Вот и прошёл назгулятник - игра на девятерых игроков и десяток техов, исполненная благородного безумия ещё на стадии замысла и, как нередко бывает при благородном безумии, взлетевшая. Конечно, игру на природе в хорошей компании сложно испортить, практически невозможно. Но у этой истории был выход вверх - там, где его вообще не ожидаешь. А выход вверх - это такая хрупкая материя, которая может только родиться непосредственно в течении игры. Её невозможно подтолкнуть, невозможно притянуть за уши, как дружбомагию, и невозможно срежиссировать, как перформанс, - она либо случается, либо нет. Как уже выразился Хорус, наш и.р. Саурона, и лучше я не скажу: мы не просто порешали квест, но и совершили "что-то, на что нельзя было рассчитывать, что нельзя было заложить в план и ТЗ, но что намного круче любой вещи, которую можно положить в карман"(с).
Хотя, казалось бы, сюжет был очень прост: сюжетные техи играли по ЧКА, часть игроков играла по ЧКА (особенно сложно мне было с пиратом Сайтой, который ходил в треуголке родом из восемнашки и руководил мордорским флотом - без выхода Мордора к морю, ага)), - но общим решением назгулы не поддались и послали ЧКА на йух


Про добиралово и полигон, котов и сожранную глинуИграли в Святогорово, и поскольку это Дмитров - я мог не связываться с метро и ехать от Рабочего посёлка по диаметру, по Тройке. Основную часть вещей я собрал ещё в четверг (что было очень мудро, ибо я ОЧЕНЬ долго искал в шкафу верх от термухи), а в пятницу упихал их ногами в свой повседневный рюкзак, взял спальник в лапу и потопал на станцию. Томик канона в рюкзак уже не влез (хотя я так и предчувствовал, что смог бы почитать по дороге), зато влез литр тёмного Кер Сари, - и это было особенно предусмотрительно, поскольку с водой на полигоне было так себе, и оба дня я пил практически только пиво.
Хэлли и Бараш собирались подсесть на ту же электричку на Кунцевской, так что я оставил свой номер прямо в чате, чтобы у меня можно было спросить, в каком вагоне я места занял. Однако писал мне только Кело: они с Мори собирались подсаживаться аж на Южной и не знали, успеют ли на предыдущую электричку или на эту. Так или иначе, надежды сберечь для них пару мест разбились на Савёловской, где входила толпа народу (и я видел из окна нашего игротеха). А как позже выяснилось, Хэлли не могла мне написать или позвонить, поскольку её телефон считает, что моего номера не существует. Правильно набранного номера, я проверял!

По прибытии в Дмитров оказалось, что Хэлли с Барашем были в одном соседнем вагоне, дальше моего от головы, - а Элион, Орф и Иволга, как и игротех Гоблин, были в другом соседнем вагоне, ближе моего. Вместе вывалились из вокзала, распределились: у кого было меньше вещей - ехали на такси вчетвером, у кого больше - втроём. И если меня однажды спросят, почему я люблю Орф, - я отвечу, что планировал зайти в магаз за каким-нибудь лавашом, чтобы было что есть, а Орф сказала, что УЖЕ привезла три свежих лаваша прямо из тандыра, с расчётом прежде всего на прокорм меня

Очень повезло, что не было дождя (а всё потому, что я взял дождевик)), так что и дорога до полигона была сухой, и сам полигон не развезло: окрестности дома - по сути не лес, а заболоченные поля, которые и без дополнительного полива чвакали и хлюпали под ногами. Раньше я играл в Святогорово только зимой, глядя с крыльца на безумно красивые заснеженные просторы, - а летом, конечно, это немножко русская готика (как американская, только русская): деревянный терем посреди нигде и максимально странные и стрёмные хозяева. Заехав, мы столкнулись с отсутствием воды, и несколько игроков дошли до хозяйки, которая заявила, что не может прийти, поскольку ей не с кем оставить детей. Мы дождались заезда мастеров, хозяйке ещё раз позвонили, воды по-прежнему не было (а значит, и туалета). Насколько же проще было бы в лесу, где ты ни от кого не зависишь и можешь сходить за водой к роднику и выкопать себе сортир

Зато на полигоне были коты! Двое дымчато-серых сиблингов с белыми масочками, один из которых был осторожным и не подходил, а другой был очень ласковым и мурчливым как трактор. Периодически они устраивали паркур и игрища друг с другом, а когда второй видел людей - то подбегал и обходил всех, чтобы обтереться и обмурчать. Даже пузная ловушка у него работала с перебоями и только с мягкими лапками. Очень хотелось украсть с игры кота


При расселении также обнаружилось, что в некоторых комнатах перегорели лампочки и нет верхнего света (вот не думал я раньше о том, что в коттеджи стоит брать с собой ЛАМПОЧКУ, - но теперь, вероятно, буду брать!)). При свете настольной лампы было даже лампово, простите за каламбур, но потом лампочки поменяли. Также в комнатах ничерта не открывались окна, потому что их буквально заколотили гвоздями. В нашей комнате удалось открыть только одну маленькую квадратную форточку

И что вы знаете о шакальном прикиде? У меня была обычная ролевая чёрная рубашка для игры в тёплом доме - и заслуженная ролевая суконная рубаха с вышивкой, в которой можно хоть на снегу спать, для игры в лесу (ибо я не знал, что леса не будет, а будет влажное поле без единой тени, на котором в первую половину дня будет адски жарко). И всё. Ещё был пояс для ножен с колдстилом, моделировавшим моргульский клинок (его даже никак не зачиповали, и он никак не пригодился), была цацка любимой женщины в виде подвески, которую Орхальдор носил под рубахой, и была коллекция ножей из ещё пяти колдстилов, которую я разместил в комнате на полке. Цацку никто толком не видел, коллекцию никто не видел и подавно (один нож я в итоге одолжил Орф, которая продолбала свой), - но зато мне было важно, что они есть. Я хотел надеть суконную рубаху только на второй день, - но Орхальдор, зараза, в одной рубахе и не подпоясанный чувствовал себя как голым, так что пришлось надевать вторую сверху.
Перед игрой Кело установил на крыльце кальян, где мы курили зелёный чай с помело (и продолжили после парада играть у кальяна уже вдвоём, я удачно устроился)). А ещё на эту игру у меня был исследовательский гештальт: Орф обещала привезти ГЛИНУ и угостить желающих. Я уже много лет как знал о существовании пищевой глины, которую, натурально, различают по сортам, покупают прямо за деньги и прямо вот едят, - но ни разу не пробовал, а когда ещё доведётся попробовать? Неуловимого Ульбара я поймал уже перед самым отходом (отползом) ко сну, чтобы не жрать его глину без разрешения (Орхальдор был очень вежливый кролик)), - и вот попробовал откусить от кусочка глины. И знаете, это невероятно небанальный экспириенс, каждый должен его пережить! Сначала ты преодолеваешь когнитивный диссонанс от того, что тащишь в рот нечто очевидно не предназначенное в пищу, похожее на засохшую грязь, отвалившуюся от сапога, - буквально переступаешь через себя и тем самым уже расширяешь границы познания. И сознания. Кусаешь - и оказывается, что глина на вкус... КАК ГЛИНА! Очень пыльная и очень солёная, и эта пыль хрустит на зубах. И потом ты задаёшься экзистенциальным вопросом: а чего ты ожидал-то вообще? Что глина будет на вкус как маршмеллоу? Что ты будешь такой: "Вау, от меня всю жизнь скрывали, что глину можно жрать"?.. В общем, - невероятно!

