Вечером понедельника я осознал, что 1 ноября - день вегана, а отметить мне нечем. Потыкал в доставки. Сплошной облом.Утконос в честь этого дня сделал значительные скидки на веганские наггетсы и плавленый сыр, но... пункты самовывоза у них не работали. А на минимальную сумму для доставки курьером я не набрал - вот и какой смысл в скидках тогда Плюс совершенно неочевидное оформление заказа, когда хренадцать раз вбиваешь адрес, он не проходит, а потом оказывается, что надо было зарегистрироваться. СлайсПицца ушла в отпуск, у Нэнси'с минимальная сумма доставки такая, что только две пиццы брать, а у Loving Hut одна пицца стоит, как две из Нэнси'с. Мне нужен второй веган. В общем, в результате я вконец проголодался, сходил в магаз за хлебушком и сэкономил

Также я начал делать себе подарки на день рождения, сиречь конвертировать подаренные родителями - и не только - деньги в нечто материальное. Заказал книжку.По случаю Самайна была скидка на Лабиринте на книжки Чароита о Королевских Соколах, я и заказал первую, которая уже вышла, Эльфийского подменыша (и не совсем понял, как быть со скидкой на предзаказ остальных двух, так что пытаться оплачивать ещё не вышедшее пока не полез). Во вторник мне её бесплатно доставили. Всё-таки книги в твёрдых обложках нынче золотые по цене... и при этом без иллюстраций А мне было бы не жалко за них доплатить. Ну да ладно - по мере чтения буду ими делиться, но доберусь нескоро, у меня ещё Иванова не осилена. Также забавно сочетаются пометка 16+ (боги, за что столько, это же отличный янг-эдалт, который читать бы в 13-15, не припомню там ни кровавости, ни секса!..) с очень крупным шрифтом.
Сегодня заказал с Вайлдберриз янсин-кружку (потому что одной мне мало, будут две разных!), а маленькие янсин-подушки закажу с али, когда там начнётся распродажа. Остальные средства пущу на коммишны и игровзносы.

Об этом не написал только ленивый, но какие же правильные туманы - я бы даже сказал, Туманы! - были в Москве после Самайна! Впечатляюще.Выходишь за хлебушком вечером понедельника, стоишь в начале улицы, а цепочка огоньков фонарей уходит в никуда и теряется в тумане, и ты тоже теряешься - в догадках, куда эта улица теперь ведёт. И автобусы неожиданно выныривают из тумана. И над Плазой клубится туман синего цвета из-за подсветки - совсем как в театре, когда сценический дым подсвечивают цветными прожекторами. А на следующее утро просыпаешься - и видишь из окна только молочную белизну и больше ничего. Постепенно текстуры прогрузились, но погода продолжает быть туманной. А на игре будет Самайн по старому стилю Отчаянно вытесняю тот факт, что до неё полторы недели, сил на коммуникацию нет никаких. Но надеюсь, что сумею и успею сделать хоть что-нибудь, и мы лампово и нескучно поиграем.

Сегодня днём тупо вырубился - и приснилось всратое. Осторожно, чуточку порнографии!То есть начинался сон довольно паршиво, хотя в нём нашлась неожиданная поддержка, что определённо плюс, - но продолжился он тем, что Птаха послала меня за коньяком. Я подумал, что сделаю это быстро и буду свободен, и... поехал на машине (которой в реале у меня отродясь не было, ага). И не без труда припарковался у метро (при том, что от дома до метро пешком считанные минуты). Потом ко мне в салон заглянула Марта Шварц и спросила, можно ли закинуть в машину рюкзак. Я согласился, вылез, открыл заднее сиденье, чтобы зачем-то через него закинуть рюкзак в багажник, а этот рюкзак почему-то был весь в кровище (что меня вообще не смутило, разве что мелькнула мысль, что он может испачкать мне машину). Оборачиваюсь - а на передних сиденьях уже сидят какие-то посторонние люди. На водительском - мужчина, эдакой типичной небритой восточной наружности, на пассажирском - как мне сперва показалось - женщина, тоже довольно стереотипная, накрашенная длинноволосая блондинка. Но тут мужчина наклонился и начал делать "женщине" минет. Я поинтересовался: ребят, а вас не смущает, что это вообще-то частная машина, а не общественная?.. Они смотрят на меня спокойно и говорят: да, мы в курсе. Я уточняю: то есть вы увидели первую попавшуюся открытую машину и решили залезть в неё потрахаться? И они: да. Я не нашёл, что ответить, и проснулся

@темы: moments of life, moments of dream

@темы: фанфикшн, внимание, пандемическая тревога

В ночь с 30го на 31е захотелось огня. Добил красную свечку, поставил поверх её остатков хлопковую свечку и её добил тоже. Смотрел на то, как в молочно-белом воске появлялись маленькие, затем расплывающиеся кровавые пятнышки - это красный воск протапливался снизу. Надо будет новую хлопковую свечку в Леонардо купить.
Вчера мы с Амартом собрались было в ДФ, но в шесть вечера осознали, что не успеем и поедем на следующий день с утра, а пока Амарт просто доехал немного посидеть с пивом. Геншин и феи, ориджи и литература - поговорили обо всём на свете, почухали Лышко, и до полуночи я Амарта отпустил. Спасибо за вечер! Отметить не в одиночестве было нужно. И это был тёплый Самайн

Дом Фиалки сначала не собирался закрываться на карантикулы, объявив, что теперь продаёт товары первой необходимости - мыло и зубную пасту. Я надеялся, что это мыло будет благоухать фиалками Выкрутились красиво, но, увы, не прокатило: с завтрашнего дня они всё-таки не работают. А Фиалковод закрылся сразу, так что к ним поеду после восьмого - нашёл вкусного на распродаже.
Выставка закончилась вчера, сегодня уже можно было посмотреть на свежий завоз цветов, ну и билетики обналичить. О пополненииЯ бы свой билетик охотно оставил у Амарта после передержки моих последних приобретённых кустов, но - в результате Амарт отдал мне свой ввиду закончившегося лимита на фиалки. И я честно к двум листикам приготовился. Когда вдоволь побродили по стеллажам, я пошёл выбирать подарки из коробки - покопался в красных, синих, фэнтези... Цапнул РС Мавр - рекордно быстрый путь от вишлиста до обретения! - и Rainbow's Quiet Riot (R.Wasmund), мой давний мастхэв. Причём листиков RQR мне положили два - и подбросили листик Reigning Beauty (J.Swift), тоже из хотелок. Итого четыре листа от щедрот - излишки, что ли, пристраивали?.. Ещё посмотрим, конечно, что из этого богатства выживет и даст детей, но вообще ДФ знает толк в мотивации: три сорта купил - ещё три получил.
А теперь слайды!
ЛФ Фея огня, пожалуй, ныне входящий в топ-3 моего вишлиста. Very насыщенный тёмно-алый, much бахрома, всё как я люблю.

Lyon's Pirate Treasure (S.Sorano), очень славные анютки, гофрированные края с напылением. Вроде попытка выдать зеленоватую рюшку считается за спорт, но так определённо только красивее.

Разлапистые СМ Звёзды Крыма, симпатичные цветы с каёмочкой и звёздным фэнтези.

ЛЕ Черника, оправдывает название - черничный цвет действительно офигенный, вариативная белая кайма смотрится вкусно, и такие большие пушистые цветы. Закреплённый спорт от ЛЕ Пломбир с черникой, даже круче оригинала. Пожалуй, закину в хотелки. (И увидел цену растения только на фото, да... мог бы не удержаться.))

KZ Светлые края, милый ушастик интересной формы и приятного оттенка.

K's Florizel (Hejner), ещё немного милых моему сердцу анюток, с нарядными лиловыми напечатками.

Глазастик РС Сара, тоже напечатки, только розовые.

ЛЕ Северная роза, большие белые звёзды с синей каймой.

ВаТ Прекрасная Арабелла, нарядные бело-пурпурные колокольчики.

Спорт от ЛЕ Взбитые сливки, также настолько удачный, что превзошёл сорт и чаще встречается в коллекциях. Помню этот спорт ещё по выставкам восьмилетней давности - давно пора бы дать ему имя.

РС Чарльстон, и тоже, походу, спорт - сорт розовым должен быть, а тут такие красивые трёхцветки на белой основе.

ЕК Антарктида, новинка этого года. Неизменно люблю холодные оттенки.

Dn Decoupage, из трёхцветных фэнтезийников (да, всё приглядываюсь к ним). Крупный, яркий.

Ещё одна новинка этого года, которой я всякий раз любуюсь, - ЕК Свечи на ветру. Эффектные звёзды с жёлтой пропиткой.

В прошлый раз я почему-то сфотографировал только эльфов, теперь исправляюсь. Dn Королевство фей.

ВаТ Мистический мавилик, люблю этот сорт за насыщенный алый цвет и красивую золотую кайму. Кстати, что такое мавилик - не знаю, гугл утверждает, что это лазурь по-турецки...

Dn Прiсмак Корiци, классные зелёные крокодилы, возьму на заметку.

Спорт от НД Барракуда (чуть было не прочитал как Барраяр), стоит ли добавлять, что тоже прикольней сорта? Сорт однотонно-вишнёвый, разбавить белым пошло ему на пользу.

РМ Иллирия, этот сорт с венозным рисунком и бахромой мне тоже всегда нравился.

Классика: Далматин, сорт неизвестного селекционера, возможно бывший промышленный или спорт от него, в общем - "музыка народная, слова народные, исполняет автор". У этого растения белая пятнистость плохо видна, но она бывает и очень живописной.

ВаТ Шарман, красивые синие цветы с белой каймой. Опять же, не очень хорошо видно фэнтези, но оно там есть.

ЕК Уютное счастье - да, продолжаю смотреть на холодные оттенки белого с синим. Но, пожалуй, Снежные Карпаты - всё же мой фаворит у ЕК в этой цветовой линейке.

ВаТ Супер папа. Признаться честно, сфотографировал во многом потому, что упорно читаю как "супер псина", ох уж этот почерк Впрочем, и на цветы не грех посмотреть: большие, ярко-алые, со светлой каймой.

ВаТ Волшебная сказка. Да, немало бело-пурпурного было в этот раз на полках.

ЛЕ Алмазная диадема, сорт, к которому я всё приглядываюсь и облизываюсь. Анютки, сиреневые оттенки, венозный рисунок - всё при нём, но меня немного смущает греча(тм) зелёная рюшь.

ЛФ Кремовый десерт, весьма нежные цветы с розовой пропиткой и зелёной подсветкой.

И куда же без завсегдатая выставок. Ян Менуэт, и снова удачный спорт. Классная получилась седая бахрома, я бы от такого спорта даже не отказался...

Не могу пройти мимо РС Чёрный бархат, просто не могу. Шикарное

ВаТ Морской стиль, красивый бело-фиолетовый пестролистник. Его листочки тоже давали по акции с билетиками, но хотелки перевесили.

РС Дискотека, немного не в фокусе, но цветы занятные, захотелось сохранить. Мерцающие розовые тарелочки с пурпурной каймой с напылением и изящной золотисто-салатовой оторочкой.

ЕК Озеро лотосов, показываю то, на что очень уповаю Мой лист сидит в земле, и я жду от него детей.

Водяной (Дадоян), классика фиолетовых сортов с зелёной рюшей. Это растение - даже не кочаны и этим нравится.

ЛЕ Хрустальный лебедь, красивые колокольчики на необычном мощном стволе с необычными удлинёнными листьями.

Нежнота Optimara Michelangelo (Holtkamp), простая и милая.

ЕК Актриса. Да, по цветкам - один из множества бордовых сортов ЕК. Но посмотрите на шедевральную золотистую пестролистность!*-*

Вот он, РС Мавр. Вместо тысячи слов. Вот бы и мой вырос большой и красивый! (Но сначала ему надо родиться деткой.))

ЛЕ Медуница, всегда фотогенична.

РМ Фриволите, люблю за черничный оттенок и пушистую махровость.

Спорт от Tina's April Fantasy (T.Elfstrom). Интересно, в чём спортивность? Видимо, в том, что фэнтези не синее, а сиреневое, и пестролистности не видно. Нет, пожалуй, сорт меня цепляет сильнее.

ВаТ Кудрявый хмель. Тут мы с Амартом переглянулись и оба сфотографировали этот сорт, чтобы не забыть в вишлист добавить. Да, сине-сиреневые орхидейные анютки, может, и не уникальны сами по себе... и венозный рисунок тоже... но очень уж их красит ажурная белая бахрома и резные листья ей под стать.

РС Принц Персии, ещё одна классика фиолетового с зелёной рюшей.

Красивая ЛФ Лунная фея - и здесь хорошо сочетаются напыление, гофрированная кайма и пестролистность.

АТМ Афродита тоже зацепила необычностью: сиреневые блюдца с венозным рисунком, тёмной окантовкой и ненавязчивыми салатовыми кружевами.

KZ Рыжий Апп (нет, я не знаю, почему с двумя П, но сорт зарегистрирован именно так - может, чтобы с правообладателями из Вимм-Билль-Данн не ссориться?..). Давно знакомый, красивый крокодильчик.

Эффектный глазастик Rhapsodie Ruth (Holtkamp).

И напоследок - нежные белые кочанчики Ds Изабель.


В такую прекрасную солнечную и тёплую погоду было бы кощунством не погулять, так что мы прошлись по Пятницкой туда-сюда - в поисках кофе (но ко всем открытым точкам были очереди) и просто так - да и доехали до Юго-западной, и оттуда шли до дома пешком. Повспоминали театры, книжки, игры. Амарту ещё раз мурр за компанию!

Подглядел во тьме, как клубочится троецзюние. Нечасто они спят все втроём. Элрик - большая подушка.

@темы: moments of life, friendship is magic, это крыса и ей не стыдно, да, фиалка. да, махровая, флора и фауна

Выезд на игру в позапрошлую пятницу, из рабочего аврала, был несколько экстремальным. Я собрал рюкзак, пилил работу и преодолевал порочный соблазн заехать субботним утром (и не зря: игровая пятница была весьма насыщенной). Про добираловоМы с Ортхильдой договорились встретиться на Коньково и были там в половине одиннадцатого. Автобусы уже едва ли ходили, и мы вызвали такси. Судя по характерному запаху, пробивавшемуся сквозь маску, у водителя в мешочке на лобовом стекле был наструган сушёный чеснок от вампиров Сеть под Троицком ловила весьма эпизодически, но мне даже удалось дозвониться до Шелли, - правда, когда мы подъехали, игра уже началась и открыть нам шлагбаум было некому, так что мы дотопали от него до дома пешком. Спасибо Ортхильде - я на этой даче раньше не бывал и один бы не добрался! Векша провела нас в домик-игротешку, где я едва успел переодеться до того, как туда пришла игра, и оставил там своё пальто до конца игры. Прочие вещи я подхватил в зубы, сунул в сарай с пожизняком и тоже пошёл в игру. Из-за опоздания форменного худа мне не досталось - так и проходил без него всю игру, в одной безразмерной рубашке (остальные игровые белые рубашки оказались в стирке).
Впервые столкнулся с продуктовой раскладкой по игрокам. Это когда не привозишь что-то на себя и на того парня на свой вкус, и не сдаёшь денег на еду по выбору мастеров, а нечто среднее: покупаешь то, что назначат купить, плюс взнос на дрова и другие расходники. Мне, помимо прочего, выпали 600 грамм чернослива. Почему именно 600, а не 500, например?.. Загадочное Про едуНо когда я пришёл в Ашан, там были только 450 и 200 грамм. Пришлось ограничиться одной пачкой в 450, охренев от расценок на сухофрукты, - две таких уже сравнялись бы с ещё одним игровзносом. С тех пор, как я этот чернослив сдал, я его больше не видел - как и внесённые вместе с ним банку резаных шампиньонов и банку кукурузы. Мне, конечно, не жалко, но, судя по всему, в сумбурности процесса приготовления пищи - игроками и по игре - о части продуктов попросту забыли. Если бы я получил наряд по кухне, смешать шампиньоны и кукурузу уже было бы достаточно для сытного салата. И лично мне грех жаловаться - я натрескался картохи и хлеба до отвала, а в первый вечер был ещё и очень вкусный пирог с капустой, - но нельзя не признать, что наличие кухонного теха гораздо удобнее, и по сумме выйдет едва ли дороже: тех хорошо знает, что, где и в каком количестве покупать, чтобы было качественно, недорого и не осталось лишнего, а также учитывает медпоказания игроков. На кабинетках на несколько часов натуральный взнос оправдан, но на суточных играх с трёхразовым питанием некоторым игрокам нужна горячая еда - не все могут питаться дошираком и сухпайком, как могу я, - и есть риск столкнуться с очередью к микроволновке. Впрочем, понимаю, что завербовать кухонного теха бывает так же сложно, как координатора или АХЧшника.
Подлейший шрам был графу нанесён...(с): после этой игры у меня до сих пор красуются два длинных параллельных синяка от меча на задней стороне правого бедра, сидеть по первости было неудобно. Видимо, вампиры не только любят подкрадываться сзади, но и привыкли целиться в мягкое место Про боёвкуВ целом боёвки и леса (и боёвки в лесу)) мне как-то не хватило. Конечно, мало кто, кроме меня, при опросе перед игрой согласился бегать по лесу (что продолжает быть мне непонятным: как раньше ролевики в зимние Исходы ходили-то?..), - но я ждал, что будет что-нибудь днём: оно и безопаснее, чем ночная боёвка, и с погодой повезло, моросить начало только по сумеркам. Но днём была только тренировка, что полезно, но не так задорно (да, я как тот кот, который доволен, но мааауло, не тоооу)). Однако - и в этом случае понимаю, что игротехов было немного, а сюжет есть сюжет.
Благодаря играм ролевым я знаю Pater Noster и на латыни, и на русском. А поскольку Блайд - протестант, пришлось на русском молиться. Кажется, "Отче наш ежа неси но не беси" я ещё ни разу в жизни так много не повторял

Блайд Хартсон. Отчёт отперсонажный. Возможны неточностиВернувшись вечером из поездки за овощами, я не ожидал, что окажусь прямо в центре событий. Вернее, это как посмотреть: в нижнем зале замка было безлюдно, только декарий аптекарис, Эдвард МакКехт, возился с раненым, - так что я сразу предложил свою помощь и засучил рукава. На койке под лестницей лежал молодой всадник Лео Брайс - мы ещё не успели толком свести знакомство; он возвращался с задания, наткнулся на несколько большее, чем ожидал, количество вампиров, - обычное дело. По его словам, один вампир оказался благородным и предложил ему дуэль один на один, что, видимо, его и спасло, - хотя рана на ноге была весьма серьёзной, и брат Эдвард прилагал все усилия к тому, чтобы эту ногу сохранить. Брат Лео рвался наверх, узнать, о чём совещались субмагистр с другими декариями и всадниками Ордена; я мог бы сходить, послушать и сообщить, но здесь, возле кухни, где варились целебные снадобья, я был нужнее. Оставалось надеяться, что о том, что мы пропустим, нам расскажут позже.
Стук в дверь. И кого ещё принесло в такой поздний час?..
- Кто там?
- Свои.
- Свои без стука входят, - ворчу в ответ. Пожалуй, первая привычка, которую отбивают будущим охотникам, - это привычка приглашать кого бы то ни было войти.
Ещё один раненый - Томас Клиффорд - ввалился и занял место на койке, так что Лео пришлось потесниться. Он одновременно и делился новостями, и подсказывал Эдварду, как его лечить, утверждая, что уже вполне готов идти к субмагистру с докладом.
- А ты многому у меня научился, - улыбался МакКехт.
- Например, спорить?.. - добавил я.
Вместе с Томасом - или отдельно от него, я не обращал на них большого внимания, привычно работая второй парой рук брата Эдварда - появились женщины: сёстры-"георгинки" Второго Ордена и ещё одна, с первого взгляда резко от них отличающаяся (хотя бы уже тем, что носила меч, не спеша оставлять его на оружейной стойке даже в помещении). Вольная охотница. Она также говорила о засаде вампиров, заставшей их врасплох, и о том, что чей-то брат - возможно, её собственный - сбился с дороги в лесу и нужно его найти. Как я мог отказаться ей помочь? Нельзя же оставлять человека ночью в окрестностях замка одного! Тем паче девица так рвалась наружу, что, того и гляди, пошла бы в одиночку.
Всадник Алан Кэмпбелл также вызвался в эту спасательную вылазку. Конечно, нам обоим следовало бы спросить позволения у своих наставников, но дело было срочным, промедление могло стоить заблудившемуся парню жизни, - и декарий Генри Фрезер был так любезен, что доложил о нашей инициативе субмагистру, занятому докладами потрёпанных охотников, и передал нам его разрешение. Всё это заняло считанные минуты, и я понимал, что субмагистр едва ли обрадуется, осознав задним числом, что он отпустил в бой аколита в моём лице, - но что делать, если из старших - хотя бы по возрасту! - я был одним из самых целых?..
Мы с Аланом взяли мечи и факелы и последовали за охотницей. Она была на удивление спокойна и светски беседовала с нами - так и познакомились: её звали Ирэн. Мы ушли достаточно далеко от замка, на каждый сомнительный звук сходя с тропы и пытаясь осветить факелами полную теней лесную чащу. Когда вдали на тропе показались огни, Алан предложил устроить засаду - но я усомнился, кабы в зарослях мы сами не оказались в ловушке; посему мы остановились посреди тропы и окликнули приближающиеся фигуры. Ответом нам был уверенный голос, назвавший своё имя - это и был потерянный брат (кажется, его имя было Килеан). Я вышел вперёд, ему навстречу, чтобы убедиться, что среди его спутников нет раненых. С ним было, если я не ошибаюсь, двое - женщина из Второго Ордена и ещё один новобранец, которого она сопровождала.
Оставалось вернуться в замок. Но у самого поворота дорогу нам преградили трое. Вампиры. Вроде, двое мужчин и женщина - я не присматривался ко всем троим, выбрав себе одного противника, стоявшего с краю. Женские голоса позади меня начали читать молитву. Я не стал к ним присоединяться: слишком неудобно молиться и драться одновременно - дыхание сбивается на другой ритм. Я предпочёл вступить в бой - давненько у меня не было настоящей, а не учебной, драки!.. А ведь недолго разучиться убивать и защищаться, имея дело с тупыми клинками.
Мой противник оказался, прямо скажем, не из лёгких: рослый пижон с вьющимися светлыми волосами, хороший фехтовальщик, умело державший меня на расстоянии. Мы уже не раз задели друг друга, и самый чувствительный удар скользнул мне по правому плечу, обжигая свежей кровью. Дурно: рука, держащая клинок, начала быстрее наливаться усталостью, я вынужден был отступать, но прийти мне на помощь было некому. Я не мог уследить за тем, как обстояли дела у других охотников, и с тоской думал о том, что покидать замок всё же было глупостью: если к нам не придёт подкрепление, мы так и поляжем практически в виду замка.
Перелом в ходе боя я заметил, когда подкрепление пришло к вампирам. Ещё один, черноволосый, сухощавый, бросился на меня очертя голову. Нас с Аланом и другими охотниками разделили, меня окружали с двух сторон, и я едва мог отбиваться, - а уж о том, чтобы атаковать, и помыслить не мог. Тяжёлый клинок высокого вампира подрубил мою правую ногу, и я неуклюже упал, чтобы ещё один удар припечатал меня сверху по уже раненому плечу. Самое время вспомнить, что "дорого продать свою жизнь" можно только в красивой сказке. На войне жизнь всегда стоит дёшево, и никому не доводится умирать, с удовлетворением озирая горы трупов убитых врагов, - все умирают, видя даже не торжество, а тупое безразличие вражеского солдата, которому просто повезло чуть больше, чем тебе. Зато и страха, глядя в лицо такой банальной и обыденной смерти, я не испытывал - только злость: и на себя, и на тварей.
Впрочем, меня не убили - хотя могли, это было бы легче, чем свернуть шею утке: я даже меча был не в силах поднять. Вампиры прошли мимо, туда, где за моей спиной всё ещё хором звучали молитвы женскими голосами. Я уже не мог никого защитить и лишь надеялся, что молитвы оградят женщин хотя бы на время. Перед глазами всё плыло, но я видел, что впереди меня на тропе упал ещё кто-то из охотников - Ирэн или Алан?.. - и слышал слова одного из вампиров, склонившегося над ним: "Мой враг... я сохраню тебе жизнь". Краем сознания я подумал, не привёл нас в ловушку кто-то из своих, - но в таком случае вампиры убили бы всех, кроме предателя, и не пощадили бы меня. Я попытался встать, опираясь на меч, - и привлёк к себе внимание вампиров.
Ко мне неторопливо вернулся чернявый, который мог считать, что повалил меня в бою, хотя на самом деле даже не довершил, а лишь дополнил чужую работу. Он не разговаривал вовсе всё то время, что я его видел, - лишь зарычал, как зверь, сжав голой рукой с кривыми когтями моё раненое плечо и чуть приподняв меня с земли. Я едва не прокусил себе губу, чтобы не порадовать его стоном, - всё тело парализовало болью. Слова молитвы на язык не шли - вместо них приходили бессильные ругательства: кажется, я шипел "Пошёл прочь, тварь", - а он, продолжая удерживать, нагнулся... и укусил меня в шею. Я прекрасно знал, что от укуса я не стану вампиром и даже не умру, - но подумал тогда, что лучше бы я умер: слишком унизительно было стать кормом для твари.
Сил стало ещё меньше - возможно, на несколько мгновений (минут?..) я даже потерял сознание, но очнулся. Вампир удалился, не то посмеиваясь, не то сыто урча, а усилившаяся от отвращения злость придала мне сил. Я решил, что если меня найдут мёртвым, то не в грязи. Я встал на одно колено, поставив меч перед собой, и начал молиться. Говорят, рыцари древности в походах в Святую землю молились на рукоять меча вместо креста, - так чем я хуже со своим офицерским палашом?.. Тем паче в мире, где мечи уходили в прошлое, уступая место стрелковому оружию. Хрипло, задыхаясь, я повторял молитву снова и снова, пока не услышал, что молящиеся женские голоса приближаются, звучат совсем рядом. Я хотел было молиться с ними в унисон, но они говорили слишком быстро, и я за ними не поспевал. А ещё медленнее я догадался о том, что вампиры ушли, опасность миновала, и что я, похоже, действительно не умру.
Ирэн подошла ко мне - она совсем не пострадала - и подставила плечо. Мимоходом удивившись её силе - ещё кого-то она подхватила другой рукой, - я поковылял рядом, опираясь на меч. Пройдя пару десятков метров, мы подобрали в канаве раненого всадника Александра Эванса - значит, подкрепление всё же было, но вампиров было больше... Зато никто не погиб, и это изрядно меня приободрило, к тому же стыдно было бы страдать в присутствии братьев и женщин. Потому я, на чистой силе воли, держался на ногах, твердя, что жить буду, пока голова на плечах, и уговаривая этим самого себя.
- Справа канава, - предупредила Ирэн. Очень кстати: я толком ничего не видел из-за головокружения и полумрака (факелы мы растеряли, лишь у Александра был фонарь), и меня изрядно заносило.
- Но справа ваш голос, - возразил я.
- Ой, то есть слева.
Если она веселила меня нарочно, то я был ей признателен. Ещё несколько шагов спустя Ирэн посетовала:
- Ох, кажется, я потеряла свой серебряный кинжал.
- Всё не страшно потерять, кроме головы, - утешил её я.
- И хвоста.
Кто-то пошутил про ящерицу, а я задумался: Ирэн - оборотень?.. В таком случае подозревать её в сговоре с вампирами не следует: говорят, вампиры и оборотни недолюбливают друг друга. Но стоит и держать ухо востро: всякому перевёртышу своя шкура ближе к телу, нежели заботы рода человеческого, и среди них немало язычников.
- Спасибо, что помогли найти брата, - говорила меж тем Ирэн.
- Ну не мог же я просто сидеть и пить чай, пока там человек снаружи...
- А ваш субмагистр - мог.
- У него другие дела.
- Кстати, почему он субмагистр? А магистр тогда где?
- В Ватикане...
Так, слово за слово, мы доплелись к воротам замка, истекая кровью, словно отступающая наполеоновская армия. Короткая дорога показалась мне вечностью, несколько раз я чуть не упал и один раз - не чуть, но сумел подняться. У ворот Ирэн оставила меня без поддержки и хотела было вернуться за потерянным кинжалом - в одиночку! Для этого нужна либо поистине звериная сила (но разве одинокому зверю устоять перед толпой вампиров?..), либо безрассудная храбрость на грани безумия, либо... уверенность в том, что не тронут. Но проверить, не тронут ли, не довелось: Александр из последних сил удержал Ирэн и уговорил вернуться на поиски при дневном свете.
В замке, в тепле, силы стали покидать меня стремительно, как песок, утекающий сквозь пальцы, больше не сжатые в кулак; меня усадили на стул, но кому-то постоянно приходилось поддерживать меня, чтобы я не сполз с него на пол. Вокруг было столько раненых... многие будут вспоминать эту ночь как кровавый кошмар, которого никогда прежде не было в Ордене даже на памяти самых старших. МакКехт сбился с ног, раздавал указания, женщины и аколиты помогали ему как могли, и мне было чуть неловко, что я оставил его без помощи. Всё же два лекаря лучше, чем один, - а я вместо того, чтобы штопать, сам напоминал отбивную.
- Да чтоб он подавился... чтоб он отравился моей кровью, - рычал я, поскольку злость на воспоминания о вампире поддерживала меня. Да, я задел эту тварь мечом, но что толку, если моя кровь могла восстановить его тело?.. Теперь вся надежда была на то, чтобы встретить его снова и срубить его чернявую голову. Говорят, у каждого охотника есть вампир, которого особенно хочется убить, а у иных и несколько. Вот теперь и у меня...
Я держался в сознании, и Эдвард оставил меня напоследок. Я терпеливо ждал: не обидно уступить очередь на врачебную помощь молодёжи, обидно - наоборот. Мне дали выпить снадобье Рэдклиффа, восстанавливающее кровь, - только глоток из общей чашки, на всех его едва хватало, и моё предложение передавать чашку по кругу было отклонено, - промыли раны и след укуса. Спать хотелось страшно, и Эдвард, чтобы я не засыпал, велел мне молиться. Я ещё несколько раз прочёл молитву заплетающимся языком, но вокруг меня тоже молились - и на английском, и на латыни, - и я сбивался.
- Надо вспомнить какой-нибудь анекдот про англичан, - решил я, чтобы развлечь себя и других. То, что ни один не приходил на ум, было тревожным признаком. - И все вылетели из головы... А, вот: "Приходит английский джентльмен на свидание. Дама ему говорит: сэр, вы опоздали! - Простите, леди, я проспал. - Но сейчас файв о-клок. Во сколько же вы легли спать? - После двух. - Но свидание было назначено на два..."
- Англичане такие глупые? - откликнулся чей-то голос с недоверчивым любопытством.
- Разные. Бывают и глупые.
- Англичане не глупые, - другой голос, настолько уверенный в своей правоте, мог принадлежать только Мэттью МакКинлоху. - Они коварные и хитрые.
Наконец, до меня добрался неутомимый Эдвард, зашил рассечённую ногу - повезло, что не пострадала кость, - отлучился к кому-то ещё, вернулся и заштопал мне руку. Такие операции ему было доверить некому - в отличие от перевязок.
- А перевязать? - ехидно поинтересовался я вслед уже убегающему Эдварду.
- Ой, извини! Сейчас.
- Да шучу я, шучу! Заживёт. Займись другими.
После ещё одного глотка драгоценного снадобья в голове начало проясняться. Я лучше стал видеть раненых - некоторые, за неимением мест, сидели прямо на полу, прислонившись к стене, - и слышать разговоры старших охотников. Говорили о том, что видели за этот вечер шестерых вампиров, среди которых была одна женщина.
- Они не "мужчина и женщина", а "тварь и тварь"... - проворчал я.
Вспоминая того вампира, который меня ранил, я предложил запретить учителям фехтования учить вампиров - например, проводить уроки только при дневном свете.
Вставать я пока не мог, поэтому комментировал со своего места. Замученный Эдвард стоял над раненым Килеаном, рассматривая криво наложенную повязку:
- Ну и кто это наложил?..
- Не наложил, а налажал, - поправил я.
Килеан оказался едва ли не более болтлив, чем Лео, хоть это и казалось невозможным, так что четверть часа спустя уже весь замок до последнего конюха был осведомлён о том, что одна из сестёр Второго Ордена заметила его отгоняющим вампира веслом от своей невесты. Бывшей невесты.
- Почему бывшей? - этот вопрос, разумеется, интересовал слушателей даже больше, нежели позорная капитуляция упыря (то, что многие старомодные вампиры пренебрегали пистолями, чрезвычайно играло нам на руку, иначе было бы неловко прийти с веслом на перестрелку).
- Невеста предпочла вампира? - предположил я.
- Это как-то обидно звучит.
- Отнюдь: женщины есть женщины, - возразил я. - Она могла пожалеть бедного, стукнутого веслом вампира...
Как выяснилось вскоре, Килеан передумал жениться, когда решил вступить в Орден, - либо передумала невеста. Как по мне, так они просто нашли отговорку: Устав Ордена не запрещал заводить семью, напротив - засчёт потомков охотников пополнялись его ряды. Впрочем, виделись такие супруги редко: охотник, уходящий на задание, - всё равно что моряк, уходящий в плавание. Но, как я слышал, Килеан в прошлом был из китобоев, так что для его суженой ничего бы не изменилось. В общем, тёмная история - может статься, невеста сама была (или стала) вампиршей. Только на неё весло не поднялось...
- ...Он хотел, чтобы я попал по нему мечом, - Лео тоже рассказывал свою историю о поединке с вампиром. - Раз пять.
- Может, лучше один раз распять? - предложил я.
Когда все, кто был ранен более легко, разошлись (а Лео просто невозможно было удержать даже его наставнику, декарию Фрезеру), я сделал то, о чём мечтал весь вечер: растянулся на койке. Один из замковых котов тут же улёгся на меня сверху. Эдвард, конечно, предпочёл бы, чтобы я не шевелился, и кот был с ним солидарен, - но хотелось пить, и я встал за водой, уверяя МакКехта, что делаю это медленно и осторожно, чтобы швы не разошлись.
Затем я рассудил, что если уж Лео под силу - хоть и с трудом - подниматься по лестницам, то и я справлюсь и доложу об увиденном во время вылазки. Пусть я не заметил ничего из ряда вон выходящего и едва ли мог сообщить что-то новое, о чём ещё не доложили другие, и пусть моё мнение едва ли кого-то интересовало, - порядок есть порядок. Я взобрался на второй этаж; субмагистр, декарии и всадники, а также сёстры собрались в библиотеке - сверяли показания с записями о внешности и привычках известных Ордену вампиров. Я подпёр плечом дверной косяк, садиться отказался. Судя по всему, те двое вампиров, которых запомнил я, в списках не значились.
- Один из них назвал кого-то своим врагом, - сообщил я. - Алекс, не тебя?
- "Своего" я бы узнал, - возразил Александр.
На этом полезность моих наблюдений зашла в тупик. Но такое количество вампиров в такой непосредственной близости от замка указывало на одно: наше убежище раскрыли. Почему вампиры оставили раненых в живых, не понимал никто. Хотели напугать? Привлечь подкрепление в виде находившихся на заданиях охотников, чтобы напасть, когда добычи будет больше? Они настолько были уверены в своих силах?!..
Также тем вечером я узнал, что один из членов Ордена всё-таки погиб: аколит, которого Томас Клиффорд брал с собой на задание. Да, не все аколиты переживают своё первое задание, - но Александр, который был прежде наставником Томаса, негодовал, что когда он спрашивал у Клиффорда о новостях, тот даже не упомянул о гибели своего подопечного, так что Александр случайно узнал об этом уже погодя. Томасу было слишком тяжело и больно признаваться наставнику в произошедшем? - пусть так, но это его не извиняло: не в том, что не уберёг аколита и вернулся один (всех не сбережёшь на войне), а в том, что промолчал. Впрочем, между Александром и Томасом всегда были натянутые отношения: у обоих был вспыльчивый нрав, и обоюдным уроком смирения там и не пахло.
Услышал я и о том, что двое вампиров в этой вылазке было убито. Значит, всё же это было не зря, и, значит, ночью я буду молиться за их души - как и за душу убитого ими аколита. Мне будет мешать злость на того вампира, что укусил меня, - в нём не оставалось ничего человеческого, он вёл себя как бешеное животное, - но тем проще мне будет помнить о том, что душа вампира освобождается от страшных мучений, покидая уже мёртвое тело. Ведь когда-то и этот вампир был человеком, у него были родные и друзья, он кого-то любил, и кто-то любил его...
Я спустился вниз и сел за стол - самое время утолить голод остатками пирога: перед вылазкой, помогая с ранеными, я толком не успел его попробовать. Нашлись и такие вкусные булочки с корицей - а после потери крови я так проголодался, что и оскоромиться сладким было не грех. Появился библиотечный кот декария Фрезера - его давно не было видно, и с каждым разом он как будто становился всё крупнее (кот, разумеется, а не декарий), словно вознамерился вырасти размером с рысь. Это вызывало подозрения (прямо скажем, после столкновения с вампирами подозрения вызывало всё, хоть они и не умели превращаться в котов), и брат Александр проверил кота серебряным крестом. С болтающимся перед его мордой крестом кот поиграл лапкой, что очистило его доброе имя.
Явление кота породило ажиотаж среди дам - его гладили и чесали, так что братья шутили, что всем сразу же захотелось стать котом.
- Если вампиры превращаются в летучих мышей, то можно ли вывести летучих котов, которые бы на них охотились?.. - рассуждал я.
Ходили слухи, что кота Фрезеру когда-то подарили феи, но я в это не очень-то верил: поговаривали и о самом Генри, что в нём якобы текла кровь сидов, но не более чем в шутку.
В конце концов, несмотря на симпатии женщин, кот выбрал колени Мэттью и устроился на них к вящему удивлению самого аколита.
- Ему просто нравится тёплый пледик, - пояснил я.
- Это килт!..
Согласитесь, невозможно удержаться и не дёргать за усы того, кто вовсе не умеет разговаривать без возмущения. И я сейчас, увы, не о коте.
Меня одолела вечерняя лень. Если бы мне что-то поручили, я бы поднялся с места, но иначе - ни за что: имею право как раненый, тем паче что с этого моего места мне всё было прекрасно видно и слышно. А бегали туда-сюда аколиты, в бою не участвовавшие.
- Блайд, у тебя есть чай? - возник прямо передо мной пугающе бодрый и дружелюбный Малкольм МакГрегор.
- Нету...
- На, Блайд, чай.
И на стол опустилась горячая ароматная кружка. Чудеса!..
Всадники, насмотревшиеся на численное превосходство вампиров, были не так радужно настроены и переговаривались между собой о грядущих перспективах. С галереи второго этажа прямо над моей головой послышалось: "Все наши усилия бессмысленны..."
- ...От создателей "Мы все умрём", - подхватил я.
- Однажды мы все умрём, безусловно, - рассеянно согласился Генри Фрезер.
Должно быть, рано или поздно каждый член Ордена сталкивается с тем, что вампиров не становится - и не станет - меньше. Что наша война - не для того, чтобы победить и забить гвоздь в крышку гроба последнего врага. Но и что с того? Нашими усилиями кто-то не превратится в чудовище. Нашими усилиями кто-то не умрёт. Вполне достаточно.
Со своего места я видел и то, как в двери вновь постучали, и вошла женщина. Сразу заметив внимательным взглядом некоторое напряжение, царившее среди всадников в отношении гостей, она перекрестилась и назвала себя - и оказалась настоятельницей Второго Ордена, леди Сибиллой Кавендиш, по совместительству хозяйкой приюта, в котором воспитывались будущие аколиты, и супругой (или родственницей?) декария арморис, Сэмюэля Кавендиша. Сэм был явно взволнован, хоть и не подавал виду, - но, к счастью, на неё в дороге вампиры не нападали: видимо, также зализывали раны после стычки.
Матушка Сибилла принесла нерадостные новости: местоположение приюта было раскрыто вампирами. Она решила вывезти детей "на курорт" - субмагистр тут же пообещал предоставить для этого свою яхту, - а затем найти для приюта новое безопасное место. Я слушал и понимал, что обнаружение вампирами и штаба Ордена, и приюта одновременно - не совпадение, что в наших рядах появился предатель. И он мог быть, например, воспитанником приюта...
Поэтому письмо, которое принёс незнакомый голубь - и как только нашёл дорогу в потёмках? или это была другая какая птица? - было обречено на то, чтобы попасть в руки декариев, готовых отдать его только субмагистру лично. Письмо было адресовано некоей "Рози", каковой в замке не присутствовало, - однако птицы не ошибаются адресом, и назначенное несуществующей девице свидание наверняка подразумевало совсем иную встречу...
- Это письмо крысе, - тихо произнёс Александр, следя за письмом, и как ваш покорный, так и другие всадники были с ним согласны.
Брат Алан неожиданно бросился отбирать письмо у брата Генри едва ли не силой. Счёл, что оно предназначалось одной из присутствовавших дам, и вступился за её личную тайну?.. В том, что касалось угождения дамам, Алан уже не в первый раз был первым. Ведь если бы это он был "Рози", ему, напротив, следовало бы сидеть тихо и не выдавать себя.
Я был бы не против прогуляться к месту "свидания"... если бы не свежие раны. Но решением субмагистра в эту ловушку не полез никто - вампиры и так уже достаточно поигрались с нами в этот вечер. У аколитов же, казалось, и этот инцидент вызвал всплеск идей и фантазий.
- Я могу быть вместо невинной девушки! - гордо заявил Фрэнсис Рэдфорт, и я чуть чаем насмерть не поперхнулся.
Оказалось, Фрэнсис предлагал себя в качестве приманки для вампира. Забавно, пусть я и никому не пожелал бы испытать вампирский укус на себе.
Энергии у аколитов было хоть отбавляй, и то и дело доходило до потасовок - неровен час, колотя друг друга, свалятся с галереи прямо на обеденный стол.
- ...И чтобы вас было не слышно! - голос кого-то из декариев или всадников прервал очередной шумный и бестолковый петушиный бой.
- Но...
- Разве я сказал - не драться? Я сказал - чтобы не было слышно!
Наставники сетовали, что для наказаний аколитов не хватит немытой и нечищенной картошки, - я заметил, что есть ещё огурцы. Хотели было сообщить о провинностях молодёжи субмагистру - на что он ответил:
- Вы бы ещё... о нагадившем где попало коте докладывали!
В свете угрозы вампиров это и в самом деле казалось такой мелочью - можно было разобраться самостоятельно. Аколиты всегда дерутся - вот и пускай выпустят пар и разомнутся. Новоприбывших аколитов, похоже, также все готовы были принять; Килеан - в благодарность за лечение? - не отходил от декария МакКехта и с такой охотой помогал ему мыть посуду и толочь в ступке травы вместо меня, что я вовсе не хотел оспаривать у него это право. Пусть учится - будет Эдварду помощник, лекари в Ордене лишними не бывают.
Да, я говорил об аколитах так, словно сам к ним не принадлежал, уже тогда. Большинство аколитов годилось мне в сыновья, я не принимал участия в их шалостях, предпочитая проводить свободное от уроков и тренировок время в компании всадников и декариев, - и аколиты платили мне той же монетой, редко заговаривая со мной и не посвящая в свои детские тайны. Я знал, что, спустя год моего обучения, меня должны будут произвести во всадники, - но не знал, как скоро. И когда субмагистр говорил, что в этот день нужно будет провести ритуал, я думал, что речь шла о некоем ритуале посвящения новых аколитов.
И думал я так до тех пор, пока все не собрались для торжества и не обратили взгляды ко мне, как к его виновнику, всё ещё сидевшему за столом. Я не любил привлекать к себе внимание, но в тот момент, выходя в общий круг, не удержался от улыбки - впервые за долгое, очень долгое время. Я становился полноправным воином, частью чего-то большего... Конечно, сам себя я не считал достойным, я всё ещё был грешником, - но оспаривать решение субмагистра было бы гордыней. Заметили отсутствие моего наставника, всадника Квентина Гонна, и, смеясь, побежали искать его и звать - чтобы не пропустил самого важного.
Я вышел в центр круга и встал напротив субмагистра. Я не знал, что будет, и не готовился, - в этом и была суть: говорить не то, что было бы предписано и заучено наизусть, не то, что говорили бы другие, а то, что исходило из сердца.
- По своей ли воле ты пришёл сюда? - спрашивал субмагистр.
- Да.
- Каким был твой путь?
- Через многие лишения.
- Что ждёт тебя впереди?
- Одному Богу известно.
- Согласен ли ты преследовать нечисть повсюду, и ночью, и днём, не зная ни жалости, ни устали?
- Да.
- Согласен ли ты отречься от своей крови, своих родных и близких, и идти следом за нами, вместе с нами, вместо нас?
- Да.
Ты знаешь лучше многих, субмагистр Джон Хантингтон, что родных и близких у меня не осталось ни на той, ни на этой стороне фронта, - и потому мне так легко сейчас. Мне больше нечем жертвовать.
- Я зажигаю твой огонь. Неси его отныне, и пусть он не угаснет.
Он зажёг свечу, что была в моих руках, от своей свечи, и я вернулся в круг - уже не аколитом, но всадником. Затем мы поставили две свечи на камин, ритуал был окончен, и я стал принимать поздравления братьев. Прежде всего от души обнял Квентина: если бы не он - как знать, согласился бы кто-то ещё из всадников возиться со мной. В моём возрасте впору уходить на покой, а не начинать новый путь...
- Спасибо, что поверил мне, - шепнул я ему.
Значит, субмагистр не сердился на меня за то, что я едва не погиб в вечерней вылазке?.. Если и да, я этого уже не узнаю. Я думал лишь о том, как мудро со стороны субмагистра было провести ритуал именно сейчас, несмотря на обилие других дел. Самое время напомнить братьям о единстве перед лицом значительной угрозы: всадникам - о клятвах, которые он сами приносили когда-то (иные - давно, иные - недавно), аколитам - о том, что они попали сюда не просто так, ради развлечений и приключений, что и на них лежала немалая ответственность.
Ко мне подошла леди Сибилла и спросила, не вырос ли я в приюте, и я ответил, что я здесь всего год. Детям, за которых выбор сделали другие, я, пожалуй, не завидовал.
- Если у вас есть какие-то проблемы, вы всегда можете... - кто-то из декариев наставлял аколитов.
- ...усугублять, - негромко подсказал я.
Аколиты засмеялись, а я не то чтобы шутил - ведь именно это они лучше всего умели делать с проблемами, - но, впрочем, и шутить мне ни возраст, ни новый статус не мешали. Напоследок, перед самым отбоем, я услышал, как у аколитов спросили, умеет ли кто-нибудь читать, и Фрэнсис невинно уточнил:
- На каком языке?
Вот ведь... пижон. Как есть англичанин - всегда найдёт повод подчеркнуть, что он лучше других. Когда я шёл в левое крыло замка, предназначенное для всадников, охотники ещё долго вспоминали со смехом эту заносчивую фразу.
- Какая разница, на каком языке, - главное, чтобы глазами... - проворчал я.
А ночь - для молитв.

