Уже довольно давно Джин анонсировала игру по арке Зелени, а я из любопытства попросился в группу, убедился, что речь о тайминге приходящих в город И вансяней, и как-то забыл даже в игротешку отметиться. Прошло довольно много времени, и появилось объявление о поиске тех самых вансяней на техпрогон игры онлайн, бесплатно (за фидбэк). Это было заманчиво, но мне хотелось отдохнуть в субботу, так что я написал, что меня возможно будет соблазнить, только если больше никого не найдётся. Незадолго до игры Джин мне написала: отвалился человек с одной из скрытых (полуигротехнических) ролей - дочери старосты (главы города). Во имя помощи ближним я согласился. Игроки продолжали отваливаться до самой последней ночи перед игрой, но каждый раз замены находились. Зато игра в зуме позволила поиграть людям из других уголков света: от Сибири до Южной Америки!
Поскольку камеры у меня по-прежнему нет, мне нужно было заранее сменить в зуме аватарку. Я нагуглил фотку рандомной китайской девушки (из рекламы азиатского магазина)), но сменить аватарку и имя просто через настройки не получалось: ставишь картинку, жмёшь "сохранить", и всё остаётся прежним. Пришлось радикально менять профиль через браузер. По вводной я искренне думал, что игротехнические персонажи - действительно горожане, которые не заметили, что умерли, когда Сюэ Ян после смерти Синчэня превратил их всех в мертвецов, и продолжают существовать в дне сурка: каждый день делают одно и то же, не помнят своих имён и не могут ничего сказать о соседях... Это был бы интересный концепт. Но ко вводной также прилагалось пять файлов воспоминаний, которые нужно было последовательно открывать и читать по звуку гонга. И произошёл следующий мем.
Джин: А ты играешь женские роли?
Я, раза четыре сыгравший Яньли: Конечно!
Открываю первое воспоминание и понимаю, что это Яньли... Это судьба
На самом деле, именно играть в игру, настолько далеко уходящую в AU от канона, я бы не стал, - но игрокам нравится, а мне нравится участвовать в качестве игротеха. По зум-прогону сложно судить, как игра будет проходить вживую: наверняка исчезнут провисы, обусловленные онлайн-форматом, и появятся новые точки преткновения, вызванные реальным пространством. Но попробую зафиксировать впечатления. Осторожно, далее могут быть спойлеры для неигравших!

Вроде игротехнического отчётаСтруктура игры напоминает DnD-модуль, но оставляющий довольно мало времени на социалку между персонажами. Игроки на именных ролях входят в город И тремя группами, - правда, в этот раз Цзян Чэн [Кау] входил в одиночку, поскольку Джин забыла добавить его в чат, и он не видел ссылки на конференцию На улицах города на каждую группу нападают ходячие мертвецы. Правила по боёвке просты (чувствую здесь руку Тари: когда на экране много буков и выглядит страшно, но в применении - интуитивно понятно)): у каждого персонажа и у каждой твари есть стихия, которой он/а бьёт, и есть стихия уязвимости, и всё. Например, если ты уязвим к огню и металлу, а тебя бьют бревном деревом, - удар не пройдёт. На лечение и на использование заклинательских способностей (вроде призыва и расспроса духа) тратится ци, медитация восстанавливает ци (для ускорения процесса и лечение, и медитацию мы просто заявляли в чат зума, не прекращая игровые взаимодействия).
Затем сюжет игры представляет собой три мини-расследования в формате словески с мастерским НПС - горожанином, просящим о помощи. Каждое расследование делится на три этапа, причём в каждый этап ходит каждый раз разная группа игроков, чтобы каждая группа могла по одному разу побывать во всех трёх расследованиях (это объяснялось тем, что персонажи "перепутываются" между собой, когда встречаются на главной площади). Очевидно, что в таких условиях группы должны делиться друг с другом информацией, - но на это не было времени: вместо этого, пока длится один эпизод расследования, остальные игроки висят в качестве зрителей (а в случае зума - слушателей). Признаюсь честно: моё внимание во время чужих эпизодов неизбежно уплывало в сторону, и я так и не разобрался в этих сюжетных линиях, но игроки успешно что-то расследовали. Третий этап каждого расследования - битва с боссом и разрушение одной из стен города, в трёх из которых был когда-то кто-то замурован заживо (кем? зачем? - от меня ускользнуло). И это реально та игра, где можно вместе разрушить четвёртую стену, буквально Так, я побывал в первом этапе одного расследования, где к заклинателям обратилась местная женщина, преследуемая неким духом, пытающимся заставить её убить себя; во втором этапе другого, где заклинатели нашли на стене детский рисунок, изображающий хромого сына прачки, в которого кидают камни другие дети; и в финальном этапе третьего, где боссом был злой дух женщины, убившей семью своего возлюбленного, которого обвинили в этом преступлении и замуровали в стене (насколько я устал от демонизированных женщин? - до чёртиков уже устал).
Во время такой словески-расследования, когда персонажи заявляют свои действия и получают от мастера информацию, пообщаться с ними невозможно. Что до взаимодействий между персонажами, то они осуществлялись в промежутках-интермедиях между этапами расследований, которые назывались "свободным временем". В свободное время у каждого персонажа - как именного, так и скрытого - есть по два так называемых спотлайта. Спотлайт можно потратить на диалог или монолог, на лечение или медитацию (вскоре мы от этого отказались), или передать другому (Ванцзи, в основном, передавал свой спотлайт Усяню, канонично оставаясь самым молчаливым и немногословным персонажем на игре). Диалог предполагал приглашение кого-то в отдельную комнату зума, но для этого до собеседника ещё надо было докричаться, когда в конференции говорят пятнадцать человек одновременно.
Первая серия спотлайтов происходит ещё до начала расследований и до первого удара гонга, когда гости столицы города И вваливаются на площадь и сталкиваются с горожанами, и все отчаянно тупят друг в друга. На главу города [Мянь] обрушились с обвинениями, чего это у него по городу бродят мертвецы, а целительницы (городская травница и я) предложили помощь раненым. Пока я лечила доставшегося мне Сычжуя, я с ним и поговорила. Его особенно интересовала травница, которая показалась Цзинь Лину знакомой (то, что дочери старосты Цзинь Лин тоже казался знакомым, она списывала на то, что кто-то из его клана мог бывать здесь раньше, хотя сама она не помнила, чтобы в городе прежде бывали гости), - но я, конечно, не могла сообщить о ней ничего определённого: вроде и прожили рядом всю жизнь, а вроде и вспомнить нечего, и имени её не знаешь.
- Вашего отца называют господин Хэ. Значит, вы - молодая госпожа Хэ?
- Значит, да... Наверное.
- Наверное?
- Ну, меня уже очень давно так не называли: мы ведь простые люди, не благородные. Папа называет дочерью, а соседи - просто молодой госпожой.
- А подруги? Когда вы играли в детстве, они тоже называли вас молодой госпожой?
- А подруги называли сестрёнкой.
- А что напишут на вашей погребальной табличке?
- Ну уж отец-то знает, как правильно написать...
- А если ваш отец умрёт раньше вас?
- Ну что вы такое говорите!.. Но тогда я уже буду взрослой, и мои муж и дети будут знать, что написать.
- А как они узнают, как вас зовут?
- Во время брачной церемонии...
В общем, я держался как партизан
Во время первого удара гонга дочь старосты вспомнила, что у неё были двое братьев - один родной, один приёмный, - и как братья играли в воде, а она ела арбуз на пристани, не беспокоясь о том, что они могут утонуть. Это её удивило (нет, не арбуз, который появился в Китае в Х веке)): ведь в городе И нет спокойных озёр, а разве что бурная горная речка. Во вторую интермедию её вместе с отцом (под предлогом того, что не подобает разговаривать с девушкой не в присутствии отца) утащили на разговор Цзян Чэн и Цзинь Лин. Заклинатели уже всё поняли: и что город какой-то странный, раз у всех жителей проблемы с памятью, и что глава города подозрительно похож на отца Цзян Чэна, а дочь главы - на мать Цзинь Лина, которые уже умерли. Я старательно не понимала, как такое возможно: мы с Цзинь Лином были ровесниками (...что, кстати, странно, ведь Яньли не в подростковом возрасте умерла), и я была уверена (то есть уже ни в чём не была уверена), что родилась и выросла в этом городе и никогда его не покидала. На перерождение или одержимость духом это не было похоже: когда дух захватывает тело, он не меняет внешность, а Фэнмяня и Яньли опознали прежде всего по внешности. Также заклинатели поняли, что со звуком гонга к жителям города возвращаются воспоминания, тогда как гости начинают чувствовать себя хуже. Они нашли у входа в город записку от погибшего заклинателя и знали, что им нужно успеть до пятого удара гонга, иначе они тоже погибнут.
Больше всего наших собеседников интересовал, конечно, староста города: как-никак покойный глава клана Цзян. Задались вопросом, не найдётся ли какая принадлежавшая ему вещь, и решили проверить Цзыдянь. Джин подтвердила, что Цзыдянь его слушается (у Мянь даже было под рукой колечко). Затем, чтобы точно не осталось никаких сомнений, Фэнмянь вспомнил прозвище своей жены - Пурпурной Паучихи. Ему стало нехорошо, даже появилась кровь на лице и руках. Он утверждал, что в этом нет ничего страшного, "всего лишь чёрная кровь от стресса", - но его дочь раньше никогда такого не видела и порядочно за него испугалась, и позвала удачно проходившую мимо целительницу. Её Фэнмянь также узнал, и вскоре она открылась всем как Вэнь Цин (а я уже не мог сменить аватарку на Яньли). Я же не стал ничего вспоминать прежде времени и опирался только на файлы воспоминаний, - так что Яньли была рада видеть Цзинь Лина, который называл её своей мамой, но пока что его не помнила; имя Цзысюаня и прозвище "Павлин" ей также пока ничего не говорили.
По второму удару гонга Яньли вспомнила, как стояла у постели раненого приёмного (но любимого не меньше, чем родного) брата: он победил древнее чудовище, а другой брат вывел людей из пещеры этого чудовища и спас их всех, - но теперь, наверное, будет война (хотя не вполне понятно, отчего). Поэтому в третью интермедию, когда остальных расхватали, она пригласила поговорить Цзян Чэна и призналась ему, что чем больше на него смотрит, тем больше узнаёт в нём своего брата, - но второго брата не видит здесь. Цзян Чэн ответил, что второй брат умер. "Я даже не знаю, хочу ли я знать, как это произошло... - Наверное, сейчас тебе лучше не расстраиваться". И после этого они говорили о ком угодно, кроме Вэй Усяня: Цзян Чэн говорил, что Цзысюань был неожиданно хорошим мужем, но умер ещё раньше Яньли, - и у неё появился повод спешить к новому перерождению, поскольку связанные судьбой непременно встретятся вновь. Говорил, что Цзинь Лин - вспыльчивый, но достойный юноша. Также Цзян Чэн уверился, что город каким-то образом захватил в ловушку души его близких (Яньли, хоть и чувствовала себя живой, а не "ни живой ни мёртвой", по определению Призрачного Генерала [Манул], - и сама уже понимала, что её жизнь в этом городе - никакая не жизнь, а иллюзия, в которой не было событий и воспоминаний), винил себя в том, что не смог их защитить при погребении, и обещал со всем разобраться, чтобы они смогли обрести упокоение. Яньли просила его беречь себя и вовремя покинуть город, а Цзян Чэн сказал, что она ведёт себя совсем как при жизни. В общем, мы с Кау душевно поиграли и вернулись к остальным.
Фэнмянь всячески драматизировал, предполагая, что город вытягивает из гостей силы, чтобы подпитывать своих жителей. Яньли запросила у мастера диагностику и подтвердила, что силы живых действительно утекают в город (но не в горожан). С третьим ударом гонга Яньли вспомнила сожжение Пристани Лотоса, гибель родителей, захват Усяня в плен, которые она не застала, - и во время очередной интермедии мы образовали the Цзянское Кубло, которое должно образовываться на всякой игре Прямо на главной площади, поскольку остальные уже по комнатам разошлись. Цзинь Лин обнял маму, Фэнмянь обнял всех своих детей. Яньли решила, что всё-таки не зря они здесь застряли, раз смогли снова увидеться. Цзян Чэн ворчал на то, что Цзинь Лин не взял с собой свою собаку-оборотня Фею, которую ему подарил дядя Гуанъяо, из-за того, что спутник Лань Ванцзи боится собак. Яньли заметила, что это благородно со стороны Цзинь Лина (хоть и неосмотрительно), - после чего вспоминали о том, что в детстве у Цзян Чэна были собаки, и что была собака у Цзысюаня, которую не пустили в Облачные глубины. Заговорили и о том, что Старейшина Илина боялся собак, - но никто при Яньли не назвал Старейшину Илина Вэй Усянем! Она с улыбкой заметила, что бояться собак - не преступление, - и на этом лайтспот закончился.
И только с четвёртым ударом гонга Яньли вспомнила о том, что вышла замуж за любимого человека - вопреки всему: детской ссоре, расторжению помолвки, войне, - и как всё было хорошо, и родился маленький Цзинь Лин (и был похож на картошку, как добавил Вэнь Нин, - да, пахнущую молоком картошку)). В финале Фэнмянь и Яньли причинили пользу только тем, что нашли лопаты, чтобы похоронить найденные останки И пришла пора прощаться, пока гонг не пробил в пятый раз. В сумбурной сцене прощания вновь помянули Старейшину Илина, и Цзинь Лин повторял, что худшее того преступление - то, что тот убил его маму, - а Цзян Чэн косился то на Призрачного генерала, то на "господина Мо"... И тогда Яньли начала что-то подозревать, но все уже ушли. То есть за всю игру никто так и не спалил Яньли, что "Мо Сюанъюй" - это Вэй Усянь, - и сам Усянь не спалился, хотя мог бы сделать это наедине (но, может, протупил, что Яньли - это Яньли).
Из последнего, пятого, воспоминания Яньли узнала о том, что её брат вернулся из плена иным - тёмным заклинателем, и был изгнан вместе с пригретыми им остатками клана Вэнь, и убил её мужа... Вернее, она не верила, что Вэй Ин мог хотеть убить Цзысюаня, как не верила и в то, что Цзысюань мог пытаться убить Вэй Ина. Вспомнила и то, как сожгли заживо Вэнь Цин, которая спасала её братьев во время войны и помогала хоронить её родителей, - и то, как погибла сама от рук вышедших из-под контроля мертвецов Вэй Ина, который зачем-то явился мстить на Совет кланов... Но обо всём этом уже не с кем было говорить. После того, как живые гости покинули город И, стены которого были разрушены, - остававшиеся в нём мёртвые просто исчезли. Оказалось, что это были даже не души, а нечто вроде осколков, отражавших воспоминания пришедших, - то есть они даже не существовали как персонажи. Чья злая воля собрала в ловушке городских стен эти осколки? - Неведомо. Почему эти фантомы могли лечить раны, как живые? - Неведомо Неизменно не люблю такие аттракционы со стеклом ради стекла без обоснуя. Я тот игрок, который "В графине вы видите мать - Мама, как ты туда попала"(с).
Скрытые персонажи, теоретически, могут участвовать в расследованиях наравне с именными, - но я всё равно воспринимал себя скорее игротехом, нужным для, так сказать, эмоционального обслуживания игроков и для целительского функционала. Грустно, что на игре не было Цзысюаня, - но он был нужен одной лишь Яньли (а Цзинь Лину хватило и мамы). А о том, что хозяйка винной лавки - это мама Яо, - все узнали только в финале, когда Яо с ней прощался (и делал это также приватно от персонажей, но не от игроков). Немёртвый Синчэнь на игре также был - под образом продавца сладостей, - и, кажется, слегка расстроился, что не смог уйти из города убивать Сюэ Яна (хотя сам канон говорит нам о том, что Синчэнь умер и Сун Лань унёс осколки его души). Но главной проблемой этой истории мне видится то, что она с неизбежностью превращается в the СУД над Сюэ Яном - как и любая игра, на которой присутствует Сюэ Ян и его могут узнать, поскольку потребность игроков постоять в белом за счёт подходящего персонажа слишком неистребима. Сун Лань спалил Сюэ Яна [Смехель] в первом же эпизоде (да, он немой, но технически может писать палочкой на песке), после чего мастеру пришлось выдать Сюэ Яну способность мастера личин, чтобы того не убили в самом начале игры. И в дальнейших эпизодах Сюэ Ян фигурировал как "приехавший в город чиновник", - но даже тогда его до#бывали совершенно метагеймовыми вопросами: а почему вы приехали именно в этот город, а не вы ли привели с собой ходячих мертвецов...
И в финале А-Цин (её игротешила Тари) прямо дала понять, что упокоится, если за неё отомстят, поскольку её тело было брошено где-то за пределами города. То есть Сюэ Ян превращается в финального босса, причём босса заведомо обречённого: против него полдюжины заклинателей, которые уже знают его стихии уязвимости (поскольку с промежуточным боссом ему пришлось драться вместе с остальными - опять же без обоснуя, надо значит надо). В последней "свободной" сцене Сун Лань и А-Цин мастерским произволом обрели дар речи (обоснуй скончался окончательно), и Сун Лань произнёс прочувствованную речь о том, что один раз Сюэ Яна уже отпустили, и вот что из этого вышло (видимо, надо было прикончить ещё в детстве, чтобы точно ничего не случилось), и что если отпустить его ещё раз - Байсюэ повторится (где ж он второй Байсюэ-то найдёт?..). "Не бейте меня пожалуйста я всё расскажу" - это, конечно, не Сюэ Ян, но спишу это на комментарий игрока, а не персонажа. Сюэ Ян отказался драться, бросил цянькунь с осколками души Синчэня и сбежал по крышам, а Сун Лань, Цзян Чэн и другие гордо поклялись его догнать и добить. Другой Сюэ Ян мог бы выйти на канон, подраться и погибнуть (хотя на игре вроде как "смерти нет"), а третьего не дано. На оффлайн-прогонах Сун Лань будет игротехом, чтобы не спалить Сюэ Яна сразу (...и его всё равно спалит вспоминающий себя Синчэнь?), - но важно не это, а то, что Сюэ Яна я сделал бы игротехом тоже. Ибо какой смысл игроку от персонажа, с которым никто не будет взаимодействовать и которого все хотят убить?..

Лулзы, зафиксированные в процессе- Я приглашаю для диалога дядю...
- КОТОРОГО дядю? (с)

О Синчэне: "Когда он стал совершеннолетним, он спустился с горы..."(с)

"Главная площадь должна перемещаться следом за господином Мо!"(с)

Цзинь Лин: Дедушка, скажите дяде жениться и завести наследника, а то я на два клана один племянник!..
Фэнмянь Цзян Чэну: Если ты не женишься, я не расстроюсь, только упокой меня, пожалуйста...

В общей сложности я провёл в зуме почти восемь часов (с двенадцати до часу дня напоминали правила, играли до половины восьмого, и ещё какое-то время обменивались благодарностями, показывали котов и прощались, потому что всем очень хотелось есть), и меня страшно укачало: я буквально встал из-за компа, упал лицом в диван и вырубился, пока Птаха не вернулась с игры. Естественно - выспался и потом не мог заснуть всю ночь до утра, а в воскресенье мне нужно было вставать не раньше полудня. Отдохнул в выходные, да Но ни о чём не жалею и буду рад поигротешить на "живых" прогонах: посмотреть, как будет меняться игра, посмотреть на других игроков.

@темы: поржать и убежать, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, демоны по вызову круглосуточно

Третья Лефлоковка, ради которой я пренебрёг супружеским долгом игротешки на Чудовищах, поскольку невозможно пропустить шанс в третий раз сыграть персонажа. Когда игра сама по себе не серийная, т.е. у каждой части свой автономный сюжет, и только некоторые персонажи могут быть сквозными, - это, пожалуй, идеальный формат для продолжающейся истории.
Винсен (или Венсан, смотря кто как транскрибирует французское Vincent, - у меня "Венсан" просто ассоциируется с одноимённым ориджем)) де Мейо, "единственный любовник Вальмона из множества его любовниц", - существо абсолютно бесхитростное и тем комфортное. В нём действительно нет ничего, кроме любви, и эта любовь не перестаёт. Персонажное пыщьНа первой игре (за давностию теряющейся в веках) он признался в своих чувствах, ни на что не рассчитывая, и был счастлив узнать, что всё-таки нужен; на второй (два года назад и по жизни, и по игре) - очень надеялся, что Вальмон не убьётся, вписавшись в поимку вора Картуша (в детали расследования, конечно, Винсен не был посвящён), и познакомился с художницей Доротеей Тербуш (очень близко познакомился)). Завершилось то приключение итальянскими каникулами, продлившимися год, куда Винсен также увязался. После этого (да, до него медленно доходит) Винсен постепенно начал понимать, что Вальмону не нужны доказательства его любви ни словами, ни действиями, - Вальмону нужно, чтобы было интересно, и только. А это не так-то просто обеспечить.
К третьей игре Винсен подошёл человеком, давно не ожидающим взаимности, готовым быть для Вальмона любовником, другом, кем угодно, кем тот пожелает, главное - оставаться рядом. Винсен знал, что полезен Вальмону: его по-прежнему можно было посылать с сообщениями к дамам, от которых не хотелось отхватить по морде лично; он по-прежнему мог встать спиной к спине и драться при встрече с недоброжелателями в тёмном переулке; и в постели наверняка по-прежнему был хорош (ибо поди ещё найди кого-то, кто настолько хочет, чтобы другому было хорошо). Но также он понимал, что этой полезности недостаточно, что он предсказуем и уже наскучил Вальмону. И можно тешить себя мыслью, что всегда будешь для него поддержкой и опорой, даже когда остальные уйдут, - но если Вальмон, и так не подпускавший Винсена достаточно близко (вероятно, Винсен по-прежнему даже не знает его имени)), отдалится ещё больше, то есть риск так и не узнать, когда и в чём потребуется помощь. А опции уйти - не предусмотрено априори, - потому как если ты однажды уже полюбил эту стихию по имени Вальмон, то никто и ничто с ним не сравнится хотя бы приблизительно.
И был третий вариант: попытаться пробудить в Вальмоне интерес. Да, Вальмону интересны сложные и хитровывернутые отношения ("чем меньше женщину мы больше, тем меньше больше ананас"), а Винсен в своей самоотверженной преданности - прост как валенок, - но на что только не пойдёшь ради любви Из канона помнится, что Вальмон ревнив (хотя у Дикты Вальмон умнее и не поведётся на простейшие уловки, и может не поверить, что Винсен вдруг в кого-то влюбился или пожелал кого-то соблазнить)), и у нас с Винсеном начали закрадываться мысли в сторону "вызвать ревность" (Рената ни Фиона передавала привет и желала удачи)). Затем я написал Дикте, спросил, хотим ли мы куда-нибудь подвинуть сложившуюся между персонажами ситуацию, и если да, то что может стать для Вальмона цепляющим-освежающим, - и после этого мысль завертелась и дооформилась. Винсен решил разыграть роман с женщиной - по сговору (если вам кажется, что вы где-то это уже видели, то вам не кажется: не зря я смотрел Бриджертонов, вот и пригодились)), - и посмотреть, захочет ли Вальмон так или иначе вернуть своё. Оставалось найти женщину

Эта игра также делалась в формате игры дохлых котиков для дохлых котиков, и я всячески лоббировал её не переносить, поскольку очень её предвкушал и ждал. И не вина мастера и соигроков, что я на тяге упороса и любви к персонажам развил бурную деятельность и как-то невзначай сам организовал себе вводную и пару завязок с окружающими Доигровое пыщь
Прежде всего, конечно, я дожидался сетки ролей и спрашивал Веру, кому из женщин смогу принести жабу. А потом решил пустить в дело и другую идею, иллюстрирующую сомнительную полезность Винсена и вписывающуюся в общий замысел как причина того, почему ему были нужны деньги. И эту жабу нужно было донести до Ле Флока, поскольку он не мог не быть в курсе. История была несерьёзная и не должна была отвлечь Ле Флока от его основного расследования (и не отвлекла: он так ни разу до Винсена и не докопался). И заключалась в том, что у некоего человека (которого не было на игре) хранились письма, которые могли доставить Вальмону изрядно неприятностей, если бы были обнародованы через третьих лиц (хотя мы с Верой, созвонившись в ночи, так и не смогли придумать, чем можно было бы скомпрометировать Вальмона, если тот и так с этим отлично справляется)). При этом признаться в хранении этих писем для их владельца также было предосудительно. Вероятно, Вальмон мог бы справиться с проблемой своими методами (памятуя о его связях с Ле Флоком, да и о деньгах), - но Винсен, не поставив его в известность, проявил инициативу, когда Вальмон имел неосторожность (а может, и сделал это намеренно) на эту проблему пожаловаться.
Винсен залез в окно кабинета хозяина писем, нашёл их в ящике стола - но услышал шум и осознал, что не сможет сбежать вместе с письмами. Посему он успел только зажечь свечи в подсвечнике, уронить его на письма и вылезти из окна обратно (а прочитать письма и узнать, что в них, собственно, было, - не успел, да и не планировал). Винсена действительно перехватили у ворот, и он заявил, что его разыграла женщина (Ле Флок мог удивиться, с каких пор Винсен по женщинам)): дала ему чужой адрес, и он влез не в то окно, но быстро осознал свою ошибку, - а подсвечник уронил случайно. Большого пожара не было - пострадало только покрытие столешницы: на нём осталось обгорелое пятно. Надо полагать, Винсен несколько дней провёл в полиции, отделался штрафом и с тех пор торчал хозяину дома починку стола. Конечно, Винсен делал это не ради благодарности и не питал иллюзий насчёт того, что Вальмону будет не наплевать на его, Винсена, проблемы, - он даже не собирался Вальмона в эти проблемы втягивать. Вернее, он не хотел просить у Вальмона денег, - что не мешало ему считать, что в крайнем случае можно будет поправить финансовое положение посредством женитьбы.

В субботу меня подняли в рань, чтобы я успел убраться перед Чудовищами (не в смысле "убраться из дома", а в смысле переставить клетки и пропылесосить)), и собраться на игру я тоже успел. Поигровое пыщьЧтобы не повторяться с одной и той же кружевной рубашкой (хотя она, пожалуй, уже навеки останется личным брендом Винсена)), достал серую шёлковую рубашку с бантом и даже жилетку (почти приличный, ага)). Но снова, как и в прошлый раз, я спал в бигудях, приехал в бигудях и снимал их уже на месте. И мудрым решением было приехать пораньше, ибо в прошлый раз бигуди практически сами скатывались с волос, а на сей раз я с трудом и матом их распутывал. Волосы за два года стали длиннее, были не слишком расчёсанными, Птаха прошлым вечером намотала мне эти бигуди на коленке... Зато Винсеновская кудрявость без всякого закрепителя продержалась всю игру, и ещё и до дома после игры доехала.
Многое о состоянии моего мозга говорило то, что я взял из дома пустой очечник (оставив очки на столике у кровати, потому что едва не лёг в них спать)), а перед подъездом не смог вспомнить номер квартиры, где регулярно бываю уже десять лет как (У московского фригольда Саюри номер отличается одной цифрой, и меня заклинило.)) Зато встречал доставку пирогов, как самый адекватно одетый Перед игрой я донёс игрокам жаб (тот момент, когда из четырёх имеющихся на игре дам одна уже знакома, другая слишком юна, третья прибыла издалека и никто её не знает, зато четвёртая - идеальный мэтч)). В детали расследования Винсен, как и прочие гости, снова не был посвящён и понятия не имел, что там происходит за закрытыми дверьми, и даже выцепить Вальмона на поговорить удалось всего один раз и ненадолго (на прошлых играх это удавалось, только когда Вальмон был ранен, - но в этот раз, к счастью Винсена, обошлось без дуэлей, однако Вальмон был совершенно неуловим). Так что я порадовался, что Винсену было чем заняться - и чем занять свою даму. Увлечённый расследованием Вальмон едва ли что-то замечал просто потому, что отсутствовал в гостиной, - зато Винсен без него ни секунды не скучал (а только по нему).
Пожалуй, можно признать, что свой челлендж Винсен провалил: он не смог соврать женщине, и врать Вальмону тоже не смог. Вероятнее всего, он продержится до свадьбы, ожидая какого-нибудь шага Вальмона ему навстречу, - а дождавшись или нет, в любом случае даст ему понять, что его сердце всегда будет принадлежать только Вальмону, что бы ни случалось. Да, скорее всего для Вальмона Винсен - невеликая потеря, - но даже такую невеликую боль Винсен не сможет причинять ему слишком долго. Не загадываю, что будет дальше: непростые отношения вообще сложно играть на коротких играх, особенно в параллель с детективным сюжетом, - персонажам явно нужно больше времени, каковое разве что словески могут дать. Просто буду верить, что ничего не закончится и будет ещё много хорошего, сложного, разного.

