Всё началось со спонтанного драббла, а дальше я писал уже в команду, но всё по тому же хэдканону.

Название: Диалоги о питомцах
Автор: Mark Cain
Бета: Gwailome
Размер: мини, 1167 слов
Персонажи: Альбус Дамблдор, Ньют Скамандер, Геллерт Гриндевальд
Категория: джен
Жанр: драма, missing scene
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Мы не в ответе за тех, кто сам привязался.
Размещение: со ссылкой на автора.

Читать- Попробуйте печенье, тает во рту. В Хогсмиде его пекут на собственном сливочном масле.
- Спасибо. Сейчас попробую. - Ньют послушно потянулся за печеньем. Пожалуй, было педагогической ошибкой не научить его отказываться. - Но ведь вы, наверное, пригласили меня не только для того, чтобы взглянуть на рукопись книги? У вас есть какие-то новости?
Новости были. Они летели быстрее, чем любое крылатое существо. Один портрет шепнул другому, другой третьему... хорошо иметь много мёртвых друзей.
- Сперва прожуйте. Гриндевальд сбежал.
Дамблдор с трудом скрыл усмешку человека, чьи ожидания оправдались.
- Сбежал? То есть, совершил побег? Что-то уже известно о пострадавших?
- Никто из твоих знакомых не погиб. Но правильный вопрос - "как ему это удалось".
- Как ему это удалось? - повторил Ньют с той же охотой, с какой хрустел печеньем.
- Дело в том, что МАКУСА использует магических тварей для транспортировки преступников...
- Тварей? - только теперь Ньют по-настоящему удивился, удивился настолько, что позволил себе перебить собеседника. - Но мне говорили, что в Америке строжайше запрещено разведение и содержание магических существ!
- Всё так. Но для себя МАКУСА сделало исключение. И, как всегда бывает, когда тварей используют, а не изучают, - тамошние мракоборцы понятия не имеют об их особенностях и повадках. В общем, они потеряли следы Гриндевальда.
- Твари - это как раз по моей части, - отчаянно волнуясь, с обезоруживающей искренностью предложил Ньют. - Как жаль, что я уже не в Америке. Но я попробую помочь, если есть колдографии с места... исчезновения.
- Увы, этих существ вам не удастся обнаружить даже на колдографиях. К счастью, у вас есть я. Я смогу их увидеть.
- Вы, должно быть, шутите... - с ласковым упрёком улыбнулся Ньют, и Дамблдору стало стыдно.
- Это фестралы.
- О. Прошу прощения. - Ньют потупился. - Действительно, я... ещё ни разу не видел фестрала.
- И желаю вам никогда его не увидеть. - Дамблдор налил себе чаю и откинулся на спинку кресла, давая понять, что тема смерти в разговоре его не задевает. - Гриндевальд, вероятно, уже покинул Америку. Поскольку перелететь океан не под силу даже гром-птице, ему, как и вам, пришлось воспользоваться маггловским транспортным средством. А закрыть маггловские порты МАКУСА не сумеет.
Ньют слушал, то поднося чашку к губам, то опуская её на стол, и не сделал ни глотка.
- Значит, если нам удастся обнаружить, у какого порта и в какое время останавливались фестралы, мы сможем понять, куда направляется нужное судно?
- Именно, мой мальчик. Самое время просмотреть в газетах сводки из-за рубежа, пока чай не остыл.
Следующие часа полтора прошли в сосредоточенном шуршании газетными полосами и буклетами с расписаниями морских маршрутов. Совы, доставившие всю запрошенную Дамблдором корреспонденцию, переругивались между собой на перилах балкона, не зная, что фестралы во время дальних перелётов имеют полезную (с точки зрения фестралов) привычку утолять голод встречными совами. И более ничем не выдают своего местонахождения.
Забавно, думал Альбус, склонившись над магической картой Соединённых Штатов, насколько нам обоим в сущности плевать на проблемы МАКУСА. Ньют хочет произвести впечатление на мисс Голдштейн. Я хочу выиграть время... для себя. В первую очередь для себя.
- Значит, корабль приходит на остров Джерси. Вы сообщите об этом в Министерство?
- Разумеется, сообщу.
- А мне уже пора. - Ньют постучал по крышке часов, и та открылась, издав мелодичное мурлыканье. - Вот, слышите? Это напоминание. Мне нужно дважды в день закапывать лекарство в уши низзла.
- О. Удачи.
Ладони Ньюта, испещрённые с тыльной стороны глубокими царапинами, красноречиво свидетельствовали, что удача ему пригодится.
- Плавание займёт пару месяцев. И, Ньют... не забудьте изобразить удивление, когда вам сообщат, что Гриндевальд на свободе!

Гриндевальд путал следы - но Альбус не преминул запутать их ещё больше, подкинув мракоборцам ложный след. Всего лишь ошибка. Каждый имеет право на ошибку.
Ранним утром на пристани Сен-Питер он был один. Только кучка домовых эльфов мёрзла на ветру в ожидании грузового судёнышка, которое раз в полгода увозило с Джерси молоко однорогих коров и возвращалось пустым. Ну, или с пассажиром, как сегодня, - если, конечно, они с Ньютом не промахнулись в расчётах. Письма, не дошедшие до адресатов, - ненадёжные метки маршрута.
