Раньше ни разу не попадал на Белтайны (в позапрошлом году был Конец света, что было в прошлом - не помню, возможно, Белтайн просто проходил взакрытую и я узнал о нём постфактум), и ещё с лета решил, что в этот раз попаду во что бы то ни стало. Поскольку таймлайн был современным, долго выбирать персонажа не пришлось - я вытащил Сату, примерно десять лет спустя дискотеки в Червивом Яблоке. Надеялся подняться в плюс, в итоге ухнул в минус, влетев в классическое "потребность vs реальность" от завышенных ожиданий.
Жирная зарубка на носу: играть сатиров на праздниках - невермор. В идеале - играть слуагов, чтобы игроцкая невидимость была оправдана персонажно. Потому что ты вкладываешь дохрена ресурса в попытки расшевелить вечеринку интровертов, а результат ненамного отличен от нуля. Да, я понимаю, что лезть в сатиры, обладая привлекательностью полена и не умея танцевать, - заведомо нелепая идея; да, я не могу взять и создать милого-пушистого персонажа, и понимаю, чем Сату может отталкивать: она местами колюча, местами нахальна, порой прямолинейна почти до уровня "эй ты, хочу тебя", и вообще коза и тормоза - не встречались (некоторое духовное родство с троллями явно не проходит даром). Так что - mea maxima culpa и ничья больше.
В итоге Сату смогла получить удовольствие в начале вечера, но чем дальше, тем сильнее тикали её внутренние часики: время идёт, а все говорят. Светает, а все всё ещё говорят. Последние минуты, последний шанс что-то исправить, успеть, сделать праздник тем, чем он должен быть, надо только выложиться целиком, навалиться на застрявшее колесо... нет. Поздно. Ночь коротка, жизнь коротка, Индейское Лето коротко - и Сату больно от того, что феи тратят эти шансы на бездействие и банальные игры словами.

Пожизняк доВ четверг работал до семи утра, встал в одиннадцать, продолжил работать. Думал закончить в метро, но у нетбука не только сдохла часть клавиш, но и он сам уходит в аварийное завершение работы от малейшего чиха, так что в метро всё схлопнулось. Спасибо Амарту за то, что дождался на Комсомольской! Я и оставаться наедине с собой без возможности уткнуться в работу - всё ещё плохое сочетание. Я мог бы ехать и от Электрозавода, но мозга не было на совмещение логистик. В итоге у нас было достаточно времени до электрички, чтобы никуда не спешить.
На то, чтобы попробовать завязаться, мозга у меня не было тоже. Я просто смотрел в окно и оставлял город с его запоротыми дедлайнами позади. Несколько удручают объёмы свалки по обочинам, но небо так красиво, а когда выходишь в Подосинках и вдыхаешь лесной воздух...
Будущий Белтайн мы нашли на ближней поляне. Поскольку после коллапса браузера в метро я не мог работать на пеньке, я причинил пользу развешиванием шариков, сбором хвороста и содействием в натягивании тента. Переоделся - специально для козы я купил майку-топ в Твоём и заставил Птаху нарисовать на ней козла, а сверху были птахина серая капюшонка с кисточками и птахина кожанка, которые весьма по-козьи сползали с плеч, так что их очень легко можно было скидывать во время танцев. Плюс перчатки, плюс ошейник - неизменно комфортно чувствую себя в ошейниках и пользуюсь любой возможностью поносить. А шерстяные гетры Доминика для моделирования мохнатых сатирских ног я не нашёл.
Очень повезло с погодой: пару раз моросил приятный тёплый дождик, под которым можно было ходить или сидеть, а все грозовые ливни обошли нас стороной. И фантастические звёзды, будто на дворе уже август.

Сату. Отчёт отперсонажный. Хронологическая последовательность не ночевала.Костёр разгорелся, и к нему выходили из темноты незнакомые пока тени, находя у него своё место. Я старалась встретить всех, со всеми сразу познакомиться - позже, глядишь, не до того будет.
Один ши устраивается с краю, но держится уверенно и слегка отстранённо, будто всегда здесь был.
- Кто такой будешь? - протягиваю руку и вытертой о руль перчаткой пожимаю такую же перчатку.
- Змий.
- А я Сату. Это не твоя красотка припаркована у восточного входа?
- Субару? Моя.
- Покатаешь?
- Во время гонки - нет, а после - может быть.
Двусмысленности, похоже, не уловил, ну и ладно. Save a horse, ride a cowboy, надо было присмотреться, насколько удобно у красотки водительское сиденье.
