А теперь пришла пора рассказать о том, как мы в Питере играли в фей, сиречь про флэшбэк в Золотой век от истории детективного агентства "Иголка в стоге сена". Флэшбэк рискует разрастись до полноценной сюжетной игры, и это прекрасно Совершенно чудесная история, совершенно волшебные мир и антураж, совершенно восхитительные персонажи. Тихонько ору с того, что для Осени в Будапеште я подкинул Сирше персонажное имя Маргит (производное от Маргариты, что означает Жемчужина) чисто случайно, потому что красивое, - а в Золотом веке её персонажка (моя, впрочем, тоже) оказалась дочерью подводной королевы. Подбирая имя для Золотого века, Сирша попробовала попереводить "жемчужину" на другие языки, но в конце концов остановились на том, что Жемчуг - уже достаточно подходящее фейское имя. А я на ходу подобрал из чертогов разума имя Мириам (мысль шла откуда-то от девы Мэриан, возлюбленной Робина Гуда, но мне не зашло звучание, и мысль сделала шаг в сторону ветхозаветных корней)).
И ору (даже не тихонько, а во всех, кто не успел увернуться)), какие же невероятно классные у Саюри мастерские персонажи, - их даже не назовёшь НПС, потому что они такие яркие и живые. И обе королевы, харизматичные и загадочные, и близнецы-Балоринги, в которых невозможно не влюбиться (как игроку, а на 1/2 и как персонажке тоже)). Абсолютная магия в том, что они, одинаковые внешне, в общении такие разные! Настолько, что ты практически сразу чувствуешь, с кем из них столкнулся, а буквально через несколько реплик окончательно убеждаешься в том, что твоя догадка верна. И как же красиво сложилось, что более тихая и себе на уме из сестёр, Мириам, запала на более рискового и эффектного из братьев Полная гармония будет, если более рисковая и эффектная из сестёр западёт на более тихого и себе на уме из братьев, - но это уже от Сирши зависит.
А в случае Мириам сработало несколько факторов: во-первых, я поначалу ожидал (и счастлив был ошибиться), что флэшбэк займёт одну-две игровых сессии, - а значит, нужно не тянуть и успеть завести побольше персонажных проблем, которые можно перетащить в современную жизнь Во-вторых, феи Золотого века в принципе быстрее, выше ярче и сильнее загораются чувствами. А в-третьих и в-главных, - ну вы фей Саюри вообще видели?.. Во-от и я никогда не прокидываю волю на не влюбиться в них Да, Саюри предупреждала, что к НПС лучше не привязываться, - так что я морально готов к любым драмам.
Ещё я внезапно осознал, что этот флэшбэк я буду пересказывать от третьего лица. Честно не знаю, почему, - степень вролинга точно никак не меньше. Быть может, потому, что это позволяет совмещать персонажный ОБВМ с игроцкими комментариями, как и в отчётах с игрищ ролевых живого действия. В общем, - погнали.

История Мириам тутьСёстры Мириам и Жемчуг были принцессами-ши, дочерьми рыжеволосой Неблагой королевы из Дома Дугал, правившей в своих землях железной рукой (не только в переносном, но и в прямом смысле: её правая рука была металлической). Для сестёр не было секретом, что их вторая родительница была морской королевой из Дома Балор, - но они выросли со знанием, что их другая мать - ужасное чудовище. Королева Дугал ненавидела Балорингов - и воду: плавать и купаться принцессы не могли, даже в ванне (однажды Жемчуг где-то вычитала, что ров вокруг замка обычно наполнен водой, и побежала ко рву, - одна из троллиц едва успела её перехватить, ведь этот ров был огненным). Легенда гласила, что когда-то две королевы засевали поле, и появившихся на свет принцесс мать из Дугал забрала с собой, спасая от участи погибнуть на дне морском.
Волосы Мириам были пепельно-серебряными (как металл, с которым работает мама, говорила она себе), а волосы Жемчуг - персиковыми и розовыми. И у Жемчуг были чешуйки на теле и маленькие рожки, отчего она несколько выбивалась из общей огненной эстетики королевского двора (но все делали вид, что так и надо). Сестёр любили и баловали, они могли получить всё, что пожелают, - кроме одного: им было запрещено привязываться и любить. Заводить зверушек было ещё можно, а вот людей - уже нельзя. Согласно ещё одной легенде, сердца принцесс должны были принадлежать только их родной земле: это было залогом плодородия и процветания. Если же их сердца будут кому-то отданы, земля зачахнет и захиреет.
Сёстры росли, становились девицами на выданье, на них заглядывались, - но каждого, кто попытается, скажем, залезть к принцессам в башню, ждала неминуемая казнь. И, конечно, всё началось с того, как одна из принцесс (мы с Сиршей кидали дайс, и с перевесом 1/2 это была Мириам) получила через служанку записку с приглашением послушать ночью в саду настоящую балладу о любви от одного из прибывших ко двору менестрелей. Конечно, она не могла не прийти! И она предполагала, что Жемчуг останется в спальне, чтобы в случае чего прикрыть её отсутствие, - но сестра ответственно пошла за ней проследить, спрятавшись в кустах.
И вот - Мириам вышла навстречу менестрелю. Это был светлокожий ши с тёмными, чуть вьющимися волосами и глазами цвета морской волны. Он тронул струны и начал петь... На звуки песни бдительно выбежали стражницы-троллицы, скрутили менестрелю руки и отобрали лютню.
- Ваше Высочество, вы не пострадали от этого негодяя? - обеспокоенно спросила старшая в ночном патруле троллица, двинув менестреля в челюсть.
- Нет. Но прямо сейчас начну страдать, если вы продолжите причинять страдания этому... невиновному!
- Увести его и казнить, - троллица махнула рукой.
Тут Мириам судорожно сообразила, что пока троллица не получила соответствующего приказа от королевы, она вообще-то не имеет полномочий распоряжаться о казни. И что сама принцесса может ей приказать, и троллица не сможет её ослушаться.
- Я велю выставить его вон из замка, чтобы я его больше не видела и не слышала!