Альбус листал рукопись, не столько читая, сколько разглядывая. Чернила менялись на полуслове там, где автора что-то срочно отвлекало. Кое-где страницы были пожёваны, словно их вынимали из гнезда и наскоро разглаживали. Где-то оставались пятна - хотелось верить, что от лекарственных зелий. В паре мест были внесены дополнения мелким, явно женским почерком. Стоило издать эту книгу именно в таком виде, иначе она потеряет половину своего обаяния. А лучше - сделать из неё нечто вроде фамильяра, чтобы читатель мог совместить теорию с практикой. Нужно не забыть поделиться с Ньютом этой шуткой.
"Океанические драконы, - прочитал Альбус, - атакуют крупные суда, поскольку не различают естественные и искусственные источники тепла. Последние кораблекрушения по вине океанических драконов произошли, предположительно, в первом пятилетии нынешнего века. Из-за сокращения популяции гигантских кальмаров, их основного источника пищи, океанические драконы находятся под угрозой вымирания".
Серебристая точка на горизонте увеличивалась и приближалась.
Походка Геллерта на суше была размашистой, как у заправского ловца, только что выполнившего на метле мёртвую петлю. Он не стал спрашивать "Откуда ты узнал?" или "Где прячется отряд мракоборцев?" - если бы он стал его подозревать, Альбус сам заподозрил бы, что Геллерта подменили.
- Что это ты читаешь?
- Похоже, первую в истории магического мира книгу о том, как сосуществовать с магическими тварями, не убивая друг друга. Детям понравится.
- Дети решат, что раз даже нунду не дохнут в клетке, то и им в неволе будет вполне неплохо?
Геллерт подхватил его за локоть и аппарировал на зелёную равнину, в глубине которой виднелось окружённое деревьями озеро. Что может быть абсурднее короткой прогулки на полдороги между островом и континентом, между обманчивым миром и неизбежной войной, между Хогвартсом, к которому как цепью был прикован один, и едва обретённой свободой другого?..
- Славное местечко. Здоровый климат. Я бы вернулся сюда однажды, когда не буду так спешить. А пока меня ждёт выступление на Пер-Лашез - прости, не могу дать визитку.
- На кладбище? Собираешься вызывать духов?
- Помилуй, Альбус, живых там всегда толчётся больше, чем лежит мертвецов. Это же величайшая антреприза, где маги со всего мира могут продолжать работать на публику после кончины, - разумеется, только до тех пор, пока их потомки готовы платить за аренду, иначе покойника выставят со сцены. Ярмарка фетишизма, возможность безнаказанно поцеловать, скажем, Оскара Уайльда...
- И ты собираешься поспорить с их фальшивым бессмертием. Чтобы запомнили тебя, а не их. О, я бы на это посмотрел. Кстати, зачем ты мне об этом рассказываешь? Я не могу остановить тебя сам, но могу сообщить...
- Именно потому и рассказываю. Предупреди своих... ручных зверушек, если они тебе дороги, чтобы они не совались, когда я буду собирать моих. У нас не любят незваных гостей.
- С каких пор ты беспокоишься о моих питомцах?
- С тех пор, - Геллерт замедлил шаг и внимательно заглянул Альбусу в лицо, - когда мы обещали больше не убивать близких друг друга. Но если они полезут сами...
- Я предупрежу, - перебил его Альбус, дёрнув уголком губ.
- Сентиментальные привязанности сведут тебя в могилу. А я слишком задержался.
Геллерт не смотрел на часы - он всегда чувствовал, когда нужно уходить, чтобы Дамблдору его так безумно не хватало.
- Подожди. Что с фестралами?
- Я избавился от них. Они привязались ко мне как собаки и везде ходили бы за мной.
Альбус даже не успел разглядеть, что именно Геллерт использовал в качестве порт-ключа.
- Ты врёшь, - прошептал он, глядя сквозь неподвижный воздух там, где только что стоял Гриндевальд. - Мы оба их видим. Ты от них не избавился.

Монстромини, наполовину написанное дважды, потому что у меня падала винда. Маленький Том "Я вырасту и убью тебя!" Реддл и немножечко Always.

Название: Ложь священна
Автор: Mark Cain
Бета: Gwailome
Размер: мини, 3253 слова
Персонажи: Альбус Дамблдор, Геллерт Гриндевальд, Том Реддл, Северус Снейп
Категория: джен, слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG
Предупреждения: махровые фаноны
Краткое содержание: Те, кому не врал Альбус Дамблдор.
Размещение: со ссылкой на автора

ЧитатьПодарок Фламеля, магический шар, мерцал в полумраке, то тускнея, то разгораясь ярче. В такое время следовало бы спать - домовики Хогвартса скоро начнут готовить завтрак, - но Альбус вглядывался в клубящуюся молочным туманом глубину, ожидая ответа, а в его пальцах покачивался фиал на тонкой цепочке.
- Зачем ты вернул мне сосуд? Что это значит?
- Вернул? - лицо, теряющееся в тумане, было почти таким же бледным, но улыбалось так знакомо. - Обронил случайно.
