Итак, о второй игре давно прошедших январских выходных В ночи с пятницы на субботу, когда мне, по-хорошему, уже следовало бы спать перед Арлатаном, мне написала Кэти: у неё отвалился игрок на ночную игру. Я честно ответил, что две игры подряд я рискую не вытянуть, могу начать вырубаться и слить что-нибудь сюжетно важное, и лучше поискать другого игрока, - но если за день никого не найдётся, то постараюсь спасти положение. В остававшиеся часы я так себе спал, как часто бывает, когда будильник в такую рань, что мозг считает, что можно уже не ложиться. Отыграв Арлатан, в четвёртом часу дня я приехал домой и узнал, что никто, конечно, не нашёлся.
Поскольку сбор на игру был к семи, а мне ещё нужно было покормить котов Луара, - выходить надо было сразу, едва успев войти. Ещё о доигровомЯ впихнул в себя котлету на обед и материалы к игре, вытащил из рюкзака эльфийский прикид и запихнул чёрные штаны и белую рубашку для унара, прихватил в качестве взноса пакет яблок (он уже был дома) и спальник - и стартовал. Играли в доме Майрет, в Королёве, - а котов, как вы помните, я кормил на Рабочем посёлке. К сожалению, электричек между этими двумя точками не ходит, так что я пересел с диаметра на метро на Славянском, доехал до Ярославского и там успел заскочить в последний вагон подходящей электрички. Оказалось, на этой элке ехала немалая часть каста, так что мы воссоединились на станции, и встречать меня не понадобилось.
И снова, как прежде в Королёве, передо мной лежал каток, только не гладкий, а испещрённый колеями. Кое-где его посыпали песком, но тот песок промок, слипся и вмёрз в лёд на правах грязи. Фонари были не на всех участках пути. Шли мы гуськом (мем с ледоколом.jpg), и долго, хотя до дома было недалеко. (Кто там жаловался, что ни разу не ходил в Исход, ага.)) Но дошли, и остаток времени до игры накрывали на стол. Яблоки принёс не только я, их было МНОГО, - и после того, как Тимпа нарезала несколько килограммов яблок, каждого следующего приносящего яблоки встречали истерическим смехом Хлеб намазывался плавлеными сырами, поэтому я попросил сохранить один багет, чтобы я мог питаться им ночью. Меня в ответ попросили его подписать. Багет был в бумажной упаковке, так что я написал на ней маркером что-то вроде "Этот багет не осквернять". Вспомнил о нём в середине ночи, преломил его с кем-то пополам и съел, - а в остальное время закусывал сушками, яблоками и кексами. И были на игре пластиковые стаканчики, но прозрачные и антуражные, имитирующие настоящие бокалы на ножках. К каждому прилагалась прищепка со звёздочкой, и на звёздочке можно было написать своё имя (у моего персонажа имя удачно было коротким)).

Кэти продавала мне эту игру как игропосиделки-игропьянку, на которой "официально можно не задействовать мозг, а тупо социалить, пить и закусывать"(с). Никогда не верьте мастерам, когда они зовут вас на "просто пьянку" На деле у игры оказались правила, конверты (по два на игрока, и за неимением карманов я их прикрепил к прищепке на моём стакане) и игротех, и в первый же час игры социалку накрыло мистикой и классическим сюжетом "собери 21 крышечку путём заходов в зелёную комнату со страхами, в финале проведи ритуал и спаси мир". Ещё об игреА когда вокруг происходит невнятная хренотень, персонаж не будет пить, закусывать и общаться как ни в чём не бывало с видом This is fine(тм): он вынужден реагировать, как-то разбираться, просто чтобы выжить. По ощущению, мы гораздо больше поиграли в унаров ДО игры, когда за общим столом полу-по жизни, полу-в персонажах флудили, гнали, шутили, подкалывали друг друга. Мистика всегда работает стиранием нюансов: становится не так важно, кто кому друг, у кого какое происхождение и политические предпочтения, когда ради выживания необходимо действовать сообща.
