обвм игроцкий, проматывайтеПодумал в очередной раз о своих сложных взаимоотношениях с исполнением игротехнических функций: повестись и обломать игру себе - или не повестись и обломать игру другим?
На двух последних играх ряд ключевых событий я пропустил, сидя взаперти без возможности обратной связи (опция "позовите мне..." работала через раз). Как игрок я понимаю, что сюжет бывает жёстким не только тогда, когда что-то должно произойти, но и когда что-то произойти не должно: "плохой конец заранее отброшен"(с). Я никогда не играю на выигрыш и ведусь, чтобы не испортить сказку, - но хочется большего присутствия, особенно когда игра и так короткая.
Как распознавать в сетке роли "на проигрыш", когда они не именные? Никак. (Когда именные - сам дурак.) Получаю ли я удовольствие от любых ролей? Да, безусловно. Значит, нет проблемы, а была просто эмоциональная усталость.

В понедельник вечером мы перекусили в Старбаксе и троллейбусом от Преображенки поехали на Щёлковскую к Фириэль - помочь разгрести книжные залежи. Выпили чаю на кухне, помянули незлым словом ломаные товары по скидке в Юлмарте. Мы с Птахой забрали в добрые лапы четыре отличных самодельных лайтсабера - два отдадим Тас на Весконе, два оставим себе - и, помимо Джордана, которого я нежно люблю, увезли ещё множество любопытной фэнтезятины.
Досмотрели Повстанцев до онгоинга (спойлеры).Досмотрели Повстанцев до онгоинга. Первый сезон мне нравился больше - за безбашенность, а теперь герои стали частью повстанческой армии и всё серьёзно. Вейдера как показали, так и забыли, зато ситхов стало двое, и удвоилась их бесполезность. Покоробило отношение джедая к ветеранам-клонам, не воевавшим на стороне Империи, как к латентным предателям. Мало того, что их создали неприспособленными к мирной жизни с прошитой преданностью к джедаям, так им ещё и приходится эту преданность доказывать, чтобы им поверили, тьфу.
А во вторник был дождь, и мы никуда не поехали, зато вовремя были дома, и я вспомнил, что для выхода из тлена надо обращаться к Доктору. Начали "Пустое дитя" пересматривать.

Сегодня после работы нагрянули в открывшегося в новом месте на Лубянке Папу Вейдера на Снежкин др, задарили урбанистическую раскраску (хоть что-то не с цветуёчками, а с техникой такого вовсе не выпускают). Папа стал теснее, но там всё так же вкусно кормят, поят сидром Магнерс и ставят отменный саунд. Мы поговорили с Даркой и Ванадием за ЗВ-городовку, которой осенью быть, и теперь у нас снова есть, что совместно курить :3

С этих выходных перенесло детектив Силя - да, смогу наконец-то попасть на адову сыгровку, - а с первых чисел апреля перенесло игру про ши Есть ли на эти две даты ещё какие-то игры, которые мне было бы обидно пропустить?
И о работе: пока все сокращаются - мы расширяемся! Нам нужны менеджер по продажам и Python-разработчик - share, please!
...Хочу много лего-штурмовиков и макро-фотик. А пока у меня есть Кирхайс на шагоходе.

@темы: friendship is magic, кина не будет, електричество кончилось, у нас день розенриттера, прикладное марковедение, ролевиков приносят не аисты, гнездование пернатых, sides of force, i'm a master of toys

ПожизнякВыспавшись в субботу до полудня, я экстренно написал письмо (бывают же зелёные чернила, сказал я, взяв у Птахи зелёный линер, - и в итоге уже на игре писал все документы чьей-то зелёной гелевой ручкой), дошёл до магаза и как латентный итальянец приготовил макароны с тофу, шампиньонами и веганской колбасой. А вечером меня снова накрыло давлением, и в какой-то момент пульсирующей головной боли я забеспокоился было, что не доеду, но, к счастью, до места игры мне было близко. Отлежавшись до десяти, я поехал в Строгино, в "Эквалайс". Не в упрёк мастерам, но "прямо до места" - добиралово весьма условное, когда по пути переходишь два шоссе под разными углами, однако я не заблудился. Был послан за молоком (тщетно), зачипован, и стартовал. "Эквалайс" понравился - много залов и много странных игрушек. Возможно, пластмассовая овчарка, которую я выловил из лужи во дворе, родом была оттуда, но я забыл её в кармане и теперь она моя.

Как человек, не доехавший до обоих сборов и слабо общавшийся по завязкам (Стрикс некогда отвечать на умылы, Алессе удобней вслух, Фио в последний момент сменился на Луни, который мой умыл прочитать не успел), я боялся, что заговор не взлетит. Но он завёлся, и первой же отошедшей ступенью по мне прилетело так, что я, собиравшийся вкусно повеселиться, в итоге не менее вкусно пострадал - что также давно хотелось, хотя и от более реалистичных пыток а-ля правила к Тоске я не отказался бы.
Джованни ди Эрколе был актёром, которому не повезло родиться маркизом, по глупости он чуть не стал заговорщиком, а благодаря таланту (явно трагическому, а не комическому) стал счастливо выжившим и мирным пейзанином. Ачивка распечатана - порыдал в кардинала :3

Отчёт отперсонажныйВаш покорный с детства был влюблён в театр и не интересовался иными занятиями, никак со сценой не сопряжёнными. Не обнаружив в себе таланта к пению, танцам и конструированию костюмов, я, в силу наблюдательности и любопытства, подмечал привычки и манеры взрослых, запоминал их разговоры и затем создавал сценки и пьесы. Взрослея, я узнавал жизнь с иных сторон - бордель и театральное закулисье как источники слухов, сплетен и историй, материала для моих произведений, были мне интересней чопорного света. А затем на гастроли в ливорнский театр прибыла певица из Героны - прекрасная Сивилла... все прежние увлечения померкли - моё сердце с тех пор и навеки принадлежало ей. Через несколько дней знакомства я предложил ей стать моей женой. Пышная свадьба заглушила семейный скандал: все родственники вычернули меня из списка наследников, оставив мне доход с небольшого клочка земли.
Но деньги меня не волновали. Я отдавал их и борделю - позволив себе администратора в лице прославленной куртизанки Марианны, оный превратился в элитный салон, - и театру, оказывая поддержку самым гонимым служительницам и служителям красоты. Я продолжал писать пьесы и сам порой выходил на подмостки в небольших ролях без пения - мне нравилось примерять на себя образы лакеев и крестьян, воинов и нищих, монахов и лесных духов. Также я любил балы-маскарады и уличные карнавалы, устраиваемые нашим герцогом Леопольдом. Я стал одним из приятелей герцога и ничуть не злоупотреблял таким знакомством. Превращая каждый день в праздник, я сам жил словно внутри сказочной оперы, где не существовало никаких условностей для дружбы, а для любви - никаких преград. А в один день эта сказка разрушилась.
Верный слуга принёс мне дурную новость: герцог соблазнил мою супругу. В это сложно было поверить - Леопольд подобными похождениями прежде не хвастал, а Сивилла, принимая комплименты и цветы поклонников, никогда не смотрела на других мужчин. И всё же я должен был вступиться за её честь, иначе грязный слух разнесётся по всему городу. Впрочем, первым делом я... напился - едва ли не впервые в жизни. Некий дворянин заговорил со мной, и я выболтал своё горе - что моя жена изменила мне с моим другом. Возбуждённый алкоголем, я восклицал, что убью мерзавца, и встретил жаркую поддержку моего собеседника, утверждавшего, что зло непременно должно быть наказано и что он поможет мне восстановить справедливость.
Наутро я опомнился, но идти на попятный было уже поздно. Подобно героям моих пьес, я должен был следовать своему долгу до конца и смыть оскорбление кровью. И всё же я ни разу не убивал и боялся, что моя рука дрогнет, - а значит, дуэль была исключена. Мой новый знакомый, Басилио, при встречах всячески укреплял мою решимость, однако также не был солдатом и предложил добыть яд на случай, если покушение не удастся. В довершение всего мне передали записку, автор которой, намекая, что является представителем Британии, обещал нам высокое покровительство и защиту. Я ответил, что готов принять помощь, не называя своего имени, - отказаться от замысла стало ещё сложней. Втроём мы сошлись на том, что очередной маскарад - лучший случай для свершения мести.
Месяцы до маскарада прошли как в тумане. Что если герцог невиновен? Как узнать правду? И что я мог сделать, будучи не политиком, а актёром, чтобы подобраться к Леопольду поближе и наблюдать за ним, в то же время не вызывая подозрений у иностранных гостей? Вот что я придумал: я предложил герцогу представить меня его новым шутом Лоренцо, якобы подшутить над гостями. Он согласился. Теперь и Леопольд должен был думать, что мы с ним просто веселимся, и гости не станут воспринимать меня всерьёз. Пёстрый наряд, чёрная маска, и я - больше не я, в том и прелесть маскарадов. А когда ты - не ты, гораздо проще сыграть свою роль убийцы. Или нет?..

