К утру субботы я покончил с работой (ну, почти), так что будильник не застал меня врасплох - я толком не успел заснуть. Пожизняка кусокПтаха подняла меня домкратом, и мы заехали в Филион (заценив новый облик голубой ветки) за новым кабелем для птахиного телефона. Теперь он больше не дохнет (мой нетбук, кстати, тоже - достаточно оказалось пофиксить баг в системе). На Курском перекусили в Сабвэе и поехали на игру. Музыкальным сопровождением электрички было на этот раз нечто электронно-восточное - самое то для Цетаганды. Оказалось, что этой собакой воспользовались многие игроки, и мы всей толпой распределились по такси. Высадили нас у ворот посёлка, но прогуляться было приятно.
Коттедж в "Восходе" на станции Электроугли - отличное место: небольшой, но при этом вместительный, с удобной планировкой и нетривиальным дизайном в стиле "современная живопись". Брызги яркой краски даже на диванных подушках и потолке! При всей любви к Гжели, после тамошней эротики - это просто бальзам для глаз. На веранде нас встретила рыжая кошь с хвостом в колечки и идеально круглой мордой, обтёрлась и обмурчала, а с хозяйской половины дома периодически прорывался к нам полный человеколюбия щенок Сэм породы "я у мамы денди-динмонт". Хочу туда ещё.
Игра задержалась на полтора часа, поскольку гем-грим везла Вера на такси из Москвы и собрала все пробки. За это короткое время Птаха нарисовала на мне женщину (и, возможно, слегка перестаралась), мы успели распить винишка с лавашом и устроили дискотеку 90-х. Когда цеты накрасились, Зимнепраздник стартовал.

Я собирался играть про "замуж хочу, но ты не бойся, я всё оплачу"(с), но что-то пошло не так: у Виктории обнаружился мозг. Раньше ей казалось, что она хочет замуж и в столицу, но она быстро поняла, что на самом деле просто хочет в столицу, а лучше - за пределы планеты, а ценить мужчину только за то, что он до тебя снизошёл, - спасибо, нет. В итоге она трахалась с одним, сватался к ней другой, и главная проблема: единственным человеком, которому она как-то симпатизировала, был гермафродит.
Я играл про то, как мучительно прорывается желание жить по-человечески - сквозь воспитание, как по крупицам собирается недоступная, непонятная, недозволенная информация о совсем другом мире - пока почти без осознания того, что можно стать его частью. Виктории многому предстоит научиться, но зависеть от кого-либо она больше себе не позволит.
Предыстория персонажа
Виктория осиротела в первые годы оккупации, между своими десятью и тринадцатью годами. Вероятно, Фортунатов (не граф) имел неосторожность сразу продемонстрировать лояльность Цетаганде и был убит сопротивленцами, вскоре после этого слегла мать, которая и раньше была слаба сердцем. После её смерти Викторию забрала к себе сестра матери, графиня Берта Астрид Форберг. Графство ещё сражалось, графиня сама ухаживала за ранеными, Виктория помогала чем могла, хотя удовольствия это обеим явно не приносило. Однажды принесли тяжело раненным самого графа Форберга. Графиня некоторое время провела с ним, затем вышла и сообщила, что муж попросил её о последнем милосердии. Отныне вдова сама вела все дела графства, а её брат, Бернард Филипп Фортейн, был при ней управляющим и во всём прислушивался к её слову.
Графиня Форберг передала последнюю волю покойного графа - прекратить сопротивление - и следовала ему неуклонно. С тех пор она уже девять лет как носила траур, а в графстве воцарились мир и спокойствие. Скуку нарушали редкие визиты гостей - родственников, деловых партнёров, местных цетагандийских офицеров. Один цетагандиец бывал особенно часто, и для домочадцев не было секретом, что он вхож в спальню графини. Сама Виктория лишилась невинности с заезжим греческим бизнесменом Николасом Форлопулосом, который периодически осуществлял в графстве экспорт и импорт. К его чести, любовником он оказался очень бережным и чутким; не знаю, был ли у Вик кто-то ещё, но едва ли это были барраярцы. Николас всё звал в столицу, но жениться не спешил, а у Виктории уже тогда хватало ума понимать, что положение любовницы слишком шатко и велик риск оказаться на улице ни с чем.
То, что гости рассказывали о Форбарр-Султане, казалось сказкой. Если столица округа Фордариан впечатляла строящимся космопортом, развивающейся инфраструктурой, расширением медицинского и образовательного центров, - то что говорить о столице всего Барраяра? Обрывки разговоров, статьи из газет и журналов Виктория берегла больше других сокровищ. Но графиня Форберг из-за траура и большого хозяйства крайне редко навещала столицу округа, а в Форбарр-Султану и вовсе не выбиралась. Виктории пора было замуж, но все местные форы либо уже учились в столице, либо удрали в горы, либо надеялись на тёплое местечко в графстве и не горели желанием приобщаться к прогрессу. Последним Виктория либо отказывала сама, либо давала понять, что им такого счастья не надо. Тем временем ей исполнилось 23, и вопрос, что решить со своим будущим, вставал всё острее.

Отчёт отперсонажный (warning: гет, рейтинг низкий)Граф Анжей Стефан Фордариан, кузен графини, пригласил нас на Зимнепраздник, который ему захотелось устроить для родственников и цетагандийцев в национальном барраярском духе, чтобы показать наши традиции в лучшем свете. Мы с графиней Бертой и Бернардом прибыли ещё с утра и готовились к встрече с гостями. Графиня надела бриллиантовый гарнитур, подаренный ей мужем на рождение сына, и сказала, что мой муж тоже будет дарить мне бриллианты. Граф Фордариан отдавал последние распоряжения и ещё до прихода самых важных гостей сбился с ног. Спрашивал, каким местом он думал, затевая всё это. Но большой праздник - это же замечательно! Только бы не случилось какого-нибудь казуса - граф во многом был... слишком барраярцем, хоть и старался выглядеть современным.
Первыми прибыли бетанцы - представители какого-то местного отделения компании "Лантан", занимавшегося геологоразведочными работами. Руководительница отделения Валери Дрейк оказалась весьма сердечной женщиной и показала нам с графиней Бертой, как бетанцы здороваются рукопожатием - это способ показать, что у тебя в руке нет оружия. Можно использовать даже обе руки, но у графини в одной руке был веер. Можно ли считать веер оружием?.. Следом появился сам гем-генерал округа Рэй Акира с супругой и офицерами. Все склонились в полупоклоне, и они проследовали в зал, высокие, великолепные. На стол подали квас в чайнике - водку в самоваре, по своему обыкновению, граф выставить не рискнул. Я заметила знакомые лица - Форлопулоса и гем-капитана Акио Канэко, который порой бывал у нас в особняке Форберг.
