Часть I | Часть II | Часть 2.1

Продолжаю перекатывать эпос на чистовик - и эта часть (самая масштабная из всех, кажется) посвящена прежде всего двоим Скатах Но не только Видимо, у Файншэга судьба такая: додавать морального выбора всем окружающим (вне зависимости от того, с какой целью они его окружили)).
Окей гугл где взять в рабство анимационную студию. Можно маленькую. Нам очень надо
(Под катами не только много буков, но и стратегически положил красивого, чтобы залипать.))

Третья часть телеги, кусочек художественныйЛисиц, как только на пороге башни оказался, из лап своего пса выскользнул - и искорку поднёс на ладонях поближе к лучине, такой же зелёной, как и она сама: пусть отогреется. А когда Мастер со своим рыцарем наговорились (...то есть, даже пак понимал, что никогда они не наговорятся, - но, хотя бы, когда возникла умиротворённая пауза после всех важных слов) - подошёл показать хозяину свою находку. Помахивая хвостом и очень старательно изображая хорошую, полезную и скромную лисичку, и прочее "трогать не моги"
- Мастер, у меня здесь ничего особенного... Но если бы не он - мы бы никогда! Я одного ши уже не спас... - Лышко посерьёзнел, поникнув ушами. - Может, с этим ещё можно что-то?.. Если надо будет, я провожу...
А Улсен медленно приподнял бровь, осознавая слова пака и догадываясь, что он имеет в виду - и кого.
- Да это же... Файншэг?.. - и добавил, уже к Эдраху обернувшись: - Без его добровольной жертвы мы бы долго ещё с твоими питомцами искали выход из мира Осени. Но вправе ты знать и о том, что, по всему выходит, по его милости ты и очутился здесь. Много раз я его убивал, и простить не смогу, - а всё же пожелал, чтобы он жил дальше. Но о его судьбе - тебе решать.
На лицо Улсена легла тень: после рассказа Эдраха о пережитом, о Драконьем Огне, - рыцарь словно и сам заново пережил ту ярость, с которой обрушился тогда на ши Скатах, и которая за столетия понемногу бледнела. А лисец просто уши прижал и на Мастера пырился ещё более умоляюще.

Эдрах слушал пака очень внимательно. Уши ши чуть шевельнулись, выдавая волнение.
Потом заговорил Улсен.
Балоринг ведь никогда не знал имени того, по чьей милости всё это случилось.
По его ли...
Душу Мастера затопили тяжёлые воспоминания, и он как лист задрожал в руках своего рыцаря.
Гнев, страх, отчаяние и память о боли.
Эдрах снял искорку на палец. Взглянул на зелёную лучину.
Вот и оно. Очаг ничто так не питает, как душа феи! Он может запылать вновь во всю мощь, если сейчас...
Что же будет дальше?
...И вот, лёгким движением кисти, Эдрах из детей Балора смахнул искру прямо в пламя лучины.
Всё пришло в движение: пол башни тряхнуло; с витражей промчавшийся по ним ветер сдул пыль; там, дальше по течению реки, вновь сдвинулось с места колесо, - а вместо лучины перед ним раскрылся кошмарный цветок Очага.
Жадный, ждущий...
Эдрах смотрел внутренним взором - и видел: себя, исцелённого полностью. Могущего обрести великие силы - только руку протяни! Их достаточно, чтобы вернуться в мир Осени в блеске тёмной славы.
А как же Улсен?.. Как же Дерилл и Лышко?
"Мой рыцарь клялся быть на моей стороне и не покидать меня!"
Но... сможет ли твоя любовь смотреть на то, во что ты превратишься?
Ответа не было.
"Дерилл будет только рад быть моею правой рукой и верным сторонником!"
Перед дитя Балора остался только маленький лис.
Доверчиво протянувший ему находку. Верящий, что его ши сделает, как лучше.
...
- Не могу я так.
Эдрах прикоснулся к искорке, взял её в ладони - и поднёс к лучине.
- Дай силы этой душе жить, о Мойред, порождение Разжигающего Очаги, - тихий голос его, обращавшийся к Очагу, был отчётливо слышен во всей зале.
Изумрудное пламя сделалось всех оттенков пурпурного - и, не обжигая, обвило руки своего хранителя, обняло его, ластясь.
И схлынуло.
Эдрах остался стоять с крошечным дитя ши в руках.

Улсен задрожавшего Эдраха только крепче обнял, словно от всего мира укрывая, - да невозможно укрыть от того, что приходит из сердца. И у самого рыцаря в груди такой высокой волной поднялся гнев на того, кто заставил Эдраха через всё это пройти, - что любой выбор он бы принял. А если бы успел догадаться, сколь немногое нужно, чтобы исцелить любимого, вернуть ему силы... - Долго бы раздумывал? И смог бы кто его остановить?..
...Но и удерживать Эдраха он не стал - только смотрел со сжавшимся от нежности сердцем, как тот просит за душу своего врага.
Поднялся, обнял Эдраха за плечи, глядя в лицо дитя, - а на дитя и гневаться уже невозможно.
- Ты - невероятный... - прошептал над ухом Эдраха. И добавил громче, посмеиваясь и обращаясь уже к новообретённому дитя: - Ну и что же нам делать-то с тобой?..
Дитя ши было совсем дитя - хлопало круглыми золотыми глазами на рыцаря и тянулось поиграть с прядками его волос.
А Эдрах тоже слабо представлял, что с ним теперь делать.
- Думаю, отнести его в мир Осени и оставить у человечьего порога пока рановато - даже если бы дорогу было открыть так просто... - растерянно улыбнулся Мастер. - Оставим пока здесь?
- Оставим, - кивнул Улсен. - А когда-нибудь, ежели получится, - лучше бы Дому Скатах его оставить, чем смертным. Они знают, чему своих ши учить, - а то из нас всех, пожалуй, воспитатели...
И вновь добродушно усмехнулся, качая головой. Балор, Гвидион, пак да адхэнэ - та ещё семья!.. И как прокормить, и хватит ли на всех волшебства?.. Ну да и не с таким справлялись.
И лисец, довольный, тоже незаметно подобрался посмотреть. Уши торчком, хвост машет:
- Спасибо, Мастер!..