Утро нового дня было тихим, светлым. Тихим - потому что часть аколитов, не занятых на кухне, ещё спала, светлым - потому что осеннее солнце подарило нам ясную погоду, весьма нелюбимую вампирами. За завтраком Лео пересказывал свои приключения накануне, и я наконец-то услышал эту историю целиком, и запомнил имена вампиров, с которыми он столкнулся. Одного звали Северин, и он, видимо, считал себя хозяином этих мест; другого - Теодор, и он как будто оспаривал его власть. Именно Теодор настоял на дуэли и хотел, чтобы Лео пять раз его ударил (и какое вампиру удовольствие - быть раненым, чувствуют ли они боль вообще?..). Некоторые другие вампиры, которых видели охотники, могли быть сторонниками или Северина, или Теодора. Вот бы вампиры сами перебили друг друга, без нашей помощи...
Утром вопросы о том, как быть с вампирами, узнавшими о нашем убежище, - только указателя на штаб Ордена на дороге и не хватало! - возобновились.
- Надеюсь, субмагистр запросил подкрепление?.. - размышлял Александр вслух.
- Думаю, он уже отправил голубей куда нужно, - предположил я.
Пора было начинать привыкать, что расписание занятий для аколитов больше не относилось ко мне. И помыть посуду после трапезы уже едва ли получится. Первым уроком для всадников была тренировка по фехтованию, которую проводил во дворе декарий арморис Кавендиш. Он был уже немолод, и поговаривали, что он собирается оставить свой пост, а всадник Арман Фер, недавно прибывший из Франции, займёт его место. Так это или нет, но шаг декария Сэмюэля оставался твёрдым, рука - сильной, а глаз - точным. Большинство всадников уже знало, с какой стороны держаться за меч, так что декарий просто велел всем разбиться на пары и тренироваться, и присоединился сам. Затем следовало поменяться партнёрами в парах.
Не могу похвастаться тем, что вполне затвердил все уроки фехтования, пока был аколитом: проще, должно быть, научить медведя танцевать. Но Лео, которому выпало стоять со мной в паре, взялся показать мне стойку и основные удары, и отшил остальных наблюдавших со стороны советчиков - дескать, сейчас он мне объясняет, а посторонние пусть не лезут. Что-то у меня, пожалуй, начало получаться - пока я не выдохся и не переложил клинок из раненой правой руки в левую. В тренировочных поединках меня всегда хватало минуты на четыре, не больше, - хорошо, что реальные схватки редко длятся дольше. Руку следовало бы поберечь, но я и сам хорош - задел Лео по больной ноге...
Заметив, что после ранений многие всадники не в лучшей форме, брат Сэм распорядился оканчивать тренировку и зайти к декарию аптекарис на осмотр. Всадники потянулись со двора ко входу в замок, оставляя тренировочные мечи в кладовке.
- Ничего, ещё немного практики, и ты станешь отличным бойцом, - громыхал над моим ухом Лео. - Ты злой дед! Сколько тебе лет, тридцать?
- Бери больше, - усмехнулся я. - Тридцать шесть!
- Ничего себе! - он искренне восхитился. - Хотел бы я дожить до таких лет!
Сэмюэль задавался вопросом, чем же занять брата Армана, которому сложно было участвовать в заданиях из-за враждебного отношения англичан к французам. И не то чтобы я не понимал этого отношения - но Арман мне чем-то нравился.
- Можно притвориться немым, - предложил я. - Пока ты не откроешь рот, никому не будет ясно, что ты француз.
Пока брат Эдвард осматривал тех, кто в этом нуждался, на урок фехтования сгоняли аколитов. Но что их так задержало, взбудоражило и переполошило?.. А, всего лишь кот, белый - раньше я такого в окрестностях замка не встречал. Он пытался точить когти о мебель в кабинете декария, и его вынесли оттуда за шкирку, отчего он шипел и орал. Чем, скажите на милость, наш замок так привлекает котов? Брат Эдвард случайно насушил кошачьей мяты вместо обычной?.. Главное, чтобы это была не кошка: ещё одной корзинки котят, помимо новобранцев, Орден не переживёт.
Вид кота вызвал среди всадников шутки об оборотнях: дружно решили, что если бы Лео был перевёртышем, то оборачивался бы в медведя. Задавались вопросом, бывают ли оборотни-львы или даже слоны. Я поделился тем, что слышал когда-то: что тело зверя, в которого превращается оборотень, может быть меньше его человеческого тела, но не может быть сильно больше - поэтому оборотни-медведи и в своём людском обличье отличаются высоким ростом и недюжинной силой. Подумалось: а если бы оборотнем был я?.. Нет, не могу представить.
Декарий Генри Фрезер тем временем пригласил всадников в свой кабинет на урок теологии. Я всегда любил его слушать: он объяснял самые основы и суть христианства, не затрагивая различий между конфессиями. Лео, прислонившись к книжному шкафу, уютно дремал - но Генри окликнул его, только когда тот начал храпеть.
В этот день декарий скрипторис говорил о значении шести дней творения, которые не стоило понимать буквально, и о том, что седьмой день был окончен, когда Господь сотворил земное воплощение для самое себя, и восьмой день длится ныне и не закончится никогда. Говорил о ереси, считающей, что Бог создал лишь дух, а материю создал кто-то иной, или что всё сотворённое - и есть Бог, и об учёных, пытающихся понять, почему сотворённые существа изменяются. Отвлёкшись, я мысленно посмеялся: неужели эти университетские умы всерьёз думали, что если из семян от белого цветка вырастет синий цветок, то это будет уже другой вид цветка, а не тот, который был сотворён?.. Затем брат Генри стал задавать вопросы и отвечать на них.
Он говорил, что Адам до грехопадения мог видеть суть вещей и называть их в соответствии с их сутью, и его потомки ещё не до конца утратили эту способность, поскольку наречённые имена людей в Ветхом Завете прозревают ещё не случившуюся судьбу; ныне люди не способны общаться с Богом напрямую, для чего им и был дан Новый Завет. То, что в Писании не упоминались сиды, Генри объяснял тем, что оно было диалогом Бога с людьми, а не с сидами, каковые могли получить своё собственное послание - или же вовсе не лишиться права говорить с Богом. Сомнительно, но - Генри всегда хорошо относился к сидам и другим существам, которых коснулась дьявольская магия.
Ещё он говорил о том, что Ад - это не место, это - движение прочь от Бога, во тьму. Так и Каин в страхе бежал от Бога. "Трижды проклят Каин, но три раза по три проклят убивший его"... эти слова также заставили меня задуматься. Что сделал убивший Каина, кроме как лишил его возможности искупить свой грех и обратиться назад, к Богу? Выходит, что Ад - это возможность искупления, а в смерти искупления нет? Но что есть смерть, если душа бессмертна...
Затем заговорили о женщинах, которых Бог никогда сосудом греха не называл, - и вспомнили о Марии Магдалине. Время урока уже закончилась, но никому не хотелось расходиться - все слушатели были готовы продлить обсуждение на свободное время перерыва. Конечно, Мария Магдалина не была блудницей - её имя свидетельствовало о происхождении из знатного рода, - но откуда взялось такое расхожее заблуждение? Оказалось - от того, что блудницу, которая отёрла ноги Спасителя своими волосами, тоже звали Марией! А некий богослов и вовсе утверждал, что все упомянутые в Новом Завете Марии - одна и та же женщина, включая Марию Египетскую, также бывшую прежде блудницей.
- Это всё равно что сказать, что если у лошади четыре ноги и у кошки четыре ноги, то, значит, кошка - это лошадь, - не выдержал я. - Логика того же уровня.
И эти католические богословы ещё запрещали людям самостоятельно толковать Писание! Да они сами такого натолкуют, что их стараниями тысячи людей слепо поверят в несусветную ерунду.
Поднимались на уроке теологии и более насущные вопросы - например, есть ли душа у вампира. Генри говорил, что по мнению некоторых богословов душа находится в крови, поэтому вампиры как бы забирают частички чужой души и существуют за их счёт, а кровь животных по причине отсутствия в ней души для вампиров непригодна. Мне не верилось, что бессмертную душу можно разделить, я склонен был верить тому, что услышал, когда впервые столкнулся с Орденом: что вампир - пусть и не демон сам по себе, но его душа находится в плену у дьявольской сущности, которая ни собственной души, ни собственного тела иметь не может. На вопрос, является ли для обращённого вампиром против воли выход на солнце смертным грехом самоубийства, Генри ответил, что не является, поскольку тело уже мертво и душа таким образом освобождается. И с этим я всецело был согласен. На самом деле мы не убиваем вампиров - они уже мертвы. Мы освобождаем души, застрявшие в мире после смерти тела.
После урока теологии сразу началось занятие по медицине у Эдварда МакКехта. Всадники принесли стулья и сели в круг у рабочего стола декария аптекарис. Он напомнил о действии основных целебных мазей и снадобий и показал, как они выглядят (и пахнут), - а я подсказывал состав: недурно помнить, из каких ингредиентов составляется то или иное лекарство.
- А почему снадобье Рэдклиффа так называется? - спрашивали слушатели. - Кто такой этот Рэдклифф?
- Талантливый врач, который его изобрёл, - отвечал я.
- А как давно он жил?
- Я слышал, он и сейчас вполне здравствует, и даже не очень стар.
- А почему так называется отвар Диана? В честь древнегреческой богини Дианы?
- Не думаю. Скорее всего, когда-то был такой лекарь по фамилии Диан.
Когда Эдвард стал показывать на модели совмещение фрагментов кости и наложение лубка, охотница Ирэн (дамы также желали присутствовать на лекциях) продемонстрировала немалые познания в медицине: должно быть, некий лекарь её учил. Я же не вмешивался, позволяя ученикам самим получить нужный опыт. Уроки Эдварда всегда пробуждали во мне воспоминания о работе в куда менее удобных условиях.
- Во время войны у нас говорили: ни один английский генерал не убьёт столько вражеских солдат, сколько один французский цирюльник!..
- Во Франции всё так плохо с медициной?..
- О, вы даже не представляете, насколько.
Французская армия была огромным рассадником болезней, и эпидемии скосили её, пожалуй, сильнее, чем все союзники вместе взятые. Своих цирюльников, кои исполняли функции хирургов, сами же французы боялись как огня, а поистине талантливых врачей, изучавших не только примочки и пиявок, но и анатомию, были единицы... Я рассказал бы об этом, но это был урок Эдварда, а не мой. Впрочем, вскоре я вспомнил ещё одну байку:
- Там, где я учился, наставник на экзамене однажды попросил ученика сделать повязку на сосцевидный отросток... а тот взял и перебинтовал своему приятелю грудь. Как вы наверняка уже догадались, речь шла о мочке уха...
К вящему искушению моего самолюбия, Ирэн слушала меня с не меньшим интересом, чем Эдварда, и, когда короткий урок был окончен, я продолжил предаваться ностальгии.
- Помнится, один генерал привёз нам своего адъютанта, которому ногу разбила лошадь...
- Это же раздробило кость? - ахнула Ирэн. - И её собирать?
- Да, извлекать осколки кости... это очень долго, но ногу хотелось сохранить. Но весь перевязочный материал закончился - бинты, жгуты... Тогда тот генерал подвёл своего коня и сказал: режьте упряжь! Ну, порезали - хорошие, кожаные ремни...
- Ничего себе! И спасли ногу?
- Да. Но, как вы понимаете, такой генерал был один, а рядовых - сотни. И заштопаешь ты кого, а всех свалят на одну повозку, растрясут - он всё равно умрёт... даже генералы, которых перевозили в каретах и оперировали в домах, умирали, - а что говорить о тех, кого оперировали прямо в окопах?..
- Ну, здесь-то такого не случится?..
- Само собой. Здесь не бывает нехватки медикаментов, напротив: есть редкие лекарства из таких дорогих ингредиентов - например, специи на вес золота! - о которых на войне не приходилось и мечтать.
Если вам послышалась горечь в моих словах, то вам не показалось. Благотворительное общество святого Георгия получало деньги от богатейших людей на островах - на воспитание сирот, а заодно на функционирование Ордена. И вроде всё было правильно: мы защищали людей, и имели право на плату...
Урок богословия у аколитов также затянулся - и их можно было понять! - и, собравшись в зале, всадники продолжали обсуждать вопрос о наличии души у вампира и о возможности для вампира покаяния. Брат Александр вспомнил о случаях, когда охотник, насильно обращённый в вампира, продолжал охотиться на вампиров.
- И чем же такой вампир отличается от других? - спросил я. - Ему всё равно придётся пить кровь, нападая на людей, иначе он не сможет существовать.
- Он может пить кровь добровольцев...
- Это приближает нас к опасной идее о том, что если вампир никого не убивает, а окружает себя поклонницами и пьёт их кровь в обмен на подарки, то мы не должны его убивать!..
- Но вампир-охотник убивает других вампиров.
- Остальные вампиры тоже порой убивают друг друга. Нам сказать им за это спасибо?..
- Они делают это по личным причинам, не будучи союзниками Ордена.
- Ну уж нет... если мой брат превратится в чудовище, я убью его. - я стоял у окна, глядя на пугливо подлетающих к кормушке синиц и на собственное отражение в стекле. - И если я сам по той или иной причине не смогу это сделать, я хочу, чтобы убили меня, когда это случится со мной.
- А я предпочту убить как можно больше вампиров, - Александр пожал плечами: слышно по голосу.
- Знаешь... мне кажется, та тварь, которая захватывает душу вампира, очень хочет жить. И она будет нашёптывать тебе любые отговорки, лишь бы ты её не убил: что совсем не страшно побыть вампиром, если продолжаешь делать то, что делал... Вот только лучше её не слушать. Это голос лукавого. И он может завести слишком далеко в оправданиях себя.
- Обращённым охотникам удавалось не слушать.
- Удавалось ли? А если такой охотник пожелает провести ритуал и обратить другого охотника, исходя из того, что таким образом можно стать сильнее и убить больше вампиров?
- Такое, конечно, недопустимо. Но если тебя уже обратили против воли...
- Вот видишь: слишком тонкая грань между допустимым и недопустимым. Никто не знает, где она проходит, и слишком легко её перейти, - пришла моя очередь пожать плечами. - К тому же, такому брату не смогут доверять в Ордене. Всем придётся быть постоянно настороже, ожидая, в какой момент чудовище возьмёт над ним верх.
- Поэтому обращённые становятся вольными охотниками.
- И остаются без контроля...
Далее обсуждать было некогда, и я размышлял сам. То, что я говорил о том, что у каждого охотника есть свой повод ненавидеть вампиров, а у аколитов, выросших в приюте, такого повода ещё нет... На самом деле не так важно, убиваешь ли ты вампиров по личным причинам. Важнее, усвоил ли ты, что вампиры - суть зло. И если обращённый охотник убивает вампиров из мести за своё поражение, то он ничем не отличается от других вампиров, убивающих друг друга. Если же он действительно верит, что каждый вампир - зло и его необходимо уничтожить, - то он не сделает исключения для самого себя и умрёт, не сделав ни глотка чужой крови, питающей дьявола внутри него. Пусть - забрав с собой на суд Божий как можно больше других вампиров, но - умрёт.
Пора было идти на урок субмагистра по вампирологии. Или обращению с вампирами (не путать с обращением в вампира!) - тут уж называйте как нравится. На таком занятии, помимо всадников, присутствовали и декарии, не занятые уроками у аколитов. И вместо того, чтобы читать лекцию самому, субмагистр попросил каждого охотника рассказать историю его самого большого провала. Это было весьма поучительно - в том числе потому, что охотники делились своими методами разведки. Так, кто-то - кажется, это был Арман - предпочитал выслеживать вампиров на балах, где они расслаблялись и меньше следили за тем, чтобы не выдать себя.
- И если в зеркале отражается, что дама вальсирует одна... - улыбнулся я.
Субмагистр напомнил, что вампиры не отражаются только в зеркалах с добавлением серебряной амальгамы (не то чтобы я этого не знал), и посоветовал в знатных домах обращать внимание на посуду: если она не серебряная, то это может быть поводом для подозрений.
Мне рассказывать о самом большом своём заблуждении, предшествовавшем моему попаданию в Орден, было незачем. Поэтому я поведал другую историю.
- Когда я ещё работал с сёстрами Второго Ордена и собирал информацию, мой метод разведки был иным, - начал я. - Я прибывал в то или иное место под видом врача и предлагал осмотр. А поскольку у вампира не прощупаешь пульс, отказ от осмотра мог подтвердить подозрения...
- А разве вампир не может имитировать сердцебиение? - спросил кто-то.
- Может, но только если выпьет достаточно чужой крови, - ответил я.
- А вампир, которого застали врасплох, не сможет быстренько кого-нибудь укусить, - добавил субмагистр. Я продолжал:
- И вот однажды сёстры получили сведения о том, что в одной деревушке погибли одна за другой две девушки, что списали на нападения волков. Само по себе это не настораживало: волки в той местности действительно были... Но потом в руки сестёр попало письмо деревенского старосты, который сообщал, что к местному аристократу приехал в гости молодой родственник. Юноша, как писал староста, выглядел явно болезненно: был бледным, избегал появляться на солнце, почти всё время проводил в доме. Сёстры направили меня, как врача с рекомендациями, осмотреть этого юношу. Аристократ принял меня, в сопровождении старосты, вполне радушно и пригласил к своему родственнику. И только я наклонился, чтобы пощупать у юноши пульс... как староста напал на меня со спины.
- Отличная история, - одобрил субмагистр.
- Мне повезло, что тот вампир был, по-видимому, не очень опытным, так что мне удалось его убить. А мальчишка был действительно болен малокровием. Вампир просто хотел свалить свои преступления на удобную жертву, видимо полагая, что я недостаточно хорошо осведомлён о вампирах...
- Или же он хотел выманить охотника, - добавил субмагистр.
Он обратил внимание слушателей на то, почему убийство сразу двух девушек должно было насторожить сестёр: вампиры предпочитают молодых и красивых жертв.
История от брата Алана была похожа на сказку из детской книжки: в ней некий охотник пробрался ночью в замок ведьмы и наткнулся на необычную картину. Да так засмотрелся, что вдруг почувствовал, как изображённое на картине начало увеличиваться, а сам он - уменьшаться, пока подкравшаяся хозяйка дома не взяла его за шкирку и не унесла в амбар. По-видимому, после этого охотнику удалось вернуть себе человеческий облик, иначе об этой истории никто бы не узнал. И что хотел сказать этим Алан? Это была некая метафора? Мне не доводилось слышать, чтобы вампиры были способны наложить на человека такой морок, чтобы заставить чувствовать себя котом... разве что сиды. Так или иначе, сказка была странная. Может, Алан выдумал её на ходу?..
Зато другая история мне понравилась - хотя я не запомнил, чья она была: должно быть, начал клевать носом, пав в вечной как мир битве между теми, кому дует, и теми, кому душно (к сожалению, я принадлежу к последним). В этой истории охотник следил за юной девушкой, которая сильно изменилась после путешествия на материк: стала болезненной, печальной и носила тёмную вуаль. Охотник ожидал, что имеет дело с новообращённой, а значит, легко с ней справится. Однако под вуалью оказалась старая, опытная вампирша, которая лишь успешно притворялась так и не вернувшейся из Европы девицей. Эта история удачно продолжала мою: никогда не следует недооценивать противника и цепляться за очевидные решения - вампиры любят прятаться в тенях и выдавать себя за тех, кого меньше всего подозреваешь. Субмагистр же посоветовал обращать внимание на неожиданно появляющихся у людей дальних родственников.
- Ну да, - кивнул я. - Все эти великовозрастные усыновлённые и удочерённые дети, троюродные племянницы-сиротки...
Также субмагистр говорил о том, что вампиров отличает гордыня - и с этим я не мог не согласиться: вампир всегда смотрит на тебя сверху вниз, как на скот. Но Генри рассказал, что один раз ему довелось столкнуться с вампиром, притворившимся нищим - он даже подал этому нищему милостыню, прежде чем тот догнал его в тёмном переулке и попытался напасть.
- Должно быть, тот вампир считал себя непревзойдённым актёром, способным сыграть даже роль нищего, - предположил я. - Порой пресыщенность долгой жизнью толкает вампиров на подобное.
- Но если я встречу вампира-золотаря, я решу, что видел в жизни всё, - посмеялся субмагистр.
Затем разговор перешёл, как и на уроке теологии, к теоретическим вопросам вампиризма как такового. Я вновь подивился тому, сколько разных версий существует относительно происхождения вампиров и наличия у них души. Но когда декарий Сэмюэль заговорил о том, что вампиризм - это болезнь, я предостерёг его:
- Это опасное заблуждение! Когда-то я тоже так думал. Но вампиры не больны, их невозможно вылечить. Они мертвы. Они уже не люди.
Напоследок субмагистр тоже рассказал историю - о человеке, чей сын предал его и ушёл с вампиром, который сказал мальчику, что отец предпочёл ему свою службу в Ордене. Вампир, конечно, мерзавец, но и сынок хорош - нашёл кому верить!.. Впрочем, маленькие дети более всего нуждаются во внимании и ещё не способны понять, что в жизни родителей кроме них может быть ещё что-то важное. А хуже всего, что это была история самого субмагистра...
- Это был ваш сын? - негромко спросил Сэмюэль.
- Да. И он есть в перечне известных вампиров.
Я не знаю, что натолкнуло субмагистра на откровения: предчувствие, что скоро придётся вновь столкнуться с сыном, и желание укрепить свою веру?.. Я видел, что на многих этот рассказ произвёл впечатление. Кто-то даже сказал, что лучше вовсе не заводить детей, будучи охотником. Но на это субмагистр резко ответил, что именно этого вампиры и добиваются, и отказаться от любви к близким - значит сдаться и проиграть. Нас отличает от вампиров то, что нам есть за кого сражаться, есть кого защищать. Интересно, за кого сражался он... за кого сражался я.
Арману на занятии удалось задремать после того, как субмагистр услышал от него ответ на вопрос о провале, - но так, что его не раскрыли, и это чрезвычайно восхитило Лео. Арман просто сидел, чуть опустив голову, его лица не было видно за волосами, так что казалось, что он глубоко и печально задумался или погрузился в молитву. Поистине, полезное умение!..
После последнего занятия был обед, после обеда - свободное время. Аколиты возились с белым котом, который по-прежнему вёл себя очень шумно и своевольно: пытались отнести её в подвал, где завелась наглая крыса, но кот наотрез отказался её ловить.
- Раз не хочет ловить крыс, то пустить бы его на шапку, - предложил я.
- Зачем на шапку? Это жестоко! - возмутились аколиты.
А у кота, который в замке и дня не провёл, нашлись заступники... любопытно.
- А лису на шапку - не жестоко? - удивился я. - Это что же теперь, вовсе без шапки ходить?..
- Ты хочешь шапку из кота?
- Себе - не хочу. У меня хорошая лисья шапка есть. Пусть будет шапка на нужды Ордена: хоть какую-то пользу принесёт.
- Коты не для этого предназначены! Ты бы ещё из коровы шапку сделал.
- Так у коровы меха нет, - терпеливо объяснял я, садясь за стол. - А у лисы и у кошки - есть. Поэтому из лисы и кошки шапки делают, а корову можно на сапоги.
Предположим, отпрыски аристократов могут считать, что лисы в лесах и кролики в полях растут как грибы специально для того, чтобы они изволили развлекаться псовой охотой и щеголять затем в шапках с лисьими и кроличьими хвостами. Но дети из семей попроще - неужели были столь наивны, чтобы не догадываться, что меховая шапка, принесённая с рынка заботливой матерью, - либо из кошки, либо на худой конец из собаки?..
Арман стал утверждать, что мог бы пристрелить крысу, но его дружно отговорили от этой затеи: в погребе хранились бочки с вином и мешки с мукой и зерном, которым совсем не улыбалось быть пробитыми пулей, рикошетом отскочившей от камня, - а шанс на то, что пуля застрянет в крысе, был исчезающе мал. Впрочем... я бы дал Арману шанс - хотя бы для того, чтобы он мог ответить за свои слова. И понять, что я верю в его способности.
И пока все спорили о стрельбе по крысам, в зал вошла Ирэн, держа изрядно помятую жирную крысу за хвост.
- О, хоть кому-то удалось!.. - восхитился я. - Только, Бога ради, выпустите её подальше от замка.
- Она мертва, - сообщила Ирэн.
- Тогда тем более вышвырните её отсюда. Зачем тащить в дом дохлую крысу?!..
Я был порядочно удивлён. Может, у Ирэн и кошачьи повадки, но неужто сложно перебороть желание раскладывать свои мёртвые трофеи у всех на виду?.. Что-то я не слышал о том, чтобы перевёртыши-коты, живущие среди людей, на званом ужине начинали вылизывать яйца.
- Этого кота тем паче следует пустить на шапку, раз женщине приходится выполнять его работу, - решил я. - И чем разводить здесь ораву котов, лучше завести одного терьера.
- Которого кота? - насторожился Алан, сидевший рядом со мной.
- Да белого. Красивая получится шапка.
- Не замечал за тобой раньше жестокости к животным.
И этот туда же? Не за свою ли шкурку печётся?.. Ладно, пойдём до конца.
- В чём же здесь жестокость?
- Если тебе не нравится кот, это не повод делать из него шапку.
- Разве я говорил, что он мне не нравится? Я говорю исключительно о пользе. Всякий зверь должен приносить пользу, верно? Если кот не ловит крыс, пусть будет полезен в качестве шапки. Ничего личного.
- Это низко - издеваться над более слабым.
- Издеваться - разумеется. Я тоже считаю, что пинать кота - недостойно...
- Извинись перед крысой! - неожиданно встрял Мэттью. - Её убили.
Господи, дай мне силы! Мало мне Алана, который попросту меня не слышал, толкуя о коте так, как если бы речь шла о человеке, - так ещё и Мэттью, который по определению не слышал никогда и никого, кроме самого себя. Ох и нелегко тебе придётся, парень, если всю жизнь ты будешь отвечать собеседнику не на его слова.
- Убили, а не пинали просто так, - заметил я. - Есть разница.
- Может, и пинали перед тем, как убить, - заносчиво возразил Мэттью. - Откуда ты знаешь?
- Похоже на то, что её зашибли сапогом.
Я не мог себе представить Ирэн, пинающую крысу. Разве что... играющую с крысой кошку. Достаточно большую кошку. Я успел разглядеть, что у дохлой крысы не было разнесено пол-башки выстрелом, и на клинок её не насаживали, - если не прибили чем-то тяжёлым, то задушили. Мне было плевать на мучения крысы, но - не слишком ли много в замке становилось кошачьих... которые не были зверями? И как доложить об этом зверинце?..
Но мои неспешные намерения (моя любовь к порядку парадоксально сочетается с нелюбовью к доносительству) опередили спонтанной сходкой декариев и всадников в тихом углу под лестницей.
- Вам не кажется, братья, что один здешний кот - не совсем кот? - заговорил Александр.
- Полагаешь, что у нас завёлся оборотень? - мне было интересно услышать чужие наблюдения.
- Ну, когда в комнату заходят три человека, а выходят двое, и при этом в комнате больше никого нет... Или когда человек говорит о тех вещах, при которых не присутствовал лично...
- Да уж, действительно, - согласился я, покосившись через плечо на Алана.
Само по себе быть перевёртышем - не грех, коль скоро он крещён. Настораживало, почему Алан скрывал это от своих братьев и вводил их в заблуждение, обращаясь котом в своих целях - подглядывать да подслушивать. А ведь вместо того, чтобы расхаживать котом по замку, можно было бы ходить котом на разведку...
Также замок пережил визит местного католического священника, предложившего провести обряд освящения оружия. Несли ему на всякий случай и то оружие, что побывало в руках вампиров. Из-за этого обряда дальнейшее расписание и ужин несколько сдвинулись.
На вечер в расписании стояла загадочная "лекция о страхе", которую должен был читать Лео. Он предложил всем желающим сесть прямо за столом в зале. Говорил он о том, что страх нужно преодолевать, и что преодолеть его можно таким сильным чувством, как злость, которая помогает встать на ноги и продолжать сражаться, даже когда сил уже не осталось. Я вспомнил, как злость на вампира позволяла мне оставаться в сознании и, быть может, спасла мне жизнь, - но разве то, что работало в крайних случаях перед лицом смерти, должно было работать всегда?.. Брат Арман возражал, что не нужно тратить силы на борьбу со своим страхом - можно научиться его использовать, как любой другой инструмент. Что злость - плохой советчик в бою, когда недолго наделать ошибок, бросаясь на врага очертя голову. И я был склонен согласиться с Арманом. Вступать в бой следует с холодной головой, трезво оценивая свои силы.
Я говорил, что прежде всего нужно договориться о термине - что есть страх. Страх как осторожность, благодаря которой мы не стремимся навстречу смерти, - не равно страх как испуг, парализующий или заставляющий бежать (впрочем, некоторых испуг побуждает яростно защищаться). Но меня никто не слушал, и Лео с Арманом снова и снова ходили по кругу, повторяя одно и то же, отчего у меня отчаянно слипались глаза. При этом Арман, в подтверждение своих слов, оставался спокоен и вежлив, объясняя простые истины, тогда как Лео распалялся всё больше и даже заявил, что Арман подаёт плохой пример слушающим его аколитам, которые, дескать, из-за этого могут струсить. Ох, не следовало так говорить! Мало того, что аколитов очень даже стоило бы поучить осторожности - своего безрассудства у них и так будет хоть отбавляй, - но негоже одному всаднику оспаривать авторитет другого как наставника. Тем паче кандидата в декарии.
Но лучше бы этот диспут остался единственным происшествием вечера! Не успели все договорить и разойтись, как двери распахнулись словно сами собой, пропуская незваных гостей. Сидов. Двое женщин, один мужчина; высокие ростом, бледные кожей, с длинными волосами, в разноцветных одеждах, текучих, переливающихся, мерцающих болотными огоньками. Они говорили, что пришли с миром, потому что их пригласили. Что ж, не выставлять же гостей за порог? Субмагистр их принял, предложил садиться за стол. Я из-за стола уже встал, указал на нашу нехитрую снедь:
- Угощайтесь! Чем богаты, тем и радуем.
Сиды смотрели на всё вокруг как на диковину - свысока, со снисходительным любопытством. В их глазах, улыбках, смехе не было ни капли человеческого тепла. И библиотечный кот декария Генри был с ними, и так же мерцал мертвенно-зелёным - вот предатель! Не зря я больше люблю собак. Я предпочёл держаться от них подальше, тогда как многие аколиты так и липли к сидам, окружая их и осыпая вопросами.
- Надеюсь, они знают технику безопасности?.. - пробормотал я, вместе с другими всадниками наблюдая за этим со стороны.
Отловив забежавших на кухню аколитов - кажется, это были Мэттью и Малкольм, - я напомнил:
- Вы ведь знаете, что нельзя заключать с сидами никаких сделок, и нельзя принимать от них никаких подарков и угощений? "Не слушай их песни, не пей их вино, не то непременно нажрёшься в говно".
Они только посмеялись, а вот мне вскоре стало не до смеха.
Сиды заговорили о том, что прибыли на поиски обломка клинка, которым вампиры некогда убили их короля. Что они точно знают и чувствуют, что этот обломок находится здесь, под землёй.
- Что ж, пусть копают, - прокомментировал я.
- Нечего им тут копать, - откликнулся Александр. - Эдак они нам тут всё перекопают.
- Ну не нам же вместо них копать?.. - возразил я. - Их меч, так пусть сами и ищут.
Как выяснилось, именно этого сиды и ждали - что все будут копать вместо них. Они заявили, что у замка есть подземелье - отчего же сами обитатели замка об этом ничегошеньки не знали?.. И вот сиды медленно, но уверенно пошли в некоем выбранном ими направлении - впереди шла их женщина, играющая мелодию на флейте, - а люди вереницей, как зачарованные, потянулись за ними... это было пугающим зрелищем.
- Эй, куда вы все?.. - удивился и Александр. - Надеюсь, все помнят сказку о Гаммельнском крысолове? И то, чем она закончилась?
Да, сиды ненавидели вампиров. Они говорили о том, что вампиры охотятся на них, потому что пьянеют от сидской крови, что у нас общая борьба. Из этого некоторые охотники, даже не встретившие сидов восторженно, сделали вывод, что враг нашего врага - наш друг. Вот только друг ли? Что помешает сидам завести в ловушку тех, кто последовал за ними?..
- А сид может стать вампиром? - любопытствовали аколиты.
- Я слышал, что нет, дохнут они от этого, - откликнулся я. - Но это только слухи.
Субмагистр и декарии отправились следить за сидами в открывшихся как по волшебству катакомбах, и сдерживать натиск изнывающих от любопытства аколитов остались лишь всадники и сёстры. Кто-то - Квентин или Лео, или оба? - вынужден был буквально встать в дверном проёме, заслоняя его собственным телом, поскольку слова на аколитов не действовали, словно на них наложили некое заклятие глухоты.
- Кажется, мы мало пороли аколитов, - заметил Александр.
- Определённо, - вздохнул я.
Одна из сестёр, леди Джудит Бойд, также пыталась увещевать аколитов - и также безуспешно.
- И Второй Орден тоже мало порол аколитов... - продолжал Александр, всё больше мрачнея.
- Увы, но похоже на то...
Тогда ещё надеясь, что смогу помочь другим наставникам, я приблизился к дверям преткновения.
- Ну дайте хоть одним глазком посмотреть! - рвался Мэттью.
- А у тебя глаз лишний? - поинтересовался я.
- Ты сам только вчера аколитом был, а нам уже указываешь! - неожиданно встрял Роберт Скотт.
- Это было дружеским советом.
- Да? А по интонациям что-то не похоже.
- Но-но, этот дед постарше вас всех будет! - вступился за меня Лео.
И ведь даже злиться не выходит на глупого щенка, который тявкает, почуяв свободу. И всё же как быстро и легко с появлением сидов дало трещину то, что казалось незыблемым... Неужели уважение к братьям держалось только на страхе наказания, а не чувстве общего дела?..
Дальше - хуже: прямо на глазах у тех, кто оставался в зале, включая меня, на стене над обеденным столом начали проявляться письмена чёрными буквами. Сидский кот испуганно шипел на них и дыбил шерсть - похоже, даже ему это не нравилось.
- Пусти фей в огород - они и стену испортят... - проворчал я. - Кажется, нам нужна освящённая вода.
- У меня есть, - откликнулся Александр. - Думаешь, поможет?
- Против колдовства - должно помочь.
Однако нас упросили повременить и дать скопировать надпись, прежде чем от неё избавляться. Это были стихи, похожие на какую-то языческую загадку: "ищи меня на дне... ищи у корней рябины... ищи там, где полёт ласточек"... Видимо, речь шла о трёх стихиях: воде, земле и воздухе. Как только стихи переписали, Александр окропил стену освящённой водой. Буквы на мгновение вспыхнули, погасли, но не исчезли. Аколиты незамедлительно приняли стихи-заклятие как руководство к действию и разбежались на поиски неведомо чего, ни у кого не спрашивая разрешения.
- И даже никого зачаровывать не надо - сами всё сделают и сами всё дадут, - недоумевал Александр.
Сиды спрашивали, есть ли возле замка водоём, как если бы всерьёз намеревались обшарить всё дно - аккурат холодной и тёмной осенней ночью.
- Есть озеро, но оно довольно далеко отсюда, - отвечал Александр.
- А на территории замка?
- На территории замка есть разве что колодец, - заметил я. - Но никто ведь не полезет в колодец?..
- Не подавай им идей, - откликнулся Александр.
И вновь мы думали, что шутили, а это оказалось правдой... Вскоре мы услышали, что аколиты с небывалым рвением - вот бы они так же выполняли поручения по дому! - раскопали корни рябины во дворе, спустились в колодец и даже поднялись на чердак, откуда вылезли под крышу, туда, где ласточки вили гнёзда. Я и представлять не хотел, как они рисковали жизнью во втором и третьем случае - и ради чего? По воле проникшей в наш дом магии, от которой даже сиды открещивались и считали её враждебной?.. И вот я уже увидел на чьей-то ладони странный предмет, похожий на шарик из камня или стекла - очень гладкий, очень холодный.
- А давайте-ка вы не будете брать эти штуки голыми руками?.. - насторожился я.
Кто-то - Генри или Александр? - забрал ледяной шарик и спрятал в мешочек на поясе. Но, исходя из текста загадки, артефактов должно было быть три. Оставалось лишь надеяться, что опасные находки дойдут до сведения субмагистра...
Катакомбы были оставлены без присмотра, и аколиты поочерёдно сунулись туда, словно на игровую площадку, и спрашивали, не хочу ли и я посмотреть. Я не хотел. Чего я не видел в подземелье - камней и залежей вековой пыли?.. А какие-то трофеи, которые аколиты извлекали оттуда, - кажется, нашлись даже человеческие останки, сиречь чей-то череп! - также не спешили оказаться на столе субмагистра. Я дохромал наверх, но ни в кабинете субмагистра, ни в библиотеке никого не обнаружил. Что мог я сам? - только молиться о заступничестве Господа, о том, чтобы дьявольская магия покинула наш дом и незваные гости поскорее ушли, никому не причинив вреда.
Уже с галереи я услышал шум, доносившийся снизу. Арман Фер отчитывал аколитов за то, что они пригласили сидов вступить в наш Орден - тогда как право разбрасываться такими приглашениями было только у субмагистра и только на определённых условиях. История знала сида-охотника, но он был крещён... А для сидов, пользовавшихся магией, неосторожные слова могли стать ключом от всех дверей - немудрено, что Арман был возмущён настолько глупой и опасной выходкой. Опаснее было бы только сразу пригласить вампиров, что уж мелочиться. Но что же всадник Арман услышал в ответ?..
- Да вы просто их боитесь!
Вот какие далёкие последствия имело ещё одно неосторожно брошенное слово - беспочвенное обвинение в трусости, высказанное Лео Арману во время диспута... Вконец зарвавшиеся дети ни разу не видели всадника Армана Фера в бою, не видели его храбрости против вампиров, - но сомнений в правах их обожаемых сидов ему не простили. А ведь слепое поклонение - хуже страха, - хотя чужаков никто и не боялся: просто знал, где место гостей, а где место хозяев... Впрочем, я как раз собирался молиться. Помоги нам, Господи.
Я хотел было войти в общую келью всадников, но застал там Александра, стоящего на коленях.
- Брат мой, позволь мне помолиться в уединении, - произнёс он.
- Я собирался заняться тем же самым, - признался я. - Но найду себе другое уединённое место.
Я прикрыл дверь. Что было у Александра в руках, розги?.. На них поистине стоило молиться.
Я вышел на верхнюю площадку башни, под моросивший дождь. Там точно никому не придёт в голову меня беспокоить. Произнёс молитву. В приятной прохладе и тишине мне стало немного теплее от осознания любви Господа. Раз я был ещё жив - значит, был ещё нужен...
Пора было возвращаться. С высоты галереи я хорошо видел происходившее в зале: сиды играли свою музыку и плясали, и сам субмагистр говорил женщине из сидов, что сумеет её перетанцевать. Впрочем, вру: видел я не то чтобы хорошо, поскольку отказывался верить своим глазам и своим ушам. Словно я спал и видел сон, словно все подпали под действие чар - и лишь я да ещё пара человек по каким-то причинам могли этим чарам сопротивляться. Аколитам велели отправляться в их комнату и не выходить оттуда - чтобы больше не делали глупостей, которые могли навредить им самим и всему Ордену. Признаться, мне не хотелось идти к ним: говорить с ними? - они не послушают, раздавать наказания? - озлобятся. Но к ним направился Лео, и я пошёл за ним - послушать и, может, поддержать. Встал по привычке в дверях, подпирая косяк здоровым плечом.
И услышал, что Малкольм МакГрегор вызвал Армана Фера, - который ударил его по лицу после прозвучавшего приглашения сидам вступить в Орден, - на дуэль за пределами замка.
В иных обстоятельствах, при меньшем проступке аколита, я первым бы сказал всаднику Арману, что пощёчина - слишком грубо и унизительно, и следует держать себя в руках. Но не сейчас, когда приводить аколитов в чувство следовало быстро. И ожидать от Армана за нанесённую обиду следовало разве что извинений (прежде извинившись перед ним самим за обвинения в трусости), но - дуэли?!.. Как с врагом?!..
Желать убить брата своего... Слова Генри Фрезера о Каине, приносившем жертву не Богу, но дьяволу, плеснули перед моими глазами такой яркой вспышкой, что я едва не ослеп.
- Дуэль?!.. Мне странно и дико об этом слышать! Всадник имеет право наказывать аколита!
- Но мы ведь все понимаем, что это было не наказание, - подал голос кто-то из аколитов.
- В этом замке только один человек понимает, что это было, и это субмагистр, - возразил я.
- А вот и нет! - это Мэттью, разумеется. - Неправда!
- А вот и да. Только субмагистр имеет право решать, что является наказанием, а что...
- Ты сказал "понимать", а не "решать"! Я слышал! Я слышал!
- Так! Послушайте деда, - вновь пришлось заступиться Лео.
Перебивать, придираться к словам... дожили. Впрочем, от Мэттью МакКинлоха я иного и не ждал. Этот парень, с которым, по слухам, Второй Орден попросту не справился, либо перестанет видеть врагов во всех окружающих, либо... так и не научится. Хуже было то, что все прочие аколиты выслушивали всё это с молчаливым одобрением и солидарностью. Не один аколит и не два - все были согласны с тем, что брат Арман заслуживал смерти. Все как один смотрели с вызовом, словно маленький отряд захваченных повстанцев, чрезвычайно несломленный и чрезвычайно гордый своей победой. Победой над своими же.
- Брат Лео, а ведь брат Арман проиграл в вашем споре, - радостно сообщил ещё кто-то из аколитов, кажется, Джеффри Фрезер. - Он испугался!
Матерь Божья...
- Я рад это слышать, - как ни в чём не бывало откликнулся Лео. - Но вам не стоило так себя вести.
- Почему? - вновь вскинулся Мэттью. - Ты же сам нас учил - эгегей и смело идти вперёд!
- Идти - против правил и Устава Ордена?!.. - не выдержал я. Не поверил бы, что можно так перевернуть всё с ног на голову, если бы не услышал сам.
Нет, не хочу я быть ничьим наставником. Поистине: всё, что ты скажешь, будет использовано против тебя. И оружие, которое ты вложишь в руку ученика для защиты от врага, - против тебя и обернётся.
- Я вас понимаю, я сам когда-то был таким же молодым дураком, - тем временем продолжал Лео. - И на вашем месте я поступил бы точно так же, но...
Дальше я уже не прислушивался: то, что услышат аколиты, уже было сказано. Как же плохо! И как опасно!.. Когда Лео договорил, я вышел следом за ним.
- Я бы на твоём месте не потакал аколитам, - заметил я мягко. В отличие от самого Лео, я не стал бы в присутствии аколитов оспаривать слова другого всадника и демонстрировать разногласия. Спор между двумя всадниками и так уже привёл к необратимым последствиям.
- А разве я им потакал?
- Ты сказал, что поступил бы так же на их месте. Из этого они сделают вывод, что поступили правильно, что так можно поступать и впредь...
- Да ладно, - беспечно отмахнулся Лео. - Они посмотрят на меня и не захотят быть такими же идиотами, как я.
- А что если им нравится быть идиотами? - мы уже спускались по лестнице, хромая один другого сильнее. - Вот только на войне идиоты быстро заканчиваются. А здесь, в безопасности, под крылышком Ордена, быть идиотами очень удобно...
- Думаю, они ещё исправятся.
- А мне кажется, что мы их упустили и уже слишком поздно.
Я даже не сердился на Лео: он сам был ещё молод и неопытен, и хотел быть для аколитов своим парнем, героем и примером для подражания, а не скучным взрослым, который поучает и запрещает. Чего хотят дети?.. - Внимания. А Лео в этом был изрядно похож на большого ребёнка.
То, что я увидел, почти дойдя до конца лестницы, заставило меня остановиться на ступенях. Сиды уходили - так же медленно, торжественно, как и приходили, пёстрой вереницей, от пестроты которой мерещилось, будто их не трое, а много больше. И следом за ними... уходила Ирэн. Она ступала как сомнамбула, глядя перед собой и не реагируя на оклики и вопросы. Напряжение росло. "Остановитесь, куда вы её уводите?!..", "Оставьте её, она не принадлежит вам!" - звучало со всех сторон. Миг - и Ирэн у всех на глазах обернулась большой кошкой, серебристой рысью с кисточками на ушах. Пожалуй, я был ошарашен меньше прочих, поскольку уже догадывался о том, что она - оборотень, - но по какому праву сиды забирали с собой пусть вольную, не принадлежавшую к Ордену, охотницу, но женщину, христианку? Против воли хозяев дома, давших приют и ей, и им, - и, может, против воли её самой? Такова их плата за гостеприимство?..
- Это её выбор, - говорили сиды. - Теперь она принадлежит нам.
Говорят, сиды не врут. Но мастерски недоговаривают. Ирэн могла им проиграть, проспорить, задолжать... что угодно, что формально считалось бы добровольным.
- Пусть уходит, - произнёс я. Тогда я ещё не хотел драки с сидами, я просто хотел, чтобы они ушли. И понимал, что Ирэн мы всё равно потеряли.
Но кто-то хотел остановить сидов любой ценой. Это в моих глазах Ирэн и прежде была кошкой - а другим могло показаться, что в кошку её превратили сиды. Охотники, преграждавшие сидам путь, начали стрелять - но выстрелы проходили мимо, или пистолеты вовсе отказывались действовать. Кто-то - я точно видел Александра, пробравшегося к сиду-мужчине - выхватил ножи, но и это не помогло, словно сиды были сотканы из тумана. Всё это произошло за считанные мгновения, и я сам открыл было рот, чтобы спросить у стоявших поблизости от лестницы, нет ли у них пистолета, - но замолчал, осознав бесполезность сопротивления.
- Дай знак, что тебя не уводят против воли, - сестра Джудит трогательно обращалась к рыси. - Ну хоть ушами пошевели.
Сид, которому ни выстрел, ни нож не причинили никакого вреда, видимо решил отомстить. Или подшутить. Или проявить власть. Не берусь судить, что может взбрести в голову сидам.
- Носи свой хвост, - провозгласил он со злым смехом, и пушистый хвост у Александра действительно появился.
Да, сиды бывают разные. Иные - вроде тех, о которых рассказывал Генри Фрезер: те, что могут обращаться к Господу. А иные - проклинают, направляя против христиан своё дьявольское колдовство. Можно ли считать проклятие в стенах нашего дома объявлением войны со стороны сидов?..
Александр ничего не сказал - поднёс пистолет к виску и нажал спусковой крючок, и упал в луже крови. Кто-то бросился к нему, вмиг забыв про Ирэн. Я не испытал ничего - ни боли, ни страха, ни удивления... от бессилия мне было никак, словно в выжженной пустыне, словно я сам умер в этот момент. Эта первая жертва была закономерна, и я знал, что сам поступил бы так же, что любой христианин поступил бы так же, - и, кажется, я говорил об этом вслух?.. Какая горькая ирония, что когда не далее чем днём я говорил о том, что убью себя, если превращусь в чудовище, - Александр, должно быть, считал, что сможет прожить, став вампиром... Но невозможно жить со следами магии и унижения, которые навеки останутся на виду.
Теперь слышались другие голоса - и я присоединил к ним свой голос, - которые просили, требовали у сидов не остановиться, а уходить.
- Убирайтесь из нашего дома! Пошли прочь! - вежливость к гостям заканчивается, когда они начинают убивать. Услышат, рассердятся, проклянут, убьют?.. Пусть. Было уже всё равно.
- Мне кажется, следует позвать аколитов, - сказал я громче. - Пусть посмотрят на серьёзные последствия своих очень серьёзных решений.
- Не нужно их звать! - всполошился кто-то. - Только аколитов здесь не хватало!
- Да я всё равно уже разрешил им выходить, - флегматично возразил Лео.
Но аколиты, разумеется, и так всё видели и слышали. Я обернулся - за моей спиной аколиты облепили перила галереи и лестницы. Они постепенно начали спускаться, а я сошёл с лестницы, давая им дорогу.
- А при чём здесь мы?.. - обиженно спросил Джеффри.
- А кто пригласил сидов? - поинтересовался я. - Следовало ожидать, что это закончится смертью. На войне расстреливали и за меньшее...
Процессия сидов распалась; в глубине зала кто-то из сидов о чём-то разговаривал с субмагистром.
- И мы велели им уходить... почему они всё ещё здесь?.. - устало заметил я.
Александра спасли - не знаю, была ли в том заслуга магии сидов (впрочем, воскрешать они едва ли умели) или мастерства Эдварда МакКехта. Даже судить не возьмусь, что хуже - убийство или возвращение к жизни против воли. Хвост Александр с себя сорвал, и тот сиротливо лежал на врачебном столе декария аптекарис. Голову Александру перевязали.
Я по-прежнему держался подальше от уходивших сидов - поэтому лишь краем уха услышал очередной спор. Одна из сестёр - кажется, Джудит - сообщила субмагистру об ещё одном опасном факте: один из аколитов ничтоже сумняшеся предложил сидам "заходить ещё". Фрэнсис Редфорт начал спорить, что он-де прекрасно знает, как положено говорить с сидами, и сделал всё правильно, а женщина ничего не понимает. Субмагистр и декарии поинтересовались у него, где же такое место в Священном Писании, где было бы сказано, что женщина - сосуд греха. Тот не нашёлся, что ответить, но повернулся к субмагистру спиной и заявил:
- Ну, если хотите, можете и дальше слушать бабу.
Да, я вновь не поверил своим ушам, глазам и тому, на каком я свете. Да, так он назвал сестру Второго Ордена, взрослую женщину... так обратился к субмагистру и декариям. Англичанин, гордившийся своими манерами и образованием.
Я отошёл к полкам с травами декария аптекарис - тому месту, где я больше всего любил проводить время, будучи аколитом. Впервые я испытал постыдное желание покинуть Орден. Да, вольные охотники могут полагаться лишь сами на себя, никто не заплатит за их оружие, не поднимет на ноги после ранения ценным снадобьем, и погибают они чаще - и хорошо, если погибают, а не пропадают в вампирских застенках!.. А податься в один из Орденов на континенте - значит стать там чужим, как был здесь Арман. Но здесь - кто прикроет мою спину в бою? Мэттью? - Нет. Ричард? - Нет. Фрэнсис? - Тоже нет.
- Сегодня уже все аколиты наговорили на исключение из Ордена... - посетовал я, ни к кому конкретно не обращаясь. Но мне ответили; кажется, это была сестра Эйлин:
- Джеффри ты тоже посчитал?
- И его тоже.
То, что я слышал о причинах явления сидов, разнилось; кажется, всё началось с того, что Джеффри Фрезер, племянник нашего декария скрипторис, по неосторожности пригласил сидов в свой дом, а потом аколиты где-то добыли сидский кубок и пили из него вечером. Как по мне, так Джеффри был виноват меньше всех: ну, увидел ребёнок сидов, был так впечатлён и восхищён, что ляпнул не подумав, а они взяли и пришли. Простительная ошибка. Непростительно - предпочесть слушаться сидов, а не своих старших. И в этом смысле Джеффри был большую часть времени тише воды и ниже травы, но... как знать, что водится в тихом омуте? И я помнил его слова об Армане.
Мой наставник, Квентин Гонн, также выглядел изрядно вымотанным.
- Похоже, мы уже не в осаде. Мы в заложниках, - заметил я. Сиды будут приходить и уходить, когда им вздумается, и устанавливать свои порядки, и нам нечего будет противопоставить их магии. - Заварить вам целебных трав? Они укрепляют силы.
- Да, спасибо.
Я бросил в чашку с горячей водой щепоть трав, которые носил в мешочке на поясе, и протянул Квентину. Кто-то говорил о том, что сиды из благодарности за помощь в поисках меча пообещали вернуться в час нужды и помочь Ордену. Видимо, сейчас, когда вампиры раскрыли местонахождение штаба и приюта, нужда была по меркам сидов недостаточно серьёзной.
- Пожалуй, обойдёмся мы без такой помощи, - хмыкнул я. - Расставить бы на стенах арбалеты с железными стрелами на случай, если они вернутся. Иначе они снова будут... шутить. И веселиться. Вот только от их веселья умирают люди.
- Если кто-то так надеется на встречу с сидами, может сам отправляться к ним, - подхватил Александр.
- Да. Те, кому больше нравится петь и плясать с сидами, нежели служить в Ордене, пусть лучше сразу уходят. Здесь-то не так весело.
После ухода сидов на столе остался лежать артефакт - похожий на ледяной кристалл. Артефакт был фоморский, видимо собранный из тех трёх частей, слившихся воедино. Что мы знали о фоморах? Ничего, и то не все. Когда-то, ещё до прихода христиан на острова, сиды и другие феи с фоморами враждовали, и фоморская магия была им чужда. А что могли сделать с дьявольской магией мы? - только уничтожить. Правда, освящённая вода на неё, кажется, не действовала. Но тут кто-то догадался, что лёд боится огня - и артефакт полетел в камин, где и растаял без следа. Хвост, отделённый от Александра, мне тоже хотелось сжечь, но запах палёной шерсти... уж лучше закопать. За пределами замка. Чтобы и напоминания о колдовстве не осталось.
В завершение беспокойного дня субмагистр предложил всем вместе помолиться. Я молился не вслух, и вновь просил Господа дать мне сил - сил пройти тот путь, на который я встал, даже если придётся идти по нему в одиночестве.
После молитвы библиотечный - вернее, следует уже называть его сидским - кот пришёл назад. На кончиках его ушей по-прежнему горели зелёные огоньки.
- Это не твой дом, - твёрдо напомнил ему Александр.
- Мой, - ответил кот отчётливо, и меня холодом продрало по спине.
- Хотя бы огоньки погаси, - ответил я устало.
Всадники и сёстры собирались за столом. Арман говорил с кем-то - с Томасом?.. - по-французски о случившемся с ним за день, остальные беззастенчиво подслушивали.
- Я знаю французский, - шепнул Александр мне и одной из сестёр.
- Это хорошо, - одобрил я. - А то я знаю по-французски только артиллерийские команды.
- Надеюсь, это знание нам не понадобится, - заметила сестра.
Вернулся - видимо после разговора с субмагистром - и всадник Алан. Его уже раскрыли как кота - и, более того, он не был перевёртышем, на нём висело проклятие, из-за которого он не мог контролировать обращение, что могло быть весьма неудобно и опасно как для него, так и для Ордена. И почему он об этом молчал?..
- Как скоро ты отправишься в паломничество? - полюбопытствовал Александр.
- Пока я не планирую никуда отправляться. Для начала я должен найти того вампира и отомстить за свою сестру...
- Но это был приказ субмагистра, - опешил Александр. - Ты не собираешься его исполнять?
- Субмагистр сказал, что я могу не выезжать прямо сейчас.
- Я слышал, что сказал субмагистр. Он позволил тебе остаться здесь до прояснения опасной ситуации с вампирами - а не столько, сколько тебе захочется. Гоняться за вампиром можно до скончания века. Вот снимешь проклятие - и тогда займёшься личными делами.
- Я могу сам решать, что мне делать! Я не обязан отправляться в паломничество!
- Ты именно что обязан, если хочешь оставаться в Ордене. Избавиться от проклятия возможно, только совершив паломничество и покаяние.
- А ты что, Господь Бог, чтобы меня судить?!..
Тут опешил уже я. Мягко говоря. Богохульство в Ордене... и отрицание своей ответственности, и открытое намерение нарушить приказ...
- Вообще-то речь идёт о безопасности всего Ордена, - напомнил я.
- В чём я должен каяться?! - продолжал Алан. - Я стал таким не по своей воле!
Тут я не нашёлся, что ответить. Что бы ни говорили учёные богословы о том, что у зверей нет души, а следовательно, у перевёртыша одна душа - человеческая, просто на два тела, - оборотни слишком часто становились отступниками и язычниками, чтобы считать это простым совпадением. Магия, как отрава, не может не иметь дурного воздействия на душу - и сильный человек способен преодолевать его, а слабый - будет поддаваться и потворствовать ему.
- Не говорите со мной больше, - попросил Алана Александр. - Вы мне противны.
- Тогда и вы со мной не говорите.
Вот и поговорили. Сначала аколиты, теперь всадники... что дальше?..
- Мне кажется, или на исключение из Ордена уже наговорило большинство?.. - произнёс я.
- Мне тоже так кажется, - согласился Александр.
- Но если мы окажемся в меньшинстве... быть может, проще будет нам самим изгнаться.
- Может, и так. Но мы продолжим исполнять свой долг.
Перед отбоем субмагистр подозвал к себе Армана и сказал, что тот ещё не готов стать декарием арморис, но ему будет поручено возглавить группу для вылазки в логово вампиров и дозволено самому выбрать тех, кто пойдёт вместе с ним.
- Каково назначение миссии? Разведка?
- Разведка боем.
Субмагистр Хантингтон, ты тоже выбрал того, кого не жалко? Думаешь, что героическая гибель недавно прибывшего француза - лучше, чем подыскивать ему задания, на которых его акцент не будет играть против него?..
Я был бы рад и счёл бы за честь пойти в бой с таким человеком, как Арман Фер, - хотя бы и в качестве полевого медика. Но понимал, почему он выбрал других напарников - более опытных всадников, более метких стрелков. Всего их было четверо. А вот Малкольм МакГрегор, похоже, обиделся, что его не взяли, хотя он хорошо знал окрестности как уроженец этих мест. Смешной... на такие задания не берут аколитов, а окрестности замка были знакомы всем охотникам. Найдётся кому показать Арману дорогу, не мечтая при этом ухлопать его на дуэли. А я... я буду молиться о том, чтобы он вернулся живым, как бы ни повернулась моя собственная судьба. Ведь в нашем мире порой стоит опасаться людей не меньше, чем вампиров.
А ночь - для молитв. И пусть Господь подскажет, где я встречу следующий день.

