И - про хронологически последнюю игру, что была поставлена на день рождения Веры
Если моя память не спит с другим, то Прекрасные господа были моей первой игрой от Дикты, и то, что запомнились они мне на редкость хорошо (и не только тем, как Хэлка объясняла модель секса)), столь же хорошо говорит об игре. Проще говоря, это отличная история из тех, в которых переплетаются политика и личные связи, и в которую можно играть с разных сторон больше одного раза. В прошлый раз я был юным шевалье Франсуа, оказавшимся де Фонтейном, и именно его я привожу в пример, когда говорю, что мне не везёт в гет с мужской стороны: тогда его предложение руки и сердца было отвергнуто. В этот раз Франсуа играла Ника, и его также отвергли Есть вещи неизменные, - в остальном же сюжеты были частично изменены. Ещё немного об игре
В тех случаях, когда мастер сам распределяет роли и я честно говорю, что могу играть и мужских, и женских персонажей, - мне как-то почти всегда достаются вьюноши вдвое младше меня, потому как больше никто их играть не хочет. Неизбежное Но я не в претензии - и некоторых своих мальчиков, вроде беглого послушника Николаса или вот недавнего Нейтана, и за деньги бы не отдал! - а с девочками могу отрываться на тех играх, куда персонажа вносишь сам. Итак, я в этот раз был ещё одним юношей - Фредериком, и сразу решил, что никаких серьёзных чувств у него не будет. Влюблённость в герцогиню была, конечно, всё-таки не погоней за ещё одной звёздочкой в донжуанский список (как-никак мальчику шестнадцать, не успел пока нагулять циничного отношения к женщинам), - но и не любовью на всю жизнь, а вдохновляющим юношеским увлечением. Герцогине меж тем приходилось быть осторожной, поскольку она не знала, не окажется ли Фредерик её сыном И как что сложится в будущем с его личной жизнью - не загадываю, но герцогиня уже явно спасла его от петли.
Как-то не довелось поиграть в "я хочу быть полковником, папа, шестнадцать - самое время решать", потому что папа был то недоволен, то занят; и боюсь, не уделил ли слишком мало внимания обеим своим прекрасным дамам (да, мы с Ортхильдой снова встретились как "помолвленные родителями впервые видят друг друга", но есть нюанс)), - зато ачивки самого нелепого карточного проигрыша и самой нелепой дуэли - мои. Как-никак один из плюсов юных персонажей в том, что можно позволить себе быть нелепым и дать мозгам отдыхать и получать удовольствие.

Это было воскресенье после прошлого ваншота по Колледжу, когда мы с Птахой собирались и ехали на разные игры, так что я едва не опоздал. Хорошо, что Фредерик не девочка не требовал ничего особенного - только рубашку, сапоги и заслуженный ролевой камзол, отдувающийся за разные эпохи и сеттинги. Я добрался до Веры, прикинулся, и мы с Диктой припрятали в ванной мешок с "платьем прабабушки" - очень классным, кстати, платьем, я б в нём ещё поиграл, только женщину бы И мы стартовали.

Немного предыстории персонажаФредерик, виконт де Марлу, - единственный сын и наследник графа де Бомон. Мать умерла родами, отец более не женился и один воспитывал детей - Фредерика и его сестру-двойняшку (но не близняшку) Маргариту. Вернее, в графском доме дети росли втроём - вместе с Франсуа, воспитанником местного кюре. Франсуа был сиротой, подкинутым к дому кюре в младенчестве, и ровесником графских детей, так что они воспринимали его как брата. Детство было счастливым и беззаботным.
Два года назад граф решил, что детство кончилось и молодёжи пора учиться жизни, и отправил мальчиков в армию, а Маргариту - в монастырь. Только теперь Фредерик заметил, что у них с Франсуа вообще-то различное происхождение: виконт оказался в одном из самых престижных полков, а безродный шевалье - в обычном. Фредерик погрустил от расставания с другом, но недолго: его полк располагался возле ставки короля, и все (кроме самого короля) отлично проводили время, играя в карты, пьянствуя и иногда между делом перестреливаясь с испанцами. В одном из весёлых домов Фредерик и познакомился с компанией главного конюшего, маркиза де Сен-Мара. В компании было принято ругать Ришельё, и Фредерика вскоре убедили в том, что кардинал - тиран и душитель свобод истинного дворянства. А затем и намекнули, что есть возможность избавить от тирана Францию и короля, что сам король не против, план поддерживают королева и герцог Орлеанский, и не желает ли Фредерик поучаствовать.