Вместо-персонажный отчёт и немного спасибНа сей раз Вальмон [Дикта] взял Винсена в гости к своему кузену, герцогу де Вержи [Ника]. Можно было подумать, что половина Франции Вальмону родня, и поначалу, как обычно, Винсен не воспринимал это родство всерьёз, - но когда в середине вечера услышал от герцога, что они с кузеном в детстве играли вместе, сам представил и сам растрогался. Ему очень хотелось узнать о Вальмоне побольше, но взять герцога за пуговицу и попросить рассказать было бы невежливо.
Гости прибывали по игре, так что поначалу нас выгнали на кухню. Было решено, что Вальмон с Винсеном встретили на постоялом дворе недалеко от замка Ле Флока [Тикки] с его помощником, молодым местным полицейским Анри Данэ [Мориэль], и остаток пути проделали вместе. Ле Флок, впрочем, не распространялся о целях своего путешествия и говорил, что его помощник получит инструкции уже на месте - когда станет ясно, на месте ли герцог, на месте ли замок (и, вероятно, на месте ли Пуату и Франция). Цели Вальмона также поначалу были для Винсена загадкой, пока он не узнал, что в поместье герцога гостит и пишет его портрет Доротея Тербуш [Вера]. При представлении гостей она пожаловалась, что совершенно не может заставить герцога позировать (Винсен предложил его привязать: талантливая художница может не рисовать верёвки).
Некоторое время назад между Доротеей и Вальмоном произошла какая-то размолвка, и она резко уехала из Парижа. То, что Вальмон мог хотеть её вернуть, вселяло в Винсена робкую надежду на то, что Вальмон не захочет отпускать и его. Ведь также он узнал, что в гостях у герцога будет Анна дю Белле [Хелли], которой он недавно представился на балу. Анна была подходящей жертвой: сирота с дядюшкой-опекуном, не слишком за ней присматривавшим и позволявшим ей вести довольно свободный для незамужней женщины образ жизни, но мечтающим сбыть её замуж и готовым дать за ней достойное приданое. Единственный же её ухажёр, какой-то маркиз, вполне устраивал дядюшку, но явно не устраивал её саму, будучи грубым мужланом, смотревшим на неё как на лошадь на ярмарке. Пока Винсен успел только начать ухаживать за ней сам: на балу не уединишься...
Традиционно разыгралась непогода, и у герцога остановилась случайная гостья - переждать метель (Винсен всячески одобрил её решение: дороги быстро заметёт, и лучше подождать, пока их расчистят). Она представилась как Анна-Мари де Розе и говорила, что прибыла аж из Канады; также упоминала, что у неё есть ребёнок, оставшийся где-то с гувернанткой. У Винсена не раз спрашивали, как они с Вальмоном смогли добраться, - и он отвечал, что им пришлось поспешить, чтобы обогнать буран, иначе пришлось бы застрять на постоялом дворе. Заодно говорил, как они случайно встретили Ле Флока, - а то все думали, будто они с Вальмоном приехали с Ле Флоком вместе. Винсен пошутил, что когда где-то появляется Ле Флок, он невольно ожидает найти труп под крышкой рояля (потому что Ле Флок никогда не приезжает куда-то отдыхать, а всегда приезжает работать)), а затем добавил, что сейчас, зимой, даже густые кусты хорошо просматриваются, и рояль в них не спрячешь. Шутку подхватили, отчасти чуть не приняли всерьёз, и весь вечер время от времени предлагали поискать в замке не то рояль, не то труп, не то ещё что-нибудь интересное. Винсен охотно рассказывал, что Ле Флок - парижская знаменитость, уникальный случай не только храброго, но и умного полицейского (и к тому же единственный в мире маркиз-комиссар)).
Ещё шутили, что герцог любит приглашать гостей, чтобы не скучать, - и в этот раз ему точно не будет скучно: хозяина дома практически сразу похитил Ле Флок. Вальмон с дороги упал в кресло, и Винсен предложил налить ему сидра, - но пока тот думал, налил сидра дамам и сообщил Анне, что её присутствие стало самой веской причиной уезжать из дома в такую погоду. Затем кузена украл Вальмон (и с тех пор, кажется, ни разу не присел до конца вечера), и Винсен, пользуясь затишьем (гости подумывали, достаточно ли в гостиной места, чтобы танцевать английские сельские танцы), пригласил Анну прогуляться в сад. По дороге распространялся о том, что наслышан, какие у герцога прекрасные розы (да, зимой)), и что это наверняка семейное, потому что у кузины Вальмона тоже чудесный розарий... Да, не знаю, было ли заметно, что Винсен даже с Анной говорил о Вальмоне и всём, что с ним связано, больше, чем о ней и о себе
- Вы ведь здесь не только ради меня? - спросила проницательная Анна.
- Прежде всего ради вас. У моего друга здесь тоже были какие-то дела, и мне удалось упасть ему на хвост, чтобы вас увидеть. Мне хотелось поговорить с вами. Мне нужна ваша помощь... Вернее, мы с вами можем помочь друг другу. Вы, полагаю, не очень-то хотите замуж, - а я не очень-то хочу жениться. А моя тётушка, недавно вернувшаяся из Флоренции, проела мне плешь не хуже вашего дядюшки.
- Так, - Анна кивала, похоже, догадываясь о грядущем предложении и не шокируясь им, что было благоприятным знаком.
- Я предлагаю вам немного потянуть время. Я буду за вами ухаживать, а вы мне подыграете, - только будете неприступны, чтобы пришлось подольше вас добиваться. Так от вас отстанет тот... кто он там, маркиз? - И к тому же это привлечёт к вам внимание других мужчин. Ведь мы, мужчины, - как собаки: стоит одному за кем-то погнаться, как тут же погонятся все остальные!
- Я согласна.
- Только никому ни слова, иначе испортите всё. Что ж, тогда - за нашу игру, и пусть она доставит удовольствие нам обоим, - и они чокнулись бокалами сидра и вернулись в гостиную, пока их отсутствие не начало нарушать приличия.
Вернувшийся же к гостям герцог (будучи подпихиваем сзади Вальмоном) объявил, что желает немедленно уехать в Италию. Вот-прямо-завтра, конечно, вряд ли получится из-за погоды, - но как только, так сразу. На вопросы о том, к чему такая спешка, отвечал, что им овладела охота к перемене мест(тм), и что остальные домочадцы могут при желании отправиться вместе с ним. Винсен понимал, что Вальмон предупредил кузена о какой-то опасности, - но Вальмон и сам собирался ехать, а Винсен просто не мог расстаться с ним на неопределённый отрезок времени. Что если Вальмон снова покинет Францию на целый год?.. К счастью, Анна поддержала и эти планы.
- Ну что, поедем в Италию? - предложил ей Винсен. - Думаю, ваш дядя не будет против отпустить вас со мной?
- Конечно, не будет!
После этого Винсен рассказывал ей, как год назад они с Вальмоном провели год в Италии, и обещал показать ей самые красивые руины и пейзажи, которые ему уже знакомы. Рассказывал, что одна из сопровождавших их тогда дам буквально упала в обморок от впечатлений - потому что исторические древности и шедевры встречаешь на каждом шагу, куда ни обернись, и сложно разом объять их все. Рассказывал про итальянский театр, когда спектакли играют на тех же площадках, что и тысячи лет назад, и шёпот актёра слышен на верхних рядах амфитеатра, - или играют прямо во внутреннем дворе гостиницы, так что можно выйти из своей комнаты на галерею и смотреть спектакль, поедая мандарины. И как возникает чувство причастности к происходящему, когда итальянская публика живо реагирует, что-то выкрикивает, подсказывает актёрам, - а актёры отвечают, импровизируя, отчего кажется, что наблюдаешь не спектакль, а жизнь... Не то что в парижском театре, когда сидишь в ложе, происходящее на сцене можешь разглядеть только в бинокль, - и весь первый акт к тебе в ложу приходят с визитами, весь второй акт ты дремлешь, а третий смотришь, чтобы составить впечатление и рассказать потом драматургу, какой он молодец.
Заодно Винсен не без удивления узнал, что Вальмон числился опекуном гостившей у герцога семнадцатилетней девицы Элианы де Марье [Ортхильда], выросшей в монастыре. И почему-то он хотел, чтобы сия девица после отъезда герцога отправилась в Париж учиться жизни, объясняя это тем, что не только у герцога могут быть капризы. Элиана в Париж почему-то не хотела, но герцог требовал, чтобы она слушалась опекуна. Винсен не мог не согласиться с тем, что Париж - хорошая школа, - но не понимал, почему бы девице не отправиться вместе со всеми в Италию, если ей так хочется. Едва ли в итальянском путешествии будет происходить нечто настолько не для невинных глаз!.. Ещё один гость герцога, Дамьен д'Огле [Джулс], наследник соседа-графа, уехавшего в Швецию, незрячий юноша болезненного вида, - горячо заступился за право Элианы делать что ей вздумается, и Вальмон увёл его поговорить. Винсен сказал им вслед, что если понадобится секундант - пусть обращаются, - но обошлось. Похоже было на то, что Элиана не столько не хотела в Париж, сколько хотела остаться с Дамьеном, - но что мешало ему также отправиться в Париж вместе с ней, а оттуда - куда захочется?.. Вероятно, Вальмон просто не хотел, чтобы его подопечная оставалась в поместье, где могло быть опасно, - и Винсен надеялся, что они придут к компромиссу.
Когда Вальмон вновь исчез, Винсен заверил встревоженных дам, что Вальмон наверняка желает Элиане добра и хочет её защитить, и что им нечего бояться: Вальмон - порядочный человек, даже если старательно это скрывает. Эта шутка вновь была воспринята всерьёз и вызвала такое продолжительное обсуждение, что герцог даже отчитал Элиану за непочтительные разговоры о её опекуне, - так что Винсену стало немного неловко. Винсен говорил Анне и Элиане, что постарается поговорить с Вальмоном и понять его мотивы, - хотя на самом деле, конечно, Винсену не было дела до судьбы Элианы, ему просто нужен был предлог выцепить Вальмона. Но Вальмон не появлялся, а поговорить с Доротеей тоже хотелось.
Тербуш, конечно, тоже собиралась в Италию - чтобы там наконец закончить портрет герцога, - и Винсен сказал, что когда она освободится, он также пожелает заказать портрет. Анна была не против, и Винсен ещё какое-то время рассказывал, что талант Доротеи недооценён, что его портрет её кисти (некогда заказанный Вальмоном) - лучший из его портретов, и что только ей он доверит Анну рисовать на фоне итальянских пейзажей (в образе нимфы или грации, например). После чего сказал, что ему нужно обсудить с художницей детали. (Тот момент, когда не хочешь вызвать ревность у женщины, с которой сошёлся, чтобы вызвать ревность... Винсен, из чьей комедии ты сбежал?))
- Я хотел узнать, как ваши дела, - сказал Винсен, когда они с Доротеей, не найдя свободного укромного уголка, остановились в коридоре. - Вы так скоро уехали из Парижа... Наше общее знакомое чудовище вас чем-то обидело?
- Не то чтобы, - ответила она грустно. - Скорее, я просто устала. И была не готова увидеть его здесь.
- Понимаю, - и Винсен предложил Доротее войти в освободившуюся комнату и присесть.
- Не представляю, как вы столько времени его терпите...
- Порой, когда его нет рядом, я думаю: вот, я уже взрослый человек, пора с этим заканчивать... Просто прийти к нему и сказать, что я ухожу, а он ответит: ну и проваливай...
- А может, и не ответит, - заметила Доротея. - Может, что-то и ёкнет. Есть же у него что-то... где-то очень в глубине души?..
- ...Но потом я вижу его - и я снова влюблён, как мальчишка, - продолжал Винсен. - Не знаю, что за магией он обладает.
Винсен не стал говорить, что не сомневается в том, что у Вальмона есть сердце, - просто это сердце работает не так, как у многих. Не стал говорить и то, что он Вальмона не терпит, а любит - так, что порой собственному сердцу больно, - и уже давно смирился с тем, что никаким доводам разума этого сердца не переспорить.
- Быть может, зря вы тогда отказались от предложения вашей тётушки поступить на службу в дипломатический корпус. Отправились бы, например, в Берлин... Мне кажется, Берлин бы вам понравился.
- Я бы не смог, - коротко откликнулся Винсен, не раздумывая дольше секунды. Если он не мог расстаться с Вальмоном даже на месяц, то что говорить о том, чтобы расстаться на годы, десятилетия, навсегда?.. Жизнь и так слишком коротка, и хотелось пользоваться каждым мгновением, когда возможно было смотреть на Вальмона хотя бы издали.
- Он - как что-то, без чего уже не можешь жить, - задумчиво произнесла Доротея, выражая их общую мысль.
- Вальмон или Берлин? - усмехнулся Винсен.
- Вальмон, конечно. В Берлине я не была уже много лет, и надеюсь ещё столько же его не видеть.
- Я знаю, что я ему наскучил, - признался Винсен. - Поэтому я решил завести роман с женщиной.
- С Анной, да? Хороший выбор. Она ещё достаточно юна, чтобы быть красивой, но уже достаточно зрелая, чтобы быть умной. Это короткий период в жизни женщины.
- Вы правы, - улыбнулся Винсен, мысленно признавая, что Доротея разбирается в женщинах получше него.
- Но, может, вам лучше было бы завести роман с мужчиной? Мне кажется, этого он от вас точно не ожидает.
- За мужчиной невозможно ухаживать прилюдно, так, чтобы это заметили, - возразил Винсен.
- Да, не в вашем положении... - согласилась Доротея. - А если просто хвалить при нём другого мужчину? Говорить, как N хорош и красив?..
- Не то чтобы я этого никогда не делал, - заметил Винсен. Как театрал, он определённо не раз высказывался о красоте тех или иных актёров, и Вальмон наверняка к этому привык.
- И на него это не действует, да?.. Тогда я вам сочувствую.
- Можете мне подыграть, - предложил Винсен. - Если спросит, о чём мы с вами разговаривали, - можете сказать, что я только и говорю, что о ней.
Он не был уверен, что Доротея не была бы рада избавиться от него как от конкурента, а не помочь ему вернуть расположение Вальмона, - но попытка не пытка. И, хоть они и разговаривали с открытыми дверями, - они с Доротеей вернулись к остальным гостям, дабы не задерживаться слишком долго. Винсен извинился перед Анной за то, что оставлял её, честно сказав, что давно не виделся со своей старинной подругой.
Полицейский Анри собирал образцы почерка, но брать автограф у Винсена отказался. Ещё в числе гостей был некто Пьер де Ламарк [Дуглас], который очень хотел приобрести у герцога старинный сливочник в виде коровы, и в целом рекомендовался коллекционером антиквариата. Винсен пообещал его запомнить: у тётушки были всякие древние вещицы, которые только зря пылились и которые можно было бы пустить в оборот. Также под конец вечера вскрылось (и, кажется, вновь не без участия Вальмона), что загадочная канадская гостья де Розе на самом деле - родственница герцога (а её сын, вероятно, может претендовать на наследство, а то и на титул) и прибыла в поместье вовсе не случайно. Винсен шутил: после счастливо обретённых родственников - что там дальше по сюжету пьесы?.. Они с Доротеей договорились до того, что у Ле Флока должен быть кузен-близнец, и этот близнец должен быть гениальным преступником, за которым Ле Флок будет охотиться, не зная, кто он на самом деле, пока не настигнет...
Наконец, Винсену удалось перехватить Вальмона, который был нарасхват, и директивно утащить его поговорить. Единственным свободным помещением оказалась ванная комната, где обычно быстро заканчивается кислород, - но Винсен не то чтобы планировал задержать Вальмона надолго. Как только они вошли, Вальмон тут же сел на пол и сказал, что устал. И столько уязвимого доверия было в этом жесте, что у Винсена сжалось сердце от вмиг нахлынувших воспоминаний о том, как Вальмон сбегал вместе с ним за город отдохнуть от светской жизни, пока не начинал вновь по ней скучать... Быть может, Вальмону никогда по-настоящему не будут нужны ни восхищение Винсена, ни его нежность, - зато при нём Вальмон мог не держать спину и не держать лицо, и это было бесценно. Винсен сел напротив, - ему мучительно хотелось хотя бы взять Вальмона за руку, но ради своего замысла он сдержался.
- Я не стану присоединяться к хору тех, кого интересуют твои планы на эту невинную овечку, - сразу пообещал Винсен.
- Ты не поверишь, но у меня нет на неё никаких планов, - отозвался Вальмон.
- Я так и думал.
Винсен ни мгновения не сомневался, что невинное дитя только вчера из монастыря - не добыча для Вальмона. Он же не зверь какой, чтобы отнимать конфетку у ребёнка: пусть Элиана ухаживает за Дамьеном.
- О чём же тогда ты хотел поговорить?
- Я, может, жениться хочу, - заявил Винсен. Боже, насколько проще было бы сказать "Я влюблён"!.. Но если бы Вальмон спросил, в кого, - Винсен не смог бы ему соврать. Ведь когда-то именно так он признался самому Вальмону.
- На ком? - всё пропустивший Вальмон как будто искренне удивился.
- На Анне, конечно.
- А вы давно знакомы?
- Недавно.
- Она богата?
- Не слишком, но достаточно, а мне нужны деньги. Но важнее того то, что она не только красива, но и умна. Мне есть о чём с ней поговорить.
- Ум - не лучшее качество для жены, - заметил Вальмон.
- Но она непреклонна! Быть может, я слишком поторопился? Не подскажешь ли мне что-нибудь? У меня ведь совсем нет опыта в таких делах.
- Я с ней поговорю, - решил Вальмон.
- Поговорить с ней я и сам могу! - запротестовал Винсен. - Мне просто нужен твой совет.
- А ты сделал ей предложение?
- Да.
- И что она?
- Думает!
- А вот это уже интересно!.. - и Вальмон, забыв об усталости, вскочил на ноги и устремился вперёд, опережая следовавшего за ним Винсена.
Вальмон добежал прямиком до Анны - и когда Винсен его догнал, он уже разливался перед Анной о том, что-де Винсен - прекрасный молодой человек многочисленных достоинств, который непременно сделает её счастливой, так что нужно соглашаться и послать за священником. Винсен не знал, смеяться ему или радоваться: с одной стороны, Вальмон явно пытался превратить его маленький спектакль в фарс и посмотреть, как он будет идти на попятный и выкручиваться перед дамой; с другой - он отродясь столько комплиментов в свой адрес из уст Вальмона не слышал И Винсен не собирался сдаваться. Он и так уже заведомо проиграл Вальмону - ещё в тот день, когда отдал ему своё сердце. Сперва он пытался немного умерить пыл Вальмона, говоря, что не следует так торопиться и стоит заручиться согласием дядюшки и тётушки, - и Анна, умница, ему подыграла, памятуя о том, что ей следует быть неприступной.
- Но главное - чтобы была согласна невеста, - не сдавался Вальмон.
- В целом, да: главное - ваше согласие, - тут уже Винсен подыграл Вальмону, дабы не выглядеть нерешительным в его глазах и в глазах дамы.
- Мы можем вас выкрасть, - предложил Вальмон. - Обвенчаетесь тайно, и дядюшке с тётушкой останется только смириться. Или вы можете вместе отправиться в Париж.
- В Париж? А почему бы не в Италию? - уточнил Винсен.
- В Италию едет герцог, а он вас не приглашал, - отрезал Вальмон.
- Она уже согласилась поехать в Италию СО МНОЙ, - победно улыбнулся Винсен. Вспомнились давние слова самого Вальмона: "Разве вам нужно моё разрешение, чтобы куда-то отправиться?". Винсену не требовалось чьё-либо приглашение, чтобы последовать за Вальмоном.
А если Вальмону требовалось отдохнуть от него - Винсен был готов какое-то время побыть в отдалении, - и всё же его задело то, как Вальмон настаивал, чтобы они с Анной остались в Париже:
- А если вы хотите от нас избавиться, то мы можем путешествовать по Италии другими маршрутами, не пересекаясь с вашими. Мы вам не помешаем.
- Мадмуазель Анна уже обещала мне присмотреть за моей воспитанницей, - сказал Вальмон.
- Это правда, - признала Анна.
В самом деле, некоторое время назад Вальмон с Анной о чём-то разговаривали (и, судя по последующим событиям, Анна не выдала затею Винсена). И, похоже, Вальмон в самом деле заботился об опекаемой девице и не хотел оставлять её один на один с опасностями столичного света.
- Мы можем взять её с собой в Италию и присмотреть за ней там, - предложил Винсен. Он был рад оказать Вальмону такую услугу - и оставить между ними эту ниточку, чтобы связь не порвалась. И если Вальмон опасался, что некая угроза последует за ним и в Италию, - Анна и Элиана смогут держаться от этой угрозы в стороне.
И, не встретив заметного сопротивления идее женитьбы, Вальмон отправился просить герцога послать за священником, чем слегка напугал окружающих: они решили, что кто-то умирает, и Вальмону пришлось напомнить им, что бывают не только отпевания, но и помолвки. К счастью, из-за метели (и из-за того, что на игре не было игротеха, и эта неожиданная инициатива ложилась на мастерские плечи Веры)) священник не мог добраться слишком быстро, что давало Винсену фору для объяснений.
- Я должен извиниться за своего друга, - сказал он Анне. - Простите, если он был излишне настойчив. Он хотел мне помочь, но иногда он... слишком торопит события.
- О да, я заметила, - улыбнулась Анна.
А остальное требовалось говорить не при всех, так что при первом же удобном случае Винсен пригласил Анну ещё раз поговорить. Они также остановились в коридоре.
- Я даже не против жениться, - сообщил Винсен. - Если вас устроит то, что я не могу обещать вам любви. Зато вы сможете быть свободны, у вас будут свои любовники, а у меня свои. Я никогда ни в чём вас не ограничу и никогда ни в чём не упрекну.
- Меня это устраивает, - ответила Анна.
- Значит, договорились?.. Думаю, ваш дядюшка и моя тётушка также не будут против.
Вдруг Винсена накрыло неназванным тёплым чувством: его шутка зашла так далеко, что спасла одну женщину от постылой жизни в браке - и спасла его самого от вечного холостого статуса, который уже начинал привлекать излишнее внимание. "Дружба" неженатого юноши - повод для слухов, а "дружба" женатого человека никого не будет интересовать.
- Спасибо, что помогаете мне, - сказал он. - Я рад, что нашёл вас. Не всякая бы согласилась на такое. Надеюсь, вы не пожалеете. В конце концов, я - не какой-нибудь волокита с несколькими десятками любовниц, а всего лишь человек, влюблённый безответно и безнадёжно.
Вот теперь Анна знала всё, что, с точки зрения Винсена, должна была знать о своём будущем супруге, - и, похоже, также была рада встретить человека схожих взглядов на жизнь.
- Ну, за мою и твою свободу, - и Винсен вновь торжественно приподнял бокал (правда, на сей раз бокал был один) и перешёл на "ты".
За время их отсутствия даже что-то случилось: Анна-Мари (хотя едва ли это было её настоящее имя) начала дремать прямо на диване. Сперва на это не обратили особенного внимания, решив, что она просто утомилась с дороги, и попросили герцога распорядиться подготовить для неё комнату. Но затем Дамьен понюхал бокалы (Винсен прокомментировал, что тот мог бы служить в полиции и заменить собой целую свору бладхаундов)) и подтвердил, что кто-то пытался отравить новообретённую родственницу герцога. Она пила из жёлтого бокала, и Винсен пил из такого же жёлтого бокала, - но в то, что кто-то мог хотеть отравить Винсена, верилось ещё меньше. Однако атмосфера стала более напряжённой. Когда мимо пробегал Вальмон, Винсен сообщил ему:
- Она согласилась выйти за меня, вопреки или благодаря твоему энтузиазму.
- Присматривай за ней, - только и сказал Вальмон.
И Винсен присматривал. Затем накрыло головной болью уже Дамьена - и это не было похоже на отравление (да и как его отравишь, если он всё чует?). Доктора на игре не было, посылать за ним - также требовало времени, и никто не мог ничем помочь. Сам Дамьен, когда его напоили водой и усадили обратно на диван, откуда он свалился, - говорил, что мигрень накрывает его раз в год, лекарства не помогают, и в этот раз накрыло как-то особенно сильно. Винсен считал, что всё равно стоит показаться врачу: если лечение не помогало - значит, прежние врачи плохо старались, а другой врач, может, хоть пиявок поставит. Версию того, что Дамьен симулировал (и потому и отказывался от врача), чтобы отвлечь гостей от чего-то, Винсен также рассматривал. Я так и не понял, к чему это было: мистики-то на игре нет, так что у ежегодных приступов должно было быть рациональное объяснение.
Вальмон продолжал пропадать, и кто-то (Доротея или Анна?) даже спросил Винсена, не ревнует ли он Вальмона к Ле Флоку, - на что Винсен ответил, что у каждого из них могут быть свои друзья. Но вдруг Вальмон в своей неподражаемой стремительности ворвался и заявил, что ему нужны они оба: и Анна, и Винсен. Когда все трое вошли в соседнюю комнату, дверь за ними закрылась, и Вальмон сказал, что не разговаривать их сюда пригласил, - Винсен испытал... облегчение, словно все тревоги вечера разом свалились с плеч: теперь он был дома, мог расслабиться и быть собой. Другой (нормальный)) человек возмутился бы, - но Винсен с самого начала не стремился к тому, чтобы его жена принадлежала только ему, и понимал, что у неё были, есть и будут любовники; и то, что таким любовником мог стать Вальмон, которого он знал и любил, удивительным образом успокаивало. Успокаивало и то, что ему не придётся скрывать от жены свою связь с Вальмоном. Даже если и Вальмон, и Анна давно догадывались обо всём, - это было уже не важно, поскольку всё сложилось наилучшим образом.
Но сперва Анна и Винсен встали плечом к плечу, как одна сатана, и спросили Вальмона, чем он занимался с комиссаром Ле Флоком. Вальмон, занявшись расшнуровыванием на Анне корсета, предложил условие: одна дырочка на корсете - один вопрос. Но вопрос, строго говоря, был только один: что за расследование привело всех сюда. Вальмон ответил, что расследование покушения на убийство его кузена, - а дальнейшие вопросы и ответы как-то выветрились из головы Винсена: ему было просто хорошо, и он не чувствовал себя третьим лишним (да, в общем-то и не должен был)). А вот Вальмон даже в постели расследовал: внимательно искал на теле Анны клеймо, но не нашёл. (Как выяснилось после игры, в доме могли присутствовать бывшие члены банды Картуша, и Вальмон мог справедливо опасаться, что кто-то из них мог захотеть отомстить ему за то, что Картуш не был бы пойман без его содействия, - но обошлось.) Когда Анна уже вышла, возвращаясь в гостиную, - Винсен задержался с Вальмоном, чтобы сказать с улыбкой:
- Без тебя даже моя семейная жизнь не обходится, да?..
- Разумеется, - и Вальмон повторил: - Следи за своей женой.
- С ней что-то может случиться? - всё-таки спросил Винсен.
- Ну, вдруг она сбежит, - и Вальмон практически выпроводил Винсена следом за ней, оставив его гадать, действительно ли Анне угрожала какая-то опасность, знал ли он о ней что-то, чего не знал сам Винсен, или же Вальмон всё-таки ревновал и просто не хотел оставаться с Винсеном наедине.
Устроившись у ног Анны в глубине гостиной и убедившись, что их никто не услышит, Винсен сказал:
- Я мог бы предостеречь вас от увлечения Вальмоном, но, думаю, вы и так всё прекрасно понимаете.
- Я понимаю, - кивнула Анна.
- И я мог бы сказать, что этот человек любит только себя, - но я слишком давно знаю своего друга. Вальмон не любит даже себя самого.
На этот счёт Винсен был спокоен: Анна казалась достаточно разумной, чтобы не влюбиться в Вальмона и не страдать потом.
В конце вечера Ле Флок произвёл арест де Ламарка - чинно-вежливо, извинившись перед гостями за беспокойство. Ламарк так же вежливо и спокойно арестовался. И уже в финале явился запрошенный Вальмоном священник. Винсен торжественно пообещал, что и в горе и в радости и вот это вот всё, а священник радушно пригласил его и свадьбу тоже сыграть в местной церкви. Уже ему вслед Винсен прокричал, в порыве какой-то ребячливой радости, что непременно примет это приглашение, и пожертвование церкви сделает тоже. Шалость удалась! И в дальнейшем будет существовать новая ячейка общества... даже не из троих участников (Анны, Винсена и Вальмона), а четверых, включая Доротею, являющуюся последние три года постоянной любовницей Вальмона. Что может быть более устойчивой фигурой, нежели квадрат, да ещё и с диагоналями?..

У меня как-то незаметно отвалилась славная традиция послеигровых благодарностей, но сейчас они нужны. Спасибо Вере за игру, за Доротею и её дружбу, к которой Винсен относится очень тепло. Клуб анонимных алкоголиков любовниц/ков Вальмона с "Мне уже эн лет, а я всё ещё люблю Вальмона - И я тоже!" - прекрасен
Спасибо Дикте за Вальмона, которого всегда мало, но которого невозможно не любить Есть в нём что-то шерлоковское: он любит не людей, а интересные загадки (и если человек - интересная загадка, - тогда тоже да), отчего может быть жесток в один момент, и бережен в другой. И даже если Винсен уже не видит Вальмона лучше, чем тот есть, - он любит Вальмона именно таким, каков тот есть (...самым умным, самым бесстрашным и самым красивым, да-да)). Подумалось после игры, что Винсена, который реально готов ради Вальмона на всё, можно было бы использовать в интересах расследований... Но делегирование, ясное дело, требует доверия.
И спасибо Хелли за Анну, за готовность подхватить "мячик" и развить историю.