Как новый слуга герцога, я прибыл загодя, чтобы встречать прибывающих в тронном зале. Супруга Леопольда отсутствовала во дворце, при герцоге были лишь его советник и некий гость. Послы, местные дворяне и опальные поляки, которых Леопольд приютил в Ливорно, скрывали свои лица под масками, и только русский граф, адмирал Орлов, чей флот остановился в нашем порту, сразу назвал своё имя. По мнению многих, русские слишком загостились, к тому же на днях учинили переполох - взорвали собственный флагман, якобы в рамках учений. Юная звезда театра, кастрат Антонио, и Марианна тоже были здесь, но были предупреждены и не выдавали нашего знакомства.
Басилио подошёл ко мне почти сразу, как только поприветствовал хозяина, и, чтобы не спутать друг друга в масках, произнёс пароль - "петрушка". Затем, несмотря на мои обязанности, он утащил меня в свободный зал и сходу спросил, достал ли я яд. Помедлив, я отдал ему мешочек с порошком, купленным у аптекаря. Мог ли я ему доверять, или я был нужен ему лишь для того, чтобы заполучить яд и отравить, быть может, кого-то другого?.. Но он напомнил мне о том, что герцог Леопольд после учинённого бесчестья не должен оставаться правителем Ливорно, и что пострадают другие женщины, если его не остановить. Он сжимал мою руку и казался благородным человеком - ведь, если бы он хотел меня выдать, он давно бы это сделал.
Я подтвердил, что исполню задуманное, и вернулся в зал. Герцога я успел упустить из вида, а гостей прибавилось, и они тихо переговаривались вдоль стен. Я же был слишком взволнован, чтобы взять на себя развлечение такого количества незнакомых знатных лиц. Помогло вино: в соседний зал подали напитки и закуски, мужчины постепенно собрались там и завели беседу о русских и водке. Один господин, представленный как английский посол, заявил, что спонсировал бы постройку нового турецкого флота, чтобы только посмотреть, как русский флот снова его утопит. В последней записке я предлагал нашему анонимному покровителю пароль: вопрос про устрицы и ответ про белое вино, но первым спрашивать опасался. Быть может, письмо было перехвачено, либо мой адресат лишь выдавал себя за посла Британии. Собравшиеся так разговорились, что не заметили появления графа Орлова и турецкого посла.
После всех позвали слушать печальную арию Антонио, и начались танцы. Дам отчаянно не хватало, дворяне кружили в вальсе цыганок, пользуясь подаренной масками свободой, и все осаждали прекрасную незнакомку, которая наотрез отказывалась танцевать. Антонио даже вставал перед ней на колени и принял её вызов - спеть арию Далилы, хотя танца от неё так и не добился. Я наблюдал за разворачивающимися драмами из кресла - в коридоре не танцующие господа затеяли разговор о том, чья партия каким голосом исполнялась бы, если бы тот приём был оперой. Я всерьёз задумался, кем я был на этой светской сцене - тенором, как любовник, баритоном, как злоумышленник, прячущий за поясом кинжал, или... просто шутом? Я даже не знал, как близка развязка.
Едва я обратился к кардиналу, скучавшему в соседнем кресле у клетки с птицами, как Басилио вновь вызвал меня, оторвав от беседы. На мой взгляд, он слишком спешил и слишком явно выдавал наше знакомство, - но мне ли было упрекать его в волнении? К тому же он показал мне лист бумаги, обнаруженный им в обеденном зале. На листе было начертано всего несколько слов: "Каждый ответит за свои преступления". У нас появились столь неуклюжие последователи? Или, скорее, некто желал нас подставить? А может, послание было обращено вовсе не к герцогу Леопольду, а, скажем, к графу Орлову? Я надеялся, что Леопольд не успел увидеть этого манифеста, но Басилио всё равно опасался, что отныне герцог станет ещё более осторожен, и утверждал, что действовать нужно быстрее. Я был в замешательстве и только кивал. Вечер только начался - что-то будет, если так рано совершить покушение? Незаметно удалиться не получится. Но и рассчитывать на конец вечера - значило рисковать упустить добычу... Я хотел немедленно сжечь бумагу в камине, но Басилио оставил её при себе. Рассудив, что при нём и так уже был яд и в случае обыска он пропадёт, я не спорил.
Как назло, герцог всё время где-то пропадал и не спешил проводить время в обществе гостей, будто и впрямь подозревал что-то. Я продолжал ждать удобного случая, и ждать пришлось недолго. Танцы закончились, и в опустевшем зале Антонио пел перед Марианной. Я зашёл послушать. Когда он начал петь мою любимую песню о любви и я слушал, закрыв глаза, - это был худший момент для того, чтобы идти на убийство (о том, что я мог погибнуть сам, я почему-то не думал вовсе). Всё казалось таким неважным, кроме любви, - хотелось забыть обо всём и просто быть счастливым, пока в мире существовали музыка и красота. Но опять Басилио отыскал меня. Я упрекнул его в том, что он отрывает меня в такой миг, - но на сей раз его новости были радостными. Он торопливо заявил, что нашёл нам союзника, который всё устроит. Я недоумевал, можем ли мы этому союзнику верить, и Басилио заверил, что да.
По его словам, через полчаса герцог войдёт в свою спальню, поскольку ему обещали, что там его будет ожидать женщина, которую он желал. Спальня была не заперта и не охранялась, а чтобы герцог меня не заметил, Басилио предложил мне нападать в темноте. Я усомнился в том, что мне следовало прятаться там прямо сейчас - за полчаса меня мог обнаружить кто-то другой, но Басилио возразил, что Леопольд может прийти раньше назначенного срока. Я всё ещё колебался - очень уж я не походил на женщину, а Басилио ничего не слушал и только повторял, что когда дело будет сделано, он будет ждать меня в зале, чтобы выпить по бокальчику вина. В коридоре были лишние свидетели - Басилио услал их слушать певца; двое увлечённых игрой шахматиста меня не замечали. Я проскользнул в спальню Леопольда и прикрыл за собой дверь.
Я забился в тёмный угол сбоку от двери, присев на край постели, чтобы жертва не увидела меня сразу, и время для меня остановилось. Полчаса или же меньше растянулись до вечности, пока я прислушивался к шагам снаружи. Я не ожидал, что готовиться к убийству окажется так сложно - меня трясло от мысли, что я заколю Леопольда, как телёнка. Герои пьес совершают такое при душевном порыве, а не измученные ожиданием! Я уже питал безумную надежду на то, что всё обернётся розыгрышем и что все снаружи только и ждут, когда у меня выйдет терпение сидеть в пустой комнате, - однако оставался на месте из голого упрямства, сжимая рукоять кинжала. За то время я придумал, как выиграть время и заодно выяснить, действительно ли Леопольд способен изменить своей жене, - ведь мужской и женский шёпот несложно спутать...
И вот, наконец, дверь открылась, и Леопольд спросил, кто здесь. Слабо надеясь, что он подхватит игру, я прошептал: "Закрой глаза". Видимо, вышло не слишком страстно, поскольку герцог, как я и боялся, зажёг свет и с удивлением уставился на меня. Я вынужден был импровизировать, не отступаясь при этом от своего желания узнать правду, - жуткий страх перед провалом сплетался с жуткой же наглостью, когда я понёс околесицу о некоем желании, в котором не смел признаться и ради коего выдумал глупую шутку с якобы ждущей встречи женщиной. Моё волнение играло роль смущения, пока я играл роль влюблённого, бормоча, что прикинулся шутом, чтобы хоть на день перестать быть аристократом и почувствовать себя простым слугой Леопольда, побыть рядом с ним. К вящему моему изумлению герцог выслушивал меня с сочувствием, прикоснулся к моей ладони и сам спросил, хочу ли я большего. Притворялся или же нет? Замечал ли кинжал, который я прижимал к левому боку под рукавом? Уйти за кулисы этой трагикомедии было невозможно.
Я не хотел, чтобы он прикасался ко мне и обнаружил кинжал, - поэтому заявил, запинаясь и опуская глаза, после всех пассажей о том, как боюсь запятнать светлый образ Леопольда, что не требую ничего, кроме как сделать что-нибудь, что обычно делают слуги: причёску или массаж... Леопольд согласился повернуться ко мне спиной - значило ли это, что он был искренен? Я приобнял его - мерзко вспоминать об этом, хотя, если бы я не играл роль извращенца, а оставался бы тем, за кого он меня принимал, мне ничего не стоило бы обнимать его как друга. Это был тот самый момент, когда можно было нанести смертельный удар - или же спрятать оружие, рассмеяться от облегчения и признаться, что это был шутовской розыгрыш. Ведь если предпочтения герцога были иными, значит, чужие жёны не могли его интересовать - и проливать кровь не придётся! Вот только - как объясниться с другими заговорщиками, не выдавая его тайны?..
Промедление стоило мне слишком дорого. Я только открыл рот, чтобы выдохнуть: "Шутка!" и смиренно вынести всё негодование обманутого друга... как Леопольд приставил нож к моему горлу. Я поднял руки, отбрасывая свой кинжал за край постели и пытаясь извиниться за то, что зашёл слишком далеко, но он уже звал стражу. Первым ворвался его советник и бросился на меня с ножом, но нож герцога отразил лезвие, лишь царапнувшее меня по шее, - он спас мою жизнь, хотя лишь для того, чтобы превратить её в ад: он утверждал, что я хотел убить его. Подоспевшие гвардейцы застали нас с герцогом в весьма двусмысленном положении, сорвали с меня маску, связали руки за спиной, обшарили комнату и нашли кинжал - но я отрицал, что он принадлежит мне. Совершенно сбитым с толку меня провели по дому мимо гостей и бросили в темницу в подвале.
Сквозь зарешёченное окошко я видел, что герцог беседует с Басилио, и во мне затеплилась надежда, что тот вытащит меня. Но до меня донеслись обрывки его слов о том, что я из ревности собирался убить Леопольда... он, должно быть, думал, что я уже во всём признался и поэтому схвачен? Я поспешил возразить, что, конечно, был пьян и наговорил лишнего, но покушения не планировал, а собирался только выяснить правду. Герцог на это ответил, что моя жена сама опоила его и что лишь из уважения ко мне он не дал этой истории огласки. Он обвинял меня в том, что я пошёл на обман вместо того, чтобы довериться ему и поговорить, - однако сам не обращался ко мне прежде, хотя кому, как не мне, было отвечать за свою супругу? Я не верил, что Сивилла решилась бы на такое, - к чему простой актрисе интрижка с великим герцогом? Но говорить об этом значило бы подтвердить мои подозрения в виновности Леопольда - я промолчал, и так шанс оправдаться перед герцогом лично был упущен. Он приказал развязать мне язык и удалился.
Несмотря на то, что я повторял, что всё уже сказал и больше ничего не знаю, палач взялся за дело, а советник герцога задавал вопросы в промежутках между пытками. Обессилев от боли и не раз теряя сознание, я излагал ту версию произошедшего, которая могла спасти мою шкуру: у меня не было намерения совершить убийство, я разыгрывал влюблённого, чтобы испытать герцога, но, конечно, сам не питал к нему никаких постыдных чувств и не мог бы покуситься на его честь. Что значит актёрство, стражники явно не разумели и прерывали меня возгласами "Врёшь, содомит проклятый!" и "Рука у тебя не поднялась бы, зато кое-что другое поднялось!"; советник также мне не верил. Раз Леопольд говорил о попытке убийства, значит, по мнению советника, так оно и было - ведь герцог был всё равно что святой и ни лгать, ни даже ошибаться не мог. Я видел, что советник ослеплён своей привязанностью к Леопольду не меньше, чем я был ослеплён любовью к Сивилле, и готов пойти на всё, лишь бы покарать его обидчиков, - то есть что дела мои плохи. Но я не мог выдать Басилио и говорил, что никакого заговора не было и что некий дворянин поддерживал меня в трудную минуту, но убивать герцога при этом не подстрекал.
Поскольку приказано было не прикончить меня, палач оставил меня в покое. Я попросил позвать священника, но советник передал, что герцог не позволяет. Жалкий, окровавленный, в разорванной одежде, я вжался в угол холодной камеры и наблюдал за ползущим по ней пауком. Я знал, что скорее всего умру, но не мог ни осознать этого, ни понять хоть краешком мысли - надежда поистине умирала последней, хотя моя конспирация сыграла со мной злую шутку: исчезновение вельможи гости ещё могли бы заметить, но некому было вступиться за простого шута.
Когда двери моей камеры вновь отворились, я ожидал увидеть священника или герцога, но это вернулся советник. Он настаивал на том, что я должен выдать того дворянина, с которым беседовал Леопольд, и угрожал в противном случае привести сюда мою жену и заставить меня говорить. Я полагал, что он блефует, представляя, что если гости узнают о схваченной невинной женщине - о, Сивилла умела навести шуму! - то возникнут вопросы. Тем паче что сказать правду о Басилио в её присутствии я всегда успел бы - а Басилио простил бы мне это, видя, что дама находится в отчаянном положении. К тому же, советник не мог гарантировать, что не доберётся до Сивиллы уже после того, как я напишу нужное ему признание. Вскоре я убедился, что этот человек не блефует, а действительно готов совершить страшное. В моей голове даже промелькнула мысль, что Леопольд просто не ведает, что творят его люди, - но затем я отмёл это оправдание: герцог безжалостно отрёкся от меня и сам отдал в руки палачей.
Наконец я согласился записать то, что говорил, надеясь потянуть время и заодно хорошенько затвердить свою полуправду-полуложь, дабы себе не противоречить. Я долго писал о том, как до меня дошли слухи и как я подозревал герцога, о чём сожалею; как дворянин, чьего имени я, поскольку был пьян, не помню, говорил мне о необходимости восстановить справедливость; как я придумал свой план, но никого в оный не посвящал. Этого могло быть достаточно, чтобы предположить, что Басилио желал герцогу зла, - но советник этим не удовлетворился. Я сообразил, что ему нужна не правда - ему нужно заполучить Басилио, и что об этом можно поговорить. Я спросил: если он был так уверен в виновности Басилио, почему бы ему не схватить заговорщика сразу вместо того, чтобы добиваться подписи, вырванной под пытками, которой будет мало веры? Он ответил, что его слово весит меньше, чем моё слово дворянина - значит, он зависел от меня. К тому же он сказал, что Басилио пытался сговориться с ним и сам ему признался, что намеревался убить меня после того, как я убью герцога. В эти слова я мог поверить - благо Басилио сам упоминал о новом "соратнике"...
А раз Басилио меня предал, то я мог отплатить ему той же монетой. Я согласился переписать показания, но напрямую заметил, что писать о том, что собирался убить герцога по чьему-либо наущению, не буду, ибо это подведёт меня под виселицу. Такую уступку советник допустил, и я наскоро написал, что дворянин, с которым я пьянствовал, мог пожелать убить Леопольда моими руками, не зная о том, что проливать кровь герцога я не собирался, - и что я также не был посвящён в его планы. Закончив тем, что признал на бумаге, что оный дворянин мог представлять для герцога опасность, я передал лист советнику со словами, что это доказательство моей верности Леопольду, о котором я якобы переживал, несмотря на все мои лишения. Я приготовился к тому, что теперь уж непременно Басилио окажется в соседней камере, но этого так и не произошло. Совершенно измученный, я начал проваливаться в тяжёлую дрёму в ожидании своей участи.
При следующем своём визите советник передал, что герцог требует назвать три имени. Первые два он огласил сам: Басилио де Виччини и Марианна. Я прохрипел, что первое имя, кажется, принадлежало тому самому дворянину, а Марианна - ни в чём не повинная женщина из салона, и что более я ничего не знаю. Я заметил, что, если рассуждать здраво, то со стороны заговорщиков было бы глупо раскрывать мне свои планы и называть свои имена, коль скоро они, по всей видимости, рассчитывали использовать меня в качестве орудия для убийства герцога и понимали, что меня могут схватить и допрашивать. С этим советник согласился. Тогда я добавил, что если я подтвержу первые два имени и возьму третье с потолка, я лишь займу советника новыми невинными заключёнными, в то время как настоящие заговорщики будут разгуливать на свободе и замышлять убийство герцога. Леопольд был слабым местом советника - на него я и давил. Он даже сказал, что я, похоже, хороший малый и просто попал в переплёт - я разжалобил своего мучителя! Но герцог оставался непреклонен.
Тут вбежали слуги с известием, что английского посла обнаружили мёртвым в его поместье, что значило, что на балу находился самозванец; я напутствовал советника найти преступников, будто мы с ним уже были товарищами по общему делу, и вновь остался наедине с собой и ожиданием приговора. Прижавшись ухом к каменной стене, я мог слышать отзвуки музыки из бального зала, и когда я вспомнил арии Антонио, слёзы наконец потекли из моих глаз по лицу и за ворот рубахи, на котором некогда было жабо. Почему его пение всегда производило такой эффект на моё сердце? Ведь это сердце принадлежало только Сивилле... Но Антонио был единственным из присутствующих на вечере, с кем я хотел бы попрощаться; кому я мог бы сказать, как ангелу, что скоро умру, раз уж священника ко мне не допускали. Также я вспомнил про яд, оставшийся у Басилио, - рискнёт тот применить его или нет? Одна часть меня уже не желала смерти Леопольда, другая - печалилась, что все приготовления к покушению были напрасны; поистине, только в актёрах могут уживаться столь противоречивые чувства! Так я и дождался возвращения советника.
Он сообщил мне о первом решении герцога: моя супруга будет выслана из Ливорно, унаследовать мои деньги и имущество она не сможет, и Леопольд также не позаботится о том, чтобы у неё были средства начать новую жизнь. Я лишь больше ожесточился против неправедного суда герцога, но испытал облегчение от того, что жизни Сивиллы больше ничто не угрожало. Я был уверен, что благодаря своему таланту она не пропадёт. Советник сам предложил мне написать ей письмо. Я склонился над бумагой, на которую капали слёзы, и постарался изложить всё так, чтобы Сивилла не слишком печалилась. Я написал, что нас ждёт долгая разлука - быть может, до гроба, но что я счастлив, покуда люблю её, а любить её и верить ей буду всегда; о своём положении упомянул только, что расплачиваюсь за свою ошибку, из-за которой, связавшись с бесчестными людьми, разом лишился свободы, её общества, и расположения друга. Когда я закончил и передал письмо, на моей душе стало легче, чем после исповеди.
Вдобавок я видел, как купец - его статус выдавали костюм и возраст - спустился в тюрьму поведать советнику, что одна из цыганок искала отплывающий утром корабль - быть может, для того, чтобы заговорщики могли покинуть Ливорно. Купец пообещал ей свой корабль и предлагал наутро схватить беглецов. Я не знал, сулило ли мне это спасение или погибель - только ради Сивиллы я боролся за жизнь и надеялся добиться малейшей связи с внешним миром, где кто-то мог бы встать на мою сторону. Я продолжал требовать привести ко мне если не священника, то Антонио - чтобы он спел мне в исполнение моего последнего желания. Советник был удивлён, но обещал передать герцогу мою просьбу. Я размышлял, как говорить со священником, сопровождавшим кардинала, - а в том, что мой вид тронет сердце Антонио, не сомневался.
Чего я не мог представить вовсе - так это того, что в мою камеру спустится сам кардинал. Он распорядился отозвать стражников, дабы у исповеди не было свидетелей, но связать меня, чтобы его жизни ничто не угрожало. Нас оставили наедине. Пришло время перебороть волнение перед этим могущественным человеком и сыграть новую роль - роль раскаивающегося праведника. Каждый актёр немного верит в то, что играет, - тем паче что я не лгал, а лишь не говорил всей правды о том, что намерения убить герцога у меня всё же были. В конце концов, Богу и так всё было известно, и он рассудит по справедливости, - а люди судят слишком поспешно и не умеют прощать. Ради Сивиллы я готов был пойти на грех.
Я начал загибать пальцы, перечисляя свои прегрешения, но выдержка быстро оставила меня, и договаривал я навзрыд. Я покаялся в том, что подозревал герцога, в том, что напился и выдал себя заговорщикам, тем самым подставив герцога под удар, и в том, что обманывал его - и даже в том, что прикидывался мужеложцем. Я уверял, что не смог бы убить друга, и это тоже не было ложью - ведь я действительно не смог. Кардинал спросил, позволю ли я передать мои слова Леопольду, и я смиренно ответил, что буду очень благодарен за эту попытку - не ради себя, но ради самого герцога, который будет очень тосковать, если узнает о моей невиновности уже после казни. Упомянул я и о том, что если бы моя жизнь была мне дороже правды, я давно бы уже выдал невиновных - и что не был уверен, что не выдам, если кто-то будет угрожать моей жене. Кардинал отпустил мои грехи и благословил меня, а я горячо поблагодарил его и пообещал молиться о нём, о герцоге и о себе.
Взяв с меня обещание не совершать грех самоубийства, кардинал меня покинул. Что я понял тогда, так это то, что я и впрямь был слишком труслив и для того, чтобы убивать Леопольда, и для того, чтобы убивать себя. Да и к чему прощаться с жизнью раньше времени? Вскоре после возвращения стражи меня в очередной раз навестил советник и изложил приговор герцога: пожизненное заключение в этой камере - либо до тех пор, когда Леопольд сменит гнев на милость. Герцог всё же не стал брать грех на душу - и, хоть я был теперь бесконечно далёк от солнечного света и свежего ветра, красоты и музыки, и своей Сивиллы, надежда однажды быть прощённым воспарила вновь. Я решил, что на большее не стоит и рассчитывать, и всё, что мне теперь оставалось, - продолжать просить свидеться с Антонио, дабы передать театру о своей судьбе; но тот либо был слишком занят, либо боялся спускаться в сырое холодное подземелье, - и то верно: это могло бы повредить его голосу.
Но мои удивительные метаморфозы ещё не окончились. Ещё не прошла ночь, как ко мне неожиданно явились доктора, перевязали мои раны, дали мне вина и помогли перебраться в другую камеру, более сухую и тёплую. Советник пояснил, что кардинал пожелал забрать меня с собой. Я был настолько поражён, что почти не сомневался: быть мне постриженным в монахи, - но монастырь в Ватикане казался куда более уютным местом, чем здешний каменный мешок (да и сбежать оттуда было бы куда проще). Однако я недооценил своего спасителя.
Кардинал зашёл вновь меня навестить. Он начал с того, что герцог так и не поверил моим словам, и кто бы из нас ни врал, это останется на его совести; я поспешил вставить, что не виню Леопольда, которому приходится быть осторожным. Затем я спросил про монашество, и кардинал с улыбкой ответил, что я смогу взять с собой свою супругу и, значит, едва ли захочу выбрать монашеский путь. Теперь уж я благодарил его, не веря своему счастью. Он передал условия герцога: не возвращаться в Ливорно и отказаться от всего имущества. Я вполне искренне заметил, что деньги - тлен. Мне ничего более не было нужно, кроме как быть с Сивиллой. Кардинал сказал, что главный мой грех - страсти, и я обещал более не повторять прежних ошибок и всем остатком жизни искупать свою вину. Он был мудр и милосерден, этот кардинал, но откуда ему было знать о страсти к женщине! Он высказал надежду, что я достойно воспитаю своих детей и что найду применение своим талантам во славу церкви. И такое обещание я дал, хотя смутно представлял, какие пьесы понадобятся на церковных землях.
Напоследок кардинал спросил, не желаю ли я передать жене записку, но я ответил, что мы и так скоро увидимся - а она уже знает, что я жив. Я согласился с тем, что поистине Господне чудо привело ко мне кардинала, и на том мы расстались; он обещал, что его люди придут за мной, равно как и более знающий лекарь, как только солдатское оцепление вокруг герцогского замка будет снято. Ждать пришлось недолго - быть может, потому, что я задремал, а может, потому, что ожидать освобождения куда проще, чем смерти; дом Леопольда ещё не полностью опустел, когда слуги кардинала препроводили меня, с нехитрыми моими пожитками, к моей новой - счастливой - жизни.

