Да, снова не по порядку, а что вы мне сделаете.
О сборах на эту игру я уже немножко писал, а ещё одним неизбежным квестом был поиск попутчиков. На самом деле это было четвёртой причиной не ехать на бал: раньше я думал, что после бала освобожусь так рано, что мне придётся дожидаться попутчиков, - а оказалось, что большинство игроков ехали так рано, что я рисковал после бала на эту электричку не успеть, и пришлось бы уходить пораньше. Ну а пятой причиной была кофеварка в рюкзаке Итак, я остался дома, ближе к вечеру узнал, что некоторые игроки собираются на более позднюю электричку, и решил присоединиться к ним. Попросил скинуть мне в sms номер вагона, куда они сядут на Казанском, и поехал на Электрозавод. Сел в один из последних вагонов. Прогулялся до первого, никого не встретил. Так и ехал один, с книжкой (как знал, что стоит взять). Далее о доигровом и игре?
Выйдя в Гжели, я снова прогулялся от первого вагона до дальнего конца платформы - и снова никого не встретил. Начал мрачно подумывать о том, что пешком от этой станции я не дойду и что в самом крайнем случае Птаха, конечно, сможет вызвать для меня такси, но это обойдётся дорого и нервно. Однако к тому времени, как я вернулся по платформе обратно к первому вагону, подошла следующая электричка, на ней приехал Шаман, и я на него напрыгнул. Прежде всего мы пошли в местный магаз, и по дороге заметили вывеску клуба "ТЕрритория МЫсли". Переглянулись, подумав, что же могли иметь в виду люди, выделившие слово "ТЕМЫ", и что у них там за клуб такой
Взяли пива в качестве доигрового топлива, Шаман вызвал Яндекс-такси, и мы дождались его, созерцая из-под козырька магазина живописную метель. Доехали и разместились. Как только я оказался в комнате алхимиков на третьем этаже, я сразу понял, что выбрал правильный блок на правильной игре: на моей постели сидела прекрасная женщина - померанский шпиц Кимико Женщина на самом деле ещё девочка, ей нет и полугода, а имя с японского переводится как Принцесса. Три кило пуха, и больше уже в общем-то не вырастет. Кимико приехала с Никой, наслаждалась всеобщим вниманием и очень забавно охраняла, рыча, нашу комнату от всех входящих, а если подсадить её на кровать - то кровать от проходящих мимо. А ещё в Гжели появился новый самоед - тоже пока щенок, трёхмесячный Джонни. Но его не выпускали, чтобы две собаки не пересекались без присмотра: всё-таки уже сейчас между ними - существенная разница в размерах.
Мы сдвинули кровати попарно, чтобы было больше свободного места, поскольку намеревались в алхимической не только жить, но и работать по игре: в бильярдной было бы слишком холодно (там и осенью, помнится, было холодно как на улице). А сказать по правде, игрокам было холодно и в самом доме. Я брал с собой чёрный свитер и ни разу не достал его из рюкзака, ходил в футболке и расстёгнутой толстовке, в носках без обуви, спал в пижаме, - а вокруг меня люди ходили едва не в уличной одежде, спали в термобелье и всячески мёрзли и страдали. Видимо, дом не успел прогреться, хотя мы в алхимической быстро надышали так, что стало почти жарко и душно. Но, сочувствуя мёрзнущим, вынужден признать, что если раньше в Гжели можно было играть зимой, то теперь это довольно рискованно (сейчас выходные ещё удачно попали на оттепель), и этот коттедж остаётся опцией на лето. Слишком гнилой стала проводка - а от электричества зависят и обогреватели, и водный насос. В какой-то момент у нас попросту отрубилось электричество, и на некоторое время мы остались без света, тепла и воды, - и ещё несколько раз свет мерцал, то отключаясь, то включаясь (что, откровенно говоря, не полезно для техники).
Долго прикидываться не требовалось: троллей можно играть в пожизнёвом, главное - знак на одежде нарисовать или прикрепить (Птаха загодя нарисовала мне его маркером). Манькофа привезла для меня запасные рога (они достались мне рандомом, но сразу понравились), а Шаман одолжил заколку, чтобы они не сваливались. Исходно я думал, что буду крепить знак на свитер (я серьёзно отнёсся к тому, что одежда должна быть чёрной, да)), - а потом на меня выпала из шкафа моя Найтвэйл-футболка с глазами, я взял её с собой и на месте осознал, что будет преступлением скрывать её под свитером (не говоря уж о том, что в свитере мне жарко). Потому что на базе обнаружилась неизвестная болезнь с открывающимися на теле лишними глазами (не говоря уж о том, что глаза - правда, с соответствующими зрачками - являются символами Ничто-Отца и Всематери), так что футболка с глазами была некоторым троллингом. Да, я считаю важным шатать четвёртую стену и заниматься троллингом на игре про троллей
И близкой к идеальной мне кажется система кормёжки, когда игроки могут сами организоваться, кто хочет и может приготовить что-нибудь на всех, а кто будет есть свою еду. Я, конечно, в этой системе хорошо устроился, поскольку сразу предупредил, что готовить не умею и готовлю плохо, - но я был готов мыть всю на свете посуду, с удовольствием плескаясь в холодной воде, однако мне этой посуды практически не доставалось, когда бы я ни заходил на кухню за чаем. В первый же вечер я наелся макарон, на завтрак заварил себе овсяные хлопья и залил полученную кашу джемом, а на обед поел овощей, ибо кускус был солёный и меня не привлёк. Где-то между завтраком и обедом Жанин также сделала из оставшихся в большом количестве сваренных гречневых хлопьев котлеты: для всех - с сыром, для меня - без. Получилось очень вкусно

Нас было немного, и игра получилась камерной и ламповой. Возможно, не слишком сыграл тот факт, что тролли - довольно агрессивные существа, - но это не минус. То есть немного жалею, что не довелось никого уе#@ть виолончелью (модель смерть-слов исчезающе редко вписывается в сеттинг, и это как раз тот случай, когда она смотрится органично в мире, функционирующем по законам компьютерной игры), - но в большинстве случаев достаточно громко возмутиться, не доводя до дуэли. И не было какого-то глобального сюжета - мы просто играли каждый в свою науку, и мастерские вбросы не давали скучать. Жаль, что пересечений между блоками было немного (по работе, сиречь во время медитаций, или на кухне можно случайно столкнуться), - эдак выйдешь из комнаты пройтись по коттеджу и никого не встретишь, - но таков уж формат исследовательской базы. Возможно, если игра была бы более долгой, можно было бы придумать общий досуг.
А мой персонаж, с которым я вас уже познакомил, был простым как валенок и занимался тем, что медитировал с другими троллями. Способом медитации Алифаса был паззл (мой деревянный с волком) - ибо, во-первых, это медитация деятельная, а во-вторых, ты никогда не знаешь, сколько времени она займёт. Тролли, полагаю, этот паззл возненавидели, но что поделать - Время жестоко Получилось так, что самой быстрой и продуктивной показалась самая первая такая медитация, а чем дальше - тем более долгим и затянутым казался процесс и тем больше превращался в рутину. И это тоже ценный урок для Алифаса: методы стоит разнообразить. Когда тролли приходили к нему по второму разу - он, чтобы не повторяться, использовал метафорические карты, которые принёс к нам в алхимическую Шаман. Мне редко заходят метафорички, но именно с этой колодой мне повезло - понравились и рисовка, и образы. Возможно, в следующий раз буду использовать Диксит Грёзы.
Я вообще люблю иногда играть (или игротешить) что-то такое, чтобы говорить персонажам что-то значимое о них самих, что может как-то отозваться для них, чем-то помочь; но если говорить наугад - рискуешь не угадать. А здесь модель была, опять же, близка к идеальной: отклеиваешь изоленту от карточки, читаешь совет от мироздания и интерпретируешь его своими словами. Правда, я только ближе к концу игры услышал, что изоленту следует потом наклеивать обратно С другой стороны, если не отклеивать во время медитаций - эдак ни один персонаж не открыл бы все строчки просто благодаря случайным действиям и событиям на игре. Я вот не открыл, поскольку не читерил и не устраивал себе эти события намеренно. И Алифас, как ему и положено, остался сапожником без сапог: сам ни разу не попросил никого из коллег провести с ним медитацию и не открыл свою карточку до конца, и так и не узнал свой класспект. Мне кажется, если действительно не открывать строчки при медитациях насовсем, а полагаться только на игровые события, - то одной игры не хватит, и одну карточку можно будет брать с игры на игру...
И медитации оказались довольно ресурсозатратным делом, так что я был вовсе не против, что между ними могли случаться перерывы, в которые было вроде как "нечего делать". В эти паузы я бы охотно отдохнул персонажно, и подумал персонажно, и поанализировал то, что узнал, тоже персонажно, делая электронные записи. Вот только это удавалось не всегда, поскольку единственный минус проживания в самой тёплой комнате - то, что туда заваливается весь медблок, единый в двух лицах, чтобы греться, тискать собаку и гнать пожизняк. Оставаться в персонаже в таких условиях невозможно, уходить шататься по коттеджу - тоже не вариант (как и за его пределами: я брал с собой мыльные пузыри для прогулок на свежем воздухе, но дорожки никто не чистил, так что ходить по скользкому от оттепели снегу было тем ещё квестом). Остро пожалел об отсутствии наушников. Зато теперь я знаю, что если игрок уже две игры подряд не отдупляет сеттинг и не отыгрывает персонажа, а просто приезжает потусить и потрындеть по жизни (причём трындит как малый ребёнок в транспорте) - то, пожалуй, игрока стоит запомнить и по возможности избегать.
Когда Саппорт принесла на мой стиховник феечку Блум, она сказала, что мало где можно сыграть персонажа про добро, и мало кто хочет играть таких персонажей. И теперь мне кажется, что я хотя бы попытался сыграть персонажа про "делай добро и бросай его в воду". Для самого Алифаса ничего толком не поменялось и не сложилось, но - на игре было много историй с выходом вверх, и наблюдать эти истории, а то и быть косвенно к ним причастным было здорово. Дам ему слово - и без тролльских "причуд письма", чтобы поберечь ваши глаза

Алифас Темпус. Отчёт отперсонажный, местами матерноЯ интересовался Аспектами с детства. И, пожалуй, первое испытание Времени я прошёл, ещё не осознавая этого, когда сперва мой лусус заботился обо мне, а затем я заботился о нём. В течение нескольких последних оборотов своей жизни он медленно угасал и в конце концов умер.
Закончив обучение, я узнал, что мой Аспект - Время. Это очень простой Аспект, который течёт сквозь нас и мимо нас. Это очень страшный Аспект, который вымывает из тебя и из мира вокруг тебя всё, что тебе дорого, словно песок, и уносит с собой. И ты должен бежать, чтобы оставаться на месте, иначе упустишь и никогда не догонишь этот поток.
