Итак, я сделал пьянку в феяцком. Думал: человек семь соберётся - уже хорошо посидим. А нас было 15. Прописью: пятнадцать! Не считая фотографа! И вы не представляете, насколько это вдохновляюще. Вот бы и на игры столько собиралось, и без отвалов!.. Я буквально купался в глэморе этим воскресным вечером, и сразу захотелось реализовать все давно лежавшие в запасниках идеи по феям. Ибо практика показала, что для посиделок необязательно изобретать сюжет в одиночку - магия сеттинга такова, что из макраме завязок он отрастает сам. Как верно сказала Софийка после игры: "У вас какая-то классная секта". Да, у нас классная секта О доигровом пожизнёвом
Как вы могли заметить, ночью перед игрой я не спал, но не я один. Я с робкой надеждой свалился на Амарта с предложением завязаться, хоть времени и оставалось мало, - но опять же опыт показывает, что чем больше завязок, тем лучше, одна из десяти да взлетит. Ронять на людей нечто конкретное, когда я не мастер, а соигрок, я считаю навязчивым и не умею (и как бы уже избавиться от этого блока, ведь разницы никакой и мастеру при желании могут отказать так же, как игроку), - но я всегда восхищался умением Амарта нагенерить сюжета на себя и на того парня, так что нужную ниточку мы нащупали и раскрутили клубок целой истории. В результате в ПЯТЬ УТРА я писал Лисс очень своевременный вопрос, мог ли один там Балор в этой истории поучаствовать. Так две истории сплелись в одну, о которой речь пойдёт ниже.
Я не без труда восстал утром, и тут они КАК ПОБЕГУТ(с): кто-то доносил персонажа, кто-то ответил по завязке, кто-то задавал вопросы, кто-то что-то забыл из матчасти или антуража... Ну, я сам виноват: многим я писал в субботу в ночи, когда вернулся от Аркадия и когда они уже спали, - но и адепты последнего дня были тоже (непосредственно перед игрой к нам присоединилось два игрока). Так что я поднял голову от нетбука в три часа дня - назначенное время сбора игроков. К счастью, не я один опаздывал на собственную игру, и когда начали появляться первые дисциплинированные гости, я уже почти переставил клетки в спальню. Затем пропылесосил, сходил за едой (немало беспокоился, что не удастся такую ораву прокормить, но игроки тоже были молодцы и принесли колбасыра и прочих вкусностей), прикинулся, накрыл поляны. Начал немного задыхаться от невозможности всё контролировать, но в панику не скатился, зачёт мне!
По части прикида я сперва думал о давно пошитом птахином камзоле от Radivaska, но почему-то мне казалось, что он лиловый, а он оказался зелёным. Так что этот камзол лучше пошёл герцогу Дилану (у него своё Зеленолесье)), а я достал для Дио другой, лиловый ролевой камзол, кажется - схваченный на одном из свопов и ещё ни разу не выгулянный. Парик я начал искать по окружающим ещё до игры, короткий многоцветный нашёлся у Люции, розовый - у Берканы... а потом идеальный парик нашёлся у Хеля. Тот самый цвет, тот самый размер. Я представлял Диориля внутри своей головы в лиловом и с прямыми лазурными волосами, и даже тонкие косы представлял (отчасти благодаря мэйкеру), - так и получилось. И подвеска с чёрными крыльями от Ортхильды (говорили, что это скорее крылья бабочки, чем ласточки, - но такова фича Лианнан: кем бы ты ни был, ты всё равно бабочка-однодневка). Магия, не иначе. Как будто это и вправду уже не я, а кто-то лучше, кто-то красивее меня. Давно не ловил такого ощущения.
Другая магия заключается в том, что этот парик, который Хель на меня натянул без шапочки, без шпилек, лака, клея и прочих танцев с бубном, просто на хвост, - с меня не свалился, пережив одну оргию и два... индивидуальных захода И при этом я в нём не умер, то есть он не был слишком тесным, - мне было в нём комфортно. Может, мой хвост уже способен удержать парик (хороший, полезный хвост, не зря я тебя растил!), - но, скорее, секрет в том, что этот парик держит сам себя своим весом, равномерно распределяющимся по прядям, спадающим как назад, так и вперёд. (Парик Клауда, в частности, ощущался тяжелее, поскольку спадает только назад и заставляет задирать голову.)
На этапе моего влезания в парик игра могла бы и начаться, но очередь на накраситься к зеркалу в гостиной (где, в отличие от коридора, есть свет) не позволяла этого - и снова к лучшему: во-первых, я вспомнил про уши (спасибо Амарту, который нечаянно напомнил). Сажать их на клей не стал, чтобы не испачкать парик, поэтому, похоже, в какой-то момент они свалились, вероятно во время оргии Во-вторых, я вспомнил про самое главное: забинтовать Дио кисть правой руки, благо Птаха до игры обещала это сделать. Бинт нашёлся (люблю свою бездонную аптечку), Птаха отказалась, но меня спасла Ортхильда. Ещё немного магии: поначалу пальцы в бинтах чувствуют себя дискомфортно и не дают о себе забыть (что весьма помогает отыгрывать ранение), но после того, как Дио починили кости по игре, он совершенно не замечал повязку ни во время оргии, ни после - разве что когда пытался что-нибудь налить или съесть. Да и относился он к травме куда легче, чем я ожидал, - он настолько живёт моментом, что ему попросту некогда переезжаться из-за того, что, возможно, больше не сможет играть на клавишных. Вот когда сядет за инструмент - тогда и переедется...
Наконец, около шести я согнал всех на парад - так что к параду успели все игроки, - и дал старт. Сам некоторое время не входил в игру - давал другим персонажам произвести должное впечатление от их появления, давал себе время настроиться. В итоге ввалился последним, успев встретить Софийку и всё объяснить: так определённо проще, нежели отвлекаться от игры.

Предыстория персонажа (много!)Итак: Диориль, рыцарёнок Лианнан, в Осени - мальчик Тайлер, 16 годиков, пробудившийся три года назад. Я честно настраивался на то, что наплодил очередную неприкаянную сущность из тех, что приходят ниоткуда и уходят в никуда, - а потом мы с Лисс взяли и начали обсуждать завязку. И тут оно, как бывает с феями, как полыхнёт...
Январь - явно особенный месяц для Дио, эдакий благословенно-проклятый на встречи. Два года назад, также зимой, он прибыл с посредническим-дипломатическим поручением к некоему Эймону ап Дугал - письма передать, и что-то на словах, вроде какая-то чистая формальность отношений между Домами. К гостю был приставлен служивший хозяину дома тролль Оддгейр - как "сопровождение", но и ежу было ясно, что для присмотра, чтобы гость не совал нос куда не следует и, сказав, будто идёт на кухню, не завернул ненароком в библиотеку, например. Диориль попытался с троллем говорить, вежливо полюбопытствовав про "как тут у вас всё", но, поняв, что тот не настроен общаться, отстал и привык, что за ним везде ходит нечто вроде красивой и молчаливой мраморной статуи. А потом гостя пригласили в хозяйские покои.
Дио, как все Лианнан, в целом лёгок на подъём по части удовольствий, а Эймон - мужик красивый и харизматичный. Но когда непосредственно в процессе отчётливо понимаешь, что живым отсюда не выйдешь, и вообще ряд не замеченных ранее деталей складывается в пользу того, что исчезновение посла обставят как "он сам нарвался", дабы скомпрометировать Лианнан как посредников... В общем, от самца богомола Дио спасло только то, что он талантливо наобещал Эймону следующую ночь, совсем как Шахерезада. И начал тайно собирать чемоданы (не прямо "из маминой из спальни" убегал, конечно, но близко к тому). Путь отступления он нащупал, но осознавал, что придётся пройти через тролля. Убивать тролля ему совсем не хотелось (Дио вообще не любит убивать).
Троллю тоже не хотелось его убивать, и Дио это чувствовал, но знал, что для тролля поддаться в бою - значит предать свою суть, потому не ожидал этого и тем паче не требовал. У Оддгейра был приказ и долг, у Диориля было отчаянное лианнанское желание жить и понимание, что если не прорвётся сейчас - умрёт, ибо Эймон сильнее; и они сошлись(тм). В какой-то момент Дио, уже подраненному, удалось проскользнуть под рукой Оддгейра и из последних сил рвануть за пределы фригольда на Серебряный путь. Тогда он и вывалился из Грёзы к порогу герцога Дилана, где однажды уже бывал на каком-то приёме, сопровождая наставника, - и ему оказали помощь и обложили выдрами. Видимо, тогда его отношения с герцогом и стали более неформальными.
С тех пор Оддгейр не выходил у Дио из головы, но он объяснял это чувством тревоги из-за очевидной неправильности, когда явно Благой благородный тролль служит вот этому вот. К Эймону у него также было двоякое отношение: с одной стороны, как Неблагой, Дио не мог не оценить изящество смертоносной Игры, с другой - совершенно не собирался жертвовать жизнью ради её завершения. (А я после всего скуренного остался в состоянии "яхочутакойфанфик" - почти PWP про зимнюю ночь, ледяное золото-Эймона с руками в перчатках, и умение дипломата работать языком убедительно сделать вид, что он ни о чём не догадывается и хочет ещё.)

А год назад случилась вторая история, уже скуренная Амартом при незначительном моём участии. Жил-был Кайвен ап Фиона (которому мы дали имя уже в день игры, буквально по дороге Амарта на игру), сражавшийся на стороне лоялистов, но не умевший молчать о злоупотреблениях Сияющего воинства, как частных, так и систематических, - по принципу "мы должны править, но мы не должны быть м#@ками и вредить Грёзе". Вооружение отрядов холодным железом, уничтожение Очагов, содержание пленных вне источников глэмора, отряды ши, "бескровно подчинявшие" фригольды при помощи Правления, использование Правления для того, чтобы заставлять простолюдинов сражаться против своих же... - на всё это Кайвен обращал внимание, и были те, кто готов был к нему прислушаться. Несложно догадаться, что были и те, кому это не нравилось.
При Филадельфии Кайвен угодил в плен, и после битвы начались переговоры об обмене пленными. Торговаться за Кайвена сторона аристократов пригласила Диориля как независимого переговорщика. Тот и сам симпатизировал Кайвену и был заинтересован в том, чтобы вытащить его из плена, хотя и опасался, что что-то пойдёт не так (но опасения только укрепляли в желании не делегировать переговоры кому-то левому). Со стороны простолюдинов в качестве переговорщика выступал Бранн Айт ап Фиона - так они впервые и познакомились. Но переговоры зашли в тупик: каждая сторона вынуждена была выдвигать требования, которым не могла уступить другая. Может, со временем Дио и Бранн и пришли бы к компромиссу, но у роялистов лопнуло терпение, и на фригольд напали. Напали, конечно, наёмники, - но все всё поняли.
Диориль положительно охренел, когда он от лица аристократов обещал мирные переговоры - а тут у него из-за спины буквально полетели стрелы и пули. И развернулся к ним лицом, встав в оборону, и остался прикрывать отступление фригольда вместе с Бранном и некоторыми другими. В результате Кайвен погиб, погибло и двое пленных простолюдинов - сатирка Шейла и богганка Рада, - а третьего, эшу по имени Аксель, который вовремя всё понял и рванул к своим, удалось отбить. (Если бы у меня было больше времени, а не считанные часы перед игрой, я сопоставил бы даты и посмотрел бы, кто попадал в плен или пропадал без вести из отряда Манфреда и Кэролайн, - но было уже некогда, и личности погибших я целиком делегировал Амарту.) После сражения и зализывания ран наверняка было время поговорить уже не о деле - и Дио, которому доводилось видеть картины Бранна в частных коллекциях, не преминул рассказать о своём восхищении и заинтересованности и посетовать, что во время войны Бранн не успевает рисовать.
(И после этого всего я снова внутренне заорал, что яхочутакойфанфик - про первую кровь на снегу, про красное золото-Бранна с чёрными перьями и стену его огня, и про то, как непросто соответствовать внутреннему "ни шагу назад", когда ты лёгкий, но, сколько бы по тебе ни прилетело, продолжаешь прикрывать, пока есть те, кому ещё хуже. И вот когда я буду все эти фанфики писать?.. И, видимо, писать без диалогов, поскольку у меня на них точек интеллекта не хватит...)
Дом Лианнан возмущение Диориля подставой услышал. Второй аристократ, который был в плену вместе с Кайвеном, выжил и добрался к своим, - Аллвин ап Айлил, - также рассказал всё как было: Кайвен никому ничего не сдал. Роялисты очень старались замести инцидент под ковёр, но мало-помалу всплыло, что переговоры с самого начала были прикрытием для того, чтобы избавиться от Кайвена, которого некто ошибочно подозревал в сотрудничестве с сопротивлением. И в авторстве этих подозрений мелькнул хвостик Эймона ап Дугал, хотя явных доказательств не нашлось. Видимо, тогда Диориль сложил два и два и осознал, что пережил второй раунд Игры с засланным Балором, а Эймон окончательно спалился перед Домом Дугал и начал искать пути отступления. Вероятно, после этого Эймон и решил, что довести до неконтролируемой ярости тролля - хороший способ исчезнуть и замести следы.
И вот - прошёл ещё год, и Диорилю снова пришлось спешно прыгать на Серебряный путь в состоянии не вполне целом, и этот путь снова вывел его туда, куда Грёза считала нужным...

