Вторая игровая ночь - во-первых, дискотека, спасибо Орф за неё! Наступил 70-й, - а значит, все мои любимые альбомы и песни того периода уже точно были выпущены Перед игрой я скинул Орф три трека: Sweet Sir Galahad Джоан Баэз (потому что Баэз, многая ей лета, - моя большая любовь и личный символ эпохи, а Галахад - любимая песня и очень-очень фейская), Rich folks hoax Сиксто Родригеса (а это сразу погружает меня в атмосферу эдакого хипповского лета, бесконечного и безмятежного) и I Need You to Turn to Элтона Джона (просто потому что красивенькое и романтичное). О красивом совпадении - в отчёте прочитаете, - а остальные два трека я не услышал (возможно, они прозвучали раньше или же не успели прозвучать). А финальную песню внесла Сказ, - и хотя эта песня никакого отношения к эпохе не имеет, сыграла она так, как порой играет полигон. Текст можно увидеть здесь, да и послушать тоже можно: у песни на удивление приятные для попсы музыка и вокал.
А невероятно красивое и невероятно удобное платье теперь очень хочется выгуливать ещё Понять бы только, куда: коктейльные платья - не для балов (хотя никогда не знаешь, с какой тематикой ближним захочется танцвечер, конечно)).
И, во-вторых, - всё, что было после дискотеки. Это была тяжёлая ночь (особенно когда нещадно тупишь после предыдущей, бессонной). Казалось бы, игра 6+, без жести, ну что может быть тяжёлого, - но на самом деле всё дело вообще не в рейтинге. На игре 18+, когда ты заранее готов к play to lose, и твоего персонажа могут пытать, насиловать, убить, - можно выйти в очень мощный эмоциональный плюс за счёт моральной победы персонажа. А когда ты вообще не готов к тому, что твой персонаж будет раз за разом оказываться в ситуации выкрученных рук и выбора между худшим и худшим, без возможности на эту ситуацию повлиять, - тогда морально разбитый персонаж жрёт и эмоциональный запас игрока. Так что я предпочёл бы играть в жесть Но - Мир Тьмы есть Мир Тьмы, особенно реалии линейки V:tM, которая зачастую тем и хороша, что вызывающе Банальна: если ты фея - то ты не более чем ресурс на шведском столе, который будут делить вампирские фракции. А законы нарратива говорят нам, что персонаж должен пройти (долиной смертной тени) через самую тёмную пору отчаяния, прежде чем выйти к свету и исполнению сокровенных мечт. Посему - переживём же эту ночь вместе
Отперсонажный отчёт Иды, часть III. Ворнинг: точечно матерноВесть от ши Атенрая передала мисс Харрис: нападение вампиров на наши земли ожидалось после полуночи. Мисс Нолан и другие нокерши перековали тренировочные шпаги для кружка фехтования в боевые мечи, и все желающие расхватали клинки с пылу-с жару, подходящие им по руке: одноручные и двуручные, побольше и поменьше... Я решила, что в случае необходимости от моих чар будет больше пользы, нежели от попытки выйти на поединок с вампиром.
Кирэн принесла менее обнадёживающую новость: сообщила, что некая вампирша хочет от Элис фейской крови. Разразилась короткая дискуссия - дать ли ей требуемое, или, может, просто убить эту вампиршу?.. Я теперь знала, для чего Немедий-Клавдий хотел заполучить образцы крови фей, - но у других вампиров могли быть другие цели, равно как и способы нам навредить. И тут мисс Белена заявила, что три капли крови (фейской, человеческой, какой-то ещё?..) требуются для создания некоего убер-посоха. Точно, посох!.. О нём мне говорила мисс О'Дауд, и о нём я так и забыла спросить Абхайн. Даже когда записываешь то, что нужно сделать, - всё равно что-то выпадает из головы. Но могли ли про этот посох узнать вампиры?.. Высказывались идеи подменить или зачаровать человеческую кровь, чтобы выдать за кровь феи, - но их тут же отмели: вампиры слишком хорошо различают кровь на запах и на вкус, и обман раскроется.
Я поднялась в общежитие нашего факультета, но сама Элис не могла толком дать никаких комментариев. Всё, что я поняла, - что она тоже могла стать гулем. Слишком много гулей на мою смену! И когда только вампиры успели до неё добраться? Ведь для того, чтобы напоить человека вампирской кровью, нужно приложить некоторые заметные усилия, - а Элис всё время была в университете, куда не то чтобы легко попасть посторонним!.. Я понадеялась, что кто бы ни сделал это с Элис, чтобы насолить фригольду, - этот кто-то погибнет во время ночного нападения, и она будет свободна от Уз. По крайней мере, здесь и сейчас я ничего не могла для неё сделать.
А значит, можно было переодеваться для дискотеки. Моррахан подарил мне чудесное платье, успешно решив за меня вопрос "В чём пойти на дискотеку", но ещё не видел меня в нём, - и мне хотелось выйти, когда дискотека уже начнётся, чтобы он наверняка увидел меня одним из первых. Мне пришлось прибегнуть к помощи Дианы, чтобы застегнуть единственную пару пуговиц, - а потом все девушки из общежития нашего факультета ушли, закончив приготовления. К сожалению, с верхнего этажа музыки не было слышно, - поэтому, ещё немного выждав (хозяйка фригольда ведь может позволить себе задержаться?..), я решила спускаться наугад.
Я спустилась ровно в тот момент, когда заиграла моя любимая песня этого года, Sweet Sir Galahad, - прекрасная баллада о любви и смерти, в которой сэр Галахад приходит ночью к женщине, потерявшей его три года назад, чтобы забрать её с собой. Даже нарочно я не смогла бы подгадать лучше. В этом году организацию дискотеки взял на себя садовник Эш, и я заранее передала ему три пластинки, - но я понятия не имела, в каком порядке он будет ставить музыку. Конечно, я представляла, как буду танцевать с Морраханом под эту песню. Я заметила его ещё издали: он был в пиджаке, таком же блестящем пайетками, как и моё платье, - и это тоже было частью его сюрприза. Морхэ также меня заметил, - но солимонд Эш перехватил меня буквально с нижней ступени. Что ж, не всё складывается так, как хотелось бы, - а Эш имел полное право меня пригласить: в конце концов, я была не невестой, идущей под венец. И хотя волновалась я почему-то примерно так же, - это не то, что когда-либо со мной произойдёт.
Зато во время следующего трека я могла наблюдать, как Эш и Абхайн танцуют вместе, - того и гляди мог повалить пар! Я была рада, что они поладили: поначалу Абхайн держалась подальше от огненного сородича, а Эш ворчал что-то про поляну, - и я вновь жалела, что не видела, как они обрели свои новые Якоря. Алиенор танцевала с Файн: похоже, в этом сезоне в Доме Фиона был в моде горностай. То, что пак трещала без умолку, ничуть не смущало Алиенор: в течение целого танца ей удавалось зажимать Файн рот, не прекращая танцевать при этом. Они всё время были в центре танцпола, и можно было заразиться их весельем, просто танцуя рядом, - но я не могла не думать о том, каково было Моррахану. Если бы мне было отдано сердце столь бесценное, - разве я стала бы обращаться с ним столь беспечно?.. Впрочем, кто бы говорил: Немедию нашлось бы что на это возразить.
Мне довелось и немного потанцевать с Морраханом, - и когда мы подошли к Абхайн, она назвала наши сочетающиеся прикиды "семейными". А остальную часть дискотеки мне хотелось просто смотреть на то, как Моррахан танцует с другими, - и видеть, конечно, только его одного. Я никогда не буду сиять так же ярко, и двигаться так же свободно. Когда кого-то любишь - всё время подспудно удивляешься, как остальные, не будучи слепыми, могут не замечать, насколько он невероятный, и не восхищаться так же, как я (хотя многие, пожалуй, замечали, - но не ТАК!).
Хотелось, - но во время каждого медленного танца меня находил Эш и доставал из моего угла. Я пыталась намекнуть, что совсем не умею танцевать медляки, - но это не помогало: его вполне устраивало просто стоять в обнимку, покачиваясь под музыку. Мне было странно находиться с кем-то на такой близкой дистанции - и страшно неловко, - но попросить меня не трогать было бы грубо. В конце концов я решила прояснить ситуацию и сказала как можно мягче:
- Не смотри на меня так.
- Как?.. - Эш, только что не сводивший с меня влюблённого взгляда, удивлённо заморгал.
- Я не смогу дать тебе большего.
- Да я совсем не разбираюсь в этих человеческих вещах!..
- Вот и хорошо. Хватит с меня Немедия, - я выдохнула с облегчением. Разумеется, Эш был таким же непосредственным в вопросах романтики, как и Абхайн, и просто делал то, что нравится, не задумываясь о том, как это может выглядеть в глазах окружающих. А в мире людей и даже в мире фей было столько условностей, что я поняла его превратно, но совершенно напрасно волновалась. И я добавила: - А кого мне не хватает - так это Оуэна и его фляжки с виски.
В этом году со мной была только бутылка сидра, которую я запасла заранее и в начале дискотеки достала из холодильника на университетской кухне. Морхэ верно понял, что мой выбор пал на сидр с учётом его вкусов, и неоднократно подходил ко мне, чтобы приложиться к бутылке, - чаще, чем для того, чтобы потанцевать. А когда я танцевала с бутылкой в руке - мне говорили, что я танцую с лучшим партнёром. Ну и в чём они были не правы?..
Некоторые уставали танцевать и отходили в сторону, чтобы в общем кругу обсудить насущные темы, - например, тот самый посох. Из-за громкой музыки непросто было расслышать, кто о чём говорил, - но я услышала, что его называли посохом Белого леса. И едва я подумала о том, что это название напоминает мне какие-то древние легенды, - как Моррахан первым упомянул фоморов.
- Значит, не только мне кажется, что этот посох отдаёт Белым Двором фоморов?.. - согласилась я.
Находить или создавать такой артефакт не выглядело хорошей идеей; впрочем, оно не выглядело так с тех пор, как выяснилось, что для его создания требуется кровь. Замешанное на крови волшебство может быть очень сильным, но редко заканчивается хорошо. Но... если я чему и научилась в Голвее за этот год, - так это тому, что если здешним феям захочется создать, починить или сломать какую-нибудь опасную штуковину, то никто не сможет их остановить.
Дискотека приближалась к завершению. Я не знала, чего мне хотелось больше: чтобы она закончилась - или чтобы продлилась ещё чуть дольше. Время пролетело так быстро, - но хорошего не должно быть много. Прозвучало столько песен - очень разных: знакомых и незнакомых, неожиданных и популярных, зажигательных и лиричных... Гилли-ду собрал отличный плейлист.
- Ежегодная дискотека - грустный праздник, - поделилась я с Эшем, моим единственным собеседником этой вечеринки, перефразируя ещё одну старую попсовую песенку. - Но я многое отдала бы за то, чтобы сейчас грустить о том же, о чём грустила год назад!..
Эш хотел подробностей, но я не стала грузить его объяснениями и портить ему праздник. Франчески мне тоже не хватало: куда как проще было выговориться зачарованной Мечтательнице, которая забудет всё к утру. Год назад я говорила ей о том, что любить ши нелегко, - а со следующего же дня узнала, что это "нелегко" не идёт ни в какое сравнение с тем, насколько тяжело бояться, что этого ши отберёт у тебя смерть, и быть не в силах ничем помочь. Пусть он будет стихией, пусть будет солнцем, которое светит всем, - я не пожалуюсь, будучи одной из многих! Но как укрыть стихию в ладонях, как стихию сберечь у сердца?..
Эш объявил последний танец вечера, - и наконец мы с Морхэ встретились в танце. Музыка была медленной, и под неё хотелось вальсировать, - но Моррахан, вероятно, не учился вальсу, поэтому мы танцевали нечто иное, лицом к лицу, ладони к ладоням. Я не вслушивалась в текст песни - она определённо не была тем, что я стала бы слушать в обычное время, - но каким-то волшебством отдельные строчки долетали до меня, как стрелы, прямиком в сердце, так тесно совпадая и переплетаясь с моими собственными мыслями и чувствами, что одно было не отличить от другого. Придумалось - или послышалось - или на самом деле было спето именно так?..
"С кем ты, мой герой?.." - Я смотрела на Моррахана, не отводя взгляда, и даже моргать не хотелось. Впитывая и запоминая каждый миг, пока он был передо мной. А он смотрел куда-то мимо меня, - и мне, как обычно, не нужно было оборачиваться, чтобы знать, с кем он сейчас. Он смотрел на самую блистательную леди ши в этом зале, которая танцевала с Файн - за моей спиной, по-прежнему в центре танцпола. Эшу, который ревностно оберегал свою дочь от Моррахана, стоило бы вспомнить о непостоянстве ши Фиона: пройдут месяцы, и вниманием Алиенор завладеют новые фаворитки и фавориты. Но от этого было не менее горько, а то и более. Не замечать кого-то, кто любит тебя, из-за того, кого любишь ты сам, - вполне естественно. Но - не замечать того, кто тебя любит, из-за мимолётного увлечения?..
"...Не забыл меня, - лишь позови за собой!" - Вдруг Моррахан взглянул на меня - и что-то такое отразилось в его глазах, что я почувствовала: он увидел - всю меня, и всё, что было во мне, даже то, о чём я не только не говорила, но и о чём сама не подозревала. Увидел разом - до самого момента моего появления на свет. И вся моя суть, все мои жизни - были как каштан на его ладони.
- Мне кажется, я буду помнить тебя даже в Весне, - произнёс он очень серьёзно. И негромко, - но в последних аккордах затихающей музыки я слышала его лучше, чем саму песню.
- А мне кажется, что я последую за тобой хоть в Бездну.
Как-то раз одна богганка сказала мне, что любовь, полученная даром, для ши ничего не стоит. Только та любовь будет для них настоящей, которую приходится завоёвывать, ради которой совершаешь подвиги, вновь и вновь переживая отказы, но добиваясь благосклонности. Не представляю, какой силой воли нужно обладать, чтобы не подарить Моррахану всю свою любовь без условий и без остатка, не откладывая на потом!.. Но я точно знала: то, чего стоила моя любовь перед лицом Грёзы, Моррахан видеть мог. Пусть она и не была драгоценностью, - но он не станет пренебрегать ею, как ненужным хламом.
Последний вечер моего последнего учебного года подошёл к концу, а ночь - только началась. Пора было вновь подниматься в свою комнату и переодеваться для битвы. На самом деле, я просто сняла вечернее платье и надела шерстяное для того, чтобы ночью не мёрзнуть на свежем воздухе, - но в том, чтобы иметь "платье для битвы", было что-то легендарное. Мне не терпелось сражаться если не бок о бок с рыцарками Атенрая, то хотя бы... недалеко от них. И мои ожидания были самыми радужными: я не сомневалась, что они без труда дадут отпор вампирам, так что нам достанутся единицы пробежавших мимо них противников. Надеюсь, мне больше никогда не доведётся так ошибаться...