Только после игры в комментах у Хоруса, написавшего, что Орхальдор - это роль для превозмогать, - я сформулировал, чем он сложен (потому как чем он комфортен - я знаю, за то и выбрал: он всё ещё любит, пусть его любимая и умерла, - и в этом огромная поддерживающая его сила). А сложен он тем, что на старте ты как игрок всех любишь, а персонажу практически на всех плевать. (Практически - потому что какие-то проблески небезразличия вызывали самые младшие, Элвир и Ульбар. Эдакое полу-отеческое чувство старшего - ответственность за то, чтоб не сгинули во ржи. При этом они были полярными противоположностями: Элвир был тем, кого можно спокойно оставлять за спиной, будучи уверенным, что он всё сделает правильно, и вообще серёжа молодец. Ульбар был максимально непредсказуем и хаотичен, на него даже сердиться не получалось, потому как это всё равно что сердиться на дождь или ветер.) Но тем интересней, когда постепенно Орхальдору становится НЕ плевать! Это как огоньки, зажигающиеся в темноте: один, другой, третий - перестают восприниматься как функции (неудобные в использовании и бесячие при том) и начинают восприниматься как люди, в каждом из которых осталось что-то человеческое, что-то живое. И это - потрясающее ощущение.
Предыстория aka завязки (тоже точечно матерно))Я не буду пересказывать вам вводную, которая пересказывает канон, ладненько? Дочитаю до "своей" главы канона - тогда и поговорю о ней

Я согласился на историю о том, как Орхальдор проебался, а затем под температуру 38.5 и при помощи Саурона дополнил её подробностями и вовлёк в неё ещё двух человек. История в результате получилась абсолютно самодостаточная, но всё равно прекрасная. Всё началось с того, что шпионы принесли Орхальдору какие-то противоречивые сведения, наводившие на мысль, что где-то кому-то заморочили мозги. Разберёмся, сказал Орхальдор, - тут допросим, там проследим, но это будет нескоро. А зачем Саурону долго и сложно, если можно быстро и просто? У него же предсказатель есть, к гадалке не ходи к гадалке ходи! Вот он и выдал Орхальдору Моро в нагрузку, чтобы заодно научились работать вместе, - а Хэлкар был за старшего, как всегда. Пришлось вытаскивать Моро в поля (ибо, насколько я понял из канона, Моро нужно видеть то или того, о ком или о чём ему прорицать). На месте Моро посмотрел и что-то выдал, а Орхальдор такой: да ну, дичь какая-то, я сейчас лучше своим умом всё порешаю. Ну, и вышло по худшему из предсказанных сценариев. А Хэлкар доложил об этом максимально обтекаемо: дескать, мы чо-т недооценили все вероятные варианты, недоработали. Согласитесь, есть разница между "Орхальдор из принципа не стал трогать эту чёрную магию даже длинной палкой" и "Орхальдор старался, но не справился с непривычным инструментом"!