Испытание этого Аспекта тоже было очень простым и очень страшным. В течение целого перигея (земного месяца. - прим.Марк) я должен был просто сидеть и слушать тиканье часов. Это тиканье до сих пор начинает звучать у меня в ушах, когда я бездействую.
Я сидел и слушал, и только раз в день я мог встать для отправления всех природных потребностей, включая приём пищи и воды. Более ничего делать не дозволялось: ничего не говорить, никому не помогать. Сидя напротив часов и оглядываясь вокруг себя, я видел, как комната покрывается слоем пыли, а домашняя посадка завалихлебальника на окне желтеет и засыхает.
Таков естественный ход времени. Если в него не вмешиваться.
Всё и все от своего рождения или создания движутся к распаду и энтропии.
Вся наша вселенная со скоростью, которую невозможно даже вообразить, летит навстречу своему концу, и мы никак не можем её задержать.
Потому что время невозможно остановить, как невозможно останавливать пули телом.
И естественные процессы в моём организме - также направлены на приближение смерти. Поддерживать в нём жизнь - моя задача.
Поддерживать жизнь вокруг - наша задача. С разрушением время справится и без нас.

У меня остаётся не так много времени, так что я отправился туда, где могла быть нужна моя помощь, чтобы хоть что-то противопоставить безжалостному течению часов. И вот я на базе. Здесь я брался за любую работу, хотя поначалу было непросто - не все тролли были готовы принимать мою помощь, особенно в том, в чём я не очень-то разбирался. Постепенно я научился не сердиться, когда отвергали мои предложения помощи, и взял на вооружение вопрос "Тебе помочь или не мешать?". И когда просят не мешать - я решил, что тем самым тоже помогаю, не вмешиваясь.
База - это Геологическая станция ЙП-413-б в Северных пустошах. Я привык, мне даже нравятся холод и снег, хотя от белизны снаружи быстро устают глаза. Первые пол-оборота здесь было сравнительно спокойно. Около десяти дней назад один из радистов и его мойрейл, врач, чуть не замёрзли насмерть на радиовышке. За ними вызвали вертолёт, а наш второй врач, Дамцен, не давал им окочуриться. А через пару дней второй радист просто куда-то ушёл и не вернулся, его так и не нашли. Их третий коллега, техник, надрался сахарной газировки (тролли пьянеют не от алкоголя, а от сахара. - прим.Марк), и его заперли до прибытия вертолёта. И буквально накануне чем-то загадочным заболел геолог Маррен Люциан. А едва вертолёт сел, как начальник геологической экспедиции положил на стол руководителя базы заявление об увольнении. Своё решение он пояснил в духе "ебитесь как хотите, а я больше не могу". Вертолёт привёз запас еды и лекарств, забрал коматозников, невменозника, больного и старшего геолога, и неожиданно выгрузил двоих новых сотрудников. С прочими кадрами Корпорация обещала помочь уже после йульских.
Новичками оказались радистка-стажёрка Эномай Касьян - вот только кому теперь проводить стажировку, если остальные радисты закончились? - и геолог Ризван Метиск, хотя бы с опытом вахтовой работы. Я показал ему базу, позаботился о том, чтобы ему нашлось место (подселили к Хоррусу Бабаяну: хотя я был бы не против новых лиц в комнате алхимиков, у нас и так было тесновато) и чтобы ему выдали всё необходимое. Из-за проводов и встреч ужин получился поздним и продолжался после отбоя. Шеф Эриний Ксенон назначил на следующий день планёрку с геологами, дабы выбрать нового начальника экспедиции, а мои коллеги под шумок выбили у него разрешение для сотрудников приходить в рабочее время на медитации. В конце концов, их рабочее время - это и наше рабочее время также, а нам для работы нужны другие тролли. Особенно это касалось новичков, о которых хотелось узнать побольше, - но и определить микроклимат в поредевшем коллективе также не помешает.
Шеф написал объявление обо всём этом, и к тому же об общем медосмотре, и повесил его на кухне, где его точно увидят все. Ещё шеф обещал оформить Эномай не как стажёрку, а как сотрудницу, и оставалось надеяться, что Корпорация и заплатит ей, как сотруднице. Он сказал, что в канун Йуля у неё будет много работы - тролли будут получать и отправлять электронные письма. Я знал, что мне никто не напишет, хотя невольно нет-нет да надеялся, что кто-нибудь из знакомых троллей вспомнит обо мне.
- Спокойный сегодня день, - сказал кто-то тем вечером.
- Ну, у нас ведь на базе не каждый день что-то происходит, - заметил я. - Только через день.
А вот, кстати, мои коллеги. Джахет Рамидл и Сахира Маериф - мейтсприты, а Потири Кронос - их ученик. Джахет - старший из нас, он больше всех знает о класспектах и иногда задаёт Потири вопросы, на которые и я-то не сразу могу ответить. Он тот ещё зануда и считает, что все должны соблюдать правила. Сахира вроде как ушла в алхимию из биохимии, но на самом деле во многом осталась биохимиком. Она всё время возится с пробирками, изучая то, что откапывают геологи. Когда-то она хотела клонировать умершего лусуса Потири, моржа, но что-то пошло не так, и получилось существо, напоминающее нечто среднее между собакой, лисицей и белкой: маленькое, пушистое и неправдоподобно симпатичное (я заподозрил существование нового Аспекта Милоты). К тому же существо было самкой. Впрочем, оно вполне откликалось на "моржа" и, очевидно, счастливо не знало, как выглядят настоящие моржи.
После ужина отошли ко сну. Спал я как-то прерывисто, без снов, но и без кошмаров, так что наутро чувствовал себя вполне выспавшимся.
- Не люблю это слово, но каков наш распорядок на сегодня? - уточнил я у коллег. - Мы просто хватаем троллей и медитируем с ними?
- Сначала пусть приходят добровольцы, а потом Потири будет пригонять к нам остальных.
Потири пока не доверяли самостоятельно проводить медитации, и потому решили, что он будет рекламировать их среди других троллей.
- Новенький чур мой, - сказал я. - Он интересный.
- Тебя Сахарочек на дуэль вызовет, - откликнулся Джахет.
- Так я ведь не в этом смысле!
- Так и она не в этом смысле, ей для эксперимента.
- Если мы начнём ревновать друг друга к экспериментам, мы тут всей базой передерёмся.
Вот и как объяснить, что мне интересно не потому, что у новенького красная кровь, а, ну... просто?.. С ним интересно было поговорить и вообще находиться рядом, наблюдая, как он смотрит вокруг и на что обращает внимание на станции. Уступать его Сахире, которую больше интересовало, из чего состоят тролли, нежели о чём они думают, мне не очень хотелось.
Также коллеги задавались вопросом, где наш дружелюбный сосед - несанкционированный обитатель станции по имени Лунмир Близар. Однажды, половину вахты назад, мы просто нашли его на пороге и впустили погреться. С тех пор он иногда появлялся, понемногу помогал, рассказывал странные сказки, но боялся повышенного внимания и большого скопления троллей - и снова исчезал. Если он не хотел, чтобы его нашли, - например, когда его собирались сдать на вертолёт, - то его невозможно было найти даже в закрытой комнате. Некоторые сомневались, а тролль ли он вовсе, и называли "существом". Как по мне, так он был троллем, просто очень хорошо умеющим управлять своим класспектом, - и это также было интересно.
- Куда он исчез на этот раз...
- А может, он сейчас здесь и даже нас слышит, - предположил я. - Просто мы его не видим.
Я спустился к завтраку. Говорили, что за ночь кто-то сделал к объявлению от шефа приписку в духе "Покайтесь, ибо грядёт", и тот написал новое объявление, добавив пункт о том, что писать объявления и на объявлениях разрешено только начальству. Кто-то обсуждал, что для того, чтобы не было холодно, нужно есть мороженое, дабы привести температуру внутри к гармонии с температурой снаружи. Но мороженого на станции не было, а есть снег не рекомендовалось - всё же это та же вода, нуждающаяся в фильтрации.
- Как говорят у нас на базе: "Хочешь мороженого? - Нормального хочу", - процитировал я.
- А нормальных здесь нет. Какой нормальный тролль поедет сюда работать?..
Новичкам рассказали о том, что на базе действуют ограничения в Дуэльном кодексе и в Соглашении о добровольных жертвах: дуэли до смерти и жертвоприношения запрещены, поскольку сотрудников и так мало, и замещать их сложно.
- Принесёшь себя в жертву - на станцию не возвращайся, - пояснил я.
Пока все не разошлись по вахтам (шеф героически пытался собрать на совещание расползающихся в разные стороны геологов), я пригласил всех на медитации, чтобы что-то узнать о себе - и помочь нам. Жаль, что шефу в течение дня было не до медитаций: он занимался служебным расследованием и опрашивал всех троллей (но до меня так и не дошёл - видимо, я не казался подозрительным).
Меня, конечно, снова спрашивали, почему алхимики выбрали работать на базе в пустошах, ведь мы, в отличие от геологов, можем работать где угодно.
- Именно потому, что здесь нет нормальных, - ответил я. - Сюда приезжают только необычные тролли.
- Я нормальная, - заявила Эномай.
- Ты не развернулась при виде базы и не попросила вернуть тебя обратно, - пояснили ей. - Это уже подвиг.
- Да мне как-то не пришло в голову, что можно вернуться, раз я уже здесь...
А радист Ризван говорил, что желающие могут присоединиться к нему в альтернативной медитации после совещания. Я сказал, что мне было бы интересно поучаствовать. В конце концов, не бывает какого-то правильного или неправильного способа медитировать - у каждого тролля он свой. И индивидуальная медитация отличается от медитации с алхимиком только тем, что алхимик может настроиться на тебя и увидеть в тебе что-то, что тебе самому увидеть сложнее.
Я поднялся в комнату алхимиков, сказав, что меня всегда можно будет найти там. В алхимической Джахет снова мучил Потири, то есть экзаменовал вопросами.
- Нам нужен новый класс Долбоёб, - резюмировал Джахет в отчаянии. - Как тебя вообще взяли в алхимики?..
- Мы все с чего-то начинали, - примирительно заметил я. - Он ведь ещё учится.
- Почему вы не говорите, какой у меня может быть класс? - обижался Потири. - Что за секретность?
- Не секретность, а интрига, - поправил я.
- Я не говорю, чтобы не навязывать тебе своё видение и не ограничивать твоё самопознание иллюзией лёгкого пути, - пояснил Джахет. - Видишь, я о тебе забочусь.
- Заботишься, как же, - хмыкнул Потири.