Итоги и благодарностиИтого по здравому размышлению: очень нужна информация об отношении церкви и Ордена (если позиция Ордена отличается) к магии и магическим существам - оборотням, сидам и прочая. Должен ли крещёный сид отказаться от магии, например, и могут ли люди пользоваться магическими предметами, и как быть с некрещёными нелюдями, и вообще - что есть магия с христианской точки зрения. В противном случае верующий персонаж ведёт и чувствует себя как верующий (да, существует и народное двоеверие, когда один и тот же человек и в церковь по воскресеньям ходит, и молоко для фей на пороге оставляет, и всевозможные светские гностики со столоверчением и мистическими романами тоже существуют, - но иногда хочется поиграть и верующего персонажа в религиозно-воинском братстве, внезапно так)). И ни к чему хорошему это персонажа не приводит. В остальном - сыгралось как сыгралось, история получилась хоть и болезненной, но цельной.
Не уверен, что буду играть Блайда ещё, поскольку не знаю, останется ли он в Ордене. Пожалуй, это будет сильно зависеть от решения других всадников: Блайд по натуре не одиночка, а волчара стайная, для него важно будет поддерживать связь с единомышленниками. Может статься, что он попросится в какую-нибудь достаточно дальнюю и долгую миссию и сдохнет там попустится, и просто постарается пореже бывать в штабе и почаще - работать "в поле" с теми, кому сможет доверять. А может - он всё-таки не сумеет ужиться в одних стенах с сидским котом, с Аланом, с аколитами, и однажды не вернётся - уйдёт лечить людей по городам и весям... а на досуге выслеживать вампиров и других убийц (может ли сид или оборотень убить человека? - наверняка может) и расправляться с ними.