Фредерик желал: как всякий дворянин, он был честолюбив и мечтал послужить королю. Сен-Мар был немногим старше, а уже был вторым лицом в государстве, и Фредерик (до которого концепция карьеры через постель ещё не дошла)) считал, что он ничем не хуже - и вот бы так же отличиться перед Его Величеством и стать хотя бы полковником (хоть скромность - и не мужское украшение, но для генеральского чина всё-таки нужно сперва набраться опыта)). То есть можно упросить папу купить патент и снарядить полк, но отличиться всё равно нужно. А тут как раз полковник самого Фредерика отправил его с поручением в Париж и разрешил после исполнения взять небольшой отпуск и навестить отца. А приятели-заговорщики выдали Фредерику с собой запечатанное письмо и снабдили инструкцией: передать пакет адресату лично в руки и далее следовать его, адресата, указаниям.
Так месяц назад по дороге в Париж Фредерик заехал на ночь в Бомон и узнал, что сестра вернулась из монастыря, а Франсуа приезжал в отпуск, но уже с неделю как уехал обратно в полк. Вечером удачно зашёл в гости сосед и приятель графа - барон Жак де Лорж, и они с Фредериком сели играть в карты. Играли на желание, почти до утра, виконт проиграл, и барон назначил ему в уплату проигрыша переодеться в платье прабабки и признаться в любви какому-нибудь мужчине, на кого он укажет. Оба посмеялись, а наутро Фредерик поспешил уехать - у него уже не было времени на шутки, и он надеялся, что к его возвращению де Лорж благополучно обо всём забудет.
В Париже, к вящей радости Фредерика, адресаткой письма оказалась прекрасная герцогиня де Тур (как известно, под кодовым именем "белошвейки из Тура" Дюма иронично упоминал герцогиню де Шеврёз). Это было веским поводом задержаться в Париже и стараться угодить герцогине во всём. Правда, герцогиня лишь благосклонно принимала знаки внимания, и не более, - но Фредерик не унывал и не торопил события. Наконец герцогиня рассказала, что из Испании должно прийти важное для заговорщиков письмо, адресованное королеве. Письмо нужно было получить и доставить Её Величеству так, чтобы об этом не пронюхали шпионы Ришельё, которых в Париже, разумеется, по сто на каждый лье(тм). Фредерик и предложил отцовское поместье в качестве места для передачи письма - и таким образом смог пригласить герцогиню в Бомон.
С одной стороны Фредерик был счастлив и воодушевлён принимать герцогиню в своём родовом гнезде, с другой - переживал, что нравы провинциального дворянства покажутся привыкшей к придворному блеску даме слишком грубыми. К тому же радость омрачалась тем, что герцогиня взяла с собой в сопровождающие своего друга, маркиза де Воланжа, впрочем заверив Фредерика, что маркиз будет присутствовать как представитель одного из знатных сообщников королевы. Фредерик ревниво пыхтел в сторону маркиза, но старательно делал вид, что тот ему не соперник и вообще этому старику уже за тридцать (то, что его даме сердца тоже было слегка за тридцать, Фредерика никоим образом не волновало). Герцогиня строго запретила ему вызывать де Воланжа на дуэль, и ради неё приходилось терпеть. Дополняла утренний пейзаж путешествие компаньонка герцогини, госпожа де Турвель, скучная вдова.
Этим составом Фредерик с гостями и нагрянули накануне к вечеру в Бомон. По прибытии виконт узнал, что его отец приютил в поместье соседку, вдову Мадлен де Монлевик. Граф никогда особо не ладил с Монлевиками - стариком-гугенотом и его сыном, женившимся на молодой красавице Мадлен, - но три года назад старик помер, а там и его сын погиб на войне. И вот неделю назад какие-то бандиты напали на замок Монлевик, разграбили его и сожгли, и вдова чудом осталась цела. Также Фредерику, к немалому его смятению, представили его... невесту - Жюли де Плесси. Когда-то давным-давно отец упомянул, что сговорился о будущем браке с её родителями, богатым семейством из Парижа, - но Фредерик напрочь забыл об этом на следующий же день, даром что невесту, воспитывавшуюся в монастыре, ни разу в глаза не видел. Но поговорить они не успели: все дамы устали с дороги (и было странно, что мадемуазель де Плесси прибыла одна, без сопровождения) и разошлись по комнатам.