- Мы тебе верим, - сообщил я Джахету, который устремил на меня тяжёлый взгляд, исполненный скепсиса. - Видишь, сколько веры в моих глазах?..
Джахет не хотел начинать общую медитацию без Сахиры, а она где-то задерживалась. Я не особенно беспокоился, поскольку "скоро вернусь" - понятие растяжимое, а вот Джахет отправился её искать. Некоторое время спустя он вернулся и трагически сообщил, что Сахиры нет нигде на базе.
- Может, она в чьей-то комнате? - предположил я.
- Я посмотрел везде.
- В туалете?..
- Нет.
- Вышла на улицу?..
- Но её куртка висит на вешалке.
- Вышла в чужой куртке?..
- И её ботинки тоже стоят на месте.
- Вышла в чужих ботинках?!..
Ох уж эти мейтсприты. И почему мне когда-то казалось, что мне это нужно?.. Как представлю тролля, который проверяет, есть ли я в туалете и где стоят мои ботинки... брр. Джахет решил искать Сахиру снаружи, Потири также начал одеваться, и я нехотя признал, что стоит им помочь: чем больше троллей ищет, тем лучше. Однако, не успел я отложить заметки, как Сахира объявилась сама. Я сообщил ей, что о ней волновались, а она объяснила, что встретила по дороге сразу троих нужных ей троллей, включая Ризвана, и с каждым из них провела некоторое время. При этом её палец был перебинтован.
- Кто тебя покусал? - поинтересовался я.
- Врач, - откликнулась она рассеянно, отвечая на все вопросы сразу. Наверняка это Джахет спрашивал, что случилось и оказали ли ей помощь.
- Тебя покусал врач?!.. - удивился я.
- Врач меня перевязал.
Я бы заподозрил, что Сахира могла пораниться на альтернативной медитации с Ризваном, - но я достаточно хорошо её знал, чтобы понимать, что и она сама всегда интересовалась составом крови. Мы сели медитировать вчетвером - Сахира играла на своём музыкальном инструменте, чей высокий звук позволял сконцентрироваться на мелодии, и в какой-то момент вылила на него пробирку крови, чтобы узнать, как изменится от этого тональность. А Джахет сделал расклад на картах. Все кроме одной карты оказались перевёрнутыми. Начинался расклад с перевёрнутого Солнца, означающего тревогу и грусть, - я бы назвал это Затмением. Но заканчивался он обещанием кутежа - что логично, ведь это был канун Йуля, сокращённый рабочий день.
И в этот сокращённый рабочий день я провёл медитации с пятью разными троллями. Каждый раз перед медитацией я предупреждал, что это игра, в которой невозможно проиграть, потому что мы в любом случае получим результат, и говорил, что всё сложится. Первой на медитацию пришла Эномай. Но, поскольку ей не следовало надолго отлучаться из радиорубки, мы решили устроиться прямо там, за столом, пока другие тролли могли приходить и проверять свою почту. Мне всегда интересно наблюдать, как по-разному тролли справляются с задачей. Эномай справилась быстро, но, как и другие, признавалась в начале, что это кажется сложным. И, как и другим, я говорил:
- Всё в жизни поначалу кажется сложным. Состоящим из множества разрозненных деталей. Но со временем начинаешь понимать, как эти детали сочетаются друг с другом. Иногда, чтобы деталь встала на своё место, следует посмотреть на неё под другим углом. А иногда разумнее отложить что-то, что не вписывается сразу, в сторону, чтобы вернуться к этому позже.
Когда рисунок был готов и я начал разбирать паззл, чтобы забрать его с собой, Эномай стала единственной, кто предложил поучаствовать и в этом процессе.
- Жалко разбирать рисунок, - призналась она. - Но в каком-то смысле это тоже медитация. Про разрушение.
- Да, это правда. Разрушать жалко, но иногда лучше отпустить то, что сотворил, как замок на песке. Мир изменчив, и не всё можно сохранить и удержать. Но результат творчества всё равно останется с тобой, в тебе самой.
Совет, который я мог ей дать, - чаще заниматься чем-то с другими троллями, участвовать во всём, не стоять на месте, действовать. После этого, попрощавшись, я вернулся из радиорубки и поделился с коллегами, что вижу в Эномай хороший потенциал к командной работе. Эта новость вызвала у Сахиры заметное воодушевление.
- Что, это подтверждает какую-то твою гипотезу? - спросил я.
- Да, - ответила она, но явно не была настроена делиться подробностями. У неё был в разгаре какой-то эксперимент с пробирками, видимо добытыми у геологов. Похоже, геологи нашли следы древней крови, которая, как считала Сахира, могла принадлежать предкам присутствующих на базе троллей: мы ведь не зря оказались в этом месте.
Говоря, что ей нужно провести анализ образцов, Сахира у всех на глазах залила пробирку с кровью сладкой газировкой и выпила залпом полученную смесь.
- Ты что, выпила древнюю кровь с сахаром?!.. - к счастью, эксперимент проводился под присмотром врача Дамцена Персена, но даже он, повидавший на своём веку всякое, был слегка изумлён.
- Вот такая поебень у нас на базе каждый день, - радостно прокомментировал я. - Но, кажется, с ней всё в порядке?.. Она не собирается биться в судорогах.
Всех, конечно, интересовало, как именно мы теперь узнаем что-то о наших предках, - и меня также. Я даже был бы не против сдать свою кровь для сравнения.
- На базе ведь есть образцы нашей крови? И мы можем просто сравнить их с образцами из шахты, чтобы понять, бывали ли здесь наши предки?..
- Можете сами у них спросить, - безмятежно ответила Сахира.
- Погоди... то есть для того, чтобы узнать, принадлежит ли кровь нашим предкам, мы должны обратиться не к тебе, а к предкам?.. - уточнил я, поскольку настолько далеко меня ещё ни разу не посылали.
- А как к ним обратиться? - спросил Джахет. - Ты предлагаешь призывать предков?
- Мне доводилось слышать, что некоторые алхимики во время особо глубокой медитации вступали в контакт со своими предками, - предположил я. - Это рискованно, но интересно.
- Вы можете просто задать вопросы предкам, прямо сейчас, - нетерпеливо заявила Сахира.
- Эти предки с нами здесь, в этой комнате?.. - уточнил Дамцен.
- Но они же умерли, - сказал Потири.
- Ничто не умирает бесследно в реке времени, - возразил я. - Каждая жизнь - как брошенный в воду камень, от которого расходятся круги.
Также Сахира показала нам разрозненные куски бумаги. Из них складывалось послание, оборванное в конце. Его автор что-то писал об обнаруженном им загадочном мёртвом существе и пробирках с кровью, и часть этих пробирок была сейчас в руках Сахиры. Дамцен предположил, что существо могло быть древней троллематкой, прародительницей всех троллей, содержащей их генетический материал. Я предложил отправить пробирки в действующее стойло репродукции - там есть необходимое оборудование, и там смогут точно определить, всё ли в порядке с этой кровью. А то, если пытаться кого-нибудь вывести самостоятельно, хрен знает что может вылупиться.
- А нахрена я это выпила?.. - вдруг серьёзно спросила у нас Сахира.
- Это у тебя надо спрашивать, - пожал плечами я.
- Обычно я помню, зачем я что-то делаю. А сейчас не помню.
- Кровь может позвать, - предположил Дамцен.
Оказалось, что Сахира выпила с сахаром всё-таки не всю древнюю кровь, а свою собственную, - но на стенках пробирки мог остаться осадок древней крови. Узнав, что под кровью с сахаром она предлагала говорить с предками, она также удивилась.
- Ты была очень уверенна и убедительна, - рассказал я. - И поскольку ты всегда такая, то мы и не заметили разницы...
Тут к нам зашёл за медитацией юный геолог Трэйни Элхарт, и я взял его на себя. Правда, почти сразу после того, как мы с ним сели медитировать (в качестве стола Джахет предоставил мне свой чемодан для багажа), пришёл Ризван и достался-таки Сахире. Но я не в обиде - это ведь не последняя возможность для медитаций. У нас впереди ещё много времени, а значит, много шансов. С Трэйни же было также интересно.
- Нет правильного и неправильного способа решать эту задачу, и каждый тролль решает её по-разному, - говорил я, наблюдая за ним. - Некоторые берут то, что даёт им жизнь, и думают о том, куда это применить. А некоторые смотрят на то, чего им в жизни не хватает, и ищут недостающее, пока не найдут. Но и те, и другие могут добиться результата.
- Похоже, мой способ - второй, - соглашался Трэйни, откапывая в коробке деталь нужной формы.
Когда мы закончили, я дал ему совет обращать больше внимания на окружающее пространство.
- Мой первый совет: посмотреть вокруг и подумать о том, что вы хотите изменить в мире, каким оставить его для своих потомков, - и представить, какими они могут быть, - какой след после себя оставить. Второй совет: когда какой-то тролль вызывает у вас восхищение тем, что он делает, и вам хочется быть на него похожим, - смотрите не на самого тролля, а на то, что служит для него источником силы и вдохновения. Быть может, этот источник у вас общий. И третий совет: смотря по сторонам, вы можете заметить, что какой-то тролль, напротив, проявляет слабость и ошибается. И тогда вы тоже можете стать для кого-то источником силы и точкой опоры.
Это была интересная медитация, хотя после неё я понятия не имел, какие Аспект и класс предположить у Трэйни. Я поделился с Джахетом своими мыслями о том, что у Трэйни есть потенциал видеть в окружающем мире источники силы - и самому становиться таким источником.
И я даже не мог сразу сделать электронные записи, поскольку на базе в очередной раз отрубилось электричество. Я спустился на кухню, но и занять себя мытьём посуды тоже не мог: вместе с электричеством отключились и водные фильтры.
- Если в кране нет воды - значит, не алхимик её выпил, а ты, - назидательно сообщил я скучавшему на кухне психологу Риззену Рунмэю. - А если в кране появилась вдруг вода, значит, алхимик налил её туда.
И я перебрался с записями в холодное внешнее помещение, где генератор ещё работал.
Когда авария была устранена, я вернулся к коллегам и спросил, как идут дела у них. Мне кратко сообщили, что Ризван плакал на медитации - но результатами не поделились. Что ж, с троллями так бывает, когда они узнают о себе что-то новое и неожиданное. Но это не всегда признак удачной медитации. Я никогда не стремлюсь к тому, чтобы тролли плакали на моих медитациях, не задаю болезненные вопросы. Моя задача - поддержать, а не выбить почву из-под ног.