Диориль ап Лианнан. Отперсонажный отчёт. TW: слэш, оргия, неточности.)Я не сразу понял, куда вывалился с Серебряного пути, - как побежал, едва меня освободили и оказали первую помощь, так и не смог остановиться, когда мои ноги провалились в сырой снег у порога добротного дома (летом он, пожалуй, выглядел бы мрачно, но сейчас, под снежной шапкой, смотрелся сказочно). В результате я буквально рухнул сквозь тяжёлую, но незапертую дверь, и чудом устоял, налетев на край стоявшего у двери кресла.
- Есть в мире нечто неизменное: вы снова сваливаетесь мне на голову, - произнёс знакомый голос.
- Я даже удержался на ногах, - возразил я и только теперь рассмотрел, к кому обращаюсь.
Герцог Дилан ап Фиона, собственной персоной. Но это не его владения: он так же отдыхает в гостях, как и многие, собравшиеся у щедрого тепла Очага. Сидит в кресле в обнимку с химерической выдрой.
- Простите, герцог, что не поприветствовал вас должным образом... - я хотел изобразить подобающий поклон, отряхивая снег с сапог, но герцог отмахнулся:
- Бросьте. Что у вас с рукой? Вам нужна помощь?
- Пустяки. Всё, что можно сделать, с этим уже сделали, а больше ничем не поможешь, если только здесь нет Осеннего хирурга.
- Может, и есть.
Я оглядывался, пытаясь понять, где нахожусь. Когда глаза привыкли к мягким сумеркам, я узнал Южный приют - надёжную вотчину Дома Лиам, фригольд слуага Фомальгаут, где мне не раз назначали встречи. И далеко же меня занесло...
- Можно взглянуть? - ко мне подошёл человек, очевидно зачарованный, в потёртой военной форме и надвинутой на глаза кепке. Выправка у него была тоже военная, хоть он и старательно сутулился, словно прятал лицо. Кто-то притащил парня, вернувшегося из Вьетнама?..
- Что ж, взгляните, - я протянул ему перебинтованную кисть. Он даже не стал развязывать бинт: лишь осторожно придержал мою ладонь своей и присмотрелся, почти не нажимая пальцами.
- Простите за выражение, но, похоже, вас растягивали... - констатировал человек.
- И это тоже.
Переломанные кости и суставы, местами пробившие кожу, разорванные сухожилия... слишком некрасиво, даже чтобы просто вспоминать.
- Дайте мне немного времени, и я скажу, смогу ли я что-нибудь сделать, - заявил он.
Я уже ничему не удивлялся (он не был похож на шарлатана, но я в любом случае ничего не терял), потому ответил:
- Хорошо. По крайней мере теперь я знаю, что люди с рентгеновским зрением бывают не только в комиксах.
- Это не рентгеновское зрение, а большой опыт, - возразил человек.
- Я буду вам очень благодарен, если у вас получится.
- Я ничего не обещаю.
- Но спасибо вам за участие.
- Не вас ли называют Диориль? - вежливо обратился ко мне незнакомец из фей. Он не был похож ни на один из китов, которых я встречал прежде, и по зелёной коже я догадался, что это гилли-ду. Я слышал, что зимой гилли-ду засыпают, и в теле подменыша остаётся лишь человеческая часть души; но, похоже, мир порядочно изменился, и даже дерево могло преодолеть смену сезонов.
- Да, это я, - я несколько удивился, что обо мне мог знать кто-то, кого не знал я, но мои сомнения тут же развеяли.
- В таком случае, здесь обращаются к вам, - и незнакомец отступил в сторону, указав взглядом на высокую фигуру, опиравшуюся на древко копья.
Знакомую фигуру. Пусть и исхудавшую, выглядевшую тенью былого себя, словно Самсон, которому отрезали волосы. С чёрной повязкой на глазах. Неужели...
- Оддгейр?.. - я приблизился к троллю, прикоснулся к его плечу. Он протянул руку и прикоснулся к моему в ответ. - Что с тобой случилось?.. Впрочем, кажется, я догадываюсь, кто с тобой случился... Надеюсь, на это не повлияло моё исчезновение?
- Нет, вы в этом не виноваты. Не знаю, обрадует или огорчит вас эта новость, но Эймон ап Дугал мёртв.
- Не могу сказать, что обрадует... но и не огорчит, - определился я со своими чувствами. - Скорее, я усомнился бы, что он мёртв, а не просто сбросил старую шкурку. Но я рад видеть тебя живым.
- Я тоже рад, что вы живы.
- Да со мной-то что сделается... - я надеялся скрыть от него свою рану, но напрасно: тролль, похоже, достаточно давно был слепцом, чтобы научиться обходиться другими органами чувств.
- Почему пахнет кровью? - спросил он встревоженно.
- О, это от повязки на руке. Но всё в порядке, мне уже оказали первую помощь. - мне стало неловко стоять посреди зала, глядя на Оддгейра, которому я не знал, как помочь, и которого я боялся оскорбить сочувствием, и я предложил: - Может, выпьем за встречу? Кажется, здесь наливают.
- Если вы желаете...
- И после всего, что было, - давай уже на "ты"? Просто Диориль, можно сокращать в любую сторону.
Я направился на кухню, где герцог Дилан о чём-то разговаривал в кругу других ши. Издали полыхнуло рыжим - Бранн ап Фиона?.. Точно он. Но прежде чем подойти к нему (окликать было бы невежливо), я столкнулся с паком-котом по прозвищу Ветер-в-камышах. Раньше мы встречались не на фронте, а в художественных студиях, где он, будучи цирковым гимнастом, также подрабатывал натурщиком, - но я знал, что он принимает участие в войне.
- И ты здесь? Здравствуй, - улыбнулся я ему.
- Приятно видеть знакомые лица живыми, - откликнулся пак.
- И то правда! В нынешнее тёмное время увидеть кого-то живым - уже радость, - искренне согласился я. - Я тоже рад тебя видеть.
А вот Оддгейр был, похоже, не рад паку и требовал, чтобы тот извинился перед его другом гилли-ду, и даже говорил, что мог бы вызвать его на поединок. Гилли-ду при этом называл тролля другим именем - Гисли. Как героя древней саги, мстителя и преступника, проведшего тринадцать лет в бегах...
- Я ни в коем случае не хотел оскорбить столь редкое создание Грёзы, - признал Ветер. - Я всего лишь пошутил.
- Кто может сердиться на пака?.. - заметил я примирительно.
- Видимо, я, - серьёзно вздохнул тролль.
Но гилли-ду обиженным не выглядел, и конфликт казался исчерпанным, так что я продолжил пробираться к столу с разнообразием напитков, а оттуда - в сторону шкафчика со стаканами.
- Пустите-ка меня взять стакан и поприветствовать ещё одно знакомое лицо... Здравствуй, - я наконец оказался перед Бранном, и он отвлёкся от своих собеседников, чтобы мне ответить. - Рад видеть тебя здесь.
Вот и кто поверит моим словам, что я попал сюда случайно? Знаю каждого второго.
- Ты здесь ещё кого-то знаешь? - с любопытством спросил стоявший рядом с Бранном ши в чёрном.
- Да, это Диориль ап Лианнан, мы с ним однажды весьма... увлекательно торговались за пленных, - представил нас Бранн.
- О да, такое не забывается, - усмехнулся я, хватая стакан левой рукой.
- ...А это мой друг, Киллиан ап Скатах.
- Рад знакомству! - поприветствовал я его.
- Чую интересную историю вашего знакомства, - Киллиан навострил уши, словно эшу.
- Это долгая история, - заметил Бранн.
- А мы никуда не торопимся.
- Налейте мне что-нибудь, - окликнул я сатирку, возившуюся у стола и мешавшую какой-то коктейль, но не был услышан и взялся за первую попавшуюся бутылку пива. Зажав её локтем правой руки, я попытался её открыть и, возможно, был бы облит пеной, если бы герцог не пришёл мне на помощь и не наполнил мой стакан. Бранн тем временем рассказывал о переговорах.
- Тогда, после Филадельфии, должен был состояться обмен пленными. Я выступал со стороны простолюдинов, Диориль - независимым переговорщиком, чьими услугами воспользовались аристократы...
- Рискованно, - вставил герцог.
- Такова наша работа, - пожал плечами я. - Конечно, я ожидал чего угодно: провокации, саботажа или срыва переговоров... Но такого - никак не ожидал. Впрочем, не буду забегать вперёд.
- Мы не смогли договориться, время вышло, и на фригольд напали, - продолжал Бранн. - Как выяснилось позже, аристократы с самого начала не были заинтересованы в переговорах. Обмен был организован как прикрытие для того, чтобы убить одного ши, находившегося у нас в плену, Кайвена ап Фиона.
- Кайвена? Так вот что случилось... - проговорил Дилан. - Он был достойным ши. Мне было горько узнать о его гибели, и я не мог не поднять чарку в память о нём.
- Не все его идеи я разделял, но он был поистине честен и благороден, - согласился Бранн.
- Это правда, - кивнул я. - Я хотел поучаствовать в его освобождении, но не знал, что всё закончится так.
- Выжил второй пленный аристократ, кажется из Айлил. Двое пленных простолюдинов также погибли, а Аксель спасся, - Бранн обернулся к Киллиану, видимо упоминая имена, которые должны были быть тому знакомы. - Так что можно сказать, что обмен состоялся.
- Да уж, разменялись... как в шахматах, - с горечью усмехнулся я.
- Это вся история, - Бранн скромно умолчал о дальнейшей обороне и своём участии в оной и обратился ко мне: - Если только тебе есть что добавить со своей стороны. Вам удалось что-нибудь узнать о том, кто стоял за всем этим?
- Нет, мы ничего толком не нашли, - я покачал головой. - Это дело старательно замяли. Впрочем, есть у меня подозрения, что в этом был замешан ещё один мой... знакомый. Должно быть, он планировал убить двух зайцев одним ударом, ведь если бы я не выбрал неожиданную для него сторону - то переговорщика, не сдержавшего слова, простолюдины хлопнули бы первым.
- Знакомый? - заинтересовался Киллиан.
- Да. Когда-то я... ушёл от него по-английски, поскольку понимал, что живым он меня не отпустит.
- Вы были на нейтральной территории? Или у него в гостях?
- В гостях.
- И вы поверили, когда вам сказали, что вы будете там в безопасности?
- Я никогда такому не верю, - улыбнулся я.
- Он собирался убить вас в своём фригольде? - удивился Дилан. - И нарушить законы гостеприимства?
- О, он мог найти такой способ, чтобы они не были нарушены, - ответил я.
- Некоторым плевать на законы гостеприимства, - добавил Бранн почти одновременно со мной.
- Что же это за знакомый? - спросил Дилан.
- Сегодня, здесь и сейчас, я узнал о том, что он мёртв. Впрочем, зная его, я не удивлюсь, если на самом деле он... уполз.
- Как его имя? - герцог, похоже, загорелся местью за представителя своего Дома.
- Не уверен, что я знал его под его настоящим именем.
- Это неважно: любое имя услышит Грёза.
- Спросите у тролля, он может знать об этом больше.
- Слепого тролля? - уточнил Дилан, и я неожиданно для себя испытал укол раздражения: "А ты видишь где-то здесь второго тролля?". - Если он слеп, значит, нарушил Клятву... он служил этому ши, который вас чуть не убил?
- Да, увы, - вздохнул я. - Собственно, мы с этим троллем впервые встретились, когда я с боем уходил из дома его хозяина.
- Но разве Клятва не спадает, когда тот, кому её приносили, умирает?.. - удивился Дилан.
- Зависит от Клятвы, - заметил Киллиан.
- Бывает и так, и для меня это ещё один аргумент в пользу того, что его хозяин мог не погибнуть, а перелинять, - ответил я. А ещё это могло означать, что Оддгейр сам убил Эймона, но об этом я уже не стал говорить вслух: я и так уже сказал слишком много о том, что меня не касалось, и пора было возвращать разговор в прежнее русло. - Ну что, я удовлетворил ваше любопытство относительно инцидента на переговорах?
- Да, вполне, - ответил Дилан.
- Остаться прикрывать отступление было меньшим, что я мог сделать для Кайвена... - проговорил я, снова наполняя свой стакан. Прошёл год, а я всё ещё испытывал тень чувства вины за то, что привёл во фригольд беду, не догадался, не предупредил, не предотвратил.
- Фригольд уцелел? - спросил герцог.
- Я не знаю. Кажется, Очаг выжил, а значит, фригольд найдётся кому отстроить и вновь раздуть угли.
- В наши времена Очаги не остаются бесхозными надолго, - заметил герцог.
- Это правда.
После мы отвлеклись от серьёзного разговора, поскольку я увидел в руках Дилана томатный сок.
- Герцог, вы что, собираетесь сделать "Кровавую Мэри" на текиле?!..
- Ну да, а что?
- Это же преступление! Против вкуса и здравого смысла.
- Да будет вам известно, что преступления против здравого смысла - единственные преступления, которые я совершаю! - провозгласил Дилан.
- И это делает вам честь! - я отсалютовал ему стаканом.
- Кто сказал что-то о преступлениях? - вошёл тот человек, что осматривал мою руку. Кажется, он назвался Максом или Мэттом, - эти человеческие имена постоянно вылетают у меня из головы.
- Герцог Дилан пытался мешать "Кровавую Мэри" на текиле, - наябедничал я.
- И что в этом такого? - спросил Мэтт удивлённо.
- Наверное, ничего страшного. Это просто личное. Мне её жалко. Поэтому я, пожалуй, её выпью...
Я отставил стакан из-под пива, выбрал чистый бокал и налил себе текилы, добавив остатки персикового сока - последнего сока во фригольде.
- Жаль, что здесь нет ничего цитрусового...
- Есть апельсины, - подсказал Бранн.
- Ты переоцениваешь мои силы, если думаешь, что я смогу выжать их в бокал!..
- Так что случилось с вашей рукой? - полюбопытствовал герцог.
- Ещё одна долгая история, но на сей раз вовсе не увлекательная, - поморщился я. - С ней случилась Красная шапка.
- Вас пожевала Красная шапка?
- О, если бы он меня пожевал, я бы остался вовсе без руки, - усмехнулся я. - Нет, он... задавал вопросы. На которые я не мог ответить.
- Чем вы ему так не понравились?
- Должно быть, я был слишком ушастым для того места, - пожал плечами я.
- Как же вас угораздило туда попасть?
- О, всё началось с того, что я проиграл выполнение одного задания на дуэли - достать оттуда кое-какую информацию... и не вполне с ним справился. Что ж, тот, кто назначал мне его, сам виноват: знал же, что я так себе боец!..
- В этом мы похожи, - заметил Киллиан.
- В чём же? В том, чтобы ввязываться в дуэли?
- Нет, в том, чтобы влезать, куда не следовало бы.
- Не то чтобы туда вовсе не следует влезать... просто мне не хватило для этого компетенции, - усмехнулся я. - Впрочем, если целью было навести там бучу, то цель достигнута.
Мой... победитель вполне мог хотеть внести раскол в штаб простолюдинов. Более радикальные увидели во мне врага и потенциальный источник сведений, менее радикальные (и дальновидные) решили за спиной первых устроить мне побег, наскоро перевязав и указав выход из фригольда. Поблагодарить их (даже если спасали они свою шкуру от возможных последствий похищения) я уже никак не мог - уносил ноги и принёс их сюда, в Южный приют.
- Я подумал, и у меня есть две новости, - сообщил мне Мэтт. Или Макс. - Я смогу собрать вам кости, но у меня нет ничего обезболивающего.
- Это не страшно, - заверил я.
- Вам будет очень больно.
- Мне уже было больно, когда это всё ломали. Поверьте, я переживу.
- Какой у вас болевой порог?
- Ну... - я задумался. Глупо будет врать и хорохориться, а потом всё равно орать от боли.
- Когда вас допрашивали, вы теряли сознание?
- Кажется, да.
Если бы Оддгейр мог видеть, я бы сказал, что чувствовал на себе его взгляд в течение всего этого обсуждения. Но взгляда не было... а я всё равно чувствовал - то есть понимал, что он, стоя в стороне, всё слышит и прислушивается. И почему-то мне не хотелось, чтобы он слышал, - как будто я чувствовал также и то, что услышанное причиняет ему боль. Из-за чего? Из-за чувства вины за то, что он ранил меня тогда?.. Нет, не похоже. Но и мне отчего-то было больно видеть его обессиленным и слепым.
- Здесь есть кто-нибудь, кто умеет обезболивать? - вопросил Киллиан в пространство.
- Алкоголь?.. - предложил Дилан.
- Во мне его уже достаточно, - заверил его я.
- Я слышал, сатирки умеют... - герцог обернулся к сатирке, и та выразила всяческую готовность поучаствовать, явно не разобравшись, о чём идёт речь.
- Да, секс помогает расслабиться, - заметил Киллиан и выдал цепочку непонятных научных терминов.
- Я не смогу выразиться так же красиво, как вы... - ответил я с проникновенным сарказмом. - Поэтому скажу проще: от боли у меня не встанет.
- Подождите, я должен это за-а... - и Киллиан умчался в зал как укушенный. Мы с герцогом проводили его удивлёнными взглядами.
- Куда это он?..
- Записывать, наверное, - предположил я.
Но сатирку было уже не остановить. Вокруг меня постепенно собирался круг зевак, которого я вовсе не хотел, и происходящее стремительно превращалось в фарс, причём я был вытолкнут в центр сцены.
- Почему вы не хотите? Давайте попробуем, - настаивала сатирка. Искренне желавшая мне добра. А меня передёргивало от мысли, что пока мне будут вправлять кости наживую, меня будут, ко всему прочему, пытаться возбудить.
- Боюсь, это будет двойной пыткой.
- Вам понравится!
- Мне не понравится. Я не мазохист, я не люблю боль. Говорю же, у меня не встанет.
- Звучит как вызов!
- Нехорошо отказывать даме, - заметил герцог Дилан.
- Я согласен сделать это после. Я согласен сделать это до - для этого мне не нужна рука, я могу делать это даже вовсе без рук! Но я отказываюсь делать это одновременно.
- А как же спор? - рядом снова возник Киллиан, и его интонация была такой удивлённо-требовательной, словно я успел ему что-то пообещать.
- Спор?.. - в свою очередь удивился я.
- Ну да. Слова были произнесены, слова были услышаны!
Нет, это точно ши, воспитанный эшу: принял мой отказ за вызов и теперь не мог от вызова отказаться.
- Я ни с кем не спорил и отказываюсь быть подопытным.
- Почему подопытным?..
- Вот что, - спектакль пора было заканчивать. - Слишком много внимания на меня одного. Давайте уже просто сделаем это. Без секса!
- Я не буду делать это без обезболивания, - теперь упёрся Макс. Или Мэтт.
- Я могу зажать в зубах палку, если хотите.
- И переломать себе все зубы?..
Тут, к счастью, внимание герцога переключилось на него - он спросил, бывал ли у Мэтта секс с сатирками, и, услышав, что нет, провозгласил:
- У нас тут девственник!
Ветерок и сатирка тут же накинулись на бедного человека с двух сторон, подхватили под руки и куда-то потащили, как бы он ни упирался.
- Пойдём-пойдём, - ласково уговаривал пак. - Тебе будет плохо, но тебе понравится.
Я для порядка заступился за Мэтта, сказав, что у всех разные предпочтения и кто-то может просто не хотеть оргию, но про себя эгоистично порадовался, что обо мне все немедленно забыли. А Мэтт - или всё-таки Макс? - сумеет отбиться, в нём я не сомневался.
- Бедняга, - прокомментировал я, сделав шаг назад из толпы, за пределы круга, и встав рядом с Оддгейром. Мне было совестно, что я собирался с ним выпить, а в результате бросил его одного.
- Я боялся, что вас могут принудить к чему-то... непристойному.
- О, никто не может принудить к чему-то ши, - заверил его я. - А если кто-то и может... то здесь таких нет. Они просто шутили.
- Хорошо, если так. А если вы хотите знать, что в действительности произошло с тем, кто называл себя Эймоном ап Дугал...
- Конечно, хочу. Расскажешь?
- А как же тот человек, который собирался помочь вам с лечением?
- Он куда-то убежал, - я поискал взглядом Мэтта, исчезнувшего в зале. - Это может подождать.
- История тоже может подождать.
- История может послужить хорошим обезболивающим, - улыбнулся я.
- Раз вы желаете... - Оддгейр направился в сторону коридора, и я последовал за ним, оглядываясь в поисках места, где нас бы не подслушали и не потревожили. Так мы дошли до дальнего конца коридора, где в уютном углу были свалены шкуры и подушки.
- Здесь можно присесть, если история долгая, - и я первым сел и воззрился на тролля, который, видимо, вежливо ожидал приглашения. - Садись же, не стой!..
Оддгейр сел рядом и начал рассказывать. Рассказывал он издалека - о леди из Дома Дугал, что некогда дала Клятву никогда не брать в руки и не ковать оружия.
- Рискованная клятва, - заметил я. - Особенно для ши Дугал.
Тролль говорил тихо - порой я едва его слышал, когда из зала раздавались весёлые выкрики и взрывы смеха. Порой она замолкал, подбирая слова и словно настораживаясь, как если бы сомневался, что я всё ещё рядом и что нас никто не слышит, и я говорил:
- Я слышу тебя.
Я и сам не заметил, в какой момент положил на его ладонь свою, левую. Его большая рука была холодной как камень. Оддгейр продолжал о том, как эта леди ши пришла к порогу дома Эймона, но, поняв, что он не намерен соблюдать законы гостеприимства, развернулась и ушла прочь. Я понял это так, что гостья покинула фригольд, не успев переступить его границ, и одобрил:
- Пожалуй, это было лучшим решением в такой ситуации.
- Не совсем. Я получил тот же приказ, что и тогда, когда прибыли вы...
- Не выпускать? - усмехнулся я понимающе.
- Да. И я его выполнил. А она вошла в покои Эймона. Не знаю, в чём она его обвинила тогда, только живой она оттуда не вышла.
Я почтил молчанием память незнакомой мне, но несомненно отважной леди. Что здесь скажешь?..
- И когда пришли вы, я не хотел, чтобы из-за меня погиб ещё один невинный ши, - договорил Оддгейр.
- Ты исполнял свой долг.
- Когда я пробудился, меня приютил табор простолюдинов. Мы не собирались ни с кем воевать, но потом война началась... и я хотел защитить свою семью.
- Порой война сама приходит к нам, - кивнул я. - А политика занимается нами.
- Я ничего не смыслил в политике. Я думал, что Дом Дугал - достойный дом, чтобы присягнуть лорду из этого Дома. Думал, что буду служить ему, а он окажет покровительство моей семье...
- Никто не виноват в том, что приносит Клятву тому, кто её недостоин. Мне было горько осознавать, что такой лорд, как Эймон, мог удостоиться такой чести, как верность тролля.
- Служить - это наша суть. Мы не можем иначе.
- Я понимаю. А Эймон... Я тогда ещё почуял, что он любит... ломать игрушки. И мне ещё повезло, что я был всего лишь... деталькой общего конструктора, вовремя закатившейся под ковёр. Я боялся даже представлять, что он делает с любимыми игрушками.
- Никто не должен быть игрушкой в руках другого, - серьёзно проговорил Оддгейр.
- Разумеется. Но некоторые думают иначе.
- Тогда я не знал, что в Доме Дугал может скрываться ши из Дома Балор...
- Это уже не имеет большого значения, - заметил я. - Среди ши Дугал тоже бывают те ещё типы.
- Я рад, что хотя бы вам удалось выжить.
- А я рад, что ты сумел... вырваться от Эймона.
- Я нарушил Клятву. И Грёза покарала меня за это.
- Грёза строга, но... это не навсегда. И я уверен: мы ещё встретимся.
- Вы бы этого хотели?
- Да. Конечно.
Кажется, Оддгейр только сейчас заметил, что я держу его за руку, и убрал её, пробормотав:
- Простите...
- Не нужно извиняться. Хоть руки согрелись, - улыбнулся я. Пальцы тролля за время разговора действительно стали тёплыми. - А то были холодными как лёд.
Мимо нас из гостевой комнатки прошествовали довольные Дилан и Киллиан. Времени зря не теряли! Впрочем, странно, что их было не трое: чем Бранн в это время был занят?..
- Герцог опять не делится, - констатировал я. - Вернёмся?..
Я встал на ноги, и ко мне подошёл Киллиан:
- Кажется, мне следует извиниться.
- За что? - удивился я.
- Ну, это я несу ответственность за шумиху, которую подняли вокруг вас.
- Во-первых, не вы одни, а во-вторых - бросьте...
- Бросить что, нести ответственность или устраивать шумиху?
- Брать на себя ответственность. Медленно снимите её с себя.
Стоило мне войти на кухню, как передо мной вырос недовольный Макс. Кажется, всё-таки Макс.
- Так вам нужна помощь или нет?
- Я уже сказал, что готов на всё, даже без обезболивания.
- И ушли разговаривать на полчаса!
- Ну уж не на полчаса... но мы два года не виделись!
- Так вот. Я могу срастить вам кости, но не восстановить сухожилия. Они пусть срастаются сами.
- Хорошо, делайте что можете. Я в любом случае вам признателен. Скажите, что мне нужно делать.
Я ещё ожидал, что мне скажут куда-то лечь, разложат инструменты и всё такое, но Макс сказал:
- Дайте мне руку.
Кто-то подошёл ко мне сзади и положил ладони мне на плечи, начав осторожно, но умело массировать. То есть не кто-то, а Бранн, потому я и не удивился, а расслабился, охотно подставляя усталые мышцы, откинув голову и прижмурившись. Занятно, что я узнал его по рукам, не оборачиваясь. Нет, у меня нет третьего глаза на затылке, и ничего между нами раньше не было, - и всё же, один раз увидев, спутать руки воина и художника с кем-либо ещё невозможно.
- Просто снять напряжение, - пояснил он.
- Я не то чтобы напряжён... - отозвался я. Мне в самом деле не было страшно перед процедурой, я лишь хотел поскорее через неё пройти. - Но спасибо.
Макс не стал предупреждать, когда всё начнётся, чтобы я не напрягся обратно, - просто в какой-то момент я почувствовал, что в моей перевязанной ладони, которую держал человек, начало что-то происходить. Первый осколок кости пришёл в движение, вставая на место, и я зашипел, затем застонал. Перед глазами начало темнеть, и я успел выдавить:
- Кажется, мне лучше сесть...
- Сядьте, - разрешил Макс, и я буквально рухнул перед ним на колени, опираясь о пол здоровой рукой. Кости складывались под покровом истерзанной кожи и плоти одна за другой, боль накатывала волнами, заполняя собой всё, лишая зрения и слуха. Должно быть, раз или два я вскрикнул. И всё это время Бранн был рядом, хотя ему наверняка было неудобно наклоняться ко мне, и я был благодарен ему, чувствуя его руки как якорь в этом море. Очень хотелось взять его за руку, но краем сознания я понимал, что могу так сжать его пальцы, что лечить переломы понадобится уже ему. И даже если нет, я всё равно не хотел причинять ему боли.
Под конец лечения я всё больше сгибался пополам, инстинктивно пытаясь свернуться в комок, сжаться до точки, чтобы избежать боли, и когда Макс отпустил мою руку, я уже почти лежал лицом в пол. Выправленная ладонь - впрочем, снаружи я пока не замечал разницы - безвольно шлёпнулась перед моим лицом. Моему целителю следовало бы меня привязать, как это сделал мой недавний палач, - иначе, чего доброго, я бы от него уполз. И я не сразу понял, зачем нужно было заниматься мной на кухне, на глазах у всех, - но, должно быть, там было светлее, и проще стереть с кафельного пола просочившиеся сквозь повязку капли крови.
Я выпрямился. Отдышался. Теперь я мог прикоснуться к ладони Бранна, накрыв её своей:
- Спасибо тебе.
Он расценил мой жест благодарности как просьбу о помощи и поддержал меня под руку, помогая подняться. С другой стороны меня тут же поддержал Оддгейр - конечно, он тоже был рядом, хоть я и не заметил, насколько долго.
- И тебе спасибо, - я прикоснулся к его плечу.
- Как вы?
- В порядке, раз стою на ногах. Сейчас только голова перестанет кружиться...
Бранн протянул мне бокал красного вина, и я с наслаждением сделал глоток пересохшими губами. Я не успел задуматься о том, кем был мой "хирург", обладавший явно несвойственными простым смертным способностями: я ещё мало знал об этом мире и был готов к любым его чудесам. Задумались за меня:
- Он вампир! - провозгласила сатирка, указывая на Макса пальцем.
- И что с того? Как будто это что-то плохое, - заметил я. Мне было решительно всё равно, кто спас мою руку, будь он хоть фомором. Я не знал только, чем его отблагодарить: Осенних денег у меня не было, а предлагать ему кровь, в которой были растворены глэмор и алкоголь, было... рискованно.
Недаром Ветерок принюхивался к Максу, говоря, что он странно пахнет. Хотя, должно быть, вампир не должен был пахнуть ничем?..
- Как твоя рука? - Дилан бесцеремонно схватил меня за перебинтованную кисть.
- Ауч.
- Понятно.
Герцога тот факт, что он привёл во фригольд вампира, ничуть не расстроил, и он вернулся к попыткам уговорить Макса на оргию с сатиркой, как если бы сатиры приплачивали ему за рекламу.
- А у вампиров, вообще, может встать, если они, вроде как, мёртвые?.. - спросил я. Макс предсказуемо не стал отвечать, и я запоздало осознал, что вопрос был не слишком вежливым. - Простите, я очень мало знаю вампиров и могу не знать, как правильно вести себя...
Но, кажется, своим вопросом я разверз бездну, и Максу уже было не до меня - он отбивался от настойчивых домогательств желающих проверить.
- Простите... - а это уже была девушка, Мечтательница, и обращалась она ко мне. - Мне кажется, что я вас где-то уже видела.
- Возможно... - я присмотрелся к ней. Художница? Натурщица?.. Обычно у меня была хорошая память на лица, но в этот раз я честно признал поражение: - Но я вас не помню.
- Наверное, вы мне снились... вы умеете являться во снах?
- Нет, не умею. Есть те, кто это практикует, но я не из их числа.
Впору задуматься, не пытался ли кто-то меня подставить, насылая на Мечтательницу сны с моим участием. Но, похоже, она ни на что не жаловалась.
Я подошёл к столу и задумчиво взглянул на сироп из белого шоколада. Влил его в текилу. Попробовал. Получилось недостаточно шоколадно. Тогда я бахнул туда же шоколадного ликёра. Полученная смесь слегка расслоилась, зато была вполне сладкой и вкусной.
- Не уверен, что смогу повторить это извращение, - сказал я герцогу, попросившему дать попробовать.
- Извращение - это со слуагом.
- Слуаги разные бывают, - заметил я. - К тому же, хозяйка этого места - тоже слуаг.
- Хозяйка, не хозяин?..
- Ну, я её не раздевал, так что не поручусь, - усмехнулся я. - Но почему-то мне кажется, что хозяйка. А не раздевал я её потому, что она уже стара, а не потому, что слуаг!
- Вы просто не умеете их готовить! - заявила сатирка. - Слуаг может быть главным блюдом на столе.
- Любимое блюдо здешней хозяйки - тухлая рыба!.. - возразил я.
- Самое сложное со слуагом - это поймать, - со знанием дела предположил герцог. - И удержать.
- Чтобы не выскользнул?..
- Настоящий профессионал сможет соблазнить и слуага, - сказала сатирка.
- Что ж, быть может, однажды мне доведётся общаться и со слуагами, - посмеивался я.
- Со слуагом лучше в мозг, - рассудил нас Бранн.
- В мозг - вообще лучше всего, - согласился я. - Мозг - самая сексуальная часть тела.
- Слуаги считают, что ши после смерти перерождаются троллями, - припомнил богган Тимо. - А сами слуаги последние в этой цепочке.
- Я был бы не против переродиться, - усмехнулся я. - Но из меня выйдет плохой тролль.
Так мы могли бы долго обсуждать слуагов, как вдруг Оддгейру, как всегда стоявшему в тени неподалёку, стало нехорошо - он согнулся и прижал ладонь к глазам. Я немедленно подбежал к нему:
- Болит?..
- Принесите воды! - распорядился, подхватывая его, гилли-ду, которого называли Тайгом, и я, поставив бокал на ближайшую поверхность, бросился на кухню.
- Дайте ему сесть! - это уже Макс, как всегда в роли доктора.
Когда я наполнил на кухне кружку воды (рявкнув на всех дважды, чтобы расступились) и донёс её до Оддгейра, его уже довели до того угла в коридоре, где мы недавно сидели. Он по-прежнему держался за повязку, словно в нерешительности.
- Срок вышел, - с улыбкой пояснил Тайг.
- Год и один день?.. - догадался я.
Всё сходилось. Чуть больше года назад была битва за Филадельфию и последующие переговоры с приснопамятным обменом пленными. После этого я услышал имя Эймона, но Дом Дугал талантливо сделал вид, что у них такого нет и никогда не было. Значит, если бы не провалившаяся месть Кайвену и мне, Эймон мог бы не довести Оддгейра до нарушения Клятвы... и продолжил бы держать его при себе?.. Я не знал, к добру или к худу наши судьбы вновь переплетались.
А потом чёрная повязка спала, и бездонные тёмные глаза открылись прямо передо мной, и смотрели прямо на меня. Зрячие глаза - в этом не приходилось сомневаться. И несколько мгновений мне казалось, что никогда прежде ни в чьих глазах я не отражался так, и что я никогда прежде не видел ничего настолько же прекрасного, как эта глубина, на дне которой было столько тёплого света, что куда там звёздам и самоцветам, ночному морю и цветочным полям... И я не мог не улыбнуться - от счастья и облегчения, что всё осталось позади и нарушенная Клятва Эймону более не имеет своей власти.
- Не буду шутить плохие шутки про "сколько пальцев", - сказал я с улыбкой, приподняв перебинтованную ладонь. - Я и так понимаю, что ты меня видишь.
- Снова видеть так непривычно...
- Ты привыкнешь, - заверил его я. - А здесь есть на что посмотреть!..
Словно в подтверждение моих слов со стороны кухни раздался шум и мяв, и я поднялся, чтобы взглянуть.
- А ещё говорят, что у котов неслышный шаг... - проговорил Оддгейр.
- О, это он сейчас развлекается. Неслышно он подкрадывается к врагам, - заверил его Тайг.
- Вы знаете, что есть люди, которые пытаются продвигать закон против ночного топота котов? - встретил меня Киллиан с самым серьёзным видом.
- Каких только законов нет в разных штатах, - заметил я. - Вы думаете, это заговор против котов?..
- Думаю, да!
Я вернулся к Оддгейру и Тайгу и заметил:
- По крайней мере, звуки кошачьих шагов точно существуют: из них, помимо прочего, сковали ту цепь, которой связали Фенрира...
- А также из женской бороды, птичьей слюны и корней гор, - подхватил Оддгейр.
- Допустим, видел я бородатых женщин... - сказал Тайг.
- Осталось найти корни гор, - подытожил я.
Я сидел и смотрел, как вокруг собираются другие, радуются и поздравляют Оддгейра. Слушал вполуха, словно то выныривая на поверхность беседы, то вновь погружаясь в странное смятение внутри себя. Оддгейр говорил о том, что не ожидал встретить здесь свою ученицу, и я переспросил:
- Ученицу? Познакомишь?
- Эдит Белл, - он представил мне ту девушку, которая утверждала, что я ей снился.
- Диориль ап Лианнан, рад знакомству.
Герцог Дилан, сидя рядом со мной, вновь стал рассуждать о том, что глупо себя ограничивать и отказываться от секса, даже если у тебя есть одна-единственная Истинная любовь, ведь любовь и секс - разные вещи. С последним утверждением я не мог не согласиться, но всё же напоминал, что чьи-то предпочтения не обязательно равны ограничениям - просто не все любят оргии.
- Значит, вы, герцог, занимаетесь любовью, а не войной? - улыбнулся Тайг.
- Любовь порой бывает не менее разрушительна и приводит к не меньшим жертвам, - заметил кто-то. Оддгейр? Киллиан? Макс?.. Все говорили одновременно, и я едва мог вставить хоть слово.
- Да уж, любовь - то ещё проклятие, - согласился я.
- Любовь прекрасна!.. - горячо начал возражать Дилан, и всю его тираду я с улыбкой пропускал мимо ушей.
- Мы так часто бываем нужны, и так редко бываем любимы... - произнёс я, ни к кому конкретно не обращаясь и никем не услышанный.
Я сам прослушал, как Дилан от философствований о любви перешёл к тому, как ужасна война и как мы все каждый день убиваем других фей, и как это несомненно противно Грёзе.
- Ну, предположим, не каждый день... - усмехнулся я.
Но герцога уже понесло: с трогательной, почти наивной верой в очах он начал рассказывать, что ши когда-то уходили в Аркадию с мечтой о безопасном месте для всех, и теперь осталось только эту мечту воплотить, а не сражаться. Тайг ожидаемо не выдержал:
- Но нам не нужна ваша мечта, герцог. Мы прекрасно обходились и без неё. Вы сидите в своих владениях и не воюете, верно?..
- Верно. Я оберегаю свою землю и своих подданных, и никому не позволено браться в моих владениях за оружие.
- Значит, вы защищаете только тех, кто присягнёт вам на верность?
