На третий день я затусил с флотом Оссера, и было это хорошо. Я совершенно выпал из жизни Барраяра и работы журналиста, зато наконец-то стал бывать где-то кроме редакции и особняка Форратьеров, видеть некоторые события и вообще чувствовать движуху. Оссеровцы - корзинка котов, нет таких слов любви

Льюис Найт. Отчёт отперсонажный. День III (ворнинг: невинный слэш и всё ещё точечно нецензурно), часть 1.Доброе утро, как всегда, началось с Филиппа, который продемонстрировал мне с экрана комма опубликованные в "Таймс" свидетельские показания Лакшми Престен и Лилы Паради в виде фотографии документа, скреплённого печатью СБ. Показания гласили, что в 2889 году в распоряжении Дома Кордона оказалась генетическая разработка L-X-10-terran, имеющая "форму юноши мужского пола" (на юношу женского пола я бы посмотрел) и обладающая телепатическими способностями. Затем она была похищена Эриком Арквой и вывезена на корабле Лилы и Лакшми, а в районе Ступицы Хеджена корабль был уничтожен кораблём без опознавательных знаков, предположительно цетагандийским. Что ж, теперь я знал, что Эрик потерял свою возлюбленную не из-за моего побега, а из-за продолжающейся охоты на меня.
- Какие умницы... - процедил я.
- Прощальный подарок от моей бывшей девушки, - резюмировал Филипп. - Никуда не выходи, возле дома дежурят цетагандийцы.
Его ладонь была забинтована - видимо, после ночного кровопускания. У него на руках и раньше были шрамы, ещё когда он жил в родительском поместье, - он прятал их под перчатками. Я никогда не спрашивал, откуда они взялись.
Я выглянул в окно. Меня ждала баронесса Арква и ждал Блейз, поэтому рискнуть всё равно пришлось бы. Я только собрался позавтракать и переждать засаду, как в дверь постучали, и вошёл Джек Форгрант - сын нашего шефа и с недавних пор лейтенант СБ. И что-то мне подсказывало, что зашёл он не по-родственному.
- Как вы себя чувствуете?
- Хм-м... неплохо, насколько вообще может себя чувствовать человек, который только что проснулся.
- Зайдите, пожалуйста, в госпиталь. Все больные "болезнью скачковых пилотов" должны пройти обследование.
- Хорошо. Я как раз туда собирался.
- Сделайте это как можно скорее и сообщите нам о результатах.
- "Нам" - это кому? - тупо переспросил я.
- В СБ.
- Ладно, так и сделаю. Спасибо за заботу.
Джек вышел. Интересно, СБ обо всех больных так заботилась, включая инопланетников, или личного визита удостоился только я? Очень изящный способ заманить меня в СБ, не прибегая к аресту. Отказываться от приглашения в СБ - само по себе преступление, и лучше его принять, пока приглашают по-хорошему. Нужно было успеть добежать до баронессы и заручиться хоть какой-нибудь защитой, иначе, войдя в здание СБ, я оттуда уже не выйду.
"Доброе утро! Как вы? Где вы?" - написал мне граф.
"Доброе! Видели в Таймс свидетельские показания? - честно ответил я. - Теперь у дома дежурят цеты, а меня только что пригласили в СБ".
"Нет. Нет. Что можно сделать?"
"Я сейчас попробую пробраться в Элизиум к Арквам. Но смогут ли они меня вытащить, даже если я соглашусь снова на них работать, - вопрос. Буду писать, а вы, пожалуйста, будьте осторожны".
"Я сейчас приду", - конечно, ожидать от Пьера осторожности было бы глупо. И я, что греха таить, хотел его видеть.
Только вчера я хотел остаться на Барраяре, но теперь - единственным шансом снова увидеться с Пьером было сбежать из Дома Кордона во второй раз и встретить его на Бете или Эскобаре, где-то, куда не простиралось влияние Цетаганды и Барраяра. Призрачным шансом, - но я не мог ожидать, чтобы Арквы позволили мне работать на них за пределами Архипелага Джексона.
Граф прибыл быстро - очевидно, его утро началось раньше моего. Я открыл на комме страницу "Таймс" и продемонстрировал свидетельские показания. Он обнял меня, заплакал и стал сбивчиво уговаривать немедленно обратиться в СБ. Я гладил его по спине, целовал в макушку и старался оставаться спокойным. Как ни странно, это придавало мне смелости.
- Сначала я зайду к Блейзу, я ему обещал. Затем к баронессе, она давно меня ждёт. И уже потом я приду в СБ, когда будет кому меня вытащить.
- Вы так уверены, что можно доверять джексонианцам?
- Я уже имел с ними дело раньше. Баронесса - умная женщина. Мы сможем договориться.
- Но почему вы не хотите сразу пойти в СБ? Вас же могут убить.
- Я просто хочу быть последовательным. А посреди улицы меня никто не убьёт.
- Но СБ же и так уже знает, кто вы.
- У них есть свидетельские показания, но им пока может быть неизвестно, что эта генетическая разработка - это я. Не хочу упрощать им задачу.
Не то чтобы я сам в это верил. Но Пьер не знал, чем такой, как я, может расплачиваться за покровительство спецслужбы, - и я не хотел ему об этом рассказывать. Не сейчас.
- Поступайте, как считаете правильным. У вас есть оружие? Я могу пойти с вами и вас защищать.
- Я сам себе оружие, - улыбнулся я. - И я умею бегать. Знаете, как в той барраярской сказке про колобка: я и от цетагандийцев ушёл, и от джексонианцев ушёл...
- Это плохая сказка. Колобка в конце съели.
- Может быть, я встречу такую лисичку, которой я окажусь полезнее живым.
При упоминании лисицы мне почему-то живо представился капитан Иллиан. Лис в зелёном мундире.
- Но что я могу сделать?
- Сделайте вот что: заберите это и сохраните у себя, - я протянул ему криоконтейнер.
- Мне негде его спрятать...
- Спрячьте под пальто. - но Пьер, как назло, был в плотно облегающем мундире.
- Я посмотрю, не ушёл ли цетагандиец.
Пьер вышел на крыльцо и стал осматриваться. Я подглядывал в дверной проём из прихожей. Группы инопланетников проходили мимо в направлении Элизиума - должно быть, назревало какое-то мероприятие. Тут Пьер заметил свою сестру и сделал ей знак подойти. Леди Донна без лишних вопросов вошла в дом и вопросительно взглянула на нас.
- Донна, можно попросить тебя незаметно вынести отсюда одну вещь?..
- Есть верёвка? А впрочем, не нужно.
Донна решительным жестом задрала платье - я несвоевременно отвернулся - и привязала ручку чемоданчика-криоконтейнера к шнурку от корсета. Теперь наш с Пьером бесценный багаж болтался под пышными юбками так, что догадаться о нём (и тем более обыскивать женщину в таком месте!) не смог бы ни один СБ-шник. Форратьеры не переставали меня восхищать.
Леди Донна ушла, а Пьер снова выглянул наружу и нахмурился.
- Цетагандиец опять здесь. Вам нельзя выходить через дверь.
- То есть, мне вылезти в окно?..
- Ну да.
Неудивительно, что эта идея раньше пришла в голову тому, кто учился в барраярской Академии, нежели мне. Окно было достаточно большим и вполне невысоко от земли. Я распахнул его, Пьер пожелал мне удачи, и я выпрыгнул наружу. Выбегать на улицу всё равно пришлось - но это давало мне значительную фору и сокращало путь до Элизиума.
Я понятия не имел, куда бежать в случае, если в Элизиуме баронессы не окажется, но мне улыбнулась удача: я издалека заметил высокую, с ниспадающими почти до земли волосами Мойру гем Эстиф, а рядом с ней обнаружилась и Юдин Арква. Я, слегка запыхавшийся, остановился перед ними, несколько бесцеремонно прервав беседу.
- Здравствуйте. Я наконец-то до вас добрался... сбежав от цетагандийцев через окно.
- Это очень хорошо. - безупречно спокойная, с вежливой улыбкой, баронесса извинилась перед матерью и повела меня в направлении посольского квартала. Я безропотно следовал за ней. - Идём. Итак, чего ты от нас хочешь?
