Почти через три года после того, как на нас уронили этот пейринг, мы с Птахой сыграли-таки хэлбарри. Ещё один гештальт, не просто закрытый, а закрытый отличной историей.
Я наивно полагал, что это будет, ну, просто Рождество-в-персонажах. Обменяться подарками, поболтать, устраивать всякие дурацкие смешные конкурсы, пить и веселиться. Видимо, я давненько не играл на мелкоиграх Моргана и забыл, что это всегда - закрученный в несколько витков сюжет, постоянное напряжение и вынос мозга. Нет, некоторое время мы действительно развлекались, играл в бутылочку @ выиграл А потом... когда ты студент и вспоминаешь, что в другой жизни ты супергерой, это само по себе ломает мозг, но я таки сломал его себе ещё больше, потому что не мог не приглючить себе Флэшпойнт. Ибо именно в этой арке у Флэша есть стекло, тогда как в остальных именных он в основном сражается со злодеями и если переезжается, то из-за матери. И "три вселенных в голове" легло на происходящее хорошо. Мозг вынесло окончательно, но - хорошо.

Продолжение междуигрового пожизнякаВ воскресенье после Безымянной сказки мы с Ренджи и Гобой прибыли на Павелецкую рано, уткнулись в закрывшийся Прайм и ушли в Шоколадницу. Пока Гобе с третьей попытки удалось заказать суп, нас нашла Птаха, а на вокзале мы подхватили Берг и поехали. Было отличной идеей как истинным студентам прихватить дошираки - в какой-то момент ночи я зверски проголодался. Никогда не надоест радоваться с того, что если и есть у меня с Барри что-то общее, так это метаболизм...
Переодевались (мне хорошо - у меня была Флэш-футболка из давнего лутбокса), уронили вешалку, сложили подарки. Я познакомился со вторым рыжим котом - дистанционно, ибо кот относился к человекам настороженно, - мы с Птахой повтыкали в комиксы. Но Флэш-комиксы так и простояли нераспечатанными тот год с тех пор, как я в последний раз их видел. Всегда стеснялся спросить, в чём кайф покупать книжки и игрушки (кукол и фанко, например) и не распечатывать их - мне-то всё хочется потрогать

Барри "Флэш" Аллен. Отчёт отперсонажный. Ворнинг: слэш (pg-13).Отмечать Рождество собрались у Джейсона. Самым страшным казалась предстоящая сессия, но о ней старались не думать. Центром всеобщего притяжения стала кухня - источник выпивки, чипсов и сплетен. Джек явился в клоунском гриме прямо из больницы, где поздравлял детей, но выглядел пугающе и согласился его смыть. Он же делился пивом со мной и с Хэлом и позвал всех в гостиную играть в бутылочку, когда первая бутылка опустела.
Я предложил крутить бутылку дважды, чтобы не целовались каждый раз только те, кто находится друг напротив друга. И, кажется, я оказался в таком удачном месте паркета, что успел поцеловать почти всех. Джек, гордо объявив: "Я не гомофоб!", поцеловал меня так же радостно, как, должно быть, кого-нибудь из своих подопечных детишек; Харли, Кори и остальные девушки восседали на диване и раздавали поцелуи с высоты, как дары нимф; Хэл, который замер со сложным лицом и открытым ртом, но не сопротивлялся; и Артур, долго отказывавшийся, но, наконец, мужественно поцеловавший меня тоже. Игра застопорилась, только когда я должен был поцеловать Меру. Видимо, Артур слишком её ревновал, поскольку сперва протестовал, а затем сбежал, и Мера устремилась за ним. Настаивать я не собирался.
Тогда мы просто стали танцевать, хотя я ещё не был достаточно пьян для этого. На медляке я вышел на кухню, и в какой-то умиротворённый момент заорал сигнал тревоги. В чате колледжа появилось сообщение, что студентам запрещено покидать кампусы, но никаких подробностей за этим не последовало. Мы столпились вокруг обладателей уэйн-смартфонов, и в чате старшего курса Оливер ответил, что Фонари снова устроили массовую драку. Опять этот робингуд был в самом центре событий. Но я за него даже не особенно волновался - он, в отличие от меня, умел вовремя из этого центра выходить.
Что ж - у нас хватало запасов воды и пищи, чтобы переждать дебош в безопасности. Мера ходила за мной и Хэлом с очень укоризненным лицом и говорила, что если мы будем пить с Артуром, то мы же и будем его ловить, когда он куда-нибудь сбежит. Мы хором выражали полную готовность проследить за нашим товарищем и не оставлять его одного, поэтому, в свою очередь, ходили за Артуром, отчего все трое пили только больше. Мера при этом припоминала тот случай, когда Артур несколько часов что-то проповедовал на пляже голышом. Я предлагал ей открыть королевский нудистский пляж, куда не будут пускать в одежде, чтобы Артур не выделялся, но её такое решение проблемы почему-то не устраивало.
- Ты вообще знаешь, чем должна заниматься королева?
- Конечно! Подавать пример своим подданным. Пусть это станет новой национальной традицией. Появится государственный праздник - день, в который все будут бегать голышом...
Внезапно погас свет, а у нас на кухне с Хэлом, Артуром и Брюсом сложилась мужская берлога в полумраке, и мы решили поиграть в "я никогда не", - впрочем, долго скрываться от девушек нам не удалось. Ещё более неожиданно накрыло Харли: она осела на пол в коридоре и стала истерически хохотать. Джек сгрёб её в охапку и уволок. Это было тревожно, но поначалу мы не придали этому большого значения: вероятно, кто-то пронёс на вечеринку кислоту.
