Вот я и добрался до отчёта с Самайна, ровно месяц спустя начал писать То есть, мастерский отчёт по сюжету уже был, осталось персонажное, - а как я уже говорил, персонажем, когда ты мастер, удаётся побыть, к сожалению, немного и помнишь по большей части то, что касалось заявок к мастеру (причём память не слишком страдает от давности, сразу после игры я помнил плюс-минус то же самое). Но это было важное "немного".
Игровая суббота, как обычно, началась с уборки - переставить клетки, пропылесосить, убрать всё лишнее, сходить в магаз и распечатать "Правила Дуэльного клуба", организовать ламповость (при помощи сложной системы переходника и такой-то матери, поскольку Птаха теперь пользуется бесперебойником и в нём нет свободных гнёзд). И снова я аж удивился, что успел подготовить к этой игре буквально всё, - ну, кроме разве что плейлиста, поскольку его надо было готовить сильно заранее, а у меня времени не было. Хотелось собрать побольше европейского и славянского фолка, но что уж теперь, - нашёл на ютубе какие-то "10 часов нордика" и использовал их в качестве музыкального фона. И моделирование глэмора забыл, но скорее сознательно: практика показала, что глэмор на отыгрыш смотрится даже лучше. И этот момент, когда первым на игру заехал фотограф... Ещё о доигровом
На самом деле я очень рад, что когда Йоко, собиравшаяся у меня фотографировать, не просто предупредила, что не сможет, но и нашла себе замену. Алиса - фотограф совершенно цивильный, снимала свадьбы и прочие мероприятия, но вписалась в предыгровую движуху так, словно не впервые в жизни всё это делала, а давно и часто. Не только написала от руки одно из игровых писем, но и вышла на балкон, чтобы красиво обжечь края зажигалкой. Помогла мне приклеить уши...
"Приготовить" Юрис я тоже успел целиком, тем паче что заранее об этом подумал, - но тоже удивился (обычно я сам одеваюсь в итоге во что попало). "Лососёвые" джинсы со свопа - не зря меня на них лососнуло: по цвету получились хорошей отсылкой к Юри. Белый пиджак. Посмотрев на пид@рские потенциально-вампирские рубашки, забраковал их и откопал просто шёлковую тёмно-винного цвета. Блондинистый парик от Чароита и аутентичные лётные очки - они отлично держали парик, а парик держал их, но когда в какой-то момент под конец игры они всё-таки начали сползать, я их снял. Чёрные перчатки без пальцев - я подумывал, конечно, попробовать одолжить тонкие перчатки более подходящего цвета (рыжие, бежевые, кофейные), но это слишком сложный квест, так что держаться за штурвал можно и чёрными. И, конечно, подвеска Юри от Мэв. Я даже не забыл обратиться к Птахе за чутком золотого глиттера, ибо ши должны сиять!
Игроки постепенно собирались и прикидывались, я раскладывал еду и зажигал огонёчки... И тогда-то мне и задарили свечки на прошедший д.р.: большую красивую свечу-полено от Мориэль и нежную голубую свечу с моим любимым ароматом хлопка от Ортхильды. Так как двое игроков планировали добраться к восьми (и поэтому предназначенные для них игровые письма я пронумеровал в конец стопки), оставалось дождаться рыцаря Скатах, который искал розу в окрестностях метро. И мы стартовали. Поскольку никто толком не взял пива (а я не успел), Юрис прихватизировала бутылку подаренного Берканой "Кощея" (остальное подарочное пиво я маркировал как неигровое)), выдавала его за местный аутентичный сорт и делилась со своим вампиром.
Да, игра в целом далеко ушла от славянского колорита, оставшегося только в названии и анонсе, куда-то в сторону общеевропейской атмосферы. Но, надеюсь, этот европейский Самайн всё-таки отличался от остальных, американских, будь то Жеводанский или Алых ветвей.
"Страшно вымолвить: смерти нет, - коль на пальце её кольцо"(с).

Юрис ни Фиона. Отперсонажный отчёт эпизодами (немножко гет)Посещение свежих выставок в квартале Марэ обернулось приятным знакомством - достаточно приятным, чтобы пригласить вчерашнего незнакомца в кабину моего Ястреба, а это, знаете ли, ближе, чем в постель. К тому же у вампиров есть одно неоспоримое преимущество: их не тошнит на мёртвой петле. Да, мой новый знакомый был вампиром, опровергавшим все стереотипы о холодности и Банальности этих созданий. Правда, Лучано не показывал, насколько древним и сильным он был, - рассказывал о мастерах Возрождения так, словно мог бы услышать эти истории и из третьих уст (сколь много вдохновляющего я пропустила за века Междуцарствия!..), а от спарринга отказался, но показал несколько старинных фехтовальных приёмов. Я же не настаивала: главным было здесь и сейчас, когда он хотел развеять скуку, а у меня и кроме фехтования было немало способов это сделать.
И, помимо прочего, нам с Лучано было по пути. Он подумывал посетить какой-то фестиваль, кажется в Плунге, а я - встретить Самайн в том фригольде в Жемайтии, что был известен как Дуэльный клуб. И почему бы не провести праздник вместе? Художнику полезно посмотреть на Грёзу, а мне, если встречу Сару и она пожелает со мной драться, будет на кого опереться после. У пассажиров-вампиров есть ещё одна особенность, которая может показаться кому-то минусом: лететь приходится ночью. Но меня это ничуть не смущало. Темнота, луна изредка освещает верхушки тянущихся к ней сосен, поднимающихся из этой темноты, и вверху - огоньки звёзд, а внизу - такие же огоньки городов. И идёшь по приборам словно в море звёздных огней, не замечая высоты и расстояний. И так - до освещённой прожекторами посадочной полосы маленького аэропорта, где Ястреба пришлось оставить.
До фригольда мы добрались по Грёзе. Я остановилась перед небольшим старинным зданием, явно видавшим лучшие времена, утопавшим в чёрном ноябрьском лесу. С заднего входа к дому прилегала оранжерея - виднелся её стеклянный купол. Когда я обернулась к Лучано, в его руках уже был альбом с чёрными листами, и он набрасывал причудливые силуэты деревьев белым карандашом.
- О, ты уже рисуешь?..
- Здесь весьма интересная природа.
- Да, и архитектура интересная.
- Ты очень мягко посадила самолёт, - заметил Лучано.
- Спасибо. С попутным ветром повезло, - я с усмешкой пожала плечами. - Не стала говорить тебе об этом раньше, но в полётах ночью самое сложное - то, что нихрена не видно направления ветра.
- А могла бы и сказать...
- Ты что, умеешь определять направление ветра?
- Умею.
- Надо же, какой ты полезный!.. Буду иметь в виду. Но, может, не будем стоять на пороге и войдём внутрь?
- Да, точно. Извини.
- За что ты извиняешься? Мы вовсе никуда не торопимся.
Вампиры, конечно, не мёрзнут, а вот мне после зябкой кабины Ястреба хотелось в тепло. Двери фригольда не были заперты, внутри царил уютный полумрак, а залы с лепниной под потолком были достаточно просторны для проведения поединков, но всё же не пусты. На столе дожидалось угощение, но... не было ни души. Только Очаг скупо теплился в мраморном камине.
