В пятницу вечером сыграли первый прогон кабинетки Веры про 9 женщин. Пьеса Робера Тома "8 женщин" в представлении не нуждается: из его детективных комедий она стала самой популярной и как-то органично присвоилась в степях российских под названием "8 любящих женщин", хотя в этом клубке персонажных тайн найдётся что угодно, кроме любви. Пересмотреть не менее известную экранизацию от Озона я не успел (Озон выкручивает количество скелетов в шкафах на максимум и местами перебарщивает, но простим ему это), но успел перечитать пьесу под работу. Там героини как раз собирались праздновать Рождество - что тоже (несмотря на труп в этой истории)) добавляет в копилочку новогоднего настроения
До перечитывания, впрочем, я крайне смутно помнил, какая из героинь о чём, и выбирал себе женщину практически методом тыка, потому что все хороши. Точнее, из двух дочерей семейства выбрал младшую: у старшей - все эти сложности с беременностью, - а если пацанов я играл много и уже наигрался, то пятнадцатилетних девочек, кажется, ещё не играл. Правда, на подростковые эмоции меня явно не хватило и девочка получилась слишком спокойной и рассудительной (чисто я в пятнадцать, ага)). Затем Вера дала мне выбор, и я решил, что будет интереснее (и мне, и соигрокам), если Катрин не будет участвовать в дурацком розыгрыше отца, а будет настолько же, как остальные, не в курсе произошедшего. Я ожидал, что из-за этого она примется строить всякие задорные теории заговора, - а вышло скорее наоборот: Катрин старалась отметать неправдоподобные версии и докопаться до реалистичных причин преступления. Потому что эта девочка любит детективы Хотя фоново она, конечно, всё равно надеялась поначалу, что это какой-то розыгрыш, какая-то ошибка, - что, видимо, и было основной причиной её спокойствия. А потом она резко разочаровалась в отце - и стала ещё спокойнее
Я сразу решил, что не буду даже пытаться соответствовать визуальному рефу из фильма, и что всякий винтаж-стайл сойдёт за пятидесятые. Так что после рабочего дня достал из пожизнёвого шкафа своё "йольское" шерстяное платье в шотландку, взял во Вкусвилле сидра и приехал. Пришлось немного подождать, пока мальчики накрасятся Но стартовали вовремя. Вера ещё не закончила наряжать ёлку, так что на игре и по игре мы могли нарядить её до конца. Шикарная же идея для стартапа: приглашаешь игроков на кабинетку, и они наряжают тебе ёлку! И почему я сам не додумался

Немного вводной предысторииИтак, Катрин очень любила книжки про детективов и шпионов. Не сказать чтобы сильно любила маму: Габи была довольно отстранённой по отношению к окружающим и больше думала о себе, тогда как отец, Марсель, казался Катрин более эмоционально открытым. Отношения Катрин с сестрой, которая была на пять лет старше, также были нейтрально-средненькими: и из-за разницы в возрасте, и из-за того, что последние полтора года Сюзон училась в Англии и редко приезжала на каникулы. К тому же Катрин не нравилось, что Сюзон всё ещё считала её маленькой: она уже взрослая, и пора бы это признать!..
После отъезда Сюзон на учёбу отец пригласил пожить в их доме бабушку (свою мать) и тётку (сестру жены). К бабушке Катрин относилась скорее тепло: ей нравилось жизнелюбие бабули, которая отказывалась считать себя старой и рассчитывала снова выйти замуж (в четвёртый раз)). А вот тётка Огюстина с Катрин взаимно бесили друг друга: Огюстину раздражало всё вокруг и все вокруг, она постоянно ко всему придиралась и ко всем цеплялась, и Катрин была (в кои-то веки) солидарна с мамой в том, что её сестра просто завидует её семейному положению. Впрочем, наблюдать за перепалками Габи и Огюстины было даже забавно, - Катрин только надеялась, что они с сестрой не превратятся с возрастом в такое же трагикомическое зрелище. Также в доме была прислуга: экономка Шанель служила здесь столько, сколько Катрин себя помнит, а совсем юная горничная Луиза появилась полгода назад.
Накануне ночью Катрин допоздна читала очередной детективный роман. В какой-то момент заглянула Огюстина и заявила, что свет в комнате Катрин ей мешает (интересно, каким таким образом), - свет Катрин выключила и дальше читала с фонариком. Затем слышала шарканье бабушкиных шагов - туда и потом обратно по коридору. Ещё какое-то время спустя Катрин показалось, что в комнате отца громко говорят, и она пошла подслушивать: в конце концов, когда люди так орут, то пусть не удивляются потом, что их услышали Услышала окончание семейной ссоры Марселя и Габи: Габи утверждала, что её всё достало и она уходит от Марселя к другому (имя её любовника при Катрин не прозвучало). Выбежав из комнаты, Габи не заметила Катрин, спрятавшуюся за портьерой. Катрин было не пять годиков, чтобы оплакивать развод родителей, - она была даже рада, что мама больше не будет обманывать папу, и представляла, как останется с отцом и они будут жить втроём с ним и бабулей.
А после, не успев толком вернуться в комнату из-за портьеры, Катрин услышала голос Сюзон, которая вообще-то должна была приехать наутро, но тайком приехала на день раньше, - и решила подслушать и её тоже. Сюзон рассказала отцу, что беременна от его компаньона по бизнесу, Жака Форну (и когда только успела, будучи в Англии?!..), и не знает, что делать. Марсель сказал ей, что он на её стороне, и посоветовал вернуться на станцию и утром приехать как ни в чём не бывало. Потом Сюзон ушла, а Катрин, немного выждав, зашла к отцу, сказав, что ей не спится. Она ожидала, что он будет расстроен, - но он был, скорее, взвинчен. Говорил, что завтра многое всплывёт наружу, многое изменится, и начнётся совсем новая жизнь. Говорил, что тоже не может заснуть, - поэтому вызвал Луизу и попросил сделать ему травяной отвар, поскольку чувствует себя не очень хорошо. Горничная пошла готовить отвар, а Катрин ушла спать, сказав, что и отцу, и ей стоит выспаться. Ночью была снежная буря, и, несмотря на все новости, Катрин под неё прекрасно спалось...

Краткий вместо-персонажный отчётНаутро, когда Габи поехала на машине встречать Сюзон с вокзала, заглянула соседка Шарлотта [Лукреция] - спросить, не хочет ли кто-нибудь составить ей компанию в походе по магазинам с предновогодними распродажами. Бабушка [Дуглас] сразу согласилась, Катрин тоже была бы не против, - но сперва нужно было дождаться Сюзон и отпраздновать воссоединение семьи. По этому случаю прислуга накрывала на стол пироги, лимонад и сидр, и Катрин радушно пригласила Шарлотту задержаться и разделить эту праздничную трапезу. Габи [Леся] и Сюзон [Денис] вскоре приехали, Катрин обняла сестру, и начались обычные семейные разговоры. Правда, о том, как Сюзон выросла и похорошела, говорила в основном Шарлотта. Катрин немного стеснялась расспрашивать сестру, боясь выдать свою осведомлённость.
В конце концов встал вопрос, не разбудить ли хозяина дома. Луиза [Джулс] сказала, что хозяин велел не будить, и прошло ещё какое-то время. С одной стороны, Катрин помнила, что папа лёг поздно, - а с другой стороны беспокоилась, вдруг он плохо себя чувствует. Поэтому она стала просить его разбудить - иначе он пропустит весь праздник. Луиза стала стучать и звать, но из-за запертой двери никто не откликался. Ситуация стала совсем уж тревожной, и ей велели открыть дверь ключом. Луиза вернулась, бормоча о том, что с хозяином что-то случилось, но никак не могла выговорить, что именно: "Идите сами посмотрите". Все пошли, посмотрели и увидели Марселя, сидящего за столом и уронившего голову на стол. Вот только он не спал: рядом с ним лежал револьвер, на виске было кровавое пятно. Катрин попросила проверить пульс, - Шанель [Тикки] сообщила, что пульса нет, и вообще тело твёрдое и холодное. Игротехнически именно Катрин должна была запереть дверь до прихода полиции, чтобы улики не затоптали, - но эта идея как-то синхронно пришла в голову всем, а ключ был у прислуги. Шанель заперла дверь, а Габи спрятала ключ в самом надёжном месте: у себя в декольте.
Хотели вызвать полицию, - но телефонный провод оказался перерезан. Выяснилось, что последней по телефону звонила Шанель, ещё утром: заказывала доставку продуктов из лавки. Тогда Катрин сказала, что можно позвонить от соседей. Шарлотта поспешила к своей машине, Шанель согласилась ехать с ней, как первая осмотревшая тело. Но машина не завелась, - правда, Шарлотта не заглядывала под капот и не проверяла, перерезаны ли провода и там также. Ко всему прочему, ворота заклинило, и выйти со двора было невозможно. А это были добротные кованые ворота, вмонтированные в старинный кирпичный забор, - их не выбьешь и не выломаешь маминым Мерседесом. Стремянки не было: садовник всегда приходил со своей складной лестницей. Шарлотта и Луиза решили попытаться перелезть через ворота. Катрин даже не пыталась: ворота высокие, скользкие, а у неё всегда была тройка по физкультуре. Вернулись обе ни с чем, а Луиза - ещё и хромая: подвернула ногу. Катрин её всё уговаривала приложить лёд и сидеть на месте ровно, а то на неё больно смотреть, - но Габи постоянно гоняла Луизу принести то, принести сё.
Прежде всего Катрин смущало, почему не было слышно выстрела. Она скорее подумала бы про сердечный приступ: мужчины такие мужчины, до последнего скрывают свои проблемы со здоровьем, - если бы не кровь на виске. Но кровь могла быть и от удара: всё-таки в книжках, когда человеку вышибают мозги, на стене или другой ближайшей поверхности остаётся много крови, а в отцовской комнате ничего такого не было. Впрочем, Катрин быстро заверили, что ночная буря была такой сильной, что выстрел можно было и не услышать. Многие говорили о самоубийстве как об очевидном факте, но Катрин не верила в эту версию ни на минуту. Чтобы убить себя, человек должен быть в отчаянии, а это не про папу! Она сказала, что когда говорила с папой ночью, он был в возбуждённом, нетерпеливом настроении, ждал следующего дня. Скрывать это всё равно было бы глупо: Луиза её видела. Правда, сама Луиза утверждала, что когда она принесла хозяину травяной настой, тот был чем-то расстроен. Может, при Катрин он просто бодрился?..
Карин старалась мыслить как детектив. Во-первых, если убийца подобрался так близко, - значит, отец этого человека знал и не удивился его присутствию в доме посреди ночи. Если бы это был грабитель (а из комнаты на первый взгляд ничего не пропало, не было следов разгрома), отец наверняка сам пристрелил бы его или поднял шум! Во-вторых, у убийцы должен быть мотив. А у кого он мог быть? Разве что у его бизнес-партнёра, как бишь его зовут, Жан или Жак. Рассуждая так вслух, Катрин посматривала на Сюзон: как сестра отреагирует на упоминания своего любовника? Что если они решили, что Марсель будет против их счастья, или же сговорились поскорее получить его наследство?.. Но Сюзон оставалась непроницаемой. Правда, вот ещё что странно: ночью не лаяла сторожевая собака. А на месье Ферну, как напомнила Луиза, она всегда лаяла, не считая его своим. Впрочем, если во время бури не было слышно выстрела, то и собаки наверняка не было слышно. Катрин даже сходила проверить собаку: не оказалось ли в ней бабушкино снотворное? Но нет: собака чувствовала себя хорошо и бодрствовала в своей будке.
Версии про самоубийство тоже пытались найти мотив. Деньги? - Но Марсель не был нищим! Если у него были какие-то проблемы с бизнесом - он мог бы что-то продать, заложить (...впрочем, откуда нам было знать, что дом не заложен?)), рассчитать прислугу, в конце концов, и попросить о помощи родных и друзей. Личные отношения? - Но в мире существует такая штука, как развод! А ещё самоубийца оставил бы записку, и самоубийце незачем перерезать телефонный провод, - тем паче что тот был перерезан очевидно уже после того, как прозвучал выстрел. Если телефон пал жертвой чьей-то независимой шутки, - то этот кто-то не признавался. Катрин так точно уже было не три годика, чтобы так шутить, да и подозревать ей было некого.
Верить в то, что убийцей может оказаться кто-то из присутствующих в этой гостиной, как-то не хотелось, но приходилось. И Катрин подозревала двоих. Во-первых, Луиза как-то очень уж рьяно старалась быть полезной и жертвенной, даже если толку с этого было ноль, а то и минус: даже рвалась снова лезть через забор на одной ноге. И она могла что-то подмешать в травяной настой, чтобы Марсель уснул крепким сном, - а пристрелить спящего сумеет даже та, что никогда в жизни прежде не стреляла. Да и мотив у прислуги может быть: Марсель ей не родной, и можно мстить за какое-нибудь унижение от хозяина. Во-вторых, бабуля больно активно саботировала расследование, предлагая к обсуждению какие-то совершенно абсурдные версии. Так, она утверждала, что убийца мог прилететь на вертолёте и спуститься по верёвке (ну и что, что погода совершенно нелётная). Говорила про советских шпионов и спрашивала Сюзон, не стала ли она английской шпионкой. Катрин говорила, что если бабуля начнёт писать детские (а, пожалуй, даже недетские) сказки-фантасмагории, семья поправит своё финансовое положение. Правда, бабушка сразу продемонстрировала, что всегда носит в своей сумочке револьвер в целях самозащиты, - но она могла это сделать, отводя подозрения. (Забегая вперёд скажу, что Катрин, внезапно, многое угадала: Марсель действительно был отравлен, только не Луизой, а бабулей. А у Луизы действительно был мотив, но она убийства не совершала.))
Вечер продолжался. Вся надежда была на то, что как только дороги расчистят от снега - приедет доставка продуктов, и можно будет покричать водителю через забор, чтобы он вызвал полицию, которая вскроет ворота. Огюстина [Дракон] ворчала, как Габи может есть, когда убили её мужа. Катрин ворчала в ответ, что всякий человек имеет право заедать, запивать и забалтывать стресс, как захочется. Ей самой кусок не очень лез в горло, но помогал мыслить сидр. Кто-то предлагал танцевать вокруг ёлки, Шанель повторяла, что это богохульство, и Катрин была с ней согласна: как-то не до танцев было. В какой-то момент дверь открылась, и вошла смутно знакомая Катрин женщина... Это была Пьеретта [Вера], сестра Марселя. Она заявила, что получила утром странный звонок: кто-то предупредил её, что с Марселем что-то случилось. И что она доехала от станции на попутке, а ворота вполне открылись снаружи, - вот только изнутри они по-прежнему не открывались. Произошёл мем "Это не нас с тобой, а тебя с нами заперли". Катрин очень досадовала, что Пьеретта не догадалась вызвать полицию, прежде чем приехать. И она, как и Шарлотта, была менее всех подозрительна: с чего бы преступнице возвращаться на место преступления?.. Вот только непонятно было, кто её предупредил - и почему только её.
Сообща дообсуждались до того, что если убийца перерезал провода несмотря на то, что рано или поздно полиция всё равно прибудет, - значит, ему зачем-то нужно было тянуть время: например, чтобы успеть скрыться подальше отсюда или дождаться помощи. Существовал риск, что убийца, пробравшийся в дом ночью, был всё ещё здесь, и Катрин предложила не ходить по одной. Кто-то решили сходить поискать на чердаке, но нашли только крыс (вряд ли убийцей были три крысы в пальто). Катрин предлагала впустить в дом собаку, чтобы она учуяла следы, и была готова самолично вытереть ей грязные лапы, - но в доме уже были чужие для собаки люди, так что это было небезопасно. Огюстина пыталась подбить Габи дёрнуть-таки ворота машиной, намекая, что-де та не хочет способствовать вызову полиции.
Также в результате сопоставлений оказалось, что накануне с Марселем говорили примерно все. Бабуля сказала, что Марсель просил у неё денег, но у неё денег нет. Огюстина отказывалась говорить, о чём они с Марселем разговаривали. Габи сказала, что они с мужем обсуждали семейные дела, но также не вдавалась в подробности, - и Катрин пару раз напомнила, что только мама не сообщила о разговоре подробностей. Шанель ночью находилась в своём домике, и хотя Луиза сообщила, что свет у неё не гас до двух часов ночи, - экономка имела право заниматься своими делами в свободное время. Самой Катрин нечего было скрывать: она рассказала в примерной последовательности событий, как читала ночью, как к ней заглядывала Огюстина (видимо, перед своим разговором с Марселем), как слышала шаги бабушки (также, очевидно, направлявшейся к Марселю), как "выходила в туалет" и буквально разминулась в коридоре с мамой (после её разговора с Марселем), и, наконец, как сама зашла к папе "обсудить книжку". О подслушанном она не говорила, как и не выдавала Сюзон, ожидая, когда они признаются сами.
Переломный момент наступил, когда Габи, услышав, что Луиза - дочь Пьеретты (которая изначально сама об этом не знала, что часто с Луизой говорила и перевязала наконец её многострадальную ногу), проехалась по ним каким-то комментарием, - Катрин даже не слышала, каким. Луиза была возмущена, что её семью оскорбили, потребовала извинений и, сорвав с себя чепчик горничной, уволилась. Это породило цепную реакцию: внезапно вперёд выступила Шарлотта и заявила, что Марсель собирался уйти к ней от Габи, - и заодно оказалась любимой писательницей Луизы, видимо сочинявшей что-то на стыке любовного романа и детектива. Можно было с немалой уверенностью вычёркивать Шарлотту из подозреваемых, тем паче что уметь писать про преступления - не равно уметь их совершать (писатели, как-никак, подыгрывают своим героям). Габи ответствовала, что это ОНА собиралась уйти от Марселя к Жаку Форну, о чём и объявила дорогому супругу накануне. Так Катрин поняла две вещи: что мама с папой уходили друг от друга наперегонки, и мама успела первой; и что маме с сестрой придётся делить любовника. Но Сюзон по-прежнему мастерски держала лицо.
Катрин даже объяснила, почему не была удивлена: сказала, что слышала, как мама с папой разговаривали на повышенных тонах. Но тут следующее заявление сделала Луиза: сказала, что Марсель склонял её к сексу, пользуясь своим хозяйским положением. Конечно, ей следовало уволиться и заявить о нём раньше, - но ей с детства твердили, что она создана, чтобы служить, а сказать вслух о травматичном опыте всегда нелегко. Катрин тоже было сложно поверить в то, что папа был способен на такое, - но о таком не врут. Она сказала Луизе, что если та убила Марселя, - то она надеется, что её оправдают. Однако Луиза утверждала, что она Марселя не убивала. После этого Катрин несколько охладела к расследованию. Она слышала, как Шарлотта предлагает Луизе место своей секретарши, как Луиза обещает её быстро печатать и подавать новые идеи, а Сюзон предлагает Шарлотте писать пьесы для театра, - и радовалась за них. Говорила, что разочаровалась в отце, которого считала лучшим человеком, - а Луиза ещё и утешала её, говоря, что Марселя можно не оправдать, но понять. После этого Катрин всё-таки вновь усомнилась в её искренности: невозможно быть настолько святой, только если это не Стокгольмский синдром по отношению к насильнику. И по-прежнему не верила в самоубийство отца, в том числе по причине "совесть замучила": не бывает у людей, такое себе позволяющих, совести. И ведь Луиза, как дочь Пьеретты, - приходится Катрин двоюродной сестрой... Решили оставаться на связи.
А Габи стало скучно сидеть без дела, и она всё-таки согласилась привязать трос к воротам и попытаться открыть их машиной. И Леся выкинула КРИТПРОВАЛ Я уже говорил, что я обожаю дайсы?.. Я обожаю дайсы! Минус бампер у Мерседеса. Катрин утешала маму, что будущий муж подарит ей на свадьбу не то что бампер, а новую машину. Тем временем часики тикали (а я как-то забыл, что игра короткая), и Вера напомнила мне внести секреты Сюзон. С одной стороны, сидеть на информации я не люблю, и помнил об этом её куске тоже; с другой - у Катрин не было резона подставлять сестру и заявлять о её беременности публично, ведь это никак не поможет расследованию. Так что вносить я начал по частям. Сперва Катрин как бы невзначай спросила Сюзон, не слышала ли она прошлой ночью ничего подозрительного. Ведь все уже признались в гораздо более весомых вещах, - почему бы не признаться, что просто приезжала поговорить с отцом? Однако Сюзон утверждала, что её голос Катрин послышался. Я уже готовился следующим шагом вызвать Сюзон на разговор и спросить, что она планирует делать с беременностью, - когда Габи и Сюзон пропали разговаривать вдвоём. Подслушать никому не удалось (хотя Катрин посоветовала бабуле приложить к двери пустой стакан), - но по всему выходило, что сюжетная линия всё-таки сыграла, ура. А после игры выяснилось, что Габи и Сюзон договорились вдвоём тянуть деньги из Жака.
Огюстина предлагала перекинуть через забор бутылку с запиской, - но бутылка утонула бы в снегу. Катрин казалось лучшей идеей перекинуть записку на верёвке, чтобы болталась с той стороны забора, - но ей было влом самой этим заниматься. Доставка всё равно рано или поздно приедет, потом полиция будет всех допрашивать... А пока хотелось тишины. Случались ещё какие-то мелочи: то дверь в кабинет Марселя обнаруживали приоткрытой, то на Габи падал плюшевый белый кит, который не рыба, а белуха (и Катрин задалась лингвистическим вопросом, почему белуга молчит, а белуха ревёт, а в пословице всё наоборот... рыба ещё эта!)). То кто-то припомнил Габи её былого любовника, художника Эмиля из Марселя, - ныне, кажется, покойного, - и заметил, что Сюзон очень на него похожа (да ещё и художница). Катрин было пофиг, если Сюзон - дочь Эмиля: всё равно Сюзон - её сестра. Но она не могла не пошутить про "Если Эмиль из Марселя, то почему Марсель не из Эмиля"... Бабуля сочла шутку пошлой, - а ведь Катрин всего лишь имела в виду, что такого города, Эмиля, нет!..
А после игры мы узнали, что Марселя застрелила Пьеретта: у неё накипело, что братец всю жизнь отнимал у неё всё, включая женщину в лице Шарлотты (которая теперь положила глаз на её дочь, - что, надо сказать, обидное!)). То-то бабуля должна была удивиться, когда она подсыпала сыну яд - а наутро нашла его с дыркой в башке

...Так и доиграли. Как мог заметить внимательный читатель, на игре с полностью женским кастом персонажей у нас было трое кросспольных игроков из девяти - ровно треть! И отлично же поиграли - не скатываясь из комедии в стёб и карикатуру, очень естественно и органично. Вот что значит наличие у игроков-мужчин адекватности и желания. Редкое и ценное зрелище.
Второй прогон - в эту пятницу, но я на него сорвусь, только если кто-нибудь отвалится и замены не найдётся, и надо будет экстренно спасать положение: мозга мало, денег и того меньше, в субботу ещё игра, в воскресенье бал... А вот третий прогон, уже в январе, я очень жду, потому что давненько я не играл бабушек Можно будет легитимно сидеть в кресле и нести пургу! И скучно не будет, поскольку сюжетные линии каждый раз меняются. Интересно, успею ли обнести на прикид матушкины антресоли И, кстати, на третьем прогоне ещё есть пара свободных мест!