Возвращаемся к ночи между двумя сыгровками, когда я прибыл в школу танцев "Люис" на Дубровке - удобное многоэтажное помещение с просторными залами и раздевалкой, омрачённое только запертой в одной из комнат кошкой. Был рад видеть много знакомых лиц!
Этап подготовки к этой игре был для меня непривычен, ибо в начале я попытался уронить на мастеров свой хэдканон Кая, но в этом случае такой маневр не прокатил. Мастера курили дивную смесь трав из разных канонов, в результате чего я получил загруз и в свою очередь раскурил его так, что сам в свою трактовку упоролся. Из этого могло получиться что угодно - часть соигроков на прописанные завязки я впервые увидел только на параде, - но вот мир зажил, завертелся и столкнул меня с совершенно неожиданными людьми и событиями. И чудо произошло. Я почему-то никогда не верю в чудо для своих персонажей, особенно сволочных, а оно всегда происходит
У мальчика Кая очень хорошо работало вытеснение, поэтому это была история про Тень. Тень по имени Питер, которая на момент начала игры подобралась очень близко. И всё же... Тень, знай своё место, как говорил один не самый добрый сказочник.)

Отчёт Кая. отперсонажно. много.Вы наверняка слышали обо мне. Меня зовут Кай. Мои родители жили в Пятом королевстве и были богатыми людьми. Наверное, они очень баловали меня, и я ни в чём не знал отказа, но я плохо помню своё детство. Вернее, я его почти забыл - потому что очень хотел забыть, как в родительский дом ворвался перешедший границу отряд троллей, искавший Зеркало исполнения желаний. Моих родителей они убили, а дом подожгли. Слуги попытались вывести меня и сестру Герду в безопасное место, но она куда-то пропала.
Моя мать была дальней родственницей жены короля Голого VI, и меня взяли во дворец. Там я зажил среди изобилия и безделья. Похищенное зеркало искали, как и Герду, но не смогли найти. Поговаривали, будто её увели цыгане, но я думал, что это утешительная ложь. Я так старался забыть о случившемся - ведь вспоминать было больно, вы наверняка тоже боитесь боли, не правда ли? - что вскоре перестал вспоминать о Герде. Как если бы её, родителей и нашего дома не существовало, а просто приснилось. Я не знал, что такое семья. Король нашёл мне приёмного отца, одного из своих бездетных придворных, но он так и не стал мне настоящим отцом, хотя и был добрым малым и по-своему заботился обо мне.
Я не научился привязываться. У Голого короля были две дочери, рыжие непоседы Мерида и Фиона, и десяток сыновей, но с некоторыми из них произошёл тот или иной нелепый несчастный случай. Кто-то упал с лестницы и свернул себе шею, кто-то подавился рыбной костью и задохнулся... Это не было удивительно, ведь во дворце за детьми следили плохо и позволяли любые шалости, но я не хотел больше видеть, как смерть забирает их, и просто отворачивался. Постепенно я сблизился с Гансом, одним из младших королевских сыновей, и играл только с ним.
Однажды я увидел во сне волшебный остров, а затем вернулся туда на следующую ночь. И снова, и снова. А когда я рассказал об этом Гансу, он очутился в моём сне... вернее, нам снился один сон на двоих. Остров был совсем как настоящий - или не "как"? Там было гораздо лучше, чем наяву. Мы с каждым разом всё раньше ложились спать, всё позже просыпались по утрам, и, наконец, пожелали остаться. Мне не о ком было скучать, да и Гансу, одному из последних наследников, которым старшие братья часто пренебрегали, нечего было терять. Мы решили начать новую жизнь и взяли себе новые имена. Я назвался Питером, а Ганс - Феликсом.
Или вернее будет сказать, что тот, кем я был на острове, звался Питером? Он был очень на меня похож - такой же избалованный эгоистичный мальчишка, но в нём не было ничего человеческого, ничего из того, что могло причинить боль. Он хотел только веселиться и не беспокоиться ни о чём. Мы встретили на острове других детей, и все согласились с тем, что я, то есть Питер, стану королём - а Феликс стал его советником. Символами власти Питера стали две вещи, которые мы нашли на острове: пиратский флаг и часы. Часы отсчитывали время, а мы не замечали, как оно проходит.
