Лань Сичэнь оказался на удивление ресурсным персонажем: он не только спокоен в практически любой ситуации, но ещё и уверен - в том, что делает, в том, что говорит, в тех, кто рядом, и в том, что правильно, а что нет. Мне бы твой дзен, глава Лань.
Я очень люблю и его, и Синчэня за доверие миру и своим чувствам (у Сичэня оно, похоже, базовое, у Синчэня, как ни смешно, - скорее приобретённое после столкновения с чугунной @пой реальности), и очень надеюсь, что когда сыграю их обоих - они не окажутся слишком схожими во внешних проявлениях. От истории Сичэня я получил всё, что хотел, и даже немного больше: у меня был не только Яо - и ещё больше принятия, - но и замечательный брат, и замечательный бро-Минцзюэ. И ещё больше горечи от невозможности примирить самых близких людей в частности, и вернуть мир в Поднебесную - в целом.
(Ворнинг на слэш не ставлю: мы, конечно, помним, что играли по - как нынче модно говорить - BL-новелле, но в этой истории не было даже ни одного поцелуя, и всё в глазах смотрящего.)

Отчёт отперсонажный. Возможны неточности!Со своим связным я должен был встретиться на повороте горной тропы. Прежде он лишь присылал сообщения, но теперь собирался передать нечто из рук в руки. Наш лагерь уже стоял в виду Безночного города, и штурм рисковал затянуться и истощить наши силы; оттого, что мы прошли так далеко, я уже не опасался быть обманутым, а боялся больше, что неизвестный мне до сих пор помощник не сможет нам помочь.
Я был начеку и всё же не сразу услышал лёгкие шаги - конечно же, то был не обычный человек, а заклинатель. И я не то чтобы удивился, увидев А-Яо, - лишь обрадовался и испытал тревогу одновременно. Он носил цвета Ордена Вэнь, ему удавалось получать и незамеченным сообщать мне ценные сведения... Но он ежеминутно рисковал жизнью.
- А-Яо... Я догадывался, что это ты. Я рад, что ты жив.
С тех пор, как Яо пропал, я не мог не беспокоиться, хоть военная кампания и оставляла на это мало времени. Письма от безымянного друга были моей надеждой, и она оправдалась.
Яо вытащил небольшой свиток и развернул. Это была карта окольного прохода через горы в Безночный город! На ней были отмечены четыре огненные линии - Яо пояснил, что это заслоны тёмной энергии, но как именно их снять, он не знал. Несмотря на то, что этот путь не был простым, в сравнении с бесплодной осадой он был бесценным.
- Спасибо тебе. Сейчас ты спас множество жизней и, быть может, подарил нам победу. Впрочем, почему "быть может"?.. Теперь я уверен, что мы победим.
- Я сделаю всё для главы Лань.
Это было слишком серьёзным обещанием. Я не мог требовать всего - и ничем не заслужил его. Это Яо спас мне жизнь - однако же вёл себя так, словно сам был у меня в большом долгу.
- Я прошу тебя, будь осторожен. Я верю, что мы ещё встретимся - в Безночном городе.
- Я тоже надеюсь, глава Лань, - он улыбнулся обещанию, словно ничего не боялся.
- Когда всё начнётся... Держись подальше от Вэнь Жоханя.
Мне не хотелось расставаться с Яо, но всё же пора было возвращаться в лагерь - иначе я мог опоздать к началу совета. И я всё смотрел на карту, пытаясь поверить, что она действительно существует. Яо доверили переписывать бумаги - у него всегда была твёрдая рука в письме...
- Надеюсь, нам удастся преодолеть эти барьеры. Я слышал, у Вэнь Жоханя много заклинателей, сведущих в тёмных искусствах, а у нас... всего один.
Мы разошлись по разным сторонам, и я поспешил к лагерю, придерживая карту за пазухой.
- У меня есть кое-что, на что всем вам следует взглянуть.
Я с трудом сдерживал радость. Минцзюэ велел начинать совет и дал знак всем занять свои места. Я чувствовал, что все ожидают моего слова, и развернул свиток перед собой.
- Это карта тайного прохода в Безночный город. Я только что получил её от своего человека. На ней обозначены четыре заслона тёмной энергии. Мой человек не сведущ в том, как их снять. Но рядом с заслонами отмечены иероглифы - возможно, это тёмные заклинания, являющиеся ключами.
- Насколько мы можем доверять этим сведениям?
- Я доверяю этому человеку как себе, - ответил я. - Сейчас он просит не раскрывать его личности, но в дальнейшем, думаю, смогу его представить.
- Это тот самый связной, от которого ты получал сведения раньше?
- Да, и неоднократно. Эти сведения всегда оправдывались и ни разу нам не навредили, и во многом способствовали тому, что мы сейчас здесь, у стен Безночного города.
- Слишком это хорошо, чтобы быть правдой, - усомнился глава Цзян. - Мы как раз упёрлись в ворота Безночного города, и тут появляется карта, как на блюдечке.
- Наверняка это ловушка, - добавил молодой господин Вэй.
- Полагаю, если бы нас хотели заманить в ловушку, то уже давно бы это сделали, - заметил я.
Мог ли Вэнь Жохань только сейчас раскрыть планы Яо и нарочно подсунуть ему карту? Конечно, мог. Но и Яо было не так легко обвести вокруг пальца. Минцзюэ высказал то, что было и у меня на уме:
- У нас всё равно нет другого плана. Но эту дорогу нужно сперва разведать.
Воцарилась тишина. Я подумал, что если рисковать, то мне самому.
- Я могу пойти. В конце концов, эта карта и эта идея исходят от меня.
Однако Минцзюэ решил иначе и заявил, что пойдёт сам, и передал мне командование на время своего отсутствия. Разумеется, все опасались, что с главнокомандующим что-нибудь случится, но Минцзюэ возражал, что и помимо него есть кому возглавить армию, - и как с ним спорить?.. Но оставалась проблема тёмных заслонов, в отношении которых я, признаться, рассчитывал на знания молодого господина Вэя. Вдруг Ванцзы, хранивший молчание, прикоснулся сзади к моему рукаву:
- Брат... а что если прибегнуть к упокоению? Усмирить тёмную энергию?