БлагодарностиСпасибо: Хильде - за замысел (Шеллару за вдохновение, МосОпперетте за первоисточник), мастерам Арену и Луи - за то, что самоотверженно подхватили проект и довели его до логического продолжения. Надеюсь, вы на этом не остановитесь!
Советнику [Хелкарэль] - за то, что не бросил в темнице сырой, а регулярно вспоминал, прессовал и подкармливал инфой, что б я без тебя делал! Наверное, полез бы в окно)
Кардиналу - за очень верибельного кардинала*--* впервые играл исповедь, и мне очень повезло с тем, как это было.
Басилио [Луни] - за подставу) чертовски интересно узнать, как же ты выкрутился, кошачий сын!
Антонио [Стрикс] - за песни, которыми всегда отыгрывается судьба.
И всем игрокам - за красивые, яркие образы, сущим удовольствием было находиться среди вас, жаль только, что недолго. Послы, русские, дворяне, таинственные путешественники, цыганки, духовенство - пёстрое общество под стать мюзиклу, и я очень рад, что к этой атмосфере прикоснулся.

Роль, по сути, получилась игротехнической - покушение не могло не сорваться (на втором часу от начала игры я бы на кулуарку не решился и при более выгодных для персонажа обстоятельствах), и я мог либо сложиться, либо выйти из игры в тюрьму. Можно было ожидать движухи, очных ставок, публичного разбирательства, но со мной взаимодействовали два игрока и игротех, за что им ещё раз спасибо Сие не претензия, ибо не все повороты событий мастера могут учесть, - просто есть иногда польза и от умения играть в своей голове: обвм был отменный. Настолько, что подмывает теперь напрячь Птаху сыграть мне ту самую виртуальную жену :3
А потом был Трактир "Эмилия", но это уже следующая история!

@темы: соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты

В инфопространстве актуализировалась удручающая тема.В инфопространстве актуализировалась удручающая тема объективации, кто узнает картинки - тот поймёт, но обсуждать это ещё и здесь я не намерен - пост о другом.

Обычно в этой рубрике я пишу всякие забавности об интернет-магазинах, но о рекламе, хоть она в область моей деятельности и не входит, я иногда узнаю тоже. Вот и решил сохранить подборку "как делать не_надо". Отличился, конечно, АвтоВаз - после такой шуточки с национальным признаком покупать у них, надеюсь, будут ещё меньше:

Умный бы проигнорировал, тупой принял на свой счёт. Отечественный дилер Hyundai не остался в долгу и закопал себя ещё глубже. "Спас от изнасилования - уговорил":

А позавчера в клуб вступило русское представительство Ford. Сам посыл уже не так мерзок, но, казалось бы, видишь дерьмо - не лезь. Полез - сам дурак:

И - самое свежее и феерическое продолжение банкета. Лада обиделась, сказала "бубубу", в ход пошли креативы с аллюзиями на торговлю людьми, днище всё ближе:

...и после этого мне уже перестало быть противно и стало смешно
(Только первая реклама из представленных является официальной, все последующие - фейсбук. Для потребителя разницы нет, а вот Hyundai и Ford следовало бы уволить своих русских дилеров.)

@темы: дорогая, я купил тебе хуйню, мракобесие детектед, ролевиков приносят не аисты

Мероприятия по реморализации после "Висельника" мы начали с того, что посыгрывались к "Воющим звёздам", заодно поужинав и распив бутылку вишнёвого сидра. Даже не ожидал, что так зацепит. И как теперь дожить до игры? Никак. Страдать!

Продолжили тем, что в понедельник вечером доехали на Вернадку к Игнису посидеть в старом добром Лондон-пабе - отметить китайский Новый год и поговорить за общее желание замутить драгонажью пьянку. Ни сидра, ни вишнёвого пива в наличии не оказалось, поэтому я взял Крушовице, а Птаха рискнула в эль от Белхавен Wee Heavy. Очень интересный эль, на запах и на вкус точь-в-точь рождественский кекс с изюмом и миндалём, но для меня слишком сладкий и слишком "не пиво". Потом я попробовал эль из той же серии - Twisted Thistle. Понравилось - сочетание винограда с травяной горечью. Надо будет ещё подегустировать.

Посидели душевно весьма, результатом чего стало главное реморализующее мероприятие: пьянке в дурацком по DA - быть! Приходите к нам выпить за знакомство. Приветствуются персонажи всех трёх игр и дополнений, которых может занести в "Висельника" в середине первого акта. Приветствуется уползание погибших персонажей. Приветствуются неканонные персонажи и неканонные пейринги. Никакого сюжета, никаких серьёзных щщей, никаких эльфийских богов и тевинтерских артефактов - только трёп, песни, карты, кости

А сегодня Птаха заказала первый том энциклопедии "Мир Тедаса" - и сегодня же мы заехали в Атриум на Курской его забрать. Ушли, конечно, и с первым томом, и со вторым, и с артбуком Инквизиции, и с карточной игрой по ЗВ "Тайное вторжение"
- Два дебила - это сила. То есть, я дебил, а ты меня вовремя не остановил!
- ЧТО-ТО МНЕ ЭТО НАПОМИНАЕТ.
В завершение поужинали в Джаганнате. Отметили вот этим вот всем первую птахину получку в нашей конторе. Теперь Птичик рядом со мной играется в Awakening, где Справедливость упрекает Андерса в порабощении кота. Почему Справедливость не сделал Андерса веганом?..%)

@темы: friendship is magic, champion of kirkwall, гнездование пернатых, 2 beer or not 2 beer

Мне просто нужен этот маленький пост-который-никто-не-прочтёт после официального, так сказать, отчёта.
Эту картинку я собирался выложить после игры, теперь буду в неё заворачиваться как в подорожничек)

Буквы, музлоУ меня в процессе доигровых обсуждений сформулировалось эдакое кредо Седрика Хоука, которое я потом повторял везде чтобы все окончательно убедились, кто здесь главное еб@нько полигона: "Оно дикое и опасное? Я должен это защитить".
Для меня окружение Хоука - это что-то вроде приюта для дичков, которых жизнь не баловала и которых большинство нормальных людей предпочтёт видеть на цепи и в наморднике, а лучше сразу пристрелить. Седрик сам такой: бесправная ферелденская лимита - потенциальный преступник. Поэтому - беглый раб-живое оружие? берём. одержимый маг? берём. упоротая долийка, принц в изгнании - всех туда же, а куда иначе. И Хоук доказывает, что нужно только терпение, доверие и понимание, чтобы узнать, какими близкими и верными друзьями могут стать эти люди и эльфы. А спасать мир, заботиться о том, чтобы все волки были сыты - это вообще не про него.
Когда мы вчера ехали с работы, плеер выдал нам совершенно рандомный профутбол, который я увековечу, изменив только порядок треков. Во имя своего хрустального хэдканона, в котором Хоук встретит поддержку, когда она понадобится ему самому.