Отчёт вместо-персонажный ~первый вечер-ночер. Точечно матерноИтак, я вошёл в игру прямо у кальяна в компании Элвира [Кело]. Мне игротехнически нашептали, что Орхальдору очень хочется пойти в зал собраний (уточнив, что он в юрте, и я воспринял "юрту" как жилище Ульбара) и прямо всем всё высказать, как они неправы. Элвиру, соответственно, нашептали, что стоит тут такой Орхальдор и явно хочет что-то сказать. Высказывать без повода - задачка со звёздочкой, будь я игротех - я бы пошёл и что-нибудь сымпровизировал по ТЗ, - а как игрок я слегка считерил и воспользовался случаем вывалить на бедного Элвира (не только психотерапевта всея назгулятни, но и единственного, кому Орхальдор мог хоть сколько-то довериться) весь ОБВМ. Потому что, во-первых, всё равно нельзя было бросать кальян, не докурив (мы решили, что это "добрые травы", а "злыми" могут быть только по запросу)), а во-вторых - когда ещё доведётся выговориться, не в походе же при всех?.. К тому же перед домом ещё болтался Моро, которого должны были куда-то отвести по следу, - а значит, ещё не все были в сборе. И Орхальдор произнёс:
- Странное ощущение: эта штука как будто развязывает язык.
- Ты хочешь мне о чём-то сказать? - профессионально спросил Элвир.
- Да, пожалуй. Кроме тебя, здесь больше не с кем говорить. Одни - не поймут, другие... запомнят.
- Я никому не расскажу о том, что услышу.
- Я знаю. И спасибо тебе за это, - кивнул Орхальдор с благодарностью. - А думаю я о том, что мне, быть может, стоит взять новое имя, как нашему... Аргору-Хэлкару.
- Почему?
- Потому что прежний Орхальдор сгорел в огне - дотла.
- Что ж, если ты хочешь взять новое имя после того, как возродился из пламени, - это может быть хорошей идеей, - одобрил Элвир. - Огонь очищает.
- А ты думаешь, что я очистился? - с удивлением уточнил Орхальдор. - Очистился - и оказался здесь? Если бы я был безгрешен, меня бы здесь не было. Но мне не кажется, что я возродился. Я сгорел, и осталась лишь тень.
- Но ты всё ещё жив, я это вижу, - возразил Элвир. - Найди в себе то, что помогает тебе оставаться живым.
- Мне больше не холодно. Даже почти уже не больно. Но я... всё ещё люблю, - произнёс Орхальдор после краткой паузы. - Хотя многие назовут это глупым и мелким: любить смертную женщину...
Под "многими", строго говоря, Орхальдор подразумевал одного Хэлкара (они с королём уже высказали друг другу всё, что думали о причинах попадания друг друга в Мордор, что стало немалым плюсом в их дальнейших взаимоотношениях)). Прочие варвары, по мнению Орхальдора, вовсе не доросли до любви и знали только похоть, и с ними о таком и разговаривать смысла не было.
- Отчего же глупым? Любовь - самое прекрасное и созидающее чувство. Всё в мире сотворено любовью.
- Вот и я всегда так думал, - ответил Орхальдор, погружаясь воспоминаниями ещё глубже, во времена Академии, когда его считали идеалистом. За эти самые слова о том, что Эру есть любовь и что именно поэтому Берен и Лютиэнь выжили.
- Что стало с женщиной, которую ты любил?
- Её больше нет. Она сгорела вместе со мной, но она ушла, а я застрял здесь.
- Так это ведь хорошо? Теперь она в лучшем мире.
- Да. Я рад, что хотя бы она смогла уйти путями людей.
- Однажды вы встретитесь снова, - уверенно сказал Элвир.
- Конечно, встретимся. Правда, я знал, что моя служба будет долгой, но не знал, что она продлится вечность.
- Нет ничего бесконечного.
- Только на это и надеюсь. Всё однажды закончится, даже этот мир. Неужели мы это увидим... Да и что значит "вечность"? Порой мне кажется, что я был здесь всегда. А порой - что я был живым только вчера.
- Годы превращаются в дни, дни превращаются в часы, часы превращаются в минуты... Запиши, - посоветовал Элвир. - Запиши свою историю. И когда ты начнёшь забывать, ты сможешь перечитать и вспомнить, каким ты был.
- Да, пожалуй, я так и сделаю, - признал Орхальдор. Он не доверял даже бумаге, опасаясь, что кто-то найдёт и прочтёт, но... для того, чтобы скрыть написанное, есть множество способов, в конце концов.
- А что держит в этом мире тебя?
- Странный вопрос, - усмехнулся Орхальдор, поднимая ладонь с кольцом.
- Но ради чего ты взял кольцо?
- Ради неё же. Я расплатился и до сих пор расплачиваюсь службой за один-единственный шанс её спасти, который я упустил. Этот шанс того стоил, но я её не спас.
- Все смертные рано или поздно умирают. Если ты позволишь чувству вины жить в тебе, однажды оно сожрёт тебя без остатка, - заметил Элвир.
- Но если бы она не связалась со мной, она могла бы жить ещё долго.
- Как ты думаешь, она простила тебя?
- Она - да, - без сомнений ответил Орхальдор. - Она простила.
- Теперь осталось тебе простить себя.
Орхальдор прислушался к себе. Он не то чтобы считал себя виноватым, - а виноватым он уже отомстил.
- По крайней мере, не я впутал её в эти политические игрища, - процедил он. - И не я подносил факел.
- Я тоже знал одну женщину, - задумчиво произнёс Элвир. - Она была неординарной, ей было известно больше, чем обычным людям. И за это её сожгли.
- А мы с тобой и правда похожи, - с горечью усмехнулся Орхальдор. - Почему люди всё разрушают?!.. Они боятся того, чего не понимают, и уничтожают то, чего боятся. Они просто испугались нас, представляешь?.. Испугались - и поэтому её убили.
Он сидел на крыльце, сцепив пальцы, и его начинало потряхивать - но не от холода.
- Вот поэтому я и пришёл сюда, - сказал Элвир. - Там, откуда я родом, начались застой и стагнация. А перемены и движение - это жизнь. Здесь есть жизнь и есть созидание. Хотя иногда приходится и что-то разрушить для того, чтобы создать что-то новое.
При всей симпатии, Орхальдор во многом Элвира не понимал. Не понимал, как можно добровольно прийти в Мордор, когда в мире есть множество прекрасных земель. Да, везде рядом с красотой есть грязь, пороки, преступления, - в том числе в Нуменоре, Орхальдор уже вдосталь на это насмотрелся. Но здесь?.. - Бесплодная земля, орки и рабы, с которыми приходится мириться ради будущего, которое всё никак не наступит.
- А у тебя есть цель? - спросил Элвир. - Без цели будет тяжело оставаться живым.
- Цель?.. У меня есть служба, и я стараюсь делать её хорошо, - Орхальдор пожал плечами. - И я просто жду, когда всё закончится.
- Ждать конца - это не цель. Найди что-то, что ты можешь изменить, что можешь создать.
- Я постараюсь, - пообещал Орхальдор, но лишь для того, чтобы не расстраивать Элвира. В утопию Саурона и Хэлкара он не верил. Но от разговора всё равно стало легче.
Когда я помог Кело вернуть на кухню кальян, мы поднялись-таки к месту обитания Ульбара (траходрому за занавесочкой), но никого там не обнаружили и решили подождать. Орхальдор с высоты второго этажа обозрел аскетичную (а в его понимании - убогую) обстановку Барад-Дура.
- И это здесь, говоришь, занимаются созиданием?.. - скептически пробормотал он. Ответа от Элвира он не ждал и спорить не хотел.
На удачу, мимо прошмыгнул тех, которого мы и спросили, здесь ли зал собраний. Оказалось, что не здесь, а во дворе: "юртой" именовали круглое деревянное строение с очагом в центре. Когда Орхальдор и Элвир вошли, внутри было на удивление тихо: кто-то кучковался вокруг Саурона, кто-то - в стороне, но у многих в руках были какие-то потрёпанные листы. Ошивалась там и новая химера Хонахта с тремя головами и одной парой рогов.
- Что, нам пишут?.. - поинтересовался Орхальдор у Хэлкара [Мори]. Обычно донесения из внешнего мира приходили самому Орхальдору, и такая обильная корреспонденция через его голову удивляла.
Элвир взял у Хэлкара один из листов, Орхальдор заглянул туда же. Лист был изорван и измят, но едва Орхальдору на глаза попалось имя "Исилхэрин" - он едва не вырвал этот лист из рук Элвира и, вцепившись в него дрожащими пальцами, начал читать. Первые строки были о том, как Исилхэрин сошла с корабля в гавани, - и он сам мог бы написать такие строки. После того, как он говорил об Исилхэрин с Элвиром, - читать этот текст в полумраке, при отблесках огня, казалось дурным сном.
- Откуда им известно её имя?!.. - повторял Орхальдор шёпотом. - Кто может об этом знать?!..
- Это похоже на твою историю? - с участливым интересом спросил Элвир.
Но после первых строк история расходилась с тем, что знал и помнил о себе Орхальдор: в ней он использовал силу кольца для спасения младших людей, которых хотели принести в жертву Валар (человеческие жертвы Валар - что за бред?!), после чего его самого приговорили к сожжению, а Исилхэрин взяла его вину на себя. И в финале они тоже горели вместе, но... совсем иначе. И Орхальдор не смог бы сказать, как было бы лучше или хуже.
- Похоже, но... иначе, - сказал он. - Как будто кто-то написал другую версию.
- Поэтому я и советую тебе записать свою историю, - напомнил Элвир. - Иначе ты начнёшь забывать.
- Я точно помню, как всё было, - возразил Орхальдор. Он отказывался допускать, что помнил неправильно и в этом тексте описывалось то, что было на самом деле. - Но я запишу.
Вот так, дорогие радионюхатели, наши герои впервые столкнулись с текстами из ЧКА


Он громко спросил, откуда взялись эти тексты, кто их принёс. Ему ответили, что листы уже были здесь, когда все пришли, и вроде бы первым их обнаружил Ульбар. Орхальдор встал, прошёлся по залу, заглядывая в остальные листы. В одном упоминалось имя Элвира (и почему-то его называли Звездочётом), в другом - вновь обнаружилось имя Исилхэрин. Это было начало истории под заголовком "Еретик", о знакомстве Исилхэрин и Орхальдора, - и этот лист он тоже подобрал. Поначалу подумывал бросить эти листы в огонь, чтобы их больше никто не прочёл, - но имя Исилхэрин было для него слишком священно, и Орхальдор спрятал листы за пазухой.
И тут Саурон вышел на освещённое место и заговорил. Это была очень красивая мизансцена: на него падал свет костра, и за его спиной вставала высокая чёрная тень. Ну, знаете, как у Скара в мультфильме, где он собирает своих гиен