Этот вопрос поставил меня в тупик. Мне казалось, что я был не в том положении, чтобы что-то хотеть, - я ожидал, что хотеть будут от меня, и не знал, чему быть благодарным за такой поворот: дипломатическому посредничеству Эрика или личному благодушию баронессы.
- Я хочу, чтобы вы вытащили меня отсюда, - просто ответил я.
- С Барраяра?
- Да. Мне нравится здесь, но на мой след вновь вышли цетагандийцы, и мной интересуется СБ, так что у меня просто нет другого выхода.
Баронесса привела меня в свой номер в домике для дипломатов.
- А зачем ты вообще сбежал?
- Не то чтобы у меня был выбор, - я благополучно перевёл стрелки на Эрика.
- О да, Эрик умеет убеждать, - кивнула баронесса с гордостью в голосе. - Что ж, ты хочешь покинуть Барраяр - это можно устроить. У меня есть коллега, которая очень заинтересована в совместной работе с тобой. Если вы с ней договоритесь, и ты согласишься на её условия, - ты будешь принят в Дом Кордона и сможешь пользоваться нашей защитой.
Я не верил своим ушам. Стать частью Дома! Маленький шаг для меня - огромный скачок для генконструктов, которых продавали, дарили и выбрасывали, как гаджеты. Это означало свободу перемещений... и вообще свободу.
- Это звучит замечательно. Конечно, я готов с ней поговорить.
- Значит, Сделка? - она протянула мне руку.
- Сделка.
- Думаю, вам будет интересно сотрудничать. У тебя есть оружие?
- Нет...
Баронесса покопалась во внушительного вида чемодане, выбирая оружие поменьше.
- Вот, возьми парализатор.
- Мне негде его спрятать. А если я буду расхаживать с оружием на виду...
- Парализатор - гражданское оружие, на него лицензия не нужна.
Я всё-таки засунул компактный однозарядный парализатор за пояс и прикрыл краем рубашки.
- Пошли, я представлю тебя Кори.
Мы проделали обратный путь от посольского квартала. Барон Арква с несколькими спутниками стоял прямо напротив редакции. Мы подождали, пока они договорят, и баронесса окликнула высокую длинноволосую девушку.
- Кори, это Льюис Найт, тот самый, которым ты интересовалась. Льюис, это моя помощница Кори Бойд.
- Очень приятно. - девушка рассматривала меня своими большими красивыми глазами с доброжелательным любопытством. Я не мог угадать её происхождение, в её облике было что-то цетагандийское.
- Я вас оставлю, чтобы вы могли поговорить, - и баронесса деликатно удалилась.
Оставшись наедине, мы стали неспешно прогуливаться по улице - до окраины и обратно.
- Расскажите о себе, - попросила она. - Я знаю, что вы телепат, но не знаю, откуда вы.
- С чего бы начать... Меня создали на Цетаганде. Я вырос в лаборатории, работал на СБ, а потом сбежал.
Я решил умолчать о Джей-Найн и её генетическом материале. Она бы не хотела излишнего внимания.
- Почему вы сбежали? С вами плохо обращались?
- Не то чтобы. Но, учитывая мои способности... я должен был присутствовать на допросах и всякое такое.
- О, понимаю, - она помрачнела. - Когда тебя используют, это ужасно.
Искренность в её голосе придала мне уверенности, и я продолжал.
- А потом судьба свела меня с Домом Кордона, как вы, наверное, уже знаете. Меня задержали на станции и предложили... вернее, сделали предложение, от которого невозможно отказаться: работать на них в течение десяти лет. Я понимал, что если я откажусь, меня всё равно заставят... Но через год я снова сбежал. Вернее, меня сбежали.
- Это как?
- Мне снова сделали предложение, от которого невозможно отказаться. Эрик использовал меня для побега, и у меня не было выбора. От него я тоже сбежал - он собирался меня продать. Я его не виню - ему нужны были деньги.
- И оказались на Барраяре?
- Да. Назвался Льюисом Найтом с Комарры, устроился работать в редакцию. Мне здесь нравится, я даже хотел бы остаться. Но цетагандийцы снова меня выследили. Вот и вся история.
- Вы... всегда можете слышать мысли?
- Нет, только под воздействием определённого вещества, тирамина. Это аминокислота.
- Для него нужны какие-то особые условия?
- Нет. Я находил его и в виде капсул, и в виде инъекций. Но на Барраяре я его не использовал - лишь пару раз из любопытства.
- Я так рада, что нашла вас, - призналась Кори. - Мне так не хватало таких же, как я. Высших людей. Ужасно, когда не с кем поговорить, и эта тишина вокруг...
Поначалу слова о высших людях меня покоробили. Мне захотелось сказать, что обычные люди ничем не отличаются от нас, что наличие способностей не делает нас лучше. Но мне не хотелось терять шанс, который давала мне Сделка с баронессой. К тому же из уст Кори это звучало иначе, нежели из уст доктора Форбрауна, который стремился сделать барраярцев высшей расой. Ей было одиноко. Откуда она взялась? Кто-то из детей, которых мы с Джей-Найн пытались вытащить из цетагандийской лаборатории, выжил? Или мои предосторожности были напрасны, потому что Дом Кордона успел использовать генетический материал Джей-Найн, пока он находился в их руках в прошлый раз?..
Кори была и не похожа, и похожа в чём-то на Джей-Найн. Я понял, что тоже скучал. И я ответил:
- Да, понимаю. Мне тоже не хватало.
- Я недавно вступила в Дом Кордона, - продолжала Кори, развеяв мои опасения относительно того, что она - созданный Мойрой гем Эстиф генконструкт. - Мне нравится, что с ними всегда можно договориться. И они держат своё слово. Репутация для них значит всё.
- Это так, - согласился я.
Мы остановились у берега озера.
- О чём вы договорились с баронессой?
- Она обещала мне членство в Доме Кордона и защиту от цетагандийцев, если я договорюсь с вами о сотрудничестве. Что вы хотите мне предложить?
- Я хочу предложить вам научную работу на открытой недавно станции. Подумайте, чем вы хотели бы заниматься, - там доступно множество направлений.
- Но... я не учёный. Я журналист. Это, конечно, очень интересно, но у меня нет никаких знаний.
- Это не страшно, вы будете работать со мной и всему научитесь. На этой станции всё оборудование рассчитано на таких, как мы.
Значило ли это, что нас... много? Или должно было быть больше, а потом что-то случилось, - Блейз ведь упоминал о трупах на станции. А шеф упоминал, что кто-то из курсантов, специализирующийся на языках, утверждал, что иероглифы на станции были вовсе не цетагандийскими. У меня было много вопросов, но я понимал, что у меня ещё будет время их задать, а также всё увидеть собственными глазами.
- Что ж, если вы готовы меня обучать, то я согласен. Я быстро учусь.
- Я очень рада.
Кори показала мне, что можно относиться к своим способностям как к дару, а не как к проклятию. В сравнении с заключением в золотой клетке поместья Арква, с утомительным стоянием за спиной барона при деловых переговорах - то, что она предлагала, кружило голову. Но я не мог не спросить ещё кое-что.
- Можно один вопрос?
- Да, конечно, сколько угодно.
- Как насчёт гражданских лиц на станции? Дело в том, что есть один человек, ради которого я был готов остаться на Барраяре, даже когда мне начала грозить опасность... Я бы очень хотел взять его с собой, если это возможно.
- Не вижу в этом проблемы. Станция - по сути, огромный мегаполис, в котором будет жить множество людей. Там будет вся необходимая инфраструктура - торговые и развлекательные центры, рестораны... понадобится обслуживающий персонал.
Я живо представил себе Пьера - седеющего фора, в его мундире в родовых цветах - за прилавком магазина или за стойкой кофейни. Ну уж нет, пусть он лучше будет домохозяйкой.
- Это звучит как рай, - признался я. - Надеюсь, мне удастся его уговорить.
Я заметил, что на вежливом расстоянии от нас снова маячил Джек Форгрант.
- Давайте уйдём отсюда, - занервничала Кори. - Кажется, за нами следят.
- Не волнуйтесь, это свои, сейчас я всё улажу.
Я шагнул навстречу Джеку. Бедный парень - наверняка его подгонял сам шеф Иллиан.
