Вторая за одни выходные игра, на которой был медведь, который не совсем медведь Первая "Эмилия", на которой Медведь таки превратился в медведя. Пятая "Эмилия" в целом, и четвёртая для меня.
Переиграв всё, что хотел (Медведя, Министра-администратора и Охотника), я не знал, что бы ещё сыграть, и Вера предложила мне преходящую роль беглого принца Штефана. Персонаж это не сказочный, а мастерский и немножко Фридрих, только сбегал он в одиночку, и побег удался. Решив, что это отличная идея, я сделал встречное предложение - что если принц переоделся девушкой, чтобы его не узнали? К тому же, на "Эмилии" всегда есть как минимум одна девушка, переодетая юношей (сиречь Принцесса-ученик Охотника), нужно и наоборот. Один раз такой кроссдрессинг я уже играл (Орион/Одри на Восточном экспрессе), но там была совсем другая история и другой менталитет. В общем, так появилась Фредерика.
Не знаю, догадался ли кто-то, что Фредерика - это принц, потому что он палился:
Вкратце о~ Во-первых, Штефан переигрывал, отчего Фредерика, говоря, что ей семнадцать, вела себя при этом как девочка лет двенадцати;
~ Во-вторых, Фредерика говорила, что войны и казни - это плохо (насмотрелся Штефан и на то, и на другое), но дуэли и охоты - это интересно, и оружия не боялась;
~ В-третьих, надевая платьишко, очень легко переролиться из Фейрхольма и перестать стоять навытяжку и говорить "сэр", но Фредерика не сразу научилась сидеть при короле, потому что Штефан привык вставать, когда входит король. (Вообще забавно, насколько в меня въедается военный этикет и насколько же вытесняется этикет придворный, который про "вы спиной к королю, это дурно, но если повернётесь к нему лицом, будете спиной к дамам, это тоже дурно".)
А ещё Штефан немножко ухаживал за дамами в рамках светских приличий (предлагал чаю или присесть) и временами сознательно пошлил, пользуясь стереотипом "принцесса так невинна"(тм).
В качестве прикида на мужскую ипостась Штефана у меня был всё тот же фейрхольмовский китель с эполетами, потому что я лучше выдумать не мог (на этот китель всё ещё были переставлены пуговицы с голубого мундира), но, увы, Фредерику позвали взамуж уже под стоп-игру, и переоделся я на финал чисто для удовольствия. Жаль, что в середине игр редко взамуж зовут
В целом игра прошла очень насыщенно, всё время что-то случалось, и Фредерика, подхватив платье, бежала туда ("А вдруг драка, и без меня!").

Штефан, единственный в мире принц-посудомойка. Отчёт отперсонажныйЗадерживаться по эту сторону гор я не мог, потому продолжал путь, несмотря на все признаки усиливающейся непогоды. Маленькая гостиница на единственной дороге оказалась как нельзя кстати. Я успел остановиться там до того, как разыгралась метель, но теперь я рисковал застрять там на некоторое время, а платить за постой мне было уже нечем. Впрочем, хозяин не гнал меня со двора, а в гостинице обнаружилось весьма приличное общество из путешественниц и путешественников. В общем зале шла неспешная беседа уставших с дороги людей, и зашла речь о пользе духов.
- Если бы у меня были деньги, я бы лучше купила револьвер, чем духи, - сказал я. - Или перцовый флакончик. А то так бывает иногда, что сидишь в трактире, подходит господин, говорит: "Здравствуйте", - я привстал и изобразил человека, слишком низко нагнувшегося. - А ты ему: "Пшшшик здравствуйте".
- А если у него радикулит? И болит спина?
- Тогда у него заболит с другой стороны, для равновесия. Говорят, это помогает.
В гостиницу вошёл хорошо одетый, шумный человек и стал энергично жестикулировать, командуя: "Дамы, проходим, проходим!". Следом за ним вошла вереница дам в придворных платьях и мужчина в короне.
- О, это, наверное, театр, - обрадовался я, чтобы не выдать, что носитель короны был моим двоюродным дядюшкой или вроде того.
- Это Его Величество со свитой, - поправила меня одна из фрейлин. - Почему вы подумали, что это театр?
- Тот господин похож на антрепренёра. А у вас такие яркие платья, что я приняла вас за актрис. И он говорил "Проходим!", как обычно говорят антрепренёры, когда приглашают на представление.
- Только ему об этом не говорите, - фрейлина опасливо понизила голос. - Это министр-администратор.
- Почему же? Мне кажется, он очень мягкий человек, - я встал и хотел потыкать пальцем министра в пузо, но он ловко уклонился.
- Наверное, нам стоит завести театр, - миролюбиво заметил король. - Или пригласить гастролирующий.
- Обязательно заведите, - одобрил я. - Театр - это замечательно.