Всем напоминали о медосмотре, и я пришёл к медблоку, кажется, в числе первых. Дамцен велел мне раздеться и осмотрел мою тушку, сиречь в прямом смысле - глазами, как если бы его интересовало только, не отросло ли у меня лишних конечностей и щупалец (щупальце - орган конъюгации, сиречь сексуального контакта, каждого тролля. - прим.Марк), а не происходящее у меня внутри. Удовлетворившись осмотром, он передал меня в руки Риззена. Я сразу сказал, что ни на что не жалуюсь, сплю хорошо. Он задал ещё несколько вопросов - не было ли у меня в последнее время странных и непривычных желаний, и всё такое, - и я был свободен.
Выйдя на поиски новых жертв, я уговорил на медитацию геолога-подрывника Рагдая Кратию, - впрочем, говоря, что это не обязательная процедура, а только по желанию. Рагдай был настроен скептически и не понимал, зачем вообще нужна медитация.
- Это помогает узнать больше о себе, приблизиться к пониманию своего класспекта, - объяснял я, пока мы шли к комнате алхимиков.
- А зачем мне его понимать?
- Ну, ваш класспект - это то, как вы влияете на мир и как мир влияет на вас. Когда с вами происходит нечто кажущееся случайным, непонятным или странным, благодаря знанию класспекта можно понять природу и причину таких происшествий. А то и самому управлять такими случайностями. Попробуйте: вы в любом случае ничего не потеряете, а с пользой проведёте время.
Медитировать с Рагдаем оказалось нелегко. Казалось, у него весьма плохие отношения с Аспектом Пространства: если одни тролли опирались на узор рисунка, другие - на форму деталей, то Рагдай как будто пытался соединять наугад детали, явно не подходящие друг другу ни тем, ни другим. При этом он был едва не более нетерпелив, чем прочие. Мы потратили немало времени, несмотря на то, что я старался помогать, и под конец медитации к нам присоединилась его коллега, археолог Марена Атвелл. С согласия всех участников медитация стала парной, дело пошло бодрее - между этими двумя, кажущимися полными противоположностями, явно была какая-то связь.
По окончании медитации я говорил сперва с Рагдаем, и все мои советы были обращены в его прошлое.
- Мой первый совет: вспомните о том, что вы могли обещать другому троллю, который зависит от вашего решения. Второй совет: я вижу какое-то неприятное физическое ощущение, но оно осталось в прошлом. Быть может, вам стоит прислушаться к себе и убедиться, что это ощущение можно отпустить, что более ничто не сдерживает, не давит, не душит. И третий совет: вы что-то ещё оставили в прошлом, что больше не повторится, - или кого-то, кого невозможно будет заменить. И пусть прошлое не вернётся, вам стоит двигаться дальше и узнать, что готовит для вас будущее.
Рагдай слушал внимательно и затем спросил:
- Вы сообщите об этом Корпорации?
- Нет, конечно, мы не раскрываем личные данные троллей. Мы предоставим Корпорации только общие выводы о том, какие класспекты наиболее полно представлены на базе, как их можно сочетать для более продуктивной работы в разные периоды времени, и всё такое. Без имён.
Мне даже стало немного стрёмно от мыслей, какие тайны Рагдай хранит в тёмном прошлом. Но это часть нашей работы как алхимиков: даже если мы видим в тролле что-то, что нас пугает или печалит, это не должно менять наше отношение к нему. В конце концов, это лишь часть их личности.
Любопытно, что мои советы для Марены также относились к её прошлому, но в ней было гораздо больше устремлённости в будущее и готовности меняться.
- Мой первый совет будет о том, чтобы взглянуть в глаза своему страху. Пока мы пытаемся уйти от страха, он продолжает преследовать нас, и мы не знаем, на что именно он похож. Поэтому стоит однажды остановиться, обернуться и встретить его лицом к лицу, и назвать его по имени. И хорошая новость состоит в том, что как бы мы его ни назвали, любой вариант будет правильным. И когда мы его назовём, у нас появится против него правильное оружие. Мой второй совет - о том, что можно и нужно рассказывать свою историю, делиться ею напрямую или иносказательно. Но разные тролли, которые будут слушать эту историю, услышат её по-разному, интерпретируют по-своему, и их реакции также будут разными. Поэтому стоит не ориентироваться на их реакции, а прислушиваться к себе, поскольку никто не сможет понять тебя лучше, нежели ты сам. А мой третий совет - о том, чтобы посмотреть вокруг. Посмотреть в окно - и на первый взгляд там нет ничего, кроме снега. Но если приглядеться, там уже зарождается позёмка - ветер, который снимает верхний слой снега и уносит его с собой. Такая же позёмка начинается внутри вас: это обещает перемены и движение вперёд.
Марена поблагодарила меня, они ушли, а я почувствовал себя после парной медитации вдвойне уставшим. Мне сложно было понять Рагдая, и я вновь поделился мыслями с Джахетом.
- Рагдая что-то держит в прошлом. Что-то материальное, плотное, физическое. Может, это Аспект Пространства?..
- Или Крови, - предположил Джахет. - На базе как-то очень много собралось троллей с этим Аспектом.
- Да, может, и так. В этом физическом якоре есть что-то болезненное. А ещё в Рагдае много отрицания. Он словно сопротивляется тому, чтобы отпустить прошлое, и вкладывает силы в это сопротивление вместо того, чтобы вложить их в движение вперёд.
- Отрицание... это, возможно, Рыцарь.
- Может быть.
С Мареной мне было проще. Больше лёгкости, движение от страхов к мечтам - всё это говорило мне об Аспекте Дыхания.
Джахет, в свою очередь, показал мне карты, которые вытаскивал на обстановку на базе. На первой карте был рак-отшельник - он буквально говорил: медитируйте больше. На второй карте была мёртвая птица, пронзённая несколькими мечами. И она также красноречиво говорила сама за себя.
- Мне не нравится, что происходит, - мрачно говорил Джахет. - С самого утра дурное предчувствие. Тебе тоже кажется, что что-то неправильно?
- Я бы не сказал, что именно неправильно. Мне скорее кажется, что непредсказуемо и неуправляемо. Да, что-то происходит, но я не знаю, к чему это приведёт. А канун Йуля - самое подходящее время для перемен.
Любители раскладывать карты считают, что будущее предопределено. Я же считаю, что будущего не существует. Каждое мгновение, едва сдвигается секундная стрелка, уходит в прошлое, и хотя мы можем смотреть вперёд и загадывать крупные ориентиры, мы никогда не знаем, как поведёт себя поток времени. Карты могут предупреждать, но не предсказывать.
- Я не силён в картах, - произнёс я. - Но мне всегда нравилась карта Башни.
- Почему?
- Потому что когда старые стены разрушаются, на их месте можно построить что-то новое. Падать может быть страшно и больно, но это лучше, чем сидеть в четырёх стенах, в каменном мешке. Отсутствие перемен ведёт к застою и стагнации.
Новости, впрочем, и впрямь приходили тревожные. Сперва говорили, что Хоррус попал в медблок с той же болезнью, что была у Маррена Люциана, а значит - болезнь заразна и может начаться эпидемия. Затем стали говорить, что у Хорруса открылся третий глаз, - но так бывает с синекровными, ничего удивительного. Затем - и всё это за короткий промежуток времени! - я услышал, что Хоррус общается с Ничто-Отцом, который не то вселился в него, не то бродит по станции. Мне стало не страшно, а даже как-то завидно, что именно Бабаян удостоился такого внимания со стороны высших сил. Отец мог бы и к нам заглянуть, между прочим!..
Но вместо Отца к нам заглянул Лунмир Близар, и даже согласился поговорить. Мы с коллегами вчетвером сели напротив него, и Джахет попросил его рассказать немного о себе.
- Вам когда-нибудь пела колыбельную метель? - спросил он.
- Ну... да, часто, - признал я. - Приятно засыпать под звуки метели.
Тогда он стал говорить что-то о том, что снежинку несёт ветер, но если она окажется за пределами Пустошей, то она растает, - что-то вроде его обычных сказок.
- И что будет, если снежинка растает? - спросил Джахет.
- Она превратится в воду, - предположил я.
- Может быть, но она перестанет быть собой, - сказал Лунмир. - Потеряет свою суть.
- Снежинка - это ты? - снова спросил Джахет.
- Думаю, это метафора, - заметил я. - И все мы - снежинки.
- Не подсказывай, - одёрнул меня Джахет. - Я не тебя спрашиваю, а его.
Далее я больше слушал: я не знал, как говорить с Лунмиром, - я никогда прежде не имел дела с настолько необычными троллями. Казалось, он вылупился прямо в Ледяных пустошах и научился выживать среди снегов, хотя непонятно было, как он добывал себе еду.
- Кто твой лусус? - спрашивал Джахет.
- Метель.
Вот как. Метель белая, и метель... живая? Наверное, для этого тролля она была таковой. Затем Лунмир сказал, что он не всю жизнь провёл на Пустошах: он побывал в некоем месте, где его научили, как говорить, вести себя, и всему прочему, что должен уметь тролль. Но за пределами Пустошей ему было страшно, и, по-видимому, он вернулся сюда. Ещё он обмолвился, что он такой один.
- Кто ты? - спросил Джахет.
- Тролль.
- И мы тоже тролли. Чем ты от нас отличаешься? Почему ты говоришь, что ты другой?
- Я должен отвечать?
- Нет, ты можешь не отвечать, если не хочешь, - заверил его я. - Мы просто беседуем, чтобы узнать друг друга получше, и ты тоже можешь задавать вопросы.
- Есть добрые тролли и злые тролли. Я добрый тролль.
- Все тролли разные. Что для тебя значит быть добрым или злым? - продолжал Джахет.
- Вы всё усложняете, - спокойным тоном пояснил Лунмир. - Придумываете много сложных слов, но только больше запутываете себя, хотя на самом деле всё очень просто. Есть только хорошее и плохое, и больше ничего. Вот, например, чёрная вода - она какая?
- Опасная, - ответил я.
- Но для существа, которое живёт в воде, вода будет хорошей, - заметил Джахет. - А если мы полезем в воду, нам будет плохо.
- И снова вы усложняете, - констатировал Лунмир. Он оставался абсолютно бесстрастным, не выражал ни единой эмоции: не вздыхал, не раздражался, не улыбался. - А снег - он какой?
- Красивый, - сказал Джахет. - Но если заснуть в снегу, можно замёрзнуть насмерть.
- Нет ничего однозначно хорошего и плохого, - добавил я. - Что-то становится плохим, когда мы влезаем туда без подготовки или не осознавая последствия.
- Ну, не только, - возразил Джахет. Да, порой плохое находит нас само: например, хищный зверь, идущий по следу. Но и он не плохой, просто такова его природа.
