Пожалуй, это была самая странная подготовка к игре в моей жизни.
Тут простыняНа праздновании Тас Сумирэ и Люция подхватили меня под руки и сообщили, что у них есть для меня персонаж. Я согласился, полагая, что за персонажем что-то да стоит. Получил приглашение в группу, из которой следовало, что наш блок сидов - закрытый, сетки ролей у него нет (что само по себе рискованно, учитывая нередкие случаи несовместимости игроков). И информации по блоку тоже нет. Нигде.
За две недели до игры состоялся сбор, но в аккурат в этот день у меня была температура 39 и гроб кладбище. Зато меня добавили в чат блока. В чате мёртвые стояли с косами, на моё предложение представиться (всё ещё за неимением сетки ролей) не откликнулся никто. Я ждал, что по итогам сбора будет выложена хоть какая-то информация о том, кто мы, чего мы хотим, как мы живём и взаимодействуем друг с другом, но не дождался.
За неделю до игры я не знаю, кто я, кто мой лорд (см. риск несовместимости игроков, дубль два), что вообще происходит... Но знаю, что мне нужно подготовить стихи. Непременно на крафтовой бумаге (это важно). К счастью, другой бумаги у меня дома и не водилось.
За три дня до игры я получил вводную, сводящуюся к "тебе нравится служить лорду, а друзей у тебя нет". Я не утрирую, это всё. Персонаж без истории (откуда он взялся при дворе лорда? - просто пришёл и всё), без личных целей, без завязок (кроме знакомства с Поэзией). По сути - живая волшебная палочка лорда (по механике магии, лорд через оруженосца передаёт людям эффекты заклинаний, дабы не снисходить самому). И непонятно только, зачем на каждого лорда по персональному игротеху, когда хватило бы и одного на всех.
Заодно я выспросил у Люции, что общество Холмов клановое, лорды соперничают за власть (над чем?..), и мы уже несколько веков не выходили в мир людей с тех пор, как там построили таверну. Вот и все знания о мире сидов (плюс ранее выложенные сказки, из которых можно вывести, что где-то там у нас есть король и что когда-то смертная женщина украла у него волшебный нож). По всему получалось, что сведения сидов о людях на несколько веков устарели (если попадающие в Холмы люди всё забывают).
За два дня до игры я узнал имя своего персонажа и что моего лорда играет Анарион, но уже постиг дзен. У меня были стихи и был дресс-код, и успеть и то и другое - было более чем достаточно. В четверг я с утра до вечера трогал и катал все стихи на свете, выписал четыре - наиболее фейских, без современных примет и не про любовь.
В субботу всё снова затопило дождём и туманом, самое время вылезать из Холмов, преодолевая притяжение пледа, чаёчка с лимоном и булочки с корицей (сложно!). Откопав прикид и парик, я приехал в нежно любимый коттедж Дружба и стал ждать старта.
Выдры в гетрах тырят вёдра пудры (с)Амарт
Сначала старт откладывался, потому что мой лорд приехал к месту предыгрового сбора вместо места игры. Потом я успел пролистать всю подвернувшуюся под руку Красную книгу, прежде чем наш блок вступил в игру. Зато непосредственно перед игрой я узнал, что лорды с оруженосцами несколько веков не просто не выходили, а проспали. Долгий сон отлично обосновал мне персонажные провалы в памяти в области "где родился, чему учился, как выбился в оруженосцы". Есть даже вероятность, что он был когда-то человеком, но думать в эту сторону он не стал - становиться человеком обратно было бы совсем не круто.
Пил, танцевал, прочитал два стиха из четырёх, и в целом, надеюсь, достаточно развлёк персонажей-людей. А игра вышла весьма душевной и красивой и для дебютной игры, и для игры вообще. Скучать не приходилось, и даже жаль, что всё быстро закончилось.
Оронт, паж Улыбки Бездны. Отчёт отперсонажный.
Что-то разбудило меня, и я сел. Глаза медленно привыкали к полумраку, в голове был сплошной туман, а тело было ватным. Я заметил ещё одного молодого сида, как я смутно помнил - также оруженосца. Перед ним маячило бесплотное, полупрозрачное и безмолвное существо. Я поднялся на ноги, опираясь на стену, и попытался разглядеть духа получше.
- Кто ты?
