В прошлую пятницу Птаха выдала мне рубашку типовую расстрельную, которую не жалко загваздать гримом, и вечером субботы я, старательно вытряхивая из головы Зелень, перечитанную накануне, стартовал на игру. Подхватил на ВДНХ своего капитана, довёз до Дружбы, где уже начинался парад, и мы дружно отправились одеваться и краситься.
Заставь дурака гримироваться...Чего я не ожидал, так это того, что не смогу купить перед игрой банальный спонжик - в Ашане их не нашлось, а в Золотом Яблоке на мой запрос меня подвели к большим кистям, которые таки назывались "спонж" и стоили четырёхзначные суммы. В результате я убил внафиг два спонжа - упёртый из дома птахин и амартовский (этим капитан спас мне жизнь, буквально), грима едва хватило (я вычерпал кюветку всю), но получилось, кажется, неплохо. И закрепитель, вроде, себя оправдал - по крайней мере надеюсь, что не испачкал никого и ничего, кроме кружки, из которой пил.
Я ехал пить и развлекаться - я пил и развлекался: Адевале мешал ром с колой 50/50, орал песни, танцевал, целовал сирену, играл в карты, позволил милому китайскому мальчику воткнуть в себя иглы, троллил англичан (и ни разу не получил по морде, увы), сходил в бордель (что Адэ рассказывает шлюхам? - какой у него замечательный капитан)) и как дикарь без предрассудков веселился с того, какие сложные лица делают белые люди на содомитские шутки. Ещё немного о персонаже
У меня ещё не было старпомов-натуралов (ну, кроме Софии)), и я не стал делать из Адевале исключения. Однако "важнейшим из всех искусств для нас является UST" не затронуло его никак. Ни тени печали и тем паче сожаления: он совершенно счастлив своей жизнью. Провести время с девушкой (или юношей, если обломится) на берегу - это примерно как рома выпить. А верность - это что-то про "кто-то верит в Иисуса, кто-то в дьявола, а у меня есть корабль и капитан, я верю в них". И, конечно, в каноне в скором времени всё пойдёт несколько наперекосяк, - но ведь Адевале всегда будет находить своего капитана и приходить на помощь, пока тот не отойдёт от дел.

Отчёт отперсонажный. Ворнинг: мат, похабщина, гет. Хромает хронология.Тем вечером к Тортуге мы причалили, чтобы пополнить запасы пресной воды; это, конечно, можно было сделать на любом другом острове по пути, но почему бы заодно не задержаться до утра в кабаке? Ну, и посещение борделя всегда входило в обязательные планы капитана.
В кабаке было людно и шумно - наше приветствие потонуло в общем гвалте. Пока мы проталкивались к кабатчику Соломону, я столкнулся с одноногим пиратом, опиравшимся на костыль. Долговязый Джон, бывший квартермейстер капитана Флинта, был личностью почти легендарной, и я не раз видел его в окружении пиратов, но познакомиться лично как-то не доводилось. Он с неподдельным любопытством уставился на меня:
- Ого. Ого!
- И тебе не хворать, - сдержанно откликнулся я. Неприязни Джон Сильвер не проявлял, сердиться было не на что.
- Ты откуда такой будешь?
- Это мой квартермейстер, - веско ответил за меня Эдвард.
Я протянул Сильверу руку, и знакомство состоялось. Сильвер был рад встретить коллегу, тараторил, что квартермейстерам стоит держаться вместе, спрашивал о нашем корабле...
- Мы - "Галка".
- Интересное название.
- Да почти всякий капитан называет корабль в честь женщины, которая ему когда-то не дала, - фыркнул я. - Должно быть и разнообразие.
- Тогда я даже не знаю, почему был так назван корабль "Рейнджер"...
- ...или "Морж".
- Зная Флинта, я уже ничему не удивляюсь! - отрезал Сильвер.
Соломон уже налил мне похлёбки, что было также приятно, а капитан сходу начал пить, и я попросил того же самого. В моей руке оказался стакан горячего грога - довольно кстати: на Тортуге было прохладнее, чем обычно. А вот пожрать можно будет и потом, сначала - поздороваться со старыми знакомыми.
Лавируя в толпе, я догнал Эдварда, присоединившегося к компании Джека Рэкхэма и Энн Бонни. Такой расстроенной я ещё никогда Энн не видел. Она сказала, что задолжала Дэви Джонсу, и на рассвете он её заберёт. Нельзя было ей не сочувствовать, но тут уж ничем не поможешь: от Дэви Джонса не спрячешься ни на суше, ни на море, и спастись от него можно, только если кто-то вместо тебя уйдёт на его корабль. Зато теперь стало ясно, отчего в кабаке так галдели. Угораздило же нас спуститься на сушу в тот самый день, когда на берег вышел Дэви Джонс!
- С Дэви Джонсом тут все встречались, - говорила Энн.
- Впервые вижу, - возразил Эдвард.
- И я не встречался, - добавил я. - Только слышал.
- Это, что ли, тот, с бородой? - спросил капитан.
- Он самый. Я сразу его глаза заметил, - сказал я. - Не бывает у живых таких глаз.
У живых в глазах душа, а у мёртвых - глаза чёрные сплошь. Это я помнил наверняка, хотя всеми знаниями своего племени, разумеется, не обладал.
- Глаза у него как у идолища, - заметил Эдвард.
- У кого?.. - не понял Джек.
- Как у идола. На островах такие попадаются.
Вот капитан понимает. Если идолам глаза рисовать, в них духи заведутся. Да и изображают идолы таких же, как Дэви Джонс, хозяев земли и моря.
