Итак, по приезду с дачи Беркана выгрузила нас с Птахой и Амартом домой - причём они двое явно схватили тепляк в лёгкой форме, а я, как ни странно, нет (либо сильна была ресурсная тяга). Я переставил клетки, подмёл, протёр пол, сходил за пивом, минимизировал энтропию, сходил в Ашан за моющим средством. Ашан сократил количество касс в пользу терминалов самообслуживания, но эти терминалы не принимают наличку. При этом в Ашане есть банкомат, но он... только для снятия налички с карты Очереди в кассы закономерно увеличились - получилось классическое "как всегда". Зато терминал оплаты выдал мне на сдачу болгарскую монетку в две стотинки вместо рубля - я счёл сие хорошим знаком.
Далее о предыгровом пожизнякеНачали собираться игроки, и Птаха выдала мне прикид, одолженный у Гло. Я как ни в чём ни бывало в него влез, а потом выяснилось, что на юбке есть разрез, и этот разрез оказался в аккурат на заднице, - но пара булавок от Амарта меня спасли. Видимо, предполагалось, что разрез должен быть спереди и на штаны. А Ликс прибила ко мне парик на БФ, да так удачно, что он не только не свалился на игре, но и снять его после не составило труда, не отдирая клей от волос. Нинкве выдал мне тушь и кисточку, и я, по примеру Амарта, нарисовал талисманы для Цзян Чэна с рандомными иероглифами из гугл-картинок. Также мы включили Нинкве послушать "Огненного дядю", потом перешли на другие песни Man's Tears (и, кажется, распугали всех)). Дождались Вэйда, героически примчавшегося к нам с игры про цыганский табор (...о это множество игр, о которых я узнаю постфактум!), и стартовали.
Warning: всё нижеследующее (кроме персонажного) так или иначе содержит спойлеры. Если вы планируете поиграть на последующих прогонах игры (а есть некоторый шанс, что она однажды и в Питер приедет) - не ходите под каты!

Для начала краткий сказ о том, как я хотел выдохнуть и восстановиться после Тарантеллы, а влетел в игру без trigger warnings, на которую едва ли заявился бы, если бы таковые были. Далее (не)много игроцкогоУвы, для меня предупреждения "игра-эксперимент" и "злая сказка, вы захотите побить мастера" не являются красными флагами, поскольку я сам зачастую дую на воду и пользуюсь точно такими же выражениями, когда ставлю игры по жёстким сеттингам вроде Мира Тьмы. А красным флагом к этой игре должен бы быть даже не "отсутствие хэппи-энда", а "отсутствие выхода вверх" как минимум. И сейчас попробую объяснить, почему ХЭ мне не принципиален, а возможность выхода вверх - да.
Идея поиграть в то, как персонажи Магистра "книжку прочитали"(тм) и узнали, что Вэй Усянь, конечно, герой, но по его вине овдовеет и погибнет его сестра, и что Яо, конечно, убьёт Вэнь Жоханя, но потом расчленит Минцзюэ, - сама по себе хороша. Но: идея, что для того, чтобы предотвратить будущее, которого ещё не случилось, нужно убить кого-то из этих двоих, подающаяся как "в этой игре всё решается через действие", ломает мне этическую парадигму об колено. Даже самые суровые средневековые законы не карали людей за не совершённые преступления. Это хоть и не Камша, оправдывающая профилактические убийства подростков вроде Колиньяра тем, что они всё равно вырастут в плохих людей, но как-то опасно близко - ибо не предполагает варианта, что если к таким людям отнестись по-человечески, то, может, они и не совершат всей той фигни, каковую в перспективе могут совершить. Давайте ещё Сюэ Яна убьём во младенчестве, ага, - тоже распространённое среди фандома предложение.
Если бы таковое убийство или самоубийство на игре произошло (и нет, речь вообще не о том, насколько Яо и Усянь мне симпатичны или нет как персонажи), я бы ухнул в такие минуса, что меня бы отпаивали чистым спиртом, вероятно. Поскольку есть разница (удивляюсь, что об этом приходится писать, но, оказывается, умолчания всегда не очевидны и не однозначны) между самопожертвованием - когда, к примеру, персонаж здесь и сейчас остаётся прикрывать отступление, или идёт на ритуал, обменивая свою жизнь на жизнь многих близких, - и убийством, в том числе опосредованным, когда на принятие решения умереть влияет навязанное чувство вины. Смерть персонажа, жертвующего собой по собственному выбору, может быть офигенным выходом вверх, - а убийство или суицид, продиктованные мотивом "без тебя лучше", становятся однозначным выходом вниз. Но кто выступает в качестве "обвинителя"? - артефакт, поэтому вполне логичная и закономерная реакция персонажей - не слушать какую-то там вещь, которая пытается внести между ними смуту и настроить друг против друга.
Картину мира мне несколько починил Амарт, сказав, что выход вверх на этой игре был обусловлен тем, что персонажи, несмотря на то, что узнали о своём вероятном будущем, всё равно остались сами собой и не отвернулись друг от друга (по крайней мере большинство, и по крайней мере явно, а не кулуарно). И это действительно очень ценно - со стороны персонажей и игроков, - и в определённой степени также закономерно. Но меня не отпускает ощущение (несмотря на то, что не выбирать ничью смерть - тоже выбор, несмотря на то, что на играх не бывает "правильных" и "неправильных" финалов), что за бездействие персонажи будут наказаны каноном и что игра будет продолжать затачиваться под то, чтобы кого-то всё же устранили из уравнения. Почему канон непременно должен случиться? Почему нельзя предположить, что даже несмотря на то, что персонажи всё забудут (опять же, забудут почему? И если таки кого-то убьют, то тоже забудут?..), они не станут ситуативно осторожней в словах и поступках, и благодаря этому Цзысюань, Яньли, Минцзюэ смогут выжить?.. Нет, мне не нужен вариант будущего "никто не умер" внутри игры, мне нужен открытый финал. Потому что идея "кто-то всё равно должен умереть" хороша, когда нужно заплатить цену, например, за победу, - и не работает, когда кто-то умирает из-за трагической случайности, неосторожности Вэй Усяня, тараканов Яо.
Если бы эту игру ставил я, то персонажи, хотя бы допустившие возможность убить другого персонажа превентивно, непременно огребли бы кармически, поскольку создавший прецедент обесценивания жизни - да получит на свою голову последствия в виде тенденции. Некоторые ближние уже знают, о чём я ставлю если не все, то многие свои игры: о том, что смерть можно победить только жизнью (любовью, доверием, etc.), а смертью смерть не побеждается, это тупик. Но, разумеется, я не диктую другим мастерам свои взгляды, а, возвращаясь к тому, с чего начал, - просто нуждаюсь в красных флагах. Впрочем, увидеть, что бывает по-другому, - тоже интересный опыт.
Отдельно добавило к глубине придонья то, что на этой игре я банально очень вымотался. Отыграть смерть персонажа - тяжело, даже если это видение. Я поначалу думал не отыгрывать второе видение, поскольку точно такое же уже отыграл Цзысюань и никакой новой информации я не внесу, - но всё-таки отыграл и его. И то, что такие мысли вообще возникают (и приводят к выбору в пользу ответственности за игровой вброс), подтверждает то, что бумажки - суть игротехнические задания. Любое пожизнёвое действие, не существующее внутри игры (сиречь открыть конверт, прочитать, выполнить), выводит тебя из персонажа, превращает из игрока в игротеха, и вот ты уже не столько играешь, сколько работаешь на игру. Это возможно починить, заменив бумажки на игротехов, нашёптывающих ситуацию на ухо (что добавляет погружения засчёт эмоциональной подачи); при этом общее видение (например, Цзысюаня и Яньли) можно будет сделать действительно общим, сиречь одновременным.
Однако система видений положительно лучше всяких пресловутых флэшбэков и флэшфорвардов, когда персонаж отстранён от ситуации и разыгрывает её как перформанс, а других персонажей вовлекает как режиссёр - актёров и зрителей (также отстранённых). Отлично работает, когда не только персонаж в ситуацию погружён, но и на остальных персонажей вокруг себя он реагирует изнутри ситуации (а они реагируют извне), и нет возможности из ситуации выйти, как было на Горе Тунлу, где Пэй Мин отмахнулся от меня как от играющего с ним игротеха.

Немного о персонажном (тут нет спойлеров)Я довольно запоздало осознал, что Яньли не избежала общей тенденции всех моих женских персонажей, буквально всех, - через неё прошла война, и она пришла на войну. Как-то об этом не задумываешься, когда вокруг довлеют изображения Яньли как хозяйки с супом и детьми (классика: фандомы хотят интересных женских персонажей - фандомы не знают, что с ними делать). А меж тем Яньли, когда убили её мать и отца, когда один её брат вернулся из плена, а другой попал в плен, - не сломалась и не испугалась. Ей не хотелось сидеть в резиденции клана Юй в безопасном тылу, и сидеть в Башне Кои, вышивая пионы на женской половине, не хотелось тоже. И она отправилась в военный лагерь в Ланъя - потому что её учили быть хозяйкой, а значит, она может организовать госпиталь и кухню. Да, не Мулань, с обращением с мечом у неё не срослось, - но кто сказал, что мы должны уважать женщин, только когда они занимаются тем же, чем занимаются мужчины?..
И - тот этап, когда ты уже не девочка на Ночной охоте, и у тебя действительно есть чувства к человеку, с которым ты больше не помолвлена по милости своего брата, но брата ты всё равно любишь. (Не помню, как в точности было в новелле, но если судить по дораме, то восстановление помолвки случилось только потому, что Яньли осиротела и Цзян Чэн стал главой Ордена, с коим Гуаньшань захотел породниться во имя расширения влияния; это к вопросу о том, как счастью несчастье помогло, но никому не придёт в голову инициировать такое несчастье.) И та неловкость, когда Яньли и Цзысюаню не позволяет толком пересечься не только то, что они заняты разными делами, но и этикет, согласно которому они чужие мужчина и женщина, не родственники, и неприлично же. Поэтому Яньли варит суп и передаёт его с кухни через служанок и слуг в шатёр Цзысюаня лично (полководец непременно забудет поесть, ведь некогда прийти к общему котлу, ведь "сначала закончу дела", а дела никогда не закончатся). Поэтому она увязывается за Цзысюанем на совет не только для того, чтобы повидаться с братьями, но и для того, чтобы побыть рядом с ним - в равной мере.