@темы: радио Marcus FM, соседи по разуму, фанарт и иллюстрации, champion of kirkwall

Всю рабочую неделю - мало спал, мало ел (ибо до среды не было роллтонов и я не обедал на работе, а после среды закончились мюсли как возможность постоянного перекуса), в итоге - мало работал и много тупил. Не понравилось.
Зато во вторник собрали сбор к "Висельнику" в Ваби-Саби на Третьяковке (там новая коктейльная карта, теперь я мечтаю о хот тодди). Повидали Силя и Дёгред, Нику и Наташу, Астэру - познакомили игроков между собой и весьма продуктивно обсудили лабутены Себастьяна, взаимоотношения персонажей и Драгонагу в целом. Постараемся, чтобы на самой игре было так же задорно Единодушный деспотизм возложил на Хоука ответственность за кип, поэтому дома я повтыкал в "кто все эти трупы люди" и вспомнил, что творил при прохождении.
Но Мерриль - какая-то проклятая роль. Похоже, придётся обойтись без неё, если не найдётся героя, готового экстренно вгрузиться.

Вчера дошёл отец подключить стиралку и посудомойку. Только мой батя может извлечь из рюкзака огнетушитель(!) со словами: "Вот, поставь на видное место. Только он не рабочий, срок годности вышел. Но если будете выезжать на природу - его прикольно взять с собой! Нажал - и ты весь в пене!" Нет, не бойтесь, выезжать с этим на балрогов я не буду.
Мы в это время отсиделись в большой комнате, выяснили причину грохота, порой раздающегося со стороны рыжих. Просто один крыса ссыпается с полки, когда другой потягивается и его спихивает А про крысоэльфов в миссионерской позе я вообще молчу.

Закончили первый сезон "Повстанцев", придумали drinking game - пить каждый раз, когда Империя облажается (за подрыв собственной радиовышки - не чокаясь). Но мульт правда рекомендую - там очень славные женские персонажи, джедайский обвм и достойный ситх (какие глазки, какие зубки!). Начали второй сезон (спойлеры!). Начали второй сезон. После кончившегося ситха новый уровень босса - Дарт Вейдер. Непривычно видеть его в мультяшной рисовке, упорно вспоминается комикс Blue Milk и не хватает стаканчика кофе в его руке.

Барраяр-команда выложила тексты низкого левела. И не забывайте голосовать за визитку!

@темы: moments of life, friendship is magic, кина не будет, електричество кончилось, это крыса и ей не стыдно, sides of force

Возвращаемся к ночи между двумя сыгровками, когда я прибыл в школу танцев "Люис" на Дубровке - удобное многоэтажное помещение с просторными залами и раздевалкой, омрачённое только запертой в одной из комнат кошкой. Был рад видеть много знакомых лиц!
Этап подготовки к этой игре был для меня непривычен, ибо в начале я попытался уронить на мастеров свой хэдканон Кая, но в этом случае такой маневр не прокатил. Мастера курили дивную смесь трав из разных канонов, в результате чего я получил загруз и в свою очередь раскурил его так, что сам в свою трактовку упоролся. Из этого могло получиться что угодно - часть соигроков на прописанные завязки я впервые увидел только на параде, - но вот мир зажил, завертелся и столкнул меня с совершенно неожиданными людьми и событиями. И чудо произошло. Я почему-то никогда не верю в чудо для своих персонажей, особенно сволочных, а оно всегда происходит
У мальчика Кая очень хорошо работало вытеснение, поэтому это была история про Тень. Тень по имени Питер, которая на момент начала игры подобралась очень близко. И всё же... Тень, знай своё место, как говорил один не самый добрый сказочник.)

Отчёт Кая. отперсонажно. много.Вы наверняка слышали обо мне. Меня зовут Кай. Мои родители жили в Пятом королевстве и были богатыми людьми. Наверное, они очень баловали меня, и я ни в чём не знал отказа, но я плохо помню своё детство. Вернее, я его почти забыл - потому что очень хотел забыть, как в родительский дом ворвался перешедший границу отряд троллей, искавший Зеркало исполнения желаний. Моих родителей они убили, а дом подожгли. Слуги попытались вывести меня и сестру Герду в безопасное место, но она куда-то пропала.
Моя мать была дальней родственницей жены короля Голого VI, и меня взяли во дворец. Там я зажил среди изобилия и безделья. Похищенное зеркало искали, как и Герду, но не смогли найти. Поговаривали, будто её увели цыгане, но я думал, что это утешительная ложь. Я так старался забыть о случившемся - ведь вспоминать было больно, вы наверняка тоже боитесь боли, не правда ли? - что вскоре перестал вспоминать о Герде. Как если бы её, родителей и нашего дома не существовало, а просто приснилось. Я не знал, что такое семья. Король нашёл мне приёмного отца, одного из своих бездетных придворных, но он так и не стал мне настоящим отцом, хотя и был добрым малым и по-своему заботился обо мне.
Я не научился привязываться. У Голого короля были две дочери, рыжие непоседы Мерида и Фиона, и десяток сыновей, но с некоторыми из них произошёл тот или иной нелепый несчастный случай. Кто-то упал с лестницы и свернул себе шею, кто-то подавился рыбной костью и задохнулся... Это не было удивительно, ведь во дворце за детьми следили плохо и позволяли любые шалости, но я не хотел больше видеть, как смерть забирает их, и просто отворачивался. Постепенно я сблизился с Гансом, одним из младших королевских сыновей, и играл только с ним.
Однажды я увидел во сне волшебный остров, а затем вернулся туда на следующую ночь. И снова, и снова. А когда я рассказал об этом Гансу, он очутился в моём сне... вернее, нам снился один сон на двоих. Остров был совсем как настоящий - или не "как"? Там было гораздо лучше, чем наяву. Мы с каждым разом всё раньше ложились спать, всё позже просыпались по утрам, и, наконец, пожелали остаться. Мне не о ком было скучать, да и Гансу, одному из последних наследников, которым старшие братья часто пренебрегали, нечего было терять. Мы решили начать новую жизнь и взяли себе новые имена. Я назвался Питером, а Ганс - Феликсом.
Или вернее будет сказать, что тот, кем я был на острове, звался Питером? Он был очень на меня похож - такой же избалованный эгоистичный мальчишка, но в нём не было ничего человеческого, ничего из того, что могло причинить боль. Он хотел только веселиться и не беспокоиться ни о чём. Мы встретили на острове других детей, и все согласились с тем, что я, то есть Питер, стану королём - а Феликс стал его советником. Символами власти Питера стали две вещи, которые мы нашли на острове: пиратский флаг и часы. Часы отсчитывали время, а мы не замечали, как оно проходит.
Однажды на острове впервые появилась девчонка. Её звали Венди. Феликс очень с ней сдружился, и всё было хорошо, пока она не захотела вместе со всеми прыгать на тарзанке. Она сорвалась и разбила голову. Питер - или я? - был в ярости. Он чувствовал себя обманутым. Я сбежал сюда от забот и проблем - но смерть догнала меня и здесь, и всё из-за глупой Венди! Теперь Феликс и другие мальчики грустили и отказывались развлекаться вместе с Питером, и всё пошло наперекосяк. Феликс захотел вернуться, а я - просто уйти. Так мы проснулись.
Когда я открыл глаза, я перестал быть Питером и снова стал собой. И, вспомнив о произошедшем, ужаснулся нелепой гибели Венди, а Питера - испугался и устыдился. И я поступил так, как всегда поступал: сбежал от боли. Я убедил себя в том, что это был просто сон, и не более того. И меня ужасно раздражал Ганс, который относился к острову как к действительности, продолжал горевать по Венди и то и дело напоминал мне о ней. Дружбе пришёл конец. Но флаг, который был в моей руке, когда я проснулся, я зачем-то сохранил.
Прошло время, и мой приёмный отец отправился служить в посольстве в Восьмом королевстве. Так я познакомился с двумя дочерьми Снежного короля - Фрейей и Эльзой. Когда мой отец, будучи уже немолодым, заболел в царстве вечного холода и умер, до меня дошли слухи, что я не должен возвращаться в Пятое королевство, чтобы не расплачиваться за его ошибки. Снежный король приютил меня, я привык к холоду, и ссылка обернулась для меня подарком. Никакого шума и, главное, никакого огня! Я сам стал холоден, много времени проводил за книгами, помогал сёстрам с бумагами. Но, поскольку я часто менял места за свою короткую жизнь, все люди оставались для меня чужими. А я ничего не умел и всегда зависел от них, будучи приживалом, и только. И порой я страшно боялся, что все увидят: на самом деле я никто, и насмеются надо мной. И был уверен, что меня такого - никто не будет любить.
Но я привык, что мне всё достаётся просто так. Поэтому я был страшно обижен, когда Фрейя отказалась выдавать свою младшую сестру Эльзу замуж за меня, - как ребёнок, которому впервые не купили игрушку. Наверняка всё потому, что я был незнатным! А тут ещё и волшебное зеркало у Фрейи разбилось. Метель унесла часть осколков в далёкие земли, но Фрейя непременно хотела восстановить зеркало и поручила это мне, пока во дворце шла подготовка к церемонии её коронации. Собирать осколки, как будто я обычный подмастерье! Тогда я и почувствовал, что во мне проснулся Питер. Здесь тебя считают ничтожеством, говорил он, - но ведь на самом деле ты король. У тебя есть целый остров, которым ты можешь править, - твой Неверлэнд. Там у тебя снова будет всё, что ты пожелаешь - и ничего не потребуют взамен. Нужно всего лишь вернуться...
Я всё ещё боялся его. Боялся стать им. Но он был слишком убедителен - и я поддался.