- Ваше Величество, вы уверены, что театр в Эльсинории - это хорошая идея? - уточнила фрейлина.
- Да, в прошлый раз это закончилось не очень хорошо...
Пользуясь своим положением, я рассмотрел короля со всех сторон и поинтересовался, как Его Величество занесло в такое захолустье.
- У нас пропала принцесса. Мы её ищем.
А это было уже тревожно: в такую метель немудрено было сгинуть в лесу.
- Нужно непременно её найти. Как она выглядит?
- Ну... как принцесса. Она очень красивая.
- А какие у неё приметы? Цвет волос, цвет глаз? Я никогда не видела настоящих принцесс.
- Волосы тёмные, глаза тоже тёмные... Да, вы тоже подходите, но это не вы.
- Я постараюсь помочь в поисках, насколько это в моих силах. Но в такую погоду...
- Наверное, стоит объявить награду тому, кто найдёт принцессу, - решил король.
- Обычно в таких случаях предлагают руку и сердце принцессы и полцарства в придачу, - подсказал я. - Я бы не отказалась.
- Но вы же не можете жениться на принцессе.
- Да, но полцарства - это хорошо. Есть где развернуться.
- Всё-таки нет.
- Треть королевства?.. Маленький кусочек королевства?..
- Нет.
- Графский титул и зАмочек?..
- А вы ведь охотник? - король отвлёкся на человека, подошедшего к столу. - Вы могли бы помочь в поисках? Вы наверняка знаете здешние леса.
- Охотник умеет читать следы. Вы ведь помните размер ноги своей дочери? И если есть охотничьи собаки, их можно было бы пустить по следу, - подхватил я. - Если у вас есть какая-нибудь личная вещь принцессы.
И тут, когда король вновь заговорил о вознаграждении, одна путешественница, назвавшаяся графиней, вспылила и заявила, что предлагать за поиск принцессы деньги ни в коем случае нельзя, иначе какие-нибудь разбойники захватят принцессу и потребуют в качестве выкупа плату за свои труды, и получится, будто разбойники работают на короля.
- Ни разу не слышал, чтобы на королей работали разбойники, - сказал король.
- О, иногда люди, которые служат иному королю, - те ещё разбойники, - заметил я.
- Да, например, у моего двоюродного братца. Но мы не будем о нём вспоминать.
- Это делает вам честь - самому отправиться на поиски принцессы, - сказал я. Мне хотелось хоть как-то поддержать и подбодрить его. - Как же так вышло, что она пропала?
- Она сбежала!
- От чего же? Кто-то её обидел?
- Её обидел один негодяй, - подсказали фрейлины.
Я ушла на кухню, куда, по-видимому, перебрались гости попроще. Там две девочки радостно обнялись - похоже, они давно не встречались и не ожидали увидеть друг друга здесь. Ту из них, что выглядела младше, стали учить читать, чтобы она могла узнать письма, которые ей пишет её подруга, по своему имени на конверте, - а звали её Роньей.
- Это буква Р... какое бы слово подобрать?..
- АРтиллеРия, - подсказал я самое рычащее, что пришло на ум.
- Нет, не годится. Нужно, чтобы начиналось на Р.
Следующей была буква О. Я решил не повторять предыдущей ошибки и предложил:
- Огонь!
- Нет, нужно, чтобы слово было похоже на букву. Например, облако.
На букве Н я снова не удержался:
- КоННица!
И опять не подошло. Сложное это дело - учить кого-то буквам. Зато я познакомился со студентом, который принимал в этом обучении деятельное участие. Он сказал, что учился в Университете, отчего я стал называть его учёным.
- А по какой части вы учились?
- По медицинской.
- Ух ты! Значит, и трупы откапывали?
- Да.
- Что вы такое говорите! - случившимся поблизости фрейлинам тема разговора не понравилась.
- Но это же очень интересно, - вступился я. - Этот человек знает, где у вас селезёнка и всё такое!
Затем я обратил внимание на человека, сидевшего за столом, который ещё не представился:
- А вы? Тоже учёный?
- Нет. Я ученик охотника. А вы?
- А я Фредерика. Просто путешественница.
- Фредерика - длинно звучит. Это как-нибудь сокращается?
- Когда я была маленькая, матушка называла меня Фигхен, но мне это совсем не нравится. Зовите меня Фредерика. Вы с охотником тоже путешествуете?
- Раньше путешествовали. Теперь он сидит на месте и пишет книгу. А вы путешествуете одна?
- Да. Я... сирота.
- Как же так вышло?
- Мать умерла, а отца убили на войне. Там, откуда я родом, много таких сирот. Мальчики тоже идут на войну, а мне было некуда деться.
- И куда же вы направляетесь?