Его более никто, кроме меня, не услышал, и потому я повторил громче:
- А это хорошая идея - попробовать усмирить тёмные заслоны. Может сработать.
- В таком случае со мной должен пойти кто-то из клана Лань, - сказал Минцзюэ.
- Я могу пойти.
Но, согласно плану Минцзюэ, остальным предстояло отвлекать на себя внимание защитников Безночного города, демонстрируя, что под стенами собрались главы всех "мятежных" кланов, а значит, я не мог пойти с ним. На своё место он оставлял заместителя; вероятно, Вэнь должны были подумать, что главнокомандующий мог остаться позади, дабы отдавать приказы. Мне не хотелось отпускать Ванцзы, но... Разве наши желания имели сейчас значение? Если бы Минцзюэ и Ванцзы не рисковали и оставались в безопасности, если бы Яо не рисковал - кампанию Низвержения Солнца можно было не начинать.
Все одобрили этот план, и лишь глава Цзинь Гуаньшань на совет не явился вовсе. Вежливым было его дождаться, прежде чем действовать. Также Минцзюэ поручил своему младшему брату написать несколько заклинаний для него, разведчицы из клана Не, что должна была его сопровождать, и Ванцзы. Взрывные - чтобы обрушить проход между скал, если придётся отступать, - и сигнальные, чтобы дать понять, что дела совсем плохи.
- В случае сигнала я немедленно приду тебе на помощь, - пообещал я.
- Ты сможешь найти дорогу? - уточнил Минзюэ.
- Да, я достаточно долго смотрел на карту и запомнил её. И вот ещё что... если что-то пойдёт не так - прошу тебя, уничтожь карту.
Если карта попадёт в руки Вэней - Яо конец. И нашим шансам на прорыв - вместе с ним.
- Стало быть, нам ждать не вашего возвращения, а когда вы откроете нам ворота Безночного города? - уточнил я.
- Да. Если мы пройдём все четыре заслона, то пойдём дальше и дойдём до ворот.
Разведка стремительно превращалась в диверсию. Минцзю не любил и не умел останавливаться и поворачивать назад - это и восхищало, и тревожило.
- Но мы не знаем, насколько большие силы сосредоточены в Безночном городе и с чем вам придётся столкнуться.
- Это ничего. Мы умеем действовать скрытно.
Совет был окончен, и пока мы ждали Гуаньшаня, а Хуайсан писал заклинания, все разошлись и обсуждали предстоящее между собой. Ванцзы подошёл ко мне:
- У старшего брата есть для меня дополнительные распоряжения?
- Думаю, от последнего, четвёртого заслона, как только он будет снят, тебе следует вернуться. В Безночном городе будет для тебя опасно.
- Ванцзы постарается в точности выполнить приказ.
- Это не приказ. Я прошу тебя быть осторожней.
Поднимались и другие вопросы, которые надлежало решить до штурма. Так, Вэй Усянь заявил, что на Безночный город будет брошено не менее двух тысяч мертвецов, и после клану Цзян потребуется помощь клана Лань, дабы упокоить всех марионеток. Я пообещал главе Цзян, что он всегда сможет рассчитывать на нас. Это будет трудной задачей, отнимающей много сил, но - когда мы победим, у нас будут и эти силы, и время.
Мне хотелось спросить молодого господина Вэя, не опасается ли он, что Вэнь Жохань сумеет перехватить контроль над его марионетками. Никто из командования по-прежнему не знал, каким тёмным артефактом обладал Вэй Усянь и какова была мощь этого артефакта. Но господин Вэй сидел в стороне под деревом, играл на своей флейте, и мне не хотелось отвлекать его перед важным делом. Армия мертвецов - их можно было не жалеть - должна была пойти впереди, а заклинатели и простые воины - следом.
Также спрашивали, как быть с пленными. Минцзюэ отвечал, что пленных мы берём - и тех, кто сложит оружие, нужно будет судить, а те, кто не сложат, будут убиты. Я добавил, что мирные жители - ремесленники, работавшие на клан Вэнь, и крестьяне, выращивающие рис, - должны получить право и дальше жить мирной жизнью.
Нетерпение нарастало. Минцзюэ уже решил, что если глава Цзинь не появится, пока горит одна палочка благовоний, ждать его мы более не станем. Некоторым отсутствие Цзинь Гуаньшаня казалось подозрительным, говорили даже, не решил ли глава Цзинь отсидеться за нашими спинами, чтобы посмотреть, кто победит, и встать на сторону победителя.
- Если он захочет примкнуть к Вэнь Жоханю - сомневаюсь, что Вэнь Жохань простит его после всего, что он для нас сделал, - заметил я.
Главу Цзинь могло что-то задержать в дороге. Нам не помешало бы, если бы он прислал больше людей, но придётся справляться теми силами, что есть.
Хуайсан также работал над заклинаниями в спешке.
- Главе Не стоит уделять больше внимания обучению своего младшего брата, - шепнул мне Ванцзы.
- Видят предки, он пытался, - ответил я. - Но потом отправил его в Облачные глубины.
- Не-сюн, ты чего такой медленный? - Вэй Усянь стоял над Хуайсаном более громко. - Даже медленнее, чем Лань Чжань.
Первым моим порывом было попросить его извиниться перед Ванцзы, но я сдержался - незачем было тратить время перед штурмом. Мальчишки есть мальчишки, и Ванцзы что-то находил в его шутках, а раз уж даже старейшина Цижэнь не привил ему вежливости...
Напоследок меня вновь отозвал глава Цзян и сказал, что помимо простых людей в клане Вэнь есть целители, не участвующие в боевых действиях, и что его интересует их судьба. Я хотел ответить, что целители нам не враги, и обещать быть внимательным, но Минцзюэ уже окликал меня - пришла пора разделяться. И я сказал только, что вопросы с пленными мы будем решать по мере их возникновения. Для начала Безночный нужно было взять.
