Когтем на полях — @дневники: асоциальная сеть

четверг, 04 апреля 2013

03:00

Очко!

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

С днём рождения, пёсик!
Неиссякаемого тебе вдохновения, бытия самого радужного, всевластья безграничного,
да не пригорают печеньки на тёмной стороне, цветёт и почкуется вечнозелёная трава!

Именинник! Когда тебя отлавливать и поздравлять?

@темы: friendship is magic

URL

02:43

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Узбек (201?)
Театр им. Йозефа Бойса и Сахаровский центр (Москва)
Почему в степях Российских жанр стенд-апа, никак не менее полувека существующий на западе, подменён Камеди клабом, на самом деле мутировавшем вовсе не из театра, а из "Аншлага" Петросяна, - не совсем понятно. Не то потому, что публику берегут от социальных тем, неизбежно затрагиваемых подлинным стенд-апом, не то потому, что откровенный разговор человека с человеком в принципе несвойственен нашей сцене. В спектакле "Узбек" - монологе от первого лица - словосочетание "непонятно почему" повторяется невольным рефреном: бюрократическая машина абсурдна по природе своей, а смысловые части истории отмерены именно документами. Хронологически переходя от одной полученной им бумажки к другой, рассказчик протягивает их слушателям, предлагая передавать из рук в руки.
Актёр и режиссёр Талгат Баталов - рассказчик увлечённый и остроумный, и эпопея о получении им российского паспорта также получилась увлекательной и смешной. Переходя в своём повествовании из инстанции в инстанцию, он обходит сидящую кругом публику, заставляя изрядно повертеть головами. Строго говоря, Талгат - не узбек, а татарин, так и записано в его узбекском, зелёном паспорте. Вслед за знанием о том, что все документы в Узбекистане зелёные (непонятно почему), мы постепенно получаем прочую информацию: полицейское государство (по два мента на одного гражданского), уже 20 лет как правящий президент, которому хорошо за 80 и который не то жив, не то нет ("У вас что, выборов нет? - А у вас, что ли, есть?"). В Ташкенте могут побывать не все, но почти все бывали в Москве, а кто не бывал - смотрит НТВ и боится за живущих в Москве родственников. Талгат зачитывает письмо отца, который не доверяет не только интернету и телефону, но и почте - и потому письма передаёт с оказией: простые - поездом, срочные - самолётом.
Первый не-зелёный документ нашего героя был голубым: русский военный билет. Чтобы получить его, а долг новой родине не отдавать, в Тверской области, куда поначалу десантировался эмигрант, достаточно было по совету друга собрать "набор" (2 бутылки водки, 2 бутылки коньяка, конфеты непременно "Совершенство") самой важной тётеньке в комиссии (широкая узбекская душа притаранила 10 наборов) - и вот уже здоровье призывника ухудшается с каждым следующим врачом всё сильнее.
Читать дальше!Чтобы отказаться от узбекского гражданства в Узбекистане, нужно написать президенту. Лично. С объяснением мотивации. Конечно, он ещё ни разу никому не ответил. Зато в России тебя за 40 минут избавит от гражданства любой нотариус - вот получить гражданство гораздо сложней. А поскольку спектакль всё-таки документальный, Талгат вместе с автором текста Екатериной Бондаренко озаботились решением вопроса: почему таджикам труднее всего получить российское гражданство? Почему, если в Таджикистане арестовывают двух российских лётчиков, Россия сразу бросается депортировать каких-то узбеков в Туркмению, каких-то российских же граждан в Таджикистан, и ещё каких-то таджиков - в Липецкую область? Для этого обратились к некоему таджикскому правозащитнику и записали его речь.
Правозащитник о таджиках особенно не говорит - быстро переходит к тому, что единству России угрожают "так называемый Навальный" и прочие "евреи", которые после тридцатитысячного митинга садятся на самолёты и улетают обратно в Тель-Авив, потому что у Америки есть план "уничтожить державу". "Каждый третий" в Москве - "еврей", но Путин (он "хороший", потому что "военный всегда умнее всяких остальных священников и инженерОв") уже всё знает и непременно устроит геноцид, чтобы спасти страну. Так стало немножко понятней, почему плохо живётся таджикам.
Временно зарегистрировали Талгата в настоящей деревне, в настоящей деревянной избе с настоящей печью, на которой он и спал, придавленный "всеми кошками деревни". Каждое утро радушный хозяин выставлял литр самогона и кальян, чем устроил гостю запой с полной невозможностью дойти до паспортного стола. Проснуться раньше не получалось, и однажды пришлось вовсе не ложиться, чтобы успеть улизнуть. На каждую тверскую чиновницу с "химическим облаком" на голове зарегистрирована собственная фирма, занимающаяся... печатанием на компьютере. Если требуемую бумажку ты напечатал дома сам, её не примут - тогда как бумажку с прилагающимся чеком из фирмы сразу положат в папку, не посмотрев. Но самое сложное - пройти "я-только-спросить" мимо культурной очереди мигрантов, некоторым из которых предстоит ждать месяцы и годы. Для таких наглых из кабинета предусмотрен чёрный ход на задний двор - дабы вовремя унести ноги.
После таких мытарств стремление навстречу российскому паспорту может и пропасть - тогда помогает узнать, что кому-то ещё хуже: от земляка Талгат услышал историю его племянника-плотника, которому не удалось сдать отпечатки пальцев... из-за отсутствия некоторых пальцев. Встаёт ещё один вопрос: почему над узбеками проще всего издеваться? - на сей раз слово берёт узбекский правозащитник. Его речь посвящена тому, что 20 лет бесправия сделали узбеков неспособными бороться за свои права, а привычку давать взятки возвели в степень национальной традиции, которая на российской земле только расцветает - чем и пользуются все кому ни лень, так что узбеки таким образом сами провоцируют формирование коррупционной системы. Сам правозащитник на родину вернуться не может, а Россия не предоставляет ему политического убежища - вместо того, чтобы поддерживать русских людей в других странах, она поддерживает азиатские диктаторские режимы, которые ждёт судьба Хусейна и Каддафи.
И вот заветный красный паспорт получен - но Талгат его по рядам не пускает: этот документ "запрещено передавать третьим лицам". В финале он рассказывает, почему решил покинуть Узбекистан: из-за множества нелепых запретов. Мало того, что во время движения президентского автомобиля по улице на ней не должно находиться ни одного человека - полицай каждого пешехода затолкает хоть в ближайший подъезд, хоть под мост, лишь бы тот не попался президенту на глаза. В Узбекистане запрещены хип-хоп (потому что музыка "грязных американских кварталов") и рок-музыка (потому что "все рок-музыканты - сатанисты"). Существует внушительный список запрещённых фильмов, в который вошли все фильмы про зомби, немало классики, "300 спартанцев" и "Все умрут, а я останусь".
Напоследок зрителям демонстрируется эпизод из узбекского фильма советских времён, посвящённому семье, усыновившей множество советских детей, оставшихся без родителей. Когда-то прабабушку и прадедушку Талгата также эвакуировали в Ташкент, их приютили, выкормили и воспитали узбеки, не дав погибнуть. Достаточно веское основание, чтобы татарин с российским паспортом мог называть себя узбеком.

Сегодня я опять буду спать не больше трёх часов, и завтра у меня снова два спектакля почти подряд. А я больше всего хочу один день не выходить из дома никуда, кроме как с собаками, не читать ничего кроме комиксов и не писать ничего, кроме игровых постов. И ещё очень хочу кого-нибудь пообщать, когда будет время, мимими?.. :small:

Пятиминутка нытья окончена, прилагаю извинения всем, кому не ответил в комментах/в аське, кому не пишу посты и не даю фидбэк. Сами видите - вашпокорный принадлежит не себе, а фестивалю, и работа его косплеит снежный ком - "сделай одно дело и два отложи на завтра, завтра появится ещё два, сделай одно..." и далее по кругу. :umer:

@темы: all the world's a stage

URL

среда, 03 апреля 2013

05:29

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Да, одним дневным спектаклем дело не ограничилось :shuffle:

Лёнька Пантелеев. Мюзикл (2012)
Театр юных зрителей им. Брянцева (Санкт-Петербург)
Мурка в кожаной тужурке
Впервые появившись на родине Робин Гуда, вор с принципами Мэкки-Нож был привит Брехтом на германскую землю, и вот шествие сюжета по миру продолжилось пьесой Константина Фёдорова и мюзиклом Диденко и Дрейдена. Место и время действия - двадцатые годы прошлого века, эпоха НЭПа, мифологизированный облик которой включает и налётчиков, и бордели, и нищенствующих всех мастей. Декорации - дань конструктивизму и гигантомании: высокие белые стены с металлическими скобами, поворачиваясь разными углами, напоминают айсберги, позади которых время от времени проплывает конструкция с пароходной трубой и огромным вращающимся колесом. Пролог сходу берёт бродвейский размах - между картонными фигурками богача и попа марширует массовка, затем под прицелом солдат выворачивает костюмы на красную изнанку и штурмует пьедестал с картонным царём. На каждом гражданине новообразовавшегося союза - футболка со звездой, хореография - в духе парадов физкультурников. Призрак коммунизма бродит по сцене в чёрном костюме, с набелённым лицом - программка называет его Чёрным капитаном. Он конвульсивно танцует под любую музыку - исступлённо пластичный, преувеличенно чувственный, бесполый вампир.
Здесь для каждой социальной группы находится свой знаковый шлягер, который перепевается в духе мюзикла. Вне масс только наш главный герой - Лёнька Пантелеев, ухоженный улыбчивый юноша. Он танцует как стиляга, протягивает Полине кольцо - словно револьвер наставляет, и он же заправляет бандой гопников с бутафорскими накладками "мышц" под одеждой. Лёнька "грабит только буржуев" и возвращает нищему отобранные у него часы - а тот спешит в комиссионку, где заправляет отец Полины. Харизматичный папа нищих Пичугин скупает краденое - и каких только кадров нет в его притоне: фальшивый слепой и общипанный солдат, падшая декадентка и блаженная кликуша, гость с Ближнего Востока и жалостливая девочка... Все они готовятся поживиться на праздновании годовщины революции, но страж порядка Смирнов ставит условие: выдать ему бандитов. Решение дочери выйти за Лёньку замуж - родителям радость: после расстрела супруга его "имущество" достанется ей.
Читать дальше!Свадьбы у Лёньки - любимое хобби: преданные члены шайки дарят ему добычу и демонстрируют свои таланты. Приводят попа, который, убедившись, что религиозная церемония Полине не нужна, деловито снимает рясу и превращается в юриста, регистрирующего брак. Приходит и Смирнов - закадычный друг, с которым вместе "делали революцию". Забыв о невесте, всё лихое братство устраивает пляски с шашками - и есть в этом момент абсолютно махновского счастья. Вот только Смирнов, позавидовав свободе приятеля, всё же возвращается на службу, а молодожёны остаются наедине. Пантелеев-идеалист, мечтающий купить белый пароход и уплыть на нём навсегда, к светлому будущему и свободе... Но его романтические чувства больше похожи на заискивание, а представления о свободном обществе преимущественно сводятся к идее "жить как аисты", которые каждый год находят себе нового партнёра. И эта идея Полине явно не нравится.
Явно не из наивности она выдаёт родителям близкие взаимоотношения Смирнова и Пантелеева - и, угрожая Смирнову написать об этом куда следует, Пичугины заставляют его взять стопку доносов на Лёньку. Полина, конечно, предупреждает благоверного - но на свой лад: уговаривает его скрыться и берёт управление бандой на себя. С атаманшей во главе банда продолжает заниматься грабежами, но вскоре у Пичугиной появляется ухажёр, рискнувший обмолвиться о сентиментальной привычке Пантелеева захаживать в бордель - и тут же под дулом револьвера выложивший все подробности. Борделем открывается второе действие: из-под колосников спускается огромная кровать-батут под красной растяжкой с лозунгом "Свобода! Равенство! Любовь!", Пантелеева встречают барышни в блондинистых париках, а вездесущий призрак коммунизма расхаживает в чёрных чулках вместо брюк. А затем это второе действие скатывается в череду ложных финалов с утомительно повторяющимися мизансценами: все кому не лень целят друг в друга из револьверов.
Пантелеев жаждет встречи с "первой любовью" - так вора тянет на место первого преступления. Она, Анжела, после рождения мёртвого ребёнка немного не в себе. Вламывается Полина, а за ней и Смирнов: это Анжела сдала ему Лёньку. Выстрелить в Анжелу Полине не позволяют, и Лёньку уводят под конвоем в тюрьму. Финал? Не тут-то было! Его навещает беременная сестра Смирнова - ещё одна пассия, и две дамы на глазах у довольного Пантелеева устраивают бои без правил. Утащив у Смирновой револьвер и заставляя с его помощью туповатого заикающегося конвойного Зябу его отпустить, Лёнька случайно его застреливает. После всех гремевших в спектакле выстрелов в воздух этот - беззвучный: просто бес-Чёрный капитан толкает Лёньку под руку и рассыпает кровавые брызги красными лепестками.
Удирающего Лёньку преследует невесть откуда подоспевший Смирнов - зачем-то с потерпевшим Зябой на плечах, которого зачем-то бросает на авансцене. Неожиданно взяв на себя роль резонёра, Смирнов уходит в зрительный зал и как бы от лица народа обвиняет Пантелеева, однако не арестовывая, в том, что его мечта неправильная, жить надо сегодняшним днём, и вообще хватит играть в политику, которая людям не нужна, - и при этом через слово тычет собеседника носом в первый на его счету труп. Сам Смирнов уверен, что политикой не занимается - и это не вызывает в нём никакого противоречия с тем, что идти служить в угро его никто не принуждал. Есть мечта свалить на пароходе - вали, говорит он. В этот момент действительно хочется свалить. Но и это - ещё не финал: Лёнька на свободе, и Лёнька назначает свидание.
Уже прибрав под каблук Смирнова, Полина прибывает первой и, отпугнув револьвером Смирнову, отдирает от загрустившего Лёньки труп Зябы, который он таскал на спине. Умело возродив в нём веру в белый пароход, она узнаёт, где он прячет общак. Смирнова возвращается с братом - и Пантелеева снова арестовывают в присутсвии всех троих (и Анжела подоспела) жён, составивших трогательный кордебалет, речитативом цитирующий его проповедь об аистах. Думаете, финал? Вовсе нет: теперь Лёнька сидит привязанным к стулу, вспоминает череду всех предавших его, а Смирнов безуспешно выколачивает из него признание о месте схрона общака. После допроса его лицо залито телесериально-малиновой кровью, а Полина обматывает его голову бинтом. Теперь она носит чёрное декольтированное платье и курит - видимо, по мнению создателей спектакля вконец опустившиеся женщины выглядят именно так.
И нет, это не финал! Чёрный капитан раздевается до ночной сорочки и оказывается белокурой бестией. Смирнов на руках уносит товарища на казнь, на которую собрался весь народ, пренебрегая годовщиной революции. С петлёй на шее Лёнька поёт "Крутится-вертится шар голубой". И, наконец, почти финал: неожиданно появляется Ленин и объявляет амнистию, то есть заменяет повешение на расстрел. Приговор исполняет белокурая, выдёргивая из его пиджака красные платочки. Не обошлось и без пролога - последнего и решительного номера от пассажиров-физкультурников развалившегося парохода: видимо, так посмертно исполняется мечта Пантелеева.
После второго действия мюзикл, начавшийся так бойко и зажигательно, но спустивший всё на тормозах, не оставляет в памяти ничего, кроме скромного обаяния тюзятины (не обошлось без настойчивого побирательства денег в шапку, без подсадной утки в ложе). Злодей из Лёньки никудышный, но и мученика не получилось - безответственный, легкомысленный мальчишка бесконечно далёк от народного героя. Перспективный сюжет обернулся очередной сказкой на тему "все бабы дуры, а мужики козлы". Будьте моногамны, детишки, и не раскачивайте лодку.

@темы: all the world's a stage

URL

02:45

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Снеговик (201?)
Театр кукол им. Образцова (Москва)
Этот удивительный спектакль заставляет вспомнить о тех временах, когда весь театр целиком можно было носить с собой - и играется он в очень маленьком пространстве музея, в окружении старинных кукол. Художник Евгений Шахотько создал увеличенную копию механической музыкальной шкатулки - чего в ней только нет, если её открыть! На вращающемся металлическом диске нарисовано небо - за один оборот день сменяется ночью, а насечки-отверстия становятся звёздами: сквозь них мерцает свет фонаря. На "заднике" - совершенно брейгелевский зимний пейзаж, оживающий в руках актёра Андрея Нечаева: по льду замёрзшего пруда скользят крошечные фигурки, со снежной горки скатывается деревянный мальчишка на санках, которого кукловод-сказочник, кажется детям, только что выточил из деревянного чурбачка, а опилки превратились в сыплющийся снег. Здесь голые деревья - покрытые инеем ветки - могут склоняться от ветра, сани проезжают с позвякиванием колокольчика, а кружащаяся пара разговаривает по-французски: один актёр играет за всех персонажей на виду у зрителей, дурачится и шутит - именно так, как привычно детям.
За створкой оказывается главный герой - тряпичный Снеговик. В будке напротив - косматый цепной Пёс с седой мордой, который однажды рассказывает свою историю. Щенком он жил в господском доме - и другая створка, дом со светящимися окошками, поворачивается к нам внутренней стороной. Комнаты-этажи выполнены так кропотливо, что разглядеть каждую деталь можно только вблизи: в детской покачивается колыбель, ниже - мальчик качается на лошадке, внизу взрослые мужчины читают газеты и курят трубки - все три поколения. А чтобы показать каморку ключницы, куда сослали выросшего пса, достаточно... протереть гладь озера рукавом, как запотевшее стекло. Внутри - объёмная монохромная панорама, по которой скользит силуэт - тень старушки-хозяйки. В центре красным огоньком светится печка - старый Пёс говорит, что нет большего блаженства, чем лежать рядом с ней.
Влюблённая парочка - тоже деревянная, живо напоминающая иллюстрации к сказкам Андерсена и ещё немножечко Шагала - сидит прямо на краешке неба. Снеговик начинает мечтать - и на их месте появляются фигурки снеговика и печки. Его сердце загорается огоньком, бросая на снег разноцветные зайчики, но Пёс старается их задуть: глупая мечта, ведь всем известно, что рядом с печкой снеговик растает. К тому же ему никогда не сдвинуться со своего места. А погода и так, того и гляди, переменится... Ещё одна из жестоких и нежных историй Андерсена, у которого в день спектакля как раз день рождения. Начинается капель, на озере вертится водяная мельница, на деревья прилетают грачи - а снеговик оседает, опускается к самой земле. Из леечки льётся вода в лужу с нарисованным на дне отражением облаков, похожих по форме на снеговика и печку, а дети могут запустить в неё кораблики, сложенные из настоящих датских газет.
Читать дальше?А сказка не закончилась - она только начинается: там, где раньше стоял Снеговик, находят кочергу - её когда-то мальчишки воткнули в снег как основу для снеговика, чтобы он не развалился. Именно она, оторванная от печки, стала его сердцем, так скоро после его рождения затосковавшим. Это у взрослых всё слишком просто: снеговика - к снеговику, печку - к печке, так положено, так правильно, так естественно. Детей ещё можно научить мыслить по-другому - и великий волшебник Андерсен учит, что любят не тем и не то, что снаружи, а тем и то, что внутри. Любит не тело, приросшее к земле, уязвимое, недолговечное и приближающееся к неизбежному концу, - любит душа, остающаяся и тогда, когда видимая оболочка исчезнет, уйдёт водой в землю.
Нет, мы не увидим, как кочергу, по весне ставшую мачтой для кораблика, отнесут и поставят возле печки. И не увидим, как мёрзнущего Пса снова впустят в дом. Андерсен не сочиняет хэппи-эндов, вместо этого он дарит бесценную возможность верить. И раз уж избитая формула про "вторую половинку" стала орудием предрассудков в руках взрослых материалистов, давайте представим, что, приходя в жизнь, мы не половину свою ищем - а маленькую, незаметную для других часть себя, скрытую в ком-то другом. Самую главную часть - своё сердце.