Дух молча пожал плечами. Он поочерёдно склонился к двум лордам, лежавшим напротив, и послышался тихий звон спадающих оков. Я хватился стихов, но свиток был на месте, у меня на поясе. Я помнил, что готовил стихи к празднику, но праздник закончился побегом королевы, погоней... И сном, который разгневанный король наложил почему-то не на обманувших его смертных, а на лордов, пытавшихся исполнить свой долг. Как долго мы спали? Месяц, год, век?..
- Мой лорд?.. - я преклонил колено и склонился к своему лорду Улыбки Бездны. Он был цел, как и я, но так же медленно приходил в себя.
- Каждый сезон я даю тебе новое имя. Запомни, на этот сезон твоё имя - Золото и Серебро.
- Хорошо, мой лорд.
- Это ты освободил нас своим кинжалом? - спросил он другого оруженосца.
- Нет, меня тоже разбудил дух. А это просто кинжал, который дал мне мой лорд.
Я спросил духа, как нам выбраться отсюда, но он вновь пожал плечами. Мы с собратом-оруженосцем поднялись по лестнице, но выхода не было: сквозь плотную завесу было не прорваться. По крайней мере тот, кто заточил нас в этом месте, оставил вина и еды, и на некоторое время припасов должно было хватить.
Лорд Тёмной Луны также очнулся и вспомнил, что их было трое. Лорда Алого Снега с его оруженосцем нигде не было видно. Лорд Тёмной Луны пытался выяснить у духа, что стало с его собратом. Дух отвечал неопределёнными жестами, из которых можно было заключить, что лорд Алого Снега не мёртв и находится где-то далеко.
Сверху доносились неразличимые голоса людей.
- Там была деревня, - припомнил мой собрат. - Должно быть, люди гуляют в таверне.
- Но раньше там не было никакой таверны, - возразил мой лорд.
- Люди могли успеть её построить, - заметил я.
- Какое сегодня число? Тридцатое? Тридцать первое? - спросил мой лорд духа, который пытался что-то поведать танцем. - Тридцать первое... Сегодня Самайн! Должно быть, оттого мы и проснулись.
- Интересно, сколько Самайнов мы пропустили, - сказал я.
- Там не было нас, значит, мы не пропустили ничего интересного.
Лорд Улыбки Бездны припомнил, что когда в прошлый раз выходил к людям, они научились делать особые предметы, которые показывали время и тикали.
- Я тоже могу тикать, - сказал я.
- Тикай. Меня это успокаивает.
Мы не могли выйти, но могли по крайней мере отметить праздник в хорошей компании. Я налил лордам вина, мы четверо сдвинули бокалы, пролили вина на землю в дар Самайну, и мой лорд предложил мне прочитать стихи. Как раз говорили о весне, и я прочитал стихи о весне, а собрат спросил, что такое "ласковый друг".
Затем он спросил у своего лорда разрешения сыграть и спеть. Он взял инструмент, заиграл, и лорд Тёмной Луны танцевал с духом, и хоть места в нашем каменном мешке было мало - это было прекрасно. И вполне довольно для праздника.
Голоса сверху стали громче. Мы вновь подошли к завесе, которая стала как будто более тонкой - виднелись силуэты людей. Лорд Тёмной Луны потребовал, чтобы завеса пропустила его, и приложил всю свою силу, но безуспешно. Один лишь дух свободно проходил сквозь неё.
- Ты можешь попадать и в этот мир, и в другой? - спросил духа лорд Улыбки Бездны.
Дух развёл руками и кивнул.
- А ты можешь взять нас с собой?
Он показал жестами стрелки часов.
- Похоже, ещё не время, - догадался я. - Быть может, врата откроются в полночь.
Мы вернулись к угощению и подождали ещё немного, пока, наконец, завеса не упала и мы не вышли прямо в трактир. Люди в причудливых, но не лишённых изящества костюмах столпились и уставились на нас. И, похоже, не узнавали. И даже не догадывались, с кем имели дело.
- Поприветствуй их, будь вежливым, - шепнул мне мой лорд.
- Мы приветствуем вас, - объявил я.
- Скажи им, как меня зовут.
- Это мой лорд, лорд Улыбки Бездны.
- Представься.
- Я - оруженосец лорда, Оронт.
- На этот сезон твоё имя - Золото и Серебро, - напомнил лорд.
- В этом сезоне меня зовут Золото и Серебро.
- Кто вы такие? - спросил человек в синем. - Актёры?
Это вызвало у нас искренний смех.
- Это оскорбление, - прошептал мне мой лорд.
- Вы оскорбили моего лорда, - сказал я. - Извинитесь перед ним.
- В чём же, по-вашему, оскорбление?
- В том, что вы назвали актёрами тех, кто ими не является.
- Я должен в самом деле поверить, что у этого человека нет другого имени, кроме Улыбки Бездны? - и он без всякого страха воззрился на лорда Тёмной Луны.
Я и забыл, какими недалёкими и самонадеянными бывают люди.