- Я о вас помню! - со всей сердечностью заверил его я. - Каюсь, я ещё не был в госпитале. Но я уже почти уладил все дела и сразу туда отправлюсь.
- Можно и не ходить в госпиталь. Просто расскажете нам о своём самочувствии.
- Хорошо. Мы скоро договорим, и я буду весь ваш.
Я вернулся к Коре и извинился:
- Прошу прощения, меня домогается СБ. Но им придётся немножко подождать.
- Если у вас больше нет вопросов, мы можем сообщить баронессе, что мы договорились.
И мы - наверняка к вящему отчаянию Джека - направились прочь от берега. Нам пришлось пройти всю улицу, до озерца на противоположном его конце, где стояли и о чём-то беседовали барон, баронесса и Мойра гем Эстиф. Там было ветрено, но развевающиеся полы одежд их, похоже, не смущали.
- Вы договорились? - поприветствовала нас баронесса.
- Да. Я согласен.
- Хорошенькое место вы выбрали, - проворчал барон.
- Это не мы выбрали, это вы тут полощетесь на ветру, - заметил я.
- Значит, ты готов вступить в Дом Кордона?
- Конечно, я готов. Спасибо вам.
- Просто скажи "да", - беззлобно подсказал Шив Арква.
- Да. Да, много раз да!
- В таком случае добро пожаловать, - и барон протянул мне руку.
- Есть ещё кое-что, - вставил я. - Смогу ли я взять с собой на станцию ещё одного человека? Не обязательно вашим кораблём, но если вдруг получится...
- Думаю, можно, - кивнул барон. - Мы летим кораблём флота Оссера, лучше договариваться с ним.
- Теперь на тебя распространяется дипломатическая неприкосновенность, - консультировала меня баронесса. - Ты можешь укрыться на всё время до вылета на территории посольства, но тебе, наверное, будет скучно там сидеть. Сейчас я покажу тебя нашим наёмникам, они будут тебя охранять. Никуда не ходи один. Если кто-то, кто тебе не нравится, захочет с тобой поговорить - смело отвечай, что будешь говорить только в присутствии других членов Дома, ты имеешь на это право.
- Так и сделаю, - пообещал я.
Она подвела меня к высокому капитану из наёмников, с которым говорил в первый вечер на балу.
- Капитан Торн, это Льюис Найт, новый человек в нашем Доме. Следуйте за ним везде и не выпускайте его из виду.
- Рад знакомству, - искренне откликнулся я. Мне давно хотелось познакомиться поближе с этими ребятами, которых я видел на балу и после - возле посольского квартала, когда я гостил с Пьером у эскобарцев, а они дипломатично прикармливали кошку кусочками мяса.
Теперь у меня был свой собственный телохранитель. Это было как-то неловко - когда ты привык всю жизнь быть на вторых ролях, а потом вдруг появляется человек, который обязан за тобой таскаться.
- Итак, куда вас сопроводить? - капитан Торн изрядно сглаживал эту неловкость своим исключительным дружелюбием, вызывавшим доверие даже у такого параноика, как я.
- Сначала мне нужно зайти в госпиталь, - бодро отчитался я. - Затем я перестану бегать от СБ, а то это уже выглядит подозрительно. А после мне нужно будет поговорить с графом Форратьером.
- Я вижу, вы полны энтузиазма, - одобрил капитан.
- Знаете, когда моё утро началось с того, что я вылезал в окно от цетагандийца, который хотел разобрать меня на запчасти, а теперь я член Дома Кордона и буду работать на станции, - моё положение очень резко взлетело вверх. Есть откуда взяться энтузиазму.
- Ух ты! Это точно.
Проходя мимо редакции, я встретил Филиппа и в ответ на его вопросительный взгляд показал пальцами знак "окей". Я вошёл в госпиталь, попросив капитана подождать меня снаружи. Джек Форгрант уже был там.
- Вот, я наконец-то к вам добрался, - повинился я.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Блейз. - Галлюцинации сегодня были?
- Сегодня, вроде, ещё не было...
Я их уже почти не замечал. Вернее, лучше всего замечал, когда они прекращались - словно мир становился чуть менее объёмным.
- С вами хочет поговорить капитан Иллиан, - сообщил Джек. - Приватно. Не как с журналистом.
Ну вот, хоть какая-то определённость.
- Я охотно с ним поговорю на территории посольства Дома Кордона, членом которого я с недавних пор являюсь, если ему не трудно будет туда прийти.
- Вы не доверяете СБ Барраяра?
- Я сейчас никому не доверяю. За мной охотятся цетагандийцы, и только на территории посольства я чувствую себя в безопасности.
- Вы не верите, что СБ сможет вас защитить?
Славный, наивный Джек. Интересно, что он обо мне знал? Похоже, что ничего. Зато в навыке создавать ситуации "проще дать, чем объяснить" СБ не откажешь.
- Верю. Но мне спокойней встречаться на нейтральной территории.
- Капитан Иллиан хотел конфиденциальную встречу, без свидетелей...
- О, нас никто не услышит. И я гарантирую ему полную безопасность.
- Хорошо, я ему передам.
- Цетагандийцы за тобой охотятся, потому что..? - предположил Блейз.
- Ага. - я больше не видел смысла что-то скрывать и доверительно сообщил Джеку: - Видите ли, я эдакий слоёный пирожок - комаррец цетагандийского происхождения с барраярким гражданством.
- Я расшифровал около тридцати генокодов и сделал столько открытий, - Блейз приободрился от того, что ему больше не нужно было хранить секрет, и спешил поделиться. - Расшифровываю генокод барраярца - а он наполовину джексонианец, наполовину цетагандиец. Расшифровываю генокод джексонианца - а он чистокровный барраярец...
Несложно было догадаться, что речь шла об Эрике и настоящем Филиппе. Видимо, Филипп всё это время был во флоте Оссера, и именно с ним Эрик побратался той ночью.
- Среди барраярцев хоть один барраярец остался? - усмехнулся я.
- Я, например, - серьёзно ответил Джек.
- Это утешает.
Джек попрощался и вышел. Я остался с Блейзом наедине.
- Как я понимаю, моя помощь уже не актуальна?
- Да, уже нет. Я улетаю с Домом Кордона. Но спасибо тебе большое за готовность помочь.
- Отец говорил, что я должен буду провести анализ генетического материала...
- Да, это завещание моей девушки. Не знаю, что насторожило твоего отца: что мы можем вывезти с Барраяра гены Форбарра?..
Блейз пожал плечами.
- Можно я в тебя поору?
- Конечно, можно.
- Я целыми днями только и делаю, что решаю чужие проблемы. И хоть бы кто-нибудь решил мою!
- Чем я могу помочь?
- Меня угораздило влюбиться.
- И... в кого же?
- Угадай. В нашего общего знакомого. Одного наглого грека.
- В Филиппа? Оу. А он в курсе?
Не самая лучшая кандидатура, памятуя о том, как легко Эрик забыл о Лакшми, - но сердцу не прикажешь.
- Да. Он сказал, что "сейчас не может дать мне того, что я хочу"... И вот я думаю: он сказал это "сейчас" нарочно или не подумав?.. - Блейз смотрел на меня, и глаза у него блестели.
- Ох. Ну, я, конечно, могу поговорить с ним, но... будет лучше, если ты спросишь у него сам, без посредников.
- Я знаю, что здесь, наверное, ничем нельзя помочь. Просто, понимаешь, я расшифровал тридцать генокодов, и хоть бы кто сказал мне спасибо! Я услышал благодарность от двух человек, и один из них - Филипп. У меня самого эта "болезнь скачковых пилотов", я работаю под транквилизаторами! А Форбраун на меня ещё и наорал.
- Это совсем никуда не годится. С тобой так нельзя.
Таков Барраяр... благодарить, улыбаться, относиться друг к другу с вниманием - здесь не принято и воспринимается как слабость и странность. Я раньше и не представлял, насколько тяжело здесь приходилось бетанскому парню.
В окно госпиталя заглянул капитан Торн. Чёрт, я заставил его так долго торчать под дверью!..
- Похоже, капитан меня уже потерял.
- Мне предлагали вступить во флот Оссера... говорили, что здесь я сгорю на работе.
