Я никогда не загадывал быть любимым, Но я загадал любить - и дано просящим. (с)Субоши
У меня вроде как выходной, поэтому я предаюсь феям. А то хочется уже орать о том, что было после, - но сперва надо зафиксировать то, что было до
Обычно я не претворяю в цельные тексты письменные отыгрыши как таковые, не считая "Станции", которая целиком из такого соавторства выросла: это всегда или PWP для радости, или диалог между сюжетными играми, а не самостоятельная история. Но тут - особый случай вдохновенного гона на стыке зарисовок, обсуждения и отыгрыша. И художественные кусочки от Саюри были такими атмосферными и живыми, что захотелось соответствовать такой красоте и сохранить сложившуюся историю, - поэтому свои ответы я тоже переконвертировал во что-то художественное. Где чья часть в этом тексте - местами было бы непросто отмаркировать, но где чьи персонажи - вы знаете
Это продолжение истории в Золотом Веке - мастера Таверзина ап Дугал и рыцаря Кэйи ап Айлил.
Да, я всё-таки смирился с тем, что Кэйя владеет Криосом
И моё отдельное guilty pleasure - когда драматичную в целом историю можно пересказать шутейками и мемами. А именно:
~ Кэйя и внутренняя бегущая строка "доктор помогите меня все хотят ну ладно Меруайз но этот-то ещё откуда взялся я рыцарь а не психотерапевт я не знаю что с ним делать я даже не знаю что такое психотерапевт!"..
Продолжение шутеек, местами спойлерных
~ "Принеси Сильмарилл и руку моей дочери... то есть ЗА руку моей дочери!"(с)
~ Негативный отзыв Дому Балор: понабрали исполнителей на авито!.. А Меруайз впору спрашивать Кэйю, не взял ли он, часом, гейс вписываться за всех рыжих на земле Эрин
В следующий раз она будет искать мастера с дополнительными указаниями: "Надёжный, без вредных привычек (тыкать заказчика холодным железом), НЕ рыжий!".
~ Кэйя как адвокот (в жабо)). "Айлил пришёл, Айлил пришёл назад, никто ему не рад, и я сама не рада..."(с)
Правда, это будет уже за пределами этой истории.
~ И, конечно, - "Красоту повсюду видит сука ювелир"(с)
Люблю эту песню, хожу напеваю теперь 24/7 (осторожно, к вам тоже привяжется)), наизусть уже выучил.
~ А также немножко "Зачем, братец, ты из первого же копытца выпил"...

...И, в целом, все мемы про "Я и мой брат-дебил" обе стороны могут собрать с полным правом
Наша зарисовка туть! TW - немного крови (медицинские манипуляции))....Погодка была подстать ситуации. Дождь в густозастроенном портовом городе, ночное небо затянуто тучами, не видно ни звёзд, ни месяца. Уличные огни почти все погашены - что угодно может произойти здесь, ведь звуки воды с неба и шум морских волн гасят не только пламя - но и крики о помощи.
Впереди показался трактир - или проще назвать это место притоном?
Путник в добротном плаще не спешил идти к такому очагу.
...Таверзин напряжённо ждал на улице. Ну и время выбрал Эдрах-Балоринг для встречи!.. Если бы не давние обязательства, мастер ни за что бы не согласился прийти сюда.
Чуткое ухо ши дёрнулось на звук - но опасность пришла с другой стороны. Как всегда!
Язвительный смех и клинок у горла - Эдрах был быстр!
Таверзин почувствовал смертельный холод железа - и дёрнулся, чудом не порезавшись. Как никогда ши стало досадно, что воитель из него весьма посредственный.
Балоринг рассмеялся, увидев испуг и замешательство феи, - и убрал нож от горла своего визави.
- Ты в своём уме? - возмутился Таверзин. - Ты же этим можешь серьёзно поранить кого-то! Шутки у тебя глупейшие, Эдрах!
- Брось, братец, - хмыкнул ши, до боли похожий на самого мастера - только черты резче и улыбка злая. - Просто ты никчёмный вояка, ни с кем иным этот фокус бы не прошёл так легко!
- Что тебе надо? - мрачно ответил ему Дугал, оглядываясь. - Зачем ты меня сюда позвал?
- О, мне всего-то опять нужна помощь дорогого старшего брата, - выражение лица балоринга, о Дан, было почти невинным в этот миг!
- Что у тебя случилось? - спросил Таверзин, хотя собирался отправить непутёвого родственника к лешему. Но не смог. - Опять задолжал кому-то или проигрался?
- Вроде того, только серьёзнее. Знаешь леди Меруайз?.. А, по глазам вижу, знаешь. Я тут немного... ммм... не преуспел, и теперь, чтобы нам с нею никогда не встретиться, мне очень нужна одна вещь!
- Какая вещь, Эдрах? Когда ты успел поссориться с Меруайз?
Не отвечая на расспросы брата, Эдрах пространно объяснил, что-де нужен ему волшебный перстень с драгоценным камнем, что королева горного владения подарила сэру Кэйе ап Айлил. И он, Эдрах, знает, что слово Таверзина для Кэйи не последнее.
- Ты мог бы просто "одолжить" для меня эту цацку у него - ну или вымолить, когда вы... чем вы там занимаетесь целыми днями, а?
Таверзин покачал головой. С тех пор как в юности Эдрах почти потерял зрение и, как говорили все, из-за брата, он не мог перестать чувствовать себя в ответе за родича. Даже когда стало понятно, что дорога его стремительно катится под уклон, даже когда он предал Дом Дугал, даже когда... Да что сейчас говорить.
Но речи о том, чтобы передать вещь Кэйи - Меруайз, просто не могло идти.
- Я приложу все силы, чтобы защитить тебя от неё, и попрошу о том Кэйю. Но не стану обманывать его и, тем более, что-либо красть! - ответил мастер брату. - Это было бы бесчестно.
- Ах ты наш честный, неподкупный Благой ши, - протянул Эдрах, кажется, готовый сорваться в крик, но... враз словно передумал. - Куда тебе меня защищать? Ты мог бы пригодиться в одном важном деле. Но... Знаешь, в глубине души я и не сомневался, что ты опять струсишь и предашь меня. Как тогда. Потому что так - правильно! Зачем только я решил время потратить на этот разговор? Скучал, возможно? Впрочем, надеяться на тебя было глупо, как всегда. Всего тебе дурного, дорогой братец!
Дождь хлынул с новой силой. Таверзин хотел было что-то сказать, но его собеседник, отвесив издевательский поклон, шагнул во тьму между домами и словно растворился в тенях.
- Ну что же ты... - только и проговорил ши, вглядываясь в тени. Шансов найти кого-то здесь и не было. Но если младший вляпался в неприятности с Меруайз - дело дрянь... Нельзя это так оставить!
Ши попытался зажечь на ладони блуждающий огонёк - чтобы привёл его к брату. Пламя заискрило под дождём - и погасло... в тот миг, когда Таверзин почувствовал обжигающую боль между лопаток, словно его сердце пронзила отравленная игла. И потерял сознание.
Он упал бы прямо в грязь, но другая фея поймала падающее тело.
- Не хочешь по-хорошему, будет по-моему, - усмехнулся Эдрах, занося тело в какой-то покосившийся сарай. - Твоя одежда и облик мне ещё пригодятся. Как и твой рыцарь...
Через некоторое время стих дождь. Некий ши в добротном плаще с дугальскими гербами вышел в ночь. Дело сделано! Пора возвращаться.
- Ведь Кэйя будет волноваться! - рассмеялся балоринг. Он отсалютовал своему новому отражению - ведь когда ты брат-близнец, чтобы украсть обличье - довольно лишь причесаться и сменить платье.
Кэйя в самом деле начинал волноваться, - и это было первой ошибкой балоринга, ведь так рыцарь Айлил становился вдвое внимательней. Таверзин говорил, что отправляется на встречу, а Кэйя всегда с лёгким сердцем отпускал его по делам Дома. Но какие Благие дела могли твориться в такую глухую ночь?!..
Скрипнула, отворяясь, дверь, - и Кэйя увидал из соседней комнаты, что Таверзин вошёл в свою мастерскую. Вошёл - и замер посреди, будто в раздумьях, не замечая рыцаря, поднявшегося ему навстречу - и не знавшего, что на самом деле чужака поразила увиденная красота. Рукописи в расшитых переплётах, стаканчики для кистей, пучки сушёных трав - всё было на своих местах, - а Эдраху разом хотелось и обладать этим, присвоив, и уничтожить от жуткой обиды. Как это, не я всё здесь создал, а должен, должен был - я!..
Но в тот миг он пересилил своё безумие.
- Таверзин?.. Ты так поздно сегодня, - Кэйя подошёл к нему и едва успел подхватить насквозь вымокший плащ, который ши сбросил с плеч. Обычно Таверзин аккуратно вешал плащ на крючок возле двери... Что-то с ним не так! - Всё в порядке? Не замёрз?
