Всю прошлую неделю, до субботы включительно, Птаха шила и расшивала пайетками платье - в кои-то веки себе, а не мне. Я же решил наконец выгулять маленькое чёрное платье, доставшееся мне от Эри, и от самого анонса мне отчаянно не терпелось поиграть этого персонажа. Когда на многих играх появляются девочки, переодевшиеся мальчиками, - хочется уравновесить это мальчиком, переодевшимся девочкой вовсе не в целях фетиша. И далёкое будущее с равноправием полов, но ещё не размывшейся гендерной дифференциацией подошло для этого как нельзя лучше. Опять пришлось брить ноги - чего не сделаешь ради кросспола
Настоящее имя персонажа изначально было другим, но - возможно, потому, что на игре был персонаж с фамилией, аналогичной этому имени (даже два) - во вводной имя изменилось. И это был тот уникальный случай (подчёркиваю - уникальный, не надо переименовывать моих персонажей, пожалуйста), когда я понял, что новое имя подходит ему лучше. Звёздное и театральное - Орион. Вводная вообще была коротка до непристойности - не освежи я в памяти Экспресс, не представил бы себе обстоятельства убийства. Из фразы "спасибо генералу, что не забыл о твоём праве на месть" я сделал вывод, что Орион получил наводку на убитого от него. Перед игрой мы с Шерханом выяснили, что ничего такого не было. Две другие завязки были на людей, от которых Ориону следовало скрываться. Однако поигралось на славу - Орион нашёл отца, деньги и жену
Пожизняк доигровой
Птаха успела дошить до вечера, и мы стартовали на вокзал. Там взяли еды, встретили Рийю, Канаю и Андреаса и погрузились в электричку. В дороге поговорили за желания персонажей и ожидаемые фильмы, и время пролетело незаметно. Когда добрались до Моргана, я влез в платье, а Птаха приколола мне шляпку к скальпу и изобразила на мне макияж. Не знаю, как быстро я съел блеск для губ, но с ним было терпимо, хоть и липко. А тушь - больше никогда. Тяжёлые, слипающиеся между собой ресницы, которые хочется вытереть, а нельзя... брр К полуночи все были в сборе, и полёт начался.

Предыстория персонажаМать Ориона, Саманта Лорел, работала горничной у командора космической станции "Галатея", Александра Арнольда, поскольку в той системе андроиды были запрещены. Это была хорошо оплачиваемая работа, к тому же у неё был ухажёр, за которого она надеялась выйти замуж - но не успела. Когда Ориону было лет девять, её сослали на Марс-2, обвиняя в пособничестве жестокому похищению ребёнка, младшей дочери своего хозяина. Похитителем был её кузен, Дэвид Гейси, а брат командора, Кевин Арнольд, молодой учёный, пожертвовал жизнью, пытаясь остановить преступника. Когда-то мать говорила Ориону, что Кевин и есть его отец, но теперь это уже не имело никакого значения. Вскоре после этого Саманта умерла, а сына забрали в приют.
С тех пор он себе не принадлежал и затаил обиду на несостоявшегося отчима - чёртов хахаль пальцем о палец не ударил, чтобы изменить его судьбу. Приют продал Ориона в кабаре "Зелёный Диод", где мальчишка выступал в женском образе под псевдонимом Анжи Лав. В четырнадцатилетнем возрасте его выкупила за огромную сумму Аали Кёртис, пожилая миллиардерша. Она хорошо с ним обращалась и дарила дорогие подарки, но едва достигнув совершеннолетия, Орион сбежал.
Ввиду весьма обрывочного образования и привычки к хорошей жизни - Орион ни разу не занимался тяжёлым трудом, - дорога ему была только в театр. Старый театр Нового Корнуолла. Театральное искусство переживало упадок, но Орион любил погусарить перед немногочисленными поклонницами и поклонниками: модные костюмы, тачки, номера в лучших отелях... Влезал в долги, потому что "ещё немного, и мы поставим шедевр, нас завалят деньгами, я всё отдам". Шедевра не произошло, а театр и вовсе закрылся, и Ориону вновь пришлось бежать, на сей раз от кредиторов. Особенно - Лиары Чавиз, которой он был должен не много не мало, а почти 500 тысяч. Вспомнились навыки юности: женщину точно никто не будет искать. Заодно это был шанс найти работу - если какой-нибудь импресарио не заметит обмана, значит, такое мастерство перевоплощения стоит своей цены. Так появилась Одри Харт.
Казалось, дело Саманты Лорел осталось в далёком прошлом. Прокурор Борис Шепперд, выносивший ей приговор, спустя полгода подал в отставку, запоздало признав, что осудил невиновную. Но неожиданно Орион увидел в Новом Корнуолле Дэвида Гейси - мерзавец покупал билет на Восточный Экспресс. К чёрту последние сбережения! - Орион купил билет тоже. До конечной - в системе Лита можно было начать новую жизнь, там был музыкальный театр, а у Ориона была парочка рекомендаций... Но прежде всего - тот, кто разрушил ему жизнь прежнюю, должен был умереть. В первую же ночь Орион не ложился и, когда экспресс вошёл в подпространство, пробрался к купе Гейси. Дверь оказалась незаперта, внутри - темно и людно... Похоже, у Гейси было много врагов.
Так обычно убивали Цезаря на сцене. Орион запоздало понял, что в одиночку бы не справился - когда он ударил Гейси дрожащей рукой, нож едва вошёл на треть. Соучастников он не разглядел, только узнал голос своей соседки по купе, журналистки Брук Фостер. После он выбросил нож в утилизатор и надолго занял ионный душ, стараясь отмыться от мельчайших капель крови. Одри Харт должна была выйти утром безупречно накрашенной и без следов беспокойной ночи.

