Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Феи у меня стали рекламными паузами между настолками И, кроме шуток, - это очень здорово, когда я могу не участвовать в играх по феям, и могу падать в другие сеттинги, но мои феи всё равно всегда остаются рядом, продолжают жить. А кинктобер очень удачно их всколыхнул. И теперь у меня есть Диориль периода ВС от Фани - вот такой волшебный и уютный, в неофициально-дорожном. (Дио, конечно, может выглядеть в Грёзе, как положено ши, а не примерно так же, как мелкий автостопщик Тайлер. Просто не всегда хочет Потому как вся эта кажущаяся небрежность - тоже тщательно продуманный хитрым лианнанским чутьём образ, вызывающий определённые ассоциации и желания.))
Каждый раз немного удивляюсь тому, как Дио всем нравится Казалось бы, ничего особенного в нём нет, кроме того, что им одним можно весь кинктобер закрывать. (В защиту Дома Лианнан должен сказать, что отнюдь не все Лианнан б#$ди про секс, - но когда Грёза обделила другими талантами, получается что получается.) Но, видимо, лианнанское обаяние отыгрывается самим собой вне зависимости от всего (вернее, прямо-таки вопреки моим ТТХ как игрока и писателя)). Продолжая о персонажном А отдельное спасибо Фане за ещё одну внезапную и красивую историю, отросшую в военной биографии Диориля. (Да, нашего мальчика и тут, и там передают: Моррахан в ирландском Голвее и Моррахан в штатах на Войне Соответствия - не муж и жена две как-то не пересекающихся сущности, - но мне норм, Грёза многогранна, и так его на всех хватит.)) Заласкать другую фею до потери Личины - это такая ачивка Дио, которая не про гордость и не про хвастаться, а про что-то более личное и тайное. В копилку тёплых воспоминаний, которые, как те патронусы, могут согреть, когда глэмора остаётся мало - ровно настолько, чтобы не потерять себя и дотянуть до следующего его источника. И я ведь собирался писать про Дио бонус к кинктоберу, - это что же, теперь два писать? И я собирался ставить очередную пьянку времён ВС после того, как мы с Амартом игру доделаем, - это что же, теперь две ставить?.. (А то я задумался, помимо прочего: если незадолго до конца войны Диориль пересечётся с Галатом - сможет ли он понять, что это тот самый ши, о котором говорил Клауд, или нет.) Ой, всё
И - деньрожденный подарок от Амарта, портрет Юрис ни Фиона. В дидже, но очень живописный. Такие светящиеся цвета и оттенки, такая залипательная фактура! У Юрис в этом году поистине бенефис: столько артов, коллажей, фоток (и текст надо бы додать, да)... Но раньше я как-то упускал из виду, что у её анимешного прототипа - и у самой Юрис в Грёзе - глаза цвета fern green, тёмного золотисто-зелёного цвета папоротника. И вот - любуюсь этими глазами бесконечно. И всем остальным - тоже.
...И почему я был единственным, кто матерился на перенос сыгровки к Голвею? - А потому, что теперь она перенеслась аккурат на ту дату, когда Диктины Сказки, вот почемуБла-бла о ролевомГрустно - это слабо сказано: я ждал эту сыгровку, настроился, мечтал. Но и Сказки я очень жду, готовлюсь и предвкушаю. Остаётся глупая надежда на какое-то чудо. Декабрь, блин, почти пустой (почти - потому что ещё Коррозия), а всё - в одну дату, и Алёнина Карусель - тоже 16-го... Но ладно. В ближайшие выходные - игротешка на Праге, потом др Сирши, и надо полистать книжку к Коррозии и пересмотреть сериал к Экспансу. Кажется, у меня впереди только женские роли, - ну и отлично
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Снег стаял, и Самайн был тёплым и золотым, солнечным днём и туманным ночью. Птаха уехала снимать танцвечер Миндона, а я ждал гостей, точнее гостя (Беркана, к сожалению, не смогла к нам присоединиться). Худо-бедно убрал бардак, пропылесосил, вышел в одной толстовке выносить мусор и в магаз за закусью - и не замёрз. И я твёдо решил сварить глинт заранее, иначе у нас бы опять не дошли лапы. (Про супь)Я забыл купить апельсин, но в кастрюлю осеннего супа пошли, помимо оставшихся с прошлого раза литра вина и смеси для глинта от Амарта, половинка яблока и половинка мандарина. Я раньше ни разу не варил супь полностью сам, это был мой первый глинт И, полагаю, испортить глинт невозможно, - но всё равно радуюсь, что получилось вкусно. Глинт был не слишком сладкий (я положил совсем немного сахара), не слишком сухой (как бывает от переизбытка специй, когда потом наступает сушняк) и достаточно пряный (смесь явно не поскупилась на гвоздику, хотя корицы в ней, кажется, не было вообще). И это был первый Самайн, который я встречал не один, и это было очень ценно Амарта встретил уже горячий глинт, и с глинта мы и начали. Поговорили о планах на игры, - и, пожалуй, в качестве мотивации реализовать уже наконец игру по Дому мне не хватало мысли, что может получиться как с феями: даже при недостаточности сюжета - взаимоотношений и личных проблем персонажей хватит на поиграть с лихвой. А для того, чтобы думать или не думать предметно о пьянке по Киндрэт с небольшим несерьёзно-детективным сюжетом в жанре "если мы пока ничего не можем сделать с Основателем, значит будем искать пуговицу", - надо кинуть клич и узнать, сколько людей вообще готовы играть по этому канону (да, этожчитатьнадо, и тайминг четвёртого тома). Считайте это за официальный клич Потом ещё кину в телеге и твиттере (а если совсем отчаюсь, то и во вконтаче)). Зажёг живой огонь, потому как куда без него, - в лице свечи-полена, когда-то подаренной Мориэль (и только сейчас до меня дошло, что с этой свечой буквально смотришь на то, как сгорают годовые кольца). Спички у меня паршивые, плохо загораются и легко ломаются, - так что я обзавёлся маленьким ожогом аккурат на внутренней стороне локтя. Не знаю, что это значит, когда ты мечен огнём Самайна, - но буду думать, что что-то хорошее. По крайней мере, такой жертвы мне для него не жалко. (А Птаху тем временем на балу укусил до крови... стул. Наверное, он мимик.)) Показал Амарту Балду, тут бла-бла Хорошими вещами мне всегда не терпится делиться, поэтому я пустил Амарта в Балду со своего компа, покуда его комп её не тянет. Как выяснилось, самое сложное в этой игре - создать персонажу золотисто-светлые волосы, хотя, казалось бы, что может быть проще!.. Пришлось намешивать нужный оттенок из нескольких тонов (мы седели в апельсин)). Кажется, теперь я понимаю, почему в сети так много авторских персонажей в духе "ярко-розовый тифлинг с кислотно-зелёными волосами" и так мало - выглядящих естественно, как "классические" эльфы и люди. И почему практически все эльфы - на одном молде лица (который выбрал и я, с красивым носом и богатой мимикой): остальные молды выглядят как-то так себе. Впрочем, разные цвета, причёски и прочие особенности делают персонажей даже на общем молде очень разными. Эльф-бард у Амарта получился отличный. И с задачей сделать такого Хранителя, на которого др@чить хочется, он тоже справился. Ну, по крайней мере мне - хочется За вечер Амарт успел запылесосить наутилоид так, как я даже близко его не пылесосил Я даже не знал, что в игре есть такая волшебная кнопка, подсвечивающая всё, с чем можно взаимодействовать. И не знал, что можно что-то нажать, и оно само(тм) на тебя сагрятся овощи из капсул (сиречь полуживые жертвы экспериментов, которым уже ничем нельзя помочь). Ещё я не заводил себе мозги, которые Мы, а Амарт завёл, - и славная же зверушка, даже говорящая Но только после пройденного пролога мы осознали, что персонажу, оказывается, можно выбрать предысторию. Эту опцию засунули в меню создания персонажа куда-то так глубоко, что я даже не припомню, выбирал ли её для своего. Птаха вернулась домой аккурат во время мягкой посадки терпящего крушение Бройлера-747 наутилоида. Мы выпили ещё по бокалу сидра, и Амарта пришлось отпускать, чтобы он успел на пересадку. Спасибо Амарту за тёплый вечер! Очень хорошо посидели
Полынь, избавленная от ОМЖ, налегке залезает под крышу карантинки и вообще всячески стремится её покинуть. Сражается с пелёнкой, опрокинула миску с кормом, но уколы синулокса (не люблю его колоть, он очень густой, плохо выходит из шприца) переносит весьма спокойно. Заметно, что задние лапки у неё уже ослабели, но это ей совершенно не мешает. А Марци мышъ - дизайнер: скреативил себе гамак. Отогнул край пелёнки так, чтобы он провисал между домиком и картонной втулкой, и дремал там.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Играли в четверг Спасибо Лексу за наводку на онлайн дайсы, случилось историческое событие - я выкинул шестёрку, кажется впервые И не я один, поэтому у нас был великолепный Лоренс, который коня на скаку остановил. Впрочем, не буду спойлерить. Это был, по ощущениям, короткий, но очень кинематографично-яркий эпизод.
Отперсонажный отчёт НайджелаМы продолжали сидеть неподалёку от беседки, в которой была убита несчастная Годевиль, но так ничего и не придумали. Мэтт предлагал пойти и сообщить обо всём сэру Роджеру или главе стражи, - но, на мой взгляд, у нас не было достаточных доказательств: только книжка Агнес да слова дурачка Лу про "чёрного человека". Идея влезать в дом учителя прямо сейчас мне тоже не нравилась: не хотелось усугублять своё положение перед завтрашним судом. Так мы сидели, пока не заметили из-за кустов идущую по парку фигуру в чёрном. Человек неспешно прогуливался, - и это был учитель, который как будто просто шёл мимо. - Что будем делать? - прошептал Мэтт. - Следить за ним или пытаться залезть в его комнату? - Можно разделиться, - предположил я. - В доме остались слуги, - напомнил Лоренс. - Давайте лучше посмотрим, гуляет ли он просто так, или что-то проверяет. - Что ж, давайте следить, - согласился Мэтт и быстро раздал указания, кому как спрятаться, чтобы нас не заметили. Учитель прохаживался по-прежнему медленно и задумчиво; напротив беседки он замедлил шаг, задумчиво посмотрел в её сторону, но приближаться не стал и пошёл по тропинке дальше. - Новое место присматривает, сволочь!.. - прошипел Лоренс. Учитель обошёл парк по окружности и вернулся к заднему двору своего дома, а мы следовали за ним по пятам. Когда он зашёл в калитку, во дворе была служанка, загонявшая птиц на ночь. Всё хозяйство учителя составляли пара гусей и куры; собак он не держал - только кошку. Вид у него был безмятежный, даже словно заторможенный; в руке он нёс книгу в чёрном переплёте, но так ни разу её не открыл. Уже смеркалось, и вскоре после того, как учитель вошёл в дом, в окне второго этажа зажёгся огонёк. Лоренс порывался залезть на чердак и посмотреть, что там. - Слишком рискованно, - усомнился я. - Ты хочешь залезть на чердак, когда кто-то есть на втором этаже? Чтобы он услышал твои шаги?.. - урезонил его Мэтт. - Обижаете, - насупился Лоренс. - Я могу тихо ходить. - Ты уже проверял? - хмыкнул Мэтт. - Не попробуешь - не узнаешь! - Ты хочешь, чтобы завтра нам пришлось отмазывать сразу двоих? Отмазывать должен ты, а не тебя! - Это справедливо, - Лоренс наконец внял голосу разума в лице Мэтта. В школу было два входа: один - с заднего двора, и другой - с Хай-стрит, откуда заходили ученики. Окна были закрыты. Мне уже пришла в голову идея, что можно просто постучаться к учителю и попросить у него какого-нибудь совета как у человека, который когда-то нас учил, и так проникнуть в дом, - но Мэтт озвучил эту идею первым: - Мне нужен повод с ним посоветоваться, - сказал он. - Например, скажу, что мой младший брат страдает, не хочет возвращаться обратно в школу... Но заходить в гости в такое позднее время было бы подозрительно, потому мы отложили этот план на следующий день. Решили, что Мэтт будет отвлекать учителя разговорами, Дик - стоять на страже, а я вскрою засов на задней двери, чтобы Лоренс смог пробраться на чердак. Тем временем окончательно стемнело, и мы собрались расходиться по домам; Мэтт уносил под курткой розы, которые нарвал в саду и спрятал там во время слежки за учителем, - должно быть, они изрядно кололись. Мы уже приближались к нашему приходу, как вдруг навстречу нам выбежал сын сидельщика, работавшего на семью Грейвс, и закричал Мэтту: - Тебя все ищут! Там девица пропала! - Спорим, Сьюки сбежала?.. - проговорил Мэтт. - Пойти с тобой? - предложил Лоренс. - Давай. Поможешь мне доказать, что я её не крал. - Мы точно её не крали, так как крали другое, - усмехнулся я. Похоже, Мэтту придётся объяснять встревоженным домашним, зачем он нарвал столько роз. Мы попрощались, и я доковылял до мастерской. Заснул как убитый и проснулся как убитый: пожалуй, если я столько времени буду проводить на ногах, моя рана никогда не заживёт. Наутро все заинтересованные лица собрались на заседание архиерейского суда в здании недалеко от собора, - всего человек семь, включая прядильщицу Джинн и нищенку, о которых я уже слышал на воскресной службе. Пришёл и мой мастер со старшими подмастерьями. Судьи задавали обвиняемым вопросы, затем могли спрашивать свидетелей, если таковые были, и кто-то мог выступить в защиту или в обвинение по собственному желанию; а после того, как выслушивали всех, - сразу выносили вердикт. Я по-прежнему обвинялся в "нарушении общественного порядка на освящённой земле и непочтительном разговоре со священником"; к счастью, ни сам священник, ни его жена так и не объявились и, следовательно, не добавили к обвинению упоминание о "дьявольском устройстве", которое могло усложнить разбирательство. Сам я, конечно, об устройстве не говорил, упирая на то, что слышал слухи о призраке и пришёл на кладбище ночью, чтобы их проверить, - а Мэтт и Дик были готовы задержать священника в дверях, если тот вдруг придёт с опозданием. Наверняка священник с женой прибрали к рукам моё изобретение, чтобы освещать свой дом или курятник!.. После меня рассматривалось ещё несколько дел: в основном о прелюбодеянии, или о том, как кто-то оскорбил кого-то богохульными словами. Слушать всё это оказалось довольно увлекательно; самым скучным было дело башмачника из дальнего прихода святой Марии с хлебами: он открыл свою лавку в воскресенье. Лоренс с видом знатока всё комментировал. Мне было предписано в наказание три воскресенья стоять во время службы на паперти в белой рубахе с табличкой "Я шалопай и возмутитель спокойствия, в чём раскаиваюсь", и мастер сказал обо мне хорошие слова, чем я был немало тронут. И я мог не засиживаться в суде дольше, тем паче что мне повезло жить неподалёку: иные подсудимые приехали из окрестных сёл и тратили на дорогу весь день. - И чем всё закончилось? - спросил Мэтт, вместе с Диком карауливший священника на свежем воздухе. Я пересказал свой ожидаемый приговор. - Нужно подать на апелляцию! - заявил Лоренс. - В архиерейский суд на аппеляцию не подают, - напомнил Мэтт и елейно поинтересовался: - Найджел, ты хочешь ещё раз быть вызванным в суд?.. Я припомнил, что для обжалования приговора архиерейского суда надлежало найти десятерых человек, которые поручатся за твою благонадёжность, - и искренне ответил: - Нет! Мне и так хорошо. - Отлично. Значит, идём к учителю, - решил Мэтт. - Но сначала - разведка. - И нужно узнать, не следит ли он сам за нами, - понизив голос, сказал Лоренс. - Зачем ему за нами следить? - Ну, если бы я был преступником, я бы за нами крался. - Куда, в суд?.. - Быть может! Я же не знаю, каким преступником я бы был. - Скоро у тебя будут все шансы это узнать, - оптимистично пообещал Мэтт. Мы подобрались к школе со стороны заднего двора. Мэтт сперва предлагал напугать гусей, чтобы выманить служанку во двор, - но в этом не было бы толку: она и так то и дело ходила туда-сюда, из дома во двор и обратно, пока кормила птиц, прибиралась и выполняла прочую дневную работу. В доме был и ещё один слуга, старик, и он во дворе почти не появлялся. Мэтт уже почти было решил стучаться в переднюю дверь, а мы - не разделяться и идти за ним, и определились с условным сигналом: что Мэтт взмахнёт рукой, если учитель дома; но тут служанка нас заметила и подошла к забору с корзиной наперевес. - Кто это тут? - окликнула она строго. - Да вот, цветы красивые хотим собрать для девушек, - с самым невинным видом сказал Лоренс. - Так за цветами в сады идите! А у нас тут огород. - А учитель дома? - поинтересовался Мэтт. - Сейчас - нет, - покачала головой служанка. - А когда он придёт?.. - Он мне не докладывал. К ужину, должно быть, вернётся. Хоть я, в отличие от Лоренса, и не спешил считать учителя маньяком, - мне стало немного не по себе оттого, что его отсутствие в доме совпадало с исчезновением девицы Сьюки. Минувшей ночью они встретиться не могли, зато вполне могли столкнуться днём. Прямо сейчас. А Мэтта, похоже, судьба беглянки не особенно волновала. Тем временем служанка посоветовала: - А вы не ходили б лишнего. Вчера здесь нашли девицу убитую, - неужто вам нравится здесь гулять? - А как вам-то не страшно?.. - Мэтт ответил вопросом на вопрос, изобразив сочувствие. - А мы далеко оттуда, да и куда мы отсюда денемся? Мы здесь живём. - А знаете, кого убили? - продолжал спрашивать Мэтт. - Да, знаю. - И вы ничего подозрительного не замечали? - Так мы далеко, - служанка, похоже, начинала терять терпение. - А убили её у реки, и, говорят, давно, месяца полтора-два как. Нехорошая история... Но я тут живу, а вы здесь чего околачиваетесь? - Так цветы... - робко напомнил Лоренс. - То-то твоя девушка обрадуется, что вы ей цветы собирали чёрт знает где, - посмеялась служанка и вернулась к своим делам, но проводила нас взглядом с подозрением. Нехорошо, что мы привлекли к себе внимание. - Ну и как её отвлечь?.. - кисло спросил Мэтт. - Нужно сообразить, каков цикл ухода за живностью, - предложил Лоренс. - Я тебе его и так расскажу, - сказал Мэтт. - Днём с ней ничего делать не нужно, а вечером - кормить и запирать. Пожалуй, в самом деле стоит залезть в дом ночью. И маски надеть. - И хорошо бы понять, куда учитель ходит днём, - добавил я. Но из-за суда и слежки мы пропустили обед, и уже очень хотелось жрать. Благо мы вышли из францисканских садов аккурат в центр города, откуда было недалеко до всякого заведения. Несмотря на то, что я опасался, не припомнят ли нам актёры деньги от мистера Роджера, которые должны были быть пущены нами на нужды театра, а не пропиты, - мои товарищи решили идти в "Чекерс", до которого было ближе, чем до "Верники". - Актёры нам припомнят... - начал было я. - Вы что, всерьёз хотите в этом участвовать? - легкомысленно удивился Лоренс. - Вообще-то да, - Мэтт удивился не меньше. - Мистер Роджер поручил нам серьёзное дело. Дал нам денег. Мы не должны его подвести. - Тогда нужно придумать какую-нибудь провокацию на спектакле! - оживился Лоренс. Похоже, он ничего не мог сделать просто так, а не в рамках расследования. - Сколько кружек тебе надо, чтобы ты придумал? - неожиданно расщедрился Мэтт. - Я не знаю! Я же буду пить и придумывать! - Зато я знаю, сколько денег у нас осталось... И, конечно, едва мы вошли в "Чекерс", как нас встретил один из молодых актёров: - Это вы! - он радостно кинулся к нам. - Я вас помню! А у нас беда: Тарлтон пропал!.. - Это что же, спектакль теперь отменят?.. - спросил Мэтт, старательно маскируя надежду за сочувствием. - Нет, конечно, не отменим! Вот ищем его. - А вы не видели, куда он уходил? И когда он пропал? - продолжал спрашивать Мэтт. Любые происшествия уже вызывали наше любопытство, хотя едва ли убийца, которого мы искали, решил ни с того ни с сего переключиться с блондинок на клоунов. - Помогите нам, пожалуйста! - взмолился парень, проигнорировав вопросы. - Вы же знаете город! - А что известно об исчезновении? - снова спросил Лоренс. - Нет его со вчерашнего вечера... - А что можно сказать о его привычках? Если, скажем, выпьет, или девиц встретит?.. - Так потому до утра и не хватились, - смущённо пояснил актёр. - И когда вы его видели в последний раз? - присоединился к расспросам Мэтт. - Вчера вечером и видели. Ещё он любит поиграть, был грех... - актёр замялся, но, понукаемый Мэттом, всё же продолжил: - И в Лондоне у него девица была, обожала его. - Как она выглядела? И, судя по тому, как менялось лицо Мэтта, - девица, которую описал актёр, была ему знакома. Как та самая Сьюки, явившаяся с младенцем из самого Лондона. - Мистер Адамс его предупреждал, но вот, был у него романчик, - продолжал актёр. - И вчера днём она здесь маячила. - Так она вчера тоже сбежала. Вы у стражи спрашивали, не выезжали ли они из города? - спросил Мэтт. - Он бы не сбежал вот так с девицей! - убеждённо заявил актёр. - У него обязательства есть перед труппой. Да и жена у него есть. Он бы как-нибудь по-другому это дело решил. - Может, она его из ревности прибила?.. - глубокомысленно предположил Лоренс. Актёр побледнел, Мэтт закрыл лицо ладонью. - Тело бы нашли, - возразил актёр неуверенно. - Так она его припрятала... Ладно, ладно, поищем мы вашего Тарлтона, но сначала надо пообедать. Я горячо поддержал, что на голодный желудок - никаких поисков. - Мы его уже всё утро, весь день ищем, - продолжал причитать юноша, но между делом угостил нас обедом, что было весьма кстати. - А вы местные, вы знаете, кого поспрашивать... Мэтт предложил не тратить время зря и за монетку послать двоих местных мальчишек сбегать к страже на воротах, пока мы обедаем. И когда мы покончили с обедом, как раз возвратились оба, - но один не узнал ничего, а второй сообщил: да, Тарлтон выходил вчера вечером с какими-то мужиками через Западные ворота. - Я хотел ещё поспрашивать, но стражник дал мне подзатыльник и услал прочь, - пожаловался мальчишка. - Ты всё равно молодец, - похвалил его Мэтт. - Ну, вы же поняли, с кем это связано?.. - переглянулся с нами Лоренс. Да, я тоже припоминал слова коронера о том, что разбойники связаны с азартными играми. - С любовью поиграть, - кивнул Мэтт. - Может, они в одной шайке?.. - предположил Лоренс. - Скорее, они нашли себе новую жертву. К нам присоединились мистер Адамс с актёрами - всего четверо человек, - и мы пошли к страже на Западных воротах. Стражники успели смениться, но мы нашли того сменщика, что стоял на воротах накануне вечером. Тот подтвердил, что Тарлтон действительно выходил из города и через эти же ворота не возвращался, - а затем нехотя добавил, что до него доходили слухи о том, что где-то за городом устраиваются нелегальные бои, а проверить - руки не доходили. - А знаете, где их проводят? - спросил Мэтт. - Да вот нашли тех, кто говорит, что ещё на праздник туда ходили: рассказывают, что бои проходят в заброшенной башне женского монастыря. И что мужики их просто вербовали и приводили, и всё это - без всякой охраны, никаких головорезов... - Нужно проверить, - решил Мэтт. Вот вам и призраки в старой башне!.. На воротах нас, конечно, спросили, куда мы собираемся на ночь глядя, - но, услышав о поисках пропавшего Тарлтона, отнеслись с пониманием и предложили в случае чего присылать к ним за подмогой. Без веской же причины двигаться с места стражникам явно не хотелось. - А если это разбойники?.. - спросил Мэтт. - Так ясно, что не честные люди, - рассудительно согласился стражник. - И ладно бы местные, а тут непонятно кто. Уже идут разговоры в городском совете, и сэр Роджер специально приезжал, - но пока лето, лорд-лейтенант в одном поместье, мировой судья в другом... И сразу стало ясно, что на местных, своих мошенников стража смотрела и вовсе сквозь пальцы, - и что до окончания летнего сезона не приходится надеяться, что преступлениями кто-нибудь займётся. И не только разбойниками, но и убийствами девушек. Уже в сумерках мы отправились в путь по Лондонскому тракту. Актёры спрашивали у нас как у местных, как незаметно подойти к башне, - но об этом стоило бы спрашивать детей помладше, которые всё ещё могли бегать туда играть. Мы осмотрелись с вершины холма и вошли на территорию бывшего монастыря, прячась в развалинах. В нижней части башни в маленьких окошках-бойницах горел свет. Снаружи был виден только один вход, закрытый дверьми, - явно не уцелевшими со времён функционирования монастыря, а установленными специально. Рядом со входом стояла лошадь и сидели у костерка четверо разбойников. Наверняка был и ещё один вход с другой стороны - там, где башня когда-то примыкала к крепостной стене, ныне разрушенной. - Если кто из них в розыске - то нам ещё и золотишка отвалят за их головы, - шёпотом радовались актёры. - За то, что избавим страну от преступников!.. Лоренс хотел было послать меня к страже, но я напомнил, что я хромой и буду бежать дольше всех, а актёры засомневались: - Стража примчится с грохотом, - и как бы разбойники нашего Тарлтона не прикончили... - А мы так тайно к ним проникнем, что они не успеют?.. - в свою очередь усомнился Мэтт. - Ворваться-то мы успеем, а смысл?.. - риторически вздохнул Лоренс. Тот красавчик-актёр, который играет женские роли, всё же побежал за подмогой, - а остальные были исполнены решимости разом навалиться и снять ничего не подозревавших разбойников у костра. Мэтт предложил мне не лезть в драку, но я и сам не то чтобы собирался - и стал искать камни, чтобы кидать их издалека и приносить хоть какую-то пользу. Двое актёров сказали, что обойдут башню и проверят, нет ли охраны там. Вскоре они вернулись и сообщили, что им удалось снять одного и что разбойники, похоже, были слишком в себе уверены. А я бы сказал, что и актёры были весьма уверены в себе и действовали как опытные охотники за головами. Впрочем, для того, чтобы выживать на большой дороге, актёрам всегда приходилось конкурировать с разбойниками, и люди искусства крепко не любили этих проходимцев - особенно за то, что те порой пытались маскироваться под бродячие труппы и портили репутацию ремесла. На счёт "три" мы все кинули камни в разбойников, оглушив двоих, а один из актёров метнул кинжал разбойнику в спину. Другой актёр промахнулся камнем и напугал лошадь, и та заржала. Нам оставалось только ломить на оставшихся, что мы и сделали, не встретив особого сопротивления. Актёры предлагали всех их зарезать. - А мы разве не хотим их допросить? - спросил Мэтт. - Так ясно, что нам надо туда, - актёры кивнули на башню. - И главарь ихний наверняка там. Мэтт вновь приложил ладонь к лицу. - Ну, если вы такие... - протянул мистер Адамс. Он явно хотел подобрать не самый уважительный синоним для человеколюбия. - Да, мы доставляем разбойников живыми, - не без гордости пояснил Лоренс. - Тогда свяжите их и заткните им рты. Один актёр принялся успокаивать лошадь, ещё двое осторожно приблизились к башне и заглянули в окно. Мы тихо подошли и также взглянули над их плечами. Внутри были связанный Тарлтон и трое разбойников. Один разбойник держал факел, ещё два факела горели на стенах, так что в небольшом помещении было довольно светло. Тарлтона допрашивал невысокий человек, хорошо одетый, с шикарным, пышным накрахмаленным воротником; впрочем, можно было заметить, что кое-где его одежда пообтёрлась, а воротник посерел от дорожной пыли. У Тарлтона было бито лицо. Мэтт предложил устроить шум, чтобы отвлечь и выманить разбойников. - Так шум уже был, - я кивнул в сторону мёртвых и связанных разбойников, лежащих у костра. - Более однозначный шум! Можете что-нибудь проорать?.. - Или напугать лошадь так, чтобы было видно, как она пробежит мимо окна, - добавил идею Лоренс. - Ну, если ты сможешь донести эту задачу до лошади... - посмеялся я. - А что проорать? - спросил Дик. - "Выходи, подлый трус"?.. - припомнил я. - Так он же не выйдет, потому что трус и подлец. - Нет. Нужно звать спокойно, дружелюбно и слегка взволнованно, - проинструктировал Мэтт, как заправский драматург. Актёры что-то закричали наперебой, а мы спрятались по обе стороны от двери. Едва дверь приоткрылась, Мэтт дёрнул её на себя за перекладину. В дверях стоял разбойник с мечом. Мэтт бросился ему под ноги, актёры ломанулись в открытые двери, и началась давка, в которой мы только мешали друг другу. К счастью, Лоренс с мистером Адамсом оказались впереди, и они расчистили для нас удачную позицию в узких дверях, оставив актёров позади. Лоренс воткнул свой нож прямо разбойнику в брюхо, и тот упал на колени; Мэтт был подранен, и мистер Адамс тоже дрался как лев. Главарь в воротнике схватил Тарлтона и собрался отступать, но едва он оказался на краю светового пятна от факелов, как из тени появилась незнакомая мне девица, по-видимому - та самая Сьюки. Захотелось сказать кому-то, чтобы обошли башню и нашли запасной выход, - но когда мы обернулись, актёров позади уже не было: видимо, они и без нас догадались это сделать. - Отпусти его, Джек, - сказала девица. - Это её брат, - зашептал Мэтт. Вожак разбойников встряхнул Тарлтона за шкирку, перехватывая поудобнее, и разразился короткой, но эмоциональной речью, из которой всем быстро стало ясно, что никакой он Сьюки не брат: дескать, я для тебя всё сделал, был готов всё принять, в шелка одевал, на руках носил, а ты..! Голос у него был хриплый, как у человека, которого пытались задушить. И оба - Джек и Сьюки - достали ножи, но направили их не на нас, а друг на друга. Лоренс отпихнул своего истекающего кровью противника в сторону, и нам удалось войти в помещение. Мистер Адамс также был ранен, а оставшиеся разбойники отступили и сомкнули ряд. Я удачно воткнул одному из них нож в бок, проскользнув под рукой, а ещё один разбойник с Диком сцепились и подранили друг друга. Позабытый Тарлтон попытался откатиться в сторону. Мэтт и Лоренс пошли на прорыв, и Лоренс подхватил и оттащил подальше связанного Тарлтона. Тут из тени, откуда прежде вышла Сьюки, появились двое актёров и также бросились к Тарлтону. Похоже, они были искренне привязаны к своему товарищу, и это было весьма трогательно. - Нам пора уходить, - сказал Джек и протянул девице руку. Вместо ответа она кинулась на него с ножом. Но просчиталась: он вонзил ей нож прямо в сердце, оттолкнул и скрылся в тени, словно его и не было. Видимо, смылся через пролом в стене, который больше никто не сторожил. - Помогите ей!.. - простонал Тарлтон. - Не вытаскивайте нож! - предупреждающе прокричал Лоренс. Но двое недобитых разбойников ещё стояли на ногах и сопротивлялись, - к счастью, мистер Адамс помог мне с ними разделаться. То есть, будем честны, в основном разделался с ними сам. Актёры разрезали верёвки и помогли избитому Тарлтону доковылять до Сьюки. Она умерла у него на руках - ей уже никакое чудо не смогло бы помочь. Разбойники просчитались, схватив звезду труппы, у которого было столько друзей, - но нельзя было не признать, что разыгравшаяся между ними драма была достойна королевских подмостков. Снаружи послышался стук копыт. Мы выбежали из башни - только чтобы увидеть удаляющийся во мрак силуэт всадника. Но Лоренс был в ярости после гибели ещё одной девушки - пусть и обращавшейся с ножом немногим хуже отпетых бандитов - и не собирался отпускать Джека-Висельника просто так. Он побежал следом за лошадью и с разбега метнул нож вслед всаднику. Послышалось болезненное ржание. Тут с другой стороны дороги пришли, бряцая оружием, стражники в кирасах, - но они были пешими, и толку от них не было никакого. Лоренс и Дик, а следом и мы с Мэттом побежали по дороге, на которой оставался кровавый след, в том направлении, в каком скрылся верхом на раненой лошади Джек. С нами побежал один из стражников - видимо, ещё не растерявший на службе энтузиазма. Актёры, не преминув напомнить нам про спектакль в среду (было видно, что театр был для них важнее всего), увели Тарлтона. Ещё двое стражников ушли обратно в город за лошадьми или подкреплением. Но моя проклятая нога разболелась на бегу, я отстал и вынужден был вернуться к башне. Некоторое время я прождал в неизвестности, - но мои товарищи возвратились с триумфом: им удалось схватить Висельника. Стражники отвели его в тюрьму, где всё ещё сидел в своей камере Лу. Джек дал стражникам денег, и те принесли ему пива. Лоренс возмутился было, но его успокоили, что разбойника всё одно скоро повесят. Все стражники выражали нам уважение и говорили, что сообщат о нашем подвиге городскому совету. Но Мэтт не дал нам долго наслаждаться лаврами победителей и напомнил, что помимо разбойников есть ещё кое-кто, разгуливающий на свободе, и нам нужно искать доказательства. Вот только уже не сегодня...
И вот один квест с поиском банды разбойников закрыт! Получилась немножко Мурка елизаветинского пошиба Но это было по-настоящему театрально и красиво. И мастер удачно напомнила нам, что персонажи живут в довольно жестоком мире, где убийство является почти обыденным деянием - и отнюдь не всегда противозаконным, если ты действуешь на стороне закона. Сегодня, сиречь в понедельник, тоже играли - и доиграли. Так что ждите завершения истории
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Когда я давеча пришёл со свопа, меня встретила вот такая картина. Одно там местное крысо Аякс решил, что крысы Цзянцзай и Альбедо достаточно широкие, мягкие и тёплые, и лёг на них сверху всем собой, как на диванчик. А что по поводу этой наглой рыжей морды подумали крысы Цзянцзай и Альбедо, наша редакция не знает. (Да, шапку пора менять на новую со свопа, чем сейчас и займусь.)) А ещё я на днях увидел, как Цзянцзай роняет один из подвесных рукавов. Для этого он залез не в, а на другой рукав, который при этом раскачивался, и, балансируя на нём, подёргал соседний возле зажима. Затем Зай свалился-таки на трубу и скатился по ней вниз на ж@пке, но и рукав он сорвал тоже. Я по-прежнему не знаю, ЗАЧЕМ он это делает, но теперь, по крайней мере, знаю, КАК Сразу после этого он пришёл спать в оставшемся рукаве с Джероном (...то есть в основном НА Джероне)), так что можно было бы предположить, что он избавляется от второго рукава, чтобы у Джерона не было выбора, - но сегодня я увидел, как Цзянцзай балансирует и на этом рукаве, также пытаясь его уронить. Но сверзился раньше, чем уронил. И ещё раз - тоже.. (Ни один Цзянцзай не пострадал.))
А сегодня мы с Полынью наконец доехали на операцию, УРА. Поскольку у меня всё плохо с устным счётом - я засобирался в ветклинику на час раньше, не к половине четвёртого, а к половине третьего Зато вместе с Птахой вышли и доехали до Чкаловской, после чего она поехала вверх - на своп, а я - вниз. Автобус для меня проклят, я снова ждал его ~10 минут. И у Полыни, видимо, непереносимость именно автобусов, потому как она опять заср@ла всю переноску и растерзала пелёнку. Неловко даже: это вообще не похоже на то, что я с утра сую свежую-чистую пелёнку в чистую переноску и одну маленькую крысочку сверху, - срач выглядит так, будто в этих переноске и пелёнке проехались пятеро пасюков подряд Но штош - переноску ополоснули, пелёнку поменяли, крысу у меня забрали, и сказали, что вернут часа через четыре. А я нашёл на схеме анатомии кошки "срамную артерию". Да и пошёл в ближайший ТЦ. О дальнейшем времяпровождении В ТЦ проходил какой-то день открытых дверей Тодеса, у которого в нём базируется студия: на первом этаже огородили площадку, и на неё нон-стоп выходили танцевать дети в трико вырвиглазных цветов и с блёстками. Я смотреть не стал: слишком громкая музыка, и какое-то слишком сексуализированное зрелище... Побродил по этажам, видел парикмахерскую ПОДСТРИГУЛЯ А автомат с бесплатными пробниками паучей Шебы заглючил и выдал мне три пауча вместо одного, так что праздничный ужин у всего крысостада будет не только сегодня. Ещё я зашёл в магазинчик всяких подарков с интригующим названием "Купи слона", а там внезапно!мерч по старой Жожке (я, конечно, уже много лет не заходил в аниме-шопы, но как-то привык, что по ЖоЖо хрен что найдёшь). В частности, чиби-фигурки, - но по 400 с#ка рублей. После этого я не мог позволить себе проесть такую же сумму и решил ограничиться кофе. Хорошо было жить и не знать, а!.. Когда я искал в окрестностях ветклиники кофейни на карте, то увидел интригующее название ВЫДРА КОФЕ. На деле оказалось, что это не кофейня, в которой можно посидеть, а просто кофейный пункт навынос на первом этаже, - и возле него толпилось слишком много народу (см.пункт про танцующих детей, да). Посему я поднялся в фудкорт и взял капучино на фундучном молоке в OnePrice. Как говорится, - если волнуетесь, выпейте кофе, и будете волноваться интенсивнее С трудом нашёл местечко на посидеть, навернув вокруг фудкорта не один круг, - да и устроился с книжкой. Приготовился сидеть долго, - а тут мне уже и позвонили и сообщили, что всё хорошо и через полтора часа крысу можно будет забирать. Я почитал ещё часок и побежал. И вот мне отдали крысу. Боевая бабка Полынь молодцом и отлично перенесла операцию. Минус ОМЖ и матка с кистами (она действительно была плотная и бледная, вовремя мы с ней распрощались), минус ещё 11 тыщ - и плюс огромное облегчение. Зачастую до тех пор, пока камень с души не свалится, - даже не осознаёшь, насколько большую тяжесть таскаешь фоново. От ветклиники до остановки я шёл как обкуренный: мне не было холодно и темно, мне было офигенно. Дома я обустроил Полынь в карантинке со свежей шапкой, налил нутридринка (Марци тоже полакал из ложечки), сварил риса с подливой из пауча. Крыса ест и пьёт.
А в девять вечера я успел на поэтический стрим Brisingamen, о котором и забыл даже. И это было очень нужно - послушать любимые стихи по феям, по Балде, по Террору, и просто про самайнскую хтонь. Уронил на поэта Крабата Поэт: ...кажется, основная тема моего творчества - это болото. Марк: и вот поэтому я здесь Теперь я наконец осознаю, что скоро Самайн. Моё, тёмное время. ...Наступает Самайн, коронованный чахлым венком, Разрастается рана - чтоб снова сойтись по краям. Это время уйти - но за каждым дорожным витком Неизбежностью зимних ветров Буду ждать тебя я. (с)туть И хорошо, что сердца у меня теперь два: что не выдержит одно - точно выдержит другое.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Осенний своп - сиречь обмен вещами - я всё-таки решил не пропускать: это такой праздник два раза в год, когда можно порадовать себя всякими штуками и повидать людей (некоторых я только на свопах и вижу)). Хотя у меня некоторое время назад обрушилась полка в шкафу, и теперь внутри шкафа царит хаос перемешавшихся вещей, - так что пока я их не разберу, я ничего не мог отдать и решил много новых вещей не набирать. Ехал, как обычно, пастись в основном в категориях неведомого и детского, ну и украшений. Но я проспал - телефон сдох и не выдал мне все положенные будильники, - поэтому, вероятно, приехал к шапочному разбору. Не приходя в сознание, запихал в рюкзак выданные Птахой туники-футболки, забыл переноску для крыс Тэнха, а в вагоне метро долго пытался найти на схеме Фонвизинскую (не спрашивайте, почему я путаю её с Братиславской и ищу в низу ветки). По дороге к клубу ProKazin, которую я помнил с прошлого года, - встретил Кальтэ, уже шедшего обратно (надо будет пойматься нормально). (Не)много ворчания про бабку-пылесоса(Впрочем, есть у меня подозрение, что мои любимые категории были в этот раз практически пустыми не только и не столько потому, что я приехал поздно. Ибо на свопе завелась БАБКА-ПЫЛЕСОС. Видимо, она узнала о нём из соцсетей арендованного клуба. Бабка пылесосила всё, что появлялось, не глядя: сметала вещи, посуду, серьги, плюшевые игрушки... Иногда просто хватала ещё не разобранный пакет вещей и уносила к себе. При этом целенаправленно охотилась на бренды: "О, Коламбия, это мне надо, о, Асос, это мне надо". Вот как пить дать всё спылесошенное будет потом продано на Авито. Впрочем, бывают, конечно, и пенсионеры с травмой дефицита, которые при виде халявы гребут и нужное, и ненужное, и хорошо, если это потом будет всучиваться двадцати внукам, а не гнить в квартире. Но эта бабка ещё и отвратительно себя вела: докапывалась до волонтёров с "заберите то, подайте это, сделайте, подскажите", хамила другим посетителям, пытаясь отжимать вещи при примерке. Своп принципиально хочет оставаться открытым, а не сугубо ролевым мероприятием, и в этом есть некоторое благородство, - я-то эгоистично предпочёл бы, чтобы пускали только по спискам. Очень надеюсь, что бабуле объяснят, что своп - не свалка, а такое пространство, куда что-то приносишь, и уносишь только то, что будешь носить или использовать. Для меня ценна эта атмосфера, в которой мы радуемся, когда что-то кому-то подошло, предлагаем и уступаем друг другу вещи.) Для меня были отложены винтажное платьишко от Марго (ура, оно подошло!), а также самосшитое флисовое кигуруми Железного Человека(!) - сижу теперь в нём дома, в нём очень тепло. А от Нурха - наклейки с Дорианом и Быком и открытка с Лордом. Для крыс передали банку грецких орехов и целый пакет ветоши на гамаки (хоть я и просил только шапки, а не объёмные вещи, - ну ничего, пригодится). Из ценных обретений - наушники с микрофоном (можно будет вернуть Луару те, что я одолжил для игры по дискорду!), большая поилка (хотя боюсь теперь, что в ней шарик тяжеловат) и антуражную шариковую ручку в виде гаечного ключа (мироздание снова намекает, что мне нужно сыграть нокера, а я снова отвечаю ему, что не судьба). Далее хвастовство со слайдами Разумеется, на некоторые вещи меня лисануло. На оранжевую рубашку с зайцами и жёлтое поло с французскими бульдожками, на рубашку в упоротых котах и клетчатую блузку с вышитыми цветами, на футболку с покемонами(!) - эволюциями Иви - и носки с коноплёй... Нашёл себе очередные прекрасные джинсы в цветочек, которые отлично на меня сели, а уже перед самым уходом - увидел футболку с Вальгаллой. Мэсс выдала мне футболку с символом Зерга Форбарры - наконец-то, спустя много лет после того, как мой Артур Формартел разбрасывал листовки с этим символом, у меня будет футболка И, хоть у меня и много пиджаков, - я не смог пройти мимо чёрного пиджака со шнуровкой лентами на рукавах, потому как у меня есть брюки "на всех ши" со шнуровкой, и они будут отлично смотреться вместе. Ролевой гардероб пополнился только атласной рубашкой стального цвета - в ней тоже мерещится что-то неуловимо-шийское. Многое из того, что передала Птаха, до общей кучи не дошло - было перехвачено Сетом. Некоторое время спустя мы с Сетом же под девизом "мы не волонтёры, просто перфекционисты" перебрали и переложили хтоническую груду "лёгкого верха" - футболок и рубашек, - в том числе с целью докопаться до дна и посмотреть, что там есть. Правда, спустя пару минут груда всё равно развалилась и превратилась в хаос. Сули перебирал чаи, которые ему отдала Дёгред, и из того, что он забраковал, я сцапал немало годного. Теперь у меня есть разной степени початости пакеты Колодца Дракона (...блин, Кантата, он Лун Цзин, а не Лунг Чинг!), Изумрудных спиралей весны (Билочунь), зелёного чая с кусочками фруктов (обещаны инжир, яблоко, слива и виноград в одном) и зелёного чая с саусепом. На чай в банках я особо не смотрел, ибо банки занимают много места, - но теперь слегка жалею об этом, ибо не востребованные банки были тут же спылесошены бабкой. Ан поделилась брелками-чибиками по ГП от Фанко - ибо некоторых персонажей было по двое, а то и по трое. Жаль, конечно, что мне не досталось Дамблдора, - зато теперь у меня есть Макгонагалл, мисс Спраут, Луна Лавгуд, Чжоу Чан, Гермиона и Рон. Далъет наконец-то донёс мне значок с мопсом, который я у него забронил в чате ещё несколько лет назад - и с тех пор мы встречались, но оба о нём забывали, так что я уже отчаялся И внезапно вручил серебряную(!) крысу - крошечную, но невероятно изящную. Фред и Натали донесли мне винтажного керамического волка И весь остальной набор винтажных игрушек разошёлся во мгновение ока, что очень радостно. Волк потрясающий на ощупь, его просто держишь в руке и гладишь, а он улыбается. Правда, судя по тому, что волк прижал уши и поджал хвост, - он чего-то боится. А Сэт принесла мне сов! Одна сова просто стеклянная, а другая - двусторонняя, что тот Янус, и каждая сторона разная. Две совы в одной! Очень люблю такие необычные экземпляры в коллекцию. Ещё со мной ушли мультяшная керамическая собачка в колпачке и кот-Пушин из шоколадного яйца (давно хотел хотя бы одного, и вот мечта сбылась!), - но они довольно обычные, мне влом их фотографировать Под вечер своп слегка опустел, мы с Мэв и Тикки немного поболтали о зверье, и мы с Мэв пошли к метро. Направляю лучи любви и добра организаторам и волонтёрам свопа, вы героические герои! И всем, кто приносил вещи. Завтра на свопе будет Птаха, а мы с Полынью будем наконец на операции, - вот теперь точно держите за нас кулаки, хвосты и когти. А клуб ProKazin отдаёт земноводную (красноухую? желтоухую?..) черепаху - и я понимаю, что у меня нет ни денег, ни времени, ни сил заниматься ещё и реабилитацией черепахи, и я не знаю, к кому можно с ней обратиться. Поэтому наудачу просто покажу её здесь. Она небольшая (что, впрочем, ещё не говорит о юном возрасте), прозябает в крошечном пластиковом контейнере и явно заслуживает лучшей судьбы.