- Мой лорд Улыбки Бездны, - я терпеливо указал на своего лорда. - А это лорд Тёмной Луны.
- Вы оскорбили моего лорда тем, что перепутали, - вступил оруженосец Тёмной Луны.
- Я готов извиниться перед вашим лордом.
- Быть может, вы тоже представитесь? - предложил я.
Люди поочерёдно назвали свои имена.
- Мы рады приветствовать гостей в нашем трактире, - женщина в переднике, которая, очевидно, была здесь хозяйкой, поклонилась.
За спинами толпы я заметил Поэзию. Она скромно сидела и наблюдала, как всегда бесплотна и невесома, - что не помешало мне преклонить перед ней колено и поцеловать руку.
- Миледи, я рад видеть вас здесь.
- Я тоже рада.
- Пусть принесут вина, - шепнул мой лорд.
- Принесите вина! - распорядился я.
Мы прошли в трактир и осмотрелись. Нам действительно довольно споро принесли недурного вина.
- Скажи им, что мы пьём за них, - шепнул мой лорд. - Это вежливо.
- За вас, - я отсалютовал бокалом. - С праздником!
- А что за праздник? - поинтересовался человек в синем.
Вот это уже ни в какие ворота. Не помнить праздников!
- Должно быть, вы не местный?
- Да, я издалека.
- В таком случае это вас извиняет. Сегодня Самайн.
- Самайн?..
- День, когда Благой двор передаёт власть Неблагому двору. День, когда начинается Дикая Охота.
Лорд Улыбки Бездны подозвал меня:
- Спроси, какой сейчас год.
- Простите, какой сейчас год?
- Пятнадцатый.
- Тысяча какой пятнадцатый?..
- Тысяча восемьсот пятнадцатый.
Я задумался и посчитал, загибая пальцы. Выходило, мы проспали четыре столетия!..
- Молодец, - похвалил меня мой лорд.
- Я умею считать!.. Ну и долго же нас не было.
Немудрено, что люди забыли про Неблагой праздник. Но никогда не поздно было им напомнить.
- Я читал старые сказки и легенды, - сказал другой человек. - В них говорилось о волшебном народе, живущем в Холмах. Но я немало ходил среди холмов и ничего такого не видел.
- Мы живём не на_Холмах, а в_Холмах, - пояснил я.
- Скажи, что мои владения - второй и третий Холм, если считать от моря, - шепнул мне мой лорд.
- Владения моего лорда - второй и третий Холм, если считать от моря.
- Особенно второй.
- Особенно второй, - передал я.
Человек совершенно непочтительно засмеялся.
- Вы находите это смешным?
- Пожалуй, я всё в этой жизни нахожу смешным.
- А вы мне нравитесь!
- Поддержи разговор, - велел мне мой лорд и удалился.
Легко сказать! Чтобы разговаривать с людьми, требуется терпение, бесконечное терпение. К этому человеку, которого называли Шелли, подошёл другой господин, и Шелли стал до него допытываться:
- Это ты им заплатил, чтобы обскакать меня с моими актёрами, да?
- Нам никто не платил, - сказал я. - Человеческие деньги нам ни к чему.
- Признайся, это ты их нанял?
- Нас никто не нанимал, - терпеливо продолжал я.
- Позвал...
- Нас не зовут. Мы приходим сами.
И эти двое удалились, а я заметил, что все люди ходят с постными лицами, что совсем не годится для праздника.
- В праздник полагается пить, танцевать и веселиться, - напомнил я.
- Я веселюсь, - заявил Шелли.
- Что-то не похоже. Велеть пригласить музыкантов? - спросил я своего лорда.
- Повели.
- Пригласите музыкантов! Пусть сыграют.
Музыканты сперва заиграли что-то зубодробительно церковное, но когда я вежливо попросил сыграть что-нибудь танцевальное - исправились. Я вышел танцевать, и мой собрат-оруженосец также.
- Пригласи какую-нибудь красивую женщину, - велел мне мой лорд.
Я видел не так уж много женщин и вытащил хозяйку трактира. Она было упиралась, говорила, что не умеет танцевать, но танцевать умеют все, и у неё получалось не хуже моего.
Лорды стояли в стороне и обсуждали происходящее, и лорд Улыбки Бездны недоумевал:
- Ты собираешься говорить с ними? С людьми? Сам?!..
- Ну да, - легко отвечал лорд Тёмной Луны.
- Воля твоя, я никому не скажу, но будешь должен мне какую-нибудь услугу.
- Кому не скажешь?
- Не скажу при дворе, что ты говорил с людьми. Как можно! Это же люди.
Но прошло время, и мой лорд сам говорил с Шелли, не обращаясь ко мне за помощью. Видимо, было в этом Шелли что-то особенное. И только друг Шелли, которого называли лордом Байроном, спрашивал, почему мой лорд общается через меня.
- Спроси его, зачем ему трость, не больной ли он, - сказал мне мой лорд.