Потом стало плохо Джейсону. Это было похоже на астматический приступ. Как назло, никого из студентов-медиков с нами не было, Брюс зачем-то притащил меня, но я не хожу на вечеринки с полной аптечкой, и тем более не ношу с собой портативную лабораторию, чтобы "намешать из того, что есть". Не без труда я убедил напуганных товарищей, что не стоит лечить Джейсона от неведомо чего и чем попало, и если ему не станет лучше или приступ повторится, лучше вызвать скорую. В конце концов, хоть нам и было запрещено покидать кампус, ничто не помешает врачам приехать к нам, это их работа.
В чате тем временем происходило странное. Сперва спросили, кто такой Аквамэн. Водный человек? Я сказал, что это похоже на название минералки. Не хватало только Террамэна, Аэромэна и других. Затем в чате стали искать Бэтмена. Мы дружно представили себе человека-летучую мышь - спящего вниз головой, с крылышками и с огромными латексными ушами. Хэл предположил, что какие-то дети балуются составлением своих первых ников в интернете, добавляя "-мен" к случайному слову из словаря. Но вскоре стало уже не смешно: Оливер писал, что случилась истерика у Орма, брата Артура. У нас также всё большее число студентов ловили глюки.
Джек собрал всех в гостиной и предложил признаться тому, кто подсыпал остальным какое-то вещество. Все покосились на меня и на Айви. Я честно сказал, что не балуюсь таким дерьмом и нахожу такую шутку крайне паршивой. Джейсон признался, что он принимает спиды после выхода из комы, но с такими спецэффектами не сталкивался. Меня настораживало то, что приходы совершенно не зависели от того, что мы пили и ели. У меня, конечно, могла выработаться резистентность за счёт работы с химикатами, но Хэл или Артур?.. Стали подозревать, что вещество распылили по вентиляции. Ругались на соседей с верхнего этажа, но я скорее был склонен думать о диверсии Фонарей. Открыли все окна, чтобы проветрить. Стало холоднее, но спокойнее. Но ненадолго.
Олли писал в чат, что Рэйвен взлетела, а Джейд кого-то убила. Что Кларк Кент объявил себя Суперменом и бьёт морды. Тихоня и очкарик Кент! Я начал всерьёз беспокоиться, что старина Оливер был на ещё более забористой наркоте, чем все мы - особенно когда он написал, что вылез на крышу, чтобы лучше видеть драку. Но когда он прислал фото с парящей в воздухе Рэйвен... фото было тёмным и мутным, но разглядеть знакомую фигуру было возможно. Все недоумевали, как Оливер мог нафотошопить такую убедительную картинку так быстро. Я цеплялся за то, что фото могло быть подготовлено заранее, и тогда всё это было либо самым масштабным розыгрышем в истории колледжа... либо на нас ставили эксперимент. Ввели что-нибудь через какие-нибудь прививки.
- Вообще-то, поступая в колледж, мы автоматически даём своё согласие на участие в экспериментах, которые в нём проводятся...
- Эксперименты, угрожающие здоровью, должны проводиться только на добровольцах, - возразил я.
- Скажи это тем, кто проводит эксперименты на животных.
- Скажу с удовольствием. Только нас это не спасёт.
Тут в какую угодно теорию заговора поверишь, лишь бы не верить в то, чего быть не может. Оливер наконец ответил на вопрос, кого убила Джейд: того лысого мужика, Лютора. Как скоро мы тоже начнём бросаться друг на друга и захотим друг друга убить?..
Несмотря на открытое окно на кухне, накрыло Хэла. Он медленно опустился с барного стула на пол, встал на колени и оперся на руки. Его трясло, он то что-то шептал, то куда-то рвался, и мы с Артуром едва могли удержать его вдвоём. Я не особенно вслушивался в ту ахинею, что он нёс, - он то обвинял нас в том, что мы ничего не делаем, то требовал его отпустить, чтобы он кого-то спас, то говорил, что все умерли. Смотрел на меня в упор, не видя меня, и говорил, что я тоже умер. Напугал он меня порядочно - я его уговаривал, что всё хорошо, и все живы, что это просто глюки и всё пройдёт, а у самого уже стоял ком в горле. В его словах и глазах столько боли было, сколько я никогда прежде в нём не видел.
Не знаю, сколько минут прошло, но Хэла отпустило. Мы помогли ему сесть обратно на стул и налили выпить. Он говорил, что его глюки отчасти совпадали с тем, что ему снилось, а отчасти - с тем, что мерещилось во время приходов другим. Я признался, что имя Бэтмена тоже казалось мне чем-то смутно знакомым, но только теперь я начал вспоминать, что оно могло мне сниться: раньше, видимо, вытеснил - больно оно нелепое. Но как могло быть, чтобы к разным людям приходили одни и те же картинки? Все вместе только гриппом болеют. Нам каким-то образом записали ложные воспоминания?..
- Мне ничего особо необычного и не снилось-то, - вдруг признался Хэл, когда все разошлись, и мы остались на кухне вдвоём. - Я просто летал. Только без самолёта. Расту, наверное. А тебе что-то снилось?
Откровенность за откровенность? С Хэлом можно было об этом говорить. С ним о чём угодно можно было говорить.
- А мне снилось... странное. Как будто всё вокруг замедляется. Вот я стакан локтем задеваю, он падает - но так медленно, что я успеваю его поймать и поставить на место. Или - идёт через дорогу котёнок, а на него мчится мотоцикл. Но он так долго каждую лапу поднимает, и мотоцикл так долго приближается...
- И ты побежал и спас котёнка?
