Кажется, я ни разу так не про@бывался, чтобы отправить заявку вечером перед игрой Мастера переставали со мной здороваться и за меньшее. Но бывают периоды, когда всё и сразу против тебя: самочувствие, дедлайны, дохнущий нетбук... А ведь персонаж начал проклёвываться ещё после первой игры. Спасибо Вере, предложившей ему стать адъютантом Дан-Тара - ему это отлично подошло. Оставалось придумать имя - а у меня с двусложными именами всегда было... сложно. Назвал его в честь своего игротехнического цетагандийца. Так появился Каи-Вэн, "мальчик, воспитанный дятлами арзаками". Никаких радикальных идей - просто умение их готовить с ними разговаривать. Персонаж с затравкой на будущую революцию, чтоб нелегко ему пришлось (такой я добрый).
На игре Каи говорил с умными арзаками (и не только арзаками), а под финал шеф отдал его на растерзание дизайнеру, и его сделали красивым. Ещё одна ачивка: столько косметики на мне, кажется, ещё ни разу не было. А я-то до игры не хотел рисовать "гипноглаза", потому что глаза болели...

Пожизняк доЗапоздало осознал, что с менвитским парадным у меня так себе. В очередной раз выручил камзол, плюс рубиновая рубашка. Вышел из дома вовремя, но - вместо Тульской поехал на Трубную Зато дождался Ортхильду, а при выходе из метро вспомнил, что однажды на Тульской уже играл - на первом Дурмштранге. Вряд ли у одной станции метро было больше одного пространства с лофтами, и навигатор подтверждал мою правоту, так что мы дошли без приключений.
Это был не тот же лофт, в котором был Дурмштранг, но - такой же крошечный и душный. Кислород в нём закончился ещё до начала игры, так что в какой-то момент я, каюсь, начал медленно моргать. А вот голова со стрелкой, как ни странно, болеть во время игры перестала.

Каи-Вэн. Отчёт отперсонажный.Официальная часть праздника подошла к концу: сын и наследник Верховного правителя Гван-Ло после торжественного получения стрелки вернулся в детскую, а гости были приглашены на фуршет. Господин Дан-Тар смотрел на часы: его друг Рен-Гу задерживался. Если бы не Дан-Тар, я никогда бы не попал в такое изысканное общество, где, впрочем, было несколько знакомых лиц - например, профессор Академии, господин Грен-Ди, и его супруга Ли-Ан, известная художница, которой я неизменно восхищался.
- Что это такое? - спрашивал Грен-Ди над тарелкой.
- Питахайя, - ответил я. - Или вараний фрукт. Я ещё помню лекции по ботанике.
Ли-Ан показывала наброски к своим картинам. Некоторые, как признанный шедевр с геометрическим зданием, уже стали масштабными полотнами, а некоторым ещё только предстояло воплотиться. Она позволила мне пролистать альбом. Мне особенно понравились летающий кит и портреты, настроение которых передавалось яркими насыщенными цветами. Увлечение Ли-Ан цветом сказывалось на развитии её живописи; она рассказывала, как контрастные розовый и синий делают фантастический замок таким выразительным.
Подошёл Дан-Тар, также называвший себя поклонником творчества Ли-Ан. Я не мог не воспользоваться случаем ещё раз взглянуть на прекрасное, когда она показывала наброски ему. Дан-Тару также понравился кит.
- А почему он летающий?
- Сочетание несочетаемого.
- Он словно созвездие, - заметил я.
Дан-Тар отметил и замок, который своим стремлением ввысь был очень менвитским.
- Множество граней совершенства, - добавил я.
Увидев ещё не завершённый эскиз, изображающий путь в космос, Дан-Тар заметил, что эта композиция могла бы стать фреской.
- В ней в самом деле есть нечто скульптурное, монументальное, - согласился я.
- Очень удачная поза, - признала Ли-Ан. Мне нравилось, с какой скромностью она всегда говорила о своих работах.
К нам присоединился Грен-Ди. Он сказал, что замок можно скопировать в виде мозаики, а мозаикой летающего кита - украсить детскую купальню в городском особняке. Это показалось мне отличной идеей:
- На потолке! Чтобы отражался в воде. Или сразу на дне бассейна.
- Моему отцу понравилось бы, - продолжал, никого не слыша, Грен-Ди.
- Твой отец был достойным менвитом, - сказала Ли-Ан.
- Ты не понимаешь. Он надорвался. Он хотел быть достойным и не выдержал. Мёртвые не могут быть достойными, достойны только живые.