- Ваша трость... расскажите, зачем она вам?
- Давайте сменим тему, - занервничал Шелли. - Если мой друг пользуется тростью, значит, она ему нужна.
- Попробуйте пройти без трости, - предложил лорд Тёмной Луны.
- Зачем?..
- Да почему бы не попробовать? - подбодрил его я.
Он встал и сделал несколько шагов. Больше он не хромал.
- И как? - устремился за ним Шелли. - Тебе стало лучше?
- Когда живёшь всю жизнь с постоянной болью... очень непривычно, когда она вдруг исчезает.
- Теперь всегда будет так?
- Желания исполняются в ночь Самайна, - улыбнулся лорд Тёмной Луны.
Люди неблагодарны. Дашь им что-то на одну ночь - так они вместо того, чтобы наслаждаться и радоваться, будут страдать, что дали не на всю жизнь, и не получат никакой радости вовсе.
Также некоторое время спустя в трактире появился пёс - очень славный большой пёс, который был вовсе не против, когда я чесал его за ухом. Но тут же меня стали спрашивать, не видел ли я трактирного слугу, и начали подозревать, что это он превратился в собаку.
- Если ему нравится быть собакой, то пусть будет собакой, - я в упор не видел проблемы. - Когда ему надоест, он перестанет.
- А если он не знает, как? Это вы его превратили?
- Никто из присутствующих его не превращал, - заверил я.
- А вы можете?.. - спросил Байрон.
- А вы хотите, чтобы вас превратили? Можно превратить вас, например, в оленя. Мне кажется, вам пойдёт.
- Нет, спасибо, не нужно.
Пса зачем-то перекрестили, а потом ещё удивлялись, что он на кого-то нападал. А как тут не рассердиться, когда лезут со всякими непрошеными жестами?..
Но слуга вернулся, и лорды тут же обратили на него пристальное внимание: нам-то, сидам, было заметно то, что не видели люди - что у этого человека руки в крови. Хороший повод услышать самайнскую историю.
- На самом деле за свою жизнь я убивал дважды, но оба раза не хотел этого, - признался он. - Я нечаянно убил свою бабушку...
- Бедная бабуля, - оценил я. - Как же это произошло?
- Я случайно оказался в её доме. Она оскорбила мою мать, я вспылил, схватился за первое, что попалось под руку... первым, что попалось под руку, оказался канделябр.
- Оскорбление должно быть отмщено, - одобрил лорд Тёмной Луны.
- Получается, вы теперь наследник богатого рода? - спросил лорд Улыбки Бездны. - И много ещё наследников?
- Да не очень... но я теперь в бегах. Меня разыскивают за убийство.
- А как давно вы стали оборотнем?
- Сегодня, в Самайн.
Лордам понравилась история, и они пожелали оборотню хитрости и ловкости, чтобы избавиться от других наследников (отныне это будет проще: если кого загрызёт собака, то с неё и взятки гладки) и вступить в свои права. Мне подумалось, что если оборотень станет каким-нибудь графом, его может захватить праздность и суета, и он забудет о своих благодетелях, однако он развеял мои сомнения:
- Когда я обрету свой замок, я буду рад видеть вас у себя в гостях.
Но пока мы говорили с ним, всякие посторонние то и дело задерживались рядом и норовили подслушать.
- У вас не принято собираться больше чем по трое? - недоумевал я. - Советами замучают?
Когда хозяйка трактира и её слуги признались, что на самом деле они актёры и могут сыграть что угодно (а хозяев не было вовсе - видать, закрыли таверну на ночь и ушли), ей предложили изобразить королеву фей. Она сказала, что ей нужно подготовиться, и они с оборотнем удалились в прихожую. А вернувшись, представили Титанию и Оберона, Летних королеву и короля, и весьма похоже.
- Как зимой вы восславили лето, так пусть летом вы восславите зиму, - рассудил лорд Тёмной Луны.
- Вы что же, оставите нас без лета? - тут же переполошились люди. - Это же всё равно что начать славить королевскую династию перед Наполеоном.
- Кто такой Наполеон? - спросил я.
- Это такой король.
Какие же люди забавные: вечно слышат то, чего нет. Пугаются того, что сами же и придумывают.
А человек в синем и вовсе попытался оборотня арестовать и грозился пригласить какую-то "полицию" (пусть бы и пригласил, мы бы и этой леди помогли хорошо провести время). Ищейки - самые скучные из людей, всю жизнь проводят, уткнувшись носом в землю. Мой лорд подозвал меня и наложил на этого человека заклятие, чтобы он танцевал. Это было потешно, хоть музыка и быстро закончилась.