- Всё отлично, не беспокойся! - "Таверзин" одарил его непринуждённой улыбкой.
Медовый запах цветов, запутавшийся в волосах Таверзина, смыло дождём. Теперь они пахли морем - рыбьей чешуёй, водорослями и солью, - этот запах Кэйя с некоторых пор не любил. С сапог мастера успели натечь две грязные лужицы, прежде чем тот снял их и направился к очагу.
- Расскажи лучше, как прошёл твой день, мой рыцарь?..
Кэйя поглядывал на него, заваривая чай с малиной. Не стал бы Таверзин отмалчиваться, если бы что-то случилось: поделился бы с ним, как и Кэйя доверял ему всё. И не спрашивал бы столь настойчиво, и не называл бы его так, как звал лишь в самые пылкие минуты, когда забывал о скромности. Не вёл бы себя в собственном доме - как в незнакомом, нет-нет да оглядываясь по сторонам: уже взял бы полотенце да промокнул волосы, или Кэйю попросил бы передать.
Да и на сердце у рыцаря было неспокойно. Не только ведь для того он подарил сердце Таверзину, чтобы было оно в безопасности, - но и для того, чтобы чуять, когда мастер в беде.
- Да вот чуть не забыл рассказать тебе: видел накануне, что в ложбине уже зацвёл гадючий лук, - ответил ему Кэйя.
- Это же замечательно!
А Таверзин немало бы удивился. Ведь этот цветок появлялся лишь по весне, но никак не осенью...
Но не так сложно было для Кэйи догадаться, что перед ним - не Таверзин, - как усыпить бдительность незваного гостя - и не потерять времени. Подыграть, сделать вид, что поверил, - и незаметно спрятать в рукаве ножик для масла: тоже сойдёт за оружие. И подобраться поближе, совсем близко, - чтобы схватить чужака сзади, поднести лезвие к самому его лицу.
- А теперь скажи мне, кто ты такой и где Таверзин, - предложил Кэйя очень вежливо. - Коли не хочешь лишиться глаза, а если промедлишь - то и двух!
Но тот вырвался, с невиданным для Таверзина проворством, - отшатнулся и прошипел:
- Будешь же мне угрожать - никогда его больше не увидишь!
А что ещё отвечать, какие условия ставить, - Эдрах и не знал. Он пришёл за волшебным перстнем, - но понял, оказавшись здесь, что вовсе не камень был ему нужен, а жизнь. Такая, как у брата, - недоступная ему. Сознавая при том, что вести такую жизнь не сможет...
Кэйя воспользовался его замешательством - попытался сорвать с него личину своим Искусством.
И сам на долю мгновения замер от удивления: не было на пришельце никакой личины!..
Рыцарь знал Таверзина, как никто другой. Каждую черту, каждый мелкий, неосознанный жест, - как мастер поправлял волосы, как закусывал перо... И ожидал он увидеть искусно созданное отражение - но не живую копию.
Таверзин о своём брате ни разу не говорил, - но пусть сам решит его судьбу, только позже. А сейчас - безопасность самого мастера Дугал всего важнее. И - ледяным ремнём гостя приковало к креслу, оставляя руки свободными.
- Родичу Таверзина я не причиню вреда, и даже готов помочь, - произнёс Кэйя, устроив его тем самым со всем удобством. - Но не раньше, чем увижу его самого. Я его всё одно найду, - а ты говори, за чем явился?
Гость упрямо молчал. И не допытываться же силой: это и грязно, и долго; и боли балоринг не боялся - это Кэйя чувствовал. К тому же, когда схлынула ярость, - рыцарь признался себе не без досады, что истинный облик самозванца слишком был похож на Таверзина, чтобы вновь поднять на него руку. И не то чтобы Эдрах не надеялся втайне именно на это!..
- Если сказать тебе нечего, и ты вправду здесь только за тем, чтоб чай пить, - так угощайся, мешать не стану, - предложил Кэйя с холодным смешком. - Но и ты мне не мешай.
И рыцарь устремился было к плащу с гербами Дома Дугал: вдруг подскажет, откуда явился в нём этот ши. И был уже готов искать Таверзина, не жалея глэмора, всеми доступными ему Искусствами и артефактами, - когда Эдрах всё же заговорил.
- Ты хорош, но искать Таверзина будешь долго, и всё равно не найдёшь: колдовство на нём древнее и могучее. Но сейчас ничего ему не грозит, и торопиться некуда. А я его тебе мигом верну - только одно условие моё выполни, и всё будет лучше прежнего! Всё на всё - день да ночь, и снова будете с ним вместе.
- Говори, - Кэйя сложил руки на груди. Похоже, не врал гость, - но зачем только медлил и молчал? Неужто думал, что рыцарь не согласится?.. Плохо же он знал, к кому явился, если не понимал, что за Таверзина Кэйя отдаст любые сокровища.
Кэйя смотрел на него прямо, - а пленник, уже не таясь, скользил и по нему самому, и по убранству дома жадным взглядом расширившихся синих глаз. Словно стараясь впитать и запомнить всё - напоследок. Решаясь на невероятную авантюру...
- Вот, вижу, скоро часы твои ударят полночь, - сказал Эдрах, приняв такой невинный вид, что от сходства его с искренностью Таверзина Кэйе делалось не по себе. - До следующей полуночи всего лишь - поверь - попробуй, я знаю, вы талантливы в этом, - что я - это он. Между нами и разницы почти никакой нет, - не веришь? Правильно не веришь, а попробуй. Говори со мной так, словно его перед собою видишь. Отправляйся, куда вы там завтра собирались поехать, - если собирались. Принеси починить то, что ему отдать собирался... Историю расскажи мне на ночь, какую ему спеть хотел. Справишься?
Кэйя вздохнул. Опустился в кресло напротив.
- Дёшево же ты просишь. Мог бы редкое сокровище пожелать, или голову заклятого врага, или место при королевском дворе... А ложь ничего не стоит. Звоном чужих монет богат не будешь, и не будешь сыт запахом с чужого стола. После только горше станет, и не скажешь мне спасибо за обман, - я уж знаю, о чём говорю. А если ты Таверзину родич - стало быть, и мне не чужой; так почему бы мне не забыть обиду и не говорить с тобой, как с феей, дорогой моему сердцу? Послушать о тебе и на твоё мастерство посмотреть - мне вправду будет интересно. Рассказать тебе свои истории да показать здешние луга и водопад - вправду будет в радость. А где ещё ты от ши Айлил правду встретишь?..
И, говоря, повёл рукой, снимая свои ледяные чары, да подлил чаю в чашку, к которой гость ещё и не притронулся.
Невинность слетела с лица собеседника рыцаря - как не было. Осталась лишь горечь. Слова Кэйи падали в глубину сердца Эдраха - ибо были правдивы. Всё существо его сейчас разделилось надвое. Один голос требовал немедленно заглушить глубокое горе битвой, требовать поединка, напасть внезапно, - да что угодно уже сделать, лишь бы не оставаться с этим невыносимым чувством пустоты... Второй не давал волю первому. Тот, кто пробудил свет, не отвечает за то, что лучи солнца осветили пожарище.
Но когда Кэйя освободил его - Эдрах взглянул на рыцаря так, словно у того вторая голова выросла.
- Неужто никогда твоё доверие не предавали, Кэйя ап Айлил?.. - спросил он с горьким смешком. - Я не разрушать сюда пришёл, но что если бы да? Ты несколькими словами сейчас уничтожил то, что я годами охранял. Даже если найду я фею, что согреет меня-настоящего своим теплом, - сам же и разрушу всё после. Такова моя природа - Дан порождения кошмаров. Что же ты делаешь...
- Меня предавали. Оттого я и отказался поступать с тобой так, как ты просил.
Эдрах говорил спокойно, но внутри него был шторм. Кэйя также старался держаться спокойно, - но... И беспокоясь за Таверзина, и чувствуя чужую боль, и понимая, что раз сам разбередил эту рану, то теперь и в ответе за неё, - ощущал, как привычная ледяная маска идёт трещинами. Но поздно уже было возвращаться туда, откуда начали они оба, - и он продолжал:
- Если бы ты пришёл разрушать, то получил бы отпор. Неужто ты думаешь, что я не слежу за каждым твоим движением, даже ещё не родившимся?.. Моя природа такова, что и с родичами я настороже, и они - со мной. Никто не доверится ши Айлил, - но всё же и таких, как мы, порой кому-то случается полюбить. А ещё моя природа такова, что я верю, что нет ничего невозможного. Значит, и на твою судьбу найдётся тот, кто окажется её сильнее. Но ищи не здесь, - усмехнулся он беззлобно. - А здесь будь гостем, и не только теперь, но и впредь. Думаю, брат твой не будет против.