- И там привязать его к деревьям и четвертовать? - с надеждой уточнила троллица.
- Нет. Выставить его вон без участия деревьев, лошадей и других подручных средств, живым и целым!
Тут троллица присела на камень, обхватила свою голову большими ладонями и затосковала:
- Но ведь закон гласит, что за покушение на сердце принцессы положена казнь! Как же я смогу исполнить ваш приказ, не нарушив закон?..
- Так это и есть казнь! Казнь через изгнание, - не моргнув и глазом, заверила её Мириам. - Для таких, как он, разлука хуже смерти. Так что выставьте его за ворота, и непременно живым, иначе это будет недостаточно жестоко!
К счастью, менестрель оказался достаточно умным, чтобы догадаться про терновый куст.
- Расставание хуже смерти! - убедительно повторил он. - Ах, лучше убейте меня!
Но Мириам на всякий случай старалась смотреть на него очень выразительно: дескать, не переиграй, только смерть бывает навсегда, а разлука не вечна. Хотя принцесса в тот момент понятия не имела, что потом с этой разлукой делать: самой сбежать из дворца? А менестреля-то где потом искать?!..
- Нет, смерть была бы слишком лёгкой для тебя! - кровожадно осклабилась троллица, и менестреля утащили к воротам. Мириам осталась стоять, провожая их взглядом и от всей души надеясь, что стражницы правильно исполнят её приказ и оставят незнакомца в живых.
- Как ты здорово придумала про казнь! - восхитилась Жемчуг, вылезая из кустов.
- Ага. Здорово, - откликнулась Мириам, тяжело дыша. Её только сейчас догнало тем, насколько же она испугалась. Ши, посвятивший ей балладу, был на волоске от смерти! Страшно было даже представить, что было бы, если бы у неё ничего не получилось, и менестрель был бы приговорён её матерью. - Только маме не рассказывай, хорошо?
- Конечно! Но я хочу о другом с ней поговорить. Пойдёшь со мной?
- Пойду, только давай пойдём к ней не посреди ночи? А то возникнут вопросы, почему мы не спим в такое время. Проснёмся - тогда и поговорим.
- Это разумно! Кстати, тебя не смущает, что наши стражницы... не очень умные?
- Они и не должны быть умными, - пожала плечами Мириам. - Они должны быть сильными и преданными.
Остаток ночи Мириам продолжала гипервентилировать в подушку, пока Жемчуг, впечатлённая увиденным, прыгала вокруг неё:
- Он тебе понравился, да? Понравился? Ты как, всё нормально?
- Я... в порядке, - выдыхала Мириам в ответ. - Просто немного... испугалась.
- Хочешь коньяка?
- Н-нет... не хочу просыпаться с больной головой.
- А конфет хочешь?
- ...Знаешь, а хочу.
И Жемчуг поделилась с ней леденцами. (Да, мы упёрлись в то, что до открытия Нового Света в Европе не было шоколада, - но сахар уже был, и в условном Средневековье считался редкостью, доступной знати одновременно как лакомство и как лекарство.)
Наутро сёстры отправились навестить маму. Мириам не очень-то хотелось к ней идти: она знала, что мама видит её насквозь, - но оставлять сестру без присмотра не хотелось ещё больше. С вопросом, понравился ли ей менестрель, ей тоже было сложно: можно ли считать за любовь, когда ты не хочешь, чтобы ему причиняли боль, и хочешь увидеть его снова?.. С одной стороны, если будет занято сердце одной принцессы, - у королевства останется вторая. С другой, - как-то неловко перекладывать весь долг на плечи сестры. Неблагая эгоистичная половина Мириам отчётливо боролась в ней с её Благой ответственной половиной.
Сестёр, конечно, без вопросов пропустили в тронный зал. Королева восседала на троне, разбирая прошения, а её приспешницы толпились по углам. В зале даже было непривычно светло: лучи солнца лились сквозь высокие стрельчатые окна.
- Здравствуй, матушка! - Жемчуг бросилась в её объятия.
- Доброе утро, матушка, - Мириам сделала книксен, стараясь не отсвечивать.
- Девочки мои, как я рада, что вы зашли ко мне! Как вам спалось?
- Беспокойно, - честно призналась Жемчуг. - Но перейдём сразу к делу. Мы знаем про состязание миннезингеров!
Время от времени, без каких-либо строго определённых промежутков, королева устраивала певческие состязания. Победительница становилась её фавориткой на год и один день, после чего... исчезала. Все понимали, что это означало казнь. Однажды Жемчуг, в присутствии Мириам, спросила маму, почему она так делает, - и королева объяснила, что порой позволяет своему сердцу отдохнуть, но всё же оберегает себя от привязанностей. Недавно Жемчуг где-то прослышала, что ожидается очередной турнир менестрелей.
- Это у кого же такой длинный язык?.. - нахмурилась королева.
- Троллицы в сумерках разговаривали об этом, мы не разглядели, кто именно, - поспешила ответить Мириам, пока Жемчуг, чего доброго, не назвала ненароком кого-нибудь из придворных. Но королева не стала мелочиться и наложила на Жемчуг Диктум, приподнимая её лицо за подбородок, чтобы заглянуть в глаза.
- Разве это так важно?.. - удивилась Жемчуг. - Я правда не помню, кто это был!
- Ну хорошо, моя крошка, - королева мгновенно сменила гнев на милость. - О чём ты хотела спросить?
- Когда такое же состязание будет устроено для нас? - спросила Жемчуг. - Я тоже хочу, чтобы менестрели посвящали мне баллады и боролись за мою руку!
- Моя дорогая, твоё сердце должно принадлежать королевству, - напомнила королева.
- Я помню об этом. Но ведь тебе это не мешает выбирать фавориток?
- Моё сердце уже давно оковано бронёй, - возразила она. - Твоё же сердце ещё нежное, как роза. Я не могу позволить себе подвергать тебя такому испытанию.
- Разве же это испытание?
- Конечно. Сердце феи отзывчиво, и тебе вмиг захочется доверия, красоты, любви...
- Но неужели тебе всего этого не хочется?