Цзян Яньли. Отчёт отперсонажный. Наверняка нарушена хронология.Путь лежал из Ланъи в Хэцзян, где глава Ордена Не собирал на военный совет представителей всех Великих Орденов. С тех пор, как Вэй Ин нашёлся, я его не видела, а слышала только слухи о том, что он ступил на тёмный путь, чтобы увеличить силы против Ордена Вэнь за счёт управления мертвецами. Запретное всегда его привлекало, а о том, что оно может быть опасно для него самого, он никогда не думал. Но я надеялась встретить его на совете не для того, чтобы предупредить, - наверняка об опасности ему уже рассказали столько раз, что он уже научился пропускать доводы мимо ушей. Я просто хотела увидеть его живым.
И Вэй Ин стал первым, кого я увидела, когда мы с Цзинь Цзысюанем прибыли к дверям хэцзянской ставки. Он разговаривал с Не Хуайсаном - по-видимому, они спорили, кому из них заходить первым, и Не Хуайсан, по обыкновению, вовсе не хотел никуда идти, а Вэй Ин пытался его уговорить. Цзинь Цзысюань поздоровался с ними обоими, и Вэй Ин заметил меня и обнял. Я была так рада, что он в порядке, а Вэй Ин, как всегда, говорил, что ничего с ним не может случиться, и что он больше никуда не пропадёт. Цзинь Цзысюань дождался, пока он меня отпустит, и мы вошли, приветствуя Не Минцзюэ и всех присутствующих. Я увидела Лань Сичэня и Лань Ванцзи, и за спиной главы Не - его помощника; и Цзян Чэна, - и мы тоже обнялись, и он усадил меня, говоря, что я могла устать с дороги, и подал прохладного чаю. Появления же Не Хуайсана его старший брат явно не ожидал, и они вышли говорить наружу, предоставив всех самим себе.
Вернувшись, Не Минцзюэ заговорил о том, как обстоят дела: сил хватает лишь на позиционную войну, случаются перебои с поставками, замечены стягивающиеся силы Ордена Вэнь в районе Гусу. Уцелевшие адепты Ордена Лань занимаются обучением примкнувших к ним воинов и воинов Юньмэна. Цзинь Цзысюань тут же обещал разобраться с поставками и прислать больше наставников. Но и этого было недостаточно. Не Минцзюэ говорил, что на следующий день предстоит говорить с главами малых кланов, убеждая их примкнуть к военной кампании, а не отсиживаться за спинами обескровленных Великих Орденов. Это будет непросто, но необходимо будет дать им понять, что если Великие Ордена падут - и им не выжить. Я даже не предполагала, что всё настолько серьёзно, - но о том, что мы можем проиграть, никто не говорил, а может, и не думал вовсе.
Я рассказала о том, что делала после того, как покинула Мэйшань, сначала Цзян Чэну, и, сказав, что Вэнь Жохань не дотянется до моего супа, заставила его засмеяться; затем - когда Не Минцзюэ собрал остальных глав вокруг себя и обсуждал с ними что-то - Вэй Ину. Он, как в детстве, сел у моих ног и положил голову мне на колени, и слушал о том, как я помогала в госпитале.
- Неужели кроме тебя больше некому было этим заняться? - спросил он с улыбкой.
- То же я могу спросить и у тебя: неужели, кроме тебя, некому?..
- Это тёмный путь, - он пожал плечами и отвёл глаза, покачивая в ладони флейту, с которой не расставался. - Я делаю то, что могу.
- Все мы делаем то, что можем, - и я также.
В конце концов мне пришлось сказать, что мы выглядим неприлично, сидя так. Вэй Ин держался совсем как дома, и с флейтой, о которой многие рассказывали со страхом, дурачился как с игрушкой и даже легонько стукнул меня ею по голове.
Не Хуайсан держался в стороне, прячась за своим веером, как вдруг веер полетел на пол, прямо под ноги Цзинь Цзысюаня, а Не Хуайсан отшатнулся, словно от ядовитой змеи. Он утверждал, что веер сам собой раскрылся и вырвался из его рук. Все обступили веер, лежащий на полу, и из-за чужих спин я разглядела проступившие на нём иероглифы, словно только что начертанные: что-то о том, что судьба подобна потоку, но мы в силах её изменить. Вэй Ин попытался прикоснуться к вееру, но тот обжёг ему пальцы. Я предположила, что эта вещь одержима злым духом, которого нужно изгнать, - однако талисман с заклинанием, который использовал Цзян Чэн, не подействовал. Впрочем, оказалось, что Лань Сичэнь и Лань Ванцзы вполне могут брать веер в руки.
Не Хуайсан рассказал, что этот веер - артефакт из сокровищницы Ордена Не, возможно трофейный. Веер сам пожелал, чтобы Не Хуайсан доставил его в ставку, и тот ничего не мог с этим поделать. Также Не Хуайсан сказал, что веер предсказывает будущее, и Не Минцзюэ, положив веер на возвышении, решил медитировать, дабы пообщаться с артефактом. Меня уже тогда тревожило то внимание, которое притянул к себе веер несмотря на то, что многое на повестке военного совета требовало внимания не меньшего.
- В такие времена нужно обладать немалой смелостью, чтобы узнавать своё будущее, - заметила я. Я никогда не любила гаданий.
- Будущее нужно создавать самим, - откликнулся Цзян Чэн.
- Это правда.
Все обступили Не Минцзюэ, ожидая, когда он расскажет о том, что услышал или увидел. Но вдруг он вскинулся, нашёл взглядом своего помощника и попытался наброситься на него, называя его почему-то Цзинь Гуанъяо. Когда его хотели остановить и успокоить, Не Минцзюэ ударил духовной силой вокруг себя так, что никто не устоял на ногах, и меня также отбросило. Я почувствовала искажение ци - по слухам, эта напасть нередко поражала мужчин из рода Не, но Не Минцзюэ был ещё довольно молод... Я сказала, что могу помочь, если кто-то сумеет удержать главу Не, - но Лань Сичэнь оказался ближе и применил талисман Исцеления ци. После приступа глава Не отбросил свою саблю и даже пнул её ногой, словно это она была виновна в произошедшем.
Придя в себя, Не Минцзюэ сказал только, что видел в будущем поражение Ордена Вэнь. Он спрашивал Не Хуайсана, что тот видел, пока веер был в его руках, - но тот ответил, что видел лучшее из возможных будущих, и более ничего из него вытрясти даже брату не удалось. Я подумала, что Не Хуайсан не хотел говорить о чём-то личном, и готова была забыть о веере, - но он не дал о себе забыть. И второй жертвой стал Вэй Ин.
Он смотрел перед собой расширившимися невидящими глазами и повторял, что я мертва. И я, и Цзян Чэн пытались его удержать и успокоить, говоря, что все живы, что всё хорошо, но он отталкивал нас и отступал всё дальше. Я вновь ощутила искажение ци и попросила Цзян Чэна подержать Вэй Ина, чтобы я могла использовать талисман Исцеления ци. Состояние меридианов Вэй Ина, когда я прикоснулась к акупунктурным точкам, меня встревожило - баланс ци был нарушен, тёмная ци преобладала и жгла пальцы. Но постепенно морок отступил. Я предположила, что это был просто кошмар, что артефакт показывает нам то, чего мы больше всего боимся, и говорила, что со мной ничего не случится, потому что мои братья всегда меня защитят.
Я думала, что дурное может случиться только с теми, кто прикасался к вееру, но не тут-то было. Цзян Чэн также увидел видение.
- Шицзе умерла из-за тебя! - выкрикнул он, глядя сквозь Вэй Ина. - Лучше не подходи ко мне, пока я тебя не убил!
И он, отвернувшись от нас обоих, упал на колени и ударил по стене кулаком с такой силой, что рассадил костяшки. Когда Цзян Чэн пришёл в себя, он говорил, что в его видении Вэй Ину было всё равно на мою смерть, а беспокоился он лишь о смерти Лань Ванцзи. Я заверила его в том, что такого быть просто не может - если Вэй Ину будет наплевать на своих родных, то это будет уже не Вэй Ин. Ещё Цзян Чэн удивлялся, что Вэй Ин и он видели один и тот же кошмар о моей смерти. Но все мы боимся смерти наших близких, что подтвердили вскоре и видения других собравшихся. Не Хуайсан говорил что-то о том, что веер показывает не будущее, а то, что уже случилось, или же опираясь на случившееся, - но эту версию я не восприняла всерьёз: моя смерть никак не могла быть уже случившимся.
Видение посетило Лань Ванцзи - он видел огонь, видел Вэй Ина; я подумала, что таковы последствия его воспоминаний о пожаре в Облачных Глубинах и его тревог о том, что Вэй Ин ступил на тёмный путь. Лань Ванцзи всегда был непримиримым противником запретных техник, и ему наверняка тяжело было мириться с тем, что его друг наносил вред своим душам. Затем я заметила, как Цзинь Цзысюань опустился на колени и, обратившись лицом к очагу, стал класть земные поклоны и что-то говорить вслух. Это выглядело обычным ритуалом поклонения предкам или богам, - вот только кто молится посреди военного совета?.. Меня тревожил уже каждый необычный жест, и я предпочла вмешаться, даже если это окажется неуместным.
Как я и боялась, Цзинь Цзысюань меня не слышал. Всё, что мне оставалось, - это держаться рядом с ним, пока он не вышел из этого сна наяву. Когда я спросила его, что он видел, он нехотя сказал, что видел алтарные таблички моих братьев, и двух детей, и что видение было очень реальным - вплоть до запаха благовоний. Я удивилась, почему артефакт хотел напугать его именно этим.
- Ещё в этом видении были вы... - произнёс он. - И мы с вами были мужем и женой.
- Вы этого боитесь? - спросила я с улыбкой.
- Нет.
Одна радость: хоть кто-то увидел не кошмар. Как мы вскоре убедились, прервать видения было невозможно, - короткие или длинные, они проживались до конца. И несмотря на то, что заклинание Исцеления ци должно было защищать от воздействий ещё долгое время, - видения повторялись у тех, кто уже был подвергнут этому заклинанию. Стоило мне выйти ненадолго из общего зала, как помощник Не Минцзюэ - его звали Мэн Яо - буквально вылетел к моим ногам. Я помогла ему встать и посоветовала не приближаться к главе Не, когда с тем случались приступы. Не Хуайсан позвал меня на помощь, но я уже растратила слишком много духовных сил на исцеление Вэй Ина. Слишком мало было целителей, чтобы противостоять артефакту... и всё же я была рада, что Цзинь Цзысюань взял меня сюда - где моя помощь могла пригодиться.
Не только я одна думала, что от веера один вред и что его нужно запечатать; кто-то предполагал, что он может быть диверсией от клана Вэнь. Предложение же подкинуть веер самим Вэнь было отметено: кто знает, какое будущее веер покажет Вэнь Жоханю, не воодушевит ли оно его, - и не обратит ли он артефакт против нас. Увы, и запечатать веер не вышло. Он был уже сплошь покрыт талисманами с заклинаниями, словно неупокоенный мертвец, - и всё без толку: видения продолжались. Вэй Ин говорил, что он снова и снова видел одно и то же - мою смерть. Ещё он говорил, что хочет ещё раз прикоснуться к вееру, чтобы что-то проверить.
- Нет, - сказала я. - Я тебе не разрешаю.
- Я хочу узнать, сколько у этого веера вариантов. Когда-нибудь ведь он исчерпает их все.
- А если нет? Если этих вариантов тысячи?..
- Вы так и будете держаться за веер, пока рука не обуглится до кости? - добавил Лань Ванцзи.
Но Вэй Ин, конечно, всё равно потрогал веер - и обжёгся сильнее прежнего. Пришлось усадить его и хоть немного вылечить ожог, убрать боль, пока он продолжал говорить. Он уверял, что что-то понял, что судьба зависит от двух человек - от него самого и ещё кого-то.
Некоторые истории, которые показывал веер, повторялись у разных людей, некоторые были правдоподобнее, некоторые нет, - но я не считала, что мы почему-то обязаны выбрать один вариант будущего, меньшее из двух зол. Я не хотела, чтобы мои братья умирали, да и сама умирать не хотела. Я помнила о том, что первым сказал нам веер: что наша судьба в наших руках. Мы построим её сами - мы, а не какой-то бумажный веер. Я утверждала, что видения могут быть предостережениями, говорить нам о том, что нам следует беречь друг друга, быть внимательнее к своим близким. О том, что победа будет требовать своей цены, но излишних жертв можно будет избежать, если быть осторожнее.
Меня тоже посетило видение - как раз тогда, когда Лань Ванцзи и другие говорили с Вэй Ином об опасностях тёмного пути. Они спрашивали о том, что будет с его ходячими мертвецами-марионетками, если он погибнет или с ним ещё что-то случится, - не смогут ли перехватить контроль тёмные заклинатели при Вэнь Жохане?.. Вэй Ин предполагал, что мертвецы упокоятся вместе с ним, но наверняка это было неизвестно. И всё же он считал, что без тёмного пути нам не победить. Значит, кому-то следовало вдвойне защищать Вэй Ина на поле боя...
И я увидела это поле боя, как наяву. Мёртвые сражались с живыми, живые - с мёртвыми, и над ними неслась мелодия флейты, болезненно-надрывная, дисгармоничная. Посреди побоища стоял Вэй Ин и играл на флейте, но не видел меня - и вовсе ничего не видел. Мертвецы не подпускали к нему живых, но всё же падали, обезглавленные, - и какой-то воин, прорвавшись, хотел напасть на Вэй Ина со спины. Я закричала: "Осторожней, А-Сянь!" - но он не слышал меня сквозь скрипучие завывания флейты, и я бросилась к нему, чтобы оттолкнуть. И в тот же миг оглушительная боль пронзила где-то под сердцем, и мир опрокинулся в черноту. Вэй Ин держал меня на коленях, звал, но чернота утягивала меня с собой, и я понимала, что пришло время прощаться. Казалось, и Цзян Чэн был рядом - но, может, только казалось... Я старалась не плакать, и улыбаться Вэй Ину, хотя из черноты уже не видела его лица и почти не слышала его голоса, - но было так больно, что не плакать не получалось. Пусть боль уже закончится, ведь я узнала главное, что Вэй Ин жив...
Потом я очнулась. И Вэй Ин, и Цзян Чэн в самом деле склонялись надо мной и звали. Эхо боли постепенно отступало, но мне пришлось опустить взгляд на свою грудь, чтобы убедиться, что на ней нет крови и раны. Я повторяла, что всё в порядке, успокаивая себя и их, и хотела встать, но это было не так-то просто - меня всё ещё трясло после пережитой смерти. Вэй Ин и Цзян Чэн поддержали меня, помогли подняться, и Цзинь Цзысюань подал руку, а затем протянул мне свой кубок с вином, когда меня усадили. Я не заметила, как осушила остатки вина до дна, а затем обнаружила, что сижу на месте главы Не... Придя в себя, я поспешила встать.
Нужно было вспомнить то, что я видела, и рассказать, - это могло быть полезно в борьбе с говорящим артефактом. Я помнила стены города, незнакомые мне, и что среди заклинателей, сражавшихся с мертвецами, не было людей Ордена Вэнь, а были люди многих Орденов и кланов - например, Ордена Лань. Помнила, что Вэй Ина окружал какой-то чёрный туман, и что человек, напавший на него, был мне незнаком, - по крайней мере, я не узнавала его клановых цветов, если таковые были, а смотреть ему в лицо мне было некогда. Что всё это значило?.. Как будто веер складывал о нас истории и играл нами, как балованный ребёнок играет фарфоровыми куклами...
Вэй Ин, конечно, говорил, что если кто-то подкрадётся к нему со спины, то он развернётся и огреет своей флейтой. Но чем больше он бодрился, стараясь меня рассмешить, чем больше уверял, что у него всё под контролем, что всё будет хорошо, и в особенности - что у него есть план, - тем сильнее я беспокоилась о нём и старалась не выпускать его из виду, чтобы он не наделал глупостей. Это ведь в его духе - никому ни о чём не сказать и всё сделать в одиночку.
Во время очередного приступа Не Минцзюэ я уже смогла ему помочь - его обездвижили при помощи заклинания Неразрешимых уз, Не Хуайсан расстегнул на нём наручи, чтобы помочь мне добраться до акупунктурных точек. Когда я сказала, что теперь и главе Не, и мне нужно будет немного отдохнуть, Цзинь Цзысюань вновь подал мне руку. Он всегда оказывался рядом - не ближе, чем допускали приличия, но достаточно, чтобы я чувствовала, что ему не всё равно. Мы сами могли решать свою судьбу... Цзян Чэн не откажет мне, а Цзинь Цзысюань сумеет убедить отца, и главы Орденов смогут вновь договориться о помолвке. Но будет ли для нас мирное время?..
Второе видение случилось с Цзинь Цзысюанем. Он выкрикнул: "Вэй Усянь, остановись!", выставив руку перед собой, и глаза его были такими же расширившимися и смотревшими сквозь нас, как у самого Вэй Ина при первом видении. Тот хотел было ему ответить, но я встала между ними и попросила Вэй Ина не приближаться пока к Цзинь Цзысюаню. Цзян Чэн, в свою очередь, пытался оттащить меня, так что мне пришлось даже прикрикнуть на него, что в этом нет для меня никакой опасности. Вдруг Цзинь Цзысюань вскрикнул и упал, но Цзян Чэн успел его подхватить, и я села рядом с ним. Вскоре он очнулся. Я знала по себе, как нужно, чтобы кто-то был рядом и поддерживал, и сама хотела быть рядом, - прикоснуться к плечу, мягко сжать пальцы ладонью. Выслушать.
Цзинь Цзысюань вскоре поднялся на ноги, и я встала следом, но не сразу - запуталась в юбке, сидя на полу. Цзян Чэн хотел было мне помочь, но я, смеясь, отказалась:
- Со своим ханьфу я сама справлюсь!..
Цзинь Цзысюань рассказал о том, что видел. Горную тропу, и Вэй Ина, который о чём-то спорил с его братом, Цзинь Цзысюнем, а затем играл на флейте. Ещё он припомнил, что видел перед тем, как погрузиться в темноту и боль, не то человека, не то мертвеца - с белыми глазами, с чёрными прожилками на шее и лице, и в клановых одеждах Ордена Вэнь.
- Этого лютого мертвеца все называли Призрачным Генералом, - произнёс он. - А вы, господин Вэй, называли его... Вэнь Нин.
- Вэнь Цюньлин!.. - сказал Цзян Чэн.
- Это же... брат Вэнь Цин? - припомнила я. - Тот тихий целитель?.. Такого точно не может быть.
Быть может, веер показывал нам нечто, максимально непохожее на правду, как в детской игре "всё наоборот"?..
Договорив, Цзинь Цзысюань негромко сообщил мне, что и в этом видении мы с ним были вместе: я ожидала его в Башне Кои, а он собирался пригласить Вэй Ина на некий праздник, несмотря на то, что тот возглавил остатки клана Вэнь и пошёл против всех Орденов.
После того, как я потратила силы на Исцеление ци Не Минцзюэ, я осознала, как сильно хочу есть, и напомнила Цзян Чэну, чтобы он поел тоже.
- Если два героя Юньмэна свалятся от голода, это будет очень нелепо!
- Да мы и так время от времени...
- Почему в сказках и легендах, воспевающих героев, не упомянуто одно, общее для всех: они вечно забывают поесть?!.. - я покосилась на Цзинь Цзысюаня. - Жаль, в Ланъе лотосы не растут...
- Ты хочешь вернуться в Юньмэн? - спросил Цзян Чэн.
- Да, конечно - когда всё закончится. Мы обязательно его восстановим.
Я не стала говорить ему о том, что с не меньшим удовольствием я вернулась бы и в Ланьлин. О том, какие красивые там пионы. Ещё не время.
- И я обязательно сброшу Вэй Ина с пристани.
- Ты ведь понимаешь, что он выплывет с лотосами?..
- А я для чего ещё его сбрасывать буду? Пусть принесёт на всех!..
Родилась идея записать все истории, которые в видениях показывал веер; Вэй Ин говорил, что это поможет ему проверить его гипотезу. Но собрать всех в одном месте никак не удавалось. Наконец, сели вокруг Не Минцзюэ, и я присела рядом с Цзинь Цзысюанем. Уже дважды, когда я входила в зал, я слышала про засушенную голову; оказалось, речь о кошмаре Не Хуайсана - о том, что его брат стал лютым мертвецом... по частям. Отдельно голова, отдельно руки, отдельно ноги. Лютые руки, которые могут передвигаться сами по себе!.. Такого бреда тоже быть не могло, в заклинательском мире о таком отродясь не слышали. Как и того, чтобы лютым мертвецом стал Вэнь Нин, как и того, что Вэй Ин не заметит моей смерти... В конце концов, не зря же заклинатели подвергались защитным ритуалам в детстве, чтобы подобного с ними не произошло.
В видении Лань Сичэня умирал Мэн Яо - он предлагал ему умереть вместе. Похоже, в видениях последовательно умирали все - и я, и Цзинь Цзысюань, и Цзян Чэн, и Вэй Ин, и Лань Ванцзи... Не Хуайсан признался, что в версии, которую он в начале вечера назвал лучшей из возможных, он сам умирал вместо Не Минцзюэ. Положительной из всех прогнозов веера была лишь смерть Вэнь Жоханя. Не Минцзюэ сказал, что в его видении главу Вэнь убивал Мэн Яо, подобравшийся к нему в качестве шпиона. Не Хуайсан собрался записывать повторяющиеся истории - взял было для этого изнанку карты, но я протянула ему лист бумаги.
Не Хуайсан говорил, что сюжетов два. А я не могла понять, почему и моя смерть, и смерть Цзинь Цзысюаня - это один сюжет, а не разные, и почему всем так хочется выбирать из этих сюжетов, если в обоих было что-то плохое. Я предлагала написать нашу собственную историю, взяв в неё то, что хотелось бы, чтобы сбылось, и выкинув то, что не должно было сбыться. И про себя я подумала, что желала бы такого будущего, чтобы Орден Вэнь был побеждён, чтобы у меня и Цзинь Цзысюаня были дети, но - чтобы Цзян Чэн и Вэй Ин непременно были живы.
Второе видение я увидела, когда уже не ждала. Я увидела храм предков, и над одним из алтарей - таблички с именами Цзян Ваньина и Вэй Усяня. Опустившись перед алтарём на колени, я зажгла палочки благовоний и несколько раз поклонилась. Рядом со мной был Цзинь Цзысюань, и я сама была в одеждах Ордена Цзинь; и были двое детей - мальчик постарше и девочка помладше. Я знала, что это мой супруг и мои дети, и позвала:
- А-Сюань... Нашего сегодняшнего счастья не было бы, если бы не двое героев Юньмэна.
Цзинь Цзысюань казался немного рассеянным, а я словно наяву представляла перед собой молодые лица Вэй Ина и Цзян Чэна, слышала их голоса, и рассказывала детям о том, какими были их дяди. Говорила мальчику о том, что он похож на Вэй Ина - такой же непоседливый, а девочке - что она похожа на Цзян Чэна: такая же серьёзная. К глазам подступали слёзы.
Я пришла в себя, когда поднялась с колен, и мир вокруг вдруг покачнулся и поплыл. Вэй Ин и Цзян Чэн - они действительно были рядом, живые - поддержали меня; они уже поняли, что я видела.
- А таблички были золотые? - спрашивал Вэй Ин.
- Тебе бы только таблички!.. - отмахнулась от него я, смеясь и вытирая слёзы. - Да, золотые. И иероглифы выведены киноварью, и благовония так пахли... сандалом и жасмином...
- Это хорошо, что золотые. Значит, Орден Цзинь будет богатым!
- А давай ты лучше сам приедешь в Ланьлин, живым? - ответила я. - И через много-много лет, когда вы оба станете самыми прославленными заклинателями, мы ещё встретимся все вместе... И вы ещё увидите своих племянников!
Работа Не Хуайсана над списком событий из видений шла своим чередом. Для порядка я сообщила, что в моём втором видении я не помнила ничего об Ордене Вэнь или о тёмном пути, да и о том, как погибли Вэй Ин и Цзян Чэн, - тоже. Но, так или иначе, в большинстве видений причиной бед был тёмный путь (и собравшиеся благородно умалчивали о том, что во всех этих видениях тёмным путём следовал Вэй Усянь).
Когда Цзинь Цзысюань заговорил о том, что тёмного пути следует избегать, Вэй Ин вспылил и стал кричать, что Орден Цзинь мог бы выделить и больше людей и вообще делать больше. Цзинь Цзысюань, к его чести, сохранял спокойствие и отвечал хладнокровно. Пришлось вмешаться:
- А-Сянь! Сейчас ты не прав. Я была в лагере в Ланъе, я видела всех тех людей, которые сражались и старались обеспечить поставки. И это тоже важно. Каждый из нас делает всё, что может, как и ты, как и я.
Я помнила разошедшиеся по Башне Кои слухи о том, что после разговора с наследником наедине Цзинь Гуаньшань согласился вступить в войну. С тех пор Цзинь Цзысюань стремился в самое пекло: конечно, он хотел не быть похожим на отца, потому и рисковал больше, чем следовало бы старшему наследнику Ордена. И, конечно, каждый раз я боялась увидеть его среди раненых, а ещё больше боялась тех печальных вестей, которые бегут с гонцами быстрее возвращающихся отрядов... Но однажды наступит победа, и каждый будет прославлен по достоинству.
Военный совет вновь стал военным советом. Цзинь Цзысюань говорил, что он может повлиять на отца и уговорить его прислать больше людей, но на это ему нужна неделя. Не Минцзюэ ответил, что это время у него будет, - но если уговорить Цзинь Гуаньшаня не получится, придётся прибегнуть к тёмному пути; Цзян Чэн добавил, что в таком случае он не станет сдерживать своего брата. Цзинь Цзысюань попросил Лань Сичэня присоединиться к нему и помочь в переговорах, и я впервые осмелилась высказаться на совете:
- Быть может, всем главам Орденов следует обратиться к главе Цзинь? Хотя бы письмом. Если все сообща попросят его присоединиться, он не сможет отказаться.
Конечно, Цзян Чэн как глава Ордена имел слишком мало веса, но к Не Минцзюэ и Лань Сичэню глава Цзинь должен был прислушаться. Ланьлин имел полное право оставлять при себе часть сил на случай нападения, но у Ордена было достаточно вассалов, которым он мог приказать.
Следующим вопросом был вопрос о поставках - не только наших, но и поставках врага. Известно, что провинция Цишань окружена горами, вокруг Безночного города толком ничего не растёт, поэтому он крайне зависим от поставок продовольствия из регионов, подконтрольных Ордену Вэнь. Даже небольшие диверсии, мешающие поставкам, могут ослабить врага. Цзян Чэн сказал, что устроить обвал на горной тропе его людям вполне под силу. Цзинь Цзысюань добавил, что он может предоставить сведения о торговых путях, например из Куйчжоу, откуда товары отправляли по воде. Цзян Чэн предложил Ордену Цзинь предлагать независимым торговцам предлагать более высокую цену, нежели предлагает Орден Вэнь.
Наконец, обсудили возможность поговорить с кем-то из Ордена Вэнь - и речь шла не только о допросе пленных. Но Вэнь Цин с братом и так уже много нам помогли и сильно рисковали. Мы не знали, что стало с ними после этого, - может, они вернулись на службу Вэнь Жоханю, а может, всё вскрылось и их обвинили в пособничестве, и их могло уже не быть в живых. Лучше всего сказал об этом Не Хуайсан: помимо Вэнь Жоханя, у всех людей из Ордена Вэнь есть их предки, и мы не можем заставлять их отречься от предков и от своего долга.
Совет подходил к концу. На следующий день требовалось пережить переговоры с главами малых кланов, которые будут сомневаться, спорить, осуждать и давать непрошеные советы... И ни в коем случае нельзя будет говорить им об использовании тёмного пути, иначе они не пойдут за нами, а то и переметнутся на сторону Вэнь Жоханя. Я мимолётно подумала о том, не сказать ли главам кланов, что Орден Цзинь уже вступил в войну всеми силами - чтобы слухи об этом разлетелись, и Цзинь Гуаньшань вынужден был их оправдать?.. Но для этого нужно быть тонким интриганом, а не мной. Уж лучше пусть Цзинь Цзысюаню повезёт.
Пусть нам всем повезёт.