- Каждый, кто придёт ко мне с миром, может рассчитывать на приют и защиту, и многие присутствующие здесь могут это подтвердить, - тут я молча кивнул, поскольку не хотел перебивать герцога. - Но не в моих силах прекратить войну на всём континенте. Есть тот, кому это по силам, и я иду, чтобы говорить с ним.
- Я тоже не хотел воевать, - ответил Тайг. - Но мне пришлось защищать свою рощу от вас, пришедших. И теперь, кто бы ни попросил в ней убежища, даже если он мой враг, - он получит его по законам гостеприимства.
Мне подумалось о том, что в чём-то сытый голодного не разумеет: мало найдётся охотников нападать на целое герцогство, тогда как оборонять рощу, даже если в ней не было Очага, наверняка приходилось куда чаще. Но вслух я сказал:
- Между вами больше общего. Каждый из вас защищает свой кусок земли, малый или большой.
- Если это так, то ты пожмёшь мою руку, - сказал Дилан и протянул руку вперёд, так что мне пришлось отклониться назад. И Тайг протянул руку также. Рукопожатие состоялось.
- Война не закончится, пока есть те, кто хочет сражаться, - говорил Тайг. - Пока есть легенды о победах, будут легенды и о сражениях.
Он говорил о том, что не спит этой зимой потому, что он один и кто-то должен обходить все рощи и следить за ними.
- Я никогда прежде не видел гилли-ду, - признался я. - Только слышал легенды.
- Никогда? Даже раньше? - удивился герцог.
- Раньше?..
- До Раскола.
- Я всё ещё ничего не помню, - пожал плечами я.
- Как жаль.
- Может быть. А может, это и не стоит помнить.
- Приходите в рощу возле Дерри, - пригласил всех Тайг. - Там бьёт источник, из которого можно черпать глэмор.
- Дерри? - переспросил я. - Это ведь где-то в Гибернии? Далековато.
- Нет, - улыбнулся он. - У нас здесь, в Америке, тоже есть свой Дерри. Когда-то его основали те, кто прибыл из того, другого Дерри, что на острове Эрин.
Затем протяжный кошачий мяв послышался вновь.
- Кто там мучает кота?.. - поинтересовался Дилан.
- Или не мучает... возможно, ему хорошо, - предположил я и направился на кухню.
Моим глазам предстало впечатляющее зрелище: клубок в основном стоящих на ногах, но переплетающихся тел, ритмично колыхающийся на волнах глэмора.
- Что здесь происходит?..
- Дар Пана! - ответили мне. - Давай к нам!
Недолго думая, я присоединился к общему кругу, оказавшись между Ветерком и Киллианом. Меня тут же деликатно взяли за руку и, сказав, что "так правильно", переложили её туда, где у кота был хвост. Кот одобрительно замурлыкал и прижался ко мне (хорошему коту и в январе март). Вскоре оргия захватила меня целиком в свою горячую карусель: мягкие кошачьи уши и мягкие губы Ветерка, соблазнительно прикрытая волосами шея Киллиана, руки Бранна и его невероятные фиалковые глаза и улыбка, рыжие кудри Мечтательницы Мишель, богганка Шэлль и, конечно, сама сатирка, ненавязчиво направлявшая процесс, как танец... Ещё немного - и я перестал понимать, чьи руки, ноги и другие части тел прикасаются ко мне, и это было совершенно неважным; я подхватил ритм и напрочь забыл о том, что забинтованная рука не годится для того, чтобы ей ласкать.
- Оргия, и без меня?!.. - с такими словами герцог Дилан запрыгнул в самый центр круга, подняв бокал над головой. Бокал у него изъяли и выставили за пределы круга, чтобы он не разбился.
Всё последующее время герцог купался - иначе не скажешь - в волнах любви, накатывавших на него со всех сторон. И он отвечал всем, и всем уделял внимание, - впрочем, я никогда и не сомневался в том ши Фиона, кто мог удовлетворить четыре десятка выдр Дозора, и не одновременно, а поочерёдно. Меня уже едва держали ноги, и даже Ветерок начал выдыхаться, а герцог только вошёл во вкус - и из-за него я не мог добраться до противоположного края круга, включая саму сатирку.
- Можно меняться местами, - сказала она, и я пробрался поближе.
Впрочем, оргия начинала распадаться попарно. Я видел, что Бранну и Киллиану явно хотелось остаться вдвоём, и не удивлялся этому: было заметно между ними то тепло, которое я как будто начал понимать только теперь. Я же вздохнуть не успел, как герцог сгрёб меня в охапку и объявил:
- Я похищаю у вас этого ши!
- Эй, так нечестно!.. - послышалось нам вслед, пока он с уверенностью вёл меня к уже разведанной комнатке, ни на секунду не выпуская из цепких объятий. Но я и не собирался сопротивляться. Мы ввалились в тесное помещение, и, едва за нами захлопнулась дверь, герцог со стуком прижал меня к ней спиной. Так соскучился?..
Всё было быстро - распалённый Дилан не собирался ни сдерживаться, ни растягивать удовольствие. После финала нас обоих покинули последние силы, и, придя в себя, я обнаружил себя сидящим на полу, куда опустился следом за герцогом. Хотелось поговорить, и я невольно предался воспоминаниям.
- А ведь в прошлый раз я свалился на вас как раз после того, как... сбежал от того своего ныне покойного знакомого.
- Тебе удалось от него отбиться?
- Нет, я заговорил ему зубы, пообещав продолжение банкета. И он решил отложить десерт на потом, но пришлось его разочаровать.
- Бедный мальчик.
- Не вздумай меня жалеть. Я даже получил некоторое удовольствие.
- О, тебе нравится боль?
- Нет, я не мазохист.
- Но каково это - заниматься любовью с тем, кто думает о том, как тебя убить?
- Это... необычно. И...
- Будоражит?
- Да, пожалуй.
- Когда я занимаюсь любовью, я никогда не думаю о том, как кого-то убить... Впрочем, я вообще никого не убиваю.
- В вас я и не сомневался, - добродушно усмехнулся я.
Вдруг я расслышал крики снаружи, и они не показались мне радостными. Женский голос что-то выкрикивал о зиме, но вокруг и так была зима... Что-то было не так, и я сказал:
- Нужно посмотреть, что происходит.
Я, кряхтя, поднялся на ноги, наскоро привёл себя в порядок, открыл дверь и вышел, переступив через возившегося с одеждой Дилана. Прямо передо мной в коридоре стояла Эдит, ученица Оддгейра. Она оглядывалась с невидяще расширившимися глазами, повторяла о пришествии Зимы и Оке Балора в небе, и катившимися от неё волнами глэмора меня чуть не сбило с ног. Вокруг неё собирались остальные, уверяли, что никакого Ока в небе нет. Кто-то спрашивал издали:
- Что случилось?..
- Да у нас тут Танец Грёз, - откликнулся я.
- А разве по такому количеству глэмора не понятно?.. - одновременно со мной ответил Бранн. - Теперь на всех хватит.
- После всего, что здесь происходило, здесь и раньше на глэмор топор можно было вешать, - заметил я. - А тому, что она говорит... можно верить.
Ветерок велел всем расступиться и не напирать, я посоветовал усадить Эдит и дать ей прийти в себя. Она опустилась на подушки, и я сказал:
- Здесь все свои. Ты в безопасности.
Киллиан стал говорить с ней, явно лучше многих понимая, о чём она говорила:
- Да, Зима придёт, но это будет ещё нескоро. Мы успеем подготовиться.
- Это всего лишь смена сезонов, - проговорил Бранн, стоя в стороне. - Следом за Осенью приходит Зима, а после Зимы вновь наступит Весна.
- Только мы её уже не застанем, - добавил я. - Но если Грёзу сберегли в Осени, то мы сумеем сберечь её и Зимой.
- Колесо должно вращаться, - продолжал Бранн.
- И его столько лет вращали в этом мире без нас, - подхватил я. - А теперь, когда мы вернулись... осталось только объединить усилия.
Вдруг Эдит, теперь уже пробудившаяся ши, взглянула на меня, протянула ко мне руку и сказала:
- Я тебя помню.
Я приблизился к ней и спросил:
- Что ты помнишь?
- Я помню, что не хотела уходить... это казалось мне трусостью... мне позволили остаться, взяв с меня Клятву, что я догоню их позже. Я гостила во фригольде другого Дома, не моего... и там был ты...
- Я из Дома Лианнан, - сказал я. Считанные мгновения я ожидал, что она окажется из моего Дома, но нет. Что ж, немудрено, что во владениях Дома Лианнан задерживались гости: согласно легендам, во фригольдах моего Дома долго поддерживался жар Очагов. Пиры во время чумы, порой в самом буквальном смысле...
- Потом мы уходили вместе, - закончила Эдит. - Ты также не хотел уходить.
Я не стал её расспрашивать: Кризалис и так её утомил. Её стали спрашивать, из какого Дома она сама, и тут её взгляд посветлел, словно она всё ещё видела прямо перед собой виды даже не Аркадии, а чего-то ещё более прекрасного - земли, по которой ступали Туата де Данаан.
- Зелёные холмы... - проговорила она. - Остров Эрин. Дуб на гербе...
- Даже не слышал о таком гербе, - пробормотал я.
- И арфы... в доме играли арфы. Они пели о подвигах... о чести... воспевали месть...
- Дайреанн?.. - сказал Киллиан, словно выдохнул.
- Да! - и новый всплеск глэмора сотряс воздух и всё тело Эдит.
- Я ни разу не встречал представителей этого Дома, - проговорил Киллиан, а Тайг припомнил, что один знакомый ему гилли-ду рассказывал о двух леди Дома Дайреанн, которые также оставались до последнего и не уходили в Аркадию.
- Быть может, они вернулись в Гибернию? - предположил я. - Большинство представителей моего Дома вернулись туда. Я могу узнать, не встречали ли они кого-нибудь из ши Дайреанн.
- Если арфы играют о мести - это точно Дом Дайреанн, - Бранн по-прежнему с улыбкой наблюдал за происходящим.
- Но если остановиться только на первой половине этого предложения, то арфы всегда были и в нашем Доме, - заметил я.
Когда Кризалис случился, Киллиан сунул мне в руки свой бокал вина, я в свою очередь машинально отдал его Дилану, а теперь герцог исчез - вместе со своей химерической выдрой и вместе с бокалом.
- И когда уже будет драка?.. - посетовал Киллиан.
- А обязательно должна быть драка? - удивился я.
- Ну, какой же вечер без драки!
- Для драки нужен повод. Может, ещё будет.
Тайг сказал, что Эдит - первая в мире фея, родившаяся в результате оргии. Я был спокоен за дальнейшую судьбу пробудившейся и нашёл свой бокал, который всё время оставлял в одиночестве, и впервые за вечер подошёл к столу с закусками, чтобы попробовать конфеты... Всё шло своим чередом, а потом меня вновь окликнул по имени Оддгейр.
- Диориль!.. Можно ли с вами... с тобой поговорить?
- Да, конечно.
Я подошёл к нему. Помню, мы стояли буквально в дверях зала, он загораживал от меня свет, наклоняясь ко мне, - но не помню в точности его первой фразы, поскольку она оглушила меня, перевернув весь мир с ног на голову. Я просто не мог в неё поверить.
- Ты можешь прогнать меня, но... я хотел бы следовать за тобой.
- Прошу тебя, не совершай одну и ту же ошибку дважды! - взмолился я. Мне стало страшно. Страшно, что я сломаю это хрупкое, заключённое в несокрушимом теле тролля. Сломаю не нарочно, как Эймон, а случайно, просто в силу своей сути, и это будет ещё страшнее. - Я - последний в списке подходящих объектов для такого бесценного дара, как... привязанность тролля.
Я не стал даже произносить вслух слово "верность", не говоря уж о чём-то большем. Нельзя было дать ему совершить непоправимое.
- Я сам выбрал, кому отдать своё сердце.
...Поздно. Я не выдержал и обнял его, прижался к груди, в которой это сердце билось.
- Я не заслуживаю его.
- Только ты и заслуживаешь.
- Нет. Никто его не заслуживает... - и сердце, один раз уже брошенное в грязь Эймоном, заслуживало много большего. Долгих лет безмятежного счастья. Верности в ответ. Всего, чего я не мог дать, как бы ни хотел. - Почему именно я?..
- Говори что угодно, но только не говори, что недостоин.
- Речь не о недостойном. Я - ши Лианнан. Мы уничтожаем всё, к чему прикасаемся, - а то, что любим, уничтожаем вдвойне... Я не хочу для тебя такой судьбы.
- Мне не так уж много осталось.
- Нет. Тебе ещё жить и жить, и идти по Пути Подменыша вперёд, а я... такие, как я, вспыхивают и гаснут.
- Но я хочу жить для тебя.
Я заглянул, очень близко, в его глаза, вновь утопая в них, и попросил насколько мог серьёзно, словно слова могли упасть в эту манящую глубину и остаться там:
- Не надо. Не строй всю свою жизнь вокруг меня одного! Я хочу, чтобы у тебя было что-то ещё. Что-то, чем ты сможешь жить, когда не станет меня.
- Но ты всегда будешь со мной, в моём сердце, - возразил Оддгейр так же серьёзно и так просто, как о чём-то очевидном, что должно было быть ясно и ребёнку.
Я обнял его вновь, простонав:
- Что же мне делать с тобой...
- Ты всё ещё можешь меня прогнать.
- Нет!.. - я выдохнул так поспешно, словно его могли у меня отнять. - Я ведь... вспоминал тебя. Пусть не постоянно, а время от времени, но я не мог тебя забыть... И если бы хоть одна весточка о тебе... И теперь, когда я снова нашёл тебя, как я могу тебя прогнать?..
- Я тоже помнил о тебе. Бесстрашная птица...
- Бесстрашная?.. - усмехнулся я. - О, ты бы знал, насколько мне было страшно! И тогда, и год назад, и сегодня...
Теперь уже Оддгейр прижал меня к себе, и я погладил его по спине:
- Ну, не вздыхай так тяжко! Всё позади. То, что проходит, становится хорошей историей.
- Как бы мне хотелось укрыть тебя от всего мира... - и его руки в самом деле укрывали от всего на свете, даже от моих собственных тревог.
- Корабль сгниёт в порту, - выговорил я сквозь сжавшееся вдруг горло и горькую улыбку, сократив до трёх слов старую притчу.
- Я знаю. А птица умрёт в клетке. Но я научусь тебя отпускать.
- А я всегда буду возвращаться, - пообещал я. - А по возможности - брать тебя с собой. Но если не смогу взять, то это не значит, будто я не доверяю тебе, или недооцениваю твою силу, или считаю обузой... Просто есть места, в которые следует идти одному.
- Я понимаю.
- И всё же мне не верится... Для многих простолюдинов я - чудовище.
- А я - клятвопреступник. Эймон... я убил его. Он убил всю мою семью, которую клялся защищать, всех до единого, - а я убил его.
- Ты всё сделал правильно.
Мы смотрели друг на друга, хотя мне для этого приходилось запрокидывать голову, а Оддгейру - наклоняться. Я поцеловал его, и он - меня, так бережно, пока не размыкая губ... Я тысячу раз понимал, что он старше меня и отнюдь не девственник, но - так казалось правильным. Не упустить - и словно боясь спугнуть - эти первые, неповторимые мгновения. И - снова обнять, вдыхая запах его волос, спадающих на плечи.
- Так странно... - прошептал я. - Как будто это уже было когда-то... очень давно...
- Быть может, мы уже встречались прежде. Но это не так важно, когда есть здесь и сейчас.
- Да, - согласился я, смелее целуя. - Здесь и сейчас - важнее всего. И это весьма Неблагой принцип... смотри, ещё научу тебя плохому.
Я не знал, о чём ещё можно говорить, когда так непривычно и так легко, и сказал, посмеиваясь:
- Кажется, зима - не моё время...
- Почему?
- Зимой я удирал из дома Эймона, год спустя зимой я прикрывал отступление из фригольда - также, вероятно, по его милости, - и вот сегодня...
- Может, у тебя талант.
- Какой? Врезаться в стену на лету?
- Так, что стена рассыпается прахом.
- Ну, если птица будет очень долго долбить гору, как в той старой сказке... Но если бы всё это не случилось, я бы не встретил тебя, а значит, в конечном итоге всё к лучшему.
И это говорил я?.. Ши Лианнан всегда были фаталистами, всегда знали, что если что-то заканчивается хорошо - то это ещё не конец. Для меня опасно было верить в счастье, вдруг пришедшее мне в руки. Опасно. Но я уже не мог от него отказаться.
- Мне нужно будет вернуться домой, - предупредил я сразу. - И выдумать для Осенних родителей убедительную легенду о том, что случилось с моей рукой...
- А я, видимо, останусь здесь. Кто-то должен позаботиться об Эдит, и здесь достаточно безопасное место для неё. Я предложил ей быть её наставником, и она согласилась.
- О! Это здорово, - одобрил я искренне. - А как только я смогу... я найду тебя.
- А я дождусь.
- Но Клятв я не принимаю и не даю.
- Если не примешь Клятву... то, может, примешь подарок? - Оддгейр закатал рукав, снимая кованый браслет.
- Конечно, приму.
- Это парные браслеты, - пояснил он.
- Только он с меня свалится... - я подставил запястье, оценивая разницу его ширины и ширины запястья тролля.
- Ничего, я могу подогнуть.
В самом деле, тролль мог бы подогнуть и подкову... гладкий металл лёг на запястье приятной тяжестью. Лучшим подтверждением того, что всё реально, во всех мирах разом.
Мы вернулись на кухню, как раз чтобы застать примечательное зрелище: Ветерок сидел за столом с бокалом в руках и произносил долгую матерную тираду, а остальные собрались полукругом в качестве увлечённой аудитории. Видимо, кто-то применил чары или подсунул паку такое зелье, что он вынужден был высказаться начистоту обо всём накипевшем.
- Соревноваться с ним в сквернословии, пожалуй, даже я не рискну, - впечатлился я.
- ...А Белтайнская резня - это же полный пиздец! - финишировал Ветер.
- Лучше не скажешь, - признал я.
- Вот именно - пиздец! - горячо поддержал его Киллиан, бывший самым благодарным слушателем. - Спасибо тебе, что высказал то, о чём все мы думали!
После, когда я подошёл к столу, чтобы промочить горло, там также происходило нечто странное: богган Тимо предлагал сделать ставку, но непонятно было, на что именно, - может, на то, кто его перепьёт?.. Когда я спросил об этом у Киллиана, тот не прояснил ситуации:
- Я участвую в споре, условий которого я не знаю! Но это весело.
Тимо и Киллиан умчались в зал, и оттуда послышался смешок Тайга:
- И часто вы ввязываетесь в то, о чём ничего не понимаете?
- Я у него научился, - Киллиан беззастенчиво перевёл стрелки на Бранна.
Кто-то упомянул прошедшую оргию, и Оддгейр произнёс:
- Раньше я слышал, что тролли ревнивы. И только сегодня ощутил это сам...
- И в этом смысле ты тоже выбрал самый неподходящий объект, - виновато вздохнул я. - Ши Лианнан вынуждены добывать глэмор любыми доступными способами. И я предпочитаю выбирать наименее... насильственный из них.
- Я понимаю. И не стану тебя удерживать.
- Спасибо тебе за это. - я выплеснул в бокал остатки текилы и, несколько мгновений подумав, чем её разбавить, плеснул туда же остатки лимончелло. Получилось так кисло, что я морщился при каждом глотке, но это всё равно было вкусно. - Кажется, сегодня я положительно влюблён в текилу...
- Наслаждайся, - улыбнулся Оддгейр.
- Так и запишем: на текилу тролльская ревность не распространяется!..
- Я бы хотел провести остаток этого вечера с тобой, - произнёс он. - Это возможно?..
- Конечно.
Мы направились к уже облюбованному нами углу коридора, и я по дороге отставил бокал на стол - на всякий случай. Слишком привык, что "провести с тобой время" означает утехи плоти, - но теперь, когда я имел дело с куртуазностью Благого тролля, всё было совсем иначе. Я устроился на подушках в его объятиях, лёжа у него на груди.
- Я тебя не придавил?..
- Что ты. Ты лёгкий... как птица.
- Одни перья и кости?..
- Я каждый раз боюсь их сломать.
- Ну, как показала практика, чтобы их сломать, всё-таки нужно приложить определённые усилия.
Я говорил с улыбкой, но ответом мне был очередной печальный вздох.
- И всё же, как тебя угораздило... - проговорил я. - Таких, как я, не принято любить.
- "Таких, как ты"?.. Ты такой один.
- Таких, как я, целый Дом!.. - усмехнулся я. - У нас общее проклятие. И у каждого за спиной - своё личное кладбище... Мы находим тех, кто готов умереть, мы любим их, отдаём им всего себя, вдохновляем, помогая создать величайшее произведение всей их жизни, - а потом они умирают, позволяя нам прожить ещё немного дольше... Многие не выдерживают и ломаются. А я... держусь. Должно быть, слишком сильно хочу жить.
Искусство ещё более ревниво, чем тролли, - говорят, эти слова принадлежали Микеланджело: о том, что оно требует, чтобы человек отдавался ему всецело.
- Я не стану тебя судить.
- Судить вообще скучно, - заметил я. - Но не спеши всё оправдывать, поскольку выбор есть всегда. Кто-то выбирает... просто прекратить. И умереть от Банальности, быстро, но мучительно... А кто-то выбирает умереть вместе с тем обречённым, кого любил. И если я не сделал такого выбора... возможно, я просто слабак и трус.
- Я рад, что ты жив.
- Я тоже. Знаешь... никогда прежде никто не смотрел на меня так, как ты. Во мне видели... Прометея, святого Себастьяна, кого угодно, кого рисовали, ваяли или фотографировали. Кого желали видеть, с кем желали быть. И только ты видишь во мне меня. Это так... удивительно.
- Но ведь ты - самое прекрасное создание Грёзы.
- Все создания Грёзы прекрасны по-своему.
- Даже химерический глубоководный удильщик?
- Ну... он не лишён своего обаяния!
Моё внимание привлёк шум из зала, и я приподнялся, чтобы взглянуть.
- Кажется, там происходит что-то непристойное, - заметил Оддгейр.
- Почему же непристойное... - возразил я.
- Я в этом смысле слишком консервативен.
- Если ты однажды захочешь... - пообещал я негромко, - Тогда я ни с кем не стану тебя делить.
Это также стало откровением для меня. Даже двумя. Во-первых, я действительно почувствовал, что всё более интимное, что произойдёт между мной и Оддгейром, произойдёт не для посторонних глаз и тем паче без постороннего участия. А ведь оно произойдёт?.. Я не хотел ни торопить, ни настаивать, ни принуждать. И, во-вторых, я осознал, что даже если окажется, что Оддгейру вовсе не нужен секс, - я не огорчусь и не стану любить его меньше. Мне будет довольно вот так быть рядом с ним, в его сильных руках, говорить обо всём, изумляться его принятию.
Затем мы услышали, как в зале кто-то читает стихи.
- Жаль, я не знаю стихов, подходящих к случаю, - посетовал Оддгейр.
- А неподходящих? - подбодрил его я.
И он прочитал стихи. Настоящие. О любви.
- А говорил, что не знаешь...
А я читал столько разных стихов, но вдруг все они вылетели из головы, а всплыла одна-единственная строчка:
- Бойся мутной воды и наград за свои труды...* А дальше я не помню.
И тут Оддгейр начал петь. А я слушал, замерев. Я даже слов не запомнил вовсе - настолько был заворожен звуками его голоса.
- Это... очень красиво.
- Надеюсь, я не слишком оскорбил твой слух несовершенством...
- Плохо же ты меня знаешь, если думаешь, что я способен считать красивым только то, что соответствует неким канонам! - заявил я. - Более того: истинная красота кака раз никаким канонам не соответствует. И, поверь, мне есть с чем сравнивать.
Я знал столько красивых слов, но все они казались теперь фальшивыми из-за того, что я говорил их другим. И я найду для Оддгейра иные слова. Вернее, они придут сами.
Развлечения в зале перешли к рукопашной, и хоть мне со своего места всё было неплохо видно, Оддгейр предложил посмотреть. Я встал в дверях между ним и Бранном и воззрился на то, как Тимо закончил бороться с Ветерком и начал бороться с Киллианом.
- Это что, конкурс "Завали боггана"?.. - предположил я.
- Я ставлю на Киллиана, - сказал Оддгейр.
- Я тоже на него ставлю. По крайней мере он не сдаётся, - заметил я. - И он же хотел, чтобы сегодня была драка?.. Вот он и получил драку.
Киллиан встал и отряхнулся, и Бранн тут же спросил, в порядке ли он. И вновь в этом беспокойстве отозвалось знакомое, созвучное тепло. Когда соревнование было окончено, я сказал:
- Я, пожалуй, в борьбе соревноваться не рискну, как и в сквернословии...
- Тебе нужно беречь руку, - напомнил Оддгейр.
- И это тоже. Так что в оргию - ещё куда ни шло, а в драку я не полезу. Не хочу, чтобы труды нашего мёртвого друга пропали даром.
- Если вы сломаете эту руку повторно, я вас найду, - пообещал мне Макс.
- Звучит как угроза...
- Это она и есть. Не люблю, когда пациенты не ценят вложенных усилий.
- Вот именно поэтому я буду всячески беречь руку! - пообещал я.
Оддгейр на угрозу среагировал и попытался встать на мою защиту. Тролли плоховато понимают шутки... ну да ничего, этому я тоже его ещё научу.
Далее вечер шёл своим чередом. Тимо говорил о том, что чувствует приближение Старости и хочет умереть не от Банальности, и я его понимал, и понимал его желание повеселиться напоследок (в определённом смысле ши Лианнан "веселятся напоследок" всю жизнь). Ветерок гонялся за Максом, тот удирал от него и прятался под стол, потому как пак хотел укуситься вампиром, а сам вампир разумно считал плохой идеей пить кровь пьяного пака. Оставив Макса в покое, Ветерок наградил Мечтателя, пришедшего с Тайгом, химерическими кошачьими ушами и создал несколько химерических огоньков.
Тайг рассказывал Мечтателю и другим о гилли-ду, о том, что не может покинуть свою землю, потому что он и есть - земля и растёт на ней. О богганке Шэлль, которая обещала сказать ему "да", когда восстановится в институте. И о сестре Шэлль, простой смертной женщине, которая своей волей прогнала лорда ши из Америки, потому что это была её земля.
- Ши Лианнан хорошо знают о том, какой силой порой обладают люди, - кивнул я.
Когда я предположил, что больше гилли-ду может оставаться в Гибернии, Тайг сказал:
- Они наверняка есть на островах за океаном. Один британский писатель описал их очень точно.
- Толкин?
- Да. Он явно видел их воочию.
- Рассказы эшу тоже бывают такими, что видишь перед собой то, о чём они говорят...
- Нет, для чужих рассказов он уловил слишком много мелких подробностей.
Что ж, Тайгу видней. Спрошу, пожалуй, тех, кто держит связь с домовичами из Гибернии, не только о ши Дайреанн, но и о гилли-ду.
- Не обижай нашего Гисли, Лианнан, - сказал Тайг, увидев меня рядом с Оддгейром.
- Не бойтесь, я его не съем, - пообещал я.
И Оддгейр стал рассказывать о том, как мы в первый раз встретились и как я пробился мимо тролля на Серебряный путь, и Тайг соглашался с тем, что кто-то рассчитывает на силу, а кто-то - на скорость и ловкость. Я прежде не видал тролля, который повествовал бы о своём, по сути, поражении с такой гордостью.
- Тебе ведь тоже удалось меня достать, - заметил я.
- Чем ты пользовался? - полюбопытствовал Бранн.
- Ты не поверишь... - ответил я, доверительно склонившись к нему. - Большим желанием жить и пониманием, что если не прорвусь, то там и закончусь.
- А чем из Искусств?
- Ничем, - я со смехом развёл руками. - Как-то не до того было. А чем я обычно пользуюсь, ты и сам мог видеть: когда надо - ускориться быстрее, когда надо - прыгнуть выше...
Зашёл разговор о том, как поджечь что-то на расстоянии, и Тайг подумал о напалме, а Бранн - о своём Искусстве Пиретики, и я с удовольствием восстановил справедливость, дабы не только мои сомнительные боевые заслуги были оценены по достоинству:
- О да, я видел, как он жёг!..
И тут Тайг произнёс прекрасную фразу в адрес Оддгейра - что он "знает, что делать с ши".
- Мм? Ты знаешь, что делать с ши?.. - придвинулся я к нему, лукаво прищурясь.
И это внезапно сработало: Оддгейр подхватил меня на плечо и унёс в коридор. Целоваться мы начали, едва мои ноги коснулись пола. Упоённо и долго, глубже и жарче, чем прежде, - настолько же жадно, насколько коротка была эта жизнь и эта ночь, чтобы откладывать что-то на потом.
- Неужели это не сон... - шептал я, потому что голова кружилась от счастья, пьянившего сильнее, чем текила, и сильнее обжигавшего. - Но даже если так, я не хочу просыпаться...
Поднимаясь на цыпочки, я целовал Одда за ухом и вдоль шеи, и слушал его вздохи, вслух восхищаясь тому, что у тролля, прежде казавшегося мне высеченным из камня, есть чувствительные местечки. Он, склонившись, целовал мою ладонь с благоговейным трепетом рыцаря, - а я, подхватив его большую ладонь в ответ, так же медленно и нежно целовал его пальцы.
- Тебя бы рисовать... жаль, что я не умею. Впрочем, есть фотография...
- Никогда не задумывался об этом, - признался Оддгейр.
- Не думал о том, что ты невероятно красив?.. - удивился я с ласковой укоризной. - А как же рельеф мышц, широкая спина, сильные руки?..
Вместе со зрением к нему вернулась сила, и я не мог на него налюбоваться. И мне нравилось, когда он становился смелее со мной, не извиняясь и не спрашивая, и нравилось показывать ему, что мы - ши и тролль - равны в любви. Нравилось находить чувствительные места и чувствовать его удовольствие, нравилось смущать его и говорить о своём восхищении всё, что приходило в голову. Мне нравилось столько всего, о чём я совсем недавно даже не подозревал!..
Целуясь, мы отступали дальше вглубь коридора, пока я не оказался прижатым спиной к той двери, с коей эта спина уже встречалась, - только на сей раз не изнутри, а снаружи. И Одд оторвал, отобрал меня от земли, а я обхватил его всем собой.
- Ты позволишь?..
- Ты можешь не спрашивать.
Ничто не сравнится - ни изысканная страсть ши, ни безудержная откровенность сатиров, ни животная ненасытность паков, ни даже восторг смертных, узревших свою мечту во плоти - с силой тролля, что проходит эхом сквозь всё твоё существо, заставляя забыть обо всём. Я не сдерживал стоны. Я целовал его взахлёб, невпопад, я хватался за широкие плечи...
- О да... большой сильный тролль знает, что делать с ши, - промурлыкал я на ухо Одду, когда вновь обрёл дыхание и дар речи.
Недолго думая, он вновь подхватил меня на плечо и внёс обратно в зал - и очень кстати, поскольку и мои ноги, и всё остальное тело протестовали против самостоятельного перемещения.
Остававшиеся гости - ещё не покинувшие Южный приют и не заснувшие - сидели в круг на полу. Эшу Фавзия предложила игру: каждый должен был взять лист бумаги и нарисовать на нём любые каракули, затем передать его следующему по кругу. Получив чужой рисунок, надлежало подписать ему название и снова передать дальше. И, наконец, получив рисунок с подписью - следовало дорисовать его сообразно подписи. Я согласился участвовать:
- Не знаю, что я нарисую левой рукой, но это не мои проблемы, а ваши!..
Я сел на подушки, и Оддгейр, приняв моё приглашение, также присоединился к игре. В процессе игры я выяснил, что левой рукой я рисую немногим хуже, чем правой (поскольку рисую я вообще из рук вон плохо), зато писать левой рукой - это очень долго и очень коряво, буквы норовят превратиться в свои зеркальные отражения. В первом туре я попытался изобразить орла, почти гербового, который нёс в когтях змею; обозвал плетёное нечто, нарисованное Мечтателем, "перекати-тундра"; и дорисовал завихрения, названные "битвой с морскими чудовищами", так, чтобы получился тентаклевый монстр с острыми зубами и щупальцами, в которых были корабли и человечки. Во втором туре кривые линии, спонтанно вышедшие из-под моей руки, должны были стать горным пейзажем с трёхглавым замком, к которому вели ступени, и деревом; подписывал доставшееся долго, и всё равно пришлось прочитать написанное вслух; и - несмотря на то, что круг пошёл в другую сторону - вновь получил завихрения, на сей раз под заголовком вроде "гибельных топей", и пририсовал призраков и лягушку. Пожалуй, это было весело.
А когда Фавзия взяла в руки рисунок, дополненный Бранном, - мерцающая вспышка глэмора прямо перед лицом заставила её удивлённо отшатнуться. Она показала рисунок всем (это был мой "пейзаж", превращённый, согласно заголовку от Киллиана, в какую-то хитроумную схему), и на первый взгляд в нём не было ничего выдающегося, - кроме творческого подхода и самого чуда, когда творение феи стало источником глэмора не потому, что оный был вложен...
- Когда я рисовал в последнее время, этого не происходило, - сказал Бранн негромко, одному Киллиану, но я также услышал. - Должно быть, это возвращается...
Я слышал истории о ши, который способен создавать глэмор, - но думал, что это не более чем легенды, и не сопоставлял их с Бранном. Хотя мог бы, ведь я видел его картины.
- Пусть вернётся, - пожелал я так же негромко. Если Бранн не услышит, то услышит Грёза.
Игра была окончена. Вечер подходил к концу. Я начал думать вслух, что сказать родителям про руку, и Тайг посоветовал:
- Лучше всего подойдёт автоавария.
- Да, пожалуй. Скажу, что споткнулся и попал рукой под мотоцикл...
- Лучше - что находился в автомобиле.
- Тогда возникнут вопросы, кто находился за рулём.
- Скажи, что был в такси...
- Я им обычно не пользуюсь.
- Может, просто сказать, что упал с лестницы? - предположил Мечтатель с кошачьими ушами.
- От падения не бывает таких травм, как при допросе, - возразил Тайг.
Тайг сделал вывод, что я просто плохо умею врать, и рассказал про медицинские центры, оказывающие помощь людям, пострадавшим от рук слетевших с катушек ветеранов Вьетнама.
- Правда, для этого придётся вписать конкретное имя, или использовать один из прошлых случаев...
- Мне кажется, это всё только усложнит и вызовет ещё больше вопросов и проблем, и мне точно запретят выходить из дома, - признал я. - Уж лучше мотоцикл.
- А знаешь, что ещё лучше? Телега! Она точно может вызвать такие повреждения.
- А разве телега не движется слишком медленно и не успевает затормозить?..
- О, поверь мне как фермеру - она может двигаться довольно быстро, и быка непросто остановить.
- Что ж, поверю.
- И, в отличие от машины, у телеги нет номеров.
- У быка есть клеймо, но едва ли я успел его прочитать, - усмехнулся я.
Моё воображение нарисовало мне странную картину: автомобильные номера, прикреплённые к яйцам запряжённого быка... а затем - на месте быка Красная шапка, с которым я успел познакомиться.
- В той местности, откуда я родом, редко клеймят скот.
Я был благодарен Тайгу за идею, особенно за ту её часть, что Красной шапке едва ли понравится узнать, что кто-то назвал его Телегой. Я решил, что непременно распространю среди эшу историю про Красную шапку по прозвищу Телега - и пусть это будет моей местью.
- Возможно, я смогу держать ею меч, даже если не смогу играть, - я рассмотрел свою правую руку.
- Можно переучиться держать гриф другой рукой, - сказал Тайг.
- Пианино, - коротко поправил я.
- Да, с этим сложнее.
- Переучиться держать клинок левой рукой будет проще...
Пак и сатирка хором рассказывали Оддгейру, как дружно удержали его подопечную Эдит от того, чтобы в чём-то поклясться, убедив подумать об этом наутро, когда протрезвеет. Одд сетовал, что стоило ему отлучиться ненадолго... А я осознал, что мой мужчина - теперь фактически в роли отца для юной ши, которая ко всему прочему что-то обо мне помнила.
- Известно, что Детство дано всякому ши для того, чтобы наделать дурацких Клятв, которые обеспечат его проблемами на всю оставшуюся жизнь, чтобы было не скучно, - сказал я.
- Надеюсь, ты не успел их наделать?.. - спросил Оддгейр.
- Нет, я клялся только наставнику. Но его больше нет в живых.
- Жаль. Должно быть, он был мудрым ши.
- О да. Каждому иногда нужен тот, кто приведёт тебя на самую высокую гору и даст хорошего пинка, чтобы ты научился летать. К его чести, он даже подхватил меня внизу... фигурально выражаясь. Тогда он и рассказал мне старую сказку о драконе, который искал своего потомка, чтобы воспитать второго дракона. Нашёл и столкнул его с горы, а это оказался... стриж. Я так и не понял морали этой сказки: был ли дракон разочарован? Был ли мой наставник разочарован?..
Я мог бы закончить какой-нибудь красивой метафорой, но у моей сказки тоже нет морали. Я просто намеревался задержаться до утра. Рядом с Оддгейром. И остаться с ним до конца жизни. На несколько месяцев или лет.