Мы попрощались с Минцзюэ и Ванцзы. И, прежде чем выступить, выпили сливового вина, которое было припасено у Хуайсана. Младший господин Не оставался в лагере, и все желали ему не скучать.
- А почему вы не падаете вниз лицом?.. - Вэй Усянь смотрел на меня очень внимательно.
- А должен?.. - сдержанно поинтересовался я.
- Он нейтрализует алкоголь, - подсказал глава Цзян.
Кажется, я чего-то не знаю о времяпрепровождении Ванцзы.
Мы едва успели построить силы для атаки, как в небе вспыхнул сигнальный знак Гусу. Без веской причины Ванцзы никогда не стал бы просить о помощи. Мы устремились туда, куда ушли разведчики. Белую точку на земле - Ванцзы - я заметил издали и устремился к нему бегом.
- Это ловушка, - выговорил он, едва я приблизился. - Заслон не снят. На нас напали. Его забрали...
- Минцзюэ? - переспросил я зачем-то, уже видя, что его нет поблизости: ни живым, ни мёртвым.
- Да.
- Как ты? Не ранен?
- Я в порядке.
Стало очевидным, что никто не откроет нам ворота Безночного города. Всё, что нам оставалось, - прорываться вперёд по тайной тропе, вопреки тому, что первый магический заслон мог оказаться сигнальным и предупредить о нашем появлении. Но ни одной засады мы не встретили, и я подумал, что, несмотря на то, что мы лишились командования Минцзюэ, благодаря знанию карты мы всё равно сохраняли преимущество. У каждого барьера мы останавливались и пропускали вперёд Ванцзы. Он играл на цине, усмиряя тёмную энергию, а я и глава Цзян разрубали преграду мечами. Чем ближе к Безночному городу, тем сложнее становились магические ловушки. Ванцзы и Вэй Усянь действовали дуэтом. Было непривычно слышать в паре с благородным цинем продольную флейту, но это работало! А последний заслон Цзян Ваньин прорывал с разбегу.
Воины Вэнь встретили нас уже в Безночном городе. Мы медленно, но продвигались вперёд. Ванцзы с цинем в руках защищал Вэй Усяня, который, играя на флейте, направляя свою армию мертвецов, пополняющуюся новыми марионетками. Не раз я оставался позади, чтобы исцелить себя, Цзян Ваньина или кого-либо ещё. Издали я видел - в редкие мгновения между поединками с заклинателями Вэнь - ступени резиденции и самого Вэнь Жоханя, удерживавшего перед собой магические щиты; видел, как упал - обессилев или раненым - Вэй Усянь; видел, как Ванцзы идёт прямо на Вэнь Жоханя - и цинь звучал над полем битвы как никогда яростно, не позволяя врагам приблизиться.
Уже падая сам, я увидел, как падает Вэнь Жохань - и увидел Яо за его спиной. Услышал, как закричал один из бывших подле Вэнь Жоханя воинов... Когда я снова поднял взгляд, никого уже не было, словно Яо мне померещился. Какая-то часть моего сознания отстранённо, не соприкасаясь с чувствами, допустила, что Яо может быть убит. Я отковылял назад - туда, где Вэй Усянь и Цзян Ваньин лежали рядом, а Ванцзы без устали играл, помогая им восстановиться от ран. Я старался оставаться на ногах - ещё хоть немного сил, и нужно войти в резиденцию и найти Минцзюэ.
В городе продолжались сражения, но уже точечные. Я свободно прошёл мимо мёртвого Вэнь Жоханя, бросив на него лишь быстрый взгляд, чтобы убедиться в его смерти. Заклинатели выносливы, но если пронзить сердце... Оглядевшись, я заметил среди похожих фигур в одеждах клана Вэнь и Яо - и бросился к нему.
- А-Яо? Ты в порядке?..
Он был ранен, но не слишком серьёзно; видимо, некто, пытавшийся его остановить, бил больше по руке. Прося его держаться и обещая, что помощь близко, я подхватил его и донёс до импровизированного привала.
- Он в задних покоях, - прошептал Яо.
- Не Минцзюэ?
- Да. Я хотел помочь ему бежать, но вы как раз подоспели...
- Спасибо!
Я оставил Яо рядом с другими ранеными.
- Ванцзы, помоги ему тоже. Это наш человек. Это он убил Вэнь Жоханя.
Ванцзы не задавал вопросов. Яо был в надёжных руках - а я вернулся в резиденцию. Задняя стена парадного зала действительно была магическим заслоном, скрывающим тайный проход. Я рассёк его одним ударом меча. Минцзюэ действительно был там - лежал на полу, почти без сознания, но живой. Как Яо удалось сохранить ему жизнь?..
- Минцзюэ-сюн, - позвал я, опускаясь рядом с ним. - Мы победили. Вэнь Жохань мёртв. Дай руку, нужно выбираться отсюда...
- Руки, - прохрипел он. - Руки связаны.
Я развязал магическую ленту, подставил Минцзюэ плечо, и, опираясь на меня, он смог идти.
- Где Бася? - прежде всего и всех он вспомнил о своей сабле.
- Должна быть рядом. Сейчас найдём.
Как только мы прошли через зал, Минцзюэ подобрал саблю с залитого кровью пола и, проходя мимо мёртвого Вэнь Жоханя, не преминул плюнуть в его сторону. Я довёл его до остальных и стал ждать, пока Ванцзы закончит с помощью Яо.
- Он жив? - вдруг спросил Минцзюэ, заглядывая мне через плечо.
- Кто, А-Яо?.. Да...
- Тогда я его убью, - Минцзюэ поднял саблю и подался вперёд, так что мне пришлось его останавливать.
- Нет, послушай... он на нашей стороне. Это он передавал мне все сведения и карту. Это он убил Вэнь Жоханя.
- Как он его убил?..
- Мечом или кинжалом, со спины. Я не видел точно.
- Как это на него похоже - ударить в спину...
- Иначе мы могли бы не пробить магические щиты.