Послеигровое пыщьПосле игры как-то не случилось традиционных посиделок в кругу и рассказов про подноготную: все довольно быстро разбежались. Мне же до окончания Чудовищ спешить было некуда, и я упал на хвост Дикте и Мориэль пройтись пешком до метро.
Буду ли я ждать последующих лефлоковок? О ДА. Я слишком люблю: ламповые игры Веры, атмосферу эпохи, Вальмона, - и Винсена, что и говорить, тоже люблю. Казалось бы, у меня немало персонажей, которые влюблены и счастливы, и немалый их процент влюблён в той или иной степени невзаимно, - но Винсен зажигает какой-то особый огонёк внутри.
И я увёз с собой новый портрет Винсена от Веры Прошлый портрет был большим и живёт у меня на стеллаже в спальне, а нынешний - маленький, умещается на ладони. И как же хорош этот распадающийся лиловый цвет, и как прекрасно эти портреты отражают взросление Винсена!.. (Да, я сдаюсь и завожу тэг, чтобы не искать каждый раз по всему дайру. Смотрите-ка, опять Марк нашёл себе канон без фандома.))

(с) Vera zīmē тлгрм / вконтач

@темы: соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, рисуют моих персонажей и коммишны, lettres recueillies dans une société

Уже орал и снова поору о том, что после игробала по Трону Дракона мы с Софийкой дружно решили, что нам очень нужно ещё раз выгулять клубок влюблённых драконов, но вся надежда только на дни рождения друзей: вдруг выпадет какой-нибудь перекрёсток. Мы даже присматривались к Нарнийскому танцвечеру, но он всё-таки не предполагал гостей из других сеттингов (да и вышел в итоге не слишком ролевым), - когда танцвечер на свой день рождения анонсировала Люция. И концепция этого танцвечера подходила нам идеально: танцуем любимыми персонажами любимые танцы под любимую музыку. Кажется, архоны нас всё-таки наградили
С тех пор я превратился в комочек предвкушения: пролоббировал таблицу для записи персонажей (на дне рождения Гречи это было удобно) и периодически заглядывал в неё узнать, кого ещё доведётся встретить; заказал любимых танцев и потом радостно рассматривал программу (хотя далеко не всё в неё влезло). Дождавшись вторника, я под вечер пошёл смотреть на свои два ещё не выгулянных ципао из трёх (потому что лоанейская мода всё ещё прекрасна, и разрезы платья ювелирно заканчиваются ровно там, где начинается бельё)). Увидел, что у второго, более пафосного, чёрно-белого ципао оторвалась некая деталь, державшаяся на крючке, - зато нашёл чёрное с красно-золотыми узорами (о котором напрочь успел забыть), так что Синдра была ещё более под цвет Морлина, чем прежде. И, собравшись, я поехал на Бауманскую.
Играли-танцевали в Loft Lodge 10 (как скоро я соберу бинго?)), и там тоже есть портрет льва в туалете (я начинаю что-то подозревать о входах в Нарнию)). Приоткрыть можно было только одно окно, так что было душновато, но не смертельно. Пока люди собирались-переодевались, я нашёл на фуршете вкусное гранатовое вино и немного попасся на бананах, винограде и сухариках. А когда танцвечер начался, мой Морлин делился со мной вкусным вишнёвым элем и сидром, и закусывать мне было вообще некогда. Сложно описать, каково было быть Синдрой в нашем неканонном постканоне: это очень много любви, и такое счастье видеть их с Морлином счастливыми Это долгие объятия после танцев вдвоём, это всё время между танцами держать его руки в своих, порой прикасаясь щекой или губами и жалея только, что они в перчатках. Её дракон, её принц, её рыцарь, её мечта - снова и навсегда с ней, наконец-то свободный от тяжести пророчества.
И как же я люблю перекрёстки за возможность взаимодействия персонажей из разных сеттингов! Даже при том, что мы с Софийкой играли в основном друг с другом (говорить о любви к Морлину не другому собеседнику в его отсутствие, а ему самому - бесценно, и всё равно за один вечер не надышишься). Только на перекрёстке драконы могут обсуждать "Может, захватим Барраяр или Арду?" (нет, захватывать Барраяр Синдра считает плохой идеей: там уже изобрели летающие корабли, да и народ явно воинственный)), - и только на перекрёстке можно проспойлерить Майтимо, что драконы прекрасны (жаль, что он не оценит)).

Немного об игровомГоворило драконье кубло не только о любви, но и о том, не найти ли где-нибудь место, которым можно будет править. Синдра была не против - прежде всего для того, чтобы её принц был счастлив. Конечно, Морлин - всё ещё чемпион по бегу от ответственности, и придётся как-то выкручиваться, чтобы народ сам о себе заботился, но при этом почитать правителей не переставал... Но лежать на грудах золота - неотъемлемая потребность драконьей природы, с этим ничего не поделаешь Вот только вести тёмные легионы Синдре больше не хочется (уже насмотрелась на то, как такие солдаты могут ударить тебе в спину, слишком хорошо), - а значит, нужно как-то полюбовно кого-нибудь захватить. В идеале - найти лоанеев, потомков драконов, которые охотно будут поклоняться истинным драконам. Решено было наведаться на Немору и посмотреть, что изменилось на этой планете за прошедшие десятки или сотни лет. Морлин страдал, что Браннар наверняка превратил его дворец в притон, и задавался вопросом, куда могла деться его коллекция сокровищ. Синдра философски считала, что от притона уже ничего не осталось, а вот сокровища ещё могут где-то валяться. Больше всего её волновало, сохранились ли на Неморе лоанеи, или придётся искать их в других мирах. И, конечно:
- Но ведь когда-то ты хотела стать императрицей Талмиреннии.
- Прежде всего я хотела ей стать для того, чтобы быть рядом с тобой. Я буду счастлива везде, пока ты со мной.
Не то чтобы Синдра говорила чистую правду: когда-то, в самом начале пути, как я уже писал когда-то, у неё действительно были амбиции - чтобы доказать всем, что полукровка тоже может чего-то стоить, чтобы подняться выше, чем ложные боги, не заслужившие этого ничем, кроме как рождением... Но потом - Морлин дал ей всё, и чьё-либо ещё мнение перестало её волновать.
Также Морлин рассуждал вслух, живы ли ещё кто-то из тех, кого они помнят. Синдра предположила, что императрица Эйлия наверняка жива, и Дамион тоже, - а вот остальные... Рассказывают ли легенды о них самих, об их самопожертвовании и любви? - Синдра думала, что да: ведь Дамион обещал их запомнить. И Морлин спрашивал, удастся ли встретить однажды старую Ану или его отца. Синдра не стала говорить, что хотела бы сказать отцу Морлина пару ласковых с занесением в е#@ло, да и к Ане у неё были вопросики, - сказала только, что всё может быть, ведь другие смертные тоже могут перерождаться в других мирах. Правда, они-то наверняка ничего не помнят о прошлых жизнях, и их сложно будет узнать, - кроме, разве что, немереев, так что в случае Аны шанс был. Сама же Синдра даже не знала, скучает ли по кому-нибудь. Кроме Морлина она любила в прошлой жизни разве что мать-элейку, но рассталась с ней давно и без сожалений. И уважала короля Тириона, - но сомневалась, что тот будет рад снова с ней столкнуться...
А Морлин говорил, что немного скучает по прошлой жизни. Не по кому-то конкретному (но Синдра всегда будет ревновать его к Эйлии), а по тому, что тогда был смысл. Синдра хотела было сказать, что смысл, заключавшийся в захвате мира, был навязан тёмным архоном, - но промолчала, поняв, что именно в борьбе с этим навязанным нарративом и был смысл. Теперь бороться было не с чем, и Морлин скучал - но в то же время боялся, что у архонов вновь появятся на них какие-нибудь планы. Синдра заверила его, что с них хватит - пусть архоны найдут себе кого-нибудь другого: она никому не отдаст Морлина и никому не позволит разрушить их счастье. И сказала, что сейчас смысла стало больше - потому что они могут сами выбирать и решать за себя. Морлин догадывался, что их перерождение - награда от архонов, и, хотя был рад этому, говорил, что не хотел бы что-то от них получать. Посмотри это как на то, что мы взяли сами, отвечала Синдра. Мы захотели - и стало так.
Морлин так похож на Элрика в этом "загоны всегда будут жить в волке"(тм) Будучи гонимым - желает покоя и мира, а получив покой и мир - страдает, что чего-то не хватает, что он привык быть принцем в изгнании. Но Синдра уверена, что всё ещё будет, - и будет по-другому. Они не повторят старых ошибок - они наделают новых. Вместе.

Синдра и Морлин видели людей в пледах и узнали, что Шотландия - это не планета, а страна. Но внезапно больше всего драконье кубло общалось с Эзаром [Эри] Сначала Синдра услышала во время танца, что её назвали "цетагандийкой", и заинтересовалась, что это, видимо, какая-то культура с похожим на лоанеев стилем. Затем Эзар изменил своё мнение, признав, что цетагандийцы так танцевать не умеют, - а после танцев сказал, что они действительно одеваются похоже (а как же гем-грим, ну)). Синдра спросила, с какой он планеты, и заключила, что раз она ни разу не слышала о Барраяре, а Эзар ни разу не слышал об Арайнии, - значит, их сектора находятся очень далеко друг от друга. Эзар пояснил, что цетагандийцы - их враги, и Морлин заверил, что они с Синдрой больше ни с кем не хотят враждовать и теперь сами по себе. И тут же стал рассказывать, какая Арайния богатая планета, с дворцами из золота и горами самоцветов Робер Артуа [Кервен] всё правильно понял и спросил, за что тот так не любит Арайнию. Синдре идея натравить Барраяр на Арайнию тоже показалась забавной.
Но даже представились друг другу Синдра с Эзаром уже после нескольких совместных танцев (знакомство с целым генералом она сочла полезным и понадеялась на новую встречу, если однажды занесёт на Барраяр полетать). Впрочем, вскоре Эзар уже довольно доверительно рассказывал, как однажды преследовал врага на своём летающем корабле и старался его ссадить, чтобы взять чужой корабль как трофей (так Синдра поняла, что для Барраяра летающие корабли - тоже ценность, - а значит, эта планета не чрезмерно богата). Морлин предположил, не был ли тот враг одним из его незадачливых воплощений, на что Синдра возразила, что он летал бы на собственных крыльях как дракон, а не на летающем корабле. А вот на Барраяре драконов не было: Эзар даже талантливо не среагировал на это слово, а просто заметил, что у них никто не умеет летать сам по себе.

Наиболее близко похожими на лоанеев были рогатые сиды (у некоторых лоанеев были чешуйки и другие признаки драконьей крови, так что почему бы и не рога), - но у сидов была какая-то своя атмосфера, так что Синдра до них так и не докопалась (подозреваю, что в глазах сидов они с Морлином выглядели точно так же)). Также Синдра смотрела в сторону кобольда в костюме и думала, что чуточка драконьей крови в нём наверняка есть (если истинные драконы в человеческом облике могут ничем не отличаться от людей, то у Синдры родилась теория, что чем меньше в существе драконьей крови, тем больше проявляются зооморфные мутации: что-то вроде вырождения, как у моругеев). Собственно, персонажа Грея я могу охарактеризовать только словом кобольдшевик
- А с какой планеты вы?
- Что такое "планета"?
- Это небесное тело, вращающееся вокруг звезды. Как называется ваш мир?
- Наш мир вращается вокруг Великой Октябрьской Революции.
- О, это, видимо, какая-то философия...
Кобольд рассказал, что в его мире поклоняются дракону ВелОРу, у которого есть двое помощников (жрецов, подумала Синдра) - Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Просто так обратиться к дракону нельзя: нужно сперва подать прошение. Синдра одобрила такой подход: драконов незачем беспокоить по пустякам. Синдра и Морлин не стали признаваться кобольду, что они - тоже драконы: просто сказали, что в их мире драконов много, - потому что им было забавно наблюдать за его рассуждениями. Морлин сказал, что не все драконы хотят править, - в чём Синдра, впрочем, усомнилась: иные золотые драконы только говорят, будто не хотят (чтобы в белом пальто стоять красивые)), а на самом деле очень даже хотят. Кобольд выдвинул свою классификацию драконов: они бывают сильные, умные и хитрые. И некоторые - умные и сильные, некоторые - сильные и хитрые, а некоторые - сильные и сильные... Ну не поспоришь же
В честь знакомства кобольд угостил их кобольдской настойкой из фляжки. Настойка была на вкус очень мятной (или ментоловой, или эвкалиптовой), так что Синдра сказала, что она похожа на зубной порошок. Некоторое время спустя кобольд поделился открытием: оказывается, зубной порошок делают не из зубов! А Морлин и Синдра в очередной раз решили, что им надо бы организовать собственный драконий культ, - а то у этого культа дракон уже был.

Также на вечере было немало тех, кто был похож на элеев или их потомков (что немудрено: архоны разнесли на лапках элеев по всей галактике). Увидев рыжего Майтимо (Ильдо появился к середине вечера), Синдра была почти уверена, что он элей, - и присоединилась к разговору, когда Майтимо объяснял Фердинанду Оллару [Орф], что в их мире нет светила, а освещают его два древа. Впрочем, звёзды в мире Майтимо существовали, и по ним, как и в мире Фердинанда, ориентировались мореходы. Синдра задумалась, может ли планета находиться настолько далеко от солнца, чтобы оно не доминировало в небе и царила вечная ночь. Там ведь должно быть очень холодно!.. Если, конечно, тамошние элеи не установили повсюду греющие кристаллы.
- А как вы определяете стороны света? - спрашивал Фердинанд. - Запад, восток, север и юг?
- С востока приходят люди... - сказал Майтимо.
- А если люди придут с двух сторон одновременно?!.. - удивилась Синдра и полюбопытствовала: - А как называется ваша планета?
- Что такое "планета"? - последовал уже знакомый ответ.
- Небесное тело, которое вращается вокруг звезды.
- А разве не небесные тела вращаются вокруг планеты?.. - удивился Фердинанд.
- Как называется ваш мир? - подсказал Морлин.
- Арда, - ответил Майтимо.
- А вы из элеев, верно? - продолжала Синдра. - В некоторых мирах их также называют феями или эльфами.
- Мы - квэнди, - с обезоруживающей искренностью сообщил Майтимо, который об эльфах, конечно, никогда не слышал. Но это слово, а также имена на квэнья звучали вполне по-элейски. Идея вращения мира его также удивила: он заявил, что Арда плоская.
- Если вы подниметесь достаточно высоко, выше облаков, то вы увидите, что это сфера, - сказал Морлин.
- У вас есть летающие корабли? - уточнила Синдра.
- Нет. Только те, которые плавают по морю.
- Такие везде есть... А драконы у вас есть?
- Что такое "драконы"?
- Это как... ящерицы, но нет, не ящерицы, - быстро поправился Морлин. - Они очень большие, крылатые, покрыты чешуёй... и очень красивы.
- Как летучие мыши? - предположил Майтимо.
- Только гораздо больше, - сказала Синдра. Хотя она как-то забыла уточнить, какого размера летучих мышей мог видеть собеседник. Впрочем, это был Майтимо времён Валинора.
Многие другие разговоры я пропустил, но какие же трогательные были Майтимо и Финьо [Лассэ]! Некоторые персонажи говорили, что читали про них книжку, - но никто не сказал им, чем для них всё закончится. А Эзар показал Финдекано форский кинжал и сказал, что им убивают людей, - так Финьо ещё до отца стал первым валинорским эльфом, увидевшим клинок у своего горла. В общем, финдросы всегда делают больно иначе

А сеттинг ITL был представлен не только шотландскими охотниками. Синдра завершала вальс Пламя свечи со всем известным доктором Квентином [Векша], и не успел он её проводить, как упал в обморок. Синдра пощупала пульс - пульса не было. По привычке ожидая ситуации "Я не ведьма, это они меня так одели"(тм), она сказала, что ничего ему не сделала, - но, к вящему её удивлению, доктор ожил, и его усадили на диван с бокалом вина в руке.
- Вы можете мне помочь прямо сейчас - заявил доктор одному из сидов.
- Кажется, речь не о вине, - заметила Синдра. - Неужели вот так прилюдно..? Впрочем, каких только обычаев не бывает!
Но после она вспомнила, что у Квентина были необычно холодные руки, и предположила, а что если у него в принципе никогда не бывает пульса, хоть это и странно. Морлин ответил, что тот может быть из пьющих кровь, о которых он когда-то рассказывал Синдре, и что эти существа довольно неприятные (правда, Квентин произвёл впечатление вполне вежливого и обходительного кавалера). Синдра успела забыть обо всех сортах моругеев, которых Морлин навидался на Омбаре (ей запомнилось только, что среди этих существ хватает людоедов, - но потомки демонов вроде бы считались живыми), но была готова слушать его истории снова и снова. А позже услышала, как другой вампир, Эжен Лефевр [Сумирэ], говорит, что он не вполне человек - выбрал другой путь и теперь ни жив, ни мёртв. И что-то там ещё было про бессмертие...
Но ещё более удивительным, чем присутствие потомков элеев и потомков драконов, для Синдры было присутствие одной светлой и одной тёмной сущностей. Это были не архоны - скорее, младшие духи-элайи, которых люди ещё называют демонами и ангелами; причём демон был танцмейстером. Увидеть их, да ещё ходящими во плоти среди людей, было редкостью. А самым удивительным - то, что эти ангел и демон не просто не враждовали (похоже, на этот вечер, который некоторые гости считали сном, было объявлено всеобщее перемирие), но и дружили!.. Для Синдры это стало подтверждением того, что любовь и дружба не знают границ, - ведь и она когда-то нашла общий язык с Дамионом, и никогда не забудет о его помощи.
А вы, вероятно, уже догадались, что этот Марк увидел АзиКроули И более того: увидел свой сбывшийся фанкаст. Я очень хотел посмотреть на Майрет и Гречу как Кроули и Азирафаэля соответственно, - это тот случай, когда именно увидеть хочется даже больше, чем сыграть самому. Люблю этих персонажей, и "Они настоящие!"(с) - совершенно особый кайф и волшебство. Синдра, услышав что-то про Бету по отношению к Кроули: вот, значит, как у них называется планета, на которой обитают демоны!.. (Голосом Каневского: на Бете, конечно, её ждало разочарование.))

Немного о танцахТанцвечер начинался открывающим вальсом. Морлин отважно приглашал Синдру вальсировать, и хотя приходилось его немножечко вести (у меня рука то и дело сползала с плеча Софийки ниже на спину, чтобы удержать контакт) и следить, как бы не врезаться в другие пары в условиях довольно небольшого зала, - мне было с этим вполне комфортно Не слишком опытный партнёр - это не страшно, страшно - это партнёр-бревно, считающий себя дофига опытным (но таковых, к счастью, у нас не было).
Затем, не расставаясь, сходили в па-де-грас (конечно же, Веронский). И, оглядевшись и осознав, что других кавалеров мне всё равно не светит, я уволок Морлина в Морячку, благо это несложный контрданс, - да и побыли первой парой мы буквально один проход, а затем прошли до конца сета второй парой, сиречь буйками, и на этом танец также закончился.
Проскакали шапелуаз, и пришло время Казуарины. В начале вечера я обещал Морлину не мучить его кадрилями из соображений гуманизма (вернее, из соображений драконолюбия, поскольку гуманизма драконам как-то не завезли)), - но, как известно, обещать не значит жениться Сначала Эри собирал сет на Мышь (это всегда главный заговор вечера, чем раньше начнёшь - тем лучше)), и Морлину пришлось смириться с тем, что его автоматически посчитали вместе со мной. А потом мы хотели было пойти в Казуарину с Полиной, но сет уже собрался, и мы остались страдать, утешаясь, что это не последняя Казуарина в нашей жизни... Когда вдруг нашлась Джилл. И возникла идея пройти Казуарину в две пары, сиречь Полине с Джилл и мне с Софийкой. И отлично же прошли! Нет повода не пропускать танцы, если у тебя слышащий партнёр!
Но в Вольных каменщиков я всё-таки Софийку не потащил, поскольку они сложные и быстрые, и я сам их знаю... далеко не на автоматизме. Решился на этот подвиг Эри, который раньше вообще никогда этот контрданс не танцевал. Внезапно собралось два сета, и в нашем сете, кажется, танец не знали больше одного человека, так что пришлось рулить в меру сил. Мы, конечно, путались, но не сломались (главное в этом танце - не сводить глаз с партнёра и не потерять его)), и главное, что всем в процессе было весело
И в Пламя свечи Софийка также была утащена с заверениями, что это просто мутация Испанского вальса. Танцевали, конечно, под опенинг из Good Omens... Который вдруг непостижимым образом оборвался Пришлось заканчивать танец там, где закончился диван. И Домино-5 героическая Софийка тоже не избежала, и мы с Кэти старались рулить остальными тремя участниками нашего сета. Опять же - путались, но не сломали танец: никто не потерял своё место и все побывали пятым номером, а это успех! Завершилось первое отделение котильоном с яблоком (большим и красивым, не иначе как из райского сада, откусывать не запретили, но я не стал)). Желающих было не слишком много, так что это был короткий (но приятный) котильон.
Второе отделение началось тем, что мы с Софийкой сходили в Московский менуэт. С ним всё как обычно: не встаёшь первой или последней парой и калибруешься по соседям. Вот это - точно арайнийский танец: элеи могут никуда не спешить А марш Карусель был, конечно же, под Куклу колдуна. И, едва воссоединившись после марша, Синдра и Морлин просто не могли не сходить в From Among Dragons. Один из самых красивых контрдансов, так похожий на полёт И я так рад, что Морлин тоже проникся gypsy turn, который я так горячо люблю, - потому что, танцуя в небе, тоже иногда держишь друг друга только взглядами, не соприкасаясь. Как же здорово, когда партнёр всё впиливает! Обязательно будем ещё танцевать Драконов.
И случилась Мышь, и от сетов было тесно И наш сет годно прошёл Мышь - не идеально, не без косяков, но не заруинив даже финал! Это определённо была Мышь, а не мышевуха, и я получил удовольствие, которое не так часто удаётся получить, протаскивая в Мышь неопытного партнёра. А Софийка призналась после, что это была её первая Мышь. Конечно, Синдра уверяла Морлина, что от кадрилей ещё никто не умирал, и вообще Мышь - не мёртвая петля (особенно когда за тобой гонится стая золотых драконов, добавил Морлин), - но это всё равно достижение. Поздравим с потерей мышиной девственности красивым дебютом! (В целом, глядя на Морлина и Эзара, Синдра заподозрила, что из воздушных асов получаются лучшие танцоры.))
Станцевали тот самый танец про измены Конский бранль, и к вящей моей радости Софийка согласилась и на Большой фигурный. Я тут, наверное, неприлично много восхищаюсь своим кавалером, - но это же всегда такой кайф, когда партнёр не сопротивляется "корзиночке"! И мелкие погрешности становятся неважны, потому что это танец только для двоих. Но потом программу конца второго и начала третьего отделения стали жёстко резать, ибо мы не укладывались в тайминг, даже продлив зал на ёщё один час. А мы-то с Софийкой надеялись, что если по окончании программы ещё останется время, можно будет пролоббировать Свечи в темноте, Зимний сон или Бевериджа... В результате пошёл под нож Венгерский марш, а когда нож навис над Богемкой - мы думали, что увидим дуэль между генералом и демоном, поскольку Эзар уже успел пригласить на Богемку даму Было принято компромиссное решение перенести Богемку в конец программы.
К счастью, Павана графа Осборна всё-таки случилась. Я очень хотел, чтобы Синдра и Морлин её станцевали, и вот это сбылось Танец, заканчивающийся расставанием, - но, как верно заметил Морлин, партнёры при этом смотрят друг на друга, так что остаётся надежда на новую встречу. А когда Синдра порадовалась, что он начал втягиваться в танцы, - Морлин сказал, что ему нравится находить в них смысл, который в них вкладывали создавшие их люди - или, быть может, архоны.
- Танцы создавали люди, - заметила Синдра. - И другие смертные. Они отразили в танцах скоротечность своей жизни.
- Верно, архоны ведь не умеют любить, - согласился Морлин.
Новым вальсом-котильоном также пришлось пожертвовать, зато мы пошли во Французский интимный вальс. Он был под какую-то больно быструю музыку, так что не успеваешь насладиться, собственно, интимностью, особенно когда танцуешь с прогрессией Да и трек был коротким, вжух - и всё. Синдра ворчала, что всё ускоряется.
И напоследок сходили в Чёрную лошадку под Ночную кобылу. Танцуешь-поёшь, что может быть лучшим завершением вечера И - финальный вальс. Предполагалось, что во время Богемки публика уже начнёт собираться-переодеваться, - но мы с Софийкой продолжали стоять в обнимку, смотреть на красивое и доигрывать. Когда-нибудь я сойду с ума достаточно, чтобы освоить эти чёртовы пивоты хотя бы чисто из принципа, - и тогда меня ничто не сможет остановить

После танцев драконий клубок отправился полетать, ибо ничто не может быть прекраснее ночного полёта. А мы с Софийкой и остальными - очень быстро собрались и отправились к метро. И на обратном пути в метро я коварно предложил Кэти провести сыгровку к Излому у нас дома, поскольку платить ещё и за сыгровку никому из нас не улыбалось
Люцию ещё раз с наступившим и спасибо, что всех нас здесь, и у стольких людей сбылась возможность побыть любимыми персонажами! И, конечно, спасибо Софийке за Морлина, рыжий дракон заслуживает всей любви во вселенной

@темы: я и бал, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, барраяр и барраярцы, окститесь, юноша, house of feanor, in tenebris lucet, мы потеряли антихриста!, радио Эфир в прямом эфире

Кто-то может помнить, что я узнал об игре по Волкодаву в Питере от Даэрона. Даэрон позже снялся, а я остался Играли по предыстории, которая "Истовик-камень", - она в отрочестве вообще была моей любимой книжкой серии. Обычно я не любитель играть "в рудник", но в этом сеттинге я готов на всё. И играл я Мал-Нахту - это тот вельх, который сложился об Волка, добровольно и с песней. А вельхи - это эдакий гибрид ирландских кельтов и роханцев: воинственное племя, упоротое по лошадям. В нашем доме любят Рохан и Эпинэ, поэтому я мог бы собрать цацок на целый отряд вельхов Вечером пятницы я получил вводную, из которой узнал, что Резоуст, сам будучи учеником нардарского Владыки, взялся учить Мал-Нахту своим воинским приёмам. Благодаря этому Мал-Нахта мог оглушать без подручных средств и снимать за одну успешную атаку не один хит, а два. Правда, атаковать надсмотрщика, будучи в кандалах, всё равно было невозможно. Дальше о доигровом
Вечером пятницы же я узнал из чата, что от мастерских щедрот кандалов не будет (в правилах об этом ничего не говорилось: в них просто упоминались кандалы, как нечто само собой разумеющееся), и игроки завозят на себя кандалы по желанию - либо как-то отыгрывают воображаемые кандалы. Спасибо Саюри и её домашнему дримкрафту: утром перед игрой она соорудила мне стильную модель кандалов из двух пружинок для волос, надевающихся на запястья, и цепочки для джинсов с карабинами, протянутой между ними. Мне в них было комфортно, и соигроки заценили В результате в кандалах и были самые бешеные: Пёс, Мхабр и Мал-Нахта.
Играли в локации, известной как Озерки-сарай, где я раньше ни разу не был. Судя по карте, от остановки до неё было два шага, но я... пошёл в другую сторону. Это моя вечная проблема с картами: ты смотришь и видишь, что надо идти вперёд, - но "вперёд", как мы знаем, может быть в двух противоположных направлениях, и иногда ты угадываешь, а иногда нет Я спрашивал дорогу до Елизаветинской, и меня уверенно направляли дальше, пока не оказалось, что направляли не к улице, а к больнице. Пришлось развернуться - и алга обратно. Следующая проблема возникла сразу за входом в частный сектор: названия улиц и номера домов практически не встречаются, местные их не знают (максимум - помнят, на какой улице сами живут). Я просто прочёсывал все улицы челноком в поисках "зелёных ворот и деревянного крыльца" и, видя сплошные заборы, был уже почти готов сдаться, ибо посёлок большой, обойдёшь как раз к концу игры...
...Но вот мне улыбнулась удача: я увидел дом с табличкой, на которой значился нужный мне адрес, "Елизаветинская, 17". Русским, так сказать, по белому. Я пару раз позвонил в звонок у калитки, но мне никто не открыл. Тогда я огляделся и увидел распахнутые металлические ворота, вроде как зелёные, и подошёл к ним. Они вели вовсе не на участок упомянутого дома, но тропинка от них поднималась на холм к деревянному сараю с деревянным, что характерно, крыльцом. Я решил сунуться туда на удачу, предполагая, что уж как-нибудь объяснюсь, ненароком вломившись в чужой сарай. А оказалось, что я пришёл, куда надо. Что ж, по фоткам с игр я представлял себе Озерки-сарай большим просторным коттеджем - и не знал, что это реально сарай, в который влезают только кабинетки не больше тех, что влезают в мою квартиру Правда, мы не играли на втором этаже, - но по такой лестнице я бы подниматься в кандалах не рискнул.
Один раз игротех - всегда игротех: первым, что я сделал, добравшись до полигона, было обнаружить отсутствие урны, запросить на мастерке мусорный пакет и собственноручно повесить его в уборной, чтоб было. Заплести мне косу мы с Саюри забыли (да и времени после её утреннего урока оставалось немного), так что Сова заплела мне две тонких височных косы и переплела их с леской, которую я потом еле вытащил. Пока ждали старта - игроки заказали два пирога, которыми потом наши прекрасные надсмотрщики во время игры подкармливали рабов в качестве поощрения А на игре кормили макарошками с сосисками (я свою отдал товарищу) и бутерами. Я даже как-то успел отвыкнуть от игр с привычной повседневной едой и нормальным взносом, а не столом ресторанного уровня. Было вкусно

У меня не было больших ожиданий от игры (Манул - мастер начинающий, и мне будет интересно наблюдать, как он будет расти и развиваться), так что я не был разочарован и получил именно то, что хотел: ламповую приятную игру по любимому редкому сеттингу, чтобы немного побыть в мире и в персонаже. Поиграл, в основном, в разговоры за работой и собственно в модель работы - удачную в своей простоте: тянешь себе через дырку в нетканке верёвку, к которой привязаны обмотанные скотчем кусочки поролона, разрезаешь поролон и достаёшь камушки. Немного было мистики, но к ней сходили шестеро игроков, и даже не те, кто вызвался, - а с остальными этого сюжета не случилось. Псу и Волку ещё нашёптывали их предки, как заглавным героям.
Чего мне не хватило, так это логичной для рудника жести. Дальше об игре вкратцеЧтобы погибали не только безымянные игротехнические персонажи, с которыми у персонажей игроков не было никаких завязок (игротехи котики и старались, но явно не знали канон), но и "именные". Играть "в рудник" - это play to lose, многие игроки едут за драмой, - и я тоже был бы рад смерти персонажа в качестве красивой точки в истории. Вводная Мал-Нахты намекала на то, что он нужен на игре для того, чтобы выйти на канон, сиречь на поединок с Волком, - но я быстро понял, что канон ко мне не придёт и надо попытаться прийти к нему самому. Нарывался как мог, старался провоцировать Волка, - но, увы, поединок так и не случился. Может, нужно было раньше начать вызывать его на бой прямым текстом, - но всё же это зависело не только от меня, в любую игру играют двое.
Ещё вроде как был голодный движок (для персонажей-рабов), но ключевое слово - "вроде бы". Казалось бы, всё просто: раз в цикл надо получить за работу паёк, моделировавшийся крекером-рыбкой. Не получил - страдаешь. К сожалению, на деле движок не работал по трём причинам. Первая - игротешья щедрость на крыс (моделировались, как несложно догадаться, игрушечными крысами с прикрученными к ним колбасками-пивчиками), которых рабы могли ловить. Мне попадались крысы, в которых было по две и даже по три порции пайка! Вторая - гуманизм игроков-надсмотрщиков, которые не наказывали рабов лишением пайка и даже подкармливали. И третья - путаница, произошедшая с тем, что крекеры лежали на столе посреди игровой зоны, равно как и уже добытые и сданные камни, и игроки таскали их оттуда горстями. Я бы предпочёл считать, что стол - невыразимое пространство, его нет в мире игры (там же стояла пожизнёвая еда и что только не), и что невозможно, будучи прикованным в забое, что бы то ни было из ресурсов спереть. Из-за того, что в правилах не проговаривался очевидный на первый взгляд момент про ограничение права доступа к ресурсам, вся реалистичность игры в дефицит посыпалась прахом.