- Это другое. Я способна держать свои чувства в узде и управлять ими.
- Но ведь никто не властен над своим сердцем!
- Так только в сказках бывает: когда достаточно луча, чтобы растопить ледяное сердце, - заметила Мириам, пока Жемчуг не зашла в своих тезисах слишком далеко. По её мнению, для того, чтобы в сердце поселилась любовь, нужно сперва самой открыть его миру. Она отважилась приоткрыть своё сердце, и теперь пожинала плоды.
- Коготок увяз - всей птичке пропасть, - продолжала королева. - А ты не так холодна, ты - как гейзер с бурной водой...
- А могла бы сравнить и с огнём, - заметила Жемчуг, и мама вновь с неудовольствием поморщилась. - Ведь гейзер - это то место, где вода и огонь встретились.
- Сперва ты поведёшь войско, сожжёшь несколько деревень, проведёшь несколько сражений, - сказала королева, и Мириам аж позавидовала таким перспективам. - Только тогда твоё сердце достаточно зачерствеет.
- А если я не хочу?..
- Твой долг не спросит у тебя, хочешь ты этого или нет.
- Но ведь любовь - это такое редкое чудо! Шансы её встретить совсем небольшие.
- Я не поставлю на этот шанс жизни половины моих подданных, - отрезала королева.
- Видимо, вторая половина зависит от меня, - невесело прокомментировала Мириам.
- Скажи, что будет, если гейзер запереть пробкой? - не сдавалась Жемчуг.
- Он взорвётся, - первой подсказала Мириам.
- Его силу можно направить в другое русло: участвовать в турнирах, добывать головы драконов... Ну, а ты? - обернулась мама к Мириам. - Ты тоже хочешь состязание в свою честь?
- Нет, - Мириам покачала головой. - Это будет слишком шумно.
Соблазнов следовало избегать, - и более всего Мириам опасалась, что на такой турнир вновь явится тот менестрель, которого она прогнала ночью. И ох едва ли матушка позволит взять его в мужья.
- Что ж, хорошо. Я исполню твою просьбу, - королева вновь смотрела на Жемчуг. - Но ты должна будешь дать мне одно обещание: кто бы ни выиграла в состязании, ты собственноручно лишишь её жизни.
- Я пока не могу этого сделать, - признала Жемчуг. - Можно ли сделать это... когда-нибудь потом?
- Через год и один день, не позже. Неужто в тебе нет огня, чтобы сделать это?
- Моего огня хватит на то, чтобы убить кого-то, кто меня бесит. Но если мне понравится чья-то песня, убивать её мне совсем не захочется. Зачем тогда мне это делать?
- Чтобы приучить себя к жестокости. В будущем она будет охранять тебя от многих бед.
- А как-нибудь по-другому приучиться нельзя?..
- Нет. Только уничтожая то, что тебе дорого.
- А я слышала про другое. Когда какой-нибудь Расточитель придёт - не рассказывай ему об этом.
- Ты про того юношу, что привели недавно? Я наблюдала за ним. И даже вела с ним беседу.
- Но, может быть, есть ещё способ? - Жемчуг определённо не привыкла отступать.
- Твоя сестра может сделать это за тебя, - великодушно предложила королева.
- Видишь, она не хочет, - возразила Жемчуг, глядя, как у Мириам скептически приподнимается бровь.
- Я не то чтобы не хочу, но это бессмысленно, - пожала плечами Мириам. - Ведь тот, кого я буду казнить, не будет мне дорог. Так зачем тогда мне выполнять работу палача?..
Это представлялось даже как-то оскорбительно: поднимать оружие на кого-то, кто не сопротивляется, и кто тебе не враг. Щадить чувства сестры, конечно, достойно, - но тут Неблагая сторона Мириам перевесила: сама хочет фавориток - пусть сама с ними и разбирается.
- Но я боюсь, что у тебя тоже слишком мягкое сердце, - вкрадчиво заметила королева, приблизившись к Мириам. - До меня дошёл слух, что минувшей ночью ты отдала стражницам один очень интересный приказ.
- И чем же он интересен? - прямо спросила Мириам.
- Не слышала ли ты запретной песни любви вот этим самым ухом?.. - королева провела по краю её уха кончиками пальцев. Мириам также схлопотала Диктум, но решила ему не сопротивляться: в конце концов, она и так не собиралась врать. То, что автор песни мог быть уже далеко отсюда, придавало решимости.
- Только краем его.
- Что ты испытала, когда услышала её?
- Она была красива, - признала Мириам. - И мимолётна.
- Я не спрашиваю, КАКОЙ она была. Я спрашиваю, ЧТО ты чувствовала.
- Сложно сказать. Это было... даже не любопытство, - Мириам задумчиво пожала плечами. Исполнитель, отважившийся на встречу, занимал её гораздо больше, нежели содержание песни.
- Ты запомнила её?
- Всего пару фраз, как запоминается случайно услышанный разговор, который вскоре забудется. В одно ухо влетело, из другого вылетит.
- Слово - не воробей... Что ж, ладно. Но скажи, не будешь ли ты испытывать ревность, когда я устрою турнир в честь твоей сестры?
- Мне бы и в голову не пришло ревновать, - удивилась Мириам. - Я буду только рада за свою сестру, глядя, как её прославляют.
- Ты говоришь так сейчас. А когда менестрели соберутся ради неё, ты можешь почувствовать ревность и зависть, - но знай, что ты тоже всегда сможешь это получить.
- Это не та игрушка, которую мне бы хотелось, мам, - заверила её Мириам. А про себя порадовалась, что уже видела лучшее, а значит, для неё нет риска запасть на какого-нибудь менестреля, который прибудет петь для сестры. - К тому же я действительно знаю, что смогу попросить тебя о том же, если вдруг мне этого захочется.
- Мириам поможет мне придумывать конкурсы для менестрелей, - добавила Жемчуг с энтузиазмом.
- Да, придумаем их вместе, - поддержала её Мириам. Разговор следовало поддерживать на мажорной ноте, чтобы мама забыла об инциденте с песней.