- Знаешь, я даже не побежал. Всё было настолько медленным, что я просто подошёл, забрал котёнка и ушёл обратно на тротуар. И только потом всё снова ускорилось.
- Это у тебя, наверное, компенсация.
- Ага, не иначе. Хоть где-то я не человек-катастрофа. Когда просыпался, поначалу даже непривычно было: всё такое быстрое, а я снова тормоз.
Вдруг он меня поцеловал. Я совершенно не понял, как это произошло, - вот мы сидели рядом, но не вплотную, а вот он уже протянул руку, приобнял меня, подался навстречу... И это произошло. И это совсем не было похоже на глупую шутку, и было гораздо приятней, чем всё то нелепое и неловкое во время игры в бутылочку.
- Я никому не скажу, - пообещал я. - И тебе не скажу, когда протрезвеешь, а то ты захочешь меня убить.
- Почему?..
- Ну, ты всегда был по девушкам, - пожал плечами я. - Почему именно я?
Вероятно, я просто подвернулся под руку. И/или Хэл как-то догадался, что я не буду поднимать шум. Хотя не то чтобы я хоть раз задумывался о том, привлекает ли меня Джордан... это казалось безнадёжным и невероятным. Проще было не забивать себе голову и продолжать ухаживать за девушками. Но теперь... теперь у меня будет приятное воспоминание. И не важно, было ли это случайностью, - мне всё равно повезло. Потому что Хэл, чёрт возьми, был потрясающим. Во всём.
- Ты можешь уйти, - предложил Хэл. - Можешь сказать, что ты был пьян и я тебя заставил.
- Я, в отличие от тебя, трезв, - заметил я. - И я... не против. Правда.
Боже, теперь он подумает, что мне всё равно, с кем. Или нет. Я смотрел ему в глаза, и его взгляд был слишком ясным для пьяного. Хотя после массовых галлюцинаций я уже ни в чём не мог быть уверен. Может, мне тоже это мерещилось, потому что никак не могло быть правдой.
Нас позвали в зал: чтобы хоть немного разрядить обстановку в свете безумных новостей, решили провести Сикрет Санту. Я предложил, чтобы один вытаскивал подарки из-под ёлки, которой назначили шкаф (коты подарками не считались), а другой, не глядя, говорил, какой подарок кому предназначен. Так и поступили, а в полночь подняли бокалы и поздравили Иисуса с днюхой. Это было почти похоже на нормальное Рождество.
Хэл направился в спальню, чтобы убрать свой подарок, и я последовал его примеру. В темноте я выкопал свой рюкзак в шкафу, потом распрямился, собравшись выходить... Хэл прижал меня к стене и снова начал целовать. В этот раз он был смелее и настойчивей, и целовался как в последний раз. Даже когда он протиснул колено мне между ног и упёрся им в стену, я не чувствовал его опасным или грубым, хотя если бы на его месте был кто-то по-настоящему пьяный, я бы точно испугался. Я больше боялся, что нас застукают, и боялся его разочаровать, ведь я никогда прежде не занимался ничем подобным.
- Ну не здесь же... не в чужой комнате, - пытался увещевать его я.
Может, мне и хватило бы сил оттолкнуть Хэла, если бы я захотел, но такими темпами я скорее мог растаять и окончательно перестать владеть собой. Напористость Хэла была горячей, была будоражащей, но я определённо не хотел, чтобы всё произошло вот так - где попало и как попало.
Первым в свою спальню заглянул Джейсон и тут же закрыл дверь. Следом за каким-то хреном туда сунулся Артур и тоже отступил со сложным лицом, издав какой-то нервный звук. Когда шум раздался из-за окна, даже Хэл вынужден был отступиться.
- Они заходят через балкон, - вздохнул я. - Давай вернёмся. А то советами замучают.
Когда мы вышли, нас, разумеется, не оставили в покое. Но, как ни удивительно, я не чувствовал и тени стыда. Какого чёрта? - Мы просто целовались, как и все парочки, собравшиеся здесь.
- Вы бы хоть табличку повесили, - страдальчески попенял нам Джейсон. - Это всё-таки моя кровать.
- На твоей кровати в этот момент были только коты, - честно сообщил я.
- Нам нужно поговорить, - серьёзно сказал мне Хэл.
- Хорошо... - я несколько опешил, но по-прежнему доверял Хэлу. - Давай поговорим.
Мы вышли на кухню и стали ждать, пока нас снова оставят наедине, что было непросто. И тут в гостной накрыло Джека, и это было хуже всего. Он разбил бутылку и напал на Брюса, с безумной улыбкой восклицая, что это будет весело, и почему мы не хотим повеселиться? Удержать его было практически невозможно, хотя на его руках повисло несколько человек, и, вроде, его просто кто-то вырубил. Осколки подмели. Чудом никто серьёзно не пострадал.
- Ты хотел поговорить, - напомнил я Хэлу.
Мы снова сели на кухне. Выпили. Что-то в этом было неуместное и своевременное одновременно - когда ещё разобраться между собой, если окажется, что наступил конец света?..
- Не умею я говорить красиво...
- Да не надо красиво, - отмахнулся я. - Говори как есть.
- Ну, в общем, ты мне нравишься. Но... ты всё ещё можешь уйти и решить, что ничего не было. Что я тебя принуждал. И больше я не буду.
- Да никуда я не уйду, - решительно протестовал я. Возмущение помогло говорить то, что попробуй ещё скажи. - Ты тоже мне нравишься. И я... пожалуй, я готов продолжать.