Другой, эшу, вываливается из зарослей, и у него вид потерянный - попал не туда, куда хотел? Зато попал как раз туда, куда нужно.
- Скажите, это Явь?
- Самая что ни на есть явная.
- А какой сейчас год и что это за место?
- Ты на Белтайне в Центральном парке. Это Нью-Йорк.
- В каком это королевстве?
- Ох, ты откуда такой выпал?
- Оттуда, - эшу ткнул пальцем себе за спину. За спиной у него деревья, но дураку ясно, что из Грёзы.
- А звать тебя как?
- Рэви.
- Я Сату.
Богганка Пепита, недавно прибившаяся к "Червивому Яблоку", коренная жительница Центрального парка, если можно назвать местом жительства ящик из-под холодильника, позвала таскать поленья к костру, ворча, что кто-то то и дело будто съедает брёвна.
- Паки-бобры?
- Вот не надо! Паки у меня ещё никогда ничего не воровали!
Ещё двое статных фигур вырастают в аккурат над поленницей. Тоже ши, старомодные, явно не местные - улыбаются вежливо и немного виновато:
- Куда мы попали?
- На Белтайн в Центральном парке, добро пожаловать, чувствуйте себя как дома!
- А что здесь полагается делать?
- Пить, танцевать, сатирские оргии.
- Расскажете, как это?
- Так это не рассказывать, это показывать надо. Давайте покажу?
- Спасибо, мы сначала освоимся...
Рыцарь и его оруженосец, сразу видно. Это всегда такое трогательное зрелище!
Кто-то показал Рэви иллюзию, что у коробки вина продырявлено днище, и он возмущался, что зря расходуется вино.
- Не жалей, вина у нас полно, - прокричала я ему издалека.
Но ему говорили, что вино вовсе не льётся, и призвали сатиров как главных экспертов (по вину или по эшу - не уточнили). Я понюхала коробку, лизнула коробку:
- Пахнет как вино. На вкус как вино. Но не льётся.
Кто-то подставил под днище коробки бокал - бокал не наполнялся. Я забрала у Рэви коробку, открыла крышку и отпила.
- Какая разница, с какой стороны пить вино? Вино тем хорошо, что у него две стороны. И как можно не танцевать под такую музыку?..
- С вином танцевать неудобно, можно расплескать.
- Считай то, что прольётся, жертвой белтайнскому костру.
Мы танцевали и говорили одновременно, мне едва хватало внимания, чтобы поддерживать беседу, но это было не важно - а уж подыграть чужим фантазиям я рада всегда. В Рэви было много гламура, очень много, и этой ночью это было то, что доктор прописал.
- А ты живёшь в Яви?
- В основном да.
- Здесь всегда так банально?
- Нет, не всегда. Здесь бывает очень даже неплохо - если знать места и дороги.
- А если дорога заканчивается в лесу?
- Вот поэтому я езжу на двух колёсах, а не на четырёх: при желании можно проехать и через лес.
- А если мешают деревья?
- Когда какой-нибудь дуб загораживает мне выезд с парковки, я всегда могу разбить ему зеркало.
- У деревьев есть зеркала?
- У некоторых - да!
И с нами танцевали остальные - Пепита, эшу Юго, кто-то ещё, - и мы называли себя центром мироздания, и я задавалась вопросом, вежливо ли со стороны уважаемых ши сидеть к центру мира спиной.
Ещё один гость представился, когда меня не было рядом. Но я расслышала, что представился он как Убейд.
- Убить кого?
- Убей-Дэ! - уточнили по ту сторону костра.
- Дэ - это витамин такой, получается под солнышком.
Я подошла поближе. Под солнышком этот эшу явно ходил немало, а вот витамином Бэ - Банальностью - от него тянуло как от моего смертного дедушки.
Зато я услышала, как Такка, из старейших сатирок Нью-Йорка, разговаривает с ши-оруженосцем, которого звали Левеллин.
- Вы всё-таки вырабатываете теорию сатирских оргий? - восхитилась я.
- Конечно. Это древняя традиция, уходящая корнями в глубь столетий...
- Но тогда ведь ещё не было Центрального парка, - заметил Левеллин.
- Ну и что? Кусты же были. Сатирские оргии проходили на этом месте ещё до строительства Нью-Йорка.
- Но эту традицию всё-таки имеет смысл постигать на практике, - напомнила я. - Словами это не передашь.
- Мой господин меня не отпустит.
