Парочка драбблов в духе "Обоснуй, конечно, сдохнет, но идея хороша"...

Название: Хищные птицы
Автор: Mark Cain
Бета: Nightday
Размер: драббл, 780 слов
Персонажи: Дмитрий Дубин, Игорь Гром, Марго
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: прямота майора Грома не меняется с годами, чего не скажешь о его бывшем напарнике.
Предупреждения: постканон-AU - порядка десяти лет спустя
Размещение: со ссылкой на автора

ЧитатьЕдва переступив порог кабинета, майор Гром инстинктивно вскинул руки, заслоняя лицо от пикирующей на него со шкафа белой, как призрак, твари с растопыренными когтями. Любой другой испугался бы до полусмерти, но Гром, уже привыкший к такому радушному приёму, только вполголоса выматерился и отмахнулся от пронзительно каркающей и хлопающей крыльями вороны. Удовлетворившись своим маневром, Марго перелетела на хозяйское плечо, где и приосанилась соколом, пристально наблюдая за каждым движением посетителя.
– Когда она сдохнет-то уже, – без злобы, а с какой-то даже обречённостью проворчал Гром.
– Вороны живут долго. И память у них хорошая, – холодно заметил подполковник Дубин, удостоив его короткого взгляда сквозь очки, поверх экрана ноутбука. Гром не любил этот взгляд: из-за толстых линз в пижонской деревянной оправе глаза Дубина казались непропорционально большими на худом лице, подёрнувшемся светлой щетиной.
– И ты тоже до сих пор не можешь простить мне дело "Гражданина", – заметил Гром, без приглашения опускаясь на край обитого чёрной кожей дивана, настолько жёсткого, что вместо создания удобства он подчёркивал подчинённое положение всех сюда входящих. Всё тело сразу заныло, и Гром поморщился – скорее от досады, чем от боли. Дмитрий проигнорировал его реплику: как раз за такой непроницаемый вид он и заслужил в отделе уважительное прозвище "Дуб". И это молчание тоже раздражало.
– Только не говори мне, что "все ошибаются", – продолжил Гром, заводясь. – Он наошибался на пять пожизненных, гуманист ты хренов.
Дмитрий беззвучно вздохнул. Он уже много лет назад устал вести с Громом бесплодные споры и давно перестал реагировать на его выпады. Но в одном тот был прав: Дмитрий никогда не забывал, что если бы не человек, сидящий сейчас перед ним, они бы могли жить в совсем другой стране. В которой, быть может, и полиции бы не понадобилось, потому что всякая сволочь, и мелкая, и крупная, хорошо бы усвоила, что народ не побоится её наказать.
– Приступы неконтролируемой агрессии? – одновременно скучающим и участливым тоном поинтересовался Дубин, глядя на сжавшего пальцами подлокотник сослуживца. Волосы Грома посеребрила благородная седина, но нахмуренные брови оставались, как прежде, чёрными, мускулатура под тесной рубашкой – безупречной, без признаков полноты или дряблости, а ясный взгляд выдавал непьющего человека. – В нашем деле такое бывает. Я недавно виделся с Юлей. Удивляюсь, почему она ещё не записала тебя на тренинг социальных навыков...
– А я удивляюсь, – огрызнулся майор, но скорее по привычке, – как тебя вообще ещё держат на посту, господин "моя-жена-лидер-оппозиции".
– Лилию не трожь, – спокойно предупредил Дубин. – Скажи спасибо, что я тебя каждый раз выгораживаю. Ты, Игорь, никогда не задумывался, почему тебя не повышают? Потому что твои действия больше дискредитируют органы, чем приносят пользу. Таких беспредельщиков даже в спецназ не берут, потому как ты в команде работать не умеешь... Ну да что это я. Прокопенко к тебе неровно дышал, а иначе ты бы и здесь не задержался.
– О нём не смей... – пришла очередь Грома парировать, но получилось это у него довольно жалко. Дубин знал его настолько давно, что выучил все слабые места и не гнушался по ним бить в их редких словесных дуэлях. Впрочем, гомофобия майора Грома была известна всему участку и не без участия острых языков переросла в паранойю.
– Он тебя ценил и берёг, – неожиданно смягчился Дмитрий, подпустив лирически-скорбную нотку. Нельзя было допустить, чтобы кто-то засомневался в том, что гибель полковника Прокопенко и для него была тяжёлым ударом. – И я тебя ценю. Как твои боевые ранения?
Гром непроизвольно потёр ладонью плечо – швы чесались, повязка давила на грудь.
– Нормально, – буркнул он, с нескрываемой неприязнью косясь на своё молодое начальство и его заматеревшую птицу, раскормленную, в частности, забитыми белыми мышами, которых Дубин держал здесь же, в кабинете, в морозильной камере. – Тебе не понять, штабная крыса.
Дуб снова пропустил оскорбление мимо ушей.
– Пока ты прохлаждался на больничной койке, я нашёл дело как раз для тебя. Вот, ознакомься, – он протянул Грому тощую папку. Тот нетерпеливо дёрнул завязки и начал перебирать распечатки с нечёткими фотороботами. – Чрезвычайно опасные типы, в Румынии их выследить так и не смогли. Надо проверить пару личностей на контакты с ними, в случае чего – наступить на хвост быстро и жёстко, пока не утекли, всё как ты любишь. Возьмёшься?
Вопрос был излишним. Ладони Грома сжимали папку, как вражеское горло, и было видно – он-то никогда не умел скрывать свои эмоции, – что немолодой майор гордится былой хваткой.
– Возьмусь, – откликнулся Гром и встал, с усилием оттолкнувшись от подлокотника здоровой рукой. – Это всё?
– Да, можете быть свободны, – рассеянно проговорил Дубин и уткнулся обратно в монитор.
Когда за Громом закрылась дверь, он с улыбкой откинулся на спинку кресла, и Марго перепрыгнула с его плеча на стол. Презрительно сверкнув рубиновым глазом в сторону опустевшего дивана, ворона уставилась на хозяина, склонив голову набок.
– Люди живут долго, моя дорогая, – ответил Дмитрий на её молчаливый вопрос и в знак извинений пощекотал кончиками пальцев пёрышки на белой макушке. – На этот раз ему удалось вернуться. Но когда-нибудь я отыщу задание, которое станет для этого героя последним. Может быть, в этот раз...

