@темы: средиземье, фанфикшн

Отчёт с прошедшей в ночь игры воспоследует, а пока…
"Ты единственный человек, который пишет отчёты с сыгровок" (с) Дёгред
У Силя и Дёгред я переночевал утро – меня хватило только на то, чтобы вползти на кухню и рухнуть на диван, накрывшись пледами. И меня облежали котики, что было прекрасно – в полдень я плавно просыпался, почухивая за ухами муркочущего рыжего. Затем я выпил чаю, осуществил вынос ёлки в мусоропровод, сходил в магаз за завтраком и достал графа с днища. И в том смысле, что прикид лежал на дне торбы, и в том, что я перечитал актуальную главу и осознал, насколько всё плохо. В связи с этим продолжаю искать на нашу игру За'Бэя! Найдись, добрый человек, иначе у графа всё станет ещё хуже! Читать канон не обязательно - всё расскажем и покажем, достаточно желания сыграть находчивого экстраверта и верного друга с лёгким восточным колоритом.
Перед началом сыгровки графьё за неимением голубей страдал в плюшевую овцу и желал по индокитайской традиции в овцу реинкарнировать, ибо овцы безгрешны. А после начала был закормлен икрой (кабачковой) гиперзаботливой служанкой в исполнении Тианит, за что отдельный мур.
И у нас был полноценный игровой эпизод – то, чем, на мой взгляд, сыгровки и должны быть.
(Не)много буков
Вольно цитируя канон – только что мы в «Пёсьем дворе» за пивом возмущались абсурдности нового закона, а вот у нас уже шпион в Четвёртом Патриархате. Если первая сыгровка позволила ощутить это неловкое чувство, когда ты не можешь изменить то, что тебе не нравится, здесь и сейчас, то вторая додала тех жёстких как дыба рамок обстоятельств, когда ты не можешь не действовать здесь и сейчас. Графу N. всё ещё претит политика, но у него был человек, ради которого он мог – совершенно сознательно – и убить, и умереть.
На нервах граф превратился в совершенно неканоничного реалиста, хотя трусом от этого быть не перестал. Он видел, что в городе анархия, не особо верил в то, что Ивин-Твирин сумеет обуздать жаждущую крови солдатню, но знал, что козёл отпущения понадобится и солдатам, и генералам, и что лучше сделать ставку на вторых. Он был готов идти сдаваться вместо Вени, но идея Гныщевича выдать подставных заговорщиков во главе с хозяином салона нравилась ему больше по многим пунктам. Кого ещё Гныщевич впишет под расстрел, его уже не волновало. Когда город начинает жить не по законам, а по понятиям, и выживает сильнейший – пусть этим займётся тот, кто к этому лучше приспособлен, сиречь портовая акула.
Правда, не верилось графу и в то, что прорвавший плотину поток Гныщевичу удастся возглавить и направлять. Сам граф намерен был барахтаться и выплывать - причём вместе с Веней. Спасение утопающих и далее по тексту, а Гныщевич успевает и строить лодку, и раздавать вёсла, чтобы бить невыгодным людям по головам. А граф N. - не Метелин, чтобы плевать против ветра пытаться встать против течения, - но это уже игроцкий обвм к будущей сыгровке про суд.
Итак, граф осознавал две вещи: во-первых, то, что он собирается убивать людей. Пусть и чужими руками. А если и своими, как предложил Плеть, - то так даже справедливей с точки зрения ответственности за свои решения и с точки зрения безопасности прецедента: гражданский, нарушающий пакт, - не то же самое, что нарушающий его солдат. Во-вторых, то, что он в любом случае своей подписью под расстрельным списком Гныщевича одобряет дальнейшее насилие. И, значит, что рано или поздно это насилие может обернуться против него самого.
Не было на сыгровке Хикеракли с его сказочкой про мальчика и волка - и в какой-то степени граф был вместо него, когда почувствовал себя кем-то вроде служителя зверинца, который скармливает живое мясо грифонам, чтобы спали покрепче. А те, может, спать и не захотят. Для него стало открытием, что его осуждали, когда он заплатил за Веню монополией, и не осудили, когда он заплатил за Веню чужими жизнями. Эта разница приоритетов его несколько... напугала.
- Я уже видел двадцать трупов. И что мне делать теперь, рыдать в углу?
- Лучше уж рыдать, чем привыкнуть к этому зрелищу. (с)
Сам граф рыдать не намеревался, но и оправдываться тем, что его действия приведут к порядку, опять же неканонично не стал. Право слово, какой порядок, если сегодня солдаты послушались Твирина и перебили Городской Совет, а завтра могут захотеть убивать аристократов или, там, тавров и никого не слушаться. Если неконтролируемое насилие может сойти на нет, а может продолжаться вечно. Если насилие, взятое под контроль, может удовлетворить аппетиты толпы, а может только разохотить. Нет возможности проверить. Можно только действовать. А потом уже спрашивать у Твирина, чего ради он вообще полез "давать свободу" солдатам. И посмел при этом ссылаться на листовки - как будто листовки призывали к убийствам!..
(Почему я вечно оказываюсь тем персонажем, чья любовь-всей-жизни сначала раскидывает листовки, потому что нельзя просто так взять и не раскидывать, вырвавшись из клетки, - а потом всё рушится на голову? да, Андерс, я и тебя поимею в виду. наверное, я как Ватсон - даже если однажды женюсь на игре, жена окажется по меньшей мере лидером революционного подполья.)
И, видит леший, впутывать в их с Гныщевичем авантюру с лже-заговорщиками граф никого не хотел. Но всё покатится как покатится - все гости "Алмазов" видели и слышали разговор, круговая порука, гражданская организация, а там и до оговорок об осуществлении оной организацией власти в Петерберге недалеко...

Спасибо офигенно каноничным всем! Гныщевичу, который приходит хозяином положения, с уже сколоченным Союзом Предпринимателей. Золотцу, вызывающемуся слать голубей с кухни Четвёртого Патриархата. Великолепному Ройшу в платье, направляющему обсуждение рационально, а не по спирали.) Приблеву, интересующемуся ВВП Петерберга, даже когда вокруг всё идёт по звезде. Твирину, забившемуся в угол и укрывшемуся слишком большой для него шинелью, как нашкодивший мальчишка, которого графу жальче больше всех (после Вени и себя)), потому что это Твирин бросил грифонам первый кровавый кусок, и это на Твирина теперь смотрят грифоньи глаза. Плети, всегда называющему вещи своими именами. Скопцову, всё ещё самому мирному члену экипажа нашей лодки. И, конечно, Солосье-старшему, решившему тряхнуть романным мышлением.)

После сыгровки Бюро патентов заперлось вчетвером и проявило настораживающее любопытство к интимной жизни окружающих, а мы с Дугласом вспомнили о грядущей игре ("Это называется не издеваться, а воспитывать!"). Вени, к сожалению, я не дождался, ибо не видел болеющего Хикеракли уже сутки и трезво (или нет) оценивал свои возможности написать отчёт с Королевства до начала рабочего дня. Посему я убёг домой и отсель вещаю в нарушение хронологии. Не переключайтесь!

@темы: friendship is magic, соседи по разуму, собачий холод, ролевиков приносят не аисты

В среду я снова на работу не выполз - утром трезво оценил вероятность сложиться в горизонталь по дороге и решил складываться сразу в кровать. Доспал до десяти - полегчало. Приснилось, что на меня подписалась Мори - сразу понял, что сплю, и проснулся. (Это была шутка про самооценку.)

Но не-день-бэкхэма начался вечером того же дня, когда я пытался устранить засор в раковине - уже во второй раз, что подтверждало: посудомоечная машина - не роскошь, а средство выживания. Тогда нам эту машину и привезли, которую мы как раз заказали с Юлмарта. Как оно обычно и бывает с товарами "по акции" - дверца у машинки не закрывалась, и она отправилась назад.
Вчера дебилы из Техносилы попытались прислать к нам стиральную машину в девять утра вместо указанных девяти вечера - когда мы с Птахой уже ехали на работу. Возвращаться мы, само собой, не стали - выяснили, что в течение суток нам перезвонят и примут заказ заново на другой день, и поехали дальше. Не доехали - трамваи встали. Пришлось влезать в частника.
После работы мы отправились на сбор к Петровскому заводу - прихватив, к счастью, картошки из забегаловки возле метро, которую я и съел в Прайме, где еды нет. Это спасло меня от голодной смерти, но это было единственным, что я успел - поскольку у их операторов весьма альтернативное мышление, Техносила таки решила нас обрадовать доставкой стиралки в девять. Я подорвался домой, впустил заждавшихся курьеров, проверил крышку - ура, закрывается, один квест выполнен.

Сегодня нас с работы выгнали. Не насовсем, а болеть дома. Как раз заехали забрать свой январский геймер-Лутбокс и распечатали коробку в ближайшем Сабвэе. Итак, содержимое: футболка с Цири, ведьмачья подвеска-волк с потешными глазами-стразами, монетка Скайрима, значок со шлемом Инквизитора и магнит-календарик по первой DA. Всем довольны!
Вывод: похоже, Лутбокс кладёт что-то одно большое и немного мелочи. Луткейс, скорее, кладёт много мелочи - но я люблю, когда много.) Впрочем, тут ещё Фандомания собирается продавать фандомиксы, но я не уверен, что это выгодно. Кто тоже заказывал январские боксы/кейсы - как улов?