Не то чтобы я в деталях представлял себе, что значит "продолжать", но я совершенно точно понимал, что не хочу упускать Хэла. Что он мне нужен - весь, даже если будет непросто.
Нас, чего и следовало ожидать, быстро прервали, но главное было уже сказано. Кто-то вошёл, стал говорить с нами об общих глюках, и в какой-то момент я начал... как бы проваливаться в другого себя. В другой мир, который стал для меня единственной реальностью. Я должен был бежать, чтобы спасти всех, кто был мне дорог, чтобы спасти весь мир, чтобы исправить свою же страшную ошибку. И я бежал, натыкался на стены, дверь была заперта, и я не мог понять, почему меня не пускают, почему мне мешают. Хэл схватил меня в охапку и держал, но я не видел, что это был он, пытался вырваться, приходя в отчаяние от бессилия. Я должен был бежать - от этого зависело слишком многое, от этого зависело всё.
Но постепенно другой мир таял, как на экране, когда в кинотеатре включают свет. Я цеплялся за Хэла, тяжело дыша от напряжения, медленно узнавал тех, кто столпился позади него. Тяжёлый клубок эмоций, оставшийся после этого чересчур реалистичного видения, лежал на сердце тревожным предчувствием. Хэл бережно отвёл меня на кухню - я старался улыбнуться и сказать, что совсем-совсем скоро приду в себя, но едва ли это выглядело убедительно. Только когда я сел и выпил, окружающая действительность окончательно утвердилась, и память перестала путаться.
- Что ты видел?
Сложно было это описать. Правильнее был бы вопрос "что ты помнил".
- Я видел... другой мир. В нём все мы были... не такими, какими должны быть. Ты вообще погиб, - я взглянул на Хэла. Почему-то это из всей памяти параллельной реальности было ужаснее всего. Несправедливо и неправильно. - И Бэтмен... был другим. А Супермена вообще где-то держали. Не то в лаборатории, не то в тюрьме. И я должен был бежать, чтобы этого не было.
- Значит, ты тоже помнишь Бэтмена... ну и глюки у тебя, - резюмировал Хэл. - У меня как-то попроще.
Что-то внутри меня настойчиво саднило, что это не просто глюки, а что-то важное, что не следовало забывать. Но что-то другое - отчаянно хотело не увязать в этом кошмаре. Чему верить, какую интуицию слушать? Когда-то я сказал бы, что быть хотя бы в своём воображении каким-то необычным человеком, от которого много что зависит, - это круто. Так вот: нихрена не круто.
Артур оставался единственным, кого ещё не глючило, и мы со страхом ждали, когда это случится: наш "синий эколог" был достаточно силён, чтобы раскидать нас всех. Но мы уже успели понять, что держаться вместе и держать друг друга - помогает, и с оптимизмом говорили, что все навалимся сверху. В действительности, правда, никто не успел среагировать вовремя. Когда Артура накрыло, первым на нём повис Хэл и заорал, что не удержит его в одиночку. Я повис рядом, хотя толку от меня было мало. Артур тоже куда-то стремился, тоже твердил, что все умерли и что он хочет убить своего брата, звал Меру. Но появление Меры не помогло: она едва ли не с кулаками на него набросилась, так что пришлось хватать и её тоже. Пока мы их растаскивали, они выбились из сил и осели на пол, и уже там дотянулись и взяли друг друга за руки. В этом было что-то трогательное - что их даже накрывало вместе.
А вот репортаж Олли с крыши не радовал. Он писал, что среди участников массовой драки есть зомби, называющие себя Чёрными фонарями. И прислал фото летающего Кларка Кента, и сообщил, что он Зелёная стрела. Но последние два факта меня уже не особенно удивили. Я откуда-то уже помнил, что Кларк - действительно Супермэн, а Оливер - Зелёная стрела.
- Что ещё ты помнишь? - спрашивал Хэл.
- Что ты - Зелёный фонарь. Ты полетел в космос и получил там какую-то силу. И Кларк Кент - тоже инопланетянин. То есть, ты-то нет, а вот он - совсем. Остальных помню хуже. И ты... это, не летай к амазонкам. Не знаю, почему. Просто не летай.
- Окей... хорошо. Амазонка - это же такая река? Так и запомню: не летать на Амазонку. А что с ней не так?
- В том мире, который я видел... ты полетел сражаться с амазонками и погиб.
Видимо, мой голос дрогнул, поскольку Хэл тут же меня подбодрил:
- Ну, ну. Я живой. А ты прямо эта, как её... которая глючила и предсказывала будущее?
- Пифия?
- Да, точно, пифия.
- Только она была бабой. А я тогда уж - дельфийский оракул.
- А он что, разве мужиком был?..
- Не помню!
Некоторые выговаривались о своих видениях, чтобы попробовать сложить из них цельную картину. Джек говорил, что он видел себя как бы со стороны - маньяком-убийцей. Брюс видел себя Бэтменом, как я и предполагал. А некоторых накрывало по второму разу. Накрыло и меня - куда сильнее прежнего. Это вовсе непросто описать словами.
Я бежал. Бежал так быстро, что пространство и время проносились мимо тянущимися вспышками. Мимо меня мелькали миры - один, другой, третий, как цветные стёклышки в калейдоскопе. Я видел их со стороны, как ребёнок, разглядывающий в витринах магазинов рождественские композиции с куклами и игрушками. Видел в них себя и других - игрушечных, замерших. Я мог приблизиться к ним, рассмотреть, вспомнить. Тот мир, в котором мы были обычными студентами, был лишь одним из множества. И эта обычность была неправильной, непривычной. Чего-то не хватало, словно из паззла выпала одна деталь. А исправить нельзя - бежишь дальше, и всё сложнее что-то различить. Нужно остановиться. Просто остановиться, пока я не обогнал саму вселенную.