Итоги и благодарностиВ целом игра прошла быстро, насыщенно и без провисов. На мой вкус даже слишком насыщенно - из-за непрерывно следующих одно за другим видений персонажей практически не было времени ни с кем пообщаться, кроме непосредственно братьев. Атмосфера, менталитет - тоже без провалов, что очень ценно.
Кажется, несколько запуталась связь между видениями и искажением ци. Всегда ли видения вызывают искажение у тех, кто к нему склонны, и как действует исцеление ци - останавливает ли оно только искажение раз и на всю игру, или и видения тоже, или ничего не останавливает... Я вроде со своей стороны сделал всё правильно, но скорее потому, что до игры достал мастера вопросами.
Что до Яньли, то однажды она погибнет и так и не узнает, что Вэй Ин, которого она заслонила собой, погибнет в тот же день, - только он вернётся, а она нет. А может, этого и не случится, - всё ещё оставляю за собой право на разные ветки истории. Сыграю Яньли ещё раз, и очень радуюсь, что игры следуют в хронологической последовательности. Нет, не надоело - с каждым разом люблю эту девочку только больше.
Спасибо Птахе за интересную игру, соигрокам - за отличный каст, все были очень верибельными, очень красивыми, очень жалею, что толком не пересекался со многими. Прежде всего спасибо нашему цзянскому кублу! "Если на игре есть Цзяны, плюсы: они слипаются в один комочек. Минусы: они слипаются в один комочек"(с)). Без семейной поддержки было бы гораздо тяжелее вывезти. Мои братья самые лучшие!
Спасибо Ильтин за Вэй Усяня - такой немного гамлетовский получился Вэй Усянь, который будет дурачиться и делать вид, что всё несерьёзно, чтобы ни за что не показывать те бездны, что у него внутри. Офигенные смены нюансов состояния (и как же хорошо, что Вэй Ин таки передумал делать глупость), очень много непафосной жертвенности, любви к близким и свободы. (Отдельно могу заценить, какие разные у тебя Ванцзы и Усянь! И очень жду Сун Ланя.)
Спасибо Нинкве за Цзян Чэна - второй полюс Юньмэна, до срока повзрослевшего главу клана, сильного и ответственного, твёрдо стоящего на ногах и нацеленного на победу любой ценой. Когда ещё есть что терять, а бояться уже нечего.
Спасибо Амарту за Цзинь Цзысюаня - как всегда благородного, держащегося с достоинством и говорящего по делу, но при том чуткого и внимательного. То, как он вовремя оказывался рядом - и делал всё, что мог, во всём - тоже было очень ценно.
Спасибо Ликс за Не Минцзюэ - командира, который не поддавался чувствам и держал всё в руках, чётко и последовательно определяя место каждого.
Спасибо Саппорт за Не Хуайсана - о, этот Хуайсан, испуганно прячущийся за веером (и умудряющийся спрятаться за ним едва ли не целиком!), но при том многое понимающий, думающий и предлагающий идеи в нужный момент. Вещь в себе, ум в тени, недооценённое пока в клане Не оружие. Но время Хуайсана однажды ещё придёт. Я не удивлюсь, если такой Хуайсан доберётся до Яо после убийства Жоханя - и займёт его место в сюжете, кроме расчленения Минцзюэ.
Спасибо Птахе за Яо - обычно незаметного и вежливого, но с вполне заметной драмой между будущим троецзюнием. Тоже вещь в себе, много внутренней силы и терпения.
Спасибо Сакуре за Лань Сичэня и Вэйду за Лань Ванцзи - Лани были такие правильные Лани, ощущение их надёжности и силы не ослабевало, даже когда их накрывало видениями.

После игры ещё некоторое время доедали, допивали, обсуждали, разъезжались. Амарт и Саппорт остались уже не сказать что на ночь, а скорее на остаток утра. Я думал было, что не засну, но посидел, попил водички, подумал, что жизнь хороша, пошёл и выспался даже.

@темы: moments of life, friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, демоны по вызову круглосуточно

Пойду обратным порядком и об игре проорусь потом, а о спектакле - по горячим следам.
Ну не мог я пропустить премьеру второго акта Катастрофы, поэтому ещё на том этапе, когда игра должна была быть в воскресенье, всячески лоббировал её перенос в ночь. На даче и по возвращении я, правда, периодически забывал о своих планах, уже на бегу скоординировал Аркадия и Руси, которым забронировал билеты совместно, и только наутро после игры осознал: проснусь - и на спектакль. Смог. Кусочек послеигрового пожизнякаБлаго проснулись мы с Птахой в десять, проводили Саппорт, заболтались с плавно собирающимся домой Амартом, и у меня порядочно прибавилось сил. Остаток дня до вечера я с полным правом изображал священную корову, а затем поехал на Волжскую.
Мы все трое были дисциплинированны и встретились в метро даже раньше намеченного, и очень кстати: как известно, если я не перепутаю двор, то перепутаю подъезд, а если уже запомнил и двор, и подъезд, то перепутаю выход из метро. В результате мы вышли к парку чуть дальше, чем обычно, но пройтись по зелёной аллее лишние метры - даже приятно.

Неизменно сумбурные впечатления со спойлерамиВ качестве вступления скажу, что актуальность этой написанной в 2015-м году пьесы про пандемию для нашего сегодня - по-прежнему зашкаливает. И сказка Вольфа про бога, превращающегося из спасителя в тирана, очень фонит историей введения карантинных мер. Люди сталкиваются с катастрофой, не справляются, просят их спасти, ты говоришь им носить маски, мыть руки и соблюдать дистанцию, а они на это плюют. Ты начинаешь штрафовать за неисполнение правил, а они озлобляются на тебя, потому что ты лишаешь их выбора. И с одной стороны - вот оно, бессильное раздражение многих людей, которых я вижу непосредственно вокруг себя и которые начинают хотеть от властей радикальных мер против долбо#ов. А с другой - какая же это офигенная притча о принятии чужой свободы воли и медленном снятии с себя всяческой ответственности за других. Вольф так цепляется за то, что и Зиро, и Игрек сознательно и добровольно пришли в медлагерь на смерть, потому что ну нафиг спасать этих леммингов во ржи (и в его глазах, вероятно, такими леммингами представлялось всё человечество). У него как врача вполне мог быть неоднократный опыт неблагодарности пациентов, сначала не выполняющих указания, а потом выставляющих тебя злодеем, - а он не святой. Что ж, зато Игрек знает толк в мотивации.
Всегда тревожно видеть новых актёров на прежних ролях, даже если это не спонтанные замены, а плановый второй состав. Но мои опасения не только не оправдались, но я даже местами был приятно удивлён. Возможно, во мне говорит театроед и ролевик со стажем, которому привычно, что одних персонажей могут играть разные люди по-разному.
Вольф. Уже не тот ироничный интеллигент, который был у Микаэля, а человек более житейски приземлённый, видевший некоторый жизненный жопыт(тм) и научившийся держать удары судьбы. В первом акте до самого финала он почти ни одной реплики не произносит без пассивной агрессии, порой переходящей во вполне активную - и это выглядит реальной угрозой. При этом человечность ни разу не продолбана! Вольф явно умеет общаться с детьми (и, пожалуй, лучше умеет, чем со взрослыми), особенно с детьми, которым больно и которых нужно отвлечь и успокоить, - поэтому он ездит по лагерям всеобщим папой и рассказывает сказки. Ведёт себя с теми, кому больно, как с детьми - вклинивается большим буфером между Леди и Зиро, словно не замечая, что им хотелось бы побыть вдвоём и им не нужен третий лишний в палатке. Вернее, это Зиро хотелось бы и не нужен, а Леди - вправду ребёнок, как раз целевая аудитория Вольфа. Да, Вольф корпулентен, - и тем ярче видны моменты слабости, когда он не справляется с чемоданом в самом начале, когда у него дрожат руки с письмом Астры, когда он рассказывает сказку в пустоту, в зал.
Зиро. У Гарта отлично получается типаж бывалого вояки, и этот Зиро тоже больше похож на отставного офицера, который так и не нашёл своё место на гражданке, нежели на готичную фиалку. Это благородный и добрый человек, пожёванный жизнью, - и, возможно, Леди притягивается к нему, потому что он напоминает ей отца. Он устал и ждёт смерти, но - что мертво, умереть не может, а он находит смерть, как только чуточку оживает и обретает смысл.
Валет. Желал или нет автор выходить на сцену, но лучше, чем автор, персонажа априори никто не сыграет. И Леди, совершенно замечательная вечная девочка с её наивным оптимизмом, так и не повзрослевшая, всю жизнь прожившая с одним именем. Зиро, напоследок даровав новое имя Валету, заставляет его повзрослеть до срока - и Барона мы снова видим уже унаследовавшим депрессивный свитер Зиро, с волосами, закрывающими лицо на протяжении всей сцены. Финал первого акта - не просто беседа двух вдовцов о том, что живые позавидуют мёртвым настоящая катастрофа произошла с выжившими: Вольф усыновляет Барона и спасает его от повторения судьбы Зиро (с социализацией у бывшего детдомовца всё явно обстоит никак, и очевидно, что без Вольфа он бы спился и погиб).
Хотелось бы, конечно, чтобы во втором акте Барона тоже играла Ева, но не все мечты сбываются, и получается довольно буквальная иллюстрация того, что новое имя - значит новое содержание человека, новая личность. Пожалуй, второактный Барон мне более всего "не попал": с одной стороны, чувствуется, что он сильно старше Лисицы и занимает покровительственную позицию, с другой - что у него ещё есть проблемы с алкоголем, и вкупе это вызывает лёгкую тревожность "девочка, с кем ты связалась, не надо тебе такого".
...Но какие шикарные во втором акте девочки и женщины (и, впрочем, не только)! Видеть, как на сцене оживает текст, который ты читал, - само по себе волшебство, но Лисица и Ржавый, Астра, Ворона, Матушка - словно вышли из этого текста во плоти, на уровне физического узнавания. Лисята витальные и отважные, как свежий ветер, который не запереть, - их видно, слышно, они несут жизнь туда, где прошлась смерть. Астра, в первом акте присутствовавшая незримо, - бесконечно тёплая, принимающая и вовлечённая, каждый из нас заслуживает такого терапевта, хотя на самом деле терапевты сохраняют куда большую дистанцию и отстранённость, и куда меньшее проявление личных симпатий. Если Вольф выступает отцовской фигурой, то Астра - всеобщая материнская, и вместе они составляют идеальный тандем (ну что поделать, если играют пожизнёвые супруги)). Даже начинает казаться, что Вольф и Астра если не живут вместе (как хорошие друзья), то снимают один кабинет на двоих.
А вот на ролях Игрека и Грифа мы имеем одного актёра, и это довольно мягкий Игрек (возможно, в первом акте Вольф его несколько продавливает, не радиоведущий, а радиоведомый) - но очень правильный Гриф, цепкий, но честный (и прежде всего с самим собой). И он очень мило подыгрывает Вороне, и вообще на диво удачно сходится с самыми разными людьми, даром что детдомовец, как и Барон. Есть некая ирония судьбы в том, что Игрек опосредованно воспитал-таки своего сына, и воспитал в нём именно то, в чём сам про#лся.
Альба. Ааа, какая Альба! Пожалуй, единственная из персонажей, кто не зацепил меня достаточно сильно по тексту, зато со сцены - зацепила и потащила сразу. Белое пламя, ещё одна катастрофа, которая шла за первой. Ей нужен был огонь, чтобы стереть и вычеркнуть все напоминания о диззарто (и это вам не просто "больше детских шагов и школ", накал у этого пламени - на все 451 градус), - и она нашла огонь, чтобы в нём сгореть. В этом - и тот случай, когда персонажу стоит вовремя умереть, иначе он натворит бед, и акт смерти, оказывающийся более достойным, чем жизнь, и трагедия человека, которого никто не стал спасать и о котором никто не пожалел. Новое имя Белой Лисице категорически не подходило - может, она и хотела бы быть Матушкой, но была одинока, бесплодна и сиротлива. То, что даёт искры, не даёт семян.
(И вроде как Гриф и компания сделали всё правильно, объявив Матушку посмертно сумасшедшей, чтобы обесценить и дискредитировать её идеи, выбить почву из-под ног её последователей и не допустить повторения, - но в то же время за неё как-то обидно: ну какое там сумасшествие, она ведь даже не хотела человеческих жертв. Просто ярость, боль - и расчёт. И вообще, кто тут душевно здоровый, пусть первым бросит камень.)
Вольф во втором акте хромает (возраст?..), одет в странное подобие мужского кимоно с маленьким, но гордым радужным значком и периодически иллюстрирует собой фразу "нельзя так с живыми людьми". Во второй раз в жизни заглянуть в неотличимые друг от друга пары глаз и с одним и тем же "бл#..." увидеть, что и один глаз уже не спасти, и вообще ничего уже не спасти, "мужик, у тебя всё было"(тм)... врагу не пожелаешь. С его-то умением усыновлять чужих детей - встретить сына своего любимого человека, фактически своего сына, когда мальчик уже вырос, понянчить его не получится, и только ждать внуков... Ууу. Когда Вольф в первый раз вытаскивает из-за пазухи портрет Игрека (кажется, как реквизит это пустая рамка?..) - ещё можно подумать, что он заранее подготовился к интервью, - но когда он делает это в финале, не остаётся сомнений, что он в самом деле эту рамочку таскает у сердца всегда и именно этим может быть обусловлен восточный крой одежды. В общем, то, что даже в весьма разных трактовках персонажа его история всё равно остаётся душераздирающей, - хорошо говорит не только об актёрах, но и о тексте пьесы.
В целом очень круто удалось передать, насколько разные в двух актах эпохи, хоть и приходятся на память одного поколения, - разные на уровне атмосферы, стиля, музыки, речи. И особо чувствуется, что Мелкие неприятности - не просто продолжение, а вполне самостоятельная история о строительстве новой жизни на руинах. И о тех, у кого всё впереди, и о том, что осталось позади, и о том, что не сбылось. Я не стану придираться к второму акту, поскольку прекрасно понимаю, что такое премьерный показ, - и для премьеры это было достойно, даже очень. А спектакль ещё обкатается, откалибруется, расставятся акценты, он присвоится актёрами, их прочтения прорастут в текст, а текст - в прочтения, как те фиалки, - и будет офигенно. Оно уже офигенно. И с офигенным, как всегда, музыкально-звуковым сопровождением.
(А песня про Запад фонит мне в Сильм и я хочу откопать её текст.)
Хочется, чтобы запись прошлогоднего карантинного прогона была выложена (не важно, если с плохим звуком и плохой картинкой, - просто для истории), и ещё раз хочется увидеть тот состав вживую, но и нынешний - тоже.

После спектакля дождались конца традиционной фотосессии, поскольку Аркадий по просьбе автора взял с собой почти весь состав шарнирной Катастрофы - и куклы, конечно, собрали вокруг себя почти всю присутствовавшую труппу со чады и домочадцы. (Надо будет потырить у Аркадия фоток для истории, ибо считаю этих кукол чудесным фанартом.) А ещё это был последний спектакль на старом месте - и мне будет очень не хватать подвала (в том числе эгоистично: в нём всегда хорошо игралось в игры ролевые), но впереди новоселье, и пусть дальше - только лучше. В общем, ходите с нами на Катастрофу, на Крабата и не только! А пока - спасибо Аркадию и Руси за компанию!
И ещё одним подарком дня стало то, что Дуглас начал делать второй прогон игры по Катастрофе. Возможно, уже завтра я буду думать вслух о том, чего я там хочу.

@темы: friendship is magic, all the world's a stage, внимание, пандемическая тревога

ПятницаВ прошлую пятницу вечером перед игрой к нам приезжала Мэв (и как раз в её присутствии нам с Птахой прислали вводные) с вкусным штруделем. Очень уютно посидели, сверили ролевые календари на лето и дальнейший сезон. Кажется, меня таки почти уговорили сыграть через год Синчэня-паззл на Празднике голодных духов... разумеется, с последующим собиранием, иначе я подавлюсь этим стеклом. Возможно, пойму, как это можно сделать, когда посмотрю, как Нотиэль сыграет Сичэня на Мосту (очень надеюсь, что к этому времени её отпустит ковидный карантин). Мэв мурр, приезжай ещё!

ВоскресеньеВ воскресенье к вечеру, как спала жара, мы с Птахой дошли до Крылатских холмов, раскликав дорогу через подземный переход вместо более утомительного надземного. Поднялись по мосткам на самый высокий холм, посидели в лопухах, полюбовались пролетающими навстречу друг другу самолётами, жуками и закатными облаками. Мы, конечно, были не одни такие умные в выходной день, но всё же было не слишком людно (и достаточно собачно).
А ближе к ночи, когда я уже осуществил мечту сожрать горячую лепёшку из тандыра (ах, эти хрустящие корочка и сердцевинка!) и задремал, к нам заехала с полотенчиком Агата (продолжаем сезон помощи с горячей водой!). Засиделись заполночь с обсуждением мастерских планов, так что я даже на некоторое время проснулся. И завалявшаяся у меня с незапамятных времён раскраска, которую я всё равно не раскрашиваю (кажется, когда-то давно я думал пустить её на посткроссинг, но заленился), наконец-то обрела Агату, а Агата обрела её! Люблю, когда так происходит

Вторник (со слайдом)Во вторник мы поехали на д.р. Смехель в Зеленоград. Я уже ездил в Зелик за Бьякуей от Митино, но поверил Птахе, что это был Красногорск, так что мы сначала доехали на автобусе до (кажется) Сходненской, где у межгородского была конечная, и пересели на него, а потом катились лишние 20 минут по Москве до Митино. А далее ехать было приятно: поля за городом лиловые от люпинов, белые от кашки и болиголова, жёлтые от лютиков, серебристые от метёлок.
В Зелике на остановке Шакал и Смехель нас встретили и довели до дома. Включили Неукротимого с третьей серии фоном, заказали роллов (и мне - картохи), а позже к нам присоединилась Агата, и мы стали пить. Вермут с ананасовым соком - всегда хороший план, уважаю со средней школы Так что пропили Смехель на отлично, продолжая мастерское и персонажное гонево (диалоги о мастерёжке - как диалоги о животных, только о мастерёжке).
А ещё у Шакала и Смехель прекрасный трикотаж. Кошка Картошка, маленькая плюшевая скоттиш-фолд, спасённая из подвала, которая орёт в принципе(тм) - ты её гладишь, она пырчит, но не перестаёт орать, или сидит на стиралке и орёт, просто потому что ей поговорить надо (Птах утверждает, что я умею мявчить точно так же)). Кот Бонифаций, большой и красивый полосато-пятнистый леопард с белой манишкой и постоянным выражением морды "приемлемо", который сам приходит гладиться, трётся о ноги или запрыгивает на колени и придавливает всем котом. И Персик, собственно перс или полуперс, с мягкой голубой шубкой и мощными лапищами, но очень стеснительный (у меня некоторая слабость к персам - видимо, потому, что у них, как и у мопсов, особо трогательный и печальный взгляд).
Вечером вместе шли до остановки, и вместе дождались автобуса, на котором мы с Птахой уехали до Пятницкого шоссе. Смехель ещё раз с левел-апом, и спасибо всем причастным за день! А я покажу вам немного зеленоградской достопримечательности. Вот такая внезапная капитолийская волчица с волчатами вместо Ромула и Рема просто стоит в простом дворе.


