Когда-то я хотел поставить в феврале второй стиховник (просто потому что у Лизы Кадди все стихи подобрались про февраль), но поставил его летом далёкого 19-го. И вот я ставлю третий стиховник в феврале ("Косплей безбожно Пастернака, он мёртвый, он тебя простит"(с)) и закрываю гештальт выгулять одно там листоухое недоразумение.
Подготовка была разнообразна. Во-первых, я хотел наложить лапу на одно из стихотворений Ивановой, но так как не выписал его, когда книжка была у меня, - героический Амарт мне его сфотографировал. Во-вторых, накануне я узнал, что Птахе тоже понадобятся эьльфоуши (это на моих играх можно забивать болт на маркер кита и играть ши без ушей, а на чужих нельзя), и был готов перед игрой ловить Амарта и одалживать уши, - но, к счастью, уши Птахе нашли. Непосредственно в субботу погода косила наши ряды - не доехали Фириэль, Лисс и Тас. Но я успел провернуть уборку - сам бля, без ансамбля(тм), поскольку Птаха уехала на другую игру. Помыл посуду, пропылесосил, окунулся, назначил прикидом первые попавшиеся штаны, первую попавшуюся эльфорубашку и первую попавшуюся подвеску. Переписал стихи - в ту тетрадку в обложке с драконом, когда-то созданную для Симорил. Но императрица готова делиться - особенно с тем, для кого драконы не менее актуальны.
Немного мыслей вокруг лора Зеркала
Возникли две мысли, пока гуглил и перечитывал странички из книг (удобно, когда книги есть в электронном формате, - хотя держать в руках бумажные, конечно, много приятнее).
1) Магрит говорила Джерону не делать больно её эльфам. Значит ли это, что эльфийские ланы большей частью или полностью находятся в её владениях, а эльфы в некоторой степени являются её созданиями? Мы ведь только о Ксарроне знаем, что его территорией точно являются столица и земли севернее неё, включая Элл-Тэйн (но вряд ли весь Западный Шем: хоть драконов и немного, этого будет как-то жирно для одного, причём сравнительно молодого, дракона), а про земли других драконов не знаем ничего.
2) Представители Кругов Стражи так или иначе знают друг о друге, и йисини, которую изображал Джерон при первом столкновении с Мэем, назвала эльфа "птенцом дракона", который будет летать высоко, а она будет ходить по земле, и потому они не пара и вот это всё. То есть по нему и его оружию было видно, что он предназначен служить Драконьим Домам. Как и его дядя, Стир'риаги, также, вероятно, был предназначен. Но не старший брат и не отец (...кстати, что вообще мы знаем о судьбе родителей Кэла и Мэя, оставшихся на попечении дядюшки? Я забыл, что вряд ли, - или об этом, как и о значении имени Хиэмайэ, автор забыла упомянуть?). Следует ли из этого, что в Драконьи Дома этот эльфийский род отправляет всегда младшего сына? Буду считать, что да. И буду считать, что тем, кому предназначено служить драконам, - также предназначено любить "своего" дракона. Мэй, Стир'риаги, Киан... да и Лэни по-своему любила Магрит (вспомнить бы, что там за связь была между ними в первой или второй книге!). Жестоко, но эффективно: только когда служишь тому, кого любишь, отдаёшь службе всего себя.
3) И совсем в сторону: канон невнятен на тему того, перерождаются ли только драконы, или и эльфы тоже, - но если считать, что да, то ведь где-то уже мог переродиться умерший Стир'риаги. И Элрит родилась тоже. И если он снова её найдёт - то больше не потеряет, потому как ей больше не доведётся рожать Разрушителя. И я смогу порадоваться и за него.

Я писал, что хотел бы начать в пять и не позже шести, сбор объявил с четырёх, - но в четыре, конечно, я был одинок, Саппорт ранней пташкой появилась в районе пяти, и остальные игроки собирались к шести. Пока я был ещё в модусе хозяина места, а не такого же гостя, как остальные, - я бродил туда-сюда и пробовал по одной штучке из каждой упаковки конфет и пироженок. Взятку кофейком из Кузины в меня внесла Ильмаяр А поскольку с Птахой уехали все расчёски в доме и единственная резинка для волос - Лу завязал мне волосы под парик сложной системой верёвочек(тм) из резиночек, оторванных от медицинской маски. После игры, когда с меня это сняли, я был кудрявый, как сбежавший из Версаля Теперь хочу завиться на восемнашку!..
Когда все были в сборе, и я был в парике (пришлось дополнить его хайратником, чтобы хоть что-то видеть) и ушах (которые клеить не стал, и они жили своей жизнью), - мы стартовали. Спасибо киноакадемии Веронике Евгеньевне за персонажа - возможно, я сыграл его менее ребячливым, чем следовало, но, с одной стороны, с незнакомыми личностями он вежлив и собран и держит эту маску, даже будучи предельно откровенным, а с другой - он как-никак находится на пороге важного шага в своей жизни. И, возможно, он знал о своём мире несколько больше, чем мог бы знать, - но ведь всегда интересней сравнивать своё мироздание с чужими. И, конечно, историю пришлось несколько сократить, дабы не заполнять весь эфир только собой.
(Зашёл на автор.тудей - там последняя книга цикла, "Право быть", значится как "в процессе", и последнее добавление как раз была в день игры, 4 февраля. Наверное, текст просто вносится на площадку в неизменном виде, но кто-то робко надеется на продолжение...)

Приблизительный отперсонажный отчёт Хиэмайэ. Немного мата, слэш упоминаетсяЭта таверна на вид ничем не отличалась от прочих - разве что, помимо разношёрстных посетителей, на глаза попадались любопытные мордочки крыс. Ухоженные и сытые, они явно не боялись людей и являли собой признаки не запустения и заброшенности, а любви хозяина или хозяйки к необычным домашним животным. Впрочем, хозяина-то как раз видно не было, хотя на столах были щедро расставлены и напитки, и угощения.
- Приветствую, - я хотел ограничиться вежливым приветствием, проходя к свободному месту, но сидевший напротив него мужчина с проседью в тёмных волосах провожал меня вопросительно-внимательным взглядом, как если бы ожидал, что я скажу что-нибудь ещё. Никогда прежде не видел эльфов?.. Я сел и взглянул на него в ответ.
- Позвольте представиться. Карм Даген, - произнёс он. Что ж, если человеку знакомы хорошие манеры, то почему бы не познакомиться.
- Хиэмайэ.
- Леди Эльсинора, - представилась в свою очередь женщина с необычно-белыми волосами, что была с ним. Похоже, "леди" было неким титулом или родовой приставкой. На ней был венец, как будто хрустальный, но настолько тонкой работы, что казался кружевом инея.
- Рад знакомству, - ответил я и перевёл взгляд на двух других гостей.
Две женщины, очень разные. Одна - юная девушка, на вид северянка с двумя короткими чёрными косами и глазами разного цвета, в странной одежде, словно сшитой из ярко выкрашенного мешка с привлекающей покупателей надписью. Другая - молодая эффектная южанка в чёрном платье, облегающем и открытом до непристойности; её отличительной чертой были белоснежные клыки, настолько длинные, что из-за них она малость шепелявила. Но невежливо будет спрашивать даму о её необычной улыбке...
- Ты первая назвала меня псиной, - сказала северянка.
- А ты назвала меня дохлятиной!
Псина?.. Я прислушался к своим ощущениям. И правда: северянка - не просто девушка, она волчица.
- Вы оборотень, - сказал я с улыбкой. Нечастая встреча, но, возможно, интересная.
- Да, гару, - ответила она.
- Я не слышал такого слова, - заинтересовался я. - Слышал о га'арах, но на них вы точно не похожи.
- Это самоназвание. Гару - волки, а есть ещё кошки, медведи...
- Не слышал о медведях...
Любопытно, если на севере есть оборотни-медведи, о которых нам ничего не известно.
Тут в зал ворвался рыжеволосый юноша, как если бы споткнулся о порог с разбегу и не сразу смог остановить своё движение, размахивая в воздухе руками. Восстановив равновесие, он с удивлением огляделся, а я рассмотрел его. Одежда на нём была из очень пёстрых тканей, так что рябило в глазах, - такие любят на востоке, - но скроена скорее по западной моде.
- Я опять попал не туда?.. - прокомментировал он несколько разочарованно, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Смотря куда вы хотели попасть, - заметили одновременно я и ещё пара собравшихся.
- Явно не сюда, но почему-то я не удивлён, - откликнулся тот.
- Здешний хозяин - явно маг, - пояснила южанка. - А это похоже на созданный им карман реальности.
Мне не доводилось сталкиваться с таким термином, как "карман", но он достаточно ёмко описывал замкнутый участок, отделённый от окружающего мира при помощи магии пространства.