Эдрах допил чай, осторожно поставил на блюдце чашку. И рассказал, где то укромное местечко, куда он припрятал спящим своего брата - чтобы не добрались до него феи и люди с дурными намерениями до возвращения самого Эдраха.
- Я могу сопроводить тебя туда. И скажи ещё одно... Тебе ведь уже приходилось сражаться с морской ведьмой Меруайз? Страшится ли она холодного железа?
Кэйя, как только выслушал про тайное место, - тут же вскочил на ноги.
- Сейчас же туда и пойдём. А с Меруайз я сражался... но не холодным железом. Что ты не поделил с ней? И всё же - как мне тебя называть?..
Гость - прежде незваный, приглашённый ныне, - ответил, поднимаясь следом за хозяином:
- Меня называют Эдрах-Балоринг. Я ювелир... С подводной королевой я ещё не встречался, однако же, то мне предстоит. Её слуги передали мне заказ: оправить драгоценный камень в ожерелье, в подарок для её дочери. А камень не простой - звёздный. Их в наших краях всего-то пара и найдётся. Условие Меруайз было таково, что камень тот надо было искупать в крови особой жертвы, девы из человечьего рода, что приходится ей роднёй. Каким-то жутким колдовством то дало бы новые силы юной фее, - но этого мне уж не открыли. Жертву привели в мою мастерскую, камень и задаток оставили, и я головой за них отвечал. Вот только я, э... засмотрелся на деву, а та и убежала, незадача! Не буду же я её ловить по лесам да болотам!
Эдрах дёрнул плечом, будто речь шла о сбежавшей кошке, а не человеке. А Кэйя нахмурился, подумав, что едва ли заёмная сила пойдёт дочери впрок, - и едва ли она просила мать именно о таком подарке.
- Я отловил и пустил под нож кэлпи, понадеявшись, что крови благородного создания будет довольно. Но не вышло - изделие разрушилось. В ночь нерождённой луны должен буду я отдать подводной владычице заказ, а иначе головы мне не сносить! И что теперь? Искать камень? Допустим, я знаю, где взять ещё. Искать деву?.. не много ли чести? Лучше приду ко двору Меруайз и сражусь с нею!
Кэйя не суетился, но спешил, собираясь в путь. "И где всё твоё коварство, балоринг, - чтобы взять, да бросить Меруайз вызов в открытую?.." - подумал он, а вслух сказал:
- Рад знакомству. Что ж, камень найти в самом деле несложно, а вот Меруайз сильна, и проще будет с ней договориться, чем сражаться. Ни к чему моей дочери твоя голова вместо подарка!.. Уж подберём для неё получше что-нибудь.
Помнил рыцарь, в какой шкатулке хранил подарок горной королевы, - и мог бы хоть сейчас бросить его в ладони балоринга, словно монетку нищему. За свободу Таверзина ничего не было жаль, и всё казалось мелочью. Но прежде - сам Таверзин должен был вернуться домой в целости.
- Твоей дочери?!.. Твоей и Меруайз?.. Так ты с нею близок?..
Эдрах осознал, как чуть было не вляпался. Неужели, после всех прежних битв, дочь моря таки очаровала рыцаря, и теперь они не чужие друг другу? А он тут про холодное железо...
Кэйя посмеялся тихонько над произведённым эффектом:
- Далёк я от неё, и мне было бы спокойней, если бы вовсе её не стало, - да только дочь не хочется расстраивать. Вот что: камень ты оправишь - тут я не помощник, - а прочее я с ней улажу. Быть может, и без крови обойдётся.
Он хотел было сам прихватить с собой плащ Таверзина: ночью было зябко, - но Эдрах, не решившись при Кэйе надеть его, убрал чужой плащ в котомку. Кэйя одобрил его про себя: быстро учится балоринг, - глядишь, и извиниться перед Таверзином догадается.
И прежде чем выйти из дома и открыть Серебряный путь к тайному убежищу, Эдрах бросил на рыцаря быстрый взгляд:
- Ты полон противоречий, о Кэйя. Без крови решить дело с такой, как она? Кто бы самоволен был на то? Разве что победитель Белой смерти... Только камень тот здесь и спрятан. Думаю, тебе о том ведомо. А сейчас время нам идти.
- Ты прав, балоринг: не без крови. Но хоть без смертей. Резать людей - как-то мелочно, согласись?.. - светским тоном заметил Кэйя, поправляя на ходу перчатки - когда только надеть успел?.. - и застёгивая собственный плащ. - Да и Таверзин не одобрит. А уж о том, что в моём доме, - мне ведомо, не сомневайся!.. Получишь тот камень, коли вернёмся благополучно.
Оговорился ши Айлил, втайне надеясь, что его крови Меруайз не потребует. Но не признался бы в том ни Эдраху, ни себе самому: недостойно избегать своих страхов.
И шагнул через порог бок о бок с Эдрахом - так, что только плащ за спиной взметнулся, когда рыцарь ступил на Серебряный путь, не раздумывая.
А на другом конце пути находился тот самый, шумный и грязный, портовый город - квинтэссенция мечтаний, чаяний и разочарований моряков, рыбаков, торговцев...
Дождь и шторм не утихали - и хорошо!
Двое, никем не замеченные, чуть пропетляв по проулкам, нырнули под кров покосившейся лачуги. Там, в этом жалком пристанище, обитал полусумасшедший дед, что сейчас задремал у почти погасшего очага.
Эдрах повёл бровью, небрежно кинул поленце в костёр - и огонь вспыхнул ярче.
- Благодаря этому ничтожеству никто и не подозревает, что здесь таится, - не без довольства сказал он. - Следуй за мной, ты приглашён.
И шагнул прямо в пламя...
...которое не причинило вреда обоим ши.
По ту сторону оказалась некогда неплохо обставленная, но сейчас разгромленная мастерская. Мастер-балоринг относился к судьбе приговорённых им, не устроивших его работ безо всякого почтения.
По полу были разбросаны драгоценные камни - состояние для городских обитателей, - интересовавшие здешнего хозяина не больше яблочных огрызков.
За занавесью находился альков - там, в гнезде из чьих-то шкур, и спал беспокойным сном ши из Дома Дугал. Рыжие волосы налипли на лоб, и дыхание было беспокойным.
Эдрах взглянул на него с лёгкой тревогой, стараясь скрыть её от Кэйи. Не хватало ещё, чтоб рыцарь заметил проблему...
Понадеявшись, что противоядие сделает своё дело, ши пошарил в укромном уголке, достав откуда-то цветной флакон.
"Какого лешего, Таверзин, - думал он, - ты должен мирно спать, а не доставлять мне этих беспокойств! И что делать, если что-то пойдёт не так..."
Кэйя, безо всякого разрешения от хозяина, прошёл на звук дыхания прямиком к алькову - через самоцветы, впрочем, аккуратно перешагивая. Опустился перед ворохом шкур на колени. И только тогда обернулся на Эдраха (хоть и прежде оставался начеку, в чужом логове не поворачиваясь до конца спиной к его хозяину), понимая, что спит Таверзин не по собственной воле.
Тут Эдраха вновь окатило холодом - пусть в этот раз и без чар.
- Что бы ты ни сделал с ним, сейчас ты это исправишь.
Эдраху стало не по себе от скрытого смысла слов рыцаря Айлил. Ему и самому хотелось бы избежать сложностей, - но, кажется, этого уже не удалось... Теперь надо было понять, насколько плохо дело, - но не при нём же! Не приведи Дан, надумает что-то себе, с мечом кидаться начнёт...
- Прошу, постой за занавесью и дай мне некоторый маневр, - он постарался сгладить ситуацию.
- Я с него больше глаз не спущу, - Кэйя покачал головой. И легко было понять, что с места его теперь не сдвинешь никакой силой. - Мешать тебе не стану, покуда не причиняешь ему вреда. Я взялся тебе помогать и своё слово назад не возьму, - но и ты имей смелость свои уловки не заметать под ковёр, коли хочешь, чтоб были мы заодно. Не медли! И если что-то ему нужно - не молчи!
- Что ж... Я... лишь пытался избавить тебя от лишних переживаний! - Эдраху не льстили укоры от ши Айлил в трусости, но не до того сейчас было обоим, чтобы цепляться к мелочам.
- Неизвестность - хуже, - обронил Кэйя коротко. Спрашивать о том, где у балоринга была голова, когда он использовал эту отраву, и что могло случиться с Таверзином, проведи Эдрах сутки в чужом доме, как собирался, - также было некогда. Как и предаваться переживаниям, о которых Эдрах так заботился. Действовать нужно было быстро, - и догадаться было нетрудно, что Кэйя был готов на всё - не то что исполнять указания балоринга.
Эдрах подошёл к спящему, сбросил с него одеяло.
Как он и боялся, сонный яд разливался по венам от сердца, прорисовывая сеть чёрных дорожек на всём теле Таверзина.