Бесшумный и исполнительный дворецкий графа, Александр Баттенберг, поставил горячие блины и икру. Я всегда любила блины матушки Диты, домоправительницы и кухарки, и приглашала всех гостей их попробовать. Не все знали, из чего делаются блины, и я отвечала, что это не соевая, а пшеничная мука - соя в нашем холодном климате не приживается. А вот сказать про икру как-то забыла. Бетанский пилот по имени Сэлем Сэберхэген, разговорчивый малый, один из первых, с кем я познакомилась на этом вечере, случайно услышал, что это не синтетический белок, а настоящие яйца рыб, и выбежал прочь, сказав, что его стошнит. Некоторое время спустя устремилась к уборной и госпожа Дрейк - возможно, по той же причине. Ах, почему бы графу не предупредить об этом заранее! Он будто нарочно поставил гостей в неловкое положение. Другой бетанец, Эндрю Телбот, рассказал о специальных чанах, в которых можно выращивать мясо. Выходит дешевле и быстрее, чем выкормить корову. Я спросила, так же ли это делается, как с выпеканием детей. Он ответил, что по-другому, но я всё равно представила, что если зазеваться, из чана выйдет живая корова - уж лучше никакого мяса не есть, чем так рисковать!
Неожиданностью для мистера Сэберхэгена стало и то, что купленная им в аэропорту куртка была из натурального меха. Пришлось объяснить, что искусственного меха на Барраяре практически нет, и если куртка была дешёвой, то раньше она наверняка была собакой. Он заявил, что ему стоило взять с корабля свою специалистку по оружию. Я не поняла, как оружейница помогла бы отличить натуральный мех от искусственного (разве что убила бы тех, кто его сдирает?), но пилот пояснил, что она... почти не одета - он приложил руку ребром чуть ниже груди, где, видимо, заканчивался край одежды у этой леди. Да, ей было бы холодно на Барраяре, и местные были бы шокированы видом женщины в брюках, но я бы с удовольствием с ней пообщалась. Управлять всем оружием на корабле должно быть очень интересно. На Бете женщины даже служили в армии, но мне бы не хотелось учиться стрелять по людям. А в космосе, как позже рассказал Сэберхэген, порой требуется стрелять по метеоритам - падающим звёздам, которые на самом деле большие камни.
Да, у Сэберхэгена был свой корабль, и он рассказывал о нём и о своих путешествиях много и охотно. То есть не свой, а государственный, но его на нём выбрали капитаном. То есть не выбрали, а одобрили его кандидатуру на эту должность, а наняли его по линейке чинов, так же как и у нас назначают. С той лишь разницей, что команда может голосованием его сместить. У нас голосует только Совет графов, а на Бете голосуют все, и это сложно представить, зато плохой капитан и пилот вряд ли задержится там только за счёт своей фамилии и протекции. Граф Фордариан следил за всеми разговорами и то и дело говорил бетанцам, о чём можно говорить, а о чём нельзя. Например, нельзя говорить обо всём, что касается отношений между мужчиной и женщиной, а между двумя и более мужчинами или двумя и более женщинами - и подавно. Стоило где-то прозвучать запретному слову вроде "дефлорации", и граф вырастал как из-под земли, чтобы пресечь самые интересные темы. Если ему и стоило кого-то беречь, то только свою незаконнорожденную дочь Элизу, - но той было уже шестнадцать, скоро ей предстояло выходить замуж и было бы полезно об этом знать. Особенно он запугал и загнал в угол Сэберхэгена, который всего несколько дней как высадился на Барраяре и пока ничего не знал о здешних порядках. Становилось неловко за графа и хотелось успокаивать гостей, что ничего ужасного они не совершили.
- Это ужасно неприлично, - сказала Эльза, когда мы в очередной раз столкнулись над подносом с блинами.
- Ну, неприличным я бы это не назвала, - заметила я, - но указывать гостям на ошибки - определённо невежливо.
Очень скучно, когда даже на празднике говорят только о политике. Обстановку разбавил Форлопулос, объявив сюрприз "в барраярском духе". Из прихожей он вытащил на цепи медведя, который начал перетаптываться с ноги на ногу под музыку сиртаки. Я не удержалась от смеха: лучшего способа показать, насколько Барраяр - отсталая планета, невозможно было бы отыскать. Инопланетники были шокированы видом дикого зверя, которого использовали подобным образом и которого, к тому же, ничего от них не отделяло.
- В нём генетически заложено совершать эти странные движения? - поинтересовалась супруга генерала.
- Нет, это заложено раскалённой решёткой, - пояснила я.
Граф уверял, что был не осведомлён о таком подарке, и велел увести медведя в сарай. Форлопулос оправдывался, что граф заказывал у него что-нибудь барраярское, и он выполнил заказ в точности. На местных медведь произвёл куда меньшее впечатление - барраярцы, уверенные, что всякое существо создано для удовлетворения их прихотей, вспомнили лошадей. Оказалось, что Сэберхэген ни разу не видел лошадь и не мог представить, как она выглядит. Я сказала, что раз он уже видел собаку, то лошадь - такое же четвероногое животное, только с короткой шерстью и много, много больше. А вот его вопрос о том, как лошадью управляют, поставил меня в тупик. Я не знала, как описать конструкцию на основе рычага бетанцу, чтобы он понял. Когда я вспомнила, что он наверняка изучал историю старой Терры и видел древние пыточные приспособления, придуманные по аналогичному принципу, пилот уже заговорил о чём-то другом.
Генерала и других цетагандийцев не устроило по большей части то, что медведь дурно пах. Среди барраярцев его появление спровоцировало разговоры о лошадях. Теперь всё должно было полностью устраивать графа: на всяком празднике приличные разговоры о погоде, моде и лошадях ходят по кругу, и когда слышишь такое в двенадцатый раз, начинаешь сходить с ума. Я жаловалась Элизе, как это смертельно скучно, но её, похоже, всё устраивало. От безнадёги я спросила у Форлопулоса, о чём говорят в столице, а он предложил прогуляться. Это было рискованно при полном доме гостей, но я тоже по нему скучала. Мы нашли укромный уголок под лестницей, где в полумраке нас сложно было разглядеть. Я осмотрелась и подобрала платье, которое так удачно скрывало то, что происходило под ним. И зачем бетанским женщинам брюки, если в них потрахаться нельзя? Прижаться к горячему телу Николаса и перебирать его мягкие греческие кудри было всё же отдушиной. А он вновь завёл свою шарманку:
- Ну как, поедешь со мной в столицу?
- Сначала посватайся, а там посмотрим.
- Смотри, вот увезут тебя на Бету и продадут в эту их Сферу...
- На Бете не торгуют людьми.
- Откуда ты знаешь? Вот будешь там трахаться с щупальцами...
- Фу, у тебя-то откуда такие фантазии? Богатый опыт с бетанцами?
- Нет, знакомые рассказали.
- И этим знакомым стоит верить?
Мне не хотелось задерживаться под лестницей, тем паче что Сэберхэген, которого зачем-то понесло мимо, нас уже заметил. Я поправила одежду и вышла в зал. К этому времени на стол накрыли праздничный ужин - коронные щи матушки Диты, чёрную лапшу и свежий хлеб. Цетагандийцам подали привычные им блюда и столовые приборы. Едва войдя, я услышала голос Сэберхэгена, без умолку разливавшегося о своих приключениях. Он упомянул, что как-то раз отправился с другом в гастрономический круиз в качестве пассажира и на одной планете ел жуков. Это показалось мне странным - ведь насекомые тоже являются животными, если только он не имел в виду какой-нибудь сложный синтезированный продукт. Но некоторое время спустя он сообщил, что ел тритонов. Тут я начала сомневаться, что правильно понимаю его английский.