Тоже мне проблема: если господин желает, чтобы его оруженосец был всегда на виду, - можно просто взять господина с собой. Для чего ещё нужны оруженосцы, кроме как ходить с ними в кусты?..
У костра неспешно спорили Змий и леди Целеста ап Лиам. Она говорила, что помочь можно всем, он - что в иных случаях каждый может помочь себе сам, а тем, кто этого не хочет, и помогать бесполезно. По мне, так её покусали богганы. И как можно судить об общем, а не в частностях?..
Алиша, эшу, тоже недавно обосновавшаяся в Нью-Йорке, пыталась придумать фразу, на которую сатиры не могли бы ответить "Я видела оргию, которая начиналась точно так же". Убийство в номере отеля, и вот-вот приедет полиция? Несколько минут до крушения самолёта? По мне так лучших моментов для оргии не придумать - когда, если не напоследок, если не "сейчас или никогда"?..
- В комнате сидит одинокий человек, - подхватил вызов Змий.
- К нему в гости придут друзья, и начнётся оргия, - предположила я.
- А если все двери и окна заперты, и совсем-совсем невозможно проникнуть внутрь? - прозвучало с другого края поляны.
- В крайнем случае он хорошо помастурбирует, - ответили оттуда же.
- На столе лежит мозг, - усложнил Змий.
- Нет, в мозг я отказываюсь! - решительно возразила я и отошла к столу за вином.
Туда же подошёл Змий, и в свете огней удалось разглядеть его перчатку с длинными химерическими когтями - Росомаха как есть. Богганка Луфа, разливавшая глинтвейн, принялась расспрашивать:
- Откуда вы к нам прибыли?
- Слышали о Большом ночном заезде? Уже прошло несколько этапов.
- И какое место вы заняли?
- Не последнее.
- То есть второе с конца? - послышалось от костра.
Похоже, пора было приходить на помощь.
- Я слышала об этом и как раз собиралась заглянуть. Завтра будет следующий этап, верно?
- Всё так.
- Отлично, теперь я знаю, за кого болеть.
Слухи о том, что в ночных стритрейсерских гонках участвовали китейны, ходили давно, но у меня всё не выпадало случая в этом убедиться.
Некоторое время спустя Такка откликнулась на желание Рэви увидеть сатирскую оргию и позвала меня с собой. За кустами оказалось удобное ложе из мягких еловых ветвей, и, опустившись на него, мы трое погрузились в тёплую темноту. В этой темноте не видишь, в чьи волосы зарываешься лицом, чьи пальцы сжимают твои, чьи руки тебя обнимают, прижимая к себе, - но это и не важно, когда время останавливается, слова текут, не запоминаясь, тела становятся одним, а гламур окутывает нас мерцающей пеленой. Лучшее, что может быть в любой ночи, - это откинуться на спину и увидеть над собой не потолок, а небо. И чужие глаза.
Потом мы помогли Такке подняться и вернулись к костру. Там ничего особенно не изменилось. Убейд о чём-то рассказывал, и я остановилась послушать, поскольку истории эшу обычно бывают занятными. Он говорил о своей родине - Дальнем Востоке, о людях, живущих там и продолжающих мечтать и молиться своим богам, как и тысячи лет назад. Называл имена, похожие на имена древних философов и пророков, - имена тех, кто вёл за собой толпы последователей. Я слушала и не понимала, зачем зачаровывать таких людей, уже выбравших короткий и яркий путь, с которого свернуть невозможно. "Что такое тёмный ужас начинателя игры"... И главное - почему все прочие смертные становятся не важны. Почему тех, кому "не дано", мы сбрасываем со счетов.
- Много званых, но мало избранных... - усмехнулась я. - Где-то мы это уже слышали.
Возомнить себя пастырем, окружить себя горящими сердцами, заставлять их сгорать быстрее - в конечном счёте что это, как не паразитизм?
Убейд спрашивал всех, можем ли мы представить себе мир без Мечтателей. Ответ казался очевидным: Мечтатели будут рождаться всегда и вопреки всему. Говорили, что желать - естественное свойство человека, а кто желает, тот может начать мечтать об этом - пусть даже о самом низменном. Вот только не мы зависим от Мечтателей, а они от нас. Вдохновлять их своими деяниями, заражать своей страстью - вот что достойно, а не превращать их в свои инструменты.
Убейд перечислял то, что он видел. "Я видел одно, я видел другое"... Видел некоторый жизненный опыт. Я устала его слушать, отошла на несколько минут, но когда вернулась, он продолжал перечислять, а Змий и леди Целеста продолжали его слушать. Я не смогла бы удержать нить повествования достаточно, чтобы с ним спорить, а его слова текли и текли, как горный поток.