Фредерик, виконт де Марлу. Отперсонажный краткоотчёт эпизодамиНаутро обитатели и гости замка спустились в гостиную к завтраку, а вскоре их стало ещё больше. Никогда прежде я не видел, чтобы в Бомоне собиралось так много людей. Но отец радушно принимал всех, и слуги сбивались с ног, прибираясь в гостевых комнатах давно пустовавшего крыла.
Первым пришёл барон де Лорж, и его вид тут же напомнил мне о моём проигрыше. А я так надеялся, что он не появится, пока герцогиня здесь!.. Теперь оставалось надеяться на другое - на то, что он будет достаточно милосерден, чтобы не позорить меня перед дамой.
- Барон! Какая неожиданность, - поприветствовал я его, со значением кашлянув. - Я так рад вас видеть.
Затем, к уже более искренней моей радости, вошли отец Рене, наш кюре, и Франсуа, видимо вернувшийся из полка некоторое время назад и прежде всего остановившийся у наставника. Я пожал руку брату и поздоровался со священником, а Маргарита обняла Франсуа. Он предложил мне выйти во двор, и сестра с явной неохотой оставила нас для наших "мужских разговоров". Мы спросили друг друга, как идёт служба. Я мог похвастаться тем, что видел короля, хоть и издали, - а Франсуа довелось попасть в горячее местечко, где он едва успевал перевести дух между сражениями с испанцами. Я даже немного ему позавидовал: там, где идёт наступление, проще совершить подвиг, о котором станет известно королю. Также Франсуа, конечно, спрашивал о моём знакомстве с герцогиней. Я не мог посвящать его в детали заговора и потому сказал, что познакомился с ней в Париже, выполняя поручение полковника, и пригласил её в Бомон.
- А этот маркиз? - спрашивал он. - Ты тоже его знаешь?
- А его я не приглашал, он сам прилип, - пояснил я с досадой. - Герцогиня взяла его с собой в качестве сопровождения.
Мы вернулись в гостиную, дабы не заставлять дам дожидаться нас, и я представил Франсуа герцогине. Заметив в нём некоторое смущение, но не восхищение её персоной, я решил к нему пока не ревновать. В зале шли разные разговоры: соседи, разумеется, спрашивали герцогиню, какие новости из Парижа, но она отвечала, что всё по-прежнему. Мне также нечего было рассказать о Париже, кроме того, что там то и дело приёмы, балы, театр (в котором я ничего не смыслил). Зато всякий раз, как я оказывался дома, в Бомоне, меня одолевали воспоминания о детстве и наших с Франсуа и Маргаритой совместных шалостях. Сестра предлагала устроить театр под открытым небом, и мне показалось хорошей идеей совместить это с пикником. Затем кто-то из нас вспомнил о том, как мы залезали на крышу сарая, и это вызвало всеобщее обсуждение причин, которыми можно в таком случае оправдаться.
- Можно сказать, что ты услышал на крыше плачущего ребёнка, - предложил барон де Лорж.
- Или котика, - добавил я. - Никто не будет ругаться, если ты снимал с крыши котика.
- Ещё можно сказать, что ты узрел на крыше ангела Господня и залез, чтобы внимать ему, - кажется, это было идеей Маргариты.
- Но ангелы суть эфир, так что их крыша выдержит, - заметил я. - А вот под человеком может и проломиться.
Также мне припомнилась чужая история, и я пересказал её, взглянув в сторону отца, который в другом углу гостиной беседовал с отцом Рене:
- Отец как-то рассказывал, что его брат в молодости спрыгнул на спор с крыши сарая и сломал кости в обеих пятках. После этого ему пришлось долго лежать в постели.