- Не паясничай. Лгать ты умеешь получше.
- Ты сам знаешь ответ на свой вопрос. - Геллерт пожал плечами. По окружавшим его сумеркам Альбус пытался угадать, где тот может находиться. Если, скажем, в Будапеште, то разница во времени около часа не будет заметна глазу. - Ты не сможешь бесконечно уклоняться от выбора стороны.
- Если ты думаешь, что это заставит меня встать на твою сторону...
Геллерт поморщился - или просто изображение в шаре было слишком мутным?
- Ты глупеешь от школьных учебников, Альбус. В своих глазах ты чистенький, но как насчёт взгляда со стороны? По официальной версии твой малыш Скамандер нелегально посетил Париж, чтобы встретиться с женщиной, которая ныне является моей сторонницей, и отыскать молодого, но перспективного и опасного мага, который... да, также является моим сторонником.
- Заложником, - холодно поправил Альбус.
- Твоя ревность должна бы волновать тебя в последнюю очередь. Ты - соучастник, mon cher, - вернее, был бы им, если бы не бессловесный герой, умница нюхлер, который никому не выдаст наш маленький секрет.
Пальцы Альбуса непроизвольно стиснули цепочку. Даже играя в поддавки, Геллерт умудрялся опережать его на несколько ходов вперёд.
- Ловкость нюхлеров, безусловно, недооценена, - произнёс он медленно, - но даже дети поймут, что ни один нюхлер не снимет артефакт с живого мага, если только тот не обездвижен.
- Они проглотят любую легенду, - отмахнулся Геллерт, не давая ему договорить. - Это же так красиво: вредитель, на которого в любом банке разложена отрава, победил опасного злодея.
- Рад, что тебя это забавляет, - Альбус дёрнул уголком губ. - Но теперь они ждут, что я уничтожу кровный залог. А я не смогу это сделать - потому что не хочу этого, даже если этого хочешь ты!
Тень от фиала с заключённой в нём, словно во льду, каплей крови металась по освещённому шаром столу. Цепочка врезалась в пальцы, но Альбус этого не замечал.
- Надеюсь, ты достаточно умён, чтобы не говорить им об этом? У меня есть люди в Министерстве, но они не всесильны. Научись лгать - или твоя незапятнанная совесть тебя не спасёт. Скажи, что залог уничтожен, - так, чтобы тебе поверили.
- Бред. - Альбус потёр переносицу и виски. Глаза саднило от напряжения. - Они потребуют доказательств.
- И-мен-но. Ты вызовешь меня на дуэль. Чем красивее, тем убедительней.
- И погибну, нарушив клятву... - Альбус горько и тускло рассмеялся. - Ты в самом деле безумец. Я люблю тебя, но - отдать жизнь ради твоего спектакля? Прости, Геллерт, я - не один из твоих фанатиков.
- Вспомни, в чём ты клялся. - Геллерт говорил терпеливо, как говорят с животными и детьми. - "Я, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, клянусь не идти против Геллерта Гриндевальда ни по своей воле, ни по принуждению".
Он замолчал. Альбус готов был спорить, что Геллерт, хоть и не слышал, как загрохотало его сердце, - всё равно наслаждался его мучением, пока он боролся с единственной возможной догадкой.
- Это... будет не против тебя, - выговорил он, поскольку Геллерт не собирался произносить это сам.
- Вот видишь, как просто. Ты всего лишь исполнишь мою волю - если, конечно, ты действительно на моей стороне.
Альбус сглотнул ком в горле. Он будет лгать кому угодно, но обмануть Геллерта ему не удавалось никогда. Он уже выбрал сторону - иначе этого разговора не было бы.
- Но... зачем тебе это? Всё твоё могущество, твоя армия сторонников, твои идеи - всё это ради того, чтобы проиграть? Ты просишь меня остановить тебя - после того, как предпочёл мне свою борьбу? Я не верю.
Геллерт вздохнул.
- Тогда в юности, - заговорил он, откинувшись назад, и туман под поверхностью шара снова пошёл рябью, - я думал, что буду жить вечно. И в то же время представлял, что только от твоей руки я готов умереть. Но с тех пор прошло немало лет, и моё мнение изменилось и в первом, и во втором случае.
Альбус молчал. Казалось, он даже не дышал, чтобы ненароком не пропустить хоть слово.
- Во-первых, никто не вечен. У каждого, кто движется не останавливаясь, у каждого, кто сражается, однажды заканчиваются силы... Каждый, кто горит, отдавая себя тому, во что он верит, однажды сгорает. Тогда - о, тогда-то его и загоняют в угол, и разрывают на кусочки, наивно считая, что в этом заслуга их неверия, а не его веры!
Геллерт говорил с вдохновенной весёлостью - Альбус смотрел на него сквозь выпуклое стекло тяжело и мрачно.
- А во-вторых?
- А во-вторых, mon ami, я больше не хочу умирать от твоей руки. Я хочу жить и наблюдать плоды своих трудов вместо того, чтобы сдохнуть и стать посмешищем для ничтожеств и бездарностей. Мы проведём дуэль, когда всё, что в моих силах, будет уже сделано. Ты не убьёшь, а разоружишь меня: Бузинная палочка принадлежит нам обоим, так что этот фокус не доставит проблем.