- Мне уже доводилось попадать в пространственную ловушку, и мне не понравилось, - заметил я. - Странно, что это место впустило меня, не прожевав.
- Меня тоже однажды такая чуть не пережевала, - подхватила южанка.
Магия пространства должна встречаться чрезвычайно редко, если её секретами владеют только в Драконьих Домах... Но, в конце концов, что я знал о тех, кто здесь собрался?..
- Но хозяина не видно, - подытожил я, поднимаясь с места. - А угощение приготовлено, так что почему бы не налить что-нибудь.
Если бы неизвестный маг хотел нас убить или подчинить, то уж точно не таким примитивным способом, как отрава, так что я без опаски наполнил свой стакан чем-то сладким, похожим на ягодную медовуху.
- И кстати об удивлении, - я взглянул на девушку, сидевшую в кресле в глубине зала, так что я не сразу разглядел её за спинами других. А за её спиной не сразу разглядел нечто похожее на сложенные крылья. - У вас... крылья?.. И это не иллюзия - магию я бы почувствовал.
- Ну да, это не иллюзия, - она как будто слегка удивилась моему удивлению и встала с кресла. Её крылья сами собой раскрылись и почти беззвучно затрепетали. Они были полупрозрачными и сверкающими, как у стрекозы, и приподняли её над полом.
- Поразительно... никогда такого не видел.
- У всех фей есть крылья.
- У каменных феечек крыльев нет, - возразил я машинально. - Но вы вовсе не похожи на фею.
- На земле нет фей, - заявила она убеждённо.
- Феечки бывают всех стихий - каменные, огненные, воздушные... людские маги призывают этих духов, приручают и ставят себе на службу. Эльфы таким не балуются, это противоестественно по отношению к духам.
Карм Даген и его спутница сдержанно хмыкнули, как если бы я сказал нечто непристойное. Они что, решили, что слово "баловаться" означает, будто маги используют феечек для удовлетворения... нет, даже представлять такого не хочу. Феечки, о которых я знаю, похожи на сгустки стихии, принявшие облик, схожий с человеческим, только крошечный. Впрочем, я слышал, что некоторым магам удавалось призывать и демонов, более похожих на людей и более разумных. Кто знает, не была ли и эта крылатая фея из того же плана, что и демоны?..
- А кто, собственно, куда хотел попасть? - прозвучал закономерный вопрос.
Рыжий сказал, что построил портал куда-то не туда: это знакомо - значит, он маг.
- Я просто зашёл в таверну в Западном Шеме, - сказал я. Если бы я прошёл через портал, я бы также это почувствовал.
- Западный что?.. - северянка и южанка дружно взглянули на меня с непониманием.
- Вы прибыли настолько издалека, что не слышали о Четырёх Шемах?.. - пришла моя очередь вновь удивляться. - Но вы похожи на уроженку Южного Шема. А вы - на уроженку Севера.
- Наверное, это что-то вроде штатов, - сказали они друг другу.
- Такого слова я не знаю. Четыре Шема - это королевства.
Тут наше внимание привлёк какой-то негромкий звук. Мы обернулись: у очага таверны, у нагретой стены, спала светловолосая девушка. Я готов был поклясться, что ещё несколько вдохов назад её здесь не было.
- Думаю, не нужно её будить, - предположила фея и, несмотря на то, что та была в тёплой шерстяной куртке, укрыла девушку пледом. Девушка проснулась, пробормотав, что всё хорошо. Она была не слишком удивлена: возможно, полагала, что мы все ей снимся. И, возможно, не была так уж далека от истины.
- Мы можем просто сказать, кто откуда пришёл, если это не тайна, - предложил я.
Южанка и волчица назвали города, которых я точно не видел на картах, - но, похоже, для них обеих эти названия были знакомыми.
- Похоже, мы не просто из разных краёв, но и из разных миров, - предположила фея.
- Я слышал о разных пластах реальности, - размышлял я вслух, возвращаясь на своё место. - Но только драконы могут путешествовать между ними, а я не дракон. Также мне говорили, что драконы живут на отдельных островках реальности.
- А у кого какое было время года? - спросил кто-то.
У меня была весна, но варианты прозвучали самые разные. Что ж, если мы в самом деле были из разных миров, то и время в них текло по-разному.
- Надеюсь, мы не во владениях драконов, - послышалось у меня за спиной. - Они дышат огнём...
- И не только, - добавил я.
- Вы знаете о драконах? - с интересом взглянул на меня Карм Даген.
- Я с рождения предназначен для службы Драконьим Домам.
- Это звучит грустно.
- Отчего же? Служить драконам - великая честь.
Я говорил словно заученными фразами, но что ещё я мог ему сказать?..
- И вы многое знаете о драконах?
- Нет, я почти ничего не знаю. О них мало что известно даже тем, кто служил им всю жизнь. Когда умирал мой дядя, проведший жизнь в Драконьих Домах, я ожидал, что он раскроет мне какую-то тайну о драконах, - но даже он не мог ничего о них сказать... Впрочем, это долгая история.
- Эй, крысы, у вас пиво есть?.. - поинтересовался расположившийся в кресле рыжий.
- А со мной крысы не разговаривали, - обиженно заметил Карм Даген.
Я перевёл внимание на разговор, шедший в другом конце зала, и услышал, что южанка, которую волчица назвала "дохлятиной", обмолвилась о том, что она в самом деле была мертва.
- Вас... поднял некромант?.. - я не верил своим глазам. Некромантам нечасто удаётся разжиться свежими трупами, но даже таковые выглядят как ходячие чучела. А эту женщину было не отличить от живой. Лишь теперь, помимо её клыков, словно позаимствованных у хищного зверя, я заметил, что её кожа довольно бледна. - С одним некромантом мне также доводилось встречаться, и мне это также не понравилось.
- Не совсем. Я вампир.
- Такого слова я не знаю.
- Я пью кровь, чтобы поддерживать в себе жизнь.
- Поразительно. Я знаю о га'арах, которые пьют кровь, но это существа довольно отвратительные. И знаю о мертвяках, которых поднимают некроманты. Ни на то, ни на другое вы совсем не похожи.
- А что, собственно, плохого в некромантах? - спросила светловолосая девушка, оставшаяся сидеть у камина. - Я бы не стала так отзываться о ком-то, кто может тебя вылечить.
- Ну, быть может, это у меня негативный опыт с некромантом, а некромантов вашего мира я не знаю, - примирительно заметил я. - А что до плохого... Пока они просто разоряют могилы и водят мертвяков, они ещё безобидны...
- А для чего им нужны мертвяки? - спросил Карм Даген.
- Ну как это - для чего?.. Это же идеальный солдат: мертвяк не испытывает ни боли, ни страха и выполнит любой приказ. А когда некромант понимает, что мертвяки - это польза, он хочет, чтобы пользы было больше. Чтобы было больше пользы, нужно больше мертвяков, а чтобы было больше мертвяков, целая армия, - так он и приходит к мысли, что нужно убивать живых.
Я ожидал, что меня спросят, неужели мёртвых не хватит на целую армию, и что придётся объяснять, что люди предпочитают предавать своих мертвецов огню, и только эльфы предают прах к праху, а некоторые человеческие поселения перенимают эту традицию. Но Карм Даген спросил о другом:
- И зачем кому-то целая армия мертвяков?
- Ну как - зачем... С мёртвой армией можно, например, захватить город.
- А зачем кому-то захватывать город?
- Ради власти. Людям свойственно хотеть власти, - я пожал плечами.
- Это что ж за люди-то такие?!.. - фея смотрела на меня расширившимися глазами. Я успел в эти мгновения позавидовать и ей, и Дагену: похоже, в их пластах реальности люди не обладали столь распространёнными пороками. - А впрочем, кажется, я знаю, что это за люди, - и она гневно удалилась к столу.
- Люди бывают разными, - заметил я.
- Ну захватит он город, а что потом? - Даген продолжал терпеливо расспрашивать. - Что он будет с ним делать? Просто править? Это же так скучно.
- Оставит своим потомкам. Видите ли, люди живут очень мало и порой всю жизнь посвящают тому, чтобы у их потомков была достойная жизнь.
Затем я услышал, как волчица говорит, что вожак их стаи работает в человеческом суде.
- Оборотень работает на людей? Удивительно, - заметил я.
- А почему нет? На нём ведь не написано, что он оборотень. Главное - не выдать себя.
- Скрываться непросто. У нас оборотни предпочитают держаться от людей подальше.
- Держаться подальше от людей - это правильно, - одобрила Эльсинора.
- Эльфы тоже селятся подальше от людей, но в меньшей степени, чем оборотни, - сказал я. - Оборотней люди боятся, эльфами они восхищаются. Но и тех, и других они хотели бы подчинить.