В разговор встряло ещё одно знакомое лицо, боцман Бен Хэддок: он тоже заинтересовался Дэви Джонсом.
- Это что же, у него все мёртвые на корабле?
- Хуже, - пояснил я. - Ни живые ни мёртвые. Дэви Джонс даёт отсрочку от смерти в обмен на службу у него на корабле.
- Так может, это и хорошо?..
- Что же хорошего - по морям мотаться, не имея права причалить к берегу? Да и сам Дэви Джонс, говорят, выходит на берег лишь раз в тридцать лет...
- Раз в десять, - поправила Энн.
- Ну, десять, всё равно хорошего мало. И он сам был бы рад избавиться от своего проклятия, потому как разве ж это жизнь.
- Мне его теперь что, пожалеть, что ли? - насупилась Энн.
- Жалеть нечего, а посочувствовать можно.
- А правда, что он - морской дьявол? - спросил Бен.
- Да какой он дьявол, - пожал плечами я. - Говорят, был он таким же капитаном, а потом был проклят. Не то богохульствовал много, не то сказал, что продаст душу дьяволу, если в шторм обогнёт мыс Горн, не то подстрелил альбатроса... Всё одно закончилось тем, что и сам он, и вся его команда с тех пор умереть не могут.
- Да ну нахрен, лучше честно сдохнуть, - постановил Эдвард.
- Честно мы тут все уже не сдохнем, - возразил Бен.
- Это почему же?
- Ну вот пойдёшь ты к священнику исповедаться?..
- Нахрена мне священник?
- Вот потому и сдохнем без покаяния.
- Это только с его точки зрения, - пожал плечами я. - И, кажется, я слишком трезвый для такой философии.
С нами поздоровался и губернатор Дюкасс. Его я тоже раньше вблизи не видел и имени его длинного никогда запомнить не мог. Что ж, человек приятный, не чуждый морскому делу, вот только гостеприимство его казалось немного навязчивым: всех поприветствует, всех расспросит, всем порадуется... словно опасается не сойти за своего, словно подчеркнуть хочет, что он тут не власть, а так, по случайности пост получил. Как сказала Энн - "тыжгубернатор". И напрасно: пираты уважают власть, хоть и не королевскую.
И с Дэви Джонсом-то он, Дюкасс, был на дружеской ноге, по его словам. Ну да я не каждому слову верил. А то красиво говорить про победу над испанцами губернатор умел - так что Бен сказал, что он говорит о Тортуге, как о корабле. Во многом так оно и было: вода кругом, и до парижей-лондонов далеко.
Среди тогдашних гостей губернатора были и какие-то пижоны, совсем на пиратов не похожие. Тот, что полюбопытнее, в очках, подошёл поближе.
- Четырёхглазый, - констатировал я. - Ты чей такой?
- Я доктор.
- Коновал, значит, - перевёл Эдвард.
- А эта витрина с тобой? - кивнул я на державшегося чуть поодаль офицера в мундире с иголочки.
- Это капитан нашего фрегата "Сюрприз", Джек Обри.
- Рад познакомиться с капитаном.
Рэкхэм всё никак не мог запомнить моё имя и пытался называть меня "негром".
- Меня зовут Адевале.
- А покороче никак нельзя?
- Для тебя - Адевале. Сокращать меня можно только капитану.
- А как ты его сокращаешь? - тут же обернулся он к Эдварду, но тот не признался.
Джек настойчиво звал нас в бордель, и мы наконец туда отправились - но без Энн. В её последнюю ночь ей следовало бы развеяться, погулять на всю катушку, тем паче что раньше она бывала на Тортуге не дальше порта, - но я не мог винить её в том, что настроения у неё не было.
- А нас не многовато? - сомневался Эдвард.
- В самый раз, - заверил Джек.
- Маловат у них ассортимент, - посетовал я.
- Говорят, - поделился Джек, - Мадам думает нанять мальчика.
- Давно пора, - одобрил я. - Разнообразие - оно... полезно. Для здоровья. Но это не точно.
Однако в борделе не оказалось ни души. Мы собрались было подождать, но мимо нас прошествовал губернатор в компании одной из девочек и сообщил, что в этот день по случаю прибытия гостей все девочки - в кабаке и искать их стоит именно там.
- Влезать к ним в окно будет как-то неудобно, - заметил Эдвард, нарезая круги рядом с кухней, где девочки проводили время в компании старухи-гадалки.
- Погоди... ты кто такой и куда ты дел моего капитана? - удивился я. - С каких пор ты не делаешь то, что неудобно?
Джек не унывал и вскоре принялся рассказывать о встрече с некоей синей женщиной на побережье, которая при этом была не мёртвой, загадывала ему загадки и высоко оценила его ум.
- Морская женщина? Я видел что-то такое, когда мы входили в гавань, но думал, что мне показалось, - сказал Эдвард.
- Я тоже подумал, что показалось, - признался я. - Видимо, это сирена.
Джек уговаривал нас сходить и тоже с ней пообщаться, потому как ей одной скучно. Эдвард не впечатлился, а меня Джек увёл к берегу буквально за руку. Есть в Калико Джеке что-то эдакое, что проще дать, чем объяснить, и, более того, даже отказывать как-то не хочется.
- Давай, вперёд, она хорошая, - Джек подтолкнул меня в спину. - Ты не умрёшь. Может быть.
Морская дева уже меня ждала и куда-то манила. Меня никто не учил сопротивляться колдовству, поэтому я пошёл за ней, не особенно понимая, где нахожусь: ещё на суше или уже под водой.
- Значит, ты нимфа? - спросил я, любуясь сотканной из всех оттенков синего фигурой.
- Да. И теперь ты должен отгадать мою загадку.