*Стихотворная строчка - внезапно (с)Вера Полозкова.

Послесловие о персонаже (тоже немало!)Прекрасная и сложная личка с троллем сложна для ши Лианнан тем, что если Мечтателей не любить и не отдавать им всего себя, не пропускать через себя всю их боль - не будет и отдачи в виде глэмора. А отдавать всего себя хочется единственному Оддгейру, и глэмор не терпит фальши - нельзя притвориться, что любишь художника, скульптора или фотографа столь же сильно: сколько вложишь, столько получишь. Меньше глэмора - короче жизнь, так что Диориль буквально расплачивается годами своей жизни за часы, проведённые с Оддом, - и ему это кажется вполне справедливым. И так-то непросто встречаться, когда в Осени - разница в возрасте в десять лет. Поступить на вышку Дио постарается подальше от Осенних родителей - и поближе к Оддгейру, поскольку "по жизни" Грегори Смит - препод. И очень постарается не спалиться...
Может статься, благодаря знакомству с Киллианом Дио удастся выйти на тех ши Скатах, что сохранили ритуал Пути Подменыша, и рискнёт его пройти. Он и раньше достаточно сильно хотел остаться в этом мире, чтобы ради этого поступиться привилегиями ши, - и никто, когда родичи где-то в Гибернии, не сможет его остановить, - а теперь у него и подавно есть веский повод возвращаться после каждой короткой жизни. Есть к кому.
Ещё когда я описывал Асмеле то, что Эдна может вспомнить о Дио до окончательного Раскола, я написал о том, что он не хотел уходить, поскольку его держала привязанность к кому-то, и старшие родичи утащили его в ковре, возможно под чарами. И краем сознания подумал об Оддгейре - тогда ещё только краем, чтобы не спугнуть: лучше не загадывать о том, чему положено складываться самостоятельно по игре. А после игры мы с Лисс переглянулись и поняли: да, эти двое встретились в те времена, перед самым исходом ши. Этот неловкий момент, когда ветра Осени задувают во все щели, глэмор истощается, люди теряют веру в волшебное и обращаются против фей, гроб гроб кладбище, - а ты смотришь снизу вверх на этого рогатого исландца, и у него глаза, у него руки, и МОЖНО Я ТУТ ОСТАНУСЬ Но тебя заворачивают в ковёр, а тролль остаётся прикрывать уходящих, - и они успели только поговорить. И Риль поклялся, что вернётся и найдёт его, а Одд - что доживёт и дождётся. И всё сразу становится логичным: Диориль не стал возвращаться в Гибернию, потому что не хотел больше жить с теми, кто утащил его тогда, и жить на земле, связанной с расставанием. Его потянуло в другие земли, и он доверился этому чувству.
И логично, что Диориль (я пока даже не знаю, как его звали до Раскола) ничего не помнил о прошлом: он вытеснил болезненные воспоминания вместе со всеми остальными. Но вскоре он обязательно вспомнит.
А Клауда Диориль встретит позже - на Белтайн. И после - расскажет Оддгейру, не называя имён, что встретил того, кто также нарушил Клятву, но отделался легче - всего одним глазом (зато потерял его целиком). И что нарушил он её, потому что хотел жить и ему было, ради кого жить, - и это Дио очень хорошо понимает.

Благодарности и сердцаЧуть было по привычке не сказал спасибо мастеру Хотя какой из меня здесь мастер - я сделал эту игру, чтобы наконец эгоистично поиграть, и поиграл просто офигенно. Это прекрасное чувство Риля, когда понимаешь, что поздно пить боржоми и спасать Оддгейра от себя, ты его пугаешь проклятием Лианнан - а он примёрз к крыльцу и не боится, и самому спасаться тоже поздно, коготок увяз, а следом и вся птичка... Я люблю играть (или просто ассоциироваться с ними в разных канонах) персонажей типажа "большая преданная собака, если защищает - стоит насмерть и не сдвинешь, но если тот, кого она защищает, легко коснётся рукой - завалится набок, подставляя брюхо", но, пожалуй, впервые в полной мере оказался по другую сторону этого батона. А что, так можно было? А что, так бывает?..
Спасибо моим игрокам. Вы - лучшие. Всегда.
Спасибо Лисс за Оддгейра! За историю из разряда тех, что выпадают раз в несколько лет и запоминаются насовсем. Верю, что эта история ещё будет жить и продолжаться.
Спасибо Птахе за герцога Дилана с химерической выдрой Серегилом (наконец-то и он поучаствовал в игре!), который кусает за ж#пу только тех, кто ему нравится! Очень рад был видеть его снова. Пацифизм, Протокол любви и очень много фионской витальности, изливаемой на всех щедро и без лишнего пафоса.
Спасибо Амарту за Бранна! И здесь скажу, что был беззастенчиво рад увидеть персонажа, которым прежде любовался только на артах и на фото, вживую. Бранн - огонь, просто невозможно не любоваться и вблизи, и издалека
Спасибо Мориэль за Киллиана! Бесконечные идеи, затеи и хроническая невозможность оставаться в стороне, а не в эпицентре любых событий. И... какие же Бранн с Киллом хорошие Такое прекрасное сочетание контрастности и цельности.
Спасибо Хелю за Мэтта/Макса/короче, классного трёхсотлетнего салюбрёнка! То, что он попал в знакомые ему места, и то, что на игре оказался тот, кто смог спасти Диорилю руку (и, конечно, Дио сможет играть, когда заживёт), - это полное отсутствие расчёта и планирования и совершенная игровая магия. И такие совпадения бесценны.
Спасибо Тас за Тайга, всегда шикарного гилли-ду, с его землёй, его войной и его гармонией между фейской и Осенней жизнью. И за истории с Самайна. Помимо того, что мне по-мастерски приятно, что истории помнят, - они позволяют чувствовать, что игра - часть общего потока, из прошлого в будущее.
Спасибо Асмеле за Эдит-Эдну и красивый Кризалис! Напоминание о том, откуда мы вышли и куда мы придём, о необходимости защищать Грёзу от грядущей Зимы - посеяло в благодатную почву семена будущего перемирия. Нелегко быть ши Дайреанн, опередившей Второе пришествие, - но с таким наставником, как Одд, она не пропадёт, да и Дом Лианнан будет рад вновь принять гостью в своих стенах, где звучат арфы.
Спасибо Векше за пака Ветерка! Кот был котом на все сто - неутомимым и вездесущим, игривым, общительным и обаятельным. И пачья речь удалась!
Спасибо Сирше за сатирку Марго! Плоха пьянка без сатиров, а хозяйка "Утопии" была настоящей хозяйкой даже в гостях - радушной, любвеобильной и делящейся теплом. Рад, что теперь ты с нами, приходи ещё!
Спасибо Тохе за Тимо, боггана яркой осени, когда нечего бояться, нечего копить и нечего терять. Жаль, что почти не пообщались, но у него очень интересная история.
Спасибо Ортхильде за Фавзию! Очень рад был видеть её снова - красивый и атмосферный образ. И снова жалею, что разминулся с разговорами, но - не в последний раз!
Спасибо Кимури за богганку Шейлу! Так здорово, что история, которая была (и остаётся) мне дорога, продолжает развиваться.
Спасибо Мечтателям - Люции за Мишель, и Линс за Айзека! Неизменно люблю Мечтателей, которые позволяют феям взглянуть на себя со стороны и рассказать о себе, которые становятся совсем своими - и всё же остаются собой, и которые показывают, что люди всегда способны поверить в волшебное - и быть волшебными по-своему.
До встречи на других играх по этой нашей Грёзе!

О послеигровом пожизнёвомИгра как-то сама плавно закончилась, когда время начало приближаться к полуночи. Как обычно - собирались, провожали уезжающих, допивали, доедали, говорили о персонажах, расходились спать. И как же теперь хочется пьянку по VtM, концентрация которого вокруг меня в последнее время всё возрастает!.. Но мне ведь даже для пьянки без сюжета нужно будет поднять дохрена матчасти, которую я так забыл, что местами никогда не знал, - и, может, у кого-нибудь найдётся идея поигровых времени и места вместо меня?.. А я просто предоставлю хату и прочую организационку?..
Птаха ушла в кровать, Люция заснула в выданном спальнике, Векшу мы уложили на диван, а я успел ещё закрыть дейлики в Геншине, не приходя в сознание. Когда погасил свет и вышел в коридор - Хель и Лисс ещё не спали, и я упал трындеть к ним, пока мы все не начали клевать носом. Часов, наверное, в пять-шесть я выдал им второй комплект из пенки и спальника и ворох пледов, и также уполз спать.