- И здесь никого не останется? - уточнил Орхальдор. Не верилось, что дело было настолько серьёзным, чтобы все разом побросали свои дела.
Но - да, никого не останется. Саурон подчеркнул, что отправляет всех не для того, чтобы назгулы поработали вместе (тут послышались понимающие смешки), а потому, что миссия действительно трудная и опасная. Куда идти - знает Хонахт, он родом из тех мест (отлично, подумал Орхальдор, - будет кому вести). Нужно найти некое ожерелье, которое суть очень мощный артефакт, созданный в древние времена, и которое может быть вообще где угодно. Как иголку в стоге сена? - спросил Хэлкар. Да, подтвердил Саурон, примерно так. Узнать "иголку" можно по ощущению скорби, каковой врагу не пожелаешь.
- В чём подвох? - поинтересовался Орхальдор. Он всё ещё не видел в задаче какой-то исключительной сложности и чуял, что о главном Саурон недоговаривает.
- А подвох в том, что вам будут пытаться помешать... вообще все вам будут пытаться помешать!
- Кто-то тоже охотится за этой цацкой? - понимающе ответил Орхальдор. Например, цацка может быть нужна эльфам. А формулировка заставила усмехнуться: он живо представил, как мешать их поискам будут пытаться птички и зверушки, как в сказках.
- И это тоже. Но также вам может встретиться на пути то, что вы не сможете понять или объяснить. Ничему и никому не верьте. Если увидите красивую девушку в слезах, которая будет просить вас о помощи, - сначала задайте себе вопрос, как она оказалась в одной ночной рубашке и босиком в трёх днях пути от человеческого жилья.
Орхальдор слушал, усмехаясь: он и так никогда никому не верил, сложнее было бы выполнить обратный приказ. А против мороков, принимающих обличье прекрасных дев, у него был иммунитет: он уже видел самую красивую женщину на свете. И, что самое удобное для таких ситуаций, - знал, что она уже мертва.
- С какими опасностями мы можем столкнуться? - спросил Денна [Смехель], и Саурон дал слово Хонахту. Орхальдору также хотелось послушать, что расскажет северянин.
- Вы читали Чёрную Книгу? - строго спросил у всех Хонахт [Элион]. - Зря не читали!
- Там, где я учился, были другие книги, - усмехнулся Орхальдор. - Я слышал об этом сборнике старых сказок, но его непросто достать.
(Я опирался на информацию из главы канона, посвящённой Эриону, согласно которой Чёрная Книга была редкой диковиной.)
Хонахт принялся вещать, что есть такое поле - Лаан Гэлломэ, поросшее чёрными маками. Потому что была на этом поле битва, в которой полегли все сторонники Мелькора, вообще не умевшие держать оружие в руках. Как говорится, "сомнительно, но окэй".
- Я читал Квенту Сильмариллион, - поторопил Хонахта Орхальдор. - По существу что-нибудь будет?
Хонахт, к его чести, не сбился и продолжал, что-де впитало поле столько боли и горя, что люди и даже эльфы там сходят с ума и погибают, и поэтому туда его народ отправляет изгоев на смерть. И он, Хонахт, там побывал, но Саурон его спас и взял с собой в Мордор.
- Значит, нам могут встретиться неупокоенные призраки? - сделал вывод Орхальдор.
- А у нас будет какая-нибудь защита? - снова спросил Денна.
- Вот наша защита, - Орхальдор второй раз за вечер с усмешкой продемонстрировал кольцо. Тут надо сказать, что кольцо он носил на среднем пальце.
В то, что назгула так просто с ума не сведёшь, как смертного, Орхальдор верил и проклятого поля не боялся. Ну-ну, думал он, удивите меня скорбью и болью, чёрные цветочки.
- Насколько сильный это артефакт?
- Как Сильмарилл, - сказал Саурон. Хонахт ещё говорил, что-де Сильмариллы тоже были созданы под руководством Мелькора, но в это Орхальдор уже не верил.
- Как подготовиться физически - понятно, - не унимался Денна. - А как подготовиться духовно?
Так и хотелось ответить: молиться, поститься и слушать радио Мандос. Ну, или помедитировать, стоя на руках. Как ещё можно духовно готовиться-то? Даже выспаться не посоветуешь, поскольку для назгулов это уже не актуально.
- Мне кажется, лучший способ духовно подготовиться - не думать об этом слишком много и не опасаться заранее того, с чем мы ещё не столкнулись, - Орхальдор вежливо выразил мысли "У страха глаза велики" и "Упрёмся - разберёмся". - А как только встретимся с чем-то, принадлежащим миру духов, будем слушаться Ульбара.
Итого - задача была ясна, Орхальдор был готов выступать хоть сейчас, поскольку всё необходимое и так носил при себе. Общее обсуждение плавно перетекло в частные консультации страждущих с Сауроном. Страждущие выходили к нему курить или дышать вечерним воздухом под звёздами. Остальные подходили греться у костра. Орхальдор не то чтобы старался держаться от огня подальше, но и их энтузиазма не разделял.
- Всё-таки очищающее пламя прекрасно, - говорил Элвир.
- Как горевшему заживо мне сложно с этим согласиться, - усмехнулся Орхальдор.
Рядом грелся Эрион [Иволга] и сетовал, что из-за предстоящего похода придётся приостановить опыты по трансплантации.
- Владыка посмел оторвать тебя от твоих экспериментов? - саркастически поинтересовался Орхальдор.
Но Эрион не обиделся и продолжил вслух рассуждать, что-де теперь у него будет достаточно времени и он не будет так самонадеян, как в прошлый раз, и начнёт с малого, постепенно. Орхальдор аж впечатлился, что Эрион такой качественный скачок в развитии совершил.
- И только ли мне кажется, что в нашей миссии слишком много мистического?.. - спросил Эрион.
- По крайней мере, наделённые силой предметы действительно существуют, хотим мы того или нет, - пожал плечами Орхальдор. - Сильмариллы ведь существовали. Однажды и про нас сложат легенды...
- Вон кто-то уже начал складывать.
Хонахт ныл, что когда он говорит про книжку, в которой всё написано, его никто не слушает, и Денна предложил рассказать сейчас, когда уже некуда торопиться. Орхальдор присоединился слушать и мотать на ус: легенды не появляются на ровном месте, и из них тоже можно вычленить полезную информацию, отфильтровывая лирику. Хонахт рассказал, что ожерелье могло принадлежать женщине по имени Элхэ - Полынь, - одной из девяти, кому Мелькор дал руны. Как руны действуют - никто в точности не знает, но есть вероятность, что если собрать их вместе, то можно вернуть Мелькора (как кошку из шаурмы).
- И кто-то может захотеть это сделать, - Орхальдор даже не спрашивал. Теперь у него появилась достаточная мотивация для похода: не дать Морготу возродиться. И в кои-то веки его и Саурона цели действительно совпадали.
- Но разве Саурон не хочет, чтобы Мелькор вернулся? - удивился Денна. - Он же его учитель.
Хонахт так вовсе утверждал, что Мелькор - отец Саурона, - но в это Орхальдор тоже не верил.
- Можете спросить у него сами, если не боитесь, - предложил Хонахт. - Но, скорее всего, он вам не ответит. Я уже говорил с ним об этом, и он явно не хотел бы этого.
Орхальдор не видел смысла дёргать Саурона по пустякам. В наступившем затишье некоторые начали ужинать шашлыком, и я тоже решил поужинать: сходил за пивом, напал на один из трёх лавашей Ульбара... Удобно устроившись, Орхальдор слушал, как Хонахт втолковывает Сайте [Бараш], что если он увидит посреди нигде красивую девушку, то её нужно сперва проткнуть мечом. Диалог был в духе "Но она же красивая! - Но потом сжечь"(с), и Орхальдор искренне потешался, поддакивая Сайте и говоря, что никогда бы не подумал, что однажды будет одобрять его отношение к женщинам. Его вполне устроило бы, если бы Сайту сожрала какая-нибудь хтонь: это называется "естественный отбор". Когда прибежали в избу техи и сообщили Эриону, что привели пленного, о котором тот просил, и Эрион с Ульбаром ушли развлекаться, - Орхальдор не обратил на это особенного внимания:
- Если им понадобится профессионал - они знают, где меня найти.
Некоторое время спустя в избу ввалились препирающиеся орки. Один обвинял другого в том, что тот забрал себе кольцо, и всё это в целом звучало как сцена из "Властелина колец" в дурном пересказе. Орхальдор потребовал, чтобы Сайта выставил отсюда вон своих тварей, или чтобы Хонахт скормил своей химере их обоих, раз уж он главный по наказаниям. Довольно скоро ему стало мерзко в присутствии орков, которые шумели, указывали друг на друга, ползали на коленях перед Сайтой и предлагали ему сморкаться в лаваш, - и Орхальдор ушёл в дом, благо остальные назгулы из юрты уже почти все рассосались. Там его неожиданно окликнул Саурон и издали указал на рабочее место Эриона. На хирургическом столе лежало окровавленное тело, не подававшее признаков жизни.
- Видишь, что бывает, когда за дело берутся не специалисты? - вопросил Саурон.
- Им так и не удалось ничего выяснить? - догадался Орхальдор, усмехнувшись.
- Может, они и умеют пытать, но это не главное, - продолжал Саурон. - А знаешь, что главное? Задавать правильные вопросы. Это настоящее искусство. А они просто не знают, о чём спрашивать.
- Это правда, - Орхальдор согласно покивал, уже понимая, к чему он клонит. - И что же мы хотим узнать у этого пленного?
- Это эльф из северных земель...
- И он может сообщить что-нибудь полезное для нашего путешествия, - продолжил мысль Орхальдор.
- Но он уже при смерти.
- Значит, ты хочешь, чтобы я допросил его до того, как они доиграются и угробят эльфа? - догадаться было несложно. - Понял, сейчас займусь.
Саурон, конечно, был гением мотивирования. Мог бы сказать "Иди работай", и Орхальдор бы тоже пошёл. Но Саурон умел заинтересовать так, что ты сам начинаешь хотеть работать. В конце концов, Хонахт давно не бывал на родине, и его сведения могли устареть.
Орхальдор подошёл к месту действия, уведомил, что ему нужно задать пленному пару вопросов, и спросил, что уже удалось узнать. Ответа не получил и с досадой подумал, что придётся исходить из того, что коллеги не узнали НИЧЕРТА, и начинать допрос с нуля. На распростёртом на столе эльфе буквально лежал сверху Ульбар [Орф], склонившись к его лицу так близко, что казалось - пьёт его кровь... или они оба пьют кровь друг друга. В общем, выглядело как "не перед моим салатом", и если эти двое и шептались, то ничегошеньки, как назло, не было слышно. Орхальдор терпеливо ждал, когда Ульбар закончит сие непотребство и уступит ему рабочее место.
А тут ещё и игротех сообщает, что эльф умирает и допросить его не получится - разве что Орхальдор сумеет выкинуть шестёрку и тогда продлит его жизнь на один-единственный вопрос. И со мной случается магия кубов: Орхальдор небрежно кидает дайс на стол, ни на что не надеясь, и выкидывает-таки шестёрку. Профессионал, хуле!