Выслушав комментарии собеседников, я добавил, вновь со значением глядя на де Лоржа:
- Всегда стоит быть осторожнее, выбирая предмет для спора.
Но он меня уже не слышал, обратив взгляд куда-то в сторону и с горечью проговорив:
- А затем - одна злополучная дуэль, и я лишился лучшего друга.
- Да, увы! О своём дяде, как и о своей матери, я знаю только по рассказам тех, кто их знал, - кивнул я и вздохнул.
Я всё время забывал, что брат моего отца, погибший на дуэли ещё до моего появления на свет, был очень дружен с де Лоржем, отчего барон каждый раз грустил, когда кто-то рассказывал о нём. Отец ни разу не говорил, что стало поводом для дуэли и кто убил моего дядю.
Не стоило мне и избегать разговора с мадемуазель де Плесси - хотя отец, представив нас, счёл на этим формальности оконченными и более ничем не помогал нам, не объявляя о том, намерен ли он привести помолвку к свадьбе, и как скоро. Я не мог не признаться, что наша с мадемуазель встреча стала для меня неожиданностью, - хоть и невежливо было бы сказать, что я напрочь позабыл о помолвке. Но про себя я подумал, что был бы не против жениться. В конце концов, герцогиня была замужем, и сделать ей предложение я не мог, - а если я буду женат, наши встречи с ней будут выглядеть несколько менее предосудительными. К тому же Жюли производила впечатление девушки разумной и скромной, но при том не робкого десятка, иначе она не приехала бы одна.
Но наш с ней разговор также вышел невесёлым. Она сказала, что её родители умерли и она осталась на попечении брата, который был слишком занят, чтобы почтить нас своим визитом. Интересно, приедет ли он вообще на свадьбу, и не приберёт ли себе всё наследство?.. И казалось, будто она ни разу не бывала в Париже, что удивляло не меньше, чем отсутствие у неё в сопровождении хотя бы компаньонки и слуг, - ведь дом её семьи был в Париже. Это грустно, если она почти всю жизнь провела в монастыре, - и ей не следовало туда возвращаться: может статься, что если я не женюсь на ней, она по милости брата останется в монастыре до скончания своих дней.
- Надеюсь, вам будет хорошо в нашем доме, - сказал я. - Мои отец и сестра - прекрасные люди.
Ещё одним гостем был молодой человек, у которого на дороге возле замка сломалась карета. Несмотря на то, что он оказался здесь случайно, де Лорж был с ним знаком - сказал, что они однажды встретились во время его путешествий, и, похоже, та встреча была приятной. Однако позже этот человек представился совсем не тем именем, каким назвал его барон, и в ответ на удивление де Лоржа пояснил, что когда-то доверил тому своё детское имя и фамилию, а в обществе использует своё второе имя и титул - Фернан де Рин.
А следующий гость, которого отец принял как кузена вдовы де Монлевик, что разыскивал её, видимо услышав о её бедственном положении, - войдя, уставился на шевалье де Рина так, словно увидел призрака, восставшего из могилы. Не прошло и минуты, как они оба вышли в сад говорить и остались там надолго. Мы бы услышали звон шпаг, - но всё равно дамы беспокоились, не убьют ли эти двое друг друга, так что я вызвался выйти и проверить, что всё в порядке, а заодно пройтись до кухни и распорядиться подать ещё напитков. На обратном пути в коридоре меня и подстерёг де Лорж, чтобы напомнить о карточном долге.
- Барон, вы злопамятны!.. - простонал я. - Я ведь здесь с дамой!..
По крайней мере он дал мне время познакомиться с гостями и поговорить с Жюли, - но надежды на то, что я не испорчу их впечатление о себе, не оправдались.
- Долг платежом красен, - де Лорж был неумолим. Он и не думал насмехаться надо мной, но и давать поблажек не собирался.
- Я знаю, знаю!.. Что ж, чем скорее я отмучаюсь, тем лучше. Вы выбрали жертву?
В прошлый раз мы условились, что барон определится с человеком, коему мне следует признаться в чувствах, непосредственно перед признанием, дабы я не успел этого человека предупредить. И я надеялся, что это будет Франсуа или ещё кто-нибудь из моих друзей, с кем я всегда мог шутить.
- Пусть это будет маркиз де Воланж, - заявил барон.
