Этот неловкий момент, когда даже смайл-фейспалм не отображается, чтобы выразить моё отношение к затяжному падению картиночных серверов на дайриках.
На выходных занимаюсь тем, что сплю как никогда. С двух до двенадцати. Мне нравится.
Выбрался посмотреть на хедлайнера летнего фестиваля театральных трансляций - с Мерлином-Морганом в роли Ариэля. Ариэль не впечатлил, а вот Глобус снова додал вкусной шекспировщины без купюр.

Буря (2013)
Шекспировский театр "Глобус" (Лондон, Великобритания)
Красные колонны и мраморные глыбы, скрывающие суфлёрские будки, своим цветом и прожилками живо напоминают шматки мяса - под цвет красному, словно с него содрали кожу, Калибану, перепачканному засохшими грязевыми разводами. Местный робинзон, Просперо, и его дочь одеты в самодельные обноски, магический плащ напоминает рыбацкую сеть в корочках лишайника и глины, а волшебный посох - просто тяжёлая палка. В них нет ничего сказочного, просто Просперо - от одиночества - сверх меры болтлив и выражается очень витиевато, как человек, больше общающийся с книгами, чем с людьми; Миранда же - юная дикарка - эмоциональна и непосредственна. Ариэль - в обтягивающем костюме из блестящих перьев - возглавляет стайку духов, поёт вместе с ними, заманивая тонкого-звонкого белокурого принца. Фердинанд - такое же незамутнённое дитё, как и Миранда, сияет счастливой улыбкой, занозил пальчик - и по залу прокатывается хоровое awww. И папаша Просперо с симпатией наблюдает за развитием романа, явно больше заинтересованный в том, чтобы выдать дочь за королевского отпрыска, чем в том, чтобы отомстить остальным плутающим по острову вельможам.
Но львиную долю обаяния спектакля обеспечивает, как нередко бывает в Глобусе, комическая пара персонажей. Тринкуло настолько отвратителен, что этим прекрасен - немолодой неуклюжий шут в нелепом костюме. И яркий контраст ему представляет Стефано - пьяный донкихот, ни на мгновение не теряющий достоинства, выправки, духа авантюризма и неунывающего оптимизма. С добродушием пожилого натуралиста он приручает Калибана, с подкупающим и заразительным удовольствием играет роль будущего короля острова и, кажется, сам начинает это верить, и с энтузиазмом соглашается на любые приключения, в том числе нападение на колдуна. Передвигающийся на корточках Калибан явно старается не отставать от Голлума богатством мимики, жестов и интонаций - и, хоть всё же проигрывает оному, образ получился вполне любопытный. С одной стороны, бунт Калибана против Просперо - бунт Шарикова: теперь-то можно безнаказанно поплеваться в публику. С другой стороны, он действительно не видел от Просперо ничего хорошего и, почувствовав себя свободным, быть может, первый раз в жизни радуется.
Дальше?Ариэлю и другим духам тем временем приходится выступать в самых разных выдуманных Просперо ипостасях: чтобы напугать королевскую свиту, Ариэль появляется в костюме костяной гарпии, чьи гигантские крылья приводят в движение трое духов; на парочку пьяниц, ведомую Калибаном, оказавшимся самым трезвым и трезвомыслящим в их компании, и напялившую на себя герцогские шмотки Просперо - духи натравливают костяных псов-марионеток; и, наконец, для импровизированной брачной церемонии духи притворяются тремя богинями, третью из которых - Юнону - играет Ариэль. Этот спектакль Просперо затеял, дабы удержать влюблённых на расстоянии и сохранить их невинность до официального венчания: всё завершается танцем, в котором их старательно разлучают - Просперо утанцовывает Миранду, а Ариэль - железной рукой и с непередаваемым взглядом - перехватывает Фердинанда.
Ариэль милый - это всё, что о нём можно сказать, и всё, что от него требуется; он мечтает о свободе, но безропотно служит Просперо, и именно он подаёт хозяину пример сострадания по отношению к заплутавшим в безумии жертвам кораблекрушения. Но Просперо - не злодей, он всех прощает, обнимает и приветствует, радуясь тому, что будет кому рассказывать свои истории. Даже к разочаровавшемуся в своих новообретённых друзьях Калибану отношение как будто смягчается - сначала Просперо, а затем и Миранда подают ему руку. Прежде чем покинуть остров, Просперо, за которым молча наблюдает Ариэль, ломает свой посох о загривок, освобождая подвластных ему духов-актёров, и просит зрителей освободить его самого - тоже актёра - аплодисментами. Да, всё по тексту Шекспира: в его прологах такие выходы из роли нередки. А на аплодисментах, как водится, - снова зажигательные танцы :3