Другое дело - актёры. Свободные, как птахи, садились на ступени лестницы, и слушать их разговоры было интересно.
- Всё-таки шуты и лицедеи - лучшая порода людей, - сказал я. - С ними не бывает скучно.
- А среди вас есть актёры? - спросила она меня.
- Нет. Мы и так постоянно играем.
- И кого же сейчас играешь ты?
- Пажа Улыбки Бездны... оруженосца своего лорда. И на этот сезон я Золото и Серебро.
- А кто играет оруженосца?
- Я, Оронт, - улыбнулся я.
- А ты трагический персонаж или комический?
- Пожалуй, не то и не другое и всего понемногу.
- А вы? - спросил мой собрат. - Трагические или комические актёры?
- Я больше трагическая, - ответила актриса.
- А я скорее комический, - сказал другой актёр.
- Покажите что-нибудь трагическое.
- Представьте, что это река, - сказала актриса, указав перед собой, и легла на пол, сложив руки.
- Офелия, о нимфа, помяни меня в своих молитвах! - пришло мне на ум что-то, что мне, кажется, снилось.
- Что здесь происходит? - собрались люди.
- Трагедия, - пояснил я. - Это красиво. Почему-то, когда кто-то лежит на полу, это всегда красиво. Однажды один лорд Благого двора пытался перепить моего лорда, - так он тоже потом красиво лежал на полу. Эти разметавшиеся по полу золотые волосы...
Тем временем праздник шёл своим чередом, и лорд Тёмной Луны танцевал с Поэзией.
- Ты не находишь, что он выглядит слишком старомодно? - спросил меня мой лорд. - Может, посоветовать ему хорошего портного?
- Ему идёт, - возразил я.
- Но этот меч, который того и гляди что-нибудь разобьёт...
- Он пока ещё ничего не задел. Думаю, это не его проблема, а проблема трактира - что здесь так тесно.
Позабавило, когда Шелли принял Поэзию за меценатку и пытался всучить ей какой-то свой сборник. И только когда я сказал Байрону, что это Поэзия, он не удивился.
- Что ж, теперь ясно, откуда она меня знает.
- Ещё бы. Она знает всех поэтов.
- А как вы думаете, в этом веке будут гении, подобные Шекспиру?
- Век закончится, тогда и посмотрим.
Лорды искали ещё самайнские истории - и находили. Обратились и к Байрону. Он спросил, какая история будет считаться самайнской.
- Это что-то, о чём вы сожалеете... - стал объяснять лорд Улыбки Бездны.
- Что-то, что в следующем году можно исправить, - добавил лорд Тёмной Луны.
- Ты говоришь как Благой.
- Если ты промахнулся, в следующем году ты сможешь наконец убить своего недруга.
- Вот это другое дело! А то я уж было за тебя испугался.
- "Выйди и зайди как положено", - процитировал я. - Самый короткий порнороман на свете.
- А зачем об этом рассказывать? - снова спросил Байрон.
- Это традиция, - пояснил я. - Более древняя, чем эта земля.
Байрон рассказал, как соблазнил сестру своего друга, и от этого романа осталась дочь. Также он упомянул, что у него есть дочь, рождённая в браке, но с женой он уже расстался.
- Выходит, у вас две дочери, которые вырастут без отца? - уточнил мой лорд.
- Ну, своей законной дочери я стараюсь уделять время. Она видит меня чаще, чем многие дети в Лондоне видят своих отцов.
Шелли также рассказал какую-то амурную историю. Как измельчали людские подвиги всего за несколько веков! Уже не услышишь об убийствах на поединках (и ни одной драки за этот вечер Самайна так и не случилось), убийствах из ревности, похищениях, изменах, отравлениях, заговорах. Такими грешками хвастаться впору перед пасторами.
Шелли также хотел услышать наши истории, и мой лорд упомянул, как увлёкся леди из Благого двора. О, я смутно помнил эту нелёгкую пору!..
- Ну а вы? - спросили меня.
- А я... в прошлый раз, когда мы выходили к людям из Холмов, один поэт вызвал меня на поединок. Сперва мы читали стихи, затем взялись за мечи. И я отрезал ему язык.
- Почему ты не рассказывал мне об этом? - спросил меня лорд Улыбки Бездны. Я пожал плечами: может, и рассказывал, дело было давно.
- Это требовало большого мастерства - отрезать язык, не повредив гортань, - признал Байрон.
- Нынешние поэты всё записывают, - заметил мой лорд. - Им бы это не повредило.
- Что стало с этим поэтом? - спросил Шелли. - Он умер?
- Тогда - нет, - ответил я. - Но я слышал - только слышал, - что у него был друг, и когда этот друг услышал в ночь Самайна мычание и стоны у себя в прихожей, он решил в темноте, что к нему в дом забралась какая-то нечисть, и, говорят, убил поэта. Но сам я не видел. Может, он и выжил.