- Вот и славно, - королева и впрямь порадовалась. - А победительницу я сама казню.
- Мам, а можно без жести?.. - попросила Жемчуг. - Кто станет участвовать в турнире, зная, что может умереть? На это пойдут только самые отчаявшиеся! А я не хочу выбирать из неудачников!
- Это лучше, чем ничего, - философски заметила королева.
- Но сначала - твои менестрели! - решила Жемчуг. - Я спрошу у них, что их привело, если они знают, что в случае победы их казнят. Пусть они меня просветят.
И Жемчуг устроила соцопрос среди прибывших менестрелей, а Мириам ходила вместе с ней и помогала записывать ответы. Правда, первый же опрашиваемый от них удрал.
- Эй, я тебя не отпускала!.. - прокричала Жемчуг ему вслед, но он уже скрылся из виду.
Повторив вопрос следующей группе менестрелей, Жемчуг спросила у молчащей сестры:
- А тебе разве не интересно?..
- У меня есть версии, почему они здесь, но я не буду им подсказывать. Пусть сами расскажут.
Следующая участница турнира, девушка, оказалась более разговорчива.
- Всё просто: здешняя владычица грозная, покорила многие города и сёла, и все окрестные земли уже лежат под её пятой...
- Ты хотела сказать - под её мудрым правлением? - поправила её Жемчуг.
- ...И известно, что своих фавориток королева одаривает своей милостью. И если выигравший менестрель попросит, скажем, облегчить бремя налогов или отпустить заложников, - она может это исполнить.
- А у вас какая мотивация? - обратилась Жемчуг к остальным менестрелям.
- А я просто хочу посмотреть, как проиграют другие, - честно ответил один. - Я пою достаточно плохо и не боюсь победить.
Итого, как показали результаты опроса, многие прибыли за милостями, как Мириам примерно и ожидала. Кого-то заставила судьба: проигранный спор или единственная возможность расплатиться с долгом. Кто-то был уверен, что как-нибудь выкрутится и станет тем самым первым выжившим, как Шахерезада (удачи этим наивным, скептически подумала Мириам). Кто-то просто хотел хоть немного пожить как фея (или как человек: ограничений для участия не было). А некоторые всерьёз говорили о том, как королева прекрасна, и ради её благосклонности в самом деле готовы были умереть, - и их тоже можно было понять.
И вдруг сёстры увидели знакомую физиономию под капюшоном. Неужели безумец осмелился вернуться?!..
- Хочешь с ним поговорить? - спросила Жемчуг.
- Нет. Давай не будем привлекать к нему лишнего внимания, - попросила Мириам. - Не хочу, чтобы нас видели вместе.
- Давай я с ним поговорю, - предложила Жемчуг. - Я ведь всех спрашиваю.
- Да, точно, ты всех спрашиваешь, - согласилась Мириам. - Это не будет выглядеть подозрительно.
И они подошли к менестрелю в капюшоне, и Жемчуг задала ему тот же вопрос, что и всем: что привело его на турнир. (И сначала я не понял, почему у Мириам в этот момент сердечко не ебонькнуло, - а через мгновение как понял.))
- Я потерял своего брата-близнеца, - ответил он. - И надеюсь отыскать его здесь.
Видимо, глаза у сестёр в этот момент были ну очень выразительные, потому что после паузы он спросил встревоженно:
- Чем вы так поражены?
- Тем, что я знаю его судьбу, - первой ответила Жемчуг.
- Вы видели его? - воскликнул менестрель. - Он здесь?
- Только сперва обещайте, что никому об этом не расскажете! - попросила Мириам. Конечно, мама и так знала о том, что она отпустила ночного певца. Но если до королевы ещё раз дойдут слухи о том, что её дочери кто-то небезразличен...
- А что нам за это будет? - а у Жемчуг проснулась деловая жилка.
- У меня ничего нет. Хотите, спою вам балладу?
- НЕТ, - поспешно открестилась Мириам. Одной баллады ей уже хватило!
- Так вот, у меня для тебя две новости, - Жемчуг подхватила менестреля за локоть, оттащила в сторонку и понизила голос. - Какую сообщить первой?
- Любую, - ответил он.
- Ну вы посмотрите, какой он скучный, - посетовала Жемчуг. - Хорошая новость: твой брат жив. Плохая новость: если его поймают, его казнят.
- Казнят? Что он натворил?!..
- Песню спел.
- Но... разве это запрещено? Здесь ведь все собрались для того, чтобы петь! Он спел её до конкурса?..
- Проблема не в том, что он спел песню до конкурса. А в том, что он спел её... не той.
- Не королеве? И она знает об этом?
- Здесь и у стен есть уши, - пожала плечами Мириам.
- Я бы советовала тебе поскорее бежать отсюда, - добавила Жемчуг. - Если тебя примут за него, тебя тоже могут казнить.
- Но я - не он! - удивлённо возразил менестрель.
- В этом никто не будет разбираться. Как ты сможешь это доказать?
- Технически, доказать это несложно, - заметила Мириам. Хоть королева была не из Дома Гвидион и не могла отличать правду от лжи, существуют и другие способы заставить фею не врать.
- Когда вы его видели? - спросил обеспокоенный брат.
- Вчера, - ответила Жемчуг.
- И всё-таки... Кому он спел песню? Вы ведь это слышали, да?
- Если я выдам тебе его тайну, ты сможешь против воли выдать её кому-нибудь ещё, - сказала Мириам. - Некоторых вещей тебе лучше не знать, ради его же блага. Беги отсюда, и если встретишь в окрестностях своего брата, то прихвати его с собой.
- Но моё чутьё говорит, что он здесь!
- Вот ведь он крыса, - вырвалось у Жемчуг. - У вас с ним есть какая-то связь?
- Медальон привёл меня сюда.
- Что ж, тогда ищи, но ни у кого о нём не спрашивай, и страже смотри не попадись. В темнице поищи...
- В темницу его не пустят, - сказала Мириам. - Сами посмотрим.
Мысленно Мириам упрекнула себя за то, что если бы не его брат, она сама не догадалась бы проверить темницу на случай, если менестрель не успел убежать или вернулся, и его схватили.
- Я должен вас благодарить, - произнёс брат удивлённо.
- Учти, я помогаю тебе не от чистого сердца, а просто забавы ради, - заявила Жемчуг.
- Я вижу, - он улыбнулся с неожиданным теплом. - И вы очень милы.
- Это всё она, - Жемчуг ткнула пальцем в сестру. - Только ради неё я не буду тебя сдавать.
- Но я - не он! - удивлённо повторил менестрель.
- Ну, не говори потом, что я тебя не предупредила, - она пожала плечами.
- Разве я совершил какое-то преступление?
- Твой брат уже спел свою песню той, кому петь их запрещено, и чудом сбежал. А ты - его соучастник, а за это и казнить могут.
- И казнят, если поймают, - со вздохом подытожила Мириам.
- Но я всё равно должен найти своего брата, - твёрдо сказал менестрель.
- Удачи тебе в этом, - улыбнулась ему Мириам.
- Она тебе понадобится, - подтвердила Жемчуг. - И не доверяй здесь никому.
Менестрель, поглубже натянув капюшон, растворился в тенях.
- Какой он прикольный! - радостно заявила Жемчуг, как только он исчез.
- Ага. Здорово, что они есть друг у друга, совсем как мы.
- Как ты думаешь, его брат не стал уходить отсюда - или не смог?
- Я всё-таки надеюсь, что он достаточно умён, - ответила Мириам. - Но давай проверим.
И, не откладывая, она направилась в темницу, и Жемчуг последовала за ней. Они спустились в подземелье замка, где было отнюдь не холодно и сыро, а жарко, как на сковородке (только гитары без струн и не хватало, простите великодушно)). Чтобы воздух не обжигал их, им выдали специальные плащи, - а узники не могли даже прикоснуться к решёткам, поскольку те были раскалены. Стражницам сёстры сказали, что хотят осмотреться, и никто не задавал лишних вопросов. Одна троллица сопровождала их с опахалом.
- Сильнее обмахивай! - велела Жемчуг. - Здесь так жарко!..
Мириам не жаловалась: тревога за менестреля гнала её вперёд, и она решила, что если он переносит - или был готов переносить - эту жару ради неё, то и она ради него немного потерпит.
- Но здесь и должно быть жарко, - пробасила троллица.
- А вам здесь разве не жарко? - продолжала спрашивать Жемчуг.
- Очень жарко! - вздохнула стражница.
- Но ведь это не вас здесь пытают! Зачем тогда вы это терпите?..
Троллица что-то невнятно проворчала. Кажется, Жемчуг решила всерьёз взяться за интеллектуальное развитие стражниц, не задумываясь о том, к чему может привести появление мыслей в их головах.
- А новые поступления были? - задала Жемчуг мудрый вопрос.
- Были.
- Покажите!
- Почему это интересует Ваше Высочество? - кажется, троллица всё-таки была умна и насторожилась.
- Мы пришли на экскурсию, - ответила Жемчуг.
- Нам любопытно, - одновременно с ней искренне заверила Мириам.
Троллица провела их на этаж ниже, где было ещё жарче. С ещё более нижних уровней доносились изрядно нервирующие стоны и крики. Здесь в камерах были высокие потолки, и была придумана особая пытка: под самым потолком каждой камеры висел стакан с водой, - так, чтобы возможно было прикоснуться к нему самыми кончиками пальцев, но не дотянуться и взять. Некоторые узники подпрыгивали из последних сил, некоторые - уже лежали на полу, сдавшись. А один - добыл стакан и стоял посреди камеры, держа его в руке. И это был тот самый менестрель.
- Эй, это что за безобразие! - возмутилась троллица, подходя к камере.
- Разве это запрещено? - заступилась за него Мириам, но едва ли была услышана.
- Ты кто таков? - продолжала бушевать стражница.
- Что такого он сделал? - снова спросила у неё Мириам. Отстоять этот стакан воды казалось не таким сложным, но каков будет гнев матери, если она попытается добиться освобождения узника?..
- Не положено!.. - настаивала троллица.
- Отчего же?.. - усмехнулся менестрель. И начал петь.
- За что этого узника посадили сюда? - успела спросить Мириам, прежде чем её накрыло ощущением, что всё хорошо, беспокоиться не о чем, и что всё происходящее - правильно.
За считанные мгновения узник и троллица поменялись местами: она открыла дверь камеры, отдала ему свой меч и ключ и вошла внутрь. А он вышел, повертел перед глазами ключ, которым явно не умел пользоваться, но как-то закрыл камеру, продолжая петь. Теперь его песня была похожа на колыбельную, и убаюканная ею троллица свернулась клубочком на каменном полу и заснула. Мириам понимала, что оказалась под воздействием чар, и сбросила их: она и так не собиралась препятствовать побегу, а собственное сознание было дорого ей как память. Жемчуг поступила так же, - так что, когда певец обернулся к ним, дружелюбно сказала:
- Привет.
В глазах менестреля, явно не ожидавшего такого поворота, отразилось смятение лишь на долю секунды, - после чего он вновь стал держаться так непринуждённо, словно был на светском приёме, а не посреди геенны огненной.
- Я рад видеть вас снова, - улыбнулся он, глядя при том только на Мириам.
- У тебя мало времени, чтобы исчезнуть, - напомнила она.
- Что ты пел моей сестре? - требовательно спросила Жемчуг. - Раньше это казалось мне невинной игрой, но теперь...
- Я не была зачарована, - возразила Мириам.
- Я не использовал чары, - подтвердил менестрель слегка укоризненно. - Есть и другие способы привлечь внимание. Не думай о других хуже, чем они есть.
- Но что ещё я должна была подумать, когда к моей сестре прорывается незнакомец, и оказывается, что у него есть способность подавлять чужую волю? - не отставала Жемчуг. - Ты имел дурные намерения на её счёт? Отвечай!
- Намерения я действительно имел, но не дурные. Вернее, их имеет ваша мать.
- А она здесь при чём?!.. - Мириам окончательно запуталась.