А распаковочные крысы спонтанно познакомились, все четверо. Полюбовно вполне!

У Птахи температура, так что сидим в гнезде, собираемся показывать мне Первого мстителя. Я должен как-то пережить выходные: завтра сыгровка Винчестера, с неё еду на игру, с игры - на сыгровку к Письмам. Да пребудет со мной сила.

@темы: moments of dream, вот такой весёлый джир!, гнездование пернатых, это крыса и ей не стыдно

@темы: станция альфа, творю миры, бросаю в воду

В четверг после работы я - даже не за@бушек, а злой голодный за@баец - прибыл в Старбакс на Преображенской лошади, где меня уже ждала Тигрисс, оттаял и вштырился. Обсудили Раннар - вместе с фелиссианскими какао-бобами, потасканными через Бездну драконами и, конечно, политикой. Почувствовал себя немношк КайлОм, потому что мой дедушка был крутой керуани, а у меня даже магических способностей нет
- ...как говорится, в семье не без урода.
- Это не самая удачная фраза в нашей семье, тётушка :3
Осознал отношение своего персонажа к основному международному конфликту. Он против войны - после того, что случилось с его дедом и отцом. Не спойлеры, но если не умеете в игроцкий склероз, лучше мимо.Но если война - это плохо, это ещё не значит...
- ...что война бессмысленна. Война всегда кому-то выгодна и просчитана ими заранее, и если ты не видишь для себя смысла, то, значит, именно тебя они и поимели;
- ...что наши противники - хорошие. Враг навсегда остаётся врагом(с), и ты не выживешь, доверяя ему;
- ...что надо бить своих, которые приветствуют войну. Свой, каким бы он ни был, всегда ближе врага, и когда бьёшь своих, чужие обычно не боятся, а радуются.
Потом мы плавно перешли к другим грядущим играм сезона, к уже сыгранному и к ещё не реализованным хотелкам, и разъехались сильно после девяти. Спасибо за встречу и укур!

Вчера я отпросился с работы на первую сыгровку к Письмам. Роль Пёсьего двора сыграло тайм-кафе Циферблат на Тверской - там вполне уютный для этих целей зальчик с круглым столом, диваном и Рембрандтом. Обсудили геометрию спиралей, национальные стереотипы и влияние на оружие молока и мёда, помянули и мистера Фрайда (чаще молчанием). По вопросу готовящегося закона все с надеждой взирали на графьё, более склонное гнать за внезапно!индокитайские традиции, но именно в этот момент у меня, машинально истреблявшего крекеры, прихватило зуб. Посему, простите, граф N. смог только невразумительно сослаться на благие примеры из истории Европ - в росский национализм как-то не получилось, получилось в наивную веру в просвещение.
Спасибо скромному Скопцову, отягощённому думами о двух сессиях и одном заводе Приблеву, отдувавшемуся за двоих Плети, Хикеракли, который олицетворял(с), и, конечно, Вене, наиболее осведомлённому в политических процессах и наименее - в таврах. Вы все прекрасны!
А тем, кто ещё не с нами и не против нас, напоминаю: мы ищем Гныщевича!

К ночи зуб совсем залютовал, но я выпил Найза, заснул (снился Веня в Винчестере, нет, без рейтинга), а сегодня днём сходил законопатить зуб пломбой, пока Птаха встретила Сэма - выросших эльфокрыс показать да их детскую клетку вернуть. Вот, оклемался, еду на Раннар. Удачной нам игры!

@темы: moments of life, friendship is magic, соседи по разуму, собачий холод, ролевиков приносят не аисты

Думал на днях перед сном о необходимости скорого визита к стоматологу - в итоге впервые приснился классический "кошмар трансгендера" (впечатлительным В))впервые приснился классический "кошмар трансгендера". Сначала ничего не предвещало - снилось, как мы с Птахой поднимаемся на эскалаторе в каком-то ТЦ, она предлагает зайти в магазин с чем-то пёстрым вроде лего, я радостно соглашаюсь. А потом я прохожу между стеллажами насквозь и выхожу с другой стороны магазина в коридор поликлиники.
Там перед кабинетом толпится некоторое количество народа. И вроде как мне надо сделать что-то типа прививки - это очень важно, но быстро и неопасно. Подходит моя очередь, и врач сам выходит из кабинета ко мне, у него шприц и почему-то скальпель. Я напрягаюсь и спрашиваю, зачем ему инструменты, он отвечает - "просто небольшая операция, ничего страшного", и шприцем к моей обнажённой лопатке тянется (он вообще маленького роста, или она, я не отсёк). И я понимаю, что в шприце наркоз, и что он собирается мне биологический пол сменить.
Я уворачиваюсь, хотя в толпе шевелиться сложно, люди со всех сторон напирают, уговаривают, торопят. Продолжаю настаивать, чтобы мне сказали, какая именно операция, иначе ничего делать не буду. Врач, по счастью, силу применять не пытается, но лезет, сука, и ничего не объясняет, как к ребёнку с градусником. Наконец, я заявил, что в таком случае отказываюсь от операции.
Заметил, что в этот момент моя матушка убежала прочь по коридору. Выбрался из толпы, побежал за ней. И тут мне дорогу преграждает Дарк, что-то говорит, но я не слушаю, хотя больше никуда не бегу. Меня догоняет кто-то из медперсонала (повыше врача ростом) и сообщает, что у моего дедушки инсульт - намекая, что это мой отказ его до такого довёл. Я оборачиваюсь и вижу человеческую фигуру, распростёртую на полу возле кабинета на спине, и склонившихся к ней людей. Где-то очень глубоко в сознании я ещё помню, что в реале мой дед умер от инсульта 13 лет назад, и что выглядел он по-другому - упитанным и кучерявым, а фигура длиннее ростом, стройнее и моложе. Но всё равно тупо оседаю на пол, даже не пытаясь подойти.
Непись из медперсонала наклоняется ко мне и молча протягивает нож, я его беру. Кто-то из за спины - вроде, уже не Дарк, может быть, Ляля, или кто-то ещё из друзей - осторожно уточняет: "Ты ведь не собираешься убивать себя?". Отвечаю, что, конечно же, нет, и отбрасываю нож на пол, но кто-то - кажется, снова Дарк - советует забрать нож с собой, на всякий случай, подразумевая самооборону. Встаю, подбираю нож, припрятываю куда-то, и на этом первый эпизод обрывается.
Следующий эпизод - я выхожу из здания (видимо, та же поликлиника) вместе с Раду, всё снова хорошо и солнечно, и мы хотим где-нибудь посидеть. Но у меня не оказывается денег - значит, нужно занять у родни. Я вижу на автобусной остановке маму, но иду сначала не к ней, а в припаркованный микроавтобус. Там - хрупкая девушка в ярких национальных одеждах в окружении незнакомых мне людей, и я знаю, что это моя сестра (в реале моя двоюродная сестрёнка ходит в младшую школу и совсем по-другому выглядит, но кого это волнует) и что её только что выдали замуж по исламскому обычаю и увезут куда-то насовсем. Она делает вид, что вообще меня не знает, и даже на меня не смотрит. Подхожу к матушке и тоже получаю шиш.
В итоге мы с Раду заходим в какую-то уютную кофейню, я листаю вполне соблазнительное меню, но говорю, что ничего заказывать не буду. Снова затемнение в сюжете.
Эпизод третий - я возвращаюсь в родительский дом и иду в ванную мыть руки. Плещусь долго - может быть, чтобы не слышать наездов матушки. Слышу, что пришёл отец, голос у него уже изрядно пьяный, но он говорит, проходя мимо ванной на кухню, что ему хочется напиться и что если я не женюсь, он не захочет меня больше видеть. Откликаюсь, что могу закрыть дверь, чтоб было не видно. Когда выхожу из ванной, матушка наигранно-позитивным тоном сообщает, что мне давно пора переехать в их большую комнату, а они переберутся в мою маленькую, потому что им холодно и вообще. Оглядываю бардак в их комнате, но не вижу смысла спорить и говорю - ок, не вопрос. Просыпаюсь.
Вот это вот всё можно было бы долго препарировать по Фрейду, но я не буду. Могу только сказать, что не хочу возвращаться "на ту сторону магазина игрушек", потому что детство - это когда обманывают, решают за тебя, давят на чувство вины, относятся к семейной жизни как к долгу и обязаловке, лишают финансовой независимости и неприкосновенного личного пространства. А всё, что есть в детстве хорошего, можно испытывать и получать и во взрослой жизни, и даже больше. Круто быть взрослым, ребятушки.)