Очнулся я снова в объятиях встревоженного Хэла. Он держал меня крепко, и я никуда не бежал, и миры не вращались сумасшедшей каруселью. Но отрицать их реальность было уже бессмысленно. То, что я видел, то, что я помнил, то, что я знал... всё это выходило за рамки той научной картины, которую можно было понять. И в то же время это было просто и понятно.
- Наш мир не единственный, - спешил рассказать я, пока Хэл ещё слушал и не считал меня спятившим. - Есть мир, в котором мы - команда. Ты, Зелёный фонарь... Артур, Аквамэн... я - Флэш, самая быстрая тварь во вселенной. И Супермэн - он вроде как главный. Даже не то чтобы главный... скорее - самый сильный и самый важный.
- И что мы делаем? Спасаем котят?
- В основном, спасаем мир. Бэтмен тоже с нами, но немного особняком. У него свои проблемы, про которые я не так много знаю. Есть второй мир... неправильный. В нём мы тоже взрослые, но без способностей. Некоторые погибли. И есть этот мир, наш. В котором мы тоже не можем быть... до конца собой. Теми, кем мы должны быть. И я не знаю, что нам мешает и как это исправить!
- Звучит даже логично, - признал Хэл и позвал Артура тоже послушать. Пришлось начинать всё с начала.
- Ну, слушай сюда, король Атлантиды...
- Ещё и король! - простонал тот. - Мало мне того, что я разговариваю с рыбами! Я не хочу с ними разговаривать!
Я только развёл руками и вкратце пересказал ему всё то же самое, что излагал Хэлу. С каждым разом это выглядело всё более стройно.
- Значит, мы должны вернуть наши способности?
- Не знаю. В том мире, который... назовём его "вторым" - я вернул себе способности, сев на электрический стул. Я нашёл другого Бэтмена, меня ударило молнией, и... Но я не уверен, что и в этот раз сработает.
- Почему бы тебе не сунуть два пальца в розетку?
Я с сомнением посмотрел на розетку. Здравый смысл подсказывал, что у неё наверняка был предохранитель для такого случая, и что даже если я его преодолею, мне в лучшем случае просто будет больно, а в худшем... о, худших вариантов было множество.
- Этой мощности не хватит. Оставим это на крайний случай, но, похоже, к тем, кто снаружи, способности уже возвращаются и так.
Самым сложным оказалось удерживать себя - и других - по эту сторону. Помнить о том, кто ты здесь, и о том, что воспоминания о других жизнях не влияют на этот мир.
Вот вновь накрыло Артура - он снова видел мертвецов и порывался убить Хэла, потому что "это всё из-за него". Он забился в угол, и когда к нему подошла Мера, он шарахнулся от неё, как от призрака. Пришлось уговорить её не показываться ему на глаза, пока его не отпустит. Всё, что мог я, - убеждать его в том, что то, что он видел, существовало в другом мире, не в этом. Что тот Хэл, которого он знал, ничего плохого не совершал.
Потом Джейсону вспомнилось что-то о его убийстве. Он то бросался на Джека, говоря, что это он его убил, то обвинял Брюса в том, что тот нашёл ему замену. Джек благоразумно ушёл из его поля зрения, а Брюс занудно пытался о чём-то с ним поговорить, тоже, вероятно, путая две разных истории. Брюса насилу оттащили и дали Джейсону прийти в себя. Джейсон, отдышавшись, даже извинился перед Джеком, но мне не нравилось, что приходы становились всё более... осмысленными. Если перевоплощение выйдет из-под контроля, и все припомнят друг другу все обиды, хорошего точно не выйдет.
- Если ты помнишь, кто кем был... Джек правда был маньяком? - Хэл остановил меня в коридоре с растерянным видом. - Этого же не может быть. Он ведь и мухи не обидит.
- Да. Боюсь, что так. В том... первом мире, где мы команда, Джокер - действительно убийца и псих.
- И он в самом деле убил Джейсона?
- Там - да. И не только его.
- Это-то понятно, что не только... И что же, если мир станет правильным, как ты говоришь, он снова захочет убивать?
- Может, и так. И нам придётся быть к этому готовыми.
- А ты не хочешь сказать об этом ему самому?
- Я думаю, он и сам уже это знает. Но я всё ещё надеюсь, что к нам просто вернутся способности. А не Джокер.
- Я с ним поговорю.
Но Хэл не успел устремиться причинять добро - что-то изменилось. Ветви ёлки, стоявшей на кухне, благодаря Айви немедленно разрослись по стенам всей квартиры. Хэл взлетел над полом, а потом создал посреди прихожей огромный зелёный автомобиль. Я огляделся: толком разбежаться было негде, и я опасался что-нибудь разрушить, если просто буду бегать кругами. Как-никак, я впервые мог воспользоваться своими способностями в этом мире, а это было совсем не то же самое, что помнить о них. Но тут я заметил в гостиной, у дальней стены, чью-то шляпу, сбегал за ней и водрузил на голову Хэла. За это время он и моргнуть не успел. Получилось!
Кто-то передавал мне слова Харли о том, что если мы что-то не исправим в этом мире, то нас сотрёт из всех миров. Теперь, по крайней мере, исправилось отсутствие способностей. Но радоваться было ещё рано, потому что... кстати, а где Харли?..