...И вот ещё недавних набросков Саюри - ага, ши на полях конспектов, в обработке - с маленьким жеребёнком единорога Файншэгом, неизменно ломающим мне умилятор

(с) Типичный Моррахан

Кусочек менее художественныйЯ не видел препятствий к тому, чтобы (во имя неумножения сущностей) той наставницей, которую Файншэг позорил, когда проиграл в схватке с фуата, действительно была Тариана. Но тогда - не более чем наставницей (а в целом - запретов на отношения между наставниками и воспитанниками я в каноне не наблюдаю ни у Дома Скатах, ни у прочих; поправьте меня, если я не прав). И, когда нашли смертные тела Улсена и Файншэга, оставшиеся позади, - для неё и прочих свидетелей всё выглядело как нападение голодной твари из Грёзы, сожравшей всё волшебство (что странно - в отсутствие постоянных тродов рядом). Картина настолько загадочная, что все на уши встали искать и гадать, откуда пришла угроза, куда ушла или ещё где-то может бродить, и не причастен ли к этому кто-нибудь... Было что запомнить.
Конечно, у Подменыша всякая жизнь почти с чистого листа, и в последующих жизнях у Тарианы уже были другие воспитанницы да воспитанники - когда она вообще успевала дожить до того, чтобы стать наставницей. Но когда вспоминала тех, кого учила прежде, и наводила справки, - тревожилась, что о Файншэге больше ни слуху, ни духу не было (а сплетни ещё и приукрашивали его исчезновение всякими ужасами). Да, география у Дома обширная, а после Воссоединения - ещё можно и другому Дому присягнуть... Но всё равно ей было жаль потерять Файншэга.
А тем временем юное создание, выросшее в Кошмарном королевстве, захотело выпорхнуть из гнезда к своим условным пятнадцати, - и после того, как открылись Кошмарные троды, ему было проще это сделать. Файншэг ничего о себе толком не помнил; Улсен же, рассудив, что пока мелкий сам не вспомнит - незачем травить ему душу, - про их вражду и её причину тоже не говорил. Но сказал Файншэгу, как его звали и из какого он Дома, и что сам знал про Скатах и про мир Осени - помаленьку рассказывал. И понимал, что рано или поздно воспитанник захочет на тот мир посмотреть. Файншэг к тому же стал одержим идеей найти для своего воспитателя возможность обрести исцеление (всё же не здорово, когда Эдраху от Очага далеко не отойти!..), - да и сам Улсен очень хотел найти исцеление для Эдраха, старался собрать достаточно волшебства, но в условиях дефицита как-то не получалось.

Улсен в своём восприятии Файншэга старался опираться на "это новая жизнь с чистого листа, а что было сделано в прошлом - сделал уже по сути не он". В общем-то, он и раньше, пока они с Файншэгом проживали свои жизни, это подспудно осознавал, - но это успешно задавливалось всей болью и тоской от отсутствия Эдраха и незнания его судьбы, и приходить за Файншэгом не мешало. Хотя Улсен всё равно не столько мстил, сколько сражался на результат - "однажды ты заговоришь". А теперь, наоборот, - то, что задавливалось, можно было вытащить наружу. Эдрах рядом, больше не нужно никого убивать, а эта маленькая - а потом юная - фея никому не сделала зла и не сделает, если должным образом воспитать. И в этом было немалое облегчение - с одной стороны...
...А с другой - когда Улсен замечал слабость Эдраха, когда искал крупицы волшебства и их в очередной раз оказывалось недостаточно, - ему нет-нет да приходилось мысленно говорить себе: это не его вина, это сделал другой Файншэг, а ещё благодаря Файншэгу ты здесь. Вовне он ничего не показывал, но эти внутренние весы в мерцающем равновесии - где на одной чаше Файншэг-убийца, а на другой Файншэг-добровольная жертва - наверное, всегда будут с ним.
Так что на какую-то отеческую любовь Улсена не особо хватало, - но он был хорошим учителем и наставником: ответственным, терпеливым и внимательным. Излишней строгости не проявлял, и не наказывал, а объяснял, из-за собственных неудач на мелком не срывался, - а если и нарычит, то с подтекстом "мне не всё равно, если ты, дурак, убьёшься или покалечишься". Баловать тоже не был склонен: хвалил только за дело, на необходимой тренировке мог настоять, потому как неподготовленным в этом мире не выжить, да и в яви тоже.