- Скажешь про коллективную ответственность?!.. - Жемчуг, похоже, решила, что менестрель собирался навредить им, чтобы за что-то отомстить королеве.
- Что?!.. И в мыслях не было! - в свою очередь удивился он. - Ваша мать не желает вам зла.
- У нас их две, - догадалась Жемчуг.
- И ты говоришь о другой? - подхватила Мириам.
- Она была бы не против вас увидеть.
- Значит, ты пришёл сюда, чтобы нас похитить?.. - Мириам была несколько разочарована тем, что баллада была лишь приманкой. Впрочем, Балоринг мог выбрать любой другой метод похищения, а выбрал балладу... Могло ведь в этом красивом жесте быть хоть немного искренности?..
- А можно увидеться с ней как-нибудь иначе? - поинтересовалась Жемчуг.
- Уж лучше пусть она к нам, - хмыкнула Мириам. Она никогда не мечтала о встрече с Балорской матерью, - а вот Жемчуг, похоже, идея пришлась по душе:
- Я тоже хочу её увидеть, но мне нужны гарантии.
- Это просто прекрасно! - просиял посланник. - Я могу их дать.
- А у тебя есть право говорить от её лица? - усомнилась Жемчуг.
- Я могу дать тебе Клятву.
- Когда я попаду в плен к Балорской королеве, мне будет уже всё равно, если тебя поразит молния, - резонно заметила Жемчуг. - Но у тебя ведь наверняка есть средство связи с ней? Какой-нибудь горн волшебный, или ещё что-нибудь?..
- Есть, - нехотя ответил Балоринг.
- Давай же посмотрим на него!
- Не надо на это смотреть, - произнёс он очень серьёзно.
Он распахнул ворот, и на его теле под ключицей оказалось нечто вроде шва (молния, сказали бы мы в современности). Балоринг открыл этот шов, как карман, и внутри стали видны живая плоть и кости, а за рёбрами билось сердце. Жемчуг скривилась и отвела взгляд, а Мириам решила смотреть, не отворачиваясь: раз уж ей нравился этот ши, следовало принимать его целиком, со всеми его недостатками. Тем паче Балоринги славятся умением превращать свои недостатки в преимущества... К этому обнажённому сердцу даже хотелось прикоснуться, - но очень, очень бережно.
А вокруг этого сердца расположилась чёрная морская раковина. Балоринг запустил ладонь в "карман", и на мгновение Мириам испугалась, что он сейчас вынет из груди сердце, - но он лишь достал раковину.
- А ты правда менестрель? - полюбопытствовала Жемчуг.
- Правда, - ответил он уклончиво. - Но не только.
- Ты хорошо поёшь, - сказала ему Мириам.
Менестрель протянул Жемчуг раковину, но та разумно поколебалась:
- Если я её возьму, мне ничего не будет?
- Смотря что ты подразумеваешь под "ничего". Ты станешь ближе к своим корням, но с тобой не случится ничего дурного... Ничего хуже, чем происходит с тобой здесь.
- Тебе это не нужно, - предостерегла Мириам сестру. Она не останавливала Жемчуг прежде, поскольку предполагаемая встреча с морской королевой была единственной ниточкой, связывающей её с менестрелем, - но теперь она испугалась, что может потерять Жемчуг. Что значит "стать ближе к корням"? Что если, приняв раковину, сестра безвозвратно станет ши Балор? Или вовсе превратится в рыбу...
- Что-то он мутный какой-то, - Жемчуг с сомнением обернулась к ней.
- А мне кажется, что он с нами честен, - сказала Мириам. - Но тебе всё равно этого не надо.
- Ладно, давай, - решилась Жемчуг и взяла раковину.
- И как?.. - поинтересовалась Мириам, внимательно глядя на сестру. Жабры у той не отросли.
- Ничего не изменилось, - призналась она и спросила у посланника: - Что с ней нужно делать?
- Держать под подушкой, - ответил он. - Тогда во сне вы увидите дорогу.
- А ты не хочешь сказать ему что-нибудь хорошее? - обратилась Жемчуг к сестре.
- Что хорошего я могу ему сказать?.. - удивилась Мириам. Ей подумалось (чем заняты мысли - то и приходит на ум), что сестра предлагает ей сказать о своих чувствах, но для этого были неподходящие время и место. - Я скажу только: поскорее убирайся отсюда...
- Например, что его брат явился сюда его спасать, - вставила Жемчуг.
- ...И захвати с собой своего брата. Именно это я и собиралась сказать.
- Он пришёл не меня спасать, а мои лавры себе забрать, - проворчал Балоринг. - Вы видели его здесь?
- Ага. Значит, ваша общая миссия - позвать нас в гости к матери? - уточнила Жемчуг.
- Пообщаемся в следующий раз! - воскликнул он, услышав приближающийся по коридору топот ног. - Извиняюсь за беспокойство, - и он успел галантно поцеловать руку Мириам, прежде чем удрать.
- А ты ему нравишься, - сообщила ей довольная Жемчуг.
- И в этом-то и проблема, - вздохнула Мириам.
- Но это будет проблема нашей матери. Обеих наших матерей... - топот стал совсем близко, и Жемчуг закричала во всю силу лёгких: - Охрана! Тревога!
- Могла бы и дать ему пять минут форы, - проворчала Мириам.
- Я думаю, он и так справится.
Беглец оставил на полу ключ, и первым делом сёстры разбудили и выпустили из камеры троллицу, - иначе в таком пекле она рисковала уже не проснуться.
- Давай, вылезай и бегом отсюда, - поторопила её Жемчуг.
- Как же так... как это произошло?.. - недоумевала троллица в полнейшей растерянности, оглядывая пустующую камеру и отсутствие своего меча.
- Как-то, - пожала плечами Жемчуг. - Вот ключ.
- Он зачаровал и тебя, и нас, - пояснила Мириам.
- Или сделал это до того, как мы пришли, - перестраховалась Жемчуг. - Пока не спросят - мы тебя не видели.
- Ох, спасибо... от души! - стражница не могла поверить своему счастью и неловко раскланивалась.