Отчёт отперсонажный. Ворнинг: оргия (гет, слэш, фем...)Экспресс вышел из подпространства, и барный стул тряхнуло - я вовремя поставил бокал на стойку. Разбуженные пассажиры собирались к утреннему кофе. Слишком много знакомых лиц... вот и Аали Кёртис тоже была на борту. За прошедшие пять лет она будто не постарела - должно быть, её миллионы позволят ей жить вечно. Я надеялся, что она меня не узнает. Её сопровождал андроид - по крайней мере, так говорили; я прежде не видел андроидов так близко и не смог бы отличить его от человека. Не удивился бы, узнав, что на самом деле это очередной молодой наложник. Мисс Кёртис была недовольна сервисом - решительно всем. Ей хотелось кофе с альпийским молоком, а кофеварка барахлила, и молоко было только моделью альпийского. Я предположил, что от такого количества критики даже молоко может скиснуть. Зато система кондиционирования моделировала альпийскую весьма успешно: либо её не было вовсе, либо ощутимо тянуло морозцем.
Было многовато военных с табельным оружием. Они утверждали, что оружие разряжено, но они обязаны носить его по уставу и использовать при необходимости для обеспечения порядка - в качестве ударного. Что-то здесь не сходилось - ударить злоумышленника можно и табуретом. Пока все были заняты претензиями к старшему проводнику экспресса, мисс Фостер справилась о моём самочувствии. Я ответил, что со мной всё в порядке - и не с таким сталкивался. Добавил, что порой беспокойно сплю и вижу кошмары, и извинился, если разбудил. Мисс Фостер сказала, что ей тоже не спалось на новом месте. Больше мы ничего не могли обговорить при свидетелях, хоть меня и грызло любопытство, почему она участвовала в убийстве и кто ещё из присутствующих был в купе той ночью. Пассажиры постепенно перебирались в общую гостиную, и я последовал за ними.
В гостиной мужчина средних лет - кажется, я как-то видел в газете его зелёные волосы - рассказывал, что хочет открыть кофейню. Я полюбопытствовал, какая сумма требуется для первоначального взноса. 400 тысяч - на такие деньги можно открыть небольшой театр! Беседовавшая с зеленоволосым льярис - из расы фелиноидов - обернулась ко мне и спросила, куда я направляюсь. Я вспомнил её: она была послом и однажды посетила Старый театр. Специально для инопланетных гостей тогда был поставлен небольшой пластический этюд по Ахматовой, и она сидела в первом ряду. Плохая новость: она тоже меня помнила. Хорошая новость: она видела меня в условно-женской роли и сейчас явно не собиралась раскрывать мою легенду. К тому же - кто знает, как кошки воспринимают гендер? Но тут я имел неосторожность прокомментировать разговор о политике, завязавшийся в другом конце гостиной вокруг кресла мисс Кёртис. Даже в вестнике экспресса писали о возможной войне - я такие новости всегда пропускал мимо ушей, но у мисс Кёртис было на этот счёт другое мнение.
- Если бы ты не сбежал, Анжи, а поступил в университет, ты смог бы поддержать разговор о политике.
Конечно, едва ли кто-то из пассажиров знал, кем был Анжи Лав, но отпираться, что она обозналась, было бы глупо. Я ответил, что университет не был нужен мне для того, чтобы заниматься искусством. Книги заменили мне профессоров, и я ни о чём не жалел. Желая сменить тему, я предположил, что на проводников, должно быть, тоже учат в университете - к главному проводнику мистеру Шелдону мисс Кёртис придиралась так, словно и он от неё сбежал, причём прихватив с собой пару сотен тысяч. Пассажиры сверялись с расписанием и подсчитывали, что экспресс вышел из подпространства на час позже графика, и мистер Шелдон сбился с ног, чтобы их задобрить, так что мне стало его немного жаль и хотелось сказать что-нибудь хорошее. Например, что задержка меня не расстраивает, потому что я смогу дольше наслаждаться красивыми видами и приятным (нет) обществом. Но мистер Шелдон всё время пробегал мимо и не мог меня слышать.
Персонал определённо что-то нервировало, и более всего - паузы в разговорах. Как будто люди просто не могут посидеть молча, любуясь туманностями за окнами и ничего не замышляя. Я гадал, обнаружили ли уже труп и сообщат ли об этом, или же сохранят в тайне. Мистер Шелдон предложил поиграть в шарады, пригласил всех, кого смог найти, но идея не вызвала энтузиазма. Воспользовавшись очередной паузой, льярис - её имя было Ирра'Сай'Нэссэ, но позвольте в дальнейшем называть её просто кошкой, потому как написать это сложнее, чем выговорить, - предложила мне ангажемент в её родной системе. Звучало очень заманчиво - побыть почётным гостем рода, дать несколько выступлений-бенефисов, заработать хорошую сумму... Я слегка сомневался - всё-таки о кошках было слишком мало известно, их нравы и порядки могли сильно отличаться от человеческих. Особо дремучие слухи гласили, что люди для кошек - просто еда, но наверняка они преувеличивали, а я был не в том положении, чтобы привередничать. Я ответил, что согласен, если в контракте не будет... специфических пунктов.
Освободилось кресло, и я занял его, чтобы уравновесить мизансцену с двумя кавалерами, стоявшими по бокам от него. Одним из кавалеров был священник - если уместно было так назвать представителя одной из новых христианских сект. Названия его церкви, образовавшейся некогда на одной из станций серии "Александрия", я не запомнил, но он говорил об учении их лидера довольно увлекательно. Последователи этой религии стремились к внутренней и внешней чистоте, отчего священник отказывался от праздных развлечений и вина. Но мне импонировало, что при этом он не утверждал, что все вокруг погрязли в пороках, неправильно верят и будут гореть в аду. Он говорил, что любой грешник может покаяться, и что каждый человек во что-то верит, даже если это что-то - биржевые котировки. Театр, правда, он относил к праздным развлечениям, зато упомянул, что воспитанники их религиозного учебного заведения ставили театральные постановки.