- Давно пора! - горячо одобрил я. - Мне кажется, они славные ребята. Вали с Барраяра.
- Может быть, я в самом деле...
- Давно пора. - и я улизнул из госпиталя.
Капитан действительно не отошёл даже на несколько шагов.
- Простите, что меня пришлось ждать...
- Ничего. Это моя работа.
- Мне нужно написать графу. Давайте зайдём в редакцию.
Я направился к редакции, а Торн следовал за мной, как молчаливая тень.
- Очень непривычно, что кто-то меня сопровождает, - не выдержал и признался я.
- Почему?
- Ну, мне кажется, я должен с вами разговаривать, чтобы вам не было скучно...
- Нет, уверяю вас, мне совсем не скучно. Но я с удовольствием с вами поговорю.
- Это прекрасно. Что ж, добро пожаловать.
- Я никогда раньше не был в редакции, - с искренним любопытством откликнулся капитан.
- Ну, это жилая часть редакции, тут мало кто бывает.
Я вошёл и открыл комм, но когда я обернулся - капитана в комнате не было: он застрял в прихожей. Чёрт возьми, бароны в самом деле обращаются с телохранителями как с зонтиком, который оставляют у двери, - но я-то не был бароном!
- Бога ради, заходите, садитесь, располагайтесь!..
- Мне удобно, - капитан возник в дверном проёме и вольготно в нём расположился, подпирая косяк спиной. Я невольно вспомнил слова шефа Бернарда о том, как мужчина пытался пригласить его на танец. Кажется, теперь я знал, кто это был. - И, может, перейдём на ты?
- Я только за. Напомните, как ваше... как твоё имя?
- Бел. Три буквы.
- Льюис, просто Льюис.
Комм не желал подключать мессенджер - как я понял много позже, потому, что я забыл закрыть страницу "Таймс" после того, как утром показал графу показания Лакшми и Лилы.
- Что я буду вспоминать, так это то, как леди Донна Форратьер вынесла под платьем мой багаж, прежде чем я вылез в окно, - делился я, чтобы заполнить тишину.
- Ничего себе.
- Да, потрясающая женщина. А написать графу я не могу, поэтому, думаю, будет быстрее найти его самого. Обычно у графа два состояния: он либо у себя в особняке, либо в госпитале. Поскольку в госпитале мы только что были и его там не было - будем надеяться, что он у себя.
Мы дошагали до особняка Форратьеров, но когда я постучался, там не было никого, кроме Байерли, который сообщил, что Пьер ушёл в Элизиум. Мы направились туда.
- Кузен графа под домашним арестом, - сообщил я Белу. - Жаль его, но ещё больше жаль его родню, потому что, когда он скучает... Вчера при мне он за несколько минут довёл до слёз двух не самых чувствительных людей.
По дороге в Элизиум мы столкнулись с адмиралом Оссером, и Бел представил ему меня.
- Я вас тогда так и не нашёл для интервью, - посетовал адмирал.
- А я вас так и не дождался, - виновато усмехнулся я.
- Я пришёл в Элизиум, а там уже никого не было...
- А я ждал в редакции.
- Но, наверное, это уже неактуально?
- Уже нет.
- Не хотите вступить во флот? - неожиданно спросил он.
- Спасибо, но нет. Я не военный, к тому же я уже вступил в Дом Кордона.
- О, значит, полетим вместе. Будет время поговорить по дороге.
- С удовольствием.
- Скажи, когда тебя сменить, - сказал адмирал Белу напоследок.
Мы вошли в Элизиум. Пьер действительно был там, но сидел за одним из столиков и разговаривал с Ришаром. Он заметил меня - этого уже было достаточно, чтобы я знал, что он не будет волноваться обо мне, - но прервать разговор, конечно, не мог. Я решил подождать, и мы с Белом встали у окна.
- Что бы тебе ещё рассказать... сказку про колобка я сегодня рассказывал уже дважды.
- Про колобка?..
- Ага. Я от цетагандийцев сбежал - дважды. Потом попался Дому Кордона, но от них тоже сбежал - вернее, меня прихватили с собой при побеге в качестве живого капитала. От сбежавших я тоже сбежал, оказался на Барраяре через Комарру, и вот теперь сбегаю с Барраяра.
- Значит, ты на многих планетах уже побывал?
- Кроме Беты и Эскобара.
- У нас на Бете хорошо.
- Когда-нибудь непременно там побываю. Собственно, изначальным планом и было улететь на Бету. Но бетанский посол не смог бы меня вывезти.
Но время шло, стоять без дела мне наскучило, и я решил, что пока Пьер договорит, я успею подойти к капитану Иллиану - благо он как раз прошёл с кем-то мимо окон Элизиума и пока не возвращался. И прочий Дом Кордона находился в Элизиуме - а я счёл нужным уведомить их о том, что собираюсь побеседовать с главой барраярской СБ.
- Простите, я должен предупредить, - я возник у столика, за которым с самого начала переговоров собирались барон, баронесса и Кори. - Я всё-таки удовлетворю любопытство капитана Иллиана, иначе он от меня не отстанет. На нейтральной территории.
- Хорошо, только не ходи один. Возьми с собой кого-нибудь из флота.
- Конечно, капитан Торн всегда со мной.
Мы с Белом вышли искать Иллиана. Долго искать не пришлось: светлая голова капитана светила из-за деревьев издалека. Он с кем-то разговаривал у поворота к посольскому кварталу, и нам снова пришлось ждать в стороне.
- Большую часть времени только и делаешь, что кого-то ждёшь, - пожаловался Бел. - Режим ожидания активирован...
Я только руками развёл. С озера тянуло холодным ветром, и я пожалел, что вылезал из окна в одной рубашке, оставив куртку в прихожей. Пожалел я вслух, поэтому Бел молча и без раздумий снял с себя форменную серую куртку и накинул мне на плечи. Я опешил и запротестовал:
- Нет-нет-нет, я не хочу, чтобы ты замёрз вместо меня!
- Я не мёрзну.
- Но на тебя в одной футболке холодно смотреть!
- Я горячий бетанец, мне не холодно!
- Ладно, убедил, но потом зайдём ко мне за курткой.
К нам подошёл ещё один оссеровец, тот самый лейтенант, который был предположительно Фордракисом, и присоединился к очереди на Иллиана.
- Ты сторожишь наше новое задание? - спросил он у Бела.
Мне не хотелось быть просто "заданием", и я продолжил знакомиться:
- Кажется, мы ещё не представлены.
- Брайан Пирсон.
- Льюис Найт.
- Мы о тебе уже наслышаны... О, какое удивлённое лицо. Скажи спасибо вон тому парню в серебряной курточке - он о тебе много порассказал.
Он указал в направлении противоположного конца улицы, где мелькал Филипп.
- Значит, моя слава бежит впереди меня...
Иллиан распрощался со своей собеседницей, и Брайан, подойдя к нему, что-то быстро шепнул ему на ухо и умчался по своим делам. Я не знал, радоваться или опасаться такого близкого общения флота Оссера с капитаном СБ, так же как не знал, о чём Филипп умалчивал, говоря, что очень мне помог.
- Вы хотели со мной поговорить, - подошёл я к Иллиану. Что-то мне подсказывало, что ему представляться не обязательно.
- Да, идёмте.
- Только куда-нибудь, где тепло, чтобы я мог вернуть капитану его куртку.
- Я правильно понимаю, что вы больше не журналист "Таймс"?
- Да, за сегодняшний день моя жизнь круто изменилась. Теперь я член Дома Кордона.
Я предпочитал сразу расставить точки над i - сиречь напомнить о своём дипломатическом статусе.
- И при этом вы сохраняете гражданство Барраяра.
- Видимо, уже нет.
Мы дошли до берега, и Иллиан направился было на набережную.
- Это не совсем похоже на "где-то, где тепло", - напомнил я. Хорошо быть барраярцем в суконном мундире, в котором можно на снегу спать.
- Зато там нас никто не услышит.
Приятно встретить собрата-параноика. К счастью, у побережья нашлось маленькое кафе, в котором не было ни души и к тому же играла музыка, так что за пару шагов невозможно было бы разобрать ни слова. Мы вошли внутрь - теперь я мог не беспокоиться о Беле на холодном ветру. Он остался стоять в стороне, а мы с Иллианом сели за столик.