- Он служил Вэнь Жоханю и убил моего человека! Сичэнь, не мешай мне его убить!
Мне пришлось поднять меч, чтобы что-то противопоставить Басе в его руке.
- Минцзюэ-сюн, прошу тебя... ты ранен!.. - я не знал, за кого волновался больше: за Яо, который стоял за моей спиной, с рукой на перевязи, или за самого Минцзюэ, который отказывался присесть и принять помощь, словно всё ещё находился на поле боя.
- Назови мне хоть одну причину его не убивать, кроме того, что ты стоишь между нами.
- А-Яо притворялся помощником Вэнь Жоханя, чтобы добывать для нас сведения. Рисковал ради этого жизнью. Я уверен, когда вы поговорите, ты всё поймёшь.
- Людям сообщили о смерти Вэнь Жоханя? Если нет, я сделаю это. Ещё не все вэньские псы сдались.
И Минцзюэ, даже не думая позаботиться о своих ранах, пошёл назад - туда, откуда я его притащил. Он отрубил голову Вэнь Жоханя и поднял её высоко над головой.
- Собаке - собачья смерть. Вэнь Жохань мёртв! Это победа!
Я слушал, как по рядам воинов прокатилось нестройное "Победа!" - и наконец это почувствовал. Осознал нашу победу. Победа была и в том, что мы стояли на земле Безночного города, и тирании Ордена Вэнь более не существовало; и в том, что мы потеряли многих, но многие и были живы, хотя мы готовились к худшему. А прежде всего - в том, что это означало мир.
- Солнце закатилось! - и я поднял меч к небу.
Минцзюэ же тяжело оперся на саблю. Ванцзы попросил его сесть, но, сделав пару шагов, Минцзюэ буквально рухнул. Пока Ванцзы занимался исцелением, я подошёл к Яо.
- Ты ведь знаешь главу Не. Он... вспыльчив. Тем паче что сейчас сами цвета Вэнь вызывают ярость, особенно после плена.
- Конечно, я знаю его характер. Не волнуйся, мне не привыкать.
В то мгновение - когда никто его уже не ждал и все думать о нём забыли - на ступенях резиденции Вэнь Жоханя появился Цзинь Гуаньшань.
- Я поздравляю всех вас. Мы победили!
Он, очевидно, не рассчитал, что главы кланов, занятые зализыванием ран, не будут рады его видеть.
- Вы... вовремя, - заметил я после поклона и приветствия.
Признаться, я ожидал, что сдерживать придётся Минцзюэ, если он наговорит такого, что потом придётся долго объяснять.
Чего я не ожидал - так это того, что Вэй Усянь, не будучи ни главой, ни даже родичем Ордена, выйдет вперёд и ударит Цзинь Гуаньшаня. Ногой. По лицу.
Цзинь Гуаньшань этого также не ожидал и упал, и Вэй Усянь успел пнуть его ещё раз, уже лежачего. Если кто-то и мог вести себя так, то разве что беспризорники, воспитанные уличными собаками и дерущиеся с ними за кость. Нападение же со стороны человека, которого такой почтенный глава, как Цзян Фэнмянь, вырастил как собственного сына, ничем, кроме как помешательством, невозможно было объяснить. Вэй Усянь не был убит на месте сопровождавшими главу Цзинь заклинателями лишь потому, что Ванцзы и Цзян Ваньин повисли на нём с двух сторон и оттащили в сторону. Поскольку Вэй Усянь продолжал рваться в бой, мне вновь пришлось поднять меч и встать перед ним. Цзинь Гуаньшань поднялся на ноги и возмущался. Худшего способа почтить победу и вообразить себе было нельзя. Ещё некоторое время я был настолько шокирован, что не слышал толком, ни какие оправдания находил глава Цзян (обещания должным образом наказать своего помощника за покушение, кажется, не прозвучало), ни какие претензии Минцзюэ предъявлял Гуаньшаню как главнокомандующий. К счастью, глава Цзинь всё же привёл с собой подкрепление.
- Я и мой обретённый сын, Цзинь Гуанъяо... - прозвучало со стороны Гуаньшаня.
Вот как! Отныне Яо - не просто помощник клана Не с неясными перспективами на будущее, а признанный отпрыск почтенного Ордена, пусть и не старший наследник. Теперь за судьбу Яо можно было не беспокоиться: в Башне Золотого карпа у него будет всё, что нужно для совершенствования. Но в то же время это признание выглядело так, словно Цзинь Гуаньшань поспешил прибрать к рукам "ничейного" героя, - а ведь все знали, хоть о таком и не говорят вслух, что внебрачным сыном главы Цзинь может оказаться любой молодой заклинатель; более того - это не только так выглядело, но, очевидно, таковым и являлось. И Яо, никак на это не повлиявший, становился заложником этой репутации - сына, признанного по расчёту.
- Я отдам распоряжения прибывшим воинам, - сказал мне Минцзюэ. - А ты реши... дипломатические вопросы, у тебя это лучше получается. А то, боюсь, мне не хватит вежливости.
Я кивнул. Впрочем, все вопросы были к этому времени уже ясны. Глава Цзинь пригласил всех на совет в Башню золотого карпа, дабы обсудить послевоенную жизнь. На этом Цзинь Гуаньшань откланялся, и Яо вместе с ним. Молодёжь расположилась прямо на камнях у подножия резиденции Вэнь Жоханя; Ванцзы по-прежнему крепко обнимал Вэй Усяня, словно боялся, что того могут отнять. Не хотелось оставлять их без присмотра, но и чувствовать себя лишним - не хотелось также.
- Я займусь упокоением ходячих мертвецов, - устало сообщил я.
- Тебе понадобится помощь? - поднял голову Ванцзы.
- Мы справимся. Не трать слишком много сил.
Когда и эта работа была выполнена, я нашёл всё ту же троицу на том же месте. Я позвал их вернуться в лагерь и отдохнуть там, тем паче что Хуайсан наверняка о нас волновался, и первым направился туда. Как я и ожидал, Минцзюэ уже был там. Я предложил свою помощь в сворачивании лагеря. Каждому пора было возвращаться к землям своего клана, заниматься восстановлением и отстраиванием после войны.