Корпоративный чат в Крещение:
С. Христос воскрес!
С. а, не, не сейчас)

В понедельник после работы мы с Птахой забрали заказ из Radivaska. Оно офигенное, скорей бы весна, чтобы ещё и в естественном освещении на это полюбоваться
Вечером вторника я присоединился к Птахе и Сули на Никольской, и из пончиковой, где есть было особо нечего, мы перебрались в КофеХаос. Я уронил на Сули своего будущего персонажа на Роменну, поотвечал на вопросы, огрёб мыслей на подумать. Нам любые дороги дороги - у Мелькора тоже есть чертоги Потом Птаха и Сули обсудили полигоны с нотками экстремальной ностальгии, а у меня возникла идея моделировать смерть от молнии фотовспышкой. И окружающим заметно, и фотокарточка для надгробия на память останется
"Костёр в Мандосе как позитивная сторона смерти"(с) - просто маркетинговый вин!

Андерс и Джокер вчера к ночи выдрали лакомство-палочку из крепления и перетягивали её, громыхая так, будто полки рушатся
А сегодня до нас доехала новая клетка для подросших эльфов - трёхэтажные триоловские хоромы, в которых они сразу стали казаться такими маленькими крысятками В качестве подарка получил солевой камень, который нам без надобности: всеядным крысам дополнительная соль не только не полезна, но даже вредна. Такие камни пригодятся только сугубо травоядным животным - кроликам и свинкам. Готов отдать солевой камень в добрые руки, а также делиться экологически чистыми веточками дачной смородины на погрызть.

Дайрисписки очередной волной кошмарит. Пережидаю.
Если всё сложится, игра по Орлову будет в ночь перед третьей Эмилией. И я очень хочу, чтобы сложилось, но на каком энергетике пробегать эти сутки, ещё не решил.)