Спасибо за игру мастерам - Векше и Шелли! Интересный живой мир, интересные персонажи и истории, интересная игра, много красивого и атмосферного.
Спасибо соигрокам, с кем довелось пересечься и поиграть!
Люции - за Эдварда МакКехта, яркого и неунывающего. Здоровье Ордена (хотя бы физическое)) в надёжных руках! И вот то, что я называю субординацией: можно быть на "ты", как и со всеми братьями, шутить и подкалывать, но если декарий говорит тебе помыть кастрюлю - ты идёшь и моешь кастрюлю
Ренджи - за Лео Брайса, земляка, богатыря и просто обаятельного парня.
Тикки - за Александра Эванса, за солидарность в "Некрасиво. - Мне тоже не нравится"(тм) и за разговор об обращённых. Забавно было оказаться в этом вопросе радикальнее самого радикального из охотников, - с другой стороны, в сравнении с Александром Блайд может оказаться менее материалистичным и прагматичным. После взгляда на мир врача - Блайда явно качнуло в противоположную сторону, и теперь религиозная картина мира, в которой вампиры - чудовища, поддерживает его кукуху и не даёт скатиться в осознание того факта, что охотники убили его близкого человека (который, в свою очередь, стал убийцей).
Тси Ири - за Армана Фера, благородного и столь живо напоминающего сдержанно-порывистый клинок. Ему удалось переломить предвзятое отношение Блайда к французам и вызвать к себе уважение своей стойкостью перед лицом перемен и препятствий.
Фане - за Ирэн, загадочную и необычную женщину. Блайд то подозревал её, то уважал, то снова подозревал, и до конца так и не понял, что же она из себя представляла и на чьей была стороне. Пусть её тропы ведут туда, куда она сама захочет.
Кервену - за Джона Хантингтона, умного субмагистра, который, похоже, отлично умеет приспосабливаться к обстоятельствам - а значит, с ним Орден наверняка выживет. За красивый ритуал посвящения, за трагическую историю и мудрые слова.
Энии - за Генри Фрезера и невероятно познавательную лекцию. Ну и сам персонаж с его открытостью в общении, незашоренностью и толерантностью - чертовски симпатичный.
Сирше - за наставника Квентина Гонна, душевного и надёжного, за поддержку и тепло.
Всем аколитам - за племя молодое-незнакомое и ту молодую шпану, что сотрёт нас с лица земли. Особенно Шелли за Мэттью МакКинлоха, мистера пассивную агрессию - когда краткая характеристика в сетке "не разговаривает, а огрызается" не для красного словца написана, а отыгрывается на все 200%!..
И спасибо Ортхильде и Ханне за сестёр Второго Ордена - я любовался в основном со стороны, но вы были такими контрастно-разными, и такими классными.
Отдельное спасибо неутомимым игротехам за множество ярких образов, за бережную боёвку, за вампиров и сидов. После игры кто-то сказал, что сиды создавали эффект зловещей долины, и я могу только подписаться под этими словами - сиды действительно были пугающими, нездешними, чуждыми, словно находящимися в ином измерении и смотрящими оттуда на людей с холодным и бесстрастным, снисходительным любопытством. Пожалуй, даже враги-вампиры были проще и понятней, чем эти существа, без злобы играющие с людьми, как кошки с мышью - никогда не знаешь, когда из дружеских лапок появятся когти...
...А от кошек Блайд ещё долго будет вздрагивать.

Послеигровое пожизнёвоеМежду двумя игровыми днями была отличная ночь во всаднической спальне - с вином, сидром и пивом, остатками пирога и полуигровым трёпом. Я как раз собирался поработать до пяти, устроившись у розетки и закусывая энергетическим батончиком, - а всадники тоже сидели до пяти (в том числе на моём спальнике)), так что отлично совпало, хоть под трёп я и работаю медленнее (но это уж не претензия, всё-таки не работать на игры езжу). Потом, забравшись в спальник, я отлично выспался.
На вторую ночь оставаться не хотелось, я собрал вещи и занялся подкарауливанием попутчиков. Спасибо Фани и Сирше, которые подвезли меня до Троицка и убедились в том, что высадили у автовокзала! Дальше я добирался сам - а поскольку делал это впервые, то на свой страх и риск. Подошёл к водителю автобуса на стоянке, спросил, где посадка, и он указал мне на остановку на другой стороне дороги. Подошедшая маршрутка не принимала оплату картой, взять наличку мне было неоткуда, и я смиренно приготовился долго ждать альтернативных вариантов (ну или заночевать на остановке до прибытия утром других игроков)). В результате я сел в первый попавшийся автобус - и по тому, как долго он меня вёз, могу предположить, что он сперва уехал из Троицка, описал круг по окрестностям, затем вернулся в Троицк на остановку напротив той, где я садился, и только потом поехал в Москву. Зато я катился в тепле и немного подремал, и к ночи уже был дома.
Пока вампир-грузин произносит тост, жертва успевает убежать!(с)
В общем, я с отчётом как этот вампир, но - всё ещё лучше поздно, чем.

@темы: поржать и убежать, friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, in tenebris lucet

Подарок на день рождения от Амарта. Год за годом я всегда одновременно и жду его, и немножко не верится, что это снова произойдёт со мной. Но бывают такие чудеса, которые повторяются - каждый раз по-новому, и каждый раз как в первый. Амарт умеет угадывать и сбывать мечты
Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли. История, которую мы обязательно доиграем, - и, конечно, я хотел увидеть их нарисованными, так что теперь залипаю бесконечно. Они такие взрослые здесь, такие спокойно-счастливые, - потому что должна быть реальность (и не одна), где худшего не произошло, и они живы и вместе. И такой тёплый свет - но сканер снова высветляет, делая оттенки более холодными, а блики - более резкими. Впрочем, мне ещё ни разу не удавалось передать всю красоту акварели ни сканом, ни фото: это то, что нужно видеть вживую. (И даже рамочка уже нашлась - которая когда-то не подошла даочжанам от Птахи, им буду покупать квадратную; и спонтанно образовалась гетная полка - вместе с Эганом и Ними от Птахи же, - но нет, полки ещё не закончились.))

(c) Amarth / твиттер

@темы: соседи по разуму, фанарт и иллюстрации, демоны по вызову круглосуточно, рисуют моих персонажей и коммишны

В этот раз посылка из Новороссийска в Москву дошла за четыре дня.дошла за четыре дня - и больше чем за неделю до моего дня рождения. Я её получил и положил в камин - как под ёлочку, только в камин, ждать своего часа. Потому что даже когда отчасти знаешь, что увидишь внутри, - радость от подарка на день рождения полагается получить в день рождения. Так что этот самый день для меня начался с того, что я посылку вскрыл - варварски продрался через два слоя добросовестной упаковки.
Что же там было? - во-первых, очередной букинистический клад: сборник восточной любовной прозы "Сад пленённых сердец", 89-го года издания, с иллюстрациями. Переводы с персидского, арабского, санскрита, малайского - и, конечно, китайского и японского. А иметь под рукой переводы, например, Пу Сунлина - не только удобно, но и приятно: страсть как люблю читать (и нюхать!)) бумажные книжки, а не просто гуглить. Во-вторых, ещё немного наклеек - и по ЖоЖке, и с волком... и аркан Звезда с белым котиком (нет, не колода Белых котов, а какая - не опознаю). Я не так давно встречал сопоставление Синчэня со Звездой (и ему подходит), так что буду нагло считать, что это он и есть, а карту сочту хорошим пожеланием.
А в-третьих и в-главных, там был вот этот рисунок. Да, этот волкопёс - я, так что смело могу ставить соответствующий тэг Спасибо Ине за подарок!

(с) Inerind / теперь и твиттер

@темы: moments of life, человек собаке друг, дайте, что ли, карты в руки, демоны по вызову круглосуточно, рисуют меня

Родился.
Когда я днём шёл к матушке, шёл снег. То есть это только звучит лирично, а по факту ветер обдавал меня снегодождём с крупой, таявшей не долетая до земли, - но всё равно этот снег создал мне немножко праздничного настроения. 29 лет назад в этот день лежали сугробы. А китайская часть моей ленты твиттера - сиречь художники янсина - поздравила всех с днём шуанцзян, первого инея. Да, в этом слове тот же иероглиф 霜, что и в Шуанхуа, и тот же 降, что и в Цзянцзай. И это невероятно красиво. И так здорово родиться именно в такой день.
Матушка, помимо традиционного конвертика от родителей, подарила подушку с мопсом и маленького плюшевого мопса. Посидели за пиццей и чаем, я докопался с фотоаппаратом до такса Никки. Этого псыночку-корзиночку всегда буду воспринимать щенком несмышлёным... Результат фотоохоты

Потом я вернулся домой, подхватил Птаху, и мы поехали в Зелёного лиса. По случаю воскресенья там был аншлаг (вот неожиданность-то, да?)), но мы нашли свободный уголок, благо нас должно было быть немного. Я, конечно, хотел бы, чтобы было больше, но нас тупила осень (она нас всех тупила, у многих были причины никуда не выползать). Радуюсь и хвастаюсьДобрался Аркадий - и задарил плюшевую хаски из моего вишлиста, так что теперь у меня есть Фея (она даже фирмой поименована как Brave Husky)). Добралась Беркана - и задарила кигуруми хаски (нет, они не сговаривались), так что теперь я просто обязан сыграть Фею на каком-нибудь междусобойчике! В этой шкурке оч-чень тепло, и она почему-то на пуговках (выглядит более эротично, чем с молнией)). И у неё лапки А Лис по случаю д.р. сделал мне 10% скидку, и я съел их фирменные сырники - с каждым годом они всё более инстаграмные, но это не только красиво, но и вкусно! Не сфоткал - не поел(тм)!

Читать дальше?Птаха захотела кесадилью с сыром, и я тоже её (кесадилью)) захотел, - вкусная штука, хотя вкус двух разных веганских сыров несколько тонет во вкусе фарша с соусом. А Беркана и Аркадий отдавали нам с Птахой ломтики чиабатты из скрэмбла. Отлично посидели вчетвером, поговорили о сериалах и фильмах, я намотал на ус много всякого.
Среди посетителей Лиса был очаровательный лабрадор, который ложился в самом узком проходе и караулил там людей, чтобы со всеми дружить. Из-за угла регулярно был виден виляющий хвост, а когда пёс надеялся незаметно улизнуть от хозяйки, он очень потешно начинал ползти Я, конечно, не упустил случая с ним познакомиться и пообщаться, когда пошёл к стойке за десертом. Я привык, что лабрадоры бывают хамоваты, могут запросто поставить передние лапы тебе на плечи, - так что меня восхитило, что этот пёс, убедившись, что я не против, просто поднялся на задних лапах "зайкой", чтобы со мной поцеловаться А ещё протискивался пешком между ногами туда-сюда, не то изображая пони, не то решив, что это способ самостоятельно погладиться об человека. В общем, у меня положительно был день собак, и даже мироздание сделало мне такой подарок.
К вечеру, когда Беркана уже ушла, добралась Ортхильда, подарила классный комплект ролевых украшений - брошь и колье, которое может быть и застёжкой для плаща, и венцом. По этому случаю я и сходил за десертом - выбрал пироженку птичье молоко. Затем, когда уже ушёл и Аркадий, я с наслаждением слушал со стороны Птахи и Ортхильды художнические звуки и дорвался рисунки Ортхильды полистать. Уволок прекрасную пастельную рыжую женщину. Да, у меня ещё не все женщины (и не только женщины) обзавелись рамками и местами на стенах и полках, но я лежу в этом направлении!
Расходились в десять. Спасибо всем, кто выбрался! И всем, кто писал, поздравлял, кому расстояние не помеха (посылка вскрыта!)), - вы делаете этого пса счастливым И да, меня можно продолжать ловить!

@темы: moments of life, friendship is magic, человек собаке друг, да, волк жуёт траву, гнездование пернатых, дневник такса никки, i'm a master of toys, демоны по вызову круглосуточно, портрет в интерьере

Всегда стараюсь - когда нахожу - утаскивать рисунки с персонажами моих игр. С феями, конечно, сложнее: C:tD - прекрасная большая деревня, когда персонажи одних игр переходят в другие игры других мастеров, дополняя и продолжая свою историю. Вот и Шон Доэрти, эшу, ирландец, схлопотавший кризалис во Вьетнаме, впервые появился на Войне Соответствия - давней игре Руш - как миротворец и эмиссар короля Дэвида. А на моём грядущем Самайне будет более ранний этап его пути - но тут умолкаю, и так проспойлерил слишком много, игроки на стороне людей включают игроцкий склероз.
Шон, персонаж Птахи, и рябина, которая вполне могла появиться в Грёзе Вьетнама благодаря всем, кто мечтал о ней среди джунглей.

(с) феникс периода полураспада / твиттер

@темы: мечтай, иначе мы пропали

После выезда на дачу мы долго не могли собраться на посиделки с шарлоткой из дачных яблок - но было довольно предсказуемо, что перед Стеной ни мастера, ни игроков не будет в мире живых. А на свопе у Дёгред я, как уже хвастался, утащил икеевскую силиконовую формочку в виде волка и решил тоже что-нибудь испечь. А у какой выпечки достаточно плотная корочка, чтобы на ней отпечатался рельеф волка? - правильно, у коврижки. Поэтому я запланировал три волковрижки на троих едоков.
Я и рецепты - вещи трудно совместимые, поскольку я не люблю точные цифры и пеку довольно-таки иррационально. Главный принцип коврижки - 50/50: объём сухих ингредиентов должен быть примерно равен объёму жидкости. То есть, если вы аккуратист, то на 400 мл. муки плюс добавки берёте 400 мл. воды плюс добавки, а я беру на глаз. Глаз в этот раз был на удивление точен: при замешивании теста не пришлось ни доливать воды, ни досыпать муки, а при наполнении формочки - и теста хватило, и лишнего не осталось.
Общая схема действий проста: смешиваем сухую часть отдельно, влажную - отдельно, сыплем первую во вторую и замешиваем тесто, добавляем что хотим (нормальные люди добавляют орехи и сухофрукты). В деталях импровизируем. У меня были волковрижки волкофейная, волкокосовая и волкоричная. Типа рецепты

Волкофейная с шоколадом и ягодами (волк чОрный)
Сухая смесь:
~ Мука
~ Молотый кофе по принципу "упс" (сиречь сыпануть от души, чтоб пахло)
~ Разрыхлитель (1/2 чайной ложки должно хватить)
~ Ваши любимые специи для кофе (у меня в мельничке были корица, гвоздика, кардамон и ваниль) - пара щепоток
Влажная смесь:
~ Сахар (в моём случае на донышке стакана, не люблю слишком сладкое)
~ Вода
~ Варенье с ягодами (в моём случае из красной смородины)
Добавка:
~ Горький шоколад (настругать кусочками, замешать в тесто)

Волкокосовая (волк нейтральный)
Сухая смесь:
~ Мука
~ Какао почти по принципу "упс" (пара столовых ложек)
~ Разрыхлитель
~ Ванильный сахар (1/2 чайной ложки на мой вкус)
Влажная смесь:
~ Сахар
~ Вода
~ Веганская кокосовая сгущёнка АйсКро (коврижку делают с вареньем, а что есть сгущёнка, как не варенье из молока?)
Добавка:
~ Кокосовая стружка по принципу "упс", замешать в тесто

Волкоричная с яблоком (волк белый)
Сухая смесь:
~ Мука
~ Какао почти по принципу "упс"
~ Разрыхлитель
~ Корица по принципу "упс" (много!)
Влажная смесь:
~ Сахар
~ Вода
~ Яблочное повидло
Добавка:
~ Вынув из духовки, посыпал сверху сахарной пудрой с корицей

Пожизнёвое
Разумеется, я не успел испечь всех волков до начала посиделок - когда Беркана с шарлоткой выехала к нам, я только вернулся из Ашана с недостающими ингредиентами. Пёк по ходу дела, а Беркана помогала засекать время по таймеру (в среднем на одного волка уходило 20 минут в хорошо разогретой духовке). К тому времени, как к нам выехал Амарт с пивом, все трое волков были готовы, а я как раз допил свою бутылку тёмного чувашского, в то время как у Птахи с Берканой закончилась бутылка красного вина и добрался курьер со здоровой закусью.
Потом мы очень уютно сидели вчетвером, Птаха рассказывала свою историю с Локуса, вспоминали Стену, делились мастерскими планами, говорили за Имболк и Самайн в частности и всех наших фей в целом, и прочее околоролевое. Судя по тому, что все живы, волковрижки получились как минимум съедобными Хотя и слишком плотными - я впервые имел дело с цельнозерновой мукой (Беркане нельзя белую), и на неё, по-видимому, нужно больше разрыхлителя. Беркана уехала раньше, Амарт рисовал - и как же здорово по первым же штрихам с чертами лица, ещё до повязки, до причёски, понять, что это будет Синчэнь Не говоря уж о том, что за процессом наблюдать - всегда как за волшебством. Очень жду акварельного результата! Повспоминали сериалы-дорамы-аниме, и время докатилось до полуночи незаметно - Амарта тоже пришлось отпустить домой.
Спасибо всем за прекрасный день!

@темы: о вкусной и здоровой, friendship is magic, да, волк жуёт траву

Второй день: полдня на уроки, промежутки между которыми из-за задержек были совершенно незначительными ("перемена на сходить в туалет", ага), и катастрофически мало "свободного времени" после, которое по факту тоже ни разу не было свободным, поскольку все начали бегать со своими квестами параллельно друг другу.
Когда к ночи прибыла вторая делегация Вэнь из игротехов - я, признаться, напрягся (видишь Аонэ - подозреваешь, вдруг явился самолично Жохань, это уже импринтинг)), не прикажут ли Вэням прямо сейчас начинать жечь. Я навидался на играх, что вэнятник нередко воспринимают как тёмный блок, который в финале должен устроить каток, - но, к счастью, обошлось. Только вооружённого конфликта с небезразличными ему людьми по обе стороны этому целителю и не хватало.
Последние два часа на полигоне превратились в ожидание финала. Именно в это время затишья я бы с удовольствием посоциалил, сидя на чаепитии, - но всё это чаепитие уже перестало играть и перешло в пожизняк. Видимо, люди окончательно выдохлись. Далее боль про финал at your own risk
Очень жаль, что финал с праздником фонарей был в помещении, - но что поделать, снаружи было холодно (хотя ради красоты я всё равно вышел бы на улицу, и подержал бы в руках живой огонь, а не диодную свечку). Я с самого начала считал такой финал хорошей идеей и воспринимал как некий мистериальный момент: каждый персонаж поочерёдно "запускает фонарик", говоря о своём самом сокровенном желании. Но последним вышел Усянь, сказал: "Сейчас я испорчу вам праздник!" - и таки действительно испортил, жирно перечеркнув весь катарсис момента. Когда он заговорил от лица "рассказчика", который с самого начала всё знал, остаток моего бедного мозга свернулся узлом. Что это было, пух? Насильственный всеобщий деролинг методом срыва четвёртой стены? Как это воспринимать внутри игры - как то, что никакого Вэй Усяня не было, а была некая притворявшаяся им всемогущая сущность-кукловод, управлявшая сюжетом и действиями других персонажей? Тогда это переворачивает всю игровую реальность и обесценивает решения персонажей, утверждая, что они всего лишь пешки, написанные автором. А если воспринимать это вне игры - то раньше это называлось "гнать пожизняк" и однозначно порицалось вплоть до удаления с полигона человека, мешающего играть другим. А теперь это, видимо, модно?.. И всем остальным, кроме меня, нравится?..
Хочется на это вежливо сказать "пожалуйста, нет" и закрыть форточку. Странно и дико представлять, как какой-нибудь, к примеру, Маэдрос, вися на скале, вдруг изречёт: "Эту сцену я задумывал как метафору...", или некий актёр, прочитав монолог Гамлета, продолжит: "Исполнитель уже понимает, что Гамлету суждено умереть". То есть представить можно - как некую занятную постмодернистскую игрушку, к которой ты как зритель заранее готов и вовлекаешься в происходящее только мозгом. Тут самое место сказать: "You're taking too serious, что значит персонажи живые и история живая, ты ещё скажи, что кукле больно". Но... знаете, уж лучше я буду жить в том мире, где кукле больно, как дремучий дивнюк. Потому что вот я записываю эту историю - и она действительно живая, спонтанная, без сценария, нарратива и режиссуры, без "игрок захотел и персонаж сделал". И никогда не было иначе.
В общем - хорошо, что к тому моменту, как Усянь устроил выход с цыганочкой, я был уже настолько вымотан всей остальной игрой, что мне было уже практически всё равно. В этот момент пришла моя очередь не смотреть, не слушать и просто ждать, когда наконец закончится игра. Хотя того, что не было времени на доиграть, договорить после праздника - тоже немного жаль.