Харли нигде не было видно, и Джек пошёл искать её на балкон. Мы следили за ним; я боялся, что что-то произойдёт прямо на балконе и мы ничего не сможем сделать. Но он вышел с балкона с ломом в руках - вернее, уже не Джек, а Джокер. Он стоял в таком узком месте, что атаковать его всем сразу было сложно. Тут я и понял, как мало мы можем - без своих костюмов, без привычки не то что работать слаженно, но даже использовать свои способности! Брюс и Хэл повисли на нём, я тоже схватился за лом, надеясь его отобрать, но даже когда я пытался ускориться, сил у Джокера было больше, и лом он не отпускал. Он с лёгкостью отшвырнул и Брюса, и Хэла.
И всё это время Джокер хохотал и говорил, что мы не сможем его остановить, потому что не сможем убить Джека. Мы действительно не хотел навредить Джеку, но когда он ударил Хэла ломом, я разозлился. Я стал бегать вокруг Джокера и осыпать его ударами - по нескольку ударов в секунду. Это Джокер одобрил: ненадолго это его задержало, он замер, хоть и устоял на ногах. Но потом он отмахнулся от меня ломом, как от назойливой мухи, и я не успел увернуться. Хорошо, что успел затормозить, когда рухнул рядом с Хэлом. Меня уже не так волновал Джокер, как то, чтобы убраться из зоны поражения вместе с Хэлом как можно скорее. Кто-то помог нам отковылять в сторону; к счастью, исцеляющий фактор Зелёного фонаря был при нём, да и моя ускоренная регенерация работала.
Кому-то удалось вырубить Джека и накормить его спидами, которые почему-то могли временно нейтрализовать Джокера. Его перенесли в спальню, и все перебрались туда. Когда Джек очнулся и мы стали говорить ему, что это был не он, а Джокер... он признался, что это он напал на Джейсона. Что кроме того Джека, которого мы знаем, есть ещё один. Но даже Джейсон был готов ему это простить.
- Это болезнь, Джек. Это лечится. С шизофренией на ранней стадии можно справиться.
- Ты же сильный, Джек. Ты сможешь его победить. Я верю в тебя. Мы все в тебя верим.
- Ты справишься. А мы тебе поможем. Мы справимся все вместе.
- Ты нам нужен. Ты - наш друг.
Я говорил всё это, настаивал, убеждал, и чем больше говорил, тем больше верил в это сам. Я совсем не был уверен в том, что это не лечится. Но я был совершенно уверен в том, что Джек ни в чём не виноват. Что Джек - не Джокер. Можно распорядиться своими способностями по-разному. Можно называть их какими угодно словами. А главное...
- В одном из моих воспоминаний злодеем был Хэл, - заметил Артур.
- Вот именно! - подтвердил я. - Миров множество. Каждый из нас - и ты, и я - может быть злодеем в одном из них. Это всего лишь вероятности. Но в этом мире мы - это мы.
Вот только действие спидов заканчивалось. И Джокер возвращался. То, как он проступал сквозь Джека, искажая его лицо и голос, как в кривом зеркале, было жутко.
- Что вы будете делать? - спрашивал он, разглядывая нас. - Что вы будете делать, если я сейчас разобью этот фонарь и начну вас всех резать? Как вы мне помешаете?
Я добежал до полки, рядом с которой он стоял, и унёс оттуда все декоративные фонари.
- Вы не сможете убрать все опасные вещи. Что вы будете делать?
- Будем останавливать тебя, - я пожал плечами. - Как всегда. Снова и снова.
Кто-то опять его вырубил, но это не могло продолжаться вечно. Рано или поздно мы устроим ему сотрясение, а потом убьём.
В чат написал Кент Нельсон. Я в упор не помнил, кто он такой, - его, вроде, вообще не должно было быть в живых. Он спрашивал, что мы выберем: остаться в этом мире или в том, где мы были супергероями. Писал, что Флэш уже побежал и скоро достигнет точки сингулярности. Что через полчаса каждый должен будет высказаться, и если мы захотим остаться, кто-то должен будет стать залогом, как был он. Значит, из всех миров не должен был остаться только один?..
Мнения разделились. Многие хотели остаться собой - такими, какими были здесь. Как выразился Хэл - "Хочу летать, но не хочу Джека-маньяка". Другие хотели вернуться обратно - туда, где они были не просто студентами. Но вторые - Харли и Айви - были в меньшинстве, а решение принималось большинством.
- А как же судьба? - говорили они. - Мы всё равно будем повторять те же паттерны поведения, и с нами случится всё то же самое. Джек всё равно будет убивать, только у вас уже не будет способностей, чтобы с ним справиться!
- Нет никакой судьбы, - возражал я. - Я не видел будущее этого мира, оно не предопределено. Оно будет таким, каким мы захотим. Джокера уже поздно было менять, а Джека ещё можно спасти.
Мы с Хэлом вышли на кухню.
- Ты же говорил, что хочешь вернуть свои способности, а здесь их не будет, - сказал он. - Говорил, что этот мир неправильный. Почему теперь ты хочешь остаться?
Я вспомнил реальность, в которой мы были просто напарниками, и в которой я не чувствовал ничего из того, что чувствовал сейчас. И реальность, в которой я, только потеряв Хэла, понял, что не хочу жить в мире, где его нет. А здесь... здесь у нас было будущее.
- Знаешь, в том мире... мы там столько про@бали.
Только одно условие вызывало вопросы: залог. Мне казалось логичным, если в другом мире останется кто-то, кто и хотел там быть. Но Нельсон, чтоб его, написал, что тем человеком, кто привёл к появлению этого мира, был Белый фонарь. Был Хэл, захотевший, чтобы всё было просто. Все сразу посмотрели на Хэла, который, похоже, даже не помнил этой вероятности. Они опять наступали на те же грабли - возлагали на него ответственность за то, что он не совершал. А Хэл радостно эту ответственность на себя взял. Написал Нельсону, что это его сектор, поэтому он будет залогом.