Глава Цзян и Вэй Усянь вскоре также присоединились к нам. Кто-то из мудрецов говорил: более всех нас раздражает тот, кому мы доставили наибольшее неудобство; так и глава Цзян не переставал проклинать Цзинь Гуаньшаня, который якобы украл победу и присвоил себе все трофеи. В иной ситуации и я был бы недоволен, что Гуаньшань так поздно почтил нас своим участием, но не попытаться восстановить справедливость не мог, тем паче что обвинения были за глаза, когда сам глава Цзинь не мог их опровергнуть. Я напомнил, что Гуаньшань не говорил такого - ни хвастался своими заслугами, ни претендовал на добычу.
Но куда там! Я тщетно говорил о том, что мы воевали на деньги клана Цзинь, что всякий вклад в победу важен, но заслуги одного не умаляют заслуг другого. А совет именно в Башне Золотого карпа не казался мне мерой, чем-либо превозносящей Орден Цзинь: это была единственная резиденция, не пострадавшая за время войны. И Пристань Лотоса, и Облачные Глубины находились в состоянии отстраивания, Нечистая Юдоль также оборонялась; никто из нас не мог бы позволить себе достойно принять в гостях других глав кланов.
Воспитанный в Облачных Глубинах, я приучился к скромности, и лучшим признанием моих усилий была мирная жизнь, которую мы принесли Поднебесной, - и я не мог понять, как ни старался, в чём глава Цзян чувствовал себя обделённым - и как восполнить для него это. Ещё хуже было, что Яо по-прежнему считали предателем, служившим Ордену Вэнь.
- Скажи мне, что должно переменить моё желание убить его? - хмуро спрашивал Минцзюэ.
- Расскажи мне ты, что ты знаешь о нём.
- Он убил человека у меня на глазах, и сделал это вэньским мечом, и я изгнал его из клана. С тех пор я его не видел и не знал, где он, пока не столкнулся с ним в плену как с прислужником Вэнь Жоханя.
Об убийстве Яо мне не говорил. Возможно, причины для ярости у Минцзюэ, помимо плена, в самом деле были вескими.
- Я верю тебе. И не стану оправдывать Яо прежде времени, и у меня будут к нему вопросы. Но я всё ещё надеюсь, что когда вы поговорите, он сможет объяснить тебе причины своих поступков.
- Так я и думал, что прав был Вэй Усянь, когда говорил, что это будет ловушкой, - продолжал Минцзюэ, собираясь. - Нас ждали. И там были сильные воины.
- Я уже подумал, что не каждый смог бы справиться с тобой, - кивнул я. - Но мы после смогли пройти по тропе беспрепятственно.
Я не сомневался в том, что Яо мог не знать о том, что проход охранялся - а его едва ли могли оставить без охраны вовсе. Наверняка люди Вэнь Жоханя решили, что Не Минцзюэ случайно оказался у первого заслона и что остальные не смогут пройти дальше.
Лагерь я покидал с тяжёлым сердцем. Цзян Ваньин, шедший впереди, говорил, что чувствует себя обманутым, что кровь, пролитая его людьми в отмщение его убитых родичей, была пролита напрасно. Возможно, он хотел бы своими руками убить Вэнь Жоханя. Враждебность в отношении Ордена Цзинь тревожила меня и безотносительно Яо.
- Худшее, что мы можем сделать после войны, - это найти нового врага, - говорил я Ванцзы. - Надеюсь, что до этого не дойдёт. И очень надеюсь, что близкие мне люди сумеют понять друг друга.

В Башню Золотого карпа я прибыл заранее, чтобы увидеться с Яо. Мы так и не говорили с тех пор, как я защищал его от Не Минцзюэ.
- Поздравляю тебя с таким резким повышением... статуса.
- Я благодарен отцу за признание.
- Я жалею только, что он не признал твои заслуги раньше.
- Господин Лань меня переоценивает.
- Вовсе нет. Ты очень много сделал для нашей победы. И мне также жаль, что поспешность твоего отца бросила тень на твою репутацию.
Я говорил с ним искренне - о том, что я не в восторге от Цзинь Гуаньшаня, но вклад Ордена Цзинь несомненен, и от этого вклад других кланов не делается меньше. О том, что я могу понять молодёжь, которая ценит только пролитую кровь, а не вложенное золото, но не хочу, чтобы в Ордене Цзинь видели врагов. Говорил, что история знает много примеров, когда люди, закончив сообща важное дело, совершали распространённую ошибку, ссорясь между собой из-за его плодов. Затем, заговорив о Не Минцзюэ, когда мы оказались в достаточно отдалённой части сада, чтобы никто не мог нас услышать, я спросил:
- Что произошло между вами? Минцзюэ-сюн говорил, что изгнал тебя из клана. Я не успел расспросить его о причинах и хочу услышать об этом от тебя.
Яо остановился. Глядя в сторону, тихо говорил что-то о том, что некий командир постоянно принижал его заслуги и присваивал их себе, оскорблял... Я вполне ярко представил себе это. Яо не был отпрыском какого-либо клана, именитого или же мелкого, а это значило, что каждый мог пренебрегать и помыкать им, а также - что заслуги имели для него больше значения, нежели для других заклинателей. Однако это не было поводом для убийства человека, как бы тяжело ни было добиться справедливости. И я слушал Яо вполуха: мне не нужны были оправдания. Мне не нравилось, что он прячет от меня глаза.
- А-Яо, - позвал я, и он поднял взгляд. В его глазах стоял страх быть отвергнутым, настолько застарелый, что мне сделалось не по себе. - Посмотри на меня. Я не осуждаю тебя, я не судья. Я просто хочу знать, что ты сделал, почему глава Не так рассержен.
- Я убил человека из Ордена Цзинь, - проговорил Яо еле слышно. - Глава Не это заметил.
- Надеюсь, ты понимаешь, что убийство не преумножит твои заслуги?
