Уже довольно давно Джин анонсировала игру по арке Зелени, а я из любопытства попросился в группу, убедился, что речь о тайминге приходящих в город И вансяней, и как-то забыл даже в игротешку отметиться. Прошло довольно много времени, и появилось объявление о поиске тех самых вансяней на техпрогон игры онлайн, бесплатно (за фидбэк). Это было заманчиво, но мне хотелось отдохнуть в субботу, так что я написал, что меня возможно будет соблазнить, только если больше никого не найдётся. Незадолго до игры Джин мне написала: отвалился человек с одной из скрытых (полуигротехнических) ролей - дочери старосты (главы города). Во имя помощи ближним я согласился. Игроки продолжали отваливаться до самой последней ночи перед игрой, но каждый раз замены находились. Зато игра в зуме позволила поиграть людям из других уголков света: от Сибири до Южной Америки!
Поскольку камеры у меня по-прежнему нет, мне нужно было заранее сменить в зуме аватарку. Я нагуглил фотку рандомной китайской девушки (из рекламы азиатского магазина)), но сменить аватарку и имя просто через настройки не получалось: ставишь картинку, жмёшь "сохранить", и всё остаётся прежним. Пришлось радикально менять профиль через браузер. По вводной я искренне думал, что игротехнические персонажи - действительно горожане, которые не заметили, что умерли, когда Сюэ Ян после смерти Синчэня превратил их всех в мертвецов, и продолжают существовать в дне сурка: каждый день делают одно и то же, не помнят своих имён и не могут ничего сказать о соседях... Это был бы интересный концепт. Но ко вводной также прилагалось пять файлов воспоминаний, которые нужно было последовательно открывать и читать по звуку гонга. И произошёл следующий мем.
Джин: А ты играешь женские роли?
Я, раза четыре сыгравший Яньли: Конечно!
Открываю первое воспоминание и понимаю, что это Яньли... Это судьба
На самом деле, именно играть в игру, настолько далеко уходящую в AU от канона, я бы не стал, - но игрокам нравится, а мне нравится участвовать в качестве игротеха. По зум-прогону сложно судить, как игра будет проходить вживую: наверняка исчезнут провисы, обусловленные онлайн-форматом, и появятся новые точки преткновения, вызванные реальным пространством. Но попробую зафиксировать впечатления. Осторожно, далее могут быть спойлеры для неигравших!

Вроде игротехнического отчётаСтруктура игры напоминает DnD-модуль, но оставляющий довольно мало времени на социалку между персонажами. Игроки на именных ролях входят в город И тремя группами, - правда, в этот раз Цзян Чэн [Кау] входил в одиночку, поскольку Джин забыла добавить его в чат, и он не видел ссылки на конференцию На улицах города на каждую группу нападают ходячие мертвецы. Правила по боёвке просты (чувствую здесь руку Тари: когда на экране много буков и выглядит страшно, но в применении - интуитивно понятно)): у каждого персонажа и у каждой твари есть стихия, которой он/а бьёт, и есть стихия уязвимости, и всё. Например, если ты уязвим к огню и металлу, а тебя бьют бревном деревом, - удар не пройдёт. На лечение и на использование заклинательских способностей (вроде призыва и расспроса духа) тратится ци, медитация восстанавливает ци (для ускорения процесса и лечение, и медитацию мы просто заявляли в чат зума, не прекращая игровые взаимодействия).