Однажды на острове впервые появилась девчонка. Её звали Венди. Феликс очень с ней сдружился, и всё было хорошо, пока она не захотела вместе со всеми прыгать на тарзанке. Она сорвалась и разбила голову. Питер - или я? - был в ярости. Он чувствовал себя обманутым. Я сбежал сюда от забот и проблем - но смерть догнала меня и здесь, и всё из-за глупой Венди! Теперь Феликс и другие мальчики грустили и отказывались развлекаться вместе с Питером, и всё пошло наперекосяк. Феликс захотел вернуться, а я - просто уйти. Так мы проснулись.
Когда я открыл глаза, я перестал быть Питером и снова стал собой. И, вспомнив о произошедшем, ужаснулся нелепой гибели Венди, а Питера - испугался и устыдился. И я поступил так, как всегда поступал: сбежал от боли. Я убедил себя в том, что это был просто сон, и не более того. И меня ужасно раздражал Ганс, который относился к острову как к действительности, продолжал горевать по Венди и то и дело напоминал мне о ней. Дружбе пришёл конец. Но флаг, который был в моей руке, когда я проснулся, я зачем-то сохранил.
Прошло время, и мой приёмный отец отправился служить в посольстве в Восьмом королевстве. Так я познакомился с двумя дочерьми Снежного короля - Фрейей и Эльзой. Когда мой отец, будучи уже немолодым, заболел в царстве вечного холода и умер, до меня дошли слухи, что я не должен возвращаться в Пятое королевство, чтобы не расплачиваться за его ошибки. Снежный король приютил меня, я привык к холоду, и ссылка обернулась для меня подарком. Никакого шума и, главное, никакого огня! Я сам стал холоден, много времени проводил за книгами, помогал сёстрам с бумагами. Но, поскольку я часто менял места за свою короткую жизнь, все люди оставались для меня чужими. А я ничего не умел и всегда зависел от них, будучи приживалом, и только. И порой я страшно боялся, что все увидят: на самом деле я никто, и насмеются надо мной. И был уверен, что меня такого - никто не будет любить.
Но я привык, что мне всё достаётся просто так. Поэтому я был страшно обижен, когда Фрейя отказалась выдавать свою младшую сестру Эльзу замуж за меня, - как ребёнок, которому впервые не купили игрушку. Наверняка всё потому, что я был незнатным! А тут ещё и волшебное зеркало у Фрейи разбилось. Метель унесла часть осколков в далёкие земли, но Фрейя непременно хотела восстановить зеркало и поручила это мне, пока во дворце шла подготовка к церемонии её коронации. Собирать осколки, как будто я обычный подмастерье! Тогда я и почувствовал, что во мне проснулся Питер. Здесь тебя считают ничтожеством, говорил он, - но ведь на самом деле ты король. У тебя есть целый остров, которым ты можешь править, - твой Неверлэнд. Там у тебя снова будет всё, что ты пожелаешь - и ничего не потребуют взамен. Нужно всего лишь вернуться...
Я всё ещё боялся его. Боялся стать им. Но он был слишком убедителен - и я поддался.

Питер затаился, а я стал холоднее прежнего. Я знал, что Ганс будет на коронации, и готовился любой ценой выведать у него, куда пропала вторая моя регалия - часы. Наверняка он их украл, чтобы заполучить власть на моём острове! Но и за другими гостями надо было внимательно следить. Фрейя говорила, что осколки могут попадать в людей, но не объяснила, как их разглядеть.
Я встречал прибывающих у входа в тронный зал. Кого только ни пригласили, подумать только - цыгане, дикарка из индейцев, и даже тролли! И у одного из троллей знакомые черты... не может быть - Фиона? Превратилась в гадкое чудовище и довольна - что и говорить: девчонка. И Мерида туда же: когда-то говорила, что никогда не выйдет замуж, а погляди-ка - уже невеста короля Венделла. Он и к Эльзе сватался, но я написал ему отказ - вот и хорошо, что отвадил. Приехала на торжество даже королева Аврора, которая проспала две сотни лет. А вот и Ганс - выглядит наследным принцем, видать, все старшие уже перемёрли. И на меня косится так, что сразу ясно: видеть меня не желает после детской размолвки. И явно замыслил отобрать моё королевство на сказочном острове.