@темы: all the world's a stage

URL

вторник, 02 апреля 2013

03:20

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Путешествие Алисы в Швейцарию (2012)
Театр им. Пушкина (Красноярск)
Закрой за мной дверь
Своё высказывание о проблеме вокруг эвтаназии в родной Швейцарии один из самых востребованных немецкоязычных драматургов Лукас Берфус уложил в одноактную пьесу. Никакого антуража, кроме стульев, она не требует, поэтому режиссёр Олег Рыбкин добавил только неподвижные камеры, фиксирующие крупным планом лица героев и передающие их на два экрана по бокам от сцены. На экране-заднике перед зрителем буквы складываются в ремарки, поясняющие, чей диалог или монолог сейчас состоится. Однако и такой минимализм оставляет актёрам возможность играть - а играть такое, должно быть, психологически тяжело, к тому же зрителю, заразившемуся их эмоциями, это может помешать обдумывать текст. Но обо всём по порядку.
К доктору Густаву Штрому, бескорыстно помогающему людям уйти из жизни, приходит безнадёжно больная Алиса. Рукава серой толстовки свисают ниже ладоней, капюшон скрывает половину лица, голос безразлично-заторможенный - в её жизни давно нет ни действий, ни мыслей, ни чувств. Но для того, чтобы поехать в Швейцарию, ей необходимо согласие матери, Лотты. И Алиса, и Лотта - смертельно уставшие люди, в том числе и друг от друга, но Лотта сначала не верит в серьёзность намерений дочери, а затем встречает их в штыки. Типичная картина: навязывание поверхностное решение проблемы ("сходи на курсы французского, познакомься с женщинами, мужчинами"), эгоизм ("а ты обо мне подумала?"), социальная зависимость ("что люди скажут?"). Лотта настолько привыкла регулярно пресекать попытки самоубийства Алисы, что воспринимает это как рутину, а не тревожный симптом. Доктор вынужден объяснить ей, что рано или поздно попытка увенчается успехом.
Лотта не может предложить достойной альтернативы, и ей остаётся только смириться. Тем временем у Густава появляется ассистентка - молодая идейная Ева, которую восхитила его статья о радости освобождения людей от страданий - и ещё один пациент, англичанин Джон. Джон тоже болен, но непроизвольно продолжает цепляться за жизнь: во время первого визита - выпивает виски и отказывается всю загробную вечность провести в похмелье, во время второго - рассказывает историю о своей кошке и предлагает вернуться с магнитофоном, чтобы записать и опубликовать его воспоминания. Жена, уже выбросившая его кружку, удивляется, почему он медлит, а у него появилась цель жизни: возможность беседовать с доктором, всегда готовым его выслушать.
Читать дальше!В преддверии смерти каждая мелочь жизни приобретает исключительную ценность - и на Алису встречи с Густавом также оказывают терапевтическое воздействие. Толстовка исчезает, и она даже покупает красное платье, в котором хотела бы умереть. Она совершает экскурсию на круизный лайнер, радуется вкусу бутерброда с рыбой... и даже предлагает Густаву вместе отправиться в отпуск на море. Но тут вмешивается Ева, напоминая ему, что взаимоотношения между ним и Алисой должны оставаться исключительно деловыми. Похоже, Алиса несколько разочарована. Но стоит ли здесь видеть драму про "счастье было так возможно"? У жизни нет сослагательного наклонения.
Густава Штрома лишают лицензии - в нарушении профессиональной этики его упрекают те, кто предпочитает врать о том, что надежда ещё есть, пациентам, всё существование которых измеряется агонией в грязных пелёнках от одной дозы морфия до другой. Теперь Густав вынужден использовать легальное лекарство, требующее от пациента надеть пластиковый пакет на голову. СМИ изображают этот метод как злодейское удушение, и это пугает даже домовладельца Вальтера, всегда поддерживавшего доктора, по соседству с которым никто не желал снимать комнаты - но не останавливает ни Джона, ни Алису. Джон прибывает первым - это уже третье его путешествие из Англии, он уже не может ходить самостоятельно и недели через две умрёт сам. Он признаётся, что боится умереть - но всё же принимает смертельное питьё.
Алиса нервничает. Алиса, похоже, до конца не понимает, что собирается совершить нечто неизбежное, болтая о блюдах в меню швейцарской забегаловки и предлагая Густаву их попробовать. А Густав, похоже, слишком вымотан своей работой, чтобы замечать её колебания - спохватывается, только когда она торопливо хватает и выпивает залпом стакан с препаратом. Вскоре оказывается, что женщина, давно звонившая доктору и каждый раз откладывавшая процедуру, - это Лотта. Теперь, после смерти дочери, она наконец решилась, и к ней приезжает Ева. Но ожидание чужой смерти в соседней комнате становится для Евы непосильным - и она покидает Густава.
Он готов избавить людей от грязи, боли и бессмысленности медленного умирания, он готов ради этого проводить многие месяцы в тюрьме - и всё же Густава преследуют ненависть, непонимание и одиночество. Почему право на смерть по-прежнему не является неотъемлемым? В древней Греции свободного человека уважали настолько, что убивать запрещалось даже приговорённого к смерти - вместо этого ему предлагалось лишить себя жизни самостоятельно. Зато для раба попытка самоубийства была наказуема - как посягательство на порчу хозяйского имущества. Впоследствии идея о том, что рабами - бога, короля и далее - являются все люди без исключения, наложила запрет на добровольный уход из жизни. Таким образом и смерть, и жизнь стала насильственной. А может ли жизнь быть в радость, когда из права она превращена в обязанность?
Суеверный страх перед смертью не знает логики, он видит в докторе убийцу. И, возможно, даже в дежурно настойчивом "расслабьтесь" кто-то усмотрит давление на пациента, тогда как спокойствие, напротив, удержит оного от слишком поспешных действий, - в этом ещё один страх: страх перед самостоятельным принятием решения. Каждый противник Густава Штрома хочет и ждёт, чтобы его уговорили или отговорили - тогда можно подчиниться, сложить ответственность на другого. Они просто не в состоянии поверить в то, что рукой пациентов никто не движет - потому что сами давно забыли, каково это: сделать выбор. Зато решать за других легко и просто: запретить - и нет больше страха. А если бы законы об абортах писали не мужчины, а женщины; законы об эвтаназии - не молодые и здоровые, а отчаявшиеся обитатели хосписов - всё выглядело бы иначе.
Древнегреческий философ, сказавший: "Дверь открыта!", сам был рабом. Бессмысленно призывать выйти того, кто желает остаться, - и никто не обязан непременно воспользоваться этой дверью. Достаточно знать о том, что она есть - в любой момент есть выбор между бытием и небытием, который и придаёт ценность нашей жизни. В котором и заключается свобода.

Завтра у меня детский спектакль в 12 или в 2, потом мюзикл в семь, в промежутке можно составить мне компанию за чай-кофе. :shuffle:

@темы: all the world's a stage

URL

понедельник, 01 апреля 2013

04:12

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Одним десятиминутным спектаклем с обсуждением дело уже-вчера, конечно же, не ограничилось - в восемь начался следующий.

Двое в твоём доме (2011)
Театр.doc (Москва)
Забирай свои игрушки
Финская премьера спектакля - основанного, как всё в театре.doc, на документальных событиях - состоялась по свежим следам президентских выборов в Белоруссии в 2010 году. Синопсис знакомит нас с бесстрастной статистикой: было зарегистрировано 10 кандидатов, но действующий президент Лукашенко был переизбран, а результаты традиционно не признаны международными наблюдателями. Акция протеста была разогнана силами внутренних войск и спецназом, было задержано 639 человек, из них 22 проходили по уголовному делу, включая семерых уже бывших кандидатов. Четверо кандидатов получили сроки: Санников - 5 лет, Статкевич - 6 лет, Рымашевский - 2 года условно и Некляев - 2 года с отсрочкой на 2 года. Именно Владимир Некляев стал героем спектакля.
После предварительного тюремного заключения он вернулся под домашний арест - и отныне вынужден сосуществовать в маленькой квартирке (план жилища с указанием метража служит задником) с тремя КГБ-шниками, посменно дежурящими так, чтобы в доме постоянно находилось двое. Сам Владимир - инженер среднего возраста, интеллигент-инфантил, пишущий стихи и прозу - хочет обращаться с незваными соседями "по-человечески", а его типичная строгая мамочка-жена пытается "воспитывать" хамов, входящих в комнату без стука и бросающих мусор на пол. Холодная война поначалу комична: Ольга Некляева мстительно врубает погромче попсу - несчастные парни от отчаяния затягивают хором Шевчука. Едва оккупанты садятся смотреть матч - она переключает на сериал. Не зря она сравнивает себя с кошкой: за личную территорию она готова бороться до последней капли крови.
Осознавая постыдность своего занятия, самый младший из надсмотрщиков по общей милицейской привычке подслащивает речь уменьшительно-ласкательными: пунктик, футбольчик. Но Некляева, со своей манией порядка и контроля, и не замечает, как сама переходит на лексику карательной инстанции: тарелочки, чайнички - всё должно стоять на своих местах. Прекрасно приспособленная к существованию по законам джунглей - кто сильнее, тот и прав, она сразу же чует слабину: с нежной улыбочкой хищника набрасывается именно на среднего КГБ-шника, самого сознательного из всех, даже готового из вежливости к хозяевам протирать унитаз после своих коллег. Бьёт "тарелочки" об пол, выливает на противника ведро грязной воды... прибираться приходится покорному супругу. За уборкой Владимир и КГБ-шник начинают было разговаривать по душам - но стоит арестанту подойти слишком близко к входной двери, как собеседник валит его лицом на пол. Потому что пунктик шестой. "По-человечески" - не получается. А если и "по-ихнему" - не хочется?..
Читать дальше!"Тюрьма похожа на детство", - говорит Владимир. Утром подъём, зарядка, завтрак, до самого вечера нечем заняться, прогулка среди себе подобных, отбой, ночью свет зажигать нельзя... писать невозможно, потому что для творчества необходимо личное пространство, а у ребёнка и у заключённого нет ничего своего. И на огромной части земного шара детей по-прежнему не считают за людей - нет прав, нет безопасности, нет голоса. На огромной части земного шара ко всем людям относятся, как к детям, несамостоятельным и наразумным, да и сами люди привыкли жить, как в песочнице, отнимая друг у друга лопатку и ябедничая - многим вполне комфортно в тюремных условиях вечного детсада. На огромной части земного шара не умеют видеть чужую личность, не умеют уважать и сотрудничать - умеют только запрещать и разрешать. Ты можешь быть послушным, можешь обойти запрет, можешь даже избежать наказания. Но как забыть о том, что тебя не принимают за свободного человека? О том, что твой дом для кого-то - пустой звук?
Государственная система умело разжигает ненависть между своими гражданами: достаточно одних поставить в положение осаждённых, других - в положение захватчиков поневоле. Даже театр уже ощутил на себе подобную политику. Кто-то ещё верит в возможность диалога, но, например, старший КГБ-шник в спектакле твёрдо убеждён в наличии врага, на которого его натаскали. Когда младший признаётся, что его жена голосовала за Некляева, старший вырубает его одним ударом - "играть в демократию" не положено. Другому, высказавшему симпатию к подопечному, он советует уволиться и не позорить честь мундира. Логика общественных взаимоотношений попросту не работает там, где внедрены схемы насильственной иерархии. Принципы заменены животным подавлением и подчинением. И когда Некляева отпускают из зала суда домой, Ольга пользуется изменившейся расстановкой сил, заставляя КГБ-шников навести порядок в квартире. Рабы и хозяева поменялись местами.
"Мы победим потому, что мы нормальные", - пишет Дина Годер. Но нормальна ли в спектакле Ольга Некляева, с гордой радостью расписывающая иностранной журналистке злоключения своего мужа (её мальчик пострадал за правду, такой молодец!), объясняющая ей сложившийся в стране климат - и ненавидящая её же за то, что ей "всё пофиг, кроме йогурта и мюсли"? Нормально ли самоутверждаться за счёт положения жертвы, причём самоутверждаться агрессивно? Положительных героев здесь нет, и от этого особенно страшно. Автор пьесы Елена Гремина видит причину отсутствия героя в лояльности к насильникам, однако это не совсем верно. Героизм не в том, чтобы повесить угнетающего тебя на столбе, а в том, чтобы не позволять себя угнетать, подойти как к равному к бывшему барину.
Ольга Некляева испытывает удовлетворение, отыгрываясь на тех, кто ронял её чайник и ел её печенье, - и потому финальная сцена, словно изображая её фантазии, комически-эротична: трое КГБ-шников врубают пеномашину и танцуют с обнажёнными торсами. Сегодня ты меня, а завтра я тебя - мир вокруг нас неустанно решает вопросы доминирования, пока где-то в далёком цивилизованном мире нет "таких же" - есть "разные", сосуществующие в согласии. С йогуртом и мюсли вместо наручников и дубинок.