- Тритоны - это такие земноводные?
- Ну да.
- Но это ведь живой белок.
- Да, это белок...
Я продолжила удивляться молча. Пожалуй, не стоит иметь дело с человеком, который так легко поступается своими принципами. Может, он вовсе не бетанец, а самозванец? Или просто слишком много времени проводит в космосе и на других планетах.
После ужина у нас состоялась увлекательная беседа с Форлопулосом, Сэберхэгеном и ещё одним бетанцем, Ари Лэйном. Сэберхэген представил его как гермафродита - я впервые видела такого человека воочию; по правде сказать, я и бетанцев как таковых ещё не видела в таком количестве и так близко. Удивительно было слышать, что для бетанцев дерево, которым мы топим камин, - на вес золота, а воды у них так мало, что они не используют её для мытья, а моются ионами - чем-то вроде воздуха. Я представила себе пылесос, который выдувает воздушную струю, вместо душа. Наверное, это не очень приятно. Я попыталась объяснить, какое удовольствие - сесть в ванну с тёплой водой и пеной и просто расслабиться. Оказалось, что они знают про бассейны - хоть что-то хорошее. Когда я упомянула, что падать в сугроб можно после бани и Сэберхэген спросил, что это такое, я посоветовала ему сходить в баню с вениками.
- Вениками?..
- Ну да. Дубовыми, берёзовыми. Что-то вроде массажа.
- А, мануальная терапия?
- Это звучит как-то непристойно... - я подумала о том, что заниматься в бане сексом тоже вполне принято, но говорить об этом во всеуслышание не стала. - Нет, это не медицинская процедура. Просто для удовольствия, хотя и для здоровья полезно тоже.
Но отсутствие в отдалённых деревнях Барраяра водопровода и электричества бетанцев поражало особенно сильно.
- А правда, что у вас женщины в полях рожают? Ведь неправда? Чего только о Барраяре не говорят.
- Ну почему же, правда. В летнюю страду, то есть пору сбора урожая, в поле проводят круглые сутки...
- Кто проводит?
- Все. И мужчины, и женщины. Работы хватает на всех.
- А как же уборочная техника? Комбайны?
- Комбайны есть очень мало где. Топливо дорого, и негде достать запчасти, если что-то сломается. Поэтому пашут обычно на лошадях.
- Каких лошадях?!
- Крупных и сильных лошадях. Называются тяжеловозы.
О том, что местами пашут на сильных и не очень людях, потому что всех лошадей забрали партизаны - возить обозы и орудия, - я говорить не стала.
- А как же анестезия?
- Это водка, что ли? - догадался Форлопулос.
- Водка - это спирт, а спирт обладает дезинфицирующими свойствами, - вспомнил Лэйн.
- Да не снаружи, а внутрь. Ещё можно анестезию из парализатора.
Я полюбовалась круглыми глазами бетанцев, сжалилась и пояснила:
- У многих провинциальных фельдшеров из инструментов есть только клещи для лошадиных зубов, а из лекарств - только водка. И если надо, скажем, вырвать зуб, эту водку в тебя заливают. Потом тошнит. Я бы предпочла парализатор - хотя после него тоже тошнит, как говорят.
Затем Форлопулос собрался рассказывать политический анекдот, но долго ломался, говоря, что он неприличный и явно намекая, что мне следовало бы уйти. Я торопила его рассказать поскорее, пока граф нас не слышит. И пожаловалась, что тоже знаю политические анекдоты, даже про императора, но они старые, длинные и скучные и похожи скорее на байки, чем на анекдоты. А всё потому, что самые смешные анекдоты рассказываются "не при дамах", поэтому мне просто неоткуда их знать.
- Это и есть барраярская дискриминация?
- Дискриминант? Это что-то из математики?
- Нет. То есть да. Как и в математике, это разделение. Только между мужчинами и женщинами.
- Некоторое разделение всё же не помешает, - заметила я. - Например, я бы не стала переодеваться при мужчине. Но в остальном - увы, так и есть.
Форлопулос всё же рассказал свой анекдот, как и остальные собравшиеся, включая присоединившегося к нам гем-капитана Рено Акиру. Во всех этих анекдотах не было решительно ничего непристойного, хотя они были весьма злободневными. Когда компания разошлась, я осталась наедине с Ари Лэйном - мне как раз хотелось с ним поговорить и, может, познакомиться поближе. Сэберхэген почему-то казался настолько же надёжным источником знаний о Бете, как и Форлопулос, госпожа Дрейк была занята беседами с другими дамами, а в Лэйне было нечто вроде... деликатного сочувствия - и к тому же он был хорош собой. Он не отличался тем, что форы называли хорошими манерами - мог перебить меня в разговоре и не стремился меня усадить, - и, быть может, именно поэтому говорить с ним было так легко. Как с равным. Он предложил только отойти в сторону, но я ответила, что нас никто не слышит - если бы мы искали уединения, это вызвало бы больше внимания, а если к нему возникли бы претензии, я бы всё взяла на себя.
- Всё-таки нам стоило бы обмениваться брошюрами при встрече, - я проводила взглядом наших собеседников. - Стало бы немного легче понять друг друга.
- Бета выпускает много обучающих материалов. Их можно получить в любом бетанском представительстве. Разве здесь нет представительства компании "Лантан"?
- Есть, но оно занимается исследованиями, а где исследования и где я...
- Я мог бы передать материалы на ваш комм, если хотите.
- Это было бы очень любезно, но... мой, вернее, наш стационарный комм далеко отсюда, а стационарный комм графа, боюсь, несовместим с такой информацией, как и сам граф, и выдаст системную ошибку.
- Но почему граф не починит неисправный комм?!
- О, это была попытка пошутить. Я имела в виду, что граф будет против. Но вы могли бы рассказать мне что-нибудь устно, пока граф не видит...
- Конечно! Что вас интересует?
Меня интересовало всё. Но некоторые темы были всё же слишком интимными для многолюдного вечера, и я решила начать с малого и очевидного.
- Для начала - что-то, что может помочь пониманию с первого взгляда... например, значение бетанских серёг.
- Это не сложно. Рассмотрим на примере моих. У меня одна серьга, это значит, что у меня нет постоянного партнёра... - далее он говорил про длину и цвет, сообщающие, что он находится в поиске постоянного партнёра, не важно какого пола. Какая сложная система! Ведь у разных людей очень разные предпочтения. Будь я на Бете, я бы, наверное, меняла серьги каждый день!
- Получается, сколько человек, столько и разных серёг?