- А как звали того поэта? - спросил Байрон.
- Не помню... как-то на "С". Может, Седрик...
- Вы не помните?..
- Конечно, не помню, мало ли поэтов!..
- Может, всё-таки вспомните?
- Может, Седрик. Или Сид... Какая разница? Его всё равно уже нет в живых.
Лорды заговорили о людях, а я заметил:
- Людская страсть недолговечна.
- Тут я не соглашусь с тобой, - возразил лорд Тёмной Луны. - Порой она может горы свернуть.
- Это правда, но далеко не каждый на такое способен.
- А для этого нам нужны критерии страсти.
Более всего поэты говорили о Греции, которая, по их словам, находилась ныне под властью Турции, что угрожало её культуре.
- Греция - это где? - поинтересовался лорд Улыбки Бездны.
- Это далеко, - подсказал я. - Там вино. И сыр. И весьма неплохие стихи.
Поэты Греции очень сочувствовали и очень хотели сражаться с турками за её независимость, хотя греки их наверняка об этом не просили.
- А почему, если вы мечтаете воевать, вы в таком случае сидите здесь, а не там? - снова спросил мой лорд.
- Это же люди, - напомнил я. - Они всегда чего-то желают, продолжая сидеть на диване.
- Действительно, я и забыл.
Также поэты сомневались, что лорды способны совершить всё что угодно, в том числе вернуть независимость Греции.
- Мы можем всё, кроме как, разве что, повлиять на результаты Страшного суда, - сказал мой лорд.
- А ад и рай существуют? - быстро спросил Шелли.
- Да, конечно. И мы можем сделать так, чтобы в Греции появился человек, за которым пойдут все остальные. Хотя для этого, конечно, понадобится воля самих людей.
Ох уж эти люди, которые всё подвергали сомнению! Будто забыли, что их сомнения и придирки разрушают волшебство.
- А почему вы сидите здесь, а не скачете в Дикой Охоте? - спрашивал Байрон.
- Мы охотимся, - возразил лорд Улыбки Бездны.
- Это засада, - пояснил я.
И мой лорд рассказал о древнем обычае, согласно которому Дикая Охота не забирала никого из домов, под крышей которых находился кто-то королевской крови, всё равно какой: человеческой или сидской. Прежде было много королевств и королей, и это было не так сложно, как теперь. Те же люди, что считали, что если они просто запрут двери, то феи к ним не войдут, - ошибались.
- А Дикая Охота проходит только по тем странам, где в неё верят и её боятся? - продолжал Байрон. - Скажем, в Испании о ней ничего не слышали.
- Дикая Охота проходит там, где захочет, - возразил мой лорд.
- То есть по Африке она тоже может пройти? Где аборигены охотятся на слонов?
- Может. Но мне не хочется в Африку.
- А мне бы хотелось посмотреть на Африку...
Поэты почему-то всякий раз удивлялись, когда слышали, что я тоже поэт. По просьбе Поэзии я прочитал ещё одни стихи. Я не ожидал, что весь трактир замолкнет и будет мне аплодировать, когда я закончу. Байрон не остался в долгу и также прочитал отрывок из своих стихов. Людские стихи менялись с веками, однако не становились хуже.
Со мной дважды хотели поговорить. Сперва актриса отозвала меня в сторону и спросила:
- А вы часто выходите из Холмов? Или только по праздникам?
- Когда захотим. Но уже очень давно не выходили.
- А почему?
- Потому что спали. Король прогневался на лордов и погрузил их в сон, и мы, оруженосцы, тоже попали под раздачу.
- У вас есть король?.. И за что он мог так прогневаться?
- Смутно помню. Была какая-то история с побегом.
- Кто-то из лордов сбежал?
- Да нет, сбежала смертная. И прихватила что-то с собой.
Я видел, что мой лорд внимательно за мной следит, и не знал, стоит ли рассказывать актрисе больше.
- Артефакт? И часто у вас люди что-то крадут?
- Частенько. Мы что-то забираем у людей, люди что-то забирают у нас... Люди вообще любят хватать всё, что ни попадя.
- И почему король наказал лордов, а не её?
- Кто его знает? Это же король. Разозлился - и трава не расти. Он в своём праве.
- И нашлось ли то, что пропало?
- Может, и нашлось, почём же мне знать? А может, и не нашлось.
А после ещё собрат-оруженосец позвал меня с ещё более странными вопросами. Аж в прихожую увёл, чтобы нас точно никто не подслушал.
- Тебе не кажется, что наши браслеты чем-то похожи? - и он показал свой, из чёрных жемчужин.
