Выбрался на трансляцию "Кармен" в кинотеатр Прага, где я раньше ещё ни разу не был. Это всё та же "Кармен" Ричарда Эйра, которую я уже смотрел позапрошлым летом, - и одновременно совершенно другая, ибо с новым, восточноевропейским составом.

Кармен
КастКармен - Анита Рачвелишвили
Микаэла - Анита Хартиг
Дон Хозе - Александр Антоненко
Эскамильо - Ильдар Абдразаков
Из "Князя Игоря" в "Кармен" перекочевали не только Игорь-Эскамильо и Кончаковна-Кармен, но и Кончак-Цунига, которым я всячески любовался. Сначала он привечает Микаэлу, которая отвечает на заигрывания солдат, но когда те заходят слишком далеко, она ускользает. Затем он отправляется поглазеть на одно из городских развлечений - выход табачниц. Торговка цветами, которые надлежит им преподносить, тут как тут, - разве что программки не продают. Кармен - гвоздь этого шоу "возбудим и не дадим", все уже знают её роль - за то и любят. Она носит мандарин между грудей и выбирает Цунигу для своего небольшого спектакля. Почему же она обращает внимание на Хозе? - потому что он единственный принимает происходящее за чистую монету. Дальше?
Этот Хозе просто идеален: он даже не пытается казаться мужчиной. Это доверчивый деревенский телёнок, который принял рыночный фокус за настоящую магию: Кармен, потешаясь над ним, бросает ему жалкие останки растерзанного в танце цветка, а тот верит, что цветок заговорён, и боится колдовства. Это маменькин сынок, которому всё ещё присылают карманные деньги с Микаэлой. Она по-сестрински очень нежно его любит, передаёт ему фотокарточки и поцелуй - через них же, а он целомудренно целует её в лоб. Хозе надеется, что материнское благословение его спасёт - то есть изначально воспринимает своё позднее пробуждение гормонов как зло. Он очень хочет остаться хорошим мальчиком. Не получилось.
Кармен оказывается в казарме после драки - это тоже часть шоу-программы. Цунига у неё уже ручной, и она ластится к нему, напевая свою песенку. Он - прекрасный партнёр для игры и явно возбуждает её куда больше, нежели пассивный увалень Хозе, но, раз уж ей приходится иметь дело с обоими, Кармен успешно водит за нос того, кому игра - всерьёз. Достаточно спеть Хозе ещё одну песенку и оголить коленку, чтобы соблазнить и завалить - и, надо полагать, выкрасть ключи от наручников в процессе. После чего эта непревзойдённая фокусница вновь льнёт к Цуниге на глазах у Хозе - и, оттолкнув его, удирает, а Цунига на глазах у вернувшейся Микаэлы выхватывает пистолет.
Как мы знаем, беглянка и не думает скрываться - пока глупый Хозе мотает срок вместо неё, она поёт и танцует в кабаке с цыганами перед Цунигой. По завершении вечера объявляется вторая городская звезда - Эскамильо. В чёрном костюме и с бокалом шампанского в руке он больше всего похож на народного депутата - не хватает только фона с курантами: успевает и с мужчинами чокнуться, и женщин приласкать, и мановением руки пригласить детишек, поаплодировать им и отпустить. Обращаясь к Кармен, он, конечно, лукавит, делая вид, будто не знает её имени. Но она поддерживает этот пиар-ход, чтобы подразнить Цунигу и выпроводить его - будет о чём похихикать с подружками-цыганками.
Контрабандисты приглашают цыганок добровольно-принудительно присоединиться к ним, но Кармен и здесь нужно показать характер. Она задерживается, чтобы дождаться Хозе, и не приходится сомневаться, что зрители-цыгане следят за ними, а Кармен работает на публику: грубо говоря, она большая attention whore. И о том, когда звучит труба на построение, она наверняка знает и тянет время танцами. Хозе всё ещё пытается быть хорошим мальчиком - и едва вякает о том, что пора бы идти, как Кармен разыгрывает сцену, комически изображая его спешку, которой он сам отнюдь не проявляет. Она явно рассчитывала на то, что он обидится и уйдёт - но Хозе сердился лишь мгновение и полез признаваться в любви.
И вот сидит Кармен с видом "ой, неудобно-то как вышло", пока Хозе распинается, и даже на него не смотрит. Только обречённо косится на замызганный цветок, который он суёт ей под нос, и переходит к плану Б - объяснить бедному невинному ребёнку: нет, не любишь ты меня, чтобы меня любить, надо в горы уйти. Вербовка поначалу не удаётся, и тут бы выдохнуть с облегчением, если бы не ввалился Цунига в непокобелимой уверенности, что после всех авансов окажется долгожданным гостем. Что ж, и оказывается. Как знать, планировала ли Кармен такую встречу, или умело повернула события в свою пользу? Цунига - благодаря кинувшемуся на него с кулаками Хозе - захвачен, привязан к стулу и облит вином, и один из контрабандистов остаётся с ним и с зажжённой зажигалкой. А Хозе вступает в банду поневоле - даже бандиты смотрят на дезертира с брезгливостью, но всё же братаются с ним и принимают в свои ряды.
В третьем действии Кармен в последний раз пытается избавиться от Хозе по-хорошему, воспользовавшись моментом, когда он смотрит на фотографию: тут не твоё место, давай-ка ты к маме. И, похоже, пока не воспринимает всерьёз его заявление о том, что он скорее убьёт её, чем от неё откажется. Микаэлу я традиционно проспал - она хорошая, но очень уж кислая. Вслед за ней наведывается Эскамильо - не тайный лагерь, а проходной двор, ёлы-палы - и тут уж Хозе распускает руки, бросает Кармен на землю. На её счастье, он всё же уходит к маме, но теперь ей не приходится сомневаться, что он вернётся - и как именно он вернётся.
Четвёртое действие обставлено как свадьба. Эскамильо под руку с Кармен замыкает процессию тореадоров, их благословляют священнослужители, толпа осыпает их красным конфетти. Вот только на Кармен - чёрное платье и чёрная же фата, ведь она выбрала женихом фигуру смерти. Публичные шашни с Эскамильо - самоубийство, но раз уж иного способа прекратить мытарства с Хозе нет, то, значит, шоу должно продолжаться - на миру и смерть красна. Кармен прощается с Эскамильо под перекрёстными взглядами Хозе и Цуниги, у которого ожог на пол-лица. Но второй, к его чести сказать, даже после всего, что с ним сделали, к мести не рвётся.
А вот Хозе подготовился - нацепил огромный зелёный крест на шею, который держит перед собой, отгораживаясь им от Кармен. Для него она - по-прежнему злая ведьма, и говоря: "Позволь спасти тебя и себя", он имеет в виду: убить тебя и очистить свою совесть. Ему и в голову не приходит, что его можно банально разлюбить (хотя его и не любили): в его чёрно-белой сказочной картине мира Кармен должна быть ему благодарна либо за то, что он возьмёт её к себе на светлую сторону, либо за то, что он, пафосно сорвав и отбросив крест, перейдёт на тёмную сторону к ней. Кармен ни на мгновение не боится этого нелепого фанатика, и буквально сама помогает ему: встаёт к столбу и раскидывает руки, чтобы он неумело, навалившись всей тушей, вонзил в неё нож.
И амфитеатр на сцене снова поворачивается к нам ареной с мёртвым быком.

В целом я здоров, завтра утром и вечером свободен, но, поскольку едва ли кому нужен, ограничусь, видимо, тем, что зайду получить зачёт по преддлипломному и выпить на деканском семинаре.)