Тут вошёл Дамцен и сообщил, что Хоррус разговаривает с Ничто-Отцом напрямую и что те, кто пожелает поговорить с самим Хоррусом, должны на всякий случай предварительно получить разрешение у психолога. Все немедленно переключились с Лунмира на новый инфоповод. Джахет припомнил легенды о том, что Ничто-Отец должен сразиться с Всематерью, - и что если такое сражение происходит на каждый Йуль? Значит ли это, что Всематерь тоже где-то здесь? Но почему именно на нашей базе?!..
И Лунмира мы спугнули: когда Потири радостно засобирался добывать разрешение у психолога, Лунмир незаметно исчез. Джахет попенял Потири, что тот ушёл из-за него, и когда тот не понял, что такого он сделал, я объяснил:
- Ты дал ему понять, что другой тролль для тебя интереснее и предпочтительнее, чем разговор с ним.
- Я думал, что мы уже договорили, - оправдывался Потири.
- Да мы только начали! - сокрушался Джахет. - Он только-только начал открываться и рассказывать самое интересное!..
- Он меня пугает, - признался Потири.
- Почему? - удивился я. - Мне кажется, он безобидный.
- Меня пугают тролли, для которых мир чёрно-белый и чётко делится на хорошее и плохое. При этом себя он, конечно, причисляет к хорошему, а мы, по его мнению, страдаем ерундой.
- У него архаичное мышление, - пожал плечами я. - Он вырос во льдах, и неудивительно, что там всё либо хорошее, что можно съесть или чем можно согреться, либо плохое, что хочет тебя убить.
- Это-то и пугает.
- Но заметь, он не говорил, будто всё плохое нужно непременно уничтожить. Думаю, он не желает нам зла.
- В нём много Пустоты, а она противоположна твоему Аспекту Света, - подытожил Джахет. - Неудивительно, что ты его боишься. Ты ему тоже не нравишься.
Вскоре в комнату алхимиков ворвалась Сахира, с которой явно случилась эврика.
- Я всё поняла! - объявила она торжественно. - Я всё это время занималась хернёй.
- Ты собираешься вернуться в науку? - поинтересовался Джахет.
- Технически, я из неё и не уходила, просто сменила одну на другую...
- Ты можешь создать новую науку, на стыке двух дисциплин, - предположил я.
- Да, похоже, что так я и сделаю.
- Так что ты поняла? - напомнил Джахет.
- Неважно, какого цвета пробирка! - сообщила Сахира, потрясая пробиркой из стекла, выкрашенного в зелёный цвет. - Важно только то, что в ней!
И она принялась рассказывать, используя непонятные мне научные термины, о том, что главный враг любого тролля - токсины, и прежде всего растворённые в воде. И о том, что она хочет создать... не столько лекарство, сколько модификатор, повышающий резистентность троллей к токсинам. И для создания этого модификатора ей нужна кровь троллей, обладающих определёнными Аспектами. Осталось понять, с какими именно.
- Вряд ли вам понадобится Время, - предположил я. - Время ведёт к смерти.
- Но оно же даёт шансы, - возразил Джахет.
- К тому же лекарство - это буквально время, - добавила Сахира. - Ему нужно время на то, чтобы подействовать.
Мне оставалось только согласиться. Тот, кто говорит, что время лечит, - конечно же, ошибается. Само по себе время не может ничего восстанавливать, оно может только разрушать. Но если не полениться и бросить в течение времени благое семечко - со временем оно может принести плоды.
- А может, Ярость и Рок как отрицание неизбежного?.. - вслух рассуждал Джахет. - "Ебанёт? - Не должно"...
Но я бы не сказал, что токсины - это неизбежное. В конце концов, мы же не собирались делать троллей бессмертными. Скорее, мы хотели их защитить, и здесь был уместен Аспект Жизни. Пообещав всяческое посильное содействие, я спустился к обеду.
Судя по настроениям среди троллей, все считали, что Ничто-Отца призвали алхимики. И всё из-за Сахиры - стоило один раз под кровью с сахаром посоветовать всем призывать своих предков!.. Нам наверняка ещё долго будут это припоминать. Впрочем, некоторые говорили, что на самом деле Ничто-Отца призвали геологи. Полагаю, у самого Ничто-Отца была третья версия на этот счёт: что помешало бы ему приходить незваным?..
Пользуясь минутами затишья, я доделал свой йульский подарок. Это тоже было своего рода медитацией: раскрашивая вырезанную из фанеры фигурку цветом своей крови, я чувствовал, как секунды складываются в минуты. Минуты сложатся в часы, а часы - в дни. Когда поток времени пронесётся, он оставит на берегу то, что ты успел сделать, - то, на что можно будет оглянуться. Из маленьких действий складываются большие, из больших складывается жизнь, из жизней складывается история. Вспомню ли я однажды этот подарок, обернувшись на свою жизнь?..
Столкнувшись с Хоррусом, я убедился, что слухи, как обычно, преувеличивали: у него вовсе не открылся третий глаз - у него просто был нарисован третий глаз на лбу. Правда, он утверждал, что получил эту сигму от Ничто-Отца и хочет открыть третий глаз по-настоящему. Я прежде ни разу не слышал о том, чтобы третий глаз открывался посредством медитации, но я не мог не попробовать помочь Хоррусу - тем паче что такой способ нравился мне больше, нежели идеи Сахиры и Дамцена просто разрезать ему лоб. В конце концов, постепенное познание своего класспекта должно приводить к преображению. Хотя Хоррус не хотел постепенно - он хотел узнать свой класспект и открыть третий глаз как можно скорее.
Мы сели медитировать. Хоррус, в отличие от многих других троллей, взялся за паззл так уверенно и напористо, что мне практически не приходилось участвовать. И он не только использовал множество удивительных синонимов к слову "хероборина", но и проявил впечатляющее ассоциативное мышление: он мог назвать, например, "жирафом" деталь в форме загогулины, в которой на мой профанский взгляд не было ничего общего не то что с жирафом, но и с каким бы то ни было живым существом. И с моими советами тоже получилось неловко:
- Мой первый совет: в вас есть очень большая сила, и эта сила становится очень большой тайной. Иногда сложно держать что-то в секрете, но лучше скрывать эту силу для своего же блага и для блага других троллей.
- Я знаю, - пожал плечами Хоррус.
- Второй совет: поскольку хранить тайну бывает сложно, вам нужен кто-то, кому вы могли бы довериться. Кто-то, на кого можно было бы опереться, кто мог бы что-то посоветовать.
- И это я тоже знаю, - последовал ответ.
- И третий совет: вам следует ответить на вопрос, зачем вы здесь, почему вы хотите быть здесь, и что позволяет вам быть здесь. Ответить честно, прежде всего перед самим собой.
- Всё это я уже знаю и сам, - снова отмахнулся Хоррус. - Я думал, вы скажете что-то новое.
- Мы видим только то, что в вас уже есть, - пожал плечами я. - И если вы достаточно хорошо знаете себя, то тем лучше.
- Так я могу узнать свой Аспект?
- Пока что я не могу утверждать о нём наверняка. У меня есть предположения, но мне нужно посоветоваться с коллегами.
Сила, которую я в нём чувствовал, меня обескураживала. Она не была опасной, но мне в самом деле казалось, что я ничего не смогу ему дать, поскольку всё необходимое у него уже есть. Кто мог обладать такой силой? Ведьма Жизни?..
Но посоветоваться с коллегами вышло не очень, поскольку их занимали другие дела. Джахет сообщил, что Сахира уже собрала кровь троллей почти всех нужных ей Аспектов, и предложил мне сдать кровь прямо сейчас. Поразмыслив несколько мгновений, я решил, что могу доверить Джахету такую простую процедуру. Он спросил, какого пальца мне не жалко, но я печатаю всеми пальцами, так что пожертвовал пальцем на левой руке. Джахет уколол его лезвием и нацедил крови в пробирку, которая составила компанию остальным.
Потири же был уверен, что где-то на базе прячется крестоглазый - представитель ортодоксального культа Ничто-Отца - и якобы проводит кровавые ритуалы. Потири видел, что у кого-то из троллей порезаны руки, и тут я вспомнил, что у Хорруса тоже был порез на руке и что он упоминал, что-де помогал кому-то в проведении ритуала. Чем ближе к Йулю, тем меньше у меня было ответов и тем больше вопросов. К нам забегала Эномай с гирляндами на рогах, говорила, что они внизу уже украшают общий зал к Йулю, - но мне было совершенно не до праздника.
- Нам тоже нужно найти гирлянды, по-хоро... - заговорил Джахет.
- Похоронные? - переспросил я.
- По-хорошему.
Когда Джахет ушёл, Потири рассказал, что стало точно известно, что Маррен Люциан не заболел, а его кто-то проклял. Сначала Потири подозревал в крестоглазости Ризвана (который вообще прибыл на базу уже после того, как у Люциана проявились симптомы), но теперь был почти уверен, что это Лунмир. Но у него не было никаких доказательств.
- Но мы не сможем его изолировать, - сказал я. - И убить его - тоже не выход. Он может оказаться невиновным.
- Но мы должны как-то защищаться.
- Думаю, если он нападёт первым, тогда мы и сможем защититься.
- А если он исподтишка проклинает нас всех по одному?!..
Это действительно было проблемой. Мне не хотелось подозревать ни в чём других троллей, но мне нечем было успокоить Потири. Из всех троллей, как давно работающих на станции, так и новеньких, Лунмир был наиболее явным кандидатом в адепты Ничто-Отца - с этим трудно было спорить.
- Вот что я сделаю. Я с ним поговорю, - храбро решил Потири.
- Если он признается, что это он проклял Маррена, я могу подраться с ним за тебя, - предложил я. - Я, конечно, не был близок с Марреном, но нельзя проклинать троллей просто так!
- Если я не сочту нужным драться, то не нужно будет драться за меня, - возразил Потири. - Я собираюсь только поговорить.
- Ты всё усложняешь...
Мне положительно хотелось набить кому-нибудь морду: может, потому, что у нас в алхимической комнате ошивались медики, пока я пытался работать, а может, потому, что проблем становилось всё больше и они никак не решались. Пожалуй, мне следовало сходить на кухню и заварить себе завалихлебальника, которым кухня и так уже вся пропахла.
Затем Сахира гордо внесла пробирки с кровью разных цветов, видимо добытой геологами. Я снова предложил отдать этот генетический материал в стойло репродукции, но Сахира и Джахет отказались: кто-то уже уничтожил древнюю троллематку, и они опасались, что Корпорация так же уничтожит и древнюю кровь, чтобы продолжать контролировать рождение троллей. Они решили скрыть добычу от Корпорации, особенно фуксиевую кровь. Но я не представлял, как они собираются выводить троллей самостоятельно. Дамцен говорил, что все ныне живущие тролли - клоны своих предков, но... Одно дело - клонировать моржа (взяв и бережно держа), и совсем другое - попытаться клонировать тролля!..