Я ходил в толпе, спрашивал, не скучают ли гости. Вдруг со мной поздоровался маленький чудак с двумя зонтами и спросил, помню ли я его. Оказывается, это он меня разбудил тогда, когда я в первый раз вернулся с острова. Питер насторожился, и я решил ничего этому человечку не рассказывать. Я сказал, что почти ничего из того, что мне снилось, не запомнил, и поспешил его успокоить, что с тех пор никаких проблем со сном у меня не было - надолго не засыпал, ничего необычного не снилось. Кажется, волшебник отвязался. Но вскоре после этого я... заснул. Там, где и стоял.
Мне снился кошмар. Кругом обступал огонь, мой дом рушился, и никто не приходил мне на помощь, потому что близких у меня вовсе не было - даже некого было позвать. Я пытался закрыть голову руками и спрятаться, а затем проснулся лежащим на полу в окружении встревоженных домочадцев и гостей. Фрейя помогла мне встать, спросила, когда я в последний раз спал и ел, и распорядилась принести мне воды и печенья. Было ужасно стыдно, что из-за меня поднялся переполох и я чуть не испортил вечер. Но даже если тот, кто усыпил меня, желал мне зла - он поневоле причинил мне благо. Я словно вспомнил о чём-то важном... об одиночестве, которое не всегда так хорошо, как кажется. Но Питер шептал: будь сам по себе. Только так ты сможешь править другими.
Со мной заговорила цыганка и предложила вытянуть карту из колоды. Мне досталась Звезда - цыганка сказала, что это означает надежду. Тогда я подумал, что это чушь. Я никогда не надеялся, жил здесь и сейчас. И я буду действовать вместо того, чтобы надеяться на удачу.
Другое дело, когда ко мне подошёл цыган. Он прямо сказал, что у него есть для меня новости от моего старого друга из Неверлэнда, который не может сам со мной поговорить. Нет, это не Ганс, а другой мальчишка с острова - сын этого цыгана. Этот мальчишка так и не проснулся и остался на острове один, скучая по своим приятелям. Плевать мне - или Питеру? - было на мальчишку, главной была возможность вновь создать Неверлэнд, которую обещал цыган. Для этого нужно было всего лишь собрать мечты пяти человек. Не так уж сложно: начав на этом вечере, можно было закончить в пути, уехав вместе. Но мою мечту цыган забирать не стал - сказал, что если я останусь без мечты, Неверлэнд может получиться другим. Этого я не понял: зачем мне будет нужна мечта, если она и так сбудется? Ведь тогда я думал, что вернуть себе королевство - и есть моя мечта. Но я не спорил. Вдруг отдавать мечты - вредно и опасно?
Это "вдруг" не могло остановить Питера. Его и "совершенно точно" не остановило бы. Но он - и я - всё-таки не слишком показывали цыгану, что Питера ничто, кроме собственной выгоды, не интересует. Я огляделся по сторонам в поисках мечтателей, которые были бы достаточно наивными, чтобы захотеть мне помочь. Тут как раз цыганка вручила мне в подарок книгу, кем-то отданную ей за гадание. Книжка была глупая - очередное воспевание похождений Урфина Джюса, нынешнего советника Голого короля, - самое то, чтобы привлекать мечтательных дам. И я завёл беседу с одной из пра-пра-правнучек Золушки, Одеттой, - стал говорить что-то о том, что я, сирота, вырос в библиотеке Голого короля. Это было вроде проверки: Голый король и книги - это же смешно! У него на полках только пиво и собрание колбасных сочинений. Но Одетта понимающе улыбалась, а я любовался тем, как моя лапша свисает с её прелестных ушек.
Я продолжил о том, что-де всегда верил в сказки и чудеса, и что не только в книжках, но и в действительности есть сказочная страна - но она умирает, потому что в неё больше никто не верит. Наконец, я сказал, что для спасения этой страны достаточно лишь поделиться своей мечтой. И Одетта почти согласилась - оставалось только отвести её к цыгану, который всегда был где-то поблизости! Но стоило отвлечься, как к Одетте подошла её более серьёзная сестра, Одиллия. Краем уха я услышал, о чём она говорит: Неверлэнд, Питер Пэн, пропавшие дети... они знают! Знают и боятся. Кажется, поздно было их переубеждать, что Питер не крадёт детей: так я мог бы выдать себя. Теперь следовало быть осторожней и не упоминать волшебную страну. Цыган сказал, что не обязательно добиваться чьего-то желания пожертвовать мечтой: хватит и того, что кто-то о своей мечте просто расскажет. Вот только в наши времена люди совсем разучились мечтать!