Альбус кивнул. Он чувствовал, как на его лбу разглаживаются морщины, а выступивший на сжатых ладонях пот остывает.
- По человеческим законам я заслуживаю смертной казни, - осклабился Геллерт. - Но законы магии превыше законов смертных, и никто не посмеет их нарушить. Жизнь побеждённого принадлежит победителю.
Альбус сказал бы, что история повторяется, - но это было бы ложью. Та клятва, что была дана ими в юности, казалась ему теперь детской игрой в сравнении с тем, что они доверяли друг другу в этот момент, - чем-то, что больше жизни, чему не было названия. Только сидам из сказок удавалось настолько прочно переплести свои судьбы, что они становились одной судьбой.
- Я согласен.
- Я не сомневался в тебе. У тебя будет довольно времени, чтобы они хорошенько тебе поверили. А когда ты скажешь, что я буду жить, они ничего не смогут с тобой сделать. Потому что ты уже будешь героем.

- Ты снова пришёл.
Альбус кивнул. В Нурменгарде было холодно - нескольких магических факелов, забранных в кованые клети, едва хватало, чтобы терявшиеся под высоким потолком кабинета окна не покрывались инеем изнутри.
- Я не дам тебе того, что ты ищешь. Ты же помнишь: убийства лишают способности любить.
- Поэтому ты предпочитал перекладывать их на плечи своих сторонников? - Альбус улыбнулся, усаживаясь в кресло. От соприкосновения с кожаной обивкой по спине, несмотря на тёплую мантию, пробежали мурашки.
- Я старею, Альбус. И ты тоже.
- Это неважно.
Геллерт сел напротив, но Альбус не смотрел ему в глаза. Он смотрел в сторону, на длинный язык огня, на две тени на каменном полу. Геллерт молчал, выжидая, и Альбусу пришлось заговорить.
- Я знаю, я изменился. Я научился лгать. Лгать о том, что магглорожденные волшебники ничем не уступают чистокровным. Что у магглов тоже есть свои таланты. И вот что самое страшное, Геллерт...
Гриндевальд рассеянно усмехался в усы, как будто ему рассказывали шутку, которую он уже слышал.
- ...Самое страшное, что я сам начинаю в это верить. Для большинства магглорожденных магия - это "махать палочкой", и только. Они никогда не постигнут, что магия - в них самих, а не в вызубренных заклинаниях. Но есть те, кто хочет большего, кто рискует, творит... Скажи мне, мы проиграли? Или это и есть наше будущее?
- И да, и нет. Мы проиграли, когда первый маг взял в руки маггловское оружие. Тот, кто поступает так, больше не сможет творить магию по-настоящему. Такие, как они, всегда будут смеяться над нами. Называть нас отсталыми, а себя - эффективными. Гордиться тем, что убьют нас прежде, чем мы взмахнём палочкой, - потому что, кроме невежества, им гордиться нечем. Они поставят наши чучела в своих гостиных и будут вешать на них шляпы. Они плодовиты. Они берут числом, не жалея друг друга так же, как не жалеют нас. И кровь тут ни при чём. Но разве это победа?..
- Кровь ни при чём, - эхом подтвердил Альбус. - Но тем, кто стремится к совершенству, тяжело. Им завидуют, не понимая, что могли бы достичь того же, приложив такие же усилия. Им мешают из страха, что их таланты дадут им власть над посредственностями.
- О, наконец-то ты это понял. Но эту сторону ты сам выбрал.
- Этого я не выбирал. Я лишь не желал для того, чтобы помешать магглам создавать их оружие, превращать их в комнатных собачек и подопытных кроликов, как поступали с ними сюзерены в старину.
Геллерт развёл руками, как бы говоря: полвека назад ты думал иначе.
- Мне пора, - примирительно произнёс Альбус. - Дай мне обнять тебя.
Геллерт полулежал в своём кресле, похожий на тающую восковую фигуру. Его волосы и зубы поредели, борода спуталась, а несколько слоёв поношенных одежд висели на нём, как на Кентервильском привидении.
- Ты плохо выглядишь... Нужно бы пригласить колдомедика.
- Альбус, ты смешон. Сюда не впустят даже домового эльфа, боясь, что я переманю его на свою сторону и устрою заговор.
- Это нелепо... - Дамблдор бессильно процедил сквозь зубы, поглаживая Геллерта по спине и не торопясь отпускать.
- Это ты тоже выбрал сам: развить магический дар, которому нет равных, но который тебе не позволят использовать, вместо того, чтобы научиться безопасной, приземлённой колдомедицине...
- Замолчи.
Геллерт замолчал, и некоторое время было слышно лишь шум пламени и его сиплое, простуженное дыхание.
- Я принесу тебе зелья. Не вздумай сдаваться.
- Однажды тебе некуда будет приходить.
- Авалон один. Я найду тебя там.

Порой Альбус всё же приходил сюда и, взмахнув палочкой, сбрасывал тяжёлый покров с Зеркала. Несколько мгновений чёрная, как омут, поверхность Зеркала не отражала ничего, а только дышала холодом из глубины и поглощала свет, но затем...