Потири и Риззен говорили, что не нашли в библиотеке базы записей о крестоглазых. И тут Дамцен сообщил, что однажды один оборот жил с крестоглазыми дикарями, - и почему только раньше молчал! Он сказал, что они действительно совершенно дикие и что Лунмир в чём-то похож на них, но также он немало взял от тех, кто учил его быть цивилизованным троллем, и продолжает учиться у нас, находясь на базе. Эта готовность учиться меня немало обнадёживала.
Так, постепенно, я за один день узнавал о прошлом окружающих меня троллей больше, чем за всю прошлую вахту. При этом о себе я говорил только, что не жалуюсь на местную еду, поскольку с моим лусусом мне пришлось путём проб и ошибок узнавать, что из того, что могут есть ежи, - а есть они могут всё, не исключая мыла и гвоздя, - также могут есть и тролли без последствий для себя. Но к концу этого дня пришло время, когда и я перестал молчать о себе.
Всё началось с того, что Эномай упрекала нас в том, что мы сидим у себя в алхимической, пока там Ризван устраивает личную жизнь. Я уточнял, нужны ли ему свидетели для драки, поскольку, на мой взгляд, для других проявлений личной жизни свидетели ни к чему. Затем Риз спрашивал, могут ли быть между Аспектами другие отношения, кроме противоположностей, поскольку он собрал небольшую коллекцию троллей с Аспектом Надежды, противоположным его Аспекту Ярости. И, наконец, он зашёл похвастаться, что обрёл кисмезис, и мы все его поздравили. Мейтсприта он обрёл несколько раньше, и всё это - за один день на базе!..
- А мой мейтсприт меня бросил, - сообщил я.
- Как такое возможно?..
- Видимо, это был ненастоящий мейтсприт. Тогда, после моего испытания Аспекта, мне было непросто, и он предложил мне жить вместе. Говорил, что будет меня поддерживать и помогать в это трудное для меня время, что я всегда смогу на него опереться. Но в тот день, когда мне больше всего была нужна поддержка, он сказал, что не выдерживает, что больше не может меня терпеть, собрал свои вещи и ушёл. И я остался один, и такой: ну охуеть теперь.
- Вот поэтому я никого не называю такими словами, пока не буду знать наверняка, - суеверно пробормотал Ризван.
Ну да, ему для того, чтобы понять наверняка, потребовался один день. Мне, чтобы назвать предателя мейтспритом, потребовался не один перигей. Но у меня никогда не складывалось ни с однокашниками в школе, ни с соседями по ульестеблю (аналог многоквартирного дома. - прим.Марк). Странно для бирюзовокровного, да? Лусус, а затем Велмир Второй были моими единственными близкими. И теперь здесь, на станции, у меня были те, кого я мог называть коллегами. И, пожалуй, мне было этого достаточно.
- Ты поговорил с нашим отмороженным? - спросил я Потири, столкнувшись с ним на кухне.
- Вообще-то это не слишком вежливо.
Я огляделся и увидел, что Лунмир тоже был на кухне. Какой же он всё-таки незаметный! И как я всё время забываю его имя!..
- Я не заметил, что ты здесь, - развёл руками я.
- Всё равно это невежливо, - заметил Потири.
- Да я сейчас вообще невежливый. Вам удалось что-нибудь выяснить?
Как я и ожидал - Лунмир не проклинал Маррена, ни нарочно, ни случайно. Ведь, наверное, сложно кого-нибудь проклясть и не заметить этого?..
Коллеги уговорили Лунмира на совместную медитацию. Собрались в радиорубке, где было много места и хорошая акустика для инструмента Сахиры, - а Эномай была вовсе не против. Оба медика тоже пришли посмотреть, ну и я из любопытства постоял в дверях. Джахет и Сахира предлагали Потири тоже поучаствовать в медитации, но он отказался.
- Ты же говорил, что хочешь сделать что-то самостоятельно, а не чтобы тебя водили за ручку, - напомнил ему Джахет.
- Вот он и самостоятельно смог определиться, что он хочет делать, а что нет, - заметил я.
Лунмир во время медитации говорил тихо, как, впрочем, и всегда, и я не особенно подслушивал. Он говорил о том, что Ничто-Отец ничего не хочет разрушать, а хочет сохранять, и всё такое. Но я чаще бегал по просьбам Эномай, которая не могла отлучаться из рубки, пока в ней были другие тролли, нежели слушал. Сначала она попросила передать Марене, что ей пришло новое письмо от Маррена, - кажется, они были мойрейлами. Я прошёлся по жилому этажу и нашёл Марену в комнате, беседующей с шефом Ксеноном за приоткрытой дверью. Передав, что ей письмо, я вернулся в рубку, но ненадолго: Эномай попросила спросить шефа, отдавал ли он приказ Рагдаю, который отправился в шахту после окончания сокращённого рабочего дня.
- Шеф, у меня есть важное сообщение... - я во второй раз постучался в ту же дверь.
- Думаю, важное сообщение подождёт, - решил он.
Я остался стоять поблизости, дожидаясь, пока разговор закончится, и в поле моего зрения появился Трэйни Элхарт, который также разыскивал шефа.
- Шеф в той комнате, - сообщил я. - Мне он сказал подождать, но, быть может, у вас получится. Вы миленький.
- Не думаю, что это так работает, - усомнился Трэйни.
- Именно так и работает, - заверил его я.
- Я лучше тоже подожду, - он встал у перил галереи рядом со мной.
- Не попробуешь - не узнаешь, - подбодрил его я.
Трэйни решился, подошёл к двери, заглянул и сказал:
- Мне нужно кое-что сообщить...
- Заходите, рассказывайте, - щедро разрешил из-за двери голос шефа.
- Вооот, я же говорил!.. - обрадовался я подтверждению моей теории.
- Мы получаем сообщения от Рагдая по рации из шахты, - сказал Трэйни.
Он остался стоять в дверях, не закрыв дверь за собой, так что я вырос у него за плечом и добавил:
- Именно об этом и я собирался вам сообщить!
Говоря, что Рагдай каким-то образом начал принимать слова шефа буквально, как руководство к действию, они оба - и шеф Ксенон, и Марена - выбежали из комнаты и устремились на поиски. Я спросил, нужна ли им помощь, но они предпочли, чтобы я не мешал.
К тому времени, как я вернулся в радиорубку, медитация уже была окончена - и с плодотворными результатами. По крайней мере, две противоположности - Потири и Лунмир - признали, что смогли лучше понять друг друга. Джахет даже отметил, что когда эти двое разговаривали друг с другом, то подстраивались под общую громкость речи: Потири начинал говорить тише, а Лунмир начинал говорить громче.
Но на этом странные происшествия не закончились. Подходя к лестнице на второй этаж, я увидел три разноцветных полупрозрачных камня, лежащие на полу. Я подобрал один из них, чтобы показать другим и спросить, что это и не терял ли их кто-нибудь. Мне говорили, что это драгоценные камни, - но, насколько я хоть что-то знал о камнях, они зарождаются в земных недрах, а не в коврах. Некоторое время спустя камни возле лестницы исчезли, а затем я увидел пару камней на полу напротив медблока. Подумав, что кто-то может нарочно оставлять такие послания, я вернул третий камень на его место в ряду. Но что хотел этим сказать неизвестный автор? Почему камней именно три, а, например, не четыре?.. Не зная, что и думать, я продолжил поиски кого-то, кто бы хоть что-нибудь мне объяснил.
На кухне я нашёл Хорруса, который попросил показать ему камни - и заодно спросил меня по дороге, не забыл ли я подумать о его класспекте. Я не забыл, хотя посоветоваться с коллегами так толком и не успел, - и высказал Хоррусу свои предположения о Ведьме Пространства. Наше внимание к горстке камней привлекло внимание остальных троллей. Кто-то говорил, что это, быть может, подарки-сюрпризы к Йулю от Корпорации. Но я предпочитаю, чтобы на предназначенном мне подарке было написано моё имя, да и камни меня не интересуют. Поэтому в надежде, что их всё же кто-нибудь подберёт, я переложил камни на более видное место - на подоконник. Позже я заметил, что они вновь пропали.
И стоило мне ненадолго отлучиться с кухни, чтобы проводить Хорруса к камням, как вернулся я к следующему фантастическому зрелищу. Посреди кухни стоял Потири с надрезанным и кровоточащим запястьем. Чуть поодаль стоял Лунмир, держа в руке внушительного вида ритуальный нож. За столом в качестве неизменных зрителей и раздражающих комментаторов сидели двое из медблока. А в углу виднелась размытая, но вполне материальная фигура тролля в бесформенных чёрных одеждах, чьи черты оставались в тени, так что их невозможно было разглядеть. Говорил Ничто-Отец - а это явно был именно он - шёпотом, так что слышал я очень плохо и очень не всё.
Потири спрашивал, кто проклял Маррена Люциана. Ничто-Отец отвечал, что тролля, сделавшего это, нет на этой базе, зато есть тролли, которые также были прокляты, и есть даже в этой комнате. Мы с Потири переглянулись. Я не чувствовал себя проклятым, но допускал такую возможность, - в конце концов, в мире нет ничего невозможного. Потири также предположил, что так может быть. И Ничто-Отец подтвердил, что мы оба не ошибаемся.
Затем он рассказал, что мой предок был весьма амбициозным алхимиком, желавшим проникнуть в тайны всех Аспектов и объединить их. Также он был эгоистом, следовавшим только своим желаниям, и не то убил, не то привёл к гибели Убежище - что было, насколько я понял, не местом, а именем тролля. После этого мой предок совершил самоубийство на площади и проклял своих потомков - они обречены быть альтруистами, помогать другим и жертвовать собой ради них. Я задумался, а проклятие ли это? Помогая другим, я помогаю себе - такова моя суть. Что останется, если её убрать? Просто посредственный тролль?..
- Можно считать это проклятием, а можно - благословением, тут уж как посмотреть, - произнёс Ничто-Отец.
- Мне нормально, - признал я, пожав плечами. - Мне даже нравится помогать. И я стараюсь не навязывать свою помощь... по крайней мере, агрессивно не навязывать.
- И это, на самом деле, тоже способ избавиться от проклятия, - заметил Ничто-Отец.
Затем он рассказал Потири, что предок кого-то из его нынешних учителей убил его предка.
- Сам догадаешься, который из них это был? - спросил его Ничто-Отец.
- Это может быть любой из них, - махнул рукой Потири. - Я вообще не удивлён. Они оба так часто грозятся меня прикончить...