Эдрах относился к котёнку ши сложно: то, забывая обо всём, тискал его, так что тот даже удрать стремился; то, наоборот, впадал в драму а-ля "это ты мне жизнь испортил", но при этом никогда не напрямую и никогда ничего не объясняя, потому что Дан велела усложнять(тм). Пытался учить своему делу, и кое-что из ювелирного искусства Файншэг даже перенял, - но учил совершенно по-балорски: хороший результат - это норма, плохой - ну всё, мир рухнул!
Но это потому, что Эдрах хотел лучшего для дитя. Защищал его, в том числе - если Дерилл или Улсен в какой-то момент, с точки зрения Эдраха, слишком загоняли мелочь на тренировках. А Файншэг весь такой насупившийся: "Мне норм, я справляюсь, яжывоен". Вероятно, от драм Эдраха Файншэг убегал под крыло Улсена за утешением вида "Не обижайся, мастер Эдрах просто не в духе, а если у тебя что-то не вышло - не расстраивайся, попробуешь ещё раз", - а от нагоняя Улсена мог прибежать жаловаться Эдраху, и как-то оно всё уравновешивалось.
Дерилл, личных счетов к нему не имевший, к Файншэгу искренне привязался, считал мелкого частью стаи, всегда был не прочь поиграть, взять с собой на охоту и вот это всё, - эдакий старший братец. А Лышко просто всех ши воспринимает с восхищением - и, поскольку у него к Файншэгу также счетов не было, и помнил пак только его самопожертвование, Файншэгом ему тоже было за что восхищаться. И искорку он помнил, что окрашивало это привычное восхищение некоторым чувством родства: "это немножко мой щеночек ши". Так что кто был готов мелкого баловать, прикрывать его шалости и всячески заботиться, - так это лисец. Назвать ли братом, другом... да скорее - эдаким оруженосцем, который сам взрослеет бок о бок с аристократом и всегда готов быть ему верной опорой, всегда на его стороне, и в споре уступит, и всякие тяготы разделит.

Но сильно погодя мы вспомнили о Мойред - и подумали об её отношении к происходящему. По прибытии, отлипнув от Эдраха, - Улсен, конечно, поприветствовал Очаг, как подобает: дескать, вот он я, Улсен ап Гвидион, буду отныне жить здесь, беречь сердце своё и тебя также. И за дитя-Файншэга - тоже не только Эдраха, но и Мойред поблагодарил.
Но рано или поздно Мойред напела ему, что с удовольствием поглотила бы фейскую душу, чтобы войти в полную силу (помним, что она - Кошмарный Очаг), - и что более всех ей милы те, что к ней прикасались: Эдрах и Файншэг. А Улсен спокойно отвечал, что-де "Эдраха не отдам, и никого из тех, кто живёт здесь. А вздумаешь кусать руку, что хранит тебя, - в одиночестве останешься, и что делать будешь тогда?.. Вон химеру принесу тебе, и забудем об этом". Чтоб Кошмарное создание не забывало, пусть о том и не было сказано вслух, что за Эдраха Улсен сам кого угодно покусает А Кошмарное создание понимало, что Эдрах светит не ей, - но надеялось наныть хотя бы Улсенова врага. И вот необходимость защищать Файншэга - когда так легко можно было бы за его счёт вернуть Эдраху силы! - всё ещё била по больному и покачивала внутренние весы "враг-воспитанник". Потому Улсен и промолчал, не обещая за Файншэга насмерть драться, но и помогать Мойред с этой добычей отказываясь. Напоминая себе о своём же благословении, и о выборе Эдраха, и об ответственности за ученика...
Мойред любит всех фей, что в её башне живут, но некоторых - на вкус И чувство юмора у неё своеобразное. От Улсена она хотела жизни врага/воспитанника, от Эдраха - его творений, от Дерилла - химер и интересных баек, а Лышко - подбивала внезапно раскатываться под ноги проходящим, чтоб спотыкались об лису (но его даже подбивать не надо, когда паку суету навести охота)). И, чувствуя это тонкое противоречие в душе рыцаря, их домашний Кошмар надеялась однажды склонить весы - и подтолкнуть одного из детей Туата к тому, что ему несвойственно (что тоже в её природе). Дескать, не хочешь отдать мне его беспомощным дитя, - отдай, когда вырастет, м? Вызови на бой, срази честь по чести - и мне отдай... - Да, это тот неловкий момент, когда единственное существо, с которым Улсен мог об этом противоречии поговорить, - было как тот викинг-психотерапевт
Но сокол держался и возражал - скорее самого себя убеждая, - что не может быть вызова без повода, а свою вину перед ним Файншэг уже искупил. И ежели найдёт исцеление - то и перед Эдрахом искупит. Однако Мойред было чем ответить: повод Файншэг легко даст, стоит лишь принять для самого себя подобную возможность! Но если одним махом вернуть здоровье любимому - для совести рыцаря неподъёмно, - пусть-де Улсен поговорит... просто поговорит с Файншэгом и объяснит, что в его силах вернуть Эдраху всё, что он отнял: это же совсем не страшно, не нарушает ни Клятв, ни обязательств! Мальчик имеет право знать
И вот, когда Кошмарные троды открылись, - Улсен не просто благословил Файншэга на поиски исцеления, а сказал ему наедине: дескать, имеешь ты право знать, что всё, чего Эдрах лишился, в далёкой прежней жизни ты у него отнял. И благословляю тебя же - силу ему вернуть, коль скоро ты повзрослел и учить мне тебя больше нечему. (И мысленно: пока я не счёл тебя взрослым настолько, чтобы мог сразиться с тобой на равных, - спасайся от меня, найди другой способ.) Для Файншэга это, в общем-то, спойлером не стало после того, как он уже слышал от Эдраха про "это всё из-за тебя", но... но.
А Эдрах удивился, почему Файншэг так быстро ушёл, не попрощался... И Улсен признался - не смог бы утаить от любимого и не стал. Сказал, что себя Файншэгу давно простил, но - "Прости, что я не смог простить ему тебя". И заверил, что Файншэг справится и вернётся, - а сам не хотел отлучаться от Эдраха так далеко и надолго.
...И совсем с пылу-с жару - Улсен и Файншэг, не факт что будут дорисованы (если будут - заменю), но мне видятся уже вполне законченными. Подразумевались иллюстрацией к одному из эпизодов времён Междуцарствия (который скоро добавлю в предыдущий пост), но я предположил, что это может быть и их последним разговором перед уходом Файншэга из Башни: и Файншэг выглядит юным, и Улсен - домашним. Так что пусть остаются здесь, любимые грустные ушастые