- Да нет. При желании можно носить маленькие металлические серьги, означающие, что ты не хочешь ничего о себе сообщать. Парные серьги означают наличие постоянного партнёра. С этой точки зрения женские серьги на Барраяре, хоть их и носят как обычные украшения, даже имеют смысл - если женщина надевает их, когда выходит замуж... У нас серьги выдают после операции дефлорации.
- Оу. Это действительно очень интересно. Хотя я, конечно, всего не запомню...
- Всегда можно спросить человека, что означают его серьги, и вам ответят.
Пожалуй, я ещё не настолько прогрессивна, чтобы спрашивать кого-то, с кем он предпочитает спать сегодня. Спросить, какие серьги могла бы носить я, я тоже не осмелилась.
- Жаль, что на Барраяре эта система пока не прижилась. Приходится угадывать...
- Да, это помогает избежать многих неловких вопросов.
Или не помогает. Бетанцы очевидно не понимают намёков, но никакими серьгами не скажешь "к чёрту всех, я хочу тебя". А тот, кто ищет всех, включая женщин, может сказать "ты мне не подходишь". К тому же этот бетанец ищет постоянного партнёра, а не на один раз. И вокруг столько роскошных цетагандийцев, к чему связываться с барраяркой... А жаль. Быть может, я больше никогда не встречу живого гермафродита.
- Некоторые барраярские мужчины не спрашивают, а утверждают.
- В каком смысле?
- В том, что считают ниже своего достоинства интересоваться мнением женщины.
- Это ужасно.
Может, в нём было совсем немного от женщины, - я ничего не смыслила в гермафродитах, - и всё же казалось, что он понимал меня лучше многих мужчин, даже бетанских.
- Что поделать. Если не до всех барраярцев ещё дошли электричество, нормальные лекарства, - может, лет через двадцать... пятьдесят... дойдёт и образование.
- Но ведь уже есть образовательные центры...
- Во все столичные учебные заведения Барраяра принимают только мужчин.
На этом этапе разговора к нам и присоединилась графиня Форберг - хорошо, что не раньше.
- Дорогая, зачем тебе образование? Ты скоро выйдешь замуж и будешь растить детей.
- Я буду учиться вместе со своими детьми. Помогая им учиться, я буду узнавать что-то новое.
- Да, у тебя обязательно будут мальчики.
Лэйн не мог взять в толк, почему нельзя растить детей и учиться одновременно. Должно быть, с бетанской продолжительностью жизни это было проще. Он упоминал, что ему сорок лет. Живи он на Барраяре, кто-нибудь уже называл бы его дедушкой. А выглядел он так молодо, словно ему не было и тридцати.
- Рожать детей - это тоже работа, - поясняла графиня. - И работа тяжёлая. Иногда от неё даже умирают.
- Но почему бы не воспользоваться маточными репликаторами? Они есть и у Беты, и у Цетаганды...
Графиня начала рассказывать про традиции, про то, что у неё было восемь старших братьев (и выжила из них, кажется, половина), но родители хотели девочку, и после её рождения граф, её отец, перестал вступать в контакт со своей женой. Лэйн продолжал недоумевать, а я гадала, как бы пристойно сообщить ему, что средства предохранения на Барраяре тоже пока... не прижились. Когда до бедного герма дошло, что имелись в виду сексуальные контакты, при этом супруги продолжали видеться и вместе пить чай, - графиня велела брату меня увести. В самом деле, какая разница, что мне уже двадцать три, а о том, что такое секс, я знаю с тех пор, как в детстве застала за этим занятием кота и кошку. Пока я не замужем - со мной будут демонстративно обращаться как с ребёнком, ведь мужьям, должно быть, очень важен эффект неожиданности со всей гаммой страха и замешательства, когда они задирают свадебное платье. Бедная Элиза, у которой всё это впереди...
А может, и не бедная. Форлопулос весь вечер за ней ухаживал и в конце концов посватался. Было ясно как день, что ему просто понадобились деньги, но если он будет обходиться с ней так же, как со мной, - это, пожалуй, лучший вариант из возможных. Ну, будет ходить налево, зато не обидит. Граф, конечно, от предложения Форлопулоса был не в восторге и поставил два условия - если согласится сама Элиза, и если ему удастся убедить в своей кандидатуре матушку Диту. Ни для кого из родственников не было секретом, что Дита Бирке и была матерью Элизы - оставаясь при этом кухаркой для всех, включая графа. Ещё к Элизе вроде сватался кто-то из цетагандийцев, и хитрый Форлопулос это также использовал как аргумент в свою пользу. И с Дитой он бесстрашно обещал поговорить - я верила в его красноречие.
Время клонилось к полуночи, приближая наступление нового года. Граф предложил тост за Зимнепраздник. Александр открыл шампанское и наполнил бокалы - и чашки для тех, кому бокалов не хватило. Все присутствующие собрались в круг, как вдруг вальсы и марши из радиоточки прервались хрипящей трансляцией мужского, старческого голоса. Это что, розыгрыш? Голос назвал себя императором, заговорил о том, что год был трудным. Говорил он медленно, устало и торжественно одновременно. Я предложила выключить радио, но гем-генерал Акира сказал, что надо дослушать. Голос словно знал, что торопиться некуда, - сулил ещё больше невзгод и потерь, поучал, как сельский учитель. Он не забыл обратиться и к тем, кто "пьёт вино в мягком кресле", и к цетагандийцам - пожелав им лёгкой смерти или скорейшего возвращения домой. Я смотрела, как ладонь генерала сжимается на рукояти оружия, и ждала, когда он выстрелит в радио, но трансляция закончилась раньше. Значит, это и есть террористы, досаждающие округу Фордариан? Довольно жалкое зрелище - щёлкать зубами из безопасных нор, не имея сил укусить. Найти старика, исходящего желчью от зависти к форам, и выдать его за императора, наверняка уже умершего или сбежавшего с планеты, - невелика заслуга.
- Господа, нас учит жить старик, которому не хватает денег на бокал вина? - Татьяна, племянница графа, высказала то, что крутилось у меня в голове всё время, пока длилась трансляция.
- К тому же слишком затянуто. Его угрозы не стоят настолько долгого внимания, - добавила я.
Один из цетагандийцев, гем Валентин Симадзу из службы безопасности, предложил тост за здравый смысл. Мы охотно к нему присоединились - за здравый смысл и за жизнь, пока шайки бандитов могут желать всем только смерти и нищеты. Зазвенели бокалы, улыбки вернулись на лица. Постепенно инцидент был забыт, и часть гостей куда-то разошлась, никто не танцевал; должно быть, цетагандийцы были заняты распоряжениями о перехвате источника радиосообщения. Форлопулос ушёл говорить с Сэберхэгеном - не иначе как собирался продать ему весь снег в округе.