Моё "Я не любитель мистики", разумеется, не значит, что игры с мистикой плохие и не должны существовать (ну, вдруг не очевидно). Это значит, что я с бОльшим удовольствием поучаствую в таких играх в качестве игротеха, чтобы делать прекрасным игрокам красиво и больно. В качестве игрока тоже могу, но мой персонаж рискует упереться в две вещи. Во-первых, в скепсис по отношению к неведомым силам, - потому что у него будет либо религиозная (и тогда он будет молиться), либо научная (и тогда он будет подозревать наркотики, галлюцинации и т.п.) картина мира, и неведомое в эту картину не вписывается. Это в фэнтези персонаж, даже если сам не владеет магией, примерно представляет, как она работает и как в целом устроено мироздание, - а законы, по которым функционирует мистика, существуют только у мастера в голове, и персонаж, опираясь на известные ему и игроку мифы и сказки, может эти законы не угадать. А во-вторых, в то, что ты этим неведомым силам, оказывается, что-то ДОЛЖЕН. И хуже всего, когда из этого вытекают рельсы, и персонаж на игре существует только для того, чтобы нажать на мистическую кнопку и получить результат, а опции НЕ нажать не предусмотрено. По факту, такого персонажа можно заменить морской свинкой: она тоже может нажать на кнопку и не будет спрашивать, зачем это нужно, почему именно она, и какие для неё будут последствия.
Мой персонаж как раз был таким, который был жизненно необходим на игре для нажатия на кнопку. Ещё когда Кэти написала мне, что "всё сработает, если будут персонажи А, Б, Ц и Д"(с), и отвалившегося персонажа в сюжете хрен заменишь, - я заподозрил, что это не просто унар, а один из Избранных с большой буквы Ы. На кнопку персонаж, разумеется, не нажал. Но не потому, что это я такой вредный игрок, который хочет, чтобы сюжетные проблемы не решались одним-единственным способом, и в особенности - одним-единственным ритуалом (видят боги, даже если бы хотел - спать я хотел сильнее)). А потому что иногда Избранный ощущает себя не тем, в кого верят и надеются, а марионеткой, которую переставляют за ниточки, - и во втором случае под дудку варпа неведомого лучше не плясать.

Моим персонажем был Жорж Гайар, которого я даже не помнил в каноне (а он там есть)). Вассал Эпинэ, - лошади снова догоняют меня, как тот кирпич Ещё о персонажеБаронство Гайар расположено вплотную к Эр-При, и Гайары оставались верны герцогу Эпинэ и во время мятежа Эгмонта: отец Жоржа погиб в Ренквахе. До кучи Жорж ещё и истинно верующий эсператист Кэти сдала мне Дикту, у которой были запасные эсперы. Эспера оказалась немаленького размера (это вам не ерунда - Феанорова звезда)), но под рубашку спряталась. Также я унаследовал от Рене, который должен был играть Жоржа до меня (да, Рене был на Арлатане, - но я очень понимаю, как состояние организма может позволять играть в городе, а ехать за город уже не позволять), страхи персонажа: Жорж боялся пожара (в подростковые годы в очень сухое лето видел сгоревшего вместе со своей лачугой пьяницу) и "длинных кусачих ящериц" (не знаю, что за ызарги имелись в виду, но Жоржа они в детстве сильно покусали). Поскольку прочитал я эти страхи один раз перед выбеганием из дома, - постольку запомнил только слово "пожар". И когда Жорж собирался в зелёную комнату, он говорил, что знает, что там увидит: наверняка лесной пожар. Так оно и вышло Хотя у мастеров не было слова "лесной"!