(с) Тоже Типичный Моррахан

Итак, где-то после 2001 года Файншэг и вывалился в Осенний мир - аккурат в ареале обитания Тарианы. Ей в ту пору было немного за двадцать, и она как раз недавно позволила уйти сбежавшему Брианну, онемела и была "разжалована до рядовой" по иерархии Дома Скатах. И, конечно, она сама могла бы решить небольшую проблему с парой загулявших и не в меру общительных простолюдинов, что захотели провести с ней время и такие: эй, бэйби! - и обиделись, что она молчит и не отвечает им, решив, что ши опять задирает нос. Но тут - этот юнец, без коня, - зато, чёрт возьми, Истинный ши, с пылу-с жару из Грёзы!.. Довольный, впечатление на девушку произвести хотел. Подозреваю, что простолюдины от такого зрелища обалдели и разбежались без лишних усилий.
А слегка офигевшая Тари втащила его едва не за шкирку в ближайшее заведение, из которого те гуляки и вывалились. Авось там и смертная молодёжь обретается, в достаточно изменённом состоянии сознания... Не то чтоб людские души не было жалко, - но историй о тех, кто приходил из Аркадии и растворялся, не найдя подходящую оболочку, Тари тоже наслушалась и не хотела их повторения. Файншэг человеческой тушкой и сам собирался обзавестись, просто пока не успел, - и поначалу пытался лопотать что-то о том, что-де наставник дал ему строгое указание искать себе одежду для этого мира в доллгаузе, и так далее, и тому подобное. Но скаташья женщина была весьма убедительна
Надо полагать, что много лет назад Улсен и Лышко застали те приюты при монастырях и прочие дома призрения для душевнобольных, куда родственники сбагривали кого ни попадя, любого возраста, и где те толком не получали лечения. И где никто их не сторожил с собаками, так что вселяйся - не хочу, иди потом - хоть на все четыре стороны. Но Тари-то было невдомёк, что наставник Файншэга - не её современник, - и советы оного не показались ей полезными: в Банальном казённом месте немудрено будет заснуть и хрен знает когда проснуться, а проснувшись - поди ещё вырвись оттуда... Да и поди найди такое место без карты. А подходящие человеки - вон они пасутся. Вот один из них как раз заинтересованно на вошедшую девушку посмотрел. Вот сейчас угостит коктейлем и сам выпьет, вот сейчас потанцевать захочет... Ну, глазами показывает Тари, для кого я тут стараюсь?
В таком случае Файншэг решился - раз Тари выбрала юношу, вызывающего у неё наименьшее отторжение И начала она танец с человеком, - а потом почувствовала, что её ведут руки ши. И можно было чуточку порвать танцпол, чтобы окружающие додали глэмора: ведь танцевать Тари любит, и с тех пор, как замолчала, - особенно.
И после, коль скоро юный ши с ней бок о бок вступил в драку и на редкость хорошо себя проявил (полагаю, школа Улсена и Дерилла - это хорошая школа, не говоря уж о флоре и фауне Кошмарного заповедника), - Тари заинтересовалась, конечно, кто он таков и из какого Дома (сиречь смотрела вопросительно и доброжелательно)). А к энтузиазму что-то сделать с её молчанием она уже успела привыкнуть - и в ответ на соответствующее предложение постаралась всеми универсальными (но не оскорбительными) жестами дать понять, что затея это безнадёжная.
Файншэг рассказал то, что слышал от Улсена: дескать, воспитатель говорил, что принадлежу я к Дому Скатах, но сам я не помню этого и не встречал их раньше, - и попытался выяснить то же у самой Тарианы. А она заинтересовалась только больше, узнав, что некто пригрел Аркадийского ши - а Дому ещё не сообщил. Жестами показала что-то в духе "это я": дескать, теперь встретил, вот как удачно! - и если было при ней что-то с гербом Дома, то показала его. И также жестом пригласила Файншэга следовать за ней - отвести находку в ближайший Домовый фригольд, пока снова не потерялся... Благо от него явно сложнее было отвязаться, чем потерять
А тот и рад был - и надеялся, что ежели других встретит, то всё равно при Тари останется. И по всем признакам соответствовал Аркадийскому: вёл себя на земле так, словно он тут впервой - совсем впервой; был без идей про многие вещи, но слышал о них раньше; выражался несколько старомодно (как научили, так и выражался). Во фригольде Файншэга ещё раз расспросили о том, как его звать, кто нашёл и учил, помнит ли он чего-нибудь... И коль скоро никто сходу не вспомнил его имени и связанных с этим именем заслуг, - то решили: почему бы не спихнуть его Тари на обучение, так сказать, до выяснения.