Питер затаился, а я стал холоднее прежнего. Я знал, что Ганс будет на коронации, и готовился любой ценой выведать у него, куда пропала вторая моя регалия - часы. Наверняка он их украл, чтобы заполучить власть на моём острове! Но и за другими гостями надо было внимательно следить. Фрейя говорила, что осколки могут попадать в людей, но не объяснила, как их разглядеть.
Я встречал прибывающих у входа в тронный зал. Кого только ни пригласили, подумать только - цыгане, дикарка из индейцев, и даже тролли! И у одного из троллей знакомые черты... не может быть - Фиона? Превратилась в гадкое чудовище и довольна - что и говорить: девчонка. И Мерида туда же: когда-то говорила, что никогда не выйдет замуж, а погляди-ка - уже невеста короля Венделла. Он и к Эльзе сватался, но я написал ему отказ - вот и хорошо, что отвадил. Приехала на торжество даже королева Аврора, которая проспала две сотни лет. А вот и Ганс - выглядит наследным принцем, видать, все старшие уже перемёрли. И на меня косится так, что сразу ясно: видеть меня не желает после детской размолвки. И явно замыслил отобрать моё королевство на сказочном острове.
Я ходил в толпе, спрашивал, не скучают ли гости. Вдруг со мной поздоровался маленький чудак с двумя зонтами и спросил, помню ли я его. Оказывается, это он меня разбудил тогда, когда я в первый раз вернулся с острова. Питер насторожился, и я решил ничего этому человечку не рассказывать. Я сказал, что почти ничего из того, что мне снилось, не запомнил, и поспешил его успокоить, что с тех пор никаких проблем со сном у меня не было - надолго не засыпал, ничего необычного не снилось. Кажется, волшебник отвязался. Но вскоре после этого я... заснул. Там, где и стоял.
Мне снился кошмар. Кругом обступал огонь, мой дом рушился, и никто не приходил мне на помощь, потому что близких у меня вовсе не было - даже некого было позвать. Я пытался закрыть голову руками и спрятаться, а затем проснулся лежащим на полу в окружении встревоженных домочадцев и гостей. Фрейя помогла мне встать, спросила, когда я в последний раз спал и ел, и распорядилась принести мне воды и печенья. Было ужасно стыдно, что из-за меня поднялся переполох и я чуть не испортил вечер. Но даже если тот, кто усыпил меня, желал мне зла - он поневоле причинил мне благо. Я словно вспомнил о чём-то важном... об одиночестве, которое не всегда так хорошо, как кажется. Но Питер шептал: будь сам по себе. Только так ты сможешь править другими.
Со мной заговорила цыганка и предложила вытянуть карту из колоды. Мне досталась Звезда - цыганка сказала, что это означает надежду. Тогда я подумал, что это чушь. Я никогда не надеялся, жил здесь и сейчас. И я буду действовать вместо того, чтобы надеяться на удачу.
Другое дело, когда ко мне подошёл цыган. Он прямо сказал, что у него есть для меня новости от моего старого друга из Неверлэнда, который не может сам со мной поговорить. Нет, это не Ганс, а другой мальчишка с острова - сын этого цыгана. Этот мальчишка так и не проснулся и остался на острове один, скучая по своим приятелям. Плевать мне - или Питеру? - было на мальчишку, главной была возможность вновь создать Неверлэнд, которую обещал цыган. Для этого нужно было всего лишь собрать мечты пяти человек. Не так уж сложно: начав на этом вечере, можно было закончить в пути, уехав вместе. Но мою мечту цыган забирать не стал - сказал, что если я останусь без мечты, Неверлэнд может получиться другим. Этого я не понял: зачем мне будет нужна мечта, если она и так сбудется? Ведь тогда я думал, что вернуть себе королевство - и есть моя мечта. Но я не спорил. Вдруг отдавать мечты - вредно и опасно?
Это "вдруг" не могло остановить Питера. Его и "совершенно точно" не остановило бы. Но он - и я - всё-таки не слишком показывали цыгану, что Питера ничто, кроме собственной выгоды, не интересует. Я огляделся по сторонам в поисках мечтателей, которые были бы достаточно наивными, чтобы захотеть мне помочь. Тут как раз цыганка вручила мне в подарок книгу, кем-то отданную ей за гадание. Книжка была глупая - очередное воспевание похождений Урфина Джюса, нынешнего советника Голого короля, - самое то, чтобы привлекать мечтательных дам. И я завёл беседу с одной из пра-пра-правнучек Золушки, Одеттой, - стал говорить что-то о том, что я, сирота, вырос в библиотеке Голого короля. Это было вроде проверки: Голый король и книги - это же смешно! У него на полках только пиво и собрание колбасных сочинений. Но Одетта понимающе улыбалась, а я любовался тем, как моя лапша свисает с её прелестных ушек.
Я продолжил о том, что-де всегда верил в сказки и чудеса, и что не только в книжках, но и в действительности есть сказочная страна - но она умирает, потому что в неё больше никто не верит. Наконец, я сказал, что для спасения этой страны достаточно лишь поделиться своей мечтой. И Одетта почти согласилась - оставалось только отвести её к цыгану, который всегда был где-то поблизости! Но стоило отвлечься, как к Одетте подошла её более серьёзная сестра, Одиллия. Краем уха я услышал, о чём она говорит: Неверлэнд, Питер Пэн, пропавшие дети... они знают! Знают и боятся. Кажется, поздно было их переубеждать, что Питер не крадёт детей: так я мог бы выдать себя. Теперь следовало быть осторожней и не упоминать волшебную страну. Цыган сказал, что не обязательно добиваться чьего-то желания пожертвовать мечтой: хватит и того, что кто-то о своей мечте просто расскажет. Вот только в наши времена люди совсем разучились мечтать!
Ко всему прочему, гости продолжали засыпать, падая без чувств на пол или кресла, так что я начал задумываться, не пытается ли кто-то помешать нам искать чужие мечты. Кто мог шутить такие шутки? В тронном зале собралось немало волшебников, но логичнее всего было подозревать коротышку с зонтами, Оле Лукойе. Он, правда, совсем не выглядел опасным, и коль скоро от снов ещё никто не умер, я решил об этом не беспокоиться. У нас есть Охотник, чтобы следить за безопасностью гостей. А я должен был вернуть себе Неверлэнд. Ещё, конечно, было разбитое зеркало, которое так тревожило Фрейю... но Питер говорил: это не так важно. Зачем тебе чужая безделушка, если у тебя есть своё королевство? Тем более что осколков нигде не было видно.
Я выжидал, что будет предпринимать Ганс, и вот мы столкнулись бок о бок. Я осторожно проговорил: "Скучал?". Он спросил, скучал ли я. Я ответил, что мы оба слишком изменились. Тогда он добавил, узнал ли я Венди. Значит, я не ошибся и одна из цыганок действительно была похожа на ту девочку - а у Ганса больше не было повода дуться на меня! Вот видишь, сказал я, - она не умерла, потому что это был сон, просто прекрасный сон. Ганс тоже хотел вернуться в Неверлэнд и даже сохранил часы - что ж, я мог это использовать. Я рассказал про мечты, и он согласился отдать свою и помочь мне собрать ещё четыре. Мы возродим Неверлэнд - и больше никаких девчонок! Впрочем, если понадобится, мечту Венди мы тоже заберём. Ведь мы не должны непременно брать на остров всех, кто поделится мечтой! Умница Ганс - всегда соображал лучше своих братьев.
Я предложил начать с его сестёр - и он согласился, что они могут захотеть нам помочь. И тут же сбежал - так и не поговорив с цыганом. Мериды и Фионы тоже нигде не было видно. Я надеялся, что он не станет терять время зря - впрочем, если он меня обманул, многого я не потеряю. Подумаешь, Ганс! Он не король Неверлэнда, и часы, как сказал цыган, ничего не значили.
Вот появилась Фиона. Я должен был перебороть своё отвращение к троллям и не упустить шанс. Мы устроились в стороне поговорить, она расспрашивала о том, не скучно ли мне живётся в Восьмом королевстве, а я думал - о чём она может мечтать, став супругой короля троллей? Тролли, вообще, мечтают?.. В середине разговора она заприметила Мериду, но той было некогда: она прокричала "Я должна вернуть свою мечту!". Перед этим Ганс обратил моё внимание на то, что у Мериды появилась седая прядь - должно быть, из-за того, что она слишком много якшалась со странной седой девочкой, которую притащила с собой. Эта девочка была в плену и, возможно, несла в себе какое-то заразное проклятие, и мы с Гансом решили держаться от неё подальше. Но было ли это проклятие связано с потерей мечты? И не испугается ли Фиона, если я попрошу её поделиться мечтой?
Чтобы заранее усыпить опасения, я заговорил о том, что мечту потерять невозможно, ведь мечта, как и радость, становится только больше, если ей делиться. И только я открыл рот, чтобы как бы невзначай спросить Фиону, о чём она мечтает - вдруг, если мечта будет озвучена не цыгану, а мне, это тоже сработает? - как троллиха перевела тему, оказавшись более устойчивой к моей лапше, чем принцесса. Так она и улизнула, а я снова остался ни с чем.
В этот момент, когда Фиона меня покинула, кто-то окликнул меня по имени. Это была слепая девушка Ева, некоторое время назад прибившаяся ко дворцу вместе со своей подругой Адарой. Фрейя позволила им оставаться, пока длилось торжество, в закутке для слуг, и я не обращал на Еву особого внимания - если меня что и волновало, так это то, не доставляет ли она беспокойства гостям, некоторые из которых порывались ей помочь. Она услышала наш с Фионой разговор и захотела узнать, счастлив ли я здесь, в Восьмом королевстве. Я мог не тратить на неё время, но неожиданно стал говорить с ней. Даже не помню, почему, - может, намеревался выведать её мечту, а может, её вопрос вдруг показался мне действительно важным...
Так или иначе, я почему-то начал говорить ей правду, в которой и сам себе давно не признавался. В том числе о том, что забыл своих родителей, чтобы не было больно. Зачем помнить прошлое, если можно двигаться дальше? Я думал, что после этого Ева больше не захочет говорить со мной. А она сказала, что я на самом деле лучше, чем кажусь, и что в моей жизни ещё будет хорошее. Я едва её слышал - настолько был поражён её искренностью. Она верила в меня больше, чем я когда-либо в себя верил! Кажется, это и было надеждой - как на той карте цыганки, где девушка дотягивалась до звезды. Если верить, то всё возможно?..
Не знаю, ушёл ли я бы, но тут весь пол тронного зала покрылся льдом - так случалось, когда Эльза волновалась. Но, чтобы никто не упал, она тут же наколдовала всем коньки, и мы с Евой... просто пошли кататься и кружиться по залу. Я совершенно не умел танцевать, но это было не важно, музыка была простой, и я не выпускал ладони Евы из своей. Почему-то хотелось плакать, но из глаза выпал только маленький осколок зеркального стекла.