Краткий вместо-персонажный отчётСогласно общей вводной, в эту ночь можно было наблюдать редкое астрономическое явление - пятилуние. Унарам очень хотелось на него посмотреть, но Арамона, обозлившись на очередную выходку Сузы-Музы, запретил нарушать распорядок и разогнал всех по кельям. Так и Жорж скучал в своей келье - от досады не спалось, - пока дверь, которую слуги запирают на ночь, не приоткрылась с тихим щелчком. Он выглянул в коридор, но никого не увидел. Это было странно, но он всё же решил воспользоваться случаем и пробраться на Старую Галерею, где слуги не ходят. Он был уверен, что полюбуется лунами в одиночестве, - но оказалось, что на Галерее собрались решительно все унары, да ещё и вино со снедью с собой прихватили. Кто-то говорил, что это они выпускали всех из келий, - но Жоржу всё равно казалось подозрительным, что он не видел и не слышал чужого присутствия в коридоре. Не дрессированная же крыса его выпустила?.. Скорее, слуги просто забыли закрыть дверь.
Странности продолжились, когда один из унаров (уже не помню, кто именно) встал на стул и с выражением продекламировал какую-то белиберду, а потом заявил, что не хотел этого делать. Жорж посмеялся и спросил, кому товарищ проспорил. Но следующим декламацией занялся Валентин [Берто], и вот на него это было совершенно не похоже, - так что его словам о том, что он ни с кем не сговорился и произнёс эти слова против воли, Жорж поверил и встревожился. Это не пьяный бред: слишком уж резко начинается и заканчивается. Может, лунатизм?.. Жорж слышал, что иногда луна может влиять - правда, на спящих, а не бодрствующих. Паоло [Мартлет] спрашивал, кто принёс бутылку белого вина, - никто не признавался. Но это вино пили практически все, включая Жоржа, и переставать что-то пить или есть было уже поздно. Вскоре догадались записывать за "говорящими", сиречь сверять их бумажки, - и оказалось, что произносимые с табуреточки фразы продолжают друг друга и складываются в цельный текст, какое-то подобие заклинания. А неизменный для всех миров принцип гласит, что с ума поодиночке сходят...
Так и не успели разобраться, когда пробило полночь. В этот момент гас свет, и в темноте полагалось открыть первый конверт и прочитать простыню текста. Там описывалось, как с восходом луны всё заволокло зелёным туманом, и из стены вышла процессия призрачных монахов с зелёными свечами. Впереди шёл одинокий монах, а за ним - двадцать одна пара, по количеству унаров: один взрослый и один юноша. Четвёртой парой шли старший из убитых в Ренквахе братьев Эпинэ, Арсен, и двойник Жоржа, - они прошли сквозь него, прежде чем исчезнуть. И так же каждая пара прошла сквозь "своего" унара: Жорж заметил и Эгмонта Окделла с двойником Ричарда, и деда Феншо с двойником Эдварда, и покойного маршала Арно Савиньяка, и Катершванцев... Всё время, пока шли монахи, Жорж молился, сжав в ладони эсперу (эсператистские молитвы моделировались латынью, Pater noster наше всё). Такое представление на ряженых не спишешь: ощущение, с которым сквозь тебя проходит призрак, - очень уж реалистичное. Чуть позже сверились, кто кого видел, - и я, честно говоря, так и не понял, к чему была указана последовательность пар.
Обстановка была очевидно нездоровая: туман, кошки ещё эти (отыгрывались реальными кошками и иногда орали)), кто-то то и дело снова несёт ересь про магию, вложенную некоей силой в их уста. Было решено забрать из оружейной своё оружие, которое у унаров изымали, - на всякий случай. Умом Жорж понимал, что кинжалом призрака, скорее всего, не завонзаешь, - но с оружием было как-то спокойнее. Некоторые, напротив, боялись, что с оружием переубивают друг друга, - но Жорж не замечал, чтобы жертвы спонтанной декламации бросались на людей. Попутно кто-то заглянул в комнату к Арамоне и обнаружил, что тот исчез. Совсем недавно все опасались, что "свин" придёт на шум, и Жорж шутил, что если Суза-Муза подменил вино Арамоны чернилами, тот сможет заниматься каллиграфией на снегу; теперь же Жоржу почти хотелось, чтобы Арамона пришёл - как нечто принадлежащее привычному, приземлённому порядку вещей. Но Арамона не приходил, слуг тоже не было слышно, - унары были один на один с чертовщиной.