- Беги-беги, - напутствовала её Мириам. Заручиться благодарностью кого-то из подданных было, как ни крути, и приятно, и полезно. Троллица присоединилась к остальным, побежавшим вдогонку за улизнувшим узником.
- А что если эти близнецы - ассасины, которых подослали к нашей маме?.. - запоздало забеспокоилась Жемчуг.
- Зная нашу маму, она сама кого угодно убьёт, - заметила Мириам.
- Но как бы её предупредить?.. - и Жемчуг сама же ответила на свой вопрос: - Впрочем, она и так привыкла к тому, что вокруг неё сплошь упыри, такие же, как она сама. Но это её враги, а не наши. И я понимаю, что в этой тюрьме наверняка немало тех, кто страдает безвинно. С другой стороны, здесь есть и те, кто сидит не просто так, а за дело. И не выпускать же всех...
- Нет, всех выпускать мы не будем, - отрезала Мириам. - Пошли отсюда, жарко же.
Сёстры вернулись в свою комнату, и Жемчуг стала рассматривать раковину, которую прятала за пазухой.
- Ты всё же хочешь ей воспользоваться?.. - спросила Мириам.
- Да.
- Но зачем?!..
- Я давно хотела взглянуть, как живёт другая наша мама.
- Одну я тебя не отпущу, - решила Мириам. - Пойдём вместе. Но когда вернёмся, мама нам головы оторвёт... Если мы вообще вернёмся.
- Я тоже боюсь, что мы попадём в плен, - призналась Жемчуг. - А мамы не боюсь. Она поругается, конечно, но это того стоит. Она ведь нас любит и не причинит нам вреда... А про вторую маму я ничего не знаю.
- Это-то и пугает.
- Зато узнаем, как жить под водой, и почему нам всегда говорили, что вода для нас ядовита.
- Думаешь, там нам расскажут правду?
- По крайней мере, сравним их версию с тем, что говорит наша мама. И, может, нам объяснят, почему нам нельзя влюбляться...
- Нам ведь уже объяснили. Наши сердца должны принадлежать нашим владениям.
- Но ведь так не у всех! Почему именно у нас так?!..
- Ладно, - сдалась Мириам. - Узнаем другое мнение и посмотрим на море.
- Там наверняка жемчуга красивые...
- И менестрели.
- Они ещё и близнецы! - согласилась Жемчуг. - Он мне сначала не нравился, но потом... А тебе который из них больше нравится? Как думаешь, их можно различать по недостаткам?..
Но время приближалось к вечеру, и сёстрам пора было идти смотреть на состязание. Менестрели сменяли друг друга, но никто не блистал, а королева откровенно скучала и даже начала изучать донесения. Как вдруг - заблистало: это вышла прекрасная ундина, хоть ей и нелегко было передвигаться по суше. Из её широкого рукава пролилась струя воды - и превратилась в арфу.
- Как смела ты явиться сюда?!.. - воскликнула королева.
- Когда я вошла в твой дворец, я приняла твоё дозволение спеть, и я спою, - ответила ундина без тени страха. И, коснувшись водяных струн, она стала петь о красоте, что пробивает себе путь под небом, как вода. Все заслушались: это была действительно прекрасная песня.
Даже черты лица королевы смягчились, пока она слушала. И когда последние аккорды испарились, она произнесла:
- Довольно. Я нашла победительницу.
Но тут Жемчуг обратила на себя её внимание, и королева благосклонно спросила:
- Что ты хочешь сказать, дорогая?
- Я хочу сказать, что если бы повстанка из обитателей вод пыталась подобраться ко мне, очаровывая меня своей песней, я на твоём месте не доверяла бы ей. Она выглядит подозрительно.
- Она, конечно, не Балоринг, - задумчиво согласилась Мириам. - Но близко к тому.
- И правда, - внезапно мама тоже согласилась.
- Выбери кого-нибудь ещё, - посоветовала Жемчуг.
Как ни странно, ундина отнюдь не обрадовалась тому, что её спасли от казни, а была разгневана:
- Но ты сказала, что уже выбрала победительницу!
- Да, и это... - не медля ни мгновения, королева ткнула пальцем в стоявшего рядом с ундиной ши, - Он. Прочь отсюда, дитя воды!
А наугад выбранный ши даже не сразу смог поверить, что ему настолько не повезло.
- Куда вы меня ведёте? Как же так?!.. - запричитал он, когда стражницы подхватили его под руки и подтащили поближе к трону. Мириам даже стало его жаль.
- Как твоё имя? - спросила его королева, и он назвался. - Что же ты не рад? Неужели победа не греет твоё сердце?
- Я не ждал такой чести от тебя, госпожа, - выдохнул ши.
- Но ты ждал от меня милости, когда пришёл сюда играть свой жалкий мотив, который никто здесь не осмелится назвать музыкой?
- Ты... желаешь услышать что-нибудь другое? - жалобно предложил незадачливый менестрель.
- Нет, не желаю. А ты хочешь ли попросить меня о милости?
- Д-да, - кивнул он.
- Давай же! А то год в сроке твоей службы я вижу лишним.
- Отужинай со мной, - попросил он вдруг. - А я развлеку тебя беседой.
- Отужинать?.. - переспросила королева, слегка удивлённая. Да и Мириам сперва показалось, что менестрель ляпнул первое, что пришло ему на ум. Она даже успела пожалеть, что право на исполнение желания получил этот никчёмный тип, а не очередной народный герой, готовый пойти на казнь ради избавления родного села от поборов: это, по крайней мере, было бы драматично.
- Я буду креветки, - с обезоруживающей невинностью добавил победитель.
- Вот мерзавец, - оценила королева, и даже заулыбалась - казалось, впервые за этот день и за довольно долгое время.
Жемчуг просто зааплодировала. Ведь огненное королевство враждовало с морем, а значит, не могло вылавливать морепродукты, - а в пресной воде креветки не водятся! Конечно, можно купить их у рыбаков на какой-нибудь ярмарке, - но Мириам решила не подавать матушке идей. Тем паче что сама королева явственно не хотела так скоро избавляться от находчивого нового фаворита. Сам же менестрель стоял бледный, как мраморная колонна.