- Ему нужно будет выпить лекарство, слить скверную кровь и принять новую, - ровно сказал ши Балор. Отстегнул чехол с пояса и протянул его Кэйе, а сам принялся точно замерять количество противоядия. В чехле оказались два ножа: один - обсидиановый, невозможно острый. От второго веяло ужасом и смертью. Холодное железо...
- Оба нужно прокалить над моим горном, сможешь это сделать?
- Смогу, - кивнул Кэйя. И всё же спросил, уже направляясь к горну: - Но кровь можно пустить и одним ножом. Для чего тебе холодное железо?
- Его кровь - да, - откликнулся Эдрах, и нехотя пояснил, раскрывая секрет: - но не мою. А она точно исцелит брата. Не стану же я ныне рисковать ещё больше и искать рыжую невинную деву его лет!..
- И то верно. Только от меня - никакого толку: и не рыжий, и не невинный, и не дева...
Холодная ярость в Кэйе понемногу улеглась: Эдрах готов исправлять, что сам же и наломал, - уже хорошо. От беспокойства за Таверзина можно отвлечься шутками, - всё одно беспокойством делу не поможешь. А с оружием рыцарь умел обращаться не только в бою. И сейчас металлические руки сослужили ему хорошую службу: он мог взяться за рукоять ножа из холодного железа, не обжигаясь. Химерический металл, конечно, пострадает, - но Таверзин сможет позже починить механизм. Что до мёртвого холода, пробирающего до сердца, - то несложно и потерпеть: уже не впервой после всех столкновений с кошмарами.
Прокалив оба клинка, Кэйя вернул их мастеру.
Эдраху тем временем пришлось повозиться. Лекарство было отмерено тщательно. Он задумался о ложке, но - поднимать бесчувственное тело в попытке напоить, не пролив ни капли?.. При взгляде на рыцаря ему в голову пришёл вариант получше.
- Нужно, чтоб ни капли не пролилось, - справишься? Или показать, как это делается? - он посмотрел на Кэйю и отвёл взгляд. Шутка получилась горьковатая, но уж как есть.
- Справлюсь, - тот протянул руку за противоядием. Не в третий ли раз он слышал от Эдраха этот вопрос?..
Из-за этого привкуса горечи в словах балоринга (говорят, лекарство должно быть горьким, - и кто стал бы отрицать, что Эдрах также нуждался в исцелении?) - Кэйя и не обиделся на его шутку, и отшучиваться не стал, что-де незачем учить того, кто и сам научить сможет. Не хотелось услышать также и просьбу: "Так научи".
"Напрасно ты в себя не веришь, Эдрах-Балоринг, - подумал он. - Ты красив и создаёшь красивое; ты неглуп, и сердце у тебя не камень. Более чем достаточно всего этого, чтобы иная фея смогла полюбить и тебя. Но буду это не я".
И без лишних слов Кэйя опустошил флакончик, склонился к Таверзину, приподнимая его голову, и перелил снадобье изо рта в рот - аккуратно и бережно, проследив, чтобы в самом деле не упустить ни капли.
А Эдрах прикрыл глаза, справившись с новой обжигающей волной то ли ревности, то ли боли, - ни к кому из фей рядом, и к обеим сразу, и не оттого рождённой, что желал чужого, но потому, что не обладал - подобным...
...Однако, когда он открыл глаза, то был вновь собран и сосредоточен. Приготовил инструменты.
Сел рядом с братом на постель, взяв в ладонь тонкое запястье. Таверзин - художник, не кузнец, редко работает с металлами... это особенно остро ощущалось сейчас.
Биение жизни в нём было тихим, но оно - было.
Обсидиановый нож вскрыл нежную кожу легко.
Кровь, чёрная от ядовитого зелья, полилась прямо на пол, - кажется, балоринг вовсе не озадачивал себя мыслями об этом. Он ждал. А когда пришло время, взял серебряную трубочку, вскрыл своё запястье, зашипев от боли, и ловко соединил их руки. Кровь текла, и дыхание Таверзина становилось ровнее.
Кэйя присел у изголовья, на том же полу, не брезгуя давним отсутствием уборки: внимательно следить за лицом Таверзина, слушать его дыхание, и у Эдраха над душой не стоять. Поглядывал, правда, на балоринга почти с благодарностью, а по мере течения времени и крови - почти с беспокойством. Ни к чему было гадать, жертвовал ли Эдрах своей кровью и силой потому, что не желал потерять брата, или же лишь потому, что так сильно ему была нужна сделка с Кэйей, - но сам рыцарь отнюдь не хотел, чтобы лекарь вышел из строя прежде времени!..
- Понадобится ли тебе укрепляющее зелье? - спросил он, но балоринг только отмахнулся: дескать, всё в порядке.
Но Эдраху отчаянно хотелось спать. Так сильно, так невозможно... да и с братом, кажется, дело шло на лад. Не в силах больше наблюдать мерцание бабочек перед глазами, он провалился в чёрную пустоту, плавно осев на шкуры рядом с Таверзином.
Кэйя среагировал сразу, вскочив на ноги. Только этого и не хватало - ещё одного спасать! Спрашивал же про укрепляющее зелье!..
Осторожно - чтобы не навредить ещё больше, да и трубку не сбить, - он потряс Эдраха за плечи, плеснул себе в ладонь воду из фляги и приложил - уже кусочком льда - к его виску.
- Ну же, очнись, рано ещё спать!..
Таверзин шевельнулся во сне, и ощупью его пальцы скользнули по волосам родича. С каждым мгновением на его лицо возвращался цвет.
А с губ сорвалось:
- Кэйя...
Эдрах же - даже не вздрогнул.
Кэйя тут же встрепенулся на движение и голос, сердце радостно пропустило удар - живой! - и он бережно прикоснулся к ладони Таверзина, откликнулся негромко:
- Я здесь.
Но пока Эдрах продолжает терять кровь, лучше ему не станет. И никаких инструкций не оставил, зараза!.. Придётся справляться самому.
Полоску чистой ткани Кэйя оторвал от рукава собственной рубахи - всему, что вокруг, доверия было мало. Со всей осторожностью, на какую были способны металлические пальцы, созданные Таверзином для тонкой работы, - вынул конец трубки из ранки на запястье Эдраха, и другой - из запястья Таверзина. И перевязал, вложив в повязку по кусочку льда, - тем, что холод помогает остановить кровь, рыцарь и на себе не раз пользовался.
И он вновь окликнул Эдраха по имени, держа в одной руке его ладонь, в другой - ладонь Таверзина:
- Давай, Эдрах, приходи в себя!.. Слышишь ли меня? Дело сделано!
Наконец, усилия рыцаря увенчались успехом!
Эдрах поморщился, встряхнулся, - точь-в-точь как кот, попавший в воду. Хотел было податься назад, заметив, что и Таверзин начинает приходить в себя, - но помедлил, позволив себе задержаться на мгновение. Этого мгновения хватило, чтобы брат его обнял.
- Другое дело, - успел пробормотать Кэйя с явным облегчением, едва пошевелился Эдрах.
И встретился с самым дорогим синим взглядом - который не спутал бы ни с чьим другим.
Таверзин, взглянув на своего рыцаря, не стал пока задавать вопросов. Улыбнулся ему, светло и отчаянно как-то:
- Иди ко мне?..
Кэйя улыбнулся в ответ, и потянулся навстречу прежде, чем Таверзин окончил фразу.
- Я с тобой. И всё уже хорошо. Отдыхай. Отдыхайте оба...
Устраиваться в ворохе шкур - неожиданно уютном, надо признать! - пришлось аккуратно, а обнимать - буквально обоих братьев сразу. Эдрах не протестовал.
О том, в каких кошмарах он блуждал, - Таверзин, быть может, расскажет позже. Любого другого ши, кто посмел бы подвергнуть его сердце такой опасности, Кэйя уже вызвал бы на поединок по меньшей мере до первой крови, - но только не Эдраха. Не после того, что было сейчас...
...А вот положить у очага, по возвращении домой, пару шкур побеждённых химер - не всегда же засыпать в постели! - казалось хорошей идеей.
И Кэйя уткнулся носом в рыжие пряди Таверзина, а губами - в висок, - просто дышать им, чувствовать пульс и тепло, - такой же совершенно счастливый.