Когда кто-то исчез - просто растворился в воздухе на глазах у товарищей, - Жорж мог предложить только не ходить по одному, хотя и понимал, что это не поможет. Затем исчез Ричард [Полина] - и спустя время вывалился обратно в состоянии около-истерическом. Правила прямо-таки предписывали после зелёной комнаты отыгрывать истерику в меру своих возможностей, а лечилась оная истерика совмещением каких-то двух пунктов из следующих трёх: друзья, вино, молитва То есть можно было помолиться с друзьями, или выпить вино за молитвой, или выпить с друзьями вина, - но не что-то одно. Ричард, когда друзья его окружили, рассказал, что видел, как Альдо Ракан, которому он помог взойти на трон, его убил. Жорж заверил его, что это не обязательно будет в будущем: это может быть предостережением о ситуации, которую теперь возможно будет избежать. Но это что же, теперь не помогать принцу, что ли? - думал Жорж про себя; поначалу это волновало его больше, чем творящаяся хрень, с которой он всё равно не знал, что делать.
Но вот исчезавшие сопоставили показания и выяснили три, на первый взгляд ничего не объяснявших, вещи. Во-первых, они оказывались возле гробницы какого-то монаха. Во-вторых, все они видели то, чего больше всего боялись. А ещё первый пропавший и вернувшийся притащил с собой что-то вроде мозаичного витража (просто.не.спрашивайте, я знаю, что витражи большие и не транспортабельные)), а у пропадавших после оказывались в руке отдельные цветные кусочки камней. То, что некая сила хотела, чтобы унары собрали (паззл по картинке) мозаику по образцу, казалось абсурдом, - но, в конце концов, абсурдом казалось всё происходящее. Константин Манрик [Джонт] заявил, что сходит к гробнице сам, потому что его всё равно никому не жалко. С ним тут же вызвалась идти довольно большая компания, и Жорж потащился тоже - потому что, во-первых, Манрик п$#дит и Жорж никому не желал сгинуть в зелёном тумане, даже какому-нибудь Колиньяру. А во-вторых, вызвались Валентин и другие достойные личности, и как-то зазорно было оставаться в стороне. Правда, все эти личности вернулись с полпути, пока Манрик натягивал сапоги, и в результате на пороге зелёной комнаты его дожидались, кажется, двое (включая Жоржа). Впускали в эту комнату по одному, и отыгрывалась она отдельно стоявшей на участке баней с очень скользким крыльцом, - так что я был только рад подышать свежим воздухом, прежде чем тащить обратно вывалившегося из комнаты Манрика.
Убедившись, что все вываливаются из зелёной комнаты живыми и целыми, только напуганными, - Жорж решил тоже сходить. Просто потому что надоело сидеть сложа руки, ожидая неизвестно чего, и хотелось хоть что-то сделать, - хотя бы принести ещё один кусочек мозаики. Дружище Феншо [Натоши] согласился его сопроводить. По игре, в нужном месте посетителей просто втаскивало сквозь стену. Оказавшись внутри склепа, Жорж на всякий случай постарался рассмотреть и запомнить гробницу монаха, - а потом начались видения (начиткой), и он оказался в лесу. Солнце-птички-благодать, затем начинает ощущаться запах дыма, и вот уже всё вокруг горит - и убежать невозможно, пламя распространяется быстрей. Когда земля горит под ногами, дым ест глаза, и рядом рушатся горящие ветви - не особенно разбираешь дорогу. Так Жорж провалился ногой, а затем и всем собой в какую-то яму, откуда не мог выбраться, - а всякие мелкие твари в надежде спастись от огня бежали и ползли по нему вверх, и кусались, когда он пытался их стряхивать. Гореть заживо Жоржу, конечно, не понравилось, - и когда он вывалился в руки Эдварда, он ещё какое-то время ощущал боль от ожогов и укусов и пытался прийти в себя. Рассказал, что видел, и отдал свой осколок мозаики (детальки добывались из второго конверта игрока).
