понедельник, 20 июля 2020
Ну, миры - это громко сказано, но я всё-таки выцепил с нашего с
Эрнё форума ориджевые концепты, созданные когда-то на коленке под отыгрыши. Потому что мало завести персонажа (все эти лица на моих старых аватарках, да), хочется ещё и представлять мир, в котором он существует. А поскольку затачивались концепты под кинки - местами они весьма специфичны(тм) и с логическими дырами, я предупредил.
Легенда о двельфах, пересказанная менее пафосно, trigger warningsСлово "двельф" мы с Элмом сложили из слов "дварф" и "эльф" задолго до того, как я узнал о появлении новой породы кошек с аналогичным названием. "Нынешние" двельфы выглядят как люди ростом с хоббитов, но без волосатых ног и более стройные, а раньше, вероятно, были похожи скорее на дриад.
А легенда такова. Давным-давно, на заре времён, люди селились на равнинах, где сеяли хлеб и пасли скот, а в сердце каждого леса жили двельфы - такие же древние, как сами леса - и поддерживали равновесие природных сил. Но со временем люди всё больше вырубали леса, чтобы расширять угодья и строить дома, а двельфов изгоняли огнём и мечом. Несмотря на то, что двельфам повиновались силы природы, они не могли противостоять людям, у которых уже было оружие и воинское искусство, - к тому же двельфы были в меньшинстве.
Те двельфы, что пытались остаться на захваченных людьми территориях, не желали отречься от своей магии и тем навлекли на себя гнев культа Единого бога, сплотившего некогда разрозненные племена людей. Но особенно жрецов тревожило, что от встреч людей и двельфов стали рождаться полукровки, способные жить среди людей, но несущие в себе частицу природной магии. И жрецы объявили и двельфов, и их потомков Проклятыми, указав в Священном уставе: каждый от рода двельфов, будучи замечен на людской земле, понесёт немедленную кару, дабы больше не мог иметь потомства. Двельфы же принимали полукровок как своих.
Несколько поколений спустя люди стали смотреть на двельфов как на низших созданий вроде животных, и ожесточились, считая, будто должны отомстить им за своих женщин, родивших первых полукровок. Затем предписания Устава и их причина и вовсе забылись, осталось лишь знание, что насилие в отношении двельфов не порицается, а поощряется. К тому же культ Единого бога запрещал любые внебрачные связи, а двельфы - сугубо как объект, разумеется - под запрет не подпадали, отчего стали ценной добычей вне зависимости от пола. Двельфы-мужчины попадались чаще, поскольку уходили далеко от лесных селений в поисках пропитания, хотя женщины - охотницы и собирательницы - встречались также.
Пойманного двельфа принято было преподнести своему господину: крестьянин - землевладельцу, дружинник - князю, подмастерье - мастеру, слуга - хозяину. Господин же после "первой пробы" отдавал добычу всем своим людям - брать Проклятых в дом гнушались. Можно было встретить пленного двельфа на конюшне или в казарме, в таверне или на постоялом дворе, где с посетителей даже могли взимать небольшую плату за право исполнить свой долг истинного единобожца, - но жизнь таких двельфов была весьма недолгой.
В результате там, где все леса стали охотничьими угодьями, двельфы постепенно вымерли, и природа осталась без стражей - стали случаться зимы то слишком тёплые, то слишком долгие, лето могло быть слишком засушливым или слишком холодным и мокрым. Начинались неурожаи, бунты крестьян и распри князей. Лишь на окраинах государства, где крепости и поселения граничили с дикими лесами, в недосягаемых чащах сохранялись тайные деревни двельфов. Их кровь уже была так сильно разбавлена человеческой, что они утратили способность к магии, кроме возможности слышать природу и погоду, и лишь острые уши выдавали в них потомков лесных духов.
И там же, в глуши, куда редко наведывались странствующие жрецы Единого бога, некоторые люди, особенно знатные, ещё передавали от отца к сыну тайны древних ритуалов, которыми предки во главе со своими вождями задабривали природу и получали то, в чём нуждались. Так и взбрело однажды в голову одному из местных князей горцев принести древним богам в жертву двельфа - чтобы перенять хоть часть тех двельфских магических знаний и сил, о которых люди ничего толком не знали, но которые неизменно преувеличивали и опасались. Обряд надлежало провести в Нечётный день - зимнее солнцестояние, когда заканчивался старый год и начинался новый.