- Чем-то похожи, - признал я, глядя на свой, из серебристых жемчужин.
- Я не помню, откуда он у меня. Мог ли его подарить кто-то из смертных?
- Наверное, мог. Я тоже не помню, кто мне его подарил. Видимо, просто приятно провёл с кем-то время... но мне нравится эта вещь.
- Мне он тоже нравится. Не хотелось бы с ним расставаться.
- Они на виду, и ещё никто из смертных не предъявил на них права. Думаю, тех смертных, что их подарили, давно уже нет в живых.
- Ты прав. А ты не хотел бы стать человеком? - вдруг спросил паж Тёмной Луны.
- Нет, - удивился я. - Люди - это... быстро. И столько ограничений... не вижу в этом никаких плюсов.
- То есть ты хотел бы остаться сидом? Даже если когда-то был человеком?
- Конечно. Кем бы я ни был, я бы ни за что не хотел становиться человеком.
- Пожалуй, я тоже...
А в гостиной ничего не менялось: поэты всё говорили там о Греции.
- Предлагаю выпивать за каждое слово "Греция", - сказал я, устраиваясь на полу между двумя лордами. - Так можно быстро надраться.
- Хороший мальчик, - одобрил лорд Тёмной Луны.
- Мой мальчик, - напомнил лорд Улыбки Бездны.
Вдруг поэты удалились, и осталась скромная девушка, - не то супруга, не то просто спутница Шелли.
- Быть может, у вас есть самайнская история? - спросил её лорд Тёмной Луны.
- А что значит - самайнская?..
- Моего оруженосца где-то носит... ты расскажи, - велел мне лорд.
- Неблагая история, - пояснил я. - О том, как произошли перемены в вашу пользу или в пользу героя вашей истории. Что-то, что может вызвать в других возмущение или возбуждение... что-то, о чём вы жалеете или чем гордитесь.
- Я начала писать новый роман, - сказала она. - Об учёном, который захотел создать новую жизнь. Подобие человека.
- Голема? - спросил лорд Тёмной Луны.
- Нет... чудовище. И сам испугался созданного. И я не знаю, продолжать ли роман.
- Продолжайте непременно, - попросил я, заинтригованный.
- И что стало с чудовищем? - также заинтересовался лорд.
- Оно сбежало.
- Дети восстают против отцов, творения восстают против своих творцов, - сказал я. - Это хорошая история.
Под конец вечера продолжился разговор о том, на что способны лорды сидов, и был поднят вопрос, могут ли они перестать быть бессмертными. Лорд Улыбки Бездны сказал, что ему было бы интересно узнать, каково это - состариться, а потом снова стать вечно молодым. Он был готов отдать свою молодость какому-нибудь человеку сроком на тридцать лет, и я уже чувствовал, что он не отступится, - когда к нему приходила идея, он всегда шёл до конца, чего бы это ему ни стоило. Лорд Байрон, начавший тему, пошёл на попятный: сказал, что и так долго не проживёт - в его роду все жили мало не по причинам скверного здоровья, а по причинам скверного характера.
И тут актёр сказал, что согласен на такой обмен.
- А если человек умрёт, что тогда? - наперебой спрашивали очевидцы.
- Можно обговорить условие, что после смерти человека контракт прерывается.
- Это так не работает, - сокрушался мой лорд. - Нельзя ставить условия смерти. Люди всё те же, но юристы испортили их...
Он попросил лорда Тёмной Луны скрепить договор, и тот согласился.
- Что мы возьмём у него взамен? Первенца - это как-то старо.
- Да и зачем нам младенец?
- Ну, вырастить нормальным человеком...
- И ты будешь с этим возиться?
- Нет.
- Вот и я тоже.
Не помню, что они решили, но лорд Тёмной Луны велел своему собрату и актёру смешать кровь в бокале и выплеснул её в окно, на осеннюю землю.
- Мы с ним ненароком не побратаемся? - забеспокоился мой лорд. - Не хотел бы я смертного побратима.
Обмен свершился. Отныне актёр тридцать лет не будет стареть, что для его профессии весьма кстати. Мне же придётся иметь дело со стареющим лордом - оставалось надеяться, что за столь недолгий срок он не превратится в совсем уж дряхлого и капризного старика.
Нас много раз за тот вечер спрашивали, уйдём ли мы или останемся. Я и сам не знал ответа на этот вопрос. Будут ли Холмы открыты для нас? - узнаем перед рассветом. Или присоединимся к Дикой Охоте, которая просто не сможет обойтись без лорда Алого Снега, которого ещё предстояло отыскать. А пока - в трактире оставалось вино, музыканты ещё не устали, ещё не все истории были рассказаны.