- Ну что ж, давай свою загадку.
- Что ты выберешь - математику или физику?
- Только не математику, - торопливо попросил я. - Я не знаю, что такое физика, так что давай её.
- На самом деле это просто задачи на сообразительность, - пояснила сирена, разворачивая свиток.
- Ну, я вроде не дурак...
- Слушай. С корабля сброшена верёвочная лестница на десять ступеней, расстояние между ступенями - тридцать сантиметров. Нижняя ступень висит в десяти сантиметрах над водой. Вода прибывает со скоростью пятнадцать сантиметров за полчаса. Как скоро третья снизу ступень окажется под водой?
Пока я вспоминал все услышанные цифры, сирена продолжала говорить:
- Я могу дать подсказку. Я ведь на самом деле не хочу, чтобы вы все застряли тут навечно!
- Что ж, давай, если не жалко.
- Конечно, не жалко. В этой задаче очень много лишней информации. Корабль стоит на воде...
- ...а у лестницы нет якоря, - дошло до меня. - Корабль поднимается вместе с водой, и лестница поднимается вместе с ним.
- Правильно! Вот видишь, это несложно.
- Фух. Что ж, теперь я знаю, что ненавижу физику.
- Теперь ты свободен!
- И что же, даже не поцелуешь?..
- А поцелую.
Вы когда-нибудь целовали море? Солёное-солёное, так что немеет язык и щекочет в носу, и кажется, что волны плещутся в голове, как в пустой ракушке?.. Теперь мне будет что вспомнить.
- Джек, ты неудачник! - прокричал я с самого порога кабака.
Джек и Энн по-прежнему разговаривали с Эдвардом, там же, где я их оставил.
- Ты с ней только задачками занимался, да?..
Джек уставился на меня, потом возмущённо прыснул.
- Ах ты!.. Что, так можно было?..
- Конечно. - я бы ни за что не признался, что дело ограничилось поцелуем, чтобы подразнить Джека. - Она славная. Правда синяя. И я теперь знаю, что ненавижу физику.
- Это ещё что такое? - спросил Эдвард.
- Какая-то баба? - заинтересовалась Энн.
- Да как бы вам объяснить... - задумался я, как над очередной загадкой. - Это наука такая. Вот когда корабль вместе с водой поднимается, это физика.
- Это водозамещение, - поправил капитан.
- Вот ты умный! - восхитился я. - Ты бы ей понравился.
Но капитан был осторожен и на призывы моря не реагировал. Что ж, так и мне было спокойней. Нас уже не раз за вечер спрашивали, не штормом ли нас сюда занесло, и мы не без удивления отвечали, что наш корабль достаточно быстр, чтобы обходить шторма стороной. И я тихо гордился капитаном, способным провести "Галку" между двумя штормами, не сбившись с курса.
- Может, Дэви Джонс собрал нас всех здесь, - говорил кто-то.
- Напоминает байку про "я вас тридцать лет собирал на этом корабле", - хмыкнул я.
Мы не были должниками Дэви Джонса, так что в эту версию мне не верилось. Но что здесь всё-таки забыл фрегат "Сюрприз"?..
- Откуда они вообще? - риторически спросил Эдвард.
- Судя по погонам - не англичане, - заявил я.
- Англичане, - возразил капитан Обри.
- А я думал, у англичан погоны похожи на хуй, - я протянул руку и прикоснулся к эполетам. Также я думал, что англичане убивают и за меньшее, однако обошлось.
- Это английские погоны, - не меняясь в лице, заверил меня Обри.
- Ну, значит, это какие-то другие погоны, - легко согласился я. - Не разбираюсь в англичанах.
Количество пижонов в кабаке тем временем увеличивалось. У одного из них из-под напудренного парика с хвостом виднелся собственный тёмный хвост.
- Почему у него два хвоста? - поинтересовался Эдвард.
- Возможно, так сейчас модно, - предположил я.
- Чтобы торчало?..
- Интересно, что будет торчать у англичан в следующем сезоне.
- Бантики?
- На всех местах?
- Я как-то читал книгу о французской моде, там везде были бантики. Но, возможно, она устарела.
- Ты читал?!.. О французской моде?!..
Этот человек никогда не перестанет меня поражать. Должно быть, Эдвард учился по книжке расстёгивать женские корсеты.
Обилие англичан начинало меня раздражать, так что на это начали обращать внимание. Первой была миловидная девушка, державшаяся подле гадалки:
- Вы что-то имеете против англичан?
- Видишь ли, я не расист, я всех ненавижу одинаково: англичан, французов, испанцев...
- Кого же вы тогда любите?
- Пиратское братство.
- У пиратов нет национальности?
- Мы ничьи подданные!
Когда я в другой раз упомянул, что не люблю англичан, Эдвард предупреждающе перебил:
- Эй.
- А ты не англичанин! Ты валлиец!
- Ну, за столько лет ты выучил...
На капитана я не обижаюсь, но на самом деле запомнил я сразу, как Эдвард сказал, откуда родом. Память на речь у меня хорошая, а такого акцента, как у него, ни у какого англичанина не встретишь. Так что я могу с полным правом говорить, что люблю валлийцев, потому как знаю всего одного.
А англичанами экзотика не ограничилась, а только началась...
- А это ещё кто такие? - заметил я невысоких худых людей в длинных шёлковых одеждах.
- Похоже, китайцы.
- Турок видел, - припомнил я. - Китайцев ещё не видел...
- Как же, видел, - возразил Эдвард. - Помнишь ту женщину на острове?
- А, так это были китайцы...
- Парня от девки у них не отличишь, - ворчал капитан, глядя на китайцев издали.