Мы вышли на поле между университетскими корпусами и озером довольно неорганизованной и по-разному вооружённой толпой. Я держалась в заднем ряду, а Абхайн шагала впереди рядом с Морраханом и делилась с ним своим тактическим планированием: она будет разливаться водой под ноги вампирам, а он будет их рубить, пока они будут беспомощно барахтаться в грязи. Я предупредила, что в таком случае ей нужно будет держаться подальше от меня и Эша, потому что мы будем жечь - в самом буквальном смысле этого слова.
Шайка вампиров вышла нам навстречу со стороны Атенрая. Из-за темноты и окружавших озеро деревьев было непонятно, насколько их много. Послышался чей-то голос: с ними наша студентка! Это Элис!.. И, надо полагать, - не в качестве заложницы, а в качестве добровольной помощницы с оружием в руках, если гулей вообще можно было считать добровольцами. Я невольно вышла вперёд, чтобы получше рассмотреть. Как она успела оказаться на их стороне?!.. Нужно было не оставлять её без присмотра или даже запереть! Но мне совсем не пришло это в голову, - должно быть, я не ожидала, что её Узы зайдут так далеко. Хотя мне следовало получше к ней прислушаться, когда она что-то говорила о том, что вампирша - хорошая, и называла её своей подругой... А теперь было уже поздно корить себя за ошибки. Решено было атаковать, отбить Элис и, при необходимости, оглушить её, чтобы она не рвалась защищать свою "подружку".
Увидев наш решительный настрой, вампиры начали отступать, затем - практически обратились в бегство. Послышались голоса разума о том, что нельзя их преследовать, иначе они заманят нас в ловушку, - но куда там: ситуация "Давайте, подходите - Нет, лучше подходите вы" была патовой. В результате некоторые феи послушались разумных доводов, не торопились и были осторожны, - а некоторые побежали вперёд и оторвались от остальных. Наш строй рассыпался, и я обнаружила себя уже не за спинами воительниц, а в полном одиночестве на фланге, не прикрытом никем. За деревьями не спрячешься: вампиры прекрасно видят в темноте, да и чутьё у них наверняка как у собаки. Первого выскочившего на меня вампира я испепелила Изначальностью - и на этом мой глэмор закончился, и стоило возвращаться в тыл...
...Но я совершила глупость, или что-то ещё, - называйте как пожелаете. Прямо впереди себя я увидела Моррахана и Абхайн, окружённых вампирами. Ундина, как и собиралась, обратилась водой, чтобы их задержать, - но их было много, и, похоже, вода под ногами не слишком-то мешала им орудовать клинками. Моррахан отбивался успешно, но был уже не раз ранен и начал припадать к земле, - и не отступал, как если бы считал необходимым защитить Абхайн, хотя в форме воды она не могла пострадать от вампиров. Я понимала его очень хорошо: мне самой не хотелось бросать Абхайн на поле боя. Но того, чтобы Моррахан пал на этом поле, - наверняка не хотела и сама Абхайн. И я подбежала ближе - крикнуть Морхэ, чтобы отползал в тыл, и отвлечь вампиров на себя, прикрывая его отступление. План, как видите, заведомо провальный уже хотя бы потому, что меня Морхэ тоже не бросил бы, - но в тот момент я об этом не думала.
По крайней мере одна часть этого плана точно удалась: внимание вампиров я привлекла. Как лёгкая безоружная добыча. Надо было всё-таки обзавестись мечом - хотя бы для того, чтобы выглядеть... ну, немножко опаснее. Один из вампиров только отмахнулся от меня, не желая отвлекаться от Моррахана, и немного ранил, - но другой вырос передо мной, заслоняя от меня и Моррахана, и всё остальное поле, и шансов отступить или увернуться из-под его клинка у меня не было. Я даже не заметила, насколько быстро рухнула, чувствуя, как промокает от крови уже не согревающее шерстяное платье. Я никогда прежде не дралась и даже не училась драться, - что же я делала здесь? Ну какой из меня щит?!.. Ясно какой: разбитый. У меня никогда не было ран серьёзнее пореза инструментом или осколком мрамора, - а теперь от головокружения и слабости я не могла даже пошевелиться.
Я видела, как в нескольких недосягаемых шагах от меня упал на траву Моррахан. Никого из фей не было в обозримом пространстве. Вампиры, казалось, не стремились нас добивать, - но вполне могли выпить нашу кровь без остатка, или же мы сами могли истечь кровью, пока нас не обнаружат. Лучшего времени для того, чтобы воспользоваться подарком на Йоль, у меня уже не будет. Я нащупала красный камень, сжала его в кулаке, - и он рассыпался, как скорлупа перепелиного яйца: иные чудеса бывают одноразовыми. В тот же миг ран на моём теле стало много больше, - но я была не в силах ощутить разницу, проваливаясь в глухую темноту. В конце концов, если бы я оставалась в тылу и ничего не видела, - я бы не знала, в какой момент прибегнуть к артефакту: он ведь не обладал способностью сигнализировать мне о том, что Морхэ в беде, когда он вдали от меня.
Вероятно, до университета Моррахан, обнаруживший, что все его раны исчезли, донёс меня на руках. Вероятно, ему было что мне высказать, пока я удачно была без сознания, - но если он пожелает это повторить, я всегда смогу ответить, что спасала не только его, но и себя (а о том, что я понимала, что могла умереть от такого количества ран, - можно будет и промолчать). Так или иначе, я пришла в себя, перевязанная бинтами - и синей прядью волос, прежде принадлежавшей Моррахану: я бы ни с кем не спутала этот цвет. В том, чтобы останавливать кровь прядью волос, срезанной мечом или ножом, тоже было нечто легендарное, - но в тот момент у меня было так мало сил, что я даже не сохранила эту прядь. Я только убедилась, что Абхайн рядом и в порядке, - а дальше меня поддерживал на чистой силе воли режим боевого автопилота, пока сражение ещё не окончилось.
Госпиталь был развёрнут прямо в столовой на первом этаже, пациенты лежали на сдвинутых рядами стульях. Все, кто научились оказывать медицинскую помощь, трудились не покладая рук, особенно Рэйчел. Я попросила глэмора у всех, кто оставался в тылу, чтобы мне хватило на ещё один удар Изначальной Мощи, - и снова отправилась за дверь, защищать свой фригольд. Далеко ходить не пришлось: бой уже шёл прямо перед входом в университет, на парковке. Стоя на крыльце, можно было наблюдать за сражающимися, как с первого ряда партера. В этом было что-то нереальное, - и это никак не вязалось с моими ожиданиями быстрого триумфа. Вампиры всё прибывали и прибывали из темноты. Разве ши Атенрая не должны были их остановить?!..
Это было похоже на конвейер, не оставляющий времени на то, чтобы думать и осознавать: жги-отступай-жги. Я приблизилась к сражающимся, даже не различая и не запоминая, кто из фей был на том поле, - совсем как тогда, когда уже чувствовала себя оружием перед дуэлью с Эшем, - и ударила по одному из вампиров Изначальной мощью огня. Чтобы наверняка не промахнуться и чтобы не задеть никого из своих: жечь издалека было бы сложнее и опаснее. Другой вампир тут же задел меня чем-то острым, но я отступила на крыльцо. Одной "царапины" было маловато, чтобы обращаться за помощью, отнимая время у медиков и у тех, кто мог быть ранен более серьёзно. Я собрала по остававшимся в столовой феям ещё глэмора. Снова вышла, снова ударила, минус ещё один вампир. Но на этом глэмор закончился, а Очаг - я чувствовала - пока не мог дать мне больше.
Эта волна вампиров была отбита, но обещала быть не последней. Кто-то должен был дойти на Поляну за глэмором, - и вызвались я, Абхайн, гилли-ду Эш, эшу Кейт Барри и Файн. Мисс Харрис с небольшим отрядом ещё стоявших на ногах фей обещала сопровождать и прикрывать нас, чтобы на нас не напали по дороге. Но на нас не напали: по-видимому, вампирам тоже была нужна передышка. Разделённые перед входом в Грёзу печенье и вода показались не столько даром на Лугнасад, сколько солдатским пайком. В обычное время расхищать Поляну было неправильно, - но в этот раз нам нужно было много глэмора, чтобы попросту выжить, поэтому нам пришлось забрать столько, сколько мы могли унести. Абхайн извинилась перед Поляной и предложила что-нибудь спеть, чтобы её волшебство скорее восполнилось. Быстро найти такую песню, которую все бы помнили наизусть, было непросто, - и вот Абхайн запела:
- Ничего на свете лучше нету...
Это было странно, почти нелепо, - и именно поэтому волшебно: петь эту песню на единственном безопасном островке посреди разверзшейся войны, не зная, что происходит снаружи, в яви. В Грёзе время текло иначе, и казалось, что мы отсутствуем совсем недолго, - отчего не хотелось торопиться. Но нужно было возвращаться.
Когда мы вышли из Грёзы, вокруг было до странного тихо и безлюдно. Ни вампиров, ни фей. На долю мгновения мне подумалось, что всё закончилось. Но навстречу нам из темноты вышла фигура, послышался голос, - должно быть, это была мисс Харрис, дожидавшаяся нашего возвращения.
- Замок взят, - услышала я два слова, равносильные удару по голове. - У них заложники. Раненые тоже там.
- Атенрай захвачен?! Но как такое возможно?!..
Я едва поспевала за широкими шагами мисс Харрис, следовавшей обратно к университету. Для меня самым логичным было предположить, что раз вампиры появились у самого нашего порога - значит, Атенрай уже пал, и некому защищать рубежи. Но я не могла понять, как вампирам это удалось, - ведь замок был скрыт в Грёзе. Предательство? Тёмное колдовство на крови?!.. Даже в отсутствие присяги долг перед Грёзой велел немедленно идти туда и попытаться помочь.
- Не Атенрай. Наш фригольд.
Происходящее всё больше напоминало кошмарный сон - вязкий, изматывающий, который затягивает всё глубже, как ловушка муравьиного льва, и от которого никак не получается проснуться. Словно я так и не очнулась, потеряв сознание на окровавленной траве, и теперь вижу морок про худшее развитие событий, пока врачи борются за мою жизнь. То, что для сна было самое время (и смертные студентки уже спали и наверняка ничего не слышали, иначе вызвали бы полицию, о чём я сама не догадалась), и то, что после кровопотери я чувствовала себя всё ещё неважно, - только усугубляло ощущение. И было бесконечно стыдно, что я всё пропустила - и допустила. Что мой фригольд - Дом Иды прежде никто не называл "замком" - был захвачен, когда я всё ещё была жива и даже стояла на ногах. Если бы я могла хотя бы предположить, что всё так закончится, - я бы попыталась эвакуировать тех фей, кто не мог сражаться. Оуэн год назад говорил про путь через картину, - сейчас его не было рядом, но картина могла остаться...
Я вошла в столовую и, не останавливаясь, торопливо прошла вперёд. Все феи были здесь - кто-то сидел, кто-то стоял. Моррахан также был на ногах - и я порадовалась этому, отметив краем глаза. Во главе преподавательского стола по-хозяйски расположилась вампирша, а её небольшая банда живописно окружала её, стоя за плечом или сидя на полу. Я встала перед ней так, чтобы остальные феи оставались позади меня, - хотя не смогла бы заслонить всех. Садиться, демонстрировать слабость - как ни хотелось, было нельзя.
- Я хозяйка этого фригольда, - сообщила я. - Можете говорить со мной.
- Вы можете знать меня как Ивонну Мартайн, - произнесла вампирша. - Главу городского комитета по архитектуре.
Я почти ощущала затылком висящую в воздухе настороженную враждебность. Следовало ожидать, что в архитектурном комитете, с которым мы с прошлого лета пытались договариваться законными методами, окажутся сплошь вампиры: это же самый подходящий орган власти для того, чтобы уничтожать Очаги. Мисс Мартайн говорила долго - должно быть, что-то о том, насколько сильны они и насколько беспомощны мы; я не вслушивалась - уже привыкла пропускать пространные речи мимо ушей.
- Вы сказали очень много, но я так и не услышала ни одного предложения, - я позволила себе чуть улыбнуться.
- Я предлагаю вам свою защиту в обмен на кровь. Ваша земля объявлена территорией свободной охоты, потому что никому не принадлежит. Если мы уйдём - придут другие, и будут приходить каждую ночь.
- Пусть приходят: мы будем сражаться, - заметила я. - И вы ошиблись: Прима Клавдия жива, и эта земля принадлежит ей. А скоро здесь будет и сам Клавдий. И он ничего от нас не требовал.
Я помнила заветы Льюиса: утверждения о том, что земля университета была бесхозной в вампирском мире, не были правдой. Но Прима Клавдия была далеко, так что я изрядно блефовала, ссылаясь на имя Клавдия. Впрочем, если Клавдий желал видеть этот Очаг целым и невредимым, - ему придётся что-нибудь сделать для этого, раз уж он не стал ничего предпринимать по поводу исчезновения мисс Герк. Увы: его имя не впечатлило Ивонну. Она захватила добычу и не желала отпускать её просто так, - и с точки зрения охоты её даже можно было понять.
- Я не могу дать тебе крови, - сказала я. - Я могу дать тебе как предводительнице только поединок.
Но и поединок не был нужен вампирше: она не была феей, её честь не пострадает, если она откажется от вызова. Феи за моей спиной зашумели: кто-то был готов драться вместо меня, а кто-то считал, что проще будет откупиться кровью и не тянуть время зря.
- Баронесса сказала "нет", - громко напомнила мисс Харрис. - И вы её слышали. Мы не дадим крови.
Я была благодарна ей за поддержку: даже если в этот момент она не была со мной согласна, у неё хватало сил следить за порядком, на что уже не хватало сил у меня. Но феи продолжали шуметь, не давая мне заговорить. Наперебой задавали вопросы, на которые Ивонна отвечала, никуда не торопясь. Такая востребованность лишь укрепляла её в ощущении, что главная здесь она, - а о присутствии как хранителей Очага, так и ректорши все быстро забыли. Только с третьей попытки мне удалось спросить Ивонну, не из её ли стаи та вампирша, что превращает в гуля нашу студентку Элис Салливан, - так, чтобы она меня наконец услышала. И с каждой такой попыткой остатки сил утекали сквозь пальцы. Вампиры могли взять что угодно измором: в их распоряжении было всё время... до рассвета. А я столько не продержусь.
- Нет, она не из моих, - ответила мне Ивонна. - Мне об этом неизвестно.
Было ясно как день, что с пустыми руками она не уйдёт, - но я не могла позволить ей навредить моим феям.
- Если, получив кровь, ты уберёшься отсюда, - то забери мою.
Я хотела сделать ещё один шаг ей навстречу, - но сзади меня обхватили руки сидевшей за моей спиной Абхайн, а спереди выставила руку поперёк моего пути сидевшая сбоку от меня мисс Харрис. Конечно, они хотели меня уберечь, - не понимая, насколько это медвежья услуга. Я и так едва держалась на ногах, - а показать, что я не только слишком слаба, чтобы защитить свой дом, но и слишком слаба, чтобы за это ответить, будет окончательным крахом. Не перед лицом мисс Мартайн, разумеется, а перед лицом Грёзы. В глазах вампирши, скорее, будет важно то, что я не только слишком слаба, чтобы совладать с врагами, но и слишком слаба, чтобы мои собственные люди признавали моё право решать за саму себя.