А Тариана вспомнила Файншэга не сразу. В первые дни - слишком сосредоточена была на свалившейся на неё ответственности и выстраивании взаимопонимания с воспитанником. Доска и мел облегчили коммуникацию: можно было расшифровать самые важные и часто употребимые жесты, набросать план уроков... И записи об истории Дома мелкому нужно было выдать, и проверить, что он уже умеет и знает, - в общем, хлопот хватало.
Но, вспоминая в процессе тех, кого учила прежде, она вдруг поймала что-то знакомое. Может, показалось? - ведь если парень из Аркадии, то встретиться они с ним только в легендарные времена могли... Может, это от его загадочного наставника, явно Подменыша, что-то знакомое передалось?.. Так и осенило: да нет, тот самый! Точно: того, погибшего от когтей страшной твари, Файншэг и звали! Как же так вышло?..
И - жестами, которые уже были знакомы ученику: "Помню тебя".
Как же он обрадовался!
И тому, что с Тарианой остался, и новому-узнанному, а теперь - ещё и возможности узнать что-то о себе.
- Поведай же обо мне, наставница, прошу тебя! - чуть не взмолился от любопытства, понадеявшись, что вскоре будет что почитать...
Тари улыбнулась чуть грустно: воспоминания-то невесёлые, стоит ли делиться всеми сразу?.. Но Файншэг так просил, и так мало помнил о себе, - и она подумала: что если пробудятся в нём от этого и другие воспоминания, более светлые? Ответила жестами: "Я учила тебя" - и указала, что напишет, как соберётся с мыслями.
И написала затем всё, что вспомнила: о том, что он был Подменышем в таком-то веке, о его успехах и храбрости, и как он стал рыцарем, и как боялась она, что его догонит давнее проклятье, - а потеряла его из-за нападения неведомой твари. И столько веков прошло с тех пор, - но удивительны пути Грёзы, возвращающей ушедших!..
На то, вспомнил ли Файншэг что-нибудь, я также ничтоже сумняшеся кинул дайс. Несложно догадаться, что выпала единица Так что первыми Файншэга догнали воспоминания, только подтверждающие слова Улсена: о первом, оно же последнее, столкновении с Эдрахом. И о том, как в одной из жизней убил самого Улсена, напав на него первым, - когда сокол бешеный уже шёл по пятам, Скаташья скрытность дала Файншэгу фору, ибо жить-то хотелось; но мотивацию выжить и спастись память не передала, отчего всё это казалось вероломным нападением на ничего не подозревающего рыцаря. И о полёте лисички в кусты... И сделал Файншэг далеко идущие и совершенно неверные выводы о своём упомянутом проклятии: "я опасен для своей семьи и тех, кто мне дорог, я опасен для Тарианы, и надобно валить подобру-поздорову". Сначала - срочно искать лекарство, за которым изначально пошёл, а потом - в закат (и выпиливаться).
Но перед тем, как свалить, Файншэг с Тарианой "поговорил": письменно изложил свои соображения, какой он маньяк, потому что кидать ставшую близкой фею в неведении - это очень плохо (его в домашнем филиале Дома Гвидион не тому наверняка учили)). Однако драматический мотив от Эдраха в воспитании - тоже наложился, и написать-то он послание написал, а вот ответа дожидаться - ну зачем, серьёзно... Весь в гвидионо-балорскую ячейку: будь честным @ усложняй
Тариана тем временем увидела прощальное письмо, мысленно сказала много нелитературных слов и занялась поисками. Осложняемыми тем, что связи внутри Дома у неё порушились - и "твоя ответственность, ты и ищи".
И ловила вьетнамские флэшбэки о том, когда в самом начале Войны Соответствия её тогдашняя воспитанница направила к ней юного Скатаха (кто уже знает Каина-Волчонка, тот знает)), утверждавшего, что его наставник погиб по пути из Гибернии в штаты по его вине, и что на нём лежит проклятие. И ничего, проклятие удалось обойти: наставники Дома просто посовещались и решили, что никто не будет учить его в одиночку, - а пусть учится понемногу то там, то тут, никого наставником не называя. И раз тогда удалось - значит, нет ничего непоправимого и всегда стоит рисковать и бороться за судьбы фей. (Как же я орал, что у моих Скаташьих женщин карма на "трудных" подростков!))