- Но в прошлом было множество достойных менвитов, правителей и полководцев, - возразила Ли-Ан.
- Мы берём пример с наших предков, - попытался я её поддержать.
- Его никто не вспомнит, - продолжал настаивать Грен-Ди, и Ли-Ан вынуждена была извиниться перед нами с Дан-Таром и отвести мужа в сторону для разговора.
Я ненадолго задумался о том, вспомню ли я своего отца, когда стану стар. Я так редко его видел, что воспоминания могут сгладиться. Зато его запомнит Рамерия. Может быть.
Все ожидали аукциона, который должен был стать главным событием вечера после церемонии вручения стрелки. Я услышал слова Грен-Ди:
- Я хочу тварь в бутылке.
- А что в бутылке - нафталин или алкоголь? - полюбопытствовал я. - Я слышал о настойках на пустынных змеях. Не рискнул бы пробовать.
Но внимание Грен-Ди было всецело занято госпожой Шен-Ло, которая спрашивала, подарит ли он бутылку ей, если она захочет. Похоже, она была его сестрой.
Заметив пятна вина на полу, я попросил арзаков их убрать. Они вытерли всё довольно быстро.
- Спасибо, стало гораздо лучше, - сказал я.
- Что случилось? - спросила госпожа Шен-Ло.
- Кто-то разлил вино, но это уже устранили.
- Что значит "кто-то"? Арзаки разлили вино.
- Насколько я знаю, арзаки не пьют вина.
- Но они его разносят.
Кухня в особняке сиятельного Гван-Ло была разнообразна и превосходна. Только одно вызывало сомнение - бокал с напитком ярко-зелёного цвета. Я поинтересовался у местного арзака:
- Не знаешь, что это такое зелёное?
- Зелёный напиток, господин.
- Это я вижу. А из чего он?
- Из редкой зелёной травы, господин.
Я с сомнением понюхал содержимое бокала.
- Пахнет как зубной порошок. На вкус так же?
- Зависит от того, нравится ли вам зубной порошок, господин.
- Хмм... нет. Никогда не любил зубной порошок.
- Тогда я бы не рекомендовал вам это пить, господин.
- И я последую твоей рекомендации!
Удивительный талант произнести так много слов и не сообщить никакой информации.
Господин Рен-Гу наконец появился. Окружённый слушателями, он стал рассказывать об охоте на гигантского комара, которая якобы его задержала.
- И где же ваш трофей?
- Я не люблю хвастаться и оставил его там.
- А жаль, крылышки гигантского комара смотрелись бы эстетично, - посетовал я.
- Где же водятся такие комары? - расспрашивали остальные. - Это мутант?
- Видимо, как зелёная трава, - заметил я.
- Зелёная трава?..
- Здесь подают напиток из зелёной травы.
- А, на прошлом приёме какой-то арзак напоил меня им. Редкая гадость.
- А меня здешний арзак отговорил его пить.
- Возможно, это был один и тот же арзак?
- В таком случае он учится. Это похвально.
Поприветствовать друга подошёл Дан-Тар.
- Что я пропустил? - полюбопытствовал Рен-Гу.
- Ничего особенного. Мы говорили об искусстве... Я вижу замешательство в ваших глазах, - заметил я. - Мы можем поговорить о чём-нибудь другом.
- Нет, отчего же, давайте говорить об искусстве... А вы хорошо меня знаете. Наверное, я тоже знаю вас?
- Это мой адъютант, - напомнил Дан-Тар.
- Каи-Вэн, - подтвердил я. - Мы виделись.
Мон-Рэ рассказывал о том, сколько разных курсов он посещал после того, как ушёл из Академии, и ни один из них также не закончил. А мы отошли к столу, где Ли-Ан продолжала рассказывать о своих картинах.
- Я хочу полностью отказаться от образов и перейти на чистый цвет...
- Отказаться от образов совсем? - пожалел их Дан-Тар. - Но у вас такие удачные образы.
- Цвет сам по себе может быть образным, - заметил я.
- У каждого цвета есть настроение, - подтвердила Ли-Ан.
- И у настроения тоже есть цвет. Когда я был маленьким, няня перед сном спрашивала меня: какого цвета твоё настроение?
- Мой брат тоже хорошо рисовал, - произнёс Мон-Рэ.
- Он забросил занятия рисунком и живописью? - спросил я.
- Увы! Теперь ему некогда рисовать.
- Быть может, у него появились другие интересы, - предположил я. - Каждому своё.
- Но он занялся бюрократией! Как можно по доброй воле посвятить себя бюрократии?