@темы: all the world's a stage

URL

02:34

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

А сегодня я не смог встать утром, решил забить на конференцию и поспать ещё полтора часа, и мне приснился Папа. Который Римский. :facepalm:

Без портретного сходства с прошлым или нынешним, просто абстрактный. Причём во сне я был в метро с двумя бывшими солицейницами - мы загулялись допоздна и я торопился не то домой, не то в театр, но всё плутал и плутал по станциям. Тут-то я и увидел делегацию какого-то африканского государства, которая, как я знал, ехала на встречу с Папой и тем самым затрудняла работу подземки. Делегаты, конечно, были не в шкурах и с копьями, но в очень ярких и пёстрых одеяниях - и они толпились перед эскалатором, не решаясь на него взойти. :gigi:

Я поднялся по соседнему, не работающему (и почему-то проигнорированному ими) эскалатору и вскоре увидел Папу. Он сидел на полу в какой-то йоговской позе с голыми коленками, а выше коленок - в белом, и позади него на почтительном расстоянии квадратом стояла небольшая толпа, тесно сомкнув ряды. И я сказал солицейницам, что никогда раньше не видел Папу так близко (нас разделяло что-то вроде стеклянной стены). Как будто вокруг меня все уже насмотрелись с расстояния вытянутой руки :rolleyes:

Солдат (2011)
Театр.doc (Москва) и театр Post (Санкт-Петербург)
Перед зрителями - стена, стул с брошенной на него солдатской формой и дверной проём, за которым открывается коридор. Виден перпендикулярный проёму вход в кухню, из которой падает полоса света; дальше по коридору слышится шум воды. На стену транслируется видео с камеры в ванной, где моется человек (он виден нам по пояс, пахнет гелем для душа). Затем Солдат (так, согласно названию, мысленно называет его зритель) выходит из ванной, вытирается и повязывает полотенце на бёдра. Идёт на кухню, пропадая из поля зрения, теперь шумит вода в раковине, постукивают столовые приборы. Солдат наливает воды из электрочайника в чашку (кофе?) и появляется перед публикой - прошло 10-15 минут спектакля. Бегает настороженным взглядом и произносит: "Солдат пришёл в увольнительную. Когда пора было возвращаться в армию, он никуда не пошёл".
Читать дальше!Эти две фразы - и есть пьеса Павла Пряжко, который сначала хотел написать большую историю с сюжетом и несколькими персонажами, но понял, что всё остальное - лишнее. За постановку взялся Дмитрий Волкострелов - так что когда годом позже Пряжко создал пьесу из полутысячи фотографий с несколькими комментариями, он уже знал, к какому режиссёру обратиться. Для Волкострелова принципиально, что он не занимается эпатажем и не провоцирует желаемые реакции у зрителя, когда заставляет его ехать полтора часа по Москве ради десяти минут жизни Солдата или смотреть случайные снимки в течение часа. Принципиально, что он ставит именно драматический спектакль, он литературоцентричен - просто передаёт текст, пусть и такой короткий.
Компания Nokia выделила средства на съёмку короткометражных видео, и решено было смонтировать виодеоверсию спектакля из любительских роликов, заснятых зрителями на подручную технику. Видеоблог для хипстер-портала OpenSpace состоял из обсуждения пьесы с режиссёром и актёром, из процесса создания микрофильма - и из обсуждения спектакля со зрителями. С тех пор обсуждение стало неотъемлемой частью спектакля. И неожиданно театр и зрительный зал меняются местами: Волкострелов и его актёр Павёл Чинарёв встают перед публикой и ждут, когда их начнут развлекать (потому что молчать, когда просят вопросов и мнений, невежливо). Чинарёв мается, переминаясь с ноги на ногу и приваливаясь к стене. Оба - с трудом сдерживают смех от того, насколько их, славных играющих мальчишек, убийственно серьёзно воспринимают.
Худрук театра.doc Михаил Угаров разглядел в этом спектакле "бездну", которую создаёт зритель - и, что самое забавное, это действительно так. Первый ворос на обсуждениях - всегда "бывал ли сам актёр в армии". Нет, не бывал: поскольку ни героя, ни событий, ни ремарок в пьесе нет, у исполнителя нет необходимости изучать "предлагаемые обстоятельства". Вот кто-то усмотрел "драматический момент" - когда актёр выходит за пределы объектива камеры - и просит прокомментировать. "Паша, ты почему в ванной сел, а? - Понимаете, у меня кожа сухая. И если сесть, гель для душа лучше смывается". Сам Волкострелов рассказывает, что приходящим "гражданским активистам" важно, что это спектакль о неповиновении системе. Сразу следуют вопросы: как в нашей стране наказывают за дезертирство? Почему у стула не поставили сапоги?.. Но полчаса спустя вопросы иссякают.
Корреспондент "МК" Марина Райкина - ещё одно цитируемое программкой лицо - считает спектакль "высказыванием на злободневную тему". На самом деле, тема вполне вечная: можно понять человека, который, после вынужденной разлуки вновь соприкоснувшись с благами личного пространства, совсем не хочет возвращаться в неприспособленный для жизни армейский быт. На фоне казармы - полностью додуманном зрителем - такие элементарные вещи, как душ (одним из зрительских вопросов было: "Обычно мужчины моются быстро!" - а попробуй после стройподготовки быстро отмойся) и микроволновка, приобретают весьма высокую ценность.

Завтра - последний день конференции и ваш последний шанс в неограниченном количестве общать меня с полудня до самого спектакля, который в семь. :3

@темы: all the world's a stage, moments of dream

URL

воскресенье, 31 марта 2013

01:15

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Ангел и психотерапевт (2011)
Театральный проект "Открытая сцена" (Москва)
Cовременную комическую оперу композитора Ефрема Подгайца с либретто Льва Яковлева явил миру грант правительства Москвы, однако выглядит постановка скромно. Белый кафель из картона, торчащие из него дуги красных резиновых труб, в дверном проёме виднеется оркестр - "Времена года", суетятся "серые люди"-санитары, массовка из четырёх человек. Обаятельный Бес (Илья Ушуллу, бас) в тельняшке сидит с удочкой перед эмалированными тазиками. Именно таким - похожим на предбанник, сиречь почти Чистилище - художник Александр Арефьев изобразил "космическое" пространство, обиталище бессмертных духов. Появляется Ангел (Екатерина Кирина, сопрано) с поролоновыми крылышками и серебряной сумочкой, в пернатом купальнике с капюшоном, напоминающем костюм овечки, и соблазняется искупаться. Едва она с резиновыми уточками в руках усаживается в таз, как Бес накрывает её сачком: купаться - грешновато, не слушайте Мойдодыра.
Но Ангел отказывает ему в близости, за что Бес отправляет её на Землю - семь лет провести в теле юной девы, лишиться непорочности и тогда уже вернуться к нему. Потерявшую крылья "ангелицу" уносит картонная ракета - прямиком в кабинет Психотерапевта (Алексей Ганьшин, тенор). На нём костюм доктора Франкенштейна: серый халат с чёрными ремнями, тёмные круги под глазами и красные носки под чёрными брюками. Страдающая жестокой амнезией пациентка спрашивает: "А это что?", поочерёдно указывая на различные части своего тела, принимает в кресле позы в духе порножурналов и норовит ощупать также и самого доктора, чем приводит беднягу в полный экстаз под комментарии Беса, обращающегося к зрителю как к соучастнику подглядывания ("Ведь ты клубничку любишь, как все на свете люди").
Видимо, тело Ангелу досталось чрезвычайно обуреваемое гормонами: после столь откровенного соблазнения (чтобы не выразиться грубее) они с Психотерапевтом быстро уединяются под прикрытием поролоновых кубов, затем тот радуется, что изобрёл новый эффективный метод исцеления. Подобная завязка настолько недалеко ушла даже не от антрепризы, а от юмористических скетчей где-нибудь на телеканале "Перец", что смеяться над ней способен только тот редкий зритель, для которого психотерапия - это что-то про Фрейда, а Фрейд - это что-то про (о ужас!) богомерзкий секс. Впрочем, нравственного падения автор не допустил: Психотерапевт желает немедленно подписать брачный контракт, и санитары уже несут цилиндр и фату.
А вот кому второй акт?Второе действие рисует нам семейную жизнь новоявленной "влюблённой пары": они отгоняют друг от друга любовниц и любовников (она - веником, он - табуретом), им выдают по паре свёртков с младенцами (ленточки почему-то траурные, чёрные и серебряные), зато в постели им определённо по-прежнему нескучно. Психотерапевт в сопровождении супруги, щеголяющей в модной смирительной рубашке, получает от научной общественности большой орден, а Ангел стирает ему носки. Я до последнего надеялся, что повторится сюжет "Пигмалиона" и Ангел, осознав, что она личность, а не клинический случай, уйдёт. Но пролетает семь лет, к ней наведывается Бес, и муж требует объяснений, начиная сомневаться в успехе лечения. Однако на признание реагирует адекватно: решает устроить засаду на Беса.
Психотерапевт ловит Беса за хвост, появившийся только в этой сцене, - верёвочный хлыст с кисточкой, прикреплённый к брюкам карабином, - и убеждает его в том, что хвост - причина его врождённой депрессии. Напуганный Бес умоляет об операции купирования, которую и проводят наш айболит с ассистенткой. Лишившись своего признака, Бес незамедлительно... торопится подписать брачный контракт с давно преследовавшей его прекрасной незнакомкой, скрывавшей лицо за чёрным веером с прорезями для глаз. Ефрем Подгайц сообщает, что в опере имеется "серьёзный социальный подтекст" - видимо, нам показали, что очеловечивание - весьма нежелательное событие для свободных и естественных созданий. Публика же получила то, что всегда ждёт от театра: фразы "вся жизнь - игра" с сопутствующими уверениями ни к чему не относиться всерьёз. Просто расслабиться и получать удовольствие.

Завтра третий день конференции. Кто мог бы похитить меня оттуда после полудня и до спектакля, который в семь? Или до спектакля, который в восемь? :small:

@темы: all the world's a stage

URL

суббота, 30 марта 2013

03:30

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Первое, что бросается в глаза, когда за 10 метров приближаешься к театру "Около", - две крупные пиктограммы, наклеенные у входа: чёрные очки и перечёркнутое ухо. Это значит - "френдли" к слепым и глухим посетителям.
А потом входишь в театр и слышишь такой диалог (застенографировал немедленно):
- Понимаете, моя профессорша... она почти слепая. Можно...
- Нет.
- ...поближе...
- Пятый ряд. Там смотреть нечего. Пусть слушает.
- А мне говорили, что здесь с четвёртого ряда уже ничего не слышно.
- Купите ей слуховой аппарат.
У администратора вообще фирменная привычка всех перебивать. Меня тоже встретили довольно агрессивно:
- Я такой-то оттуда-то, пУстите...
- Нет.
- То есть совсем без шансов?
- А Вы часто вообще на спектаклях "Золотой маски" бываете?
- О_о каждый день.
- И вот так без объявления войны?..
- Да, именно так.
- А Вы наш зал видите? - тычет в схему. Зал на схеме больше зала театра.doc. - И почему-то вся Москва решила именно в этот день быть у нас.
Она добавила ещё что-то в значении "так что давайдосвидания", но я сел мозолить глаза. Подумал: если не пустят, пойду зайду в костёл напротив. Оттуда точно не выгонят. :gigi:

Но после третьего звонка пустые дыры в зале стали судорожно затыкать, и место мне перепало. Даже в третьем ряду.
Для интересующихся спектаклем
Оккупация - милое дело, или О, Федерико! (2011)
Театр около дома Станиславского (Москва)
Пахнет нафталином
Театр начинается с экрана. Под оглушительную фонограмму - Александр Градский с придыханием завывает песню "Жил-был я" - видеозаставкой маршируют солдаты: от чёрно-белых документальных кадров военных лет до съёмки парада в день Победы из нулевых. Безымянная героиня с диагнозом "шизофрения" вспоминает свою жизнь в посмертии, стоя у водопроводной колонки с пустым ведром, и начинает с детства, когда вместе с отцом приехала "оккупировать Германию". Мимо неё проносятся поезда, увозя солдат с тяжёлыми чемоданами и свёрнутыми трофейными коврами. Фактически это моноспектакль - одна история-монолог сменяется другой, звучит музыка - то Марк Бернес, то Челентано, в качестве иллюстраций - шедевры кинематографа: "Амаркорд" Феллини, "Пепел и алмаз" Вайды, "Под стук трамвайных колёс" Куросавы.
Рассказы хронологически путаются, отказываясь выстраиваться в логическую последовательность, услышишь один - и тут же забудешь, подпадая под обаяние второго. Резко оборванные или неожиданные финалы реплик создают иллюзорную весомость. Немало метких фраз вызывают смех и аплодисменты - но остросоциального пафоса здесь нет: эти житейские афоризмы хороши не нарочитым, выдуманным остроумием, а непосредственностью и естественностью, не скатываясь при этом в умилённое юродствование об "устах младенца". У героини (в программке она обозначена просто как "женщина") особое умение видеть жизнь простой и ясной - или же это дистанция от прожитого позволяет повествовать без оценок, эмоций и "проклятых" вопросов. В итоге складывается жутковатое ощущение, что сколько-нибудь значимых событий, людей, впечатлений в её прошлом не было вовсе.
Ещё одно ощущение - стремительная мимолётность этой созерцательной бессмысленности её бытия. Кажется, только вчера она завидовала подружке, сыгравшей Золушку в детской игре, радовалась полёту Гагарина, кричала немцам "граждане, бога нет!" - и вот уже она во время Перестройки "от счастья" попадает в психбольницу. Для неё, бесталанной, подобный опыт - единственный повод для гордости: она не только уверена, что факт биографии её духовно возвысил, но и заявляет, что "если человек пишет и не побывал в психушке - он ненормальный, неполноценный". А вот она уже "досказывает, дописывает" свои мемуары, называет по именам своих товарок по клинике ("Мы все здесь с высшим гуманитарным образованием, а у неё ещё и аспирантура"), которые тоже добавят по собственному атмосферному эпизоду из жизни. Строит планы на следующее земное воплощение: поступить в консерваторию.
На стене висят крошечный красный флажок и - чуть поодаль - чёрная куртка с повязкой со свастикой. Мелькают солдаты - то с флагом, то с букетиком цветов. Один цитирует Феллини - начинает за здравие, говоря об инфантилизме фашизма, заканчивает за упокой, равняя под одну гребёнку "дуче, епископа и Мадонну", и вообще "пропаганда секса - тоже фашизм". Затем собирается небольшой военный оркестр (в программке у каждого есть звание - лейтенант или старшина, зрители радуются "офицерам"), а рассказчица, хоть и не сходя со сцены, становится зрителем. Коллектив играет "Давай закурим, товарищ, по одной" для бойкой поющей бабушки, исполняет песню из фильма, с предельно серьёзными лицами пляшет трепака под полонез Агинского... Кому - банька с пауками, а кому - душевный концерт по заявкам в сельском клубе художественной самодеятельности.
"Женщина" - застрявшая в своём "Чистилище", как в гробу Шрёдингера, не то ещё почти жива, не то уже почти мертва (об обстоятельствах кончины не рассказывает) - утащила с собой из уже не существующего мира образы и мелодии, обесцвеченные, как ворох старых фотографий. Перебирает их в случайном порядке, досочиняя забытое, не удивляясь искажённым и размытым чертам, складывая абсурдный коллаж. Для чего мы приглашены на этот вечер ностальгии, отдающий душком тлена? Быть может, чтобы бессмертие кадров Феллини, Вайды, Куросавы отчётливей смотрелось на фоне безнадёжного тупика несостоявшейся судьбы? Второго дубля не будет - а героиня, любящая чужие фильмы, похоже, и не замечает, что её плёнка пуста.

@темы: all the world's a stage, мракобесие детектед

URL

00:14

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Сегодня был первый день конференции Volume, впервые проводившейся в лектории бывшего Политехнического музея, ныне частично оккупированного ПолиТеатром. И первый гость - Евгения Шерменёва, зам-Капкова. Думал, буду много конспектировать, в итоге записал только одну фразу:
Мы вычеркнули из списка театров театры, которые противопоказаны людям.
Далее просто смотрел на человека, оперирующего исключительно понятиями "полезный театр / вредный театр". Тонкая стратегия московского правительства проста как омлет: "вредные" закрыть, "полезные" (штук 20 из 80 существующих) - популяризовать. Зам попеняла критикам, что мы пишем только для своей профессиональной среды и только о фестивальных спектаклях - слишком сложно и непонятно, а надо писать проще, для людей, писать в бесплатные районные газетёнки, чтобы люди ходили в "хорошие" театры. Надо зрителя воспитывать и выращивать, потому что зрители "плохих" театров скоро умрут, а молодёжь просто не знает о существовании "хороших".
Только один парниша с галёрки первым высказал здравую мысль - что для людей пишут люди, то есть блогеры, и если театровед начнёт писать простым языком, он ничем не будет от блогера отличаться. Что газетки из ящиков - компетенция журналистов, а компетенция профессионалов - и есть профессиональная среда. Шерменёва его перебила, что-де у журналистов образования нет и писать они будут плохо, а мы должны писать хорошо. Но, пардон, мы не для того образование получаем, чтобы доступными словами вести колонку о культуре между кроссвордом и гороскопом только потому, что Шерменёвой непонятна профессиональная лексика. :facepalm:

Остальные вопросы из зала сводились к "дайте нам денег, мы сделаем интернет-журнал", на что Шерменёва отвечала - пишите мне в фейсбук, но с условием, что это будет проект для людей, а не для одной театральной среды. Кто-то предложил сделать фестиваль для людей, с "несложными", "понятными" спектаклями. Ответ был гениален: Москва "не приспособлена" для фестивалей! - Почему? - Оказывается, потому, что "прошлая власть" понастроила торговых центров, нагребла денег в казну и испортила нам Москву. Лужков плохой, а Собянин хороший, потому что окружил себя такими хорошими людьми, как Капков. Нет, я не сочиняю, она так и сказала :facepalm:

Чем "полезный" и одновременно "простой" театр отличается от "вредного", никто так и не понял, но риторика Шерменёвой была бурной. Например, первым "вычеркнутым" оказался театр "Глас": дескать, "безнравственно" на деньги государства привлекать паству, "особенно детей". Пардон, но если человек купил билет на спектакль, то он уже сам "привлёкся" - ко мне театр "Глас" в дверь не звонит с предложением "давайте поговорим об Иисусе" :facepalm:

Далее был помянут театр в Перово: "вот вы в него приходите - и неужели не возникает желания его немедленно закрыть? Неужели такое достойно существования?.." А вот представьте - не возникает. :crznope:

Завтра - второй день конференции. Но я с радостями готов им пренебречь (с 12ти до оперки, которая в семь в ШДИ) за ваши предложения. Кто свободен в субботу, ау?..) :jump4:

@темы: гоголь или моголь

URL

пятница, 29 марта 2013

02:26

Этот поезд в огне

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Охнихуясебе день театра.

Примерно в 23:00 поступило сообщение о пожаре в здании ГИТИСа в Малом Кисловском переулке.

Из твиттера:

Локализовать возгорание удалось лишь спустя полтора часа после начала. Полностью сгорел чердак, костюмерная, затоплена библиотека.

ВКонтакте:
Алина Б**
Почти потушили,крыша не обвалилась.скоро все успокоится
час назад
Максим Ч**
Говорят, обвалилась местами
58 минут назад
Алина Б**
Отсюда не видно,крышу пилят,чтобы облегчить вес,подслушали,что загорелся склад с декорациями
52 минуты назад
Алина Б**
Крыша опять горит над центральной частью здания.где то что то обвалилось

35 минут назад
Катерина О**
Чтоб они госдуму так тушили
19 минут назад
Алина З**
Гуля пишет в фейсбуке с места событий:
"Никто учится не будет до сентября. Гитис продолжает гореть.нас выгоняют. С улицы. Капков здесь,он весел"
18 минут назад
Алина Б**
Капков дико бесил своей улыбкой.
7 минут назад
Алина Б**
полиция попросила уйти оттуда. дальнейшая история непонятна. когда уходили, скидывали куски железа с крыши, заднее крыло крыши горело
9 минут назад

Не хочу быть бездомным. А Капков радуется не зря. Теперь хорошую территорию возле Кремля можно заремонтировать до бесконечности, а универ выселить в Новые Черёмушки, как давно хотели.

@темы: вот такой весёлый джир!, гоголь или моголь

URL

02:01

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

БерлусПутин (201?)
Театр.doc (Москва)
Добби свободен
Нобелевский лауреат Дарио Фо написал пьесу "Двуглавая аномалия" о Берлускони и Путине - а Варвара Фаэр изящно переписала этот текст так, как если бы абсурдные события происходили "с нашей стороны", где "двуглавость" власти актуальна как никогда, и главный феномен в том, что это далеко не орлы. Из курса истории усвоив, что правители бывают кровожадными самодурами, человек современный неожиданно столкнулся с правлением бездарным, убогим и комичным. Действующий президент дал жизнь бескрайнему словарю интернет-мемов, который несомненно обессмертит его в веках - и который должен был рано или поздно дать богатый материал для спектакля. Заявленный как произведение площадного театра, он весьма далёк от балаганно-арлекинного символа, свободного во времени и пространстве, - это шершавый язык плаката, лобовая риторика митинга на злобу дня.
Сюжет прост: молодой современный кинорежиссёр, мыслящий категориями "концептов", "брендов" и "трендов", приглашает немолодую жеманную актрису на главную роль. По сценарию фильма два закадычных друга, Путин и Берлускони, попадают под пули террористов. Спасти можно только одного, и Путину пересаживают половину мозга Берлускони, после чего он теряет память и начинает страдать раздвоением личности (выражается это в основном в том, что новообретённая половина говорит по-итальянски и требует секса). Разъясняя эти коллизии актрисе, режиссёр - тонкий тролль - вовсю потешается над ней, с горячим одобрением относящейся к "богоизбранному" президенту и неспособной ни осознать порочность системы, ни уловить иронию и сарказм. Съёмка происходит методом "провокативной импровизации" - актриса действует от лица Людмилы Путиной, "укрощающей плоть" в монастыре, реагируя на остальных персонажей в исполнении режиссёра.
Простодушность актрисы, старательно корчащей трагические рожи, играет на руку режиссёрскому замыслу, добавляя юмора - поначалу от её ужимок смешно до слёз. Даже когда партнёр по сцене откровенно издевается, отказаться от участия в "оскорбляющем" Наше Всё проекте она не может: аванс исчез в бюрократической машине. Видно, что спектакль, явно созданный не вчера, видоизменяется от представления к представлению, как во вдохновлявшем его театре дель арте, пытаясь угнаться за контекстом: старые шутки про полоний сменяются более свежими, про "православного журавля". Смотрятся сценки-диалоги живо, но угнаться не получается, и в какой-то момент наступает пресыщение уже знакомыми "политическими" хохмами - как будто тебя кормят уже многократно пережёванным.
Читать дальше!Самой увлекательной частью спектакля становится та, во время которой никто не смеётся: когда "Людмилу", в ярком обтягивающем платьице и намотанном на голову платке, сталкивают с её "супругом" после операции - жизнерадостным улыбчивым идиотом с забинтованным черепом и бутафорскими кубиками пресса на завязочках. Неожиданно для режиссёра актриса старой закалки, стремящаяся переживать судьбу своей героини, обвиняет БерлусПутина в своей загубленной жизни и, начиная с привычки вечно опаздывать, плавно переходит к перечислению преступлений против страны. Здесь, пожалуй, сконцентрированы наиболее меткие и неизбитые моменты - но вот беда: оказывается, что одна лишь покинутая жена в курсе того, как ругают "хомячки" президента, а сам Путин и слыхом не слыхивал ни об интернете, ни даже об уличных акциях. "Доброму царю" мешали соприкоснуться с его "народом" льстивые "злые бояре".
Согласно сценарию, "минус на минус даёт плюс": сращённые мозги двух беспринципных диктаторов порождают высокоморального бойскаута. На деле же возникает впечатление, что президент "прозрел" под влиянием Людмилы, старательно взявшейся за перевоспитание - даже демонстрирующей ролики с ютуба, на которых его проклинает старушка, а ВДВ-шники поют свою песню про "десант свободы". В итоге вместо "процесса" над президентом, будь он даже не "настоящим", а сказочным БерлусПутиным, мы видим поучительную сказку: исправившийся Путин заявляется на заседание Госдумы и публично благодарит "бояр" за службу. Однако актриса не выдерживает "подвига" говорить даже с чужого голоса и отрекается от своих слов - за что её незамедлительно клеймят ответным видеоклипом о шабашах ЕдРосовцев.
Но съёмка идёт своим чередом: "сошедший с ума" герой-президент с проснувшейся совестью должен быть вылечен, и, похоже, на сей раз мозгами должна пожертвовать его жена. Актриса сменяет роль, теперь она - "пожилая активистка движения Наши". У многострадального Путина после второй операции "ботокс вытек" - он появляется в маске эльфа-домовика Добби. Разворачивается сомнительный хэппи-энд, в котором по собственному распоряжению президента власть переходит в руки оппозиции, а сам он, всеми покинутый, беспомощно ожидающий ареста, может вызвать у кого-нибудь неуместное сочувствие. История, разыгранная героями-актёрами, достигает эффекта, обратного ожидаемому: антиутопия с Навальным на у руля буквально вопиёт залу о том, что от греха подальше Путина лучше "не менять".
Если в мире, где жил Добби, над страхом можно было посмеяться, чтобы он исчез, то нелепый государственный режим мира нашего вызывает скорее смех, чем страх, и потому способ борьбы с ним ещё не изобретён. Воспринимать тандем настолько всерьёз, чтобы строить баррикады, невозможно, - остаётся лишь перещеголять его в креативе, не предлагая достойной политической альтернативы: самоирония у создателей спектакля, конечно, имеется (в финале актриса подсовывает режиссёру отравленные суши, и тут выясняется, что и он сам был актёром, а кукловодит этим реалити-шоу Ангела Меркель), но и только. Это кажется чертовски удачной стратегией: власти с завидным упорством не устают удивлять невежеством, но большинство, не обременённое критическим мышлением, воспринимает это как норму, а для остроумного меньшинства... не иссякает информационный поток. В итоге все довольны. Что ещё раз доказывает: Путин, как любимый герой телеэкрана, не уйдёт до последнего. Иначе не о чем будет ставить спектакли.
После бутафорской "политической игры" с переодеваниями и отравлением зрителям - массовке - выдают зарплату печеньками.