Да, у него был Нурменгард. Но каждый раз, отправляясь туда, Альбус чувствовал себя так, словно покидал одну тюрьму, чтобы посетить другую. Даже у паука, ползущего по стене, был дом, куда он мог вернуться, - а Альбус Дамблдор, кумир детишек, не видевших войны, был лишён такой привилегии.
Дом был только в Зеркале - мутным, словно в снежном шаре, и в то же время пугающе настоящим. Дом, где они могли быть вместе. Дом, где они вместе старели, грелись у камина, спорили о результатах экспедиций современных волшебников, засиживались за шахматами, подавали друг другу руку на заснеженном скользком крыльце. В Зеркале было всё, что могло бы у него быть, если бы он сделал в своей жизни один-единственный шаг: вместо злополучной дуэли встал рядом с Геллертом, спина к спине. Двоих величайших волшебников никто не смог бы остановить.
Но счастье не построишь на крови. Как жаль, что Геллерт этого не понимал. И Зеркало не понимало - куда ему, глупой зачарованной стекляшке.
Альбус в такие моменты начинал понимать тех юных волшебников - полукровок, и даже наследников чистокровных семей, - которых привлекала культура их маггловских сверстников. Нелепая пёстрая одежда, шумные и смердящие средства передвижения, немелодичная музыка им под стать... Едва ли им на самом деле нравилось всё это. Просто в этом была свобода. Было право быть самим собой и возможность бороться за это право.
- Профессор? - в голосе звучали любопытство и превосходство, словно его обладатель застал Альбуса за неким непристойным занятием. Впрочем, отчасти это было правдой: перед Зеркалом чувствуешь себя обнажённым более, нежели в душевой. Альбус сделал над собой усилие, чтобы не развернуться слишком резко.
- Мистер Реддл, в такое время вы должны быть уже в постели.
- Что вы видите в Зеркале, профессор?
- Себя. - Альбус отвёл взгляд от Зеркала, но камин в отражении не пропал и будто излучал тепло, приглашая придвинуться к нему поближе. - И пару тёплых носков.
- Вы снова лжёте. - Том словно не замечал его и смотрел в Зеркало прямо и требовательно, почти с вызовом.
- А вы забываетесь, полагая, что моё терпение безгранично и что ваши таланты...
- Вы всегда притворялись, будто не презираете меня за то, что я вырос среди магглов. Будто не боитесь, что я сумею превзойти вас всех, хоть и был лишён всего, что было дано вам с рождения!
- Вы думаете, что могущество - это инструмент, который от вас прячут? - усмехнулся Альбус.
- Вот вы и произнесли это сами. Вы обрели ценнейшие артефакты, но спрятали их, потому что оказались слишком трусливы, чтобы ими воспользоваться. Или же слишком алчны, чтобы разделить силу Даров с другими и увидеть новый мир, в котором истинные волшебники обретут власть по праву крови! Но разве это не ваши слова - "Ради общего блага"?
- Откуда вы...
Он мог бы сказать вместо этого "Нет". Но Зеркало делало его уязвимым.
- Омут Памяти. Я изучил все уголки Хогвартса - все подземелья, потайные комнаты и скрытые ходы. Неужели вы надеялись, что ваш кабинет останется для меня недоступным? Той ночью вас не было в Хогвартсе. Напомнить ли вам, где вы были?..
- Что ж. Если теперь вы знаете, что даже ему я не позволил зайти слишком далеко, - неужели вы надеетесь, что я не остановлю вас?
- Я уничтожу всё, что вам дорого, - Том говорил спокойно и холодно, и Альбус не в первый раз поймал себя на мысли о его сходстве с рептилией. У Реддла не было собственного тепла, он лишь умел мастерски отражать чужое. - Вы будете просыпаться по ночам, увидев во сне вспышку зелёного света. А всё потому, что сегодня вам не хватило духу убить одного ненавистного вам юнца.
- А вы, стало быть, достаточно смелы, чтобы убивать детей и стариков? Попробуйте! - Альбус взмахнул палочкой так, что Том отшатнулся, хотя он всего лишь набросил покрывало на Зеркало. - Тогда, быть может, узнаете наконец, что истинные волшебники не боятся смерти.
Он убрал палочку, повернулся к Тому спиной и ушёл, не оборачиваясь. Убаюкивающий морок Зеркала исчез.
Мальчишка действительно узнал многое. Но не узнал того, что Альбус и Геллерт поняли уже давно: что артефакты не дают власть над смертью. Они дают всего лишь отсрочку. Чтобы победить смерть, нужно уметь любить - много лет спустя это докажет одна одарённая магглорожденная волшебница, а Реддл снова это не поймёт.
А защитные заклятия не спадут с Нурменгарда, пока Альбус Дамблдор жив.

Для всего мира Геллерт Гриндевальд словно умер ещё полвека назад. О нём упоминали в прошедшем времени, его не боялись. И это было бы Альбусу только на руку, если бы тому, чьё имя теперь вызывало страх вместо имени Гриндевальда, не было известно слишком много о его, Альбуса, слабых местах.
