Составление простыней по Пространству помогает мне отвлекаться от работы. Вы, наверное, хотите спросить, не офигел ли я - выдавать столько матчасти для трёхчасовой кабинеточки. Да, меня оправдывает только то, что она не является обязательной к ознакомлению. Но если всё-таки пролистали - дайте знать, что я не зря это делаю вообще.
Сначала я собирался рассказать о Гарри и Лансе в одном посте, поскольку они неотчуждаемы, а потом Остапа понесло, поэтому - продолжение следует.

Гарри Эссен – политофицер, уроженец столицы Империума.
На спутниках центральной планеты Полиса проживают только семьи высшего чиновничества, работающего в правительстве Империума, в том числе – имперских наместников, дистанционно управляющих колониями третьей волны. В отличие от промышленной элиты, государственная верхушка и высшие военные чины Империума не могут передавать свои места по наследству, но их дети обладают значительными льготами при поступлении в военные Академии – и исключительным правом на продолжение обучения в закрытом центре подготовки политофицеров.
Политофицеры – вовсе не проводники сухой буквы идеологии. Каждый из них – сердце вверенного им коллектива.сердце вверенного им коллектива, будь то армейская часть или сектор военной базы. Обучение ведётся по двум основным направлениям – адаптивности и высокому уровню защиты. С одной стороны, политофицер врастает в коллектив, срастается с ним, становится «своим» – анализируя потребности и эмоции людей, но не пропуская их через себя, как эмпаты, он транслирует своим поведением «среднюю по больнице» норму, на которую, как на камертон, смогут равняться другие в критических ситуациях. И это не игра – это умение выделять участок собственного сознания под «не свои» эмоции и реакции. С другой стороны, эта способность позволяет обманывать эмпатов, «подсовывая» им те эмоции, которые выгодны политофицеру, и скрывать истинные намерения. Все вопросы по отношениям внутри коллектива решаются через политофицеров – и им по-настоящему доверяют.
Безусловно, это тяжёлая пожизненная работа, негативные последствия которой неизбежны, но и подготовка к ней – одно из самых страшных воспоминаний каждого политофицера. Учащихся периодически ставят в психологически опасные положения, требующие холодного мышления и контроля над своими эмоциями, что фактически «выжигает» эмпатию до нуля, оставляя эмоции как рабочий инструмент. Страх и сострадание политофицерам недоступны – их чувства замкнуты на самих себе, и эти чувства отнюдь не положительны. Типичные вопросы, не дающие политофицерам спать – «какие из моих эмоций – настоящие: те, которые я должен испытывать, или те, которые не должен?», «что хуже – показать свои слабые стороны или потерять себя?». Это может привести к разрушению личности, когда политофицер, идеально растворившийся в коллективе, внутри подобен роботу и действует по сложно выстроенной схеме.
Известно, что политофицеры подбираются по соответствию их характера коллективу. Поэтому назначение в сектор Лео Брасса на станции Альфа – в коллектив отбросов и отморозков – стало для Гарри Эссена, выросшего среди слуг и домашних учителей, образованного и честолюбивого, сюрпризом и ударом. Необходимость влиться в эту стаю, стать её вожаком вытащила наружу самые тёмные стороны Гарри, о которых он даже не подозревал – но которые смогли выявить тесты (или засекреченные технологии ментального сканирования). Время от времени Гарри заносит – он позволяет себе погрузиться в кровавый, животный угар и упиваться насилием, и это – тоже отражение коллектива в нём. После каждого такого срыва он ненавидит себя, осознавая, что ничем не лучше остальных служащих сектора, и забыться ему помогают выпивка – и Ланс.

Тут уместно сказать об ещё одной должности в имперской военной системе, которая также – не то, чем кажется: об армейских психологах.об армейских психологах.
Психологи обладают слабым уровнем эмпатии – «передающим»; развиться до уровня «воспринимающей», или «истинной», эмпатии он не может, в то время как считается, что у «истинных» эмпатов изредка проявляется телепатия. Таким образом, если политофицер превращается в лакмусовую бумажку всего коллектива, то психолог работает индивидуально, внушая пациенту те эмоции, которые испытывает сам. Психолог не имеет права на неуверенность в себе – он должен делиться агрессивным оптимизмом с лидерами и указывать их место тем, кто недостоин уважения. Люди, склонные к рефлексии, не подходят на эту роль – только искренне верящие в превосходство Империума и правильности выбранных методов. На злоупотребления психологов часто закрывают глаза.
Менее опытные психологи работают на военных базах и кораблях, более опытные – на основании отчётов командования встречаются с пациентами, имеющими трудности или жалобы на коллектив. Первые кажутся служащим достаточно убедительными, чтобы одни испытывали к ним симпатию как к родственным душам, другие – боялись; после общения со вторыми служащие в принципе не чувствуют, что источником их изменившегося настроения является психолог, принимая его за своё собственное. Лишь «истинные» эмпаты (далее – просто эмпаты) могут понять, что становятся объектом передачи эмоций, но, поскольку «закрыться» они не могут – вернее, их этому никто не учит, - сеанс с кадровым психологом может стать для них серьёзным испытанием.

Эмпаты как таковые – единственные, кто может работать в тандеме с искусственным интеллектом, а следовательно – осуществлять связь через Поток (the Tide) и навигацию в прыжке. Но о том, как это происходит, Птаха лучше меня расскажет, а я лучше о своём, о социалке.
Не стоит думать, что раз без связистов широкая колонизация космоса была бы невозможна, то эмпаты – уважаемые члены имперского общества. Над каждым из них постоянно висит дамокловым мечом риск быть признанным как телепат.риск быть признанным как телепат и переданным имперской Службе безопасности. С одной стороны, если способности связиста развиты слабо, он может работать только на ограниченных космических расстояниях; с другой, если он талантлив и способен к дальним перелётам или службе на отдалённых пограничных станциях, это говорит окружающим о том, что он ближе подошёл к опасной грани, отделяющей его от телепата.
Большинство связистов, обладающее слабой и умеренной эмпатией, рано выходит в отставку, и почти все к окончанию службы страдают побочными эффектами различной степени тяжести: головные боли, бессонница, провалы в памяти, ложные воспоминания, галлюцинации, расстройства личности. К тому же, известно, что «связисты бывшими не бывают» – они пытаются найти замену Потоку в виртуальной реальности, острых ощущениях, не всегда легальных веществах etc. Из-за страха общества перед телепатами, многократно усилившегося, когда появился владеющий телепатией инопланетный враг, связисты-ветераны до последнего не обращаются за психологической помощью, предпочитая «сидеть» на спортивных энергетических напитках от Guarola.
Обычные люди о специфике работы связистов имеют представление только по фильмам и книгам, авторы которых фантазируют кто во что горазд. Сами связисты, по вышеупомянутой причине, никаких публичных заявлений не делают, а учёные, создающие искусственные интеллекты для кораблей и станций, окружены высоким уровнем секретности. Один из расхожих культурных сюжетов, имеющий под собой некоторые основания, – о связистах, «затянутых» в Поток вышедшими из-под контроля интерфейсами искусственного интеллекта. Техника безопасности при работе в Потоке действительно предписывает избегать информационных перегрузок, а также не приступать к работе, будучи физически или психологически травмированным – в противном случае нестабильный контакт способен навредить связисту. Однако зарегистрированных летальных исходов не было, и учёные отрицают возможность сознания эмпата якобы переместиться в Поток и существовать в нём автономно – это истории для научной фантастики.