- А мы живём среди людей, - сказала вампирша. - Люди - это интересно.
- И вкусно? - добавила волчица.
- Конечно. Это же наш единственный источник питания. Поэтому мы с ними взаимодействуем...
- И, полагаю, это взаимовыгодное сотрудничество, раз вас ещё не истребили?.. - предположил я. Это было не слишком вежливо, но мне было непросто примириться с существованием в одном из пластов реальности живых мертвецов, пьющих живую кровь. Хоть эта женщина и говорила, что при жизни могла вскоре умереть от болезни, и её создатель фактически спас её, подарив второй шанс.
- Видите ли, наших га'аров давно бы перебили, если бы они не обладали одним полезным свойством, - сообщил я Дагену, который, казалось, всегда был готов меня слушать. - Они могут определять родство по вкусу крови. И богачи, желающие узнать, является ли некто их кровным потомком, готовы платить га'арам живым товаром... порой даже моими соотечественниками. Впрочем, люди уже давно не посягали на наши границы, но эльфу, путешествующему вдали от дома в одиночестве, следует быть осторожным, особенно на востоке.
Фея, которая также меня слушала, ахнула, зажала рот рукой.
- Какой ужас! Так не должно быть...
- Конечно, не должно быть. Но это есть. Простите, если напугал вас...
Она вновь выбежала к столу, и я последовал за ней, чувствуя укол совести. В мире, откуда я пришёл, столько прекрасного, - а я рассказывал об одних из самых отвратительных существ, что в нём были: труповодах и га'арах.
- Простите меня. Мне не следовало рассказывать о таких неприятных вещах.
- Да вы-то тут при чём...
- И всё же. Га'ары - действительно мерзкие существа.
- А знаете, кто ещё более мерзкий? Те, кто...
- ...Кормит их рабами? Да, вы правы. Богачи порой позволяют себе... многое. И не только люди.
Она казалась совсем юной, почти ещё девочкой, но при этом говорила порой очень мудрые вещи. Должно быть, её мир был более гармоничным местом.
- Я знаю. Это не первое моё путешествие между мирами.
- А для меня первое. Впрочем, когда буду служить в Драконьих Домах - ещё помотает. Глядишь, ещё снова встретимся.
Фух, кажется, удалось разрядить обстановку.
- Кстати о рассказах... я успел заметить, что этому месту нужны стихи и истории, - сказал я, возвращаясь с наполненным стаканом. Я ещё успел удивиться объявлению на входной двери, что, дескать, хозяин принимает плату историями, стихами и песнями: так ведь недолго и разориться. - Говорят, случайному попутчику можно доверить самое сокровенное.
- Вашему начальству мы не расскажем, - пообещал Карм Даген.
- Кому, драконам?.. - усмехнулся я. - Даже если вы встретите кого-то из них, вряд ли вы сможете сообщить им что-то, что им не известно. И раз, похоже, мы все здесь в каком-то смысле - случайные попутчики... То у меня есть три стихотворения и три истории. Это истории о любви, так что, думаю, они вас позабавят.
- О, расскажите о любви, - похоже, публика успела утомиться от обсуждений некромантов и прочей нечисти, и я был рад подать ей благой пример.
- Мой клан, клан Стражей Сумерек, издревле занимается охраной границ, а также чаще других кланов взаимодействует с людьми и выполняет поручения за пределами эльфийских ланов. И однажды мой старший брат, Кэлаэ'хель, отправился на переговоры с неким купцом и взял меня с собой, чтобы я посмотрел и поучился. Я сидел рядом с братом, а за спиной купца стояла йисини... Как бы вам объяснить?.. Йисини - это организация женщин из Восточного Шема, воительниц, которые дадут фору многим мужчинам. Их нанимают в качестве телохранительниц, хоть их услуги и стоят дорого. Также они известны тем, что не обладают предрассудками, и если ей приглянется мужчина или женщина, то йисини охотно проведёт с ним или с ней ночь любви.
Фея ойкнула и покраснела. И снова мне стало неловко.
- Простите, но в моих историях о любви без этого никуда. Я постараюсь быть пристойным.
- Напротив, это же самое интересное, - горячо возразил Даген. - Не лишайте нас пикантных подробностей.
- Никаких особенных подробностей и не будет, - усмехнулся я. - Итак, йисини была закутана в свободные одежды, так что видны были только глаза, и где-то под этой одеждой прятались оружие и смуглое мускулистое тело... Но одних этих глаз мне было довольно, чтобы пропасть. Они были зелёными... - закрывая глаза, я словно видел их воочию, словно заново переживал тот день. - И весь остаток вечера я мог смотреть только на неё и думать только о ней. Время остановилось, пространства не существовало, о чём говорили брат и купец - я не слушал. Я еле дождался окончания переговоров и даже не знал, чем они закончились, но, кажется, брат был доволен. Они с купцом разошлись в разные стороны по своим комнатам трактира, где мы встретились. Я последовал за йисини, и, конечно, она привлекла не только моё внимание... Но я даже не успел подойти и помочь, как тот пьяница отлетел к стене. Я предложил проводить её до комнаты. Я был уверен, что не встречу отказа: люди считают эльфов красивыми, и везде, где мы появляемся, и мужчины и женщины смотрят на нас, раскрыв рты. Иногда это мешает, иногда - наоборот...
Можете считать, что я хвастаюсь, если пожелаете, - но в этой таверне сейчас всё равно не было людей, кроме разве что двоих одарённых. А маги славятся своей самовлюблённостью и нередко не замечают окружающих, пока те не представляют для них пользы. И я продолжал:
- Однако она отказала мне даже в поцелуе. Сказала, что мне, предназначенному служить драконам, предстоит летать высоко, а она ходит по земле, и мне не ровня. Но, поскольку она завладела всеми моими мыслями, я отдал ей свою искру разума... Тут мне снова следует сделать ремарку. Каждый эльф с совершеннолетия владеет тремя... бусинами: искрой разума, искрой сердца и искрой души, она же искра жизни. Эти искры можно отдать тому, кто может владеть твоими мыслями, твоими чувствами и твоей жизнью, соответственно, - как кому-то одному, так и трём разным существам. Ийсини не могла отказаться, ведь порой отказ принять искру равносилен приказу немедленно умереть. Я вложил искру в её ладонь и успел поцеловать её руку... А в следующее мгновение дверь её комнаты захлопнулась перед моим носом. И мне оставалось только мечтать о новой встрече... - и я прочитал первые стихи.
...Это - будет. Однажды. Не сможет не быть!
- Это грустная история, - заметили с другого конца зала.
- Отчего же? Ведь это только первая история из трёх, - возразил я.
- Если этот артефакт связан с судьбой, значит, вы снова встретитесь, - сказал Даген. Он правильно понял назначение искр. - Мир слышит наши желания и отзывается на них.
- Всё так.
- Ты думаешь, что когда расскажешь все три истории, это место тебя отпустит? - спросила светловолосая магичка.
- Нет. Почему?.. - я не чувствовал, чтобы это место меня держало. Я мог уйти в любой момент. Но мне казалось правильным заплатить за гостеприимство, а ещё мне было любопытно находиться в этой компании. И... да, случайные попутчики. Больше никому я не смог бы рассказать обо всём, что со мной произошло.
Магичка рассказала о том, что в их магической школе есть традиция: на некий праздник школа запирает участников в одном помещении, и каждый должен рассказать три истории о себе. Тех, кто не расскажет все три, школа не выпустит, и они, видимо, так и останутся её частью. Школа как живое... существо? Я слышал только об Анклаве Саэнны, под контролем которого находились все магические школы в Четырёх Шемах, включая столичную Академию, - но не знал, конечно, как дела обстоят в других краях и тем паче других мирах, и потому слушал с интересом.
- Наверное, ваша школа - тотем, - сказала волчица. - У каждой нашей стаи есть свой тотем, которому мы поклоняемся. То есть не поклоняемся, но он говорит нам, что делать. Например, мой тотем - мусорная куча. Вот и ваша школа - как мусорная куча... Я не хочу оскорбить вашу школу, просто для нас мусорная куча - это очень хороший тотем!
Такого я об оборотнях не знал. Было ли это свойством всех оборотней, или только того мира, откуда прибыла волчица?..
- Нет, наша школа - не тотем. Она - Колесо. Совершая праздничные обряды, мы позволяем ему вращаться. Оно не должно останавливаться.
- Ваш мир - это Колесо?
- Да, и в какой-то степени наша школа - это наш мир.
Мой мир-Гобелен, и их мир-Колесо... должно быть, между ними было больше различий, нежели общего. Зато другим присутствующим удавалось находить сходства между их родными пластами реальности. Они связывали понятие Колеса с некими праздниками, названий которых я не знал, и обсуждали, когда начинается новый год; по-видимому, эти праздники были сродни людским праздникам Середины Зимы и Середины Лета. И, похоже, во многих мирах существовал праздник под названием Йоль или Йуль, - Даген и леди Эльсинора также о нём говорили.
