Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Пока я в лайтовом режиме грызу работу и отчёты - буду постепенно делиться накопившимся визуалом. Например, тем, что получилось из попытки фотосессии крысов с подсолнухом (который я потом сожрал)). Птаха отдала мне по одному лучшему кадру с каждым ещё в сентябре, некоторое (долгое) время я ждал остального, но в конце концов осознал, что кроме этого тизера больше ничего не будет. Потом мне ещё какое-то (более долгое) время было некогда, но пора уже и выложить. Мужики с тех пор ещё больше заматерели, - но так, по крайней мере, вы познакомитесь с теми, на кого я тут периодически ворчу Джерон из Пираткиных детей, плюшка окраса беж, сладкий мамкин пирожопчек. Самая человеколюбивая крыса, которая предпочтёт вкусняшкам почесушки, хотя покушать тоже любит. Если проходишь мимо клетки - именно Джерон прыгнет на решётку и попросится на ручки, или хотя бы пузико сквозь прутья почесать. На выгуле - именно Джерон сидит у меня на коленях или в рукаве. Альбедо из Пираткиных детей, плюшевый гималайский медведь, крыс интровертный и хозяйственный. Стелс-крыса, которую обычно не видно ни в клетке, ни на выгуле. Вкусни Альбедо уносит в уголок - исследовать и припрятывать, на выгуле тоже не прочь утащить то, что не приколочено (чайный пакетик из чашки, например). Бедо-бедося всегда был с самым слабым иммунитетом из братьев - и сейчас уже респираторный хроник, стоически переносящий ингаляции и периодически пугающий гостей гудением в обе сопливые ноздри. Цзянцзай из Пираткиных детей (да, все трое - братья), он же Зай или Зайчик, чёрный рекс. Кудрявая помоечная крыса в белых перчатках, крыса-отщепенец: держится в стороне, бдит периметр, вкусни ест последним, когда убедится, что остальные поели и остались живы. В последнее время захрюкал бэк-вокалом к Альбедо, грустит, лечится. Аякс из лысых ДедМорозов, найденных в подъезде в прошлом феврале. Он же Яша-с-Уралмаша, бешеный-рыжий-русский, дабл рекс фавн - крыса в складочку с нежным пушком, местами рыжим. Большая морда кирпичом, большие яйца, и между ними - остальная мелкая крыса. Весьма эмоциональный товарищ, скачет и нежно кусит от избытка чувств. Они с Цзянцзаем до сих пор регулярно гоняют друг друга по всей клетке с верещанием (Джер и Альбедо привыкли и даже не просыпаются)), а потом трогательно спят в обнимку. (с) Ph AivvenArt, вас тоже может поснимать Мечты поснимать и крысоженщин я также лелеял ещё до Самайна и надеюсь, что они осуществятся. А то не снимать домашнего девила на открытки - преступление против готиШной эстетики!
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Догрыз "Мирт"! Обещанного некоторыми отзывами вотэтоповорота не случилось, случилась свиданка на кладбище (что вроде бы в викторианском духе, но почему-то стойко отдаёт русским духом, когда на могилку приносят водочку и огурчик). Резюмирую тезисно ~ Книжка 16+ непонятно за что, но всё-таки очень детская. ~ Сюжета нет, интриги нет. Точнее, я сейчас весь сюжет перескажу одним абзацем: "Мистер Мирт собирается представлять паровоз на выставке и нанимает Амелию, а также Ортанса и Цзияня, нуждающихся в деньгах на починку протезов. Тем временем изгнанный принц Джеймс возвращается и планирует взорвать Парламент, однако проговаривается о своих планах Цзияню, а тот предупреждает Мирта. Мирт приглашает Парламент провести заседание в вагоне поезда, Джеймс его преследует. Они с Миртом дерутся, но Мирт отпускает Джеймса, инсценировав его смерть". Всё, можете не благодарить. По жанровым законам детской литературы было очевидно, что Парламент не взорвётся, Мирт не убьёт Джеймса (и наоборот), и вообще в кадре никто не умрёт. Что же происходит в 99% остального "экранного времени"? - Персонажи встречаются друг с другом в разных комбинациях и повторяют одно и то же, как НПС, которые при нажатии выдают ограниченное количество реплик: Мирт - "Ах, как я гениален и изменю мир", Амелия - "Ах, как скандально я поведу паровоз", Джеймс - "МЕ-ЕСТЬ!". Очень заметна сценарная схема, по которой эти встречи писались: "А встречается с В, потом С встречается с D, потом A встречается с С, а В встречается с D...", и так далее. Как заметили в одном из отзывов, книгу будто сгенерировала нейросеть. Очень не хватает экспозиции, ткани и плоти мира, каких-то деталей (кроме кэба, цилиндра, молока в чай и бренди стаканами, да), которые передавали бы быт и эпоху. ~ Мог бы получиться классный внутренний конфликт главного героя, который не может допустить жертв и потому вынужден пойти против своего названого брата и друга детства. Но как-то не получается, потому что рефлексии персонажей в книге тоже нет: мы видим, что они делают и говорят, но не знаем, что они при этом думают и чувствуют. Поэтому Мирт как будто просто хочет усидеть на двух стульях, когда сперва говорит Парламенту о своей "лояльности и преданности именно Бриттским островам, а не королевской семье Блюбеллов" (sic!), а затем говорит Джеймсу, отпуская его, что "рождён для службы Блюбеллам и Бриттским островам, так я смогу отдать долг моему королю". Кому из них он врёт (хотя фэйри-фаэ вроде как не врут)?.. В последнее время у меня как-то не вызывают сочувствия персонажи "внепалитики". Вы уж определитесь, мистер Мирт: вы как-никак отпустили преступника, который завтра же сможет подготовить новый теракт, и на сей раз больше никому об этом не проговорится. Если вы на стороне страны и/или правительства - то преступника следовало выдать. Если на стороне свергнутой династии - то имейте яйца идти до конца и помочь Джеймсу наименьшей кровью вернуть себе трон. ~ Что до Джеймса, то стоило автору показать, что он всё-таки был не прав, - как все персонажи начинают сокрушаться, какой он был хороший. Буквально все любят Джеймса: "мы были друг другу ближе братьев"(!), говорит Мирт. "Больше, чем другом"(!) его называет Цзиянь. Даже Амелия, вроде как заинтересованная в Мирте, хотела бы "навсегда запомнить тот вечер, что провела в его обществе". И вот уже высказывается идея, что это "имперская машина затуманила его разум, манипулировала им". Но нет же: в тексте нет ни единого тому подтверждения. Джеймс - уже большой мальчик и решение мстить принял сам, не нужно перекладывать с него ответственность. Я понимаю: никто не хочет однозначных злодеев, - но это НЕ способ сделать антагониста неоднозначным. Робко надеюсь, что у Джеймса будет redemption arc, и нас не подготавливают к тому, что он вернётся как ни в чём не бывало, словно и не был одержим идеей физического уничтожения членов Парламента. ~ А ещё в этой книге, помимо принца Андерса, есть Гилдерой (именно так звали упечённого в Бедлам отца Амелии) и инспектор Тонкс. Потому как зачем придумывать имена, если можно заимствовать их из других канонов И этот инспектор Тонкс через слово мямлит и извиняется перед главгероями за то, что задаёт им вопросы, и оправдывается, что-де делает это не из личной неприязни, вы не подумайте, а по долгу службы. И в конце концов выдаёт Мирту: "Простите, я задавал вопросы, на которые не имел права". Твою ж мать, Тонкс, ты же инспектор, которому поручили вести дело государственной важности, а не стажёр на первом задании! Пора бы научиться не стесняться своей работы - доктор же не стесняется в живых людей иголками тыкать. ~ О том, что корректура и редактура прискорбно отсутствуют, я уже упоминал. Так, в эпилоге появляется новый персонаж для второго тома, журналист. И в одной строчке его зовут мистер Уотерс, а в другой - мистер Уолтерс... ~ Наконец, вставки из "дневников" персонажей (типа как в "Турецком гамбите"). Нужны, чтобы занимать лишние страницы и книга получилась потолще. Живые люди так не пишут и не говорят, так разве что плохие копирайтеры пишут "блоги". Викторианский дневник - штука вообще-то личная, но якобы пишущие их персонажи то и дело обращаются не то к читателю, не то к самому дневнику в духе "ты наверняка слышал...": как если бы "дорогой дневник" имел доступ к интернету (паронету?..). Плюс карта альтернативного мира, именуемого Эйкуменой, на которой есть таинственное государство Степь со столицей в Сарай Бату, а Киев является частью княжества Литовского. Сочувствую тем, кто всерьёз отнёсся к такой геополитике и попытался понять, какие исторические пертурбации могли к такому привести. Я даже не пытался. ~ И, как я уже говорил, главный плюс романа - это Ортанс и Цзиянь. Они живые, трогательные, между ними есть химия, они заботятся друг о друге (и почему нельзя такую же химию и заботу положить между Миртом и Амелией - я искренне не понимаю, - но эти двое как будто отрабатывают гетную повинность по методичке любовных романов). Я даже могу простить то, что совершенно не верится в военное прошлое Цзияня: как человек, который принципиально не использует насилие (даже не бьёт в ответ, когда бьют его) и который может поёжиться от страха в тёмной подворотне, когда-то дослужился до лейтенанта на хорошем счету у главнокомандующего, как ему доверили охранять важную особу?.. Не поймите меня неправильно: я всячески приветствую небрутальных мужских персонажей, которые имеют полное право не брать в руки оружия, нервничать, бояться, плакать и прятаться за своих рыцарей и защитников (любого пола). Такие персонажи прекрасны! Но было бы верибельнее, если бы хрупкий Цзиянь был гражданским - например, секретарём дипломатической службы. И мы так и не узнали, чем он зарабатывал на жизнь, поселившись в Лунденбурхе и снимая, по словам Ортанса, комнату в "слишком дорогом районе". Мы знаем, что он избегал людей (кроме Ортанса), выращивал комнатные растения и гулял, - видимо, деньги тоже вырастали у него в горшках (я тоже так хочу)). А ведь было бы верибельно [2], если бы он, скажем, брал переводы с китайского. Но всех переплюнул Ортанс: в течение всей книги нам повторяли, что он простой механик, выделяющийся рядом с аристократами своей простотой и трудовыми мозолями, зарабатывающий на жизнь честным трудом... А под конец мы узнаём, что он живёт в особняке(!), и у него как раз есть свободная спальня(!), в которую он предлагает переехать Цзияню. Ужасно милая сцена предложения съехаться, но - "особняк механика"?.. Да чтоб у каждого "простого механика" было по особняку с несколькими лишними спальнями До второго тома я доберусь - но после необходимого перерыва. Лелею надежду, что когда действие перенесётся к фаэ в Холмы - волшебная сказка окончательно станет сказкой, перестанет пытаться мимикрировать под стимпанк с темой изобретательства, и всё будет гораздо лучше. И возлагаю надежды на Гробовщиков, броманс может оказаться хорош. И, как вы понимаете, это не антирек: если хотите составить собственное впечатление и почитать что-нибудь ненапряжно-бескровное про мечтателей, у которых всё получается, потому что не может не получиться, - почитайте сами. Вдруг увидите что-то, чего не увидел я. Как недавно мудро написал Чароит, на одну и ту же книгу отзывы могут быть прямо противоположными, и все они будут правдой для того или иного читателя. Хотя отзывов на "Мирт" про "слишком сложный язык и слишком запутанный сюжет" я не находил, - мы вполне можем их представить
Дьяволица Хава повадилась спать на верху клетки, свернувшись клубочком - или растёкшись блинчиком и свесив хвост. Там же оставляет недоеденные кусочки бананов (Цзянцзай таблетками в банане лечится, с остальными тоже делюсь, но без таблеток). Пора уже переселить женщин в клетку с полками: они достаточно освоились на новом месте, чтобы клетку от прежнего хозяина списать в разряд запасных.
Ну а я продолжу помаленьку перетаскивать сюда театральные ролики. ПреамбулаПреамбула: есть такой могучий мужик - Теодорос Терзопулос, в 85-м году основавший театральную группу ΑΤΤΙΣ (АТТИС). С тех пор эта группа исследует античный театр и учит весь мир тому, как древнегреческий материал читать, понимать, ставить и реконструировать. Конечно, Терзопулос неизбежно создал свой субъективный художественный стиль, и это не истина в последней инстанции, - но многие его открытия очень ценны для попыток представить, как мог выглядеть театр в древние времена. Спектакль "Филоктет" Николая Рощина по терзопулосовским заветам был показан всего дважды, и всё, что от него осталось, - этот полутораминутный промо-ролик пятнадцатилетней давности и ужасного качества Но даже это даёт картинку того самого ритуального театра, с хорами и машинерией. Тоже, продолжая вчерашнюю тему, - только пластика, вокал и кровавая эстетика.
Кстати о культурной программе: выставка Веры в Гайдаровце продлена до середины марта, кто не успел - тот ещё может успеть. Могу даже составить компанию, хотя экскурсовод из меня не самый подкованный
И снова всё совпадает со всем: танцвечер к летнему сказочному балу - с Коррозией, игробал по Барраяру - с перенесённым Палидом... С одной стороны грустно, что не порваться, а с другой - на все танцы деняк всё равно не хватило бы. А при слове "апрель" этот пациент начинает нервно хихикать и дёргать глазом, зато один маленький заветный дрим всё больше обрастает плотью. ...И "буду по ночам писать свои фички" - ага, как же, поди собери мысли в кучку при тревожке. Кажется, магнитки кроют всех по-разному, и меня - вот так. Но это не значит, что я не буду пытаться!
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
А теперь - о последней игре прошлого года. Догоняю потихонечку Когда у Ши возникла идея игры-перекрёстка для дедов (и бабок) - эта идея мне понравилась, и я предложил поставить игру на своей территории. Я же горазд тащить к себе игры, в которых собираюсь участвовать, ага И в целом люблю перекрёстки и могу припомнить разные их идеи разным мастерам. Насчёт персонажа я некоторое время колебался, - но понимание того, что я не наберу достаточно народу на кабинетку по Киндрэт, утвердило меня в мысли, что я выгуляю Миклоша сюда или никогда. В конце концов, он вполне себе дед (инсайд): тыща лет как выполз из тьмы, хоть и выглядит на 18-20 (потому что житие у него в 16 тяжкое было). И в концепцию "поворчать в кругу себе подобных на то, что раньше трава была зеленее" - вписывается. Так случился Дедсад, он же Дедушатник, он же Обет ворчания, - претерпев по пути некоторые изменения. Для начала Ши сообщила, что отрастила игре сюжет, и выдала нам анкету из трёх вопросов. Немного доигровогоДва из них касались того, что персонажа раздражает в текущем поколении, а что нравится. А первый был о событии из прошлого, о котором персонаж думает "А вот если бы я тогда...". Миклош не склонен сожалеть о прошлом, но логично напрашивался ответ, что если бы он тогда убил сестру сразу, а не изгнал в ссылку, это позволило бы избежать многих проблем. Забегая вперёд скажу, что Ши удалось очень удачно обыграть не знакомый ей канон, который я даже не пытался пересказывать, только по краткой анкете. А потом у нас стал по разным причинам осыпаться каст, пока не оказалось, что до игры доезжают два человека (не считая живущего в шаговой доступности Луара и меня, поскольку мне не нужно было никуда ехать). С одной стороны - всегда грустно, когда к маленьким играм без взноса относятся как к чему-то необязательному (и порой начинает казаться, что именно сумма вложений и масштаб делают игры ценными для игроков, а персонажи и их истории - уже во вторую очередь). С другой - мы в очередной раз доказали, что игра на четверых - тоже вполне себе игра После неизбежной уборки я совместил чёрную рубашку без изысков с лиловым пиджаком, Птаха помогла мне натянуть парик (блондинка мальчик - это важно)), а Ши привезла мне трость. Поскольку пиджак я не застёгивал - наверное, следовало влезть в утяжку, но я решил, что не сдохнуть важнее. Так Миклош, задремав незадолго до Рождества, встретился с Вэнь Жоханем и Вэнь Цин, а также паком-манулом Эрдеммууром, - и вроде бы, судя по фоткам, смотрел на всех достаточно как на оно (особенно на неведому зверушку). И главную задачу я выполнил: швырнул об пол мобильник - лишняя трещинка на неубиваемой Нокии того стоила. К чести Жоханя - он и бровью не повёл, когда неопределённый летающий артефакт мобила просвистела мимо него И обещанный сюжет с нами случился - да так, что за обсуждением возникающих картин и поговорить было толком некогда (а я люблю перекрёстки прежде всего за возможность взаимодействовать и находить параллели между разными канонами). Но несколько отличных моментов всё-таки были, - а то, что персонажи попали не куда-нибудь, а в "Долю Ангелов", потому что мать Дилюка была ведьмой и путешествовала между мирами, я раззнал. Потому что с отсылкой к конкретному канону перекрёсток перестаёт быть перекрёстком, а по мирам пусть путешествует Путешественник/ца.
Краткий вместо-персонажный отчётПроснувшись в неизвестно чьём пространстве в странной компании, Миклош ответственно заявил, что эта Грёза - наверняка владения проклятых Лигаментиа, поэтому курящему трубку человеко-коту можно не удивляться. Конечно, всё лучше родного пространства Нахтцеррет, - но как отсюда выбраться, Миклош понятия не имел. Когда человек в странных восточных одеждах представился главой клана Вэнь и вслух задался вопросом, сработают ли здесь заклинания, Миклош решил, что столкнулся с каким-то неизвестным кланом киндрэт из Поднебесной: в конце концов, было же ответвление Нахтцеррет в Японии (Норико явно не одна как перст на всю страну там торчала). И посоветовал в пространстве Лигаментиа не колдовать, от греха подальше: кто знает, как оно среагирует!.. Миклош прибыл из того тайминга, в котором я и собирался делать кабинетку: когда локальный апокалипсис уже начался, но Кристоф ещё не притащил Основателя за шиворот, и остаётся сидеть и ждать. Про апокалипсис он сообщил и, в целом, также не удивился, что гости с востока об этом не слышали, - странно было только то, что они не слышали про Столицу. Манул же волновал его ровно настолько, насколько у него могли быть блохи, - и подтверждал предположение, что это Грёза. Жохань и Вэнь Цин также были из разных таймингов, и Вэнь Цин рассказала Владыке, как у них всё стало плохо. Миклош успокоил Жоханя, что у них всё то же самое: то один клан уничтожит другой, то кого-то обсуждают на унылом совете кланов... и вот так - всю последнюю тысячу лет А потом на стенах стали появляться картины - и оказалось, что каждый видит в одной и той же раме что-то своё. Миклош напрягся было, что совместить магию Лигаментиа и магию Фэриартос мог только Основатель, и если они попали в его ловушку, то всем хана, - но быстро успокоился, рассудив, что если бы Основатель хотел их убить, то уже бы это сделал. То, что Основатель запер его здесь, - тоже, конечно, не здорово (Миклош без ложной скромности понимал, что без его участия мир не спасут никак), но по крайней мере не безнадёжно (Миклош не говорил об этом вслух, но рассчитывал, что того и гляди за ним придёт Кристоф). Можно было сосредоточиться на том, что на картинах нарисовано. На первой картине Миклош увидел себя, оплакивающего мёртвую сестру. Поскольку гибель Храньи случилась буквально на днях, - он решил, что неизвестный художник изобразил именно это событие так, как представил, не будучи свидетелем: более драматично, чем в действительности (и, сам будучи художником, Миклош такой дешёвый пафос не одобрял). Жохань о том, что увидел, не признавался - это явно было что-то личное, - но кратко сообщил, что это некое событие из прошлого, которое он не совершил и теперь сожалеет. Так Миклош догадался, что художник, вероятно, рисовал то самое "что если бы Миклош не изгнал сестру, а убил ещё тогда". Жохань попытался-таки кинуть в картину фаерболом, но не причинил ей никакого вреда. Ага, заклинания клана Асиман, подумал Миклош. Убедившись на чужом примере, что от применения магии ничего не взрывается и не рушится, Миклош также проверил свои способности, но аккуратно: разложил до праха кусочек колбасы, удостоверился, что всё работает. Но посягать на картины не рискнул, - да и как-то жаль было портить произведения искусства. А вот поняв, что его собеседники - не киндрэт, а владеющие магией смертные, называющие себя заклинателями, - Миклош заинтересовался. Я же про себя подумал, что он как будто в другой цикл Пехова попал, который я ещё не читал В свою очередь, Жохань, когда Миклош пояснил, что он и ему подобные пьют кровь, - обозвал его демоном. К этому Миклошу было не привыкать, даже как-то немного лестно. Но на слова о том, что-де "есть у нас один такой, мертвяков поднимает", - Миклош возразил, что клан Нахтцеррет таким не занимается. Это вон некроманты поднимают мертвяков! Но чем дальше, тем менее понятными становились картины. Так, на второй Миклош увидел вампира, который тайком у холодильника пил кровь из пакетика. С одной стороны, пакетированную кровь Миклош не одобрял, поэтому мог воспринять это как картину про вырождение. С другой - если вампир прятался от неодобрения сородичей, то это даже хорошо: вроде как картина мира, в котором сосать пакетики - стыдно и порицаемо. По реакции окружающих Миклош понял, что стоит склониться скорее ко второму варианту: видимо, они тоже видели то, что хотели бы видеть (например, манул видел юрты и пагоды на месте церквей и небоскрёбов, но говорил, конечно же, всё наоборот, и пачья речь изрядно сбивала Миклоша с толку). Миклошу не очень-то нравилась идея интерпретировать картины ("автор ничего не хотел сказать", каждый может увидеть что-то своё), - но существовал риск, что пространство никого не отпустит, пока эти ребусы не будут разгаданы правильно. И мудрые комментарии Вэнь Цин в этом немало помогали. Интереснее всего было с третьей и последней картиной, потому что это был диптих. Миклош на одной его половине видел вампира, охотящегося на людей, а на второй - наоборот, людей, охотящихся на вампира с вилами и факелами. Казалось бы, смысл очевиден: охотник становится жертвой. С точки зрения Миклоша, вампир должен быть последним неудачником, раз позволил овцам охотиться на себя. Но чужие версии картин озадачивали, поскольку на первый взгляд были никак не связаны с увиденным. Диптих с амбаром, полным зерна, в котором пируют мыши, - и с пустыми руинами... Что это? Противопоставление изобилия - и поры невзгод? Демонстрация последствий необдуманных действий (равно как и бездействия) - когда охотился неосторожно и привлёк внимание смертных, или когда не вывел мышей и позволил им сожрать все припасы? Вэнь Цин даже высказала идею, что это аллегория времени и приносимых им изменений. Но это было как-то пессимистично - считать, что время приносит только разруху (вот Миклош со временем ничуть не испортился)), и что такая нормальная и естественная охота на овец непременно и без вариантов приведёт со временем к обратной ситуации. Но, учитывая первую картину из прошлого (и вторую про вариант удачного будущего), - мысль про время была в правильном направлении. Наконец, к нам явилась хозяйка - женщина в алом платье - и сказала, что предоставляет каждому выбор вернуться в тот момент своей жизни, когда принял неверное решение, и всё изменить. Вэнь Цин, кажется, предпочла вернуться туда, откуда пришла: к грядкам на Луаньцзан. Дедушке Эрдеммууру и так везде ништяк. А Миклош задумался. Да, если он избавится от сестры раньше - то она не прибежит потом под крылышко Основателя, и, быть может, не будет разрушения Лунной крепости и прочего геморроя. Но кто поручится за то, что Основатель в отсутствие Храньи не натравит на Нахтцеррет кого-то ещё? Или за то, что сам Миклош не решит встать на сторону Основателя?.. Вряд ли, конечно, - но Миклош в любом случае с большой осторожностью относился к "если бы да кабы". И рассудил, что если не будет Храньи - то один там некромант не снимет его с крыши. А обретение хорошего... собеседника, прежде всего, и уже потом союзника - слишком дорогого стоит. И он рассудил, что лучше оставит всё как есть - и вернётся в свой апокалипсис, и увяжется с тем самым невыносимым некромантом на вылазку в город. И когда Жохань решил вернуться в прошлое и увезти кого-то в Цишань - Миклош его понял и одобрил. На том и расстались.
Спасибо Ши за уютный и ламповый перекрёсток и возможность сыграть то, чего не хватало. Спасибо Вейду за Вэнь Жоханя - им с Миклошем как двум главам кланов определённо было (бы) о чём поговорить Да и эффект случайного попутчика сработал в обе стороны тоже очень красиво. Спасибо Аонэ за Вэнь Цин - зрелую, мудрую, рассудительную и уже давно ничего не боящуюся, разговаривающую с Владыкой почтительно - и всё же на равных. И спасибо Луару за Эрдеммуура, кусочек Грёзы, кошкость и выданный Миклошу под видом тёмного пива черничный смузи Мне кажется, все наши деды-бабки получились весьма молоды душой, деятельны и готовы создавать своё будущее, не оглядываясь назад, - и это здорово. Для конца года это была самая подходящая история.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
...Внезапно этот дайр снова захватывает человек-театроед. Но временно Всё началось с того, что Птаха приняла участие в концептуальном проекте с простым названием "Боль": сделала серию офигенных фотографий, моделью послужила Тари (посмотреть на фото можно у Птахи в канале). С некоторым геморроем заказала их печать на ткани. Я вызвался помочь руками, не ожидая многого как зритель. Тут пожизняк Сегодня днём Птаха поехала развешивать распечатанные холсты (или полотна - потому что технически это не холст, конечно, а какая-то флаговая ткань) и забыла дома кошелёк. Выяснила это, когда доехала на автобусе-экспрессе до фиолетовой ветки, взяла такси, а кошелёк ей на метро привёз я. Поднялся к турникетам, чтобы его передать, - а там всё перекрыли, обратно не вернёшься. Пришлось обходить вестибюль по улице и тратить поездку. Мы доехали до Баррикадной, и... вместо того, чтобы пойти на пересадку на кольцо, машинально поднялись на эскалаторе к выходу. И там тоже уже невозможно было вернуться Перевернули стол и пошли гулять. Видимо, так проявилось моё подсознательное желание погулять весной: погода сейчас для меня самая лучшая из возможных - солнце припекает, а ветерок прохладный и свежий. Небо голубое, мокрый асфальт и остатки льда сияют ослепительно, самое время любоваться городом. У входа в зверинец я обнаружил нарисованных на стене снежных барсят - и даже сфоткался с ними. Мы прошлись по Новинскому бульвару и увидели памятник Шаляпину, который я что-то раньше не припомню. Мало того, что изображённый мужик на Шаляпина ни разу не похож, - так он ещё и почему-то восседает, опираясь на ПЕНЬ, который, судя по его огромным ручищам, он сам только что выкорчевал корнями наружу. От пня мы начали и вот к нему вернулись(с), что хотел сказать ПНЁМ художник - остаётся только гадать. А музей-усадьба Шаляпина нынче находится на реконструкции, - впрочем, я остальные Новинские домики с удовольствием навестил. Сели в метро на Смоленской голубой ветки и прикатились домой - ненадолго, только чтобы пообедать. Я успел глотнуть кофе, чтобы наверняка не заснуть, и Птаха повезла меня на перформанс. Оказавшись (во второй раз за день, но уже подальше от метро) на Улице 1905 года, я быстро узнал окрестности, по которым мы в последний раз пробегали Бегущий Город. И точно: путь наш лежал в бизнес-пространство "Рассвет", кое мы тогда окрестили винокурней "Рассвет". Живописная промзона сразу настраивала на нужный лад. Птаха уверенно провела меня до пространства на пятом этаже: лофт - не лофт, офис - не офис, галерея - не галерея... Там нас встретили Алтан и Толль, и мы оккупировали кресла в ожидании начала мероприятия. Птаха пытала меня фотографиями с прошедшей игры по модерн-ау китайцам, постепенно собирались зрители. Увы, большой аудитории на премьерный показ не собралось: человек двенадцать, включая нас с Птахой, также участвовавшей в проекте художницы и Джулс. Но то ли ещё будет! Когда я спускался с галереи по лестнице в зал-колодец с амфитеатром, я сразу вспомнил сценические пространства Дмитрия Крымова - и, как оказалось, не зря. За свою прошлую театральную жизнь я повидал немало "перформансов", которые были похожи на мешанину не связанных друг с другом номеров, - но только не в этом случае. Это был синтетический спектакль в лучшем своём проявлении: лаконичный, пластичный и очень красивый. А тут о спектаклеВсе его элементы, включая картины и фотографии, работали на одну идею. И это была офигенная опера - я давно не видел вживую такого потрясающего оперного исполнения, когда оперу проживают, играют, а не просто поют. Ведь опера - жанр максимально эмоциональный, где все чувства утрированы, выкручены на максимум, - и нужно уметь их демонстрировать. Всего две актрисы-певицы 40 минут удерживали контакт со зрителями, взаимодействовали с ними: одно прикосновение, один взгляд глаза в глаза - и ты уже вовлечён, ты - уже часть общего целого. Из реквизита - ведро глиттера, два литра "крови" и пара бинтов. Скажете, банально? А я скажу - волшебно. Глиттер на теле и в воздухе невероятно эстетичен, эстетика крови также универсальна (я, не будучи блад-фетишистом, и то любовался), - а смесь крови и глиттера, как выяснилось, эстетична вдвойне. Незачем изобретать велосипед, когда уже есть такие простые, яркие, говорящие символы. Тема спектакля также очень проста: как в красоту закрадывается жестокость, как в любви и близости возникает боль, и прочее "и каждый, кто на свете жил, любимых убивал". Говоря о таких простых вещах, очень легко скатиться в претенциозность и потуги прыгнуть выше головы, пытаясь сделать вид, что открыл некое новое откровение. Но - только не здесь. Этот спектакль - просто искреннее, предельно открытое высказывание, и потому оно позволяет каждому зрителю увидеть в нём что-то своё, быть может даже большее, нежели закладывал автор. Можно поразмышлять о том, есть ли грань между созиданием и разрушением, - а звучащие под один лишь синтезатор барочные арии удивительно тонко подобраны по смыслу. О, вы знаете, как я люблю барокко! Ars viviendi, ars amandi, ars moriendi - искусство жить, искусство любить, искусство умирать. Есть ли в этом спектакле эротизм? - нет. Есть ли в нём возможность для рассуждений о мазохизме, о способности человека наслаждаться болью и играть в насилие? - Да, но всё, как я уже сказал, в глазах смотрящего. И пока я смотрел спектакль, я действительно вспоминал всё, что ставилось на экспериментальной сцене театра Дмитрия Крымова. Именно он и его ученики творили синтетический театр - не ограничиваясь одной только драмой, а объединяя музыку, пластику, вокал, изобразительное искусство; используя уникальные архитектурные и моделируемые пространства; убирая границу между зрительным залом и сценой. Когда-то в этом театре я проходил стажировку - и просто пророс там, как трава: от меня ничего не ожидали и не требовали, я приходил и уходил когда хотел, попадал на репетиции и на все спектакли, и со мной говорили так, будто я всегда здесь был. И только сейчас я в полной мере понимаю, насколько бесценным был этот опыт. Дмитрий Крымов уволился из театра ШДИ в 18-м году, покинул страну в 22-м, - типичная история (вот вижу, что в вики уже есть раздел для эмигрантов пятой волны - и там хватает блестящих театральных имён). Скоро ему стукнет 70. Долгих вам лет жизни, Дмитрий Анатольевич! И внезапно я обнаружил, что не утаскивал в дайр одно потрясающее видео. Это фрагмент спектакля "Кроткая" по Достоевскому из лаборатории ученика Крымова, Игоря Лысова. Запись с репетиции, 14 лет назад. Такого зрительского напряжения, как во время этого эпизода, я не испытывал больше никогда - как если бы этот пистолет действительно был заряжен. Обязательно разверните на полный экран, посмотрите, послушайте. Музыку, думаю, вы узнаете.
А нашёл я это видео только потому, что когда-то, в 11-м году, когда у меня ещё дайра не было, я утаскивал его на ролевой форум. Слава бессмертному mybb! Но всё-таки надо будет перетащить оттуда сюда и другие редкие театральные видео. И скачать их, на всякий случай. И обязательно сходите на "Боль" (режиссёр - Алтан), когда она снова будет (а я скажу, когда). Пусть простое название, слово "перформанс" и ничего не выражающая афиша вас не отпугивают - оно действительно стоит того. И я очень хочу, чтобы у этого спектакля была аудитория. Ещё немного пожизняка
Спектакль закончился - и только тогда я стёр с ладоней кровь заранее предоставленными влажными салфетками (а глиттер на них остался, но это было только в плюс). А потом мне сказали, что эта кровь съедобная! Я не устоял, обмакнул палец в ведро и попробовал: вкусно. Нужно запомнить рецептик: мёд с красителем действительно очень похож на кровь по цвету, текучести и липкости, и наверняка проще отмывается, чем мерзкая на вкус театральная кровь. Затем я немного помог художнице снять картину (очень классную объёмную и фактурную композицию с черепом, кусочками мха, засушенными цветами и зеркалами!) - они с Птахой долго пытались развязать узлы на бечёвке, пока я не предложил им воспользоваться ножницами И немного поорал в Алтана о том, как это было круто. Я привередливая тварь, но спектакль превзошёл все мои ожидания, и теперь я хочу следить за творчеством режиссёра и приходить на другие проекты Словил кринжа с хозяина офиса-галереи-whatever, фонтанировавшего нездоровым энтузиазмом по поводу последующих прогонов. Он-то в залитых кровью полуобнажённых девушках на сцене не увидел ничего, кроме эротики и трэша, - "к ней так и хочется броситься, словно её машина сбила, а все проезжают мимо"(с). И утверждал, что на этот спектакль "надо приглашать мужчин". А можно, пожалуйста, как-нибудь вообще без мужчин, а?.. Ну, за точечными исключениями. А то я регулярно забываю, НАСКОЛЬКО примитивно человек способен воспринимать искусство, и не хотел бы об этом вспоминать Свои холсты Птаха сняла самостоятельно, и мы сбежали от кринжтельмена (а Алтан и Толль остались, и я очень им сочувствовал: у режиссёра на премьере всегда колоссальный стресс, а тут ещё ОНО). Успели зайти в Винлаб: с утра я думал, что мне может понадобиться запить культурный шок, - а после спектакля понял, что премьеру стоит обмыть, чтобы пожелать ей удачи. И чёрт меня дёрнул Nut Butter сосватать Птахе, а себе взять баночный карамельный портер от Harvest Brewery. Так вот, это не портер. И даже не литовский фильтрованный тёмный лагер, которым на самом деле является (а названием и объёмом в британскую пинту попросту вводит в заблуждение). Это вообще не пиво, а какая-то вода со спиртом. Впервые в жизни отдал пиво пану Раковине, и пришлось разделить с Птахой "Белку". Хотя и оная показалась мне поначалу необычно химозной... И под пиво мы пересмотрели "Порко Россо" (а аватарка выпала сама, правда)). А ведь тоже, чёрт возьми, история о переходе через смерть: лётчик Марко видел мёртвых, но ему был дан второй шанс, только в другом обличье. Потому и отказывал всем женщинам и девушкам, что уже не вполне этому миру принадлежал. И по открытому финалу мы можем только гадать, был ли он расколдован, как Летучий Голландец, или продолжил жить как есть. Надо будет ещё "Ветер крепчает" пересмотреть.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Я пришёл рассказать ещё одну фейскую сказку, в которой одно наше кубло Золотого века встречается с другим. Она может показаться причудливой, потому что в её основе - астральный полёт души на уроке физики(тм) температурный сон Саюри на паре по иммунологии. Фейские истории - всегда хорошо (я даже чутка жалею, что мне персонажи практически никогда не снятся), но болеть - плохо, по возможности избегайте! А коль скоро история получилась вполне связная - то нам оставалось её минимально причесать, дабы заполнить логические лакуны. Больше всего я порадовался тому, что в процессе определения видовой принадлежности злодея мы остановились на ачери. Ачери - это такие адхэнэ (...если для вас это звучит как "сурые пляки раздрусили пусик" - это нормально, Обитатели редко фигурируют в играх по C:tD)) про распад и порчу, не только физическую, но и ментальную. При этом они считают себя эдакими санитарами леса, которые проверяют других существ искушениями и таким образом отбраковывают слабейших. Также ачери склонны к гедонизму и аддикциям (и в целом больше эстеты, нежели, скажем, кереметы, которые унылые и про смерть), - так что почему бы одному из них не стать... Коллекционером? (Анахронизм, скажете вы, - а я отвечу, что наш золотовечный канон вообще целиком построен на анахронизмах и благополучно существует как мир позднейших литературных представлений о высоком Средневековье. В частности, выражение "куртуазная любовь" - courtois, "придворная" - придумал в 1880 году медиевист Гастон Пари. А рыцари и их дамы именовали происходящее между ними bonne amor - любовь прекрасная, vraie amor - истинная, или fine amor - утончённая. Иногда хочется составить список таких анахронизмов, но побеждает лень.)) Рассказываю не то чтобы совсем художественно, а в целом как умею и с отсебятиной, не стреляйте в пианиста
Сказка тутОднажды ачери-Коллекционер создал Сокровище, к которому феи могли бы слетаться, как бабочки на огонь. Едва Сокровище приманивало их, как они попадали во власть Коллекционера и уже не могли покинуть его владения. Чем больше собиралось в темнице фей и иных созданий Грёзы, тем больше глэмора получало Сокровище, и тем сильнее становилась власть. Коллекционер любовался эмоциями своих пленников - такими яркими, такими разнообразными, - и привязал частички их сущностей к насаженным на булавки прекрасным химерическим бабочкам, с которыми он мог делать всё, что пожелает. А новые жертвы, приходившие в его дом, полный чудес, видели эту изысканную коллекцию - и даже не догадывались, что перед ними, и что вскоре они станут её частью!.. Так и рыжие близнецы, Таверзин и Эдрах, угодили в ловушку, - но как именно, пока умалчивает эта история. Несложно мне представить, что Эдрах мог польститься на Сокровище, а Таверзин пришёл за ним следом, чтобы попытаться удержать брата, - а может, и иначе всё было. Вот только Улсен и Кэйя, заметив, что их мастера пропали, и почувствовав, что попали они в беду, - пустились на поиски. А Коллекционер и не скрывался особенно: ему то и было нужно. Переступили рыцари границу его владений - и Сокровище пленило их волю так же, как и прочих. Но Коллекционер не стал превращать их в бабочек: с ними можно было забавляться гораздо интересней! И, пользуясь тем, что не смогут они с ним спорить, - заставил он рыцарей играть по своим правилам. Сперва он велел им узнать среди бабочек тех, за кем они пришли сюда. И вы ошибётесь, если подумаете, что двух одинаковых золотисто-рыжих бабочек несложно найти меж остальными: множество трепетавших крылышек были окрашены в цвета эмоций - от самой светлой надежды до самого чёрного отчаяния. Однако и Кэйя, и Улсен хорошо знали своих возлюбленных и то, что у тех на сердце, - даже то, что обычно скрывают от посторонних; и мерцание крыльев бабочек было для них, как знакомая мелодия. Без труда они узнали и Таверзина, и Эдраха. Затем Коллекционер сказал, что отпустит только одну бабочку, - а какую именно, пусть сами рыцари решат поединком: ему, дескать, всё равно. Начался турнир, и Коллекционер своих пленников смотреть на него заставил: ещё больше вкусных эмоций - ещё больше глэмора для его Сокровища. Рыцари взяли копья, пустили коней вскачь и сшиблись, - да так, что кони с громким ржанием повалились наземь, сбросили седоков и умчались прочь. Тогда поединщики вскочили на ноги, выхватили мечи и продолжили биться, - и бились они долго, ведь каждый сражался за свою любовь и не мог уступить другому. Натиск рыцаря Гвидион был таким сильным, а удары - такими жестокими, что сложно было к нему подступиться. Но и рыцарь Айлил был искусным воином, чья ловкость позволяла легко уворачиваться и отражать удары, - и, изматывая соперника, он стремительными выпадами переходил в наступление. Вот и щиты раскололись, а клинки пошли трещинами, - и, отбросив их в сторону, двое ши сошлись в рукопашной. Оба были уже изранены, когда на поле боя появилась... богганка. ...Ида возвращалась с ярмарки в свой фригольд. День был удачным: ей удалось купить кувшин воды из волшебного колодца, что могла трижды снять любые чары, - в хозяйстве такое наверняка пригодится. А что ещё важнее - повезло найти головку сыра, который особенно нравился Моррахану. Богганка и не подозревала, что коварный ачери также послал своих смертных слуг добыть волшебной воды, - но они опоздали и решили напасть на неё по дороге. В суматохе они выхватили у неё из рук свёрток и были таковы. Опомнившись, Ида обнаружила, что негодяи украли у неё сыр, - и бросилась в погоню. А Коллекционер был в ярости, как только понял, что бестолковые слуги всё перепутали, - но он был слишком увлечён поединком, чтобы уделить тому достаточно внимания. Ида вошла во владения Коллекционера. На ней был венок из маков, что утром подарил ей Моррахан, - а, как известно, власть ачери бессильна перед теми, кто носит что-либо красное: настолько, что даже сорвать венок силой Коллекционер не мог, и лишь скрипел зубами от злости. Богганка же, увидев рыцарей, из последних сил катавшихся по земле, тут же поняла: что-то здесь не так! И, словно на сцепившихся котов, вылила на них холодной воды из кувшина и обругала их за то, что заняты они вовсе не тем, чем должно. Чары тут же спали, Кэйя и Улсен пришли в себя - и осознали, что напрасно тратили силы друг на друга, тогда как следовало им объединиться против общего врага. Но Коллекционер взмахнул рукой, хлынули со всех сторон его слуги - живые и мёртвые, - и встали рыцари против них спина к спине. Ачери взмахнул рукой ещё раз - и смахнул в химерическое пламя, с рёвом взметнувшееся в камине, всю коллекцию бабочек: чтобы не досталась она никому. Забились цветные крылья, как бьются десятки сердец, тщетно стараясь спастись. И тут Ида плеснула в камин волшебной водой, и пламя погасло, не успев коснуться бабочек на лету. Но слишком близко богганка подошла к хозяину дома - и ачери схватил её: огромная чёрная тень со сверкающими алым глазами и ледяными когтями. И только сказал: пусть у меня, дескать, нет чар против тебя, - но что у тебя, жалкое создание, против меня есть?.. Как за спиной у Иды - и лицом к лицу (мордой к морде?) с ачери - появился... дракон. ...Моррахан, когда Ида не вернулась с ярмарки вовремя, заподозрил неладное: задерживаться к обеду было на хозяйку не похоже. И начал её искать, дабы унять беспокойство: для начала - сам на ярмарку отправился. Там поспрашивал у торговцев и узнал, что Ида приходила - да ушла. Прошёл по её следам по обратной дороге, - а тут и артефакт Иды сработал: это она, когда началась битва, надломила заколку, как сигнал о помощи. Мог этот сигнал привести чародея прямо к ней, - а попусту она не стала бы звать его. Обратился Моррахан птицей и поспешил в том направлении, что указывал артефакт, - прямиком к логову ачери. Никем - даже Сокровищем - не замеченной птица влетела в окно и села под сводами дома Коллекционера. Зато Моррахан всё замечал - и понял, к какому чудовищу Иду занесло. Обычными силами с адхэнэ не справиться, - а не справиться нельзя. Так и выросла птица во много раз - превратившись в дракона. Ачери-Коллекционер, уверенный в своём превосходстве, и сообразить ничего не успел, когда дракон распахнул длинную узкую пасть с острыми как иглы зубами - и откусил ему руку по самый подбородок. То, что от ачери осталось, бледной тенью между досками пола утекло. Рассыпалось Сокровище, и растаяли бабочки свободными искрами, возвращаясь к тем феям, у которых забрали осколки их сути. Многие слуги адхэнэ при виде дракона с воплями разбежались. А двое рыцарей, закончив разбрасывать армию живых да мёртвых, собрались было обратиться против дракона, - но Ида, встав перед ними, заслонила его собой: мол, это мой дракон, а вы идите пленных освобождать. И их не нужно было просить дважды. Ида узнала бы Моррахана в любом обличье: и сердце подсказало, и если приглядеться - на груди у дракона был светлый полумесяц, похожий на тот амулет, что Морхэ всегда носил. А как учуял дракон свёрток с сыром, который разгневанный Коллекционер в угол забросил, и потянулся к нему всем драконом, и в один укус проглотил, - тогда уж никаких сомнений не осталось: точно - он! Вот только превратиться обратно в ши у Моррахана никак не выходило: слишком много в недоеденном адхэнэ было тёмного, ядовитого волшебства. Того и гляди мог забыть себя и навеки зверем остаться. Дракон выдыхал дым, бил хвостом, рычал недовольно - и кому угодно другому внушал бы только страх. А Ида протянула ему в горсти последний глоток волшебной воды: если выпьет - то сможет эта вода смыть и его собственные чары. А после - дракон положил Иде на колени свою большую голову, а она гладила мелкие глянцевые чешуйки и пела ему колыбельную: чтобы унял свою ярость, чтобы вспомнил о себе, чтобы вернулся. Улсен и Кэйя тем временем дошли до темницы - до мрачной изнанки волшебного дома, - сорвали замки и выпустили фей и других томившихся там созданий. Эдрах и Таверзин к ним в объятия бросились, - а морок Сокровища адхэнэ, словно иглой пронзающий, казался им теперь дурным сном. Когда вышли все четверо, поддерживая друг друга, - Моррахан уже и сам не заметил, как возвратился в привычный свой облик феи. Извинилась Ида за то, что всю воду волшебную истратила, да втянула Морхэ в такую опасность, - но всё это было не зря, а сыра она обещала купить ещё. А рыцари поблагодарили чародея за помощь и попрощались - не навсегда: не убьёшь адхэнэ так просто, доведётся ещё о нём услышать. Но это будет уже другая история.