Это было глупо: он разом потерял всё, что имел при главе Не, который ценил его таланты, невзирая на происхождение. Но откуда мне знать, на что способен человек, доведённый до отчаяния, быть может в пылу ссоры, быть может не первым схватившись за оружие?..
- Да. Но... Глава Лань, разве вы теперь не отвернётесь от меня?
- Отчего же?.. Ты признал свою ошибку, а это само по себе требует изрядного мужества. Многие начинают искать оправдания, утверждать, что поступили правильно, или перекладывают вину на другого. Ты же был честен со мной, и я это ценю. Ошибки остались в прошлом, а впереди у тебя, я уверен, ещё много славных дел.
Я видел, что Яо сожалеет о том, что не оправдал доверия Не Минцзюэ, которого он всегда уважал, и этого мне было довольно, чтобы знать, что больше он не допустит ошибок. Я обещал постараться устроить его разговор с Не Минцзюе, чтобы они могли примириться.
Когда мы окончили прогулку, Яо попрощался: его ждали дела. Теперь у него было много хлопот по подготовке совета. Стали собираться другие приглашённые, и Цзинь Гуаньшань без долгих церемоний пригласил всех занять места в зале. Сыновья сидели подле него: наследник Цзинь Цзысюань с одной стороны и Цзинь Гуанъяо с другой.
Несмотря на всё сказанное после взятия Безночного города, ничто для меня не предвещало трудностей. Глава Цзинь предложил обсудить положение пленных, как вдруг глава Цзян спросил, что "этот человек" - он даже не назвал Яо по имени - делает на совете среди прочих. Разумеется, Гуаньшань удивился и ответил, что его сын имеет полное право присутствовать на совете, - однако Цзян Ваньин пошёл ещё дальше и заявил, что Яо надлежит судить как подручного Ордена Вэнь. Цзинь Гуаньшань ещё пытался вернуть совет в запланированное русло, увещевая, что личные вопросы не так важны, но Не Минцзюэ поддержал главу Цзян. Пришлось и мне вмешаться:
- Прошу меня простить, глава Цзинь, но мне кажется, что доброе имя одного из героев войны - не менее важная тема, чем другие. Прежде, чем мы решим это недоразумение, мы не сможем говорить между собой на равных. Прошу позволить господину Гуанъяо высказаться.
Гуаньшань согласился, и Яо заговорил. Он сидел в противоположном от меня конце зала и говорил тихим голосом, так что я едва его слышал. Его вежливость и скромность играли с ним теперь злую шутку: он преуменьшал свои заслуги, говоря о них как о само собой разумеющемся долге.
- Глава Лань подтверждает эти слова? - спросил Цзинь Гуаньшань.
- Да, - я охотно согласился со сказанным. - Господин Гуанъяо действительно передавал мне ценные сведения в течение военной кампании, и спас мне жизнь после сожжения Облачных Глубин.
- Что насчёт того, что он убил человека клана Цзинь? - спросил Не Минцзюэ.
Гуанъяо и Гуаньшань отвечали, что этот инцидент является внутренним делом клана Цзинь и не будет выноситься на всеобщее обсуждение.
Что до карты, которая привела нас к Безночному городу, то и её считали ловушкой. Вэй Усянь утверждал даже, что справился бы и без карты - армия мертвецов взяла бы Безночный город. Вот это самомнение! Мертвецы не всесильны, берут числом, - и какое их количество потребовалось бы, чтобы ворота Безночного города пали? Десятки, сотни тысяч?.. Вопрос Гуаньшаня, зачем тогда все дружно последовали указанным картой путём, остался без ответа.
К сожалению, ни слова Яо, ни мои слова не убедили других глав кланов. Цзян Ваньин и Не Минцзюэ предпочли оставаться в уверенности, что Яо был двойным осведомителем - при том, что я ничего не сообщал Яо о состоянии наших войск и ему нечего было передать Вэнь Жоханю, при том, что не существовало никаких доказательств его вины. Мне было горько от того, что Минцзюэ не верил мне, но ничего не мог с этим поделать. По крайней мере, Яо находился под защитой клана Цзинь. И я сам пригласил бы его в Облачные Глубины, если бы Гуаньшань меня не опередил.
Глава Цзинь стал спрашивать мнения собравшихся относительно пленных. Я согласился с тем, что каждый клан должен преследовать на своей территории беглых тёмных заклинателей клана Вэнь и по возможности помогать своим соседям, после чего схваченные должны будут подвергаться справедливому суду. Также я поблагодарил главу Цзинь за то, что он предоставил территорию и пропитание для большого числа пленных и беженцев, и высказал надежду, что со временем нам удастся отделить врагов и преступников от мирных жителей, не представляющих для нас опасности. Не Минцзюэ сказал, что люди клана Не за годы конфликтов хорошо узнали повадки псов клана Вэнь и что он может направить своих разведчиков в помощь каждому Ордену.
Спрашивали, кто будет собирать налоги с земель, ранее принадлежавших Ордену Вэнь. Это было так странно - словно главы кланов боялись упустить те жалкие мешки риса, которые могли заплатить крестьяне, обобранные войной. Впору было думать о том, как накормить этих людей, а не о том, как получить с них выгоду. Общим мнением земли Ордена Вэнь решено было поделить поровну между прочими Орденами.
Меня тревожило, что Не Минцзюэ собирался держать армию Ордена Не мобилизованной и говорил так, словно ожидал нападения. Цзинь Гуаньшаню приходилось напоминать, что все мы здесь союзники, и защищаться друг от друга нет нужды. Минцзюэ отвечал, что военное время приучило к подозрительности, и, конечно, он имел в виду свои подозрения в отношении клана Цзинь, но я невольно принимал это и на свой счёт. Словно любой друг мог оказаться предателем и никому не было веры.
- Если главе Не недостаточно нашей дружбы, - сказал я, - мы все могли бы принести клятву перед лицом народа и небожителей в том, что не станем угрожать или вредить друг другу.
- Я смотрю не на слова, а на дела, - возразил Минцзюэ.