Одна из башен была разбита атакой дракона во время вошедшей во все учебники битвы за Нурменгард и торчала, похожая на обломок зуба, присыпанный стерильной белизной снега и льда. Реставрацией крепости никто не занимался, и следы войны оставались на ней, как незаживающие шрамы - хотя замок точно не был ни в чём виновен, и всякий раз смотреть на него было больно.
В другой башне, в комнате на самом верху, Альбус нашёл Геллерта.
Крошечное помещение вмещало лишь узкую койку, рукомойник и маленькую металлическую печь.
- Почему ты загнал себя сюда? - спросил Альбус с мягкой укоризной.
- Внизу не хватает воздуха. - Геллерт стоял перед глубоким оконным проёмом с тяжёлой чугунной рамой, в одной белой рубашке, не слишком свежей. - А больше ничего мне уже и не нужно.
Альбус поёжился от сквозняка. Ему хотелось снять мантию, укутать Геллерта, но вместо этого он подошёл к нему, положил здоровую ладонь ему на плечо и неловко уткнулся лбом в затылок.
- Рассказывай, - потребовал Геллерт еле слышно.
- О чём?
- Ты знаешь.
- Прекрати читать мои мысли, - Альбус хотел улыбнуться, но только бессильно дёрнул уголками губ, обрамлёнными старческими морщинами.
Геллерт обернулся к нему. Его голубой глаз помутнел, но взгляд оставался всё таким же проницательным, и Альбус, сдавшись, заговорил.
- Этот выскочка, Реддл... он нас опередил. Он нашёл Камень, который был у нас прямо под носом. И ему тогда было столько же лет, сколько было нам, когда мы...
- Ты хотел бы быть на его месте?
- Нет. Тогда, быть может, я не был бы на своём. Но, Геллерт, я держал его в руках... Я держал в руках Камень. И на долю мгновения я поверил, что смогу всё изменить. Что всё будет правильно, она не умрёт, ты не уедешь, мы не пройдём через ад войны, и у нас будет дом, камин и... Ты смеёшься? Разумеется, это невозможно!
- Ты не жалеешь? - спросил Геллерт, и это можно было понимать как угодно: не жалеешь о том, что добрался до Камня, о том, что всё сложилось именно так, а не иначе, о том, что мы вообще однажды встретились.
- Нет. Но... я дорого заплатил за это.
- Выкладывай. Волдеморт причинил тебе столько боли, что ему уже не удастся меня удивить.
- Он наложил проклятие на оправу Камня. - Альбус поднял руку, чтобы длинный и широкий рукав обнажил кисть: усохшие, чёрные и рыхлые пальцы, как у мумии.
- И как только этому маггловскому выкормышу удаётся изгадить всё, к чему он прикасается! - Геллерт скривился, и в его глазах мелькнула ярость, которую Альбус даже в былые годы нечасто в нём видел.
- Мне осталось недолго... полгода, быть может, год. Прости, что я не смогу защищать тебя... и навещать.
- Значит, ты будешь первым. - Геллерт улыбнулся так, словно Альбус сообщил о намерении отправиться в путешествие.
Альбус с облегчением вздохнул и улыбнулся ему в ответ:
- Не всё же тебе меня опережать.
- Ты победишь его, - добавил Геллерт серьёзно. - В тебе больше упрямства, чем во мне. Ты победишь его, хоть он и убил тебя раньше.

Канун Дня всех святых был праздником для всего Хогвартса, кроме одного-единственного человека.
Осторожно ступая по каменным ступеням и держа перед собой палочку с зажжённым Люмосом, Дамблдор спустился в подземелье и постучал в дверь кабинета зельеварения. Ему никто не ответил, и он, прикоснувшись палочкой к замочной скважине, вошёл.
- Вы можете не утруждаться, Альбус. Я переживу, если вы воздержитесь от утешений.
- А если я по-стариковски выпью с вами рюмочку огневиски? - Альбус, не дожидаясь приглашения, сел на скамью. - Вы ведь знаете: я точно не посоветую вам "отпустить и жить дальше".
- Вам легче, - мрачно заметил Снейп. - Надеюсь, вы не трансгрессировали в таком состоянии?
- Пожалуй, и легче, - легко согласился Альбус, пропустив вопрос мимо ушей, и потянулся за бутылкой.
Снейп опередил его и переставил бутылку на другой край стола.
- Вы принимали сегодня обезболивающее зелье?
- Оно всё равно не помогает. А приступы боли мешают куда меньше, чем почти постоянные головокружение, тошнота и одышка. Я преодолел всего одну лестницу, а сердце колотится так, будто...
- Будто вы покорили горную вершину, ради перепада давления и разреженного воздуха? - ядовито продолжил Снейп.
- Ради бога, Северус, я всё равно умру, позвольте мне...
- Позволить вам угробить себя раньше срока при том, что я делаю всё возможное, чтобы продлить вам жизнь?!
- Порой не стоит продлевать агонию, - мягко возразил Дамблдор.
- А я думал, вы это точно не посоветуете. Вы приходите ко мне каждый месяц за зельями для своего... ископаемого! - взорвался Снейп, перейдя на свистящий шёпот. - Но отказываетесь позаботиться о себе!
