Моим основным пожеланием по персонажу было "любой инопланетник". Я с удовольствием поиграл бы в разницу культур и менталитетов, мне всегда мало бетанцев, цетагандийцев, комаррцев, а эскобарцев и джексонианцев я вообще ни разу не играл... Ну, технически генконструкт - тоже не барраярец, а кто ж мне доктор, что я не сформулировал точнее
Вот только зимний солдат, выросший в лабораторных условиях, не был носителем национальной идеи, в которую мог бы верить и которую мог бы демонстрировать, как другие инопланетники. Он - чистый лист, привыкший мимикрировать под то общество, в котором находился. На Цетаганде он вёл себя как цетагандиец, на Джексоне - как джексонианец, на Комарре - как комаррец, а на Барраяре быстро освоился с ролью барраярца. Он быстро учится, быстро усваивает информацию, что делает его хорошим журналистом, но... что там внутри? Что кроме масок?
Читать дальшеПо всему выходило, что с собственным мнением у Льюиса тоже как-то не очень. Он и под собеседника подстраивается, поддерживая его точку зрения, что позволяет располагать к себе людей. Доброжелательность, дружелюбие, общительность - не черты характера, а защитная программа в определённых условиях, которая может смениться вместе с обстоятельствами. Мне пришлось смириться с тем, что маска - и есть лицо. А под ней - только закоренелый, привычный страх затравленного зверя с бдительностью и паранойей, да отчаянное желание принятия и безопасности. Привет, одиночество в толпе, когда все тебя любят, но любят маску, а не тебя.
Если вам кажется, что предыстория в значительной мере является историей Терренса из "Этана с Афона", - вам не кажется Но книжка в моей жизни была так давно и поверхностно, что вводную я читал как в первый раз. А потом переписывал, чтобы запомнить временные промежутки и имена.

Предыстория персонажа, сиречь вводная, переписанная своими словами и дополненная2865 год. Цетаганда развернула секретный правительственный эксперимент по созданию телепатов. Руководитель проекта, доктор Фаз Джахар, взял за основу геном сумасшедшей гадалки из барраярской общины, оставшейся на Цетаганде после окончания войны. После пяти лет неудачных опытов родились мальчик L-X-10-Terran-C и девочка J-9-X-Ceta-G.
Первые тесты были сомнительны, и проект прекратили финансировать. Джахар сам воспитывал детей в изоляции от внешнего мира и поощрял их к сексу друг с другом, надеясь воспроизводить телепатов естественным, как у диких барраярцев, путём. Для Терран-Си Джахар был отцом, хозяином и учителем, а Джей-Найн - сестрой, подругой и возлюбленной. Других людей он не знал.
Когда Терран-Си и Джей-Найн достигли половой зрелости, их телепатические способности наконец проявились, хотя без введения в организм аминокислоты тирамина уровень восприятия был крайне низок. Их стали тренировать как будущих агентов контрразведки. Поначалу Терран-Си гордился тем, что будет защищать Цетаганду от врагов, но случайно подслушанные мысли сотрудников СБ его разочаровали: многие, лицемерно говорившие о справедливости и долге, были заинтересованы лишь в тёплом местечке и наградах, а на Цетаганду им было наплевать.
Со временем стало ясно, что для полевой работы телепаты не годятся - они "слышат" только то, о чём фигурант думает в текущий момент, и попробуй дождись, пока он подумает о нужном. К тому же, когда фигурант находится в толпе, его мысли крайне сложно вычленить из общей какофонии, и для лучшего результата бывает необходим физический контакт. В результате Терран-Си и Джей-Найн стали присутствовать на допросах государственных преступников. Порой вся вина допрашиваемых заключалась в несогласии с государственным режимом, и воспринимать их как злодеев было невозможно, однако их всё равно осуждали и наказывали.
Джей-Найн первой поделилась с Терран-Си мыслями о том, что их создатели используют их, и используют отнюдь не во благо. Они начали мысленно обсуждать план побега. Терран-Си, покидая территорию СБ, научился уходить из-под наблюдения, читая мысли следивших за ним агентов. Используя полевые навыки, которым его успели обучить, украл данные счёта с необходимой суммой и, наконец, приобрёл поддельные документы - к кому обращаться за ними, подслушал и не сдал на одном из допросов.