@темы: friendship is magic, moments of dream, это крыса и ей не стыдно

ПожизнякСуббота прошла в параллельных переписке к Замужеству и осознанию заявки на Раннар, с попытками отодвинуть неудержимо проклёвывающегося персонажа на ЗВ-кабак. На сон грядущий мы посмотрели на Девятого Доктора в качестве реморализации, а утром был квест "собери графа из шкафа" - спасибо Птахе за содействие! Потом я боялся опоздать, но доехал на Славянский раньше мастера, и мы успели оценить антураж станции и придумать формат игры "вагонетка" - кабинетка в вагоне, когда игроки могут заходить и выходить на остановках.) По уважительным причинам мы потеряли двоих игроков, и мастер не отходя от места встречи перебросил завязки.
Играли в школе "Интеллектуал", куда добрались автобусом, и у нас были, помимо просторной мастерки, уютный общий зал и ещё два класса, плюс широкий коридор - что я считаю отличным вариантом на будущие игры и сыгровки, даже при большем количестве людей. Отдельное спасибо мастеру и техам за кормёжку - кабачки, купленные на роль огурцов, оказались прекрасны.)
Граф Альбер д'Анкорд - очередная (уточнение для форумных соигроков) альтернативная версия - был (и остаётся) человеком, живущим по принципу "говорить правду - лучший способ ввести всех в заблуждение". Молва сама превращала его слова в небылицы. Да, его родители действительно были на грани разорения, и он вернул и приумножил капитал, занявшись финансовыми махинациями. Да, его страсть к собиранию необычных вещей - почти патологическая, и всегда заглушала голос совести, когда он приобретал экспонаты сомнительного происхождения. Да, его образ жизни можно было назвать распутным, если сосчитать всех его любовников и любовниц. В остальном - ничего зловещего; впрочем, на игре его и не стремились подозревать в преступлениях.
Чего я не ожидал - так это того, что граф уедет со званого вечера не только живым, но и со счастливо сложившейся личной жизнью (мда, просто доказательство к предыдущему посту).
Припасть к запискам графа (аттеншн - лёгкий слэш инсайд)
Порой случается, что деловая переписка перетекает в дружескую, а дружеская, в силу моего неудержимого любопытства, начинает балансировать на тонкой грани - и никогда не предугадаешь, к чему она приведёт.
С молодым лордом Мэттью Лаканом мы впервые встретились, когда он занимался семейными хлопотами по продаже наследства какой-то двоюродной тётушки. Затем долгое время у нас были только письма - мне всё никак не удавалось пригласить его в Лондон, а желание увидеть его вновь - неосознанно росло. Наконец он написал мне, что направляется в Южный Шропшир на торжество по случаю помолвки его знакомых; я уже бывал в тех краях раньше, когда гостил у своего доброго приятеля Роберта Хенсли, проводя время к обоюдному удовольствию. Роберт как раз возвращался в своё имение, и я напросился ему в компанию. Так я попал на званый вечер.
Роберт жил по соседству с Литтлхиллом, и мы прибыли рано, когда в доме были только будущие молодожёны и главный участник готовящейся церемонии, новый местный священник пастор Джонс. Я представился хозяйке поместья, мисс Барроу, и её избраннику, капитану Роджеру Аткинсу. Оба они, как я вскоре понял из беседы, плохо знали Шропшир - мисс Барроу жила в других краях, пока дом пустовал. Однако я видел сплошь знакомые лица. Коллекционер Мёрдохай Коллинз также оказался жителем графства и соседом мисс Барроу, а мисс Джонс, с которой я был знаком как по официальным, так и по "чёрным" аукционам, похоже, вела с ней юридические дела. Они вежливо спрашивали меня о состоянии моей коллекции, я не менее формально отвечал, что она пополняется.
Но интереснее всего была персона, объявлявшая гостей и руководившая подачей напитков и закусок. Я замечал эту женщину прежде на чёрном рынке, и она ни разу ничего не покупала - а значит, могла представлять тот или иной "анонимный источник". Не иначе как устроилась горничной, чтобы подобраться поближе к имевшейся у мисс Барроу коллекции французской живописи, о которой я немало слышал. Я собирался побеседовать с мистером Аткинсом как с новым хозяином Литтлхилла, не желает ли он продать коллекцию без посредников, - но будущие супруги либо держались вместе, либо поочерёдно уходили на исповедь, и это было не лучшее время для подобных вопросов. В ожидании церемонии вели светские разговоры о глобализации и необходимости сохранять старину, о погоде и природе, путешествиях и домашних животных.
Лорд Лекан, кажется, прибыл последним и весьма учтиво приветствовал мисс Барроу, - однако я быстро почувствовал, что он правильно прочёл то, что я писал между строк. Мне нравилось быть рядом с ним, но я напоминал себе: юношам из аристократических семей всегда нужны либо пикантные приключения, либо выгода, а чаще - и то, и другое. И ничего более.
Меня несколько смущало, что мисс Барроу и капитан Аткинс так торопятся поскорее провести свадьбу, как будто надвигающаяся гроза могла помешать их планам. Слушая свадебную молитву и оглядывая присутствующих, я удивлялся, почему горничная зажимает рот ладонью, словно боясь разрыдаться. Если притворяется растроганной, то не слишком ли бурно? Или капитан привлекал её больше, чем картины?.. Но мне некогда было о том размыслить - как только молодожёны поцеловались, Мэттью выбежал из зала. Я еле выждал до окончания аплодисментов и поздравлений и вышел вслед за ним. Едва ли я ревновал тогда к его столь близкому знакомству с невестой. Я просто был рядом.
Возле библиотеки Мэттью рассказал мне, что сватался к мисс Барроу - и та даже не потрудилась написать ему об отказе, к тому же переписывалась с ним, уже будучи знакомой с капитаном. Конечно, Мэттью был раздосадован, ведь брак с женщиной, не надоедающей тебе своей влюблённостью и готовой предоставить тебе определённую свободу, решает множество проблем. Странно было, что мисс Барроу предпочла лорду простого офицера, - Мэттью утверждал, что она не была склонна к романтическому отношению к военным.
Я не стал говорить о склонностях сердца - тогда это даже ещё не приходило мне в голову. Меня занимало другое: я подтвердил своё желание побывать у Мэттью в гостях и обмолвился о том, что мог бы пригласить его в ответ. Я прежде никого не приводил в свой лондонский особняк, поскольку в нём хранились вещи, которые могли быть украдены или завезены в страну незаконно. Но почему-то мне казалось, что Мэттью я могу доверять - и убедить себя в том, что я лишь веду игру по привычным правилам, не получалось. Я спросил его о шахтах в Шропшире, которые, как я выяснил, принадлежали ему и приносили больше убытка, чем дохода, из-за нечистых на руку управляющих, - я мог бы их купить. И, быть может, если бы настаивал - купил бы. Но мне были нужны не шахты.
Когда мы вернулись к общим разговорам в гостиной, на пороге появилась странная девушка в очень лёгком для осенней стужи белом платье, которая утверждала, что живёт к югу отсюда - далеко к югу. Непонятно было, как в одиночку она дошла пешком к Литтлхиллу, - но её препоручили заботам слуг. Заговорили о легендах и сказках, героев которых похищают сиды и фейри, после чего они возвращаются через сотню лет. На мой взгляд, сто лет спустя начать жизнь с чистого листа - проще, чем лет через пятнадцать, когда некоторые люди ещё помнят о тебе... о чём-то странном я распространялся тогда, чувствуя себя будто захмелевшим, и, похоже, не я один.
Неожиданно разоткровенничался капитан Аткинс, сказав, что родился далеко отсюда - он даже не помнил, где именно, но первым его воспоминанием была не то Вена, не то Прага. Мисс Джонс расспрашивала его, откровенно пользуясь его говорливостью, но больше ничего не добилась. Я спросил, неужели он родился в поезде, идущим из одной страны в другую?.. "В кибитке", - шепнул Мэттью. Как же он был прав!
Но стоило ли предупредить мисс Барроу, что её новоиспечённый муж - не самая надёжная партия, если его семья всё время переезжала?.. Я не успел решить: развязавшийся язык сменился для меня приступом паранойи. Мне почудилось, что все вокруг давно догадались о моём пристрастии к своему полу и только и ждут, чтобы подловить. Почему пастор заговорил о том, что знает слабости своих прихожан? Напрягшись, я спросил прямо, откуда у него чутьё на человеческие слабости, на что он успокоил меня, что соблюдает тайну исповеди. Но я всё равно сидел как на иголках. Тем паче что забеспокоился Мэттью, сказав, что чувствует запах гари, отличный от запаха свечей. Слуги проверили помещения и ничего не нашли. И всё же давящая духота сгущалась, но я не мог сдвинуться с места... и сам не заметил, как потерял сознание.
Я пришёл в себя от запаха нашатыря, лежащим на диване с бокалом в руке. Голова гудела, и, медленно поднимаясь, я почувствовал руку Мэттью, поддерживающую меня откуда-то снизу. Мы упали без чувств втроём - и я, и он, и Роберт. Дело явно было не в алкоголе - мы пили немного и то же, что и все. Угарный газ также не мог скопиться в таком количестве, чтобы пострадали только мы трое. Всех вывели из зала, дабы проветрить помещение; кто-то предложил проверить свечи, и выяснилось, что они содержали... опиум. Я сразу вспомнил об индийских наркотических благовониях. Кто из слуг заказывал партию свечей, понять было невозможно.
В какой-то момент Мэттью увёл меня из толпы в безлюдное помещение. Он снова заговорил о своём брате, без вести пропавшем в Индии, которого уже упоминал при нашем первом разговоре. Он что-то узнал от мистера Коллинза, также служившего в Индии, - что-то о пустом доме, в котором даже тела не нашли. Я еле улавливал его слова - тогда, наедине с ним, я почти физически чувствовал его боль, и мне необязательно было знать подробности, а ему необходимо было выговориться. Я обнял его; его трясло. Когда зашёл кто-то из слуг и забрал свечи, чтобы заменить, мы остались в темноте, и, может, это было к лучшему, - в темноте можно не стесняться слёз. Я ничем не мог помочь Мэттью, и только обещал, что и впредь постараюсь быть рядом с ним... и какой шок я испытал, услышав, что я нужен ему, и не просто нужен - а ценнее всего прочего. Такого мне не говорили прежде ни разу.
"Ты же ничего обо мне не знаешь", хотелось сказать мне, но я промолчал. Ты ничего не узнаешь. Я стану лучше - для тебя.
К нам то и дело кто-то заглядывал, вынуждая отрываться друг от друга, хотя ничего, даже поцелуя, мы бы себе не позволили. Затем принесли новые свечи и настойчиво рекомендовали вернуться в зал, где уже проветрили, поскольку та комната была дамской гостиной. Я даже не врал, говоря, что нам просто был необходим свежий воздух и что я стал чувствовать себя лучше. Выйдя навстречу мистеру Аткинсу, я поинтересовался, выявили ли виновника розыгрыша с опиумом. Тот ответил, что это уже не шутки: убит шофёр мистера Коллинза, индус Джонни. Беднягу отравили цианистым калием. А это не какой-нибудь крысиный яд, который есть в каждом доме, - это серьёзное покушение. Но кому могло понадобиться убивать простого слугу?
Так или иначе, поиском улик должна будет заняться полиция. Надо было поддерживать видимость спокойного вечера. Мэттью вспомнил свежую легенду о гибели старого пастора якобы после схватки с дьяволом на мосту, и я попросил Роберта показать принадлежавшую этому пастору Библию, которую он привёз с собой. Я не считал покойного пастора святым, хотя его смерть была загадочной, - но эта Библия была очень старой книгой, наверняка переходившей из поколения в поколение в местном приходе. Но Роберт всё ещё не был готов продать мне её - похоже, боялся продешевить.
Не успели мы обсудить нелепую смерть Джонни - мне было жаль его, я встречал его как Шиама во время поездки в Индию, когда он стал моим проводником в один заброшенный храм, и именно он познакомил со мной мистера Коллинза, - как происшествия продолжились. Я потерял из вида Мэттью, заволновался, но он сам нашёл меня в коридоре, отвёл в сторону и сообщил, что хозяева дома - явные самозванцы, и чтобы я отказывался покупать поместье, если они предложат. Я и так не интересовался Литтлхиллом, разве что его содержимым в виде предметов искусства, - но звучало логично: подстроить убийство, чтобы получить предлог поскорее избавиться от дома... Потому я уже не удивился, когда раздался крик "Врача!" и все ринулись на помощь, кроме меня и Мэттью. Врачами мы не были, а смотреть на трупы - удовольствие сомнительное.
Обошлось без трупа: мисс Джонс, которая искала своего шофёра, получила удар по голове и успела заметить человека в чалме. Но Джонни был мёртв, а других индусов в доме не было. Дабы гости, особенно дамы, не поддавались панике, мы вдосталь пошутили о призраках индийских шофёров, и всерьёз в это никто не верил. Я почти не сомневался, что кто-то пытается подогреть ещё свежий в обществе страх перед мстительными индийскими сектантами, чтобы отвлечь свидетелей от подлинных мотивов - я бы счёл себя участником салонной игры по мотивам газетных заголовков, если бы не имел место настоящий мертвец. Когда мистер Аткинс спросил Падму, индийскую служанку медиума мисс Кин, было ли это похоже на ритуальное убийство, и та ответила, что цианистый калий используют не при убийствах, а при самоубийствах, я подумал, что Джонни отравил некто, имеющий мало представления об индийских традициях. Едва ли у Джонни был повод убивать себя на свадьбе.
Мисс Барроу предложила обратиться к самой мисс Кин, которая с самого утра чувствовала себя дурно и не выходила из комнаты. Я был уверен: сейчас шарлатанка назовёт удобную для убийцы версию про страшных индусов, и все этим удовлетворятся... И мистер Аткинс явно переигрывал, так что я не верил ни одному его слову. Этот "храбрый офицер", якобы служивший в Индии, казался напуганным тем, что "Индия пришла к нему в дом", и открыто заявлял, что они с женой покинут поместье при первой же возможности. Бесполезно было говорить ему, что дом не виноват в произошедшем. Сперва я сомневался, не обманывает ли этот бродяга мисс Барроу, ведь она казалась такой искренней, волнуясь перед свадьбой, - но предупреждать её значило бы подставить себя под удар; а затем убедился, что они наверняка заодно: не стоит недооценивать женщин. Она поддакивала, что после убийства ей не хочется оставаться в Литтлхилле - в доме, где она выросла...
Слишком резкой была перемена: только что "счастливые молодожёны" щебетали о своих планах отреставрировать поместье, завести детей, устраивать балы, что звучало слишком, неправдоподобно хорошо, - и вот уже они готовы всё бросить. Но, желая сберечь свою жизнь - я даже не был вооружён, чтобы дать злоумышленникам отпор, - приходилось делать вид, что сочувствуешь свалившейся на хозяев ответственности в виде свадебного подарочка с начинкой из цианистого калия. Спектакль шёл своим чередом, и когда горничная попросила нас выйти из зала на время "уборки", я понял, что нас ждёт смена декораций. Главным было не расставаться с людьми, которые были мне не безразличны. Мы с Мэттью и Робертом перешли в курительную комнату. Туда подали напитки.
Я накарябал на доске Ганешу и предложил взять пример с индусов - мирно медитировать. Смешно - но мне было немного обидно за Индию, на которую сваливали все грехи, потому мне приятно запомнился короткий разговор с пастором Джонсом о том, что в основе всех мировых религий лежат призывы к милосердию, а войны - свидетельство превратного толкования священных текстов. Но Мэттью вскоре наскучила пустая болтовня, и он вышел взглянуть, что происходит; увы, я вновь не обратил внимание на то, что мои мысли путались не от усталости, и даже не последовал за ним, оставшись травить байки Роберту. Я только тогда бросился наружу, когда пастор заглянул с известием, что капитан Аткинс исчез. В итоге вскоре после того, как Мэттью вернулся, Роберт упал в обморок, а у меня закружилась голова. Мэттью сам сходил за нашатырём, не доверяя посторонним. Чего теперь остерегаться? Не пить в этом доме даже воду, или вновь виноваты свечи?.. Так или иначе, мы ушли из курительной. Утешало одно: если бы нас хотели убить, а не просто вывести из строя, то давно бы это сделали.
Оставшиеся пережидать ночную грозу гости были в растерянности. Оказывается, молодожёны пропали вместе - и горничную прихватили с собой. Остался лишь "окровавленный пиджак" мистера Аткинса. Всё складывалось, как и следовало ожидать: крысы сбежали с тонущего корабля, наверняка прихватив все ценности с собой. Вдруг снизу раздался взрыв. Мисс Джонс бросилась было взглянуть, в чём дело; нам с Мэттью и Робертом пришлось пуститься вдогонку и попытаться остановить, а затем мы собрались без спешки спуститься и взглянуть самостоятельно. Если беглецы заметали следы, вряд ли мы могли увидеть что-то занимательное. Однако я ошибался: в тёмном дворе перед нами предстали три фигуры. Шофёра мисс Джонс, мистера Томаса, удерживали двое, он вырывался; вспышка молнии - и они исчезли, а он уже лежал на земле. Женский крик из конюшни вывел нас из оцепенения, и мы пустились туда вдоль ограды, хоть немного прикрывающей нас от растворяющихся в тенях убийц.
Конюшня была пуста - лошади были похищены или разбежались. Внутри обнаружился обожжённый труп мистера Коллинза - похоже, несчастный был убит шаровой молнией, каковые не редки в этих местах. Мистер Томас был задушен платком, таким же, который был найден возле мёртвого Джонни, - его было уже не спасти. Мисс Джонс, пробравшаяся в конюшню раньше, заявила, что оружие покойных достанется ей - мы не стали спорить с ней от трофеях (и кто вообще в здравом уме возьмётся спорить с вооружённой женщиной?). Увязавшаяся вместе с ней девушка в белом платье, пришедшая из холмов, закатила истерику - пришлось завернуть её в попону, чтобы унести с собой. Мы заперлись в одной комнате со слугами, оружием, едой и водой и приготовились держать оборону до утра. Однако до прибытия полиции нас больше никто не беспокоил, только девушка в белом предприняла попытку вскрыть себе вены в уборной - но немая служанка Милли заметила кровь, позвала на помощь, и мы взломали дверь.
Очевидно было, что бедняжка сбежала из психиатрической лечебницы, располагавшейся неподалёку; её хотели спасти, спрятать, но без оказания медицинской помощи она бы не протянула долго, а своевременная помощь означала бы, что её заберут обратно в лечебницу. Но это было уже не моей заботой. Чтобы обеспечить достойную жизнь больной девушке, требовался опекун - и кто мог бы взвалить на себя такое благое дело? Трактирщик мистер Форс, у которого и так была слепая дочь Ани?.. Я знал наверняка лишь одно: мы с Мэттью отправимся на Всемирную выставку. Я подарю ему Париж.
Порой не предугадаешь, к чему приведёт деловая переписка.