Музыка закончилась, лёд исчез, а я словно очнулся и увидел мир вокруг совсем в другом свете. Только что мне все были безразличны, кроме себя самого, и я всех подозревал и никому не верил. Только что меня раздражали вопросы "А ты тоже принц?", ведь в этом мире всё достаётся принцам, - и думал, что все просто ещё не знают, что я самый настоящий король. А теперь я видел, что Фиона - не чудовище, ведь она не виновата в том, что тролли разрушили моё детство. Я чувствовал, что не могу уйти в Неверлэнд и бросить своих близких, особенно когда им угрожала опасность.
Я подобрал осколок зеркала и бросился в свою комнату, где хранил пустую раму и остальные фрагменты. Почему-то в коридоре у дверей с магическим барьером столпилось немало гостей - как и перед другой дверью, которая была заперта. На мой вопрос, почему в нашем замке кто-то запирается в комнатах, мне не ответили, но это было не моей заботой. Нескольких осколков по-прежнему недоставало, но после того, как я смог избавиться от засевшего в моём глазу, я начал замечать, кто тоже мог быть ранен осколком, - словно один из кусочков зеркала, который я носил с собой, притягивался к себе подобным. И Мерида, и Адара... как помочь им освободиться от осколков? Если искреннее чувство спасло меня, то, быть может, сработает и с ними. Надо было отвести их к Еве... но не тут-то было!
Сначала со мной захотела поговорить Анна из Второго королевства. Оказалось, что она - сестра Фрейи и Эльзы, о которой они мне ни разу не рассказывали. Анна не могла привыкнуть к холоду и всё время болела, поэтому, видимо, и воспитывалась в другом королевстве. Я был рад с ней познакомиться, но осколки не могли ждать, зато могли причинить вред. И Фрейя поторапливала - а я сообщил ей, что, кажется, нашёл способ извлекать из людей осколки. Но Мерида ушла беседовать с кем-то ещё, а Адару я с трудом оторвал от загадочного караула у запертой двери. Как и я раньше, она не понимала, почему ей нужна помощь, особенно от её подруги Евы: ведь если бы что-то случилось, Ева уже помогла бы ей. Наконец, я уговорил её пойти со мной в зал. Неужели я ошибся? Я спрашивал, не чувствовала ли она себя в последнее время как-то по-другому, не просыпалось ли в ней былых страхов или желаний... она отрицала, но я не сдавался.
Я многое пропустил: во дворце стали появляться самые настоящие драконы, и мне не раз приходилось пробегать под ними, рискуя тем, что они не заметят меня и приземлятся мне на голову. Адара отвлеклась на разговор с белым драконом, но я, удовлетворившись тем, что привёл её в зал, отошёл к Еве и дождался, пока она закончит с кем-то беседовать. Тогда я опустился перед ней на колени, сказал, что ей удалось спасти меня, и что она может помочь Адаре, с которой, как я боялся, могло случиться то же самое. Вот только Адара... уже ушла. А я совершил то, чего следовало бояться не меньше: привлёк к Еве излишнее внимание. И, едва она встала, чтобы идти на помощь, колдунья Малефисента, прибывшая с королевой Авророй, неожиданно набросилась на неё со своим посохом и оглушила.
Я ничем не мог защитить Еву - только закрыть собой. На помощь пришёл король Олаф, прежде такой тихий и скромный, и начал ставить перед колдуньей один водяной щит за другим. Кто-то помог мне отнести Еву в безопасное место, в другой конец зала. Она пришла в себя, но была напугана, а я обнимал её за плечи и ни за что бы не оставил, какие бы срочные дела меня ни ожидали. Оле Лукойе тоже был рядом и спрашивал, кто она такая и почему я так за неё заступаюсь. Я чувствовал, что славный волшебник заслуживает большего доверия, нежели я уделял ему прежде, но было бы слишком длинно объяснять, что сила - не в Еве, а в надежде, и не важно, от кого именно эта надежда исходит. Что можно беречь больше жизни и того, с кем только что впервые поговорил, а не только тех, кто представляет какую-то ценность. Поэтому я ответил лишь, что не знаю, кто такая Ева. Она просто слепая девушка - разве этого мало?..
Малефисента тем временем не собиралась отступаться, а хозяек торжества поблизости не наблюдалось. Колдунья, превратившись в дракона, спикировала на Еву сверху, схватила и взмыла под потолок, где ударила о стену и пристроила на балку, как сова - добычу. Я побежал было за ними, но мог только стоять внизу, задрав голову, и звать помощь. Миг - и в воздух поднялся ещё один чёрный дракон; кажется, он принадлежал - если это можно было так назвать - королю Венделлу, они слышали друг друга телепатически. Я просил короля передать своему дракону, чтобы он спустил Еву вниз, но тот отвечал, что драконам нужно переговорить и что девушке ничто не угрожает. В последнем я сомневался, и не зря: к первым двум драконам присоединился третий, белый, с всадником. Они попытались выкрасть Еву, и завязалась погоня-драка. В пространстве над головами стало совсем тесно, и у меня от страха за Еву голова шла кругом.
Охотник предлагал выстрелить по ведьме из своего арбалета, но, во-первых, я боялся, что в куче-мале стрела заденет не того дракона или Еву, а во-вторых, для начала пришлось бы эвакуировать зал, чтобы подбитый дракон никого не раздавил. К тому же сам Охотник говорил, что для этого ему нужно разрешение Фрейи, а сам идти на её поиски не собирался. Я и подавно отлучиться не мог, хотя чем дальше, тем больше был готов положиться на меткость Охотника, несмотря на протесты короля Венделла. Увидев, что в зал входит Эльза, я обернулся было к ней, но она уже сама всё увидела... и лёд мгновенно сковал не только пол, но и всех, кто на нём стоял. Я превратился в ледяную статую и не смог бы даже подхватить Еву, если бы она сорвалась. А чёрный дракон поднял в воздух своего застывшего хозяина, и упасть рисковали теперь уже трое.
К счастью, Эльза вовремя взяла себя в руки, и присутствующие разморозились. Охотник вновь потрясал арбалетом, я напоминал об эвакуации, и Охотник не выдержал и выстрелил в крыло Малефисенты. Эльза порывом ледяного ветра бросила падающего дракона в дальний угол, где он не мог никого задеть. С конфликтом я предоставил разбираться другим - я увидел спасённую Еву и снова должен был быть рядом. Она не понимала, что произошло, и ей требовалось отдохнуть и прийти в себя. Но - чего я уже начал бояться - излишнее внимание привело к ней не только врагов, но и паломничество желающих исцелиться от проклятий. И она никому не отказывала, для всех находила правильные добрые слова. Поговорила с королём Олафом о том, как прекрасны драконы. Поговорила с онемевшей Одеттой, которую привела Золушка, - и та снова начала говорить...
Услышав о том, что во дворце присутствует некто Танатос, творящий зло, Ева захотела поговорить и с ним: вдруг ему тоже плохо, вдруг он что-то ищет? Я сказал, что в ней очень много света - но я очень боюсь, что она раздаст его весь и себе ничего не оставит. Если Танатос - сама тьма, то он поглотит этот свет, а такой жертвы я допустить не мог. Нашей возможностью победить Танатоса было только зажечь надежду в сердцах как можно большего числа людей, оказавшихся здесь. Но как я мог просить Еву помочь ещё и Адаре, Мериде и Авроре - тем, в ком я чувствовал присутствие осколков? Она и так была измучена, и больше всего я хотел, чтобы она набралась сил.
Даже Малефисента в сопровождении чёрного дракона и своего спутника-ворона по доброй воле пришла за помощью. Но она хотела дармового чуда, а это так не работало. Проклятия спадали только с тех, кто сам этого хотел и в это верил. А пробудить надежду в Малефисенте Еве не удалось: колдунью всё устраивало - она правила своим народом, покарав тех, кто когда-то причинил ей зло... она не забывала своё прошлое, как забыл его я. Но и примириться с ним не желала.
А ко мне подошёл некто из свиты гномьего короля, и, к своему стыду, я не сразу его выслушал и не сразу понял, что он хотел мне сказать. Его чрезвычайно интересовало, как скоро я восстановлю разбитое зеркало, потому что... он и был этим зеркалом. И для того, чтобы его спасти, оставалось мало времени - ну почему только он раньше молчал? Выбора не было - пришлось не откладывая вернуться к поискам. Я был готов на коленях просить Еву ещё немного побыть путеводной звездой для трёх ничего не подозревающих девушек - ради жизни волшебного зеркала. Но всё решилось само собой. Стоило отлучиться, как я заметил, что Ева разговаривает с Адарой. Вот только осколка на полу не осталось - Адара его подобрала и припрятала. К счастью, она поверила мне, когда я наскоро объяснил, что собрать зеркало - очень важно, и отдала осколок.
Оставшиеся два осколка я нашёл уже выпавшими. Сжимая их в ладони, я направился в свои покои. На этот раз коридор был пуст - и я видел в отражении зеркал, что за мной по пятам следует Танатос, человек с чёрным лицом. Не было бы для него лучшего момента, чтобы незаметно убить или оглушить меня. Но я не срывался на бег, шёл ровно, а у порога спросил, что нужно гостю в моих покоях. Тот ответил, что Фрейя сама пригласила его и что она уже внутри. К его чести, он позволил мне убедиться в правоте его слов - в комнате действительно сидела Фрейя, словно ждала чего-то. Вслед за Танатосом ввалились ещё зеваки, но я потребовал, чтобы вышли все посторонние. Мне и так совершенно не нравилось присутствие Танатоса и то, что Фрейя с ним заодно. Но выбора всё ещё не было. Я занялся складыванием осколков, вертя их то так, то эдак и стараясь не отвлекаться на звучавшие разговоры, улавливая слова "убийство" и "Голый король".
Когда осколки сошлись и дух зеркала смог вернуться в свою раму, я уже не интересовался тем, что будет дальше. Мне казалось, будто я отсутствовал в зале целую вечность, и думал только о том, не случилось ли ничего с Евой, пока меня не было. Я поспешил прочь, не оглядываясь, но нашёл Еву на том же месте, где оставил. Я укутал её своим плащом и сообщил, что восстановил волшебное зеркало. Она сказала, что я, должно быть, великий волшебник. Но я ответил, что складывать осколки совсем не сложно, с этим справится любой. Гораздо сложнее сложить из осколков себя самого. Иногда мы выкидываем те осколки, которые ранят нас острыми гранями, но на их месте всё равно остаются зияющие дыры. А я теперь чувствовал себя цельным, как никогда прежде.
Я начинал вспоминать забытое, пусть пока смутно, - и словно в подтверждение этого цыганка Мария, в которой мы с Гансом узнали Венди, сказала, что она - моя сестра. Моя Герда, которую я и не надеялся найти - и которой мне так не хватало несмотря на то, что я почти её не помнил. Мы немедленно нарушили закон королевства о запрете тёплых объятий. Ева была рада за нас, и я сказал, что собираюсь уехать из дворца вместе с сестрой - но хотел бы, чтобы Ева поехала с нами.
- Если твоё сердце велит тебе отправиться в путь, я буду тебя вспоминать...
- Моё сердце хочет всегда оставаться с тобой.
Конечно, она сомневалась, не станет ли обузой для меня. Но как обузой может быть свет, как тепло может быть обузой?..
Я попрощался с Эльзой и сказал цыгану Данко, что мы с Евой уезжаем вместе с табором. Мне было неловко перед ним, потому что я его подвёл, отказавшись от Неверлэнда, но он представил нам цыганского мальчишку - в отличие от нас, тот совсем не повзрослел и выглядел растерянным, будто его только что разбудили. Это и был тот самый сын Данко, который когда-то играл с Питером и его командой сорванцов. Неверлэнд больше не был нужен - никогда. Данко тоже обнял меня и сказал, что рад за всех своих мальчиков. Что ж, я уже догадался, что если он был готов открыть Неверлэнд во второй раз, то и в первый раз именно он был создателем острова.
Эльза уже задавалась вопросом, как выпроводить задержавшихся гостей. Я так и не узнал о том, что угрожало миру - или магии в нём - в этот вечер. Лишь некоторое время спустя до меня дошли слухи, что это Ганс подстраивал смерти своих братьев, чтобы стать следующим королём, и что Десятое королевство всё же появится на карте - когда Фрейя и Эльза разделят свои земли и обе будут править. А я непременно буду навещать их обеих. Куда же направлюсь я сам? Ну, для начала - туда, где не будет холодно. Вы наверняка как-нибудь ещё услышите обо мне. Меня зовут... нет-нет, не Питер. Кай.

БлагодарностиСпасибо Еве [Мэсс] за то, как взлетело.
Спасибо всем моим девочкам, которые стали для Кая как сёстры - Фрейе [Элладан], Эльзе [Анри], Мериде [Алесса] и прекрасной Фионе (страшно хотелось помацать это мягкое зелёное пузико, но нельзя же так с малознакомыми людьми)! Спасибо Адаре [Алиник] и Анне [Электра]! Одетта [Экет] и Одиллия [Вэл], вы тоже были прекрасны, хоть я и мало с вами пересекался. Вэла отдельно был рад повидать по жизни - сколько зим, лешечки. Надо чаще играть вместе.
Спасибо цыганам развесёлым - Данко [Силь], гадалке [Дёгред] и Марии/Герде [Эра]! Дёгред, что это была за колода? Я раньше такую классную Звезду ни разу не видел - обычно у женского персонажа звезда изображена над головой или позади, так что она на эту звезду не смотрит, а тут настолько мощный образ. В общем, магия отыгрывалась магией.
Спасибо Оле Лукойе [Игнис], ты чудо! Спасибо Гансу [Витторио] за завязку, отлично случившуюся без всяких сыгровок - Питер и Феликс воистину были два сапога пара, расчётливые засранцы, друзья-соперники, красота а Каю после "разморозки" с Гансом было уже не по пути. (Не знаю, насколько была видна разница между Каем курильщика Каем-"отморозком" и настоящим Каем, но у меня вышло почти так же, как некогда с Ансельмом: когда уже устаёшь держать похерфэйс, персонажа попускает.))
Спасибо зеркалу [Локи] за терпение - да, я тупой в головоломках на время, тупой и ещё тупее. Впредь буду указывать это в заявках. Прости за торможение с квестом.
Спасибо чертовски канонично антуражным Малефисенте [Рысь], Беззубику дракону [Луй], Шутнику [Шеллар] и всем-всем-всем. Любовался безмерно.
Низкий поклон игротехам за пинки, подсказки, пряники и прочую самоотверженную и деликатную заботу, что б я без вас делал! И, конечно, спасибо мастерам за сказочный мир, укур, санта-барбару, слоны танцуют, слово "жопа" зеркала складываются!

(с) парадный портрет Восьмого королевства из альбома Элладана

А после игры Кая похитили цыгане, о чём я уже писал в предыдущем посте.)
Рабочий понедельник наполовину был убит совещанием, наполовину - визитом корпоративного массовика-затейника с фокусами, плясками и конфетти. Когда мне отчаянно влом идти на работу - интуиция, как правило, не врёт. Сейчас я, ощущая на себе последствия двух ночей по нескольку часов сна подряд и осознавая себя как сплющерь, до сбора доехать нешмог и упал домой.
Все умылы и сообщения в контаче вижу, всем отвечу по мере обретения мозга в пределах ближайших суток! А дайри-списки всё ещё глючат, если мерцаю - не пугайтесь, это пройдёт.

@темы: moments of life, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, портрет в интерьере

Первый мститель и прочее фандомное-шипперскоеПервого мстителя - посмотрел.
Много фрисби и паркура зрелищной боёвки, лифтов и пулемётов. Шикарный Фьюри, прекрасная Наташа, офигенная псина Рамлоу. Эпичность эпична, но не совсем понятно, зачем она нужна, когда фильм на самом деле про любовь про людей. Я прям даже не ожидал, что старбакс - это настолько канон. И не ожидал, что Баки будет так мало, сцена-другая-и титры. Зато до жирафа наконец-то дошло, что Бак - действительно кличка собаки, собаки из "Зова предков" же! И это вот всё сложилось в такую красоту в моей голове, что если бы у меня была ещё одна жизнь, я бы написал упоротый ретеллинг.

"Повстанцы" продолжают доставлять - сюжет хороший, атмосфера раздолбайства напоминает "Светлячка". Маленькие штурмовики-кадеты (если их так дрессируют, куда потом всё девается?)! Штурмовик, не стреляющий в мальчишку, который просто украл фрукт! Штурмовики, любующиеся фейерверками! Отказ резервного мимимиметра. И техника, и пейзажи, и фауна. Помесь броненосца с рыбой-шаром компрессионная свинья!

И куда только девать Хакса, лешечки. Мне ведь даже не нужно никакого рейтинга. То есть можно, но не обязательно. Просто верить в него больше, чем он сам в себя верит, просто всегда говорить правду, зная, что он всё равно может прочесть твои мысли. Ок, ладно, что-нибудь мы с этим сделаем. %)

Техносила снова перепутала девять вечера и девять утра (похоже, вполне сознательно), и вместо будильника нас разбудили курьеры. Зато теперь у нас есть посудомойка, у которой закрывается крышка, в отличие от уценёнки из Юлмарта. А я сплавал в магаз, добыл Птахе молоко и мёд, чтоб лечиться, и отправился на сыгровку Винчестера. В роли британского колледжа выступала школа на Хавской. Так я побывал там в первый раз. Понравилось.
Сыгровка была посвящена смотру самодеятельности клубов за месяц до пресловутого вечера памяти. Шекспировский провёл интерактивные чтения, в конце которых каждый участник вытянул из шапки автора, в стиле которого надо было высказаться о человеке, его выбравшем. Рэндаллу достался Твен, он попытался в сатиру и сорвал аплодисменты. Примечательно, что все собравшиеся зачитывали отрывки, так или иначе связанные со смертью (Рэндалл принёс "Оливера Твиста"). Впрочем, в шестидесятых у клуба тоже были(будут?) все песни про похороны.
Также состоялись: чаепитие на репетиции театрального (сангрия была вкусной), один мордобой на заседании радиоактивного радиотехнического клуба и одна традиционная показательная порка. Но, поскольку в других клубах, кроме шекспировского, Рэндалл уже не состоял, а свободные от заседаний расползались курить, - делать было больше особо нечего, и я сбежал чуть пораньше. Забыл на Хавской шапкошарф. После шарфа, оставленного в Пунктуме, - тенденция, однако(с).
Дома я успел поесть-согреться, перепаковаться, и вот я подъезжаю к месту сегодняшней игры. Удачи нам в Десятом королевстве!

@темы: кина не будет, електричество кончилось, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, winchester college, гнездование пернатых, sides of force

Все стартовали и я стартовал:

Пока что на правах рыбодебила. Этот неловкий момент, когда для моего подсознания игра начинается и вдохновение просыпается одновременно с выкладкой визитки, а дедлайн по низкорейтингу к этому времени уже прошёл Но авось успею ворваться с чем-нибудь, а не тянуть потом рейтинг на глобус.