- Мы тоже не поклоняемся и не молимся богам, - сказал я Дагену. - Люди строят богам святилища, но эльфам это не нужно. Мы можем обратиться к богам, просто находясь в лесу.
А ещё Дагена и леди Эльсинору другие присутствующие называли словами "феи" или "фэйри", хотя и они были ничуть не похожи на феечек. Они упоминали, что живут не "под холмами", а в Холмах, и состояли в Дикой Охоте, что бы это ни значило, - быть может, некоей организации сродни Орлиному Гнезду. Магичка сказала, что один из преподавателей в её школе - также из Дикой Охоты. Также она рассказывала, что обладает даром предвидения, и потому её не взяли на некий магический турнир, итоги которого она могла бы узнать наперёд. Мне показалось интересным, что чем более незначительное событие требуется предсказать, тем больше Силы на это уходит, поскольку магия глобальна.
Я сожалел, что мало одарён и мало сведущ в магии, - иначе мог бы больше спросить и больше узнать. Похоже, маги во всех мирах говорили на одном языке. По крайней мере, когда рыжеволосый маг, глядя на вампиршу, задался вопросом, как можно заставить мертвяка вести себя похоже на человека, я предположил:
- Подобие разума?.. - и он согласился со мной, поняв, что я имею в виду.
И также меня поняли, когда я сказал, что магам следует учиться сплетать заклинания, а не только владеть Силой. Но в основном я слушал и смотрел, как магичка вяжет что-то вроде шарфа из толстых шерстяных нитей. Зрелище создающегося под её руками узора завораживало. Быть может, это как раз было частью обучения плетению заклинаний?..
Оказалось, что и юная фея учится в магической академии. Если в школе-Колесе были разные специализации (даже, насколько я понял, некромантия), - то феи учились в зависимости от их предрасположенности к разным видам магии: созидательной, разрушительной и так далее. Я не очень много понял из рассказа феи, но, похоже, она отправлялась учиться из одного мира в другой и поступила в академию под именем своей подруги, которую впоследствии отчислили, но приняли обратно.
- И вы продолжали с ней общаться после того, как её отчислили?.. - удивилась магичка.
- Вот что неизменно во всех мирах: заносчивость магов, - улыбнулся я.
И я не ошибся: магичка рассказала, что раньше в её школе смертность была выше, и нынче преподаватели попрекают учеников тем, что в те времена было лучше. А всё потому, что в школе тогда не было целителей, и каждый сам полагался на свои силы и не рисковал попусту, соблюдая технику безопасности. Дескать, теперь все знают, что их заштопают, что бы ни случилось... Как будто от перспективы получить помощь тебе будет менее больно, когда неправильно сплетённое заклинание оторвёт тебе руку!..
- Сочувствую тебе, что ты учишься в такой школе, - сказала волчица.
- Не нужно мне сочувствовать, - возразила магичка. - Я горжусь тем, что учусь в школе, которой шесть сотен лет.
Шесть сотен - не так уж и много; впрочем, по человеческим меркам это немало поколений. А в академии феи смертностью никто не хвастался, и когда одна ученица умерла от болезни, все очень горевали. Похоже, сама фея была целительницей, - она что-то упоминала о связанных с этим рисках. Но лучше всего я почувствовал, чему и ради чего она училась, когда она начала петь. И я знал эту песню - песню про большой мир.
Я прикрыл глаза, прислушиваясь, - у неё был красивый голос, непохожий на человеческие, - и подпевал, тихо, чтобы не помешать. Магичка тоже стала петь - и в какой-то момент фея поднялась с места, протянула к ней руки, и они танцевали и пели вдвоём. Прозрачные крылья замерцали, и они взлетели над полом. Это родство было так неожиданно и так красиво, что я почти слышал музыку, хотя её некому было играть.
- Ты тоже знаешь эту песню!.. - сказала фея радостно.
- Даже я её знаю, - заметил я. - Моя мать когда-то пела мне её.
- Ничего себе!.. Должно быть, её сочинил путешественник между мирами.
- Похоже на то. В нашем клане когда-то верили, что драконы живут среди звёзд.
- У нас среди звёзд живёт один Великий Дракон, - сказала фея. - Но я расскажу о нём позже.
И во всех мирах есть драконы. Иначе не может быть.
Но я услышал, что в других мирах и люди добираются до неба и звёзд при помощи летающих кораблей и даже... ступают на Луну и водружают там свой флаг.
- У нас три Луны, и эти сестрички сами на кого хочешь наступят, - заметил я.
Другие гости также рассказывали истории. Рыжеволосый маг прочитал стихи - и хотя в них было немало непонятных мне слов, в них в то же время было столько волшебства, что у меня по спине пробежали мурашки. Оно как будто было написано о месте, подобном этой таверне, - месте, в котором могут собираться существа из разных миров. Вампирша рассказала о том, как она с сородичами пробралась в дом некоего чиновника, чтобы его убить, и они устроили там оргию.
- До убийства, после или во время?.. - уточнил я.
В другой её истории я и вовсе несколько запутался: в ней фигурировали двое мужчин, один - её мужчина, другой - не её, и один из них обращался в большого кота, то есть, видимо, был шадом. Мужчины что-то не поделили и подрались, и в этом также участвовала трёхметровая выдра. У которой, кажется, было больше двух пар лап.
Волчица же сказала, что её стая или племя склонно к гедонизму - не может устоять перед удовольствиями, - и иногда это весьма мешает.
- У нас оборотни один раз в год предаются... гедонизму, - заметил я. - После этого много волчат и котят появляется.
- Это называется Белтайн, - кажется, Даген назвал ещё один праздник, возможно совпадающий с нашими. - Там по традиции положены оргии.
- А я не представляю, как можно заниматься любовью больше чем с двумя, ну самое большее тремя партнёрами, - пожал плечами я. - Ведь каждому следует уделить внимание, а иначе зачем это всё...
Впрочем, в этом я не был понят и попытался перевести тему беседы на оборотней.
- Оборотни также служат Драконьим Домам, - пояснил я. - Впрочем, обычно эльфы греют драконам постель, а оборотни выступают в качестве грубой силы: телохранителей и прочая.
- Греют постель? Но дракон - это же гигантская ящерица!..
Боги, что у этого человека на уме?.. То утехи магов с феечками, то вот теперь - ночь любви с огромным крылатым ящером. Хуже всего, что я это представил - и в чём-то мне это даже понравилось. Если драконы способны (а они наверняка способны) принимать облик любых размеров, то такое даже можно пережить.
- Драконы могут принимать и человеческую форму, - пояснил я. - И вообще какую пожелают. Я читал, что дракон может стать облаком, или рекой, или горой...
- Хорошо, что наши драконы так не умеют, - сказал Даген. - Пожалуй, не будем им рассказывать.
- А может, они умеют, просто не показывают вам, - усмехнулся я.
И самое увлекательное в обликах драконов - то, что никто не знает, который из них - истинный: гора, крылатый зверь или человек. Говорят, драконы принимают невзрачный облик, когда ходят среди людей, чтобы быть неузнанными, - но у себя в Драконьих Домах предстают людьми ослепительной красоты. И я ещё ни разу не видел Джерона таким, каков он у себя дома, - но... я уже любил его таким, каким он представал передо мной. Любил его любым.
- Вот вы служите драконам... а что вы получаете взамен? - спросил Даген.
- Они защищают нас.
- От кого?
- От людей.
- То есть, если эльф будет путешествовать где-нибудь в пустыне и его захотят захватить в рабство, то дракон его спасёт?
- Не знаю, - честно признался я. - Может быть.
Признаться, я ни разу не слышал историй о том, чтобы драконы кого-то спасали. Говорят, что драконы всё же вмешиваются в дела разумных существ, но - влияют на власть имущих и творят историю руками подконтрольных им организаций, входящих во Внешний Круг Стражи. А вот тратить внимание на то, чтобы помочь кому-то одному, не имеющему для мира особого значения... кто угодно скажет, что драконы на такое не размениваются. Если ты служишь дракону и выполняешь его поручение - тогда, конечно, тебя обеспечат какой-нибудь защитой, но если ты - рядовой эльф или оборотень... в таком случае полагайся только на себя: вполне можешь сгинуть в пути или в бою. Однако Джерон помогал мне, когда я ещё был - или, по крайней мере, мне хотелось в это верить - самым что ни на есть рядовым эльфом. Значило ли это, что мне встретился... нетипичный дракон?..