Игра пролетело быстро и заметно, спасибо мастеру и игрокам! Спасибо Силю за Мэттью - графу пока сложно поверить, что вот это всё не закончится, он будет очень беречь своё счастье. И вообще, подарить новую жизнь персонажу - совершенно эйфорическое ощущение
Лорд Лакан договорился жениться на мисс Джонс, а Роберт продаст нам Библию (брильянты из корешка уже украли, но мы с Мэттью оба ценим вещи с историей, а не с чеком), и таким образом мы заплатим ему за алиби на случай, если соратнички по несчастью обвинят нас в гомосексуальной связи перед полицией. Для особо въедливых: нет, даже медицинская экспертиза ничего не покажет, ничего между графом и лордом не было. А если подозрение будет слишком активно полоскать жёлтая пресса, можно остаться во Франции - хотя бы до тех пор, пока не уляжется шум.

Я вернулся домой, дождался Птаху с игры по Слизеринской гостиной, наслушался известий о планирующихся играх, теперь очень всё это хочу. Опечалился переносом Орлова. Приходите утешаться вместе с нами в день святого Валентина на третий Трактир "Эмилия"!

@темы: friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты

Стабильно раз в пару лет меня цепляет персонаж, с которым я себя не отождествляю и про которого мне говорят, что он "не может быть сверху". Теперь это Кайло Рен.Теперь это Кайло Рен. Нет, я тоже могу шутить про "истеричку", но если немножко побыть серьёзными: это сильный (и не только от слова Сила) человек, который идёт сражаться раненым, хотя мог бы и не. Который, быть может, срывается потому, что все остальные 90% времени титанически сдерживается - и никто не видит, насколько там, под маской, ему страшно. Даже у сильных людей есть слабые места, болевые точки, и здесь их... много. Но никто не считает истеричной фиалкой, скажем, Шерлока или Доктора, когда они ломают вещи, - потому что им привычно сочувствовать. Сама возможность посочувствовать "главному злодею", похоже, вгоняет зрителей в ступор - главзло должно, обязано быть мрачным пугалом, творящим зверства недрогнувшей рукой. А потом приходит фандом и рисует себе томную девочку, не имеющую к исходной картинке никакого отношения. В случае с Кайло это ещё и тонны двойников Снейпа. Откуда этот гигантский орлиный нос, Карл?..
Господи, кто б додал, а. Я уже согласен даже на словеску, хотя времени всё ещё нет.

Закончили смотреть Шерлока. И как до меня раньше не дошло.И как до меня раньше не дошло, пока я не увидел название серии - Reichenbach Falls? Спешл же следовало назвать Reichenbach falls no more, if u know what I mean.
И всё-таки последний сезон, особенно последнюю серию, я готов пересматривать бесконечно. Но, сколько ни смотрел, только сейчас начал в полной мере осознавать, насколько Шерлок оказался разменной пешкой в игре Магнуссена, пытавшегося заполучить Майкрофта, и Майкрофта, надеявшегося добраться до Магнуссена (к его чести, Майкрофт до последнего пытался Шерлока отодвинуть). Причём пешке было плевать на них обоих - он спасал любимых людей. Какой же красивый сюжет, ну.
А Мэри - такая бетанская женщина. "Я, мой муж и Шерлок моего мужа".
Потом ночером снился Шерлок и какое-то красивое граффити с кем-то вроде ангела, но чтоб я помнил, какой там был сюжет.

И о словесках, которыми я занят на работе. Один из клиентов хочет, чтобы я писал не от лица персонажа-человека, а от лица...кота Второй день кряду не могу ему объяснить, что люди не будут отвечать на письма "Дорогой кот...", это звучит так же идиотски, как "Дорогие Хрюша и Степашка". Но нет: взрослый дядька-бизнесмен упёрся, что это "оригинально и прикольно". Окей, мантра "я сильный ролевик" по-прежнему помогает мне в профессии. Сыграю кота.

Давеча вечером затащил Птаху на собеседование к нам - скрестим пальцы на испытательные деньки :3
- Есть проблема: интересно, как скоро мы спалимся...
- Да все уже в курсе.
- ...
- Одной проблемой меньше!
Перекусили в Старбаксе и пробрались сквозь метель в метро, собираясь попасть в "Коперник" на репетицию винчестерского театрального клуба. И как же хорошо, что мы ехали вдвоём. Как же хорошо, что не заехали далеко по причине критичного опоздания. Я в очередной раз убедился в том, что когда-то уже испытал на собственной шкуре:
- На Парке Победы нет скамеек. никаких. да, туда ездят на концерты ветераны, но кого это гребёт?
- "Дежурные по станции" давно вымерли как вид, общайся с колонной инфососа, и не факт, что дождёшься помощи - зависит от станции.
- У работников метро нет аптечек. вообще. жди скорую, пока тебя сторожит полицейский, который спросит, не выпил ли ты, а в лучшем случае - вспомнит слово "инсульт".
Возите с собой экстренные лекарства, ребят. и воду. это не роскошь, а средство выживания.

@темы: 221B, дорогая, я купил тебе хуйню, кина не будет, електричество кончилось, вот такой весёлый джир!, гнездование пернатых, ну оWHOеть теперь, sides of force

До игрыУтром перед игрой вынес из дома мусор. Обнаружил, что бутылка виски была не одна, а две. Интересно, в какой-то светлый момент того ночера я подливал (или мне подливали) скотч в бурбон или наоборот?.. впрочем, уже неважно

Понял, что не знаю, что делать с кайлаксом головного мозга. Фички писать не осилю - у меня и по МГ ещё ковёр не дописан, ещё одну словеску не потяну, на ЗВ-кабак не потащишь. Фигурки бывают и по относительно доступным ценам, но маску-то с них не снимешь! Птаха тут уронила мне на мозг мысль про обицу, они бюджетнее и доступнее BJD, но блин.)

Вечером прибыл в Пунктум. Место в центре, просторное, с красивым видом на новогоднюю Тверскую - надо поиметь его в виду, когда всё же будем ставить орлейский бал. Влез в белые джинсы, которые не надевал с выпускного бала, и всю игру радостно пробегал босиком.
Получил от Моранн подвеску, выигранную в лотерею в группе. Артефакты отыгрываются артефактами: в капле запаяна душица, а у меня с собой были чайные пакетики с чабрецом и душицей. Получилась материковая травка во льду. Спасибо мастеру!