СредаВ среду мы с Амартом и Кальтэ осуществили-таки идею погулять, смытую дождём на прошлой неделе, - коллективно нашаманили хорошую погоду. Встретились вечером на Парке Культуры и пошли, собственно, в парк. Там цветёт всякое, в частности сад пионов, так что заодно мы выполнили план "затащить Цзысюаня в пионы", - а я, само собой, забыл дома фотик Спасибо телегоканалу Кальтэ, который можно пограбить на фото. Пионы прекрасны, очень разные по цвету и форме, и даже пахнут по-разному: некоторые - резче, похоже на флоксы, некоторые - нежнее. Забавны названия сортов, например "Шоколадный солдатик" (кинки селекционеров такие кинки). А особенно тактильно приятны полураспустившиеся шарики бутонов.
Затем мы нашли розы - распустились ещё не все, но я увидел розы совершенно восхитительного приддовского фиолетового цвета. Сходили до фудкорта, вернулись к розам и устроились на траве: Амарт рисовал пушистую малиновую розу с натуры, мы с Кальтэ залипали и гоняли комаров. Сидеть на траве тёплым летним вечером, пока опускаются сумерки, смотреть на акварельную магию, слушать шум фонтана и говорить обо всём - прекрасно. И роза получилась волшебная.
Вышли на проспект, догнали автобус и запрыгнули в него. Первым доехал до дома и попрощался Кальтэ, а мы с Амартом могли бы доехать до Озёрной, но нам стало влом трястись в душном салоне, так что мы вышли за несколько остановок и пошли пешком. Летние прогулки почти по темноте, когда вокруг безлюдно и тихо, я люблю отдельно нежной любовью, а уж если в хорошей компании, и говорить о зверье и о персонажах, - то вдвойне. Видел пасючка - он перебежал нам дорогу в районе Макдо (пасючки всегда на счастье, но, вероятно, в этом Макдо лучше будет не есть)). Слышал соловья, прокачанного к тому же, - тот пел из кустов и выдал несколько музыкальных тем (такой богатый репертуар, сдаётся мне, уже редкость, - возможно, соловьи становятся всё более разобщёнными). Расстались мы только у дома Амарта, даром что оттуда мне проще было включить автопилот до метро, не ориентируясь на местности.
Спасибо вам за день, коты! Надо повторить!

А также мы с Птахой вчера отметили очередную годовщину. Шесть лет, и не убили друг друга Я считаю, что это классное достижение (ибо я невыносим), а ещё более классно - что будем продолжать в том же духе. Да, можно поздравлять сюда, никогда не поздно.
По этому случаю под сидр и черешню пересмотрели беспроигрышное - Ходячий замок. Одна из немногих вещей, которые я готов пересматривать бесконечно - и каждый раз восхищаюсь тому, насколько круто это сделано и насколько это взрослая в хорошем смысле вещь, содержащая, пожалуй, больше смыслов, нежели исходная книжка. (И я мог бы пофилософствовать, что семейная жизнь подобна такому любимому фильму, который знаешь наизусть, а не надоедает, - но мне влом, так что можете развить метафору сами.)) Заодно я начал настраиваться на то, что уже скоро сыграю другую Софи - дрим столь же давний.

ЧетвергСегодня, сиречь в четверг, вечером к Птахе приехала Ликс (а после Сакура, которую я уже не застал), а я заехал к Амарту, чтобы забрать прикид Цзысюаня для субботней ночной игры - иначе его (прикид)) пришлось бы тащить на дачу и с дачи, что есть излишняя энтропия. Я был напоен вкусным пивом и накормлен не менее вкусным лимонным пирогом, полапал наклейки, косящие под карты Таро (и, чёрт возьми, они кажутся мне очень фейскими и вполне рабочими, хотя это ни разу не стандартная колода, - но зачем мне ещё одна колода, которая будет лежать без дела?..), полюбовался детским садом фиалят и парой уже цветущих взрослых фиалов. Когда сборы прикида были завершены, мы с Амартом ещё немного уютно посидели и погнали о персонажном - и гнать ещё б могли солёный Тихий океан, и тундру, и тайгу, но обоих ждали дела, так что в половине одиннадцатого я отчалил. Амарту урр! Надо чаще!

Завтра с утра уезжаем к Амарту на дачу, вернёмся в субботу вечером к игре, так что я буду вне доступа до воскресенья (а в воскресенье, напоминаю, в ТеНере дают Катастрофу и я намерен добраться). Не теряйте!

@темы: friendship is magic, кина не будет, електричество кончилось, гнездование пернатых, города и веси

Чувствую странные чувства, будучи в сетке игры, на которую даже не полез бы заявляться, не будь я "другом мастеров"(тм), потому что джойн. Я уже не раз орал про джойн, здесь нет ничего нового.Эта система может быть удобна для мастера, но для игрока это ад - когда ты заявляешься первым, потом две недели ждёшь, за это время забиваются остальные потенциально интересные тебе роли, а поверх твоей заявки ложатся ещё две, и наконец тебе отказывают, не предлагая ничего. Тогда как при живом общении с мастером в личке можно получить ответ сразу - или "нет, в этой роли я тебя не вижу, но есть другие", или "эта роль предполагает близкую связку с таким-то игроком, мне нужно обсудить это с ним". Я никому не пожелаю проходить через кастинг, очень сочувствую всем, кому пришлось (и восхищаюсь и немножко завидую тем, кто не решил после этого бросить ролевые игры). Очень хочу, чтобы в ролевых играх этой цивильности с привкусом хэдхантера было меньше, поскольку для меня кастинг - явный маркер малоценности заинтересованного игрока и той любви, которую он приносит с собой.
В общем, мне тяжело, больно и грустно, но именно эта самая любовь - к персонажу, соигрокам и будущей истории - меня неизменно удерживает.

Тарантелла (заявленная за два года) - завтра, мастер сегодня в пять написал, что денег нет, но вы держитесь вводные будут на полигоне и что если у игрока есть вопрос "что я здесь делаю?", то, возможно, у кого-то на игре будет ответ (но это не точно). Что ж, зато честно Ибо мой персонаж - мститель, а ответа на вопрос, кому именно мстить, у мастера так и не нашлось. Некоторый спойлер.Вернее, мстить предполагается "церкви как институту, а то и христианству в целом", но пошатнуть основы мира за одну кабинетку (на которой даже Папы нет) - задача, мягко скажем, невыполнимая. И выглядит как "убиться о первого встречного", что я, видимо, и постараюсь осуществить.
Впрочем, я еду на эту игру ради знакомства с сеттингом (раньше я про Управление Рисками только читал, а моей первой и последней игрой Джонатана была Бездна дохренадцать лет назад, и в состав цикла она не входила). Если пойму, что мне в нём выглядит вкусным, - в следующий раз, вероятно, смогу лучше сориентироваться, персонажа создать самостоятельно, и игру себе сделаю сам.

...А вообще одолевает ощущение, что я тону в Банальности, и только люди и персонажи, находящиеся в зоне комфорта, поддерживают меня на поверхности. На анонс Самайна не хватает глэмора. Очень надеюсь, что Лита и подготовка к ней меня вытащат, и утешаюсь тем, что если снова делать Самайн в привычном формате вечера-в-персонажах (честно говоря, идеи делать его кабинеткой на всю ночь заставляют вспомнить предыдущую попытку и риск снова оказаться мастером-м#даком), то заявить его допустимо будет и за пару месяцев.

@темы: ролевиков приносят не аисты, осьминоги выходят в открытый космос

У вторника были отчётливые вайбы понедельничка - он целиком олицетворял фразу "ещё секунда, и я еб#нусь".
Nothing here is funny, минздрав предупредил!Вчера у моей матушки был день рождения. Она сообщила, что у отца температура, но сидеть дома он отказывается, потому что "на свежем воздухе легче", а о враче тем более не может быть и речи. Я всё равно решил дойти вечером после работы и поздравить её, пусть и в маске, тем паче что у меня окончательно перестала работать зарядка нетбука, а батарейки не хватило бы надолго. Птаха ушла гулять с Ильтин по парфюмерному, я пересел за ноут, добил кусок работы, а потом переждал грозу. Около пяти я собрался уже выходить, но тут позвонил отец, обматерил и завершил фразой "Ты, конечно, приходи, но, знаешь, лучше не приходи". Возможно, успел выпить, - но это уже не важно. Если на меня матерятся или распускают руки - я просто прекращаю любые взаимодействия. С техникой как-нибудь сам разберусь, "слава богу, есть друзья"(с).
Отец ещё некоторое время названивал (у нокии нет функции чс, так что я не брал трубку), потом написала матушка в непонятках, почему я не прихожу и не предупреждаю, хотя меня весь день ждут (при том, что пять часов вполне соответствует понятию "вечер", о котором был уговор, - а мог бы этот вечер начаться и в семь, например). Зато матушке удалось-таки уложить отца в постель и вызвать скорую. Диагностировали ОРВИ, сатурация в норме и в лёгких чисто, но давление и пульс потребовали кардиограммы и уколов. Стоит ли добавлять, как давно я призываю родичей обследоваться и прививаться... ну, теперь хотя бы первый пункт с вероятностью будет выполнен.
Зарядку нетбука я зафиксировал изолентой, пожалев, что нельзя так же зафиксировать всё остальное: отца, крыс, работу, финансы... Продержалась изолента недолго - один вечер. Гугл предлагает или перепаять зарядку, или купить новую, на что денег нет, - посему, возможно, вскоре я буду на связи только с ноута по ночам.
...А в половине двенадцатого, когда я тупил в картинки, мне написала Аннетта, что потушила пожар (к счастью, не у себя, а у соседа) и на пепелище остались коты. Я не знаю, почему мне периодически пишут про котов, если у меня никогда не было котов, я никогда не волонтёрил по котам, и грызуны в доме никак не совместимы с котами, - я могу только расшаривать объявления и надеяться, что зверям найдётся передержка.
После всего этого меня спасли блуждания по постам набора на начавшуюся летнюю ФБ на дайри. Чем меньше команд, тем больше ламповость - старожилы уже как родные, и радуешься, что они в строю. Вот, пока снова не забыл, - грызуны тоже дошли и готовы украсить лето пушистыми и хвостатыми:

Алое Пламя (спойлер!)...Вот был мне симпатичен царь Эшиа, пока не накинулся на главгероя Казалось бы - ты взрослый мужик, умный, рассудительный, всю дорогу проявлявший исключительное терпение, сдержанность и вежливость, и у тебя есть человек, который волнует твоё сердце, не говоря уж о политической ответственности, ну можно было бы подумать головой, а не головкой! Но нет - все социальные навыки оказались маской, под которой живёт обычный насильник, воспринимающий красиво одетого человека как вещь, "она своей короткой юбкой сама меня спровоцировала"(тм). До боли жизненно, но довольно грустно. Даже несмотря на то, что тем самым повествование всё отчётливее намекает на троп "магическая притягательность вейлы оборачивается против неё же" и подталкивает к мысли, что главгерою не место среди людей.

Рэдволл - это сорок тысяч способов подохнуть.Рэдволл - это сорок тысяч способов подохнуть. Здесь можно быть раздавленным колоколом или забитым камнями, съеденным змеёй или утонувшим в болоте, упавшим в колодец или отравленным... если ты - отрицательный персонаж. Всем хорош старина Джейкс, кроме самоличного утверждения, что персонажи делятся строго на хороших и плохих. При этом он совершает ту распространённую ошибку, когда большинство плохих персонажей - скорее глупые, нежели злые, и гибнут тоже по глупости; их единственный грех - в том, что они находятся не на той стороне и помогают (точнее, больше мешают) главзлодеям. При этом у них нет никакой возможности сменить сторону просто по факту рождения: если ты относишься к крысам или куньим, ты уже на стороне зла. Показательна история крысёнка Буча, которого вроде как привечают в Рэдволле, но Маттимео затевает с ним драку за "ах ты крыса" - и, конечно, оказывается прав: Буч - шпион Слэгара. Моралью сей басни нам представляют то, что Маттимео зря наказали за драку и зря поверили крысе, а не то, что если бы к Бучу отнеслись по-человечески, то он, может, и передумал бы сдавать Рэдволл врагам.
Так мы снова сталкиваемся с орочьим парадоксом, когда для читателя этическая дихотомия добра и зла подменяется наличием специальной неисправимой, безнадёжно тупой и уродливой расы, которую можно только убивать. Усугубляется всё тем, что на стороне "добра" даже младенцы, не научившиеся говорить, проявляют недюжинный ум и смекалку, - а в результате неудивительно, что в фандоме распространено злорадство по отношению к гибели персонажей недалёких, неловких и неуклюжих (разумеется, многие "приспешники зла" к тому же толстые, и это преподносится совсем иначе, нежели уютная хоббитская упитанность любящих покушать положительных персонажей).

@темы: кина не будет, електричество кончилось, вот такой весёлый джир!, игрища фандомные, чукча читатель

Обнаружил, что в этом году ещё не показывал портреты моих персонажей, сделанные Верой на играх, - руки не доходили отжать у Птахи телефон и сфотографировать их как следует. А теперь у нас сканер есть! И можно трогать и катать сканировать и выкладывать все накопившиеся рисунки!
Слева направо - слуаг Эбенезер Сладж с Высокого чая (очень круто и атмосферно он получился, лучше всякого фото), Олена с Завтрака на траве (теперь у меня есть два её портрета - и с сыгровки, и с игры, и чувствуется перемена от девицы к почти замужней женщине), Малинче с Пристани Пилигримов - всё ещё такая хиппи
Смотреть?


Ещё три рисунка с Пристани упру целиком на правах того счастливого мастера, у которого с игры не только фото есть!
Смотреть?Слева направо - Ферранте [Амарт], Ливия [Ортхильда] и ещё немного Малинче (и, кажется, Арамиса).


(По рисункам лучше, чем по фото, заметно, что мы с капитаном, как всегда не сговариваясь, частично совпали цветовой гаммой: у Малинче была синяя юбка, у Ферранте - синий кушак.))

Все арты - (с)мадмуазель Бенкендорф / Vera zīmē. Надеюсь, что ничего не забыл!

@темы: соседи по разуму, you're a pirate, мечтай, иначе мы пропали, рисуют моих персонажей и коммишны, осокорье и гости

Вчера отпраздновали Амарта, на нашей с Птахой хате, и было это очень хорошо.
С утра я успел подмести, отмыть пол от следов Пристани и сгонять под дождём в магаз. Кальтэ приехал первым, даже раньше виновника торжества, попавшего под тот же дождь. Амарт испёк офигенную шарлотку с клюквой, я делегировал Кальтэ нож и объявил поляной пол, закидав его пледами и подушками. Постепенно к нам присоединились Грей, Луар, Мориэль, Беркана с лимонным пирогом, Ортхильда с причудливыми штуками под названием "бейглы" (нечто среднее между пончиком и сэндвичем, доставшийся мне был с хумусом и почему-то с маком), Нурх с ликёром бубль-гум, Айко, Шер и Инги с гитарами - и пицца. Пили пиво и сидр, потом перешли на вино, за ещом в Винлаб посылали меня - я внёс ещё три бутылки сухого красного, которых идеально хватило на окончание вечера, плавно перетекавшего в ночь.
И этот прекрасный момент, когда сначала ты моешь чашки, следишь, чтобы всем всего хватило, стараешься не чувствовать себя чужим на празднике, и в одном углу говорят о китайцах, в другом о комиксах Бабблов, в третьем вообще о Толстом, - а потом Шер и Инги начинают по очереди петь, и вот ты уже валяешься на подушках и подпеваешь, и это ли не счастье (и любимые песни Чароита, Алькора, Медведева, и очень внезапные форточки хлопают). Провожая Мориэль, не меньше получаса вспоминали в коридоре Ноттингем. Шера не отпустили, пока не спели Орла шестого легиона, а Луара оставили спать. Амарт повербовал людей на Литу, а у меня начала конкретизироваться пара летних выездов в лес игротехом (и, кажется, я опять стал потенциальной частью МГ, если остальные об этом вспомнят, когда проснутся)).
Амарта ещё раз с левел-апом! Спасибо за то, что ты у нас есть и всех нас здесь собрал. И спасибо всем добравшимся, я соскучился и был очень рад всех видеть! *много любви*
Хваст обретениями, пока без фотоЗаодно я побрал у Луара сероволк-стикеры (не зря же новый нетбук я обозначил в личном кабинете провайдера как Марго)) и воссоединился с голубой травой от Инги (керамической подвеской с оттиском). Я ещё год назад, когда она появилась, запал на эту траву, после чего мы с ней не раз разминулись, но она меня дождалась. Траву хочется достойно сфотографировать (вероятно, залезть для этого в какую-нибудь... траву).
Снилась игра ролевая
Спал я так себе, но под утро снилась мне игра ролевая, с довольно малым количеством кросспола, на полигоне с многоэтажными бревенчатыми домами-крепостями. Очередное фэнтезийное средневековье, где аристократией были вампиры, а простые люди - чем-то средним между крепостными и скотом; вампиры, в свою очередь, служили потусторонним демонам, которые их нагибали как хотели. Я играл человеческую девочку, совсем наивную, прямо-таки блаженную, которая никак не смогла бы влезть в сюжет, но сюжет нашёл её сам: некие вампирские девушки заметили её на дороге, захотели испить кровушки, а та была вовсе не против побыть донором, и они забрали её в крепость. Обращались они с ней хорошо (то есть как с живой куклой барби), повсюду таскали с собой и прятали от вампиров-мужчин, а девочка искренне восхищалась прудом с живыми карпами-кои и прочими чудесами, которых раньше отродясь не видела.
Стала она свидетельницей и явления демона, игротехническое моделирование которого было достойно цирка Дю Солей: в одну обтянутую яркой тканью конструкцию поместилась в несколько ярусов толпа человек, высунув в отверстия головы, руки и ноги. Демон требовал то ли спеть что-то конкретное, а вампиры забыли слова, то ли просто его повеселить, - так или иначе, возникло замешательство. И вдруг снаружи донеслись голоса двоих дерзких человеков, которые что-то распевали; понравилось это демону или нет - неведомо, но он исчез. Я же воспользовался случаем улизнуть от девиц и поднялся на смотровую площадку крепости, чтобы увидеть, как главный вампир (кажется, его играл Морронд) отдаёт приказ схватить этих человеков, один из которых был персонажем Птахи. Сказано - сделано, нарушителей задержали; Птаха возмущалась скорее по жизни, нежели по игре, я же порадовался, что мы наконец-то оказались в одной локации и сможем пересечься.
Вампир проворчал что-то в том духе, что если отправить пленников на кухню, то "эти свиньи такого наготовят...", а затем обратил внимание на меня, точнее - на мою девицу. И внезапно поинтересовался, не хочет ли она присоединиться к экспедиции в такие-то далёкие земли. Я, конечно, ни за что не стал бы отказываться от такого квеста, но девица могла ответить только "Как прикажет господин". Господин заявил, что если она видит ангелов, то сумеет увидеть и волшебный народец (видимо, каких-то фей), и повёл её куда-то вниз по этажам крепости. В каком-то полутёмном зале он подвёл её к девушке (кажется, её играла Софи), которая, видимо, тоже была простой смертной и подтвердила, что моя девица действительно видела ангелов. Девица из скромности начала отнекиваться, что-де это были не то чтобы совсем ангелы, просто так бывает, когда ещё не совсем проснёшься и видишь яркое свечение... Но персонажка Софи принялась вспоминать, как эта девица рисовала ангелов, и какие-то ещё другие детские рисунки, с каким-то мостом и прочим, - а девица восхитилась: "Ты помнишь!"... И на этом месте я проснулся.