И (не)много нытья, не конструктива ради...Но каждый раз, когда я осознаю, насколько я нахожусь на днище приоритетов, я просто удивляюсь, что такое вообще возможно. Потому что, ну, это фантастика, так не бывает даже в книжках и в кино. В это нереально поверить так же, как в то, что кто-то может прийти домой в свой день рождения, а там двадцать человек кричат "сюрприз". Но, чёрт возьми, это нереальное днище - реально происходит со мной, это какие-то анти-чудеса, не вмещающиеся в картину мира, заставляющие её трещать по швам. Какое фейское проклятие заставляет людей думать, что у меня нет таких же потребностей, как у других? Или что если этими потребностями пренебречь - я не сломаюсь, не закончусь, никуда не денусь, в отличие от всех остальных? Я слышу только - дай, дай внимания, дай контента, дай помощи, ты даёшь недостаточно, им же надо. И вот опять я о ком-то забыл, что-то не успел, не осилил, не смог - и это плохо, всегда надо больше. А тот факт, что что-то может быть нужно мне - не что-то невероятное, не миллион алых роз, а какие-то самые базовые, вроде бы сами собой разумеющиеся вещи, - как будто попросту не может прийти людям в голову, ну где-то наравне с фактом, что круг квадратный. Люди не плохие, просто... наверное, меня в самом деле не существует всё то время, пока от меня не нужно что-то, или пока я сам не тычу лапой. Вот так интересно мироздание меня прописало. Но когда уже эта функция закончится, - и чтоб больше никому, пожалуйста! Я всей душой не хочу, чтобы в мире появлялись ещё такие же люди, как я. Ладно, это просто лунное затмение, которое кроет всех. Я уже бегал в круглосуточную аптеку за Новопасситом для Птахи, - жаль, что я сам не рискну его жрать, не хочу повторения той побочки, которую словил при прошлом заходе. Пойду паковать то, что поедет на своп завтра, и спать.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Каждый раз, когда я упоминаю, что в тайминге канона я не вижу ральфятников как пейринг (в узком значении этого слова - как взаимно осознаваемые романтические отношения, так сказать), мне начинают агрессивно доказывать, что-де Стервятник дохрена старше Ральфа. Тут сабжЯ не спорю с хэдканонами, они у каждого свои. Но, во-первых, дело не в возрасте: в выпускной год все, в конце концов, уже совершеннолетние (и я могу согласиться с тем, что именно Стервятник будет тем, кто проявит инициативу, и тем, у кого больше опыта, ибо опыт зависит не от возраста, а от среды), - вот только вопрос статуса остаётся; а во-вторых, ну откуда "старше"? Аргументов приводят два: что-де на Изнанке можно жить годами и десятилетиями, пока в реальности проходят считанные часы, и что можно суммировать все прожитые Круги. Но Стервятник - не Ходок, я не припомню, чтобы его заносило на Изнанку надолго, как Сфинкса. И я всё-таки склонен считать, что каждый новый Круг - это новый опыт с чистого листа, все помнят прошлые Круги ещё хуже, чем Подменыши - прошлые жизни, т.е. на уровне дежа вю; единственное исключение - Табаки, вот он - вечен, беспечен и неуязвим(с), и может выявлять некоторые закономерности по мере наблюдений. И, скажем, у двухсотлетнего вампира - если он не застрял в развитии - своя психология, а у восемнадцатилетних юношей и девушек - своя. И персонажи Дома - именно второй случай, иначе это была бы другая книжка. Поговорите со мной о них энибади?.. А то мне начинает казаться, что с моими хэдканонами никто не пойдёт ко мне играть.
Взял в привычку выходить в Балду понемногу: где-то час перерыва в рабочий день или рабочую ночь. Мне недодали вторую интимную сцену (флирт упыря - это реально "Пойдёмте под лестницу в чулан, там музыку лучше слышно", умиляюсь бесконечно)), ограничившись затемнением, - я поэтому я, ворча, таки докатился до записывания missing scenes. Вряд ли допишу, конечно, - но правило "смотришь ковёр - зафиксируй" всё-таки стараюсь соблюдать. Далее о прохождении со слайдами Довылизал локации первого акта, но без фанатизма: в частности, так и не понял, как открыть дверь в подвале под люком (падлюка)) в доме, где убиваешь лже-паладинов. Зато нашёл тропку из рощи к гарпиям, и это была простая охота: двух гарпий, неосторожно подлетевших к нему, Гейл завалил громовой волной. Но не добрался до гнезда, а теперь посмотрел на второе прохождение Птахи (она начала заново) и узнал, что так можно было И нашёл в лагере спящих гоблинов, проспавших всю бойню (а я-то думал, что зачистил весь лагерь), и тропку на уступ с драгоценным сундуком. Иногда чувствую себя как в Геншине: недоступная местность обозначена как Разлом, и лезешь в какую-нибудь труднодоступную дыру только для того, чтобы откопать сундук... Сходил на болото к бабуле-карге, завалил гурца. "Зочем мне гурец? Это вкустно, полездно и много витамин!"(тм). Химнирр и Астарион как бы говорят: да кого ты можешь соблазнить, борода смердячая... На силе паладинской мотивации красиво вынес с ноги двери горящего приюта Вокин. Химнирр улыбается, довольный собой Залез в убежище Зентарим, но художника выкупать не стал: больно дороговато, а запугивание Химнирр как всегда не прокинул. Пусть его покровительница его и выкупает. Собака-подозревака на мосту: Астарион так залюбовался взлетающим драконом... И там есть, чем полюбоваться, конечно: дракон шикарен. Можно понять Лаэ'зель, которая хочет оседлать такого И, конечно, главное событие: пришёл медвесыч Астариону объясним, что это не наггетсы, а потенциальная пернатая грелка. А тот только успел порадоваться, что белой шерсти на белой рубашке не видно... Дорогой, мы научим этого ребёнка УБИВАТЬ Шкряб и медвесыч подружились И секси-Хранитель ещё раз приходил, а я, кажется, ещё не показывал. Так я и пошёл через перевал. И первая же драка с труповодами оказалась для меня сурова. Они, как те два фломастера, воскрешают друг друга, а их мелких упырей невозможно расстреливать издалека: эти твари очень быстрые, мгновенно подбегают и облепляют всю патичку со всех сторон. А ещё эти упыри парализуют, да. И если уронят тебя - то пожирают до смерти. И что самое обидное - их нельзя закусать моим упырём, потому что они нежить! И они запросто шастают при солнечном свете! За одну ночь они вынесли меня дважды и ещё раз утром. Я пытался задержать труповодов облаком кинжалов - они его обходят! Только упыри прут напролом. Мне советовали ронять труповодов скользкими поверхностями, чтобы они не могли кастовать, и я попытался использовать масло, - но они поднимаются и снова кастуют... Но в конце концов мне удалось разделить труповодов, поскольку для воскрешения им необходимо прикоснуться. И одного я спалил, а другого Гейл буквально зажал в углу и героически держал там отталкивающими заклинаниями, периодически огребая от него урон. Тогда же я убедился, какая классная штука - огненная сфера, которая катится по полю, что твой енотик, и даже может прыгать, чтобы не задеть своих!.. В общем, горжусь тем, что в победном бою у меня к тому же никого не сожрали. Подозреваю, что Химнирр как персонаж не очень-то собирался в Ясли: он уже знает, что извлечь личинку невозможно, и что это вообще наименьшая его проблема, - сперва надо победить Абсолют, используя личинок как оружие, а уже потом их можно и вынимать. Да и артефакт нужно беречь. Но, с его кочки зрения, Лаэ'зель имеет право хотя бы попробовать исцелиться. А когда он увидел, что гитьянки заняли храм Латандера, у него как-то слегка пригорело. Храм - чёртов лабиринт, зато патичка без труда вынесла гремишек (их жалко!), бухих кобольдов и орлов. The crime@The criminal: эльфику десять годиков, он пририсовал усы портрету Влаакит и доволен. Морковкой рисовал, поди... И вы только посмотрите, как Астарион беспокоился за Лаэ'зель!.. Прости, милый, я не стоял сложа руки, я пытался её вытащить, но прокинуть тридцатку было слишком сложно. Даже при всех своих допах в сумме я бы выкинул максимум 25, ну либо крит-успех, но крит-успеха не случилось. И Астарион не одобрил, когда Химнирр спи...забрал гитьянское яйцо со словами "Сам выращу как своё-родное". Радость моя, ну я же п#жжу, неужели не ясно Да, Химнирр как эльфийский шовинист реально считает, что если дать ребёнку нормальное воспитание - то он и вырастет нормальным, а жестокая культура гитьянки в его глазах лишь немногим менее варварская, нежели гоблинская. Да, гитьянки почище да поизящнее, гоблины грубее и откровеннее, - но суть схожа: сильный сожрёт слабого. И когда смотритель яслей прямым текстом дал понять, что слабое яйцо, скорее всего, уничтожат, - Химнирр только лишний раз убедился в своей правоте и в необходимости унести яйцо. Но высиживать его самостоятельно он всё-таки не планирует Если только не заподозрит женщину, желавшую купить яйцо, в дурных намерениях. Я удивился, когда прошёл двух локальных боссов Яслей - капитаншу и инквизитора - подряд. После инквизитора, конечно, выползал на бровях, - но заковырял же! Капитанша даже показалась сложнее инквизитора - её я завалил не с первого раза: у неё есть неприятное свойство накладывать испуг, от которого персонажи роняют оружие (и до конца боя его не поднимешь) и убегают. Но когда Астарион уложил её Смехом Таши - она почти весь бой провалялась, суча ногами и хохоча (ну до чего же мерзкий звук)). А инквизитора я сам не заметил, как завалил, - кажется, я просто испугался, будучи уже битым после капитанши И до чего же в кабинете инквизитора щедрый жирный лут! Свитки, цацки, ингредиенты... Увешавшись этим всем, можно теперь идти хоть на дракона. А Влаакит со мной так и не поговорила И у меня заглючил Уилл: теперь у него в лагере постоянно висит восклицательный знак, но он не говорит ничего нового. Видимо, какое-то его ценное мнение я пропустил безвозвратно. А потом он ещё и полез сзади на брудершафт Рогатый, АТАШОЛ!..
Немного жалею, что я, кажется, единственный в чате прохожу игру на балансе, а не на истории, - т.е. на среднем уровне сложности. Не с кем поорать про боёвку Меж тем я зря говорил, что не знаю, что делать с Уиллом: я собрал его в фехтовальщика, и он стал отлично затаскивать ближний бой. Из Гейла получился отличный боевой маг с дополнительной атакой заклинанием по возможности. Ну а Астарион просто незаменим со своей сныкой: мелких гитьянки вокруг инквизитора, которые прятались за колоннами, он фактически вынес поодиночке по одному, а они его попросту не видели! Правда, бедный упырь, укусив гитьянки во время боя, отравился Ненадолго, но неприятное.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Я был дебил, когда записал Полынь на операцию на воскресенье, и мне даже никто об этом не сказал (но никто, понятное дело, и не обязан). Потому как я был уверен, что игра Дугласа - в субботу, и думал, что просто пожертвую Осенним свопом. А потом я совершенно случайно заглянул в свой календарь, чтобы проголосовать за даты другой игры (а мог бы и не заглянуть!..), и увидел, что игра - тоже в воскресеньеДалее хроники дебилаЧто самое обидное, игра короткая - с двух до четырёх, - и если бы запись была на утро или на вечер, я мог бы успеть. Но когда самая ранная запись - на 15.30, а самая поздняя - на 17.30, - шансов нет никаких. А расписания на ноябрь нет, и что отдельно неудобно - ни сайта, ни каких-либо соцсетей у клиники нет тоже, только звонить. При последнем звонке мне сказали, что на первые недели ноября мне, скорее всего, смогут предложить только выходные дни. А там в выходные у меня тоже ролевые планы и обязательства. Теоретически я мог бы перенести операцию на неизвестно когда, но мне отчаянно не хочется подвешивать этот квест в неопределённости. Мне было очень неловко быть тем игроком Шрёдингера, который то ли будет-то ли нет, то ли дождик-то ли снег, когда планировался выезд на дачу, - и мне будет очень неловко быть таким игроком из-за планирования операции. И мне очень хочется перестать уже наконец переживать за крысу и получить возможность распоряжаться своим временем и своими финансами, а не откладывать буквально всю жизнь на "после операции". После воскресенья я стану свободным человеком со свободным мозгом, который сможет готовиться к играм и к игротешкам. Да, я собирался закончить квест до дна рождения, и следовательно до игры Дугласа, - но не вышло И вот у меня был, по сути, целый свободный от игр месяц. Использовал ли я этот месяц для того, чтобы догнать все отчёты, которые задолжал? - Лол нет, хотя согласно файлу с планом я должен был их догнать, даже если бы игры у меня были. Я использовал этот месяц для того, чтобы писать кинктобер и играть в Балду. Жалею ли я об этом? - Нет, потому что я понимаю, что иначе я бы сдох. Стыдно ли мне? - Да, очень. И теперь мне будет ещё сложнее возвращать себя к прежнему режиму: мозг сопротивляется, впадая в панику и отчаяние. И, как ни смешно, - продолжает мечтать о "свободном месяце", хотя я прекрасно понимаю, что ещё один свободный месяц не спасёт меня от снежного кома. И я не знаю, что вообще спасёт, если честно. Не поймите меня неправильно: это не значит, что я не хочу рассказать истории со всех прошедших игр. Я просто хочу, чтобы они рассказались как-нибудь сами И если вам кажется, что я просто оправдываюсь, - то вам не кажется, потому что я живу с чувством вины 24/7. И я настолько свыкся с социопатио, что даже на хэллоуинский танцвечер Миндона мне не особо-то хотелось (а сейчас уже и мест не осталось): во-первых - не с кем, ибо Птаха будет снимать, во-вторых - Самайн остаётся значимым для меня временем, которое хочется провести более лампово.
Матушка свозила в Годеново и отца тоже, тот проникся проповедью и решил больше не материться И обрадовала(нет) новостью, что в этой ж@пе мира, о которой знают только паломники, где кончаются дороги и начинаются направления, - собираются возводить среди полей "точную копию Софии Константинопольской". Даже если опустить вопрос о том, зачем и нах@я (очевидно, исторические памятники восстанавливать нерентабельно, склепать новодел - быстрее и проще), - несложно представить, что развитие туристической инфраструктуры оставит от тех самых исторических памятников. Кажется, ехать туда надо сейчас, пока не придётся попрощаться с Годеновским крестом так же, как с Троицей. И пока отец работает на трёх работах фактически без выходных (нет, не из-за нехватки денег, - видимо, нежелание появляться дома слишком сильно) - хрен я его ангажирую заглянуть в недра нашей посудомойки. Meh.
Веганские пончики Raw to Go признаны весьма годными. Тут про еду)Особенно гречишный. Он покрыт изумительно вкусным молочным шоколадом, начинка тоже шоколадная, а тесто напоминает нежнейший мягкий пряник со всеми соответствующими пряностями. В пончике с лесными ягодами для меня многовато ягод Прямо целые кислые вишни, и это перебивает вкус всего остального, - а хотелось бы посмаковать шоколадное тесто. Но всё равно очень вкусно и сытно
Вот кого по утрам будят котики, а меня крысаБытие с грызунамиХава и Эстер - крысы-жаворонки: тусят со мной после полуночи, когда Птаха уже спит, - но утром всегда провожают Птаху на работу, когда ещё сплю я. Птаха радуется, что её не хотят отпускать, крысы тоже радуются вниманию. А после моего д.р. мы с Птахой решили выспаться. И вот в десять утра я просыпаюсь от БЗДЯМ открывшейся клетки. И едва успеваю продрать глаза - а перед оными глазами уже стоит сусликом Хава, на кровать залезть не может, но очень старается. Взял крысу на ручки, учесал, вернул в клетку. Только успел прилечь - БЗДЯМ, и всё повторяется. Правда, после второго учёсывания крыса угомонилась. Но, походу, у сестрёнок началась течка, что приводит к бурным лесбийским игрищам по ночам с прояснением за доминирование и увеличивает тягу к приключениям. Вчера, пока я был занят игрой по дискорду, я заметил удравшую из клетки Хаву - идёт себе по коридору, что твой Штирлиц, - но не мог отвлечься, чтобы её поймать, и в паузе кивнул в её сторону Птахе. Птаха поняла мою мимику, вышла в коридор... и сняла Хавос с крыши клетки мужиков Видимо, дьяволица умудрилась залезть на увлажнитель и с него перепрыгнуть на столик, на котором стоит мужская клетка. Пацаны, к счастью, не прочуяли и не возбудились, - но после того, как за время моей игры Эсти тоже успела побегать, девки были посажены под домашний арест: вот теперь их клетка запирается на канцелярский зажим, пока я за ними не присматриваю. Ибо свиданок нам не надо. Также у Эстер талант спать в клетке в неожиданных позах: именно в её исполнении я впервые увидел "дохлокрысу" в спутнике - кверху лапами и свесив голову с края спутника, - а один раз я застал, как она дремлет, положив голову на край миски. А мыш Марципан иногда спит в домике, а иногда дремлет в картонной втулке.
Я эн лет страдал без фандомной жизни с тех пор, как начала загибаться ФБ (и, серьёзно, с нынешней битвой ориджей, где всё больше визуала от нейросеток, потому как один дизайнер за всю дюжину команд сыграть не сможет, мне уже не хочется иметь ничего общего). А потом Птаха упала в Балду, создала чатик, натащила туда людей, а я тоже упал в Балду и притащил ещё людей... И вот оно, это почти забытое чувство, когда можно делиться хэдканонами, рассказывать о своих персонажах, обсуждать лор, ворчать на анонов, которые неправы в интернете, кидаться своими и чужими скринами и артами и просто безудержно гнать И в итоге мне начал сниться пейринг, который я вообще не рассматривал, но который вкусно курит чат... Сон как кейс для фанфикаДурж (Dark Urge в оригинале, но перевод "Тёмный Соблазн" отдаёт порнографией, а как перевести лучше - я пока не придумал) и Горташ, да. Идея об Убийце, который не убивает (Горташ - типичная "мышь любимая", которую вечно оставляют "на потом"), и Тиране, который подчиняется, - красивая хотя бы эстетически. И вот снится мне, что Дурж - не то под каким-то веществом, не то под приходом внутреннего рэйджа (когда ты в некотором смысле чудовище - веществ уже не надо, но во сне это осознавалось скорее как вещество) - не может разобрать, кто вокруг него. Ни увидеть - только дружелюбные цветные пятна(тм) в кровавом тумане, - ни услышать: только белый шум. И старается при этом как-то узнать Горташа, чтобы не уеб@ть его ненароком. Часть сна, конечно, забылась, так что я не уверен, помню ли я то, как Дурж всё-таки отсекал, где тут Горташ, или уже додумываю, - но по ощущениям кажется, что отсекал как самое бесяче-постоянное тёмное пятно, всегда маячившее в поле зрения, тогда как остальные пятна разбегались живым калейдоскопом. Торчит как соринка в глазу, - зато на ней можно сфокусироваться и разнести всё остальное, кроме неё. Писать я это, конечно же, не буду, - подожду, пока кто-нибудь другой напишет что-нибудь похожее Но, чёрт возьми, фандом именно так и должен работать. Теперь я хочу завести своего ДуржаЕщё немного бла-бла, возможны спойлеры к игреВстречал мнение, что-де тав или дурж - это просто self-insert на почесать кинки, а реальные главгерои сюжета игры - Шэдоухарт и Астарион. Но мне кажется, что и у Астариона, и у Гейла очень свои, отдельные от центрального сюжета, ветки: у одного - освобождение от Казадора, у другого - сфера и Мистра. И также кажется, что всецело впрячься в каждую из этих веток твой персонаж может, только если романсит кого-то из них, а вторая ветка пройдёт по остаточному принципу. К тому же Астариона может убить при попытке куся любой персонаж игрока, а Гейла может убить Дурж, откусив торчащую из портала руку. Также, если ты поддержишь налёт гоблинов на рощу, уйдут Уилл и Карлах. Лаэ'зель можно не успеть подобрать (как вышло у Птахи в первом прохождении), и, кажется, она может сагриться на тебя в Яслях. Итого... действительно, остаётся только Шэдоу. Она прочнее всех связана с центральным сюжетом, но - по большей части, как источник артефакта. У Химнирра она - единственная спутница, которую он вообще ни разу не брал с собой в поля, - и он как будто ничего не теряет от её сидения в лагере Вывод: игра всё-таки сделана с таким классным балансом, что главный герой в ней - всегда персонаж игрока. ...Но теперь мне интересно, как играть Дуржу, если он избавится от всех спутников, кроме Шэдоу Покупать у Иссохшего наёмников и строить свою патичку ОС кажется заманчивым планом с точки зрения ролеплея... с кучей подводных камней с точки зрения тактики.
Тем временем миновал мой любимый период осени - тонущий в тумане, когда все листья уже облетели, - и вчера лёг снег. Рад ему, снаружи красиво. Не подведи, Король Зимы!
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
В пятницу продолжилась Армада - я успел очень соскучиться и ждал вечера как праздника. Успел пропылесосить, в очередной раз помыть всю посуду и определить в качестве закуси виноград, помидоры и курагу. Первым снова прибыл Амарт, следом Тоха, Сагрим и Лисс. Лисс привезла чайный набор и некопчёный Сяо Чжун - тот красный чай, который в копчёном виде именуют Лапсанг Сушонг, хотя это, конечно, не китайские слова, а маркетинговый китаизм, прижившийся за давностию лет. И он офигенный, на вкус как мякоть дерева, эдакая нежная стружка. Люблю чувствовать себя бобром А Птаха смогла присоединиться, когда вернулась с работы, так что почти вся патичка оказалась в сборе - и это даже не ощущалось слишком многолюдно. Но для Лютера - слишком много магов Мастер грозился, что это сессия могла стать последней (мастер, не пугай так больше, кукуха не железная)). Но, как оказалось, - не потому, что мы плохие игроки, которых хрен соберёшь вместе и которые плодят крокодилов, а просто потому, что мы оказались в Тени. При том, что это даже не та ситуация, в которой от персонажей вообще ничего не зависит, - хотя и такие ситуации в играх возможны в умеренном количестве. Получился отличный пикничок в Тени с блэк-джеком и психоанализом, и потребность дотянуть до суши и напиться у Лютера возросла И вполне справедливо, что маги, которые в меньшей степени участвуют в боёвке, получили свою минуту славы, и каждый из этих персонажей раскрылся ещё немного больше.
Отперсонажный отчёт Лютера. Местами матерно)Я проснулся, когда, по моим ощущениям, уже должны были бить склянки, а небо - светлеть перед рассветом. Но перед глазами была кромешная тьма, словно я ослеп, и не было слышно звуков моря и корабля, словно я к тому же и оглох. Лежал я на чём-то твёрдом - и ладонь ощутила под собой камень, а не доски палубы. Каменного пола посреди моря не найдёшь - значит, меня усыпили и перенесли на берег так, что я ничего не почувствовал. Но что произошло? Капитан нас предал? На нас напали? И стоит ли шуметь, или благоразумнее сохранять тишину?.. Я сел, пошарил вокруг себя и не без удивления обнаружил, что мне оставили саблю, которую я положил рядом с собой, когда засыпал. Но при мне не было никаких источников света. Сколько часов или дней я буду искать выход наощупь?.. Тут откуда-то сверху донеслось матерное эхо. Как будто знакомым голосом. - Я здесь! - откликнулся я на свой риск. - Лютер?!.. - несколько минут спустя, также сверху, послышался голос Хеля, и я вновь отозвался. Затем, уже ближе, меня окликнул голос Стеллы, и над моей головой появился магический светлячок. Он осветил стены неглубокого колодца, на дне которого я и находился. Я подпрыгнул, подтянулся и выбрался из каменного мешка. Снаружи было несколько светлее, хотя не было солнца и невозможно было определить время суток. Я оказался в весьма странном месте: вокруг простиралась долина, покрытая такими же каменными кавернами, как та, из которой я только что вылез. В небесах, слишком плотный для миража, висел силуэт Чёрного города. И - в весьма странной компании: Хеля, Стеллы - и Хермеуса, который, как я надеялся, остался в Вирантиуме, если только не взошёл на корабль тайно и не прятался у капитана в шкафу. Впрочем, я не знал, сколько времени проспал и не могли ли мы успеть вернуться к берегам Тевинтера. Снежка нигде не было видно. - Ко-нибудь может объяснить, куда мы попали?.. - первым нашёл дар речи Хель. - Мы в Тени, - сообщила Стелла так, словно это всё объясняло. Но мне прежде не доводилось слышать, чтобы в Тень попадали не-маги. - Что ж, по крайней мере мы живы, целы и в здравом рассудке. - Вот в последнем я уже не уверен, блядь... - возразил я, оглядываясь. - Блядей не вижу, - заметил Хель. - И лучше бы их здесь и не видеть, - искренне пожелал я. - Но я не понимаю, почему мы здесь оказались, - задумчиво недоумевала Стелла вслух. - Мы не выглядим как еда. - А зачем кому-то нас сюда затаскивать?.. - спросил я. - Важно не "зачем", а "как", - поправила Стелла вместо ответа. - Хорошо: как нам отсюда выбраться? - Хель попробовал задать другой вопрос. - А это часть ответа на вопрос, как мы сюда попали. Мне быстро надоели эти словесные кружева. Быть может, маги сами понимали немногим больше нашего, - но держались так, словно всё знали, но не спешили этим делиться с простыми смертными и играли в "угадай, как правильно сформулировать вопрос, и тогда я, быть может, отвечу". - Пока я здесь ничего интересного не вижу, - заметил Хель. - Может, попробуем найти какую-нибудь дырку в Завесе?.. - Возможно, мы через неё здесь и оказались, - произнесла Стелла. - И в таком случае мы таки еда. Предлагаю идти вперёд и посмотреть, не изменится ли что-нибудь. - Стоять на одном месте уныло, - согласился я. - И, может, тот, кто нас сюда затащил, захочет с нами поговорить. - Я готов, если здесь есть не только камни, - сказал Хель. Хермеус, который всё это время с любопытством осматривал ближайшие каверны и всматривался вдаль, вдруг указал рукой вперёд и сообщил: - Там есть жизнь! - А кто где был, прежде чем здесь оказаться? - спросила Стелла. - На палубе, - отозвался Хель. - Я тоже, - добавил я. - В гостинице, - ответил Хермеус. - В Вирантиуме. - А демоны считаются за "жизнь"?.. - поинтересовался я, глядя в том направлении, которое указал Хермеус. - Может быть, - неопределённо пожала плечами Стелла. - Но это больше похоже на пространство сна, чем на владения демонов. - Пойдёмте туда, где есть хоть что-то, - поддержал Хель, и мы пошли. Пока мы шли, Чёрный город в небе всё время висел на одном месте, как луна, и был повёрнут к нам одной и той же стороной, так что можно было подумать, что мы не движемся вовсе, если бы мимо нас не проплывали одна за другой однообразные каменные каверны. Изрытый ими пейзаж не разбавляло ни одного чахлого кустика. - Не смотрите в небо, - предупредила Стелла, заметив, что и Хель, и я нет-нет да бросали взгляд в сторону Чёрного города. - Я это уже видел, - небрежно обронил Хермеус. - А ведь когда-то этот город был Золотым, - с грустью заметил Хель. - А теперь он висит Чёрный и постоянный, - добавила Стелла. - И в его подвалах наверняка ещё осталось вино... - мечтательно произнёс Хермеус. - Их подвал - наш чердак, - усмехнулся я. - И хорошо, если не протекающий. - ...И его можно было бы достать, - продолжил маг. Стелла взглянула на него с недоумением: - Есть более приятные способы провести жизнь. И более приятные способы найти смерть. Я пожал плечами: если кто-то задастся целью попасть в осквернённый Вечный город, то это вполне достойная цель - если, конечно, не за вином. - Коллега, мы, кажется, не знакомы?.. - обратилась Стелла к Хермеусу. И правда, они ведь не встречались. Маги познакомились, и Хермеус спросил: - Почему вы меня не нашли? - Я тебя не то чтобы искал, - заметил я. - Ты не говорил, что хочешь продолжить плавание. А капитан не собирался ждать опаздывающих. - Значит, мы оказались здесь по признаку знакомства, а не по географическому признаку, - решила Стелла. - Но зачем кому-то собирать нас здесь?.. - Хотел бы и я это знать, - послышался незнакомый голос, и прямо перед нами возник человек в рясе, хотя мгновения назад его здесь не было. - Мы не хотели сюда попасть, - сообщил Хель. - Видите ли, мы забыли здесь бутылку вина, - заявил Хермеус, пока мы молча и оторопело смотрели на него, не найдя, что возразить. - Вы её, случайно, не находили? Незнакомец порылся в складках рясы и протянул Хермеусу фляжку. - И не проводите ли вы нас к выходу? - А вы откуда? - поинтересовался незнакомец. - Из разных мест, - кратко ответил Хель. - Вообще-то, мы спали, - добавил я. - Ох уж эти детишки... - незнакомец покачал головой. - Идёмте. С нежданным помощником всё выглядело подозрительно легко, но человек - или дух - пока не представлял угрозы. Хермеус попробовал содержимое фляжки и протянул её мне. - Не с утра пораньше, - покачал головой я. Мне более чем хватало того, что я проснулся в Тени, чтобы ещё и пить здесь натощак. - А вы, любезный, как здесь оказались? - окликнул я шагающего впереди провожатого. - Я здесь живу. - Давно? - Давно, - кратко ответил он, явно не настроенный сообщать подробности. В это время Стелла приблизилась к Хелю и что-то зашептала ему на ухо, видимо не предназначенное для тех, кто не снискал благосклонности. - А в каком году? - спросил Хермеус. - В тридцатом году Дракона. Год начала Пятого Мора. Если этот тип сбежал от Мора в Тень, то сделал это довольно поспешно. - А по-вашему это какой год? - Я давно перестал считать. Есть занятия и поинтересней. - Как вас зовут? - спросила его Стелла. - Вильм, - представился местный житель. - А чем вы здесь занимаетесь? Кажется, здесь не очень весело. - Отдыхаю, - усмехнулся Вильм. - Устал от компании. - И тут свалились мы... - Поэтому, без обид, я бы хотел, чтобы вы побыстрее покинули это место. - Мы бы тоже этого хотели, - подтвердил я. Приятно, когда цели совпадают. - А ваши детишки часто приводят гостей? - продолжала спрашивать Стелла. - Они не мои, - ответил Вильм. - И надеюсь, что уже прекратили. Я очень от них устал. - Я врач, - встрял Хермеус. - Могу помочь с усталостью. - Бегите, - шепнул я Вильму. - С моей усталостью вы ничего сделать не сможете, - усмехнулся он и остановился. - Вам туда. Перед нами был спуск вроде пологого гладкого склона. Нижняя часть спуска тонула в тумане, так что невозможно было разглядеть, насколько глубоко уходил этот спуск. А под ногами не было ни одного камушка. Стелла догадалась, почему я смотрю под ноги, и вынула буквально из воздуха - почему-то шишку. Она бросила шишку вперёд - та недалеко пролетела, упала, покатилась по склону и исчезла. Шишка была слишком лёгкой, чтобы издать хоть какой-нибудь звук. - А что, так можно было?.. - прокомментировал я. - Да. Можно представить любое оружие, и оно у тебя будет, - пояснила Стелла. И это побудило меня только больше сдерживать силу воображения. А то вдруг я представлю, что хочу оторвать кому-нибудь голову?.. - И что будет, если мы пойдём туда? - спросил Хель у Вильма. - Вы покинете эту область. - И куда мы попадём? - Этого я не знаю. Но детишкам лучше подыграть. - Никогда не любил детей... - проворчал я. Мне совсем не улыбалось чувствовать себя игрушкой в чужих руках. - У них много сил и богатая фантазия, - предупредил Вильм. Тем временем Хермеус создал из воздуха сани - вроде детских санок, на которых катаются со снежных горок, только достаточно большие, чтобы на них поместились мы все. Я уже перестал чему-либо удивляться - и, хотя не слишком доверял магии, не мог не признать, что спускаясь пешком, можно переломать ноги в тумане, а то и шею. - А ты не хочешь добавить к ним какой-нибудь источник света?.. - предложил я. Но магические светлячки, сопровождавшие Стеллу и Хермеуса, по-прежнему были с нами, и те сочли их свет достаточным. Мы устроились на санях, Хель встал на полоз, как на лыжу, - и мы поехали вниз, в неизвестность, набирая скорость. В какой-то момент спуск начал вилять, сани мотало из стороны в сторону, как раскачивающуюся лодку. Стелла не удержалась на санях и могла бы свалиться, но влетела в Хеля, и тот смог её поймать и вернуть на место, устояв на ногах. - Всегда приятно обнять красивую девушку, - порадовался Хель. - Можно подумать, тебе нужны для этого какие-то исключительные обстоятельства, а без них ты девушек не обнимешь, - укоризненно фыркнул я. - Не прибедняйся. - Можно было бы это сделать и не в таких обстоятельствах, - пожаловалась Стелла. - А я бы на твоём месте не был так привередлив, - усмехнулся я. Я был бы рад любой возможности, но я - к счастью - не хрупкая девица, которую сдувает ветром. - Ну, может, это в последний раз, - заметил Хель. - А на твоём месте я бы не был так пессимистичен!.. Из тумана сани вылетели на траву и плавно остановились. Перед нами была опушка соснового леса, разгорался рассвет, разгоняя сумерки. И солнечные лучи, и запахи, и звуки леса - шелест ветра, пение птиц - были такими настоящими. Так мы всё ещё в Тени, или уже нет?.. Но Вильм не говорил, что это был выход из Тени. Он намекнул, что мы перейдём из одной области в другую. - Лютер, ущипни меня, - попросил Хель. - За какое место?.. - уточнил я. - В смысле, могу за ухо, могу... Хель молча протянул мне руку и получил желаемое. Никто из нас не проснулся. - Отличная картина, - оценила Стелла, оглядываясь. - Моё почтение мастеру - ведь наверняка у этой картины есть автор. И тут же Хермеус превратил ближайшее деревце в бутылку из тёмно-синего стекла. Дерево просто исчезло, словно его никогда и не было на этом месте. - Ну вот, стоило похвалить шедевр, как его тут же испортили, - посетовал я. - Не испортили, а украсили! - гордо возразил Хермеус. И почему маги - не все, но некоторые - способны изгадить всё, к чему прикасаются? Как изгадили когда-то Золотой город. С заоблачной самоуверенностью и самолюбованием человека, который ссыт на ковёр в чужом доме и при этом всерьёз считает, что делает величайшее одолжение, оставляя отпечаток своей выдающейся личности. И с такой же убогой бездарностью. Обладая могуществом, можно создавать прекрасное, изобретать полезное, открывать новое, совершать подвиги... Но всё, на что у магистров хватает воображения, - это постоянно самоутверждаться за чужой счёт и искать удовольствий для своего пресыщенного тела. - А вот пьянствовать в Тени я ещё не пробовала, - заинтересованно заметила Стелла. - Крепкое? - полюбопытствовал Хель, глядя на бутылку. Её содержимое также отливало синевой и испускало еле заметное свечение. Вино с добавлением лириума... - Вообще не пьянит, - сообщил Хермеус. - Тогда не надо. В чём же ещё суть вина?.. - Суть этого вина не в алкоголе, - заметил я мрачно. - Я уже видел подобное. Нам такого не надо. После всех лет, проведённых в Тевинтере среди стылого камня, я почти отвык ориентироваться в лесу. Мне хотелось просто впитывать его воздух, пусть даже он не был настоящим. Мы с Хелем осматривались в поисках следов, ловушек и прочих сюрпризов; Хермеус подсказал нам направление. Вскоре следы мы нашли: следы раздвоенных копыт, следы колёс. - Это то, что я думаю?.. - пробормотал я. - Если знаешь, - откликнулся Хель. - Я не знаю, но предполагаю. - Предполагаешь что? - спросил Хермеус. Я промолчал. Мне не хотелось говорить с магом о долийских караванах. - Нам следует быть вежливыми, - предупредил Хель. - Вежливыми к кому? - вновь уточнил Хермеус. - Ко всем, - проворчал я. - Только пока нас не хотят съесть, - добавила Стелла. - А здесь нас может съесть кто угодно? - Нет, если сопротивляться. Мы продолжали двигаться вперёд, и в какой-то момент я понял, что за нами незаметно идут. Это было ожидаемо: мы были чужаками на чужой территории. И если мы должны были подыграть, то я хотел вести себя естественно. - Нас окружают, - предупредил Хель. Я остановился и поздоровался в воздух, достаточно громко: - Andaran atish'an. Хель произнёс то же приветствие. Стелла захихикала, но я не стал интересоваться, что её рассмешило. За деревьями послышался волчий вой. И тут, прежде чем кто-то успел хоть что-то сказать, Хермеус поджёг лес. Это было настолько тупо - всё равно что рубить ветку, на которой сидишь, - что для этого вновь не нашлось никаких комментариев, кроме молчаливого ошеломления. Пламя быстро распространялось, пожирая траву и дёрн, кустарники и замшелую кору на деревьях. Стелла прикрыла нас магическими щитами - не то от огня, не то ожидая, что из-за деревьев полетят стрелы. - А ты потушить это не хочешь?.. - поинтересовался я. - Зачем?!.. - Хель смотрел на мага почти с ужасом. - Хермеус, зачем?!.. - Он маг, он так развлекается, - ответил я вместо него. Я не сомневался, что Хермеус с такой же лёгкостью подпалил бы и настоящий лес с настоящими птицами и зверями. Просто потому, что маги чувствуют себя хозяевами мира, хозяевами жизни и смерти. - Здесь никто не будет вам другом, - сказала Стелла, как если бы оправдывала пожар. - Хотя некоторые духи дружелюбны. - Поэтому нужно нападать первыми? - скептически уточнил я. - Иногда да. Но некоторых лучше не злить. Я бы на месте духов, обитающих в этом лесу, был очень зол. Вой стал ближе и громче, и мы торопливо пошли вперёд, пытаясь уйти от пожара. - Вот теперь мы их разозлили, - констатировал я. - Они уже были злыми, - заявил Хермеус. На каком основании он сделал такой вывод? Просто потому, что волки воют, общаясь друг с другом? А если дышать рядом с ним, он тоже воспримет это за угрозу и спалит всё?.. Иногда чужая логика никак не укладывается в голове, как шар не входит в квадратное отверстие, - и это почти физически больно. - Помнится, Вильм говорил, что это дети, - заметил Хель. - А мне вспоминается, что было в сказке про того, кто сидел в пруду, - сказал я. - Потом расскажу. Если приходишь куда-то с агрессией, то и встретишь её же - своим отражением. За нами шла ревущая стена огня, а перед нами возникли призрачные, полупрозрачные волки. - Здравствуйте, - произнесла Стелла с запоздалой вежливостью. Волки угрожающе рычали и слегка светились, как лунные камни. Всего их было восемь - и, появляясь из-за деревьев, они приближались. Стелла сотворила волну магии, и двое волков отлетели назад, но самый крупный, шедший впереди всех, - видимо вожак, - прошёл сквозь невидимую преграду, как нож сквозь масло. Ещё одного волка по воле Хермеуса пробили насквозь стебли стремительно выросшей травы. - А обычное оружие на них подействует?.. - спросил я, поудобнее перехватывая саблю. - Если веришь, что подействует, - тогда подействует, - сказала Стелла. - Тогда пусть подойдут, и поверю, - пообещал я. На меня кинулись двое, от одного я успел увернуться, другой вцепился мне в левую руку. Краем глаза я видел, что ещё двое прыгнули на Хеля, и один задел его когтями, а другой получил кинжал в ухо и, упав, прямо на глазах разложился слоями, словно растаявший туман. Я рубанул саблей, и на моей руке осталась висеть сомкнувшая челюсти голова. Я стряхнул её, и она, отвалившись, также исчезла. Зато раны от клыков были вполне настоящими. Стелла создала целое облако гудящих шершней, и оно облепило троих волков, так что они полностью скрылись в нём. Одному волку удалось выбраться, но Хель достал его ударом обоих ножей в шею, и волк развалился на две половины. На этом волки закончились, едва я вошёл во вкус. - Он тебя укусил? - спросил Хель. - Просто царапины, - отмахнулся я. Но Стелла всё равно направила на меня заклинание, позволившее ранам вмиг затянуться и не причинять никаких неудобств. - Надеюсь, мы показали достаточно красивое представление, - невозмутимо произнесла она. - Я бы лучше спал, - заметил Хель. - Проблемы со сном? - поинтересовался Хермеус. - Могу помочь заснуть. - Обстоятельства ко сну... не располагают, - елейно напомнил я. - Зато очень хочется оторвать кому-нибудь голову. Рядом с нами упало горящее дерево, словно намекая, что мы зря задержались, и о пожаре забывать не стоит. - Возможно, здешний хозяин тоже этого хочет, - понимающе добавил я. - А никто не хочет это потушить?.. - во второй раз понадеялся Хель. - Они развлекаются, - повторил я со вздохом. Пожар стал верховым. И только тот, кто всю жизнь жил только в городе, мог не понимать, насколько это страшное чудовище - лесной пожар. Всё заволокло едким дымом, видимость упала до нулевой, сверху падали горящие ветки, язычки пламени пробивались из-под земли. - Прелесть, - саркастически прокомментировал Хель. - Точнее, гадость. - Лесной пожар - всегда гадость, - согласился я. Не успел я насладиться птичьим щебетом и шелестом листвы, как теперь слышал только треск пламени. Как бы быстро мы ни шли, пожар был быстрее. Он обгонял нас и был впереди, по сторонам, повсюду. - А вот теперь, кажется, хотим, - ответила Стелла на последний вопрос Хеля. - Вы же превращаете воду в вино!.. - воскликнул Хель. - Почему вы не можете превратить пожар... во что-нибудь ещё?!.. - Кажется, когда действительно надо - ничего не выходит, - заметил я. Мы побежали, практически наугад. Пока не упёрлись в огненную стену, дышащую жаром, от которого слезились глаза. - Вы можете перенести нас куда-нибудь?.. - спросил Хель. - Телепортация невозможна, - ответила Стелла. И тогда Хермеус просто поднял в воздух островок земли, на котором мы стояли. Осыпаясь по краям, он стремительно набрал