Краткий вместо-персонажный отчётИгра началась для Мал-Нахты в одном забое с Резоустом [Аниша], а для рудничного начальства - с прибытия каравана с новыми рабами и гостями. Одного из новых игротехнических рабов поставили к Мал-Нахте и Резоусту, чтобы научили его всему. Какого он роду-племени - новичок, конечно, не зная канона сказать не мог, но каким-то именем представился. Помимо поролона с камнями, на верёвке также попадались карточки: "10 минут пустой породы" - значит, сидишь и ничего не делаешь, - или "обвал". При обвале кидаешь кубик, насколько ты пострадал. Резоусту повезло, а Мал-Нахта и новенький выкинули тяжран. Их вытащили, перетащили на диван. Я брал с собой упаковку бинта, чтобы моделировать перевязки, но она так и не потребовалась, поскольку всех старательно перевязывал Вештэ [Майтимо], наш единственный авторский, не из книжки персонаж. Через полчаса после перевязки полагалось кинуть кубик на заражение (и от этого тоже можно было умереть, но тоже никто не умер), но облегчения никто не обещал, так что я опасался, что на этом моя игра и закончилась.
Однако гостем прибыл жрец Хономер [Ангел], пожелавший, чтобы раненых принесли к нему в комнату и сгрузили на пол (иначе испачкают диван господина Церагата). Жрец спросил у Мал-Нахты его имя, сунул какую-то таблетку (я решил считать её по игре горьким корешком) и сказал, что это обезболивающее и что дальнейшие манипуляции тот не почувствует. "Скушай заячий помёт: говорят, полезней мёда, хоть по вкусу и не мёд"(с). Мал-Нахта, конечно, жреца поблагодарил, но когда тот стал спрашивать, знает ли он про Близнецов, - сказал, что чужих богов уважает, но у него есть свои, потому проповедовать ему не нужно. И собрался уходить. Жрец велел ему ещё минут десять не работать, чтобы лечение подействовало, и заметил, что раз приказа возвращаться не было, то Мал-Нахта мог бы и задержаться и даже посидеть на хозяйском диване, - но тот отказался. "Боишься испачкать? - Нет, противно просто". За игротехническим раненым надсмотрщики приходили и хотели списать его в отвал, не обращая внимания на заверения Мал-Нахты, что парень молодой, крепкий и выкарабкается, - но затем решили дать новенькому второй шанс.
Пока Мал-Нахта выжидал свои десять минут, в том же забое произошёл второй обвал (Мал-Нахта ворчал, что говорил укрепить забой, но никто его не слушал), новичка принесли снова, и он умер. Мал-Нахта и Вештэ отнесли его тело в отвал. Я постарался выжать из этого какой-никакой драмы: вот ведь парню не повезло - в первый же день из каравана в отвал, и не знаешь даже, каких богов за него попросить. Но с точки зрения Вештэ - может, и наоборот, повезло. Мал-Нахту перевели к Вештэ в другой забой, и это привело к тому, что добыча перемешалась. Вместе с Резоустом и новичком они добыли три камня, и когда Мал-Нахту извлекли из-под обвала, он держал эти камни в ладони. Вилия [Сова] забрала эти камни, пока Мал-Нахта был без сознания, - но затем внезапно проявила доброту и вернула их ему. В забое с Вештэ добыча пошла щедрее, и Вештэ даже посоветовал припрятать несколько камушков в кармане про запас. На самом деле, тут тоже лазейка в правилах, - потому как, по-хорошему, это модели камней маленькие, а по игре они большие и утаить их в рабском рубище (гусары, молчать!) было бы невозможно. Также запасливый Вештэ поделился с Мал-Нахтой половинкой крысы.
Из забоя Мал-Нахта смотрел, как Хономер пришёл лечить после обвала Резоуста. Недоумевал: как жрец выбирает, кого лечить, кого нет? Кто-то предположил, что Хономер принял его, Мал-Нахту, за единоверца, - но это было даже как-то обидно. Советовали Мал-Нахте, раз жрец ему благоволил, попробовать напроситься к тому в ученики и перенять мастерство, - Мал-Нахта сомневался, что ему позволят учиться, но попытка не пытка. И не понимал, в чём выгода жрецу лечить рудничных, - это же всё равно что штопать петухов на боях: ты его вылечишь, а он через полдня обратно покалечится. Случилось оказаться при смерти и подметальщику Аргиле [Марго]: он огрёб за то, что наблевал на порог покоев Церагата. Хономер забавно уточнял причины наказания: то есть, дескать, сначала наблевал, а потом был наказан, а не наоборот?.. Мал-Нахта посмеивался, что вот такая на руднике причинно-следственная связь, и что Аргила, поди, горьких корешков жреца наелся, - но на самом деле это, конечно, было не смешно, и Вештэ следил за Аргилой также весьма встревоженно. Видимо, после этого инцидента Аргилу и списали в забой, - поскольку, будем честны, подметальщику на игре было бы нечего делать по функционалу, кроме как мотыляться от забоя к забою.
Закончился первый цикл, рабов выстроили вдоль стенки. Мал-Нахта отдал Резоусту те камни, которые были добыты в первом забое, - но надсмотрщики это заметили и стали спрашивать, почему рабы меняются камнями. Нормой добычи было пять камней на забой, - но надсмотрщики или перепутали, или решили изменить норму (для меня это нормальный игровой момент), и потребовали по пять камней с человека. Мал-Нахта объяснил, что работал в двух разных забоях, и посоветовал в следующий раз определиться со счётом поточнее, - за что и огрёб кнутом от Волка [Лакшми]. В ответ на приказ "На колени" поинтересовался, неужели Волк иначе не дотянется, чем разозлил его только больше и дошёл до очередного тяжрана. Другие рабы помогли Мал-Нахте отползти, Вештэ снова его перевязал, а Мхабр [Лина] что-то поколдовал и уменьшил ранение до лёгкого. Я же как-то не успел уточнить, считается ли это колдовство за лечение и понадобится ли кидать на заражение, а потом забыл. С ранениями на таймере всегда сложно: это не читерство, а невозможность всё удержать в голове
- Кто тебя заставлял рот открывать?.. - причитал над Мал-Нахтой Вештэ с бинтами.
- Когда я начну открывать рот, только когда меня заставляют, придуши меня этими тряпками, - попросил его Мал-Нахта. - Потому что это буду уже не я.
Тогда-то Мал-Нахту и оставили без пайка, - но снова Вештэ отдал ему половинку рыбы, говоря, что у него есть запас, и по сумме пол-крысы и пол-рыбы Мал-Нахта был сыт. На следующий цикл ему нужно было выполнить норму наверняка. А пока, несмотря на то, что все плюс-минус выполнили норму, - надсмотрщики спросили Аргилу, кто был хуже всех и кого нужно будет принести в жертву в иссякшем забое. Аргила не ответил, и надсмотрщики придумали развлечение - стравить Мхабра и Пса [Дэль] и принести в жертву того, кто проиграет. Для этого обоих рабов расковали. Для Мал-Нахты было очевидно, что этим двоим следовало немедленно броситься на надсмотрщиков, - но поединщики стали о-очень медленно кланяться друг другу, словно и правда собирались драться друг с другом. А потом Мхабр, умница, всё-таки добежал до распорядителя Шаркута [Гэлли]. Мхабра, разумеется, оглушили и забили кнутом до тяжрана, - но Шаркут (Гэлли тоже умница!) всё же счёл себя раненым, поскольку Мхабр успел обхватить его за плечи (драки отыгрывались на КНБ, - но, будем честны, кто успеет скинуться, когда его спешат перехватить?). Сразу приносить Мхабра в жертву, впрочем, не стали: решили, что пусть сперва отработает следующий цикл.
Что до Пса, то Мал-Нахта едва не в голос выл, что нельзя упускать такой шанс, - но Пёс ограничился тем, что не давался, когда Волку велели заковать его обратно, и отказывался вставать на колени, даже когда Волк подбил ему ноги кнутом. У Мал-Нахты сложилось ощущение, что Пёс не желал вредить своему соплеменнику Волку, - и, по-видимому, так оно и было: после игры Дэль писала, что Пёс всё ещё считал Волка венном (в том числе потому, что Волк продолжал носить косы). Далее был небольшой перерыв, и мы поговорили со вторым игротехническим рабом. Он тоже был неведомого племени "из леса" и даже имени себе не придумал, сказав, что его в караване прозвали Новичком. Также он рассказал, что раньше прислуживал жрецам Близнецов, но по незнанию рассказал о Близнецах историю, оказавшуюся срамной. И пересказал эту историю ещё раз, хотя его никто о том не просил: о том, как Смерть решила разлучить Близнецов и явилась им в виде прекрасной девы, а они взяли и не разлучились. Не понимая, что же в этом срамного, Мал-Нахта предположил, что братья женились на деве вдвоём, - и, похоже, угадал (и всё равно не понял: многомужество и многожёнство - нормальные традиции многих племён)). Но то, что за эту байку жрецы продали своего ученика в рабство, и раб называл это "испытанием", поразило Мал-Нахту в самую печень. Испытание - это вызволить друга или убить врага, одолеть зверя или добыть трофей, а не горбатиться на руднике!

После этого разговора Мал-Нахта окончательно разочаровался в Хономере: мало того, что пришёл на рудник поглазеть, как в зверинец, - так ещё и оказалось, что жрецы не выкупают единоверцев, а, напротив, сдают в рабство. При этом оный Новичок явно не переставал верить в Близнецов и порывался что-то проповедовать о том, что-де его бог так велик, что не уместился в одном человеческом теле, потому и понадобилось два: воин в красном и целитель в зелёном. Мал-Нахта не понимал, зачем богу вообще сдалось человеческое тело: как верно говорил Динарк [Хэльвдис], боги - это ветер, вода и пламя. Но во что только люди не верят!..
Начался второй цикл. Рабов тасовали, так что Мал-Нахта вновь оказался в первом забое, вместе с Псом. Но поговорить с Псом не вышло: к нему пришла игротехника и увела игрока, а нам остался потерявший сознание персонаж, которого ещё и вытаскивать пришлось (и кидать за него кубик) при очередном обвале. На сей раз Мал-Нахта легко отделался, так что вскоре рабов погнали обратно укреплять забой (укрепление моделировалось обклеиванием скотчем дырок в нетканке, через которые тянулась верёвка) и продолжать работу. Вернулся всё пропустивший Пёс. У Мал-Нахты была заначка камней после щедрого забоя, в котором он работал с Вештэ, так что на норму наверняка хватило бы всем, - но Дэль под девизом "Надсмотрщики нарушают правила, и мы будем нарушать" решила игнорировать карточки про пустую породу, отчего баланс модели окончательно пошёл по звезде, и у всех рабов карманы были буквально набиты камнями.
Также во время второго цикла из-за нетканки к рабам стал обращаться Горбатый Рудокоп, который периодически шатался по полигону и звонко стучал кайлом (Рита упоролась и сделала очень эффектный игротехнический образ с бородой и горбом). Рудокоп хотел, чтобы рабы собрались вшестером, и тогда он их якобы выведет. Стоявший над душой Гвалиор [Тиш] спрашивал про голоса, но Мал-Нахта уверял его, что их больше никто не слышит. Сам Мал-Нахта не слишком-то прислушивался к Рудокопу: кто его, рудничную нечисть, знает, куда именно он выведет?.. Да и говорил Рудокоп таким мерзким голосом, что не очень-то был похож на доброго друга. Но остальные рабы увидели в нём надежду. Один раз из второго забоя находчиво закричали про обвал, чтобы прибежали рабы из забоя по соседству, и всего получилось шестеро, - но надсмотрщики быстро увидели, что никто не пострадал и помощь не требуется, и разогнали прибежавших обратно. В другой раз, во время следующего перерыва, Аргила попытался было собрать патичку и сводить посмотреть на некую могилу, но и его остановили.
Закончился второй цикл, и теперь снова принимали по пять камней от каждого забоя. Голодным никто не остался. Хотели совершить-таки принесение Мхабра в жертву, и я реально понадеялся, что вот, уже ПОРА: половина игры прошла (или даже больше), самое время начать кошмарить игроков. Но нет: когда Волку приказали забить Мхабра кнутом, между Волком и Мхабром быстренько упали игротехнические камни Если бы меня игротехи так спасали от соигроков (ради взаимодействия с которыми я на игру и приехал!), я бы попросил этого не делать. Но затем выступил вперёд Хономер и предложил принести в жертву Новичка, потому что тот "безнадёжен". Так и закончилось "испытание" безымянного ученика. И даже не было какой-то драматичной сцены: Волк просто отвёл жертву к выходу с полигона и повозился там (вероятно, возникло обсуждение, стоит ли выходить за дверь, или холодно). У Мал-Нахты возникли вопросы, почему жрец Близнецов решает о жертве местным горным духам, - но что уж теперь. А где-то после неудавшейся попытки сходить к могиле Мал-Нахта между делом обратился к Волку "господин хороший", как он обращался, в общем-то, ко всем надсмотрщикам. Волк немедленно среагировал:
- Как ты меня назвал?!..
- Согласись, "господин Волк" звучит как-то... нелепо.
Огрёб кнутом, разумеется, но не замолчал:
- Если бы я был на твоём месте...
- Ты не будешь на моём месте.
- ...Мне было бы противно, если бы меня так называли.
С точки зрения Мал-Нахты, быть рабом-надсмотрщиком было более унизительной участью, нежели рабом в забое. Он чуял в Волке воина, впустую растрачивающего свой потенциал, и потому именно его надеялся спровоцировать на поединок - попутно уговаривая Вештэ не вмешиваться. Рыжий Вештэ Мал-Нахте нравился: вроде тихий, незаметный, не прекословит, и оттого явно в любимчиках у надсмотрщиков, - зато не боится всем помогать. А Хономер, кажется, именно про Мал-Нахту заявил в тот момент, что "этого" больше лечить не будет, раз у него язык без костей, - что Мал-Нахту полностью устраивало. На угрозы Волка отрезать ему язык он отвечал, что и жестами вполне сумеет объясниться.
После перерыва рабов снова построили, и Шаркут сказал, что ему нужны добровольцы на некое опасное дело. Резоуст вызвался сразу, а Мал-Нахта сказал, что смотря что за дело. Шаркут объяснил, что нужно сходить на двадцать девятый (кажется) уровень и посмотреть, что там за Хозяйка такая, считающая, будто рудник принадлежит ей, - если, дескать, не боитесь.
- Да кто же баб боится? - поинтересовался Мал-Нахта. Все засмеялись.
- А меня ты, значит, не боишься?!.. - спросила Вилия.
- А ты не баба, а красивая девушка.
Вилия комплимент оценила, потянулась погладить Мал-Нахту по щеке, - тот для порядка клацнул зубами: обижать женщин он тоже не хотел.
Затем Мал-Нахту снова перебросили на второй забой, вместе с Динарком и Мхабром. Забой оказался уже иссякшим. Сперва Мал-Нахта спросил, почему бы не сообщить об этом, - но затем подумал, что иссякшему забою могут и в жертву кого-нибудь захотеть принести. А у него в кармане уже было камней на норму, так что сообщение можно было и отложить. В результате мы долгое время сидели и ничего не делали. Сначала Динарк попросил Мал-Нахту рассказать о своей родной степи - так, словно прощаться с ним собрался и хотел запомнить побольше. С одной стороны, говорить о табунах, о серебряных ковылях и звёздах - перехватывало горло. Но с другой - Мал-Нахта был благодарен Динарку, потому что об этом нельзя было забывать. Нельзя было привыкать к неволе, даже если справляешься и не страдаешь.
Затем пришла лозоходка Каттима [Ведьма] - да, у нас была фем-версия Каттая, потому как не все играют кросспол, - и о чём-то долго говорила с Динарком, Мхабром и прибившимися из соседнего забоя рабами. Мал-Нахта за широкой спиной Динарка толком не слышал, о чём они говорят, и просто грел уши на все разговоры на полигоне разом. Так он услышал, что Вештэ вспомнил своё настоящее имя - и когда назвал его Резоусту, тот на него как на призрака посмотрел (да, они оказались разлучёнными в детстве братьями). Услышал, как Динарк уговаривает Каттиму хотя бы попробовать побыть свободной, чтобы узнать, каково это, - и только тогда делать выбор между волей и неволей. Каттима что-то говорила о Тьме - и когда она ушла, Динарк пересказал Мал-Нахте, что она предлагала открыть железные ворота и выпустить Тьму с нижних уровней, чтобы та пожрала все Самоцветные горы. Мал-Нахте такая идея совсем не понравилась, да и в целом он не доверял местным духам: там, где много крови и смертей, может водиться только нечисть. Динарк согласился, что рабство придумали люди, - значит, люди и должны это искоренить, не привлекая посторонние силы.
- Наши боги - тоже воины, - сказал Мал-Нахта. - Поэтому мы редко обращаемся к ним: негоже воинов отвлекать по пустякам.
Ещё Динарк рассуждал, что духи не бывают добрыми и злыми сами по себе, - просто здесь их территория, а люди пришли и стали добывать камни, и духам это не могло понравиться. И вообще в этих горах встречаются рядом камни, которые не должны зарождаться в одном и том же месте, - словно кто-то смял и смешал пласты земли. И чем ниже уровни, тем в них жарче, - словно рудник подбирается к самому горячему сердцу земли.
- Не стоит людям кровь земли так много пить, - заметил Мал-Нахта.
- Люди жадные, - откликнулся Динарк. - Разве всем нам не хочется взять в бою побольше добычи? Тебе какой самый лучший трофей доставался?..
Мал-Нахта хотел сказать, что с землёй воевать не стоит, она вроде как мать нам всем, - но вместо продолжения философии рассказал, как однажды взял в бою коня: огромного, вороного. Динарк - он прежде был наёмником и считал, что наёмники не бывают бывшими - сказал, что как-то раз увёз в качестве трофея девицу, а она сбежала. Значит, не люб ей был, прокомментировал Мал-Нахта и рассказал анекдот про "вы опять прошли по кругу". У Мхабра же висел на шее клык льва, которого он добыл как вождь своего племени. Мхабр говорил, что попал в рабство из-за предательства, и что врагам, с которыми он воевал, помогали "полосатые колдуны" - жрецы Близнецов в красно-зелёном. Динарк всё говорил, что мономатанские вожди - сильные шаманы, и что Мхабр мог бы отсюда улететь в любой момент(тм) попросить духов его забрать, - но, кажется, всё было не так просто.
- Ты хоть льва-то хоть раз видел? - поинтересовался Мал-Нахта у Динарка.
- На картинках видел. У него ноги заплетены квадратом... Наверное, поэтому его Мхабр и победил.
А Мал-Нахта рассказывал всем, с кем зависал в забое (сначала Вештэ, теперь вот Динарку), что должен или выйти на свободу, или хотя бы погибнуть в бою, - потому что тех, кто погибает в бою, крылатые кони уносят на остров Яблок, а тот, кто умер невольником, и на острове Яблок будет прислуживать, потому что не смог отстоять свою свободу. Рассказывал, что его взяли в бою: вельхи воюют с сегванами (распри начали ещё пращуры, так что уже давно не важно, кто первым начал), Мал-Нахте достался достойный противник - сильный и умелый, - и погибнуть в схватке с ним было бы честью. Но вместо этого Мал-Нахта получил мечом плашмя по голове, а очнулся уже связанным и проданным в рабство. Динарк согласился, что тому противнику там, где все однажды встретятся, никто не подаст руки - а то и плюнут под ноги.
- А ты хотел бы встретиться с другими своими врагами на острове Яблок? - спросил он.
- Мы встретимся, - ответил Мал-Нахта. - Будем пировать вместе, мериться силой, мириться и пить. Там ведь больше нечего будет делить.
- А женщины на острове Яблок есть?
- Конечно, есть.
- А говоришь - делить будет нечего!..
Посреди третьей "смены" Шаркут отправил шестерых в экспедицию: шли Волк и Пёс, Вештэ, Каттима, кто-то ещё. Резоуст напомнил, что вызывался добровольцем, но ему сказали, что его шанс отличиться будет потом (голосом Каневского: никакого другого шанса, конечно же, не было). Мал-Нахта удивлялся, почему должны были идти именно шестеро: Шаркут хотел проверить, что ли, уведёт ли такую разношёрстную компанию Рудокоп?.. После перерыва на трогательное прощание Волка и Вилии рудничный быт возобновился, оставшиеся - остались скучать. Тогда и расхитили со стола рыбок и камней горстями, а игротехи ещё и провесили-таки в наш иссякший забой новую верёвку, на которой было много красивых прозрачных камушков, и не было обвалов. Мал-Нахта так залюбовался тремя камнями на ладони, что Динарк заподозрил, вдруг он не только воин, но и мастер. Но нет: дядя Мал-Нахты был кузнецом, а с камнями вельхи толком не работали. Ещё Динарк отравился крысой (а Мал-Нахта говорил, что белые крысы выглядят как-то нездорово!)), блевал в отвал, и Хономер приходил его лечить: давал пилюлю и пускал кровь. Мал-Нахта спрашивал, не оставит ли им Хономер запас своих корешков, а то он уйдёт, а рабы с крысами останутся, - но жрец его проигнорировал. Заодно Мал-Нахта узнал, что Хономер - сегван, как и Аргила.
В конце концов, закончилась и эта верёвка. В рамках убийства времени Мал-Нахта предложил спеть что-нибудь за работой. Динарк сказал, что не знает песен его народа, и Мал-Нахта ответил, что надо вспомнить что-нибудь, что знают все. "Вихри враждебные", предложила Хэльвдис. НЕТ ПРОСТО НЕТ ФУ ПРЕКРАТИ, заорал я шёпотом, после чего сразу вспомнил подходящий вариант. И мы вдвоём спели хором "Ой, то не вечер", и надсмотрщики даже не стали это прерывать Ещё, глядя на камни (вскоре их стало больше трёх), Мал-Нахта рассказал мою неизменную сказку про Сильмариллы трёх белых коней. "Смена" очень затянулась, поскольку ждали возвращения экспедиции, - но вот все шестеро, наконец, вернулись. Объявив им поощрение, Шаркут также сообщил, что продал Динарка Хономеру за чашку кофе. Пользуясь перерывом, Мал-Нахта, у которого в карманах камней уже на ДВЕ нормы с лишним накопилось, хотел было поделиться с соседним забоем, - но у него не забрали, а только отсыпали ещё. И игротехи выдали цветных скрепок как модель камней, как будто камней было мало, - я эти скрепки просто оставил на столе.
Тут надо сделать ремарку, что где-то в начале игры Аргила притащил и раздал всем охапку чипованных поролоновых камней (чип означал, что камень можно использовать как оружие не только для ловли крысы). С тех пор этот камень тоже лежал у меня в карманце. Говорили о том, что когда в перерыве надсмотрщики будут ходить по одному-по двое, можно будет их оглушить, добить и сбежать. Мне как игроку не очень нравилась эта идея, поскольку в правилах было чётко сказано, что кулуарки на игре нет. В чате потом спрашивали, можно ли оглушить и добить, и ответ мастера был неопределённым: вроде и можно, а вроде и не ищите лазеек в правилах. Ни да, ни нет. Я ещё спросил, а чем добивать-то, - на что мне ответили, что можно снять нож с оглушённого. Также я, памятуя тот "Рудник", на котором когда-то игротешил, предпочитаю считать, что присутствующие в пространстве игры "во плоти" надсмотрщики, будь то игроки или игротехи, - НЕ единственные надсмотрщики на руднике. И если они отвернутся, уйдут, будут без сознания/связаны/мертвы, - сбежать из рудника всё равно НЕ получится, потому что на пути к выходу будут ещё сотни надсмотрщиков. Так что я решил, что это игра про, так сказать, индивидуальный бунт, а не коллективный. И пожалел об отсутствии кулуарки только потому, что Динарк не мог, аки Лея, задушить цепью купившего его Хономера
Вскоре после возвращения экспедиции Шаркут задался вопросом, где Вештэ. Мал-Нахта тоже давненько не видел рыжего. Шаркут быстро догадался, что Вештэ выкрал ключ от ворот, за которыми заперта Хозяйка Тьма (вернувшийся Волк один сломал, другой потерял этот ключ не сразу нашёл)), и велел его догнать и остановить, пока он не совершил непоправимое. Вештэ поймали, выпустить Тьму он не успел. На вопрос, зачем он это сделал, он говорил, что богиню негоже держать взаперти. Мал-Нахта и раньше слышал краем уха, что Вештэ что-то говорит про Тьму (запомнилось, как он упоминал, что богиню ещё называют Мораной), - но не ожидал, что он настолько упорот. Логично, что Вештэ приговорили к публичной казни. Ну вот уж теперь-то ПОРА, подумал я: игра подходит к концу, а Майтимо я знаю как игрока, который точно не против смерти персонажа. Вештэ под кнутом не кричал, а только стоял на коленях, подняв руки в молитвенном жесте, с таким выражением отрешённого блаженства на лице, что становилось жутко: он не прощался с жизнью и товарищами - он приветствовал долгожданную смерть, хотел уйти к своей Тьме. И снова мы остались без драмы: Хономер решил выкупить Вештэ, его оставили тяжелораненным. Конечно, для персонажа это было логично: Вештэ был интересен служителям Близнецов, по вводной Хономера, - они не могли допустить его гибели. Но всё равно облом
И вот - Волк заявил Шаркуту, что пообещал перед вратами Тьмы, что освободит шестерых рабов, иначе экспедиция не вернулась бы живой. Шаркут искренне удивился, как Волк мог такое обещать, сам будучи рабом и не имея никаких полномочий освобождать чужих рабов: раз обещал - значит, нап#$дел и может теперь расплачиваться за это собственной шкурой. Тут уж Мал-Нахта не выдержал - встал в полный рост, перегнулся через стол, позвал Волка по имени, без всякого "господина":
- Волк! Есть способ хотя бы одному выйти на свободу, и ты его знаешь!
Но Волк его не слышал, так что я пошёл в обход стола, чтобы подойти вплотную и повторить идею поединка. Мал-Нахте было уже всё равно, кто станет свободным: он или Волк, - главное, чтобы двумя рабами стало меньше. Но на полпути к Волку его перехватили и куда-то повели. Уводили всех рабов, гуськом, друг за дружкой, - а безногого Динарка и раненого Вештэ, видимо, несли. Мал-Нахта спрашивал, куда, но ему не отвечали. Наверное, надо было не идти, - но я подумал, что это возможность взглянуть на мистику (а то я вообще игротехническую Хозяйку Тьму в лице Айриэн не видел, а это вроде как галактика игры, даже отражённая в названии) и вернуться. Увы: рабы прошли сквозь стену и оказались на острове, где росли яблони. Когда Динарк сказал, что это похоже на остров Яблок, о котором он рассказывал, Мал-Нахта охренел во весь рост: он ещё слишком молод, чтобы умирать! И попадать сюда вот так, без боя, - неправильно! Он протолкался к еле живому Аргиле, который всех и провёл, и спросил, сможет ли тот вернуть его обратно, - но Аргила не мог. Динарк даже просил не обижать мальчишку, который всех спас, - но Мал-Нахта и не хотел обижать. У него просто было чувство украденной битвы.
Прежде всего Мал-Нахту интересовало, можно ли выбраться с этого острова и вернуться домой. Кто-то говорил, что это другой мир, а кто-то - что здесь вполне себе живут обычные, живые люди. Наконец, Пёс (так и не ставший Волкодавом) прояснил, что это Беловодье и что никто не умер, это просто далёкая земля. Динарк тут же деловито заявил, что нужно сперва перезимовать, построить дома, а потом уже строить драккар (ещё бы: он-то, безногий, строить не будет, только командовать)). Мал-Нахта сказал, что будет охотиться - и больше никогда не возьмёт в рот ни одной крысы. И, конечно, самоцветов по карманам у сбежавших рабов осталось столько, что можно будет вернуться по домам, не тратя время на заработки. На том и закончилась игра. В то же время на руднике Волк, получив прощение от предка, обернулся волком и убежал в направлении родного леса, - а Шаркут, видя, что дело всей его жизни разрушается, съел все запасы серого порошка и остался умирать. Может, станет очередной рудничной нечистью. Тысячный случай, когда персонажи, предполагавшиеся быть угнетателями, оказываются в той самой позиции play to lose, тогда как угнетённые празднуют победу. А хочется наоборот