- Он же меня убьёт!.. - воскликнул я. - Впрочем, герцогиня запрещала мне вызывать его на дуэль, а вот о том, если он вызовет меня сам, она ничего не говорила. Это будет отличный повод!
- Вот видите, нет худа без добра, - порадовался за меня барон. - Во всём есть плюсы.
Я вернулся в гостиную, дабы сообщить, что гости в саду мирно беседуют, и ещё некоторое время потратил на то, чтобы отговориться, что мне нужно отлучиться на некоторое время. Никто не пошёл за мной, но я обрадовался, столкнувшись с Маргаритой по дороге в кладовку.
- Ты хотела домашний театр?.. - вздохнул я, глядя на неё. - Скоро ты его получишь.
- Что случилось? - насторожилась она, но я уже слышал в её голосе любопытство. - Что ты опять натворил?
- Пока ещё ничего, но мне может понадобиться твоя помощь.
- Моя помощь?..
- Ага. Помнишь старое платье прабабушки, которое лежит в кладовке? Поможешь мне в него влезть?
- Помогу, конечно. Но что ты задумал?
- Этого я пока не могу тебе сказать.
Ещё одним условием де Лоржа, чтоб ему провалиться, было никому не рассказывать о причинах своей выходки в течение хотя бы получаса.
- Потому что ты дал слово? - догадалась Маргарита. - Вы, мальчики, всегда даёте слово, когда делаете какую-нибудь глупость.
- Вот видишь, ты и сама всё прекрасно понимаешь, - подтвердил я. Я провёл её в кладовку и закрыл за нами дверь. Расстегнул и стащил камзол, повесил его на пыльную полку и извлёк из сундука платье, которое было слишком старомодным для того, чтобы достаться самой Маргарите.
- И не снимешь рубашку? - поинтересовалась она, глядя, как я барахтаюсь в подоле, натягивая платье.
- Нет! - отрезал я. - Хорошо хоть, оно не слишком открытое.
Маргарита застегнула платье сзади. Оно село как влитое, и даже подол почти не волочился по полу. Я на всякий случай подпоясал платье ремнём со шпагой и открыл дверь:
- Иди первой. Если что, я скажу, что ты здесь совсем ни при чём.
- А я и так ни при чём!.. - улыбнулась она и умчалась вперёд по коридору.
Я вышел из кладовки. Бросил взгляд в сторону выхода в сад: сбежать было так заманчиво, а ещё лучше было бы, если бы больше гостей пожелало в это время побыть на свежем воздухе. Перекрестился. И направился в гостиную. Поначалу гости меня не заметили, стоя ко мне спиной, и пришлось привлечь к себе внимание. Тогда все взгляды обратились на меня, а толпа расступилась, позволяя мне подойти к маркизу, неизменно стоявшему рядом с герцогиней. Я не репетировал признаний заранее, и говорить сопернику об обожании и любовании было выше моих сил, поэтому я выразился более официально:
- Уважаемый маркиз! - выпалил я. - Я, Фредерика, наследница графа де Бомон, предлагаю вам свою руку и сердце и выгодный брак!
Я не ожидал, что собравшиеся подыграют мне, - но они стали говорить, что не знали, что у графа трое детей и что двое из них - близнецы, - и спрашивать, куда запропастился виконт и когда он вернётся. А я-то думал, что меня быстро прервут и потребуют замолчать, и потому не знал, что говорить дальше. Но меня посетило нечто вроде вдохновения, и я продолжал:
- Вы - благородный человек, и я считаю, что если наши семьи породнятся... В общем, подумайте над моим предложением. Всё, у меня закончилось красноречие.
Пока я распинался, маркиз смотрел на меня с таким вежливым интересом, что мне стало не по себе: а что если он согласится?.. Я, конечно, сумею постоять за себя, но уж лучше бы он возмущался и требовал поединка, нежели держался так, словно не видит в происходящем ничего необычного и был бы вовсе не против обсудить отношения. Но, к счастью, он отказался, сославшись на какую-то уважительную причину, - я не особенно слышал его и окружающих и только мечтал провалиться сквозь землю.