Ну вот с Улсеном и Кэйей всё-таки случился поединок в лучших традициях Гавейна и Ланселота, - да, я даже неприкрыто и беззастенчиво цитировал. (Попересказывать всяких вбоквельных кулстори из артурианы мне тоже иногда хочется: вдруг вдохновит кого-нибудь на что-нибудь фейское.)) И с Кэйей случились вьетнамские флэшбэки: мало того, что ему опять кровь пустили, - так ещё и дракон прилетел и от кого-то кусок откусил, но не доел А с Идой и Морраханом случился живописный канон "Дева и Змей", красивый невероятно (А также случились мемы "У меня есть армия - А у нас есть Халк!" и "Давайте отрежем Удаву е#@ло? - Ну что ты, так нельзя! - Тогда давайте отрежем Удаву хвост. По самое е#@ло".)) И всё это представляется перед моим внутренним взором эдакой классической анимацией - чем-то средним между Миядзаки и "Последним единорогом". Оставайтесь с нами, мы ещё (далеко) не всё скурили
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Вот вам нежных не в фокусе. Пока чаще спят на новой шапке, чем в ней, и новые рукава ещё не освоили. У гималайской плюхи Альбедо выскочил прыщ на верхнем веке (это даже на фото видно). Поскольку он и так системно на а/б, а прыщ никуда не увеличивался, я пока не паникую. К настоящему времени прыщ, как ему и положено, превратился в чёрную точку и, надеюсь, так и отсохнет. А мыш Сигма по-прежнему неуловим, так что вам придётся поверить мне на слово, что он в свои четыре месяца уже такой большой и красивый, и проявился белый галстучек на груди. А скрытный настолько, что я ещё ни разу не видел, как он пьёт из поилки Поэтому продолжаю ставить мисочку с водой.
Последняя неделя зимы выдалась выматывающей, в лучших традициях captain, it's only Tuesday. И тревожка обострилась, особенно по ночам. БытовушноеВ ночь на вторник заболела Птаха - видимо, какой-то ротавирус, который мой иммунитет смог прожевать. Утром вторника упал интернет (почти у всей страны, но я об этом тогда не знал). Я пошёл за интернетом в Шоколадницу, там его также не оказалось, но пришлось потратить 200 рэ на блинчики, раз пришёл (блинчики были богичные, впрочем). Хотел уже было идти к Луару (вернее, к котам, т.к. Луара не было дома, но ключи у меня были), но интернет вернулся, и я стал в условиях болеющей Птахи судорожно догонять дедлайн. Догнал. Птаха поправилась, но утром четверга попытался отъехать уже я - вероятно, давление кончилось (но тонометр тоже кончился, хотя батарейки я менял). Так что к вечеру я смог осилить только программу минимум: подмести и сходить за пивом. И задремать. А вечером к нам доехал Амарт, и мы отлично отметили последний день зимы, отыграв на троих разговор Андерса, Хеля и Лютера у ночного костра в долийском лагере. Конспектировать мне лень, даром что персонажи не обсуждали свои актуальные приключения и ближайшие планы, а делились воспоминаниями о своём прошлом и слухами о давних и недавних событиях в мире (что выглядело как "давайте вспомним канон, все три игры")). ПерсонажноеЛютер кратко пересказал Андерсу захват "Павлиньего глаза", а Андерс рассказал об идоле из красного лириума. Лютер, до которого долетали только отдельные слухи, больше похожие на сказки, офигевал от новой информации: мало им было обычного лириума, так ещё какую-то осквернённую дрянь откопали, которая свела с ума даже гнома, тогда как гномы к лириуму вроде как устойчивы. Оживлявшая киркволльские статуи Мередит, прорастающие кристаллами красные храмовники, месторождения в Ферелдене, побеседовавший с титаном Инквизитор... очень многое Лютер пропустил Поговорили о том, что Круги - дерьмо, очень похожее на рабство (как выразился Лютер - чтобы пойти в храмовники, нужно быть либо тупым, либо мудаком; да, бывает, что родители заставляют, но из храмовников сбежать проще). И что магия крови - дерьмо (магистр Корвинус был из осторожных, лез в неё в основном чужими руками, но ресурс предоставлял). Порассуждали, откуда магия крови вообще взялась. Лютер, склонный считать, что Тевинтер всё спиздил у эльфов (даже старый язык Тевин - на эльфийских корнях), допускал, что древние эльфийские маги-жрецы могли использовать капли крови в отдельных ритуалах - но не с целью обретения большего могущества, а в качестве жертвы для укрепления связи с богами. Андерс высказал ещё более верибельную мысль (не противоречащую, впрочем): что когда люди начали общаться с эльфами, они могли захотеть сравняться с ними по силе и стали искать все доступные способы. Заодно мы выяснили, что Андерс - Серый Страж (тут Лютер офигел вторично: "мало вам того, что вы негр" - запихать в себя и скверну, и духа), и что Хоук его запер, потому что Стражи начали слышать Зов, как перед Мором. И вроде как Инквизитор сходил в Тень, и Зов закончился (Лютер не вполне понял, кто такой Корифей и как можно было вызвать Зов искусственно, - но до него доходили слухи о венатори, и он уже не был удивлён, что в любом дерьме непременно участвует Тевинтер). Также попытались понять, как Андерс сосуществует со своим духом Справедливости, рискующим превратиться в демона Мести. Лютер, после жизни в Тевинтере, прекрасно знал, что не только маг может стать одержимым, но и даже лошадь, - но также знал, что во что бы ни вселился дух, он мгновенно превращается в демона. А со Справедливостью почему-то этого не произошло, - возможно потому, что его не вырвали из Тени силой, и Андерс договорился с ним о взаимовыгодном сосуществовании. Андерс за вечер светился больше одного раза - и честно предупредил, что на Пар Воллене может стать хуже, памятуя о том, как кунари обращаются со своими магами. Лютер не стал вслух задаваться вопросом, почему Справедливость такая узконаправленная - только к магам (но про себя - ещё раз задастся после аукциона на невольничьем рынке, к которому Андерс остался совершенно равнодушен). Его больше волнует, что если ебанёт - то это станет масштабной проблемой, не факт что по зубам патичке. Потому они с Хелем синхронно задумались, можно ли разделить Андерса и духа, которому вне Тени явно живётся так себе. Хель упомянул, что в компании Инквизитора вроде есть "воплощённый дух" (...в который уже раз за вечер у Лютера сломался мозг?)), который может знать, как помочь другому духу. Так что основной вывод, который Лютер сделал из вот этого всего, - это что он теперь ещё больше укрепился в желании познакомиться с Инквизитором. А я робко думаю о том, случится ли в нашем тайминге "исход эльфов" из эпилога, просто как фоновое событие, - или до этого ещё далеко... Но главные планы на будущее у Лютера появились, когда Андерс взял да и спросил Хеля, куда делся его клан. А Хель взял да и рассказал подробности про старые эльфийские руины и осколки некоего артефакта, и про то, что целый клан просто исчез - без всяких следов борьбы. И Андерс, разумеется, вспомнил про элувиан Мерриль. (И правда дура, решил Лютер, - променять свой клан на такую жопу, как эльфинаж, в такой жопе, как Киркволл.) А Лютер - человек простой, он считает, что раз не было трупов - значит, надежда есть. И раз зеркала - это древние эльфийские артефакты, позволявшие между ними перемещаться, - значит, клан могло затянуть в зеркало и выкинуть где-то ещё, или он заблудился в Тени. (Да, Лютер считает, что логичнее всего перемещаться между зеркалами через Тень, тем паче раз из зеркала Мерриль попёрли демоны, - его внутренняя бритва Оккама пока не позволяет ему предположить, что есть некое третье измерение помимо яви и Тени, пока ему не расскажут про Перекрёсток.)) Стало быть, после Пар Воллена имеет смысл отправиться к тем руинам и проконсультироваться со сновидцами (раз уж они тоже ходят по Тени) или всё с той же компанией Инквизитора, дабы найти пропавший клан. Андерс, конечно, после всего вернётся к Хоуку (и выскажет ему всё, что думает об идее тащиться с Серыми Стражами на Глубинные тропы). А Лютер, если его не прогнать, за Хелем пойдёт не то что в Ферелден (по которому порядочно соскучился), но хоть в Тень, хоть на Глубинные тропы, хоть к дракону на рога. А поскольку собака сложная - Лютер уже подумал о том, что если клан Аллирил найдётся, то Хель, как ученик Хранителя, наверняка останется с ним, и придёт время расстаться; но найти - важнее чего бы то ни было личного, так что Лютер сделает для поисков всё возможное и ещё немного. Подумал, впрочем, недолго: до этих планов ещё дожить надо, а долее чем до завтра лучше не загадывать. А ещё лучше - здесь и сейчас наслаждаться моментом, чем он и занялся. И даже поспать успел, как мы помним Я думал, что мы посидим недолго, - а в результате закруглились заполночь. Спасибо причастным, это было очень славно! И продолжаю с нетерпением ждать следующей игры.
"Мирт" образовательный - в том смысле, что я ж действительно гуглил паровозы, чтобы узнать, как оно на самом делеПаровозноеЧто кабина - а правильнее называть её будкой - маленькая (но это я и так представлял по фильмам и мультикам), и максимум удобств, на которые могут рассчитывать машинист, его помощник и кочегар, - это откидные сидушки вдоль стен. Что у цельносваренной закрытой будки была внутри, конечно, деревянная обшивка, но относительно печи эта обшивка была сверху и сзади, так что едва ли кабина могла быть "охвачена пламенем" от вылетевших из печи брызг, и тем паче огонь не смог бы перекинуться на вагон. С расстоянием от паровоза до вагона в тексте тоже всё странно: на одной странице "Мирт одним прыжком преодолел расстояние между вагонами, хотя сцепление было длиной в несколько человеческих шагов", а на другой - Амелия "шагнула через успевшие нагреться металлические соединения между вагонами". В действительности, конечно, пассажирский вагон никогда не следовал сразу за паровозом: за паровозом был тендер - грузовой вагон с запасами воды и угля. Не возьмусь судить, возможно ли было отцепить вагон при помощи трости, - но вот что ещё интересно: отцепные вагоны в истории паровых поездов были... и они не останавливались буквально сразу после отцепления! Они продолжали двигаться по инерции до нужной станции, где кондукторы их тормозили, - что позволяло паровозу не останавливаться на промежуточных станциях. В книжке же вагон отцепили - и он встал. И никаких кондукторов, хотя именно они останавливали вагоны по сигналу машиниста и тогда, когда оные были прицеплены к паровозу: сами-то вагоны не остановятся. А возможность для машиниста тормозить и все вагоны тоже - придумали далеко не сразу (а когда придумали - подозреваю, вагоны было уже не расцепить так просто). Аж захотелось написать что-нибудь про паровозы, - но у меня с ними ничего не связано, кроме Грозы И держу в курсе дочитывания: вотэтоповорота пока не произошло, драка на паровозе закончилась ничем - подрались и разошлись.
А сегодня, с первым днём весны, вернулись пятничные танцклассы от Майрет Отметили с попыткой в дресскод "цветы и коты", и я выгулял рубашку в котов, - а джинсы в цветочек случились сами, потому что в ещё две пары я не влез. И ладно бы потому, что у меня увеличился ж@п, - так нет, это они умудрились сесть так, что стали короткими, как хоббитские штаны. Обидно ужасно, надо будет погуглить, можно ли растянуть обратно Но как же хорошо, что на дворе уже +2 и можно переходить на рубашки и кожанку! И гололёд отступает. Конечно, холода ещё могут вернуться, - но небо уже совсем весеннее. Мы с Амартом поймались на Савёле и потратили некоторое время на то, чтобы добыть воды. Ситуация почти как с покупкой льда зимой: кругом половодье - а воды нигде не найдёшь В результате пришлось сделать мини-крюк в Пятёрочку. Зато, когда мы прибыли в библиотеку, большой зал как раз освободили дети, и мы принесли о том благую весть в маленький зал, где уже выстроился сет на Кембриджский вальс. Все переместились в большой зал - и мы присоединились к сету. ТанцевальноеВспомнить Кембридж перед Миндон-балом мне было полезно - а то я вечно забываю про вальсовую часть. И стоит рассинхронизироваться с партнёром, какими плечами друг друга обходить, - как я норовлю заблудиться. Потом станцевали ритуал КД Возвращение весны - его мне также стоило вспомнить, он будет на балу. Музыка удачно решила зациклиться, так что танцевали двумя сетами, пока не выучили наверняка А потом, когда дали станцевать третьему сету хорошо знающих, - музыка сама решила, что хватит, и оборвалась. И повторяли шаги Кормления лиса. С ними чем медленнее двигаешься - тем больше сороконожка путается и не понимает, а как это вообще. А чем быстрее - тем проще получается, особенно если под музыку, которая всё подсказывает. Но не могу сказать, что я люблю Лиса, как и игровые танцы в целом. Его популярность из-за его - кажущейся, потому что правильные шаги действительно нужно укладывать в ноги - простоты начинает утомлять так же, как популярность Моряков. А когда речь зашла о польке, я с чистой совестью ушёл на скамейку запасных посмотреть, как другие мучаются. Это был авторский танец Into a Fantasy, под одноимённую песню, под которую мне бы и в голову не пришло танцевать что-то схемное: самая тривиальная попса же... но вот ведь кто-то упоролся и сочинил Жаль, что на этом танцкласс и закончился, - видимо, на вальс Wooden Duck мы опоздали. Ну да не в последний раз! Амарту мурр за компанию, и будем продолжать!
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
На сессии готического романа в позапрошлый понедельник мастер Саломея наконец выдала нам фэйри, и это было прекрасно Правда, десктопный дискорд окончательно перестал со мной сотрудничать (вроде как запускается, иконка на нижней панели появляется, но развернуть её невозможно, сколько ни тыкай), и пришлось отжать себе браузерный. К счастью, созвоны он тянет. Но с учётом того, что у нас скоропостижно скончались те две гарнитуры, которые работали уже только как наушники, - от Луара и со свопа, - и Птаха теперь тоже пользуется моей USB-гарнитурой от Дикты, - я начинаю подозревать, что фэйри имеют что-то против электроники (и не приведи Дан моя гарнитура тоже решит скончаться от увеличенной эксплуатации).
Отперсонажный отчёт мисс Элис номер раз- Сэр Хорас, мне очень неловко отвлекать вас в такой праздничный день, но это может быть важным для дела... - решилась я на вопрос. - Мы видели в заброшенном крыле тяжёлую дверь без замка. Вы не знаете, что за ней? - Не знаю, - сэр Хорас удивился совершенно искренне. - В замке много дверей. Опишите, какая именно? - Если от маленькой дверцы, которая ведёт в заброшенное крыло, спуститься по лестнице вниз, то сразу упираешься в эту старую дубовую дверь. - Должно быть, это какая-то часть старого дома, - предположил сэр Хорас. - У вас есть моё разрешение взломать дверь и посмотреть. Там может быть какое-то большое помещение... - По нашим предположениям - бальный зал, - кивнула я. - Вы не знаете, когда им в последний раз кто-то пользовался? - присоединился к расспросам Уильям. - Точно не при жизни моих родителей и моего деда, - уверенно ответил сэр Хорас. - Должно быть, до этого. - А потоп случился как раз при вашем деде? - Да. - И он этим залом уже не пользовался? - Так потому и понадобилось построить новую часть дома, что старая пришла в негодность, - терпеливо объяснил сэр Хорас. - И в старом крыле есть ещё одна запертая дверь, обитая железом... - Надо предполагать, она ведёт в донжон, - тут сэр Хорас проявил больше осведомлённости. - Мы тоже так подумали, но мы не можем туда попасть. - Я могу выдать вам инструменты, людей... но не уверен, что они согласятся, - с сомнением заметил сэр Хорас. - Это может быть опасно. - Опасно? - живо заинтересовалась Виржини. - Дом ведь старый. Что если обвалится балка?.. - Только в этом дело? - проницательно усомнилась девочка. - А сама дверь не опасна? Странно обивать дверь железом. - Не уверен, что в те времена все гости могли пожаловать с добрыми намерениями, - заметил сэр Хорас. - Но почему была обита только эта дверь? - А вы видели входную дверь?.. - парировал сэр Хорас. - Нравы тогда были такие. Видимо, мои предки сочли, что донжон небезопасен и через него легко проникнуть в замок. - А вы не могли бы рассказать, кто из ваших предков использовал это крыло? - продолжил Уильям. - Не остались ли какие-нибудь семейные истории? - Я знаю только, что им перестали пользоваться из-за потопа, - пожал плечами сэр Хорас. - А с историями в нашей семье плохо: так как родители всегда умирали, когда сын ещё не был готов воспринимать их рассказы по молодости лет, - связь поколений была не слишком хорошо налажена. - И самое древнее крыло - как раз то, которое закрыто из-за потопа? - педантично уточнил Уильям. - Вероятно, так. - Что ж, раз вы разрешаете - мы посмотрим, что там, - резюмировала я начавший ходить по кругу разговор. Сэр Хорас едва ли что-то скрывал. - Снаружи осыпалась земля, и внутрь донжона так запросто не влезть, - предупредил сэр Хорас. - Но, конечно, смотрите, изучайте. Я могу выдать вам ломы, кирки, лопаты... и слуг, - но только с их согласия. Заставлять кого-то силой я не стану. С этим я согласилась, рассудив про себя, что если слуги боятся ходить в заброшенное крыло из-за каких-то предрассудков, то мы справимся и без них. Но "предрассудки" оказались куда интереснее. Я сама подошла к дворецкому, мистеру Бенджамину, и спросила, не мог бы он выделить нам людей, чтобы взломать дверь в старом крыле. - А что говорит сэр Хорас? - напряжённо уточнил он. - Он разрешил использовать слуг, если они согласятся. - Я поспрашиваю у них, но я бы на вашем месте не слишком рассчитывал на успех, - доверительно сообщил мистер Бенджамин. - Люди не хотят туда лазить, и я их понимаю: сам туда не полезу. - А что, уже были несчастные случаи? - поинтересовалась я. - Да предыдущих наших гостей мы искали, а они через несколько месяцев объявились в Новом Свете, в Вальпараисо, - легко сообщил дворецкий. - А кто-то нашёлся в Лондоне, где распространял совершенно необоснованные мерзкие слухи про сэра Хораса. И если до этого случая в заброшенное крыло ещё заглядывали иногда из любопытства, то теперь уже нет. И почему сэр Хорас не сказал нам о пропадавших гостях?.. Похоже было на то, что за сохранность слуг он беспокоится больше, а нас посылает вперёд, потому что нас не жалко. Но если в заброшенном крыле действительно крылось нечто загадочное, что переносило людей через океан целыми и невредимыми, - значит, мы были на верном пути. Даже если это чудо никак не было связано с проклятием, мне не терпелось или подтвердить для себя его существование, или опровергнуть. Это могло стать настоящим научным открытием!.. - Спасибо за предупреждение, - поблагодарила я дворецкого. - И, если что, ищите нас в Новом Свете. Мы всё-таки попытаемся. - А почему они оказались в Новом Свете? - с невинным видом полюбопытствовала Виржини. - Это господские дела, мы в них не суёмся: целее будем, - проворчал дворецкий. С тех пор, как затаил на Виржини обиду, он недолюбливал её вопросы. - А слуги знают, что это за дверь? - не сдавалась она. - Ничего не знаю, - сварливо отмахнулся тот, давая понять, что разговор окончен. - Ни про эти двери, ни про те. Накануне новой экспедиции я постаралась вылечиться и выспаться (получилось - полечиться и поспать, но это тоже было много лучше, чем ничего). На следующий день на завтрак, как обычно, подали яйца всмятку и вкрутую, булочки, масло и ветчину. Сэр Хорас и мисс Вуд к завтраку не спустились: сэр Хорас просил принести ему завтрак в комнату, а мисс Вуд вовсе была не в состоянии завтракать. - Если слуги с нами не пойдут, у вас получится открыть ту дверь? - спрашивала Виржини, с надеждой глядя на своего учителя. - Скорее всего - да, - не слишком уверенно ответил Уильям. - Не то чтобы я часто ломал чужие двери... - То есть, ломали редко? - уточнила я с улыбкой. - Но прежде чем ломать дверь, я предлагаю посмотреть снаружи. - На донжон? - спросила Виржини. - Да, на то, что на поверхности. - Вы хотите устроить утреннюю прогулку? - Если никто не возражает, - Уильям обвёл взглядом Фредерика и меня. - Почему бы и нет, если нет дождя, - пожала плечами я. Дождь, разумеется, был. Но он слабо моросил, и я понадеялась, что свежий воздух не слишком повредит моему насморку. - Странным мне всё это кажется, - бормотал Уильям на ходу себе под нос. - Ещё более странным, чем раньше. Мы прошли вдоль парка к заброшенному крылу. Донжон выходил на обрыв - быть может, во время потопа, когда вода вышла из-под земли, земля там обвалилась. Та часть донжона, что была видна, - частично просела, частично разрушилась: одна стена рассыпалась почти полностью. - Странно, - вновь произнёс Уильям. - Если в донжоне содержат нечто потустороннее, - то что мешает этому существу, если оно не отягощено физическим телом, выбраться отсюда? Или оно не может просто улететь?.. - Или не хочет, - предположила я. - Значит, выход есть только с той стороны... - констатировала Виржини, также рассматривая крутой склон в том месте, где раньше могла быть дорога к крепости. Уильям попытался подобраться и посмотреть поближе, но поскользнулся на глине и чудом не съехал с обрыва. - Не пугайте так больше, - попросила я. Наши изыскания не стоили того, чтобы кто-то свернул себе здесь шею. - А что? А где?.. - Виржини разве что не подпрыгивала, вытягивая шею и стараясь разглядеть, что привлекло внимание учителя. - Не лезьте туда: мне было тяжело удержаться на ногах, - предупредил её Уильям. - Но мне показалось, что на стене есть надпись, выложенная камнями: "Помогите". - Тогда наша теория о том, что некое существо заперто внутри, не выдерживает критики, - серьёзно заметила Виржини. - Или оно не заперто там, а просто живёт и ждёт, пока к нему не придут и не помогут, - снова добавила я. - Такая же просьба была в библиотеке, и не настолько старая, чтобы исчисляться столетиями, - вслух рассуждал Уильям. - И кто-то выложил это камушками здесь... - продолжила Виржини. - ...И это не что-то недавнее, - подхватил Уильям. - Скажите, можете ли вы понять... В библиотеке вас ничего не тревожит? - Нет, ничего, - покачала головой Виржини. - Не считая момента, когда кто-то пытался меня задушить. - Кто вас пытался задушить?!.. - ужаснулась я. Виржини об этом раньше не рассказывала, что, конечно, позволяло мне спокойно спать в этом замке. - Вы можете рассказать подробнее, на что это было похоже? - спокойно попросил её Уильям. - Холодная рука попыталась меня удушить, - пояснила Виржини. - Когда вы нашли надпись? - Ну да, когда я кричала. - А вам не кажутся родственными все эти явления?.. - Ощущения были похожи на те, что были у железной двери, - задумчиво признала Виржини. - Но не такие сильные. - Если говорить о тревоге и страхе, то и в карете их можно было испытать, - заметил Уильям. - Вот видите! Вы тоже это чувствовали. - У меня было достаточно поводов для беспокойства, - он пожал плечами. - Но всё было не настолько ужасно, чтобы я сказала, что не надо ехать в замок, - сказала Виржини. - А рядом с дверью я чувствовала, что нам не надо её открывать. - У нас есть мелкие детали, отдельные моменты, как-то связанные с происходящим, - размышлял вслух Уильям. - Пусть фэйри, - но мне кажется, что тот, кто зовёт на помощь, - это кто-то другой. И он не заперт, раз оставляет надписи в разных местах. - Я могу попробовать позвать. Но с тех пор у меня не получается, - пожаловалась Виржини. - А у меня есть ещё одна странная идея, возможно рискованная, - произнёс Уильям. - Что у вас за мысль? - подбодрила я его. - Так как всё это как-то связано с танцами, у меня есть мысль сыграть. - Прямо здесь?.. - И вы знаете, что играть? - добавила Виржини. - Что-то танцевальное, - предположил он. - Вы хотите взять скрипку, спуститься к железной двери, поиграть и посмотреть на результат?.. - Или флейту. Я не знаю, - Уильям несколько взволнованно развёл руками. - Мне просто вдруг пришло это в голову, поскольку эти существа ценят музыку, а танцевальные мотивы мы встречали в заброшенном крыле. - Вы поиграете, я позову, - может, оно и явится, - кивнула Виржини. - Смотрите, чтобы вас не утащили в Холмы, - предупредила я. Я помнила сказки о том, что из-за своей большой любви к музыке фэйри похищали музыкантов и певцов, вроде Томаса Рифмача. А Уильям умел играть очень красиво, и это наверняка придётся по вкусу маленькому народцу. - Я приколю вам на камзол веточку рябины, - пообещала Уильяму Виржини. - Мне кажется, это будет диссонансом, - усомнился он. - Если следовать логике, то играть для кого-то и в то же время держать при себе рябину будет неправильно. Но если получится найти железную кочергу, её можно будет оставить неподалёку. - А кочерга вам диссонансом не кажется? - ехидно уточнила Виржини. - Нет, если она будет в нескольких метрах от меня, - уверенно ответил Уильям. - Ну, если мисс Элис или мистер де Люс согласятся держать кочергу... - Быть может, лучше её оставить?.. - А мы успеем до неё добежать?.. - обеспокоилась я. - Мне видится неправильным держать её при себе, - неожиданно твёрдо решил Уильям. - Но решать вам. Вы можете вовсе при этом не присутствовать. - Вы собираетесь играть в библиотеке или у железной двери? - уточнила Виржини. - В том заброшенном крыле - или здесь. - А вам скрипку не жалко? - риторически поинтересовалась Виржини, покосившись на хмарь в небе, не собиравшуюся прекращать сеяться дождём. - Я думаю обойтись флейтой. - А, делайте, что хотите, а я буду караулить, - Виржини махнула рукой. - Надеюсь, во всём этом есть смысл, - вздохнул Уильям. - По крайней мере, мы послушаем, как вы играете, - улыбнулась я. - Вы с мистером де Люсом можете танцевать! - подала идею Виржини. - Месье Шарль будет играть, а я буду караулить, чтобы ничего не упустить. - Я поддержу эту мысль, - кивнул Уильям. - Если музыка как-то влияет, - то будет хорошо, если кто-то останется вне круга. - Ну что, попросим слуг отнести инструменты, и пойдём играть и танцевать в донжоне? - Виржини не терпелось провернуть эту авантюру. Да и мне думалось, что даже если мы ничего не добьёмся, то по крайней мере приятно развлечёмся. - Если у вас нет мыслей, где лучше будет это сделать. - В библиотеке, конечно, приятнее, - задумчиво признала Виржини. - Но если пытаться выйти на контакт, то лучше делать это там, где многое посвящено танцам. - В галерее? - Там и места больше, - поддержала я. - Но если что-то изменится, или вы что-то почувствуете, - мы немедленно вернёмся, - серьёзно пообещал Уильям. - Я ни в чём не уверен... - Никто не уверен, не волнуйтесь, - как-то очень по-взрослому успокоила его Виржини. Что ж: если не получится выйти на контакт с флейтой, - значит, попробуем с ломиком. Уильям через слуг передал сэру Хорасу вопрос, не против ли хозиян, если он возьмёт здешнюю скрипку, - и сэр Хорас разрешил; казалось, он был готов разрешить нам что угодно, хоть перебрать весь замок по кирпичику, лишь бы мы не отвлекали его от более важных дел. И когда мы прошли через дверцу в заброшенное крыло, поднялись по лестнице и вошли в коридор, - снизу раздался скрип открывающейся двери. Тяжёлой, с давно не смазанными петлями. - Может, проверить, что там?.. - неуверенно предложила я. Но Виржини уже прокрадывалась к лестнице - и начала спускаться. Позвала снизу: - Ой, дверь открыта! - и мы устремились за ней. Старая дверь без замка в самом деле оказалась открытой. А Виржини уже была внутри, сидела за клавикордом и играла какую-то плясовую мелодию. Увидев нас, она пропела в такт музыке, не прекращая играть, что-то о том, чтобы мы были осторожны и внимательны. Но я едва успела понять, что она играет не по своей воле, и даже не успела испугаться: Уильям достал скрипку и подхватил мелодию, а мы с Фредериком начали танцевать. Танец захватил меня, и я больше не боялась: всё казалось правильным, словно именно этим мы и собирались заниматься. А начав танцевать, вскоре мы увидели, что мы не одни: в танце кружилось множество пар, элегантно одетых по последней лондонской моде, - но все их лица были мне незнакомыми, а уши - заострёнными. И зал отнюдь не выглядел заброшенным: отличный паркет блестел как зеркало в свете множества свечей, стены были украшены узорчатыми обоями и портьерами, повсюду в больших вазах стояли цветы. Это было так красиво, что захватывало дух!.. Уильям играл разные мелодии, иногда пел, - и после баллады об острове Яблок в зале возникло оживление, гости захлопали в ладоши. - Мисс Виржини, будьте осторожны и сдержанны, - предупредил он, воспользовавшись паузой. - Мы встретились с силами, о которых ничего не знаем, и я хочу вступить с ними в дипломатические переговоры!.. Произошла смена партнёров, и нас с Фредериком разлучили. Мы уже должны были бы устать, но начали танцевать в два раза усерднее, - Фредерик даже, единственный в зале, прищёлкивал каблуками. Мой новый партнёр, определённо, не был человеком - у него были иные черты, - но я могла бы назвать его инакость скорее привлекательной, чем отталкивающей. И мне подумалось, что будет вежливым познакомиться с ним. - Сэр, как я могу к вам обращаться? - спросила я. - Милая барышня, а вы точно уверены, что хотите ко мне обращаться? - вкрадчиво предупредил он. - Наслаждайтесь танцем! Уильям, кажется, это заметил, поскольку тут же запел песню о том, что людям не следует заговаривать с фэйри и принимать их подарки. Ещё некоторое время спустя я заметила, что к нам присоединились сэр Хорас и мисс Вуд. Их глаза были закрыты, но они танцевали с удивительной лёгкостью - сэр Хорас также прищёлкивал каблуками, даже на медленных танцах, - и явно получали от этого удовольствие. А вот я начала чувствовать усталость. Вечер продолжался уже долго, и Уильям, стараясь пощадить наши силы, начал было переходить на медленные танцы, - но голоса из зала стали укорять и подбадривать его: - Ну что же вы, продолжайте! У нас ещё много времени! Тогда Уильям стал выбирать баллады про людей, их свободу воли и о том, как хорошо для волшебных существ, когда люди приходят к ним сами, по собственному выбору. Я и не подозревала, что он знает так много песен про фэйри. Прошло ещё какое-то время, и сэра Хораса и мисс Вуд я больше не замечала, а Виржини за клавикордом начала клевать носом от усталости. Неужели мы так и будем танцевать, пока не свалимся с ног?!.. Но вдруг, после очередной песни, мне удалось остановиться. Зал разразился аплодисментами. Виржини встала из-за клавикорда и механически сделала книксен. Из толпы вышла дама в пышном парике, с вертикальными зрачками в глазах. - Спасибо, спасибо, давно нас так не радовали! - проговорила она с напевной любезностью. Видно было, что ради людей она старалась, чтобы её голос звучал тепло, но не вполне это умела. - Настоящее удовольствие - встретиться с истинным мастером. И мы благодарим наших гостей за участие в этом вечере. Уильям молча поклонился, и все фэйри вновь зааплодировали. Всё так же молча Уильям протянул даме какой-то подарок - кажется, брошь. Та приняла его, стараясь не касаться человеческой кожи рукой, и рассыпалась в изысканных благодарностях: - О, это лишнее! Вы уже подарили нам достаточно. Виржини выглядела так, что, казалось, вот-вот лопнет от желания открыть рот. Уильям выразительно покосился на неё, но дама вопросительно приподняла бровь: - Пусть дитя скажет. Нам тоже интересно послушать. - Если вы не против, то хорошо, - заговорил наконец Уильям. - Но пусть все последствия ею сказанного падут на меня. - Значит, если мы захотим, чтобы она замолчала, нам придётся поразить немотой вас? - улыбнулась дама. В ней не было ничего угрожающего - только любопытство. - Я надеюсь, что смогу её убедить, - пообещал Уильям. - Давайте попробуем, - согласилась дама, глядя на Виржини с интересом. - Не стоит сдерживаться. Разве ты не боишься, что любопытство всё равно прорвётся наружу? - Госпожа так много знает о любопытстве, - церемонно заговорила Виржини. - Быть может, она простит мне моё любопытство и соблаговолит помочь его удовлетворить?.. - К делу, - поторопила её дама. - Простите за глупый детский вопрос... - тут хозяйка, от всех этих расшаркиваний, начала нетерпеливо притопывать пяткой. Кажется, сказки врали о том, что у фэйри есть всё время мира и они никуда не торопятся. - Не расскажете ли вы, как вы связаны с этим замком и его обитателями? - Сэр Хорас - сын наших давних друзей, и сам наш друг. Он замечательный человек, очень компанейский! - Это большая честь, - заметила Виржини. - А вы не замечали за ним ничего... странного? - Нет. Совершенно ничего, - дама с уверенностью покачала головой. - Пожалуй, он - наименее странный человек из всех ныне живущих! Я не вмешивалась в разговор, обессиленно прислонившись к стене: все мои силы уходили на то, чтобы устоять на ногах и сохранять приветливое лицо. Будет невежливо, если фэйри решат, будто их танцевальный вечер мне не понравился, только из-за того, что мои ноги гудели, а сердце выпрыгивало из груди. Но мне подумалось, что у них должны быть свои представления о "странном", прямо противоположные человеческим. И сэр Хорас с его приступами безумия мог отлично вписываться в их компанию. - А он часто у вас бывает? - продолжала расспросы Виржини. - У нас?.. Мы нередко развлекаемся в его компании, но, скорее, это мы бываем у него. - И его предки также имели честь наслаждаться вашей компанией? - и когда только Виржини научилась выражаться на таком витиеватом английском?.. - О да, - не без гордости кивнула дама. - А его потомки?.. - Это будет зависеть от него самого, и не только. - Что вы имеете в виду? - Он собирается снять проклятие, - с сожалением поделилась дама. - И если снимет - то и его, и его потомков хватит ненадолго. - Какое проклятие? - Виржини попыталась притвориться несведущей, но этот номер не прошёл. - То самое, которое вы разыскиваете. - А вы нам о нём расскажете?.. - с надеждой воззрилась на неё Виржини. - Конечно, нет, - беззлобно усмехнулась хозяйка. - Нам-то с этого какая выгода? - А ещё кто-то сможет рассказать? - Вряд ли, - она задумчиво повела плечом. - Из тех, кто смог бы, в живых уже никого не осталось. - А кто-то из мёртвых?.. - Что ж, если вы умеете... - дама бросила на Виржини слегка заинтересованный взгляд. - Но настолько старых мертвецов даже здесь нет. И зачем вам снимать проклятие? Ведь это так мило! Сэр Хорас - такая прекрасная компания! Никто более не доставлял нам такого удовольствия, - а ведь был тот, кто пытался!.. - Кто? - У него был крест, серебряный... Ничем хорошим это не кончилось. - Тот священник, что пришёл на вашу поляну? И чего он хотел? - Того же, что и все: забавляться. - А чем он вам не подошёл? - Он быстро кончился, - в голосе дамы вновь прозвучало сожаление. - Никакой забавы нет в том, чтобы так часто менять людей. - Жаль, что вы не можете нам рассказать... - печально вздохнула Виржини. - Не хотим, - с улыбкой поправила её хозяйка. - А обменять на что-то? - Виржини ступила на опасную почву сделки, но я не могла ни остановить её, ни помочь ей в этом. - На такую милую девочку - с удовольствием, - охотно ответила дама. - Если тебя отпустят, мы будем рады принять тебя в качестве платы. - Думаю, я вам не подхожу, - Виржини пошла на попятный. - Быть может, что-то иное?.. - Об этом нам судить - подходишь ты или нет, - возразила хозяйка, и в её голосе прозвучала стальная нотка. - А вашего противного старого учителя мы брать не будем. - А скрипочку?.. - Так это не его скрипка, а хозяйская. - У него тоже есть, - не растерялась Виржини. - Если только - скрипку вместе с умением играть... - задумалась дама. - Но это чересчур даже для нас. Похоже, нам попались Благие фэйри, которые играли с людьми честно. С ними даже приятно было иметь дело. Иные наверняка забирали бы всё, что им понравится, не спрашивая. - Вам больше ничего не интересно? - с лёгким разочарованием спросила хозяйка. - А с вами, случайно, не связана та дверь, обитая железом?.. - продолжила Виржини. - А, это?.. Простая предосторожность, чтобы те, кто не надо, не проникли. Старое мощное проклятие кого только не притягивает... - Они опасны? - Конечно. - Для кого? - Для всех. Зайди, посмотри, - и удивишься, насколько. - А кто зовёт на помощь? - спросил Уильям. - Он тоже не сахар, - заметила дама. - Но по сравнению с ними... - Где он? - Где его только нет! - А почему он не приходит на зов? - спросила Виржини. - Кто сказал, что не приходит? - дама удивлённо приподняла бровь. - Ко мне не приходил... - С тобой не позабавишься. Это сэр Хорас - душа компании. - Тот, кто зовёт на помощь, хочет позабавиться с сэром Хорасом? - уточнил Уильям. - Он такой же незабавный, - покачала головой хозяйка. - Что с ним случилось? - полюбопытствовала Виржини. - Его съели. Фи, это так некрасиво!.. Выпить кровь - ещё куда ни шло, но съесть!.. - Кто его съел? - Те, кто за дверью? - подала голос я. - Вы всё узнаете в свой час. - А хочется узнать сейчас и от вас... - заныла Виржини. - Многого хочешь, детка, - усмехнулась фэйри. - Быть может, ещё чья-то очередь задавать вопросы?.. - А если я сыграю вам ещё, вы расскажете? - с надеждой спросил Уильям. - Не успеете. - Потому что люди столько не живут? - догадалась Виржини. - Да. Вы так смертны, уходите так быстро... - Значит, вернуться мы уже не сможем? - А толку, если вы не сможете выйти?.. - резонно заметила она. - То есть, во второй раз не сможем, а в первый - сможем? - Да. - А сэр Хорас может уходить и возвращаться? - Здесь он по приглашению, а забавляемся мы не здесь, - ответила фэйри. - Это - просто танцы, социальное взаимодействие. А забавы - это другое... - Например, охота? - Сэр Хорас - прекрасный охотник, - кивнула она. - А возможен ли такой вариант, чтобы все были довольны? - спросил Уильям. - Оставить потомков сэра Хораса с их человеческой жизнью?.. - Конечно, мы стараемся, - горячо заверила его хозяйка. - Иначе мисс Вуд давно лежала бы в могиле. - Ей грозит опасность? - Да. От проклятия, и не только. - И она умрёт, как все матери в роду Роксли? - И вы тоже, - философски пожала плечами она. - Рано или поздно все люди умирают. - Если бы вы сказали, что нет, - тогда я бы вам не поверил, - чуть улыбнулся Уильям. - Это было бы неправдой. И не весело. - Но она умрёт раньше, чем могла бы умереть, не будь проклятия? - допытывался он. - Слишком много условий... - поморщилась фэйри. - Она могла бы умереть сейчас, но пока не умерла. - А это связано с тем, из какой она семьи и кто её предок? - спросила Виржини. - Вы не представляете, насколько, - усмехнулась фэйри. - У Проницательности Вуда было своё проклятие? - Проклятие?.. - она удивилась. - Это же настоящий дар: видеть тех, кто такой же, как он сам. - А его потомки не унаследовали этот дар? - Конечно. - Возможно, кровь - его или его потомков, - или его дар, - позволяет видеть тех, кто также связан с вами кровью?.. - размышлял вслух Уильям. - С нами он не общался. Его бы хватил удар, - усмехнулась дама. - Он же был верующим. - А можно кому-то передать этот дар или вернуть?.. - спросила Виржини. - Нельзя. Живи с этим - ну, или умри, - ответила фэйри неожиданно жёстко. - Сплошные загадки... Вам нравятся загадки? - Ещё как, - согласилась хозяйка. - Игра - это весело. Кто проиграл, тот не нашёл выход. А как по мне, всё было ясно как день, и никаких загадок. Проклятие сэра Хораса, делавшее его сильным и выносливым, как зверь, - также делало его желанной компанией для фэйри во время их охот и прочих развлечений, поскольку он не заканчивался так же быстро, как простые смертные. Взамен фэйри оберегали его и мисс Вуд от опасностей, в том числе - связанных с проклятием... Возможно, от других существ, которые были не прочь ими поживиться. И кто-то выпил кровь Бетси и сожрал призрака, который просил о помощи, - вероятно, это могло быть одно существо. Был ли это сэр Хорас под влиянием приступа - или кто-то из враждебных ему существ?.. Но об этом фэйри явно не желали распространяться. - А есть ли что-то достаточно интересное для вас, чтобы дать сэру Хорасу и его потомкам шанс избавиться от проклятия? - продолжал торговаться Уильям. Хотя я уже сомневалась, а стоило ли избавляться от того, что даровало защиту фей и отсрочку от смерти. Сэр Хорас, узнав об этих обстоятельствах, мог пересмотреть своё желание снять проклятие. - Но где найти такую же хорошую компанию, как сэр Хорас? - капризно посетовала фэйри. - Старые роды вымирают, и это так грустно. - Вам нужен старый род, или нечто экзотическое? - уточнила Виржини. - Но вы же всё равно не сможете получить такое же проклятие, - пренебрежительно заметила хозяйка. - Вам слабо. - А как предки сэра Хораса его получили? - Это было очень давно. - Но вы же любите рассказывать истории!.. - попыталась канючить Виржини. - Спросите мисс Вуд об её предках. - А она уже вернулась к себе? - Да. - Если вы не против, мы благодарим вас за гостеприимство... - начал было откланиваться Уильям. - И вы не хотите знать, кто убил Бетси? - Если у вас есть то, чем вы готовы поделиться... - А какой смысл делиться тем, что не интересно? - обиженно заявила фэйри. Да она, похоже, изголодалась по общению с людьми!.. Так и хотела нас удержать если не чарами, то темами для беседы. - В таком случае хотелось бы заранее знать цену. - Мы можем рассказать вам обо всём, кроме проклятия. - А о том, кто просит помощи?.. - Не захотим. - Потому что он как-то связан с проклятием? - И да, и нет, - неопределённо ответила хозяйка. - Его съели. Так неэлегантно!.. - У вас есть тот, кто может съесть? - Нет. Выпить кровь, заморочить голову... - Да, но не съесть. Мы таким не занимаемся. - Кто проклят, тот и съел?.. - предположила я негромко, но меня, похоже, никто не услышал. - А те, кто могут съесть, есть в округе? - спросила Виржини. - Полно, - с усмешкой заверила её фэйри. - Они и нас могут съесть? - Попробуйте - и узнаете. - Но мне запрещено ходить на болото... - Виржини сникла, как если бы очень сожалела о том, что у неё не получится быть съеденной. - Так они и не там. Там - мы. - А что нужно делать, чтобы не съели? - поднял прагматичную тему Уильям. - Обеспечить их пищей. - Кем-то? - спросила Виржини. - Или чем-то. Или дать им напиться крови. - Жаль, что не молока, - вздохнула Виржини. - От молока мы не откажемся, - с улыбкой заметила фэйри. - Но вас же поят молоком... - Не все. - Я исправлюсь, - пообещала Виржини. - И прикажу поставить в моей комнате мисочку молока. - Другое дело, - одобрительно произнесла фэйри. - Ты умная девочка. Ты точно не хочешь остаться с нами? - Я должна знать, что оставляю, прежде чем ответить, - серьёзно сказала Виржини. - Если вы узнали обо всём, о чём хотели, то можете идти, - разрешила хозяйка. - Для нас большая честь познакомиться с вами, - повторила любезность Виржини. - Ты даже не представляешь, насколько, - и фэйри также повторила свою любимую фразу. И мы, попрощавшись, побрели к выходу, - Виржини помогала мне идти на негнущихся, как деревяшки, ногах, а Уильям помогал Фредерику. Дверь открылась перед нами: у неё действительно был засов изнутри. Я предложила вернуться в дом: у нас было слишком мало сил для взлома железной двери. - Я и не уверен, что надо её взламывать, - поддержал Уильям. - Стоит ещё раз всё обдумать. - Но я хочу ещё раз к ней подойти, - сказала Виржини. - Похоже, нам рассказывали о тех, кто когда-то был людьми, а не фэйри, - предположил Уильям. Мы не без труда поднялись по лестнице, открыли дверь... и буквально столкнулись с незнакомой горничной. Она изумлённо и даже немного испуганно захлопала на нас глазами и позвала: - Мистер Бенсон!.. Мы уходили ещё до обеда, но сейчас в окна лился полуденный свет. Неужели мы танцевали целые сутки?.. В танце я совсем потеряла счёт времени. - Скажите, какое сегодня число? - спросила горничную Виржини. - Девятнадцатое марта. - А год?.. И та назвала следующий год после того, который был на дворе в тот день, когда мы отправились в заброшенное крыло. Минуло почти полгода!.. - Что ж, могло быть хуже, - успокоила я себя. - По крайней мере, мы не в Вальпараисо и не через двести лет. - Скажите, а сэр Хорас дома? - поинтересовалась Виржини. - Откуда вы его знаете? - насторожилась горничная. - Кто вы вообще такие будете, откуда вы взялись? - Мы - гости сэра Хораса... - пояснила Виржини. И тут же горничная убежала с криком: "Гости нашлись!". Я доползла - иначе не скажешь - до музыкального класса, чтобы там присесть: ноги меня не держали. За окном цвела весна. Я сокрушалась, сколько новостей я могла пропустить. В Лондоне каждый день что-то происходит, а я столько времени никому не писала, - наверняка обо мне уже все забыли!.. Вскоре прибежали дворецкий, мистер Бенджамин, сэр Хорас и мисс Вуд. Вид у обоих хозяев дома был вполне цветущий, хотя живот мисс Вуд был уже виден невооружённым глазом. - Боже мой, это вы! - радостно запричитал сэр Хорас. - Где вы были? Что с вами было? Мы отправили столько поисковых партий!.. - Скажите, мисс Вуд... вы помните, как вы танцевали? - обратилась к экономке Виржини. - Да как я могла?.. Когда?.. - удивилась мисс Вуд. - Прошлой осенью. - Ох, тогда я чуть Богу душу не отдала, но, к счастью, обошлось... Вот, вы напомнили, и аж снова голова закружилась, - и она, бледнея, опустилась на стул. - Вам стоит брать уроки у месье Шарля, - посоветовала Виржини. - Я не знаю, что именно я сделал, и не уверен, что это стоит повторять, - возразил Уильям. - Что было, пока нас не было? - Всё прекрасно, - слабым голосом заверила его мисс Вуд. - Послезавтра свадьба, гости уже съезжаются... - Да, вы успели как раз вовремя, - подхватил сэр Хорас. - Я буду очень рад, если вы будете присутствовать на нашей свадьбе. - А доктор Стивенсон давно вернулся? - спросил Уильям. - Он уже несколько раз нас навещал, - сказал сэр Хорас. - И к свадьбе непременно прибудет. Он среди самых почётных гостей. - Если вы не против... Для нас найдутся места, где можно было бы отдохнуть? - Ваши комнаты не разбирали, - ответил сэр Хорас. - Мы не теряли надежды - и не зря! - В таком случае нам нужно время для отдыха, - сказал Уильям. - А потом нам стоит поговорить с вами. - Но где вы были? - сэр Хорас искренне сгорал от любопытства. - Вы так неожиданно уехали - и так неожиданно вернулись! - Мы были здесь, - проговорила я, слабо улыбнувшись. - Скажите, а куда вы отправляли спасательные операции? - спросила Виржини. - И на болота, и в лес... - заявил сэр Хорас. - Но мы ведь пошли в старинную часть здания, помните? Там вы искали? - Слуги туда заходили, но там было заперто, и вскрыть дверь не удалось. - А как же инструменты?.. - Виржини явно имела в виду ломы и лопаты, которые сэр Хорас обещал нам тогда, - но тот подумал о музыкальных инструментах: - Скрипку кто-то украл... - Она здесь, - показал скрипку Уильям. - Всё это время она была со мной, а я не покидал поместье. - Это очень странно, - сэр Хорас вконец запутался. - Нам следует отдохнуть и поговорить. - Согласен. И мы разошлись по своим комнатам. Мисс Вуд также сказала, что чувствует себя дурно, и ушла в свою. Виржини потребовала у горничной, чтобы ей принесли блюдце с молоком. Я же ничего не обещала фэйри - и ничего не стала предпринимать. Пока что мне вовсе с трудом верилось, что мы в самом деле побывали среди фэйри, - но наш скачок во времени невозможно было отрицать. В моей комнате все вещи были в порядке, хотя их, разумеется, передвигали для уборки. Я взглянула на себя в зеркало: я осунулась, под глазами были круги, словно я не спала несколько ночей кряду... Ужасно, просто отвратительно. А хуже всего, что насморк не прошёл, - видимо, даже магия фэйри его не брала. А вот Уильям совсем не выглядел уставшим, был бодр и свеж. И это было удивительнее всего: рядом с нами был бард, признанный фэйри, играющий чарующую музыку. Куда там ведьмам!..
