Из доигровых черновиков, продолжая копаться в эльфикахНаткнулся где-то в комментах у Гвая на чью-то занятную формулировку: устройство общества эльфов - средневековое, поэтому они воспринимают себя в первую очередь как социальные роли, а потом уже как личности. И мне сразу стало понятней, почему для эльфа так важно быть лордом, целителем, ювелиром, мастером или учеником, почему взаимно полезные навыки столь многое определяют в отношениях между ними.
И в то же время это общество весьма развито в научно-прикладной сфере и постулирует равенство. Эдакие пассионарные пролетарии. Поскольку мне от игр больше нужны эмоции, чем моделирование знаний и специфических действий, а количество моих пожизнёвых способностей стремится к нулю, - я заведомо в пролёте. Сиди дружи, сиречь получай удовольствие от атмосферы.)
Хочу сыграть Хуана. Вот прям действительно хочу.

Чтобы выйти из зоны комфорта, надо сначала войти в зону комфорта, поэтому, осознав в начале рабочего дня, как в одиночку будет собираться и добираться на Рудник, соматика выдала мне весь свой арсенал. К счастью, мне удалось упасть на хвост Эри и Кервену, и в четыре я начал бодро паковать рюкзак – нашлись даже уши, в которых я играл инугами год назад, - а в пять выкатился из дому в поистине анфауглитское пеклище.
Пеклище спало, пока я дожидался попутчиков на фонтане, обедал картошкой из KFC и думал о персонаже на Зерентуй, благо вокзальная публика весьма к тому вдохновляла. Когда мы с Эри и Кервеном воссоединились, у касс нас догнала Хэлле, и мы поехали вчетвером по углам тамбура. На станции, в ожидании такси, со следующей электрички мы обрели Эйтна.
Доехали и пошагали по полю, туманному от клубящегося пыльцой цветущего золотарника, сногсшибательно душистого. На мастерке я перекинулся и отправился на постоянное место обитания - в Ангбанд. Заявлялся как игрок, но, за недостачей техов, весь тёмный блок стал игротехническим.
Отчёт игрока, то есть игротеха
Отлично отыграли первый вечер. И это прекрасное чувство, когда бежишь по ночному лесу (не по тропе) без фонаря и подвываешь - иной териан позавидовал бы мне (впрочем, и им наверняка есть, где побегать). А когда идёшь назад "человеком" и смотришь под ноги - сразу спотыкаешься.
Отгрёб кайлом, ссадина на левом колене - не в претензии, ибо знал, на что шёл, и не люблю портить красивые игровые моменты требованиями бросить железяки по жизни.
Отгрёб мечом по пальцам, на обоих указательных костяшки припухли (но спали уже к утру), и я смотрел только на тыльную сторону ладоней. А потом, перед самым сном, оперся ладонью о дерево, прилип, как всегда, и мне показалось, что к пальцу пристал комок смолы. Колупнул - а оно внутри, но не клещ, я-то прекрасно знаю, как выглядят клещи. Медика беспокоить не стал, поутру заклеил пластырем, но это явно не мозоль - не успел бы натереть, - а небольшая гематома от того, что палец между рукоятью ножа и мечом прищемило. Вывод: защита на руки - мастхэв.
Собирался спать прямо в Ангбанде, ибо по тёплой погоде достаточно крыши над головой, и уже расстелил пенку и спальник в волчьем углу, но меня приютила Синдамирэ, за что большой мур - пол палатки всё-таки лучше предохраняет от шишек и корней под спиной. Правая лапа выше запястья ныла всю ночь и напухла к утру.
Второй день был полон бессмысленной и безнадёжной боёвки "пятнадцать человек на сундук мертвеца одного теха". Из нас - трёх орков и одного волка - защиты не было ни у кого, оружия серьёзней тямбары - тоже, но приходилось лезть на гарнизонных в полных доспехах с щитами, мечами и копьями. Дотянуться до кого-то двумя короткими волчьими ножами кулуарного, а не полевого, назначения я толком не мог, респаунился раз хрендесят - но чтобы респауниться, надо отползти, а бьют, пока ползёшь.
В первой же такой боёвке отгрёб топором по зубам, думал, что случайность, но, увы, Ходор Беор с двумя топорами ввиду разницы в росте ниже головы попадал редко. В общем, не особо гуманной я считаю такую боёвку. Но пальцы под мечи больше не подставлял, старался подставлять плечи. Поспав дома после игры, пощупал предплечья - там синяки тоже припухли, но меньше, и это мне было бы обеспечено, и будь я сам с мечом.
С мечами у нас были только майар - Эри и Оливия, что силового перевеса очевидно не добавляло. До игры я честно ожидал, что застава будет небольшим лагерем, откуда мы хотя бы разок заберём пленных - потому как во что ещё играть на игре про копи Ангбанда, если не в плен? А за рекой выросла двухэтажная Барад Эйтель - всё равно что на Петровском Заводе появилась бы замкнутая локация Петербурга, причём когда все жёны уже уехали.
Но во второй день мы тоже отлично поиграли - пока во время одной из наших вылазок у нас не сбежал весь рудник, закончив нам всю игру. Через парадный вход, Карл! Завалив "единственного орка", Карл! При том, что элементарная логика подсказывает: не может оставаться один орк на весь Ангбанд, их там сотни, как и других тварей и других пленных. Не надо так
Нет, я всё понимаю про нежелание персонажей задерживаться у нас в гостях, но - да поправит меня мастер, если я не прав - Рудник предполагался ещё больше play to lose, чем Море. А play to lose - это, поверьте, очень вкусно, гораздо вкуснее, чем выиграть ролевую игру. В очередной раз немношк боюсь за нашу Оккупацию.
Мы всей ангбандой приуныли и сели выдыхать на мастерке с чаем и печеньками. Единственным шансом закончить игру было вынести крепость. К шести часам горемычное тёмное воинство пополнилось за счёт игроков, чьи персонажи уже погибли и посетили Мандос, и с музыкой из "Кошмара на улице Вязов" мы пошли. Форсировали реку и уткнулись в крепостные ворота формата один к одному. У нас был балрог, но я пожалел об отсутствии Дикого огня.
А потом перед воротами встали два светлых "духа места", и я почувствовал, что осаждаю по меньшей мере Гондолин. Майар, которые в прошлой жизни были эльфами?.. Я так и не понял, что это было, а за это время двор крепости накрыло обвалом, гарнизон же ушёл сквозь скалу. Догонять его по кустам было бы уже нелогично и глупо, и для Ангбанда наступил бесславный и не шибко каноничный финал. Не надо так-2 Силы тьмы не всегда проигрывают, ну правда. Даже герои не всегда могут спасти всех, кого им хотелось бы.
Благодарности
Спасибо всем, кто ставил Ангбанд - он получился чертовски атмосферным, особенно ночью: эти низкие потолки, под которыми нагибаюсь даже я, узкие тёмные коридоры, утыкающиеся в тупики, отнорки с горящими в них свечами... Кто не был у нас в Ангбанде - много потерял
Спасибо мастеру за...всё - за то, как был организован быт рудника и производственный процесс (я не удержался, я упёр один откованный меч на память), за то, как сложно и увлекательно было прокладывать новые штольни, как сложно было бы сбежать, если бы.
Спасибо нашему темнятнику - с вами очень комфортно работать. Отдельно - Эри и Оливии за начальство, строгое и справедливое, с достоинством и коварством. И за ушком почешут, и покормить не забудут :3
Спасибо нашим рудничным - всех скопом называть не буду - за игру, за множество ярких моментов, за верибельный от и до отыгрыш, за живых персонажей, таких разных по характеру и судьбе, за антуражность (о, эти кровавые лохмотья, перепачканные в золе и земле руки, эти шрамы и ожоги из коллодия!) - и, само собой, за героическое впахивание.
Надеюсь, никому не сделал неприятно по жизни, извиняюсь, что не всем додал.

Для меня было плюсом выехать с полигона субботним вечером, чтобы выспаться перед Бедроградом. Я подождал, пока соберутся Эри и Кервен, попрощался с другими доигравшими (гарнизон ещё доигрывал приход в Барад Эйтель), и мы уехали так же, как заезжали, - с Хэлле вчетвером. На выходе с поля Эри поймал кот, чрезвычайно рыжий и пушистый, а затем побежал ко мне, покачивая бочками, обтёрся и обмурчал. Пока мы отвлекали кота, Хэлле собрала малину.
Нам повезло на экспресс, и до Москвы мы доехали с ветерком, передавая по кругу банки Крушовице. С багажной полки на меня свалилась гусеница - видимо, покинула полигон на рюкзаке. Поскольку на вокзале деревьев не было, мы с гусеницей прокатились на метро с пересадкой. Я зациклил её перемещение с пальца на палец - от большого до мизинца и обратно - и назвал Глаурунгом. Выпустил на Молодёге.

Я волчил уже второй раз - первый был на междоусобчике. Взгляд из волчьей шкуры всё ещё любопытен.
Отперсонажный отчёт Сверда, волколака среднего звена (ворнинг: тут едят пленных)
...Господа дали поиграть с кем-то провинившимся. Гонять его было весело - он шустрый, пытался удрать по коридору. Тогда нам с летучей мышью приказали гнать его по горам до самой заставы, и мы пустились за ним с воем и свистом - а тот, не оглядываясь, бежал куда глаза глядят, пока не выбился из сил. Однако до заставы доплёлся, где его подобрали дозорные - видимо, он недёшево купил свою свободу и был господам полезен.
Когда мы вернулись в копи, работа шла своим чередом. В ближнем забое работнички поломали или припрятали инструменты и копались в земле руками, как кроты. Окончилась смена, и мастерская сдала среди прочих кривой меч. Потом об этом мече, кривом в обе стороны, ещё долго орки трепались, хотя видел его мало кто - господин немедленно этот хлам уничтожил и спросил, кто его выковал. Мастер сказал, что ковали сообща - такая у них всех манера, и никто сам за себя ответить не может. Поди, и до ветра сообща ходят. Мастер и получил плетей - за всех.
Притащили из дальнего забоя одного дерзкого типа из эльфов, поставили на колени и дали воды, а он отказался благодарить. Вернее - спасибо, говорит, Владыке Севера за первый глоток за сегодняшний день. Мне его отдали, а он подобрал кайло и вздумал защищаться им. Значит, и сил для работы у него ещё было достаточно. И тут другой рудничный за него заступился - мол, не друг он ему и не родич, а просто так. Уступили: первого увели в забой, второго оставили. Но с ним не так весело было: он не убегал, а только заслонялся и норовил броситься, с пустыми-то руками. А поскольку убивать было не велено, мы с младшей волчицей передали его мыши: пусть наведёт страху.
В ближний забой определили нового пленного, ещё не исхудавшего. А в старой штольне, где никто уже не работал, случился обвал - засыпало одного из орков, который зачем-то туда полез. По приказу прогулялся снова до заставы, взяв с собой летучую мышь, которая свысока видела дорогу, - разбудить воем, чтоб не спали и не забывали, на чьей стоят земле. Голоса с заставы слышны были издали; может, кого и разбудил, но никак не ожидал, что на нас из кустов выйдут дозорные. Из-за их мечей и я не мог их достать, и мышь - никого унести.
Вернулся незадолго до конца очередной смены, доложил о том, что на заставе не спят от страху, и мне обещали скорую добрую охоту. Кашевар же заснула и очаг у неё погас, а развести огня было нечем, поэтому каши для рудничных у неё было немного - та, что осталась с прошлой кормёжки, холодная. Да и не заслужили они каши, потому как миски украли. Кто не вернёт, сказала кашевар, миски - будет жрать из ладони. Люди, они порой соображают, как с эльфами управиться.
Другой человек, из дальнего забоя, получил двойную пайку за то, что во время смены согласился выдать плетей своему длинноухому товарищу по работе, тому самому, который за кайло хватался. Такие люди могут хорошо выслуживаться, но я всё равно им не доверял: слишком дикие и непредсказуемые.
Так и крутишься от забоя к забою, не зная отдыха, присматриваешь, прислушиваешься, поторапливаешь. Одним нужен лекарь - надышались рудничным газом, другим нужен свет - прогорели свечи, и приходится провожать. Бестолковые рабы без посторонней помощи на на что не способны, кроме грубой работы. А затем спишь, накрывшись хвостом...
Некоторое время спустя верзиле из дальнего забоя действительно дали в руки плеть и поставили надсмотрщиком в ближний забой. Вот только не нравилось мне, что он языком работает больше, чем плетью. Только когда орки подходили, он начинал на рудничных покрикивать, а в остальное время - орки-то ходят громко, а я бесшумно подкрадывался - трепался о чём-то с ними. И дерзить начал, забывая, что он нам не ровня, а по-прежнему раб. Почему бы некоторым пленным языки не вырывать? Нам с мышью казалось, что это хорошая идея - кричать-то они всё равно смогут, так что скучно не будет, а надсмотрщикам языки и подавно не нужны.
Господа послали нас с мышью к заставе - на подступах мы увидели двух дозорных, мечника и лучника. Доложил об этом и сказал, что если взять двух орков - чтоб уж наверняка, - тогда с ними справимся, а то у меня шкура против стрел не железная. Госпожа ответила, что и я не последний волк, но отправила с нами одного орка. Вот только к нашему появлению дозорных стало уже трое, и атаку им удалось отбить. Мы с орком остались прятаться в зарослях и дожидаться подкрепления. Но за это время и к дозорным подкрепление подошло, так что ничего у нас не вышло. У них свой дикий человек был, который всё кричал "Беор!" - наверное, других слов и не знал.
Мы с орком были рады вернуться в родной рудник, где кормят и не бьют (по крайней мере, нас). Только я вошёл, чтобы напиться после жарких битв, как увидел, что какой-то буйный эльф набросился на господина. Это был тот новичок из ближнего забоя - его вместе с тем, что вступался за товарища, и девчонкой, которую всегда так весело было пугать во время отчётов после смен, приковали за попытку побега. Второго отдали мне, так он не желал дёшево продать свою жизнь и накинул на меня свою цепь, а первый, что бросался, подоспел с припрятанным камнем. Хватка ослабла, только когда я порядком подрал напавшего когтями. Я согласен был с господином, что такой забавный пленник ещё пригодится, и он исцелил его.
Хорошо, когда ешь мясо, а меньше его не становится. Но исцелённый отказался благодарить, и господин велел орку бить плетью девчонку, пока он не согласится. Слова дались ему нелегко - все эти эльфы бессердечные и гордые: смотрел молча, потом выговорил всё же. Господин оставил его на цепи, а двоих прочих сказал отвести обратно в забой, приковать и выдать собственные плошки, чтобы устроить соревнование: кто больше руды накопает, тот и будет жить. И позволил мне отъесть буйному уши - и создал ему новые, лучше прежних. Он так огрызался, что из него хороший орк или волк получился бы - но такое только Владыке Севера под силу.
Сперва господа решили, что исцелённого дадут волкам погонять, но во время общего сбора после смены орки поставили его на колени перед остальными людьми и эльфами, и господа приказали мне им поужинать. Это было не так весело, однако вполне сытно, и заморыша из плавильни, который всю смену не работал, а лежал как труп и даже не смог выйти - человек-надсмотрщик вынес его на себе, - мне также велели убить. Есть там было особо нечего, и труп оттащили туда же, куда и кости. На место этой сдыхоти переместили в плавильню одного из работников мастерской, исцелив ему руки. Очень господа заботились о пленных.
Донёс на ближний забой, который "забыл" на камне часть руды, и надсмотрщик этого "не заметил". И больно разговорчивым был один из тамошних длинноухих, и с другой девой всё за руки цеплялся. Я надеялся, что кого-нибудь из них в другой забой переведут, но господам не до того было. За утаивание руды их наказали, а затем подытожили соревнование между неудавшимися беглецами. Девчонка собрала меньше руды, как и стоило ожидать. Нам с одним орком велели погоняться за ней, но далеко она не убежала - упала и уже не могла встать из-под плети. Орк засёк её до смерти и сожрал - и даже поделился нежным мясом.
А надсмотрщик-человек, подойдя за кашей, заявил кашеварке, будто он теперь начальство, и мне сказал не тявкать - этого от раба уже никто снести не мог. Мне приказали взять его, а он решил, будто сможет плетью отмахаться. И так мы сцепились, что снесли крепь, и нас засыпало землёй и камнями. Пока ленивые рабы помогли мне выкопаться, надсмотрщик был уже при смерти. Ни у кого не возникло желания позвать к нему лекаря, так он и сдох; а поскольку ни волки, ни мыши не едят падаль, то её попросту выкинули прочь.
После обеда двое из дальнего забоя явились в сортировочную и, заявив, что им господа велели там подождать, расселись лясы точить. Одного мы с мышью пристроили посуду мыть, а другой чувствовал себя паршиво, и кашеварка всё подавала ему воды, хотя на то приказа господ наверняка не было. Я сказал о том после смены, и они получили треть от своей нормы воды. Так же у нас посуду мыл последний оставшийся из беглых, сидевший на цепи.
Выводили рудничных на поверхность - рубить лес на крепи. И кто сказал, будто эльфы свет любят? Руками заслонялись, жмурились, ползали как ослепшие и, едва с работой управились, рады были носу больше наружу не показывать. Мышь в это время заметила на склонах лазутчиков, и госпожа решила обойти вкруг холма и застать их врасплох. Однако сверху у лазутчиков всё равно было преимущество, и они пустились в разные стороны наутёк. След одного я потерял и устремился вперёд госпожи за другим, надеясь, что он заблудился в зарослях и болотах. И верно: мышь заметила сверху нашего чужака. Лазутчик оказался девчонкой, но она отмахалась от меня копьём и исчезла так быстро, словно растворилась.
По пути мы с мышью поделились с госпожой нашей идеей взять к стенам заставы какого-нибудь ненужного пленного и там сказать, что вырежем ему глаза или ещё что, если они не выдадут одного из своих нам. Идея ей понравилась, и вскоре мы выступили на заставу вместе с господами, прихватив труп заморыша из плавильни и последнего беглого на цепи. Застава высыпала к границе - они настолько трусливы, что даже при виде пары орков трубили в рог и объявляли общую тревогу. Но и на то, что перед ними доедают их мёртвого родича, и на родича ещё живого им было наплевать - едва я оттащил труп в кусты, как они пошли в атаку.
И в этот раз мы вынуждены были отступить. А когда возвращались, заметили за деревьями подозрительно знакомые фигуры в грязно-белых рудничных лохмотьях. Я погнался за двоими через бурелом, сообщая о себе воем остальным охотникам - эта парочка из ближнего забоя даже теперь не отлипала друг от друга. Выгнал их прямо навстречу орочьему отряду. Болтливый рудничный где-то добыл кинжал и пытался со мной подраться, но против орков ничего не мог сделать - их взяли в охапку и поволокли назад в рудник, а ещё одну сбежавшую другой отряд орков прикончил.
Я с другим волком ещё прочёсывал окрестности, но попался нам только беоринг с заставы. Загнали медведя в ёлки, где ни нам до него было не дотянуться, ни ему до нас, а вылезать он не хотел, хотя и смог бы с нами справиться. Видимо, он только в толпе храбрец, а как остался один - стал звать на помощь. Помощь же не приходила - заставные тоже трусили далеко от крепости уходить. Так он и проломился сквозь ёлки и ушёл к заставе сам, а мы вернулись, чуть не налетев на улей. Где медведи, там и мёд, иногда - наоборот.
Вернулись к опустевшим забоям и мастерской. Остались лишь хозяин плавильни, да лекарь, которая была слаба здоровьем, и те двое, которых орки вернули. Плавильный мастер хорошим был рабом - всегда докладывал, чего в плавильне не хватает, и кто плохо работает, и что лекарь больного плохо лечит, потому что он из нолдор (а нолдор друг друга режут, говорят). Но когда ему предложено было перейти на сторону Севера, он отказался. Также отказалась и лекарь. Тогда господа велели волкам бежать и медленно обрушили стены рудника на четверых выживших - издалека ещё были слышны их крики, тонущие в грохоте камней.
Некоторое время спустя собрали небольшое войско и двинулись на осаду заставы. Встретили нас по ту сторону реки, откуда удобно было стрелять из луков. Но господа повели нас за собой прямо вброд, мы начали окружать гарнизон, и они отступили за ворота. Лишь один воин остался снаружи и вызвал госпожу на поединок. Он выиграл, и ему дозволено было войти в ворота - но никто не обещал, что он войдёт в них один. Тогда он предпочёл остаться снаружи, и господа приказали мне взять его. Он защищался щитом и мечом, но когда на подмогу подоспели орки, всё для него было кончено, и орки забрали его щит.
Из бойниц стен продолжали стрелять лучники. Вперёд вышел балрог и направил пламя на окованные железом ворота, так что металл начал плавиться и стекать от жара. Неожиданно поверженный мечник поднялся и попытался противостоять огню своими чарами, а затем перед воротами появились две сущности и заявили, что проектировали и строили эту крепость на этой земле. Не знаю, чем закончилось бы их противостояние с господами - не сведущ я в магии, - но тут стены сотряслись от грохота обвала, и заставу завалило рухнувшей скалой.
Но эльфы, хоть и трусливы, всё же слишком хитры, чтобы просто так умирать, и господа послали волков обрыскать скалы и отыскать следы беглецов с заставы. Мы обошли горные тропы и русло реки, уносившее запахи, и не смогли обнаружить ни следа. Эльфы ушли, как уходят крысы, - досадные паразиты, не приживающиеся на землях Севера. Но если заведутся вновь... рудник всегда готов принять новых работников.