- Вы понимаете, что вам опасно покидать Барраяр?
- Почему?
- Вы не можете просто сменить барраярское гражданство на джексонианское. Вы запросили политического убежища?
- Не то чтобы политического, но можно сказать и так.
- Для этого должны быть основания.
- Они есть. Я рассмотрел несколько вариантов, и Джексон оказался для меня наилучшим выбором. У меня могут возникнуть проблемы с тем, чтобы покинуть Барраяр? Их можно как-то сгладить?
Я демонстрировал всяческую готовность к сотрудничеству. Почему бы просто не аннулировать моё гражданство? Или и в этом случае, как и в случае с Бетой, легальный путь окажется настолько запутанным, что задушит и сделает невозможным сам себя?
- У вас могут возникнуть проблемы после того, как вы покинете Барраяр.
- Вы не могли бы объяснить их причины?
- Вас могут обмануть и использовать.
Ещё немного трогательной заботы со стороны барраярской СБ.
- Это лишь предположения, не подкреплённые конкретными фактами. Вы делитесь со мной опасениями - но у меня эти опасения тоже есть. Я не настолько наивен, чтобы не понимать, что в этом есть доля риска. Но в моём положении у меня нет другого выхода, кроме как довериться Дому Кордона.
- Мне известно, кто вы такой.
- Я в этом не сомневался.
Было бы странно, если бы всезнающий Саймон Иллиан вдруг обо мне не знал. Интересно, как давно и от кого? От Лакшми, Эрика, цетагандийцев?
- Как это работает?
- Телепатия? Под воздействием определённого вещества. Оно не встречается на Барраяре, поэтому сейчас, например, я вас не слышу - то есть ваши мысли. И даже если я к вам прикоснусь, и если между нами вдруг окажется какая-то особенная связь - что маловероятно, мы даже не знакомы, - я вряд ли что-то услышу. Так что можете не волноваться: на Барраяре я свои способности не использовал.
И не вывезу с Барраяра никаких государственных секретов.
- А что вы при этом чувствуете? Это голос, картинки, образы?..
- Сложно объяснить. Если контакт хороший, его ничто не прерывает, - я слышу внятный текст с подзвучкой голосом. Всё равно что монолог. Если контакт плохой, я улавливаю невнятные обрывки, образы, облачённые в слова, - и чем хуже связь, тем больше это похоже на белый шум.
- Спасибо. И что именно предложил вам Дом Кордона?
- Свою защиту. И работу на недавно открытой станции.
- Но станция всё ещё может достаться кому-то другому.
- Тогда посмотрим по обстоятельствам.
- А что они получают от вас? Сделка ведь не может быть односторонней.
- Одна из членов Дома Кордона заинтересована в работе со мной.
- В работе какого рода?
- Научной работе. В качестве помощника и ассистента.
- И что вы будете делать? Вы ведь не учёный.
- Работать с оборудованием. Я быстро учусь. Посмотрю на месте.
- И кто эта женщина, которая в вас заинтересована? Баронесса?
- Нет, её... компаньонка.
- Прислуга?
- Боюсь, мы говорим о разных людях, - сухо возразил я.
Я понимал, что столь расплывчатые формулировки звучат подозрительно, но не знал об осведомлённости Иллиана о существовании других телепатов и решил не рисковать. Как знать - вдруг Барраяр, узнав о том, что на станции научная работа будет во многом зависеть от телепатов, решит уничтожить станцию и/или весь Дом Кордона? После агрессии по отношении к Комарре и Эскобару это не казалось слишком уж безумной перспективой.
- Вам предложили место младшего научного сотрудника, но даже не сказали, чем именно вы будете заниматься?
- На станции много направлений работы, я могу выбирать. Уверяю вас, я не стану заниматься чем бы то ни было, что причиняло бы вред другим людям. Я просто откажусь.
- И на какой срок вы заключили контракт?
- Это свободная Сделка. Быть может, однажды я займусь чем-то другим. Насильно меня никто не удержит.
- Вы по-прежнему уверены, что вас не будут использовать, даже если вы не будете об этом знать?
- Да - пока у вас нет прямых тому доказательств и нет альтернативы.
- Когда человек сталкивается с несовершенством мира и несправедливостью, у него есть две альтернативы: плыть по течению или бороться. Я вижу, что пока вы плывёте по течению...
- Я - человек мирный. Я не хочу бороться. Я предпочитаю договариваться.
- О, понимаю, что из уст барраярца слово "борьба" обычно подразумевает вооружённое сопротивление. Но я не предлагаю вам насилие. Есть и другой способ бороться с несправедливостью.
- Вы хотите, чтобы я работал на СБ?
- Да. С вашими способностями...
- Простите, но нет. Этот пирожок я уже кушал на Цетаганде, и мне не понравилось.
- Мы не Цетаганда.
И у вас не допрашивают, не судят по пустякам и не казнят без суда?.. Всё, что я успел понять за два года на Барраяре, - что в плане государственного режима одна империя стоила другой. Может, потому барраярцы и цетагандийцы и ненавидели друг друга так сильно - потому что были во многом похожи.
- Я знаю. И я готов поверить вам - я вообще склонен верить в людей. Я верю, что вы человек честный, и искренне хотите благополучия Барраяру...
- Тут ведь как - человек.
Ах да, о главе СБ ведь говорили, что он получил на Иллирии чип эйдетической памяти, ещё будучи личным секретарём Эзара. А для барраярца человек с кибернетическим улучшением - такой же мутант, как и генетический конструкт. И это было ещё одним поводом бояться капитана Иллиана. Бетанец бы не выдержал, если бы его не считали за человека и обходили стороной, делая знак от сглаза. А барраярец? Мог ли Иллиан чувствовать себя так же одиноко, как Кори Бойд?..
- Ну, давайте примем слово "человек" за универсальное обозначение. Так вот, даже если вы - человек хороший, вы в СБ не единственный. И на счёт остальных я быть уверенным не могу. Ввиду человеческого фактора я на спецслужбы работать отказываюсь.
- Вы могли бы работать на станции в интересах Барраяра...
Шпионить? Будь я авантюристом вроде Эрика, быть двойным агентом показалось бы мне заманчивой перспективой. Но я не хотел приключений в духе фантастических романов. Я хотел, чёрт побери, вытащить с собой Пьера и завести наконец детей - там, где их будущее не будет под угрозой.
- На станции и так будут представители Барраяра. Мы наверняка будем сотрудничать.
- А если вас будут использовать против Барраяра?
С этого и следовало начинать. Разумеется, СБ заботилась не обо мне. В её картине мира любая возможность, любая способность, любое открытие было оружием, которое использовалось либо ими, либо против них. И за это тоже можно сказать спасибо цетагандийской оккупации.
- Я на это не пойду. Как я уже говорил, я не буду действовать во вред кому-либо. Я люблю Барраяр. Я бы хотел здесь остаться, но обстоятельства сложились иначе. И я никогда не стану работать против него.
Мы встали из-за стола. Я не следил, как много времени прошло, и надеялся только, что Бел не умер со скуки.
- Вы можете это обещать? - спросил Иллиан.
Я не мог дать ему слово фора, поскольку не был фором, и не мог заключить с ним Сделку, поскольку он не был джексонианцем. А клятва звучала бы слишком выспренне. Поэтому я ответил просто:
- Обещаю.
И мы расстались, и мне в самом деле позволили уйти, и никто меня не задержал. Не так он страшен, шеф СБ, как его малюют. Просто человек, старающийся обеспечить выживание целой нации - изо дня в день. Кажется, мне в сравнении с ним ещё повезло со способностью.
Я хотел было вернуться в редакцию, написать наконец Пьеру, - но пробегавшие мимо флотские позвали Бела на учения. Я не мог его задерживать и, раз уж разделиться мы тоже не могли, пошёл вместе с ним.
- Увидишь подготовку к космическому сражению, - с энтузиазмом обещал Бел. - Ты когда-нибудь это видел?
- Нет, ни разу. - тренировки курсантов были закрытыми, и я слышал о них только краем уха. - Это очень интересно.