Фан факт: после игры ещё дня три на меня ругались ноги, когда я садился, - мышцы бедра спереди. Поначалу я удивился - вроде не танцевал же, - а потом дошло. Да, именно эти мышцы напрягаются, когда мы встаём на цыпочки. Нет, по жизни между мной и Лисс разница в росте совсем невелика, что игровой магии вообще не помешало. Поэтому вот вам рисунок от Лисс про итоги игры и разницу в росте между персонажами - Оддгейром и Дио.

(с) Lissiel / твиттер

@темы: friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, осьминоги выходят в открытый космос, what vampires do? - they suck, мечтай, иначе мы пропали, рисуют моих персонажей и коммишны

Давление, о коем зримо свидетельствует красивое радужное гало вокруг луны, бьёт под дых. И когда в очередной раз меняется ветер, мы денно и нощно живём под немелодичный тоскливый свист из щелей. Но, кажется, это единственное, что омрачает жизнь, и это хорошо.
А, ещё посаженный лист Reigning Beauty сдох, но я давно отчаялся и отношусь к потерям философски.

В этом году уже посмотрели с Птахой анимационные допы к Колесу Времени. Ну, такое.Ну, такое... вроде и атмосферные кусочки матчасти, но анимация странновата: будто покрасили поверх снятого на камеру. Кто-то утверждает, что в таком стиле снять бы весь сериал, но меня бы от постоянного дрожания кадра укачало - мне кажется, он только для короткого метра.
И перешли на второй сезон Ведьмака, ибо не хочется включать мозг И он хорош.И он хорош. Да, с учётом того, что я плохо помню и не люблю книжный канон, но считаю сеттинг интересным и играбельным. В сериале отличные женщины, очаровательный Лютик, разнообразные тентакли, и тема эльвен глори раскрыта полностью - и реально цепляет. Уж на что я избирательно люблю эльфов, но здесь они очень уж... человечны. Аж снова поиграть захотелось... ну вот хотя бы в Драгонагу, раз игр ролевых по Ведьмаку подходящего формата не ставят.

Вчера (в пятницу) впервые в этом году куда-то ехал транспортом и осознал, как сильно успел соскучиться по книжке. Всё-таки и правда - это тот редкий случай, когда персонажа уже воспринимаешь как друга и начинаешь скучать. Зеркало, четвёртый томНа четвёртом томе догадались выделять курсивом то, к чему есть примечания в конце книги А то раньше всегда приходилось запоминать, к какой странице будет относиться следующее примечание, чтобы эту страницу не прозевать, - так что теперь даже как-то непривычно. И "повторения пройденного" практически нет - реально вторая трилогия как с чистого листа.
И снова автор подсовывает герою несовершеннолетнюю девочку, да что ж такое!.. Да, по фактическому возрасту и физическому развитию - девушку, но психологически - всё равно ребёнка, дитя малое. Герой, конечно, сдерживается (он же не подонок какой), - но всё ещё не понимаю, это авторский кинк такой или наоборот, предохранитель от гетеросексуальности. Отдельно коробит, что если прописать влечение взрослого мужчины к мальчику - то это будет в глазах аудитории фу, педофилия, линчевать. А влечение взрослого мужчины к девочке - это вроде как норма, все же любят помоложе, и взрослые женщины стараются косить под девочек, волосы сбривают для пущей соблазнительности, вот это всё. И эта "норма" настолько глубоко въелась в общественное сознание, что никто не замечает подвоха. Ну, и авторский кинк на щастьематеринства тоже заметен, но его как-то проще пережить - во всякой сказке, которая не дарк-фэнтези, деторождение имеет оттенок сакральности.

Сдал работу - выбрался субботним вечером к Аркадию, иначе мог вообще не почувствовать, что это вообще-то выходной. Потыкал лапой игроков уже из гостей. И мы продолжили (и, полагаю, завершили) марафон мультфильмов фрацузско-американским Хранителем луны. Красивое!

Ещё один мульт, где дизайнеров хочется расцеловать за визуальный концепт мира и персонажей. В мире закат солнца буквально производится вручную - и луны также: светила тащат по небу гигантские звери, именуемые "храмами" и направляемые хранителями. Зверь солнца похож на четвероногую скалу, зверь луны - совершенно далианский верблюд на длинных тонких ногах с головой ибиса, причём перевёрнутой клювом вверх. Также в мире есть дневные жители и ночные. Атрибуты солярного - камень, корнеплоды, всякая победительная маскулинность. Атрибуты лунного - вода, цветы, сновидения. Уже нетривиально, в сравнении с привычной дихотомией свет/тьма, добро/зло, да?.. При этом нам показывают, что и солярный, и лунный персонажи могут быть подвержены пагубному искушению (хотя сорвавшиеся солярные явно более разрушительны). А ещё есть существа, которые ни туда и не сюда - они из воска, поэтому ночью застывают без солнечного тепла, а днём им опасно попадать под прямые солнечные лучи - есть риск растаять. Диапазон существования - рассвет и закат. Что характерно, к этой породе принадлежит героиня - она не солярная и не лунная, она в глазах создателей как бы... никакая. Функция, об которую взаимодействуют хранители.
Увы, на дизайне достоинства мульта заканчиваются - сценаристы, видимо, в большем дефиците, нежели художники. Сюжет вторичен и убог, а осмысленность реплик - на уровне "Вау, круто", так что мне хотелось или отключить звук, или смотреть в оригинале (благо французского я не знаю). Не то авторы вообще не заморачивались и не придумали ничего лучше, не то они в самом деле думают, что дети не поймут более сложную речь, не то это переводчики "постарались"... не суть. Это ещё один мульт, в котором ни у кого из героев нет матери - только отцы и наставники. Ещё один мульт, в котором главгерой - избранный, поэтому он сначала феерически косячит и портит всё, но потом у него прорезывается дар, благодаря которому он благополучно всё исправляет. Его антагониста при этом очень жалко, поскольку он не избранный - и у него всё падает в буквальном смысле, и не важно, насколько он мотивирован и насколько старается (да, он бы не косячил, но безответственный дурень, богом в макушку поцелованный, всегда побеждает, как мы знаем). Ещё один мульт, в котором героиня жертвует собой - да, её потом лепят заново, как куклу, но сам факт того, что она фактически горела заживо, чтобы два мужика завершили свою (свою - в смысле полной ответственности, на них возложенной, а героиня миру ничего не должна) миссию, подаётся как норма. Ещё один мульт, в котором у главзлодея есть пара бесполезных помощников, и так далее...
Примечательно, что атрибуты главзлодея - лава, ядро земли, а зовут его Некрос, и он как бы Аид, но этот символьный ряд явно не докрутили и бросили. Фосфо, бывший лунный хранитель, выглядит как реинкарнация светлячка из Принцессы и лягушки, и на его примере нам вроде бы показывают, что самопожертвование - лунная прерогатива: когда один солярный герой бил солярного антигероя, он ничего не мог сделать, будучи слабым мальком, и ушёл в изгнание, но реабилитировался, отдав на спасение другого солярного героя всего себя. При этом главгерою ничем жертвовать не надо, он же особенный. Он проявляет некоторые не-маскулинные черты - он заботлив, он умеет успокаивать (это, кстати, у него наследственное: у его отца тоже есть волшебная пыльца), исцеляет, - но главзлодея всё равно побеждает скорее силой на своём поле. Кстати, Грёза Мир снов в 2D хорошо вписался - ещё один дизайнерский плюс.
В общем, рекомендовать не рискну, а вот поискать скрины с зверями-храмами - стоит. Они вдохновляющие.

Потом я ещё немного посидел, посмотрел на куклов, поговорил о книжках, сеттингах, играх и феях - потому что рано или поздно в любом разговоре я могу начать орать про фей, особенно когда игра на носу и можно спойлерить. Так время, измеряемое мной лишь в чашках чая, дошло до двенадцатого часу, и мне пришлось убегать. Аркадию урур

Этой ночью перед игрой я не сплю: пока составил сетку ролей, пока вычитал для Птахи правила на Круг Стихий, пока додал работе то, что она от меня хотела... Даже в дейлики не сходил. Кстати, ещё одна деталь психологической комфортности Геншина: в этой игре не боишься умереть. Почему?Нет драматической заставки про "FAIL", не нужно загружать последнее сохранение, или пилить от точки респауна, или вкладывать в воскрешение дофига ресурсов... Во-первых, у тебя в пати несколько персонажей, выбыл из боя один - дело завершит другой. Во-вторых, для срочного воскрешения достаточно съесть яичницу, а телепортом на статую можно получить воскрешение и лечение бесплатно, без регистрации и sms. И в-третьих, если ты куда-то не доплыл и утонул или не долез и сорвался, то тебя просто возвращает на то место, откуда ты начал плыть, лезть или лететь. Подозреваю, что завалить квест в подземелье и начать его заново может быть неприятнее, но... у меня всё равно не возникает ощущения, что, проиграв, я фатально подведу персонажа. И это, неожиданно, правда важно.
Завтра (сиречь сегодня) пьянка в феяцком. Удачи всем нам.

@темы: moments of life, третья сторона зеркала, friendship is magic, кина не будет, електричество кончилось, да, фиалка. да, махровая, gayshit panic, чукча читатель

Когда-то в марте я обидно проболел Наследство Горация - деньрожденную игру Векши, куда собирался выгулять своего вампира-итальянца, композитора Антонио Долорозо. А когда Сирша анонсировала игру по вампирам Италии эпохи Ренессанса в том же сеттинге ITL, я некоторое время сомневался, потяну ли я играть за два дня до своей игры, но потом всё-таки решился - ибо нельзя пренебрегать такими подарками судьбы: когда бы я ещё смог закрыть гештальт и сыграть Антонио, да ещё и в естественной среде обитания, буквально новообращённого?.. К тому же я давно ждал возможности выложить эту картинку, лучше тысячи слов отражающую моё намерение играть по вампирам

Итак, у меня было немножко самоуважения, толстовка прикид Алва-стайл (говорите, нужно больше бархата и шёлка? - их есть у меня)) и старые конспекты. Жаль, что по игре не было обозначено конкретного года, так что я не знал, была ли уже основана флорентийская камерата - предтеча итальянской оперы, - но решил для себя, что её идеи уже в ходу.
Доигровое пожизнёвоеНапрасно я думал, что игра Асмелы по Японии в тренировочном зале для боевых искусств была разовой акцией: что-то мне подсказывает, что столкнусь с этой территорией я ещё не раз, ибо недорогие помещения в Москве стремительно заканчиваются. А поскольку я не был уверен, что найду дорогу сам, - утром прошлого четверга я договорился упасть на хвост Ренджи на Автозаводской. Ровно в 11.45, ни минутой раньше или позже (иногда мои внутренние часы удивительно точны), я вышел из вагона и встал у инфососа. Некоторое время спустя там меня подхватила на бегу Ортхильда, поскольку оказалось, что Ренджи ждал нас на скамейке в конце станции. Добиралово от Автозаводской показалось мне не сильно длиннее или короче добиралова от ЗИЛа - просто нужно преодолеть бесконечный лабиринт надземного перехода.
На месте мы были более чем вовремя, так что я успел и прикинуться, и понаблюдать за развешиванием картин, и помочь с распутыванием гирлянд, которые очень мило эти картины подсвечивали. К параду Векша попробовала приклеить вампирские клыки, но на практике выглядело как "Фыф... фыфна... нет, это невозможно! Шестнадцать!", и клыки были сняты Всё-таки с фейскими ушами много проще!.. И игра началась. Можно было периодически заглядывать в раздевалку и пополнять кружку красным соком, а также втихаря (вампиры же не едят) трескать вафли, - голодным я не остался. Делать мне было, в отсутствие сюжета, особо нечего - в алхимический поиск крышечек я вовлечён не был, как и в разборки гильдий, - и спасибо Мориэль и Фане, что мы успели завязаться, а движухи я и не ждал. Наверное, стоило быть большей драма квин, как и подобает Антонио, - но, с одной стороны, я несколько выдохся, а с другой, не было повода. В целом и игрой, и собой я доволен: то, что доктор прописал, чтобы раскачаться на грядущий сезон в хорошей компании.