- Пойдём поговорим, - сказал наконец отец, и я даже испытал облегчение, когда скрылся с любопытных глаз гостей и вошёл следом за ним в его кабинет.
- Ну и что это было... наследница?!.. - поинтересовался отец. Казалось, то, как я назвал себя, возмущало его более всего, как если бы я собственными руками лишил его единственного наследника.
- Это просто шутка, - объяснил я. - И я сделал это не по своей воле.
- И чья же это была идея?
- Пока я не могу этого сказать, я дал слово. Но, быть может, скоро вы об этом узнаете.
- Иди переоденься с глаз моих долой!..
- Именно это я и собирался сделать! - заверил я его и, подхватив подол, поспешил в кладовку. Переодеться я смог без посторонней помощи и порадовался, что прабабкино платье не пострадало. Затем я вернулся в своём привычном обличье.
- Надеюсь, дамы и господа, мне удалось вас немного повеселить, - объявил я, как заправский комедиант. - Теперь, пожалуй, я могу признаться, что это были последствия карточного проигрыша. И обладатель столь незаурядной фантазии может сам заявить о себе, если пожелает.
Де Лорж благородно признался, что это он придумал моё выступление, - и наступили его минуты славы. Казалось, он был горд, что внёс свой вклад в обучению карточным играм молодого поколения. Я, впрочем, не жаловался на то, что много проигрывал, - довольно часто мне везло. Зато я мог воспользоваться идеями барона в следующий раз, когда выиграю.
- Чтобы выигрывать, нужно знать математику, - заметил отец.
- Не обязательно, - добавил де Рин. - Ещё можно обладать ловкостью рук.
- То есть быть шулером?..
- У нас в лагере так часто играли друг с другом, что всех, кто мухлюет, уже били, и больше никто с ними играть не садится, - сказал я.
День шёл своим чередом, и я не без интереса посматривал на незнакомых мне гостей: кто из них мог привезти из Испании письмо для королевы?.. Конечно, герцогиня не расскажет мне об этом: я понимал, что чем меньше людей посвящено в тайну, тем меньше риск, что она будет раскрыта. Но эти двое много времени проводили друг с другом, а ещё с ними порой говорил маркиз. И шевалье де Фонтейн, хоть и назвался кузеном вдовы, не был мной замечен в разговорах с ней или о ней. Тогда как де Лорж принял живейшее участие в судьбе госпожи де Монлевик и предлагал устроить облаву на разбойников силами местного дворянства.
Меня также возмущало случившееся со вдовой. Должно быть, негодяи, напавшие на её замок, были дезертирами, - а может, и обнищавшими крестьянами, где-то добывшими оружие. Если бы только у меня был свой полк... Впрочем, в военное время король едва ли позволил бы отозвать хотя бы один отряд в тыл для защиты мирных людей - не говоря уж о кардинале, которому всегда не было дела до нужд самых верных подданных Его Величества. Но я бы не успел поучаствовать в облаве, поскольку мне нужно было возвращаться с герцогиней в Париж, как только она получит письмо. Маргарита также упрашивала отца отпустить её в Париж:
- Ну папа, ну пожалуйста! Там ведь столько старинных храмов...
- И монастырей, - добавил я.
- Ты нарочно, да?.. - отец взглянул на меня с печальным осуждением.
- Конечно. Я ведь как раз направлюсь в Париж и могу сопроводить сестру - если, конечно, герцогиня будет не против.
Герцогиня была не против такой компании, и я подумал, что может выйти славно, если она порекомендует мою сестру королеве. Также она была не против, когда де Лорж, озабоченный проблемой разбойников, предложил проводить её хотя бы до парижских предместий. Но затем она попросила меня проводить её к окну и, когда мы отошли достаточно далеко от любопытных ушей, сообщила:
- Кажется, у нас проблемы.
После долгого затишья я, признаться, был даже рад это слышать: это значило, что я мог быть чем-то полезным герцогине и доказать свою преданность. Ради неё я готов был лично закопать Ришельё и достать его из-под земли снова.
- Я опасаюсь, что маркиз де Воланж нас предал, - продолжала она. - Он много общается с подозрительными людьми. При этом письмо находится у него.
- Но как так вышло, что он завладел письмом?!.. - воскликнул я.
- Это не так важно. Важно то, что нужно вернуть письмо обратно.