Наконец, возник вопрос о том, кому будет принадлежать Безночный город. В нём ещё оставались затаившиеся враги и могли храниться тёмные артефакты, и их следовало разыскать и обезвредить. После Не Минцзюэ предлагал сравнять Безночный город с землёй - не только как гиблое место, но и как символ вэньского владычества. Я добавил, что сперва территорию Безночного города необходимо будет очистить от тёмной энергии, затем сравнять с землёй - и однажды, быть может, на этой земле смогут снова селиться люди.
Неожиданно заговорил Не Хуайсан, который всё это время молча заваривал чай:
- Я прошу разрешения у брата доверить мне выведение людей из Безночного города.
- Я не против, раз ты так хочешь, - отвечал Минцзюэ.
Это стало единственным светлым моментом совета, внушающим надежду на будущее. Пока все думали о врагах, Хуайсан подумал о мирных людях, которым некуда будет идти, когда Безночный город будет разрушен.
В середине обсуждений Ванцзы встал и вышел из зала; я ожидал, что Вэй Усянь последует за другом, но Ванцзы ушёл один. Я не мог пойти за ним и вновь беспокоился. Для него так же, как и для меня, распри были невыносимы?.. Или же следовало дать ему слово?..
Был объявлен перерыв, в котором гостям предложили чай и пирожные. Когда оный закончился, Цзинь Гуаньшань перешёл к самому главному и сложному вопросу мирной жизни, который разумно оставил напоследок. Он заговорил о применении на войне тёмных искусств и обратился к Ванцзы с вопросом, что он видел на поле боя. Однако не успел Ванцзы сказать хоть слово, как вмешался глава Цзян и заговорил, что мы одерживали победы благодаря тёмному артефакту Вэй Усяня, сражавшегося на нашей стороне.
Цзинь Гуаньшань стал спрашивать, способен ли Вэй Усянь контролировать артефакт, ведь не далее чем после взятия Безночного города сам глава Цзян утверждал, что его помощник потерял над собой контроль из-за управления армией мертвецов, ран и усталости. Я догадался, что Цзян Ваньин хотел таким образом защитить Вэй Усяня от наказания за нападение на главу Ордена, списав его поведение на воздействие тёмного артефакта. Теперь же он отказывался от своих слов. Я понял, что они заходят в тупик, и позволил себе разъяснить:
- Все мы благодарны господину Вэю, его вклад в победу сложно переоценить. И о том, чтобы обвинять его действия во время войны, не идёт речи. Мы понимаем, что на войне крайние меры были необходимы. Но, полагаю, глава Цзинь говорит о том, что война окончена, а в мирное время использование тёмных искусств недопустимо. Мы уже единогласно решили сообща уничтожить тёмные артефакты Ордена Вэнь. Мне кажется, исключений быть не должно и судьба данного артефакта также должна решаться сообща.
Увы: глава Цзян отказывался выдать артефакт. Он стоял на том, что Вэй Усянь является его вассалом, а тёмный артефакт - собственностью клана Цзян. И когда Гуаньшань спросил, сможет ли глава Цзян обеспечить то, что этот артефакт не будет более применяться, глава Цзян заявил даже, что, несмотря на конец войны, клан Цзян будет сталкиваться с врагами - беглыми заклинателями клана Вэнь, разбойниками и тварями. Тут я вовсе не выдержал:
- На протяжении столетий все заклинатели обходились без тёмных искусств для того, чтобы сражаться с разбойниками и тварями.
Дико - иначе не скажешь - было слышать о применении тёмных искусств наравне с истинным путём не от бродячего заклинателя, кое-как выучившегося по запрещённым книгам, а от главы Ордена. Словно и не учились эти заклинатели в Облачных глубинах, не отвечали на уроках о том, что тёмный путь не только калечит душу самого заклинателя, но и может обернуться против невинных мирных людей, против его родных и близких. Слишком опасным было это оружие, слишком дорого стоило, чтобы пускать его в ход против кого бы то ни было слабее Вэнь Жоханя.
- Если клан Цзян слишком слаб, чтобы справиться с врагами, клан Цзинь готов оказать помощь, - предложил Гуаньшань.
- Клан Лань также будет рад направить в поддержку своих воинов, - добавил я.
Это казалось мне тем, что принято между соратниками и друзьями: протянуть руку в беде. Чего стоило бы принять эту помощь - и не прибегать к тёмным искусствам?.. Однако глава Цзян, как и Минцзюэ, отказываясь демобилизовать свою армию, вёл себя так, словно готовился отражать нападение, словно тёмный артефакт на самом деле был нужен ему в качестве козыря на случай, если кто-либо из нас посягнёт на его земли.
Глава Цзян говорил, что Орден Вэнь позволял себе слишком многое, отчего и был низвергнут, - видимо намекая, что Орден Цзинь также позволяет себе лишнее, беспокоясь о тёмном артефакте. Я же видел при этом совершенно противоположный расклад: подобно Ордену Вэнь, ныне Орден Цзян полагал, что ему позволено больше, нежели позволено другим. Вэй Усянь чувствовал свою полную безнаказанность и вовсе не заботился о том, какую чёрную тень бросает на репутацию главы Цзян, вынужденного его защищать: спрашивал, о каком артефакте, влияющем на тело и душу, идёт речь - не о сапоге ли. У меня опускались руки, и я не знал, как объяснить Цзян Ваньину, что, желая уничтожить тёмный артефакт, мы не угрожаем ему, а беспокоимся о нём. Можно ли вообще объяснить что-то тому, кто кругом видит врагов?..
Даже Не Минцзюэ, коего я всегда считал непримиримым противником тёмного пути, сказал, что не станет вмешиваться во внутренние дела клана Цзян и доверяет слову Цзян Ваньина. И снова - горький привкус несправедливости... Почему Вэй Усянь заслуживал доверия, а Яо - нет? Вэй Усянь жертвовал своей душой ради победы, совершая то, на что не пошёл бы ни один заклинатель, то, что противно самой природе совершенствования. Но разве Яо, притворяясь верным слугой Вэнь Жоханя, совершая убийство по его приказу, только чтобы не выдать себя и не подвести нас всех, - совершая то, на что никто из нас не пошёл бы, - не жертвовал своей кармой точно так же?.. Я ломал над этим голову и не мог, не мог понять...