Даген заставил меня задуматься, и я чуть не пропустил разговоры на другом конце зала. Похоже, между оборотнями, называвшими себя гару, и перевёртышами моего мира было немало общего. Они также зависели от Луны (правда, у них она единственная) - даже положение в стае занимали исходя из того, под какой Луной родились. И у гару также не приветствовались (хотя, видимо, не считались преступлением) сношения между двумя оборотнями, приводящие к рождению метисов. В моём мире такие метисы не могли принимать свою звериную форму, и их разум не развивался, - они оставались вечными детьми во взрослом, физически сильном теле. Метисы гару также были сильными и не отличались умом, но их всё равно использовали в стаях. Впрочем, у них и не все потомки рождались оборотнями. Отец этой волчицы забрал её у человеческой матери и хотел, чтобы она добыла серебряного оленя - духа-покровителя его племени. Но она не добыла оленя, и её выбрал другой дух-покровитель - рогатая крыса.
В очередной раз подойдя к столу за сидром, я встретился взглядом с Кармом Дагеном, оказавшимся по другую сторону стола. Взгляд у него был доброжелательный, но очень уж проницательный, словно он видел меня насквозь.
- А вы хотели бы стать драконом? - спросил он.
- Стать драконом?.. - я никогда прежде не задумывался об этом как о невозможном. Первым порывом было отмахнуться от такой перспективы, пугающей своим размахом, ответив, что меня вполне устраивает быть эльфом. Даген словно прочитал мои мысли и подбодрил:
- Если нет, то так и скажите, что нет.
Но я соврал бы, если бы сказал так. Устраивало ли меня быть просто lohassy, "листоухим олухом", на которого смотрят свысока, как на ребёнка, и чьи чувства не воспринимают всерьёз?.. Конечно же, нет. А быть драконом - значит быть равным. Значит быть ещё более красивым, ещё более талантливым, - таким, на кого, быть может, обратят чуть больше внимания.
- Нет, знаете... я хотел бы. И, быть может, когда я закончу свою историю - вы поймёте, почему.
История... точно, её следовало продолжить. Вернувшись на своё место, я пригрозил, что если более никто не захочет что-нибудь рассказать, то расскажу я. Признаться, мне хотелось, чтобы Карм Даген и леди Эльсинора поведали о себе что-нибудь, - не один раз я замечал, что она была готова что-то сказать, и обращался в слух; но они снова и снова предпочитали дать слово другим, а сами слушали и комментировали.
- Что ж, я продолжу. Некоторое время спустя Кэл, мой брат, отправился в погоню за эльфийкой-изгнанницей, по вине которой погибла наша старшая сестра, несмотря на то, что Совет кланов запрещал ему это. Но он не убил её, поскольку некий человек заступился за неё и принял на себя её вызов. Он сражался с моим братом в поединке, но также не убил его, а только ранил и как-то умудрился при этом изгнать из его тела vere'mii... "призрак", отпечаток души нашей сестры. В этой тени воплотилась вся её ненависть и жажда мести, она отравляла Кэла и могла полностью завладеть им и уничтожить его. Тот человек рассказал, что наша сестра когда-то не поделила мужчину с эльфийкой, которую он защитил. Из ревности она травила соперницу наркотиком, "рубиновой росой", и устроила её палачом при королевском дворе, что совершенно противно природе эльфа... а также заставила ребёнка, которого та носила, замереть в её утробе. После этого, конечно, изгнанницу приняли назад, а моего брата Совет наказал за неповиновение, хоть тот и находился тогда под воздействием vere'mii. Он не мог отправиться на задание, которое Совет собирался ему поручить, оставшись под чем-то вроде домашнего ареста; к тому же ему нужно было восстановиться от раны. И Совет решил отправить меня вместо него. Быть может, он решил, что я уже достаточно взрослый, а может, это тоже было частью наказания... они как бы говорили Кэлу, что если со мной что-то случится, это будет его вина.
Мне хотелось верить в первое, но, скорее всего, второе предположение было ближе к истине. Без сего долгого предисловия моя история была бы непонятна, и я продолжал.
- Мой брат назвал человека, спасшего его, своим творцом, поскольку буквально родился заново, когда избавился от vere'mii. Так же его назвала та эльфийка - творцом своего ребёнка, ребёнка её любимого, которого она наконец могла родить. И Кэл как-то уговорил этого человека сопровождать меня. Этот человек оказался лэрром... Лэрры Горькой земли - соседи эльфов, люди мужественные и сильные. Они защищают свою суровую землю, бреют головы налысо и наносят на свои тела татуировки в знак своих достижений и прожитых испытаний. Я же был тогда обижен на брата, и лэрр пришёл со мной поговорить. Знаете, я принадлежу к тем эльфам, которых называют "открытыми душами". Мы способны создавать syyth - эмоциональную связь. Это как якорь, который можно забросить в другое существо и чувствовать его эмоции: если он спокоен, то и ты спокоен... Я ещё не мог как следует управлять своим syyth, и я зацепился якорем за этого лэрра. Это односторонняя связь, так что он ничего не почувствовал, а я ничего ему не сказал. И вот мы отправились в столицу. Моей задачей было попасть ко двору и выяснить, готов ли королевский наследник принять один артефакт, который хранился у нашего клана и вдруг пробудился.
Почему бы было не выдумать повод для официального визита, спросите вы? Теперь я понимаю, что это привлекло бы слишком много внимания, да и Совет слишком горд, чтобы расшаркиваться с королём. К тому же, у них всегда оставался бы этот вариант, если бы я не справился. Я и не справился - но об этом не обязательно было рассказывать. Я ведь рассказываю истории о любви?..
- И ко двору я попал: лэрр приглашал знатных людей в дом одной аристократки, где мы остановились, "послушать пение настоящего эльфа", и вскоре эта новость дошла до принца. Лэрр... если не распускал, то поддерживал слухи о том, что я его любовник. - тут фея снова смущённо ахнула. - Хотя я знал, что на самом деле он ничего не чувствует и просто...
- Просто использовал вас, - подсказал Даген.
- Да, можно сказать и так, - признал я. В конце концов, "лэрр Ив" честно предупреждал меня об этом. Шутил, что для исполнения моей миссии нам понадобится только поводок, на котором он сможет меня водить. Разумеется, у толпы вызывал зависть и любопытство человек, который мог позволить себе такую роскошь, как поиметь эльфа!.. - При этом он нравился женщинам. Даже принцессе... И я чувствовал, что он тоже её любит, но не как женщину - она была ещё очень юна, - а как своё творение. Должно быть, когда-то он также ей помог. И каково мне было не сфальшивить, когда я выступал перед принцем, а они с принцессой удалились в соседнюю комнату!.. А лэрр подумал, что я ревную принцессу к нему, а не наоборот. И принцу он также явно нравился...
- Да он нарасхват, - заметила волчица.
Не могу отрицать, что я ревновал и внимание принцессы к нему. Ведь она была самим совершенством, почти богиней, живым источником Силы. Именно ей, а не принцу, предназначался артефакт, - но и это было уже другой историей.
- Дайте угадаю, ты отдал ему свою искру сердца, - предположила магичка.
- Я хотел, - усмехнулся я. - Но мне было всё как-то недосуг из-за его... похождений. Однажды я случайно застал его с йисини - другой, ещё одной женщиной из той организации...
И это я ещё не рассказал о том, как чувствовал его сострадание некоему выговорившемуся ему собеседнику, отвергнутому другом, коему тот признался в любви. Из-за его переживаний и терзаний я всю ночь не мог заснуть. При этом ко мне он не испытывал и тени сочувствия... Я о многом не рассказал, поскольку это сделало бы мою историю слишком длинной.
- И вот в один день, когда я в очередной раз играл и пел для его гостей, а он даже не слушал, хотя все мои песни были о нём и для него...
- Должно быть, это обидно, - вставил кто-то из слушателей.
- ...Некий молодой аристократ, который на него за что-то взъелся, попытался отравить меня "рубиновой росой". Этот наркотик усиливает магические способности эльфов, но совершенно отключает мышление. Страшно представить, что я мог бы натворить... я мог бы сжечь весь дом, и было бы много жертв. К счастью, лэрр попросту вырубил меня ударом в висок.
- Лечение канделябром...
- О, ему даже канделябра не понадобилось: рука у него тоже тяжёлая, - усмехнулся я. - А когда я очнулся, его уже не было рядом. Хозяйка дома, которую он попросил за мной присмотреть, сказала, что он вызвал того аристократа на дуэль. А рядом со мной на постели лежала моя искра разума... Конечно, я понял, кому я отдал её тогда, и кто вернул мне её теперь. Я был готов немедленно бежать и искать его, хотя я был ещё слишком слаб и понятия не имел о месте поединка. Но я опоздал. Я ощутил, как связь syyth оборвалась. Это было так... словно что-то лопнуло внутри, и стало очень тихо. И очень пусто. Связь может оборваться только в одном случае: если тот, кто находился по ту сторону "якоря", умер.