- Вон по той видно, что женщина, - заметил я. - А вообще, какая в жопу разница.
- Если в жопу, то никакой, - согласилась Энн Бонни.
- Вот именно.
Когда я проходил мимо, старший китаец поманил меня рукой. Мне стало любопытно, и я, отстав от капитана, подошёл.
- Вы хотите к нам в лабство? - вежливо спросил китаец.
Это было настолько смешно, что даже рассердиться не получалось.
- Давайте лучше вы к нам.
- Китайсы никогда не бывают в лабстве. А неглы, я слысал, в лабстве бывают.
- Бывают, - сухо подтвердил я. - И вам стоит попробовать. Незабываемый опыт, поверьте.
- Мозэт, и плавда стоит поплобовать? - китайцы переглянулись.
- Это запомнится, - пообещал я. - Всю жизнь потом спина чешется.
- Спина?.. У вас как-то неплавильно обласяются с лабами, - тут же сникли китайцы. - Мы не бьём своих лабов. Мы их поим сяем.
- Сяй?.. А, чай. Не люблю чай.
- Мы мозэм давать лом, - китайцы снова переглянулись.
Я решил, что шутка затянулась. Неужели им так уж сильно хочется меня заполучить?..
- Даже если вы внезапно сможете предложить мне что-то, что мне нужно, я всё равно не соглашусь. У меня уже есть корабль и капитан.
- Мы мозэм купить вас у капитана. Сколько вы стоите?
- Я не продаюсь. Я квартермейстер. Вот если у вас есть что-нибудь на продажу, мы сможем об этом поговорить.
- Ну вы подумайте... вдлуг всё-таки захотите в лабство?..
- У вас, наверное, не так много рабов, если вы заманиваете их чаем? - усмехнулся я.
- А мы не оставляем им выбола.
- А вы умеете делать предложения, от которых не откажешься, - одобрил я.
- Спасибо за комплимент.
Когда я попрощался с китайцами, Эдварда в кабаке и след простыл. Волноваться, впрочем, было бы преждевременно: наверняка он наконец-то проводил время в борделе.
- Пока моего капитана где-то носит, меня пытались снять китайцы, - пожаловался я Джеку, который разговаривал с каким-то незнакомым типом.
- Они хотели забрать тебя в рабство?
- Ага. Видимо, они это всем предлагают. За чай. Ну, пусть гадают, что ещё можно мне предложить, вдруг угадают... но я всё равно не пойду.
- Это Гуннар, - Джек представил мне незнакомого моряка. - Он с севера.
- Адевале, - я протянул ему руку.
Моряк посмотрел на мою руку, нерешительно приподнял свою и, как будто не поняв, что нужно делать, опустил. Будь на его месте какой-нибудь разодетый джентльмен, и я бы решил, что он брезгует прикасаться к чернокожему. Но этот человек смотрел на меня вполне дружелюбно.
- У вас не принято пожимать руку? - догадался я. - А как у вас здороваются?
- Китайцы кланяются, - заметил Джек. - У вас тоже кланяются?
- Нет.
- Может, тебя поцеловать? Или обнять? - предложил я.
- Ага, поцелуй его, - тут же оживился Джек.
- По-моему, он не хочет, - усомнился я. - Но мне не сложно здороваться с людьми так, как у них принято.
- И с какого ты корабля? - поинтересовался Гуннар.
- С "Галки". Квартермейстер.
- Как же ты дослужился до квартермейстера?
- А это мы с капитаном Кенуэем однажды позаимствовали корабль у испанцев. Он был им явно лишний. И надо было как-то разделить обязанности. Я умный, он красивый, поэтому очевидно, что он стал капитаном, а я - квартермейстером.
Вскоре я заметил, что Эдвард вернулся, и что в трактире появился очередной старый знакомый - доктор Маккензи. Когда-то док помог нам найти лекарство во время эпидемии на Нассау, и вообще был отличным мужиком, а не какой-нибудь там сухопутной крысой.
- Эй, док! - догнал его я. - Я с тобой здороваюсь, а ты проходишь мимо.
- Так и я с тобой поздоровался.
- Ну, стало быть, я глухой.
- Тебе нужно проверить уши. С тебя галеон за консультацию.
- В задницу тебе галеон, док, - беззлобно откликнулся я и сообщил капитану: - Пока тебя где-то носило, меня хотели снять китайцы.
- Они тебя, а не ты их?.. - удивился Эдвард.
- Я им тоже предлагал, дескать, уж лучше вы к нам...
- Кстати, вы уже видели новую девочку в борделе? - поинтересовался док. - Весьма рекомендую.
- Новенькая? Говоришь, хороша? - с любопытством поддержал я.
- Да вот же она.
Дебютанткой оказалась та девушка, которая спрашивала меня об англичанах. Не то чтобы мне смерть как хотелось, но девушка была славная, и ни к чему было обижать её невниманием.
- Ну, пошли...
Я приобнял её и провёл к выходу сквозь толпу. Мы дошли до борделя и выбрали комнату. Я даже не спросил имени этой девушки, а если слышал от дока - то не запомнил, - но с ней оказалось в самом деле хорошо.
- К нам даже Дэви Джонс заходил сегодня, - похвасталась она.
- Ничего себе. И как он? Правда, что везде щупальца?
- Этого я не знаю.
- Не хотел бы я с ним познакомиться настолько близко...
В процессе ей захотелось поговорить, и я был не против пооткровенничать.
- Откуда ты родом?
- Моего племени больше нет... я родился в рабстве.
- У испанцев?
- У них. Вон, чувствуешь, спина полосатая.
- Чувствую... а потом сбежал?
