После Альконны, подобрав с пола сиротливую синюю розу, я сбежал быстро, чтобы успеть попасть домой, подхватить проснувшуюся Птаху и поехать на ЗВ. Подозреваю, что Птаха тихо надеялась, что меня не хватит на две игры подряд и больше я таким экстримом заниматься не буду, но нет - на адреналиновой и чайной тяге я шуршал бодро, и даже мозг включился, когда понадобилось его задействовать.
Мы доехали до Кузьминок, взяли завтрак в Сабвэе и загрузились в маршрутку. По дороге я перечитывал пересказы книжек и заодно привыкал держать в руках яблофон. Добравшись до дачи, я нагрянул в свой улей, временно превратившийся в гримёрку, где мне совместными усилиями накрасили когти, расчесали парик и нарисовали лицо. Лак я выбрал птахин, синий, который мне чертовски нравился. Зачиповал пилочку колдстил(тм), дождался парада, и заверте...

Как упороться в незнакомый канон бесплатно без sms в три простых шага? Зазвать в гости мастера - раз, почитать тексты - два, посмотреть сериал - три. А ещё был ламповый рейфский чатик с фольклором и "захватил ножницы и галактику", атлантийская аптечка - Уголь и Зелёнка и рейф Корвалол, фуд-фетишизм и Полупроводник...
Впервые пользовался вайбером на игре и это не мешало, упоённо флудил в общее телепатическое поле, даже когда у меня разрядились и айфон, и павербанк и телепатия стала временно стационарной, от розетки. Наигрался в алхимию на много месяцев вперёд - всё-таки это очень верибельная модель научных изысканий, от которой иногда очень хочется материться, но Уголь верхом своего "нахватался от людей" считал слово "хрень" (и то долго колебался, прежде чем употребить, но синонима не подобрал) и ругался фразой "Да чтоб я сдох".
Неожиданно эта игра получилась про очень много любви. Очень разной - потому что люди, которых Уголь встречал на своём пути, не только давали ему новые знания, но и открывали ему новые грани этого чувства. Те, кого он любил, были и в улье, и на Атлантиде - и хоть разорвись... О любви
Королева - восхищение и упоённая радость служения. Клинки - нечто родное, надёжное, знакомое каждой интонацией и жестом, и одновременно прекрасное и недосягаемое. Тейла - уважение и доверие. Ртуть - забота и спрятанная под иронией гордость быть рядом с гением. Зеленка - благодарность и взаимопонимание без слов. И всё это - любовь, и именно она, а не оружие, - двигатель науки и прогресса, объединяющий миры.

Отперсонажный отчёт с мирных переговоровДоктор Беккет обедал прямо в лаборатории. Я уже привык относиться к этому без неодобрения - всё-таки человеческий способ приёма пищи несколько негигиеничен. Атлантида готовилась к приёму трёх делегаций, а мы наслаждались тишиной, рассудив, что как только нечто произойдёт - мы услышим.
Я услышал первым - люди довольно шумные. С порога лаборатории я пронаблюдал, как дженаев сопроводили в выделенные им апартаменты, и затем спросил Стальной Цветок, прибыла ли королева. Мне было указано направление, и я отправился поприветствовать её и убедиться, что она расположилась с должным удобством. Королева Алебастр о чём-то беседовала с окружающими её Клинками, и я вошёл как можно медленней и незаметней, прежде чем осмелиться привлечь к себе внимание. Все взгляды обратились на меня - ослепительное зрелище.
Королева спросила, как идут дела. Я отвечал, что почти не покидаю лабораторию и наблюдаю за распространением ретровируса, что пагубных побочных эффектов выявлено не было. Тогда Алебастр приблизилась ко мне и спросила через телепатию, только ли одно устройство, напоминающее оружие Гипериона, я видел, и возможно ли к нему подобраться. Увы, на этот счёт у меня не было больше новостей, но я пообещал докладывать обо всём, что мне удастся заметить.