- Всё прекрасное опасно, и всё прекрасное опасно, - вставила я, попытавшись как-то упростить.
Не помогло. Я была слишком трезва для философских разговоров, а философские разговоры были неподходящим занятием для Белтайна. Заговорили о религии.
- Религия опасна, - изрёк Змий.
- Она недостаточно прекрасна для того, чтобы быть опасной, - возразила я и отошла к столу.
Терпеть не могу религии. Суррогат, переплавляющий мечты в банальные догмы и правила. Фанатикам не о чем грезить - всё придумано и объяснено до них, и им запрещается что-либо менять.
Чего только не услышишь у стола, где полновластно правила Луфа, - например, о том, чтобы побрить сатиров налысо.
- Идея, конечно, хороша... - задумалась я. - Но чем я тогда буду трясти? И что будет развеваться на скорости за двести? Нет, я бриться налысо отказываюсь.
- Смотрите-ка, тюлень!
И в самом деле, так далеко от берега - к нам присоединился селки с валлийским акцентом. Сразу же пошутили все шутки про "сам доплыл" - но он был только что с самолёта, и этот опыт ему явно не понравился. Мы с Луфой рассказали ему о Белтайне и сатирских оргиях, но он перейти от теории к практике не пожелал.
Такка подбодрила нас с Агнешкой - ещё одной бывалой сатиркой - поймать Левеллина. Это было быстро и несложно - он не сопротивлялся. Мы подхватили его под руки с двух сторон и повели в кусты. Там мы кого-то застали и хотели было повернуть к другим кустам, но нас позвали к себе - вместе веселее. В полумраке я не успела даже заметить, к кому мы присоединились - потому что Левеллин... О, сразу можно почувствовать будущего рыцаря, который может взять всё в свои руки. И заставить запомнить эти руки надолго. И не только руки.
- И вновь посмотрим на лица тех, кто всё пропустил! - объявила я, возвращаясь с Левеллином на поляну.
Что до его господина, то сэр Этельред подолгу любезно беседовал со Змием в тени или у костра. Один ши - хорошо, а два - ещё лучше, и подтолкнуть их обоих к какому-нибудь ещё занятию казалось важной задачей. Но стоило мне оторвать их от скамейки, как кто-то воскликнул "Идите сюда, небо в алмазах!", и все устремились смотреть на звёзды. Крупные, сияющие, близкие... Я стояла, запрокинув голову, а когда опустила взгляд - сэр Этельред уже исчез в темноте и его след простыл.
В другой раз я попытала счастья со Змием, когда Алиша предложила прихватить его с собой. Я с удовольствием сходила бы с Алишей в кусты, но двое - ещё не оргия, а мне очень хотелось показать ей настоящую сатирскую оргию.
- Порежетесь, - Змий продемонстрировал свою когтистую лапу. Если он водит машину одной рукой, то неужели это помешает ему в чём-либо другом?..
- Ну же... в вашем разговоре дважды прозвучало слово "страсть", но пока никто её не проявляет, я не верю, как тот Станиславский!
Я отпила из его бокала, в который он вцепился так крепко, словно я собиралась его украсть. Вместе с бокалом.
- Итак, спорим, что не порежусь?
- Не сейчас.
- Что ж, значит - потом.
Но мы оба живём достаточно быстро, чтобы "потом" значило "никогда", верно?..
Старожилы парка напомнили о выборах майской королевы (уточнив, что королевой может быть китейн любого пола). Выбирали при помощи считалочки, и выбор пал на Такку - что на мой взгляд было идеально. Ей на голову водрузили сверкающую огоньками корону, и она встала на скамью, возвышаясь над всеми.
- Позвольте поцеловать вашу руку, королева!
- Позвольте поцеловать ваше всё! - я приобняла её и от души поцеловала.
Пустив по кругу бокал вина с каштаном, наполняя его трижды, - выбрали Меченого, воплощение Зимы, и он был побеждён в первом же поединке.
Мы с богганками и сатирками пошли складывать белтайнский костёр, а затем все были приглашены к майскому шесту. Я взялась за конец ленты и пошла по кругу - без всяких правил, обгоняя идущих впереди. Когда моя лента стала короткой, Пепита предложила соединить наши ленты. Рэви возмутился, и это мне даже льстило.
- Всё равно не было шансов, вы шли друг за другом, - заметила Пеп. - Но мы можем прыгать втроём.