- Да. Сбежал с буканьерами. Был у них, конечно, простым палубным рабочим, подай-принеси, но помаленьку учился всякому. Ходили недалеко от берегов, топили испанцев, тогда ещё с патентом... А однажды сели на мель. И, как назло, ни ветерка, полный штиль. И на горизонте - испанские паруса. Всё ближе и ближе. Шлюпка - известное дело, для капитана, первого помощника, других приближённых, а на всех мест не хватит. Другие подумали, что раз чайки видны, то до берега не так далеко и можно добраться вплавь.
- И поплыли?
- Ну да, многие попрыгали за борт. Вот только акулы ведь тоже не дураки, и когда видят, что корабль сел на мель, сразу собираются к нему со всех сторон...
- И как же так, акулы их съели?
- Так и есть, пообедали они знатно. Ну а я подумал, что от судьбы не уйдёшь, и остался на корабле. И ещё пара человек со мной осталось, - один, впрочем, был одноногий и говорил, что если прыгнет за борт, всё равно пойдёт ко дну. Испанцы нас взяли, пытали-выпытывали, ничего интересного, разумеется, не узнали... Но заметили, что я разные языки понимаю, и решили: будешь у нас в тюрьме переводчикам на допросах. Если бы отказался - сразу пошёл бы в расход, а так - сбежать всегда успеешь, я и согласился.
- Это правильно. И сбежал?
- Ещё бы. Сидел я в трюме, а рядом со мной моего будущего капитана, Эдварда Кенуэя, приковали. Мы потолковали, сговорились, да и выбрались. И захватили корабль.
- Вы вдвоём победили испанцев?..
- Мы и остальных пленных освободили, они нам помогли. Но, может, мы бы и не ушли тогда от испанцев, если бы не начался шторм. Бриг мы взяли быстрый, маневренный, а у капитана - золотые руки... иные корабли испанского флота тогда потонули, а мы ушли...
Кончив, я был переполнен восхищением, и воспоминания казались свежими, словно я пережил их заново.
- И всё-таки - как Эдвард вывел нас тогда из шторма!.. Это было невероятно.
- Да, вижу, у вас замечательный капитан.
- Это точно. Думаю, он к вам ещё зайдёт. Он всегда привозит девочкам подарки.
- Подарки - это хорошо!
Но когда пришла пора прощаться и расплачиваться, я вспомнил, что вся казна для выхода на берег была у капитана, и пообещал, что занесу позже. Не пожалеет же Эдвард на бордель!..
Вернулся я в оличном расположении духа. Всё-таки после хорошей собеседницы становится легко и в теле, и на душе.
- А док не соврал, - сообщил я капитану.
- Понравилось?
- Весьма. Так что рекомендую.
- Никто не сравнится с Мадам, - заявил он.
- Так и будешь хранить ей верность? По мне, так разнообразие верности не помеха.
- И капитана ты себе тоже другого найдёшь? Для разнообразия?
- Обижаешь... вот сейчас - очень обижаешь. Верность капитану - это святое.
Вот ведь сравнил. Да в языках белых людей и слова для такой верности нет. Но на капитана обижаться всё ещё невозможно.
Док познакомил нас и с капитаншей "Королевской гордости", Маргарет Шарп, которая не стала распространяться, как получила капитанский мостик - сказала, что просто повезло, - и с другими.
- А это наш юнга нашёлся, - сообщил док, когда в кабак влетел мальчишка, похожий на растрёпанного воробья, и уставился на Эдварда.
- Ты на моего капитана не заглядывайся! - рыкнул я. - А то ишь...
Нашли где-то оставленную шпагу Маргарет и суетились, чтобы её вернуть.
- Вот Тортуга: пройдёшься - оденешься! - восхитился я. - Идёшь - опа, шпага, опа, шляпа, опа, фляга...
- А пойдёшь назад к морю - разденут, - добавил капитан.
- Это если не сможешь отстоять свои трофеи, - возразил я.
- К тому же можно идти не назад, а вперёд, - посоветовал док. - Это же остров, всё равно выйдешь к морю.
Эдвард также познакомился с Гуннаром и спросил, откуда он.
- Из Исландии.
- Это ведь ещё севернее, чем твоя родина? - уточнил я у капитана.
- Ага. На самом верху карты. А с какого ты корабля? - продолжал он.
- "Королевская гордость".
- Это вы на тяге гордости так издалека прибыли?.. - впечатлился я.
- Это там, что ли, женщина-капитан? - спросил Эдвард.
- Ага. А я у них штурман.
- Это вроде лоцмана?
- Вроде того. Только лоцман больше ходит вдоль берегов, а я прокладываю маршрут.
- И с чем "Гордость" пожаловала на Тортугу? - поинтересовался я.
- Торговать.
- Что может быть на продажу с севера, лёд, что ли?
- Мёд. И серебро.
- Ну, мёда нам не надо, жизнь и так не кислая, - я взглянул на капитана.
- А острая? - подхватил он.
- Как раз на мой вкус.
- И не боишься так открыто говорить, что у вас серебро на корабле? - вновь обратился он к Гуннару.
- Так мы и не скрываем.
- Оно и видно, - я прикоснулся к серьге в его ухе из нескольких серебряных колец. - Может, мы вас потопим... Капитан, нам нужно серебро?.. Лоцман у нас, правда, и свой есть...
А Гуннар оказался неплохим парнем, вовсе не отмороженным, как поначалу показалось. Когда Дэви Джонс стал возмущаться, что в кабаке нет музыки, и Сильвер с Соломоном достали гитару и стали петь, Гуннар вышел танцевать - и я тоже не удержался. И он спрашивал ещё, правда ли, что мы, африканцы, умеем танцем дождь вызывать. Конечно, умеем! Да только не таким.