А Кактус подарил офигенный мундштук - теперь я знаю, с чем поеду на Винчестер.) спасибо, солнце

На игру по песням Мельницы я ехал много петь, а в итоге один раз потанцевал, но, боюсь, больше не буду лезть на игры, настолько завязанные на танец, пока танцевать не научусь.
Убедился, что играть в своей голове без возможности поиграть об людей - хорошо, но утомительно, к концу игры я был изрядно вымотан. Но тут я сам себе баклан, ибо завязываться надо было заранее, а не за сутки до игры, несмотря на пертурбации в кастинге.
Пустельга же был одним из самых светлых персонажей в моей голове, а теперь повзрослел и изменился - и это было тяжело, но правильно. Для Острова Солнца он изначально был слишком материковым - для него главной ценностью было Доверие, а не Дело и Долг, и для него были нормой перемены, испугавшие жителей Острова. Спасибо Мэв за послеигровые разговоры - я смог вербализировать то, что понял. И "мои дорогие островитяне" в какой-то момент срифмовалось с "дорогие помпеяне".
"Вы жили на вулкане, и вот он проснулся, - а я ходил по действующим вулканам всегда".


Отчёт Квариона Белая Пустельга, чуть более чем полностью состоящий из обвмаМоя история началась почти два века назад, когда я, обычный мальчик с материка, столкнулся с человеком, пришедшим с Острова Солнца. С Острова, который считали затонувшим, из потерянного рая, где, по словам этого человека, сохранялись и преумножались знания и радость, и где правили прекрасная Королева и холодный как снег Король.
Этот человек был стар и вскоре умер. А я решил отправиться на поиски своей мечты, в новый мир, - и я долго шёл через льды, и думал, что иду домой.
Я шёл так долго, что потерял чувство времени и почти перестал чувствовать холод. Я достиг стены, и шёл вдоль стены до ворот, а в воротах сказал рыцарям-стражам: я пришёл учиться, и я уже не пойду назад. Меня впустили в белый город и провели в Зимний двор к Королеве и Королю, я увидел ожившую сказку, воплощённую песню, но на их вопрос ответил честно: я не могу обещать, что останусь здесь навсегда.
Я хотел учиться помогать людям. Я поселился в доме Керидвен и учился у неё создавать из трав целебные сборы. Понемногу я учился и у других, но всё связанное с устройством вещей мне не давалось - я хорошо понимал лишь устройство людей. Магия мне также была не нужна - ни лечить, ни растить травы при её помощи не следовало.
Тут следует немного рассказать об Острове. Там, за стеной, время текло так медленно, что можно сказать - не текло вообще. Вечная зима, как в запаянном стеклянном шаре. Там каждый занимался своим мастерством, и меня также прозвали Мастером Ведающим Травы. А ещё там праздновали, радовались и свою радость отправляли контрабандой на материк, чтобы помочь людям, заражённым падающими сверху снами. С теми, кто сбрасывал сны, Остров вёл войну на небесных кораблях, даже не зная, как выглядят противники, - никто никогда не поднимался достаточно высоко, чтобы на них взглянуть. И бесполезно было предлагать с ними поговорить.
Когда я научился достаточно, я пожелал лететь обратно на материк, но обещал, что вернусь. Один из кораблей контрабандистов доставил меня в порт. С тех пор я возвращался и улетал не раз, и пока я жил на материке, моё время снова текло - так мальчик, к которому привыкли на Острове, превратился в юношу, затем юноша стал взрослым мужчиной... я менялся, и со мной знакомились заново. А пока я жил на Острове - те, кого я знал на материке, старели и умирали. И я решил, что ни к кому не привязываться слишком сильно - лучший выход.
И там, и здесь я не был до конца своим, и порой чувствовал себя одиноко, но это всегда продолжалось недолго. Я был перекати-полем, и меня не волновало, что у меня нет собственного дома, - я ценил свою независимость. Как не волновало и то, что однажды и я смогу состариться и даже умереть на материке, - наверняка во время одной из войн меня убьют раньше. Я не боялся смерти, ведь провести короткую жизнь в пути - лучше, чем столетиями делать изо дня в день одно и то же.