Флот собрался в ангаре. Я ничем не мог помочь тренировке и поэтому просто наблюдал, как наёмники разыгрывают между собой разные варианты сражения, принимая на себя роли союзников и противников. Прогнозы складывались не очень радужные: каждый раз выходило, что победить флот Цетаганды очень сложно - разве что ценой одного из кораблей. Говорили о том, что намерение Барраяра не стрелять, а только выставлять щиты попахивало подставой. Хотели пригласить для совместной тренировки барраярцев, но опасались, что это будет заметно и о сговоре узнают остальные стороны.
По периметру ходил цетагандиец и подглядывал в окна ангара - вроде, тот же самый, что с утра дежурил у входа в редакцию: со скрытностью у него было так себе. Бел попросил меня постоять у двери и следить за окрестностями - и не забыл поблагодарить за это и спросить, не скучно ли мне (бетанцы!.. Как их не любить). Снаружи зарядил дождь, и под этим дождём небольшая толпа барраярцев собралась на кладбище, дорога к которому вела мимо ангара. Из-за деревьев были видны представители греческой диаспоры - видимо, это была церемония прощания с несчастным Гектором Форпарадисом. Не лучшая погода для возжигания... В ангаре было холодно, и я кутался в куртку Бела, - но хотя бы сухо.
В ангар пришёл Майлз Форкосиган и присоединился к тренировке, пока не пришло время обеда. Я заявил Белу, чтобы он непременно сходил пообедать, а я в это время позавтракаю (утром перед побегом в окно я так и не успел этого сделать) в редакции и никуда оттуда не выйду. Безапелляционно закутав меня в куртку и приобняв, Бел проводил меня до прихожей, где я наконец оделся по погоде. Первым делом я открыл комм.
"Где вы? Как вы?" - гласило краткое сообщение от Пьера.
"Буду у себя, завтракать, - ответил я кратко. - Отпустил капитана Торна обедать, а без него мне лучше не ходить".
Пьер вошёл несколько минут спустя. Но я пока не мог ни поговорить с ним откровенно, ни пробраться на кухню: там сидела Лорина и брала интервью у Форбрауна. Он говорил о психопрограммировании - о том, что экспериментировал на людях с ведома и одобрения императора и что он нарочно заставил Ксава Формореля и других подопытных забыть своих родственников, чтобы это было заметно и вызвало общественный резонанс. По его словам, этот эксперимент был нужен для того, чтобы убедиться, что люди смогут действовать против своих родственников в интересах государства.
Этот мерзавец всегда выйдет сухим из воды... И что леди Донна в нём нашла? Простителен цинизм тому, кто спасает жизни, но относиться к людям как к подопытным мышам... что там капитан Иллиан говорил о том, что мы не Цетаганда?.. Впрочем, любить мерзавца - или надеяться использовать его в своих интересах - личное дело каждого. Форбраун снова говорил о том, что "барраярцы - нация героев". Сколько раз нужно сказать "халва", чтобы стало сладко? Он очень хотел быть героем - точнее, убедить в этом себя и других. Интересно, что ему мешало. Он и так был фором, а с недавних пор и графом...
Интервью затянулось, и, поскольку Форбраун всё равно не обращал внимания ни на что, кроме себя, я рассказал обо всём графу:
- Я заключил Сделку с баронессой. Вступил в Дом Кордона и теперь нахожусь под его защитой.
- Значит, теперь у вас дипломатическая неприкосновенность?
- Да. К тому же за мной присматривает весь флот Оссера.
- А что они получают от вас?
- Я договорился о работе на станции. Научной работе. Я пока не слишком хорошо представляю, как там всё устроено, но звучит весьма интересно.
- Я рад, что вы нашли место по душе, - граф положительно порой выражался так, словно мой отъезд с Барраяра вызывал у него облегчение. Приходилось напоминать себе о том, что он не спешит от меня избавиться. Наверное, я просто не привык, чтобы кто-то за меня радовался.
- Я хочу... предложить вам лететь со мной на станцию. Арквы не против. Станция - всё равно что большой город, ничем не хуже бетанского. Там будет жить множество людей. Присоединяйтесь.
- Вы так говорите, будто я всегда жил в большом городе... Но я не могу улетать сейчас. Как граф я должен не допустить крови на Карианском полуострове.
- Вы сможете прилететь потом.
- Но там будет столько инопланетников... Мне сложно с ними общаться. Я могу испугаться и сбежать.
- Я помогу вам освоиться. Я буду рядом - всё свободное от работы время, и мы справимся.
- Вы в самом деле хотите с этим возиться? У вас будет интересная работа...
- Я хочу быть с тобой.
Форбраун и Лорина ушли, и мы смогли говорить свободнее. Кажется, я впервые смог перейти с графом на "ты" - ему, как ни странно, это удалось раньше и легче.
- А криоконтейнер ты берёшь с собой?
- Нет, пусть лучше останется с тобой.
- Но... если начнётся восстание, греки могут меня убить. Мне хотелось бы сохранить свой генетический материал. Твои новые... друзья могут это устроить?
- Думаю, да. Я поговорю с коллегой.
- Хорошо. Тогда, если со мной что-то случится, у тебя просто будет двое сыновей. Обещаешь, что исполнишь волю Луи вместо меня?
- Обещаю. Но я хочу, чтобы двое сыновей были у нас с тобой. Давай будем надеяться на лучшее.
- Я сейчас скажу то, что больше никогда не буду говорить, потому что тебе, наверное, не очень приятно это слышать... ты так на него похож.
- Почему же неприятно? Для меня честь быть похожим на того, кто, по всей видимости, был очень хорошим человеком.
- Но я люблю тебя не за это.
- А ты... ни на кого не похож. Наверное, поэтому я тебя и люблю.
Заглянул Бел - он уложился с обедом минут в двадцать, не более.
- Заходи, - пригласил я. - Я, признаться, ещё не завтракал - нужно было поговорить. Может, чаю или кофе?
- Нет, спасибо. Нам снаружи интересней, - и Бел вышел.
Я видел в окно, что на скамейке у редакции собралась добрая треть флота.
- Какая интересная у него внешность, - заметил граф.
- Он бетанец. И, по-видимому, гермафродит.
- То есть, мутант?..
- Не совсем так. Это нечто вроде отдельной расы. Гермафродиты живут на Бете довольно закрытой общиной, но некоторые её покидают. Вот он, например, летает с флотом.
- Удивительно... А я тоже ещё не завтракал.
- Идите поешьте! Ещё увидимся.
Попрощавшись с графом, я сел за стол и наконец воссоединился со своим обедом. Вошла Лорина:
- Этот тип снаружи тебя охраняет?
- Ага.
- А за что? Что ты натворил?
- Не за что, а почему. Я вступил в Дом Кордона, и мне теперь полагается телохранитель.
- Ты бы хоть пригласил его внутрь, угостил кофе, - Лорина восприняла новость на удивление спокойно.
- Я приглашал, но он говорит, что снаружи интересней.
- Это правда, там слоники бегают.
- Что там вообще происходит? Я совсем перестал следить и совсем не успеваю работать.
- Греки шумят.
Лорина подошла к окну и попыталась его закрыть.
- Ох, похоже, я сломал окно, когда утром вылезал в него от цетагандийца, - повинился я.
- Что он от тебя хотел?
- Вероятно, разобрать на запчасти.
- Хорошо, что ты будешь лечиться на Бете, - философски резюмировала Лорина.
Я не стал её переубеждать. Пусть эта версия продолжает существовать - её проще объяснить, чем работу на станции.
Я закончил завтракать, когда Бел позвал меня смотреть трансляцию космических боёв: и снова куда наёмники - туда и я. Я поделился на ходу:
- Казалось бы, нет ничего проще, чем захватить с собой с Барраяра на станцию любимого человека, завести двоих детей... Но есть одна проблема: он граф.
- Как вас так угораздило? - поразился Бел. - Это взаимно.
- Да, взаимно. Так вышло. Хотя он ко всему прочему консерватор и мы с тобой для него - мутанты. Но он постепенно привыкает.
У экранов на окраине собрались представители всех делегаций. Словно каждый раз протестуя против вылета кораблей, барраярское небо снова разразилось дождём. Мы укрылись под навесом, но оттуда совершенно ничего не было видно. Тогда Бел снял свою куртку и поднял её над головой вместо зонта. Обойдя толпу и стараясь не попадаться на глаза цетагандийцам, мы нашли место, откуда происходящее на экране было видно просто идеально.