Граф не позволил оставшимся в зале гостям скучать, позвав всех желающих поиграть в подарки-фанты. Так он развлекал детей, когда мы с Татьяной и Элизой и другими родственниками были ещё маленькими. Он припас сундучок с небольшими сюрпризами, и, согласно правилам, тот, кому наугад попадался подарок, должен был исполнить фант, с ним связанный. Самым младшим обычно доставались игрушечные зверушки, которых те с удовольствием изображали. Валери Дрейк приняла идею с энтузиазмом и продемонстрировала, как у неё получается копировать кошку и лошадь. Гем-капитану Рено Акире пришлось объяснять, почему игра в фанты - это весело, и он согласился к нам присоединиться. Сперва я вызвалась вытаскивать подарки из сундучка, чтобы их получили в первую очередь наши инопланетные гости, но затем побыть помощником предложил Ари Лэйн, и я решила полюбоваться со стороны.
Первый вытащенный графом фант Лэйн определил для меня. Заколка с красным колпаком Зимнего деда, которую я тут же нацепила. Граф предложил изобразить Зимнего деда, но я ответила, что дедов уже хватит с нас на сегодня. Я совсем позабыла все зимнепраздничные песенки и стихи, но в итоге спела про ёлочку - пропустив какие-то куплеты. Элиза предпочла станцевать, и, когда музыка была выбрана, граф станцевал вместе с ней - и выглядел при этом очень молодо. Я смотрела на него и думала, что означает его серьга с металлической звездой в свете рассказа Лэйна о том, что сложные формы говорят о готовности к экспериментам. Может, граф просто недостаточно хорошо изучил кодекс серёг?..
Рено Акира отнёсся к задаче со всей серьёзностью и прочитал красивые стихи. Полученные колокольчики он прикрепил к мундиру наподобие ордена. Бетанцы использовали прозу, то есть тосты. Эндрю Телбот поднял бокал за детей - и будущее. Ари Лэйн, когда ему вручили игрушечный паровоз, прочитал речь о развитии технологий на примере поездов. Забавно в свете того, что на Барраяре железные дороги так и не появились - в конце периода Изоляции были умельцы, что заново изобрели паровой двигатель, но вскоре на нас свалилась Бета с флаерами, и идея сошла на нет, оставшись симпатичным историческим курьёзом и темой для детских игрушек. Адриан Форстил старался ускользнуть от игры, но мы его окружили, отрезав путь к отступлению - и ему пришлось изображать птицу. Сам граф вытащил игрушечного медведя - видимо, на медведей у него была судьба. Я ожидала услышать колыбельную, но он спел песенку про медведя и шишку, которую также пел в моё детство.
Жертвы для фантов закончились. Гема Акиру вызвали в покои на верхних этажах, и я очень надеялась, что там не произошло ничего серьёзного и больше ничто, кроме радио, не омрачит нашего праздника. Чуть погодя гем Акира вернулся и, не меняясь в лице, сообщил, что наверху некоторые занимаются сексом, а некоторые - смотрят просветительские фильмы. Первое, вроде, не являлось следствием второго. Сделалось завидно. И всё так удачно совпало - графини Берты с братом поблизости не было, граф тоже куда-то отошёл, а бетанцы, Ари и Валери, были рядом. Я заявила, что раз здесь, внизу, развлечения закончились, мы можем взять пример с остальных гостей и тоже обсудить кинематограф - свободная комната наверняка найдётся. Валери предложила поиграть в бутылочку, и этот вариант мне тоже нравился, но некоторые засомневались. Сошлись на игре в карты на раздевание. В доме нашлась колода карт, и мы направились наверх. Подходящая спальня действительно нашлась. Валери велела нам сесть вокруг плетёного стула и разложила карты на нём. Ох. Когда бетанцы зовут играть в карты, они на самом деле играют в карты! Надо было предложить играть хотя бы на поцелуй, что ли.
Играли в дурака, знакомого всем обитаемым мирам. Одни игроки заглядывали и присоединялись, других отрывали срочные служебные дела, и они убегали, оставляя детали одежды и забирая с собой карты, так что нам приходилось посылать слуг, чтобы хотя бы карты они вернули назад и не приходилось играть неполной колодой. После первого же кона я рассталась с жилеткой, гемы Рэй Акира и Акио Канэко - кажется, они были родственниками, хотя вели себя как любовники - были скромнее и снимали ботинки. Ари Лэйн, вернувшись после отлучки, заявил, что в комнате жарко, и снял жилет добровольно. Тут жарко стало уже мне. Без жилета его... формы были ещё очевиднее. Надо было срочно перестать бояться, что он заметит, как я на него пялюсь, и начать надеяться, что он заметит. Валери всё время выигрывала, а мне вскоре пришлось снимать туфельку. В отличие от мужчин, я была в проигрышном положении - после туфель в ход пошли бы чулки, а после блузки и юбки снимать было бы уже нечего. Гем Акио проигрывал тоже. Я сказала, что те, кому не везёт в карты, могут затем объединиться, чтобы повезло в чём-нибудь другом. И буквально прямым текстом спрашивала, не затянулась ли наша прелюдия. Однако карты, похоже, увлекли всех. Может, для бетанцев и цетагандийцев азартные игры были редким удовольствием и экзотикой, а секс - скучной обыденностью, тогда как для барраярцев - наоборот?..
В одну из партий к нам присоединился Сэберхэген. Он казался слегка пьяным - напевал по кругу какую-то песенку, едва следил за игрой. В какой-то момент Ари встал и протянул ему руку:
- Мне кажется, тебе нужен секс-терапевт. Пойдём.
- Не понял... - Сэберхэген упрямо оставался на месте.
- Если вы не понимаете, здесь может оказаться кто-нибудь более понятливый, - заметила я.
Пилот всё же встал и сделал шаг вперёд, и в тот же миг Эндрю Телбот оглушил его метким ударом рукояти бластера по затылку. Что это было? На жест ревности не похоже. Ари подхватил бесчувственное тело, и, извиняясь за подвыпившего товарища, бетанцы уволокли Сэберхэгена в неизвестном направлении. Мы с Валери и кем-то из гемов сочли разумным не вмешиваться и продолжили игру втроём. Ари вскоре вернулся один, его рука была обмотана платком. Он утверждал, что это просто платок, но выглядело подозрительно. Что, чёрт возьми, происходит? Снаружи, в коридоре, кто-то бегал, о чём-то восклицал. Может статься, нас уже брали штурмом (кто?..), и здесь, за картами, было самое безопасное место в доме. Честное слово, только поэтому я засиделась за игрой, хотя выигрыш - или проигрыш - явно ускользал. И дождалась неизбежного - появления графини Форберг в дверях, которые мы не запирали. Она звала меня, видимо, не найдя в зале, и мне ничего не оставалось, кроме как откликнуться.
- Что здесь происходит?!
- Как видите, просто играем в карты. Всё абсолютно прилично, здесь дама...
- Немедленно одеться! Встать!
Я подхватила аккуратно сложенную жилетку и как можно более незаметно просунула ногу обратно в туфельку.
- Я одета, здесь просто довольно жарко...
- На что вы играли?!
- Конечно же, не на деньги, - быстро заверила я.
- На раздевание, - подсказал кто-то не в меру честный.
- Вон отсюда! Немедленно. Выйди. Вон. Быстро!