Завтра начинается четырёхдневная театроведчески-продюсерская конференция Volume. С докладчиков я сбегу на спектакль. Но я не хочу на спектакль, я хочу морально отдохнуть. Мои милые, у кого какие планы на завтрашний вечер, примерно с пяти до девяти?.. :small:

@темы: all the world's a stage

URL

четверг, 28 марта 2013

05:15

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Дядя Ваня (201?)
Театр Klockrike (Хельсинки, Финляндия)
Геенна в алмазах
Андрий Жолдак никуда не торопится - свою финскую постановку он сделал четырёхчасовой, практически ни единым словом не поступившись в чеховском тексте. Раз "сцены из деревенской жизни", то на авансцене - ящики с яблоками и цветочной рассадой, во дворе идёт дождь над бассейном, через который от одной части дома к другой перекинуты мостки, а вместо задника - частокол. Можно открыть вентиляционные форточки - и обсыплет пухом-перьями, можно заглянуть в шкаф и, покопавшись в соломе, достать свежее яичко. Шумит дворовая птица, лают собаки, по ночам - далёкие выстрелы охотников... Хлопочет Войницкая, ритмично стучит на кухне, нарезая или взбивая кушанье. Астров, кряжистый бобыль с длинными отросшими волосами и бородой, в сапогах и с заплатами на рукавах, сам не свой, бегает за нездешней, европейской дамой Еленой Андреевной. А та в узком блестящем платье - русалочьем хвосте - бросается в воду, окатывая его брызгами...
Сразу становится ясно, что яркий оранжевый свет, заливающий её, - это вожделение, сжигающее всех вокруг неё, и что вода необходима, чтобы остыть, не сгореть. Дядя Ваня, типичный мужик-управляющий, долговязый, бородатый, с обрамляющими плешь всклокоченными волосами, с любимой призказкой "не люблю я эту философию", тоже заглядывается на неё. Но вот с прогулки возвращается профессор - нелепый чудак, с детской серьёзностью записывающий что-то в блокнотик, пряча от всех, и падающий в бассейн. Прямо у бассейна он и раскладывает свою жену, - снулую рыбину с безвольно падающими руками, - предварительно заперев Соню и Войницкого. Когда супруги уходят "работать" в кабинет, - шкаф, из которого бьёт тот самый свет, - подглядывать и подслушивать собираются и Соня, и дядя Ваня, и Астров. Завязка конфликта физиологически-проста: им всё время "жарко, душно" от внезапно пробудившейся, вспыхнувшей страсти. Соня жадно нюхает подушки из отцовской постели, отчаянно провоцирует Астрова до тех пор, пока он не набрасывается на неё. В обозначение свершившегося акта - обливает молоком.
За ужином Серебряков самозабвенно курлычет, как индюк, - и Войницкий своим монологом даёт Елене Андреевне возможность вырваться на свежий воздух. Но он снедаем иным недугом, нежели ревность, - профессора он ненавидит потому, что видит в нём образ своей будущей старости, которая уже не за горами. О себе и о Серебрякове дядя Ваня говорит одно и то же: зря прожил жизнь, ничего не добился, упустил все шансы, которых теперь уже поздно ждать. Ему чужда эротическая лихорадка, которая кипит, бурлит в бассейне, в котором Соня и Елена Андреевна "провожают" Астрова, наперебой соревнуясь за его внимание и буквально разрывая пополам - говорят о лесах, но содержание слов не имеет никакого значения, важня лишь интонации. Дядя Ваня не влюблён, но цепляется за жизнь, надеясь устроить её если не лучше, то хотя бы не хуже, чем у бывшего кумира-Серебрякова, - потому и признаётся в любви под дождём, торопливо, наспех.
Читать дальше!В грозовую ночь от капризничающего мужа, только и ждущего, пока его пожалеют, чтобы, забыв о больных ногах, устремиться за Марией Васильевной вприпрыжку, подтягивая сползающие подштанники и важно потрясающего блокнотом, - Елена Андреевна уходит к дяде Ване на кухню: как и Астрову, ей просто необходимо сбросить напряжение с кем бы то ни было. Яблоки - запретные плоды, которые в этом спектакле кусают и жуют вместо поцелуев - они кромсают ножами, кормят друг друга разлетающимися во все стороны кусочками, а затем собирают их в свёрток из скатерти, как улики преступления. Войницкий лезет к Елене Андреевне в окошко, напевая арию Nessun Dorma, - и запись из динамиков подхватывает, словно мощной волной разбрасывая их по разным углам сцены. Рыдают не друг о друге: каждый - о своей неправильной, криво сложившейся судьбе: "Я замучилась с ним - А я с самим собою".
Отношения между ними - быть может, единственными понимающими друг друга - неожиданно оказываются гораздо глубже и достойнее, чем мы привыкли считать: она доверительно обнаруживает перед ним свои симпатии к Астрову, он - с почти отеческим сочувствием вспоминает её детство и мечтает защитить её от грозы. А рядом мечется Соня, уже не молодая, но которую все по-прежнему держат за девочку на побегушках, - отнимает у дяди и Астрова водку, выливает, специально для доктора переодевается в алое платье, а он говорит не с ней, а с маячащим перед глазами зеленовато-русалочьим призраком Елены Андреевны. И тогда она говорит сама с собой: задирая подол - в роли выдуманной, влюблённой "младшей" сестры, опуская - в роли умудрённой "старшей". Неужели и она отравлена безвозвратностью старения?.. Увы - режиссёр всего лишь буквально следует авторскому слову.
Огонь страстей пожирает кислород, и во втором действии никому уже не хватает воздуха. После объяснения с Соней, простодушно выдавшей ей свои чувства, у Елены Андреевны истерический смех переходит в припадок - она задыхается, зашкаливает температура. И всё же она идёт разговаривать с Астровым, ситуация повторяется зеркально - в отличие от Сони, она действительно говорит о чужих чувствах, а не о своих под видом чужих, но её доктор слушает и слышит, и даже слишком хорошо: слушает о любви Сони, слышит - о любви Елены. Но такой ли любви она хотела - чтобы, вышвырнув из кухни в воду все лишние предметы и расстелив ковёр, её на этом ковре, как некогда муж, и положили?.. Два тела, катаясь по полу, заворачиваются в ковёр - а она не сопротивляется: пусть делают что хотят, лишь бы отстали - и один, и другой. Она просит невольного свидетеля, Войницкого с его розами, как можно скорее устроить её отъезд, бегство из этого дома, - и он, несомненно, сделает это для неё. Только потому, что видит, как рядом с его жизнью - "в этом же доме гибнет другая жизнь". Потому, что не допустит этой гибели - любой ценой.
Серебряков врывается на шум - любовники едва разошлись, и жена, безусловно, поймана с поличным. Он немедленно собирает семейный совет. И дядя Ваня исполняет поручение - банальным бунтом старого слуги (в том, как он бравирует выслугой лет, - почти юродство) против хозяина доводит профессора до истерики, терпеливо сносит его оскорбления, а выгнав его из дома - спокойно, даже хладнокровно отстреливается. Воздух в доме кончился вовсе - как при пожаре: чтобы дышать, Соня и Елена Андреевна распахивают форточки и припадают к ним, а Войницкий просовывает наружу ружьё, стреляет, перезаряжает и стреляет снова. Так Анна Андреевна, против своей воли всех сводившая с ума, вытащенная на берег сетями русалка, - спасена: выстраиваются в ряд чемоданы. Женщины облачаются в траур. Ожесточившаяся, словно заживо окаменевшая Соня приказывает дяде вернуть морфий, но сама медлит отдавать добычу: нет ничего страшнее, чем "терпеть, пока жизнь не окончится сама собою".
И только теперь - на прощание - впервые по-настоящему, хоть бегло и воровато, целуются Елена Андреевна и Астров, на память обменявшись карандашами. Как при первой встрече, когда ещё не знали, что друг с другом делать, она пытается привязать его волосы к своим, но шнурок падает вновь и вновь. Всё такой же беспомощно-пошлый, Серебряков вынужден буквально вырывать жену из объятий соперника, нагло норовящего её удержать, и уводит её с собой под руку, как уносят под мышкой чемодан. Удаляется навязчивый перезвон колокольчиков - но уехавшие гости оставляют позади себя пепелище: опустевший, бессмысленный, безжизненный склеп, где механически, бездумно доживают старики. С одинаково приоткрытым ртом, одинаково застывшим взглядом Мария Васильевна вяжет, а дядя Ваня - заполняет бумаги, макая в чернильницу ручку и бормоча количества купленного масла. В этом жутком чистилище остаётся и Соня - приглядывать за своими безумцами, которые будут вечно повторять одни и те же действия.
Но пожар в доме остался. Прощаясь с Астровым, задыхаются и Елена, и Соня - подбегают к двери, открывают нараспашку и не могут надышаться, захлёбываясь воздухом. Жаркий свет всё ещё горит в кабинете-шкафу, откуда, спохватившись и (плохая примета!) вернувшись, выносит Серебряков блестящее платье жены, как сброшенную в неволе шкурку некогда дивного и недоступного созданья. И об этот шкаф, разбегаясь, бьётся Соня - всем телом и вниз головой, как рыба об лёд. Жизнь, в которой "жарко и душно" от любви, - так же далека, как Африка, где "жарища - страшное дело". Остаётся лишь - как в самом начале, до начала - зажечь лампадку и играть на кларнете. Подыгрывать мелодии - о той ночи, в которую никто не уснёт. Потому что лучше здесь, на земле, сгореть без отдыха и остатка, чем уснуть вечным сном и отдыхать под пение ангелов.