С понедельника официально работаем с Птахой в одной компании, поэтому уже двойное спасибо отправляется к тау большого пса - солнце, с меня прям фичок, но я не знаю, про что.) Если хотите увеличить дайри-контингент уютного офиса с адекватными(!) цивилами и печеньками - мы начинаем искать Python-разработчика, спрашивайте в личку!
Слив профессиональных самосмеек
Интернет-магазин лотерейных билетов, миллион уникальных просмотров в месяц. Кто этот миллион, Карл? Я их боюсь. Я раньше думал, что все эти спортлото покупают пенсионеры в киосках(
Дано: интернет-магазин лодок и прочих плавсредств. Его владелец утверждает, что у его покупателей нет электронной почты, потому что они в основном из деревень. Окей гугл, рыбак делает заказ в интернете, выбирает способ оплаты через банковскую карту или через вебмани... а е-мэйла у него нет, ага. Всему офису сделало день.

Начали смотреть ЗВ-мульт про повстанцев, и прям зашло. Хорошая рисовка, экшн, мечи вррум-вррум, дроид-кастрюлька, вот это вот всё. И такие трогательные штурмовикисолдаты сраной имперской армии(тм). Грустно жить со скоростью реакции минус три. Вот как можно их обижать? Это же как отнять конфетку у ребёнка

Один минус - вывезенная с Раннара простуда нагло прогрессировала, вечером понедельника её поддержал зуб (не тот, который законопатили), я сожрал таблетку и сегодня работал из дома. На репетицию винчестерского театрального мы тоже не поехали и приняли решение выйти из клуба, ибо очевидно не сможем угнаться за людьми, вкладывающими в него всё свободное время и силы. Я и на пожизнёвых-то репетициях целую вечность не был(
Зато готов писать заявки на ЗВ-кабак и осеннюю поттеровку. Упорот и буду хотеть завязок, как только.

@темы: moments of life, дорогая, я купил тебе хуйню, кина не будет, електричество кончилось, sides of force, барраяр и барраярцы, игрища фандомные

Под неправдоподобно красивой луной я со свежей пломбой отправился на Раннар. Не рассчитал, насколько короткой окажется дорога, прибыл рано, пообщался с прекрасным левретом Принцем (и окончательно влюбился в леврешек как в идеальную пододеяльную породу к концу вечера) и пятью котиками (велюровый сфинкс - всё ещё счастье кинестетика).
Антиачивка: заснул по игре, благо в предыдущую ночь спал на обезболке мало, а персонаж из движухи выпал. Что логично - заявляясь за неделю до игры, я не смог бы вписаться в основной сюжет и ехал знакомиться с незнакомым миром. Мир подтвердил, какой он интересный (и сколько мне ещё вкуривать!), а персонаж убедился, что не хочет становиться таким, как дедушка Вейдер.)