Затем сюжет игры представляет собой три мини-расследования в формате словески с мастерским НПС - горожанином, просящим о помощи. Каждое расследование делится на три этапа, причём в каждый этап ходит каждый раз разная группа игроков, чтобы каждая группа могла по одному разу побывать во всех трёх расследованиях (это объяснялось тем, что персонажи "перепутываются" между собой, когда встречаются на главной площади). Очевидно, что в таких условиях группы должны делиться друг с другом информацией, - но на это не было времени: вместо этого, пока длится один эпизод расследования, остальные игроки висят в качестве зрителей (а в случае зума - слушателей). Признаюсь честно: моё внимание во время чужих эпизодов неизбежно уплывало в сторону, и я так и не разобрался в этих сюжетных линиях, но игроки успешно что-то расследовали. Третий этап каждого расследования - битва с боссом и разрушение одной из стен города, в трёх из которых был когда-то кто-то замурован заживо (кем? зачем? - от меня ускользнуло). И это реально та игра, где можно вместе разрушить четвёртую стену, буквально Так, я побывал в первом этапе одного расследования, где к заклинателям обратилась местная женщина, преследуемая неким духом, пытающимся заставить её убить себя; во втором этапе другого, где заклинатели нашли на стене детский рисунок, изображающий хромого сына прачки, в которого кидают камни другие дети; и в финальном этапе третьего, где боссом был злой дух женщины, убившей семью своего возлюбленного, которого обвинили в этом преступлении и замуровали в стене (насколько я устал от демонизированных женщин? - до чёртиков уже устал).
Во время такой словески-расследования, когда персонажи заявляют свои действия и получают от мастера информацию, пообщаться с ними невозможно. Что до взаимодействий между персонажами, то они осуществлялись в промежутках-интермедиях между этапами расследований, которые назывались "свободным временем". В свободное время у каждого персонажа - как именного, так и скрытого - есть по два так называемых спотлайта. Спотлайт можно потратить на диалог или монолог, на лечение или медитацию (вскоре мы от этого отказались), или передать другому (Ванцзи, в основном, передавал свой спотлайт Усяню, канонично оставаясь самым молчаливым и немногословным персонажем на игре). Диалог предполагал приглашение кого-то в отдельную комнату зума, но для этого до собеседника ещё надо было докричаться, когда в конференции говорят пятнадцать человек одновременно.
Первая серия спотлайтов происходит ещё до начала расследований и до первого удара гонга, когда гости столицы города И вваливаются на площадь и сталкиваются с горожанами, и все отчаянно тупят друг в друга. На главу города [Мянь] обрушились с обвинениями, чего это у него по городу бродят мертвецы, а целительницы (городская травница и я) предложили помощь раненым. Пока я лечила доставшегося мне Сычжуя, я с ним и поговорила. Его особенно интересовала травница, которая показалась Цзинь Лину знакомой (то, что дочери старосты Цзинь Лин тоже казался знакомым, она списывала на то, что кто-то из его клана мог бывать здесь раньше, хотя сама она не помнила, чтобы в городе прежде бывали гости), - но я, конечно, не могла сообщить о ней ничего определённого: вроде и прожили рядом всю жизнь, а вроде и вспомнить нечего, и имени её не знаешь.
- Вашего отца называют господин Хэ. Значит, вы - молодая госпожа Хэ?
- Значит, да... Наверное.
- Наверное?
- Ну, меня уже очень давно так не называли: мы ведь простые люди, не благородные. Папа называет дочерью, а соседи - просто молодой госпожой.
- А подруги? Когда вы играли в детстве, они тоже называли вас молодой госпожой?
- А подруги называли сестрёнкой.
- А что напишут на вашей погребальной табличке?
- Ну уж отец-то знает, как правильно написать...
- А если ваш отец умрёт раньше вас?
- Ну что вы такое говорите!.. Но тогда я уже буду взрослой, и мои муж и дети будут знать, что написать.
- А как они узнают, как вас зовут?
- Во время брачной церемонии...