Само собой, что-то пойдёт не так - и на этом заканчивается записанная легенда и начинается история сына этого горского князя, княжича Хойрэ (он вот на аватарку попасть не захотел), на чьём родовом гербе был изображён корварг или, как выговаривали горцы, корварх - зверь наподобие южного грифона, только задняя часть тела от волка, а передняя - от ворона. Хойрэ пойманного им двельфа не только не отдаст дружине (включая поножовщину с несогласными) и заберёт с собой, но и с отцом поцапается, и в конце концов станет первым человеком, который попросит двельфа провести его в тайную деревню и останется там. А уж что будет дальше - я не загадывал.Лесные жители. Trigger warningsА вот о лесных жителях отдельного текста не было - однако информация о них хорошо сохранилась в моей голове. Возможно, потому, что я чаще о них думал и Птахе рассказывал. Лесные были трёх (вероятно, не скрещивающихся) видов:
1) Олени. Выглядят как люди с копытцами на ногах, маленькими хвостиками, оленьими ушами, ветвистыми рогами и охристо-смуглой кожей с защитной окраской в виде светлых или тёмных пятен.
2) Фавны. Выглядят как люди с мохнатыми ногами и копытами, короткими хвостами, бараньими или козлиными рогами и ушами и смуглой кожей. Волосы часто курчавые, у мужчин - бородки. Более крепко и грубо сложены, нежели олени, приземисты и коренасты.
3) Единороги. Выглядят как люди с копытцами на ногах, длинными хвостами, оканчивающимися кисточкой, с длинными очёсами-фризами на лодыжках и запястьях и рогом во лбу. Кожа светлая, вплоть до бледного, уши удлинённые, вроде ослиных, носят длинные прямые волосы-гривы. Сложены ещё более изящно, чем олени.
Лесные не умеют в насилие - не только потому, что воспринимают обычных травоядных животных как родню, но и потому, что эмпаты. Сложно дать кому-то в морду, если почувствуешь его боль как свою, не говоря уж о том, чтобы убить. Лесные любят музыку, танцы и спортивные состязания по бегу, прыжкам, борьбе etc. - так во время праздников всеобщая радость ощущается каждым, и если кто-то приуныл, его грусть растворяется, подавляясь эмоциями большинства. В случае фавнов праздники носят более оргиастический характер, единороги более целомудренны (олимпийский культ красивого тренированного тела соседствует с культом верности), олени - нечто среднее (не буйствуют, но и не сдерживают здоровые веления плоти).
А теперь проблема. Если такой эмпат переживёт тяжёлую психологическую травму и принесёт её в общину, он становится раковой клеткой. Сильная душевная боль заражает остальных, даже если их больше, и распространяется по цепочке. Такая эпидемия со-страдания может запросто убить целое племя: все впадают в депрессию, не могут поддерживать хозяйство. Каждый лесной знает об этом и в случае чего становится добровольным изгнанником (что, по сути, равносильно смерти).
Когда-то в мире сосуществовали люди, лесные жители и оборотни - которые тоже люди, но умеющие обращаться волками. Между людьми и оборотнями издревле шла война, в том числе за обладание лесом и лесными жителями. В конце концов было достигнуто шаткое перемирие, по условиям которого лесных загнали в огороженные резервации под охраной оборотней, а люди потеряли право на лесных охотиться. Оборотни, в свою очередь, обязались не нападать на человеческие города и дороги.
Зачем лесные сдались людям? - Люди верят, что снадобья из частей тел лесных (сгодятся и сердце, и печень, а более всего ценятся кровь единорогов и их рог) исцеляют все болезни и продлевают жизнь. Оборотням же это не нужно: у них и так отменная регенерация. Если бы не оборотни, люди давно истребили бы лесных. Но и после перемирия лесные нередко выходят за границы резерваций, поскольку ограниченные территории не могут их прокормить, а браконьеры, несмотря на смертельную угрозу со стороны оборотней, продолжают расставлять ловушки и устраивать засады.