- Куда подальше. Это, конечно, не значит, что там непременно будет лучше, но, по крайней мере, по ту сторону гор меня никто не найдёт, и я смогу найти своё место. А вы выучитесь и станете охотником? Все чему-то учатся, это замечательно. И только меня ничему не учили.
- Совершенно ничему? Но что-то же вы всё-таки умеете?
- Я уже говорила хозяину, что могу мыть посуду...
- Тогда, быть может, вы останетесь здесь? - ученик охотника не на шутку оживился: видимо, ему не хватало новых лиц в этой глуши. - Поговорите с хозяином, он наверняка согласится.
- Может, и согласится. - оставаться мне не слишком хотелось, но был ли у меня выбор? Переждать немного и двигаться дальше. А может, и не немного: неплохо было бы найти себе попутчика или попутчицу.
- Хозяин! - окликнул трактирщика молодой охотник. - Вы ведь оставите девушку работать в трактире?
- Если она не против, то пусть остаётся, - рассудил трактирщик. - Но работать будет за кров и еду.
- За еду - это замечательно, - заверил его я. - Я могу мыть посуду, колоть дрова...
- Дрова я и сам могу колоть. - и он отправился по своим делам.
- Вот, я же говорил! - торжествующе подытожил ученик охотника.
Устроил, молодец. Будто я сам не смог бы устроиться.
- Да. Что ж, буду мыть посуду. К тому же, - добавил я, покосившись на продолжавшийся процесс обучения, - Писать я тоже умею. Я могла бы писать письма под диктовку для тех постояльцев, которым это зачем-либо понадобилось бы. А вот считаю я из рук вон плохо: даже в столбик - с ошибками.
- Считать тоже можно научиться. Ронья говорила, что отлично умеет считать мешки с золотом. Может, вы могли бы учить её, а она - вас?
- Быть может. Хотя из меня неважная учительница. А постояльцев сегодня много. Часто здесь так?
- Признаться, впервые вижу здесь столько людей. Да ещё и сам король...
- Его Величество - довольно приятный собеседник для короля, - заметил я.
- Вы видели много королей?
- Настолько близко - впервые. Но я видела короля моей страны... на монетах. Та ещё образина.
- Ваш король чеканит себя на монете? - заинтересовался студент.
- Представьте себе.
- Может, в жизни он всё же не таков, как на монетах?
- Нет, поверьте, такой же. Я видела его... портреты. У моего отца в кабинете висел портрет короля - он же был генералом. Хотя мне нечасто позволялось заходить в его кабинет. Но я любила читать его книги...
- Это были книги о войне? Неужели у вас не было других книг?
- У матушки были скучные любовные романы, но это не считается. Книги о войне тоже могут быть увлекательными. Конечно, в прозе о войне всё довольно однообразно: целые страницы о том, как одна часть армии выдвинулась туда, другая атаковала там... Но мне нравилось, когда о войне писали в стихах. Например: вот скачет рыцарь такой-то! На коне, которого звали так-то! Выхватывал меч, который назывался эдак, и - разрубал сарацина пополам вместе с седлом и конём. И ни рыцари, ни кони, ни мечи, ни способы рубить сарацин не повторялись! Один рубил вдоль, другой поперёк, третий...
- Какой ужас, - искренне прошептал он, уставившись в стол. - Кажется, теперь я понимаю, почему вы сбежали.
- Почему же? Разве вам не нравятся истории про рыцарей?
- Нравятся. Но, наверное, я читал другие истории. С драконами.
- С драконами я читала тоже. А стихи? Вам не нравятся стихи?
Тут как раз подошёл второй ученик охотника - впрочем, он сказал, что прибился к охотнику совсем недавно. Он представился как Леон.
- Вы говорите о стихах?
- Да. Я ещё любила стихи, в которых герой столкнулся лицом к лицу с диким барсом. Он боролся с ним и убил барса голыми руками!
- Кажется, я где-то об этом слышал, - пробормотал первый ученик.
- Вот видите. В детстве я знала эти стихи почти наизусть. А вы, - я обратился к Леону, - Любите стихи?
Со временем студент - его, если мне не изменяет память, звали Иштван - присоединился к беседе и сказал, что направляется в гости к волшебнику, обитающему в этих горах. Мне было непривычно слышать, что человек науки всерьёз относился к волшебству.
- А разве волшебники существуют? - спросил ученик охотника.
- В основном - показывают фокусы, - ответил я.
- Конечно, существуют, - заверил его студент. - И с некоторыми из них шутки плохи.
- Вот и не ходили бы к колдуну, - посоветовал я ему. - А то ещё превратит в нетопыря...
- У меня к нему дело есть. А вы, значит, охотитесь? - Иштван строго взглянул на будущего охотника.
- Вы так говорите, будто охота - это что-то плохое, - сказал я.
- Конечно, это плохо.