Со временем мозаика почти сложилась - недоставало буквально трёх кусочков. Ещё не все побывали в зелёной комнате, но Жорж считал, что те, кто не желает туда соваться, имеют на это полное право. Правда, сама комната так не считала и могла снова начать утаскивать людей насильно... В конце концов Жорж посидел рядом даже с Колиньяром [Джилл] после его попадания в комнату - пока не удостоверился, что тот может сарказмировать, а значит, жить будет. Ходили разговоры о том, чтобы попытаться вскрыть гробницу монаха. Жорж считал, что грабить могилы - не по-божески, - но, кажется, в гробницу всё же залезли и добыли какие-то документы, и часть ночи инициативная группа была занята расшифровкой этих документов. От Жоржа в этом явно было мало толку (по вводной, он мог опознать в старогальтарском старогальтарский, но не мог собственно переводить), - поэтому, когда все как-то рассосались по углам, он переместился на кухню, где Манрик обнаружил внезапное понимание происходящего и заговорил про магию, отчего многим стало интересно его послушать. Правда, Манрик был явно не настроен читать лекции и что-то объяснять.
Всё, что Жорж сумел понять со слов Манрика, - это что всякой магии (магии как единичному акту, а не магии в целом как явлению) нужны двое: хозяин и свидетель. Хозяин творит магию, а свидетелем может быть вроде как кто угодно, но желательно - кто-то обладающий полномочиями по крови. И что все проблемы, свалившиеся этой нескончаемой ночью на Лаик, - из-за бесхозной магии, которую когда-то сотворили и оставили без свидетеля. А ещё - что сам Манрик и его ещё более немногословный приятель Тамазини [Мэсс] - гоганские маги, судя по упоминаниям Кабиоха в их речи. Жоржу и остальным, конечно, хотелось узнать, кто может стать хозяином магии и как им становятся - нужно ли родиться с таким умением или можно выучиться, - и что с этой бесхозной магией делать, как от неё избавиться... Но Манрик заявлял, что они задают неправильные вопросы. А как можно задать правильные, если ты потому и спрашиваешь, что понятия не имеешь, о чём спрашиваешь?.. Понимаю как игрок, что иногда ты не должен выдавать сразу всю информацию и вынужден поломаться, - но из персонажа, до которого не хотят снизойти, это очень бесяче
И вот, когда Жорж осел на диване, а некоторые уже начинали дремать, и прозвучали слова о том, что нужно заверить некие магические соглашения (эта ваша магия всё больше напоминала бюрократию, да). Документы зачитали вслух. Из них следовало, что Эрнани Ракан передал власть Рамиро Алве, а Рамиро Алва передал её Франциску Оллару, но вся эта горячая картошка была осуществлена без свидетелей - и ныне власть Олларов требовалось подтвердить. Жорж сразу честно сказал, что если он это сделает - это не будет искренне, а значит, не сработает. Он был не против поверить в красивую сказку о том, что Рамиро не предавал, раз это было важно для кэналлийцев и смывало пятно с рода их любимого соберано. Вот только нынешний Оллар не имел никакого отношения к Марагонскому бастарду, - и власть этого Оллара, по чьей милости погибли его отец и сюзерен, Жорж подтверждать не собирался. Другие тоже сомневались: так, Юлиус Ауэ [Сумирэ] просто не хотел участвовать в языческом ритуале, и это Жорж также понимал и разделял.
Тогда мироздание начало идти на шантаж: сперва объявило, что все унары провалились в мир мёртвых и не выйдут оттуда, пока не подпишут документы. Но это звучало не слишком угрожающе: был запас еды и питья. А Жорж только больше уверился, что нельзя соглашаться, когда тебе выкручивают руки: ничем хорошим такое не заканчивается. Возникло только больше вопросов: во-первых, почему бы просто не попросить? Зачем заставлять толпу унаров проходить через ожившие кошмары и держать их в преисподней, чтобы они согласились что-то сделать? И во-вторых, почему именно унары должны решать судьбу государства? "Потомки", говорите, - но как насчёт потомков постарше?.. Затем мироздание добавило, что если документы не будут подтверждены, в преисподнюю провалится вся столица с предместьями - "Москва и Московская область", как объяснила Кэти. Так удалось продавить всех, даже Юлиуса. Жорж по-прежнему не хотел произносить ложь о подтверждении им власти Олларов. Аргументов у сторонников подписывания было два: первый - "Ничего не изменится, власть и так уже принадлежит Олларам". Но нет: речь идёт о магической власти, и это означает, что эту власть, возможно, не удастся сместить так же просто, как обычную государственную. Второй - "Ты просто подтверждаешь то, что прочёл текст, что умеешь читать". Ну да, а произносящие брачную клятву тоже подтверждают то, что умеют повторять слова?.. Это так не работает: если ты подтверждаешь чью-то власть - значит, ты становишься её гарантом, обязуешься за неё вписываться. И кто знает, чего это обязательство потребует, - а Жоржу не улыбалось сражаться и умирать за власть Оллара.
Манрик продолжал намекать на то, что он один тут всё понимает, - но на него уже никто не обращал внимания, поскольку из своей позиции "Вы меня спрашиваете, но делаете это без уважения" он всё равно ничего не расскажет. Также говорили, что кто-то попытался убить Карла Тротта-ур-Фрошенбаха [Ильдо], когда узнал, что тот - потомок Олларов, - но не преуспел, поскольку в мире мёртвых невозможно умереть (отрезали последний путь к отступлению, да). И говорили, что кэналлийцы в комнате мутят какой-то ритуал (звучало как оргия). Наконец, все пошли ритуалить наверх, и Жорж тоже пошёл поглядеть. Участники сформировали круг, Жорж присел на краешек кровати в стороне. Анатоль Мэй [Элион] - кажется, это был он - подсел к нему и предложил его уговорить. Жорж посоветовал ему не тратить время зря, но был не против. Правда, диалога не получилось, поскольку к Жоржу то и дело кто-то подходил и вопрошал, неужто ему не жалко миллионов (или сколько там людей проживает в "Олларской области"), которые погибнут из-за него, если он не подпишет. Жорж попытался объяснить по аналогии: если разбойник держит пистолет у виска твоего близкого и требует выполнить его условия, - то кто убьёт человека, если ты не согласишься: ты или разбойник? Анатоль даже помог ему растолковать эту аналогию собеседникам, за что Жорж был ему весьма признателен.
Если пресловутая магия ведёт себя как этот самый разбойник, - то даже если она не врёт и действительно не станет никого убивать, кто может гарантировать, что если ты поступишься всеми своими принципами и убеждениями и прогнёшься под её требования, она не начнёт требовать ещё больше и больше? Жорж говорил о том, что в эту ночь магия и так отняла у них свободу воли и выбора, заперев их в своём пространстве, двигая их как марионеток, заставляя говорить чужие слова. И он хотел сохранить за собой последнее и единственное право, которое у него ещё оставалось: сказать магии "нет". Что он и сказал, когда в чтении документов дошла очередь до него как представителя Эпинэ. Найдите себе кого-нибудь другого! В конце концов, Жорж даже не был Повелителем Молний, а был абсолютно случайной жертвой, которой навязывали ответственность за решения, принятые не им. Берто Салина [Майрет] пришёл с ним подраться - и это было самое унарское из действий на игре: это было весело, позволило выпустить пар, сбросить напряжение и хотя бы ненадолго перестать быть серьёзными.
Двухступенчатая бюрократия ритуала выглядела так: один магический документ должны были свидетельствовать представители четырёх стихий, а другой брал в свидетели драгоценные камни (не.спрашивайте всё ещё), и каждый из присутствующих - тех, кто не олицетворял стихии - олицетворял тот или иной камушек. И на место Жоржа действительно нашли другого: Манрик своей магией призвал Робера(!) в лице игротеха и после такого усилия (красиво, без шуток) лёг полежать. Роберу сказали "Скажи, что свидетельствуешь, иначе всем плохо будет", - он офигел (ну ещё бы - внезапно оказаться среди ночи, наверняка прямо из постели, в Лаик в окружении унаров!)) и свидетельствовал. Тем самым, подтвердив власть Олларов, Робер фактически предал Альдо сильно заранее, на что он едва ли согласился бы, - но это также никого не волновало, поскольку игру пора было заканчивать, чтобы успеть поспать.