Зачем лесные сдались оборотням? - В качестве выносливых игрушек, которых трудно сломать физически. Предметов роскоши, которыми хвастаются перед приятелями и которыми обмениваются на вечеринках. Оборотни редко забирают лесных прямо из резерваций - хватает тех, кого достали из капканов браконьеров: для нарушивших границы это логичное наказание плюс плата за спасение. Но поскольку и рождаемость лесных ограничивается (чтобы сверх меры не расплодились), заведённых без спросу детей оборотни также могут забрать - в подрощенном возрасте. Разумеется, оборотни пользуются тем, что травмированным "питомцам" некуда бежать.
Как это ни дико, многие лесные относятся к оборотням (пусть и не без страха) с уважением - как к защитникам от людей. Людей же лесные не любят - во-первых, браконьеры могут добычу не только разделать на кусочки, но и забрать с собой и попытаться размножить (в ход идёт принудительное кормление и осеменение, однако потомство неизменно нежизнеспособно), а во-вторых, люди с обычными травоядными животными творят примерно то же самое (и даже если человек считает лесных себе подобными, но не считает себе подобными коров и овец, для лесных его поведение останется ужасающим). В общем, когда отдельные люди надеются создать с лесными дружественный контакт - лесные наглухо отстраняются.
Единорог на одной из моих аватарок - Лиорин - как раз из этого мира. Волчья собственность, так что ему ничего особо хорошего не светит.Имперское пограничье и Степь. Пограничье придумано больше Элмом, Степь - мной. Ещё немного trigger warningsИмперию и Степь по большей протяжённости разделяет очень длинный залив, названный Клинком, а общая граница невелика. Форт Солт - крупнейшая приграничная крепость Империи, запирающая ущелье между двумя горными хребтами, как пробка бутылку. На землях за этой горной цепью, протянувшейся от моря до моря, население не самое приятное - эдакий Мордор. Со стороны Степи горный хребет более проходим, и с гор нередко спускаются "гости", отчего степняки вдоль гор стараются не кочевать. "Гости" же вглубь Степи не ходят - их больше привлекают земли Империи, поэтому пограничные форты служат защитой прежде всего от них, нежели от степняков, чьё примитивное оружие не делает их сколько-нибудь равными противниками.
Комендант форта отвечает за все прилегающие территории и, по сути, является высшим чином пограничных войск. Репутация пограничных - "мы тут сами по себе": служат там местные уроженцы да сосланные проштрафившиеся солдаты и опальные командиры. Военное министерство в их дела предпочитает не лезть. Для кого-то ссылка на границу - верная смерть, для кого-то - возможность укрыться, если там в командирах кто-то из старших родичей.
Имперцы в качестве военного средства передвижения используют двуногих ящеров, лошади - предмет роскоши аристократии (крестьяне довольствуются волами). Из-за имперских аппетитов лошадей в Степи осталось мало, их высоко ценят, а ездят на мулах - гибридах лошадей с дикими ослами. Захватывают пограничники и самих степняков, подобравшихся слишком близко, - в рабство. Поэтому каждый форт - не только казарма, но и тюрьма, располагающаяся, как правило, в подземных этажах. Периодически туда наведываются перекупщики, чьи маги-менталисты отбирают "товар" по психоэмоциональному профилю. Но первичный отбор в форте Солт производит сам комендант, будучи менталистом (хотя в армии такие обычно служат в разведке): рабы на продажу получают зелёную бирку на ошейник, офицерская собственность - жёлтую, а красную - смертники, предназначающиеся всем солдатам и тюремщикам. Есть у коменданта и офицеров и именные бирки - получившие их невольники содержатся на верхнем тюремном ярусе в сравнительно хороших условиях.
Помимо менталки, имперцы владеют эдакой техномагией, позволяющей создавать технические приспособления - вроде световых решёток в камерах, электрошокеров для ближнего боя и магических шаров для дистанционной связи. Степные жрецы ограничиваются травничеством (настои для лечения, или для того, чтобы развязать язык, парализующие яды), алхимия имперцев зашла дальше - в частности, дорогим товаром считаются магические "искры", которые при помощи шприца вживляются под кожу и делают определённые места более чувствительными. Какой-то магией владеют и в загорье. Стихийной магии а-ля фаерболы в мире нет.
В Степи своё наречие-койне, но жители пограничья и степняки могут понимать друг друга, объясняясь на упрощённом всеобщем языке. И те, и другие ругаются горами, если нужно выругаться цензурно (пошёл ты в горы). Крупнейших племён степняков три: белги, цмерхи и дазой. Племя цмерхов, самое воинственное, оттеснило белгов, с которыми конфликтовало на протяжении столетий, почти к самой имперской границе, а самых мирных дазой - почти к самым горам.
И имперцы, и степняки одинаково переживают Мор Раваат - самую долгую ночь, когда дверь между мирами открывается в обратную сторону и мёртвые - в виде бесплотных духов и голосов - ищут общества живых. И далеко не всегда это добродушные прабабушки да прадедушки. Мертвецы нередко завидуют живым и норовят утащить с собой. Труднее всего приходится тем, на чьих руках много крови - все убитые тобой воины и замученные тобой рабы непременно явятся по твою душу. Считается, что последний день старого года заканчивается в шесть вечера, а первый день нового - начинается с полудня. Остальное время, от последнего до первого луча солнца, миру не принадлежит. В эту ночь нельзя ссориться, нельзя выходить за порог в одиночку и ни в коем случае нельзя засыпать - иначе точно не проснёшься.
Мор Раваат принято проводить с близкими или друзьями, у живого огня. Пить, есть, петь, танцевать, заниматься любовью - что угодно, лишь бы заглушить голоса мёртвых и не поддаваться им, лишь бы не показывать, что общество живых для тебя нежеланно и ты готов с ним расстаться. Поэтому в Степи накануне самой долгой ночи преступников изгоняют, а в Империи - запирают в одиночной камере: это равносильно смертной казни. Также принято на Мор Раваат расписывать лица белым и чёрным (примерно как в мексиканский День мёртвых, но менее красочно) - видимо, мертвецы так меньше сердятся на слишком живой вид.
Персонажей-степняков у меня на аватарках двое. Ивг (мальчишка с красными волосами; рыжие степняки - редкость и ценятся в Империи особенно высоко) - из белгов, Карс (блондин) - из цмерхов.Были ещё сеттинги с кентаврами и с кошмарами и их ловцами, но они совсем простенькие и не развившиеся.
@темы:
соседи по разуму,
творю миры, бросаю в воду
-
-
20.07.2020 в 22:00Поставить капкан, спасти из капкана, забрать в плен. Отличное спасение, большое спасибо... А "лишние дети" чем-то напомнили историю Тенар - вот так запросто пришли, забрали за каким-то хреном живого человека из родного дома и от положенной судьбы - в никуда. Унесли, блин, ежика из лесу домой.
Единорог среди волков у тебя? Как он жив, бедняга?
затачивались концепты под кинки
Что это означает?
Я правильно понимаю, это значит, что мир был создан по твоим личным предпочтениям? Разве это не нормальное явление? Разве не так обычно и создаются авторские миры?
Мы подробно и со знанием дела пишем о том, что интересно именно нам, а неинтересное нам или неприятное, неприемлемое - так, в двух словах.
Прости, что не понимаю и задаю вопросы, но мне важно понять.
Лучше писать про любимое, да. Когда кто-то вымучил из себя прием посла или рукопашную, не интересуясь от сердца ни политикой, и боями, а просто "так надо", это очень даже видно. Может, автора по-честному интересуют растения, и он такой: "А вот в саду у них росло персиковое дерево, которое..." - описано с бОльшей любовью и поэтичностью, чем герои-люди. Я недавно переводил автора, которого безмерно волновала еда, и герои готовили и ели много и подробно, иногда в ущерб сюжету. Ах... Беззаботный текст про жрачку был написан во время Второй мировой, так что не так уж это и смешно...
-
-
20.07.2020 в 22:10Выносливые они, на свою беду. этот ещё и двоим братьям достался.
Что это означает?
Означает эротику и около) Для ненапряжного отыгрыша на двоих сперва выбирается желаемая ситуация, определённые персонажные эмоции - а потом уже эта ситуация обрастает фоном, детальками, предысторией. Отсюда так много сюжетов с конфликтом на грани нонкона - так острее.
А задавать вопросы можно и нужно не стесняясь