Собираясь и обнимая людей после игры, я забыл в "Беловодье" свои крутые крафтовые кандалы, которые там снял, - и Воробей привезла их к Саюри, поскольку живёт недалеко от Манула, избавив меня от необходимости ехать в воскресенье на Ваську. А об обратной дороге из Озерки-сарая я уже писал Хорошо, что мир тесен!
Нынче определилась дата следующей игры Манула, по Метро 2033. И отвалился мой муж в лице Орин Буду надеяться, что найдётся новый, не хуже прежнего. До лета, конечно, ещё жить и жить (и, надеюсь, хотя бы разочек выбраться в Питер), - но наличие планов всё равно радует

@темы: поржать и убежать, friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты

Хроники лишней плиты: (Про дела Осенние, twimc)МВидео зачем-то молча вернули мне на карту 710 рублей (плита стоила 7100), спасибо им, конечно, но какие-нибудь комментарии тоже не помешали бы Моё письмо поставщику, отправленное в прошлую пятницу, вот уже неделю без ответа. Есть, конечно, вероятность, что они звонили мне до полудня, пока я спал, - но у меня нет привычки перезванивать, поскольку в остальное время, когда я беру трубку, это оказываются спамеры. Я предупреждал, что я не 24/7 на телефоне, так что могли бы и написать

В прошлую пятницу я понял, что моих мощностей не хватит на освоение Французской кадрили, и не поехал на танцкласс, - как оказалось, удачно: с разницей в полминуты мне написали Саюри, завершившая квест в окрестностях моего дома, и Птаха, поехавшая снимать игру, но забывшая дома карты. Так что я выбежал, принёс Птахе карты к выходу из метро, а потом подхватил Саюри во Вкусвилле и утащил домой. (Про пивов)Саюри внесла саур-эль Hygge Drink от Magic Mess - с соком граната и винограда и специями для глинтвейна: кориандром, кардамоном и корицей. Прикольная штука для ситуаций "когда хочется глинта, но нет глинта", - кажется, когда-то в Икее был такой безалкогольный пунш в бутылках, и этот эль очень похож на него. Сладко, но не приторно, не слишком химозно, хороший баланс и вообще не чувствуется алкоголя. Буду иметь его в виду, заходя во Вкусвилл. И, конечно, посидели тоже очень уютно, пусть и недолго, потрогали и обсудили крыс

А праздновали Саюри мы в воскресенье, после Волков (жаль, конечно, что все Волки всё равно лежали мёртвые и не добрались). Неизменно говорю, что дни рождения людей, которые делают этот мир лучше, - для меня самые ожидаемые праздники (Про добычу подарков и прекрасный вечер)Я-то мог вручить подарок ещё в пятницу, но собирался добавить к нему мармелада непосредственно в воскресенье, чтобы он был свежим. Так и поступил: в воскресенье зашёл за мармеладом (у нас в Плазе появилась лавочка), потом кормил котов Луара, и оттуда, с Рабочего посёлка через Славянку, поехал к Саюри и Сирше во фригольд. Посмотрел вживую на новые обои, стало ещё уютнее и волшебнее
При вручении подарка от меня пожелали историю. На игре и по игре из меня может вывалиться сколько угодно историй, - но вы же понимаете, что на ровном месте и без контекста, по абстрактному запросу, выдать историю решительно нереально? Зато я мог поведать о том, как элементы подарка добывались. Всё началось с того, что у Триббл появился арт с танцующими звёздами из Ходячего Замка, который она могла напечатать на пенале, - а моё желание подарить Саюри пенал (вечный спутник людей рисующих) крепло с тех пор, как один старый пенал лишился молнии в моих руках Я написал Триббл, и с тех пор мы пытались пересечься. Маркет, на который Триббл приезжала, совпал с новогодним балом Миндона, и я уже хотел было заморочиться с доставкой, - но буквально в предпоследнюю неделю я всё же смог обрести пенал на Полке в Артплее. Наполнил его линерами, подходящими по цветовой гамме, и добавил распадающиеся чернила "Магия снов" от Малевичъ - они в пенал уже не влезли, но тоже подходили и по цвету, и по названию.
А только потом появился вишлист, и я подумал, что вишлисту тоже надо как-то соответствовать. И были в вишлисте каффы, и чтобы не из холодного железа. Тогда я и вспомнил про PCR-shop. Узнал я о нём от коллег и со стороны книжек (которые всё равно безбожно дороги, приходится пиратить), - но когда увидел, что в магазине есть ещё и ювелирка, отложил его в закладки. Правда, раньше в ассортименте были только крупные и дорогие украшения, и я не думал, что мне это когда-нибудь пригодится, но... Снова заглянул - и увидел, что появилась новинка. Кафф! Серебряный кафф в виде ДНК. А поскольку в мире нет ещё пока структуры лучше ДНК(тм), я сделал заказ и съездил за ним. Иметь дело с магазином было очень приятно, и они весьма качественно заняли нишу подарков для людей, связанных с медициной и естественными науками, - так что могу смело их рекомендовать. Ну а мармелад я выбирал по признаку кислости, но больше всего нахватал тёмно-синих венозных сердец, чтобы тоже в цвет и в тему было
Сразу после меня дошли Алекс, Моро, Горт и Таэли (а Аредэль и Ками с Таей были уже на месте). Поскольку были подарены две бутылки рома - одна пошла на стол, равно как и целый килограмм(!) разнообразного мармелада. Я уже давно не жду хорошего от Капитана Моргана, но, как оказалось, зря: ром даже в чистом виде был мягок и нежен, и 50/50 с яблочным соком тоже оказался весьма хорош. Пить и есть переместились на кухню: Саюри приготовила на всех плов, а я мастерским произволом закусывал бананами (и отличная, кстати, закуска к рому!). Обратно к порогу комнаты (чтобы не заходить внутрь с ромом)) я приманился на звуки настраиваемой гитары. Послушал Воина вереска, Горца, Врата Тамерлана - и Сиреневое пламя. Это одна из моих любимых песен Тикки (даром что мы с этой песней почти ровесники), и очень Подменышевская (так что более всех моих фей за неё зацепился Лышко, у которого лучше других прописаны и сыграны разные жизни). Всегда радуюсь, когда старые песни играют, тем паче что нынешние стихи Тикки - одна из немногих вещей, на которых я в принципе держусь.
Второй заход на кухню был на торт. Нет, не так: ТОРТ Сирша своими руками сделала фантастически красивый торт в виде острова-атолла с лазурным озером из желе. Я попробовал совсем маленький кусочек, чтобы не жалеть об этом два последующих дня, - но даже по нему смог оценить сочетание невероятно вкусной шоколадной оболочки, тающей во рту, и начинки из кислого мармелада, который уже после пережёвывания взрывается послевкусием. Присоединяюсь к мнению, что Сирше давно пора делать торты на заказ, - так что если вам будет нужен торт, вы знаете, куда обращаться Потом снова пели - и Саюри присоединялась к гитаре то с арфой, то с пианино. Песня про конунга Олафа была неизбежна для всех начинаний Спели всю душевную железнодорожно-блатную классику: Мурку, Сиреневый туман (...вы заметили, какое всё сиреневое?)), Постой, паровоз, и Владимирский централ, у которого я знаю только припев Продолжили Звездой по имени Солнце и Группой крови, и закончили песней Во славу сидра
А после одиннадцати, когда на автобусы уже не следовало полагаться, я довёл до метро пешком всю итальянскую мафию Есть шанс, что с Моро мы будем видеться чаще, чем раз в год, - если он останется работать (пока проходит стажировку) администратором в ветклинике Ковчег. Весной с Аяксом приедем на плановую юбилейную диспансеризацию

Вчера же состоялся первый игросбор к Летнему Излому в намоленной Сидрерии на Китай-городе. При полном аншлаге Я старпёр, и встречи вживую всегда меня вдохновляют самой атмосферой, хотя получать информацию проще и удобнее текстом. По итогам сбора были созданы чатики по блокам, а Птаха внесла сразу две идеи: собраться вместе клеить эполеты - и отснять календарь с адмиралами. Как календарь с пожарными, только с адмиралами (Про сидр и отличный вечер)
Когда я добрался до Сидрерии, Птаха была уже на месте: это у меня был рабочий день, а у неё - выходной и шоппинг (так я в сегодня годиков узнал, что Чупа-Чупс - марка не только леденцов, но и косметики)). Развёл Птаху угостить меня сидром. Smoked Point от Тосковской Сидрерии - очень вкусный сухарь с дымком, из моих любимых "сидров с запахом конюшни": производится с использованием яблок, копчёных на щепе из веток старых яблонь. На вкус - как кислая и терпкая падалица с нотками торфа, соломы и бочки. Ещё я благодаря Сех попробовал School of Seven Bells от Заповедника ("назван в честь южноамериканской школы карманников", о как!) - сидр с соком жимолости. Радикально-кислый, ягодно-сладковатый, даже яблок толком не чувствуется - только жимолость, причём не спелая, а слегка недозрелая. И чёрный котик на этикетке Я люблю жимолость, но вряд ли буду пробовать ещё: сидр красивый и необычный, но сильно на любителя.
Досидели мы, как водится, до закрытия, под конец уже болтая за жизнь маленькой компанией. Мастера утаскивали прогружать игроков по очереди, и пока мы с Птахой и Сех своей очереди дожидались - полночь и наступила. Правда, я, можно сказать, дождался: Кэти успела рассказать мне пару эпизодов из биографии Клюгкатера по дороге до метро. Радуюсь, что они в целом не противоречат моим представлениям о персонаже, чего-то подобного я и ожидал. Вопросы к деталям, конечно, возникли, - но для этого до сыгровки будет ещё второй сбор. От метро мы Птахой и Сех дошли до Площади Революции, и оттуда по домам

Сегодня проснулся, в одночасье потеряв возможность писать и комментировать посты (Про эти наши дайры)(а также редактировать уже опубликованные записи и черновики) из-за того, что почта, на которую я дайр регистрировал, давно утрачена, а у моей актуальной гуглопочты "уже есть пользователь" (конечно, есть, я на неё наверняка какой-нибудь логин для фандомных битв вешал). С матом откопал свою заброшенную рабочую яндекс-почту, восстановил доступ... И тут заслон откатили
Ещё до Нового года в твиттере написали, что дайри купил дайри-юзер, и вот теперь эта новость уже не новость. С одной стороны я рад, что сайт не загнётся (а ещё более - что его не будут пытаться переделывать). С другой - я уже так привык писать в пустоту, только для себя. Раньше ведь было как? Делишься радостью, творчеством, красотой - и тишина, словно сайт вымер, а стоит поныть под пятью катами, как тебе плохо, - и сразу несколько человек не поленятся пнуть. А потом сайт действительно вымер, и тишина стала везде. Правда, ныть я перестал (но, оглядываясь назад, понимаю, насколько важно было фиксировать своё состояние, - а ведь сколько десятков раз я удерживал руку и ничего не писал, зная, что будут пинать!), а красивого стало только больше, так что поживём-посмотрим.

(Читая Камень Звёзд)Кажется, ещё не орал о том, каким же бальзамом на душу после ромфантовских клише читаются описания чувств Эйлии к Дамиону: такие лёгкие, ненавязчивые и очень верибельные (и сами чувства настолько ненавязчивые, что Дамион их вовсе не замечает, как оно обычно и бывает в жизни). А как детально, убедительно, но при том красочно, живо и захватывающе Бэрд продолжает описывать окружение - на сей раз природу Тринисии! С одной стороны - это волшебная страна, в которой водятся гидры; с другой - Бэрд так художественно и лирично пишет о "кружащем" заполярном солнце, что не остаётся сомнений, что она сама бывала за Полярным кругом (а это возможно, когда живёшь в Канаде) и видела это собственными глазами. Казалось бы, зачем сказочному вымыслу быть убедительным? - Но я ловлю себя на мысли, что такая убедительность ("Придумать зелёное солнце легко; трудно создать мир, в котором оно было бы естественным") очень сильно способствует погружению в мир. И в Тринисию - веришь.
Но потом я дошёл до рассказа старой Аны о том, как она нашла в Зимбурии маленького Мандрагора, и застопорился. Я был уверен, что она спасла принца Морлина после того, как его пытался убить отец, и всё ждал, что мне расскажут, чем же он был занят все прошедшие шестьсот лет одиночества (а то Ана на его шалости с переодеванием в рыцаря-призрака реагирует так, словно он раньше из подземелий не выходил, - но не выходить оттуда шестьсот лет было бы адом!). Варианта два: либо про детство Мандрагора Ана п#$дит, либо Морлин действительно погиб и каким-то образом переродился в Зимбурии (и таким образом у него было не одно хреновое детство, а целых два хреновых детства). Кошака оранжевого - на ручки, короче

Уже завтра беру Саюри и котов и еду в Питер на Волкодавник. Традиционно отрицаю необходимость сбора прикида, хотя его пёс наплакал. Да, аж о трёх прошедших играх ещё не рассказал, помню. Но ничего, наверстаю.
А на добрый путь себе самому - запощу-ка портрет Сары ни Айлил, который Саюри при прошлом моём визите в Питер нарисовала прямо при мне, сидя в пекарне, за считанные минуты. Я этот портрет сперва отложил до той поры, пока придумаю Саре и Астару приключений в Швейцарии, - но когда то ещё будет (очередь!)), а я нетерпелив Ну прекрасна же стрекоза раздора?

(с) Типичный Моррахан всегда <3

@темы: friendship is magic, соседи по разуму, 2 beer or not 2 beer, мечтай, иначе мы пропали, рисуют моих персонажей и коммишны, радио Эфир в прямом эфире, чукча читатель

Понедельник - день не самый удобный для игр, но иногда приходится вертеться, поскольку иначе всем вместе никак не собраться. До игры я еле успел пропылесосить, помыть чашки и протереть столик, и выдавал хвостам вечернее пюре, когда все игроки уже были в сборе, - зато после игры можно было продолжать работать окрылённым и наполненным энергией
А вот сходить в магаз я уже не успел бы, - поэтому, обнаружив, что у нас почти закончились чайные пакетики, написал в чат. В результате практически все принесли чай Лисс поделилась травяным чаем с "говорящими пакетиками" с надписями на ярлычках (мне достался пакетик, утверждающий, что я "заслуживаю любви", - что п#$дёж, конечно, потому что любовь никому не надо заслуживать)), Ильмаяр внесла чай с чабрецом, а Тоха - вкусные пирамидки с малиной. Также благодаря Ильмаяр у меня остался запас манговых конфет, а благодаря Лисс - немного лимонных долек для внутреннего Дамблдора, - а я как раз уже доел новогодний сладкий подарок
Поиграли с перерывом на приём пиццы (и картохи, с классным кетчупом), Ортхильду снова подключили по видеосвязи. Основным событием игры стала социальная боёвка - с атаками и защитой (оказывается, так тоже можно!). Так мы выяснили, что наша Аста - СДВГоблин, и что существует НЛП - невербальное лисье программирование. А завершили "свиданиями ботаников", на которых можно было делиться интересными сведениями