Мне было отрадно слышать, что где-то сохраняют традиции, ведь некогда на старой Терре театр вышел из храма. Сейчас многим может быть трудно поверить, что между театром и храмом может быть нечто общее - вот генерал не поверил. Но даже сегодня можно обнаружить отголоски театра в церковных праздниках, а в театре - отголоски религиозных служений. Особо консервативные театральные педагоги даже сравнивают актёра с пустым сосудом, который наполняется свыше, через некое откровение. Я, разумеется, считаю актёра более самостоятельным, но доля истины в этом есть. Мы ещё немного побеседовали о сходстве театра и веры, и разговор плавно перешёл к тому, что у каждого свой талант, своё призвание. Адвокат, державшийся подле Лиары Чавез - да, и она была на борту, но, к счастью, на меня внимания не обращала, - сказал, что выиграл все дела в своей практике, кроме одного, которое проиграл намеренно. Дела Саманты Лорел. Я не смог сдержать себя в руках. Вместо того, чтобы стоять на защите своей клиентки, он умыл руки и сдался, обрекая её на гибель?..
Генерал и вовсе выбежал из гостиной, заявив, что не хочет находиться в одном помещении с трусливым и бесчестным человеком (но позже вернулся). Не мне судить о чести, но о профессиональной компетентности и совести - вполне. Адвокат оправдывал себя тем, что дело было безнадёжным, доказательств невиновности Саманты Лорел не было, а толпа жаждала крови. Но как он мог спокойно спать все эти годы, ради сохранения репутации пойдя на поводу у кровожадной толпы? Сложно было поверить в то, что не было никакого шанса. Что после заявления прокурора Шепперда дело даже не возобновили, хотя убийца оставался на свободе. Всё это было одной нелепой, страшной ошибкой, которую слишком поздно было исправлять и больно было вспоминать. Всё это слишком мало было похоже на правосудие. Но что знал генерал о моей матери? Мы беседовали в кафе незадолго до отправления экспресса, и он сказал, что я кого-то ему напоминаю, предлагал протекцию, - но если в его империи относились к театру как к богохульству, там я едва ли прижился бы. Позже он сказал, что я похож на мать, спрашивал, не бывала ли она на его родине. Я сомневался, что мама могла так далеко путешествовать и общаться с такими видными офицерами, и предположил для себя, что генерал когда-то гостил у командора Арнольда и запал на его горничную.
Неудобный разговор об истории Саманты Лорел прервал мистер Шелдон, собравший всех, чтобы сделать объявление. Он сообщил, что на борту произошло убийство и что он доверяет расследование своему другу, мистеру Вентуре, лучшему детективу в галактике. Тому типу с зелёными волосами - недаром они казались мне знакомыми. Все недоуменно переглядывались, поскольку не помнили "мистера Смита" - под таким именем путешествовал Гейси - ни в лицо, ни по имени; он ни с кем не успел толком познакомиться. Что ж, это было мне только на руку. Мистер Вентура сразу взялся за дело, намереваясь допросить - то есть опросить - всех присутствующих. Адвокат мистер Дитрих провёл затем краткий инструктаж, что мы имеем право не отвечать на его вопросы и не показывать ему свой багаж, коль скоро у детектива не было ордера. Этот зеленоволосый зануда не был похож на человека, с которым я хотел бы оказаться наедине, но он определённо был лучше, чем какие-нибудь тупые грубые полицейские.
Я перебрался из гостиной в бар - там была выпивка, было больше кислорода, и там не предлагали поиграть в поиск преступника, как будто смерть была поводом для веселья - пусть даже и смерть негодяя Гейси. В баре собралась приятная компания вокруг посла-кошки и её атташе, угощавшей желающих домашним сыром. Оказалось, что музыкантшу Шу Хель кошка также пригласила - я смогу выступать под аккомпанемент настоящей мастерицы, и это было дополнительным доводом в пользу гастролей. И ещё один человек собирался к кошкам - как там звали этого парня в чёрном вечернем платье?.. Да, Аль Нежински - он был моделью одного популярного фотографа. Он не выступал, а жаль - многие великие люди превращали саму свою жизнь в искусство, и мне казалось, что у него бы получилось. Мы побеседовали о натуральных продуктах, в частности о крокодиловой коже.
- Если бы у меня был крокодил, это решило бы все мои финансовые проблемы, - сказал Аль.
- А я бы не стала решать свои финансовые проблемы за счёт крокодила, - заметил я.
Кошка рассказала о расе, поедающей своих мертвецов, чтобы перенять генетическую память предков. Я порадовался, что не получу память булки - мне и своей хватало с избытком. Глядя на нас с Шу и Алем, кошка заявила, что собрала отличную коллекцию. Меня это насторожило: не хотелось быть экспонатом. Мне хватило "Зелёного Диода", где меня выставляли на продажу, как товар. Но вскоре я понял нехитрую кошачью философию: всё должно приносить либо пользу, либо удовольствие. Видимо, возможность инвестировать в искусство определяла статус рода в их системе.
- Утешает, что я - кожа да кости.
- Наша раса уже на достаточном уровне развития, чтобы ценить эстетику выше пищевой ценности, - серьёзно успокоила меня кошка.
Мои собеседники постепенно расходились, а в бар зашёл проповедник. Темы для разговоров были исчерпаны, и я предложила ему ещё что-нибудь рассказать, но он как будто смущался интересом к его религии и то и дело напоминал, что не имеет права нести слово божье. Это мне тоже импонировало в нём, как и то, что его вера была против насилия и войн. Кто-то сказал, что всякая религия создана так, чтобы привлекать последователей, но меня привлекали вовсе не все религии. У каждой церкви, скажем так, своя целевая аудитория. Я предположил, что человек, ищущий порядка, контроля, строгих рамок и запретов, находит их в одной церкви, предлагающей всё это, а человек, ищущий принятия, находит его в другой. Раньше священник высказывал мысль, что вера исчезает, только если перестать верить. Я сказал, что театр также исчезает, если перестать верить - как только зритель не желает больше обманываться, волшебство заканчивается. И когда театр чрезмерно увлекается саморазоблачением, обнажается и раскрывает свои фокусы, - в нём остаётся всё меньше театра. Вошёл мистер Ракоци, также из дипломатов, - они с супругой по большей части оставались в своём купе. Он полюбопытствовал, почему священник постоянно носит перчатки, и тот ответил, что направляется за реликвией - святым Граалем, и прикасаться к оной необходимо чистыми руками. Затем Ракоци решил просветиться в сфере религии, начав с концепции загробного мира.