- Приветствую. Это вы здесь хозяйка? - послышался голос от дверей, и вошёл ещё один ши.
- Нет, мы такие же гости, как и вы, и прибыли несколько минут назад. Должно быть, хозяин занят и присоединится к нам позже.
Ши представился как Роланд ап Гвидион. Следом появилась селки - я слышала о селки с Балтики, но не знала, насколько далеко они отдаляются от моря.
- А где хозяин этого места?.. - спросила она.
- Мы сами хотели бы это знать, - откликнулась я. - Возможно, он не хочет показываться. Но, думаю, он не будет против, если мы воспользуемся его гостеприимством.
Наконец, вошёл ши в сопровождении человека-Мечтателя, на шее которого висел фотоаппарат. Поприветствовав собравшихся, ши направился прямиком ко мне и протянул мне срезанную золотую розу - редчайший химерический сорт. Прежде мне думалось, что лишь немногим известно место в дальней Грёзе, где они росли, и ещё меньшее число смельчаков отваживалось их добывать, поскольку путь туда был сопряжён со многими непредсказуемыми опасностями и охранялся дикими химерами.
- Это вам, моя леди Эйгле.
Он будто знал, какой единственный подарок я не смогу отвергнуть. Эти цветы слишком ценны и к тому же ни в чём не виноваты, чтобы полететь кому бы то ни было в лицо. Вот только он, должно быть, обознался, назвав меня незнакомым мне именем.
- Моё имя Юрис. И мы, кажется, не знакомы.
- Юрис... Вот, значит, как зовут вас сейчас.
- Мы были знакомы прежде?
- Да. Когда-то очень давно.
- Но я вас не помню... я вообще ничего не помню. Вам придётся мне напомнить. И как ваше имя?
- Вы можете называть меня Фэрганем, или Соэрли, или Гест... как вам будет угодно.
- Что ж, постараюсь запомнить! Но откуда вы узнали мой любимый сорт роз? Вы следили за мной?
- О нет, как я мог бы позволить себе следить за женщиной?..
- Ваше счастье. Значит, я любила их... ещё тогда?..
- Да.
Какой неожиданный привет из жизни до Раскола - от Подменыша, который не забыл обо мне и о моих цветах за шесть сотен лет!.. И, должно быть, знал, что я буду здесь. Чёртовым Скатах даже не обязательно следить за тобой из тени, чтобы предугадать твой следующий шаг, - для этого у них есть прорицания, и это всегда меня нервировало. Я нашла для розы пустой глиняный кувшин и поставила её на столик.
- Расскажите мне что-нибудь обо мне, - я пригласила Скатаха присесть рядом со мной на диван.
- Когда мы впервые встретились, вы приставили клинок к моему горлу. И поцеловали.
- О, это на меня похоже, - согласилась я с усмешкой. - И чем же вы так меня разозлили, что я обнажила меч?
- Вы были разгневаны тем, что я говорил слишком туманно.
- Вы и сейчас говорите не больно-то конкретно!.. - посмеивалась я. Меня забавляли эти истории, но что-то в них в то же время задевало, поскольку этот Скатах со множеством имён явно не врал.
- Простите, моя леди.
- Что же было дальше?
- А потом вы спасли меня. Из одного опасного зачарованного места.
- Это тоже на меня похоже - всё время вытаскивать из какой-нибудь задницы олухов, которые лезут туда вперёд меня!.. И как я вас вытащила, на плече?..
- Поперёк седла.
На этом славные истории о моих подвигах прервали, но мне пока хватило впечатлений. Я открыла пиво, и Роланд подставил мне бокал. Я хмыкнула, но налила ему немного.
- Ваша щедрость несомненно послужит украшением вашего Дома, - произнёс он.
- А ваша лесть ваш Дом не украсит.
- К чему нужна лесть, когда можно добиться большего, говоря правду?..
- Это мудро, - признала я.
Оказалось, что Лучано и Скатах уже были знакомы друг с другом, и Лучано даже когда-то писал с рыцаря образ ангела, - так что их не пришлось представлять; при этом Лучано помнил, как тот представлялся ему другим именем, а Мечтатель вовсе знал Скатаха под именем Нешко. И лицо этого Мечтателя казалось мне смутно знакомым.
- Мне кажется, я где-то вас уже видела...
- На какой-нибудь авиа-выставке или авиасалоне?
- Скорее на авиасалоне. Я часто участвую в соревнованиях.
- Авиасалон в Праге?
- Да, точно. На чём вы летаете?
- Я не летаю.
- Чините?
- Нет. Конструирую.
- О! Приятно познакомиться.
- А на чём летаете вы?
- У меня Ястреб. Самый популярный спортивный и учебный планер во Франции.
- Не слышал о таком...
- Англичане называют его Sparrowhawk.
- Тогда знаю.
- Летает и в Грёзе.
Сам Штефан был уверен, что ему всё это снится. И хотя его фотоаппарат, даже зачарованный, не смог бы запечатлеть химерическую реальность, - кто-то предложил ему сфотографировать банку пива, которую он принёс с собой: тогда, проявив плёнку, он убедится, что это пиво ему не приснилось. Роланд ворчал, что кто-то привёл Мечтателя, ничего не объяснив ему про Грёзу, и что тот ведёт Банальные разговоры. Но, как по мне, самолёты были чем угодно, только не Банальностью, а Банальным был сам Гвидион, то и дело к чему-то придиравшийся.
- Тот, кто что-то создаёт, уже не Банален, - возразила я. - И всё на свете можно объяснить не Банально. Даже теорию относительности.
- Попробуйте.
- Ну, допустим... сколько звёзд на небе?
- Дохрена, - откликнулась селки.
- А если пять раз ткнуть вас ножом? Ничтожно мало в сравнении с количеством звёзд на небе, но тоже дохрена!
- И один волос на голове - это мало? - добавил Лучано. - А в чашке кофе?..
- Вот, у тебя получилось даже лучше, чем у меня, - одобрила я.
- Когда живёшь с котом, привыкаешь к шерсти в чашке кофе, - заметил Штефан.
В дверях появилась ещё одна гостья, и на сей раз знакомая мне. Рэйон ни Фиона, более известная как Флёр, - мы не раз связывались в военные годы, обмениваясь информацией, но впервые увиделись только после войны, когда мне довелось посетить Конкордию. Увидев меня, Флёр сердечно меня обняла. Как и все новоприбывшие, она поинтересовалась, можно ли поприветствовать хозяина.
- Быть может, хозяина сегодня нет во фригольде, а может, он уже здесь и не хочет, чтобы о нём узнали, - предположила я. - Или хозяйка... Я ничего не знаю о том, кто владеет этим местом.
Впрочем, едва ли хозяйкой была Флёр, прибывшая из Нового света. Хотя во фригольде была карта Конкордии, довольно искусно выполненная, на которую я не могла не обратить внимание.
- Вы бывали в Конкордии? - полюбопытствовал Роланд, занявший кресло рядом с картой.
- Да. Меня даже познакомили с Карлом.
- Кто такой Карл?
- Туман.
- Туман, которого зовут Карл?..
- Ну да. Это большая химера, живущая в Сан-Франциско.