Фея вновь смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами. Прости, милая, я не хочу тебя пугать, но таковы уж мои сказки, и слова из них не выкинешь.
- Я не знаю, как я сам не умер тогда... Должно быть, только из уважения к хозяйке дома, которой я не хотел доставлять таких хлопот. Я просто лежал, смотрел в стену, что-то ел, что-то пил и не знал, зачем мне жить дальше. Мои искры были при мне, но мне больше некому было их отдать. Прошли дни, а может быть, недели, когда в дом пришёл слуга и сказал, что его прислали забрать вещи лэрра. Когда я сказал, что он, должно быть, не знает о том, что лэрр умер, тот ответил что-то в духе того, что видел его совсем недавно. Я взглянул на него и увидел, что глаза его были зелёными...
Вы скажете, что в мире множество зеленоглазых людей. Я читал, что лишь двое на сотню, и всё равно: десятки на каждый город!.. Но эти глаза, увидев однажды, я не спутаю уже ни с какими другими.
- Когда я закончил рыдать от облегчения, наш диалог был похож на разговор двоих сумасшедших. Я спрашивал, какого цвета на самом деле его волосы, какого цвета на самом деле его глаза... да, действительно зелёные. Ведь для того, чтобы притвориться лэрром, он сбрил волосы, изменил цвет глаз и даже цвет кожи. Затем я сказал, что он напрасно вернул мне искру: она по праву принадлежала ему, как и искра сердца. Я протянул искры ему, но он, вынимая вещи лэрра из сундука, достал ошейник раба и застегнул его на своей шее. И сказал, что раб не может принять искры, поскольку не принадлежит сам себе. Конечно, я сказал, что мог бы его выкупить, за любые деньги... попросить дядю... но он отказался. И также сказал, что дважды я уже ошибся, предлагая искры, и что третий раз должен стать последним. Что мне предстоит служить Драконьим Домам, и там уж наверняка найдётся кто-то, кто более достоин мой преданности. А ещё он сказал, что должно произойти нечто совсем уж невероятное, чтобы мы и в третий раз встретились. И он ушёл, а мне вновь не оставалось ничего, кроме как мечтать.
...Всё, что мне остаётся, - любить сильней, Даже если мы видимся лишь во сне.
- Не повезло тебе с личной жизнью, - подытожила магичка.
- Отчего же?.. - удивился я. - Ведь это ещё не конец истории.
Теперь-то я знаю, что тот, кто мог притвориться и йисини, и лэрром, мог притвориться и рабом, хоть и едва ли - только для того, чтобы меня отвадить. Но кем бы я был, если бы сказал: я не верю тебе?.. Конечно, я ему верил.
- Вы говорили, что ваши истории забавные...
- А разве нет? Те, кому я рассказывал их раньше, находили их забавными. - конечно, я лукавил: я прежде не рассказывал в таких подробностях. Но людей обычно веселят истории о том, как кто-то мог принять переодетого мужчину за женщину или по-настоящему влюбиться в того, кто только притворяется твоим любовником.
- Эти люди странные, - убеждённо сказала фея. - А здесь полная таверна тех, кому ваши истории вовсе не кажутся смешными.
Встретившись взглядом с рыжеволосым магом, я вспомнил ещё кое-что. Кое-что из его истории, два слова в которой так меня поразили, что из головы вылетело всё остальное. "Чёрная дыра".
- И вот ещё что. Вы говорили о чёрной дыре... - я указал на него рукой, поскольку не знал его имени. - О пустоте, в которой нет ничего. Напоследок тот человек, которого я полюбил, открыл передо мной свою душу и показал то, что было в её глубине. И я словно заглянул в чёрную пустоту... Мне никогда прежде не было так страшно. Но страшно не за себя, а за него. Там было столько боли, страха, ненависти к себе и одиночества... Никто не должен носить такое в себе в одиночку!.. Должно быть, он надеялся меня отпугнуть, но мне только больше захотелось быть рядом с ним, чтобы хоть как-то разделить эту ношу. Тогда я и начал задумываться, что тот, кого я люблю, - не вполне человек...
- А ты на мелочи не размениваешься. Тебя угораздило влюбиться в самую особенную снежинку твоего мира? - вновь догадалась магичка.
- Эльфам это свойственно, - улыбнулся я. - Впрочем, мой брат Кэл нашёл себе эльфийку-целительницу...
- И она тоже особенная?
- Не настолько, но, кажется, у них всё вполне серьёзно. Люди любят говорить, что-де эльфы всё время пребывают в состоянии влюблённости в кого-то или во что-то. И в чём-то они правы, но вся правда в том, что любят эльфы лишь однажды.
- Ебать, - с чувством произнесла волчица.
- Вы ведь уже здоровались, - удивился Даген.
- А при чём здесь это?..
- Ну, вы сказали это слово, когда вошли.
В своих путешествиях за пределами эльфийских ланов я слышал такие слова от людей, но не горел желанием их повторять и тем паче объяснять.
Истории тем временем становились всё более странными. Волчица рассказывала о некоем своём сородиче, который застрял задницей в зеркале (видимо, у них зеркала также использовались в качестве порталов), и о безумном вожаке их стаи, который домогался какого-то мальчишки, и в конце концов ему оторвали голову. Но прежде, чем лишиться головы, он сам себе оторвал член, так что целителям пришлось пришивать оный обратно. Поначалу я, конечно, решил, что оторвано было от излишнего усердия.
- Понимаете ли, у оборотней волшебные зубы, и то, что откушено, было бы сложно восстановить...
- Он что, откусил?!.. - уточнил я.
- К счастью, нет. Но у волков на задних лапах очень длинные когти. Он... расчесал.
- Е... как вы там говорили?..
- Ебать.
- Да, точно. Мне кажется, это ёмкое слово достаточно точно описывает ситуацию.
Волчицу спрашивали, зачем целители вообще согласились возиться с этим похотливым чудовищем, но она объяснила, что это вопрос репутации. Похоже, её стае вообще не везло с вожаками, и тому парню, до которого домогались, - тоже. Слушатели предположили, что ему самому следует стать вожаком, дабы нарушить закономерность.
И оказалось, что волчица - скальд, то есть менестрель племени. И что среди оборотней также работает правило: если ты с чем-то не справился и с треском провалился, ты можешь заплатить менестрелю, чтобы он воспел твой подвиг в лучшем свете.
- В какой-то степени я и сам менестрель, - заметил я с улыбкой. - Но сейчас мои руки ещё недостаточно восстановились для флейты и лютни.
Вампирша же рассказала историю, в которой всё тот же шад столкнулся с трёхметровой пчелой, которая также оказалась оборотнем.
- У вас "три" - сакральное число? - поинтересовался рыжий маг. - Выдра трёхметровая, пчела трёхметровая...
- Пчела двухметровая, прошу прощения.
И она упомянула, что в её мире есть оборотни, которые способны принимать облик любого зверя.
- А у нас таких нет... - но я тут же поправился. - Впрочем, вру: я читал о найо. Это оборотни, которые меняют облики постоянно.
- Должно быть, это очень неудобно. Они вообще не могут остановиться?..
- Нет, отчего же, - если они хотят отдохнуть, они могут превратиться в каменные статуи и простоять так хоть сотни лет. Но когда оживают, они прямо у тебя на глазах - то кошки, то собаки, то люди, то птицы... Но я ни разу их не видел. Говорят, они остались только в Драконьих Домах.
- Похоже, в Драконьих Домах есть всё.
- Драконы хранят много сокровищ.
В другой раз кто-то упомянул о некоем живом артефакте, и я добавил ещё одну деталь к своей истории. Мне нечего было скрывать, хоть и было немного неловко говорить так много.
- Тот пробудившийся артефакт, о котором я говорил, тоже был живым... был девушкой. Мой дядя был назначен её хранителем, хотя она была от этого не в восторге. Когда тот человек, которого я люблю, прибыл навестить ту вернувшуюся изгнанницу и её новорожденного ребёнка, а меня об этом даже не предупредили... Он вызвал моего дядю на поединок.
- Я смотрю, дуэли - его любимый способ решения проблем? - заметила магичка.
- Это правда, он нередко с кем-то дрался. А та девушка, живой артефакт, тоже его любила - и, чтобы защитить его, вернулась в свою форму клинка. И просто легла в его руку. И уже не могла стать человеком обратно, оставшись мечом навсегда.
- Она превратилась в меч, и ему пришлось жениться на мече?..
- Нет, зачем же жениться?.. Просто с тех пор это был его меч.