Сяо Синчэнь. Отчёт отперсонажный, часть II. Возможны неточности.Засыпали мы с Сун Ланем, как под колыбельную, под доносившиеся из соседних покоев Ордена Вэнь крики Вэнь Чао: "Достал этот Чжулю! Достал этот лук! Всё время об него спотыкаюсь, однажды я его сломаю!". Юный Вэнь Цюнлин был лучником, и лук был ростом едва ли не с него самого. Затем стало тихо - по-видимому, к гостям заглянул кто-то из адептов.
Утро начинается не с чая, а с робкого стука в дверь. К счастью, я уже успел одеться; Сун Лань перед зеркалом укладывал волосы, я ожидал своей очереди. Я позволил стучавшему войти, ожидая, что кто-то из адептов Лань выполняет обязанность напомнить остальным о подъёме. Это был старший ученик Су Миншань, и он робко произнёс:
- Наставник Сяо, мне нужна ваша помощь...
- Что-то случилось?
- Видите ли, мы с молодым господином Вэем... подрались...
В отличие от Вэй Усяня, Су Ше совершенно не умел облекать слова в метафоры. То есть, чтобы это звучало более делающим честь самому Су Ше, нежели Вэй Ину, - совершенно не умел врать старшим.
- Когда вы успели?!.. - я был близок к тому, чтобы восхититься.
- Ну, признаться, мы подрались ещё ночью... но не стали тревожить вас в пять утра.
- И напрасно: меня можно тревожить в любое время.
- Мы ушли в медитацию, чтобы предотвратить потерю ци.
- Это разумно. И где же молодой господин Вэй?
- Он... всё ещё медитирует.
- Вот как. Что ж, как только он закончит, направьте его, пожалуйста, ко мне. Или меня к нему.
За этим нехитрым разговором я исцелил слегка помятого Су Ше, и он с печальным видом приговорённого отправился получать наказание ферулой. Площадка для медитаций и наказаний была как раз перед покоями Ордена Вэнь, но я не пошёл смотреть на это зрелище, неизменно казавшееся мне странным и излишним, и только слышал издали вздохи и кряхтение Су Ше. Там, где воспитывался я, считалось, что тот, кто ошибся, уже вполне наказан осознанием последствий своей ошибки и должен приложить усилия к её исправлению (повторить упражнение, во время которого сломал палец, или приготовить новую порцию риса взамен подгоревшей, или взять на себя обязанности того, кому по неосторожности причинил вред).
Напротив наших с Сун Ланем покоев меня и нашёл Лань Цижэнь и спросил, смогу ли я заняться травмами молодого господина Вэя, дабы тот мог принять своё наказание в добром здравии. Я заверил его в том, что поджидаю Вэй Усяня именно с этой целью, и на всякий случай постучался в двери покоев Ордена Цзян. Открыл мне хмурый и сонный, но вполне одетый наследник Цзян Ваньинь.
- Наставник Сяо?.. Чем могу вам помочь?..
- Скажите, молодой господин Вэй ещё не... вышел из медитации?
- Ещё нет.
- Передайте ему, пожалуйста, что я его жду.
Дверь закрылась. Время подъёма давно миновало, приближалось время завтрака.
- Похоже, молодой господин Вэй изобрёл горизонтальный метод медитации, - сообщил я наблюдавшим за мной ученикам из Ордена Цзинь, чьи покои были прямо напротив покоев Цзян.
Сун Лань предлагал мне прогуляться с утра - говорил, что заметил на территории Облачных глубин большую белую собаку, похожую на облако (знал ведь, чем меня выманить). Я вышел в сад, собаки не обнаружил, зато прошёлся среди опадающих яблонь к той, чьи плоды были самыми зелёными и кислыми, и, услышав стук свежего яблока о землю, нагнулся его подобрать.
- Хорошо смотришься на фоне утреннего инея, - сказал из-за деревьев Сун Лань. - Сюда бы художника - написал бы красивую картину.
Мне представилась композиция "даос, ворующий яблоки", но я не стал делиться этим с Сун Ланем и разрушать его лирическое настроение. Возвращаясь с яблоком к покоям, я наконец столкнулся с Вэй Ином - пришлось выкинуть огрызок и взяться за исцеляющий талисман.
- С добрым утром, молодой господин Вэй. Я как раз вас ищу.
- А я хотел бы попросить вас о помощи...
- Мне уже всё рассказали, - кивнул я.
- Это всё враньё! - воскликнул Вэй Ин. - Я вам сейчас сам всё расскажу.
- Я бы не стал обвинять молодого господина Су во лжи, - строго возразил я.
- И что же он вам рассказал?
- Что вы подрались ночью и не стали беспокоить меня в пять утра.
- Ну, это ещё ничего. И в этом рассказе даже не фигурировало вероломное нападение бумажных журавлей?
- Нет, ничего подобного. И глава Лань просил меня позаботиться о вашем здоровье.
- Для наказания?.. - Вэй Ин сразу печально сник, но подставил руку для акупунктуры.
- Увы, это неизбежно, но не смертельно. Молодой господин Су своё наказание уже получил и бегает. Вам следует подойти к главе Лань до завтрака.
Вэй Ин согласился и сразу же умчался в другом направлении. Когда Лань Ванцзи спросил меня о нём, я предположил, что молодого господина Вэя можно будет найти возле кухни, у источника. И рассудил, что эти двое точно найдут друг друга согласно закону притяжения противоположностей. Я не ошибся: вскоре послышались уже знакомые мне звуки ферулы, глухо ударяющей по спине. Су Миншань, стоявший неподалёку, выглядел страдающим, и явно не от боли. Считал, что напрасно рассказал всё Лань Цижэню?..
- С добрым утром, - поприветствовал я Сюэ Яна, вышедшего из покоев и направлявшегося прямо ко мне. - Вчера мы не договорили... И я был бы рад продолжить, и не только ради своего любопытства, но и потому, что вы весьма приятный собеседник.
- Вот как!.. Что ж, я не против. Помнится, вы говорили, что можете научить методу медитации?
- Да, могу. Но это потребует времени.
- Для начала хотя бы расскажите, в чём он заключается.
- Этот метод медитации позволяет восстановить ци в любых условиях, если только вы не истекаете кровью. Его изобрела когда-то наставница Вэй Хуанцзы, основательница школы на горе Маошань.
- Вэй? Не связан ли с ней наш Вэй Усянь?
- Я тоже об этом думал, и когда я увидел его родовое имя, то убедился, что это тот же самый иероглиф. Так что, возможно, отец моего племянника была дальним потомком почтенной Вэй Хуанцзы.
- Вэй Усянь - ваш племянник?..
- Ну да. Его мать, Цансэ санжэнь, была ученицей наставницы Баошань, как и я. Мы не были знакомы лично: когда она покидала Неизвестную гору, я либо ещё не попал на неё, либо был слишком мал, чтобы её запомнить... В общем, мы разминулись, но я много слышал о шицзе Цансэ от наставницы. Она также обучалась в Облачных глубинах.
- И как, Вэй Усянь похож на неё?
- Думаю, да, - улыбнулся я.
- Шилом?
- Да, в особенности!
- Так что там с медитацией?
Сюэ Ян действительно был готов слушать, и ему действительно было интересно. Я мог рассказывать, понимая, что мои слова упадут не на бесплодную почву, а взойдут ростками в памяти и дадут плоды.
- Она состоит из трёх этапов. Первый этап - гуай, созерцание. Он предполагает достижение гармонии с окружающей природой для лучшего обмена с нею ци. Созерцая природу, нужно стараться воспринимать её в целости, как некий общий фон, не отвлекаясь на детали. Второй этап - шуа и, сосредоточение. Мы концентрируемся на некоем одном предмете, очищая свой разум от всего постороннего.
- Например, на конфете?
- Если конфета - это значимый для вас образ, который позволяет вам обрести успокоение и отрешиться от сиюминутных желаний и страстей, то можно и на конфете, - улыбнулся я.
- О, конфета - очень значимый для меня образ. Только она и позволяет мириться с жизнью.
- Когда есть то, что примиряет с жизнью, - это очень хорошо, - согласился я. - Строго говоря, освоения этих двух этапов уже достаточно для восстановления ци. Третий этап крайне сложен и доступен только опытным совершенствующимся. Это сяо цзы. Его можно назвать визуализацией. На этом этапе необходимо сконцентрироваться на некоем воображаемом предмете или явлении, или же воображаемом чувственном опыте, при этом достаточно возвышенном: например, представить себе небожителя, или священного зверя... Затем концентрация должна достигнуть такого уровня, чтобы этот воображаемый опыт переживался в точности как действительный.
- Сложно, - признал Сюэ Ян.
- Ещё бы. Именно поэтому сяо цзы достигают немногие. Говорят, что достигшие этого уровня бессмертные, медитируя по нескольку лет, способны по-настоящему воплотить то, что они представляют, в реальность, так что оно становится видимым и осязаемым для всех окружающих.
- То есть, если я представлю конфету, она появится?
- Да. Только конфета - это недостаточно возвышенно. Разве что пилюлю бессмертия...
- А если это конфета, которой у меня нет и которую я очень хочу получить?
- Ну, настолько недоступными могут быть конфеты, которые едят небожители...
- Какие же они небожители, если жрут конфеты и не делятся?
- Небожители тоже не идеальны, - пожал плечами я. - В конце концов, многие из них когда-то были людьми, и у них есть свои недостатки и слабости.
Тут Сюэ Яна позвали дела, и я неохотно его отпустил. А ведь я собирался закончить разговор о клане Бянь - а он так умело заговорил мне зубы, как будто не хотел возвращаться к этой теме. Вот ведь... невероятный человек! И сделал это так, что я совершенно не жалел. Более того: мне даже гораздо больше понравилось делиться знаниями, нежели обсуждать то, что совсем недавно казалось важным. А говорить о серьёзном и несерьёзном одновременно, не отделяя одно от другого, оказалось так непривычно, но так здорово.
Ещё немного прогулявшись, я встретил Вэй Ина.
- Наставник Сяо, у меня появилась идея, - поделился он.
- Звучит пугающе. Рассказывайте.
- Почему никто ещё не составил словарь талисманов?
- Потому что мало знать, как выглядит талисман, нужно уметь его правильно применять, - предположил я. - Словарь в таком случае не заменит наставника.
- А словарь для тех, кто уже умеет их применять?
- Но талисманов великое множество, и каждый заклинатель применяет только те, которые ему нужнее. Кому-то нужны боевые талисманы, кому-то - целительские...
- И если вам понадобится тот, который вы используете реже, - вы помните их все?
- Признаться честно, я не сведущ в талисманах.
- Вот! - торжествующе резюмировал Вэй Ин.
- Что ж, признаю, такой словарь может быть полезен как шпаргалка. Если кто-то возьмёт на себя столь фундаментальный труд...
На этом мы расстались. И мне всё же удалось познакомиться возле ворот с собакой вместе с Сун Ланем; в Облачных глубинах было запрещено держать домашних животных, поэтому я решил, что этот пёс - не домашнее животное, а четвероногий и пушистый адепт Ордена Лань. Когда я возвращался от ворот, меня перехватил Су Миншань и спросил разрешения прочитать мне стихи; это были какие-то хорошие стихи о добродетели, и я похвалил его выбор. Остаток времени до завтрака я провёл в уединении, глядя с площадки для медитаций на открывавшийся оттуда живописный вид: Сун Лань тренировался с мечом, пока поднимающееся солнце не стало жарким, а Лань Ванцзи созерцал ягоды на ветвях с весьма романтическим выражением лица.
За завтраком оказалось, что для учеников из Ордена Вэнь не было отдельного стола. Лань Цижэнь перераспределил места, и, потеснившись, все без труда разместились. Перед началом трапезы глава Лань напомнил для новоприбывших правила и порядки Облачных глубин, и прежде всего - то, что ученики имеют доступ в библиотеку только в присутствии кого-либо из адептов Лань, и что выносить свитки из библиотеки запрещено. Похоже, это было толстым намёком на то, чтобы гости вернули на место "по незнанию" позаимствованные из библиотеки свитки и не были за это наказаны задним числом.
Утренняя плошка тёплого риса и чашка горячего чая были очень кстати, и впереди был первый урок Лань Сичэня. Я отправился в свои покои, чтобы взять тушь и кисть для письма: Лань Сичэнь преподавал каллиграфию, и я не терял надежды улучшить свой ужасный почерк.
- Наставник Сяо, вы думаете присутствовать на уроке? - спросила Вэнь Цин, когда я проходил мимо.
- Да, это будет весьма интересно. Недавно мы с молодым господином Лань Сичэнем обсуждали свойства разных кистей...
- Значит, вы советуете послушать?
- Думаю, да.
Тогда же меня нашёл Лань Цижэнь и отозвал для разговора.
- Могу я просить наставника Сяо об одной услуге? - спросил он.
- Сделаю всё возможное.
- Я бы хотел, чтобы вы... присмотрели за приглашённым учеником Ордена Вэнь, Сюэ Яном.
- Что именно вас беспокоит?
- Мне стало известно, что это опасный человек, который получает удовольствие от страданий других.
- Полагаю, эти слухи преувеличены, - мягко возразил я. - Я не замечал за ним ничего подобного.
- О, нет. Я знаю это из источника, которому могу полностью доверять. Такие люди... весьма умело скрываются и могут ничем не отличаться от других.
- Что ж, если глава Лань считает это нужным... я пригляжу за ним. И сообщу, если замечу нечто, что меня обеспокоит.
- Я очень вам благодарен.
Мне подумалось, что если глава Лань станет поощрять моё нахождение рядом с Сюэ Яном, то это будет мне только на руку: я с удовольствием побеседовал бы с ним ещё. Проводив Лань Цижэня взглядом, я задумчиво посмотрел в сторону покоев Ордена Вэнь. Удовольствие от страданий?.. Разве что удовольствие от азарта битвы - это я видел накануне на Ночной Охоте. Но человек, которого описал Лань Цижэнь, не стал бы делиться со мной своей ци и позволять исцелить кого-то другого прежде него самого. Я не мог представить Сюэ Яна чудовищем. От кого Лань Цижэнь мог получить сведения? От таких же выживших слуг клана Бянь, которые и Сун Ланю рассказали о Сюэ Яне?.. У страха глаза велики.
Затем у адептов Ордена Вэнь была утренняя тренировка. Вэнь Чжулю проводил её, а Лань Цижэнь и я с интересом наблюдали. Вэнь Чжулю начал с дыхательных упражнений, не преминув уточнить, какое из них было полезно для воинов и вредно для целителей. Затем пришла очередь физической тренировки; я невольно засмотрелся на Сюэ Яна в стойке с мечом, его прямую спину и чуть напряжённую шею. Уже должен был начаться урок, но Лань Цижэнь не торопил ни меня, ни Вэнь Чжулю, ожидая, пока он закончит. Быть может, не зря говорили, что глава Лань допустил Вэнь Чжулю в Облачные глубины и позволял ему прочие вольности потому, что тот когда-то обучался здесь, ещё до того, как был принят в клан Вэнь...
На урок я шёл следом за адептами Вэнь. Хотелось поговорить с Вэнь Чжулю о том, что эта дыхательная гимнастика была мне знакома по урокам наставницы Баошань, - но времени на это не было. Я спросил у Лань Сичэня дозволения присутствовать на уроке и занял место рядом с Сун Ланем и адептами Лань.
В этот день Лань Сичэнь перешёл от каллиграфии как таковой к объяснению принципов начертания талисманов. Говорил он быстро, так что я еле успевал записывать для себя самые краткие подсказки, - хорошо, что почти напротив меня сидел Лань Ванцзи, и я мог незаметно сверяться с его записями. Когда же Лань Сичэнь говорил о теории, я просто слушал, рисуя на листе четвероногого адепта. Ученик Лань Биншуй рисовал портрет самого Лань Сичэня. Вэй Ин дотянулся до краешка листа Лань Ванцзи и поставил на нём кляксу - и Лань Ванцзи невозмутимо взял новый лист и стал переписывать "испорченный" набело. Так продолжалось до тех пор, пока Лань Сичэнь не предложил попрактиковаться:
- Молодой господин Вэй, попросите молодого господина Сюэ нарисовать какой-нибудь талисман.
- Молодой господин Сюэ, нарисуйте какой-нибудь талисман, - повторил Вэй Ин.
- Какой-нибудь? - уточнил Сюэ Ян.
- Какой-нибудь.
Вскоре Сюэ Ян подошёл к наставнику с готовым талисманом, а сам Лань Сичэнь велел разбиться на пары и продолжить в том же духе. Мы немного поменялись местами, чтобы позволить ученикам из клана Лань заниматься друг с другом, и составили пару с Сун Ланем. Мне не то чтобы хотелось возиться с талисманами, в которых я мало смыслил, но энтузиазм Сун Ланя и здесь был заразителен. Он начал с того, что сочинил талисман для поиска кошки в тёмной комнате, а затем мы осуществили ещё несколько несложных идей, опираясь на шпаргалку с кругом стихий. Время до конца урока пролетало, казалось, незаметно, как вдруг Сун Лань произнёс:
- Странно. Я только что слышал голос, который сказал, что я поставлю кляксу, - и действительно поставил кляксу.
- Ты снова его слышал? - встревожился я. - Тот же, что и вчера?
- Да. Это было похоже на... пророчество, которое тут же сбылось. Я ведь обычно не ставлю кляксы, верно? А тут вдруг поставил, - он смотрел на запятнанный лист с некоторой растерянностью.
- Но вчера голос соврал, - напомнил я. - Кажется, сейчас он хотел убедить тебя в том, что он может быть прав. Немудрено отвлечь человека, толкнуть его под руку, чтобы он от неожиданности поставил кляксу. Давай-ка я проверю состояние твоей ци после урока? На случай, если это проклятие...
- Кому в Облачных глубинах может понадобиться меня проклинать?
- Это мог сделать кто-то и за пределами Облачных глубин.
Как только Лань Сичэнь отпустил учеников, я решительно повёл Сун Ланя в наши покои.
- Что ж, давай выясним, как скоро я поеду кукушкой, - он явно скрывал волнение за преувеличенной бодростью.
- Ну уж нет, никакой кукушкой ты никуда не поедешь, пока я здесь, - отрезал я. - Если с тобой что-то не так, мы об этом узнаем.
Сун Лань вошёл в наши покои, присел на край постели и, пока я искал нужный талисман для диагностики меридианов и ци, сообщил:
- Голос сказал, что я умру от искажения ци.
- Когда?..
- Прямо сейчас.
- Вот же прицепился!.. - я огляделся, словно в самом деле мог бы заметить духа. Защитные талисманы в доме были в полном порядке. - Мне ни разу раньше не доводилось слышать о таких духах или иных существах. И мне не нравится то, что он явно учится и подстраивается под обстоятельства. Когда мы вместе шли на Ночную Охоту - да, с другими учениками, но всё равно вдвоём, - он заговорил о дружбе. Когда ты рисовал талисманы, он сказал о кляксе. Теперь, когда я собираюсь проводить диагностику, он говорит об искажении ци... Зловредные духи нередко питаются страхом, но не пугают столь изобретательно. Утешает, что он явно не способен вредить по-настоящему, - но всё равно приятного мало.
Я приложил к Сун Ланю талисман и занялся диагностикой, не переставая рассуждать вслух. К счастью, с равновесием его ци всё было в порядке, - но и к разгадке нас это не приближало.
- Значит, я не умру от искажения ци? - уточнил Сун Лань.
- Совершенно точно. Разве что ты по ночам ходишь во сне и занимаешься тёмными ритуалами... но, думаю, я бы об этом узнал.
- Тёмными ритуалами не занимаюсь, - согласился он.
- И за последние дни ты никому не откусывал головы. Значит, голос снова врёт, чтобы тебя напугать. Полагаю, это просто сильный и хитрый дух.
- Мы можем применить талисман, чтобы его обнаружить, - предложил Сун Лань. - Но сейчас уже, видимо, не успеем. Какой следующий урок?..
- Вообще-то, мой, - вздохнул я. - И, кажется, я на него уже опаздываю.
- О, я непременно приду взглянуть на твой триумф!
- Как бы это не было моим позором...
Я прихватил свиток с планом лекции, поспешил в зал... и столкнулся с Су Ше, который взглянул на меня печально и попросил о помощи. Вид у него в самом деле был бледный, и стоял он, вжавшись в угол спиной, но видимых повреждений на нём не было. Вокруг него толпились другие взволнованные адепты, а Вэнь Цюнлин - брат Вэнь Цин, также будущий целитель - похоже, не мог ему помочь.
- Что с вами случилось?
- Я не знаю... чувствую слабость. И головокружение.
- Сейчас я проведу диагностику физического состояния. Это может быть яд или болезнь...
Но, едва ощутив течения ци в меридианах Су Ше, я понял, в чём дело: самое обычное физическое истощение, сопряжённое с возбуждением сердечных чувств.
- Молодой господин Су... - мягко спросил я. - Как давно вы ели?
- Не хочется, - виновато признался он.
- Тогда после урока я дам вам отвар, укрепляющий силы и возбуждающий аппетит. И вы как следует поедите, а потом хорошенько выспитесь. И в случае тренировки, или Ночной охоты, или наказания вы имеете полное право сказать наставнику, что чувствуете себя плохо и не справитесь. У вас нехватка сил, и вам нужно их восстанавливать и беречь себя.
- Хорошо, - прошептал Су Миншань. - Спасибо.
В какой-то момент, пока я ещё не окончил диагностику, за моей спиной так громко закричал Вэнь Чао, что я вздрогнул и едва не сбился с акупунктурной точки. Я обернулся и увидел, что кричит он на Сюэ Яна.
- Молодой господин Вэнь! - возмутился я. Сюэ Ян не остался в долгу и ответил Вэнь Чао тем же, так что мне пришлось прикрикнуть уже на обоих: - Оба молодых господ!.. Будьте добры не шуметь.
Перебранка тут же привлекла внимание Лань Цижэня, и моё внимание вернулось к Су Ше.
- В этом нет ничего страшного, - заверил его я. - В юности это может случиться с каждым. И со мной случалось, больше одного раза.
- Только не опоздайте к началу урока. Кстати, чей сейчас урок?.. - услышал я голос Лань Ванцзи, видимо провожавшего Вэнь Чао и Сюэ Яна получать наказание.
- Мой, - признался я. - И я уже сам опаздываю на собственное занятие.
Лань Ванцзи воззрился на меня с таким удивлением, словно я сказал страшное кощунство - по меньшей мере признался в непочтении к предкам.
- Вы ведь распорядились подготовить для меня большой свиток?
Тут выражение лица Лань Ванцзи ещё раз изменилось и приобрело оттенки непонимания, почти растерянности. Я даже начал волноваться, не навредит ли ему такое богатство мимики. Возможно, он забыл передать слугам мою просьбу, а что ещё более вероятно - они забыли её выполнить.
- Можно передавать по рядам маленький свиток, - предложил он.
- К сожалению, я буду рисовать по мере того, как буду рассказывать, для наглядности...
- Большой свиток можно склеить из нескольких маленьких, - предложил Су Ше. - Хотите, я это сделаю?
- Буду очень признателен, - от всего сердца согласился я. - Вы незаменимый человек, старший ученик Су.
- Если свиток будет лежать, его не будет видно, - продолжал он. - Хотите, я прикреплю его к стене?
- Мой друг Цзычэнь уже вызвался подержать для меня свиток, - улыбнулся я. - Но если у вас получится, то ему не придётся стоять с вытянутой рукой.
- А хотите, я дам вам большую кисть, которой будет удобнее писать на весу?..
- Да!..
Пока Су Миншань занимался свитками, это дало остальным ученикам фору на то, чтобы собраться в зале. Когда все были в сборе, Лань Ванцзи попросил меня начинать, и даже Вэнь Чао с Сюэ Яном опоздали всего на несколько слов. Я кратко напомнил - для новоприбывших и проспавших - тему своей предыдущей лекции о формировании Золотого ядра, и продолжил о киноварных полях-даньтянях. Чтобы ученики не тратили время и тушь на то, чтобы записывать мои слова, я рисовал простые схемы, которые можно было перерисовать. Даньтяни я изобразил как округлые котлы, меридианы жэнь и мэй - как реки и озёра. Упомянул про искусство акупунктуры и сказал, что на следующем занятии подробнее расскажу о меридианах инь и ян...
Предки, как слушал меня Сюэ Ян! С таким жадным вниманием и таким интересом к знаниям, словно я подносил чашу чистой воды человеку, проделавшему долгий путь по пустыне. Я смел надеяться, что говорил не слишком долго и не успел наскучить ученикам, так что никто не шумел и не отвлекался сверх меры, - но всякий раз, поднимая глаза от свитка, я прежде всего чувствовал взгляд Сюэ Яна, который, казалось, не отрывался от меня ни на мгновение. Я уже заметил, что он носит перчатку на левой руке, и мизинец на ней не сгибается, - Сюэ Ян сам словно выставлял эту покалеченную ладонь напоказ, как бы проверяя, не отстранится ли собеседник. Это могло быть сопряжено с повреждением меридиана - и я хорошо знал мифы о том, что якобы такие повреждения едва ли не перечёркивают возможность самосовершенствования. И, говоря, что человек с повреждённым меридианом подобен дереву, которому отсекли верхушку, и оно выросло криво, - я говорил между строк и о том, что такие деревья по-своему прекрасны своей дикой, свидетельствующей о силе красотой. В народе говорят, что ровные деревья годятся лишь на доски.
Напоследок я заговорил об искажении ци, и неожиданно адепты клана Лань засыпали меня вопросами.
- А что будет, если окажется повреждено Золотое ядро? - спросил Лань Ванцзи.
Мне подумалось, что этот вопрос вызван присутствием Сжигающего ядра, Вэнь Чжулю, - только ему такое было под силу.
- Если заклинатель лишается Золотого ядра в результате применения особой техники или ритуала, то он лишается и своих духовных сил, поскольку без основы нет и остального здания, - я накрыл ладонью нарисованный котёл, изображавший нижний даньтянь. - Он становится подобен обычному человеку - и даже немного слабее его, поскольку его изначальный, преднебесный запас ци сгорает также, и восполнить его будет уже невозможно. Конечно, это страшная судьба для заклинателя. Но, я уверен, никому из вас такое не грозит.
- Я не совсем это имел в виду, - сказал Лань Ванцзи. - Что будет, если Золотое ядро будет повреждено в результате искажения ци?
- На такой стадии искажения - летальный исход.
- А что проще исцелить, искажение ци или повреждение Золотого ядра? - спросил другой адепт Лань, кажется, Лань Биншуй.
- Я бы сказал, что в таком случае вопрос стоит не в том, что проще, а в том, с чего начинается проблема, - ответил я. - Если она начинается с Золотого ядра, то когда заклинатель по той или иной причине его лишается - Золотое ядро уже не восстановить. Но при этом его основные меридианы повреждение не затрагивает, они остаются в полном порядке, как у любого обычного человека. Если же проблема начинается с искажения ци, то прежде всего она затрагивает периферийные меридианы. Только после этого, если равновесие ци не восстановить, пострадают основные меридианы. На этой стадии, как правило, уже имеют место физические повреждения. До даньтяней искажение добирается в последнюю очередь - это, скажем так, последний резерв, - но не всегда успевает добраться. Если до этих пор с заклинателем не работали целители, на этой стадии его уже невозможно будет спасти. Я ответил на ваш вопрос?..
Похоже, именно об этом ученики и хотели знать. Занятно: сперва мы "строили башню" от фундамента к вершине, а теперь разрушали её - от вершины к фундаменту.
- А может ли искажение наступить не от переизбытка энергии инь, а от переизбытка энергии ян? - задал вопрос Сюэ Ян.
- Маловероятно. Энергия инь более разрушительна по своей природе, более отнимает, нежели даёт, и более склонна к накоплению. Энергия ян созидательна и стремится к высвобождению в окружающую среду. Поэтому заклинатели, следующие праведным путём, постоянно реализуют свою энергию ян, привнося гармонию в мир.
- Но вы уже говорили сегодня о многом гипотетическом, - не сдался Сюэ Ян. - Почему бы не представить гипотетически, что такое случится?
- Давайте представим, - мне нравились вопросы с подвохом, хотя услышать их в Облачных глубинах было редкостью. - Что ж, полагаю, что заклинатель, который столкнётся с переизбытком светлой энергии ян, испытает непреодолимую тягу что-нибудь создать.
- Например, заняться продолжением рода? - предположил Сюэ Ян.
- Да, это вполне подходящий способ вложения энергии ян для мужчины, - подтвердил я. - И энергии инь - для женщины. На следующем занятии мы как раз поговорим о том, чем отличается строение меридианов у мужчин и женщин. А кто-нибудь из вас уже наверняка знает, почему мы кланяемся по-разному. - ученики не проявили энтузиазма, и я подбодрил: - Ну, кто-нибудь знает?..
Увы: молодых адептов разных Орденов с самых первых шагов учили манерам и традициям, но не объясняли, что стоит за каждой из них.
- Когда мы приветствуем живых, мы обращаемся к ним своей стороной ян - той, которая им ближе. У мужчин сторона ян - левая, а у женщин - правая: всё наоборот. Когда же приветствуем мёртвых, обращаемся к ним стороной инь. Есть ли ещё вопросы?.. Если нет, то на этом я закончу. Надеюсь, я не слишком напугал вас искажением ци.
Я с благодарностью вернул кисть Су Ше и вышел из зала. Как всегда после лекций, я чувствовал себя усталым. Отнеся свиток с лекцией в покои, я не застал там Сун Ланя и решил, что подожду его поблизости, тем паче что до обеда, из-за задержки моей лекции, оставалось совсем немного времени.
- А вы интересно рассказываете, - меня догнал Сюэ Ян. - Доходчиво.
- Спасибо. Мне нечасто такое говорят.
- Вы говорили о повреждении меридианов...
- Да. Честно говоря, я составил эту лекцию ещё до того, как познакомился с вами. Но если вы позволите взглянуть... я буду вам очень благодарен. Например, после обеда, чтобы вас не задерживать.
- Что ж, смотрите, - Сюэ Ян поднял левую руку и стянул перчатку. - Меня уже... щупали.
Я надеялся увидеть под перчаткой одеревеневший мизинец, "пробить" исток меридиана в котором могло бы быть ещё возможно, если вложить достаточно усилий (которые целители обычно не вкладывают). Но мизинца не было вообще - только короткий обрубок на его месте. Доли мгновения Сюэ Ян смотрел на меня выжидающе, а я смотрел на его ладонь, слегка ошеломлённый этой отчасти вызывающей открытостью; было видно, что фаланги остальных пальцев были когда-то переломаны и срослись не очень ровно, но сохраняли подвижность. Также было почти очевидно, что меридиан было уже не спасти, и глупо для целителя было бы надеяться на единственный чудесный шанс, - и всё же я уточнил:
- Взглянуть на меридианы, я имею в виду. Но не сейчас, это займёт время.
Сюэ Ян ничего не ответил, натягивая перчатку. Я почему-то чувствовал себя очень неловко - хотя и не прикасался вовсе. Как будто увидел нечто большее, чем просто старую травму. Что-то, что и целителям обычно не показывают.
Я направился в зал, соблюдая время обеда; столы были накрыты, но ни Лань Цижэня, ни Лань Сичэня не было видно. Тут я вспомнил, что Сун Лань собирался поговорить с ними после урока (о, дырявая голова наставника Сяо!), и решил, что все они где-то заняты втроём важной беседой. Это вселяло надежду на то, что глава Лань поможет Сун Ланю избавиться от зловредного духа. Начинать трапезу до появления главы я счёл невежливым и ждал; вдруг я заметил Вэнь Цюнлина, сидевшего с потерянным видом.
- Молодой господин Вэнь, вы в порядке? - спросил я.
- Не очень, - признался он с грустью. - Видите ли, мой отец экспериментировал с тёмной энергией, и с тех пор я к ней очень чувствителен. Поэтому моя сестра избрала путь целительницы.
- Это очень достойно.
- Да. Но, к сожалению, мою особенность невозможно исцелить.
- Печально это слышать, - посочувствовал я. - Но не так страшно, если вы будете отдавать предпочтение тем техникам самосовершенствования, которые используют только энергию ян, и находиться в местах с благоприятным фэншуй. И Облачные глубины - как раз такое место...
- Мне всё равно здесь плохо, - вздохнул Вэнь Нин.
- Именно здесь? Не от чего-то конкретного, а в Облачных глубинах в целом?.. - я встревожился. - Мой друг слышит голоса. Возможно, это как-то связано. Думаю, вам стоит сообщить о том, что вы чувствуете, главе Лань Цижэню. А пока я приготовлю вам отвар, укрепляющий силы.
- Если наставнику Сяо не трудно...
- Конечно же, нет. Заодно выпью чаю.
Кухня и источник были недалеко, так что я без труда достал горячей воды и выдал чашку Вэнь Нину.
- Благодарю вас. И это ведь будет не страшно, если я всё-таки поем сейчас?..
- Разумеется, в вашем состоянии это будет полезно.
Вернулся глава Лань Цижэнь; я поприветствовал его и сообщил, что его ожидают к обеду. Ученики и адепты заполнили зал, и, взяв свою порцию лапши, я сел рядом с появившимся Сун Ланем и адептами Цзян. Сражаясь с лапшой, я почти не слышал, о чём они говорили, как вдруг со стороны адептов Лань послышался голос Су Миншаня:
- С точки зрения семантики...
- Разговор, начинающийся с такой фразы, должен быть интересным, - заметил Сун Лань.
- Или он просто выпендривается, - проворчал Вэй Ин.
- Молодой господин Су весьма сведущ и имеет хороший вкус к поэзии, - возразил я.
- Щачло ему вырву.
- Щачло?.. - переспросил Сун Лань.
- В смысле, лицо, - пояснил Вэй Ин.
- Интересный диалект, - признал Сун Лань. - Я слышал другой вариант этого выражения: "отгрызть лицо".
- Человек с оторванным лицом должен выглядеть весьма неэстетично, - признал я.
- Щачло может быть только у человека и у рыбы, - продолжал объяснять Вэй Ин.
- А у других животных? - заинтересовался я.
- Нет, у других животных морда. А у рыбы щачло.
- То есть, "оторвать щачло" значит "оторвать рыбе голову", верно?
- Вы всё правильно поняли.
- Должно быть, это рыбацкий диалект?
- Да, в Юньмэне много рыбаков и хорошая рыбалка.
- Я не сведущ в рыбалке, но это очень интересно... с точки зрения семантики, - улыбнулся я. - Вы могли бы составить словарь юньмэнского диалекта.
Мы посмеялись и вернулись к еде, но вскоре я понял, что мои силы иссякли.
- Всё-таки в Облачных глубинах такие большие порции, - пожаловался я. - Я привык к порциям раз в шесть меньше этой. Каждый раз мне очень неловко оставлять еду на тарелке, но я просто не могу её осилить...
- Всё познаётся в сравнении, - улыбнулся кто-то из адептов. - Для того, кто вырос во дворце, здешние порции покажутся очень маленькими.
- И время сна тут очень долгое, - добавил я с улыбкой. - Даже не представляю, сколько спят во дворцах.
- А что вы ели у себя на горе, кроме снега? - поинтересовался Вэй Ин.
- Снега? - ему всё же удалось меня рассмешить. - Нет, конечно, мы не питались снегом - просто довольствовались самым необходимым. Хотя пригоршня снега - лучший способ утолить жажду после долгой тренировки.
После обеда Су Ше угостил всех конфетами, и, вспомнив о Сюэ Яне, я опустил конфету в свой мешочек с травами. Сун Лань, кажется, собирался поговорить о своей проблеме (голос его больше не беспокоил, и мы оба надеялись, что дух мог отстать от него) с адептами Лань и вновь исчез. Я вышел подышать воздухом и, прогуливаясь мимо ворот, вскоре не без удивления заметил, как Вэй Ин возмущается присутствием собаки.
- У меня аллергия на собачьи зубы! - шумел он. - Я весь покрываюсь укусами!
- Молодой господин Вэй, четвероногий адепт не желает вам зла, - попытался объяснить я. - Он разве что может зализать вас до смерти. И, если желаете, все его атаки я могу взять на себя.
Но Вэй Ин оставался глух к словам и просто спешил поскорее убраться из поля видимости пса, который не обращал на него никакого внимания.
- Вы его не уговорите, наставник Сяо, - сказал Цзян Ваньинь. - Вэй Усянь боится собак. В детстве у него был с ними... неприятный инцидент.
- Ох. Его покусала собака?
- Стая собак.
- В таком случае его страх вполне понятен.
Я мысленно порадовался, что Вэй Ин, вероятно, умел быстро бегать: голодная собачья стая способна разорвать не только ребёнка, но и взрослого. И погладил ни в чём не повинного пушистого адепта, прежде чем закончить прогулку.
- Угроза для Вэй Усяня полностью нейтрализована, - пояснил я, столкнувшись с Сюэ Яном, который шёл навстречу.
- Вэй Усянь боится собак? - спросил он с искренним удивлением.
- Да. На него напала стая собак, когда он был ребёнком.
- На меня в детстве тоже как-то напала собака, - припомнил Сюэ Ян буднично. - Я перегрыз ей горло.
- О... что ж, иногда для того, чтобы выжить, хороши любые средства.
- Четыре года было.
- Собаке было четыре года? - не понял я.
- Нет, мне.
- Это... впечатляет.
- Очень есть хотелось, - Сюэ Ян пожал плечами, и мы разминулись.
Я вновь порадовался про себя - на сей раз тому, что Сюэ Ян оказался сильнее и выжил. Для многих вокруг четырёхлетний возраст был столь безмятежным, что они едва его помнили...
Неподалёку от покоев меня встретил Лань Цижэнь. Похоже, он вновь хотел поговорить, и вновь по делу.
- Наставник Сяо может уделить мне несколько минут?
- Сколько будет угодно главе.
Лань Цижэнь отвёл меня за угол, где нас никто не смог бы услышать. Забавно: в том же тупике часто обсуждали свои секреты ученики.
- Скажите, что вам известно о Тёмной печати?
- Наставница Баошань рассказывала мне об этом, но, полагаю, мне известно не больше, чем всему миру заклинателей.
- Расскажите.
Я повиновался, хоть это и выглядело как экзамен: повторять то, о чём наставник Лань знал лучше меня.
- Я знаю, что около ста лет назад глава Ордена Сюэ создал Тёмную печать и желал подчинить себе все прочие Ордена. Когда его деяния невозможно было долее терпеть, Ордена объединились и объявили ему войну. В результате этой войны Орден Сюэ был уничтожен, а Печать разделена на несколько частей, и каждый Орден сохранил свою часть. И это всё, что я знаю.
- И вы не знаете, где именно хранятся эти части?
- Нет, - я не без удивления покачал головой. - Наставница Баошань была знакома с главой Лань И, но удалилась на гору как раз после войны, так что дальнейшая судьба частей Печати была ей неизвестна.
- Вы полагаете, что Баошань санжэнь может быть что-то неизвестно?
- Или же она не рассказывала об этом.
- Что ж, благодарю вас.
- Но почему глава Лань спрашивает об этом? Есть основания беспокоиться, что часть Печати может активизироваться?
- Оснований пока нет, но при нынешних обстоятельствах следует быть осторожнее.
В моей голове крутилось много вопросов, которые я не мог задать. Зачем Лань Цижэнь проверял меня? Боялся, что я смогу кому-то выдать тайны Ордена Лань?.. Но он бы не поручил мне следить за Сюэ Яном, если бы не доверял мне. Или уже не доверял?.. А если предположить, что Орден Лань по прошествии времени действительно забыл, где глава Лань И спрятала осколок Печати, - то дела плохи. Что если плохое самочувствие Вэнь Нина и голоса над ухом Сун Ланя были связаны с состоянием этого артефакта?..
Вэнь Нин также подошёл ко мне и попросил сделать для него целительские талисманы, поскольку он уже умел их использовать, но не умел составлять. Я пригласил его в свои покои, достал тушь и перо. Место для отдыха было не лучшим местом для каллиграфии, но я собирался показать Вэнь Нину только самые простые талисманы, с применением которых он точно справится. Правда, пока я рисовал иероглифы, Вэнь Нина отозвала для разговора сестра, и я сказал, что смогу закончить и без него. Я сделал по паре талисманов на каждый случай, чтобы Вэнь Нин смог сам попробовать их копировать, и отдал ему всю пачку.
На площадке для медитации Лань Биншуй играл на гуцине. Я подошёл послушать и встал рядом с Сун Ланем.
- Молодой господин очень хорошо играет на цине, - сказал я, когда музыка была окончена.
- Ради таких мгновений мне хочется провести в Облачных глубинах вечность, - произнёс Сун Лань.
- Глава Лань Цижэнь удивился бы, если бы услышал вас сейчас, - ответил Лань Биншуй.
- Некоторые мгновения стоят вечности, - заметил я.
Лань Биншуй ушёл, и Сун Лань сам сел перед гуцинем и прикоснулся к струнам.
- Не знал, что ты умеешь играть на цине, - сказал я.
- Толком и не умею. Вот разбогатею - куплю гуцинь. И буду терзать твой слух.
- Я с удовольствием послушаю.
С площадки мы уходили вместе, и я издали смотрел на шумных учеников - кажется, между адептами Ордена Цзян и адептами Ордена Цзинь вновь произошла перепалка.
- Здесь так... свободно, - произнёс я.
- Что ты имеешь в виду?
- Все эти ученики... они ссорятся, мирятся, разбираются в своих отношениях, в своих чувствах...
- Это свойственно юности.
- Да. Но у них есть на это время и силы. Там, где я воспитывался, всё было проще. Нам как бы велели дружить, и мы дружили. А свобода - это тяжело... Но, может, в том числе поэтому я и сбежал. Чтобы выбирать самому.
Так мы дошли до наших покоев, где Сун Лань остался собираться к уроку.
Урок Лань Цижэня был последним. Я подошёл к залу заранее и встретил там Сюэ Яна, который спрашивал других учеников, на что следует взглянуть в Облачных глубинах, чтобы понять их суть.
- Думаю, вы уже сами видели всё самое важное, - заметил я.
- Но что из этого всё-таки главное?
- Известный символ Облачных глубин - Стена правил, - предположил я. - Но её вы видели.
- Вы ведь говорите с простым босяком, - продолжал Сюэ Ян. - Я могу не знать того, что известно про Облачные глубины всему миру заклинателей. А я хотел бы узнать о них получше, чтобы освоиться.
- Я тоже немногое знаю об Ордене Лань, - задумался я. - Знаю то, что клан был основан монахом... Но более полную историю Ордена наверняка можно найти в библиотеке.
Тут к нам подошёл Сун Лань и поинтересовался у меня:
- Чем это ты занят?
- Как метко выразился молодой господин Сюэ - говорю с простым босяком, - улыбнулся я.
- И о чём же?
- Мне интересно, с чего следует начать знакомство с Облачными глубинами, - не сдавался Сюэ Ян.
- С библиотеки? - предложили мы с Сун Ланем почти хором.
- В библиотеке я уже был.
- Мне всегда казалось неверным говорить: "я уже был в библиотеке", - рассудил Сун Лань наставительно. - Ведь для того, чтобы узнать её целиком, нужны годы.
- Это верно, - согласился я. - Каждый раз открываешь для себя что-то новое.
- А кроме библиотеки? - Сюэ Ян в своём упорстве даже проигнорировал это замечание.
- Минши, построенный в прошлом веке?.. - начал вспоминать Сун Лань.
- И сад, - добавил я. - Но он тоже на виду... А то, что не на виду, нам и не покажут. В каждом Ордене есть своя сокровищница, куда не допускают посторонних.
- И что обычно хранят в сокровищницах? - полюбопытствовал Сюэ Ян.
- Разное. Всё самое ценное, самое полезное, самое опасное, самое значимое для клана...
- Если у клана есть нечто полезное, то он не станет это прятать, - с уверенностью возразил Сун Лань. - Он поделится этим со всем миром, чтобы сделать его лучше.
- Не все желают делиться, - улыбнулся я.
Уж не интересовался ли и Сюэ Ян осколком Тёмной печати?.. Я вспомнил наш разговор о Вэй Ине и Вэй Хуанцзы. Я ещё не видел иероглифа родового имени Сюэ Яна, но если он был потомком главы Ордена Сюэ, Сюэ Чонхая... Если был - то что это меняло? Потомок не отвечал за своего предка и едва ли имел перед ним обязательства.
- Так с чего же мне всё-таки начать в Облачных глубинах?.. - Сюэ Ян вернул нас к теме.
- Думаю, каждый начинает знакомство по-своему, - мягко ответил я. - Я, например, начал его с источника, когда молодой господин Вэй учил меня плавать.
- Вы не умели плавать?.. - Сюэ Ян вновь не стал скрывать удивления.
- На горе плавать было негде. Горная река была для этого слишком бурной.
- И как, теперь вы научились?
- Не могу похвастаться тем, что вполне научился, - улыбнулся я. - Но, засчёт своих духовных и физических сил, мне удалось некоторое время продержаться на поверхности воды.
- Уверен, что ещё немного, и ты всему научишься, - подбодрил меня Сун Лань.
- У нас в Куйчжоу был свой способ научиться плавать, - сказал Сюэ Ян.
- Какой же? - заинтересовался я.
- Немного вина или настойки. Помогало расслабить мышцы и лучше держаться на воде.
- Расслабиться поможет и медитация, - возразил Сун Лань. - А пить перед тем, как лезть в воду, напротив, опасно.
- Думаю, такой метод подойдёт тем, кому по той или иной причине недоступна медитация, - мягко заметил я. - К тому же, можно и совместить.
- Синчэнь!.. Ты ведь, как целитель, должен понимать, что спиртное повышает температуру тела, и человек не замечает переохлаждения. Если станет слишком поздно, он может и утонуть. К тому же нарушается координация движений и управление своим телом.
- Разумеется, злоупотреблять не стоит. Но если кому-то глоток вина повышает уверенность в себе, то почему бы и нет?..
Лань Цижэнь явился к началу урока, и мы прошли в зал. Сун Лань продолжал возмущаться, даже уже заняв своё место.
- Это вредный совет! Если излишне расслабиться от вина, можно потерять в воде бдительность!
- Потому я и говорю, что всё хорошо в меру: как вино, так и медитация.
Вэй Ина на урок буквально принесли - он еле стоял на ногах и утверждал, что свалился со стены, спасаясь от собаки. Пришлось передать ему свою ци, чтобы немного привести в норму. Заняв своё место, я слушал вполуха, как глава Лань упомянул о построении ритуалов - по тому же принципу, по которому строились талисманы, но с использованием других элементов, пяти добродетелей, - и стал подробнее рассказывать о каждом понятии, спрашивая учеников, как они понимают ту или иную добродетель. Снова и снова звучало его излюбленное замечание: "Ответ верен, но неполон", после чего он обращался к кому-то другому. Я не рвался отвечать, позволяя высказаться ученикам, - к тому же дао, которому я был обучен, несколько отличалось от той философии праведной жизни, которой придерживались заклинатели. Я прислушался лишь, когда Лань Ванцзи спросил у наставника позволения задать вопрос Сюэ Яну, который только что дал ответ о добродетели долга.
- Вы считаете, что долг - это то, что может измениться в зависимости от обстоятельств?
- Нет, - ответил Сюэ Ян. - Долг - это следовать своей цели, а цель может измениться.
Такие диспуты на уроках главы Лань были редкостью - и ещё более было удивительно, что инициатором стал Лань Ванцзи. Почти с возмущением, насколько это могла позволить его сдержанность.
В другой раз Лань Цижэнь сделал замечание Сюэ Яну за то, что тот заговорил с места, и назначил ему наказание в виде переписывания строчек. Мне подумалось, что если я предложу главе Лань проследить за этим наказанием на правах адепта, он будет только рад (Лань Цижэнь, конечно, - хотя, возможно, Сюэ Ян также будет не против), и это позволит мне поговорить с Сюэ Яном. Правда, строчки всё равно придётся переписать - не смогу же я соврать главе о том, что наказание исполнено. Эх, нехорошо пользоваться статусом адепта в личных целях...
И некоторое время спустя Вэй Ин, видимо движимый чувством справедливости (или противоречия), спросил наставника Лань, почему тот не накажет ученика, который перебил Не Хуайсана. Глава Лань ответил, что молодой господин Не сделал достаточно долгую паузу, чтобы это можно было счесть за окончание реплики. В том, что Лань Цижэнь в таких случаях руководствовался именно чувством противоречия, я давно успел убедиться: скорее небеса упадут на землю, чем он назначит наказание по чужой просьбе, а не собственному решению. Когда в начале урока адепты Ордена Цзинь пожаловались, что адепты Цзян, заваривая чай, оставляют мусор на их столе и не убирают за собой, Лань Цижэнь отказал им также, хотя мусор я видел собственными глазами (и убрал его заодно, когда Лань Сичэнь на своём уроке попросил меня принести ему воды).
В конце урока Лань Цижэнь велел ученикам написать краткое сочинение о любой из добродетелей. Я осознал, что в моей голове совсем нет места для философских рассуждений, а вымучивать что-то из себя - только пачкать бумагу. Эта голова была занята слишком большим количеством насущных дел одновременно. Во-первых, напротив меня сидел мой друг, которому досаждал зловредный дух. Во-вторых, минула половина дня, а я так и не поговорил с Сюэ Яном; предки с ним, с кланом Бянь, - выжившая Бянь Мэй при поддержке родственного клана Не сама сможет разобраться с этой историей, - но мне хотелось спросить Сюэ Яна о том, почему он следует за Орденом Вэнь. Я то и дело ловил себя на том, что мысленно разговариваю с ним: мне было интересно его мнение по многим вопросам. И в-третьих, я вспомнил, что обещал Су Ше укрепляющий отвар. Ещё после собственного урока!.. В общем, я воспользовался тем, что формально являлся не учеником, а приглашённым адептом и наставником, и писать сочинение не стал - я даже не брал с собой тушь и кисть на этот урок, - тогда как Сун Лань охотно за это взялся. Всё-таки нехорошо с моей стороны злоупотреблять своим статусом...
Кто-то сдавал сочинения довольно быстро - как Вэй Ин и Сюэ Ян (почему-то я не сомневался в их способности кратко формулировать мысли), кто-то писал долго - Лань Ванцзи, похоже, переходил на второй свиток убористым почерком. Взглянув на сочинение Вэнь Цин, Лань Цижэнь спросил у неё разрешения зачитать цитату оттуда вслух. В ней говорилось что-то о том, что отсутствие порядка подобно ветру в библиотеке. Это было красивое сравнение, и я также оценил его по достоинству, - вот только оно, похоже, должно было означать нечто дурное, бестолковое и беспорядочное, а я вдруг ярко представил себе совсем другую картину: как в помещение, в котором тяжело пахнет пыльными свитками, врывается свежий весенний ветер и шелестит ими, как листьями, и сразу становится легче дышать, и хочется идти вслед за ветром... это было так хорошо.
Едва дождавшись окончания урока, тянувшегося, казалось, вечность, я незамедлительно приступил к решению всех накопившихся проблем, начав с последней.
- Молодой господин Су, никуда не уходите, - поспешно сказал я Су Миншаню из-за спины. - Я обещал приготовить вам отвар.
- Где мне следует быть? - он слегка растерялся от неожиданности.
- Можете задержаться прямо здесь. Я не отниму у вас много времени.
И пока ученики дописывали и сдавали последние сочинения и собирали свитки, я заварил травы и принёс чашку Су Ше. Кто-то из слуг Ордена Лань принёс письмо, и Не Хуайсан обратился к главе Лань с просьбой о справедливости для остатков клана Бянь. Я было встревожился за Сюэ Яна, но, похоже, Бянь Мэй собиралась иметь дело только с Вэнь Чжулю - а в том, что тот от этого не пострадает, я практически не сомневался. Лань Цижэнь не говорил о назначенных наказаниях, и я подумал было, что в свете новых событий он о них забыл (но напрасно допустил, что глава Лань хоть что-нибудь забывает). Сун Лань был намерен поговорить с Лань Цижэнем о фениксе и своём наказании, так что я постеснялся отвлекать главу Лань своим предложением относительно наказания Сюэ Яна (и напоминать о нём заодно) и, сказав Сун Ланю, что он сможет найти меня возле наших покоев, направился туда.
Ушёл я недалеко - мимо меня промчался Сюэ Ян (видимо, за тушью и кистью), а не поспевающий за ним Лань Найюн, как раз поравнявшись со мной, сказал ему вслед, что может проследить за его наказанием.
- Это могу сделать и я, - предложил я, возможно слишком поспешно. - Я также являюсь адептом, и глава Лань, думаю, будет не против.
- Мне всё равно нужно будет сопроводить в библиотеку других учеников, - ответил Лань Найюн, но не слишком уверенно, после чего также умчался. Похоже, он был готов разделиться на несколько лань найюнов, чтобы собрать всех наказанных, так что помощь ему не помешает.
Тут как раз появился Сюэ Ян и не застал Лань Найюна.
- Как адепт, я могу сопроводить вас в библиотеку, - сообщил ему я.
Вокруг не было никого, кто оспорил бы моё самоуправство, и Сюэ Ян был не против моей компании, так что мы направились в сторону библиотеки.
- Мне нужно переписать пять строчек из этого... как его... Фуция, - поделился Сюэ Ян.
- Конфуция?
- Да! Но как я узнаю, что именно переписывать?
- О, поверьте, Конфуция вы ни с кем не спутаете, - заверил его я. - Он достаточно...
- Занудный?
- Хм, да. Я собирался выразиться более уважительно, но вы правы. Он действительно занудный.
- Значит, вы знаете, как его найти?
- Ну, если я его увижу, то узнаю, но я не знаю, на какой именно полке лежат эти свитки. Впрочем, если не найдём - всегда сможем обратиться к кому-нибудь из старших адептов Лань.
В библиотеке мы были первыми посетителями; Сюэ Ян вежливо позволил мне, как сопровождающему адепту, отворить двери и закрыть их за нами. На столике для чтения и письма лежали свитки со стихами, некоторые из которых были проиллюстрированы весьма изящными рисунками, так что я не удержался от того, чтобы начать листать их и комментировать.
- О, не ожидал увидеть здесь этого автора...
- Что там? Дайте взглянуть! - Сюэ Ян нетерпеливо протянул руку и пробежал глазами стихи. - Такое многообещающее начало... а в конце становится скучно.
Я перешёл к полкам, порылся в свитках и вскоре обнаружил изречения Конфуция, и продемонстрировал Сюэ Яну толстую пачку:
- Изречений на всех хватит, выбирайте, какие вам больше по душе.
- Я выберу самые короткие! - Сюэ Ян вытащил первый свиток и устроился за столиком.
Я, чтобы чем-то себя занять, продолжил знакомиться с содержимым полок.
- О, вот тоже хорошие стихи...
- Покажите.
- Я отвлекаю вас от наказания, - повинился я, отдавая Сюэ Яну свиток. - Кажется, это не то, что подобает делать наставнику...
- По-моему, вы хороший наставник.
- Думаете? А мне кажется, я недостаточно хорошо знаю здешние правила. - я засмотрелся на один из рисунков на свитке со стихами. - Всё-таки я люблю такие пейзажи, которые словно рассказывают историю...
- Должно быть, это где-то в Гусу, - предположил Сюэ Ян, взглянув на свиток.
- Да. Горный пейзаж, старая слива и двое путников...
Один путник на рисунке ехал верхом на осле, другой шёл следом, сгибаясь под тяжестью мешка с пожитками. Они шли общим путём, но одному было явно легче.
Прибыл Лань Найюн со следующей партией наказанных, и за столик к Сюэ Яну присоединился Вэнь Чао, а остальные расположились за общим столом. Среди них был и Сун Лань.
- Ты всё-таки выпросил себе наказание за феникса? - восхитился я. - Я никогда не сомневался в твоём упорстве.
- А как же иначе?.. - удивился Сун Лань.
К моему облегчению, его проступок глава Лань не счёл слишком серьёзным (всё же то, что он атаковал феникса нечаянно и по ошибке, видели все на Охоте), и Сун Ланю было назначено переписать из трактата главу о фениксе, что наверняка было познавательно.
- У учителя большая... борода, - Сюэ Ян и Вэнь Чао нашли эту строчку у Конфуция и теперь потешались над ней. - Его мудрость заключается в бороде?..
- Буддийские монахи верят, что чем больше у человека живот, тем он добродетельней, - заметил я. - Это потому, что, как они считают, душа находится в животе, и если она большая, то ей не хватает места.
- Помнишь того трактирщика, который продавал нам пельмени? - добавил Сун Лань. - Он говорил, что хорошего человека должно быть много.
- Да, он весьма ёмко выразил этот буддийский постулат, - согласился я.
- И хороший ведь был трактирщик!
- Конечно, хороший. И пельмени вкусные.
Сюэ Ян закончил переписывать свои строчки, поставил на листе свою подпись, и я подошёл взглянуть.
- У вас красивый почерк, - сказал я.
- Да бросьте.
- Я серьёзно. Интересный стиль, но при этом разборчиво. Что ж, теперь мы можем сообщить главе Лань Цижэню, что вы исполнили наказание, и весьма достойно.
В глубине души мне хотелось сказать Лань Цижэню, что за всё то время, что я "наблюдаю за Сюэ Яном по его просьбе", молодой господин Сюэ проявил себя как одарённый заклинатель, интересовался медитацией, и проявлял иные похвальные качества... никто не заслуживал того, чтобы к нему относились предвзято. Но с другой стороны я боялся услышать в ответ, что всё это не имеет значения и "на самом деле" всё иначе. Ведь в мире Великих Орденов репутация порой подменяет собой человека в чужих глазах.
Но Сюэ Ян не торопился покидать библиотеку - они о чём-то переговаривались и перешёптывались с Вэнь Чао. Мне ничего не оставалось, кроме как его дожидаться. Впрочем, когда в библиотеке собралось так много учеников, а в особенности Сюэ Ян, скучно там не было. Ветер в библиотеке...
- Твоим почерком я также всегда любуюсь, - сообщил я Сун Ланю. Его иероглифы были мелкими и очень аккуратными, схожими с каллиграфией Лань Ванцзи.
- Было бы чем любоваться, - усомнился Сун Лань.
- Он очень разборчив, в отличие от моего.
- Вот разбогатею - куплю краски и нарисую тебя, - пригрозил он.
- Я буду этому рад.
- Что ж, идём? - Сюэ Ян наконец направился к выходу.
- Вы хотите это оставить? - я подобрал со столика свиток, который он переписал.
- Думаю, глава Лань и без доказательства вам поверит.
- Я не об этом. В таком случае я хотел бы взять его себе на память, если позволите. Как образец каллиграфии.
Я понятия не имел, что буду делать со свитком изречений Конфуция за подписью Сюэ Яна, но мне в самом деле не хотелось, чтобы необычная красота этих иероглифов пропала зря.
- У вас в голове лес... - когда мы вышли из библиотеки, я вынул осенний лист из волос Сюэ Яна.
- Я босяк, мне можно.
- Забавно: Сун Цзычэнь частенько говорит мне, что мне что-то можно, потому что я ученик Баошань санжэнь. Видимо, противоположности сходятся.
Лань Цижэня мы не нашли ни в зале, ни в покоях Ордена Лань, до которых Сюэ Ян честно дошёл. На этом мы решили, что имеем полное право не докладывать главе об исполнении наказания.
- Я по-прежнему был бы рад поговорить с вами, если вы не заняты, - осторожно напомнил я.
- Мне очень нужно переговорить буквально с двумя людьми, - ответил Сюэ Ян. - Потом я вернусь к вам.
- Конечно. Уроки закончились, и теперь я буду совершенно свободен, - о, если бы я знал, как ошибался. - У нас весь день впереди.
- И вся ночь?
- И вся ночь. В Облачных глубинах запрещено ходить друг к другу после отбоя, но мы постараемся не попадаться.
Сюэ Ян умчался, а я вскоре заметил Вэй Ина, который снова шмыгал расквашенным носом, стараясь не вытирать кровь рукавом. Су Ше маячил рядом.
- Что с вами случилось на этот раз? - поинтересовался я.
- Лестница, - упрямо сообщил Вэй Ин.
- Всё та же лестница? - уточнил я, бросив взгляд на потупившегося Су Ше, и, выбрав талисман, занялся исцелением. - Этой лестнице следовало бы быть более терпеливой и сдержанной.
Закончив и отправив Вэй Ина умыться, я обернулся к Су Миншаню с искренним сочувствием. Похоже, склонность Вэй Усяня к нарушению правил совершенно не давала старшему ученику жить спокойно.
- Будьте же подобны журавлю, у которого в изгибах шеи задерживаются все резкие и необдуманные слова, - произнёс я. Су Миншань шумно сглотнул. - Я понимаю, что иногда своего близкого хочется закопать, как испорченную редьку. Но мы не в ответе за чужие эмоции и чувства, а в ответе только за свои. И порой, как бы нам ни хотелось, мы не сможем изменить другого, а можем только принять его таким, какой он есть.
- Но он!.. - воскликнул Су Ше, но спохватился и сглотнул ещё раз. - Он испортил свитки с изречениями Конфуция!
- Думаю, Конфуций на него не обидится, - заметил я.
- Но ладно бы он просто что-нибудь нарисовал! Он их исправлял, добавляя свои слова!
- Многие заклинатели, которые в будущем становились великими, в юности начинали с того, что пытались ставить под сомнение и ниспровергать авторитеты древности, - сказал я. - Со временем они, конечно, понимали, что есть неоспоримые истины, и у них появлялся здравый смысл, но тяга к творчеству и привнесению чего-то нового - оставалась. Так что не судите слишком строго.
- Я благодарен учителю Сяо за наставления, - Су Миншань поклонился, хотя я не был уверен в том, что он был со мной согласен.
- О, это не наставления. Скорее, дружеский совет.
Я отпустил Су Ше, и меня почти сразу же перехватил Сун Лань, возможно уже дожидавшийся меня некоторое время.
- Молодые заклинатели клана Лань высказали отличную идею: предложили использовать технику Расспроса, - радостно сообщил он. - Так мы можем обнаружить духа и узнать, кто он такой.
- Поистине хорошая идея! Я совсем забыл о музыкальных техниках клана Лань.
Лань Биншуй устроился со своим цинем на площадке для медитаций. Сун Лань сбегал за тушью и составил талисман для выявления духа. Следовало заранее определиться с тремя первыми вопросами - а оставшиеся два можно было добавить в зависимости от ответов духа. Во-первых, мы хотели узнать, кто он такой.
- Обычно такие сущности говорят либо о чём-то мелком, либо о чём-то глобальном, - размышлял Сун Лань вслух. - А этот сначала сказал о том, что меня предаст друг, а потом о кляксе.
- Мне всё ещё кажется, что он просто учится по ситуации, повторяя за нами, но переворачивая всё наоборот, - заметил я. - Он не вредит сам, но толкает под руку. Если, скажем, более мнительный человек услышит о том, что его предаст друг, - он начнёт относиться к другу с подозрением, это в конце концов приведёт к размолвке, что только уверит человека в том, что голос был прав.
- Но такого просто не может быть! Друг не может предать, это же очевидно.
- Для тебя это так, - кивнул я. - Но у простых людей в головах нет таких убеждений. Возможно, этот дух привык к более лёгкой добыче.
Во-вторых - по какой причине он привязался именно к Сун Ланю.
- Это похоже на мстительного духа, - говорил Лань Биншуй. - У вас нет убитых вами врагов?
- Возможно, и были... - задумался Сун Лань. - Но почему он появился только сейчас?
- Вы никому не переходили дорожку в последнее время?
- Только Ордену Вэнь.
- Но Вэнь Чао и Вэнь Чжулю всё-таки живы, - заметил я. - И, полагаю, не настолько могущественны, чтобы наслать на тебя зловредного духа. И не настолько злопамятны.
- То есть они вам не угрожали?
- Нет, они не доносили до нас никаких претензий, - ответил я. - Конечно, принести им следовало бы извинения, но... я также не злопамятен.
И, наконец, третий вопрос: вариант Сун Ланя "чего ты хочешь?" мы отмели, поскольку дух явственно хотел его пугать, и заменили на "что нужно, чтобы тебя упокоить?" - ведь именно это и было нашей целью.
- Что ж, давайте узнаем, как скоро я сойду с ума, - бодро подытожил Сун Лань.
- Я смотрю, оптимист из тебя так себе, - вздохнул я.
- Ну, кто-то же из нас должен быть оптимистом!
Когда список был всеми одобрен и утверждён, Сун Лань использовал талисман, и мы увидели человеческие очертания духа, тёмные и смутные. Лань Биншуй начал играть Расспрос.
- Кто ты такой?
- Тот, кто питается твоим страхом, - был ответ.
- Почему именно Сун Лань?
- Ты вкусный.
- Что нужно, чтобы тебя упокоить?
- Слишком поздно.
По паре слов на каждый ответ... понятнее не стало. Что могло означать то, что уже слишком поздно для упокоения этого духа? С одной стороны, любой дух возможно упокоить, с другой - дух на Расспросе не может врать. И что ещё более важно, что означала фраза "ты вкусный"? Выбрал ли дух жертву случайно, или же Сун Лань совершил что-то, что его привлекло?
- "Ты вкусный"... он говорил так, словно учуял твой страх, и это притянуло его к тебе, - рассуждал я. - Но ты ничего настолько не боялся.
- Если ему был нужен я, то почему он напал в Облачных глубинах, а не до того, как мы здесь оказались, в менее безопасном месте?.. - говорил Сун Лань.
- Вероятно, он сперва прибыл в Облачные глубины по той или иной причине, а затем выбрал именно тебя, - предположил я. - И я не понимаю, почему. Почему не кого-то чувствительного к тёмной ци, как Вэнь Нин? Или кого-то со слабым Золотым ядром, как Не Хуайсан? Или раздолбая вроде Вэй Усяня?.. Здесь же полно заклинателей!..
Чем дальше, тем больше я беспокоился, расхаживая перед гуцинем туда-сюда. Тварь оказалась хитрой. Но у нас оставалось ещё два вопроса. С первым мы определились довольно быстро и единодушно: это было попыткой выяснить, явился ли дух за Сун Ланем намеренно, или же мог с тем же успехом привязаться к кому угодно другому.
- Это личное?
- Не было, но стало личным.
И понимай как хочешь: дух сначала взъелся на Сун Ланя, после чего к нему привязался, или же сначала привязался, а затем решил, что эта кормушка лучше прочих?..
Относительно последнего вопроса мнения разделились. Кто-то предложил узнать, что дух может пожелать взамен, но мне не понравилась эта идея: нельзя вступать с нечистью в сделки, иначе её аппетиты возрастут и справиться с ней станет сложнее. Я предложил спросить духа о его имени: был риск, что это имя ни о чём нам не скажет, - но так же имя могло дать подсказку к намерениям духа. Говорят, назвать проблему по имени - уже половина решения.
- Как твоё имя?
- Я не помню своего имени.
Расспрос завершился, струны гуциня замолкли, и дух исчез. Не бывает такого, чтобы дух не помнил своего имени... однако - я услышал это собственными ушами. Должно быть, этот дух был очень древним - настолько, что уже забыл своё имя и упокоить его было невозможно, - кем-то наподобие демона или божества без телесной оболочки. Слабо утешало, что он не был духом кого-то, кого убил Сун Лань, - поскольку сильнее беспокоило то, что мы ничего не могли сделать со столь могучим противником, беспрепятственно пребывающим в Облачных глубинах. Мы даже на полшага не приблизились к пониманию того, с кем имели дело. Сун Лань пробормотал что-то резкое и тут же извинился перед ошеломлёнными адептами клана Лань.
- Простите, вы правы, мне не следовало так выражаться. Я перепишу ещё несколько строчек.
- А я, кажется, готов переписать всего Конфуция ради того, чтобы просто высунуться в окно и выругаться как следует, - признался я.
- Наставник Сяо... - укоризненно выговорили ещё более ошеломлённые адепты Лань.
- Я волнуюсь.
- Кому могут быть нужны простые даочжаны, интересно мне знать... - недоумевал Сун Лань.
- Вот и мне интересно, кому мы нужны, - кивнул я. - И почему ты, а не я.
- Вэнь Жохань?..
- Опять же, он не настолько могущественный, чтобы натравить на тебя древнюю тварь, и не настолько злопамятный, - усомнился я. - Это слишком мелко для него. Как сказал один человек о шарлатане, который делал вид, что изгоняет злых духов из помешанной старушки: насколько же надо быть не амбициозным, чтобы вселиться в деревенскую бабку...
- Вы сравниваете своего друга с деревенской бабкой?
- Нет, я преувеличиваю.
Адепты Лань попрощались, и Сун Лань прикоснулся к струнам циня - тот был слегка расстроен после тяжёлой работы, так что стоило дать ему отдохнуть. Но вскоре у адептов Лань появилась ещё более удачная идея: использовать сразу после талисмана обнаружения - талисман изучения духа, в надежде пролить свет на его происхождение и способности. Они подозревали, что дух мог быть как-то связан с оскорблённым фениксом.
- Священные звери не могут мстить, - возражал я.
- Даже тем, кто их обидел?
- Даже им. И для того, чтобы прощать, даже не нужно быть священным зверем - каждый из нас вполне способен на такое.
- Переписывая трактат, я читал, что священные звери могут быть опасны, - заметил Сун Лань.
- Когда они защищаются, но не после.
Для составления и начертания талисманов требовалось время, и, предоставив это Сун Ланю, я вышел в сад, чтобы подышать воздухом и собраться с мыслями.
Издали я заметил молодого господина Мэн Яо, приглашённого адепта Ордена Не, сидящего среди зарослей в саду. Я и Лань Ванцзи подошли к нему почти одновременно - но Лань Ванцзи опередил меня и первым успел спросить, всё ли в порядке с молодым господином Мэн, и тот ответил, что всё хорошо.
- Я собирался спросить вас о том же самом, - сказал я с улыбкой. - Но если вы просто медитируете, то я не стану беспокоиться.
Однако несколько минут спустя Мэн Яо сам подошёл ко мне и спросил, могу ли я с ним поговорить.
- Наставник Сяо, знаете ли вы что-то о том, как Орден Не связан с искажением ци?
- Мне известны только слухи, которые ходят в мире заклинателей и которые наверняка известны и вам: о том, что кровные родичи клана Не зачастую бывают подвержены искажению ци. Но я не знаю о причинах; возможно, это происходит из-за неверных практик самосовершенствования...
- Только что я узнал из письма, что у главы Не Минцзюэ началось искажение ци.
- Каковы симптомы? Он слышит голоса? Видит то, чего нет? Приступы ярости?..
- Приступы ярости, да. Я подвергался им с его стороны и раньше, а теперь он едва не убил адепта, который мне написал.
- Ох... - только и мог произнести я. Глава Не Минцзюэ, насколько я слышал, был ещё молод.
- Вы знаете, чем можно помочь?
- Мне стоит взглянуть на пациента лично, чтобы не утверждать голословно. То, что можно сделать уже сейчас для предотвращения дальнейшего искажения, - это практики, гармонизирующие ци, например медитация. Следует избегать занятий, которые сопряжены со страстью... Но я понимаю, что удержать главу Не от сражений - его любимого занятия - невозможно. А для полного исцеления искажения может понадобиться ритуал, также могут быть полезны музыкальные техники Ордена Лань - но для этого лучше обратиться к его адептам...
В этот момент, лёгок на помине, к нам приблизился Лань Ванцзи и, издали поклонившись, сообщил, что главе Лань срочно требуется целитель в библиотеку. Главе не отказывают, так что я извинился перед Мэн Яо, пообещал вернуться к нему и последовал за Лань Ванцзи. Похоже, дело было и вправду срочным, раз Лань Ванцзи шёл быстрым шагом.
- Что случилось? - спросил я на ходу.
- Его ранил призрак.
Призрак?.. В библиотеке Облачных глубин?.. Но удивиться я не успел, а когда двери открылись - понял, что отныне не удивлюсь уже ничему. Мне предстала странная картина: призрак в красно-чёрных одеждах клубился посреди зала библиотеки, рядом с ним стоял Вэй Усянь, держа наготове флейту дицзы, словно мог воздействовать на него музыкальной техникой, а Лань Цижэнь стоял напротив. Полукругом за ним стояли Лань Сичэнь и другие адепты. Они чуть расступились, пропуская меня к главе. Тот, казалось, не обращал на меня внимания, как и на ранение, и просить его отойти в сторону и присесть было бы бессмысленно, - что ж, пришлось работать с тем, что есть. Я встал рядом, приложил к нему талисман, и пальцы - к акупунктурной точке. Лань Цижэнь продолжал при этом спорить с призраком - но хотя бы не шевелился слишком резко, - а призрак гневно и властно ему отвечал, так что я опасался, не атакует ли его призрак снова. Кажется, я попросил Лань Цижэня быть осторожней, или только подумал об этом. Я был слишком сосредоточен на исцелении, чтобы слушать, о чём вещал призрак, и к тому же не хотел об этом знать. Для меня и без того был переизбыток новостей. Древняя демоническая сущность, преследующая Сун Ланя, тёмная ци в Облачных глубинах, довлеющая над Вэнь Нином, искажение ци у главы Не, теперь ещё и это... И ни с чем я не мог сделать ровным счётом ничего.
- Кто-нибудь ещё ранен? - спросил я устало.
- Я - совсем легко, - откликнулся Лань Сичэнь. Он также был достаточно поглощён происходящим, чтобы не взглянуть в мою сторону.
- Тогда я просто передам вам своей ци.
Убедившись, что больше никому не нужна моя помощь, я вышел. В библиотеке было душно от тёмной ци, и свежий воздух и свет с непривычки сбивали с толку. Ко мне сбежались взволнованные ученики, остававшиеся снаружи библиотеки, и я заверил их в том, что внутри все живы, никто серьёзно не пострадал и помощь всем оказана.
- Наставник Сяо, можно с вами поговорить? - это была Цинь Су, старшая ученица Ордена Цзинь. Я согласился её выслушать. - Я хотела бы узнать больше о целительских талисманах.
- Целительские талисманы составляются по тому же принципу, что и все остальные, - пояснил я. - Но уметь их составлять недостаточно, важнее уметь их применять, а для этого необходимы знания о строении меридианов. Эти знания я буду постепенно давать на своих лекциях. Если вы желаете изучать целительство углублённо, вы сможете подходить ко мне после уроков, и я с удовольствием отвечу на вопросы, и расскажу чуть больше.
- Вы сможете рассказать о талисманах сегодня?
- Если вы желаете, то да, но найдите меня позже. Для начала мне нужно решить проблему моего друга.
Это было отговоркой, совершенно отвратительной с моей стороны, и я это знал. Я не мог сейчас решать проблему Сун Ланя, я вообще ничьи проблемы больше не мог решать, поскольку у меня закончились все силы - не столько духовные, сколько обычные человеческие. Талисманы также подходили к концу - я рисовал их для Вэнь Нина, но ещё не рисовал их для себя; а думал ведь, что вне Ночной Охоты они мне и не понадобятся.
Я подошёл к Мэн Яо, дабы исполнить своё обещание, - к счастью, он по-прежнему находился в саду, с кем-то беседуя. Я дождался, пока беседа окончится.
- Молодой господин Мэн, я вернулся к вам. Впрочем, я уже сказал вам всё, что мне известно, - я знаю об искажении ци не более того, о чём говорил на своей лекции. Вам может помочь ритуал, но я не сведущ в ритуалах. Я посоветовал бы вам обратиться к главе Ордена Лань. И если у меня будет возможность, я сочту за честь повидать главу Не и попробовать поддержать равновесие его ци при помощи акупунктуры.
- Вы ведь останетесь в Облачных глубинах на ближайшее время?
- Да, я буду здесь до конца года.
- Я благодарю наставника Сяо. Наверное, этому недостойному не следовало брать на себя так много и обращаться к вам самому, но я так и не смог уговорить молодого господина Не Хуайсана поговорить с вами. Прошу прощения за беспокойство.
Интересно, почему Не Хуайсан отказывался иметь со мной дело? Не доверял? Думал, что "какой-то даочжан" не сможет помочь? Или просто прятал голову в песок, надеясь, что беда как-нибудь рассосётся сама без его участия?..
- То, что вы переживаете за главу своего Ордена, делает вам честь, - мягко возразил я. - Уверен, глава Не оценит ваши усилия по достоинству.
Мне казалось, что все от меня чего-то ждали - едва ли не чуда, которое я просто не мог достать из рукава. Казалось, что, не дождавшись, - разочаровывались. Попрощавшись с Мэн Яо, я твёрдо решил, что отправлюсь в свои покои, сяду медитировать для восстановления сил, затем, успокоив разум, напишу для себя талисманы, и пока не отдохну - не выйду. Снова устали ноги, так что я сел на постель и скинул сапоги. Запираться я и не подумал, тем паче что меня могли захотеть видеть Сун Лань или Сюэ Ян, и будет обидно узнать, что кто-то из них меня не нашёл. Вид у меня был не самый подобающий, но, должно быть, достаточно убитый, потому что, спустя несколько минут моих раздумий, перед дверьми покоев остановилась Вэнь Цин и спросила, в порядке ли я.
- Да, я просто хотел немного отдохнуть и написать талисманы.
- Разрешите к вам присоединиться?
- Конечно.
Вэнь Цин устроила на столике тушь и бумагу и села рядом со мной. Я был рад её компании: накануне мне удалось поговорить с ней ещё меньше, чем с Сюэ Яном, и мне подумалось, что беседа поможет мне развеяться. Но мы не успели даже произнести первую фразу...
Снаружи, из-за полуприкрытых дверей покоев, послышался невнятный рёв, и мгновение спустя в них вломился человек. Это была женщина в потрёпанных клановых одеждах Лань, бледная, с чёрными белками глаз и растрёпанными волосами, и она медленно, неуклюже шагала, выставив вперёд руки с длинными ногтями, - в общем, по всем признакам она была ходячим мертвецом. Но мне проще было бы поверить в то, что я сплю или мне мерещится, нежели в то, что на территории Облачных глубин может восстать мертвец - даже тот, кто не был близким родичем и над кем по той или иной причине не проводилось ритуала в детстве.
Разумеется, в собственных покоях я не ожидал нападения, и Шуанхуа, мерцая, стоял возле дверей, за спиной женщины. Я призвал его в руку и выставил вперёд, заслоняя собой Вэнь Цин и защищаясь от атак. Как и от всякого мертвеца, от этой женщины с лёгкостью можно было бы убежать - если бы мы находились не в тесном помещении. Здесь же отсутствие скорости компенсировалось её нечеловеческой силой - она успешно теснила нас в глубь комнаты, всё дальше от двери, и уже не раз задела нас своими когтями, подойдя почти вплотную.
- Кто ты? - спрашивал я её прямо в лицо, но женщина не отвечала, продолжая рычать и загонять нас в тупик между кроватью и углом стен. Даже взмахнуть мечом в столь узком проходе было трудно, не говоря уж о том, что я не хотел убивать женщину, не разобравшись.
Я потратил несколько мгновений и сознательно пропустил от женщины один удар, чтобы достать талисман упокоения мертвеца, и использовал его. Но это не сработало.
- Похоже, она живая! - воскликнул я и обратился к Вэнь Цин, в очередной раз попытавшейся контратаковать женщину при помощи меча: - Давайте постараемся не убить это... тело, оно может быть дорого клану Лань.
- Должно быть, её контролируют при помощи тёмного заклятия, - предположила Вэнь Цин.
- Я слышал о таком, но никогда такого не встречал...
Ещё один пропущенный удар, чтобы достать талисман контроля тела - мы были уже почти в тупике, - и я попытался обездвижить женщину. Обычно контроль тела без сбоев работал на живых существах, которых нужно парализовать или усыпить, - но женщина замерла не более чем на минуту, после чего стряхнула заклятие как утка воду и вновь перешла в наступление. Да что же ты такое... Как прикажете помочь пациентке, если она хочет тебя убить?!..
- Позовите кого-нибудь из клана Лань, - сказал я Вэнь Цин. - Иначе мы с ней не справимся. Я её задержу.
Вэнь Цин ничего не оставалось, кроме как перепрыгнуть прямо через постель и выбежать из покоев. Я последовал её примеру - и о таком позоре смогут слагать легенды: босиком, но с мечом прыгать над кроватью... это вам не парить над верхушками бамбуков. Я надеялся задержать женщину в дверях и не выпускать, но она с неожиданной прытью устремилась вдогонку за Вэнь Цин и успела вырваться наружу. Мы с Вэнь Цин вновь принялись окружать её с мечами наизготовку, как пастушьи собаки, чтобы не позволить ей наброситься на кого-либо ещё. Случайные свидетели в лице учеников взирали на нас в ужасе, не понимая, что происходит.
- Кто-нибудь, позовите кого-то из клана Лань! - повторил я просьбу всем присутствующим.
Тут Вэнь Цин применила более мощный талисман контроля - и женщина наконец застыла. Признаться, я был удивлён, что у Вэнь Цин был при себе талисман подобного воздействия на живых, - но, так или иначе, этот талисман почти спас жизнь нам самим.
- Спасибо, - выдохнул я с облегчением. - Без вашей помощи я бы её не остановил.
Лань Сичэнь уже спешил в нашу сторону сам.
- Что здесь произошло?
- Эта женщина напала на нас, но нам удалось отбиться, и Вэнь Цин обездвижила её, - пояснил я. - Она не пострадала сильно. Должно быть, она стала жертвой тёмного заклятия.
- Эта женщина больна, - заявил Лань Сичэнь. - Спасибо, что нашли её, наставник Сяо.
- Она сама нас нашла... Вам понадобится моя помощь?
- Нет-нет, мы о ней позаботимся.
Лань Сичэнь забрал женщину и повёл её прочь, а я смотрел им вслед.
- Больна?.. Но это не было похоже на искажение ци...
Мне вспомнились ходившие среди заклинателей слухи о том, что отец двух Нефритов женился на осуждённой преступнице и удалился в затвор, а её держал взаперти, и о том, что на самом деле она не умерла. Но это было слишком жутковато для Облачных глубин - втайне от всех прятать безумную женщину...
- Мама! - раздался юношеский крик: кажется, это был Лань Найюн. - Мама, это ты? Мама, что с тобой?!..
Что ж, действительно мать - но другая. Лань Найюн упал на колени и обнимал её ноги, а Лань Сичэнь пытался увести их обоих, увещевая, что с ней всё будет хорошо.
- Как тяжело, должно быть, сыну видеть мать в таком состоянии, - сочувственно проговорила Вэнь Цин.
- Да уж. Надеюсь, этой несчастной помогут. Вы не ранены?
- Немного.
- Тогда давайте вернёмся в покои, и я займусь вашей раной.
Мы вошли в наши с Сун Ланем покои, пережившие лёгкий разгром, и тут нас нашёл Вэнь Нин и спросил, что случилось. Я повторил то же, что говорил Лань Сичэню, и добавил:
- Я могу попросить вас заняться исцелением вашей сестры? У вас наверняка больше сил, чем у меня. Сказать по правде, мои силы закончились ещё до этого нападения.
- Да, конечно.
Вэнь Нин присел рядом с Вэнь Цин, но она плавно повалилась навзничь на постель. Я сел по другую сторону от Вэнь Нина и увидел, что он пытался применить неподходящий талисман - исцеления тела вместо исцеления ранений с восстановлением ци. Когда талисман был заменён, я прикоснулся к акупунктурной точке и взял процесс исцеления в свои руки. Но небольшая ошибка Вэнь Нина была ни при чём - просто Вэнь Цин была ранена куда серьёзней, чем говорила (когда уже Небеса избавят меня от пациентов, которые утверждают, что всё в порядке, и тут же валятся без чувств?..), к тому же у неё также совсем не оставалось сил: видимо, она, как и я, много занималась целительством до того, как мы были атакованы, и не успела восстановиться.
- Не волнуйтесь, она просто спит, - успокоил я Вэнь Нина. - Я передам ей немного своей ци. Ей нужно восстановить силы.
Вэнь Нин держал сестру за руку, я стоял рядом, но на этом визиты в маленькие покои не закончились: вошёл Вэнь Чао в сопровождении Сюэ Яна. Кажется, скоро здесь соберётся весь Орден Вэнь - даром что покои находились рядом.
- Что здесь произошло? - поинтересовался Вэнь Чао.
- Мы с госпожой Вэнь Цин беседовали, когда на нас напала больная адептка Ордена Лань. Нам удалось отбиться, и госпожа Вэнь Цин показала себя очень храбро. Без её помощи я бы не справился. Но теперь ей нужно отдохнуть.
- Адептка Ордена Лань?.. - переспросил Вэнь Чао. - Думаю, мы можем расценивать это как нападение на представительницу нашего Ордена.
- Молодой господин Вэнь, та женщина была не в себе, - возразил я. - Она не контролировала свои действия. Разумеется, она не имела ничего против меня лично, или лично Вэнь Цин, и тем паче - против Ордена Вэнь в целом.
- Но Орден Лань должен понести за это ответственность.
Вот только предотвращать конфликт между двумя Орденами мне и не хватало. Я готов был подчеркнуть своё уважение к тому, что наследник Вэнь заступался за адептов своего клана, но не мог позволить ему развязать ссору ради ссоры.
- Понимаете, молодой господин Вэнь, в мире бывают такие вещи, в которых никто не виноват, и за которые никто не может нести ответственности. Например, стихийные бедствия. Вы ведь не можете никого призвать к ответу за то, что пошёл дождь? Так же и с болезнями: они просто случаются с людьми, и эти люди не владеют собой. Но я могу вас заверить, что этой женщине уже оказывают помощь, и подобного больше не повторится. Ни госпоже Вэнь Цин, ни кому-либо ещё ничто не угрожает.
- Что ж, благодарю вас, наставник Сяо. Вэнь Нин, идём, ты нам нужен.
- Я не могу оставить сестру, - тихо, но твёрдо произнёс Вэнь Нин.
- Простите, молодой господин Вэнь... - мне вновь пришлось вмешаться. - Если дело не срочное, позвольте Вэнь Цюнлиню побыть рядом с сестрой. Но если срочное, я могу присмотреть за ней вместо него.
- Ладно, - решил Вэнь Чао. - Пусть остаётся.
- Спасибо, - искренне поблагодарил я. Вэнь Чао и Сюэ Ян вышли. Я сказал Вэнь Нину, что они с сестрой могут оставаться столько, сколько пожелают. И только после этого пришёл Сун Лань, и я мысленно вознёс хвалу Небесам за то, что он разминулся с Вэнь Чао.
- Что здесь произошло? - я услышал этот вопрос уже в третий раз.
- О, ты пропустил всё веселье... - и я вновь пересказал случившееся. - Ничего, что мы заняли покои?..
- Располагайтесь, они мне сейчас не нужны. Но... это та женщина, с которой сейчас ходит Лань Найюн?.. Он от неё вообще не отходит.
- Должно быть, та самая... они что, уже её выпустили?..
- Хочешь - пойдём, посмотрим.
- Я тебе верю... Но я хочу помедитировать на свежем воздухе, так что идём.
Меня, конечно, беспокоило состояние матери Лань Найюна, и утешало только то, что Лань Сичэнь наверняка был достаточно благоразумен, чтобы не поддаться его уговорам и не позволить потенциально опасной больной женщине разгуливать по Облачным глубинам и нарываться на новые неприятности к вящему удовольствию Вэнь Чао; но проблема моего упадка сил оставалась, и раз комната была пока занята, мне больше всего хотелось найти другое место для уединения, где меня никто не потревожит.
Вэнь Чао был снаружи, и вид у него был по-прежнему недовольный. Я подошёл к нему.
- Госпожа Лань уже чувствует себя лучше, - сообщил я. - Думаю, вы понимаете, что этот инцидент был случайностью. Она просто зашла в первый попавшийся дом, и на месте Вэнь Цин мог оказаться кто угодно ещё. Если бы там были мы с Сун Ланем, она напала бы на нас точно так же.
- Да, конечно.
Возможно, Вэнь Чао перестал сердиться, просто чтобы я отвязался, но это тоже было положительным результатом.
В Облачных глубинах появились лисы, но я уже устал удивляться и только любовался ими - а Сун Лань находил время и на любезности:
- Когда я разбогатею, то есть никогда...
- Ты купишь гуцинь, я помню, - подсказал я.
- ...Куплю большой красивый дом и непременно приглашу вас туда, - пообещал он лисам. Довольно рискованно, на мой взгляд.
Вскоре мы с Сун Ланем, проходя мимо кухни, встретили Лань Найюна с его матерью. Женщина по-прежнему выглядела бледной и осунувшейся, и двигалась несколько скованно, но всё же её уже нельзя было принять за покойницу. Сун Лань заговорил с ними; я высказал нечто банально-вежливое, вроде того, что рад видеть госпожу Лань в добром здравии, или спросил о самочувствии, - после чего сбежал к воротам, в компанию четвероногого адепта.
Пушистый адепт спал. Я сел рядом с ним, извинился за беспокойство и стал гладить густую белую шерсть. Когда я начинал разговаривать с самим собой или с собаками, это всегда было плохим, очень плохим признаком. К тому же меня потряхивало, и вовсе не от холода. Почему я так вымотался? Ведь я хотел помогать людям, хотел быть им нужным. Но так легко выглядеть небожителем в глазах крестьянина, которого избавляешь от монстра, и так тяжело - снова и снова сталкиваться с тем, чего прежде и не представлял, как бабочка сталкивается со стеклом.
Ученики и адепты проходили мимо. Адепты Ордена Вэнь - пробегали: были явно чем-то очень заняты. В какой-то момент пушистый адепт отошёл и лёг в стороне, ко мне боком, - на собачьем языке это означало вежливую дистанцию: дескать, не хочу с тобой ссориться за личное пространство. Некоторое время спустя я услышал, как Лань Ванцзи пытается его отозвать - видимо, чтобы дать пройти Вэй Усяню. И с каких пор второй молодой господин Лань сделался настолько заботливым?.. Четвероногий адепт нервно щурился, но не шёл, не понимая, для чего его зовут. Лань Ванзи предпринял попытку оттащить его силой, но не смог.
Вэй Усянь тем временем шумел поодаль, норовя спрятаться за угол дома и крича, что он ни за что туда не пойдёт. Я подсел к псу, обнял его и позвал:
- Молодой господин Вэй, я его держу, можете пройти!
Не тут-то было: Вэй Ин просто продолжал ругаться, словно пёс мог исчезнуть как по волшебству.
- Не Хуайсан! - предупредил он после звуков короткой борьбы. - Если ты попытаешься тащить меня туда, мы подерёмся!
И тут я почувствовал, что четвероногого адепта трясёт - совсем так же, как и меня. Конечно, ему было страшно: один человек суетился вокруг него, другой захватил его руками, третий кричал в стороне. И он не понимал, что происходит вокруг него и что ему самому во всём этом следует делать, - совсем так же, как и я. И следом я почувствовал, что мне стыдно перед ним, и что я зол на Вэй Усяня. Каждый имеет право на свои страхи, но не следует ожидать, что предмет твоего страха будет вычеркнут из мира просто потому, что ты так хочешь: ты - не центр земли. И однажды никто не защитит тебя от страха, кроме тебя самого, - а значит, следует прикладывать хотя бы малые усилия к преодолению страха, а не бравировать им. Тому, кто таких усилий не прилагал, и не ценил чужих усилий, направленных на то, чтобы он смог почувствовать себя в безопасности, - не хотелось помогать впредь, хоть это и было недостойно.
Вэй Ин так и сбежал, не войдя в покои. Интересно, если пёс не уйдёт до утра, Вэй Ин заночует на дворе?.. Я описал круг по саду и увидел издали, что Вэй Ин и Не Хуайсан сидят возле пруда. Вернувшись, я пригласил пса прийти в мои покои, погреться и отдохнуть в тишине, - но он, конечно, меня не понял и не согласился, и я пошёл один.
Сперва я вошёл в зал, где было безлюдно, и сел за стол. Медитация в компании пушистого адепта не помогла - вернее, пошла прахом. Хотелось перестать быть, хотя бы ненадолго, - казалось, только так можно будет отдохнуть и не беспокоиться ни о ком и ни о чём. Думалось о том, что следует сказать Вэй Усяню, чтобы он бережнее обращался с четвероногим адептом, который боялся его не меньше, чем Вэй Усянь боялся его: пёс был уже не молод, и я тревожился за его здоровье. Но вдруг я обернулся - и увидел на другом столе поднос с горкой баоцзы, испечённых на ужин. Осознав, что голоден, я разломил одну булочку - она оказалась с капустой, но тогда начинка показалась мне яблоком. И в те минуты, когда я неторопливо ел баоцзы, жизнь вновь виделась мне прекрасной - до тех пор, пока булочка не закончилась. Меня поразило то, что столь простая, телесная вещь, как вкусная еда, может подействовать лучше, нежели медитация, пусть и ненадолго. Я решил, что непременно спрошу на кухне, кто испёк такие замечательные баоцзы, и поблагодарю лично.
Я направился к своим покоям, но на подступах к ним меня окликнули с площадки для медитаций.
- Наставник Сяо! Вы не могли бы нам помочь? - кажется, это был голос Лань Цижэня.
- Нет. Не мог бы.
Даже слова давались мне с трудом - что уж говорить о том, что на вежливость сил уже не хватало.
- Но почему?..
- Простите, глава Лань, но этот заклинатель закончился на сегодня, совсем. Боюсь, я ничем не смогу быть вам полезен.
- Вам ничего не придётся делать! Нам просто нужна ваша помощь в составлении медицинского талисмана. Он необходим для ритуала, а более никто не сможет это сделать.
Я приблизился. Как сквозь туман я видел, что на площадке собрались адепты Лань и Сун Лань. Мать Лань Найюна сидела на коленях в центре их круга.
- Я не сведущ в составлении талисманов, но могу просто отдать один из тех, что у меня есть при себе. Полагаю, вам нужно исцеление как физического тела, так и ци?
- Думаю, да.
Я полистал оставшиеся у меня талисманы: самые сложные и мощные из них я так и не пустил в ход.
- В таком случае у меня есть один такой. Вот, - я протянул талисман Лань Цижэню. - Уверен, вы знаете, что с этим делать, и сумеете его применить.
- Благодарю вас, наставник Сяо.
Сун Лань подошёл ко мне прежде, чем я собрался уходить:
- Ты потерял много духовных сил?
- Нет, - я покачал головой. - Просто очень устал.
- В любом случае не помешает, - рассудил Сун Лань и прикоснулся к моему плечу, передавая немного ци. Стало чуть теплее.
- Спасибо, - я нашёл силы на улыбку для него.
Возвращаться в покои расхотелось. Я понимал, что меня найдут и там, - и вообще где угодно на территории Облачных глубин. Единственной возможностью обрести спокойствие и безопасность было выйти за её пределы, что я и сделал: быстрым шагом и не глядя по сторонам дошёл до ворот и вышел на горную тропу. Разумеется, я не собирался уходить далеко, чтобы по-детски найти приключений на свою голову, - я лишь несколько раз прошёл туда и обратно. Там, за стеной, со мной были только звёздное небо и тишина. Так тянуло уйти по спускавшейся с горы тропе до самого её конца, уйти и никогда не возвращаться, как уходил с Неизвестной горы... Но я заметил, что пушистый адепт начал переживать, следя за мной из-за запертых ворот, - и так же кто-то другой мог волноваться о моём исчезновении. Я решил - тишина помогла немного разобраться в мыслях, - что я могу и запереться в своих покоях. Конечно, это будет выглядеть невежливо, - но всё же более вежливо, нежели грубо отвечать всем, кто захочет получить от меня помощи.
Приободрённый этой идеей, я вошёл в ворота, извинился перед четвероногим адептом и поблагодарил его, и вновь пошагал в сторону своих покоев. Несложно догадаться, что меня ждали. От небольшой компании уставившихся на меня учеников - видимо, меня всё-таки потеряли - отделился Сюэ Ян и шагнул мне навстречу.
- Даочжан Сяо, я как раз вас искал! Вы можете мне помочь?
- Смотря по какой части. По целительской - едва ли.
- Нет, не совсем по целительской. Всего лишь восстановить мне немного ци. Но если у вас самого мало...
Вот и как я мог бы ему отказать? Я ждал так долго - и, несмотря на моё состояние, был рад его видеть.
- Хорошо. С этим я справлюсь, ци у меня сейчас под завязку.
Ученики продолжали следить за мной обеспокоенными взглядами: должно быть, меня вновь выдавал с головой убитый вид.
- Может, воды?
- Может, чаю? - кажется, это предложил Вэй Усянь.
- Пива? - и лучшее предложение высказал Сюэ Ян.
- Да!.. Буду очень признателен.
Из некоего угла покоев Ордена Вэнь был извлечён кувшин этого наверняка запрещённого в Облачных глубинах напитка. Как только Сюэ Ян протянул его мне, я, пренебрегая всеми приличиями, сделал несколько больших глотков прямо из горлышка.
- Вы мне только что спасли жизнь, между прочим, - с чувством сообщил я Сюэ Яну.
- Я запомню, даочжан, - тот улыбался, уже сидя у стены, на своём обычном месте. И уже распахивал ворот и стягивал рукав, чтобы мне проще было добраться до акупунктурной точки.
Я присел рядом, прикоснулся к его плечу. С одной стороны, вновь расходовать ци было тяжело, с другой - Сюэ Ян всегда поддерживал меня разговором.
- Что с вами произошло, если не секрет? - полюбопытствовал я.
- Пообщался с лисой.
- Вот как!.. - я улыбнулся.
- Простите, что не выбрался. Было очень много дел...
- Я понимаю, что вы были заняты, - кивнул я. - Быть может, я смогу чем-то помочь в этом?
- Нет, не думаю.
Я мог бы поговорить с ним дольше прямо сейчас, но - не хотелось ни задавать вопросы при других адептах Ордена Вэнь, ни задерживать его понапрасну. Закончив передавать ци, я встал, и сказал уже у порога, найдя силы на ещё одну улыбку:
- Я буду у себя, если понадоблюсь, или - если захотите поговорить. Стучитесь, вам - я открою.
Я ушёл в свои покои. Но, поскольку они были не только мои, но и Сун Ланя, я не мог просто так запереться, пока он был где-то снаружи и мог пожелать вернуться в любой момент. Я поискал чистый лист бумаги - и оторвал половинку от того свитка, на котором записывал и зарисовывал талисманы на уроке Лань Сичэня; вместе с половинкой оторвалась часть пушистого хвоста нарисованного четвероногого адепта. Взяв кисть, на этом рваном листе я написал: "Даочжан Сун, стучитесь". Выйдя наружу, я нащупал на внешней поверхности двери выступающий уголком гвоздь и наколол записку на него. Конечно, всегда оставался риск, что постучится кто-то ещё, кроме Сун Ланя и Сюэ Яна, - но я надеялся, что это будут делать только по вопросам жизни и смерти.
Сделав так, я запер дверь на щеколду. Подошёл к окну и уткнулся лбом в прохладную раму. Оставшись без присмотра посторонних, способность держать себя в руках предательски меня покидала - вместе со слезами усталости. Глядя на пустой двор, я вспомнил о Цинь Су, которой обещал рассказать о целительских талисманах, и к чувству собственной никчёмности прибавилось чувство вины. Я её бросил, говоря, что должен помочь Сун Ланю, - но помог ли я ему? Тот и сам явно не торопился себе помочь, помогая другим. И всё это делало меня отвратительным другом и ужасным наставником, не говоря уж о том, чтобы, по примеру Сун Ланя, помогать всем нуждавшимся. Я взял полотенце, чтобы промокнуть глаза, да так и остался стоять у окна, прижав полотенце к лицу.
Тут в дверь постучали.
Я был почти уверен, что это вернулся Сун Лань, - утёр лицо полотенцем, отложил его на место и отворил щеколду. Но это был Сюэ Ян.
- Мне удалось вырваться, - сказал он, закрывая дверь за собой. - Пусть и совсем ненадолго.
- Спасибо. Я точно не отвлекаю вас от срочных дел? У вас не возникнет проблем из-за того, что вы здесь?
- Нет. Я сообщил своим, куда направляюсь. Но меня могут отозвать в любой момент.
- Что ж, если они знают, где вас искать, то и хорошо. Располагайтесь.
Сюэ Ян сел, и даже не на полу. Я сел рядом.
- Вы в порядке?
- Да, - повторил я то, что говорил уже не раз за вечер. - Просто очень устал.
- Что-то случилось?
- Нет, ничего особенного. По совокупности причин. Навалилось слишком много всего.
Говорить о себе было тяжело, - говорить вообще было тяжело, а признаваться в своей слабости было тяжело вдвойне, - но Сюэ Яну, похоже, действительно было не всё равно.
- Что например?
- Всем нужна моя помощь. Но не всегда я могу её оказать. Чаще всего я просто беспомощен.
- Не жалеете, что спустились с горы в мир?
- Нет. Я знал, что будет тяжело. Знал, что большую часть времени буду блуждать во тьме, не понимая, что правильно, а что неправильно. И что, как говорил Лань Цижэнь, мои действия могут быть во благо одним, и во зло другим. Что мир бывает жесток и несправедлив...
- Мир не "бывает" жесток, даочжан. Он всегда таков. В нём есть только один закон - закон силы, и кто сильнее, тот и прав. И он не любит тех, кто пытается его изменить. Перемалывает в пыль.
- Пусть так. Но это ведь не повод отказываться от своего пути, даже если он рано или поздно приведёт к поражению?.. Я не изменю весь мир, но сделаю хоть что-то, что в моих силах.
- Сгоришь...
- Быть может.
Я вспомнил о конфете от Су Ше, с самого обеда лежавшей в моём мешочке с травами, достал её и протянул Сюэ Яну:
- Хотите конфету?
- Хочу! Мои запасы как раз закончились.
Было так непривычно, что мы всё говорили и говорили обо мне. Сюэ Ян рассуждал как человек вдвое старше него - без юношеской самоуверенности, считающей, что мир выведен им на чистую воду, но с горьким привкусом опыта, полученного на собственной шкуре. Но хотелось сменить тему, и не хотелось терять времени на себя одного. В течение дня я столь многое хотел у него спросить, узнать, - а теперь почти всё вылетело из головы.
- Я... понимаю, что спрашивал давно, и ваше решение могло потерять актуальность, но... если вы всё ещё согласны дать мне взглянуть на ваш меридиан, я буду благодарен. Можно даже не снимать перчатку...
- Изволь, даочжан.
Сюэ Ян, не раздумывая, стянул перчатку, поднял и подставил мне левую руку. Он держал её на весу, не расслабляя, даже когда я поддержал его ладонь своей.
- Я буду осторожен, - пообещал я. - Очень осторожен.
Я едва дотронулся кончиками пальцев основания мизинца - так дотрагиваются до воздуха над струнами гуциня, реагирующими прежде, чем прикоснутся к ним самим. Как я и ожидал, в этой точке было пусто. Не было входа и выхода для янской ци.
- Должно быть, вам об этом уже говорили... Главный сердечный меридиан ян действительно повреждён. Я очень хотел бы помочь, но, к сожалению, здесь я бессилен.
- И как скоро я сойду с ума?
Вот ведь... шутники, что один, что другой! Сун Лань спрашивал меня о том же самом, точно такими же словами.
- Только если очень постараетесь, - улыбнулся я. - Как я уже говорил на лекции, это не останавливает вас в самосовершенствовании. Это - препятствие, которое вам удалось преодолеть. Да, это затрудняет для вас обретение добродетелей дэ и работу со светлой ци, но - то, что вы здесь, как одарённый заклинатель, говорит о вашей силе. Не той силе, которая правит миром, но о силе воли. И это вызывает уважение и восхищение.
- Меня не было бы здесь, если бы не Орден Вэнь.
- И от этого мне очень грустно. Пожалуй, именно поэтому я и хочу однажды увидеть клан, в котором будут смотреть не на родовое имя, а на таланты и устремления.
Я рассеянно проводил кончиками пальцев по тыльной стороне ладони Сюэ Яна. То, как срослись кости, и суставы не потеряли подвижности, говорило о том, что травма произошла в очень раннем возрасте - когда тело ещё мягко и пластично и легче восстанавливает себя.
- Копыто лошади?.. - предположил я осторожно. - Или камень?..
- Нет, не копыто. Колесо.
- Повозка ехала так быстро?..
Мне представилась несущаяся во весь опор повозка какого-нибудь принца - но лишь на долю мгновения, пока Сюэ Ян не ответил:
- Нет, напротив, телега ехала очень медленно. И раздавила каждый палец поочерёдно.
- Но... ведь в таком случае телегу можно было остановить...
Где-то внутри - уже у меня самого, а не в истоке перебитого меридиана - стало очень холодно. И очень пусто. Представилась другая картина: телега, запряжённая волом или коровой, гружёная, тащится сквозь толпу по улице торгового городка. Оступившийся и упавший под колёса ребёнок не молчит - он кричит и плачет, как делал бы и взрослый, испытав первую боль. Для того, чтобы прекратить это, не нужно совершать подвига, жертвовать собой, как, скажем, для спасения тонущего в бурной реке, - достаточно лёгкого усилия пальцев, натянуть вожжи. А затем - толкнуть телегу назад. Каждый, у кого есть сердце, поступил бы так...
- Да. Но человек, который правил телегой, не пожелал этого сделать.
Я помолчал. Картина не укладывалась в голове, шла трещинами, как разбитая тарелка, осколки которой никак не хотели совмещаться друг с другом - получалось криво и с дырами. Мир, должно быть, и вправду был таким - очень красивой тарелкой, на которой кое-где были дыры.
- Даже представлять такое - больно и муторно.
- А ты не представляй, даочжан.
- Я не могу не представлять...
Я опустил руки на колени, и одна моя ладонь всё ещё поддерживала ладонь Сюэ Яна снизу, а другая накрывала сверху, словно какого-нибудь сбитого стрижа, - а он всё ещё держал руку на весу, хоть и не отнимал её. Я подумал, что это может быть ему неприятно, как и вспоминать о таких вещах, и убрал ладонь - и тогда Сюэ Ян убрал свою.
- ...И меня правда восхищает то, что вы... что ты, пройдя такой путь и пережив всё это, поднялся столь высоко. А мне... просто повезло с Баошань санжэнь.
- У меня не было выбора.
- Всегда есть выбор сдаться.
- Это не выбор.
- Многие считают это выбором, причём самым лёгким. Не зная, как дорого он им обойдётся.
- Я просто хотел жить. И мог рассчитывать только на себя. Тогда, глядя, как моя кровь смешивается с пылью, я понял, что всегда буду один.
- Мне отчасти знакомо это чувство, - сказал я, невольно вспоминая. - Самое раннее моё воспоминание - как я остался совершенно один, когда родители погибли. Как я звал на помощь, но никто не приходил.
- Это хорошо, что никто не пришёл, - заметил Сюэ Ян. - Иногда, если шуметь, могут прийти и бросить камень или надавать тумаков.
- Может, в меня и кидали что-то, может, и гнали, - я не помню... Я был слишком мал, это было давно, и я предпочёл об этом забыть. Сколько я так скитался, я тоже не помню, - может, часы, может, дни, ночуя где попало и не зная, как добыть еду. А потом пришла наставница Баошань. Говорю же, просто повезло. Я многого достиг, но в этом нет моих заслуг.
- Поэтому ты и спустился с горы? Чтобы пройти свой собственный путь?
- Да, пожалуй, и поэтому тоже.
- Выходит, ты тоже сирота, даочжан?
- Конечно. На Неизвестную гору попадают только сироты - дети заклинателей. Наставница Баошань старается найти их как можно раньше, пока все соблазны и пороки бренного мира не успели их запятнать. Но мне... захотелось увидеть этот мир воочию, со всеми его пороками и соблазнами.
- Быть может, ты потому и вернулся в мир, что видел его в детстве?
- Не уверен. Никто не родился на горе, все видели мир прежде, но выбрали бессмертие... А ты, если не секрет, почему выбрал именно Орден Вэнь? Почему следуешь за ним?
- И здесь у меня не то чтобы был выбор. Никакой другой Орден не принял бы меня, и не дал бы мне той силы, которая мне нужна, чтобы выбраться со дна на тот уровень, который все получают с рождения. К тому же, некоторые принципы Ордена Вэнь мне близки.
С этим сложно было поспорить: изречения Вэнь Мао, основателя Ордена, и по сей день пользовались уважением в других Орденах - хотя я сомневался в том, что наследник Вэнь Чао знал их так же хорошо, как Сюэ Ян. И горькая ирония была в том, что сотню лет назад именно Вэнь Мао поднял другие Ордена на борьбу с Сюэ Чонхаем и разгромил Орден Сюэ. А теперь Вэнь Жохань стоял в шаге от того, чтобы повторить судьбу Сюэ Чонхая... Удержится ли он от этого шага?.. Я хотел было спросить, зачем Сюэ Яну нужна сила, - но сам же мысленно ответил на этот вопрос: не ради власти и могущества, а ради свободы. Потому, что порой свою независимость, своё право идти своей дорогой и даже своё право жить - приходится отстаивать силой, что доказала наша с Сун Ланем давняя драка с людьми Вэнь Чао.
- Это хорошо, когда близки. И то, что владыка Вэнь Жохань разглядел твой талант, делает ему честь. Но некоторые методы Ордена Вэнь не доведут его до добра. Страх - плохой фундамент.
- О, поверь, я успею вовремя уйти, когда всё начнёт рушиться.
- Верю. И, пожалуй, это правильно.
Я понимал, что если вновь приглашу Сюэ Яна вступить в наш будущий клан, он не согласится. Я не мог дать ему того, что мог дать Вэнь Жохань. И я уважал его путь одиночки, хотя в то же время мне хотелось показать ему, что он может быть не один.
Тут в дверь постучали снова. Сун Лань!.. Я громко сказал, что дверь не заперта, и тот вошёл.
- Прости, я забыл снять табличку, - сказал я.
Вышло очень неловко: одно дело - просить стучаться, когда ты в доме один, и совсем другое - когда с гостем. К счастью, Сун Лань должен был знать меня достаточно хорошо, чтобы не подумать ничего предосудительного.
- Я вам не помешал? Я могу уйти.
- Нет-нет, мы не можем выгнать тебя из твоей же комнаты, - запротестовал я. - Это мы можем найти какое-нибудь другое место.
Конечно, мы не говорили ни о чём секретном, и Сун Лань действительно не мог помешать. Но то, насколько доверился мне Сюэ Ян... такого же доверия не будет при постороннем, коим оставался для Сюэ Яна Сун Лань. А мне не хотелось терять ни минуты из отведённого нам времени - словно я уже предчувствовал, что этот разговор станет последним на долгое, долгое время.
- Мы просто говорили... о жизни, - пришёл мне на помощь Сюэ Ян, дав понять, что не против побеседовать втроём.
- О жизни? Это очень широкая тема, - заметил Сун Лань. Он встал напротив сидящего Сюэ Яна и изучающе смотрел на него.
- Мы говорили о том, почему я спустился с горы, - добавил я.
- О, этот вопрос тебе все задают, разве нет?
- Верно. Но не со всеми можно поговорить о разных путях.
- Хм. И каков же ваш путь, господин Сюэ? - спросил Сун Лань.
- Об этом не скажешь в двух словах. Сейчас мне по пути с Орденом Вэнь, поскольку лишь благодаря ему я могу находиться в Облачных глубинах.
- А как же ваши собственные таланты?
- Заклинатель может быть сколь угодно талантлив, но он никогда не попадёт в Облачные глубины, если не принадлежит к одному из Орденов.
- Также и я не попал бы сюда, если бы был не учеником Баошань санжэнь, а безродным бродячим заклинателем, - сказал я Сун Ланю. - И посмотрим правде в глаза: и тебя не было бы здесь, не пригласи меня Лань Сичэнь.
- Вэй Усянь тоже рос на улице, - не сдавался Сун Лань.
- Но сейчас он - приёмный сын главы Ордена Цзян.
- Так или иначе, сейчас в Облачных глубинах находятся ученики из самых разных Орденов, равно как и вовсе не носящие родовых имён кланов.
- И это здорово, - искренне заметил я. - Думаю, это пойдёт на пользу Облачным глубинам: познакомиться с тем, как живут за пределами резиденций Орденов, и по-новому взглянуть на некоторые вещи.
Наступила долгая пауза. Я понятия не имел, о чём заговорить.
- Я поучаствовал в ритуале Сопереживания, чтобы помочь госпоже Лань, матери Лань Найюна, - поделился Сун Лань. - Узнал весьма интересную историю.
- Я многое пропустил. Но, боюсь, сейчас я не готов к новым сведениям, - честно признался я.
- Я непременно расскажу тебе эту историю позже.
- А я буду тебе очень признателен.
- Ладно, не буду вам мешать. Но ты ведь пойдёшь на Праздник фонарей? - спросил Сун Лань. - И мы будем запускать фонарик вместе?
- Да, конечно.
- Вот разбогатею - и куплю тебе самый большой и красивый фонарик.
- Спасибо, - я был тронут, так что к глазам вновь подступила непрошеная влага. - Я люблю фонарики.
- Такие, которые поднимаются высоко в небо и рассыпаются разноцветными искрами? - спросил Сюэ Ян, когда Сун Лань вышел.
- Да нет... обычные бумажные фонарики.
- Потому что они похожи на звёзды, которые являются одним из иероглифов твоего имени?
- Я никогда об этом не задумывался... но, может, и поэтому.
О Небеса, как это было поэтично. Я всегда испытывал необъяснимую грусть, когда я сам или кто-то другой отпускал горящий фонарик - по воздуху или по воде, - и его огонёк, удаляясь, вскоре гас в дали. Но я в самом деле не думал о том, что могу быть чем-то похожим на такой уходящий навстречу тьме фонарик, не знающий, что ждёт его впереди.
Мы ещё недолго пробыли наедине: заглянул Вэнь Чао, и мне пришлось отпустить Сюэ Яна, поблагодарив за компанию. Я действительно чувствовал себя много лучше и решил выйти из своего затвора. На площадке для медитаций адепты Ордена Лань проводили чайную церемонию, и я присоединился, сев чуть в стороне рядом с Сун Ланем. Когда мне протянули чашку, я сразу узнал аромат - это был мой любимый лапсан сушун.
- Поистине подарок судьбы - встретиться с любимым чаем в Облачных глубинах, - произнёс я.
- Он хорошо подходит к сегодняшней погоде, - поддержал Сун Лань.
- Да. Запах мокрой земли, мокрого дерева, дыма... напоминает мне о сезоне малой жары, когда идут дожди, а потом земля с паром отдаёт свой аромат.
- Мне он напоминает скорее об осени.
- О сезоне урожая?
- Нет, о более поздней осени, как сейчас, когда уже опадают листья. Здорово, когда чай может вызывать разные ассоциации.
- Это правда. Я люблю осенью вспомнить о лете.
Мимо нас туда-сюда пробегали адепты Ордена Вэнь, и было бы вежливо пригласить их на чаепитие, но все понимали, что те слишком чем-то заняты. Лань Биншуй и Не Хуайсан поочерёдно играли на цине. Лань Сичэнь поднялся со своего места и подсел ко мне:
- Наставник Сяо, можно с вами поговорить?
- Да, конечно.
- Знаете ли вы, что может помочь при искажении ци?
- Признаться, я собирался задать тот же вопрос вам. Ко мне сегодня уже обращались по поводу искажения ци.
- Почему мне?..
- Я полагал, что Орден Лань владеет подходящими музыкальными техниками.
- Это правда. Но для исцеления их недостаточно.
- Я по-прежнему предпочёл бы увидеть пациента лично...
- К сожалению, это невозможно.
Даже так? К главе Не Минцзюэ уже не допустят целителя?..
- Также я слышал, что для исцеления можно использовать ритуал. Но я не сведущ в ритуалах.
- Но вы сможете помочь его составить?
- Боюсь, что нет, ритуал я вам не составлю. По крайней мере, не сегодня. На этот день мои силы окончены.
- Конечно, это можно сделать не сегодня. В другой день вы сможете просто побыть консультантом по целительским талисманам?
- В другой день - хорошо.
Проголодавшись, я решил прогуляться до зала и проверить, остались ли баоцзы от ужина. Выяснил, что не остались, - зато я встретил Цинь Су.
- Простите, что не появлялся так долго... мне очень нужно было отдохнуть. Если вы ещё готовы, я могу показать вам талисманы сейчас.
- Конечно! Ничего страшного.
Мы устроились прямо в зале, где больше никого не было. Я достал оставшиеся у меня талисманы в качестве образцов.
- Как я уже упоминал, принцип составления целительских талисманов - такой же, как и обычных. Они отличаются только использованием особого элемента цзин - это то самое зерно, материя, о которой я говорил на лекции. Этот элемент находится в центре круга стихий.
- Значит, в целительском талисмане как минимум два элемента?
- Как минимум три.
Цинь Су с интересом рассматривала примеры талисманов.
- Но, как вы наверняка понимаете, - продолжал я, - мало составить талисман, нужно научиться его применять, правильно направляя свою ци. И для целителей это особенно важно. Так, некоторые простые люди думают, что чем больше игл втыкает мастер акупунктуры, тем более он сведущ. На самом деле наоборот: такой мастер втыкает иглы наугад, надеясь, что хотя бы одна из них сработает. А талантливый целитель может воткнуть всего одну иглу, зато точно определив ту точку, которая решит проблему пациента.
- Теперь я лучше представляю, как это работает! Наставник Сяо, вы сможете меня обучать?
- Я счёл бы за честь, но предлагать личное ученичество ни вам, ни кому-либо ещё я, как бродячий заклинатель, попросту не имею права. Напротив, я должен вас отговаривать. У вас есть ваш клан и Орден Цзинь, а у меня нет ничего, что я мог бы дать вам как ученице.
- Да, я слышала, что иногда для ученика его учитель становится важнее родного клана...
- Не иногда, а почти всегда. Ученик наследует дело учителя, его школу. А я не стану отнимать вас у вашей семьи и предков. Но пока я здесь, в Облачных глубинах, вы всегда сможете подходить ко мне после уроков, и я буду рад помочь вам на трудном пути целительства.
Попрощавшись с Цинь Су, я вернулся к чаепитию, но вскоре все участники церемонии разошлись, и я остался один. Я слышал, как ударил колокол у ворот, и видел, как к покоям Ордена Вэнь прошло двое незнакомых мне заклинателей, одетых в цвета этого Ордена. Шли они торопливо, не глядя в мою сторону, так что я не счёл нужным подняться на ноги и поприветствовать их. Затем из покоев доносились голоса, но прислушиваться было бы невежливо. Чуть поодаль ученики Облачных глубин столпились вокруг Лань Ванцзи, который сообщил, что прибыла вторая делегация от Ордена Вэнь. О причинах очередного позднего визита можно было только гадать.
Некоторое время спустя Сюэ Ян нашёл меня в зале, где я с некоторой тревогой ожидал новостей. Я улыбнулся ему, и он направился прямо ко мне.
- Знаешь, может так случиться, что нам придётся покинуть Облачные глубины... Так что я пришёл заранее попрощаться - вдруг больше не доведётся увидеться.
- Ох, как быстро... Удачи тебе! Я верю, что в случае худшего ты сможешь...
- Не волнуйся за меня, даочжан. Я живучий.
- В это я и верю. И надеюсь, что наши пути однажды вновь пересекутся.
Казалось, он был слегка удивлён это услышать.
- Пусть пересекутся.
Я проводил его взглядом с неясным, щемящим чувством. Так мало... слишком мало времени было у нас, чтобы познакомиться и стать друзьями. Так мало времени было у Сюэ Яна на то, чтобы учиться новому, получая всё то, чего он, босяк из Куйчжоу, был лишён. И, быть может, ещё меньше времени оставалось впереди. Если бы его было больше... то что бы я мог сделать? Предложить Сюэ Яну покинуть Орден Вэнь и остаться в Облачных глубинах, попросить Лань Цижэня предоставить ему убежище?.. Разумеется, глава Лань не согласился бы. И, может статься, выставил бы меня вон.
Вторым меня нашёл Сун Лань. Он был заметно взволнован.
- Что ты будешь делать, если начнётся война? - спросил он сходу.
- Я надеюсь, что до такого всё же не дойдёт, - ответил я.
- А если уже дошло? Если завтра Орден Вэнь нападёт на Облачные глубины?
- Буду делать то же, что и всегда: исцелять, в меру своих скромных сил.
- А этот твой... который не то ученик, не то приглашённый адепт Ордена Вэнь, кто его разберёт... Чего он к тебе прицепился? Так и вертится вокруг тебя.
- Сюэ Ян - приглашённый адепт. И мы с ним говорили всего два раза!
- Мне не нравится, что он всё время говорит о том, какое у него было тяжёлое детство, деревянные игрушки...
- Всё время? Я бы скорее сказал, что между делом. И я говорю о детстве, и Вэй Ин...
- Мне кажется, он просто давит тебе на жалость.
- Вовсе нет. Когда хотят вызвать жалость, говорят не так. Я бы это заметил. И я ценю его искренность.
- А что будет делать он, когда Орден Вэнь развяжет войну? Продолжит идти вместе с ним?
- Как раз наоборот. Он сам сказал мне, что как только Вэнь Жохань переступит грань допустимого - он покинет Орден Вэнь и перестанет работать на него.
- А разве Вэнь Жохань ещё не переступил эту грань? - возразил Сун Лань. - Я видел Сопереживание той несчастной женщине, которую Вэнь Жохань сделал своей марионеткой. Использовать живого человека как наживку - отвратительно.
- Это так. Но при чём здесь Сюэ Ян?.. Он мог не знать об этом - и скорее всего не знал, поскольку Вэнь Жохань не сообщает о своих планах простым адептам.
- При том, что он - адепт Ордена Вэнь. - казалось, Сун Лань переставал слышать все мои доводы, пропуская часть мимо ушей, и всё же я продолжал.
- Настолько же, насколько ты и я сейчас - адепты Ордена Лань. С какой стати он должен отвечать за преступления Вэнь Жоханя?..
- За действия главы Ордена отвечают все адепты Ордена.
- Не понимаю. Старшие в ответе за младших, это мне известно. И на адептов Ордена могут пасть последствия решений их главы, порой они вынуждены разделить его судьбу, - это я также знаю. Но расплачиваться за чужую вину?..
- Таковы законы этого мира.
- Значит, я плохо знаю эти законы. Не все, кто принадлежит к Ордену, и даже не все, кто носит родовое имя Вэнь, становятся дурными людьми. А как же Вэнь Цин и Вэнь Цюньлин?..
- Они целители. И они не выбирали свой клан, они родились в нём. А Сюэ Ян - выбрал.
Ну да, разумеется, это другое.
- Не то чтобы у него был богатый выбор.
- Он говорит, что без покровительства Ордена Вэнь не попал бы в Облачные глубины... Но его мог бы принять любой другой клан.
- Но почему-то ни один другой клан этого не сделал, - возразил я. - Методы Вэнь Жоханя могут быть спорными, зато он способен разглядеть и приблизить таких одарённых заклинателей, как Сюэ Ян и Вэнь Цин. А Облачные глубины не принимают учеников с улицы, таковы их правила.
- Однако в этом году Облачные глубины приняли таких учеников, каких раньше не принимали.
- Что ж, я буду надеяться, что Орден Лань сделает из этого верные выводы и изменит правила. А пока что я не обольщаюсь: я здесь только потому, что Ордену Лань был нужен наставник по целительству. И знаешь что? Сюэ Ян - один из немногих, кому был нужен именно я, а не ходячий источник целительских талисманов.
- Ты многим здесь нужен! - воскликнул Сун Лань. - Многие хотят поговорить с тобой. Разве Лань Сичэнь видит в тебе только источник талисманов?..
- Прости, я неверно высказался. Конечно, я был несправедлив. И мне несомненно интересно разговаривать с Лань Сичэнем - хоть сегодня у него и не нашлось времени побеседовать со мной.
- Нас пригласили сюда! Оказали нам огромную честь!..
- С этим я не спорю. И я благодарен Ордену Лань за возможность оказаться здесь.
- Но вместо того, чтобы быть благодарным, ты предпочитаешь общаться с Сюэ Яном! И доверяешь ему!
- Я не увидел причин ему не доверять.
- Он лижет жопу Вэням!
- Цзычэнь!..
Мы не просто разговаривали с Сун Ланем - мы наматывали круги по пустому залу, как два поединщика, словно я отступал, а он преследовал, - до тех пор, пока он не взорвался, остановившись прямо передо мной. Тогда он, казалось, заметил, что в зале уже есть кто-то ещё, и предложил выйти в сад. Я последовал за ним. Я прекрасно понимал, что Сюэ Ян - одиночка, который выбрал Орден Вэнь не из идейных соображений; Орден Вэнь был ему полезен, а он был полезен Ордену Вэнь, и так могло продолжаться только до тех пор, пока та или иная сторона не получит всё, что хочет. При этом, вспоминая инцидент с кланом Бянь (я так и не узнал, получили ли Бянь Мэй и Не Хуайсан требуемую ими справедливость), - я мог понять не только Сюэ Яна, который выполнял приказ, но и Вэнь Чжулю, который, как о нём говорили, был верен главе Вэнь, спасшему ему жизнь в юности, а значит, не покинет его, что бы тот ни творил. Но поймёт ли меня Сун Лань, если, скажем, на войне я встречу раненого Вэнь Чжулю и исцелю его?.. Мне начинало казаться, что нет. Сун Лань хотел, чтобы я выбрал сторону, и чтобы это была сторона Облачных глубин, - а все представители Ордена Вэнь уже были записаны им во враги.
- Разве то, что он годами наблюдал за страданиями невинной женщины, которую похитили и мучили в Ордене Вэнь, и ничего не делал, чтобы это прекратить, - для тебя не причина? - спросил Сун Лань, выходя. - Если бы только ты был на Сопереживании!..
- Годами?.. Год назад его даже могло не быть в Ордене Вэнь!.. И откуда ты знаешь, что он вообще это видел?.. - недоумевал я. Если бы Сюэ Ян действительно участвовал в пытках, и память госпожи Лань отразила бы это в точности, Сун Лань наверняка не стал бы скрывать от меня этот факт. Но он об этом не говорил.
- Для того, чтобы очистить своё доброе имя, мало просто выйти из Ордена Вэнь, когда он перестанет тебя устраивать. Нужно совершить нечто равноценное, некий подвиг, чтобы это искупить.
- Никто не обязан этого делать, - я пожал плечами. - Но как знать - может, однажды Сюэ Ян и совершит нечто выдающееся?
- Я в это не верю.
- Это твоё право. Но ты совсем его не знаешь. А я предпочту думать о человеке, которого мало знаю, лучше, чем он есть, нежели хуже, чем он есть.
Порой достаточно поверить в человека и протянуть ему руку, чтобы он стал лучше и поднялся выше. А порой - достаточно поставить на нём крест и отвернуться, чтобы он пал на дно и пошёл по тёмной дорожке. И это может быть один и тот же человек. Я не помню, сказал ли я об этом вслух или только подумал; Сун Лань шагал по тропе сада быстрым шагом, так что я едва за ним поспевал. Я старался идти рядом с ним, задевая ветви деревьев, - но в этот раз словно он убегал от меня, а я догонял и не мог догнать.
- Я предпочту судить по тому, что знаю.
- А я не судья. Я никого не хочу ни судить, ни оправдывать.
- Но именно это ты сейчас и делаешь! Ты оправдываешь его, потому что я - его обвиняю.
- В нашу школу будут приходить разные люди, Сун Лань. И никто из них не будет безупречным. Напротив: это будут люди, чей путь начинался не в именитых кланах, люди, которые только ищут свой путь, и на этом пути они ошибались, даже совершали преступления, быть может! Это будут бывшие наёмники, шарлатаны, пользовавшиеся тёмными техниками бродячие заклинатели, изгои, беглецы. И либо мы станем их всех осуждать, либо нам придётся принять их всех. Кроме, конечно, тех, кто перешёл все границы допустимого.
Описав большой круг по саду, мы возвращались к покоям. Сун Лань, возможно, немного остыл.
- А разве управление чужой волей для тебя не переходит границу допустимого? Что вообще может быть хуже, чем контролировать живого человека, заставляя его делать всё, что захочется?!..
- Это несомненно ужасно. Но при чём здесь Сюэ Ян, если это совершил Вэнь Жохань, - я по-прежнему не понимаю.
Вот так и наш разговор совершил полный круг, вернувшись к тому же, с чего мы и начинали. Всё, что я понял, - это то, что Сун Лань принял очень близко к сердцу историю госпожи Лань. Я был рад, что Сун Лань подружился с Лань Найюном и Лань Биншуем, но мне было горько осознавать, что я уже никогда не смогу - пусть тот и откажется сам - пригласить Сюэ Яна в свой клан, поскольку Сун Лань будет против. А я не мог отказаться от дружбы с одним человеком ради дружбы с другим. Сун Лань говорил сегодня, что друзья не предают, и в этом он был прав. Понимал ли он то, что если бы кто-то обвинил точно так же его самого в чём-то, что он не совершал, - я точно так же не поверил бы, и защищал бы его точно так же, и не отступился бы, и не отрёкся, как не отрекался от Сюэ Яна?..
Мы вошли в наши покои, чтобы привести себя в порядок и приготовиться к празднику, как вдруг постучали в дверь. Это был Вэнь Чжулю - и я напрягся было, ожидая, что Сун Лань не захочет с ним говорить. Однако Сун Лань вполне радушно пригласил его войти. Значит, те адепты Ордена Вэнь, что не искали моего общества, недоверия в нём не вызывали?.. Сун Цзычэнь был последним, кого я заподозрил бы в дружеской ревности, но не знал, чем ещё объяснить столь разное отношение.
- Может выйти так, что мне придётся скоро покинуть Облачные глубины, - заговорил Вэнь Чжулю сразу по делу. - И я ищу ученика. Я не предлагаю личное ученичество - мне просто нужен человек, которому я смогу передать боевую технику моего клана, и который будет передавать её дальше. Я остался один из своего клана, и не хочу, чтобы техника пропала вместе со мной. Поэтому я обращаюсь именно к вам.
Сперва я удивился, подумав о технике сжигания Золотого ядра. Какой заклинатель согласится принять на себя такую ношу? Ни мне, ни Сун Ланю такая техника точно не пригодится - если только нет способа обратить её во благо, например, к восстановлению ци, - но, насколько я знал, такого способа не было. И лучше всего было бы, если бы Сжигающий ядра остался единственным - и последним.
- Едва ли мы сможем ей воспользоваться, - вежливо заметил я. - К тому же, если это та техника, о которой я думаю, она может иметь последствия для духовных сил заклинателя.
- Нет, это - моя личная техника, и её я передавать не могу, - развеял мои опасения Вэнь Чжулю. - Я говорю о технике клана Чжао, позволяющей отразить удар и атаковать одновременно: как горы, которые устоят сами, и с них сойдёт лавина на врага. Если вы согласны, я могу научить вас прямо сейчас.
- Что ж, пожалуй, такая техника может быть полезна, - признал я. - Я не против.
- Я буду рад научиться, - Сун Лань был явно воодушевлён.
Сошлись на том, что Вэнь Чжулю научит Сун Ланя этой технике в саду (тренироваться с мечом прямо в покоях было бы сложно), а потом Сун Лань покажет её мне. Проводив их, я остался ждать их возле зала. Вэнь Чжулю говорил так, словно собирался умереть... впрочем, если действительно будет война, заранее позаботиться о своём наследии было разумно. Но отчасти меня удивляло, почему Вэнь Чжулю не искал ученика в том Ордене, к какому принадлежал. Почему не мог передать технику если не Сюэ Яну, то хотя бы Вэнь Чао?.. Должно быть, потому, что я и Сун Лань говорили о будущей школе - достаточно независимой, чтобы учить в ней технике клана Чжао. Но какой далёкой казалась эта мечта, если действительно будет война!..
В ожидании Праздника фонарей ученики толпились во дворе и в зале, держа фонарики в руках. Ко мне подбежал молчаливый слуга Ордена Лань и также вручил фонарик. Вэнь Цин тоже была там, и Сюэ Ян, как обычно, сидел, прислонившись к стене, - было очень завидно, но я не мог позволить себе последовать его примеру в присутствии стоявшего неподалёку Лань Цижэня. Вэй Ин угощал всех сладким тестом, которое называл "гусеницами", потому что оно тянулось в руках; когда я сказал, что это тесто не слишком хорошо на вкус, зато из него можно было бы слепить какую-нибудь фигуру, например журавля, - все почему-то засмеялись, и только Сун Лань сказал, что если тесто сделать солёным, то фигура лучше застынет и дольше простоит.
Ко мне подошёл Лань Найюн и сказал, что хотел бы учиться у меня целительскому делу. Я хотел было повторить ему то, что уже говорил Цинь Су, - что я не могу предложить личного ученичества, но могу дополнительно рассказывать и объяснять после уроков, - однако он прервал меня:
- Основы мне не нужны. Я уже учился целительству с наставником, но сейчас он в отъезде. Я хотел бы продолжить учиться у вас.
- В таком случае, вы мне расскажете и покажете то, что вы уже умеете, и мы продолжим.
После Лань Найюн и Лань Биншуй спрашивали Сун Ланя, разобрался ли он со зловредным духом. Я мысленно устыдился, что не спросил раньше, - но в суете вечера мне показалось, что ритуал, в котором участвовал Сун Лань, мог решить и его проблему тоже.
- А он сам ушёл, - сообщил Сун Лань. - Я сказал ему, что он скучный, и, видимо, это стало для него таким невыносимым оскорблением, что он не выдержал и исчез.
- Многие проблемы в этом мире решаются тем, чтобы послать туда, куда Лао Цзы осла не гонял, - улыбнулся я. - Ты ведь научишь меня и этой технике тоже? Думаю, она очень пригодится с некоторыми торговцами.
- Обязательно научу.
- Я тоже могу научить этой технике, даочжан, - окликнул меня Сюэ Ян. - Хочешь, дам пару уроков?
- Если ты ещё задержишься в Облачных глубинах, буду рад поучиться, - ответил я.
- Но как же быть с тем, что брань запрещена в Облачных глубинах? - он хитро прищурился.
- Мы можем... делать это письменно.
- О, нет, так ничего не выйдет. В этом деле важны жесты и интонации! Это ведь выражение эмоций и чувств!
- Это как с применением заклятий? Важен правильный жест, чтобы направить свою ци в нужном направлении?..
Лань Цижэнь пригласил всех в зал, но я так развеселился, представляя себе уроки уличной брани в Облачных глубинах, что продолжил говорить с Сюэ Яном, войдя в зал, и не заметил, как сболтнул явно лишнее:
- Кстати, я сегодня уже услышал одно бранное слово от своего друга Сун Цзычэня.
- Да? И какое же? - тут же заинтересовался Сюэ Ян.
- Ну не могу же я его здесь сказать! Здесь девушки.
- А если на ушко?
- Всё равно не могу! Давай потом? Как-нибудь наедине.
- Ну хорошо, даочжан, я запомню.
Вошёл Сун Лань и предложил мне найти свободное место. Мы ушли на привычное место за столом адептов Лань, так что я и Сюэ Ян оказались по разным концам зала, - зато мне было хорошо видно его, оставшегося стоять у двери в одиночестве, как если бы он уже не принадлежал к адептам Вэнь.
- Не люблю это чувство ожидания праздника, - проворчал Сун Лань.
- А я люблю. Впереди всегда ждёт что-то новое.
- Праздники Фонарей везде проходят одинаково.
- Ну нет, в деревнях люди по три дня веселятся. А как проходят праздники в Облачных глубинах, я ещё ни разу не видел.
Все собравшиеся ученики, адепты, гости зажгли свои фонарики, и в зале погасили свет. Фонарики красиво подсвечивали лица снизу - множество самых разных лиц. Лань Ванцзи произнёс речь - я его почти не слушал. Всё, что мне следовало понять, сводилось к тому, что всё же будет война. Что это - не только первый, но и последний праздник, и последний мирный день. Теперь каждый должен был выйти в свой черёд, загадать желание и отпустить фонарик в небо за дверьми зала.
- Ты уже знаешь, что загадаешь? - спросил Сун Лань.
- Не люблю продумывать заранее. Самые искренние желания приходят сами.
Кто-то говорил о том, что было - чему он научился, что для него изменилось. Кто-то говорил о том, что будет - мечтал, планировал, грозил врагам. Кто-то желал для себя, кто-то - для родных и близких. Кто-то благодарил. Кто-то сожалел. Кто-то промолчал.
- Я хочу пожелать для себя... - с такими словами вышел Сюэ Ян, и говорил о том, что я от него уже слышал: о силе, о свободе. Но то, чем он закончил, меня ошеломило, заставив забыть все остальные слова: - ...И немного тепла.
В этот момент я уже понимал - точнее, чувствовал, - о чём буду говорить.
Лань Ванцзи называл учеников по очереди, но слегка вразнобой, так что моё имя отчасти застало меня врасплох. Я вышел в центр зала, и опустил взгляд на фонарик, согревающийся в моих руках.
- Даочжан Сяо Синчэнь, держа этот свет в своих ладонях, осознаёт, сколь мало он значит, и что ни на что в этом мире не сможет повлиять, - но всё же надеется, что сумеет донести его до тех, кто более всего в нём нуждается. И тогда его жизнь будет прожита не зря.
Я отпустил фонарик и посторонился, но Сун Лань, выходя, положил руку мне на плечо, и я остался в центре зала рядом с ним. Он говорил о нашей мечте, о нашем общем пути, и мне, с одной стороны, не верилось, что я всё ещё являюсь частью этой мечты, что он не разочаровался во мне, когда я выбрал быть ни на чьей стороне, - а с другой стороны, очень верилось, что никакие разногласия не сделают нас чужими друг другу, даже если наши пути разойдутся. Сун Лань отпустил фонарик, я улыбался, и это было немного неловко и сумбурно, и очень трогательно и искренне.
Последним говорил Вэй Ин, очень долго, - и говорил об одиночестве.
Да что ты знаешь об одиночестве, мальчик, выросший на Пристани Лотоса, мальчик, у которого есть брат и сестра, про которого не говорят "следите за ним получше" или "держитесь от него подальше"?.. Но ты никого не судишь, даочжан Сяо, - потому что тяжелее той войны, которая объявлена, только та война, которую каждый ведёт внутри себя.
Я вновь взглянул на Сюэ Яна, и мне отчаянно захотелось сказать ему: я верю тебе, слышишь, я тебе верю, и даже если больше никто в целом свете тебе не поверит - я буду тем, кто поверит тебе. И я загадал про себя - успеть сказать об этом до того, как адепты Ордена Вэнь покинут Облачные глубины.