Также выяснилось, что и Флёр когда-то виделась с Лучано. Я в шутку заметила, что он всех здесь знает. Да и о феях в целом он знал многое, так что не приходилось ничего ему объяснять, - определённо, это куда лучше, чем таскать с собой человека. Немного погодя Флёр подошла ко мне:
- Может, хотя бы ты знаешь, кто такой Мицар ап Фиона?..
- А кто же его не знает! Он ведь герой войны.
- Вот! А то, кого ни спрошу, никто не знает.
- Но я не знакома с ним лично. С ним что-то случилось?
- Да. Он пропал, и я думала, что он может быть здесь.
Когда меня спрашивали, как я попала сюда, я отвечала, что получила письмо и надеюсь встретить здесь одну женщину, которая, казалось, задерживалась.
- А эта женщина ни с кем не ссорилась в последнее время? - спросила Флёр.
- Понятия не имею.
- И как её имя?
- Сара ни Айлил.
- И у неё не появлялось никаких новых украшений? - неожиданно спросил Скатах.
- Не знаю. Я не видела её три года. По крайней мере я ей украшений не дарила. Только цветы...
А селки сказала, что пришла сюда потому, что отметка на этом месте просто возникла на её карте. Вот только сами собой отметки не появляются, если только карта не была артефактом, зачарованным на исполнение определённых условий. Или - если на неё кто-то не повлиял.
Пока мы делились историями, в зале появился чёрный конверт, которого явно не было там прежде. Его вскрыли, достали обрывок письма и прочитали. В письме что-то говорилось о жертве - но всех куда больше заинтересовала и повеселила фраза "свободно распоряжаться своим зонтом". Гадали, для чего зонт может применяться. А ведь зонт-артефакт может быть и оружием, и средством передвижения... Селки даже обмолвилась, что знала одного владельца зонта. И едва ли это было совпадением. Письма тоже не появляются просто так - видимо, хозяин фригольда или сам фригольд пытались нам что-то сказать, но сказанное как будто оборвали на полуслове.
- Он говорил, что собирается вызвать кого-то на дуэль, - припомнила селки о хозяине зонта.
- А он не упоминал ничего о том, что не может не победить? - снова уточнил Скатах.
- Кажется, нет.
Оставалось ждать, не появятся ли остальные обрывки письма, из начала и из конца. Лучано предложил узнать, что происходило вокруг письма в момент его написания.
- Ты и это можешь?.. - восхитилась я. - Что ж, только если тебе не сложно.
- Разговаривать с вещами - Искусство простолюдинов, - пренебрежительно заметил Роланд, удаляясь.
- Этим Искусством владеют не только простолюдины, - пожала плечами я. - Иногда оно необходимо.
Лучше бы Гвидион сам сделал что-нибудь полезное, чем просто ворчал. Увы, расспрос письма (уж не знаю, как эта техника называется у вампиров) не дал ничего значительного: письмо писали здесь же, в этом фригольде, явно добровольно и в спокойной обстановке.
Прошло немного времени, и я заметила второй чёрный конверт. Внутри также был обрывок рукописи. Когда второе письмо начали читать и прозвучало слово "заколка", Скатах тут же заявил, что знает, о ком речь: некая его знакомая из Дома Дугал собиралась вызвать на дуэль женщину из Дома Айлил, якобы её оскорбившую, и могла направляться сюда, в Дуэльный клуб. Письмо, также обрывавшееся на самом интересном месте - "что значит несколько лет", - было, видимо, написано её рукой: значит, письма не были частями одной общей истории, а каждое рассказывало свою.
Скатах дважды занимался прорицаниями: сначала разложил карты, желая выяснить, что случается с теми, кто участвует в дуэлях, затем бросал камни на карту окрестностей - должно быть, чтобы определить местонахождение пропавшего Мицара. Так он выяснил, что проигравшие погибают, и что Мицар находится совсем недалеко отсюда, в каком-то весьма Банальном месте. Немудрено, что в какой-то момент после всех прорицаний Скатах попросту свалился без сил. И Лучано, и я подоспели на помощь, но оказалось, что ничего страшного не случилось: прорицатель растратил весь глэмор и даже никому не сказал об этом. Пришлось делиться. С одной стороны, мне хотелось знать больше о месте, куда мы попали, с другой - там, где Очаг едва ли сможет обеспечить глэмором гостей, не следовало оставлять себя без сил на случай опасности.
Лучано рассказал, что знал в Италии скрипачку из Дома Лианнан, которой не нравился роман её брата с его наставником. В этих местах, в Жемайтии, этого наставника - известного композитора - не так давно нашли мёртвым. Похоже, это была единственная известная нам жертва дуэлей, - хотя Штефан упоминал о том, что читал в газетах о нескольких трупах. К сожалению, он не был местным и не знал подробностей, но картинка начала складываться - по крайней мере, в моей голове. Дуэли со смертельным исходом, и пропавшие победители... Оставалось лишь надеяться, что я не опоздала и Сара не попала в это место раньше. Впрочем, она не должна была проиграть - мы учились у одного учителя, и против других нам не было равных.
Оба письма намекали на то, что имеет место жертва, что приходится чем-то заплатить. Но "Правила Дуэльного клуба", висящие на стене, были вполне стандартными. И единственным способом проверить было бы провести дуэль.
- Я вызываю на поединки только тех, кто пытался за мной ухаживать, - усмехнулась я.
- В таком случае странно, что вы ещё не вызвали меня, - заметил Скатах.
В самом деле странно, но... он не пытался, как другие, утверждать, что именно он станет для меня самым лучшим спутником, бросит весь мир к моим ногам, совершит множество славных подвигов и прочая, и прочая, что говорило бы только о самолюбовании и ни о чём больше. Ничего от меня не ожидал и не требовал. Он всего лишь ждал шесть сотен лет, чтобы подарить мне розу.
- Одного цветка недостаточно, - усмехнулась я. - Расскажи ещё что-нибудь обо мне. Что было дальше?..
Я сама не заметила, как после вливания в него своего глэмора перешла с ним на ты, как и с Лучано.
- Дальше... Вы не хотели уходить в Аркадию. Но вам пришлось уйти.
- Я не хотела уходить... из-за тебя?
- Вы не хотели оставлять своих подданных и свою землю. И, быть может, также и из-за меня.
Так странно: узнавать со стороны, что я была когда-то привязана к кому-то. Должно быть, так же чувствует себя человек, вышедший из комы с амнезией. И любопытно познакомиться заново... С полной свободой уйти или остаться. Отталкивать Фэрганема, по крайней мере, совсем не хотелось. И не хотелось, чтобы с ним случилось что-то плохое, - а это уже немало. Вот только также не хотелось его разочаровывать. Ведь мне больше нечем было его любить.
- Как жаль, что ты опоздал... Это сердце уже было разбито.
- Если вы позволите мне следовать за вами и не прогоните... это всё, чего я хочу.
- Я буду рада. И я жадная, - улыбнулась я. - Так что никуда тебя не прогоню.
Отныне у меня был... рыцарь?.. Нет, лучше. Вассальные клятвы - формальность, придуманная Благими, боящимися ножа в спину. Доверие крепче клятв - и избавит нас от расшаркиваний перед нашими Домами. После войны у меня было мало желания иметь дело с Домом Скатах как таковым.