Наконец Цзинь Гуаньшань вспомнил, что обращался к Ванцзы, прежде чем его перебили; я поддержал, что Ванцзы стоит дать слово. Ванцзы заговорил - и вместо армии мертвецов, как ожидалось, стал описывать то, как совместно с Вэй Усянем он снимал магические барьеры. Этот дуэт, говорил он, не оказал никакого пагубного влияния на его душу. Значило ли это, что он, проводя так много времени бок о бок с Вэй Усянем, попросту не знал о тёмном артефакте, поднимающем сотни мертвецов?.. Вэй Усянь не говорил ему об этом, или же вводил в заблуждение, или даже мой младший брат был готов покрывать Вэй Усяня?..
Я хотел верить, что молодой Цзян Ваньин сумеет образумить своего друга и не даст ему натворить бед. Хотел, но верилось в это всё меньше. И Цзинь Гуаньшань практически не сомневался, что следующий совет кланов будет посвящён тёмному артефакту. Только бы не было новой войны...
Напоследок Яо вновь взял слово и пригласил всех заклинателей на торжественную Ночную охоту на горе Дафань, где за время войны скопилось большое количество нежити.
- Разве на Ночную охоту нужно приглашать? - ответил глава Цзян. - Защищать людей от тварей - это долг каждого заклинателя.
- Я согласен с главой Цзян, что это несомненно наш долг, - заметил я. - Однако, мне кажется, молодой господин Цзинь имел в виду то, что ввиду окончания войны эта совместная Ночная охота может стать своеобразным первым праздником мирной жизни.
- Глава Лань понял всё совершенно правильно, - поддержал меня глава Цзинь.
Забавно, что мы с Цзинь Гуаньшанем нашли общий язык. Возможно, потому, что мы оба стремились к миру, не имея привычки проживать жизнь как на войне.
И пока все обсуждали тёмный артефакт, никто не заметил, что в зале нет Цзинь Цзысюаня. Вдруг он вернулся, ведя под руку Цзян Янли; мы с Ванцзы поспешно встали, давая им дорогу. Они решили возобновить помолвку, некогда заключённую их матерями и разорванную их отцами. Признаться, выбор самих молодых казался мне лучшим выбором, нежели выбор родителей, - хотя в том, что кланы Цзинь и Цзян породнятся, была какая-то странная ирония. Но обнадёживающая ирония, может быть. У меня во второй раз за время совета возникла вера в будущее - то будущее, которое создадут наши младшие братья и сёстры и их дети, будущее без войны и подозрений.

Итоги и благодарностиЧто будет дальше в этой версии событий - каждый, конечно, представит для себя сам. Мне выход на канон кажется вполне возможным: у Цзиней больше всего людей и ресурсов, чтобы им сложно было противостоять, а прыгающий однажды допрыгается - если не на тропе Цюнци, то где-нибудь ещё. А может, военные заслуги перевесят богатство, и Верховным заклинателем будет избран не глава Цзинь, а глава Не... А может, заклинатели так и не сумеют договориться, и на обломках самовластья вспыхнет гражданская война. И, может статься, Старейшина Илина станет новым Бессмертным Владыкой на долгие годы... В общем, что угодно может быть.
Жалею только, что пообщался не со всеми и очень мало. Если бы паузы между эпизодами отводились не на пожизняк, я дошёл бы и до Ванцзы, и до Усяня, и всё-таки свёл бы ещё раз Яо и Минцзюэ... Но и то, что получилось, - получилось хорошо.
Спасибо Амарту за игру! За историю, которую удалось оживить, за шикарного Вэнь Жоханя. С новой силой захотел ещё твоих игр - по каким угодно сеттингам. Но сначала - выдыхай, конечно. И держи ещё охапку сердец!
Спасибо Птахе за А-Яо! Опасный лесной хищник(с). За то, что со всеми - вежлив, и только с Сичэнем - искренен. Играть против всего полигона - очень тяжело, но Яо - персонаж огромной внутренней силы, и это было видно. И было здорово.
Спасибо Аннетте за моего младшего брата Ванцзы! Безупречные манеры, верность правилам без позы, бесстрашие без безрассудства. Я восхищался, Сичэнь восхищался - такого брата он, кажется, недостоин, но именно так сохранится дух Облачных Глубин.
Спасибо Ликс за моего несгибаемого друга Минцзюэ! За то, что всё же слушал, хоть и стоял на своём. За нашего командира, за которым легко было идти.
Спасибо Эйтну за Не Хуайсана! Эстетика и человечность. Как это было нужно, как красиво и как уместно! Вовремя поданная чашка вина или чая, вовремя сказанное слово - одинаково согревали и создавали атмосферу.
Спасибо Гло за Цзян Чэна! Люблю твоих бОрзых чуваков ещё со времён ланнистерского львёнка. Цзян Чэн получился зубастее, чем в каноне, но - чувствовался в нём тот надрыв, когда отступать некуда, потому что почти всё потеряно.
Спасибо Лёну- Вэй Усянь восхитительное хамло, и что тут ещё скажешь Прекрасно было и тёмное дудение(тм), и яркое единство противоположностей с Ванцзы.
И, конечно, спасибо Беркане за полуигротехнического, но такого каноничного и убедительного Гуаньшаня - умелого политика, умеющего идти на уступки, но не сдавать своего, гасить конфликты, но не упускать свою выгоду. Браво. Наблюдать - одно удовольствие.
И ещё раз спасибо техам - Луару, Тохе и Филину! И Ши - за фото, которыми я ещё поделюсь.

Моим способом запастись теплом на тёмное время года был лес с просвечивающими сквозь слои тумана закатом, костёр с плавящейся ароматной хвоей, тесниться на укрытом плащом бревне. Спасибо всем, кто был рядом. Теперь мелодии в голове - вашими голосами.