Приходившие из гостиной делились версиями произошедшего, которые там сочинили. Один из военных, адъютант генерала, поведал, что, по одной из версий, "мистера Смита" затыкали кухонными ножами перепрограммированные дроиды. По другой версии это было самоубийство - он сам перепрограммировал дроида, а дюжину ножевых ударов выбрал, чтобы было побольнее. Также он сообщил, что в системе вентиляции обнаружили женское бельё. Я представил, что вентиляция могла барахлить потому, что там прятался убийца - скажем, желеобразная форма жизни с ножом. Ещё одна версия включала в себя мумию - но бинтов при этом никто не находил, только бельё. "Мумия носит стринги" - чем не название для модного романа? И, помимо всего этого, я выдвинул идею, что "мистер Смит" мог быть шпионом - это объясняло его скрытность и наличие недоброжелателей.
- Почему вас занимает версия с дроидами и не пугает, что среди нас может прятаться убийца?
- Потому что людям я и так не доверяю, но не ожидаю, что на меня набросится кофеварка.
Мистер Вентура по одному вызывал подозреваемых. До меня дело всё не доходило. Мы с мисс Фостер условились, чтобы не расходиться в показаниях, что ночью мы поболтали, потому что нам не спалось, не выходили из купе и, конечно, ничего подозрительного не видели и не слышали. Вдруг, словно в подтверждение моих слов о восстании машин, освещение начало барахлить, а там и вовсе выключилось. Остались только огоньки систем жизнеобеспечения. Мы вывалились из подпространства, не окончив прыжок - посреди необитаемого сектора космоса, где не встречалось никого, кроме пиратов. И дрейфовали в неизвестном направлении. Связь пропала. Мисс Чавиз и другие надеялись, что их партнёры, обнаружив, что они не отвечают на сообщения, поднимут тревогу. Но, памятуя о том, что из предыдущего прыжка мы вышли с часовым опозданием, это было маловероятно - скорее, экспресс хватятся, когда он не прибудет на следующий пункт назначения. Но кто найдёт нас раньше - помощь или пираты?..
- Как известно, из любой ситуации можно сделать салат, шляпку, оргию или скандал.
- Мне нравится третий вариант, - откликнулась кошка.
- А мне нет. Далеко не всем присутствующим я доверяю достаточно хорошо.
Пираты появились первыми. Мистер Шелдон заявил, что экипаж успешно отражает их атаку. Военные рвались присоединиться к заварушке, но их не пускали - видимо, у экспресса была особая эскадрилья, которую было не жалко. Кому даже пираты не мешали работать, так это мистеру Вентуре, не отвлекающемуся от поиска преступников. Я бы охотно с ним поговорил - вдруг перед лицом смертельной опасности он решит, что собранные им на открытие кофейни деньги лучше отдать бедной девушке, чтобы она смогла расплатиться с долгами? То есть, конечно, не девушке - наверняка ему предоставили все посадочные документы, - но попытка не пытка: я не был уверен, что гастроли у кошек принесут мне необходимую сумму целиком. Но ему было не до меня, да и другим - тоже. Забавно: моё первое далёкое путешествие - и сразу всё пошло не так. В гостиной царил полумрак и продолжала играть музыка.
- Почему, когда хочется потанцевать, в зале только священник и андроид?
- Попробуйте пригласить андроида, - предложил священник. Очевидно, танцы входили в его перечень праздных развлечений.
- Не очень-то вежливо использовать чужого андроида без разрешения... Но я попробую.
- Имейте в виду - я не умею танцевать!
- Не страшно, я тоже не умею. Это ведь не помешает нам что-нибудь изобразить?
То, что мы изобразили, было далеко от вальса и прочих известных танцев, зато мне было на кого опереться - в самом буквальном смысле.
- Если бы я не был андроидом, я утащил бы вас сейчас на балкон. Впрочем, что мне мешает?..
И действительно утащил. Не то чтобы мне не нравились решительные мужчины, но решительные андроиды мне ещё не попадались. В платье на балконе было холодно, зато вид открывался фантастический.
- Можно задать вам один... личный вопрос?
- Задавайте.
- Имя "Орион Лорел" вам о чём-нибудь говорит?
- Каждый день вижу его в своих документах, - усмехнулся я. - А вам оно откуда известно?
- Я Кевин Арнольд.
Значит, ему удалось спастись. Спрятать своё сознание на электронном носителе - только его гениальности такое было под силу.
- Скажите... моя мать говорила правду, что вы мой отец?
- Да, это правда.
- Когда я был маленьким, она отнекивалась и отшучивалась. Говорила, что папа далеко и очень занят. А когда сказала про вас... сначала я поверил. А потом стал думать, что она это придумала, чтобы я чувствовал себя особенным. Что это просто красивая сказка о принце на белом коне...
Тут нас прервала мисс Кёртис, и Кевин ненадолго вышел, но вернулся с чьей-то тёплой шалью, которую накинул мне на плечи. Было так странно осознавать, что это мой папа - выглядящий немногим старше меня. И в то же время что-то словно встало на своё место, как недостающая деталь в паззле. Я не один. У меня есть семья. Я - Арнольд. Орион Арнольд.
- Не буду спрашивать, почему ты так молодо выглядишь, ты всё-таки андроид. Но почему ты... с ней?