Когда я вернулся в лабораторию, Ртуть и Шепард как раз возвратились с очередной миссии. Над Ртутью хлопотал доктор Беккет, а тот стенал, что умирает, потому что ему подсунули лимон - что всегда было благоприятным признаком. Однако дело было не в цитрусах, и ему становилось всё хуже. Мельтешивший вокруг Шепард был, напротив, даже слишком живым и рассказывал всем заинтересованным о том, что они вломились в лабораторию Древних и надышались каким-то газом, который и вызвал у Маккея аллергическую реакцию.
В исследовании вещества из крови Ртути Беккета потеснили и я, и Светлая. Доктор Зеленка тоже был рядом, и Ртуть то и дело навещали обеспокоенные сородичи, поскольку мы предположили, что газ Древних может действовать только на рейфские гены. Кто-то в телепатическом поле передал, что над Ртутью ставят какие-то эксперименты. Я откликнулся, что Ртуть - не подопытная свинка и опыты над ним будут проводиться только через мой труп. Сам Ртуть страдал от анафилактического шока, наслаждался вниманием, ловил Светлую за руку и сипел за нашими спинами, что мы не выказываем ни малейшего сочувствия. Я привычно ворчал, что сочувствие ещё ни одной жизни не спасло, и на самом деле очень боялся не успеть найти антидот.
Вдруг начали происходить непредвиденные затруднения: Зеленка, затем Светлая обнаружили провалы в памяти. Возможно, та дрянь, которую подцепил Ртуть во время миссии, была заразной, но установить в лаборатории карантин было затруднительно - разве может один вежливый доктор Беккет выставить за порог нескольких Клинков, которые хотели быть непосредственными свидетелями процесса? Когда Светлая перестала узнавать своих коллег, я занял её место за лабораторным столом. Как только я нашёл способ нейтрализовать отравление и реанимация была успешно проведена, Ртуть встал на ноги и взял растерянную Светлую под свою опеку. Рассказал ей, что они собирались пожениться, умолчав о том, как они расстались в прошлый раз. Человеческие отношения - это слишком сложно.
Рейфы настаивали на том, чтобы Светлая вернулась в улей, доктор Беккет - что она должна остаться. Спор затянулся, и я поинтересовался, не забыли ли они узнать мнение самой Светлой. На мой взгляд, рядом с Ртутью она чувствовала себя в безопасности. Я уже догадался, что амнезия была вызвана мутацией ретровируса, возможно, спровоцированной при контакте с активным веществом из газа Древних, и приступил к работе по улучшению состава ретровируса. Пока доктор Келлер не могла ко мне присоединиться, мне помогал доктор Беккет.
После введения новой формулы ретровируса признаки потери памяти пошли на спад. Окончательно поправившийся Ртуть, заполучив обратно в своё распоряжение невредимого Зеленку, прямо на койке медотсека занялся каким-то сомнительным артефактом, наверняка позаимствованным из лаборатории Древних, что означало: нажмёт ли он очередную кнопку и подарит нам всем ещё ворох проблем - всего лишь вопрос времени. Он требовал, чтобы его отпустили в его собственную лабораторию, потому что ему не хватало необходимого оборудования, но я не хотел пока оставлять его без присмотра на случай, если аллергический приступ повторится.
Убедившись, что с артефактом, состоявшим из трёх несочетаемых частей весьма архаичного вида, я ничем не смогу посодействовать, я напоил Ртуть чаем и воспользовался краткой передышкой. Я был немало удивлён, когда в лабораторию зашёл майор Лорн, поблагодарил нас с доктором Беккетом за устранение побочного действия ретровируса и даже пожал мне руку, на что люди редко отваживались (чем беззастенчиво пользовался Проводник). И никто не выступил с выводом, что ретровирус опасен, хотя я и боялся этого.
К Светлой также вернулась память - к несчастью для Ртути, которого она немедленно обвинила в том, что он ей соврал, и они принялись ругаться. Видимо, таким образом люди избавляются от излишков эмоциональности. Я пожаловался телепатическому полю, что с амнезией они нравились мне больше. В качестве яркого примера такого человеческого изобретения, как субординация, сначала Шепард пригласил в помощь Ртути и Зеленке искусницу из дженаев, а затем Вулси её выставил и спросил у меня, что это за прибор, имея в виду артефакт. Я ответил, что прибор модели "Маккей" отключению не подлежит, и продолжил ждать результатов его изысканий.