Это было красиво, вдохновляюще - и интригующе: очень любопытно, какие ещё фоморы лысые водятся за железной дверью?.. А "вызывающая диссонанс кочерга (из холодного железа)" теперь навсегда в моём словаре А в прошлый понедельник я рисковал пропустить сессию из-за работы, до последнего даже не знал, состоится ли игра, однако успел ворваться с десятиминутным опозданием... Но мы потеряли Веру, и игру было решено перенести, чтобы все персонажи могли поучаствовать в разговоре. Зато - просто поговорили. Так мы с Саломеей узнали, что она будет моим адъютантом на апрельском детективе, и адъютанту тут же была подобрана фамилия, которую я запомнил, а потом забыл (но она всей собой призывает меня воскресить мои следовые знания немецкого и не путать церковь с вишней)). А ещё мне надо бы взять себя за хвост и скопировать себе куда-нибудь с ФБ на Ао3 заманчивые тексты про Марло, а то в тамошнем интерфейсе я читать не в состоянии, а читать хочется. И вот, когда я уже до чёртиков соскучился, - в минувшую среду мы вновь собрались в дискорде. И у нас случилась первая боёвка! В которой мисс Элис героически орала и падала в обморок
Отперсонажный отчёт мисс Элис номер дваПосле того, как мы отдохнули, подкрепились и выспались, - наутро нас снова радушно встретил сэр Хорас. - Как хорошо, что вы вернулись вовремя, - повторял он. - А то, признаться, мы уже и не надеялись вас найти!.. Как раз к свадьбе. Мы будем очень рады видеть вас гостями! Судя по его смущённому тону, гостей на свадьбе ожидалось негусто. А может, он хоть немного чувствовал себя виноватым перед нами?.. Он ведь знал, что его предыдущие гости оказывались в Вальпараисо, - и всё равно нас не остановил. Ещё и зачем-то искал на болоте, как будто это имело смысл. - Мы очень вам благодарны, - вежливо ответил Уильям. - Но хотелось бы уточнить, что произошло за время нашего отсутствия. - Представьте себе: ничего, - бодро заявил сэр Хорас. - Мисс Вуд стало лучше, хотя вчера она опять сказалась больной и ушла спать раньше времени. Что же мне без неё делать, ведь надо готовиться к свадьбе! Торт, прислуга, гости съезжаются, так неудобно... - А вы не хотите кого-нибудь нанять ей в помощь? - предложила Виржини. - Так она сама отказывалась, - сокрушённо ответил сэр Хорас. - Да и найти слуг сейчас непросто. Пришлось выписать девушек аж из соседнего графства!.. Я решила, что пришло время заговорить о деле, но начала издалека: - И я тоже очень рада, что мы так вовремя вернулись... - А уж мы-то как рады! - воодушевлённо перебил меня сэр Хорас. Казалось, он старательно избегал серьёзных разговоров. - ...Но вы, должно быть, не помните о том, что тоже были там с нами? - Был с вами? Где?.. - удивился сэр Хорас. - И не помните, что часто общаетесь с фэйри? - продолжала я. - Бог с вами, какие фэйри, это же сказки, - неуверенно засмеялся сэр Хорас. - Я знаю, что суеверия о фэйри распространены в наших краях, но лично не сталкивался с их проявлениями. Это так странно... Теперь вы говорите, что я с ними встречался?.. - Мне кажется, это ближе к явлению, называемому сомнамбулизмом, - осторожно заметил Уильям. - Но это просто предположение. Надеемся, что вы отнесётесь с пониманием к тому, что мы сами ещё не всё поняли и хотели бы вместе с вами понять, что происходит. - Конечно!.. Я рад, что вы живы и в безопасности, - произнёс совсем сбитый с толку сэр Хорас. - А как ваше самочувствие? - спросил Уильям. - Прекрасно. Хоть я и немного притомился с этой поездкой к епископу и прочим... - И вы не замечали ничего странного? - поинтересовалась Виржини, не давая ему вновь начать разливаться соловьём о свадебных приготовлениях. - Нет, напротив: я отлично себя чувствовал! - ответил сэр Хорас с энтузиазмом. - Ни одного приступа! Я думаю, это всё благотворное влияние мисс Вуд. Уж не приворожила ли его ведьма?.. Я не стала бы осуждать её за это. Становилось даже немного завидно оттого, как боготворил её и как заботился о ней сэр Хорас. - Судя по тому, что нам сказали фэйри, как бы это ни звучало... - вновь заговорила я, воспользовавшись паузой. - Похоже, вы проводите время в их компании во время ваших приступов. Им это нравится, и в качестве благодарности они защищают вас от последствий. - Но мы знаем, что за прошедшие полгода сэр Хорас один раз точно был в их компании. А приступов за эти полгода не было, - возразила Виржини. - Не значит ли это, что когда сэр Хорас ничего не помнит, он проводит время с кем-то другим? - А может, он был с нами во сне? - предположила я. Я помнила, что сэр Хорас и мисс Вуд танцевали с закрытыми глазами, словно спящие. Вот и Уильям сейчас назвал его лунатиком. - А что я должен был видеть во сне? - заинтересовался сэр Хорас. - Танцы, - подсказал Уильям. - Да, мне снились танцы, - живо согласился сэр Хорас. - Это был такой яркий сон, и такой прекрасный бал!.. И моя дорогая Арабелла после этого пошла на поправку. Фэйри не обманули: они действительно спасли жизнь мисс Вуд. Так стоило ли пренебрегать их обществом, избавляясь от проклятия?.. Полагаю, вы скажете: быть игрушками в руках фэйри - унизительно для человека. Человек должен быть свободен, и всё такое. Но мы, женщины, не можем быть свободны, иначе мы не выживем. Мы ищем себе мужей, чтобы кто-то защищал нас, когда мы не в силах сами себя защитить. И разве фэйри - плохие защитники? Разве они требуют многого?.. Я не хотела бы уходить в Холмы насовсем, - но я не отказалась бы от проклятия, если бы оно означало, что фэйри станут меня оберегать. - А вы помните, кто ещё присутствовал на этом балу? - продолжал спрашивать Уильям. - Нет, не помню, - признался сэр Хорас, задумавшись. - Мы танцевали вдвоём, и я больше никого не замечал. Наверное, на балу были кто-то ещё, но я не говорил с ними... Конечно, это нарушает правила этикета, - но это ведь сон, и в нём действуют не человеческие законы. - Точно, нечеловеческие, - мрачно согласилась Виржини. - Если предположить, что во всём этом есть смысл, то если проклятие и не было раньше связано с фэйри, то сейчас оно связано с ними косвенно, - рассуждал Уильям. - Скажите, а вы сами пробовали зайти в заброшенное крыло? Отправляли туда поисковые группы? - Да, я заходил, - сказал сэр Хорас. - Там было мерзкое запустение, старая мебель, всякая рухлядь, и ни следа вас... А в самую древнюю часть замка попасть не удалось, - но дверь была нетронутой, и я решил, что вы также в неё не попали. - Дверь, обитая железом? - уточнил Уильям. - Да, та самая. - Значит, за всё это время - около полугода - у вас не было приступов?.. - Ни единого! Я даже начал надеяться, что с проклятием покончено. - И мисс Вуд тоже хорошо себя чувствовала? - спросила Виржини. - Да. - Это в самом деле похоже на благодарность, подарок от фэйри, - задумчиво заметила я. - Но если вы снимете проклятие, они перестанут считать вашу компанию забавной. - В наших краях считается, что проводить время в компании фэйри вовсе не весело, - сказал сэр Хорас с радостным удивлением. - Так что вы меня поразили. - Я склонен считать, что мы просто услышали ещё одну точку зрения, - Уильям вновь проявил осторожность, как бы предостерегая меня от преждевременных утверждений. - Этого пока недостаточно для того, чтобы делать выводы. - Неудивительно, что я никогда не верил всем этим мрачным легендам, - продолжал радоваться сэр Хорас и, казалось, вовсе его не слушал. - Я так и знал, что фэйри - совсем не те неприятные личности, о которых все говорят! - Возможно, неприятных фэйри вы тоже привлекаете, но вас защищают от них, - предположила я, чтобы немного поумерить его беспечные восторги. - Это слишком сложная концепция для меня, - возразил сэр Хорас. - Я ещё могу примириться с существованием фэйри, - но допускать, что их много разных... В Университете нас учили не множить сущности. Странно, что он не знал о Благих и Неблагих фэйри, когда об этом слышала даже я. - Быть может, неприятные - не фэйри, а что-то другое, - заметил Уильям. - Фэйри говорят, что проклятие на вас наложили не они, но это проклятие позволяет им развлекаться с вами, - Виржини вернулась к главной теме. - Вы всё ещё хотите его снять? - Да. Больше всего на свете! - без тени сомнений заявил сэр Хорас. - Оно не связано напрямую с фэйри, но они не хотят помогать от него избавиться, - продолжала Виржини. - Это неудивительно: я тоже на многое готов пойти ради хорошей компании, - неожиданно признался сэр Хорас. - Но, конечно, я не стал бы силой удерживать гостей. Чем ещё я могу вам помочь? Доктор скоро должен прибыть и, думаю, не откажется вас осмотреть. Простите мне моё невежливое замечание, но у вас такой вид, словно все эти полгода вы грузили уголь в вагонетки. - Мы грузили алеманды, - мрачно поправила я. Напоминания о том, как отвратительно я выглядела, отнюдь не способствовали хорошему настроению. - А ваши предки ничего не писали, не рассказывали о ярких снах про балы? - спросила Виржини. - Моя пра-прабабушка Изабо любила танцы, - сказал сэр Хорас. - Но о других таких воспоминаниях мне не сообщали. И мои родители - исходя из того, что я помню о своём отце, ведь моя мать умерла родами, - ничего об этом не говорили. Мой брат точно не танцевал во снах; он был мастак поплясать, но про сны мне не рассказывал. - Я хотел бы ещё уточнить насчёт скрипки... Как давно она у вас? - спросил Уильям. - Честно говоря, я не знаю, - развёл руками сэр Хорас. - В музыкальном классе много разных инструментов, есть и ценные инструменты, и рухлядь. Но, судя по тому, что вы говорите, этот инструмент - ценный?.. - Эта скрипка обладает прекрасным звуком, - сказал Уильям. - И мне было бы интересно узнать её историю. Быть может, это имеет значение. - Боюсь, что в этом я помочь не смогу. Судя по стилю, её изготовили во времена моего деда или прадеда, - но деда я, как вы понимаете, не застал. - А эту коллекцию музыкальных инструментов собирал кто-то из ваших предков сознательно, или же просто так получилось? - поинтересовалась Виржини. - Вряд ли сознательно, - предположил сэр Хорас. - Как я уже говорил, их ценность очень разная. Но я не музыкант: я люблю музыку, а она не отвечает мне взаимностью. - А ваш дед играл на музыкальных инструментах или просто собирал их? - спросил Уильям. - Думаю, он мог играть. Такой ценный инструмент вряд ли покупали для того, чтобы он пылился, - резонно заметил сэр Хорас. - Может, играл дед, а может, бабка... Виржини хотела ещё что-то сказать, - но тут к сэру Хорасу подошёл дворецкий и стал бормотать ему на ухо что-то про горничных. - Не хотите ли вы прогуляться по нашему саду и посмотреть, как мы его украсили? - предложил сэр Хорас. - Видите ли, горничные просят освободить зал: его нужно помыть к свадьбе и торжественному обеду... Ну вот, нас снова выпроваживали из дома. А мы ведь даже не разгневали Салли. - Мы можем пойти и заблудиться в лабиринте, - выдвинула идею Виржини. - Это отличное развлечение, - подтвердила я. - Мы как раз расчистили старые заросли, - поддержал сэр Хорас. - Или же вы можете просто перейти в другую комнату. Но мне в самом деле захотелось проветриться: в доме пахло мастикой, которой всё начищали до блеска, и от этого запаха болела голова. Все меня поддержали, и мы с Виржини сбегали наверх за шляпками и зонтиками. Лабиринт был покрыт свежими листьями и выглядел уже куда более приветливо, чем осенью, - но я-то помнила о том, какие в этих листьях скрываются шипы. Между ним и беседкой несколько мужиков возводили арку - явный элемент свадебной архитектуры. - Здесь так много народу... - пожаловалась Виржини. - Давайте навестим надпись на донжоне? - Да, мне тоже интересно, что за это время поменялось, - согласился Уильям. Но, пока мы шли к заброшенному крылу, Виржини заметила, что открылся проход к кладбищу: расчистили бурелом из переросших старых деревьев и камней разрушающейся ограды, и стало видно, как живописно белеют надгробия. У девочки тут же загорелись глаза, и она предложила погулять по кладбищу. - Вы же хотели посмотреть на руины, - напомнил ей Уильям. - Но это же кладбище! Ну как вы не понимаете! - принялась канючить Виржини. - Кладбище никуда не денется, а донжон мы видели полгода назад, - заметил он. - И полгода назад вы чуть не свалились с обрыва, - напомнила я. Так странно было говорить "полгода" о том, что было вчера. Моё сознание как будто никак не могло решить, что считать сном: бал у фэйри или эту весну вокруг, или и то, и другое. Хотелось проснуться и вновь оказаться в осени, быть может в лихорадке после похождений с насморком по сырому заброшенному крылу... - И если начнётся непогода, лучше сначала пойти туда, - продолжал Уильям. - Но я вас больше не пущу туда лезть, - решительно пообещала я. - Я... очень смущён и благодарен, - пробормотал Уильям, трогательно стушевавшись. - Но это может быть важно, я должен посмотреть... - Не свернуть шею - тоже важно, - заметила я. - Но если кому-то там нужна помощь... - теперь и глаза Уильяма загорелись. Такой же азарт я уже видела в нём только перед железной дверью. Похоже, ему бесполезно было напоминать, что этот кто-то ждал помощи уже как минимум полгода. И был, очевидно, свободен в перемещениях. И мог напасть на Виржини в библиотеке. И вообще был, по словам фэйри, не самым приятным типом... - Его уже съели! - воскликнула я. - А как же те, кого съели не совсем?.. - не сдавался Уильям. - На кладбище тоже кому-то может быть нужна помощь! - вторила мне Виржини. - А им уже ничем не поможешь!.. Виржини продолжала упрямиться, но Уильям, обычно ей уступавший, в этот раз проявил неожиданную твёрдость настоять на своём. - Что ж, если вы хотите разделиться, я могу один пойти к руинам, - заявил он нарочито равнодушно, но в его голосе звучали обиженные нотки. Также очень трогательные: как у мальчишки, с которым не захотели играть. - Что?.. Месье Шарль, вы меня бросите?.. - Виржини была поражена до глубины души. - Насколько я понял, вы хотите пойти на кладбище втроём, - ответил Уильям, но это не было правдой: ни я, ни Фредерик не высказывали такого желания. - Что ж, так даже лучше: кладбище безопаснее, чем руины. А я считаю, что будет логичнее сперва сходить в более дальнее место. - Это на кладбище-то - безопасно?!.. - Виржини удивилась ещё сильнее. - Я не думаю, что оно в более плохом состоянии, чем руины, - невозмутимо возразил Уильям. - Ну хорошо! Идите, - обиделась Виржини. - Господин де Люс, вы ведь присмотрите за мисс Виржини в моё отсутствие?.. - попросил Уильям. Фредерик согласно кивнул. - А я в таком случае присмотрю за вами, - решила я. Одного Фредерика вполне хватит, чтобы составить компанию капризной девчонке, а интуиция так и нашёптывала, что кто-то должен быть рядом, если с Уильямом у донжона что-нибудь случится. - Только если вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы совершить такую прогулку... - Уильям окончательно смутился. - А может, месье де Люс захочет сопроводить мисс Свифт?.. - Виржини с надеждой уставилась на Фредерика. Тот несколько растерялся и подал голос разума: - Но, может, мы сначала сходим все вместе в одно место, а потом в другое?.. - Я и не предлагал разделиться! - воскликнул Уильям. - Я предлагал сначала сходить туда, куда дольше идти. - Хорошо, пойдём на кладбище в сумерках, - изобразила смирение Виржини. - Мы не потратим на руинах так много времени, - возразил Уильям. - Сначала вы будете исследовать руины, потом нас позовут обедать... Но вы правы: на кладбище лучше идти в сумерках, - решила Виржини. Формально спор был исчерпан, и недовольная Виржини первой направилась в сторону заброшенного крыла. Когда мы дошли до руин донжона, стало заметно самое естественное изменение: по камням полз цветущий клевер, так что, если на них и было что-нибудь написано, это невозможно было увидеть и прочесть. Я не заметила, как Виржини отошла в сторону, - и вдруг на неё набросился сзади какой-то человек и стал пытаться задушить. Она заорала, и я заорала. Человек выглядел очень измождённым - ещё более, чем мы с Фредериком после бала фэйри, - с ввалившимися глазами и щеками. На нём была вязаная тельняшка, короткие и широкие холщовые штаны (сейчас таких уже не носят, а носили лет двести назад) и круглая шляпа, и он был босиком. По-видимому, это был моряк, хотя до моря было далеко. - Отойдите от неё! - выкрикнул Уильям и бросился на моряка со шпагой. Тут по бокам от нас появилось ещё несколько тварей, хотя я могла поклясться, что мгновением назад их здесь не было и спрятаться им было негде, - они словно выросли из-под земли. Справа оказались два скелета: один здоровенный, другой небольшой. Слева же возвышалась ходячая куча костей с тремя черепами - как если бы три скелета перемешали воедино. Мои глаза едва соглашались в это верить. Если девочка не идёт на кладбище - значит, кладбище идёт к девочке... Уильям оттолкнул Виржини от матроса, и она, не удержавшись на ногах, ничком улетела на лужайку. Матрос взглянул на нового противника и достал широченный палаш. - Мы хотим вам помочь! - прокричала Виржини, приподнявшись и обернувшись. - Вы же звали на помощь!.. Воистину, бойтесь своих желаний: если хочешь попасть на кладбище - уточняй, в каком качестве. Твари проигнорировали призыв Виржини: похоже, единственная помощь, которая была им нужна, - это чтобы мы не сопротивлялись, когда они потащат нас с собой в преисподнюю. Поскольку толку от меня в бою было мало, а страшно было очень, - впору было упасть в обморок сразу, но меня удержала мысль, что Уильяму и Фредерику придётся туго вдвоём. Я отмахнулась от надвигающихся скелетов зонтиком, но мимо, и большой скелет обратил на меня внимание и обернулся. Улыбаясь во все свои шесть с половиной зубов, он протянул ко мне костяные руки, в одной из которых был зажат короткий кинжал. Никто не мог прийти мне на помощь: все были слишком заняты. Фредерик храбро напал со шпагой на костяную химеру, ткнул в мешанину костей, - но оступился, пытаясь выдернуть застрявший клинок. Моряк занёс над головой палаш, будто топор, с рёвом замахнулся - и промазал: Уильям сумел увернуться. И в каждое такое мгновение моё сердце уходило в пятки. Я замерла от страха и понимала, что так же ловко увернуться у меня ни за что не получится. И скелет ткнул в меня своим ржавым ножиком. Что ж, по крайней мере, меня резко перестал беспокоить ещё не прошедший насморк - ввиду новых поводов для беспокойства... Мелкий скелет с дубиной замахнулся на Уильяма, но попал себе по колену. Мне подумалось, что за неимением глаз эти существа слепы и ориентируются, скорее, по нашим движениям, причём пытаясь копировать их. Костяная химера взвыла (непонятно, чем именно, ведь горла и языка у тварей также не было) и ударила Фредерика саблей, зацепив правый бок. И тут Уильям, призвав Небеса, метким выпадом проткнул шпагой грудь моряка. Тот отшатнулся и взглянул с изумлением, как если бы не ожидал такой жестокости. Его рука с палашом опустилась, а крови на тельняшку не пролилось ни капли, - впрочем, я уже догадалась, что и он был давно мёртв. - Повернись спиной от меня, там враги! - закричала Виржини большому скелету, стоявшему передо мной. Она ещё и могла им приказывать?!.. Скелет резко отвернулся от меня, но его рука с кинжалом была направлена на меня по-прежнему, как если бы разные части его тела двигались независимо друг от друга. Запутавшись в этой неудобной позе, он не мог шагнуть вперёд, поскольку его собственная неподвижная рука преграждала ему дорогу. - Мисс Элис, давайте спрячемся куда-нибудь и будем бросать камни! - предложила Виржини. Я огляделась: спрятаться по-прежнему было негде - разве что попытаться подняться вверх по склону, рискуя сорваться в пропасть. Но отползти от скелета подальше, пока он потерял меня из виду, было разумной идеей, - так что я поспешила на безопасное расстояние и стала искать в траве мелкие камни, которые могли бы послужить мне оружием. Тем временем Фредерик продолжал тыкать в химеру шпагой, и вполне успешно: он нанёс удар и в этот раз легко выдернул клинок. Скелет начал подёргиваться, так что все его три головы подпрыгивали, и отшатнулся. Моряк пытался прийти в себя, а скелет с палашом, так и не сумев шагнуть в указанном ему направлении, развернулся обратно - и очень удивился, заметив, что меня там больше нет: хоть эмоций на черепе и не отражалось, он выразительно развёл руками. Маленький скелет ударил Уильяма дубинкой по плечу - к счастью, по левому, так что оружия тот не выронил. Химера попыталась сграбастать Фредерика всеми своими руками, но промахнулась. Уильям, видя, что моряк пока не опасен, отступился от него и атаковал мелкий скелет - снёс ему голову одним взмахом клинка. Череп покатился по траве, а тело осело к ногам победителя. - Три шага назад! - прокричала Виржини очередную команду, но все остававшиеся на ногах чудища её проигнорировали. Подозреваю, что мертвецы не умеют считать до трёх. Я швырнула булыжник, целясь в башку большого скелета, но попала не в неё - однако тоже удачно: как в игре забрасывают мяч в корзину, я умудрилась забросить камень в грудную клетку скелета. Прогремев по рёбрам, камень скатился вниз и выпал на землю, но скелету явно стало от этого не по себе, и он повёл плечами. Мне тоже стало не по себе: я слишком живо представила, что он мог чувствовать, лишённый плоти. К тому же он в очередной раз меня заметил. Фредерик нанёс химере ещё один меткий укол в глубину костей и хрящей, она заскрипела и начала разваливаться на куски. Отлетевшее ребро подбило Фредерику глаз, но, к счастью, он отделался синяком. А моряк, очухавшись, вновь атаковал Уильяма и нанёс ему порез на ноге. Большой скелет топал ко мне, размахивая своим ножом, а я судорожно искала ещё один булыжник. При этом я заметила, что тело мелкого скелета пропало - как провалилось под землю. И как теперь мы объясним, что он вообще был?.. - Враги сзади и слева! - Виржини не оставляла попытки командовать. Хорошо хоть, не додумалась до "свистать всех наверх" или "суши вёсла". Моряк дёрнул головой, бросая взгляд за левое плечо, и повернулся обратно: его было не провести так легко, как скелетов, у которых по определению не было мозга. Но секундной его заминки хватило, чтобы Уильям выбросил вперёд шпагу и проткнул его насквозь там, где должно быть сердце. Моряк схватился за грудь, бросил на Уильяма последний отчаянный взгляд запавших глаз и осел на землю. Похоже, и мёртвое можно убить... Пытаясь выковырять камень из земли, я сломала ноготь, что было не менее больно, чем порез от ножа. Больше меня ничто не могло спасти. Фредерик бросился мне на помощь, но не успел добежать до скелета. Тот ткнул меня ножом в корсет, который задержал напор затупившегося металла, но лишь отчасти: по моему животу расплылось кровавое пятно, и я упала в обморок с чистой совестью. Больше я ничего не видела и не помнила; кажется, меня куда-то несли, но не торопились приводить в чувство.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Не жалуюсь, но хвастаюсь: мне тут OxanaKara немножко (...кому я вру - множко) разбередила ОЭ и дала наводку на Ystya. Так я с удивлением узнал, что фок Хосс - популярный в фандоме персонаж (был). Впрочем, страшно далёк я от фандома, а когда пытался однажды нагуглить контент - ничегошеньки не нагуглил: вестимо, не только мой дайр закрыт от поисковиков, а старые фандомные битвы и того пуще огородились. Может, если бы я был в курсе принятых в фандоме хэдканонов - мне было бы проще понять, чего от меня хотели и ожидали мастера. А может, и не проще: фок Хосс у Ystya (тексты я просматривал по диагонали - и когда у автора привычка дописывать куски в комменты, мне влом в эти комменты лезть, - но что-то уловил) - прожжёный моряк, охочий до немудрящих развлечений, хваткий и недобрый. Типаж с витальной грубоватой харизмой, потерявший аристократическую приставку "фок" и напоминающий пирата, который и выпить не дурак, и по девочкам, и по мальчикам, и выгоду не упустит, и врага заставит сплясать на доске. А тот фок Хосс, которого я отстраивал по вводной, - человек придворный, который море любил, но среди простых моряков чувствовал себя чужим. Перечитываю отчёт - (пока что?) единственный текст, который есть у меня, - со всеми Говардовскими честолюбием и сдержанностью... Арты же у Ystya во многом не сохранились (имгур сдох), - но те, что остались, вполне хороши. А ещё в том же дневнике я наткнулся на подлинное сокровище. Другого автора - [L]Джемини-1[/L] - и в стихах. Про того же фок Хосса, созданного (...будем честны, не Камша наших фок Хоссов создавала)) Ystya, - но про то, что наших фок Хоссов, таких разных, объединяет. Про то, что ты можешь быть сколь угодно беспринципным и циничным, менять стороны, врать, выходить сухим из воды, - но всегда будет тот единственный человек, за которым ты, наплевав на всё, пойдёшь хоть в Закат. И нет в этом никакого противоречия. И это сокровище я утащу, потому что дневники закрывают и удаляют (вон, дневник автора и так закрыт), и потерять будет обидно. Радуюсь, что когда-то утащил похожего формата пьесу в стихах от Кьянти по FMA, - сейчас её дневник тоже стал закрытым. И грущу, что потерял стихи по Дому, про Чёрного, которые держал только в цитатнике - и когда дневник автора закрылся, запись тоже схлопнулась. Впрочем - может, обращусь в поиск, ведь хотя бы один фанфик Сэтто мне там однажды нашли... Но сейчас - не о нём, а о фок Хоссе. Итак:
Лето. Лес недалеко от поместья графов Бермессеров. Маленькие Бермессер и Хосс с удочками лазают в мелком лесном ручье.
Бермессер(капризно): Зачем, скажи, удрали мы без спроса Ловить твою вонючую форель?
Хосс(флегматично): Здесь веселей.
Бермессер(опасливо): Нам попадёт от взрослых.
Хосс(равнодушно): Ну взгреют, ну и что?
Бермессер опасливо ёжится, явно не испытывая энтузиазма при мысли о возможном наказании.
Хосс(наставительно): Зато теперь Мы можем изловить большую рыбу, Которая...
Бермессер(в панике): ...кусается?!
Хосс(невозмутимо): ...живёт Здесь в омуте.
Бермессер(впадая в ужас): Здесь омут?!
Хосс(хладнокровно): Нет. Но ты бы От края отошёл.
Бермессер поспешно отбегает от края тёмной и глубокой даже на вид водяной ямы. Хосс, дождавшись, пока друг отойдёт от омута, закидывает туда удочку.
Бермессер(ядовито): И как, клюёт?
Хосс(спокойно): Ну не клюёт, и что? Я не за рыбой Тебя позвал.
Бермессер(неуверенно): У тёти юбилей. Вся съехалась родня.
Хосс(хмыкнув): Скажи спасибо, Что ты сейчас со мною, а не с ней.
Бермессер(передёрнувшись): Она меня затискает, в кудряшки Навяжет лент, как девочке... Ой-ой! Я не хочу!..
Хосс(провокационно): А выпорют?
Бермессер(храбро): Не страшно. Давай сегодня не пойдём домой?
Хосс(удивлённо): Заночевать в лесу? Ты что, смеёшься?
Бермессер(упрямо): А вот и не смеюсь. Пускай родня Поищет нас... *умоляюще глядя на Хосса, робко* Ведь ты же остаёшься Со мной?
Хосс(хлопая Бермессера по плечу): Угу. Куда ж ты без меня?
СЦЕНА 2
Порт Мехтенберг. Свеженазначенный капитан Бермессер нервно прохаживается по молу, опасливо поглядывая на огромный красавец линеал, отданный ему под начало. Хосс флегматично таскается за ним, ожидая, пока у друга пройдёт мандраж, и на корабль косится с любопытством.
Бермессер(нервно): А вдруг они меня о чём-то спросят?
Хосс(флегматично): А ты ответь.
Бермессер(истерично): А как?! Я не моряк! Как я могу командовать?!
Хосс(цинично): Ты просто Почаще говори «Пшёл вон, дурак!». Тогда они всё будут делать сами.
Бермессер(неуверенно): Что, правда?
Хосс(хихикнув): Ну ещё бы.
Бермессер(воспрянув): Красота! Здесь всё же можно жить! *снова оробев, неуверенно* А вдруг над нами Смеяться будут?
Хосс(терпеливо): Ты же капитан. Накажешь пару-тройку острословов, И остальные враз захлопнут рты.
Бермессер(округлив глаза): Накажешь... В смысле, плёткой?
Хосс(резонно): Что такого? Без дисциплины никуда.
Бермессер(взволнованно): А ты Пойдёшь со мной? Я обещаю службу Давать полегче...
Хосс(отмахнувшись): Трудности - фигня.
Бермессер(в ужасе): Но ты ж меня не бросишь?! Ради дружбы...
Хосс(усмехнувшись): Не брошу, друг. Куда ж ты без меня?
СЦЕНА 3
После неудачного пиратского рейда, закончившегося понижением в чине, теперь уже вице-адмирал Бермессер, обхватив голову руками, сидит в кабинете своего эйнрехтского особняка над бутылкой вина и страдает. Хосс, развалившись в соседнем кресле, цедит из бокала вино и утешает друга в своеобразной манере.
Бермессер(стеная): Какой позор... Кошмар! Конец карьере!..
Хосс(цинично): Ну если так, поди да застрелись.
Бермессер(не слушая, трагически): Меня со флота вышвырнут!..
Хосс(здравомысляще): Не верю.
Бермессер(заламывая руки): Ах, для чего пиратствовать взялись Мы возле Хексберг!
Хосс(пожав плечами): Промахнулись, верно, И поступили мы нехорошо. Нам надо было плыть в Седые Земли, Где нас никто бы сроду не нашёл!
Бермессер(вспыхнув): Ты надо мной смеёшься?!
Хосс(хладнокровно): Утешаю.
Бермессер(снова впадая в отчаяние): Как?! Это - катастрофа!
Хосс: Нет. Провал.
Бермессер(тоскливо): Ах, да какая разница!..
Хосс(резонно): Большая. Уймись. Ты не корову проиграл.
Бермессер(трагически): Меня прогнали!..
Хосс(спокойно): На курорт, не в ссылку.
Бермессер(патетически): Меня лишили чина!..
Хосс(философски): Ну и что?
Бермессер(надувшись): Тебе на всё плевать!
Хосс: Не лезь в бутылку. Пускай ты вице-адмирал, зато Ты не в плену и избежал могилы. Могло быть много хуже.
Бермессер(прекращая трагические метания): Это так.
Хосс(уверенно): Пройдёт полгода - ладно, год от силы, И кесарь, если только не дурак, Тебе вернёт твой пост и положенье.
Бермессер(ободряясь): Пожалуй, да.
Хосс(фыркнув): А то ты сам не знал!
Бермессер: Ты прав, мой друг. *мрачнея* Но этот оружейник...
Хосс(сухо): ...поверь, не одного тебя достал. Уж скоро кесарь даст ему заданье, В котором можно голову сложить. А мы уж позаботимся заранее, Чтоб вместе с ним в капкан не угодить.
Бермессер(мстительно): Пусть сам идёт на Вальдеса! *озарившись* А это идея. Не забыть бы намекнуть На завтрашнем приёме.
Хосс(ухмыльнувшись): Посоветуй Кальдмееру на Хексберг повернуть И город взять до завершенья Круга.
Бермессер(испуганно): А если он и впрямь возьмёт?
Хосс(авторитетно): Да щас. *салютуя бокалом* Пусть с Вальдесом они сожрут друг друга, Порадовав своей кончиной нас.
Бермессер(поёжившись): Хорошая идея. Но ведь если Сработает мой тонкий мудрый план, Мне тоже с ним придётся плыть под Хексберг. И воевать. Я ж вице-адмирал!
Хосс(флегматично): Ну, значит, поплывёшь.
Бермессер(нервно): Ага, конечно! А вдруг меня убьют или пленят?!
Хосс(выразительно): Я присмотрю.
Бермессер(расцветая): А ты со мной поедешь Под Хексберг?
Хосс(фыркнув): Ну куда ж ты без меня?
СЦЕНА 4
Хексбергская битва. Капитанский мостик «Глаубштерн». Бермессер, прочитавший по сигналам о своём смещении с поста командующего арьергардом и замене на Бюнца, пребывает в ярости. Хосс тоже, но это не повод забывать о прагматичности.
Бермессер(в ярости): Ах, вот как, значит?! На носу сраженье, Альмейды флот нам выход перекрыл, А этот распроклятый оружейник Меня каким-то Бюнцем заменил?! Что он себе такое позволяет?! Он разве ровня нам?! Как кесарь, он Своих дружков повсюду назначает! Хам! Сроду не был я так оскорблён!
Хосс: Охотно верю, но у нас проблемы Важней твоей обиды.
Бермессер(вскидываясь): Ну уж нет! Я отомщу! Сейчас!
Хосс(резонно): А в это время Из нас с тобой наделают котлет. *кивает на приближающийся флот Альмейды* От тех ребят сподручней отбиваться Всем флотом. Мы не выстоим одни. Ты как, настроен Бюнцу подчиняться?
Бермессер(гордо): Уж лучше смерть! *заметив алые флаги на марикъярских мачтах, оторопело* Послушай, да они Не станут пленных брать!
Хосс(подняв бровь): Ого. Сурово.
Бермессер(в ужасе): Какой кошмар! Создатель, нам конец!
Хосс(со злостью): Ещё чего.
Бермессер(резко оборачиваясь к другу): Сбежим?
Хосс(презрительно): А что такого? Кто первый доложил - тот молодец, Ты знаешь сам. Расскажем, что Кальдмеер, Как идиот, в ловушку флот завёл, А значит, виноват в больших потерях. *мерзко ухмыльнувшись* Ему и отвечать.
Бермессер(кровожадно): О да, я всё Ему припомню!
Хосс(резонно): Если уцелеем, Припомним всё, конечно. *оборачиваясь, громко* Рулевой! Сворачивай к Эйнрехту!
Бермессер(нервно): Поскорее!
Хосс(незаметно тронув Бермессера за рукав): Спокойно, Вернер. Мы плывём домой. Расслабься. Нам ещё с тобою сказку О наших похожденьях сочинять.
Бермессер(улыбнувшись): Ты знаешь, что врать кесарю опасно, И ты со мной?
Хосс(беспечно): Куда ж ты без меня?
СЦЕНА 5
Эйнрехт. Особняк графа Бермессера. После неудачного покушения на Кальдмеера, возвращающегося из Талига, Бермессер в бешенстве отчитывает Хосса. Тот вяло отругивается, сознавая свой промах.
Бермессер(в ярости): Тупица. Идиот. Болван. Мазила. Как мог ты промахнуться?!
Хосс(со вздохом): Да, сглупил.
Бермессер(ядовито): Ты знаешь, что Элиза посулила Того, кто чуть ей внука не сгубил, Повесить за... Ты понял, полагаю.
Хосс(мрачно): Элиза - наша прелесть, как всегда.
Бермессер(возмущённо): Я двор уже неделю убеждаю, Что ты домой уехал! До суда Мы можем оказаться в подсудимых! Ты это понимаешь?! *Хосс угрюмо кивает* Так зачем Кальдмеера с конвоем невредимым Ты отпустил?!
Хосс(хмуро): Сказать такое всем Не сможем мы, но, если интересно... Ты можешь мне не верить. Я не лгу. За Фельсенбургом увязалась кэцхэн И всех спасла.
Бермессер(падая в кресло, разбито): Я больше не могу. Мы с этим делом тонем, как в болоте, И всюду поджидает нас беда. Элементарный план задумал вроде, А сделать - нет! Любая ерунда Всегда идёт врагам моим на пользу! Мне всё во вред, и всё - на благо им! Я уж не о победе беспокоюсь - Суметь бы только выбраться живым Из этой распроклятой заварушки! Нас могут завтра же арестовать, В тюрьме сгноить, казнить... *пытаясь улыбнуться дрожащими губами* Что, скажешь, трушу Я понапрасну?