Тем временем, в попытке найти исцеление для Эдраха, Файншэг столкнулся с его сёстрами по Дому. А Скаташий пыл грех не использовать в своих целях! В частности, некая Лиа ни Балор (да, уже знакомая гипотетическому читателю)) попыталась использовать его как наёмного убийцу: дескать, ты, юноша бледный, три моих задания выполни, а я лекарство отдам - Сокровище, что исцелит любые раны. Вот только Файншэг оказался себе на уме, убивать ни за что ни про что незнакомых разумных не собирался, - и решил то Сокровище украсть из Балорского хранилища. Но попался, огрёб по полной в пыточных подземельях Лиа, и на некоторое время пропал с радаров.
Тариана, узнав об этом, по понятным причинам сначала написала Лиа, а не пришла сразу. В несколько ультимативной форме: дескать, наши Дома и так не дружат, а мне и вовсе терять репутацию некуда уже, так что вместо многоступенчатой дипломатии - верните по-хорошему нашего мальчика, тогда возмещу причинённые им неприятности информацией, которую ещё до Дома не донесла и приберегала для личного пользования. Ну, и началось: отрицание-торг, отрицание-торг (фазу депрессии пропустим, Лиа - создание весёлое), - но, что касается принятия, с этим было сложно: "Сделай за него работу, что я ему поручила, и забирай".
А Тари - создание упёртое и невозмутимое, и пока с ней торговались - помаленьку копала инфу и под Лиа также, и намекала, что её терпение не резиновое и, вот правда, лучше взять хорошую выгоду, пока дают. Но накопала, что у Лиа есть связной в Доме Скатах, которого она некогда прижала компроматом, и этот связной сливает ей информацию о планах и передвижениях местных Скатах, - потому она не слишком боялась угроз Тарианы, какими бы серьёзными они ни были. Связного, конечно, Тариане хотелось прихлопнуть, - но не при наличии у Лиа заложника. Полезть Тари была готова и в одиночку, не ставя Дом в известность и избегая внимания связного, - но и тут, взвесив риски для Файншэга, сочла их слишком большими. А прикормить кого из окружения Лиа - слишком долгий процесс...
Но, прежде чем соглашаться, Тари уточнила, что за работа, где гарантии, и прочий мелкий шрифт А то "убить троих" без подробностей - это вы больно много хочете, аж три жизни за одну. Одну-то, знаете ли, проще достать В качестве гарантий дочь Балора обещала контракт, Клятвы, всё честь по чести, платить ндфл, больничные и отпуска, - а разглашать цели до подписания контракта не стала: ну, вы понимаете, что помешает Тариане эту информацию распространить?.. И спросила - может, Тариана хотя бы за две цели возьмётся? - Но Тари взялась за одну: жизнь за жизнь, больше-то никто не предложит.
Да, всё это начинало напоминать тот анекдот, когда хочется купать коней в шампанском, но в результате - хоть кота пивом обольём Но, в самом деле, - на скаташонка что-то бурного аукциона не выстраивалось, впору было говорить "заберём за вознаграждение", а тут ещё и выкуп предложили по доброте душевной Тари, как и Файншэгу, не нравилось быть наёмницей (хотя не то чтобы не доводилось продавать клинок в прошлых жизнях: всякое бывало), - но воспитанник был очень уж нужен ей живым и по возможности целым, так что долее тянуть время, пока он был в Балорских застенках, она не могла. Ей вспоминалась старая Балорская пословица: даже гадюка защищает своих детей.
Лиа также всё взвесила, и вердикт её был таков: будь по-твоему. Начнём с самой сложной цели. Почему "начнём" - потому что одна ты там только зазря пропадёшь: вместе пойдём. Приходи к старому маяку в заброшенной бухте, договор заключать.
Сразу тащить заложника на встречу Лиа отказалась, но письмо от него - настоящее - передала. Где Файншэг - конечно же, договорённой Домовой тайнописью, скрытой в обычном тексте, - просил наставницу забыть о нём и предупреждал, что Лиа страшновая, коварновая, вообще катастрофа, гроб, кладбище, химеры. (Хоть бы что полезное сообщил!))
Тари явилась, и была готова подытожить письменное общение в договоре: что берётся забрать одну жизнь, не более, в обмен на своего воспитанника живым и свободным, в том числе от Клятв и преследования. Обязуется заказчице не вредить и от неё ожидает того же.