Результаты не заставили себя ждать: артефакт активировался, и все приборы на станции в крайне большом радиусе немедленно обесточились. Человеческая электроника прискорбно уязвима. Если бы Ртуть и Зеленка задавались целью саботировать проходившие в то время переговоры, можно было бы констатировать, что им это удалось блестяще. Я кратко констатировал в общей телепатии, что Маккей хэппенс. Робко понадеявшись, что электропитание восстановится прежде, чем я получу на руки (возможно, из переговорной) пациента, нуждающегося в применении медицинского оборудования, вышел в коридор и полюбопытствовал у пробегавшего мимо Шепарда, как проходят переговоры в темноте. Тот ответил, что полная темнота ещё не наступила - стало быть, переговоры проходили в интимном полумраке.
Вскоре искусники что-то переключили в артефакте, и вся техника начала стремительно заряжаться. Полумрак был предпочтительней не только потому, что я хорошо видел в темноте: от перенапряжения приборы рисковали взорваться. И снова Ртуть и Зеленка вырубили свою опасную игрушку за секунды до катастрофы. Они научились ей управлять, чтобы разряжать и заряжать все доступные аккумуляторы в пределах требуемого, что было, безусловно, полезно, хотя рано или поздно должен будет закончиться заряд самого артефакта - ведь вечных двигателей не существует даже у Древних.
Некоторое время спустя, когда лабораторию покинули и я, и доктор Беккет, а Ртуть удрал оттуда под шумок, туда снова начали заглядывать гости. Руководительница делегации с Земли наведалась туда побеседовать со Светлой. Я не привык вмешиваться, когда разговаривают женщины, но они говорили о рейфах, и кто-то сказал, что это по моей части. В конце концов, это была и моя лаборатория тоже, поэтому я вошёл и спросил, смогу ли чем-нибудь помочь. Руководительницу землян, Сяо Шен, интересовал вопрос, можно ли при помощи медикаментов притупить чувство голода у рейфа. Я ответил, что это возможно настолько же, насколько некоторые препараты притупляют голод у людей, но чем дольше действует стимулятор, позволяющий человеку обходиться без пищи, тем тяжелее откат, когда его действие прекращается.
Также я упомянул, что рейфы не питаются только во время спячки, когда метаболизм замедляется до практически нулевых показателей. Пытался объяснить очевидное: что невозможно бодрствовать и не питаться одновременно. Светлая даже пришла мне на помощь, добавив, что на Земле существуют биологические виды, впадающие в анабиоз подобно рейфам. Положительного эффекта это не возымело: землянке, похоже, нужно было, чтобы рейфы не питались вовсе. Она поблагодарила нас и ушла, а я недоумевал, почему делегацию возглавила человек настолько несведущая в элементарной биологии. Ведь не нужно быть искусником, чтобы понимать, что все живые существа должны питаться и вести исследования в направлении прекращения питания - тупиковый путь. А у рейфов, в отличие от людей, нет альтернативы, чем именно питаться.
Я ещё немного поговорил со Светлой и доктором Беккетом. По мнению Светлой, заведомо тупиковых областей исследования не существует, поскольку задача учёного - верить в невозможное, ведь ретровирус тоже когда-то казался фантастикой. А я считал, что импровизация, к которой столь часто прибегают на Атлантиде, может приводить к неоправданно дурным последствиям, и что с точки зрения здравого смысла и гармонии - есть вещи, за которые не стоит даже браться. Лучшего человеческого определения, чем "гармония", я не смог подобрать, но отучать рейфов питаться было как раз такой идеей, противоречащей равновесию естественных законов. Светлая возражала, что, помимо логики, существует ещё и вдохновение.
Понятие "вдохновения" было для меня прежде связано со сферой красоты, с чем-то, в чём лучше сведущи Клинки, а я привык анализировать, прежде чем принимать решения. Но доктор Беккет сказал, что вдохновение - это нечто вроде наития, когда в экстремальной ситуации приходится действовать быстро. Я признал, что критические условия способствуют ускорению мышления. Значит, я тоже испытывал вдохновение, когда, к примеру, спасал недавно Ртуть от аллергии?..