А гости продолжали прибывать. И я была рада появлению пака-кошки - какой же Самайн без паков? На всяком празднике должны быть паки - и занудный ши Гвидион, который уравновешивает всеобщее веселье. Добавила бы "занудный ши Гвидион, которого можно соблазнить на спор", но Роланда, смотревшего свысока на моих друзей, даже соблазнять не хотелось.
- Я совсем не ищу одну ши! - кошка, кажется, очень старалась, чтобы её поняли, и показывала свой рисунок, весьма точный, изображавший ши со светлыми волосами. Но, к сожалению, эта ши была мне незнакома. - Она не владеет кофейней, не наливает мне сливки и совсем не разрешает мне лежать на стойке...
- Должно быть, это очень хорошая ши, - одобрила я.
Кошка грустила так искренне, что все обступили её полукругом в надежде помочь.
- Из какого она Дома? - спрашивали наперебой. - Фиона? Дугал? Айлил?..
Та переводила взгляд с одного на другого и молча мотала головой.
- Это хотя бы Благой Дом или Неблагой? - уточнила я.
- Совершенно Неблагой! - ответила кошка с облегчением.
- Ну вот, теперь мы хотя бы ограничили круг подозреваемых только Благими Домами. А что у этого Дома на гербе?..
- Гвидион? - предположил кто-то.
- Вообще не Гвидион! - подтвердила кошка. Но дальше стало только сложнее.
- А что с ней случилось?
- Она вовсе не поругалась со своим женихом! Потому что он смотрел на звёзды только с ней!
- То есть он смотрел на звёзды с кем-то ещё? Она застукала его с любовницей?
- Нет, это была совсем не девушка!
- С любовником?.. - предположила я, окончательно сбившись с толку.
- Видимо, это была всё-таки девушка, - возразил кто-то более внимательный.
- Какая разница - с любовником или с любовницей... смотрели бы на звёзды все вместе, в чём проблема?..
Пронаблюдав за нашими мучениями, становившимися всё более безнадёжными, Лучано решительно подхватил кошку под локоть и утащил в коридор. Я не сомневалась, что вампир пака не обидит и вообще знает, что делает. Несколько минут спустя Лучано вернулся и сообщил:
- Леди рассталась со своим женихом из Дома Дугал, потому что он смотрел на звёзды вместе со своей сестрой, а обещал показывать звёзды только ей.
- А, так это была сестра!.. - я рассмеялась от облегчения. - И было бы из-за чего ссориться... Ох уж эти Гвидионы!..
По дальнейшим утверждениям кошки, которые было проще расшифровать, она уже некоторое время не видела своей леди Гвидион, и кофейня, оной леди принадлежавшая, не то закрылась, не то перешла в другие руки, так что кошку там больше не привечали. И снова речь шла о чьей-то сестре, как и в истории о ши Лианнан, рассказанной Лучано... Спасибо ему за то, что побыл переводчиком с кошачьего, а точнее, с пачьего, - иначе ещё немного, и я сама начала бы говорить как пак: это было привязчиво, как акцент. Но на всё это Лучано тратил кровь, и каждый раз я спрашивала его, хватит ли ему, - ведь мне не жаль было поделиться. Нет, я не сомневалась, что он не станет опасен, - но незачем страдать от голода, когда можно не страдать. В его случае я также не хотела, чтобы с ним происходило что-то плохое. Надо же: за короткий срок встретить двоих, кто становится мне небезразличен...
К тому же, когда мы стояли в освещённом коридоре, ко мне подошла Флёр, держа в одной руке нож, в другой банан, и невинно поинтересовалась:
- Хочешь банан?
- Не откажусь.
Она отрезала кусочек банана, протянула его мне и вдруг воскликнула:
- Ай! Я порезалась, - и Флёр выставила вперёд окровавленный палец, словно желая получше разглядеть царапину.
- Ох, ну как же тебя угораздило... Осторожней, - посочувствовала я. - Идём, у меня, кажется, где-то был пластырь.
Нужно было поскорее увести её от Лучано, чтобы она не размахивала кровью у него под носом. Но вдруг Лучано с самым невозмутимым видом извлёк откуда-то пластырь, как фокусник из шляпы, и протянул его Флёр.
- О, спасибо, вы настоящий джентльмен!
И под нашими недоумевающими взглядами леди Район, заклеив свою ранку, удалилась.
- И вот зачем было провоцировать?.. - посетовал Лучано. Как истинного джентльмена, его даже не разозлила эта выходка. - Будь на моём месте кто-то другой, более голодный и не умеющий себя контролировать, и это закончилось бы плохо.
- Кого-то другого я и не привела бы сюда, но это в самом деле было слишком неосмотрительно.
Фиона манят опасности, но зачем дёргать потенциальную опасность за усы и подставлять других?.. Моих сил могло бы не хватить на то, чтобы оторвать не сдержавшегося вампира от добычи. Я последовала в зал с накрытым столом и услышала, как Флёр что-то рассказывает всем собравшимся о Расточителях, в частности о вампирах. Мы точно ещё на одной стороне, подруга?.. Да, Лучано не особенно скрывался, используя свои способности, но всё же раскрывать то, что он не обычный Мечтатель, во всеуслышанье - не особенно вежливо.
- Вы так говорите, будто вампиры - это что-то плохое, - заметила я. - Они бывают разными, как и мы. И я могу ручаться за тех, кого привожу с собой.
Флёр догнала меня в дверном проёме зала и зашептала у меня над ухом:
- Ты ведь наверняка знаешь, какие у твоего вампира способности?
- Представь себе: не знаю, - усмехнулась я.
- Как это - не знаешь?..
- Он передо мной не отчитывается. Если хочешь, можешь сама у него спросить.
- Но, может, он умеет что-нибудь полезное, что могло бы нам помочь...
- Он уже достаточно для вас сделал и потратил много сил, хотя вовсе не обязан был вам помогать!..
Каково?!.. Да, у нас была общая цель разобраться в происходящем, но я никому не позволю жрать "моего" вампира. Как и "своего" прорицателя. Они сами выберут, кому помогать.
Когда пак принимала свою кошачью форму, она также старалась держаться от Лучано подальше. Пожалуй, один из самых грустных аспектов бытия вампиром - тот, что тебя не любят животные, если не приручать их с самого их детства. Но паки всё же разумны - так что я и её заверила в том, что Лучано хороший и не причинит ей вреда.
Следом за кошкой появился сильф - порыв свежего воздуха. Сильфы всегда болтливы, но далеко не все умеют их слушать и слышать, отчего понимают их обычно ещё хуже, чем паков. Сильф спрашивал, не ищем ли мы здесь ту штуку, которая забирает и отдаёт и которую сделал такой же остроухий, как мы, только пришедший вместе с людьми с крестами. Похоже, речь шла о некоем артефакте, созданном ещё до Раскола, и о крестоносцах, которые, насколько я знала, в те времена порядочно обескровили Жемайтию... Но ши-крестоносец - звучало как нонсенс. Правда, Роланд и эшу, пришедший почти одновременно с сильфом, смогли припомнить о некоем Доме, с этим связанном, - проклятом Доме, о котором доводилось слышать и мне.