Но прыгать вместе Рэви отказался, и мы с Пепитой, разбежавшись, перепрыгнули на летнюю половину года. Когда перепрыгнули все, пришло время просто танцевать вокруг костра, прыгать через него с теми, кто оказывался рядом. Кто-то врезался в меня после прыжка, я сама подвернула ногу, в очередной раз прыгнув, но это совершенно мне не мешало. Постепенно феи расходились и возвращались к первому костру, но два костра ещё долго горели, и можно было видеть, как кто-то приходил к белтайнскому костру потанцевать или погреться вдвоём.
Двое ши, Шон ап Лиам и Левеллин, попросили королеву рассудить их поединок. Повод их спора они так и не озвучили, но сражались с пафосом и по всем правилам. Поединок завершился полюбовно, однако в кусты примирившиеся соперники так и не ушли.
Пепита приступила к разделке оленя, добытого леди Целестой (сиречь щедрой порции мяса). Я подвизалась подавать ей шампуры. Когда, казалось, угощение было уже готово, мангал перевернулся. По старой студенческой традиции, быстро поднятое упавшим не считалось.
- Ты говорила, что этот олень ещё может убежать, а я тебе не верила... - покаялась я.
Но шашлык был спасён.
- Он такой холодный потому, что успел остыть? - спрашивала Такка.
- Он холодный потому, что его успели помыть...
Я наделась, что, подкрепив свои силы, феи продолжат праздновать, а кто не начинал - тот, наконец, начнёт, но многие, напротив, ещё прочнее осели у костра. Убейд продолжал говорить об очевидных вещах:
- За Осенью придёт Зима, но, быть может, после Зимы наступит Весна, истинная Весна? И мы, бессмертные, её увидим.
Конечно, мир идёт по кругу. И Зима - ещё не конец для мира. Но все ли переживут её, или же Грёза пробудит новых фей взамен растворившихся без следа? Чтобы это узнать, нет смысла говорить об этом. Чтобы узнать, что будет впереди, нужно просто жить. А Убейд проповедовал Банальность:
- Мы боимся Банальности, но когда нам угрожает Бедлам, соприкосновение с Банальностью может нам помочь. Подумайте об этом. Быть может, и миру требуется то же самое?
И снова очевидно. Банальность и Грёза уравновешивают друг друга. Но разве в мире слишком много гламура? Слишком много фей? Разве Банальность, а не Мечты, остановит Кошмары, хлынувшие в мир вовсе не из-за деяний фей? Банальность - не лекарство. Банальность - это сон и смерть. И всё хорошо в меру. Балансируя на грани между Грёзой и Явью, я не стану намеренно закрывать глаза и отворачиваться от своей сути, рискуя прожить банальную смертную жизнь.
На моё ворчание на бесконечные переливания слов отвечали:
- Разве сатиры - не мудрый кит?
- Наша мудрость заключается в действиях, а не словах, - ответила за меня Агнешка.
- Разве ум - это не удовольствие? - спрашивали в другой раз.
- Мозг, несомненно, - сексуальная часть тела, - признала я. - Но должно быть и что-то кроме.
- Я ещё научу тебя говорить, - пообещал Рэви. Он успевал и рассказывать истории, и танцевать, и оказываться рядом, когда был нужен.
- Я не против поговорить. Но говорить можно, и не отрываясь от других занятий.
Луфа достала гитару, и музыка из колонок замолчала. Гитара переходила от Убейда, чьи песни были красивыми, но в основном довольно колыбельными, к Шону, чьи песни были повеселее; играла и сама Луфа. Не танцуя, я начала мёрзнуть и спросила, в кого можно завернуться. На помощь снова пришёл Рэви, восседавший на временно опустевшем троне майской королевы. Для двоих трон был узковат, и я устроилась у Рэви на коленях и сразу согрелась в его объятиях. Впрочем, вскоре мне и под песни захотелось танцевать - как некоторые феи умудряются часами сидеть на месте?..
- Играй-играй, - подбадривала я кого-то, в чьих руках была гитара. - А то кусты слышно лучше, чем тебя.
- На то они и кусты.
- Так завидно же!
В кусты, если мне не изменял слух, ушли Агнешка и Змий после танца. Значит, он был небезнадёжен, несмотря на холоднокровное прозвище.
- Попробуй присоединиться, вдруг тебе будут рады.
- Были бы рады - пригласили бы.
Коллега не обязана делиться со мной добычей - а я могла просто танцевать.
- Это уже больше было похоже на победный настрой, - одобрила я Змия, когда он вернулся.