- Аали Кёртис? Она твоя двоюродная бабушка.
- То есть я спал со своей бабулей?!.. Нет, не сегодня. Давно. И не по своей воле.
- У меня уже накопилось к ней много вопросов. - Кевин так выразительно прикоснулся к бластеру у себя на поясе, что я испугался за мисс Кёртис.
- Не обижай бабулю! В конце концов, если бы не она, я мог бы оказаться в куда большей заднице.
- Здесь вообще много наших. Почти все, так или иначе, нам родственники - кроме инопланетников.
- Вот как. И кто нас всех здесь собрал?
- Этого я не знаю. - он помолчал. - Но я рад, что тебя нашёл.
Мы крепко обнялись.
- Я тоже очень рад тебя найти. А что до этого маскарада с платьем... видишь ли, я должен кое-кому. Лиаре Чавиз. 500 тысяч кредитов.
- Стоило мне отвернуться на десять лет!..
- О, у меня талант влипать в неприятности. Прости, пап.
- Думаю, эту сумму мы получим у мисс Кёртис. Она порядочно мне задолжала. Да и тебе тоже.
Такое применение бабулиных миллионов мне нравилось. И гастроли у кошек сразу представились в другом свете: я смогу отправиться к ним просто для знакомства с новой культурой, а если мне что-то не понравится - всегда смогу прервать контракт. Деньги - это свобода.
- ...Я ведь железный.
- А на ощупь вполне тёплый... Нет, я не флиртую с собственным отцом. Это просто манера речи.
Мы вышли с балкона. Я согрелся и вернул шаль на спинку кресла. Голова шла кругом: один короткий разговор - и вот я уже чувствовал себя в безопасности, как никогда прежде. Впрочем, это не было поводом переодеваться из платья. Для большинства пассажиров я был Одри Харт, и не хотелось вызывать вопросы и привлекать к себе лишнее внимание. Я направился в бар и попал с корабля на бал - там от сексуального напряжения уже воздух дрожал, хоть ножом режь.
- Присоединяйтесь? - кошка, Аль Нежински, один из военных, которого Аль в тот день постоянно подкалывал. Все они вполне вызывали симпатию. Как и моя соседка по купе, державшаяся в стороне.
- Несколько минут назад я узнал, что когда-то трахал свою двоюродную бабушку. После этого мне уже ничего не страшно.
- Поздравляю. Или сочувствую.
- Есть версия, что мы все здесь родственники, - на всякий случай предупредил я. Впрочем, в инцесте нет ничего дурного до тех пор, пока не рождаются дети.
- Я, пожалуй, понаблюдаю со стороны, - решила мисс Фостер.
- Все журналисты - вуайеристы? - усмехнулся Аль.
- Тогда все актёры - эксгибиционисты, - добавил я.
Бар - не самое удобное место, но... мне было с ними хорошо. С громко мурлычущей кошкой. С Аль. С Бекетовым - эти застёгнутые на все пуговицы правильные офицеры всегда оказываются такими чувственными. Заглянул адъютант Шепперд и присоединился к нам - точнее, к мисс Фостер.
- ...Я же не могла ему отказать?
- Неужели откажете мне?.. - и она уступила, и с ней тоже было хорошо.
- Как мне вас теперь называть?
- Зовите меня Орион.
Заглядывал мистер Ракоци, но его пригласить присоединиться не удалось. Под занавес объявился мистер Шелдон и прочитал краткую нотацию о том, что заниматься сексом надлежит на балконе, а если нам там холодно - значит, мы недостаточно хорошо им занимаемся. Показать, как правильно, отказался. Затем нас и вовсе попросили удалиться из бара, потому как туда, видимо, переносил свой штаб неутомимый мистер Вентура. Кто-то перенёс часть содержимого бара в гостиную. Но прежде чем бар опустел, я успел побеседовать с мисс Фостер, которую мистер Вентура уже допросил.
- Может, вы мне и не родня, но всё-таки... какие у вас были счёты к Дэвиду Гейси, если не секрет?
- Александр Арнольд был моим лучшим другом. Когда всё произошло, я была слишком далеко, а потом - было слишком поздно...
- Соболезную. - как писали газеты, жена Александра повесилась, а сам он тихо спился.
Стало плохо единственному медику экспресса, мисс Ставрос - возможно, от духоты: система кондиционирования не всегда справлялась. Мисс Ставрос была очень славной, и они с мистером Шелдоном то и дело беззлобно переругивались, словно давно женатая пара - надо полагать, несколько рейсов с такой взыскательной публикой сплотят кого угодно. Почти одновременно с этим происшествием на балконе отключились системы жизнеобеспечения, и возникла угроза перегрузки систем в других общих помещениях. Пассажирам рекомендовали не собираться более чем по восемь человек в одном зале. Я решил, что пойду в бар, к остальным завсегдатаям оного - если мне не всё равно, с кем трахаться, то уж тем паче не всё равно, с кем умирать, если системы полетят окончательно. К тому же там были еда и вода и можно было продержаться, при наличии кислорода, довольно долго.
Снаружи, в коридоре между жилыми помещениями, продолжали толпиться и шуметь. В кого-то стреляли, но за спинами и в полумраке ничего невозможно было разглядеть. Я занялся тем, что удерживал то Аль, то мисс Фостер, чтобы они не ломанулись туда, где могло быть опасно. Аль волновался за атташе посла-кошки, мисс Дитрих, и не успокоился, пока ему не сказали, что она в другом помещении. По обрывкам фраз картинка произошедшего сложилась, хоть и странная: стреляли в адвоката Дитриха, и по тому, что он остался жив, заключили, что он - инопланетная форма жизни, метаморф, принявший человеческий облик. Дошло до того, что коридор должен был разгерметизироваться, но в два имеющихся помещения не могли поместиться все с учётом, что должно было быть по восемь человек в каждом. В коридоре осталось трое: адвокат Дитрих, потому что неубиваемый, папа Кевин, потому что андроиды не нуждались в кислороде и системы жизнеобеспечения не воспринимали их как людей, и мистер Вентура, потому что ему опять было больше всех надо. Как минимум один из них был смертником, но меняться с ним местами желающих не было.