высоту, взлетая выше пылающих, как факелы, древесных крон, и быстро полетел вперёд. Пришлось присесть, чтобы удержаться на этом ненадёжном судне без бортов. - Не при таких обстоятельствах я хотел бы трогать траву, - признал я. Магические сани, кусок земли на высоте птичьего полёта... будет что вспомнить, если я, проснувшись, вообще поверю, что это на самом деле происходило со мной. - Спасибо, коллега, - поблагодарила Стелла. Дым и зарево пожара остались позади. Лес тянулся и тянулся внизу бескрайним изумрудным морем. В небе над нами встало и поднималось к зениту солнце, и вновь был виден силуэт Чёрного города, ничуть не изменившийся. Я был даже благодарен ему за то, что он не давал забыть о том, что мы в Тени. Вдруг впереди показался одинокий столб дыма. - Кажется, нам туда, - сказала Стелла. - Неужели что-то подожгли не вы, - удивился я с усмешкой. - Могу поджечь ещё раз, - с готовностью предложил Хермеус. - Я больше не хочу убегать от огня, - покачала головой Стелла. - Я тоже, - согласился он. - Огонь - вообще не моя специализация. Кажется, Последовательность - его второе имя, и он и вправду сумасшедший, не осознающий последствия своих действий. Быть может, не зря говорят, что лириум влияет на рассудок, и что эльфийские маги предпочитают обходиться без него. Земляной остров приземлился посреди разгромленного долийского каравана. Кругом были трупы эльфов и галл, перевёрнутые аравели, утыканные стрелами, с изломанными парусами, напоминающими огромных подбитых птиц. Что-то горело, какие-то припасы и пожитки валялись на земле, растоптанные в грязи и крови. - Это... отражение чего-то, что произошло наяву?.. - предположил Хель, сходя с острова. - Если мы в пространстве сна, то это, скорее, ночной кошмар, - проговорил я. - Отражение - или иллюзия, - сказала Стелла и добавила, глядя, как Хель приближается к телам: - Не пытайся узнать слишком много. Но удержаться было невозможно. Двигаясь тихо, как если бы покой мёртвых можно было потревожить, я всматривался в лица убитых, боясь увидеть среди них знакомые, - хотя это, очевидно, был не мой кошмар: узоры валласлинов этих долийцев были похожи на валласлин На'Эр-Хелла. И это... было жутко. Что-то внутри рвалось болью и яростью - и на тех, кто совершил эту бойню, и на тех, кто сейчас заставлял Хеля заново пережить эту потерю. - Это точно похоже на ночной кошмар, - повторил я увереннее, убеждая и себя, и Хеля, и позвал негромко: - Лучше нам будет просто уйти. Но я понимал, что Хелю нужно убедиться в том, что это сон. Он обыскал караван, заглянув в уцелевшие аравели, и лишь после этого вернулся. - Что-то знакомое? - поинтересовался Хермеус. А я думал, что если он ляпнет что-то бестактное, я убью его на месте. - Даже слишком, - ответил Хель. Его лицо было непроницаемым, что только лишний раз подтверждало, каких усилий ему стоило оставаться спокойным. - Значит, кто-то тебя знает, - нахмурился я. - Или использует мои воспоминания. - Что тоже настораживает. Тут мы заметили, что Стелла побледнела и прислонилась к дереву. Хель принялся её утешать, и Хермеус также предложил помощь. В иное время я и сам мог бы посочувствовать: девушкам может стать дурно при виде трупов, - хотя тевинтерцев обычно не удивить мёртвыми телами. Но сейчас, когда это Хель был тем, кто нуждался в поддержке, а прежде всего - в том, чтобы убраться из этого места поскорее, - привлекать его внимание к своей персоне было... Я не находил подходящего слова для такого приёма. Говорят, разумная девушка воспользуется любым удобным случаем, чтобы показать свою слабость, - но не таким же случаем!.. - Здесь нет того, чего я бы не знал, - произнёс Хель напоследок, в подтверждение того, что эту картину неизвестный мастер подсмотрел только в его голове. И мы пошли дальше через лес. Запахи гари и смерти ещё некоторое время преследовали меня. Несколько минут спустя мы дошли до края оврага. Его дно и противоположный берег были скрыты завесой уже знакомого нам плотного тумана. - Мы как будто переходим из комнаты в комнату, - сказал Хель. - Или перелистываем страницу за страницей, - добавил я. - Кто любит так развлекаться?.. - спросил он. - Демоны Страха питаются страхом, - ответила Стелла задумчиво. - Демон Гордыни скорее говорил бы тебе об эльфийском величии... А мне подумалось, что она не очень-то хорошо знает Хеля: едва ли его можно было бы искусить величием. Тщеславием - возможно, но не властью. - Ты в порядке? - Да. Просто слишком много огня. Мы стали спускаться в овраг, сцепившись, чтобы не потерять друг друга в тумане. Вскоре перед нами возникли очертания противоположного склона. Мы взобрались по нему, помогая Стелле, - буквально передавая её из рук в руки. Когда её наконец поставили на ровную землю, Хермеус дал ей выпить вина из своей лириумной бутылки. Мы стояли на обочине обычной просёлочной дороги. Был ясный полдень, по обеим сторонам от дороги тянулись засеянные поля, впереди виднелась деревня - не самая маленькая: в её центре даже возвышался замок. Но над трубами не было ни одного дымка: это была всего лишь декорация. Очень похожая на территорию какого-нибудь баннорна вроде того, в котором вырос я сам. - Кажется, теперь мы у меня в гостях, - произнёс я. - И что тебе нарисовали? - спросила Стелла. - Сейчас посмотрим. - Если это твой ночной кошмар, то чего нам ждать? - поинтересовался Хермеус. - Мора, - усмехнулся я. Пока что тихая пастораль вокруг была меньше всего похожа на разруху Мора, и именно это и настораживало. - Что обычно есть в городе? - продолжал спрашивать он. - Таверна? - Тебе вина мало? - удивился я. - Так наколдуй из какой-нибудь коряги. По мере того, как мы приближались к посёлку, стало видно, что в полях кто-то пасётся. Доносились звуки жилья, какой-то звон, как если бы работал кузнец. Ещё ближе можно было разглядеть человеческие фигуры в разгар жатвы: вот одни жнут на поле колосья, другие что-то тащат, суетятся и не замечают нас. - Предлагаю пройти, ни с кем не заговаривая, и вежливо, - я особо выделил последнее слово. - Это просто иллюзия. - А если нет? - спросил Хермеус. - Это Тень, - напомнил я устало. - И это могут быть демоны, - добавила Стелла предостерегающе. - Я готов к тому, что здесь нас может захотеть съесть любая курица, - успокоил я её, похлопывая ладонью по рукояти сабли. В чуждом мире я всё время оставался настороже. - А я готов съесть курицу! - радостно сообщил Хермеус. - И она у тебя в желудке превратится в тролля, - заметил Хель. - Лес мы уже сожгли, и деревню можем сжечь, - заявил Хермеус. - Пиромания лечится, - намекнул я со вздохом. - Лечится, - охотно подтвердил тот, как бы подтверждая, что своим безумием он не страдает, а наслаждается. Когда ты маг, это не твои проблемы. Вблизи сделалось заметно, что все люди выглядят странно: у одного часть тела покрывала чешуя, у другого сквозь одежду пробивались шипы. Наконец, я увидел, что стадо овец пасёт генлок. - В твоих воспоминаниях так всё и было? - поинтересовался Хермеус. - Не так, - кратко ответил я. - Мне такое даже не снилось. У меня не настолько богатая фантазия. - Теперь - снилось, - заметила Стелла. Мы решили обогнуть деревню кругом. Дорога, проходя через деревню, вела дальше вперёд, прямая как стрела. Мы вновь пошли по ней. - Кто-нибудь посчитал, сколько времени мы уже находимся здесь? - спросил Хель. - Это бесполезно, - ответил Хермеус. - Здесь время течёт иначе. - В Тени изменяется восприятие времени, - одновременно с ним сказала Стелла. - Так всё же меняется само время или его восприятие? Это не одно и то же, - уточнил я, получив два столь разных объяснения. - Я имею в виду, не вывалимся ли мы отсюда спустя три года, как в сказках? - Функционально это одно и то же, - заявил Хермеус. У меня не было желания с ним спорить. Если мы, пропав с корабля, будем отстутствовать несколько лет, в мире многое успеет измениться. - Как бы не выбиться из сил, - заметил Хель. - Поэтому нужно выбраться отсюда побыстрее, - поддержала Стелла. - Впереди остаются воспоминания Стеллы и Хермеуса, - вслух рассуждал эльф. - Но как бы они не закольцевались. Заметив, что Хель ко мне приглядывается, я не выдержал и спросил: - Вроде, чешуя на мне не растёт?.. И шерсть тоже. - Последнему я бы не удивился: вдруг ты забыл побриться, - откликнулся Хель. - Я могу побриться, если хочешь, - предложил я. - Но не здесь же!.. И я не стал разубеждать никого, кто счёл это двусмысленным, и просто промолчал. С одной стороны, отросшая борода мягче, нежели щетина, и некоторым может даже нравиться её прикосновение; с другой - я не был осведомлён о вкусах Хеля на этот счёт, и был готов пожертвовать бородой без всякой жалости. Впереди показалась другая деревня, похожая на предыдущую. - Давайте теперь пройдём насквозь, - предложил я. - Похоже, дети хотят нам показать всё их... творчество. Мы вошли в деревню; никто не нападал на нас, не обращал на нас особенного внимания. Там жили обычной человеческой жизнью порождения тьмы: работали во дворах, отдыхали, переговаривались. Пару раз я заглянул в окна, ожидая, что и мне покажут запустение, пепелища, трупы, - но ничего подобного так и не обнаружилось. - Ещё одна "прелесть какая гадость", - проворчал я. Порождения вызывали у меня отвращение, но не более того: я давно разучился их бояться или ненавидеть. Пожалуй, мёртвые эльфы были куда как страшнее. То, что показывали мне, было очевидным спектаклем, насмешкой. Как если бы мы не победили Мор, и те земли, которые были сейчас выжженной, осквернённой пустошью, где ничто не росло и не жило, возделывали бы твари вместо людей. В центре города, на подступах к площади перед замком, Хермеус заглянул в таверну, а Стелла и Хель - в церковь, где шла служба. Я остался снаружи, следя, как овчарка, одним глазом за таверной, а за церковью - другим. Вскоре Хель высунулся из дверей церкви и крикнул, что нашёл выход. Я громко передал в сторону Хермеуса: - Мы нашли выход! Поторопись, если не хочешь здесь остаться. Хермеус задерживался внутри таверны ещё пару минут, и я был бы вовсе не против, если бы он решил остаться. От его одержимости выпивкой и поджогами было больше вреда, чем пользы. Мы также вошли в церковь. Там читал молитву эмиссар порождений тьмы. Язык, на котором он говорил, был непонятен, но по напевному ритму можно было узнать Песнь Света. - Ебать, - прокомментировал Хель. - Это вместо "аминь"?.. - поинтересовался я. - Они поют Песнь Света... - Это Тень, - философски пожал плечами я. Я не был столь набожен, чтобы возмущаться богохульству. За спиной проповедника, за алтарём, клубился туман. Но прежде, чем мы приблизились к нему, перед нами возник прямо в воздухе пылающий тёмно-красный силуэт, в котором угадывались очертания Анда. Стелла на всякий случай накинула на нас защитное заклинание. - Что это, блядь, такое?!.. - пробормотал я. - Редкий эндемик, - ответила Стелла. В её голосе были странные нотки не то уважения, не то опасения. - А если не на магическом? - спросил я. - Это дух? Это демон?.. - Смотрю, вы здесь застряли? - изрёк Анд, кем бы он ни был. - А ты?.. - вопросом на вопрос ответил я. - Я пришёл за вами. - Ну, раз пришёл, то вытаскивай нас отсюда, - разрешил я не без облегчения. После всех злоключений я, похоже, был готов довериться даже демону, если тот предлагал помощь. - А ты дорогу знаешь? - поинтересовалась Стелла. - Будем искать, - оптимистично заявил Анд. - Именно этим мы сейчас и заняты, - буркнул Хель. Пока мы переговаривались со светящейся фигурой, нас окружила недовольная паства. Порождения вели себя точно так же, как вели бы себя и человеческие прихожане, если бы службу бесцеремонно прервали какие-то ввалившиеся в церковь чужаки. Переглянувшись, мы бросились вперёд, к туману. Я расчищал путь, размахивая саблей и отрубая тянущиеся к нам руки. Так мы вбежали в туман, который теперь слегка подсвечивался алыми отсветами от Анда. - Кто ты или что ты такое? - не слишком вежливо спросила у него Стелла. - Месть, - кратко представился тот. - То есть всё это время рядом с нами был дух? Или вас двое?.. - недоумевал я. Похоже, Хель в своём предположении об одержимости был недалёк от истины. Духу каким-то образом удалось занять человеческое тело и не превратиться при этом в чудовище. И я надеялся, что тот Анд, которого я видел во время Мора, не был уже давно мёртв. - Мы одно, - ответил Месть. - Ты тоже спал? - спросил Хель. - Я почувствовал, что вы здесь. - А где ты был? - присоединился к расспросам Хермеус. - Там. - Там - это здесь или... там?.. - я понял, что ещё немного, и сам начну сходить с ума. Пожалуй, только присутствие Хеля, который также не был магом, чувствующим себя в Тени как у себя дома, давало мне опору. - На корабле, - ответил Месть, глядя на нас, как на идиотов, вынуждающих его озвучивать очевидное. - Значит, все были наяву, - подытожил я. - Но не все спали, - добавил Хель. Из тумана мы вышли во дворец, явно тевинтерской архитектуры: каменные своды, витражные окна. - А это моё, - сообщила Стелла. - Ожидайте серпентарий. - Я знаю одно средство от змей, - заявил Хермеус. - Доспех? - поинтересовался Хель. - Лопата, - усмехнулся я. - Или топор. - Змей в природе можно и просто распугать, - возразил эльф. - Это правда, - согласился я. - А вот тевинтерцев - лучше лопатой. Вновь взглянув на Стеллу, я заметил, что она теперь выглядела иначе - так, как и подобает тевинтерской аристократке: у неё были длинные волосы, пафосный магический посох, парадная мантия. Хель охотно любовался, тогда как у меня магистры вызывали примерно такое же отвращение, что и порождения тьмы. Беглянкой она выглядела как-то... человечнее. - Не хватает только амулета, - напомнил Хель. - Проснёмся - вернёшь, - Стелла взглянула на меня. - Если он не будет мне нужнее, - улыбнулся я. Я вовсе не собирался удерживать у себя чужую вещь, но мне нравилось её дразнить. - Для защиты от горящих любовников? - спросил Хель. - Я даже не знаю, поможет ли он в таком случае, - ответил я с некоторым удивлением. Такой фантазией на мой счёт эльфу всё же удалось поставить меня в тупик. - Да и зачем от них защищаться?.. Нас встретили слуги в белых масках, закрывающих лица, и показывали, куда идти. - Вина, - потребовал Хермеус, щёлкнув пальцами. Меня передёрнуло от омерзения. Это были тон и жест человека, привыкшего повелевать. Человека, который не видел в слугах и рабах людей, которым можно говорить "пожалуйста" или "спасибо". Для таких, как он, слуги были не более чем вещами, исполняющими нужную функцию. Мгновения спустя слуга принёс ему бокал на подносе. Я в самом деле наблюдал алко-путешествие по Тени... Вот то, что я говорил о бездарности: маг мог получить в Тени практически что угодно, а он настырно требовал выпивки, как малый ребёнок, уверенный, что алкоголь сделает его крутым и взрослым. Но сколько бы малыш ни пищал, подпрыгивая: "Смотрите, я пью, пью!..", - он ничем не удивит взрослых, для которых вино было не признаком превосходства, а обыденным напитком. - Вот теперь, пожалуй, я нахожусь в том месте, которое мне хочется сжечь, - заметил я, оглядываясь по сторонам. - Не нужно, - ответила Стелла напряжённо. - Что ж, есть и другие способы, - примирительно признал я. - Не хочу причинять неудобства ближним. - У коллеги пирофобия? - поинтересовался Хермеус со своим обычным отрицательным значением чувства такта. Я случайно попал пальцем в небо? Не удивлюсь, если Стелла спалила дом, когда сбегала, или же сбежала во время пожара, устроенного кем-то другим. В таком случае было не удивительно, почему ей стало нехорошо после лесного пожара. Хоть и странно, что так нескоро. Тем временем мы попали в бальный зал: наполнявшие его фигуры были одеты богаче, нежели слуги, на их скрывающих лица масках было больше разнообразных выражений. Они танцевали под звучавшую откуда-то музыку и переговаривались, но если прислушаться - их болтовня была пустым набором фраз, не связанных между собой или бессмысленных. - Здесь должно быть место с туманом, - потребовал Хермеус у слуг. - Проводите нас туда. Ему никто не ответил, но танцующие синхронно расступились, образуя живой коридор, который вёл через весь зал к дверям в противоположной стене. Мы прошли по нему, и Хермеус торжествующе распахнул двери. Однако мы оказались в начале бесконечной анфилады комнат. Перед нами тянулся живой коридор из слуг, выстроившихся двумя шеренгами и отделяющих нас от гостей. За окнами залов разгорался закат над темнеющими крышами города. - Кажется, нам ещё не всё показали, - заметил я, наученный опытом повторившейся деревни. - Как бы нас не заставили пройти пару менуэтов. Но Хермеус пренебрегал какой-то там логикой. И превратил столик в лошадь. - Давайте коня вином обольём?.. - прокомментировала Стелла. - Присоединитесь?.. - поинтересовался Хермеус, залезая в седло. - Не вывезет двоих, - покачал головой я. Даже к игрушечной лошади не хотелось быть жестоким, а впятером мы всё равно не поместились бы на ней. Хермеус умчался вперёд галопом, но странным образом не отдалялся от нас, как если бы всё время скакал где-то впереди на одном месте. Мы шли пешком, но коридор всё не заканчивался. Мне уже некоторое время назад стало очевидно, что так мы никогда не дойдём до выхода. Стелла остановилась перед одним из одинаковых слуг и велела: - Сними маску. Слуга развёл руками, и тогда она сорвала с него маску сама. Под маской не оказалось лица - хотя на долю мгновения я вновь ожидал увидеть мертвеца, - только клубящаяся серая муть. А ещё секунду спустя слуга исчез. - Красивая метафора, - оценила Стелла. - Но мне бы больше конкретики... - В прошлый раз выход был в церкви, - рассуждал Хель вслух. - В первый раз выход сам нас нашёл... - Скорее, мы его нашли случайно, - заметил я. - Может, нам всё же вернуться? Потанцевать? Что тут обычно делают?.. Я был бы даже не против вспомнить, как танцевать, - но, пожалуй, не в Тени. - Это иллюзия, - занудно подал голос Месть. - Этого нет. - И мы это знаем, - терпеливо пояснил я. - Мы пытаемся понять, как выбраться. Хель подхватил что-то тяжёлое и разбил окно. Брызнувшие во все стороны осколки не долетели до пола и до людей, а расплылись в воздухе клочьями тумана. Значило ли это, что выход был за пределами дворца?.. За окном - отнюдь не первого этажа - по-прежнему была вечерняя улица. Я обеими руками поднял слугу - за шиворот и за пояс - и вышвырнул его через разбитое окно наружу. Он молча шмякнулся на мостовую и также растаял туманом. - И эти люди запрещали мне жечь леса, - пожаловался Хермеус. - Он ненастоящий, - вздохнул я. Слуга был безликой куклой, а мне нужно было проверить, как работает это место. - Что ж, осталось выпрыгнуть самому. Я не думал, что смогу разбиться, - хотя и сомневался в том, что, шагнув из окна, окажусь в тумане. А пока мы экспериментировали, - Хермеус, заметив, что мы остановились, развернул коня и вернулся, а Стелла заговорила с другим слугой, прося сопроводить её к хозяину дома. - Пойдём с нами, - позвал меня Хель. - Выпрыгнуть из окна всегда успеем. Идти к хозяину не казалось мне хорошей идеей, - но это был сон Стеллы, так что ей было виднее, как действовать. Нас провели в хозяйский кабинет: в нём были кресла, застеклённые стойки-витрины с какими-то заспиртованными и засушенными образцами, - слишком многое в этом доме напоминало мне о Корвинусе. За столом сидела фигура в улыбающейся маске. - Добрый день, - поздоровалась Стелла. - Не угостите нас вином? - спросил Хермеус, по-прежнему восседавший верхом на лошади. Видимо, он считал, что вся Тень - специально для него построенный парк развлечений. Он уже пил в этом доме вино, но, похоже, вытребованное лично у хозяина было ему слаще, чем полученное у слуги. Должно быть, он ожидал, что хозяин кинется исполнять его прихоть, - но из тени материализовался слуга с подносом, на котором стоял ещё один бокал. - С какой целью вы пригласили нас сюда? - спросила Стелла у хозяина. Тот молчал. - В сомнительных обстоятельствах можно по крайней мере получать удовольствие, - изрёк Хермеус, раздуваясь от гордости. Наверняка он видел себя не нелепым посмешищем, а мудрецом. - Для примитивных удовольствий не нужны исключительные обстоятельства, - заметил я. Зачем магам ходить в Тень, если выпить они могут и наяву?.. Хель внимательно осматривался. Заметил потухший камин, разжёг его, присел перед ним, протянул руку и сунул её в огонь. Обжёгся и отдёрнул руку. - Огонь настоящий, - произнёс он, глядя на след на ладони. - Или ведёт себя так, как настоящий, - возразил я. - Это разные вещи. - А вы хотите что-то поджечь? - поинтересовался Месть. - Поджечь! - тут же возбудился Хермеус. - Тогда у нас будут проблемы, - заметила Стелла. - Конечно, у нас будут проблемы, мы ведь встретимся с моей тётушкой, - заявил Хермеус. Его картина мира сошлась клином на нём самом, в его глазах только он мог быть причиной всего. - Ну, если тётушка страшнее генлока... - с сомнением пожал плечами я. Стелла зажгла висящий над ладонью комочек огня и протянула руку вперёд, прямо под нос безмолвному хозяину. Тот очень по-человечески отшатнулся. И тогда Стелла метнула фаербол в шкаф. Шкаф из сухого дерева начал гореть и дымить, но, помимо серого дыма, вокруг нас начал сгущаться туман. Вот только Стелла запаниковала и не могла сдвинуться с места. Хель обнял её, пытаясь успокоить. Обычно при виде таких парочек, слипающихся как пельмени в котелке, мне хочется провалиться сквозь землю и не мешать, - но сейчас мне вовсе не улыбалось, чтобы эти двое сгорели вместе, поэтому я сгрёб в охапку их обоих и втащил в туман, подальше от очередного пожара, охватившего кабинет. - Я сам справлюсь! - зарычал Хель на Хермеуса, устремившегося к нам с подозрительно засветившимися руками. Но было поздно (если Хермеуса в принципе возможно было остановить вовремя): Стелла обмякла в его руках, погрузившись в сон. Нести спящую было бы даже легче, нежели впавшую в ступор, - но чего я не ожидал, так это того, что Стелла так быстро придёт в себя. Она вывернулась из наших рук, подошла к Хермеусу и выговорила ему всё - а если бы могла, то, быть может, потрясла бы за грудки: - Никогда. Не пытайся. Меня. Исцелять. Если я не истекаю кровью! - А если истекаешь, тогда можно? - порадовался Хермеус. - Истекая кровью, она не сможет дать согласие, - пояснил Месть. И, закончив с возмущением, Стелла залезла обратно на руки к Хелю, на некоторое время парализовав наше передвижение. - Может, хотя бы здесь обойдёмся без интимных сцен?.. Нет?.. Не обойдёмся?.. Ну ладно, - смирился я. Мне не хотелось задерживаться в тумане: хоть в нём на нас ещё ни разу никто не нападал, мне не нравилось, когда вокруг ничего не было видно или слышно. Точнее, когда вокруг в принципе ничего не было, кроме тумана. - Ну хоть девушку обнял, - снова оптимистично заметил Хель. - У тебя были бы все шансы это сделать и без усыпляющего заклятия, - снова напомнил я. - Так я уже. Когда мы вышли из тумана, вокруг снова был камень, но помещение отличалось от тевинтерского дворца: оно было полутёмным и казалось вырубленным в естественной пещере. - Кто узнаёт своё - поведайте, где мы, - предложил Хель, осматриваясь. - Это мавзолей, - пояснил Хермеус. - Чей? - спросил я. - Мой. - Прижизненный?.. - Это вряд ли. - Коллега морталитаси? - понимающе поинтересовалась Стелла. Об этом сорте магов я в основном только слышал. Наварранские труповоды, которые не хоронят своих мертвецов, а превращают их в оболочки для демонов. И с некромантами ты никогда не можешь быть уверенным, хватит ли им умершего собственной смертью материала, или же они будут не против превратить кого-нибудь из живых в подходящих им мертвецов. - И ты говорил, что мы можем встретить тётушку?.. - продолжала Стелла. - Как давно покойную? - уточнил я. - С моих двадцати трёх... то есть около семи лет, - ответил Хермеус. - О, это ещё свеженькая, - заметил я. - Ну как тебе сказать... Она хотела меня убить. - И теперь ты хочешь отомстить? - оживился Месть. - Так я уже. - Ты можешь отомстить ей ещё раз. Ведь за этим ты здесь?.. Кажется, дух не вполне понимал, как мы здесь оказались и почему. Или же, наоборот, понимал что-то о Хермеусе даже слишком хорошо... Хермеус повёл нас по коридору к центру здания. - Значит, мы всё-таки решили откопать проповедницу?.. - прокомментировал Хель. Мы, похоже, двигались по спирали, углубляясь в каменные недра. Должно быть, только гномам и труповодам комфортно в тускло освещённых коридорах без окон и солнечного света, а я чувствовал себя как в шахте. Вскоре звуков шагов стало больше: кто-то шёл за нами по пятам, стуча подошвами сапог. Мы остановились - и шаги также стихли. - Посветите нам за спину, - попросил Хель, и Стелла зажгла магический светлячок. Когда светлячок пролетел чуть назад, стали видны ряды ходячих трупов в парадных одеждах. Мы снова пошли вперёд - и трупы пошли за нами. Хермеус надавил на рычаг, торчащий из каменной кладки стены, и позади нас опустилась решётка, отрезая нас от непрошеных попутчиков. Но несколько минут спустя снова послышались их шаги. Они не приближались, но всё равно действовали на нервы. - Что у вас делают с трупами? - поинтересовался я. - Бредовая идея, но, может, их... отпеть? - предложил Хель. Мне живо вспомнился эмиссар, читавший Песнь Света. А я едва ли вспомню из неё хотя бы один гимн. - У нас их исследуют, воскрешают, потом упокаивают, - ответил Хермеус. - А ты можешь это сделать? - уточнил я. - В смысле, упокоить? - Давайте сначала дойдём, - сказал он. Его сопровождение из мертвецов, похоже, не беспокоило. Хелю с мёртвым караваном повезло меньше всех, Стелле явно нелегко пришлось с поджогом во дворце, да и я был не рад видеть порождений тьмы. А Хермеуса Тень не нашла, чем испугать. Он был у себя дома. Мы вышли в центральный округлый зал. Перед нами начинался ряд углублённых в стене ниш с выбитыми над ними именами. В нишах стояли статуи - но я был готов спорить, что под глиняной или каменной оболочкой скрываются мёртвые тела. Хермеус подошёл к ближайшей статуе и спросил, как пройти к области с туманом. Статуя медленно повернула голову, глядя вдоль стены с нишами, уходящей в темноту. - Нам туда, - определил Хермеус. Несколько минут мы шли вдоль ниш: похоже, это были все предки Хермеуса. Последняя ниша была замурована целиком, и над ней было выбито его имя. Хермеус стукнул посохом, и не то глина, не то камень - разбилось и высыпалось осколками, превратившимися в туман. Открывшаяся ниша была пуста. Следовавшие за нами шаги начали нас окружать. Хермеус встал в нишу, и его тут же поглотил сгустившийся туман. Едва он исчез, я последовал за ним. Постоять на постаменте - это как-никак не решиться шагнуть в окно. Мы в очередной раз оказались в тумане. - Остался его?.. - Месть кивнул на Хеля. - Нет, - ответил я. - Ты присоединился на второй главе. Для Хеля была первая сказочка. Осталась только твоя. Едва я успел задуматься о том, что могла показать тень духу - или Анду, - и не окажемся ли мы в Круге магов, - и мы вышли в новое каменное здание вроде пещеры. Факелы на стенах освещали длинный зал с арочными сводами, стены были расписаны изображениями драконов, а на противоположном конце зала было возвышение. - Кажется, может сбыться моё обещание встать против настоящего дракона?.. - Хель взглянул на меня с улыбкой. И я порадовался, впервые после попадания в Тень услышав в его голосе тот азарт, с которым он встречал опасные приключения. - А я смотрю, тебе не терпится, - улыбнулся я в ответ. Но вместо дракона нам навстречу вышла девочка с косичками и голубыми глазами. Хель догадался первым и переглянулся со мной и Андом (точнее, Местью): она была очень похожа на того мальчика, которого мы отбили у кунари. - Так это ты затащила нас сюда?.. - спросил я. - Меня зовут Шами, - девочка ответила сразу на все осыпавшие её вопросы, как высказанные, так и не высказанные. - Мне нужна ваша помощь. - Она сновидец, - пояснил Месть. - Брат рассказывал мне о вас, - продолжала девочка. - Но он слабее меня. А как ты здесь оказался? - она с лёгким удивлением посмотрела на духа. - Ты забрала их, - ответил Месть с угрожающей ноткой в голосе. - Он за нами сам увязался, - поспешил объяснить я, чтобы разрядить напряжение. - Он всегда так делает. Но он полезный. Я перестал успевать следить за происходящим. Стелла создала себе из воздуха кресло и села в него напротив девочки, приготовившись к долгому разговору и собираясь провести его со всем удобством. Хермеус вдруг показал висящей в воздухе картинкой лицо Квинта Марция и требовательно спросил: - Почему он так боится, что альтусы разбегаются? - Не знаю, при чём здесь он, но он давно уже кормит рыб, - сообщил я. - Вернее, то, что от него осталось. - Это ты убил его? - спросил Хермеус. - Не я лично, - уточнил я, дабы не забирать себе чужие лавры. - Но я в этом поучаствовал. - Ты отомстил? - вновь спросил Месть со всей серьёзностью. - Можно сказать и так. - я отомстил за Шоуна и за других людей, эльфов и гномов, погибших на арене. Пожалуй, было что-то в том, что я встретился с духом Мести. - Девочка, - снисходительно окликнул Шами Хермеус, пытаясь привлечь её внимание к своей летающей голове. - Не этот ли тебе нужен? - У неё имя есть, - прорычал я. Шами мельком взглянула в сторону Хермеуса: - Ты - не он, - произнесла она загадочное и вновь обратилась ко всем: - Помогите мне увидеться с братом. - Где он сейчас? - спросила Стелла. - Уплыл?.. - предположил я, пытаясь вспомнить, упоминала ли женщина с мажонком, куда направляется. Кажется, она предпочла сохранить это в тайне. - Вы знаете её брата? - удивился Хермеус. - Виделись на залупе посреди океана, - пояснил Хель. - Залупе? Посреди океана?.. - Буквально, - меня повеселило его удивление. - И в её конец ударила молния. - Я знаю, где он, - сказала Шами. - А я в плену. На Пар Воллене. Странно, что брат ни словом не упоминал о том, что его сестра в беде. Конечно, он был очень занят тем, чтобы спасти собственную шкуру, - но он как будто оставил сестру позади, махнув рукой на её освобождение как на безнадёжное дело. Впрочем, многие бы с ним согласились. - И как до тебя добраться? - спросил Хель у Шами. - Я не знаю. Как вы понимаете, я ограничена в перемещениях, и не могу вызывать подозрений. - Ты можешь проникнуть в сны стражников, - предложила Стелла. - Я покажу вам, - пообещала Шами. - Но зачем было устраивать всё это?.. - Стелла задала наконец вопрос, волнующий, должно быть, всех нас. Было жестоко протаскивать и Хеля, и Стеллу через их кошмары. И, устраивая все эти дурацкие испытания и загадки, было странно ожидать бескорыстной помощи. - Нелегко было затащить вас сюда, - ответила Шами. - Скажите спасибо, что я смогла провести вас мимо доменов всех демонов. Это могло означать то, что она за происходившее с нами не отвечала, а просто проложила дорогу через наши сновидения. - Ты говоришь, он чего-то боялся? - Шами всё же взглянула на лицо Марция. - Даже после смерти? - Кажется, в этом как-то замешан культ древних богов, - сообщил Хермеус. - Арлин работала на культ?.. - Хель взглянул на меня. - Может быть, - я пожал плечами. - Как ты понимаешь, она не распространялась на этот счёт. - Могу я попросить рассказать? - присоединилась к разговору Стелла. - А зачем? - вопросом на вопрос ответил я. Мне не хотелось, чтобы об Арлин знало больше тевинтерцев, не успевших испортить отношения с Марцием. - Я теряю контекст. - Я тоже, - признался я. Я так и не понял, как могут быть связаны Шами с её братом и Марций. - Но зачем они держат тебя в плену? - спросил у Шами Хель. - Кажется, всем от нас что-то надо, - девочка развела руками. - Они очень сильные, - пояснил Месть. - Им нужно живое оружие, - добавил я. - И сновидцы связаны с древними богами? - Хель скорее утверждал, нежели спрашивал. - Во главе самых знатных тевинтерских родов архонтов когда-то стояли жрецы-сновидцы, - вместо Шани ответила Стелла. - Боги говорили с ними. Но после Мора этот дар вымер. - Полагаю, Тевинтер и возник из разрозненных культов драконопоклонников, - добавила Шами. - Но достать кого-то из Пар Воллена - задача для дракона, - заметил Хермеус. - Можно попросить помощи у меня дома. Я не смогу рассказать, как туда попасть, - это остров к западу от владений кунари. Но этот человек, - она указала на изображение Марция, - там бывал. - У этого острова есть какой-то отличительный признак? - спросил Хель. - Кратер, - ответила Шами. Это не слишком помогло: множество островов были образованы вокруг потухших вулканов. Стелла начертила в воздухе карту, и Шами обвела на ней довольно большой участок. - Покажи, что ты помнишь, - предложил Хермеус. Хотя, казалось, он не умел предлагать или просить, только приказывать. - Как были расположены звёзды?.. Девочка только покачала головой: как и все обычные люди, она не запоминала такие вещи. - Какие люди тебя окружали? - спросил Хель. Шами закрыла глаза, и спустя мгновение мы увидели вокруг себя пасторальный пейзаж: изумрудные холмы, деревеньку с белёными стенами домов. На улицах были самые разные люди, и не только люди, - полное смешение культур, как бывает в портовых городах. Среди них была сама Шами в белом платье - и многие другие девушки также носили белое. Затем картина растаяла. - Ты не можешь с ними говорить? - спросил Месть. - У меня не получается, - вздохнула Шами. - Я не знаю, почему. Я надеюсь, что они в порядке, но они не отвечают, когда я их зову. - Покажи, как тебя украли, - снова велел Хермеус. - Я не помню. Я спала, когда меня схватили. Потом был дредноут кунари... - Как звали вашего правителя? - продолжал спрашивать Хель. - Корнелий. Их было несколько, но он - главный. - Есть способы уменьшить возможность дотянуться до кого-то из Тени, - заметила Стелла. - Но я бы предположила худшее. Что ж, очень тактично - сообщить девочке, у которой и так было маловато надежды, что все её родные и друзья, скорее всего, мертвы. - Не знаю, кто мог бы справиться с кунари... - проговорила Шами в отчаянии. - Мы, - заявил Месть за всех скопом. - Мы справимся. - А твой брат не знает о том, где ты? - спросила Стелла. - Знает. Но он один. И та женщина, которая забрала его с собой, тоже одна. Её сил недостаточно. - Мы обыскали кунари на елде, но ничего не нашли, - задумчиво вспоминал Хель. - Но если Марций там бывал, значит, это транспортные пути Тевинтера. - У нас редко кто-то проплывает, - уточнила Шами. - Но Марций откуда-то привозил тварей, - Хель дошёл до самой блестящей идеи. - На вашем острове водятся драконы? - Да. - Покажи, - встрял Хермеус. Пространство вокруг нас снова изменилось, и мы увидели кратер с высоты птичьего полёта. В нём, свернувшись клубком, лежало гигантское крылатое существо - высший дракон. - Какая красота... - кажется, мы с Хелем прошептали это оба. Затем картинка исчезла. Меня уже начало укачивать от того, как часто меня перебрасывало из одного окружения в другое. - Видимо, отсюда Марций и привозил зверушек, - предположил я. - Он торговал с нашими, - кивнула Шами. А приятно было остановить не только хозяина арены, на которой убивали друг друга наёмники, но и браконьера. Драконопоклонники тоже наверняка так думали. - Неужели нам придётся возвращаться в Тевинтер и смотреть судовой журнал Марция?.. - сказал Хель. Ну уж нет, в Тевинтер я больше не вернусь!.. - Он мог ходить на разных кораблях, - заметил я. - И тот, на котором он сдох, сейчас хрен знает где. - Ты помнишь его название? - спросил Хермеус. - Нет, - я покачал головой. Я даже сомневался, что оное было написано на борту неприметного торгового корабля. - Выгоднее платить за молчание одной команде, - возразила Стелла и взглянула на Хермеуса: - Не хочешь ли ты ещё раз расспросить Марция? - Я уже дотягивался до него в Тени, - кивнул Хермеус. - Но это весьма затратно. Несложно было догадаться, каких именно "затрат" требовала такая магия. Любопытно, кто мог обратиться к морталитаси, чтобы что-то узнать у Марция после смерти? Уж не наш ли знакомец Гай?.. - Я могу помочь вам найти дорогу, - предложил Месть. - Но зачем так рисковать?.. - спросил Хель. - А почему нет?.. - пожал плечами я. Чёрт, мы, кажется, поменялись репликами. Совсем недавно ему достаточно было увлекательной истории для того, чтобы ввязаться в приключение. Но как я не стал бы его отговаривать, так не стану и уговаривать лезть на Пар Воллен. Это в самом деле было опасно и требовало обсуждения. - Мне было бы интересно посмотреть, как работают духи, - вежливо сказала Стелла второй половинке Анда. Некоторое время маги - вернее, двое магов и один дух - магичили втроём. Вокруг нас метались только невнятные силуэты и голоса. Затем они, видимо, настигли дух Марция, и мы оказались в каюте корабля. Я услышал предсмертные вопли Марция, хоть и не увидел его самого, - как если бы смотрел его глазами. И перед этими глазами был стол, разложенная на нём карта, а за окном - ещё один корабль с носовой фигурой в виде орла. Но я так наслаждался звуками, что к карте присмотреться не успел. И эта картинка закончилась ещё быстрее, чем предыдущие. - Тебе понравилось то, что ты видел, - сказал мне Месть. - Ты отомстил? - Я этому поспособствовал, - ответил я. - А я слышал об этой крылатой лоханке, - радостно сообщил Хель. - Расскажешь потом? - заинтересовался я. - Можно будет расспросить о ней в Ривейне. Или у Фульхенсио. - Да, кому как не капитану знать о кораблях, - согласился я. Теперь я даже испытывал облегчение оттого, что мы стали на шаг ближе к цели такой далёкой, что о ней проще было думать как о недостижимой. - Мои силы кончаются, - подала голос Шами. Стелла склонилась к ней и взяла её ладони в свои: - Пожалуйста, постарайся продержаться. Я не хочу, чтобы сновидцы снова стали историей. Я бы на месте сновидцев счёл свой дар проклятием. Мне не хотелось оставлять девочку в руках кунари, чтобы её превратили в саирабаза, - но отдавать её тевинтерцам, которые сделают из неё живой символ своего могущества, мне не хотелось не меньше. - Мы придём за тобой и вытащим тебя оттуда, - пообещал Месть. - По крайней мере, мы постараемся, - уточнил я, чтобы не давать слишком много надежд. Каменные стены вокруг нас начали зыбко дрожать и таять. - Я не знаю, где вы! - вдруг воскликнул Хермеус. - Как вас найти? - Ривейн, Сире, - Хель назвал наше место назначения. - Где мы встретимся? - На корабле, - предложил я. - Приходи на "Медный Грош". Стелла - уже привычное зрелище - пришла к Хелю в объятия. Похоже, поиск воспоминаний Марция отнял у неё часть сил, и Месть также приблизился к ней, чтобы исцелить или поделиться своими. Покидая тень, я успел подумать глупую мысль о том, что едва ли Хель и Стелла засыпали вместе, - но будет забавно, если вместе проснутся, да ещё и с Андом под боком. А ещё спустя мгновение я проснулся сам - как и засыпал, в компании своего оружия и Снежка - от крика "Земля!".
Будем продолжать Очень здорово видеть, как постепенно связываются друг с другом сюжетные линии и персонажи, и нет ни одной случайной детали. И здорово чувствовать, что всё только начинается. Но, конечно, назревает общий совет, поскольку самая жирная мотивация освобождать магичку из плена есть только у Андерса, а остальным стоит взвесить все риски. Впрочем, Лютер в этом плане - собака простая: позовут или прогонят.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Прошёл день шарика Нагло воткнул такой же красный шарик, как в дайрях, себе в ник в телеге на один день. Хотя его видно только при цитированиях - всё равно улыбает. Птаха подарила мне гуся, которого я давно хотел Я об этом знал, сам встречал курьера с посылкой, но она нераспечатанной лежала в шкафу до полуночи 24-го. Маленький дриксенский чёрный гусь (как белая ворона, только чёрный гусь, коллективное воплощение моих дриксенцев) как бы говорит: а чего добился ты в 31 год? Чего ты добился, га?.. (Вср@тые селфи с новыми плюшевыми игрушками - традиция уже трёх лет, простите.)) Днём я дошёл до родни, все были в сборе - и матушка, и отец, и псыночка Никки, конечно. Посидел с чайком и веганской пиццей, был одарен традиционным конвертиком и веганскими сладостями в придачу (сообщу, каковы на вкус гречишные пончики!), и уволок хохоча пару подвернувшихся под руку книжек Сальваторе - теперь ностальгически их занюхиваю Из нового на нашем канале: родители перестали агитировать за внуков и начали агитировать за собаку, а то псыночке скучно одному. Но я как-то не готов к собаке в обозримом будущем, к тому же я не хочу снова таксу, я мопса хочу... И звонила бабушка, звала в гости. Я не против, но подозреваю, что она забудет об этом ещё на год. Тем паче что и сестра не пишет, она поступила и ей явно не до меня. (Я дебил и столько времени не понимал, что раз отец работает в Белом Клыке на охране, то у него скидка в ветаптеке. Надо будет закупить марфлоксин через него.)