Хосс(кладя Бермессеру руку на плечо, мягко): Рано унывать. Тебя ещё ни в чём не обвинили. А уж поверить, что тебя казнят, Я в жизни не смогу. Да, мы сглупили. Да, до суда ещё четыре дня, И надо как-то продержаться. Что же, Тебе от Руппи прятаться в дому? Поверь, мой друг, ещё ты много можешь Устроить неприятностей ему. Гудрун и Фридрих - за тебя. И кстати, Ты целый граф.
Бермессер(грустно улыбнувшись): И вся моя родня За нас горой... Дружище, ты мечтатель. *тихо* Спасибо, друг.
Хосс(ласково): Куда ж ты без меня?
СЦЕНА 6
Открытое море недалеко от Китёнка. «Глаубштерн» разрезает носом волны. Бермессер стоит на капитанском мостике и задумчиво смотрит на горизонт. Хосс привычно маячит у него за плечом.
Бермессер(мрачно): Пиратов, значит, ловим. Докатились. Для адмирала - самое оно.
Хосс(философски): Зато голов с тобой мы не лишились, Свободны, да ещё в чести...
Бермессер(фыркнув): Смешно. Нас просто отпустили. Что до чести... Я - адмирал цур зее, но пройдёт Лет двадцать иль по меньшей мере десять, Пока у Дриксен снова будет флот. Сейчас у нас на флоте три корыта, Что с севера приплыли, «Глаубштерн» Да пара лодок. Моряков убитых Не счесть. И что мне делать?!
Хосс(невозмутимо): Например, Вон тот кораблик потопить. Крадётся У самых скал, и явно не к добру.
Бермессер(хмуро): Смеёшься, да?
Хосс(беспечно): А где ещё найдётся Мне нынче развлеченье по нутру? В Эйнрехте так пришлось мне попоститься, Оправдывая нас перед судом, Что я готов хоть с Вальдесом сцепиться, Коль он нам попадётся!
Бермессер(неуверенно): Что ж, пойдём.
Хосс(кровожадно): Отлично. Развлекусь!
Бермессер(хватая его за рукав): А вдруг ловушка?! Хоть глупо нам от них угрозы ждать, Но всё ж я беспокоюсь... *перехватив выразительный взгляд Хосса, покорно* Ладно, трушу. И всё же - мы не вправе рисковать Последним кораблём. Давай отпустим. Пускай плывут.
Хосс(убедительно): Дружище, не дури. Тебя контрабандисты не укусят. А вдруг там враг? Ты только посмотри: Идут вдоль скал, скрываются...
Бермессер(устало): Довольно. Идём на абордаж, но ты учти: Зарезать или вздёрнуть - это больно, А нас с тобою некому спасти.
Хосс(философски): Что ж, если так, то мы вдвоём с тобою Отправимся в Закат с закатом дня.
Бермессер(чуть улыбнувшись): А ты, мой друг, до странности спокоен. *помолчав, негромко* Что, и в Закат?..
Хосс(усмехнувшись в ответ): Куда ж ты без меня?
Люблю их, чертей Весь день (и всю ночь) сидел и согревался этим текстом, и переключиться на других персонажей так и не смог. Если самому не пишется - то пусть хоть так.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Пока не дочитал первый том Мирта - а осталось немного, - пора зафиксировать промежуточные впечатления. А то у меня с начала прошлого месяца до них руки не доходили. Фиксировать буду по тезисам, которые я, в общем-то, уже видел в отзывах и с которыми вынужден согласиться. Во-первых, "Мирт" - не стимпанк. Дальше?Стимпанковые сеттинги опираются на социалку викторианской Англии, потому как это период бешеной индустриализации, эксплуатации рабочих, колониализма и глубокого социального разрыва. (Ей-боги, даже у Сандерсона этого больше.) Здесь же от Англии - только кэбы, цилиндры и чай с молоком, и всё. А единственная проблема с рабочими - то, что они, мерзавцы, существуют и мозолят глаза положительным персонажам. Но это и не ромфант (да, автор удивляется, почему это читатели ожидают ромфанта, если гетная пара на обложке даже за руки не держится, - но на той же обложке написано "любовь не остановить")). Я и рад бы был годной гетной линии, но автора она явно тяготит; а Мирт интересуется Амелией ровно настолько, насколько она полезна его пиар-акции, - любит же он только себя. В общем, целевая аудитория не ясна. С технической составляющей стимпанка тоже швах (но об этом ниже), и я продолжаю терпеть фиаско в попытках разобраться в лоре. Дальше?С одной стороны - фаэ (фэйри) и их страх перед железом, который "передался людям и был силён сотни лет". С другой - буквально в соседнем предложении! - "фаэ передали нам сокровенные тайны механизмов". То есть люди переняли от фаэ и машины, и страх перед машинами, получается? Неизбежно возникает вопрос - как фаэ вообще могли владеть этими самыми "тайнами механизмов", если не работали с металлом?.. Но потом мы узнаём, что нелюбовь фаэ к металлу - это просто предрассудки и суеверия, "надуманные и не подлежащие логичной аргументации". И, чёрт возьми, сказки так не работают, у волшебных существ не бывает предрассудков - они бывают у людей. Фэйри могут только не переносить железо (а какое именно: холодной ковки, самородное, или любое вообще, - на откуп автора каждого конкретного сеттинга). А если прогресс тоже принесли фаэ - это обесценивает способности людей. И вот ещё Парламент. Он представлен как абсолютное зло, хотя нам так и не показывают, что именно он делает, - нас только пугают словом "реформа", как будто это что-то плохое. "Новая ветка реформ, которую многие воспримут в штыки", "раздробленный машиной реформ Лунденбурх", и, наконец, - "кровавая реформа, повлекшая за собой смерть стольких невинных людей". О чём конкретно речь? Точно ли автор не путает "реформы" с "репрессиями"?.. Пресловутый Призыв Просвещения (смена власти с монархической на парламентскую) был всего шесть лет назад, и нам всячески намекают, что за эти годы общество кардинально изменилось, но кратко говорят, что "стало только хуже", не раскрывая, как именно было до - и как стало после. Кому верить: персонажу (местному), который говорит, что после Призыва появились технические новшества, невозможные при консервативном короле, - или персонажу (приезжему), утверждающему, что "Призыв Просвещения откинул Бриттские острова назад в прогрессе", без подробностей?.. А главное - это причины, собственно, Призыва. Готовы их услышать?.. ...Так вот, причиной восстания названо то, что королевская семья изгнала принца Андерса (который всего-то решил жениться на греческой принцессе, экое нашли преступление), из-за чего фаэ обиделись и откочевали из города к себе в Холмы. "Жители Лунденбурха осиротели и винили в этом королевскую кровь". Но какая логика подсказала этим жителям, что если они свергнут - и даже убьют! - королевскую семью, в чьих жилах течёт фейская кровь, то фаэ вернутся? (Здесь нужен мем с Иисусом и "Какой эпизод моей биографии навёл вас на мысль, что я люблю кресты?")) А король вроде как знал и о готовящемся бунте, и о том, что фаэ "на самом деле не покинули своих подданных", но предпринял сияющее ничего, - хотя что могло быть проще, чем вернуть сына из изгнания и уговорить фаэ либо вернуться, либо успокоить людей. И я снова соглашусь с теми отзывами, которые предполагают, что с точки зрения автора восстание - это когда некие злокозненные жидомасоны-рептилоиды вводят в заблуждение глупенький народ, который на самом деле царя очень любит, но почему-то (под воздействием рептилоидного гипноза, не иначе) его убивает и потом очень об этом жалеет. Но и это тоже - так не работает. Я бы и слова дурного не сказал, если бы какой-нибудь кузен короля, видя, что тот лишился поддержки фаэ, воспользовался моментом, совершил переворот и занял трон. Но народные массы, субстанция весьма инертная, может всколыхнуться и сковырнуть власть, только когда эта власть ах#ела в корягу, так что каждый смог на своей шкуре это почувствовать. Во-вторых, мистер Мирт - не изобретатель. Дальше?Текст ни разу(!) не показывает его за чертежами, за работой в мастерской, - он занят только тем, что автор представляет, как выглядит: пиаром своего изобретения. Из-за этого возникает ощущение, что Мирт - просто пиарщик, который ни в зуб ногой в механике, а всю техническую работу за него выполняют те же рабочие, что рельсы кладут. Зато этим можно объяснить противоречие, почему в мире, где уже введены в обиход паровые механизмы (я ещё от "парографического аппарата" не отошёл, как в тексте появился... "парофон" - да-да, паровой телефон в мире без электричества и телеграфа!), паровоз становится сенсацией: всё дело в грамотном пиаре. И было непонятно, почему отца Амелии, чьими идеями и чертежами вроде как пользовался при создании паровоза Мирт, считали безумцем: ну что такого безумного в том, чтобы увеличить паровую вагонетку и приспособить её возить не уголь в шахтах, а людей?.. Но, видимо, в Бедлам его упекли всё-таки не поэтому - а Мирт просто использовал одиозное имя, чтобы привлечь к себе больше внимания. Если бы Мирт умел водить якобы изобретённый им паровоз - он повёл бы его сам, как сделал исторический создатель паровоза при демонстрации, а не искал машиниста по объявлению. Но паровоз повела Амелия - потому что Мирту нужна была женщина, чтобы, опять же, привлечь к паровозу внимание. И только спустя некоторое время до него доходит, что нужен ещё и "механик" (и тоже по объявлению). Но ни слова о том, что этот механик будет исполнять роль помощника машиниста и/или кочегара: только "проверить и подготовить" паровоз перед демонстрацией и "обеспечить поддержку" на время поездки, потому что сам "изобретатель" будет ну очень занят презентацией. Правда, для того, чтобы рассказывать публике о паровозе, Мирт в результате также нанимает отдельного человека - вроде как из соображений благотворительности, потому что Цзияню были очень нужны деньги. Но тут возникает неприятная этическая загвоздка: Мирт хочет, чтобы человек с протезами нарочно выставил их напоказ, потому что это... - правильно, привлечёт внимание к паровозу. И этот человек, нуждаясь в деньгах, не откажется. Если, используя женщину для создания скандала, Мирт ещё прикрывался тем, что-де хочет поддержать права женщин, - то в случае с Цзиянем он прямо соглашается, что хочет "ловить людей на диковину, чтобы продать другую диковину". И, какбэ... живой человек - не механическая игрушка, Мирт. А что Мирт вроде как делает механического? - Он за одну ночь(!) конструирует миниатюрную рабочую модель паровоза - чтобы с её помощью также привлечь внимание публики, конечно, - и то, что она успешно идёт по рельсам (сама!), становится для него подтверждением, что и большой паровоз пойдёт (но почему-то с машинистом - автор явно не понимает, почему). Стоит ли добавлять, что можно сделать такую электронную игрушку, а вот "миниатюрный паровой котёл", работающий на одном угольке, чисто физически невозможен? Не будь паровой двигатель таким огромным - у паровых автомобилей не было бы проблем. Но в этом каноне мы уже убедились, что пар - это магия. А об устройстве паровоза мы узнаём из канона ровно три вещи: ~ Что в качестве демонстрации он пойдёт от выставочного павильона до дворца Цикламенов (почему цикламены, кто такие Цикламены?..) - это реально повторяется раз тридцать, - а далее предполагается проложить рельсы от Лунденбурха до Эденесбурха (Эдинбурга). В будущем же "паутина рельсов" - это словосочетание также повторяется очень много раз - опутает все острова. ~ Что в вагоне кресла обиты дорогим бархатом. Без комментариев. ~ И хренадцать раз упоминается "хромированный бок паровоза". Видимо, автору просто нравится слово "хромированный", потому что, во-первых, хромирование вошло в обиход только в середине XX века, а во-вторых, хромируют только отдельные детали - для придания им прочности или в декоративных целях. Вы можете представить себе ЦЕЛИКОМ хромированный паровоз, блестящий на солнце как зеркало, так что все вокруг рискуют ослепнуть?.. Вот и я не могу. Ну, а потом мы, разумеется, узнаём, что Мирт - фаэ. Подменыш, выросший в королевской семье по программе обмена первенцами. И поэтому он такой гений, красавец, хорошо дерётся и далеко прыгает, и обычные пули его не берут. И никаких предрассудков относительно железа, да. И всё это в очередной сияющий раз обесценивает простых людей: они могут быть талантливыми самородками, как Ортанс (и даже его Мирт заподозрил в "примеси крови фаэ"), - но эти самородки всё равно будут на побегушках у истинных гениев, а гением может быть только фаэ. Заодно упоминается, что Парламент "боялся и пальцем тронуть" Мирта, - но о том, что он фаэ, Парламент узнаёт уже ближе к финалу и от него самого (после чего он получает возможность их строить и красить). В-третьих, Амелия - не суфражистка. Дальше?Она ни разу(!) не заикается об избирательном и имущественном праве женщин, или об эксплуатации женского и детского труда - на тяжёлых работах, с ненормированным рабочим днём, с меньшей оплатой, чем для мужчин. Всего этого в её мире просто не существует, благо ей и не нужно работать. Она постоянно говорит только о том, как это будет скандально, что она поведёт паровоз, - сиречь занимается обычным эпатажем, каковым могла бы заниматься и поп-дива. Но хуже всего, что она заявляет, что хочет "надеть мужской костюм", чтобы управлять поездом. Мирт, разумеется, оплачивает пошив, - видимо, он тоже из тех, кто "не носит готовое". И тут я ору матом, потому что брюки и пиджак - это не "костюм мужчины", это самая обычная одежда, которая вполне может быть женской. Женские костюмы для верховой езды и езды на велосипеде наверняка уже существовали. И именно такие пассажи укрепляют аудиторию во мнении, что вся борьба за женские права сводится к посягательству на "мужское" - на "мужскую" одежду, "мужские" профессии, в конечном итоге на мужскую социализацию, - и заканчивается всё это "шутками" про "хочешь класть шпалы - укладывай, но тогда и в морду получишь как мужик". А тут ещё и вместо "брюк" употребляется исключительно слово "штаны", gospodee. Но нет, ребят, женщинам даром не нужно "мужское", им нужна женская одежда - включая брюки и пиджаки, - женские профессии без ограничений, женские пространства, и чтобы мужчины не посягали на них. И совершенно дурацкий эпизод с "попыткой изнасилования", призванный ещё раз показать простых рабочих чудовищами. Мужики нападают среди бела дня(!), в квартале для богачей, где кругом особняки со слугами и в начале улицы стоит полицейский, и буквально посреди дороги, по которой ходят прохожие и проезжают кэбы. Их же советами замучают, это гарантированный способ попасть за решётку. Возникает неловкое чувство, что автор не то не представляет себе, что такое секс, не то рассчитывает на то, что читатели не представляют. А Амелия ("суфражистка", напоминаю) ещё и говорит, что "сама их спровоцировала" и что это "приключение, обязанное случиться с каждой суфражисткой". Обязанное, Карл! Приключение, Карл! Конечно, когда её отбил Мирт - для неё это, может, и приключение. А если бы всё произошло так, как оно происходит на самом деле, - под покровом темноты, в трущобах, куда полицейские не заглядывают и где можно затащить жертву в подворотню, - ничто не помешало бы насильникам добиться своего. Офигеть весело. А эпизод с протестом при запуске паровоза - просто смешной. Члены "клуба изобретателей" легли на рельсы, чтобы паровоз не повела - о ужас - женщина? У нас точно викторианская Англия, а не шариат? В-четвёртых, принц Джеймс - всё-таки не положительный персонаж, и это радует. Дальше?Он даже понимает, что благодаря его действиям Бриттские острова захватит Хань (Китай), ура. Просто ему на это плевать - он одержим местью. И план у него простой как валенок - взорвать Парламент во время заседания. А чтобы выглядеть ещё хуже в глазах других персонажей и читателя (ведь убить членов Парламента и кучу простых людей из обслуживающего персонала - это ещё не достаточно плохо), он привлекает ребёнка, чтобы тот запустил фейерверки во время взрыва (и тоже наверняка погиб). Зачем фейерверки, спросите вы, - хрен знает, отвечу я. Поначалу, когда Джеймс их покупал, я испугался было, что с точки зрения автора здание возможно взорвать запасом фейерверков, - но нет, к счастью, взрывчатку он тоже приобрёл. И с лёгкостью заплатил поставщику взрывчатки также и за то, чтобы тот отправил своих людей в подземные ходы под Парламентом "через вход во дворце" - расставить заряды по нужным точкам. Парламент же - проходной двор, никто не заметит четверых контрабандистов, заносящих во дворец ящики взрывчатки Но погодите, скажите вы, что-то это всё напоминает. Ну да, решение взорвать парламент - это даже не отсылка к Гаю Фоксу, а прямое цитирование, на которое ничто и никто не указывает. Книга продвигается как "роман в духе Жюля Верна" (вернее, "Жюль Верна" - беднягу давно уже не склоняют)), хотя обнаружить какое-то сходство очень сложно, - но ни слова о том, что сюжет (появляющийся ближе к концу книги) строится вокруг Порохового заговора. Предотвращают заговор, впрочем, столь же элементарно, как и планируют: Цзиянь, проследивший за Джеймсом, сообщает обо всём Мирту, а Мирт приглашает Парламент (во всём увидит возможность для пиар-акции, вот в чём он гений!) перенести заседание в вагон поезда. То, что только в одной палате Парламента - несколько сотен членов, а в вагоне с бархатными креслами - не больше двух десятков мест, автора не смущает: нам называют имена только двоих членов Парламента, не считая председателя, и складывается ощущение, что здесь "Парламент" - не выборный орган, а эдакое временное правительство из дюжины самоназванных министров. У Джеймса есть красивый эпизод, прямо-таки минута славы, когда он выкладывает свой план Цзияню, а потом вкладывает в его ладонь револьвер и предлагает выстрелить - прекрасно зная, что Цзиянь его не убьёт. Но это всё вроде как должно связать Цзияню руки и не дать донести на Джеймса в полицию. Почему? - А потому что единственный принятый Парламентом закон, о котором мы узнаём, носит пафосное наименование "Право на смерть", не имеющее отношения к его содержанию, поскольку он не про право умереть, а про обязанность убить. Да, буквально - обязанность всякого гражданина пристрелить члена королевской семьи, как только увидит оного (не в белой горячке). А если увидишь и не пристрелишь - тебя казнят. То есть нам пытаются доказать, что все в Парламенте настолько тупые, что они не только верят, будто у всех простых людей есть при себе орудие убийства, но и пустят в расход сознательного гражданина, сообщившего о местонахождении и планах преступника, только на том основании, что у этого гражданина револьвера при себе не было. А самое смешное, что когда Джеймс нападает-таки на поезд, ни у кого из самих членов Парламента - бадум-тсс! - нет при себе оружия! (Но пасхалку на "Стреляй, мушкетёр, почему ты не стреляешь" - я оценил.)) И, наконец, из уст Джеймса мы слышим самую феерическую фразу во всём романе. Он говорит про "чудовищ, пожирающих кровь собственных младенцев и называющих себя парламентёрами". Так лихо скрестить выражения "пожирать собственных детей" и "пить кровь младенцев", а до кучи ещё перепутать "парламентариев" с "парламентёрами" - это надо уметь!.. Я мог бы ещё много к чему придраться безотносительно персонажей - например, почему в тексте шайры не склоняются (это такая порода лошадей - всё равно что говорить "йоркширские терьер"), - но кульминация книги затмевает всё. Дальше?Это (разумеется, "стимпанк" же...) драка на крыше горящего паровоза, - который загорается оттого, что в кабине Джеймс кинул в печь масляную лампу(!), стоявшую на столе(!). Погуглите кабину паровоза, в которой, по-хорошему, должны работать трое человек, а не не драться двое. Откуда там целый стол, зачем там лампа, это же не кабинет в особняке!.. На первых паровозах, если уж на то пошло, вместо закрытой кабины вообще была открытая площадка, как облучок у извозчика... Посмотрим, будет ли в финале какой-нибудь вотэтоповорот или клиффхэнгер, который мог бы спасти впечатление. А во втором томе Мирт изобретёт дирижабль, а в третьем - пароход (хотя в первом томе Амелия любовалась на баржу на Тамессе - местной Темзе, - и кто её буксировал в таком случае?..), но я уже не удивлюсь, если узнаю, что в сеттинге существует паровой компьютер, а до дирижабля ещё никто не додумался. И грустно, что авторы отзывов пишут: дескать, это книга-дебют, дальше будет лучше... А я знаю, что лучше уже БЫЛО. Было, когда автор писал о том, что хотелось и нравилось, а не вымучивал конъюнктуру - по три-четыре романа в год по заказу издательства. "Ифриты", при всех логических-стилистических шероховатостях, были хороши, потому что написаны с любовью, - но неизвестно, будут ли дописаны до конца... Вся надежда на "Гробовщиков" - там хотя бы обещан честный броманс. (В сторону) (Нет, я не могу осуждать: каждый автор сам выбирает, продолжать ли писать подпольно - или прекратить писать то, что нравится, и начать писать то, что продаётся. Но я с большим сомнением смотрю на роман Юхи, который также вышел под видом типичного ромфанта - с Магической Академией, фэйри и прочим, что нынче модно. Что окажется под обложкой: классный оридж - или ещё один "заказ"?.. С одной стороны, Юхи - соавтор единственного макси в моей жизни, который я осилил и полюбил, совершенно прекрасного текста. А с другой - это не гарантия...) А грустнее всего, что авторы отзывов, когда утверждают, что в "Мирте" вообще нет не-картонных персонажей, зарабатывающих своим трудом, - как будто нарочно игнорируют тех единственных персонажей, которых автор явно любит и пишет живыми. Да, я про Ортанса и Цзияня. Пусть их проблема и уходит в молоко (появляется Мирт и даёт денег), - я бы вынул их из книги и прочитал драббл только про них. Со всем этим "Я же твой механик" и прочим звучащим между строк. Хорошо, что про них есть Йольская экстра, и даже с иллюстрацией (с)Натали Динер. Такое не издадут, но зато оно очень тёплое, можете почитать какоридж И посмотреть, какие котики! (Пусть художница и не учла, что один глаз у Цзияня искусственный.))
А "Соколы" переиздаются - и хорошо, что я в старом издании успел купить только первый том из трёх, на остальные денег не хватило. Теперь буду покупать сразу в новом, - но на предзаказ первого тома тоже пока денег не хватает. Улиточка-работник месяца, блин Но прочитаю обязательно - очень хочется узнать, что в истории дальше будет, и на иллюстрации Амарта по мере чтения продолжать залипать (пусть и не в книге). А пока утащу, чтобы не потерять, арт (с)Чайки Гвай (вконтач/телега) с рыцарем Сентября - одним из самых вдохновляющих персонажей цикла.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Марк бежит орёт - явление нынче частое, но как не орать, когда Саюри рисует рыжих Благой Таверзин и Неблагой Эдрах, - и как не вспомнить слова последнего: "Между нами и разницы почти никакой нет"... И всё же спутать нельзя.
Я всякий раз повторяюсь, когда говорю про арты Саюри, что они звучат, - но это ведь и правда воплощённая в цвете и линиях музыка. Вот и это созвездие Близнецов - звучит ярко и гармонично. Как космос - и звёзды, превращающиеся в веснушки. Как волшебство творения - и создавшее их обоих, и разделённое на них двоих. Как чистая стихия огня - и хрупкость чуда, которую боишься нарушить. И это невероятно, фантастически красиво. Что бы ни случилось, я всегда могу прикоснуться к любимым феям - и этим, и другим, - и переполниться вдохновением и нежностью.
А мы тут наконец свели Кэйю и Улсена, и то ли ещё будет. В этой истории сюжетных поворотов уже больше, чем в ином романе Фиксирую гон, реплики курсивомВсё началось с того, что во время квеста Улсена по добыванию всех необходимых для пробуждения балоринга ингредиентов Эдрах не мог всё время быть с ним. Улсену приходилось выяснять рецепт у всяких неблагонадёжных личностей и, согласно принципу петушка и бобового зёрнышка, расплачиваться за информацию всякими подвигами, - и тогда Эдраха следовало оставлять в надёжном тылу. С этой целью Улсен и стал искать брата Эдраха, мастера Таверзина. Кэйя, когда ему паки на хвосте принесли, что-де Таверзина разыскивает некий рыцарь Гвидион, несколько напрягся. У Домов Гвидион и Дугал, конечно, хорошие отношения, - но если бы кому-то порекомендовали мастера, то уж наверняка сказали бы заодно, где его искать. Кэйя заподозрил, что Таверзина могли искать из-за него: хоть Гвидионам обычно и несвойственно наносить удар не по цели, а по её близким, - но мало ли что. А Улсену тем временем указали на Кэйю: дескать, этот рыцарь Айлил точно тебе поможет, он как раз скачет туда-то по своим делам, если поспешишь - успеешь перехватить по дороге. И Улсен поспешил. И вот Кэйя, видя стремительно приближающегося к нему рыцаря в цветах Гвидион, подумал, что сейчас его, наверное, будут бить и, возможно, даже ногами не скажут, за что именно. Да, Улсен - не из тех соколов, кто может психануть и полезть в драку, заметив, что искомый рыцарь тянется за оружием, - тем паче когда с ним Эдрах. А Кэйя отнюдь не всегда считает, что нападение - лучшая защита, когда есть шанс договориться. Однако возможность того, что эти двое, в лучших традициях артурианы, сошлись бы посреди дороги в битве, а разобрались бы уже потом, - была отлична от нуля. Но по мере того, как Улсен приближался, со своим рыжим у сердца, - Кэйя испытал микроинфаркт и про оружие забыл. Правда, ещё через мгновение - вспомнил, что совсем недавно прощался с Таверзином, и что одет его мастер был иначе. И Эдраха тоже вспомнил - и забеспокоился уже за него. Дальнейшее мне представлялось несколько схематично-мультяшно ("поиграл с самим собой" - наше всё)). Рыцари ехали рядом, такие контрастные: у Кэйи коняга - тоже поджарая и длинноногая, тогда как у Улсена - всё ещё неторопливый двухместный диванчик. И косились друг на друга кони с видом "Ну что это за позорище". Улсену было немного неловко - поскольку он узнал, разумеется, того рыцаря, за которым подглядел когда-то нечаянно, приняв за Эдраха его брата-близнеца. А Кэйя, услышав о случившемся, проникся к Эдраху уважением и даже удивился слегка, что тот оказался на такое способен. Второй микроинфаркт испытал второй рыжий. Таверзин, как увидел обоих всадников и цвета Дома Сокола, поначалу обрадовался и подумал, что гость - это чудесно, - а затем, сквозь очки, разглядел его груз и чуть не сел, где стоял. Но выбежал навстречу, - а Кэйя спешился, вышел вперёд и стоял рядом с ним, пока Улсен повторял всё то, что самому Кэйе уже сказал. И Таверзин, чтобы не хвататься за воздух, сжал ладонь Кэйи, да так и не выпустил за всю речь рыцаря. Но Улсен был немногословен: - Он жив, но мою жизнь он спас, едва свою не отдав, - чудом я его удержал на грани. Теперь я ищу способ его пробудить, но путь мой лежит в опасное место, - и нужно мне, чтобы кто-то за ним приглядел. И кроме брата его родного, доверить мне своё сердце некому. И мастер Дугал ответил, приглашая гостя в дом: - Помогу тебе, сэр рыцарь, всем, что в моих силах, - лишь бы спасти брата. В помощь тебе моя воля, и горн - если нужно в бой снарядить. Так Таверзин, услышав и осознав, что произошло, - и брата устроил, и рыцарю его кров и стол предложил, и о его коне позаботился: и как по закону гостеприимства положено, и просто от души. И рад был помочь, а за брата ему было и страшно, и - глядя на Улсена - радостно: неужели полюбил его кто-то?.. Сам-то Таверзин поверил истории сразу и, в отличие от Кэйи, не удивился: знал, на что способен Эдрах, когда искренне полюбит. Да и не врут соколы... Улсен поблагодарил хозяина и вошёл в дом с Эдрахом на руках. А Кэйя смотрел на то, как бережно могучий рыцарь Гвидион уложил Эдраха на гостевую постель, как опустился на колено у изголовья, как припал губами к его ладони и обещал скоро вернуться... - И думал: "Я для Эдраха тоже таким со стороны выглядел, да?".. И что Эдрах явно в надёжных руках, и как очнётся - можно будет сказать "А я говори-ил!" Надолго Улсен не задержался, - но в том, что Эдрах действительно любим, и любим всем сердцем, ни у кого вскоре никаких сомнений не осталось. Даже сев за стол, рыцарь всё в его сторону смотрел, и в ответ на все расспросы говорил больше об Эдрахе, чем о себе, - с нежностью и восхищением: и как впервые встретились на дне морском, и как хорошо у мастера Эдраха дома, и как храбро он сражался... Пока были все вместе - Таверзин, конечно, замечал всё это мимолётное: и как осторожно рыцарь брата нёс, и как смотрел на него, и, тем паче, какие речи вёл о нём, - но Кэйя часто ловил на себе его тревожный взгляд, и уже наедине спросил, что его тревожит. И Таверзин - перед тем, как пойти раздувать свой горн, чтобы Улсену заклятие на доспех или оружие сковать, - обнял Кэйю и сказал, что сердце его в тревоге: - И вижу я, что Улсен за брата моего со всем миром сразится, но и... я сам же должен - и делать что-то, и помогать, но и о брате здесь заботиться тоже должен, и... ну как разорваться. Кэйя обнял его в ответ - так, чтобы от всех тревог укрыть. - Свет мой... У тебя большое сердце. Да и мне Эдрах не чужой. Но сдаётся мне: то, за что Улсен взялся, можно сделать только одному. Не утаил бы он, если бы нужна была ещё какая помощь. Так что не будем ему обузой в его пути и останемся с Эдрахом, как он просит. Он со своим делом справится, я в нём уверен, - но и то, что ты присмотришь за братом, будет очень важно. Прильнул Таверзин к груди Кэйи, обнял крепко-крепко, кивнул. - Знаю, - прошептал. - Знаю, хороший мой. Это его сражение. Их. А я... Всё, что смогу, сделаю - здесь, дома. И... спасибо, что ты со мною... - Всегда. И как же я без тебя, моё сердце... - Кэйя коснулся улыбкой рыжих прядей у виска. - И Эдрах, думаю, знает, что ты рядом, и здесь ему будет хорошо. И непременно вернётся, раз его так ждут и так сражаются за него. Кэйя в том, что Эдрах проснётся, в самом деле ни разу не сомневался. Просто потому, что знал, что сам на месте Улсена не успокоился бы, пока не совершил невозможное.
И докурили, что было после того, как Эдрах очнулся. Кусочек целиком художественный Эдрах, когда голос сокола своего услышал, посмотрел на него... рукой по щеке провёл, улыбнулся - нежно и беспомощно словно бы. - Я помню твоё имя, о моё сердце, - сказал он, - а своё... да было ли оно? Как ты узнал меня?.. Откуда я пришёл?.. И Благому Гвидиону Дан послала искушение. Рассказать ведь в тот миг можно было всё, что угодно, или - чтобы не лгать, - как угодно! Хочешь - скажи любимому, что он с Благими: ведь так и станет... У того ши, что Улсен, считай, со Светлого пути вернул, даже Наследия толком не было тогда. - Эдрах... - повторил Улсен с нежностью, глядя в синеву глаз, такую пронзительно, беззащитно чистую сейчас. - Вот твоё имя. Эдрах из Дома Балор, мастер, ювелир и тот ши, кого я больше жизни и всех её благ люблю. Я встретил тебя на дне морском, и чужой волей стал связан долгом с тобой, - но прежде, чем был уплачен тот долг, отдал тебе своё сердце. А после - другой долг позвал меня, и я просил мою госпожу освободить меня от Клятвы, но был заключён в темницу. И ты пришёл за мной, мой единственный, и сражался, и едва не отдал жизнь свою, да я не отпустил тебя... Вот то, что я знаю, а в том, чего знать о тебе не могу, - только тебе поверю, и никому другому. Нам брата твоего стоит навестить: и поблагодарить, и порадовать. Он очень помог мне - нам с тобою, пока ты спал. Глядишь, поможет и вспомнить ещё что-нибудь. Искушение, конечно, было велико, - но выбор начать всё с чистого листа может сделать только тот, кто начинает. Нельзя за другого выбрать - даже во благо. И Эдрах должен знать, что его любят таким, каков он есть. Эдрах потянулся к своему золотому солнцу, устроившись у него в руках, - столько узнал всего сразу!.. Воспоминания - вот они! Рядом - и неуловимы в то же время, - а ши не спешил пока прикоснуться к ним, будто лесной зверёк, однажды обжёгший лапки на пожаре. Но - и не уходил, не бежал от них прочь, как не уходят от костра зимой. - У меня... есть брат. Это не вопрос: в этом Эдрах был уверен. И рано или поздно - эти двое, конечно, поговорят с Таверзином, который очень обрадуется возвращению брата. А как поймёт, что тот о себе ничего не помнит, - пройдёт через то же испытание, что и Улсен, и даже тяжелее. Улсен-то об Эдрахе немногое знает, и никогда не настаивал на том, чтобы тот рассказывал о своём прошлом, - по принципу "поделишься - буду рад, не поделишься - не страшно, и на те чувства, что есть сейчас, прошлое всё равно не повлияет". А Таверзин явно чувствует свою вину перед Эдрахом за что-то, и хотел бы, чтобы всё обернулось иначе, - но и солгать ему не сможет. Но на стороне Таверзина всегда будет Кэйя, всегда рядом. А я с нетерпением жду истории "падения" Эдраха - и того, как среагируют на неё Улсен и Кэйя, и, возможно, того, как версии обоих братьев будут различаться. Дабы не плодить сущности, - наставником Эдраха в Доме Балор мог бы стать Коналл, тогда ещё не Мастер и тем паче не Клауд. Так станет понятно, что карма подбирать котят - за Клаудом с Золотого Века перешла
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Очень давно я не находил времени написать о просмотренном - с тех пор, как мы с Птахой досмотрели Фарс из убийства девушки-нежити. Это аниме настолько прекрасно, что там даже сине-красный пейринг естьВпечатления без спойлеровНа совершенно неприкрытых стереотипах, как и многое другое здесь: ГГ - наполовину синий они, Джек-Потрошитель - наполовину красный они, они эпически дерутся, но Джек оставляет ГГ в живых и подкидывает подсказку для следующей встречи. А за фемслэшный фансервис отвечает вампирша Кармилла, которая живёт свою лучшую жизнь: появляется, устраивает лесбийскую оргию, никого не убивает и сваливает Я прямо-таки предвкушаю, как это аниме со всеми его жанровыми условностями будут пытаться смотреть люди, привыкшие во всём искать логику сериального реализма Меж тем - последняя сюжетная арка про оборотней может смотреться не столь увлекательно, как предшествовавший ей викторианский кроссовер, но - как же я люблю детективы с двойным финалом, когда сыщик по ошибке или нарочно озвучивает неверный вывод, а затем открываются новые обстоятельства и картина переворачивается практически с ног на голову!.. Так что, если вы любите ненапряжные, но умные расследования в обёртке несерьёзного красочного экшна, - это по-прежнему must see. Правда, теперь придётся ждать второго сезона (вернее, надеяться, что он будет): магистральный сюжет только-только начал разворачиваться, а все персонажи, кроме центрального трио, пока едва обозначены несколькими (но весьма выразительными и заманчивыми) штрихами.
Затем мы посмотрели второй сезон Небожителей, дождавшись, пока он выйдет целиком. Я неизменно могу только хвалить то, как сделано это дунхуа: красивая рисовка, красивая музыка, очень близко к тексту новеллы. Махровые имхи, всё те же, ничего новогоМестами даже слишком близко - приходится пережидать бесконечно длинные и повторяющиеся рефлексии Се Ляня в Хуаченову жилетку. И, конечно, предсказуемо, что весомая часть экранного времени отведена для др@ча даже не на хуаляней в целом, а на Хуа Чэна в частности: нам много раз покажут крупным планом сто и одну его улыбку, и как развеваются его волосы, и как звенят его бубенцы колокольчики на сапогах. Я стал ещё лучше понимать, за что этот пейринг так любят, и почему - по тем же самым причинам - его не перевариваю я. Во-первых, эта подмена романтических чувств религиозным поклонением. Се Лянь когда-то спас ребёнка, сказал ему "живи ради меня" (неосторожные слова Се Ляня можно трёхтомником издавать), стал для него смыслом жизни, - а потом ребёнок подрос, но так и остался "самым преданным верующим", и в таком агрегатном состоянии погиб. А демон обречён воплощать состояние на момент своей гибели, так что Хуа Чэн дофига хорошо устроился в сравнении с вечно голодным Хэ Сюанем, который умер от голода (над Ци Жуном, который жрёт людей, просто опустим завесу жалости): он просто стал вечно зацикленным на Се Ляне. Но есть ли в этой восьмисотлетней одержимости хоть сколько-то свободного выбора?.. Во-вторых, Хуа Чэн добуквенно воплощает сюжет из любовных романов "у тебя появился поклонник-миллионер и к тому же босс мафии". Вот он возникает буквально из ниоткуда и сразу вручает тебе обручальное яйцо кольцо (а в том кольце - смерть Кощеева), а потом похищает тебя из-под домашнего ареста, в казино "учит" тебя выигрывать в рулетку (на самом деле тебе всегда "повезёт", пока он подмигивает крупье), в ресторане закатывает пир в твою честь, и дарит тебе не одну-единственную шубу или машину, а сразу целый салон (в зависимости от того, что тебе нравится больше). Все вокруг в один голос говорят тебе, что от него надо держаться подальше, потому что он в международном розыске, он поднялся так высоко по трупам конкурентов и держит чёрный рынок с органами и борделями, - но ты искренне считаешь его хорошим только на том основании, что ты его бэйби и с тебя он сдувает пылинки. Как говорится, - "Узнали? Согласны?"(тм). В реальной жизни от таких поклонников действительно нужно бежать подальше, но у нас фэнтези, здесь можно И, казалось бы, вот что мне не так. Я же люблю троп "он опасен для всех, кроме тебя". И деньги - вполне себе язык любви (сам его использую, и пусть бросит в меня камень тот, кто не). Но... но. Хуа Чэн реально потратил восемьсот лет на то, чтобы стать для своего бога самым крутым: самым богатым, самым влиятельным, самым сильным. Тогда как его бог учил состраданию, и во славу его логичнее было бы совершать какие-нибудь добрые дела. Да, демонам творить добро не положено, - но всё равно ощущается некое противоречие, когда Се Лянь так легко западает на эту крутость. Ну и в-третьих, - просто навязчивость пейринга в фандоме как некоего эталона. Все эти утверждения про "Хуаляни изобрели любовь", "День всех влюблённых (или подставьте любой другой праздник) создан только для них" - только отталкивают, а не привлекают. Я, конечно, полюбил вансяней после того, как ажиотаж схлынул и арты стали приятной редкостью, - но что-то мне подсказывает, что с хуачэнами так не случится. В том числе потому, что в этом романе про миллионера у нашей героини есть близняшка-алкоголичка, которую миллионер люто ненавидит за то, что она позорит его бэйби. А героиня защищает... его. Перед сестрёнкой. Потому что он же хороший, а сестра пусть не смеет называть его плохим, пока он п#$дит её ногами. Ну как-то так оно и выглядит, серьёзно. Но спасибо дунхуа за то, что оно додало мне Ци Жуна как надо. За то, что он канонично красивый - похож на Се Ляня, но его безумная мимика, искажающая черты, и макияж (кажется, Ци Жун сам старается быть непохожим на брата) делают их разными. За то, что серии с ним - это п#$дец больно: ты просто смотришь на пытки и на сплошную непрекращающуюся истерику человека (окей, демона), для которого смех и ругань - единственный способ противостоять боли, а все вокруг как будто не догоняют, что от боли можно не только плакать. И его "Ты-меня-не-заткнёшь", пока Хуа Чэн бьёт его лицом об пол, и его "Мне совсем не больно, ни капельки не больно!", когда Цянцю разрубает его пополам и варит заживо, - это единственная доступная ему моральная победа над теми, кто сильнее физически, но кто никогда не заставит его их бояться и слушаться. Это считывалось даже из текста новеллы, сквозь который я продирался с трудом, - но в дунхуа и вовсе наглядно видно, насколько типично, как по учебнику, для травматика ведёт себя Ци Жун. Он видит брата, который был для него всем, и старается привлечь его внимание - негативное, потому что с детства привык, что другого ему не светит, - и когда брат бьёт его тоже, для него это одновременно и действительно больно - и ещё одна моральная победа, потому что "Ты показал свою тёмную сторону". Ци Жун - полная противоположность Хуа Чэна: совершенно посторонний мальчишка удостоился того, что Се Лянь ради него рискнул важной церемонией, - в то время как родной брат тщетно пытался добиться внимания Се Ляня. В результате Хуа Чэн вырос благодарным и восторженным, а Ци Жун разочаровался в своём кумире, который бросил его на верную смерть (и смерть мучительную, судя по тому, что из него получился демон), - и с тех пор прикладывает все усилия к тому, чтобы вырвать этого кумира из сердца, где в общем-то ничего больше и нет. И пинать его за это разочарование (а есть ли у него хоть мало-мальская причина быть благодарным Се Ляню?) - какой-то верх циничного фанатизма Хуа Чэна. В мосянских флэшбэках внутри флэшбэков я традиционно путаюсь, но - а в чём Ци Жун был не прав, когда вырезал царскую семью? Эта династия захватила его страну, изгнала его семью, убивала его людей, - а теперь что-то вещает о том, что "два народа должны жить в мире". Да засуньте себе свой мир и свою дружбу куда поглубже, - если вы правда хотите быть лучше, чем ваши предки-захватчики, просто освободите оккупированные территории. И в то время как Се Лянь встал на сторону победителя, - Ци Жун сделал то единственное, что мог сделать как сын своей семьи и своего народа, чтобы отомстить и чтобы остановить окончательную потерю национальной идентичности. Да, это было грязно и жестоко, - но не то чтобы месть всему роду не была в порядке вещей в условном Древнем Китае, Сюэ Ян в этом тоже не был уникален. И теперь я с интересом присматриваюсь к "князю Аньлэ", единственному союзнику Ци Жуна в этом тайминге, которого убил Се Лянь (что ж, видимо, Се Лянь и его желание быть для всех хорошим - последовательно отнимают у Ци Жуна всё). Кажется, это ещё один персонаж, по которому абсолютный ноль контента, даже личного имени нет, и полное "додай-себе-сам"...