Обняв Бела за талию, я умещался под курткой почти целиком - это было тепло и уютно. С другой стороны, под правым крылом куртки, так же уместился адмирал. Один раз с куртки пришлось стряхнуть скопившуюся воду, и она рисковала промокнуть насквозь, - зато мы видели поражение Цетаганды. Это было очень важной победой: теперь станция не достанется цетагандийцам.
Возвращаясь, мы увидели картину, которая останется в моей памяти навсегда. На самом краю мостков, на фоне серо-стальной глади озера, под завесой утихающего дождя неподвижно стояла одинокая фигура младшего брата цетагандийского посла, Арнава гем Бенина, который уходил от экранов с таким перекошенным лицом, каких я никогда у цетагандийцев не видел. Его длинные одежды и длинные волосы, чужеродные для Барраяра, казались врезанными в этот пейзаж, словно только для того и созданный, чтобы подчёркивать это пронзительное одиночество.
Мы подошли поближе, потому что Бел захотел это сфотографировать, - поблизости, как назло, не оказалось ни одного фотокорреспондента, хотя, может, это и к лучшему: я не стал просить Бела отослать фото в "Таймс", в этом зрелище было что-то слишком личное. "Только не упади, только не упади", - бормотал Бел, пока гем Бенин медленно наклонялся вперёд, а затем опускался на корточки, будто хотел дотянуться до воды. Я вспомнил слова Пьера: "Цетагандийцам не до тебя - если они проиграют станцию, им придётся... принести извинения". И чей-то ещё диалог: "Почему принц ничего не делает? Он же может всё, он же совсем как бог! - Он младший нелюбимый сын бога, это сложнее".
Император наверняка понимал, что в борьбе за станцию у Цетаганды нет союзников и нет шансов. И дал своему брату почётную миссию, которую можно будет неизбежно и почётно провалить.
- Жаль принца, - проговорил я, когда мы с Белом шли до Элизиума. - На Барраяр послали тех, кого не жалко.
К слову о сходстве двух империй. И судеб их принцев.
Мы пришли в Элизиум сохнуть и греться. Промокшие до нитки серые куртки оссеровцев развесили по спинкам диванов и стульев - от куртки Бела отклеивались нашивки, но она славно сослужила свою службу. В Элизиуме обнаружился дивно согревающий облепиховый чай, а ещё там одновременно находились, каждый за своим столиком, граф Пьер и Кори Бойд - и это было отличным поводом их совместить. Я подошёл к Пьеру, предложил представить его своей коллеге и подвёл его к Кори.
- У моего друга есть к вам небольшая просьба.
- Вы медик? - спросил Пьер.
- Не совсем так.
- Учёная, - поправил я.
- Быть может, вы сможете... или у вас в Доме есть кто-то, кто сможет осуществить забор генетического материала - я правильно говорю?
- Всё так, - подтвердил я.
- В каких целях предполагается использовать материал?
- Для создания ребёнка.
- Да, это наверняка возможно. Я поговорю с остальными.
Она отошла к столику Аркв. Мне, конечно, не очень хотелось впутывать в наши с Пьером репродуктивные дела баронессу и Мойру гем Эстиф, - зато они точно могли осуществить профессиональную подготовку материала.
Вернувшись, Кори отозвала Пьера в сторону. Они представились друг другу и говорили так тихо, что я толком ничего не расслышал. Речь шла об определённой сумме - мне было немного неловко, что Пьеру придётся платить, но, с другой стороны, он не был членом Дома Кордона, а я своим статусом злоупотреблять не мог, - и о контракте на использование генетического материала. Второй пункт, похоже, Пьера насторожил, потому что он обещал подумать - на том они и расстались, и Пьер направился в сторону госпиталя. Вернувшись, он сообщил:
- Я забрал из репродуктивного центра генматериал Луи. И поместил в тот же криоконтейнер.
- Отлично!
Похоже, Пьер уже готовился к отлёту - и это уже многое значило. Начало - половина дела: теперь ему сложнее будет пойти на попятный и оставить всё как прежде.
- Кажется, в такой ситуации я бы должен был паниковать... Но я не паникую.
- И это правильно. Вы молодец.
- Ты не знаешь, что такое "генетический контракт"?
- Контракт на использование генматериала? Я уточню, когда снова увижу Кори.
По здравому размышлению, клонировать Пьера Арквам точно было без надобности. Но использование отдельных форратьерских генов... Форратьеры, говорят, с незапамятных времён отличались особой красотой и все через одного были или гениями, или безумцами, а чаще и то, и другое.
Тем временем флот Оссера пополнялся: Филипп и Диего подписали контракты на вступление в ряды наёмников. Правда, до тех пор, как не будет изобретена вакцина от "болезни скачковых пилотов", вылететь с Барраяра ни мы, ни другие корабли не могли. Происхождение этой болезни оставалось непонятным: с одной стороны, говорили, что она была просто индивидуальной реакцией на выброс ПВ-энергии, как объяснял Блейз; с другой стороны я слышал, что скачковые пилоты, прибывшие на Барраяр после начала эпидемии, немедленно заразились. Впору было начать подозревать Барраяр в желании задержать делегации - после психопрограммирования я бы уже ничему не удивился.
Но всё было ещё хорошо, пока до нас не дошла новость, что Элли Куин - одна из офицеров флота - стреляла из игольника в молодого графа Стивена Фордрозу. Её схватили и препроводили в СБ, графа доставили в госпиталь. Филипп, как самый осведомлённый, рассказал, что у Дома Кордона была договорённость с барраярскими властями, едва ли не с самим императором Грегором, о том, что кораблю флота будет позволено покинуть Барраяр только в том случае, если никто из членов Дома и наёмников Оссера не совершит какого-либо преступления. Адмирал незамедлительно сделал заявление, что Элли Куинн исключается из флота за неуставное поведение, а нам сказал, что Элли для нас больше существовать не должно. Я понимал, что только так он мог спасти нас всех, - но тем, кто знал Элли дольше, чем я, наверняка было тяжело.
- Кажется, у меня только один талант: влипать в истории, - посетовал я.
- У меня так же, - откликнулся Филипп.
- И у меня, - добавил Диего, и мы выпили втроём.
Барон Арква и адмирал Оссер ушли присутствовать на допросе Элли. Вернулся адмирал в гневе и недоумении. Он сказал только, что Элли напала на Фордрозу по личным причинам - он как-то обидел её близкого человека или что-то в том духе. Это было до крайности глупо, и она ничего этим не добилась, - но она понимала, на что шла, и что это закончится расстрелом. Злило адмирала не только то, что поступок Элли бросал тень на его репутацию, но и то, что ей негде было достать игольник, кроме как в арсенале корабля, предназначенном для боевых действий. В мирное время офицерам было стражайше запрещено им пользоваться. Я заметил, что на Барраяре добыть оружие не так уж трудно - игольник был даже у леди Донны. Но адмирал велел Белу и остальным следить за Брайаном, чтобы он не наделал глупостей. Теперь, чтобы Бел, ответственный, как овчарка колли, не разрывался между нами, мы с Брайаном старались держаться вместе.
К нам заглянул Блейз - он тоже был готов подписать контракт, с чем я его искренне и поздравил. Правда, я не знал, сколько в его решении было от жажды приключений (и видел ли он прежде в своей жизни что-нибудь опаснее барраярских курсантов после попойки), а сколько - от влюблённости в Филиппа. А за Филиппом ответственности за тех, кого он приручил, я как-то не замечал.
Зашёл в Элизиум граф Пьер: сообщить, что Донна в качестве его голоса выступила в совете графов и благополучно продвинула законопроект о наследовании и опекунстве, и что он волновался, не возникло ли у мня проблем за компанию с флотом Оссера. Я заверил его, что проблем у нас быть не должно, поскольку Элли более не имела к флоту отношения.
- За что она покушалась на Фордрозу? - удивлялся граф. - Он хороший человек. Именно он помог мне составить законопроект о принадлежности Карианского полуострова.