- Я бы с Нежински поменялся местами, - выкрикнул Кевин, прежде чем мы закрыли дверную панель.
Аль обиделся. Любой бы обиделся, прямо скажем. Я пообещал ему спросить у отца, с чего тот на него так взъелся. За судьбу папы я не волновался, а на остальных оставшихся снаружи мне было наплевать, - но он мог бы остаться со мной, раз системы не считали бы его девятым, а не смотреть, как умирает Вентура. Прошло некоторое время, но мы не высовывались до тех пор, пока внутреннее оповещение не подтвердило, что герметичность восстановлена. Все, даже Вентура, выжили. Может, у него не только волосы зелёные?.. Первым делом я поинтересовался у папы, что он не поделил с Нежински. Тот ответил, что Аль ему просто не нравится. Но это же не повод желать человеку смерти! Может, отец о чём-то не договаривал и причины были более серьёзные, но я опасался, что папа начнёт мыслить слишком... как андроид. Нет человека - нет раздражающего фактора. Бррр.
Впрочем, после чудесного спасения всех пассажиров настроение у отца было приподнятое. Он радовался, что мисс Чавиз нам не родственница, предлагал выпить за это и говорил, что охотно обошёлся бы без всех родственников, кроме меня, а лучше бы сам сдох. Я пил, возражал, что помрёт он только через мой труп, и присоединялся к поиску не-родственников - например, священник едва ли мог быть нам роднёй. Со стороны купе вновь раздался шум - звали доктора, кто-то отравил мистера Ракоци. Все зеваки ломанулись туда, как если бы могли чем-то помочь, а не помешать. Больше всего было жаль юную мисс Ракоци, которая места себе не находила от горя. В самом деле, кому понадобилось сводить с кем-то счёты, стрелять и подсыпать яд, когда все мы могли погибнуть? Кто-то упоминал, что мистер Ракоци - тоже инопланетная форма жизни, и требовалось проверить его реакцию. Что эта форма жизни - кремниевая и в своём истинном обличье похожа на камень. У нас что, половина экспресса камней? Что если я трахался с каким-нибудь камнем? От этого делалось как-то неуютно. Мы с отцом продолжали пить. В какой-то момент я указал ему на Аль:
- Почему он тебя раздражает, а я - нет?
- У тебя голос нормальный, а у него...
- Просто он немного переигрывает. Но всё достигается упражнением.
Аль послал меня нах и вышел из бара. Ну вот, теперь и я его обидел. В самом деле, какая разница, у кого какой голос? Голос ещё никого не делал более женственным или более мужественным. Как и всё остальное. Стало интересно, собирается ли Аль на переход или нет, но спрашивать об этом, будучи всего лишь актёром, было неудобно.
Нас вновь собрали в гостиной, чтобы сообщить текущее положение дел. Как в старом анекдоте, когда пессимист считает, что хуже быть не может, оптимист отвечает: "может, может!". Нежилая часть экспресса со всеми техническими помещениями и двигателями загорелась, отстыковалась и взорвалась. Вернее, наш отсек отстыковался и теперь, как кусок космического мусора, рисковал быть притянутым ближайшей звездой. После мистера Шелдона выступил детектив Вентура, неизменно на своей волне, - радостно поведал, что убийца сбежал на одной из спасательных шлюпок и наверняка уже погиб. Вероятно, он осознал, что иметь дело с толпой родственников, отомстивших, не сговариваясь, Дэвиду Гейси, в замкнутом пространстве - себе дороже. Эта новость вызвала у Аль несколько истеричную реакцию, так что я сперва подумал, что он недоволен прекращением расследования и хотел бы, чтобы убийцу нашли и покарали. Может, его что-то связывало с этим Гейси, - это объяснило бы, почему он не нравился отцу. Видимо, я настолько свыкся с мыслью, что для всех нас это путешествие может оказаться последним, что до меня не сразу дошло, что Аль просто хотел жить, только и всего.
Я тоже чертовски хотел жить. Я только нашёл отца, деньги, свободу, и потерять всё это... вместе с жизнью - может, не так печально, как без неё, но всё равно трагично. За тот долгий вечер меня не раз спрашивали, почему я так спокоен. Просто такова моя профессия - держать лицо. Страх некрасив, поэтому я всегда оставлял его глубоко внутри - вместе с беспомощностью и растерянностью. Я не знал, как утешить Аль - и себя. Он уткнулся в Бекетова, я обнял их обоих, сказал, что по крайней мере мы неплохо провели время вместе. Аль ушёл на кухню, я некоторое время спустя последовал за ним. Он нашёл отличное местечко у иллюминатора за барной стойкой, где было тепло, был алкоголь и можно было любоваться звёздами. А мы были достаточно пьяны, чтобы разговориться.
- Зачем мы отстреливались от пиратов? Лучше бы они нас захватили. Я бы дала им всем, только бы остаться в живых...
- В кои-то веки я с вами согласен. Под звезду, увы, не ляжешь.
По крайней мере это будет быстро. Мы просто испаримся, и никакие космические археологи-любители вроде Лиары Чавиз не найдут никаких следов. Я задал вопрос, который занимал меня уже некоторое время, только чтобы отвлечься:
- А какое вы имеете отношение ко всей этой истории с убийством?
- Когда-то один молодой человек был влюблён в девушку по имени Маргарита.
- Как была её фамилия?
- Догадайтесь. Арнольд, конечно же.
Помимо убитой Дэвидом малышки Офелии, у Александра Арнольда были старшие дети - брат и сестра, которых я толком и не помнил. Рыжие и весёлые. В газетах писали, что после самоубийства матери они попали в больницу - вероятно, она сошла с ума и пыталась их убить. Больше об их судьбе я ничего не знал.