Итоги персонажныеДаочжан Сяоинчэнь, использовавший вежливое "этот наставник" исключительно в виде самоиронии, перескакивавший с "вы" на "ты" с Сюэ Яном и Вэй Ином, - получился очень про индивидуалистический аспект даосизма - у каждого свой путь - в пику конфуцианской иерархичности про "скованы одной цепью". Пожалуй, в этом, при всей общности идеи превалирования духа над кровью, они и расходились с Сун Ланем, который так органично соблюдал все правила Облачных глубин - даром что вырос в монастыре. И эта ценность свободы и естественности - и сближала его с Сюэ Яном.
И только после игры я подумал о том, что только Сун Лань и Сюэ Ян обращались к Синчэню как к равному - как к ровеснику, семнадцатилетнему мальчишке, коим он на самом деле и являлся. Для остальных он был "наставником" без возраста. До игры я отчасти надеялся, что Синчэнь окажется несколько больше вовлечён в молодёжную движуху (вроде той, как в доигровом обсуждении Вэй Ин учил его плавать), - но, как и многое, не срослось; но с точки зрения иерархии это правильно, пусть и исключало персонажа из "галактики" учеников.
На игре у Синчэня, помимо диалогов, было два важных момента: инсайт про булочку (отчасти пожизнёвый - я частенько забываю о том, насколько доступность вкусной еды способна вытащить тебя с днища, тем паче что мне практически никогда не доступно ничего сверх привычного) и то, как он не смог сказать вслух слово ЖОПА Вот за такие послеигровые осознания и люблю вролинг как явление: некоторые другие мои персонажи могут матом не ругаться, а разговаривать, а Синчэнь просто не смог, и всё. Так и вижу очами души своей, как Сюэ Ян учит его художественно браниться и оба ржут как кони (после чего Синчэнь за всю жизнь так ни разу и не пошлёт в жопу ни одного привязчивого торговца, но это не помешает ничему).
И если вдруг кому интересно, не обманулся ли Синчэнь: нет, Сюэ Ян действительно понятия не имел о превращении женщины Лань в марионетку. Эта малопонятная провокация Жоханя вообще для всех присутствовавших на игре Вэней стала сюрпризом.
Отдельно забавно осознавать, что Сун Лань в предфинальном диалоге с Синчэнем фактически оправдал выпил клана Чан По его логике, адепты клана в ответе за творимое главой клана зло, даже то, о котором они не знают. Перекладываем это с того, что совершил Жохань, на то, что совершил Чан Циань или как его там... Да, натягиваю, но такая коллективная ответственность - действительно продукт менталитета, и можно смело предположить, что в экстре Сун Лань вполне положительно относился к Гуанъяо, который казнил целый клан за убийство своего сына.