- Не представляю! Но это весьма самоотверженно - заниматься тем, от чего другие засыпают.
- Он - советник по младшему народу...
- О! Это весьма интересно.
Я бы многое отдал за то, чтобы обладать талантом рисунка, и ни на что бы его не променял. Но, с другой стороны, должность "министра по арзакам" кажется чертовски важной.
- А чем занимаетесь вы?
- Я адъютант господина Дан-Тара.
- И чем занимаются адъютанты?
- Причиняют пользу.
- Это как-то по-арзакски звучит.
- Не только арзаки могут быть полезны.
Наконец начался аукцион. Его проводили смотрительница варрисского музея Ит-Мар и её арзак в белых перчатках, который с величайшей осторожностью демонстрировал лоты. Порой она передавала ему микрофон, чтобы он сообщил историческую справку. Он держался очень робко, но даты и названия племён называл без шпаргалки и без запинки.
А лоты были выдающимися. Той самой "тварью в бутылке" оказалась каменная змея искусной работы, запертая в стеклянный сосуд, из древнего кургана. Грен-Ди действительно завладел этим символом мудрости. Следом с молотка ушли фигура орла, вырезанная из реликтовой древесины известным мастером, и стеклянный цветок, технология изготовления которого была утрачена на столетия и восстановлена лишь в середине Новой эры. Шкатулку из редкого лилового камня едва не приобрела сама госпожа Шан-Ло, но тот самый министр по арзакам, Лли-Рэ, дерзко перебил её цену.
О кинжале, принадлежавшем легендарному полководцу, Ит-Мар рассказала, что его владелец, попав в плен, спрятал его на своём теле так, что кинжал не смогли найти. Мы с Грен-Ди понимающе усмехнулись.
- Где он его спрятал, интересно...
Последним лотом было ожерелье из необычных зелёных камней. Арзак пронёс его перед аудиторией, чтобы каждый мог разглядеть детали. Но я помнил, что должен был быть представлен ещё один лот - контракт этого арзака, весьма сведущего искусствоведа. Когда талантливые арзаки попадают в неумелые руки - это весьма печально, и мне всё больше хотелось выкупить контракт. Но на аукционе вращались такие суммы, какие мне и не снились, - от семисот до тысячи арамов. У меня было только триста. Чтобы хотя бы попытаться, мне пришлось решиться...
- Простите, господин Дан-Тар, - я подошёл к нему, воспользовавшись паузой, вызванной демонстрацией ожерелья. - Вы не могли бы... одолжить мне немного?
- Сколько?
- А сколько вы можете?
- Допустим, пятьсот арамов.
- Спасибо!
Восемьсот арамов - уже аргумент. Оставалось надеяться, что остальные участники уже потратили свои сбережения либо не интересовались арзаками. Но аукцион... закончился. И госпожа Шен-Ло не могла не выразить всеобщее недоумение.
- Для начала позвольте восхититься - я никогда прежде не слышала настолько талантливого аукционера. Но разве не должен был быть ещё один лот?
- Все предметы перед вами, - отвечала госпожа Ит-Мар.
- Я говорю не о предмете.
- Вас интересует контракт?
- Меня - нет, но мне интересно, что случилось с этим лотом. По какой причине он не представлен?
- И сколько нулей у этой причины... - пробормотал я.
- Он сбежал?
- Нет, не сбежал. Он послужит на благо Рамерии... по-другому.
Интересно, кто перехватил контракт арзака ещё до начала аукциона, так что даже супруга Верховного правителя об этом не знала? Это было немного тревожно. Но госпожа Шен-Ло продолжала:
- И у меня есть ещё одно предложение. Эти предметы - не просто предметы, это коллекция, которая лучше всего смотрится в совокупности. Чтобы не рассеивать эти бесценные произведения искусства, пусть они останутся во дворце в качестве постоянной экспозиции.
- Скажите... нам всё равно нужно за них платить? - уточнил Мон-Рэ.
- Разумеется. Вы сделаете свой вклад в народную коллекцию.
И не прикопаешься: с одной стороны аукцион выглядел как профанация, ведь покупатели не смогут унести приобретённые ими ценности с собой. С другой, решение госпожи Шен-Ло было мудрым. Рядовые менвиты никогда не смогли бы увидеть уникальные предметы, если бы они осели в частных руках навеки. Благодаря её предложению музей Варрисы получит щедрые пожертвования, имена покупателей будут увековечены на памятных табличках, а каждый первокурсник Академии сможет посетить дворцовый музей. А главное, о сохранности шедевров теперь можно будет не беспокоиться.