- Я не хочу жить здесь, зная, что ты ради этого умер! - протестовал Джейсон.
- А кто сказал, что я умру? Речь шла не о жертве, а о залоге.
- Тебя не будет в этом мире. Это всё равно что умереть.
Я тоже мог бы возмущаться. Сказать, что я выбрал этот мир по одной-единственной причине: потому, что здесь Хэл меня поцеловал, и без него жизнь здесь не имела смысла. Но я слишком хорошо знал Хэла, чтобы надеяться, что он изменит решение и позволит кому бы то ни было стать залогом вместо него. Поэтому я не хотел ругаться на него напоследок. Я хотел его поддержать. Дать ему понять, что я верю в него и даже не допускаю возможности, что он может погибнуть. Когда я говорил, что он не умрёт, я верил в это сам.
- Мы даже не знаем правила этой игры, - говорил я. - И мне не нравится, что всё зависит от воли одного незнакомого мне чувака.
- Я не прощаюсь, - Хэл обнял меня, никого не стесняясь. - Я ведь всё ещё не собираюсь умирать.
- Если где-то там я уже бегу, - ответил я, - То я просто не прибегу без тебя. Я найду тебя, где бы ты ни оказался.
Но Нельсон не собирался принимать выбор Хэла. Он написал, что "залог выберет судьба".
Кажется, в этот момент абсурдность зашкалила - когда судьбу мира решали голосованием в чате колледжа, хотя на самом деле ничего мы не решали. Никто не хотел спокойной жизни в обмен на случайную жертву - и, вероятно, их услышали. Все разошлись, мы с Хэлом и Брюсом остались стоять в спальне.
Мир мигнул. Я снова стал Флэшем и не сразу понял, как мы оказались в студенческом общежитии. Потом вспомнил, как вспоминают сон, - как бежал и как видел разные миры, в одном из которых я был простым студентом и так долго ни о чём не подозревал. Значит, того мира больше не было, как и другого, где мир чуть не рухнул, потому что мы так и не встретились?.. Значит, я всё исправил?.. Казалось, прошла целая вечность. Зато мир за окном, похоже, не изменился и ничего не заметил. И все были рядом, никто не исчез - это казалось самым главным. Что-то ещё из того, что я помнил о мире с колледжем, казалось мне важным. Но сначала мы пошли на шум на кухне.
Там был паренёк - один из студентов. Я вспомнил, что его звали Джек. Значит, я так себе пробежался, раз что-то пошло не так. Чувство вины перед этим одиноким мальчишкой меня просто парализовало: я понятия не имел, как это исправить. Джек схватил нож и хотел воткнуть его себе в горло, но его вовремя остановили. Он говорил, что когда действие лекарств закончится, он превратится в Джокера, поэтому лучше ему умереть сразу. Говорил, что это неизлечимая болезнь, что убить его сейчас - всё равно что усыпить бешеную собаку из милосердия. Джейсон был единственным, кто поддерживал эту идею, - но признал, что на самом деле он хотел убить Джокера.
- По-настоящему больной не говорил бы, что он болен. Меня обнадёживает, что Джокера можно сдерживать медикаментозно, - заметил я. - Хочется верить, что его можно вытеснить. Но, увы, мы не знаем, чья личность является доминирующей: Джека или Джокера...
- Можно запереть его на самом-самом далёком острове, - предложил кто-то. - В самой надёжной тюрьме.
- Я бы лучше держал его поближе, под присмотром, - хмыкнул я.
Пока все решали и спорили, и пытались связаться с Затанной, я держался в стороне. Задачка не имела верного решения: нельзя было убить невиновного ребёнка ради того, чтобы спасти будущих жертв Джокера. И пусть Джек говорил, что мы думаем при этом не о других, а о спокойствии собственной совести, чтобы остаться героями, - пусть так. Пока оставалась надежда найти иное исцеление, кроме убийства...
- Рано или поздно, - произнёс я, - Мы всё это забудем. То, как были студентами.
- А ты хотел бы забыть? - вдруг резко спросил Хэл, сидевший рядом, отчего я сразу понял: он помнит.
Помнит и не хочет забывать - значит, это точно не было порывом юного студента под воздействием гормонов и алкоголя. Значит, это был Хэл.
- Напротив, - ответил я. - Мне будет жаль забывать.
Но мы ведь начнём всё заново? Потом, когда всё это закончится? Никогда не поздно начать...
И тут на кухню ворвалась Харли. Она была сбита с толку не меньше нашего - на месте Джокера был какой-то мальчишка. Я говорил, что могу всё ей объяснить, но разве можно заставить себя выслушать Харли Квин?.. Попытки её поймать и зафиксировать стоили малой крови: она ухитрилась воткнуть ножницы Хэлу в бок, прежде чем её связали.
Проснувшегося в теле Джека Джокера тоже связали. Он безостановочно сыпал угрозами и насмешками, а когда ему заткнули рот - немелодично мычал. И тут мир вздрогнул снова.
Как такое могло быть? Мы опять были студентами. Я не чувствовал своих способностей. Что, чёрт побери, происходило где-то там, на горизонте событий? Я ещё не добежал? Или что-то мешало миру прийти в устойчивое состояние, вот он и мерцал, как та мышь?..