Также я вспомнил, что с отрочества не пересматривал Принцессу Мононоке, и пересмотрел. Целью было сравнить, насколько она отличается от более любимых мною, более мне знакомых миядзаковских историй на основе японского фольклора, и не покажется ли более западной и чёрно-белой. Однако - не показалась, разницы по сути никакойПодробности Сказки Миядзаки - всегда про инициацию: герой проходит через смерть к взрослению. И в них никогда нет персонифицированных злодеев, которых нужно победить, - только неправильность, которую нужно исправить. Госпожа Эбоси - уж точно не зло, а совершенно прекрасная женщина, выкупавшая из рабства других женщин, дававшая работу прокажённым. Ей нужна была сила, чтобы противостоять мужскому миру, - и эту силу она забирала у леса. По сути, она олицетворяет естественный процесс в человеческой культуре: если раньше люди боялись стихий и задабривали их (как откупились девочкой-принцессой от волков), то теперь люди бросают стихиям вызов. Культура превращает богов, которым люди поклонялись, в демонов, с которыми они борются, а затем побеждённые демоны становятся в человеческом восприятии просто животными, - и это не хорошо и не плохо само по себе. А зло у Миядзаки - максимально абстрактная субстанция, которая, что важно, есть в каждом, и всё зависит от того, сможешь ли ты управлять ею - или позволишь ей поглотить тебя и управлять тобой. Зло - это ненависть, это война; это сила, частицу которой носит в себе Хаул, чтобы превращаться в чудовище, способное сражаться с другими чудовищами; это болезнь Хаку; это проклятие, которым оказался заражён Аситака. Всё, другого зла здесь нет. Как ни смешно, даже экологический посыл в Мононоке не настолько чёткий, как, к примеру, в эпизоде с загрязнённым богом рек из "Унесённых призраками". Гораздо чётче - та архаичная мораль, которую, опять же, Миядзаки всегда вкладывает в свои сказки: не нужно нарушать правила, взаимодействуя с хтоническим. Хтоническое лишено этических ориентиров, оно не наказывает за плохое поведение: так, родители Тихиро были хорошими людьми, просто не знали, что в мире мёртвых нельзя ничего есть, и попались в ловушку. Лесной бог - также не добро и не зло, он хтонь, объединяющий в себе аспекты жизни и смерти, сменяющие друг друга. И неправильность случается, когда нарушается порядок вещей: когда люди посягают на эти аспекты, пытаясь обезглавить бога. Да, с экологической точки зрения можно сказать, что Эбоси хотела забрать у природы слишком много и за это поплатилась, - но это будет слишком плоской и поверхностной трактовкой. Куда ярче видится, что она ошиблась, когда пошла на сделку с мужчинами и позволила им таскать каштаны из огня её руками вместо того, чтобы продолжать защищать от них свою крепость. Она надеялась, что, добыв голову бога для императора, докажет своё право на существование и свободу, - но это было обманом, и крепость она чуть не потеряла (а руку - не чуть). И - возвращаемся к главгерою. Инициацию он проходит, восстановив порядок вещей, гармонию и равновесие, а не победив ту или иную сторону конфликта. Он даже не выбирает сторону (несмотря на то, что западает на Сан), а выступает посредником между ними. Для западной дихотомии добра и зла это действительно непривычно. Надо будет ещё что-нибудь хорошо забытое пересмотреть
А пока продолжаем смотреть дораму Шинсенгуми. Серии длинные, мы посмотрели шесть серий из пятидесяти И исторические события всё никак не начнутся: сериал с предельной дотошностью начинает издалека, с семейной бытовухи вокруг Кондо, который женится, добывает деньги и постепенно обрастает знакомствами. Всё немного наивно и очень трогательно, с задачей показать будущих героев простыми долбодятлами людьми сериал справляется на отлично.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Пост для флаффа бессмысленного, беспощадного и бессюжетного, потому что нужен флафф. Для начала - ральфятники для мотивации себе и ближнему, всё понятно, но всё невинно, потому как тайминг канона (вот так захотелось, вернее - увиделось). Возможно, тут появится ещё что-нибудь (из актуального - Рельса и Генш, феи и Армада, в основном экстремизм, но гет тоже не исключаю)).
966 слов- Слушай... Я действительно урод, да? - спросил Стервятник. Ральф от неожиданности поперхнулся чаем, который мирно попивал, сидя в кресле. Откашлялся, как ему казалось, достаточно выразительно, чтобы между звуками читалось "Что за ерунду ты сейчас сморозил". - Ты в порядке? - Стервятник проявил беспокойство. - Да я-то в порядке, - отдышавшись, просипел Ральф. - А ты, похоже, не в порядке, раз такие вопросы задаёшь. - Я что-то не то спросил? - поинтересовался тот светским тоном, но совершенно искренне. - Да не то чтобы, - Ральф вздохнул и сделал ещё один глоток чая. - Просто это было внезапно. Откуда вдруг такие выводы? Стервятник в ответ неопределённо пожал острыми плечами и склонил голову чуть набок, что на его птичьем языке тела означало буквально "Не хочу конкретизировать, не дави". Экзамен по этому языку Ральф мог бы сдать на отлично, - но было бы не педагогично (...слово-то какое дурацкое) не извлечь корень проблемы, поэтому он продолжал: - Не-а, так не работает, Рекс. Ты мне контекст, я тебе ответ. - Да зачем тут вообще контекст?.. - Стервятник трагически проворчал себе под нос ещё что-то о том, что развёрнутая мысль хороша только в эссе по обществознанию, и что попробовал бы Ральф затребовать контекст от Сфинкса с его доёбками, а он бы на это посмотрел. И, недовольно нахохлясь, примостился рядом с Ральфом, чуть не спихнув его с кресла. - Мне, чтобы лишний раз услышать, что я жуткий, даже из комнаты выходить не надо. Повозившись, Стервятник наконец нашёл удобную - для себя, разумеется - позу: сел боком, прислонился к Ральфу костлявой спиной и сложил голову ему на плечо. - Мной и Слепым новеньких пугают - это уже, считай, фольклор Дома. И если Слепой себя в зеркале не видит... и вообще, - то я не вполне понимаю, что, собственно говоря, не так со мной. Ральф молчал, впитывая мгновения этой почти-близости Стервятника (...наглости, подсказывает голос внутреннего педагога, но почему-то с нежностью), запоминая тепло его тела рядом, тяжесть его головы на плече, вибрацию его голоса. Даже прикрыл глаза, чтобы запечатать в памяти такую редкость. - О чём задумался? - Стервятник ткнул его локтем под рёбра. Умеет же он испортить момент. - А?.. Не важно, - Ральф рывком выдохнул. - Так кто тебе сказал, что ты некрасивый? - Жизнь. - Поточнее. - Да никто. Вернее, все об этом так или иначе говорят. Вопрос не в этом. Ральф недоумённо хмыкнул. Девушки западали на Рекса - это невооружённым глазом было видно. За парней Ральф не поручился бы только потому, что на своего Папу смотрели с восхищением практически все Птицы, так что поди их разбери. - Вопрос в том, с чего это ты начал в себе сомневаться. - Нет. Я спросил у тебя, правда ли я урод. Это и был вопрос. Ральф снова отпил чай, досчитал про себя до пяти, сдался и, чуть повернув голову, как будто рассеянно уткнулся Стервятнику в макушку. Поцеловать было нельзя - он сам себе запретил, - но можно было позволить себе только один вдох, чтобы уловить запах его волос. Запах дыма от потухшего костра, мокрого дерева и разворошенной земли. - Ты красивый, - сказал Ральф почти шёпотом. - Очень красивый, если честно. Иногда мне кажется, что ты такой красивый нарочно для того, чтобы не делать мне легче. Он вдохнул ещё раз - для ровного счёта и собственного душевного равновесия. - А теперь рассказывай. - Нечего рассказывать, - Стервятник покачал головой и принялся задумчиво ковырять острым когтем дырку на обивке кресла. Эту дырку Ральф когда-то случайно прожёг, задремав с сигаретой в зубах. Курить в помещениях уставом, разумеется, строго воспрещалось, но тогда... было нужно. - Я спокойно шёл, никого не трогал, и чуть не споткнулся об ребёнка. Ничего такого, я даже тростью его не задел, вовремя сообразил. А он заревел так, будто я его живьём режу. - Так дети постоянно орут, разве нет? - Ну, этот отдельно взятый ребёнок молчал, пока меня не увидел. - И ты решил, что он испугался из-за того, что ты некрасивый? - А что я должен был решить?.. - Стервятник недовольно взмахнул ладонью в воздухе. Когда он звучал вот так капризно, он особенно ярко напоминал Ральфу какую-нибудь рок-звезду: совершенно нищую и при этом жалующуюся, что шампанское в его номере недостаточно холодное. - Не знаю, - пожал свободным плечом Ральф. - Что он орёт, потому что может? Что ему просто нравится орать?.. Откуда вообще младшие у нас на этаже? - Я не уточнял, - Стервятник снова качнул головой, и его волосы щекотали Ральфу шею. - Как-то не до того было, знаешь ли. - А потом что было? - А потом на крик выполз Слепой из своей берлоги, спросил, в чём дело, и мелкий перешёл на ультразвук, - драматично вздохнул Стервятник, и Ральф безуспешно попытался задавить смешок. - Чего ты ржёшь? - Просто подумал, что вы своим слаженным дуэтом организовали ребёнку психологическую травму, - развеселился Ральф, абсолютно непедагогично. - В кошмарах ему будете сниться до конца жизни. - Это не смешно. - Смешно. Рекс, ну сам посуди: он заблудился, расплакался, а через пару часов уже всё забудет. - Нет. Ральф фыркнул, отставил чашку на стол, запустил три уцелевших пальца в волосы Стервятника, осторожно стянул резинку, немилосердно перехватывавшую светлые пряди, и помассировал кончиками пальцев кожу на его упрямом затылке. Стервятник, словно кот, прижался ещё ближе, доверительно подставляясь прикосновениям. Покалеченной рукой Ральф пользовался так открыто только с ним. - А после этого на шум примчалась Душенька и принялась над этим мелким квохтать, - серьёзно и сосредоточенно продолжил Стервятник. - Мол, маленький, бедненький, напугали тебя эти уроды. И я вдруг подумал: может, я и в самом деле страшилище какое? - Я ей на двери нацарапаю, что она плешивая коза. - Не надо, - попросил Стервятник, поддерживая игру, как если бы был точно уверен, что Ральф вполне способен исполнить свою угрозу. - Суеты же будет - жуть. Проверки, там, все дела. - Я знаю её адрес в... Наруже этой самой, нацарапаю ей на двери там. - Смотри, чтобы тебя не поймали. - Если бы меня ловили хоть когда-нибудь, я бы сейчас здесь не сидел, - гордо усмехнулся Ральф. - Или сидел, но не здесь. Стервятник неодобрительно усмехнулся в ответ и спрятал на плече Ральфа улыбку. Тот отпил остывший чай, чувствуя дыхание Стервятника на своей шее, и сам дышал им - молча. - Ты тоже, - пару минут спустя сообщил Стервятник довольным "Не думай, что я не заметил"-тоном. - Тоже пахнешь домом. Почему-то Ральфу послышалось это слово не с заглавной буквы.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Чат полнится красивым - скетчами по Армаде, - преумножая вдохновение. Люблю эту историю, этих персонажей и игроков отсюда и до звёзд Вот Лисс рисует эльфов нашей патички в рамках эльфевраля (челлендж Elfebruary). Офигевший котичек Марция [Ортхильда], переодетая в платьишко с украшениями, и Хель [Амарт] с косичками, такой задумчиво-нежный здесь, словно за крылом паруса его никто не видит. Такие чудесные, трогательные и такие... эльфы.
Там в эльфевраль было не только лишь это, но про фей я ещё поору А Амарт набросал момент, когда Хель и Стелла [Лисс] коварно окружили Марцию и затащили под руки к портному и ювелиру. Руки (и не только) - красивые невозможно, котик Декан - присутствует, момент получился такой живой, что как воочию: так всё и было! И где-то за кадром - Андерс и Лютер. Так волшебно, когда сыгранное воплощается
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
В этом году Птаха, как каждый год, делала афиши для Вескона. В воскресенье у меня должен был быть Палид, что спасло меня от выбора, идти ли на танцевальную игру от Хэлки или на закрывающий бал (они накладывались по времени, и после игры даже на половину бала уже точно сил бы не осталось). Зато, когда я узнал, что на субботу перенесли семинар Сирши, - я тут же посмотрел на Птаху глазами. Она сама попасть на Вескон не могла, но могла передать волонтёрскую проходку мне. К субботнему утру я завёл будильник на десять, но переполз на диван, открыл ноут и так, с ноутом на коленях, и вырубился до двенадцати. Поэтому успел только забежать купить себе новые ботинки: мои валенки начали разваливаться и промокать, а пока грохочущая слякоть - в весенние кроссовки перелезать рановато. Про пожизнякПрямо в этих ботинках я и дотопал с наслаждением от магаза на Ярцевке до остановки на Молодогвардейке, откуда ходил автобус до Давыдково, поскольку деняк на метро у меня уже не оставалось Вескон в этом году (как и в прошлом, когда я не выбирался) был в школе Интеллектуал, и, кажется, я побывал в ней впервые. Немало ролевиков училось в ней, и даже я мог бы, если бы родители не решили выбрать школу ближе к дому и с меньшей нагрузкой На регистрации была героическая Греча, и совместными усилиями мы нашли мой бейдж - от щедрот аж на все три дня. До времени начала семинара оставалось полчаса, и я решил пройтись по ярмарке. Про ярмаркуЯрмарка была разделена на два зала, и, видимо, не всякая птица долетала до второго: там разве что перекати-поле не каталось и продавцы были мне рады как родному. Сама ярмарка произвела двойственное впечатление: с одной стороны, она получилась очень разнообразной и весьма мультифандомной, а с другой - некоторые продавцы явно перепутали ярмарку со своп-барахолкой. На одном столе продавались книги из домашней библиотеки (от советских до современных, от классики фольклористики и культурологии вроде Проппа до сомнительной шизотерики, которую я б и с подоконника в подъезде не забрал), на другом - предметы коллекционирования: карточки MtG (окей, они хотя бы имеют отношение к фэнтези, но свежей серии LotR я там не увидел) и монеты. Самые обычные юбилейные монетки, которые я помаленьку собираю и меняюсь... В самом дальнем углу этого дальнего зала я нашёл и обнял печальную замёрзшую Азиль, сидевшую на крыльях, и там же дождался и обнял Гвай, - а потом осознал, что остаются считанные минуты, и побежал на третий этаж в нужную аудиторию. Правда, мог не торопиться: предыдущее мероприятие задерживалось, и Каэтанна мужественно закрывала собой дверь от штурмующих её шаманов. Наконец, засидевшимся нашли другое место, и из аудитории вышел пяток человек с крайне унылыми лицами. У них была лекция по экономике на играх, а есть ли во всех мирах что-то более жалкое и беспомощное, чем правила по экономике... Зато успела примчаться Аврора, которая, как и я, приехала только поддержать Сиршу. Я собрался на этот семинар ещё до того, как узнал, о чём он И представлял себе семинары примерно так: лектор рассказывает интересное, потом можно задавать вопросы, а я слишком тупой и сижу молчу. Но это же Сирша, поэтому семинар про культы и религии на РИ был увлекательным и интерактивным. Про семинарПрежде всего игрокам не грех было вспомнить о том, что ритуал - это процесс фиксации на сакральном уровне произошедших в жизни изменений (как свадебный ритуал, например), а не "собери десять крышечек и расставь их по эквивалетной схеме в правильном порядке для получения результата". Мы поиграли в классную игру вида "вопрос-ответ", в которой нужно было дать совет в заданной ситуации от лица жреца, продвигающего определённый догмат, а потом разбились на три команды (по рядам, как в школе)) и создавали обряд с применением одного рандомного предмета-из-шляпы. И очень круто вышло, что каждая команда, не сговариваясь, проиллюстрировала один из трёх принципов, на которых можно строить обряды на играх Так, команда во главе с Юхи использовала принцип литературный - отталкивалась от узнаваемых элементов сеттинга. Поскольку в предложенном культе мёд символизировал благо, а пчёлы - зло, - эта команда изобразила образ Винни-Пуха (Сэма поставили на табуреточку в позе распятия)) и повторяемую мантру "Кажется, дождик начинается". Этот принцип хорош на играх по тем канонам, которые уже сами по себе стали культовыми: например, достаточно сказать "Да пребудет с тобой Сила", чтобы соигрок понял, что ты имеешь отношение к учению джедаев. Наша команда во главе с Морваэном использовала принцип культурологический - сиречь опиралась на то, что обряд должен быть предельно простым, понятным и с минимальным порогом вхождения. Доставшийся нам барабан (я, как увидел оный, только успел подумать, что бой в барабан похож на звуки дождя, которые отпугивают пчёл, - как Сирша привела вызывание дождя в качестве примера)) Морваэн решительно перевернул и объявил чашей для мёда, благодатью которого жрица в лице Люции будет причащать верующих. И что? - и всё, никаких дополнительных усложняющих деталей не нужно, все свидетели сразу догадаются, что происходит, и смогут присоединиться. А третья команда во главе с Хранителем Валтэйры (Горт и Моро также попали в неё) использовали принцип социальный: их обряд выбирал козла отпущения ("пчелу", которая вынимала чёрную конфету из мешочка белых) в целях снятия социального напряжения. Гоните пчелу, насмехайтесь над ней!.. Мы вполне уложились по времени (хотя над душой уже стояли какие-то незнакомые мне феаноринги перед следующим мероприятием), но мне ма-ауло. Как человеку, чей персонаж на игре должен гореть либо любовью, либо идеей, и такой идеей время от времени становится религия, - мне сразу захотелось полноценного круглого стола с обменом опытом, мнениями и идеями. Я бы вспомнил всякого - от своей горячей любви к тёмному культу Нуменора (и как самый осмысленный строяк в моей ролевой жизни был на Роменне, где мы строили Храм - и да, там тоже был Морваэн, - и как самым ярким событием игры про Нуменорскую Академию было сожжение) до совсем недавних игротешек (как на игре по Дому мы с Гобой, не сговариваясь, продвигали очень схожие постулаты нашей игротехнической секты). И ещё послушать Сиршу - тоже захотелось, так что можно загадать увидеться ещё через год и продолжить тему Следующим мероприятием был не то семинар, не то круглый стол, - короче, ср@ч за кросспол. Но что там обсуждать, когда хочешь - играешь, не хочешь - не играешь, а в визуал каждый упарывается в меру своих желаний и возможностей?.. После семинара Сирши Аврора подбила меня пройтись по всем этажам. По пути я затормозил об Калил, но догнал Аврору на выходе с ярмарки. А потом мы снова поймали Сиршу и пошли втроём смотреть на аудиторию загадочной тематической площадки фэйри, появившейся в расписании в этом году (по пути я затормозил об Мышь, но ненадолго)). Про фей и про игры вообще в сторонуЯсен пень, что имелись в виду не феи Мира Тьмы, а довольно абстрактные фэйри, в последнее время ставшие почти столь же популярными в современной русскоязычной литературе (см.книги Чароита, Амариэ, Йори, - и это только авторы, которых я лично знаю, а ведь есть ещё десятки других), сколь и китайцы. В эту абстракцию, похоже, лихо вошли и кельтские сиды, и скандинавские альвы, и какой-то совсем уж нью-эйдж. Аудитория была занята, но оттуда прямо на нас вышла Ларна и сообщила, что на круглом столе со странным названием "Маскарад или выход из Сумрака" (какая связь между фэйри и Сумраком?..) мучительно скучно. Говорят о создании личного бренда (я от одного описания словил урон Банальностью). Так состоялось стихийное знакомство Ларны с Сиршей - будем потихоньку наводить мосты между самарскими игроками по C:tD и московскими. "Где то место между Самарой и Москвой, где фрИгольд превращается в фригОльд?" - шутили мы нашей московской командой шесть лет назад после той самарской полигонки по феям, где мы с Ларной впервые и познакомились. Сия фраза описывает, что в Самаре было во многом своё вИдение канона, отличное от московского. Но были там и игроки, которые были готовы играть не только в вонзалово (всё равно по какому сеттингу, лишь бы вонзалово), но и в особенности китов, в социалку, в фейские проблемы и шийские интриги. Так что я верю в возможность загрести этих игроков себе Разблокировано воспоминание, как Тари в четверг говорила, что самое сложное на играх по феям (любым) - смоделировать Осеннюю сторону жизни. А я вообще не представлял, как можно иначе-то Для меня "Осенний контекст" всегда был едва ли не самым интересным в сеттинге, я всегда прописывал к играм исторические и социальные реалии, даже если тайминг был приближен к современности. Из-за того, что в Золотом веке этого "Осеннего контекста" нет, я долгое время не знал, как к нему подступиться-то (но вот "вы находитесь здесь", да)). Собственно, для меня самый большой минус самарской версии Подменышей был в том, что мастера напрочь проигнорировали Осенний мир, взяв при этом тайминг после Воссоединения (и вср@в этот тайминг тем, что пропустили команду Варичей). Но, кажется, в последующих играх они начали исправляться. (А ещё по итогам посиделок с Тари - да, этот человек подкидывает мне только тем для размышлений, что в один пост не умещается - я остался с ощущением, что я как-то беспрецедентно доверяю своим игрокам и техам, когда не загоняю их в ту самую "машину". Да, внутри игры всегда есть ограничения, обусловленные законами мира, - но эти ограничения обеспечивает мастер или тех, когда отвечает на запрос игрока "нет, ты не можешь этого сделать". И я никак не могу согласиться с тем, что законы мира, особенно если речь не об оридже, могут существовать только в мастерской голове и их нельзя делегировать проводящему и/или техам. Мои игроки ещё ни разу не ломали мне "авторский замысел", потому что у меня и нет какого-то жёсткого замысла: я бросаю историю в воду и позволяю ей развиваться. Я люблю и приветствую игроцкую импровизацию - когда игроки находят такой выход, какого я не мог запланировать и предугадать. Я не боюсь "вылезания в форточку", которого другие мастера боятся как огня - и, кажется, всю эту "машину" строят только для того, чтобы этого не случилось. И мои игроки ещё ни разу не нарушали законы мира, - может, такова роскошь маленьких игр, но я видел игры и побольше, где этого не случалось. Потому что, несмотря на то, что у каждого читавшего канон и/или материалы будет свой мир в голове, - я не считаю невозможным создать у игроков общую картину мира. И продолжу писать материалы и отправлять игроков читать канон вместо того, чтобы конструировать ту "машину", в которой знание или незнание канона становится вообще неважным.) Всё это закончилось тем, что Ларна потащила нас обратно на ярмарку показывать стенд-фотоугол с антуражем по Морровинду. Грибы и прочая были сделаны с большой любовью - Для серии игр "Уроки Вивека", на которую я недавно натыкался и дёргал глазом на фотодопуск и на рекомендацию игрокам "скинуться на визажиста, чтобы загримировал перед игрой" (сверх совершенно конского для кабинетки взноса). Аврора нас с Сиршей еле утащила от Ларны - ей пора было убегать, да и мне тоже. Напоследок сделали селфи втроём на фоне стены, нарисованная на стене птичка выглядела как моя отлетающая кукуха Я проводил Аврору на такси и сам поехал обратно на метро - ибо работа успела прислать мне деняк. Спасибо вам, солнышки, надо чаще встречаться! Что ещё было хорошего? - На выставку посмотрел: навестил и Нуменор от Веры (как-то я раньше его пропустил), и фей от Саюри, и не только. Поймал Жанин и забрал the Собачку (заодно помахал лапой остальной орговке). Про СобачкуЭту игрушечную мультяшную собачку Линс выложила в своп-чат, и я сказал, что хочу собачку, но мне влом ехать в Котельники. Линс предложила передать собачку с Яном, который работает недалеко от нас, - и сову для Тари заодно. Я согласился, но тут пришла Жанин и предложила передать всё и всем на Весконе. Я написал Жанин, узнал, что она будет на Весконе в пятницу, а я - в субботу, и предложил вернуться-таки к плану передачи собачки с Яном, а с Тари пусть сами договорятся. В результате мне написали, что собачку мне передаст Тари, - но в четверг, пока Тари была у нас, я дважды вспоминал про собачку и дважды не успевал о ней заикнуться. Если вы запутались где-то на середине - то это не страшно, я тоже запутался Но вот я прибыл на Вескон - а там и Жанин, и собачка, и сова, а Тари до Вескона не доехала. Так что сову Тари вручила Птаха на её сегодняшней игре. Вот и вся сага о собачке Про конвент в целомКак человек со стороны - я словил с Вескона ощущение некоей инерции. Когда, с одной стороны, хочется "по-старому", но "старое" уже не вызывает вау-эффекта, менее востребовано, и невозможно долго выезжать на одной ностальгии; а с другой стороны - хочется чего-то нового, но это новое размывает тематику конвента, превращая его в тот самый корабль Тесея. Но если Вескон делают - значит, это кому-нибудь нужно, и я бесконечно восхищаюсь людьми, которые в нашем захваченном Шире устраивают праздник, и праздник открытый. Я сам не настолько преисполнился, хоть "уравновесить зло добром" - и близкая мне концепция. Продолжаю говорить им спасибо. И я был рад видеть людей - хотя, кажется, из "старой гвардии" мне были рады только Мышь и Аллор (и мимо Холлен я пробежал ещё), а остальные не то уже не узнаЮт, не то чорт знает. А младшие поколения почти целиком - в орговке и волонтёрке, вон Ильдэ я на бегу попытался обнять, но не смог остановить его бег
А сегодняшний кусочек Империума не состоялся - у Алёны температура, и ещё пол-каста осыпалось Очень грущу и очень боюсь переноса на весну: вдруг голвейская сыгровка встанет потом на ту же дату, вдруг я потеряю идеального Филиппа в лице Лоря... Мог бы сегодня обнаглеть и прийти на бал Вескона (и ещё на семинар Сирши про чудовищ, и была любопытная лекция про переводы Толкина на китайский), - но моя социальность напрочь кончилась. Зато психанул и оплатил-таки себе бал Миндона, потому что ну зря я, что ли, работаю. Мне нравится программа: достаточно сложная, есть даже вещи, которых я не знаю (но, может, мартовские танцклассы это исправят)). И забрезжил ещё один план, про который я пока и говорить боюсь, чтоб не сглазить, и вообще не поверю, пока не определится. Но если этот план тоже упадёт на апрель...
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
В пятницу продолжились мои немного безумные выходные. Впрочем, они и должны были быть безумными, чтобы, не выходя из моего фильтрованного инфопространства, благополучно пропустить все "поздравления с праздником". Кажется, только в каналах групп помощи крысам мелькнуло что-то про "надёжную опору для наших хрупких плеч", - но это, право, уже такие мелочи, что воспринимаются почти нейтрально и даже почти с благодарностью за эту нейтральность. После того, как мы почти до утра говорили про Дом, мы с Птахой встали пораньше, потому что я согласился за пиво помочь руками на съёмке - благо работы у меня не было, и других планов тоже. Ехали по МЦД на Ухтомскую в студию Дали снимать Нотиэль в зале с песком. Про съёмкуДоехал я в состоянии фарша (хотел было повернуть домой, но кто ж меня отпустит, я ж обещал), а на месте оказалось, что кофейня по дороге в студию закрылась, меня забыли внести в список на КПП, а в здании не работает лифт К счастью, охранник оказался солнышком, созвонился с администрацией студии, меня подтвердили и в список внесли. А потом до нас доехала Нотиэль в таком же состоянии фарша, я отобрал у неё чемодан и втащил на третий этаж. И всё забронированное время съёмки мы терапевтично трогали песок. Песок был очень мелкий и прохладный, по нему можно было ходить босиком и зарываться в него ногами. А ещё Птаха сняла офигенные кадры, Нотиэль такая красивая Теперь я понимаю, как фотограф может влюбляться в своих моделей, - так же, как я могу влюбляться в образы игроков. Изначальным планом было снять что-то индийское про Драупади, но Нотиэль не нашла в себе сил краситься и драпироваться в сари, поэтому - просто в простыне, иногда спадающей и превращающей кадры в ню - получилась чистая античная трагедия, Антигона в изгнании, театр Питера Брука с простыми и чистыми цветом и светом. Мои закадровые задачи в этой красоте были простыми: "унеси корягу - принеси корягу" (бОльшую часть времени я сидел в углу за корягой, как сомик)), или поймать и направить блики при помощи светоотражающей плёнки (они похожи на блики от воды или на пылающий нимб - очень красиво, очень театр!), или "поработать ветром", держа другой конец полупрозрачной ткани, чтобы развевалась. Уложились во время без всякой спешки, собрались, и разделили с Нотиэль такси. Нотиэль ехала к Шани, и оказалось, что Шани живёт буквально в соседнем доме от Амарта. Мир маленький и квадратный А ещё, кажется, Дали - это та самая ориентированная на косплееров студия, где Птаха уже снимала и обнаружила, что в зале с циклорамой есть подвесы. И я тихонько жду, когда мы с Тари и Вейдом ангажируем Лиса на повисеть, а Птаху - нас снять (в смысле на фото)). Повисеть очень надо!
А на вечер у нас было запланировано кубло. Я как-то не отследил, что изначально Тоха кинул клич в Ваха-чате, где меня давно уже нет (и сколько бы раз я ни видел этот чат из-за плеча Птахи - только убеждался, что очень правильно меня там нет, и не будет), - но Птаха перекинула идею в чат игр Тохи, и я воспринял это как что-то само собой разумеющееся, поскольку всем нам было нужно безопасное кубло. В результате таким оно и вышло. Я - всё ещё фарш с напрочь закончившейся терморегуляцией - добравшись до дома, сразу пошёл за пивом. Взял себе заработанную баночку крафта, и на всех - литр бархатного в разливайке. Думал про закусь, даже увидел в Винлабе тарталлини и хотел их взять, - но пока выбирал банку, забыл про них напрочь. Но, поскольку Птаха заодно послала меня за шаурмой, - я в качестве закуси взял себе лаваш. И больше мы ничего сделать не успели (сиречь помыть посуду - ибо подметал я накануне): я вернулся домой в шесть - и Тоха добрался до нас в шесть с охапкой винограда. Птаха как умный человек самоизолировалась в спальне, так что Тоху встречал фарш в моём лице, худо-бедно способный поставить чайник. Но вскоре Птаха к нам вернулась, мы уютно потупили, я постепенно перестал мёрзнуть и даже смог позавтракать. И дождался Амарта, чтобы открыть пиво и начать окончательно превращаться в человека с каждым глоткомПро пиво А выбрал я в качестве своей честно заслуженной оплаты труда баночку двойного карамельного стаута (по забугорной классификации - империал пастри) от Selfmade с прекрасным названием "Таков Путь / Way of Hero". В нём нет ни карамели, ни тем паче ароматизатора, - только бисквитный (карамельный) солод и жжёный солод. И это очень добротный, прямо-таки образцовый стаут. Крепкий, и это чувствуется, - но при этом алкогольный привкус очень хорошо спрятан. Плотный, насыщенный, - но гладкий, не слишком густой, легко пьётся. Сладость в нём - только для того, чтобы смягчить горечь, так что ни приторности, ни даже десертности не ощущается. Это благородный горький шоколад с коньяком, с нотками печеньки и сливочной карамели, не пересушенный, не водянистый, не вяжущий. Нет каких-то особенных черт, которые выделяли бы его из ряда других крафтовых стаутов, - но, в конце концов, "отличный стаут не за бешеные деньги" - уже то, что стоит запомнить и повторять при случае. И баночка красивая - жаль, что я могу позволить себе крафт раз в год-полгода, так что составлять коллекцию на шкафу не имеет смысла. К нам присоединилась Ортхильда после Вескона, а Птаха заказала пиццу из Империи. Включая мою любимую грибную - сколько лет мы с ней не были вместе, как я скучал! А когда закончилось пиво, Амарт достал ещё одну бутылку тёмного, аки кролика из шляпы. И мы отлично посидели впятером (что Беркана и Лисс не добрались - жаль, но не в последний раз), поговорили про Рельсу и Генш, повспоминали былые игры, поворошили игроцкие и мастерские планы, Тоха рассказал про ещё один свой оридж, с викингами (и их соседями) в космосе. А Марк - человек простой, ему только слово "викинги" сказать - и в нём уже просыпается его курсач по Гуревичу и в голове начинает звучать скальдическая поэзия, пока он по улице ходит. Тоха планирует ваншот, но что-то мне подсказывает, что одним ваншотом мы ограничиваться не захотим Хочу завести себе целительницу, но пока держу себя зубами за хвост, жду больше подробностей по сеттингу. Спасибо всем, кто добрался, это было нужно и тепло!
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
В четверг я призвал к нам Тари - и у Птахи удачно был выходной. Я вышел за кчайностями и очень вовремя (уже подержавшись за кекс в Магнолии)) вспомнил, что у Тари безглютенка, и сходил в Ашан за уже знакомыми мне амарантовыми батончиками с шоколадом. Вообще, когда безглютенка у примерно половины близких людей - начинаешь привыкать, благо многие подходящие десерты, видимо по принципу "чтоб два раза не вставать", ещё и веганские Пока Тари ехала к нам, попав-таки в московскую пространственно-временную аномалию "пробка на Варшавке, перетекающая в пробку на Трёшке, перетекающую в пробку на Кутузоне", - я как раз успел в простыню про Кэла. Вот точь-в-точь до прибытия Тари её закончил (потом выложу, когда она перестанет быть спойлером для всех, кроме Хеля). Тари осилила и самый сложный квест - припарковаться в нашем дворе, - и внесла к чаю манговых мармеладок и мятных трюфелей. А потом мы вместе ждали, когда соберутся техи на созвон к игре по Небожиже, который Тари проводила от нас. Об игре~Так я поимел возможность послушать об игре - и могу сказать, что мне было бы интересно на ней поигротешить. Более того, сейчас страшное скажу: мне было бы интересно в такое поиграть! А то у меня до сих пор незакрытый гештальт на женщину-из-горшочка. Правда, игра завтра, когда у меня Империум. Но есть и хорошие новости(тм): поскольку Тари готова эту коробку отдавать - останется только найти мастера, готового её поставить, потому что я не готов Найти 15 игроков и столько же техов будет явно проще: востребованность этого сеттинга в моём инфопространстве какая-то бешеная. Не без труда мы уговорили техов вернуть нам Тари, и можно было поговорить о других играх. На этот сезон Тари ставит перед собой амбициозную задачу выяснить, как можно встраивать игру в пожизнёвый процесс с возможностью входить-выходить в игру и из игры туда-сюда (уже была попытка встраивания игры в вечеринку на день рождения, в планах - встроить игру в выезд на дачку с баней и шашлыками). Об идее~Если говорить о ролевой игре, то я бы ответил "никак": ролевая игра предполагает вролинг, и если посреди игры тебя выбивают в пожизняк - бывает сложно вролиться обратно, а если в общем с игрой пространстве кто-то общается в пожизняке систематически - никакой игры не получится в принципе. Но если говорить об игре как таковой (как настольной, только нет), - то всё упирается в соблюдение маркеров "в игре"/"не в игре". На дне рождения этим маркером была маска, и со мной он как-то вообще не работал: с одной стороны - меня не приглашали в игру, с другой - со мной заговаривали за пожизняк. По факту срабатывало только обоюдное желание пойти поиграть (сиречь потанцевать). Затея с дачей выглядит одновременно проще - потому что всякие пожизнёвые действия можно выполнять по игре - и сложнее, потому что предполагается отыгрывать более конкретизированных персонажей: членов клана лис, собравшихся на весёлые поминки лисобабушки и делёжку наследства. Выигрывать корову, в целом, можно и без особого вролинга, но это мне не интересно. Я разве что поваляться в сугробе (без бани)) соглашусь, если выезд выйдет не слишком дорого Также Тари подарила мне отличную формулировку для того водораздела, где для меня заканчивается ролевая игра живого действия и начинается та самая "просто игра" (для которой у меня нет названия: я бы назвал её "корпоративной", но эти игры давно ушли из тимбилдинга в ролевую среду). Об играх~Тари делит игры на те, которые случились (мастер не виноват), сложились (игроки совпали с тем, чего хотел мастер) и работают (игра как машина переварит любых игроков так, чтобы на выходе всегда получилось нечто удовлетворяющее все стороны). Соответственно, чем более механистичен процесс - тем лучше. А для меня самые лучшие игры случаются (как чудо) или складываются (как совместное творчество), а вот эта (немного пугающая, если честно) "машина" - и есть уже-не-ролевая игра. У неё два основных отличительных критерия: минимальный (до нулевого) порог вхождения и повторяемость (бесконечная). У игры ролевой - порог вхождения есть: нужно знать канон (будь то книга/сериал/видеоигра или историческая эпоха) и осознавать, как будешь отыгрывать персонажа. Нельзя войти с улицы и сыграть Ванцзи (сценички стремятся к тому, чтобы было можно). И игра ролевая - всегда уникальна и неповторима: даже если ставится несколько прогонов - это каждый раз новая, непредсказуемая история (тогда как разные истории в играх на карточках получаются за счёт рандомного их выпадения, а не решений, которые могли бы принимать персонажи). Таким образом, ролевые игры постепенно становятся чем-то элитарным, что требует от взрослых занятых людей не просто в один клик заказать косплей на алике, а готовиться к игре. И, наконец, Тари попыталась прорекламировать мне Зилант, но выбрала для этого именно те пункты, из-за которых я избегаю ВесконаПро конвенты~Сиречь максимальная открытость и, опять же, минимальный порог вхождения. Открытое всем ветрам пространство не является для меня безопасным, и если я и хочу посетить конкретное мероприятие конкретного человека, то я всё равно не хочу по дороге к этому мероприятию небезопасное пространство форсировать. А волонтёрство на конвентах никогда меня не привлекало, и даже какое-то отторжение вызывает идея бесплатно пахать, пока другие развлекаются. Наверное, для того, чтобы мне было в кайф "стать частью чего-то большого изнутри", мне нужно знать, для кого я это делаю - как и с игротешкой. Так что в Казань я хочу, но - как в город с красивой архитектурой и вкусной едой А далее можно было говорить обо всём на свете почти до трёх часов ночи. Мне немного странно слышать, что я могу быть для кого-то комфортным человеком (кажется, я впервые такое услышал в именно такой формулировке), - но, пожалуй, для меня комфортные и близкие люди определяются вот этим "Мы такие разные, и это так здорово!". Когда никто не относится агрессивно к моей "разности" - и не пытается, так же агрессивно, впихнуть мне свою "разность" как истину в конечной инстанции. За прошедший год (я не писал этого в Новый год, самое время написать сейчас) я вообще сформулировал для себя две мысли. Тут мысли~Первая: не молчать - важно. Если раньше я думал, что чем более публичной является персона, тем больше ей стоит следить за словами, - то теперь понимаю, что это приводит к тому, что люди наступают себе на горло и молчат, тогда как могли бы донести что-то до широкой аудитории. За чужие желания и способности что-то понять не так - мы не в ответе. Я, разумеется, морда не публичная, но буду называть вещи своими именами - в своём пространстве. Бегать за кем-то как гусь, само собой, не стану, - и за мной бегать не надо И вторая: меня каждый раз немного царапает, когда кто-то хоронит кого-то заживо. Люди меняются, а даже если нет - я предпочту, дистанцируясь, всё равно продолжать ценить общие воспоминания и иметь возможность помочь, если человеку понадобится личная помощь. Для того, чтобы я вычеркнул человека из своей жизни и стал абсолютно равнодушным к его судьбе, он должен начать стрелять по другим людям. И по животным, пожалуй, тоже. Нет, все если бы да кабы - "а он бы ста-ал, если бы мо-ог!" - не считаются. К счастью, такой прецедент был в моей жизни только один раз, когда ничто не предвеща. Спасибо Тари за вдохновение, надо чаще!
А когда мы проводили Тари - я узнал о том, что Птаха снимала фотосет по Дому, только когда она поделилась в канале ссылкой на первые тизерные фотки. Потому что Птаха, в свою очередь, не заметила, что я тут последние полгода игру по Дому делать собираюсь А мне-то казалось, что я уже всех этим достал. Кажется, это хорошо иллюстрирует тезис "Марк боится быть навязчивым" Так или иначе, мы очень продуктивно поговорили, обсудили Слепого и Сфинкса с точки зрения ролей на игре, и в результате я отправил Птаху найти себе Слепого. И Птаха нашла. Это идеальный Слепой, у меня в целом идеальный каст (включая двух людей, которые ещё не в курсе, что я собираюсь их позвать)), и, кажется, эта игра сложится целиком по приглашениям, так что если вы ещё не высказали мне свои пожелания - сделайте это и замотивируйте меня ещё больше. И от Птахи же я узнал (не без недоумения), как обычно представляют Ральфа на играх. Про Ральфа~Как батяню-вомбата Окей, он может быть жёстким, - но это не жёсткость тупого солдафона. Мне неизменно нравится формулировка (не моя), что Лось любил детей, а Ральф их понимал. Но - понимая, что он имеет дело с не вполне обычными людьми, он никогда не пытался с ними воевать, продавливать, строить и красить; он только старался понять больше. И даже когда он превысил все полномочия и вытащил Слепого в Наружность - это тоже была, пусть и кривая, но попытка понять, "что ты такое и откуда ты это сказал". Ральф надеялся, что за пределами Дома с этой хтонины обтечёт вся чёрная жижа, и под ней окажется человек, - но нет, не оказалось, Слепой уже прошёл ту точку невозврата (в виде смерти Лося, вероятно), до которой он ещё мог социализироваться как человек, но не после. А для Ральфа смерть Лося тоже стала точкой, когда он понял, что нельзя допускать п#$деца. Он спас жизнь и Стервятнику, и Лорду, в конце концов. Так что Ральф (который всё-таки воспитатель, а не охранник, сиречь педагог с хоть каким-то профильным образованием, а не вчерашний прапорщик) - человек интеллигентный, умный и эмпатичный.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Охапочка сновДавно не успевал и забывал записывать, - оттого и будут увековечены только те сны, что запомнились. Ночью после Кофейни внезапно приснился Амарт в роли Цзин Юаня. Игра во сне тоже была у нас дома, в полумраке, и мы почему-то валялись на полу. И генерал тыкал меня лапой в бок и что-то с подозрением спрашивал про Дань Хэна. Да, я игра-ать хочу Но анонсированная игра-кроссовер, на которой персонажи Рельсы попадают в тела персонажей Мгстр, - это и не поиграть в Рельсу, и не поиграть в Мгстр. Хочется играть персонажей по отдельности, поскольку их мир и обстоятельства, в которых они существуют, мне не менее дороги, чем они сами, - а не кадавр, слепленный из двоих в одно. На неизбежно случившуюся косплейную игру по Рельсе формата "канон знать не надо, сюжета нет, вводных нет, есть мы красивые" я тоже посмотрел и мимо прошёл. А играть - хочется Некоторое время спустя снился эдакий этно-городок наподобие ЭтноМира, но называвшийся Озерки. Я пришёл к его воротам поздним вечером, при свете фонарей, и думал, что опоздал и всё уже закрыто, - но мне сказали, что ещё день на дворе, и за воротами действительно оказался день. И, кажется, это предвосхищало последующий сон, поскольку ещё через некоторое время приснилось вовсе нечто экзистенциальное, что не сразу получилось выбросить из головы.
