Я понял, что мне сериал "Территория" напоминает. Город одиноких людей Сыктывкар
(с) eto_krivo
Не знаю, чем он меня так зацепил. Может, после МГ:И мне захотелось нуара, - потому как Бабблы, конечно, вдохновлялись этим жанром, но чем дальше, тем больше, по крайней мере в фильмах, уходят в более понятную публике глянцевую супергероику. А тут - нуар как по учебнику, даром что цветной: с дымом и пылью, туманом в сумерках и косыми лучами солнца. Но, может, я просто соскучился по простому человеческому огненному бромансу, чтоб вдвоём против всего мира Не исключаю, что кому-то, кто видел много нуарных сериалов, это будет "сто раз уже видели, ничего нового", - но я-то был знаком с жанром исключительно по фильмам и комиксам. Кстати, если этот кто-то - вы, - годные сериалы (не скандинавские, не с мистикой) мне можно рекомендовать Сам я в процессе раскопок уже выяснил о существовании французского сериала(!) "Багровые реки", также из восьми серий.
Что до последних (их таки оказалось две) серий сериала, то сейчас будут спойлеры. Критичные!Напряжение красиво, постепенно нарастает, клубочек разматывается, все хвосты подбираются, - и ждёшь, что вот сейчас все персонажи столкнутся лбами в одной точке, и рванёт, как добежавший по бикфордову шнуру огонёк. В предпоследней серии случается поле ОБВМа, сиречь разговор героев посреди чиста поля. Андрей высказывает Савченко, что тот, дескать, приехал, перевернул всю его жизнь, всех разоблачил, раскрыл ему глаза (мальчик, по классике, - детдомовец, начальник полиции стал его отцовской фигурой, предложив "бороться с несправедливостью"; и вот оказывается, что у батяни-шефа - наркотраффик, а лучший друг - его шестёрка), - и снова уедет, а ему эту жизнь ещё дальше жить. Ну так уезжай вместе с ним
Я гадал, на какую степень драматичности финала осмелятся создатели сериала: всё-таки нуар - это не про то, как герой всех победил и красиво ушёл в закат. Нуар без пессимизма и цинизма будет уже не нуар. В нём либо чугунная ж@па реальности побеждает героя (физически - когда он погибает, или морально - когда он переходит на тёмную сторону), либо герой побеждает - но заплатив непомерно высокую цену (и победа чаще моральная, например - отдать жизнь за то, чтобы напомнить людям о чём-то хорошем). Гадал, но не угадал. Да, в финале из уст героя звучит фраза: "Неужели всё это было зря?". Некого судить, остались одни трупы: волки от испуга скушали друг друга. Все прыгавшие допрыгались: кто скидывал грязную работу на маньяка - сам же стал его жертвой, кто пользовался услугами наёмного убийцы - от его же рук и погиб. "Злодеев" покарал не закон, а их собственные беспринципность, жадность и глупость, - а главный бандит, оказавшийся самым жестоким и хитрым, всё равно ушёл. Но - всё было не зря: ведь именно герой подтолкнул всё это болото к взрыву, без него ничего бы не рвануло. А стоил ли этот взрыв тех невинных жертв, которых попутно скушали загнанные волки, - это вагонетка, не имеющая решения. Если бы волки остались в живых, однажды они всё равно бы добрались до тех, кто рядом... или нет.
Как вы могли догадаться, убивать героя сценаристы не стали, - но это и хорошо. Хотя он был к этому близок (на кой полез в болото за маньяком, очевидно не собирающимся сдаваться, рискуя утопнуть вместе с ним?..). Картинка, когда два наших героя - Савченко и Андрей - лежат рядышком на берегу, оба раненые, и камера над ними поднимается высоко-высоко в небо, показывая, что они будто одни во всём мире, - это был бы такой типичный открытый финал для романтического артхауса Про то, что мы не узнаем, погибли ли персонажи вместе или выжили вместе, - но это уже не важно, поскольку важнее то, что они вместе. Но нет, романтического финала не случилось, зато Андрей смог навестить бешеного своего в больничке - с коньяком и куревом, конечно же, чтобы вместе безобразия нарушать и их обоих оттуда выгнали поскорее.
Жальче всех в этой истории, конечно, пацана-главаря малолетней банды. Персонаж отлично написан и отлично сыгран: он так по-детски поверил взрослому дяде, сулившему ему "захват города", и так по-детски разочаровался в нём, ведь никто не может поступать "не по понятиям", - и при этом он так по-взрослому показал себя хорошим вожаком, не жестоким к своим людям и ценящим их жизни. И сочетается это верибельно: во всякие древние времена полководцы были не сильно старше - и точно так же были максималистами, безжалостными к "врагам" и относящимися к солдатам как к семье. Но этих полководцев мы называем героями, а заигравшихся в гангстеров детей - отморозками, - вот и вся разница. Нет, "что-то хорошее" из него уже вряд ли вышло бы, - просто обидно вот так нелепо погибнуть от пули в лоб от родного (то есть, кажется, приёмного, но не суть) деда.
В общем, мне нравится в этом сериале актёрская игра. Нравится красиво закольцованный сюжет: всё начинается с появления маньяка > быстро становится ясно, что главные преступники находятся у власти, а маньяк работает лишь исполнителем, - но, не размотав цепочку и не докопавшись до исполнителя, преступникам обвинения не предъявишь > маньяка находят только в последней серии. Я, правда, догадывался, кто маньяк *спойлер*(ну просто не было в кадре другого кандидата, кроме чудаковатого деда с топором)), но это интриги не портит. Отличный баланс, когда сериал живописует подчёркнуто жестокую реальность - но не скатывается в кровавый трэш-триллер. А штампы... ну да, штампы. Но когда сценаристы пользуются штампами явно сознательно, с пониманием, зачем и как, - тогда штампы даже приятны, как с детства знакомая сказка.
И мне нравится главгерой - по-прежнему остаётся загадкой, как его такого пропустили на Первый канал: на авторитеты плюёт, полномочия превышает, кокаин дегустирует (впрочем, не он один, - все опера его пробуют, будто сахарную пудру)). Хотя пропустили ли - тоже вопрос: есть вероятность, что на телеэкран сериал так и не вышел, а появился сразу в сети. Савченко также отлично балансирует, оставаясь "серым" нуарным персонажем (курит, пьёт, морды бьёт), но при этом не скатываясь в м#$@ка (даже когда кажется, что он ведёт себя с женщинами как м$#@к, - вскоре оказывается, что на самом деле он даёт им полезные советы: что с некоторым скрипом, но приятная редкость для персонажей-детективов)). Кошак, который от любопытства сдохнет, и при этом ведёт себя так, словно у него девять жизней (дважды вниз головой висел, а суммарно Андрей его спасал как минимум четырежды)). Ну и за игрой Кирилла Пирогова наблюдать всегда было в удовольствие - как-никак фоменковский актёр, я его ещё по сцене помню (а нынче он и режиссёр, и педагог, - вот и хорошо, что фоменковские традиции передаются).
(А ещё в сериале отвечает за милоту трёхмесячная щена алабая. Знаю-знаю, тоже штампованный приём, когда хороший персонаж, подержавший на ручках щенка или ребёнка, становится в два раза более хорошим. Но милота же!))
В общем, дальше можно представлять, как Савченко и Андрей вместе (уйдут в закат) будут работать, а то "территория у нас большая", разгребать дерьма на всю жизнь хватит. (Кстати, имя Савченко - Артём - в сериале звучит дважды: когда он представляется хозяину "исторического клуба", который на самом деле, разумеется, бандитский наркопритон, - и когда его шеф из ФСБ находит их с Андреем ранеными. А о том, что у него прозвище Савва, звучит только один раз, хотя в анонсе его только так и зовут. "Прозвище амбициозное", как сказал бы носфер Лазарь: Савва - с арамейского означает "старец, мудрец"; украинская фамилия Савченко от этого имени и происходит.)
И для Цирка Уродов будет мне вдохновение. А то вампиры как раз имеют дело со всеми этими Банальными человеческими вещами - коррупцией, подпольным бизнесом, устранением конкурентов...

...И чтоб два раза не вставать, сложу в один пост. Дошутился про фички про ментов У меня есть оправдание, что я больной человек с тепляком, и мой воспалённый мозг породил это сам. И вообще - мне подкинули, я буду всё отрицать!
Оба-два POV, ворнинги: персонажи употребляют наркотические вещества и нецензурные выражения, автор лучше бы пил и курил(с) употребляет некоторые хэдканоны и вообще ООС, AU, гроб, кладбище. Не столько PWP, сколько ОБВМ, штампованному канону - штампованный фичок, Минздрав предупредил.

Савченко/Андрей, R-NC, 1353 слова- Ладно, дайте и мне попробовать.
- А ты, что ли, никогда... - Савченко обернулся к нему, подсевшему ближе к огню, и был застигнут врасплох: Андрей потянулся не к пакетику в его руке, а губами к губам.
Он усмехнулся - оригинальный способ "пробовать" кокс, ничего не скажешь, - но не отстранился, ответил на поцелуй. Андрей целовал крепко, хотя без языка даже, - и когда Савченко оторвался от его губ наконец, тот подался за добавкой.
- Ну, заканчивай эти телячьи нежности. Что-то тебя быстро залепило.
Андрей отвернулся, насупился. На проверку, насколько испорченным может быть столичный гость, это было как-то не похоже, - хотя результат Андрей уже получил, хотел он того или нет. Да, ровно настолько.
- Всё равно потом скажете, что не было ничего, - пробормотал Андрей себе под нос, с какой-то непонятной обидой.
Смотрел он по-прежнему в сторону, ссутулив напряжённые плечи. Савченко вздохнул про себя. Связался с дичком, реакции непредсказуемые, - сбежит или вцепится?.. Оставалось брать дело в свои руки. Потребовал:
- Посмотри на меня.
Андрей дёрнул плечом, но не подчинился. Тогда Савченко сам взял его за подбородок, развернул лицом к себе. Посмотрел в глаза, поглотившие свет костра и казавшиеся совсем тёмными: не поймёшь, где кончается зрачок и начинается радужка. Произнёс очень чётко:
- А ничего и не было.
И поцеловал уже по-своему. Андрей не сопротивлялся, но то, что он "никогда", было заметно. Поцелуй-как-прелюдия сразу расставлял все точки, давал понять, кто изучает, а кто - раскрывается, - и правила игры Андрей принял. Савченко сам решил, когда - хватит, придержал его за плечи, начал расстёгивать на нём рубашку.
- Я думал, вам девушки нравятся, - жалобно сообщил Андрей.
- Нравятся, - согласился Савченко и полюбопытствовал: - А тебе нет?
- Я думал, что да. Теперь уже ни в чём не уверен.
Думал он, думал... Думать тут меньше бы надо!.. Теперь ясно, почему его девушка бросила: так бывает, когда мальчик с девочкой дружить хочет, от хулиганов защищать, влюбляется даже, о свадьбе мечтает, а как доходит до дела - так и не встаёт... Что-то такое Савченко читал когда-то в книжках по психологии, но удержал комментарии при себе - не из тактичности, конечно, а просто было не до того. Андрей под его ладонями был горячий как печка - адреналин после погони ещё не выветрился, перетекал в непонятное самому Андрею возбуждение, с которым тот не знал, что делать. Зато Савченко знал.
- Вы с Ириной целовались хотя бы? Целуешься-то ты хорошо.
Заговорить зубы, добавить щепотку лести, - если Андрей и покраснел, то в полумраке этого не было видно. В полумраке при пляшущем пламени всё делалось чёрно-оранжевым и трепещущим, как крылья бабочки-адмирала, и немного ненастоящим. Не то смазанный рисунок углём, не то пятна угля на разбитых костяшках, проехавшихся по рисунку.
Когда Савченко приступил к расстёгиванию его ремня, Андрей издал низкое предупреждающее "Э-эй", от которого почему-то мурашки пробежали по позвонкам.
- Не бойся, не съем, - пообещал Савченко. - Лучше повторяй за мной.
Андрей прилежно замер и даже, кажется, дышать перестал. Не знал, куда деть руки и вообще ничего, видимо, не знал, - а только шипел не в такт, уставившись на ладонь Савченко, уверенно манипулирующую его членом, как на нечто совершенно невероятное.
С мужчинами даже проще, чем с женщинами: у всех одинаковые кнопки, если однажды научился играть на одном - считай, научился играть на каждом. Сперва понимаешь, что можешь легко притвориться, потом как-то втягиваешься, а потом сам не замечаешь, как секс становится не более чем средством, - куришь уже не после, а в процессе, "Было классно, ты заходи, если что, но меня, скорее всего, не будет дома", бог не выдаст, Минюст не съест. Никаких мук совести, никаких принципов. А то, что происходило сейчас, - нелепое, почти невинное, - неожиданно было похоже на что-то такое, что он, Савченко, пропустил, упустил в какой-то уже почти сказочной юности. Что-то, с чего надо было начинать, когда тебе семнадцать, ты не принят в комсомол "за пьянство", и ничего этого ещё не было, - как и не было в жизни никаких Андреев, так головокружительно ему доверяющих.
Тот Андрей, который сгребает его за рубашку и шумно глотает воздух, был сейчас, здесь. Даже слишком, избыточно настоящий, - обжигающий дыханием не хуже костра, к которому они оба близко; силищи в его руках больше, чем во всём Савченко, только выучки не хватает; и желания - на двоих и ещё останется. Савченко не мог припомнить, чтобы кто-то ещё его так хотел: так смотрел (неужели этот голодный взгляд всё это время под очками прятал?..), так часто дышал - давясь каждым вдохом, - и мышцы на животе так ходили волнами, что растягивать удовольствие было бы жестоко. Андрей был тихим - не стонал, лишь о чём-то просил сдавленным шёпотом, - и влажные звуки казались такими естественными среди звуков неспящего леса, с его щёлканьем и вознёй.
Кончив, Андрей сразу же отстранился, отшатнулся почти, оттолкнув заодно и Савченко, растерянно хлопая глазами.
- Всё, команда "отбой", - распорядился Савченко почему-то хриплым голосом. Прикурил вторую сигарету от первой, прогоревшей до фильтра. - Любопытной Варваре утро вечера мудренее.
- В пословице вроде не так было, - серьёзно возразил Андрей. Весь эйфорически расслабленный, от потерявшейся осанки до губ; вот же везёт парню: никаких веществ не надо, чистая биохимия, девственная похоть, - самое честное проявление любви.
- Спать, говорю, ложись.
Савченко редко удаётся забыться: бодрствовать и спать - две разных категории напряжения. Открываешь глаза - вокруг будущие мертвецы, закрываешь - во снах мертвецы уже случившиеся, и никуда от этого не деться; но с Андреем, державшим его, как утопающего, за шиворот, - поймать состояние "между" как будто бы получилось.

Едва прикрыв за собой дверь гостиничного номера, с этой вечной табличкой "Не беспокоить" и двуспальным этим траходромом, - он поймал Савченко за плечо, развернул к себе лицом.
- Стой. Скажи, это что было? Той ночью. Милостыня? Типа, ты меня пожалел?
Савченко вместо ответа потянул его на себя, поцеловал - всё равно что пощёчину отвесил: хлёстко, горячо и сразу с языком, чтобы заткнуть. Адрей послушно открыл рот, но затем отскочил в сторону, развернулся на пятках, лишь бы не видеть его довольную ухмылку.
Он не понимал, что он в Савченко вообще нашёл. Но в сером месиве города глаз толком ни за кого не цеплялся - только если зажигалку у кого стрельнуть, вот и вся польза, - а потом появляется этот, с его сигаретой в уголке губ, будто приклеенной, и две его интонации на все случаи жизни, обе саркастические. Савченко, казалось, делал всё от него зависящее, чтобы на него не западали: брился в пять дней раз, причёсывался пятернёй, - но Андрею это нравилось пиздец, аж сводило скулы. Даром что не сегодня-завтра Савченко словит шальную пулю или заточку под ребро, - в Адреевой картине мира это даже плюс: никаких обязательств, всё как он любит, всё как он всегда и хотел.
А Савченко фиолетово, что там Андрею нравится, - он исчезает когда вздумается, суёт ему кофе вместо приветствия, и в целом та ещё заноза в заднице. Андрей уже был почти согласен, что в его.
- Я просто заебался смотреть, как ты бежишь, - бросил Савченко очень тихо. Выдохнул дым в потолок прихожей.
- Куда я бегу?
- Ты мне скажи.
Андрей не знал, что ответить. Он был сосредоточен на том, чтобы удержать себя в этой реальности, почти так же маниакально, как Савченко пытался из неё сбежать. Андрей видел, что там, по её обратную сторону, когда ты - никому не нужный детдомовский щенок, один из тысячи точно таких же стриженных прыщавых щенков, - и ему не понравилось. Но это - те уроки, которые каждый должен усвоить сам, без помощников. Да и какой из него, к херам, помощник? Правильно - никакой. Водитель, разве что. И подопытный образец.
- Лучше скажи ты, раз умный такой, - что мне делать, когда ты уедешь? У тебя в каждом городе по одному, а я во всём городе один, и меня прикончат, если узнают.
- Не бойся. Поедешь со мной. И сестру с собой возьмёшь.
Савченко как будто сам удивился, когда это произнёс, - а впрочем, наверное, показалось; но, по крайней мере, посмотрел на него как-то по-новому.
Следующий поцелуй Андрей украл сам - горько-сладкий от табака, настойчивый, неловкий. От этих поцелуев ещё долго потом покалывало губы, и их не хотелось сразу же стереть ребром ладони, как бывало с... другими.
Потому что Савченко его не удерживал. Потому что Савченко было действительно не наплевать.

Савченко знал наперёд его главный страх, - видел его так чётко, как сам Андрей, должно быть, его не видел. И относился к этому философски. Просто Андрей - привязчивый дурак, и это его крест. Савченко, в смысле, крест.
Он перехватил инициативу - а дичок-то осмелел, распоясался, можно сказать, - и толкнул Андрея спиной на широкую, ни разу ещё не примятую гостиничную постель.
- Слезь с меня, блять, сейчас же!..
Андрей рассмеялся в сонной тишине гостиницы, города, мира.
И больше совсем ничего не боялся.