- Я могу вызвать его на дуэль, - предложил я.
- Да, возможно, это понадобится. Пока подождём немного. Присматривай за ним.
- Непременно, - пообещал я.
- Нам нужно это письмо. Королева в очень тяжёлом положении. У неё могут отобрать её детей...
- Это отвратительно, - согласился я. - Этого нельзя допустить.
Дуэль до того момента, когда противник потеряет сознание и его можно будет обыскать, будет делом непростым и опасным. Можно проиграть самому, а можно ненароком убить противника и отправиться в изгнание. Куда как вернее было бы подкараулить маркиза и оглушить его со спины, - но это будет бесчестно. Тут и де Лорж счёл нужным шепнуть мне:
- Если вы хотели вызвать на дуэль маркиза, то сейчас самое время. Герцогиня им недовольна.
Откуда это было ему известно?!.. Похоже, герцогиня в самом деле доверяла ему. Неожиданно было видеть в старом знакомом - нового союзника.
- Да, она говорила мне, - ответил я. - Осталось найти повод.
Повода всё не находилось: маркиз, как и другие гости, то мирно беседовал с кем-то, то проводил время в гостиной. Кто-то предложил поиграть в шарады. Особенное удовольствие в этой игре доставляет смотреть, как мучается тот, кому ты загадал слово, и пытается объяснить это слово жестами. Я начал с того, что загадал де Рину слово "сосна" и наблюдал, как он показывает растущие лесенкой ветви. Также мне приходило на ум загадать что-нибудь карточное, например "валет", - но де Лорж опередил меня, загадав мне самому слово "туз"; его объяснить было проще - достаточно показать, что эта карта бьёт все прочие. Маргарита загадывала так, что нередко её жертвы не справлялись, и ей приходилось самой пытаться объяснить выбранное слово.
В конце концов кто-то загадал мне слово "Зевс". Убедившись, что пытаться изобразить жестами гору (Олимп) и громовержца, мечущего молнии, помогает лишь отчасти, - я показал сначала машущего крыльями орла, а затем рогатого вола, похищающих кого-то. Маргарита первая узнала Ганимеда, но как будто никто не вспомнил Европу. Однако Зевса, по крайней мере, отгадали.
- Хорошо, что мне не пришлось изображать золотой дождь, - пробормотал я.
Со временем игра всем наскучила. И когда я начал уже беспокоиться, не сбежит ли маркиз с письмом, ведь никто не охранял от него лошадей, - герцогиня сказала мне те слова, которых я так от неё ждал:
- Теперь, пожалуй, можно и вызвать его на дуэль.
Я начал караулить маркиза у открытых дверей комнаты, где он вновь разговаривал с кем-то из гостей. Де Лорж ошивался рядом со мной.
- Я могу быть вашим секундантом, - предложил он.
- Благодарю вас! Это не помешает.
Бедолага маркиз едва ли подозревал, какие планы у нас были на его персону. Едва он направился к выходу из комнаты, как я заступил ему дорогу:
- Уважаемый маркиз!.. - это до боли напоминало моё предыдущее обращение к нему, добавляя абсурдности происходящему. - Поскольку вы не оправдали доверие герцогини, я вынужден вызвать вас на дуэль.
- Не оправдал? - удивился он. - В чём именно?
- Подробности вам может сообщить сама герцогиня, если пожелает, - отговорился я. - Так или иначе, мы будем драться. Вы вправе выбрать оружие и назначить себе секунданта.
- Я буду секундантом виконта, - церемонно сообщил о себе де Лорж.
Маркиз, как если бы ещё надеялся, что нас отговорят и остановят, прошёл в гостиную.
- Я никого не знаю в этом доме, - обратился он к Франсуа. - Могу ли я попросить вас быть моим секундантом?
- Я могу поручиться за моего друга как за честного человека, - одобрил я его выбор.
Мне не пришлось объяснять Франсуа причины дуэли - ему достаточно было знать, что это дуэль из-за женщины. Но перед началом поединка маркиз сделал то, что отменяло необходимость в дуэли: отозвал герцогиню в сторону и сам отдал ей пакет с письмом на случай, если будет ранен. Но, разумеется, уже поздно было бы отказываться от вызова, - зато тем самым маркиз спас себя и нас обоих от серьёзных ранений.