- Ты закончил?.. - спросил Орхальдор у Ульбара, подходя к пленнику с другой стороны стола. - Я задам ему последний вопрос.
- Не трожь, - неожиданно вскинулся Ульбар. - Ты его убьёшь!
И назвал какое-то имя, которое Орхальдору ни о чём не говорило, - вроде как в качестве аргумента, почему эльфа надо оставить в живых. Раньше Ульбар ненавидел эльфов до белых глаз, так что к такой защите докторской колбасы Орхальдора жизнь не готовила.
- Я не собираюсь его убивать, - спокойно объяснил он. - Я могу продлить его жизнь, а потом он умрёт всё равно.
- Отойди от него, он мой! - не сдавался Ульбар.
- Я его и пальцем не трону. Просто поговорю.
- Я тебе не позволю!
- Владыка хочет, чтобы я что-то узнал у этого эльфа, - уже жёстче проговорил Орхальдор, чётко и раздельно. Он начинал терять терпение: Ульбар прямо сейчас срывал ему выполнение данного ему Сауроном задания, а эльф прямо сейчас помирал. - Не мешай мне.
Вжух - и кинжал Ульбара оказался у горла Орхальдора. Можно было попробовать перехватить руку, но - устраивать драку над рабочим столом Эриона?.. У Орхальдора была цель, и он не собирался от неё отвлекаться на какие-то там угрозы.
- Если ты к нему притронешься - я перережу тебе горло.
- Я тебя не боюсь, - покачал головой Орхальдор.
Когда оба - из тех, кто идёт до конца и не сдаётся, - всё заканчивается предсказуемо. Орхальдор остался стоять, опираясь обеими руками на стол и поливая тушку эльфа кровью из перерезанного горла. Неприятнее всего было то, что невозможно было ничего сказать, тогда как к Ульбару возникло даже больше вопросов, чем к эльфу преткновения, - но Орхальдор мог только мрачно булькать. Ульбар с эльфом куда-то делись, и Эрион велел Орхальдору ложиться на стол. И вот Орхальдор лежал, глядя на светильник на потолке, и сипел сквозь зубы, пока Эрион его штопал и жаловался на то, что не мог заняться своими экспериментами (опять). Сиречь вовсю пользовался тем, что пациент не мог ему ответить.
Едва Орхальдор встал со стола, получив традиционные рекомендации не совершать резких движений и всё такое, - как со стороны лестницы послышался шум. Пришлось презреть рекомендации и подойти, хрипло рыча "Что происходит?". Происходил эльф, который только что умирал, а сейчас как ни в чём не бывало спускался по лестнице, - и орки направляли на него сразу несколько мечей, напуганные, будто увидели живого мертвеца. Беглец не сопротивлялся, и притащили его туда же, откуда взяли: на хирургический стол. Видимо, потому, что там кровь смывать проще. Эльф сидел на краю стола, Орхальдор устроился рядом на спинке стула.
- Ну что, будешь говорить по-хорошему или по-плохому? - дружелюбно поинтересовался Орхальдор. То, что он умел пытать, ещё не значило, что он любил это делать.
- Конечно, по-хорошему, я всё расскажу, - суетливо пообещал эльф. - Я вообще пришёл поговорить!
- Откуда ты пришёл?
- Я не помню!
- Что последнее ты помнишь?
- Как эти бугаи меня схватили и приволокли сюда...
- А до этого?
- Как я странствовал...
- В каком последнем городе ты был?
- Я... в последние годы не бывал в городах.
- И ты не помнишь, как называется место, откуда ты родом?
- Это было очень давно! Я живу очень долго, очень давно странствую...
Орхальдор пытался понять, врёт эльф или нет. Звучало это всё очень подозрительно: ведь эльфы ничего не забывают, а у этого была прямо-таки обширная амнезия. Но звучал эльф искренне - и представлял собой до крайности жалкое зрелище. Он совсем не был похож на стойких эльфов из Сильмариллиона, какими они представлялись Орхальдору. Вот и Эрион ворчал под руку:
- Это ненастоящий эльф...
- Почему ненастоящий? Вон, уши острые, - пожал плечами Орхальдор.
- Я хотел настоящего эльфа, из Амана, а мне что притащили...
- Где ж тебе аманского-то эльфа возьмут?.. - Орхальдор резко ощутил себя тем оптимистом, у которого лошадка настоящая, просто она убежала. Работать приходилось с тем, что есть. - Хотя в чём-то ты прав. Настоящие эльфы не сходят с ума.
- Можно я тоже задам вопрос? - вежливо присоединился к допросу Эрион. - Зачем ты сюда пришёл?
Орхальдор и сам собирался перейти к этому вопросу. Тут-то эльф и принялся вываливать о том, что он-де несёт свет чистого разума, потому что у него руна.
- А кто дал тебе эту руну, ты помнишь? - поинтересовался Орхальдор, уже зная ответ.
- Да... я получил её от тано Мелькора, - забывчивость эльфа относительно давно минувших дней волшебным образом прошла. Затем он стал плакаться, что очень устал, но не может умереть.
- А разве ваш тано Мелькор не даровал вам возможность уходить путями людей? - Орхальдор хорошо запомнил то, что пересказывал по книжке Хонахт.
Но нет: руна не пущает, плакался эльф. Привязывает к этому миру.
- Почему ты не передашь руну кому-то другому?
- Нет никого достойного! - рыдал эльф.
- Хорошо устроился, - пробормотал Орхальдор.
На этом допрос прервался, поскольку вошёл Хэлкар и передал, что Саурон вновь собирает всех в общем зале.
- А с этим что делать?..
- Может, прирезать?
- Рано, - отрезал Орхальдор. - Пусть Владыка решает, что с ним делать. Пока можно запереть.
На эльфа как раз свалился Элвир, обнял и стал утешать. Орхальдор подумал, что между ними двумя может быть что-то общее: Элвир тоже пришёл откуда-то издалека и передал Саурону какую-то вещь. Несложно было сложить два и два и предположить, что этой вещью была ещё одна руна. Хэлкар торопил, но Орхальдор сказал, что пусть Элвир поговорит с пленным, и пошёл сам.
В итоге пред очи Саурона Орхальдор предстал одним из первых и доложил о том, что узнал от эльфа: что тот носит руну "чистого разума", но явно безумен, и больше из него едва ли удастся вытряхнуть.
- С чего ты взял, что он сумасшедший? - спросил Моро [Хэлли], и спрашивал так настойчиво, что Орхальдора так и подмывало ответить: с того, что он бредит совсем как ты. Но в рамках доклада Саурону это было неконструктивно.
- Я с ним говорил. Он ничего не помнит, не может умереть, но передать руну тоже не может.
Саурон сказал, что руна может сводить с ума, и Орхальдор принял это объяснение: похоже, Мелькор вручил своим последователям слишком большую силу, которую они не могли вынести. Всё, что Орхальдор узнавал о Мелькоре, в целом говорило о том, что Мелькор был какой-то не слишком умный. Кольца, по крайней мере, с ума не сводили.
И тут случилось примечательное: когда, казалось, все назгулы уже были в сборе, - Ульбар вдруг развернулся на 180 и выскочил наружу. Эрион устремился за ним. Кто-то попытался их догнать, но они уже растворились в темноте.
- Позовите их кто-нибудь, кто не я? - попросил Орхальдор. - А то у меня швы разойдутся, вам не понравится.
Ябедничать Саурону на Ульбара Орхальдор не собирался: доносительство по-прежнему ему претило. Его сердила не столько рана (больно умирать только в первый раз, а потом тебе примерно всё равно), сколько то, что Ульбар залил его собственной кровищей листы с легендой об Исилхэрин у него за пазухой, которые он собирался прочитать потом более вдумчиво, - так, что их уже невозможно будет прочитать. А тревожило - не столько нападение само по себе (Ульбар... темпераментный, с этим ничего не поделаешь, можно только смириться), сколько то, что Ульбар так быстро встал на сторону чужака и обратился против коллеги. С этим нужно было разобраться, чтобы впредь не повторялось. Тем временем крики "Ульбар! Эрион!" во тьму также не помогли, и Орхальдор чувствовал, как Саурон и Хэлкар медленно закипают. Эти двое зря заставляли себя ждать, а ходить за ними - многовато чести...
- Эдак они и до поля чёрных маков не дойдут, - посмеивался Орхальдор. - Ещё раньше останутся под каким-нибудь кустом.
Когда Эрион втащил на себе залитого кровью Ульбара и уложил его на скамью, Орхальдор невольно подался к ним, не понимая, КАК можно пораниться на собственной территории, кроме как методом "играл с ножом - проиграл". Но тут Саурон рявкнул:
- Сидеть! Всем сидеть! - и Орхальдор опустился на одно колено там же, где и стоял.
Эрион попытался было подползти к пациенту, но Саурон отпихнул его ногой и доходчиво объяснил, почему сейчас НЕ стоит препираться. Эрион понял и замолчал. Дальнейший разнос в духе "И это - лучшие из лучших?! Вы меня разочаровали" Орхальдор слушал вполуха, поскольку провинившимся себя не считал. Думал о том, что если Саурон так и продолжит запрещать оказывать Ульбару первую помощь, в качестве наказания, - то он, Орхальдор, за него и попросит, как сторона не виновная, а даже, можно сказать, пострадавшая: к нему, в отличие от Эриона, Саурон может и прислушаться. Назгулы, конечно, не умирают насовсем, - но Орхальдору всё равно не нравилось, когда кто-то оказывался надолго вышедшим из строя. Однако просить не пришлось: Саурон позволил всем подняться, и Эриону также позволил заняться своим делом.
- На что он умудрился напороться, не выходя из крепости?!.. - поинтересовался у него Орхальдор. Выглядел Ульбар так, словно на сей раз ему перерезали горло.
- Грибковая инфекция! - заявил Эрион, чем завесил Орхальдора в ошибку 404 минуты на две.
- Он что, курил грибы?!..
За эти две минуты подавив желание добить щенка неразумного из жалости, потому что "Вы ж так не убьётесь"(с), - Орхальдор продолжал стоять у врача над душой, поскольку с Ульбаром нужно было поговорить, пока тот снова не сбежал. Дождавшись, когда Ульбар очнулся, сел на скамье, затем отлип от Эриона и вроде бы стал вменяем, - Орхальдор присел перед ним и попытался поймать взгляд.
- Скажи мне, болезный, что он тебе такого наплёл, что ты на меня с ножичком бросился?
- Он не должен был умереть, - упрямо проговорил Ульбар.
- Так разве я не сказал тебе, что не собираюсь его убивать? Я тебе хоть когда-нибудь врал?
- Ты не очень-то часто со мной говорил, - Ульбар насупился.
- Так вот, запомни: если я говорю, что не убью, то так оно и есть. И лучше поверить мне, потому что мы делаем общее дело, а не пленнику, пришедшему неизвестно откуда. Хорошо?
Но Ульбар ушёл от разговора в мир духов (опять). Вот и поговорили.
Орхальдор поднялся, огляделся и оценил обстановку. Элвир сидел в компании невмирущего эльфа, словно завёл себе домашнего питомца. Немой вопрос, что делать с этим чемоданом без ручки, витал в воздухе. Орхальдор тоже подошёл посмотреть.
- Может, его добить? - предложил Сайта.
- А добей, - неожиданно согласился Элвир. Без всякой иронии, тем паче что иронию Сайта и не выкупил бы, так что так шутить с ним было опасно. - Нет, правда. Добей.
Сайта вопросительно взглянул на Саурона, и тот согласно кивнул. Орхальдор и сам добил бы эльфа из соображений милосердия, но неясным оставался вопрос последствий - кто их знает, этих руноносцев? - так что всегда лучше делать что-то чужими руками.
Мелькнул нож в руке Сайты, - но прежде, чем умереть, эльф успел прохрипеть что-то вроде "Я не оставлю тебя в покое, проклинаю тебя!". Вид у Сайты сделался на диво растерянный:
- Но он же сам хотел умереть...
- Технически, он не просил его убивать, - пояснил Орхальдор. - Он просто устал от жизни.
- И что теперь со мной будет?
- Вероятно, теперь тебя будет преследовать неупокоенный призрак, - обрадовал его Орхальдор. - Где Эрион, когда он так нужен?.. Пусть заберёт тело на опыты, не пропадать же добру.
Назгулы потянулись к выходу из юрты. Кто-то из орков, заявив, что эльф ещё дышит, ещё несколько раз с хрустом потыкал в него ножом, - но Орхальдор этому заявлению не поверил и даже не обернулся. Он не сомневался в том, что Сайта умеет резать глотки, - а оркам просто нужен повод что-то покромсать, пусть даже и мёртвое.
- Если Ульбар ещё раз выдернет меня из видения, я его прирежу, - ворчал Моро. - Но Владыка запретил резать друг друга...
- Ульбар чуть не прирезал меня, и ему ничего за это не было, - пожал плечами Орхальдор.
- Было, - возразил Моро. - Его наказывали в том числе и за это.
Стало как-то неловко: Орхальдор не хотел, чтобы Саурон узнал о том, что он считал своим личным делом между ним и Ульбаром, и чтобы Саурон решал это дело за него.
Оказавшись в доме и немного там посидев, Орхальдор заметил разговор Саурона, Хэлкара и Элвира о рунах - и нагло подошёл поучаствовать, самовольно назначив себя достаточно умным для принятия таких решений. Речь шла о том, что Элвир и Ульбар уже отдали Саурону на хранение руны, которые принесли с собой, - а бесхозной руне, оставшейся от убитого эльфа, нужно было найти хозяина. Элвир смотрел на Саурона преданными глазами, разве что хвостиком не вилял, - но все понимали, что тащить две руны он надорвётся. У Хэлкара же, по мнению Саурона, была слишком сложная душевная организация, что повышало риск того, что руна сведёт его с ума.
- Вот есть микроскоп. Он сложный, поэтому его легко сломать, - объяснял Саурон. Мастером аналогий и метафор он был не в меньшей степени, чем мастером мотивирования. - А есть...
- ...Дубина, - усмехнулся Орхальдор. - Её не сломаешь.
- А есть лом, - продолжил Саурон.
Так все узнали, что у назгулов есть два гендера: микроскоп и лом. И все хором сказали, что в таком случае нужен Сайта: невозможно сойти с ума, когда ума нет.
- Пусть это будет тот, кого не жалко, - изрёк Орхальдор цитату, которую мог бы понять только Сайта, который, как назло, уже собирался ложиться спать.
Но такой отличный план повесить всех собак на Сайту срывался не столько потому, что Сайта ложился спать, сколько потому, что руну надо было принять вот прямо сознательно, всей душой захотеть и проникнуться (с другой стороны, - Сайта же взял когда-то кольцо добровольно и с песней?..). Следующим кандидатом был Денна: тоже достаточно простой, но чуть более рефлексирующий, чем Сайта. И его тоже легко было уговорить.
- Денну мне жалко, - заметил Орхальдор. - На нём больше ответственности: он же Пёс Ханнатты. Что будет с Ханнаттой, если он начнёт съезжать с ума?..
- Я с ним поговорю, - с энтузиазмом пообещал Элвир. Похоже, вопрос был решён.
Затем Элвир и Моро ходили в мир духов, чтобы договориться с духом покойного эльфика. Поскольку на улице было холодно, делали они это прямо в доме, - так что Орхальдор старательно ничего не видел и не слышал и радовался, что вся дичь происходит без его ведома и участия