А фея рассказала, что когда ей приходилось притворяться другой ученицей, у неё в голове словно перекатывался маленький чёрный шарик лжи. Это было понятным ощущением: эльфам также становится неприятно, когда приходится врать. И рассказывала о Великом Драконе, который создал всё светлое, тёплое, живое - и всё тёмное, холодное, мёртвое. Ну, или второе появилось само, как обратная сторона монеты, - я уловил плохо: когда фея говорила, вокруг неё разливалось тепло, а от леди Эльсиноры при этом тянуло морозным холодом.
- Интересно мне сидеть между вами, - заметил я. - Моему правому уху жарко, а левому холодно.
Должно быть, между эльфами и этим странным крылатым народом, называвшим себя феями, всё же было нечто общее. Когда фея вновь начала петь, эта песня вновь оказалась мне знакома - и не только мне. Песня про Прекрасное далёко - песня, которую поют дети и среди эльфов, и среди людей. Я не был ребёнком, но для меня всё только начиналось, и я не знал, что ждёт меня впереди. Я снова негромко подпевал, пока не перехватило дыхание, и я позволил одной-единственной слезе скатиться по левой щеке.
- Что с вашими руками? - спросила она вскоре. Я удивился: маленькие впадинки шрамов, оставшиеся там, где прорвалась кожа, непросто было заметить при неярком свете в таверне.
- А что с ними?.. А, просто ещё не до конца зажили. Но об этом третья часть моей истории.
- Расскажите, - предложила она. - Дайте мне руку и рассказывайте.
Почему-то я мог довериться ей как целительнице и протянул ей руку. Она встала со своего места и осторожно взяла мою ладонь в свои, заслоняя от меня остальных посетителей. Я не планировал продолжать свою историю так скоро, но, по-видимому, время её окончания пришло, и я мог только подчиниться этой необходимости.
- Итак, в тот день, когда человек, которого я люблю, навещал спасённую им эльфийку, мой брат ничего мне об этом не сказал. И в тот день мой дядя попытался убить её и её новорожденного ребёнка. Потому тот человек и вызвал его на поединок, но дядя попросту сбежал, воспользовавшись магией Пространства. После я узнал, что это дядя руководил местью нашей сестры, что в итоге привело её к гибели... Как я уже говорил, наш дядя почти всю жизнь провёл в Драконьих Домах. Я помнил его в своём детстве, и тогда он был совсем другим. Из Драконьих Домов он вернулся мрачным, замкнутым и жестоким. Мне хотелось разыскать его и задать ему несколько вопросов. Совет кланов запретил мне это делать. Но я всё равно решил его найти. - слушатели одобрительно хмыкнули. - И тогда меня приговорили к изгнанию. Потому я и выгляжу так... прискорбно, - я прикоснулся к волосам.
- Вы хорошо выглядите, - возразила фея.
- Эльф с короткими волосами выглядит отвратительно. Это позор, когда у эльфа видны уши, - всё равно что гном с голым подбородком: у них изгнанникам сбривают бороды... Старший брат остриг меня собственными руками.
- Но быть изгнанником удобно, - заметил кто-то.
А ведь ещё совсем недавно я и не задумывался об этом. Был так обижен предательством брата, что не понял главного: Кэл не мог отправиться в погоню за Стир'риаги вместо меня, но помог это сделать мне. Быть может, он наконец-то счёл меня по-настоящему взрослым...
- Это правда: будучи изгнанником, я мог бы убить дядю, и мне ничего бы за это не было. И вот его следы привели меня к неприметной избушке в лесу. Я сунулся к ней, не чуя опасности, и попал в ловушку магии Пространства. Это было похоже... на дыбу, когда каждый твой сустав выкручивается в разные стороны и прорывает кожу. Если бы я пробыл в ней чуть дольше, мои мышцы и кости также начали бы выворачиваться, и от меня мало что осталось бы. Но хозяином той избушки был некромант, и ему стало любопытно. Он вытащил меня из ловушки и стал спрашивать, зачем я пришёл. Я мало что соображал от боли, и если бы он не держал меня за волосы, я упал бы мордой в пол... И тут появился другой человек. И сказал: этот эльф принадлежит мне. Я узнал его голос, и хотя кровь заливала мне глаза, я увидел, что его глаза были зелёными. Он вновь изменил внешность, но глаза...
Пожалуй, хорошо, что фея была сосредоточена на моих руках, и я не видел и не слышал её реакции на то, что рассказывал. Впрочем, я ничьей реакции не видел, - мне было довольно того, что то, о чём я говорил, произошло словно вчера.
- Некромант не поверил, ему нужны были доказательства. Он спросил меня, так ли это. И тогда я снял... нет, как-то сорвал с шеи, потому что пальцы опухли, кровоточили и не слушались, все три искры и протянул тому, кому они по праву принадлежали. Он ещё что-то говорил о том, что, дескать, эльфы вечно так делают: тому, в кого втрескались, вручают свои дурацкие бирюльки, которые и даром никому не нужны... Конечно, он блефовал, но в то же время - в чём он был не прав?..
- Такая важная вещь не должна отдаваться просто так, это ведь ответственность, - зазвучали голоса из-за спины склонившейся надо мной феи. - Тот, кому её вручают, должен согласиться...
- Да, мне стыдно оттого, что я вынудил его принять искры, чтобы спасти мою жизнь.
- Вам не должно быть стыдно, - серьёзно сказала фея.
- И всё же мне стыдно.
Но об искрах не договариваются. Мы не в силах приказать разуму, сердцу или душе, любить или нет. И если у человека есть возможность скрывать свои чувства, то эльфы такого права лишены: мы не можем не отдать искры, когда они выбирают ту ладонь, в которую должны лечь. Но тот, кто получает нашу жизнь в свои руки, может распорядиться ею по своему усмотрению: забрать или выкинуть прочь.
- Затем некромант разжал пальцы, и я всё же упал мордой в пол. Когда я очнулся, мой любимый человек вместе с ещё одним помощником некроманта залечивал мои раны, насколько мог. Он спросил, как меня угораздило попасть в ловушку Пространства, и тут я задумался... Магии Пространства можно было выучиться только в Драконьих Домах. Мой дядя Стир'риаги, служивший драконам, знал о ней... и этот человек о ней знал. Тогда мне снова стало страшно. И снова не за себя. Татуировка на спине лэрра изображала дракона, и когда я заговорил с ним о драконах, ему как будто было больно... Драконы хранят многие сокровища, сокровища знаний, но эти знания опасны для других существ и меняют их до неузнаваемости. И если он был связан с Драконьими Домами... Я боялся, что с ним случится то же, что случилось с моим дядей. Что уже слишком поздно, и я не смогу ему помочь... А он сказал, что мой дядя здесь, в этом доме, и что он умирает, и я могу успеть поговорить с ним перед смертью. И я пошёл к нему.
Я уже упоминал, что ожидал услышать от Стир'риаги тайны драконов, но... услышал нечто, быть может, более важное.
- Он сказал, что также любил дракона, женщину. У неё был муж, у Стир'риаги не было шансов, - но он по крайней мере мог служить ей и учиться у неё. Но она выносила ребёнка, и этот ребёнок отнял её у него. Она умерла родами - она сама это выбрала, поскольку уже очень любила своего ребёнка. И тогда мой дядя посвятил всю свою жизнь тому, чтобы найти её сына и отомстить ему. И вот перед смертью дяди я примирился с ним и простил его - поскольку понимал, что из-за любви можно пойти на всё, что угодно. Он умер, а тот, кого я любил, ушёл выполнять какое-то поручение некроманта, и я вновь остался один, терзаться догадками. Он, конечно, вернулся и, конечно, победил некроманта. Даже не убил: тот просто сошёл с ума, поняв, что его планы рухнули, и стал безопасен...
Я буквально почувствовал, что магичка этого не одобряла. Но она не знала, что некромант однажды едва не уничтожил целый город, так что немало взрослых и детей умерло от созданной им болезни, и собирался уничтожить ещё один. Этого нельзя было допустить, а в том, что он с самого начала был безумцем, виноват был только он сам.
- Тогда я спросил его, кто же он на самом деле. И он ответил, что он - дракон... Должно быть, он вновь надеялся отпугнуть меня, но я разрыдался от облегчения. Ведь я мог больше за него не бояться: сокровища драконов не вредят самим драконам. После этого мне следовало вернуться, сообщить Совету кланов о гибели своего дяди и о том, что я исполнил своё предназначение и присягнул одному из представителей Драконьих Домов.
...Боги мои и силы... Мне без него не жить.
- Как страстно, - сказал кто-то, когда я дочитал последнее стихотворение.
Страстно?.. Значит, мне удалось выговорить, выкричать этими строчками хотя бы часть того, что я чувствовал. Ничтожно малую часть той любви, что была огромнее меня - словно небо, смыкающее все четыре горизонта над твоей головой, так высоко и так близко. Драконов не зря называют Повелителями Неба: любить дракона - всё равно что навзничь падать в небеса, вечно недостижимые, бесконечно прекрасные, всегда разные, неповторимые...