По окончании аукциона госпожа Ит-Мар отправила своего арзака собрать подписи тех, кто выкупил лоты. Я немного волновался, что если кто-нибудь откажется платить, но перечить Верховному правителю и его супруге никто не рискнул. Дождавшись, когда он освободится, я подошёл к арзаку - пусть его нельзя было купить, никто не мог запретить мне с ним поговорить. Например, об ожерелье, о котором Дан-Тар сказал, что это наверняка более поздняя копия.
- А ты как думаешь, это копия или всё же оригинал?
- Я думаю, что оригинал.
- Вот и мне так кажется. Камни, в отличие от металла, сложно состарить.
- Схема плетения тоже архаичная.
- А вот на плетение я и не обратил внимания. Ты учился в Академии? Кто преподавал тебе кристаллографию?
- Я учился сам. Я специализируюсь на древней истории.
- Это очень интересная сфера! И малоизученная.
- Вы правы.
Он был неразговорчив, как все арзаки, но хотя бы не тушевался от внимания незнакомого менвита - уже хорошо.
- А я любил посещать кристаллографию в Академии. Но, к сожалению, потом она начала совпадать с физической культурой.
- Это очень досадно.
- Ещё как! И теперь я стараюсь восполнять пробелы.
Тут ко мне подошёл Мон-Рэ и спросил, можно ли со мной поговорить.
- Да, конечно, мы уже договорили.
- Извините, что прервал, - усмехнулся он.
- Я и так отнял слишком много твоего времени, - извинился я перед арзаком.
- Мне нужно ваше мнение. Я думаю о новой форме для нашей армии. Давайте присядем, - предложил Мон-Рэ. - Я хочу использовать сочетание розового и фиолетового.
Мы сели на диван перед столиком, на котором располагалась коллекция.
- ...Розовый - для песков пустыни, - рассуждал Мон-Рэ. - Для полей, конечно, нужен серебряный...
- Да, серебряный напрашивается, - рассеянно признал я.
- Но фиолетовый? К чему может подходить фиолетовый?
- Для парадной формы? Это очень благородный цвет.
- Вы правы! Как вы думаете, мою реформу одобрят?
- Не уверен. Армии нужна функциональность.
- Не согласен! А как же "Считай, что сразу проигран бой..."?
Я улыбнулся, вспомнив нестареющую песенку времён Академии.
Мон-Рэ стал рассказывать о том, что собирается в экспедицию в пустыню; при этом напротив него встал сиятельный Гван-Ло и смотрел на него таким тяжёлым взглядом, что мне хотелось сказать: если ты сейчас же не заткнёшься, в пустыню ты отправишься не в экспедицию. Но я не решился, и вместо меня на это намекнула госпожа Эль-Рау.
Невозможно было не обратить внимание на то, сколько внимания притягивало зелёное ожерелье. Один из арзаков, присев на корточки, любовался им, буквально не отрываясь.
- Сможешь сделать копию? - спросил его Мон-Рэ.
- Думаю, да.
- Это очень сложная задача, - заметил я.
- Я буду учиться.
- Я в тебя верю, - произнесли мы с Мон-Рэ практически хором.
- Ваш арзак - ювелир? - позавидовал я.
- Да. Только он не мой. Я его... арендую. Разве можно не воспользоваться возможностью заполучить копию такого шедевра! Как думаете, стоит уточнить в договоре, что копия будет принадлежать мне?
- Принадлежат ли вам плоды трудов арендованного арзака? Думаю, да.
"Корова государственная, а телёнок наш"...
- Вы юрист?
- О, нет. Хотя по настоянию отца я прослушивал юридический курс.
- Значит, можно сказать, что вы практически юрист. Вы прослушали его до конца?
- Я его проспал. А я как раз спрашивал арзака об этом ожерелье... мне было интересно, подлинник ли это.
- И что вы узнали? - арендованный арзак взглянул на меня с таким живым интересом в глазах. Видимо, секрет притягательности ожерелья для арзаков был в его зелёном цвете.
- По всей видимости, это подлинник. Посмотрите на признаки старения на центральных камнях, - я указал на потемнения по краям кабошонов. - Это сложно сымитировать. Конечно, есть ещё версия, что ожерелье было собрано более поздним мастером из старых камней. Но арзак обратил моё внимание на плетение. Оно также архаично.
- И его невозможно повторить?
- Думаю, возможно. Надеюсь, выпустят каталог, и мы сможем рассмотреть его со всех сторон. Плетение характерно для племени Мин-Тэ, но нехарактерен выбор камней... Одни черты похожи на изделия того времени, другие не похожи совершенно - это та ещё загадка.