Отперсонажный отчёт Ульмы Снежный След (точечно матерно, да))Прошла неделя. Аста несколько дней провела в лазарете, поскольку на гонках не только перебрала чая, но и, как оказалось, получила сотрясение мозга во время взрыва. Когда мы снова встретились утром за завтраком, Инькэ и я ввели её в курс дела: он рассказал, что Моргажа сообщила нам о своём поставщике, а я добавила, что этот поставщик предлагал ей разделить бизнес, а точнее - отстёгивать ему с доходов мастерской, - но она его послала нах. Но я по-прежнему очень сильно сомневалась, что поставщик может быть как-то причастен к катастрофе: пока гонки приостановлены, у него же и не будет клиентов.
- Поэтому я хочу задать вопрос: что мы знаем о лисе? - спросила я. - Потому как это она была основной целью взрыва.
- А у Моргажи всё было хорошо, ничего не ломалось? - уточнила Аста.
- Да, у неё всё было в порядке, - припомнила я. - По крайней мере, она не жаловалась.
- А кто - поставщик лисы? Не тот же самый человек?
- Этого Моргажа не сказала, - я пожала плечами. - Да и откуда ей знать?..
- Наверняка она знает, к кому обращаются её конкуренты!.. А у неё были претензии к своему поставщику только из-за того, что он её шантажировал, или из-за качества деталей тоже?
- Не помню, - призналась я, нахмурившись. - Но если бы у неё были претензии к качеству, она не работала бы с ним.
- Значит, нам надо выяснить, кто подсунул палёную деталь лисе?
- Так дело даже не в деталях, - вздохнула я и добавила, понизив голос: - Дело в Знаке. Взрыв произошёл из-за Знака, начертанного на машине.
Чуть позже в мою голову пришла мысль, что кто-то мог начертать Знак на обломках уже после взрыва, чтобы сбить следствие с толку, - но это как-то слишком всё усложняло.
- О, вам уже удалось это выяснить? - оживилась Аста.
- Мы это от деканши Шаруны узнали.
- А ей откуда это известно?.. - гоблинша с подозрением прищурилась.
- Полагаю, следствие обращалось не только к ректору, но и к деканам, - ответил Инькэ, а я припомнила слухи о том, что Шаруна раньше работала в Департаменте. Если агенты Департамента не бывают бывшими, и мы, влезая в расследование, не переходим ему дорожку, а таскаем для него каштаны из огня... То даже не знаешь, что хуже.
- Ага. Шиа тоже допрашивали, и всех студентов Колледжа, кто был на гонках, - мрачно кивнула я.
- А лисе не могли продать деталь уже со Знаком? - предположила Аста.
- Знак бы не продержался так долго, - я покачала головой. - Впрочем, если это был особенно сложный Знак...
...То такую вероятность не стоило сбрасывать со счетов, Аста могла быть права.
- Это всё равно что стрелять из пулемёта по зимородкам, - проворчал Инькэ. - Кто мог это сделать?!..
- Я знаю! Это культисты! - воскликнула Аста. Инькэ аккуратно отодвинул посуду и упал лицом в стол.
- А у вас тут ещё и культисты есть?!.. - восхищённо подал голос Кумори.
- Только в фантазиях Асты, - отрезал Инькэ. - И я всё же думаю, что целью была Моргажа. А лиса нам пока ничего не расскажет.
- А почему ты думаешь, что целью была она?.. - резонно спросила Аста.
- Они с лисой были наиболее близки по качеству машин. Так что, если с одной из них что-то случится, репутация другой будет задета.
- Но как только подтвердится, что она ни при чём, репутация не пострадает, - возразила я. - И что-то я не вижу под окнами Моргажи возмущённых пикетчиков с обвинениями в покушении на убийство...
Я уже думала о том, что если бы кто-то хотел подставить Моргажу - подбросил бы бомбу, собранную из каких-нибудь узнаваемых деталей, а не использовал бы Знак. Конечно, рядовым зрителям про Знак было неизвестно, - но Департамент не держал Моргажу под арестом, и это было достаточным подтверждением её невиновности.
- Потому я и думаю, что кто-то хотел либо убрать лису, либо остановить гонки, - подытожила я.
- Может, обратимся к организаторам гонок? - предложила Аста. - Они про лису должны знать.
- А мы знаем, кто их организует? - задала я встречный вопрос.
- Может, старшие знают...
- Не факт, - заметила я. - Но можно спросить у Шиа и Тоноака. Попытка не пытка.
- Я спрошу, но хрен организаторы нам что-то расскажут, - заметил Инькэ.
- И в больницу к лисе нас не пустят, потому что мы ей никто, - вздохнула я. Я надеялась, что когда я заговорю о лисе, у кого-нибудь появятся идеи, как узнать о ней побольше. Но, похоже, у остальных тоже был ноль идей.
- Можем пробраться в больницу ночью, - предложила Аста.
- Если бы ко мне в больничную палату кто-то ночью забрался, я бы его сначала загрызла, а уже потом прозвище спросила, - заметила я.
- Можно кинуть в окно записку, - не сдавалась Аста.
- Ага, с кирпичом, - добавила я.
- Не подавай мне идей!
- АСТА НЕТ, - Инькэ уже так часто бился головой о расчищенное место на столе, что я начала за него беспокоиться.
- Мне начинает казаться, что ты был рад, пока я валялась в лазарете, - сказала Аста.
- Вовсе нет, - серьёзно заверил её Инькэ.
- Нам нужны свежие идеи, - подтвердила я. - Просто отличные от кирпича в окно.
- Наверное, у лисы есть медицинская карта... - продолжила подавать идеи Аста.
- Давайте не будем трогать лису, - отрезал Инькэ. Он так сильно не хотел признавать, что пострадавшая от взрыва - и есть цель оного, - что в этом мерещилось что-то личное, хотя я, наверное, просто слишком много думаю. Если бы Инькэ тоже подозревал, что лиса могла быть как-то связана с Департаментом, - то так бы и сказал...
- Но мы ведь даже не знаем, как её зовут! - возразила Аста.
- Как её зовут - мы знаем, - успокоила я её. - Моргажа говорила, что её зовут Калин.
А вот прозвища лисы Моргажа не назвала. А ведь это могло быть важно!..
- Мы можем только пойти к поставщику, - настаивал Инькэ. - Проверить то, о чём Моргажа говорила.
- А если он будет и ко мне подкатывать? - забеспокоилась Аста.
- У тебя же нет своего бизнеса, - усмехнулась я.
- Это пока нет! У меня есть мой проект, и мне как раз нужны для него детали.
- В целом, гоблин, покупающий детали, - это даже логично, - признал Инькэ.
- Можешь сказать, что тебе его рекомендовали, - предложил Кумори. - Или лучше не стоит...
Он рассказал, что смотрел в библиотеке списки выпускников - и, похоже, в Колледже Калин не училась.
- А что мы хотим у него спросить? - Аста вернулась к обсуждению поставщика. - Кому он поставляет детали?
- Есть соблазн взять его за шкирку и спросить, на кого он работает... - мечтательно произнёс Инькэ. Похоже, в его фантазиях поставщик уже был записан в злодеи, устроившие крушение на гонках.
- А мне нравится, - радостно одобрила Аста.
- Нет, это плохая книжка.
- Ну, он скажет, что работает на тех, кому поставляет детали, - пожала плечами я.
- Или не скажет, - добавил Кумори. - И насторожится.
- А если придираться к нему за качество?.. - предложил Инькэ.
- Чтобы он решил, что я переживаю за конкурентов? - догадалась Аста.
- Да нет. Просто всё перепроверить, спрашивать, откуда металл...
- А как тогда он сдаст тех, кому поставляет детали?
- Может, не сразу пойдём к нему? - высказал разумную мысль Кумори.
- Тем паче что на него нет никаких зацепок, - добавила я.
- Мы уже Моргаже пообещали, - напомнил Инькэ.
- Да... и вас никто за хвост не тянул, - проворчала я. Моргажа хорошо устроилась: отправила компанию студентов помотать нервы поставщику, который много о себе возомнил. А он ведь даже не испугается, с чего ему нас бояться?..
- А надо ли нам в это ввязываться? - неожиданно даже у Асты прорезался голос разума.
- Дела, которые расследует Департамент, - не для студентов второго курса, - согласился Инькэ. - И я даже знаю, почему. Кумори тут раскопал библиотеку, и... В общем, только декан Фейран смог бы повторить такой Знак, который использовался для взрыва. А я, например, не смогу.
- Это сужает круг подозреваемых, - заметила Аста.
- Человек, решивший, что может причинять вред при помощи Знаков, - многое способен наворотить, - кивнул лис. - И я не уверен, что нам стоит близко к этому лезть.
- К этому ноль вопросов!
В этом Инькэ был полностью прав: неведомый преступник был очень опасен. Связан он с Колледжем или нет (как-никак Колледж давал лучшее образование в области Знаков), - не нам бросать ему вызов.
- Поэтому давайте ограничимся выполнением нашего обещания Моргаже, - подытожила я. - Поговорим с её поставщиком, а потом...
- А потом просто продолжим учиться, - подхватил Инькэ.
- И я всё-таки закажу у него детали, - добавила Аста.
- Совместим приятное с полезным, - одобрила я.
Завтрак закончился, начались занятия. В перерывах я отсиживалась в библиотеке, привычно копаясь в старых легендах и пытаясь собраться с мыслями. Инькэ тоже был в библиотеке: шерстил газеты на предмет упоминающихся случаев крупного технического саботажа. Аста, вдохновившись, решила ставить свой мотор на колёса. За ужином, когда мы вновь встретились, лис признал своё поражение перед объёмами прессы. А использование Знаков в газетах наверняка не стали бы разглашать всё равно...
- Эта мышь не по мне, - сообщил он.
- Ну что, будем спрашивать про Калин у старших? - спросила я.
- А как спрашивать? Напрямую - слишком палевно, - сказала Аста.
- Но они ведь - наши друзья, и мы все в одной лодке, - заметила я. - Так что почему бы не спросить прямо?
- Моргажа говорила, что Калин - та ещё заноза, но не настолько, чтобы её убивать, - задумчиво припомнил Инькэ.
- К тому же, чтобы убить, бомбу собрать проще, чем начертать Знак, - добавила я, также рассуждая вслух. - Кому понадобилось так за...морочиться?..
Аста увидела Сефи, сидевшего за столиком с сокурсниками, и подошла спросить про Калин у него. О чём они говорили - слышно не было, но все помотали головами. Аста вернулась ни с чем:
- Они не знают. А может быть - знают, но решили не говорить: они как-то странно на меня посмотрели... Но про происшествие на гонках я им не сказала.
Инькэ драматически вздохнул.
- Ну что ты вздыхаешь?..
- Если однажды появится студент, что закончит Колледж с отличием, не пьёт и не матерится...
- ...То пирамиды рухнут? - предположила я.
- То даже высшие жрецы заговорят с ним с уважением.
- Для этого достаточно просто выпить, - заметил Кумори. - Пойду-ка я посижу в библиотеке.
- Надо спросить у Тоноака, что он знает о лисе, - предложил Инькэ.
- Чур не я, - открестилась Аста.
- Ты что, его боишься?..
- Нет, но вдруг я что-то не так скажу... - протянула Аста с сомнением. И мы обе посмотрели на Инькэ как на главного по обаянию и дипломатии.
- Тогда Тоноака я беру на себя, - решил Инькэ. - И беру с собой енотку моральной поддержки.
Мысленно рассудив, что едва ли он хочет взять меня на ручки в моём зверином облике, чтобы при необходимости утыкаться в мех, - я последовала за лисом.
- Здорово, молодёжь, - поприветствовал нас Тоноак.
- Здравствуй, - поздоровался Инькэ. - Здесь мог бы быть комментарий, что мы не собираемся во всё это влезать, но ты же всё равно не поверишь...
- Не поверю, - кивнул Тоноак. - Выкладывай.
- Что ты про Калин знаешь?
- Толком ничего не знаю. Вроде, она богатая девочка, которая развлекается здесь.
- Богатая девочка-механик? - удивился Инькэ.
- В её команде механик - не она, она пилот, - пояснил Тоноак.
- В чём-то я даже могу её понять...
- Я о ней мало знаю, - повторил Тоноак, пожав плечами. - Но каждый раз, как они с Моргажей пересекаются, сразу начинаются подколки и мат в три этажа. Не похоже, что это вражда, - скорее, что-то вроде ритуала.
- Лучшие соперницы? - понимающе кивнул Инькэ.
- Заклятые подруги, - добавила я.
- Frienemy, как говорят на одном из северных наречий, - подтвердил Тоноак.
Версия о том, что кто-то хотел подставить Моргажу, выглядела всё более неправдоподобной: Калин первая же скажет, что у Моргажи не было никакого мотива её убивать, раз уж эти двое получали удовольствие от заездов друг против друга.
- А настоящих врагов Калин могла нажить? - спросила я.
- Разумеется, могла, - усмехнулся Тоноак. - Но я не в курсе.
- Даже если это не её личные враги, то могут быть семейные, - произнёс Инькэ и тяжко задумался: видимо, испытал солидарность с представительницей богатой семьи.
- Ты какой-то как в воду опущенный, - забеспокоился Тоноак.
- Не нравится мне всё это, - признался Инькэ.
- Нам всем не нравится, - поддержала я.
- А механика Калин ты не знаешь? - спросил лис у Тоноака.
- Имени её не знаю, - ответил тот. - Но если мы как-нибудь вместе её увидим, то я скажу тебе, что это она. Ей тоже это всё против шерсти, она ведь была тогда на гонках.
- А гонок теперь не будет долго, - вздохнул Инькэ.
- Может, помнишь? Такая фульгенка невысокая.
Я порадовалась про себя, что не пришлось спрашивать Тоноака о том, как механик выглядит. Конечно, на улицах города фульгенок пруд пруди, - но если, скажем, мы встретим фульгенку в портовой лавке поставщика деталей и топлива, шансы того, что это та самая фульгенка, будут выше.
- Да я же не присматривался, - развёл руками Инькэ. - Не думал, что пригодится. Задним-то умом все крепки.
- Чуйка хвостовая... - поддержала я.
- ...Срабатывает позже всего, как и положено хвосту.
- Не ссыте, раз Департамент за это взялся - то разберётся наверняка, - подбодрил нас Тоноак. - Или я чего-то о вас не знаю?..
- Да мы просто любопытствуем, - заверила я его. - За лису обидно. Я на неё конфетку ставила, она такая классная.
Тоноак добродушно усмехнулся. Ужин подходил к концу, студенты начали расходиться, и мы с Инькэ, попрощавшись, вернулись за столик к остальным.
- По крайней мере, теперь у нас есть ещё одна версия, - оптимистично сообщил Инькэ.
- Что целью была семья лисы? - озвучила я. - Я уже думала, что целью могла быть либо она сама, либо её Дом, либо гонки.
- Кто-то из родственников мог захотеть отбить у неё охоту кататься.
- Это слишком жестоко, - усомнилась Аста.
- Семьи разные бывают, - пожал плечами Инькэ.
- А Знаки ведь не только в Колледже изучают, но и в семьях, - добавил Кумори.
Фульген всё ещё рвался причинить пользу делу, совершив набег на библиотеку. Я предложила поискать упоминания каких-нибудь вундеркиндов-самородков-специалистов по Знакам. Аста предложила поискать в списках знатных Домов имя "Калин", - но я сомневалась, что в библиотеке Колледжа есть такие списки. Я постаралась вспомнить, не доводилось ли мне слышать в сплетнях от сестёр о непутёвой дочери некоего лисьего семейства, которая могла бы отбиться от рук и податься в гонщицы, - но вспомнила только историю про скандальный роман какой-то младшей дочери. И едва ли это был роман с гоблиншей, иначе я бы запомнила!..
На этом идеи иссякли, а время было уже слишком поздним, чтобы долго просиживать в библиотеке. Аста похитила Инькэ думать об усилении её двигателя Знаками, остальные постепенно разошлись спать. В следующие два дня я решила сконцентрироваться на подготовке к будущему проекту: раскоп был открыт, и хотя без веской причины приближаться к мумии и что-то на ней чертить было нельзя, - можно было присмотреться к другим откапываемым предметам и архитектурным деталям.
Очередным утром Инькэ явился весь в акварели, а Аста - вся в машинном масле. Взглянув на неё, Инькэ достал было один из неиссякаемых шарфиков и фляжку с водой, но затем признал:
- Кажется, тебе нужен растворитель.
- Растворитель или растворитель?.. - уточнила я.
- Я тут порылся и нашёл кое-что, ничего не понятно, - радостно сообщил Кумори.
Наш фульген откопал в подшивках прессы упоминание некоей художественной студии, в которой не только писали картины, но и практиковали начертание Знаков. Некоторые участники этой студии оказались замешаны в преступлениях, и было особо названо одно, явно человеческое имя подозреваемого - Киеран Амаль. Помимо этого имени, в статье ещё были только две определённых точки: время - лет шесть-семь назад (как раз когда Моргажа выпустилась из Колледжа), и место - окрестности южного транспортного центра Тонлана (именно там в этом году за первокурсниками гонялись наёмники).
- Это жирная мышь, - одобрил находку Инькэ.
- Это мутная мышь, - поправил Кумори.
- Протрите её очистителем, - посоветовала Аста.
- Кажется, ей это нужно, - кивнул фульген.
- У нас как-то в мастерской старшекурсники забыли две неподписанные бутыли, - Инькэ ударился в воспоминания. - Хорошо, что у оборотней хороший нюх, и никого не госпитализировали с ожогом желудка!..
- В общем, что-то не так, но доказательств нет, просто Знаки практиковались подпольно, - подытожил Кумори. Обучение Знакам, к счастью, никогда не считалось незаконным.
- И у нас по-прежнему есть одна-единственная завязка, - добавил Инькэ.
- Опять идти к Моргаже?
- Это хороший план. Но сначала стоит сходить к поставщику, чтобы у нас тоже была для неё мышь. Конечно, гоблинской даме не подобает дарить мышь... Но это метафорическая мышь!
- Я по-прежнему не знаю, что у него спросить, - сказала Аста.
- И под каким соусом, - добавил Кумори.
- У меня уже есть список деталей, которые мне нужны! Только у меня немного денег.
- Ну, на благо расследования... - смиренно вздохнул Инькэ.
- Я умею торговаться, - предложила я. - Поторгуемся, а там посмотрим.
- А Шаруна про Моргажу ничего не говорила?.. - спросила Аста. Мы покачали головами. - Только я к ней не пойду, а то она опять спросит про отмычки, - а они у меня есть! Только я ими не пользуюсь, даже не ношу с собой, чтобы она их не нашла, они у меня зашиты в матрас...
- Ты уверена, что об этом стоит вслух рассказывать? - усмехнулся Кумори.
Я машинально оглянулась - и заметила мелькнувший за дверь столовой чёрный лисий хвост.
- Опять чёрный хвост, - посетовала я вслух.
- Тот самый? - уточнил Инькэ.
- Ну, чёрных лисиц так-то много, - пожала плечами я. - Но, согласно теории вероятности, не может быть так много случайных совпадений, - так что, скорее всего, это один и тот же хвост.
- Пойду-ка я... - решил Инькэ, поднимаясь из-за стола. - Но как бы сделать это естественно и незаметно?..
- Хочешь догнать? Облейся чаем и выбегай, - посоветовала я.
- Ты опытный царедворец, ты справишься, - напутствовал его Кумори.
Аста запустила в сторону выхода механического жука и с криками "Стой, куда ты!" побежала за ним, изрядно опередив Инькэ, и заодно отвлекла от него всеобщее внимание. Лис, похоже, не успел никого догнать и остановился в дверях, принюхиваясь, - но затем и он всё же исчез за углом, видимо учуяв запах машинного масла, шлейфом сопровождавший Асту.
Пока мы с Кумори ждали возвращения этих двоих, ко мне подошла Йерин, и я представила ей фульгена. Под глазами у куницы были мешки, в которые можно было спрятать нас обоих.
- Это Кумори, наш первокурсник, - сообщила я. - То есть ваш, с Гранитного.
Йерин спросила, как наши дела, и оказалось, что она очень многое пропустила: так вкратце и не расскажешь!
- Мы на прошлой неделе сходили со старшими посмотреть на гонки, - рассказала я. - И там произошёл инцидент со взрывом. Мы познакомились с одной гонщицей...
- И мы можем быть в этом чем-то полезны? - тут же уточнила Йерин.
- Ну, мы обещали этой знакомой гонщице помочь, - призналась я. - Так что на выходных нас ожидает прогулка в порт.
Йерин, в свою очередь, рассказала про фреску, с которой она всю неделю работала. Фреска была ужасно старой, и задача Йерин состояла в том, чтобы до начала реставрации представить своё заключение о том, что на ней может быть изображено. Свою версию Йерин описала так: на фреске человек в причудливых доспехах обращается, по-видимому, к единомышленникам, а рядом с ним находится какое-то большое животное. Звучало очень любопытно.
- Если найду что-то похожее в легендах - сообщу тебе, - пообещала я. - А что за животное, мифическое какое-нибудь?
- То ли собака, то ли лиса... но, наверное, не обычная лиса.
- Оборотень? - предположила я не без удивления.
- Но древние люди с Носителями Крови не контактировали, - пожала плечами Йерин. - А где все остальные?
- Они чёрную лисицу побежали догонять, - ответила я. - Мы опять видели хвост. Но что-то уже давно их не видно. Может быть, догнали и знакомятся...
- Я принесу тебе еду, - вызвался Кумори, видя, насколько у Йерин усталый вид.
Йерин снова посетовала, что всё это время занималась фреской, и спросила, чем мы можем быть полезны гонщице.
- Мы обещали ей потолковать с её поставщиком, хотя я сомневаюсь, что он может быть причастен к взрыву, - ответила я.
- Никто не погиб?
- К счастью, нет. И это главное, что все живы, - философски подытожила я.
- А что с чёрным хвостом? За нами кто-то следит?
- Мы тоже пока не понимаем, - призналась я.
- Этот хвост больно часто появляется, - добавил Кумори.
- Может быть, это кто-то из фан-клуба Инькэ, - я пожала плечами.
Наконец, Инькэ и Аста вернулись. Лис поддерживал Асту, которую заметно потряхивало, словно ей только что пришлось взбираться по внешней стороне пирамиды, и сам выглядел озабоченным, - но при виде Йерин тут же просиял.
- Идём пить чай, - безапелляционно заявил он. - С ромашкой.
- Но здесь чай тоже есть, - удивилась Йерин.
- Похоже, нужно поговорить подальше от лишних ушей, - пояснила я.
- Значит, не очень хорошо прошёл ваш разговор с...? - спросила Йерин.
- Со шпионкой, - процедила Аста.
Мы переместились из столовой в комнату Инькэ.
- Но разговор хотя бы был полезным? - спросила Йерин.
- По крайней мере, теперь мы знаем, что... - начал было Инькэ и осёкся, покосившись на своего соседа.
- Уходить не буду, - отрезал Кэри. - Могу затычки в уши вставить.
- Не надо, - решился Инькэ. - Надеюсь, сплетни тебя не смутят.
Первым делом лис укутал Асту и Йерин в пледы и налил всем чаю.
- Рассказывай! - поторопил его Кумори, изнывавший от любопытства.
- Её зовут Таймин Шелест Камыша, - первой заговорила Аста. - Она с первого курса Алебастрового.
- И ей интересен или я, или мы все, - добавил Инькэ.
- А ещё она умеет наводить иллюзии! Она прошла испытание, использовав Знак.
- Любопытные лисы мне не нравятся, - проворчал Инькэ.
- Но ты ведь тоже лис! - усмехнулась Аста.
- И тоже любопытный, - добавил Кумори. Инькэ шутливо-обиженно фыркнул. - Ладно, я любя!.. Значит, ей просто любопытно, и ничего от нас не надо?..
- Не сказал бы, - Инькэ с сомнением покачал головой.
- Она не похожа на влюблённую дурочку с первого курса, - заявила Аста. - У неё не было желания познакомиться с Инькэ поближе, но не потому, что она боится, а потому, что не хочет привлекать к себе внимание.
Я относилась к этим выводам с немалой долей скепсиса: откуда Асте знать, как должны вести себя абсолютно все влюблённые?.. Может статься, лисицу интересовал вовсе не Инькэ. Или она не хотела, чтобы её познакомил с ним кто-то из его друзей, или... да может быть тысяча причин!..
- Судя по тому, как тебя трясёт, и как она умеет добывать информацию, - она очень умна, но не так, как мне нравится, - заявил Инькэ.
Обсуждение Таймин подошло к концу, и Йерин рассказала про фреску тем, кто ещё не слышал: на ней человек, который держит речь перед другими, и у него не то причудливый шлем, не то борода, а рядом - быть может, собака, а может, и нет.
- А она не напоминает ягуарунди? - спросила Аста.
- Это может быть кто угодно, - ответила Йерин. - Но, мне кажется, хвост всё-таки пушистее.
- Кошачьих с псовыми перепутать невозможно, - пожала плечами я. Древние люди были теснее связаны с природой и изображали диких и домашних зверей довольно точно. И с чего Аста это взяла?.. Так-то здесь и ягуары водились тоже.
- А доспех - явно вымышленный, - продолжала Йерин.
- Или церемониальный, - предположил Инькэ. - Такой доспех может не быть функциональным.
- Пожалуй, с меня хватит работы, - признала Йерин. - Каковы наши планы на остаток вечера?
- Выдыхать, - распорядился Инькэ.
- Разохуевать, - негромко добавил Кумори.
- И если к тебе будут приходить преувеличенно дружелюбные лисы - шли их... в дальний лес, - инструктировал Инькэ куницу.
- Всё нормально, не беспокойся, - заверила она его. - Да и кому я нужна?..
- Мне, - строго ответил Инькэ.
- И, наверное, мне пора...
- А помните, как мы ночевали тут на первом курсе?.. - мечтательно припомнила Аста.
- Не сегодня, - снова отрезал Кэри.
- В самом деле, давайте прощаться, - согласилась я. До отбоя оставались считанные минуты, а нам ещё нужно было дойти до своих пирамид.
- Я рада была вас всех видеть, - улыбнулась Йерин на прощание.
- Не пропадай, - попросила я.
- Ты нырнула не за мышью, - метафорическая мышь, похоже, плотно захватила лексикон Инькэ. - Даже хвост не торчал!
- У меня было ограничение по времени, - пояснила Йерин. - Фреску скоро нужно будет сдать экспертам.
- Но сейчас ты идёшь спать и высыпаешься. И не пеплом на алтарь предков! - велел Инькэ.
Лис проследил, чтобы Йерин и Кумори шли до пирамиды Гранитного факультета вместе. За меня и Асту он не беспокоился, что вполне меня устраивало: я предпочту считать Колледж безопасным местом, пока не подтвердится обратное.
На следующий день за завтраком Инькэ предложил устроить "перекрёстный допрос" лисичке.
- Ты уверен? - осторожно уточнила Йерин. - В чём конкретно ты её подозреваешь?
- И как ты себе это представляешь? - добавила я. Кажется, впервые я испугалась, что паранойя Инькэ может зайти слишком далеко. Он, конечно, потомственный военный, но это не повод допрашивать всех, кто проявил к тебе интерес! - У нас нет полномочий.
- А может ли она знать про кошку? - Йерин, к моему молчаливому отчаянию, присоединилась к этой паранойе, откопав уже несвежие новости. - Вдруг она - из её бывших владельцев, и знает, что она у нас?.. Но в прошлом году её в Колледже не было...
- А ведь она расспрашивала про кошку, - встрепенулась Аста.
- Но мы ведь её не отдадим? - простодушно уточнила Йерин. - Они с ней плохо обращались.
- До кошки никто не доберётся, - хищно отрезал Инькэ. Да уж, кошка Дома Бури (как бы он этого ни отрицал) сама доберётся до кого угодно.
- А для нас эта лисица может быть чем-то опасна?
- Предполагаю, что с её стороны будут сплетни и мелкие пакости.
- Мне казалось, что она... заинтересована в ком-то из нас, - целомудренно сформулировала Йерин.
- Есть предположение, что заинтересованные барышни ведут себя иначе.
- А что у неё за семья? - поинтересовался Кумори.
- Я о ней не слышал, - покачал головой Инькэ. Мне прозвище Шелест Камыша также ни о чём не говорило.
- Значит, ты думаешь, она будет делать нам гадости? - спросила Йерин.
- Хвостом чую, - заявил Инькэ. Без доказательств, но очень уверенно.
А пока мы не разошлись на занятия, я поделилась с Йерин мыслью, которая пришла мне в голову, пока я думала о фреске. В порядке бреда, но: её композиция очень уж напоминала легенду об одном из первопредков, духе-Лисе, даровавшем лисам разум и научившем их оборачиваться. В легенде также упоминался некий вождь, которого Лис направлял на победу с врагами.
- Быть может, Инькэ знает об этом больше, - в заключение я перевела стрелки на лиса.
- Я помню эту легенду, но что она делает в пирамиде?!.. - откликнулся Инькэ.
- Она не должна быть здесь, - развела руками Йерин.
- А насколько она старая? - поинтересовалась Аста.
- Она очень древняя, - ответила Йерин. - Настолько, что особо не датируется: ей около тысячи лет, или больше. Но то, что между людьми и Носителями Крови были контакты настолько давно... это очень смелая теория.
- Бродячие мифы, конечно, бывают, - размышляла я вслух. - Но не когда они привязаны к культуре конкретного народа...
Но после сходств между Двуликой богиней и Королевой Воздуха и Тьмы я уже была готова поверить в то, что древние жрецы знали также и о Носителях Крови. Знания погибли вместе со жрецами, и людям пришлось заново открывать для себя оборотней.
- Давайте не делать поспешных выводов, - попросила Йерин. - Может, это и не лис вовсе.
- А посмотреть на эту фреску можно? - спросил Инькэ.
- Или, может, срисовки есть? - присоединился Кумори.
- Срисовки у меня в комнате, но уже доработанные, - ответила куница. - Могу показать.
Все выразили желание взглянуть на рисунки, и мы пошли в комнату Йерин. Я присмотрелась к рисунку: фигура в профиль, с оружием в руке вроде меча странной формы, на заднем плане - силуэты, и крупное животное рядом. Много крупнее обычной собаки или лисицы, - но именно так изображали духов. Стилистика была характерно имперская, и действительно очень древняя: так рисовали в ранние годы существования Империи, когда ещё не стёрлись культурные различия образовавших её племён. Я поделилась этим с Йерин.
- Стилизация в самом деле странная, - только и сказала она.
Более поздней стилизацией под архаику фреска тоже могла быть, - но всё равно не настолько поздней, когда люди, согласно официальной версии, вступили в контакт с Носителями Крови. Мне не терпелось поделиться открытием с Дайре, но Инькэ сообщил, что за обедом мы пьём чай с Таймин, и при этом лучше присутствовать всем.
Собирались на чай в комнате Инькэ, пока Кэри был в столовой. Принесли печеньки, у кого что было. Когда вошла лисица Таймин, к ней обратились все взгляды, и было заметно, что она взволнована, но очень старается держать лицо. И что только в ней так испугало Асту в прошлый раз?..
- Я очень рада вас всех видеть и со всеми наконец познакомиться, - вежливо произнесла Таймин.
Инькэ начал степенно разливать чай, а Аста неожиданно бросилась Таймин на шею с воплями:
- Подруга ты моя! Проходи-проходи! Ща Инькэ разольёт чай!..
И что это было: месть или попытка справиться с собственным страхом?.. Пока что мне было жалко лисицу, которая не сделала ничего плохого, но которую старались выбить из колеи.
- Не тушуйся, мы не кусаемся, - сказала я. - Садись, возьми яблочко.
Инькэ стал расспрашивать Таймин про иллюзию. Она рассказала, как они начертали несколько Знаков на стенах, а остальные абитуриенты изображали толпу физически: всегда проще "натянуть" иллюзию на подходящий по характеристикам объект, нежели "повесить" её в пустоте. И, хотя иллюзия просвечивала по краям, - она сработала.
- Конечно, иллюзия продержалась всего несколько секунд, - говорила она с охотой, но без хвастовства. - Но ряженые наёмники увидели затор и побежали в обход, а мы побежали дальше. Они быстро поняли, что мы их обдурили, но мы уже успели оторваться.
Я искренне сказала, что это очень круто. Иллюзии я ещё ни разу не пробовала, и моё взрывное яблоко показалось на фоне такого успеха детским лепетом.
- А ты с самого начала хотела попасть на Алебастровый, или как пойдёт? - полюбопытствовал Инькэ.
- Хотела, да, но не была уверена, куда попаду, - всё так же сдержанно отвечала Таймин. - Так что я довольна.
- То, как сработала иллюзия, должна была добавить тебе очков в глазах декана.
- Конечно, - кивнула она.
- А твои родители одобрили твоё поступление, или они упёртые традиционалисты?
- Они были счастливы, - Таймин чуть улыбнулась. - Это такой редкий шанс, что хоть один из нас попадёт в Колледж.
- Завидую, - искренне протянул Инькэ.
- Почему?
- Это не то чтобы соответствует традициям.
- Традиции-шмадиции... - Таймин махнула рукой: похоже, начала расслабляться и осваиваться.
- Для кого-то это важно, - возразил лис.
- Я даже родственников дальше прадеда не знаю, - Таймин пожала плечами. - Всем этим заморачиваются только правящие Дома. Так что сочувствую, но не от всего сердца.
Она не спорила, не вступала в конфликт, - а всё же не было похоже, чтобы она была влюблена в Инькэ и восхищалась им. Значит, причина мелькавшего хвоста была в ком-то - или в чём-то - другом.
- Зато ты свободнее в своих действиях, - заметил Инькэ. Повисла пауза, и мне пришлось включиться в разговор, чтобы она не затянулась:
- Мои родители тоже не были рады: они хотели, чтобы я продолжила семейное дело.
- Что за дело? - поинтересовалась Таймин.
- Мы потомственные торговцы.
- Правящие Дома - тоже торговцы, - заметила она.
- Ну, у нас-то дым пониже. К счастью, у меня есть старшие сёстры, так что обязанности выгодно выйти замуж и вести хозяйство легли прежде всего на их плечи, а на меня смотрят сквозь пальцы.
- А твои родители как к твоему поступлению отнеслись? - Таймин обернулась к Йерин.
- Они тоже смирились, - куница пожала плечами. - Сначала, конечно, считали, что это излишне, и что мне стоило следовать по их стопам... Но сейчас они уже, скорее, рады.
- Ещё бы не радоваться! Колледж открывает столько возможностей.
- Но всё непривычное может поначалу напугать и оттолкнуть, - пояснила Йерин.
- Ну, а ты как в Колледж попал? - Таймин дружелюбно обратилась к Кумори. - Я видела тебя в дирижабле.
- А мы просто перевернули лавки на рынке, - ответил фульген.
- Вот что значит оказаться в удачном месте, - с улыбкой одобрила Таймин.
Тут заглянул кто-то из сокурсников и позвал Асту: в её комнате что-то загорелось, так что ей пришлось срочно убежать.
- А что до моих родственников, то они очень довольны, что я сюда попал, - продолжил Кумори.
Снова возникла пауза, и Йерин решила вежливо поинтересоваться у первокурсницы:
- А в том, как тебя заселили, тебе всё нравится?
- Здесь же везде одинаковые условия, - пожала плечами Таймин.
- Но соседи бывают разные, - заметил Инькэ.
- Жаль, что соседями могут быть только учащиеся с одного потока. Было бы здорово выбирать.
А вот это уже интересно. Таймин интересовал кто-то с другого курса или факультета? Вернее, интересовала, поскольку ей в любом случае светит только соседка, а не сосед.
- Может, когда-нибудь так и будет, - неуверенно предположила Йерин. - Но я понимаю, почему так не делают: чтобы нельзя было обсуждать со старшими учениками.
Аргумент не очень убедительный: мы всё равно общались со старшекурсниками в свободное время.
- А то некоторые любят сюрпризы... - неопределённо заявил Инькэ.
- Какие сюрпризы? - переспросила Таймин. Похоже, его вовсе никто не понял, но он не стал ничего пояснять и загадочно промолчал.
Даже я заметила, что Инькэ старательно демонстрировал, насколько ему близка Йерин, чтобы спровоцировать Таймин. Лисица по-прежнему чувствовала себя как будто не в своей тарелке, и по-прежнему старалась это скрыть. Но если маневры Инькэ её и задевали - невозможно было понять, кого к кому она ревновала. А ещё её мог задевать сам факт того, что её проверяют. Мне на её месте это тоже не понравилось бы: почему для того, чтобы влиться в компанию, вообще нужно пройти через какую-то проверку?!.. Кумори Инькэ улисовил без всяких допросов.
- Мои родители хотели, чтобы я сюда поступил, даже настаивали, - теперь пришла очередь Кумори подхватить нить разговора. - А ты, значит, самородок?
- Меня куратор нашёл, - ответила Таймин. - Потому что я умею... В общем, когда мы настраивали иллюзию, я делала звук.
- Это, должно быть, очень сложная штука - создать шум толпы, собрав разные звуки, - оценил Инькэ.
- У меня такое давно получалось, ещё до испытаний, - пояснила Таймин, вновь без гордости. - Поэтому куратор меня и приметил. Сказал, что у меня к этому талант.
- А ты знакома ещё с кем-нибудь с Алебастрового? - поинтересовалась я. - Эльна, например, очень талантлива.
- Не слишком, - пожала плечами Таймин. - Но у меня есть одна подруга. Вейна Тонкий Нюх.
- Она рисует, да? - уточнил Инькэ.
- Да, рисует она отлично, - и Таймин улыбнулась самой светлой улыбкой за весь вечер.
Я не сразу припомнила, как Инькэ подходил в столовой к первокурснице-фульгенке, которая нас рисовала. То, что Вейна с Таймин были при этом подругами, в самом деле могло навести на подозрения, что за нами следит целая группа, - вот только в таком случае Таймин не стала бы это выдавать. Быть может, Таймин просто попросила подругу нарисовать для неё кого-то, кто ей нравится.
- Инькэ всех знает, - усмехнулась я.
- Да ладно, - и лис сделал вид, что смутился.
- Кажется, обед подходит к концу, - вежливо заметила Таймин, собираясь откланиваться.
- Рада была познакомиться, - попрощалась я.
Мы все разошлись на занятия, а за ужином подвели итог того, что узнали о Таймин. Кумори сожалел, что не спросил у неё, откуда она географически.
- Что ж, расследование студенческих сплетен, по крайней мере, более безопасно, - заметил Инькэ.
- Но я в лисьих семьях не разбираюсь, - посетовал Кумори.
- Зато разбираешься в библиотеке, - утешил его Инькэ.
- Ну что, идём к Моргаже или к Шаруне?
- К Моргаже безопаснее, - сказал Инькэ. - Она откусит только одну руку.
- Шаруна не откусит, - вступилась Йерин за свою деканшу.
- Тебе - не откусит, ты разумная.
- Она может сделать хуже... исключить из Колледжа!
- Значит, идём задавать сомнительные вопросы сомнительным людям, - подытожил Инькэ.
- И торговаться за детали, - добавила я.
- Только нужно не всем идти, иначе это будет выглядеть подозрительно, - высказал разумную мысль Кумори.
Инькэ отвлёкся: рассказывал Йерин что-то о том, что со стороны поставщика лезть в дела Моргажи - неподобающе. Но я сомневалась, что нам удастся донести до него эту мысль более доходчиво, чем сама гоблинша уже донесла.
- Я могу пойти с Астой и поторговаться, - предложила я.
- А мы можем в то же время сделать ещё что-нибудь полезное, - порадовался Инькэ.
- Я тоже могу пойти... в качестве секретарши, - предположила Йерин.
- Надеюсь, что Ульма сможет притормозить Асту, - откликнулся Инькэ. - Хотя это всё равно что тормозить летящий дирижабль...
- А при чём здесь наша деканша? - поинтересовалась Йерин.
- Подозреваю, что вопросы Департамента к Колледжу шли не через ректора, а через госпожу Шаруну.
- А сейчас нужно поспать, - решила Йерин. - Иногда, если отвлечься, приходят неожиданные мысли.
Ночь прошла спокойно, настало утро выходного дня. Увы: Асту после возгорания в комнате припахали к очередной отработке. Я надеялась, что ко второй половине дня она освободится и мы успеем сходить в порт, - а пока Инькэ пригласил нас погулять по городу и посидеть в шоколадне, погреть уши. Выбор заведения мы предоставили его чутью, и оно лиса не обмануло: вскоре он, по его выражению, принёс мышь - сообщил, что в порту ловят контрабандистов, досматривают суда. Он попросил меня быть осторожнее.
- Мы просто идём за деталями к продавцу, которого нам посоветовали, - пожала плечами я. - Если вдруг что - мы ничего не знаем. Потому что мы... и правда не знаем.
- Будет забавно, если тот контрабандист, которого ловят, - и есть наш адресат, - заметил Кумори.
- Почти наверняка так и есть, - усмехнулась я.
Затем Инькэ увёл Йерин на свидание, и я наконец сбежала в библиотеку, предупредив, что меня можно будет там найти, как только Аста освободится, - а Кумори всё рвался рассказать Моргаже про Знак взрыва, хотя, во-первых, он спалил ей это ещё в прошлый раз, а во-вторых, он не знал, где она живёт. Конечно, он мог проверить бар, в котором мы с ней встречались, или поискать Шиа и Тоноака в "Полёте Саяра" и спросить у них... Но это казалось сомнительным предприятием. Зато я увидела в библиотеке Дайре - и сразу стало как-то теплее.
- Привет. Не отвлекаю? - он читал какую-то книжку, и я присела рядом. - Хочу поделиться с тобой кое-чем интересным.
- Рассказывай, - Дайре отложил книжку.
- Йерин с Гранитного факультета помогает реставрировать одну фреску. Фреска очень древняя, судя по стилю - тех времён, когда Империя ещё только складывалась из разрозненных племён с различающимися культурами. И изображение на этой фреске очень напоминает сюжет нашей, Носителей Крови, легенды об одном из предков - духе-Лисе - и человеческом вожде, которому он помогал.
- В самом деле очень интересно, - согласился Дайре.
- Вот я и подумала, в свете наших изысканий на предмет совпадений в разных мифологиях... А у вас на севере, случайно, нет каких-нибудь легенд о духах животных?
- Есть, но обычно о них не говорится ничего хорошего, - признался Дайре.
- Они выступают как чудовища, с которыми боролись герои? - предположила я.
- И как те, кто приходит по ночам, и против кого оставляли пучки трав на пороге.
- Это логично: воплощения диких зверей и опасностей, с ними связанных, - согласилась я. - А именно оборотни как союзники не упоминались, да?
- Есть одна легенда, - припомнил Дайре. - В ней воину помогал перевёртыш, который мог превращаться в разных животных. Воин побеждал силой меча, а перевёртыш всех обманывал.
- А я бы почитала, - заинтересовалась я. Конечно, это было похоже не на оборотня, а на колдуна-трикстера, способного обратиться то зверем, то птицей... Но всё равно это было положительной ниточкой между людьми и чем-то не-человеческим.
Дайре встал и уверенно пошёл вглубь библиотеки, я последовала за ним. Он снял с полки какую-то тонкую книжку и протянул мне:
- У нас таких в каждой лавке - пучок за пятачок, так что неудивительно, что и здесь они есть. По сути, это детские сказки.
- Сказки - это тоже любопытно, - заверила я его. - Ваших сказок я ещё не читала!
Было в этом что-то почти интимное: когда получаешь возможность узнать человека лучше, читая сказки, на которых он вырос. Я устроилась под боком у читающего Дайре и уткнулась носом в книжку. Было тихо и уютно, и не хотелось возвращаться в город. Вот бы так и остаться, и не ввязываться ни в какие расследования под присмотром всевидящего ока Департамента, ни тем паче в сплетни, оставляющие неприятный осадок. Но я уже вызвалась помочь Асте...