- А если моё слово здесь ничего не значит, то для меня не останется ничего другого, кроме как отказаться от Очага.
Руки Абхайн тут же разжались, рука мисс Харрис исчезла. Почему для того, чтобы поняли и услышали, приходится прибегать к крайним мерам?.. На этот вопрос был ответ, и он мне не нравился. А пока - я всё же шагнула к Ивонне, наблюдавшей за мной с внимательным любопытством.
- Сколько крови тебе нужно?
Ивонна назвала цифру, которая мне, как не-вампиру, не говорила ни о чём. Скажем, "тридцать": тридцать чего - глотков, миллилитров, пробирок? Много это или мало?.. Казалось, все это понимали, кроме меня, - а у меня шатался мир вокруг и звенело в ушах, и мне нужны были чёткие и ясные объяснения, как для самых тупых. Ещё какой-то отрезок казавшегося бесконечным времени ушёл на то, чтобы вычленить из общего шума кем-то милосердно озвученное знание: названное Ивонной количество - это больше, чем может дать один человек и не умереть.
- У тебя я не возьму, - заявила Ивонна. - И у тебя, - она перевела взгляд на Моррахана, стоявшего чуть поодаль.
Не знаю, чем был вызван такой неожиданный приступ милосердия к существам, которые в глазах вампиров были не более чем кормовыми объектами, - быть может, бледный и болезненный вид Эйдена Каллахана в Осени стал ещё более бледным и болезненным после тяжёлых сражений этой ночи. Но это было весьма кстати: я бы и сама... нет, не стала бы удерживать Моррахана, конечно, - но очень просила бы его этого не делать. Ивонне Моррахан не возражал - должно быть, понимал, что никто не должен видеть ши в обмороке.
- Хорошо. Мы разделим это количество на всех добровольцев, - я коротко обернулась, чтобы окинуть взглядом остальных фей. - Но - только добровольцев: я никого не вправе заставлять. Я пойду последней, если крови будет не хватать.
Мисс О'Дауд сразу заявила, что её крови и крови её брата вампиры не получат. Остальные феи выстроились в короткую очередь. Обычная медицинская процедура, совсем как на диспансеризации... Ивонна деловито сообщила, что у неё есть свой специалист, который произведёт забор крови по всем правилам. Вперёд выступил самый молчаливый и бесстрастный из сопровождавших её вампиров, юный и красивый на вид, и открыл чемоданчик с шприцами и пробирками. Кто-то из фей не доверял чужому врачу - и попросил мисс Кэмпбелл забрать у них кровь после того, как она сама сдаст положенное. Я наблюдала, но сбор дани проходил без эксцессов. Медленно текла кровь, медленно текло время. Словно свернувшееся спиралью испытание, которому не было конца.
Затруднение возникло, только когда игла шприца не смогла проколоть толстую синюю кожу троллицы: мисс Харрис, как оказалось, перед боем воспользовалась Искусством, чтобы проявить в Осени свой истинный облик, - так что и незачарованные смертные, и вампиры могли теперь наблюдать её такой, какова она есть. Это, пожалуй, было полезно в бою - когда можешь использовать в качестве оружия также и свои рога. Диана же не подпустила к своей коже шприц вовсе - и надрезала её своим ножом. Требовалось не то одиннадцать, не то двенадцать доноров, - я считала вместе с вампирским врачом. Когда очередь закончилась, и он сказал, что не хватает ещё одного, - я подошла к нему и протянула руку. Хотелось скорее с этим покончить.
Хорошо, что я не боюсь крови, - но в глазах всё равно потемнело. Похоже, моё последнее ранение снова кровоточило из-за напряжения, - вот так и не обращайся за помощью вовремя! Я почти наугад отступила назад и опустилась на первый попавшийся свободный стул. Теперь, когда захватчики добились желаемого, они меня больше не интересовали. Издали я видела, как Моррахан заключает с Ивонной какой-то договор на кровь, подписывает какую-то бумагу... Крах независимости фригольда давно вышел из-под контроля, но я всё же напомнила из последних сил:
- Без моей печати этот документ не будет иметь силы.
Но вампирам плевать на то, кто владеет Очагом, плевать на печать и на то, кто подписывает документ. Для них важно только одно: кто обещал им кровь - с того они и взыщут. Даже если он обещал чужую. Удовлетворённые, вампиры ушли, и я не обернулась им вслед. Диана рухнула без чувств: по-видимому, она тоже сдавала кровь, уже будучи раненой. Я запоминала их всех: и её, отдавшую свою кровь с видом "Чтоб вы подавились". И сестру и брата Айлил, отказавшихся сотрудничать с вампирами. Когда Диане оказали помощь, я попросила:
- Перевяжите и меня тоже. Мне нужно дойти до Атенрая. И задать... пару вопросов.
Моррахан откуда-то со стороны стал говорить о том, что ши Атенрая сдержали слово, и их не в чем упрекнуть: их войско действительно сражалось на рубежах и также понесло потери. Ведь они обещали только предоставить войско, а отнюдь не обещали не допустить захвата нашего фригольда. Чёртов вопрос формулировок! Я не ожидала, что владетельницы замка в самом деле поведут себя как наёмницы, и что следовало оговорить в нашей обоюдной Клятве то, что они придут на помощь, когда в мой дом придёт беда.
Казалось, Моррахан держался в стороне потому, что чувствовал себя виноватым за то, что договаривался с Ивонной, не спросив моего мнения и воспользовавшись моментом, когда я не могла вмешаться. А ведь мне именно тогда, когда от усталости снова начинало трясти, особенно сильно хотелось, чтобы он был рядом. Я не умела на него сердиться - и сердилась не на него. Морхэ, в конце концов, смог поговорить с вампирами на их языке - Банальном языке документов. Я - не смогла. Я оставалась феей, - но теперь, когда мы проиграли вампирам, даже объединив усилия с Атенраем, именно вампиры будут диктовать условия, и быть феей никому не поможет. А за Моррахана я умела только волноваться. Что если Ивонна обвинит его в обмане? Будто мало ему было Немедия! Но между ним и Немедием стояла я и моя Клятва, - а как быть с посторонними вампирами?..
- Дай мне взглянуть, - я протянула руку за документом и пробежала его глазами, но скорее для видимости своего одобрения: буквы расплывались перед глазами, я не могла ничего запомнить. - Хорошо, я пойду в Атенрай завтра. И я не собираюсь с ними ссориться.
Меня не столько беспокоило то, что по дороге к замку я могла наткнуться на вампиров, сколько то, что обитательницы Атенрая уже наверняка спали, и никакого диалога не получится.
- Вот и правильно. Ты нужна нам здесь, - кажется, это сказала Абхайн.
- Нет, - я покачала головой. - Уже нет.
Так или иначе, хотя бы временное решение у нас было: Морхэ был намерен торговаться с Ивонной по переписке, я - просить совета у Немедия и продолжать поиски Примы Клавдии.
Феи постепенно расходились: кто-то - отдыхать и спать, кому-то нужно было выйти покурить. Мне стоило бы переодеться, отмыться от крови, - но я вышла вдохнуть свежего ночного воздуха. Села на крыльце под бок к Моррахану, чтобы почувствовать его тепло. С самого начала сражения я не переставала за него бояться, - и вот теперь можно было наконец отдохнуть. Но мисс Харрис расхаживала перед нами, как на учительском собрании.
- Нам стоит признать, что мы все проебались, - заявила она. - Я проебалась как полководец. Мало было научить всех обращаться с оружием, нужно было научить их боевому построению. С завтрашнего же дня это будет включено в программу.
Да, вампирам легко удалось нас разделить и разбить поодиночке: я сама это видела. У нас не было времени отработать слаженность действий. Но этот фригольд всегда был мирным, и я надеялась, что он останется таковым. А сейчас в голосе мисс Харрис звучало разочарование доставшимся ей университетом - и намерение его изменить.
- Ты проебалась как политик, - она обратила взор на меня. Я пожала плечами: не о чем было ни спорить, ни оправдываться, ни извиняться. Я бы посмотрела, что она стала бы делать на моём месте. Даже если бы я присягнула Атенраю, для вампиров это было бы пустым местом.
- А ты... просто проебался, - она взглянула на Моррахана.
- Не представляю, как я мог настолько облажаться, - сокрушался сам Морхэ. - Я ещё никогда так крупно не ошибался!..
Я приобняла его за плечи, убеждая, что он вовсе не ошибся, а просто переоценил свои силы, - с кем не бывает. Зато спас нас всех во время сделки с Немедием, а в будущем придумает, как исполнить обещание. К чему бить ши по самолюбию? Они и сами с этим прекрасно справляются.
- Сколько времени тебе понадобится, чтобы научиться? - в своей привычной манере потребовала ответа мисс Харрис. - Год? Десять лет? Сто?
- Ста лет у него не будет, - сухо заметила я. Вся ситуация начинала неприятно напоминать басню "Или шах, или ишак", и это уже совсем никуда не годилось.
Я горячо поддержала идею Моррахана пойти спать - разве что не пинком послала его в сторону факультетского общежития: за прошедший день он наверняка устал не меньше, а то и больше меня, - ведь ему пришлось сражаться. О себе я беспокоилась в меньшей степени, - но и мне больше всего на свете хотелось выспаться. Когда силы давно закончились, а время - давно перевалило заполночь, - все решения можно отложить на завтра, и мир от этого не рухнет.
Однако кошмар, начавшийся для меня после выхода с Поляны, не закончился. Можно сказать, что он только начался по-настоящему. Мисс Харрис пожелала говорить с Немедием как ректорша, сама и прямо сейчас. Я шла за ней и пыталась объяснить, что если Немедия потревожить второй раз за одну ночь, и это сделает незнакомая ему фея, - то он просто её убьёт и будет прав. Что Немедий - опасный безумный вампир, который худо-бедно прислушивается только ко мне, потому что мы давно знаем друг друга. Но даже мне будет нечего ему предложить, - а он будет очень зол узнать, что мы ещё не сдержали первого обещания, а уже пришли с новыми требованиями. Что мне ему говорить, как заговаривать зубы, что ещё посулить, чтобы он не убил на месте нас всех, - я не представляла. Мне нужно было время, и время на свежую голову, чтобы спланировать переговоры с Немедием. Сейчас этого времени у меня не было.
Мисс Харрис прислушивалась ко мне не больше, чем к скрипу половиц под ногами. Ей казалось, что я отговариваю её потому, что не хочу делиться с ней Немедием, как если бы он был курицей, несущей золотые яйца, а не одной из самых больших моих проблем. Ей хотелось заполучить Немедия как аттракцион, который прошёл мимо неё, - и, как старуха из сказки, пожелавшая стать владычицей морскою, она была уверена, что сможет приказывать древнему вампиру так же, как приказывает феям вокруг. А позаботиться о том, чтобы никто не умер, - уже не её проблема, а моя, так что пусть у меня об этом голова и болит. И вместо того, чтобы отправить своё израненное тело под душ и в постель, - мне ничего не оставалось, кроме как тащиться за ней, решив:
- Хорошо. Я представлю вас Немедию и попрошу вас выслушать.
Оставалась слабая надежда, что у мисс Харрис попросту не выйдет связаться с Немедием, - хотя она всерьёз была готова явиться к нему в гости без приглашения, если бы знала, где находится его логово в городе, что было бы однозначным самоубийством. Для связи было нужно не только зеркало, но и Эстер, которая одна могла впадать в транс и была связана с Немедием через Льюиса, - а она уже готовилась ко сну. Но это не остановило мисс Харрис: она дошагала до спальни и подняла Эстер из постели, чтобы одолжить у неё зеркало. Эстер не смогла отказать, сказав только, чтобы с зеркалом обращались осторожно и вернули его на место. Затем мисс Харрис отыскала садовника Эша и потребовала от него воспользоваться зеркалом. Я понятия не имела, как с Эстер или с зеркалом мог быть связан гилли-ду: он упоминал о своём умении говорить с духами Умбры, а не о способностях медиума... Но и он не смог ничего возразить.
Сеанс связи, как и в прошлый раз, проходил в подвальной аудитории факультета Кибернетики. Зеркало было водружено на преподавательский стол, придвинутый к стене, а Эш устроился перед ним и начал медитацию. Но хуже всего было то, что марш-бросок мисс Харрис по общежитию привлёк внимание ещё не спавших фей, и в аудитории начали собираться зрительницы. И если вечером нам с Эстер и Морраханом удавалось держать зевак за закрытыми дверями, и никто не был в обиде, поскольку всем и так было, чем заняться, - то теперь мне это не удалось.
- А можно всем посторонним феям выйти отсюда?.. - только успела выкрикнуть я, как передо мной выросла очень серьёзная Абхайн.
- Пытаясь нам запрещать, ты не делаешь себе лучше, - сообщила она.
- Я не пытаюсь запрещать. Я всего лишь пытаюсь предупредить, что это слишком опасно.
Я не стала бы мешать лично Абхайн увидеться с Немедием, - хотя она-то прекрасно представляла, на что он способен: их былое знакомство ничуть не помешало ему держать её в аквариуме, как гуппи. Но я могла бы вернуть ей её же слова на пару часов назад - когда меня не пускали отдать кровь Ивонне, как требовал мой долг, и когда меня не пустили в Атенрай. Насколько же вопрос, с кем можно обходиться тем или иным образом, а с кем нельзя, зависит от простой физической силы! Если я хочу совершить нечто опасное - меня можно взять за шкирку и поставить на место, потому что у меня не хватит сил этому сопротивляться. Если нечто опасное совершает мисс Харрис - остальные пойдут за ней, потому что таково её право сильной. А я лишь путаюсь под ногами и порчу удовольствие, как злая родительница, не дающая детям совать пальцы в розетку и тем теряющая последние крупицы их уважения.
Говорят, если в первый раз история случается как драма, то во второй раз повторяется как фарс. Именно фарсом вторая встреча с Немедием и была. Зеркало подёрнулось уже знакомой мне туманной дымкой, затем в ней проступила фигура Немедия. Мисс Харрис тут же позабыла о нашем оговоренном плане, согласно которому я должна была уважительно обратиться к Немедию и представить ему свою ректоршу; я не смогла с ним даже поздороваться - мисс Харрис сходу начала требовать от Немедия ответов на свои вопросы. Я маячила за её спиной, стараясь держаться в поле зрения Немедия, чтобы придать происходящему хоть какую-то видимость легитимности, и беззвучно повторяла одними губами, что нам всем пиздец. С тем же успехом мисс Харрис могла бы собрать в подвале всех фей и уронить на пол осколочную гранату. Стоило мне подумать, что она использует Немедия, как справочную службу по телефону, - как она буквально произнесла: "Можете ли дать нам справку...". А когда реальность совпадает с самыми мрачными фантазиями, - она перестаёт быть реальностью. Таким может быть только ночной кошмар.
Мисс Харрис сообщила Немедию о притязаниях Ивонны Мартайн и спросила, насколько выгодно заключать с ней договор. Въедливо докапывалась, какое место Ивонна занимает в вампирской иерархии. Немедий отвечал, что Ивонна стоит ниже его по статусу, хоть и не подчиняется ему, - но должна ему некую услугу. Моррахан тоже пришёл: как бы я ни надеялась на то, что хотя бы он выспится за нас обоих, - он не мог такое пропустить. Он приблизился ко мне и спросил, что я думаю о соглашении с Ивонной, - и я была благодарна ему за то, что он один ещё спрашивал моего мнения о том, что касалось судьбы фригольда.
- Я уже согласна и на Ивонну, чтобы ты не подставлялся, - я покачала головой. - Даже ты не сможешь торговаться с ней бесконечно.
Морхэ обошёл стол и что-то нашёптывал на ухо мисс Харрис. Только это меня и утешало: из хитроумного Эйлунда был отличный серый кардинал для самопровозглашённой правительницы, которого вполне устроит дёргать за ниточки из-за трона. А я могла не сомневаться в Моррахане и в том, что мы с ним - на одной стороне.
В какой-то момент мисс Харрис заявила Немедию, что много о нём наслышана, и знает его под многими именами. А мгновения спустя поинтересовалась, что ему известно о следующих личностях, и, развернув бумажку-шпаргалку, зачитала записанное:
- Брендон Доннел-Коринс, попечитель музея...
- И это тоже я, - улыбнулся Немедий.
Мисс Харрис тут же рассыпалась в комплиментах о его многогранности и о том, как она рада узнать и другие его стороны. Смотреть на то, как могучая троллица лебезит перед вампиром, рассчитывая получить больше подачек, было особенно кошмарно. Но у Банальности две стороны: чем больше человек помыкает теми, кто стоит ниже его, - тем больше сам пресмыкается перед вышестоящими. А ведь у мисс Харрис была возможность заранее попросить меня или Абхайн рассказать больше о Немедии-Клавдии... Но моя помощь в моём фригольде больше не была нужна.
Всё остававшееся время ночи я наблюдала за тем, как мисс Харрис торгуется с Немедием, продавая ему университет и всех находившихся на его территории студенток. Она предлагала ему кровь - и раз за разом повторяла, что-де донорство не должно быть во вред, ведь детки должны оставаться сильными и активными для занятий физкультурой, о чём она как тренерша очень заботится. Но эта "забота" была ясна как день: на самом деле ей плевать не только на меня, Эстер, Эша, Моррахана, - ей плевать на всех нас. Мы - просто активы, обладающие установленной ценностью. Разменные карты, оказавшиеся у неё на руках.
Немалую часть времени мисс Харрис потратила на старания выпытать у Немедия точную стоимость фейской крови: должно быть, она ожидала, что у этой крови есть курс, как у нефти, - сколько-то фунтов за литр. Немедий пытался объяснить, что для вампиров кровь фей подобна коллекционным винам: кто-то готов платить за образцы большие деньги, а для кого-то они все - одинаковая кислятина, и он потратит деньги на что угодно ещё. Но мисс Харрис не понимала этой аналогии и принципа индивидуальности, как он ни старался. Момент, когда фея оказывается Банальнее вампира, способного выражаться изящно...
Затем мисс Харрис спрашивала, что нужно самому Немедию, коль скоро в поставках крови фей он не был заинтересован. Немедий перечислил свои интересы, включающие волшебные предметы и волшебных существ. Мисс Харрис спросила, для чего ему были нужны неодушевлённые, - таким тоном, что не оставалось сомнений: она отдаст ему присутствовавшую здесь же Абхайн, если посчитает это выгодной сделкой. Разумеется, я бы никому не позволила забрать Абхайн, - но ждала, насколько далеко зайдут торги. И сама ундина, и другие феи имели отличный шанс увидеть, как ими распоряжаются, не интересуясь их согласием. Адриан также присутствовал: сидел в углу, так и не спросил Немедия о Льюисе, и в какой-то момент встал и ушёл, более не в силах выносить Банальность. И это я также запомнила.
Вампиры не знают усталости, - но Немедию надоело стоять на одном месте, и он говорил, расхаживая перед зеркалом туда-сюда и то появляясь в его окошке, то исчезая за пределами рамы. Когда он поинтересовался, будут ли ещё вопросы, в его голосе настолько явственно прозвучал сарказм, что воцарилась тишина, а я улыбнулась:
- Откуда у тебя столько терпения?..
Но пытка Банальностью не прекратилась, и Моррахан вновь подошёл ко мне.
- Сейчас ты выглядишь хуже, чем было год назад, - заметил он обеспокоенно.
Ну ещё бы! Тогда я, простая смертная, была всего лишь напугана первым столкновением с не-человеческим, казавшимся враждебным. А теперь мне нужно было вырывать с мясом всё то, что я за год усвоила как фея, чтобы сжиться с новыми, вампирскими правилами игры. И хотя за год я также могла бы привыкнуть к чуткости Морхэ, - я всё равно всякий раз удивлялась, как он всё замечал.
- Я просто устала. Слишком много всего, - ответила я. - Из-за этого я даже не успеваю подумать о самом главном. О тебе.
- А ты не думала о том, что это всё из-за тебя?.. - рассеянно произнёс Морхэ, глядя перед собой.
Я уже так плохо соображала, что поначалу мне представилось, что это из-за меня - из-за каких-то моих неправильных действий в настоящем или в прошлом, чего я даже могла не помнить - Вересковый бальзам работает всё хуже и проблему Моррахана никак не удаётся решить.
- Из-за меня - что?..
- Что только из-за тебя Немедий не убил здесь всех.
Я пожала плечами: меня никто не просил об этом, никто за это не поблагодарит. Никому нет дела до того, что мне самой втемяшилось простоять столько времени на ногах перед Немедием, как я прежде стояла перед Ивонной, - только бы он не решил, что мне всё равно.
- Сейчас тебе кажется, что весь мир против тебя, - произнёс Морхэ. - Но ты не одна.
- Я знаю, - я постаралась с благодарностью улыбнуться. - У меня есть ты. Есть Абхайн. Есть... другие феи. Но тебя и Абхайн - уже достаточно.
Сеанс связи завершился, Немедий попрощался и исчез, зеркальная поверхность вновь стала зеркальной. Не знаю, как чувствовал себя Эш, чьё волшебство поддерживало зеркало всё это время, - но едва ли хорошо. Вместе с Морраханом и Абхайн я отошла в угол у лестницы и присела на край стола. Началось обсуждение того, что можно дать Немедию в обмен на защиту от Ивонны, - почти такой же долгий совет, как был накануне ночью на тему Золотого века.
Мисс Харрис предлагала дать Немедию... его собственный Очаг, раз он так хочет погреться у Очага. Ведь Моррахан может дать Очаги Атенраю, - значит, сможет дать и ему! Я сказала, что это невозможно, потому что Очаг погибнет от Банальности рядом с вампиром, - и не сразу спохватилась о главном и очевидном. Очаг - не Сокровище, не предмет, который можно взять в руки, как фонарик, и поставить в логове вампира на полку. Очаг возможно разжечь только в месте, наполненном волшебством. Очагу нужен хранитель. Это, в конце концов, - часть Грёзы, которую вампир даже не увидит! Феи, которые ни разу в жизни не бывали во фригольде, могли бы так заблуждаться, - но фея, которая буквально жила во фригольде?!.. Впрочем, такое восприятие Очага многое объясняло в отношении к фригольду.
Мисс О'Дауд предложила свои Искусства для того, чтобы свести Немедия с ума и тем самым сделать его менее Банальным. Но сделать безумца Малкавиан ещё более безумным - слишком опасная, да и бесплодная идея. Более безумный - ещё не значит менее Банальный. Немедий и так был Мечтателем среди вампиров, но это не помогло ему приблизиться к Очагу. Вязкое, запутанное обсуждение пришло к здравой мысли: необходимо разделить желание Немедия погреться у моего Очага - и вопрос, что преподнести Немедию в качестве платы за покровительство, потому что это разные вещи. Первое - уже было проблемой Моррахана (и моей). Второе - должно было отталкиваться от интереса Немедия ко всему волшебному.
Тут Мисс О'Дауд и предложила показать Немедию фреску, которая как раз была закончена к ужину (когда леди Айлил и обнаружила пропажу своего брата). Эта идея мне понравилась, и я добавила, что можно было бы также пригласить Немедия на Вернисаж - чтобы он мог увидеть творения многих фей. И тогда Совет университета собрался в кружок вокруг мисс Харрис, чтобы обсудить договор с Немедием между собой - и решить позволить Немедию забрать фреску в обмен на владение университетом. А я смотрела, не веря своим глазам, как Совет решает судьбу фригольда - при троих живых хранителях Очага, присутствующих здесь же.
- Они распоряжаются тем, что сами же и создали, - заметил Моррахан.
Это верно: мисс О'Дауд имела право отдать фреску Немедию. Как ни жаль было лишиться этого прекрасного произведения, - никто не преподносил его в подарок фригольду, и на нём не было моей печати, делающей его частью Грёзы этого дома. И лучше подкупить фреской Немедия - знакомое, привычное зло, - чем регулярно проходить через унизительную и неприятную процедуру сдачи крови для Ивонны или кого-то ещё. И я была благодарна мисс О'Дауд за эту жертву.
Но... "Совет университета решает дела в Осени, а хранители Очага решают дела в Грёзе". Разве то, кто владеет землёй, - дело Осени? В Осени территория университета наверняка принадлежит городу. А когда твоя земля становится охотничьими угодьями сверхъестественных тварей, о которых простые смертные ничего не знают, - это проблема для Грёзы. Я собиралась спрашивать совета у Немедия, - но прежде того я собиралась говорить с Атенраем о том, как усилить оборону и защитить мирных фей от нападений. Что подумает Атенрай, узнав, что прежде, чем дать знать королеве о попытке захвата фригольда, мы отдали фригольд под руку Немедия?..
В тот момент у меня не было ни сил, ни слов, чтобы объяснить это; но Очаг - это не только источник глэмора. Это сердце владений в Грёзе. И хранитель Очага - также хранит свою землю и проживающих на ней фей, а не огонёк в камине. И я просто не могла, не хотела поверить, что для моего Очага не было иного выбора, кроме выбора между Ивонной и Немедием.
- Может, теперь Немедий подобреет, когда получит фреску, - оптимистично предположила Абхайн.
- Я рада за Немедия, - я вновь постаралась улыбнуться. - Я всё ещё стараюсь помнить о нём хорошее. Но я ничего не могу сделать для Очага. Быть может, мне всё же стоило от него отказаться. Я не справляюсь, и уже давно.
Когда берёшь на себя ответственность - за дело ли с большой буквы, за живое ли существо, не говоря уж о доме, полном фей и людей, - и оказываешься не в силах обеспечить этому дому самые базовые вещи, такие как свобода и безопасность, - мне видится ответственным не удерживать его в своих руках, а передать в другие. Те, которые справятся.
- И кому же ты собираешься передать свой Очаг?.. - медленно спросила Абхайн.
- У меня есть ты. И Моррахан.
Конечно, это было жестоко и неправильно - перекладывать бремя на них и умывать руки. Хотя в легендах и королевы находят себе преемниц, когда становятся бессильны. Мне следовало раньше подумать о том, что мало разжечь Очаг во имя своей любви и вдохновения, - сложнее его уберечь. Но - насколько раньше? Год назад в день своего Кризалиса, когда я ещё так мало знала о мире фей, не говоря уж о других существах? Если бы тогда я узнала, если бы поняла из размытых слов "приглашённой лекторши", что Приму Клавдию, гарантировавшую университету отсутствие посягательств со стороны других вампиров, необходимо найти и вернуть... Если бы тогда я узнала, что зеркало собрано, если бы его не утаили от меня!..
- Я сейчас сделаю то, за что меня многие не любят, - предупредил Моррахан.
- Да как вообще возможно тебя не любить? - выразила я удивление.
- Я знаю больше таких фей, чем пальцев на руках, - заверил он.
- И я знаю, - уверенно покивала Абхайн.
- В общем, я воспользуюсь тем, что ты не захочешь меня обидеть.
- Я никогда не захочу обижать ни тебя, ни Абхайн, - вздохнула я с улыбкой. - И ради вас я останусь.
По-видимому, отказ от Очага отменялся окончательно. Оставаться ради Моррахана, Абхайн - и других, немногих?.. - Это было похоже на выход. Немудрено надорваться, пытаясь держать на себе весь университет, - и проще было отказаться от этого.
Неспящие феи отправились отделять фреску от стены. Я не стала рассказывать им о том, как в прошлом году перед Вернисажем мне удалось, при помощи богганского крафта, снять со стены и переместить на выставку кусок штукатурки с рисунком Моррахана. Когда помощь нужна - о ней просят, - а я не сомневалась, что найдутся феи, также способные на нечто подобное. Сложнее всего будет закрепить фреску на новом месте, где её пожелает видеть Немедий, прежде, чем чары рассеются под дыханием Банальности...
Моррахан подхватил меня на руки и, не терпя возражений, донёс до моей комнаты и даже до моей постели. Не потому, что я собиралась ещё куда-то идти - потому что я не собиралась, - а словно я вновь была тяжелораненной. В общежитии было темно и тихо, все мои соседки уже спали, - и я успела только поймать ладонь Морхэ, чтобы поцеловать, прежде чем он выскользнул за дверь, стараясь никого не потревожить. Пусть в этой жизни мне едва ли доведётся засыпать и просыпаться рядом с ним, - ради таких крупиц счастья эту жизнь стоит жить.
Год назад, ожидая явления Немедия-Клавдия, я чувствовала, будто фригольд находится в осаде. Каким воодушевляющим чувством это виделось мне теперь! Ведь оно значило, что мы все, внутри этих стен, были заодно. Мистер Грейвс, который не приказывал, а просил о помощи. Деревянный кол из ножки стула и нокерские идеи переливать серебряные ложки на пули. Могла ли я представлять тогда, что фригольд окажется захваченным изнутри? Что придётся думать уже не о том, как защититься, а о том, как жить дальше?.. Но, быть может, это повод обратиться к тем и к тому, что действительно важно?.. Но, по заветам одной героини, - я решила подумать об этом завтра.
Разумеется, я не считал, что невеликое количество игротехов как-то сумеет раздвоиться и показать битву фей Атенрая с вампирами, - но действительно предполагал нечто вроде того, что мы сначала постукаем вампиров, а затем пожмём руки союзницам из Атенрая. Продолжаю думать о нюансах вечной истории "об осаде крепости" (привет, Борхес). Когда ты знаешь, что твой Гондолин падёт(опять), - ты едешь играть именно в это. В противном случае (и не в случае pVp), когда к обороне крепости прикладываются усилия, но она всё равно должна оказаться захваченной, - не обесцениваются ли эти усилия? При резкой смене главенствующей системы ценностей, когда для персонажа выгоднее подстроиться под них, отбросив свои прежние, нежели продолжать придерживаться этих прежних, - не обесцениваются ли старания играть в менталитет?.. У меня нет однозначного ответа на эти вопросы, поскольку у разных игроков и персонажей, вероятно, разная гибкость. Благая богганка оказалась для V:tM максимально неподходящей
Спасибо Саюри за то, что была рядом и чинила мою картину мира. Меня в моей терминальной стадии усталости вынесет не всякий.
Итак, всё самое светлое - впереди, в следующей части. Желание рассказать об этом - мой сорт морковки перед мордой осла: очень мотивирует дописывать
А невероятно красивое и невероятно удобное платье теперь очень хочется выгуливать ещё Понять бы только, куда: коктейльные платья - не для балов (хотя никогда не знаешь, с какой тематикой ближним захочется танцвечер, конечно)).
И, во-вторых, - всё, что было после дискотеки. Это была тяжёлая ночь (особенно когда нещадно тупишь после предыдущей, бессонной). Казалось бы, игра 6+, без жести, ну что может быть тяжёлого, - но на самом деле всё дело вообще не в рейтинге. На игре 18+, когда ты заранее готов к play to lose, и твоего персонажа могут пытать, насиловать, убить, - можно выйти в очень мощный эмоциональный плюс за счёт моральной победы персонажа. А когда ты вообще не готов к тому, что твой персонаж будет раз за разом оказываться в ситуации выкрученных рук и выбора между худшим и худшим, без возможности на эту ситуацию повлиять, - тогда морально разбитый персонаж жрёт и эмоциональный запас игрока. Так что я предпочёл бы играть в жесть Но - Мир Тьмы есть Мир Тьмы, особенно реалии линейки V:tM, которая зачастую тем и хороша, что вызывающе Банальна: если ты фея - то ты не более чем ресурс на шведском столе, который будут делить вампирские фракции. А законы нарратива говорят нам, что персонаж должен пройти (долиной смертной тени) через самую тёмную пору отчаяния, прежде чем выйти к свету и исполнению сокровенных мечт. Посему - переживём же эту ночь вместе
Отперсонажный отчёт Иды, часть III. Ворнинг: точечно матерноВесть от ши Атенрая передала мисс Харрис: нападение вампиров на наши земли ожидалось после полуночи. Мисс Нолан и другие нокерши перековали тренировочные шпаги для кружка фехтования в боевые мечи, и все желающие расхватали клинки с пылу-с жару, подходящие им по руке: одноручные и двуручные, побольше и поменьше... Я решила, что в случае необходимости от моих чар будет больше пользы, нежели от попытки выйти на поединок с вампиром.
Кирэн принесла менее обнадёживающую новость: сообщила, что некая вампирша хочет от Элис фейской крови. Разразилась короткая дискуссия - дать ли ей требуемое, или, может, просто убить эту вампиршу?.. Я теперь знала, для чего Немедий-Клавдий хотел заполучить образцы крови фей, - но у других вампиров могли быть другие цели, равно как и способы нам навредить. И тут мисс Белена заявила, что три капли крови (фейской, человеческой, какой-то ещё?..) требуются для создания некоего убер-посоха. Точно, посох!.. О нём мне говорила мисс О'Дауд, и о нём я так и забыла спросить Абхайн. Даже когда записываешь то, что нужно сделать, - всё равно что-то выпадает из головы. Но могли ли про этот посох узнать вампиры?.. Высказывались идеи подменить или зачаровать человеческую кровь, чтобы выдать за кровь феи, - но их тут же отмели: вампиры слишком хорошо различают кровь на запах и на вкус, и обман раскроется.
Я поднялась в общежитие нашего факультета, но сама Элис не могла толком дать никаких комментариев. Всё, что я поняла, - что она тоже могла стать гулем. Слишком много гулей на мою смену! И когда только вампиры успели до неё добраться? Ведь для того, чтобы напоить человека вампирской кровью, нужно приложить некоторые заметные усилия, - а Элис всё время была в университете, куда не то чтобы легко попасть посторонним!.. Я понадеялась, что кто бы ни сделал это с Элис, чтобы насолить фригольду, - этот кто-то погибнет во время ночного нападения, и она будет свободна от Уз. По крайней мере, здесь и сейчас я ничего не могла для неё сделать.
А значит, можно было переодеваться для дискотеки. Моррахан подарил мне чудесное платье, успешно решив за меня вопрос "В чём пойти на дискотеку", но ещё не видел меня в нём, - и мне хотелось выйти, когда дискотека уже начнётся, чтобы он наверняка увидел меня одним из первых. Мне пришлось прибегнуть к помощи Дианы, чтобы застегнуть единственную пару пуговиц, - а потом все девушки из общежития нашего факультета ушли, закончив приготовления. К сожалению, с верхнего этажа музыки не было слышно, - поэтому, ещё немного выждав (хозяйка фригольда ведь может позволить себе задержаться?..), я решила спускаться наугад.
Я спустилась ровно в тот момент, когда заиграла моя любимая песня этого года, Sweet Sir Galahad, - прекрасная баллада о любви и смерти, в которой сэр Галахад приходит ночью к женщине, потерявшей его три года назад, чтобы забрать её с собой. Даже нарочно я не смогла бы подгадать лучше. В этом году организацию дискотеки взял на себя садовник Эш, и я заранее передала ему три пластинки, - но я понятия не имела, в каком порядке он будет ставить музыку. Конечно, я представляла, как буду танцевать с Морраханом под эту песню. Я заметила его ещё издали: он был в пиджаке, таком же блестящем пайетками, как и моё платье, - и это тоже было частью его сюрприза. Морхэ также меня заметил, - но солимонд Эш перехватил меня буквально с нижней ступени. Что ж, не всё складывается так, как хотелось бы, - а Эш имел полное право меня пригласить: в конце концов, я была не невестой, идущей под венец. И хотя волновалась я почему-то примерно так же, - это не то, что когда-либо со мной произойдёт.
Зато во время следующего трека я могла наблюдать, как Эш и Абхайн танцуют вместе, - того и гляди мог повалить пар! Я была рада, что они поладили: поначалу Абхайн держалась подальше от огненного сородича, а Эш ворчал что-то про поляну, - и я вновь жалела, что не видела, как они обрели свои новые Якоря. Алиенор танцевала с Файн: похоже, в этом сезоне в Доме Фиона был в моде горностай. То, что пак трещала без умолку, ничуть не смущало Алиенор: в течение целого танца ей удавалось зажимать Файн рот, не прекращая танцевать при этом. Они всё время были в центре танцпола, и можно было заразиться их весельем, просто танцуя рядом, - но я не могла не думать о том, каково было Моррахану. Если бы мне было отдано сердце столь бесценное, - разве я стала бы обращаться с ним столь беспечно?.. Впрочем, кто бы говорил: Немедию нашлось бы что на это возразить.
Мне довелось и немного потанцевать с Морраханом, - и когда мы подошли к Абхайн, она назвала наши сочетающиеся прикиды "семейными". А остальную часть дискотеки мне хотелось просто смотреть на то, как Моррахан танцует с другими, - и видеть, конечно, только его одного. Я никогда не буду сиять так же ярко, и двигаться так же свободно. Когда кого-то любишь - всё время подспудно удивляешься, как остальные, не будучи слепыми, могут не замечать, насколько он невероятный, и не восхищаться так же, как я (хотя многие, пожалуй, замечали, - но не ТАК!).
Хотелось, - но во время каждого медленного танца меня находил Эш и доставал из моего угла. Я пыталась намекнуть, что совсем не умею танцевать медляки, - но это не помогало: его вполне устраивало просто стоять в обнимку, покачиваясь под музыку. Мне было странно находиться с кем-то на такой близкой дистанции - и страшно неловко, - но попросить меня не трогать было бы грубо. В конце концов я решила прояснить ситуацию и сказала как можно мягче:
- Не смотри на меня так.
- Как?.. - Эш, только что не сводивший с меня влюблённого взгляда, удивлённо заморгал.
- Я не смогу дать тебе большего.
- Да я совсем не разбираюсь в этих человеческих вещах!..
- Вот и хорошо. Хватит с меня Немедия, - я выдохнула с облегчением. Разумеется, Эш был таким же непосредственным в вопросах романтики, как и Абхайн, и просто делал то, что нравится, не задумываясь о том, как это может выглядеть в глазах окружающих. А в мире людей и даже в мире фей было столько условностей, что я поняла его превратно, но совершенно напрасно волновалась. И я добавила: - А кого мне не хватает - так это Оуэна и его фляжки с виски.
В этом году со мной была только бутылка сидра, которую я запасла заранее и в начале дискотеки достала из холодильника на университетской кухне. Морхэ верно понял, что мой выбор пал на сидр с учётом его вкусов, и неоднократно подходил ко мне, чтобы приложиться к бутылке, - чаще, чем для того, чтобы потанцевать. А когда я танцевала с бутылкой в руке - мне говорили, что я танцую с лучшим партнёром. Ну и в чём они были не правы?..
Некоторые уставали танцевать и отходили в сторону, чтобы в общем кругу обсудить насущные темы, - например, тот самый посох. Из-за громкой музыки непросто было расслышать, кто о чём говорил, - но я услышала, что его называли посохом Белого леса. И едва я подумала о том, что это название напоминает мне какие-то древние легенды, - как Моррахан первым упомянул фоморов.
- Значит, не только мне кажется, что этот посох отдаёт Белым Двором фоморов?.. - согласилась я.
Находить или создавать такой артефакт не выглядело хорошей идеей; впрочем, оно не выглядело так с тех пор, как выяснилось, что для его создания требуется кровь. Замешанное на крови волшебство может быть очень сильным, но редко заканчивается хорошо. Но... если я чему и научилась в Голвее за этот год, - так это тому, что если здешним феям захочется создать, починить или сломать какую-нибудь опасную штуковину, то никто не сможет их остановить.
Дискотека приближалась к завершению. Я не знала, чего мне хотелось больше: чтобы она закончилась - или чтобы продлилась ещё чуть дольше. Время пролетело так быстро, - но хорошего не должно быть много. Прозвучало столько песен - очень разных: знакомых и незнакомых, неожиданных и популярных, зажигательных и лиричных... Гилли-ду собрал отличный плейлист.
- Ежегодная дискотека - грустный праздник, - поделилась я с Эшем, моим единственным собеседником этой вечеринки, перефразируя ещё одну старую попсовую песенку. - Но я многое отдала бы за то, чтобы сейчас грустить о том же, о чём грустила год назад!..
Эш хотел подробностей, но я не стала грузить его объяснениями и портить ему праздник. Франчески мне тоже не хватало: куда как проще было выговориться зачарованной Мечтательнице, которая забудет всё к утру. Год назад я говорила ей о том, что любить ши нелегко, - а со следующего же дня узнала, что это "нелегко" не идёт ни в какое сравнение с тем, насколько тяжело бояться, что этого ши отберёт у тебя смерть, и быть не в силах ничем помочь. Пусть он будет стихией, пусть будет солнцем, которое светит всем, - я не пожалуюсь, будучи одной из многих! Но как укрыть стихию в ладонях, как стихию сберечь у сердца?..
Эш объявил последний танец вечера, - и наконец мы с Морхэ встретились в танце. Музыка была медленной, и под неё хотелось вальсировать, - но Моррахан, вероятно, не учился вальсу, поэтому мы танцевали нечто иное, лицом к лицу, ладони к ладоням. Я не вслушивалась в текст песни - она определённо не была тем, что я стала бы слушать в обычное время, - но каким-то волшебством отдельные строчки долетали до меня, как стрелы, прямиком в сердце, так тесно совпадая и переплетаясь с моими собственными мыслями и чувствами, что одно было не отличить от другого. Придумалось - или послышалось - или на самом деле было спето именно так?..
"С кем ты, мой герой?.." - Я смотрела на Моррахана, не отводя взгляда, и даже моргать не хотелось. Впитывая и запоминая каждый миг, пока он был передо мной. А он смотрел куда-то мимо меня, - и мне, как обычно, не нужно было оборачиваться, чтобы знать, с кем он сейчас. Он смотрел на самую блистательную леди ши в этом зале, которая танцевала с Файн - за моей спиной, по-прежнему в центре танцпола. Эшу, который ревностно оберегал свою дочь от Моррахана, стоило бы вспомнить о непостоянстве ши Фиона: пройдут месяцы, и вниманием Алиенор завладеют новые фаворитки и фавориты. Но от этого было не менее горько, а то и более. Не замечать кого-то, кто любит тебя, из-за того, кого любишь ты сам, - вполне естественно. Но - не замечать того, кто тебя любит, из-за мимолётного увлечения?..
"...Не забыл меня, - лишь позови за собой!" - Вдруг Моррахан взглянул на меня - и что-то такое отразилось в его глазах, что я почувствовала: он увидел - всю меня, и всё, что было во мне, даже то, о чём я не только не говорила, но и о чём сама не подозревала. Увидел разом - до самого момента моего появления на свет. И вся моя суть, все мои жизни - были как каштан на его ладони.
- Мне кажется, я буду помнить тебя даже в Весне, - произнёс он очень серьёзно. И негромко, - но в последних аккордах затихающей музыки я слышала его лучше, чем саму песню.
- А мне кажется, что я последую за тобой хоть в Бездну.
Как-то раз одна богганка сказала мне, что любовь, полученная даром, для ши ничего не стоит. Только та любовь будет для них настоящей, которую приходится завоёвывать, ради которой совершаешь подвиги, вновь и вновь переживая отказы, но добиваясь благосклонности. Не представляю, какой силой воли нужно обладать, чтобы не подарить Моррахану всю свою любовь без условий и без остатка, не откладывая на потом!.. Но я точно знала: то, чего стоила моя любовь перед лицом Грёзы, Моррахан видеть мог. Пусть она и не была драгоценностью, - но он не станет пренебрегать ею, как ненужным хламом.
Последний вечер моего последнего учебного года подошёл к концу, а ночь - только началась. Пора было вновь подниматься в свою комнату и переодеваться для битвы. На самом деле, я просто сняла вечернее платье и надела шерстяное для того, чтобы ночью не мёрзнуть на свежем воздухе, - но в том, чтобы иметь "платье для битвы", было что-то легендарное. Мне не терпелось сражаться если не бок о бок с рыцарками Атенрая, то хотя бы... недалеко от них. И мои ожидания были самыми радужными: я не сомневалась, что они без труда дадут отпор вампирам, так что нам достанутся единицы пробежавших мимо них противников. Надеюсь, мне больше никогда не доведётся так ошибаться...
Мы вышли на поле между университетскими корпусами и озером довольно неорганизованной и по-разному вооружённой толпой. Я держалась в заднем ряду, а Абхайн шагала впереди рядом с Морраханом и делилась с ним своим тактическим планированием: она будет разливаться водой под ноги вампирам, а он будет их рубить, пока они будут беспомощно барахтаться в грязи. Я предупредила, что в таком случае ей нужно будет держаться подальше от меня и Эша, потому что мы будем жечь - в самом буквальном смысле этого слова.
Шайка вампиров вышла нам навстречу со стороны Атенрая. Из-за темноты и окружавших озеро деревьев было непонятно, насколько их много. Послышался чей-то голос: с ними наша студентка! Это Элис!.. И, надо полагать, - не в качестве заложницы, а в качестве добровольной помощницы с оружием в руках, если гулей вообще можно было считать добровольцами. Я невольно вышла вперёд, чтобы получше рассмотреть. Как она успела оказаться на их стороне?!.. Нужно было не оставлять её без присмотра или даже запереть! Но мне совсем не пришло это в голову, - должно быть, я не ожидала, что её Узы зайдут так далеко. Хотя мне следовало получше к ней прислушаться, когда она что-то говорила о том, что вампирша - хорошая, и называла её своей подругой... А теперь было уже поздно корить себя за ошибки. Решено было атаковать, отбить Элис и, при необходимости, оглушить её, чтобы она не рвалась защищать свою "подружку".
Увидев наш решительный настрой, вампиры начали отступать, затем - практически обратились в бегство. Послышались голоса разума о том, что нельзя их преследовать, иначе они заманят нас в ловушку, - но куда там: ситуация "Давайте, подходите - Нет, лучше подходите вы" была патовой. В результате некоторые феи послушались разумных доводов, не торопились и были осторожны, - а некоторые побежали вперёд и оторвались от остальных. Наш строй рассыпался, и я обнаружила себя уже не за спинами воительниц, а в полном одиночестве на фланге, не прикрытом никем. За деревьями не спрячешься: вампиры прекрасно видят в темноте, да и чутьё у них наверняка как у собаки. Первого выскочившего на меня вампира я испепелила Изначальностью - и на этом мой глэмор закончился, и стоило возвращаться в тыл...
...Но я совершила глупость, или что-то ещё, - называйте как пожелаете. Прямо впереди себя я увидела Моррахана и Абхайн, окружённых вампирами. Ундина, как и собиралась, обратилась водой, чтобы их задержать, - но их было много, и, похоже, вода под ногами не слишком-то мешала им орудовать клинками. Моррахан отбивался успешно, но был уже не раз ранен и начал припадать к земле, - и не отступал, как если бы считал необходимым защитить Абхайн, хотя в форме воды она не могла пострадать от вампиров. Я понимала его очень хорошо: мне самой не хотелось бросать Абхайн на поле боя. Но того, чтобы Моррахан пал на этом поле, - наверняка не хотела и сама Абхайн. И я подбежала ближе - крикнуть Морхэ, чтобы отползал в тыл, и отвлечь вампиров на себя, прикрывая его отступление. План, как видите, заведомо провальный уже хотя бы потому, что меня Морхэ тоже не бросил бы, - но в тот момент я об этом не думала.
По крайней мере одна часть этого плана точно удалась: внимание вампиров я привлекла. Как лёгкая безоружная добыча. Надо было всё-таки обзавестись мечом - хотя бы для того, чтобы выглядеть... ну, немножко опаснее. Один из вампиров только отмахнулся от меня, не желая отвлекаться от Моррахана, и немного ранил, - но другой вырос передо мной, заслоняя от меня и Моррахана, и всё остальное поле, и шансов отступить или увернуться из-под его клинка у меня не было. Я даже не заметила, насколько быстро рухнула, чувствуя, как промокает от крови уже не согревающее шерстяное платье. Я никогда прежде не дралась и даже не училась драться, - что же я делала здесь? Ну какой из меня щит?!.. Ясно какой: разбитый. У меня никогда не было ран серьёзнее пореза инструментом или осколком мрамора, - а теперь от головокружения и слабости я не могла даже пошевелиться.
Я видела, как в нескольких недосягаемых шагах от меня упал на траву Моррахан. Никого из фей не было в обозримом пространстве. Вампиры, казалось, не стремились нас добивать, - но вполне могли выпить нашу кровь без остатка, или же мы сами могли истечь кровью, пока нас не обнаружат. Лучшего времени для того, чтобы воспользоваться подарком на Йоль, у меня уже не будет. Я нащупала красный камень, сжала его в кулаке, - и он рассыпался, как скорлупа перепелиного яйца: иные чудеса бывают одноразовыми. В тот же миг ран на моём теле стало много больше, - но я была не в силах ощутить разницу, проваливаясь в глухую темноту. В конце концов, если бы я оставалась в тылу и ничего не видела, - я бы не знала, в какой момент прибегнуть к артефакту: он ведь не обладал способностью сигнализировать мне о том, что Морхэ в беде, когда он вдали от меня.
Вероятно, до университета Моррахан, обнаруживший, что все его раны исчезли, донёс меня на руках. Вероятно, ему было что мне высказать, пока я удачно была без сознания, - но если он пожелает это повторить, я всегда смогу ответить, что спасала не только его, но и себя (а о том, что я понимала, что могла умереть от такого количества ран, - можно будет и промолчать). Так или иначе, я пришла в себя, перевязанная бинтами - и синей прядью волос, прежде принадлежавшей Моррахану: я бы ни с кем не спутала этот цвет. В том, чтобы останавливать кровь прядью волос, срезанной мечом или ножом, тоже было нечто легендарное, - но в тот момент у меня было так мало сил, что я даже не сохранила эту прядь. Я только убедилась, что Абхайн рядом и в порядке, - а дальше меня поддерживал на чистой силе воли режим боевого автопилота, пока сражение ещё не окончилось.
Госпиталь был развёрнут прямо в столовой на первом этаже, пациенты лежали на сдвинутых рядами стульях. Все, кто научились оказывать медицинскую помощь, трудились не покладая рук, особенно Рэйчел. Я попросила глэмора у всех, кто оставался в тылу, чтобы мне хватило на ещё один удар Изначальной Мощи, - и снова отправилась за дверь, защищать свой фригольд. Далеко ходить не пришлось: бой уже шёл прямо перед входом в университет, на парковке. Стоя на крыльце, можно было наблюдать за сражающимися, как с первого ряда партера. В этом было что-то нереальное, - и это никак не вязалось с моими ожиданиями быстрого триумфа. Вампиры всё прибывали и прибывали из темноты. Разве ши Атенрая не должны были их остановить?!..
Это было похоже на конвейер, не оставляющий времени на то, чтобы думать и осознавать: жги-отступай-жги. Я приблизилась к сражающимся, даже не различая и не запоминая, кто из фей был на том поле, - совсем как тогда, когда уже чувствовала себя оружием перед дуэлью с Эшем, - и ударила по одному из вампиров Изначальной мощью огня. Чтобы наверняка не промахнуться и чтобы не задеть никого из своих: жечь издалека было бы сложнее и опаснее. Другой вампир тут же задел меня чем-то острым, но я отступила на крыльцо. Одной "царапины" было маловато, чтобы обращаться за помощью, отнимая время у медиков и у тех, кто мог быть ранен более серьёзно. Я собрала по остававшимся в столовой феям ещё глэмора. Снова вышла, снова ударила, минус ещё один вампир. Но на этом глэмор закончился, а Очаг - я чувствовала - пока не мог дать мне больше.
Эта волна вампиров была отбита, но обещала быть не последней. Кто-то должен был дойти на Поляну за глэмором, - и вызвались я, Абхайн, гилли-ду Эш, эшу Кейт Барри и Файн. Мисс Харрис с небольшим отрядом ещё стоявших на ногах фей обещала сопровождать и прикрывать нас, чтобы на нас не напали по дороге. Но на нас не напали: по-видимому, вампирам тоже была нужна передышка. Разделённые перед входом в Грёзу печенье и вода показались не столько даром на Лугнасад, сколько солдатским пайком. В обычное время расхищать Поляну было неправильно, - но в этот раз нам нужно было много глэмора, чтобы попросту выжить, поэтому нам пришлось забрать столько, сколько мы могли унести. Абхайн извинилась перед Поляной и предложила что-нибудь спеть, чтобы её волшебство скорее восполнилось. Быстро найти такую песню, которую все бы помнили наизусть, было непросто, - и вот Абхайн запела:
- Ничего на свете лучше нету...
Это было странно, почти нелепо, - и именно поэтому волшебно: петь эту песню на единственном безопасном островке посреди разверзшейся войны, не зная, что происходит снаружи, в яви. В Грёзе время текло иначе, и казалось, что мы отсутствуем совсем недолго, - отчего не хотелось торопиться. Но нужно было возвращаться.
Когда мы вышли из Грёзы, вокруг было до странного тихо и безлюдно. Ни вампиров, ни фей. На долю мгновения мне подумалось, что всё закончилось. Но навстречу нам из темноты вышла фигура, послышался голос, - должно быть, это была мисс Харрис, дожидавшаяся нашего возвращения.
- Замок взят, - услышала я два слова, равносильные удару по голове. - У них заложники. Раненые тоже там.
- Атенрай захвачен?! Но как такое возможно?!..
Я едва поспевала за широкими шагами мисс Харрис, следовавшей обратно к университету. Для меня самым логичным было предположить, что раз вампиры появились у самого нашего порога - значит, Атенрай уже пал, и некому защищать рубежи. Но я не могла понять, как вампирам это удалось, - ведь замок был скрыт в Грёзе. Предательство? Тёмное колдовство на крови?!.. Даже в отсутствие присяги долг перед Грёзой велел немедленно идти туда и попытаться помочь.
- Не Атенрай. Наш фригольд.
Происходящее всё больше напоминало кошмарный сон - вязкий, изматывающий, который затягивает всё глубже, как ловушка муравьиного льва, и от которого никак не получается проснуться. Словно я так и не очнулась, потеряв сознание на окровавленной траве, и теперь вижу морок про худшее развитие событий, пока врачи борются за мою жизнь. То, что для сна было самое время (и смертные студентки уже спали и наверняка ничего не слышали, иначе вызвали бы полицию, о чём я сама не догадалась), и то, что после кровопотери я чувствовала себя всё ещё неважно, - только усугубляло ощущение. И было бесконечно стыдно, что я всё пропустила - и допустила. Что мой фригольд - Дом Иды прежде никто не называл "замком" - был захвачен, когда я всё ещё была жива и даже стояла на ногах. Если бы я могла хотя бы предположить, что всё так закончится, - я бы попыталась эвакуировать тех фей, кто не мог сражаться. Оуэн год назад говорил про путь через картину, - сейчас его не было рядом, но картина могла остаться...
Я вошла в столовую и, не останавливаясь, торопливо прошла вперёд. Все феи были здесь - кто-то сидел, кто-то стоял. Моррахан также был на ногах - и я порадовалась этому, отметив краем глаза. Во главе преподавательского стола по-хозяйски расположилась вампирша, а её небольшая банда живописно окружала её, стоя за плечом или сидя на полу. Я встала перед ней так, чтобы остальные феи оставались позади меня, - хотя не смогла бы заслонить всех. Садиться, демонстрировать слабость - как ни хотелось, было нельзя.
- Я хозяйка этого фригольда, - сообщила я. - Можете говорить со мной.
- Вы можете знать меня как Ивонну Мартайн, - произнесла вампирша. - Главу городского комитета по архитектуре.
Я почти ощущала затылком висящую в воздухе настороженную враждебность. Следовало ожидать, что в архитектурном комитете, с которым мы с прошлого лета пытались договариваться законными методами, окажутся сплошь вампиры: это же самый подходящий орган власти для того, чтобы уничтожать Очаги. Мисс Мартайн говорила долго - должно быть, что-то о том, насколько сильны они и насколько беспомощны мы; я не вслушивалась - уже привыкла пропускать пространные речи мимо ушей.
- Вы сказали очень много, но я так и не услышала ни одного предложения, - я позволила себе чуть улыбнуться.
- Я предлагаю вам свою защиту в обмен на кровь. Ваша земля объявлена территорией свободной охоты, потому что никому не принадлежит. Если мы уйдём - придут другие, и будут приходить каждую ночь.
- Пусть приходят: мы будем сражаться, - заметила я. - И вы ошиблись: Прима Клавдия жива, и эта земля принадлежит ей. А скоро здесь будет и сам Клавдий. И он ничего от нас не требовал.
Я помнила заветы Льюиса: утверждения о том, что земля университета была бесхозной в вампирском мире, не были правдой. Но Прима Клавдия была далеко, так что я изрядно блефовала, ссылаясь на имя Клавдия. Впрочем, если Клавдий желал видеть этот Очаг целым и невредимым, - ему придётся что-нибудь сделать для этого, раз уж он не стал ничего предпринимать по поводу исчезновения мисс Герк. Увы: его имя не впечатлило Ивонну. Она захватила добычу и не желала отпускать её просто так, - и с точки зрения охоты её даже можно было понять.
- Я не могу дать тебе крови, - сказала я. - Я могу дать тебе как предводительнице только поединок.
Но и поединок не был нужен вампирше: она не была феей, её честь не пострадает, если она откажется от вызова. Феи за моей спиной зашумели: кто-то был готов драться вместо меня, а кто-то считал, что проще будет откупиться кровью и не тянуть время зря.
- Баронесса сказала "нет", - громко напомнила мисс Харрис. - И вы её слышали. Мы не дадим крови.
Я была благодарна ей за поддержку: даже если в этот момент она не была со мной согласна, у неё хватало сил следить за порядком, на что уже не хватало сил у меня. Но феи продолжали шуметь, не давая мне заговорить. Наперебой задавали вопросы, на которые Ивонна отвечала, никуда не торопясь. Такая востребованность лишь укрепляла её в ощущении, что главная здесь она, - а о присутствии как хранителей Очага, так и ректорши все быстро забыли. Только с третьей попытки мне удалось спросить Ивонну, не из её ли стаи та вампирша, что превращает в гуля нашу студентку Элис Салливан, - так, чтобы она меня наконец услышала. И с каждой такой попыткой остатки сил утекали сквозь пальцы. Вампиры могли взять что угодно измором: в их распоряжении было всё время... до рассвета. А я столько не продержусь.
- Нет, она не из моих, - ответила мне Ивонна. - Мне об этом неизвестно.
Было ясно как день, что с пустыми руками она не уйдёт, - но я не могла позволить ей навредить моим феям.
- Если, получив кровь, ты уберёшься отсюда, - то забери мою.
Я хотела сделать ещё один шаг ей навстречу, - но сзади меня обхватили руки сидевшей за моей спиной Абхайн, а спереди выставила руку поперёк моего пути сидевшая сбоку от меня мисс Харрис. Конечно, они хотели меня уберечь, - не понимая, насколько это медвежья услуга. Я и так едва держалась на ногах, - а показать, что я не только слишком слаба, чтобы защитить свой дом, но и слишком слаба, чтобы за это ответить, будет окончательным крахом. Не перед лицом мисс Мартайн, разумеется, а перед лицом Грёзы. В глазах вампирши, скорее, будет важно то, что я не только слишком слаба, чтобы совладать с врагами, но и слишком слаба, чтобы мои собственные люди признавали моё право решать за саму себя.
- А если моё слово здесь ничего не значит, то для меня не останется ничего другого, кроме как отказаться от Очага.
Руки Абхайн тут же разжались, рука мисс Харрис исчезла. Почему для того, чтобы поняли и услышали, приходится прибегать к крайним мерам?.. На этот вопрос был ответ, и он мне не нравился. А пока - я всё же шагнула к Ивонне, наблюдавшей за мной с внимательным любопытством.
- Сколько крови тебе нужно?
Ивонна назвала цифру, которая мне, как не-вампиру, не говорила ни о чём. Скажем, "тридцать": тридцать чего - глотков, миллилитров, пробирок? Много это или мало?.. Казалось, все это понимали, кроме меня, - а у меня шатался мир вокруг и звенело в ушах, и мне нужны были чёткие и ясные объяснения, как для самых тупых. Ещё какой-то отрезок казавшегося бесконечным времени ушёл на то, чтобы вычленить из общего шума кем-то милосердно озвученное знание: названное Ивонной количество - это больше, чем может дать один человек и не умереть.
- У тебя я не возьму, - заявила Ивонна. - И у тебя, - она перевела взгляд на Моррахана, стоявшего чуть поодаль.
Не знаю, чем был вызван такой неожиданный приступ милосердия к существам, которые в глазах вампиров были не более чем кормовыми объектами, - быть может, бледный и болезненный вид Эйдена Каллахана в Осени стал ещё более бледным и болезненным после тяжёлых сражений этой ночи. Но это было весьма кстати: я бы и сама... нет, не стала бы удерживать Моррахана, конечно, - но очень просила бы его этого не делать. Ивонне Моррахан не возражал - должно быть, понимал, что никто не должен видеть ши в обмороке.
- Хорошо. Мы разделим это количество на всех добровольцев, - я коротко обернулась, чтобы окинуть взглядом остальных фей. - Но - только добровольцев: я никого не вправе заставлять. Я пойду последней, если крови будет не хватать.
Мисс О'Дауд сразу заявила, что её крови и крови её брата вампиры не получат. Остальные феи выстроились в короткую очередь. Обычная медицинская процедура, совсем как на диспансеризации... Ивонна деловито сообщила, что у неё есть свой специалист, который произведёт забор крови по всем правилам. Вперёд выступил самый молчаливый и бесстрастный из сопровождавших её вампиров, юный и красивый на вид, и открыл чемоданчик с шприцами и пробирками. Кто-то из фей не доверял чужому врачу - и попросил мисс Кэмпбелл забрать у них кровь после того, как она сама сдаст положенное. Я наблюдала, но сбор дани проходил без эксцессов. Медленно текла кровь, медленно текло время. Словно свернувшееся спиралью испытание, которому не было конца.
Затруднение возникло, только когда игла шприца не смогла проколоть толстую синюю кожу троллицы: мисс Харрис, как оказалось, перед боем воспользовалась Искусством, чтобы проявить в Осени свой истинный облик, - так что и незачарованные смертные, и вампиры могли теперь наблюдать её такой, какова она есть. Это, пожалуй, было полезно в бою - когда можешь использовать в качестве оружия также и свои рога. Диана же не подпустила к своей коже шприц вовсе - и надрезала её своим ножом. Требовалось не то одиннадцать, не то двенадцать доноров, - я считала вместе с вампирским врачом. Когда очередь закончилась, и он сказал, что не хватает ещё одного, - я подошла к нему и протянула руку. Хотелось скорее с этим покончить.
Хорошо, что я не боюсь крови, - но в глазах всё равно потемнело. Похоже, моё последнее ранение снова кровоточило из-за напряжения, - вот так и не обращайся за помощью вовремя! Я почти наугад отступила назад и опустилась на первый попавшийся свободный стул. Теперь, когда захватчики добились желаемого, они меня больше не интересовали. Издали я видела, как Моррахан заключает с Ивонной какой-то договор на кровь, подписывает какую-то бумагу... Крах независимости фригольда давно вышел из-под контроля, но я всё же напомнила из последних сил:
- Без моей печати этот документ не будет иметь силы.
Но вампирам плевать на то, кто владеет Очагом, плевать на печать и на то, кто подписывает документ. Для них важно только одно: кто обещал им кровь - с того они и взыщут. Даже если он обещал чужую. Удовлетворённые, вампиры ушли, и я не обернулась им вслед. Диана рухнула без чувств: по-видимому, она тоже сдавала кровь, уже будучи раненой. Я запоминала их всех: и её, отдавшую свою кровь с видом "Чтоб вы подавились". И сестру и брата Айлил, отказавшихся сотрудничать с вампирами. Когда Диане оказали помощь, я попросила:
- Перевяжите и меня тоже. Мне нужно дойти до Атенрая. И задать... пару вопросов.
Моррахан откуда-то со стороны стал говорить о том, что ши Атенрая сдержали слово, и их не в чем упрекнуть: их войско действительно сражалось на рубежах и также понесло потери. Ведь они обещали только предоставить войско, а отнюдь не обещали не допустить захвата нашего фригольда. Чёртов вопрос формулировок! Я не ожидала, что владетельницы замка в самом деле поведут себя как наёмницы, и что следовало оговорить в нашей обоюдной Клятве то, что они придут на помощь, когда в мой дом придёт беда.
Казалось, Моррахан держался в стороне потому, что чувствовал себя виноватым за то, что договаривался с Ивонной, не спросив моего мнения и воспользовавшись моментом, когда я не могла вмешаться. А ведь мне именно тогда, когда от усталости снова начинало трясти, особенно сильно хотелось, чтобы он был рядом. Я не умела на него сердиться - и сердилась не на него. Морхэ, в конце концов, смог поговорить с вампирами на их языке - Банальном языке документов. Я - не смогла. Я оставалась феей, - но теперь, когда мы проиграли вампирам, даже объединив усилия с Атенраем, именно вампиры будут диктовать условия, и быть феей никому не поможет. А за Моррахана я умела только волноваться. Что если Ивонна обвинит его в обмане? Будто мало ему было Немедия! Но между ним и Немедием стояла я и моя Клятва, - а как быть с посторонними вампирами?..
- Дай мне взглянуть, - я протянула руку за документом и пробежала его глазами, но скорее для видимости своего одобрения: буквы расплывались перед глазами, я не могла ничего запомнить. - Хорошо, я пойду в Атенрай завтра. И я не собираюсь с ними ссориться.
Меня не столько беспокоило то, что по дороге к замку я могла наткнуться на вампиров, сколько то, что обитательницы Атенрая уже наверняка спали, и никакого диалога не получится.
- Вот и правильно. Ты нужна нам здесь, - кажется, это сказала Абхайн.
- Нет, - я покачала головой. - Уже нет.
Так или иначе, хотя бы временное решение у нас было: Морхэ был намерен торговаться с Ивонной по переписке, я - просить совета у Немедия и продолжать поиски Примы Клавдии.
Феи постепенно расходились: кто-то - отдыхать и спать, кому-то нужно было выйти покурить. Мне стоило бы переодеться, отмыться от крови, - но я вышла вдохнуть свежего ночного воздуха. Села на крыльце под бок к Моррахану, чтобы почувствовать его тепло. С самого начала сражения я не переставала за него бояться, - и вот теперь можно было наконец отдохнуть. Но мисс Харрис расхаживала перед нами, как на учительском собрании.
- Нам стоит признать, что мы все проебались, - заявила она. - Я проебалась как полководец. Мало было научить всех обращаться с оружием, нужно было научить их боевому построению. С завтрашнего же дня это будет включено в программу.
Да, вампирам легко удалось нас разделить и разбить поодиночке: я сама это видела. У нас не было времени отработать слаженность действий. Но этот фригольд всегда был мирным, и я надеялась, что он останется таковым. А сейчас в голосе мисс Харрис звучало разочарование доставшимся ей университетом - и намерение его изменить.
- Ты проебалась как политик, - она обратила взор на меня. Я пожала плечами: не о чем было ни спорить, ни оправдываться, ни извиняться. Я бы посмотрела, что она стала бы делать на моём месте. Даже если бы я присягнула Атенраю, для вампиров это было бы пустым местом.
- А ты... просто проебался, - она взглянула на Моррахана.
- Не представляю, как я мог настолько облажаться, - сокрушался сам Морхэ. - Я ещё никогда так крупно не ошибался!..
Я приобняла его за плечи, убеждая, что он вовсе не ошибся, а просто переоценил свои силы, - с кем не бывает. Зато спас нас всех во время сделки с Немедием, а в будущем придумает, как исполнить обещание. К чему бить ши по самолюбию? Они и сами с этим прекрасно справляются.
- Сколько времени тебе понадобится, чтобы научиться? - в своей привычной манере потребовала ответа мисс Харрис. - Год? Десять лет? Сто?
- Ста лет у него не будет, - сухо заметила я. Вся ситуация начинала неприятно напоминать басню "Или шах, или ишак", и это уже совсем никуда не годилось.
Я горячо поддержала идею Моррахана пойти спать - разве что не пинком послала его в сторону факультетского общежития: за прошедший день он наверняка устал не меньше, а то и больше меня, - ведь ему пришлось сражаться. О себе я беспокоилась в меньшей степени, - но и мне больше всего на свете хотелось выспаться. Когда силы давно закончились, а время - давно перевалило заполночь, - все решения можно отложить на завтра, и мир от этого не рухнет.
Однако кошмар, начавшийся для меня после выхода с Поляны, не закончился. Можно сказать, что он только начался по-настоящему. Мисс Харрис пожелала говорить с Немедием как ректорша, сама и прямо сейчас. Я шла за ней и пыталась объяснить, что если Немедия потревожить второй раз за одну ночь, и это сделает незнакомая ему фея, - то он просто её убьёт и будет прав. Что Немедий - опасный безумный вампир, который худо-бедно прислушивается только ко мне, потому что мы давно знаем друг друга. Но даже мне будет нечего ему предложить, - а он будет очень зол узнать, что мы ещё не сдержали первого обещания, а уже пришли с новыми требованиями. Что мне ему говорить, как заговаривать зубы, что ещё посулить, чтобы он не убил на месте нас всех, - я не представляла. Мне нужно было время, и время на свежую голову, чтобы спланировать переговоры с Немедием. Сейчас этого времени у меня не было.
Мисс Харрис прислушивалась ко мне не больше, чем к скрипу половиц под ногами. Ей казалось, что я отговариваю её потому, что не хочу делиться с ней Немедием, как если бы он был курицей, несущей золотые яйца, а не одной из самых больших моих проблем. Ей хотелось заполучить Немедия как аттракцион, который прошёл мимо неё, - и, как старуха из сказки, пожелавшая стать владычицей морскою, она была уверена, что сможет приказывать древнему вампиру так же, как приказывает феям вокруг. А позаботиться о том, чтобы никто не умер, - уже не её проблема, а моя, так что пусть у меня об этом голова и болит. И вместо того, чтобы отправить своё израненное тело под душ и в постель, - мне ничего не оставалось, кроме как тащиться за ней, решив:
- Хорошо. Я представлю вас Немедию и попрошу вас выслушать.
Оставалась слабая надежда, что у мисс Харрис попросту не выйдет связаться с Немедием, - хотя она всерьёз была готова явиться к нему в гости без приглашения, если бы знала, где находится его логово в городе, что было бы однозначным самоубийством. Для связи было нужно не только зеркало, но и Эстер, которая одна могла впадать в транс и была связана с Немедием через Льюиса, - а она уже готовилась ко сну. Но это не остановило мисс Харрис: она дошагала до спальни и подняла Эстер из постели, чтобы одолжить у неё зеркало. Эстер не смогла отказать, сказав только, чтобы с зеркалом обращались осторожно и вернули его на место. Затем мисс Харрис отыскала садовника Эша и потребовала от него воспользоваться зеркалом. Я понятия не имела, как с Эстер или с зеркалом мог быть связан гилли-ду: он упоминал о своём умении говорить с духами Умбры, а не о способностях медиума... Но и он не смог ничего возразить.
Сеанс связи, как и в прошлый раз, проходил в подвальной аудитории факультета Кибернетики. Зеркало было водружено на преподавательский стол, придвинутый к стене, а Эш устроился перед ним и начал медитацию. Но хуже всего было то, что марш-бросок мисс Харрис по общежитию привлёк внимание ещё не спавших фей, и в аудитории начали собираться зрительницы. И если вечером нам с Эстер и Морраханом удавалось держать зевак за закрытыми дверями, и никто не был в обиде, поскольку всем и так было, чем заняться, - то теперь мне это не удалось.
- А можно всем посторонним феям выйти отсюда?.. - только успела выкрикнуть я, как передо мной выросла очень серьёзная Абхайн.
- Пытаясь нам запрещать, ты не делаешь себе лучше, - сообщила она.
- Я не пытаюсь запрещать. Я всего лишь пытаюсь предупредить, что это слишком опасно.
Я не стала бы мешать лично Абхайн увидеться с Немедием, - хотя она-то прекрасно представляла, на что он способен: их былое знакомство ничуть не помешало ему держать её в аквариуме, как гуппи. Но я могла бы вернуть ей её же слова на пару часов назад - когда меня не пускали отдать кровь Ивонне, как требовал мой долг, и когда меня не пустили в Атенрай. Насколько же вопрос, с кем можно обходиться тем или иным образом, а с кем нельзя, зависит от простой физической силы! Если я хочу совершить нечто опасное - меня можно взять за шкирку и поставить на место, потому что у меня не хватит сил этому сопротивляться. Если нечто опасное совершает мисс Харрис - остальные пойдут за ней, потому что таково её право сильной. А я лишь путаюсь под ногами и порчу удовольствие, как злая родительница, не дающая детям совать пальцы в розетку и тем теряющая последние крупицы их уважения.
Говорят, если в первый раз история случается как драма, то во второй раз повторяется как фарс. Именно фарсом вторая встреча с Немедием и была. Зеркало подёрнулось уже знакомой мне туманной дымкой, затем в ней проступила фигура Немедия. Мисс Харрис тут же позабыла о нашем оговоренном плане, согласно которому я должна была уважительно обратиться к Немедию и представить ему свою ректоршу; я не смогла с ним даже поздороваться - мисс Харрис сходу начала требовать от Немедия ответов на свои вопросы. Я маячила за её спиной, стараясь держаться в поле зрения Немедия, чтобы придать происходящему хоть какую-то видимость легитимности, и беззвучно повторяла одними губами, что нам всем пиздец. С тем же успехом мисс Харрис могла бы собрать в подвале всех фей и уронить на пол осколочную гранату. Стоило мне подумать, что она использует Немедия, как справочную службу по телефону, - как она буквально произнесла: "Можете ли дать нам справку...". А когда реальность совпадает с самыми мрачными фантазиями, - она перестаёт быть реальностью. Таким может быть только ночной кошмар.
Мисс Харрис сообщила Немедию о притязаниях Ивонны Мартайн и спросила, насколько выгодно заключать с ней договор. Въедливо докапывалась, какое место Ивонна занимает в вампирской иерархии. Немедий отвечал, что Ивонна стоит ниже его по статусу, хоть и не подчиняется ему, - но должна ему некую услугу. Моррахан тоже пришёл: как бы я ни надеялась на то, что хотя бы он выспится за нас обоих, - он не мог такое пропустить. Он приблизился ко мне и спросил, что я думаю о соглашении с Ивонной, - и я была благодарна ему за то, что он один ещё спрашивал моего мнения о том, что касалось судьбы фригольда.
- Я уже согласна и на Ивонну, чтобы ты не подставлялся, - я покачала головой. - Даже ты не сможешь торговаться с ней бесконечно.
Морхэ обошёл стол и что-то нашёптывал на ухо мисс Харрис. Только это меня и утешало: из хитроумного Эйлунда был отличный серый кардинал для самопровозглашённой правительницы, которого вполне устроит дёргать за ниточки из-за трона. А я могла не сомневаться в Моррахане и в том, что мы с ним - на одной стороне.
В какой-то момент мисс Харрис заявила Немедию, что много о нём наслышана, и знает его под многими именами. А мгновения спустя поинтересовалась, что ему известно о следующих личностях, и, развернув бумажку-шпаргалку, зачитала записанное:
- Брендон Доннел-Коринс, попечитель музея...
- И это тоже я, - улыбнулся Немедий.
Мисс Харрис тут же рассыпалась в комплиментах о его многогранности и о том, как она рада узнать и другие его стороны. Смотреть на то, как могучая троллица лебезит перед вампиром, рассчитывая получить больше подачек, было особенно кошмарно. Но у Банальности две стороны: чем больше человек помыкает теми, кто стоит ниже его, - тем больше сам пресмыкается перед вышестоящими. А ведь у мисс Харрис была возможность заранее попросить меня или Абхайн рассказать больше о Немедии-Клавдии... Но моя помощь в моём фригольде больше не была нужна.
Всё остававшееся время ночи я наблюдала за тем, как мисс Харрис торгуется с Немедием, продавая ему университет и всех находившихся на его территории студенток. Она предлагала ему кровь - и раз за разом повторяла, что-де донорство не должно быть во вред, ведь детки должны оставаться сильными и активными для занятий физкультурой, о чём она как тренерша очень заботится. Но эта "забота" была ясна как день: на самом деле ей плевать не только на меня, Эстер, Эша, Моррахана, - ей плевать на всех нас. Мы - просто активы, обладающие установленной ценностью. Разменные карты, оказавшиеся у неё на руках.
Немалую часть времени мисс Харрис потратила на старания выпытать у Немедия точную стоимость фейской крови: должно быть, она ожидала, что у этой крови есть курс, как у нефти, - сколько-то фунтов за литр. Немедий пытался объяснить, что для вампиров кровь фей подобна коллекционным винам: кто-то готов платить за образцы большие деньги, а для кого-то они все - одинаковая кислятина, и он потратит деньги на что угодно ещё. Но мисс Харрис не понимала этой аналогии и принципа индивидуальности, как он ни старался. Момент, когда фея оказывается Банальнее вампира, способного выражаться изящно...
Затем мисс Харрис спрашивала, что нужно самому Немедию, коль скоро в поставках крови фей он не был заинтересован. Немедий перечислил свои интересы, включающие волшебные предметы и волшебных существ. Мисс Харрис спросила, для чего ему были нужны неодушевлённые, - таким тоном, что не оставалось сомнений: она отдаст ему присутствовавшую здесь же Абхайн, если посчитает это выгодной сделкой. Разумеется, я бы никому не позволила забрать Абхайн, - но ждала, насколько далеко зайдут торги. И сама ундина, и другие феи имели отличный шанс увидеть, как ими распоряжаются, не интересуясь их согласием. Адриан также присутствовал: сидел в углу, так и не спросил Немедия о Льюисе, и в какой-то момент встал и ушёл, более не в силах выносить Банальность. И это я также запомнила.
Вампиры не знают усталости, - но Немедию надоело стоять на одном месте, и он говорил, расхаживая перед зеркалом туда-сюда и то появляясь в его окошке, то исчезая за пределами рамы. Когда он поинтересовался, будут ли ещё вопросы, в его голосе настолько явственно прозвучал сарказм, что воцарилась тишина, а я улыбнулась:
- Откуда у тебя столько терпения?..
Но пытка Банальностью не прекратилась, и Моррахан вновь подошёл ко мне.
- Сейчас ты выглядишь хуже, чем было год назад, - заметил он обеспокоенно.
Ну ещё бы! Тогда я, простая смертная, была всего лишь напугана первым столкновением с не-человеческим, казавшимся враждебным. А теперь мне нужно было вырывать с мясом всё то, что я за год усвоила как фея, чтобы сжиться с новыми, вампирскими правилами игры. И хотя за год я также могла бы привыкнуть к чуткости Морхэ, - я всё равно всякий раз удивлялась, как он всё замечал.
- Я просто устала. Слишком много всего, - ответила я. - Из-за этого я даже не успеваю подумать о самом главном. О тебе.
- А ты не думала о том, что это всё из-за тебя?.. - рассеянно произнёс Морхэ, глядя перед собой.
Я уже так плохо соображала, что поначалу мне представилось, что это из-за меня - из-за каких-то моих неправильных действий в настоящем или в прошлом, чего я даже могла не помнить - Вересковый бальзам работает всё хуже и проблему Моррахана никак не удаётся решить.
- Из-за меня - что?..
- Что только из-за тебя Немедий не убил здесь всех.
Я пожала плечами: меня никто не просил об этом, никто за это не поблагодарит. Никому нет дела до того, что мне самой втемяшилось простоять столько времени на ногах перед Немедием, как я прежде стояла перед Ивонной, - только бы он не решил, что мне всё равно.
- Сейчас тебе кажется, что весь мир против тебя, - произнёс Морхэ. - Но ты не одна.
- Я знаю, - я постаралась с благодарностью улыбнуться. - У меня есть ты. Есть Абхайн. Есть... другие феи. Но тебя и Абхайн - уже достаточно.
Сеанс связи завершился, Немедий попрощался и исчез, зеркальная поверхность вновь стала зеркальной. Не знаю, как чувствовал себя Эш, чьё волшебство поддерживало зеркало всё это время, - но едва ли хорошо. Вместе с Морраханом и Абхайн я отошла в угол у лестницы и присела на край стола. Началось обсуждение того, что можно дать Немедию в обмен на защиту от Ивонны, - почти такой же долгий совет, как был накануне ночью на тему Золотого века.
Мисс Харрис предлагала дать Немедию... его собственный Очаг, раз он так хочет погреться у Очага. Ведь Моррахан может дать Очаги Атенраю, - значит, сможет дать и ему! Я сказала, что это невозможно, потому что Очаг погибнет от Банальности рядом с вампиром, - и не сразу спохватилась о главном и очевидном. Очаг - не Сокровище, не предмет, который можно взять в руки, как фонарик, и поставить в логове вампира на полку. Очаг возможно разжечь только в месте, наполненном волшебством. Очагу нужен хранитель. Это, в конце концов, - часть Грёзы, которую вампир даже не увидит! Феи, которые ни разу в жизни не бывали во фригольде, могли бы так заблуждаться, - но фея, которая буквально жила во фригольде?!.. Впрочем, такое восприятие Очага многое объясняло в отношении к фригольду.
Мисс О'Дауд предложила свои Искусства для того, чтобы свести Немедия с ума и тем самым сделать его менее Банальным. Но сделать безумца Малкавиан ещё более безумным - слишком опасная, да и бесплодная идея. Более безумный - ещё не значит менее Банальный. Немедий и так был Мечтателем среди вампиров, но это не помогло ему приблизиться к Очагу. Вязкое, запутанное обсуждение пришло к здравой мысли: необходимо разделить желание Немедия погреться у моего Очага - и вопрос, что преподнести Немедию в качестве платы за покровительство, потому что это разные вещи. Первое - уже было проблемой Моррахана (и моей). Второе - должно было отталкиваться от интереса Немедия ко всему волшебному.
Тут Мисс О'Дауд и предложила показать Немедию фреску, которая как раз была закончена к ужину (когда леди Айлил и обнаружила пропажу своего брата). Эта идея мне понравилась, и я добавила, что можно было бы также пригласить Немедия на Вернисаж - чтобы он мог увидеть творения многих фей. И тогда Совет университета собрался в кружок вокруг мисс Харрис, чтобы обсудить договор с Немедием между собой - и решить позволить Немедию забрать фреску в обмен на владение университетом. А я смотрела, не веря своим глазам, как Совет решает судьбу фригольда - при троих живых хранителях Очага, присутствующих здесь же.
- Они распоряжаются тем, что сами же и создали, - заметил Моррахан.
Это верно: мисс О'Дауд имела право отдать фреску Немедию. Как ни жаль было лишиться этого прекрасного произведения, - никто не преподносил его в подарок фригольду, и на нём не было моей печати, делающей его частью Грёзы этого дома. И лучше подкупить фреской Немедия - знакомое, привычное зло, - чем регулярно проходить через унизительную и неприятную процедуру сдачи крови для Ивонны или кого-то ещё. И я была благодарна мисс О'Дауд за эту жертву.
Но... "Совет университета решает дела в Осени, а хранители Очага решают дела в Грёзе". Разве то, кто владеет землёй, - дело Осени? В Осени территория университета наверняка принадлежит городу. А когда твоя земля становится охотничьими угодьями сверхъестественных тварей, о которых простые смертные ничего не знают, - это проблема для Грёзы. Я собиралась спрашивать совета у Немедия, - но прежде того я собиралась говорить с Атенраем о том, как усилить оборону и защитить мирных фей от нападений. Что подумает Атенрай, узнав, что прежде, чем дать знать королеве о попытке захвата фригольда, мы отдали фригольд под руку Немедия?..
В тот момент у меня не было ни сил, ни слов, чтобы объяснить это; но Очаг - это не только источник глэмора. Это сердце владений в Грёзе. И хранитель Очага - также хранит свою землю и проживающих на ней фей, а не огонёк в камине. И я просто не могла, не хотела поверить, что для моего Очага не было иного выбора, кроме выбора между Ивонной и Немедием.
- Может, теперь Немедий подобреет, когда получит фреску, - оптимистично предположила Абхайн.
- Я рада за Немедия, - я вновь постаралась улыбнуться. - Я всё ещё стараюсь помнить о нём хорошее. Но я ничего не могу сделать для Очага. Быть может, мне всё же стоило от него отказаться. Я не справляюсь, и уже давно.
Когда берёшь на себя ответственность - за дело ли с большой буквы, за живое ли существо, не говоря уж о доме, полном фей и людей, - и оказываешься не в силах обеспечить этому дому самые базовые вещи, такие как свобода и безопасность, - мне видится ответственным не удерживать его в своих руках, а передать в другие. Те, которые справятся.
- И кому же ты собираешься передать свой Очаг?.. - медленно спросила Абхайн.
- У меня есть ты. И Моррахан.
Конечно, это было жестоко и неправильно - перекладывать бремя на них и умывать руки. Хотя в легендах и королевы находят себе преемниц, когда становятся бессильны. Мне следовало раньше подумать о том, что мало разжечь Очаг во имя своей любви и вдохновения, - сложнее его уберечь. Но - насколько раньше? Год назад в день своего Кризалиса, когда я ещё так мало знала о мире фей, не говоря уж о других существах? Если бы тогда я узнала, если бы поняла из размытых слов "приглашённой лекторши", что Приму Клавдию, гарантировавшую университету отсутствие посягательств со стороны других вампиров, необходимо найти и вернуть... Если бы тогда я узнала, что зеркало собрано, если бы его не утаили от меня!..
- Я сейчас сделаю то, за что меня многие не любят, - предупредил Моррахан.
- Да как вообще возможно тебя не любить? - выразила я удивление.
- Я знаю больше таких фей, чем пальцев на руках, - заверил он.
- И я знаю, - уверенно покивала Абхайн.
- В общем, я воспользуюсь тем, что ты не захочешь меня обидеть.
- Я никогда не захочу обижать ни тебя, ни Абхайн, - вздохнула я с улыбкой. - И ради вас я останусь.
По-видимому, отказ от Очага отменялся окончательно. Оставаться ради Моррахана, Абхайн - и других, немногих?.. - Это было похоже на выход. Немудрено надорваться, пытаясь держать на себе весь университет, - и проще было отказаться от этого.
Неспящие феи отправились отделять фреску от стены. Я не стала рассказывать им о том, как в прошлом году перед Вернисажем мне удалось, при помощи богганского крафта, снять со стены и переместить на выставку кусок штукатурки с рисунком Моррахана. Когда помощь нужна - о ней просят, - а я не сомневалась, что найдутся феи, также способные на нечто подобное. Сложнее всего будет закрепить фреску на новом месте, где её пожелает видеть Немедий, прежде, чем чары рассеются под дыханием Банальности...
Моррахан подхватил меня на руки и, не терпя возражений, донёс до моей комнаты и даже до моей постели. Не потому, что я собиралась ещё куда-то идти - потому что я не собиралась, - а словно я вновь была тяжелораненной. В общежитии было темно и тихо, все мои соседки уже спали, - и я успела только поймать ладонь Морхэ, чтобы поцеловать, прежде чем он выскользнул за дверь, стараясь никого не потревожить. Пусть в этой жизни мне едва ли доведётся засыпать и просыпаться рядом с ним, - ради таких крупиц счастья эту жизнь стоит жить.
Год назад, ожидая явления Немедия-Клавдия, я чувствовала, будто фригольд находится в осаде. Каким воодушевляющим чувством это виделось мне теперь! Ведь оно значило, что мы все, внутри этих стен, были заодно. Мистер Грейвс, который не приказывал, а просил о помощи. Деревянный кол из ножки стула и нокерские идеи переливать серебряные ложки на пули. Могла ли я представлять тогда, что фригольд окажется захваченным изнутри? Что придётся думать уже не о том, как защититься, а о том, как жить дальше?.. Но, быть может, это повод обратиться к тем и к тому, что действительно важно?.. Но, по заветам одной героини, - я решила подумать об этом завтра.
Разумеется, я не считал, что невеликое количество игротехов как-то сумеет раздвоиться и показать битву фей Атенрая с вампирами, - но действительно предполагал нечто вроде того, что мы сначала постукаем вампиров, а затем пожмём руки союзницам из Атенрая. Продолжаю думать о нюансах вечной истории "об осаде крепости" (привет, Борхес). Когда ты знаешь, что твой Гондолин падёт(опять), - ты едешь играть именно в это. В противном случае (и не в случае pVp), когда к обороне крепости прикладываются усилия, но она всё равно должна оказаться захваченной, - не обесцениваются ли эти усилия? При резкой смене главенствующей системы ценностей, когда для персонажа выгоднее подстроиться под них, отбросив свои прежние, нежели продолжать придерживаться этих прежних, - не обесцениваются ли старания играть в менталитет?.. У меня нет однозначного ответа на эти вопросы, поскольку у разных игроков и персонажей, вероятно, разная гибкость. Благая богганка оказалась для V:tM максимально неподходящей
Спасибо Саюри за то, что была рядом и чинила мою картину мира. Меня в моей терминальной стадии усталости вынесет не всякий.
Итак, всё самое светлое - впереди, в следующей части. Желание рассказать об этом - мой сорт морковки перед мордой осла: очень мотивирует дописывать