Неугомонный Джек теперь рассказывал, что китайцы лечили его при помощи втыкания игл, но воткнули только четыре из шести, поскольку решили, что неподготовленный пациент больше не выдержит. Я с интересом поглядывал издали на самого младшего китайца. Выглядел тот совсем ещё мальчишкой, но кто их, китайцев, разберёт?..
- А больше ничего он втыкать не умеет? - спросил я у Джека.
- Не знаю. Спроси.
- Спрошу, - решился я.
- Дался тебе этот китаец, - сдержанно удивлялся Эдвард.
- Любопытно же! - воскликнул я. - В жизни надо всё попробовать.
Я направился прямиком к китайцам, надеясь, что они уже оставили идеи заманить меня в рабство.
- Мне тебя порекомендовали, - сообщил я младшему. - Говорят, ты умеешь втыкать иголки.
- Да, умею.
- А что ещё ты умеешь?
Юное дарование выдало длинный список совершенно бесполезных вещей.
- ...умею заваливать сяй.
- Хм. Отлично. Думаю, меня больше всего интересуют иголки.
Обратного пути уже не было, а иголки предполагали хоть какой-то физический контакт.
- Я могу пловести сеанс, - вмешался старший китаец. - Но для вас это мозэт быть непливысьно.
- Мне рекомендовали именно вашего сына, - настаивал я. - Я слышал, у него талант.
- Но он есё только учится.
- Это не страшно, - храбро парировал я. - Все мы с чего-то начинали. Ему нужно практиковаться.
- Пасыентов-неглов у нас есё не было. Вас олганизм мозэт отлисяться.
- Сердце и печень у меня там же, где у всех людей, - заверил я.
Китайцы посовещались и решили, что раз я готов рискнуть, то юноша может всё сделать сам, без их помощи. Я было ободрился, что нас оставят наедине, и последовал за ним, но он дошёл до площади перед борделем и расстелил прямо там неизвестно откуда взявшийся коврик. Я послушно лёг.
- Клюсица слева...
Ауч. Иголка под ключицу - это, оказывается, больно.
- ...Бедро справа, - подсказал я. На всякий случай я запомнил то, что перед началом сеанса говорил ученику более опытный китаец.
- Куда есё?..
- Только не в горло, - попросил я.
Следующие иголки воткнулись в конечности. Я матерился, но терпел. Казалось бы, что может сравниться с бамбуковой палкой надсмотрщика, от которой шкура лопается как барабан, или корабельной "кошкой"?.. Но когда иголка вошла в колено, даже я дёрнулся и взвыл - боль как молнией прошила, до рези в глазах. После этого иголка в сгиб локтя показалась лишь лёгким неудобством. Но тело немело, и я начинал сомневаться, что сумею встать.
- Вынимай, не тяни, чтоб тебя, - взмолился я.
- Казэтся, я воткнул семь иголок, а насол сэсть...
- Ищи! Я её не чувствую! А если она уйдёт в кровоток и дойдёт до сердца, я сдохну!
Китаец заново осмотрел нужные места.
- А, вот! Насол.
- Фух!..
Кажется, я никогда ещё не испытывал такого облегчения. Крови толком не было, но я всё равно чувствовал себя так, словно меня выпили досуха. Мне позволяли ещё немного полежать, но я чувствовал себя несколько нелепо, валяясь перед борделем, как наглядное пособие, и, кряхтя, встал. Мне протянули крошечный напёрсток чая, который я проглотил, толком не почувствовав вкуса.
- Вам стало лутьсе? - заботливо спросил приглядывавший за экзекуцией китайский капитан.
- Да... определённо. Кажется, я понял, в чём секрет китайской медицины: сначала сделать плохо, а потом вернуть как было.
Хромая, я пришёл обратно в кабак.
Тогда или после - я встретил по дороге Джека, который вновь назвал меня "негром".
- У меня имя есть, блядь.
- Твоё имя "блядь"?
- А тебе есть что предложить?
- Может, и есть.
- Я ж тебя запомню, Джек.
- Не сейчас, дружище. Попозже.
- Я запомнил!..
Вот вроде бы по отдельности мы умеем вовремя остановиться, но вместе... Пожалуй, если бы мы с Рэкхэмом сталкивались чаще, это однажды привело бы к совсем разрушительным последствиям. Но жизнь, похоже, налаживалась.
И в кабаке жизнь тоже шла своим чередом. Энн с кем-то подралась, и её лечил четырёхглазый доктор, трепетно держа за руку. В какой-то момент неизбежно помянули капитана Флинта.
- Я один знаю как минимум шесть версий того, куда делся капитан Флинт, - заметил я.
- А почему всех так интересует этот Флинт? - спросил кто-то.
- Ну как почему... личность он легендарная. Некоторые до сих пор верят, что Флинт жив, просто где-то в плену или на тайном острове, но непременно вернётся, и тогда... тогда всё станет хорошо.
- Я точно знаю, что Флинт мёртв, - сказал Сильвер. - Я лично положил ему на глаза медяки.
- Может, расскажешь, какой версии того, как умер Флинт, ты придерживаешься на этой неделе? - полюбопытствовал я.
- Он сошёл с ума, - веско сказал Сильвер.
И он рассказал историю о том, как Флинт закопал клад и убил всех, кто был с ним, а потом свихнулся, и нужно было вызнать у него местонахождение сокровищ, поскольку команда требовала своей доли добычи, а карту забрал Билли Бонс... Я слушал вполуха, от этой байки сделалось как-то муторно. Всё, что нужно людям, - золото, золото сводит с ума и заставляет убивать братьев, золото превращает свободных людей в своих рабов. Я никому не пожелал бы такой смерти, как у Флинта. Точнее, саму смерть Сильвер в своём рассказе обошёл стороной, но я не сомневался, что Флинту помогли умереть - и, возможно, это было самым милосердным выходом.