Название: Твой ручной гонщик
Автор: Mark Cain
Бета: Nightday
Размер: драббл, 846 слов
Персонажи: Юля Пчёлкина, Игорь Гром и его паранойя
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Предупреждения: AU, неслучайные совпадения с телепередачей BBC "Top Gear"
Размещение: со ссылкой на автора

Читать"...Нам известно только то, что его зовут Принц!" - провозгласил голос ведущего, и Гром резко затормозил бездумное перелистывание телеканалов. На экране появились ночная улица, отсвечивающий под фонарями влажный асфальт, а затем - в выгодном ракурсе влетающая в кадр белоснежная Феррари. В уголке замигали восклицательный знак в жёлтом треугольнике и надпись, предупреждающая, что все трюки выполнены профессиональными каскадёрами и повторять их опасно. Комментатор не преминул похвалить звук мотора, прекрасную управляемость и сцепление с дорогой.
- Откуда у них эта запись? - напряжённо пробормотал Гром, подавшись вперёд и вглядываясь в телевизор, демонстрирующий всем вечерним зрителям спортивного телеканала, как шикарный автомобиль непринуждённо преодолевает рискованные повороты, не снижая скорости, словно это компьютерная игра и можно было в любой момент сохраниться.
- От операторов, стоящих в нужных местах, - пожала плечами Юля. Он и не заметил, как она оказалась рядом, забралась с ногами в кресло и, зачерпывая ложкой мюсли, с любопытством присмотрелась к ревущему суперкару и его водителю. Шины дымились на виражах, а на лице гонщика невозможно было прочесть ни единой эмоции, поскольку оно было надёжно скрыто под шлемом - отчего казалось, что пресловутый Принц, как андроид из фантастического фильма, составляет единое целое с футуристической машиной.
"Все злодеи носят маски, - подумалось Игорю. - Так публике проще забыть, что злодей - такой же человек, с человеческими слабостями и страхами. Хотя многие герои тоже появляются в масках, чтобы быть непохожими на простых людей. Герои тоже не имеют права показывать, что волнуются или растеряны, и именно за это их и любят".
Он вспомнил маску Чумного Доктора, вспомнил все прочитанные материалы о пристрастии маньяков к личинам определённых персонажей, и его замутило. Перед глазами снова встал зловещий балаган из его кошмаров, гротескный грим на клоунских рожах и бездумно хохочущие трибуны, не понимающие, что под видом заманчивого шоу часто скрываются ужасные преступления. Когда Гром, помотав головой, отогнал мрачные мысли, сюжет уже закончился, и ведущий перешёл к другим новостям автомобильного мира.
- А их не смущает, что он в розыске? - запоздало поинтересовался Игорь.
- Бывшие заключённые нередко ведут познавательные программы, люди любят истории о бандах и тюрьмах. А вот будущие заключённые - нет, - хихикнула Юля. - Конечно же, это какой-то другой гонщик. Они просто воспользовались популярным образом, ты ведь знаешь, как это бывает. И ради интриги они не будут раскрывать личность Принца до конца сезона.
Гром в очередной раз поразился её осведомлённости.
- Ты что, часто смотришь "Главную передачу"?
- А ты думаешь, я "Рецепты православной кухни" смотреть должна? - Юля риторически взмахнула в воздухе ложкой, и на Грома упала капля йогурта. Классический натюрморт "телек-мужик-диван" всегда пробуждал в ней сарказм. - С тех пор, как у них появился Принц, их рейтинг относительно других отечественных проектов резко возрос, и я должна быть в курсе. К тому же у них очень красивые съёмки, каждый раз они показывают Питер с неожиданной стороны. Мой любимый момент - когда Принц мчится по разводному мосту, и...
- Завтра рано вставать, - Гром поднялся и бросил пульт на диванные подушки. - Много работы.
- Проследи, чтобы Дима не пропал без вести на автомобильных форумах, - проявила заботу Юля. - Там должно быть много обсуждений Принца, вот только не того, которого вы ищете.
Игорь не ответил, но, проверяя почту перед сном, набрал в поиске "Главную передачу". Он сразу нашёл группу, недавно созданную поклонниками. На аватарке красовалось стилизованное изображение белого шлема. Сотни комментариев под видеоклипами выражали восхищение агрессивной манерой вождения Принца. Рано или поздно у него появятся подражатели. Само собой, на навороченную дополнительными опциями Феррари, как у их кумира, им средств не хватит, об опыте нечего и говорить - значит, стоит ждать всё новых несчастных случаев... Уж не такой ли лихач врезался в Ольгу и малодушно скрылся? Жаль, что она не запомнила автомобиль...
- Ты выглядишь измождённым, - покачала головой Юля, уже устроившаяся в постели. - Прости, что из-за меня мы засиделись за этой "Передачей", опять я засмотрелась и забыла про позднее время!.. Игорь, ну что ты, ты сердишься? Или какие-то плохие новости? Что-то случилось?
Да, он не был супергероем в маске из комиксов, Бэтменом или Человеком-Пауком. Он не мог скрыть под маской свою тревогу.
- Нет, всё в порядке, просто устал и хочу спать, - Гром поспешно отвернулся к стене. Он даже не соврал: не то сон, не то полудрёма навалилась быстро, словно весь долгий и нервный день только того и дожидалась.
На сей раз в его сновидениях не было ни пёстрых цирковых демонов, ни крови, ни пламени. Просто спешащая по своим делам толпа, которую он видел каждое утро по дороге на работу. Но затем он присмотрелся - и заметил, что каждую сумочку, рюкзак, портфель украшают брелки в форме белого шлема, как совсем недавно - белые ленточки. Сувенирные шлемы, некоторые - с маленьким изображением короны, - виднелись на лобовых стёклах всех автомобилей. Дети сжимали в руках игрушечные Феррари или фигурки белого гонщика. Воспользовавшись тем, что Гром застыл на месте, к нему пристал уличный торговец, предлагая купить пластиковый шлем Принца - самый востребованный аксессуар для вечеринок-маскарадов...
Гром проснулся, сел, потирая виски. Рука инстинктивно потянулась к смартфону, подаренному когда-то Юлей, но он тут же её отдёрнул. Люди так любят своих героев, а он всегда оставался один против всех. Арестовав одного "героя", он уже гонялся за следующим, но имело ли это смысл, когда их персонажи, зажив самостоятельной от своих создателей жизнью, уже вошли в каждый дом? Можно остановить человека, но невозможно остановить сказку. Она будет возвращаться и продолжаться, снова и снова. Долго и счастливо...

...и немного трагедии ирландской женщины, внезапно.

Название: Нечего терять
Автор: Mark Cain
Бета: Nightday
Размер: драббл, 825 слов
Персонажи: Марта МакАлистер
Категория: джен
Жанр: ангст, POV
Рейтинг: G
Размещение: со ссылкой на автора

ЧитатьПлохая дочь.
Родители срывали со стен плакаты с рок-звёздами, раз за разом выкидывали тайком шипастые ошейники и чёрную помаду, но изменить ничего не могли. Она задыхалась в тесных рамках, начинала сходить с ума. Из школы она вынесла только один урок: вставай, сколько бы ни пришлось падать - потому что слабаки не заслуживают жизни. Смысл есть только в борьбе, а те, кто смирился и перестал барахтаться, кто слушался Большого брата и верил телевизионному вранью - те давно уже умерли. Марта всегда слишком хорошо видела, как стадо баранов движется к пропасти. И всегда была чёрной овцой.
Она не оправдала надежд. Не "перебесилась", не "выросла", не "одумалась". Связывалась с "плохими компаниями". Нет, никаких наркотиков, что бы там ни выдумывала себе мамаша. Листовки, книги, потом акции. Анархисты со спрятанными под банданами лицами пугали весь городок, заставляли сытых чиновников, торгашей и святош беспокойно ворочаться в постелях. Но громкие слова и мелкий вандализм были ей скучны. Только решительными действиями можно было чего-то добиться. И однажды Марту заметили люди посерьёзней.
Сколько она себя помнила, столько разговаривала с родителями на разных языках. Никогда не питала иллюзий о том, что её смогут понять, и предпочитала просто молчать - так было спокойнее всем. А потом они стали совсем чужими друг другу. Скучает ли она? Нет. Знают ли они, жива ли она ещё или нет? Интересует ли их это вообще?

Плохая жена.
Лиам был первым и единственным, кто её понимал. Кто не побоялся приблизиться, кто разглядел, как нужно тепло мелкой кусачей крысе, неприспособленной к одомашненной жизни. Умный мальчик, рассуждавший о свободе и правах человека, цитировавший философов, умевший отличать правду от лжи, сомневаться и составлять собственное мнение. Они спорили взахлёб, вместе возмущались и проклинали политические игры и власть корпораций, делились друг с другом самым сокровенным, слушали одну и ту же музыку. Её Лиам, не тихий зануда, а подлинная личность, индивидуальность, не чета сутенёрам, дилерам и головорезам, которые поклонялись только длинному доллару.
Этот роман был не бурным, нет. Он был лёгким, простым и понятным, словно они были вместе всегда, они и рок-н-ролл, они и их любимые шутки, они и их вдохновение, их будущее, которое они построят собственными руками. Лиам хотел сына, он говорил - если не ради детей менять мир, то ради чего же тогда? Он хотел передать свои знания и взгляды, он верил, что только так можно воспитать новое, мыслящее поколение: только начав со своей семьи. Марта согласилась, чтобы сделать ему подарок. За всё, что он уже сделал для неё. Беременность далась ей тяжело. Непривычно и стыдно было ощущать своё сильное, выносливое тело слабым и уязвимым, предающим её в самый неподходящий момент.
Конечно, ссоры были. Разве без них обойдёшься, живя под одной крышей? Она не собиралась ограничивать мужа ни в чём, но и сама не позволяла связать себя обязательствами. Она требовала уважения к своей миссии - он требовал ответственности. Она мечтала, что сын будет участвовать в её жизни - но отец неожиданно испугался опасности. Забыл о том, что, сидя на месте, перемен не дождёшься. Что надо бить первым, пока тебя не загнали в клетку. Залепетал о благоразумии, о ненасильственных методах, что цель не оправдывает средства...
Но всё равно она его любила.
Это не она убила его. Его убило государство, убила озверевшая от безнаказанности полиция, стреляющая по безоружной толпе, по женщинам и детям, по виновным и невиновным наугад, хуже террористов, убила перепуганная, жаждущая крови монархия. Пуля безликого клона в шлеме могла догнать и Кристофера. Задумался ли об этом хоть кто-нибудь из тех, кто обвинил жертв в их собственных потерях?

Плохая мать.
Она не могла смотреть на сына. Слишком похож на него. На Лиама, который так же умел увлекаться, и так же никогда не жаловался, и никогда не встревал в конфликты. Он не вырастет забиякой, бойцом, ведь ему не с кем сражаться, ему дают всё необходимое... Но потом придёт время расплачиваться по счетам, и его используют в какой-нибудь грязной или кровавой афере, а она ничего не сможет с этим поделать. Она тоже увязла в "Детях Святого Патрика", братство обернулось рабством, но оттуда нельзя было просто так уйти, как от родителей или от колыбели с пищащим младенцем. Единственным путём к свободе была смерть.
А может, так было всегда?
Она не могла смотреть на сына - чувство вины и беспомощности терзало и не могло найти ни правильных слов, ни подходящих действий. А он чувствовал её растерянность и раздражение, прекрасно чувствовал. Марта знала, что ему в тягость её общество, её молчание и фальшивые улыбки, что она напоминает ему о той жизни, которой больше нет и никогда не будет, напоминает ему кошмар того злополучного дня, когда он звал её, а она не слышала. Лучшее, что она может сделать для него теперь - это исчезнуть, будто её и не было.
Пусть думают, что мстят ей за её ошибку - за то, что не уберегла своего мужа, погубила часть семьи. Пусть думают, что она идёт на смерть ради своих идеалов и принципов, из ненависти к правящему строю и любви к независимой Ирландии. Пусть. К чёрту мир, который не изменить, к чёрту будущее, которое не наступит, к чёрту бессмысленные жертвы и бесплодные усилия, к чёрту бесконечную войну.
Ей просто не за что было больше бороться.