@темы: friendship is magic, moments of dream

На игру Ликс и Сакуры по Небожиже я планировал подорваться игротехом (даром что игроком меня с самого начала не звали) в случае, если д.р. Амарта будет не в лесу. В лес очень хотелось, но не срослось, ну да будет в другой раз, - а ещё один игротех в самом деле оказался не лишним. Я приготовился ехать субботним утром в Дружбу, но...
...Но какой-то ретроградный Меркурий с нами, поэтому вчера вечером, когда у нас в гостях был Аркадий, Ликс сообщила, что у хозяек Дружбы - ковид и карантин. Вариант переезда в лес не рассматривался (а жаль), впихнуть 18 человек в квартиру Сакуры было бы проблематично, - начали шерстить лофты. Всё, что я мог, - это найти контракты лофта на Преобраге и выяснить, что лофт IVY на Электрозаводе с тех пор, как я ставил там ледянку (игру по YoI), превратился в фотостудию. В результате был найден лофт Lodge на Бауманской, и большая удача, что при этом не изменились ни время заезда, ни взнос. Надо будет поиметь этот лофт в виду на один коварный план.
Я толком не поспал (ибо нормальный человек, если ляжет в четыре, то и заснёт в четыре и к восьми успеет выспаться, а Марк к восьми только заснёт), а проснувшись сегодня, так и не смог найти чёрную китайскую рубашку, которую видел вот этими самыми глазами, когда собирался на Дюну. Всё перерыл - взял на безрыбье чёрно-красную, тоже имеющую игротехнический опыт.
Дальнейший доигровой пожизнякОпоздал, но свалился в Макдо на Бауманке на Ликс и Сакуру, и уже там мы начали клеить аусвайсы, а Ликс успела напеть мне канон, который я до арки Тунлу так и не дочитал. На месте я клеить аусвайсы продолжил (...я знаю, что они были кривыми как моё детство, простите все)), пока Ликс и Сакура сходили в магаз за печеньками и накормили меня багетом, поскольку ехал я не позавтракав. Сразу скажу, что потом Птаха накормила меня картошей из Макдо, и за игроками я картошу доел, и на печеньки нападал регулярно - чо-т во мне проснулся Хэ Сюань...
Игротешьи впечатления и благодарности
Перед началом игры Ликс дала мне прочитать с нетбука главы, в которых появился Жун Гуан, и я стартовал выходом Жун Гуана в горшке. Ругается почти как Ци Жун, только умный - это прекрасная характеристика персонажа Но сразу после парада Ренджи нечаянно грохнул горшок, его (горшок)) перемотали скотчем, - а потом, когда Пэй Мин пошёл драться с Хэ Сюанем, горшок во второй раз выпал у него из рукава, и мы игротехнически решили, что на сей раз горшок разбился и по игре тоже, и Жун Гуан вылез. Некоторое время он таскался за Пэй Мином обиженной уточкой и ныл про продолбанные полимеры, и куда скатились небожители, с демонами договариваются, проститутки, наркоманы! - а когда котопсы захотели его побить, пришлось исчезнуть (хотя дать сдачи очень хотелось)).
Ещё некоторое время мы играли в "пол - это лава", потому что небожители (то есть, будем честны, это был Циин)) активно пинали стены. Ну и потому что нам надо было перегонять игроков из одной части зала в другую для раскидывания предметов перед первой серией глюков. В лофте не было такого зонирования, как в коттедже с несколькими помещениями (ещё и за это я люблю лес: посредством нетканки можно устроить сколько угодно локаций), - выкручивались как могли. Глюков на меня не хватило, и я стоял на таймере. Семь минут длятся очень долго, отвечаю
Поскольку я всё равно читал эти главы, во второй серии глюков мне предполагалось быть императором Сюйли, который вместо того, чтобы захотеть казнить Пэй Мина, предложит ему стать своим преемником, разыграв поединок. Но Пэй Мин императора проигнорировал, так как уже догадался, что это глюк (и с одной стороны - молодец, а с другой - обидно за игровые моменты, и не знаешь, как заранее обозначать глубину погружения в такой флэшбэк, и надо ли, если в него не хотят играть, а критичной информационной нагрузки он не несёт).
И, наконец, Лезард, выходившая демоницей Цзян Лан, позвала меня с собой - побегать жертвой аборта духом нерождённого, демоническим младенцем Цоцо (моделировался пупсом, обёрнутым в мусорный пакет). А я люблю игротешить стрёмную неведомую хтонь, издавать звуки и пыриться Изначально мозгов эмбриона должно было хватать только на то, чтобы орать и кусаться. А потом внезапно оказалось, что папа - хороший. Золотой небожительский пояс повязал. И в течение всего белого совета, когда появился ещё-не-император Цзюнь У, принц Уюна, - Цоцо игрался с кисточкой отцовского меча (ибо много ли надо, чтобы ребёнок успокоился, пусть и демонический), а Фэн Синь хрустел стеклом. Фэн Синя страшно жалко, потому как у него и правда могла бы быть жена, мог бы быть ребёнок, а не вот это всё. Но по итогам игры Цзян Лан уйдёт в то отражение, где Цоцо сможет родиться, так что хотя бы у них в какой-то ветке реальности всё будет хорошо.
Отдельно прекрасен эпизод с "Цоцо, иди погуляй, получишь потом леденец" То есть не потом, а сразу, и не леденец, а кусь за палец Пэй Мина, но погулять ушёл (благо и я несколько устал быть бессловесной твариной). И старина Пэй, оправдывая свой титул, таки нашёл на игре единственную женщину в лице демоницы и уединился с ней. Возможно, у Цоцо будет братик или сестрёнка... или не будет, учитывая переход между отражениями.
В финале я мог бы ещё разок вернуться Жун Гуаном с непрошеными ценными советами, но гора заговорила слишком быстро и неожиданно, и встревать я уже не стал.
Ликс и Сакуру - с отличной деньрожденной игрой! На мой слегка сторонний взгляд было очень увлекательно и бодро, с хорошим балансом обвма и движухи, и идея про альтернативную реальность отражения - интересная и классная. Отдельные обнимашки мастерам и нашей игротехнической команде - Лезард, Алёне и Феарил! С вами очень комфортно работать И, конечно, сердца игрокам. Вы были классные и красивые! Прекрасный Пэй Мин (генералПэи на играх всегда такие добрые, aww!), прекрасные котопсы (о эти регулярные душевные драки друг с другом, с Циином, с кем угодно!)), прекрасный бифлиф, прекрасные хуаляни, прекрасные все. Хуа Чэн нарисовал фреску на фреске, а бога Парчовых одежд натянули на лопату...

Послеигровой пожизнякПосле игры я занялся тем, что больше всего люблю, - мытьём посуды, сбором мусора и складыванием стульев, и прочей минимизацией энтропии. Няшную голубую швабру с совочком, купленную в ближайших Смешных ценах в качестве метлы для Му Цина (...а ведь мог бы быть и пипидастр)), оставили лофту в подарок Фрески (Птаха нарисовала к игре офигенные минималистичные акварели!) и недоеденные печеньки разобрали, и дружною толпою потянулись к метро. Теперь я дома и могу превращаться в тыкву - ноги не в восторге от беготни по лестнице.

@темы: friendship is magic, ролевиков приносят не аисты, убого от бога

Я тут психанул и заказал-таки в Лабиринте первый том французских комиксов про Элрика. Потому что ну 300 рублей, ну сложно не соблазниться. Неизменно согласен с тем, что говаривал Стэн Ли: комиксы, как сиськи, приятно видеть на экране, но ещё приятнее держать в руках. И вот я имею твёрдую обложку с тиснением, отличную лощёную бумагу и отличное качество печати. Когда-нибудь надо будет и МайорГрома докупить (у меня есть второй том ЧД - первый не то продолбался, не то его и не было - и ДСП, хочется Игру, а что в нынешних арках происходит - я вообще не в курсе), но вот он уже дороже, так что вероятность мала.
По такому случаю самое время показать сделанный Птахой гримуар принцессы Симорил с белым драконом. И драконов заодно, тех самых, которые на игру не доехали. А поскольку в субботу я узнал у Ларны, куда она выложила телефонофото с игры, - заодно покажу спину принцессы, расписанную Амартом. Наконец-то я сам эту красоту увидел!

Credits: фото (с)Ларна, роспись (с)Amarth.
Упру ещё несколько фото. В основном имеют сюжетную ценность.
Хотя бы на одном кадре платье Симорил видно целиком! (Птаха подбивает меня на фотосет, но а)у меня нет денег, б)нужен Элрик или Йиркун, одному скучно, а я не умею организовывать людей и жутко боюсь навязываться, и в)если я заборю предыдущие пункты, я лучше залезу на паровоз в платье с Грозы, у него-то вообще фоток нет.) И просто красивый Элрик [Амарт], потому что как тут удержаться.

Очень напуганный Арис [Лассэ] в тот момент, когда за ним пришёл Ариох.

Тайный женский культ и явление Терхали. Симорил просит у неё сил для сражения с Йиркуном.

ЭротиШные весьма Йиркун [Руси] и Цирцея [Лезард].

И котик Шемрок делает ХОБА (во славу Меерклара, конечно же!), потому что нельзя просто так взять и не сфотать в Дружбе котика!

@темы: у кошки четыре ноги, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, мелнибонэйская (о)трава, портрет в интерьере

Начну с хорошего. С того непривычного, да что там - почти незнакомого чувства, когда сначала ты зовёшь на свою игру кого-то, кто раньше не играл по сеттингу, а потом эти люди приходят и предлагают сделать прогон своей игры специально для тебя. И Кемет, которую я затащил в фей (я не забыл, я дойду, благо лето становится всё более свободным!), и Арта, которую я пригласил на свою кабинетку по Магистру. Обычно я делаю добро и бросаю его в воду - так что не теряю способности удивляться, когда оно возвращается. Это удивительно и бесконечно ценно.
Некоторое предыгровое печальноеНа игру Арты про Ночную Охоту я собирал людей, которым будет максимально комфортно со мной и друг с другом. Наверное, мне стоило отказаться от этой затеи на стадии выбора дат, когда их осталось две возможных, потом осталась одна, - стоило честно признать, что не существует во вселенной всем удобного дня, таковой противоречит всем законам физики. Тогда мне не было бы так стыдно, что я взял на себя поиск игроков и подвёл прежде всего мастера, ну и остальных. Но я не мог отказаться. Это же подарок, мой маленький праздник, почти как день рождения.
И в четвёртом часу утра перед игрой, когда я досмотрел запись Евро до Манижи и воодушевлённый ложился спать, раздался телефонный звонок. Птаха осталась на Тёмном Наследии.
Завязка Яньли с Вэнь Цин, наравне с завязками с Цзысюанем и с братьями, была одной из составляющих того, что я хотел себе подарить. Мне важна сугубо фанонная дружба этих чудесных девочек, чтобы "все мальчишки - дураки", чтобы говорить о медицине и пройти тест Бехдель в этом нашем китайском BL. Смешно, но я чувствовал себя примерно как герой американского мультика, когда родитель не приходит на твой выпускной, потому что у него важная деловая встреча: когда ты смотришь на пустое кресло в первом ряду актового зала и мозгом всё понимаешь про важность чужих приоритетов, но всем остальным собой хочешь перестать быть. Пора признать, что если мечты сбываются, то не все и не всегда так, как хотелось бы.
Я так толком и не заснул после этого утреннего звонка, но хотя бы заново научился дышать. Наутро пошёл вешать пост поиска, но осознал ещё одно смешное: мне не хотелось играть с малознакомым человеком, рискуя потом услышать "Чо-та было не круто". Потому что у людей, собирающихся на игру, есть определённые ожидания, у каждого свои, - а у людей, собирающихся тёплой ламповой компанией, есть прежде всего желание поиграть друг с другом для удовольствия. И тут оба слова важны - и "для удовольствия", и "друг с другом". Так что я рад, что было принято мастерское решение передать роль Вэнь Цин игротеху.
Посреди моих утренних сборов Птаха позвонила снова, чтобы сообщить, что моя верхняя шмотка и поясная сумочка остались у неё. Я перекопал ролевую Нарнию и не нашёл никакой альтернативы. Меня спасла Мэв - привезла свой прикид Яньли, и даже семена лотоса. Я же вёз с собой прикиды на Вэнь Цин и на Тоху, которого Птаха позвала на Цзян Чэна. И в 12.30 я был на Волжской, чтобы дождаться всех и довести до театрального подвальчика на Шкулёва (Тоха добрался сам). И снова перепутал подъезд, но хотя бы не двор, как в прошлый раз
И просто предыгровое персонажноеНа месте оказалось, что моя нижняя шмотка - сорочка с короткими рукавами, а верхний прикид - на бретельках. Во избежание чрезмерной порнографичности плечи прикрыли платком. Сумочку со всеми склянками я носил на руке, а меч - в руке, отчего Яньли постоянно его где-то забывала - и забывала, где именно забыла. Как только кому-то требовалась помощь, и Яньли, следовательно, требовались две руки, - меч оставался у стены, на полу, где угодно, и в какой-то момент она решила не тратить время на поиски, всё равно он никуда не денется И не чувствовала себя при этом менее в безопасности - в конце концов, нападающую нечисть можно и заклинанием ударить. Что явно многое говорит о Яньли: ну не заточена она под меч, как и Хуайсан под саблю.
А играли частично в декорациях Гамлета, что добавляло. Предвкушаю интересные фото
Warning: отчёт и итоги содержат спойлеры, если планируете играть в эту кабинетку в будущем - не читайте!