Отчёт отперсонажный полукровки РинвольдаМой первый дипломатический приём, на который тётя Тэвион взяла меня с собой как представительница нашего города Адаманта. Нейтральное островное государство Фелиссия, на жителей которого мне давно интересно было взглянуть. Мы прибыли в компании Гилариона, керуани из Сапфира и близкого друга моей тёти, который провёл нас до места по Дорогам. У порога мы встретились с дипломатами Рубина и Янтаря и вместе вошли в дом, где хозяева - пёстро наряженные фелиссиан - поднесли вино и закуски. Гости со стороны Иту Морат задерживались, посему ничего не оставалось, кроме как отдавать вину должное и знакомиться между собой.
Один из незнакомцев был человеком, прибывшим, по его словам, из некоего Университета с тысячами направлений, представляющего из себя целый отдельный мир. Пребывание в мире Фар-Раннар он начал с заявления, что Звезда, наш мир создавшая, - есть зло и скверна. Я предположил, что он исповедует веру в Триединого, но он это отрицал. Другой незнакомец угостил меня славной цитрусовой настойкой и представился как капитан Эд Пиаф из Серебряного братства. Тётя Тэвион, не любящая корабли, легко согласилась обратный путь проделать по морю; не то чтобы я мечтал отправиться в плавание именно с пиратом, но я видел, что этот элар - друг Гилариона, а значит, мог ему доверять. Тётя рассказала по случаю увлекательную историю о том, как один капитан доставил её на корабле через Дороги и протаранил пристань, после чего исчез.
Наконец, от Иту Морат явился сам лорд Дарсия, фаворит императора, в сопровождении жреца Птицы. Некоторое время остальные имели возможность лишь любоваться его персоной, по каковому случаю я вспомнил пословицу - коли "и кошка может смотреть на императора", то мы можем смотреть на лорда и подавно. Но, устав от бездействия и вина, я попросил у одной из фелиссиан кусочек хлеба - а та поманила меня на кухню. Там нашёлся лишь сладкий кекс (у фелиссиан сладко всё), зато было тихо и можно было побеседовать с милой кошечкой о нашем городе, похвастаться тётиной библиотекой, садом и школой... кошечка явно была не против общения более близкого, и я намеревался посетить святилище Миури в образовательных целях, но полагал, что у меня на это будет целый вечер. А на тот момент, увы, есть мне хотелось больше!
Там меня и обнаружила тётя, чтобы сообщить, что я успел оскорбить кого-то из наших дипломатов, якобы сравнив нашего императора с лордом Дарсией - вот так и прибегай к метафорам! А затем вошёл некто в чёрной маске, очевидно желавший сохранить инкогнито, - но когда он повернулся спиной, стал виден едва ли анонимный хвост. Он назвался капитаном Мяу, не пиратом, но капером, - и моя тётя узнала в нём того капитана, который некогда подбросил её на ту самую пристань. Капитана Марта, фаворита риминийской королевы, за чью голову один из наших лордов назначил щедрую награду, - вот только кто рискнёт покуситься на крылатого керуани? Как и на чуть менее ценную голову лорда Дарсии - Дракона. Вот они и собрались в одном месте будто в насмешку...
Кухня вслед за нами притянула и остальных. Странный человек из Университета вновь стал говорить о том, что Звезда есть зло, на основании того, что порой творят керуани, которых она наделяет силой. Ему было мало, что Звезда лишает силы тех, кто пошёл против её воли, - он хотел, чтобы она предугадывала их намерения и лишала силы прежде, чем ошибка будет совершена. Мы с Гилом и Тэвион попытались объяснить ему, что сила - как и оружие, и магический дар - не виновна в том, с какими целями её применяет наделённый ею. Тогда он заговорил о том, что существование Звезды вовсе не доказано и что мы мыслим не как учёные, а как жрецы. В своей самоуверенности он даже не допускал, что замысел Звезды значительно шире, нежели способен постичь его человеческий рассудок, и что истинный учёный стремится хоть немного приблизиться к познанию сути Звезды, а не слепо отрицать её. Он заявил, что с тем же успехом его может наделить силой червячок, и ушёл. Что ж, я бы хотел взглянуть на него, когда он станет обладать червячьей силой...
Спорить с такими персонами бессмысленно, но порой забавно. Хоть мне и было жаль фелиссиан, признавшихся, что им неприятно слышать от этого человека дурные слова о своей богине. Ничья вера не заслуживает такого. Мой отец никогда не попрекал мою мать её верой в Триединого, и сейчас даже насмешки над жрецом Птицы были мне неприятны. Пусть он и был чрезмерно пафосен, утверждая, будто Птица сумеет защитить его в случае, если он попадёт в руки дознавательницы Андриа из города Рубина. В конце концов, они оба не смогут проверить, кто из них прав, в мирное время. Так я быстро понял, чем занимаются политики на подобных приёмах: часами излагают, что могут сделать друг с другом, и не делают; говорят, что знают очень многое, и не раскрывают, что именно, - как тот человек из Университета, который говорил, что является опытным проводником по тиорам и якобы может помочь отыскать пропавшую в тиорах района Далор экспедицию.
Пропажа исследовательской экспедиции, сборной по всем городам Миланио Айринули, и поискового отряда из солдат Рубина и Изумруда и стала главным камнем преткновения, когда нашим дипломатам всё же удалось усадить за стол переговоров лорда Дарсию. Говорил в основном Гиларион - керуани всегда лучше знает, как задавать правильные вопросы другому керуани, ведь керуани не могут врать. Но они могут умалчивать и не договаривать... По словам лорда Дарсии, ему было известно, что отряд Рубина и Изумруда преследовал мирную экспедицию Иту Морат на территории тиора, а затем солдат затянуло на Дороги, и больше их никто не видел. О том, причастны ли керуани Иту Морат к исчезновению отряда, лорд Дарсия не знал и подозрениями не поделился. Неожиданно была предложена новая - на сей раз совместная поисковая экспедиция, и лорд Дарсия согласился оказать содействие в поиске пропавших "из любопытства".
Я не верил своим ушам: любопытства противника довольно, чтобы ему доверять? Когда предварительные договорённости были достигнуты, а лорд Дарсия удалился, я и леди Андриа продолжили объяснять своим увлечённым соотечественникам, что сделка с врагом слишком рискованна и чревата провокациями с его стороны, способными развязать новую войну. Андриа напирала на то, что в каждой семье Миланио Айринули кто-то погиб или пропал на войне с Иту Морат, и наоборот, - и что достаточно будет лишь одного мстителя, не сдержавшегося при возможности подсыпать противнику некое вещество, чтобы всё пошло прахом. Человек из Университета при этом делал выводы о слабости подбора кадров и дисциплины в Миланио Айринули - как будто страх трибунала удержит гражданского, напуганного присутствием чужаков!..
Тётя Тэвион говорила о социальном эксперименте - дескать, учёные Миланио Айринули и учёные Иту Морат будут работать ради общей цели, что положит начало дружбе двух империй. Да, я тоже против войны, она принесла нашей семье слишком много боли, - но именно поэтому я не мог поверить в прозрачные намерения Иту Морат, как и в то, что одна экспедиция сломает устои, которым не одна сотня лет. Эксперимент - в экстремальных условиях, когда невозможно будет утверждать наверняка, что станет критическим фактором в конфликте: исследователи или сами условия? Создать прецедент - который ввиду этих условий будет восприниматься как исключение, а не как правило? И, наконец, - ради призрачного шанса на мир быть готовым породить вместо него войну? Быть может, - войну гражданскую, если экспедиция не вернётся, и родные и близкие пропавших спросят своих лордов: для чего ты послал их на смерть?.. Слишком велик риск.
Дело даже не в мести - не каждый способен ударить в спину. Дело в том, что в опасных обстоятельствах не каждый подаст руку "напарнику" из враждебного государства в ущерб себе. Когда жизнь висит на волоске, многие готовы переступить даже через друга - что уж говорить о чужаках? Если эксперимент превратится в крысиную яму - выживет сильнейший, и другая сторона поставит ему это в вину. Но все были уверены в себе - в том, что всех спасут, никого не бросят. А без представителей Рубина решили благополучно обойтись - якобы те хотели решать за всех. Рубин же решил только за себя, что не будет терять своих тавэль в сомнительном предприятии.
Но Гил уже вызвался добровольцем, и Тэвион вызвалась тоже, - не она ли твердила мне никогда не проводить эксперименты на самом себе? Последним аргументом сторонников совместной экспедиции было хрестоматийное "не нравится - не ешь", но я не смог бы остаться дома и не пойти с тётей и Гилом. Они были готовы погибнуть "смертью любопытных" - другая пословица гласит, что любопытство убило кошку, но у кошки девять жизней, а у моих близких - одна. Вся надежда была на Совет лордов, который мог не одобрить эту авантюру.
А потом Андриа выпал повод сказать "А я же говорила". Когда тётя Тэвион принялась делить с лордом Дарсией шкуру неубитого тиора - вернее, двух тиоров, которые предлагалось поделить в случае их стабильности, - капитан Март неожиданно вклинился в разговор без маски и заявил, что у него есть на продажу те два тиора, в которых пропала экспедиция. Это немало всех позабавило и отвлекало от лорда Дарсии, и только я заметил, что ему, похоже, нехорошо - ему мерещился запах цветов, он прикладывал руку ко лбу и, наконец, встав, зашатался. Его обступили, определили, что он отравлен, и выдали не меньше трёх противоядий. Тогда я не насторожился, почему Гил едва ли не первым поспешил оказать помощь, опередив даже керуани-целителя, при том, что самочувствие противников - проблемы самих противников и их спутников, даром что моя тётя, специалист по ядам и противоядиям, даже не поднялась с места, коль скоро к ней не обратились напрямую. Списал на благородство нашего Гилариона...
Итак, лорд Дарсия отравлен и спасён, а его всё пропустивший жрец Птицы примчался и раскудахтался, что все должны вывернуть карманы и предъявить имеющиеся у них вещества, а затем прогулялся куда-то по Дорогам и вернулся с ещё одним противоядием. В довершение абсурда человек-проводник начал перемещаться по залу в причудливом танце, говоря, что пытается что-то выяснить. Я спросил, видел ли кто из окружающих такую гимнастику раньше, но мне не ответили. А добил меня вопрос Гила и других к фелиссиан-распорядителю собрания, существует ли у него регламент на случай отравлений. Тот попытался было поддержать идею всеобщего обыска, но отравитель безусловно уже избавился от всех следов вещества. Нашли бокал Дарсии - я с первых минут отметил, что пьёт он из своего; тот был вымыт. Лорд где-то оставил бокал, ему подмешали яд, он выпил, после чего оставил бокал снова?.. Но не говорить же вслух, что он и его жрец могли разыграть отравление сами. Так или иначе, злоумышленника так и не вычислили.
Следующим заметным событием стало появление посланца Изумруда, который отстал от нас в пути. Вместе с ним пришли свежие новости, и все представители Миланио Айринули собрались на совещание. Вернулся единственный выживший член экспедиции - не керуани, но это могло свидетельствовать о том, что некий керуани держал для него Дорогу и не выбрался сам; этот тавэль в крайне плачевном состоянии, повторяет в бреду "Иту Морат!" и ничего более. Решено было - я выдохнул с облегчением - отложить совместную экспедицию, если для обнаружения координат места исчезновения исследователей нам больше не нужны были свидетели от Иту Морат. Оставалось дождаться, пока несчастный придёт в себя и расскажет, что видел. Что-то уже рассказал Гил, хоть и крайне туманно (простите за каламбур): он раньше уже сталкивался с красным туманом, который упоминал Дарсия. Но я мало что из этого понял, кроме того, что это означает работу керуани.
Выдохнул я рано: вспомнили про капитана Марта, который продавал тиоры, куда полагалось направить экспедицию. Через его спутника, человека-керуани Райнара, удалось его найти. На призыв "Здесь капитан рассказывает про тиоры!" в комнату набились все представители властей Миланио Айринули. Капитан никуда не спешил, рассказал про все десять, что имел на продажу, и как бы вскользь добавил, что два из них могут иметь отношение к пропавшей экспедиции - тиор, который он называл кораблём, потому что из оного можно было отправиться в любые другие тиоры, и тиор, который рождал новые тиоры. Затем он заявил, что раз Миланио Айринули подтверждает, что это те самые тиоры, в которых могли пропасть экспедиции, то продавать их он не станет - слишком нестабильные. Глядя со стороны на то, как капитан набивает цену, я не понимал одного - почему бы не арестовать вора вместо того, чтобы платить ему за нам же принадлежащие тиоры? Посол Изумруда и Андриа склонны были меня поддержать, как вдруг присутствовавший там же человек из Университета, всё надеявшийся, что Миланио Айринули откажется от притязаний на тиоры в его пользу, произнёс, что "кто-то не может сдержать своих шавок".
Это было вопиющим вызовом со стороны человека, который был на этом приёме неведомо кем неведомо откуда. Андриа незамедлительно села составлять письмо своему лорду. Я поинтересовался у обедавшего рядом посла Янтаря, почему мы не арестовываем этого человека прямо сейчас - и услышал, что тот-де не является гражданином нашего государства, и находимся-де мы на нейтральной территории, вот разве что потом, если лорд прикажет... "Потом", конечно же, человек уже уйдёт откуда пришёл, и ищи ветра в поле. По всему выходило, что лорды дали нам полномочия принимать политические решения от их имени, но не дали никаких полномочий постоять за своё достоинство. Посол Рубина, чья спутница была оскорблена, похоже, был также в отчаянии от такого положения и предупредил нахала, что если тот продолжит в том же духе, он его убьёт.
Человек не растерялся - струсил и наябедничал, то есть позвал распорядителя и заявил, что его угрожают убить и что в случае обнаружения трупа посла Янтаря просит списать на его защитные рефлексы. На вопрос, в чём причина конфликта, он пытался сказать, что говорил "правду", потому что леди Андриа "мешала всем", - упирая на то, что она не являлась официальным представителем города Рубина и он обратился как частное лицо к частному лицу. Даже осмелился предложить распорядителю записать, что посол Рубина лжёт, когда уточняет, что его сопровождающая всё же имеет отношение к его городу. Но человек не учёл, что у его выходки были свидетели - я и посол Изумруда возразили, что эта "правда" называется хамством вне зависимости от политической принадлежности дамы, и вынудили его повторить, что именно он сказал. Распорядитель, в свою очередь, признал, что это было грубо, и рекомендовал больше так не делать. И всё! Даже у фелиссиан не нашлось управы на пользующегося своей безнаказанностью нахала.
Когда переговоры закончились, я повторил послам тот же вопрос - к чему торговаться с объявленным в розыск капитаном, интересоваться условиями, на которых тот согласен помогать, если можно его арестовать? И услышал всё то же: нет прав, чтобы схватить гражданина другой страны на территории третьей, нет сил, чтобы совладать с крылатым керуани... Я чувствовал, что у нас всех связаны руки. А ещё мёрз, потому что зал почти опустел, - так что я завернулся в оставленный Гилом плащ и перестал совать нос в важные пустопорожние взрослые разговоры, в которых есть лишь один плюс: если уйти, всегда возвращаешься к той же самой теме, которую обсуждали, когда уходил. Кто-то принёс новость, что трое прямо здесь и сейчас выступили в экспедицию - Гил, капитан Пиаф и Райнар. Я почувствовал лишь слабый укол по гордости, что нас с тётей не взяли с собой. Тэвион даже никак не могла связаться с Гилом через артефакт Призыва. Вскоре Райнар вернулся и сообщил, что Дорога, на которую затянуло экспедицию, закольцована и она должна были вернуться, но её следов в тиоре нет.
Гила всё ещё не было видно - отправился прямиком во второй тиор?.. Тэвион сказала, что разрешает мне купить котёнка, и я, не выбираясь из тёплого плаща, последовал всё за той же жрицей. Я спросил, не появляются ли в святилище котята, и мне вскоре принесли одного. Затем, очаровательно смущаясь, но подбадриваемая Андриа, жрица предложила мне приобрести миниатюрную крылатую химеру, которая может обеспечить владельца сексом в отсутствие партнёра. Зверушка была занятной, но я вежливо ответил, что такого тётя уже не поймёт. И, как назло, вновь тогда, когда я улучил время на перекус, жрица напомнила мне о возможности приятного времяпрепровождения и даже готова была привлечь одного из своих соплеменников, дабы я мог определиться со своими предпочтениями. И вновь, не успел я дожевать, нас привлёк шум в зале.
Повод был веский - бездыханное тело посла Янтаря, Кайдена. Из обрывков разговоров я понял, что он не является ни живым, ни мёртвым. Гил оживил его разрядом молнии - тот выговорил только два слова: "Ты свободен!", встал и ушёл прочь. Выглядел Гил совершенно убитым, а Кайден пару минут спустя рухнул посреди коридора, и его внесли обратно. Завязался было спор, кто имеет право распоряжаться телом Кайдена - его спутница Ильта желала перенести его в Янтарь, если найдётся керуани, готовый её провести; лорд Дарсия настаивал на том, чтобы Кайден пришёл в себя на территории Фелиссии; человек вовсе предлагал Ильте в обход всех переправить Кайдена в Университет. Керуани-целитель взяла пробу крови, чтобы изготовить противоядие, а жрец Птицы заявил, что Птица не позволит никому уйти не по справедливости и что нужно отыскать все предметы, принадлежавшие полупокойному при жизни. Для этого он обратился к острому нюху фелиссиан - жрица Миури исполнять роль ищейки отказалась, но распорядитель согласился помочь.
Я сперва не мог понять, какую сделку заключил Гил. Он вёл себя так, словно его подменили, - особенно с Дарсией, как если бы был перед ним в чём-то виноват. Его окружили, расспрашивали, но больше всего мне хотелось, чтобы его оставили в покое. От количества неожиданных событий у меня голова шла кругом, и, не высовываясь из угла, где пригрелся, я начинал клевать носом и улавливать обрывки происходящего. Тело унесли; я видел, как жрец Птицы и распорядитель делят между собой найденные артефакты Кайдена, не обращая на меня внимания. Затем Тэвион сказала, что Гил теперь заодно с Иту Морат, и первой промелькнувшей у меня мыслью было - почему сотрудничество с врагом казалось подходящим при подготовке экспедиции, но кажется опасным сейчас? Однако Тэвион выглядела по-настоящему напуганной. По её словам, Гила вынуждали отправиться в Иту Морат, потому что он вступил в монаду в безвыходной ситуации, и прямо сейчас он ушёл с остальными куда-то по Дорогам, чтобы обрести крылья керуани. И ничего нельзя было изменить.
Я уже перебрался на опустевший диван, кутаясь в плащ, и, отчаянно засыпая, не мог даже толком её утешить. Как мы сможем вернуться домой - без Гилариона, её названого брата?.. Я видел, как человек-проводник вручил ей редкий артефакт в виде звезды, обладающий собственной волей - Рару. Такие вещи опасны, но об этом я тогда даже не думал. Эта Рара, Роза Ветров, могла исполнить любое самое сокровенное желание. И вот Тэвион сжимала Рару в ладони - получится ли у неё сделать что-то для Гила, ведь у неё должно быть столько собственных желаний? Промелькнула мысль попросить позволения воспользоваться артефактом - я бы пожелал, чтобы тётя была счастлива, и тогда с Гилом точно будет всё благополучно. Но что если Рара не послушает и, скажем, сделает меня керуани? Я же всю жизнь хотел достичь достойного места в жизни. И что тогда? Тогда я смогу попробовать разве что отправиться вместе с Гиларионом и приглядывать за ним...
С такими размышлениями я засыпал, и последним, что я заметил, были фелиссиан или кто-то ещё, которые искали свободную горизонтальную поверхность и определили, что по соседству со мной предаваться наслаждениям не станут, поскольку мне "лет тринадцать". Не стал поправлять, что на десять лет старше - полукровки дольше выглядят юными, чем обычные люди. Я заснул, а когда проснулся, прямо передо мной снова были и Тэвион, и Гил, и Дарсия, и Райнер. Я вскоре понял, что Тэвион, воспользовавшись артефактом, обрела силу керуани, и что человек из Университета стал к керуани повежливей относиться, видимо осознав, что всё же пользуется для попадания в тиоры той же силой. Также я начал понимать, что Гил вступил в монаду добровольно, а значит, он не раб Дарсии, как говорила Тэвион. То, что я читал о монадах, больше напоминало не рабство, а семью вроде роя пчёл или муравьёв, где личная воля подменяется общей. Но от этого было не легче.
Все сведущие окружали Тэвион и поясняли ей, что Гиларион выбрал свой путь и следует по нему, потому что силы Фар и Арн в нём объединились, что он может отправиться куда угодно и никто не будет ему приказывать. Повторяли снова и снова, словно загнав в угол, что Гил - не предатель, и будут ли они врагами, зависит только от неё. Можешь выйти в отставку, говорили они ей - офицеру Миланио Айринули. Можешь послужить связующим звеном между двумя государствами, влияя на решения своего лорда, говорили они ей, ведь названые сестра и брат по разные стороны фронта - это так трогательно, что лорды непременно заключат перемирие, а не казнят её, как керуани, неспособную соврать о статусе Гила в Иту Морат. Можешь не встречаться с ним на поле боя, говорили они, ведь это так просто - совмещать воинский долг и родственные чувства, у некоторых уже получалось.
Так Иту Морат снова отняла у меня часть семьи. На сей раз - не убив на войне, а прикормив в мирное время. Гил рассказал, как когда-то попал к Дарсии в плен, и тот его отпустил. Милосердие - такой романтичный способ завоёвывать благодарных союзников.
Я быстро понял, как у Гилариона всё хорошо - он свободный и могущественный керуани. Но никак не мог понять, с какой стати именно Тэвион, которую поставили в эти обстоятельства без её на то согласия, должна смириться с его решением, должна выбирать между его интересами и интересами Миланио Айринули, должна чем-то жертвовать... должна, должна, должна. А Гила никто не спрашивал, почему он не подумал о своих близких, следуя по своему пути, - он прав и никому не должен. Так всегда бывает, когда простые люди сталкиваются с великими и оказываются досадной помехой. Оказываются косными, отсталыми баранами, которые не желают постичь великие цели, и "вправить мозги" которым требует отдельного героического усилия.
А ещё я понял, что где-то такое уже было. Когда Тэвион рассказывала мне о том, какой печальной стала моя бабушка после того, как погиб мой дед, пожертвовав собой ради Миланио Айринули. Немудрено, ответил я тогда, стать печальной, когда твой любимый человек между тобой и своей страной вынужден выбрать страну и исполнить приказ. Так вот, я больше не хочу становиться великим. Пусть сила керуани не приходит ко мне. Я хочу оставаться рядом с тётей Тэвион и быть хорошим учеником.

Спасибо мастерам за мир и всё, что в нём, включая ваших персонажей! Спасибо Тигрисс - без тебя меня бы вовсе могло не быть на этой игре. Спасибо Мори за упоротого дядю Гила (и за плащ)), Алессе - за великолепную леди дознавательницу, Шеллару и Той - за такую контрастную пару, Локи - за яркого неунывающего пирата, Каину - за гостя из будущего, фелиссиан - за котичность (шевелящиеся уши!), и всем-всем игрокам за разнообразную жизнь в эту долгую ночь
Ещё не спал (плюс сна на игре... шучу)), зуб не беспокоит, зато сломалось горло - надо было мне подумать о сквозняках и прихватить с собой прикид потеплее. До встречи в Королевстве!

@темы: соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты