Викторианский детектив по дискорду продолжили уже в понедельник. Меня снова преследовали мелкие неприятности(тм) - сперва оказалось, что вкладка с моим чарником исчезла из браузера, даром что браузер не мой, а Птахин, и не находилась никаким поиском по истории; в результате чарник обнаружился на рабочем столе, но очки опыта в нём не сохранились (хорошо, что я по какому-то наитию записал их себе в тетрадку). Затем дискорд наотрез отказался запускаться, и пришлось перезагружать комп. Но к старту я успел, и персонажи получили ещё одну порцию вкусных тайн и загадок (и аппетитной еды)). Кто же укусил халяльную конину(с) бедняжку Бетси, если вампиров доктор Полидори пока что не придумал?.. А ещё я не удержался и внёс мем, благо в нашем сюжете фигурируют призраки, а когда к нам присоединилась Вера, её встретили именно такими вопросами:

Незаметно мы засиделись до первого часа ночи и "сохранились" в конце игрового дня.

Отперсонажный отчёт мисс Элис, TW - смерть животногоПосле общего разговора с сэром Хорасом Фредерик остался в гостиной отдать должное хозяйскому бренди, а я увязалась в библиотеку вместе с Уильямом и его воспитанницей. Я пыталась вспомнить всё, что могла слышать о Роксли и их социальных связях. Конечно, я обсуждала с дядей, куда дальше мне придётся направиться в случае его смерти, - и он называл фамилию Роксли. Но говорил, что они сидят в своём замке, как сычи, не показываются в столице и ничем не примечательны, и что старший Роксли - член парламента округа, но в последние годы пренебрегает даже этой обязанностью, отчего в парламенте заседают одни лавочники. Также он упоминал, что у Роксли безупречная родословная, но старший брат был беспутный, колесил по континенту, - и, дескать, хорошо, что помер; а младший больше похож на отца. Пока что всё это совпадало с тем, что говорил сам сэр Хорас, но не давало никаких зацепок.
Я рассчитывала найти письма, которые могли связывать Роксли с ещё какими-нибудь семьями, возможно знакомыми мне, - но личной переписки в библиотеке не хранилось: только какие-то счета на доставку из города штор. Видимо, здесь не вели архив писем, или же он был в хозяйском кабинете. Наше внимание привлекли только судейские документы, отобранные на отдельную полку. В них шла речь о тяжбе за спорный участок земли, и один из предков сэра Хораса, сэр Генри, около ста лет назад был мировым судьёй и решал это дело. Насколько Уильям понял по карте окрестных владений, - этот участок находился недалеко от земель Роксли: заливной луг у леса, который две семьи - Уайт и Хиггс, эсквайры - оспаривали друг у друга уже лет триста. Только за время службы сэра Генри участок дважды сменил владельцев, - и, судя по документам, в последнее время, уже после смерти брата сэра Хораса, его сосед возобновил эту тяжбу. По словам мисс Вуд, мистер Уайт был несколько лет как вдовец, со своими двумя детьми он поссорился и, видимо, после их отъезда переключился на соседей и донимал их чем только мог.
Именно поверенный, нанятый мистером Уайтом, отыскал и отложил все эти документы столетней давности. Но рядом с ними нашлось и кое-что интересное: записки судьи Генри Роксли об охоте на ведьм. Сэр Генри не особенно верил во всю эту чертовщину, - но к нему всё равно приводили горожанок, вызвавших у кого-либо подозрения. Более всего отличился некто Проницательность Вуд - самопровозглашённый "охотник на ведьм", заявлявший, что у него на них особое чутьё. Судья Роксли, похоже, старался отпускать как можно больше девиц, но пятеро всё же были повешены.
- А где они казнили ведьм? - заинтересовалась Виржини.
- В городе, перед ратушей, - ответила мисс Вуд.
Изучили мы и генеалогическое древо семьи Роксли. Оно навевало мысли об "Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова": правило "один отец - один сын" соблюдалось неукоснительно вплоть до появления на свет сэра Хораса с его братом. Про дочерей при этом не было указано ничего. Родословная начиналась от Бернхарда Роксли, прибывшего в Британию в 1066 году с Вильгельмом Завоевателем. Среди фамилий супругов Уайт фигурировала пару раз и давно - не в последние лет двести, - а фамилия Вуд не встречалась вовсе. Хиггсами никто и не интересовался.
Также Уильям нашёл журнал с описанием здешних мест от некоего мистера Мортимера. Сей путеводитель сообщал, что места здесь неплодородные, гиблые, и чем живут местные жители - непонятно, разве что контрабандой. Ни одного доброго слова для окрестностей Роксли автор найти не смог. В конце концов Уильям пришёл к выводу, что нам нужны приходские книги, в которых могли быть записаны сведения о дочерях Роксли, а также о причинах смерти представителей этой семьи и живших в замке слуг.
- И чем нам помогут приходские книги?.. - устало поинтересовалась Виржини.
- Я просто ищу информацию, готовлюсь к завтрашней поездке, - неопределённо ответил Уильям. Похоже, бумаги утомили и его.
- Лучший способ подготовиться к поездке - это выспаться, - мудро заметила девочка.
- Золотые слова, - зевнула я.
Но Уильям не сдавался и предложил поискать книги по медицине. Нашёлся только роскошный переписанный трактат XII века о том, как принимать роды у овец.
- Скажите, мисс Вуд, а сэр Хорас и его брат обращались к врачам? - спросила Виржини. Я ещё помнила, что сэр Хорас упоминал о том, что назначения врача ему помогают.
- Да, и неоднократно.
- И что говорили врачи?
- Что это меланхолия.
- А они что-нибудь говорили о том, как её излечить?
- Артур увлекался тем, что много ездил на воды. Какими только водами он не лечился!.. И, должно быть, это ему помогало, поскольку в результате появились на свет вы, - сообщила мисс Вуд, и Виржини сердито насупилась. Но, на мой вкус, это был не худший результат. - А сэр Хорас доверял местному доктору и пользовался его советами.
- И что это были за советы?
- Умеренность в питании, отдых, физические упражнения, длительные прогулки, укрепляющие пилюли, а при ажитации - настойка лауданума...
- Из чего были эти пилюли?
- Синие пилюли, - пожала плечами мисс Вуд. - Я же не врач, я в этом не разбираюсь. Вы можете сами наведаться к доктору и спросить у него.
- А он потомственный доктор или новичок?
- Не то и не другое. Он уже много лет пользует жителей этой округи - тех, кто может себе это позволить. Да и тех, кто не может, - на самом деле, тоже. И моего батюшку он лечил... но ему было уже не помочь. - мисс Вуд начала говорить бодро, но к концу фразы её голос погрустнел.
- А от чего умер ваш отец? - Виржини никогда не страдала излишней тактичностью.
- От ущемления грыжи. Он разгружал ящики, сел на солому и больше уже не встал. По крайней мере, так мне рассказывали.
- А какая фамилия у доктора? - спросил Уильям.
- Доктор Стивенсон, из Шотландии, - пояснила мисс Вуд. - Он выпускник Эдинбургского университета.
Казалось, Виржини подозревала, что доктор мог навредить сэру Хорасу, - но я не думала, что это похоже на правду. Скорее, меня удивляло, как человек с таким блестящим образованием очутился в такой Богом забытой глуши, так далеко от родины.
- Мисс Вуд, скажите, а этот Проницательность Вуд - случайно не ваш предок? - продолжала Виржини.
- Да, был такой, - холодно откликнулась экономка.
- Нелюбимый предок?
- Тогда время было такое. Но я не очень много знаю о своих предках. Я осталась сиротой в двенадцать, совсем как вы. Некому было рассказывать мне семейные легенды.
- А кто был вашим опекуном?
- Опекуном?.. - мисс Вуд рассмеялась. - Я нанялась в услужение. Поскольку я успела год отходить в университетский колледж, меня сразу приставили разбирать бумаги с экономкой. Но до этого мне довелось немало каминов начистить!..
Виржини, поначалу обрадовавшаяся было открывшейся перед ней перспективой образования, на словах о каминах снова сникла.
Тем временем Уильям обнаружил, что у сэра Хораса есть биография и публикации в газетах.
- Теперь можно и спать, а то завтра рано поедем, - напомнила Виржини. - Мисс Вуд, вы не расскажете нам, в чём всё-таки дело?
- Не буду портить вам впечатление, - лукаво ответила она.
- Чтобы нам не спалось от любопытства? - пожаловалась я.
- Нам же нужно морально подготовиться, чтобы не падать в обморок, - добавила Виржини.
- Будьте готовы к... разному, - заявила мисс Вуд.
- Спокойнее не стало!.. - нервно засмеялась я.
Виржини начала зевать, и мы разошлись по комнатам. Этой ночью я не слышала скрипки Уильяма. Наутро нас разбудили, и после завтрака мы поехали на место происшествия. Мисс Вуд не поехала с нами - только прежний кучер (он же, по-видимому, конюх), который знал дорогу. Вздыхал он ещё грустнее, чем прежде.
- Как ваша Бетси? - с самым невинным видом поинтересовалась у него Виржини, хотя ещё при прошлой поездке можно было понять по его словам, что Бетси умерла.
Кучер обернулся и посмотрел на неё так, словно она у него на глазах откусила голову христианскому младенцу, но промолчал. Однако Виржини было вовсе его не жалко.
- Месье Шарль, а в Англии так принято - не отвечать на вопросы? - поинтересовалась она у гувернёра.
- Вообще-то это невежливо, но я пока не знаю всех местных обычаев, - ответил он.
Кучер бормотал себе под нос проклятия в адрес лягушатников и спиногрызов, сующих нос не в своё дело, и явственно вставил не одно крепкое словцо. Виржини и тут не оставила его в покое:
- Месье Шарль, а эти слова что означают?
- Эти слова находятся вне сферы вашего обучения, - сказал Уильям и обратился к кучеру: - Уважаемый, вы не могли бы воздержаться от выражений и вести себя прилично?..
Бормотание стало тише, и слова теперь невозможно было разобрать, хотя в их содержании сомневаться не приходилось. А мне не хотелось становиться объектом интереса юной родственницы, напоминающем интерес ребёнка, стоящего с лупой над муравейником.
Вокруг, за окнами кареты, тянулись пустоши, невысокие холмы, неглубокие ложбины, чахлая растительность постепенно сменялась менее чахлой. Наконец, мы приблизились к лесу, и горизонта вдали стало не видно за деревьями. Карета остановилась на опушке, увязая колёсами в грязи. Меня вновь охватило чувство неуютности, но менее сильное, чем тогда, когда я впервые приехала в эту местность.
- Дальше пройти надо, я покажу, - сказал кучер, отворяя дверь.
Мы пошли за ним по грязи. Он шагал вдоль двух цепочек мужских следов, которые шли бок о бок, и одна из них явно принадлежала самому кучеру. Несколько минут спустя мы вышли к прогалине на поляне. Вся поросль на ней была вытоптана, и лежала мёртвая лошадь, - не раздувшийся труп, а как если бы она умерла пару часов назад. Даже можно было сказать, что она была очень красивой. По-видимому, её загнали насмерть: вся сбруя была снята, но оттого только лучше были видны следы на сбитой седлом спине, шрамы на морде от недоуздка и порванные трензелем губы. Странно было, что дикие звери и птицы не тронули тело: ни вороны, ни лисы, ни крысы. Это вызывало какое-то ощущение неправильности, как в театре. Очевидно, это и была та самая Бетси: кучер уже не вздыхал, а плакал, не таясь.
Я склонилась над телом, чтобы присмотреться к нему получше. Загнанных лошадей обычно добивают из милосердия, - но не было ни пулевого отверстия в виске, ни перерезанного горла. Впрочем, ранка на горле была: маленький укус, след двух острых клыков, как если бы в горло лошади впилась ласка или змея. Но если бы зверёк кусал уже мёртвую лошадь - он вырвал бы зубами кусок, чтобы насытиться; а этот укус выглядел так, словно нападавшее существо тут же стряхнули, - хотя ни ласка, ни змея не дотянулись бы до горла живой лошади. Разве что лошадь уже лежала на земле, но ещё билась в агонии... И вот ещё странное: вокруг ранки на шкуре не было запёкшейся крови. Не было её и на других ранках, оставшихся от бешеной скачки, и бледные губы казались обескровленными. Как если бы кто-то сцедил всю кровь, что и обуславливало хорошую сохранность трупа.
- Почему она умерла? - подала голос Виржини, но кучер не ответил, шмыгая носом и размазывая слёзы. Его было очень жаль, а ещё больше было жаль Бетси.
Судя по обломанным кустам, всадник на Бетси прискакал со стороны леса, - вот только следов и бурелома было столько, словно здесь промчался целый табун. Виржини направилась к лесу, Уильям и я - за ней. Помимо лошадиных, были видны оленьи следы и следы человеческой обуви - почему-то без каблуков. Воображение рисовало сцену охоты на оленя, - хотя крови не было и здесь.
- Что же, оленя загнали тогда?.. - дружески поинтересовалась я у кучера, вернувшись на поляну.
- Да какой олень!.. - отмахнулся он скорбно. - Бедняжка Бетси!..
- С кем сэр Хорас охотился? - спросила Виржини.
- Какая охота?!.. Он поехал кататься в приступе меланхолии. Кто же в здравом уме будет здесь охотиться?..
- То есть, он был один?
- Ну да, а потом я за ним приехал.
- А как вы узнали, когда и куда за ним приезжать?
- Меня мисс Вуд послала, и я поехал его искать. Я не сразу его нашёл.
- И что же вы нашли?
- Хозяина нашёл... и бедную Бетси.
- И как он выглядел?
- Плохо!.. - кучер покачал головой. - Но не так плохо, как бедняжка Бетси!
- Она была уже мертва?
- Ох, да. Кабы была жива - может, ещё возможно было бы выходить, а так...
Если охоты не было, то можно было представить, что кто-то жестоко гонял лошадь по кругу, словно нарочно доводя её до смерти; вот только олень в происходящее как-то не вписывался.
- А кого-то ещё вы видели? - продолжала Виржини.
- Да кого же я мог увидеть... - развёл руками кучер. - Только хозяина.
- И что он делал?
- Лежал, - неуверенно произнёс тот. Звучало и в самом деле несколько абсурдно, так что кучер как будто сам не верил тому, что говорил.
- Без сознания?
- Нет, - ответил конюх ещё более напряжённо.
- Он упал с лошади?
- Он мне не докладывал, - огрызнулся кучер. - Сами у него спросите.
- Если бы он упал, он мог бы ушибиться, - заметила я. А сэр Хорас не жаловался на травмы.
- Головой он ушибся... - проворчал кучер. Мне казалось, он что-то не договаривал.
Виржини присмотрелась к подковам мёртвой лошади и попыталась сравнить их со следами, наклоняясь так низко, что почти утыкалась носом в грязь. Её платье от ползания на коленях пришло в совершенную негодность. Но, на мой взгляд, в этом было мало смысла: подковы от одного кузнеца, работавшего в городе, должны были быть одинаковыми.
- А кто у вас лучший следопыт? - поинтересовалась Виржини, вновь глядя на кучера.
- Следопыт?.. - удивился он.
- Ну, кто у вас знает, как ходить по лесам и читать следы?
- Да какой же дурак будет ходить по лесам! - искренне воскликнул кучер.
- Но если уж вы тут живёте, то почему бы не ходить в лес охотиться?..
- Потому что все знают, что кто пойдёт в лес, тот обратно уже не вернётся!
- А за брёвнами, или по ягоды?.. - спросил Уильям.
- Если кто хочет ягод, то может терновник у себя в саду посадить, - заметил кучер. - А за хворостом далеко ходить не надо. В Голландии все брёвна, а у нас в Англии - только кривые дубы для кораблей.
Я обратила взор в глубину леса. Несмотря на то, что он был не слишком густым, лес выглядел тёмным и мрачным, - возможно, за счёт того, что осины перемежались ёлками, а подлесок зарос терновником. Уильям припомнил карту, которую изучил накануне: это были ничьи владения - королевский лес.
- Есть ли здесь ручьи? - спросил он.
- Да здесь почва рыхлая, вода в торф уходит, и получается болото, - пояснил кучер. - Где есть нормальные источники, там люди живут.
- А поблизости нет?
- Нет.
Пора было возвращаться. Судьба оленины оставалась неизвестной и волновала меня едва ли не больше, чем участь несчастной Бетси: я с удовольствием бы попробовала на ужин жаркое из дичи, но олень либо сбежал (хотя по следам этого не было видно), либо от нас его утаили. Конечно, если бы тушу тащили волоком, на земле остались бы следы, а сэр Хорас был явно не в том состоянии, чтобы нести тушу на плечах... Скорее, судя по оставшимся мужским следам, кучер помогал сэру Хорасу идти, поддерживая его или закинув его руку себе на плечо. И всё же - тушу можно было, скажем, взвалить на спину лошади. Но я понимала, что кучер больше ничего нам не расскажет.
- А поедемте в деревню? - вдруг предложила Виржини.
- Прямо сейчас?.. - удивился кучер. - Уже время обедать.
- Там тоже наверняка есть где пообедать.
- Но хозяин отпускал вас только до обеда, - возразил он. - Можете его поуговаривать.
- Для этого нам всё равно придётся возвращаться, - сказала я. - Так что давайте заодно и пообедаем.
Было бы невежливо заставлять сэра Хораса ждать, а кухарку - готовить впустую, и лишний раз гонять кучера. Поэтому мы вернулись к карете и отправились назад к замку.
- Пока то, что мы увидели, на приступ не похоже, - озвучил Уильям нашу общую мысль. - Возможно, если мы получим пояснения, то лучше поймём, что произошло.
- Если вы верите, что нам что-то пояснят... - скептически заметила Виржини.
- Но это в их интересах, - возразил Уильям.
- Тогда что мешало им рассказать обо всём раньше?
Это в самом деле настораживало. Мисс Вуд делала вид, что нас ждёт какое-то удивительное зрелище, - но в результате мы не увидели ничего, кроме павшей лошади. Натюрморт не самый приятный, но и не ужасающий. Может, мы что-то не разглядели? Что-то не поняли?.. Хотелось предложить конюху похоронить бедняжку Бетси, но не хотелось бередить его свежую рану.
В дороге, на обратном пути, меня вновь взяло за горло чувство тоски и бесприютности, - и, похоже, не только меня. Одинаковый пейзаж за окном вызывал смутную тревогу, что мы ездим кругами и никогда не вернёмся домой.
- А если заблудитесь в лесу, вас утащит дикий человек, - кучер, казалось, с мстительным удовольствием решил припугнуть Виржини. Но я была только благодарна ему за то, что он отвлекал нас разговорами.
- Дикий человек?.. - переспросил Уильям.
- Дикий человек жил в лесу, изловить его никто не мог, - охотно пояснил кучер.
- Может, беглец? - предположил Уильям.
- Нет. Он разговаривать не умел, только выл. Жил здесь много лет.
- И вы его видели?
- Сам я не видел, я не дурак в лес соваться! Но в деревне много кто видел, и, может, кто из слуг.
- А как давно он помер?
- Да он то покажется, то снова пропадёт...
- Давайте так: мёртвым его видели? - переформулировала я. - Хоронили его?
- Нет, мёртвым не видели, но он так надолго раньше не пропадал. Предыдущий наш священник даже службу по нему отслужил. А теперь прислали священника молодого, университеты они кончали... - и кучер продолжил ворчать, высказывая всё, что он думал о новом священнике.
Конечно, я не могла не думать о том, не был ли "дикий человек" повинен в смерти Бетси - и не был ли он как-то связан с семьёй Роксли. Кажется, тела отца сэра Хораса, заблудившегося на болотах, так и не нашли? Мог ли он впасть в безумие и остаться жить в лесу? И могла ли болезнь самого сэра Хораса довести его до такого состояния?.. Ведь если всё же это сэр Хорас убил лошадь, то он мог быть опасен и для людей, и это несколько пугало.
Когда мы приехали в замок, нас уже заждались. Обратная дорога показалась мне более долгой, - но из-за тревоги я не могла бы сказать наверняка, ехали ли мы тем же путём или иным. Пошли переодеваться к обеду; пришлось отправить в помойку нижние оборки с моих юбок, но Виржини уделалась и того страшнее. Горничная причитала, что ей больно на это смотреть.
- А что с одеждой сэра Хораса после приступов? - услышала я вопрос Виржини.
- Так это забота камердинера.
- Но неужели он вам не жалуется?
- Да после последнего приступа конюх повёз ему смену одежды, какую не жалко...
- Даже так? - театрально изумилась Виржини. - Что же произошло, что нужна была смена одежды?
- Так меланхолия же! - воскликнула горничная, как о самом себе разумеющемся. - Хозяин нам не рассказывает, - наоборот, старается куда подальше уйти. А то насмотришься, и замуж никто не возьмёт: неприлично ведь!..
- Почему неприлично?.. - тут удивление Виржини было вполне искренним.
- Это вы сами у господ спросите, на что прилично юным девушкам смотреть, а на что неприлично, - горничная начала терять терпение. - А то мне ещё попадёт за то, что я с вами об этом разговариваю.
- Тогда я господам скажу, что вы отказались мне отвечать, - протянула Виржини. - А если вы мне всё расскажете, то я никому не скажу, что мы об этом говорили.
Всё-таки мне раз за разом становилось всё противнее оттого, что эта девочка, ещё такая юная, уже умела шантажировать слуг, угрожая наябедничать на них и свалить своё неприличное любопытство с больной головы на здоровую. Слуги и так были людьми подневольными, и манипулировать ими - невелика заслуга: всё равно что отнять конфетку у ребёнка. Но горничная не дала себя в обиду:
- А вот я сейчас мисс Вуд позову, и она вам объяснит, кто должен говорить, а кто помалкивать, - пригрозила она. - Или пусть сэр Хорас вам всё расскажет, раз он считает, что юная девушка может заниматься такими вещами. А я сама не смотрела и вас бы не пустила.
На обед мы все собрались в столовой. Сэр Хорас выглядел уже пободрее, а мисс Вуд и вовсе расцвела от радости по этому поводу и подкладывала ему кусочки трески, разваренной до состояния ваты, в белом соусе из муки, молока и масла с щепоткой мускатного ореха (или того, что было мускатным орехом ещё при сэре Эмери). Некоторое время ели молча: все взрослые единодушно сочли, что мёртвые лошади - неподходящая тема для разговоров за едой. Мисс Вуд первая прервала тишину, глядя, с каким неприкрытым неудовольствием Виржини пережёвывает треску:
- Я сожалею, что нельзя пригласить повара-француза, но вы сами понимаете...
- Салли уже успокоилась? - спросил Уильям, поглядывая на сэра Хораса: видимо, надеясь узнать, как хозяин дома относится к этим бредням.
- Да, она ведь позволила нам обедать в столовой, - благодушно ответила мисс Вуд. - Признаться, я в первый раз видела её... выступление.
А сэр Хорас принялся с удовольствием вспоминать, как в детстве из-за их с братом проделок Салли устроила скандал. Уильям выслушивал это со смиренным лицом человека, убедившегося, что в этом замке нет нормальных.
- А у вас есть ещё такие, как Салли? - поинтересовалась Виржини.
- Что вы имеете в виду? - чуть удивился сэр Хорас. - Здесь живёт много людей.
- Призраки, - пояснила я со вздохом. - Почему бы не называть их призраками?..
- Спасибо, мэм, - поблагодарил сэр Хорас.
- Не все из них являются призраками, - со знанием дела возразила Виржини. - Значит, ваше фамильное привидение - Салли?..
Это предположение неожиданно вызвало у сэра Хораса такое возмущение, что он едва не поперхнулся треской.
- Фамильное привидение?!.. Я не скажу, что вы забываетесь, но я должен буду поговорить о вашем воспитании с мистером Корном. Ваши познания и ваши способности могут очень нам помочь... Но фамильное привидение?! Только французы могут выдумать такое!..