- Я долго искал её и сегодня думал, что нашёл. Но она слишком сильно изменилась, и я слишком сильно изменился. У неё другая жизнь, в которой мне уже нет места.
Звучало чертовски грустно. Я никого не искал, даже Гейси попался мне случайно, - но нашёл отца. А искать всю жизнь, чтобы обнаружить, что пресловутого Грааля не существует?..
- Прошлое стоит отпустить, - произнёс я. - И жить ради будущего.
Аль ещё что-то говорил, я слушал вполуха. Говорил, что больше не допускал никаких привязанностей. Что он едва понадеялся, получив предложение от кошек, что не придётся больше сосать за кусок хлеба. И тут во мне что-то щёлкнуло узнаванием, как мгновенная вспышка. Аль Нежински, Анжи Лав. Глянцевый фасад, грязная изнанка. Я вытащил счастливый билет с миллионами бабули, а он - нет. У него не было семьи, которая могла бы его защитить. Жизнь, конечно, несправедлива, но когда она даёт тебе возможность сделать её менее несправедливой - почему бы оной не воспользоваться? Когда заглянул отец, я спросил у него, не нашлось ли ещё родственников, а у Аль - не хочет ли она с нами породниться, выйдя за меня замуж. Она отказалась, но я не намерен был отступаться так быстро. Нас звали вернуться в гостиную - там играли свадьбу, но нас это особо не трогало. Хотя праздник во время кораблекрушения имел некий особый шарм. Как в том старом терранском кинофильме про Титаник. Заглянул и мистер Вентура.
- Вы так меня и не допросили. Я на вас обижена.
- У вас было алиби, его подтвердила ваша соседка по купе. Но, если хотите, можете рассказать, что вы делали прошлой ночью.
- Ничего особенного. Мне не спалось, моей соседке тоже, и мы немного поговорили.
- Она сказала то же самое.
Надо же, как легко обвести этого детектива вокруг пальца. Едва ли кто-то, кто не сумасшедший фанатик, добровольно признается в убийстве, и определить, кто говорит правду, а кто лжёт, - и есть задача детектива, разве нет?..
Нас ещё более настойчиво пригласили в гостиную, где удалось восстановить освещение и даже какое-никакое кондиционирование. Некоторые особо стойкие - каменные? - пассажиры покопались с электроникой, и им удалось усилить передатчик, транслирующий в космос сигнал бедствия. Время шло уже не на часы - на десятки минут. Те, кому было что оставить, вспоминали свои завещания. Я посоветовал Лиаре Чавиз напоследок списать все долги и сел поближе к иллюминатору, где уже устроилась Аль, сбросив туфли и вытянув ноги. Пушистый интерфейс системы-антистресс свернулся клубком у неё на коленях, а я машинально поглаживал её ступни.
- А от меня не останется ничего. Но, может, кто-нибудь однажды напишет пьесу и обо мне - кто знает!
- Это будет античная трагедия?
- О нет, гораздо проще. Скорее в духе Стриндберга. Осиротел, попал в приют, откуда меня продали в... другое заведение, а потом меня выкупила моя двоюродная бабушка. Я сбежал от неё, и был театр - но театр разорился, и вот я здесь. И знаете, я ни о чём не жалею.
Стоило ли убийство Гейси того, чтобы погибать теперь? Конечно же, нет. Но встретить Аль, встретить отца - может, и стоило того, чтобы влететь в гигантский шар раскалённой плазмы. Похоже, Аль уже не так боялась, и мне тоже становилось спокойней, как ни глупо было цепляться за последнюю надежду. Кроме пиратов нас никто не услышит, а пираты и в прошлый раз не были настроены нас спасать и сразу начали обстреливать. И всё же мы говорили о чём угодно, кроме смерти или плена, и строили планы на будущее. Аль упомянула, что заработает у кошек на операцию. И тут что-то щёлкнуло снова. Сумму, которую мне обещал отец, можно было потратить лучшим образом, чем на погашение долга. Если нам удастся выжить, это будет вроде второго рождения, и все долги прошлой жизни можно будет списать.
- Какой суммы вам не хватает? Около 500 тысяч?
- Как минимум. 500 тысяч стоит только сама операция.
- Я могу отдать вам эту сумму. И можно будет обойтись без кошек - разве что для собственного удовольствия. И моё предложение всё ещё в силе.
- Какое предложение? Я не помню, я была слишком пьяна.
- Выйти за меня замуж - разумеется, без каких-либо обязательств.
- Если без обязательств, то я согласна. Имей в виду, что я - бигендерный полиаморный пансексуал...
Я рассмеялся и покивал. Терпеть не могу обязательства! Никто другой не согласился бы на их отсутствие с такой лёгкостью.
- И, пожалуй, я сделаю только верх. Член я отрезать не буду.
- Не имею ничего против твоего члена. Я даже очень за!
- Но зачем тебе это нужно? Какая тебе от этого выгода?
- Выгода? Я просто хочу быть уверенным в том, что с тобой больше не случится то, что когда-то случилось со мной. Я побывал в дерьме, и мне не понравилось.
- Ты что, этот... как его... альтруист?
- Ты так говоришь "альтруист", будто это что-то вроде...
- Ну да. Как импотент, только альтруист.
- Вовсе нет. Это сугубо эгоистичное желание.
Значит, сначала - турне у кошек, затем операция, и после свадьба. Так странно было загадывать на год вперёд, стремительно приближаясь к звезде. В её свете всё приобретало особую чёткость и ясность. Если бы не её театральное сияние, я, может, и не решился бы на то, на что решился. Тем временем происходило что-то странное с мисс Ракоци. В ней как будто проснулся ребёнок, если такое вообще возможно. Может, она тоже была андроидом? Её усадили в кресло, и адъютант Шепперд хлопотал вокруг неё.
