Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Одна неделя без работы, и я успеваю всё: отчёт, коллаж, фотки... может, успею и то, что с весны не успевал) А пока - фото с АмРева, ещё одной кинематографически красивой игры. От Анны Провидение - целиком здесь. Упёр в основном себя любимого, но начну с двух кадров с флагом, они прекрасны :3 Ещё? Просто Уэсли Эванс [впс], просто пастор Ллойд [Влад]: Уэсли с сестрой Делайлой [Лиза] общаются с фермером Торвальдсоном [Адри]: Уэсли что-то перетирает с Элфридом [д-р Мюррей]: Главпейринг полигона и просто эстетики кусок, граф Шарли [Йори] и Джон Лавлейс [Ликс]: Джон Лоуренс [Леон] и Дебора [Ренджи]: И котэ, куда же без котэ!
От Ши-сан - в альбоме группы, и вот вам для начала пока ещё живой Вашингтон: Ещё? Исторический момент подписания петиции - конгрессмен Лоуренс [Вен], Делайла и Уэсли: Просто Эвансы и просто Уэсли. Мы на этом фото даже похожи х)
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
#РИ_Magisterium #МариусФредерик #венскийсортстекла Дисклеймер: всё и все принадлежат .JayBird., а я просто шёл, увидел, сел и сгорел. Снова спасибо феникс периода полураспада за помощь со сборкой коллажа! Цитата из песни Poets of the Fall - War. Стихи первым нашёл Аркадий, но про футбол же.
...но не смерти, а снега дождёшься - белоснежной канвы для историй и слов. ... я пишу вам - кровь к крови я пишу - "не оставьте", выходит - "клянусь не забыть" (с) ninquenaro, здесь целиком.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
У меня, однако, богатый ролевой опыт посмертной переписки. Начиная с Хоэльо, который писал, зная, что адресат либо уже мёртв, либо обречён на смерть; Заканчивая Эрве, который написал прощальное письмо заранее, и оно было передано адресату из рук в руки именно в загробном мире, куда оба провалились - хотя оба и выбрались. Теперь вот это. Сколько раз я зарекался в молодых персонажей?..
#РИ_Magisterium #МариусФредерик Письма Мариуса - (с) .JayBird., Фредерика - (с)впс, взято отсюда, и здесь больше. Письма на Авалон приходят не с совами. Но, быть может, - с огнём. Или с водой.
Прости, не успел написать тебе, пока был в Кале. Знаешь, я совсем забыл, как прекрасно море перед штормом – оно так напоминает наш мир. Холодные, почти ледяные оттенки на воде – это небо, затянутое тучами. Бесконечная глубина – почти то же, что звенит в воздухе. Оно ждёт беды. Нет. Море ждёт войны. Скоро грянет гром. И, Фредерик, мой друг, это будет прекрасно. Опьянение боем — страшная, ни с чем не сравнимая вещь. Ты прав. Ожиданием боя можно и отравиться, и прокормиться. Одна минута перед боем. Солдатская минута. В бою это всё, что у тебя есть. Одна минута на всё. Всё, что было до, - бессмысленно, всё, что будет после, - бессмысленно тоже... Ничего не сравнится с этой минутой. И мне хватит этой моей минуты сказать, мой дорогой друг, как я скучаю по тебе. Увидимся ли мы снова? Да, Мерлин не может быть слеп к моим надеждам. Да, конечно. Буду ли я скучать? Конечно, да. Фредерик, мой милый друг. Помнишь довольно скверный британский роман? Дружба, как и любовь, бывает несправедлива. Наша – несправедлива. Ещё пара часов, и между нами будет море. Будет пропасть, которую нельзя пересечь ловкой аппарацией. Портключом. И поговорить. Пройтись снова по австрийским мостовым. Сказать друг другу всё то, что заставляет нас дышать. Конечно, только разлука научит тебя любить по-настоящему. Но справился бы я и без этих уроков! Фредерик. Почему, когда я смотрю в твои глаза, я не могу сказать всего этого? Почему, говоря с людьми, я чувствую в себе лишь одно – совершенное безразличие. То самое по Камю – что милосердно к чувствам. Слова. Слова. Как ничтожны, по сути, все слова. Люди просто драпируют ими безразличие друг к другу... Фредерик. Мой милый друг. Настанет день, и мы снова свидимся. Будет ли это среди Лондонских туманов или под небесами Вены? Не знаю. Мечтаю о том дне, когда свет твоей улыбки снова осветит меня и, отблеском твоих волос, закрадётся в самое сердце. В день, когда снова смогу сойтись с тобой в пылу спора, когда не будет ничего слаще, чем слышать и слушать. Где-то там, в проулках городов, ещё не изученных и ждущих покорной руки. Где-то здесь – в промежутках между вдохом и выдохом. Когда кончится война, я бы показал тебе Кале. Возможно, нам удастся застать его перед штормом? Насладиться напряжённостью воздуха. Теплом песка. Яркими разрядами далёких ещё молний. Фредерик. Мой милый друг. Шекспир писал: «Когда дружба начинает слабеть и охлаждаться, она всегда прибегает к усиленной вежливости». Так вот, я всей душой противлюсь быть вежливым с тобой. Нет. Не могу представить. Не хочу и пытаться. Прости, сейчас Родина требует моего присутствия. Я знаю, как высока будет цена неподчинения сейчас. А посему мы расстаёмся, мой друг. Между нами ляжет непреодолимая вода – граница живых и мёртвых. Здесь, на берегах Кале, я прощаюсь с тобой до следующего письма, мой верный друг.
Я благодарен тебе за твоё последнее... нет, конечно, не последнее письмо. И благодарность – столь малое слово для выражения чувства, испытанного мной, когда оно пришло. Так вовремя, чтобы укрепить мою уверенность. Я запомню и сохраню это чувство. Меня ожидает... Подлинное. Настоящее. И сложное. Совсем не такое, как в наших мечтах, а много, много больше. Я должен оправдать возложенное на меня доверие. Кто, если не мы, продолжит начатое предками? Кто кроме нас напишет будущее таким, каким оно должно быть? Сейчас ты один в целом свете можешь меня понять. Я скучаю безумно. Я веду долгие беседы с тобой в своих мыслях каждую ночь, и так многое хотел бы написать. Но ты прав: слова ничтожны и недолговечны, как песок. Лишь поступки имеют значение. Верь в меня, Мариус, верь в меня всегда, а я сделаю всё возможное, чтобы ты мог мной гордиться. Для меня это важнее всего. Я должен прощаться. Время не ждёт, скоро всё случится… Мы обязательно свидимся. Потому – не прощай. До встречи.
Звучит как отчаянье. Как нелепость. Всё, что я знаю, разрывает мне сердце. Всё кричит. Гул. Гам. В голове. Кому как не тебе писать, когда всё светлое во мне стало чёрным конвертом? Когда даже ради общего блага почти невозможно дышать? Взять себя в руки? Помнишь? Помнишь наш маленький угол? Там, за картиной, в твоём доме в Вене? Мне всё мерещится, что кончится война. Что я войду в тот дом, и ты... Ты будешь там ждать меня. Твоя улыбка согреет озябшие руки и успокоит сердце. У тебя найдётся и слово и дело, чтобы снова разделить на двоих те эмоции и чувства. Всё, что есть. Я так привык дышать тобой, что каждый раз не могу заставить себя сделать вдох. Здесь меня застало твоё письмо. Последнее. Уже теперь последнее. Над этой строкой ты можешь слышать, как остановилось моё сердце. Фредерик. Ты никогда не ответишь. Свидимся ли мы там? Что будет дальше? Что если….? Твой посох сломлен. Я подниму знамя. И в сердце сохраню, хотя боюсь письма этого не пережить.
Отныне и до смерти только твой Мариус Лестрейндж 24.12.1940
\\Далее надпись, сделанная после на конверте\\ Ещё нелепее. Люблю тебя, мой друг. Мари.
Фото от ju-ichi - тут раз, тут два, тут три! Тот момент, когда меня окружали хорошие люди, медленно сжимая кольцо: Смотреть ещё Мой будущий капитан Фридрих [Вера] и Джек Воробей [Йори] с надписями:
Фото от Анны Провидение, всё тут. Очень много прекрасных всех, упру по минимуму, чтобы не упереть вообще всё :3 Это море, под морем впс и не только Вёрджил Сэйдок, на параде. Не помню, к чему этот жест. Видимо, обращал внимание на то, что я тут уже стою красивый х) Ост-Индская вваливается в кабак, у Норрингтона сложное лицо, Вёрдж в своей тарелке: Когда твой капитан снова котик. Винс и Мэри - а что ещё нужно начинающему пирату для счастья?.. Не помню, что за момент, но почему бы лишний раз не полюбоваться на Мэри и свой мундир? Рандомного колорита) Таро Пиратов. Люблю его и хочу, кстати... И настоящее котэ.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Мышка-гнездовушка Кантор клочки клеёнки тоже носит в клетку, к арахисовым скорлупкам и прочим сокровищам. Мне кажется, в душе он Смауг. А Мафей лапушка, дежурит на верху клетки, тянется целоваться. Правда, вчера я снял его с верха чужой клетки - большой, которая с молодёжью. Хорошо, что догулять он туда умудрился, не встретившись с Фенрисом. А на руках всё ещё немного нервничает и шуршит зубками о-очень громко.
Понедельничек начался для меня с курьерской задачи "отвезти посуду с Арбата на Тульскую". Я как-то не ожидал, что "посуда" - это не пара плошек, а две полные полки стеллажа, оставшиеся после мастер-класса по керамике от Artplate13. Я нашёл большой юникловский пакет, сгрузил всё туда стопками и, побрякивая, нежно и бережно потащил на метро до Даниловского рынка. Заодно побывал на Ламбада-маркете, был накормлен вкусной гранолой, потырил визиток мастеров. Вечером Звено вылетело на очередной этап ОВСЧ (Открытого всероссийского синхрона) в намоленную Воблу. Много команд, пиво за полцены и интересный пакет вопросов (как-то в основном по литературе XX-XXI вв.). Мы собрались в составе Луара, Грея, меня и Рене, взяли по 6 вопросов в первых двух турах и 5 в третьем. Я взял... может, три - в основном вопросы брались хором, - и ещё два самозапорол, не проследив, чтобы ответы записали. Ещё некоторое количество мы обронили, не дожевав. Но в результате - достойное третье место по площадке.
Вчера мы получили извещение о сносе и расселении.о сносе и расселении, сегодня попытались записаться на просмотр новой квартиры. Нам заявили, что запись закончилась, теперь только вечером в очередь. Но мои родители примчались на тяге паранойи, и вскоре наши документы уже принимали в офисе продаж. Квартира в том самом доме у метро, над которым мы столько ржали - похожем на помесь тюрьмы с детским садом Зато огромные окна и классный вид, и прикольная планировка с просторной прихожей, двумя санузлами и кухонной лоджией, где смогут жить крысы. Кондиционеры, плита, а обои можно покрасить... И закатить новоселье! Скучное Мы с матушкой немедленно съездили на Кунцевскую подать подписи о согласии. Останется собрать документы об отсутствии долгов, в чём уже не потребуется моего участия, заключить договор - и в течение 15 дней после этого освободить старую квартиру. Так что пора паковать мешки и думать, где и как добывать всякие полки и стеллажи. Хочу все свои книжки-игрушки. Места хватит. Невозможно работать, когда #МариусФредерик. Собираю слайды и музло - может, попустит. Или нет.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
ПожизнякВ пятницу я успел свозить фалафель в Кузьминки, а вечером мы с Птахой поехали на вокзал. Там перекусили, там убедились, что посмотрели не в то расписание и до электрички ещё минут сорок, там я отправил работу и отчёт. В итоге были в Гжели, кажется, позже всех, но то, что игры никогда не начинаются в заявленное время, нас спасло. Я поселился на кухне, где Волчонка и ТМП готовили на весь полигон и немедленно выдали мне тазик риса. Арсенал домовых эльфов включал половник гуманизированный - для битья тех, кто вламывается без стука - и половник обычный для тех, кто с первого раза не понял. Поужинав, я переоделся в чёрную водолазку и далее курсировал между мастеркой и Хогвартсом. Игротешу я редко, потому что хочется же быть на месте игроков. В этом случае - не пожалел. Если бы я поехал тем персонажем, каким заявлялся, меня бы не хватило на подготовку. Меня ещё не до конца отпустило АмРевом и Тортугой (как-то представил себе уже матёрого, седого Фридриха на капитанском мостике, и стало мне хорошо), а в мозгу уже поселились эшу Ма'ии и кошка-Ними (и как их успеть в один день, я всё ещё не представляю, сложно очень). Но я, конечно, не ожидал, что мне эта игра тоже додаст персонажных филинов. Когда я понял, что могу только в игротехи, то сказал "сыграю вам очередного сбитого немецкого лётчика" скорее в шутку. Прочая история болиПотому что, ну, это же Хогвартс, откуда лётчики. Будешь гиппогрифом, домовиком, совой, сказали мне. Потом я ждал какого-нибудь сбора или чата для техов, не дождался, и меня не покидало ощущение, что я незваным-непрошеным просто поставил мастеров перед фактом, что приеду на игру. Надеюсь, хоть какую-то пользу я причинил. А потом... мастера при мне грузят Той на офицера. Маггла. Лётчика. Дважды, и оба раза у меня вышибает пробки напрочь, и даже напиться нельзя. Если бы я знал, я бы освежил в памяти Аненербе и около, потому как всё уже забыл. Правда, общую идеологию начитать мог бы и предлагал. Признать, что на играх не нужна историческая достоверность, я всё ещё не готов. Но фамилия Гейдриха в списке Гриндевальда доставила моему мозгу некоторых упоротых кроссоверов Остальное время я отвечал на письма и летал совой. Писем было много, нас - мало, поэтому хочу извиниться перед всеми, кто ответа не получил. Также, разумеется, я наверняка не попадал в ваш хэдканон тех персонажей, которым вы писали, поскольку не читал квенты. Но всем-всем я писал с любовью. Типа отчёт, подробнее об эпистолярном вролинге и стекле. Внезапный ворнинг: слэш.) Если придерживаться хронологической последовательности, то с началом игры я экстренно выписывал пропуски от Министерства - напечатаны бланки были на чём-то вроде фотобумаги, так что каждую букву приходилось обводить. В процессе породил секретаря Джона Картера.) Письма игроки уже складывали просто на холодильник, когда мы с Той оборачивали крафт-бумагой коробку. Пока я сживался с совой - шапочка клёвая, но после неё фантомная сова, а в маске плохо видно, зато удобнее носить её с собой, - Блэквуд и Той начали создавать бомбу из картона, пищевой плёнки и краски. Я только помог распутать проводки, которые были у бомбы внутри и до которых, кажется, так никто и не добрался, а жаль - шикарная была бомба. Первым моим эпистолярным ТЗ была статья в первый выпуск Пророка о найденных мёртвыми пленных и обрывке неотправленного письма. Письмо было от жениха Роэн, писал я его долго - как раз старался закрыть форточку имени лётчиков, - а мастера долго выясняли, как он мог к ней обращаться, если не по имени. Один экземпляр Пророка после ужина я утырил себе на память. Во время танцев мы с Мэсс распихивали боггартов и старались не спалиться, поскольку Хогвартс опустел не до конца, а кто-то вообще уже спал. Остаток пятницы можно было наслаждаться реакцией. Судьба боггарта в кладовке мне неизвестна, а боггарта под лестницей, похоже, так и не потревожили - по крайней мере, он там жил до конца игры. Когда игра начинается в пятницу, нельзя просто так взять и закончить играть до утра субботы. Побегав под дождём и обсохнув, я зашёл перед сном в уборную и так мастерски задел локтем рычаг, что меня окатило из душа. Где-то уже в восьмом часу я приполз на кухню, не захотел будить Веру, использовавшую мой спальник в качестве подушки, и был готов завалиться тупо на ковёр в мокрой водолазке, но мне на помощь пришла Блэквуд. Освободив спальник и переодевшись в футболку, вырубился я раньше, чем молнию застегнул. А уже в десять утра кухня ожила, потому что пора было готовить завтрак, и кормить Ликс, самоотверженно добравшуюся в несусветную рань. Моя суббота была посвящена письмам чуть более чем полностью. Правила по языкам гласили, что французский моделируется красными чернилами, а немецкий - зелёными, вот только на мастерке не оказалось ни одной цветной ручки. Чтобы написать Вивьен письмо от мамы, я стрельнул красную ручку у самой Ксени. С зелёной было сложнее: я не мог найти Нинкве, одолжил ручку у ТМП, но чернила закончились почти сразу (хорошо, что не на середине письма), пришлось переписывать синими. С тех пор я так и писал на немецком синим, с пометкой в квадратных скобках. Первое немецкое письмо было Райнеру фон Валленштайну от сестры Анны. Стыдно признаться, я тогда ещё забывал, что Райнер уже не студент, а препод, но для Анны это было не критично. Критичнее было то, что я не знал об Анне ничего, кроме того, что она жива. Нинкве, ты герой - писать столько писем левой рукой! Прости, что на все мы ответить не успели. А второе письмо было Мариусу Лестрейнджу от его друга Фредерика. Блэквуд дала мне прочесть письмо Мариуса в электронном виде, и я большой ложкой хватил стекла. ТЗ звучало, пересказывая своими словами, так: ответ должен быть кратким, потому что Фредерик вот-вот отбывает на очень важное задание с большой буквы Ж. И не нужно быть мастером, чтобы понимать, что это его последнее письмо. Я едва уложился в лист, а после - меня ещё некоторое время трясло и я жадно пил холодную воду. Вот это вот всё - о том, что главного словами не выразишь, и о том, что когда ты молод, ты не веришь в возможность смерти, а когда кто-то думает о тебе, ты ничего не боишься. Ночью после игры я слушал Моргана, смотрел ковёр лёжа мордой в ковёр, - и хотя до этого я не знал всю эту историю, как же она считывалась с одного-единственного письма-из-Кале. То, что Фредерик (для гриндевальдовцев - видимо, Фридрих?) больше про действия, чем про слова. И то, что я не написал только потому, что у него кончались время и бумага: что расстояния и границы "тоже ничего не значат, потому что мы - одно". Очень больно, очень хочется Фредерика уползти (никак), очень хочется где-нибудь сыграть его живым (негде и, опять же, никак, потому что персонаж вообще-то не мой). Очень надеюсь, что ответ Мариуса, который я не видел, не потерялся и будет выложен. Затем последовало письмо Роланда Лестрейнджа, посла в Румынии, в ответ его любовнику Ричарду Эйвери - и Ричард накормил сову конфеткой. И письмо Медее Селвин от отца, который после гибели жены высказывал надежду, что Медея и Рэндом подарят ему внуков. Не дождётся Доставив их, бегал с проклятиями - выдал Грюму рога вместе с коллодием и сообщил всем четырём Блэкам, что им придётся икать. Вот только на полигоне, помимо явных Блэков, были всякие непрямые потомки, и их решено было уведомить тоже. В итоге икало около семерых Блэков. Грюм икал, оставаясь рогатым. Особое подношение для совы в виде шоколадки прилагалось к трогательному письму Рэндома Соака его сестре-сквибу Фионе. На него я тоже с удовольствием ответил. :3 Вечером мы отпустили ТМП и Веру в Москву, и вместе с ТМП на её ноуте уехал первый Пророк. Проблема заключалась в том, что на ноуте Тэнха не было ворда, так что я не знаю, на чём Симба верстала второй Пророк. Но сначала мы писали в него статьи. У меня взыграла профдеформация, я отобрал у Симбы ноут и накатал, прикладываясь к сидру, четыре текста, оставив профессионалам только подсчёт потерь и слово редактора. Пророк получился скорее еженощным, чем ежедневным, но очень круто расшевелил игру, когда народ слегка устал от танцев. Шикарную переписку Гриндевальда с Араминтой Бёрк вела Мэсс ("Прошу тебя, только не Хогвартс! - Хогвартс уже мой, что ты готова отдать, чтобы я разжал пальцы?"), я написал письмо со знаком Даров Смерти только Мариусу - на смерть Фредерика. Гспд, я ведь в тот момент ещё даже не знал, как именно он погиб Поэтому Гриндевальд был лаконичен. А мне показалось, что если к Мариусу полетит третья сова, он её пристрелит на подлёте. Сову - уже без письма - сманила Ровена Олливандер, накормила вкусной пироженкой. Совам отказываться не пристало, так что после этого закормленная сова летала низко, часто маша крылышками. Вытряхнув из ящика ответ Ричарда, я вцепился в него, заявил мастерам, что не могу не ответить, и побежал читать. Пофиг, что совы из Румынии в Британию не телепортируются так быстро. Потому что Рождество и подпись "с любовью" - нужно успеть сказать самое главное, не зная, когда доведётся вновь. Потому что в этой далёкой Румынии довольно паршиво - Роланду заходят многие идеи Гриндевальда, но не заходят способы их воплощения, так что он категорически не встаёт на гриндевальдову сторону, - но прямо об этом не скажешь, чтобы не расстраивать любимого человека; и письма Ричарда - единственный источник света и тепла. Прошу прощения у Моргана, что сыну Роланд не писал - я не видел ни одного письма Мариуса отцу, хотя в каждую свободную минуту тряс ящик Но Роланд любил сына, писал Ричарду о нём, что "он талантливый мальчик, просто увлекающийся, как мы в его годы". Тогда же я писал Кристофу Гринграссу ответ от мамы на его чудесное письмо с "забери нас отсюда!" на полях, окончательно уже забив на цвет ручки. Сделали бедного мальчика главой рода И вот меня уже зовут послушать стоп-игру, а я не могу, у нас последние письма не дописаны, я дописываю и жду, пока допишет Симба, и разношу по факту после игры - кажется, это что-то да говорит не то об игре, не то о нашей игротехнической команде, что-то странное, но хорошее.) В воскресенье мне было уже не так больно, потому что я думал по большей части о Роланде. У него хотя бы есть шанс вернуться после поражения Гриндевальда, и снова увидеть и обнять любимых. А сегодня снова взял и вспомнил Артура, который Формартел, и подумал, что есть у него что-то общее с Фредериком. Артур, правда, не только в действия, но и в слова умел, но - та же твёрдая вера в свою правоту, и очень маленькая роль(тм), и "как легко умирать, когда он в безопасности". Гспд, какое дно. Благодарности и музыкиСпасибо мастерам - Мэсс, Тэнху и Блэквуд! За досконально прописанный мир, за сюжет и вбросы, за неутомимое участие в процессе (умудряться ещё и персонажей отыгрывать при такой насыщенности всего - высший пилотаж). Спасибо Волчонке - гению АХЧ! Волчонке же и ТМП - за еду, которая была: вовремя! много! и вкусно! чтоб я всегда так ел, как в это суровое военное время! Спасибо нашей чудесной техкоманде - Той и Симбе, и Вере за фото! Отдельное спасибо Стрикс за саундтрек, который был истинной магией полигона. Спасибо игрокам, которые создали прекрасных персонажей, таких разных и живых, и принесли с собой их обвм, и сделали очень значительную часть этой игры! Спасибо Руш за организацию первого танцевального вечера и за тему Холмов, спасибо Лезард за ещё одну игровую магию - предсказания, спасибо Тас за перевод хоралов! Отдельное спасибо Птахе за Dawn will come, очень в тему. Спасибо всем, кто писал письма и взаимодействовал с совами! В этих письмах - столько судеб, столько голосов, столько чувств, эмоций, решений. Хогвартцы такие... хогвартцы. Вы всё-таки сшивали мёртвых кур! И утопили бомбу! А также взорвали котёл, замучили боггарта...) Немного для себя и Фредерика, потому что текст. (Да, песня по Крабату.)
И немного всему Хогвартсу. С Рождеством, потерянное поколение!
Где б теперь сыграть какого-нибудь старшекурсника Дурмштранга, отложившего палочку и взявшегося за штурвал... Послеигровой пожизнякПосле игры я ходил ещё немного потерянный и "как это уже всё и больше не надо проверять почту". Провожал уезжающих. Поймал Птаху, засел с ней на кухне, слушал рассказы заходящих на огонёк. Доедал хлеб и пил, что предлагали. Спать ушли снова под утро, зато на освободившуюся кровать в Рейвенкло. Думали, что проспим всех, но когда встали, в коттедже было ещё полным-полно игроков. И снова обнимал людей, обнимал Нико, чтобы не убежал следом за ними, питался шоколадом, подбирал бесконечные пластиковые стаканчики. Убирать полигон остались мастера, Симба, мы с Птахой и Лезард. Бомбу убрали в кладовку - раз там уже лежит крест, то вдруг и бомба кому-нибудь пригодится. Пропахли мёртвыми курами и живой лилией - лилии очень люблю, но очень уж могуче они пахнут. Вызвали три машины, утрамбовались. Мы с Птахой и Симбой ехали вместе с Волчонкой до Пражской. Там Симба должна была найти Лёна и Яна, а мы совершили пит-стоп в Макдаке и на метро доползли до дома - часам к одиннадцати. Сразу по приезду подал заявку на Холмы. На подменыша, работающего на мельнице. Заявку, очевидно, не примут (появилась вторая), но зацените сам факт! Все уже подводят итоги года, а мне в этом году ещё жить и жить. Зато пришло извещение о сносе дома. Кажется, настолько лихо я в новый год ещё не врывался. Завтра иду смотреть новую хату.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Итак, сразу после АмРева я вернулся в Москву, скоротал остаток времени и приехал на Менделеевскую, где подобрал Птаху и Ортхильду из сушильни. Ночная игра проходила в антикафе "Кругозор" - весьма удобном месте с несколькими помещениями, удобными диванами и современным антуражем. Две страницы известных персонажу слухов я получил только перед игрой и честно сел их зубрить, потому как карманов у меня не было, а шпаргалка была великовата. Вызубрил так, что ещё через пару дней мог назвать всех покойных и новых князей: "Нью-Йорк - Вильгельм, Чикаго - Диана, Сент-Луис - Жан-Клод, Денвер - Арчибальд"... и хоть бы кто этим поинтересовался, или хотя бы упомянул одно из этих имён! Всем была интересна только чаша, и я рассказывал байку о ней раз цать - по секрету, конечно же. А после игры я, с одной стороны, завидовал вампирам, у которых были сложные личные щщи, с другой - если бы мне на двух играх подряд было больненько, это был бы перебор. Поэтому на ночь я отключил мозг, и Марек просто муррчал, сливал инфу, трахался и получал удовольствие. Я давно хотел выгулять его снова - после Storm on/Storm off, которая, строго говоря, не была игрой по Гамильтон, но тоже с оборотнями и вампирами. Правда, Марек с Ангела в сравнении с Мареком со Шторма получился довольно бессмысленным и пустым - не как персонаж, а как личность. У прошлого Марека была точка опоры: он служил Лисам. У Марека нынешнего не было дома, не было никого и ничего, к чему он был бы привязан, - он мог продать всех друг другу по кругу, сам легко продавался и прожигал свою отнюдь не вечную жизнь. И мне всё ещё сложно играть по современности На сей раз - потому, что мозг пытался ориентироваться на девяностые и порой лихорадочно соображал, существовал ли тогда тот или иной фильм или книжка; а потом мозг забивал болт, потому что Марек ещё менее образован, чем я.
Отчёт отперсонажный. Осторожно: слэш-гет-фем-групповуха, мат и прочие непотребстваЭта славная история началась в Лос-Анджелесе, где я продавал информацию одной шайке охотников на вампиров. Рано или поздно (скорее рано) кто-нибудь из кровососов покрупнее должен был размазать этих скаутов, и мне вовсе не улыбалось очутиться при этом по их сторону тапка. К тому же у главаря охотничков по имени Эллиот была девушка - Кэт Ванда Джонсон. Мне она тоже чертовски понравилась, но шансы стремились к нулю - у них с Элом всё было серьёзно. Чтобы избавиться одновременно и от порочащих связей, и от счастливого соперника, я предупредил об очередной выходке банды Эла своего старого клиента из местных вампиров, Герберта фон Бломберга. Много не запросил, но поставил одно условие: мою кошечку не трогать, она вляпалась по глупости и вообще ни при чём. К чести Герберта, слово он сдержал. Когда охотников накрыли его люди, я успел унести и свою задницу, и Кэтти. С тех пор прошёл не один год, я старался почаще навещать Кэт, расточая сочувствие и поддержку, но оставался в железной френдзоне. Казалось, её не интересует ничего, кроме мести Герберту, а желание девушки - закон. И вот подвернулся удобный повод ещё немного побыть героем: князь Лас-Вегаса Анджело праздновал юбилей, Герберт был в числе приглашённых, а поскольку Анджело весьма жаловал леопардов, для меня не составило бы труда проникнуть на вечеринку. Я сообщил Кэтти, что она сможет беспрепятственно посмотреть в глаза своему обидчику, а может, даже побеседовать, и выяснить о нём что-нибудь полезное - я осознавал, что Герберту это не навредит. Загодя я провёл Кэтти тщательный инструктаж, чтобы она не делала глупостей: силы неравны, нападать на вампира здесь и сейчас мы не сможем, а я не хочу потерять ещё и её. Заодно предупредил, чтобы она не удивлялась, что вампиры относятся к оборотням вроде как к домашним зверушкам. Но и здесь меня опередили. Я уже представлял, как скажу Анджело "А это моя девушка, Венди", когда она прибыла к парадному входу казино "Рубиновый Ангел" вместе с епископом Эдвардсом, к которому устроилась секретаршей. Она была, похоже, слегка удивлена, что мы с Его... Превосходительством знакомы. Разумеется, мне доводилось работать и на него - он считался большим специалистом по христианской мистике и интересовался артефактами, особенно оседающими в коллекциях знатных вампиров. Не то чтобы я теперь ревновал, но... да, я ревновал. Пока гости с нетерпением ожидали появления торта и самого именинника, Венди засыпала меня вопросами, демонстрируя похвальную осведомлённость. - Это правда, что некоторые вампиры могут управлять оборотнями? И Анджело как раз управляет леопардами? - Да, правда. Но ему это ни к чему, ведь всегда можно договориться. У нас с Анджело прекрасные отношения. - А правда, что вампиры могут так же управлять людьми? Внушать свои мысли и всё такое? - Некоторые - да, но... они этим не злоупотребляют. Это же невежливо. Появление Анджело сопровождалось аплодисментами и радостными выкриками. Он вбежал на сцену, подул на электрические свечи, и они погасли. Все подняли бокалы в честь князя. - А вампиры празднуют день рождения или день обращения? - По-разному. Большинство отмечает день обращения, как день второго рождения. - И Анджело правда исполнилось двести лет? - Конечно. Ему в который уж раз двести лет. - пока я мог лишь издали любоваться на Анджело, удаляющегося в окружении ближайших друзей. - Не правда ли, он красавец? Чувствуй себя как дома! Я широким приглашающим жестом обвёл зал казино, освобождённый в этот день от игорных столов, на смену которым пришли столики с закусками и напитками. И сам сделал шаг, чтобы погрузиться в торжество. Такого отборного общества на моём веку может больше не представиться. Почти сразу я столкнулся с Анаскорой, леопардом, которую знал ещё в Лос-Анджелесе. Поговаривали, она не то чего-то не поделила с сородичами, не то принцесса Виктория и Герберт не поделили её саму, - так или иначе, она перебралась в Вегас и с некоторых пор уютно устроилась подле Анджело. Я поздоровался с Пэм, представительницей Эрика, князя Луизианы. Несмотря на её сравнительно юный возраст, Пэм вела все дела, пока Эрик преимущественно was sitting there being cool. В её клубе "Кровоброжение" я провёл немало приятных часов, находя там клиентов на все разновидности товаров и услуг, какие только мог обеспечить - от наркотиков и оружия до мексиканцев, - а Эрик в обмен на информацию крышевал мой маленький канал контрабанды для местных людей, нуждавшихся во всём том же, в чём и вампиры, за исключением мексиканцев. Я отметил, что в этот день в казино немало незнакомых... затылков. Поскольку я знал все штаты как пятна на своей шкуре, незнакомцы наверняка были из Европы. И я надеялся познакомиться с ними со всех сторон. Я старался не упускать Венди из виду, но с тем, чтобы она не заскучала, успешно справлялся епископ, а меня немедленно закружили дела. Меня подозвал Герберт и показал чашу из толстого тёмно-рубинового стекла. - Что скажешь? - Довольно изящная штука. Я не специалист в посуде, но, кажется, довольно древняя. - Не делай вид, будто ты её не видел. - Видел, было дело, но это долгая история. Только тебе, по старой дружбе, потом сочтёмся... И я, понизив голос, рассказал Герберту, как принцесса Нового Орлеана, Софи-Энн, организовала мне экспедицию за Чашей Дагды, также известной как Чаша святого Петра, в Ирландию. Буквально сделала всю работу за меня - дала денег, людей, оборудование, мне оставалось только долететь и забрать артефакт из, как ни удивительно, собора святого Петра (где ещё могла оказаться Чаша святого Петра, как не в соборе святого Петра? Почему-то в этом месте никто не смеялся). Стоило мне привезти добычу, как Софи-Энн отправила меня доставить Чашу в подарок князю Сан-Франциско, Эдварду. Как известно, оба временных владельца Чаши покинули наш грешный мир: Софи-Энн стала жертвой наводнения, а Эдварда убило торнадо. Или наоборот (нет, не Эдвард убил торнадо, ну вы поняли). За дополнительную плату я добавил, что мне еноты на хвосте принесли: дескать, сам Эрик на следующий же день после катастрофы обшаривал руины резиденции Софи-Энн, но ушёл ни с чем. - Двое погибли. Понимаешь ли, тенденция, - резюмировал я, сочувственно глядя на Герберта. - Вот и на кой вам всем эта чаша сдалась? Надеюсь, ты её Анджело дарить не собираешься? Герберт утешил меня, что оставит артефакт при себе, и продолжил разгуливать с этой дорогой и опасной вещицей на виду. Дальнейшая судьба чаши меня не особенно волновала: со мной как с курьером ничего не случилось, не случится и впредь. Почти сразу после того, как я расстался с Гербертом, меня окликнул епископ и заявил, что у него есть ко мне дело. Мы уединились на диване за шторкой, и Эдвардс спросил меня - о гибели Эдварда, конечно же (слухи о том, что князь связался с проклятым артефактом, уже поползли), и о щедро демонстрируемой Гербертом чаше заодно. Я с заговорщицким видом подтвердил, что мне удалось кое-что выяснить, и епископ обещал хорошо заплатить. Я пересказал ему, от начала до конца, всё то же, что рассказывал Герберту, и услышал, что это подлинная Чаша святого Петра и она вовсе не проклята, а, напротив, сильно благословлена. Мы как раз успели договорить, когда наше уединение нарушили другие гости, и я, ещё немного посидев на подлокотнике епископа, ускользнул гулять по залу с Анаскорой или просвещать Венди. - А это кто? - Венди смотрела на Анну Хоффман. - Её ты тоже знаешь? - Доводилось мне работать и на неё, хотя она не очень жалует нашего брата. Возможно, из тех консерваторов, кто считает, что оборотням в доме не место. Впрочем, никто не был бы приветливым, если бы мечтал занять трон Вегаса. Прибившись к Герберту, я поглазел на европейских гостей. Один из них, по имени Зигхард (zig hard как-то соотносится с sieg heil?..), упомянул, что он вроде бы из Берлина; о нём я даже слышал прежде. Ещё двое были мне незнакомы, но их аура была чертовски сильна. Первый представлялся как Марк Лонг и был по-средиземноморски громко разговорчив и хлебосолен. Второй, некто Карл Шварценберг, держался строго и излучал ощущение скрытой опасности. Каждое знакомство я сопровождал достаточно недвусмысленным предложением обращаться ко мне при необходимости, но европейцы определённо были больше увлечены друг другом, чем атмосферой Вегаса. Парочка незнакомцев также прибыла с Пэм: вампир байронической наружности и его спутница, девушка-гот, которая тихо рисовала в своём альбоме. - Должно быть, вы прибыли издалека? - Нет, мы из Луизианы. - Странно, что я ни разу не встречал вас в клубе у Пэм. - Чезаре, мой наставник, нечасто куда-то выбирается. - да уж, этот тип похож на домоседа. Но держать взаперти юную девицу - чистой воды эгоизм. - Обязательно побывайте в "Кровображении", вам понравится. Там веселее, чем здесь. То есть, здесь отличная компания, но там... ну, то, что обычно бывает в клубах. - Я больше люблю рок-концерты. - Рок-концерты я тоже люблю. И рок-фестивали, да? Палатки, романтика, "то, что было на фесте, остаётся на фесте"... - Нет, это, пожалуй, не по мне. Готы сильно изменились с тех пор, как мне было шестнадцать! Я переключил внимание на ещё одно милое, на сей раз вампирское, создание. Изабелла Батори, гостья из Европы, поговаривали, что этот Зигхард - её дитя. Она почесала меня за ушком и назвала очаровательным, глядя на меня так, словно меня изваял из хрусталя и жемчуга какой-нибудь Фаберже. - Вы оборотень? Я никогда раньше не видела оборотней. - Совсем никогда? - похоже, бедняжку тоже держали под замком. - Совсем. Я люблю кошек, но они так быстро умирают... - Заведите себе леопарда, мы гораздо более живучи. Вот Анджело заводит леопардов. Очень заводит. - Да, я знаю. - Вы знакомы с Анджело? - Я его дитя. Вот как. Я знал, что Анджело родом из Европы и что у него по меньшей мере трое детей (поговаривали, кто-то из них погиб), и следовало ожидать, что все они соберутся в надежде занять его трон, ведь вечеринка считалась прощальной. Анджело отправлялся в кругосветное путешествие - и хоть я верил, что он вернётся, можно было предполагать, зная вампиров, что триумфальное возвращение состоится, когда мои кости уже истлеют в могиле. Интересно, кто ещё из присутствующих могли быть детьми Анджело? Марка и Карла я в расчёт не брал - Анджело, конечно, был стар, суперстар, но не настолько, чтобы дать становление этим древним типам. - А вы откуда родом? - Отовсюду. Перекати-поле по всем штатам. У меня есть несколько потайных нор в разных местах, а здесь - моя уютная корзинка и клубок... - И где же эта корзинка? - Прямо здесь! - я одним жестом очертил всё пространство казино. - Когда я в Вегасе, я принадлежу Анджело - и душой, и телом. И я к вашим услугам, если пожелаете узнать оборотней... поближе. Но и эта девочка как будто не понимала намёков - хотя, разумеется, была отнюдь не девочкой. Хоть бы сам Анджело объяснил своей подопечной, что лучшего способа общения с кошками, чем использование под его присмотром кого-нибудь из его ручных зверей, просто не найти. Я полюбопытствовал, чем занята Венди. Её занятие было вполне безопасным: она разговаривала с другими людьми, включая епископа и известного оператора Джона Крашера, о фанфикшне и кинематографе. Джон задал компании вопрос, каких тем им не хватает в современных фильмах. Епископ принялся распространяться о теме бессмертия и о разнице восприятия вампира, прожившего не одно столетие, и смертного человека. На мой взгляд, об этом писали и снимали уже достаточно, но фантазии Эдвардса было уже не остановить - он воображал вслух, как однажды все люди станут бессмертными и как тогда изменится общество. Интересно, он всерьёз верил в существование автономного секрета бессмертия вроде философского камня? И что ему мешало просто стать вампиром, жало положение в церковной иерархии? Святошей-то он точно не был. - А мне кажется, что нужно больше фильмов про запретный плод, - я покосился на епископа, но Превосходительство и бровью не повело. Я оставил интеллектуальный кружок и ушёл сплетничать с Анаскорой. - Удивительно, правда, что здесь епископ? - она рассматривала Эдвардса издали с истинно кошачьим любопытством. - Ничего удивительного, он весьма прогрессивный человек. - А кто эта девушка рядом с ним? - Его секретарша. И только секретарша - девушки его не интересуют... - Не интересуют потому, что он духовное лицо, или?.. - кошечка вцепилась в наживку, и теперь я мог быть уверенным, что сплетню узнают все или почти все. - Или. Поговаривают, что он по мальчикам. Нет, сам не проверял, я для него староват. - Ох. Я думала, когда ты сказал "мальчики", ты имел в виду... - Лет четырнадцать, максимум. - о таких подробностях мне слышать не доводилось, но хороший слух не грех и приукрасить. - Но я тебе этого не говорил... - и я приложил палец к губам, чтобы уж наверняка дать ход "запретному плоду". Развлекался я недолго - меня остановила Анна, правая рука Анджело, и строго поинтересовалась, не занят ли я, и на кого сейчас работаю. Скрывать, что я работаю на всех, кто заплатит, было бы глупо, но я всегда говорю, что не перебегаю дорогу тем, кто меня кормит - потому до сих пор жив. Это Анну удовлетворило, и она, ухватив меня за шкирку (и почему у неё всегда такие холодные руки - и правая, и левая?), втолкнула меня в ближайшую свободную комнату. Увы, не для того, для чего комнаты обычно занимали - ей хотелось узнать, что за девочку привёл с собой Чезаре. Я бы и сам хотел это выяснить - у многих вампиров водятся поклонники среди людей, но не каждый человек удостоится чести побывать на такой вечеринке. Подобраться к иностранцам было непросто, но служба есть служба. Поскольку Пэм нигде не было видно, я решил начать с Анаскоры. Такие, как мы, частенько слышим не предназначавшееся для наших ушей просто потому, что вписавшуюся в интерьер живность не замечают. К тому же ей доверял Анджело. Анаскора сама меня искала: у неё тоже был животрепещущий вопрос. Мы пробрались в другую свободную комнату и растянулись в креслах. - Марек, ты знаешь, что такое Триумвират? - Э-э... нет. Может, это очередная вампирская заморочка? Что-то, что ещё круче, чем Совет? Вампиры же обожают всякую иерархию, кто на ком стоял и так далее. Где-то я это слово уже определённо слышал, но забыл. - А ты не знаешь, почему Анджело пригласил эту девушку с альбомом?.. Анаскора даже не сразу поняла, о ком я говорю. Пришлось попробовать самый прямой путь и вновь подойти к самой Мэри - так звали художницу. Благо её всегда можно было найти за набросками, в которых угадывалась абстрактная женская фигура. - Вы скучаете? Ваш спутник слишком часто оставляет вас одну. - Должно быть, он занят. - скучающей Мэри не выглядела, но и от компании не отказывалась. - Развлечения его не интересуют. - Да уж, он выглядит... интеллигентным человеком, то есть вампиром, - сформулировал я, обернувшись на зал, где порой мелькал Чезаре. - А что его интересует? Быть может, старинные книги? Артефакты? - Об этом лучше спросить его самого. Легче сказать, чем сделать - при первом приветствии он облил меня холодом. Даже без презрения, но - дал понять, что мои услуги ему не нужны. Трахаются ли европейцы гугл поиск. Продолжая изыскания, я совал нос везде, где только мог, но даже Анджело был занят какими-то скучными серьёзными переговорами и, погладив меня немного, попросил оставить его наедине с собеседниками, хоть и пообещал уделить мне внимание позже. В одной из комнат, куда я заглянул, за столом обнаружилось необычное собрание - Виктория, Герберт, Чезаре и другие. И меня не погнали, а пригласили зайти - им нужна была добровольно отданная кровь. Я без раздумий протянул руку. Виктория вытащила пистолет и прострелила мне ладонь. Ауч. Никогда не пойму увлечение некоторых современных вампиров огнестрелом. Во-первых, мебель кровью забрызгивается, да и шум неприятный. Во-вторых, из-за обожжённых краёв раны крови получается меньше. Но выбирать не приходилось, и я занёс ладонь над уже хорошо знакомой мне Чашей святого Петра. Кровь стекла по алому стеклу. Может, Виктория любит с дымком?.. Вампиры с самым благоговейным видом пригубили из древней чаши моей крови - я ощутил гордость за весь свой род. Произошло ослепительное нихрена. Участники эксперимента разочарованно сели на свои места, Чезаре поставил Чашу перед собой. Я на правах раненого разлёгся поудобнее на столе, болтая ногами, поинтересовался, какого эффекта они хотели достичь, и предупредил, что лучше бы они не баловались с артефактом, на счету которого уже двое жертв. - А ты что-то знаешь об этой чаше? - спросила Виктория. Ох уж эти бессмертные, сначала пользуются вещью, а потом читают инструкцию. Я важно кивнул. - Рассказывай, и когда будешь в Лос-Анджелесе, получишь хорошее вознаграждение. Я пересказал всей компании то, что уже слышали Герберт и Эдвардс, и добавил, что, по словам епископа, этот артефакт не проклят, а просто крепко благословлён. Может статься, святой Пётр не любил вампиров, и ничего хорошего от его посудины ждать не следовало. - Это же святой Грааль, - произнёс Чезаре так, будто это всё объясняло. - В него собирали кровь Христа, - вспомнил я, задумчиво водя пальцем по гладкому краю чаши. - Но где мы найдём кровь Христа сейчас? Мы же не Дэн Браун, чтобы искать его потомков. - А кто такой этот Дэн Браун? - заинтересовался Чезаре. - Ему удалось их найти? - Нет, он не преуспел. Хотя, кто знает... Вампиры продолжили обсуждение, что делать с Чашей. На мой взгляд, безопаснее всего было бы её закопать, но моё внимание переключилось на розарий в руках Чезаре. Крест покачивался над столом, и я стал ловить его заживающей лапкой. Чезаре меня стоически игнорировал, как ни в чём не бывало перебирая чётки. - Занятная вещица, - не выдержал я. - Коллекционируете? - Можно сказать и так. Уже какая-то зацепка. Хотя до выяснения его отношений с Мэри было ещё очень далеко. Казалось, они либо недостаточно хорошо друг друга знают, либо что-то скрывают. Но в самый ответственный момент, когда у Виктории возник вопрос, можно ли Чашу разбить, Чезаре велел мне убираться, потому как моя помощь больше не требовалась. Я нехотя стёк со стола и выскользнул за дверь. За моей спиной раздался приглушённый звук падения и бьющегося стекла - как известно, чтобы узнать, надо проверить. Быть может, моя кровь была последней, побывавшей в этой Чаше после крови Христа. Описав круг по залу, я увидел Мэри, лежащую на диване без чувств. Над ней стояла Анна, положив ладонь ей на лоб. Когда я поинтересовался у Анаскоры, что я пропустил, та ответила, что эта девушка потеряла сознание ни с того ни с сего, хотя не ела ничего, кроме торта. Это было довольно подозрительно и требовало обдумывания. Я подошёл к стойке за кофе и столкнулся с усталым человеком, неприметным, но как будто уже виденным мною раньше. Он заговорщицки спросил, на кого я работаю и в чём специализируюсь. - Могу достать информацию, артефакты, всё что угодно. Кроме мокрухи - не то чтобы не умею, просто не люблю. Если заплатите, буду работать и на вас тоже. И что бы вы думали, его интересовало? Правильно, Чаша. И снова я начал свой рассказ очевидца, от заказа бедняжки Софи-Энн до последних событий. Я прервался, когда мимо прошли Виктория и Мэри - что также было подозрительным. Закончил тем, что вампиры, по всей видимости, разбили чашу - просто потому, что могли. Судьба осколков была мне неизвестна, а ведь каждый мог прихватить сувенир на память. Человек внимательно выслушал и тоже приложился к кофе. - А теперь угадайте, кем работаю я, если мне приходится не спать каждую ночь. - Даже не представляю. Будь вы контрабандистом вроде меня, мы были бы знакомы. Человек отрицательно покачал головой. - И вы совершенно точно не эскорт, - для этого он был слишком одет и слишком серьёзен. - Я что, похож на мальчика по вызову? - Вовсе нет. Именно поэтому я заранее отмёл подобные мысли. Всё, сдаюсь. - Я человек князя. Тот самый Питер, о котором говорили, что он видит мёртвых? Немудрено, что у него такой замученный вид. Хуже, должно быть, только тем, кто слышит мысли. - Мне бы не помешал осведомитель на постоянной основе. - Без проблем. - я ему, похоже, понравился, и этим следовало пользоваться. - Если я что-то узнаю, вы об этом узнаете тоже. Тем временем Анна поторопила меня, спросив, что мне удалось разнюхать, - а похвастаться мне было нечем. Я пообещал, что поговорю с Пэм, которая притащила этих двоих, но Пэм была нарасхват, и я устроился у ног Изабеллы, которая меня точно не прогнала бы. Она как раз беседовала с Чезаре, точнее - выговаривала ему за что-то. Спрашивала, почему он ненавидит и считает чудовищем себя и других. Обычно такое говорят новообращённым, но Чезаре однозначно был далеко не птенцом. Странным он был, конечно, и это ещё мягко сказано, но кому какое дело, кем он там себя считает? Ви так говорите "чудовище", будто это что-то плохое. Вконец соскучившись - кем надо быть, чтобы на празднике заниматься политикой, а не сексом?! - мы с Анаскорой решили не ждать инициативы от гостей. Она спросила, кого бы я хотел, - но тех, кого я хочу, так просто не завалишь. К вампирам, по возрасту примерно равным нашему имениннику, даже не подойдёшь просто так. Я вспомнил, что Анна указала мне какого-то вампира как лёгкую добычу. Вроде его звали Габриэль. Вроде он был голливудским режиссёром и кто-то в начале вечера спутал его с Хью Хеффнером. Больше он не был ничем примечателен, но на безрыбье и рыба раком, к тому же в процессе можно было попытаться что-то выведать, если он окажется разговорчив. Мы направились на цель. Мы окружили Габриэля, нежно сжимая кольцо, и я поинтересовался, не скучает ли он и не хочет ли провести время более приятным образом. Он пожаловался в том духе, что никто не хочет брать быка за рога, и оставалось лишь протянуть ему руку и повести за собой в ближайшие свободные апартаменты. Габриэль повёлся как баржа. Было довольно непривычно иметь дело с настолько... пассивным вампиром, который просто позволял делать с ним то хорошее, что мы считали нужным. Мы с Анаскорой, конечно, постарались, но Габриэль сохранял безучастное лицо человека, случайно оказавшегося на четырёхчасовой опере вместо фильма про Бэтмена. Стало как-то неловко, что мы утащили его поиграться, но самочувствие и настроение улучшились. Некоторое время спустя я застал Анаскору в компании Джона и вклинился между ними на диване. Она спрашивала, не ирландец ли он, а он травил какие-то байки о военных действиях в джунглях - я всегда подозревал, что он в съёмочной группе Джессики Дойл скорее силовик, чем оператор. По неочевидной цепочке он перешёл к истории о том, как кошка его бывшей девушки блевала курицей, которой её почему-то продолжали кормить, но девушка стала бывшей не из-за этого. Стоит ли добавлять, что намёк на совместный отдых этот тип отклонил, а жаль. Люблю рыжих, даже когда они не ирландцы. - Это потому, что с тех пор вы не любите кошек? - Нет, просто вы не в моём вкусе. Быть может, Анаскоре повезло с ним больше. А мне улыбнулась удача - я застал Пэм и заручился её обещанием аудиенции. Сперва она отлучилась попудрить носик, оставив на меня свою собеседницу, смертную в слегка старомодном романтическом наряде. Она спросила, откуда я, и посочувствовала было тому, что у меня нет дома, но я заверил её, что моя стая в Европе и у меня хорошие отношения с родственниками и сородичами, которых я время от времени навещаю. Пока у нас было немного времени, она хотела успеть задать мне как можно больше вопросов, поскольку ничего не знала об оборотнях, и вызвала во мне взаимное любопытство. Она сказала, что прибыла из-за моря, и что море - совсем не то же самое, что океан, и ещё какая-то поэзия, красивая и непонятная. Когда Пэм вернулась, я обещал Бриджит - так звали заморскую гостью, - что в любой момент буду рад ответить на её вопросы, и мы нашли свободную комнату. Пэм рассудила, что сначала мы будем говорить, а уже потом будем трахаться, и спросила, что я хотел узнать. Я ответил, что меня чертовски интересуют Чезаре и его спутница, и за информацию о них я готов поделиться тем, что знаю сам. - Он тебе приглянулся? - Он зануда, хоть и красавчик. А вот девушка не даёт мне покоя. Не может же она быть самой обычной девушкой? - Всё, что я знаю, - что Чезаре на самом деле из Европы, - об этом я успел догадаться и сам, - а Мэри - действительно обычная девушка из Луизианы. И лучше бы ей держаться отсюда подальше. Чезаре, конечно, частенько оставлял её без присмотра, и это могло быть для неё опасно, - но всё же среди вампиров не принято трогать чужих партнёров без разрешения. - А что ей может угрожать? Она падала в какой-то странный обморок. - Ты видел, при каких обстоятельствах это было? - Нет, этот момент я пропустил. Я как раз был на ритуале, где разбили Чашу. - Это произошло одновременно? - Чашу разбили, когда выпроводили меня, а когда я вышел, она была уже без сознания. Если сопоставить, то да, это может быть как-то связано. Что если её тоже кто-то крепко благословил? Пэм только пожала плечами и разумно пожелала получить плату не отходя от кассы. Она перебрала несколько имён европейских гостей, но я вынужден был признать, что не знаю о них ничего интересного. Тогда она спросила о погибших князьях. Я попросил конкретизировать - в последнее время погибло немало князей, и все по разным причинам. Пэм назвала имя Питера - не того Питера, который был человеком Анджело, а того, который был князем Далласа. Был, потому что его взорвали. Даже бессмертный не устоит перед несколькими килограммами хорошей взрывчатки, превращающей его бренное тело в фарш. Взрывчатку я поставлял много кому, в том числе местным оборотням-волкам, и лучше всего было свалить всё на них, пока никто не заподозрил, что я могу быть как-то причастен к покушению. - Говорят, Питера взорвала местная стая волков. - я попытался принять скорбный вид. - Совсем ебанулись, да? - Сраные волки! На этом пассаже в дверь просунулась любопытная голова Тары Коннер, недавней мисс Вегас. Ещё одно дитя Анджело, если молва не врала. - А мы тут как раз заканчиваем разговаривать и собираемся трахаться. Присоединяйтесь? Тара с некоторым сомнением вошла, прикрыв за собой дверь, и присела на краешек кресла рядом с Пэм. Вместе с ней проскользнула Анаскора и присоединилась ко мне. Пэм вкратце ввела Тару в курс дела, что в её распоряжении два оборотня-леопарда. - А вы можете превратиться? Никогда не видела леопарда настолько близко. - Анджело что, совсем не просвещает своих девочек в области зоологии?.. - Конечно, могу, но... - я замялся, не зная, как деликатнее сообщить гостье, что рабочий инструмент крупных кошачьих в сравнении с человеческим напоминает сосновую шишку. - Если ты с ним, это зоофилия, а если они друг с другом, это вуайеризм, - разъяснила Пэм. Тара выбрала второй вариант. Приказ есть приказ - у нас с Анаскорой не заняло и пары минут, чтобы раздеться и обратиться. Давненько я не занимался сексом в зверином обличье - обычно этого хотели от меня самцы, и были при этом сверху. Пэм и Тара, устроившись на подушках в обнимку, наблюдали, как мы, урча и рявкая, кружим вокруг друг друга, ласкаемся и топорщим усы. Покончили с прелюдией мы примерно одновременно - когда Анаскора, изящно выгнувшись, припала на подушки грудью, со стороны дивана нам ответили в унисон вздохи удовольствия. Но всё заканчивается, и нас выпроводили, позволив обратиться и одеться. Я ещё смутно соображал после превращения, когда меня окликнули с дивана - кажется, это снова была Бриджит. Она сказала, что интересуется древними книгами, хотя не назвала конкретных наименований. У меня было на примете несколько местечек, и я обещал, что найду её, как только что-нибудь подходящее попадёт в мои лапы. Для закрепления успеха вечера я столкнулся с Чезаре и припомнил ему наш неоконченный разговор о его коллекции христианского антиквариата. Он также не назвал конкретных реликвий, которые его интересовали, но выразил заинтересованность в том, чтобы я держал его в курсе. У всех свои маленькие слабости, но к разгадке личности Мэри я так и не приблизился и старательно избегал Анны, одновременно стараясь почаще попадаться Мэри на глаза. Она даже спросила меня о Чаше, о которой все только и говорили. - Епископ говорил, что это подлинная Чаша святого Петра. Вот только её разбили. - Может, это не единственная чаша? Вспоминаются мощи - если собрать их все воедино, окажется, что у одного святого несколько голов и много рук... - Сервиз святого Петра? Сомневаюсь. Епископ в этом спец. Похоже, она в самом деле ничего не знала о Чаше. Что, конечно, не мешало им быть гипотетически взаимосвязанными. Но вскоре я забыл думать и о Мэри, и о Чаше. Я проходил мимо незапертой комнаты, а там - натурально, дуэль. Между Чезаре и Карлом. Останавливаться они не собирались, и очевидцы велели позвать князя. Анджело протолкался из задних рядов, но воззвать к здравому смыслу сражающихся не сумел и послал меня за Викторией. Одна лапа там, другая здесь - мне хотелось занять самое удобное зрительское место, поскольку поглазеть собрались почти все гости. Исходя из того, что некоторые бегали вокруг Чезаре и пытались вызнать, зачем он это делает, - вызов бросил именно он. И какое им было дело? Судя по выражению лица Чезаре, ещё более драматическому, чем обычно, - веский повод у него был. А во время боя не стоит отвлекаться на разговоры. Чезаре предлагали помощь. Он отказывался. Тогда предлагавшие встали на сторону его противника, который был не против. Сначала Зигхард - уточнив, будет ли Чезаре и его убивать, - затем Изабелла. Видимо, чтобы прекратить беспредел, к драке присоединились Анджело, Виктория и Анна, но почему-то также на стороне Карла. Не то чтобы я был честным типом, но да, это было как-то нечестно. Впрочем, Чезаре едва ли принял бы помощь и от них тоже. И почти не защищался. Это выглядело как самоубийство, но однозначно не было самоубийством: Чезаре был странным, но идиотом он не был. Я даже начал его уважать - давно забытое чувство, - когда Виктория выпускала в него серебряные пули из своего пистолета (даже смотреть больно), а он всё стоял на ногах. Это была знатная заварушка, которая ещё войдёт в историю. Мне отчаянно не хватало попкорна - да что там, даже присоединиться хотелось, но где я, а где вампиры, прожившие по пол-тысячелетия? - Эй, котик! - прокричал Марк с другого конца зала. - Плачу втройне, если расскажешь, кто это! - Представился как Чезаре, - я развёл руками. - А остальное я скажу не при всех. Но сначала я хочу досмотреть! К чёрту деньги, не каждый день увидишь, как шестеро не могут завалить одного. Я бы даже принимал ставки. Правда, когда их стало шестеро, они всё больше мешали друг другу, чем помогали, и их спасло только то, что к этому времени Чезаре уже был изрядно потрёпан. Первым лёг под стол - буквально, поскольку тот стол, за которым происходило собрание над Чашей, всё ещё оставался в комнате, - Карл, который и был основной целью Чезаре. Прежде чем упасть, он уложил ещё двоих. В общей сумме перед нами оказалось четыре мёртвых тела. Технически, вампиры всегда мертвы, но при этом даже сейчас - не мертвы окончательно. Просто не подавали признаки... ну, были беззащитны, в общем. - И что нам теперь с ними делать? - спросил кто-то. - Давайте только не будем добивать, - поспешно предложил я. Портить праздник совсем не хотелось. Я заметил, как Анаскора склонилась над Анджело, поднося к его губам разрезанное запястье. Утешало, что о князе есть кому позаботиться. А вот тело Чезаре куда-то под шумок уволокли, и я опасался, что о нём забудут, чего доброго. Я заглянул в соседнюю комнату - там он и был, вместе с Зигхардом и Изабеллой. Их он пощадил, хоть они и дрались против него - видимо, такие странные отношения у вампиров и считаются чем-то вроде дружбы. Вам котёночек не... стоп, другая реплика. - Вам донор не нужен? - А сколько ты можешь дать? - спросила Изабелла. - Ну, оставьте мне хоть немного. И у кого-нибудь найдётся холодное оружие? А то в прошлый раз в меня стреляли... - Тебе что-то не понравилось? - Виктория тоже была здесь. - Нет, не то чтобы я жаловался. Просто не люблю запах палёной шкуры. Кто-то достал кинжал и аккуратно разрезал мне ладонь. Я держал её над Чезаре до тех пор, пока он не стал походить на труп меньше, а я - больше. Затем я с чувством выполненного долга развалился регенерировать на мягком диване. Хорошо быть раненым: тебя никто не прогонит из интересного места. Чезаре очнулся и искренне удивился, что его спасли. Огляделся и заметил Викторию. - А она что здесь делает? - А ей тоже интересно узнать, что на тебя нашло. - А он что здесь делает? - Чезаре заметил меня. - Он, между прочим, тебя и спас. Отдал тебе свою кровь. - Спасибо. - охренеть, меня поблагодарил вампир. День определённо был прожит не