Ко всему прочему, гости продолжали засыпать, падая без чувств на пол или кресла, так что я начал задумываться, не пытается ли кто-то помешать нам искать чужие мечты. Кто мог шутить такие шутки? В тронном зале собралось немало волшебников, но логичнее всего было подозревать коротышку с зонтами, Оле Лукойе. Он, правда, совсем не выглядел опасным, и коль скоро от снов ещё никто не умер, я решил об этом не беспокоиться. У нас есть Охотник, чтобы следить за безопасностью гостей. А я должен был вернуть себе Неверлэнд. Ещё, конечно, было разбитое зеркало, которое так тревожило Фрейю... но Питер говорил: это не так важно. Зачем тебе чужая безделушка, если у тебя есть своё королевство? Тем более что осколков нигде не было видно.
Я выжидал, что будет предпринимать Ганс, и вот мы столкнулись бок о бок. Я осторожно проговорил: "Скучал?". Он спросил, скучал ли я. Я ответил, что мы оба слишком изменились. Тогда он добавил, узнал ли я Венди. Значит, я не ошибся и одна из цыганок действительно была похожа на ту девочку - а у Ганса больше не было повода дуться на меня! Вот видишь, сказал я, - она не умерла, потому что это был сон, просто прекрасный сон. Ганс тоже хотел вернуться в Неверлэнд и даже сохранил часы - что ж, я мог это использовать. Я рассказал про мечты, и он согласился отдать свою и помочь мне собрать ещё четыре. Мы возродим Неверлэнд - и больше никаких девчонок! Впрочем, если понадобится, мечту Венди мы тоже заберём. Ведь мы не должны непременно брать на остров всех, кто поделится мечтой! Умница Ганс - всегда соображал лучше своих братьев.
Я предложил начать с его сестёр - и он согласился, что они могут захотеть нам помочь. И тут же сбежал - так и не поговорив с цыганом. Мериды и Фионы тоже нигде не было видно. Я надеялся, что он не станет терять время зря - впрочем, если он меня обманул, многого я не потеряю. Подумаешь, Ганс! Он не король Неверлэнда, и часы, как сказал цыган, ничего не значили.
Вот появилась Фиона. Я должен был перебороть своё отвращение к троллям и не упустить шанс. Мы устроились в стороне поговорить, она расспрашивала о том, не скучно ли мне живётся в Восьмом королевстве, а я думал - о чём она может мечтать, став супругой короля троллей? Тролли, вообще, мечтают?.. В середине разговора она заприметила Мериду, но той было некогда: она прокричала "Я должна вернуть свою мечту!". Перед этим Ганс обратил моё внимание на то, что у Мериды появилась седая прядь - должно быть, из-за того, что она слишком много якшалась со странной седой девочкой, которую притащила с собой. Эта девочка была в плену и, возможно, несла в себе какое-то заразное проклятие, и мы с Гансом решили держаться от неё подальше. Но было ли это проклятие связано с потерей мечты? И не испугается ли Фиона, если я попрошу её поделиться мечтой?
Чтобы заранее усыпить опасения, я заговорил о том, что мечту потерять невозможно, ведь мечта, как и радость, становится только больше, если ей делиться. И только я открыл рот, чтобы как бы невзначай спросить Фиону, о чём она мечтает - вдруг, если мечта будет озвучена не цыгану, а мне, это тоже сработает? - как троллиха перевела тему, оказавшись более устойчивой к моей лапше, чем принцесса. Так она и улизнула, а я снова остался ни с чем.
В этот момент, когда Фиона меня покинула, кто-то окликнул меня по имени. Это была слепая девушка Ева, некоторое время назад прибившаяся ко дворцу вместе со своей подругой Адарой. Фрейя позволила им оставаться, пока длилось торжество, в закутке для слуг, и я не обращал на Еву особого внимания - если меня что и волновало, так это то, не доставляет ли она беспокойства гостям, некоторые из которых порывались ей помочь. Она услышала наш с Фионой разговор и захотела узнать, счастлив ли я здесь, в Восьмом королевстве. Я мог не тратить на неё время, но неожиданно стал говорить с ней. Даже не помню, почему, - может, намеревался выведать её мечту, а может, её вопрос вдруг показался мне действительно важным...