...И ещё одно моё guilty pleasure - заканчивать драматичные истории флаффом (и что вы мне сделаете, я в другой системе ценностей)). Но если найдёте что-то милее, чем кубло рыжих ши, - свяжитесь с нами, нам правда интересно
И хотел я было пошутить про Таверзина, который смотрит на то, как двое егобешеных Неблагих спелись, - при том, что двое Неблагих, понимающих и уважающих друг друга, вполне могут друг друга поубивать с полным уважением и взаимопониманием
Но всё же это не тот случай. А ведь не зря я писал про "Кэйю и котов": брату Таверзина точно так же достаются терпение и забота Кэйи, как доставались бы коту Таверзина, лучше б его родители вместо брата кота ему завели
А я как игрок - эстетически и идейно тащусь от этой близнецовой дихотомии Благого Таверзина и Неблагого Эдраха
Один - рыжий-солнечный, тёплый, искренний, хрупкий внешне, но с внутренней силой и храбростью. Другой - рыжий-огненный, кусачий, непредсказуемый, внешне резкий и опасный, но внутри раненый и уязвимый. И также ощущается контраст между их жилищами: между светлым домом, где ждут, - и одиноким выстуженным логовом, где полумрак и бардак. Оно так круто отражает, и насколько Эдраху незачем заботиться о месте, которое он не может назвать домом (потому я взял на себя смелость подчеркнуть, что и в чужом доме он палится именно на этом), и насколько ему не хватает тепла...
...И, разумеется, мне немедленно захотелось для Эдраха хорошего. Но это уже совсем другая история

Обычно я не претворяю в цельные тексты письменные отыгрыши как таковые, не считая "Станции", которая целиком из такого соавторства выросла: это всегда или PWP для радости, или диалог между сюжетными играми, а не самостоятельная история. Но тут - особый случай вдохновенного гона на стыке зарисовок, обсуждения и отыгрыша. И художественные кусочки от Саюри были такими атмосферными и живыми, что захотелось соответствовать такой красоте и сохранить сложившуюся историю, - поэтому свои ответы я тоже переконвертировал во что-то художественное. Где чья часть в этом тексте - местами было бы непросто отмаркировать, но где чьи персонажи - вы знаете

Да, я всё-таки смирился с тем, что Кэйя владеет Криосом

~ Кэйя и внутренняя бегущая строка "доктор помогите меня все хотят ну ладно Меруайз но этот-то ещё откуда взялся я рыцарь а не психотерапевт я не знаю что с ним делать я даже не знаю что такое психотерапевт!"..

~ "Принеси Сильмарилл и руку моей дочери... то есть ЗА руку моей дочери!"(с)
~ Негативный отзыв Дому Балор: понабрали исполнителей на авито!.. А Меруайз впору спрашивать Кэйю, не взял ли он, часом, гейс вписываться за всех рыжих на земле Эрин

~ Кэйя как адвокот (в жабо)). "Айлил пришёл, Айлил пришёл назад, никто ему не рад, и я сама не рада..."(с)

~ И, конечно, - "Красоту повсюду видит сука ювелир"(с)

~ А также немножко "Зачем, братец, ты из первого же копытца выпил"...


...И, в целом, все мемы про "Я и мой брат-дебил" обе стороны могут собрать с полным правом

Наша зарисовка туть! TW - немного крови (медицинские манипуляции))....Погодка была подстать ситуации. Дождь в густозастроенном портовом городе, ночное небо затянуто тучами, не видно ни звёзд, ни месяца. Уличные огни почти все погашены - что угодно может произойти здесь, ведь звуки воды с неба и шум морских волн гасят не только пламя - но и крики о помощи.
Впереди показался трактир - или проще назвать это место притоном?
Путник в добротном плаще не спешил идти к такому очагу.
...Таверзин напряжённо ждал на улице. Ну и время выбрал Эдрах-Балоринг для встречи!.. Если бы не давние обязательства, мастер ни за что бы не согласился прийти сюда.
Чуткое ухо ши дёрнулось на звук - но опасность пришла с другой стороны. Как всегда!
Язвительный смех и клинок у горла - Эдрах был быстр!
Таверзин почувствовал смертельный холод железа - и дёрнулся, чудом не порезавшись. Как никогда ши стало досадно, что воитель из него весьма посредственный.
Балоринг рассмеялся, увидев испуг и замешательство феи, - и убрал нож от горла своего визави.
- Ты в своём уме? - возмутился Таверзин. - Ты же этим можешь серьёзно поранить кого-то! Шутки у тебя глупейшие, Эдрах!
- Брось, братец, - хмыкнул ши, до боли похожий на самого мастера - только черты резче и улыбка злая. - Просто ты никчёмный вояка, ни с кем иным этот фокус бы не прошёл так легко!
- Что тебе надо? - мрачно ответил ему Дугал, оглядываясь. - Зачем ты меня сюда позвал?
- О, мне всего-то опять нужна помощь дорогого старшего брата, - выражение лица балоринга, о Дан, было почти невинным в этот миг!
- Что у тебя случилось? - спросил Таверзин, хотя собирался отправить непутёвого родственника к лешему. Но не смог. - Опять задолжал кому-то или проигрался?
- Вроде того, только серьёзнее. Знаешь леди Меруайз?.. А, по глазам вижу, знаешь. Я тут немного... ммм... не преуспел, и теперь, чтобы нам с нею никогда не встретиться, мне очень нужна одна вещь!
- Какая вещь, Эдрах? Когда ты успел поссориться с Меруайз?
Не отвечая на расспросы брата, Эдрах пространно объяснил, что-де нужен ему волшебный перстень с драгоценным камнем, что королева горного владения подарила сэру Кэйе ап Айлил. И он, Эдрах, знает, что слово Таверзина для Кэйи не последнее.
- Ты мог бы просто "одолжить" для меня эту цацку у него - ну или вымолить, когда вы... чем вы там занимаетесь целыми днями, а?
Таверзин покачал головой. С тех пор как в юности Эдрах почти потерял зрение и, как говорили все, из-за брата, он не мог перестать чувствовать себя в ответе за родича. Даже когда стало понятно, что дорога его стремительно катится под уклон, даже когда он предал Дом Дугал, даже когда... Да что сейчас говорить.
Но речи о том, чтобы передать вещь Кэйи - Меруайз, просто не могло идти.
- Я приложу все силы, чтобы защитить тебя от неё, и попрошу о том Кэйю. Но не стану обманывать его и, тем более, что-либо красть! - ответил мастер брату. - Это было бы бесчестно.
- Ах ты наш честный, неподкупный Благой ши, - протянул Эдрах, кажется, готовый сорваться в крик, но... враз словно передумал. - Куда тебе меня защищать? Ты мог бы пригодиться в одном важном деле. Но... Знаешь, в глубине души я и не сомневался, что ты опять струсишь и предашь меня. Как тогда. Потому что так - правильно! Зачем только я решил время потратить на этот разговор? Скучал, возможно? Впрочем, надеяться на тебя было глупо, как всегда. Всего тебе дурного, дорогой братец!
Дождь хлынул с новой силой. Таверзин хотел было что-то сказать, но его собеседник, отвесив издевательский поклон, шагнул во тьму между домами и словно растворился в тенях.
- Ну что же ты... - только и проговорил ши, вглядываясь в тени. Шансов найти кого-то здесь и не было. Но если младший вляпался в неприятности с Меруайз - дело дрянь... Нельзя это так оставить!
Ши попытался зажечь на ладони блуждающий огонёк - чтобы привёл его к брату. Пламя заискрило под дождём - и погасло... в тот миг, когда Таверзин почувствовал обжигающую боль между лопаток, словно его сердце пронзила отравленная игла. И потерял сознание.
Он упал бы прямо в грязь, но другая фея поймала падающее тело.
- Не хочешь по-хорошему, будет по-моему, - усмехнулся Эдрах, занося тело в какой-то покосившийся сарай. - Твоя одежда и облик мне ещё пригодятся. Как и твой рыцарь...
Через некоторое время стих дождь. Некий ши в добротном плаще с дугальскими гербами вышел в ночь. Дело сделано! Пора возвращаться.
- Ведь Кэйя будет волноваться! - рассмеялся балоринг. Он отсалютовал своему новому отражению - ведь когда ты брат-близнец, чтобы украсть обличье - довольно лишь причесаться и сменить платье.
Кэйя в самом деле начинал волноваться, - и это было первой ошибкой балоринга, ведь так рыцарь Айлил становился вдвое внимательней. Таверзин говорил, что отправляется на встречу, а Кэйя всегда с лёгким сердцем отпускал его по делам Дома. Но какие Благие дела могли твориться в такую глухую ночь?!..
Скрипнула, отворяясь, дверь, - и Кэйя увидал из соседней комнаты, что Таверзин вошёл в свою мастерскую. Вошёл - и замер посреди, будто в раздумьях, не замечая рыцаря, поднявшегося ему навстречу - и не знавшего, что на самом деле чужака поразила увиденная красота. Рукописи в расшитых переплётах, стаканчики для кистей, пучки сушёных трав - всё было на своих местах, - а Эдраху разом хотелось и обладать этим, присвоив, и уничтожить от жуткой обиды. Как это, не я всё здесь создал, а должен, должен был - я!..
Но в тот миг он пересилил своё безумие.
- Таверзин?.. Ты так поздно сегодня, - Кэйя подошёл к нему и едва успел подхватить насквозь вымокший плащ, который ши сбросил с плеч. Обычно Таверзин аккуратно вешал плащ на крючок возле двери... Что-то с ним не так! - Всё в порядке? Не замёрз?