Я слышала, как сильф разговаривает со Штефаном о том, что нужно договариваться с ветром и нравиться ему, чтобы что-то могло полететь. Я знала это очень хорошо: и в Грёзе, и в яви твой самолёт должен быть прекрасен, ведь прежде всего он - воплощённая мечта, а не средство передвижения. Штефан складывал самолётики из бумаги, рисовал на них узоры, а ветер подхватывал их и носил по всему фригольду.
В разгар разговоров на пол порхнуло третье письмо, на которое кошка прыгнула, как на фантик. В этом письме упоминалась скрипка - по-видимому, оно было написано той музыкантшей из Дома Линнан, о которой рассказывал Лучано. И завершалось оно фразой "боюсь того, на что ещё может быть способна Чёрная Роза". Кем или чем была эта Чёрная Роза, также не знал никто из присутствующих: было ли это именем феи, или местом, или организацией?..
- Роза, - сильф указал на мою розу в глиняном кувшине, которую его ветер уже попытался было куда-то унести и на кого-то уронить. - Золотую розу можно перекрасить, и получится чёрная.
- Скорее, чёрная роза - это метафора, - предположил кто-то.
- Если уж считать это метафорой, то это я, - усмехнулась я. - Когда сердце умирает, оно тоже чернеет, как и роза.
Эшу утверждал, что для того, чтобы что-то выяснить и, быть может, вернуть пропавших, нужно самим провести поединок. Он даже попытался кого-то вызвать - кажется, Роланда, - но тот отказался драться с простолюдином, чем, по мнению эшу, нарушил правило Дуэльного Клуба. Я говорила, что я не против попробовать: ведь терять мне уже нечего, - но Скатах и Лучано меня останавливали, и меня так никто и не вызвал. Сам Фэрганем утверждал, что если уж драться, то это должен быть он, поскольку он знал наверняка, что умрёт не здесь и не сейчас, а Лучано - что он всё равно уже мёртв. Но пророчества порой трактуются неверно, и даже у вампиров бывает окончательная смерть, - так что рисковать ими я не хотела также.
В конце концов кто-то даже подрался с эшу, до первой крови, - какой же Самайн без поединка, - и Очаг одобрительно вспыхнул, но более ничего не произошло - не считая появления в скором времени очередного конверта. Четвёртое письмо было с упоминанием дневника, и его автор написал, что был "вторым из шести". Флёр сказала, что Мицар вёл дневник, и, кажется, упомянула о некоем довлеющем над Мицаром проклятии, от которого он желал избавиться. Фэрганем вновь начал прорицать о судьбе тех, кто победил на дуэлях и пропал, - и опустился без сил на пол рядом с креслом. Я только вздохнула - невозможно уследить за всем - и подошла к нему, опустившись на колено рядом.
- Ты вновь потратил слишком много глэмора?..
- Я в порядке, моя леди.
- Я уж вижу, в каком ты порядке. Держи, - и я протянула к нему руку, с уже искрящими на кончиках пальцев глэмором, но он мягко её перехватил.
- Не нужно. Вы уже помогли мне, и у вас останется мало...
А это он зря: я как никто экономно расходовала глэмор в этом чужом фригольде, поэтому меня хватило бы на куда большее, нежели просто поделиться силами. Но не успела я возразить, как Лучано протянул нам чёрный лист. Свой недавний рисунок с белыми изгибами древесных ветвей.
- Возьмите. Вы ведь можете получить из него глэмор?..
- Спасибо...
Творение, посвящённое тебе здесь и сейчас, - бесценный подарок, о котором я даже не думала, когда знакомилась с Лучано. Несложно вдохновить смертного - иным достаточно, что ты будешь его музой один день или одну ночь, - но вдвоём вдохновить бессмертного, который многое видел... Пожалуй, это дорогого стоит. Так много даров на один Самайн: и роза, пронесённая сквозь века, и чёрные деревья вокруг фригольда, очерченные белым. Как взгляд на то, какой я была когда-то, и на то, какой я стала. Значит, только вместе Фэрганем и Лучано могли видеть все грани меня?..
А вскоре я заметила, как кошка жертвует свои рисунки Очагу, чтобы поговорить с ним и также узнать о погибших и пропавших. Она спрашивала у Очага о некоем Мариусе - кажется, так звали кого-то, кого искал Роланд. Со мной и при мне Роланд не распространялся, с какой целью прибыл в Дуэльный Клуб и кого из пропавших он знал, - но если сосчитать всех, кроме Сары, кто мог оказаться в Клубе и победить, вместе с Мариусом, их получалось шестеро, как в письме Мицара. Но если считать Сару... кто-то был лишним. Впрочем, кошка дала понять, что Очаг отказался отвечать о Мариусе и промолчал.
- Ты составишь мне компанию на прогулке? - обратился ко мне Лучано так, словно на танец приглашал.
- Конечно. Я буду рада подышать свежим воздухом.
Мы вышли за порог фригольда. Перламутровые сумерки, чернильные тени, хруст невидимого льда под ногами. Мы шли медленно, и если я смотрела в основном вверх, на деревья и небо, то Лучано то и дело склонялся к твёрдой от мороза земле и, проводя над ней ладонью, что-то шептал. Он не искал - он разговаривал с невидимыми мне собеседниками. Единственными свидетелями, от которых ничто невозможно скрыть. И, похоже, беседа была весьма оживлённой... А впрочем, чему я удивляюсь? Когда-то на этом месте погибла в пожаре сотня человек. Сотня неупокоенных душ, или же их следов, - видящих, помнящих...
Лучано поблагодарил меня за прогулку, вернувшись в зал фригольда, и попросил внимания. Он сообщил, что те, кто побеждал в поединках, покидали фригольд в ослабленном состоянии, а некоторых увозили в больницу - это и было тем Банальным местом неподалёку, о котором говорили прорицания. Значит, хозяин этого фригольда, кем бы он ни был, не соблюдал законов эшеата, не предоставляя убежище тем, кто был ранен, истратил много глэмора или же подвергся иному влиянию. Больниц в округе едва ли было много, но мне не казалось хорошей идеей отправляться на поиски посреди ночи Самайна. Разве что сильф мог бы слетать и посмотреть, с чем нам предстоит столкнуться. А с рассветом и я готова была поучаствовать в спасении застрявших в больнице дуэлянтов.
Пятое письмо, в котором говорилось о звёздном небе, явно было весточкой от той хозяйки кофейни, по которой грустила кошка. Леди Гвидион писала о том, что "может доверять словам равного себе", но мы не получили больше ни слова о Чёрной Розе. Кто-то вспомнил об оранжерее, и хотя вламываться в запертую часть фригольда было бы невежливо, все направились туда. Из здания клуба в оранжерею вела дверь в конце коридора со сложным химерическим замком, который, очевидно, поддался бы только хозяину. Лучано... Не берусь судить, что именно он делал, когда выступил вперёд и пролил ещё несколько капель крови из запястья, - только потребовала от всех отойти и не мешать ему. Он как будто видел чужими глазами и говорил о том, что видел. Верно: души мёртвых наверняка способны проникать под землёй повсюду, и химерические преграды их не остановят...