- Можно использовать её для наказаний, - решил Хонахт.
- Тем паче что пауки не всегда поедают жертв сразу, - согласился Орхальдор. - Они могут завернуть жертву в кокон и впрыснуть яд, который будет убивать их медленно. Пригодится для допросов.
- Может, её в яму посадить?.. - рассуждал Денна.
- Вылезет, - пожал плечами Орхальдор. - Пауки же и по потолку ходят.
- А если мы её не прокормим?..
- Будем выпускать впереди армии на врагов. Главное, чтобы её никто не обгонял.
- А кто из орков сам полезет, тот сам виноват, - подытожил Хонахт.
За неимением других занятий паучиха вызвала немалый ажиотаж: Денна кормил её пахлавой, Орхальдор тоже почесал за ушком (не знаю, где у пауков ушки, не спрашивайте)).
- Единственная задача, которую назгулы могут выполнить сообща, - объявил Орхальдор. - Покормить с рук паучка!..
Потом Кело предложил разместить кальян в юрте, и мы вновь перебрались туда. И то, что в третьем часу ночи мы курили базилик (не тот, который Ульбара)) и орали хором Le temps des cathédrales, я считаю идеальным воплощением мема "Нет времени объяснять, но у нас всё хорошо". Другие куски французских мюзиклов орали тоже (и даром что я по венграм, - но, оказывается, французскому РиДЖу тоже могу подпевать довольно слаженно, от слова "лажа")). Заодно, в отсутствие Саурона, ещё раз поговорили о том, почему возвращать Мелькора - плохая идея.
- Если он вернётся, вряд ли ему понравится то, что он увидит, - говорил Моро. - И обвинит он в этом своего первого ученика, на которого он вроде как всё оставил.
- А ещё он провёл в Пустоте много времени, - добавлял Хонахт. - Кто знает, как это могло его изменить? Он может быть уже не таким, каким его знали раньше.
- А ещё - он и раньше мог быть не таким идеализированным, каким его изображают ваши легенды, - заметил Орхальдор. - В других легендах тоже может быть зерно правды.
- А скорее всего, верны все три утверждения, - мудро подытожил Элвир.
Где-то в процессе Моро решил, что хочет контролируемое видение, из которого Элвир сможет его вытащить песней (для чего и распевался)). Я посмотрел на часы, увидел тот самый второй час ночи, вспомнил тайминг и предположил, что мироздание нам уже не ответит, - но мирозданию тоже не спалось, да и Саурон пришёл к нам.
В то же время Ульбар собрался потанцевать, потому что ну а когда ещё, - не в походе же, опять же. А я никак не мог это пропустить и хотел посмотреть на красивое, посему переполз от готовящегося смотреть весёлые картинки Моро туда, откуда было лучше видно, - аккурат рядом с Сауроном. Ульбара просили быть потише, так что шоу получилось скромным. Эрион пытался танцевать тоже, но в основном налетал на скамьи или утыкался в Ульбара, объяснявшего это тем, что Эрион просто выпил лишнего. Орхальдору так и хотелось сказать: ну кто так танцует?! Сыграйте музыку повеселее, и я вам покажу, как надо танцевать!.. Но не всякая критика уместна