Вот уже около полугода минуло, как я вернулся на Остров, жил у Керидвен, рассказывал о материке всем желающим слушать. В тот день хозяйка пригласила всех отмечать праздник Солнца и встречать военных с последнего трудного боя. Радостно было видеть собирающихся гостей, нечасто навещающих дом на Китовьей бухте: всех обнял и угостил шоколадом белый кит, Мастер Почтмейстер, я поцеловал руку дракона Авроры, а Мастер Парусов Ифа принесла для меня вышитые её руками мешочки, которые я набиваю травами, способствующими спокойным снам, и дарю всем близким. Тихе, Мастер Возвращающая радость, попеняла, что я давно не был у неё в гостях...
Прибыли Королева с Королём и Зимний Двор. Зимний рыцарь Дорон привёл на Остров нового человека - женщину, которую, по его словам, нашёл за стеной, во льдах. Она была напугана и ничего не помнила, даже собственного имени; она едва вспоминала, как говорить, но говорила, что быстро учится. Говорила, что долго бежала, за ней гнались. Рыцарь Гелен предположил, что это были обитающие за стеной хищные твари. А та отвечала, что если люди охотятся на хищников, то они - самые большие хищники и есть. Я не мог с этим не согласиться, но уверял её, что здесь её никто не тронет. Хотя она всё равно боялась всех - и я видел, что многие боятся её.
Кем же она была? Может, среди обитающих за стеной животных тоже есть оборотни, которые могут обращаться человеком, как некоторые жители Острова могут обращаться зверьми?..
Мастер Времени Яннис отметил это событие в своей книжке. Я считал, что новые лица - к лучшему, но он моего мнения не разделял. Аврора спрашивала, могу ли я помочь этой женщине вспомнить прошлое, а заодно - и ей самой, ведь драконы живут очень долго и неизбежно что-то забывают; я отвечал, что травы могут укрепить память, но не могут вернуть утраченное. Всем, кто обращался ко мне по поводу прибывшей, я говорил, что это, скорее, пациент Мастера Возвращающей радость, - но для начала этой женщине нужно отдохнуть и отогреться. Бояться на новом месте - это нормально, я сам когда-то прошёл через льды и чувствовал себя тогда не лучшим образом.
- Она просто найдёт своё место, и всё будет хорошо, - говорил я кому-то.
- То есть, если она найдёт своё дело?
- Да нет, дело - это не главное.
- Но у каждого есть какой-то талант. Если она найдёт свой...
- И талант - это не главное.
- А что же тогда - главное?
- Если она сможет почувствовать себя нужной. Почувствовать, что ей доверяют.
Но Дорон очень ревностно оберегал её от всех, кто допытывался до её прошлого или напоминал ей о льдах, и я рассудил, что можно о ней пока не беспокоиться. Тем паче что в бухту вернулись военные, и после ритуала приветствия жёны обняли своих любимых. Встреча была не слишком радостной - не все вернулись живыми. Зато я заметил военного, которого раньше не видел, а после услышал весть, что сверху спустился Небесный Капитан, не спускавшийся прежде ни разу.
Наконец, прибыл одинокий контрабандист Хели, и прибыл не один. Позади него стоял наёмник Мордос, которого я незадолго до последнего возвращения на Остров подобрал на поле боя на материке тяжело раненным. Тогда меня не волновало, что его тело, которое я штопал, было женским. Волновало другое: то, что короткая эта встреча, когда наши пути разошлись, осталась в памяти. Я никогда не мог и не смогу понять ремесло войны. Я не беру в руки оружие, даже шагая между двух фронтов. А сердцу было не важно. Как я минутами ранее говорил женщине-из-льдов, боявшейся случайно навредить кому-либо из местных: если любишь людей - то любишь их и остаёшься с ними тогда, когда они совершают что-то плохое.
Мордоса представили как Нао, сестру Дорона, и она успела исчезнуть, пока я обнимал Хели и радовался, что он в порядке: путешествовать вдвоём легче, чем в одиночку. После приветствий началась суета - военного связиста Алайоса не было среди спустившихся военных, и его "Светлячок" не отвечал на вызов. Колокол Алайоса не падал, а значит, он был жив; кто-то говорил, что он передумал идти в увольнительную, кто-то - что Капитан видел его на верфи. Некоторые о нём беспокоились и даже собирались обидеться. Как по мне, так Алайос имел право побыть один, - но Керидвен отправила кита на его поиски.
Хели привёз с материка настораживающие известия: от его корабля люди шарахались, как от чумы, - порты пустели при его появлении. Памятуя о том, что последний поезд пришёл пустым, а значит, к нему люди тоже не приближались, - можно было понять, что люди чего-то боялись. Кто-то засветился в полёте? - но раньше это порождало только сказки. Противник создал свои корабли и поезда, чтобы помешать нам помогать материку? - тоже верилось с трудом. Я решил, что в готовящийся рейд полечу вместе с контрабандистами и вернусь на материк, разберусь, что происходит. "Не вымерли же они там все", - произнёс кто-то. Нет, не вымерли! Даже заражённые снами, которых, как вы говорите, уже не спасти, - считаются живыми. Но об этом я промолчал.
Кстати о снах: в рейд "Фаэтона", на котором я прилетел полгода назад, сон упал на Алики, Мастера Лозоходца. Мастер Возвращающая радость помогла ей, но с тех пор в рейды её не брали, хотя я утверждал, что в путешествии ей станет лучше. На меня раньше падали сны, и я знал, что с этим можно жить, - но и об этом я промолчал. На этот раз ей разрешили вернуться к работе. Я держался рядом, когда она собрала по дому всю команду, чтобы обсудить планы на грядущий вылет: стоило ли везти контрабанду? - я высказался, что раз людям на материке плохо, то им, напротив, нужно больше помощи. Да, безусловно, нужно быть осторожными, но если надеть доспехи, как предложил Иолай, люди точно нас испугаются.
Разложили карты, чтобы выбрать точку прибытия. Возникла идея совершить круговой рейд вдоль периметра материка, посмотреть, как обстоят дела. Но контрабандистов останавливали две вещи: во-первых, по их меркам на материке всё менялось слишком быстро, и пока рейд завершится, территорию и власть в некоторых княжествах успеют поделить заново. Во-вторых, они боялись долгого времени - ведь они постареют на несколько месяцев. Но это было уже не важно. Рейд был назначен, я должен был стать пассажиром. К тому же, пока мы говорили, сев на полу в круг, объявился Алайос. Сам не свой, и на вопрос, где пропадал, ответил, что долго спал. Вскоре он попал в руки Тихе, а значит, если и его задело сном, она ему поможет.
Мне удалось столкнуться в коридоре с Мордосом. С Нао. Тоже не важно. Спросил, в порядке ли он; сказал, что физически - да. Подтвердил, что что-то не так с материком, но добавил, что что-то не так и здесь - но что он вряд ли сможет объяснить мне свою тревогу. Но я и сам замечал, что праздник не был похож на праздник. Все перешёптывались по углам - о каком доверии, которое я обещал женщине-из-льдов, могла идти речь? Я чувствовал своё родство с ней, мы оба были чужими. Я мог только ловить обрывки чужих разговоров.
Вот Мастер Почтмейстер говорил контрабандисту Ферро о его картине, в которую он не включил Алайоса, и намекал, что это могло стать причиной того, что с Алайосом произошло. Что тот, кто пришёл, был не совсем - или не до конца - Алайосом, как и Капитан был сначала - не совсем Капитаном... я ничего не понимал,ию и Ферро допытывался, куда делся притворявшийся Капитаном самозванец. Тогда кит прибег к аналогии: если волк догоняет кролика, то для волка это хорошо, если не догоняет - хорошо для кролика. Если волк догнал другого кролика, то это хорошо для того кролика, который остался в живых.
Ферро решил, что если Капитан - это волк, то это может быть опасно для Керидвен. А я заметил, что кролики бывают разные, и прежде, чем от кого-то их спасать, надо позволить каждому самому решить, что для него опасно, а что нет. Как в одной из сказок с материка: Меж твоих зубов нет бессмертней моей души.
Мастер Почтмейстер сказал, что я даже лучше, чем он, отвечаю на вопросы. Сам он только отвечать и мог, но никогда ничего не рассказывал, - вот только зачем отвечать загадками вместо того, чтобы ответить прямо, что случилось с вернувшимися военными?.. Пока, на мой взгляд, всё в доме шло своим чередом. За окнами шумела гроза, звучала музыка, гости танцевали с невидимым ветерком Харой и друг с другом, и, любуясь танцами, я видел, что женщина-из-льдов улыбается, и радовался, что красота возвращает её к жизни. А потом пошёл танцевать Король.
Музыка гремела, Король кружил по залу свою Королеву, и я впервые увидел его улыбающимся - он наконец-то проснулся, очнулся от сковывавшего его льда. Он потребовал позвать Керидвен, затем провозгласил, чтобы танцевали все - иначе тех, кто не танцует, он выставит наружу, в грозу, или вовсе за стену. Зал во мгновение ока опустел - никто не хотел прогневать могущественного Короля Весны, порывистого Мастера Огня. Своего Короля... которому доверяли - до тех пор, пока он не изменился. Он вновь собрал всех, чтобы рассказать свою историю - историю о том, как он добился свадьбы со своей Королевой, едва не убив человека, пытавшегося ему в том помешать. Я слушал вполуха. Я чувствовал диссонанс: я радовался Весне, а остальные боялись. И вновь зал опустел.
Теперь я как никогда понимал своё отличие от жителей Острова. Они никогда не видели весны - ни одной! Мои рассказы о смене сезонов были для них просто сказками. Они никогда не видели смены власти - всю жизнь ими правила Королева. Они боялись перемен - боялись даже того, как за полгода жизни на материке изменилась Нао. А теперь перемены произошли с ними самими. Их привычный мир рушился - а я просто не успевал обзавестись привычками.
- Мне кажется, что мы все находимся в центре урагана, - говорил Хели, Мастер Розы Ветров.
- Так ведь это здорово.
- Но единственный способ выжить в центре урагана - это двигаться.
- Да в любой ситуации двигаться - единственный способ выжить!
Чёрт побери, кто не двигается - тот мёртв!
- Кажется, что земля под ногами пошатнулась, - поддержала его Нао.
- Давно пора было этой земле пошатнуться, не всё же ей оставаться на одном месте.
- Но останутся ли выжившие?
- Как знать.
Нао... Мордос. Должен ли я был решиться? Из всей речи Короля я лучше всего запомнил одно: следуйте своим желаниям и страстям, говорил он, будьте собой, не сдерживайте себя, любите. Но для того, чтобы позволить себе любить, я должен был жить в одном времени: остаться либо на Острове, либо на материке.
Тем, кто жил на Острове всегда, было проще. Алайос и Пистис, Мастер Часовщик, обратились к Мастеру Виноделу за проведением свадебного ритуала. Они выпили вина, и снова начались танцы. Я немного потанцевал в тот вечер, а потом пел, когда зазвучала знакомая мне песня.
And if we shoud die tonight, we should all die together...
...And I hope that you'll remember me.
Я пел, стоя в стороне, закрыв глаза, пел, как молился, - и пошёл в опустевшее святилище. Я опустил камушек в чёрный сосуд Никты и взял лоскут бумаги, чтобы написать свою просьбу.
Мать Ночь, помоги мне сделать выбор.
Зачеркнул. На самом деле выбор я уже сделал.
Мать Ночь, помоги мне сделать выбор шаг.
Я был очень рад за Алайоса и Пистис, и любовался огоньками Алайоса, которыми он украсил венец Короля, - но также в тот вечер произошло ещё два незаметных события, позволивших мне окончательно сделать выбор - и не в пользу Острова.
Первым был разговор в коридоре с женщиной-из-льдов. Она выглядела освоившейся, и продолжала говорить о хищниках и жертвах - а Иолай, Мастер Речей, переводчик, пытался её понять, - и удовольствием было наблюдать, как они ищут общий язык. Говорили о том, что по неким причинам она может исчезнуть, либо может измениться всё устройство мира. Первый вариант, конечно, резко не устраивал Дорона, а со вторым ещё следовало разобраться. По всему выходило, что для того, чтобы всё поправить, придётся отказаться от Мастерства.
- И что же, - спросил Иолай, - опуститься до общечеловеческого уровня?..
- А что плохого, - спросил я, сидя на полу и глядя на него снизу вверх, - в общечеловеческом уровне?
Так я убедился, что никогда на самом деле не был Мастером.
- А чего хочешь ты? - спросили они у женщины-из-льдов.
- Я просто хочу быть с ним.
Так я убедился в том, чего на самом деле хочу.
А главное, она первая назвала это место вслух унылым адом, где большинство разучилось догонять свою жертву - то есть мечтать. Когда она - вспоминающая, как говорить - произнесла, что это и есть мечта, я словно впервые в жизни услышал это слово. На самом деле, я услышал его впервые за очень долгое время.
Кем же она была, так много знающая, говорящая о том, что наша контрабанда радости и сны - созданы из одной материи, которая в таком количестве поднимается с Острова вверх, что тамошним обитателям приходится сбрасывать вниз излишки? Может, она пришла сверху, от тех противников, подняться к которым предложили только теперь - когда на Острове оставалось слишком мало времени, извлекаемого из вещей, которые привозили поезда? Так или иначе, - неизвестно было, откуда она прибыла, и неизвестно, куда она ушла потом вместе с Дороном.
Второе событие произошло почти сразу после. Раздался шум в комнате, все столпились в дверях и на вопрос, что случилось, я услышал "Там человеку плохо". Я потребовал меня пропустить, увидел Хели, бросился к нему, встал на колени, коснулся склонённых плеч - и меня в грудь оттолкнули две руки: Керидвен и недавно появившейся призрачной девушки, за которой Хели погнался и спугнул. Не трожь. Я отшатнулся, встал и вышел.
Так я понял, что больше не нужен здесь. Многие справятся лучше меня.
Что они хотели сделать с ним? Заставить петь - зная, что от попыток он начинает задыхаться?.. Но, кажется, что-то у них получилось. Я видел, как полупрозрачная девушка стала настоящей, из плоти и крови. Как я понял позже со слов контрабандиста Гериона, она и была ветром-Харой, которую Хели всегда называл "противным сквозняком". Однако ветер всё ещё был в доме, а ученицы Керидвен, Люони, нигде не было видно... она заняла место Хары? Я, в отличие от того же Гериона, не обладал способностью видеть ветер и говорить с ним, поэтому Люони - смешная девочка с маяка - для меня всё равно что исчезла. И уже такие перемены - были непростыми для меня.
И всё, что мне оставалось, - ждать, когда закончится гроза. Из своего угла в зале, где играли в шент, я видел, что с Алики тоже что-то не так и Саломея её утешает, но уже не пошевелился: как я могу помочь кому-то другому, когда не могу помочь самому себе? Я никак не мог поговорить с Нао: он...она - не важно - к окончанию ночи подолгу беседовала со Смотрителем небесных китов, оказавшимся белым драконом и летавшим с Авророй. Время от времени её звали на переговоры Дорон и другие. Мне отчаянно хотелось сказать ей "Давай улетим отсюда", но всё, на что меня хватило, - перехватив её в коридоре на бегу, спросить, остаётся ли она на Острове или вернётся на материк. Тогда она ответила, что пока не знает, и побежала дальше.
Только Ифа заметила, что я не первый десяток минут смотрю в одну точку. Я заверил её, что всё в порядке - просто, кажется, за все эти сотни лет меня научили здесь всему, кроме как говорить словами через рот. Она сказала, что я могу обратиться к Мастеру Речей - но в этом мне ничьё Мастерство помочь не смогло бы. И ей единственной я сказал, что собираюсь вернуться на материк - навсегда. Довольно учиться, пора взрослеть. Без меня ничего не изменится - главное, чтобы семена не брались выращивать магией. Спасибо ей за то, что не стала меня отговаривать.
Затем из того же угла я увидел, как Керидвен обвинила Короля в постройке стены, остановившей время. Король справедливо возразил, что это было общим решением, и многие сотни лет это всех устраивало. Как истинное пламя, он воскликнул, что сейчас вообще разнесёт весь Остров к чертям, и выбежал прочь. Но Керидвен хотела, чтобы все решили, что делать дальше - пусть даже без Короля. Ветер выкрутилась - подхватила кусочек мела и написала на доске "Голосование". Неужели сведения о политических войнах на материке ничему их не научили? Нет ничего глупее голосования. Пусть каждый решает за себя. Я за себя уже всё решил, и моё мнение никому не принесёт ни пользы, ни вреда. И когда все ушли в соседний зал, я остался читать сборник материковых сказок, записанных Хели. Была среди них одна, которую я особенно любил - о соколе, заключённом в башню, которая однажды разрушилась.
Если бы у меня ещё были силы и если бы кто-то хотел слушать, я бы напомнил о том, что когда твоя башня рушится - надо скорее взлетать, а не сидеть и думать, что делать с башней: подтолкнуть или удержать. Я так и не узнал, что решили жители Острова. Но мне не верилось, чтобы они договорились разрушить стену. Ведь тогда их время потечёт слишком быстро, они начнут взрослеть, стареть... смогут растить детей, но этого они не умеют. Справятся ли они?..
Гроза шла на спад. Я вышел в коридор и долго смотрел на Нао в отражении зеркала.
Меж твоих зубов нет бессмертней моей души.
В других залах и комнатах жили как ни в чём не бывало. Ферро в своём волчьем обличье играл с неуловимым ветром. Герион играл на гитаре перед Королём. Я не счёл нужным прощаться.
Наступила Весна. Значит, скоро вода подо льдами проснётся и никого не узнает в лицо. Вернуться на материк может быть опасней обычного - но я найду способ. Даже если придётся вернуться тем же путём, каким я сюда пришёл.
Я только теперь возвращаюсь домой.