И, наконец, Потири спросил, как снять проклятие с Маррена. Ничто-Отец сказал, что не даёт подсказок, но для того, чтобы снять проклятие, нужно знать его точную формулировку - а сам Маррен её знает. Знает и молчит! Я решил, что нужно ему написать и спросить у него - Марена ведь знает его электронный адрес. Потом Потири ещё спрашивал, нарочно ли Ничто-Отец нас здесь собрал. Ничто-Отец отвечал, что сам никого не собирал - тролли сами притягиваются туда, где им следует быть. И это соответствовало тому, что я сам думал о станции.
- Ты слишком много думаешь, - усмехнулся я, когда Ничто-Отец исчез, а Потири остался. - Твой Аспект случайно не Разум?
- Нет, мой Аспект - Свет. Я до чего угодно докопаюсь.
Ну да: наш лучик, который проникнет в любую тёмную щель. А я задумался о том, насколько мы правы, называя жизнь наших предков - нашей прошлой жизнью. Наследуем ли мы только их кровь - или и память, и опыт вместе с ней? Мне было не жаль исправлять ошибки, которые наделал предыдущий Темпус, - но мне хотелось быть другим троллем. Не тем, кто убил кого-то и убил себя. И мой потомок - он тоже не будет мной.
Но я не успел заняться связью с Марреном: Хоррус, который пропустил всё самое интересное, заявил, что ему нужно открыть третий глаз прямо сейчас и ему нужна с этим помощь. Он был настолько полон энтузиазма, что я просто не рисковал оставлять его без присмотра. Поскольку никто понятия не имел, что нужно делать для открытия глаза, Хоррус сам решил, что завяжет себе глаза, чтобы не смотреть ими и пытаться смотреть третьим. Кто-то одолжил ему шарф для повязки, кто-то проводил его из кухни в зал, как поводырь, иначе он на что-нибудь наткнулся бы. Хоррус хотел, чтобы собрались представители разных Аспектов, и чтобы ему называли Аспекты поочерёдно, а он бы понял, какой из них в нём больше отзывается.
Мы усадили Хорруса на стуле в центре зала и устроились вокруг. Я не помнил все Аспекты наизусть, поэтому кто-то сбегал в алхимическую и сфотографировал шпаргалку, висящую там на стене. Я сперва комментировал названия Аспектов, которые называли, но мне велели не подсказывать, чтобы Хоррус понял сам. Хоррус отмёл Время и Пространство, Пустоту и Свет, Разум тоже ни о чём ему не сказал... В какой-то момент он позвал:
- Репитон?..
И рядом с ним возник болезненного вида тролль с провалами на месте глаз, заполненными зелёной жижей, которая вязко сочилась по его щекам. Репитон сел на пол, прислонившись спиной к его стулу, и что-то говорил. После встречи с Ничто-Отцом я уже, казалось, ничему не удивлялся, но всё равно опешил достаточно, чтобы, переваривая увиденное, пропустить то, что Репитон говорил. У Хорруса в кармане была... наша планета? Неудивительно, что я ощущал от него такую силу.
- Сердце, - сказал Хоррус. - Что такое Сердце?
- Это противоположность Разума, - начал я.
- Это я знаю.
И зачем он каждый раз спрашивает, если всё знает сам?..
- Сердце - это чувства и эмоции. Это порывы...
- Да, пожалуй, это мне подходит, - решил Хоррус.
- Это правда, - согласился я. - Я думал о Пространстве, но это в самом деле может быть и Сердцем. Ты определённо живёшь сердцем, а не разумом.
- Я вас вижу, - вдруг сказал Хоррус. - Только размыто.
- Как дружелюбные цветные пятна? - подсказал я.
- Ага. Вот ты - зелёное пятно, ты - красное пятно...
Я слегка надеялся, что зрение третьим глазом будет отличаться от остальных и Хоррус будет видеть им троллей, например, по их гемоспектру или даже Аспекту. Но, судя по тому, что он описывал, цветные пятна он видел по цвету одежды. И тем не менее: получилось! Нарисованный третий глаз Хорруса Бабаяна, подарок Ничто-Отца, стал настоящим и смотрел на нас из центра его лба. Хоррус мог снять повязку. А я был рад, что хоть немного поучаствовал в этом.
Затем ко мне подошла Марена и сказала, что хочет помедитировать ещё раз, поскольку ей осталось совсем немного, чтобы узнать свой класспект. Конечно, я согласился: я всегда радуюсь, когда тролли не требуют всего и сразу здесь и сейчас, а увлечённо работают над самопознанием и отважно идут до конца, несмотря на то, что нередко знание класспекта поначалу усложняет жизнь. Дабы не повторяться в способе медитации, я предложил использовать карты - но не так, как их использует Джахет: мы вынимали из колоды пять карт, по одной поочерёдно, и рассказывали историю, продолжая друг друга, опираясь на изображения на картах. Первой была карта с грудой овощей.
- В одной Крепости собрали большой урожай и устроили по этому поводу праздник, - начала историю Марена.
Второй выпала карта, на которой тролль стоял одной ногой на сиденье одного байка, а другой - на сиденье другого. Пришлось выкручиваться.
- На празднике устраивали гонки на байках, но один тролль заболел и не мог в них участвовать. Тогда его мейтсприт пообещал, что примет участие и за себя, и за него. Однако выяснилось, что правила гонок запрещают одному троллю участвовать дважды, и, чтобы сдержать слово, этот тролль решил поехать на двух байках одновременно. Конечно, он не пришёл первым, но все были впечатлены его храбростью.
И на третьей карте был изображён очень печальный тролль, сидящий в углу, изрисованном каракулями. Марена продолжала:
- А его заболевший мейтсприт всё это время сидел дома и очень волновался за своего любимого, ведь ехать на двух байках - это очень опасно, можно упасть и сломать ногу. Он очень ждал, что его мейтсприт поскорее вернётся к нему с хорошими новостями.
Истории не всегда идут так благополучно, как нам хотелось бы с самого начала. Я вытащил четвёртую карту - на ней тролль-кукловод управлял из-за кулис троллем-марионеткой. Похоже, в нашей истории появился злоумышленник-манипулятор...
- Но первым к нему пришёл с новостями другой тролль. Он по какой-то причине хотел рассорить мейтспритов, поэтому сказал больному, что якобы его мейтсприт взял всю славу себе, говорил только о том, какой он герой и молодец, а о своём мейтсприте и не вспомнил ни словечком.
Поверит герой или нет?.. Марена вытащила последнюю, пятую карту. И на ней всё снова было благополучно: тролль-художник рисовал в саду.
- Он не поверил. Он знал, что его любимый не может так поступить. Он дождался других новостей и узнал, что его мейтсприт, которого попросили произнести речь, говорил о нём очень много. А потом его мейтсприт вернулся домой, и они вместе пошли на праздник.
Всё же получилась хорошая история. И хорошая медитация. Марена в самом деле уже всё знала о себе - ей практически не нужна была моя помощь. Я мог дать только один, последний совет:
- Иногда перед нами вырастает стена, и через неё невозможно перелезть, её невозможно обойти. И кажется, что она такая крепкая, что пытаться её разрушить - только обломать рога. Но в каждой стене достаточно выбить всего один кирпич...
- ...И вся стена рушится, - закончила Марена за меня. - И этот кирпич уже выбит, и стена разрушена.
И мне оставалось только назвать её: Ведьма Дыхания. И я был невероятно рад оттого, что угадал про Дыхание ещё после первой нашей медитации. Марена, уходя, сказала, что к ней вернулся телекинез, но Корпорация не должна об этом знать. Я заверил её, что такие подробности о троллях мы не сообщаем. Итак, я теперь ещё и хранитель чужой тайны?.. Впрочем, позже я увидел, что Марена не очень-то скрывается от коллег, притягивая к себе небольшие предметы по воздуху.
Почти сразу после Марены пришёл на вторую медитацию Рагдай. Похоже, он во многом следовал её примеру, но это вовсе не в упрёк: не так важно, растём ли мы сами по себе или тянемся, чтобы дорасти до кого-то, - главное, что мы растём. Ему я также предложил создать историю при помощи карт. Эта задача давалась ему с не меньшим трудом, нежели паззл. И первая карта, которую я вытащил, была такой же, как в истории с Мареной, но я решил её не заменять.
- Овощи, - сказал Рагдай.
- Нужно говорить так, как если бы это было началом истории, - подсказал я. - Что здесь произошло? Фермеры собрали урожай?
- Ну да. - я надеялся, что Рагдай скажет что-нибудь ещё, но мне пришлось удовлетвориться таким началом.
Чтобы подать пример, я вытащил вторую карту, но она вновь оказалась такой же, что и в первой истории. Поняв, что я слишком плохо перемешал карты, я сделал это ещё раз и вытащил другую. На ней маленький тролль, по виду едва вышедший из стойла, тянулся к оскаленной морде волка. Волк, конечно, не был нарисован белым, но мне снова нужно было как-то выкручиваться.
- Один из фермеров, уходя, оставил своего лусуса сторожить урожай. А один детёныш-тролль оказался без присмотра и захотел посмотреть на овощи, но охранявший их лусус принял его за угрозу...
И снова в истории сложилась опасная ситуация, а третья карта не собиралась ничего прояснять. Рагдай и так не справлялся, и к тому же карты выпадали ему менее говорящие, нежели Марене.
- Утки плавают в пруду, - прокомментировал он.
- Но это должно быть как-то связано с остальной историей. Как это её продолжает? Может, утка была лусусом маленького тролля, и она храбро бросилась на его защиту?
- Может быть, - равнодушно согласился Рагдай.
- К тому же, смотрите, плывут две утки, а в отражении их три.
- Это невидимая утка, - мой собеседник хоть немного внёс свою лепту.
- Да. Храбрая невидимая утка встала между своим подопечным троллем и волком!..
Следующая карта, и снова моя очередь. И снова карта словно не имеет ничего общего с историей: на ней - только множество масок, выражающих разные эмоции. Улыбка, смех, грусть, гнев... если вглядеться, то среди них, кажется, есть даже маски животных.
- Когда фермеры вернулись и увидели, что двое лусусов едва не подрались, их мнения разделились. Одни считали, что виноват тот тролль, который оставил своего лусуса охранять урожай, так что волк мог быть опасен для других троллей. Другие считали, что виноват маленький тролль, которому не следовало лезть к чужому лусусу, а следовало держаться рядом со своим и слушаться его. И они спорили, и спорили, и спорили...
Последняя карта должна была решить исход истории. И на ней был изображён мольберт, а на мольберте - холст, а на холсте - старинный корабль с алыми парусами. Нарисованная на холсте вода переливалась за края мольберта. Рагдай сочинил так:
- А маленький тролль построил корабль, уплыл на нём в море, и там его съело морское чудовище.
- А может, всё не так плохо, и на самом деле он был пурпурнокровным и просто вернулся домой, в свою стихию? Не зря ведь его лусусом была водоплавающая утка? - предположил я. - У каждой истории может быть больше одного завершения, и мы можем выбирать.