Лучано сказал, что в оранжерее нет ни живой души, ни мёртвого тела, ни зачарованных предметов, которые могли бы быть артефактами. Только цветы. И роз чёрного цвета среди них не было. А мне стало даже досадно, что он вновь потратил силы на удовлетворение чужого любопытства - и в этот раз даже без особенного успеха. Хотя отсутствие в оранжерее секретов - тоже ответ.
- Что ж, мы выяснили, что в оранжерее есть... цветы, - резюмировала я.
Лучано, не задерживаясь, проследовал в зал и сел на диван отдохнуть. Я последовала за ним.
- И я снова спрошу тебя о том же самом... ты не потратил слишком много крови?
- Нет.
- Точно?..
- Посмотри в мои глаза, - он приспустил свои синие очки, и я не без удовольствия заглянула в его глаза вблизи. В полумраке они виделись лишь немного красноватыми.
- Верю. Глаза честные, - признала я. - И красивые.
Фэрганем попросил меня о разговоре, и мы вышли, не уходя далеко из освещённого квадрата на пороге фригольда. Не помню, сама ли я спросила, каково это - знать всё важное наперёд, - или он сам об этом заговорил, но я столь же близко смотрела в его глаза, всё равно что во время поцелуя.
- Это как видеть мир огромной шахматной доской. Всё время видеть, куда движутся фигуры. И только с тобой я могу хотя бы ненадолго... перестать видеть.
Я не знала, что ответить на это, - да и нуждались ли эти откровения в моём ответе?.. Казалось, мой рыцарь хотел выговориться очень давно, и эти слова, которые он носил в себе, обрели форму, как галька в морских волнах, - но ему было некому их сказать. Раньше - некому.
Не вспомню, почему мы все в какой-то момент собрались в одном месте зала, но последний конверт упал прямо в руки. Если в прежних конвертах были только обрывки с обгоревшими кое-где краями, написанные разными почерками строчки, крупные и мелкие, торопливые и изящные, - то из этого конверта извлекли чёрный лист, почти такой же, как в альбоме Лучано, и строчки были белыми.
- "Здравствуй, Трис"... - начала читать Флёр. - Кто такой Трис?
- Это "Юрис"! - воскликнул Фэрганем, буквально вырвал письмо из её рук и передал его мне.
Я взглянула на письмо, ожидая увидеть почерк Сары, но он был иным, хотя также знакомым. Текст был с двух сторон листа, и вторая его сторона начиналась с "Здравствуй, Роланд".
- Здесь есть что-то и для вас, - сказала я ему. - Мы могли бы читать с двух сторон одновременно...
Кто-то попросил меня читать вслух, и я начала с того, что предназначалось мне, - но тут произошло то, что заставило меня прерваться. Роланд подобрал нечто, выпавшее из конверта, и поднял в вытянутой руке, - это был бутон чёрной розы, созданный не то из металла, не то из камня, поглощающего свет и отливающего матовым блеском.
- Я вызываю тебя! - провозгласил он, указывая на Флёр. - Я вызываю тебя!
Судя по неподдельному удивлению Флёр, для вызова не было никакого повода. А судя по остановившемуся невидящему взгляду Роланда - ему было всё равно, кого вызвать, на месте Рэйон мог стоять кто угодно другой. Может, Флёр и рада была отступить, но Грёза фригольда вспыхнула химерическими прожекторами и окружила обоих поединщиков сияющим барьером. Роланд торопливо, словно чары в любой момент могли рассеяться, приколол чёрный бутон к своей белой рубашке на груди.
- Я сражаюсь своим сердцем! - воскликнул он, и в его руке возник химерический клинок. Флёр обнажила свой меч, и клинки столкнулись.
Кто-то вновь попросил меня продолжать читать, но я, озвучивая написанные слова, уже не улавливала их значения и в конце концов остановилась, так как всё моё внимание было приковано к поединку. Мне весьма хотелось, чтобы Флёр не пострадала, но клинок в руке Роланда был быстрее и точнее, словно обладал собственной волей, направляя руку владельца. Казалось, он исчезал за мгновение до того, как соприкоснуться к клинком Флёр, чтобы тут же появиться с незащищённой стороны и нанести удар. Роланд теснил соперницу и побеждал - в этом не приходилось сомневаться. Кровь пролилась уже не единожды, но так же ясно было и то, что Флёр не сдастся и не запросит пощады... Кто угодно, только не ши Фиона.
Но упали оба дуэлянта, одновременно. Барьер ещё не погас, когда клинок Роланда исчез, рассыпавшись пылинками света, а струйки глэмора радужными лентами потянулись к чёрной розе на его груди - одна от него самого, другая от бездыханной Флёр. Как будто два ручейка утекали в чёрную прогалину, - а роза, впитывая глэмор, казалось совсем живой. Но никоим образом не хрупкой - напротив, исполненной сил, словно Очаг. Над местом боя повис немой вопрос: что делать теперь? Как спасать обоих? Роланд определённо знал, как пользоваться розой и как должны проходить дуэли, но не рассказал нам об этом, как и о том, как быть с победителями и проигравшими.
Но едва барьер исчез, и прежде, чем я успела сказать, что прикасаться к могущественному артефакту может быть опасно, - как роза оказалась в ладони Лучано. А ещё через мгновение он с заметным усилием сжал пальцы, и чёрные лепестки осыпались осколками. Вспышка глэмора была подобна взрыву - никто не смог устоять на ногах, и меня, подошедшую к Лучано, отбросило от него к стене. Но глэмор не был свободным - он... возвращался? По крайней мере, Флёр и Роланд начали приходить в себя и приподниматься. Роланд прикоснулся к своей груди, откуда была сорвана роза, взглянул на лепестки, таявшие на полу чёрным льдом, поднял взгляд на Лучано...
- Что ты наделал?! Что. Ты. Наделал?!..
Он вскочил и толкнул Лучано изо всех сил, но тот ни на волос не сдвинулся с места. Впрочем, то, насколько на самом деле Лучано силён, можно было понять ещё тогда, когда он уничтожил оболочку древнего артефакта. Но я всё равно порадовалась, что в руке Роланда не было оружия, и попыталась вклиниться между ними:
- Давайте не будем драться, и вы расскажете, что произошло?..
Но Роланд, похоже, с тех самых пор, как увидел Чёрную Розу, ничего не слышал и не замечал. Вдруг словно вспомнив о чём-то, он бросился по коридору к оранжерее, распахнул двери одним прикосновением к химерическому замку - да, то, что Роланд и был хозяином Дуэльного Клуба, также уже можно было понять, - и вбежал внутрь.
- Мариус!.. - его крик отражался эхом от стеклянного купола, пока он метался тенью в темноте среди безмолвных цветов и кустов, хрустевших под его ногами. - Мариус!..
Роланд выбежал из оранжереи, без сил сполз по стене и зарыдал. Лучано уже говорил, что в оранжерее никого нет, - но разве чужие слова могут поколебать веру?.. Я вспомнила о письме, которое по-прежнему держала в руке, - мне казалось неправильным читать то, что было адресовано Роланду, но я успела заметить, что там упоминалось имя Мариуса.
- Прочтите. Здесь что-то есть о нём, - я протянула Роланду письмо, и мне пришлось буквально вложить лист в его руки.