Стихи, собранные ОронтомОчень люблю эти стихи, но почему-то ещё ни разу их не читал, хотя помню уже почти наизусть.

...а ведь хочется, золотой мой, хочется чистоты,
Чтобы снег нетронутый, белый из пустоты
Чёрной как бездна бездонная, как глаза,
Лёг покрывалом, обнял, забрал назад.

Рыцарь забралом прячет лицо, гонит коня,
Много воды, много земли, много огня,
Шепчет огонь, тянет земля, льётся вода.
Сердце моё мёрзнет в снегах - холоднее льда,

Сердце моё просит и ждёт пламенных рук,
Сердце моё ищет глаза твои, ласковый друг.
Руки - лишь кожа и реки густых и безбрежных вен.
Сердце моё бьётся в оковах холодных стен.

И зима затирает вечностью линии пустоты:
Горизонт, деревья, дороги, людей, мосты,
Оставляет в руках белое полотно
Погребальное? Свадебное? Но оно

Остаётся всем, что с тобой связало нас, милый друг,
И вернётся восход с Востока, отмерив круг,
А пока разделяем время зимы - и сна.
Сторожит нас холодная белая тишина.

Только скрип и шорох вспугнут беспокойный сон,
Только колоколов тревожный раздастся звон,
Только сердце, мой друг, бьётся сквозь тишину,
Обещая весну.
Обещая нам всем весну.
(с) Йорингель

Помнил, что когда тыкал в тэг - находил у Тас что-то очень фейское. Правильно помнил, хотя стихи аж 2008 года. Жаль, что лорда Алого Снега на игре всё-таки не было... Ну и пришлось внести "гендерную поправку" на чтеца - заменить "не смела" на "не смел".

В зрачках твоих были рябина, иней и дым,
И капало время из сложенных чашей рук,
Когда с туманных лугов, едва различим,
Ты перед рассветом шёл и пел на ветру.

Я знаю - негоже под утро слушать туман,
И дважды - глядеть на чужое через порог...
Ты гроздья рябины к моим подносил губам,
И кровью родства омывал наши пальцы сок.

В багряные тени оденься, как в зимний мех,
В сырые туманы уйди, как тяжёлый сон,
Чтоб, утром и вечером глядя на алый снег,
Не смел я читать холодных твоих имён.

Из рук разомкнувшихся время стечёт легко.
Я кровь горьковатую с пальцев сотру, сотру...
...Я буду ждать невесомых твоих шагов
В четыре часа утра, на сыром ветру.
(с) firnwen

"Красный Самайн" из этой подборки.

Я считаю, что всё закончится хорошо -
В бесконечно далёком будущем или прошлом.
Когда станет возможным, что, кажется, невозможно.
Когда дух примирится с плотью, а мир - с душой.

Я считаю, что мы - из боли и красоты.
И ещё, конечно, мы - из любви и воли.
И когда-то научимся петь, не удержит боле
Мёрзлый страх наступающей исподволь темноты.

Я считаю, что ради этого стоит жить -
Каждый день становиться сильнее и ближе к солнцу,
Делать шаг, делать сто, триста, прыгать, когда придётся -
И держаться внутри за свою золотую нить.

Я стою на пороге в красном, и я - как все:
Из любви, красоты, свободы и звонкой боли.
Мы опустим маски, выбросим в Лету роли
И предстанем огнём, в неизбывной его красе.
(с) Fangchoin

И ещё немного.

Ни горный мёд, ни жёлтый лист, ни лес в осеннем хороводе не остановят тех, кто ходит на самом краешке земли. Багрец и золото огней прекрасны, но бесчеловечны, один неверный шаг - и вечность, соблазн велик, но мы сильней. И потому мы ждём внизу, не поднимаясь на вершины, нарочно сжатые пружины, однажды приглушённый звук. А рядом в солнечном луче летают тысячи пылинок, соцветий, пчёлок, паутинок, касаний, взглядов и речей. Смотри на них, осознавай свою к земле непринадлежность. Ноябрь - яростная нежность и золотые жернова. Мы станем пеплом и мукой, кленовым пухом, перламутром - и полетим осенним утром над замерзающей рекой.
(с) Кот Басё

БлагодарностиСпасибо мастерам, Люции и Сумирэ, что решились воплотить идею, и получилось очень атмосферно и лампово! Красивая история вне времени, стирающая границы и позволяющая существам из разных миров говорить на равных.
Спасибо нашему маленькому, но гордому сидятнику, спасибо Анариону и Амарту за великолепных Неблагих лордов, величественных и мудрых!
Спасибо Ортхильде за Поэзию, нездешнюю и невесомую, - реально казалось, что просвечивает. За ненавязчивую поддержку поэтического братства.
Спасибо актёрам - Шелли, Тохе и Мориниллэ - за импровизации, идеи и разговоры! Вы отличные, с вами отлично!
Спасибо поэтам - Сумирэ за Шелли и Векше за Байрона. За то, что верили и не верили, за такое человеческое стремление всё рационализировать.
Спасибо Лизе за Мэри Шелли - услышать о "Франкенштейне" было очень здорово.
Спасибо Люции, Вен и Хы - мы мало взаимодействовали, но господин сыщик, джентльмен сидских кровей и ирландский священник были колоритны и хороши!
Спасибо игротеху-духу Самайна! Спасибо коттеджу - и хочется извиниться за какое-то неприличное количество пролитого на пол винишка

ПослеигровоеПосле игры мы с Амартом дошли до станции, потому что могли. Пока ещё почти нет гололёда и не холодно, хочется пользоваться случаем прогуляться. Доехали до Ярика, я успел на пересадку. Помимо прочего, эта игра оказалась подходящим прощанием с осенью. Возвращался я по позёмке, и хотя наутро уже всё стаяло - зиму мы всё-таки приманили точно в срок.
И, кажется, во мне зреет потребность в очередном перекрёстке-стиховнике...