- Магия, протекающая сквозь наше тело, когда мы её используем, - Альбус говорил размеренно, будто читал лекцию, но можно было заметить, что разговор даётся ему с трудом, - и магия, разлитая вокруг нас, продлевают нам жизнь. Геллерт этого лишён. Он стареет быстрее. Я же только теперь узнал, что такое старость. Слабые глаза, слабые руки... нужно быть гением, чтобы сотворить такое проклятие.
- Вы и им восхищаетесь, - саркастически вставил Снейп.
- Должно быть, он изучал некромедицину в свободное от уроков время, по книгам из запретной секции... Её преподавали только в Дурмштранге. И только до войны. Я видел у Геллерта...
- Избавьте меня от ностальгии по вашему чудовищу. Я признателен вам за сочувствие, но... - Снейп не договорил и сделал большой глоток.
- Прежнего Геллерта Гриндевальда больше нет. Мы с вами оба любим мертвецов, Северус. И я вовсе не ищу у вас сочувствия, скорее наоборот. Вам придётся убить меня, и, полагаю, уже скоро. На ваших запястьях следы непреложного обета...
- Вы ошибаетесь, - ледяным тоном выговорил Снейп, сжимая бокал в ладони так, что тот рисковал треснуть, - если думаете, будто ваша смерть принесёт мне удовлетворение.
- О, ни в коем случае. Но не забывайте, что всего лишь исполните мою волю, - произнёс Дамблдор и вздрогнул от ощущения, что однажды уже слышал эту фразу. - Последнюю волю, если хотите.
- Подумать только, - прошептал Северус, глядя в бокал, - как далеко мы зашли, чтобы остановить одного-единственного волшебника. Вы умираете, я - ваш убийца, а Поттер... что вы ему скажете? Как всегда, ни слова правды?
Альбус медленно кивнул и печально улыбнулся в густую бороду:
- Ложь во спасение подобна правде.
- Звучит как эпитафия. - улыбки не было на лице Снейпа, но она была в его голосе. - Вы многих спасли ложью, Альбус.
Незаметно от него Альбус всё же добрался до бутылки и отсалютовал ему бокалом:
- Думаю, лучше вас меня уже никто не помянет.

Геллерт проснулся, увидев во сне ослепительную зелёную вспышку.
На мгновение ему показалось, что он падает вместе со всей башней, и он покрепче вцепился в край своей койки.
Только клятва на крови могла подарить такую связь - а ещё помещение частицы своей души в тело другого, как рассказывал Альбус.
- Жди меня на Авалоне, - улыбнулся Геллерт в темноту. - Уже скоро.

Шалость и только шалость, чтобы дать волю расписавшейся ручечке и додать милоты после груды стекла.

Название: Гарри, я твой дед
Автор: Mark Cain
Бета: Gwailome
Размер: драббл, 880 слов
Персонажи: Альбус Дамблдор, Геллерт Гриндевальд, Гарри Поттер
Категория: джен
Жанр: юмор, флафф
Рейтинг: PG
Предупреждения: сорок слонов, совы на глобусах
Примечание: вдохновлено заявкой "Гарри живёт с Альбусом и Геллертом как любимый внук"
Размещение: со ссылкой на автора

ЧитатьГарри часто думал, что видел в жизни гораздо больше, чем среднестатистический ученик Хогвартса. И даже больше, чем из ряда вон выходящий ученик Гриффиндора. Но каждый раз, когда Дамблдор приглашал его в свой кабинет, там находилось, чему удивиться. Кажется, в первый раз это была самовозгорающаяся птица, но теперь они с Фоуксом были уже знакомы. Вот и теперь глаза директора блестели, не предвещая ничего заурядного.
- Видишь этот шкаф? - Дамблдор как будто немного волновался, что было на него не похоже.
- Там боггарт?
Дамблдор смутился:
- Не совсем.
Гарри хотел спросить про скелеты, но сдержался.
- Я думаю, - провозгласил директор решительно, - пришла пора войти в шкаф. Вроде, так говорят магглы?..
Гарри что-то слышал о порталах, однако Дамблдор как будто прочитал его мысли и направил их в другое русло.
- Ты ведь помнишь, как спрятан дом Сириуса? Или нет, вот пример получше: ты читал про чемодан Ньюта Скамандера?
- Читал, - Гарри оживился. - Он держал в чемодане наиболее опасных тварей.
Дамблдор смутился ещё больше, но, мгновение поразмыслив, согласно кивнул.
- Так вот, Гарри. Этот шкаф тоже внутри больше, чем снаружи.
Он торжественно распахнул створки высокого платяного шкафа и шагнул в темноту между мантиями. Гарри поспешил за ним и нырнул в сиреневые, салатовые, розовые складки ткани, убедившись, что чёрных мантий Дамблдор не носил принципиально. Проморгавшись, он обнаружил себя в полумраке просторной спальни. Внимание сразу привлекла широкая и крепкая кровать под балдахином.
- Здесь не на что смотреть, - Дамблдор оказался у него за спиной и, обняв за плечи, повёл к дальнему выходу, заслонив всё великолепие убранства, парадоксально сочетающего в себе старомодную пышность с северной строгостью.