Так или иначе, историю мы закончили, и медитацию также. И мне даже нечего больше было посоветовать Рагдаю, кроме как ясно увидеть его класспект. Рыцарь Ярости. Значит, всё-таки Ярость, а не Пространство или Кровь...
- Ярости? Что это значит? - спросил Рагдай.
- Это сильный Аспект, - ответил я, отойдя к шпаргалкам на стене, хотя и не стал в них вчитываться. - Он даёт способность сказать "нет" любым обстоятельствам. Там, где и Разум, и Сердце уже не справляются, зачастую именно Ярость становится последним оружием тролля, чтобы защитить себя и то, что ему дорого.
- Интересно. Спасибо.
Попрощавшись с Рагдаем, я не преминул поделиться радостью с Джахетом: сообщил ему, что его предположение относительно Рагдая-Рыцаря подтвердилось.
А вот и ещё один повод для радости: Сахира сказала, что её лекарство-модификатор работает. Ещё одна хорошая вещь, в которой я немного поучаствовал!.. Шеф пообещал запросить у Корпорации больше биохимиков для формирования отдельного направления научной деятельности станции, и более тонкую аппаратуру для проведения исследований.
Так и пришло время праздновать Йуль. Всех звали вниз, и я, спрятав подарок в карман, спустился в зал и занял стул. Конечно, собрать всех троллей - та ещё задача: как корзинка троллят. Или как сад троллей, в котором одного тролля всегда не видно. Но, наконец, все были в сборе - Йуль, когда бы ни начинался, всегда начинается вовремя. Джахет испросил у шефа разрешение для Лунмира праздновать Йуль вместе с нами, хоть он и не был официальным жителем станции, - пусть он не привык к большим скоплениям троллей, но ему хотелось и было полезно социализироваться. И вот я сидел между Лунмиром и Потири, чувствуя с Лунмиром странное родство: мы оба были одиночками, мы были не "рядом с кем-то", а сами по себе.
По кругу пустили чашу пунша (с сахарозаменителем, конечно). Каждый говорил что-то о себе, или о прошедшем обороте, или об этом дне и этом празднике. Я не вспомнил никаких подходящих сказок и прочитал стихи, услышанные когда-то на другом праздновании Йуля, - хорошие стихи тоже нужно нести дальше и передавать из рук в руки. Хоррус капнул пунша в карман, и Репитон - некоторые тролли увидели его в первый раз - также присоединился к празднику. Он рассказал, что осознал себя тогда, когда почувствовал боль, потому что живущие на нём тролли вгрызались в его плоть, тянули из него все соки, отравляли его кровь. Но он не сказал, что нам следует прекратить. Мы могли продолжать - но для того, чтобы делать что-то хорошее. И то хорошее, что мы делаем здесь, однажды окупится - может быть, для нас, а может, для наших потомков.
Затем по кругу пошёл мешок подарков - их собрали и передали те оставшиеся на "большой земле" тролли, чьи близкие работали на станции. Это были просто небольшие сувениры, предназначенные всем, - каждый поочерёдно запускал руку в мешок и доставил случайный подарок. Мне достались наклейки-украшения для рогов. И, наконец, мы вручили свои подарки - так же по кругу ты передавал свой подарок троллю справа и получал подарок от тролля слева. Некоторые начали меняться местами, поскольку заготовили подарки для конкретных троллей, хотя это противоречило традициям праздника: личные подарки можно дарить отдельно, а йульский подарок - это случайный подарок с пожеланиями от случайного тролля.
Так или иначе, я отдал Потири свой подарок - фанерный воздушный шар с надписью "Плохая новость: время летит. Хорошая новость: ты пилот". И получил от Лунмира самодельную наглядную модель гемоспектра в виде шестилучевой звезды, которую я часто видел у него в руках, - и её в самом деле было удобно вертеть в пальцах и не хотелось отпускать. Пожалуй, это тоже станет своего рода медитацией, когда у меня будет время плотнее заняться соотнесением гемоспектра и Аспектов, - так что это был самый полезный подарок.
Что будет дальше? - Много сахара (кто же запретит троллю сахар на праздник?), объятий, разговоров. Но это уже не так важно. Мир уже совершил ещё один оборот - и совершил его здесь, среди нас. Среди тех, кто оказался готов принять его таким, каков он есть, как мы смогли принимать друг друга. А что нам оставалось? - Здесь ни от других, ни от себя не убежишь. Не попросишь переписать запасную жизнь на чистовик, и запасного мира у нас тоже нет.
Поэтому поддерживать свою жизнь и жизнь мира - наша задача. С разрушением время справляется и без нас.

И я снова могу только неточно процитировать сказанное Саппорт после игры, поскольку это лучше всего отражает то, почему эта игра оказалась для меня так ценна. В этой истории не было никакого подвоха, никакого обесценивания твоих усилий, никакого выбора между плохим и худшим, никакого требования чем-то пожертвовать, никакой коллективной ответственности и никаких обвинений в том, что ты ломал равновесие мира своими действиями и чувствами, когда даже не подозревал об этом (о, тысяча и одна игра о том, что ты подышал на мир, теперь миру больно, кайся, исправляй, убей себя). В этой истории было только "нормально делай - нормально будет". И мир рухнет не сегодня, пока каждый понимает, что он делает и зачем. Немного благодарностей
Ещё много-много спасибо Саппорт и Манькофе за то, что познакомили с этим миром и оживили его, написали такие классные материалы и такие классные истории для игроков. За то, что вывезли эту игру вопреки всему, за то, что были в игре и создавали атмосферу и движуху. За то, что так круто вписали и обыграли моё очередное смутное пожелание узнать о предке Алифаса на игре, и чтобы тот мог оказаться его полной противоположностью и каким-нибудь фанатиком. С вами очень здорово и комфортно и как с мастерами, и как с соигроками
Спасибо всем игрокам, ввязавшимся в эту авантюру! Многие не знали канона раньше (даже на уровне Хоумстака), но играли так органично, что я чувствовал себя едва ли не единственным новичком в каноне среди игроков. Спасибо моим коллегам-алхимикам - Йор за Джахета, шарившего в классах, Вете за Сахиру и её вайбы истинно безумного учёного, Нике за солнышко Потири и его поиски злодея на полигоне. Если бы коллеги чуточку больше делились инфой, а не "у вас частная драка или можно присоединиться? - частная", так что только после игры узнаёшь о ритуалах в шахтах, - было бы совсем здорово Но что поделать, мейтсприты и их ученик - считай семья. После игры алхимическая комната получила прозвание МАНТРОВАРКИ.
Спасибо тем, кто приходил на медитации! Манькофе за неугомонную и неунывающую Эномай и за первую медитацию, которая очень меня воодушевила. Эльфе за Трэйни - он действительно миленький и на его месте Алифас бы чаще этим пользовался. Марте Шварц за Марену и Сильве за Рагдая - две противоположности, как камень и ветер, которые всё же вместе; финальные медитации были очень ценны. Жанин за Хорруса Бабаяна с планетой в кармане, за "Афобазол" (ведь даже не звучит похоже!..)) и настойчивость в открытии третьего глаза.
Спасибо Марте за Лунмира, нашего дикого, но симпатичного приблудного тролля, за дух архаики и хтонины и за подарок (реально классный)!
Отдельное спасибо Джонатану aka Маррену Люциану, который не заехал на игру, но обеспечил ВСЮ переписку от лица не только своего персонажа, но и многих других. Вроде, даже Алифасу приходило письмо от тролля, которому он когда-то помог, но ему об этом никто не сообщил... Надо будет поискать в общем ящике.
Очень хочется играть ещё по этому сеттингу (и приносить его людям как пчёл, чтобы тоже играли с нами). В целом Алифас не кажется историей, которую можно продолжать, - но если будет продолжение, то, конечно, не буду плодить сущности, тем паче что у меня теперь есть его рога.

Немного послеигровогоПосле игры бухать мне не хотелось, да и в целом я всегда исчерпываю к концу игры запас социальности, - так что я дорвался до КЕКСА, на который облизывался весь вечер (но "не трожь, это на Йуль")), забрал его с собой ЦЕЛИКОМ и некоторое время провёл в прекрасной компании кекса (сожрал, разумеется, не весь). Ближе к ночи, когда часть игроков (все прочие алхимики, например) уехала, а часть упала спать, я выполз обратно вниз - вернуть кекс, попить чаю, позависать с Манькофой, Шаманом, Фиори и другими. Как это обычно бывает в Гжели - в самом узком месте второго этажа образовалось уютное лежбище, а самым главным артефактом игры стала "кружка с цыплятами", которую все разыскивали, а цыплята оказались ананасами. Уже в ночи кубло постепенно расползлось, и я тоже упал спать.
Утром меня разбудили сборы соседей, но, получив заверения в том, что поедут ещё не скоро, сам я собираться не торопился, благо мне на это требовались считанные минуты. А когда встал, собрал рюкзак и скатился на кухню - первая четвёрка на такси уже сложилась и я оказался лишним. Поскольку остальные игроки были намерены дожидаться выезда мастеров, я понял, что моя вычерпанная до дна социальность больше не выдержит и того и гляди выкатит мне паничку, будучи запертой в доме с людьми, и что мне придётся идти пешком. К счастью, у меня с каких-то давних пор есть доступ к гжельскому домашнему вай-фаю, так что я посмотрел на карту - всего два километра до Григорово - и запомнил последовательность поворотов. И ушёл в закат, унося в одной большой коробке рога Манти, которые у него одалживала Жанин, и свои рога, которые мне одалживала Манькофа, но после игры разрешила всем забрать рога за донат.
(А загадочные "самоцветы по три штуки" оказались попыткой Ризвана избавиться от контрабанды. Обнаружив один такой зелёный камушек на полу в алхимической перед отъездом, я таки упёр его тоже на память.))
По пути я вспоминал, как мы когда-то с Птахой шли от Григорово пешком, и это изрядно помогло мне не заблудиться. Получил свою долю Ледяных Пустошей: оттого, что всё вокруг белым-бело, и под ногами тоже снег, а ты напряжённо вглядываешься в дорогу, - глаза быстро начинают болеть от белизны; из-за оттепели просёлочные дороги скользкие, с лужами в колеях и выбоинах, в которые сползают ноги. Но я дотопал не без удовольствия - и вскоре уже ехал на электричке до Электрозавода, снова один, читая книжку. Теперь, пожалуй, всегда буду уходить из Гжели пешком, не дожидаясь попутчиков. Позавтракал и пошёл - благодать!..
...Прочее о том воскресенье вы знаете. Отчёт с Гондолина ждёт и я о нём помню!