Я положила свои карты на то место, где сидела, и торопливо извинилась перед игроками. Вышло неловко - они ведь не знали, что гнев графини обусловлен исключительно её заботой о моём добром имени, чтобы сбыть меня с рук, а не содержать всю жизнь старую деву. Я поспешила за графиней, шагавшей к своей комнате, оправдываясь на ходу.
- Вы ведь понимаете, что это ничего не значит, правда? Все в детстве играли в карты на раздевание. Это просто шутка, и, разумеется, кавалеры не заставят леди по-настоящему раздеться...
- Не важно. Ты играла в карты. С мужчинами!
- Там была дама.
- Бетанка!
- Она очень достойная женщина. И все кавалеры - тоже. Ни у кого из них и в мыслях не было меня оскорбить...
Уже в комнате графиня, пылая праведным гневом, обернулась ко мне и принялась застёгивать на мне жилетку. Я сразу почувствовала себя очень маленькой и глупой - такой, кому ещё мать застёгивала распахнувшуюся шубку после беготни по сугробам в вечер Зимнепраздника. Я робко протестовала, что справлюсь сама и что в доме действительно было жарковато, и графиня расстегнула её обратно. Затем, выместив на пуговицах своё разочарование, взяла с меня слово, что я больше не буду играть в карты и пойду к её брату пить чай. Чай так чай - я спустилась в зал, где вокруг чайника собрались, помимо Бернарда, граф, Элиза и Форлопулос. Я пыталась застегнуть злополучную жилетку, но меня пуговицы не слушались, словно не признавая за авторитет. Её застегнула Элиза, приговаривая, что люди невесть что подумают. Стало неловко во второй раз. И вот бы то, о чём там себе думают эти люди, хотя бы сбывалось!
- Чем ты так рассердила графиню? - поинтересовался Бернард.
- Всё уже в порядке, мы поговорили. Я просто играла в карты. В приличном обществе.
- Похоже, вам пора поговорить с Татьяной, - проговорил граф таким заговорщицким тоном, будто его племянница по меньшей мере осуществляла пресловутую процедуру дефлорации. Впрочем, я бы не удивилась. Татьяна носила синие серьги (вспомнить бы, что они означают), бывала в столице и непринуждённее всех общалась с цетагандийцами и бетанцами. Я ей даже завидовала.
Мы отошли в укромный уголок. Я спросила, о чём она хотела со мной поговорить.
- Значит, вы играли в карты? На раздевание?
- Ну да.
- А кто-нибудь скажет, что переспали с пятью бетанцами.
- Пусть говорят!
- А другой скажет, что это была рота цетагандийцев.
- Людям не запретишь говорить всякую ерунду.
- Нужно всего лишь прятаться лучше.
- Сложновато спрятать в этом доме роту цетагандийцев, - я, смеясь, развела руками. Совет мне понравился.
- Значит, это должна быть такая рота, которая будет молчать. Они вам нравятся?
- Кто, бетанцы?
- Те, с кем вы играли.
- Да, вполне. Валери Дрейк кажется мне очень славной.
- А их пилот...
- Забавный, но не тот, кому я стала бы доверять.
- Он опасный человек, поверьте мне. Не играйте с ним и не оставайтесь с ним наедине.
- А их связист, Ари Лэйн, кажется мне достойным человеком.
Татьяна ещё что-то говорила о репутации, которую положено беречь, о том, что можно заниматься чем угодно, если это сохраняется в тайне. Какое удивительное сочетание бетанской свободы и барраярского ханжества. Я слушала вполуха и вспоминала графиню Берту с её цетагандийцем. На Барраяре, чтобы позволить себе то, что недоступно другим, нужно иметь высокий статус.
- У вас больше опыта.
- Сколько вам лет?
- Двадцать три.
- Мне также.
- Но я редко бываю в столице округа. А в Форбарр-Султане, из-за траура графини, не бывала вовсе.
- Обязательно приезжайте в столицу. Вам понравится.
На этой обнадёживающей ноте мы вернулись к столу. Мне не улыбалось выслушивать нотации от ровесницы, но Татьяна, по крайней мере, была на моей стороне. Графиня уже присоединилась к чаёвничающей компании. Вид у неё был усталый, но уже спокойный. Речь зашла - я сразу догадалась - об Ари Лэйне.
- Он мужчина или женщина?
- Он гермафродит, - пояснил Бернард. Графиня вскинула руки и прикрыла мне уши.
- Ради бога, - простонала я. - Я знаю, кто такие гермафродиты.
- А ты откуда знаешь? - графиня уставилась на Бернарда.
- Он сам мне сказал. Для бетанцев это в порядке вещей. Есть мужчины, есть женщины, а есть как бы третий пол. О них говорят в среднем роде. Но некоторые называют себя "он" или "она" в зависимости от настроения. Так что если ты скажешь ему "он", он не обидится.
- А откуда знаешь ты?.. - графиня опустила руки и с подозрением посмотрела на меня.
- Мы знакомы.
- Нам нужно поговорить! Прямо сейчас.
- Не настолько близко знакомы!.. - взмолилась я. Ещё один выговор - и я точно заявила бы тётушке, что этот гермафродит мне нравится. А цетагандийцы не нравятся, на вкус и цвет товарищей нет.
Графиня направилась наверх, но на сей раз не стала заходить в комнату, а остановилась в коридоре. Бернард незаметно поднялся следом. Прислонившись спиной к стене, я стояла между ними в полумраке, как на допросе.
- Твоей руки просил Адриан Форстил, - официально сообщила графиня.
Вот так сюрприз. А меня он о своих чувствах в известность не поставил. Барраяр, страна победившей телепатии.
- Это очень неплохая партия. Что ты думаешь?
- Эмн... Мне кажется, в этом нет никаких перспектив. Он вряд ли захочет уехать в столицу и будет вариться в собственном соку в нашем округе. Это всё те же лица, всё те же занятия...
- Он может работать управляющим в поместье. Он тебе не нравится?
- Я его не знаю, если честно. Он кажется славным малым, но... немного робким.
- Это же отлично! Будет подкаблучником. Ты сможешь решать всё сама.
Я представила себе эту пастораль. У меня будет дом, покладистый муж, выезды в столицу, я смогу держать в своих руках управление хозяйством, как это делает графиня Берта, смогу трахаться с Форлопулосом, когда он будет заезжать за очередной партией овечьей шерсти... У меня будет тот самый статус, позволяющий иметь в любовниках хоть конюха, хоть гем-майора. Но что-то в этом неуловимо вызывало отторжение, как червоточина в яблоке. Рожать детей, стареть в глуши, в окружении таких же седых кумушек с напудренными кружевами, нюхательными солями?.. Душно. Тошно.
- Не будет бить, - веско добавил Бернард.
- Я не дам ему повода!
- А мужчине повода и не нужно. Это его право.
- Я понимаю, что это лучший вариант из многих...
- И он в обиду не даст, - продолжал Бернард. - Будешь за ним как за каменной стеной.
- Я не требую ответа прямо сейчас, - подытожила графиня. Вот как у неё получается говорить мягко и безапелляционно одновременно? - Подумай, присмотрись. Но я надеюсь, что ты ответишь не позднее сегодняшнего вечера.