На время войны идею создания клана придётся отложить. Синчэнь будет бродить по тылам, исцелять раненых, не делая различий в том, к какому Ордену или клану они принадлежат, упокаивать мёртвых, которые наверняка в немалом количестве будут оставаться неупокоенными, и помогая мирным жителям, о которых позабудут остальные заклинатели, ломанувшиеся на войну. Возможно, Сун Лань в это время будет сражаться - Байсюэ, как общность боевых монахов, наверняка полным составом поддержит своих соседей, Орден Не; а может, даже останется с Орденом Лань (если Сун Ланя за заслуги примут в клан Лань, как когда-то Чжао Чжулю приняли в клан Вэнь, - то получится Лань Лань, и даже значение красивое: синяя/голубая дымка)).
Однажды, в военное время или вскоре по его окончании, Синчэнь и сваливший от Вэней Сюэ Ян снова встретятся. И даже если обстоятельства встречи будут каноничными - после выпила клана Чан, - они встретятся уже не как чужие люди, и смогут поговорить. И уж точно не будет суда (и военный суд главнокомандующего Не Минцзюэ, и возвращение Сюэ Яна Вэням - равнозначно тому, чтобы убить его на месте, а Синчэнь слишком заинтересован в том, чтобы этот человек оставался живым), а будет... что-то другое. У каждого после игры - своя история, верно? И эта история - моя, наша. Мне хочется верить в то, что выбор Синчэня сохранить Сюэ Яну жизнь не станет поводом для фатальной размолвки с Сун Ланем. И что даже если весь заклинательский мир объявит на них охоту, Синчэнь и Сюэ Ян смогут уйти - подальше от Великих Орденов, делящих после войны сферы влияния, от круговой поруки... от канона И, может быть, однажды столкнутся со слепой девчонкой, которая не захочет расставаться с добрым даочжаном. И найдут место, которое смогут назвать домом.
И если ты миротворец - создай новый мир (с)