- Понятия не имею, - я пожал плечами. Фордроза и мне всегда казался человеком, не способным обидеть и мухи. - Адмирал сказал, у неё были личные причины.
Брайан и Бел, похоже, не могли смириться с тем, что Элли грозил смертный приговор. Они надеялись на то, что раз Фордроза выжил, его можно будет просить о ходатайстве за смягчение приговора.
- Фордроза уже сказал, что не будет просить смягчения приговора, - убеждал их адмирал. - Как не будет просить и его ужесточения. Он устраняется от этого дела.
- Но почему её не могут просто депортировать? Выслать с планеты без права возвращения?
- Это Барраяр, - мрачно возразил я. - Здесь казнят и за меньшее.
- Она подняла руку на фора, а это недопустимо, - добавила Элен Ботари, ещё одна барраярка в рядах флота Оссера. - Более того, он граф. Даже просто направить оружие на графа уже будет стоить тебе жизни.
Но Бел и Брайан всё равно отпросились у адмирала сходить в СБ - поговорить с Иллианом и попросить свидания с Элли. Мне ходить с ними не пришлось: адмирал приставил ко мне Элен, а сам занялся переговорами с курсантом Айвеном Форпатрилом. Я бы не удивился, если бы во флот завербовали самого императора.
- Почему мой отец сказал, что ты улетел на корабле, и корабль взорвался? - спросил меня Блейз.
- Понятия не имею. Я никуда не улетал.
- Можешь меня поздравить, я теперь плохой сын, - сообщил Блейз с горьким сарказмом. - И должен докладывать отцу о своих перемещениях.
- Ну его нахуй, - посоветовал я. - Ты уже большой мальчик и можешь делать всё, что пожелаешь.
Потом Блейз беседовал с Марком - так звали джексонианского клона Майлза. Я не подслушивал, но одна фраза Марка долетела до моих ушей: "Кажется, ты единственный, кто считает меня хорошим человеком". Я понятия не имел, что он имел в виду, поскольку слышал только о каких-то претензиях Совета графов к самому Майлзу Форкосигану.
Бел и Брайан вернулись с удивительной новостью: капитан Иллиан больше не был главой СБ. Его оставили на службе, но сместили с поста. Хорошо, что я не согласился на его предложение. Если я не ошибся на его счёт и он действительно был заинтересован в благополучии Барраяра больше, нежели в собственном тёплом местечке... что ж, такие люди в спецслужбах долго не выживают. Если же нет и всё обстояло наоборот, - тогда, быть может, ему просто захотелось занимать место серого кардинала.
Почти сразу после этой новости в Элизиум вошли представители СБ и арестовали Марка. Адмирал объяснил, что под фаст-пентой Элли сообщила, что Марку было известно о её намерении убить Фордрозу - из чего следовало, что он знал, но не донёс. Сам же Марк, по словам адмирала, утверждал, что Элли говорила ему только о том, что ищет встречи с Фордрозой, а о нападении не упоминала. Фастпента - ненадёжный инструмент, но если она выявит расхождения в показаниях, оставалась надежда, что Марка оправдают, а не сделают из него соучастника. Две головы - уже слишком большая плата за оставшегося в живых и уже вышедшего на своих ногах из криокамеры Фордрозу.
Словно желая разрядить напряжённую атмосферу, в Элизиуме включили музыку, которая звучала на балу в первый вечер приёма делегаций. К тому, что эскобарцы везде ходили со своей музыкой и везде танцевали, все уже привыкли - должно же в мире быть что-то неизменное, - а теперь и Бел вышел танцевать. Мне всё хотелось спросить, где он научился, неужто на Бете, - но так и не спросил. Нужно будет попросить Пьера меня научить.
Я подсел за столик к Пьеру. Ему снова было чем поделиться. За всей беготнёй от цетагандийцев я как-то упустил прошедшую в "Таймс" новость о том, что леди Донна дала отставку своему фавориту и вернула ему кольцо.
- Эскобарцы психопрограммировали Донну, чтобы она бросила доктора Форбрауна, - сообщил он. - Они думали, что он психопрограммировал её, чтобы она его любила.
- Я запутался, - честно признался я.
- Эскобарцы что?!.. - заглянул мне через плечо Диего. - Мы таким не занимаемся.
- И тем не менее, - пожал плечами граф. - У Эскобара есть свой специалист.
Войны психопрограммистов... желание эскобарцев спасти Донну от брака с фордоктором можно было понять, но теперь всё это пахло международным скандалом.
- У вас есть нож? - спросил Пьер у Бела, прежде чем уходить.
- Вы меня пугаете, - сказал я.
- Ножа нет, - развёл руками Бел.
Пьер подошёл к стойке, вернулся с ножницами, отрезал небольшую прядку своих волос и протянул мне:
- Сохраните. Если со мной что-нибудь случится, из них ведь тоже можно будет выделить генетический материал?
- Да, конечно, только стоить будет дороже...
Я бережно сложил прядь в нагрудный карман куртки.
Бел сообщил, что граф Анри Форволк пообещал вывезти Элли с Барраяра не кораблём Оссера, если удастся её освободить. Но было не ясно, кто будет решать судьбу Элли - СБ или Совет графов. На случай, если этот вопрос будет вынесен на голосование в следующей Сессии совета, я догнал Пьера, чтобы попросить его о помощи.
- Если на Совете будет решаться, сможет ли флот Оссера покинуть Барраяр, или возможность заменить смертную казнь Элли Куин депортацией - вы ведь проголосуете за нас?
- Об этом нужно просить Ришара. Теперь он выступает в Совете графов как мой голос и наследник.
Мы подошли к Ришару, и Пьер попросил высказаться в пользу его друзей. Как ни странно, Ришар согласился без лишних расспросов.
Бел напоминал остальным наёмникам сопровождать Аркв, когда те выходили из Элизиума и куда-то направлялись. Элен протестовала, говоря, что Арквы даже не замечают сопровождение и сами могут попросить кого-то пойти с ними, когда им это нужно. Но Бел утверждал, что сейчас им нужно выслужиться перед Арквами, чтобы после инцидента с Элли Дом Кордона не прервал их контракт.
Начался последний этап переговоров по принадлежности станции. Все флотские выстроились позади стола делегации Дома Кордона, за которым сидели барон, баронесса и Кори Бойд, - и вместе с флотскими стоял я. Я никогда прежде не наблюдал за переговорами настолько близко. Голосовали за два лидирующих предложения: эскобарское (кажется) и джексонианское. По итогам предложение Дома Кордона набрало наибольшее число голосов и было принято. Это означало, что наше с Пьером будущее будет ровно таким, как мне обещала Кори.
Шив Арква поднялся и рассказал, какие доли станции будут принадлежать партнёрам Дома Кордона. Среди покупателей были и барраярские - точнее, похоже, комаррские - бизнесмены. Цетагандийский аут-принц ещё попытался помахать кулаками после драки, спрашивая у бетанских представителей, проводивших переговоры на правах нейтральной стороны, на каком основании барон делил шкуру неубитого медведя, сиречь продавал акции станции, ещё не принадлежавшей ему на тот момент. Барон парировал, что это была не продажа, а устные договорённости - каждый, кто был заинтересован в доле, имел возможность подойти к нему и заключить Сделку, ничего не теряя. В определённом смысле это было победой джексонианского подхода к делу: слово на вес золота.
Переговоры завершились. Мы не покидали своих мест, пока все делегаты не покинули зал заседаний, хоть пронести в этот зал оружие и было невозможно. Ликовал представитель Дома Престен - похоже, этот Дом больше не конкурировал с Домом Кордона.
Филипп встретил нас в Элизиуме новостью, что Элли сбежала из СБ и скрывается на территории посольского квартала. Вскоре в "Таймс" была опубликована новость, что Дом Кордона назначает награду за поимку Элли Куин. Марка, похоже, выпустили по недостаточности обвинений - или он также был причастен к побегу?.. Я перестал что-либо понимать. Последним, что я узнал о судьбе Элли в тот день, было то, что её схватили, но вместо расстрела приговорили к тюремному заключению на Барраяре. Адмирал сказал, что нам не стоит этому радоваться - это для неё хуже смерти: рождённая в космосе, она ненавидела оставаться на поверхности планет.

@темы: соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, барраяр и барраярцы