- Н-нда. Конечно. Я подумаю.
Упорно не получалось представить брак с Форстилом как подарок судьбы, хотя для всякой барраярской женщины он таковым и был. До вечера передо мной вставал хорошенький выбор: стать женой провинциального тихони или укатить с Форлопулосом, если, конечно, он сам не станет добропорядочным мужем Элизы.
Когда мы договорили, вокруг одной из комнат началось хаотичное движение, и кто-то упомянул заложников. Обстановка подспудно накалялась. Я спустилась в зал, чувствуя себя как в осаждённой крепости. Я спросила Форлопулоса, который всегда всё знал, о том, что произошло. Оказалось, что арестовали пилота Сэберхэгена. Видимо, в пьяном виде он сделал или сказал что-то не то - а может, его подставили. Судя по доносившимся сверху крикам, его пытали. Цетагандийцам, похоже, было всё равно, что он - гражданин Беты... если он действительно был гражданином Беты. Кто-то сказал, что он был пиратом. Но даже если так, его всё равно было жаль. Очевидно, цетагандийцы в методах допроса не так уж отличались от барраярцев. С волками жить - по-волчьи выть?..
Спустился Ари Лэйн. Заметив меня и Элизу, чрезвычайно встревоженных неопределённостью, он успокоил нас, что всё в порядке и они постараются добиться выдачи их пилота бетанскому суду. Его засыпали вопросами со всех сторон, но он вежливо отвечал, что не стоит пока развивать эту тему. Он даже извинялся за беспокойство, причинённое бетанской делегацией, хотя кто терпел на этом вечере больше всего беспокойства, так это бетанцы. Положительно невозможно быть настолько доброжелательным человеком. От него словно исходило тепло, и все проблемы в его присутствии отходили на второй план. Я искренне выразила надежду, что всё разрешится наилучшим образом. А ещё, лишившись единственного пилота, бетанцы теперь не смогут никуда улететь.
- Значит, вы здесь застряли?
- Я и планировал задержаться на Барраяре. - Ари улыбался, как будто всё действительно было хорошо.
- Тогда мы ещё увидимся.
Но стоило ему исчезнуть из виду, и я всё равно начала чертовски волноваться. И за него, и за себя. Нельзя взять и сказать единственному человеку, которому можешь довериться, "Увези меня отсюда", когда у него собственных проблем по горло. И помочь ничем нельзя. Я стояла у камина, перебирая все эти невесёлые мысли, когда почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Я обернулась и увидела Форстила, который, поняв, что его заметили, нерешительно приблизился. Что ж, пора пообщаться с вероятным будущим мужем.
- Вас что-то тревожит?
- Просто задумалась. Вы хотели со мной поговорить?
- Да... графиня уже рассказала вам о моём предложении?
- Да. Об этом я тоже думала, помимо прочего.
- Мне кажется, нам стоит узнать друг друга поближе...
- За один день не узнаешь друг друга хорошо, - заметила я. Было бы как-то неловко начинать беседу с упражнения "расскажи о себе", как на детском утреннике. Здравствуй, меня зовут Виктория, мне двадцать три годика, я люблю книжки, секс и кошек.
- Это верно. Я вижу, вы интересуетесь новшествами. Я тоже стараюсь... приспосабливаться.
- Приспосабливаться - не лучшее слово. Но, возможно, мы найдём общий язык.
- Мне бы этого хотелось.
Нет, этот мальчик слишком хороший, чтобы этим пользоваться. Он достоин любящей жены.
- Но... вы же фор. У вас наверняка есть определённые требования.
Например, чтобы невеста была девственницей. Как бы только это выговорить?
- Вы тоже фор-леди из хорошей семьи, каких-то особых требований у меня нет...
- И вас не смущают некоторые... обстоятельства?
- Я ведь тоже в какой-то степени участвовал в этих обстоятельствах, - улыбнулся он. Ах да, он тоже немного поиграл в карты. Я не выдержала и тоже улыбнулась его фантастической невинности.
- Это разве обстоятельства. Так, баловство.
Ничего он не понял, ни-че-го. Неужели нам обоим не отвертеться? И согласиться нельзя, и отказать жалко.
- Я подумаю до вечера, ладно? - пообещала я. - Если, конечно, мы доживём до вечера.
- А есть вероятность, что нет?
- Ну, на нас может упасть метеорит. Или медведь взбесится. Или прискачут дендарийские горцы - на ком они там скачут, на горных козлах? Правда, мы далеко от Дендарийских гор. Но кто их знает!
- Лошадь перешла Дендарийские горы, но была умная и никому не сказала, - глубокомысленно откликнулся Бернард.
Уж лучше горцы, пираты, да кто угодно, когда так хочется провалиться сквозь землю. Но сменить тему и разрядить обстановку вроде удалось. Я устало присела на диван рядом с невозмутимым Бернардом, заметив краем глаза, как на кухне Форлопулос стоит на коленях перед матушкой Дитой. Вот кто сватается так сватается, любо-дорого посмотреть. Хотя, если бы кто-нибудь встал на колени передо мной, я бы точно провалилась в погреб вопреки всем законам физики. В то же время в коридоре, где говорили мы с Татьяной, о чём-то долго беседовали Элиза и гем Акио Канэко. Если он и был тем самым цетагандийцем, который сватался к Элизе, то это было уже третье объяснение за один вечер. И вся эта романтика - на фоне воплей бедняги Сэберхэгена со второго этажа.
С кухни Николас вернулся с триумфом - матушка Дита сдалась и согласилась.
- А откуда фингал под глазом?
- О, это от половника.
- Ах ты герой! - я с гордостью потрепала чёрные кудри.
- Поехали в столицу?..
- Ты поедешь в столицу со своей женой. А я поеду в столицу со своим мужем. Там и встретимся.
- О, вас можно поздравить? - это Татьяна, тоже скучающая вдали от следствия над пиратом.
- Возможно, - я пожала плечами и бросила виноватый взгляд на Форстила. - Я пока не решила.
- Чтобы поехать в столицу, не обязательно выходить замуж. Вы можете воспользоваться моим приглашением. В любой момент.
А это было отличным выходом. Пусть временной отсрочкой, но всё же! В столице больше возможностей. Прийти в бетанское посольство, записаться на какие-нибудь курсы...
- Да, если я смогу немного погостить у вас - графиня наверняка согласится. Спасибо, я им воспользуюсь. Прямо сейчас.
Последние слова я договаривала, кажется, уже на ходу. И куда меня понесло? Искать графиню? Так нет же - искать Ари Лэйна. Толком не представляя, что мне хотелось сказать ему на прощание. "Где найти вас в столице"? Как это пошло с точки зрения Барраяра - самой делать шаг. Как это сложно - говорить по-бетански прямо. И когда Ари неожиданно попался мне навстречу на лестнице, я сказала только:
- А я как раз вас ищу.
- Вот как?..
- С вами как-то... спокойней.