Мы вышли во двор, где и скрестили шпаги. Я зацепил маркиза в плечо, и секунданты спросили, намерены ли мы продолжать. Я был воодушевлён и желал продолжить, маркиз не возражал. Следом он также ранил меня в плечо, и я нехотя признал, что на этом я удовлетворён. Всё же мне не хотелось его убивать, тем паче что он уже лишился благосклонности герцогини. Становиться обузой не хотелось также, - а так я отделался царапиной, которая не помешает мне следовать за герцогиней в Париж. Впрочем, даже незначительную царапину следовало перевязать.
Возможно, с лёгкой руки Маргариты гости стали в шутку говорить о том, что в замке непременно должен быть свой призрак, а также дракон в подвале, который съел всю ветчину (а также некоторых слуг, которые уходили и не возвращались). Франсуа добавил мистицизма, припомнив, как мы с ним в детстве заблудились в подвале: стали предполагать наличие также тайного подземного хода, который непременно должен был куда-то вести. Всё закончилось тем, что отец позволил гостям спуститься в подвал и сразиться с несуществующим драконом (а также добыть вина и ветчины, которые ещё оставались в запасах).

Итоги и благодарностиЧто ж, у игры теперь есть свой маскот - дракон де Бомон
Немного жаль, что герцогиня так и не перевербовала Фредерика на сторону Ришельё, - поскольку заговор, в который ввязался виконт, не исключал того, что можно убрать и короля также. Ради красивых глаз герцогини Фредерик без вопросов сменил бы политическую ориентацию. Но я понимаю, что на короткой игре это сложно осуществимо: с одной стороны, стоит использовать на игре все возможности, ничего не оставляя на "потом", - а с другой стороны, вполне логично, когда персонаж не хочет рисковать, а игрок не хочет подставлять персонажа.
Спасибо Дикте за ещё одну живую историю! Всегда приятно вернуться в ламповую семнашку и посмотреть, как всё сложится на этот раз
Спасибо Тикки за герцогиню и за то, что таки делегировала паранойю!
Спасибо Вере за маркиза, главную жертву всего фредериковского кринжа
Спасибо Дари за барона де Лоржа и его идею фанта за проигрыш, к которой ни я, ни мастер даже руки не приложили! Точнее, изначально мне предоставили выбор - платье ИЛИ признание, - но я решил, что веселее совместить
Спасибо Сумирэ за героически подхваченную накануне игры сестрёнку Маргариту - главное шило нашей семьи! (И я безнадёжно запутался в кровных связях, но, возможно, эта девочка-Сирано, писавшая за Франсуа любовные письма, - ещё и девочка-виконт де Бражелон, сиречь дочь герцогини де Шеврёз)).
Спасибо Блэквуд за терпеливого отца и гостеприимного хозяина всего этого бардака!
Спасибо Ортхильде за Жюли, невесту-самозванку и внезапно двоюродную сестру! Где-то существует настоящая мадемуазель де Плесси, но не исключено, что, познакомившись с ней, Фредерик попросит вернуть предыдущий вариант...
Спасибо Нике за лучшего друга Франсуа, прямого и честного, на которого всегда можно было положиться!
И всем-всем

Ещё оставалось время доесть, допить сидр и рассказать о сюжетных перипетиях. А уходя, разминулись в дверях с Эри и Кервеном, сдавая пост на продолжение празднования. Я уже рассказывал о том, как мы с Диктой и Мориэль по дороге к метро скурили семью на Миссисипи, - но это не всё! Дикта завернула нас в ещё один ковёр - намерение Корнелии поводить настолку по елизаветинской Англии. Это будет тот ещё прыжок лосося, поскольку Корнелия всё ещё в Англии, а я не привык играть онлайн, и нужно настраивать комп для этих целей, - но очень уж хочется. Да, куда мне ещё настолок, когда Колледж, DnD, и на Тибальта с идеей кампейна по V:tM я смотрю с надеждой... Но, с другой стороны, - если доступных игр живого действия становится всё меньше, настолки послужат годной альтернативой. Так что ещё и поэтому я завожу елизаветинский тэг