- В завтрашнем походе я на тебя рассчитываю, потому что у тебя есть мозг, - сообщил он. - И ты умеешь им пользоваться.
- Уметь бы ещё пользоваться чужими мозгами, - заметил Орхальдор. Он настолько привык, что Саурон распекает его за неумение работать в команде, что как-то сам заранее включил самокритичность.
- Главное - что ты своим пользуешься на все сто, - гнул свою линию Саурон. - Конечно, у вас есть Моро, есть Ульбар, чтобы видеть то, чего не видят другие. Но мало получить информацию, нужно ещё уметь её анализировать! А ты, столкнувшись с чем-то неожиданным, сможешь принять правильное решение.
- Будем считать, что сегодня я ведусь на лесть, - улыбнулся Орхальдор. Настроение после базилика у него было благодушное. Он понимал, что накануне путешествия Саурон каждому говорит что-то мотивирующее, но послушать о своих сильных сторонах - и волколаку приятно. И мог бы рассыпаться в благодарностях, - но предпочёл ответить искренностью на искренность.
- Я не вру, - откликнулся Саурон. - Ты мог заметить, что вру я вообще очень редко.
- Это так, - согласился Орхальдор. С мнением, что майар в принципе не могут врать, он бы поспорил, - но, в отличие от Эриона, он не обвинял Саурона в обмане. Саурон был честен с ними, просто имел почти безграничные возможности пользоваться обстоятельствами.
- Ложь - это тоже оружие. Она подобна мечу в умелых руках, - продолжал рассуждать Саурон. - Но со временем я понял, что правда - оружие ещё более точное и смертоносное. Как стилет, спрятанный в рукаве. Интересно, почему так...
Он говорил о вещах, близких и понятных Орхальдору. Орхальдор не любил врать, хотя знал, когда ложь бывает необходима. И всю жизнь он работал над тем, чтобы докопаться до правды и обратить её против врагов. На какой бы стороне ни находился.
- Это как раз понятно: люди боятся правды, - ответил он. - И не хотят её слышать. Поверить в ложь куда проще и приятнее.
- Однажды меня обвинили во лжи, хотя я говорил правду, - рассказал Саурон. - Мне доводилось лгать, но не в тот раз! Это было давно, очень давно, задолго до твоего рождения. Тогда мне повстречался Оромэ и бросил мне эти обвинения. И он мне тогда въебал, - да, это не история моего триумфа, я ей не горжусь! Но если он просто хотел мне въебать, то почему было не найти другой повод? Зачем было обвинять меня в том, что я даже не совершал?!..
- Значит, не только люди к этому склонны... - невесело усмехнулся Орхальдор. - Главное - найти виноватого, а не разобраться, что произошло.
- Ты ведь знаешь, как появились орки? - внезапно спросил Саурон.
- Об этом много разных легенд, - осторожно сказал Орхальдор, чтобы не ругаться лишний раз на Искажение.
- Известно, что они больше родственны эльфам, нежели людям. Вернее, к людям они вообще не имеют отношения, а были когда-то эльфами, - поэтому эльфы и орки так ненавидят друг друга... - и Саурон рассказал ещё одну историю: о том, как однажды к нему пришла некая эльфийка и пожелала взглянуть на орков.
Ей, конечно, было позволено, поскольку узнать и понять - это редкое и похвальное желание. Она убедилась, что орки приспособлены к существованию в суровых условиях: могут жрать что попало, например, и так выживать. И тогда она попросила Саурона её учить (а он был талантливым мастером, знающим много ремёсел). Он несколько раз уточнил у неё, точно ли она этого хочет и готова к последствиям, но она была непреклонна. И он научил её понимать волков и охотиться с ними (а договориться с волками о том, кем она им приходится, она должна была самостоятельно). Но затем за ней явились её сородичи-эльфы и потребовали, чтобы Саурон её отпустил, - не понимая, что он вовсе не удерживал её силой. Всё закончилось безобразной сценой, когда бедная эльфийка упала на колени и обнимала ноги Саурона, умоляя его не отдавать её эльфам, желавшим её забрать. К счастью для неё, эльфы отступились, поскольку вынуждены были хотя бы сделать вид, что уважают чужую свободу воли.
- Но каково? Всё, что им не нравится, они считают принуждением, - подытожил Саурон.
- В этом есть нечто... родительское, - усмехнулся Орхальдор.
- Родительское?..
- Ну да. Когда ребёнок делает что-то не то, что родители от него ожидают, - они начинают судить по себе и считать, что это чьё-то дурное влияние. И этого кого-то непременно нужно найти, запретить, уничтожить!.. Им даже не приходит в голову, что ребёнок мог дойти до этого своим умом.
- Свобода воли - это самое ценное, что есть у людей...
- ...Но не все умеют ею пользоваться.
- Пользуйтесь ей, - ещё более неожиданно сказал Саурон. - Она у вас есть - пользуйтесь!
- Постараемся пользоваться, - пообещал Орхальдор, глядя в огонь. Ему было странно слышать это от Саурона, создавшего кольца, чтобы отдавать приказы. От Саурона, поддерживавшего любимую присказку Хэлкара о том, что людей в светлое будущее следует загонять пинками. А можно ли заставить людей... пользоваться своей свободной волей? Вот в чём вопрос!..
Внимание Саурона переключилось на Денну, и Орхальдор понял, что разговор окончен. Он аккуратно прошмыгнул мимо них, чтобы вернуться к Моро и послушать, что тот увидел в своём видении. Моро сообщил, что видел, как Саурон собирался подраться с неким типом с белыми волосами, а рыжая женщина прибежала и разняла их, так что поединок не состоялся. Вот только Саурон, выслушав всё это, в упор не мог вспомнить никакой рыжей женщины!..
- А там не было ещё собаки?.. - уточнил Саурон. - Такой здоровенной белой псины.
- Нет, собаки не было, - ответил Моро. - И волосы у мужчины были белые, БЕЛЫЕ, А НЕ ЗОЛОТЫЕ!
"Белые, а не золотые" считаю одним из золотых мемов этой игры