Так или иначе, я почему-то начал говорить ей правду, в которой и сам себе давно не признавался. В том числе о том, что забыл своих родителей, чтобы не было больно. Зачем помнить прошлое, если можно двигаться дальше? Я думал, что после этого Ева больше не захочет говорить со мной. А она сказала, что я на самом деле лучше, чем кажусь, и что в моей жизни ещё будет хорошее. Я едва её слышал - настолько был поражён её искренностью. Она верила в меня больше, чем я когда-либо в себя верил! Кажется, это и было надеждой - как на той карте цыганки, где девушка дотягивалась до звезды. Если верить, то всё возможно?..
Не знаю, ушёл ли я бы, но тут весь пол тронного зала покрылся льдом - так случалось, когда Эльза волновалась. Но, чтобы никто не упал, она тут же наколдовала всем коньки, и мы с Евой... просто пошли кататься и кружиться по залу. Я совершенно не умел танцевать, но это было не важно, музыка была простой, и я не выпускал ладони Евы из своей. Почему-то хотелось плакать, но из глаза выпал только маленький осколок зеркального стекла.

Музыка закончилась, лёд исчез, а я словно очнулся и увидел мир вокруг совсем в другом свете. Только что мне все были безразличны, кроме себя самого, и я всех подозревал и никому не верил. Только что меня раздражали вопросы "А ты тоже принц?", ведь в этом мире всё достаётся принцам, - и думал, что все просто ещё не знают, что я самый настоящий король. А теперь я видел, что Фиона - не чудовище, ведь она не виновата в том, что тролли разрушили моё детство. Я чувствовал, что не могу уйти в Неверлэнд и бросить своих близких, особенно когда им угрожала опасность.
Я подобрал осколок зеркала и бросился в свою комнату, где хранил пустую раму и остальные фрагменты. Почему-то в коридоре у дверей с магическим барьером столпилось немало гостей - как и перед другой дверью, которая была заперта. На мой вопрос, почему в нашем замке кто-то запирается в комнатах, мне не ответили, но это было не моей заботой. Нескольких осколков по-прежнему недоставало, но после того, как я смог избавиться от засевшего в моём глазу, я начал замечать, кто тоже мог быть ранен осколком, - словно один из кусочков зеркала, который я носил с собой, притягивался к себе подобным. И Мерида, и Адара... как помочь им освободиться от осколков? Если искреннее чувство спасло меня, то, быть может, сработает и с ними. Надо было отвести их к Еве... но не тут-то было!
Сначала со мной захотела поговорить Анна из Второго королевства. Оказалось, что она - сестра Фрейи и Эльзы, о которой они мне ни разу не рассказывали. Анна не могла привыкнуть к холоду и всё время болела, поэтому, видимо, и воспитывалась в другом королевстве. Я был рад с ней познакомиться, но осколки не могли ждать, зато могли причинить вред. И Фрейя поторапливала - а я сообщил ей, что, кажется, нашёл способ извлекать из людей осколки. Но Мерида ушла беседовать с кем-то ещё, а Адару я с трудом оторвал от загадочного караула у запертой двери. Как и я раньше, она не понимала, почему ей нужна помощь, особенно от её подруги Евы: ведь если бы что-то случилось, Ева уже помогла бы ей. Наконец, я уговорил её пойти со мной в зал. Неужели я ошибся? Я спрашивал, не чувствовала ли она себя в последнее время как-то по-другому, не просыпалось ли в ней былых страхов или желаний... она отрицала, но я не сдавался.
Я многое пропустил: во дворце стали появляться самые настоящие драконы, и мне не раз приходилось пробегать под ними, рискуя тем, что они не заметят меня и приземлятся мне на голову. Адара отвлеклась на разговор с белым драконом, но я, удовлетворившись тем, что привёл её в зал, отошёл к Еве и дождался, пока она закончит с кем-то беседовать. Тогда я опустился перед ней на колени, сказал, что ей удалось спасти меня, и что она может помочь Адаре, с которой, как я боялся, могло случиться то же самое. Вот только Адара... уже ушла. А я совершил то, чего следовало бояться не меньше: привлёк к Еве излишнее внимание. И, едва она встала, чтобы идти на помощь, колдунья Малефисента, прибывшая с королевой Авророй, неожиданно набросилась на неё со своим посохом и оглушила.