Неужели его не научили в Университете, что жаркое не растёт на деревьях?..
- Охота - это интересно. Как бы я хотела побывать на настоящей охоте! Отец иногда брал меня на охоту, но это было совсем не то. У нас на охоту не брали ружья, потому что все просто медленно-медленно выезжали на лошадях на лужайку в парке...
- Это же пикник.
- Да, так оно и было. Просто ели и пили, а потом егерь мог привести какого-нибудь кабана и привязать его к дереву, чтобы кто-нибудь его застрелил.
- Но это же не охота.
- Вот и я говорю, что это было совершенно не похоже на настоящую охоту.
Иштван ещё немного рассказал о том, как и чему учился.
- Как всё-таки здорово в этом вашем Университете! - воскликнул я. - Как бы туда пробраться?..
- Можно вольнослушательницей, за деньги. Диплом вы не получите, но сможете посещать лекции.
- Таких денег у меня никогда не будет...
- Да, мне повезло, - легко признал студент. - Один хороший человек отправил меня учиться.
- Может, и тебя трактирщик отправит? - понадеялся ученик охотника.
- Зачем это ему? Я от этого не стану лучше мыть посуду.
Я вернулась в зал, где фрейлины продолжали говорить о принцессе.
- Не хотела бы я быть принцессой, - сказал я. - Похоже, быть принцессой ужасно скучно.
- Откуда вы знаете? - поинтересовался охотник, сидевший в кресле с блокнотом.
- У меня хорошая фантазия. Но вам я не скажу, а то вы всё запишете.
- Я пишу только об охоте.
- А откуда вы знаете, вдруг фантазии об охоте у меня тоже есть? Я теперь буду мыть посуду в этом трактире, значит, мы будем чаще видеться. Вы ведь возьмёте меня на охоту как-нибудь? Меня учили ездить верхом.
- А стрелять вы умеете?
- Да, конечно, я могу выстрелить. И даже попасть.
- Это очень хорошо, что вы понимаете, что на охоте главное - не только выстрелить, но и попасть!
- А разве главное - не азарт? Разве нет удовольствия, даже когда достойный противник от вас ушёл?
- Достойный противник?..
- Да. Олень, например. Или кабан. Или медведь...
- От меня ещё никто не уходил.
- Ученики от вас тоже не уходили?
Фрейлины и графиня засмеялись в кулачки.
- Держите себя в руках! - обиделся охотник. - Разве вы не должны быть на кухне и мыть посуду?
- Вы мне не учитель, и не вам мне указывать, что мне держать в руках, а что нет! Я буду держать в руках что пожелаю.
Затем я услышал, что принцесса, которую так пока и не нашли, убежала за каким-то мальчишкой.
- Так она убежала от кого-то или за кем-то? - запутался я. - И как выглядел этот негодяй, вы не знаете?
Тут с кухни раздался шум, и я поспешила туда. Там Ронья уже тыкала пистолетом в министра-администратора, потому что он кого-то оскорбил.
- Давайте не будем никого убивать, - я деликатно отвёл пальцем в сторону дуло пистолета. - Убивать - это плохо. Можно вызвать его на дуэль, дуэли - это весело.
- Ну посмотрите на него, разве он согласится на дуэль?
- Я не соглашусь, - поспешно подтвердил министр. - Я и стрелять-то не умею.
- Вот видите. Он и мухи не обидит, - я наконец-то смог потыкать его пальцем в пузо, потому что отступать ему было некуда. - Зачем вы его обижаете?
Но все отвлеклись от министра, потому что студент чувствовал себя как-то неважно. Он вжался спиной в кухонный шкаф, словно видел перед собой что-то пугающее, и сам довольно пугающе скалился.
- Не приближайтесь, - предупредил он.
- А вы предупредите, когда начнёте откусывать головы? - уточнил я.
- Нет. Не предупрежу.
- А вот это уже плохо.
Все мы не знали, что делать, пока не вмешался трактирщик.
- Что здесь происходит?
- Он говорит, что будет откусывать головы без предупреждения.
Трактирщик не растерялся - подкрался к студенту сбоку и оглушил метким ударом чего-то тяжёлого по затылку. Подхватив осевшее тело, он уложил Иштвана на диван, а Ронья с её подругой стали говорить о чём-то загадочном.
- Он говорил, что у него болит глаз. Может, это осколок?
- Может, его поцеловать? - предложил кто-то.
- Когда ты нашла Кая, что ты с ним сделала? Ты его поцеловала?
- Да не целовала я его. Он просто меня узнал и заплакал, и осколок вышел.
- Кого он может узнать? Здесь кто-нибудь его знает?
- Я его впервые вижу, - вздохнул я.
- Ну, предположим, я его знаю, - признался Леон.
- Вот вы его и поцелуете, - обрадовался я. - Давайте, целуйте, не стесняйтесь.
- Да не хочу я его целовать! Нам нужно просто поговорить.
- Нам ведь нужно, чтобы он заплакал? Я могу заставить его заплакать, - сурово изрекла Ронья.
- Не надо!..
- Делов-то, просто возьмите лук, - и трактирщик щедро предложил нам большую луковицу.
- Нам нужно, чтобы он очнулся!
- Тогда возьмите нашатырь.
Нашатырь возымел положительное действие: Иштван не только пришёл в себя, но и больше не выглядел человеком, готовым бросаться на других людей. Леон немедленно подхватил его и утащил поговорить в отдельную комнату, где они и заперлись. Трактирщик посмотрел им вслед очень задумчиво:
- Надеюсь, мне не придётся менять мебель.
- Они выглядят как интеллигентные молодые люди, - заверил его я. - Вряд ли они откусят друг другу головы. Думаю, они смогут договориться.
Иштван и Леон действительно вернулись целыми и невредимыми, и вид у них был весьма загадочный. Почему они раньше не признавались, что знают друг друга? Что-то они не договаривали, и мне казалось, я понимаю, что именно.
- ...Это мои люди, - послышался голос министра-администратора. - И я делаю с ними, что хочу.
- Вы так говорите, будто люди вам принадлежат, - сказал Ишван.
- Рабства больше не существует, - добавил я.
- Все люди кому-то принадлежат. И вы, и я.
- Кажется, теперь я понимаю, почему сбежала ваша принцесса. Если бы мне так говорили, я бы тоже сбежала. Сказать по правде, я от такого и сбежала... А я-то считала вас безобидным человеком. Я в вас разочарована.
У фрейлин возникла идея: женить короля, чтобы привлечь сбежавшую принцессу. По их мнению, как только у короля появятся новые дети, принцесса непременно вернётся, чтобы взглянуть на своих братьев и сестёр. По мне так это было неважным аргументом. Мне было бы абсолютно всё равно, если бы у моего отца появился новый наследник. Король поначалу отпирался, но его заверили, что он ещё вполне молод.
- Мне тоже кажется, что вы ещё хороши собой, - заметил я.
- А вы? - фрейлины обратили на меня хищные взоры. - Не хотите замуж за короля?
- Я? Нет. Ну какая из меня королева? Думаю, быть королевой так же скучно, как и быть принцессой.
- Это верно, вы не королева, - изрекла одна из путешественниц, оказавшись рядом.
- Что вы имеете в виду?
Я определённо её не знал и не помнил. Я помнил многих, кто ушёл со службы у моего отца в разное время, - министр-администратор раньше служил по интендантскому ведомству, но то ли проворовался, то ли ещё что, и вовремя сбежал; охотник некоторое время подвизался камердинером... Но все они меня не узнавали. А эта женщина, отчётливо нездешняя, как будто знала, с кем говорила.
- Что вы можете быть королём.
- Нет. Там, откуда я родом, я не могу быть никем.
- Почему же?
- Потому что я не хочу.
- Вы не хотите, зато хотят такие, как министр-администратор.
- Вот и замечательно. Пусть каждый занимается тем, чем он хочет. Меня этому даже не учили!
- Думаете, он чему-то учился? Давайте у него спросим. - и она окликнула министра: - Скажите, сударь, вы где-нибудь учились?
- Ну... да. Я многому учился. Немного там, немного здесь...
- Богатый житейский опыт, - отметил я. - Это тоже важно.
- А как же ответственность?
- Мне не нужна эта ответственность. Я нашла своё место.
- И где же оно?
- Пока что здесь.
Она кивнула с равнодушной улыбкой и отошла, а мне, вдруг оставшемуся в одиночестве посреди кухни, вдруг стало холодно. Быть может, виной был сквозняк, но если раньше я мог стоять в платье у окна, то теперь никак не мог согреться возле печи. Обхватив себя руками, я перебрался в гостиную, надеясь, что там будет теплее. Другие путешественницы окружили меня заботой, от которой мне даже стало неловко: укутали шерстяной шалью и принесли чашку горячего чая. Охотник, по-прежнему сидевший в своём кресле, также жаловался на холод.
И вновь послышался шум со стороны кухни, и все устремились туда. Я побежал следом, решив, что скорее согреюсь, если буду двигаться. За спинами столпившихся в дверях зевак почти ничего было не разглядеть, кроме того, что Ронья стояла перед той женщиной, что называла меня королём, и говорила, что та - Снежная королева. Во мгновение ока королева растворилась в воздухе, словно её и не было. Порыв ледяного ветра со снежным крошевом метнулся по комнате, заставив всех отпрянуть, ухватил, как змея в кольцо, министра-администратора, и он тоже исчез. Ещё мгновение - и от белого вихря не осталось и следа.
- Сдуло, - ошарашенно прокомментировал я.
Никто не удивился тому, что министр-администратор уехал со Снежной королевой: по-видимому, она оценила его качества по достоинству.
- Оставайся здесь, - вдруг предложил трактирщик одной из фрейлин, которую звали Эмилия. Трактир назывался точно так же.
- А как же я? - спросил я. - Не нужно отнимать мой хлеб, я сама справляюсь!
- Ах вот как, - сказала Эмилия. - У тебя уже кто-то есть!
- Ты не так поняла! Фредерика просто моет посуду. А тебе я предлагаю выйти за меня замуж.
Похоже, она согласилась. Это было замечательной новостью: негоже человеку в самом расцвете лет одиноко жить в своей гостинице в горах. Трактирщик сразу словно помолодел на десяток лет; они с Эмилией были всецело заняты друг другом.
- Предложение делают не так, - подсказал я, пока Эмиль пытался не то отобрать что-то у Эмилии, не то куда-то её не пустить. - Нужно встать на одно колено...
Эмиль упал на колени и обхватил Эмилию за ноги.
- Вот, так лучше.
- Откуда вы знаете, как делают предложение? - спросил ученик охотника у меня за спиной. - Впрочем, да, любовные романы...
- Да не читала я их! В книжках о рыцарях, между прочим, такое тоже бывает.
Стоило отлучиться на кухню - все ещё боялись возвращения Снежной королевы и советовали друг другу не подходить близко к окнам, - как какой-то переполох случился в зале. Посреди гостиной стоял... медведь. Обыкновенный, бурый. А между ним и толпой стоял Леон:
- Не трогайте его, это мой медведь!
- Вот ты его и застрели, раз это твой медведь, - рассудил я.
- Я не буду его убивать! Он мой друг, он не опасен!
- Что-то не похоже, - заметил я, глядя, как медведь скалится и ворчит. Однако зверь, хоть и чувствовал себя явно неуютно, действительно не нападал, а сидел на месте. И что-то в его глазах было знакомое...
- А раньше Иштван превращался в медведя?
- Нет, никогда.
- Это всё я виновата, - причитала графиня. - Я его поцеловала, а он превратился в медведя.
- Вы ведьма?! - оживился охотник.
- Не нагнетайте! - оборвал его я. - Может, это не от её поцелуя все превращаются в медведей, а только он от любого поцелуя превращается.
- А зачем вы вообще его поцеловали?!..
- Из благодарности! Он пообещал мне помочь, ну, я его и поцеловала, я же не знала, что он превратится...
Да уж, ей не позавидуешь: когда тот, кого ты целуешь, превращается в медведя - такое надолго охоту к поцелуям отобьёт.
- А что если это не человек, превратившийся в медведя, а медведь, притворявшийся человеком? - продолжал нагнетать охотник.
- Уберите его отсюда, - велел трактирщик. - В гостинице животным не место.
- Уведите его во двор, - посоветовал я.
- Там холодно!
- У него же шкура!
- Или в подвал, - добавил трактирщик.
- Нет! Дайте нам комнату.
Толпа расступилась, и Леон решительно увёл медведя в одну из комнат.
- Вот это я понимаю - дружба, - вздохнул я. - Надеюсь, мне не придётся мыть посуду после медведя.
Леон запер медведя и встал у двери держать оборону с пистолетом в руке. Его окружили сочувствующие.
- Может, его ещё раз поцеловать, чтобы он обратно превратился?
- И правда, хорошая идея, - поддержал первый ученик охотника. - Поцелуешь его, Рика?
Как-как он меня назвал?!.. Я от удивления даже отказался от неплохой, в сущности, идеи.
- Нет! И не называй меня так. Меня зовут Фредерика.
- Может, его должна поцеловать принцесса?
- Но ведь в первый раз его поцеловала графиня, - заметил я.
- О, это она так говорит.
- Я не принцесса. Но я могу его поцеловать, - решил я. - По крайней мере будет что вспомнить. Это ведь, в сущности, всё равно что поцеловать в нос большую собаку. А собак я уже целовала.
- Никто его целовать не будет, - возражал Леон.
- Но почему? Хуже уже не будет, - резонно парировал я. - Вдруг он превратится в... суслика? Так его будет удобнее носить с собой.
- Главное - на него не сесть, - добавил охотник.
- Сложно сесть на суслика, он довольно большой, - заметил я укоризненно. - А вот на медведя можно. На медведе можно даже ездить верхом.
- Не буду я на нём ездить...
- Может, вы его поцелуете?.. - с надеждой предложил я Леону.
- Целовать-то должна девушка, - тут же усомнились свидетели.
- А что если нужен поцелуй принца?
- А вы, случайно, не принц? - спросил я у Леона.
- С чего вы взяли?
- Да больно вы вежливый.
- Я могу поклясться, что я совершенно точно не принц.
- А вы не принц? - взглянул я на охотника.
- Нет.
Я подумал, что пора исчезнуть, пока очередь не дошла до меня. Я, конечно, привирать приноровился, но старался по возможности этого избегать, а давать ложные клятвы и вовсе недостойно. Я вошёл на кухню, пожаловался, что меня не пустили целовать медведя, и привычно потянулся было к бутылке вина, стоявшей на столе, но трактирщик её у меня отобрал:
- Хватит с тебя. И вообще, сколько тебе лет?
- Семнадцать.
- Вот когда будет восемнадцать, тогда и будешь пить.
- А у меня день рождения... завтра. - ложь во спасение не считается, не так ли?
- Что, правда?
- Правда. Завтра и выпьем.
На кухню вошёл король и пожелал выпить - вероятно, он всё же заключил с кем-то помолвку.
- Но за короля-то выпить можно?.. - понадеялся я.
- Его Величество желают выпить один.
Так я остался без вина, и вино закончилось, а Леон вошёл на кухню с расколдованным Иштваном.
- Расколдовался? И даже целовать не пришлось? - спросил я.
- Не пришлось. Но больше его целовать не надо!
- А жаль, - вздохнул я.
Хотя, быть может, они опять что-то не договаривали. Хоть мне и не доводилось общаться с волшебниками, во всех историях о волшебстве говорилось, что любые чары разрушает поцелуй истинной любви.
Я ушёл в гостиную, где страдал король. Министра-администратора утащила Снежная королева, фрейлина Эмилия оставалась с Эмилем в гостинице...
- Никто меня не любит, - сокрушался он. - Все меня бросили.
- Мы вас любим. Оставайтесь тоже здесь, с нами, - предложил я.
- А как же королевство?
- А королевство обойдётся.
Возможно, меня захотели бы казнить за такое предположение, но тут Леон бросился королю на шею и назвал его папой. Тут я точно был третьим лишним. Фрейлины тут же обступили нашедшуюся принцессу, увели её в комнату переодеваться. Прочие постояльцы столпились под дверью. Вскоре она вышла, немного смущённая, в белоснежном, почти подвенечном платье.
- Вот они какие - принцессы, - сказал я стоявшей рядом Ронье, похлопав её по плечу. - Не то что мы.
- А я её... дураком называл! - сокрушался ученик охотника.
А я так долго осознавал произошедшую метаморфозу, что даже не спросил, как её теперь называть - не Леоном же! Из неё был такой симпатичный юноша. Впрочем, и девушкой она была хороша.
Взяв под руку Иштвана, принцесса стала знакомить его с отцом.
- Похоже, кто-то станет принцем... - заметил я не без сочувствия.
А графиня в самом деле оказалась принцессой. Ей пришли новости, что в покинутом ею государстве неспокойно, и она решила немедленно туда возвращаться.
- Больше никакой монархии! Только республика! И все министры будут женщинами! Я верну себе власть силой и казню всех несогласных.
- А так хорошо всё начиналось, - вздохнул я. - Ничто не ново под луной.
Когда день клонился к вечеру, и охотник пообещал мне рога, чтобы вешать шляпы, в гостиной неожиданно появился ещё один постоялец. Он ввалился в дверь вместе с целым сугробом, так что его поначалу приняли за вернувшегося министра-администратора, и казалось невероятным, как он пробрался сквозь такую суровую метель. Видимо, потому, что он умудрился выжить, а не замёрзнуть насмерть, хозяин отнёсся к нему подозрительно. К тому же денег у гостя не было. Но он выглядел совершенно безобидным и забился в угол за кухонным столом, где отогревался и пил чай.
- Держалась бы ты от него подальше, - ворчал Эмиль. Быть может, он опасался, что гостя могла послать Снежная королева.
- Что он может сделать? Посмотрите, какой он мирный, - встал я на защиту незнакомца. - Мы ведь не выгоним его на мороз! А он потом отработает. Может наколоть дрова.
- Кто ты такой, и что умеешь? - спросил его трактирщик.
- Я садовник, сударь. Я искал принцессу...
- Здесь уже две принцессы нашлись, которая ваша?
На кухню привели ту принцессу, что собиралась устраивать республику. Похоже, они друг друга узнали.
- Я выращивал розы. Чёрные с синим...
- Такие розы хороши только на кладбище, - фыркнул трактирщик.
- Не нужно розы на кладбище. Розы - это красиво... - мечтательно проговорил я. - У вас есть с собой семена? Может, вы ими заплатите? Или пришлёте почтой.
- Я... не хочу возвращаться.
А между нами было что-то общее.
- Тогда оставайтесь здесь. Вы научите нас с Эмилией ухаживать за розами!.. У нас будет красивый сад.
- Красоту на хлеб не намажешь, - упорствовал Эмиль.
- Розовое варенье! - нашёлся я. - Можно варить эксклюзивное розовое варенье "Эмилия".
- Хм. А ты умеешь?
- Да, я... видела, как варят варенье, и смогу повторить. В этом нет ничего сложного.
- Хорошо. Пусть остаётся и выращивает розы.
А жизнь-то налаживалась. Я и мечтать не мог, что смогу проводить время среди роз, а не военных парадов, карт и балов.
- Похоже, к волшебнику направляется целое посольство, - заметил я, наблюдая за сборами Иштвана, которого нужно было избавить от его медвежьей проблемы, и других.
- А вы не поедете к волшебнику? - спросил ученик охотника.
- Нет. Мне от него ничего не нужно. А вы да?
- Да. Я хочу быть принятым при дворе.
- Зачем вам это? Вы хороший человек, вас там съедят.
- А что я смогу сделать здесь?
- Но вы ведь не навеки будете учеником охотника. Вы выучитесь, сами станете охотником, посмотрите мир. Или это вам не по душе?
- Наш охотник считает, что охотник должен быть только один.
- Что ж, в таком случае... удачи вам при дворе.
Напоследок все собрались в гостиной. Любуясь издалека Эмилем и Эмилией, я сказал садовнику:
- Думаю, теперь у хозяина будет меньше времени на то, чтобы заниматься трактиром. Придётся освоить ещё что-то кроме мытья посуды.
- Пойдём-ка на кухню, - откликнулся он. - Поговорить надо.
- Что ж, пойдём поговорим.
Я почему-то сразу догадался, о чём он собирался говорить, и, выйдя с ним из гостиной, остановился, не доходя до кухни, посреди коридора, поскольку немного опасался, что он решит форсировать события, и не хотел лишнего шума.
- О чём же вы хотите поговорить?
- Выходите за меня замуж.
- Зачем вам это? Мы с вами и так работаем вместе: я мою посуду, вы выращиваете розы...
- Работаем-то мы вместе, но это не то. Я хочу детишек...
- Возьмите детишек в приюте. Я не хочу, помимо посуды, стирать ещё и детские пелёнки. К тому же мы с вами знакомы всего один вечер!
- Ну и что...
- Нет, конечно, я верю, что так бывает, - смягчился я. - Но, увы, это не ваш случай.
Я похлопал его по плечу и ушёл - переодеться. Нас, похоже, никто не слышал, кроме разве что ученика охотника, стоявшего неподалёку, - но раз дело дошло до предложений, пора было перестать водить людей за нос.

БлагодарностиШтефан задержится в трактире, но не навсегда. Перезимует и уйдёт дальше. Быть может, поступит служить на какой-нибудь корабль х)
Спасибо Вере за любимую сказку! Что характерно, уже хочу следующий прогон и уже думаю, кого бы на нём сыграть Здорово, что история живёт, что она каждый раз разная и каждый раз оставляет тёплое послевкусие.
Спасибо соигрокам! Ортхильде и Векше за принцессу и Медведя - Штефан шипперил Леона и Иштвана ещё до того, как вскрылась правда, и был даже слегка разочарован, когда понял, что ошибся.))
Шеллару за изумительного министра-администратора и за трогательного садовника - увы, он в самом деле не во вкусе Штефана, но жизнь в гостинице с появлением садовника определённо стала более привлекательной. Розы всё делают лучше!
Дракону за охотника, и ученику охотника за участие и разговоры. И - с дебютом!
Тикки и Шелли за Герду и Маленькую разбойницу - очень милых и деятельных.
Вере за короля, к которому Штефан проникся искренним уважением и симпатией.
Эмилии и всем прочим дамам, фрейлинам и путешественницам, принцессе и Королеве инкогнито, - вы прекрасны!

Пожизняк предыгровой и послеигровойНесмотря на то, что после Эребуса мне нужно было урвать хотя бы несколько часов сна, я даже слишком рано вывалился из дома, поскольку к Птахе приезжали Райна и Руш водиться по феям. Первым доехал до Веры, сходил в магаз (не нашёл, к сожалению, конфет-"мишек"), сел резать яблоки на шарлотку. Во время игры мы о шарлотке благополучно забыли, и я питался теми конфетами, какие нашёл (кстати, удачными), а шарлотку съели после игры под апероль. Посидели очень душевно, вспомнили серебряную траву, но я понимал, что ещё немного - и по совокупности недосыпа я никуда не доеду и сдохну по дороге. Поэтому поднял с ковра Векшу и ушёл с ней и Шелли, был дома, когда ход уже закончился, и упал спать. А что было с понедельника на прошлой неделе - вы уже знаете.)