Зелёные верёвки Фонаря, ещё сдерживавшие Джокера, не могли держаться долго. И, разумеется, он освободился. Было стратегической ошибкой не убрать его с кухни, где было наибольшее количество опасных предметов. Впрочем, он явно не собирался нас убивать - иначе уже давно преуспел бы. Ему больше нравилось играть с нами, как кошке с мышкой. Смеяться над тем, что мы не хотели навредить нашему обожаемому Джеку, зато он сам мог это сделать. Он ударил рукой о край каменной столешницы с такой силой, что кость хрустнула, хлынула кровь, и рука безжизненно повисла. Так же он разбил себе голову. Утешало одно: после этого его легче было вырубить, перетащить в спальню и привязать к кровати.
- Похоже, на нём всё застопорилось, - предположил я. - Видимо, Джокер хочет быть и там, и здесь, и пока у нас не останется только Джек или только Джокер, это не завершится.
- Даже не знаешь, что хуже, - Хэл сидел в коридоре; к счастью, он успел регенерировать после нападения Харли.
- Возможно, мы должны выбрать меньшее зло... - произнёс я и тут же понял, что в этом было не так. - Но когда мне предлагают выбирать из двух зол, я переворачиваю стол и в эти игры не играю.
И тут Джейсон стал умирать. И это было уже не глюком. Он лежал на полу с проломленной грудной клеткой, в луже крови, и эту дыру затыкали чем попало - майкой Артура, например. В моих воспоминаниях о бытии супергероем было много крови - своей и чужой, но, как и в случае со способностями, в этой жизни ко всему, с чем сталкивался впервые, приходилось заново привыкать. Так что от этого зрелища меня замутило, и всем, кто подбегал с опозданием, я говорил, что лучше им этого не видеть. Хэл вызвал скорую. А в чате снова прорезался Кент Нельсон.
"Вы за это голосовали. Оставляем так, как сейчас?". Да чтоб тебя! Шутник посмешнее Джокера. На этот раз ответ "Нет!" был общим и однозначным - кроме Харли и Айви, которые где-то затаились вдвоём. Я был готов жить в этом мире только с живым Джейсоном.
Голова закружилась как от удара, и я сполз по стенке. Очнулся я, как с тяжёлого похмелья. Обычно я не напивался так сильно, но в это Рождество, похоже, мне удалось. И не только мне: коридор и комнаты были усеяны телами таких же хорошо погулявших студентов. В памяти всплывали разрозненные картинки: кажется, кому-то стало плохо, кто-то едва не подрался... или не едва? Встав и войдя в спальню, мы обнаружили там Джека, привязанного к кровати. У него из руки торчала кость. Что должно было произойти, чтобы организовать ему открытый перелом?..
Мы собрались в гостиной, обещая больше никогда так не пить - или, по крайней мере, до конца сессии. Но думать о сессии голова решительно отказывалась, отзываясь ещё большей болью. Хотя я подозревал, что одним алкоголем дело не обошлось. В чате тоже царил какой-то бред.
- Ты тоже это помнишь? - посмотрел на меня Хэл. - Это был не глюк.
- Да. Я тоже помню. И... я всё ещё готов продолжить.
Какой-то внутренний голос подсказывал, что я мог его потерять столько раз. А теперь всё было правильно. Впереди была целая жизнь, и от этого почему-то было так спокойно и легко.
Мы переглянулись и поцеловались.
Оливер написал в чат, что к ним явился живой Кент Нельсон и помогает пострадавшим в массовой драке. Но едва мы успели затребовать у него фотку, как этот тип - Нельсон - появился перед нами. Точнее, он появился передо мной, нечёткий, как призрак или голограмма, но не пугающий; и, судя по всему, его так же увидели перед собой все остальные.
- Не про@бите в этот раз, - ласково изрёк этот самоназванный Иисус. - Счастливого Рождества.
Что ж, во всё это придётся поверить. В живого Нельсона, который, судя по чату, подарил нам этот шанс. В то, что, - опять же, судя по чату, - Рэйвен могла летать. В то, что мои сны, в которых я был быстрее мчащегося мотоцикла, были чуть больше, чем просто снами. Но, что бы там Нельсон ни имел в виду, - мы с Хэлом точно знали, что больше своего не упустим.

БлагодарностиСпасибо Моргану за игру! Офигительная идея, увлекательная история, красивый выход вверх. И очень хороший Джейсон.
Спасибо - разумеется - Птахе за вторую половинку ОТП. За искреннего и мужественного Хэла, раздолбая с ответственностью за весь мир и тёплым светом фонаря.
Спасибо Ренджи за солнышко Джека и по-настоящему пугающего Джокера. Не устаю восхищаться тому, как ты умеешь играть берсерк-мод.
Спасибо Шерхану за Брюса! Удерживать каменное табло в любой ситуации и при этом оставаться деятельным - это круто. Убедительный Бэтс получился.
Спасибо Хель за Артура! Во-первых - даже визуально похоже) Во-вторых - чудесный бро-Рыбомен, с которым и бухать весело, и сражаться с @балой надёжно.
Спасибо женской половине нашего коллектива - ни разу не слабой, а опасной и очаровательной! Берг, Гоба, Тианит - вы прекрасны!
Спасибо также тому, от кого мне в Сикрет Санте попался... парик! Такой классный, белый и пушистый! Парики - в принципе лучшие друзья ролевиков, а этот ещё и короткий, что редкость. Он очень фенрисовский, и я пока не знаю, кого в нём сыграть, но непременно придумаю.
Очень хочется ещё играть по этой траве. И вообще играть... Сова, делай так ещё!

Представьте здесь селфи с игры