Я спустилась следом за ним, и его немедленно утащил на разговор Форлопулос. Немудрено, что единственный бетанец, который как-то продолжал коммуницировать с гостями и давать комментарии, был нарасхват. Мне оставалось только ждать, как вдруг я услышала краем уха голос гем-генерала Акиры, говорящий, что бетанского связиста пора арестовывать. Тут уже было не до приличий. Я подошла к беседующим.
- Простите, что перебиваю, но вас, кажется, собираются арестовать.
Самое время для бегства с тонущего корабля, но Ари бросился не к выходу, а обратно в зал. Был - и нету.
- Почему он побежал к ним, а не от них?!
- Бетанцы, - философски пояснил Николас.
Я начала собираться к отъезду, постепенно абстрагируясь от происходящего, потому как думать о нём было страшновато, а вмешиваться - и подавно. Смотрела со стороны, как матушка Дита обнимает дочь и говорит, что "никаким цетам её не отдаст", потому что они, может, и бывают хорошие, но смотрят на нас как на зверушек. Ох, предки. Да каждый первый барраярский мужчина смотрит на женщину как на курицу - какими бы ни были твои перья, а видит он тебя всё равно ощипанной и разложенной на блюде. Цетагандийцы тоже не подарок, но гем Канэко точно смотрел не так. В тихом омуте, конечно, водиться может всякое, но Элизу я бы ему доверила - если бы не Николас.
- В вашей семье все женщины носят короткие волосы? - спросила Татьяна, когда я сняла лихо торчащую на голове заколку с зимнепраздничным колпаком.
- Графиня каждый год срезает волосы для возжигания по своему покойному мужу. А я совершаю возжигание по своим родителям.
- А я уже и не помню, как давно совершала возжигание.
- Мне кажется, это не главное. Просто формальность. Ведь мы вспоминаем близких не один раз в год.
- Я не то чтобы их вспоминаю. - Татьяна посмотрела куда-то мимо меня и обронила: - Не люблю неудачников.
Что-то царапнуло. Я хотела сказать, что близкие люди имеют право на ошибку и заслуживают сочувствия. А потом подумала, что Татьяна также имеет право обидеться на родителей, если они выбрали не жить ради неё, а умереть за уже не существующий, уродливый государственный строй. Но кто знает, как сложилась бы её судьба в другом случае? Как бы ужасно это ни звучало, - мне повезло, что у меня не осталось родни, кроме графини Форберг. Иначе меня бы уже лет семь как выдали за какого-нибудь забулдыгу с приставкой "фор".
И словно до того, как я покину дом, должно было обрушиться всё, - цетагандийцы снова забегали со сложными лицами, звали врача, слышались слова об убийстве. Это значило, что прямо здесь, в особняке Фордариан, был террорист, и никто не был в безопасности. Толпа собиралась там, где не так давно разговаривали Элиза и гем Канэко. Кто-то напал на гема Акио? Почему? Опасения подтвердились, когда кто-то обмолвился, что это могло быть попыткой самоубийства от несчастной любви. Какая глупость... слишком явная попытка замять покушение. К счастью, цетагандийцы живучи. Но теперь - уезжать. Я успела попрощаться только с графиней - остальные были слишком заняты раненым. Может, и к лучшему, что никто не заметит моего исчезновения.

Постигровое и благодарностиВиктория могла состояться как замужняя женщина с любовником. Или без. Когда Форлопулос сообщит графине Форберг, что Форстил - террорист, и предложит себя на роль жениха, - Виктория откажет обоим и останется сильной независимой женщиной(тм). С удовольствием сыграл бы её ещё как-нибудь, - сказал Марк, которому надоел Барраяр, да, эта музыка будет вечной.)
Для игрока без вводной и с двумя завязками, которые я нашёл себе сам, у меня были на удивление густые и сложные щщи. Спасибо мастерам за мир, спасибо соигрокам за все взаимодействия (хм, после императора Юрия ко мне продолжают безуспешно свататься на играх)!
Спасибо моей семье! Волчонке - за графиню Форберг, стальную хватку в бархатной перчатке, заботу и понимание. Блэквуд - за неколебимого Бернарда. Сколько бы скелетов ни лежало в шкафах, это - надёжный тыл, который не предаст.
Спасибо бетанцам и лже-бетанцам! Джонту - за пилота (чаще играй экстравертов, это такой фейерверк!), Тиндэ - за Валери и игру в карты, Амарту - за прекрасного Ари. Похоже, у Виктории было завидное чутьё на людей: Ари с самого начала казался ей самым порядочным мужчиной (пофиг, что не совсем мужчиной) из всех, с кем она общалась. Она могла бы ему об этом сказать, но не успела
Спасибо Птахе за Форлопулоса, такого витального и колоритного, и сеновал. Увы, Виктории с дрессированными медведями не по пути. Но если этот табор заедет на её улицу, её дверь будет открыта. Добрые друзья не забываются.
Спасибо Маре - Форстил был очень мил! Они с Викторией так и не сказали друг другу самых главных слов: "Я повстанец - А я не девственница" Ещё раз увы, Сопротивление Виктории тоже поперёк горла. Как в анекдоте про мотоциклистов, "нафиг с вами дружить, вы каждый год новые". Но сдавать Адриана она не станет.
Спасибо Ортхильде за Элизу! Они с Викторией были разными полюсами и составляли, как мне видится, удачный контраст. Виктория так и не стала рассказывать Элизе, что Форлопулос хорош в постели, и разрушать тем самым помолвку, - ревности в ней не было, она успела понять, что ей самой грек в мужья не нужен, и женская солидарность победила. Она желает Элизе и Николасу счастья, что бы ни вышло.
Спасибо барраярцам - Тас за графа, Нинкве за Таню, Гарту за Баттенберга, Инге за матушку Диту! Вы были чертовски настоящим, живым и дышащим Барраяром, патриархальным и не очень. Для Виктории - дикий коктейль из родного и чуждого. Даже если её дети родятся на Бете - она будет петь им песенки про медведей.
Спасибо цетагандийцам, с которыми я пересекался мало - Эри за блистательного генерала, Мори за серьёзного Акиру. Очень грустно за Акио, которому прилетело вообще не за что. Где-то на другом конце Барраяра гем Акамото, получив новость об инциденте в графстве Фордариан, ругается нехорошими словами, бросает зимнепраздничное оливье и садится на флаер, чтобы быть рядом. И больше в обиду не даст
Отдельное спасибо Инге и игротехам - Сэму и Луару - за сытный стол, блинцы прекрасны! Присоединившимся (если не ошибаюсь, Тас - за квас, Вере - за пирог) - тоже! Эри ещё раз с днём рождения и с началом забега на Грозу и Декабрь
Должен извиниться, что мы так быстро и сумбурно сбежали (введя многих в заблуждение, что персонажи тоже сбежали вместе, но нет, им разве что было по пути - а сплетничать-то можно о чём угодно)), но у Птахи был кусок работы, у меня был кусок работы, и это было довольно критично. Теперь весьма интересно узнать, у кого как закончилась эта история. Хотя я даже эгоистично порадовался, что мы съехали в субботу, глядя на воскресные снежные завалы...