Однако Виржини не смутилась и не обиделась: напротив, её глаза загорелись, когда её "познания" получили признание.
- А в вашей семье кто-то был с такими же способностями? - спросила она.
- Я не помню никого, - задумался сэр Хорас. - Но в детстве я находил в библиотеке записи одной женщины...
- А как её звали?
- Этого я не помню. Боюсь, вам придётся найти их самостоятельно.
- Случайно, не мисс Изабо?
- Я даже не соотносил... Но ваша версия выглядит правдоподобно, - согласился сэр Хорас. Виржини зарделась от похвалы, а я понятия не имела, о какой женщине они говорят.
- Я ещё раз поищу её дневник в библиотеке, - пообещала девочка.
После обеда мы пошли на чай с булочками в гостиную. Виржини вновь набросилась на булочки: непривычная к английской кухне, за столом она почти ничего не ела. Почувствовав, что все вопросительные взгляды направлены на него, сэр Хорас произнёс:
- Что вы видели? Сам я не помню о своих приступах...
- Мы побывали на поляне, но общей картины так и не сложилось, - изложил Уильям. - Что мы должны были понять?
- Я надеялся, что вы поймёте, - развёл руками сэр Хорас. - Я обнаруживаю себя после приступов обнажённым и ничего не помню.
- Что последнее вы помните? Как вы поехали на прогулку в лес?
- Нет, не в лес! Я ехал в город, в кофейню. Помню, как ехал верхом... А потом пришёл в себя замёрзшим, невдалеке был лес. Насилу дождался Майкла.
- А труп лошади рядом был?
- Да. Бедная Бетси! Должно быть, это я её загнал, но я совершенно этого не помню.
- А вы не опрашивали людей? - спросила Виржини. - Может, вас кто-то видел?
- В этот раз - нет. Из слуг - никто, - с уверенностью ответил сэр Хорас. - А в другие разы... Но если бы жители города увидели меня в неподобающем виде у королевского леса, это стало бы притчей во языцех. Но никаких слухов не ходит.
- А в другие разы всё было так же? - уточнил Фредерик. - Пара дней выпадали из памяти?
- Да, всё происходит всегда по одной схеме. Доктор предлагал мне укрепляющие пилюли и настойку лауданума, чтобы поумерить мой пыл во время приступов. Но я либо не успеваю принять настойку перед приступом, либо мне приходится принимать её постоянно, - а приступы всё равно случаются, и один раз я чуть не отдал Богу душу от слабости. Остаётся только принимать укрепляющие средства в промежутках между приступами.
- А вы кого-нибудь видели или слышали? Животных? Оленя?.. - спросил Уильям.
- Нет, - сэр Хорас отрицательно покачал головой.
- А вы чувствуете приближение приступа? - спросила Виржини.
- Если бы я чувствовал, я мог бы как-то обезопасить себя и окружающих, - вздохнул сэр Хорас. - Запирался бы в подвале...
- А за регулярностью приступов вы следите? - задала Виржини чисто женский вопрос.
- Мне ещё не удалось выявить закономерности.
- А с фазами луны они никак не связаны?
- Вы что же, считаете меня оборотнем?.. - рассмеялся сэр Хорас. - Ну какой из меня оборотень!..
Конечно, я и сама ещё до поездки в поле думала об оборотничестве, так что озвучивать столь очевидно напрашивающуюся идею даже казалось излишним. А теперь кто угодно подумает об этом. Когда человек стремится избавиться от одежды, рвётся в лес и, может статься, выпивает кровь у лошади... Это уже не слишком похоже на меланхолию.
- Зря вы сбрасываете со счетов такую возможность, - осторожно заметила я.
- Ну, если проклятие заключается в этом... - не стал спорить сэр Хорас.
- А у вас бывают раны, которые нельзя объяснить временем, проведённым в лесу? - спросил Уильям.
- Нет, - ответил сэр Хорас.
- А одежду или её обрывков вы не находили?
- Как-то раз я нашёл свою одежду в седельных сумках, аккуратно сложенную. Но во всех остальных случаях - нет, не находил. Это такие траты на портных!..