Отперсонажный отчёт Цзян Яньли. Вероятны нарушения последовательности событийВот уже несколько дней, как мы обучались в Облачных Глубинах. Из-за непривычного режима усталость от тренировок и занятий была больше обычного, и, кажется, только Вэй Ин находил силы на шалости. Он прослышал, что недалеко от Гусу есть заброшенное поместье Гэн, и что по ночам в окнах горят огни, слышатся голоса и рыдания. Конечно, он решил разузнать, что там происходит, - не спрашивая разрешения у старейшин Лань, которые этого разрешения наверняка не дали бы.
Где Вэй Ин - там и Цзян Чэн, и мне ничего не оставалось, кроме как присмотреть за ними. Ко мне присоединилась Вэнь Цин, которую я успела узнать как талантливую целительницу, - её помощь могла оказаться очень кстати. Неожиданно решил пойти с нами и Цзинь Цзысюань, прослышав о намечающейся вылазке, - Вэй Ин и Цзян Чэн, конечно, ворчали, что он просто хочет забрать всю славу себе, но отказываться не стали: "Пусть покажет, на что способен". Не Хуайсан, с которым Вэй Ин быстро сошёлся, и младший братец Вэнь Цин, Вэнь Цюньлин, остались в Облачных Глубинах, но обещали нас не выдать. Территорию мы покинули вечером, когда ученики готовились ко сну, - неудивительно, что именно Вэй Ин уже знал, в каком месте можно незаметно перелезть через стену и не попасться на глаза дежурным.
Снаружи поместье Гэн действительно выглядело опустевшим и всеми забытым, но стоило нам войти и осмотреться, как двери за нашими спинами захлопнулись. Обернувшись, я увидела Лань Ванцзи, второго молодого господина Лань, - он влетел следом за нами в самый последний момент. Прежде всего я поприветствовала его поклоном. Цзян Чэн подёргал ставни - они не поддавались, Цзинь Цзысюань попытался отворить дверь - но это ему не удалось.
- Что вы здесь делаете? - поинтересовался Лань Ванцзи, и на мгновение повисло молчание.
- А ты сам что здесь делаешь? - ответил Вэй Ин.
- Вы все будете наказаны. Для наказания необходимо вернуться в Облачные Глубины до наступления утра.
- Для начала нужно выбраться отсюда, - заметил Цзян Чэн.
- К тому же у нас есть такая замечательная мотивация в виде наказания, - добавила я.
Цзян Чэн попробовал разрубить мечом дверной засов, но клинок отскочил, едва не задев меня, - я вовремя подняла свой меч и заслонилась им. Похоже, некто установил духовный барьер наподобие того, что ограждал вход в Облачные Глубины.
Лань Ванцзи обнаружил домашнее святилище с алтарём предков и предложил выказать уважение тем, в чей дом мы ворвались. Это было верной мыслью, и я понадеялась, что духи этого места отпустят нас после этого. Никто не взял с собой подношений, но на алтаре оказались палочки благовоний. Лань Ванцзи и Цзинь Цзысюань зажгли их, и мы поклонились алтарю, но запертые двери оставались недвижимы. Оставалось только осмотреться.
Вэй Ин поднял и повертел в руках какую-то чашу. Я попросила ничего в доме не трогать и не разделяться, а лучше идти всем вместе. Выйдя в коридор, мы увидели стол с разбросанными по нему обрывками рукописи. В них упоминался некий Гэн Сяо из Гусу, чьего имени не было на алтарных табличках святилища рода Гэн, а также некая Фэн Ли и А-Мэй. С родовым именем Фэн я встречалась прежде, но не в Гусу, а в Юньмэне, - одна девушка, с которой я познакомилась, когда собирала травы, просила называть её сестрицей Фэн, а после призналась, что она лисица-оборотень. Но это могло быть и совпадением: мало ли разных Фэн в Поднебесной!.. А А-Мэй и вовсе было сокращённым именем, мужским или женским.
- Так могли называть ребёнка или слугу, - сказал Лань Ванцзи.
- Или близкого человека, - добавил Цзинь Цзысюань.
Они продолжили идти по коридору, собирая клочья свитков, которые были повсюду, и я пошла за ними, чтобы быть по трое; дом казался обманчиво безопасным, и именно поэтому следовало быть настороже. Лань Ванцзи говорил, что, прибравшись, мы окажем честь хозяевам дома, - но я также думала, что, восстановив рукопись, мы сможем понять, как найти отсюда выход. Раз хозяева задерживали нас здесь, то наверняка хотели, чтобы мы что-то увидели и узнали.
В комнате, куда мы вошли, миновав зал для гостей, лежали яркие одежды и раскрытый расписной зонт, словно их только что оставили на виду.
- Судя по богатым одеждам и по тому, что на бумагу здесь не скупятся, в этом доме не бедствовали, - заметила я, подбирая обрывки рукописи один за другим.
- Кажется, это яд, - произнёс позади меня Лань Ванцзи так буднично, словно речь шла о туши.
Я подошла к нему. Он сидел подле расшитого ханьфу, брошенного на спальном возвышении, и рассматривал свою ладонь.
- Яд? Что вы чувствуете?
- Прохладу.
- Это лисий яд. Вам необходимо противоядие.
- Пустяки.
- Пустяки?.. Если вы не примете противоядие, то вскоре уснёте, а затем умрёте. Я спрошу Вэнь Цин, у неё должны быть при себе целебные травы.
Я побежала назад, в коридор. Мысленно я горячо поблагодарила сестрицу Фэн за то, что она когда-то рассказала мне о лисьих ядах и подарила ингредиенты, которыми владеют только лисы. Но я не записала рецепт противоядия, не ожидая, что столкнусь с лисьими ловушками прежде, чем толком начну обучение!..
- Вэнь Цин! - позвала я издалека, подходя. - Есть ли у тебя с собой гибискус? Молодой господин Лань умудрился потрогать вещь, отравленную лисьим ядом, нужно приготовить противоядие.
- У нас тут Вэй Усянь тоже что-то потрогал, - сообщила Вэнь Цин.
- Ты тоже чувствуешь холод, да?.. - обратилась я к Вэй Ину.
- Ага.
- Ясно. Лисий яд коварен: он не причиняет боли, но если ты заснёшь, то больше не проснёшься. Проблема в том, что я не помню всех составляющих противоядия. Лисий порошок, гибискус, и... что-то третье.
- А у тебя есть лисий порошок? - удивился Цзян Чэн.
- Есть. Я взяла всё, что у меня было, когда мы собирались сюда.
- Гвоздика, - подсказала Вэнь Цин. - Лисий порошок, гибискус и гвоздика.
- И гвоздика у тебя тоже есть? Отлично! Тогда скорей идём к очагу, противоядие нужно заварить.
Я поспешила в зал, к очагу, уже почти не удивляясь, что угли в нём были горячими, а рядом стоял бочонок чистой воды. Я взяла небольшую пиалу для чая и высыпала в неё немного лисьего порошка, а Вэнь Цин протянула мне склянки с травами и повесила над углями котелок с водой. Склянки не были подписаны, но отличить гвоздику от гибискуса было нетрудно.
- Как хорошо, что ты взяла с собой целебные травы!.. - горячо порадовалась я. Даже без одного ингредиента отвар мог не подействовать, и страшно было представить, что могло бы случиться, не найди мы выход из дома в ближайшее время.
Вэй Ина и Лань Ванцзи привели в зал и усадили на подушки вокруг чайного столика; я следила за тем, чтобы они не засыпали. Подумалось, что видеть Вэй Ина спокойно сидящим на одном месте - очень непривычно, в то время как для Лань Ванцзи это было самым естественным состоянием: можно было решить, что он просто медитирует.
- Не клевать носом, молодые господа! - окликнула я их. - Противоядие скоро настоится. И больше ничего не трогайте голыми руками. Лисы любят подкидывать людям красивые вещицы, отравленные ядом, - точно так же, как люди подкидывают лисам приманку.
Вэй Ин ткнул Лань Ванцзи в плечо, тот встрепенулся. Я подумала, что если они будут разговаривать друг с другом, даже если препираться, - то за них можно будет не беспокоиться. Вэнь Цин налила в пиалу воды, и когда лисий порошок растворился, поднесла её жертвам яда. Вэй Ин сделал глоток и передал пиалу Лань Ванцзи, тот тоже глотнул и вернул её Вэй Ину обратно, Вэй Ин запротестовал - было очень трогательно смотреть, как они делятся друг с другом.
- Допивайте до конца, - велела я. - Всё равно противоядие потеряет силу, если оставить его остывать.
- Цветы на столе свежие, - заметил Цзян Чэн. - Как такое может быть в заброшенном доме?
- И очаг горячий, - добавила я.
- Мы как будто чаепитие прервали...
- Немудрено, если дом облюбовали лисы. Лисы тоже пьют чай.
- Я слышал, они любят сладкое вино, - сказал Цзинь Цзысюань.
- И его тоже, - согласилась я. - Но если здесь в самом деле есть лисы, то почему они не покажутся? Почему не обратятся за помощью, если мы можем помочь?..
Когда опасность миновала, мы вернулись к собранным бумагам. Некоторые части явно отсутствовали, но можно было понять, что речь идёт о некоей болезни, которая поразила Гэн Сяо и, видимо, стала причиной его гибели. Сам он, будучи автором этого дневника, описывал встречи с двумя девицами, А-Мэй и Фэн Ли, и подозревал, что первая была уже мертва, а вторая была лисицей. Совпадений и так было слишком много, и я подумала, что Фэн Ли в самом деле была из одной семьи оборотней с сестрицей Фэн. А Цзян Чэн рассказал, что А-Мэй была родственницей нашей бабушки из клана Мэйшань Юй. Она была слабой заклинательницей, уже давно пропала без вести и считалась погибшей, но на алтаре рода Юй не было её таблички, и, похоже, она вернулась вредоносным духом и погубила Гэн Сяо, хоть его и предупреждали друзья и Фэн Ли. Также в тексте упоминалась шпилька А-Мэй - мы видели её лежащей на алтаре. Но теперь шпилька пропала.
Склонившись над текстами, я не заметила, как к нам подобрался ходячий мертвец, - подняла голову, только когда послышались взмахи и удары клинков. Я думала, что дотянусь до него мечом, но он дотянулся до меня - и тут же упал, сражённый чьим-то заклинанием.
- Над телом необходимо провести обряд упокоения, - заявил Лань Ванцзи.
- Прежде всего необходимо помочь раненым, - возразила я и пробралась к Цзян Чэну. Похоже, он первым принял на себя атаку твари и потерял сознание от ран.
Нужно было скорее привести его в чувство, и я использовала бумажный талисман, написав исцеляющее заклинание. Очнувшись, Цзян Чэн тут же попытался вскочить, но мы с Вэнь Цин его удержали, и она также потратила один талисман. Вэй Ин, как и я, был ранен легко, и я решила, что пока не стоит тратить духовные силы и лечебные травы на то, что может подождать до возвращения в Гусу. Оцарапанное плечо, конечно, неприятно ныло и отвлекало, но я предпочитала стоять на ногах, а не сидеть, чтобы не расклеиться.
Лань Ванцзи предложил на случай следующего нападения распределить заранее, кто в каком порядке атакует. Мне это не показалось осмысленным - нежить не станет ждать, пока его заметит тот, кто должен быть первым, и нападёт на ближайшего человека, к тому же в узком коридоре крайне сложно как отступить назад, так и выйти вперёд согласно очерёдности. Но я и так уже непозволительно много спорила с молодым господином Лань, так что решила, что пусть он всех посчитает как более опытный - и себя, конечно, первым номером.
Но тут я заметила, что Вэй Ин чувствует себя явно нехорошо. Мы с Вэнь Цин стали спрашивать, что с ним случилось, - с него станется скрыть рану, но врать он никогда не умел и искренне сказал, что ощутил нечто странное, словно чьё-то присутствие или прикосновение. Я встревожилась: над Вэй Ином во младенчестве не проводились защитные обряды, и он был более уязвим к воздействию тёмной ци.
- Вэй Усянь, ты не будешь участвовать в боевых действиях, - тут же решил Лань Ванцзи.
- Откуда только вылез тот мертвец?.. - спросила я.
- Там в конце коридора есть ещё одна дверь. Нужно сходить на разведку.
Лань Ванцзи отправился вперёд, и Вэй Ин, конечно, увязался следом. Я тоже хотела пойти, но Цзинь Цзысюань неожиданно удержал меня за плечо:
- А вы будете прикрывать наши спины, пока мы занимаемся рукописью.
- Постараюсь смотреть в две стороны сразу, - пообещала я.
Вскоре с той стороны, куда ушли остальные, послышался короткий шум и тут же стих - похоже, был уничтожен ещё один мертвец. Мы подняли мечи и направились туда, вглядываясь в полумрак. Цзян Чэн пошёл первым, и в этот раз Цзинь Цзысюань пропустил меня вперёд, и это было приятно. Затем зазвучала музыка - это Лань Ванцзи играл на цине, видимо, Расспрос. Мы приостановились, не желая ему мешать.
- Что там происходит?.. - в темноте была видна лишь белая фигура Лань Ванцзи.
- Похоже, они оба в порядке.
- Там А-Сянь, - вздохнула я. - А он умеет влипать в неприятности.
Мы подошли, как только мелодия плавно завершилась. И Лань Ванцзи, и Вэй Ин были ранены, и я предложила перебраться в ближайшую комнату, чтобы удобнее было оказать им помощь. Вэй Ин помог Лань Ванцзи подняться, и хотя тот слабо сопротивлялся, я тоже его поддержала.
- Что здесь случилось? - спросила я.
- Можешь посмотреть сама, - Вэй Ин кивнул на приоткрытую дверь кладовой.
Я открыла дверь и охнула. Кладовая была завалена трупами - от одних остались рассыпавшиеся кости, другие высохли, третьи ещё сохраняли человеческие черты... Запах вокруг стоял тяжёлый. В небольшой комнате рядом, видимо сокровищнице, стояла курильница для благовоний, но даже она не спасала положение.
- Пожалуйста, сядьте, - попросила я раненых. Лань Ванцзи сел на скамью, Вэй Ин хотел сесть напротив, но Лань Ванцзи ухватил его за рукав и усадил рядом с собой. - Да, если вы сядете рядом, так будет даже удобнее... А теперь скажите, кто из вас тяжелее ранен.
Досталось обоим, но Лань Ванцзи - сильнее; можно было только восхищаться, что он был ещё в сознании. Я посоветовала Вэнь Цин не расходовать духовные силы на талисманы и сама воспользовалась целебными травами - их действие занимало больше времени, но талисманы следовало беречь для критических ситуаций. Теперь раненым надлежало спокойно посидеть несколько минут - что по-прежнему было почти невыполнимой задачей для Вэй Ина, но только не тогда, когда Лань Ванцзи преграждал ему путь к бегству.
Лань Ванцзи рассказал о том, что узнал: некто Лань Дунфэн, также считавшийся пропавшим, когда-то умер в этом доме от истощения сил. Он упомянул и некую чашу, и Цзинь Цзысюань сказал, что эта чаша когда-то принадлежала клану Цзинь.
Когда все решили вернуться к столу (я надеялась, что хотя бы рукописи не исчезнут так же, как шпилька), я задержалась, чтобы присмотреть за ранеными.
- Я верю, что молодой господин Лань сумеет удержать окружающих от необдуманных действий... под окружающими я прежде всего подразумеваю моего младшего брата, - сказала я. - Но всё же я пригляжу.
На столике рядом с курильницей лежал небольшой, но изящно расписанный веер. Я напомнила молодым господам не тянуться к нему голыми руками, и Лань Ванцзи взял его через рукав. Когда время прошло и раны, посыпанные целебными травами, зажили достаточно, мы присоединились к остальным и добавили на стол ещё ворох бумажных обрывков.
Записи, сделанные рукой Гэн Сяо, перемежались частями некоего трактата, собирать которые было проще, поскольку главы были пронумерованы. Лань Ванцзи заинтересовался трактатом и начал складывать его по порядку, но дневник Гэн Сяо казался мне более важным, и я следила, чтобы уже восстановленные его страницы не были нарушены разложенным поверх него трактатом. Цзинь Цзысюань также упорно занимался восстановлением дневника, и оказалось, что бок о бок с ним работать с бумагами - легко и плодотворно: мы не мешали друг другу и не спорили. В какой-то момент я совсем перестала отвлекаться на содержание обрывков и обращала внимание на форму их краёв, на то, где должен был начаться диалог, где заканчивались и начинались новые страницы. И всё же в рукописи было ещё много пробелов, и обрывалась она на полуслове: видимо, Гэн Сяо умер, не успев её окончить. Быть может, дописать дневник предстояло нам?..
Но тут и Цзинь Цзысюань почувствовал чьё-то прикосновение и тяжело опустился на скамью возле стола, и сказал, что иероглифы расплываются у него перед глазами. Что-то невидимое вытягивало жизненные силы, и Цзян Чэн предположил, что А-Мэй могла стать нюйгуй - мстительным духом девушки, умершей от несчастной любви. Это немало меня встревожило. В отличие от ранений, потерю жизненных сил нельзя было исправить при помощи исцеляющих заклинаний и трав. Если нюйгуй продолжит вытягивать силы из мужчин, рано или поздно мне и Вэнь Цин придётся делиться с ними своими духовными силами для восстановления. А это сделает и нас самих более уязвимыми при столкновениях с другой нежитью. К тому же, как справедливо напомнил Цзинь Цзысюань, - если сражаться с нюйгуй, она начнёт вытягивать силы и из женщин тоже и за их счёт восстанавливать собственные.
В то же время я услышала у себя над ухом тихий шёпот, говоривший, что если я хочу поговорить с лисой, то мне следует остаться где-нибудь одной, поскольку посторонние люди её пугают. Легко сказать - уйти куда-то в одиночку в полном опасностей доме, если каждый следит за каждым! А если признаться, что со мной хочет повидаться лисица, - так тем более одну не отпустят. Значит, придётся незаметно улизнуть.
Когда мы пошли проверить, что происходит в покоях, где лежали отравленные наряды, Вэй Ин встретил нас радостным:
- Там "Яшмовая дымка"!
Стало быть, они открыли ещё одну каморку и вместо того, чтобы всем об этом рассказать, сунулись туда сами. А ведь вдохнувший "Яшмовую дымку" теряет сознание, а потом умирает, если кто-то не вытащит его на свежий воздух. Счастье, что никто не пострадал.
- "Яшмовая дымка" - тоже лисий яд, - сказала я. - Он не будет на вас действовать, пока горит лисий огонёк. Так что если вам в самом деле туда надо, то у меня есть три огонька.
Лань Ванцзи было надо - в кладовке стояла шкатулка с символами клана Лань. Цзинь Цзысюаню тоже было надо - в шкатулке была та самая чаша. Он вообще утверждал, что сможет задержать дыхание, но я заверила, что долго продержаться и не вдохнуть никто не сможет, и выдала ему лисий огонёк. Решено было, что Лань Ванцзи пойдёт первым, поскольку у него было больше сил, а Цзинь Цзысюань будет его подстраховывать у входа, чтобы вытащить, если огонёк догорит.
Но шкатулка оказалась запертой и прибитой к стене намертво, так что даже Лань Ванцзи не мог её оторвать. Я следила за его огоньком и, когда тот начал догорать, стала звать его возвращаться. Цзинь Цзысюань всё рвался вбежать в кладовку, и я удерживала его за плечо. Конечно, не удержала бы, если бы он захотел ворваться, - но в такие моменты, пожалуй, важна не сила, а то, что кому-то нужно, чтобы ты остался. Так странно: сначала он удерживал меня, а теперь я удерживала его, и в любое другое время такие прикосновения были бы недопустимы, но только не здесь, на Ночной Охоте, где полагаться друг на друга приходилось едва ли не больше, чем на себя самих.
Раз есть замок, где-то должен быть и ключ, и мы пока оставили кладовку, откуда Лань Ванцзи успел вынести ещё несколько исписанных обрывков страниц. Новые части рукописей Лань Ванцзи сортировал так:
- Это дневник, это трактат, это дневник, это... гадость какая-то, - и с этими словами спрятал за пояс сложенную страницу. - Это должно быть изучено в библиотеке Облачных Глубин.
Вэй Ин посмотрел на него возмущённо, но тот явно не собирался делиться добычей.
- Ты можешь это переписать, - предложила я.
- Я и так всё время что-то переписываю!..
Следующую часть "гадости" Вэй Ин забрал себе.
- Ну вот, теперь у всех есть по кусочку и никому не обидно, - порадовалась я.
Отвернувшись, Лань Ванцзи незаметно порвал спрятанное в мелкие клочья.
- Это вы так изучили, молодой господин Лань?.. - не удержалась я от улыбки.
Отношения между тремя героями записей Гэн Сяо, включая его самого, были не совсем ясны. Похоже, его посещали сразу две женщины, знающие о сущестовании друг друга, а он пользовался этим, не спеша ни одну из них ввести в свой дом.
- Она же не была его женой?.. - недоумевал Лань Ванцзи.
- Она была его любовницей, - уточнила я. Хоть мне и не попадали в руки фривольные книжки, молодёжь Юньмэна, включая служанок на кухне, обсуждала самые разные истории.
- То есть он вёл себя с ней как с женой, - пояснил Вэй Ин.
Некоторое время спустя в поисках ключа Лань Ванцзи и Цзинь Цзысюань обнаружили ещё одну комнатку под лестницей, в которой была ещё одна шкатулка клана Лань. Подоспев следом, я увидела тонкие, почти прозрачные лозы, затянувшие всю комнатку от пола до потолка и от одной стены до другой. И сразу догадалась, что это такое.
- Это лисьи заросли, их нельзя задевать, иначе... - хотела предупредить я, но Лань Ванцзи уже полез вперёд и, разумеется, задел острые шипы, совершенно незаметные, если на них не падает свет и не смотреть на них под определённым углом. - ...Иначе вы будете ранены. Сядьте, пожалуйста. Сейчас мы не можем так рисковать. У нас осталось не так много целебных трав и духовных сил.
- Это магическое растение, так? - спрашивал Лань Ванцзи. - Его можно разрубить мечом?
- Не знаю. Наверное, никто не пробовал, и я бы не советовала. Лисы выращивали эти заросли, и им наверняка не понравится, если мы их уничтожим. Думаю, не стоит торопиться. Если здесь есть лисы, то с ними можно договориться. Тогда, быть может, они сами позволят нам забрать то, что нам нужно.
- Но иметь дело с лисами опасно.
- Лисы любят... подшутить над людьми. Иногда их шутки заканчиваются плохо. Иногда - очень плохо... даже летально. Но многие лисы не желают людям зла. И с ними можно говорить.
- Вам приходилось говорить с лисами? - с сомнением спросил Лань Ванцзи.
- Да. Поэтому, если лисы придут, говорить с ними буду я.
Цзинь Цзысюань, несмотря на то, что был очень бледен, отказывался присесть и упрямо стоял на ногах, подпирая дверной косяк. Ещё и ругался на меня за то, что я стою в проходе, хотя, говоря откровенно, "проход" в этом месте был со всех сторон, и кто-то должен был держать в поле зрения коридор. Вэнь Цин за меня заступалась и поддерживала, и спросила Цзинь Цзысюаня:
- Зачем вы геройствуете?..
На этот вопрос даже я не нашла что ответить: настолько очевидным казался ответ, кроющийся в самом вопросе. Для того, чтобы выглядеть героем? Для того, чтобы быть героем? - Нет, потому, что даже молодой заклинатель уже был героем и просто не умел вести себя иначе от рождения. С этим можно было только смириться.
Пока в покоях никого не было, я решила попробовать поговорить со здешней лисой. Я сказала, что отлучусь ненадолго, и Лань Ванцзи с Цзинь Цзысюанем и Вэнь Цин ничего не заподозрили - а Вэй Ин и Цзян Чэн были чем-то заняты в другом месте. Я вошла в пустую комнату, огляделась и вскоре услышала голос позади себя. Рыжая лисица присматривалась и принюхивалась, опасливо поводя ушами во все стороны, - а я ещё не научилась отличать одну лису от другой в их истинном обличье.
- Сестрица Фэн, это ты?..
- Я тебя не знаю, но я тоже из семьи Фэн.
Я сказала, что встречалась с сестрицей Фэн в Юньмэне и дала ей клятву не вредить лисам и помогать, если кто-то из них попадёт в беду. Лисица вздрагивала на каждый шорох, и я заверила её, что здесь мои родичи и друзья и никто её не обидит, и спросила, что с ней случилось.
Лиса рассказала, что она не может выйти из этого дома так же, как и мы, и что Гэн Сяо удерживает всех здесь - и её, и А-Мэй. А-Мэй лиса очень не любила - ведь та и погубила Гэн Сяо. Я спрашивала, что можно сделать, но вдруг в комнату заглянул Цзян Чэн, и лиса тут же исчезла.
- А-Чэн, ты спугнул лису, - сказала я, подойдя к нему. - Она не причинит мне вреда, но вас она боится. Мне нужно с ней поговорить. Ты сможешь проследить, чтобы больше никто нас не побеспокоил?..
Цзян Чэн с сомнением, но всё же согласился и вышел. Я знала, что лисицы могут становиться невидимыми, и позвала:
- Сестрица, покажись! Это мой брат, он тебя не тронет и позаботится о том, чтобы нас не прервали.
Лисица вернулась и сказала, что не знает, что нужно сделать, но хочет, чтобы Гэн Сяо вернулся на круг перерождений - тогда она будет свободна, последует за ним и сможет быть с ним в следующей жизни.
- Понимаешь, он ведёт себя как негодяй, но я всё равно его люблю, - говорила она.
- Понимаю. Конечно, если он обижает тебя, то лучше с ним не связываться! Но бывает и так, что люди ведут себя плохо, потому что их самих кто-то обидел и им больно. Быть может, с Гэн Сяо тоже случилась беда, и если это так, то мы ему поможем.
Я пообещала, что постараюсь по возможности сделать так, чтобы дух Гэн Сяо не был уничтожен, и чтобы они могли воссоединиться. Лисица поблагодарила меня и, быть может, могла сказать что-нибудь ещё, но тут вошла Вэнь Цин, и лиса вновь скрылась. Я попросила Вэнь Цин подождать ещё немного, но, сколько я ни звала, лиса больше не показывалась.
Когда я вышла из комнаты, остальные по-прежнему толпились возле гардеробной с прозрачными ветками. Похоже, им удалось дотянуться до шкатулки при помощи меча, не без потерь среди Лань Ванцзи. В шкатулке были ключи - и склянка с травами.
- Что это? - спросили меня. Я взглянула на склянку.
- Это целебные травы. И мы как раз можем применить их прямо сейчас. А пока вы будете сидеть и поправляться, я расскажу о том, что узнала от лисы.
И я рассказала, что лисица с нами в одной лодке и так же не может выбраться из-за Гэн Сяо.
- Я прошу вас о двух вещах, - закончила я. - Во-первых, не причинять вреда лисе, поскольку она не желает нам зла. И во-вторых, постараться не уничтожать дух Гэн Сяо, а позволить ему обрести покой и вернуться на круг перерождений.
Пока мы говорили, Вэй Ин вдруг начал без сил оседать на пол. Я попыталась его подхватить, но моих сил не хватило бы в одиночку, и Лань Ванцзи тоже поддержал его. Я подставила стул, и Лань Ванцзи опустил на него Вэй Ина - и буквально упал сверху, поскольку у него самого после ранения шипами было ещё мало сил. Снова нюйгуй...
Затем меня позвала в другой конец коридора Вэнь Цин: Цзян Чэн зачем-то вошёл в кладовку с трупами, и дверь заперлась за ним. Изнутри не доносилось ни звука. У меня начали опускаться руки - мне казалось, что мы проигрываем занятому нечистью дому. Я вернулась к остальным сообщить о случившемся, и Лань Ванцзи предложил использовать разрушающее заклинание - но я такого не знала. Впрочем, проблема решилась сама собой, и Цзян Чэн вернулся.
Он сказал, что говорил с А-Мэй, что она вытягивает из нас силы, потому что просто не может иначе, но старается не трогать тех, в котом течёт кровь клана Юй. Вэй Ин, невесело усмехнувшись, признал, что он действительно не был роднёй ни клану Юй, ни клану Цзян. А я бы предпочла, чтобы нюйгуй трогала всех понемногу, - иначе Лань Ванцзи, Вэй Ину и Цзинь Цзысюаню приходилось слишком тяжко. Также Цзян Чэн рассказал, что А-Мэй тоже любит Гэн Сяо и хочет быть с ним, и даже смерть её не остановила.
Когда все пришли в себя, насколько это было возможно, - отправились с ключом за ланьской шкатулкой. Вэй Ин протянул мне запасной лисий огонёк, который, видимо, нашёлся там же, где и ключ. В этот раз с зажжённым огоньком в "Яшмовую дымку" первым пошёл Цзинь Цзысюань - никто не смог бы его отговорить, да никто и не успел. Я только смотрела на огонёк в его руке, держала наготове свой и верила, что у него всё получится. Когда я стала торопить его возвращаться, он уже открыл шкатулку, забрал чашу и вышел. Второй лисий огонёк не понадобился. А я почувствовала, что горжусь Цзинь Цзысюанем.
Лань Ванцзи заявил, что чаша должна быть доставлена в Облачные Глубины для изучения. Цзинь Цзысюань возразил, что чаша принадлежит его клану. Я напомнила, что незачем ссориться из-за того, кому достанется трофей, пока мы не выбрались из поместья. Лань Ванцзи признал, что чаша никуда не денется, а значит, всё равно, у кого она будет храниться. Цзинь Цзысюань убрал чашу - и, пошатнувшись, чуть не влетел спиной вперёд обратно в кладовку. Его вовремя подхватили, а я захлопнула дверь и предложила уйти от неё подальше, чтобы не надышаться "Яшмовой дымки". Подумалось, что в том, с какой уверенностью Лань Ванцзи говорит, что та или иная вещь будет доставлена в Облачные Глубины, есть нечто обнадёживающее: он ни на мгновение не сомневался, что мы выберемся, или нас спасут.
Нам предстояло упокоить Гэн Сяо - а для этого выяснить, чего он мог желать. Нужно было предложить ему нечто ценное, или исправить что-то, что держало его на земле. Но прочтение его дневника не давало ответа. Из текста даже невозможно было понять, любит ли он хотя бы одну из двух своих женщин. Зато я не сомневалась, какая из них точно любила его.
- Я верю лисе Фэн Ли, - говорила я. - Если бы она просто хотела забрать его жизненные силы, выпить досуха Золотое Ядро, отрастить себе новый хвост и достичь бессмертия, то она бы сделала это и ушла. Но она оставалась с ним, несмотря на то, что у него была другая женщина, и пыталась предупредить его об опасности и спасти.
- Лисы-оборотни всё равно вытягивают жизнненные силы, такова их природа, иначе они погибнут, - возражал Лань Ванцзи.
Мне хотелось верить, что Фэн Ли не "питалась" тем, кого любила. Ведь сестричка Фэн не пользовалась моими жизненными силами, когда мы вместе собирали травы. Но я бы не осмелилась задавать лисице такой вопрос, как и о том, для чего в доме ловушки с ядом и лисьими зарослями. Не стоило забывать, что разозлить лису подозрениями и лишиться её расположения - легче лёгкого, а если не только нюйгуй, но и лиса начнёт нам вредить, мы точно пропали.
Вдруг Цзинь Цзысюань, прежде тихо сидевший на скамье, начал стонать и задыхаться, откинув голову. Глаза его были закрыты, и это не было похоже на действие ни одного из известных мне ядов - судя по всему, он крепко спал и видел дурной сон. Я испугалась не на шутку, поскольку не знала, что делать и как его разбудить. Я окликала его, трясла за плечо, держала за руку, поддерживала голову, чтобы он не ударился о стену, - только похлопать по щекам не решилась. Наконец он открыл глаза, и я вздохнула с облегчением.
- Я видел странный сон, - произнёс Цзинь Цзысюань. - Я спорил с Вэй Усянем... в какой-то горной местности. И там была музыка...
- Музыка? Цинь? - спросила я.
- Нет, флейта.
- Сяо?
- Нет, поперечная флейта...
- Дицзы? На таких играют в Юнмэне.
- Очень странная музыка... а потом была боль. И темнота.
- Вы не помните, о чём именно вы спорили?
- Нет. И Вэй Усянь... позвольте мне на него взглянуть.
- А-Сянь, - позвала я. - Подойди, пожалуйста, ты нам нужен.
Вэй Ин встал напротив Цзинь Цзысюаня, и тот внимательно вгляделся в его лицо.
- Во сне молодой господин Вэй был как будто старше.
- Духи порой насылают пророческие сны, как предупреждения, - сказал Лань Ванцзи. - Быть может, они хотели сообщить, что вам не стоит спорить в будущем.
- Спорить вообще всегда излишне, - улыбнулась я.
- Ещё там был другой человек... - припомнил Цзинь Цзысюань. - С полностью чёрными глазами. И на лице у него были чёрные прожилки. Но я видел его совсем недолго.
- Демон?.. - предположила я.
- Или лютый мертвец, - добавил Лань Ванцзи. - Нужно будет посмотреть записи о толковании снов в библиотеке Облачных Глубин.
- Едва ли в библиотеке Облачных Глубин уже есть запись о том, к чему снится спор с Вэй Усянем, - заметила я, и все засмеялись. Мне хотелось разрядить обстановку, чтобы не тревожиться самой, чтобы Цзинь Цзысюань поскорее забыл дурной сон.
Чтобы выяснить, чего желает Гэн Сяо, был только один способ - сыграть Расспрос. Но Лань Ванцзи сомневался, призывать ли сразу самого Гэн Сяо - или же для начала Лань Дунфэна или А-Мэй, чтобы получить больше сведений. Конечно, мы уже могли с уверенностью утверждать, что Лань Дунфэна убила А-Мэй, а сама она уже говорила с Цзян Чэном и не сообщила ничего особенно полезного, - и я спрашивала Лань Ванцзи, хватит ли у него сил на два Расспроса. Он решил, что да, и, видимо, начал с Лань Дунфэна.
Пока Лань Ванцзи, устроившись в домашнем святилище, играл на цине, я, воспользовавшись передышкой, присела у стола и написала на талисмане заклинание передачи духовных сил. В конце концов, мои собственные жизненные силы от этого не пострадают, а защищать вот так - у меня явно получается лучше, чем боевыми заклинаниями против нежити. Считается, что заклинатель должен всегда выступать вперёд, с духовным оружием наготове, - и не сразу выходит привыкнуть к тому, что ты можешь быть и позади других, на случай, если кто-то из них упадёт.
Я подошла к Цзинь Цзысюаню, который также ждал, пока Лань Ванцзи окончит Расспрос, стоя в стороне, и при помощи своих духовных сил восстановила хотя бы часть его жизненных сил, вытянутых нюйгуй. Лань Ванцзи и Вэй Ин могли позаботиться друг о друге, и Цзян Чэн мог позаботиться о Вэй Ине, - а кроме меня позаботиться о Цзинь Цзысюане было, похоже, некому.
Для передачи духовных сил нужно было прикоснуться.
- Вот. А то на вас смотреть больно, неровен час свалитесь.
- Спасибо, - неожиданно он накрыл мою ладонь своей, удержал на долю мгновения.
Так странно. И так тепло.
Расспрос предсказуемо не принёс ничего нового, а Лань Ванцзи нуждался в передышке - и в наших советах. Он не знал, о чём спрашивать Гэн Сяо, чтобы получить правильные ответы, и я предложила составить список вопросов заранее. Так и поступили: на чистом листе записали вопросы, и прежде всего - почему Гэн Сяо не желает вернуться на круг перерождений и воссоединиться в следующей жизни с теми, кто его любит.
Хотели уже возвращаться к алтарю, как вдруг Вэй Ин сорвался с места и побежал по коридору прочь. Мы нагнали его уже в дальней комнате-сокровищнице, где он забился в угол и твердил, что там собаки. Мы дружно уверяли его, что никаких собак там нет, а если и есть, то мы их прогоним, - но так быстро было не успокоить панику Вэй Ина.
- Собаки?.. - переспросил Цзинь Цзысюань непонимающе.
- Вэй Ин очень боится собак, - пояснила я негромко.
Лань Ванцзи первым пробрался к Вэй Ину и встал перед ним, склонившись, так что подойти было невозможно, - но я поняла вдруг, что каким бы холодным ни казался Лань Ванцзи во время занятий и тренировок, мало кто сможет успокоить Вэй Ина лучше, чем он. И порадовалась, что у моего младшего брата появился хороший друг. Но всё же удивилась немного, когда Вэй Ин произнёс: "Лань Чжань!" - я не ожидала, что за несколько дней пребывания в Облачных Глубинах они успели стать настолько близки.
Лань Ванцзи сказал, что пойдёт проверить, есть ли в доме собаки, и если да, то прогонит их. С Вэй Ином осталась я, села рядом и взяла его за руку.
- Мы не дадим тебя в обиду, - пообещала я. - И молодой господин Лань - тоже. Всё-таки хорошо, что он здесь, правда?
- Да, пожалуй.
Лань Ванцзи так много знал и умел, и при том совершенно не гордился этим и не ставил себя выше других. А его духовные и жизненные силы казались поистине неисчерпаемыми - или же он умел держать себя так, что о его слабости невозможно было догадаться. Это вызывало даже некоторый страх перед обучением в Облачных Глубинах, раз там делали из людей чистый нефрит.
Вернувшись, Лань Ванцзи сообщил, что собак нет, и Вэй Ин согласился выйти из комнаты.
- Должно быть, местные духи просто хотят нам помешать, вот и показывают нам то, чего мы боимся, - предположила я. - Но это всего лишь наваждения, нужно держаться вместе и не поддаваться им.
- Каждый из нас чего-то боится, - сказал Лань Ванцзи. - Это нормально.
Лань Ванцзи объявил время, чтобы собраться с силами, и я вспомнила, что у меня есть с собой немного семян лотоса, завязанных в платок. Я предложила перекусить, и это было очень кстати. Как будто мы в самом деле были на обычной Ночной Охоте.
И вот мы собрались у алтаря, и Лань Ванцзи попросил нас встать ближе к нему, чтобы он мог слышать наши подсказки. И в этом тоже было проявление внутренней силы: он не стеснялся просить о помощи. Положив перед собой список вопросов, а руки - на цинь, он призвал Гэн Сяо и стал спрашивать его о том, чего тому не хватает для того, чтобы обрести покой. Уверял, что те, чьи судьбы были связаны, встретятся в следующей жизни. Лань Ванцзи говорил долго, до тех пор, пока духовная связь не ослабла и дух Гэн Сяо не ушёл. Это наверняка требовало огромных духовных сил - я слышала, что обычно заклинатель, владеющий техникой игры на цине, способен задать не больше трёх вопросов, после чего его силы иссякают.
Но хуже всего, что Лань Ванцзи ничего не добился от Гэн Сяо. Тот не хотел уходить - его вполне устраивало существовать призраком в своём доме и удерживать обеих женщин в плену. Он просил только дать ему больше времени, чтобы подумать, но времени у нас не было. И это уже начинало злить. Если он не хотел уходить по-хорошему, значит, придётся просто его упокоить, совершив похоронный обряд. Возникла идея похоронить Гэн Сяо и А-Мэй как супругов - Цзян Чэн даже сказал, что у него есть при себе пустые свитки для алтарных табличек.
Но у нас не было тела А-Мэй и тела Гэн Сяо. А-Мэй наверняка умерла за пределами этого поместья, а труп Гэн Сяо мог быть в кладовке среди других тел, - но мы не смогли бы его опознать, мы даже не знали, как он выглядел. В таких случаях используют предметы, принадлежавшие покойным и близко с ними связанные. Первой пришла на ум пропавшая с алтаря шпилька А-Мэй. Цзян Чэн предложил воспользоваться заклинанием поиска, и Цзинь Цзысюань поделился с ним своими духовными силами, что было весьма благородно. Несколько минут спустя шпилька была уже в руках Цзян Чэна, и Цзинь Цзысюань, осмотрев её, подтвердил, что шпилька цела и в ней нет отсутствующих частей. Это была простая, но изящная шпилька с подвеской-листом из нефрита или голубой яшмы.
Что же можно было взять из вещей Гэн Сяо?..
- Его рукопись, - сказал Цзинь Цзысюань. - Свитки, написанные его рукой.
Это была поистине блестящая идея - даже Лань Ванцзи, всегда скупой на похвалу, это отметил. В самом деле, какая вещь может быть ближе человеку, чем его дневник, которому тот почти каждый день поверяет свои воспоминания и мысли?..
Но наше решение могло быть неидеальным. Лань Ванцзи говорил, что не помешала бы очная ставка между Гэн Сяо, А-Мэй и Фэн Ли. Но мы не могли одновременно призвать двоих духов, а Фэн Ли боялась показываться большой толпе людей. Я сказала, что могу попробовать ещё раз поговорить с Фэн Ли наедине.
Я уже собиралась уходить, как вдруг Лань Ванцзи воскликнул: "Осторожно, огонь!" и шарахнулся прочь от святилища, пытаясь загородить всех собой. Мы настолько привыкли доверять его словам, что тоже отшатнулись, и лишь затем, обернувшись, я поняла, что никакой стены огня перед нами не было - только свечи горели, как прежде, да палочки благовоний на алтаре.
Ещё одно наваждение. Лань Ванцзи тоже быстро поверил нам, что никакого огня в доме нет, но несколько мгновений выглядел растерянным и удивлённым, ведь он видел пламя собственными глазами. А из-за случившейся вокруг него неразберихи я не сразу заметила, что Цзинь Цзысюань вновь опустился на скамью у стены - и, похоже, снова видел сон.
В этот раз мне было уже не так страшно, как в первый, когда я не знала, что происходит, но я всё равно поспешила подойти к нему и быть рядом. Вэнь Цин сказала, что я могу идти к лисе и она сама присмотрит за Цзинь Цзысюанем, - но я не хотела его оставлять, не могла оставить. Я могла хотя бы прикасаться к его руке и звать его по имени, прося вернуться к нам, - даже если это не помогало и он ничего не слышал. Цзинь Цзысюань протягивал руки вперёд, и я могла только гадать, что ему снилось, до чего - или кого - он хотел дотянуться.
Когда он очнулся, то выглядел ещё более подавленным, чем в первый раз. Я села перед ним, чтобы видеть его лицо, и почти не смущалась тем, что прикасаюсь к его рукам и даже к его колену. Цзинь Цзысюань сказал, что видел ребёнка из клана Цзинь, с киноварной точкой на лбу, но этот ребёнок не был похож ни на кого из известных ему адептов клана. Ребёнок плакал и спрашивал, почему его бросили, а большая собака его утешала. Ребёнок и собака... могло ли это что-то означать? Что нам хотели сказать этим видением местные духи?..
- Может, это будущее? - предположил Цзинь Цзысюань.
- Будущего не существует, - возразила я. - Оно зависит от наших поступков. Мне кажется, духи просто показывают нам то, чего мы боимся. Должно быть, с родителями ребёнка что-то случилось, - это говорит о том, что вы больше всего думаете о вашем клане и боитесь, что он придёт в упадок, что род прервётся. Это ваше чувство ответственности. К тому же вы добрый человек и не оставили бы ребёнка одного без помощи.
Цзинь Цзысюань поблагодарил меня и встал. Что-то в этом есть, когда твой кошмар - о невозможности прийти на помощь другому... или о ссоре с Вэй Усянем, как если бы Цзинь Цзысюань боялся, что помолвка расстроится. Но думать так было бы слишком самонадеянно с моей стороны.
Я поспешила на встречу с Фэн Ли, попросив не ходить за мной и не прерывать разговор, пока я сама не вернусь. Странно было осознавать, что мне в этом доме ничто не угрожает: лисица меня не тронет благодаря лисьей подвеске от сестрицы Фэн, нюйгуй не вредит женщинам... И при всём этом чем дальше, тем больше хотелось торопиться, чтобы поскорее вызволить остальных из этого дома. Уходя, я заметила, что Лань Ванцзи поделился с Цзинь Цзысюанем духовными силами - вот так бы сразу!..
- Сестрица Фэн Ли, покажись, - позвала я, войдя в покои, где уже виделась с ней раньше.
Лисица очень обрадовалась тому, что я пришла, и сказала, что А-Мэй не даёт ей приблизиться ко мне, насылая иллюзии того, чего лисы боятся: то собак, то огня.
- Так вот чьих это рук дело... а кошмары тоже она насылает?
- Какие кошмары?
- Некоторые из нас видят кошмарные сны.
- Нет, на это она не способна, - ответила лиса с некоторым самодовольством. - У неё, конечно, много сил, но не настолько.
Я рассказала, что мы решили провести похоронный обряд для Гэн Сяо и А-Мэй и упокоить их обоих, и что мне это кажется хорошей идеей. Но Фэн Ли запротестовала:
- Нет, это очень, очень плохая идея!
- Но почему? Он ведь таким образом вернётся на круг перерождений.
- Да, но он будет с ней! С этой ужасной А-Мэй! А я хочу, чтобы он был со мной!
- Он сможет сам выбрать в следующей жизни, с кем он хочет быть, - возразила я.
- Как ты не понимаешь! Если так сделать, и в следующей жизни он тоже выберёт её! Ты ведь тоже кого-нибудь любишь?
- Наверное... да.
- И что бы ты сделала, если бы он решил жениться на другой?
- Я никого не могу заставить полюбить себя.
- А как же построить глазки, повертеть хвостиком?.. Хотя у тебя нет хвостика... но что там у тебя вместо него?..
Я улыбнулась и пожала плечами. Это казалось таким наивным - что тебя могут полюбить и предпочесть только за красивые глазки. Если Цзинь Цзысюань встретит ту, на которой захочет жениться, - разве стану я пользоваться заключённой помолвкой и делать его несчастным?.. Та, кому не достаётся счастья в этой жизни, может ждать следующей и надеяться на неё. Я бы дождалась.
- Ну посмотри на меня, я ведь такая хорошая! - продолжала лисица. - У меня такие пушистые ушки и такая милая мордочка! Почему Гэн Сяо не выберет меня? Разве может он любить эту гадкую А-Мэй? Она ведь его погубила! А я пыталась его спасти!
- Ты очень красивая! - признала я искренне. - Но мужчины не всегда замечают, какая у нас милая мордочка и как сильно мы их любим. Они глупые и иногда любят тех, кто совершенно этого не заслуживает. Я понимаю твои чувства, но не могу заставить его выбрать тебя. Может случиться так, что он выберет А-Мэй.
- Но ты можешь с ним поговорить! Ты можешь рассказать ему, что я лучше, чем А-Мэй, чтобы он выбрал меня! Ты можешь его убедить, уговорить...
- Я не умею разговаривать с духами. Но я могу передать тому, кто умеет, чтобы он рассказал Гэн Сяо, что ты его любишь и хочешь быть с ним в следующей жизни.
- А ещё кто-нибудь может позволить духу Гэн Сяо занять его тело, ненадолго. Тогда Гэн Сяо сам сможет сказать о своём выборе.
- Это может быть опасно, - усомнилась я. - Что если он захочет захватить тело и не выходить из него? Тогда он может стать демоном, и всем от этого будет плохо: и нам, и тебе!..
- Насколько я знаю, демонами становятся не так. Разве что одержимыми... Пожалуйста, поговори с ним! Ну что тебе стоит!..
- Хорошо. Я обещаю, что постараюсь передать Гэн Сяо о твоих чувствах. Я тоже очень бы хотела, чтобы в следующей жизни ты была с ним, но не могу этого обещать. Всё зависит от него.
- Ты такая хорошая! - обрадовалась лисица. - Могу ли я тоже что-нибудь сделать для тебя, чем-нибудь помочь? Чего ты хочешь?
Конечно, мне тоже хотелось счастья, но... опасно доверять такое лисам.
- Прежде всего мне хочется, чтобы мы все благополучно выбрались отсюда живыми и оказались в безопасном месте.
И лиса поделилась со мной своими духовными силами. Это было всегда кстати. Я поблагодарила её, попрощалась и поспешила назад, пока меня не хватились.
- Цзинь Яньли!.. - окликнул меня Цзинь Цзысюань, увидев первым, как я подхожу.
- Как ты её назвал?!.. - переспросил Цзян Чэн.
Наверняка он оговорился. После снов, касающихся судьбы его клана, - немудрено. Но всё равно что-то в этом грело.
- Прежде всего лиса напомнила мне о том, что насильно связывать Гэн Сяо с А-Мэй - не самая лучшая идея, ему это может не понравиться, - сообщила я. - Необходимо, чтобы он сделал выбор сам. А во-вторых, лиса подала мне идею, но она мне совсем не нравится. Она сказала, что кто-то может впустить дух Гэн Сяо в своё тело, чтобы он мог озвучить свой выбор... Но если кому-то и делать это, то мне, раз это моя идея.
Но тут кто-то вспомнил, что над заклинателями с младенчества проводят защитные ритуалы, делающие их неуязвимыми для духов. Я просто не смогла бы впустить дух Гэн Сяо, даже если бы захотела. Вэй Ин предположил, что над ним, сыном слуги клана, ритуалы наверняка не проводились... И как бы мне ни хотелось уберечь его от этой задачи, другого выхода у нас, похоже, не было, и пришлось подтвердить, что он в самом деле единственный, кому по силам стать посредником для Гэн Сяо. Лань Ванцзи позаботился о безопасности: сказал, что нужно что-то для того, чтобы Вэй Ин мог вернуться в сознание, кроме нашего голоса. У Вэй Ина на поясе был колокольчик клана Цзян, и он отдал его мне, после чего сел на пол подле алтаря, положив меч рядом с собой. В моей голове промелькнула мысль забрать меч на случай, если Гэн Сяо всё же перехватит контроль и захочет на нас напасть, но я не стала этого делать: духовное оружие даёт сил хозяину, а нежити к нему так просто не прикоснуться.
Вэй Ин позвал Гэн Сяо, и тот не заставил себя ждать. Чужой мужской голос устами Вэй Ина спросил, чего мы хотим. Мы отвечали, что хотим, чтобы он сделал выбор и вернулся на круг перерождений. И снова он умолял:
- Дайте мне время! Дайте мне ещё немного времени!
- Немного? Ты не мог выбрать прошедшие десятилетия, и ещё столько же не сможешь. За это время мы все умрём, - возразила я. - Прекрати мучить тех, кто любит тебя! Отпусти их!
Цзян Чэн стал говорить, чтобы он вспомнил, что одна женщина хотела быть с ним, а другая хотела освободиться. И вообще-то это было несправедливо. Фэн Ли тоже хотела быть с Гэн Сяо, просто для этого ей нужно было покинуть поместье и завершить свой жизненный путь. И, если уж на то пошло, А-Мэй лучше устроилась. Она-то была уже мёртвой, как и Гэн Сяо, и всё, что ей требовалось для жизни, - это питаться случайными путниками, забредающими в дом. А Фэн Ли была живой, и каково ей было так долго оставаться узницей заброшенного дома, не видеть солнечного света, зелёной травы, бегущих вод?.. Удивительно, что за эти годы она не возненавидела Гэн Сяо, даже не перестала его любить.
- Вы хотите, чтобы я остался с А-Мэй? - спросил Гэн Сяо.
- Мы хотим, чтобы ты выбрал сам. Фэн Ли тоже любит тебя, не меньше, чем А-Мэй, - сказала я. - Она всегда любила тебя, оставалась рядом и старалась спасти.
- Но если я выберу Фэн Ли... А-Мэй ведь будет грустить?
- Конечно, будет. Но если она любит тебя, то примет твой выбор.
- Я ничего в этом не смыслю, - произнёс Лань Ванцзи, - но, кажется, любви не бывает без боли.
- Я не могу выбрать! Не могу! Это слишком сложно! Мне нужно подумать! Дайте мне время!
Казалось, Гэн Сяо вот-вот заплачет, как загнанный в угол ребёнок, хоть и был взрослым мужчиной.
- Ты можешь выбрать обеих - или ни одну из них, - предложила я.
- А разве такое возможно?.. Я никогда не думал об этом.
- Возможно. Ты выберешь свободу, для себя и для них. Тогда вы снова встретитесь в следующем перерождении и сможете заново разобраться в своих чувствах.
- Если ты не можешь выбрать сам, пусть выберет карма, - подтвердил Цзинь Цзысюань.
- Вы хотите, чтобы я выбрал А-Мэй, или чтобы я выбрал обеих? - вновь спросил Гэн Сяо.
- Мы не станем выбирать за тебя. Ты должен выбрать сам. Ты можешь зависнуть здесь, между жизнью и смертью, ещё на десять, сто, двести лет, но от этого ничего не изменится! От этого ты не будешь счастлив! - убеждала я его. - Чтобы что-то началось, что-то должно закончиться. Нужно сделать всего лишь один шаг вперёд - к следующей жизни.
- Чего вы хотите? Я не хочу выбирать, не хочу! Оставьте меня в покое!
Мной начало овладевать отчаяние. Последний шанс утекал сквозь пальцы, и тогда мы все будем обречены на смерть из-за капризов одного мужчины. И в то же время мне начал передаваться его страх, как если бы это я, а не Вэй Ин, сейчас смотрела на мир его глазами. Я почувствовала, как тяжело расстаться, как тяжело решиться уйти в неизвестность, не зная, какое новое перерождение будет уготовано для тебя богами, не зная, доведётся ли снова встретиться и всё исправить.
- Я понимаю, что смерть - это страшно! - сказала я, и слёзы сами собой просочились из глаз. - Но это - всего лишь шаг!
- К тому же, он уже умер, - заметил Цзинь Цзысюань. - Осталось только это принять.
Я видела, что Вэй Ину становится тяжело сдерживать духа, он с трудом дышал. Пора было освободить его от этой ноши. Я стала звать его и звенеть в колокольчик, а Лань Ванцзи начал играть на цине мелодию из Юньмэна - и одним предкам ведомо, откуда он её знал. Вэй Ин открыл глаза - и без сил упал в объятия Лань Ванцзи, который надёжно прижал его к себе. Мы все говорили, что он герой и отлично справился, и вид у него был утомлённый, но довольный. Вот только похвастаться результатами переговоров мы не могли. Гэн Сяо упрямо цеплялся за своё небытие... А уничтожив его, мы сделаем несчастными сразу двух женщин.
Лань Ванцзи предложил упокоить А-Мэй и тем самым лишить Гэн Сяо мук выбора.
- В конце концов, она просто нежить, - рассуждал он. - А нежить полагается упокаивать. Между прочим, она уже убила Лань Дунфэна и ещё ту гору мертвецов в кладовке.
- И у нас есть ещё один веский повод от неё избавиться: она вас ест, - согласилась я. - Упокоив её, мы сможем дольше продержаться.
Я так устала, что уже не сочувствовала ни Гэн Сяо, неспособному определиться и пытающемуся переложить на нас ответственность за свою судьбу, ни А-Мэй, хоть она и была родственницей моей матери, ни даже Фэн Ли, желающей заполучить любовь Гэн Сяо во что бы то ни стало. Прежде всего мы должны были спастись сами, а не жертвовать собой ради них.
Вдруг Вэй Ин вздрогнул и начал медленно, но неуклонно подниматься на ноги, глядя прямо перед собой. Дух вновь завладел его телом - на сей раз без приглашения. Лань Ванцзи пытался его удержать, но дух был сильнее; Лань Ванцзи швырнул боевым заклинанием в воздух перед собой - но едва ли мог задеть наугад духа, который был уже внутри. Вэй Ин медленно пошёл к алтарю. Мне стало очень страшно. Я звала Вэй Ина и боялась, что случилось то, о чём я говорила лисице Фэн: что Гэн Сяо услышал о том, что мы собираемся упокоить А-Мэй, и решил нам помешать, а мы не сможем поднять мечи против одержимого Вэй Ина, чтобы не ранить его тело. Не следовало соглашаться на предложенный лисой опасный способ! Она ведь вовсе о нас не думала, а думала только о Гэн Сяо! И теперь она сможет получить Гэн Сяо во плоти...
Из-за страха я даже не услышала, что произнёс Гэн Сяо перед алтарём.
А потом Вэй Ин упал, и в то же мгновение в дом ворвался свежий ветер из приоткрывшихся ставен.
Лань Ванцзи не дал Вэй Ину рухнуть на пол - вмиг оказался рядом и подхватил его, и Вэй Ин вновь очнулся в его объятиях. Он хотел было встать, но Лань Ванцзи обнимал его крепко, и Вэй Ин смирился - вернее, явно не возражал. Цзян Чэн проверил двери - они больше не были заперты. Гэн Сяо исчез, его проклятие спало с поместья Гэн.
Он выбрал свободу.
Цзян Чэн сел за стол и написал погребальные таблички для Гэн Сяо и А-Мэй. Лань Ванцзи взглянул на них и обвёл иероглифы своей рукой.
- Пожалуй, молодой господин Лань превосходит меня в каллиграфии, - признал Цзян Чэн.
- Полагаю, он всех в ней превосходит, - добавила я.
Прикрепив таблички к алтарю, мы зажгли палочки благовоний и совершили по три земных поклона в память о хозяине дома и одной из женщин, его любивших. Напоследок Лань Ванцзи подошёл ко мне и напомнил, что я должна буду подойти к старейшине Ордена Лань и сообщить о своём проступке для получения наказания.
- Я и так помню об этом, - сказала я.
- Почему это мы должны сами ходить за старейшинами? - возмутился Цзян Чэн.
- Не стоит утруждать старейшин, - заметила я. - Я и так собиралась им рассказать.
Ведь если не рассказать, откуда они узнают о том, какую храбрость, находчивость, выдержку и умение действовать сообща проявили Лань Ванцзи, Цзинь Цзысюань, Вэнь Цин, Цзян Чэн и Вэй Усянь?..
Но что-то мне подсказывало, что нам всем предстоит как следует потренироваться в каллиграфии.
Мы уходили, не оглядываясь. Я испытала небольшой укол совести, что не попрощалась с лисицей Фэн, но надеялась, что она сумеет справиться со свободой и, быть может, проживёт ещё много лет, прежде чем последовать за Гэн Сяо в новое перерождение.
Когда мы вышли, над Гусу уже рассветало.