Снился вроде как день рождения Птахи, сперва - в гостиной нашей прежней квартиры на первом этаже пятиэтажки. К столу посреди зала собрались родственники, и отец Птахи (а я даже не знаю, как он выглядел, знаю только, что давно умер) спросил, можно ли ему воды. Я ответил, как обычно, что можно налить из-под крана, а можно налить кипячёной из чайника. Тогда он стал елейным голосом нудеть - "А как же проявить уважение, взять кружечку, налить водички, принести и отдать". Я слегка охренел и вежливо его послал - дескать, я один из хозяев дома, а не прислуга, и у нас тут самообслуживание. Вжух - и масштаб празднования перенёсся на мою, уже проданную, дачу. Стол был накрыт в коридоре первого этажа, постепенно собирались друзья и знакомые кролика, но до старта к столу не подходили. Я поднялся на второй этаж, где заканчивал готовиться к выходу Амарт, и мы вместе спустились к официальному открытию вечера. Я старался держаться рядом, как на балу, - но потом, стоило мне отвернуться к столу и потянуться к соломке из редиски, как Амарта я из виду потерял и с тех пор больше не находил. Я вышел из дома и пошёл вокруг него, и масштаб снова увеличился: территория была огромной, и дом снаружи был огромным (примерно как Пузинский коттедж с участком увеличить раза в четыре). Народу тоже было множество: казалось, собрались все ролевики, кого я когда-либо видел в жизни. Они кучковались компаниями, что-то обсуждали, а я ходил между ними, здоровался и радовался, что все эти разные люди, местами не совместимые друг с другом, оказались в одном месте, и всем комфортно. И меня совершенно не смущало, что ни в одной из этих компаний мне в общем-то не было места. Когда я проходил по тропинке мимо Эри и Кервена, которые живописно, как на картине Мане, сидели на траве, Эри спросил меня: "Как твоя жизнь?". Я ответил, что неплохо. Но последовал второй вопрос: "Как твоя жесть?". Я решил трактовать это как вопрос про крыс и хотел было ответить, что хвосты тоже ничего так, - но на этот вопрос Эри ответил сам, и, судя по его предположению, вовсе не крыс он имел в виду. Чьими только голосами ты ещё ни говорило, дорогое подсознание... Тем временем стемнело, и на зелёном холме перед домом кто-то стал взрывать хлопушки, распускавшиеся пучками светящихся в темноте разноцветных "червяков" - наподобие браслетов глэмора, только мягких. Такой пучок можно было водрузить себе на голову - и получались как будто свисающие цветные неоновые дреды. Я тоже присоединился, сидел на траве посреди этого красочного волшебства и был совершенно по-детски счастлив. Но почему-то именно в этот момент мне в голову пришла мысль, что я ещё ни разу не спускался в подвал, и сейчас самое время. И я ушёл в потёмках, никем не замеченный, и вошёл в какой-то заброшенный угол дома. Там было что-то вроде шахты лифта, только вместо кабины было просто ржавое металлическое сиденье с опускающейся рамкой, как на старых канатных дорогах (я их обожал - в смысле, старые канатки, когда болтаешь ногами над пейзажем)). Откуда-то я знал, что для того, чтобы спуститься, нужно ответить на несколько вопросов, и я опасался, что не смогу одновременно записывать ответы и держаться за рамку, чтобы не свалиться. Но всё равно сел на сиденье. Но оказалось, что записывать ничего не нужно: вопросы просто звучали в моей голове, а я так же мысленно на них отвечал, не задумываясь. Ничего философского не было - вопросы были вроде тех, которые используют для проверки пароля: "Как звали твою собаку", "Твоё любимое блюдо" и вот это всё. С каждым ответом перед моими глазами эдак символически обрывалась ещё одна висящая горизонтально цепочка, и "лифт" опускался в шахту ещё немного глубже. Наконец, я спустился на самое дно, слез с сиденья, прошёл вперёд, открыл дверь... И оказался на незнакомой окраине города с заезженным в снежную слякоть асфальтом. Я не очень уверенно шагнул вперёд, как вдруг мне навстречу устремился также незнакомый человек - слегка комически долговязый - и сообщил что-то вроде: "Добро пожаловать в мир, созданный специально для вас! Здесь вы легко сможете найти работу, и если вам будет грозить опасность, вам сразу же помогут". И я - согласился и не стал возвращаться. Я шёл, куда глядели глаза, по летнему, солнечному городу, смотрел по сторонам на улыбчивых прохожих, на останавливающиеся на переходах автомобили, на афиши, - и всё было такое преувеличенно-яркое и глянцевое, будто нарисованное нейросетью, хотя и каких-либо изъянов я не замечал. И думал: ну да, всё это искусственное, зато здесь всё будет так, как я захочу. А кто не захотел бы жить, как герои мультфильмов, у которых всё получается?.. ...И как-то не понравились мне эти эскапистские тенденции. Как ни крути, а желание уйти - в идеальный мир, в симуляцию, всё равно куда - это всегда немножко желание умереть. И хотя есть вещи, от которых я смертельно устал, - всегда будут вещи, ради которых я ещё потрепыхаюсь
И уже совсем недавно снилось, что я подхватил перед самой игрой роль какого-то советника. Игра была не то по Камше с неименными персонажами, не то по около-историческому ориджу. И вот я перед началом игры сидел с Аонэ за столиком ресторана или банкетного зала, снятого для игры (там даже сцена была!), и мы всё подробно обсуждали. И в процессе выяснилось, что советника каким-то хитрым образом подменили, то есть мой персонаж (опять)) играет чужую роль и может не знать всего, что раньше происходило с настоящим советником.
Во вторник я совместил приятное с полезным и выгулял матушку на выставку Веры в рамках проекта "Координаты истории. Русские усадьбы". Выставка проходит в двух шагах от Курской, в ДК Гайдаровец, который, в свою очередь, занимает особняк Толстого XVIII века (того Толстого, который полковник, из той ветви Толстых, которые не графья). Внутри - фантастически красиво: парадная лестница, лепнина, гобелены. Лучшего антуража для картин и придумать невозможно. (Немножко впечатлений) Выставка сравнительно небольшая, но насыщенная и разнообразная: и масло, и пастель, и акварель. Особенно, мне кажется, к лицу этой старине крафт-бумага. Все картины - результаты пленэров, от сравнительно недалёких уголков Москвы и Подмосковья (как Пехра-Яковлевское, Глинки, Горенки) до тех городков и весей в других областях (Тверской, Оренбургской), о которых я и не слышал раньше. И, конечно, многие усадьбы уже находятся в состоянии живописных руин, - и потому особенно ценно видеть их запечатлёнными. Позалипаешь на пастельное небо со множеством оттенков, на хрупкое безмолвие классицистической архитектуры и интерьеров и на их стражей, сфинксов и львов, - и вроде как выпал из суеты и немного побывал там, подышал этим замершим вне времени воздухом. Не хватало разве что кратких исторических справок (например, я-то догадаюсь, что фантазия "Усадьба чернокнижника" - это про Брюса, а кто-то - не очень), но это я больно многого хочу. Выберитесь - не пожалеете! Только позвоните заранее, чтобы уточнить, не занят ли зал ДК каким-нибудь кружком или концертом. Покажу (и сам ещё полюбуюсь) свою любимую пастельную картину с выставки - "Горенки. Грот". У Веры есть канал и группа в вк, там ещё много красивого
А вечером того же дня я доехал до Амарта на коворкинг. Снова взял "Кабанов" и поймал Амарта в Перекрёстке. А поскольку я перед этим уже заходил в Ашан - я решил, что пришла пора попробовать Чокопаи с шоколадными кусочками и апельсиновой начинкой. Вкусное И мы начали с чая (персиковый улун из лав!) и действительно совместно поработали, вполне продуктивно, как мне кажется Единственный подвох коворкинга только в том, что когда открываешь пиво и постепенно переходишь на трёп - время уже более позднее, чем обычно, а обговорить-то хочется столько же, сколько всегда Обсудили прошедшие приключения на Армаде, я порассказывал про Имперский Колледж, и в тему интересных концептов некромантии - Амарт вспомнил свой оридж. И как же я люблю этот мир, как же в нём хочется БЫТЬ - просто видеть больше, узнавать больше, чувствовать его атмосферу. А какие там персонажи...(Фиксирую персонажное) А там и поговорили о модерн!Синчэне и Сюэ Яне. Не наигравшиеся игроки хотят ещё чего-нибудь в сеттинге Кофейни, - но если что-то и будет (я, кстати, не против, чтобы это организовал кто-нибудь, кто не я), то не свадьба янсинов, потому что они распишутся тихо и камерно. С одной стороны, это будет маленьким праздником только для них двоих, а с другой - своеобразным актом укоренения в новой жизни. Поэтому двух свидетелей они пригласят с работы, каждый со своей, - и Баошань в качестве почётной гостьи. А от друзей, конечно, скрывать результаты не станут - думаю, те быстро заметят на Синчэне и Сюэ Яне кольца (И вот если их снова играть - то как эти кольца моделировать? У Далъета, конечно, кольца офигенно красивые, но офигенно дорогие.)) А для путешествия в медовый месяц (оно же - первый полноценный отпуск, подозреваю)) янсины выберут концепцию "посетить места, которые могут исчезнуть - например, утонуть". Сюэ Ян вспомнил про Мальдивы, а Синчэнь - про Венецию (но там карнавал в феврале). А ещё мы породили в этот сеттинг Призрачного Генерала Так будут звать сомика, которого А-Ян однажды подобрал на улице и принёс домой в пластиковом стаканчике - и который вымахает в огромную долгоживущую придонную хтоническую тварь. Аквариумистика - вполне подходящее хобби для Сюэ Яна: он любит возиться с техникой, и можно настроить обеспечение аквариума - аэрацию, освещение, анализ химического состава воды и её смену, автоматическую кормушку - так, чтобы минимально участвовать в этих процессах руками, особенно на случай отъезда. А рыбы - подходящие домашние животные, к которым можно не ревновать Синчэня Синчэнь же сочтёт аквариум красивым и гармоничным медитативным зрелищем, и хотя ему вполне достаточно его кошака А-Яна для любви и внимания, - он будет искренне заботиться о благополучии Генерала, всплывающего за вкусняшками и почесушками, и других обитателей аквариума. Имя сому, конечно, выбрали не сразу - и прошли через "Нет, мы не будем называть его Цзычэнем, даже несмотря на то, что он молчит!".. Да, я пребываю в перманентном умилении от этой истории. ...И спасибо Птахе, что написала мне sms в 20 минут первого и спасла меня от перспективы опоздать на метро. "Только что ведь было одиннадцать!"(с), ага Амарту - мур, это было нужно!
И мы с Птахой вынесли ёлку Сиречь букетик пихты, и разобрали остальные новогодние украшения. Пора встречать весну: дневное солнце уже не только ослепительно яркое, но и пригревает. Сегодня (в среду) я доехал до Ланы и Алекса свопнуть коробку-пуфик (ценную единицу хранения и сидения!) и остатки сиропов (чтобы не только на сиропах Нотиэль паразитировать)). И лелею план на май, по каковому поводу очень рад.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Я был у вас в прошлый четверг(с) Вечером прошлого четверга я доехал до Амарта в рамках взаимной скорой пивощи. Припёр пряников и взял на пробу тёмный лагер с очень надорским названием "Два кабана". Поначалу он кажется кисловатым, но весьма освежающим, а когда оседает пена - становится вполне мягким и не слишком водянистым пивом с обещанной карамелькой в послевкусии, так что можно брать для разнообразия. Амарт усадил меня в кресло, откуда я морально поддерживал очередной этап победы над энтропией. Перед этим я как раз дописал отчёт с Йоля - и так хорошо было вместе вспомнить Гаэля в Золотом веке и других наших (и немножко - не наших) фей. Даже о мастерёжке вспомнили, - о, это приятное ощущение пробуждения второго полушария общего мастерского мозга! А потом плавно перешли на Пенаконию - и там своя Грёза, но есть нюанс. Мне она напоминает по стилистике Страну Чудес - такую, от которой всегда ждёшь подвоха. Немного бла-бла вообще в сторонуПослушал я про сайд-квесты - и, пожалуй, если до нас хотели донести мысль о том, что нельзя сбегать от проблем в игрушечный мир, то сделали это как-то криво. Потому что если бы сбежавший взял свои проблемы с собой, и в замкнутом стеклянном шаре они бы только усугубились, - тогда мораль бы сработала. Но когда сбежавший начинает в новом мире новую жизнь, никому не вредит и даже помогает, - то за каким же чёртом вытаскивать его в чугунную ж@пу реальности только для того, чтобы свершить над ним мелочную месть за грехи жизни прошлой? Кому от этой мести станет легче? Какая-то гнилая эта концепция "правосудия", когда условный "злодей" уже живёт мирной жизнью, уже искупает то зло, которое совершил, всяческими добрыми делами, и сознательно хочет стать другим человеком, - а его всё равно выковыривают из раковины и пинают, потому что хрен тебе, а не мирная жизнь, не заслужил. (Вот ещё и поэтому - Сун Лань, проходи мимо.) В пинках и публичных покаяниях нет ничегошеньки терапевтичного, когда человек УЖЕ отказался творить фигню. Так что, прежде чем возвращать кого-то из Грёзы, - сначала уточните: может быть, он не зря сбежал. И убедитесь, что дадите этому кому-то достойную альтернативу тому, чего его лишили, а не бросите на произвол судьбы, в которой его не ожидает ничего хорошего. Подумалось в процессе обсуждения, что такое право на эскапизм я обосновываю примерно так же, как желаемое право на эвтаназию без ограничений: тем, что уходящий ничего вам не должен. И не обязан обслуживать ваши эмоции и желания по отношению к нему. Никто не выбирал родиться - дайте хоть выбрать, оставаться или нет, изверги. А когда этап устранения энтропии был окончен - я смог перебраться в тупильные угодья, где мы залегли доедать и допивать и ещё немного договорить про игры, персонажей, планы. Мои планы после грядущего Палида ограничены, на самом деле, по чисто финансовым причинам Коррозией и летним Голвеем (и апрельским Детективом, стоимость которого пока не определена) - от Нового Орлеана на др Кело пришлось отказаться. А то в директивный апрельский отпуск тоже хочется ехать не с пустыми карманами. И я даже вовремя заметил полночь, хотя всегда ма-ауло и убегать не хочется. Когда шёл до Амарта - последствия ледождя были присыпаны снегом, снег был утоптан, можно было идти (и этот даочжан, разумеется, подцепил у Перекрёстка бабушку с тяжёлой сумкой на проводить - до нужного мне подъезда, как оказалось). А когда шёл от Амарта - снег уже отскребли Но я устоял. Амарту мурр за вечер!
Пятницу я наполовину посвятил тому, что читал про Тридцатилетнюю войну, а наполовину - тому, что осуществил генеральную уборку в мужской клетке (потому что, когда мозг начинает хрустеть от раскладывания всего по полочкам в модусе "вспомнить всё", - потом очень хочется поработать не головой, а руками)). Читать начал с соответствующей главы в книге Хеера, всё той же The Holy Roman Empire, - затягивает она, как пылесос. Но, как я уже писал, Хеер - историк культуры, поэтому он предполагает, что историю событий читатель УЖЕ знает. Из XVII века он непринуждённо перескакивает в почти соседних абзацах то в 1936-й, когда молодой Альбер Камю был поражён довлеющим над Прагой духом барочного культа смерти, то в 1366-й, когда Карл IV постановил проводить избрание каждого нового императора во Франкфурте. Максимилиан II не только был избран, но и короновался во Франкфурте, - и, как говорится, понеслось. Немного бла-бла про ТридцатилетнююХеер подробно описывает коронацию: сперва проходит церемония в церкви, где будущий император приносит клятву "защищать вдов и сирот и почитать Папу" (да, именно в таком порядке приоритетов) и становится помазанником божьим, а затем - театрализованное действо и праздник для народа, совершенно языческий, в духе Древнего Рима: с закланием огромного быка, кусочек которого преподносят императору на серебряном блюде. Никто не видел противоречия: барокко такое барокко. Но, так или иначе, связь Империи с католической церковью казалась неоспоримой, и вопросом "может ли Империя быть протестантской" никто не задавался... или погодите. Появляется человек с абсолютно фантастическими именем и фамилией - Мельхиор Голдаст, швейцарский учёный, - и пишет монументальный трёхтомник "Monarchia S. Romani Imperii". В первом же томе Голдаст убедительно доказывает, что если во внутренних делах церкви император подчиняется Папе, то во внешних Папа должен подчиняться императору, но нынешние Папы больно много на себя берут. Мать-церковь, утверждает он, пожрала своего первенца-императора (вспоминаем "Сатурна" Гойи), а Папа превратился из доброго пастыря в хищного волка. Вывод? - Если бы не было императора, то не было бы и Папы, но если не будет Папы - Империя продолжит процветать. Книга вышла с девизом "Renovabitur" - "Обновление" - на обложке и быстро стала запрещёнкой, но жажду перемен было уже не остановить. При этом Хеер подчёркивает, что в протесте против Папства людям было важно оставаться частью Империи и выбирать императора: этим имперским патриотизмом обуславливались и анти-испанские настроения среди католиков, и опасения некоторых протестантских князей потерять территориальную целостность Империи из-за союза со Швецией. Также Хеер сам патриотично утверждает, что сторона императора была склонна к примирению, и война закончилась бы гораздо раньше, если бы не заинтересованные в ней посторонние. С одной стороны была Испания, у которой был пока что практически неисчерпаемый источник золота в Америке - и которая могла вливать это золото в императора, надеясь на дивиденды в будущем. С другой - Ришельё и Мазарини хотели щёлкнуть по носу Испанию и "увидеть Римскую Империю на коленях": вот такое guilty pleasure, не мешавшее им оставаться честными католиками и гонять собственных гугенотов. При этом Папе Павлу V из Борджиа, во время правления которого начался весь сыр-бор, была вообще до тумбочки какая-то там Империя: он мечтал увидеть католической такую большую Россию и всячески поддерживал Лжедмитрия. И как-то даже восхищает, что при всём при этом протестанты умудрялись в бодания внутри себя - между лютеранами и реформатами (кальвинистами). Правда, чаще бескровные - на уровне теологических дебатов и памфлетов. Профессора и студиозусы голосовали ногами: стоило какому-нибудь градоправителю принять реформатство, и лютеранские учёные мужи откочёвывали к его соседу, и наоборот. Ну а простому народу было не до конфессиональных различий: по их головам не только война туда-сюда каталась, но и чума. А в целом - очень хорошо понимаешь, что эта война была по сути гражданской: все идеологические и религиозные, политические и экономические причины хорошо видятся на расстояньи, а чем больше приближаешь оптику - тем заметнее частные, личные мотивы. Титулованные соседи грызлись за каждый клочок земли, и один мог поддержать Католическую лигу, а другой - присоединиться к Протестантской унии только для того, чтобы заручиться их силой в споре друг с другом. Вот в случае Гессен-Касселя и Гессен-Дормштадта, которые не могли поделить Марбург, как-то так и вышло. Но это уже отдельная история - посмотрим, как на игре развернётся
Что до клетки, то я просто повторил удачный дизайн интерьера, повесив новые гамаки точно на место старых: свитер и его отрезанные рукава - на место толстовки и её отрезанных рукавов, и две штанины пижамных штанов - на место двух штанин джинсов. Раньше клетка была в цветах "кирпичный и чёрный", теперь - в цветах "карамельная охра и бирюзовый", и старую белую шапку заменил на синюю (и как красиво чёрная крыса смотрится в синей шапке!). Все крысоновости к этому часуКогда открываю клетку - меня всегда приветствуют трое крысов из четырёх. А когда крысы уже не юны (...вот когда успели, вчера же были крысятами!) - начинаешь беспокоиться и проверять, где один там кудрявый отщепенец. А Цзянцзай чиллит в каком-нибудь гамаке (до уборки это чаще всего выглядело как "чёрная крыса в чёрной трубе"), и ему пофиг, что крысомать пришла, пожрать принесла, что другие крысы радуются вкусняшкам и почесушкам. Еда-то всё равно никуда не денется, и можно будет обчистить чужие нычки чуть позже. А недавно крысочьки нэжные располосовали мне бедро. Джерон, как обычно, дремал у меня на коленях, когда вдруг на них забрался Цзянцзай и совершил чисто пацанский кусь за его ж@пь, а то чо он. В норме неконфликтный Джер спросонок, видимо, решил, что АБИЖАЮТ МАТЬ, и напрыгнул на Зая с целью выдачи люлей. Так этот матерящийся клубок когтей и скатился с меня на диван и распался, Зай ускакал хохоча задрав хвост, а я остался заливать хлоргексой красивые кровавые царапины. Пдр мхв(тм). Зато крыса Хава больше меня не жрёт: закончились ПМС, ретроградный меркурий, или что это было, и Хавос снова Лизучий. Прошедшей ночью она вообще пришла к нам в спальню, чего хотела - непонятно. Зато так выяснилось на практике, что если белую крысу или чёрную крысу в сумерках отлично видно, то девила в сумерках не видно вообще Я увидел только движение в мою сторону - и Хава сама встала передо мной на задние лапки, и буквально сама на руки прыгнула.
Недавно услышал, что ФБ (которая не на Ао3, понятное дело) запретила слэш Что ж, дно окончательно пробито, дальше некуда. Нет, я понимаю людей, которые скрывают, переносят или удаляют свои работы, - у каждого своя степень потребности в безопасности. Просто сам не люблю падать раньше выстрела, - да и как я удалю всё запрещённое, если я сам запрещённый, а себя не удалишь (не дождётесь). Но слэш - это треть фандомного контента, а для ряда фандомов - вообще канон. Раз уж не хочется делать игру закрытой - было бы честнее перестать называть её фандомной, что ли. Ещё одно дноА ещё одно дно пробивают Попкорн-букс, которые прибежали в личку ко всем художникам, продающим авторский мерч по ЛисоВоронам, и потребовали прекратить. KRAZ, у которых уже были открыты предзаказы на боксы, вынуждены были вернуть заказчикам деньги. И вот как бы... а по какому, собственно, праву? Художники зарабатывают СВОИМ творчеством. А персонажи, которых они рисуют, принадлежат не издательству, которое просто перевело и издало книжку, а Норе Сакавич, и если кто и имеет право голоса, то только она (другой вопрос, что авторам запрещать фанарт и фанфикшн - дело гиблое, но речь не об этом). Кто-то вообще мог бы сказать, что читал книжку в оригинале. Окей, Попкорны хотят сделать вид, будто книжек у них нет и никогда не было, всем показалось, - но пусть занимаются этой клоунадой не за чужой счёт. А особенно грустно с тейков в стиле "их надо понять и простить, они не могут сделать официальное публичное заявление". Ну да, не могут честно закрыться, как давно сделала Колонна, поэтому переобуваются тихой сапой. Прост, ну... ребят, вы правда думаете, что крупные издательства печатают слэш, потому что они ваши дружочки? Нет, они хотят ваши денежки, поэтому издают то, что востребовано, и будут ради денег издавать вообще что угодно.
Я всегда думаю про фейПодумалось между делом, что как ключевой момент истории Клауда и Галата, так и ключевой момент истории Улсена и Эдраха иллюстрируется той кошкой, к которой привязали бутерброд маслом вверх. Потому что когда двое одновременно давят на кнопку "пусть я умру, а он живёт", - Грёза зависает, перезагружается и выдаёт ответ "любовь сильнее смерти, достали". И это всё ещё видится максимально естественным в этом сеттинге. (Да, что-то ещё будет, неизбежно.))
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
В прошедшую субботу собрались на Армаду У меня были амбициозные планы убраться с утра в женской клетке, но на меня свалились правочки, поэтому я едва успел в минимальную уборку хаты - ликвидировать энтропию и вынести мусор. Пылесос отказался со мной сотрудничать ещё накануне. Тоха приехал пораньше и привёз с собой мастерскую кружку, которая теперь будет жить у нас. А ещё у мастера завелась розовая антистрессовая сова, пахнущая бубль-гумом, с которой Лютер как мистер сова чувствует некоторое родство Мы уютно посидели, и Амарт прибыл как раз тогда, когда я гуглил оригинальное название фонтейнских пузыринов (действительно 泡泡桔 паопао-цзю, "пузырчатый апельсин") и попутно узнал, что на немецкий их перевели как Blasenmandarine. БЛАЗЕНМАНДАРИН!.. И Амарт солнышко, потому что привёз вкусное миндальное молоко и варил в турке вкусный кофи (я пил скорее молоко с кофе, чем кофе с молоком, так что не могу в точности сказать, на какой тяге я потом не спал до семи утра: на тяге кофеина или на тяге вдохновения)), и инициировал обсуждение аспектов и трюков для Лютера. Мне по-прежнему сложно оперировать игровой системой, предполагающей, что игрок может взять на себя права мастера, поэтому про аспекты я стабильно забываю, - но вот пользоваться трюками как-то навострился ещё в Имперском Колледже. Так с лёгкой руки Амарта Лютер обзавёлся ещё одним аспектом - "(Не)здоровая тяга к эльфам" (основанным на способности понимать эльфийский язык и некоторые обычаи). И ещё одним - по предложению Тохи, которое мне понравилось, - "Моряк поневоле", про опыт работы на корабле и знание такелажа. Затем придумали два трюка: так, "Стена щитов" позволяет раз за сессию избежать урона по себе или находящемуся рядом союзнику. А второй даёт +2 к силе при освобождении от удержания (в оковах или под замком) себя или другого. Его я назвал "Клетки надо ломать"(с) - чего, кажется, уже никто не услышал, поскольку до нас как раз доехала Ортхильда. Тоха тоже солнышко, так как выяснилось, что Империя пиццы снова доставляет к нам домой, и у меня тоже была пицца - веганская И, дождавшись пиццы, мы начали играть. Лисс и Птаха после работы присоединились к нам вечером, так что в общей сложности нас было прямо-таки рекордное количество - пятеро игроков из шести. Успели очень много и насыщенно, так что я даже разделил отчёт на две части, - история набирает обороты перед финалом, как бы ни хотелось задержаться в этом мире подольше. И всё больше появляется деталей и зацепок, которые приходится держать в голове. Но как же круто и неожиданно связываются между собой сюжетные хвосты, и как же круто узнавать больше о членах команды и о других НПС!.. Итак, весь вечер на арене: чудо-остров, тевинтерские спецслужбы, не-те-туманники, конечно же шутки про ж@пу бисексуалы в патичке горе мастера, а Лютер снова на всех ворчит. И - "девочки, косметичка у капитана"(с)
Отперсонажный отчёт Лютера, и таки да - точечно матерноПосле ночёвки в долийском лагере (я хотел как можно дольше не смыкать глаз, впитывая звуки и запахи и глядя украдкой на спящего Хеля, - а в результате заснул и выспался так крепко, как не спал уже очень давно) мы без происшествий вернулись на корабль. Рауф, как и обещал, приготовил на завтрак что-то очень пряное и ароматное, но также вкусное и сытное. Изабела передала нам приглашение подтянуться в один кабачок, и Хель сразу после завтрака отправился в город, взяв с собой меня и Корриса. Там он успел забежать в лавку и пополнить запас бомб и снотворного (после того, как раздавил пузырёк не в переносном, а в буквальном смысле!), а также восстановил справедливость, купив карту Недремлющего моря у того картографа, к которому мы в прошлый раз заходили и не купили ничего. В оговоренном кабачке уже сидели Изабела с Альвидой и Алленом - и мужик средних лет со светлыми волосами и бородой в простой матросской одежде. - Мельник принёс интересные новости, - кивнула на него Изабела после приветствий. - Спасибо вам за спасение, - сказал тот, кого назвали Мельником. - От кого? - уточнил я. Я не припоминал его среди тех, кого мы освободили в Сире. Но Изабела и другие воззрились на меня с недоумением. - Ну, знаете, была тут одна резня в лагере Янто Когтя, - наконец напомнила она. - Так всё это было затеяно ради этого. - Ты и есть тот осведомитель, которого ждали и который застрял в Сире? - догадался Хель. - Ага. Я разнюхивал там про Янто, да только уйти от него не смог, - пояснил Мельник. - И вот что мне удалось узнать: на Сегероне у него основная база. И сотрудничает он не только с кунари, но и с одним тевинтерским альтусом. Не знаю, что он для этого альтуса делает, но явно что-то нехорошее. - Вот ведь хитрая жопа, - присвистнул я. - Говорят, если пытаться скакать на двух лошадях одновременно, рано или поздно жопу порвёшь, - заметил Хель. - Но обеим этим лошадям нужны рабы, - возразил я. - Его корабль, Коллекционер, сейчас у побережья Сегерона, - продолжал Мельник. Я мысленно оценил, какое хорошее название мерзавец Янто выбрал для флагмана своего рабовладельческого флота. - И сам Янто наверняка тоже там: он не оставил бы свой корабль надолго. - Спасибо, - кивнул Хель. - А известно ли тебе что-нибудь о его... антимагических эльфах? - Антимагических?.. - переспросил Мельник удивлённо. - Магия их не берёт, - пояснил я. - Высокие бойцы с кривыми клинками, - добавил Хель. Кривой клинок я помнил только у первого эльфа, но это уже было не существенно. - Такое описание половине его бойцов подходит, - пожал плечами Мельник. - Нет, не знаю. Может, альтус намагичил чего. - А это похоже на правду, - заметил я. - Возможно, они бывшие рабы. Почему-то мне легче было поверить в то, что альтус ставил эксперименты над рабами, делая их неуязвимыми для магии (мне доводилось слышать о попытках превращать рабов в "улучшенных" бойцов), нежели в то, что некие свободные эльфы сами выбрали работать на работорговца. - Вы собирались к Лахлану Поле, - напомнила Изабела. - Всё в силе? - Да, - подтвердил Хель. - В таком случае, через несколько часов я выхожу из порта. Как только просигналю - двигайтесь строго за мной. Если вильнёте в сторону - можете напороться на риф. - Значит, нам следует идти следом, а не рядом с тобой? - уточнил Хель. - Верно. Где находится остров - не тайна, а вот подойти к нему - как я уже говорила, непросто. Мы попрощались и пошли обратно к "Свободному". Жизнь на корабле шла своим чередом: Хермеус возился с трупами, Анд чувствовал себя неважно и отлёживался в кубрике, а все матросы уже успели похмелиться после празднований. Все раненые, стараниями Марции и Стеллы, были уже на ногах, - только Миас попросил Марцию сменить ему повязку. И некоторое время спустя боцман рапортовал, что всё готово к отплытию. - Быть может, мы уже не вернёмся на Лломеррин, - предупредил команду Хель. - Будет сложный разговор - так что будьте начеку. - Хорошо, - пообещала Искев. Остальные молча кивнули. Я усмехнулся про себя: возможно, выражение "сложный разговор" наша команда уже понимала как "предстоящее сражение". С Поле нам драться не следовало, но я не стал разубеждать людей прежде времени. А Лломеррин все покидали без сожалений: все успели побывать в увольнительной, ни у кого не осталось неоконченных дел на берегу. Мы отчалили, обогнули оконечность Лломеррина, прошли мимо порта и последовали за "Вороном", который как раз покинул пристань. Море было спокойно, и мы шли всего несколько часов. Лломеррин ещё был виден на горизонте, когда мы достигли россыпи более мелких островов. Некоторое время мы петляли между ними, а когда начали подходить к неприметному островку в центре архипелага - "Ворон" подал сигнал "За мной". Мы шли извилистым путём. Хель стоял, наблюдая, рядом с Коррисом, который повторял все маневры "Ворона" и время от времени поглядывал за борт, где, должно быть, видел те самые рифы. Остров был всё ближе, и когда мы свернули за мыс - перед нами открылась бухта, на краю которой высилась настоящая сторожевая башня на каменном фундаменте. А за башней стал виден обширный причал - получше, чем у Янто. Да и постройки на берегу не выглядели временным лагерем: среди них также были каменные. Остров был лесисто-скалистым, и бухта была окружена скалами со стороны суши, как естественной стеной. У края воды, по всей видимости, строилась верфь, а у причала стояли три корабля: уже знакомый нам "Звонкий", ещё один корабль поменьше - и приметный корабль с распростёртыми орлиными крыльями носовой фигуры. "Летучий". Прежде чем сойти на берег, Хель посоветовался с нами о том, как говорить с Поле об острове с драконом. - Сказать как есть? - предположила Марция. - Что мы узнали об этом острове в Тени из воспоминаний Марция?.. - Про Тень и про дохлого Марция ему знать не обязательно, - возразил я. - Кто знает, в каких они с Марцием были отношениях. - Я всегда могу выйти с цыганочкой, - пожал плечами Хель, имея в виду своё мастерство рассказчика. Я с сомнением покачал головой: торгаша едва ли проймёшь красивыми сказками. - Я верно понимаю, что вы с ним не знакомы? - уточнила Марция. - Лично - нет, но мы много о нём слышали, - пояснил я. - Он деловой человек. - Если он деловой, то напрашивается мысль что-то ему предложить, - задумчиво произнесла Марция. - Но предложить нам нечего. - Не то чтобы нечего, но не ему, - уточнил Хель. - Да, мы не с ним собирались торговать, - согласился я. - Можно предложить ему денег, - предположил он. - Деньги никому не будут лишними, - подхватила Марция. Я вновь усомнился, хоть и не стал говорить об этом вслух: не сочтёт ли такой богатый человек, как Поле, предложение денег за оскорбление. - Можно спросить его об острове, и пусть он сам назначит цену за эту информацию, - предложил я. - Стало быть, скажем, что узнали от Марция... - начал Хель. - Не от него, - предостерёг я. Мне не хотелось выдавать Поле подробности убийства Марция: как-никак в нём участвовал не столько я, сколько Арлин. - ...Узнали о том, что на этом острове водятся интересные экземпляры, - продолжал он. - А среди нас есть маги, - добавила Марция. - У них может быть научный интерес. - Или ваш капитан решил сложить балладу о драконе, - сказал Хель. - А вы сочли это моей блажью. Итого: мы узнали об острове и хотим на нём побывать в исследовательских целях. - Будем действовать по обстоятельствам, - подытожил я. - Быть может, Поле просто поделится с нами этой информацией, потому что она для него ничего не стоит, - а может, захочет что-то взамен. Мы припомнили все слухи, которые мы слышали о Поле, и сочли себя во всеоружии. "Ворон" причалил, и мы отдали швартовы с другой стороны того же пирса. На пристани были видны вооружённые люди, одетые однотипно, как гарнизон. Изабела вновь взяла с собой Альвиду и Аллена, а нас вновь было четверо: Хель, Марция, Коррис и я. Изабела шла впереди; к ней подошли двое стражников в форме, они переговорили о чём-то, после чего она обернулась и помахала нам рукой. Стражники кивнули и расступились. От гавани в глубь острова вела настоящая улица, и по ней мы дошли до двухэтажного особняка. Около него также стоял вооружённый человек, - Изабела перебросилась с ним парой фраз, и он открыл перед нами двери. Внутри дом не блистал роскошью, но его явно постарались обставить, как городской дом купца, - что на острове посреди моря выглядело как театральная декорация. Шастали слуги - не похоже, что рабы: лакеи в ливреях и горничные в юбках с передниками. Изабела уверенно повела нас за собой на второй этаж. Мы вошли в просторный - где могли разместиться все всемером - кабинет. Одна его стена была завешана картами, другая - заставлена книжными шкафами. Возле стола стояло кресло, а в нём сидела женщина, которую мы уже видели на острове-елде, - её звали Луанна, как мне напомнили прежде. Она только сменила неприметное серое платье на синее. И смотрела на нас не менее удивлённо, чем мы - на неё. - Какими судьбами?.. - не удержался я от вопроса. - Это и мне хотелось бы спросить у вас, - произнесла она вместо ответа. За столом сидел стройный мужчина лет пятидесяти, дорого и со вкусом одетый, - но, как и всё вокруг него, без показной роскоши. Его волосы были серебристо-серыми - быть может, от природы пепельно-русыми, а может, от седины, - а усы были щёгольски завиты. - Вы знакомы?.. - спросил он, также не без удивления. - Было дело, - коротко подтвердил Хель. - Лахлан Поле, рад приветствовать, - церемонно представился хозяин дома. - Что вас привело? - На'Эр-Хелл Аллирил, - симметрично представился Хель. Я впервые услышал, как он называет своё полное имя вместе с именем клана кому-то кроме сородичей. - Мы сопровождаем госпожу Изабелу, а потом у меня будет к вам пара вопросов. Поле кивнул, и Изабела стала пересказывать ему последние события, упомянув и то, что узнала от Мельника. Похоже, Поле ждал этих новостей, и именно от неё. Я, конечно, понимал, что Изабела не впервые на этом острове и в этом доме, - но подумал о том, что ей следовало предупредить, насколько тесно она общается с Поле и насколько полно ему доверяет. То, что я слышал об Армаде, свидетельствовало скорее о том, что в ней каждый сам по себе; а сейчас на моих глазах Изабела говорила с Поле не просто как с союзником, связанным с ней уговором, а почти как со старым другом. Затем разговор зашёл об объединении Армады. Поле, слушая Изабелу, всё больше мрачнел и, наконец, вздохнул: - Проклятье!.. Я надеялся, что обойдётся без открытой конфронтации. Но - человек предполагает, а Создатель располагает... Что ж, я дам тебе, что обещал, но у меня будет к тебе ещё одна просьба: найди Тадеуша. - Я понимаю, что и с ним придётся договариваться, - кивнула Изабела. - Но ты помнишь?.. - Детали обсудим позже, - сказал Поле. Они явно говорили о чём-то, во что не желали посвящать посторонних. - Но я готов выполнить своё обещание. Затем он обернулся к нам - и мне было странно слышать от человека, считающегося частью Армады, совершенно сухопутные учтивые интонации помещика-марчанина: - Итак, что у вас за вопросы, господа и дамы? Хель заговорил нараспев - видимо, всё же избрав не подводившую его прежде тактику сказителя: - Есть в окрестных морях один остров, и на острове том дракон живёт. Слышал я, что доводилось твоему кораблю там бывать. Не расскажешь ли ты, где именно находится тот остров? Увы: как я и опасался, красивые слова не усыпили подозрительности старого лиса. - Как вышло так, что вы знаете о том, на каком острове я бывал, но не знаете при этом, где он? Вопрос казался не самым сложным, и я уже хотел было соврать, что мы случайно услышали болтовню моряков, в которой упоминались дракон и крылатый корабль, - но Хель не стал врать и, пожалуй, был в этом прав, как всегда. - Можно по-разному добывать информацию, - ответил он уклончиво. - Мне интересно, какие у вас каналы, - не отступал Поле. Конечно, ему хотелось знать, кто из его людей мог разболтать о его делах на стороне. А мы слишком много думали о том, чем платить, и слишком мало - о том, к какому источнику апеллировать вместо Марция. - К сожалению, они мертвы, - с убийственной честностью сообщил Хель. И Поле, и Луанна при этих словах заметно напряглись. - Господин На'Эр-Хелл, - отчеканил Поле. - Я очень не люблю смотреть спектакли, когда я не на сцене. Поэтому я настаиваю, чтобы вы объяснили мне всё подробно. Я сомневаюсь, что вы интересуетесь этим островом просто из любопытства. - Я обещал, - всё так же кратко произнёс Хель. Я понимал, что он не хотел выдавать Шами, - но Поле сложно было заподозрить в такой же щепетильности к чужим тайнам. - Что и кому? - терпеливо выспрашивал он. - Всего лишь помощь одному несчастному ребёнку. - Этого ребёнка, случайно, не зовут Шами? - неожиданно спросил Поле. - Возможно. - "Возможно"?.. Вы хорошо умеете умалчивать, господин На'Эр-Хелл, - тон Поле становился всё холоднее и жёстче. - Но я хочу, чтобы вы понимали: вокруг меня множество людей, и я ещё не отдал им приказа выяснить всё необходимое иными методами только потому, что вы пока не выказывали враждебности. Так откуда вам известно о Шами? - Я не намерен проявлять к вам враждебность, - Хель примирительно продемонстрировал открытые ладони, но и в его голосе прозвучала металлом напряжённая нотка. Я верил в способность капитана вести переговоры и долгое время не вмешивался, - но сейчас явно пора было спасать положение. Но как именно? Я очень не люблю, когда нам угрожают, - но угрожать в ответ, как хотелось в первое мгновение: например, заявить, что мы также могли бы высадиться всей командой и получить желаемое силой, - значило бы окончательно всё испортить. Поэтому я предпочёл выдать Шами: в конце концов, Поле и так уже знал о ней (очевидно - от Луанны, которая не выглядела его пленницей), а я никогда не подписывался ради неё сдохнуть. - Она сама с нами говорила, - вздохнув, сообщил я, надеясь, что Хель простит мне раскрытие наших планов. - Когда? - заинтересовался Поле. - Не так давно. Во сне. - Но как это возможно? Сновидцы могут являться только к тем людям, которых они знают лично. - Мы все тоже ничего не смыслим в магии, - развёл руками я. - И тем не менее, ей это удалось. - Но почему она обратилась именно к вам?.. - Поле всё ещё был недоверчив, но теперь, по крайней мере, его гнев сменился удивлением. - Потому что мы помогли её брату, - ответил Хель. - Ну вот теперь хоть что-то стало понятно!.. - воскликнула Луанна и с облегчением откинулась на спинку кресла. - Что вы знаете об этом острове? - спросил Поле, вернув деловитый тон. - Не так много, - пожал плечами я, припоминая картинку, которую показывала нам Шами. - Дракон, вулкан... - То, что это её родина, и что там едва ли кто-то выжил, - добавил Хель с другой стороны. - Там остались живые, - медленно проговорил Поле. - Но скажите мне вот что. Что вы собираетесь делать дальше, если узнаете, где находится остров? - На то, чтобы брать Пар Воллен, у нас недостаточно сил, - ответил Хель. - Поэтому мы собирались оповестить о Шами её родину и поискать там помощи. - Я был уверен, что Шами мертва. - Она говорила с нами... полторы недели назад, - прикинул Хель. - С тех пор многое могло измениться. - Мы думали, что она погибла гораздо раньше, во время налёта кунари. Значит, вы хотите её разыскать? Но что вами движет? Доброта? - Скажем так: у некоторых моих друзей, - Хель бросил взгляд на меня, но заговорил об Андерсе, - есть тяга выручать магов. А для меня это может оказаться... интересной историей об освобождении. - Что ж. Я действительно знаю этот остров, я там бывал, и некоторое время назад там случилось... нехорошее, - заговорил Поле. - Сам по себе этот остров вам ничем не поможет, но отправиться туда всё равно имеет смысл. Я кивнул. Стоит хотя бы сообщить выжившим о том, что Шами жива, раз уж Луанна и Поле её уже оплакали. Если на острове остались родные или друзья девочки, они будут рады такой новости. - Давайте начистоту: для того, чтобы выступить против кунари и отбить Шами, нужно многое, и нужны немалые траты. Но я считаю, что девочка того стоит, и я готов оказать вам такую услугу, - продолжал Поле. - Моих сил на это также не хватит, но вы слышали, что мы обсуждали объединение Армады. Не стану скрывать: я хочу объединить её и встать во главе. Все вместе мы сумеем добиться поставленной задачи и многих других целей, но мне будет нужна вся доступная помощь. Заключим сделку: вы поможете мне - тем паче что, насколько я мог понять, это вам также будет на руку, - а я сообщу вам координаты острова и, быть может, даже отправлюсь туда вместе с вами. - Что вы от нас хотите? - спросил Хель. - Разведку боем. На базе Янто Когтя на Сегероне. Готовность Поле помочь звучала даже слишком хорошо, поэтому его предложение прозвучало как ловушка и желание от нас избавиться. Мы только что узнали, что на Сегероне базируются основные силы Янто, - а мы и лагерь на Чёрных скалах сумели разгромить только с помощью Изабелы. Сама же Изабела наблюдала за переговорами, не выражая никакого желания за нас вписаться. - У нас будут равные силы? - с сомнением поинтересовался Хель. - Я не хочу, чтобы вы захватили базу. Вы отправитесь туда, оцените обстановку, нанесёте столько ущерба, сколько сможете, - а мы с вами договоримся о сроке и о том, где встретимся после у Сегерона. - Вы предлагаете нам идти туда в одиночку? - У вас есть корабль, если я не ошибаюсь. Значит, вы уже пойдёте не в одиночку, - парировал Поле. - Конечно, я могу отправить туда и своих людей, - но что в таком случае вы предложите мне в качестве альтернативной платы за информацию?.. Разумеется, он не хотел рисковать своими людьми и ухватился за шанс таскать каштаны из огня чужими руками. Янто наверняка скоро узнает о том, что ему объявила войну Изабела: нам не опередить слухи, расходящиеся по всему Лломеррину и за его пределы. Но он не узнает о сговоре Изабелы и Поле, если столкнётся не с людьми Поле, а с нами. А для меня, признаться, шанс довести начатое до конца и уколоть Янто в самое сердце его бизнеса также был слишком соблазнительным. Это может спасти больше жизней, чем предполагаемая вылазка на Пар Воллен. - А если вы готовы за это взяться и рискнуть - я понимаю, что это опасное дело, - то и я буду готов заплатить вам и информацией, и чем-то ещё, как договоримся, - продолжил Поле. - Мне нужно обсудить это с моими людьми, - сказал Хель. - Конечно. Будьте моими гостями, - и Поле вновь на глазах превратился в радушного зажиточного хозяина. - Я дам вам ответ до вечера. - Добро пожаловать на этот, пока безымянный, остров! - провозгласил Поле с явной гордостью. - Задатки у него богатые, - похвалил Хель. - А у вас хороший глаз, - не остался в долгу Поле, ответив любезностью на любезность. Похоже, все ритуалы этикета были исполнены и полностью сгладили возникшее поначалу... недопонимание. Изабела направилась к выходу и взглянула на нас, давая понять, что нам лучше последовать её примеру, - но нам и самим не хотелось задерживаться и злоупотреблять гостеприимством Поле. - Всё это очень интересно, но может обернуться демоны знают чем, - резюмировала Изабела, когда мы вышли из особняка. - Но я добилась, чего хотела, и теперь поплыву искать Тадеуша. Я примерно представляю, где он сейчас. - Его люди говорили, что он на севере, - припомнил Хель. - Это так. Что ж, удачи вам, - попрощалась Изабела. - Быть может, ещё свидимся. - Было бы славно, - искренне пожелал я. С королевой Восточных морей приятно было иметь дело. Во всех отношениях. - Удачи, - ответил Хель, и наши пути с капитаншей и командой "Ворона" на этом разошлись. Что до Лахлана Поле, то он определённо был неординарной личностью. Он не казался человеком моря, и его оседлый образ жизни выглядел пощёчиной всем пиратам, которые сходят на сушу только для того, чтобы сбыть награбленное и прогулять золото по кабакам и борделям. Его не воспринимали всерьёз из-за отсутствия кровавой репутации, и это явно играло ему на руку. - Как вы думаете, у нас хватит сил?.. - спросила Марция, пока мы шли к кораблю. - От нас требуется не захватить базу, а повынюхивать, укусить и смыться, - пожал плечами я. - Лют, ты вроде говорил, что у тебя есть кто-то знакомый на Сегероне, - припомнил Коррис. - Да, есть, и надеюсь, что они до сих пор там, - ответил я. - Хотя оттуда им некуда уходить. Если взгляну на карту, то, возможно, даже смогу показать бухту, в которой мы тогда причалили. - Но ты ведь из Ферелдена? Как так вышло, что корабль из Ферелдена шёл на Сегерон? - полюбопытствовал он. - Ну, шёл он вообще-то из Марки в Тевинтер, с грузом живого товара, - усмехнулся я. - Но мы его немножко захватили и привели на Сегерон. - Ничего себе, - присвистнул Коррис. - Там есть небольшой клочок земли, который не принадлежит никому: ни Тевинтеру, ни кунари. Но за прошедшие годы многое могло измениться... - Когда отплываем, на рассвете? - деловито поинтересовался Коррис у капитана. Мне положительно нравился его энтузиазм. - Сначала я хочу поговорить с командой. Вы, как я понимаю, не против? - Хель окинул взглядом нас троих. Я согласно кивнул. - Справимся, - пообещал Коррис. - Быть может, мы тайно высадимся?.. - предложила Марция. - Для начала проведём разведку с суши, - кивнул Хель. - Но что мы будем делать дальше, если мы всё же заинтересованы в штурме Пар Воллена?.. А я, признаться, не вижу других альтернатив. Раньше эта затея и вовсе казалась мне безнадёжной... - ...