Как верно заметила Сумирэ, - на играх по ОЭ персонажи, которые верят не в Четверых (сиречь олларианцы и эсператисты) и поддерживают не Олларов (никто не любит Альдо, а Олларов поддерживают Алва, так что выбор очевиден), находятся в заведомо проигрышной позиции: так или иначе им приходится принимать другую картину мира. А такое принятие, по чесноку, происходит не так быстро, как требует развитие событий на короткой игре.
Зато со мной на этой игре произошло лучшее: я походил босиком по снегу и потискал алабая Ещё о поигровом и послеигровомС тех пор, как я в прошлый раз был в доме Майрет, старый алабай, избегавший контактировать с людьми, по-видимому, ушёл на радугу, и появились двое - овчаркоподобная дворняжка Афина и алабай Арес. А на игре был Джонт, который боится собак, так что Мартлет попросила звать её или Майрет, если нужно будет придержать собак для перемещения между домом и баней. По факту найти Мартлет удавалось не всегда (в конце концов, она также могла быть в бане), а Джонту могло понадобиться куда-то пойти по игре срочно и безотлагательно, - так что собак кто только не ловил. Настолько срочно, что в какой-то момент я даже обуться не успел, - впрочем, и не очень-то хотел это делать. Поскольку я слышал, что алабай уже пожевал Мэсс (а я знаю, как это бывает: если волкодав хочет укусить - он руку откусит, но если он хочет, чтобы чужие его не трогали, - то может "пожать руку" зубами довольно ощутимо), - я решил, что не стану форсировать контакт, если собака подаст мне сигналы держаться от неё подальше. Но когда я увёл Афину с крыльца и встал с ней в снегу, Арес сам подошёл ко мне знакомиться, и вскоре я уже чесал всю большую плюшевую собаку Мы долго стояли, а потом он даже не хотел отпускать меня обратно в дом и пас, вставая передо мной перпендикулярно Пытаешься обойти пса - а он снова преграждает тебе путь и подставляет бок. В конце концов я обошёл его сзади. Да, я страстно люблю алабаев, и каждый раз доверие такого зверя, даже абсолютно домашнего (это всё равно не хаски или ретривер, которые любят ВСЕХ людей), для меня очень ценно. Надеюсь, мы с Аресом ещё встретимся.
А после игры я хотел только одного: упасть спать после фактически двух бессонных ночей подряд. Собирался расстелить спальник на полу, - но многие игроки уезжали, так что мне досталась кровать, и я расстелил спальник на ней. Моргнул - и открыл глаза уже в полдень, когда и большинство ночевавших уже разъехались. Впрочем, мне не нужно было завтракать - и понадобились считанные минуты, чтобы собраться и присоединиться к Тимпе и Лассэ на ближайшую электричку.

Иной мастер уже давно послал бы меня, такого нелюбителя играть в мистику, лесом (впрочем, я об этом честно предупреждал Кэти ещё год назад). А Кэти некоторое время спустя предложила мне как-нибудь побыть сомастером В соавторство сюжетов я своими лапами не полезу (для этого нужен особый мэтч), а вот побыть "мастером по мастеру" с запасным мозгом и помпонами - могу. Но это, конечно, пока не конкретные планы, а перспектива на будущее. А пока - я вписался в техи на вторую весеннюю камшовку, которую делает Кэти помимо Излома (экспериментальную и закрытую). И вот насколько я не люблю в мистику играть, настолько же я люблю её игротешить Приятно смотреть на сетку и думать "Комусь пiзда" (спойлер: всем)), и приятно получить свою игротехническую дрим-роль И всё, больше пока ничего не скажу.
А что до дайри-летописи, то: делаю перерыв на фей (и не фей), затем рассказываю про последнюю игру прошлого сезона, затем (насколько успею) вспомню про залежи фоток. Погнали.