В общем, я держался как партизан
Во время первого удара гонга дочь старосты вспомнила, что у неё были двое братьев - один родной, один приёмный, - и как братья играли в воде, а она ела арбуз на пристани, не беспокоясь о том, что они могут утонуть. Это её удивило (нет, не арбуз, который появился в Китае в Х веке)): ведь в городе И нет спокойных озёр, а разве что бурная горная речка. Во вторую интермедию её вместе с отцом (под предлогом того, что не подобает разговаривать с девушкой не в присутствии отца) утащили на разговор Цзян Чэн и Цзинь Лин. Заклинатели уже всё поняли: и что город какой-то странный, раз у всех жителей проблемы с памятью, и что глава города подозрительно похож на отца Цзян Чэна, а дочь главы - на мать Цзинь Лина, которые уже умерли. Я старательно не понимала, как такое возможно: мы с Цзинь Лином были ровесниками (...что, кстати, странно, ведь Яньли не в подростковом возрасте умерла), и я была уверена (то есть уже ни в чём не была уверена), что родилась и выросла в этом городе и никогда его не покидала. На перерождение или одержимость духом это не было похоже: когда дух захватывает тело, он не меняет внешность, а Фэнмяня и Яньли опознали прежде всего по внешности. Также заклинатели поняли, что со звуком гонга к жителям города возвращаются воспоминания, тогда как гости начинают чувствовать себя хуже. Они нашли у входа в город записку от погибшего заклинателя и знали, что им нужно успеть до пятого удара гонга, иначе они тоже погибнут.
Больше всего наших собеседников интересовал, конечно, староста города: как-никак покойный глава клана Цзян. Задались вопросом, не найдётся ли какая принадлежавшая ему вещь, и решили проверить Цзыдянь. Джин подтвердила, что Цзыдянь его слушается (у Мянь даже было под рукой колечко). Затем, чтобы точно не осталось никаких сомнений, Фэнмянь вспомнил прозвище своей жены - Пурпурной Паучихи. Ему стало нехорошо, даже появилась кровь на лице и руках. Он утверждал, что в этом нет ничего страшного, "всего лишь чёрная кровь от стресса", - но его дочь раньше никогда такого не видела и порядочно за него испугалась, и позвала удачно проходившую мимо целительницу. Её Фэнмянь также узнал, и вскоре она открылась всем как Вэнь Цин (а я уже не мог сменить аватарку на Яньли). Я же не стал ничего вспоминать прежде времени и опирался только на файлы воспоминаний, - так что Яньли была рада видеть Цзинь Лина, который называл её своей мамой, но пока что его не помнила; имя Цзысюаня и прозвище "Павлин" ей также пока ничего не говорили.
По второму удару гонга Яньли вспомнила, как стояла у постели раненого приёмного (но любимого не меньше, чем родного) брата: он победил древнее чудовище, а другой брат вывел людей из пещеры этого чудовища и спас их всех, - но теперь, наверное, будет война (хотя не вполне понятно, отчего). Поэтому в третью интермедию, когда остальных расхватали, она пригласила поговорить Цзян Чэна и призналась ему, что чем больше на него смотрит, тем больше узнаёт в нём своего брата, - но второго брата не видит здесь. Цзян Чэн ответил, что второй брат умер. "Я даже не знаю, хочу ли я знать, как это произошло... - Наверное, сейчас тебе лучше не расстраиваться". И после этого они говорили о ком угодно, кроме Вэй Усяня: Цзян Чэн говорил, что Цзысюань был неожиданно хорошим мужем, но умер ещё раньше Яньли, - и у неё появился повод спешить к новому перерождению, поскольку связанные судьбой непременно встретятся вновь. Говорил, что Цзинь Лин - вспыльчивый, но достойный юноша. Также Цзян Чэн уверился, что город каким-то образом захватил в ловушку души его близких (Яньли, хоть и чувствовала себя живой, а не "ни живой ни мёртвой", по определению Призрачного Генерала [Манул], - и сама уже понимала, что её жизнь в этом городе - никакая не жизнь, а иллюзия, в которой не было событий и воспоминаний), винил себя в том, что не смог их защитить при погребении, и обещал со всем разобраться, чтобы они смогли обрести упокоение. Яньли просила его беречь себя и вовремя покинуть город, а Цзян Чэн сказал, что она ведёт себя совсем как при жизни. В общем, мы с Кау душевно поиграли и вернулись к остальным.