- Цвет очень необычен, - согласился Мон-Рэ. - Вы заметили, как сочетаются зелёные и фиолетовые камни?
- Да, в удачном сочетании даже такие невзрачные цвета, как зелёный, смотрятся интересно.
- Но всё же, что заставило древних менвитов выбрать эти камни?
- Не знаю! Быть может, это были даже не менвиты.
- А кто? Инопланетная раса? Или... вы же понимаете, о чём я? То вымершее племя, гены которого обнаружены в генокоде арзаков?
Похоже, наш разговор приобретал характер "не для арзачьих ушей", и госпожа Эль-Рау отослала арзака с каким-то поручением.
- Всё может быть, - я пожал плечами. - Не нужно сбрасывать со счетов даже самые безумные версии.
- Мудрому человеку свойственно сомневаться?
- Именно.
Когда арзак вернулся, мы уже переключились на змею в колбе и заспорили: Мон-Рэ утверждал, что она не каменная, а настоящая.
- Если бы она была настоящая, была бы видна бахрома плоти, - уверял я. - Это камень.
- Может, наши предки владели такой техникой мумификации, которая ныне утрачена?
- Крайне маловероятно. Любые вещества уже улетучились бы.
- А если это... анабиоз?
- То есть вы хотите сказать, что она ещё жива? - заинтересовалась госпожа Эль-Рау. - Выползет и укусит?
- Змеи впадают в спячку, но не на сотни лет! - воскликнул я. - И не в бутылке. Но раз в сто лет и каменная змея кусает.
- Нужно открыть бутылку и проверить, - решил Мон-Рэ.
- Я и не открывая бутылку могу сказать, что это камень!
- А как же экспертиза?
- Уверен, её уже провели. Или проведут.
- А если они не решаются это сделать?
Мон-Рэ мастерски добился того, что на нас обратили внимание все, включая Верховного правителя.
- Мы хотим её открыть сугубо из научного интереса! - заявил Мон-Рэ.
- Что значит "мы"? Говорите за себя! Я не хочу ничего открывать! Мне и так всё ясно! - воскликнул я.
- Является ли открытие бутылки научным открытием... - риторически прокомментировала госпожа Эль-Рау.
- Вы не имеете права её открывать! Она принадлежит народу!
- Почему "вы"? - протестовал я. - Я отказываюсь брать на себя эту ответственность!
- Господин Дан-Тар, ваш адъютант отказывается от ответственности!
- Я отказываюсь быть соучастником в открывании бутылки!
Бутылку у нас на всякий случай отобрали. Я проводил её взглядом.
- Это точно камень. Она напоминает мне одно изделие той же эпохи... оно стоит в самом углу витрины столичного музея, потому что это всего лишь каменная подставка для перьев. Но колонны на ней вырезаны в три ряда!
- И что с того?
- Средний ряд был вырезан между двумя другими. Это очень тонкая работа - примерно как вырезать змею внутри сосуда.
Следом мы переключили внимание на орла.
- Это точно подлинник, - говорил я. - Как живой, не правда ли? У моего прадеда был арзак, работавший по хрусталю. Он тоже создавал фигурки зверей и птиц. И они создавали такое же впечатление - словно вот-вот пошевелятся. Жаль, не все фигурки сохранились...
- Почему?
- Мои дед и отец были не слишком аккуратны в свои юные годы. Но те фигурки, что сохранились в семейной коллекции, поразительны. И вот что самое необычное: лучше всего ему удавались фигурки рептилий, не слишком популярных в изображении. Мастера чаще выбирают птиц и зверей... а у него черепахи, лягушки, змеи выходили как живые.
- И что с ним случилось? С тем арзаком?
- Он умер. От старости.
- У него остались ученики?
- Увы, нет.
Я взялся за кинжал древнего полководца, и арзак спросил:
- Не знаете, что это за кожа на ножнах?
- Судя по текстуре, телёнок... хотя, может, и ягнёнок. Я не разбираюсь.
- Можно взглянуть?
- Не уверен, но давай попробуем.
Я вытащил кинжал из ножен и полюбовался абсолютно ровным лезвием.
- Что вы делаете? - запаниковал генерал Лар-Ро.
- Мы просто смотрим.
- Вы понимаете, что вынули оружие в присутствии Верховного правителя?!
- Он даже не заточен, - вступился за меня Мон-Рэ.
- Это не оружие, а произведение искусства, - возразил я. - Всё, уже убрал.