Саурон предположил, что беловолосым мужчиной может быть вождь-самозванец, который считал себя тано Мелькором и бросил Саурону вызов на поединок силы, когда тот явился забирать Хонахта. Лже-Мелькор был простым смертным человеком и, разумеется, проиграл.
- Быть может, это был не совсем честный поединок, поскольку он заведомо не мог победить, - рассуждал Саурон. - Я не предупреждал его о том, кто я. Но я и не обязан был предупреждать.
- Он получил то, что хотел, - заметил Орхальдор.
Сошлись на том, что ситуация с рыжей женщиной может произойти в будущем, - хотя для Орхальдора это было больше похоже на вариацию прошлого, которая не случилась. Вроде той версии его с Исилхэрин истории. В общем, с точки зрения Орхальдора видения Моро по-прежнему были бесполезными.
Также Денна высказывал разумное беспокойство, не сойдёт ли он с ума из-за руны. Саурон объяснил, что предыдущий носитель руны раздавал свет чистого разума направо и налево, но при этом жертвовал своим собственным разумом, - так что пользоваться этой абилкой следует только в самом крайнем случае.
- Значит, если все остальные начнут сходить с ума...
- ...То хотя бы ты останься в здравом уме, - посоветовал Орхальдор.
Заодно ходившие в мир духов деятели рассказали, что засунули дух эльфика в тело мёртвого нуменорца, чтобы тот не преследовал Сайту. ШТОШ, только и мог сказать на это Орхальдор, поскольку комментировать было уже поздно: откуда взялся нуменорец и при каких обстоятельствах стал мёртвым, вообще прошло мимо него. Но если разгуливающего по Мордору мертвяка, одержимого духом безумного эльфа, убьёт какой-нибудь орк, что, скорее всего, произойдёт очень быстро, - это будет уже не нашей проблемой: пусть призрак преследует этого орка хоть до позеленения (при необходимости этого орка тоже можно будет убить). Это было не худшим выходом.
По итогам вечера-ночера Орхальдор даже остался спокоен за предстоящее. Выпавшая из эльфа руна будет полезна в походе (как выразился Саурон, Хонахт может уловить её запах: если дать ему понюхать руну, но не давать нести, - он сможет взять след другой руны)). Денна постарается не сходить с ума. Всё под контролем, можно отдыхать. Строго говоря, мы все трое - Моро, Денна и я - были из одной комнаты, так что могли не бояться засиживаться допоздна, - но и решение пойти-таки спать приняли тоже вместе.
Хэлли потом говорила, что исходно при расселении хотела спать на кровати одна, - но я оказался идеальным соседом: завернулся в спальник и вырубился


Продолжение следует

@темы: friendship is magic, moments of dream, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, назгулы летают по прямой