Итоговые впечатления и благодарностиДоформулировал наконец важный баг игры: не то плохо, что модель ритуалов оказалась недоработанной, и не запущенной в игру на лекции, - а то, что она была единственным(!) решением всех квестов. В результате те квесты, которые были решены, рассосались сами собой методом забивания на них болта - как от Сун Ланя сам отстал божок-пустослов, и с квестом лис, как я слышал, было так же, - что, конечно, не так интересно для игрока, но хотя бы даёт профит для персонажа. А вот решить тем же методом квест с Печатью было невозможно - она сама собой в руки не свалится, отчего получается внушительный перекос между "даже если бы ничего не сделал, всё равно в выигрыше" и "даже сделав всё возможное, всё равно в проигрыше". Обидно? Очень. А ведь, казалось бы, мастера не первый год замужем мастерят и наверняка знают о том, что способов решения каждой задачи должно быть несколько - на случай, если игроки протупят один, но найдут другой (пусть более очевидный и более затратный для персонажей). Что мешало добраться до Печати и_ритуалом, и_талисманом высокого уровня?.. Или, если уж так нужен один-единственный способ, - развешать столько намёков и подсказок на этот путь, чтобы только ленивый промахнулся. Что мешало игротехническим сущностям подсказывать при обращении к ним?.. Но божок-пустослов никак не намекнул на то, что его можно отвадить ритуалом, несмотря на вопрос об упокоении.
Не исключено, что происходит этот баг опять же из прискорбного отсутствия проводящего мастера aka координатора техов: играющие мастера явно не видели, что их игроки по четыре часа бьются со своими квестами (а некоторые игры целиком длятся четыре часа!), а техи явно не имели возможности получать актуальные на текущий момент (т.е. соответствующие ситуации на игре и меняющиеся в зависимости от того, где надо подтолкнуть забуксовавшее) загрузы к действиям. В кузнице не было гвоздя, ага. Несущего...
И да, моя личная боль персонажа-функционала, чей единственной завязкой был Сун Лань, а единственная вводная информация - о клане Бянь - была дублирующей.
А самой лучшей моделью на игре была модель трав. Потому что мне просто сказали "ну, возьми что-нибудь", и я, покопавшись на полке со всяким чайным, смешал в мешочке остатки синего чая (который по-умному - лепестки клитории) и сушёных цветков жасмина - получилось красиво и вкусно, надеюсь, пациентам тоже зашло. Теперь с удовольствием продолжаю брать чаёк на игры.
Также надеюсь, что додал всем, кому был нужен. Каст всё ещё спас мне игру.

Спасибо мастерам, Нинкве и Птахе, что втащили. Это всегда дорогого стоит. Спасибо всем, кто мастерам помогал.
Спасибо Амарту за Сюэ Яна. Ну, ты знаешь, без тебя ничего бы не было. Самый чудесный босяк - с его икренностью и естественностью, честностью и бесстрашием, тягой к знаниям - и тягой к теплу. И ещё много-много спасибо за бесценную поддержку этого орущего тревожного сурка до игры, во время игры и после игры.
Спасибо Ильтин за Сун Ланя! Лучший бро Так офигенно, когда вместо канонного непоймичего - такой живой парень из цзянху, с которым можно мечтать, шутить, спорить, оставаться собой и оставаться друзьями. Именно такой Сун Лань, которого я хотел видеть, именно такой, какой мог зацепить Синчэня как друг.
Спасибо нашим дружелюбным соседям - прекрасному вэньскому кублу! Лисс - за скромную, но находчивую коллегу Вэнь Цин, старшую сестру, рано повзрослевшую девочку. Марте - за тихую храбрость Вэнь Нина, который сестру никогда не оставит. Линс - за обаятельнейшее хамло Вэнь Чао. Тас - за внушительного и незыблемого Чжулю.
Спасибо Саппорт за Вэй Усяня - за дорогого духовного родича, раздолбая и очень каноничную головную боль всея Гусу. Не совсем понял, откуда у Вэй Ина взялась флейта в сцене с призраком (вроде как рановато идти по тёмному пути, пока Золотое ядро на месте?..), ну да ладно, не моё даочжанское это дело.
Спасибо Арте за лестницу со сковородкой Су Ше, за потрясающее умение создать из пятого лучника в третьем ряду - яркого, интересного, запоминающегося трагикомического персонажа! За то, что додал истинно школьных щщей с несчастной влюблённостью и прочими кризисами. Этот наставник с наслаждением наблюдал эволюцию от "он меня трогал!" до решительного утаскивания Вэй Ина в охапке (как Синчэнь прокомментировал другим свидетелям, Вэй Ин сам научил Су Ше обниматься - вот и огребает последствия)).
Спасибо Лезард за Цинь Су и Джайе за Яо - это были вкусные кусочки взаимодействий.
Спасибо наставникам: Птахе за Лань Сичэня, Эсвет за Лань Цижэня (дядя Женя - дивный тролль)) - и за интересные занятия.
Отдельное спасибо Нико за пушистого адепта. Будь здоров, люблю тебя и надеюсь, что ещё не раз поиграем!
И - всем-всем-всем игрокам. Ещё раз пожалею, что так мало пересекался с кем-либо.
Спасибо героической кухне - Сэту, Шокалу и Вёльве! Булочки, хумус И забавно было увидеть, что наши с Амартом именные порции лапши... по ошибке одинаковые.))
Спасибо игротехам, создававшим живые, характерные, полноценные игровые образы! Эридан и Ане - за шикарных лис (асексуальный на тот момент Синчэнь ходил и любовался: лисов показывают, красивое!..)), Феде - за ланьскую мать(тм), Шокалу - за пассивно-агрессивного феникса, Ши - за величественного дракона и хитрожопого божка-пустослова. Аонэ, Рене, Наэрго - за сонм призраков, гонцов, тварей, из которых я попросту не всех видел, но восхищаюсь вами всеми!
И спасибо Лисс, Ане и Феде за послеигровое кубло.

Послеигровое пожизнёвоеПосле стоп-игры я вышел из коттеджа, беззвучно поорал в звёздное небушко о том, что мы это пережили, и пошёл искать Амарта (то есть ожидал, что найду в вэнятнике). Амарт заранее знал, что будет после игры сидеть в социопатио и пить коньяк, я заранее знал, что уйду в социопатио и уткнусь в босяка, так что в этом мы совпали. Остальные постепенно набежали чуть позже, поскольку вэнятник - всё ещё самое большое после зала помещение. Птаха с вечера уехала домой - на следующий день её ждала очередная сыгровка к Локусу, - с нами остался Нинкве с гитарой. То есть гитара периодически ходила по рукам, но я редко прислушивался, а когда прислушивался - редко понимал, кому именно подпеваю, а просто пел. В узком кругу обменивались игровой болью, в более широком - игровыми байками. В Облачных глубинах оказалась на редкость развесистая личка имени "сижу в Гусу, #бу лису", и всё ещё моя любимая послеигровая ачивка - как Вэнь Нин потерял девственность и не заметил.
Также после игры мы починили канон, восстановили справедливость и поженили Цзян Чэна и Вэнь Цин - в полевых условиях и в присутствии всех набежавших. Завернув жениха в привезённую Амартом красную скатерть - это скатерть с квентой, в ней на китаеиграх уже дважды женили, чтоб мне так игралось, как этой скатерти! - и напрочь забыв, для чего нужны внесённые Эйтном-Хуайсаном зеркало и гребень (но главное, что нужны!)).
С коньяка перешли на вино, с вина - на пиво, и хоть бы в одном глазу. Выходили подышать воздухом и полюбоваться на звёзды - я после игры первым делом скинул убившие мне ноги белые тапки и на улицу вышел тоже босиком, но первым замёрз Амарт, а не я. Аня и Федя породили идею игры, мы её одобрили, и, надеюсь, из этого получится хорошее. Гнали много всякого, что трезвый я обещал запомнить (потому что всем было лень лезть в твиттер) и к настоящему времени уже забыл. И так досидели до раннего утра, когда все, кроме нашего кубла, разошлись спать. Ильтин также уехала вечером, поэтому я собирался утащить Амарта в даочжанник - а по факту пригласил туда всех на досидеть и договорить.
Затем я сходил умыться, вернулся в даочжанник, посмотрел на явно заснувшую на кровати Лисс и в схожем состоянии Амарта, пожелал доброй ночи и откочевал - потому как моя кукуха всё-таки не выдержала объёмов послеигровой социалки. Если бы был в нормальном состоянии, то мог бы, конечно, попытаться попросить словами через рот пустить меня культурной прослойкой - втроём на двуспальной кровати уместились бы как-нибудь без проблем, - но я рассудил, что когда я ловлю любимый мой приступ "меня не существует", лучше не пускать меня к людям, не надо им такого (как и мне). Лучше этот приступ на подлёте придушить в тихом уголке. Так что откочевал я в вэнятник, свернулся клубком на кресле (кресло раскладывалось, но мне и так было норм)) и сразу вырубился. Разговоры с придоньем зафиксированы для себя.Посреди ночи проснулся, конструктивно побеседовал со своим придоньем - в основном на нашу с ним любимую тему сравнения жизни с игрой. О том, как порой утомляет собственная противоречивость, когда в один момент тебе кажется, что ты самый счастливый везунчик на свете, а в другой - что ты уже не вывозишь этот сюжет со стеклом, который тебе, может статься, ещё полвека отыгрывать (трындец). О том, что из-за отсутствия возможности подсмотреть, бывают ли вообще более удачные сюжеты, ты живёшь и не знаешь, действительно ли у некоторых людей всё хорошо сложилось, или они просто старательно делают вид, а на самом деле решительно у всех время от времени разверзается внутри хтоническая бездна, а выигрывает в этой лотерее только казино. В общем, 1:0 в мою пользу, на дно меня не утянуло, надоело мне там.
Когда я проснулся утром, надо мной стоял Нинкве и задал только один вопрос: "Но как?".. Честно говоря, увидев это кресло днём, а не в темноте, я и сам задался таким же вопросом - ибо обычное же кресло, в котором в норме должна умещаться одна задница одного человека, а не целиковый я от макушки до пят при том, что ни голову, ни ноги я на подлокотники не раскладывал и на пол не ронял. А ведь удобно же было, уютно и даже не холодно (покрывалом кресла я прикрылся), выспался хорошо, и снилось что-то.
Собрав свой рюкзак, я помаленьку причинял пользу - упихал в мастерский рюкзак игротешьи спальники, собрал библиотеку Облачных глубин, ну и в целом побыл руками Тас. Позавтракал кукурузой (не зря её из дома брал). Забрал одну из двух ферул (вторая сломалась - интересно, о чью чугунную жопу?)), которые Птаха перед игрой вырезала из утеплителя и красила белой гуашью. Выезжали вместе с Амартом, Аней и Федей - то есть сначала ушли гулять кругами по двору коттеджа, греться на солнышке и обсуждать игру, так что пропустили первую электричку, а потом пытались вызвать такси. Вернее, Амарт пытался - по списку номеров, и одна половина не отвечала, другая обещала машину не ранее чем через два часа, и, как водится, только последний номер в этом списке (т.е. первый - Амарт шёл с конца)) привёл к успеху. Мы погрузились, доехали до Григорово и дождались электрички.
И так хорошо было ехать в хорошей компании, немного сонно, жмурясь на солнышке и любуясь осенними лесами за окном, с чёрными стволами на фоне охры и золота, перемежающимися со стволами берёз. Дружно доехали до Электрозаводской и прощались уже в метро. Ещё раз спасибо вам, коты!
А перед воскресной сыгровкой Локуса, которая была на нашей территории, я успел убраться, сходить в магаз, увидеть игрока, которого пять лет с Бедрограда не видел, и запереться в спальне с баночкой Крушовице и увезёнными с игры остатками хумуса. Крысо Элрик при виде большого количества народу едва не танцевал в клетке: а что принесли, а где крысе!.. На игроков он тоже произвёл впечатление, тем паче что он виварец, и персонажи - виварцы. А после сыгровки мы с Птахой продолжали смотреть третий сезон, но это уже совсем другая история...

@темы: friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, это крыса и ей не стыдно, демоны по вызову круглосуточно