Пока длились и длились переговоры и лидеры всех сторон за закрытыми дверьми ни о чём не подозревали, нашу лабораторию срочно вызвали в верхний отсек, где искусники Атлантиды уже работали над обезвреживанием некоего устройства, похожего на бомбу. Чем могли помочь в этом медики, было не совсем понятно, поэтому я самовольно бросился на поиски дженайской искусницы: чем больше специалистов, тем лучше. Я ожидал, что она откажется куда-либо со мной идти, но она спросила только, одобряет ли начальство. Пробормотав что-то о том, что начальство в курсе происходящего (хотя я вовсе не был в этом уверен), я сопроводил её к Ртути и Зеленке, но даже в расширенном составе они не успевали справиться с бомбой.
Рано или поздно это должно было случиться. А когда на борту Атлантиды были дженаи, то и подавно. Пять минут до взрыва. Словно в замедленной съёмке я смотрел, как обнялись Ртуть и Светлая. На сунувшихся было военных рявкнули в несколько голосов, чтобы не путались под ногами, а начинали эвакуацию. В телепатическое поле я также коротко распорядился эвакуироваться. Пусть хоть кто-то успеет. Тридцать секунд до взрыва... Рядом с устройством остались Ртуть и я - по крайней мере, я больше никого не замечал, если уж умирать, то подле человека, который был готов работать до последнего. Время истекло. И прогремели... фейерверки на экране устройства.
"С новым, б@, годом", - прокомментировал Ртуть в общую телепатию. "С новым счастьем", - подхватил я. Устройство обнулило отсчёт времени в Атлантиде и инициировало перезапуск систем, включая охранную систему и систему жизнеобеспечения, а это грозило самыми непредсказуемыми сюрпризами. Я сообщил улью через телепатию, чтобы пока не возвращались - это могло быть опасно. В поле моего внимания снова стали возникать атлантийцы помимо Ртути, - я не мог поручиться, вернулись ли они или всегда там были. Светлая спросила, почему я не эвакуировался вместе с остальными. Я не помню, что именно ответил, - но разве я мог уйти, когда не уходили Ртуть, Зеленка... и она?
В улье подозревали, не было ли всё подстроено для того, чтобы заставить их улететь, но я успокоил их, что "бомба" была подарочком от Древних. Мы ещё на некоторое время задержались в верхнем отсеке. Кто-то снизу поинтересовался, не с нами ли дженайская искусница, сестра их вождя, - я отозвался, что мы её не съели. Ртуть сказал, что это не самая удачная шутка, но я не шутил. Искусница тут же вышла из какого-то тёмного подсобного помещения в углу - по её словам, искала какую-то потерянную вещь, но выглядело это подозрительно. Впрочем, не моим делом было расследование диверсий. Я велел сородичам не отвлекать Ртуть, который работал над восстановлением систем, и вернулся в свою ещё функционировавшую лабораторию.
В лаборатории меня снова навестил майор Лорн и спросил, "почему я им помогаю". Похоже, то был особенный день для странных вопросов. Я ответил, что помогаю своему народу выжить, ведь, если ретровирус не будет одобрен, люди и рейфы попросту уничтожат друг друга. Но майор продолжал настаивать, что я особенный, не такой, как другие рейфы, - не благодаря тому, что я делаю, а благодаря моим "идеям". Видимо, он имел в виду моё отношение к людям. Я сказал, что за идеи в моей голове нужно благодарить не меня, а тех людей, с которыми я сталкивался, - Ртуть, то есть Маккея, Зеленку, Тейлу... Без них ничего бы не изменилось. У людей, находящих общий язык с другими биологическими видами, наверняка происходит точно так же.
Лорн опять пожал мне руку и ушёл, наговорив приятного. Я, совершенно сбитый с толку, ответил, что с ним тоже приятно работать. Наблюдавшая за этой сценой Светлая поинтересовалась, не испытываю ли я дискомфорта при рукопожатии. Я пояснил, что некоторые тактильные обычаи людей мне даже нравятся. Она сказала, что, когда жила в улье, она не замечала за рейфами ничего подобного. Я ответил, что она просто не видела двух Клинков в свободное от службы время, в уединённом месте... Кажется, я сказал что-то лишнее. Но в общей телепатии своевременно раздался голос Дыма, звавший меня в центральный коридор, и это избавило меня от дальнейших неуместных мечтаний.
В коридоре были только Дым и Ртуть, когда системе безопасности что-то не понравилось, и входные панели всех помещений закрылись наглухо. Откуда-то из-за переборок послышалась стрельба. Вскрыть двери не удалось даже при помощи выстрелов - сработало защитное поле. Я попытался было вернуться по коридорам к лаборатории, как вдруг стенная турель открыла стрельбу по Дыму. Я поспешно присоединился к нему - теперь она целилась по нам обоим, - и совместными усилиями мы сбили пушку, отделавшись несколькими ранениями. Умница Ртуть спрятался за углом, но и его зацепило: оружие было очевидно настроено против рейфских генов. А ведь только он мог разобраться с поломкой системы и открыть все помещения.
Гости оказались заперты в переговорной, Зеленка - в столовой, где, судя по тишине, не было никого из рейфов и охранные системы не сходили с ума, а вернувшиеся рейфы - в ангаре. Чтобы Ртуть работал не в одиночку, он связался с Зеленкой по рации, и одновременно Дым передал образ микросхем Проводнику через общее телепатическое поле. Поле тем временем лихорадило: все рейфы были ранены, говорили, что королева при смерти, и Проводник недолго мог участвовать в мозговом штурме - сообщил, что и он того и гляди умрёт, и замолчал, видимо, потеряв сознание. Это было жутко, и я даже представить не мог, каково было Ртути работать под таким давлением.
К тому же рядом с ним сидели на полу, шипя от боли, два раненых рейфа... потребность в регенерации усиливала голод, но его можно было терпеть. И я знал, что никогда не причиню вреда Ртути и не позволю этого Дыму, если Клинок не сможет больше сдерживаться, - и не только потому, что знания Ртути были нашим единственным шансом спасти Алебастр, Проводника и остальных. Я не мог ничем помочь и только ждал, считая вдохи и выдохи сквозь зубы, - страх за всех, кто находился в смертельной опасности, был сильнее голода, а изматывающее чувство беспомощности - сильнее страха. Казалось, прошла вечность, прежде чем двери были разблокированы, и я устремился в ангар.
Единственным, кто был на ногах, и первым, кого я увидел, был Шепард - довольный, но постаревший и поседевший. Я едва ли когда-нибудь смогу принять его безответственность и легкомыслие, но в такие моменты на него всегда можно было положиться - хотя ретровирус сделал бы его ещё более ценным. В общий коридор высыпали все, кто ранее оказался узником охранной системы. Меня, плохо ориентирующегося из-за ран, нашёл сначала Зеленка, а после - я не уставал удивляться его расположению - майор Лорн, и оба предложили мне покормиться. Раны затягивались, и у меня появился запас сил, с которым я мог приблизиться к королеве. Кто-то уже помог ей, но ей было нужно больше... Мог ли я предположить ещё недавно, что сама Алебастр примет мой Дар Жизни?
Говорят, после такого не жалко и умереть, - и они правы, наверное. Ведь Алебастр относилась ко мне, простому искуснику, как к рейфу из своего ближайшего окружения, и говорила в тот день, что я нужен ей и улью и должен беречь себя, что она ценит меня так же, как ценила Стальной Цветок, и что я вернусь из Атлантиды в улей, чтобы со мной ничего не случилось. И заслужить её внимание было огромным счастьем, высшим достижением, о котором я только мог мечтать... как рейф. И как рейф я никогда не оспорил бы её волю. Но как Уголь я чувствовал, что нужен не только улью, но и Атлантиде. Что мне больно будет расставаться с теми, кто останется.
Вот, к примеру, Ртуть - попробуй оставить его без присмотра: он продолжал работать над восстановлением систем, забыв о своём ранении. А потом, того и гляди, свалится в обморок. Я протолкался к нему сквозь обступивших его помощников и, не обращая внимание на его протесты, предложил Дар Жизни и ему. Кто-то наверняка скажет, что Дар Жизни - это слишком личное, чтобы разделять его вот так, в толпе, посреди работы и, как могло показаться случайному свидетелю, чуть ли не силком. Но с Ртутью так всегда. Странно и хорошо. Позже ему всё равно придётся посетить медотсек, а пока он мог работать дальше. Когда, видимо, своенравное сознание Атлантиды ему подчинилось, в телепатическое поле плеснуло его нечленораздельной радостью. И я не удержался от того, чтобы откликнуться: "Она сказала ДА?".
А когда в мою лабораторию пришла Алебастр и спросила, готов ли я провести исследование, я сперва подумал, что ей удалось договориться о передаче оружия Гипериона и что мне предстояло с ним столкнуться. Но речь шла о не менее важном деле - здоровье самой королевы. Она желала, чтобы я провёл анализ её крови - и предоставила мне образец традиционным методом: на кончике ножа. Это было огромной честью - и интересной задачей. Я выявил нарушение в обмене веществ и разработал систему рекомендаций. На финальном этапе я привлёк доктора Беккета, не раскрывая, чью именно кровь я получил, и мы завершили работу совместными усилиями. Кажется, ещё ни в один из дней своей жизни я не удостаивался стольких благодарностей - а ведь я всего лишь исполнял свой долг.
У меня появилось немного времени подумать о собственных впечатлениях. Весь вечер мне казалось, что я чую нечто... родственное, но, поскольку на Атлантиде собралось много людей и рейфов, я не мог определить, кто именно это был. А к ночи это тревожное чувство только усилилось: совсем рядом было что-то, с чем я прежде не сталкивался. Я поискал Стальной Цветок, но она беседовала с королевой. Я решил подождать, но затем не утерпел и обратился к Тейле через телепатическое поле. Несколько минут спустя она вышла в коридор, и я впустил её в лабораторию. Лишь она, сведущая в сновидениях и прочих ментальных практиках, могла извлечь пользу из моих смутных ощущений.
Но я успел только присесть на кушетку и сказать пару слов - и меня как будто ударило по голове невидимой волной. Я потерял сознание, а когда очнулся, я лежал на кушетке, а прямо напротив меня лежал Ртуть - живой и целый, но также без сознания. Я не без труда поднял голову, попытался спросить у сновавших мимо атлантийцев, что с нами случилось, но мне никто не ответил. Только Стальной Цветок была рядом; быть может, в чём-то, что засекло моё чутьё, и крылась разгадка происходящего, поэтому мы должна были продолжать, пока мне не стало ещё хуже. Стальной Цветок взяла меня за руку и помогла погрузиться в медитацию - нечто среднее между обмороком и дрёмой. Я не видел ничего внятного и надеялся только, что она что-нибудь разглядит.
Стальной Цветок разглядела целую историю, вернее, часть истории, - но я чувствовал себя слишком плохо, чтобы вникнуть. Я запомнил только, что мне следует поговорить с людьми из земной делегации. А когда мы вышли из медитации, я увидел в руках атлантийских искусников и примкнувших то самое оружие Гипериона, которое должно было быть сброшено на солнце, но по неизвестной мне причине было сохранено и модифицировано. Всё, что я о нём знал, - это что оно способно было уничтожить всех рейфов. И всех обладателей рейфских генов. А это значило - и Алебастр, и Проводника, и Ртуть, и Стальной Цветок, и Пыль...
Соображал я уже медленно, но на то, чтобы испугаться, моего мыслительного процесса хватило. Обнадёживало то, что Шепард забежал и пообещал, что оружие снова сбросят на солнце, как только нейтрализуют. И то, что в центре исследовательского процесса стоял Ртуть. Маккей. Хоть ему и было так же плохо, как и мне... Это оно и было - вдохновение? То, что делало его гением?
Пыль присел рядом, и я путано признался ему, что те люди, которые теперь старались обезвредить могущественное оружие Древних, уже столько раз спасали мою жизнь, что я чувствовал себя в Атлантиде в безопасности. Осознать это было действительно необычно - да, в улье я чувствовал себя в безопасности и раньше, но теперь у меня были люди, которым я также мог доверить свою жизнь. Пыль не понял, но не потому, что не хотел понимать, а просто потому, что слишком мало общался с людьми. Кажется, у людей это чувство защищённости и называлось "я дома".
В коридоре я столкнулся с майором Лорном, и он в очередной раз предложил мне покормиться. Прежде я никогда не отказывался от еды, но щедрость майора обескураживала, и я попытался его отговорить. Аргументы, что я пока не дошёл до критического минимума и что другим силы нужнее, чем мне, вышли неубедительными. Майор знал моё слабое место: сказал, что я, восстановив силы, смогу накормить Маккея и позволить ему работать чуть дольше. Что ж, в этом он был прав - ведь Ртуть больше не мог питаться как рейф самостоятельно, хотя и раньше пренебрегал этой способностью. Я согласился. Этого оказалось достаточно, чтобы улучшить моё состояние вопреки воздействию оружия, не недостаточно, чтобы сделать то же самое с кем-то другим через Дар Жизни без ущерба для себя, - но, если мы все умрём, то я просто умру раньше, а если нет, то мне ничего не грозило.
Я вошёл в лабораторию, где Ртуть возился с оружием в окружении рейфов. Ради справедливости я спросил, нет ли кого-то, кто сильнее нуждался бы в помощи, но мне ответили, что все пострадали одинаково. Я и сам отмечал, что ситуация усугубляется - все потеряли способность к телепатии. Это было похоже даже не на тишину, а на отсутствие слуха, и если кто и переживал это безболезненно, то только Ртуть, который, возможно, и вовсе радовался прекращению "голосов в голове". Я отвлёк его от работы и, мысленно оправдывая себя тем, что я поддерживаю его, а не королеву или Проводника, потому, что так сказал Лорн и потому, что Ртуть спасал нас всех, - снова дал ему Дар Жизни. Снова в толпе, быстро, просто и остро. После этого мне стало хуже - но это стоило того.
Оружие было отключено, однако его негативное воздействие осталось. Не хотелось думать о том, что оно могло быть необратимо. Я приступил к разработке вакцины, которая повысила бы иммунитет рейфов к этому воздействию. Ко мне присоединилась Алебастр, чей интерес к наукам всегда был не только теоретическим и подарил ей множество ценных знаний и навыков. Работать плечом к плечу с королевой - должно быть, потрясающий и незабываемый опыт, но я не мог проникнуться им в полной мере, поскольку мы должны были торопиться. Ущерб удавалось компенсировать лишь частично, некоторые побочные эффекты никак не поддавались устранению... Заметив, что я, того и гляди, снова лишусь сознания, королева подменила меня и велела развеяться.
Я мог доверить Алебастр свою лабораторию. Не тратя времени даром, я и Стальной Цветок отправились поговорить с Сяо Шен, руководительницей земной делегации, - вернее, отправилась Стальной Цветок, а я увязался следом на случай, если почувствую или услышу нечто необычное. Впрочем, самым необычным было то, что телохранительница Сяо Шен куда-то пропала, и камеры после определённого момента перестали фиксировать её перемещения. Я бы списал это на неполадки видеонаблюдения, но Стальной Цветок считала, что раз уж к нам возвращался Маккей, который должен был погибнуть, и вернулось оружие Гипериона, которое должно было сгореть на солнце, то и телохранительница могла переместиться в неведомом направлении.
Майор Лорн и Вулси также изобразили живое участие в судьбе исчезнувшей и по просьбе Тейлы запросили информацию с Земли: проходила ли Люси Конрой через Врата вообще, и не возвращалась ли на Землю. С тех пор я пока не узнал, вышла ли Конрой на связь, но то навязчивое чувство чужого присутствия оставило меня - хотя это и могло быть совпадением.
Работа в лаборатории продолжалась, и я подхватил её на том этапе, который уже был достигнут. В компьютерную модель было введено множество вероятных решений, и ни одно из них не подходило для рейфов или людей с рейфским геном. "Ты убил ещё одного человека", - сообщал доктор Беккет, когда я в очередной раз предлагал модели несовместимую формулу. "Потому что мне это нравится", - отвечал я и перебирал дальше. И сыворотка была найдена. Светлая ввела её мне первому, а затем мы пригласили всех на инъекцию.
В итоге Стальной Цветок, Алебастр и Сяо Шен заперлись для финальных переговоров тет-а-тет, велев всем, кроме "особей женского пола", оставаться снаружи. В коридоре под дверью незамедлительно собралась толпа любопытствующих, и Шепард собирал ставки - кто кого. В этот момент, при максимальном стечении свидетелей, Ртуть подкараулил Светлую на выходе из лаборатории и, опустившись на одно колено, сделал ей предложение, мотивируя это тем, что каждый день может оказаться последним и нельзя терять время зря. Люди бывают очень трогательными, когда совершают подобные нерациональные ритуальные поступки, а вот я, наверное, выглядел бы крайне нелепо, если бы попытался повторить такое. Я не преминул уведомить сородичей по телепатии, сколь многое они пропускают; Ртуть обратился к Вулси с просьбой узаконить их союз и требовал всем убираться, но я помнил человеческие традиции и парировал, что выступлю другом жениха.
Я надеялся, что теперь Ртуть вернётся вместе со мной в улей, если Светлая останется там работать. Я не раз за тот день предлагал ему это сделать, особенно когда он жаловался на то, что в Атлантиде ему не доверяют из-за его рейфских генов и остаточной телепатии. В улье его исключительные таланты искусника были бы высоко оценены, и все рейфы были готовы относиться к нему как к сородичу. Но вышло несколько иначе. Алебастр пригласила к себе меня и Светлую и сказала, что над здоровьем Светлой нависла некая угроза, поэтому мы забирали её в улей, где меня ожидала работа по устранению этой опасности. Конечно, я согласился. Ртуть тоже слышал часть нашего разговора, и я не сомневался, что он останется рядом со Светлой. Жаль, что нельзя было взять с собой Зеленку, - но мы не прощались с Атлантидой. Переговоры были только первым шагом в начале долгого пути. Нашего общего пути.

БлагодарностиКоллеги - Дженнифер [Илнэрэ] и Беккет [Блэйз]! Спасибо за нашу ламповую лабораторию, слаженную поддержку в работе и разговоры о важном.
Моя королева [Аонэ], спасибо за прекрасное сочетание тепла и королевского достоинства Что-то тебе везёт встречаться с теми моими персонажами, в которых есть немножко восторженности.) Хочу играть с тобой ещё!
Мой чудесный улей - Проводник [Чароит], Дым [Феарил] и остальные! Благородные, бесстрашные Клинки, которые всегда без лишних слов приходили на помощь, даже с геометрией. Мне очень с вами повезло и очень вас не хватило, нужно больше рейфских щщей :3
Майор Лорн [Терри], спасибо за то, что взрывал мозг.) Шепард [Тикки], спасибо за то, что был... Шепардом, неунывающей и обаятельной хитрой задницей, умудряясь при этом оставаться мастером. Тейла [Оги], спасибо и прости, что я как-то недодал, а всё больше любовался мимоходом, потому что это была настоящая Стальной Цветок, решительная и рассудительная.
Ртуть Родни [Птаха], ну, ты всё знаешь, я очень рад, что этого персонажа, которого я полюбил нежно, сыграла ты и сыграла так Зеленка [Лукреция], моя главная боль - что этот персонаж был игротехническим и не успевал поиграть, а если бы не, обязательно бы пообщались, ведь он замечательный и очень важен для Угля.
Сяо [Диасси], спасибо за краткое межкультурное столкновение! Дженаи, я видел вас прискорбно мало, а для Угля все незнакомые люди были немножко на одно лицо, но даже он не мог не отметить, какой офигенно непрошибаемый у вас Амбрус Тол, какая суровая и опасная Сора, какой бравый Ладон и, конечно, какая славная Далия. Вы круты.

Отдельное спасибо Диасси, которая героически довезла нас с Птахой и Аонэ по лютым пробкам до Москвы. Когда мы вышли к метро Аннино, первым, что мы увидели, был ТЦ Атлантис Оттуда мы с Птахой заказали такси, выспались дома, а что было дальше, вы знаете.)