Антонио Долорозо. Отчёт отперсонажный. Неизбежны неточностиДружеский совет: если патрон отпускает вас провести время в своё удовольствие, распорядитесь этим шансом как следует. Что до меня, то я отправился во Флоренцию, где знаменитая покровительница искусств Артемизия ди Мольфета продала свою виллу вместе с коллекцией картин Франческе д'Ардженио, состоявшей в Совете города. По этому случаю, дабы скрепить сделку, покупательница устраивала приём и выставку картин флорентийских мастеров. Разве можно пропустить такое событие? Ведь все картины после выставки наверняка будут выкуплены.
Поприветствовав хозяйку, я начал осматривать экспозицию. Она была весьма разнообразна: и живописные полотна, и наброски обнажённой натуры для будущих картин, и гравюры для бестиария... А среди гостей я увидел знакомое лицо: Керта, прибывшего с менее цивилизованной стороны Альп. Однажды мы уже встречались, и он показался мне достаточно подозрительным, чтобы я счёл нужным за ним проследить и провёл за этим приятным занятием одну ночь и часть дня. Так и знал, что он меня преследует!.. Впрочем, вскоре всё оказалось куда прозаичней: он сопровождал свою матрону, Арианну фон Курен, главу Гильдии святого Луки. В этой гильдии состояли художники и печатники (оттуда и были привезены гравюры, немало привлекшие моё внимание), и Арианна собиралась распространить её влияние на Флоренцию, где живописцы входили в Гильдию врачей и аптекарей. Надо полагать, глава Гильдии врачей, Гауденца Джербино, была... не рада.
- Чем обычно развлекаются на таких приёмах? - спросил меня Керт.
- Беседуют. Иногда играют в азартные игры, но, увы, я не взял с собой карт.
- Когда всё это закончится, вы ведь покажете мне места, где можно нормально развлечься, как в прошлый раз?..
- Разумеется, - пообещал я. - Если вы задержитесь на пару дней, здесь ожидается игра в мяч.
- И как в ней можно поучаствовать?
- Можно делать ставки.
- А как в неё играют? Нужно отобрать мяч у противника?
- Да, приёмами рукопашной борьбы. На эту игру выставляют специально обученных людей. Она... довольно грубая, но это увлекательное зрелище. Кровь и песок!..
- Только смотреть - это скучно. Я тоже хотел бы поиграть.
- Но... это кровавая драка. Незачем опускаться до такого. Есть более цивилизованная версия этой игры, в которую играют вельможи, даже Папы...
- Впрочем, вы правы, - признал Керт. - С нашей стороны нечестно выходить против людей, ведь мы заведомо сильнее.
К сожалению, Гильдия святого Луки не привезла художников, которые могли бы лично посоревноваться с художниками Гильдии врачей, а Керт не рисовал. Впрочем, спутник Гауденцы, Амадео Леоне, также художником не был, - зато наверняка вдохновлял многих своей красотой. А Гауденца при знакомстве с Арианной была весьма вежлива и сказала, что если встречаться представителям гильдий, то только для обмена опытом, и ни для чего иного. Было предложено устроить конкурс художников дистанционно, передав им одну общую тему, которой надлежало придерживаться, и дав достаточно времени для работы; Арианна говорила, что её мастера могут работать очень быстро, - однако не всегда скорость означает качество.
Ещё одним примечательным гостем был маэстро Гирландайо. Недавно он сымитировал свою смерть от лихорадки как старого мастера Доменико и отныне выступал перед смертными под видом его сына Ридольфо (что при этом сталось с подлинным Ридольфо, если таковой когда-либо был рождён и записан в церковных книгах, - история умалчивает). По тому, как он сказал своему ученику Микеланджело не слишком горевать о покойном, а также по тому, как спокоен был сам Микеланджело, нетрудно было догадаться, что этот смертный понимал, что находится в обществе вампиров. Правда, светские мероприятия были ему явно в новинку: он явился в простой суконной рубахе и шерстяном плаще, чем вызывал недовольство некоторых гостей и сразу понравился Керту, решившему, что найдёт с ним общий язык.
- Это ничего: когда у него будет больше заказов, он сможет купить себе богатый костюм, - говорил я.
- Скорее, он купит ещё один кусок мрамора...
Всем было известно, даже за пределами Флоренции, что Микеланджело считал себя скульптором, а не живописцем, и состоял в Гильдии каменщиков и строителей, - хотя его фрески и полотна поражали монументальностью и скульптурным объёмом настолько же, насколько его скульптуры поражали живостью и живописным изяществом.
Я слышал, что недавно у Микеланджело погиб подмастерье, что поставило его в затруднительное положение - он и без того имел обыкновение не заканчивать работу в срок; по тому, как грубо он говорил с Лукрецией ди Морра, пророча ей "славы Герострата", можно было понять три вещи: во-первых, он запомнил хотя бы одного персонажа античной истории, что делало его уже не таким неотёсанным варваром, каковым он хотел казаться, во-вторых, он явно возлагал на Лукрецию вину за смерть подмастерья, и в-третьих - под покровительством Гирландайо он очевидно не успел осознать, что с вампирами опасно быть невежливым.
- Если вы обижены на даму, вам следует немедленно перед ней извиниться, - посоветовал я.
- Это почему же? - удивился Микеланджело. - Я не должен извиняться, если она не права! Мужчины и женщины равны, и ничто не даёт ей право...
- Помилуйте, но мы же не на научном диспуте, где все равны и каждый может отстаивать ту правду, какую считает нужным, а затем другую! Таковы правила этикета, если вы желаете сохранить благосклонность дамы.
- Этикет... - Микеланджело только отмахнулся, всем своим видом демонстрируя, что женская благосклонность ему не нужна. Я не мог с ним согласиться: несмотря на то, что нрав (чтобы не сказать - норов) Лукреции был притчей во языцех, едва ли её запомнят в веках именно за него, а не за её картины. Скандалы в сообществе вампиров и в мире людей вспыхивают и гаснут, забываясь без следа, а картины остаются.
Всеобщее внимание привлекла странная картина, которой не помнила хозяйка дома и в авторстве которой никто не признавался, - никто не знал, откуда она взялась на выставке. По мнению Микеланджело, с коим все согласились, неизвестному художнику недоставало знания анатомии, зато он смело использовал яркие цвета. Я предположил, что сюжет картины - аллегория рождения Спасителя, заказанная неким вельможей в честь появления на свет наследника. В верху полотна был изображён Творец, чьи волосы развевались среди облаков, в центре помещался герб с двуглавым орлом - по-видимому, герб заказчика, апеллирующий к орлу Священной Римской империи, - а внизу находился младенец и две коленопреклонённые фигуры, должно быть родителей либо святых покровителей. Рядом с младенцем художник пририсовал, довольно мелко, многоярусный фонтан - символ церкви и Фонтан жизни, источник веры, аллегорию зачатия. Другой символ, за спиной младенца, трудно было разглядеть, и я решил, что это павлиньи перья, почерневшие из-за неверного состава красок и сделавшиеся похожими на змей.
Тут поймали двоих подмастерьев, близнецов, юношу и девушку, которые тайно пробрались в дом следом за Микеланджело - вернее, опередив его, когда узнали, куда он направляется. Они признались, что эта картина была ими написана и повешена, и гости благосклонно отнеслись к их желанию быть увиденными. Однако Франческа велела картину снять и хотела выгнать незваных гостей вон, так что пришлось Микеланджело заступиться за них, а Гирландайо - заступиться за Микеланджело, и инцидент был улажен. Подмастерьям позволили остаться, но отправили их переодеться - зачем-то они были в масках и, похоже, обменялись одеждой, отчего угадать, кто из них какого пола, не представлялось возможным.
Когда все гости отдали должное картинам, они отвлеклись от выставки, и ряды между ширмами, на которых те (не гости) были развешаны, опустели. Беседуя с Кертом и его матроной, я краем глаза заметил, как картины рассматривает в одиночестве красивая рыжая вампирша - Фелиция, обращённая Франчески, - но не обратил на это большого внимания. Однако что-то меня тревожило, и некоторое время спустя я также прошёл среди ширм и заметил, что один холст кисти Гирландайо, с Мадонной и младенцем, повреждён - разрезан ножом поперёк. Арианна и Керт подоспели сразу после, как услышали мой возглас. Все были согласны с тем, что портить картину - варварство, но никто не видел, кто это совершил. Решено было не снимать картину с выставки, но и не говорить ничего Гирландайо, поскольку его это сильно расстроит.
Фелиция могла быть последней, кто видел картину целой, потому я подошёл к ней спросить, не заметила ли она ничего необычного.
- А что случилось? - поинтересовалась она.
- Кто-то порезал картину.
- Картину? Вы считаете то, что здесь развешано, картинами?.. - она презрительно выделила голосом последнее слово. Я даже оторопел: что-что, а избранные работы мастеров невозможно было назвать мазнёй и найти что-то, что бы их превзошло.
- Разумеется. Даже если картина вам не нравится, нельзя не оценить мастерство художников...
- Они бы ещё кресты нарисовали, - фыркнула Фелиция.
- Конечно, вампиры не могут рисовать кресты, - пожал плечами я. - Но ничего не поделаешь с тем, что большинством заказчиков остаются представители церкви.
- Вот именно.
- Но ведь это не повод портить картины. Мы можем работать над тем, чтобы античные сюжеты становились более популярными, как уже делают многие гуманисты.
Так вот в чём дело... некоторым вампирам не нравились картины на религиозную тему. Фелиция фактически и не скрывала, что это она испортила полотно, - но как я мог бы открыто её обвинить, не имея доказательств? Её матрона была хозяйкой дома, ей всё сойдёт с рук, даже при том, что она ставила репутацию Франчески под удар.
Тем временем то, что выбор пал именно на картину Гирландайо, всех удивляло. У меня было только одно объяснение, которое я держал при себе: это полотно висело в наибольшем отдалении. Но если Фелиция в самом деле имела зуб на Гирландайо лично... рискованно для юной вампирши было бросать такой вызов.
- Кому-то не нравятся женщины? Младенцы? Деревья?.. - недоумевал Микеланджело.
- Но на выставке есть ещё одна Мадонна с младенцем, - заметил я. - А деревьев хоть отбавляй.
Неизбежно вспомнили о несчастном Боттичелли, который сошёл с ума и сжигал собственные картины, - а всё из-за проклятого Савонаролы.
- Единственное хорошее, что сделал Пьеро де Медичи, - это то, что он повесил Савонаролу, - говорил Микеланджело.
И когда удивлялись, откуда в век Возрождения взялся такой человек, как Савонарола, я объяснял:
- Так бывало во все времена: чем выше поднимается дух, тем ниже падает противодействие ему.
Микеланджело, казалось, принял причинённый картине вред очень близко к сердцу. А я говорил: если хочется что-нибудь уничтожить - купи и уничтожь. Некрасиво и по-детски - портить результат чужого труда, который должен был быть дорого оценён. Франческа также была огорчена происшествием, а я впредь одним глазом всё время присматривал за картинами.
Тот подмастерье из мастерской Микеланджело, которого звали Джулиано, неожиданно показался мне знакомым, и сам обратился ко мне:
- Как продвигается работа над серенадой?
- Серенадой?.. Ах да...
Чёрт меня дёрнул тогда согласиться заплатить за портрет не деньгами, а музыкальным произведением!..
- Помните, вы заказали у меня портрет?
- Да, припоминаю, заказал... или это был не я... да, точно, было дело: мы пили в кабаке, и одна моя поклонница попросила меня заказать ей в подарок мой портрет. И я не мог ей отказать...
- Так что насчёт моей серенады? Я должен спеть её под балконом своей возлюбленной уже следующей ночью!
- О, она... в процессе. Уверяю вас, к утру всё будет готово! А вы уже нашли поэта, который напишет текст серенады?
- А вы его разве не напишете?
- О нет, я композитор, а не поэт.
- Ну, тогда я сам что-нибудь придумаю...
- А петь вы умеете?
- Нет. Но это не страшно, она наверняка оценит мои старания!
- Какая жалость. Как бы я хотел, чтобы на мою музыку писали красивые стихи, и чтобы их хорошо декламировали... Но найти настоящего поэта и талантливого исполнителя так сложно!..
И угораздило же влипнуть! Я даже вспомнил, как позировал этому парню, но предварительные наброски, которые я успел увидеть, не давали представления о том, насколько мне понравится результат. А для серенады мне было необходимо вдохновение.
- Вы знакомы? - спросил меня Керт с некоторым удивлением.
- Да, одна моя поклонница попросил меня заказать у него ей в подарок мой портрет, а я взамен согласился написать серенаду для его возлюбленной, которую он споёт... И если вы запутались, то это нормально: я тоже поначалу запутался. Но уже распутался. И моя поклонница получит мой портрет, а его возлюбленная получит серенаду!
Тем, кто меня слышал, показалось хорошей идеей менять искусство на искусство. А я ещё не раз говорил о том, что хотел бы найти поэта и исполнителя, о чём мечтает каждый композитор, - и где, как не здесь, во Флоренции, где создавались музыкальные кружки.
- Но для чего вам нужен поэт? - спрашивали меня.
- Простите мне мой пафос, но, как известно, в начале было слово, и слово - основа всего. Слова - тоже музыка, и они должны звучать, как в античном театре!..
Я видел, как Микеланджело пишет углём что-то, похожее на стихи, но он, как обычно, был слишком скромен и повторял, что он не поэт, а скульптор. Как будто человек Возрождения не может быть и скульптором, и художником, и поэтом, и много кем ещё!.. Но я щадил его скромность и не стал читать стихи, тем паче что в них, похоже (нельзя было не заметить случайно: он писал весьма крупным почерком), было нечто романтическое.
Дабы сгладить неприятные впечатления от испорченной картины и не дать гостям заскучать, Франческа предложила провести состязание художников: участники должны были сделать наброски её портрета, после чего она выберет лучший и закажет портрет у его автора. Ловко придумано! Я бы тоже не отказался от того, чтобы сразу несколько художников рисовало меня. Микеланджело был настолько благороден (или же настолько скромен?), что поначалу отказался участвовать, отправив вместо себя Джулиано, - но Франческа настояла на его участии.
- Самое время делать ставки! - предложил я.
Мою идею поддержали, и Гауденца велела Амадео записывать, кто на кого ставит. Я поставил крупный рубин на Гирландайо, Керт ставил на Микеланджело, а Фелиция поставила на Лукрецию, с которой была дружна. Ставки достались Фелиции: Франческа выбрала эскиз Лукреции. А Недда Джустиниани, жрица Карменты, была так добра, что выкупила остальные наброски. Также она заказала у Микеланджело роспись стен святилища растительным орнаментом - виноградными лозами и цветами, и Керт решил заказать у него что-нибудь, видимо в качестве поддержки.
- Если хотите ему позировать, то можете получить свой портрет, скажем, в образе Геракла, - сказал я ему.
- Нет, пожалуй, лучше я закажу скульптуру, - и он заказал Микеланджело статую единорога с девой.
- Непорочной девой? - уточнил Микеланджело.
- Можно не слишком, - ответил Керт, понизив голос.
- Хорошо. Единорог с порочной девой, - согласился Микеланджело, также шёпотом. - Никто не будет знать. У меня как раз есть подходящий кусок мрамора, не придётся никуда ездить.
Большей частью я занимал себя тем, что наблюдал за работой художников, которые представляли свои эскизы и рисовали новые прямо на столе, специально для того оборудованном. У Лукреции было много набросков женской обнажённой натуры, на основе которых она планировала создать полотна с античными героинями. Кто-то посоветовал ей изобразить Медею, раз она любит отрицательных персонажей.
- А мужчин вы не рисуете? - полюбопытствовал я. - Скажем, Прометей прикованный, святой Себастьян, Аполлон, в конце концов...
- Святой Себастьян - это избито и банально, - отрезала она.
- Да, это популярный сюжет, но ведь каждый художник раскрывает его по-своему!..
- А если бы я рисовала Прометея, то я бы нарисовала его приносящим людям огонь.
Даже Микеланджело примирялся с Лукрецией, когда они обсуждали искусство, и она готова была выслушивать его советы относительно её живописных полотен.
Гирландайо же рассказывал байку о том, как однажды так увлёкся, делая наброски с натуры на площади, что не заметил, как зашло солнце, пока оно не обожгло своими первыми лучами его пальцы. К счастью, ему удалось добраться до ближайшего дома и попросить там об убежище.
- Хорошо, что это была не церковь, - усмехнулся я.
- Нет, это был дом местного адвоката, который был не против меня принять.
- Всё равно это очень рискованно. На такие случаи следует иметь, например, паланкин...
Затем, выйдя в коридор, я обнаружил Керта, который задумчиво ходил вдоль стены с большим зеркалом.
- Вы раньше бывали в этом доме? - спросил он.
- Нет, прежде не доводилось.
- А знаете ли что-нибудь о его архитектуре?
- Я не очень хорошо в архитектуре разбираюсь...
- В таких старых домах иногда спрятано немало интересного.
- Это верно, - признал я, постучав по стене. - В них порой бывают полые стены, в которых прежние владельцы прятали тайники с сокровищами... а также замуровывали своих врагов живьём.
- И устраивали тайные проходы.
- Да, конечно, и тайные проходы!.. Но что именно вы ищете?..
Я не без удивления смотрел, как Керт принялся ползать на коленях у декоративного карниза, тянувшегося вдоль стены галереи, и что-то под ним нащупывать. Я присоединился к нему, но нащупал только клубы слежавшейся пыли.
- Не знаю точно, но чувствую, что здесь что-то есть.
Я и моргнуть не успел, как он извлёк какой-то свиток и резво засунул его к себе за пазуху. Чутьё на тайники - полезное качество!..
- Нужно отдать это хозяйке, - произнёс он.
- Да, это будет справедливо, - согласился я, думая, что он имел в виду Франческу. Но Керт прежде всего показал находку своей матроне, и кто бы стал его в этом винить?..
Впрочем, Франческу также посвятили в эту тайну... точнее, будем честны, тайны из неё не делали, напротив: чем больше вампиров могли об этом узнать, тем больше была вероятность, что кто-то знает об этом нечто могущее быть полезным. Найденные записи принадлежали некой исследовательнице-алхимичке, не успевшей завершить эксперимент. Керт и Фелиция, которая изучала алхимию, принялись собирать указанные в свитке ингредиенты. Кажется, среди оных фигурировали слёзы девственника, а также им надлежало побыть сначала соперниками (и они сыграли в кости), затем подружиться...
Недда призвала всех присутствующих вампиров почтить Карменту в её святилище. Я в числе первых направился туда: обращения к богине пока не перестали волновать и вдохновлять меня. Ещё совсем недавно я и не подозревал о том, что античные божества на самом деле существуют. И, признаться, после обращения в вампира мне не хватало торжественной церковной атмосферы, хоть я никогда и не был набожным человеком. Жрица напомнила, что в святилище нельзя входить в кожаной и меховой одежде, и я оставил сапоги за порогом, а Гирландайо пришлось снимать свою меховую накидку. И пусть у меня не было с собой даров, чтобы порадовать Карменту, и просить было не о чем, - я, как всякий раз, мысленно благодарил её за то, что она никогда не отворачивалась от тех, кто продолжал жить после смерти.
Говорили, что в эту ночь подобает исполнить волю Карменты и провести в святилище добровольное обращение нового вампира. Однако Виталь Бьянки, секретарь Гауденцы, что исполнял перед смертными роль "дневного" главы Гильдии врачей и аптекарей, но давно желал обрести бессмертие, был обращён своей матроной за пределами святилища. Гауденца не сразу сказала, кого она обратила, и я, услышав разговор о пополнении, спросил:
- Кого можно поздравить?
- Поздравьте меня, - отвечала она с улыбкой. - Не ошибётесь.
Виталь был представлен Карменте, но всё уже условие ритуала не было исполнено. И ещё кое-что омрачало вечер: Недда сообщила, что некто похитил половину ритуала на древней глиняной табличке, который позволял разорвать кровные узы между патроном и его обращённым. Без второй половины ритуал был недейственным, отчего у меня было три версии мотивации вора: либо он не знал, что попало к нему в руки, и рано или поздно реликвия всплывёт, когда он попытается её продать; либо знал, а значит, вернётся за второй половиной, и Недде, хранившей её, следует быть начеку, - зато рано или поздно она сможет схватить его за руку; либо вор намеревался уничтожить ритуал, дабы к нему никто и никогда не смог обратиться. Я предложил осмотреть картины: порой документы прячут за массивными рамами - почему бы не спрятать там же кусок глины?..
Также мы с Кертом, расспрашивая об особенностях ритуала, узнали от Недды, что для его проведения требуется добровольное присутствие обоих: и патрона, и обращённого. Я удивился:
- Но ведь в таком случае патрону, уставшему от ответственности за потомка, будет куда как проще от него избавиться, нежели потомку - избавиться от патрона, который дурно с ним обращается. Ведь патрон может не захотеть его отпускать - и в таких случаях так чаще всего и бывает.
Впрочем, я тут же предположил, что если потомок пожалуется Совету на жестокое и несправедливое обращение, Совет может своим решением присудить его патрона к участию в ритуале и таким образом... хм, вынудить к добровольности.
Джулиано заявил, что сможет окончить мой портрет прямо сейчас, и я сел поудобнее, чтобы позировать ему. Он встал перед мольбертом и взялся за кисть, как вдруг к нему подбежала его сестра Джулия и обняла его со спины - похоже, она до сих пор побаивалась вампиров.
- Вы всегда работаете сообща? - полюбопытствовал я.
- Да, она меня вдохновляет, - ответил Джулиано.
- Я понимаю. Помнится, однажды я был так вдохновлён, что написал музыку прямо на спине одной прекрасной дамы...
- Расскажите!
- Собственно, это вся история и есть. У меня были чернильница, перо... и дама. Позже ноты пришлось копировать.
- Это была смертная дама?
- Да, - но я уже не помнил её имени, хотя прекрасно помнил созданное тогда произведение.
- У вас, должно быть, уже не раз это спрашивали, но... скажите, как видит мир композитор? Иначе, нежели художник?
- Боюсь, я не скажу ничего оригинального... Да, мир звучит, как бы банально это ни звучало, простите за каламбур, - и он полон гармонии. Я могу найти вдохновение во всём: в шуме воды и ветра... Порой мне кажется, что даже отдельные цвета и краски имеют своё звучание.
Слуги сообщили, что ко мне пришёл посыльный, но я просил его подождать: работа над портретом не могла быть прервана, и мне не терпелось увидеть результат. И результат превзошёл даже мои самые смелые ожидания!..
- Это прекрасно, - признался я, любуясь портретом, на котором Джулиано изобразил меня в окружении горящих свечей. - В этом образе есть некая изящная, благородная небрежность, и есть вдохновение... меня давно так не рисовали. Вы получите свою серенаду, но примите также в подарок...
И я протянул ему нитку жемчуга и коробочку с пигментом для живописи; Джулиано благодарил и кланялся. Нет, я не разбирался в алхимии, но когда встречал купцов, торгующих пигментами, порой приобретал что-то редкое, дабы поддерживать живописцев, - ведь пигменты стоили очень дорого. Мне будет жаль расставаться с таким портретом, и я подумал, что, пожалуй, чуть позже закажу у Джулиано портрет и для своей коллекции. Приятно было, что и другие гости оценили по достоинству и красоту портрета, и мастерство Джулиано, которому уже впору было из подмастерья становиться мастером - я бы охотно называл его маэстро.
Но пора было увидеться с посыльным. Я спросил слуг, где могу его увидеть, и вышел в прихожую, поскольку дальше посыльных не пускали. Смертный, которого я увидел, передал мне записку и небольшой флакон, и, получив монетку, спешно откланялся. Флакон оказался дорогим подарком: ярлык на нём гласил, что это кровь дитя. Я вышел на свет и развернул письмо. Оно гласило (зачёркивания и орфография сохранены):
"Дорогой Любезный Прекраснейший мой Антонио!
Твоя музыка - это свет озаривший мою душу.
Моя любовь к тебе не ведает границ!
Прими же от меня этот скромный дар.
Твой тайный поклонник".
- Какой взволнованный почерк!.. - восхитился я. Автор письма так спешил или же был так вдохновлён, что даже не переписал письма на чистовик. - И он не подписался. Какая жалость! Неужели он думает, что я узнаю его по почерку?..
Я нередко готов ответить на искренние чувства, и то, что я не знал и даже не догадывался, кому именно ответить, разбивало мне сердце. Зато я мог сполна насладиться подарком: я открыл флакон и приложил его к губам, смакуя первый глоток.
- И вы так просто выпьете кровь, присланную неизвестно кем?.. - спрашивали меня. - А если вас отравят?
- Зачем моему поклоннику меня травить? - удивился я.
Дамы стояли от меня на некотором отдалении и внимательно наблюдали, говоря друг другу, что нужно немного подождать. Портили такой романтический момент! Во вкусе крови я не заметил ничего необычного; в конце концов, добавить в такой изысканный деликатес нечто чужеродное было бы непросто. Ни с чем не сравнимое наслаждение!..
- Да простит меня хозяйка, но даже здешние запасы не сравнятся со свежей детской кровью... Невинность в каждом глотке...
Может, и не стоило наслаждаться прилюдно, поскольку Арианна это заметила (трудно было бы не заметить) и попросила попробовать один глоток. Как я мог отказать даме?.. Я протянул ей флакон, и мне показалось, что одним глотком она осушила его наполовину, - но, должно быть, только показалось, ведь всякому вампиру будет жаль и капли этой драгоценной жидкости. Но невежливо быть жадным. И всё же как было грустно, когда флакон опустел...
- Всё прекрасное мимолётно, - вздохнул я. - И всё же, кто этот неизвестный поклонник? Почему он молчит? Стесняется? Может, он ждёт знака?.. Нужно подать ему знак!.. Точно: я посвящу ему... серенаду!
После выпитой крови меня переполняло вдохновение, тёплое и лёгкое. Я словно помолодел - хотя, казалось бы, дальше уже некуда, ведь я и так вечно молод. Я бережно свернул письмо и спрятал его за воротом, у сердца, но время от времени доставал и перечитывал. Мне казалось, я был уже влюблён в автора этих строк. Я сел за стол, думая о том, куда бы это вдохновение выплеснуть, когда передо мной возник Джулиано:
- Не хочу показаться навязчивым, но скоро ли будет окончена моя серенада?..
- Да! Сейчас как раз я её закончу, - обрадовался я. - Дайте мне кто-нибудь небольшой лист бумаги...
Была некая ирония судьбы в том, что серенада, которую я начал писать, наскоро расчертив лист карандашом, предназначалась незнакомой мне девушке - не то Октавии, не то Оливии. Но это не умаляло полёта вдохновения - это лишь означало, что когда я буду писать серенаду для своего неизвестного возлюбленного, я должен буду превзойти самого себя. Не прошло много времени, как я протянул лист Джулиано:
- Вот ваша серенада. Я хочу попросить музыкантов хозяйки сыграть её, чтобы услышать, как она звучит в достойном исполнении.
- Спасибо! Я спою её этой же ночью!
- Я запрещаю вам ходить куда-либо по ночам, - заявил Микеланджело. - По ночам нужно спать, чтобы днём работать.
- Но если отказывать себе в радостях плоти и духа, работа станет менее продуктивной, - заступился я за подмастерьев.
- Хочешь, я спою её вместо тебя? - предложила Джулия. - Ты же пел для моего Рикардо, и он ничего не заподозрил. Голоса у нас похожи.
- А если она захочет, чтобы я поднялся к ней?!..
Я верил, что Джулия справится с Октавией (или Оливией?..) и в таком случае, но дожидаться окончания обсуждения не стал - отправился говорить с главным музыкантом приглашённого Франческой оркестра. Они весь вечер и всю ночь играли без устали, исполняя лучшие произведения современных композиторов, - хотя мне порядочно не хватало танцев; я видел, как Амадео показывал Микеланджело танцевальные движения, и у того даже вполне сносно получалось их повторять, - но общих танцев не объявлялось.
Немного времени потребовалось, чтобы раздать музыкантам копии моих нот. Я дирижировал, Джулиано слушал, - жаль, что в этот момент в зале почти не оставалось гостей, но главной для меня всё же была оценка заказчика. И Джулиано, похоже, был под впечатлением, - да, мне, подобно Фаэтону, не удалось удержать колесницу вдохновения в узде, и произведение получилось несколько более масштабным и монументальным, нежели простая серенада. Это была, не побоюсь этого слова, ода страсти торжествующей, что бывает порой и разрушительной.
- Мне кажется, я вижу пылающий Рим, - воскликнул Джулиано.
Когда музыка была окончена и музыканты опустили инструменты, я спросил его с нетерпением:
- Вам понравилось? Похоже, я немного... увлёкся и переборщил.
- Да, пожалуй, это ещё слабо сказано, но... мне понравилось! Надеюсь, я сумею это исполнить.
- Эти ноты вполне можно переложить для лютни... и, скажем, волынки, - предположил я.
Окончание вечера было отмечено тремя примечательными событиями. Во-первых, Гирландайо всё же обнаружил, что его картина испорчена, и был весьма рассержен, говоря, что если в этом повинен смертный, то он его убьёт, а если вампир - то будет мстить. И его можно было понять: фреску восстановить проще, холст же спасти гораздо труднее. Зная, что Лукреция не одобряет религиозную живопись, он потребовал, чтобы она поклялась именем Карменты, что не делала этого, - и та поклялась. Но не прошло много времени, как выдала своё отношение и Фелиция, и Гирландайо также спросил с неё клятву.
- Это несложно, - подбодрил её я. - Я тоже могу поклясться.
- От вас мне клятва не нужна, - возразил Гирландайо, расценив мои слова как попытку защитить Фелицию, а не наоборот.
Конечно, клясться она не стала, но я толком не расслышал её признания - таким тихим оно было. Зачем бояться признаваться в содеянном и стыдиться этого?.. Как говорил мой наставник - делая то, что считаешь правильным, не извиняйся, а то, что считаешь неправильным, просто не делай. Сделанным следует гордиться или хотя бы быть готовым нести за это ответственность.
- Такие картины похожи на иконы, - говорила Фелиция в своё оправдание.
Я никогда не видел греческих икон, но что-то мне подсказывало, что освящённые предметы культа, враждебного вампирам, всё же отличались от предметов искусства, которые могли использовать любой сюжет для выражения помыслов художника.
И Гирландайо, а ещё более него - Микеланджело были в ярости. Многие согласились с тем, что Фелицию отныне не станут принимать в знатных домах Флоренции, но Микеланджело зашёл ещё дальше, называя её животным и другими обидными словами. Фу, как грубо! Тот, кто оскорбляет других, и не важно, даму или мужчину, сородича или смертного, - прежде всего унижает себя самого, выдавая дурное воспитание.
Впрочем, чего я вовсе не ожидал - так это того, что Гирландайо нападёт на Фелицию с серебром, держа его сквозь плащ, - как я узнал позже, это был кубок, принесённый кем-то из смертных и стоявший на столе. Серьёзное преступление - бросаться на безоружного, да ещё с серебром, пронесённым в дом человеком с очевидностью без ведома хозяйки! Пусть кубком нельзя было ранить всерьёз, но оставленный им ожог я счёл бы даже оскорбительнее раны. Так что возмущение Фелиции было вполне объяснимо:
- Где это видано: вампир нападает на вампира с серебром! - вскричала она. - Что же будет дальше? Кресты? Святая вода? Осиновые колья? Костры инквизиции?..
- Почему бы не решить вопрос поединком?!.. - недоумевал я, и в конце концов противники пришли к той же идее, даже если и не услышали меня. Теперь оскорбление было нанесено обоюдно, и только фортуна посредством честного боя могла рассудить в подобных случаях.
Фелиция не была хорошим бойцом, потому Лукреция согласилась выступить за неё. Поединщики вышли во двор дома, и я последовал за ними, чтобы посмотреть. Из-за спин столпившихся зевак мне плохо было видно сражение, но я не мог не оценить, сколь яростно дрались двое вампиров, не уступая друг другу и не желая сдаваться, пока могли стоять на ногах.
- Разве это не прекрасное зрелище?.. - проговорил я.
- Что же в этом прекрасного? Это насилие, - откликнулся Микеланджело.
Похоже, Гирландайо вышел победителем, хоть и сам был серьёзно ранен. Требовалась помощь смертного - свежая кровь, и Микеланджело сказал, что ему не впервой. Однако Гирландайо велел ему помочь Лукреции, что было с его стороны благородно по отношению к даме и противнице, но... разумеется, Микеланджело был не рад, но вынужден подчиниться. Вот так мы, бессмертные, порой о том не задумываясь, злоупотребляем доброй волей преданных нам людей!.. Лукрецию держали двое, чтобы вовремя оттащить и не дать ненароком выпить человека досуха; к счастью, Микеланджело был человеком более чем крепким и после укуса остался на ногах. И Гирландайо, и Лукреция остались, надо полагать, удовлетворёнными.
Второе происшествие было более радостным: Керту и Фелиции удалось произвести алхимическое преображение и получить кристалл, похожий на серебряное перо, переливающееся всеми цветами радуги. Их поздравляли и восхищались. Но это была лишь часть замысла: на основе этого кристалла предполагалось создавать красящие пигменты, возможно - невиданные дотоле смертными. Похоже, дела Гильдии святого Луки отныне пойдут в гору.
К слову о делах гильдий: между делом было перехвачено письмо со следами пожара, которое указывало на то, что в поджоге склада с пигментами Гильдии врачей был замешан кондотьер Луиджи Замбони, некогда, если мне не изменяет память, побеждённый в поединке Франческой. И если я правильно понял многоходовочку, - злоумышленники сперва ограбили и подожгли склад, дабы скрыть следы ограбления, затем продали ворованные пигменты Гильдии святого Луки, а после ограбили вторично принадлежавший этой гильдии торговый караван. Сделано всё это было, по всей видимости, с целью рассорить гильдии, в надежде, что первая обвинит вторую в поджоге, а вторая первую - в нападении на караван. Теперь же случилось событие историческое: гильдии заключили перемирие, точнее - временный союз (ибо и не враждовали официально), - дабы объединить усилия против общего врага.
Происшествие же третье заключалось в том, что, согласно воле Карменты, всё же следовало обратить нового вампира в святилище, - вот только и Микеланджело, и присутствовавшие трое подмастерьев не горели желанием обрести бессмертие. Тогда Арианна сказала, что с ней есть девушка, которая подойдёт для этой цели. Ту, кого она привела, была совсем ещё девочкой, робкой и смущённой, в накинутом на голову платке, - но страха в ней не было, и это было главным. Девочка и Арианна вошли в святилище, прочие остались снаружи, в дверях. Таинство обращения не требовало лишних глаз. Первый вдох новообращённой, очнувшейся из небытия, и так сказал обо всём.
- Я жива!.. - и шок перерождения выразился тем, что девочка от души ударила кулаком стену святилища, почти пробив камень, так что оно сотряслось до основания. - Всегда мечтала это сделать!..
- Пойдём, пойдём, солнышко, - Арианна пыталась её увести. - Покушаешь, и спать.
- Мама, не обзывайся!..
- А ведь вампира и вправду не стоит называть "солнышком", - признали мы с Кертом.
- Кажется, совсем недавно и я был на её месте... - вздохнул я, вспоминая. - Только, конечно, в другом святилище.
Наконец, вторая половина глиняной таблички также нашлась, и позже я узнал, что Керт и Арианна воспользовались ритуалом, и отныне он был свободен от своей матроны. Если они были в тягость друг другу, то можно было их только поздравить, - тем паче что Арианне теперь хватит забот с новой питомицей.
- Кажется, нам пора найти кого-то, кто пьёт пиво, - сказала Керту Арианна, и ей тут же подвернулся под руку Джулиано.
Я даже слегка позавидовал, когда она его укусила, а он был вовсе не против. От эйфории после укуса его развезло даже на удивление сильно, он повис на Арианне, хватаясь за наиболее выдающиеся места, - быть может, он просто хотел удержаться на ногах, но Арианна истолковала это по-своему, и она утащила его в святилище. Или он - её?.. Так или иначе, любовь - тоже способ порадовать Карменту пред её алтарём, не приемлющим мёртвых жертв.
Так ночь незаметно приблизилась к концу. Хозяйка милостиво позволила неместным гостям при желании провести день в её доме, чем я был не против воспользоваться; остальным пора было уезжать, дабы успеть вернуться домой. Помнится, Керт любил рисковать, прибывая в новый для него город и не зная заранее, где укроется от дневного светила, - и при нашей первой встрече я поспособствовал тому, чтобы он нашёл себе кров; но я и сам, бывало, забывал позаботиться об убежище, или забывал о времени, - не знаю, сколько времени должно пройти, чтобы я вполне привык быть вампиром. Полвека, век?.. Время летело так быстро, и хрупкость смертных ощущалась особенно остро. Как они спешили жить, создавать, оставить свой след... не потерял ли я больше, чем обрёл? - Кто знает, но вечность впереди - всё же вдохновляет. Бесконечно вдохновляет.

БлагодарностиПриятно побыть, хоть и на полшишечки, нарциссичным персонажем, который знает, что он прекрасен Я, конечно, не могу такое играть без некоторой комичности, но всё равно приятно - мало у меня таких типажей.
Спасибо Сирше за кусочек мира и нетривиальных исторических реалий, пусть и в художественной интерпретации! Люблю Ренессанс и virtu Получилось лампово и атмосферно. Танцев действительно не хватало (в смысле не только Антонио, но и мне)), но - и со всеми взаимодействиями вокруг живописи было нескучно.
Спасибо Мориэль за деятельного и любознательного Керта, будущее знамя крестьянских революций! С ним всегда было о чём поговорить, обсудить происходящее и обменяться комментариями, и в лице Антонио он всегда найдёт друга и сможет рассчитывать на поддержку - видимо, противоположности притягиваются.
Спасибо Фане за Джулиано, за идею с серенадой (что это было, Dies Irae?..)) и за офигенский портрет! Отсканирую его в самое ближайшее время и буду неистово хвастаться.
Спасибо Лизе за хозяйку дома Франческу, поддержку творцов и бесконфликтность.
Спасибо Люции за Фелицию - всегда непросто играть против полигона, а этот огонь энтропии как другой стороны ренессансной пассионарности был прекрасен.
Спасибо Асмеле за Недду, мудрую и принимающую, истинное воплощение материнской фигуры, рядом с которой не было и шанса не уверовать в Карменту.
Спасибо Руш за Гауденцу, умную, витальную и умеющую брать всё от жизни после смерти.
Спасибо Андреасу за Амадео, красивого и трагичного.
Спасибо Орке за Арианну, рачительную хозяйку гильдии, которая никогда не упустит ни выгоды, ни удовольствия.
Спасибо Ортхильде за Лукрецию, сильную и сознающую свою силу, не уступающую никому, и за рисунки. В мире людей всегда правят мужчины, но в мире вампиров, похоже, однозначно правят женщины
Спасибо Векше за Гирландайо, непредсказуемого гения, для которого искусство превыше всего - и своей, и чужой жизни. Отличный образ в духе Ренессанса!
Спасибо Ренджи за Микеланджело - именно таким я его всегда и представлял: большим и сильным человеком с ранимым сердцем, прямым и искренним, немного наивным. Рядом с вампирами необходимы такие... очень человеческие люди - получается шикарный контраст.
Спасибо Той за Виталя - хоть с ним почти не пересекался, но любовался всячески: тоже очень яркий образ, лёгкий-цветной-звенящий.
Спасибо Кано за Микеле, трудолюбивого и обаятельного подмастерье.
Спасибо Вороне за Джулию, чудесную авантюристку многих талантов, храбрую и неунывающую. И отдельное спасибо за картину с Фулгримом, я настолько вролился, что реально не признал аквилу Теперь я хочу это видеть, и здесь будет ваха-тэг для памяти!
Ящик крови и всех обратно

Послеигровое пожизнёвоеИгра закончилась, я переоделся в человека, немного порекламировал своих фей и дождался, кому можно упасть на хвост на обратный путь. Упал в результате на Мориэль и Люцию, и, кажется, даже запомнил со второго раза дорогу до Автозаводской и смогу попробовать повторить её самостоятельно. Уруру за компанию!
...Вот, всего неделя прошла (ну, плюс сутки)), умею же быстро писать отчёты, когда хочу.^^

@темы: поржать и убежать, friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, сорок тысяч способов подохнуть, in tenebris lucet

Получил я от Амарта наводку на период низких цен в Столичном гардеробе на Юго-западной и незамедлительно решил упасть на хвост на предмет развесных шапок (в смысле - и продающихся на развес, и развешиваемых по клеткам). И в целом за компанию, что также ценно. Далее о продуктивном шоппинге?Так что в среду мы договорились встретиться на Ю-З, я и Птаха пообедали в Сабвэе и поехали. Ступили и поехали через центр, видимо потому, что когда Птаха сказала про "ехать час", я подумал, что оба маршрута занимают одинаково времени. Позже выяснилось, что ехать по БКЛ было бы в два(!) раза быстрее...
Что ж - Амарт успел выпить кофе, я впредь не буду забывать про БКЛ, а мы втроём отправились в Гардероб. Там в преддверии нового завоза цены были совсем уж распродажными. Логичная схема, которую я раньше не отсекал: чем больше выбор - тем дороже, хочется подешевле - отслеживай остатки сладки. Шапок уже не осталось, вообще, - только шарфы Но не страшно - надо будет в ближайший Гардероб заглянуть, если он ещё не закрылся, пара шапок не должна стоить много в любом случае. Зато Птаха нашла отличное осеннее пальто! И Амарт не ушёл с пустыми руками. Спасибо коту за полезную экскурсию!
Закончив шоппинг, вернувшись к метро и отпустив Амарта на автобус, мы с Птахой поехали в Красный Карандаш на Чистых прудах - обналичить птахину подарочную карту от Луара, на коробочку для акварели и карандаш-ластик. Заодно прогулялись по бульвару, переливающемуся инфернальной подсветкой. А приехав обратно домой - после очередного прекрасного снегопада упали в снег во дворе. Пункт "поваляться в снегу" на эту зиму выполнен! Зачерпнул курткой небольшой сугроб, он прилип к свитеру, частично стаял, а я потом ещё ходил в Ашан, вытряхивая снег из-под куртки

Вчера была игра, о которой я ещё напишу. В идеальном мире я мог бы, вернувшись с игры, за сутки от вечера до вечера написать отчёт, но коль скоро я не андроид - я приехал домой, упал на лицо и заснул. Птаха разбудила меня в ночи, я перебрался в кровать, бодрствовал какое-то время и снова заснул, и проспал до полудня. Не жалею ни о чём. Сны за последнее время
Обсуждения в чате Бара привели к тому, что в ночь на среду мне снился морг Вернее, все началось с того, что я приехал подавать заявление в полицию. От входа за мной пыталась идти матушка, но на какой-то инстанции мне удалось от неё отделаться и одному войти в крошечный проходной кабинет, где сидел за столом одинокий... назовём его секретарь. Он спросил, к кому мне нужно. Я ответил, что не знаю, к кому конкретно можно с этим обратиться, но хочу подать заявление о нападении на транспортное средство (в реальности внутри сна мою машину закидали камнями - просто.не.спрашивайте)). Секретарь назвал мне пару фамилий, внёс меня в какую-то книгу учёта, и я прошёл дальше. И оказался в коридоре не то поликлиники, не то медвуза. На некоторых кабинетах были таблички с фамилиями (но тех врачей, которых мне посоветовали, я благополучно забыл ещё тогда, - кажется, фамилии были "птичьи"), на некоторых - что-то вроде "Не входить! Идёт экзамен", некоторые были без табличек и закрыты, а некоторые двери были приоткрыты - за ними и виднелось нечто опознанное мной как морг. Мелькали знакомые мне лица, о которых я бы и не подумал, что они работают в морге, но не замечали меня, - а я стоял посреди этого коридора и не знал, куда идти, на том и проснулся.
А в минувшую ночь снилось, как я у кого-то из знакомых волонтёров на даче общаюсь с подопечным риджбеком. И в какой-то момент пёс, ловя фрисби или палочку, взлетел так высоко, что улетел на какой-то другой участок, и я пошёл его искать Обходил все дома, заглядывал во дворы и окна и высматривал собак. В каком-то доме меня встретили у стеклянной двери огромный немецкий дог - и крошечный чихуахуа. В другом в гостиной было множество больших пушистых белых овчарок вроде пиренейских. В третьем во дворе вообще были кони. В общем, и тут я проснулся, не найдя собаки, но почему-то был уверен, что он улетел на территорию какого-то сведущего человека-охотника. Ещё был сон о том, как я пришёл к кому-то в гости и рассматривал разнообразных классных слизней в террариумах. Так, у одного из них тело было составлено из сегментов, которые могли вращаться вокруг своей оси независимо от остальных.

Сегодня получил от бармена-Усяня в лице Хеля список закупок на Бар, делегировал игрокам распределить между собой закупки всего безалкогольного, а сам пошёл в К&Б за бухлом и по итогам рассчитал алковзнос. Вечером вышел в Геншин, и тот даже внезапно не зависал (благо мне не нужны были кат-сцены, по сюжету я пока не шёл). Про Гншн
Помолился за Сяо на всё накопленное честным трудом. Сяо, разумеется, не пришёл, - но я уже смирился с тем, что ко мне приходят пейринги: следом за Синь Янь пришла Юнь Цзинь. (Да когда наконец придёт хоть кто-нибудь гидро и хоть какой-нибудь хил!) И пришёл дубль Рэйзора, что мне вполне кстати. Затем я обновил экспедиции и закрыл дэйлики - все четыре (попал под молнию, доставляя еду, и попинал чурлов)). Попутно поймал три окула. То есть легко сказать - поймал... третий висел над водой, я пытался добежать до него Кэйей по льду и подпрыгнуть, но не дотягивался. В процессе обнаружил, что можно случайно заморозить рыбу, удобно В результате долетел до этого окула с дальней скалы. Внезапно открылся 15-й уровень.
С Рождеством тех, кто праздновал сегодня

Досмотрели первый сезон Колеса Времени.Колеса Времени. События продвигаются вперёд всё более широкими скачками, всё дальше отходя от канона, но пока оставаясь в рамках логики - хотя местами этот фанфик не блещет оригинальностью. Ночь пейрингов даже была по-своему хороша, но этот извечный момент с "я случайно вошла в твою спальню - а я случайно не закрыл дверь"... И Морейн "Я никогда не вру, но недоговариваю божественно" Седай, да. Живые пейзажи по-прежнему впечатляют больше, нежели компьютерная графика, - Запустение словно сделано методом "копировать-вставить", эпичности Хальмовой пади Тарвинову ущелью хронически не хватает. Что ж, посмотрим, что будет в следующих сезонах. Шончан приплыли аки кунари Говорят, к сериалу есть анимационные бонусы, - интересно будет посмотреть.

Не верится, что Бар уже завтра. Любимая, долгожданная зимняя сказка. Пусть она будет удачной для всех. (Автор арта затерялся, найду - укажу.)

@темы: moments of life, friendship is magic, moments of dream, кина не будет, електричество кончилось, соседи по разуму, фанарт и иллюстрации, гнездование пернатых, демоны по вызову круглосуточно, рисуют моих персонажей и коммишны, gayshit panic

Меж тем дочитал, возвращаясь от Аркадия, Вернуться и вернуть, надо бы что-то сказать. Говорю, как всегда, со спойлерами.Разумеется, когда кажется, что сюжетная арка окончена и точка поставлена, - на самом деле ничегошеньки она не окончена. Люблю ложные финалы как приём, хоть иногда и хочется сказать действию и персонажу: "не возвращайся, иди вперёд".
Во-первых, скажу про Мантию. Ну да, насчёт материнской фигуры я догадался верно. Что ж, самое время раскрывать карты, в противном случае возникла бы та неловкая ситуация, когда читатель уже всё понял, а автор ещё пытается интриговать. И это ещё одна история про непомерную материнскую жертву, про мать, жертвующую жизнью и больше-чем-жизнью ради даже не рождённого пока ребёнка. Признаться, несколько коробит тот факт, что раз за разом, от автора к автору такая жертва именно со стороны матери живописуется как положительный пример. Утешает одно: здесь "материнское воспитание", пусть и опосредованно, но всё-таки играет значительную роль в становлении главгероя. К тому же, в оправдание автора перед самим мной, добавлю, что идея Разрушителя и Мантии наверняка появилась у Ивановой на самых ранних этапах, когда цикл только задумывался.
Во-вторых, скажу про Джерона. Инициация через символическую смерть (дважды) - это, конечно, хорошо, но, блин, снова жертва. В пользу тех, кто не очень-то этого заслуживал. И мудрёная драконья многоходовочка, вероятно, ещё раскроется со всех сторон, потому как пока не совсем ясно, кто чего хотел. Для простоты предположим, что Джерона действительно пригласили на Пробуждение, чтобы надавить на совесть, показав, какого чуда он лишил многих потенциальных матерей (...ага, как же). Предположим, что уложить его в кому решили ещё тогда. Но о том, что его выкинут из небытия, знала только Тилирит?.. Знала - и допустила все эти затратные телодвижения по фиксированию пациента?.. А вообще - нафиг так жить, конечно, когда сами боги помереть не дают, даже когда ты со всеми уже попрощался Друг миру, видите ли, нужен, - а что насчёт взаимности?..
Но, так или иначе, - это было хорошее завершение трилогии. Можно было бы окончить цикл прямо здесь - и читатель едва ли почувствовал бы себя обделённым. Но - впереди ещё пять книг. Жаль, что не две трилогии. Я слышал, что работа над девятой книгой не была окончена - и не знаю, имеет ли смысл ждать. Так что пока порадуюсь, что это ещё не конец, да и вбоквелы имеются.
Раз пошла такая пьянка, загадал Джерона Акинатору. Акинатор решил, что это Джон Сноу И нельзя его винить - даже прослеживается некоторое сходство...

Продолжая про Эханна Хоука и коВ магохрамовническом конфликте Эханн, по ощущениям, нейтрален. Он видит, что всё гораздо сложнее, чем "храмовники угнетают магов", поскольку провокаторы и жертвы есть и с той, и с другой стороны, - и если одну либо другую сторону уничтожить, всё не станет сразу хорошо. Проблема не в магах или храмовниках, а в безнаказанности таких, как Данариус или Мередит. Демонов и заигрывание с ними он считает однозначной угрозой, но и относиться к кому-либо как к вещам, будь то маги или эльфы (которым он вообще симпатизирует), - не позволит. Фейнриэля направил к Хранительнице Меретари (ей он доверяет едва не больше, чем Кругу, но Фенрис не одобрил)), беглых магов - с Траском в Круг, потому как ну вот куда они побегут и что хорошего из этого выйдет в том числе и для них же самих?..
Отдельно примечательно, что если прислушиваться к комментариям Фенриса - тот не называет магов злом и источником всех бед, как принято считать в фандоме. Ему также не нравится, что Круг Киркволла превращается в тюрьму, и он даже беспокоится, не заметят ли храмовники Бетани. Весь его сарказм (и в этом они даже солидарны с Варриком) направлен против тех магов, что стремятся к могуществу или просто слишком самонадеянны и не думают о последствиях, и с этим сложно спорить. Тогда как Андерс уже не любит Эханна за вполне здравые, а не враждебные, реплики в диалоге Прости, дорогой, но таскать вас с Фенрисом вместе и любоваться перепалками я в этот раз, пожалуй, не стану.

Пересмотрел Холодное сердце - которое фильм 1950 года, потому как с тех пор, когда смотрел в последний раз, немало спектаклей утекло. Внимательно пересмотрел, а не как обычно ради эротики Что заметил, о чём подумал?
Заметил, что самое начало фильма - это сперва стоящий на месте Петер, мимо которого проходит праздничная толпа, а затем проходка Иезекиля по ярмарке, когда мы фактически его глазами видим всех этих опостылевших зазывал и торговцев (один продаёт изображения обоих конкурирующих организаций - и Стекольного человечка, и голландца Михеля - одновременно). Таким художественным приёмом обычно представляют двух главных героев. Также нам сразу показывают, насколько Иезекиль зациклен на теме сердца: стреляет в тире из арбалета и триггерится на комментарий "Прямо в сердце", говоря, что мог бы выстрелить в сердце и человеку, после - пальцем рисует на столе сердечко в лужице красного вина.
Впервые расслышал, что Михель обещает дать Петеру в эпизоде "затемнения" не только крепкие стволы (простите), но и воду, "такую же холодную, как твоё новое сердце". И вдруг вспомнилось поверье, распространённое среди коренных народов Сибири и североамериканских индейцев, что духи воды чуют живую душу (живое сердце) и губят тех, кто сплавляется по рекам, разбивая их лодки о камни. Чтобы этого избежать, некоторые обращались к шаманам, чтобы на время плавания поместить душу/сердце в деревянного идола или оберег - и такие люди действительно были "на ты" с рекой (архетип реки-смерти, вероятно, входит в чат), но слыли опасными, бездушными, к тому же они рисковали забыть про свою душу, не вернуться за ней, или потерять её вместилище. Что если Михель поступал так же - позволял своим клиентам безопасно сплавлять лес по реке?..
А во-вторых подумалось, что противостояние Стекольного человечка и голландца Михеля - это не только противостояние местного духа и пришлого, но и в самом банальном смысле противостояние местного предпринимательства и работы на экспорт. Ведь куда сплавляется лес? - в Кёльн, а оттуда в Амстердам. Национальный, так сказать, ресурс уходит за границу, а капитал не возвращается: свой заработок Петер прокутит в том же Амстердаме. Михель-голландец, вербуя торговцев лесом, обеспечивает свою родину притоком дерева без оттока капитала! А стекольный завод явно ничего не экспортирует, он обеспечивает своими изделиями местное население, и выручку владелец завода также оставит в ближайшем кабаке, что вполне патриотично. Таким образом, может быть так, что басня о хорошем Стекольном человечке и плохом Михеле-голландце могла вырасти на основе более архаичных легенд о маленьком помощнике и лесном царе-душегубе - как басня о пользе поддержки локального ремесленного производителя и о вредных космополитах (к тому же капиталистах, которые сами ничего не производят, а только перепродают на "загнивающий запад")).
Примечательно, что когда Петер сбегает со своим сердцем, именно Михель разбивает его особняк молнией - ибо всё должно быть по-честному: нефиг пользоваться купленными благами, забрав уплату назад. А жена Петера - это п#@ц, конечно, если смотреть на неё всерьёз. Мало того, что мужика, сбежавшего из-под венца (всю ночь играть в кости с другим мужиком), ждала целый год, чтобы снова выйти за него, как только он вернулся с бл@док по европам. Так ещё и когда он её убил - сказала "прости, что не смогла стать, какой ты хотел(!), я тебя прощаю". Ей-боги, волосы шевелятся от того, что это преподносится как идеал женщины: с какой стати извиняться перед моральным уродом (который и с точки зрения авторов произведений вёл себя как моральный урод) за то, что не взяла с него пример? На каком основании прощать убийцу?.. И её радостному воссоединению с Петером после воскрешения я готов принять только одно объяснение: она не помнит убийства, а в идеале - и вообще всего, что было после возвращения Петера, не помнит.
...Да, что-то будет

Сегодня заезжала Нотиэль, угостила лунным пряником, испечённым аутентично: два вида рисовой муки (клейкая - чтобы не развалилось, обычная - чтобы не склеилось)), два вида крахмала... На вкус - медовое тесто, одновременно чуть клейкое и рассыпчатое, напоминающее тесто для моти (но в моти из-за начинки теста меньше). Сытно, но, как и про свой опыт миндального тофу, не могу сказать, что это имеет, помимо культурно-исторической, ещё и вкусовую ценность. Я бы хотел завести форму для лунных пряников, но, пожалуй, ради вкуса готовить их буду с начинкой.
Уютно посидели за чаем, а вечером я сам поехал к Амарту с пивом и конфетами - на Геншин, да, и книжками махнуться, и вообще. Про ГншнНа тест Итто я уже не успел, ну да ладно. Добежали до 14, кажется, уровня, выполнив квест с возвращением Венти его лиры, пока тот прохлаждался в кабаке (заплатите архонту чеканной монетой...)), открыв возможность получать ежедневные задания и сразу оббегав все три. Как обычно, без Амарта я однозначно не справился бы, особенно со стражем руин - это та ещё собака страшная А на другом берегу Сидрового озера (которое я и не думал, что возможно перелететь) оказались обширные угодья с непугаными чурлами, стадом кабанчиков и кучей всего вкусного. "Так, идём на квест, не отвлекаемся... О, бродячий дух, о, окул, о, сундук, ещё окул, ещё сундук, ещё дух... Кажется, там был ещё какой-то квест"(с) Тысяча один способ спрятать сундук, о которых я бы и не догадался!..
...В общем, я продолжаю проходить Геншин как зритель Взаимовыгодные отношения би лайк: Амарт спасает меня от зависания на первых же квестах по сорок попыток на каждый (я даже не представляю, как их можно проходить с телефона!), я спасаю Амарта, у которого давно закончился сюжет, от заведения второго аккаунта Меня всё устраивает - в любой игре болельщик получает порой не меньше эмоций, чем игрок, и я восхищаюсь успехам Амарта и любуюсь невероятно красивыми пейзажами и видами с высоты. Поневоле задумываешься, какая цивилизация оставила эти руины с колоннами амфитеатров, которые до сих пор охраняют механические стражи, не понимающие, что нечего больше охранять.
И снова не успели моргнуть - а времени почти полночь. Амарту много уруру!

@темы: третья сторона зеркала, friendship is magic, кина не будет, електричество кончилось, соседи по разуму, champion of kirkwall, белый порошок и стекольный завод, gayshit panic, чукча читатель

Такое чувство, что отсутствие тем записей влияет на отсутствие комментариев и поздравлений. Хотя на самом деле, видимо, дело в том, что я запоздал. Ну да ладно, напрашиваться плохо.

В рамках прокрастинации в ночь с 30го на 31е я наткнулся на Акинатора и загадал ему доктора Вольфа. После продолжительных мучений бедный джинн выдал некроманта из Варкрафта Дед инсайд...

Джоул сдёрнул с крепления шапку, утащил её в поддон и с самым невинным видом свернулся клубочком сверху. Явно показывая, что нужна новая шапка - старая только на коврик и годится.

Сына маминой подруги (в данном случае это не эвфемизм) подсадили на соль. Мальчику не 15 годиков, а 33, но прокатила всё та же лапша на уши: "это легально, это безопасно, это бесплатно". Читать дальше?Ещё легко отделался: сначала стал много спать (приходил с работы и сразу вырубался), потом похудел и посерел лицом, потом протекла кукуха - мать заметила, что он исписал стены своей комнаты странными надписями, стала спрашивать, а он захлопнул дверь и несколько раз ударил по двери ногой. Но потом, попустившись, всё-таки признался, что употребляет с лета, и добровольно пошёл в реабилитационный центр. А ведь некоторые с первой дозы ловят глюки и могут выйти в окошко или совершить преступление.
Что мне хочется сказать по этому поводу? - Во-первых, всех сыновей маминых подруг я путаю, потому что они по маминым описаниям одинаковые, как под копирку: хорошие мальчики 30-40 лет, у которых есть хорошая работа, которые живут с мамой и "на руках маму носят" (покупают ей дачу, машину, путёвки на отдых), и... всё. Кроме работы и мамы, сказать о них нечего - никаких увлечений, они ведь "взрослые серьёзные люди, им некогда". И их уменьшительно-ласкательные имена - все эти Ярики, Славики, ещё кто-то там - выдают глубоко нездоровые семейные отношения, когда взрослый мужик воспринимается на уровне младенца и не считает это для себя унизительным. А все мы знаем, что инфантил - первый кандидат на зависимость. Но хуже всего то, что такие люди видятся моей матушкой (и явно не только ей) образцом того счастья и благополучия, которое она так настойчиво всем желает.
Во-вторых, плохо то, что мою матушку (и явно не только её) искренне удивляет, что наркомания коснулась благополучной (в финансовом смысле, со всеми упомянутыми дачами-машинами) семьи. В цивильном сознании, похоже, наркоманы - это такие опустившиеся маргиналы, фантастические существа вроде зомби, которые так далеки от их благоустроенной жизни, что только в кино их и увидишь. Хотя, опять же, все мы понимаем, что распространителям дури невыгодны нищие клиенты (их можно разве что продать "отрабатывать" в рабство, трудовое или сексуальное), они ищут богатых, которые смогут долгое время оплачивать дозы, пока не разорятся.
Конечно, все мы здесь люди с критическим мышлением, которые даже от знакомого человека не возьмут попробовать неведомую фигню. Но, дорогие мои, берегите своих детей, братьев и сестёр (не только младших). Никогда не лишне напомнить им, что "легальной" химия бывает только в аптеках (конкретный состав могут не успеть запретить из-за того, что формулы меняются слишком часто, но это не значит, что он разрешён), "безопасной" не бывает вообще, а "бесплатным" недешёвое в производстве вещество может быть только в качестве наживки.

Даты - это просто даты, и люди сами себе придумали и праздники Колеса, и Новый год, - но, как ни крути, а утром 2 января я проснулся со странным чувством, что во мне что-то изменилось. Малопонятное, для себяКак будто во мне что-то не то исчезло (и мне возмущаться, что отняли?..), не то появилось (и мне благодарить, что подарили?..). Но если исчезло, то что? Боль? Словно прогорело и осыпалось пеплом... Хотя ещё не было повода проверить. А если появилось, то что? Щит? Осознание того, что незачем жертвовать всем ради ничего, и возможность быть счастливым с тем, что имеешь? Если честно, ещё не понял, как к этому относиться: я обеднел или стал богаче, мироздание сжалилось надо мной (что несколько унизительно, ведь это значит, что я не справился с тем, на что замахивался) или вознаградило. А может, это СПГС, и мозг просто втайне от меня переварил всё за последнее время обдуманное, прочитанное, услышанное, всё то, что мы сами принимаем за "знаки", - и вот выдал такую реакцию?.. Но я даже в метро ехал, глядя на людей вокруг как будто новыми глазами. Перемены случались и раньше, но я обычно осознавал их постфактум, как результат протяжённого фонового процесса, - а такое резкое переключение... пугает. До желания "вернуть всё как было".

А поскольку я был уже достаточно живым, но ещё достаточно ленивым, чтобы не сподвигнуться на что-либо общественно полезное, - я поехал к Аркадию. Похвалил исключительные занавески Посмотрел куклов, а потом Аркадий показал мне ещё один мульт - Эпик. Я быстро вспомнил, что когда-то его уже смотрел - похоже, что в кинотеатре, когда он только вышел. Но это было 9 лет назад, и в дайре отзыва не замечено, так что не грех было и пересмотреть. Впечатления?

Красивое. И - это ещё один мульт, у которого красота - главное достоинство. Природа, дизайн персонажей и костюмов - есть чем полюбоваться. Полёты на птичках, вот это всё - смотрится нескучно. Хорошая идея о том, что мы не замечаем и не слышим крошечных волшебных существ просто потому, что они слишком быстрые и время для них течёт иначе - они для нас мерцают. "Оглянись: мир мерцает, как мышь"(с). Мы же, в свою очередь, для них - медлительные гиганты. Но на этой идее всё и заканчивается. В остальном - бобро побеждает зло. Да, люди склонны противопоставлять жизнь и смерть, которые в природе неразделимы и вытекают одно из другого... Но даже если считать, что гоблины (тут их называют богганами) - это не смерть, а болезнь и "искажение", - ей-боги, создатели мульта сделали всё для того, чтобы зритель сочувствовал злодею, а не главным положительным героям.
Мандрейк (да, Мандрагора, и орёт соответственно) - даже не из породы тех злодеев, которые цепляют харизмой и артистизмом, хотя и выглядит он эффектно. Нет, он цепляет тем, что он - любящий отец. Он хвалит сына, гордится им, сражается с ним плечом к плечу. И когда сына (кстати, его зовут Дагда) убивают, Мандрейк просто... хочет ребёнка. И он похищает волшебный цветок, который мог бы подарить ему нового "тёмного принца". И что он должен был чувствовать, когда со словами "Никто не один" главгерой выступает против него вместе со своим, де-факто, приёмным отцом? Когда он против них двоих - реально ОДИН?.. И все эти положительные персонажи, вроде как сражающиеся за равновесие, вообще не парятся тем, что они избавились от злодея, а наследника-то у тёмного блока и нет. Представили анархию в Мордоре? Вот и я представил.
Главгероиня - очередная девочка с мамой-в-холодильнике и непонятым(тм) отцом, который, конечно же, в финале приходит на помощь и всех спасает. Главгерой - просто безответственный остолоп. Хотя эти двое стоят друг друга: одна оставляет без присмотра доверенный ей бутон, другой забывает оружие где попало, и оба сбегают на романтическую прогулку, как будто "у нас убили королеву, кругом враги" - самое время для свиданки. Также ЭмКей явно потащила всех в дом своего отца только для того, чтобы с ним увидеться (вражеские доспехи уж можно было добыть и где поближе), вообще не думая о том, что будет, когда она привлечёт его внимание (спойлер: ничего хорошего). Паясничать во время важной миссии - тоже дайте два. И, в результате, - очередная тупая гетная линия "он был мужчиной, она была женщиной, они увидели друг друга и начали трахаться", только в детском рейтинге. Унесите. Райя куда лучше в этом смысле. (Но забавно, что в этом детском рейтинге авторы просто ничего не стали делать с... хм, разницей в размерах.))
А, вот ещё хорошее: в этом мульте есть прекрасный трёхлапый мопс. Лучшая репрезентация собачьих дураков(тм), только ради мопса (и Мандрейка) можно это смотреть. В следующий раз продолжим идти по мультикам. Нет, пока не надоело

Ещё немного гона?Оговорка про "первого парня на лестнице" вместо Мельницы привела к спонтанному кроссоверу Крабата и Лестницы Каждый год Мастер выбирал самого сильного, но он всё равно не переживал Метаморфозу... Да, я бы и рад развидеть, но воображение у меня хорошее - не получается
Аркадию уруру за отличный вечер!

@темы: поржать и убежать, friendship is magic, кина не будет, електричество кончилось, прикладное марковедение, это крыса и ей не стыдно, step on thorns, белый порошок и стекольный завод, внимание, пандемическая тревога

Не буду манкировать традицией написать что-нибудь по случаю смены календаря. Хотя прошлый и этот годы как-то слиплись в моём восприятии - одна лишь разница, что больше получалось работать и меньше удавалось писать. Что до достижений... ребята, давайте помнить, что наше главное достижение - это "мы выжили, мы дожили, мы живы, живы мы"(с). Жить в период пандемии и государственных репрессий - это постоянные фоновая тревожность и фоновое бессилие, когда не знаешь, кто следующий, и все мы, конечно, чертовски устали. Всегда в тему Strange Planet - про сравнение Нового года с днём рождения: "Там индивидуальное выживание, а здесь - коллективное". С коллективным выживанием нас! Сил нам и больше радостей, чтобы уравновесить вот это всё.
У меня в глобальном смысле ничего не изменилось. Вот с хорошей книжкой встретился (то есть с циклом, и ещё даже до середины не дошёл), в квизы начал играть (надеюсь продолжить). Геншин рискует стать вторым после Мгстр фандомом, который я разделяю с почти всем человечеством, - были бы только время и интернет, чтобы играть.
О ролевом сезонеРолевой сезон для меня разделился надвое довольно тяжёлой осенью со Стеной правил и костыльной мастерёжкой Самайна, на котором мне самому не довелось поиграть, - и даже не верится, что некоторые прекрасные истории, которые были до, случились в этом сезоне, а не в прошлом. Как я уже не раз упоминал, вышел сезон закрытия гештальтов: Мелнибонэ, о котором я и не мечтал, принцесса София на перекрёстке, наконец-то Дамблдор... Общую тему сезона выделить сложно, но, пожалуй, он был о том, что иногда приходится уходить, когда всё меняется слишком сильно, иногда стоит вернуться, изменившись самому, а иногда ты остаёшься ждать. Каждый год я пишу общие персонажные итоги (можно посмотреть по тэгу ролевого всего), и этот не будет исключением - пусть и максимально на коленке и коряво.

Развернуть?Пак остаётся верным, унося с собой из фригольда память. Скаа остаётся частью Дома, исчезая, чтобы сберечь дитя. Тёмный ящер остаётся частью Братства, покидая разорённое Убежище. Выжившие отступают из Таргелиона, охваченного огнём. На "Ливии" поднимается чёрный флаг.
Охотник выходит из Ордена, ступает на землю изгнанный бог войны. Отрекшийся инквизитор ищет того, кто подарил ему веру. Рыцарь Храма продолжает сражаться и век спустя.
Держат курс на Анатоль старпом и её капитан, в город И возвращаются двое, вновь обретших друг друга. В Грезящем городе правят отныне император и императрица. К берегам Хоккайдо пристанет лодка с двумя беглецами. Хозяева Очага на болотах примут пришедших с добром.
Врата в Пекло закрываются в Осокорье. В Облачные глубины грядёт война. Древний меч и мечты несут в Гибернию надежду. Слуаги соберутся на чай, игроки - в храме Фортуны, в Академии начнутся уроки, закончится педсовет. Можно встретиться на "Последней инстанции" или в "Южном пределе", в салоне на Сент-Оноре или в трактире в горах, на Сорочьем мосту или в кофейне у Яо - и встреча не будет случайной. Можно блуждать по цзянху, открывать Эндорэ или хранить терновую рощу - невозможно уйти лишь от себя самого, но только выбранный нами путь никому не отнять.

Итак, с наступившим, мои дорогие далёкие и близкие! Спасибо вам за то, что вы рядом. Берегите себя - самое ценное, что есть не только у вас, но и у тех, кто вас любит. Берегите друг друга - в это тёмное время тепло дороже денег и времени. Берегите то, что делает вас счастливыми - и будьте счастливы, несмотря ни на что.

@темы: соседи по разуму, моё ролевое всё

В понедельник вашпокорный поработал, да и поехал к Амарту на Геншин с пивом и печеньками. И голубикой. Потому что увидел её в Ашане и подумал: даже если она окажется невкусной - чёрт побери, это же голубика посреди зимы! Да, ещё не разучился радоваться прогрессу. Кстати, оказалась вкусной. И, проходя мимо ёлочного базара на Озёрной, я понял, что мешало моему осознанию приближения Нового года: вокруг нашего дома в этом году - ни одного базара! Ни на площади, ни перед ТЦ, ни перед метро, где они обычно бывали. Загадочно.
У Амарта уже был готов пирог с яблоком, вишнями и порубленным миндалём, и кокосовой стружкой сверху. Сочетание нежного теста с хрустящими орешками - просто богическое, запомню на будущее такую возможность дополнить классическую шарлотку (хотя для того, чтобы получилось так вкусно, нужен ещё и талант, однозначно). Не мог не захотеть добавки

Геншин-впечатленияПрошли от и до два квеста, от Кэйи и от Эмбер. Тайчо Кэйя, конечно, прекрасный на#бщик - несложно было понять, что про деда-пирата он гонит (повязка, передающаяся по наследству, вместе с выбитым глазом, ага)), но не влом же было создать такой квест в несколько этапов, только чтобы использовать дурака (игрока)) как приманку!.. А "рыцари ничего не должны узнать" и "Орден компенсирует тебе траты" прекрасно сочетается, ага. Готов спорить: тратиться на осведомительницу ГГ не пришлось, но Кэйя всё равно возьмёт причитающееся из орденской казны и пропьёт. А над Мондштадтом и окрестностями в это время прошёл дождь - и конкурс мокрых рубашек, в котором мы все понимаем кто победил. Здорово, когда с промокшего персонажа реально капает.
- Дождик пошёл... Ого, да это не просто дождик!
- Осторожно, в тебя может ударить молния.
- А этого можно как-то избежать, или это произойдёт в любом слу...АУЧ.
Да, теперь у меня есть ачивка ударенного молнией. Благословение электро-архонта, блин! И какой же красивый вид на этом берегу, где "руины Аркадии" (ага, звучит как название заманчивой игры по подменышам)... Отлипнуть было сложно.
Квест на получение лётных прав - тот ещё геморрой. Разбежавшись, прыгнешь со скалы... и лезешь обратно на скалу, потому что промахнулся, а потом - потому что никак не мог набрать нужную высоту. И пока проходит отведённое на полёт время, чтобы начать заново, - у подножия скалы или пинаешь деревья, или лупишь камни на руду, или ловишь бабочек и крабов. Почему-то у меня Кэйе везёт на ловлю бабочек - летят они на него, что ли?.. А Ноэлль в её костюме горничной, бегающая на цыпочках аки козочка, выглядит с большой убиваблей даже эпичнее, чем Рэйзор. Разобрался со скалой - вот второй этап, облети статую Барбатоса, ударяясь головой о крылья. И третий этап с паркуром и бомбами. В общем, если бы Амарт опять не прошёл весь квест за меня, я бы бился неделями и, может, забил бы, потому как сложность не понизишь, а я не любитель превозмогать и достигать, я в игры играю ради сюжета и визуала прежде всего. И убийств
Открыли портал на крыше Ордена (оттуда тоже красивый вид!), добили ещё парочку уровней, помолились. Теперь у меня есть Синь Янь, рок-н-ролльщица с пипой. Не знаю, что с ней делать, но пусть будет - почитаю про неё, выгуляю разок, может, ещё и ляжет под руку. Также без Амарта я бы никогда не разобрался, как правильно раскидывать всё это великое множество оружия и артефактов, что стоит прокачать, а что пустить в расход. Жно сло.
Так что ещё раз и много раз спасибо Амарту за моё счастливое! Прохождение, в данном случае. В тест Итто снова схожу сам, ну и пробегусь... до следующей кат-сцены.

Ещё немного посидели, доели-допили, поговорили за янсин к Бару, вжух - и половина двенадцатого. Отдельно рад был увидеть, что у Амарта спасённая деть Наутилуса не только выжила, но и подросла. Такое волшебство! Может, в тепличке и мои наутята подрастут...
А осознание Нового года, конечно, начало появляться, как только я начал закупать подарки.

Почти дочитал Вернуться и вернутьНачалась и закончилась короткая сюжетная арка имени визита к "любящим" родственникам. П#дец, конечно - когда тебе не позволяют умереть из-за страха, что ты переродишься (значит, перерождения таки есть - интересно, опция только драконам доступна?..). Существа, которые постоянно говорят о том, что всё имеет свою цену, - до трясучки боятся рисковать своей бессмертной жизнью?.. И отсутствие риска не обесценивает для них важность и ответственность решения размножиться?.. Нет, у меня положительно не выходит уважать драконов (кроме разве что Ксаррона - интересно [2], его разносторонняя деятельность в человеческом мире скорее исключение для драконов или нет?..). Впрочем, на то, похоже, и расчёт.
Джерона с его "как жить, когда ты - ничто и пустое место" очень понимаю. Настолько знакомо и привычно, что даже не грустно (за себя, по крайней мере). Только меня, в отличие от него, больше интересовало бы не то, что люди видят перед собой, когда со мной общаются, а то, вспоминают ли они что-то, когда меня рядом нет. Упоминают ли обо мне - хорошее ли, плохое - когда говорят с другими. Что-то мне подсказывает, что нет. И - что останется от меня в глобальном смысле, если я толком ничего не произвожу. Джерон, строго говоря, тоже ничего не производил, кроме изменений в чужих судьбах, далеко не всегда приятных... и когда он открыл для себя радость создания вещей руками - я даже немного позавидовал. А ещё - эта книжка (и цикл в целом), наверное, была бы особо созвучна в том раннем отрочестве, когда впервые сталкиваешься с тем, что твои родные и близкие могут тебя предать, использовать, контролировать, наплевав на твою свободу воли. К более взрослому возрасту уже принимаешь это как данность, уже стараешься дистанцироваться и подстраховываться. Поэтому, опять же, - сочувствуешь, но, скажем так, безболезненно.
Ещё не говорил и вот скажу, что Мантия положительно прекрасна как концепт. И альтер-эго, и спутница героя, и немного материнская фигура. Интересно [3], это эксклюзивное дополнение к Джерону, или у других драконов такое тоже есть?.. На упоминание Мантии они (по крайней мере Ксаррон, других упоминаний уже не припомню), по крайней мере, не удивляются.
После полутора томов санта-барбары в пределах одного города - повествование вновь вернулось к прежнему ритму с более быстрой сменой событий и локаций, появлениями новых персонажей, объяснением новых явлений и понятий. Вуху! Такая динамика мне нравится больше. Что ж: третий том подходит к концу, Джерона явно занесло туда, где его как раз ждали (оговорка о Разрушителе была с очевидностью неспроста), история явно наращивает обороты, чтобы спружинить на новый этап. Продолжаем.
И досмотрел ДжоДжо до онгоинга
Нет, не разочарован: начались привычные сюжетные витки с решением нерешаемых задач и битвами интеллектов с непобедимыми противниками - именно то, что я люблю. Физика (а также биология, химия и прочая) могут, конечно, и не знать(тм), но всё равно изобретательно и увлекательно. Отличные новые стенды, традиционно называемые в честь классики рока, и отсылки к прежним сезонам.
А я продолжаю заворачиваться в jotakak. Открыл для себя Sihurts vk / твиттер.

Люблю дурачков этих Вроде и жаль, что сыграть их негде и не с кем, - но, с другой стороны, я бы и не вытянул, и не только по костюмам. А вот по Саюкам ябпоиграл, если боги пошлют ещё какой драконий перекрёсток, к которому будут время и силы подготовиться, - потому как что поставить самому, я пока не знаю.

@темы: moments of life, третья сторона зеркала, friendship is magic, кина не будет, електричество кончилось, прикладное марковедение, фанарт и иллюстрации, jojo's queer adventure, да, фиалка. да, махровая, gayshit panic, чукча читатель

Героически встал сегодня по будильнику в девять утра и поехал к Шокалу и Смехель в Зеленоград, автобусом от Пятницкого. Знал бы, насколько этот автобус будет битком - хотя по будням он пустой! - поехал бы от Тушки, ибо чуть не сдох. Шокал и Смехель подхватили меня на станции и повели домой. Видел местную достопримечательность - Ждуна на скамейке под фонарём, и снова был без фотоаппарата. Хорошо было прогуляться по городу, когда с бледно-голубого неба, из сизых облаков сыплется снег, и на фоне неба высоко видны кружащиеся снежинки.
Познакомился с собаками. О живностиБася - метис, конечно же, но на вид - совершеннейший босерон длиной корпуса и лап, формой ушей и хвоста, мордой и брылями. На брылях и лапах тигровые подпалины - очень красиво. А по возрасту ещё щенок и собака-дурак, которая залезает на ручки всей собакой, жуёт руки и машет лапами, и может погладить тебя когтями по голове. Собака Соня - классическая дворняжка типа микро-лайка с хвостом колечком и ушами вразлёт, копия Белки и Стрелки с палевой пегостью, нежное создание - прижимается к тебе под бок и лапой подгребает к себе твою руку, чтобы гладил. Если не доходит - аккуратно поднимает руку нижней челюстью. Большая Бася разумно и трогательно признаёт маленькую Соню за старшую, пищит, чтобы с ней поиграли, и хотя с лёгкостью отнимает у неё игрушку - тут же предлагает снова перетягивать, аЦЦки рыча. Олений рог Соня отжала у неё даже не силой - Бася про него забыла, а Соня подобрала; та попищала, но оспаривать не стала. Жбик Боня взирал на это всё в основном свысока с осуждающим видом, но один раз пришёл и лёг на меня, и тарахтел от почесушек.
Также я попробовал домашние наливки - вкусное! Сладкие, но не приторные, и пьются очень легко. Заказали еды, я закусывал картохой и роллами с васаби. Полистал WoD-зин, послушал про персонажей с игр по Миру Тьмы, а потом мне показывали тиктоки. Не понялЯ дед и так и не понял, в чём цимес коротких видео странного узкого формата, когда на персонажей накладываются какие-то вырванные из контекста реплики, в основном матерные и не смешные, толком не имеющие к этим персонажам отношения (вернее, можно было бы подставить любых). При продолжительном просмотре начинаешь ощущать, как у тебя разжижается мозг - так же бывает, когда в очереди к стоматологу поневоле смотришь на экран с каким-нибудь Первым каналом, - и в памяти не застревает вообще ничего (хотя вру, некоторые песенные фразы я был бы рад раззнать, вроде "наш главный аргумент - брутальный президент"). Привычные ютубовские крэки с Куплиновым хотя бы смешные.
Показывали с перерывом на погулять собак. Я настроился было на выгул минут на сорок, а Соня в комбинезоне замёрзла и побежала к подъезду после одного круга вокруг дома И тёмным-страшным зеленоградским лесом на ближнем горизонте меня попугали, но не показали. Но я запомню и буду хотеть туда летом! Если бы у меня под боком был лес, я бы оттуда вообще не вылезал Читать дальше?А когда вернулись домой, внезапно оказалось, что уже почти восемь и пора допивать и выпроваживать меня. Собак покормили, кота Персика и кошку Картошку я тоже навестил, на спасённую черепаху посмотрел, и рыбов мне показали. Красивое.
Вечером Шокал и Смехель провожали меня обратно до остановки. Послушал про детективы. План поговорить с Сун Ланем и А-Цин у этого мастера и Синчэня провалился с треском Впрочем, списаться мы всегда можем. И мне уже сейчас нравятся некоторые параллели и нечаянные совпадения в этой колоде, причудливо тасующейся без моего участия.
Смехель и Шокалу уруру за отличный день!
Многие уже подводят итоги сезона, а у меня завтра - одна из долгожданных игр, шестая Эмилия. Осознания, что до Нового года осталось меньше недели, нет вообще. Всё кажется, что ещё полно времени на всё - купить подарки, убраться в оставшихся клетках... а по факту опять буду всё успевать в последний момент.

@темы: friendship is magic

Сегодня я туплю и отдыхаю дома (и как же это круто, впервые за... очень много времени), поэтому наконец-то могу притащить сюда много прекрасного. Ибо не забыл и не забил, просто было некогда.

Персонажи от ОртхильдыРисунки от (с)Orthilde / vk Orthilde's. Возможно, я что-то и пропустил, особенно из знакомых мне ши, - но феи всё-таки благополучно существуют и вне играемых сюжетов.
Пристань Пилигримов определённо лидирует по количеству рисунков из всех моих игр, и это очень греет. Миледи, сыгранная Верой:

И, в рамках инктобера (тема - connect), хиппи и художница Китти, сыгранная Ортхильдой на последнем Самайне (Среди алых ветвей).


Самайн от ЛиссиэльМоменты Самайна от (с)Lissiel / твиттер. Что в твиттер упало, то считаю законченным и нагло утаскиваю. А тому, что ещё не закончено с Литы и Самайна, - помню и помпоню
Эшу Майя [Лисс] и неясный сокол Риаган ап Гвидион [Мориэль]. Проблемы коммуникации: когда уже друг другу нравятся, но ещё не договорились. Впрочем, на игре всем было не до того, а этот мастер верит в Майю (и в эффективность советов окружающих в стиле "берёшь и делаешь")).

Прекрасные фейские женщины этой игры (были ещё человеческие женщины, также прекрасные, но в этот раз не о них): Майя и Сиркелли ни Скатах [Амарт] в горький момент прорицания о смерти Шанкара.


Рисунки с игр от ВерыИ как всегда волшебно схватывают персонажей рисунки (с)мадмуазель Бенкендорф / vk Vera zīmē, сделанные непосредственно во время игры.
Отсканировал портреты Брандольфа с Poema Paedagogica. С собачкой и без собачки

А это - пёстрый Кураха с Чаепития с секретом. Меня так прёт эта проступающая из-под женского кимоно неженственная угловатость и хитрая морда!

@темы: человек собаке друг, соседи по разуму, мечтай, иначе мы пропали, излечит любые фрустрации священный огонь конгрегации, рисуют моих персонажей и коммишны