- Скоро моё обучение закончится, - проговорил я в качестве эпилога. - И я уже узнал о драконах две вещи. Первая: драконы, как и эльфы, любят лишь однажды и встречают друг друга во всех перерождениях. Вторая: драконы любят только себе подобных.
Я заметил, что, произнося это, загибаю пальцы: мне стало куда легче двигать ими после того, что сделала фея-целительница.
- Спустя ещё немного времени суставы полностью восстановятся, - сказала она, отпуская мою вторую руку.
- Спасибо, - искренне поблагодарил я. - Я скучал по лютне.
- Вы должны быть вместе! Это же судьба! - вновь зазвучали голоса. Последний, кажется, принадлежал магичке: - Он ведь так за тебя вписывается! Снова и снова приходит на помощь!..
- Мы встретились случайно, - заметил я. - Я разыскивал своего дядю. А он охотился на некроманта и не ожидал, что свалюсь ему на голову. Я чуть было всё ему не испортил...
- Случайностей не бывает, - заметил Даген.
- Да, это правда. Но всё сложилось правильно. Я буду служить тому дракону, которого я люблю.
- А вы бы хотели стать драконом? - повторил он свой вопрос.
- Это не гарантировало бы того, что я буду любим, - возразил я негромко.
- И всё же вы станете к нему ближе. Так не хотели бы?..
- Говорят, только дракон может отказаться от своей сути и стать человеком, эльфом или гномом. Остальным существам это недоступно. Человек - всегда человек, эльф - всегда эльф, гном - всегда гном. Таков порядок вещей.
Предлагать изменить свою суть... Я что, повстречался с богами? Но это боги не моего мира. Драконом можно только родиться, и если они изменят мой облик на облик дракона, это всё равно будет фальшивкой, и мой мир может не принять меня таким. Нет, глупо бежать от своей судьбы к простым решениям. Я эльф, который будет всегда любить дракона.
- Кажется, время уже позднее, - заметил я, когда в таверну вошёл кот и, не обращая внимания на крыс, устроился в кресле. За приоткрывшейся при этом дверью виднелись сгустившиеся сумерки. Похоже, вскоре пора будет возвращаться.
Все тут же вспомнили о том, что ещё не рассказали. Волчица, которая весь вечер радовала нас матерными частушками ("Неужели мы объясняем могущественным существам из другого мира, что такое пизда, а не что такое экосистема", как выразился рыжеволосый маг), прочитала красивые стихи о белых волках. Я в самом деле слышал о том, что на севере волки, в том числе оборотни, - белые, и барсы также снежные. Правда, волчица упоминала, что волки её племени, проживая у мусорных куч, больше похожи на собак.
Вампирша также сказала, что хочет прочитать стихи, которые описывают вампиров. И начала читать на незнакомом мне, но красиво звучащем языке. Поначалу я был удивлён - мы ведь прежде все понимали друг друга, хоть и пришли из разных миров, - но, видимо, она хотела, чтобы стихи сперва прозвучали именно такими, какими были созданы их автором. Затем она прочитала их ещё раз - видимо, перевод, - и все смогли их понять. Красивые стихи о фиалке... Вампирша говорила, что хоть некоторые её сородичи и называют своё существование не-жизнью, для неё это именно жизнь. И раз её Кружево разума и Кружево крови функционировали (она упоминала, что голова и сердце остаются слабыми местами вампиров), - я также склонен был признать, что она ближе к живому существу, нежели к мертвяку.
И, наконец, читала стихи леди Эльсинора. И это, несомненно, были стихи о ней самой - повелительнице снега, холода и...смерти. Возможно, не всё в этих стихах было правдой - неизвестный менестрель, сочинивший их, мог приукрасить действительность, - но...
- Если бы я был сейчас в своём мире, я бы решил, что встретился с Серой госпожой, - сказал я, когда стихи закончились.
- Белой госпожой, - поправила Эльсинора с улыбкой.
Вот как... значит, всё-таки сама Смерть. Недаром она упоминала ещё в начале вечера, что её так часто призывают, но так редко на самом деле хотят видеть, что она перестанет каждый раз приходить. О Серой госпоже говорят, что она прекрасна и дарит поцелуй тому, к кому приходит, и что можно случайно увидеть чужую смерть - и пожелать уйти следом за ней. Эльсинора то же самое подтверждала о себе. Две госпожи были похожи, как две сестры. Серые пределы - или Белые пределы, где, должно быть, вечная зима? Куда я захочу уйти, когда придёт срок?.. Но важнее всего будет вернуться. Непременно вернуться, ведь для любви одной жизни слишком мало.
- Приятно познакомиться, - она встала, и я поцеловал её руку. - И, полагаю, до нескорой встречи. Мне бы хотелось ещё пожить подольше.
- Мы все можем встретиться и просто так. Например, через сто лет в этом же месте.
- Хорошая идея, - согласился я. - Сто лет - это совсем немного.
- Я человек, - сказала магичка. - Я не доживу.
- Как и я, - сказала северянка. Попрощавшись, она превратилась в огромную мохнатую собаку, прыгнула в зеркало на дверце шкафа и исчезла.
Но что-то мне подсказывало, что "не дожить" - не помеха.

Итоги, благодарности, послеигровоеЯ не знаю, о чём сможет рассказать Мэй ещё через сто лет. Я даже не знаю, будет ли война между драконами и чем она закончится. Знаю только, что Джерон благополучно женат, - но едва ли он будет сидеть дома ровно, строгать детишек и больше ничего не делать. Как там было у драконов, "рон" - значит "путь"?.. "Да грядёт Разрушитель по начертанному пути". А одному там эльфу вполне достаточно будет быть спутником героя.
Я рад, что я смог дать ему выговориться - и убедиться, что не я один вижу в этой истории то, что вижу. Недавно наткнулся на пост в твиттере о том, что-де все мы в отрочестве хотели быть лирическим героем Тэм, - и поржал, что Мэй - буквально такой лирический герой: лютня и неразделённая любовь прилагаются. Как говорится, бойтесь своих желаний
Спасибо моим игрокам, вы неизменно самые-самые!
Спасибо Саппорт за Блум. Ничего не знаю о феечках Винкс, но эта девочка про добро, свет и тепло была чудесной. Когда ты ещё только написала до игры, что будешь петь, - я подумал: Мэй же заплачет под "Прекрасное далёко". Так оно и вышло. И было очень ценно.
Спасибо Элис и Лу за Белую госпожу, Снежную королеву, и её живой меч. Вы были красивыми, нездешними, волшебными - очень настоящими сидами Неблагого двора.
Спасибо Смехель за Лилиан Бальони, прекрасную художницу клана Тореадор, и Шокалу за Ию Тепло Очага - гару-маламутку из Грызущих кости. Я продолжаю очень скучать по гару и вампирам, и вы были чертовски хороши (и на контрасте друг с другом - особенно), и удачно разбавляли пафос матерными частушками и байками о неправильных пчёлах.
Спасибо Хелю за ученицу Станкевич из Дурмштранга, пророка с вязанием и своевременными адекватными комментариями. Отличный пример того, что если на стиховнике руки не дойдут до стихов - это вообще не страшно, когда есть о чём поговорить и что послушать
Спасибо Ильмаяр за Диора Килча, неунывающее рыжее создание из ещё одного незнакомого мне канона (но однажды, наверное, стоит припасть к книжкам почти полной тёзки)). Это уже добрая традиция - когда на стиховниках звучат стихи Волколиса: что-то в них есть правильное, легко сшивающее самые разные миры - техногенные и магические - одной золотой ниточкой.
И жалею, что не доехал мёртвый кистеухий мальчик Айло by Лисс, - мне кажется, им с Хиэмайэ тоже было бы о чём поговорить. И вообще уже очень хочется поиграть по кистеухим - ну или хотя бы со стороны посмотреть!..
И наелся ли я для себя сеттинга Зеркала?.. Нет, мне мало и хочется ещё И даже можно было бы посидеть денёк в окружении книжек и составить словарик понятий, написать краткие сводки по расам и обычаям, сделать небольшую игру для неименных (или преимущественно неименных) персонажей. Но вот это уж точно никому не нужно.

Когда Птаха вернулась с игры, это стало для нас сигналом постепенно сворачиваться. Саппорт уехала раньше, остальных я провожал, и Хель остался ночевать - сначала мы долго говорили за игры втроём, а затем я выдал ему пенку, ибо кто я такой, чтобы останавливать от желания спать на полу на мундире А конфет с игры осталось столько, что я доедал их всю неделю и до сих пор не доел.