- Всё отлично, не беспокойся! - "Таверзин" одарил его непринуждённой улыбкой.
Медовый запах цветов, запутавшийся в волосах Таверзина, смыло дождём. Теперь они пахли морем - рыбьей чешуёй, водорослями и солью, - этот запах Кэйя с некоторых пор не любил. С сапог мастера успели натечь две грязные лужицы, прежде чем тот снял их и направился к очагу.
- Расскажи лучше, как прошёл твой день, мой рыцарь?..
Кэйя поглядывал на него, заваривая чай с малиной. Не стал бы Таверзин отмалчиваться, если бы что-то случилось: поделился бы с ним, как и Кэйя доверял ему всё. И не спрашивал бы столь настойчиво, и не называл бы его так, как звал лишь в самые пылкие минуты, когда забывал о скромности. Не вёл бы себя в собственном доме - как в незнакомом, нет-нет да оглядываясь по сторонам: уже взял бы полотенце да промокнул волосы, или Кэйю попросил бы передать.
Да и на сердце у рыцаря было неспокойно. Не только ведь для того он подарил сердце Таверзину, чтобы было оно в безопасности, - но и для того, чтобы чуять, когда мастер в беде.
- Да вот чуть не забыл рассказать тебе: видел накануне, что в ложбине уже зацвёл гадючий лук, - ответил ему Кэйя.
- Это же замечательно!
А Таверзин немало бы удивился. Ведь этот цветок появлялся лишь по весне, но никак не осенью...
Но не так сложно было для Кэйи догадаться, что перед ним - не Таверзин, - как усыпить бдительность незваного гостя - и не потерять времени. Подыграть, сделать вид, что поверил, - и незаметно спрятать в рукаве ножик для масла: тоже сойдёт за оружие. И подобраться поближе, совсем близко, - чтобы схватить чужака сзади, поднести лезвие к самому его лицу.
- А теперь скажи мне, кто ты такой и где Таверзин, - предложил Кэйя очень вежливо. - Коли не хочешь лишиться глаза, а если промедлишь - то и двух!
Но тот вырвался, с невиданным для Таверзина проворством, - отшатнулся и прошипел:
- Будешь же мне угрожать - никогда его больше не увидишь!
А что ещё отвечать, какие условия ставить, - Эдрах и не знал. Он пришёл за волшебным перстнем, - но понял, оказавшись здесь, что вовсе не камень был ему нужен, а жизнь. Такая, как у брата, - недоступная ему. Сознавая при том, что вести такую жизнь не сможет...
Кэйя воспользовался его замешательством - попытался сорвать с него личину своим Искусством.
И сам на долю мгновения замер от удивления: не было на пришельце никакой личины!..
Рыцарь знал Таверзина, как никто другой. Каждую черту, каждый мелкий, неосознанный жест, - как мастер поправлял волосы, как закусывал перо... И ожидал он увидеть искусно созданное отражение - но не живую копию.
Таверзин о своём брате ни разу не говорил, - но пусть сам решит его судьбу, только позже. А сейчас - безопасность самого мастера Дугал всего важнее. И - ледяным ремнём гостя приковало к креслу, оставляя руки свободными.
- Родичу Таверзина я не причиню вреда, и даже готов помочь, - произнёс Кэйя, устроив его тем самым со всем удобством. - Но не раньше, чем увижу его самого. Я его всё одно найду, - а ты говори, за чем явился?
Гость упрямо молчал. И не допытываться же силой: это и грязно, и долго; и боли балоринг не боялся - это Кэйя чувствовал. К тому же, когда схлынула ярость, - рыцарь признался себе не без досады, что истинный облик самозванца слишком был похож на Таверзина, чтобы вновь поднять на него руку. И не то чтобы Эдрах не надеялся втайне именно на это!..
- Если сказать тебе нечего, и ты вправду здесь только за тем, чтоб чай пить, - так угощайся, мешать не стану, - предложил Кэйя с холодным смешком. - Но и ты мне не мешай.
И рыцарь устремился было к плащу с гербами Дома Дугал: вдруг подскажет, откуда явился в нём этот ши. И был уже готов искать Таверзина, не жалея глэмора, всеми доступными ему Искусствами и артефактами, - когда Эдрах всё же заговорил.
- Ты хорош, но искать Таверзина будешь долго, и всё равно не найдёшь: колдовство на нём древнее и могучее. Но сейчас ничего ему не грозит, и торопиться некуда. А я его тебе мигом верну - только одно условие моё выполни, и всё будет лучше прежнего! Всё на всё - день да ночь, и снова будете с ним вместе.
- Говори, - Кэйя сложил руки на груди. Похоже, не врал гость, - но зачем только медлил и молчал? Неужто думал, что рыцарь не согласится?.. Плохо же он знал, к кому явился, если не понимал, что за Таверзина Кэйя отдаст любые сокровища.
Кэйя смотрел на него прямо, - а пленник, уже не таясь, скользил и по нему самому, и по убранству дома жадным взглядом расширившихся синих глаз. Словно стараясь впитать и запомнить всё - напоследок. Решаясь на невероятную авантюру...
- Вот, вижу, скоро часы твои ударят полночь, - сказал Эдрах, приняв такой невинный вид, что от сходства его с искренностью Таверзина Кэйе делалось не по себе. - До следующей полуночи всего лишь - поверь - попробуй, я знаю, вы талантливы в этом, - что я - это он. Между нами и разницы почти никакой нет, - не веришь? Правильно не веришь, а попробуй. Говори со мной так, словно его перед собою видишь. Отправляйся, куда вы там завтра собирались поехать, - если собирались. Принеси починить то, что ему отдать собирался... Историю расскажи мне на ночь, какую ему спеть хотел. Справишься?
Кэйя вздохнул. Опустился в кресло напротив.
- Дёшево же ты просишь. Мог бы редкое сокровище пожелать, или голову заклятого врага, или место при королевском дворе... А ложь ничего не стоит. Звоном чужих монет богат не будешь, и не будешь сыт запахом с чужого стола. После только горше станет, и не скажешь мне спасибо за обман, - я уж знаю, о чём говорю. А если ты Таверзину родич - стало быть, и мне не чужой; так почему бы мне не забыть обиду и не говорить с тобой, как с феей, дорогой моему сердцу? Послушать о тебе и на твоё мастерство посмотреть - мне вправду будет интересно. Рассказать тебе свои истории да показать здешние луга и водопад - вправду будет в радость. А где ещё ты от ши Айлил правду встретишь?..
И, говоря, повёл рукой, снимая свои ледяные чары, да подлил чаю в чашку, к которой гость ещё и не притронулся.
Невинность слетела с лица собеседника рыцаря - как не было. Осталась лишь горечь. Слова Кэйи падали в глубину сердца Эдраха - ибо были правдивы. Всё существо его сейчас разделилось надвое. Один голос требовал немедленно заглушить глубокое горе битвой, требовать поединка, напасть внезапно, - да что угодно уже сделать, лишь бы не оставаться с этим невыносимым чувством пустоты... Второй не давал волю первому. Тот, кто пробудил свет, не отвечает за то, что лучи солнца осветили пожарище.
Но когда Кэйя освободил его - Эдрах взглянул на рыцаря так, словно у того вторая голова выросла.
- Неужто никогда твоё доверие не предавали, Кэйя ап Айлил?.. - спросил он с горьким смешком. - Я не разрушать сюда пришёл, но что если бы да? Ты несколькими словами сейчас уничтожил то, что я годами охранял. Даже если найду я фею, что согреет меня-настоящего своим теплом, - сам же и разрушу всё после. Такова моя природа - Дан порождения кошмаров. Что же ты делаешь...
- Меня предавали. Оттого я и отказался поступать с тобой так, как ты просил.
Эдрах говорил спокойно, но внутри него был шторм. Кэйя также старался держаться спокойно, - но... И беспокоясь за Таверзина, и чувствуя чужую боль, и понимая, что раз сам разбередил эту рану, то теперь и в ответе за неё, - ощущал, как привычная ледяная маска идёт трещинами. Но поздно уже было возвращаться туда, откуда начали они оба, - и он продолжал:
- Если бы ты пришёл разрушать, то получил бы отпор. Неужто ты думаешь, что я не слежу за каждым твоим движением, даже ещё не родившимся?.. Моя природа такова, что и с родичами я настороже, и они - со мной. Никто не доверится ши Айлил, - но всё же и таких, как мы, порой кому-то случается полюбить. А ещё моя природа такова, что я верю, что нет ничего невозможного. Значит, и на твою судьбу найдётся тот, кто окажется её сильнее. Но ищи не здесь, - усмехнулся он беззлобно. - А здесь будь гостем, и не только теперь, но и впредь. Думаю, брат твой не будет против.