Я ничем не мог защитить Еву - только закрыть собой. На помощь пришёл король Олаф, прежде такой тихий и скромный, и начал ставить перед колдуньей один водяной щит за другим. Кто-то помог мне отнести Еву в безопасное место, в другой конец зала. Она пришла в себя, но была напугана, а я обнимал её за плечи и ни за что бы не оставил, какие бы срочные дела меня ни ожидали. Оле Лукойе тоже был рядом и спрашивал, кто она такая и почему я так за неё заступаюсь. Я чувствовал, что славный волшебник заслуживает большего доверия, нежели я уделял ему прежде, но было бы слишком длинно объяснять, что сила - не в Еве, а в надежде, и не важно, от кого именно эта надежда исходит. Что можно беречь больше жизни и того, с кем только что впервые поговорил, а не только тех, кто представляет какую-то ценность. Поэтому я ответил лишь, что не знаю, кто такая Ева. Она просто слепая девушка - разве этого мало?..
Малефисента тем временем не собиралась отступаться, а хозяек торжества поблизости не наблюдалось. Колдунья, превратившись в дракона, спикировала на Еву сверху, схватила и взмыла под потолок, где ударила о стену и пристроила на балку, как сова - добычу. Я побежал было за ними, но мог только стоять внизу, задрав голову, и звать помощь. Миг - и в воздух поднялся ещё один чёрный дракон; кажется, он принадлежал - если это можно было так назвать - королю Венделлу, они слышали друг друга телепатически. Я просил короля передать своему дракону, чтобы он спустил Еву вниз, но тот отвечал, что драконам нужно переговорить и что девушке ничто не угрожает. В последнем я сомневался, и не зря: к первым двум драконам присоединился третий, белый, с всадником. Они попытались выкрасть Еву, и завязалась погоня-драка. В пространстве над головами стало совсем тесно, и у меня от страха за Еву голова шла кругом.
Охотник предлагал выстрелить по ведьме из своего арбалета, но, во-первых, я боялся, что в куче-мале стрела заденет не того дракона или Еву, а во-вторых, для начала пришлось бы эвакуировать зал, чтобы подбитый дракон никого не раздавил. К тому же сам Охотник говорил, что для этого ему нужно разрешение Фрейи, а сам идти на её поиски не собирался. Я и подавно отлучиться не мог, хотя чем дальше, тем больше был готов положиться на меткость Охотника, несмотря на протесты короля Венделла. Увидев, что в зал входит Эльза, я обернулся было к ней, но она уже сама всё увидела... и лёд мгновенно сковал не только пол, но и всех, кто на нём стоял. Я превратился в ледяную статую и не смог бы даже подхватить Еву, если бы она сорвалась. А чёрный дракон поднял в воздух своего застывшего хозяина, и упасть рисковали теперь уже трое.
К счастью, Эльза вовремя взяла себя в руки, и присутствующие разморозились. Охотник вновь потрясал арбалетом, я напоминал об эвакуации, и Охотник не выдержал и выстрелил в крыло Малефисенты. Эльза порывом ледяного ветра бросила падающего дракона в дальний угол, где он не мог никого задеть. С конфликтом я предоставил разбираться другим - я увидел спасённую Еву и снова должен был быть рядом. Она не понимала, что произошло, и ей требовалось отдохнуть и прийти в себя. Но - чего я уже начал бояться - излишнее внимание привело к ней не только врагов, но и паломничество желающих исцелиться от проклятий. И она никому не отказывала, для всех находила правильные добрые слова. Поговорила с королём Олафом о том, как прекрасны драконы. Поговорила с онемевшей Одеттой, которую привела Золушка, - и та снова начала говорить...
Услышав о том, что во дворце присутствует некто Танатос, творящий зло, Ева захотела поговорить и с ним: вдруг ему тоже плохо, вдруг он что-то ищет? Я сказал, что в ней очень много света - но я очень боюсь, что она раздаст его весь и себе ничего не оставит. Если Танатос - сама тьма, то он поглотит этот свет, а такой жертвы я допустить не мог. Нашей возможностью победить Танатоса было только зажечь надежду в сердцах как можно большего числа людей, оказавшихся здесь. Но как я мог просить Еву помочь ещё и Адаре, Мериде и Авроре - тем, в ком я чувствовал присутствие осколков? Она и так была измучена, и больше всего я хотел, чтобы она набралась сил.