А вечером я, как всегда, засел в кафе-баре Peaches (экс-Зелёный Лис, отчего я величаю его Лисоперсиками)). Пожалуй, единственное место в городе для таких веганов-бухариков, как я, - где можно и поесть, и пива выпить Кстати, там теперь есть полочка хэндмейда и мерча в пользу приюта Happy Vegan Shelter, а на ней - в частности, стикеры с этими вашими корейцами (я не разбираюсь, кто есть кто)). И это был вечер с неожиданными людьми и сбывающимися мечтами, прошедший под знаком познавательности: я узнал много нового-интересного и надеюсь, что как встретил личный год, так и проведу Про людей, подарки, еду, пиво и прочее прекрасноеРаньше, кажется, я всегда приходил в это место не один, - а сегодня на Птаху упала работа. И я пришёл, заказал себе острый рамен с сыром, взял бутылочку овсяного стаута Singing Birds от Konix, налил пивка в бокал - и словил это непривычное ощущение: вот я, взрослый самостоятельный человек, провожу время наедине с собой, получаю удовольствие, никуда не тороплюсь. Со мной такого не было... со студенческих лет, наверное. Но бывает во сне, где я могу себе позволить просто прийти в паб, просто побаловать себя. Сказал бы, что надо почаще повторять такое наяву, - но сказать легко, а выполнить невозможно. Разве только раз в год, на праздник. Про пиво: я привык к более плотным и насыщенным стаутам, поэтому Птички на мой вкус получились слишком водянистыми, пустоватыми и поверхностными. Чувствуются жжёная овсянка и немного кофе, ну и всё; обещанных шоколада, сливок, выпечки, орехов и прочего как-то не замечено. Зато нет чрезмерной горечи или приторности, пьётся легко, даже освежающе, отлично оттеняет горячий супь. Про супь: я выбрал среднюю остроту, и по моим огнеедским меркам это было идеально, со слезами на глазах Полагаю, для нормального человека это будет слишком остро, а какова максимальная острота, я и представить боюсь. Супь очень нажористый - на кокосовом молоке, с обжаренными вешенками и тофу, и с восхитительно вкусным ломтиком плавленого чеддера. В Peaches, как всегда, большие порции за гуманный ценник, объесться можно одним блюдом. А потом пришёл неожиданный Лекс. И подарил необходимое номер один - банку Нутридринка Что как нельзя более кстати, когда Полынь ждёт операция, - да и Марципану не помешает. Поговорили об играх, в частности о Вахе. Познавательное номер раз, ибо я не езжу на большие игры. И при том, что я считаю, что у природы нет плохой погоды, и могу жить в палатке, - бегать под ливнем по страйкбольному полигону и спать без палаток в продуваемом ангаре с незастеклёнными окнами под прикрытием газебо было бы для меня слишком большим экстримом. Пришёл чуть менее неожиданный Ян(Ясон) - и подарил пробники настоящего китайского чая, привезённые непосредственно из Китая. На пакетиках нет даже иероглифов, внутри - неведомое, и теперь мне интересно, смогут ли знатоки (Лисс, я смотрю на тебя)) определить на вкус, что это может быть, хотя бы чуть более точно, чем "это пуэр, а это улун", ибо это мой максимум Ещё немного поговорили об играх и игротешке, уже на троих. Воистину, апокалипсис переживут только АХЧшники, и я бы хотел после апокалипсиса оказаться в убежище АХЧшника - там точно будет много светяшек и запас еды Познавательное номер два: Лекс порассказывал про ЯноДом (подробнее, чем я слышал от игроков). Я старый БДСМщик Терентий, меня ничем не удивишь, и я прекрасно понимаю, как это работает: игроки приходят с запросами на DS-экшн и получают его (облиться кровью из собственной вены или пожрать каши из унитаза, обтянутого пищевой плёнкой, - любой каприз за ваши деньги). Мне же нужен только SM, за которым я пойду к опытным Тематикам, а DS не нужен: унижений, грязи и депривации мне хватило в детстве ИРЛ, на кой мне это ещё и в фетишно-ролевой сфере Зато моя кукуха в оной сфере достаточно толстокожая, чтобы мне было интересно побыть игротехом, - и я точно не заиграюсь и буду бережным к людям. (В сторону, хотя это вряд ли кто прочтёт: я очень ценю, когда меня понимают в том, что "я бы хотел игротешить, но играть в это не стал бы" НЕ равно "игра г@вно, мне не понравилась, но я сцу сказать об этом мастеру в лицо". Мне может очень нравиться, как игра сделана, - не говоря уж о том, что мне нравятся мастера и игроки и взаимодействия с ними, - просто это не моё по жанру или по теме, я не целевая аудитория как игрок. Кстати, с другими произведениями - текстом, спектаклем - тоже может быть так. И я не считаю, что это "не моё" - тот фидбэк, который непременно нужно донести до мастера или автора. Я доношу конструктив: когда мне комфортно работать с мастером - я говорю об этом, и когда в игре есть объективные недочёты вроде недовгрузов, провисших линий, нерабочих моделей, - я тоже скажу.) ...И, надеюсь, этими разговорами про ЯноДом и БДСМ-игры мы не слишком фрустрировали присоединившегося к нам неожиданного Дугласа После девяти меня поочерёдно все покинули, а Птаха только вышла с работы и предлагала мне тоже уйти. Но я задавался вопросом, доберётся ли Сирша, и решил подождать и съесть десерт в виде суфле на палочке. И дождался! Сирша подарила мне восхитительную свечу-Венеру от Тёмного Лорда. Я давно заглядывался именно на этот молд, ибо из всех фигурных свечей он лучше всего должен лежать в руке (кроме разве что формы члена, но я не люблю члены)), плюс вайбы скульптурного (Ида, привет)). И Сирше как Грёза нашептала К тому же Лорд умеет в яркие цвета и необычные ароматы, и эта бело-красная свеча - мрамор и кровь - очень нежно и ненавязчиво пахнет вишней и бейлис. Не терпится опробовать, и тогда обязательно будет отзыв! После пива я уже припал к заказанному Лексом улуну, а Сирша угостила меня капучино на миндальном молоке. Птаха прибежала с работы и удвоила моё суфле (потому что оно очень вкусное!), и до закрытия мы ещё немного посидели втроём. И это был тот случай, когда поговорить о работе - тоже познавательно и увлекательно! Офисы Яндекса - это такое волшебное место, где есть всё и где заботятся о людях множеством приятных мелочей. Еда и чаи, места для отдыха и сна на любой вкус, бесплатные дождевики на случай дождя, доступные канцелярские принадлежности и клавиатуры-мыши-наушники, подставки под ноутбуки в туалете, и даже определитель погоды в виде запаянной стеклянной колбы с водой (я раньше ни разу о таком не слышал, а теперь эта колба отправится в вишлист). Мне кажется, за работу и жизнь в такой модели идеального человеческого общества, да ещё с возможностью приводить гостей, можно самому доплачивать В десять нам намекнули, что пора бы сваливать, - но нам ведь с Сиршей было по пути, так что говорить о всяком рабочем можно было всю дорогу. Спасибо всем добравшимся и всем поздравившим! А меня всегда можно поймать и позже
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Продолжили играть в четверг К счастью, проблем с дискордом ни у кого больше не возникло. Игровой день у наших персонажей вышел весьма насыщенным. Кажется, мастер смирилась с тем, что игроки не прочитали квестовую книжку, и подбросила нам ещё два трупа Мне ведь и в голову не пришло искать подсказки в книжке (я слишком бурно радовался, как она идеально вписывается в эпоху)), я так и не научился быть пылесосом что в компьютерных RPG, что в НРИ. Зато у нас появился новый подозреваемый, я уже сбился со счёта, который, - силой коллективного воображения напоминающий Сюэ Яна-в-каноне, отказывающегося поверить, что его любовь мертва безвозвратно. Чисто метагеймово мне думается, что убийца - не учитель, поскольку обычно убийца присутствует в кадре практически с первых часов, а учитель появился только на похоронах; но персонаж-то мыслит иначе! И количество потенциальных психов вокруг него реально возрастает по принципу "к субботе в списке были все"(с), так что впору начать сомневаться о собственном здравом рассудке
Отперсонажный отчёт НайджелаНаше приятное времяпровождение после драки было прервано колокольным звоном: пора было отправляться на воскресную службу. Мои товарищи ещё сомневались, идти ли в приходскую церковь или в городской собор, в котором можно было встретить больше подозреваемых, - но я считал, что нам самим не следовало вызывать подозрений, не явившись на службу в нашем приходе. Накануне церковного суда я хотел выглядеть благонадёжным, - и тем, кто собирался меня защищать, это также не помешало бы. И мы направились к церкви, куда уже собирались нарядные прихожане и красиво пел детский хор. Кита уже отпустили, и он пришёл вместе со всей семьёй. Присутствовал и бывший монах Джон ди Гонн, и Роузы сидели на почётном месте. После службы священник объявил, что назавтра необходимо явиться на церковный суд... Но первым назвал не моё имя, а имя некой Джинн Бримс, прядильщицы, которая обвинялась в прелюбодеянии по свидетельству местной нищенки: якобы она принимала у себя мужчин. - ...И Найджелу Бейгли, подмастерью слесаря, обвиняющемуся в нарушении общественного порядка на освящённой земле и непочтительном разговоре со священником! Второе обвинение было совершенной клеветой, но я покуда не стал спорить и послушно кивнул, подтверждая, что явлюсь, куда и когда положено. Затем наш священник, как всегда не читавший проповедей, предложил желающим послушать в соборе "незабываемую проповедь преподобного". Мы могли бы успеть в собор, если бы наши подозреваемые действительно были там, - но мы ведь собирались начать с сэра Джона, а он был уже здесь. Прихожане начали расходиться. Старый Джон, опираясь на клюку, пошёл в сторону пивной "У Молли". Пивную содержала вдова по имени Мэри, и её дочь, здоровенную рыжую девицу, также звали Мэри, - но все называли её Молли. Мы последовали за сэром Джоном и вошли в пивную. Старику уже налили в кружку, которую он носил с собой, и он сел один, но взглянул на нас с интересом, всегда готовый почесать языком. Молли помахала нам рукой - дескать, заходите, не стойте на пороге, - и Мэтт заказал пива на всех. Я не был уверен, были ли у нас ещё деньги, - но Молли была нашей ровесницей, знала нас хорошо и даже не спрашивала об оплате, а просто принесла кувшин пива. Расплатиться можно было и потом. Интересно, как воспримет сэр Роджер, если мы попросим у него ещё денег, не потратив на нужды театра ни полпенни?.. Лоренс, как профессиональный актёр, подготовился к разговору с сэром Джоном: старательно состроил грустную морду. Затем подошёл к старику и жалобно произнёс: - Вы, наверное, отдохнуть хотите?.. Но, быть может, вы уделите мне немного внимания?.. Джон ди Гонн был поистине счастлив, что внимание уделили ему самому, и радостно пригласил: - Конечно, садись, и друзей своих зови! Такой хороший божий день!.. Возможно, сэр Джон также рассчитывал на дармовую кружечку пива. Но Лоренс завёл разговор о том, как в городе неспокойно, даже убивают. Старик охотно подхватил тему убийств и стал припоминать случаи многолетней давности. Лоренс героически пытался вернуть беседу в более актуальное русло, спрашивая, как насчёт последних случаев, вроде пропажи Годевиль и смерти учительницы, и что сэр Джон слышал про убийство Агнес на празднике; говорил про театральное представление, и почему Агнес не пошла на футбольный матч. Однако управлять потоком воспоминаний сэра Джона было невозможно: как всякому старику, бывшему монаху было интереснее повествовать о временах своей далёкой молодости, нежели обсуждать свежие новости. - Она, конечно, шалунья, - откликнулся он на упоминание о Годевиль. - Но вот как-то к нам в монастырь пятьдесят лет назад один монах привёл девицу... Худо-бедно от сэра Джона удалось добиться, что жена учителя была такая хорошая, и что учитель так по ней убивается (далее последовала история какого-то ещё вдовца, также всю жизнь носившего траур); что сам сэр Джон был на матче, - но вторая половина праздника тонула для него в алкогольном тумане. Он сам с досадой признал, что уже не так устойчив к спиртному, как прежде. - А как вы до дома добрались? - участливо поинтересовался Мэтт. - Хороший вопрос!.. - рассмеялся сэр Джон. - Добрые соседи не дали старику пропасть. - Кто же вас проводил? - Портной Эпплгейт. Хороший человек!.. Тут Лоренс решил, что пора переходить ко второму, трагическому акту: - Знаете, я был влюблён в Агнес... - произнёс он, потупив взор. - Это такое непонятное чувство... Наверное, это грех?.. У неё было столько поклонников, и был жених, так что я ничего не делал... - Да какой грех? Это дело молодое! - воскликнул сэр Джон. - Ничего, парень, девок ещё много! Вон, Молли какая красотка!.. Но от "красотки" дармового пива он также не дождался, однако не терял бодрости духа. - А это же плохо, наверное, что Агнес умерла без покаяния?.. - присоединился Мэттью. Сэр Джон заговорил было про Чистилище (то, что старик порой заговаривался, никто не принимал всерьёз, - но я же предупреждал, что нас того и гляди примут за католиков!), но спохватился и поправился, что-де у девицы была чистая душа, и всё у неё будет хорошо. - А говорят, призрака её видели, - не сдавался Лоренс. - Но разве так бывает? Может, это потому, что преступника не нашли и не покарали, и она теперь сама его ищет?.. Упоминание призрака вновь вызвало у сэра Джона энтузиазм и желание делиться своими историями о призраках, неизменно начинавшихся так: - А вот у нас в аббатстве было дело... Пожалуй, мне следовало предупредить Лоренса и остальных о том, что когда я ещё в "Вернике" рассказывал про призрака, сэр Джон обрадовался возможности травить байки, и никакой совести в нём не шевельнулось. Мы поняли, что ничего здесь не добьёмся и только потратим время, - а старый Джон не спешил нас отпускать и был готов болтать до позднего вечера. Лоренс начал прощаться, благодаря сэра Джона за "тепло и успокоение" и за то, что просветил-помог-поддержал, - добавив, что будет молиться за Агнес. Мы уже направлялись к выходу, когда в таверну ввалились Билли и Кит - оба с фингалами, которые недавно друг другу поставили, но теперь явно мирно настроенные друг к другу. - Вот они! - радостно воскликнули они при виде нас. За ними плёлся Томми. - Вы же расследуете смерть Агнес, да? - с порога спросил Кит. - И что вы разузнали? - А тебе что за дело? - не слишком любезно откликнулся Мэтт. - Да вот мы с Билли хотим с вами об этом поговорить. - Поспорили, что ли?.. - предположил я. И Кит с Билли рассказали, что в тюрьме их посадили в одну камеру, и пока они там сидели - Киту удалось переубедить Билли в том, что наверняка не Лу убил Агнес. - Каким чудом тебе это удалось?.. - с искренним изумлением спросил Мэтт у Кристофера. - Красноречием! - гордо ответил тот. - Допустим, нам тоже кажется, что это был не Лу, - признал Мэтт. - Но мы не знаем, кто это сделал. А что у вас? Есть какие-то подозрения? - А вы уже знаете, что говорил Лу, когда его встретила вдова Бенчкин? - торжествующе спросил Кит. Мы отрицательно покачали головой. Кит сообщил, что они просто поймали какого-то французского мальчишку и выяснили, что "омнуа", которое кричал Лу, переводится как "чёрный человек". И также Кит обозвал нас болванами. - То есть мы за тебя в драку вписались, и мы теперь болваны?!.. - обиделся я. Но услышанное было интересно. У меня тоже возникала идея найти француза, но я так и не успел её осуществить, так что лавры первенства Кристофера были заслуженными. - Чёрный человек? Чёрная одежда?.. - задумчиво произнёс Мэтт. - Вряд ли это был мавр, - усомнился я. - Среди разбойников был египтянин. - Египтяне не настолько тёмные, чтобы это было видно в сумерках, - возразил Кит. - Значит, мы правильно поняли: Лу не убийца, а свидетель, - подытожил Мэтт. - Он что-то увидел и испугался, - добавил Лоренс, как будто не он совсем недавно настаивал на том, чтобы вывести Лу на чистую воду. - Может, это правда был Джон ди Гонн? - предположил Мэтт. - В чёрной одежде... - Мы так не думали, - сказал Кит. - Может, это вы так решили. - Слуга архиепископа?.. - продолжал Мэтт. - Кто, кроме жениха Мэг и священника, ходит в чёрном? Если сэра Джона мы исключаем?.. Чёрная одежда была недешёвой, и немногие горожане могли позволить себе её. Она была у нескольких зажиточных и очень религиозных семей... - Учитель в трауре, - вдруг вспомнил умница Дик. - Значит, мы можем подкидывать розы и учителю, и жениху Мэг, - решил Мэтт. - У нас уже столько подозреваемых, что на всех роз не хватит, - усмехнулся я. - Всего двое, - возразил Мэтт. - Трое, если с Роландом, - я припомнил, что ему мы также собирались подкидывать розы. - Роланд не ходит в чёрном. - Он мог переодеться, - пожал плечами я. - Чтобы его не заметили в толпе. - Он же не носит с собой тюк вещей на случай, если понадобится кого-то убить, - сказал Дик. Я по-прежнему не считал сэра Роланда убийцей, но мне казалось странным, что моё замечание не приняли в расчёт, словно защищая подозреваемого. Ведь перед убийством можно переодеться и дома. - Сэр Роланд не был знаком с Агнес, а за один вечер не возникнет мотива для убийства, - Мэтт выдвинул более убедительные аргументы. - А учитель и жених её подруги с ней знакомы были. Что если она поняла, что учитель убил свою жену?.. - И пошла на холм?.. - усомнился Лоренс. - Она могла бы пойти с этим к коронеру, - предположил я. - И кто мог позвать её на холм? У вас есть подозреваемые? - спросил Лоренс у Кита и Билли, но те только пожали плечами, явно ожидая, что мы выполним всю работу по расследованию. - А когда она училась, она об учителе не рассказывала? - Мэтт обратился к Билли. - О его жене рассказывала. О том, какая она замечательная женщина, - пожал плечами Билли. - Мы тогда ещё не были помолвлены... - А про её болезнь? - продолжал расспрашивать Мэтт. - Тогда Агнес уже не училась, но навещала её вместе с Джу. Так все говорят, что чахотка... - Может, подкинуть подозреваемым анонимные записки? - предложил Мэтт. - Отличная идея! - живо одобрил Дик. - И что мы напишем? - спросил Лоренс. - "Мы всё о тебе знаем, беги"?.. - И побегут все, - предположил я. - Можно назначить встречу, - добавил Мэтт. - И потребовать денег! - продолжил Лоренс. - За шантаж нас повесят, - напомнил Мэтт. - Тогда начнём с записок, а к ночи подготовим розы, - решил Лоренс. - Странные у тебя предпочтения... - А что, ты предлагаешь рвать розы среди бела дня? - Всегда можно сказать, что мы их рвём своим девушкам. Дик - для Аурелии, ты - на могилу Агнес. - Можно привязывать записки к розам! А то, если меня поймают лезущим с розой в окно к жениху Мэг... - Если тебя поймают, и на розе будет записка, - легче не станет, - заметил Мэтт. - Она хотя бы не тянет на любовную! Похоже, быть обвинённым в угрозах Лоренса пугало меньше, нежели в ухаживаниях за Джоном. - Для начала нам нужно провести разведку: где обитает этот Джон, - предложил Лоренс. - И учитель, - добавил Дик. - Где работают, там и живут, - предположил я. - И в школе сейчас никого нет, - добавил Мэтт. - Найджел, у тебя ведь, кажется, был кто-то знакомый, связанный с аптекой, - вдруг обратился ко мне Лоренс. Я кивнул. - Не мог бы он подсказать, как можно... - ...Имитировать симптомы чахотки? - подхватил Мэтт. - Может, есть какой-нибудь яд? - Я уже спрашивал, - ответил я. - Он сказал, что у них уже давно ничего подозрительного не покупали. И если у кого и есть яды, то либо у приезжих аристократов, либо кто-то сам умеет их делать, как та старуха-знахарка. - А то, что это была чахотка, - так доктор сказал или сам учитель? - допытывался Лоренс. - Вряд ли он подкупил врачей, - усомнился я. У жены учителя были доктора, и если бы они поставили другой диагноз, об этом бы узнали в городе. - Самый известный симптом чахотки - кровавый кашель, - заметил Мэтт. - Это было бы сложно сымитировать. Может, он Агнес по другому поводу убил?.. - Взыграла страсть? - предположил Лоренс. - После смерти жены его ничто не сдерживало, а Агнес ему отказала?.. - Вот сами и спросим у убийцы, когда найдём, - Мэтт попытался придержать полёт фантазии Лоренса, но это было не так-то просто. - А как мы его найдём, не зная мотива? - упорствовал Лоренс. - Мотив мы всем придумаем, - вздохнул Мэтт. - Ага, всему городу, - подтвердил я. - Значит, наштампуем записки всем, у кого есть чёрная одежда? - подытожил Лоренс. - У нас двое подозреваемых, - возразил Мэтт. - И нам нужен план. Как мы будем добывать розы? - Давайте сперва дойдём до дворца архиепископа, - предложил Лоренс. - Я не знаю, как туда лезть. - Сад наверняка за забором, - поддержал я. - Дойдём и посмотрим, придётся ли делать подкоп... Мой оптимизм был достаточно невелик, чтобы ожидать, что в саду дворца архиепископа будут собаки и сторожа. Кит и Билл всё это время смотрели на нас со сложными лицами, как если бы не могли поверить, что мы обнаглели до такой степени, чтобы рвать розы у архиепископа. Томми некоторое время робко дёргал брата за рукав; тот поначалу отмахивался - дескать, не мешай, иди к отцу, - но наконец решил его выслушать. Томми что-то шепнул ему на ухо. - Ты всем хочешь показать? - уточнил Кит. - Или только мне? - Пойдёмте все вместе, - после недолгого раздумья решил Томми. - Ты знаешь проход в архиепископский дворец? - оживился было Лоренс. - Не-е, - помотал головой Томми, но больше ничего не пояснил. - Что ж, всё равно веди. И Томми повёл нас к ближайшим, Восточным воротам, и за ворота - в сторону руин аббатства. - Мы идём призраков ловить?.. - уточнил я, заранее скучая. - Наверняка там что-то интересное, - Лоренс был настроен более оптимистично. Мы зашли во двор разрушенного аббатства, и Томми стал уверенно лавировать среди руин. Он завёл нас в огороженную остатками обвалившихся стен каменную нишу, и там... лежали человеческие останки. Не первой свежести, судя по тому, как они воняли. А судя по истлевшей одежде - при жизни труп был женщиной. Томми тут же отбежал подальше. Может, это её Томми увидел в чёрном зеркальце?.. Мне всё ещё не давало покоя непонимание, как эта штука работает. - Как ты её нашёл? - спросил его Мэтт. - Да я козу искал, - объяснил Томми. - Пас её за воротами, а верёвка перетёрлась, или коза её сама перегрызла и сбежала. - И как давно это было? - Да вскоре после дня святого Эльма. И она уже тогда была такая страшная! Я сразу убежал. - Ты кому-нибудь ещё об этом рассказывал? Томми помотал головой: - Не-е. Мне было так страшно, что если бы я вас сейчас не послушал, то никогда бы не решился. - А не видел ли ты ещё кого-нибудь, или чьи-нибудь следы? - спросил Лоренс. - Не-е. Я ведь убежал, - снова помотал головой Томми. - А потом? - терпеливо уточнил Мэтт. - Так я сюда не ходил больше! - Это правильно, - одобрил Мэтт. - Что ж, нужно её похоронить... Мы с Диком тем временем осмотрели мёртвое тело. Женщина была одета как танцовщица морески: голубые платки на запястьях, бубенцы на щиколотках. Помнится, танцоры выступали в городе на Майский день. В ладони покойной лежали засохшие остатки какой-то выпечки. Подробнее рассматривать было нечего, да и не было сил. Билли уже блевал в сторонке. - Значит, кто-то по праздникам убивать повадился!.. - возмутился Лоренс, услышав про танцоров. - Или кому-то просто девушки не нравятся, - предположил Мэтт. - Или наоборот - слишком нравятся, - добавил Лоренс. - А ведь тело Годевиль тоже где-то лежит, - вздохнул Мэтт. - И как только этот мерзавец их заманивал... Кстати, вы не находите, что яблоко и выпечка - это символично? Выходит, яблоко не Лу положил!.. В самом деле: в день сбора яблок все угощались яблоками, а на Майский день принято печь печенье. Убийца словно издевался, оставляя мёртвым девушкам праздничные гостинцы. - Найджел, ты ведь у нас главный по сказкам! - неожиданно заявил Лоренс. - Главный?.. Ну, я, конечно, люблю всякие байки, и в детстве любил сказки слушать... - Не знаешь ли ты какие-нибудь сказки, в которых бы фигурировали и яблоки, и выпечка? - Чтобы и то, и другое, - не припомню, - пожал плечами я. - Про яблоко есть сказка, как ведьма дала девице отравленное яблоко, но мы об этом уже вспоминали. И есть сказки про то, как ведьма хотела запечь в пироге заблудившихся детей... - Надеюсь, у нас не та сказка, - передёрнул плечами Мэтт. - Но, может, на самом деле яблоко и выпечка не имеют значения? Что у убийцы было, то и сунул?.. - Но зачем?.. - не понял я. - Кит, уведи Билли и позови коронера, - попросил Мэтт. - А мы пока тут посидим. - Только не с подветренной стороны!.. - взмолился я. Кит и Билли, не говоря уж о Томми, были только рады убраться отсюда подальше и вновь посмотрели на нас, как на сумасшедших: дескать, раз так нравится оставаться наедине с трупом, то и оставайтесь. Мы устроились на траве в стороне от ниши, под прикрытием камней, - там, куда ветер не доносил до нас вонь разложения. И приступили к очередному "военному совету". - Как насчёт подумать о других таких уединённых местах? - предложил Лоренс. - Кто-то повадился в город по праздникам... или всё ещё хуже, и это кто-то местный. - У нас есть "чёрный человек", - напомнил Мэтт. - Давайте подумаем, кто это может быть. - Специальный костюм?.. - предположил Лоренс. - Это дорого, - возразил Дик. - ...И маска?.. - продолжил Мэтт. - Очень незаметно в толпе, - саркастически заметил я. - Но как он заманивает? - вернулся к мучившему его вопросу Лоренс. - Он либо притворяется кем-то, кому девушки доверяют, либо приглашает их на свидание... - Ну, давай придумаем мотив, - сдался Мэтт. - Кто-то сбрендил и убивает красивых девушек. А если он сумасшедший язычник, то, может, он оставляет послания... вроде жертвоприношений на праздники. - А язычники так делают? - заинтересовался Лоренс. - Не знаю. Я сам это только что выдумал. Я вздохнул. Чем больше мы придумывали "мотиваций" для всех подряд, тем дальше мы были от реальности. Я припомнил, что жена учителя умерла ещё до Пасхи; едва ли она подпадала под праздничные совпадения. - Что-то я слишком вжился в его шкуру, - признал Мэтт. - Ничего, это всё для дела! - ободрил его Лоренс. - Мне вот приходилось вживаться в шкуру Агнес! - Так то невинно убиенной девы, а не маньяка!.. - возразил Мэтт. - Но если он уже так удачно совершил убийство в руинах, то зачем заманил Агнес на холм? - А если она сама туда пошла? - напомнил я. - Её подруги говорили же, что после ссоры с Билли она скорее всего пойдёт плакать туда. - Значит, он её выследил?.. - Или каждый раз убивает в другом месте, - предположил Дик. - Если он псих. - А какие достопримечательности есть за другими воротами? - спросил Лоренс. - Ты предлагаешь поискать там труп?.. - проговорил Мэтт. Мы вспомнили о руинах башни женского монастыря со стороны Западных ворот и о францисканских садах. Но в сторону Северных ворот никаких достопримечательностей не было, кроме постоялого двора с конюшней для почтовых курьеров. - В среду же праздник! - вдруг подскочил Лоренс, вспомнив, что театральное представление будет приурочено ко дню Марии Магдалины. - Надо дать бой мерзавцу! - Следить за всеми девушками в городе? - предложил Мэтт. - Можно привлечь к этому Билли и его компанию, они будут довольны. - Если он уводит девушек за город в живописные места, то лучше следить за воротами, - возразил Лоренс. - Давайте решим, чего мы хотим больше: уберечь девиц или поймать убийцу? Потому как если первое, то эффективнее пустить слух, что нельзя ни с кем ходить в уединённые места. А если второе, то я предпочту его поймать за оставшиеся два дня. - Жаль, что я только в темноте за девицу сойду, - посетовал Лоренс глубокомысленно. - Может, кого из труппы попросить?.. - предложил Мэтт. - У них-то есть в этом опыт. Я сомневался, чтобы какой-нибудь актёр согласился разгуливать по городу в платье в качестве приманки для маньяка. Да и как знать, не окажется ли убийца в решающий момент сильнее юноши. - А труппа приезжает на каждый праздник?.. - заподозрил было Лоренс. - Приезжают разные, - пожал плечами я. Тут пришёл коронер с двумя стражниками. За ними шли Кит и Билли и снова о чём-то спорили - того и гляди опять подерутся. Коронер осмотрел тело, но без особого рвения, - впрочем, это было вызвано не столько брезгливостью, сколько тем, что осматривать было толком нечего: если, к примеру, на шее и были синяки, то уже скрылись под трупными пятнами. - По голове её не ударяли? - Мэтт атаковал коронера вопросами. - А ножом?.. Коронер отвечал неохотно и в том духе, что считал эти вопросы бессмысленными: что здесь увидишь?.. Стражники тем временем вспоминали, что на Майский день приезжала труппа танцоров марески, исполнявшая также акробатические трюки. В одну девицу во время представления метали ножи, а потом она пропала. Коллеги её искали, обращались к страже, но так и не нашли. - А нет ли у неё цветочка?.. - не отступался Мэтт. И когда стражники подняли тело, переложили его на тряпочные носилки и унесли, - в самом деле под телом нашлось несколько лежащих на траве цветов. Они давно уже завяли, но в них можно было узнать тюльпаны по характерным листьям и стеблям. - Растут ли тюльпаны в саду архиепископа?.. - произнёс Лоренс. - Если растут, то снимается проблема с проникновением. - А если нет, то снимается проблема с подозреваемым, - добавил Мэтт. - Но он ведь не просто так всё это делает!.. - не унимался Лоренс. - Тебе так нравится думать, что он - маньяк с идеей?.. - А как же без идеи?! Он же сумасшедший!.. - Ты не поверишь, но люди многое делают просто так, - вздохнул я. - Просто потому, что могут. - И откуда ты так много знаешь о сумасшедших? - поинтересовался Мэтт. - На заседаниях суда чего только не бывает! Разговаривая, мы дошли сперва до францисканских садов, когда-то бывших частью другого аббатства: в них также можно было добыть розы, не залезая в сад к архиепископу. На краю садов располагалась школа (как раз между ними и главной улицей), и там же стояли склады, принадлежавшие торговцам шерстью. С другой стороны текла река, и прилегавшая к ней часть сада была самой заброшенной. В паре мест нашлись розы - именно такие, какие мы видели и в саду сэра Роджера, и в руках жениха Джона и старика Джона на похоронах, - и мы беспрепятственно их нарвали. Осталось найти тюльпаны. Мы приближались к реке, прошли мимо статуи святого Франциска с отломанной головой, и увидели на берегу каменную беседку. И почему-то интуиция подсказала всем, что в эту беседку следует заглянуть. В беседке был провалившийся пол. И лежал труп. - Да он издевается!.. - гневно воскликнул Лоренс. - Коронер нас убьёт, - констатировал Мэтт. - Сначала посадит, а потом убьёт. Это мёртвое тело было менее разложившимся, нежели предыдущее: было видно, что это светловолосая девушка - всем нам знакомая Годевиль Поттер. В её открытой ладони лежали засахаренные орехи, а на груди - засохшая гвоздика. - Цветы он берёт, цветущие в сезон, - прокомментировал Мэтт. - А еда? Это какой-то символ? - Да берёт то, что на ярмарке купил, - пожал плечами я. И тут Мэтт вспомнил, что в книжке, принадлежавшей Агнес, которую он выкупил у её отца, фигурировали тюльпаны и дева Мужества. - И за какими цветами он пойдёт в следующий раз? - спросил Лоренс. - И какого типа дева будет следующей, - добавил Мэтт. - Дева Мужества - потому, что в неё кидались ножами... Всё, поход к Западным воротам отменяется, идём ко мне домой читать сказки! - Сначала к коронеру, - напомнил Лоренс. - И скажем ему правду: что-де заметили сходство и пошли проверять... - ...Где можно найти дорогие цветы, - продолжил Мэтт. - А я добегу до дома и заберу книжку. - Может, если нас посадят, книжку не отберут, - предположил Лоренс мечтательно. - А зачем нас сажать, чтобы мы ещё один труп не нашли?.. - посмеялся Мэтт. - Ладно, тогда я побегу к коронеру. Постараюсь произвести на него благоприятное впечатление. Мы с Диком были готовы остаться в беседке и покараулить тело Годевиль, но Мэтт забеспокоился: - А вдруг учитель нас видел? Школа ведь выходит окнами на сад. - Ну и что, что видел? - пожал плечами Лоренс. - Тут все собирают цветы. Не за каждым же бегать?.. - Если бы я был маньяком - я бы пришёл, - упорствовал Мэтт. - Может, он и всех проверяет... - согласился я. - Но хорош уже вживаться в шкуру маньяка! - Может, лучше я останусь?.. - предложил Лоренс. - Найджел хромой... - Дик в состоянии защитить Найджела, и даже лучше, чем ты, - заверил его Мэтт. Лоренс и Мэтт умчались в разные стороны, и некоторое время спустя пришёл коронер. Всё повторилось: он осмотрел труп, не заметил ничего примечательного, и стражники забрали тело. Вскоре к нам вернулся и Мэтт и изложил то, что было описано в романе. Герой романа, рыцарь, искал лекарство для своей возлюбленной Серафимиды и по совету волшебника отправился на архипелаг Благочестия, где на разных островах встречал разных дев-добродетелей, как в пастушьем календаре. Деве Целомудрия соответствовали гвоздики, деве Щедрости - яблоки, а деве Великодушия - колокольчики. Также на каждом острове у добродетелей были враги-антиподы: например, у Великодушия - Трусость и Дерзость, а у Щедрости - Скупость и Расточительство. Рыцарь побеждал эти пороки и спасал дев от них. - Наверняка этот мерзавец подарил Агнес книгу! - воскликнул Лоренс. - Быть может, он её всем подарил, - предположил я. - Дарить книгу Годевиль - зачем? Она не умела читать, - напомнил Мэтт. - Агнес могла сама купить книгу. - А что если она прочла книгу и догадалась?.. - сказал Дик. - Не слишком ли много совпадений?.. - усомнился Лоренс. - И, кажется, у меня есть мысль про следующую жертву. Хотя, если девы-добродетели не связаны с праздниками... - Про Молли? - предположил я. - Она ведь Мэри. - Не в прямом смысле, - ответил Лоренс, но свою догадку так и оставил при себе. - А кто может считать себя рыцарем? - вслух рассуждал Мэтт. - Учителю, наверное, уже поздно? Его возлюбленная уже умерла. - А что если всё наоборот? Рыцарь помогал девам, а он убивает?.. - предположил Лоренс. - Мстит за то, что они ему не помогли?.. - Или считает, что так его жена воскреснет. - А есть ли у нас ещё прекрасные дамы? Мисс Марло не похожа на больную. Воистину, Маргарет Марло явно не нуждалась в лекарстве. Значит, её жених был вне подозрений. - А мисс Роуз? - напомнил Лоренс. - Да, - согласился Мэтт. - Но насколько олдермен выглядит человеком, который станет убивать девушек, чтобы вылечить свою жену?.. Как по мне, так и учитель никогда не выглядел одержимым подобными бредовыми идеями. Но... говорил ли я уже, что потенциально сумасшедших вокруг стало уже так много, что я начал сомневаться, в своём ли уме я сам?.. - Но он наверняка мог читать эту книгу, - заметил Лоренс. - И Роланд тоже явно читает такие книги. И может поверить в то, что в них написано... - Роланд недавно приехал, - напомнил Дик. - Значит, нужно проверить учителя, - подытожил Мэтт. - Оставить ему записку. Как думаете, "Я знаю, зачем ты это делаешь" не поможет? И чего мы хотим, чтобы он покаялся?.. - Чтобы он сам нас нашёл, - предложил Лоренс. - Но шантаж - только с благословения вышестоящих! - определил Мэтт. - Кстати, Лоренс... А сыграй ещё раз роль призрака Агнес!.. - А если он не захочет покаяться, а захочет убить Агнес ещё раз?.. - забеспокоился я. - Или - если он нам не поверит?.. Всё-таки облапошить Лу было несложно, несмотря на простоту замысла с простынёй и отнюдь не девичий голос Лоренса. А сейчас я в полной мере осознал, что мы имеем дело со взрослым, умелым убийцей, который убивал неоднократно, - и мне сделалось не по себе. - У Лоренса будут три свидетеля и три защитника, - заверил меня Мэтт. - Но можно я не буду приходить к нему в спальню?.. - попросил Лоренс. - Нужно его как-нибудь выманить. Бросить яблоко в окно? Выложить дорожку из лепестков роз?.. - Ночью их не будет видно, - возразил Мэтт. - И уж извини, что я принижаю твои актёрские способности... но при свете дня ты на Агнес не похож. - Может быть, у твоей сестры найдётся ненужное платье?.. - с надеждой спросил Лоренс. - НЕТ. И ты, кажется, собирался стать королевским судьёй?.. - Конечно, собираюсь! Может быть, они оценят моё умение нестандартно действовать в экстремальных ситуациях... - НЕ ОЦЕНЯТ. - Тогда придётся не попадаться, - со вздохом резюмировал Лоренс. - Но что если сделать акцент не на призраке? Показать его ночью издалека, чтобы выманить убийцу, и сказать ему, что его способ не работает, что он чего-то не учёл... - Отлично его способ работает! - проворчал я. - Уже троих убил. - Я про лекарство, - пояснил Лоренс. Мэтт тут же пролистал в конец книжки, чтобы узнать, на что было похоже лекарство, полученное рыцарем. В финале романа герой встретил владычицу Целестию, сразил дракона Неправедности и получил три капли Умеренности - лучшего лекарства от всех недугов. Лоренс тоскливо вздохнул: - Можно, я лучше на разбойников поохочусь?.. - Можно, - разрешил Мэтт. - А можно явить деву Целестию и сказать: вот тебе... - ...Дракон? - Лекарство!.. Но всё же я не понимаю, почему он девушек убивает. Либо они в его глазах воплощают пороки, либо на самом деле лекарство ему не нужно, и он хочет достичь обратного?.. Но из всех трёх жертв сойти за порок наверняка могла только Годевиль: она уж точно воплощала не Целомудрие, а его противоположность. С натяжкой можно было предположить, что девица-танцовщица на самом деле боялась, когда в неё метали ножи, и потому считалась не Мужеством, а Трусостью. Но Агнес... её никак нельзя было назвать скупой. Разве что расточительной... - Допустим, учитель может хотеть воскресить свою жену, - подытожил Лоренс. - А про мисс Роуз нужно узнать побольше. Наверняка её проблема - не просто в тоске. - Если учитель сумасшедший, то он может думать, что она не умерла, - предположил Дик. - Вернёмся к плану, - сказал Мэтт. - Может, Найджел соорудит голосовое устройство?.. - А что если сказать: докажи, что достоин, что сделал всё правильно?.. - Лоренс уже вживался в роль девы Целестии. Мэтт стал спрашивать меня, смогу ли я сделать устройство для передачи голоса на расстоянии. Я представил себе нечто вроде длинной кишки, оканчивающейся раструбом рупора. Затем они с Лоренсом стали обсуждать "пьесу", которая будет разыграна перед учителем. - Ты точно не хочешь сменить профессию?.. - поинтересовался Мэтт. - Каждый адвокат - немного актёр! - с гордостью заявил Лоренс. - Я уже говорил, тебе не светит быть адвокатом, - заметил Мэтт. - Ты и до барристера не доберёшься. - А если в этом расследовании я покажу себя с лучшей стороны?.. - В простыне? - уточнил я. - Ну, если так надо для дела... - ...То можно и без неё? - Шути-шути, - проворчал Лоренс. - Тебе уже адвокат нужен за твои шуточки! - Это были не шуточки! - возмутился я. - Между прочим, я тоже пострадал ради общего дела!.. - А если поймаем убийцу, можно будет снять с Найджела все обвинения! - тут же обрадовался Лоренс. Тем временем смеркалось. Я попытался было соорудить устройство по запросу Мэтта из тех деталей, что были у меня в карманах, но у меня ничего не получилось: за нужными запчастями нужно было заходить в мастерскую. Лоренс предложил выманить учителя на задний двор школы. - Ага, очень зловещее место для появления призрака, - скептически заметил Мэтт. - Там курятник... - Там ГУСИ, - замогильным голосом предупредил я. - Не верю я в лепестки роз в темноте, - продолжал разбирать идеи Мэтт. - Можно написать на заборе "ПОКАЙСЯ". Можно осмотреть его комнаты, когда ни его, ни слуг не будет дома, но нам должно очень повезти, чтобы удалось найти какие-нибудь улики. - Это хорошая идея - заглянуть, когда слуги уйдут, - одобрил Лоренс. - Вряд ли они станут лазить на чердак, например, если хозяин скажет, что там хранятся вещи его жены, которые ни в коем случае нельзя трогать... Всё это начинало напоминать сказку про барона с синей бородой. К счастью, тела жертв были найдены, а не хранились у убийцы на чердаке. - Я сокращу нам пространство поисков, - заявил Мэтт. - Достаточно попасть в то место, где он хранит книги. И искать роман с пометками. - Ты думаешь, он читал книгу и зачёркивал убитых дев?.. - недоверчиво усмехнулся Лоренс. - Нет, я, конечно, буду рад, если так... - Ты будешь рад, что он убивает девушек? - Нет. Я буду рад, если он чем-то выдаст себя. - Быть может, он ведёт дневник, - предположил Мэтт. - И, кажется, я заразился от Лоренса, но... Что если устроить пожар? Он выскочит с романом в руках?.. - Я точно не стану адвокатом, - прокомментировал Лоренс. - А ты сядешь в тюрьму быстрее, чем меня уволят. - А если устроить не настоящий? - Закричать "Караул, пожар"? - спросил я. - Так весь город сбежится, - заметил Лоренс. - Итого у нас нет идей, - с досадой констатировал Мэтт. - А надо действовать быстрее, прямо этой ночью, а то девиц жалко. И мне не нравится идея с Великодушием... Как вы думаете, приютить бродяжку - достаточно великодушно?.. Строго говоря, Сьюки приютила мать Мэттью, уже далеко не девица, - впрочем, и Годевиль была не девственницей. И обсуждение продолжалось: - И голос для Целестии нам нужен женский. - Аурелия? Мисс Роуз?.. Я слушал эти идеи вполуха: даже если кто-то из женщин согласится участвовать в нашем представлении (что вряд ли), - будет лучше, если о нашей затее будет знать как можно меньше посторонних. - А у греков, вроде, Орфей спускался за женой... куда там он спускался?.. - припомнил Лоренс. - В Аид, - откликнулся я. - Только он обернулся. - Почему тогда наш убийца не спустится сам? - проворчал Мэтт. - Он что, посылает за ней других девушек?.. Лоренс спросил про автора книги, но сочинение оказалось анонимным. А значит, его автор вполне мог жить рядом с нами, в Кентербери. Его автор вполне мог быть убийцей... - Это может быть сэр Роланд, - сказал Мэтт. - Или учитель, - добавил я. Вначале мы занимались расследованием ради Агнес - но больше, пожалуй, из любопытства. Затем - ради Лу, которого могли обвинить в убийстве. И вот теперь мы были здесь ради других девушек нашего города: ради Аурелии, ради Мэг, Джу, Молли. И это было немалой ответственностью. И как всегда запоздало мне подумалось: а что если убийца вовсе не был безумцем? Что если он разыгрывал свой кровавый спектакль специально для того, чтобы кто-то, читавший книгу, разгадал его послание? Но к кому он обращался, и что хотел сказать?.. Следующая жертва может быть связана с Великодушием. А назавтра состоится церковный суд. И я невольно вспомнил о прядильщице Джинн...
Вот есть мальчик, который кричал "волки!", а мы - мальчики, которые кричали "трупы!" (но, что характерно, каждый раз трупы действительно были)). И что вы знаете о раке кубов: на сей раз я не забыл о своей спецабилке и кидал на изобретение три куба, а не два. Так вот, ДВА куба из трёх выпали единицей, а один - тройкой... Надо будет в следующий раз электронные Д6 найти, что ли. Хотя сайты обычно умеют кидать только один дайс... Спасибо Корнелии за увлекательные вотэтоповороты (и Кристофера как воплощение мастерского мозга)), спасибо соигрокам! С вами всегда здорово!
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Неделя прошла и закончилась насыщенно: Кентербери-по-дискорду в четверг, сессия Армады в пятницу, в субботу - Плутовские карты (они же Картишки по ЛоГГу). С игр такого формата всегда сложно писать отчёты, поскольку у них нет сюжета как такового, а есть некое пространство для гона, причём общего, не оставляющего особых шансов на диалоги тет-а-тет, - поэтому писать мне, конечно, отчаянно впадлу. Наверное, напишу кратко, после отчётов со всех словесок. Также в четверг я наконец доехал к Полине закончить татуировку Добили нижнюю, подводную часть сердца с корнями. Калла окончательно укоренилась, ждите фоток, когда заживёт. Я, как всегда, после "Сейчас может быть больно" спрашиваю "А гдее?..", как про ту лопату, после которой смеяться В этот раз вазелин был с запахом хвойного леса, что добавляло атмосферности, - а за окном снова шуршал дождь, и музыкальный фон выдал что-то фолковое-кельтское. После перерыва на чаёк я минут десять - пока рука не устала - подержал над собой телефон для съёмки бэкстейджа, в канале Chtonic Thicket уже можно посмотреть видео! Очень интересно смотреть на экране в реальном времени, как на тебе ставят точечки. Плёнка в этот раз на мне сморж@пилась после первой же ночи, ибо это рельефная часть меня (сиське, сиречь)), а я ворочаюсь и вообще шевелюсь. Так что сегодня я отлепил её от себя, чтобы не мешалась, и начал заливаться кремом DocPro от Марго. Полина, кстати, крем одобрила. И вот вам пока фотки результата от Полины (с цензурой гербарием)). Тонкие корешки-вены могут подвыбиться, как прожилки в листьях, - но ничто не помешает нам подкорректировать их со временем. Ибо я определённо ещё вернусь Идеи есть, посему падаю в чернильную зависимость, и не стыдно.
А сегодня мы с Полынью доехали в Ковчег на техосмотр всей бабки. Удобно, что клиника в двух шагах от Электрозаводской. Мне не позвонили в субботу, и потому, когда я пришёл, а мою запись не могли найти, - я испугался было, что либо я что-то перепутал, либо меня забыли. Но оказалось, что Каменева считается в Ковчеге за кардиолога, а не ратолога, и как только я назвал её фамилию - меня сразу нашли. В клинике явно был аврал выходного дня, в зале ожидания яблоку было негде упасть, и пришлось подождать: я приехал к двум, чтобы успеть заполнить документы, запись была на 14.30, а попал на приём уже после трёх. Байки из зала ожидания Некоторое время я сидел рядом с очаровательным мопсом Венечкой Полынь иногда убивала пелёнку, но чаще сидела тихо, накрывшись ею с головой. Затем рядом со мной оказался месячный щенок бигля в коробочке. Такой пробник гончего пса - складочки, лапы на вырост, зубки жуют коробку. И ни звука, никакого стресса. Щенок очень милый, наверняка вырастет красивым и смышлёным, но хозяин у него совершенно отвратительный. Каждое появляющееся у ресепшна животное он громко комментировал, вроде как обращаясь к своей спутнице (тихой старушке, возможно матери), но так, что слышал весь зал, и по телефону говорил так же громко. Когда вышел после приёма мопс - "Какая же уродливая порода, не поймёшь - то ли собака, то ли свинья, то ли баран, как такое вообще можно любить, любят же за красоту, вот за такие красивые глазки" (тебя, мужик, точно не любят ни за красоту, ни за мозги). Пришли две девушки с большим вислоухим кроликом-бараном - "Вот, я пытался притравливать собак на кроликов, но они не притравливаются, кроликов надо самому добивать"... В общем, типичный охотничий заводчик. Не повезло щенку, если останется у него или попадёт к такому же хозяину. Но в промежутках мужик рассуждал о достоинствах некоего Кристофа как кобеля, и каково мне было держать лицо... Наконец меня позвали в кабинет. Каменева - солнышко "С пожилой крысой деньги вам ещё понадобятся", сказала она - и потом насчитала мне чек вдвое меньший, чем могло выйти по прайсу клиники. Если посчитать отдельно приём кардиолога, отдельно ЭХО, рентген и УЗИ, - то каждый пункт в прайсе от двух до трёх тыщ, итого получается 10-12 тысяч. А мне всё это обошлось как "общая диагностика у специалиста" в 5500. И это счастье. А ещё большее счастье, что диагностика не выявила противопоказаний к операции: сердце и лёгкие у Полыни - дайГрёза каждому. Ветеринарные подробностиВ этот раз боевая бабка уже меньше паниковала, плюс была ассистентка, которая могла её держать. И больше никакого поноса - зато нормальный стул и нормальную мочу крыса охотно продемонстрировала Полынь получила модную стрижку в подарок - выбритое пузо - и в руках ассистентки во время ЭХО принялась умываться и умывать её, слизывая гель с перчатки. Затем между Каменевой и ассистенткой случился следующий диалог: "Спроси в кабинете УЗИ, можно ли к ним зайти. - (вернувшись) Спрашивать некого, там пусто... - Тогда БЕЖИМ!". И с моей крысой в руках они реально ПОБЕЖАЛИ По сути, УЗИ Полыни сделали контрабандой: его результат был приписан мелким шрифтом в низу кардиологического заключения. И сделали поистине не зря. Ибо если в сердце и лёгких у Полыни нет ничего лишнего (и в остальной брюшной полости - также), - то в матке были обнаружены кисты. Это не ужас-ужас - никаких метастаз, - но от матки также нужно будет избавляться. Надеюсь, что получится сделать это одновременно с удалением ОМЖ. Расплатившись и приехав домой, я, правда, поначалу не обнаружил результатов диагностики у себя на почте, позвонил в Ковчег уточнить, и вскоре мне всё прислали. Похоже, они реально были в запаре, Каменева не зря опасалась, что с таким сдвинувшимся графиком приёма её кабинет возьмут штурмом. В АйВет к Зайцевой вернусь через неделю - на вторник не стал записываться, всё-таки оптимистично надеюсь, что кто-нибудь дойдёт на мой бёздник
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Урон Банальностью нашёптывал мне, что зря я опять ввязался в кинктобер, потому как для того, чтобы тексты ценились, нужно писать редко и круто, а не как я - часто и так себе. Но недолго он это делал. Ибо если и на прошлый, и на нынешний кинктобер я получаю не только фидбэк от вдохновляющего на все эти шалости Амарта, но и фанарты на своих фей, - значит, точно всё не зря. Грёза слышит: стоило подумать, что теперь мне хочется увидеть Юрис, Сару и Астара артом, - и... вот. Я собирался показать вам других фей от Фани, но этих прекрасных юных ши покажу вне очереди Это всё ещё волшебство и лучший подарок: видеть своих персонажей такими живыми, такими настоящими. Даёт столько глэмора - и поддерживает его всегда. Я положительно не заслуживаю всех окружающих меня в жизни ши, благодаря которым мои феи и их истории воплощаются визуально, и мечты сбываются. Итак, иллюстрация к тройничку с кинктобера - Астар ап Эйлунд, Юрис ни Фиона и Сара ни Айлил (эти взгляды!..):
Отдельное спасибо Фане за возможность поговорить о наших Эйлундах в частности и о персонажах в целом. Потому что я люблю всех НПС своих былых игр, и "главзлодеев" - тоже, - и как раз успел подумать о том, что они как-то часто получаются блондинами: и Астар, и Эймон ап Дугал, чью встречу с Диорилем тоже надо будет описать (кажется, фейские бонусы после кинктобера уже неизбежны)). Правда, Эймон - не целиком мой персонаж, а в не меньшей степени персонаж Лисс (и надо будет поднять логи), - но Дио в любом случае знает Эймона с той стороны, с какой Оддгейр его, к счастью, не знает Что до Астара, то благодаря Фане я смог понять и сформулировать ценное о нём. Да, он всегда стремился быть во всём первым, во всём лучшим, подгрести как можно больше силы и власти, контролировать всё и всех вокруг, - но какие тени дораскольного прошлого могли к этому подталкивать? Что если в той жизни до Аркадии он привык, что всегда есть кто-то старше и опытнее, - а потом вдруг оказывается, что самым старшим и самым главным остался ты, и ты не справляешься с этой ответственностью?.. Пусть по сколь угодно объективным причинам - но тебе не хватило сил и влияния. А теперь умножим это на то, что Астар после Воссоединения достаточно остро чувствовал себя изгнанником, который лишь временно очутился во враждебном мире Осени (везде, кроме Нёйстрии, простолюдины были не рады, что усугубляло ощущение), - и с его точки зрения нужно взять у этого мира всё, чтобы в нём выжить и, в идеале, вернуться в Аркадию. Так что продолбаться во второй раз Астар не был намерен. Но зашёл слишком далеко.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
С прошлогоднего кинктобера я написал всего один (прописью: о д и н) текст, и это непозволительно мало. Флэшмобные челленджи для меня - де-факто единственный способ заставить себя расписать писало, поэтому в этом году я составил себе список самостоятельно (и кто бы знал, как непросто наскрести 31 кинк, - я сунул нос в рандомайзеры таких списков, узнал немало того, о чём не хотел бы знать, и немало того, что даже не знаю, как переводится, и в конце концов воспользовался функцией "звонок другу")). Постараюсь писать короткие зарисовки, чтобы не тратить по целому дню. Рейтинга не обещаю, некоторые темы могут быть закрыты вполне дженово. Спасибо Птахе за дизайн списка! При желании можно смело его утаскивать и присоединяться (только не забывайте делиться ссылками на работы, мне же интересно!). По сложившейся традиции - персонажа подкидывает Амарт, номер кинка выбирает генератор случайных чисел, так что всё непредсказуемо. Можно вносить пожелания по персонажам для бонусных исполнений, но также не обещаю, что все исполню. (Как видите, первой же заявкой Амарт не сделал мне легче. Спасибо за возможность написать cordage porn, я-то люблю парусные суда, в отличие от персонажа.))
Первые семьЛютер (Хель/Лютер в прспктв), кинк 12. Армада Удачи, слэш PG-13, 462 словаМожно бесконечно смотреть на четыре вещи: на воду, огонь, бегучий такелаж и то, как работают другие. По крайней мере, именно так Лютер отшучивался, когда другие матросы замечали, в каком направлении он смотрел при всякой свободной возможности. Не могли не замечать: на корабле вскоре привыкаешь действовать синхронно, и порой повторить чей-то взгляд или движение - единственный шанс предотвратить непредвиденное в моменте, развивающемся быстрее, чем может быть сказано любое слово. Лютер смотрел, как Хель взбирается на мачту, вызвавшись помочь с оснасткой, как тренируется и как играет мелодию, кажущуюся звуком самого моря. Чуть щурился, даже если смотрел не против яркого солнца. И чувствовал, что некоторые - хотя бы отчасти - понимали, почему невозможно не смотреть. Лютер знал теперь, что тросы похожи на струны - когда чуткие руки заставляют их беззвучно петь. Помнил это ощущение по себе: одного прикосновения довольно, чтобы незаметная снаружи дрожь сквозила по позвоночнику послушным разматывающимся канатом. Крепкая хватка, плавное натяжение, рывок, - и Лютеру казалось, что у него в груди такой же узел. Прочный, тугой, бьющийся в одном ритме с удерживаемым им парусом. Остающийся на месте, но пропускающий сквозь себя силу ветра - и потому не ослабевающий. Красоту и ветер нелегко выдержать. А без них - нечем станет дышать. На корабле уединения не бывает ни днём, ни ночью, - и это помогало держать язык за зубами. Это скабрезными шуточками можно обмениваться при всех, и смех множится эхом голосов, - но только попутному бризу доверишь подхватить шёпотом: "Ты так красив в цветах закатного солнца, что сам не представляешь, насколько". Бриз донесёт до нужных ушей или, приняв на свой счёт, унесёт с собой в море, - не всё ли равно?.. На корабле уединения не бывает, он - как живой, упрямый зверь с жилами тросов и суставами колодок, и каждый член команды - часть этого тела до тех пор, пока не сойдёт на берег. Никто, от капитана до последнего юнги, не вправе позволить себе лишнего, - иначе это отразится на остальных. Но когда волны настойчиво ударяют в борта, и корабль, принимая игру, вскидывается на дыбы и ныряет в их раскрытые объятия, - после невольно думаешь, вспоминая, как вдруг терял палубу под ногами, что стихии словно приглашали последовать их примеру. Кто-то называет это вечной борьбой корабля и моря. Лютер назвал бы это иначе. Почувствовать спиной шершавое, влажное дерево, сжать в ладонях - до ожога - скрипящие от напряжения канаты и отдать вес своего тела им, как последней опоре. Разделить качку на двоих, выпить с губ соль, захлебнуться оглушающей пощёчиной брызг и сорвать дыхание, пока корабль рвётся вперёд, опережая собственные паруса. Всё это представлялось столь естественным, столь уместным, почти необходимым. И пусть не всякий решится настолько слиться с кем-то другим - и с морем, грозящим забрать себе беспечные жизни, - Лютер осознавал со всей простотой рабочих, проверенных истин: рукам На'Эр-Хелла он доверил бы направлять себя. Хоть посреди слепой, самой бешеной бури. Лютер никогда не любил корабли. Но в этих руках он хотел бы стать кораблём.
Рэйзор/Беннет (персонажи старше канона), кинк 10. Genshin Impact, слэш NC-17, 1245 словТёплый ветер, который вроде как должен был осушать слёзы верующих и всё такое, неожиданным порывом взметнул юбку монахини, читавшей проповедь на площади перед собором. Она ахнула от неожиданности, прижала ладони к бёдрам и смущённо улыбнулась своим слушателям. Рэйзор был не в их числе - он просто встретился здесь с Беннетом, - но бросил на неё цепкий взгляд. - На девчонок засматриваешься? - Беннет сразу сник. Он настолько привык считать себя неудачником, что как будто не верил, когда Рэйзор называл его своим другом. Хотя друзьям было можно гораздо больше, чем каким-то незнакомым девчонкам. А Беннет почему-то сам этим не пользовался. Это было уже позади: "Познакомимся как волки? - Давай, а как? - Открой рот". Беннет, конечно, рот сразу же закрыл, как только Рэйзор потянулся его облизать, - но волки не отступают, не добившись своего, и Беннету оставалось лишь поддаться. Вот только после этого знакомства ничего не изменилось. Рэйзор помотал головой, подумал и ответил: - Нет. Я... не понимаю. Рэйзор не понимал многое. Например, зачем Барбатосу нужен собор, закрытый от ветра четырьмя стенами. А до своей семнадцатой весны - не понимал, куда по весне убегают молодые братья-волки и для чего поют песни, не похожие на другие, и днём и ночью. Как-то раз попытался проследить за ними и вмешаться в драку двоих волков, как играл с ними раньше, - но нарвался на трёпку. В Лупикал всё узнаёшь в свой срок. Тебе позволяют узнать, когда чувствуют, что ты готов знать. А среди людей приходилось задавать вопросы, чтобы понимать их лучше. Чтобы понимать Беннета. - Что именно не понимаешь? - Почему вы одеваетесь по-разному? Женщины и мужчины. Когда Варка его нашёл, Рэйзор оборачивал вокруг себя шкуру, чтобы согреться. Это было больше похоже на юбку или плащ. Но Варка сказал, что люди должны носить одежду. Тогда Рэйзор ещё не задавал вопросов, а только радовался, что новая тёплая шкура лучше защищает от колючек и в ней как прежде можно бегать и драться. - Говорят, это из-за лошадей, - пожал плечами Беннет. - Когда-то очень давно мужчины стали ездить верхом на охоту и на войну. Так появились штаны. В них удобно сидеть в седле. Лошади. Вот чего Рэйзор не понимал больше всего. Лошади - добыча. Добыча убегает. Но если ты залезаешь добыче на спину, она никогда не сможет убежать, а ты никогда не сможешь её догнать. Варка с его лошадьми был сейчас где-то далеко, - иначе можно было бы посоветоваться с ним. Как с взрослым мужчиной. При мыслях о добыче в низу живота заныло, но это был не голод. После той весны всё было по-другому. Словно переизбыток сил, от которого хотелось не то бежать напролом через лес, не то прыгнуть с утёса на кабана, сердясь на него за то, что даже ему, кабану, было проще найти себе пару весной. А когда сам Рэйзор однажды сказал Беннету, что штаны мешают и нужно их снять, - тот покраснел, что та монахиня, и ушёл. И как тогда?.. - Ещё говорят, что юбку удобно задрать, когда нужно, - обронил Рэйзор. - Слышал в "Доле Ангелов". Там, где, по утверждению самых мудрых жителей Мондштадта, было куда больше шансов встретить Барбатоса, нежели в соборе. Среди песен, а не проповедей. - Не стоит так говорить, - пробормотал Беннет, отводя взгляд. - Мужчины тоже могли бы их носить, - продолжил Рэйзор, не обратив внимания на его замешательство. Говорить много Рэйзору не нравилось, и он не был намерен объясняться. - Попробуй, если... хочешь.
Рэйзор не ждал, что Беннет согласится. Ещё одну ночь он маялся попусту, даже на сытый желудок сон не шёл. Но ночь была короткой, предутренний туман уже проступал среди деревьев зеленоватой дымкой, и все голоса леса гудели, как низкая струна арфы. Ветер налетал и шептал что-то, зарываясь в листву, - будто ласкаясь. Услышав знакомые шаги, Рэйзор выбрался из логова и пошёл навстречу, опережая насторожившегося собрата, стоявшего на страже. Беннет знал, где искать Лупикал, и знал, что в тёплую половину года Рэйзор спит без одежды, - потому не удивился. - Я хотел пройти так, чтобы меня не увидели, - пожаловался Беннет ещё издали. - И заблудился... Должно быть, короткое платьишко, которое было Беннету явно маловато, выглядело эффектно для человеческих глаз. Пару часов назад. После чего приключенец запачкал его смолой, порвал ленты на подоле, и пропах палыми яблоками. Во влажном воздухе хорошо распространялся аромат Беннета - аромат усталости, азарта и примешивающемуся к нему страха. И, пожалуй, чего-то ещё. Особенно острого. - Больше не сбежишь? - спросил Рэйзор. - Больше не сбегу, - подтвердил Беннет. Он видел, как жадно расширяются ноздри Рэйзора, и его голые колени задрожали. Рэйзор, как в потасовке, кинулся на его ноги, обхватил их, повалил его на траву. Юбка задралась, так что Рэйзору уже не нужны были руки, чтобы добраться до всего, чего он хотел, - он продолжал удерживать Беннета, изучая его носом и языком. Под юбкой Беннет пах чистотой, в самом деле как пахнут девчонки, - и в то же время чем-то похожим на запах зверя. И член Беннета становился твёрже и горячее, когда Рэйзор облизывал его, узнавая новый, такой притягательный вкус. Странная жажда в нём хотела больше этих прозрачных вязких капель, которые он лакал с самой вершины головки. И чем настойчивее работал языком Рэйзор, тем громче Беннет всхлипывал и бился, как пойманная рыба, цепляясь пальцами за пучки травы. - Масло... - вдруг охнул Беннет, ощупывая свою сумку. - Пузырёк разбился. Рэйзор поднял на него непонимающий взгляд, настороженно принюхался: зачем Беннету понадобилось растительное масло? Он что, собирался готовить это отвратительное блюдо из овощей, рататуй Барбатоса?.. Беннет завозился, пытаясь перевернуться набок, дотянуться пальцами до своего зада. Тогда Рэйзор понял - и рывком уложил его на живот, сел на его бёдра и опустил ладони на белые, нетронутые загаром ягодицы. Оттянул их в стороны, оставляя розовеющими лунками следы когтей. Беннет прерывисто застонал. И этот стон так дразнил дикую сущность Рэйзора, что не спешить становилось всё сложнее. Его собственный член уже не лежал на бедре Беннета, а поднимался, тяжёлый и крепкий, - на мгновение Рэйзор подумал, что попросту не войдёт в такой маленький вход. Но склонился к нему и надавил языком. И ещё раз. И ещё. Беннет переполошил криками всех птиц в роще - Рэйзор и не догадывался, что тот настолько чувствителен. Но волкам свойственна настойчивость, - и вот мышцы Беннета размякли как воск, только дрожь проходила волнами по бёдрам. Рэйзор пошире расставил колени, намотал юбку Беннета на кулак, вздёргивая его зад вверх и не позволяя отстраниться. Пристроился, большим пальцем помогая головке растянуть тугие края, блестящие от его слюны. Он рычал, Беннет скулил, - и между ними наконец не было никакой разницы. Волк и человек. Вместе. Когда Рэйзору удалось протолкнуть головку, он сам едва не задохнулся от ощущений. Тесные, жаркие стенки, сжимающие его плоть внутри. Нежный бархат ягодиц, прикасающихся к нему снаружи. Беннет в облепившем его жилистую фигуру платье, уронивший голову на руки, выстанывающий каждый выдох. - Я... выдержу, - послышалось со стороны Беннета. И шалая улыбка в его голосе. Как и всегда, - не то сказал, не то подумал Рэйзор. Ведь это ещё только треть. Он входил глубже плавно, но напористо, и тело Беннета открывалось его силе, - а затем Рэйзор сгрёб его обеими руками, прижимая спиной к своей груди, и начал двигаться, ускоряясь. Беннет, совершенно беззащитный сейчас, хватался за его руки, но просил ещё. Рэйзор дышал им, кусал его плечи, и с упоением поддавал это "ещё" так, как понимал и чувствовал сам. Кажется, он забылся. Кажется, он кончал, держа одну ладонь на трепещущем в немом крике горле Беннета, запрокинувшего голову к его плечу, а другую - на внутренней стороне его бедра. Кажется, Беннет кончил, так и не коснувшись себя. Но Рэйзор ни в чём не был уверен. Платье пришло в полнейшую негодность, и Беннет сетовал, что теперь не сможет его вернуть. Но, судя по его тону, он вовсе не считал это неудачей. Рэйзор смотрел, как ветер треплет по волосам его человека, и лениво думал о том, как многое ещё не знает о том, что Беннету нравится. И как интересно будет это узнавать.
Сюэ Ян/Сяо Синчэнь, кинк 21. MDZS, слэш NC-17, 1350 слов- ...И сказал Небесный Император: "За своё злодеяние ты заслуживаешь смерти, но ты усердно совершал подношения мне все свои годы, потому послужи мне ещё один раз. Сруби коричное дерево возле моего Лунного дворца, и когда оно упадёт, ты умрёшь". Не мог У Ган противиться воле Небесного Императора, и вот он вознёсся на Луну и взялся за топор. Но всякий раз, как он ударял топором по дереву, кора его вновь зарастала. Так У Ган и достиг бессмертия, которого всегда желал. Вот и вся сказка. - Это очень суровое наказание за один-единственный проступок, - насупилась А-Цин, натянувшая одеяло до бровей. - Вечно долбить дурацкое дерево... - Дело не в том, что У Ган оступился: все люди подвержены слабостям, - ответил Синчэнь. - Дело в том, что он желал только бессмертия. - А почему хотеть быть бессмертным - плохо? - А-Цин аж привстала от недоумения, словно хотела получше расслышать даочжана. - Разве не все совершенствующиеся вроде тебя именно этого и хотят? - Тот, кто думает о достижении бессмертия, а не о том, как совершать добрые поступки и избегать дурных, не достигнет бессмертия по-настоящему. Так же как тот, кто стремится к власти, никогда не станет достойным правителем. А теперь спи. - Да, детям пора спать, взрослые тоже хотят праздновать, - нетерпеливо поддержал Сюэ Ян. Он уже устал подпирать дверь за спиной Синчэня. - Даочжан, пойдём выпьем вина с коричной настойкой. Отлично согревает. В городе уже перестали бить в барабаны, приветствуя холодный сезон, - но похолодание в самом деле пришло словно по календарю. Днём Синчэнь испёк лунные лепёшки, а Сюэ Ян вырезал кроликов из красных яблок последнего урожая, - а сейчас, в сумерках, на поляне в отдалении от похоронного дома, глоток крепкого, слегка жгучего вина был как нельзя кстати. - Это была не лучшая сказка для праздника, не находишь? - хмыкнул Сюэ Ян. - А-Цин услышала про У Гана на ярмарке, - словно извиняясь, пояснил Синчэнь. - Она сама спросила у меня, кто он такой. - А ты сам-то в это веришь?.. - Во что? - Синчэнь удивлённо улыбнулся. - Это просто легенда. - Да не в это. А в то, что можно достичь бессмертия, живя при этом среди людей, а не среди горных гусей. Впрочем, гуси наверняка тоже ссорятся. - Не знаю, А-Мэй, - ответил Синчэнь мягко и просто. - Я хочу жить с тобой. И... как он там давеча сказал? Вот и вся сказка. Умел же даочжан несколькими словами - если говорил от сердца, а не пересказывал все эти скучные нравоучения - перевернуть душу так, как прежде бывало, только когда чужой клинок в бою проходил у самого горла, не зацепив. Так, что не верилось. Ради одного друга Синчэнь уже глазами пожертвовал, дурень, - тоже хорошая легенда выйдет, поучительная, если будет кому рассказать. Но ради него, Сюэ Яна, даочжан жертвовал... ладно бы бессмертием, - не нужно ему было это бессмертие бумажное, иначе не сбежал бы со своей горы, - нет, людьми своими драгоценными был готов пожертвовать. Сгори сейчас хоть весь город огнём - Синчэнь из их уединения даже не услышит. - А я у твоих ног буду вечность, если понадобится, - выговорил Сюэ Ян глухо. - Даже сдохнув - вернусь. Не боишься, даочжан?.. - Не боюсь, - улыбнулся Синчэнь. Сюэ Ян потянулся было, вдруг захотев промочить горло, за кувшином вина, который Синчэнь рассеянно поставил у себя под рукой, - но передумал, оказавшись лицом возле его лица, и хватко, настойчиво поцеловал, покусывая. Синчэнь на мгновение замер от неожиданности - и тут же поддался. Губы у него были прохладные и сладкие от вина. - А у меня есть для тебя подарок, даочжан, - заговорщицки понизив голос, сообщил Сюэ Ян, когда нехотя отпустил его губы. - Протяни ладонь. Синчэнь, не сомневаясь, подставил открытую ладонь, и на неё легли два небольших и лёгких предмета из отполированного дерева. Он провёл по ним пальцами, читая нехитрые изгибы. Парные украшения? Одинаковые, с тонкими металлическими гвоздиками в середине. - Это... похоже на серьги?.. - произнёс он неуверенно. Сюэ Ян рассмеялся: - Лучше. Тебе понравится. Но сперва разогреем тебя немного. Обычно Синчэнь был инициатором долгих прелюдий, с непривычным и непонятным - но приятным, разумеется - Сюэ Яну восхищением лаская чуткими ладонями и поцелуями каждую жёсткую линию его прокалённого смертельными схватками тело. Но в этот раз Сюэ Яну хотелось получить от Синчэня сполна. Отчасти он слукавил: это был его подарок и себе самому. Вернее, небольшой сюрприз, - поскольку то, что они дарили друг другу, всё одно было бесценным. Они вновь целовались, и Сюэ Ян, запуская ладонь под белые одежды, обхватывал член Синчэня сквозь тонкую ткань, сжимал, наслаждаясь тем, как отзывчиво он крепнет. Ему нравилось пачкать эту белизну первыми влажными каплями, а возражения даочжана, если таковые и были, он успешно заталкивал языком обратно в его сладкий рот. Затем они избавили от одежд друг друга, и Сюэ Ян, любуясь готовностью Синчэня, стоявшего на расставленных коленях, покатал на ладони его тяжёлые яички, просунул пальцы дальше, прикоснулся к створу меж ягодиц. Синчэнь шумно выдохнул, прогнулся в спине; его напряжённые бёдра были налиты силой. Если Синчэня кто-то нарёк при рождении пылью звёзд, то Сюэ Ян хотел быть для него чернотой полночного неба - чтобы только на ней он сиял ярче. Только Сюэ Ян мог видеть его таким ослепительно красивым, таким чистым, словно горящим живым, пульсирующим светом. Для других, при целомудренном свете дня, звёзды обманчиво меркли. - Ты готов примерить обновку и прокатиться? - ухмыльнулся Сюэ Ян. - Вижу, что готов. Можешь занять руки, я сам всё сделаю. Синчэнь, подавшись к нему ближе, с румянцем предвкушения, приласкал было член Сюэ Яна, размазывая влагу по стволу, - но охнул со стоном, когда чужие пальцы прикоснулись к его соскам и прикрепили оба зажима, сдавливающих чувствительно, но не больно. - Торговец так расписывал, что день Середины осени - праздник семейный, а его товары должны быть в каждой семье, - промурлыкал Сюэ Ян довольно. - Я не мог не отдать дань традициям. - Это... странно, - сообщил Синчэнь, покусывая и так уже припухшую от поцелуев нижнюю губу. Ну ещё бы не странно, когда выдержка даёт трещину так быстро! Раньше, чем начать медленно таять. - Потерпи, - Сюэ Ян дразняще похлопал даочжана по стоящему члену. - И чего же ты ждёшь? Ленточкой себя перевязывать не стану, бери как есть. Предложение было двусмысленным, но Синчэнь понимал всё верно - оседлал бёдра Сюэ Яна, сам направил в себя его член и так уверенно опустился до конца, что захватывало дух. Оперся ладонями на свои же лодыжки, откинувшись назад, и первым начал двигаться - жадно, нетерпеливо. Понимал ли он, какое зрелище представлял для Сюэ Яна, снизу поддававшего бёдрами?.. - Уж догадывался наверняка. И с откровенностью такой запредельной, что её можно было считать невинностью, хотел доставить Сюэ Яну всё возможное удовольствие. И невозможное - также. Вот что было их подарком друг другу: их дыхание в унисон, их сотканная из звуков ночи тишина, разрезаемая стонами, как холст ножом. Руки вместо слов, крупицы тепла на кончиках пальцев. Отпустить память о прошлом, оттолкнуться от берега, как плавучий фонарь. Позволить мутным опасениям, крадущимся по следу, растаять во влажном осеннем воздухе, который можно пить, как чай с османтусом. Прошлое больше не нужно, когда есть новый мир. Сюэ Ян снял зажимы и стал играть с покрасневшими, твёрдыми сосками Синчэня, то с нажимом обводя их большими пальцами, то легонько постукивая указательными, то накрывая всей ладонью. Протяжные, срывающиеся на хрип стоны даочжана и умоляющее "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сильнее!" - были лучшей музыкой. Его члену Сюэ Ян не уделил особо много внимания, но это и не потребовалось: Синчэнь кончил быстрее, чем обычно. Так нестерпимо жарко сжимаясь внутри, что Сюэ Ян не сдержался и сам - опрокинул его спиной на траву, довершая дело частыми, резкими толчками. Даочжан всё ещё держал себя за лодыжки - сложившийся пополам, коленями к плечам, предельно открытый, распалённый, - и казалось, что так можно войти в него ещё глубже, запятнать не просто какие-то тряпки, а саму душу. Оставить на ней метку - пусть болью, но и наслаждением также, - чтобы и в следующей жизни её отыскать. Когда излился Сюэ Ян, Синчэнь кончил во второй раз. Это Сюэ Ян понял, только увидев, что семенем даочжана забрызган не только его живот, но и сам Синчэнь: по животу и груди звёздами легла россыпь белоснежных капель. Хотелось восхищённо присвистнуть, но воздуха не хватало. Они оба вытянулись бок о бок, глядя в небо, уже ставшее на пару тонов светлее: Сюэ Ян - глазами, а Синчэнь, как и прежде, - сердцем. - Кстати, даочжан... - нарушил тишину Сюэ Ян. - А что за преступление совершил тот У Ган? Я прослушал начало сказки. - Говорят, убил любовника женщины, которую он пожелал, - ответил Синчэнь. Сюэ Ян фыркнул: - Велика беда! Может, тот любовник был на самом деле последним козлом. И Синчэнь улыбнулся в темноте. Так, как никогда - Сюэ Ян был готов спорить на что угодно - не улыбались небожители.
Стервятник, Чёрный Ральф, кинк 20. Дом, в котором, очень отдалённый преслэш PG, 1008 словУже привычно Стервятник просыпается от боли в не-своей ноге. На второй половине постели, как каждую ночь который год подряд, - только холодная, гладкая простынь от слова стынь, а может быть - простыня (чёрт её знает, как правильно). Сердце бьётся ровно, с оттяжечкой, как гудки в телефонной трубке. Стервятник считает до десяти и поднимается, грузно шаркает к подоконнику, заставленному горшками с растениями и этажерками, - даже окна не открыть. За мутным оконным стеклом сеется дождь, рябит под понурыми мордами фонарей, - но что толку туда смотреть: эти окна всё равно не умеют показывать ту сторону, куда хотелось бы заглянуть. В Гнезде тихо и сонно, дыхание спящих птенцов - кто-то бормочет во сне, кто-то клекочет простуженно, - баюкает мысли, как и запах влажной земли. Хочется поддаться, остаться, - но нет. Никто не должен видеть его таким. И слышать никто не должен - шипящим сквозь сжатые зубы. Стервятник одевается, приводит в порядок волосы и лицо, старается не шуметь, не разбудить - ни тех, кто спит, ни того, кто не отражается в зеркале. Хватает трость и выходит из Гнезда в коридор - за дверь удаётся выскользнуть почти беззвучно. Дом неумело делает вид, что спит, не обманывая этим даже самых тупых из Ящиков. А Стервятник тем паче знает, слышит, что Дом живёт именно сейчас. Припадая на ноющую ногу, направляется было к Перекрёстку, но путь вдруг кажется дальним и долгим, как в сказке про железные башмаки. Стервятник разворачивается резко, трость стучит по паркету выбитой из печатной машинки точкой. Под дверью комнаты Ральфа - тонкая ниточка света. Стервятник цепляется за эту ниточку взглядом, но ковыляет с достоинством и держит спину. Он проходил мимо случайно, решил заглянуть на огонёк - такой нелепо одинокий в зрячей темноте Дома, не нуждающейся в столь очевидных сигналах. Но погасить этот свет нельзя. Таковы правила. Ральф молча открывает и молча указывает на диван, но это молчание - уже не тишина. Давно уже - больше не тишина. Щёлкает кнопкой старого электрического чайника. У Ральфа какое-то поразительное чутьё на то, когда можно предложить чай, когда подлить в чай коньяку, а когда всё совсем плохо - и нужен только коньяк. - Таблетку жрал? - Ральф спрашивает, кажется, всей напряжённой спиной. - Кончились, - цедит Стервятник. Ральф выразительно вздыхает и рывком выдвигает ящик стола. Бросает Стервятнику таблетки в измятой фольге. - Пей при мне. Воды налить? - Не надо. Чайник затихает. Стервятник глотает таблетку, убирает остальные в карман, затем, обжигаясь, прихлёбывает безвкусный чай. Ральф садится за стол, спрашивает, как дела, - словно не ночь за окном тянется-тянется, как серая марля дождевых облаков по чернильному небу. У Ральфа изношенная домашняя рубашка, а голос такой же бархатный и крепкий, как те сигареты с вишнёвой отдушкой, которые Стервятник любит незаметно стрелять у него во дворе. Говорит Ральф мало, больше слушает, пьёт свой дурацкий чай, иногда прячет в чашке улыбку, - но каждое его слово охота катать на языке, как табачный дым. Пока не растает, оставив пустую горечь. Да, у Ральфа есть вкус: бессонницы, вишни и коньяка, но в пластинках и книгах - тоже. Зачем он-то сдался Ральфу - чужой, неправильный, ничей? Ведь Стервятник не выдаёт никаких тайн, ни своих, ни чужих, - просто болтает обо всём, коротая время. Стервятнику непонятно ничего и предельно ясно всё остальное. И он говорит, поддерживая их игру, заговаривая боль, поглядывая за окно. Окно по-прежнему не показывает ничего - всего лишь путь, один из множества путей. Но если он однажды уйдёт, - узнает ли кто-то его шаги, и встретит ли так же, как..?
- Не надо. Ральф кивает. Не спрашивает, "что случилось". И так знает всё: по тому, как Рекс сильнее хромает, как кусает губы и морщится, как старается всё это скрыть. Как его пальцы подрагивают, когда он не глядя топит в кипятке чайный пакетик, вынимает и топит снова. По его сфокусированному до точек взгляду и по голосу - такому же едкому, как те самокрутки, которые курит Рекс (как вообще можно курить эту дрянь, которую толкают старухи на рынке этим их... как там... бегунам, и не вытошнить после этого лёгкие, - для Ральфа оставалось загадкой). Ральф уже выслушивал от врачей Дома - как их там, пауков?.. - всё, что они думают о его требованиях выдавать Рексу обезболивающее под его, Ральфа, личную ответственность. Что-де парень просто подсел на обезбол как наркоман и ничего у него на самом деле болеть не должно. Что Рекс их бесконтрольно раздаст другим воспитанникам (у которых, разумеется, тоже не должно ничего болеть, особенно когда и болеть-то нечему). В конце концов они стали выдавать в руки Ральфа плацебо. Плацебо неожиданно помогало. Ральф прислушивается к тому, как меняется голос Рекса... - Стервятника? - отпуская напряжение постепенно, по одной струне. Слушает внимательно, порой даже не слыша слова, - только тембр, приглушённый и терпкий: согласные - как крупицы соли, как прикосновения птичьих когтей. Стервятник рассказывает обо всякой ерунде, накопившейся за последние дни: о прочитанных главах, о разгоревшемся среди Логов (кто бы это ни был) споре о музыкальных жанрах, о тройке за эссе, в котором не согласился с цитатой из Блеза Паскаля. А Ральфу кажется, что этот голос прорастает в нём как лоза, как та безымянная лиана на окне в комнате чёртовой птичьей стаи. Обвивает петлёй - не вырвать из памяти. Он сам может только молчать. Это меньшее, что он ещё может, это последняя крепость нерушимых правил, возведённая, чтобы спасти их обоих, из камней всех невысказанных им слов. Дом может считать иначе, Дом такой шумный и громкий, когда его начинаешь слышать, - Дом с безудержной прямотой ребёнка кричит словами на стенах, следами ступней и ладоней, зарубками, трещинами, щербинами, углами. Стань его частью - и он спрячет, укроет, и ночь не закончится никогда. Подпоёт, подыграет и под руку подтолкнёт - и сорвёшься, покатишься, потеряешь голову, пропадёшь... Нет, Ральф не желал Рексу такой судьбы. Не позволит Дому за них решать. Поэтому - электрический свет, поэтому ладони Стервятника обнимают щербатую чашку, поэтому Ральф - всё ещё воспитатель. Плацебо. Никто не догадается. Не должен догадаться. Стервятник допивает остывший чай, встаёт с дивана, обходит стол и садится на край столешницы. Нашёл себе новый насест, зараза. Словно нарочно - на расстоянии не вытянутой даже руки. - Удобно? - хмыкает Ральф. - Удобно. - кто б мог подумать, что Большая Птица способна почти урчать. Значит, ему больше не больно. Ральф держит себя в руках. Ральф повторяет про себя лихорадочным заклинанием: говори, говори, я прошу тебя - говори. Это всё, что есть, это всё, что возможно для нас во всех вариантах и плоскостях этой безумной реальности. Говори, а я промолчу за нас обоих.
Астар ап Эйлунд/Юрис ни Фиона/Сара ни Айлил, кинк 31. C:tD, гет/фемслэш NC-17, 1375 словМелодия вальса волнами билась о прикрытые балконные двери. Последний вальс официальной части бала по случаю окончания учебного года, старый особняк на окраине города, где когда-то были охотничьи угодья аристократов, а теперь кипела богемная жизнь. Сара сидела на чемодане - в буквальном смысле, подобрав уставшие в новых туфлях ноги и напоминая одну из своих любимых птиц, нахохлившуюся на насесте. Астар курил, опираясь локтями о мраморные перила. Они с Юрис оба были в кавалерском: он - в чёрном, с серебристо-лиловыми акцентами галстука и платка, она - в белом и золотом. Из сада остро пахло скошенной травой и мокрым металлом. - Наставнику уже пора бы выбрать лучшего из нас, - небрежно заметил Астар, выдыхая дым змеиными кольцами. Он не сомневался в том, что был лучшим во всём, и любил подчёркивать, что фехтование было лишь одним из многих его талантов. В чарах и в политике он также стремился к совершенству. - Он не выберет, - Юрис покачала головой, и растрепавшиеся в танцах кудри вновь пришли в движение. - Мы слишком разные, и каждый силён по-своему. Он же говорил, что нас уже нельзя сравнивать. - Глупости, - Астар еле слышно фыркнул. - Всегда есть кто-то лучший. Я же не спорю, что Фиона лучшие в любви. Кстати, ты могла бы дать нам пару уроков. - Любовь - это не формулы из твоих книжек, Астар, - улыбнулась Юрис. Прожектора подсветки гасли, чтобы скрыть от глаз случайных смертных прохожих ночную жизнь особняка, и Юрис искала взглядом в небе знакомые созвездия. Если долго смотреть - казалось, что звёзды тоже кружатся в ритме вальса. - Тогда какая она, любовь? - оживилась Сара, устремив на неё снизу вверх взгляд, блестящий от шампанского и волшебства. - Покажи нам настоящую любовь. Ну покажи!.. Она просила так же, как просит купить ей мороженое с кленовым сиропом, чтобы десять минут спустя потерять интерес и попросить доесть его за неё. Юрис давно не умела ей отказывать, хотя хорошо научилась отвечать выпадам её юркого клинка. Она посмотрела на Сару в ответ: какая же та, в сущности, ещё девчонка - с неумело нарисованными стрелками, стянувшая бальные перчатки и испачкавшая пальцы шоколадом. И как же хотелось быть с ней - целовать эти пальцы, ресницы, острые колени и родинку на шее под краем модного каре. А с Астаром быть не хотелось. В этом было что-то неправильное, что-то несправедливое. Юрис могла бы показать Саре столь многое о любви: как розы цветут под снегом, как самолёт неподвижно стоит на встречном ветре, - но той было нужно не это. Что ж, - быть может, это было шансом. Случайностью. Монеткой, подброшенной и подхваченной в воздухе, зажатой в кулаке: ещё не знаешь, что тебе выпало. Тем самым чудом, о котором Сара говорила так часто. - Хорошо, - Юрис протянула ей руку. - Идём, покажу. - Астар, ты ведь с нами?.. - Сара обернулась на него, и он затушил сигарету о мрамор. Они прошли в одну из комнат. Дверь не запиралась, а арка окна во всю стену была целиком закрыта тенью густой древесной кроны. В полумраке поблёскивали холодом только кованая спинка широкой кровати, запонки и булавка в галстуке Астара. - Можно я сначала посмотрю? - Сара присела на край постели, почти исчезла в тенях. Юрис шагнула навстречу Астару - чем это хуже поединка? - и, обвив руками его плечи, притянула к себе для поцелуя. Его губы были твёрдыми и нечуткими, но привкус дорогого табака был приятным, и мерещилась металлическая нотка. Он расстегнул на ней пиджак, затем брюки, прикасался изучающе и властно. Пальцы Юрис пробежали вниз по пуговицам его рубашки, щёлкнули пряжкой ремня, а её тело постепенно прижималось к нему всё теснее, - и только теперь она легла спиной на руки Астара, позволяя ему вести. Но Астар выжидал, как всегда, её следующего шага, и его лицо оставалось непроницаемым, хотя тело прекрасно реагировало на прикосновения сквозь ткань. Губы Юрис горели, и горели фантомным жаром бёдра и грудь, где уже прошлись, дразня, сильные ладони, - но она была готова преклонить колено перед Астаром, лишь отражая удар другого его меча, и никак иначе. Она сорвала ленту, туго стягивавшую его волосы, сдёрнула брюки с его бёдер, толкнула его спиной на постель. Сара оказалась так близко, что можно было слышать её дыхание в неспящей тишине. От одежды Юрис и Астар избавились сами, быстро и нетерпеливо. Юрис не могла не признать, что он был красив: ей нравился его пружинящий шаг во время сражений, нравилось и его ладно сложенное тело, и светлая кожа, не тронутая шрамами. Но если бы Сара всегда смотрела на неё так, как смотрела сейчас на него, - Юрис смогла бы свернуть горы, обрушить звёзды на землю и выстоять против самого бешеного урагана. - Кажется, ты хотел урок?.. - Юрис с улыбкой устроилась для того, что называлось L'amour croisee. В конце концов, урождённым французом в Осени из них был именно Астар. То, как ей понравится, Астар угадал: его язык нажимал жёстко и остро. Ощущение было похожим на искры, которые высекают клинки. Впрочем, после бесчисленных тренировок с оружием они знали друг друга даже слишком хорошо. Юрис в такой позе также могла брать глубже, почти не замечая, насколько. У Астара и член был красивым - с рельефом вен, по которому так хорошо было скользить губами. А Сара смотрела - с радостной непосредственностью, - и всё это казалось ненастоящим, всё это было как будто не в счёт. Словно в музыкальной шкатулке, словно в часах с заводными фигурками, где при каждом движении стрелок сталкиваются лакированные тела принцев и принцесс. Всё сливалось в навязчивый мотив: и жадное внимание Сары, и напряжённая дрожь бёдер Астара, которые Юрис прижимала ладонями, и сердцебиение, по-птичьи подступающее к горлу стоном. "Я покажу тебе, - кружила единственная мысль, как лошадь по песку цирковой арены, не находя ни выхода, ни финиша, - Я всё успею тебе показать". Если бы только Астар, наверняка чувствующий себя героем-любовником, понимал, что половина возбуждения Юрис сейчас - не его заслуга... Не отказав себе в удовольствии помучить Астара ещё немного и пощекотать головку кончиком языка, Юрис приподнялась, только чтобы податься вперёд и оседлать бёдра Астара спиной к нему. - Теперь твоя очередь, - она протянула ладонь к Саре. - Иди ко мне. Порой Юрис очень хотелось опереться на руки, поскольку Астар самозабвенно толкался в неё снизу, высоко поднимая бёдра, - но её руки и губы были заняты теперь Сарой, и только ей. Юрис целовала её, пылко и сбивчиво, переплетая свои пальцы с её пальцами. Спускалась губами ниже, к маленьким грудям с тёмными сосками, - и Сара подставлялась, вздыхая и вскрикивая. Юрис направляла её ладони, прижимая к своим губам, к своей груди, позволяя прикоснуться там, где входил член Астара, - и Астар откликнулся одобрительным стоном. Чтобы хоть немного выплеснуть всё то, что её переполняло, Юрис сжималась, поводила бёдрами, насаживаясь на член, - так что Астар вновь был в выигрыше. - Встань, - хрипло прошептала Юрис, подставляя Саре руки для опоры. И, впервые бережно раздвигая языком её нижние губы, закрыла глаза, растворяясь в удовольствии настолько жгучем, что в такой момент она готова была впустить в сердце даже Астара, как нож в перезрелый плод. Юрис работала языком, следуя ритму, который задавал ей Астар. Прислушивалась к стонам Сары, запоминая, как ей нравится больше: если проводить языком сверху вниз или снизу вверх, если глубже тянуться кончиком языка за каплями влаги или ласкать губами. Её отвлёк только голос Астара: - Дай и мне попробовать. Вдруг у меня получится лучше?.. - У нас не соревнование, Астар, - Юрис усмехнулась и повернулась к нему лицом, чтобы встретить поцелуем Сару, которой Астар помог опуститься на колени над его лицом. Делить друг с другом стоны изо рта в рот было божественно. Астар, подготавливая Сару, стал помогать себе пальцами, и Юрис взяла его за свободную ладонь и направила её к себе. Пожалуй, его пальцы были более умелыми, нежели язык: Юрис кончила через мгновения после этого своего намёка. Затем Юрис уступила Саре своё место, и они лежали на боку, все трое, - Сара была между Астаром, обнимавшим её сзади, и Юрис, ласкавшей её спереди. Их пальцы встречались на её сосках и играли с ними вместе, и Сара, растаявшая, разомлевшая в их руках, даже не пыталась сдерживаться и громко стонала - столь же часто, как Астар входил в неё. Юрис также двигала бёдрами, сильно и резко, уже показав Саре, как ввести в неё сразу два пальца, и теперь изнывая от того, как мало ей было этих двух. И как мало ей было того, что она могла дать Саре сейчас, - всего лишь одна из двоих друзей, одна из двоих соперников. Но даже на этих двух пальцах она кончила вновь. Чёрными смородинами зрачки Сары. Голубыми льдинками глаза Астара. Пряным коктейлем - сладость и горечь - запах их тел. Молчание - золото облетевших лепестков осенних роз. Слова не нарушат тайну - по крайней мере, не сейчас. Если сегодня чуда не произошло - значит, ещё не время. Юрис была готова его дождаться.
Вэй Усянь (Лань Ванцзи/Вэй Усянь в прспктв), кинк 23. MDZS, POV, слэш PG-13, 618 словГрезить о несбыточном - на самом деле не так уж и сложно. Проще, чем принимать решения о насущном. Говорят: подумай вчера о том, что будет завтра, - а ты хочешь, чтобы сегодня никогда не кончалось. После обучения - жениться, найти учеников, создать свой вассальный клан на рубеже? Остаться в Пристани правой рукой Цзян Чэна, поддерживать его во всём, проживать его победы и неудачи, не ожидая награды, как подобает благодарному приёмышу? Или отправиться странствовать, пока не встретишь свою судьбу? - В детстве представлять все эти пути было легко, как игра. Но не теперь, когда развилка была так близко. А живым воплощением несбыточного был Лань Чжань. Невозможность его неулыбчивых губ, его взгляд - милосердной, почти ласковой сталью: мучить не станет - просто пронзит насквозь. Даже дышать рядом с ним - как в полшаге от недостижимой вершины: сколько ни хватай воздух ртом - всё равно задохнёшься. Восхищаться им - естественно и понятно: как новой звездой, восходящей на место старых, перегоревших; как совершенствующимся, живущим так, словно перерождений с правом исправить ошибки - не будет. И все восхищаются, - но никто не поверит, будто такого, как он, можно всерьёз желать. Тем лучше: пусть примут за шутку, за нелепую выходку, дурную причуду. Зависть безродного выскочки к тому, кого ставят в пример. И не заметят, смеясь над тобой и вместе с тобой, насколько ты безнадёжно не в силах оторвать взгляд от его пальцев, сжимающих кисть. Насколько отчаянно мнёшь зубами пересохшие губы, когда он делает выпад мечом, единственно верный, - и воздух сладко дрожит, а твоё Золотое Ядро вспыхивает солнечными лепестками. И не знаешь, что делать с этим, с собой и с ним, - тебе здесь не место, и ты не девица, чтобы иметь право мечтать о его неумолимо сильных ладонях, держащих тебя за талию, - тем крепче, чем громче ты просишь его о пощаде; о его голосе, шепчущем слова страсти вместо слов послушания старшим и слов упрёка твоим проступкам. Но - берёшь это право, втайне даже от себя самого. Не можешь не взять. В Облачных Глубинах ночи преступно коротки - не представляешь, как можно так жить: успевая либо поспать и восстановить силы, либо остаться наконец со своими фантазиями наедине. И всё чаще выбираешь второе, стиснув бёдрами скомканное одеяло и отдавая жёсткой подушке все поцелуи, бесконечно и неустанно рождающиеся на губах, предназначенные и не достающиеся Лань Чжаню. Если бы ты только мог - ты целовал бы рукоять его меча, ты брал бы в рот его пальцы так глубоко, и не дышал бы так долго, как только он захотел; ты принадлежал бы ему, потому что сопротивление заведомо смято, разрушены все границы, и сорваны все сигнальные флажки. Но - он всю жизнь живёт так: засыпая с отбоем и просыпаясь на рассвете. Мечтаешь ли ты хоть о чём-то, Лань Чжань, когда никто не видит тебя и не слышит?.. ...В Облачных Глубинах ничто не приносило облегчения - ни вино, ни проливной дождь, - словно отравляешь своим недостойным, больным желанием всё, к чему прикасаешься. Здесь, в Безночном городе, где - хоть и не строил на будущее ожиданий - ты вовсе не ожидал оказаться, - по ночам, иссохшим среди костров, душно и мышцы ноют, и не спится уже по другой причине. Вспоминаешь: нефрит ценится не за красоту, а за то, что его расколоть невозможно. Лань Чжань, пока тебя не было рядом, вырвался из котла кровавой резни и пламени, в который превратили его дом, - и ты видишь: по сердцевине камня струится трещина, словно линия судьбы по ладони. Никто не станет восхищаться нефритом с изъяном. Все равны перед бедой, и каждый сам за себя, - тем лучше. Тем лучше для вас обоих. Потому как - сегодня не знаешь, будет ли завтра; но теперь знаешь, что делать с собой и с тем, что горит внутри, обжигая губы и веки и не сгорая. Не так страшна смерть, как страшно его потерять, а значит - несбыточно, но несомненно и неотступно - ты украдёшь его у неё. Даже если это будет последним, что ты посмеешь.
human!Цзянцзай/Шуанхуа (и Сюэ Ян/Сяо Синчэнь), кинк 1. MDZS (немного AU), слэш NC-17, 1207 слов- Осторожно: кусается, - с усмешкой предупредил Сюэ Ян. Цзянцзай действительно кусался, - но сейчас, когда больше никаких тайн не осталось, он был не против познакомиться с Синчэнем. Ему всегда нравилось, как хозяин, раскрутив его в воздухе, отпускал рукоять - и вновь перехватывал, жёстко и крепко, направляя инерцию вращения в точный и безжалостный удар. Словно всадник, ослабляющий поводья только для того, чтобы тут же укротить разгорячённого дикого жеребца и заставить резко развернуться. Но первое прикосновение Синчэня нравилось ему тоже. Тот провёл чуткими, но сильными пальцами по глубокому долу, будто ощетинившегося зверя оглаживая, - и Цзянцзай замер, вслушиваясь в эту непривычную силу: были бы в самом деле лапы - припал бы к земле. У него, как и у Сюэ Яна, были свои шрамы, - и Синчэнь чувствовал и читал их все в металле, закалённом множеством боёв. Читал, почти лаская. Пальцы Синчэня тут же окрасились свежей чужой кровью. Цзянцзай мог бы отряхнуться от неё раньше, но он любил то, как медленно кровь стекала по его клинку, остывая вместе с ним. Сюэ Ян, улыбаясь, подхватил ладонь Синчэня, поднёс к губам, облизал неспешно и старательно испачканные пальцы, взял их в рот. Цзянцзай ощутил вкус крови на языке Сюэ Яна, сладкий и вязкий, и услышал, как сбивчиво заколотилось сердце Синчэня, как не растраченный за время боя жар тяжёлыми каплями устремился к его бёдрам и в низ живота: белые одежды ничего не скроют от чутья клинка. Сюэ Ян всегда бил наверняка, - и в том поединке, который люди именовали любовью, тоже. Цзянцзай помнил, как Синчэнь - самая желанная добыча - впервые сдался в руках его хозяина, позволяя всё твёрдым уверенным ладоням. И с тех пор всякий раз сдавался - и отзывался, и отдавался так, что впору было усомниться, кто побеждал на самом деле. Пожалуй, в выигрыше были оба. - Им пора отдохнуть. И нам тоже, - Сюэ Ян бросил Цзянцзай на утоптанную траву и сам взялся за рукоять Шуанхуа, который Синчэнь ещё держал в руке. Тело поверженной одержимой твари дотлевало в стороне - в бездымном пламени, вызванном огненными талисманами. Шуанхуа любил руки своего хозяина. Синчэнь рисовал им свои сражения, как рисуют кистью пейзаж: ни одного лишнего штриха - довольно нескольких линий, складывающихся воедино; и каждый новый бой не был похож на предыдущий. Но также он любил, как брал его Сюэ Ян: по-хозяйски непреклонно, но мягко. Привык Шуанхуа не сразу: непросто было принять, что Сюэ Ян словно нарочно подчёркивал, насколько ему плевать, что этот меч был выкован не для него. Но было что-то такое в этом его жесте, когда его пальцы скользили по рукояти, обнимая, и вдруг сжимали так, что уже не вырвешься, не сможешь не подчиниться, - такое, от чего Шуанхуа дрожал до беззвучного звона. Точно так же, как дрожал сейчас Синчэнь, когда Сюэ Ян запускал ладонь ему между ног, ничуть не сомневаясь в своём праве. Шуанхуа Сюэ Ян тоже уронил в траву, позволив клинкам соприкоснуться. Впрочем, это им не требовалось: они не смогли бы незримо воплотиться, если бы не потоки ци от слияния их владельцев. А воплотившись - встречались, даже когда сами мечи оставались далеко друг от друга. - Нравлюсь тебе грязным?.. - оскалился Цзянцзай, обхватывая окровавленными ладонями лицо Шуанхуа, мерцавшее в ночном полумраке снежной белизной. Толкнулся большим пальцем в яшмово-бледные губы, и Шуанхуа поймал его зубами, пощекотал кончиком языка, отпустил. - Нравишься, - произнёс Шуанхуа спокойно. Его руки легли на бёдра Цзянцзая, притянули его поближе, узкая ладонь накрыла ширинку штанов из плотной кожи, заметно натянувшуюся бугром. - И когда стонешь, как кошка по весне, - тоже нравишься, хищник. - Хорошо стонет тот, под кем ты кричать будешь, - пообещал Цзянцзай, выжидательно склонив голову набок и пожирая Шуанхуа немигающим взглядом янтарных глаз. Ему всякий раз было интересно, когда Шуанхуа проявлял инициативу. Тот ведь не всегда таким был. Научился у хозяина. У своего испорченного даочжана, который даже отсасывал сейчас у Сюэ Яна с лицом праведника. Шуанхуа высвободил его член и взялся за дело обеими руками: то дрочил одной ладонью, другой массируя яички, то поочерёдно проводил сжатыми ладонями по стволу, быстро приводя Цзянцзая в боевую готовность. Не останавливаясь на достигнутом, он всей щепотью ласкал головку, то медленнее, то быстрее, и проходился пальцами до основания, будто играя на флейте. Дыхание вибрировало в горле Цзянцзая довольным полурыком-полустоном, он наслаждался, прикрывая глаза и запрокидывая голову. Он обожал пальцы Шуанхуа, пусть и не признавался в этом словами, - обманчиво хрупкие, но умеющие надавить именно так, чтобы огонь в плоти Цзянцзая вспыхивал и не ослабевал. Эти пальцы изучали его, любовались им, а более всего - желали доставить ему удовольствие, неутомимо и откровенно. - С огнём играешь, мой ледяной цветок... - промурлыкал Цзянцзай, выдыхая сквозь зубы. Ласки невыносимых пальцев становились... слишком. Слишком острыми, подводящими к грани, но на этой грани хотелось задержаться подольше. - А что если огонь поиграет с тобой?.. Он уже забрался ладонями под одежды Шуанхуа, расшитые морозными узорами, и теперь защемил между пальцами его соски, потёр их, дразня, - а дождавшись, когда тот растает, подастся навстречу, грубовато толкнул его спиной на траву. Но Шуанхуа не был бы собой, если бы даже к его ногам не упал с изяществом падающего снега, раскинув полы одежд, как раскрытые лепестки. Цзянцзай обрушился сверху, сорвал с него штаны, впился укусом в белоснежное бедро, вырывая долгожданный полувздох-полувскрик. Оставляя свою метку-ожог. Рот тут же наполнился слюной. Цзянцзай задрал бёдра Шуанхуа повыше, склонился к самому створу ануса, пустил струйку слюны на него. Смешал слюну с кровью, оставшейся на пальцах, которыми он потянул в стороны неподатливые края входа. И вошёл двумя пальцами нарочито медленно: не один только Шуанхуа умел возбуждать. - Я услышу, как ты просишь?.. - Цзянцзай не столько спрашивал, сколько утверждал. Он толкался пальцами напористо и глубоко, проворачивал их то в одну, то в другую сторону, распаляя этим зрелищем и самого себя. Шуанхуа стонал так сладко, хватаясь за свои же бёдра, и был так хорош со следами крови на лице, ожившем от охватившего его желания... - Да. Ещё, - прошептал Шуанхуа, но наткнулся плывущим взглядом на требовательный взгляд Цзянцзая и добавил: - Ещё, пожалуйста... - Ещё - настолько?.. - ухмыльнулся Цзянцзай, протискивая третий палец. Другой рукой потянул к себе член Шуанхуа и снял сочащуюся влагу языком. Крик застрял где-то в груди Шуанхуа, но Цзянцзай его почувствовал. Ночь была прожита не напрасно. Хоть они встречались и не так уж редко, ему вечно будет мало таких мгновений. Шуанхуа вскинулся, насаживаясь на пальцы, сжимая их внутри. Пальцы Цзянцзая всегда сводили его с ума: шершавые мозоли, острые костяшки, твёрдые когти. Осознание того, что если бы Цзянцзай захотел - вырвал бы ему сердце голыми руками, вот этими жёсткими, жестокими пальцами, которые сейчас даже толком не причиняли боли. Просто готовили. И Цзянцзай прекратил его терзать - вытащил пальцы с непристойным всхлипом сомкнувшегося вокруг пустоты входа, пристроил член. Вломился сразу на всю длину и, схватив Шуанхуа за запястья, прижал их к земле у него над головой. Шуанхуа скрестил лодыжки у него на крестце, выгнулся, как натянутый лук, - о, как красиво торчали его покрасневшие соски и твёрдый член, покачивающийся в такт сильным толчкам Цзянцзая!.. И как красиво тонкие пальцы Шуанхуа цеплялись за воздух, пока Цзянцзай владел своей добычей, повторяя ритм своего хозяина. Эта связь была прочнее цепей и сухожилий: казалось, по общим каналам струится жгучая янская ци, как дракон в тесном русле реки, и по общим венам пульсирует кровь. Пока Сюэ Ян ненавидел Сяо Синчэня - Цзянцзай ненавидел Шуанхуа так же страстно. Когда Синчэнь желал Сюэ Яна - Шуанхуа столь же неутолимо жаждал Цзянцзая. Теперь Сюэ Ян и его даочжан кончали одновременно, - и их клинки отражали это, не умножая лишь потому, что достичь высшей точки было уже невозможно. И этот момент Шуанхуа любил даже больше, чем безмятежность ледяного покоя. А Цзянцзай - даже больше, чем убивать.
Хиэмайэ (POV), Джерон, кинк 18. Третья Сторона Зеркала, слэш односторонний PG, 750 словЯ узнаю эту мелодию с первых скрипок, - и я не позволю себе её пропустить, а ему - простоять у стены с таким видом, словно она без него рухнет. А даже если и рухнет: стен здесь четыре, а танец - всего один. - Ты ведь знаешь этот танец! - спрашиваю наугад, но не сомневаюсь. Слишком привык, что он знает всё и ещё немного. - Я знаю много бесполезных вещей. - В таком случае я... тебя приглашаю. - И отказываться невежливо, так?.. - Совершенно непростительно. - Но поведу я, уж извини. В знак согласия достаточно повернуть протянутую ладонь тыльной стороной вверх. Позволить увлечь себя в общий рисунок танца, туда, где голоса скрипок уже метались среди колонн растревоженными волнами, подхватывая один другого. Тот, кто когда-то писал танцы, точно смотрел на мир с высоты, - я готов свои уши поставить на то, что это так. Лишь поднебесное существо может за века уловить гармонию в мучительной круговерти бескрылых однодневок, сходящихся и расстающихся снова и снова, бьющихся вокруг недостижимых огней, не в силах вырваться из узора, - и, ускорив её и положив на музыку, подарить смертным ощущение полёта. Такое краткое - пока музыка длится, - что больше похоже на падение. Встречаются руки. Встречаются взгляды. И каждый, кто хоть раз танцевал, знает, что ничто не удержит крепче, чем взгляд. Его глаза смеются, и этому смеху вторят струны солирующей в оркестре арфы. Меня не учили любить его - только принадлежать тому, кто скажет слово, - но я сам посмел его выбрать, как смею сейчас пригласить. Меня ждал долг - постылый и ласковый, как ржавые кандалы, - а он сказал, что я ему ничего не должен. Но у непрошенной свободы - лукавый лик: шепчет - с каждым тактом, каждым шагом, каждым ударом сердца, - сможешь ли без него дышать?.. Нет, госпожа моя, - не смогу. Вино поздней осени, звёзды в густой листве, развороты и жесты - заученные наизусть, но в этот миг творящиеся как впервые; искры в его зрачках - отражения язычков тысяч свечей, или это свечи - осколки его огня?.. Всё это - в моём сердце, словно в бездонном кубке, - и ноты, срывающиеся со смычков, не дрогнут и тоже, как стрелы, его найдут, как это сердце однажды нашёл и он. Я пью своё счастье, не собьюсь с ритма танца и не расплескаю, и в этой чаше - ни капли его вины, он не желал мне себя - и всё же со мной случился. В бальном зале - безжалостный свет, ночь за высокими окнами растерзана на скользящие в собственном танце тени, - но ту тень, что лежит на его душе, не прогнать никакому свету. Он - око бури, а я - увы! - нелепый, нескладный стих, измятая горстка строчек. Но, боги, - чего мне бояться теперь, если я уже слышал, как в его груди поёт Пустота, непрерывно и неутолимо? Бояться ли смерти, той, что, сестрица-близнец жизни, живущей под левым ребром, - всегда гнездится где-то под правой лопаткой? - Я, как любой менестрель, знаю, что смерть на меня посмотрит его глазами. Пока не поздно - живи и празднуй, таков закон. Мир перейдёт, танцуя, вершину года, и вновь проснётся наутро юным и бестолковым, и вся перемолотая с потом и кровью беда - вновь вспыхнет, как солома, под самыми незыблемыми из его опор. Тогда-то мир его и позовёт, как старый друг, и он - беспокойный и непокорный - вновь бросит вызов всей обречённости, каждому приговору. А пока он здесь, и это всего лишь танец, а не война, - я буду смотреть в его глаза, и буду дышать в унисон, и следовать за его рукой - такой обманчиво лёгкой. Пока музыка длится, длится... ...И обрывается. Танец - одна из немногих конечных вещей во всех бесконечных мирах. - Куда тебя проводить? - К тебе. Сжимаю его пальцы. Танец - величайшая иллюзия, способная соединить тех, кто иначе не будет вместе никогда, - и потому эта связь не вечна. А я цепляюсь за обрывки иллюзии. Прячу их в ладони, как светлячка. Произношу, едва отдышавшись: - Джерон. Судьба отнюдь не всегда изощрённа: её приёмы порой бездарны и прямолинейны, как удар под дых. Как то, например, что мой голос - моё оружие и искусство - о его имя ломается с хрустом и жалко фальшивит. - Да? - Возьми меня. С собой. Хороший слуга ограничился бы первой частью фразы. Это - предназначение и цель таких, как я. Так и было бы, достанься я кому-то другому. Тогда все мои песни звучали бы ложью. А потом я и сам перестал бы отличать ложь от того, что действительно чувствую. Но я так и не стал хорошим слугой. - А разве тебе когда-либо было нужно приглашение?.. Свечи будут гореть до утра, и будут танцы, вино и песни, и по чьей-то прихоти - на рассвете всё укроет туман. Я пересчитываю звёзды в его тьме, и их пока ещё не стало меньше. И не сегодня - и, может, даже не завтра - я увижу глаза своей смерти. Зелёные. Которые так люблю.
Йокоя Канзаки/Кирицуши Тошио, кинк 22. Loveless, слэш NC-17, 1172 словаНакануне Тошио заявил, что теряет форму и намерен разведать ближайший спортзал. Канзаки поворчал, что при увеличении нагрузок следовало бы сократить потребление кофе и сигарет. Сошлись на том, что тренировки и так уменьшат потребность в дополнительном допинге. Канзаки даже был бы не против присоединиться, - но, сказать по правде, любоваться Тошио на тренажёрах ему хотелось больше, нежели пользоваться ими самому, а спортзал едва ли предоставлял абонементы для зрителей. Да и в график никак не помещались вылазки: Канзаки работал над докладом для конференции. А напряжённый интеллектуальный труд порой имел побочный эффект - стоило встать из-за монитора и отключить мозг, как накатывало возбуждение и настойчиво требовало внимания к телу. В юности ушастой, когда писал диплом, было так же и даже сильнее. Так что Канзаки собирался закончить очередную часть как раз к возвращению Кирицу. Признаться, Канзаки дождался Тошио с трудом, представляя его разогретым, с пристающими ко лбу влажными прядями, - и изнывал от нетерпения. Но пока некстати позвонила американская коллега, пытаясь что-то уточнить вопреки плохой связи, пропускавшей только междометия, - Тошио успел проскользнуть из прихожей в ванную. А когда звонок был окончен - к счастью, без видеосвязи, - он уже вышел из ванной в чём мать родила и рухнул на футон на живот, потягиваясь всем телом с удовлетворённым стоном. Канзаки восхищённо вздохнул, лаская взглядом каждую его мышцу. - Можешь размять мне плечи?.. - невнятно попросил Тошио, уткнувшись в матрас. - И ты ещё спрашиваешь!.. - Канзаки поперхнулся от удивления и поспешил воспользоваться приглашением, устроившись на своём Бойце верхом. Тошио вытянул руки вдоль тела и послушно расслабился, позволяя ладоням Канзаки плавно и глубоко проминать узлы уставших мышц и скользить вокруг лопаток и вдоль позвоночника до самой поясницы. Под конец массажа пальцы Канзаки гудели, но он наслаждался прикосновениями и уже скорее оглаживал Кирицу, как большого кота, растаявшего от стараний обеих рук. А тот не мог не чувствовать задницей только возрастающее желание Канзаки, - и то, как Тошио шумно дышал и постанывал, ничуть не помогало. Канзаки лёг грудью на его спину, склоняясь к самому уху, и прошептал: - Тоши... Я тебя хочу. Так, что в глазах темнеет. - Давай ты побудешь сверху?.. - лениво предложил Кирицу, но лукавая улыбка всё же предательски мелькнула в уголке его губ. - Я тоже хочу тебя, а двигаться не хочу. Канзаки моргнул, попытавшись отправить запрос к мозгу и заручиться его поддержкой, чтобы всё сделать правильно, - но мозг выполнил все свои задачи на сегодня и сотрудничать отказывался так же, как Тошио всем своим видом отказывался менять положение в пространстве. Пожалуй, лучшего момента Тошио выбрать не смог бы: когда Канзаки здесь и сейчас нужно было что-то делать с реакциями своего тела - уже поздно было идти на попятный и говорить, что-де ему требуется время для всесторонней подготовки. - Тебе... точно нормально будет так?.. - всё же уточнил Канзаки. Забавно: он настолько успел привыкнуть к тому, что они с Тошио нарушали устоявшиеся порядки и были Парой, в которой Боец был сверху, - что даже не заметил, как это само по себе стало устоявшейся традицией между ними. А традиции тоже стоило нарушать время от времени. - С тобой - да, - просто ответил Кирицу. - Ты ведь говорил, что тебе сперва нужно понять, как это делается?.. Нескромно надеюсь, что я подал тебе достаточно хороший пример, - он беззлобно и предвкушающе усмехнулся. - Теперь твоя очередь. - Ты меня балуешь... - Канзаки провёл губами по краешку его уха, потёрся носом за ухом, вдыхая свежий запах его волос, поцеловал в шею. Затем переступил коленями так, чтобы оказаться к заднице Кирицу лицом, и опустил на неё ладони. Тот промурлыкал что-то одобрительное, как только эти ладони огладили и потискали его ягодицы, и пошире раскинул ноги. Канзаки обеими руками приподнял его бёдра, обхватил ладонью и завёл назад его член, лаская его с томительной неспешностью. Высвободил свой собственный из домашних пижамных штанов и принялся увереннее дрочить два члена одновременно, стремясь к тому, чтобы они стали одинаково твёрдыми. Было что-то будоражащее в том, что он не видел сейчас лица Тошио, а только слышал, как тот глухо выдыхает короткие стоны - полностью доверившийся его рукам и также не видящий происходящего. Зато перед взглядом Канзаки зрелище было поистине крышесносным: и подрагивающие бёдра Кирицу, прижатого к футону, и его наливающийся тяжестью член, такой красивый и желанный... Канзаки потёрся членом между ягодиц Тошио, прижав ствол ладонью и покачивая бёдрами. Ощущения были невероятными уже сейчас. Он не прекращал всей ладонью выласкивать влагу из члена Тошио, и вместе со стонами, всё более несдержанными и сбивчивыми, прозвучало: - А ты умеешь дразнить... - Потому что ты умеешь сводить меня с ума, - Канзаки посмеивался над самим собой севшим от желания голосом. - О ками, тебе достаточно просто дышать, чтобы заставить меня кончить... Подавшись всем телом назад, он склонился и, раздвинув ягодицы Тошио, провёл языком между ними, по мошонке и по члену, лежащему на футоне. Вернулся языком к анусу и покружил по нему, с любопытством и нежностью, жадно улавливая, как чутко отзывается всё тело Тошио. Канзаки ещё не вполне верилось в то, что он собирался сделать. И что он не встречал никакого сопротивления, хотя бы и невольного. - Мне нужна смазка, - сказал он, и Тошио без лишних слов протянул руку к изголовью футона и передал ему флакон с дозатором. На смазку Канзаки не поскупился, не удержавшись и слизнув её каплю с кончика дозатора (те, кто производит смазку со вкусом и ароматом "кокосовые сливки", наверняка понимают, насколько её хочется съесть). Ввёл один палец, не до конца и не толкаясь, а дождавшись, пока створ расслабится и сам примет его. Горячо поцеловал ягодицы Тошио и чуть прихватил игривым, ненастоящим укусом. - Ты... просто что-то, - выговорил Канзаки пылко. - Ты охуенный. Так не бывает... Возбуждение Канзаки не подстёгивало его к спешке, а словно переплавилось в жаркую сосредоточенность на чужом теле - когда чувствуешь его, как в бою, всё равно что собственное. Он ласкал Тошио внутри, и это было так хорошо - так тесно и горячо. Осторожно оттягивал тугие края, и они поддавались, а смазка сочилась на член, который также можно было не оставлять без внимания. Распалённое тело говорило само за себя, и всё же Канзаки спросил: - Ты готов?.. - Как никогда, - улыбался Кирицу. И Канзаки ещё раз развернулся, вновь лицом к нему, и начал постепенно входить, направляя свой член большим пальцем. Его всегда чертовски заводило то, как стонал Тошио, будучи сверху, - иногда почти рычал, - и сейчас ему безумно хотелось услышать, как Тошио будет стонать под ним. А услышав - Канзаки чуть не кончил сразу. Этот сладкий, дрожащий в горле, бархатный звук пробирал до рёбер, до сердца. И вновь Канзаки лёг на Тошио грудью, чувствуя собственное сердцебиение, целуя его плечи и пряди волос. Будь Канзаки снизу - он двигался бы быстрее. Не бешеной гонкой, но - с Тошио всегда было ярко, а порой - остро. Теперь же Канзаки толкался бёдрами размеренно, отчасти потому, что не хотел причинить боли, а отчасти потому, что они оба уже были близки к грани. И брать Тошио вот так, найдя верный угол и плавно скользя по нужной точке внутри, сливаясь воедино в тягучем и жгучем безвременье, - как и кончать, переплетая пальцы, догоняя друг друга волнами сотрясающей два тела дрожи, - также было невероятно. Канзаки шептал имя Тоши, стонал вместе с ним и вслед за ним, дышал им, - и как "положено" вести себя Жертве в постели, неизменно было не важно. И каким бы горячим он ни представлял Тошио в своих фантазиях, когда того хотя бы и несколько часов не было рядом, - реальность неизменно оказывалась прекраснее любых фантазий.
Клауд ап Дугал/Диориль ап Лианнан, кинк 13. C:tD, слэш NC-17, 1608 словПо всему лагерю горели костры. Бельтайн выдался мирным. Во многие из прошедших лет о нём не то чтобы не вспоминали, но зачастую могли почтить только пролитой кровью. Своей и чужой. Клауд закончил обтирать клинок ветошью и бросил её в огонь. В этот раз крови не было даже на ней - только масло, - и пламя сыто вспыхнуло. Кузнец смотрел сквозь трепыхания огненных языков на силуэты празднующих: каждый отбрасывал по нескольку танцующих теней от неверного света костров, отчего лагерь казался многолюднее, чем на самом деле. Но Клауд хорошо помнил, насколько поредело его Копьё с начала войны. Впрочем, Бельтайн - не время тревожить мёртвых. Вот он и думал о живых - пусть и тех, кого сейчас не было здесь. Чашка пряного горячего вина остывала в ладонях. Если очень захотеть - хромота не помешает танцевать или прыгать через костёр, - но Клауд не искал развлечений и потому не ожидал компании. Вдруг вынырнув из темноты, куда отсветы костра не дотягивались, к нему приблизился ши, прибывший накануне с каким-то посланием для графини. Лианнан. Клауд встречал не так много представителей этого Дома в своей жизни, но все они были ещё подростками в Осени, чью юношескую нескладность сглаживала новообретённая внутренняя суть феи, - и он пока не мог к этому привыкнуть. В сердце что-то с беззвучным звоном дёрнулось, как сорвавшаяся тетива. - Мастер Клауд, если я не ошибаюсь?.. - вежливо проговорил гость, остановившись в пятне рыжего света. Он не озаботился праздничным одеянием: в низко сидящие на бёдрах джинсы-клёш, казалось, навечно въелась пыль автотрасс, а мешковатая футболка открывала острые ключицы. Но парень наверняка прекрасно представлял, как этот наряд подчёркивает его фигуру. За таким ходячим искушением должен тянуться след из Опустошённых дальнобойщиков. - Я, - Клауд медленно кивнул, давая себе время поразглядывать собеседника. Он не стал делать поспешных выводов о том, что перед ним не боец, хотя оружия при Лианнане не было. - Диориль, - представился тот и присел рядом на скамью из обтёсанного древесного ствола. - Можно сокращать как угодно. Или соблазнять, если пожелаете. - Что же во мне может быть соблазнительного? - усмехнулся Клауд, косясь на Диориля единственным глазом под прикрытием недопитой чашки. Ему не сдались и даром дешёвые комплименты, но внимание со стороны Лианнана порождало ответное любопытство. - Ваша история, например, - заметил Диориль беспечно, провожая взглядом порхающие в дыму искры. - Мне думается, вам есть о чём рассказать. Ваше молчание глубокое, как колодец. - Я не эшу, - Клауд покачал головой. - Тем лучше. Эти заносчивые проходимцы вечно собирают слишком много зрителей, - усмехнулся Диориль. - А я люблю слушать и говорить без лишних ушей. Завтра я уйду, и мы можем больше никогда не встретиться. Кто-то из нас погибнет, быть может. Так почему бы нам не провести эту ночь вместе? Не разделить и то, что тяготит душу, и то, что томит тело? Клауд прислушался к себе. Тело, засидевшееся без дела, хотело работы или поединка - настоящего, до честной крови, - но новый знакомец не вдохновлял ни на то, ни на другое. Зато вполне возбуждал на третье, в отличие от сатиров. Затем Клауд ещё раз присмотрелся к Диорилю. Кто-то прислал к нему шпиона?.. Смешная мысль: многовато чести. А значит, незачем усложнять. - Что ж, будь моим гостем, - Клауд поднялся и усмехнулся, обернувшись на Диориля: - Раз приглашаешь. Лианнана не пришлось звать дважды: он последовал за Клаудом к его шатру, уважительно взглянул на уместившиеся под навесом походный горн и раскладную деревянную стойку с инструментами и оружием. У костров неподалёку шумно и весело переругивались нокеры: подмастерьям не было никакого дела до времяпровождения мастера. Один из них швырнул в огонь пригоршню какого-то порошка, и пламя взвилось во всех оттенках радуги под одобрительную брань. Запахло серой. - У вас всегда так горячо?.. - Диориль прищурился. После того, как они вошли под светлый полог и Клауд зажёг светильник, Лианнан уже не смотрел по сторонам и не сводил взгляда с хозяина шатра. И было в этом взгляде что-то гипнотическое, так что Клауд и сам не заметил, как Диориль оказался перед ним на коленях. Но не собирался мешать Лианнану... вдохновляться. Диориль определённо знал, что делать как ловкими пальцами, так и ртом. На окрепший член он наделся узким горлом одним слитным движением, так глубоко, что Клауд восхищённо выругался, не уступив тем нокерам. Положив ладони на его бёдра, распаханные старыми шрамами, Диориль притягивал их к себе, поощряя Клауда двигаться в одном ритме с ним. К бороздам от когтей иной побрезговал бы даже прикасаться, - но Лианнан, казалось, не обращал на них внимания, упиваясь процессом. Покачивалась макушка с чуть вьющимися прядями всех оттенков лилового: лаванда, сирень, чертополох... Диориль плавно поднялся - с подбородком мокрым от слюны, губами лоснящимися от смазки, с влажно блестящим взглядом. Стянул футболку и взялся за рубашку Клауда, застёгнутую на все пуговицы. Клауд обнял ладонями его талию - пальцы почти сомкнулись и спереди, и сзади, - прогоняя обманчивое опасение, что это тело попросту переломится под ним. Диориль провёл кончиком пальца по свежим отметинам на груди Клауда, и его брови удивлённо взлетели, создавая совершенно невинное выражение лица, никак не вяжущееся с бесстыдно раскрасневшимися губами: - Тебя пытали Холодным железом?.. Мне уже доводилось видеть этот почерк. - Даже не знаю, гордиться ли тем, что работу моей наставницы так хорошо знают, - улыбнулся Клауд, предпочтя проигнорировать первую часть вопроса. - В чём настолько важном ты её превзошёл, что она сочла смерть слишком милосердным наказанием? - Диориль с любопытством кошки склонил голову набок, продолжая читать пальцем зажившие следы. Память тела Клауда ещё немного саднила, заставляя дыхание настороженно замирать где-то в животе. - Долгая история. - Значит, потом, - легко согласился Диориль. Он смотрел на обнажённый торс Клауда перед собой со смятением и предвкушением, как на колесо рулетки, - и в то же время с каким-то почти наивным доверием. Клауд взглянул в ответ с нежной усмешкой: он не стеснялся ни вздыбленного члена, ни тонких росчерков лезвий на мышцах и между рёбер - в равной мере. Затем Диориль перевёл взгляд на узкую лежанку и скептически цокнул языком. - Шёлковых простыней я не подготовил, - сообщил Клауд шутливо извиняющимся тоном. - Кстати, смазки тоже. И я бы не советовал одалживать её у нокеров. Диориль расстегнул джинсы, и они упали к его ногам. Перешагнув через них, он встал на лежанку коленями, медленно опустился на локти, прогибаясь в спине так, что пульсация крови в члене Клауда стала почти болезненной. - Она не понадобится, если только мастер не пожелает быть снизу, - промурлыкал Диориль. Его голос после того, как он глотал член, сделался... взрослее. Почти осязаемым. - Можешь проверить. Клауд хмыкнул, устроился сзади, с нажимом огладил ладонями столь щедро предоставленное ему тело. Его чуткие руки, приученные слышать не только металл, но и плоть, догадались, что Диориль прикладывал немало усилий, чтобы на его теле не оставалось следов ни химерического, ни зачарованного оружия. При том, что Искусства, стирающие эти следы, порой причиняют не меньше боли, нежели то, что их наносит. Клауд потрепал Диориля по гладким, упругим ягодицам, - пальцы оставляли на коже наливающиеся румянцем отпечатки даже без особенных усилий. Диориль нетерпеливо засопел и выставил зад, казалось, ещё выше. Клауд развёл его ягодицы в стороны, сплюнул, надавил двумя пальцами сразу: кто торопит - тот и получает желаемое. Вход поддался так мягко, оказавшись хорошо разработанным, что Клауд не стал тянуть ни его, ни время: пару минут просто трахал его пальцами, распаляя. Лианнан сдавленно стонал, его колени разъезжались. Размазав влагу по собственному члену и вдосталь убедившись, что Диориль, решив обойтись без смазки, не бросал слова на ветер, - Клауд рывком вынул пальцы, полюбовался не успевшим закрыться колечком ануса и притёрся к нему головкой. Двинул бёдрами, входя с глухим рыком. Мальчишка Лианнан был внутри именно таким тесным, как Клауд и ожидал, и даже слаще. И не переломился, конечно, - но ходкие, сильные толчки швыряли его лёгкое тело вперёд. - Ещё... сильнее, пожалуйста, сильнее!.. - шептал Диориль сквозь стоны, хотя Клауд не сдерживался и так. Больше силы было разве что в его боевом жеребце, - но кузнец был слишком занят, чтобы предлагать Лианнану их познакомить. Клауд подхватил и удерживал его за локти, потому как смотреть на то, как выгибается Диориль, уже было бы достаточно, чтобы кончить. Лишённый и дополнительной опоры, и возможности прикоснуться к себе, Лианнан стонал в голос; без сомнения, их слышали снаружи, но для Бельтайна в этих звуках не могло быть ничего чужеродного. И Клауд был уверен, что Дейдра не обидится на него за то, что в этот праздник он не составил ей компанию в постели: графиня уж точно не была одинока в такую ночь. Что до него самого... пожалуй, ему в самом деле было полезно развеяться. Клауд брал Диориля грубовато и жадно - так, как тому и было нужно, - и хотя бы ненадолго мог забыться. Им обоим осточертела война. Они оба хотели бы быть с кем-то другим. Клауд продолжал двигать бёдрами, кончая, и притягивал Диориля ещё ближе к себе, обхватывая поперёк груди, как если бы хотел поглотить его целиком, от сведённых вместе крыльев лопаток до бьющегося пойманной птицей сердца. А очнувшись и замерев - смотрел, как белые струйки семени стекают по стоящему члену Диориля, от головки к основанию, срываются каплями на лежанку, и не сразу прекращают свой бег. И лишь теперь услышал, что по пологу шатра зашуршал дождь. - А теперь расскажи мне, - прошептал Диориль с не меньшим пылом, чем просил "ещё", гибко развернувшись в его объятиях лицом к Клауду. - Мы ведь не зря оказались здесь. Его узкая ладонь легла на плечо Клауда, накрывая застарелые лунки от волчьих клыков, - и, сам не зная почему, Клауд начал говорить, хотя вовсе не об этом. Он не выдавал ни чужих, ни своих тайн, и, сказать по правде, сомневался, что Диориль что-нибудь поймёт, - но, замолчав, наткнулся на немигающий взгляд расширившихся зрачков. Словно слушатель пропускал его слова мимо ушей и выпивал, как кровь, всё то, что стояло за ними. - Ты его любишь, - сообщил Диориль почти с благоговением. - Хотя видел лишь дважды. - Мне хватило и одной, первой встречи, - усмехнулся Клауд, не став ничего отрицать. - Я понимаю. Позволь, я тоже расскажу тебе... - и, откинувшись спиной на прохладное покрывало, Диориль чуть поёжился. - А всё же хорошо быть одним из ши: сородичи не перестают меня поражать. Поверь мне: такую историю Грёза прервёт ещё не завтра. И Клауд поверил. В конце концов, Лианнан слышат мелодии Грёзы не хуже, чем кузнец мог услышать судьбу своего клинка.
...Смотрите-ка, это уже больше, чем в предыдущие осени! Но кинктобер проходит под флагом невзаимности и "важнейшим из всех искусств для нас является UST"
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Словил абсолютный провал морали после выходных сидения дома. Немного нытьяСостояние "зае#@лся до тихой истерики" нормально для конца недели, когда остаётся ещё чуть-чуть дотянуть, - но когда оно наступает даже не в середине недели, а в понедельник, потому что перед этим ты УЖЕ работал семь дней без перерыва, становится смешно. Но всё ещё swap connecting people: договорился забрать у Марго остатки крема для ухода за татуировкой (он прямо даже по вегану!), заодно решил утащить немного дачных яблочек, раз всё равно пересекаемся, - а то яблоки я ем как семечки. Про хороший вечерЗаехал в понедельник вечером и вошёл практически одновременно с Ло. Пока я складывал себе яблоки в пакет, сотонинский кот Шнапс (сотонинский - потому что нижние клыки очень потешно торчат наружу над верхней губой) забрался мне на колени, сложил на мою руку передние лапки и решил, что я остаюсь. Простите, люди, но здесь решаете не вы Так я и остался углаживать кота. Успел обнять Лоря, но Лорь был с нами недолго: работал, потом ушёл на тренировку. А Марго заварила офигенный пуэр и утащила нас с Ло в спальню на кальян. Крепкий пуэр, в котором ложка стоит, грейпфрутовый табак (пожалуй, бестабачные смеси у Берканы нравятся мне больше, я не фанат вкуса табака как такового, но подышать в любом случае хорошо) и трикотаж - погладил я всех троих - определённо делают жизнь немного лучше. Поговорили обо всём: о путешествиях, играх, живности. Ло и Марго примерили платья, добытые Марго в эпических голодных играх с очередями. Платья невероятно красивые И удобно, чёрт возьми, когда есть подруга аналогичного с тобой размера, чтобы платьями меняться Я с моим теловычитанием могу только любоваться на фасоны с крупными принтами или объёмной вышивкой. Напоследок Марго испекла шарлотку, и это было самым осенним, что я видел этой осенью: тесто для пирога и рыжий кот, сидящий на окне и присматривающий за процессом Шарлотка получилась очень вкусная, буквально тающая во рту, так что мы с Ло попросили добавки, - и Марго выдала мне с собой кусочек шарлотки для Птахи. Так незаметно начался десятый час вечера, и мне пора было возвращаться домой к работе.
А вчера мы с Полынью доехали к Зайцевой в АйВет (её рекомендовали волонтёры фонда как возможность удалить ОМЖ не за 15-20 тыр, а за 5-8: она специализируется на хорьках, но ОМЖ-то у всех одинаковые). Это гребеня Марьино - на Братиславской десять минут ждёшь автобуса, но хотя бы от остановки идти недалеко. Клиника маленькая и ламповая, по ощущениям - вообще один кабинет. В лежанке на окне храпел местный маскот - шикарный чёрный вислоухий кошак. Я, конечно, надеялся, что крысу сразу обследуют, прооперируют, пока я пью кофе в местном ТЦ, а потом я заберу крысу, отдам деньги и смогу спокойно планировать бюджет. Не тут-то былоВетеринарные подробности Полынь в дороге изорвала пелёнку, заср@ла переноску, а на приёме выдала панику, истерику, понос и кусь - даже у меня на левом мизинце остались небольшие следы её клыков. Когда-то в Единороге она вела себя как спокойная ручная крысонька, - но с тех пор много воды утекло по крысиным меркам, а с возрастом характер нередко становится менее терпимым. Мне сказали, что-де ОМЖ - это вообще не проблема (поскольку, к счастью, не вросла в мягкие ткани, а целиком лежит в кармане шкуры), а понос может быть симптомом чего-то ещё неведомого. Я сам тот ещё перестраховщик, но мне всё же кажется, что это была типичная "медвежья болезнь" от стресса, даром что дома в клетке Полынь никогда такого не выдавала Хотя, конечно, меня всегда настораживало, что она мало ест и не набирает вес, - а сейчас она и вовсе усохла до 255 грамм (включая вес опухоли). Вот только никаких обследований Полынь получить не могла: в АйВете нет даже рентгена И хотя при аускультации у неё не было выявлено никаких шумов (а то, что во время приёма её дыхание было слышным, причём без озвучки, - я опять же склонен списывать на стресс, ну не может напуганное животное дышать ровно и тихо!), а при пальпации - ничего постороннего в брюшной полости, - Полынь вкололи серению от тошноты, прописали мотилиум и метранизадол от расстройства желудка и направили на УЗИ, ЭХО сердца и рентген к Каменевой, которая может осуществить это всё и сразу. Кстати, Каменева вела терапию мыша Марципана, и его прежний хозяин уже перезаписал его на меня, - так что будет возможность отчитаться о положительной динамике Полынь так и убрали обратно в переноску запелёнутой в пелёнку, как буррито-крыссито, - и она тут же начала яростно уничтожать новую пелёнку. А поскольку я приехал сильно заранее (в АйВете я ещё ни разу не был, и надо было заполнить анкету), - в семь вечера, на которые у меня была запись, я уже садился в обратный автобус, снова прождав его десять минут. Грустно, что и говорить, съездить зря, - по факту с Каменевой можно было и начинать, - но Зайцева хотя бы берёт за "у вас красивая крыса" осмотр не три штуки с лишним, как Новикова (я по ней скучаю, но блин, у меня нет таких денег), а тысячу. Каменева же принимает в Зоостатусе или в Ковчеге, и Ковчег мне ближе и вроде даже чуть дешевле по прайсу. Зайцева предупреждала, что к Каменевой будет сложно записаться, - но что действительно оказалось сложно, так это дозвониться в Ковчег. Я висел на телефоне не меньше получаса, выслушивая "ваш звонок третий в очереди... ваш звонок второй в очереди", - когда он в первый раз стал первым в очереди, он сбросился, и пришлось перезванивать. А вот окон для записи на воскресенье у Каменевой оказалось полно. В общем, было наивно раскатать губу на балы С вероятностью в воскресенье я оставлю в Ковчеге не меньше десятки и буду молиться всем богам, чтобы остатков хватило на операцию у Зайцевой. Хотя до своего д.р. я этот квест уже явно не закрою. Так что посмотрите лучше на пяточку Цзянцзая (и Аякса, который сложил лапки и замышляет что-то коварное).
Первый сезон ВанПиса был таким коротким, что я уже скучаю. Всё-таки это главный недостаток онгоинг-сериалов для меня: смотришь сезон за три-четыре дня, а потом за год-два успеваешь забыть, а на чём остановились-то. Так же мы с Птахой за несколько дней посмотрели первый сезон Кастлвании:Ноктюрн. И то ли мне кажется, то ли с дизайном и анимацией стали меньше заморачиваться по принципу "и так посмотрят". А ещё всё настолько... нарочитое, как по методичке, что начинает выглядеть фальшивым. Хочется дедовски поворчать, что сейчас (хотя, наверное, это так или иначе было всегда) всё больше создают не произведения, а контент. Продукты для фанатов, созданные из определённого набора ингредиентов. Репрезентация, безусловно, нужна, - но в ней нет смысла, когда у персонажа есть визуальный образ, но толком нет истории, кроме пары штампов. Вот Олрокс, что тот пингвин, у них внезапно вышел хорошо: я пошёл смотреть ради секси-вампира-ацтека, а продолжу смотреть в надежде на развитие его истории. Спойлерные впечатления Поскольку в любом сеттинге я люблю искать лор, Кастлвания неизменно ставит меня в тупик. Этот мир выглядит так, что он с очевидностью УЖЕ принадлежит вампирам, - какой-то человеческой власти в кадре не замечено. Нет и какой-либо организации вроде ордена для сопротивления вампирам - против них выступают одиночки (читай: один Бельмонт в поколение), самостоятельно сбивающиеся небольшими группами. И при этом вампиры то и дело порождают какие-то глобальные планы по захвату мира. Скучно им, наверное, - другого объяснения у меня для вас нет. А вот что у нас есть в новом сериале: ~ Нелепая социал.очка с французской революцией и выступлениями рабов в колониях. Все аристократы сплошь вампиры и все плантаторы сплошь вампиры, а как же. ~ ОПЯТЬ Бельмонт с кнутом и его блондинка-волшебница. В самом деле, зачем придумывать что-то новое. Бельмонт глупенький, но неиб@цца пафосный; волшебница - для разнообразия друидка, призывающая птичек, котика и черепашку. Да, от Кастлвании ожидаешь, что она будет довольно кровавой, а тут у нас диснеевская принцесса. ~ Бывшая рабыня, очень эшу, - тоже волшебница, взывающая к духам предков и элегба. И её брат, из которого сделали адскую тварь. Лор адских тварей снова переколдобили: если в прошлом сериале утверждалось, что тварь получается, когда помещаешь в труп рандомную душу, томившуюся в аду, - то теперь твари сохраняют СВОЮ душу. (И да, разумеется, все персонажи, особенно положительные, разговаривают волчьими цитатами афоризмами, как живые люди не говорят. Что немудрено: боёвки много, диалогов мало, и нужно, чтобы реплики растаскали на цитаты.) ~ Еб@нутый секси падре, выглядящий как арийская бестия. Но его еб@нутость слишком неверибельная. Есть тонкая грань между ситуацией "пойти на сделку с дьяволом, чтобы спасти церковь" и ситуацией, когда пора выбирать, шашечки или ехать, христианин ты или дьяволопоклонник, - и падре эту грань перешёл. Окей, он становится адским кузнецом и клепает для вампиров адских тварей, чтобы вампиры остановили революцию, грозящую стереть церковь с лица земли, - это со скрипом понятно. Но останавливать революцию собирается вампирша, называющая себя буквально богом и требующая принести ЕЙ в жертву родную дочь. И падре радостно обставляет всё это как жертвоприношение Исаака. Оставляя за скобками разницу между Ветхим и Новым Заветом, которую, кажется, сценаристы уже давно нивелировали, - он что, настолько шизофреничен, что не видит разницы между "своим" богом и вот ЭТИМ?.. ~ Собственно сама вампирша-мессия, с мотивацией mwahaha because so evil. Вроде как графиня Батори, а вроде как дочь Ра и немножко львица-Сехмет... В общем, намешан такой супь, что лучше не вникать. Почему за ней идут вампиры - понятно: она способна устроить солнечное затмение, и вампирам не придётся сидеть по домам днём. Но вот она выезжает на карете в город - опять же, никаких человеческих властей, армий, стражи не существует, чтобы её остановить, - и простые смертные горячо её приветствуют и в воздух чепчики бросают. Это что? Откуда они о ней вообще узнали, почему сходу поверили в то, что она остановит революцию, что за массовый майнд-контроль, не распространяющийся только на главгероев?.. ~ Секси дед главгероя. С "внучек, ты не поверишь, но у меня была жена и был друг..." - дед, да я скорее не поверю, если бы не было Известно же, что Бельмонты живут тройничками. ~ И, наконец, Олрокс. For real вампир-ацтек и пернатый змей с именем как у зубной пасты зелёными глазами и косичкой. Ему единственному из вампиров вся эта идея с культом мессии не нравится, но он продолжал бы делать вид, что согласен нести учение секты в Новый свет, если бы не связался с эдаким рыцарем-храмовником. Когда при первой же встрече Олрокс повалил его на землю и сел сверху, так и хотелось спросить: чел, ты со всеми так разговариваешь?.. Впрочем, помнится, Алукард с Тревором как-то так же познакомились. И несмотря на то, что пейринг типа "христианский рыцарь и нежить" уже избит до неприличия, - Олрокс и Мизрак очень славные. Разумеется, первый сезон не мог не закончиться расставанием, - но, надеюсь, со временем у них всё будет хорошо. Смотрите, какие котики: ~ А в финале, как рояль из кустов, нам выкатили Алукарда. Как раз вовремя, когда главгерою не хватало третьего для тройничка. Я как-то не задумывался, да, что Алукард переживёт и Тревора с Сайфой, и их детей и внуков... Грустно быть вампиром, что уж.
КиндрэтНаконец-то поездил и почитал, хотя продвинулся и немного. С этим каноном всё ещё никаких фанфиков не надо! Ситуация: у Кристофа вырезали практически весь клан, кроме троих выживших; он сидит с тяжелораненой Доной (это какой-то новый авторский финт, что-де Дону невозможно убить, потому что её обращал Вольфгер...), а буквально под дверью, в холле, сидит Миклош. Здание - огромное (это особо подчёркивается авторами), но Миклош выбрал именно это место, чтобы погреться у камина, - очевидно показывая тем самым, что ему не наплевать. Кристоф выходит от Доны, и - о чём, как вы думаете, говорят они с Миклошем по случаю такой трагической катастрофы? "Ты всё ещё не можешь забыть Флору? - А у вас, нахтцеррет, всё извращённое, даже любовь", если кратко пересказывать. Вот что это было, вот при чём тут вообще Флора и любовь, что за срочная необходимость спросить, насколько свободно сердце Кристофа? Что за шестисотлетний UST, я вас спрашиваю?.. И не при детях же, мужики, ну... У вас там Лориан рядом, который наверняка тоже ничерта не понял из этого диалога Хотя у Лориана по-прежнему железные нервы и всё выше вырастающий коэффициент марти-сью. Мало того, что он не боится идти в асиманскую лабораторию на опыты, пусть и под присмотром Кристофа и Словена, не говоря уж о том, что нормально воспринял идею подселить в него дух Основателя, тогда как всякого мало-мальски не отмороженного человека трясло бы как липку, - так он ещё и хамит. Он и так-то запанибрата с древними вампирами вроде Фелиции, словно со своими школьными приятелями, - а теперь ему ещё и нравится, что вампиры вынуждены обращаться к нему за помощью, и он этим пользуется, говоря с Якобом (не менее древним, чем Фелиция) на "ты" и учиняя ему допрос с "прокурорскими нотками", лол. И это не делает персонажа "крутым", как, вероятно, кажется авторам, - это делает его нелепым и мерзким. Вроде победителя городской олимпиады, который поднял рейтинг всей школы и теперь спрашивает старого завуча, "А чегой-то ты лекции по бумажке читаешь, за что тебе зарплату платят". Да будь канон не таким плюшевым, мальчик, - и твоего согласия на ритуал никто бы не спрашивал. В общем, испортила власть пацана. Но особенно у меня пригорело, когда он назвал ВСЕХ вампиров "высокомерными сволочами, трясущимися за свои жизни", в отличие от доброго-хорошего Дарэла, который настоял на Витдикте. Вот же неблагодарная мелкая дрянь Его спасали не только кадаверциан, но и вриколакос, и пусть скажет спасибо за то, что ему простили смерти сородичей, которых сожрала Витдикта. Но нет: каждый вампир, который не захотел буквально СДОХНУТЬ ради того, чтобы какой-то незнакомый ему человеческий детёныш всего-навсего не стал таким же вампиром, просто потому что Дарэлу так вср@лось, - конечно же, сволочь. Не-сволочам должно было быть пофиг на свои жизни, и они с радостью отдали бы их за дарэловскую прихоть. Причём Лориан ещё и страдает, что-де Фелиция, рассказав ему о Витдикте, лишила его выбора - стать вампиром или остаться человеком. И до него как будто не доходит, что выбора его лишил его прекрасный Дарэл, когда не спросил, хочет ли он становиться вампиром. Может статься, Лориан бы сказал, что хочет, и обошлось бы без жертв. Да, оружия против Основателя тоже не было бы, - но... благодарить за это Дарэла? А не ах#ел ли ты, мальчик?.. А ещё один маленький фейспалм достаётся покойному ревенанту, чья жена НЕ ЗНАЛА, за кого выходит замуж. И это закономерно сломало ей всю жизнь (хотя непонятно, почему она не развелась сразу же, - эта ваша Столица точно ещё Москва, а не Грозный какой-нибудь?), потому что она была не готова к тому, что и её муж, и её дети будут принадлежать миру вампиров больше, нежели миру людей. Это ужасная судьба, и я не понимаю, какая религия не позволяла поговорить с девушкой заранее, или, в конце концов, выбрать жену из числа людей, посвящённых в тайну существования вампиров. Уж наверняка среди таковых вполне нашлась бы достойная партия для губернатора. ...И вот зачем я думаю о том, что когда все недобитки из разных кланов вынужденно собрались в одной Северной резиденции - это идеальные обстоятельства для игры? Кадаверциан 2шт., тхорнисхов 2шт., даханавар 2шт., фэри 1шт., вриколакос 1шт., асиман 1шт., триада лугат, - итого с Лорианом 13 персонажей. Правда, хочется-то играть, а не ставить А при сюжетной игре мастеру садиться на именную роль как-то некомильфо: остаться в стороне не получится. Впрочем, если сделать пьянку с несерьёзным недодетективом... но где я найду столько знающих канон людей... ...Марк, блин, давай ты сначала Дом поставишь не только у себя в голове!
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Сессия Кентерберийской Шпаны в среду - перенеслась: у Корнелии была плохая сеть в дороге. Дискорд оная сеть не потянула вообще, мы попробовали перебраться в гугл-мит - но это не помогло. Пришлось расходиться. Сессия Армады в четверг - тоже перенеслась. Я успел соскучиться, настроиться и запастись печеньками, но ничего не поделаешь: без мастера мы бы не сыграли. Посему мастеру - лучи здоровья! Очень надеюсь, что получится собраться поскорее. Но всё это было как-то грустно. Я не видел людей всего четыре дня, а уже одичал и провалил мораль. Раньше ещё танцы спасали и дисциплинировали, но сейчас - одну библиотеку, кажется, залило, в другой сегодня было недоступно помещение (и вообще нас всё чаще загоняют в слишком маленький зал, - но чувства библиотеки, которая не хочет, чтобы мы танцевали в холле, через который иногда люди ходят, тоже можно понять). А платные танцклассы в съёмных помещениях я никак не смогу себе позволить: попасть на балы уже будет праздником. Отдельно грустно, что и в ближайшее воскресенье мы на дачу не съездим: Тушкан Берканы попал в ремонт. Точнее, грустно было только в первый срыв планов, ко второму я был уже морально готов и был рад альтернативному времяпровождению, а на третий раз у меня было слишком мало надежды, чтобы удивиться. Но перспектива одиноких выходных всё равно не радует, так что скрестил когти на просто встретиться. Но есть и хорошие новости(тм): после недельного курса а/д (да, для грызуна это короткий курс, но у тразадона пролонгированное действие) мыш Марципан реально стал выглядеть лучше. Стал чаще проситься на ручки: встаёт на задние лапки, подставляешь ладонь - он на неё залезает. И стал терпимее к обработкам. Попытка сфотографировать мыша для отчётности в ладонях на телефон провалилась, ибо он вертится, и получается размытое пятно, - поэтому самой информативной оказалась фотка на мыльницу в углу контейнера. Под катом лысая мышб День рождения подкрадывается незаметно, но для меня это если и веха, то относительно бюджета. Столько идей для коммишнов сразу всплывает из глубин памяти
В прошлый раз забыл написать, а рассказывал Беркане и вспомнил, так что допишу вдогонку: главная убивабля в пятом сезоне BSD реально похожа на Бехелит, это не может быть совпадением! То есть я не зря ещё до этого сходства писал про отсылки к классике!.. Приятно, чёрт возьми, считывать культурный контекст. А мы тут тем временем с Птахой посмотрели первый сезон лайв-сериала по One Piece, и он оказался реально классным, превзойдя все мои ожидания. Немного неспойлерных впечатленийОтличная картинка, отличная музыка, и создателям удалось сохранить как эклектичный стиль и некоторую вср@тость всех фантдопущений этого сеттинга, так и трогательный пафос канона про необходимость следовать за своей мечтой. А главное - у них какой-то феерически удачный каст! Прекрасный Луффи: ты буквально видишь, как он взрослеет, и это отражается внешне. Офигенный самурай Зоро, который молча пьёт, потому как иначе в этом бл#дском цирке невозможно. Великолепный пижон Санджи, чудесная Нами, очаровательные котята Коби и Хельмепп, и можно придраться разве что к тому, что Усоппа лишили его длинного носа, - но он слишком обаятелен, чтобы это бросалось в глаза. Классный Багги, особенно в виде говорящей головы. Деды Гарп и Зефф - вообще огнище, я зашипперил с силой тысячи солнц. Дракуль Михок - это секс входит и уже не выходит, почто так горячо А какие удачные детские версии персонажей в стеклищных флэшбэках!.. Получился идеальный баланс между историей и боёвкой, и композиционно сюжет сложился как надо: в цельный, логичный, динамичный сезон, одновременно законченный и заставляющий ждать продолжения. Я ловил, особенно поначалу, некоторые вайбы Мортал Вомбата, а Птаха сказала, что это напомнило ей Светлячка, - и я могу с этим согласиться. Итого: если вы не смогли в аниме из-за специфической рисовки, некоторой однообразности происходящего и замороченности на боёвке, а годных пиратских приключений хочется, - то это мастхэв. И если уже знаете и любите аниме, - думаю, тоже.
И вылез вчера немножко в Балду для поддержания морального духа (ловите наркомана). Скрины и бла-бла скопом Кстати говоря, на праздник тифлингов ко мне в лагерь пригремел-таки косточками Иссохший, которого я так и не подобрал (да, есть у меня талант пропускать в играх всё, что положено "на самом видном месте")), а нарочно не искал за ненадобностью. Химнирр как паладин почуял от Иссохшего божественную ауру (но на подробности уже не пробросил) и весь такой ПОГОДИТЕ... То есть пока мы боремся со лже-богиней, у нас тут в лагере настоящий бог, ясно-понятно. Лаэ'зель всё ещё хочет Химнирра сожрать, ПАМАГИТИ Но он хотя бы смог сказать и ей тоже, что не заинтересован. А здесь просто симпатично переглядывающиеся котики, когда нашлась "монета души" для Карлах. Пошарился по лесу, нашёл-таки медвесычью берлогу. Нельзя просто так взять и не завалить медвесыча! И нет, не стыдно То есть Химнирр сперва даже успешно прокинул дрессировку, пообщался с мамой-медвесычихой, и она дала понять, что лучше убираться подобру-поздорову. Но - одно неосторожное движение при осмотре пещеры, и она набросилась. Лицо в коллекцию бесценных лиц (А кольчуга Химнирру не идёт.)) Я ожидал эпической сложной битвы, но после гоблинского лагеря я завалил медвесыча как-то легко и быстро. Медвесычонка пощадил, конечно, но в моём лагере тот пока не появлялся. Лут стоил того: во-первых, в берлоге был свиток разговора с животными (...когда с медвесычами говорить уже поздно, ага), и Химнирр смог поговорить со Шкрябом. И наутро пёс принёс ему косточку А во-вторых, в берлоге нашлась друидская шмотка, и Химнирр теперь ещё больше индеец И ему идёт! ...Да, он заставил вожачиху гноллов съесть саму себя, хоть на это и пришлось потратить два вдохновения из полученных при победе над медвесычом. Мы не добрые, мы светлые Никакого удовольствия от этого Химнирр не получает, конечно, - но у него вон и так уже сопартийцы побитые, чтобы позволять какой-то гноллихе продолжать их грызть!
Снова забегу вперёд. Тейки "вот, Астарион точно злой, потому что если позволить ему возвыситься до вампира, он станет Казадором 2.0" - тоже раздражают. Камон, а вы что хотели от такого расклада? Ванильное "теперь мы оба будем жить вечно в домике в лесу"? Это так не работает. Это типичный сценарий для жертвы насилия: занять место насильника. Потому что когда не привык к иным видам отношений - копируешь знакомый паттерн, только из другой позиции. Потому что Астарион слишком долго был жертвой, беспомощной и бессильной, и теперь хочет силы, власти и независимости, не задумываясь о последствиях. Вот только едва ли он станет счастливее, продолжая эту порочную цепочку насилия и вечно ожидая удара в спину. Когда-то Казадор сломал его, теперь он будет ломать тебя, - и не факт, что у тебя получится отстоять свои границы и объяснить, что можно по-другому, вампиру, который много сильнее тебя. Я, конечно, ещё посмотрю, какой ценой игра предлагает остановить Астариона вовремя и уговорить его не возвышаться, - но всё же хорошо, что она даёт такую возможность.
И упру скринов с Кар'ниссом у Ники. Никилина вообще делает отличные виртуальные фото с обработкой, можно посмотреть на тумблере - там много красивого! А мне всегда нужно больше любимого паука Разумеется, сердце Химнирра уже принадлежит Астариону целиком, - но это не мешает мне верить, что Кар'нисса тоже будет кому спасти. Чем больше пишу про BG3 - тем сильнее скучаю по DnD, конечно. Вот ведь ни разу не играл своим дроу, а люблю его ничуть не меньше, чем Химнирра...
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Пока я дописываю отчёт с Голвея (то есть, ну, периодически прокрастинирую в Балду и кинктобер, но обязательно допишу!) - буду для вдохновения себе и для иллюстраций вам постепенно выкладывать визуал. И начну со всего, что лепилось на игре и по игре. Откровенно говоря, прежде всего я хочу показать волшебный мак, подаренный Морраханом (сиречь работы Фани). Я постарался сфотографировать его при солнечном свете, но фото, конечно, не передаёт того, как этот глиняный цветок мерцает своими золотыми блёстками, даже находясь в тени. А во-вторых я хочу показать офигенные эскизы, подготовленные Тси для урока мистера Грейвса по барельефу. Эскиз с сеттером, который я упёр себе, отдельно сканить не буду: его хорошо видно на фото. Получившегося у меня глиняного пса также прилагаю. В пути у него слегка отвалилась лапа - нужно будет подклеить. Раскрашивать вряд ли буду - боюсь, что испорчу, - так что просто представьте, что Нора распишет пса кельтскими узорами И, наконец, поигровой magnum opus Норы: копия скульптуры девушки в цветах. В качестве неповторимого оригинала - фото из каталога - выступила садовая статуя от фирмы Design Toscano, именуемая "Флорой, покровительницей садов". То есть на самом деле авторы статуи просто скопировали её со статуи Весны, которую скульптор Винченцо Паскуали создал в 1920-х из каррарского мрамора и установил на набережной Императриче в Сан-Ремо. Поэтому, когда многие зарубежные и отечественные фирмы, в свою очередь, скопипастили дизайн у Тоскано, они стали называть свою садовую статую... "Венерой из Сан-Ремо". Хотя и Флора, и Венера изначально были ни при чём!.. Посмотреть? И в качестве жалкой копии - моя модель богганского крафта из пресловутой бумажной массы для лепки (слева). Я пыталься Увековечено в мастерских руках! Обменял сие на модель модели - вот такой, как на картинке справа, гипсовый бюст девушки с цветочной повязкой на глазах. Он мне очень понравился концептуально, я бы даже завёл себе такой, - но один только молд полтыщи стоит, а гипса или воска у меня тоже нет...
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Отдельно прекрасно, когда создаёшь персонажа с красивым носом, а потом решаешь поговорить с Лаэ'зель о том, что-де раньше не видел гитьянки так близко, - и она говорит "Your nose is a mistake" Спойлеры про лагерь гоблиновЯ вышел и зашёл нормально перепрошёл гоблинский лагерь на чистовик, залез везде. Абдирака, жреца Ловиатар, Химнирр разочаровал, причём взаимно Я-то уж было понадеялся, что в BDSM-сессии мне персонажа разденут, и что она будет подлиннее, - а тут... встаёшь к стеночке во всём паладинском, получаешь один удар неведомо чем, и баста. Химнирр прокинул пассивную концентрацию - у него крепкая... воля, мне даже не пришлось ничего выбирать или жать на дайс, - и Абдирак такой: ну вот, ты не кричал, так не считается... Чувак, если я не кричу - это не я плохо стараюсь, это ты слабо бьёшь! Говорят, можно пройти на исполнении, - но у Химнирра нет этого навыка. Паладин слишком честный, чтобы симулировать... религиозный экстаз И снова жаль, что не было возможности сначала согласиться пытать пленного, а уже потом напасть на гоблинов и застать их врасплох. Снова буду считать, что у персонажа всё так и было, а в игре пришлось откатить. Зато получился кадр "сфоткай типа капитан школьной команды по бейсболу". Today I'm gonna beat some balls! И просто кадр в стиле "а кровь тебе идёт". Были варианты паладинских реплик о том, что разговаривать с мёртвым иллитидом - мерзкий ритуал. Но Химнирр полез допрашивать иллитида, потому что ему очень нужна информация. То, что Абсолют - лже-богиня, понимает уже даже гоблин, болтающийся в клетке, - и осталось понять, кто стоит за распространением культа посредством личинок. Поскольку иллитид что-то заговорил про абсолютную власть, Химнирру логично было бы предположить, что иллитиды это всё и затеяли. Но почему в таком случае какой-то "избранный Абсолют" хобгоблин относится к иллитиду как к дохлой креветке?.. Так что, видимо, иллитидов кто-то использует так же, как гоблинов и дроу. Хобгоблина в самом начале боя я уронил в баньку с пауками, которые его успешно грызли И гоблины с арбалетами отвлекались на то, чтобы сверху стрелять в пауков, пытаясь его спасти. Но патичка благополучно вынесла всех гоблинов и добила оравшего из баньки Дрора несколькими выстрелами, на которые ему нечем было ответить. Правда, его труп теперь не облутаешь: спрыгнуть в баньку можно (с последствиями, ибо высоко), - а вот как оттуда выбраться, я так и не нашёл. Говорят, оттуда можно выпускать пауков, но я уже не заморачивался. Порадовался, что не продолбал Даммона (а то на лонгресте после выноса лже-паладинов у меня было явление Хранителя, а на лонгресте имени Гейла, на котором можно было поболтать с Карлах, я был уже глубоко в гоблинах). Птаха говорила, что он после выноса лагеря гоблинов уходит из рощи, - но нет, он оставался там до самого праздника, так что я успел сгонять за первой порцией адского железа. Шипперю Карлах и Даммона с силой тысячи солнц, самый комфортный пейринг в игре! А вот медвесычика я, кажется, продолбал: видимо, для того, чтобы он появился в гоблинском лагере, нужно сперва провзаимодействовать с его матушкой в лесу, - а я пока в лес вообще не совался. В результате гоблины в лагере гоняли не медвесычика, а курицу. Химнирр вызвался поиграть и убедил курицу напасть на гоблинов на крит-успех Курицу, конечно, сожгли на первом же ходу, зато она погибла как герой. А Химнирра попытались заставить заплатить штраф за то, что курицу насмерть загнал, зверь такой. Ключевое слово - "попытались", как вы понимаете. И вот у меня на лонгресте подрались Лаэ'зель и Шэдоухарт. И никогда ещё Химнирр не был так близок к тому, чтобы выгнать Шэдоу из команды, как в тот момент, когда застал её ночью с ножом у горла Лаэ'зель и этим её "А остальным скажу, что ты начала превращаться". Окей, он смирился с тем, что у него в команде жрица Шар (как паладин он готов принять служение любым богам, если это не ложные боги, во имя равновесия света и тьмы), - но резать сопартийцев спящими... Причём после того, как он шугнул Шэдоу и Лаэ'зель стукнула её камнем по башке, - все, вообще все в лагере в диалогах осуждали Лаэ'зель, а не Шэдоу. Дескать, Лаэ'зель готова убить за свой артефакт, ай-яй. И Карлах так говорила, что ей будет не хватать Шэдоу, будто Лаэ'зель её действительно убила этим камнем. "Иногда я всё ещё слышу её голос..."(с). Возможно, это опять артефакт удалённого из игры рута. Я явно нескоро ещё вернусь в игру, но считаю, что первый акт я уже выиграл, поскольку дошёл до праздника тифлингов и определился с романом На празднике к тебе так или иначе подкатывают все сопартийцы, и это даже немного стрёмно, когда тебя буквально ВСЕ ХОТЯТ. Но приз за самый вср@тый подкат получает Гейл, который начал сравнивать Химнирра со своей кошкой Тут у Химнирра и появилась возможность сказать Гейлу, что тот его в этом плане не интересует, - и услышать в ответ "Ну ладно, заканчиваем романтическую историю". Бро, да она даже не начиналась... Зато когда Лаэ'зель смотрит на тебя глазами самки богомола - как-то сразу понимаешь, что сделал правильный выбор: Астарион только понадкусывает, а эта - не факт, что не съест И ещё это её "Уилл выглядит аппетитно"... УИЛЛ БЕГИ Правда, говорят, он ей будет всю ночь зубы заговаривать. И лишь к утру окончил Клинок Фронтира дозволенные речи... И только Карлах говорит, что рада за тебя, и желает хорошо провести время, - но Карлах вообще солнышко, которого мир не заслуживает. Впрочем, о ней чуть позже. Собственно, вот. The нос немного застрял в текстурах, но пофиг Я не планировал этого нарочно, когда создавал персонажа, - но меня так прёт этот контраст смуглой кожи Химнирра (Амарт обзывает его индейцем, и в целом в чём он не прав)) и бледной кожи упыря... Дальше? Такие счастливые оба И интересно, какой-нибудь варвар-драгонборн так же на Астариона запрыгивает, или всё-таки нет?.. Тот же не удержит Вот Химнирр с Астарионом примерно одинаковой комплекции и, полагаю, оба могут друг друга на весу удерживать. И разговоров-то было(тм), что-де в этой игре можно выбрать персонажу член, вау ничоси. А на деле - во-первых, и выбор невелик (простите за каламбур), а во-вторых, непонятно, зачем это было нужно, если в эротической сцене всё равно член не показывают То есть мне-то и так хорошо, но забавно. Может, где-то в настройках цензура отключается?.. Зато теперь я понимаю, что не зря выкрутил персонажу веснушки на максимум. Кинк игрока виден во все поля И шрамы Астариона (Химнирр не прокинул пассивку магии и не смог понять, что там написано) на артах часто выглядят эстетично, как татуировка тонкими линиями, - но в игре они смотрятся по-настоящему больно. Кое-где пишут, что-де Астариона просто старались сделать "горячее", - а как по мне, сценаристы проделали отличную работу, прописав персонажа-травматика. И при попытках спрашивать про шрамы Астарион очень верибельно огрызается, как человек (то есть эльф), который не хочет, чтобы прикасались к больному месту. Да и всё его поведение в целом... То, как из-под маски манерного, жестокого и независимого типа проступает тот, кого переломали, тот, кому бесконечно страшно и отчаянно одиноко, - поистине потрясающе. Также я порой встречаю тейки про "да как вы можете романсить Астариона, он ведь одобрил бы, если бы гоблины вырезали тифлингов в роще, и одобряет, если отнять у Кар'нисса фонарь и отправить его на смерть в Тенях". Ну... да, Астариону слишком долго доказывали, что мир жесток и несправедлив - и к нему самому в том числе, - и что он сам должен таким быть, чтобы не огребать. Поэтому он - ревнивый собственник, он не хочет, чтобы ты помогал кому-то ещё, потому что не хочет тебя потерять и боится последствий. Поэтому он старается привязать тебя к себе - и только потом привязывается сам. И в этом всём он, внезапно, несколько напоминает Сюэ Яна. И с Астарионом я так же, как и с Химнирром, любуюсь на признаки возраста. Точнее даже, на признаки того, что оба видели некоторое дерьмо. (Кадр слева - ещё с эпизода первого укуса, и там Асти до кучи побитый.)) Деды мои остроухие А потом вижу в твиттере кадры из Колец Власти по случаю годовщины первого сезона, - и понимаю, кого мне Астарион напоминает... Да, я падок на фактуру нетипично "человечных" эльфов, по крайней мере в кино и в играх. Что не мешает мне от 2D - артов и анимации - хотеть, напротив, максимальной стилизации, а не реализма...
Ещё бла-бла о персонажномИ нашёл я тут кадры и видео того, как, играя за Астариона, романсить Карлах. И сломался с хрустом. Потому что она говорит и делает именно то, что, как я представлял, говорил бы и делал бы Химнирр. То, как она говорит, что если Астарион ещё не готов к близости, то можно просто полежать рядом, в одежде, потому что ей хочется быть рядом с ним... И когда они ложатся - то, как она целует его сначала в лоб, потом в скулу, и только потом - в губы... Это так тепло и нежно, что я готов смотреть на это вечность. Да, я уже думал о том, что для Астариона согласиться медитировать вместе, держась за руки, - сиречь показать себя уязвимым и довериться, - должно быть интимнее и сложнее, чем согласиться на секс без обязательств, тем паче будучи сверху. Эта близость для него тоже важна - в конце концов, он впервые за сотни лет обладает кем-то по собственному выбору, - и Химнирр охотно подыгрывает ему в этом и демонстрирует своё доверие; но Химнирру нужно показать Астариону и то, что он просто хочет быть с ним рядом, не ради секса, - проводить с ним время, говорить с ним, защищать его от кошмаров. Поэтому ему очень не хватает тех реплик, которые есть у Карлах. И фички становятся неизбежными И вот это её (скрины не мои) "Ты заслуживаешь лучшего. Ты заслуживаешь самого лучшего. И я хотела бы давать это тебе до конца твоих дней, но клянусь, что буду делать это до конца своих"... И это отдельно душераздирающе: то, что Карлах знает, что ей осталось немного, но готова быть счастливой здесь и сейчас, и благодарной за то, что есть, и не замыкается в своём страхе (а она признаётся, что ей очень страшно умирать), а способна сочувствовать, быть внимательной и заботиться о ком-то другом. То, как она хочет успеть как можно больше, но не будет форсировать события... ...В общем, Карлах - Даммону, чтобы чинил её мотор и жили они долго и счастливо. Астариона - Химнирру на ручки, чтобы не оставался наедине со своими кошмарами. Чтобы они оба, строго говоря, с ними не оставались. Ведь вот что занятно: не только Астарион удивится тому, что он кому-то нужен не как то, что можно использовать, - но со временем и Химнирр удивится, что он также нужен не как оружие, которое исполняет свою миссию и уходит, предоставляя спасённым благодарить богов за то, что ниспослали им свой меч. Кажется, у меня после Лютера (да и Рашида, во многом) началась тенденция на персонажей, которые, уже пройдя земную жизнь до половины, вдруг обретают смысл - и тот дом, который не про здание и оседлость, а про возможность вернуться, если ждут. И, пожалуй, мне нравится эта тенденция.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
В позапрошлые выходные сообщали, что в Волоколамске цветёт сирень. В прошедшие выходные кое-где шёл снег. Поэтому мы снова не доехали до дачи. Я собрался и закупился заранее, толком не спал всю ночь из-за последствий насморка, а утром субботы мы посмотрели на прогноз погоды и на отсутствие у Берканы зимних шин и решили не рисковать. Но сидеть дома одному (Птаха уехала на игру и собиралась переночевать у Дёгред между двумя играми) и потратиться зря было бы слишком грустно, так что я зазвал Беркану и Амарта пить у меня. Это послужило мне отличной мотивацией пропылесосить и помыть посуду, скопившуюся за ту неделю, что я болел (сиречь буквально ВСЮ посуду в доме: под конец недели я запивал таблетки водой из ролевого кубка, ополаскивал ложку после замешивания грызунячьих лекарств и намазывал ей бутер с хумусом и наоборот, и заваривал в одной тарелке два бомжпакета подряд)). Врубил рандом ЯМузыки и помыл, мощны мои лапищи, и ещё Балду успел попинать до вечера, пока все не собрались. Не жалею, что не доехал до игры про субличности. Во-первых - сейчас каждая копейка на счету, во-вторых - роль Весны невероятно классная и нужная, но я бы в своём нынешнем физическом состоянии (про ментальное даже не заикаюсь: я-то чувствую себя вполне способным в социалку, но раз ряд людей считает безопасным отстраниться - вероятно, со стороны я таки похож на хтонь) её попросту не вытянул. Буду надеяться на последующие прогоны. Зато мы посидели очень хорошо, и это было однозначно важнее, поскольку уже как-то давно не собирались. Про хороший вечерБеркана внесла две бутылки весьма удачных белого и красного, Амарт внёс тёмного пива. С белого я начал, пивом продолжил, затем попробовал красное и перешёл на него, ибо оно было очень вкусным, и вернулся допивать пиво... До глинта у нас руки так и не дошли, - ну да припасённое мной шато-де-пакет, сиречь литр ДонСимона, своего часа ещё дождётся. Зато разожгли кальян Закрывшись дверями от крыс и открывая форточку. Приспособили для углей ситечко - теперь оно слегка обгоревшее, но на его хозяйственные функции это явно никак не влияет. Выбрали табак "личи со льдом" (точнее, Амарт вовремя выбрал, но был единодушно поддержан)), и он классный: фруктовый, но не приторный, не резкий и действительно освежающий. Всё чаще хочу завести свой кальян, но это мало того что недёшево и непросто в эксплуатации, - так я же ещё и не буду курить один, а когда встречаемся - для этого есть Берканин. Но процесс поистине расслабляющий как мало что ещё, причём в хорошем смысле, когда чувствуешь себя максимально уютно в здесь и сейчас и хочется раскатываться по поверхности довольной шкуркой. Впрочем, люди тоже так действуют. А внесённый Амартом апельсин для глинта мы просто съели Осень продолжает быть ностальгической: травили байки с давних игр, традиционно - вспоминали модели секса на играх и связанные с ними истории. А также обсуждали аниме-сериалы-фильмы и связанные с ними книжки, и в целом поговорили обо всём на свете: о зверье, о работе... По мере приближения полуночи я отпустил сначала Беркану, затем мы допили пиво - и Амарта я тоже отпустил. Немало удивлялся, что после вина и пива - ни в одном глазу (с другой стороны, - бокалами же, а не пинтами), и погонял Балду ещё немного на правах выходных и на правах болеющего. Как выходные прошли - пришлось снова браться за дела, и вот, берусь. Спасибо вам, коты, это было чудесно! Теперь уповаю добраться до дачи в грядущее воскресенье.
Крысоженщины вполне освоились. Ещё грызунячьегоКак мне и говорил их прежний хозяин, - Хава более ручная и ласковая, с удовольствием гладится, сидит в рукаве или на плече, пока я работаю или играю; Эстер более осторожная, хуже идёт к рукам, но её можно чухать по принципу "крысе хорошо неведомо откуда" (когда она не видит руку). Но обе лизучие, и очень заботятся друг о друге, - у Эстер аж загривок рыжий от того, как Хава её намывает Также женщины самодостаточны: сами открывают клетку, когда хотят гулять, - так что я её практически не закрываю. Но Полынь явно научила соседок плохому: один раз я уже её ловил, когда она пошла инспектировать пустые миски, стоящие теперь на полу из-за того, что столик занял контейнер Марципана, - и один раз ловил привидение с моторчиком, альбиноску Эсти. Эстер, в отличие от Полыни, поймать сложнее, хотя она тоже на полу не паникует. У мужиков всё стабильно, только Альбедо всё никак не вылечится от ринита, периодически пугая гостей трубными звуками своего копчёного носа. Спасибо, что не булькает, лёгкие в порядке (по крайней мере при прослушивании, но надо будет ещё сделать контрольный рентген), - но выгнать сопли уже которую неделю не получается. Для себя, чтобы не забыть: в его жизни уже были сумамед (азитромицин), юнидокс (доксициклин), марфлоксин (марбофлоксацин) и синулокс (амоксициллин). Осталось только перейти на энрофлоксацин (начнём с энрофлона орально, не хочется пока крысу байтрилом колоть). Мыш Марци - солнышко, у меня таких человекоориентированных мышей ещё ни разу не было. Он хочет общаться, залезает на крышу домика, а когда забираешь миску с кормом или с водой - встаёт на задние лапки и очень забавно тянет передние вверх. И при этом ему, конечно, не хочется, чтобы его брали в руки, потому что расчёсы ещё не зажили Обработки ему тоже не нравятся, но он успокаивается и даже кайфует, когда гладишь его ватной палочкой, размазывая декспантенол. Завтра будет неделя, как он ест тразадон два раза в день, сделаю контрольную фотографию. И, может, я выдаю желаемое за действительное, - но мне кажется, что его шкура стала выглядеть лучше, расчёсы - бледнее. Хотя, что и говорить, - он всё равно время от времени почёсывается. Один раз зачесался и даже пискнул, бедняга. Колесо он так и не понял, я его убрал и положил картонную втулку, но ею Марципан тоже как-то не интересуется. А теперь главная новость: я записал Полынь к Зайцевой на вечер следующего вторника (раньше записи не было). Записал бы и раньше, если бы Птаха не нарвалась на мошенников, "продающих" фотоаппарат, а по факту исчезающих в закате после предоплаты, - так что коммуналка за сентябрь была на мне (то есть, случись покупка удачно, - коммуналка тоже была бы на мне, но обиднее быть без денег и без фотоаппарата, чем без денег, но с фотоаппаратом). Начинаем держать кулачки.
А это значит, что я могу обновить вишлист ко дню рождения (впрочем, он в целом такой же, как каждый год, - ну добавится пара книжек в несбыточное, никто даже не заметит). Раньше, когда важнее всего было накопить на операцию Полыни, было как-то не до хотелок, и я писал в твиттере и вк, что единственным пунктом вишлиста будут деньги. Сейчас, конечно, это тоже пункт номер один, - но есть шанс, что они пойдут на коммишны, тату, взносы. Но дороже всего - всегда внимание, я на нём живу и выживаю, поэтому можно ловить меня и без подарков, главное - ловить. Праздновать буду, как обычно, день в день, 24 октября, в кафе-баре Peaches (экс-Зелёный лис) по адресу Малая Сухаревская площадь 2/4 (4мин. от метро Сухаревская, 10мин. от Цветного бульвара), с 19.00 до 22.00. Не знаю, зачем всё это пишу, - обычно приходят один-два человека, и я уже как-то отвык считать этот день праздничным, - но надежда умрёт вместе со мной, поэтому - приходите. А после операции Полыни буду считать, на какие балы мне хватит. На Сказки очень хочется, - но есть же ещё танцвечер по ITL и Хэллоуин у Миндона...
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Продолжаем (для пропустивших предыдущие серии) играть у Корнелии по дискорду. На четвёртую или пятую сессию детектива мы наконец составили список подозреваемых Немного по принципу "...к среде мы сами были в списке, к субботе в списке были все"(с) - и, как добавил Амарт, в которого я чутка ору, "а в воскресенье уже сами не отрицали свою вину". Независимое детективное агентство "Нас повесят", весь вечер на арене Мастер говорит, что мы играем дольше, чем предыдущая патичка. Подозреваю, что нас, как типикал ролевиков, подводит креативность - мы сильно больно хитрож@пые(тм) и делаем красиво там, где можно занудно копать, пока не докопаешься. И, знаете, это здорово, потому что игры для удовольствия, и нам определённо будет что вспомнить и поржать У опытных настольщиков наверняка есть рабочие стратегии прохождения мастерских квестов (например, "по прибытии в город идёшь в таверну расспрашивать трактирщика", - а мы только сейчас узнали, что недалеко от места преступления есть трактир)), - но и импровизация по-своему прекрасна.
Отперсонажный отчёт НайджелаОстаток ночи я провёл в курятнике. Сон не шёл, и с первыми лучами рассвета, ещё до колоколов к заутрене, я мстительно заорал "кукареку", чтоб им там, в доме священника, всем тоже выспаться. Ко мне присоединились окрестные петухи. Жена священника пришла кормить кур, удивилась при виде меня - похоже, её никто не предупредил - и устроила разнос мне, а затем и мужу. Я бы с удовольствием посмотрел на то, как они двое честят друг друга последними словами, - но лучше мне было не задерживаться, и под шумок я попытался улизнуть. Уйти незамеченным, впрочем, не получилось, - но священник был готов меня отпустить. Напоследок он сказал, что я должен буду предстать перед архиерейским судом, который состоится в понедельник, сиречь послезавтра. Я пообещал явиться, порадовавшись, что суд не совпадёт со спектаклем, на котором мы обещали сэру Роджеру помогать актёрам. Стоило бы, конечно, появиться в мастерской, - но я направился прямиком в "Вернику". Там Мэтт уже подсчитывал оставшиеся у нас деньги, чтобы купить новую простыню: у него утро также началось со скандала - матушка обнаружила пропажу. Затем он отправился за покупкой в другой приход - чтобы до его матушки не дошли слухи. За завтраком Лоренс передал слухи о том, что Лу оказался в тюрьме, и напомнил про свою ночную охоту. Я накануне пропустил его рассказ и потому слушал обо всём впервые. - Быть может, разбойники - не просто разбойники, - начал Лоренс и пересказал, как минувшей ночью, после того, как меня схватили, увидел в переулке возле кладбища тёмный силуэт и погнался за ним. Силуэт юркнул в дыру в городской стене, которой пользуется беднота, и Лоренс упустил его из виду, но поговорил с нищим мальчишкой Дэвидом, хозяином огромного пса Голиафа (Лоренс был впечатлён и добавил, что хотел бы себе такого пса). И тот сказал, что надеется, дескать, что мы никак не связаны с тем, кто у них там бегает. - Кто-то мутный за стеной может использовать кого-то из бедноты, чтобы пользоваться правом прохода, - подытожил Лоренс. Я не был уверен, впрочем, что дыра в стене сквозная: городские власти обратили бы на это внимание. Хотя кто их знает, этих нищих? Вынули пару расшатавшихся камней да прикрыли доской, вот и вход в город. Но это едва ли приблизит нас к поимке убийцы Агнес: во время праздника злоумышленник, даже пришлый, вполне мог пройти и через городские ворота. - Так нужно об этом сообщить куда следует, - предложил я. - И ты сможешь сказать, что на кладбище ловил разбойников, - добавил вернувшийся к концу рассказа Мэтт. Под мышкой у него был свёрток с простынёй. - Но разбойник ведь был не на кладбище, а рядом в проулке, - Лоренс отказывался погрешить против истины. - Так я уже сказал, что я там призраков пугал, - вздохнул я. - А в чём конкретно тебя обвиняют? - оживился Лоренс, почуяв шанс выступить в качестве адвоката. - Да потом разберутся, - я пожал плечами. - Скажи своему мастеру, чтобы он за тебя заступился, - посоветовал Мэтт. - Мастер непремённо придёт, - убеждённо кивнул я. - А ещё при мне было это "дьявольское устройство"... - Ты так не выражайся, - предостерёг меня Мэтт. - Это священник так выражается!.. Спросив, когда будет суд, и услышав, что в понедельник, Лоренс обрадовался, что у него будет время продумать стратегию. Я был даже благодарен ему за энтузиазм, хотя понимал, что он больше заботится о том, чтобы проявить себя на практике, а не о том, чтобы меня не посадили в тюрьму. - Итак, кому мы хотим настучать? - уточнил Лоренс. - Раз у Найджела не было возможности сказать, что он ловит разбойников. - Сэру Роджеру?.. - предложил Мэтт. - Я к нему не пойду! - заявил Лоренс. - Это твой приятель, вот ты к нему и ходи. К тому же там этот... главный подозреваемый. Боюсь, я при нём просто не сдержусь. - Да мы все уже поняли, как он тебе не нравится... - Или твоему другу из стражи, - предложил я. - А толку? - скептически пожал плечами Мэтт. - Думаешь, стражники куда-то пойдут без пинка?.. - Вряд ли, - подтвердил Дик. - Да и что мы сможем сказать? - продолжал Мэтт. - Что по словам Дэвида, некто не нравится приличным нищим? - Нужно устроить засаду в бедняцком квартале! - энтузиазм Лоренса не иссякал. - А ещё я скажу то, что, в идеале, должен был сказать ещё вчера: кого мы всё-таки ищем - убийцу или разбойников? - уточнил Мэтт. - Почему "или"? - спросил Лоренс. - Но мы ведь уже поняли, что Агнес убили не разбойники. - Мы можем искать их одновременно, - предложил я. - Тогда для этого нам придётся разделиться, - безапелляционно пояснил Мэтт. - Но вы слышали, слышали, что говорил Лу?.. - Лоренс сменил тему на другой свой подвиг. - Он сбрендил, - развёл руками Мэтт. - С концами. - Почему ты так думаешь? - не сдавался Лоренс. - Вот зачем он пришёл на кладбище? - Он же говорил, что хочет увидеть Агнес в последний раз. Вот и пришёл. - А ты его напугал, - добавил я. Мне всё ещё было жаль Лу: нам следовало догадаться, что он придёт и попадётся в нашу ловушку, расставленную на убийцу. - А если он убийца? - Лоренсу, похоже, доказательств было достаточно. - Почему он так среагировал, когда я спросил, кто её убил? - В чём-то ты прав, - задумался я, но не успел сказать о том, что Лу мог быть скорее свидетелем убийства, нежели исполнителем. - Потому что он сумасшедший, - ответил Мэтт. - А ты чего от него хочешь? Чтобы он сошёл с ума ещё больше? Или чтобы раскаялся? - Я могу и то, и другое, - сказал Лоренс без ложной скромности. - А всё же интересно было бы понять, что он болтает... - Что-то на иностранном, - вздохнул Лоренс. - Его "иностранный" называется "французский". Давайте к нему зайдём и сами у него спросим, - и Мэтт направился к стойке покупать кувшинчик пива в дорогу. Лоренс тут же потянул к кувшинчику лапу. - Это не тебе! У нас и так денег мало осталось! - У меня была тяжёлая ночь! - возразил Лоренс. - Вот поговори мне про тяжёлую ночь, - возмутился я. - А ты за разбойниками не гонялся, - парировал тот. - Сидел себе в тёплом курятнике, и даже без гусей. - Ты тоже мог бы сидеть под тёплым кустом!.. Мы покинули "Вернику" и вновь пошли в тюрьму как на работу - на сей раз навещать Луиса. - Донавещаем мы его до могилы... - ворчал я. Мне не нравилась эта идея. После каждого нашего допроса Лу чувствовал себя всё хуже и хуже. Стоила ли мёртвая девушка того, чтобы обрекать на беспросветное безумие живого?.. - Да неужели вам его поведение не кажется странным?!.. - в отчаянии вопросил Лоренс. - Он сумасшедший, - устало повторил Дик уже не раз прозвучавшую очевидную истину. - И влюблённый, - добавил Мэтт. - Но если бы я был влюблён в девушку, я бы так себя не вёл... - Потому что ты в своём уме, - заметил я. - Конечно, я в своём. А он - в своём! - настаивал Лоренс. Я не стал с ним спорить. Для меня было очень сомнительна мысль, что Лу мог притворяться. Не всю же жизнь он притворялся дурачком!.. Мэтт всю дорогу успешно прятал от Лоренса пиво. Мы дошли до ворот; приятель Лоренса, Билл Моррис, был не на дежурстве и проводил время под крышей, в помещениях для стражи. Лоренс поприветствовал его и спросил, как дела. - О, да столько всего происходит: говорят, разбойники появились, и вот девицу убили, а ещё этого бедолагу под утро привели... - начал охотно перечислять Билл. - А ты видел, как его поймали? - спросил Лоренс. От любопытства он разве что не дрожал, как разгорячённая гончая, взявшая след. - В городе всякое говорят... Поделись, а то как-то беспокойно. - Как его привели - я не видел, а видела повитуха, - ответил Билл. - Говорит, он сам прибежал прямо в объятия наших ребят. - Почему же он к ним побежал?.. - негромко произнёс Лоренс, взглянув на нас. Похоже, фразу приятеля он понял буквально и решил, что Лу искал у стражников спасения от чего-то. - Разбойника увидел? Или вспомнил убийцу?.. - И зачем он только из дома вышел?.. - добродушно рассуждал тем временем Билл. - По ночам прилично дома сидеть. И тётка за ним не уследила... - А что он сказал? - Да я не знаю, - Билл развёл руками. - Говорят, бежал, кричал... - И как он сейчас? - спросил Мэтт. - Успокоился? - Да, сидит тихо. - А в чём его обвиняют? - Пока ни в чём, - ответил Билл. - Но ведь не положено по ночам бегать и шуметь. - А что про разбойников слышно? - сменил тему Лоренс. - А то уже и на девиц покушаются... Я слухи распространять не буду, но самому хочется знать, чего опасаться. - Говорят, кошельки подрезают. И отец Томми Марло устроил скандал в городском совете: дескать, на что идут наши налоги, если разбойников не ловят, - усмехнулся Билл. - Так ведь это же вы спасли Томми?.. Ты мне о разбойниках можешь больше рассказать, чем я тебе. - Так те разбойники померли уже, - ответил Лоренс. - Кто-то их прирезал. - Свои же и прирезали, - без сомнений подхватил Билл. - Это ведь были не все разбойники. Они обычно большими шайками сбиваются, и бабы их с ними, и в одной шайке преступники разной специализации могут быть. А город у нас большой, торговля идёт хорошо, так что нужно приглядываться к проезжим. - А вы их ловить не собираетесь? Слышал, среди нищих кто-то шастает и тревожит их. - Так они и шастают, - подтвердил Билл. - Нищие с ними часто бывают в сговоре, разбойники с них процент берут. Отребье друг с другом всегда повязано, рука руку моет... - А на кого обращать внимание? Где они могут прятаться? - А кто же их знает? Для этого нужно их разыскать. Ждём распоряжений. Пока дойдёт до мирового судьи, до шерифа... Может, соберут подкрепление из местных мужиков, и пойдём искать. А под подозрением, конечно, всякие жулики, которые в карты играют... Лоренс покосился на Мэтта, и тот возмутился: - Я не жульничаю! - чем отчасти признался, что всё же играет в азартные игры. Но тут же деловито осведомился: - Вы говорите о ком-то конкретном? - Слышал, мошенники делают ставки на бои, - но кто же в этом признается?.. - Я в этом не участвовал! - тут же открестился Мэтт. - А насчёт той девицы... коронер высказал сомнения в том, что её разбойники убили, - заметил Билл. - А ты слышал, не нашёл ли он чего-нибудь, когда её осматривал? - спросил Лоренс. - А ты чего интересуешься? Виды на неё были, что ли? - прищурился Билл с подозрением. - Говорят, она была красавица... - Не у меня! - Лоренс выразительно посмотрел в нашу сторону, и каждый из нас старательно сделал вид, что мы вообще не с ним. - У меня другой интерес. Ты же знаешь, я хочу стать королевским адвокатом... Билл обидно захохотал и хлопнул его по плечу: похоже, он считал эту мечту несбыточной. - ...И мне нужно больше практики, - невозмутимо продолжил Лоренс. - Для того, чтобы стать королевским адвокатом, следует всегда держать руку на пульсе. И если бы узнать подробности этого дела... - Так сам у него спроси, коронер сейчас у себя, - посоветовал Билл. - А можно?.. Я с ним не настолько хорошо знаком. - Если он в нормальном настроении - то всё расскажет. А работы у него сейчас нет, слава Богу, - усмехнулся Билл. - Если ещё что-нибудь услышите - сообщите. И мы, если услышим, сообщим. Давайте помогать друг другу, как-никак это наш город и наша общая проблема, - проникновенно предложил Лоренс. - Вы, парни, уже хорошо проявили себя, так что присоединяйтесь, когда будем собирать ополчение, - дружелюбно пригласил Билл. - Крепкие руки нам всегда пригодятся. - Зовите, - хором сказали мы с Мэттом, и он спросил: - А Лу навестить можно? А то мы к его тётушке заходили, и Лоренс всё так близко к сердцу принял, вон как обеспокоен... Взгляд Лоренса красноречиво демонстрировал, что он обеспокоен только тем, когда Мэтт заткнётся и достанет кувшинчик пива. - Можно, конечно, - похоже, Билл был тронут нашим участием в судьбе Лу, даже не догадываясь о наших корыстных интересах. Мы попрощались с ним и вышли в коридор, решая, к кому пойти раньше: к Лу или к коронеру. Выбрали Лу - на случай, если получим от него новые зацепки. - А ты французский вообще не знаешь?.. - с надеждой спросил Лоренс у Мэтта. - Очень плохо, - покачал головой Мэтт. - Дик, Найджел?.. - Ни бельмеса, - ответил я. Полагаю, Дик, после корабельной жизни, мог знать по-французски разве что ругательства. - Пусть с Лу говорит кто-то, кого он не видел на кладбище, - предложил Мэтт. - Да уж, будет неловко, если он узнает мой голос, - признал Лоренс. - Я лучше буду отвлекать охранников. - Меня и Дика он не видел, - заметил я неуверенно. Я привык, что Мэтт занимается разговорами, и понятия не имел, о чём спрашивать Лу без подготовки и без помощи Мэттью. Дик также не отличался красноречием... Добродушные охранники без проблем пропустили нас "проведать беднягу", и Лоренс стал заговаривать им зубы беседой о том, как-де тётушка Лу о нём беспокоится. Лу сидел в камере на охапке соломы, тупо глядя то на стены, то на свои руки, то в маленькое зарешёченное окошко. Камера была хоть и пустой, но чистой и тёплой. - А здесь не так уж и плохо, если ты сюда попадёшь, - оптимистично сообщил мне Мэтт. - И нет гусей, - добавил Лоренс. - Ты что, всегда о гусях думаешь?.. - удивился я. - Вы просто не знаете, что гуси - это страшно! - возразил Лоренс. - Банда гусей страшнее, чем банда разбойников!.. - А разве гуси сбиваются в банды?.. - и я живо представил себе банду гусей. Мэтт, видимо, понял, что проку от нас не будет, и первым заговорил с заключённым: - Привет, Лу. Как ты? Луис обернулся и уставился на нас так же тупо, как на камни в стене: - За что меня сюда посадили? Я не помню... - Совсем ничего не помнишь? - Мэтт обеспокоенно цокнул языком. - Говорят, ты ночью по городу бегал, пока на охранников не наткнулся. Как же так вышло, что ты сбежал от тётушки? - Наверное, ничего не помню... - Лу нахмурился, силясь что-нибудь вспомнить. - Может быть, и правда я ночью ходил. - А что ты помнишь? - спросил Дик. - Только то, как уже здесь очнулся? - Я услышал, что должен явиться призрак Агнес, - размеренно сообщил Лу. - Я хотел её увидеть, но тётя меня не пускала. А потом к ней пришла подруга, они пили пиво... И, наверное, я пошёл. Но я не помню. - А зачем ты пошёл на кладбище-то? - спросил Мэтт. Судя по всему, Лу не то что не вспомнил бы голоса Лоренса, - он не помнил также и о том, что встретил на кладбище Мэттью. - Так ведь мне было грустно оттого, что я больше не мог её увидеть... - А разве ты призраков не боишься? - встрял я с удивлением. - Нет. Это же плохо, что ты не можешь кого-то увидеть, если он умер. Это неправильно... Я был бы рад, если бы я мог увидеть братишек и сестрёнок. Но когда в последний раз я видел их, они плыли по кровавой реке... Даже я внутренне содрогнулся. Да, Лу с его отношением к мертвецам был идеальной жертвой нашей дурацкой затеи с простынёй. И после всего, что он видел в жизни, было даже странно, что нам удалось его чем-то напугать. Вернее, не нам, а тому, о чём ему напомнил Лоренс... - Посидите со мной, - попросил Лу. - Потом тётушка за мной придёт. Я же ничего плохого не сделал. Я знаю, что ночью нельзя ходить, ночью ходят только разбойники!.. - А что ты кричал? - полюбопытствовал я. - Может, тебе рассказали? Вдруг ты кого-то случайно обидел. - Я не помню, - признался Лу. - Наверное, просто "Ааа". - И часто с тобой такое бывает, что ты не помнишь? - спросил Мэтт. - Не знаю, - честно сказал Лу. - Я же не помню. - Но, может, тебе говорят?.. - Да, бывало. - И когда это было в последний раз? Лу поморщился, напрягая память, и рассказал, как пару лет назад увидел что-то страшное - должно быть, голову телёнка, плывущую по реке, - и тогда он также бежал и кричал, и потом не помнил об этом. Но так как это было днём, его просто отвели к тётушке и не стали сдавать страже. - А события ярмарки ты хорошо помнишь? - продолжал спрашивать Мэтт. - Всё было так спутанно... Народу было много, все кричали, пели... - А помнишь, что ты делал на ярмарке? - Ходил... с тётушкой, и без тётушки... А ведь раньше он говорил, что тётушка не отпускала его от себя, и потому ему не удалось погулять с Агнес!.. Теперь, когда открылось, что ему удалось улизнуть от тётушки, дела принимали иной оборот. И его тётю даже сложно было винить в том, что она не могла за ним уследить. Она - молодая женщина, и племянник - не вся её жизнь. А Лу - сильный парень, а не ребёнок, и его не удержишь за ручку, если ему вздумается куда-нибудь пойти. Лу был явно не против нашей компании и даже рад, что мы скрашиваем его одиночество. Болтать он был готов хоть до вечера. Но по тому, что рассказывал Лу о ярмарке, стало ясно, что полностью восстановить события того дня он не может, и к тому же явно избегает говорить о каких-то деталях. И хуже всего он помнил вторую половину дня. Но имя Агнес он упоминал только в двух случаях: о том, как утром приносил ей яблоки, и о том, как она была обижена на Билли. Лоренс шёпотом попросил Мэтта спросить что-нибудь у Лу по-французски, - но, похоже, у Мэтта получилась полная белиберда. - Ты колдун?.. - спросил Лу с опаской. - Нет, я не колдун, - ответил Мэтт. - И не я, - добавил я и посмотрел на Лоренса. Лоренс ответил мне мрачным взглядом. Он уже вошёл в камеру и, видимо, собирался продолжить дело, начатое на кладбище: как бы невзначай достал из-за пазухи то самое яблоко и стал вертеть его в руке. Мэтт тут же понял, к чему тот ведёт, и, зайдя к Лу за спину, стал что-то шептать ему на ухо из-за плеча. Видимо, они пытались воссоздать ту сцену на кладбище, когда Лу увидел призрака, а Мэтт уговаривал его пойти домой. Лу закрыл лицо руками, съёжился и вновь начал что-то бормотать по-французски, похожее на "омва, омва". Я не имел никакого понятия, что бы это могло значить. - Хочешь яблоко?.. - с самым невинным видом спросил Лоренс, протягивая яблоко Лу. После смерти Агнес поступать с ним так было слишком жестоко. Лу продолжал бормотать, отмахиваясь от яблока рукой. - Что такое?.. - елейно поинтересовался Мэтт. - Это же просто яблоко. - Всё плохо и страшно... - откликнулся несчастный Луис. - Агнес умерла, меня посадили в тюрьму... - Ну, не так уж всё и плохо, - утешил его Мэтт. - Тебя ведь ни в чём не обвиняют. - Я бы никогда... никогда не обидел Агнес, - подтвердил Лу. - Она была такая хорошая, добрая, щедрая... - А кто-то другой мог её обидеть, как ты думаешь?.. - Я не знаю... я не помню... В прошлый раз Лу говорил, что Билл обижает Агнес, - но сейчас говорить с ним стало сложнее: его речь замедлилась и путалась. Мэтт предложил оставить его в покое и уходить. Но Лоренс напоследок, словно контрольный выстрел, настойчиво всучил Лу яблоко: - Возьми. Агнес не хотела бы, чтобы такое красивое и вкусное яблоко зря пропало. Лу в отчаянии протянул руку, прижал яблоко к груди и вновь сел на солому с отсутствующим видом, погрузившись в себя. А мы пошли в кабинет коронера - лысоватого жилистого мужика лет пятидесяти. Он сидел за столом, листая книгу. С ним заговорил Мэтт: коронер также приходился ему каким-то дальним родственником. - Как вы поживаете? - вежливо спросил Мэтт, поздоровавшись. - А правду говорят, что кто-то к твоей сестре Аурелии посватался? - полюбопытствовал коронер. Очевидно, слухи в городе распространяются быстро. - Это слухи, - отрезал Мэтт и продолжил без ложной скромности: - А что мы от разбойников Томми отбили и тело Агнес нашли - это правда. Расскажете, что же всё-таки с Агнес случилось? - Не к добру это, что как где что-то интересное происходит - так там всегда ты, - добродушно усмехнулся коронер. - С Агнес же ничего хорошего. Вот, я уже записал. И он продемонстрировал нам предпоследнюю запись в книге и прочитал сам вслух, явно гордясь своей работой: - "Задушена неизвестным злодеем". - Прямо так уж и неизвестным? - огорчился Лоренс. - А кому он известен? - удивился коронер. - Но, может, хотя бы предположить?.. - Когда Джонни раз за разом крадёт варенье - то если варенье украдено, мы можем предположить, что это был Джонни, потому как есть манера действия, - пояснил коронер. - Здесь же кто-то камнем по голове ударил и задушил. - А зачем ещё и душить, если камнем?.. - спросил Мэтт. - Видимо, ударил не насмерть, - пожал плечами я. - Вот юноша правильно говорит, - одобрил меня коронер. - Но кровь на камне разве была?.. - усомнился я. - Не было. Так он ударил её по затылку, и камень был не острый. Вот если бы острым, да в висок... - Значит, она была без сознания, когда он её душил? И он к ней со спины подошёл? - продолжил развивать ситуацию Мэтт. - Видать, да, - согласился коронер. - И камень с собой принёс, - добавил я. - То есть, не случайно там оказался, а нарочно шёл убивать, - подытожил Мэтт. - Может, ты и прав. Звучит резонно, - задумался коронер. - Так это ж злодей какой! - притворно ужаснулся Мэтт, подогревая его интерес. - Вон я так и написал: "злодей", - коронер ткнул пальцем в книгу. С этим не поспоришь. Но оттого, что мы назовём злодея злодеем, он не придёт сдаваться. - Так надо выяснить, кто это! - настаивал Мэтт. - Иначе что же это получается: у нас злодей ходит по городу?.. - Вдруг ещё кого убьёт, - поддакнул я. - Да были бы зацепки... - вздохнул коронер. - Но господин мировой судья сейчас в своём поместье: охотится, маски ставит, принимает гостей, - в общем, всё как и положено джентльмену. Ему написали, и, может, он что-нибудь решит... Но это маловероятно. - Значит, злодей так и будет рядом с нами жить?!.. - не отставал Мэтт. - Так он же пришлый наверняка, - не купился коронер. - На празднике пришлых было как собак нерезаных, понаехали из всех окрестных сёл... Стражники всех не переписали бы, так что дело гиблое. В обычный день ещё имело бы смысл записи поднять, но только не в праздничный. - А тела разбойников вы тоже осматривали? - спросил Лоренс. - Да. - Говорят, это они за убийством стоят. Вы находили какие-нибудь улики? Могут ли они быть убийцами, как вы думаете? - Агнес точно была убита другими средствами. Но это только мои измышления, - уточнил коронер. - Разбойники обычно губят с какими-то целями. Вот и своих товарищей они порешили либо в наказание за то, что их так легко побили (ничего себе легко, подумал я), либо для того, чтобы не болтали. Живыми страже не хотели сдавать, и с ранеными не хотели возиться. А Агнес-то за что?.. - Вот я и хотел услышать ваше мнение, как учёного человека, имеют ли разбойники отношение к этому убийству, - со всей важностью попросил Лоренс. Коронеру явно польстило быть названным "учёным человеком", и он задумчиво почесал бороду: - Может, отношение и имеют, но разбойников мотивы не похожи. - Если у тебя есть нож, то скорее зарежешь, чем задушишь, - согласился Мэтт, и я невольно задумался над этим замечанием. Все мужчины носят при себе нож, и мы не были исключением. Все учатся драться, ведь никогда не знаешь, когда тебя призовут в ополчение или когда столкнёшься с лихими людьми на большой дороге. В драке с разбойниками всё это и спасло нам жизнь. И всё же Агнес убили без пролития крови. Как будто не хотели портить её красоту даже после смерти. А ещё ножички не носят благородные, поскольку у них при себе есть шпаги... Мы уже собрались было уходить, как вдруг коронер воскликнул: - Кстати, вспомнил! Я это на теле нашёл. Из-за корсажа выпал. И он показал нам увядший розовый бутон. Теперь, при свете дня, мы могли удостовериться, что крупный цветок явно был того же сорта, что и розы в саду мистера Роджера. И того же, какие принесли на похороны Агнес слуга Джон и бывший монах. - А как по-вашему, убили ли её в ярости или хладнокровно? - спросил Мэтт. - Пожалуй, что если в ярости, то остались бы следы ногтей, следы борьбы... - задумчиво произнёс коронер. - А на теле ничего такого не было. - Так ведь она была без сознания и не сопротивлялась, - возразил Лоренс. - А всё равно на "преступление страсти", как говорят итальянцы, оно не похоже. Может, и правы и мистер Роджер, и коронер - в том, что Агнес убил кто-то пришлый, уже уехавший из города. Да только зачем кому-то хладнокровно рассчитывать убийство совершенно незнакомой ему девицы? Разве что этот пришлый знал Агнес - и нарочно воспользовался праздничным днём, чтобы его не заметили на воротах. И вновь я невольно вспомнил её непутёвого брата... Мы вышли из кабинета коронера в коридор. У входа в тюрьму слышались голоса: это пришла тётушка Луиса и разговаривала с тюремщиком. Она была готова внести за Лу штраф - как отец заплатил штраф за Билли после драки, и того отпустили, - но тюремщик ей отказывал. Он говорил, что заходила вдова Бенчкин - видимо, пока мы проводили время у Лу и у коронера, - и рассказала, что вечером в день убийства Агнес, уже по сумеркам, видела, как Лу бежал и что-то бормотал, но побоялась его останавливать. А теперь, когда стало известно, что Лу снова бегал и кричал, она сложила одно к одному и начала подозревать его в убийстве. Вдова Бенчкин, в самом деле, жила недалеко от кургана: я вспомнил её зажиточный дом у Южных ворот, где она жила со своим сыном, учащимся в королевской школе. А по сумеркам как раз заканчивался наш футбольный матч... - Но ведь вчера он никого не убил, - вступился за Лу Мэттью. - Он дурачок, для него бегать и кричать - это нормально. - А может, не нашёл, кого убить, или не успел, - возразил тюремщик. - Но если вы его отпустите, куда он денется?.. Сам коронер также вышел на шум следом за нами, остановился позади и слушал. - Я же говорил, что это были не разбойники!.. - удовлетворённо прокомментировал он. - А вы замеряли размер руки того, кто задушил Агнес? - вдруг спросил Мэтт. - Может, проведём следственный эксперимент? - оживился Лоренс. - Так Агнес уже мертва, - урезонил его Мэтт. - Предложим Лу кого-нибудь задушить? - добавил я. - Нам нужен доброволец. Лес рук. - Но вы запомнили размер синяков? - не отступался Лоренс. - Он подходит к размеру рук Лу? - Приблизительно подходит, - признал коронер. - Но такой же размер рук - практически у любого мужчины. Две трети присутствующих, включая меня самого, подпадают в эту категорию. А теперь я вспомнил руки сэра Роланда, державшие чёрное зеркальце. Холёные тонкие пальцы аристократа в перстнях. Стал бы он этими руками держать камень и душить девушку?.. Конечно, он был чудаком, - но всё же в моих глазах не походил на убийцу. - А по следам можно ли определить, левша был убийца или правша? - продолжал Лоренс. - Так он ведь душил двумя руками, - заметил Дик. - Всё равно есть нюансы! - Точно не левша, - ответил коронер. - А кто-нибудь помнит, сэр Роланд - левша или правша?.. - спросил я. Я всё же больше внимания уделил самому зеркальцу, нежели руке, которая его держала. Но Мэтт сказал, что он был левша, Лоренс - что правша, или наоборот; они принялись спорить, обвиняя друг друга в слепоте, и хорошо, что не подрались прямо в тюремной прихожей. - И что теперь будет с Лу?.. - спросил Мэтт, когда они остыли, устыдились и замолчали. - Посидит, - коронер неопределённо пожал плечами. - Ещё поговорим и со вдовой, и с ним, хотя от него-то что толку... Будем ждать выездной сессии королевского суда в сентябре: дело-то серьёзное, как-никак убийство. Мировой судья ещё покопает, но если не найдётся другого убийцы, то Лу, конечно, ждёт виселица. Тётушка Лу, которая всё это слышала, была очень расстроена и причитала, что Лу - безобидный дурачок. Мы стали прощаться с коронером. Напоследок Лоренс вкрадчиво спросил у тюремщика: - Всё ли с уважаемой горожанкой хорошо?.. - Да, у вдовы Бенчкин всё хорошо, - ответил тот несколько удивлённо. Едва мы вышли из тюрьмы, как Мэтт озвучил первым: - Я готов заключить пари на то, что Лу был свидетелем убийства, а не убийцей. - Так я тоже так думаю, - ответил я. - И я, - сказал Дик. - Если надо найти кого-то, кто с тобой поспорит, то... это весь Кентербери, - усмехнулся Лоренс. - А я с этим не поспорю. Давайте-ка лучше докупим пива... - Так не на что, - осадил его Мэтт. - Разве что на твои. - ...Закупимся пивом, поспорим с кем-нибудь, и будем обсуждать стратегию, - Лоренс не сбился с первоначального плана. - Во всех умных книжках пишут, что важна стратегия. А у нас её вообще нет! - И тактика хромает, - добавил Мэтт. - Мне казалось, что главное - это стратегия, - неуверенно возразил Лоренс. - Тебе казалось. Тащиться на курган никому не хотелось, потому мы устроились с пивом под деревом и приступили к составлению так называемой стратегии. - Итак, мы собираемся найти убийцу и считаем, что это не Лу, - начал Мэтт. - Допустим, что вдова говорит правду и действительно его видела. И нужно выяснить, кого кроме него она могла видеть. - Думаешь, она похожа на аффинированное лицо? - заинтересованно подхватил Лоренс. - Какое-какое?!.. - не понял я. - То есть её могли подкупить, запугать, - перевёл Дик. - Подкупить или запугать можно любого человека, - пожал плечами я. - А ещё я думаю, что яблоко в ладонь Агнес действительно положил Лу, но уже после её смерти, - заявил Мэтт. - Положил, убежал - и забыл. Может, он даже не сразу понял, что она мертва, а потом сообразил и испугался. - Ну, это как-то уж... совсем, - неуверенно произнёс Лоренс. Предположение в самом деле звучало пугающе, но вполне в духе Лу. - А он - совсем, - напомнил Мэтт. - Да, это бы многое объясняло, - согласился Дик. - Но кто и зачем пришёл на холм следом за Агнес? - вслух рассуждал Мэтт. - И убил не сразу, не спонтанно... Коронер сказал, что на "преступление страсти" это не похоже, а он человек опытный, много всякого повидал. Ему я верю. - Если он её оглушил - значит, "страсти" точно не было, - подтвердил Лоренс. - Сложно ударить так, чтобы оглушить, а не убить. - А может, он убить камнем хотел, но не получилось, - заметил Мэтт. - И не факт, что это он... - глубокомысленно изрёк Лоренс. - В смысле? Она что, сама себя убила? - Нет. Просто необязательно убийца - мужчина. - Но коронер сказал, что следы оставили мужские руки, - напомнил Дик. - И женщины не настолько сильные, - добавил я. - Это ведь не курицу придушить. Конечно, если женщина по той или иной причине рубит дрова или занимается мясницким делом, - сил у неё хватит. Но я сомневался, что таковые были в окружении Агнес. - А если кто-то приревновал? - не сдавался Лоренс. - Тогда проще отравить, - заметил Дик. - А ты будто знаешь, где взять яд? - хмыкнул Лоренс. - Все знают: в доме крысиный яд может быть, а если нет, то можно в аптеку пойти. - Но как его незаметно в еду добавишь? - усомнился Мэтт. - Ну, если очень надо... - предположил Лоренс. - Ядом яблоко не натрёшь, - отрезал Дик. - Но если женщина камнем ударила и задушила... - То у нас расширился список подозреваемых, - вздохнул Мэтт. Он в самом деле открыл тетрадь и приготовился записывать потенциальных убийц. - Давайте напишем список. - Сэр Роланд! - закричал Лоренс. - Он мерзкий, сумасшедший и недобрый. - Да, он странный и подозрительный, - кивнул Мэтт, записывая сэра Роланда первым номером. - Далее. Жених Мэг. Сама Мэг?.. - Точно! Розы! - Лоренс аж подпрыгнул, словно эти розы всё объясняли. - Жених носил ей розы. А если не только ей, то она могла приревновать. - Но у Агнес были две подружки. Ещё Джу... Нет, Джу вычёркиваем, - решительно сказал Мэтт, вспомнив, что Джу маленького роста и ладошки у неё тоже маленькие. Прежде всего, она бы даже не дотянулась ударить кого-то камнем по затылку. - Бывший монах... - Билли, на всякий случай?.. - предложил я. - Так он же с нами в футбол играл, - возразил Мэтт. - Это точно. А до этого он вряд ли успел бы... - Да и не настолько он хороший актёр, чтобы сначала убить, а потом разыграть перед нами такую драму, - добавил Дик, напоминая мне мои же соображения. - Ты прав. - Вычёркиваем, - резюмировал Мэтт. - Роуз, - предложил Лоренс. - Её хозяин?.. - с сомнением уточнил я. Мне не удавалось представить почтенного олдермена в качестве убийцы собственной служанки. - Их фамилия напоминает розочку, - пожал плечами Мэтт. - А мистресс Роуз... нет, вычёркиваем, - он вовремя вспомнил, что мисс Роуз была болезненной хрупкой женщиной, и даже при желании не смогла бы никого убить. - Итого уже четверо. Хотим ли мы ещё кого-нибудь записать?.. - Всех! - радостно заявил Лоренс. - Весь город?.. - А Лу ты записал? - Так мы ведь единодушно решили, что он невиновен?.. Ну ладно, запишу, - Мэтт внёс Луиса в список последним пунктом. - А теперь давайте подумаем, как мы выведем убийцу на чистую воду. Монах, наверное, совестливый. Что может заставить его покаяться?.. - Я могу с ним поговорить, - вызвался Лоренс. - В смысле, не про убийство, конечно... - А про что, про розы?.. - скептически поинтересовался Мэтт, но я не успел заметить вслух, что было бы неплохо поспрашивать у старого Джона, где он раздобыл ту розу, с которой пришёл на похороны. - Я могу прийти к нему за утешением! - похоже, проснувшийся в Лоренсе великий трагический актёр отказывался, зараза, засыпать обратно. - Сказать, что я был влюблён в Агнес и так страдаю... А вы пришли меня поддержать. Только внимательно смотрите, как он будет реагировать! - А потом весь город будет говорить, что ты католик, - проворчал я. - Но вдруг у него что-нибудь дёрнется!.. - настаивал Лоренс. - Глаз?.. - предположил Мэтт прежде, чем у меня возникли менее пристойные версии. - Что ж, у нас есть план по монаху. - Я истерю, вы наблюдаете, - подтвердил Лоренс. - Что по сэру Роланду? - Мэтт перешёл к следующему пункту. - Как бы узнать, что его интересует и чем он занимается?.. - Да нам уже конюхи рассказали, чем он занимается, - хмыкнул я. - К поварятам пристаёт. - Поварята наверняка уже закончились! - Показать ему яблоко и розу?.. - предположил Лоренс. - Жаль, у нас нет невинного мальчика, - посетовал Мэтт. - От нас он сбежит. Я уже не раз подумывал о том, не сталкивались ли сэр Роланд и Лу, - ведь Луис как пить дать невинен. Но мне так и не довелось спросить Лу, не показывал ли ему кто-нибудь на ярмарке чёрное зеркальце. Может, и зря, - но я боялся, что Лу среагирует так же, как Томми. А я, в отличие от Лоренса, не был готов брать такой грех на душу, как сводить Лу с ума окончательно. - Можно бросить ему яблоко и розу в окно, - предложил Лоренс. - Привязав к камню. - И разбить окно мистеру Роджеру?.. - уточнил я. - Нас повесят, - покачал головой Мэтт. - То есть за окно, может, и не повесят, но я против. Меня родители самого придушат. - Проблема с этим Роландом в том, что против него нужны очень веские улики, - вздохнул Дик. - Может, просто спросить?.. - выдвинул Лоренс неожиданную идею. - О чём? "Как давно вы перестали душить девушек по вечерам"?.. - спросил я. - Допустим, он скажет: да, это я убил. И что мы будем делать? - продолжал Мэтт. - Его устное признание нам - это ещё не доказательство. В суде он скажет, что просто пошутил. И кого суд предпочтёт слушать: сэра Роланда или нас?.. - Он не станет шутить с судом, - усомнился Лоренс. - При дворе он в нехорошей ситуации. - Сказал бы я, как называется такая ситуация... - проворчал Дик. - Нам надо найти свидетеля, - принялся излагать Лоренс. - Заметили, как он любит спектакли? И ту мою сырую мысль я, на самом деле, для него готовил. - Ты хочешь ещё раз сыграть призрака? - уточнил Мэтт. - Я смотрю, ты вошёл во вкус, - оценил я. - Повторишь на бис? - А что, тебе понравилось? - с искренним любопытством обернулся ко мне довольный собой Лоренс. - Ну да, - я решил признать его заслуги, хотя больше всего мне нравился мой прожектор, оказавшийся теперь в неумелых лапах священника. - Значит, можно и повторить. Это всё для благого дела! - Собственно, я потому и предлагал актёрам сыграть сценку с удушением, - напомнил я и посетовал: - Жаль, что они отказались. - Актёры могут быть с ним связаны, - предостерёг Лоренс. - Кто-то из них может ему настучать и всё испортить. По крайней мере, он выглядит как... театральщик. Театрал. - Да мало ли таких, - пожал плечами я. - Мне кажется, что немного!.. - Это у нас, может, и немного, а в Лондоне, поди, каждый третий. - И как ты себе это представляешь? - Мэтт вернул нас к исполнению плана. - В середине спектакля на сцену вылезает призрак Агнес? - Нас повесят, но мне нравится!.. - восхитился я. - НАЙДЖЕЛ НЕТ. - А если мы всё-таки будем подкидывать ему яблоки и розы? - предложил Лоренс. - И он подумает, что это призрак, будет бояться и страдать?.. - Я гляжу, тебе понравилось сводить людей с ума? - оценил Мэтт. - Идея мне нравится, но как её реализовать? Нанять горничную?.. - Но ты же с ним общаешься! - пожал плечами Лоренс. - В смысле, с мистером Роджером. - Но не каждый же день, - заметил я. Если Мэтт каждый день будет таскаться из города в имение мистера Роджера, у всех точно возникнут вопросы. - Я к нему в спальню не полезу! - открестился Мэтт. - Но ты его знаешь! В смысле, дом мистера Роджера, - уговаривал Лоренс. - Тебе там никакая горничная, случайно, не нравится?.. - Там тётушка моя троюродная работает, - нехотя припомнил Мэтт. Похоже, у него были дальние родственники в каждом доме. Буквально любимый племянник всего Кентербери!.. - Для начала можно её расспросить, - обрадовался Лоренс. - Значит, у нас есть план по сэру Роланду? - подытожил Мэтт. - А где розы брать будем? - спросил я. - В саду мистера Роджера, - пояснил Мэтт. - И Джону тоже их подкидывать можно. - Эдак розы быстро закончатся, - хмыкнул я. Что-то мне не нравилось в идее закидывать сэра Роланда теми самыми розами, под которыми он и так каждый день мог сидеть с книжкой как ни в чём не бывало. Может статься, он решит, что у него завелась неведомая поклонница или поклонник из обитателей поместья. - Не мешайте мне отвлекать Лоренса, - прошипел Мэтт. Видимо, ему не терпелось перевести разговор с сэра Роланда на другого подозреваемого. - Вы мне хоть скажите, от кого отвлекаете, а то я же не отвлекусь, - посоветовал Лоренс. - А розы для Джона мы где возьмём? - уточнил Дик. - У архиепископа, - предположил Мэтт. - А что мы об этом Джоне вообще знаем? - спросил Лоренс. Совместными усилиями мы выяснили, что знаем о нём только то, что он - жених Мэг и служит при дворце архиепископа (в коем сам архиепископ на моей памяти ни разу, конечно, не появлялся). Негусто. - Итого план по Джону - узнать, с кем он общается. Что с олдерменом?.. Тоже не знаем, - определил Мэтт. - Проще всего с монахом. А Лу пока можно не трогать: если он виновен, его повесят и без нас. - Про олдермена можно расспрашивать, но очень аккуратно, - заметил Лоренс. - Полагаю, во время праздника он должен был быть очень занят, - вслух рассуждал Мэтт. - На то, что он незаметно пойдёт куда-то один, шансов немного. Так что сначала проверим остальных. На футбольном матче олдермена Роуза явно не было, но это не отменяло того, что куда бы он ни пошёл - его везде замечали, узнавали, и все хотели с ним пообщаться. При таком раскладе было бы непросто заделаться убийцей среди бела дня. Мы были уже готовы отправиться к монаху, как вдруг Мэтт сказал, что сперва ему нужно подкинуть в свой дом новую простыню, и предложил Дику ещё раз спеть серенаду для его сестры. - Вы готовы? - спросил он. Мы с Лоренсом кивнули. И мы повторили представление под окнами дома Грейвсов - с не меньшим успехом, нежели предыдущее. Аурелия смотрела на Дика влюблёнными глазами и спрашивала, почему же мы не заходим в гости. Мы как раз пытались найтись с ответом (у Лоренса, как обычно, рот удачно был занят флейтой), когда Мэтт, уже без простыни, появился на улице и накинулся на сестру: - Мы уже уходим! А ты, бесстыдница, чего с парнями заигрываешь?! Сидела бы дома! - А ты меня не поучай! - не сдалась Аурелия. - Это ко мне парень пришёл. - Нет, он ко мне пришёл! Правда?.. - и Мэтт обернулся на нас. - Эммм... - произнёс я, не торопясь подтверждать такой резкий поворот событий. Но прежде, чем кто-либо начал задавать вопросы, Мэтт решительно подхватил Дика под руку и увёл за собой, и нам ничего не оставалось, кроме как за ним последовать. Однако мы так и не дошли до Джона ди Гонна в тот день. Нам навстречу выбежал Томми, крича: - Там андреевские георгиевских бьют!.. - За что бьют? - спросил Мэтт и попытался поймать его за шкирку, но Томми уже мчался впереди, показывая дорогу и петляя по переулкам. Остановился он в грязном глухом тупике. Там обменивались ругательствами и тумаками Билли Коркейн и старший брат Томми, Кристофер. Приятели Билли тоже были там, выкрикивали слова поддержки, но в драку не вступали, чтобы она оставалась честной; потому они были весьма воодушевлены нашим появлением. - Ну, за что драться будем?.. - поинтересовался я. Конечно, мне было достаточно того, что могла пострадать честь нашего прихода, в качестве повода, - но всё же было любопытно, что не поделили Билли и Кит. Мне никто не ответил, однако из ругательств соперников я понял, что Кит критиковал версию Билли о гибели Агнес (вероятно, касавшуюся виновности Лу). - Да, мы козлы, но дальше-то что?.. - Мэтт попытался решить конфликт дипломатией. - Ты за всех-то не соглашайся! - возмутился я. - Так убийцу не покарать, - с пафосом воззвал Лоренс, но и это не возымело эффекта. - Убийца уже в тюрьме, а вам мы сейчас намылим шею, - сообщили нам андреевские. Вероятно, они жаждали взять реванш за проигранный матч. Тут Томми кинулся грязью в Билли, но попал в Джо, и тот, взревев, бросился на нас. Остальные последовали за ним. Мэтт ловко задвинул Томми к себе за спину и подставил Джо подножку, а когда тот потерял равновесие - ещё и врезал по роже. Джо рухнул ему под ноги. Подмастерье кузнеца, затаивший на меня обиду за парадные штаны, помчался прямо в мою сторону, но Лоренс пнул его по колену, так что тот взвыл и начал прыгать на одной ноге. - Разве это достойно - с кулаками на раненого? - назидательно спросил у него Лоренс. - В следующий раз смотри, прежде чем нападать! Это правда: во время ночёвки в курятнике я не мог воспользоваться вонючей примочкой, и моя рана пока слишком медленно заживала. Я всё ещё прихрамывал и двигался не так ловко, как обычно, - да и оставленные кузнецом синяки и ссадины с футбольного матча ещё не прошли окончательно. Но кузнеца всё это явно не волновало и не останавливало. Тем временем Дик отвлекал сразу двоих, заставляя их, как в футболе, столкнуться лбами. Томми продолжал храбро кидаться грязью из-за спины Мэтта и даже успешно залепил в морду одному из противников Дика. Кит получил от Билли поддых и согнулся пополам, временно растеряв своё красноречие. Нужно было вмешиваться: в лице Кристофера рисковал проиграть весь наш приход. Андреевские потом неделю будут болтать, как они нас побили!.. Я хотел запустить волчка под ноги Билли, выудил из кармана недоделанный механизм, завёл его и поставил на землю, - но у меня ничего не вышло: волчок покатился под ноги к Дику. Лоренс врезал игольщику, а Джо дёрнул Мэтта под коленку, и тот шлёпнулся на задницу прямо в грязь. Томми попытался запустить грязью кузнецу в морду, но промазал. Кит устоял и дал Биллу сдачи, Мэтт и Джо на земле обменивались тумаками, а Лоренс повалил игольщика. Я видел, что кузнец уже пришёл в себя и надвигается на меня, и Лоренс больше не мог меня спасти, - я и так был благодарен ему за вмешательство: видать, ему в самом деле было не всё равно. Из последних сил я пополз от кузнеца в кусты - и прямо в объятия стражников. Один из них приподнял меня за шкирку: - Ну и что здесь происходит? - Наших бьют! - пожаловался я, указывая рукой. - Они первые начали! При появлении стражи дерущиеся остановились, - только кузнеца пришлось удерживать его приятелям, а Билли и Кита стражники растащили и увели. Томми побежал следом, причитая, что его брат только что приехал. Билли, как и при прошлом аресте, сохранял мрачное молчание, преисполненный чувством собственной правоты, а Кит ржал о том, что город встретил его гостеприимно, и отправил Томми сказать папке о его прибытии с учёбы. Томми умчался, а стражники вскоре исчезли из виду. Лоренс достал флейту и наигрывал какую-то мелодию - видимо, дабы воздержаться от комментариев. Всем нам досталось, и всем был нужен отдых, - и мне также. Больше не хотелось никуда идти. - Выворачивайте карманы, - потребовал Мэтт. Я залез в свой карман, вытащил пригоршню железяк и устроился прямо под кустом, занявшись их сортировкой и складыванием. Мэтт и Дик сели играть в карты на щелбаны, за неимением денег. Но я вскоре перестал обращать на них внимание, - по крайней мере до тех пор, пока не закончу со своими механизмами. Хватит с меня на сегодня убийц, сумасшедших и их родственников. Но потом придётся к ним вернуться. Если раньше мы развлекались расследованием из любопытства и ради справедливости для Агнес, то теперь от поиска настоящего убийцы зависела жизнь Лу. И времени в запасе было не так много, как могло показаться...
Это было в четверг, а в следующий раз играем в среду и, возможно, сможем использовать в качестве запасной площадки гугл-мит. А это приключение окончилось для всех левел-апом, и мы все как один вкачались в ловкость, а то нас больно бьют Теперь у меня хотя бы есть одна точка в ловкости, а то раньше не было ни ловкости, ни силы. И я запамятовал применить спецабилку изобретательства, но и так даже с двух кубов мастерства выкинул провал. В моих руках дайсы D6 не знают, что бывают значения выше тройки И у нас новая иллюстрация от Саломеи! С исполнением серенады под окном (с)AiSalome
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
По-хорошему, надо перестать эскапировать в Балду и начать жить, в мои планы по разгребанию снежного кома это не входило. Но я уже настолько не вывозил, что будем считать это временной слабостью по болезни, когда я всё равно был не в состоянии заниматься чем бы то ни было ещё. Вернусь с дачи - придётся брать себя за хвост. У меня продолжается рак кубов именно на харизму, регулярно не пробрасываю запугивание с +2, один раз даже выкинул крит-провал и перебрасывал. Химнирр не страшный Пост имени, в основном, разнообразной личной жизни Не могу не ржать с того, что в лагере один-единственный эльф, который не спит, а медитирует, - и Астарион полез с кусем именно к нему. Немая сцена: С другой стороны, полез - значит, доверяет, все остальные у#бали бы на месте. И это мне как игроку был интересен Астарион, а Химнирр мог выбрать иначе, - но его на самом деле зацепило после того, как Астарион сказал, что даже продать душу дьяволу не так страшно, как то, что было с ним раньше. "Нихрена ж себе ты отчаялся, мужик, - подумал Химнирр, - так быть не должно". Бла-бла дальше, спойлеры!В игре теперь ждать "постельной сцены" только на празднике тифлингов, - но, думаю, коль скоро Химнирр сказал Астариону и на следующую ночь пить его кровь, то до поцелуя у этих двоих дело дойдёт раньше. Впрочем, это уже область фанфиков, писать их я буду потом Просто красивый кадр с артефактом. Он так похож на дайс... Асти после первого куся был героем драки с лже-паладинами (жаль, я не догадался взять с собой Карлах, ну да что уж теперь): укусил насмерть Андерса, который уже обменялся с Химнирром "божественными карами", а потом прокинул скрытность и с 99% успеха зарезал исподтишка торговку. И она застряла в стене Паранойя про превращение в иллитида идеально легла на то, что у Химнирра его обожжённые руки и так иногда болят... И Лаэ'зель пришла с дружеской попыткой прирезать. А тут и Хранитель тянет к Химнирру лапу. Вообще не дают помедитировать спокойно! Секси хвост секси Хранителя (доспех с дыркой для хвоста!) и ещё один кадр-который-есть-у-каждого, Let's take ibuprofen together "Смотри, Симба: всё, на что падает свет..."(тм). Да, что и говорить, Химнирр как паладин легко покупается на "ты избранный, Гарри", - во многом потому, что не удивляется этому: в конце концов, он бОльшую часть жизни шёл этим путём. И его Any means necessary позволяет ему жрать личинок: если можно пользоваться иллитидскими силами, не превращаясь в иллитида, - значит, будем пользоваться, чтобы бороться со злом. Когда ты уже - живое оружие в руках богов, как-то поздно себя беречь. Даже "успеть победить зло, начать цереброморфировать и умереть от рук соратников" выглядит не таким уж плохим планом... ...Но есть нюанс: когда тебя с личинкой в голове принимают за Верного Абсолют, и у других Верных тоже есть личинки, - несложно сложить два и два, и это пОдОЗрИтЕЛьнО. Никто не гарантирует, что голос Хранителя в твоей голове и голос Абсолют в ней же - не один и тот же голос. Химнирр всё ещё очень не хочет попасть под контроль, особенно какой-то там Абсолют. Но пока получается бить врага его же оружием - он будет бить. Вот, например, лагерь гоблинов не разгромить, не прикинувшись Верным. И пока я чисто пристрелочно хожу по этому лагерю, любуюсь тем, как круто прорисованы гоблины, какие они все разные. Я бы даже сказал - красивые! У каждого есть индивидуальность. Химнирр заставил гоблина Хрупа, который начал на него бычить как на эльфа, поцеловать ему ногу, - но я с двух попыток не успел заскринить момент поцелуя, хоть в третий раз возвращайся Зато одобрили и Астарион, и Гейл. Уникальный случай, когда эти двое единодушны Хотел было убить гоблинскую жрицу Кишку наедине, но в игре не оказалось такой хитрой опции: если идёшь с ней в святилище - то вроде как уже согласен на всё (и патичка это хором не одобряет). В чате мне сказали, что Кишка может дать сонное зелье, которое не влияет на эльфов, после чего её таки можно убить, если остальная патичка выломает дверь, - но Химнирр не стал доводить активное согласие до приёма зелья. Так что пришлось откатить и бить Кишку сразу. Минтару я тоже пошёл бить чисто ради того, чтобы проверить, смогу или нет. Паровозик смог, но буду переигрывать, наверное. Хотя, к сожалению, всё равно нет опции завербовать Минтару, не пожертвовав друидской рощей и тифлингами, а Химнирру и те и другие нужны живыми. Зато Минтара назвала его fairy, феечкой А ещё Химнирр согласился на урок магии от Гейла с вот ЭТИМ лицом. Как будто не магичить с ним, а завалить его собрался А ещё паладин называется, фу!.. Чтоб вы понимали, - согласие началось с особой паладинской реплики про "О, ты молишься своей богине, я разделю с тобой молитву"... ...и выкинул на магию КРИТ-ПРОВАЛ бадум-тссЕщё немного бла-блаВот только Гейла даже крит-провал устроил: он решил, что между нами начался роман, стал хотеть продолжения, и в игре повисло "один из спутников хочет с вами поговорить". Увы ему: Химнирр продолжения не хочет, так что в игре - придётся откатывать, - но я буду считать, что в истории персонажа это было. И Химнирр, если Гейл даст понять, на что надеялся, - вежливо объяснит, что не заинтересован. Вообще, я буду первым, кого бесит это "Астарион - беловолосый эльф, бывший раб, с магической татуировкой, ну точно Фенрис; Гейл - маг с сидящей внутри него магической хренью, ну точно Андерс", - но от Гейла реально такое же, как от Андерса, ощущение, что он будет влюблён в тебя в любом случае, даже если ты не приложишь к этому никаких усилий и выберешь не его. Поэтому его даже жалко Но вот что занятно: при этом он же - остаётся самым скрытным. Уилл уже рассказал про сделку с дьяволицей, Карлах - что служила дьяволице не по своей воле, Астарион - что был рабом вампира. И Шэдоу уже раскололась, что она жрица Шар. И только Гейл упорно молчит о том, какую именно хрень он кормит артефактами, и это нервирует.