Роланд пробежал глазами по строчкам, затем скомкал лист, отбросил и заревел, как раненый зверь:
- Я вызываю тебя! Где бы ты ни был, я вызываю тебя!..
Конечно, ничего не произошло: ведь артефакт был уже уничтожен. Из меня плохая утешительница, но и кроме меня нашлись те, кто помог Роланду подняться на ноги. Я осторожно развернула измятое письмо - хорошо, что Роланд его не порвал - и прочитала послание, которое знакомый мне почерк передавал ему. Мариуса не могло быть в оранжерее. Потому что на его месте с некоторых пор была созданная в Грёзе химерическая иллюзия. Автор письма даже не дал Роланду возможности проститься с тем, кого тот, без сомнения, любил, подсунув вместо него подделку. Искусный фантом, который наверняка мог говорить, улыбаться... повторял частицы прошлого, как отражения в зеркале. Но никакого настоящего или будущего.
- Я сама с удовольствием бы его убила, - сказала я. - Но в этот раз я уступлю.
Я уступала, быть может, в первый и в последний раз. Но после того, что Астар сделал с Роландом... Роланд был в полном праве убить его первым. И только если он потерпит поражение, я завершу начатое. И о смерти своего... давнего знакомого точно не пожалею.
Флёр - кажется, это была она - сказала, что можно выяснить, где находится автор письма. Вот только сама ли она собиралась прорицать о его местонахождении, или, как обычно, имела в виду, что "полезным" может быть кто-то другой, например Фэрганем?.. Так или иначе, как только Роланд узнал, где найти своего врага, - он вышел через оранжерею за пределы фригольда и тут же шагнул на Серебряный путь. Я могла лишь пожелать ему удачи.
Затем я ещё раз перечитала адресованную мне сторону письма. Астар писал, что ему не удалось уговорить Сару бросить мне вызов, поскольку она до сих пор считает, что я держала её подле себя только ради насмешки, - и наверняка это он и убедил её в этом. И ещё кое-что, что было... особенно смешно и горько. Лучано подошёл ко мне и спросил, что я знаю об авторе письма.
- Пожалуй, тебе я могу об этом рассказать, - ответила я. - Да, я знала его. Нас было трое, мы были учениками одного наставника. Этот наставник по фехтованию набирал для обучения лучших из лучших из разных Домов, и наконец остались только мы. Я, Сара ни Айлил и Астар ап Эйлунд. Я... была влюблена в Сару. А она любила говорить: "Верь в свою мечту, и она обязательно сбудется", - и я верила ей и думала, что так всё и будет. Но затем она сошлась с Астаром, говоря, что я ещё буду благодарна ей за то, что она избавила меня от него. А теперь он пишет мне, что заставил её поверить, будто я была влюблена в него, и она сделала это, чтобы причинить мне боль.
- И ты ему веришь? - Лучано задал самый резонный вопрос.
- Конечно, нет. Теперь уже нет. Но, так или иначе, своей цели он добился.
За что, Астар? Разве я в чём-то перешла тебе дорогу? Или ты хотел, столкнув нас с Сарой, остаться единственным сильнейшим фехтовальщиком?.. Но боль не сделала меня слабее. Она сделала меня только сильнее и злее. Жаль, что я ни о чём не догадывалась и не добралась до Астара раньше. Тогда, быть может, жертв Дуэльного Клуба было бы меньше.
Я вернулась в зал, и Фэрганем также спросил меня о письме. И он также имел право знать. Я повторила для него ту же историю - и открыла медальон, висевший у меня на шее.
- Это её Осенняя фотография с выпускного. Так Банально, правда?.. Но это всё, что у меня осталось.
Я сняла медальон с шеи, поднесла его к тревожно бьющемуся Очагу и уронила в огонь.
- Но, по крайней мере, теперь я знаю больше, и это даёт... некоторую свободу?..
Разбитое сердце не склеишь и не заметёшь под ковёр, но разве это обрекает меня на одиночество? У Лучано, вон, сердце вовсе не бьётся, а кто посмеет сказать, что он не горяч?..
Слово за слово, и Фэрганем вновь поцеловал мне руку, я ответ поцеловала его, а он подхватил меня на руки и уволок из зала, - ему я могла это позволить. Не скажу, что в коридоре было очень уж удобно, но... плевать, мы не виделись шестьсот лет, и когда, как не на Самайн, освежить воспоминания? А когда с рассветом рассеются Туманы - освежить ещё раз. Скатах отвёл глаза всем потенциальным свидетелям, и мы целовались у стены, постепенно переходя к продолжению, когда... Я вспомнила имя. Одно только имя, но имя Истинное, - и это чувство было сродни тому, как узнать собственное. Я даже замерла на мгновение, пробормотав:
- Погоди...
- Что-то не так? - Скатах немедленно остановился, вскинув ресницы над внимательным взглядом.
- Каршэх?.. - я выдохнула очень тихо, чтобы не услышал никто, кроме него.
- Да. Ты помнишь?..
- Это всё, что я помню. Только безумец мог сказать мне своё Истинное имя...
Нет, я не стану говорить ему своё. Не потому, что не могу ему доверять, - да я себе самой могла бы доверять меньше. А потому, что незачем подвергать его лишней опасности. У меня всегда были и всегда будут враги. И я стану называть его Истинным именем только... в такие моменты, как этот, когда мой рыцарь служит мне с особенным усердием. Быть может, совместными усилиями он немного отучится от пресного Благого благоговения, - и, по крайней мере, раз уж он так хотел целовать мне руки, я тоже могла целовать его. У тех, кто тоже умеет держаться за штурвал, сильные пальцы. И мы непременно ещё потанцуем в небе.
А после - мы сели в углу зала, где прежде, должно быть, происходили лишь спарринги совсем иного рода, и Каршэх спросил:
- О чём ещё тебе рассказать?
- Не знаю. Я так много пропустила. Конечно, я уже поспрашивала Лучано, но и у тебя, думаю, найдётся, что рассказать.
- Хочешь, расскажу, как я с Лучано познакомился?
- Конечно, хочу.
Что-то заставляющее улыбнуться было в том, что из всех тем, что могли объединять нас обоих, из всех вещей в мире, что могли быть для нас важными, Каршэх решил рассказать мне о Лучано. Значит, мне не придётся беспокоиться, что эти двое не сойдутся между собой, - потому как я не намерена была выбирать. В ночь Самайна не бывает случайных встреч, и раз уж мы все нашли друг друга - они оба были нужны мне.
Каршэх рассказывал о том, как в одной из прошлых жизней его занесло на какой-то клочок суши в Венеции в одном из тех бедняцких кварталов, которые есть в любом городе и где не очень-то привечают чужаков. И его встреча с местными (простолюдинами или смертными - я не стала уточнять) могла бы закончиться плачевно, если бы Лучано вовремя не пришёл на помощь и, распугав шпану, пригласил его в свою гондолу. После этого Скатах и послужил натурщиком для ангела, - хотела бы я взглянуть на результат!.. Жаль, что Лучано упоминал, что старинные краски оказались нестойкими и потемнели. Впрочем, разве не здорово, когда художник может пережить своё творение - и превзойти его в будущем?..