Я собирался на эту игру сыграть в свой дрим про Сердце моё, навсегда непокорное, днесь продвигается к отчим брегам - и сыграл, да. Просто не думал, что это будут отнюдь не берега Острова Солнца.) Пустельга пока не знает об отмене рейда контрабандистов, но, быть может, сумеет сказать человеку по имени Мордос хотя бы те три слова, которые "Забери меня отсюда". И ещё будет со своей лекарской сумкой ходить по дорогам материка, оставляя следы босых ступней в буром от крови песке, а не на белом как мрамор снегу Острова.
Спасибо мастеру Марте за мир и за то, что приняла персонажа и подарила ему именно такую историю, которая ему подходила. Спасибо Кактусу, Ноэль, Игнису, Мэв и другим за завязки, спасибо всем игрокам и техам, вы были прекрасны! Королю - за стихийность и Весну, Лунг - за отыгрыш уровня "бог" чужака, говорящего на ином языке, Сех, Моранн и другим - за прекрасные танцы, и... всех не перечислю, но до всех ещё дойду.
Единственный личный минус - ту мач метафизики, в модусе "Джон Сноу" поступающая информация в какой-то момент перестаёт конвертироваться мозгом. Но это мелочь, и мне таки интересно знать, как всё было на самом деле и что будет дальше.
После игры
Я реально умудрился пропустить стоп-игру (если она была) и деролился только тогда, когда понял, что вместо стены дома на Китовьей бухте различаю названия настолок на полке Пунктума. Был безмерно тронут, когда Рийя подарила мне вышитые мешочки для трав - а я ведь за сутки до игры чисто гипотетически и виртуально предполагал, что Пустельга мог когда-то попросить Мастера Парусов сшить, например, подушечки. Один мешочек забрал на память себе, другие по-пустельговому раздал окружающим. Спасибо-спасибо!
После игры я не пошёл сидеть в КофеХаосе, забыл в Пунктуме шарф и похитил с собой Мэв в целях обоюдной реморализации. Ввиду закрытия куска синей ветки прокатились по голубой. Дома я напустил на Мэв рыжих крыс, накормил нас веганскими сосисками, мы проговорили до полудня и попадали спать. Проснулись в четыре часа дня - и продолжили до половины восьмого вечера. Ещё раз спасибо за день! Как-то пожизнёвых благодарностей вышло больше, чем поигровых, но мне это кажется правильным.
Вечером я встретил из Тулы Птаху с синей прядкой, и у меня стала синей щека.) А сегодняшние посиделки - уже следующая история.

@темы: friendship is magic, радио Marcus FM, соседи по разуму, драконья сокровищница, ролевиков приносят не аисты, sides of force, мир гроз

Перед отлётом на Грозы - социальной активности лыт :3
Заезд на Шестерёнку был ознаменован встречей с Ренджи в Марукамэ на Новокузне, где они с Птахой докурили свою завязку, а я в сторонке начал записывать предысторию персонажа по привычке, приобретённой после Ханса и Нейтана. Почему именно у "отрицательных" моих персонажей был значимый анамнез - вопрос риторический. Видимо, так совпало.
По дороге на игру достаточно вымерзли, чтобы возвращаться на такси. Дома я срубился до полудня и потом писал отчёт весь день, с перерывами на вылазки в магазин - пока у нас происходили посиделки.

Первым до нас доехал Гло с зилантовским "Степняком" (у нас осталось пол-бутылки!), и я успел уронить на него крысу Джокера прежде, чем прибыла Мэсс. И, наконец, к нам добрался Игнис с ДжимБимом, так что я с сидра плавно перешёл на смесь бурбона с апельсиновым соком. Были ролевые байки разной степени бородатости, и немного песен под гитару Гло, а когда Мэсс произнесла "мне уходить через 15 минут", Птаха нашла вконтаче "Поединок" Тампля. И никто никуда не ушёл, и даже Гло, прикорнувший на Голубой Глазунье, встал как рассвет(с). До этой ночи я никогда прежде не шипперил Финрода с Сауроном, но тут случился дримкаст.
К утру мы были в достаточной кондиции, чтобы поиграть в крокодила. Всё-таки это прекрасная игра, когда можно заставить ближнего своего изображать "Феанор опекает манула" и когда к концу процесса вырабатывается общеупотребимый язык жестов. Дольше всего отгадывалось слово "Мэсс" (во фразе "у Мэсс есть стек", загаданной Мэсс же) и глагол в "Волдеморт делает аборт". Я столько глаголов перебрал, что потянет на целый дженовый фест рейтинга nc-21.
Проводили гостей в шесть утра. Напоминаю о посиделках девятого числа!)

А сегодня мы встретились с Верой на Арбатской и отправились к ней в гости отмечать Сочельник с неизменным сидром. Под переписку за Грозы я наелся шоколада и шелковицы. Сыграли на ковре партию в "Космических дальнобойщиков". И Вера подарила нам мой любимый чай и мою давнюю мечту - снежный шар с кирхе и ёлками спасибо, солнце!
Сейчас Птаха спит в обнимку с моей пяткой, через пару часов я провожу её в Тулу, а сам отправлюсь собираться на Грозы. удачной нам игры

@темы: friendship is magic, соседи по разуму