Итоги и благодарностиИтак, я в первый раз сыграл Яньли, положил начало истории (были фанфики, но это другое). Надеюсь, что всем додал, насколько мог. Да, в финале я вместо "А-Сянь!" сказал "А-Мэй!", переклинило так переклинило Те, кто не знал, что А-Мэй - домашнее имя Сюэ Яна, могли бы подумать, что Яньли зачем-то зовёт нюйгуй...
Отложив пока все восхищённые вопли, должен сказать, что это была отлично сделанная игра. Все загадки и ловушки имели сюжетное обоснование, а не были понатыканы просто так, чтобы слоники побегали. У каждого персонажа был свой кусочек информации и свои уникальные абилки, чтобы дополнять друг друга, и каждый был незаменим. Отдельно прекрасен сюжет, в котором все хороши в негативном смысле этого слова - и две женщины, которые так любили, что убили, и Гэн Сяо, который не мог их отпустить. Но мы всё-таки продавили призрака И я даже не знал, что, предлагая Гэн Сяо "выбрать двоих", я указал ему выход на канон. Теперь очень интересно, какие финалы выбирали игроки на предыдущих прогонах!
Правила также были понятны и уравновешены. Правда, я несколько усложнил сам себе жизнь, когда подумал, что, во-первых, вытянутая нежитью сила не восстанавливается не только целебными травами, но и исцеляющими заклинаниями (не ранение же!), а во-вторых, что, восстанавливая кому-то один хит за счёт духовных сил, отнимаешь один хит у себя. Потом уточнил у мастера и осознал, что хит всё-таки не потеряю. Могу оправдать себя вролингом (в мире заклинателей жизненная сила и духовная не разделяются меж собой, ци и есть ци) и тем, что на моих играх были менее милосердные правила передачи ци методом "отнял у себя - отдал ближнему".
А как классно выглядели все игровые предметы - костюмы и зонт, чаши и шпилька, и алтарь, и игротехнические маски, и баночки с травами!.. Всё это очень способствовало погружению в мир и работало на атмосферу вкупе с обстановкой театра. Театральный подвальчик идеально подходил под антураж мистического поместья, и все помещения играли - так, трупы пахли застарелым табаком, а "Яшмовая дымка" - краской А когда игра сделана с любовью и продумана до мелочей, это очень заразительно и вдохновляюще.
И могу только присоединиться к тому, что верный признак удавшейся по менталитету игры - то, что правильные обращения сами слетали с языка, не задумываясь. Я каждый раз выговаривал "молодой господин Лань" или "молодой господин Цзинь" и только на "вы", какой бы ни была ситуация. Спасибо Арте за возможность почувствовать себя внутри канона, пережить это приключение с выходом вверх. Спасибо соигрокам, вы лучшие!
Спасибо Амарту за Цзысюаня! Это начало истории получилось очень правильным и тёплым. Увидеть друг друга впервые не в официальной обстановке, не на социальной дистанции, не под взглядами взрослых, - а в деле, в опасности, увидеть настоящими. Мой павлин - солнышко.
Спасибо Тохе за Цзян Чэна! Его рассудительность и некоторая независимость были очень верибельны, а то, как он встал на сторону А-Мэй, очень трогало.
Спасибо Мэв за Вэй Ина! Самого каноничного братика с шилом во всего Усяня, раздолбайством и добрым сердцем. Очень рад, что у тебя починился Усянь - потому что любимые персонажи должны воплощаться и радовать! - и очень хотел его видеть и увидел. Надеюсь, доведётся ещё.
Спасибо Ильтин за Лань Ванцзи! Также рад, что позвал, что угадал и попал в дрим, ибо Лань Чжань был чудо как хорош с его неколебимым стоицизмом и готовностью помочь и поддержать. Яньли уверена, что её братец - в надёжных и нежных руках. Вот насколько меня не цепляют вансяни в каноне (всех канонах, и тексте и дораме), на артах тоже не особо, - настолько я каждый раз растекаюсь в лужицу, когда вижу (если вижу, а иногда только слышу)) вансяней на кабинетках. Это какая-то совершенно особая динамика про заботу и защиту, про огромную бережность без нарочитого эротизма, - я не могу, я влюбляюсь в пейринг
Спасибо Феде за героически подхваченную за считанные часы Вэнь Цин! (У нас не было Вэнь Цин с усами! Я не лукист, но Цзян Чэна было бы жалко!)) Я понимаю, что ты уже играла в эту игру и потому старалась не подсказывать, но несмотря на всё это - Вэнь Цин была, и была той самой негромкой, но сильной и решительной девушкой, всегда приходящей на помощь, девушкой с кланом и ответственностью за брата за плечами.
Спасибо Дугласу за Гэн Сяо! Не устану повторять, что ты офигенный игрок и офигенный актёр, и за пару выходов дух Гэн Сяо получился неоднозначным персонажем, одновременно жалким и вызывающим сочувствие, и с таким мощным развитием в финальном выходе к алтарю. (А у меня в голове при этом крутилось "Я выбрал сам, ты выбрал сам...", да что ж такое.))
Last but not the least спасибо Ане за фотографирование - и за бесценную возможность обнять Цзинь Лина после игры! Самая.лучшая.семья. Агрессивно считаю, что хотя бы в одной ветке реальности Цзысюань и Яньли выжили, и гордятся своим выросшим раздолбаем немножко в дядю Вэя сыном, и у них есть собака, и всё хорошо.