зря. - Сочтёмся. - А Годрик жив? - Все живы, жертв нет, - отчитался я. - Который из них Годрик? - Который Карл, - подсказал кто-то. - Кто вообще мог назваться Карлом, что это за имя такое - Карл... - недоумевал я в блаженном полуобмороке. Иногда я понимал людей, которые любят быть укушенными. Можно расслабиться, чувствовать своё тело таким лёгким и тяжёлым одновременно. До Чезаре уже снова докапывались. Спрашивали, почему он ничего не рассказывает. Как будто он обязался перед кем-то отчитываться. - Если он что-то вам не говорит, это не значит, что вы недостойны, - попытался я утешить стоящего на коленях Зигхарда. - Это значит, что он просто не хочет говорить. Куда там, от меня снова отмахнулись. Чезаре же встал и вышел - столкнувшись в дверях с таким же благополучно ожившим Карлом-Годриком. Все вскинулись так, будто они сейчас вырвут друг другу глотки голыми руками, но они, с некоторым удивлением от такого ажиотажа, мирно разминулись. В самом деле, может, у них дуэли вместо чая в файв-о-клок. Но меня по-прежнему что-то подспудно пугало в этом Карле, и я тоже согласился убраться, как только мне намекнули, что дальнейшие разговоры будут не для моих ушей. Восьмёркой я шёл по казино, которое несколько опустело. Не хватало Пэм и Мэри. Что там Пэм говорила о том, что Мэри будет лучше убраться отсюда?.. Я наткнулся на Питера. Пока все развлекались, он работал, и поскольку стенка на стенку явно не входила в программу вечера - плавал по залу мрачнее тучи. Воззрившись на меня, он спросил о моих расценках. - Если ко взаимному удовольствию, то бесплатно. - А если нет? Мне очень нужно сбросить пар и кого-нибудь избить. - Если просто сапогами по почкам, то я сейчас не в лучшей форме - только что потерял слишком много крови. Но если что-то более изящное, скажем, хлыст... На лице Питера читалось, что изящество - не его конёк. Это мне даже импонировало. Во мне боролись инстинкт самосохранения и любопытство, когда Анджело окликнул своего верного слугу, и Питер последовал за ним. Я остался наедине с полупустыми бокалами и тарелками. По периферии неприкаянно шатался Чезаре, как будто кого-то искал. Я окликнул его, сообщив, что его спутница уехала, но он, похоже, вовсе меня не услышал. Тут ко мне подошли Герберт и Венди. Я сразу догадался, что произошло именно то, чего я и боялся, - с таким лицом, какое было у Герберта, хозяевам приносят за шкирку щенка, придушившего соседского петуха. Он поинтересовался, какого чёрта моя девушка на него набрасывается. Я искренне заверил его в том, что всячески отговаривал её от этой затеи, и извинился, что не уследил, но Герберт для пущей верности использовал своё вампирское влияние и уволок нас с Венди в самую дальнюю комнату. - Отвечай, откуда она обо мне знала и почему хотела меня убить. - Потому что винит вас в гибели своих друзей. - Как я причастен к гибели её друзей? - Косвенно. Вы ведь не лично их убили, но это были ваши люди. И я очень признателен вам за то, что вы сдержали своё слово... - Герберт смотрел вопросительно. - Ну, помните, я рассказал вам о банде охотников, а её попросил не трогать. Возможно, Герберт о тех бесславно закончивших карьеру браконьерах уже позабыл, но подробности явно больше интересовали Венди, чем его. - Зачем ты их сдал? - вот он вообще на моей стороне или её? - Ну как зачем? Во-первых, деньги. Во-вторых, они были всё равно не жильцы. Ну, и ревность, что уж греха таить. - И что мне мешает убить тебя прямо сейчас? - лениво поинтересовался Герберт. - Живым я полезней, - подсказал я. - Ах, ревность... - Венди наконец пробрало, и она прижала меня к стенке. Такой я её ещё не видел, и такой она мне чертовски нравилась. - Так ты поэтому ко мне таскался всё это время? - Тебе я честно отвечать не обязан, - заметил я, поскольку на неё влияние Герберта не распространялось, - но отвечу. Да, ты мне понравилась. Поэтому я так рисковал, приведя тебя сюда... - Меня привёл не ты, а епископ. Ну да, конечно, девочка не промах и просто воспользовалась полученной от меня информацией. Я пропустил мимо ушей ещё некоторое количество обвинений, которые были, несомненно, правдивыми. - Я могла бы тебя просто испепелить... - Венди так взялась за свою сумочку, что я напрягся, не извлечёт ли она оттуда пистолет с серебряными пулями. Но она ограничилась тем, что сорвала с меня ошейник - с шипами, между прочим - и отхлестала им по морде. Красиво, изобретательно, я был в восторге. Я с лёгкостью мог сопротивляться, но зачем? Венди толкнула меня лицом к другой стене и продолжала, пока не устала и не отбросила ошейник в угол. Я развернулся, прижался разогретой спиной к стене и чуть не стёк по ней довольной лужицей. В дверях маячил любопытный Эдвардс. - Мне стоило догадаться, что ты спишь с вампирами и со всеми подряд... - С ним я не спал, - я ткнул пальцем в епископа. - Я для него староват. - Зато я с ним спал, - мрачно сообщил Герберт. - Против своей воли. И с ней тоже, и тоже против воли. Моему больному воображению представилась макабрическая картинка изнасилования Герберта епископом и Венди. - Кажется, я ничего не хотел об этом знать. Венди со своим высокодуховным лицом удалились. Я отлип от стены. Однозначно, все усилия стоили того, чтобы удостоиться такой страсти. Боги, какая женщина, какая женщина. Я вышел из комнаты с более чем красноречивыми следами бурной беседы на физиономии и хвастался каждому встречному очень горячим свиданием. Вампиры в основном ходили по трое со сложными лицами. Зигхард и Изабелла с двух сторон сопровождали Чезаре, словно боясь, что он убежит. Они полюбопытствовали, что со мной произошло. - Венди напала на Герхарда... Герберта... короче, Гербария. Столько имён держу в голове, а его всё никак не могу запомнить правильно. - А что он? - Он её и пальцем не тронул. Притащил мне. А она кое-что обо мне узнала. - Ты не видел Мэри? - спросил Чезаре. - Я нигде не могу её найти. - Я ведь говорил вам, что она уже уехала. - Куда?! - Есть у меня подозрения, - я потёр пальцами в воздухе. - Подозрения. Есть. У меня. Чезаре смотрел на меня как-то странно - не то не понимал, не то не одобрял. Я бы даже устыдился, мне ведь ничего не стоило всё ему рассказать и за спасибо, которое нечасто услышишь, - доброе слово и кошке приятно. Но на самом деле я просто не хотел выдавать хвост Пэм при посторонних ушах. Если Чезаре не догадается сам - посоветовать ему вернуться в Луизиану я смогу наедине. И внезапно он меня погладил. Кажется, до него наконец дошло, для чего нужны оборотни. Да, чтобы мурлыкать. Остальное - каждая собака умеет. С вечеринки отбыло уже пятеро гостей, и дамы предложили потанцевать, чтобы разрядить обстановку. Я всегда был не ахти каким танцором, но в тесной и тёплой компании это было приятно. Затем я приземлился за столик, где стоял разворошённый праздничный торт, и совершил ужасное. Много дурного я делал в своей жизни, но никогда ещё не ел крем пальцами. За тем же столиком Чезаре что-то писал. Я высказал надежду, что он не завещание пишет. Чезаре меня проигнорировал. Вечер клонился к рассвету, и Анджело сделал объявление, что ему надоело сидеть на одном месте и он уезжает, чтобы подарить своей дочке Нью-Йорк. На свой трон он назначил Анну. Это было разумное решение. Мудрые вампиры делают своими преемниками не своих детей, у которых своя собственная жизнь и свой путь, а своих давних заместителей, которые хорошо знают кухню города, все дела и все связи своего князя. К тому же у Анны были амбиции и она стала бы опасным соседством для новичка. Все поприветствовали новую принцессу Вегаса. Анна заявила, что по-прежнему будет рада видеть в городе всех гостей, но Чезаре изгнала - от конца праздника и насовсем. Тот дал ей слово, что не появится в её владениях. Интересно, как его угораздило перейти ей дорогу? Дуэли, вроде, не запрещены, тем паче что никто не умер. Ох уж эти заморочки вампирского этикета. Не прошло и нескольких минут после первой тронной речи Анны, едва снова заиграла музыка, - как все, кто не успел разойтись, смогли лицезреть Чезаре на коленях перед Карлом-Годриком. Живописная мизансцена - Карл стоял на краю сцены, возвышаясь над ним. У вампиров так обычно присягают, да?.. Вот опять - сам чёрт ногу сломит в этом этикете и сложносочинённых вампирских взаимоотношениях. Виктория куда-то увела их обоих, а ко мне снова подошёл Питер. Нелёгкий у него выдался вечерок. - Вы предпочитаете чек или наличные? - Всё ещё бесплатно, если ко взаимному удовольствию. - Я добавлю сверху сколько пожелаете, если позволите выйти за рамки удовольствия. Мне нужно сорвать на ком-то свою агрессию. - он был так безупречно, непрошибаемо спокоен, что масштабы агрессии, которые могли таиться в этом тихом омуте, будоражили воображение. - Чек или наличные? - Чек. - я больше не колебался. - Так надёжнее. - Это разумно. Что ж, через полчаса, когда все заснут... Его "все" звучало так категорично, что я не удивился бы, если бы в вентиляционную систему казино уже выпустили усыпляющий газ или воспользовались какой-нибудь особой магией. Я не сразу осознал, что вампиры лягут спать с рассветом, а люди просто разъедутся. - Надеюсь, никто из спящих при этом не пострадает? - сложно сказать, почему я так беспокоился о вампирах: и тогда, после дуэли, и теперь. Что поделать: я действительно не люблю мокруху. А воздух в казино настолько накалился, что я не удивился бы, если бы Питер получил приказ устранить кого-нибудь из особо буйных гостей. Хотя в любом случае не мне диктовать ему условия. - Я тоже надеюсь. С одним из этих спящих я связан жизнью. Если умрёт Анджело, умру и я. Я впечатлённо присвистнул. Утро ещё не наступило, но Питер не стал ждать эти положенные полчаса. Надеясь, что нас никто не хватится, мы заперлись в одной из комнат. Раздеваясь, Питер отложил пистолет в сторону - во избежание соблазна. Он только резал. И бил. И отодрал так, что это действительно было далеко от нормальных человеческих представлений об удовольствии. Я не слишком шумный, но если бы сон вампиров не был поистине мёртвым, я перебудил бы своими воплями всё казино. В середине действа Питер даже спросил меня, всё ли окей. У меня хватило сил на то, чтобы промурлыкать, как мне заебись, и мой клиент продолжил развлечения с новой силой. Но со временем я почувствовал, что его начало отпускать. Всегда приятно, когда кому-то с тобой становится лучше. Вроде как не зря небо коптишь. Сеанс психотерапии занял часа два. Питер, собираясь, всё-таки насовал в мои вещи долларов - я не мог возражать, и вообще уже ничего не мог, кроме как регенерировать во всех местах одновременно. На прощание он написал на мне свой телефон - хорошо, что не вырезал: зажило бы слишком быстро. К вечеру я узнал, что Анаскора уехала вместе с Анджело. Что Чезаре погиб. Остальные гости разъехались кто куда. "Рубиновый Ангел" зажил своей повседневной жизнью. Я отправил сообщение Питеру - пусть знает, как меня найти. И покинул свою любимую корзинку с клубком. Я заработал порядочно денег и порядочно проблем, чтобы некоторое время путать следы по, благослови её дьявол, Америке. Благодарности на бегуСпасибо Манти за игру, Арену - за то, что он у нас есть и в первую очередь благодаря его персонажу все мы собрались, игрокам - за офигенность! Спасибо всем, кто взаимодействовал с Мареком и кого просто можно было наблюдать со стороны, вы все прекрасны! Чезаре и Мэри и все причастные, вокруг которых Мареку хотелось бегать с воплями "да потрахайтесь вы уже!"... Красивая история. Но больненько. Но красивая. Не знаю, как Птахе удаётся играть таких светлых и не от мира сего персонажей, как Доно, Шон Доэрти, Чезаре... не превращая их ни в белых паладильников, ни в блаженных одноногих собачек. Я так не умею. Уверен, что если каждому по вере его, то Чезаре сейчас там, где ему хорошо, чем бы оно ни было, - назовём это раем. Пара слов о моделях: перед игрой мы дружно убились об боевую систему - прочитали несколько раз и всё равно ничего не поняли. С одной стороны, идеальная модель должна быть такой, чтобы её смог сыграть без косяков даже двое суток не спавший бухой игрок. С другой стороны - боёвка выглядела как классная настолка, которая учитывает не только силу персонажа и немного рандома, но и стратегию. Очень хочется в это поиграть отдельно, обкатать, приноровиться; в общем, пару мастер-классов - и в это можно будет играть и без мастерского контроля. Особенно если не всемером.) Идея с хитами и кровью на бумажках хороша, но я так толком и не понял, как восстанавливать потраченные бумажки после регенерации. Возможно, потому, что перечитывал правила по дороге с АмРева. Короче! Манти, делай так ещё. Игроки знакомые и незнакомые - с удовольствием буду играть с вами и по этой траве, и не только. Вон Ран & Линн собираются ставить игру по Гамильтон И теперь ещё больше хочется ламповую оргию по гмлтн человек на десять. Как пьянку, только оргию.) И Райну в роли Райны. Еду на Магистериум. Везу все мантии и шарфы, рюкзак не закрылся. Везу Ала, а Ал везёт знамя. Хорошей нам всем игры!
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Восьмой эпизод мы с Птахой посмотрели традиционно в Nescafe Imax, но не ночью, т.к. сеансы до утра четверга отменили, а вечером. Прибыли за час, поели блинцов. Я немного отвык от полного зала цивилов, но шумно не было. Что могу сказать? Мне понравилось. Больше, чем Изгой.
Осторожно, жирные спойлеры!Очень радует, что повстанческого пафоса поубавилось и не все проблемы решаются героической диверсией поперёк воли командования. По ведёт себя как хамло, поднимает бунт на корабле и готовится стрелять в своих же, потому что ему жмёт отступать и ему пофиг, скольких жизней стоит выиграть корову. Финн совершает феерическую фигню, доверившись бомжу и алкоголику, который сдаёт как стеклотару его людей. Я всю дорогу боялся, что вот-вот этот бесславный ублюдок сверкнёт заветным цветочком в петлице и окажется самым прожжённым сопротивленцем, но нет, прошли те времена, когда в камере любой тюрьмы можно было найти союзников. Но любопытно, "из искры разгорится пламя" - это особенности национального перевода или авторы фильма курили Одоевского? Мне было стекловато сидеть в кинозале 14 декабря и несколько раз слышать про эту искру. Я даже тэг поставлю Про "рейлоканон". Да, детки душевно треплются по Силе как по скайпу, только уберите оттуда романтику, пожалуйста. Со стороны Кайло это даже логично: во-первых, он хочет сильного форс-юзера на свою сторону, во-вторых, с ним, может, впервые в жизни кто-то поговорил и попытался его понять. Но Рей сильно изменилась за лето. Была умная девочка, теперь Сила есть - ума не надо. Ну кем надо быть, чтобы поверить, будто ты, такая особенная, сумеешь перетянуть на светлую сторону эту репку, которую дед бил - не разбил Люк травмировал на всю оставшуюся жизнь? Я очень надеюсь, что подкат Рей так и останется неудачной попыткой и из Кайло не слепят диснеевского принца-в-чудовище. Окей, Люк первый начал, но Хан-то ему ничего не сделал. И вообще мальчик растёт в правильном направлении. Преодолел комплексы имени дедушки - маску снял, летает не хуже Вейдера. Наконец-то установил субординацию с Хаксом И теперь эти двое командуют хором. И Хакс переводит приказы с кайловского на человеческий, и всё равно не может затормозить эту бешеную белку. Понимаю, что это наиболее близкие взаимоотношения, какие способен дать канон, но - это тот случай, когда большего и не надо. ОТП всё равно полыхнуло с новой силой, опять хочу их в материальной форме (Лего уже есть, Фанко ну такое), но это фантастика. А канон по-прежнему додаёт прекрасных женщин. И адмирал, и маленькая храбрая Роуз, и старая анархистка Маз. Только Рей так не повезло со сценаристом, который почитал, кого люди на тумблере шипперят, и потянул сову на глобус. Хотя нет, за Фазму тоже обидно. Все ждали, что её раскроют как персонажа, а её сливают в шаблон "вместо того, чтобы пристрелить врага, устрою-ка я с ним дуэль" и в персонального босса для Финна, который к тому же и бьёт со спины. Химия между По и Финном - верю, славный крепкий броманс. Вроде и редко теперь появляются в кадре вместе, но каждый раз такое уруру. Люк вызывает неоднозначные эмоции. Сначала боится Кайло до такой степени, что говорит о нём шёпотом (это уж не говоря о том, что пытался убить его в детстве), и что-то внутри меня мерзенько канючит, что это не тот Люк, которого мы знаем (хотя он всегда ехал прямо). И сколько бы он ни строил из себя учителя с тяжёлой бамбуковой палкой, наставник из него так себе - и хорошо, что он не взял на себя ответственность учить Рей. Поломался и объявился роялем из кустов, но потом красиво ушёл - и отступление прикрыл, и дал мальчику пострелять в то, что его обидело, и на@бал. А Йода - чудесное трололо. Отличные фантастические твари. Тупики (которые porgs) загнездили Сокола - когда заводишь крыс, оно примерно так же выглядит Орден земноводных хранительниц, которые уж точно достигли просветления, залатывая дыры в ландшафтном дизайне после психованных падаванов. Дойные ждунихи, прости господи. Табун, похожий одновременно на кенгуру, коней, борзых и котиков. И ледяные лисички. По видовому разнообразию и количеству высказываний о правах животных (или, имея дело с далёкой галактикой, правильнее сказать - негуманоидов?) ЗВ скоро сможет спорить с Аватаром. Единственный минус - фильм несколько затянут. В нём много "вау"-моментов, каждый из которых сошёл бы за эффектную точку, но после них всё продолжается бой. Логика прихрамывает, но это уже не новость. Ну ладно, никто не сбил Рей в её криокамере (а если бы там была бомба?), никто не сбил Финна в его прыжке лосося... Но Хакс-то мог догадаться, что "таран - оружие героя" Сопротивление использует уже не раз? И, разумеется, при столкновении положило всех, кроме Финна, Роуз и Фазмы, и Хакс уполз. И маленькая личная грустишка, что этим двум недоучкам - Рею и Кайло - как будто уже не нужны ни джедаи, ни ситхи. И если допустить, что Сноук хоть чему-то Кайло учил, то Рей сама всё умеет, да? Это как если бы Гарри Поттера распределили сразу в Азкабан Министерство. И покажут ли нам когда-нибудь остальных рыцарей "ордена Рен"?..
От Капитолия теперь возят не автобусы, а маршрутки, мест ещё меньше, кому повезло - тот и влез. Добрались домой. Сел пересматривать Седьмой эпизод
4 марта - Время вишен (Парижская коммуна) 11-12 марта - .hatred (Оккупация Барраяра) 17 марта - День рождения в Роменне 18 марта - Люди Икс: День открытых дверей 19 марта - Knockturn Alley 24-25 марта - пьянка в Сону-Майя 26 марта - пьянка у принца Зерга
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Вчера подписался возить фалафель - сегодня звонят, просят подменить курьера дружественной компании. Мне не сложно, я поехал - на ВДНХ и оттуда битком набитым автобусом до конечной. А в здании по указанному адресу - магазин продуктов, парикмахерская, шаурма и офис. Из всего перечисленного открыт магазин, он же - единственный источник света. Фонарей нет, и только поезда проезжают на расстоянии тридцати метров. Телефон заказчика загадочно молчит около получаса, затем приходит sms, что посылка "на воротах у охраны". У ворот парковки признаков жизни нет. Я цать раз обхожу здание кругом по колдобинам, чтобы согреться, прежде чем на меня выходит из мрака пролетарий восточной наружности. Он проводил меня к крошечной дверке, выкрашенной в цвет стены (коричневый), с задней стороны здания, где не было ни окон, ни табличек. Я бы ни в жизнь не догадался, что это и есть "ворота". Посылку отвёз - с небольшим опозданием - в редакцию "Аргументов и фактов" на Мясницкой.
Пошёл кормить крыс. Безобидных маленьких зверьков, ага. Когда я забирал у него миску, Фенрис сослепу (у красноглазых крыс и так особенности фокусировки, а он уже немолод) принял, видимо, мою костяшку пальца за арахис и хорошо так зацепил зубом, до кровищи. Ладно, думаю, закончу кормёжку - залью хлоргексой. Заодно замечаю свежий укус на Канторе. Мелочь, но что б и не залить за компанию. А потом оборачиваюсь... полка голубят вся в кровище и сгустках, у Терренса окровавленные лапки, как у заправского маньяка, и Этан лежит печальной плюхой. Бегу за хлоргексой, морально приготовляясь к тому, что сейчас, в два часа ночи, поеду крысу зашивать. Достаю Этана, все ладони у меня немедленно оказываются в кровище и сгустках тоже. Разложив крыса на коленях слипшимся от кровищи пузом кверху, щедро поливаю его хлоргексой, присматриваясь, в каком месте запузырится... Но когда вся кровь была смыта мне на штаны, передо мной было только мокрое крысье пузо. Я переключился на лапку и обнаружил содранный коготь. Один коготок, блин! Откусил его кусачками, полил перекисью, Этана утешил, накормил обезболкой. Вечно кусанным Кантору и Терренсу хлоргексы досталось тоже. Пузырёк хлоргексы вышел весь. Но к этому времени мой палец зажил сам.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
В воскресенье нас с Птахой разбудила в полдень - потому что оба дятла не завели будильник - Ортхильда, заехавшая с красной тряпкой на гриффиндорское знамя. До репетицииУ меня только закончился любимый барбарисовый чай - как Ортхильда привезла чай ещё барбарисовее, спасибо, солнце! Выпили чаю с крысами (крысы были тоже разбуженные и вели себя не лучшим образом), а проводив Ортхильду, мы с Птахой отправились на репетицию к Сули. Давление у меня было в минусе, так что я попросил у Сули сладкого чаю и большую часть времени прорастал в диван. Репетировали Хурина к Вескону, расширенного и дополненного. Пока на месте, помимо нас, были только Юля и Аннетта, - начали с разговоров о смысле жизни(с), затем доехали Натали и Фред, и на этом кворум собрался. За отсутствием Кано (выздоравливай!) подменял Сагрота и кормил Хурина сушками, за отсутствием Элве попробовал сыграть деда; может сложиться, что деда и буду играть, - это интересно. После вносили правки в оставшийся текст и гнали безудержно. Я тебя не слышу, когда не вижу. - А зачем ты глаза закрываешь, когда я тут стою красивый? (с) Хурин - герой. Бретиль - наше отечество. Смерть неизбежна. (с) Нахал на халада напал. - Хорошо, что не в халате! (с) Если есть Синдбад Мореход, то это Хундад Пешеход. (с) В этом имени нет буквы Хэ, оно какое-то не бретильское! (с)
Когда разъехались, я был уже вполне оживший. На сон грядущий посмотрели с Птахой анимационного Крабата 77го года. Отдельно забавно, что, подавая в субботу заявку на Колдовстворца, я заметил Крбт-08 в рекомендованных фильмах. Может, ещё кто подсядет на траву?..Немного о мультеЗаодно подумал, в порядке бреда, о том, откуда могут расти ноги исходной сказки об ученике колдуна. Ведь это классическая языческая инициация - перелом года, юноша отправляется к живущему на границе двух миров (у воды) волхву, проходит обучение, заканчивающееся поединком с учителем, и, умирая для детской жизни, вновь рождается как взрослый, берёт себе новое имя. Позже, в христианском фольклоре, волхв трансформируется в дьявола/чёрного колдуна, который отвращает от пути истинного молодёжь накануне Рождества (пока Спаситель ещё не родился) и накануне Пасхи (пока тот ещё не воскрес). В мульте у Крабата с самого начала явные проблемы с животными - собаки облаивают, белки обворовывают, птички мрут. Неудивительно, что у него и с Мастером как-то не сложилось. Мастер котик, у него лапки, а Крабат, подобно выросшему в сугубо мужской компании (не считая матери-волчицы) Маугли, встречает девушку и стремится сбежать из этого зоопарка. Круто нарисованы подмастерья, которые вроде как и белые от муки, а вроде как призраки, и Мастер с раскроенным черепом, что как бы намекает, что он смертельно ранен, а не просто так прибавляет себе годы за чужой счёт. И в целом рисовка классная, хоть Крабат в облике ворона иногда и летает хвостом вперёд. Чей, интересно, череп у Мастера на столе?.. Нет, об этом я не буду думать.
Сегодня спасибо отправляется к LenaElansed, вывезшей залежавшиеся у нас куртки в фонд помощи инвалидам. Пусть пригодятся! Второе спасибо - Вере, некогда скинувшей мне вакансию: я съездил на собеседование в Фалафель Гуру и скоро буду доставлять (если закажете - то именно вам!)) очень вкусную еду. Фалафель близко - на Новом Арбате, мне из дома полчаса от порога до порога. А сегодня я оттуда стартовал на Алексеевскую и занял местечко в Шоко ещё до сбора к рейховке. Про сборДождался Рысь, кроме нас двоих и мастеров Гриффиса и Гатса больше никого и не было. Послушали про обросшую подробностями политическую обстановку и игротехнические улучшения (буду закупаться жучками, в хозяйстве пригодятся)), потом мастера отпустили Рысь, и мы совместно обозначили мой фронт задач. До игры, конечно, ещё полгода, но и прокуривать предстоит много всего. А ещё нам очень нужны мозгиии игроки. Вот мне, например, союзники не помешают, а то я вечно сам себе блок и на моей стороне только я. Не в смысле перевеса сил - с моими нынешними полномочиями грех жаловаться, - а просто, ну, хочется иногда что-то обсудить, что-то делегировать. В подземке уловил взглядом вагон "Подводная Россия". Значит ли это, что мы на дне? ...И баста на этом, буду дожёвывать работу до самого Магистериума.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
В пятницу съездил к матрасам. На меня с порога посмотрели так, будто я вместо "Здравствуйте, я на собеседование" сказал "Давайте поговорим о господе нашем Кришне", - как на неизбежное зло. Признаться, и я занервничал, когда от меня всё время ждали подвоха: "А вдруг ваша грамотность - иллюзия? Все-е говорят, что грамотные, а пото-ом..." и далее в том же духе вплоть до "Есть вопросы? - График 5-2, да? - Вас чем-то график не устраивает?!". О себе не сказали ни слова, матрасы пощупать не дали (а я так надеялся), обещали прислать ТЗ в понедельник. Всё заняло около сорока минут - вместе с печатанием абзаца текста на скорость и заданием "описать серёжки" (впервые в жизни держал в руках бижутерию). Пожаловался Беркане в Марукамэ)Я уехал в Марукамэ на Новокузне ждать с собеседования Птаху, пить пивас - лагер Hite оказался приятным - и выдыхать под создание персонажки на Экспресс. Вскоре ко мне присоединилась Беркана, я пожаловался на собеседование, мы вспомнили гамильтоновку и дождались Птахи вместе. Душевно скоротали время беседами о разном рабочем и ролевом, а вечером переместились в ВабиСаби праздновать Нинкве. Посидели прекрасной компанией - Нинкве и Тас, Хель, Кано, Джемма, Рене, Амелия, Рейн и Дари, Векша, Агата, Марта, вы коты По разным концам тройного столика травили ролевые и не только байки, делились мастерскими планами, пили лавандовый и жасминовый чай. Я, правда, в духоте, подкреплённой кальяном по соседству, начал тихонько вымирать, и мы с Птахой отправились домой - хотя ложиться спать нам всё равно не было смысла...
...потому что нас ждал бильярд. В семь утра. На Динамо. Знаю, что звучит как та тёплая водка из мыльницы, но главное, что с друзьями. Мы действительно не ложились, а приехали на полчаса раньше из-за неправильной цифры в сообщении. У метро нас подхватили Джонт и Тёрн, и мы отправились в спортклуб с гордым названием Империя. Выпили кофе (я впечатлился чаями по цене коктейлей и выпил морса), играли в американский пул. Я впервые в жизни взялся за кий, так что было непросто, но весело. Даже не ожидал, что это настолько увлекательная игра. Главное - привыкнуть, что это не футбол и шар не должен взлетать над столом. Когда у меня белый шар залетел в лузу дугой по воздуху, я от смеха на пол стёк. Прыжок лосося Читать дальшеВ качестве совместного времяпрепровождения бильярд имеет аж два преимущества: во-первых, ты двигаешься, а не сидишь за столом, во-вторых - в процессе больше возможности, чем у настольных игр, разговаривать безудержно гнать, в том числе персонажно. Мы окрестили оранжевый шар хурмой, потому что он особенный, и, разделившись на две команды, гоняли цветные и полосатые, похожие на покеболы, шары под девизами "попал, но не в шарик"(с) и "геометрия, бессердечная ты сука". Первые два раунда закончились тем, что "Форратьер рискует и забивает чёрный шар", третий завершился красиво - когда на столе не осталось шаров, кроме чёрного. Мы с Птахой, разумеется, проиграли, но ещё немного опыта - и можно будет играть на равных. Чем хороша Империя? 100 рублей за час аренды стола - более чем гуманно. Персонал незаметный, музыка не грохочет, посетителей немного, и им абсолютно нет дела до того, что мы там несём. И хороший выбор крафтового пива - не меньше и не дороже, чем в Вобле (я просто не рискнул после бессонной ночи, хотя тыквенный эль выглядел соблазнительно). Так что я бы с удовольствием повторил этот подвиг. Спасибо Джонту за приглашение :3
Из клуба мы поехали домой спать и будильник заводить не стали, продрали глаза часов в семь и сели смотреть трубл@дь True Blood. Поздним вечером до нас доехала Раниэль - одолжить карантинку на послеоперационный период крысы. Все держим кулачки за хвоста! Напоил Раниэль чаем, познакомил с крысами - Флинт как устроился у неё на плече, так там, кажется, и задремал, а Этан с незнакомыми людьми ещё не сталкивался и решил спасаться бегством. Я помацал Балто, Кайдена, Фенриса и Ланса, а Раниэль мы отпустили уже в первом часу. Спать, разумеется, всё ещё не тянет... Работу догрызать буду с понедельника. И отчёт с гамильтоновки - тоже. Должны же у меня быть выходные!
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Как выразился бы Росс - #крысокоротенько. Этан и Терренс свой гамак уже съели. Ланс и Донован свой ещё доедают. Вопрос знатокам: откуда в клетке голубят взялся клочок от гамака Донована и Ланса?.. Когда я забыл зафиксировать дверцу клетки голубят проволокой, они пожрали обои. В рубрике "было-стало" Этан. Кушает за четверых и из синей мышки вырос в роскошного плюхана*-* Бывают крысы-пищевики, которые ни одной вкусняшки не упустят, - Фенрис и Этан как раз из таких. А ещё Этан наиболее человеколюбив из молодёжи (возможно, потому, что меня всё время тянет его потискать). Из-за гигантских превью я в панике, а остальное в подкате Другие братья-разрушители: Фенрис VS плед, Кантор VS клеёнка. 2:0 в пользу крыселей. Ланс и вкусняшка, которую он попятил из чужой клетки (когда он её бросил, Балто упятил её обратно). Донована запечатлеть сложнее - они с Балто на выгуле превращаются в хаскокубло. В отличие от чернышей Кайдена и Ланса, которые бегают друг за другом с радостным писком, хаски катаются клубком молча. Либо выбирают, кому водить, кружась за зёпами друг друга совсем как собаки - что всё равно заканчивается клубком. Кайден - самый игривый крыс, и Ланса уже шире - из зоомаговских пока только Доновану удалось нарастить удовлетворяющую меня массу. В отсутствие Флинта царили хаос и анархия. Суини пытался исполнять обязанности брата, и во время выгула они постоянно сцеплялись с Донованом, который, разумеется, лез прощупывать границы дозволенного. Кайден водил Ланса в клетку втихаря. В четверг на Площади Революции я встретился с заводчиками Fox Hole и вернул Флинта домой, и весь вечер из клетки доносились писки и грохот - рыжий пират заново доказывал, кто в стае главный. О невесёлом: Суини всё-таки стоит доехать до Новиковой. Нет, курлыкать он, ТТТ, перестал. Но такие же болячки, которые появлялись на месте уколов, у него продолжают появляться на месте укусов. Скоро планово обработаю крысостадо стронгхолдом (хотя если это паразиты, то странно, что у него одного), и если не пройдёт, придётся снова лечиться. Это может быть и аллергия, и нарушение обмена веществ... Но соскоб стоит денег Ну, и трата номер один, как только появятся средства, - всё-таки клетка для Ланса и Донована. На авито такую же, как у голубят, клеть за 1800 уже купили. Осталась такая же, как у Фенриса, за 1900, колесо и фальшдно долой - будет норм.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Проснувшись в воскресенье после гамильтоновки часам к пяти, почувствовал себя вампиром. Хотя при нынешней длине светового дня вампирам определённо легче живётся, чем людям. Мы с Птахой приехали к Марте с сушками, устроились на диване, рассказали об играх прошедших, и я послушал о матрасах. Поговорили о работе, размурчали Майкрофта, который затем ушёл на шкаф взирать на нас укоризненно. Было уютно А вечером мы вернулись домой и решили посмотреть Крабата. Немецкого, 2008 года.
Крбт. спойлеры!Красивая музыка, красивые виды, классный Грозный Глаз Мастер, классные фактурные ученики. Офигенный Лышко, длинноволосое эльфийское золотко, Мастер его кормит с рук и всё время подчёркивается его одиночество - он всегда где-то в стороне. Но самое удивительное - то, что на Мельнице не то чтобы плохо. Летний эпизод пасторален, как Хоббитания - только представьте: в Европе кругом война, разруха, голод и мор, а у Мастера своё хозяйство, можно досыта есть, опрятно одеваться. Да, труд тяжёлый, но - сколько незамутнённой мальчишеской радости от того, что ты становишься сильным, умелым, что рядом с тобой друзья! Радость - в этих смешных тренировках кунг-фу с магическими посохами, в принятии в подмастерья, в первом полёте на вороновых крыльях. Как тут не задуматься, что Мастер спасает всех этих сирот, даёт им отсрочку от смерти, и сам смертельно устал убивать, и мечтает спихнуть наконец на кого-нибудь эту обязанность. Конечно, линия с Певуньей вынесена на первый план, поэтому никаких нам походов на ярмарку, никаких упоминаний об Ирко. Зато преследуемая гетеросексуальность - это же чудо какая метафора. Диалогом про "он встречался с девушкой и не скрывал этого, а потом его нашли мёртвым" хочется помахать в каком-нибудь треде о каминг-аутах на рабочем месте. Певунья узнаёт Крабата по стуку сердца - всё логично, у неё музыкальный слух.
Во вторник мы с Птахой поехали к Келир. Чуть не замёрзли на остановке под хорошую музыку, зато потом грелись на кухне вкусным чаем. Привезли Манчкин Вавилон и сыграли на троих. Отличная получилась партия.Отличная получилась партия - проиграв уже изрядную часть колоды, мы все оказались на первом-втором уровнях, а потом регулярно лишались шмота при разных обстоятельствах. И подлянок было достаточно, и разными расами и классами мы успели побывать, и оценили преимущества и недостатки лояльности. Азартный, бодрящий Манчкин с эпик фейлами as it is А когда мы снова вернулись на кухню к чаю, Птаха озвучила идею, от которой я давно бегал с воплями, - создания колоды Таро по Challengeling: the Dreaming. Сиречь по Подменышам. И на сей раз мы раскурили эту траву всерьёз. Что мы уже достигли общим брейнштормом: ~ Соотнесли масти с сезонами, что определит цветовую палитру младших арканов; ~ Выяснили, насколько будем соответствовать канону и с чего начнём; ~ К настоящему моменту уже обсуждаем идею и облик будущей первой карты. Когда домой вернулась Руш, мы хищно облизнулись на её свежий мозг прежде, чем она успела понять, о чём у нас речь. Но когда поняла, осталась оффлайн-консультантом, а мы перебрались в чат. К вечеру я напомнил поговорить ещё и о наших персонажах на Древо сказок, куда забежим либо до игры Веры, либо после. И мы с Птахой даже успели на автобус. Келир и Руш - мур!
Сегодня я вернул домой Флинта, а завтра у меня с матрасами собеседование. Страшновато, но попытка не пытка. Если поматрасят и бросят - я ничего не теряю. Но страшновато.
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
ПожизнякПосле спектакля проработав и прооравшись до утра и поспав пару часов, я подхватил рюкзак с двумя прикидами и поехал на Домодедовскую. Уже собравшиеся там игроки вызывали такси, а я и д-р Мюррей отправились ловить автобус. Доехали с комфортом и без пробок, обсуждая персонажей, виды за окном живописно тонули в тумане. Пока пробирались от остановки по коварной скользкой слякоти, такси с остальными игроками проехало мимо нас. На едва замёрзшем прудище уже ловили рыбу, Карл! Никогда не понимал этих людей. Напротив коттеджа объедала рябину большая стая никуда ещё не улетевших белобрюхих дроздов. Уже на месте я осознал, что забыл, во-первых, сапоги (и играл традиционно в носках), во-вторых - перчатку на Уэсли (и позаимствовал одну из перчаток на Марека). Быстро вкусил оладушек, переоделся, получил аусвайс и письма, заправил правую руку за пояс и стал ждать начала. Стартовали всего часом позже запланированного, у всех было время перезнакомиться, помериться размерами стад и дать имена сюжетообразующим крупным рогатым скотам. До четырёх я честно играл в корову, потом мы с сестрой выиграли суд, и некоторое время простым смертным играть, к сожалению, было не во что. Офицеры пробегали мимо со сложными лицами и до народа не снисходили, а народ мирно пережёвывал одни и те же темы разговора, пока не жахнуло. И разом открылась бездна, полная некромантии (пошутили до игры про blood magic, дошутились) и шпионов. Поучительная история о том, что бывает, если накрыть крышкой кипящую кастрюлю и сесть сверху Я заявлялся на эту игру со словами "хочу быть против магии". Потому как я столько раз играл про-магических персонажей на играх по DA, что надо было сменить привычную и приятную пластинку и побыть в "тёмном блоке". Однако события сложились так, что даже симпатизирующий магии персонаж охренел бы. Ибо во всех волшебных сказках свершившаяся смерть неотменима, против смерти бессильны все маги и чародеи - может, потому, что отмена многое обесценивает? Сражаться и исцелять при помощи магии, как в DA, - это одно, а поднимать мёртвых - совсем другое. Так что разговоры о бессмертной душе были у меня после обеих игр минувших выходных. Но обо всём по порядку. Уэсли Эванс потерял из-за магии всё или почти всё (пролог и эпилог разом) Семья Эванс была довольно зажиточной, но большую часть домашних животных забрали на нужды армии, расплатившись расписками, которые неведомо когда окупятся. Уэсли не роптал - он был патриотом и хотел сражаться за независимость Америки, как и двое его друзей, Джеймс и Элфрид. За пару лет до игры Уэсли и Джеймс ушли добровольцами на войну, а Элфрид остался помогать в трактире тётушки. Перед этим Уэсли решился сделать предложение Маргарет. Они росли вместе - трое парней и Маргарет, Уэсли был ей как брат, так что она слегка офигела и послала его далеко. На войне Уэсли потерял лучшего друга. После спектакля по Крабату эта часть анамнеза стала довлеть для меня особенно сильно. Вдова Джеймса Вильгельмина, последовавшая за ним на фронт, говорила всем, что он погиб на дуэли. И только Уэсли в ответ на осторожные расспросы она сказала, что Джеймса казнили по обвинению в дезертирстве. Но, зная Джеймса, он ни за что бы в это не поверил. На войне Уэсли потерял правую руку. Он не сомневался, что рана - магического происхождения: пулю можно было бы вынуть, но неведомая дрянь, прошившая его запястье, стала распространяться вверх по руке. Полковой медик радостно предложил руку отрезать, и Уэсли шарахнулся от него далеко и с тех пор всех врачей обходил по широкой дуге. Рука отсохла. Без руки Уэсли не мог заниматься сельским хозяйством - интересом всей его жизни. Он продолжал выписывать фермерский вестник, не применяя почерпнутые оттуда передовые знания на практике. Без руки ему нечего было вновь предложить Маргарет вместе с сердцем - какая девушка посадит к себе на шею калеку? Чтобы было не совсем днище, мы с Лизой перед игрой договорились, что наши родители не умерли, а уехали к родственникам. Почему оба - возможно, потому, что кто-то уважать себя заставил и есть надежда на наследство. К началу игры Уэсли старался не слишком быть обузой - что было сложно, ведь с одной рукой даже дров не наколоть, - не злоупотреблять вином и картами и следить за новостями. Потом Уэсли потерял и то, за что сражался. Когда воспринимаешь магию как происки врага, можно опереться на своё командование, но когда вся армейская и политическая верхушка оказывается сплошь замазанной в колдовстве, когда видишь, что рыба гниёт с головы, - опираться не на кого. Уэсли хотел видеть свободную Америку, а не Америку, продавшуюся дьяволу. И отступать некуда: Англия, Франция, Германия - везде так или иначе магия уже правит бал. Как это ни странно для человека, который никогда не был глубоко верующим, - вера осталась единственным, что Уэсли не потерял и что удержит его на плаву. Как бы ни менялся мир вокруг него, вера позволит видеть неизменную грань между допустимым и недопустимым. Убивать магов он не пойдёт - это тоже недопустимо, - но и без этого, думаю, долго не проживёт. Отчёт отперсонажныйВиктория оставалась нашей единственной кормилицей. Когда пришла пора очередной случки, мы решили поправить финансовое положение и отдали последние сбережения за чемпиона Цезаря. Будущего телёнка уже обещали покупателю, заключив контракт, и стали ждать своей очереди. Но всё пошло не так. Накануне вечером пастух сообщил нам, что застал с Викторией одного из быков соседа Торвальдсона, Уинстона, и прежде чем быка увели, он успел сделать своё грязное дело. Теперь случка с Цезарем не имела никакого смысла, но возвращать нам деньги его хозяева отказывались. Сделка с продажей телёнка также срывалась - его можно будет продать только на мясо, по весу. С учётом потерянного на случке - всё равно кормить себе в убыток. Сказать, что я рассердился на Патрика, не уследившего за своим быком, - ничего не сказать. С вечера только Элфрид и Маргарет, заходившие помочь нам с Делайлой по хозяйству, могли слышать, как я грозился кастрировать Торвальдсона вместе с его Уинстоном. Маргарет обещала с Патриком поговорить. Наутро мы с сестрой отправились в кабак при постоялом дворе, где в такое время суток вернее всего можно было застать Торвальдсона. Сразу же за порогом стало заметно, как в кабаке прибавилось гостей. Некая леди вызвала переполох, споткнувшись на лестнице в богатом платье, в котором впору было приходить в салон. В зале мелькали и дамы, и конгрессмены, и синие мундиры офицеров, и модные костюмы торговцев, остановившихся здесь, по их словам, совершенно случайно. Такого количества проезжих у нас ещё ни разу не было. Некоторое время царили шум и суматоха. Кто-то поставил всем присутствующим пива за свой счёт - выпить за нашу славную армию. На глазах у всех произошло трогательное воссоединение конгрессмена Лоуренса с его сыном, вернувшимся из английского плена. Радостные события омрачило и событие тревожное - до кабака добрался раненый гражданский. Фронт был не настолько близок, а разбойников в наших краях отродясь не водилось. Может, дуэль? Женщины были обеспокоены, хоть я и уверял их, что даже если придут англичане, мы сумеем дать им отпор. Торвальдсона я оторвал от свежей газеты. Я немного уже остыл и потому вежливо поинтересовался, не желает ли он что-нибудь сказать нам с сестрой. Патрик подтвердил, что его работники не уследили и дверца загона Уинстона осталась открытой. Однако он имел наглость утверждать, что Уинстон - не такой уж плохой бык, хоть и не выставлялся на ярмарках, и что ублюдка от Уинстона он готов купить, и даже по той цене, какую предлагали за телёнка от Цезаря, взяв на себя неустойку за расторжение контракта. Меня вовсе не устраивало, чтобы Патрик остался с телёнком, а мы остались с дыркой в бюджете - я хотел, чтобы он целиком возместил стоимость случки с Цезарем, сорвавшейся по его вине, а дальше мы сами решим, кому и почём продавать телёнка. Патрик стоял на своём. К счастью, я заметил за столиком конгрессмена от нашего округа, судью Эшкрофта, и устремился к нему. - Господин судья, над нашей Викторией вероломно надругался его негодяй Уинстон. - Сразу поясню, что Виктория - это наша корова, - добавила Делайла, - а Уинстон - соседский бык. Я кратко изложил судье суть наших расходов и надежд и последствия свершившейся халатности, и он обещал, что в тот же день проведёт публичные слушания и рассмотрит наше дело, если мы не решим его миром. Делайла принялась подготовлять документы - свидетельство об оплате случки и нашу копию контракта на телёнка. Многие жители деревни нам сочувствовали, обещали высказаться на суде в нашу пользу и расспрашивали, в чём дело. Я рассказывал, что Уинстон не чета Цезарю, у коего было множество наград и о котором даже в газетах писали, и что невеликим утешением будет перенос случки на следующий год: где-то через год будет Цезарь, где-то будет Виктория, которая уже не так молода?.. Гости интересовались широким разнообразием прессы, которая лежала в свободном доступе в кабаке. Газеты доходили до нас с изрядным опозданием, новости успевали устареть, зато у нас была своя собственная газета, которую печатал Юджин Стивенс. Газеты читались вслух - грамотными для неграмотных, и мы могли гордиться таким культурным досугом. Вот только в газетах всё чаще писали сплошь о магии, так что хотелось только плюнуть и отложить. Я хотел показать гостям подборку памфлетов, но не успел: явился посыльный с письмом к конгрессменам. Их обступили, просили читать вслух. В письме говорилось о победе над вражескими войсками и о том, что взят некий город. Однако ликование было недолгим, поскольку автор письма продолжал об отступлении генерала Грина. Письмо предназначалось англичанам! Чья это была нелепая шутка? Напряжение возросло, когда кому-то сделалось дурно в подвале, и все, кто спускался туда, чтобы оказать помощь, также демонстрировали признаки помрачения сознания. Я старался не пускать Маргарет, которая порывалась спуститься, боясь, что её мать осталась внизу. С пострадавшими случались галлюцинации, и странного толка: они как бы заново переживали самые страшные события в своей жизни. Агнес Тейлор также испытала приступ ужаса, хотя она в подвале не была, а лишь стояла на верху лестницы, как и я. Через несколько минут офицеры побывали в подвале и объявили, что опасность миновала. Эффект списывали на болотный газ, вот только болот в здешней местности не было, да и не может газ, подобно подземным водам, приходить и уходить. Кто-то предположил, что дело в магии - и пастор, которого я сперва принял за профессора или адвоката, подтвердил, что это похоже на колдовство. Везде оно! О кашле, от которого страдал Уинстон-младший, доктор Тёрнер тоже сказал по секрету, что не простая это чахотка, а последствия магических воздействий в плену, которых он вылечить не смог бы. Я же сказал, что сперва Патрик магией увлекается, а потом у него быки бесятся. Торвальдсон ответил, что ни к чему всё на магию валить. Но что, если не магия, извращает законы природы? Пастор говорил о том же, о чём и я твердил местным жителям многократно, - что когда снег идёт посреди лета, это приводит к пагубным изменениям. Я добавлял, что в природе магии нету: ни звери, ни птицы, ни деревья ею не пользуются, а подчиняются естественному ходу вещей. И не человеку в него вмешиваться, самонадеянно утверждая, будто постиг замысел Творца. Но Патрик всё спорил, и я сомневался, что пастор переубедит за один день тех, кого я не переубедил за полгода. Я подошёл познакомиться с дамами, и тут одна из них, с улыбкой подав мне руку, представилась как Китти Тилгман. Это была наша внучатая племянница Китти, которая пару лет назад написала, что её матушка скончалась и её взяла на воспитание тётка из Джорджтауна. С тех пор она писала весьма редко и ничего значительного не сообщала, но буквально давеча от неё пришло письмо, которое я в отсутствие матушки не стал вскрывать и о котором забыл рассказать Делайле, поскольку голова была занята проклятым быком. Китти сказала, что вышла замуж за подполковника Тилгмана по любви, состоит в патриотическом обществе, и жизнь её сложилась наилучшим образом; попросила позвать Делайлу. Это была радостная встреча, ведь в последний раз мы виделись детьми и могли вовсе не узнать друг друга. Китти представила нас остальным леди, сопровождавшим офицеров. Ещё одно странное происшествие в копилку необъяснимого: потолок проломился, и со второго этажа рухнул Лоуренс-младший. К счастью, он никого не зашиб и сам отделался лишь синяками. Мог ли кто-то подпилить крепкие доски, мог ли кто-то пустить газ в подвал? Такие фокусы только магам под силу. Не иначе как в кабак пробрались британцы, проследив за нашими офицерами. Ещё и с Юджином что-то случилось - вроде припадка, хотя падучей он в жизни не страдал. Постепенно все, кому интересно было послушать о магии, собрались вокруг пастора. Несколько раз за тот день - как я о своём быке - он рассказал историю из своей молодости, когда он воевал и участвовал в подавлении индейских восстаний. История была о генерале, который велел подарить индейцам одеяла, заражённые оспой: привело это к тому, что эпидемия оспы вспыхнула в его собственном лагере. И я не раз говорил, что, используя магию на войне, мы наносим один удар по англичанам, а ещё один - по самим себе, и англичане от этого только выиграют. Магию необходимо изучать, но - как изучают болезни, чтобы знать, как защититься от неё немагическими средствами. Огнём пожара не потушить. Пастор и сообщил нам о петиции против применения магии в армии, которую составил конгрессмен Лоуренс. Я пожелал немедленно подписать её. Пусть мы - всего лишь простые люди, пусть запрет боевого колдовства - лишь маленький шаг, - нужно было сделать хоть что-то, чтобы нас услышали. Агнес Тейлор также хотела подписать, даже будучи неграмотной. Она всё говорила, что мы с Джеймсом зря пошли на войну, что нам и при англичанах было хорошо; но когда я сказал, что сейчас мы можем сами выбирать свои законы, а будь у нас английский король, он бы повелел всем и каждому сызмала учиться магии, и никто не смог бы возразить, - тогда Агнес согласилась со мной. Осталось дождаться, пока мистер Лоуренс не освободится от прочих дел. Чем ближе было время суда, тем чаще Делайла просила меня уступить Торвальдсону и согласиться на его предложение - видать, он совсем утомил бедняжку. Она боялась, что судья примет решение не в нашу пользу и мы останемся вовсе ни с чем, а отказавшись от суда, получим хотя бы достойную плату за телёнка. Я успокаивал её, что судья будет решать по справедливости, к тому же при помощи присяжных, а из деревенских никто не встанет на сторону Торвальдсона, у которого и так денег куры не клюют. Говорил, что даже если суд мы проиграем, Патрик обязан будет купить телёнка как честный человек, иначе ему никто руки не подаст. Может, я и упрямец, но если такие проступки безнаказанными оставлять, то все начнут своих быков распускать почём зря. Ещё Делайла говорила, что можно у Китти занять денег, ведь она теперь богатая жена офицера. Мне не хотелось пользоваться щедростью родственников, и я сказал, что мы обратимся к ней только в крайнем случае. Тем важнее было выиграть суд. Подкараулив мистера Лоуренса, мы с Делайлой спросили его о петиции. Слегка удивлённый, он ответил, что петицию могут подписывать лишь члены общества, её сочинившего, и что мы можем составить собственный документ от лица сельской общины Фишхилл в поддержку этой петиции. Делайла сбегала за бумагой и чернильницей. Левой рукой я писал бы слишком коряво, потому писала Делайла - медленно, зато старательно. Мистер Лоуренс подсказывал, как правильно написать заголовок, затем дал переписать название общества - оно одно занимало три строчки! Наверное, и само общество было таким же большим и важным. Когда он сказал, что можно теперь написать от себя, я продиктовал: "Мы не хотим допустить произвола магии и в войсках, и в мирной жизни". Наконец, мистер Лоуренс спросил: если мы против магии, то за что мы? Что предложим взамен? Это был мудрый вопрос. Солдаты не должны были чувствовать, будто у них что-то отнимают, лишают преимущества перед англичанами. И мы подписали: "Мы победим и без магии!". На готовый документ взглянул пастор, исправил ошибку в слове "победа" для вящей солидности и одобрил. Я очень гордился Делайлой - она никогда в жизни так много не писала и устала очень, зато получилось честно и серьёзно. Не какой-нибудь газетный памфлет, а документ, который будет подан всем конгрессменам. Я написал своё имя и расписался. Позвал Агнес Тейлор, Вильгельмину, Элфрида - неграмотные ставили крестики, а мистер Лоуренс сам записывал их имена. Только Маргарет отказалась подписывать. Элфрид удивился, но не я: мы с Маргарет уже не раз спорили из-за её любопытства к кружку "друзей американской магии", основанному Патриком. Потому я и хотел бы запрета на пропаганду магии в газетах - простые люди от скуки, от незнания начинали увлекаться магией, не понимая всей опасности этого занятия. Коготок увяз - всей птичке пропасть. Вскоре судья Эшкрофт сделал два публичных объявления: во-первых, пригласил всех на судебные слушания, но, несмотря на вероятную нехватку присяжных, офицеры и другие когрессмены попросили разрешения не присутствовать, так как у них были иные срочные дела. Во-вторых, зачем-то озвучил своё личное мнение относительно магии. Он начал с метафоры про оружие, которую я за один только этот день так часто слышал от Патрика и других, что попросил говорить наконец не об оружии, а о магии. Ведь даже ребёнку понятно, что оружие человек создал своими руками и полностью контролирует, тогда как происхождение магии ему неизвестно, и её действие непредсказуемо. Говорил судья и ещё что-то такое же избитое, ему отвечали, Делайла пыталась увести меня, прося не злить судью. Я возражал, что против судьи ничего не имею, а лишь высказываю уже всем известное и не относящееся к делу. Закончилось всё тем, что конгрессмен Скайлер предложил провести после слушаний публичную дискуссию, на которой каждый сможет задать вопросы, с участием мага-теоретика, графа Шарли. Этот граф, французский посол и член Конгресса, был занятным персонажем, которого я с удовольствием бы послушал. В газетах о нём писали разветвлённые сплетни, больше похожие на хвалебные оды. Не без любопытства я наблюдал, как дамы читали вслух длинную статью о графе, стоявшем от них в двух шагах и выслушивавшем все пассажи; к финалу его пришлось удерживать, чтобы он, видимо, не бросился на бедную газету и не порвал её в клочья. Не выдержав долее бремени славы, он удалился. На мой взгляд, в газетах было слишком много слов для одного-единственного графа - хватило бы и пары абзацев. Далее я не раз замечал, как он держится за руки с тем раненым, которого привели в начале дня, - тот с тех пор носил руку на перевязи. Было особенно неожиданно услышать, что этот его сердечный друг - издатель журнала "Друзей британской магии". Не слишком ли много теоретиков для одного-единственного кабака? Однако граф Шарли почему-то не вызывал у меня опасений. Казалось, что его держат в Конгрессе только ради союза с Францией, хотя конгрессмен Лоуренс объяснил нам, что французы не так бесполезны, как кажутся, и без них нам было бы труднее справиться с англичанами - а ему я мог верить. Конечно, под власть короны Америка всё равно не пойдёт, будь она английская или французская. А опасаться я начал, когда в кабаке появилась ещё одна фигура в синем мундире. Женская фигура. Как только она обернулась, я сразу узнал Дебору. Она работала в нашем доме в прежние времена, когда мы ещё могли платить слугам, отличалась недюжинной силой и добрым нравом. А теперь у неё был пистолет, она была офицером! Мы с Делайлой были очень рады её видеть. Но Дебора возьми да скажи, что не только сражается за независимость, но и стала ведьмой. Дескать, у неё открылся дар. Я не нашёлся, что ей сказать. Не смог произнести, что это не дар, а проклятие. Не успел попросить задуматься о том, как дорого он может ей обойтись - ведь я волновался о ней. Агнес Тейлор заголосила, что женщина в армии - это полный конец света, что женщинам брать в руки оружие грешно. Но Вероника Лассаль - дама, державшаяся от других дам особняком и, должно быть, прибывшая с пастором или конгрессменами, - пояснила ей, что о таком грехе в Писании нигде не сказано; напротив, в нём есть примеры женщин, с оружием в руках защищавших свою веру. То, что Дебора была ведьмой, гораздо больше всех взбудоражило. Иные даже фантазировали, не она ли была женой графа Шарли, раз в газетах писали, что он женился на самой простой американской девушке. Мне же по обмолвкам казалось, что супруга графа также присутствовала в кабаке, вот только женским обществом он пренебрегал. Весь день, когда мне на глаза попадались офицеры, я думал о письме, лежавшем в моём нагрудном кармане. Письме от Джеймса, задержавшемся на почте из-за того, что адресовалось в мою военную часть, когда я, полгода назад, уже возвращался домой с ранением. Это письмо доставили мне около недели назад, и я не решался показать его даже Вильгельмине. В нём Джеймс бегло делился своими сомнениями - и хотя сомневаться ему было несвойственно, тут вопрос стоял остро. Он подозревал своего командующего, полковника Б., не много не мало - в измене, выражал намерение искать доказательства в пользу своей правоты или же ошибки и спрашивал моего мнения. Это письмо было как живой голос из прошлого, как будто Джеймс был ещё жив... И я чувствовал, что должен продолжить начатое им дело. Джеймсу, человеку безупречной честности, я мог верить как самому себе и думал, что офицеры также от него не отмахнутся. Высшее командование в нашей глуши - огромный шанс узнать правду. С одной стороны, офицерам всё время было некогда, и я не знал, успею ли поговорить с кем-либо из них до суда. С другой - я колебался: что если этот кто-то окажется на стороне полковника Б.? Или самим полковником Б., чего доброго? Кому можно будет сказать откровенно, что Джеймса могли преследовать и казнить из-за его чувства справедливости, и даже если он пытался дезертировать, то у него могли быть на то веские причины? Кого выбрать? И я приглядывался. Вот подполковник Гамильтон объявил о своей помолвке с одной из дочерей конгрессмена Скайлера и принимал поздравления. Получилась очень красивая пара - и радостное событие, которое ещё долго будут вспоминать в Фишкилле. Конечно, я видел, что друзьями Гамильтона были и граф Шарли, и другие сторонники магии, - но от этого он ведь не переставал быть героем. К тому же измена полковника Б. ещё не означала, что он связался именно с английскими колдунами. А вот генерал Арнольд принимал от бостонского женского общества собранные в помощь армии средства - и Китти была среди тех, кто вручал ему чек. Генерал показался мне человеком приятным и понимающим. Но прежде чем я смог испросить у того или иного офицера аудиенции, пришло время суда. Судья Эшкрофт попросил слуг созвать всех местных жителей и спросил, чьё дело будет рассматриваться первым. Агнес Тейлор уступила нам, сказав, что корова важнее всего. Мы с сестрой и Патриком сели за стол напротив судьи, Делайла протянула ему документы. Она же излагала нашу претензию к Торвальдсону, а я дополнял. Затем высказался Патрик - о том, что на его хозяйстве держится благосостояние деревни и потому каждый доллар