Фэнмянь всячески драматизировал, предполагая, что город вытягивает из гостей силы, чтобы подпитывать своих жителей. Яньли запросила у мастера диагностику и подтвердила, что силы живых действительно утекают в город (но не в горожан). С третьим ударом гонга Яньли вспомнила сожжение Пристани Лотоса, гибель родителей, захват Усяня в плен, которые она не застала, - и во время очередной интермедии мы образовали the Цзянское Кубло, которое должно образовываться на всякой игре Прямо на главной площади, поскольку остальные уже по комнатам разошлись. Цзинь Лин обнял маму, Фэнмянь обнял всех своих детей. Яньли решила, что всё-таки не зря они здесь застряли, раз смогли снова увидеться. Цзян Чэн ворчал на то, что Цзинь Лин не взял с собой свою собаку-оборотня Фею, которую ему подарил дядя Гуанъяо, из-за того, что спутник Лань Ванцзи боится собак. Яньли заметила, что это благородно со стороны Цзинь Лина (хоть и неосмотрительно), - после чего вспоминали о том, что в детстве у Цзян Чэна были собаки, и что была собака у Цзысюаня, которую не пустили в Облачные глубины. Заговорили и о том, что Старейшина Илина боялся собак, - но никто при Яньли не назвал Старейшину Илина Вэй Усянем! Она с улыбкой заметила, что бояться собак - не преступление, - и на этом лайтспот закончился.
И только с четвёртым ударом гонга Яньли вспомнила о том, что вышла замуж за любимого человека - вопреки всему: детской ссоре, расторжению помолвки, войне, - и как всё было хорошо, и родился маленький Цзинь Лин (и был похож на картошку, как добавил Вэнь Нин, - да, пахнущую молоком картошку)). В финале Фэнмянь и Яньли причинили пользу только тем, что нашли лопаты, чтобы похоронить найденные останки И пришла пора прощаться, пока гонг не пробил в пятый раз. В сумбурной сцене прощания вновь помянули Старейшину Илина, и Цзинь Лин повторял, что худшее того преступление - то, что тот убил его маму, - а Цзян Чэн косился то на Призрачного генерала, то на "господина Мо"... И тогда Яньли начала что-то подозревать, но все уже ушли. То есть за всю игру никто так и не спалил Яньли, что "Мо Сюанъюй" - это Вэй Усянь, - и сам Усянь не спалился, хотя мог бы сделать это наедине (но, может, протупил, что Яньли - это Яньли).
Из последнего, пятого, воспоминания Яньли узнала о том, что её брат вернулся из плена иным - тёмным заклинателем, и был изгнан вместе с пригретыми им остатками клана Вэнь, и убил её мужа... Вернее, она не верила, что Вэй Ин мог хотеть убить Цзысюаня, как не верила и в то, что Цзысюань мог пытаться убить Вэй Ина. Вспомнила и то, как сожгли заживо Вэнь Цин, которая спасала её братьев во время войны и помогала хоронить её родителей, - и то, как погибла сама от рук вышедших из-под контроля мертвецов Вэй Ина, который зачем-то явился мстить на Совет кланов... Но обо всём этом уже не с кем было говорить. После того, как живые гости покинули город И, стены которого были разрушены, - остававшиеся в нём мёртвые просто исчезли. Оказалось, что это были даже не души, а нечто вроде осколков, отражавших воспоминания пришедших, - то есть они даже не существовали как персонажи. Чья злая воля собрала в ловушке городских стен эти осколки? - Неведомо. Почему эти фантомы могли лечить раны, как живые? - Неведомо Неизменно не люблю такие аттракционы со стеклом ради стекла без обоснуя. Я тот игрок, который "В графине вы видите мать - Мама, как ты туда попала"(с).
Скрытые персонажи, теоретически, могут участвовать в расследованиях наравне с именными, - но я всё равно воспринимал себя скорее игротехом, нужным для, так сказать, эмоционального обслуживания игроков и для целительского функционала. Грустно, что на игре не было Цзысюаня, - но он был нужен одной лишь Яньли (а Цзинь Лину хватило и мамы). А о том, что хозяйка винной лавки - это мама Яо, - все узнали только в финале, когда Яо с ней прощался (и делал это также приватно от персонажей, но не от игроков). Немёртвый Синчэнь на игре также был - под образом продавца сладостей, - и, кажется, слегка расстроился, что не смог уйти из города убивать Сюэ Яна (хотя сам канон говорит нам о том, что Синчэнь умер и Сун Лань унёс осколки его души). Но главной проблемой этой истории мне видится то, что она с неизбежностью превращается в the СУД над Сюэ Яном - как и любая игра, на которой присутствует Сюэ Ян и его могут узнать, поскольку потребность игроков постоять в белом за счёт подходящего персонажа слишком неистребима. Сун Лань спалил Сюэ Яна [Смехель] в первом же эпизоде (да, он немой, но технически может писать палочкой на песке), после чего мастеру пришлось выдать Сюэ Яну способность мастера личин, чтобы того не убили в самом начале игры. И в дальнейших эпизодах Сюэ Ян фигурировал как "приехавший в город чиновник", - но даже тогда его до#бывали совершенно метагеймовыми вопросами: а почему вы приехали именно в этот город, а не вы ли привели с собой ходячих мертвецов...
И в финале А-Цин (её игротешила Тари) прямо дала понять, что упокоится, если за неё отомстят, поскольку её тело было брошено где-то за пределами города. То есть Сюэ Ян превращается в финального босса, причём босса заведомо обречённого: против него полдюжины заклинателей, которые уже знают его стихии уязвимости (поскольку с промежуточным боссом ему пришлось драться вместе с остальными - опять же без обоснуя, надо значит надо). В последней "свободной" сцене Сун Лань и А-Цин мастерским произволом обрели дар речи (обоснуй скончался окончательно), и Сун Лань произнёс прочувствованную речь о том, что один раз Сюэ Яна уже отпустили, и вот что из этого вышло (видимо, надо было прикончить ещё в детстве, чтобы точно ничего не случилось), и что если отпустить его ещё раз - Байсюэ повторится (где ж он второй Байсюэ-то найдёт?..). "Не бейте меня пожалуйста я всё расскажу" - это, конечно, не Сюэ Ян, но спишу это на комментарий игрока, а не персонажа. Сюэ Ян отказался драться, бросил цянькунь с осколками души Синчэня и сбежал по крышам, а Сун Лань, Цзян Чэн и другие гордо поклялись его догнать и добить. Другой Сюэ Ян мог бы выйти на канон, подраться и погибнуть (хотя на игре вроде как "смерти нет"), а третьего не дано. На оффлайн-прогонах Сун Лань будет игротехом, чтобы не спалить Сюэ Яна сразу (...и его всё равно спалит вспоминающий себя Синчэнь?), - но важно не это, а то, что Сюэ Яна я сделал бы игротехом тоже. Ибо какой смысл игроку от персонажа, с которым никто не будет взаимодействовать и которого все хотят убить?..

Лулзы, зафиксированные в процессе- Я приглашаю для диалога дядю...
- КОТОРОГО дядю? (с)

О Синчэне: "Когда он стал совершеннолетним, он спустился с горы..."(с)

"Главная площадь должна перемещаться следом за господином Мо!"(с)

Цзинь Лин: Дедушка, скажите дяде жениться и завести наследника, а то я на два клана один племянник!..
Фэнмянь Цзян Чэну: Если ты не женишься, я не расстроюсь, только упокой меня, пожалуйста...

В общей сложности я провёл в зуме почти восемь часов (с двенадцати до часу дня напоминали правила, играли до половины восьмого, и ещё какое-то время обменивались благодарностями, показывали котов и прощались, потому что всем очень хотелось есть), и меня страшно укачало: я буквально встал из-за компа, упал лицом в диван и вырубился, пока Птаха не вернулась с игры. Естественно - выспался и потом не мог заснуть всю ночь до утра, а в воскресенье мне нужно было вставать не раньше полудня. Отдохнул в выходные, да Но ни о чём не жалею и буду рад поигротешить на "живых" прогонах: посмотреть, как будет меняться игра, посмотреть на других игроков.