- Где это мы? - спросил Гарри, оказавшись в коридоре.
- В самом безопасном месте самого безопасного места в мире. Добро пожаловать в мой дом.
В гостиной было светло и уютно. Стоявший перед небольшим аквариумом немолодой маг обернулся к ним и с интересом взглянул на Гарри. Если седые волосы и борода Дамблдора струились снежно-белым водопадом, то у этого волшебника они жёстко топорщились. Один глаз у него был, совсем как у Дамблдора, льдисто-голубым, другой - тёмно-каштановым.
- Это и есть "Мальчик, который выжил"? - разочарованно спросил он.
- Это... Гриндевальд? - не менее разочарованно спросил Гарри, взглянув на Дамблдора. - Самый могущественный волшебник после Вол...Того-кого-нельзя-называть?
- Это он был после, - поправил Гриндевальд.
Живого, говорящего виновника парочки геноцидов Гарри точно не ожидал увидеть у Дамблдора в шкафу. В скучнейшем учебнике истории магии до главы, посвящённой нынешнему директору Хогвартса, он ещё не дошёл, а карточка из шоколадной лягушки скупо сообщала, что Дамблдор победил Гриндевальда на магической дуэли. Отсутствие подробностей порождало среди первокурсников версии, что Дамблдор, например, испепелил злодея одним взглядом и держит его прах в стеклянной банке под кроватью. И Гарри не знал, что ему нравилось больше: вымысел или реальность.
- Гарри, я должен кое-что тебе сказать, - привлёк к себе внимание Дамблдор. - Ты мой правнук.
Гарри подумал, что спит или бредит, но отступать было некуда.
- Именно поэтому Фоукс прилетел к тебе, когда ты сражался с василиском. Только к представителям рода Дамблдор в самые отчаянные мгновения является феникс.
- А я думал, мы с ним просто поладили, - вздохнул Гарри. - У меня тоже будет свой феникс?
- Хм-м, не думаю. Скорее, он найдёт тебя после моей смерти, в своём очередном перерождении.
- Тогда не надо. Значит, моя мама...
- Лили Эванс была моей внучкой. Все Дамблдоры рыжие, - заявил Дамблдор таким тоном, словно это было, во-первых, очевидным фактом, а во-вторых, исключительным свойством.
Гарри посмотрел на белоснежную шевелюру директора, вспомнил, что единственная колдография победителя Гриндевальда в том разделе учебника, который он ещё не проходил, была чёрно-белой, и решил не спорить.
- К тому же, не будь в Лили хоть капли чистой крови... - заговорил Гриндевальд, но Дамблдор посмотрел на него очень строго, и тот, пожав плечами, замолчал.
- Значит, вы с моей прабабушкой...
Гриндевальд, в свою очередь, выразительно вздохнул и возвёл взгляд к потолку.
- Я был молод, мне было пятьдесят пять! - извиняющимся тоном воскликнул Дамблдор. - Где был ты в это время?!..
Гарри почувствовал себя третьим лишним.
- Прошу прощения, - он поднял руку и обратился к Гриндевальду: - Вы... тоже мой родственник?
Дамблдор откашлялся и ответил вместо него:
- Ну... в каком-то смысле.
- Что бы он ни сказал, - поспешно добавил Гриндевальд, - я никогда не хотел детей.
Дамблдор опустился в кресло, жестом приглашая вконец растерявшегося Гарри последовать его примеру.
- Видишь ли, Гарри, мы с Геллертом - больше, чем просто друзья. Я бы сказал, что мы семья.
- Как великий Мерлин и король Артур? - догадался Гарри.
- Боюсь, это домыслы наших современников на их счёт, - мягко возразил Дамблдор. - Но... да.
- Он меня любит, - сообщил Гриндевальд буднично, и Дамблдор, казалось, вздохнул с облегчением.
- Ты тоже... любишь себя, да, Геллерт? - улыбнулся он.
- О, и тебя тоже.
Гарри моргнул. В его картине мира светлые волшебники никогда не сходились с тёмными волшебниками, кроме как для битвы. Это всё равно что кому-то пришло бы в голову смешать светлое и тёмное сливочное пиво.
Но Дамблдор выглядел таким счастливым. Словно помолодевшим на полвека.
- У тебя, полагаю, есть вопросы, Гарри, - осторожно проговорил он.
- Да... пожалуй.
- Не стесняйся, спрашивай.
- Вы прятали меня от Волдеморта... у Дурслей. Почему я не мог жить здесь? В вашем доме?
- Сейчас ты уже почти совсем взрослый, Гарри. Раньше я боялся, что ты... не поймёшь и не захочешь оставаться в Хогвартсе. Ведь есть вещи, о которых детям говорить не принято не только в маггловском мире, но и в магическом... особенно в магическом.
Гарри пожал плечами.
- Значит, ты не осуждаешь меня? И хотел бы здесь бывать?
- Никогда бы не поверил, что скажу это, но... лучше Геллерт Гриндевальд, чем Вернон Дурсль.
- И пусть этот ваш Волдеморт только попробует сюда сунуться, - предвкушающе усмехнулся Гриндевальд.