Послеигровое пожизнёвое - и посновидческоеПосле игры мы пили вкусный чай, ели печеньки, обнимались и делились впечатлениями, ещё в прикидах, - пока актёры ТеНера собирались на репетицию (и тоже попробовали семена лотоса, а может, однажды и канон захотят попробовать)). Потом переодевались и постепенно расходились. Я утащил с собой Мэв и Амарта - был бы рад утащить до самого дома, но не вышло, но хотя бы ехали вместе, и было это хорошо. Свалившись домой, на Птаху, я очень рано упал спать, и мироздание вознаградило меня самым лучшим сном.
В финале этого сна были звёзды - снова, потому что некоторое время назад мне уже снились созвездия, которые были буквально нарисованными звёздами по небу картинками, как в книжках-атласах. Тогда мне снилось созвездие-Сирин, тот самый силуэт с древнерусских лубков, а в этот раз был огромный, во всё небо от горизонта до зенита, Стрелец - силуэт кентавра, вставшего на дыбы и натягивающего лук. Наверное, я соскучился по летнему звёздному небу - ведь прошлым летом у меня не было ни одной ночёвки в лесу. Заодно подумалось, почему мне не сильно хочется иметь телескоп - хотя он, безусловно, помогает научному астрономическому интересу: потому что звёздное небо прекрасно целиком, потому что к шедеврам живописи не подходят вплотную с лупой, и потому что на небо ты можешь смотреть не один, а у телескопа только один глаз. Всё становится вдвойне красивее, если есть с кем это разделить.
И закончу тоже хорошим. Сейчас меня переполняют любовь и благодарность к мастеру и ко всем участвовавшим в этой истории. Я очень рад и ни на мгновение не пожалел, что она сбылась. И спасибо ТеНеру за приют! (Кстати, в воскресенье 20го я собираюсь туда на Катастрофу, буду рад присоединившимся!)

@темы: friendship is magic, moments of dream, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, демоны по вызову круглосуточно