- А это первый случай с лошадью?
- Не первый, но пешком приступы случались чаще.
- А что случилось с предыдущей лошадью?
- Я не знаю: меня нашли без неё. А с пред-предыдущей случилось то же, что и с бедняжкой Бетси. Кстати, Бетси один раз смогла вернуться домой без меня, но во второй раз ей не повезло.
Да уж, сэру Хорасу не позавидуешь: если бы я не знала, в какой момент меня может настигнуть приступ, я бы наверняка перестала ездить верхом, да и людей начала бы избегать. Как можно жить нормальной жизнью, когда ты можешь представлять угрозу?.. Мужчины так легкомысленны.
- А где вы гуляли, когда с вами случались приступы? - спросила Виржини.
- Я не всегда гулял, иногда я шёл по делам, - возразил сэр Хорас. - Один раз я ехал от арендаторов, и вышло неловко: я взял от них плату, а после приступа денег я не нашёл.
- Я нашла клочок ткани, когда гуляла в лабиринте, - я достала лоскут из кармана. - Это не может быть связано с вашими приступами?
- Точно нет, - твёрдо ответил сэр Хорас.
- Вы не поможете нам, мисс Вуд?.. - Виржини обратила невинный взор на экономку.
- Это не его одежда, - с не меньшей уверенностью постановила мисс Вуд, взглянув на клочок.
- А чья?
- Явно не джентльмена: такие ткани носят не джентльмены, а простые люди. Из неё шьют чулки, рубашки...
- Где вы это нашли, мисс Свифт?
- Говорю же: в самом центре лабиринта, - ответила я. - На флажке.
- Кто-то так напугался, что залез на флажок? Или за кем-то подглядывал?
- Скорее, зацепился за подъёмный механизм: на этот флажок невозможно залезть, - поправила я, несколько оторопев от таких версий. - И подглядывать, находясь на самом видном месте, бессмысленно. Но меня смущает не это, а то, что на ткани кровь. Чем можно так пораниться в лабиринте?..
- Кто-то полез на флажок в одних чулках?.. - мне начало казаться, что Виржини нарочно говорит ерунду, чтобы отвлечь всех от крови на лоскутке. При чём здесь вообще чулки?!..
- У вас здесь в последние несколько месяцев детей и подростков не было? - спросил Уильям.
- Нет, не было, - покачал головой сэр Хорас. - И все слуги на месте.
- Может, кто-то поранился?
- Хорошо, я всех опрошу, - сэр Хорас подошёл к делу с неожиданной серьёзностью.
- Но почему детей?!.. - простонала я, перестав что-либо понимать.
- А кто ещё мог залезть на флажок?
- Никто на него не залезал!.. - взвыла я в отчаянии. - Это могла быть чья-то рубашка.
Зря я вообще заговорила про этот лоскут: все вокруг придумали невесть что. Если бы они видели тот флаг, то поняли, что он не предназначен для залезания: это ведь не толстый столб или ствол дерева, который можно обхватывать руками и ногами. Если кто-то попробует по нему залезть, он наверняка сломается. Но если некто захотел бы снять флажок, ему не нужно было бы залезать по флагштоку: достаточно было воспользоваться подъёмным механизмом и опустить флажок вниз. Я вполне могла представить, как кто-то цепляется за гвоздь рукавом рубашки и оставляет на нём лоскут. Но не могла представить, как шипами терновника можно было пораниться так, чтобы этот рукав был весь в крови.

- Если вы не представлены леди, вы не можете объявить её ведьмой, это невежливо! (с)

- На обед была вполне достойная треска...
- Треска с достоинством?
- Да, с одной стороны тарелки треска, с другой достоинство.
- И какой вилкой его есть?.. (с)

Саломея запоздало поняла, что перепутала фамилии, и экономку зовут не мисс Вуд, а мисс Вулф, - но мне настолько влом исправлять все предыдущие отчёты, что, надеюсь, мне простят, если в моих текстах она и её родственники останутся Вуд (благо обе фамилии равно говорящие). Ауф!
Спасибо мастеру и соигрокам, история будет продолжаться