Даже Малефисента в сопровождении чёрного дракона и своего спутника-ворона по доброй воле пришла за помощью. Но она хотела дармового чуда, а это так не работало. Проклятия спадали только с тех, кто сам этого хотел и в это верил. А пробудить надежду в Малефисенте Еве не удалось: колдунью всё устраивало - она правила своим народом, покарав тех, кто когда-то причинил ей зло... она не забывала своё прошлое, как забыл его я. Но и примириться с ним не желала.
А ко мне подошёл некто из свиты гномьего короля, и, к своему стыду, я не сразу его выслушал и не сразу понял, что он хотел мне сказать. Его чрезвычайно интересовало, как скоро я восстановлю разбитое зеркало, потому что... он и был этим зеркалом. И для того, чтобы его спасти, оставалось мало времени - ну почему только он раньше молчал? Выбора не было - пришлось не откладывая вернуться к поискам. Я был готов на коленях просить Еву ещё немного побыть путеводной звездой для трёх ничего не подозревающих девушек - ради жизни волшебного зеркала. Но всё решилось само собой. Стоило отлучиться, как я заметил, что Ева разговаривает с Адарой. Вот только осколка на полу не осталось - Адара его подобрала и припрятала. К счастью, она поверила мне, когда я наскоро объяснил, что собрать зеркало - очень важно, и отдала осколок.
Оставшиеся два осколка я нашёл уже выпавшими. Сжимая их в ладони, я направился в свои покои. На этот раз коридор был пуст - и я видел в отражении зеркал, что за мной по пятам следует Танатос, человек с чёрным лицом. Не было бы для него лучшего момента, чтобы незаметно убить или оглушить меня. Но я не срывался на бег, шёл ровно, а у порога спросил, что нужно гостю в моих покоях. Тот ответил, что Фрейя сама пригласила его и что она уже внутри. К его чести, он позволил мне убедиться в правоте его слов - в комнате действительно сидела Фрейя, словно ждала чего-то. Вслед за Танатосом ввалились ещё зеваки, но я потребовал, чтобы вышли все посторонние. Мне и так совершенно не нравилось присутствие Танатоса и то, что Фрейя с ним заодно. Но выбора всё ещё не было. Я занялся складыванием осколков, вертя их то так, то эдак и стараясь не отвлекаться на звучавшие разговоры, улавливая слова "убийство" и "Голый король".
Когда осколки сошлись и дух зеркала смог вернуться в свою раму, я уже не интересовался тем, что будет дальше. Мне казалось, будто я отсутствовал в зале целую вечность, и думал только о том, не случилось ли ничего с Евой, пока меня не было. Я поспешил прочь, не оглядываясь, но нашёл Еву на том же месте, где оставил. Я укутал её своим плащом и сообщил, что восстановил волшебное зеркало. Она сказала, что я, должно быть, великий волшебник. Но я ответил, что складывать осколки совсем не сложно, с этим справится любой. Гораздо сложнее сложить из осколков себя самого. Иногда мы выкидываем те осколки, которые ранят нас острыми гранями, но на их месте всё равно остаются зияющие дыры. А я теперь чувствовал себя цельным, как никогда прежде.
Я начинал вспоминать забытое, пусть пока смутно, - и словно в подтверждение этого цыганка Мария, в которой мы с Гансом узнали Венди, сказала, что она - моя сестра. Моя Герда, которую я и не надеялся найти - и которой мне так не хватало несмотря на то, что я почти её не помнил. Мы немедленно нарушили закон королевства о запрете тёплых объятий. Ева была рада за нас, и я сказал, что собираюсь уехать из дворца вместе с сестрой - но хотел бы, чтобы Ева поехала с нами.
- Если твоё сердце велит тебе отправиться в путь, я буду тебя вспоминать...
- Моё сердце хочет всегда оставаться с тобой.
Конечно, она сомневалась, не станет ли обузой для меня. Но как обузой может быть свет, как тепло может быть обузой?..