Обстановка в кабаке изменилась, когда велели принести стол для игры в кости: Джек собирался отыграть у Дэви Джонса должок Сильвера. Это было достойное зрелище: везёт тем, кто рискует. Дэви Джонс выбрасывает двадцать, Джек выбрасывает двадцать два... Сильвер свободен. Одно я не мог взять в толк: почему Рэкхэм отыгрывал Сильвера, а не Энн? Едва ли капитан Джонс сядет играть дважды. Впрочем, Эдвард упоминал какой-то индейский ритуал, который мог помочь Энн. Может статься, пока я развлекался, всё уже решилось.
Когда крошка из борделя вспомнила обо мне и моём долге, я посмотрел печальными глазами на капитана. Капитана не проняло, но в кошель он нехотя полез и извлёк крупную монету:
- Этого хватит на два посещения.
- Удачи, - я похлопал Эдварда по плечу, и они с дебютанткой удалились.
Джеку я напомнил сам, позже, при капитане. Эдвард уже ничему не удивлялся. Мы с Джеком вышли из кабака, прошли мимо борделя, устроились в укромном месте на окраине, где тропа уводила в джунгли. Сели рядом.
- Ну, расскажи мне что-нибудь, - сказал Джек.
- Что же тебе рассказать? Я не умелец травить байки.
После нескольких стаканов рома я был предельно расслаблен и благодушен и был готов выболтать что угодно, всё одно что в постели.
- Расскажи, как стал квартермейстером.
И я рассказал ему всё ту же историю - любимые истории никогда не надоедают.
- Ты точно станешь капитаном, - убеждённо сказал Джек.
- С чего ты взял?
- Ты амбициозный. Такие становятся капитанами.
Я посмеялся, покачав головой:
- У меня уже есть капитан.
Рэкхэм хорошо меня знает, а всё же недостаточно. Вот Сильвер из таких. Капитаном не стал, но всегда был верен только себе самому, недаром Флинт, как говорят, ему не доверял. А бывают другие, и таких я тоже встречал. Тех, кто до самой смерти будут идти за капитаном и вести за ним людей, а даже и если людей не останется, всё равно идти. Правда встречал. Не только в зеркале.
К нам подошла Энн Бонни, и я понял, что прелюдия не закончится ничем. Но ловить Джека на слове, настаивать и требовать мне бы и в голову не пришло. В конце концов, поговорить по душам порой не менее, а то и более ценно.
Потом Джека понесло в джунгли, а меня - назад в кабак. И покуда ром из головы не выветрился, я даже с Дэви Джонсом мог поговорить по душам.
- Капитан Джонс... раз уж вы здесь - можно кое-что узнать, так сказать, из первых рук?
- Ну, спрашивай.
- А правда, что вы так и будете вечно скитаться по морям, пока вас кто-нибудь не полюбит?
- Ха! Может, и правда.
Заняться в кабаке было особо нечем - ни хорошей драки, ничего похожего, даже один из англичан, которого я называл кудрявым пуделем, не обижался на пуделя, - и я пожалел, что не захватил с собой карт, но вот кто-то вспомнил, что карты есть в трактире. Вместе с Эдвардом, доком Маккензи, Хэддоком и Гуннаром мы сели играть. Играли поначалу на монеты и цацки; на игру одалживаться из капитанской казны было бы неинтересно, потому я поставил на кон свою булавку.
Первые два кона мне везло - я выигрывал. Лучше бы так везло в любви! Я мог не только возвращать назад свою булавку, но и заполучил браслет Эдварда с каменной черепашкой - и чёрта с два я теперь его верну или сниму. Но в очередном коне весь банк загрёб Хэддок, включая мою булавку и кольцо Эдварда. Поскольку многим ставить стало нечего, решили играть на истории, "которые никому бы не рассказал". У меня не было никаких секретов, но раз попросили рассказать, как я попал на "Галку", - я рассказал. А когда выпало рассказывать Эдварду, он сказал всего одну фразу:
- А от меня жена ушла.
- Ну и дура, - с чувством заметил я.
И ведь в самом деле раньше не рассказывал, хотя казалось бы, экая трагедия, - может, ещё и повезло, что ушла. Женился бы на Мадам, что ли, раз она ему так нравится. И почему у белых людей вечно какие-то сложности с женщинами? Вот у нас всё просто: захотели - сошлись, надоело - разошлись, хочешь кого-то - скажи, не хочешь - откажи. А как белых людей послушаешь, так складывается впечатление, будто у них мужчины и женщины вовсе не приспособлены для того, чтобы пересекаться, но почему-то продолжают пытаться.
Присоединившийся к нам Соломон рассказал, что на самом деле отец назвал его Салмон, потому что очень любил рыбалку и подумал, будто сын по имени Лосось - хорошая идея. Док Маккензи рассказал о том, как ему приглянулась женщина какого-то капитана, после чего он решил, что с торговым флотом у него как-то не срослось. Гуннар темнил-темнил, но выдал что-то о том, что бессмертен и что был знаком с каким-то северным богом. Не то чтобы я сильно этому удивился - Дэви Джонс тоже бессмертен. А зачем бессмертному наниматься на корабль штурманом?.. Ну, и у бессмертных свои причуды.
Игра закончилась, и игроки разошлись. Задержавшись, я шепнул капитану:
- Если то кольцо было тебе дорого, только скажи, я ж верну.
А он отказался. Хотя отнять кольцо у Хэддока - чай, не со дна морского достать.