Как же круто, что у нас есть параллельные (и, возможно, только пока не пересекающиеся) детективные линии: на уровне истории мира, на уровне происшествий в городе - и на уровне школьной жизни и взаимоотношений! И можно предвкушать, как всё может перевернуться с ног на голову, как совы окажутся не тем, чем кажутся, и к какому эффектному финалу все эти линии могут прийти
А ещё Тоха поделился исторической хронологией из будущей вики по сеттингу, и я с не меньшей силой предвкушаю перекрёстные ссылки на все персоналии и события, а также карту мира. Мой полёт мечты тут же захотел увидеть однажды большую игру живого действия по Колледжу - ну, сравнительно большую, размеров Голвея. Мечтать не вредно, даже о несбыточном А пока буду ждать продолжения.

@темы: соседи по разуму, roll 4 initiative, имперский колледж

Начиная с прошлого февраля каждый год мы с друзьями ходим в баню я хожу на Волков Мибу. Предыдущий показ был юбилейным в честь 15 лет со дня основания театра, которому мюзикл дал имя. В этом году первой репетиции Волков исполнилось уже 16 лет, а показ снова стал юбилейным как печенье - 15-м по счёту с премьеры на сцене. И несмотря на то, что я уже знаю мюзикл наизусть, - я продолжу на него ходить. Во-первых потому, что каждый раз разъ#бывает Я очень люблю эту историю - и, как ни крути, люблю во многом благодаря этому мюзиклу, - и люблю нынешний состав. А во-вторых потому, что мне интересно смотреть, как спектакль меняется, и ловить новые для себя детали.
В этот раз играли в Маяке. Я приехал впритык, вбежал сразу в зал, запихивая куртку и толстовку в рюкзак. Сидели на одном ряду с Элве и Лойсо. Но в зале было как-то негусто людей: знакомых лиц больше на сцене. И Маяк не был бы Маяком, если бы изредка не отказывали микрофоны (Сайто при прощании с Хиджикатой даже оперативно вынесли ручной микрофон), - но, кажется, в театре Мимики и Жести Жеста было примерно так же. Зато в остальное время звук был, кажется, самым чистым и чётким на моей памяти: весь текст было идеально слышно. Можно будет показывать мюзикл не только тем, кто выучил либретто
В антракте я поймал Тикки, которая после Нагасаки (и перед следующей игрой) пришла в прикиде, но остальные игроки её инициативу как-то не поддержали (а жаль). Встретил Нурха и Орф, а Мэсс привела Джонта впервые приобщиться к прекрасному. Это неизменно здорово - когда, казалось бы, все, кто хотел, уже посмотрели мюзикл, и не по разу, но на каждом показе находится кто-то, для кого он первый. И ты смотришь на эту свежую кровь, самую чуточку завидуешь (чуточку - потому что твои эмоции нифига не ослабевают со временем) и понимаешь, что последним этот показ для них не будет. На Волков возвращаются

Нечленораздельные впечатленияОчень порадовало, что в качестве видеофонов использовались плавно сменяющие друг друга гравюры, а не кривые ИИ-картинки, как на последнем показе Куда идёт демон. Кажется, что с этими фонами - вкупе со светом и костюмами - визуальный рисунок спектакля окончательно сложился, и если и есть куда расти (кто сказал, что совершенство недостижимо?..), то в аранжировках. Музыка, конечно, когда-то писалась на одной гитаре, - но отличным мелодиям пойдёт и более богатое воплощение.
Тси Ири в роли Хиджикаты я готов петь фанатские дифирамбы всякий чёртов раз, потому что затащить такую эмоционально насыщенную роль - это надо уметь. И тандем Хиджикаты и Кондо-Эарондо (простите за нечаянно возникший стих)) уже так идеально сыгран, что дуэты звучат как один человек. То, как Кондо сжимает окровавленную руку Хиджикаты после допроса Фурутаки... Сколько в этом жесте принятия, благодарности и поддержки! Кондо понимает, что Хиджиката берёт всю кровь на себя, - и показывает, что ценит это и не отвернётся от него из-за этого. И когда Кондо держит его за руку - расслабляется и сам Хиджиката, до того державший руки перед собой, словно чужие, и ужасавшийся тому, что сделал.
Дуэт Сайго-Ильдо и Кацуры-Миланы так же хорош, как и в прошлый раз (хотя есть ощущение, что для Сайго переборщили с возрастным гримом). О, эти небрежно-властные жесты Сайго и то, как его лицо скрывается в тени, когда Яманами просит у него подкрепления перед Икеда-я!.. И в этот раз я лучше распробовал Окиту Вэлша. Он выходит читать устав с жёлтой игрушкой-вертушкой, заткнутой за пояс, что подчёркивает его ребячество, - и пока пытают Фурутаку, он то теребит эту вертушку, то водит пальцем по сцене: ему не по себе, хоть он и не вмешивается. А главным открытием для меня стал Яманами Мими. Он больше не теряется на фоне остальных командиров, а звучит очень достойно. И хорошо ощущается, что он, пригласивший друзей в столицу, считает себя ответственным за то, что с ними в столице случилось, - и именно эта ответственность поставит его перед страшным долгом донести до друзей предостережения ценой собственной жизни. Попытаться увести их назад, всё отменить, - но было уже слишком поздно.
А то, как играют переодевания как приготовления к смерти!.. Как Яманами с убийственной аккуратностью складывает голубое хаори, оставаясь в предсмертно-белом: он действительно уже всё потерял, потеряв друзей (быть может - ещё когда не смог прорваться через Сайто и остановить Хиджикату, пытавшего Фурутаку), и терять ему больше нечего. Как Хиджиката прижимает к груди хаори, снятое уходящим во вражеский лагерь Кондо, - словно живое существо, которое ему хочется укрыть и сберечь... Совершенно душераздирающе. И, наконец, как сам Хиджиката снимает свой с иголочки мундир - свою насмешку над теми, кто пытался отобрать у него имя, своё "Вот, посмотрите, я стал другим человеком, довольны?!" - и укрывает им погибшего солдата, прежде чем пойти на смерть самим собой, повязав белую смертную повязку. (Правда, металлическая бляшка на этой повязке отражает свет прожекторов, превращаясь в слепящий налобный фонарик, из-за яркости которого не видно лица.)
"Напишите письмо" - неизменно один из самых сильных эпизодов. В нём вся ярость, боль и отчаяние Хиджикаты, которого больше не сдерживает стоическое смирение Кондо - потому что Кондо он пытался спасти, а отправил на смерть. То, как Сайго подходит к выходу, но путь ему преграждает Тецу, не давая сбежать... То, как Сайго отступает, буквально пятится к столу под напором Хиджикаты!.. Эта сцена становится всё живее и красивее. А дальше - такие эпизоды, когда трудно сдерживать слёзы, идут сплошняком. Смерть Кондо в кипельной белизне. Прощание Сайто - и то, как он, убедившись, что Окита не жилец, НАДЕЯЛСЯ, что его убьют, когда он будет прикрывать отступление. Мне как шипперу окисай это разбивает последние остатки сердца В особенности то, что Сайто выжил, да.
И напоследок - про ещё три произошедшие за год замены в касте. У Тигрисс получилась неожиданно (неожиданно - потому что я раньше ни разу не слышал, как Тигрисс поёт) классная Икумацу. Ито у Тай Ветер немного глотал текст, зато был положительно хорош визуально и пластически: такой хозяйственный, обстоятельный самурай-барин, который привык не сражаться, а договариваться. А Тецу у Фальки немного не вытягивал свою последнюю арию, - но, во-первых, попробуй такое вытяни, когда рыдать охота, а во-вторых, у человека сольный дебют, распоётся ещё. У Мими, кстати, дебют тоже, и сразу такой впечатляющий!
...А в финале - видео с развевающимся знаменем

После финала, как обычно, - нельзя просто так уйти, не обняв всех Волков И всю прекрасную массовку: Жанин в гриме гейши, Шелли с бородкой монаха, Мартлет в роли одного из Шинсена, очень выразительного и без слов... Поймал Лэндэ и Фысь, приехавшую аж из Смоленска, чтобы послушать. А когда кишение постепенно рассосалось, мы с Тикки пошли посидеть во Вкусноточке. Давно не виделись, поговорили об играх, путешествиях, работе и квартирном вопросе, это было хорошо и нужно
Эарондо ответственно выдал мне флаер летних показов Камелота с QR-кодом, - но ссылки на продажу билетов уже есть и в группе. Составы немного разные, я собираюсь сходить 7 июня. Ещё ни разу не видел Камелот, а давно пора

@темы: бакуманьячное, friendship is magic, all the world's a stage

...Всё началось с того момента, когда мы с Саюри представили, как Крайон, Шейла и домочадцы готовятся праздновать Йоль: ко мне стали приходить другие феи (и не только феи) и рассказывать, как они встречают Йоль - или другие праздники. Истории множились, что-то забывалось, вспоминалось или создавалось заново, дополнялись и складывались воедино разрозненные детали... К Новому году этот спонтанный цикл ещё не был готов, - но грех было не закончить его ко дню рождения Саюри. И вот, за последние десять дней я записал всё, что было. Немного не успел в срок
Конечно, не все феи, которых мы наплодили за год (а Ида существовала и раньше), пожелали поделиться подробностями: некоторые - только упомянуты. Здесь есть вампир Ивко и Охотник Майкл, чью историю я пока ещё не перепёр сюда, - и нет пока-спойлерных-фей-в-стол: их кусочек доступен только Саюри, однажды в будущем я его добавлю. Как назвать то, что получилось? Текстовый мини-адвент, венок драбблов?.. В совокупности, вместе с секретным кусочком, - 3957 слов: один из самых больших текстов, которые я когда-либо писал, но состоящий из бессюжетных зарисовок. Йольское, Рождественское, Новогоднее. Смешное, серьёзное, разное. Возможные затравки будущих историй, - потому что, сколько бы ни было создано, столько всего ещё впереди. И, как всегда, - очень много любви.

Рыжие близнецы и их рыцариПространство и время могут уступить, когда хочется вместе встретить Йоль. Эдрах сидел, устроившись в объятиях Улсена, перед столиком со всякими вкусностями в доме своей сестры и её супруга - и прислушивался то к разговорам, то к негромкой музыке, лившейся из тонко сделанной музыкальной шкатулки.
- Таверзин... Это взбитые сливки, - предупредил он.
- Я знаю, - Таверзин обмакнула каперс в изящный глиняный соусник и с аппетитом им захрустела. Эдрах ещё раз внимательно взглянул на сливки (точно такие же таяли в его кружке с какао), затем на Таверзин, и с подозрением прищурился:
- И давно у тебя так?..
- Недавно узнали, - Кэйя просиял той широкой улыбкой, которая бывает, только когда уже не можешь её сдерживать.
- И вы молчали! - возмутился Эдрах и даже приподнялся, завозившись в руках Улсена. - Таверзин, ты во всём меня опережаешь!
- Это не соревнование, Эдрах, - заметил Кэйя, всё ещё довольный.
- Может, в следующей жизни?.. - Улсен посмеивался Эдраху в рыжую с проседью макушку. - К тому же, мы уже Файншэга воспитали. Это тоже считается.
- Леди Тариана нас за то воспитание наверняка до сих пор вспоминает коротким незлым словом... - мечтательно произнёс Эдрах.
- Жестом, - поправил Кэйя. - А раз у Файншэга кованая рука, совсем как у меня, сделанная руками Таверзин, - то он и вовсе выглядит как детище нас всех четверых!
Засмеялись все - даже Улсен, чья судьба наконец расплелась с судьбой Файншэга ап Скатах. Он согревал ухо Эдраха губами (для удовольствия и по привычке: от добротных рам не дуло холодом), и незачем было ворошить былое, как уже прошлогодние угли в Очаге. За окном низкий Йольский закат разгорался оранжевым, а угли лизало пламя - конечно, рыжее.

Даррен и РиннЗа неделю до Дня подарков, когда всё вокруг уже пестрело скидками и распродажами, Даррен уговорил Ринна пройтись вместе с ним по торговому центру, клятвенно пообещав подарить ему на Йоль всё, что ему приглянётся. Тот подозревал, что на самом деле самому Даррену просто нравилось, как Ринн обнимает его руку, чтобы не потеряться в толпе, и глазеет по сторонам, как попавший в экзотическую страну, - но, конечно, согласился, взяв с него более конструктивное обещание зайти потом в антикварную книжную лавочку.
- Это подарим моему протеже, а это - его жене, хоть они и гнусные предатели... О, а вот это я себе хочу, - Даррен мастерски выуживал что-то из самых невзрачных уголков стеллажей, таская Ринна от павильона к павильону. - А вон ту красивую коробочку пошлю-ка я нашему графу.
- Ты собрался что-то ему дарить?.. - Ринн с удивлением заглянул ему в лицо. - Ты чему это так улыбаешься?.. Даррен, нет. Мы не будем отправлять Клариону белую плюшевую крысу в короне со стразами.
- А может... - Даррен отвернулся от витрины магазина игрушек и устремил полный надежды взор на магазин террариумистики напротив. Ящерица, лежащая в гамаке под лампой, взглянула на него в ответ, как сообщница.
- И консервированных тараканов в фарфоровой сахарнице - тоже не будем.
- Ну и чёрт с ним, у него и так их наверняка тьма на этом его чердаке... О, смотри, какая ёлка!
- У нас уже есть ёлка, - напомнил Ринн. - Живая, большая ёлка из питомника деревьев для тёмных ритуалов. А этот... арт-объект куда?..
- Этот в ванной поставлю, не ворчи. Сам донесу, только покупки подержи, пожалуйста... Осторожно, не вырони ничего! Ну что ты так смотришь?.. Хочешь, поцелую?..
- Хочу, - сдался Ринн. - Трижды.

Кларион и Кадарн- Что это, сердце моё?..
- Винтаж, - невозмутимо пояснил Кларион.
- Это я вижу, - признал Кадарн. - А что он делает на нашем коте?..
- Облагораживает.
Полосатый Себастьян в бархатной жилеточке с галстуком-бабочкой изумлённо таращился в пространство, осознавая своё положение. Кажется, настолько радикально его мир не переворачивался даже после кастрации. А графская резиденция накануне празднования Йоля напоминала репетицию кордебалета: все сновали с серьёзным видом и очень слаженно, а на богганских ливреях не должно было быть ни единой пылинки.
- Кхм!.. И правда, - согласился сатир, почесав бороду. - Но не думаю, что это помешает им троим уронить ёлку. Впрочем, я инженер или где?..
И, закатав рукава, он взялся сколачивать деревянную опору для ёлки - которая, судя по количеству вложенного волшебства, должна была выдержать не только котов, но также землетрясение, цунами и взгляды высоких гостей из Дома Гвидион. Самые хрупкие хрустальные украшения были перевешены на верхние ветки, где до них не дотянулись бы кошачьи лапы.
Как только Кадарн закончил работу, выпрямился и встал рядом с Кларионом, любуясь делом рук своих и вдыхая аромат свежей стружки и хвои, - рыжий Сантьяго, также в жилетке, придававшей ему сходство с гангстером эпохи сухого закона, уверенной поступью прошёлся по книжной полке, примерился и запрыгнул в еловые лапы. Те лишь слегка покачнулись, да мелодично зазвенели украшения. Ель устояла.
- Ну вы посмотрите на него, - произнёс Кадарн со смесью нежности и восхищения. - Как к себе домой. Потому что на ёлке должна быть звезда.
- Кого-то он мне напоминает, - улыбнулся Кларион.
Кадарн приобнял его за плечи, привлёк к себе, коснулся улыбкой виска. Если Кларион шутит о рыжих нахалах без грусти, - значит, точно всё хорошо.

Лышко и Дерилл- Ну кто так строит? Кто. Так. Строит?!.. - возмущался Лышко. По его мнению, в Башне место для Йольского древа было только на потолке. С потолка он и рухнул на подставленные лапы Дерилла, обхватил его руками за шею и даже хвостом за пояс обвил, для верности.
Древо было прибито корнями к потолку. Хвойным его никто не решился бы назвать, да и деревом - с некоторой натяжкой. Клубок гладких ветвей, перекрученных суровыми приморскими ветрами, то и дело меняющими направление, щетинился пучками шипов в тех местах, где когда-либо был повреждён. Шипы были длинными и тонкими, как спицы, а на них росли ещё шипы.
Лышко помнил, как праздновали Йоль на Лебедином утёсе. Ель в просторном зале украшали причудливые механические игрушки, созданные нокерами - и даже самим бароном Адальбертом. Некоторые из игрушек были головоломками, разгадав которые, можно было достать изнутри небольшой сюрприз - конфету или монетку. А некоторые были ловушками, и при попытке их вскрыть незадачливый искатель сокровищ мог быть обрызган блёстками или с ног до головы опутан серпантином. Разумеется, на взгляд отличить клад от ловушки было невозможно.
Он не рассказывал об этом Дериллу, чтобы тот не ревновал к прошлому. Да и как опишешь, как объяснишь?.. Подарки лучше слов. Поэтому по древесным ветвям струились разноцветные ленты и блестящие цепочки, и свисали с них подвешенные на нитках клубочки и свёртки: пачьи сюрпризы и шалости. Дерилл, задрав остроухую голову, рассматривал это явление, словно щенок, впервые увидевший падающий снег.
Но если здесь идёт снег - то сразу бураном, перемешивая тесно нависшее небо с обледенелой землёй. Время Йоля - тоже перевёртыш: назовём день ночью, ночь проведём как день, надышать горячим во впадинку между ключиц - уже значит перезимовать. И Лышко знал, что раз время способно свернуться кольцом, как венок над камином, - то однажды в его сердцевине найдётся лазейка, и Дерилл тоже узнает, каким разным может быть Йоль.

Лиа и Ма'ИиЛиа проснулась с ощущением чужого взгляда, не нарушающим при том чувства безопасности. Приоткрыла глаза, глядя из-под ресниц. Ма'Ии, уперев острый локоть в подушку, а сгиб запястья - в скулу, смотрела на неё сверху вниз с предвкушающим любопытством.
- Светлого Йольского утра, о прекрасное создание Грёзы, - сообщила Ма'Ии. - Мне поистине повезло созерцать твоё величественное пробуждение!
- Ты пытаешься меня очаровать, сладкоголосая эшу?.. - улыбнулась Лиа.
- Что значит "пытаюсь"? - та шутливо возмутилась. - Я думала, что уже преуспела!
Смеясь, Лиа опрокинула её на спину и теперь сама смотрела сверху, поймав и прижав к подушке её ладони:
- И ты совершенно права.
- А ты правда выглядишь великолепно, - прошептала Ма'Ии после поцелуя.
Утро выдалось не по-зимнему ясным, почти строгим, как фортепианная пьеса: за окном виднелись деревья и крыши машин в ледяной глазури, чередовались полосы света и тени.
- Ты уже так давно не уходишь, - произнесла Лиа, проводя пальцем по следам от костяных и косточковых браслетов на запястье Ма'Ии. - Не скучаешь без странствий?
- Я хочу встретить Йоль с тобой. И все открытия этого мира манят меня меньше, нежели всё, что я открываю в тебе каждый день. Лучше отправимся куда-нибудь вместе, как только у тебя будет выходной.
- А когда во мне не останется для тебя ничего неизведанного?.. - поинтересовалась Лиа, стараясь скрыть тревогу за ревнивым тоном.
- Такого дня не настанет, госпожа моего сердца, - заверила её Ма'Ии, серьёзно глядя своими вечно несерьёзными глазами с намечающимися лучиками в уголках. - Грёза изменчива, также и её творения. Не изменится только моя любовь к тебе.
- Выкрутилась, - Лиа зажмурилась, как кошка, ослабила хватку, и эшу тут же ускользнула и в буквальном смысле.
- Пора будить нашу маленькую волшебницу, пока она не пришла будить нас, - объявила Ма'Ии. - Иначе у неё собьётся режим. Я обещала сводить её на Йольский рынок троллей под мостом. И ты идёшь с нами!
- Кто бы говорил про режим!.. - Лиа со стоном запустила в эшу подушкой, но не попала: в дверном проёме только мелькнула пола пушистого халата, как лисий хвост.
Её, Лиа, халата, между прочим.

Ида и ГолвейЕё первый Йоль в качестве преподавательницы почти застал Иду врасплох: едва закончились зимние полугодовые экзамены и студентки начали разъезжаться на каникулы, как пришла пора украшать фригольд и готовить подарки.
Сейчас, пока короткий день ещё не прогорел как свеча, в стенах университета было особенно тихо. Кто-то из фей собирались начать праздновать здесь, а продолжить - в "Рогах и Копытах", кто-то - наоборот, - но все они ещё были заняты приготовлениями. Ида незаметно ушла к Очагу и присела перед ним, наблюдая, как укорачивается полоска света под окном, а отсветы цветного пламени на камнях становятся заметнее. На обрамлявшем Очаг камине уже висели в ряд вязаные носки - чтобы у всех обитательниц Дома Иды была на Йоль новая шерстяная вещь. Подарки прятались в носках: созданные ею, выменянные на ярмарках и даже найденные в Осенних лавочках. Так, Ида не смогла пройти мимо мыла ручной работы с надписью "Для рук и юридического лица", сразу подумав о Кирэн. К тому же оно было похоже на щит и пахло земляникой.
Прислонившись к тёплому боку камина спиной, Ида прикрыла глаза, мысленно переносясь во времена Золотого века. Героини легенд были для неё не застывшими стилизованными фигурами с иллюминированных свитков, а такими же живыми, как она сейчас, - она сама была одной из них. Этот Очаг, утраченный и обретённый, был её мостом, переброшенным через столетия жизней Подменыша, соединившим её нынешние, полные Банальной рутины будни - со сказкой, вписавшей её в этот мир. И все феи, соприкасавшиеся с этим Очагом как с чем-то большим, нежели просто источник глэмора, - становились частью его истории, включались в общий поток. Сколько ещё фей придёт сюда после неё - любить, грустить, помнить, сражаться?..
Этим утром Моррахан взял уголёк из этого Очага, чтобы разжечь новый Очаг для подданных Атенрая на поворот Колеса, и скоро должен был вернуться. Ида всегда говорила, что её Очаг горел её любовью, - и, пожалуй, для любви не было лучшего выражения, нежели пламя: его отдаёшь - а его не становится меньше. А значит, - даже если однажды во всём мире останется только один Очаг, этого будет достаточно, чтобы вновь разжечь их повсюду: так Йоль напоминает о том, что не вечна будет Зима, и новое солнце родится.
Ида открыла глаза, не сомневаясь, кто сбережёт её сердце, как уголёк.

Кейд и МарисаКейд метался по капитанской каюте, как тигр по клетке, отталкиваясь ладонями от стен при разворотах. Пил, словно воду, приносимую рабами разбавленную мамахуану и посылал к морскому дьяволу всех не в меру заботливых с их пожеланиями отдохнуть. Временами садился за стол, хватался за перо и черкал по карте: убивал время, раз больше убить было некого.
Дела шли из рук вон паршиво: Кейд рассчитывал встретить Йоль на суше, в одном из портовых Неблагих фригольдов, где его давно ждали. Однако какой-то выскочка с королевской грамотой успел объявить пролив, через который пролегал кратчайший путь к нужным Кейду островам, своей территорией. Кейд попытался с наскока прорваться через морской кордон, но обломал зубы и откатился зализывать раны. И вот уже был канун Йоля, а дойти до порта в обход он никак не успел бы, даже если бы не пришлось чинить снасти и если бы ветер был самым попутным. Но погода, как назло, также была отвратительной, а припасы и волшебство иссякали.
- Кого там ещё принесло?!.. - прорычал Кейд, почуяв сквозь усталость чьё-то присутствие, и резко обернулся. Не сразу сообразил, что не было стука или скрипа двери. - А, это ты...
Он немного успокоился при виде селки. Мариса протиснулась снаружи в иллюминатор, плюхнулась на его койку и поболтала босыми ногами.
- Мне там уже предлагали дверь ломать, но я решила, что через окно будет быстрее, - сообщила она. Приблизилась и прижалась, обдавая Кейда солёной свежестью. - Брось это всё, Йоль на носу, пора праздновать!
- Праздновать?!.. Да мне даже подарка для тебя взять негде! - воскликнул Кейд. - А всё из-за этих Благих кретинов, чтоб им акулы откусили по ползадницы каждому! Поделили всю землю и возомнили, будто море тоже может кому-то принадлежать! Они у меня ещё будут морского ежа рожать против шерсти!..
- Во-первых, лучшим подарком для меня будет провести Йоль с тобой, - серьёзно сказала Мариса. Склонившись над картой, она провела по ней влажным пальцем, превращая чернильные пометки в размытый синий ручеёк. - Во-вторых, это карта у тебя двумерная, а Грёза моря - трёхмерная... как минимум. Дай мне напитаться силой Йоля, и я посмотрю, как можно будет проскочить через границу, чтобы эти дураки на поверхности ничего даже не заметили.
- А в-третьих?.. - с невольным интересом спросил Кейд, чувствуя, что она сказала ещё не всё.
- А в-третьих, где ты у морских ежей шерсть видел?.. Выходи наверх, там снег пошёл.
- И что с того?..
- Не знаю, как ты, а я не то чтобы видела много снега, - Мариса пожала плечами и взяла его за руку. - А это красиво. Идём.
...Они сидели на верхней палубе под навесом из парусины, и перед ними падали крупные снежинки, оставляя на досках белые пятна. Позади них команда праздновала Йоль: слышались всплески музыки, смеха, визга, весёлой ругани, шумная возня на нижней палубе. Вот одна сатирка огрела другую мокрым полотенцем с камбуза, а та, увернувшись от второго замаха, улепётывала, хохоча, - но явно хотела, чтобы её догнали. Долгая ночь - время, когда на всякие излишества капитан посмотрит сквозь пальцы: известно же, что холод зимы прогоняют любовью!.. Даже деревянный остов корабля, находящийся в вечном напряжении борьбы со стихией, в эту ночь вздыхал и поскрипывал в каком-то особенном ритме.
И никто не заметил сквозь полупрозрачную снежную занавесь, как Кейд и Мариса ушли в капитанскую каюту, - только снежинки продолжали лететь в её приоткрытое окно.