на счету, что он готов нам помочь покупкой телёнка. Судья выслушал его, как мне показалось, несколько рассеянно и, упомянув прецедентное право, согласно которому ответственность за случку лежит на владельце быка, вынес вердикт, что Торвальдсон обязан выплатить компенсацию. Он даже не обратился к присяжным, лишь после спросив, могут ли они сказать что-то, что может быть им известно. Так мы выиграли дело о незаконном осеменении, и все нас поздравляли. При этом мистер Эшкрофт произнёс очень важную вещь: что суд - это не торг. Не имеет значения, как много ты помогаешь: если ты виноват - нужно ответить, перед законом все равны. Если не признать вину и откупиться, в следующий раз ошибка может повториться. А так - впредь Патрик будет строже подбирать рабочих, а рабочие будут лучше следить за загонами. После слушания Патрик подошёл к нам и выразил надежду, что этот инцидент не станет стеной между нами и мы сохраним хорошие отношения. Я искренне ответил, что побег быка с каждым может случиться и мы, конечно, остаёмся друзьями. Патрик сказал, что по-прежнему заинтересован в покупке телёнка, и я обещал, что если родится бычок, то я с удовольствием продам его, а если тёлочка, то, быть может, и вовсе оставлю в нашем хозяйстве. Продавать телёнка на мясо мне уже расхотелось - пусть растёт рядом с родителями, по-семейному, по-соседски. Настала очередь следующего дела - Агнес Тейлор против Юджина Стивенса. Юджин всё не появлялся, и стали волноваться, не припечатало ли его станком. За ним послали - он передал, что печатает газету и очень занят. Судья сказал, что раз газета для него важнее, то слушание можно провести в отсутствие истца. Однако Юджин всё-таки пришёл, и Агнес предстала перед судьёй, прихватив с собой Вильгельмину, которая явно была не в восторге от этой затеи, но не хотела лишний раз спорить со свекровью. Агнес рассказала, что когда-то подарила сыну на свадьбу фамильный сервиз, а после его смерти его имущество пошло на торги. Там Юджин и купил сервиз, хотя, по утверждению Агнес, должен был его узнать, так как бывал у Джеймса дома, и теперь отказывался его вернуть. На мой взгляд, покупка была вполне законной, и Юджин не обязан был терять деньги, хотя будь я на его месте, я выкупил бы сервиз для Вильгельмины. Я бы и теперь его выкупил, если бы мог заработать! Юджин в свою защиту говорил, что увидел на распродаже интересный сервиз и вовсе его не узнал, и что согласен возместить половину стоимости. Судья Эшкрофт спросил, при каких обстоятельствах распродавалось имущество, и хотя и Вильгельмина, и я говорили, что это не имеет отношения к делу, он настаивал. Так Вильгельмина вынуждена была сказать, что её мужа обвинили в дезертирстве и конфисковали его имущество в пользу армии. Вслух, при всех - не знаю, каких сил ей это стоило. Но все присутствующие как один стали уверять судью, что это клевета или какая-то ошибка, что все мы знали Джеймса и он никогда не проявил бы трусость, никогда не пошёл бы на предательство. Судья обещал, что дело Джеймса Тейлора будет рассмотрено Конгрессом, а до тех пор сервиз оставался в руках Юджина. Я не знал, сможет ли Конгресс разобраться с тем, что было в ведении армии, но это было лучше, чем ничего. Оставалось только дать ход письму. Я поднялся наверх, чтобы найти кого-нибудь из офицеров, но наткнулся на Вильгельмину, одиноко сидящую в открытой пустой комнате. Мне не хотелось оставлять её одну после того, что ей пришлось пережить. - С тех пор, как не стало Джеймса, я всё время чувствую беспомощность. - Моя беспомощность тоже всегда со мной, - я пожал плечом, единственным, что ещё чувствовал от правой руки. - Но мы можем сделать хоть что-то. Даже самая малость уже может что-то изменить. Капли точат камень. После смерти Джеймса Вильгельмина потеряла веру во всё, даже в бога. Говорила, что если бы бог был милосерден, он бы этого не допустил. А мне ничего не оставалось, кроме как верить, и я обещал, что поговорю с генералом Арнольдом или с Гамильтоном, расскажу о Джеймсе, и они обязательно восстановят его доброе имя. И в газетах ещё напишут о нём как о забытом герое - а если не напишут, я сам напишу, - и молодые люди будут брать с него пример, сражаясь за нашу Америку. Я стоял в дверях, карауля, когда выйдет кто-нибудь из офицеров, но они заперлись в самой большой комнате, где устроили штаб, и вхожей в него была только Маргарет, приносившая им напитки и закуски. Прождав некоторое время, я решил спуститься вниз, дабы не надоедать Вильгельмине. В общем зале стало менее людно, спокойно и тихо, хотя все будто чего-то ждали, а не я один ждал офицеров. В одном углу дамы играли в карты, в другом вокруг пастора сложился кружок местных, беседующих о грехе и о магии. Когда я вошёл, пастор как раз объяснял Агнес Тейлор, что пропащих грешников не бывает, даже магов, потому как никогда не поздно раскаяться, и каждый может вернуться на стезю господа. Говорил, что сам был грешником, и вновь вспоминал историю с заражёнными одеялами, - казалось, эта часть прошлого терзала его сильнее, чем он хотел показать. Закончил он тем, что ненавидеть нельзя никого, каким бы грешным он ни был, - плох не грешник, а грех. Агнес была очень удивлена. Раньше, говорила она, всё было просто - есть хорошие люди, а есть плохие, и плохому руки не подашь, не подпустишь к своему дому; а на самом деле всё сложно, и непонятно теперь, как жить. А я думал, смогу ли простить тому английскому колдуну, что оставил меня без руки. Пастор ещё говорил о магии, о том, как мало мы о ней знаем. Проявляется ли она от рождения или в более позднем возрасте, можно ли магии научиться? В газетах об этом не пишут, а только о том, как применение магии приводит к впечатляющим результатам. Сам пастор знал о магии достаточно много, так что для некоторых это казалось подозрительным, однако врага стоило знать в лицо. Я думал, что маги скрывают правду для того, чтобы сохранять превосходство над простыми людьми. Верно говорил пастор: магия - это соблазн власти, власти над миром и людьми. И если человека, облечённого властью в миру, вроде судьи, можно было сместить за дурные поступки, то с магом ничего сделать было нельзя. А если у кого-то есть преимущество в физической силе, то он не может, в отличие от мага, сделать сильнее или слабее кого-то другого по своей воле. Один из гостей сыграл нам на скрипке весёлую мелодию, кто-то танцевал, и Агнес сказала, что это - настоящий дар. Пастор, конечно, возразил, что не всегда стоит судить о действиях по тому, приносят ли они радость, но в целом я был с ней согласен. Скрипка по крайней мере ещё никому не причиняла вреда. Но некоторое время спустя скрипач громко назвал кого-то подлецом, а поскольку, когда я подоспел полюбопытствовать, перед ним была только пустая лестница, то я сообщил остальным, что, видимо, лестница и есть подлец. Элфрид добавил, что если вызвать лестницу на дуэль, она победит, поскольку он сам её ремонтировал и некоторые ступени на ней шатаются. Между делом вспомнили некоего странного типа, который сначала просил у кого-то бинт "для блага родины", и только потом порезал руку (это я видел сам, порез был прямо поперёк ладони, как если бы он схватился за лезвие ножа или резал нарочно), а также рисовал на зеркале странные символы и просил слуг его отмыть. Всё это было похоже на магию, причём какую-то кустарную, если магия вообще могла быть изящной аки граф Шарли. Говорили, что подлецом назвали именно его, а теперь он скрылся где-то наверху, и непонятно было, чего ещё от него ожидать. Пастор попросил пригласить этого человека, чтобы выяснить, не он ли был замешан во всех происшествиях того дня. За типом - его звали мистер Крейн - послали, и он предстал перед судьёй и конгрессменом Лоуренсом, которые спрашивали его довольно строго; мы припомнили и перечислили всё случившееся - от газа в подвале и припадка Юджина до проломившегося потолка. Крейн сказал, что Юджина не травил, а к морокам в подвале причастен "отчасти", потому как "искал истину". Этот абсурд он произносил с таким бесстрастным лицом, что казалось, что он не в себе. Я предположил, что если истина в вине, то этот господин мог доискаться до вина в подвале, но мистер Лоуренс возразил, что в подвале нашлись только ящики с контрабандой, к тому же ключ от подвала так удачно потерялся несколько дней назад. О контрабанде я, впрочем, подозревал, но предпочёл молчать, чтобы у Элфрида и других не было неприятностей - я надеялся, что это товары в пользу американской армии. Что до Крейна, то его пришлось отпустить, хоть меня и тревожила абсолютная безнаказанность магических происшествий. Как выявить виновного, как подтвердить вину? - Об этом могли знать только сами маги, которые всегда будут покрывать друг друга. В довершение вечера объявили о прибытии генерала Вашингтона. Похоже, шутки о том, что весь штаб переносится к нам в Фишкилл, не были шутками. У меня перехватило дух, когда он вошёл - теперь Фишкилл точно впишут в историю свободной Америки. Я ждал, что он скажет нам что-нибудь воодушевляющее, но сверху спустились офицеры и немедленно увели его к себе - должно быть, их ждали срочные дела. Не прошло и получаса, как на втором этаже раздались выстрелы. Многие бросились наверх - совершенно невозможно было удержать зевак, в том числе женщин, что бы ни происходило и каким бы опасным оно ни было. Первой вернулась Агнес Тейлор, в совершенном ужасе и смятении. Она повторяла, что там повсюду кровь и генерал Вашингтон мёртв. Её усадили, старались успокоить, уговорили взять нюхательные соли, хотя она всё боялась, что аптекарша её отравит. Следом спустился пастор и подтвердил, что генерала уже не спасти, потому как его мозги остались на стенах. На пассаже про мозги многие сделали ему замечание, что при дамах такие неаппетитные подробности сообщать не обязательно, но некий тип, прибывший, возможно, вместе с генералом, пошёл ещё дальше и стал нападать на пастора, что тот якобы нарочно распространяет панику - хотя из всех присутствующих паниковал только сам этот тип - и что одна женщина уже в истерике, и если их будет больше, то это будет приравнено к мятежу. Ему объяснили, что эта женщина сама видела труп и именно потому шокирована, и посмеялись, что бабий бунт в Фишкилле - безусловно, большая опасность. Но что действительно вызывало опасения, так это свидетельство пастора о том, что с мёртвым Вашингтоном осталась ведьма Дебора и, судя по её словам "Не бывать этому", собиралась колдовать, после чего офицеры выставили всех из комнаты. Когда в кабаке было трое магов, если считать мистера Крейна и графа Шарли, ожидать можно было чего угодно. Столпившись у лестницы, все напряжённо ждали новостей. Когда к нам спустился конгрессмен Скайлер, никто уже не сомневался, что Вашингтон убит, как и его убийца. Конгрессмен Лоуренс начал говорить о возможных кандидатах на пост главнокомандующего. Неудивительно, что заявление мистера Скайлера о том, что Вашингтон "снова жив", вызвало бурю вопросов. Если его душа уже покинула тело, кто - или же что? - было теперь вместо него? Не иначе как упырь. Мало кому захочется, чтобы нашей армией командовал ходячий мертвец. Мистер Скайлер не слишком объяснял, что именно произошло, держался холодно-напряжённо - непонятно было, боится ли он толпы или презирает; его роли посла я бы не позавидовал. Он сказал, что Дебора Симпсон отдала свою жизнь за то, чтобы Вашингтона не убивали, и что это якобы не было жертвоприношением потому, что жертва была добровольной. Вероника Лассаль возражала, что добровольность не отменяет суть кровавого ритуала. Некая сила потребовала отдать жизнь, и сила эта никак не могла быть благой. А я думал о Деборе, бедной девушке, чья жизнь могла бы сложиться иначе, если бы мы не упустили её из виду... - Но если она пожертвовала жизнью, - сказал я, - то это было самоубийство, а самоубийство - смертный грех. Но мистер Скайлер утверждал, что это всё равно как если бы солдат закрыл командира собой от пули. Неужели он вправду не видел разницы - когда пуля летит и ты делаешь шаг ей навстречу, или когда пуля уже достигла цели и ты убиваешь себя над мёртвым телом? Ещё он говорил, что Вашингтон не был поднят из мёртвых, он просто не умирал - то есть магия вмешалась в само время. Однако случившееся осталось в памяти очевидцев, а не было стёрто бесследно. Это пугало только больше, если представить, как маги начнут отменять события прошлого по своему разумению, так что никто не сможет быть уверенным, что из того, что он помнит, - правда, а что уже исправлено. Агнес Тейлор всхлипывала, что воскрешать будут только офицеров, а простые солдаты так и будут умирать. Вильгельмина говорила, что ей всё равно, - главное, что генерал Вашингтон жив. Но большинство всё же понимало, что воскрешать дано только господу, и боялись увидеть не-мёртвого Вашингтона. Мистер Скайлер, добившись тишины, сказал, что он в магии не смыслит и что специалисты всё нам объяснят. Мы терпеливо дождались появления мистера Крейна и обступили его кругом. Увы, он также ничего не прояснил, говоря, что никакого убийства не было, что сам он ничего не видел и что с нами вскоре будет говорить сам Вашингтон. Следом спустился Гамильтон. Остановившись на середине лестницы, он возвестил, что на генерала Вашингтона было совершено покушение, однако Дебора Симпсон закрыла его собой, и он не пострадал. Это было заведомой ложью, тем более ужасающей, что исходила от человека, которого я считал безупречным, как и другие патриоты. Раздались выкрики очевидцев, которые собственными глазами видели тело с дыркой от пули во лбу. Гамильтон отвечал, что им померещилось, а Вашингтон просто потерял сознание. Неужели они думали, что граждане свободной Америки проглотят ложь, как рабы короля, которым можно говорить, что небо зелёное? Вашингтон действительно предстал перед нами - целый и невредимый. На нём не было ни капли крови. Я уже ничему не верил. Может, в кабак приехал не настоящий Вашингтон, а подставной, чтобы поймать английского шпиона. Может, маги выманили Вашингтона обманом, чтобы провести над ним свой грязный ритуал. Может, всё американское командование уже было под властью английских чар... Одно я знал наверняка - ко мне в синем мундире и парике приближался не человек. И это существо не должно было выйти за пределы осквернённого кровавой магией кабака. К счастью, у пастора был пистолет, который он приставил ко лбу мертвеца и выстрелил. Вашингтон рухнул. Дамы стали падать в обмороки. Я одной рукой подхватил Китти, попросил мне помочь. Гамильтон взял пастора на мушку, но стрелять не стал, а оглушил рукоятью. Его перенесли на диван, откуда его, ещё не пришедшего в себя, утащили под руки солдаты. Его ждал трибунал, зато то, что должно, было сделано. - Главный вопрос: у кого есть оружие на третий раз?! - я и шутил, и не шутил. Трагедия превращалась в фарс в лучших традициях жанра. Я чувствовал себя потерянным, как во сне. В голове вертелась одна мысль: я потерял лучшего друга, но если бы мне представилась возможность, я никогда не совершил бы с ним такое. Ушедших нужно отпускать, а не удерживать против их воли. Ворвался Калеб, чрезвычайно взволнованный. Ему показалось, что кто-то смеётся, когда только что убили Вашингтона, и он обрушился с упрёками на Вильгельмину, которая также за словом в карман не полезла и потребовала, чтобы он сам проявил уважение. Они могли ругаться вечно, так что мне пришлось вмешаться и попросить Калеба быть вежливым с дамами. Калеб огрызнулся, что со мной разберётся позже, и куда-то умчался, но вскоре нашёл меня у стойки, сопя как бык, и поинтересовался, в чём суть моих претензий. - Я просил не повышать голос на женщин. - А что они не держат себя в руках? Смеются, как на базаре, когда генерал Вашингтон умер! - Сейчас ты держишь себя в руках хуже любой женщины. Поверь, мы все шокированы произошедшим. Каждый справляется как может. Калеб немного успокоился, а затем и вовсе извинился перед всеми, и отдельно перед Вильгельминой. Я похлопал его по плечу, сказал, что понимаем его состояние. Калеб предложил выпить в память о Вашингтоне. Я тоже поднял кружку пива за упокой его бессмертной души, которая, надеюсь, всё же была избавлена от адских мук. Но мне всё равно тяжело было думать о том, что будет с Америкой. Весь день я говорил разным людям, что мы всегда можем что-то сделать, что-то изменить, быть услышанными. Что армия и Конгресс заодно с нами, простыми гражданами. Капли точат камень. Теперь, когда кто-то спросил, что же теперь делать, я ответил, что не знаю, сможем ли мы сделать хоть что-то. Услышав, как люди жалуются, что маги ничего не объясняют, а только говорят, что "чёрной и белой магии не бывает", Калеб сказал, что маги сами боятся, что их никто не будет слушать. Когда ему обещали выслушать мага, который согласится рассказать, что такое магия, он привёл мистера Кейна. Когда мистер Кейн выдал, что магия подобна оружию, я чуть не взвыл. Калеб добавил, что магия похожа на реку, что звучало ещё более далёким от логики. Зато мистер Кейн прямо сказал, что магам неизвестно, откуда берётся магия. И всё же - они её используют. А некоторые энтузиасты даже называют магию наукой - хотя наука, прежде чем использовать, скажем, химический элемент или законы физики, выводит доказательства. К тому же мистер Кейн подтвердил, что магия всегда требует чего-то взамен, чем-то приходится пожертвовать. - Но ведь это очень похоже на сделку с дьяволом, как пишут в сказках! - изумился я. В самом деле, в сказках дьявол или злой колдун просит у героев отдать ему свою силу или свою красоту, прежде чем исполнить их желания. - Это не сделка с дьяволом, - отпирался мистер Кейн, но не слишком уверенно. - А откуда вы это знаете? - тут изумилась уже Вероника Лассаль. Похоже было на то, что маги открещивались от дьявола просто потому, что не хотели быть плохими в своих глазах и в глазах простых людей, тогда как дьявол достаточно хитёр, чтобы не представляться им по имени с первой же встречи. Так мы и не почерпнули никаких ценных знаний, кроме того, что магия - это некое неведомое чувство, которое каждый маг ощущает по-своему и по-своему применяет. Это чувство и так романтически описывалось в газетах. Может, теоретики с их книгами заклинаний знали лучше, как оно работает, но обещанного после суда публичного диспута по очевидным причинам не состоялось. Некоторое время спустя генерал Арнольд попросил тишины и объявил, когда и где состоится суд над пастором Ллойдом. Сказал, что суд будет полностью открытым, и чтобы каждый мог высказать своё мнение, желающих бесплатно доставят до места слушаний. Граф Шарли взял слово и добавил, что возьмёт на себя все расходы, связанные с этим судебным разбирательством, и от лица Франции пообещал, что сотрудничество между нашими странами продолжится. Затем вышел Калеб и предложил минуту молчания в память о Вашингтоне. Быть может, только в эту минуту я перестал думать о кровавых ритуалах и теле Деборы в подвале, а подумал о том, как много сделал для свободной Америки генерал Вашингтон, и как долго ещё его имя будут связывать с независимостью, верой и законом. Я уже знал, что прибуду на суд над пастором, хотя всё, что я мог сказать, укладывалось в десяток слов: на его месте любой честный христианин поступил бы так же. Просто пистолет оказался именно у него. Постигровое, извинения и благодарностиИзвиняюсь перед офицерами, что сел опой на письмо про полковника Б. - сначала к вам невозможно было подобраться, потом вы потеряли вотум доверия Уэсли. Но, насколько до меня долетело после игры, предательство полковника Б. было раскрыто и без косвенных доказательств. Теперь интересно узнать, что всё-таки стало с Джеймсом. Извиняюсь перед магами, что им так и не удалось стать в глазах Уэсли безопасными дружественными гражданами. Если бы хоть кто-то сказал, что большая сила влечёт за собой большую ответственность... если бы хоть кто-то предложил обучать юных магов, чтобы не натворили фигни, и создать магический орган правопорядка, чтобы бороться с магической преступностью... Но всё, что он услышал, сводилось к "цель оправдывает средства". То, что простых людей держали за дураков или детей и кормили успокоительным враньём вместо того, чтобы с самого начала вовлекать в решение общих проблем, забило последний гвоздь в крышку толерантности к магии. Спасибо мастерам! Савелий, Св., Йори - вы большие коты и проделали офигенную работу. Информация, атмосфера, развёрнутые вводные, микросюжеты, завязки, живой и очень разноплановый мир - всё это в первую очередь ваша заслуга. Здесь же скажу спасибо игрокам, которые писали газеты и памфлеты. Уже пожалел, что забыл упереть какую-нибудь газету в коллекцию. Спасибо Лизе, самоотверженно подхватившей роль Делайлы! Моя умная старшая сестра была чудесна. Как настоящая хозяйка, она думала о том, как прожить здесь и сейчас, пока Уэсли заносило в думы о будущем страны. Прости, если недодал, но наша семья была для меня очень ценной. Спасибо нашей деревне - Патрик, Элфрид, Маргарет, Агнес, Вильгельмина, Юджин, вы прекрасны! Мне кажется, у нас получилась аутентичная община, взаимодействовать было интересно. Столько судеб, столько мнений, и много маленьких личных трагедий на фоне большой эпохи. Спасибо Владу за пастора - не будь на игре разговоров о вере, мы бы очень многое потеряли. Я уж не говорю о выстреле в Вашингтона. Спасибо Тикки за Веронику, её смелость и адекват. Приятно, как не крути, быть не единственным протестантом против всех.) Спасибо Вену за конгрессмена Лоуренса - единственного, кто общался с простыми людьми как с равными, не терял самообладания и оставался верным своим принципам. Спасибо Альфе за судью, который выполнял свою работу. Спасибо Моргану за конгрессмена Скайлера - он хотя бы говорил правду. Спасибо военным - вы красавцы, хоть и страшно далеки были от народа. Финальный газлайтинг Гамильтона про "не было, не было ничего" - огонь Спасибо Ренджи за Дебору - за неё было больненько - и за Калеба, который несмотря ни на что всегда останется своим в доску. Спасибо Рийе и другим чудесным дамам - вы были чудесны :3 Отдельное спасибо Исэ и Аннетте! Накормили весь полигон*-*
Игра закончилась около семи, так что я благополучно успевал на автобус. Прокравшись мимо доигрывающих в подвал за вещами (которые переложили из угла в угол, фу так делать, я мог бы сделать это сам по первому же запросу), я уже начал было смываться, обнимая всех встречных, как Исэ и Аннетта меня остановили. Тыквенный суп спешл for me едва приготовился, но забрать всю кастрюлю с собой я не мог. И мне налили суп в бутылку из-под винишка! И всю дорогу до дома я ехал в обнимку с бутылкой горячего супа, и меня даже не остановили в метро! А суп был божественно вкусным Я спешил домой, забыв, что Птаха уехала к Волчонке. Зато успел покормить крыс, оставить дома прикид и суп и обнаружить отсутствие интернета, отчего отправился кататься на метро, чтобы решить рабочие вопросы по вай-фаю. А о ночной игре - продолжение следует.) ...вот так залез в вики-статью о Вашингтоне и узнал, что некий энтузиаст таки собирался его воскресить (пруф). Но ему не разрешили
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Пока вчера на сон грядущий объяснял Птахе про тайми-вайми - сложил в одну кучу то, что умные люди называют "кейс", кажется. Поскольку я настолько масштабных текстов писать не возьмусь никогда, пусть хотя бы тут полежит, а то у меня уже столько идей по разным фандомам кануло в склероз...
Что конкретно я имею в видуМастер убивает Ирко, охреневает и обращается к Господину: забери меня вместо него, а я тебе послужу. Хорошо, говорит Господин, ты вроде как умер, вот тебе Мельница, 12 жизней - и мы в расчёте, потом найди себе преемника, и я тебя отпущу. А упустишь кого-нибудь - сам умрёшь, всё по-честному. В реальности Мастера Ирко мёртв до тех пор, пока Мельница не прекратит работу. В реальности Ирко Мастер погибает, Ирко охреневает, потому как тоже колдун и догадывается, что что-то пошло не так. И идёт искать, что именно. Выясняет, что с определённой периодичностью пропадают без вести одарённые мальчики. Пытается вычислить следующую жертву, но раз за разом опаздывает, пока наконец не прослеживает путь очередного мальчика до Мельницы. Но войти на Мельницу Ирко не может, его туда никто не звал. Мастера Мельница тем более не отпустит. Зато Ирко встречает на подступах к Мельнице Господина с петушиным пером и говорит ему что-то в духе "Сейчас же, сию секунду верни мне моего любовника, Мастера"(с) А тот ему отвечает: понимаешь ли, не могу, если только он не найдёт себе преемника. Но такого никогда не случается, таковы уж законы жанра. Аннушка уже пролила масло Девушка уже видит сны, однажды она придёт на Мельницу, и Мастер останется моим насовсем. Далее возможны варианты. Допустим, Ирко не злой и не станет охотиться за девушкой. И превращаться в девушку, чтобы какой-нибудь ученик пригласил его на Мельницу, - тоже не станет. Зато он может подослать туда в качестве преемника кого-нибудь, кто не совсем человек и потому пройдёт куда угодно. Может, это будет и Лышко - нравится мне мысль о его нечеловеческой природе, хоть это и не моя мысль и была бы плагиатом, если бы я таки писал. Допустим, в самый последний момент Лышко всё-таки удастся стать преемником Мастера. Возможно, даже без его на то согласия - в этом каноне любое знание берётся из Корактора, почему бы не предположить, что мастером становится тот, кто выучит его до последней страницы. И когда Крабат с остальными учениками уйдут с Мельницы, сгорит на ней вовсе не Мастер. Как в той сказке, когда дьяволу вместо человека подсунули волка. Но это уже совсем другая история.
Допускаю огромное количество логических нестыковок ввиду того, что канон не помнил, вспоминал по спектаклю. И вообще это было убийством времени, в которое я сидел без интернета, пока не смог его оплатить
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Вчера Аркадий собрал нас - Антона, Айкеро и меня - в Московский театр кукол, на "Крабат - ученик колдуна". Не был в этом театре вечность, и в театрах как таковых, а прогресс уже дошёл на лыжах до электронных билетов. Перед спектаклем посмотрели экспозицию кукол, я залип на эскизы с мышами. Затем заняли места, не повезло на не затыкающихся детей за спиной, но в детском театре иного и не ждёшь (а некоторым актёрам, учитывая это, стоило бы говорить погромче). Жаль, что зал полупуст, но атмосфера совершенно ламповая, и когда во время антракта мы задержались в буфете, возникло ощущение, что для того, чтобы продолжить, ждали только нас. Под катом не рецензия, под катом нечленораздельные кроссоверы (см. тэги) и спойлеры. Вас предупредили.
*internal screaming*Чтобы вы не подумали, что я предвзят, - первым, что я увидел, был средней руки спектакль. "В чёрных свитерах", как говорят в этих наших ролевых, с типичными приёмами вроде таскания мешков бурлацкой походкой в красном освещении и снов на фоне колышущейся тряпки. Юноши, которых поначалу сложно различить, эдак несерьёзно вступают в игру. И работа Крабата в условиях многозадачности смотрится совсем не страшной. А потом фарс повторяется как трагедия. И нам последовательно показывают, что добровольность - самообман, что каждый скажет те слова, которые хочет услышать Мастер, и каждому не станут объяснять, что сталось с его предшественником, зная по себе, что неведение - легче. Это, конечно, всё ещё магическое ПТУ(с), рассылающее вместо сов с письмами сны с воронами. И Мастер похож на Снейпа с карикатур - сутулящегося, с завешенным волосами лицом, взмахивающего плащом. Чёрный колдун, плейбой, филантроп, кто ты без своего плаща? - серенький сельский учитель в цилиндре. Но, видите ли, Мастер - птица. Главная птица, что твой папа Стервятник, даром что тот тоже жил за двоих и хромал. И эта сказка - про совсем другую детскую магию, не ту, что в Хогвартсе, а ту, когда считалки становятся заклинаниями и срабатывают, выходи из круга вон, всё равно тебе водить, чёрт сдох, его похоронили. На мельнице поют про колесо. Круг сменяет Круг, и всё начинается заново, один умирает - на его место возвращается кто-то другой. Да, именно возвращается, его ждут и встречают, но - именно другой. Новичок первым делом получает ложку - когда-то ложку дарили новорожденному. Выронил ложку - умер. Её отдадут следующему ученику. Витко, который после смерти Михала держит в руках две ложки и не сразу понимает, которая из них - его собственная, когда у него пытаются отнять ложку для пришедшего Лобоша, - одна из самых впечатляющих метафор спектакля. Вторая родом из канона и даже не метафора - изнасилование путём превращения в коня. В детстве оно меня поломало, да. А говорите, 12+. Крабат наследует место Тонды - повторяет его слова, его действия, в нём влюблённость Тонды в некую девушку отражается, как солнечный свет от луны. Крабат Певунью никогда не видел, только слышал. Она с ним ни разу не говорила, только видела во сне. И всё же они нашли друг друга, и то, что не получилось у Тонды, получилось у них - потому что Мастер выращивал Крабата тем, кто его убьёт. Уроки Мастера - отдельная боль. Рассказ об Ирко - и "вы должны это пережить". Весело бежать навстречу друг другу с армиями игрушечных солдатиков, а потом в твою руку вкладывают пистолет: каково это - целиться в лучшего друга? Подстреленный Юро, поднимаясь, утешает Крабата жуткой фразой: "Кто-то же должен". Если кто-то из двоих должен умереть, то пусть это буду я. Не знаю, мог ли Ирко говорить или думать то же самое. Но Мастер доходчиво объясняет своему преемнику, что однажды придётся иметь дело не с игрушками. Только это уже настоящая смерть(с). Второй урок - искушение властью, выбор того, кто должен умереть. И Крабат даже произносит "Да!", когда очередь доходит до Лышко - и только через мгновение спохватывается. Третье испытание - для Певуньи. Но не могу отделаться от мысли, что она узнаёт любимого человека в птице, а Мастер когда-то не узнал - хотя по канону, вроде, он понимал, в кого стреляет. Мастер ей даже подыграл, спрятав куклу Крабата, - не знаю, как это интерпретировать. И кто-то - кажется, Юро - говорит так буднично, что мурашки по коже: "Мастер умрёт". Крабат не может не осознавать, что на этот, третий, раз его действия приведут к настоящей смерти, но не колеблется. В конечном итоге это ещё одна история о взрослении/инициации, а инициация требует жертвы. Если ты готов отпустить своего тирана, больше не нуждаешься в его палке, - ты повзрослел. И как же Мастер будит во мне Форкосигана тем, что всё прежнее и лучшее в нём умерло вместе с Ирко на войне, и вернулся с войны уже кто-то другой. И Did you exchange a walk on part in the war for a lead role in a cage(с) /для не знающих английского вольный перевод: Неужели ты выбрал не вместе идти на войну, а стать ведущим в тюрьме/. Дания Барраяр - тюрьма похлеще Мельницы, которая всего лишь птичья клетка. А если предположить, что Мельница - это Чистилище... то Мастер - одиночество Ада в Чистилище, привет Пасынкам, ещё одной любимой сказке. "Крабат" вообще идеально кроссоверится с любым пограничьем между жизнью и смертью - можете представить себе "Летучего Голландца" вместо мельницы? А я представил. Но вернёмся к спектаклю. Вспоминая о том, как "играют" ложки, куклы кажутся не такими уж важными, к тому же издалека их плохо видно. Очень классный Лобош, который не затыкается, пока не выключишь звук, потому что молча - страшно. Напрочь слитый Лышко, но, право, в короткий спектакль правильно приготовленный Лышко не вместился бы. И - орёл в качестве крыши мельницы, господи, авторы поняли всё как надо. В финале Мастер пытается дотянуться ладонью до орла и идёт копать себе могилу. Под крышей светятся часы - кем надо быть, чтобы пройти двенадцать кругов, двенадцать чужих жизней в надежде начать с нуля? Десять, девять, восемь, я иду искать.
- Почему Мастер не вышел на поклон? - спросила одна из девочек, сидевших позади нас. - Потому что Мастер вышел весь, - ответил я. Мы тоже вышли - из зала, перемолотые в муку. Чудом не собрали команду на ЗФБ за два часа до закрытия регистрации (я мог позвонить Птахе с просьбой сделать нам баннер и выслушать всё, что она о нас подумает). Перебрались орать в работающий допоздна БургерКинг. В очереди я заметил местный хэппи-мил с птичками, и немалого усилия воли мне стоило не купить орла. Я запивал картошку чаем, потому что не нашёл там пива, и орали мы до двенадцатого часа, пока нас не попросили пересесть. Когда любишь смотреть на бегущую воду, горящий огонь и работающих людей, пожар на мельнице во время наводнения - наш выбор. Ещё одним волевым усилием расстались с Антоном в метро, а затем мы с Айкеро уезжали по синей ветке, плавно догорая и говоря о работе и живности. Упоминая матушке о своих планах, я шутил, что под Новый год мы с мужиками ходим в баню детский театр. Дошутился: в январе ещё пойдём, нельзя не пойти. Надо пересмотреть фильм(ы)...
Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
Сразу после Тортуги мы с Птахой стали пересматривать "Пиратов Карибского моря" с первого фильма до последнего, который мы ещё не видели, по одному за вечер. Когда смотришь вот так подряд, а не с перерывами в несколько лет, история воспринимается цельно и совсем иначе. Дальше?Офигенный Барбосса в первых трёх фильмах, офигенный Норрингтон и его сложные щщи, внезапно стало очень жаль, когда его убили. Элизабет, эволюционировавшая до королевы пиратов, - всё ещё одна из лучших диснеевских принцесс, и тем печальнее, когда она по щелчку превращается в жену капитана очень дальнего плавания, чей удел - ждать на берегу и растить сына. Даже когда сынок свалил спасать папу, нам не удосужились показать, каково ей, хотя в такой ситуации не то что пиратка, но и обычная женщина перевернёт все моря кверху днищем. А сынок о ней не вспомнил ни единым словом, потому что а зачем Зато вспомнил, за что я больше всего люблю третий фильм. Вот эта погоня в шторм и "Полный вперёд, прямо в бездну!", и свадьба в разгар сражения, потому что другого случая может не представиться, - очень по-пиратски. А Джек с его прогрессирующей шизофренией - опять же грустно, что тему слили, - вишенка на торте, как основную часть торта я его никогда не воспринимал. В четвёртом фильме прекрасный Чёрная Борода, но как-то и всё. Непонятно, зачем перетягивать одеяло на слезодавительный роман священника и русалки. Пятый запомнился меньше всего. Тёрнер-младший слишком пресный. Дочка Барбоссы - умница и красавица, спасибо и на том, что её аккуратно так подали, без объективации, и гет не с первого взгляда, а вполне верибельный. Но - всё равно фильм будто на отъ@бись. "А давайте у Барбоссы будет дочь, она шарит в звёздах, а у него татуировка со звёздами", мимими как оригинально. Киносезон-2017, похоже, работает на премию "Отец года" - Логан, Йонду, теперь Барбосса. Очередное невмиручее главзло с автономными волосами уныло, как кухонный финский рокер, и так романтизирует юного Джека, что аж неловко, а его команда битых пикселей впечатляет куда меньше мертвецов из первого фильма. И за что авторы франшизы так не любят испанцев?.. Несмотря на то, что к пятому фильму и юмор испортился (шутки ниже пояса повторяют по два раза), и экшн окончательно стал пятой ногой собаки (к чему эта долгая прелюдия со слишком хрупким зданием и слишком сильными лошадьми?), и большинство любимых персонажей нас покинуло, - я всё-таки рад, что сказка продолжается, и буду надеяться, что она не закончилась.
В воскресенье отпраздновали Ортхильду в Мензе на Тверской. Мы с Птахой прибыли первыми, и я соблазнил Ортхильду на дегустационные сеты винишка: по 50 грамм в бокале, но ведь в вине запах - половина удовольствия. Вскоре к нам присоединился Влад, затем Игнис - оба в гриффиндорских шарфах - и мы взяли второй сет. Вкусовые впечатленияОдин сет состоял из трёх испанских вин марки Калиса: очень ароматное и насыщенное красное, приятное и не приторное розовое, душистое и лёгкое белое. Другой - "Оттенки рубина" - состоял из трёх красных вин: яркий кофейно-фруктовый Дуглас из ЮАР, итальянское домашнее варенье и испанское Калиса Ла Манча. Потом перешли на чай и сеты роллов, поговорили о мастерских планах, авторских мирах и бегемотьей магии(с), постепенно обрели Векшу, Веру и Тас с Нинкве. Ролевую историю о том, как Курт Вагнер Женщину-Халк от хулиганов спас, я теперь никогда не забуду К вечеру, наевшись, переопылившись своими и не только будущими играми, мы решили сыграть в Эволюцию, и Тас показала видео выступления косплееров этой игры. Да, косплееров, я не ошибся, они огонь. "Зелёная" Evolution - как поигралосьВот так за короткое время мне довелось поиграть во все итерации Эволюций, и я с полным правом могу сравнивать. В "Зелёной", в отличие от Мутаций, свойства определяются не рандомом, а количество особей не учитывается вовсе, - это не хорошо и не плохо, это просто два разных способа играть в одну игру. Интересные фишки "Зелёной" - расширенные возможности кормления (жировой запас, пиратство), парные свойства, возможность подкидывать паразитов. Особенно удачно выглядят "двойные" карты, которые можно применять так или иначе. В последнем туре традиционно начались дефицит и вымирание. Общая заметка для всех игр: кажется мне, что хоть это и не оговорено правилами, стоит попробовать запретить хищникам жрать хищников, как это и выглядит в природе. Иначе хищники увлекаются устранением конкурентов, а вероятность сожрать ядовитую добычу стремится к нулю. Покинув Мензу, гуляли до Театральной и Площади Революции, которую после игры окрестили Площадью Эволюции. Спасибо Ортхильде за то, что все мы здесь, был очень рад видеть людей
В понедельник я пересекался с матушкой в Старбаксе за чашечкой пряничного латте на соевом молоке, во вторник мы с Птахой выбрались на сбор к Рубиновому ангелу. Скучный дыбрПтаха ловила в метро Лео, чтобы одолжить катехизис, а я явился в Марукамэ - и Манти успел рассказать мне всё обо мне ещё до того, как пришла Птаха. Повидав Арена, Тигрисс, Шеллара, Райну и других, попробовав жареную лапшу, остаток вечера я медленно моргал и ждал свою основную завязку. В какой-то момент мы с Птахой, Манти и Берканой остались вчетвером. И Лина, и Ортхильда нас нашли, мы разбрелись по кулуарам и обсудили всё необходимое, а там и Марукамэ пришла пора закрываться. Птаха показала мне место игры - в двух шагах от оной Марукамэ, - и мы разъехались по домам, ибо колдовато для прогулок. В среду я никуда не выполз, а лёг и умер, пока Птаха была на сборе. Видимо, рухнуло давление, и я вместе с ним. Зато в четверг мы приехали к Вере - за вампирским прикидом для Птахи и вообще. Почаёвничали на кухне за игры и за жизнь, жизнь стала приятней Потому как на этой неделе состояло моё существование в основном из работы и в основном по ночам, до семи-восьми утра каждый день, и эта ночь рискует не быть исключением. Пойду параллельно проорусь про Крабата, грехи мои тяжкие.