Джей-Найн настояла на том, чтобы взорвать рабочую часть лаборатории Джахара и забрать четверых детей - последние выжившие образцы. Взрывное устройство соорудили из батареи мощного парализатора, украденной у охраны. 20 января 2888 года - беглецам 18 лет - прогремел взрыв, Джахар бросился в лабораторию спасать записи и генетический материал и погиб под обвалившейся кровлей. Джей-Найн и Терран-Си пытались вывести детей под шумок, но те расплакались и привлекли слишком много внимания. Уходя от преследования, они встали перед выбором: тащить детей на себе и попасться или спасаться самим. Выбрали второе. Охрана открыла огонь, дети отстали и, по всей видимости, погибли, получив несколько зарядов рассчитанных на взрослых парализаторов.
Воспользовавшись поддельными документами, остатками денег и телепатическим даром, весьма способствующим убеждению, Терран-Си и Джей-Найн сели на корабль до Мэрилака. Но двоим офицерам СБ, работавшим в одном с ними проекте, - гем-полковнику Миллисору и гем-капитану Рау, - удалось их выследить. Когда Терран-Си вечером ушёл из квартиры, чтобы выиграть в карты немного денег и купить еды, преследователи застали врасплох и захватили Джей-Найн. Возвращался он, ничего не подозревая, но Джей-Найн подала ему условный сигнал из окна. Сообразив, что план "взять живыми" пошёл по звезде, гем Рау застрелил её из нейробластера.
У Терран-Си было оружие, и было умение слышать намерения противников, будучи под тирамином. Он парализовал преследователей, вынес и спрятал тело Джей-Найн, чтобы оно не досталось цетагандийцам, - к счастью, ночью на окраине столицы это удалось сделать незаметно. Приобрести криокамеру он смог только на следующий день, вернуться за телом было и того сложнее - пришлось менять внешность на случай засады. И хотя мозг Джей-Найн был безнадёжно мёртв сразу после выстрела, Терран-Си был уверен, что сумеет её вернуть. Для этого просто понадобится больше денег.
Если раньше Джей-Найн была внешним носителем совести и позволяла Терран-Си только обыгрывать в карты пилотов и туристов, то теперь он на полную катушку использовал свои телепатические способности, чтобы обчистить несколько счетов и накопить на провоз криоконтейнера на Архипелаг Джексона, где, по слухам, можно было купить что угодно, включая вечную жизнь.
В январе 2889 года Терран-Си прибыл в Дом Бхарапутра. Там выяснилось, что ни за какие деньги не получится обратить смерть вспять. Можно создать клона - совершенную копию, то же тело, тот же мозг, тот же характер. Некоторые черты даже можно подправить и улучшить. Это было так заманчиво... но так пугающе. Терран-Си почувствовал, что это будет уже не та Джей-Найн, а фальшивка. Выйдя из репликатора уже взрослой, она не скажет "Ты использовал меня так же, как они использовали нас", как сказала бы настоящая Джей-Найн, - она скажет что-то другое, потому что воспоминания Джей-Найн умерли вместе с её мозгом. И это другое будет искусственным, чужим.
Видя, что клиент сам не знает, чего хочет, Дом Бхарапутра предложил ему изготовить комплекс генетических культур, пригодный для любого дальнейшего использования, включая клонирование. Были воспроизведены и яйцеклетки на случай, если клиент решит завести общего ребёнка "со своей покойной женой". А главное - в отличие от громоздкой криокамеры, чемоданчик с замороженными культурами можно было нести в руках.
В апреле 2889 года цетагандийцы вновь напали на след своей сбежавшей собственности и разнесли лабораторию Бхарапутра по камешку - вероятно, пользуясь услугами наёмников, чтобы сохранить лицо. Терран-Си еле успел унести ноги вместе со своим бесценным чемоданчиком. Но тут удача перестала ему улыбаться: на космической станции Дома Кордона его задержала местная СБ. Шив Арква, барон Кордона, не желал упускать того, за чем могли охотиться напавшие на Дом Бхарапутра, и отправил содержимое чемоданчика на анализ. По ещё менее удачному стечению обстоятельств, тёщей Шива Арквы была аут-леди Мойра гем Эстиф. И мутировавший ген телепатии она узнала.
Аут-леди Эстиф лично предложила Терран-Си защиту от преследования в обмен на использование его генокода и его телепатических способностей в течение десяти лет. Понимая, что опция отказа не предусмотрена (в случае сопротивления его бы просто убили), он согласился. Жизнь в Доме Кордона была вполне сносной, хоть перемещения гостя-пленника и ограничивались резиденцией Арква; порой барон брал его с собой на переговоры под видом прислужника, чтобы он подслушивал мысли собеседников. Жена барона, Юдин Арква, работала в лаборатории вместе с матерью, а старший сын, Эрик, хоть и был примерно ровесником Терран-Си, воспринимал его как вещь и на контакт не шёл.
Однако месяц спустя, в мае 2889 года, именно Эрик предложил Терран-Си побег. Чемоданчик-криоконтейнер был уже у Эрика, поэтому выбора вновь толком не было. Терран-Си прочитал его мысли: Эрик влюбился в девушку из конкурирующего Дома, Лакшми Престен, которая также была готова сбежать от родителей. Терран-Си для Эрика был ходячим капиталом - телепата можно было выгодно продать. Вместе с Эриком, Лакшми и её то ли сестрой, то ли служанкой Лилой Терран-Си добрался до первой пересадки на Ступице Хеджена и сбежал от доморощенных Ромео и Джульетты, выкрав свой чемоданчик и немного денег. У него уже была цель: Барраяр, о котором упоминала аут-леди Эстиф. Во-первых, Барраяр был далеко, а во-вторых, у Цетаганды с ним были натянутые отношения...
На Комарре Терран-Си ещё раз сменил внешность и документы, включая документы на чемоданчик. Так появились двадцатилетний Льюис Найт и генетический материал его трагически погибшей невесты Марты Малкович. С этой легендой он прибыл на Барраяр - у него оставалось совсем немного денег и совсем немного капсул тирамина, которые едва ли водились на Барраяре. Он начал вести блог, и вскоре его заметил Бернард Форгрант, редактор газеты "Таймс". В октябре 2889 года Льюиса приняли на работу в качестве корреспондента. Телепатический дар был полезен в поиске информации, но тирамин Льюис старался экономить. К тому же жить почти в тишине, без шума чужих мыслей вокруг, оказалось неожиданно приятно. Он даже почти поверил в то, что больше не придётся бежать.
Почти полтора года спустя, в январе 2891 года, Льюис отложил кирпичи, увидев в редакции поутру Эрика Аркву. Вот только обращались к нему как к Филиппу Фордракису - и наняли на работу. Успокоив первый порыв бежать, Льюис рассудил, что Эрик вряд ли заинтересован в том, чтобы раскрыть свою истинную сущность. Некоторое время эти двое, сидя за рабочими столами друг напротив друга, обменивались подозрительными взглядами; устав от паранойи, Льюис потратил одну из капсул тирамина, чтобы прочитать мысли Эрика. Чтение показало: Эрик его узнал, но, скрываясь и от семьи, и от цетагандийцев, опасался Льюиса не меньше, чем тот его.
Льюису ничего не оставалось, кроме как предложить Эрику Сделку: ни один да не раскроет тайны другого. Эрик согласился, Сделка состоялась. Льюис спросил, что с Лакшми, - Эрик ответил, что она погибла, и во многом благодаря его, Терран-Си, побега, но зла не держал. Льюис признал, что убегать с деньгами было нехорошо, и добавил, что также не в обиде.
В ноябре того же года Льюису довелось освещать пренеприятнейшее известие - смерть эскобарца Рамиро Вентуры в гостях у Форвиллей, которых просила его принять их бетанская родственница Филлис Блейк. Рамиро нашли мёртвым в спальне, дежурная врач Эстер Флинн констатировала остановку сердца. Вскрытие подтвердило её слова: Вентура, как многие спортсмены, злоупотреблял стимуляторами, а чрезмерные нагрузки и алкоголь довершили дело. С Льюисом говорила графиня Маргарет Форвилль, и что-то ему подсказывало, что она о чём-то не договаривает.
Любопытство было слишком велико: минус ещё одна капсула тирамина. Но - никакого криминала: Вентура был в постели не один, а с графской дочерью Мэри Клэр Форвилль. Бедная девушка. Льюис написал абсолютно нейтральную заметку, а общество бурлило всё равно - видимо, романтический пыл Вентуры был известен многим. Однако Льюис не забыл о том, что доктор Флинн умолчала об обстоятельствах смерти пациента, и по старой привычке запасать рычаги на чёрный день - навёл справки. И в самом деле, 10 декабря отделение, которым заведовала Эстер Флинн, получило крупное анонимное вознаграждение. Репутация на Барраяре стоила дорого.
Прошло три месяца. В феврале 2892 года Льюис посетил центр репродукции при Имперском госпитале. Генматериал нуждался в диагностике, и по этому поводу Льюис вновь задумался о том, не создать ли ребёнка - но всё ещё боялся, что его могут выследить. К тому же общий ребёнок наверняка унаследует ген телепатии, а значит, на него тоже будет вестись охота, - а генетическая коррекция на Барраяре не проводилась. В дверях центра Льюис столкнулся с человеком, в котором узнал графа Пьера Форратьера. Было бы преступлением не воспользоваться такой случайностью, и Льюис предложил графу выпить кофе в ближайшей кофейне. Подумав о том, что неожиданный интерес Форратьера к репродукции может пригодиться, Льюис вновь принял тирамин.
Мыслям графа Льюис поверил с трудом: тот оказался наследником генматериала погибшего много лет назад Луи Форвилля, младшего брата графа. В юности Пьер и Луи были любовниками, и Луи хотел, чтобы у них был ребёнок... вот только барраярское законодательство запрещало как генконструирование для создания детей у однополых пар, так и донорство яйцеклеток. Благодаря этой истории, да и за разговором в целом Льюис почувствовал в графе - барраярском консерваторе, годящемся ему в отцы! - родственную душу. И пообещал нанести ему визит.
Затем он договорился с графом об интервью - Форратьер, конечно, ни словом не обмолвился о репродуктивных технологиях, но добыча материала для газеты уже интересовала Льюиса в последнюю очередь. Граф жил прошлым, до сих пор тосковал о коротком романе своей юности, тяготился светским обществом и слыл затворником и чудаком - будучи при этом неординарным собеседником, саркастичным философом, искренне преданным Барраяру и идеалам форской чести. Было крайне несправедливо, что столь достойный человек, ещё далеко не старый, хоронит себя заживо. Льюис попросил графа показать ему тихие уголки столичного парка - и тот начал постепенно оттаивать, пообещал научить его водить флаер... Так началась необычная дружба.
Льюис больше не использовал тирамин. Говоря о том, что хотел бы остаться на Барраяре навсегда, он сам себе верил. Маска бывшего комаррского студента, перебравшегося на Барраяр, чтобы начать жизнь с нуля после гибели возлюбленной, приросла как живая, потому что Льюис действительно хотел им быть - быть простым человеком, а не Терран-Си, мутантом-телепатом. Но робко проклюнувшееся счастье оказалось под угрозой при известии о прибытии для переговоров барона Дома Кордона. Льюису нужно было срочно делать ноги. Барраяр лишит его гражданства, если узнает, что он - генетический конструкт. Гражданство можно получить на Бете, но СБ любой планеты захочет его использовать, узнав о телепатических способностях. Есть ли в галактике хоть один безопасный угол?..
...И - как бежать без Пьера?!..

КомментарииК чему была завязка на Форвиллей, я так и не понял. Льюис был не в том положении, чтобы их или клинику шантажировать (тем более что они всё правильно сделали, нефиг интимные подробности разглашать). Даже если бы у Форвиллей был собственный космический корабль - логичной реакцией с их стороны было бы не отдать требуемое, а сдать шантажиста СБ. Льюис мог бы надавить на Форвиллей, только если бы они выкатили баллон на Пьера, - видимо, по этой причине Артура в биографии Пьера с прошлой игры и переименовали в Луи Форвилля. Мне неизменно сложно с альтернативными реальностями, другая история = другой персонаж, и каждый раз, когда Пьер говорил о Луи, я мысленно проводил автозамену на "Артур", но всё равно не помогало. Всё равно в моей голове это два разных сюжета. А ведь историю можно было не ломать...
Сообщить Диего, что его кузен на женщине помер, тоже было как-то глупо. Я подумывал сделать это в случае, если мы с ним останемся наедине и нам будет скучно, но этого не произошло.
Вероятно, от меня ожидалось, что персонаж будет более жёстким, - но он получился более здоровым, чем мог бы при таком анамнезе. Барраяр научил его хоть немного доверять хотя бы некоторым людям. И он в самом деле был бы счастлив на Барраяре - если бы не был нужным всем телепатом.