@темы: all the world's a stage

URL

среда, 27 марта 2013

01:48

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Вчера я феерически опоздал на красноярского "Конька-Горбунка" в самый близкий от меня театр Фоменко - как-то забыв, что метель занесла пути следования общественного транспорта. Я был готов повернуть назад, если спектакль уже начался, но меня схватили, забрали пальто и сумку, всучили номерок и затащили в зал, не успел я и пикнуть. В итоге посмотрел пол-спектакля, успел разглядеть развесёлую клюкву с разноцветными валенками и шарфами, мини-ансамблем народных инструментов и песенками в эстрадном духе, с шутками попроще для детей ("самовар забыл выключить") и пасхалками для взрослых ("в чём сила, брат?"). Живо напомнило современные отечественные "богатырские" мультики, только на порядок качественней благодаря остроумно обыгранным стихам Ершова, нетривиальным заигрываниям со зрителями (митинг против мезальянса под лозунгом "Деду - нет!" был прекрасен) и высокой степенью условности, что детскому спектаклю очень в плюс (роли "распределяются" в процессе, со сцены никто не уходит, все общаются, в нужные моменты вместо людей "играют" куклы). Успей я вовремя - думаю, мне бы понравилось, а так - не успел включиться.
Сегодня чуть было не опоздал ещё раз - вместо того, чтобы проехать одну остановку, по привычке перешёл на другую ветку :facepalm:

А поскольку "переход" - это значит медленными шажками в толпе, 10 минут туда и ещё 10 обратно, меня спасло только то, что пермский мюзикл в Малом задержали. Пишу о музыкальном театре, как обычно, для себя и для вас.

Алые паруса (2012)
Пермский Театр-театр (Пермь)
Давайте хоть парус вином обольём
"Алые паруса" Дунаевского оказались добротным, динамичным мюзиклом с узнаваемыми и не блещущими разнообразием, часто повторяющимися шлягерными мелодиями. Зал Малого театра не то чтобы очень подходил по акустике, и слышимость вокала получилась несколько смазанной. Зато дирижёр была совершенно прекрасна, и я считаю свинством не указывать её в программке :bubu:

Поскольку сюжет так или иначе знают все, а актёры не утруждали себя какой-то особенной игрой, - внимания заслуживает в первую очередь придумка художника-постановщика Шилькрота.
В первом действии это звонкие металлические "иглы", спускающиеся из-под колосников и отражающие свет прерывистыми линиями - и морские волны, и низвергающийся поток дождя. Между их колеблющимися, переливающимися, искажающими и скрадывающими образы переплетениями, похожими на узоры инея на стекле, танцует кордебалет в синих пачках и скрытыми лицами - водная стихия, поглотившая мать Ассоль. Чудак-волшебник Эгль с трепещущими над шапкой чайками гуляет среди этих водных духов - добрый хозяин моря, который доставит от Ассоль к Грею игрушечный кораблик с алыми парусами, сделанными Лонгреном из косынки её матери. Остров же населён пьяненькими матросами и их подружками с бутафорскими отвисшими грудями, которые в справедливость моря, отнявшего у них родных и близких, не верят.
Девочка-Ассоль сменяется девушкой-Ассоль, которую играет та же актриса, что и её мать. Мальчик-Меннерс сменяется Меннерсом-юношей. (Отличительный признак "Ассолей" - белое платье, "Меннерсов" - цветастые рукава.) Влюблённый Меннерс - славный золотоволосый парень - готов скупить на паруса весь алый шёлк и упрекает Эгля, который "навеял сон золотой" прослывшей сумасшедшей Ассоли. Когда Лонгрен громит таверну Меннерсов, все металлические "балки" медленно обрушиваются на сцену, погребая под собой гуляк. Сценография второго действия - острые углы: два вертикальных - маяк Ассоли и дом Меннерсов, похожий на поставленную на попа лодку - и один горизонтальный, подиум в новом заведении-кафешантане, где веселятся рыжеволосые барышни и кавалеры в костюмах (синопсис называет их "пижонами" и "гламурным обществом").
Читать дальше!Ассоль начинает терять веру, и это становится общенародным симптомом. Вслед за ней, этим неизменным духом места, разуверился и священник, который ранее появлялся в нахлобученном нимбе и объявлял её святой, - а за священником и вся паства. Высокоморальное чудо просто необходимо, пока люд окончательно не погряз во грехе (ведь бухать в грязных тельняшках - это норма, а "гламур" - значит, разврат). Спасая отца, Ассоль идёт под венец, но вовремя появляется потрёпанный морской волк Грей с белым костюмом, скомканным в руках. Он незамедлительно поднимает окрашенный вином парус - такого жёлто-розового оттенка, что поневоле задумываешься, не является ли алый корабль символом созревания :facepalm:

Над жалким облитым парусом потешается вся толпа, но Ассоль без раздумий бросает жениха перед алтарём и бросается к капитану.
Из-под колосников спускаются алые паруса, и все довольны - кроме зрителей: похоже, завсегдатаи Малого немного промахнулись и напоролись на гастрольный спектакль, далёкий от привычного Островского. Богомерзкий мюзикл (точнее, "омюзикление" или что-то вроде) для них - тлетворное влияние запада, которым "надо переболеть", потому что это категорически "не наше". Уверенные, что нужно сначала "хотя бы посмотреть фильм" прежде, чем ставить "романтическую сказку", они уходили во время первого и второго действия и в антракте - или оставались, чтобы громко комментировать и неприлично смеяться. Для них это был самый ужасный спектакль в жизни - ну, а мне предстоит сравнить пермскую постановку Мильграма с грядущей на Маске новосибирской. А если захочу третью - пойду в РАМТ :gigi:

Никто не хочет меня завтра до спектакля?.. :small:

@темы: all the world's a stage

URL

понедельник, 25 марта 2013

17:00

С днём рождения, Церено!

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Всего самого интересного и восхитительного от жизни, надёжного ветра в крыльях, достойных тебя дорог!
Пусть никогда не покидает вдохновение, не изменяет удача, не заканчиваются силы!

Твой подчинённый, твой наставник, твой кот) очень рад, что знает тебя :red:

Картинка - в память о нашей первой встрече на Амои.)
Когда тебя ловить и обнимать, именинник?)

@темы: friendship is magic

URL

01:19

EURASIA II

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Начался и закончился второй день выставки "Евразия 2013", и собачников не остановила даже лютая метель, бьющая в морду, не дающая дышать и грозящая унести нафиг из нашей страны сплошных чудес в какой-нибудь Канзас.
Сразу покаюсь: бордеров на послушке я позорно проспал. :shame:

Когда прибыл, оставалось всего двое спортсменов до среднего класса, а на том месте, где я обычно устраивался за рингом поснимать, теперь был экран. Я попытался снимать с первого ряда трибун и быстро убедился, что без настройки снимать в движении и издалека по-прежнему не могу - а прежнее качество меня уже не устраивает. Не успел я определиться, снимать ли вблизи тупо лежащую или стоящую собаку, класс закончился, и я решил лучше половить бордеров в рингах, равно как и всех остальных.
Итог забега - ещё 60 фоток (даже батарейку не посадил), ещё около 30 пород сверх вчерашних. Так и не увидел в этом году тосы, где-то прятали до финальных конкурсов крысариков, и также только на главном ринге я видел элкхаунда, порселена и сассекс-спаниеля. Больше не застал манчестера и эспаньола, которых не снял вчера из-за уже умершего фотоаппарата, и с упорством, достойном лучшего применения, от меня ускользали западносибирская и якутская лайки, поденго ибиценко и бассет-гриффоны. Но всё равно мне кажется, что такого разнообразия в моём фотоаппарате раньше не водилось. А с другой стороны, без соревнований теперь кажется, что чего-то не хватило...
Сегодня потусовался у волонтёрских стендов, купил магниты у ОвчарКо и Ротвейлер-центра, а благодаря фонду "Бультерьер" у меня теперь есть османнская кружка с бультерьером-хранителем снов, завидуйте! :rotate:

Прошёлся по торговым рядам, купил на грядущую весеннюю слякоть комбез родной собаке, за уши оттащил себя от сувениров.)
Сегодня раньше, чем вчера, начали пустеть ринги, а на столах собак начала сменять разнообразная снедь. Я отправился на трибуны, где заранее занял удобное местечко, и в ожидании финальных бестов увидел окончание конкурса юных хендлеров - с абсолютно прекрасными победителями обеих возрастных групп, конкурс непризнанных пород и демонстрацию национальных пород. Также под траурную-траурную музычку (и объявляли "Сегодня Российская Кинологическая Федерация..." таким траурным тоном, что я подумал - "...понесла тяжёлую утрату", а не доброе дело сделала) вывели приютских пёсов. Знаменитости снизошли до бездомышей только вчера, зато сегодня с ними был Ишанков - единственная настоящая "звезда" для этого ринга.
Читать результаты во всей их внезапности
Собак на выставке привлекали кисточки на моём шарфе :cool:

Но съесть никто не пытался)
Я скоро вычихну свои мозги. Пошаманьте мне конец простуды, а то в таком состоянии я ни на что не способен и абсолютно бесполезен. Что обидно.

@темы: мероприятности, человек собаке друг

URL

суббота, 23 марта 2013

22:57

EURASIA I

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

А теперь - для тех, кому интересно, где я испытываю катарсис (потому что в театре катарсис чаще приходится симулировать, работа у меня такая :gigi:

).
Сегодня началась и закончилась Евразия-1 - международная выставка собак в двух с половиной огромных залах выставочного центра Крокус-экспо.
Я был там за полчаса до открытия, которое в десять. Соревнования и показательные выступления - аджи, флайбол, пастьбу (в этом году пасли гусей, а не овец, что всё-таки несколько гуманней) - не снимал вообще, равно как и конкурсы костюмов и непризнанных пород. Чем тратить батарейку и время на заведомо неудачные кадры - лучше подольше побегать между рингами, поймать как можно больше собак, чтобы завтра с чистой совестью поснимать на обидиенс. В итоге эта радостная беготня пролетела незаметно, а я до сих пор чувствую себя как электровеник несмотря на то, что спал минувшим ночером чисто символически: из-за замены залитой морсом клавы поздно начал писать текст, а затем мешал вернувшийся насморк (видимо, спохватился, что из-за Графа Ори пропустил одну стадию).
В первый день выставки ещё не задолбанные хендлеры и собаки на удивление отзывчивы с утра и почти до самого конца - первые охотно показывают подопечных фотографам, лишь иногда ворча, что плохая примета - снимать до ринга, а вторые частенько охотно позируют (замереть - и отмереть сразу после вспышки) и редко включают условный рефлекс "видишь камеру - повернись попой".
Есть в мире вещи, которые не меняются. Бульдоги всё так же любвеобильны (снимаю одного - второй кладёт морду мне на сгиб локтя и пускает слюни на куртку), а пока я сидя перелистывал кадры, меня тихой сапой расцеловывал тайский ридж. Вест-хайленды всё так же бросаются к объективу как к родному. Плохое освещение по-прежнему сопутствует чёрным собакам, превращая их в размытые облачка. По-прежнему есть фотки хорошие, и есть фотки отвратительные - ибо некогда настраивать, некогда мучить одну собаку по нескольку дублей.
Улов первого выставочного дня - в общей сложности 157 снимков на примерно 130 пород. Подавляющее большинство обещанной расписанием экзотики, конечно, или вовсе увидеть не удалось, или она мелькнула только в финальных конкурсах. Но кого-то не снял просто из-за толпливости, так что продолжу ловить их завтра. А ещё у меня нечаянная традиция: последняя снятая собака - всегда шипперке. Потом фотик вырубился, и как раз пора было занимать удобное место на трибунах перед финальными конкурсами, которые должны были быть в три. Задержали всего на час :small:

Читать дальше самое интересное - результаты!

:ps:

и да, поскольку насморк никуда не делся (он только на время выставки отключается), я пока не пишу посты и вообще социопатичен. И с накопившейся работой.