Ночь близилась к рассвету. И я услышал, что Дэви Джонс хотел забрать Энн Бонни, но Джек ушёл к нему вместо неё. И вновь я не удивился. Это же Джек. Я поступил бы так же, не будь другого выбора. Скажи мне Дэви Джонс, что назавтра "Галка" потонет и капитан погибнет, - разве век-другой живым мертвецом не будут стоить того, чтобы этого не случилось?..
На Энн смотреть было тяжко. И ведь не утешишь ничем, только предложишь выпить.
Чуть позже я услышал, что Энн с Джеком на корабле Дэви Джонса будут вместе, и что капитану Джонсу не позавидуешь, если эти двое будут сто лет собачиться.
Мы с капитаном и доком сидели, ждали, чем это всё закончится, и наблюдали, как бордельных девиц стремительно расхватывают взамуж (кто останется в борделе и останется ли бордель, если Маман, того и гляди, тоже отчалит с Сильвером?..). И, наконец, в кабак принесли совсем уж душераздирающую новость:
- Там англичане ебут Дэви Джонса.
- Что?!.. Они услышали мою сказку о том, что Дэви Джонса должен кто-то полюбить, и приняли за чистую монету?!..
Первым желанием было покинуть остров как можно скорее - если какие-то варвары, которые понятия не имеют, как положено разговаривать с хозяином моря, оскорбили Дэви Джонса, уйдём ли мы все отсюда живыми?.. Но потом всё как-то завертелось, кабак вновь заполнился людьми, радостным шумом, - похоже, с Дэви Джонсом всё же удалось сторговаться. Я не знал, прощаться с Джеком и Энн или же нет.
- Может статься, мы их ещё встретим, - предположил я. - Лет через пятьдесят.
- Я столько не проживу, - неожиданно сказал Эдвард. Так уверенно, будто к гадалке ходил.
Ну на тебе. А говорил, что засчёт оптимизма и жив. Впрочем, после бессонной ночи оптимизм порой изменяет даже лучшим из нас.
- Не зарекайся, - посоветовал я.
- Не с моим образом жизни.
- Знаешь, удача - такая штука... может, и повезёт.
А умрёшь ты только через мой труп, капитан. Только через мой чёртов труп.

Впечатления и благодарностиЯ порадовался, что Адевале ничего не знал об обилии сверхъестественных существ - иначе подхватил бы корабль и капитана и отчалил ещё раньше. Если Дэви Джонс и русалки - это своё, родное, морское, то драконы в количестве явно вывалились из какой-то другой сказки. Во многом это общая проблема игр с мистикой - похоже на то, когда хочешь посолить суп, а у солонки отваливается крышка: не будучи сдерживаемой, мистика перетягивает на себя одеяло, и обычных людей становится днём с огнём не сыскать.
В результате заточенный под нёхов сюжет прошёл мимо нас. И это вновь какой-то общий момент - и на кантине, и на Белой хижине я отлично проводил время с соигроками, но под конец игры происходящее переносится в кулуары, основная игровая зона пустеет, и ты сидишь и смотришь, как вовлечённые в движуху туда побежали, обратно бегут... И никак не вовлечься со стороны, не имея ни знаний, ни целей, ни средств. Давненько со мной не было, чтоб лыжи не ехали, а в этом сезоне как-то часто. Впрочем, не унываю - это чинится.
Второй баг, тоже вполне чинимый, - переизбыток и переусложнённость правил. Необходимость выбирать между алкоголем и фехтованием передо мной не стояла - я уже знал, что двор в Дружбе маленький, тёмный и скользкий, - но... Фехтовал ли в итоге кто-нибудь вообще? Пользовался ли правилами по воровству?..

Мастерам Сумирэ и Люции спасибо за любимую пиратскую тему! Пусть дальше только лучше!
Спасибо Амарту за то, что ввязался в авантюру, предложил цепляющую завязку и был самым офигенным и каноничным капитаном.
Спасибо Алёне за Джека - неизменно им любуюсь, чертовски рад взаимодействовать! Джек без тормозов, но с сердцем - это круто. Жаль, что не успели.)
Спасибо Беркане за дока Маккензи - чёткого пиратского врача, со всем его житейским цинизмом и обаянием. Пересеклись мало, но хорошо.
Спасибо Мэгги за Жозефину, её умение слушать и сочувствовать! Адевале рад, что у неё всё сложилось хорошо.
Спасибо Ортхильде за Энн, её я тоже всегда рад видеть!
Спасибо Гектору за Сильвера - безмерно колоритного и настоящего. И за песни - я целую вечность не орал "Пиратскую", "Когда позовёт тебя море" и "Когда воротимся мы в Портленд", и это было очень душевно и очень хорошо.
Спасибо Луару за Гуннара, который вроде и загадочный-нездешний, и свой рубаха-парень, а всё равно непонятный, хотя такой простой. Как ты это делаешь!..%)
Спасибо Ястребу за китайское солнышко с иглами! Невозможно было пройти мимо, и эпизод получился замечательный.
Спасибо Элли за Хэддока, неунывающего боцмана, и игру в карты!
Спасибо Джонту за Дэви Джонса, источавшего мрачную харизму с безуминкой. Было красиво.
Спасибо всем-всем-всем пиратам, англичанам из будущего, губернатору и прочим жителям острова!
И отдельное спасибо Кейси за вкусную еду! Оладушки ван лав!

Мне неожиданно додала команда Stealth Games: славным ламповым драбблом - до игры (туть) и весьма стоящим фанмиксом - после (туть, и пофиг, что про Коннора). Открыл для себя хорошую группу, пусть здесь тоже будет.