Эдрах допил чай, осторожно поставил на блюдце чашку. И рассказал, где то укромное местечко, куда он припрятал спящим своего брата - чтобы не добрались до него феи и люди с дурными намерениями до возвращения самого Эдраха.
- Я могу сопроводить тебя туда. И скажи ещё одно... Тебе ведь уже приходилось сражаться с морской ведьмой Меруайз? Страшится ли она холодного железа?
Кэйя, как только выслушал про тайное место, - тут же вскочил на ноги.
- Сейчас же туда и пойдём. А с Меруайз я сражался... но не холодным железом. Что ты не поделил с ней? И всё же - как мне тебя называть?..
Гость - прежде незваный, приглашённый ныне, - ответил, поднимаясь следом за хозяином:
- Меня называют Эдрах-Балоринг. Я ювелир... С подводной королевой я ещё не встречался, однако же, то мне предстоит. Её слуги передали мне заказ: оправить драгоценный камень в ожерелье, в подарок для её дочери. А камень не простой - звёздный. Их в наших краях всего-то пара и найдётся. Условие Меруайз было таково, что камень тот надо было искупать в крови особой жертвы, девы из человечьего рода, что приходится ей роднёй. Каким-то жутким колдовством то дало бы новые силы юной фее, - но этого мне уж не открыли. Жертву привели в мою мастерскую, камень и задаток оставили, и я головой за них отвечал. Вот только я, э... засмотрелся на деву, а та и убежала, незадача! Не буду же я её ловить по лесам да болотам!
Эдрах дёрнул плечом, будто речь шла о сбежавшей кошке, а не человеке. А Кэйя нахмурился, подумав, что едва ли заёмная сила пойдёт дочери впрок, - и едва ли она просила мать именно о таком подарке.
- Я отловил и пустил под нож кэлпи, понадеявшись, что крови благородного создания будет довольно. Но не вышло - изделие разрушилось. В ночь нерождённой луны должен буду я отдать подводной владычице заказ, а иначе головы мне не сносить! И что теперь? Искать камень? Допустим, я знаю, где взять ещё. Искать деву?.. не много ли чести? Лучше приду ко двору Меруайз и сражусь с нею!
Кэйя не суетился, но спешил, собираясь в путь. "И где всё твоё коварство, балоринг, - чтобы взять, да бросить Меруайз вызов в открытую?.." - подумал он, а вслух сказал:
- Рад знакомству. Что ж, камень найти в самом деле несложно, а вот Меруайз сильна, и проще будет с ней договориться, чем сражаться. Ни к чему моей дочери твоя голова вместо подарка!.. Уж подберём для неё получше что-нибудь.
Помнил рыцарь, в какой шкатулке хранил подарок горной королевы, - и мог бы хоть сейчас бросить его в ладони балоринга, словно монетку нищему. За свободу Таверзина ничего не было жаль, и всё казалось мелочью. Но прежде - сам Таверзин должен был вернуться домой в целости.
- Твоей дочери?!.. Твоей и Меруайз?.. Так ты с нею близок?..
Эдрах осознал, как чуть было не вляпался. Неужели, после всех прежних битв, дочь моря таки очаровала рыцаря, и теперь они не чужие друг другу? А он тут про холодное железо...
Кэйя посмеялся тихонько над произведённым эффектом:
- Далёк я от неё, и мне было бы спокойней, если бы вовсе её не стало, - да только дочь не хочется расстраивать. Вот что: камень ты оправишь - тут я не помощник, - а прочее я с ней улажу. Быть может, и без крови обойдётся.
Он хотел было сам прихватить с собой плащ Таверзина: ночью было зябко, - но Эдрах, не решившись при Кэйе надеть его, убрал чужой плащ в котомку. Кэйя одобрил его про себя: быстро учится балоринг, - глядишь, и извиниться перед Таверзином догадается.
И прежде чем выйти из дома и открыть Серебряный путь к тайному убежищу, Эдрах бросил на рыцаря быстрый взгляд:
- Ты полон противоречий, о Кэйя. Без крови решить дело с такой, как она? Кто бы самоволен был на то? Разве что победитель Белой смерти... Только камень тот здесь и спрятан. Думаю, тебе о том ведомо. А сейчас время нам идти.
- Ты прав, балоринг: не без крови. Но хоть без смертей. Резать людей - как-то мелочно, согласись?.. - светским тоном заметил Кэйя, поправляя на ходу перчатки - когда только надеть успел?.. - и застёгивая собственный плащ. - Да и Таверзин не одобрит. А уж о том, что в моём доме, - мне ведомо, не сомневайся!.. Получишь тот камень, коли вернёмся благополучно.
Оговорился ши Айлил, втайне надеясь, что его крови Меруайз не потребует. Но не признался бы в том ни Эдраху, ни себе самому: недостойно избегать своих страхов.
И шагнул через порог бок о бок с Эдрахом - так, что только плащ за спиной взметнулся, когда рыцарь ступил на Серебряный путь, не раздумывая.
А на другом конце пути находился тот самый, шумный и грязный, портовый город - квинтэссенция мечтаний, чаяний и разочарований моряков, рыбаков, торговцев...
Дождь и шторм не утихали - и хорошо!
Двое, никем не замеченные, чуть пропетляв по проулкам, нырнули под кров покосившейся лачуги. Там, в этом жалком пристанище, обитал полусумасшедший дед, что сейчас задремал у почти погасшего очага.
Эдрах повёл бровью, небрежно кинул поленце в костёр - и огонь вспыхнул ярче.
- Благодаря этому ничтожеству никто и не подозревает, что здесь таится, - не без довольства сказал он. - Следуй за мной, ты приглашён.
И шагнул прямо в пламя...
...которое не причинило вреда обоим ши.
По ту сторону оказалась некогда неплохо обставленная, но сейчас разгромленная мастерская. Мастер-балоринг относился к судьбе приговорённых им, не устроивших его работ безо всякого почтения.
По полу были разбросаны драгоценные камни - состояние для городских обитателей, - интересовавшие здешнего хозяина не больше яблочных огрызков.
За занавесью находился альков - там, в гнезде из чьих-то шкур, и спал беспокойным сном ши из Дома Дугал. Рыжие волосы налипли на лоб, и дыхание было беспокойным.
Эдрах взглянул на него с лёгкой тревогой, стараясь скрыть её от Кэйи. Не хватало ещё, чтоб рыцарь заметил проблему...
Понадеявшись, что противоядие сделает своё дело, ши пошарил в укромном уголке, достав откуда-то цветной флакон.
"Какого лешего, Таверзин, - думал он, - ты должен мирно спать, а не доставлять мне этих беспокойств! И что делать, если что-то пойдёт не так..."
Кэйя, безо всякого разрешения от хозяина, прошёл на звук дыхания прямиком к алькову - через самоцветы, впрочем, аккуратно перешагивая. Опустился перед ворохом шкур на колени. И только тогда обернулся на Эдраха (хоть и прежде оставался начеку, в чужом логове не поворачиваясь до конца спиной к его хозяину), понимая, что спит Таверзин не по собственной воле.
Тут Эдраха вновь окатило холодом - пусть в этот раз и без чар.
- Что бы ты ни сделал с ним, сейчас ты это исправишь.
Эдраху стало не по себе от скрытого смысла слов рыцаря Айлил. Ему и самому хотелось бы избежать сложностей, - но, кажется, этого уже не удалось... Теперь надо было понять, насколько плохо дело, - но не при нём же! Не приведи Дан, надумает что-то себе, с мечом кидаться начнёт...
- Прошу, постой за занавесью и дай мне некоторый маневр, - он постарался сгладить ситуацию.
- Я с него больше глаз не спущу, - Кэйя покачал головой. И легко было понять, что с места его теперь не сдвинешь никакой силой. - Мешать тебе не стану, покуда не причиняешь ему вреда. Я взялся тебе помогать и своё слово назад не возьму, - но и ты имей смелость свои уловки не заметать под ковёр, коли хочешь, чтоб были мы заодно. Не медли! И если что-то ему нужно - не молчи!
- Что ж... Я... лишь пытался избавить тебя от лишних переживаний! - Эдраху не льстили укоры от ши Айлил в трусости, но не до того сейчас было обоим, чтобы цепляться к мелочам.
- Неизвестность - хуже, - обронил Кэйя коротко. Спрашивать о том, где у балоринга была голова, когда он использовал эту отраву, и что могло случиться с Таверзином, проведи Эдрах сутки в чужом доме, как собирался, - также было некогда. Как и предаваться переживаниям, о которых Эдрах так заботился. Действовать нужно было быстро, - и догадаться было нетрудно, что Кэйя был готов на всё - не то что исполнять указания балоринга.
Эдрах подошёл к спящему, сбросил с него одеяло.
Как он и боялся, сонный яд разливался по венам от сердца, прорисовывая сеть чёрных дорожек на всём теле Таверзина.