Белозорь и Ариан- Скоро Рождество, - произнёс Ариан и замолчал. Он стоял у окна, глядя, как снежная крупа с грозно набухшего тучами неба на глазах превращается в дождь, стекающий струйками по стеклу. Температура выше нуля в январе была для штата не редкостью.
- Я помню, - откликнулся Белозорь. - Помню, что у тебя Рождество после Нового года, а не до. И ты хочешь провести его где-то не здесь, я прав?
- Я не знаю, - сказал Ариан, прикусив губу. - Многие святыни изменились безвозвратно. И всё же я старею, и мне всё чаще хочется успеть увидеть их вновь, прежде чем... Но я не хочу оставлять тебя.
- Прежде чем мы вернёмся в Грёзу, где время не будет властно над тобой, - договорил за него Белозорь. Он поднялся, отложив планшет, протянул руку и обнял чародея, который, застыв в своих размышлениях, словно не сразу это заметил. - А пока мы здесь, - куда бы ты ни пошёл, я хотел бы пойти с тобой. И в паломничество тоже. Я буду хорошо себя вести, обещаю.
- Но зачем тебе... - начал было Ариан, но Белозорь обхватил его крепче, зарылся пальцами в его волосы и прижался губами ко лбу.
- Ты опять слишком много думаешь, и опять не о том. Твой бог вернул мне тебя, и я ему благодарен. Я даже мог бы покарать каких-нибудь его врагов, но, кажется, он сам справляется.
- А Рождество?.. - продолжал Ариан упрямо. - Оно значит что-нибудь для тебя?
Белозорь тихонько вздохнул: для лекций о мифах о рождении солнца явно было не время, Ариан всё это знал не хуже него. Он сел обратно в кресло, увлекая Ариана с собой в объятиях.
- Когда я совершал путешествие в поисках углей моего былого Очага, я ничего не нашёл, - заговорил Белозорь медленно. Вскоре Ариан расслабился, пригрелся, убаюканный звуками его голоса. - Но среди встреченных мной вещей была старая книжка, напитанная глэмором. Какая-то школьница или школьник, видимо, писала по ней сочинение и очень много мечтала. Мне потребовалось время, чтобы суметь прочитать её.
- И это была не Библия, - вставил Ариан.
- Нет. Это была история о мальчике, который слушал Рождественскую проповедь и не знал, кто такие волхвы, а потому думал, что это волки. Волки бегут по снегу за звездой. Она всё светит и ведёт их, а они идут и идут.
Белозорь говорил чуть нараспев, и у Ариана вдруг мурашки пробежали по спине. В опустившихся сумерках (кроме него, включать свет было некому) казалось, что в иссиня-серой туманной пелене дождя за окном что-то движется, - а история звучала так, словно Белозорь не просто прочёл книжку, а был там и всё видел.
- Меня это зацепило, - добавил Белозорь более обычным тоном. - Христиане всегда считали волков врагами. Утверждали, что дьявол принимает облик волка. Но дети об этом не знают, и волки не знают тоже. Они видят звезду и следуют за ней.
- И куда они придут? - спросил Ариан почему-то шёпотом.
- Не знаю, - Белозорь чуть пожал плечами. - Я шёл так долго, и вот я пришёл к тебе. Значит, куда-то придут и другие.
Он коснулся щекой и губами ладони Ариана, лежавшей на его плече. Порыв ветра за окном взвыл в узкой улочке на разные голоса, и Белозорь улыбнулся им, как братьям.

Магнус и суетологиМагнус весь день устраивал для детей развлечения на Йоль. Некоторые, особенно те, что помладше, впервые открывали для себя традиции Йоля и узнавали, что означают цвета зелёных, красных и золотых лент, и как зажигать свечи на Йольском полене. Старшие - пекли печенье и прочие угощения, мастерили игрушки, водили хороводы вокруг костра и пугали друг друга страшными зимними сказками. Для тех, кто помнил своё детство в Осени, - Рождество, Новый год или Кванзаа были не менее важны, и Магнус был для них святым Николаем, Дедом Морозом и другими подателями подарков в одном лице. Затем уставших малышей нужно было уложить спать. Недавно появившаяся на Поляне пак-медвежонок, которую отбили у желавших совершить Йольское жертвоприношение, долго не отпускала Магнуса и просила рассказывать ей историю за историей, пока не заснула, обнимая плюшевую куклу.
Магнус знал, что заполночь, покончив с Домовыми торжествами и ритуалами, остальные хозяева ключей от Поляны непременно присоединятся к нему. Для поворота личного Колеса не нужно многих, - но важно собрать в одном месте любимых.
Калина прибыла первой: ворвалась со снежным вихрем и отдалённым гулом, румяная, пахнущая блинами и брютом, - и бросилась Магнусу на шею. Он подхватил её, закружил:
- Счастливого Йоля, моя краса!
- Где мой кусочек угля, борода из ваты? - потребовала она весело. - Я была плохой девочкой!
- Неужели нужно топливо твоему внутреннему огню? - смеялся Магнус.
Некоторое время спустя дверь в Грёзе вновь открылась. Тармит привык ходить бесшумно, но Магнус слышал его сердцем, - обернулся и сейчас. Обернулся и вздрогнул, увидев незнакомое лицо: Тармит спешил, потому не успел или забыл сбросить чужую личину. Но в следующее же мгновение Магнус шагнул навстречу, бережно заключил в объятия и его.
- Я всегда узнаю тебя, - прошептал с улыбкой рыцарь Скатах.
- Здесь - да, - поправил Тармит, покачав головой чуть виновато. - Но не недооценивай моё мастерство. Порой я боюсь, что однажды ты случайно встретишь меня в обличье кого-то из своих врагов...
- Я предоставлю тебе их список, - пообещал Магнус и поцеловал его в макушку. - И из засады я нападаю только на похитителей детей. Тебе незачем бояться меня: я никогда не причиню тебе вред или боль.
- Не зарекайся. Бывают ситуации, когда необходимо причинить боль одному, чтобы победить, - возразил Тармит.
- Я не смогу. Разве что ты сам об этом попросишь, или так будет нужно, чтобы спасти тебя или её, - Магнус взглянул на подошедшую к ним Калину. - Никакая другая победа того не стоит. Впрочем, хоть в ночь Йоля и принято изгонять страхи... Для начала, вас подарки заждались!
И он приобнял обеих фей, направляя к Йольскому дереву, немного странно выглядевшему среди цветов Поляны. Здешняя Грёза повлияла и на него, - так что перемигивающиеся всеми цветами радуги огоньки, зеркально-блестящие алые шары и серебряные шишки не висели на нём, а росли.
- Ты уже сделал мне подарок, - негромко сказал Тармит, улыбнувшись уголками губ. - И я даже не о волшебной подушке.

Ивко и МайклВ канун Рождества на родине Ивко пылали огромные костры, да и родина Майкла в этом не отставала, - так что Майкл предложил отправиться севернее. Точнее, не предложил, а настоял на том, что Ивко следует отдыхать хотя бы раз в вечность - и не важно, как он это назовёт: новогодними праздниками или медовым месяцем.
- Но я согласен только на апартаменты, в которых есть железные щиты на окнах, - добавлял он.
- Душа моя, это вампирам положено быть параноиками, а не тебе, - Ивко попытался отшутиться, но не тут-то было.
- Я видел на тебе ожоги, - серьёзно возразил Майкл. - И я больше не хочу этого видеть.
...Они устроились на веранде вдвоём, в двухстах метрах над городом. Покачивались фонари с электрическими лампочками внутри, на круглом деревянном столике дымился кофейник, а клетчатый плед был большим, тяжёлым и тёплым. Ещё выше, над чёрными елями, дремлющими под подушками снега, плясало северное сияние, как сказочные драконы-змеи, выпущенные из колб безумного алхимика: бирюзовые, сиреневые, изумрудные. Его отсветы мелькали на снежном крошеве, как калейдоскоп. Майкл, не сводя взгляда с бурлящего красками неба, теснее подгрёб Ивко к себе под бок.
- Ты не замёрз? - тут же забеспокоился Ивко. - Я-то ведь не мёрзну.
- Не замёрз, но с тобой теплее, - промурлыкал Майкл, проводя носом по его волосам, за ухом и ниже.
- С точки зрения разницы температур это спорное утверждение... Эй! - Ивко, в холодных краях поддерживающий тепло своего тела ровно настолько, чтобы на нём таяли снежинки, а Майклу не пришлось почувствовать себя Ромео, целующим в склепе Джульетту, - ощутил лёгкое предупреждающее прикосновение зубов к своей шее. - Всё равно не прокусишь!
Майкл сменил гнев на поцелуй, заставив Ивко улыбнуться. Помимо того, чтобы целоваться, как все нормальные люди, Майкл любил находить для поцелуев какие-нибудь неожиданные местечки: например, на верху лопаток или над выступающей костью в низу живота, - отчего Ивко было немного неловко, щекотно и смешно. Кажется, именно его улыбок Майкл и добивался.
- Прости, - вдруг сказал Майкл после паузы. - Порой мне хочется назвать тебя своим солнцем, но я понимаю, как это прозвучит...
- Отчего же? Солнце - это то, что важно для тебя, и я это знаю.
- Ты - мой свет, - Майкл упрямо помотал головой. - Другого мне не надо.
- Но мои... недостатки так много отнимают у тебя, - проговорил Ивко, глядя, как небесный свет рисует широкой кистью мимолётные картины. - Тебе не прогуляться со мной солнечным днём, не выпить по пиву у костра. Я даже не смогу задремать у тебя на плече.
- У тебя нет недостатков, - удивлённо заявил Майкл, едва дослушав. - Ты - совершенство для меня. Если я и хочу, чтобы ты был живым, - то только ради тебя самого. Но это невозможно, и мне нужен ты - тот, кого я встретил таким, какой ты есть.
Над крышами далеко внизу вспыхнули фейерверки - словно горожанам было мало бесплатного шоу в атмосфере.
- И заплакать от счастья я тоже не смогу, - сказал Ивко очень тихо, пока эхо мотало по ущельям отзвуки праздничной пальбы. Затем добавил громче: - Но тебе всё-таки стоит почаще бывать на солнце. Сам знаешь, иначе не усваивается витамин Д...
- Я тебя сейчас снова укушу, - пообещал Майкл, счастливо улыбаясь.

Саюри ещё раз с днём рождения - и с благодарностью за совместное волшебство

@темы: соседи по разуму, what vampires do? - they suck, мечтай, иначе мы пропали

Я прошёл все стадии принятия, когда решал, в чём пойду танцевать на Нарнийский танцвечер в пятницу. Как я уже писал, зелёного кёртла у меня нет, - но я помнил, что есть нечто вроде зелёного хангерока. Днём перед балом (конечно, а когда раньше-то)) я взглянул на этот хангерок, на нижние белые платья, - и торжественно решил, что ну нафиг. Во-первых, выглядит этот хангерок очень уж простолюдински, как две тряпочки на верёвочках, и скорее зелёно-жёлтый, чем зелёный. Во-вторых, в историчном нижнем платье я замучаюсь со шнуровкой и умру от жары. Посему было принято мудрое решение, что отдуваться снова будет ампир: он достаточно зелёный. Всё равно Даму в зелёном кёртле переводят на русский как просто Даму в зелёном.
Да, это героиня моей любимой BDSM-ной сказки Льюиса, которую многие не знают, поскольку не всякая птица долетит до шестой (кажется) книги Нарнийского цикла Ещё одна колдунья (да, Льюис настолько боялся женщин), но не реинкарнация Джадис: такая теория возникла из-за косяка перевода. Дама в зелёном (Льюис не наделил её даже именем) колдует, играя на лютне и бросая в огонь зелёный порошок, отчего все вокруг теряют свою память и начинают помнить то, чего хочет колдунья. В общем, образ прямиком из куртуазной литературы (таинственная дама с музыкальным инструментом), но демонизированный на случай, если кто-нибудь, начитавшись баллад о рыцарях, проникнется к дамам романтическими чувствами Сказка подробнее
В книжке "Серебряный трон" принц Рилиан, сын короля Каспиана, как раз встретил таинственную даму и стал частенько наведываться в ту глушь, где она гуляла верхом (сиречь какие-то чувства у него УЖЕ были). А Дама в зелёном уже успела захватить подземное царство, заставив его жителей поверить, что она всегда здесь стояла была их королевой. Решив, что принц Нарнии - верный путь к захвату и земной поверхности также, - колдунья зачаровала Рилиана, и отныне он забыл о том, что он принц, и также считал, что всегда был её верным рыцарем, которого она освобождает от проклятия. А чтобы он не поехал кукухой постоянно жить с ложными воспоминаниями (видимо, на подземных жителей этот риск не распространялся), каждую ночь Рилиан ненадолго вспоминал о том, что он принц, - и на это время колдунья приковывала его к серебряному трону Об этих просветлениях он не помнил и думал, что превращается в чудовище и что в этом и состоит его проклятие.
Разумеется, со временем принца-таки хватились, и Аслан отрядил на поиски команду нелепцев. Впервые встретив Даму в зелёном, команда даже не узнала Рилиана в доспехах, - но затем проникла в подземный дворец и встретила рыцаря уже без шлема. А дальше всё по классике: на самого нелепого члена команды чары колдуньи не подействовали просто потому, что не подействовали, принц Рилиан был освобождён и убил колдунью, обратившуюся огромной змеёй. То есть, как обычно, - всё было хорошо, а потом из кустов выехал рояль по авторским рельсам и всё испортил Шучу, конечно, - но в каждой шутке есть доля шутки: если бы эти двое поговорили словами через рот - глядишь, и остались бы вместе, только уже без обмана.
Поиграл бы где-нибудь эту историю, или похожую. Но сеттингов с ведьмами исчезающе мало

Из дома я выходил с мыслью, что Аслан - это же буквально БОЖЕЧКА-КОШЕЧКА Танцевали в одном из Loft Lodge (интересно, сколько их вообще по Москве?), в котором я раньше ещё не был. Я доехал на автобусе от Проспекта Мира и затем не сразу нашёл вход в эдакий культурный квартал посреди промзоны, внутри которого улочкам присвоили локальные названия. И на карте Яндекса эти названия отображаются (главная дорожка через квартал носит гордое имя Центральной, например), тогда как адреса зданий по-прежнему числятся на проспекте Мира. Впрочем, добрался я всё равно первым из гостей: на месте были только Аредэль и Майрет.
Восхищаюсь тому, что в туалете лофта висел портрет ЛЬВА А в остальном это обычный небольшой лофт без кулуаров и со стойкой, в котором быстро заканчивается кислород, так что шансы на выживание даёт только возможность высовываться на улицу за дверь. Зато пол не скользкий и есть кулер, коим я и пользовался весь вечер. Пока остальные подтягивались - я раздуплился, переоделся и даже самостоятельно победил пуговицы на рукавах (ненавижу пуговицы)). И мы отлично потанцевали знакомую и любимую программу по заявкам, объединённую талантливыми руками Майрет в три тематических отделения, и даже чуточку поиграли на минималках (спасибо Сумирэ за инициативу). Приятно, когда представление Дамы в зелёном кому-то о чём-то говорит У Майрет был чудесный дух-Звезда, а Саюри доехала прекрасной кошкой (и я, конечно, ещё помню кошку-пака Лиз - и её ши тоже её помнит и надеется однажды что-нибудь ещё придумать)).

Про танцыПервое отделение - "Долгая зима" - камерно началось вместо гранд-марша с Московского менуэта, на который меня никто не пригласил, а идти кавалером мне было вломно. Посмотрел со стороны на красивое
Затем сходили в лыжи Ринку (кажется, меня пригласила Майрет, чтобы мы могли показать шаги), а коллегу Белую колдунью в лице Софийки я не мог не утащить в Зимний сон. Станцевали Казуарину (и даже не слишком поломались о неопытные пары), а на Малый фигурный мне вновь не нашлось кавалера (впрочем, Большой я по-прежнему помню лучше). А завершилось отделение КД Возвращение весны - мы определённо танцевали его раньше на танцклассах, но я успел его забыть, а точнее - перестал соотносить название со схемой. И вновь ноги быстро вспомнили. Люблю контрдансы на три пары: у них красивый рисунок Надочаще!
Второе отделение - "Дальние странствия" - началось с КД Морячка. Уже не помню, с кем проплыл, - возможно, снова мучил Софийку И станцевали Испанку - медленную, приятную. На Богемку я смотрел краем глаза с улицы, куда вышел дышать всем собой. Когда же мы возвращались с улицы, уже объявили From Among Dragons, которых я никак не мог пропустить, - так что я тиранией и произволом уволок в них Саюри. И Саюри героически прошла Драконов, не сбившись Они, конечно, несложные своим отсутствием различий между фигурами первой и второй пары, и партнёра в них практически из рук не выпускаешь, - но всё-таки!.. А Софийку я уволок в Циклокефир. Шли мы бодро, но после того, как дошли до конца сета, затормозили вовремя стартовать первой парой - пришлось пропустить кусочек музыки и уже потом включиться. Заодно я вспомнил, как давно нигде не танцевали оригинальную версию Кефира - Love Lies A-Bleeding, - а ведь она романтичнее и более щадящая для новичков. Предложить, что ли, на др Люции... И, наконец, отделение закончилось Шапелуазом, который я с неожиданным для себя удовольствием пробежал.
Третье отделение носило название "Возвращение домой". Начали с Па-де-граса и продолжили КД Добрая дружба (да, я продолжил мучить Софийку) - тем самым, где можно невозбранно попрактиковать шассе-жете-ассамбле, не мешая партнёрам И случилась the Мышь. Сеты, как обычно, собирали сильно заранее, и Мэсс совместила меня с Аредэль, сказав, что я проведу. Был польщён таким доверием Двух сетов, как водится, не собралось, так что танцевали дважды. Наш сет был в целом не слишком опытный, и без лажи не обошлось, - но всё равно это было славно, и я всё равно молодец (сам себя не похвалишь, ага)). И дальше всё было совсем простым: марш Карусель, Конский бранль, в который я также сходил с Софийкой кавалером... Да-да, "Все арайнийские танцы - про измены"(с), и в особенности этот (Звуки драконьего осуждения традиционных ценностей.)) И, не сбавляя оборотов, я втащил Софийку же в Свечи в темноте. Кавалером.
Свечи были красивыми, со свечами-таблетками для дам. И мы снова хорошо шли второй парой из конца в конец сета. А при переходе в первую пару снова сбились, - причём я неосознанно повторил неверную последовательность фигур за другой парой, которая шла перед нами под которую я подстроился. Так что снова пришлось останавливаться и пропускать Стыдно-обидно, я ведь этот танец хорошо знаю и люблю, но к концу недели и к концу вечера мозг вышел весь Быть может, без мозга не стоило вставать в кавалерскую позицию, где на тебе лежит инициатива и отслеживание дамы. Ну да не в последний раз, - и, как верно сказала Аредэль, мы, чай, были не на балу у королевы

А на общее фото я не попал, потому что уже разделся за стойкой (а "отпусти меня, чудо-ампир" - это требует времени)). Впрочем, во время танцев снимала не только Софийка. Я упал на хвост Грече и Джулс, чтобы догулять пешком до Алексеевской, - ибо я подозревал, что в двенадцатом часу ночи интервалы автобуса превращаются в тыкву. Теперь знаю дорогу (она довольно прямая), если ещё раз пригодится. День рождения Люции будет в другом Loft Lodge, на Бауманской И уж на этом танцвечере я Софийку снимать не отпущу

@темы: moments of life, я и бал, friendship is magic, соседи по разуму

Никуда больше не пойду, сказал я, лёжа тушкой в воскресенье, - а в понедельник объехал два места в рамках охоты за подарками (люблю я это дело), и как было после этого не приехать на вальсы в библиотеке, тем паче что было по пути А Вера донесла остатки пирогов с игропосиделки, так что я ещё и пообедал шарлоткой. Про танцы
Наконец-то я прошёл Новый вальс-котильон НОРМАЛЬНО, а не как на Новогоднем балу Миндона Он в самом деле очень простой, хоть и весьма быстрый - только успевай оборачиваться. Повторили Таинственную маску - без реверс-вальса она превратилась в приятный, симпатичный фигурник (кажется, под ту же музыку, что и Фламмен, или я с чем-то путаю). Вспомнили ту польку, которая танцуется на троих (но это не Полька-тройка и не Полька на троих!)) и название которой я хронически забываю (и, с вашего позволения, не буду его искать, хотя мы её когда-то уже танцевали). Обозначаю я её как "полька с кукухой", потому что в оригинальной музыке (которая внезапно медленнее и логичнее альтернативной) отбивка фигур происходит звуком "ку-ку", - а ещё там есть фигура уголком, которую я про себя называю "эчпочмак"
Посмотрел со стороны на Малахитовую шкатулку, благо мне уже доводилось её учить - и теперь достаточно посмотреть, чтобы вспомнить. Дважды утаскивал Миля в контрдансы (потому что соскучился - по Милю, хотя по контрдансам тоже немного): повторили Бешеную малиновку (не танцевал её целую вечность, так что аж удивился, насколько быстро ноги вспомнили) и пробежали нежно любимых Драконов (From among dragons).
Но самым большим для меня открытием стало, что когда я вальсировал с Ранвен и сказал, что мне надо бы научиться вести, - она ответила, что все шаги те же самые, достаточно просто руки переложить. Я и переложил. А ЧТО ТАК МОЖНО БЫЛО Я, дурак, всегда думал, что у кавалера совсем другие шаги, и что надо долго прицельно переучиваться, что это сломает мозг так же, как реверс-вальс. Потому и не вальсировал за кавалера, даже если где-то игротешил в мужской роли. Теперь пребываю в ощущении, будто мне врали всю жизнь, и я мог всё это время вальсировать и кавалером тоже На самом деле, конечно, я понимаю, что это маленький шаг для человечества первый шаг на пути в тысячу ли, что не всякую даму легко провести (а лайфхак приглашать только опытных дам - в вальсах с прогрессией не прокатывает)), и что кавалеру надо ещё смотреть по сторонам, а не только на то, какая у него дама красивая, чтобы не врезаться в другую пару/ёлку/колонну... Что др@чить технику всегда есть куда (но я, вроде, уже научился, с трудом найдя в доме СТЕНУ, поджимать хвост так, чтобы и дышать, и поясница не болела). Но... но. Позволю себе немного побыть воодушевлённым открывшейся бездной новых возможностей.
А на обратном пути узнал от Кэти, что и на моей улице перевернётся сыгровка к Излому (Клюгкатера записали в дипломатическую тусовку), вуху И если к тому времени вводной ещё не будет, я окончательно дам себе карт-бланш на определять характер персонажа. Юхан и так уже проявляет здоровое чувство юмора и здоровый же патриотизм.

А сегодня я вышел из дома, чтобы доехать к Кело на озвучку. Если кто-то не знал или забыл: ещё по осени я вписался озвучивать персонажа в анимационном сериале по Дюне. Планы на аренду студии сорвались, зато теперь у Кело есть микрофон, так что можем записывать в домашней студии Если вкратце, то озвучка - это "Не роняй конец, попадай в рот, будешь шуршать - я тебя раздену"(с), и в целом всё как в этом прекрасном видео Занимаемся творчеством, ага, и никто нам не заплатит, - зато такое крутейшее получается!
Подробности озвучки
Я приехал в два, и до четырёх мы тупили (в основном под прохождение третьего Цезаря), пока не доехал ещё один актёр озвучки. Я морально готовился, перечитывая сценарий, - причём целиком, поскольку мне предстояло записать не только своего персонажа, Питера де Врие, но и Преподобную в качестве черновой записи (потому что Ан болеет, а запись уже нужна). Увидел предварительную анимацию сцены сна-видения Пола перед испытанием, и оно красивое, и с офигенной музыкой! Поймали мыша и едят не спеша в коробочку А Кело директивно напоил меня чаем (я раньше думал, что чай сушит горло, - а оказывается, наоборот).
Когда мой коллега добрался, мы с ним были ненадолго изгнаны на кухню на время созвона. Познакомились, поговорили о варгеймах и зверье. Потом его, как Гурни (отличную псину, которая делает больно иначе, потому что троллит), записали первым. Я записал Питера - легко и быстро, Кело похвалил Оно немудрено - я в эту кобру вроливаюсь уже по щелчку, - но всё равно приятно. Как выразился Кело, последняя реплика Питера - это "как вам подать эту ведьму, средней прожарки или с кровью?". Всё так, всё так
И, наконец, мы писали Преподобную. Как вы понимаете, у неё в первой серии, про коробку, - больше всего реплик, так что писали мы целый час. Кело предупреждал, что озвучка - это не меньшая нагрузка, чем вокал, - но я никогда не занимался вокалом и не мог заранее оценить, что это значит. Теперь могу Ближе к концу (где-то на 15-й странице сценария из 20)) я чуть не отъехал - начала кружиться голова. Посидел, подышал в форточку, попил чаю, продолжили, - опять начала кружиться. Пришлось заканчивать, сидя в сэйдза (потому что спина должна быть прямой, чтобы диафрагму не пережимать). Я в целом - та канарейка, что чувствительна к душным помещениям, - но у меня уже давно голова не кружилась, и почему-то это происходит, только когда я долго стою на ногах (например, во время примерки). Видимо, организму надоедает качать кислород на высоту моего роста. И да, говорильня выматывает, - хотя с Кело невероятно комфортно работать: он подсказывает настроение и эмоции персонажей, показывает, где расставлять акценты. А Преподобная очень по-разному общается с леди Джессикой и с Полом (она то умиляется на мыша, то удивляется, какой он дурачок, - но постепенно начинает говорить с ним как с равным, признавая в нём человека, и это очень крутая перемена).
И в озвучке неизбежно возникают мемы, потому что, хоть ты и не читаешь с листа (это было бы заметно), а сначала читаешь-запоминаешь, потом говоришь, - сложно привыкнуть произносить реплики так, как живые люди говорят, а не как тебе внутренний голос в голове озвучивает прочитанное В моём случае это была "Джессика". Я привык произносить букву Д, тогда как англоязычные люди произносят без неё - "Жессика". Я эту "Жжж-жжж-Жессику" столько десятков раз повторил!.. А ещё у меня откуда-то вылезли "лЭди" вместо "леди" и "Щто" вместо "што", это было очень смешно Но мы справились! И когда всё закончилось, я почти в одни щщи слупил целую шоколадку (а до и во время озвучки шоколад есть нельзя), потому что мозг отчаянно требовал глюкозного топлива. Кальян мне как-то не пошёл, но мы ещё немного потупили под Цезаря с чаем, шоколадом и котами. Мыша Нейтана, чьи звуки меня смущали на аудиозаписи, я приложил к уху (он возмущённо на меня напищал) и остался спокоен: стрессовая одышка имеется, но шумов не слышно. Да, я параноик даже до чужих мышей
Заодно мы скурили мне персонажку на мелкоигру по Дюне, которая, надеюсь, будет когда-то осенью. Женщину из школы Дома Гинац, телохранительницу леди Атрейдес Да, люблю цепных псин любого пола и качества, никогда не надоест.

Спайс-контента катКонцепт-арт Питера де Врие для сериала, в котором я участвую, я уже показывал, - пришло время вспомнить, что Софийка когда-то много рисовала Питера, а рисуют его не то чтобы часто. И, хоть и было это давно, - отлично, между прочим, передавала сущность этого скользкого типа! Так что сохраню полюбоваться. Портрет Питера и Питер с Фейдушкой:

(с) strawberry frog

Вернулся домой, чтобы узнать, что Дэвид Линч умер Я так и не стал фанатом Твин Пикса, так что для меня Линч - это прежде всего Дюна (и другие фильмы). Кажется, после окончания ЗВ-марафона я устрою Дюна-марафон (только сперва досмотрю Prophecy, немного осталось).
И вот ещё - заглянул в канон и подобрал имя своей княжне Тугоуховской. Пьеса упоминает имена трёх сестёр из шести: Зизи, Мими и Катишь, - так что буду первой, Зинаидой А завтра - Нарнийский танцвечер. Готов ли я? - Конечно же нет, - но это, по крайней мере, не игра...

Поорать про Камень ЗвёздВсё-таки в этой истории - идеальный для меня баланс динамики событий, атмосферных описаний окружения и рефлексии персонажей. Сюжет развивается постепенно, но не топчется на месте; мы видим, что чувствуют и думают персонажи, - но не тонем в них, равно как и не вязнем в избыточных деталях. И мир, и персонажи очень живые, в текст можно погрузиться - и видеть, слышать, осязать. Нет того ощущения поверхностного скольжения по накатанной схеме, которое возникает от многих современных текстов. У Бэрд нет схемы, у неё есть глубина и лор, - и я уже говорил, как здорово этот лор подаётся через мифы, легенды, сказки, в которые персонажи поначалу не верят, а затем сталкиваются с ними воочию и незаметно становятся их частью. В общем, я в детском восторге
И Морлин, божечки, Морлин. Котёныш с этими его светящимися в темноте глазищами Мамкин интриган и начинающий злодей - анонимные письма с угрозами написал (я уверен, что это был он, больше некому), в доспехах чёрного рыцаря рассекает, "чтобы боялись"... Всё по методичке "Злодейства для чайников" Наконец-то появился во плоти (и всё те же романтические руины, - как здорово, что я могу представлять себе картины Кнаба!), - и какой же он красивый со своей львиной гривой...

@темы: я и бал, поржать и убежать, friendship is magic, соседи по разуму, spice must flow, фанарт и иллюстрации, окститесь, юноша, рисуют моих персонажей и коммишны, радио Эфир в прямом эфире, чукча читатель