До тех пор, пока мы не найдём союзников, - подхватил я. - И вот мы их нашли. - По крайней мере, потрепать работорговцев будет не лишне, - рассудил Хель. - Совместим приятное с полезным, - согласился я. На корабле Хель собрал всех и рассказал команде обо всём, что планировал, не упомянув только незначительные подробности о Шами. - Кто-то может отказаться, пока не поздно, - произнёс он. Я скользил взглядом по лицам матросов, с которыми я уже сражался плечом к плечу и к которым успел привязаться, и как никогда прежде чётко осознавал, что мы можем потерять кого-то из них на той или иной сложной миссии. И мне - после Мора - это было не впервой, а вот за Хеля я боялся и не хотел, чтобы он столкнулся с такой потерей. Он взял на себя ответственность за этих людей, эльфов и гномов... быть может, слишком много ответственности. И, судя по этим лицам, в которые я смотрел, - никто не был против идти до самого Пар Воллена. Все члены нашей команды так или иначе были бойцами, подобранными Друзьями Рыжей Дженни и готовыми к опасностям. А Рикс так и вовсе был в восторге и смотрел на капитана с обожанием. - Освободим тебе невесту, - пообещал Хель и рассмеялся, когда Рикс перевёл взгляд на Стеллу. Затем Хель вновь собрался покинуть корабль и пояснил: - Я хочу лично передать ответ. - Я с тобой, для подстраховки, - вызвался я. - Ну, раз ты за подстраховку, тогда я снова буду тут штурвал держать, - пообещал Коррис. Я вновь порадовался про себя, что он понимал всё без слов и на него всегда можно было положиться. С ним корабль будет готов экстренно отчалить, с нами или без нас, если что-то пойдёт не так. - А у меня есть один план, - правда, он довольно безумный... - начала было Марция. - Пока что я просто иду к Поле, - успокоил её Хель, посмеиваясь. - Ой, да иди уже! - эльфийка замахала на него руками, и мы вновь спустились по трапу. Охрана пропускала нас без вопросов. Мы вновь вошли в кабинет; на сей раз Поле был один и стоял у окна. - Итак, что вы решили? - спросил он, обернувшись к нам. - Мы принимаем ваше предложение и отправляемся на Сегерон, - сказал Хель. - Превосходно! - Поле протянул руку и пожал руку Хеля. - И я говорю серьёзно: вы всегда сможете просить меня о помощи. Услуга за услугу, тем паче что в спасении девочки заинтересованы мы все. - Во многом поэтому мы и соглашаемся, - ответил Хель. - А каковы другие причины? - полюбопытствовал Поле. - Мне не нравится то, что делает Янто. - Он долгое время был необходимым злом, - наставительно пояснил Поле. - Многим не нравились его методы, но он обладал силой, и пока он применял эту силу в нужную сторону, он был полезен. Но он перешёл на сторону кунари... - ...И подписал себе приговор, - подхватил Хель. - Должно быть, он рассчитывал на то, что некому будет привести приговор в исполнение. Но мы покажем ему, что он ошибался. - Быть может, он не верил в то, что Армада сможет объединиться, - предположил Хель. - Признаться, я сам до сих пор в это не очень-то верю, - доверительно усмехнулся Поле. - Но у меня далеко идущие планы. - А я просто не люблю работорговцев, - улыбнулся Хель. - Вы можете переночевать здесь или отправиться сразу, - Поле вернулся к делу. - Встречаемся через две недели здесь. И он отметил на карте остров к востоку от Сегерона. - А на вашем острове есть место с хорошим чаем? - спросил Хель. - Чай здесь самый лучший, как раз сегеронский! - гордо сообщил Поле. - Но не здесь, а глубже на острове. Я отправлю кого-нибудь вас проводить. Я понимал, что Хель рассчитывал найти Луанну. Слуга проводил нас по всё той же дороге, уходящей вглубь острова, - и когда мы прошли внутрь кольца скал, перед нами открылась долина. В её центре, где прежде, по-видимому, был лес, теперь раскинулся настоящий строящийся город: несколько деревянных домов на каменном основании, таких же, как здания в бухте, уже были возведены, и ещё множество - возводилось. Стоял неумолчный шум молотков, и людей, занятых строительством или спешащих по делам, также было много. - Похоже, он действительно нанимает людей, - шепнул мне Хель так, чтобы наш провожатый нас не слышал. - Похоже на то, - кивнул я. - Когда я говорил с человеком со "Звонкого", он сказал мне о поселении, строящемся там, где прежде не было ничего, и где теперь любые умелые руки пригодятся. Выходит, что не соврал, ни единым словом... - Хорошо, что где-то в мире ещё есть честность, - признал Хель. Слуга провёл нас в квартал, где располагались ремесленная лавка и мастерские, а также таверна - куда мы и направились. Внутри оказалось просторно, светло и чисто, и за столами сидело много рабочих, отдыхающих от трудов. Там, за отдельным столиком, мы увидели и Луанну. Человек Поле откланялся и оставил нас одних. - Можно к вам присоединиться? - галантно спросил Хель, подойдя к Луанне. - Да, конечно. Честно говоря, я совсем не ожидала увидеть вас здесь, - призналась она. - И это взаимно, - горячо поддержал я. Конечно, при нашей первой встрече у неё были корабль и охрана, и мне следовало догадаться, что она отнюдь не так беззащитна и одинока, как могло показаться. Но мне даже в голову не пришло, что она могла быть связана с кем-то из Армады. Хель заказал чаю и закусок и взглянул на меня: - Будешь? - Твоих травок?.. - усмехнулся я. - Конечно. Я никогда не был ни противником, ни поклонником чая, но благодаря Хелю я его уже полюбил. Ещё немного - и начну разбираться, чем разные травки различаются на вкус. Нам принесли чайник и пирожки с ягодами, и Луанна вернула нам мой вопрос: - Так какими судьбами?.. - Как оказалось, наша с вами встреча не осталась незамеченной, и вскоре нас нашла девочка, - ответил Хель. - Мы с Фераном думали, что она погибла, а потом она связалась с ним. Он и рассказал ей о вас, - подтвердила Луанна. - Феран сильнее, чем она, но она искуснее. Впрочем, можно ли вообще говорить о том, что кто-то слабее, применительно к их силе... - Затащить сразу нескольких не-магов в Тень - это то ещё испытание для обеих сторон, - дипломатично согласился Хель. - Сомниари способны на такое, - кивнула Луанна. - Я слышала, в Тевинтере ещё один нарисовался. Но это больше слухи. - Вот как?.. Быть может, это было уже после того, как мы оттуда ушли, - предположил Хель. - Так значит, вы хотите найти остров Сообщества? - Луанна перешла к делу. - Сообщества?.. - Хель и я вопросительно переглянулись. - Сообщество магов - это группа, пытавшаяся функционировать вне Кругов ещё задолго до войны между магами и храмовниками. Самые предприимчивые члены Сообщества осели там, на острове. - Слишком много новой информации для меня, - признался Хель. - Когда мы увидели остров, который показала нам Шами, мы просто надеялись найти там помощь. - Там много сильных магов, но они не станут решающей силой в битве с кунари, потому как воинов среди них немного. Но если уж объединять все доступные силы, они тоже могут вам пригодиться. - Нам пригодиться? - проницательно переспросил Хель. - Исключая вас? - Моя помощь будет ресурсами, я ведь тоже не воин, - ответила она. - Это также важно, - признал я. - Любой военной операции нужен хороший тыл, - добавил Хель. - То, что Лахлан задумал... я хочу в этом поучаствовать, - неожиданно поделилась Луанна, и по тому, как она назвала Поле по имени, и по огоньку в её глазах я предположил, что она также считала этого человека другом, достойным доверия. - И получить дивиденды в конце. У него обширные амбиции. - О да, весьма. Помнится, наш друг рекомендовал вам выходцев из Киркволла?.. - спросил Хель. - Тогда у меня, честно говоря, уже были другие планы. Но имя того гнома я держу в уме и, возможно, скоро как раз поплыву к нему. - Было неожиданно встретить вас здесь, - Хель наконец счёл уместным проявить взаимное любопытство. - Я давно работаю с Поле, - призналась Луанна. - Знай мы об этом раньше, и наш путь мог бы быть гораздо короче, - заметил Хель, почти не скрывая досады. Но я, пожалуй, не сожалел ни об одной задержке на нашем пути: в Сире и на Лломеррине мы хорошо надрали задницы работорговцам, и к тому же побывали у долийцев. - Но как в таком случае вы узнали бы о том, где меня искать, и как получили бы приглашение?.. - мягко парировала Луанна, пожимая плечами. - Так или иначе, всё вышло, как вышло. - Как-нибудь разобрались бы, - ответил эльф упрямо. - Ввязаться в сражение - а там посмотрим?.. - улыбнулась она, но в её иронии не было насмешки. - Иногда это работает. - Я видела вас в деле, и потому верю, что у вас это получается. - Значит, вы планируете наладить обеспечение? - Лахлану нужны связи, - кивнула Луанна, вновь с ощутимым теплом говоря о своём союзнике. - Не расскажете, откуда вообще взялись эти дети? - попросил Хель. - Они родились на острове. Когда кунари устроили рейд, мы отбились, но дорогой ценой. Тела не всех пропавших мы нашли, но полагали, что кунари не оставят в живых мага. Я вывезла Ферана: Корнелий посоветовал не оставлять его на острове. Когда он потерял сестру, ему стало хуже... Я помнил, что Шами называла имя Корнелия как правителя - или одного из правителей - острова. А Луанна на морской залупе утверждала, что забрала Ферана у тех, кто хотел от него избавиться. Маги, обитающие на острове, сочли мальчишку слишком опасным, и его пришлось спасать от своих же?.. - Сестра его... сдерживала? - догадался Хель. - Да, можно и так сказать. Но сейчас ему уже лучше благодаря лекарствам, которые я с вашей помощью получила. - Он тоже здесь? - Да, он здесь живёт, за ним присматривают. Иногда присматриваю я. - И вы... верите в успех Поле? - спросил Хель после паузы. - Да. Верю, - ответила она убеждённо. "Большие амбиции" Поле, о которых она говорила, - это ведь не много не мало, а выстроить свой собственный вольный город... со своим собственным флотом. Без церковников и Кругов, и без эльфинажей. Город, который станет бельмом на глазу и для кунари, и для Тевинтера. И для защиты которого Поле, разумеется, будет нужна сила, - а уникальные маги как раз были такой силой. Понимала ли Луанна - эта умная, сильная женщина, - что Поле может использовать этих детей в своих целях?.. - Наверняка. Но есть ли в этом мире хоть одно место, где магические таланты не используются в тех или иных целях? Быть может, она сочла цели Поле достаточно благородными. - Так где же вы были между нашими двумя встречами? - спросила Луанна с уже таким человеческим, дружеским любопытством. И Хель стал кратко рассказывать о наших приключениях. - ...Да, мы немножко угнали корабль, - добавил я для ясности. - Я помню, что в тот раз вы были на другом корабле, - кивнула Луанна. - Мы благополучно расстались с братьями Аротта, - пояснил Хель. - Дадут боги - свидимся снова. Братья были славными людьми, и я был бы рад однажды отплатить им добром за гостеприимство. - Порой мне кажется, что сейчас Тедас сводит друг с другом тех, кого нужно, - задумчиво произнесла Луанна. - Должно быть, грядёт разборка, - предположил Хель. - Она уже давно идёт, между кунари и Тевинтером... Так мы говорили до полуночи, после чего попрощались. Мы с Хелем вышли в ночной новорожденный город. - Похоже, она тоже с этого острова свободных магов, - заметил я, запрокинув голову и глядя на уже почти летние звёзды. Здесь было не так много огней, и звёздное небо было видно так же хорошо, как и в долийском лагере. - Анд был бы рад узнать об этом, - сказал Хель. - Думаю, он будет рад там побывать. Быть может, у него там даже найдётся кто-нибудь знакомый. - Думаешь, там могут оказаться маги из Киркволла? - Ну, куда-то же они... рассеялись, - предположил я. - И занятно, что за последние пару дней мы видели уже два ничьих клочка земли: сначала - долийское поселение, теперь - этот остров... А в мире уже практически не осталось мест, которые бы никому не принадлежали. Теперь, когда мы были предоставлены самим себе и никто за нами не следил, мы могли неспешно прогуляться по городу, присматриваясь к его жителям. В поздний час улицы стали немноголюдны, но тем лучше стал виден каждый отдельный человек, эльф или гном. От внимания Хеля, да и моего, не укрылось, что некоторые рабочие боялись смотреть прямо и отводили глаза, сутулились, неосознанным жестом потирали запястья или шею, казались запуганными и забитыми. Повадки бывших рабов я узнавал даже слишком хорошо: я сам после тюрьмы долго отучивал себя наклоняться к ложке или миске вместо того, чтобы подносить её ко рту, - потому что цепь между кандалами на руках и на ногах была слишком короткой и не позволяла поднять руки. Почему я говорю "бывших рабов"? - Я не видел никаких признаков того, что Поле держал этих рабочих в рабстве. Стражников было не больше, чем в других городах, и они не были похожи на надсмотрщиков. Никаких позорных столбов, колодок, эшафотов и орудий наказания мы также не заметили. Не было заборов или цепей, отделяющих рабские бараки от жилища свободных, - да и в трактир явно пускали всех. Но Хель всё же решил проверить и убедиться лично - и подозвал одну девушку: - Красавица, я что-то с дороги сбился, не поможешь? - Да, господин, куда вам надо? - покладисто спросила она. - Кажется, нужно было сворачивать с той стороны... Давай ты нам покажешь, - и Хель сам довёл её до угла, где нас никто не мог подслушать. Хель не прятал лица, но девушка смотрела на нас обоих испуганно. Впрочем, это было понятно: когда двое мужчин заполночь заводят тебя в тёмный переулок - тут и свободная испугается. - Мы не причиним тебе вреда, - пообещал Хель. - Расскажешь нам кое-что? - Что вы хотите знать, господин? - Видишь ли, я здесь в первый раз... - Я тоже здесь недавно, - она немного оживилась. - И всё здесь хорошо, но какое-то тягостное ощущение. - Не знаю, господин, - растерянно сказала девушка. - Чего ты боишься? - А какая разница?.. - Откуда ты? - я решил вступить в разговор с другого бока. - Из Минратоса. - Беглая? - понизив голос, понимающе уточнил я. - Нет, - она помотала головой. - Тебя выкупили? - Да, - короткий кивок. Наша собеседница, может, была и сговорчивой, но это с лихвой компенсировалось её немногословностью. - Выкупили на свободу? - Мне сказали, что я могу идти, но идти мне некуда, - ответила она. - У меня нет родных. - Тебя здесь не обижают? - спросил Хель. - Нет, господин, - снова покачала головой девушка. - Здесь многие такие, как я, выкупленные. - Значит, капитан Поле выкупает рабов, чтобы они работали на него, как свободные?.. - Нас здесь много, - повторила девушка. - Нам даже платят, кормят, и говорят, что построим - в том сами и жить будем... Хель поблагодарил и отпустил девушку, и мы вновь остались наедине. - Звучит даже слишком хорошо, - признался я. - Ну, или это я просто не привык верить людям. - Прогуляемся ещё, - предложил Хель. Но, сколько мы ни бродили, ничего подозрительного так и не обнаружили, и даже стража не мешала нам осматривать город и относилась вполне доброжелательно. Не то чтобы я всецело поверил в то, что Поле был хорошим человеком, - но у меня не было доказательств против него, зато появились свидетельства в его пользу. Зачем платить за выкуп рабов, а потом платить им жалование, если выгоднее просто нанять людей и платить им?.. Разве только потому, что бывшим рабам некуда возвращаться, и ими можно населить этот город, как кукольный домик - игрушками. Но не всё ли равно, как Поле воспринимал своих будущих подданных, если они были довольны жизнью?.. - Теперь понятно, что это были за списки людей, гномов и эльфов, - вслух поделился Хель, вспоминая свою вылазку на "Звонкий". Мы вернулись на "Свободный" за пару часов до рассвета и немного поспали, пока вахтенные не разбудили нас с известием, что начался утренний прилив. И мы вышли из бухты - провожатый нам был больше не нужен: с позволения Поле Изабела передала Коррису координаты рифов, и он смог провести наш корабль по фарватеру. Мы выбрались из архипелага, вновь обогнули Лломеррин и двинулись на северо-запад, к Сегерону.
В первые дни плавания погода была ясной, но затем начала портиться: в небе собрались тучи, которые всё никак не могли пролиться дождём. Коррис говорил, что пока нет признаков грядущего шторма, - но Хель всё равно распорядился всё закрепить, на всякий случай. Порой на горизонте были видны чьи-то вымпелы, порой - маленькие островки. Коррис сообщил, что знает остров, где есть родник, - и мы причалили, чтобы набрать бочку: запас никогда не бывает лишним. На островке был небольшой лес - и пресный ручей в его глубине. Это было хорошим поводом не только вдосталь напиться, но и умыться. К вечеру двинулись дальше - и команда выглядела посвежевшей и довольной такой неожиданной увольнительной. Перед ночной вахтой в кубрике травили байки, и слово за слово матросы начали делиться историями из своей жизни. - Моих родителей какие-то уроды перерезали, - сказал Рауф. - Может, дезертиры, или те же работорговцы. Я тогда от страха даже дёрнуться не мог, а ведь мне уже семнадцать было, здоровый был детина... В подпол спрятался и только слышал, как мать кричит. - Здоровый ты был, но был ли у тебя навык? - заметил Хель. - Если бы вылез, не умея драться, то только на ножи напоролся бы. - Может, оно и правда. Когда мы рабовладельцам задницы надрали... то есть, вы надрали, но я тоже немного поучаствовал... мне даже как-то легче стало. - Ты тоже справился, - похвалил его Хель. И заиграл какую-то песенку повеселее, чтобы приободрить слушателей после грустной истории и разрядить обстановку. На следующий день разоткровенничался Миас. - Я на военном корабле Андерфелса служил, - поделился он. - Когда Пятый Мор пришёл, мы думали, что снова до нас докатится, а Серые Стражи говорили, что если Ферелден сам не справится, то мы туда пойдём. А потом всё пошло наперекосяк: Мор закончился, не начавшись, случился Киркволл, а там ещё и эта дыра в небе... В общем, подал я в отставку. А через полгода - взвыл. На любые корабли нанимался, да так в Сире и оказался. - И Друзья Рыжей Дженни тебя нашли? - поинтересовался Хель. - Да я им уже помогал пару морд начистить, - не без удовольствия признался боцман. - На этом они... то есть, мы и держимся: мы друг другу помогаем, и не смотрим на рожу. - Вот и нам вы помогли - и корабль добыть, и команду, - кивнул Хель с благодарностью. - Корабль хороший, - любовно признал Миас. - Мне нравится. - Вы мне тоже все нравитесь, - улыбнулся Хель. И так это было хорошо... даже слишком хорошо. Но не в том смысле "слишком", как в случае с Поле и его благотворительностью, - когда невольно ожидаешь подвоха от человека, который должен бы был во всём преследовать выгоду; а в том, что чем больше начинаешь чувствовать, что все мы здесь как одна семья, - тем больнее будет прощаться. И речь не только о том, что все мы смертны. На рассвете нового дня Коррис стоял на краю палубы, вглядываясь в горизонт. - Что такое?.. - обеспокоенно спросила его Марция. - Море красно поутру - моряку не по нутру, - ответил тот поговоркой. - Должно быть, шторм будет. Но, быть может, успеем дойти до суши: Сегерон уже недалеко. - А каких-нибудь островков поблизости нет? - поинтересовался Хель. - Таких, чтобы можно было шторм переждать, - нет, - ответил Коррис. - Шторм нас и там настигнет. А на Сегероне бухты, скалы. Можно постараться дойти до Алама. - А отдохнуть ты не хочешь?.. - предложил Хель. Коррис хотел. У штурвала его сменил Миас, а Хель всё чаще посматривал наверх. Шторм не налетел внезапно: ветер постепенно перерастал в шквал. К вечеру, когда за штурвал вернулся Коррис, ветер уже был очень сильным, небо потемнело от туч, а качка усилилась. Начал хлестать дождь. - Идём в Алам, больше никуда не дотянем, - прокричал Коррис, стараясь перекрыть гул моря. Хель велел всем спускаться вниз, а сам остался на палубе, - и я, закончив спускать паруса и убедившись, что весь такелаж укреплён, нехотя подчинился. По-прежнему было немного обидно, что Хель не позволял мне любоваться штормом вместе с ним: мне ведь хватало сил, чтобы удержаться и не свалиться за борт. Но, должно быть, у всех бывают такие моменты, которые нельзя ни с кем разделить, кроме самых близких. Мне думалось, что наверху от меня было бы больше пользы на случай, если что-нибудь оборвёт или опрокинет ветром, - но в кубрике, по крайней мере, я мог следить, чтобы никто не пострадал. Нас болтало час или два, и Варлона начало тошнить, - Марция стала отпаивать его своими травами. Так же постепенно качка слабела, дождь стихал, и я поднялся на палубу. И Коррис объявил: - Дошли. Мы заходили в бухту, которая укрывала нас от шквала. Был уже поздний вечер, и впереди виднелись огни большого города. - А нам обязательно заходить в порт?.. - усомнился Хель. Алам был тевинтерским городом, и капитану, как и мне, не хотелось возвращаться в Тевинтер. - Больше здесь причалить негде, - ответил Коррис. - И корабль у нас хоть и крепкий, но всё же осмотреть его надо бы. - А насколько для нас опасно здесь останавливаться? - спросила Марция. - Я бы не советовал тебе сходить на берег, хоть и не стану запрещать, - ответил Хель. - Если что-то понадобится, мы с ребятами сходим. Мы пришвартовались у пристани. Этот порт был поменьше Вирантиума, а его здания были не такими вычурными, - но, пожалуй, побольше Вентуса и сопоставим с портом Сире. Ветер почти прекратился, и дождь ослабел. К нашему кораблю по пирсу подошли трое с фонарём, и Хель спустился им навстречу, а я держался за его плечом. Выйдя вперёд, к капитану приблизился маг и скучающим тоном задал сразу все дежурные вопросы: - Что за корабль, откуда, с чем? - Из Лломеррина, зашли бурю переждать, - ответил Хель. - Какой груз? - Железяки на продажу. - За стоянку - пять золотых. - Да пожалуйста, - усмехнулся Хель, и монеты перекочевали из ладони в ладонь. - Если с вами проблем не будет - больше не увидимся, - напутствовал его маг и удалился. На пристани было безлюдно - должно быть, из-за непогоды. Хель объявил, что те, кому надо, могут сходить до таверны, а Миас быстро распределил смены и спросил, желает ли капитан, чтобы кто-то остался на корабле. - Я не хочу только, чтобы Марция светилась, - сказал Хель и обратился к эльфийке: - Если тебе что-нибудь нужно в городе - скажи ребятам, пусть купят. Первыми ушли в увольнительную Рауф, Риордан и Варлон. Дождь совсем прекратился, - и Хель, отпустив их, сушился на ветру после шторма, распустив волосы и расхаживая по палубе в одних рабочих парусиновых штанах (и неизменном шарфе). И боги бы с ним - главное, чтобы не простудился, благо летний воздух был тёплым, - но подозревал ли он хоть немножко, насколько это было красиво?.. Если бы какая-нибудь ведьма в такой момент предложила превратить меня в ветер - я согласился бы не раздумывая. К ночи Хель, за неимением Рауфа на камбузе, смешал какие-то травки в душистый отвар с несколькими каплями крепкого спиртного: такое количество не свалит с ног даже ребёнка, но будет достаточным, чтобы разогнать кровь. Получился отличный согревающий напиток, который оценила по достоинству вся присутствовавшая часть команды. - Надо будет Рауфу рецепт передать, - сказала Искев, жмурясь от удовольствия. - Э, нет: этот рецепт только мой, особенный, - улыбнулся Хель. Когда на кубрике никого не осталось, кроме нас с Хелем, Стеллы и Марции, - эльфийка спросила, знаем ли мы о том, кто такие сикарии. Мы с капитаном отрицательно покачали головами. - Официально их не существует, - произнесла Стелла. - Но я их видела, - сказала Марция. - Это те наши гости? - спросила Стелла. Я испытал неприятное подозрение, что они говорили о том типе по имени Гай, но также и ещё о ком-то, о ком я не имел ни малейшего понятия. - А что о них знают... Только то, что каждому государству нужно обеспечивать свою безопасность. И сикарии служат для особых случаев. - Та женщина сказала, что среди них есть бывшие рабы, - робко призналась Марция. - Если, конечно, не соврала. Она как будто хотела, чтобы я к ним присоединилась, - не знаю, почему. - Говорят, что сикарии - это сила, которая подчиняется непосредственно архонту, - Стелла продолжала рассуждать вслух. - Долг или личная верность могут надёжно их удерживать. - Ты им что-то пообещала? - спросил у Марции Хель. - Я - нет, но они явно мной интересуются. - А может быть, не тобой, а твоим бывшим хозяином?.. - предположил я. Всё это было весьма похоже на то, что говорил о себе Гай. И весьма в его духе: разыскивать беглых рабов и вербовать их для слежки за их бывшими хозяевами и другими неблагонадёжными тевинтерцами, давая понять, что в случае отказа их выдадут и вернут хозяевам. Как же я не хотел вновь соприкасаться с этим дерьмом... - Давай-ка ты постараешься вспомнить подробнее, - мягко, но настойчиво попросил Хель, глядя на Марцию. Было очевидно, что она не врала и не умалчивала нарочно, а просто растерялась. - Они интересовались моим блокнотом, - стала рассказывать Марция. - Я показала его той женщине, но она не стала его забирать. А ещё мне показалось, что она знает, куда мы собираемся. Она сказала, что найдёт нас потом и посмотрит, чем это всё закончится. Но они же не будут вмешиваться?.. - Ну да, конечно, не будут... - пробормотал я, вздохнув и уставившись в потолок. - Если только у них нет своего сновидца, - сказала Стелла. - А он у них есть, - добавил Хель. - Мы слышали, что в Тевинтере появился сновидец. - Если только он работает на сикариев, и если это именно они, а не кто-то, назвавшийся их именем, и... - продолжала Стелла. - Этого мы не узнаем, если только у него нет клейма на жопе, - вставил Хель. - ...И если всё это правда, то, значит, у нас на хвосте тевинтерский сновидец, - резюмировал я. - Хреново. Крайне хреново, я бы сказал. Шами доверилась нам, не подозревая, что Марция и Стелла уже на крючке. И всё может выйти так, что мы вытащим её из лап кунари, а Тевинтер тут же явится на всё готовое и заберёт её у нас, просто потому что два сомниари - лучше, чем один, и Империя не может пройти мимо такой жирной добычи. А мне не хотелось подставлять девочку. Если бы я знал об этом раньше - я бы посоветовал ей держаться от нас подальше. - Их всё ещё не существует, - педантично поправила Стелла. Как же меня порой бесила её привычка возражать только ради того, чтобы возражать. - Что не помешает им быть у нас на хвосте. - С их стороны заявлять о сновидце открыто было бы крайне неосторожно. - Это не было заявлено открыто, - заметил Хель. - Мы услышали эти слухи подпольно. - А что я должна была ей сказать?.. - жалобно напомнила о себе Марция. - Та женщина пыталась убедить меня в том, что она мне вроде друга, что она такая же, как я, и я могу стать одной из них. Но я сказала, что я не хочу ничем помогать Тевинтеру. - Ты всё сказала правильно, - успокоил её я. - Послать их нахуй для тебя было бы слишком опасно. - Ты сделала то, что должна была сделать, - добавила Стелла, хотя это прозвучало несколько двусмысленно: как если бы Марция исполнила свой долг перед Тевинтером, показав сикариям блокнот своего хозяина. - Тебе стоило рассказать об этом сразу. Но хорошо, что мы об этом узнали и теперь сможем сориентироваться, если что-то случится, - сказал Хель. - А как мы сориентируемся, если сновидец может затащить нас в Тень?.. - риторически спросил я. - Демон тоже может затащить человека в Тень, - встряла Стелла. Боги, дайте мне терпения. - Я ни разу не слышал о том, чтобы демон затащил в Тень не-мага... но не суть, - отмахнулся я. - А сновидец может это сделать только в определённых обстоятельствах, в определённое время, при определённых условиях. А у Тевинтера хватает врагов кроме нас. - Сновидцу нужно сильно постараться, - кивнул Хель. - Что ж, быть может, мы действительно не так важны для Тевинтера, чтобы тратить на нас столько сил, - согласился я, но не без сомнения. - Будем надеяться на это. Но для Тевинтера может быть важна Шами. - Удивительно, что сновидцы вообще начали появляться вновь, - заметила Стелла. - Драконы ведь вернулись. Почему бы не вернуться и сновидцам, - пожал плечами Хель. - А сновидцами рождаются? Или этому можно научиться? - полюбопытствовала Марция. - Сновидцем можно только родиться. Это более высокая ступень способностей после мага, - и Стелла, оседлав любимого конька, принялась с восхищением рассказывать Марции о сновидцах древнего Тевинтера. Я не стал её слушать. Искусство странствовать по Тени во сне тевинтерцы украли у эльфов, как и всё, чем когда-либо владели. Спать я уходил с тяжёлым сердцем. Только что всё было так хорошо - поддержка Поле, перспектива объединения Армады, - и вот всё вновь стало хуже некуда. Убивать работорговцев Янто было легко и приятно, - но мы ничего не сможем противопоставить всей Империи Тевинтер. И не то чтобы наши трепыхания были совсем напрасны, - но если в конечном счёте наша победа над кунари будет на руку Тевинтеру... Да я лучше брошусь в море, чем сослужу магистрам такую службу. Наутро было свежо и солнечно. При свете дня Искев и Варлон осмотрели корабль. - Повреждения небольшие, - доложила капитану Искев. - Но я бы всё же задержалась здесь ненадолго и подновила кое-что. Хель обратился к Кавраху с вопросом о нашем грузе: самое время было заняться торговлей, прежде чем заняться ремонтом. - Мне уже назвали имя покупателя, а к кому обратиться - я выясню, - отчитался гном. Каврах, как обычно, действовал с похвальной самостоятельностью - я бы задумался, как он так быстро нашёл нужные связи, не успев сойти с корабля, но у меня уже не хватало сил в чём-то подозревать ещё и его. Мне не слишком улыбалось снабжать железом Тевинтер, но бизнес есть бизнес: если я и найду на Сегероне старых друзей, брать деньги за товар с них будет как-то неловко, и не факт, что эти деньги у них будут. А деньги были нам нужны. Затем мы также вышли в город: Хель, я, Стелла и Анд. И Марцию с собой взяли, чтобы не скучала, - с нами она была в безопасности. А Рикс увязался сам. Алам был и крупнее, и более шумным, чем Вентус. На улицах было много солдат, и видны были солидные укрепления: здесь были готовы к нападению кунари круглые сутки, каждый день недели. Мы привычно зашли в кабачок, чтобы позавтракать и погреть уши; преобладающая часть слухов, обсуждаемых местными, была про столкновения с кунари к северу отсюда. Но, услышав разговор о том, что "Воины Тумана лагерь сожгли", Хель присоединился к нему и поставил рассказчику выпивку, способствующую развязыванию языка. - А кто это такие? - спросил Хель. - Да местные, которые и не к нам, и не к ним, - пояснил горожанин. - Житья от них нет. - Что, часто набегают? - Случается. Вот, скажем, шёл караван и не дошёл, а дредноутов кунарийских поблизости не было... - Больно хитрожопые, значит? - Так их уже который десяток лет выловить не могут! - А откуда они приходят? - Если б мы знали - давно бы уже там всё прочесали, - посмеялся наш собеседник. - Я слышал, здесь лучше всего покупать специи? - сменил тему Хель. - Да, специи и чай, ну и... - он показал ладонью на горло жестом, обозначающим ошейник, - живой товар. - А живой товар откуда? - В трёх кварталах отсюда есть рынок. Хель, поблагодарив за разговор, поднялся и, отходя от столика, выразительно переглянулся со мной. Я молча покачал головой, а когда мы вышли из кабака и отошли достаточно далеко от чужих ушей - негромко ответил: - Посреди города, боюсь, мы на это сможем только поглазеть. - Или выкупить кого-нибудь, - шепнул Хель. - Тоже можно, - согласился я. - Может, заодно и расскажут что-нибудь полезное. Конечно, рабов продавали в каждом тевинтерском городе. Но когда информация сама приходит тебе в руки - от неё уже сложно отмахнуться. Мы продолжили прогуливаться. К казармам нас близко не подпустили бы, - но по их размерам было ясно, что гарнизон в городе обширный. Недалеко от казарм стоял особняк градоправителя, а ближе к центру - несколько рынков. Хель попросил Рикса поспрашивать местных мальчишек, шнырявших среди торговых рядов, не хватали ли стражники в последнее время кого-нибудь, важного для бедноты. - И кого-нибудь из Воинов Тумана, - добавил я. - А если мне понадобится кому-нибудь дать на лапу? - поинтересовался юнга. - Держи, предприимчивый ты наш, - Хель кинул ему монетку, и Рикс растворился в толпе. Ещё некоторое время Хель общался с перекупщиками, приценивался, покупал какие-то травки; Марция также заинтересовалась некоторыми травами, которые росли только на Сегероне. Торговец нахваливал свой товар, а Стелла пыталась перехватить кота, который тянулся к кошачьей мяте на прилавке (мяту тоже пришлось купить). В самый разгар дня Хель заявил, что мы идём покупать Марции платье. Марция доблестно сопротивлялась, утверждая, что ей нужно быть незаметной, - но все аргументы были несостоятельны: Хель возражал, что она будет носить платье не здесь и сейчас, а потом. - Победу в нём будешь праздновать, - уговаривала Стелла. - И чтобы старое платье не снашивалось, - добавил Хель. - Есть время быть незаметной и время быть красивой, - мудро заметила Стелла. - И Коррису в нём будешь нравиться! - Коррису она и так нравится, - возразил я. - Нравиться кому-то может быть опасно, - сказала Марция. - А для этого у тебя есть Хель и Лютер, которые всех, кто проявит к тебе недолжное внимание, закатают в брусчатку, - безапелляционно пообещала Стелла. И Марцию, окружив с двух сторон, буквально под руки втащили в лавку портного. Совместными усилиями ему описали желаемое, и Стелла стала спрашивать его о сроках работы. Портной отвечал, что готов сшить платье на заказ за несколько дней, прозрачно намекнув, что доплата увеличит скорость его работы. Затем Хель обговорил ткань для корсажа - как внешнюю, так и подкладку. - А я смотрю, ты разбираешься в корсажах, - усмехнулся я. - Я вижу знатока! - также оценил портной. И пока портной снимал мерки с Марции, Стелла присмотрела себе рубашку и колет, а от идеи платья сама отказалась. А когда мастер закончил приготовления и получил залог, - Стелла, к вящему ужасу Марции, поинтересовалась, где здесь лавка ювелира. Портной указал ей направление и расстался с нами, чрезвычайно довольный такими щедрыми покупателями. - З-зачем к ювелиру?.. - робко упиралась Марция, как ребёнок, которого вели к лекарю вырвать дырявый молочный зуб. - А серёжки к платью?!.. И вообще - посмотреть на красивое! - заявила Стелла. - И послушать заодно, - добавил я. Последний довод неожиданно сработал: посмотреть на красивое Марция согласилась, и мы ввалились в ювелирную лавку. Там как раз закупалась семья - маг с женой: должно быть, забирали заказ и уже собирались уходить, беседуя с продавцом и друг с другом. - Вы слышали? Сегодня вечером на невольничьем рынке будет аукцион, - донеслось до нас. - Говорят, кого-то особенного доставили. - Кажется, наша мысль была верной, - шепнул мне Хель. Он предложил Марции присмотреть подвеску-амулет, в который можно было бы спрятать что-нибудь полезное. Ювелир тут же стал предлагать серебряные кольца "с секретом", и Хель со Стеллой увлеклись выбором камней, подходящих Марции по цвету глаз. А там и заговорили про брошь, - ювелир утверждал, что к более скромным кольцу и кулону подойдёт брошь более яркая... Марция вновь запротестовала, что так много украшений привлекут слишком много внимания. - Тебя скорее заподозрят, если на тебе ничего не будет, - наставительно заметил Хель. И то правда: на улицах тевинтерского города проще затеряться в толпе, увешавшись золотом с ног до головы. Другой вопрос, что с капюшоном, скрывающим эльфийские уши, всё это сочеталось не так гармонично, как серебро с топазами. Впрочем, когда-то Хель говорил мне, что люди перестают обращать внимание на уши, если произвести на них должное впечатление. Но я сомневался в этом тогда, сомневался и теперь. Андерс глазел по сторонам, и я внимательно за ним присматривал. - Что?!.. - обернулся он ко мне с видом уязвлённой невинности. - Только попробуй что-нибудь спиздить, - шепнул я ему. - Как плохо ты обо мне думаешь! - Я о тебе не думаю, я тебя слишком хорошо знаю. - Я просто смотрю на такие прекрасные украшения!.. - Ну, а я просто смотрю на твои прекрасные руки. Чтобы они оставались там, где им положено. - Посоветуй ему положить их на твою задницу, - предложил Хель. - Это будет для них хорошим местом. - Он не в моём вкусе! - поспешно заявил Андерс. - Я не тот ферелденец, который ему нужен, - ответил я и отвесил капитану шутливый поклон: - Но мне приятно, что ты считаешь мою задницу хорошим местом. - А выбирать только Марции можно, или всем? - поинтересовался Андерс. - Ты тоже получаешь жалование, и тоже можешь его потратить, - напомнил я. И маг немедленно выбрал себе серьгу из белого золота с каким-то зелёным камнем - но, нацепив её, всё равно выглядел так, словно только что умыкнул её с прилавка. - А тебе что-нибудь надо? - развеселившийся Хель обратился ко мне. - Да что мне здесь может быть надо... - я за всю жизнь отродясь не носил украшений, кроме обручального кольца. - Ему ошейник надо, - встрял Андерс. - Нахуй иди, - помрачнел я. - Мне уже хватило. По самые гланды. Тем не менее, в большинстве своём мы вышли от ювелира в отличном настроении. Хель травил байки про какую-то не то капитаншу, не то принцессу, путешествовавшую на корабле и отказывавшуюся носить платья. Завершалась байка цитатой про "Какие ножки!". - Рауф куриные ножки хорошо готовит, - мечтательно припомнил я. - Кажется, кто-то хочет жрать, - прокомментировал Андерс. Кот Декан при слове "жрать" оживился и издал требовательное "Мяу", а я вспомнил, что завтрак был несколько часов назад. Мы зашли в ближайшую таверну, и первым делом были накормлены звери. Декан, как обычно, целиком влез в миску Снежка, который ничуть не возражал и ел свою порцию с края. Хель заказал шашлык, а Марция, стараниями Стеллы, не избежала красного мяса. Когда день стал клониться к вечеру, мы с Хелем отправились в сторону невольничьего рынка. Мы никого не звали с собой, но за нами пошли все - и это было не лишним: торговаться и совершать покупки пристало магам, а не нам. Андерс и Стелла по-прежнему могли сойти за контрастную парочку магов "отличница и хулиган" с одной служанкой и двумя телохранителями. На полдороги появился Рикс. - Долго ты, - заметил Хель. - Я же тут в первый раз, - не стушевался юнга. - Так вот, говорят на рынке, что тех, которые с рогами, но без рогов, несколько штук поймали. - С рогами, но без рогов? Это какая-то загадка?.. - удивилась Марция. - Это васготы, - пояснила Стелла. - Кунари, которые родились вне их сообщества или вышли из него. - Насколько я слышал, это что-то вроде их отступников, - добавил я. - Интересно, - обронил Анд. - А нам точно нужны такие в команде?.. - с сомнением спросила Марция. - Посмотрим, - коротко ответил я. Я шёл не за пополнением команды. Я даже не знал, имели ли схваченные васготы отношение к Туманным Воинам (я понимал, что в рядах повстанцев могли находиться кто угодно), или же были обычными мародёрствующими дезертирами. - Как вы думаете, если мы будем драться с кунари, он за нас вписался бы?.. - С хрена ли им нам помогать?.. - пожал плечами Андерс, а я предпочёл промолчать. Я рассчитывал на то, что если мне удастся найти Кэла или ещё кого-то из знакомых, мы сможем помочь друг другу просто потому, что так свойственно друзьям. Мы вошли на рынок, целиком состоящий из помостов с живым товаром. Все покупатели были магами; дороже всего продавались дети до десяти лет. Хель присматривался к публике и прислушивался к разговорам. Я всматривался в лица рабов, не то боясь, не то надеясь - потому что это значило бы, что я не опоздал - узнать кого-нибудь из прошлой жизни. Стелла следила за мной, и это раздражало: я не настолько туп, чтобы бросаться на людей в заведомо проигрышной ситуации. Вскоре Хель приблизился ко мне и шепнул: - Туманники будут тут продаваться. - Подождём, - кивнул я. Некоторое время спустя зазывалы начали собирать толпу к центру рынка на "долгожданный аукцион". Мы оказались внутри плотной толпы, окружившей самый широкий и высокий помост. Первыми на помост вывели крепких, здоровых мужчин, и начались торги. Продавцы нахваливали товар точно так же, как любые другие торговцы на рынках, а покупатели выкрикивали цены, - и поочерёдно все рабы были куплены. - Ты можешь уйти, - шепнул мне Хель. - А чего я здесь не видел?.. - пожал плечами я. Следом вывели девушек от четырнадцати лет - они разлетелись ещё быстрее и дороже. Догадайтесь сами, какие именно их достоинства расписывали продавцы, и для каких именно целей их приобретали. Затем вывели детей - и за них началась настоящая битва, цены взлетали в небеса. Ещё при появлении девушек костяшки пальцев Хеля, сжимающие ремень, побелели. Я тоже старался не слишком громко скрипеть зубами: казалось, все мои шрамы разом начали гореть, как свежие следы от хлыста. Я знал, что Хель не сорвётся и не наделает глупостей, - но не мог никак его поддержать: в толпе можно было выдать себя малейшим прикосновением, даже взглядом. - А теперь... те, кого вы так долго ждали! - провозгласили с помоста. - Те, кто выступили против власти Империи и получили заслуженное наказание!.. На помост вышли трое васготов. У двоих были короткие рога, а у третьего они были спилены под корень. Хель шепнул Стелле, что покупать будет она. За первого васгота назначили стартовую цену в двадцать золотых, и кто-то в толпе тут же предложил тридцать. - Тридцать пять, - шепнул Хель, и Стелла громко повторила его слова. - Сорок, - не сдавались в толпе. - Уступаю. Мы не могли выкупить всех: во-первых, это было бы подозрительно, а во-вторых, наши средства были не безграничны. Прямо скажем, я не ожидал, что уже немалая часть наших сбережений растаяла, как сугроб под солнцем. А мы не могли знать, не появятся ли на помосте после васготов ещё какие-нибудь повстанцы из Туманных. Второй васгот держался на ногах как-то странно: возможно, был ранен. За него также запросили двадцать золотых. - Двадцать пять, - предложил Хель. - Тридцать. - Тридцать пять. - Пятьдесят! - Пятьдесят два. - Шестьдесят. Хель замолчал: цена стала слишком высокой. Но Стелла продолжила торговаться уже по собственной инициативе - в конце концов, у неё были свои средства: - Семьдесят. - Восемьдесят, - не уступил её конкурент. - Пусть забирает, - шепнул ей Хель. Голоса претендентов были разными: серокожими гигантами интересовались многие, и было невозможно заметить и запомнить, кто купил этих двоих. - И, наконец, последний лот: один из их командиров! Стартовая цена - пятьдесят золотых! Последний лот - значит, наш последний шанс кого-то спасти. Удачно, что это был именно командир. Если мыслить сугубо рационально, освобождённый командир будет полезнее всего для повстанцев, - если, конечно, он захочет оставаться на Сегероне, потеряв своих. - Шестьдесят, - сразу предложил Хель. Возможно, он надеялся, что к концу аукциона покупатели выдохнутся, растратят деньги, и большая часть желающих будет удовлетворена. Но, похоже, некоторые только вошли во вкус: - Семьдесят. - Семьдесят пять. - Сто! - Сто двадцать. - Сто пятьдесят. - Сто пятьдесят пять, - Хель повышал ставки осторожно, но это как будто больше раззадоривало игроков. - Сто шестьдесят. Хель вновь помедлил с ответом, и Стелла подхватила сама: - Сто шестьдесят пять. - Сто семьдесят. - Сто семьдесят пять. Должно быть, нашему конкуренту надоело бодаться, и он решил, что васгот того не стоит. - Продано! - Поздравляю, - с улыбкой сказал Хель Стелле. Он попросил её ещё немного задержаться, но больше лотов не было, и мы отправились забирать наше приобретение. Васгот был закован, и Стелле вместе со свободным концом цепи протянули руну: - Если будет артачиться, направьте силу на эту руну, и его прижарит хорошенько, - пояснил продавец. - Он, конечно, строптивый, необученный пока, - но вы уж наверняка сумеете с ним управиться, госпожа! Васгот не упирался, не издал ни звука, а его лицо оставалось непроницаемым, словно камень. Он просто пошёл за нами, и они со Стеллой составляли на контрасте совершенно незабываемое зрелище: так могла бы выглядеть маленькая девочка, ведущая бронто на верёвочке. - Помните, мы видели торговца, который продавал не очень здоровых рабов?.. - вдруг робко заговорила Марция. - Может, он кого-нибудь недорого уступит?.. Кого я могла бы взять к себе в ученики и поучить медицине. - Поторгуемся, - решительно пообещала Стелла. Быть может, Стелле просто нравилось баловать Марцию, - но такую инициативу от беглой рабыни определённо следовало поощрить. Брать на себя ответственность за кого-то - прерогатива свободных, и для Марции это будет полезно. Следом за Стеллой и Марцией мы подошли к небольшому помосту, рабы на котором действительно выглядели неважно. Они не были больными - просто истощёнными и измождёнными, одетыми в дырявые лохмотья, со следами побоев, которые хозяин даже не пытался скрыть. Продавец тут же принялся расхваливать свой товар перед Стеллой. - Постыдился бы даме порченый товар продавать! - попенял ему Хель. - Следи за языком! - огрызнулся работорговец. - Мой товар самого лучшего качества! - А своим языком ты готов поручиться за то, что не врёшь?.. - поинтересовался я. Продавец хотел было меня проигнорировать, но наше присутствие всё же привлекло к нему внимание коллег, и кто-то окликнул его со смехом: - Что, Тит, снова брак распродаёшь?.. - Да ну вас! - Тит сплюнул и махнул рукой. - Уступлю за полцены. Среди его рабов не было эльфов, но была девочка лет пятнадцати, худая и бледная, - её явно слишком часто использовали как источник крови. Её Марция и решила забрать. Расплатившись с торговцем, мы поспешили уйти. Тяжелее всего было оставлять кого-то позади, чувствовать на себе взгляды других женщин и мужчин, в которых давно погасла надежда. - Всех не спасёшь... - еле слышно прошептал Хель, когда отвернулся от помоста. Я слышал от него эту фразу много раз, но только теперь он успокаивал себя самого. - Я понимаю, но... - Марция услышала его и тут же смутилась. - Ты всё сделала правильно, - негромко заверил я её. - Лучше спасти хоть кого-то, чем никого. - Как тебя зовут? - спросила она у девочки. - Рания, госпожа, - ответила та. - Не называй меня "госпожой". - Не здесь! - предостерёг её Хель. - Вернёмся на корабль, и там поговорим, - добавил я. - С кунари говорить будете вы, - предупредила Стелла. Вечерело, и уже не только невольничий, но и остальные рынки постепенно сворачивались. Стража и редкие прохожие не обращали на нас внимания: владельцами свежекупленных рабов здесь никого было не удивить. - Я хочу, чтобы ты была моей ученицей, - вновь заговорила с девочкой Марция. - Я врач, и мне нужно передать кому-то свои навыки. - Как пожелаете, госпожа, - откликнулась Рания. Пока ей неоткуда было понять, что с ней случилось: Марция ещё ни разу не говорила с ней о свободе, а только о своих желаниях. - Дай ей прийти в себя, - посоветовала Стелла. - Одежду мы ей какую-нибудь найдём, - вслух рассуждал Хель. - А потом и купим что-нибудь. Стелла приостановилась и исцелила Ранию магией. - Спасибо, госпожа, - проговорила та удивлённо. На корабле никто особенно не удивился нашему появлению с двумя такими разными спутниками: похоже, от капитана, который столько раз сражался с работорговцами, уже ожидали чего-то подобного. Марция осмотрела васгота и сообщила, что его, судя по следам на горле, могли захватить спящим и придушить, а в остальном он был цел и невредим. - А теперь можно и поболтать, - сказал Андерс. Хель уступил девчонкам капитанскую каюту, и Стелла, прежде чем удалиться с Марцией и Ранией, передала Андерсу руну. Это не показалось мне хорошей идеей: Андерс явно боялся васгота, а страх мог привести к неприятным последствиям. - А с рогатым мы где будем говорить? - спросил я. - На палубе, - ответил Хель. - Если рыпнется... - ...Разберёмся, - пообещал Анд, заняв позицию на безопасном расстоянии. Васгот молча стоял посреди палубы, как хуй на именинах, и по-прежнему не выражал никаких эмоций. Хель шепнул своим людям разойтись по периметру, а затем скинул шляпу, приблизился к васготу и разомкнул его цепи. Во взгляде васгота как будто мелькнуло удивление, когда оковы грохнулись на доски палубы. Я как раз собирался спросить капитана, прикажет ли он расковать нашего гостя, - но вышло даже лучше, что Хель сделал это сам. - А это наш псих, - заявил Андерс. - Он всегда такой. - Я тебя сейчас за борт выкину, - прорычал я предупреждающе. Бояться он мог сколько угодно, но оскорблять капитана при постороннем - это худшее, что он мог сделать в худший для этого момент. - Как тебя зовут? - спросил Хель у васгота. Тот молчал, будто немой. - Как к тебе обращаться, если ты станешь частью команды? - уточнил я. Снова тишина. Ладно, пожалуй, с приглашением в команду я поторопился. Раз он был свободен, то пусть выберет сам. - Если захочешь, можешь вернуться к своим, - предложил я. - Но, может, расскажешь нам что-нибудь... в благодарность за освобождение? Андерс отчётливо скептически хмыкнул. Васгот упорно не снисходил до разговора. Может, он не знал всеобщего языка?.. Тогда он может хотя бы узнать имя. - Кэла знаешь? - спросил я наконец. Казалось, в глазах моего собеседника отразилось узнавание, но он всё равно не ответил. - Ну что ж, - сдался Хель, наблюдавший за моими попытками. - Если не хочет, может не говорить. Но тут Стелла, уже вышедшая из каюты, подошла к Андерсу и попросила вернуть ей руну. Он не сразу, но отдал руну, пробормотав: - Корабль непуганых идиотов. - Если я услышу это от тебя в третий раз - полетишь за борт точно, - предупредил я холодно. И я не шутил: Андерс мог быть полезным, мог быть нашим другом, но ничто не давало ему права гадить в доме, который его приютил. Стелла несколько мгновений изучала руну взглядом - и испепелила её, так что только пыль из её ладони подхватил ветер. Васгот медленно повернулся к ней. Я-то думал, что руна была связана с кандалами, - но, быть может, она действовала и без них, и именно этого теперь уже бывшему рабу и не хватало. - Мы хотим договориться, - сказала ему Стелла. - А он договориться хочет?.. - снова встрял Андерс. - О чём? - произнёс васгот. - О, он умеет разговаривать!.. - обрадовался Хель. - Он наш капитан, - пояснила Стелла. Васгот молча окинул взглядом Хеля, - затем посмотрел на Андерса, на поднявшегося на палубу Хермеуса, и вновь выразительно перевёл на Хеля взгляд, вопрос в котором читался и без слов. - Это "Свободный", - засмеялся Хель. - Есть ли в этом мире кто-то, кто в самом деле понимает, что такое свобода, - изрёк васгот. - Ну, начинается, - закатил глаза Андерс. Что ж, - можно вывести кунари из Кун, но невозможно вывести Кун из кунари. - Каждый понимает её по-своему, - парировал Хель. - По крайней мере, цепей на тебе больше нет. - Зачем? - спросил васгот. - Работорговлю ненавижу. - Что тебе нужно? - О том, что нам нужно, тебя Лютер уже спрашивал, - Хель кивнул на меня. Разговаривая с васготом, он совершенно расслабился и даже уселся на палубе, - но я понимал, что во многом это показное спокойствие, и эльф остаётся начеку. - Дым, - сказал васгот. - Это твоё имя? Я Хель. - Что. Нужно? - раздельно повторил Дым. Кажется, в его устах это было признаком нетерпения. - Кэл - старый приятель Лютера. Он хотел бы с ним потолковать. - Что-то не верится, - отрезал Дым. - Кэл рассказывал тебе про "Павлиний глаз"? - спросил я. - Допустим, - согласился он с некоторым сомнением. - Мы угоняли его вместе. И именно в этот момент Андерсу снова было невтерпёж высказаться: - Зоопарк, - заявил он, глядя на васгота. - Зверинец. - Я разрешаю тебе его стукнуть, - сказал я Дыму, кивнув на Андерса. И, немного подумав, добавил: - Только не насмерть. Дым чуть усмехнулся краешком губ. А он уже был более эмоциональным, чем Арлин, - с этим можно было работать. И почему я вспоминал её снова?.. Она ведь могла работать на этих самых сикариев. Или на кунари, чем бес не шутит. Или на драконопоклонников, в лучшем случае. Пользоваться разрешением Дым не стал, - мне же самому хотелось урыть Андерса на тевинтерском берегу. Я мог сколько угодно не любить кунари, стремящихся промыть мозги всему миру, и мог шутить про говядину, - но это не значило, что я стану называть животным разумное существо, нашедшее в себе силы отказаться от Кун. Да, васгот мог представлять опасность, - но не больше, чем одержимый маг. А когда мы впервые увидели, как Андерс светится, - никто почему-то не счёл нормальным и правильным заковать его в цепи. Но, похоже, несмотря на всё, через что мы вместе прошли, - Андерс по-прежнему считал, что только маги заслуживают свободы и спасения. И в этом он ничем не отличался от тевинтерцев. - Ты знаешь, где можно найти Кэла? - спросил я Дыма. - Для того, чтобы я ответил, нужно нечто большее, чем просто слова и просто снять с меня цепи, - заявил он. Это было похвально, но, к сожалению, у меня не было никаких доказательств, кроме слов. - Если вам будет нужна какая-либо помощь, я постараюсь её оказать, - пообещал я. Вновь повисло молчание. - Жрать хочешь? - спросил Дыма Хель. - Можешь отдыхать. - Если я свободен, я могу уйти? - спросил он. - Конечно, - Хель пожал плечами. Дым в самом деле невозмутимо развернулся и собрался уходить с корабля. - Куда ты пойдёшь? - окликнул его Хель. - Ты не пройдёшь и двух шагов, как тебя снова схватят. - Один раз они меня уже схватили, - возразил Дым. - Во второй раз я буду осторожней. - Мы можем подбросить тебя куда-нибудь. Например, до бухты, в которую мы когда-то привели "Павлиний глаз", - предложил я. - Если, конечно, она всё ещё безопасна. - Здесь есть одна бухта, - согласился Дым. - Я покажу. - Ну вот и отлично, - вздохнул я с облегчением. Мне было чертовски любопытно, говорили ли мы об одной и той же бухте. Но с этими словами Дым сел на палубу, закрыл глаза и замер так, словно каменная статуя. Некоторое время спустя на его коленях разлёгся кот и заснул, но васгот не повёл и бровью. Хель попросил Рауфа оставить рядом с ним порцию еды. И этим вечером, хоть время уже было и поздним, капитан пел песни о свободе - как будто совершенно случайно, - а я его слушал. Не знаю, слышал ли его васгот или спал, - но всю ночь Дым не двигался. Что ж: теперь у нас был Дымок, который не кот, Декан, который не тевинтерский офицер, и Снежок, который не белый. Стелла после начала ночной вахты ушла в капитанскую каюту, - а это значило, что Хель вновь не выспится и не отдохнёт. Всё же поистине поразительным было умение Стеллы требовать его внимания именно в те моменты, когда если кто и нуждался в утешении и поддержке, так это сам Хель. После всего, что он видел на невольничьем аукционе, я бы хотел перекинуться с ним парой слов - и, может, опрокинуть пару стаканов чего покрепче, не нарушая им же самим установленных на корабле правил. И ведь Стелла никому не желала зла, даже наоборот, - просто, как все тевинтерцы, не привыкла к тому, что чьи-то чувства имеют значение, кроме её собственных. Помнится, один слуга говорил мне: тевинтерцы даже добро делают только для того, чтобы больше нравиться самим себе. Утром наш васгот открыл глаза, поел и встал, уронив кота (Стелла представила их друг другу). Каврах вернулся из города и сообщил, что выручил за стальные заготовки пять сотен золотых, - а покупал их за триста пятьдесят. Итого, за вычетом налога, - около ста сорока пяти золотых чистой прибыли. И прежде чем я попытался посчитать, сколько уйдёт на ремонт, - Хель щедро раздал по пять золотых каждому члену команды. - Ещё ведь даже драки не было, - заметил я со смешком. - Вот пусть погуляют перед дракой. Может, кому-нибудь будет что домой отправить. - Почти ни у кого здесь дома нет, - сказала Искев. Начались работы по приведению корабля в порядок. Я спросил у Дыма, что он умеет. - Много что, - коротко ответил он. Я привлёк его к работе, и высокий, сильный серокожий гигант оказался нам очень кстати: его можно было попросить перетащить, поднять, дотянуться, натянуть канат, - и он выполнял любую тяжёлую работу, которую я прежде нередко брал на себя, с лёгкостью и без возражений. Предоставив мне и Миасу командовать ремонтом, Хель ушёл на разведку в город, - а Стелла и Анд ушли за покупками: всякий тевинтерский город был раздольем для наших магов. К вечеру Хель вернулся первым, а позже вернулась Стелла и продемонстрировала веер простых арбалетных болтов: - Кому-то я, кажется, сильно не понравилась, - сообщила она и, проверив острия болтов, добавила: - Смазаны "погибелью магов". Этот кто-то хорошо потратился. Конечно, кто-то мог захотеть отомстить ей за то, что она увела васгота у них из-под носа. Правило "ворон ворону глаз не выклюет" с тевинтерцами никогда не работало, а Хель уже выяснил, что, согласно слухам, на рогатых претендовали какие-то местные исследователи, которым были нужны подопытные для экспериментов. Слухи в стиле анекдота про огненный цветок и "страшное чудовище для сексуальных извращений" ходили также, в немалом количестве. А ещё атаковать Стеллу могли друзья Дыма - в надежде захватить её и выяснить, где она держит васгота. Но что если нападение было напоминанием и предупреждением от сикариев? Просто показать, что они знают, что мы здесь. И, возможно, не одобряют наши действия против Янто. - С этого дня поодиночке не ходим, - помрачнев, распорядился Хель. - Да, капитан, - откликнулась Стелла. - Кстати, сапоги у него были солдатские. Умный ход: по болтам не определишь, кому принадлежало оружие, а по универсальным сапогам - чьи ноги в них были обуты. - Наверняка наёмник, - предположил Андерс. - Интересно, кто его нанял. - Гоняться за ним я не стала, как ты понимаешь, - сказала Стелла. После этого Искев доложила, что починка корабля окончена. - Завтра отходим, - распорядился Хель. - Платье забрать не забудь, - усмехнулась Стелла. - И усилить охрану. По одному магу на каждую вахту. - А, всё равно бессонница, - махнул рукой Андерс. Я всё ещё на него злился, но не мог не заметить, что выглядел он в последнее время неважно. Если продолжит пренебрегать сном - скорее рано, чем поздно свалится с ног. Следующая ночь прошла спокойно. Вечером Хель тренировал Марцию, ночью Дым снова сидел на палубе неподвижным изваянием. Наутро от портного доставили платье для Марции, и её уговорили надеть его. Стелла посетовала, что у неё нет косметики, - как вдруг оказалось, что у Хеля есть грим, позволяющий при необходимости скрыть валласлин и изменить внешность. Марцию не только нарядили, но и накрасили. А я по-прежнему считал, что красивее всего она была в том поясе, плетёном из кожи, что подарил ей Хель на Лломеррине: этот пояс очень подходил ей как эльфийке. А человеческие ухищрения не нужны эльфам для того, чтобы быть красивыми. Впрочем, я в целом никогда не понимал, зачем некоторым женщинам и мужчинам так много косметики. Удачными могли быть лишь небольшие штрихи: так, когда Андерс подхватил и использовал подводку для глаз, я не мог не признать, что ему это шло. Интересно, что Дым подумает о нашем плавучем цирке... - Если кто-нибудь попытается завить мне бороду - я прыгаю за борт и плыву до Ферелдена, - предупредил я. Хель показал Дыму карту, тот отметил на ней бухту (всё же не в той точке, о которой думал я), и Хель отнёс карту Коррису. Пока Коррис вёл корабль, Дым стоял рядом с ним. Мы шли вдоль берега Сегерона, недалеко от суши, - и слышны были звуки джунглей, которые я уже почти позабыл. Кричали пёстрые птицы и ещё какие-то твари, которых не было видно в гуще резных листьев и переплетении лиан. День прошёл без происшествий: Стелла тренировалась с посохом, для которого приобрела стальной наконечник, превращающий его в оружие, - а Андерс варил зелья, вновь распространяя непередаваемые ароматы палёных портянок. Шли мы долго, и день уже клонился к закату, когда Коррис свернул к незаметной бухте, заросшей нависающими над водой деревьями: не зная о ней, можно было вовсе её пропустить и даже не догадаться, что скрывается за ветвями. Корабль зашёл в бухту как в тоннель, образованный смыкающимися над мачтами кронами. Судно побольше - и вовсе не прошло бы здесь. Дым молча кивнул - не то Коррису, не то своим мыслям, - и отвернулся от штурвала. И тут же на палубу посыпались с деревьев, как листья, - люди, эльфы и васготы. Их было по меньшей мере вдвое больше, чем членов команды "Свободного". Чего-то подобного я и ожидал - что Дым приведёт нас в ловушку. На его месте я поступил бы точно так же: повстанцы не смогли бы скрываться десятилетиями, если бы верили на слово первому встречному. Но я был спокоен: если Кэл действительно был где-то здесь - едва ли меня станут убивать прежде, чем дадут с ним поговорить. - Добро пожаловать, - Хель среагировал первым и снял шляпу приветственным жестом. - Готов принимать благодарности за спасение вашего товарища!
Вот теперь точно буду ронять на мастера простыню про Кэла и ждать следующей сессии с силой тысячи солнц
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
А тут я, как счастливый мастер, сохраню охапочку фанфиков по сеттингу Кофейни - модерн!AU по Магистру. В некоторых из них даже есть кофе Хронологически первый - от (с)Тас, написанный в рамках флэшмоба "22 темы 2023", на тему "Дом". На самом деле именно тогда в этом сеттинге впервые появились красные панды - и я признал, что их ему не хватало. Ещё тогда я хотел спросить разрешения на утащить, но как-то руки не дошли. В нашей реальности красные панды действительно размножаются в канадском зоопарке Ассинибойн, - но то, что в этой игровой AU они размножаются ещё и в заповеднике, гораздо лучше: всё-таки зоопарковские животные практически никогда не реинтродуцируются в естественную среду.
Читать?Когда входная дверь открылась и закрылась, впуская ветер и сырость, Чжулю подвергал суровым воспитательным мерам кофеварку и не стал бы оборачиваться, даже будь в том необходимость. Но он и не глядя знал, чьё ворчание сейчас донесётся от порога и чьи ледяные руки попытаются закрыть ему пол-лица. Почему Чао-эр не носит перчаток даже в непогоду, он так и не смог понять. - Не стоит, - негромко бросил Чжулю, когда недовольное бормотание сменилось знакомыми шагами. - Без кофе останемся. - Ну и ладно, у меня два выходных, можно не вставать в твою ланьскую рань, - засмеялся Чао, но всё-таки изменил маршрут и направился к холодильнику. - Есть там что-нибудь? - Мышь, виновная в злоумышлении на императора, - не меняя ровного тона, ответил Чжулю. - Но очень высокородная. - То есть одновременно повесилась и умерла с голоду? Не переставая смеяться, юноша забрался в холодильник едва не по пояс и вынырнул оттуда только минут через пять, продолжая сооружать гигантский сэндвич. - Коварство, жестокость и коварство! - воскликнул он, падая в кресло. - Мне придётся есть плоть императорской преступницы! Лю-гэ, как ты мог! - Дважды преступницы, - уточнил Чжулю из недр кофеварки. - Ещё перед Компартией, потому что какой к гуям император. Но ты, кажется, не очень огорчён. Чао прожевал кусок сэндвича, шумно сглотнул и снова засмеялся. - Меня сейчас ничем не огорчить. У Сачи и Танго детёныш! С позавчера! Чжулю медленно выпрямился, отворачиваясь от полуразобранного механизма. - Так, - проговорил он. - В Ассинибойне окотилась красная панда. Впервые за четырнадцать лет. И тебе вообще дали выходной? Чао развалился в кресле, всем собой выражая блаженство. - Меня выставили домой, - заявил он наконец. - Почти пинком. Под угрозой отлучения от панд вообще. Ещё и не жадничать велели. А разве я жадный?! С каждым его словом плечи Чжулю немного расслаблялись. - Очень. Щёлкнула кнопка чайника. Звякнула микроволновка. На стол опустилась тарелка с паровыми булочками, судя по запаху - с фруктовой начинкой. - Чао-эр прав. Ему надо выспаться. Обойдёмся без кофе.
А остальные три драббла - от (с)Шамана про Цзысюаня. Я очень люблю, как Шаман пишет зарисовки о персонажах, а тут такая тележка с пряниками Первый сонгфик я поймал ещё до игры.
(Don't have to be) A big bucks Hollywood star (Don't have to drive) A supercar to get far (Don't have to live) A life of power and wealth (Don't have to be) Beautiful but it helps
Цзысюань усмехнулся в тёмный потолок, лениво вслушиваясь в лёгкие биты в наушниках. До голливудской звезды ему было далеко, хотя внешность, в целом, позволяла. Мама хотела, чтобы он стал моделью. Мама вообще много чего хотела, только никто не спрашивал. Зато моделью стал Цзинь Лин, и, хотя Цзысюань постоянно напоминал себе, что важно не перехвалить юное дарование, он ходил на каждый показ. Чтобы потом поймать, хлопнуть по плечу, кивнуть одобрительно: "Ты молодец". Вспомнив о Цзинь Лине, он невольно напрягся и прислушался. Из соседней комнаты не доносилось ни звука, хотя Цзысюань был уверен, что парень не спит - какой нормальный подросток будет спать в час ночи? Наверное, переписывается с друзьями или просто валяется в наушниках, так же, как дядя. "Дядя". Это "дядя" всегда резало слух; спасибо хоть, что Цзинь Лин обращался к нему на "ты". Правда, в последнее время мальчик несколько раз оговаривался... и называл Цзысюаня папой. Цзысюань ни разу не поправил его, но и не реагировал особо - не знал, как. Зато теперь думал об этом почти каждую ночь. "Папа" даже лучше, чем "дядя", только вот... какой из него отец? У них с Цзинь Лином разница в возрасте всего семь лет. Да, он довольно давно его опекун - с тех пор, как сам стал совершеннолетним. И всё же... Внутри снова шевельнулось беспокойство. Совсем скоро мальчику исполнится восемнадцать. До сих пор Цзысюаню удавалось беречь племянника от дел клана настолько, насколько это вообще было возможно. Да, Цзинь Лин, конечно, знал, что у его опекуна есть и камеры, и личная команда секьюрити, и деньги, и напряжённая работа. Но, кажется, он не связывал это с мафией. Да и с чего бы. Цзысюань больше всего хотел, чтобы всё так и оставалось, но сильно сомневался, что Цзинь Гуаньшань позволит своему внуку жить обычной жизнью нормального подростка. Мысли незаметно вернулись к его собственной судьбе. В отличие от Цзинь Лина, его жизнь принадлежала клану. Нет, это даже почти не означало несвободу. В целом, наследник главы мог делать, что ему хочется, пока это не вредило клану. Действия Цзысюаня ни в коем случае Цзиням не вредили, наоборот, он работал в своей сфере искренне и старательно. Недавнее биеннале, организованное им в Шанхае, прошло великолепно. Редчайшие произведения изобразительного искусства. Аукцион среди самых богатых и влиятельных людей всех континентов. Договоры, заключённые в кулуарах, за старомодными, давящими бархатными портьерами. Теперь оставалось только переправить купленные картины будущим хозяевам, минуя, разумеется, таможни. Цзысюань знал, что справится; он занимался подобным уже несколько лет. Нет почти ничего, что не решили бы деньги и дипломатия.
(Don't have to buy) A house in Beverly Hills (Don't have to have) Your daddy paying the bills (Don't have to wear) A smile much colder than ice (Don't have to be) Beautiful but it's nice
Цзысюаню почему-то вспомнилось несколько особенно реалистичных полотен с аукциона. Его жизнь тоже уже была написана, точнее, даже выписана в деталях. Не серым, нет, исключительно цветами тёмно-золотистой и бежевой гаммы, спокойными и благородными. И в ней не было ни одного другого оттенка. Кто-то продумал и зафиксировал картину его существования, словно фразы для интервью или пресс-конференции. Отступить от сценария было невозможно. Жизнь вспоминалась дробно, периодами: вот воспитание в роскоши, но в полном осознании своего предназначения. Вот блестящее образование с обязательным вручением диплома в конце. Вот обучение управлению всеми делами клана. Эти ступени уже были пройдены; дальше ждало постепенное обретение полной власти, дела, самолёты, громадные суммы. Иногда - неприятные, грязные приказы, всегда - вежливое лицо и идеальная улыбка. Пустой отцовский кабинет. Девочки, вешающиеся на молодого успешного "бизнесмена" в любом баре; изредка - ночи в отелях с какими-нибудь их них; имён Цзысюань обычно не запоминал. Только следил за тем, чтобы не оставить ребёнка - следовать примеру отца ему совершенно не хотелось. Если бы существовал стандарт идеального наследника большой корпорации, он бы почти ему соответствовал... почти.
Too much of anything Is never enough Too much of everything Is never enough It's about getting out of a rut You need luck But you're stuck And you don't know how
Цзысюань раздражённо вытащил наушники, не глядя кинул их на столик у кровати. Скомандовал умному дому погасить ночник и включить увлажнитель воздуха. И завести будильник на шесть утра; на следующий день ему предстоял длинный перелёт в Америку. Он мог бы считать себя идеальным наследником, если бы довольствовался тем, что у него было. А у него было почти всё. И тем не менее каждую ночь Цзысюань чувствовал, как внутри что-то неуютно тянуло. Почти неощутимо. Ему чего-то не хватало, сильно не хватало... чего? И каждый раз он старательно гнал прочь этот раздражающий зуд, не желая даже в мыслях произносить слово "любовь". Любовь была не запретным, но и не одобряемым в семье. Не рациональным. Не вписывалась в сдержанно-золотые цвета картины его жизни. Любовь мешала вести дела расчётливо и предельно эффективно, любовь снижала способность к рациональному мышлению. Цзысюань не хотел, чтобы ему что-то мешало. Отец бы, наверное, понял, если бы Цзысюань влюбился; более того, если бы партия была подходящей, скорее всего, брак состоялся бы достаточно быстро. Ведь наследнику в любом случае было прилично и, более того, необходимо иметь жену для продолжения династии. А некоторое количество любовниц только приветствовалось. Цзысюань снова усмехнулся в потолок, на этот раз беспокойно. Ему пора было прекращать слушать перед сном эту музыку, более подходящую Цзинь Лину, чем двадцатичетырёхлетнему, состоявшемуся человеку. Безупречно функционирующему. А эти ночные мысли, чуть тоскливые и почти светлые... что ж, пока о них не знал никто, они могли считаться почти простительными.
you need more, you need more, you need more - you need love.
Через полчаса Цзинь Цзысюаню наконец удалось провалиться в сон. Но только после того, как он всё-таки позволил смутному силуэту, узнавать который он отказывался, проступить перед его внутренним взором, а мягкому, обволакивающему, такому нерациональному чувству нежности и покоя затопить его целиком.
На игре Сюэ Ян, услышав, как Цзинь Лин оговаривается, пытаясь назвать Цзысюаня не "дядей", а "папой", поделился с Синчэнем предположением, что наследник Цзинь может быть старше, чем кажется. Но нет, всё оказалось проще, и Цзысюань всё-таки не был родным отцом Цзинь Лина Остальные тексты появились уже после игры, и с драббла про Фею я чуть не заплакал от умиления. Меня так легко купить собачками
- Зайдём куда-нибудь поесть? - Я не голодный. Цзысюань на мгновение теряется. Нормальный тринадцатилетний подросток должен же сказать в ответ "ура, пицца!", разве нет? - Всё равно, стоит зайти поесть. - Угу. - Куда? - Мне всё равно. Цзысюань снова переводит взгляд на Цзинь Лина, пытаясь разглядеть выражение его лица, но тот натягивает на голову капюшон парки, ещё и отороченной мехом, нахохливается так, что только нос торчит. Прячется. От всего мира. Интересно, он больше любит фастфуд на европейский манер или традиционные закуски? Сейчас все тинейджеры обожают пиццу и бургеры, слушают англоязычную музыку и смотрят западные боевики. Но, может, Цзылянь пытался привить сыну любовь к историческому наследию? При мысли о погибшем брате у самого Цзысюаня тоже начинает противно саднить где-то внутри. Но расклеиваться нельзя. И потому, что это помешает продолжать расследование - автокатастрофа, в которой погиб наследник мафиозного клана, была случайностью, серьезно? - и... ради Лина. Лина, который покорно тащится за дядей в ближайшую пиццерию. Садится за стол, но отказывается снимать верхнюю одежду. "Ладно, - почти сердито думает Цзысюань, - зажарится - снимет". Выбирать еду мальчишка тоже отказывается. Цзысюань начинает чувствовать раздражение. Его учили драться и стрелять, его учили разбираться в искусстве, в финансах, в управлении сложным бизнесом, в хитросплетениях отношений крупных и мелких кланов. Но его, чёрт возьми, не учили, как вести себя с замкнувшимися в себе после смерти родителей подростками!.. Цзинь Лин жуёт свою пиццу, сначала апатично, потом всё-таки увлекается и тащит к себе на тарелку второй кусок. "Хвала небесам", - мысленно выдыхает Цзысюань. Когда он подписывал бумаги на опекунство, он как-то не думал, что это будет так сложно.
Цзинь Лин почти не разговаривал с ним - с того момента, как переступил порог просторной двухэтажной квартиры своего дяди, а теперь опекуна, с двумя спортивными сумками. Как объяснил растерянный Ли Шу, который и ездил за мальчиком, больше ничего из прошлой жизни Лин взять не захотел. Цзысюань пробовал подобраться к племяннику с разных сторон, по советам многочисленных книг о психологии подростков. "А какая музыка тебе нравится?" Цзинь Лин в ответ молча скидывал трек-другой. "Слушай, а классная группа же!" Тот только пожимал в ответ плечами, смотрел на дядю с лёгким раздражением и уходил к себе делать уроки. Сегодняшнее мероприятие называлось "совместная прогулка по городу", в которую по плану входили разговоры (эта инициатива закончилась неудачей так же быстро, как и всегда), совместный обед (и вот как выбирать заведение, если подросток ничего не хочет?!) и посещение каких-то развлечений, которые могли бы быть интересны ребёнку. Первые два пункта были, считай, провалены, Цзысюань возлагал все надежды на последний - на тир. Он выбрал тир с пневматическим оружием, не с настоящим, - для первого раза. Ну и потому что не знал, приучал ли Цзылянь сына к настоящему оружию или старался оградить ребёнка от преступного мира вообще во всём. Но, кажется, даже с таким вариантом он не прогадал: когда они заходят внутрь полутёмного помещения, глаза Цзинь Лина распахиваются. А у Цзысюаня что-то ёкает внутри, когда он впервые видит на лице племянника живой и неподдельный интерес хоть к чему-то в мире.
Они торчат там добрых два часа, после чего пора всё-таки возвращаться домой. Цзысюань почти ненавидит себя, когда практически силком вручает Лину куртку и одновременно видит, как снова будто замораживаются черты лица мальчишки. Тот натягивает капюшон на голову и замолкает, замирает, снова прячется в свою скорлупу. Но не могут же они жить в тире двадцать четыре часа в сутки! Цзысюань уже готов признаться самому себе, что он расстроен. Здорово, что Цзинь Лину понравился тир. Но он хотел бы и сам нравиться Цзинь Лину. А ведь дома всё теперь будет как раньше - настороженные или равнодушные взгляды и попытки сбежать в свою комнату или в школу как можно скорее. Они идут по улице в сгущающейся темноте. Прохожих на тротуарах всё меньше, но Цзысюань не переживает - знает, что верный Ли Шу и его команда всегда где-то неподалёку. Он вслушивается в проплывающие фоном звуки, автоматически выцепляет тихий скулёж... и вдруг замечает, что Цзинь Лин, до этого послушно топавший вслед за ним, останавливается как вкопанный. На краю тротуара сидит старик-попрошайка, у его ног коробка, а в ней крутится, тыкаясь носом в стенки, щенок хаски. Старый проверенный метод: если вам жалко денег на меня, люди добрые, то пожалейте вот щеночка хотя бы, подайте ему на корм. Цзысюань заглядывает в лицо Цзинь Лину, но в сгущающемся вечернем сумраке непонятно, какое у того выражение. - Тебе собака понравилась? - на всякий случай уточняет он. - Нет. Однако по двухсекундной заминке перед ответом, по едва заметно изменившемуся тону голоса, по тому, как неотрывно племянник следил за щенком, - тот, кстати, почувствовал чужой взгляд, встал на задние лапы, положил передние на край коробки и потянулся к Цзинь Лину, - по всему этому Цзысюань понимает, мгновенно и со всей очевидностью: эти двое друг другу нужны. Внутренний голос тут же пробует возмутиться: ты сдурел брать щенка с улицы, наверняка больного, с глистами, блохами и ещё неизвестно чем? Что тебе мешает заказать собаку из хорошего питомника, с нормальной родословной и гарантией её хорошего воспитания и поведения? Цзысюань слушает этот голос, а сам в это время суёт руку во внутренний карман за бумажником, вытаскивает всю наличность - на текущие расходы, так сказать, - суёт в руки нищему. - Собаку мы забираем. - Ну зачем? - неуверенно возражает Цзинь Лин, пока старик дрожащими от неверия в чудо руками пересчитывает довольно значительную - для него уж точно - сумму. И пока Цзысюань наклоняется, чтобы вытащить щенка из коробки - щенок, кстати, оказывается девочкой. Маленькая хаски с перепугу пускает струю прямо на ботинок Цзысюаня, который страшно-подумать-сколько-стоит. И тут вдруг Цзинь Лин начинает смеяться - действительно искренне, будто у него что-то разжалось внутри. Цзысюань слышит этот смех впервые и не выдерживает - начинает смеяться вслед за мальчишкой. Они стоят посреди переулка, наследник мафиозного клана Цзинь с уличным щенком хаски на руках и его племянник, и ржут как невменяемые. И Цзысюань вдруг чувствует, что с этого момента всё будет иначе. Всё будет правильно. - Держи, - он утирает рукавом слёзы и протягивает собаку Цзинь Лину. Тот берёт щенка бережно и аккуратно, прячет под куртку. - Выгуливать и воспитывать будешь сам. После они идут к дому, умиротворённые, от одного круга фонарного света к другому. - Ну что, придумал уже, как назовёшь? - Цзысюань улыбается в темноте. - Ну... ты только не смейся, - в голосе Цзинь Лина слышится смущение. - Обещаю не смеяться. - Фея, - Цзинь Лин останавливается и зарывается носом в макушку хаски. - Её будут звать Фея. Цзысюань не смеётся - во-первых, потому что обещал, во-вторых - потому что имя и правда подходит. Потому что этот глупый комок меха сотворил настоящее волшебство. Потому что Цзинь Лин, самый важный человек, который у него теперь есть, снова может смеяться - и разговаривать с ним. - Вот и славно, - снова улыбается Цзысюань в темноту и легко сжимает плечо племянника. И тот - наконец-то - не уворачивается.
Скулы у него - порезаться можно, а ещё он так по-дурацки и по-домашнему сдувает чёлку с лица, которая мешает вглядываться в хитросплетение проводов под руками. Впрочем, сам Цзысюань сегодня тоже в домашнем: выцветших свободных джинсах и безразмерной футболке. А ведь Цзян Чэн, кстати, единственный, кто видел наследника известной корпорации в таком виде. Ну, кроме Цзинь Лина, само собой. Осознание этого приятно щекочется внутри, хотя Цзысюань искренне надеется, что его гость не знает о собственной привилегированности. И никогда не узнает. Как и о дурацких мыслях про скулы. Как и о том, что чили наследник Цзинь завёл дома специально для своего "технического специалиста". Тот выпрямляется, снова сдувает чёлку с носа. С удовлетворением оглядывает собственную работу, прилаживает на место стенную панель. - Кофе у тебя есть? - спрашивает небрежно. - Найдётся, - хмыкает в ответ Цзысюань. Это уже привычная игра в небрежность, в безразличие, в отсутствие заботы. В которой ни в коем случае нельзя проиграть. - А перец? - Посмотрю. Может, и был, хотя вряд ли. - Изображать равнодушие несложно, Цзысюань умеет это с детства. Так же равнодушно идёт на кухню, чтобы якобы случайно отыскать там "остатки" перца. Чтобы якобы наугад сыпануть их в кофе для гостя (на самом деле он давно знает, какое количество будет идеальным - чтобы Цзян Чэну понравилось; Яньли выдала все секреты). - Кофе у тебя ничего, - Цзян Чэн отхлёбывает, ставит чашку на стол, его одобрительность сдержанная и независимая. Цзысюаню нравится и эта колючая замкнутость, и упёртость младшего Цзяна. Иногда он думает, что тоже хотел бы послать семью лесом и заниматься тем, чем действительно хочется. И что сделать этого он не сможет. А вот Цзян Чэн смог. - Спасибо, - коротко отзывается Цзысюань с вежливой, ничего не означающей улыбкой. Всё так же улыбаясь, провожает гостя к двери. В мозгу уже прокручивается список поводов для новой встречи. - Кстати, хотел спросить, не будет ли у тебя время глянуть смарт-браслет Цзинь Лина? Поправить отслеживание геолокации. Это не горит, можно через неделю-полторы. - Цзысюань действительно давно уже хотел поставить в браслет племяннику чип. С его-то работой моделью, когда постоянно приходится ездить на показы непонятно куда. - Найду, - Цзян Чэн пожимает плечами, накидывая кожанку. - Как пойму с днём - напишу. - Хорошо, согласуем, - Цзысюань кивает в ответ. В следующий раз он пригласит Цзян Чэна остаться на обед. Он успел выучить список его любимых блюд, когда-то аккуратно выуженный из госпожи Юй в небрежном смол-токе. - Деньги я тебе на счёт кину, - спохватывается, когда гость уже перешагивает порог. - Угу, - Цзян Чэн засовывает руки в карманы. Цзысюань оглядывает всю его крепкую фигуру цепко, запоминает старательно малейшие детали, прядку эту дурацкую, упавшую опять на лоб, чуть ссутуленные плечи. Чтобы было что стараться забыть. Чтобы было о чём размышлять, как о ерунде. - Ну, бывай. - До встречи. - Простая формальность, разве есть у Цзысюаня причины радоваться тому, что эта следующая встреча действительно будет? Он возвращается в гостиную, задумчиво берёт кружку с недопитым кофе. Отхлёбывает. Небо, ну и гадость. Цзысюань улыбается непонятно чему и допивает острый цзянчэний кофе до конца.
А тут отчёт Цзысюаня с игры, он тоже прекрасен как рассвет. Быть может, Синчэнь изменит своему принципу не заниматься индивидуальной психотерапией, - потому что а кто ещё, кроме него, сможет выслушать главу мафии Благо их с Цзысюанем никакие неформальные отношения не связывают: это Сюэ Ян был с Цзысюанем знаком, а Синчэнь знал о нём только то, что Вэй Ин жаловался на "павлина", который больно часто захаживал в кафе-кондитерскую его сестры, а потом вроде захаживать перестал (видимо, перестал тогда, когда Цзян Чэн уехал в Кремниевую долину)). И то, что дядя Цзинь Лина забирал его из кофейни и бара, когда тот был ещё несовершеннолетним, и что именно он подарил Цзинь Лину собаку...
Перечитываю тексты - и слышу, как живые, голоса персонажей. А аватарка выпала сама и явно намекает, что хорошо бы и мне что-нибудь написать Но пока... где-то через полгода после дня рождения Синчэня свидетели для регистрации замужества ему с А-Яном всё-таки понадобятся Конечно, только после пяти лет проживания они смогут получить американское гражданство и паспорта с соответствующей отметкой, - но все юридические плюшки будут в силе уже сразу. Не говоря уж о том, что почему бы не подарить друг другу маленький праздник, когда есть такая возможность