Лиа на такой расклад была согласна вполне - и после того, как документ в двух экземплярах был подписан (балоринги Банальны, как известно), наконец, раскрыла имя жертвы.
Фея та - Дитя, из Дома Фиона. Её отец, Крайон ап Фиона, стережёт её как зеницу ока. Однако Лиа знает возможность подойти к ребёнку - но лишь один раз. Цель очень хорошо охраняется, Крайон могуществен и в Грёзе, и в Осени. И - условие заказчицы, важнейшее: тело человека не должно пострадать. Обведено красным, так сказать.
А для Тарианы, которая всегда довольно плотно взаимодействовала с Осенним миром, документы были не так Банальны, как сама идея сражаться с Дитя, не дожидаясь, пока она вырастет, - поистине только Балорам такое может прийти в голову. Но о том, что она об этом думает, она никак не подала виду, - в конце концов, чего-то подобного она и ожидала, иначе Лиа было бы куда как проще найти исполнителя. Остальное - дело техники: Скатах славятся скрытностью, так что, если постараться, никто не узнает, кем и откуда нанесён удар. Химерическое оружие смертному телу не вредит. А когда ты наёмница - ты просто безымянное оружие в чужих руках, как бы ни старалась этого избегать. Но наводку она решила перепроверить по возможности, чтобы в ловушку не попасть.
И когда стала проверять - многое встало на свои места.
Смертная девочка играла тут ключевую роль, ведь она... дочь Лиа.
Лиа идёт путём Подменыша. Испытала Кризалис, когда ей было около 13 лет. В мире Осени, при всех своих Балорских интригах, была счастливо замужем - за тем ши Фиона.
Но потом... Грёза сыграла злую шутку. Юная Лиа родила дочку, человека, - и, не в пример многим ши, души в ней не чаяла. Отец, графских кровей, - наоборот, был довольно холоден к дитя: он надеялся, что родится феечка, но... Не повезло.
По слухам, граф ездил к Эйлундским ведьмам и что-то предпринял. И на шестой день рождения малышки в ней пробудилась ши. Вот только от личности ребёнка почти ничего не осталось. Да, появилось другое дитя. Но - не дочь Лиа!
Мать, как говорят, чуть не сошла с ума от горя, попыталась убить обоих, имела кучу проблем и в Осени, и в Грёзе. Но выкрутилась, залегла на дно. И таки готовит месть, подспудно надеясь, что, изгнав "чужачку", получит шанс на возвращение дочери (Балоры и их протекающая крыша вошли в чат, да)).
Тариана даже прониклась к Лиа некоторым пониманием. Лиа защищает своё, и Тари защищает своё, - пусть чувства наставницы и иные, нежели материнские. Спасибо молчанию, что ещё при заключении договора и до оглашения цели не озвучила Лиа ту старую Балорскую пословицу, - иначе та могла бы заподозрить, будто Тариана знает больше, чем нужно. И Тари понимала: есть риск, что человеческую душу не вернёшь, - но... но. Кинейны сильны, а душа ши, которой помогли воплотиться, - наверняка слаба. Вот бы только узнать - из безотчётного любопытства - имя этой ши...
...И именование Саюри снова коварно делегировала мне. Мне виделось что-то простое, - и так юная ши получила имя Рената, потому что "возродившаяся". Вот как всегда: сначала имя дашь, потом убить не сможешь, - знаю я, как это работает
Рената. Девочка про утро в можжевеловой приморской роще, про розовые и золотые полосы рассвета над морем, - такого же цвета её волосы, розовое золото.
Про умиротворение почти прозрачного воздуха - и очень, очень про исцеление.

И Тари стала думать (с вероятностью - куда быстрее меня)). С одной стороны, Лиа просто нужно было избавиться от посторонней ши, а уничтожать оную не обязательно. И Тариана писала в контракте про "забрать" жизнь, а не "уничтожить" (Банальный опыт фьить-ха)). С другой - поди перенеси шийскую душу из одного смертного сосуда в другой, это вам не жирафа достать из холодильника.
Но, ещё когда Тари вспомнила, что Файншэг когда-то был Подменышем, а теперь вдруг явился в Истинном виде, - она покопалась в матчасти на тему путешествий фейских душ, потому как "а чо, так можно было?!.." кусало её за любопытство. И, когда она копнула в сторону "что конкретнее могли сделать Эйлундские ведьмы" (связи - сила)), - то и удалось ей сложить одно с другим в рискованное решение вида "поспи пока, чужая душа, в моём теле, пока не найдём тебе новую одёжку и не перетащим ритуалом туда".
На раздвоение личности в одном теле Тарианы-Бриджит на всю её оставшуюся жизнь я не был согласен: как-никак уже играл её в этой актуальной жизни, когда она встретилась с Рикардо, - и не было у неё в тот момент такой проблемы. Но, разумеется, - что-то (всё)) пошло не так, и через некоторое время после освобождения Файншэга Рената проснулась и сменила Тари за рулём их общей тушки: славная юная девочка, и к тому же говорящая. А пока - когда Тари забрала Файншэга из плена Лиа (а та выполнила свою часть сделки честно), она даже не могла обругать его последними словами
Увидел он от наставницы только два жеста - уже выученный им "Цел?" и универсальный "Башка пустая, мозга-то нету!" (aka тук-тук по черепу, не его)), - после чего его безапелляционно обняли, благо ему для ответа руки не были нужны. И он обнял - одной рукой, ибо после посягательства на собственность Лиа был немного джейме ланнистер: оттяпала сторожевая химера (кормить с руки химеру можно дважды - и правою, и левою рукою), и спасибо, что руку от скаташонка, а не скаташонка от руки. В остальном - побыл грушей для битья у учеников и слуг Лиа, но ничего непоправимого, - хотя Тариана всё равно выразительно поскрипела зубами на все Балорские нравы скопом (хорошо хоть, холодным железом не тронули, гады!).
Конечно, Файншэга очень интересовало, какую цену она заплатила, и как ему теперь возместить ей потраченное. Тариана жестом пообещала рассказать потом, - и уже когда никто не мог их видеть и слышать, параллельно с очень дотошным осмотром его повреждений, она теми же жестами кратко сообщила, что цена была - жизнь за жизнь, и что та фея, что могла умереть, в безопасности, но пусть это послужит ему уроком. И впредь пусть говорит, прежде чем сбегать! Прямо словами, строго через рот Но по Тариане, пусть и молчащей, несложно было понять, насколько она рада была видеть Файншэга живым - и насколько злится не на него. А когда оторвалась от осмотра - на ближайшей поверхности, на которой можно было писать, появилось: "Я боюсь тебя потерять, а не проклятий, видала я их. А ты всё о цене, олух бесценный".

И после такого - Файншэгу не целовать её вообще невозможно было. А Тари была и не против, - хотя в первые мгновения несколько зависла от неожиданности: не доходило же до неё, что на неё с восхищением смотрят не только как на наставницу Но посмеялась - над собой же, и от облегчения, что можно уже и не сдерживать этого совершенно непедагогичного желания не выпускать Файншэга из объятий (а то опять сбежит куда)) и отогреть, - и ответила на поцелуй. Стараясь не забывать о том, что наверняка же это для юноши просто первое мимолётное увлечение, и не надо, наверное, всерьёз к нему привязываться... не надо или поздно уже...
Но от Верескового бальзама и первой помощи для Осеннего тела пострадавший всё равно не отвертится. А пострадавший и не хочет вертеться, он хочет найти лекарство для Эдраха, - и думал, что хочет убиться, а теперь хочет только, чтобы Тари на него снова вот так вот по-особенному смотрела. И пункт два входит в противоречие с пунктом три! Но всё же пришлось рассказать ей, что он опасен для окружающих. И что помнит, как убивал обоих ши, что воспитали его прежде. И как же быть теперь...
А Тари хочет писать ерунду пальцем на теперь уже единственной ладони Файншэга, - но писать пришлось ответ и на бумаге, чтобы хотя бы одной рукой его обнимать: "Чтоб убить меня - ты ещё не выучился, а значит, фора у нас есть выяснить в точности, в чём твоё проклятие, и оно ли это". Улсенова школа честности дала о себе знать: рассказал Файншэг и про лекарство, - ведь это важно, и в это многое упирается. Тари пообещала, что поможет искать и лекарство, и подробности Файншэгова прошлого. Предупреждена - значит вооружена, и к тому же она в него верит: в то, что он против своей воли и желания не станет причинять ей вред.

Приоритеты Тарианы были таковы, что сначала она намеревалась притащить Файншэга за протезом к Дугалам; потом - заняться поисками лекарства для его учителя, а параллельно - поисками и тех, кто поможет ей с ритуалом, и того, что для оного нужно, включая подходящее тело для Ренаты. Где-то на этом временном отрезке и мог случиться тайминг вечеринки в клубе Армилустра, ибо Тари могла искать древние места силы на всех континентах не только из культурологического интереса. Ну, а потом случилось что случилось - сиречь проснулась Рената. Быть может, очень далеко от дома (зато и от Лиа тоже)), быть может - когда некое Сокровище, которое могло бы быть полезно Эдраху, уже было близко. Это, пожалуй, единственный пробел в этой истории: что конкретно должно было случиться, чтобы душа одной ши подменила душу другой. Либо я поймаю мысль и напишу об этом текст, либо мы с Саюри сообща обсудим и решим...
...И тут мы вспоминаем про Кэйю и Таверзина, что пошли Путём Подменыша (благодаря чему и появился текст об их новой встрече). В Доме Дугал Тари рассказали про прецедент рыцаря с металлическими руками, - и ей было не влом поискать встречи с тем рыцарем и автором его рук (и накручивается в моей голове маленький текстик об этом путешествии). А Файншэг, как увидел Таверзин, - так где стоял, там и сел (она же нынче Эдраху - сестра-близняшка, а будь братом, бедный Файншэг и того больше удивился бы)). И сама мастерица Дугал - мелкого Скатаха не только без протеза, но и без объяснений не отпустит: это же ниточка к её близнецу!..
И вот (надеюсь, никто не запутался в последовательности событий)), после того как Кэйя и Таверзин присоединились к поискам лекарства для Эдраха в другом квадрате, разделившись со Скатахами для пущей эффективности, и когда неожиданно для Файншэга на месте Тарианы оказалась незнакомая ему Рената, - он, естественно, захотел спасти Тари. Это от Улсена ему, видать, передалось: раз увидел - и всё, "только она нужна" (а Тари - вообще первая фея женского облика, кого он увидел в этой жизни)). Как он убедил маленькую Ренату в необходимости спасения её спасительницы - тоже тема для вышеупомянутого пробела. Так или иначе, - но Файншэг решил, что если его наставницу где и спасут, то дома. И Таверзин с Кэйей взял с собой, как и обещал (то есть изначальным планом было, что как только кто-то найдёт лекарство, то Файншэг проведёт в гости всех, - но увы).
В следующей серии (или сериях) эпоса будет изложено, что было с Лиа и её дочерью после изъятия Ренаты, а с Кэйей и Таверзин - после их встречи в Ирландии, - и как все ниточки постепенно сойдутся к Башне. Да, эпос близится к завершению, - а я был прав, предрекая, что гон, произведённый за одну неделю, я буду систематизировать не один месяц

И хоть я каждый день ею любуюсь, как и прочими, - а всё же мне не терпелось поорать про этот портрет Тарианы. Вот то самое первое впечатление от первой увиденной - кроме наставников - ши: такое искристое, мерцающее, переливающееся и восхитительно привлекательное. Мечта приглашает тебя на танец

(с) Всегда Типичный Моррахан

И бонусИ впроцессник, который также очень хочется сохранить. Да, это тоже Тариана, - и сразу видно, что этой женщине слова не нужны Почему-то очень люблю такие... обнажённые портреты, и в артах, и в фото. В них есть не только чувственность, но и некая искренность, - когда предстаёшь такой, какова ты есть.

(с) Конечно, Типичный Моррахан

И вот приеду я в Питер в пятницу, - и ох сколько ещё всякого мы успеем накурить!..