- Теперь будет пир. Приоденьте его, - распорядилась королева, махнув в его сторону рукой. - И не давайте ему в руки лиру: пусть поёт тот, кто умеет петь.
- Ундина умеет, - сказала Жемчуг, и мать запустила в неё крошечную молнию, подпалившую прядку волос. Королева не сердилась: скорее, у неё было игривое настроение.
- Вы тоже переоденьтесь, - сказала она дочерям.
- Насколько шикарными мы должны быть? - уточнила Жемчуг.
- Абсолютно шикарными.
Напоследок Мириам подошла к троллице, пострадавшей от беглеца, и поинтересовалась:
- Ну как, не поймали?
- Как сквозь землю провалился, - вздохнула она.
- Королеве доложили? - строго спросила Жемчуг.
- Усилили патрули, - кивнула троллица. - Но во всеуслышанье не объявляли: было велено не портить праздник.
- Хорошо. Я просто хотела убедиться, что мама в курсе, - Жемчуг успокоилась, и Мириам тоже выдохнула с облегчением.
Они ушли к себе, чтобы нарядиться для пира. Мириам выбрала бархатное платье винного цвета и украшения с камнями огненного цвета в серебряной оправе, а Жемчуг - платье из розово-персикового атласа, усыпанное прозрачными блестящими каменьями (ибо Сваровски тогда тоже ещё не изобрели)). Менестрели на пиру посвящали сёстрам баллады, но цензурно допустимые: о том, каких мудрых дочерей вырастила королева и как ими гордится всё королевство. Мириам из вежливости старалась не зевать, но мыслями была уже далеко.
Королева по-прежнему пребывала в хорошем настроении и даже никого не казнила, что было редкостью для пиров. А вот её новый фаворит-ши с тоской смотрел на окна, явно прикидывая, что сбежать не удастся. Он почтительно поклонился принцессам, когда они подошли к нему познакомиться.
- Я помню результаты опроса, и что тебя в них не было, - заговорила Жемчуг. - Будешь продолжать в том же духе - задержишься здесь.
- Я не таков, как талантливые менестрели, - вздохнул он.
- Почему нет? Вдруг именно ты будешь Шахерезадой?
- Куда мне, - бедняга совсем сник.
- Не скромничай, - подбодрила его Мириам. - Ты же ши!
- Я пришёл сюда просто поглазеть, зная, что никогда не выиграю, - с горечью поделился он. - И был наказан за своё любопытство!
- Зачем же воспринимать это так обречённо?..
- Ты ещё можешь побороться, - добавила Жемчуг.
- Что если таким образом тебя нашла твоя судьба и слава?
- И ты ведь уже здорово придумал, как задержаться, - похвалила Жемчуг.
- До открытия рыбного рынка, - мрачно заметил он.
- Не подавай ей идей! - посоветовала Мириам.
- И не забывай, что Шахерезада султану не только сказки рассказывала, но и троих сыновей ему родила, - деловито сообщила Жемчуг.
- Я такого не помню, - удивлённо сказал менестрель. Похоже, он не осилил дочитать историю Шахерезады до самого конца.
- Тысяча и одна ночь - это три года, - пояснила Жемчуг. - Так что тяни время и почаще придумывай что-нибудь новое. И ничего плохого нашей матери не делай!
- Я и не думал... - менестрель удивился ещё больше. Мириам и сама удивилась: он казался самым безобидным ши из всех, что она когда-либо видела, и его сложно было заподозрить в злом умысле.
- Границу не переходи, - пригрозила Жемчуг. - Иначе мы из доброжелательных наблюдательниц превратимся в недобрых участниц.
- Все здесь мне угрожают, - печально констатировал ши. - А я просто зашёл спеть песню. Возомнил себя хорошим певцом...
- Как тебя зовут? - спросила Жемчуг. Он снова назвался. - Тебе повезло.
- Ну да, хоть какое-то время поживу как фея...
- Я не об этом. У тебя есть шансы понравиться нашей матери.
- Но я совсем с ней не знаком! А вы её знаете. Что ей нравится?
- Думаю, ей нравится искренность, - предположила Жемчуг. - Ей понравился твой испуг. И ей нравится креатив... В общем, держись.
- Короче говоря, будь собой и будь что будет, - резюмировала Мириам.
- Ты должен ей не наскучить, но при том не борзеть, - наставляла Жемчуг. - Беси её... Но, кажется, у тебя всё нормально с этим.
- Спасибо, - искренне поблагодарил менестрель.
- Удачи, - пожелала Жемчуг.
- Она тебе понадобится, - добавила Мириам.
- Я хочу перезнакомиться здесь со всеми, - сказал он. - Вы мне поможете?
- Хорошо, - согласилась Жемчуг. - Ты мне нравишься. Но если окажется, что я в тебе ошиблась... В общем, не переставай быть паинькой.
И прежде, чем Мириам успела рот открыть, Жемчуг уже рассказала менестрелю обо всех придворных буквально одним словом. Тот просиял: это было ровно то, что ему требовалось. И Мириам поняла, что она бы так не смогла: у каждой - свои таланты, свои достоинства и недостатки...

Вчера я покидался в Саюри вариантами имён, и теперь близнецов зовут Альгар, обоих. Да, у них не только внешность одинаковая, но и имя одинаковое Осталось как-нибудь назвать менестреля-Шахерезаду, а то он наверняка ещё не раз появится в сюжете. А мой внутренний котофанкаст уже представляет себе близнецов сиамскими котами: бледная кожа и тёмные волосы сопоставляются с кремовой шерстью и копчёными пойнтами, а глазища цвета морской волны я чаще всего вижу именно у сиамских кошек. Не говоря уж о том, что два сиамских кота - это то ещё бесоебинго
Спасибо Саюри за игру и Сирше за сестру! Очень здорово, что сёстры такие разные (по-прежнему люблю играть на контрастах) и при этом дополняют друг друга и заботятся друг о друге. Продолжение следует