Постепенно я заметил, что меня буквально окружили арзаки. И им хотелось взглянуть поближе на стеклянный цветок. Сложно отказать искреннему интересу - я с предельной осторожностью поднял цветок обеими ладонями. Но тут нам помешала госпожа Ит-Мар:
- Немедленно прекратите! Арзакам нельзя это трогать!
- Под мою ответственность! - заверил я.
- Вы не можете брать на себя ответственность за чужих арзаков!
Цветок пришлось вернуть на место.
- Но ты же можешь и просто так рассказать про цветок? - спросил арзак-ювелир арзака-искусствоведа.
- Конечно, могу.
И он пересказал историю цветка, который принадлежал семье одного древнего правителя и таким образом чудом сохранился. Я не без удовольствия его послушал.
- Напоминает мне историю о недавно обретённой статуэтке лиса-оборотня, принадлежавшей полководцу Саи-То. Она тоже пролежала столетия на чердаке.
- Возможно, те, кто спрятал все эти вещи на чердаках, хотели их сохранить от войн и прочих треволнений? - предположил ювелир.
- Да, возможно. Но то, что они сохранились, - всё равно чудо.
- Значит, чудеса случаются?
- Случаются. Во многих случаях чудеса - это просто результат того, что кто-то делает свою работу. Но и счастливые случайности имеют место быть.
Грен-Ди призвал всех пить. Принесли графин вина, которое было довольно мутным и кислым и помогало довольно быстро опьянеть, - но раз сам профессор велел... Под вино Мон-Рэ вновь поднял тему прилетающей Диавоны. Ни для кого уже не было секретом - шила в мешке не утаишь, - что на борту корабля началась странная эпидемия.
- Скажите, будет карантин? - спрашивал Мон-Рэ у министра здравоохранения Эн-Фара.
- Разумеется, будет, - воскликнул я.
- А как долго?
- Зависит от характера эпидемии.
- А Диавоне точно следует приземляться на Рамерии? Может, стоит посадить её на одной из лун, отправить к экипажу припасы и арзаков?
- Опять всё лучшее - арзакам! - возмутился я. Вино подогрело во мне зависть времён Академии. - Как лететь в космос, так арзаки. Я, может, тоже хочу.
- Менвиты тоже были в составе экипажа.
- Я знаю. Но лучшая подготовка - арзакам! Самые интересные предметы в Академии - арзакам!
- Вы можете просто спросить госпожу Ци-Лоа, главу Экспедиционного корпуса.
- Зачем спрашивать специалистов, если веселее строить абсурдные версии? - удивился я.
- Не такие уж они и абсурдные.
Мон-Рэ снова говорил о своей экспедиции в пустыню и предлагал Ли-Ан к ней присоединиться.
- Пустыня может быть весьма вдохновляющей, - поддержал я.
- Нет, спасибо.
- Но это же экспедиция. Она знает, как жить в пустыне и избежать опасностей. У неё будут запасы воды и еды.
- Я не смогу долго жить без своей ванной!
- А ты возьми её с собой, - посоветовал Грен-Ди.
- Чтобы арзаки несли её за мной всю дорогу?
- Это тема для эпического полотна: арзаки по пустыне тащат ванну, - заметил я. - Трагическая картина.
- Почему трагическая?
После второго бокала домашнего вина я уже не мог спорить о том, что таскать ванну по пустыне - неразумный расход сил арзаков. Истинный менвит спроектировал бы самоходную установку, которая переносила бы грузы по пустыне, а арзаки бы её построили. Но вместо этого я сказал:
- Зато можно будет сесть в ванну, скатиться с бархана и уиии.
Грен-Ди, похоже, тоже перебрал и страдал о том, что когда умрёт, никто о нём не вспомнит и ничего не останется.
- Останутся ваши конспекты, - возразил я. - И будут передаваться из поколения в поколение студентов.
- С портретом?
- Откуда вы знаете, что я зарисовывал преподавателей на полях? - удивился я.
- Будут другие преподаватели, - сокрушался Грен-Ди. - Лучше меня.
- Сомневаюсь, что кто-то может быть лучше вас, - заметил Дан-Тар.
- Хотите сказать, я был вашим любимым преподавателем?
- Почему бы и нет.
- Это недоработка. Я надеялся стать самым ненавистным преподавателем. Значит, нужно ещё пожить!
- У вас не было шансов стать самым ненавистным, - сказал Дан-Тар. - В одно время с вами физическую культуру преподавала Гиар-Ну.
Последним, что я помнил из той попойки бывших студентов, было то, что Мон-Рэ предложил мне присоединиться к его экспедиции в пустыню. Кто же от такого отказывается?
- Вы показались мне интересным собеседником.
- Спасибо. Это очень интересно, но служба адъютанта совершенно не оставляет мне времени...
В такую пору нечего и надеяться на отпуск: отец господина Дан-Тара, военный министр Лан-Тар, буквально накануне разбился на вертолёте. Официальной версией был несчастный случай, но от Дан-Тара я знал, что среди обломков вертолёта были найдены остатки взрывного устройства. Выяснением происхождения бомбы были заняты все силовые структуры.
Мы сидели на диване, когда Мон-Рэ воскликнул, увидев того местного арзака, что отговаривал меня пить зелёный напиток:
- Опять этот арзак!
- Что с ним не так?
- А вы посмотрите, как он одет. Я был так же одет на последнем показе мод.
- Состоятельный хозяин может одеть своих арзаков красиво, чтобы они радовали глаз, - заметил я.
- По правде говоря, мне это тоже нравится больше, чем то, во что они обычно одеты, - признал Мон-Рэ. - Когда разбогатею, я тоже одену своих арзаков красиво.
Я взглянул на остальных арзаков. Их грязно-зелёные рубашки, по цвету больше напоминающие половые тряпки, явно не менялись с тех пор, как они выросли. Это, может, и делало их незаметными, но если на мгновение обратить внимание... Уж лучше потратиться на красивый костюм.
О чём-то связанном с музеями стала говорить госпожа Шен-Ло. Я опустился на диван и слушал её, не вникая, пока из дремоты меня не выдернул в прихожую Дан-Тар. Снаружи я сразу ощутил, насколько мне не хватало свежего воздуха и тишины.
- Почему спишь?
- Я не сплю! Я всё слышал.
- И о чём они говорили?
- Ни о чём существенном. Если бы я услышал что-то важное, я бы непременно запомнил и вам рассказал.
- Возвращайся и не вздумай больше спать.
- Так точно! Постараюсь быть внимательней.
Считать ли это выговором, или ещё обойдётся?..
Не успели мы вернуться в зал, как модельер Гвай-Ал предложила устроить показ мод.
- Есть добровольцы? - спрашивала она. - Кто готов пожертвовать собой ради искусства?
- Я могу пожертвовать своим адъютантом, - сказал Дан-Тар.
Как я мог ослушаться своего шефа? Надлежало искупить свою вину, пусть даже такой ценой. Гвай-Ал увела меня в отдельное помещение и усадила на стул. Пришлось запрокинуть голову, как в кресле стоматолога. Целую вечность она колдовала над моим лицом - скулы, контур глаз, брови, ресницы, губы, приговаривая "Ааа, зачем ты существуешь?!", - и над волосами. Что я сделал господину Дан-Тару, что заслужил такую пытку?!.. В довершение Гвай-Ал заставила меня влезть в длинную чёрную юбку и выйти в ней без мундира, в одной рубашке. Госпожа Шен-Ло велела мне подойти поближе и повернуться вокруг своей оси. Похоже, костюм публика оценила.
- Тебе идёт, - одобрил Дан-Тар.
- Рад, что вам нравится.
- Во времена моей юности все ходили в таких юбках, - вспоминал глава полиции Тарн-Гон.
- Именно поэтому я выбрала юбку как символ мужества, - кивнула Гвай-Ал. - Вам удобно?
- Не знаю, - признался я. - Наверное, да. Но непривычно.
- Ещё привыкнете, - пообещал Тарн-Гон.
- Я не планирую продолжать карьеру модели.
- А жаль, - вдохнула Гвай-Ал. - Я надеялась.
- Впрочем, если пожелает господин Дан-Тар... - я опасливо покосился на шефа. Кто знает, какие у него эстетические предпочтения.
Вернувшись в комнату, я выбрался из юбки и надел обратно мундир - как раз вовремя. Вечер подходил к концу, и у сиятельного Гван-Ло было ещё несколько слов для своих гостей. Он сказал, что члены Старшего Совета должны немедленно выбрать временно исполняющего обязанности военного министра. Присутствующие советники поочерёдно называли имена. Слыша, как всё чаще звучало имя Дан-Тара, я испытывал и гордость, и тревогу. Он был безусловно достоин этого места, но после случившегося это место становилось опасным.
После назначения Дан-Тара сиятельный Гван-Ло сообщил о решении более не допускать арзаков на территорию дворца.
- Если вы хотите взять их с собой, они могут подождать вас в приёмной. Каждый менвит способен сам налить себе вина.
Чем была вызвана такая предосторожность - Верховному правителю, разумеется, виднее. Хоть и странно относиться с предубеждением к арзакам, которые видят смысл своего существования в служении. Интересно, распространялся ли запрет на собственных арзаков дворца? Кто-то же должен был готовить, убирать и накрывать на стол.
Последнее событие праздника выдалось совсем не весёлым. Две Тени молча подошли к Мон-Рэ и вывели его из зала. Похоже, он в самом деле отправится в пустыню не на экспедицию... вот только шутить об этом как-то не хотелось. Мы ведь почти успели подружиться. Чем мог провиниться молодой человек, совершенно не занимающийся политикой? Конечно, Верховный правитель не ошибается. Но... как там госпожа Шен-Ло говорила о предметах в коллекции? Вместе они значат больше, чем по отдельности. Так и события вечера вместе складывались в странную картину.
И всё это было весьма некстати к ожидаемому прилёту Диавоны.

БлагодарностиПеред игрой про революцию так и подмывает составить мнение Каи в табличку для наглядности (например: ДА - "арзаки - младший народ, за который мы в ответе", НЕТ - "арзаки - всё равно что инструменты, кому придёт в голову разговаривать с молотком", НЕТ - "арзаки ни в чём не уступают нам", и так далее). Но следующая игра будет про сопротивление, поэтому надо переключаться и думать об этом. Хочется же все стороны батона попробовать.
Фотки образа, сложенного из двух палеток, золотой помады, резинки для волос Райны, булавок Грея и платья Агаты, надеюсь, будут И спасибо Агате за спасение моей шеи в процессе!
Спасибо Агате и Векше за ещё один живой кусочек мира! Казалось бы, светский приём - кусочек очень маленький, и никакие интриги лично меня не коснулись, - но очень чувствуется, как сквозь всех этих менвитов и арзаков, каждого, течёт история, как что-то уже меняется, приходят в движение гигантские пласты, пока невидимые глазу. Как каждый на своём месте - в первую очередь просто живёт, творит, служит, решает сиюминутные проблемы, но никто не может предугадать, что случится с ним вскоре, и насколько его затронет уже такое близкое будущее.
Спасибо соигрокам! Великолепным менвитам: Вере - за Дан-Тара, Сумирэ - за Мон-Рэ и его фатально неуёмное любопытство, Ортхильде - за Ли-Ан и её рисунки, Кервену - за Грен-Ди всё время хочется обозвать Ген-Дир и попойку, Каэтанне - за Гвай-Ал и ответственный подход к дизайну адъютантов, Сирше - за обаятельного раздолбая Рен-Гу, Шелли - за красивого и загадочного Лли-Рэ, Мари - за Ит-Мар и блестящее проведение аукциона. И всем-всем-всем - Векше, Агате, Райне, Грею, Дугласу, Тануки, - с кем мало пересекался, но любовался со стороны. И, конечно, Эри и Терн за Гван-Ло и Шен-Ло - царственных и убедительных.
Героическим арзакам: Тори - за... Тори и его искреннюю любознательность, Кано - за Виррила и его любовь к своему делу, Эйтну - за Аглара, его смелость и вежливость, Керрен - за Кристен, самого безмолвного арзака, ни разу не ответившего на "спасибо". Представляю, как непросто играть слуг на чужом празднике жизни, и обнимаю вас. Разговаривать было интересно.
Спасибо Тас и ко за восхитительно вкусный фуршет! Каюсь - попробовал всё, что не паштет Потому что тарталетки с хумусом разлетелись довольно быстро (но я успел их заценить, хоть и не люблю шпинат)), а перед шоколадными тарталетками с бананом и карамелью совершенно нереально было устоять. И вкупе с овощами-фруктами - я ни минуты не оставался голодным.
Спасибо неутомимым и самоотверженным игротехам - арзакам и Теням! Благодаря общим игротехнически-игроцким усилиям "дефицита арзаков" совершенно не чувствовалось!
Всех люблю, хочу ещё

Пожизняк послеОказалось, что лишнего получаса брони лофта у нас нет, поэтому собирались быстро. Я с маленькой кабинетки уезжал как ёлка, потому что помимо трости, которую одалживал Грею, забирал свой спальник, живший у Веры с самого Перекопа. А не задерживался на посиделки потому, что недоделанные до Питера рабочие и домашние хвосты вопияли ко мне. После дождя отменно дышалось, и я довёл Дугласа до метро и поехал домой сам.