- Ему нужно будет выпить лекарство, слить скверную кровь и принять новую, - ровно сказал ши Балор. Отстегнул чехол с пояса и протянул его Кэйе, а сам принялся точно замерять количество противоядия. В чехле оказались два ножа: один - обсидиановый, невозможно острый. От второго веяло ужасом и смертью. Холодное железо...
- Оба нужно прокалить над моим горном, сможешь это сделать?
- Смогу, - кивнул Кэйя. И всё же спросил, уже направляясь к горну: - Но кровь можно пустить и одним ножом. Для чего тебе холодное железо?
- Его кровь - да, - откликнулся Эдрах, и нехотя пояснил, раскрывая секрет: - но не мою. А она точно исцелит брата. Не стану же я ныне рисковать ещё больше и искать рыжую невинную деву его лет!..
- И то верно. Только от меня - никакого толку: и не рыжий, и не невинный, и не дева...
Холодная ярость в Кэйе понемногу улеглась: Эдрах готов исправлять, что сам же и наломал, - уже хорошо. От беспокойства за Таверзина можно отвлечься шутками, - всё одно беспокойством делу не поможешь. А с оружием рыцарь умел обращаться не только в бою. И сейчас металлические руки сослужили ему хорошую службу: он мог взяться за рукоять ножа из холодного железа, не обжигаясь. Химерический металл, конечно, пострадает, - но Таверзин сможет позже починить механизм. Что до мёртвого холода, пробирающего до сердца, - то несложно и потерпеть: уже не впервой после всех столкновений с кошмарами.
Прокалив оба клинка, Кэйя вернул их мастеру.
Эдраху тем временем пришлось повозиться. Лекарство было отмерено тщательно. Он задумался о ложке, но - поднимать бесчувственное тело в попытке напоить, не пролив ни капли?.. При взгляде на рыцаря ему в голову пришёл вариант получше.
- Нужно, чтоб ни капли не пролилось, - справишься? Или показать, как это делается? - он посмотрел на Кэйю и отвёл взгляд. Шутка получилась горьковатая, но уж как есть.
- Справлюсь, - тот протянул руку за противоядием. Не в третий ли раз он слышал от Эдраха этот вопрос?..
Из-за этого привкуса горечи в словах балоринга (говорят, лекарство должно быть горьким, - и кто стал бы отрицать, что Эдрах также нуждался в исцелении?) - Кэйя и не обиделся на его шутку, и отшучиваться не стал, что-де незачем учить того, кто и сам научить сможет. Не хотелось услышать также и просьбу: "Так научи".
"Напрасно ты в себя не веришь, Эдрах-Балоринг, - подумал он. - Ты красив и создаёшь красивое; ты неглуп, и сердце у тебя не камень. Более чем достаточно всего этого, чтобы иная фея смогла полюбить и тебя. Но буду это не я".
И без лишних слов Кэйя опустошил флакончик, склонился к Таверзину, приподнимая его голову, и перелил снадобье изо рта в рот - аккуратно и бережно, проследив, чтобы в самом деле не упустить ни капли.
А Эдрах прикрыл глаза, справившись с новой обжигающей волной то ли ревности, то ли боли, - ни к кому из фей рядом, и к обеим сразу, и не оттого рождённой, что желал чужого, но потому, что не обладал - подобным...
...Однако, когда он открыл глаза, то был вновь собран и сосредоточен. Приготовил инструменты.
Сел рядом с братом на постель, взяв в ладонь тонкое запястье. Таверзин - художник, не кузнец, редко работает с металлами... это особенно остро ощущалось сейчас.
Биение жизни в нём было тихим, но оно - было.
Обсидиановый нож вскрыл нежную кожу легко.
Кровь, чёрная от ядовитого зелья, полилась прямо на пол, - кажется, балоринг вовсе не озадачивал себя мыслями об этом. Он ждал. А когда пришло время, взял серебряную трубочку, вскрыл своё запястье, зашипев от боли, и ловко соединил их руки. Кровь текла, и дыхание Таверзина становилось ровнее.
Кэйя присел у изголовья, на том же полу, не брезгуя давним отсутствием уборки: внимательно следить за лицом Таверзина, слушать его дыхание, и у Эдраха над душой не стоять. Поглядывал, правда, на балоринга почти с благодарностью, а по мере течения времени и крови - почти с беспокойством. Ни к чему было гадать, жертвовал ли Эдрах своей кровью и силой потому, что не желал потерять брата, или же лишь потому, что так сильно ему была нужна сделка с Кэйей, - но сам рыцарь отнюдь не хотел, чтобы лекарь вышел из строя прежде времени!..
- Понадобится ли тебе укрепляющее зелье? - спросил он, но балоринг только отмахнулся: дескать, всё в порядке.
Но Эдраху отчаянно хотелось спать. Так сильно, так невозможно... да и с братом, кажется, дело шло на лад. Не в силах больше наблюдать мерцание бабочек перед глазами, он провалился в чёрную пустоту, плавно осев на шкуры рядом с Таверзином.
Кэйя среагировал сразу, вскочив на ноги. Только этого и не хватало - ещё одного спасать! Спрашивал же про укрепляющее зелье!..
Осторожно - чтобы не навредить ещё больше, да и трубку не сбить, - он потряс Эдраха за плечи, плеснул себе в ладонь воду из фляги и приложил - уже кусочком льда - к его виску.
- Ну же, очнись, рано ещё спать!..
Таверзин шевельнулся во сне, и ощупью его пальцы скользнули по волосам родича. С каждым мгновением на его лицо возвращался цвет.
А с губ сорвалось:
- Кэйя...
Эдрах же - даже не вздрогнул.
Кэйя тут же встрепенулся на движение и голос, сердце радостно пропустило удар - живой! - и он бережно прикоснулся к ладони Таверзина, откликнулся негромко:
- Я здесь.
Но пока Эдрах продолжает терять кровь, лучше ему не станет. И никаких инструкций не оставил, зараза!.. Придётся справляться самому.
Полоску чистой ткани Кэйя оторвал от рукава собственной рубахи - всему, что вокруг, доверия было мало. Со всей осторожностью, на какую были способны металлические пальцы, созданные Таверзином для тонкой работы, - вынул конец трубки из ранки на запястье Эдраха, и другой - из запястья Таверзина. И перевязал, вложив в повязку по кусочку льда, - тем, что холод помогает остановить кровь, рыцарь и на себе не раз пользовался.
И он вновь окликнул Эдраха по имени, держа в одной руке его ладонь, в другой - ладонь Таверзина:
- Давай, Эдрах, приходи в себя!.. Слышишь ли меня? Дело сделано!
Наконец, усилия рыцаря увенчались успехом!
Эдрах поморщился, встряхнулся, - точь-в-точь как кот, попавший в воду. Хотел было податься назад, заметив, что и Таверзин начинает приходить в себя, - но помедлил, позволив себе задержаться на мгновение. Этого мгновения хватило, чтобы брат его обнял.
- Другое дело, - успел пробормотать Кэйя с явным облегчением, едва пошевелился Эдрах.
И встретился с самым дорогим синим взглядом - который не спутал бы ни с чьим другим.
Таверзин, взглянув на своего рыцаря, не стал пока задавать вопросов. Улыбнулся ему, светло и отчаянно как-то:
- Иди ко мне?..
Кэйя улыбнулся в ответ, и потянулся навстречу прежде, чем Таверзин окончил фразу.
- Я с тобой. И всё уже хорошо. Отдыхай. Отдыхайте оба...
Устраиваться в ворохе шкур - неожиданно уютном, надо признать! - пришлось аккуратно, а обнимать - буквально обоих братьев сразу. Эдрах не протестовал.
О том, в каких кошмарах он блуждал, - Таверзин, быть может, расскажет позже. Любого другого ши, кто посмел бы подвергнуть его сердце такой опасности, Кэйя уже вызвал бы на поединок по меньшей мере до первой крови, - но только не Эдраха. Не после того, что было сейчас...
...А вот положить у очага, по возвращении домой, пару шкур побеждённых химер - не всегда же засыпать в постели! - казалось хорошей идеей.
И Кэйя уткнулся носом в рыжие пряди Таверзина, а губами - в висок, - просто дышать им, чувствовать пульс и тепло, - такой же совершенно счастливый.
...И ещё одно моё guilty pleasure - заканчивать драматичные истории флаффом (и что вы мне сделаете, я в другой системе ценностей)). Но если найдёте что-то милее, чем кубло рыжих ши, - свяжитесь с нами, нам правда интересно

И хотел я было пошутить про Таверзина, который смотрит на то, как двое его


А я как игрок - эстетически и идейно тащусь от этой близнецовой дихотомии Благого Таверзина и Неблагого Эдраха

...И, разумеется, мне немедленно захотелось для Эдраха хорошего. Но это уже совсем другая история

@темы: поржать и убежать, радио Marcus FM, соседи по разуму, мечтай, иначе мы пропали