Когда гитара замолчала, Этельред неожиданно сказал, что можно танцевать и без музыки. Он приглашал на танец так, как приглашают на балах, которые я только в кино и видела, но никакого подобия вальса на узком пространстве между скамьёй и столом у нас не вышло - зато вышло что-то особенное. Мы танцевали в тишине без всякого ритма, подхватывая и поддерживая друг друга...
- Кажется, я уже не могу держаться вертикально, - извинился Этельред наконец.
- В таком случае самое время перейти в горизонталь и прихватить кого-нибудь в кусты, - посоветовала я.
- Я подумаю об этом.
Этельред вернулся на своё место. Я надеялась, что хотя бы раз за всю ночь он всё же сходил в кусты со своим оруженосцем, просто я этого не заметила, - иначе вышло бы как-то несправедливо.
Гитаристы иссякли, и я попросила вернуть музыку из колонок, чтобы не заснуть. Танцевать всё равно никто не сподвигся, зато прозвучало предложение во что-нибудь поиграть.
- Можно сыграть в ручеёк, - сказала я.
- Рогами задевать будем, - возразила Агнешка.
- Не такие уж у нас раскидистые рога.
- Можно сыграть в "правду или действие".
Возникло противоречие, по каким правилам играть: Шон предлагал выбирать, кому задаёшь вопрос, самостоятельно, а Змий - задавать вопрос по кругу. Сперва решали голосованием. Я воздержалась - мне было всё равно, у обоих вариантов были свои недостатки: в первом случае могли чаще выбирать тех, кто интересней, и забыть про других, во втором - каждый раз выбираешь одного и того же. Голосование не помогло, и решать пришлось поединком.
- Что за пионерская дистанция! - кричала я поединщикам, которые держались на осторожном расстоянии друг от друга. Змий держал руку с когтистой перчаткой за спиной; в его манере длинных выпадов в самом деле было что-то змеиное.
Змий победил, и играть стали по кругу. Я неизменно выбирала действие. В первый раз загадали пройтись на рогах. Ходить колесом я не умела и поэтому просто попыталась встать на руки, обнаружив, что со времён юности разучилась это делать (но рога всё-таки коснулись земли). А Змий, сидевший справа от меня (на его колени было удобно сложить голову), выбрал правду, и пришлось задуматься. С действиями всё было гораздо проще.
- Расскажи о своём самом безумном желании.
- Найти способ развеивать Туманы.
- Это весьма... достойная цель.
И достаточно безумная и красивая. Хотя в её воплощении наверняка полно было всякого научного занудства.
Со второго круга правила всё-таки поменяли, и Змий был не против. Во второй раз мне загадали рассказать короткую поучительную историю. Вот что это за действие такое, которое всё равно про болтовню! Я рассказала сказку про камни, которую услышала когда-то от одной эшу.
В третий раз попросили признаться в любви королеве, как если бы она была моей единственной истинной любовью. Я встала на одно колено и принялась импровизировать:
- Моя королева! Я не буду говорить о любви в общем, потому что это банально и потому что любовь всё равно наполняет всё живое, являясь самой нашей сутью. Я буду говорить конкретней: о том, как люблю твои глубокие глаза и шелковистые волосы, изящные рога и нежные пальцы. Люблю твой голос, люблю, как ты улыбаешься и как танцуешь, как пьёшь вино и... я ещё долго могу продолжать, но, наверное, задание выполнено?
Селки Моргана попросили показать, как плавают тюлени.
- Я должен совершить камин-аут. Я не тюлень. Я морской котик.
И он объяснил, что тюлени плавают, загребая хвостом и руля передними ластами, а морские котики загребают передними ластами, а рулят хвостом. Поэтому котики могут встать на хвост и похлопать ластами, а тюлени не могут.
Я вновь начала мёрзнуть под дождём и сперва пересела поближе к королеве, а затем повторила вопрос, в кого можно завернуться. Убейд встал и предложил свой плащ.
- В кого-то, а не во что-то, - уточнила я. - Поэтому не вставайте, я подсяду.
Под его плащом я поместилась, но ему тут же загадали станцевать, и я осталась под плащом одна - а ни один плащ не может быть теплее даже самого холодного китейна.
Когда королева Такка выбрала правду, я попросила её рассказать об оргии с самым большим количеством участников на её памяти. Она насчитала восемнадцать:
- Это были шестидесятые. Вудсток удался.
А когда Шон выбрал действие, я могла бы вытащить его танцевать (от кустов многие отказывались, но отказаться от танца было бы слишком), но музыка была неподходящей. Я стала перебирать в памяти задания, стараясь выбрать самое приличное.
- Передай кому-нибудь виноградину зубами. Да, это самое приличное, что пришло мне в голову! Я слишком много играла в эту игру, причём с сатирами.
Шон не растерялся и передал виноградину мне. Держал не слишком крепко, но это всё равно немного согрело. Ему же Агнешка загадала стриптиз - потому что количество одежды, надетой на него в несколько слоёв, определённо провоцировало от оной последовательно избавиться. Заканчивалась игра, как всякие приличные фантазии, быстро, но незадолго до того кто-то загадал Такке торжественную королевскую речь о том, что произошло в белтайнскую ночь.
- Я вот что скажу: Белтайн был скучный! Никто не танцует, никто не ходит в кусты, все сидят со сложными лицами. Скачет одна коза.
- Видит Грёза, я старалась, - подтвердила я.
- Это стыд и позор. Но у вас ещё есть шанс исправиться. И устроить сейчас один общий танец, который закончится одной большой оргией!
Прекрасная идея разбилась об отмазу: снаружи тента ещё моросил дождь. Как будто тёплый весенний дождь когда-либо мог помешать танцам и оргиям!
- Уверяю вас: если мы все выйдем под дождь, он немедленно прекратится, - говорил Убейд, и в кои-то веки я не могла не согласиться с его религиозным мышлением.
Мы вышли - те, кто ещё не спал, - и дождь прекратился; наверное, он прекратился первым, но мне всё же казалось, что это произошло одновременно. И мы танцевали - кто ещё мог танцевать, - но потом Луфа подвернула ногу, и оргия так и не случилась. Но без танцев было холодно, к тому же что-то во мне ещё упрямо надеялось, что кто-нибудь захочет присоединиться - нужно только выбрать подходящую музыку, под которую невозможно усидеть на месте.
Раз всем можно было выбирать треки на колонке, значит, можно было и мне. Я искала то, подо что мне хотелось танцевать, иногда проскакивая мимо, без возможности вернуться; треки выпадали сами, не позволяя мне отлучиться к столу промочить горло из первой попавшейся бутылки (вино, ром, какая-то жуткая мятная настойка...). Я танцевала перед внимательными спинами; танцевала с ветвями, ловящими мои пальцы, и стволами деревьев; танцевала, закрывая глаза. Было бы жаль уехать из Центрального парка, совсем не станцевав всё то, что хотелось. Некоторым жизненно необходимо выговориться, а мне - выразить излишки любви хотя бы так.
Но плейлист принялся подсовывать мне композиции, которые были отчётливо... парными. Танцевать под них в одиночку было как-то нелепо, почти неловко. А из дерева, которое во время игры в "правду или действие" Агнешке загадывали соблазнить, был так себе партнёр. Хотя лучше такой, чем никакого. Впрочем, в какой-то момент сдалась даже я.
- Это дерево сексуальнее вас, господа!
- Я, между прочим, танцевал! - возразил Рэви.
- Тебе - зачёт. Остальным - незачёт.
Я взглянула на небо, запрокинув голову. Оно было уже совсем по-дневному белым. Лето наступило. Центральный парк постепенно пустел. Погас белтайнский костёр.
Пора было уезжать. А всё, что не получилось отдать другим, можно будет отдать дороге и ветру.

Итоги и благодарностиПровёл время в лесу с прекрасными людьми, ни о чём не жалею, нужно больше леса, нужно больше прекрасных людей. Несмотря на фэйл с Сату - всё равно продолжаю хотеть сыграть когда-нибудь Доминика в естественной среде обитания Это ещё один способ - из тех, до которых всё равно никто не дочитывает - сделать мне подарок: фейская пьянка без сложных щщей и желательно без костра, чтобы незрячий сатир в него не свалился.
Должен извиниться перед всеми, кого едкие комментарии Сату могли задеть. Тысячу и один способ среагировать на них вижу я: от "ты кого бревном назвала" и набить морду до "сбавь обороты, ты слишком давишь". И в том числе, если нет ресурса, - попросить притормозить по жизни. Я сам буду за это благодарен, потому что к пяти утра игроцкий мозг крепко спит, ему сложно контролировать персонажа, а обижать кого-либо по жизни я ни в коем случае не хочу.
Отдельно забавно было забыть мобильник в кустах. То есть в какой-то момент я ощутил, что его в кармане нет, догадался, что он выпал в кустах, но не искать же его в ночи - дождался утра и действительно нашёл его в росе под еловыми лапами. Коза принципиальная, она бы в одиночку в кусты не пошла, дождалась бы следующего раза - а мне телефон ещё понадобится
И - магия леса - всю ночь совершенно не хотелось есть, хотя прошло значительно больше суток с тех пор, когда я в последний раз ел что-то существенное. Пасся на клубнике (клубника в мае - тоже магия!), пару раз буквально заставил себя прожевать кусок лаваша, чтобы восстанавливать углеводы. И - никакого голода до тех пор, как вернулся домой.

Спасибо инициативной группе - Руш, Келир, Той и Кесс! Вы герои и котики, сделали красиво, атмосферно, уютно, комфортно и вкусно
Спасибо Айе за Рэви! Belltaine - you're doing it right! Очень много тепла испытываем я и коза. Даже немного стыдно за реактивное внимание Сату - Рэви определённо стоил куда большего внимания, но коза всё время куда-то скакала.
Спасибо Аннетте за Такку - истинную королеву Белтайна, мудрую и прекрасную сатирку, за то, что брала в кусты.
Спасибо Келир за Пепиту, рассказы про бл@дский цирк, много-много богганской помощи с костром и шашлыками, прыжок в Лето.
Спасибо Морваэну за Убейда, вот кто козу немного пугал и бесил) И за песни!
Спасибо Амарту за Змия! У козы вызывало некоторый когнитивный диссонанс то, что Змий выглядит как секс ходячий, а ведёт себя как айсберг в океане, но вскоре он реабилитировался в её глазах. И обещание прийти на заезд с помпонами она сдержит.)
Спасибо Фэйрис и Аде за Этельреда и Левеллина! Прекрасны, благородны, шипперила коза со страшной силой Сдаётся мне, Сату - тот ещё челленджер, потому что расшевелить ши ей особенно хотелось. И вообще горазда упираться рогами в нерешаемые задачи...
Спасибо Руш за Луфу, её комментарии и глинтвейн!
Спасибо Оливии за бесконечно милую леди Целесту, Кесс - за Шона, его песни и поединки, Ари - за Алишу, Той - за Юго, Эйтну за Моргана! Спасибо Агнешке (опять забыл имя игрока, позор мне, и нигде не нашёл) с очаровательным хвостиком, и не только хвостиком, за ещё один островок сатирской мудрости и красивого проживания осени жизни.

Внезапно целых два персонажа с банана - знал бы заранее, и было бы больше времени на докурить её нынешнее местоположение, вытащил бы Кэр, наверное. Она бы вписалась лучше. А то ещё при взгляде на кастинг (Лиам-эшу-Лиам-эшу-эшу, плюс Айлил и Балор, тоже два Дома, у которых игрушки деревянные и подоконник скользкий) терзали меня смутные сомнения, что ши будут перемешивать щщи, а эшу - травить байки, ну да что уж теперь. Но очень хочется банановую встречу "эн чего-нибудь спустя". Хочется очень. Особенно летом, с постучать-помахать-попеть. Как быть, куда бежать.

Пожизняк после
Я достал телефон из кустов в аккурат к утренней sms от Птахи, узнал от неё, что Рамерия не в тот же день, а на следующий, и понял, что могу не спешить. Выходить из лесу совершенно не хотелось. Я завернулся в чей-то плед и грелся у костра, в котором Кесс жгла мусор, потом помог (и помешал) в снятии тента, и мы с Амартом и Оливией пошли на электричку. Проспали всю обратную дорогу.
Дома я свалился спать, но там меня ждал сюрприз - вырубились пробки на розетки. Нет зарядки от розетки - нет нетбука, нет нетбука - нет работы. Поэтому, проснувшись, я спустился в офис управляющей компании и вызвал электрика. Мне пообещали, что он будет через час, но когда домой вернулась Птаха, его всё ещё не было. Мой телефон тоже успел сдохнуть, поэтому я позвонил с птахиного по горячей линии с сайта. Похоже, мою заявку передали только после этого. Электрик перезвонил, предложил попробовать починить самостоятельно и бесплатно. Я вырубил из сети все приборы, как он сказал, ещё раз поднял тумблер... безрезультатно.
Электрик приехал, нажал на одну кнопочку на щитке, взял пятьсот рублей и уехал. Пятьсот за кнопочку! Чтоб я так работал! Вот что ему мешало про неё сказать по телефону?.. Зато теперь я знаю, как сбрасывать щиток при перегрузке - уже плюс.