@темы: мероприятности, человек собаке друг

URL

02:53

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Итак, сегодня было главное событие фестиваля - почётный гость в рубрике "Легендарные спектакли и имена", живой-здоровый классик Геббельс, который Хайнер, а не доктор. Все интересующиеся, что такое постдраматический театр, в постдраматичности которого не приходится сомневаться, - вам сюда :yes:

Вещь Штифтера (2007)
Театр Види-Лозанн (Лозанна, Швейцария)
После функции
Пространство спектакля напоминает фабрику или экспериментальную лабораторию - не успевает он начаться, как мы уже видим три мелких резервуара-бассейна, светящиеся полупрозрачные кубы-ёмкости, перемигивающиеся вспышки на штативах, потрескивающие динамики. Человек здесь необходим только для обслуживания, для подготовки площадки к действу, в котором сам не будет принимать участия. Двое безмолвных рабочих покрывают дно бассейнов ровным слоем белого порошка, затем один пускает в них воду из кубов через шланги. И лоснящаяся влажная чернота, постепенно пожирающая белизну, не оставляющая ни одного островка, уже сама по себе красива. Между бассейнами опускаются белые полотнища, и отражающиеся на них отблески с поверхности воды прекрасны также. Поочерёдно приподнимаясь, пронзённые лучом света экраны создают объёмную проекцию волновых колебаний без всякой видеосъёмки - естественный мираж, воплощённая гармония посреди промышленной обстановки, под соответствущие звуки - перестукивание, лязг и ритмичный ход двигателя заставляют вздрагивать расслабляющихся зрителей.
Геббельс предлагает нам почти что дзен-медитацию - можно ощутить себя как будто внутри огромного механического аппарата, выполняющего свою тайную, скрытую от взгляда извне работу. Созерцать, вслушиваться, погружаться в среду - всё это необязательно осуществлять, пытаясь оторваться от достижений прогресса. Природа и техника не только не противопоставлены, но и не разделимы - они существуют по общим законам, созданы из общих элементов: воды и света, импульса и вибрации. Окружающая нас природа изобретённых, приспособленных, прирученных вещей - сложнее природы непроизвольной, безусловной, но мы можем разглядеть второе в первом, или же помочь ему обнаружить себя. Одно прорастает в другое, стремится слиться - так, когда полотнища исчезают, мы видим силуэт не то заводского агрегата, не то дома, окружённого деревьями. Проявляясь на заднике, его скрывает живописный лесной пейзаж, всё более чёткий.
Читать дальше!Над бассейнами идёт дождь - и мы слышим его шум, хоть и находимся в помещении. Затем из динамиков звучит голос, читающий историю, избыточно насыщенную подробностями, описаниями, метафорами, повторами. Автор текста рассказывает о том, насколько сильно был поражён звуками падающих в замёрзшем лесу деревьев. А мы, живущие в каменных джунглях, привыкли не замечать, не слышать его музыки, тогда как нигде и никогда мы на самом деле не оказываемся в полной тишине. И не только звуки, производимые предметами и приборами, составляют эту музыку, но и человеческая речь. Следующий аудиофайл - беседа двух человек по-французски, один из которых - Клод Леви-Стросс. Собеседник считает его "этнологом от бога", но тот настолько не доверяет людям - предмету своего изучения, - что охотнее общался бы с собаками или кошками. Но содержание этих записей не важно - важно их звучание. Чем меньше мы понимаем значение слов в том или ином языке, тем лучше мы слышим их музыкальность. Вот почему язык неодушевлённых инструментов в этом отношении идеален.
Пейзаж плавно переменяет насыщенность и колорит, словно снимок, пропускаемый через различные фильтры. Когда он блёкнет вновь и исчезает, будто растворившись, мы видим среди древесных стволов сооружение из обломков музыкальных инструментов - видны пять фортепиано, распиленных пополам. Эта машина играет сама по себе - нажимаются клавиши, рычаги дёргают за струны, что-то бьёт по жестяному листу, надувается белая подушка, выдыхая белые дымные облачка, казавшиеся источниками дождя. Не просто механизм, извлекающий звуки, - музыка без музыканта, представление без исполнителя. Двигаясь по рельсам над бассейнами, он приближается к зрителю - главное действующее лицо спектакля, пусть рукотворное, но способное общаться, выражая обширный спектр эмоций. И, что особенно важно, - мы можем ему отвечать, реагировать в меру своих скромных телесных средств: чего стоит усмешка или заинтересованно приподнятая бровь в сравнении с волной аккорда, проходящей по клавишам, как по воде?..
А вода, когда отодвигается назад ансамбль, автономный от человека и всё же воплощающий, выражающий его замысел, - оживает. Словно вобравшая в себя стелившийся над ней дым, поглотившая его, она как будто кипит в замедленной съёмке - миниатюрные фонтанчики вырываются над поверхностью и падают в крошечные кратеры. Изменяется освещение - и вот они уже похожи на живых существ, рождающихся из воды, прыгающих или стремительно скользящих с места на место над сгущающейся под водой белой массой. Законы физики и химии тоже могут быть театральными законами, а воображение зрителя - ведущий приём художественной выразительности. В языке театра Геббельс - поэт, избегающий определённых, однозначных, фиксированных объектов и использующий только переменчивое, мимолётное, неуловимое и непередаваемое. Вещь для него - вещь Штифтера, писателя, знаменитого вниманием к каждому предмету. Персонаж-человек и персонаж-вещь равнозначны как герои художественного произведения.
Метод текстов Штифтера, опрокидывающий на читателя одновременно множество знаков, не подвластных повествовательной системе, не соподчинённых, повторяющихся, создающих вместо последовательной линии полифонический контекст, сферу субъективной избирательности восприятия, - по иронии стал методом театра, порвавшего с литературой. Теперь уже зритель сталкивается со спектаклем не как с итоговым замыслом, целью, продуктом, а как с процессом, взаимодействием, исследовательским опытом. Условность театра начинается не там, где заканчивается сценарий, а там, где возникает способность принимать условия. Материал режиссёра - это мы.

Уже завтра (не верится) я проведу первый из двух выходных дней на "Евразии", от начала и до конца. Пойду чистить память фотоаппаратов, заряжать батарейки, выписывать расписание рингов. Вам каких собак поснимать? ;-)

@темы: all the world's a stage

URL

пятница, 22 марта 2013

01:38

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

Ирмос (201?)
Независимый проект "Ирмос" (Санкт-Петербург)
Не могу придумать заголовок ><
На экране плавно сменяются фотоснимки из документальной хроники военных лет - множество выхваченных старым аппаратом лиц. Пять женщин под набатные удары по железному лому собираются провожать рекрутов скорбными песнями. Разбрасывают охапку соломы, притопывают босыми ногами, кружатся хороводом, падают на колени, срезают косу серпом, позвякивают колокольчиком на шее - исполняют древний как мир обряд плакальщиц. С первых же звуков хорового пения-воя под аккомпанемент "поющей чаши" и барабанов - жутко до мурашек, и невозможно соотнести его с той эпохой, когда была изобретена фотография. Сотня поколений, отделяющая нас от родоплеменного строя, - ничтожно малый для природы срок, и этот пра-исторический ритуал сохранился неизменным. Сегодняшнему человеку свойственно сдерживать и печаль, и радость, - его предкам же на это не хватало сил. Словно звери и птицы, они выражали голосом всё, что испытывали, без остатка. Остающуюся пустоту - ни сыграешь, ни представишь.
Все ушли на войну, и мир спектакля - сугубо женский, мир оставшихся в девках, молодых вдов, покинутых жён. Мужчины существуют только на экране - уже на современных, стилизованных фотографиях солдатик глядит в окно, плывёт в лодке, идёт по полю. Эта пастораль и по содержанию - современная фантазия: едва ли такими китчевыми картинками мечталось героиням. Да и мечталось ли вообще? Будущее, судьбу доверяют гаданию: предскажет свадьбу - быть свадьбе, предскажет беду - быть беде. Но сон тогда от яви не отличали, впуская в свою реальность образы, порождённые потаёнными желаниями. После гаданий рассказывают сказки: о змее, прилетающем по ночам, о снопе, превратившемся в жениха, о встреченном в бане коте. Тут как тут и ряженый - приходит плясать с женщинами в кошачьей маске. В сравнении с их простыми движениями его пластика - плавная, широкая, захватывающая пространство, то текучая, то порывистая. Ничем не сдерживаемая, отчаянная, дикая, до упаду - телесная память о стихийном буйстве. Вожделение - оборотень, никогда не является с человеческой личиной, всегда - со звериной мордой. Сняли маску кота - закончилась пляска.
Песни - быть может, последний оплот женской магии, заведующей всеми этапами бытия: рождением, смертью и свадьбой. Но война - сфера исключительно мужского, на всякой войне женская часть каждого существа погибает первой. Кто же сбережёт жизненный круг - катящееся на экране колесо, упущенное солдатом? Простой и незыблемый космос держат те, что остались в нём, а вместе с ним - всех вышедших за его пределы. Протягивая нить клубка от упавшего плясуна к своим пальцам и обратно, пять женщин словно пропускают его через себя, делятся с ним собой, не пускают в небытие преждевременной смерти. Удержать мир можно только сообща. Быть одним целым. Петь хором.
ДочитатьВсе вместе в одних сорочках колдуют, отваживают от села саму смерть: вдова на девице пашет, упряжь позвякивает бубенчиками, засеивают песком. Подменить зерно, зачатие, знаком бесплодия - значит обмануть ту, что придёт собирать урожай. Все вместе идут затем в баню - омыться, очиститься, прежде чем каждым, даже кажущимся нам бытовым, действием обеспечивать плодородие. Все вместе - не просто едят, а кормят друг друга ритуальной пищей. Все вместе играют, примеряют на себя роль ряженого. Пение, в начале казавшееся жутким, теперь вызывает улыбку. Нет, никого они не ждут, никто им не нужен. Им - хорошо.
Всё заканчивается свадьбой-смертью: инициация - всегда смерть старой ипостаси и рождение новой, как умирает природа к зиме и возрождается весной. Молодую, дождавшуюся жениха с войны-свадьбы, обряжают в праздничное платье - и она ложится на сцену. С ней тоже положено проститься, оплакать. У героинь спектакля есть условные имена: Бабка с клюкой-корягой, Мать, Вдова, Возлюбленная и Дурочка. Есть у спектакля даже синопсис, но я не хочу подсказок. Главной цели - заставить сопереживать не событию, не личности, а существованию в пространстве непрерывно творящегося мифа - ему удалось добиться.

Никто меня завтра не хочет до семи? :shuffle2:

Особенно с двух :small:

@темы: all the world's a stage

URL

четверг, 21 марта 2013

00:10

Не все эльфы одинаково полезны...

Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши

...или Делюсь накопившимся за время своего хода по Хиллрэйну по случаю воссоединения.)

- Дорогой, где ты был?
- Под дождём.
- Странно, но одежда сухая и совсем не пахнет.
- А ты Энгуса понюхай...

ПМС по-эльфийски: не спорь, наёмник, твоё место на кухне!

Степняки мазали своё оружие чем попало. Кто мёдом, кто вареньем... А кто-то просто плевал, и получалось самое смертоносное оружие.

И перефразируя известные анекдоты:

- Гринг, откуда у тебя это зелье?
- Мне Аир дал.
- Здорово! Ну а зелье-то откуда?..

Секрет эльфийской магии: эльфы сильнее людей в силу слабости людей к эльфам...

По итогам прочтения хода Марэ:

Я хозяйственная нечисть и не хочу отдыхать и отсыпаться. Я хочу ШУР-ШУР-ШУР!

И сам герой, ~~всемогущий обалдуй~~ эльф Аир, найденная любимым фота с моим комментом: