Проболев неделю, вышел из дома и обнаружил, что наступила осень и всё кругом под хохлому. Люблю время каштанов и золотых листьев, люблю засыпать под дождь. И уже хочется зажечь свечу.
Субботним утром я собрал рюкзак (есть у меня фантомное ощущение, что я когда-то уже пытался сфотографировать Крысолова - или только планировал?), оценил своё состояние как умеренно паршивое и поехал с Птахой к Волчонке поздравлять Блэквуд. И как это былоУпустив автобус на Пражской, задолбались полчаса ждать следующего. Зато быстро реанимировались, как только нас встретили хозяйка, виновница торжества, Джонт, Мор, ТМП и вкусный винегрет. Мы привезли брют, Волчонка сварила офигенный глинт, мастера утаскивали игроков говорить за Идеальный город, а затем все плавно перетекли с кухни в комнату к подушкам, чаю и торту. Можно было рассказывать кулстори из детства, смотреть дурацкие клипы и делиться мастерскими планами, но как только я перестал быть недвижимостью - поспешил на игру.
Дошёл до Подольских курсантов, чтобы поймать автобус наверняка (не люблю эти моменты, когда спрашиваешь у водителя, доедешь ли до метро, а он только улыбается лучисто и даже не кивнёт). Добрался до Таганки, где Рино встречал игроков. Когда все, кроме опаздывающих, были в сборе, кто-то заявил "айда в тёмный переулок", и мы пошли. Когда бы я отказывался от тёмных переулков? Ну, вдруг купить чего надо. Но после нескольких минут уверенной ходьбы я спросил, за чем мы, собственно, идём, и оказалось, что все просто двинулись к Хавской в противоположную от неё сторону Пришлось шествие развернуть и возглавить.
На месте оставалось только загнать игроков в подвал, чтобы не совались в локации раньше времени, и пообщаться с ними - разговор быстро вырулил на Драгонагу, стоило мне помянуть своих крыс. Напоследок я переоделся на мастерке, мы дождались Шеллара, почитали правила вслух по ролям и собрались на парад. "Если у вас хватит совести на фуллконтакт с десятилетней девочкой"(с)Ник

Как сомастер я был чрезвычайно бесполезен. Читать дальшеЯ всё ещё предпочитаю называть себя запасным мастерским мозгом по микросюжетам, потому что на начальной стадии помог раскидать завязки по предполагаемому минимуму персонажей. Потом начали отваливаться игроки, завязки слетали вместе с ними, и в реставрации шестерёнки я участия уже не принимал, а там и вовсе слёг с температурой. Я привык писать вводные, но здесь столкнулся с тем, что игроки пишут квенты сами и информация в этих квентах, не считая завязок, - исчерпывающая. В итоге сам остался без вводной, которая напомнила бы мне мои уцелевшие завязки. Так что основная заслуга как мастера принадлежит, конечно, Рино, автору мира и всех идей, а ещё одна огромная заслуга, как я уже говорил и ещё скажу, принадлежит игротехам, которые в финале подготовки просто послали нас погулять - "вы же играете и не должны знать, как всё будет". Получилось офигенно. Игрокам я старался не подсказывать, ключи находил вполне персонажно. И кстати о персонаже: очень комфортно играть чудика с крысой, когда дистанция между игроками минимальна. Если бы все перемещались по Дому свободно - таких, как Крысолов, попросту бы не замечали.
Квента персонажа лежит здесь
Крысолов. Отчёт отперсонажный
Перед экспедицией собирались в библиотеке. Зашедшей Крошке мы с Мирным и Ловкачом сперва сказали, что пришли играть в карты на щелбан. А остальные посмотреть пришли. А Юстас, из младших, пришёл узнать, что повторять нельзя, чтобы не быть таким, как мы. Крошка не поверила. С неё взяли честное слово, что она не сдаст нас старшим, и я предложил посвятить её в наши планы - ещё один Ходок лишним не будет. Правда, рассказать ей, куда мы собираемся, никто толком не мог: только слухи ходили о том, что где-то на третьем уровне Лунной можно найти кого-то, кто может дать ответы на вопросы, советы и подсказки о том, как избежать комиссии. Крошка сказала, что и во времена её учёбы слухи были в ходу, но никто их ещё не проверял. Значит - идти туда, не знаю куда, искать то, не знаю что.
Поскольку не все могли Ходить на Лунную, каждый Ходок взял за руку того, кого мог провести. Я сжал лапу Ловкача, и мы один за другим вышли в тёмный коридор. Однако перейти на первый уровень не вышло. Подумав, что Ловкачу просто не слишком-то хочется туда попасть, я попробовал шагнуть один - но и теперь у меня ничего не получилось. Такое было со мной впервые - будто Лунная не желала впустить так много гостей одновременно. И тут из тени вышла знакомая согбенная фигура в шали, с мелькающими в пальцах спицами - слепая Сказочница. Прикоснулась к лицу Крошки, узнала её, улыбнулась. Я тоже поздоровался с бабушкой. Та попросила Крошку сказку ей рассказать, а затем сказала, что нужно ключ искать. Ещё у Колхиды она попросила сказку - и ушла. И что её все боятся? Сказочница добрая, всегда поможет, просто не видит - и скучно ей без детских голосов.
Но где можно найти ключ? Мы вернулись в библиотеку и принялись разглядывать книжные полки. При желании среди книг можно было спрятать артиллерийскую батарею - всё равно что искать иголку в стоге сена... Но тут я заметил за шторой, в углу подоконника, пару крупных ракушек. Кто мог принести их туда? Я приложил их к уху - в них шумело море. Их не было в библиотеке раньше - это я мог утверждать наверняка: я частенько приходил читать в библиотеке книги. А Ставрос обнаружил на том же подоконнике маленький металлический шлем на подставке - древнеримский, совсем как на картинке в учебнике истории. Колхида наверняка разбирается в таких вещах. А кто-то разглядел на одной из ракушек рисунок - морской берег. Быть может, это и был ключ?..
Я снова взял за руку подвернувшегося Ловкача, и мы снова вышли в темноту коридора. На этот раз кто-то, кто шёл впереди нас, уверенно прошёл сквозь стену. А вот и передо мной открылась дорога на Лунную. Но что-то пошло не так, что-то потянуло меня не на первый уровень, а глубже, и как я ни цеплялся за руку Ловкача - мне не удалось утащить его с собой. Что если он затерялся где-то на первом уровне, а то и на втором?.. Но я быстро перестал переживать об этом, поскольку оказался на самом настоящем побережье. Это было не море, а река - она несла свои воды от одного горизонта к другому, но противоположного берега видно не было. Так красиво, что я даже не сразу заметил рослую фигуру в длинном чёрном балахоне, замершую на линии прибоя к нам спиной. Затем фигура обернулась - с веслом в костлявой руке, с лицом-черепом, болтающим нижней челюстью при разговоре.
Спросил, куда нам нужно. Если б мы только знали! Нам нужно дальше, нужно вперёд. А он говорил, что дальше - это туда, и махал рукой в сторону невидимого другого берега. Дескать, может перевезти. Вот только туда нам рановато пока. Он ведь Харон, туда перевезёт, а назад - дудки. И предложить ему за подсказку было нечего - сказок про Лету я припомнить не мог, а он ещё сказал, что вспомнить каждый может, а придумать лучше. Туман стихи рассказал: "Бросишь монетку - откроется путь, Но не вернёшься обратно. Ведь только котов - одних лишь котов! - Харон перевозит бесплатно"*. Харону стишок, кажется, понравился, но у нас и монетки не было. Туман всё хотел сплавать с Хароном - говорил, а что если другой дороги всё равно нет, а что если нельзя иначе? Но мы его не отпустили. Живой Туман - он нужнее ответов на вопросы.
Я попробовал ещё какой ключ поискать, а нашёл крысу. И как её на берег занесло? Взял её на руки и пустил за пазуху. И рогатку нашёл с узорами на рукояти. У Харона времени много, но, должно быть, мы ему надоели, и он подсказал, что идти по реке можно по-разному: по течению или против. По течению на тот берег можно попасть, откуда не возвращаются. А против... стоит попробовать. Харон посоветовал воспользоваться стишком, и мы решили изобразить котов - встать на четвереньки и мяукать. Пришлось извиниться перед крысой и в зубы её взять - аккуратно, за шкирку. Не знаю, зачем Харону это нужно было - не иначе как чтобы позабавиться. Судя по тому, что черепа всегда улыбаются, они знают толк в шутках. Так, кошачьей вереницей, мы последовали за Хароном - и незаметно оказались на совсем другом берегу, берегу озера. А Харон исчез, своё весло нам оставив.
Напоследок он велел очистить озеро от всего лишнего. В озерце плескались пёстрые рыбы - их он, должно быть, и имел в виду. Пошарив по камышам, я обнаружил и удочку. Парни закинули поплавок, но рыбы не клевали. Тогда попыталась Оле Лукойе - и у неё получилось! Сперва попалась одна рыба, а за ней вторая, третья. Оле подсекает, выдёргивает из воды - а я ловлю скользкую рыбу ладонями, пока не сорвалась с крючка. Вокруг озера тихо, Туман и тут зашёл было в воду по щиколотку - его остановили, мало ли что, - и сел на берегу, болтая в мелководье босыми ногами. Но надо было двигаться дальше, подобрать ключ. Может, рыбы - ключ и есть? Или лопата. Мне сказали, что это весло, но когда весло на суше - это лопата, чего непонятного?..
Пока мы препирались, а некоторые ждали помощи - некоторые даже на возвращение Харона надеялись, но хватит с нас Харона! - из-за ивняка вышла Сказочница, щёлкая своими спицами. Спросила, кто сказку ей расскажет. Я и рассказал, что вспомнилось - сказку о трёх камнях, и она мне конфету дала, вкусную, как зубной порошок. А Сказочница заявила, что кто-то с ней должен остаться - или Туман, или Колхида: нравится ей, как они сказки рассказывают. Иначе никто дальше не пойдёт. Туман возразил, что вовсе сказок не помнит, может только песни петь. Я хотел Сказочнице объяснить, что ни один человек столько сказок не знает, чтобы до самого конца нашего путешествия рассказывать, но разве с ней поспоришь? А с Туманом не поспоришь и подавно - он и с ней, как и с Хароном, был готов уйти.
- Пусть остаётся, - сказал Юстас, - он же сам этого хочет!
- Вот потому, - говорю, - и хочет, что вы так говорите. А он нам нужен!
Я попытался Сказочницу разжалобить, что нам без Тумана будет грустно и плохо, но - тщетно. Туман к ней подошёл, и все с тем согласились. Бывают путешествия, в которых без жертв не обойтись, об этом даже в книжках пишут. А Сказочница его не съест и другим в обиду не даст, а к рассвету, глядишь, и отпустит. Вот только Сказочница на том не остановилась. Сказала, что Колхида ей тоже нужна, и без неё ключ она нам не отдаст - а ключ у неё в руке, и раз так, то и возражать бессмысленно. И неважно, что уговор другой был. Вспомнилась мне сказка о волке, который сначала одну руку попросил, затем другую, а там и всего съел, - но Сказочнице её рассказывать не стал. А почему сразу обоих не забрала? - а потому, что так интересней. Но ключ и впрямь отдала - формочку для песка с радужным стёклышком. Может, это для Оле ключ? В сказке у Оле Лукойе зонтик радужный.
Мы попрощались со Сказочницей, Туманом и Колхидой и шагнули с берега озера в темноту. Мы плутали по первому уровню Лунной, пока я не заметил дверь, на которой был вырезан тот же узор, что на рогатке, найденной у реки: раскидистое дерево. Я толкнул дверь, и она поддалась. Мы оказались посреди леса, на поляне, где в кругу камней стоял человек в странных лохмотьях и с посохом. Навершие посоха мягко мерцало разными цветами, так же мерцали и некоторые грибы на поляне. Человек, казалось, был рад нашему визиту, предложил нам остаться на некоторое время и отдохнуть. Сказал, что ему нужна помощь в создании амулета, и спросил, не знаем ли мы красивую девочку с длинными волосами, которая волшебные амулеты делает. Это он, должно быть, про Цыганку, а вообще - у нас все девочки красивые! Ловкач спросил, что такое амулет и могут ли карты, приносящие удачу, считаться амулетом, а Крошка ворчала себе под нос что-то о том, что магии не существует.
Мы этому волшебнику без бороды пожаловались, что хотели бы своих друзей найти, а он пожаловался, что стал терять память и не может выйти из круга. У него на камнях лежали листы с загадками - а загадки были вроде ребусов, из двух слов получалось третье. Мы ещё не всё успели разгадать, а наше желание уже сбылось: все, кого мы в начале пути потеряли, очутились на той же поляне - и Туман с Колхидой с ними. Они отдали волшебнику ключ, который их привёл сюда - вкусный ключ, красное яблоко. Волшебник Тумана внутрь своего круга позвал, и там они сидели и о чём-то разговаривали - везёт же Туману на внимание всяческих потусторонних сущностей! А затем волшебник у всех спросил, что для нас - для каждого - счастье. И Крошка сказала, что счастье - лица детей, стоящих вокруг неё. А Юстас отказался говорить при всех и шепнул ему на ушко. Я же протянул к волшебнику крысу. Хорошее, говорит, счастье, живое. Сердце бьётся. Правильно, значит, понял. А Суок волшебник подарил что-то в свёртке - не потому, что её счастье самое счастливое, а просто так.
Крошка попросила Юстаса не свистеть, и я насвистел гимн Советского Союза, а потом перестал. В лесу было уютно, между ветками мигали огоньки и пахло хвоей, но уже не терпелось отправиться в путь дальше. Ведь всё это было не просто так - ключи и встречи, - Лунная вела нас и испытывала. Тут и Сказочница неугомонная между деревьями появилась, поманила рукой некоторых, а стоило нам приблизиться - ухватила неожиданно крепко и утащила за собой в темноту. Ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Она оставила нас во дворе дома - и Оле узнала его. Мужчина с балкона помахал нам и пригласил войти. Он спросил Оле, как зовут её друзей, пожал нам руки. Я представился Олегом, Чижик сказал, что это у него такая фамилия. Хозяин был нам рад, интересовался, как Оля учится, предлагал остаться пообедать. Я отказывался, говорил, что мы спешим - комиссия, мол, надо готовиться, - не врал даже. Чуял только, что нельзя в таких местах задерживаться. И есть нельзя.
Хозяин - вот имя его забыл, не то Марат, не то Корней, - всё рассказывал что-то, хлопотал, на балкон вышел и флейту оттуда принёс. Мою флейту. И не знал, как она туда попала. Пришлось сказать, что моя квартира по соседству - не объяснять же, что на Лунной всё со всем по соседству? Напоминать не-живым, что они не-живые, - так же вредно, как оставаться надолго у них в гостях. И тут он Оле дочкой назвал. А она изумилась так - а я-то думал, что она его, как он её, уже узнала. Говорит - ты же пропал несколько лет назад! А он отвечает - ну да, задержался, пропавшим без вести, наверное, успели объявить, помню тебя шестилетней, а ты вон как выросла... Тут уж мы все Оле обступили и увели, извиняясь, что нам пора, обещая ещё заглядывать. И только за порогом, в темноте коридора, обняли плачущую Оле, сжимающую ключ-формочку - и песочница, где она в детстве играла, возле дома её отца была. Хорошо, что они свиделись - тепло вышло, не страшно совсем. Может, и ещё увидятся, а может, и нет. Не каждый день Лунная так далеко уводит, не каждый раз возвращает обратно...
Самое время было наведаться и ко мне. Я заиграл на флейте и пошагал вперёд, до своей, знакомой двери. Впервые пустил гостей в свою берлогу - комната маленькая, зато своя, книги туда приносить можно. У себя, казалось бы, ключ найти несложно - уж я-то в своей квартирке всё знаю, - однако в таком бардаке сам чёрт ногу сломит. Стали перебирать подушки и полки - заодно и уборку сделали. Нашёл свой рисунок с крысой, а рядом - вырезки из цветного журнала, которые я точно в свою нору не приносил: картинки "найди 10 отличий". В полумраке отличия попробуй разгляди - хорошо, что носили с собой свечи. С заданием справились, а в комнате нашли... кирпич. Обыкновенный красный кирпич, как со стройки, - не иначе как с другого уровня Лунной уронил кто. Но крыса на рисунке вдруг ожила - большая, чёрная, села на столе, пошевелила усами, спрыгнула на пол и выбежала за дверь. Мы последовали за ней: крыса плохого не подскажет. В тёмном коридоре обнаружилась лишь свеча, перевязанная алой лентой, а крысы и след простыл. Зажечь её от другой свечи не вышло. Но зачем-то же крыса привела нас к ней?
Мы пошли наугад и вновь вышли к лесной поляне. Волшебника там больше не было - должно быть, он восстановил свою память и сумел покинуть круг. Но раз он говорил, что в этом месте можно отдохнуть, - значит, там и следовало сделать привал, отдохнуть и собраться с мыслями. Я бродил вокруг, разглядывая оставленные волшебником склянки и причудливой формы глиняные горшки. Незаметно из-за деревьев появилась Лисица и поинтересовалась, что мы делаем в её охотничьих угодьях. Мы вежливо ответили ей, что заблудились, и она без лишних расшаркиваний велела нам следовать за ней. Хищнице я верил меньше, чем Сказочнице, но выбора не было, а бегала Лисица быстро - так и мелькал рыжий хвост в темноте, только успевай. Видимо, вся нечисть Лунной в ту ночь обязалась перед кем-то не вредить гостям, а направлять по нужному пути.
Догоняя Лисицу, мы перескочили на третий уровень. Я впервые заходил так далеко - и потому, вроде, остался собой. Некоторые - изменились. Чижик был птичкой, у Оле был большой зонт, а Колхида обратилась Гекатой в длинных чёрно-белых одеждах. Но заметнее всех был хозяин огромной пещеры, в которой мы оказались: алый крылатый дракон. Это был Мирный, и как никогда хотелось, чтобы он оправдал свою кличку. Сокровищ в его пещере было много - даже лопата, то есть весло, Харона стояло на видном месте. Так все участники экспедиции встретились вновь, но это был ещё не конец пути. Дракон своих сокровищ сам не помнил, а потому найти среди них ключ так, чтобы не перевернуть всё вверх дном и не рассердить хозяина, казалось невозможным. Я вот стихи нашёл, явно романтические, хоть и на фене. Да и был ли нужен ключ там, где всё вокруг отзывается на твои желания, всё обнажает свою истинную сущность? Чижик предлагал идти туда, куда Лунная выведет - ведь там всё возможно. Кому, как не ему, это знать - он частенько пропадал на третьем уровне.
Но единственным местом в Доме, где мы ещё не побывали, оставался подвал. Спускаться туда не хотелось - всем ведь, даже малышам, было известно, что это вотчина Кукловода, - но кто-то припомнил обнадёживающие слухи, что в эту ночь Кукловод не выйдет. Да и можно ли развернуться в двух шагах от цели? И мы направились в подвал - но упёрлись в глухую стену. Пройти сквозь стену там, где в реальности не пройдёшь, Лунная позволяла запросто, но если она и на третьем уровне не давала пройти там, где в реальности дверь имеется - что-то это да значило. Вдруг все найденные на Лунной вещи, что были у нас при себе, пропали: и моя флейта, и другие ключи. Видимо, ключей недоставало, и мы поспешили проверить уже пройденные места, чтобы забрать остальные. Я чуть было не забыл, что кирпич, провалившийся в моё обиталище, тоже мог быть ключом, а кроме меня никто туда не войдёт. Принёс кирпич, и прочие ключи были теперь в сборе - и тоже пропали. Но со стеной ничего не произошло. Дракон дыхнул на стену огнём, хотя я предупреждал, что срикошетит, - так и вышло. Дракону хоть бы хны, а мне пришлось искры стряхивать.
Я предложил устроить сидячую забастовку и петь революционные песни, и мы расположились на ступенях, а Чижик, птица певчая, спел Марсельезу. Потом "Взвейтесь кострами" спели, и на этом песни кончились. Кто-то читал стихи - у Крошки даже специальная книжечка для чужих стихов была, одни о любви, другие о педагогике, а некоторые и вовсе какие-то крамольные, - а мы с Ловкачом и Мирным устроились играть в дурака. Дракон не доиграл - провалился сквозь стену. Так по одному все и исчезали, и никто не возвращался - только музыка слышалась с той стороны стены. Оставалось только гадать, что нас ждало по ту сторону - и никто не высказывал предположений вслух. О том, за чем мы шли в экспедицию, совсем другие ходили слухи: что будет избушка на лесной поляне, а в той избушке дедушка... Наконец стали играть в слова-ассоциации по кругу. И когда из круга кто-то выбывал, круг становился короче, пока не осталось нас пятеро: я, Ставрос, Крошка, Оле и Суок.
Крошка сказала, что пойдёт последней, чтобы за остающимися приглядывать, а мы со Ставросом девочек пропустили вперёд, потому как они на ступенях уже замёрзли. Так я попал за стену третьим с конца. Сперва меня ослепила темнота - глаза от неё отвыкли, и я ничего не видел, шагнул вперёд на голос и слабый свет свечи. Только присев, разглядел фигуру за столом в чёрном балахоне. Дедушкой это существо сложно было бы назвать - его лицо и руки состояли из сплошных морщин, как кора старого дерева. Должно быть, так мог выглядеть какой-нибудь древнеегипетский фараон, найденный в возрасте четырёх тысяч лет. Он перебирал предметы-ключи, лежащие перед ним на столе, и, казалось, не смотрел на меня. Спросил, зачем я пришёл. Я ответил, что у нас беда - комиссия, угрожающая всем особенным, всем неуспевающим. Что не столько за себя боюсь - я-то везде лазейку найду, да и учусь неплохо, и наружность знаю, ведь вырос там, - сколько за других: за Суок, за Оле, за мальчишек...
Дед спросил, почему я с семьёй расстался. Я рассказал, что боялись они меня - я ведь опасность чуял, я и теперь чую, что с комиссией опасность приближается, а они думали, что я сглазить мог. Ещё дед спросил, не сержусь ли я на них. А зачем сердиться? Они просто не понимали, потому и боялись, им лучше без меня, да и мне в Доме хорошо: и флейта моя со мной, и крысы, и книги. Тогда дед спросил, чего я хочу. Я сказал, что защитить тех, за кем комиссия придёт, - спрятать, быть может, куда-нибудь, увести, да не знаю, куда. Мы, конечно, много что умеем, особенно если сообща - и много чему за прошедшую ночь научились... А дед слушал и кивал: то-то и оно. И я понимать начал: можно и не прятаться. Если мы Лунной и подвала не испугались, то и комиссии не испугаемся, - знать бы только, чего она увидеть захочет, чтобы ей глаза отвести! Ещё дед спросил - что если не все захотят прятаться, или в Доме оставаться? Что если у них своя дорога? Я сказал, что насильно, конечно, никого уводить не стану. Пускай выбирают сами, не маленькие уже. Не хочу только, чтобы их дорога через психушку пролегала или колонию для несовершеннолетних. Можно ведь и в Доме вырасти - как Крошка, и потом в наружность выйти.
- Так чего ты больше хочешь: прятаться или знать?
- Знать хочу.
Знать - и быть готовым. Дед мне мою флейту протянул, сказал защищать своих - и отпустил. Я поблагодарил его и ушёл - на свет и звуки голосов тех, кто прежде меня у него побывал.

*Даниэль, Коты и Харон

Постигровое и благодарностиВыход из игры был прямо на освещённую кухню, с долгожданными сушками (пробегать игру без еды мне всё-таки тяжеловато). Когда общение с дедом закончили все - высыпали в столовую обсуждать, собираться, прощаться.
Финал - едущий ревизор-комиссия и её решения - остался открытым, но это даже к лучшему. 11 (считая нас с Рино) игроков из первоначальной сетки в 18, и... я теперь не представляю, как долго продлилась бы игра, если бы игроков и локаций было больше. Бег галопом по инстанциям убил бы атмосферу, а так - из отвалившихся персонажей можно собрать ещё одну полноценную экспедицию. То есть нельзя чисто технически, но хотелось бы на это посмотреть: на эльфов Руски, табор Цыганки... Ожидание входа к деду предсказуемо было некоторым провисом, но - как же здорово, что на Хавской снова звучала Марсельеза (Рино и Маня меня поймут), что было время для стихов! А Лунная получилась похожей на Хумгат, и это здорово.
Рино, дорогой главмастер, спасибо тебе! За то, что вопреки всем переносам и трудностям не дал этой игре кануть в скорбном списке неслучившихся и вытянул её так, что таки взлетело. За то, что доверил быть на подхвате, терпел, когда я про@бывался, и вообще всё сделал сам, а мне только подтверждать оставалось. И за Ставроса, конечно.
Техи - наконец-то поимённо - Эра, Фиори, Виор и Киана! Вы совершили невозможное. Пасли игроков, оживили обитателей Лунной, глючили, подсказывали, наблюдали, умудрялись вчетвером быть везде и нигде. Провернули всю логистику и наполнение квестов, не запутались в тьмище антуража, маркеров и образов. Фантастика. Спасибо за самоотверженность и профессионализм, бережность и атмосферу. Криповатый Харон и уютная Сказочница, великолепно верибельный и живой пропавший отец, проницательный Дед - навсегда запомнятся. Я хочу играть с вами чаще, именно играть, потому что таких ярких НПС могут создать только очень талантливые игроки.
Рене/Крошка! Спасибо за бесконечно добрую, ответственную, увлечённую вожатую. За то, что она даже в самых нереальных местах оставалась взрослеющим советским ребёнком. За любовь к детям и своему делу, за стихи и истории. Очень светлый персонаж, родной и надёжный.
Хель/Ловкач! Спасибо за неунывающего и обаятельного проныру, немного настороженного и ершистого, но серьёзного, когда нужно. Мне почему-то кажется, что он точно не пропадёт.
Колхида! Спасибо за строгое античное спокойствие, загадочность и решимость.
Аромго/Мирный! Спасибо за дракона, свободного и парадоксального, скалящегося без злобы, азартного и домовитого. Наш Смауг, только без занудства.^^
Шеллар/Юстас! Спасибо за мелкого засранца, который вроде и держался особняком, а дошёл ведь до конца, не струсил.
Иллариас/Оле! Спасибо за это солнечное чудо, её непосредственную улыбку, искренние слёзы. Сны, которые дарит Оле, наверняка очень добрые.
Ник/Суок! Спасибо за хрупкую циркачку, напоминающую фарфоровую балерину Андерсена - не менее стойкую, чем оловянные солдатики. Ну, и я был рад наконец увидеться с тобой и убедиться, что ты правда чертовски милый
Маня/Туман! Спасибо за нездешнего, мечтательного мальчика, которого всё время тянуло куда-то в воду и дальше, - лёгкого и прозрачного, полностью соответствующего имени. Это было красиво!
Марго/Чижик! Спасибо за птичку - его неколебимую веру в Лунную, и за песню, разумеется! Как-то мы редко пересекаемся, надо чаще :3
Все были такими разными, такими прекрасными. Хочется всех обратно. И подписываюсь под словами Чижика: даже странно, что я не влюбился ни в Оле, ни в Суок, ни в ещё кого-нибудь, потому что у нас были такие удивительные девочки!
Только после игры мы узнали о дальнейшей судьбе своих персонажей - а об этом, я полагаю, стоит предупреждать заранее. Мне вот не то чтобы грустно было услышать, что станет Ушедшим Крысолов - он настолько принадлежит Дому, что толком не заметит, перейдя из одного агрегатного состояния в другое: продолжит бродить по тёмным уголкам, играть на флейте и уводить крыс. А Суок и Чижика с их мечтой о цирке очень жаль. Да, это общая проблема всех приквелов, и да, мастеру и автору мира видней, - но я бы позволил игрокам представить для себя при желании альтернативную реальность, тем паче что своих персонажей они во многом создали сами. (И тут я снова, как в случае с квентами/вводными, сталкиваюсь с тем, что персонажа вроде как прописывает игрок, но и у автора вроде как есть своё представление о персонаже; мне решительно проще, когда персонаж либо целиком отдан на откуп игрока, либо целиком отдан на откуп мастера.)
Локации прибрали как-то удивительно быстро, и мусора оказалось немного, - и на рассвете мы покинули Хавскую, чтобы разъехаться на метро. Завтра я выезжаю на нуменорскую академию. Стоило порадоваться, что второй мой сколотый зуб не болит, - и вот он ноет уже всю ночь. Даже как-то смешно и обидно пить обезбол не из-за того зуба, из-за которого пил всю неделю, но придётся, чтобы выспаться Хорошей нам игры!