И мне только больше захотелось увидеть Венецию - её небо и её воду, в которой оно отражается, её окна и мосты, и грандиозные фрески в неприметных тесных часовнях, и то, как Лучано обращается с веслом... и, конечно, с кистью. Впрочем, похоже, он был вовсе не против, если мы полетим туда, уладив дела здесь, в Жемайтии. И Каршэх непременно полетит с нами. Я хочу показать ему всё, что отзовётся во мне самой. В конце концов это лучший способ открыть кому-то себя.
Но пока - приближался рассвет, и мы вернулись, чтобы нас не хватились. Судьба фригольда оставалась неясной, но Очаг теплился, и я верила, что Роланд вернётся к нему. А поход в больницу ещё предстояло продумать и обсудить.

БлагодарностиМои игроки всегда самые лучшие, спасибо вам! За то, что приносите своих персонажей, истории и идеи. Создаёте и оживляете этот мир, наполняете его красками, решениями, волшебством. Сейчас мне особенно важно сказать, что моя Грёза всегда открыта для всех, кто её любит, - и это всегда окупалось сторицей. Множеством прекрасных моментов, которых я никогда не смог бы даже представить, если бы не вы.
Спасибо Птахе за Роланда! Теперь я могу раскрыть, что идея "играющего Микагэ" возникла у меня после единственного коммента Тохи, и я не мог не переписать под это условие часть сюжета: исходно хозяин Дуэльного Клуба был просто ещё одной закадровой жертвой Розы, ещё одним автором письма, окончательно разоблачающего Астара, - но с живым персонажем всё было интереснее. И когда оказалось, что у Тохи другая игра, я также уже не мог откатить эту идею обратно и понадеялся найти замену. Так мне и попалась Птаха, ещё не определившаяся, кем идти на игру, - и я понял, что это отличный вариант: Птаха любит и умеет играть вср@тое стекло и цыганочку с выходом Я предупреждал, что это трагичная история и что я могу проспойлерить её концовку, но Птаха мужественно отказалась. Единственной полуигротехнической задачей Роланда (все детали персонажа - имя, пол, Дом и прочая - я отдал игроку на откуп) было не палиться раньше времени, а уже вполне персонажной целью было провести последнюю дуэль. Я даже предполагал, что Юрис может сложиться, если он вызовет её. Но сложилось как сложилось, и как всегда - лучшим образом для всех. И, опять же, - потому, что это персонажи решили так.
Спасибо Лисс (героическому человеку в утяжке и корсете!..)) за Фэрганема-Каршэха! За то, как две истории, изначально не предназначенных друг для друга, гармонично сплелись в одну (при том, что я даже по-прежнему пока не знаю истории ФитцеШутов, но однажды обязательно узнаю). За то, как у Юрис образовались и жизнь до Раскола, которой она не помнит, и, что ещё важнее, - прекрасное будущее, когда я не очень-то закладывал в её историю надежды. И никому она своего рыцаря не отдаст, даже самой предопределённой судьбе, - из двух зол всегда найдётся третий выход, если хорошо поискать. Спасибо за разговоры, спасибо за гадания - в точности не помню, что было в первом, о смерти проигравших, но, кажется, там буквально была Смерть?..
Спасибо Амарту за Лучано Анджелико! Чудесный Джованни, который может найти общий язык со всеми - и паками, и духами. Одно короткое предположение, что Юрис могла бы привести его с собой как Мечтателя, - и искра-буря-безумие, без вампира эта история была бы неполной. Спасибо за понимание, за активное и красивое взаимодействие с миром, и за рисунок.
Люблю вас, черти
Спасибо Луару за Штефана, мы совсем мало поговорили о самолётах, но Мечтатели всегда обогащают Грёзу своим взглядом на вещи. И спасибо за фото!
Спасибо Сирше за Флёр - она неизменно великолепна и очаровательна и добавляет движухи! Банан я ещё не скоро забуду
Спасибо Фане за Маркисс - отличную кошку с пачьей речью и рисунками, такой преданной своей Рите ни Гвидион и готовой помочь другим.
Спасибо Ортхильде за Айану - тюлень была средоточием уютности в этом фригольде!
Спасибо Мориэль за Ариэля - ветерана Самайнов, который уже точно знает, что всё закончится дракой Неизменно люблю то, как глазами сильфа интерпретируется происходящее между феями, как он умеет улавливать суть, подсказывать и запутывать, и как много в нём свободы, непосредственности и близости к Грёзе.
Спасибо Тохе, что добрался с эшу! Этот персонаж даже для меня как мастера был сюрпризом Но был очень классным с его напористостью и готовностью принять вызов.

У меня до сих пор стоит на столике засохшая роза в кувшине, так и не начавшая осыпаться, и мне не хочется её выкидывать. Полагаю, после того, как она стала Неблагой, Юрис любит не только живые, о и мёртвые цветы - но редко срезает живые (разве что в подарок), а увядшие не срезает вообще, позволяя их красоте существовать рядом с новыми распускающимися бутонами.
И надеюсь, что с Юрис и Каршэхом Лучано никогда не будет скучно По крайней мере, пока их жизни не подойдут к концу, - а потом как минимум Скатах вернётся снова. Впрочем, Юрис будет несложно уговорить на путь Подменыша. Она понимает, что, занимая смертные тела, ши уже неизбежно теряют часть своей прежней сути, и пожертвовать ещё чуть-чуть - невеликая цена за то, чтобы быть рядом с теми, кто дорог. Да, может быть страшновато делить свою душу и память со смертным человеком, но - Фиона ведь не ведают страха.
А персонажной предыстории Юрис в этом посте нет, потому что я всё ещё торчу десять фактов (и теперь они даже не будут спойлерными), но напишу их позже, иначе с отчётами никогда не разгребусь
Испытываю немалое облегчение от того, что, проведя Самайн, не начинаю думать о следующем. Конечно, если запрос будет, я его сделаю, но либо совсем феянкой в дурацком, либо неиграющим мастером. Былые идеи наконец исчерпаны, и это приятное чувство. Быть может, придут новые. Да, я ещё не делал Самайна в Золотом веке, но... не то чтобы это совсем "не мой" период, но для меня всё же самое ценное в МТ - переплетения и отражения мифоложества с конкретными историческими эпохами.

Немного послеигровогоОбъявив стоп-игру и вытащив из спальни Птаху, я сформировал кубло вместе с Амартом и Лисс и просто радовался жизни, пока собирались-разъезжались игроки. И Лисс уронила мне на голову ещё один идеальный каст, на сей раз по Сумеру. Вместе с персонажем. И вот З А Ш Т О, будто мне мало было Я же умею цепляться за персонажей (привет, Байчжу)), которые появляются в игре на пару минут взаимодействия, а индивидуальности и характера выдают при этом столько же, сколько иные за всю сюжетку. Да, я об одном там архитекторе, который платит за жильё натурой.
Наконец нам пришлось проводить даже недалеко живущих Амарта, Луара и Мориэль, а Лисс осталась ночевать, и Птаха нажарила нам сковородку веганских наггетсов. После чего я упал видеть хорошие сны и наутро уже не застал, когда Птаха и Лисс уехали.