Я попрощался с Эльзой и сказал цыгану Данко, что мы с Евой уезжаем вместе с табором. Мне было неловко перед ним, потому что я его подвёл, отказавшись от Неверлэнда, но он представил нам цыганского мальчишку - в отличие от нас, тот совсем не повзрослел и выглядел растерянным, будто его только что разбудили. Это и был тот самый сын Данко, который когда-то играл с Питером и его командой сорванцов. Неверлэнд больше не был нужен - никогда. Данко тоже обнял меня и сказал, что рад за всех своих мальчиков. Что ж, я уже догадался, что если он был готов открыть Неверлэнд во второй раз, то и в первый раз именно он был создателем острова.
Эльза уже задавалась вопросом, как выпроводить задержавшихся гостей. Я так и не узнал о том, что угрожало миру - или магии в нём - в этот вечер. Лишь некоторое время спустя до меня дошли слухи, что это Ганс подстраивал смерти своих братьев, чтобы стать следующим королём, и что Десятое королевство всё же появится на карте - когда Фрейя и Эльза разделят свои земли и обе будут править. А я непременно буду навещать их обеих. Куда же направлюсь я сам? Ну, для начала - туда, где не будет холодно. Вы наверняка как-нибудь ещё услышите обо мне. Меня зовут... нет-нет, не Питер. Кай.

БлагодарностиСпасибо Еве [Мэсс] за то, как взлетело.
Спасибо всем моим девочкам, которые стали для Кая как сёстры - Фрейе [Элладан], Эльзе [Анри], Мериде [Алесса] и прекрасной Фионе (страшно хотелось помацать это мягкое зелёное пузико, но нельзя же так с малознакомыми людьми)! Спасибо Адаре [Алиник] и Анне [Электра]! Одетта [Экет] и Одиллия [Вэл], вы тоже были прекрасны, хоть я и мало с вами пересекался. Вэла отдельно был рад повидать по жизни - сколько зим, лешечки. Надо чаще играть вместе.
Спасибо цыганам развесёлым - Данко [Силь], гадалке [Дёгред] и Марии/Герде [Эра]! Дёгред, что это была за колода? Я раньше такую классную Звезду ни разу не видел - обычно у женского персонажа звезда изображена над головой или позади, так что она на эту звезду не смотрит, а тут настолько мощный образ. В общем, магия отыгрывалась магией.
Спасибо Оле Лукойе [Игнис], ты чудо! Спасибо Гансу [Витторио] за завязку, отлично случившуюся без всяких сыгровок - Питер и Феликс воистину были два сапога пара, расчётливые засранцы, друзья-соперники, красота а Каю после "разморозки" с Гансом было уже не по пути. (Не знаю, насколько была видна разница между Каем курильщика Каем-"отморозком" и настоящим Каем, но у меня вышло почти так же, как некогда с Ансельмом: когда уже устаёшь держать похерфэйс, персонажа попускает.))
Спасибо зеркалу [Локи] за терпение - да, я тупой в головоломках на время, тупой и ещё тупее. Впредь буду указывать это в заявках. Прости за торможение с квестом.
Спасибо чертовски канонично антуражным Малефисенте [Рысь], Беззубику дракону [Луй], Шутнику [Шеллар] и всем-всем-всем. Любовался безмерно.
Низкий поклон игротехам за пинки, подсказки, пряники и прочую самоотверженную и деликатную заботу, что б я без вас делал! И, конечно, спасибо мастерам за сказочный мир, укур, санта-барбару, слоны танцуют, слово "жопа" зеркала складываются!

(с) парадный портрет Восьмого королевства из альбома Элладана

А после игры Кая похитили цыгане, о чём я уже писал в предыдущем посте.)
Рабочий понедельник наполовину был убит совещанием, наполовину - визитом корпоративного массовика-затейника с фокусами, плясками и конфетти. Когда мне отчаянно влом идти на работу - интуиция, как правило, не врёт. Сейчас я, ощущая на себе последствия двух ночей по нескольку часов сна подряд и осознавая себя как сплющерь, до сбора доехать нешмог и упал домой.
Все умылы и сообщения в контаче вижу, всем отвечу по мере обретения мозга в пределах ближайших суток! А дайри-списки всё ещё глючат, если мерцаю - не пугайтесь, это пройдёт.