- Ты так долго спал, целых двенадцать лет, - говорил он, - поэтому у тебя отросли волосы.
Это что, один из пропавших детей Александра Арнольда? Я понимал всё меньше и меньше в этом театре абсурда. Шепперд говорил ребёнку, что у него день рождения, поэтому собрались все родственники и друзья. Тот, кто раньше был мисс Ракоци, спрашивал, где дядя Кевин с его говорящими коробками. Папа грустно улыбался из своего угла: слишком долго было бы объяснять, что с ним случилось. Мы с Аль вышли ближе к центру гостиной, чтобы вместе с Шеппердом спеть имениннику песенку про человека, который спешил на маскарад, но получил камнем по голове. Все старались выглядеть весёлыми, и у всех были слёзы на глазах. Чертовски жаль было мистера Ракоци. Кто бы ни устроил это воссоединение семьи, он порядочно опоздал.
- Если это мой день рождения, то почему здесь столько незнакомых людей?
- Ты всегда можешь сказать им "Пошли вон, дураки", - подсказал я.
- В открытый космос?
Между делом я кое-что вспомнил и шепнул на ухо Аль:
- Кажется, я сделал предложение, но так и не спросил, как твоё имя...
- В моём паспорте всё ещё записано имя Томас, но называй меня Аль.
- Хорошо. Аль - красивое имя.
- А твоя семья, вообще, в курсе, что ты женишься?
- Сейчас будет в курсе, - пообещал я.
- Уже в курсе, - откликнулся Кевин. - Кстати, я нашёл твоего дедушку.
Я уставился на генерала. Генерал уставился на меня. Как-то даже растерянно, если такой эпитет уместно применять к людям военного склада.
- Что же ты сразу не сказал!.. - и я пошёл обнимать деда, не особенно заботясь тем, как он переварит факт, что его внук носит платье и собирается жениться на транссексуале.
Потом мы с экс-мисс-Ракоци шутили о том, что раз Дитрих такой скользкий и противный, то он кракен. И я предложил сделать суши из кракена, с щупальцами. Но скользкий Дитрих, и не он один, действительно умудрились договориться с пиратами, которые услышали наш сигнал. Пираты согласились взять нас на буксир до ближайшей обитаемой планеты всего за миллион кредитов - 500 тысяч до, и столько же после. Мисс Чавиз сказала, что потратила на это свои 500 тысяч. Может, для неё это была и не слишком огромная сумма, но я проникся к ней некоторой благодарностью и решил, что когда-нибудь непременно отдам ей долг. Наверное, я в самом деле сделался немного альтруистом.


Постигровое и благодарностиЧто-то на играх Клуба я играю бывших наложников Маньяк Лиор был отличным персонажем, "Шестерёнку" вспоминаю с большой теплотой, и "Экспресс" тоже стал прекрасной игрой. Если допустить, что нас всех не убьют пираты, Орион воплотит свои планы - гастроли и свадьбу - в жизнь. У него всё довольно плохо с привязанностями, и с тем же успехом он мог сделать предложение какой-нибудь другой партнёрше - например, Брук Фостер. Но, пожалуй, только Аль сможет принимать его таким, какой он есть, и даже если после свадьбы он больше никогда её не увидит - он будет знать, что она ни в чём не будет нуждаться.
Спасибо мастерам Моргану и Рисе за всё это макраме из завязок вокруг семьи Арнольд, сюжет с катастрофой, пиратами и инопланетянами! Наверняка немалая доля гущи проплыла мимо меня, теперь весьма интересно, что-как было у других.
Спасибо игрокам - особенно тем, кто в последний момент подхватил освободившиеся роли! Без каждого из вас картина была бы не такой яркой, динамичной и непредсказуемой. Немного жаль, что из Ориона не пытались вытрясти долги, и он решил, что кому должен - всем прощает. И жаль, что только после игры я узнал, что Бекетов и был ухажёром его матери.
Спасибо Хель за папу Кевина - очень тёплая и по-настоящему родственная связка вышла.
Спасибо Птахе за Аль - обворожительную стерву :3
Спасибо Рийе и Джемме за кошачье посольство и интересный не-человеческий менталитет!
Спасибо Андреасу за обаятельного священника и разговоры о вере и театре, очень кстати пришлось для мироощущения персонажа.
Спасибо родственникам - Св. за бабушку Кёртис и Шерхану за дедушку генерала - и все сложные щщи!
Спасибо Торену за мистера Шелдона - за весь вечер на моей памяти ты только один раз присел. На две минуты, так что я даже не успел спросить, ел ли ты хоть что-нибудь. Ты был везде, всё отслеживал, и это поистине подвиг.
Спасибо Моргану и Леону за трогательных супругов Ракоци - видел вас мало, восхищался много. Хруст стекла от вас доносился через все панели звукоизоляции.
Спасибо Мэв за Брук, Вере за Бекетова, Джонатану за детектива Вентуру, Канае за Лиару Чавиз и всем-всем-всем, с кем взаимодействовал и пересекался, вы огонь!

Пожизняк послеигровой
После игры, когда можно было обсуждать и обниматься, допивать и доедать - я был уже отчасти спящий. И, видимо, не я один, потому что Птаха прихватила в тёмном коридоре пальто Рю - чёрное и длинное - вместо своего, короткого и зелёного. Если бы она попыталась его надеть, ошибка сразу обнаружилась бы - а я всю дорогу от квартиры до лифта, и от лифта до такси нудел "надень пальто, холодно", но безуспешно Сообщение в игровом чате появилось тогда, когда мы уже доехали до дома. К счастью, ни в одном из перепутанных пальто не было ни ключей от квартиры, где деньги лежат, ни кошельков, ни телефонов. На следующий день мы встретились с Рю на Новокосине перед визитом к Джонту и осуществили обратный обмен.
Теперь очень хочется семейную фотосессию Но, видимо, уже после переезда, чтобы не тратиться на студию.