Кофейня на Аляске

[marcuscain]

Каждый год мы с друзьями ходим в баню играем модерн!AU по Магистру, игропьянками без сюжета, но со сквозными историями персонажей. Первые два года я вешал анонс, но в этот раз, во-первых, у меня не было на это ни времени, ни сил, а во-вторых, за прошедшие игры уже набралось большое количество игроков и большинство персонажей были заняты. Но Птаха внесла Нотиэль, которая на новогодние праздники приезжала в Москву, а Нотиэль нашла Делию, и так мы приросли Цзян Фэнмянем и госпожой Юй. Смеюсь с себя: перечисляя свободных персонажей, я напрочь забыл, что у нас ещё нет Вэнь Нина и Вэнь Цин.

Далее о доигровом?

Сразу после прошлой новогодней игры, бара Усяня, я понял, что следующая игра будет Кофейней на Аляске, куда эмигрировал Яо (и кто мог знать, что совсем скоро тема эмиграции встанет так остро). И сразу после прошлой игры Саппорт внесла в меня офигенную идею про Мо Сюанъюя, а Хель внёс Лисс как Чэньцин и ах#ительную новость "Вэй Усянь мёртв". И весь год я молчал об этой новости! А к концу года мы потеряли Лань Ванцзи (Айко эмигрировала по жизни). К сожалению, Чжулю (Тас) и Вэнь Чао (Линс) также не смогли с нами быть, ибо заболели, и снова не было Цзян Чэна (Ильмаяр). Но спасибо Айко и Тас за то, что играли с нами дистанционно!
Мы с Птахой смогли делегировать Агате закупку кофе и молока на взносы, и это было очень ценно, поскольку оптом в Метро - всё ещё дешевле. Даже за растительным молоком, как в прошлом году, мне ходить не пришлось. В среду, четвёртого, я усилием воли восстал, закапал глаза Дориану, переставил клетки, пропылесосил - и ровно в три, стоило мне с этим закончить, появилась самая дисциплинированная Смехель. Затем я пошёл выносить мусор, сдавать новогоднюю тару в контейнеры - и закупаться. И знаете, насколько у меня не было новогоднего настроения перед собственно Новым годом, а было только желание продержаться, - настолько это настроение было сейчас. Когда я брал в Ашане любимые сладости - кокосовые конфеты и бананы в шоколаде - и стоял в бесконечной очереди на кассу. Когда выбирал в Zakka сувениры для Тайного Санты: от себя, от Птахи и ещё один запасной. Я знал, что буду отмечать Новый год со многими близкими и комфортными мне людьми в моём любимом эскапизме. Наверное, плохо, когда вымышленный мир додаёт больше реального, - но ничего не поделаешь, если реальная жизнь такова.
Вернулся я час спустя, но игроков больше не стало. Птаха обустроила стойку, я же окунулся и прикинулся. Не нашёл в Ашане ободка с кроличьими ушками, к счастью для эстетических чувств окружающих Также у меня нет свитера с оленями, но пригодился свитер с белыми медведями: на Аляске таки Синчэнь или где?.. Наверняка он прямо у аэропорта Анкориджа этим свитером и разжился. Прикрепил к свитеру значок-радугу, а очки надел только после игры для селфи - всё-таки сквозь них неудобно смотреть, и я боялся, что вкупе с другими факторами это обеспечит мне головную боль. Не прогадал: несмотря на открытую форточку, было немного душновато.
Приехали Хель, Нинкве, Саппорт, стали постепенно собираться остальные игроки. Я, как обычно, занимался размещением еды - и чтобы не загромождать стойку, снова понадобились два столика. Арта привезла истинное произведение искусства: пряничный домик! Ни у кого не поднялась рука его разрезать, все ели обычные прянички из того же теста (очень вкусные, и печеньки от Саппорт тоже были замечательные!), так что, видимо, этот домик с нами навсегда Старт я назначал на пять, что подразумевало, что к этому времени кофейня будет готова... Но только в пять Агата и Шокал прибыли с закупленным провиантом на такси. Я встретил их у подъезда и помог допереть сумки. В результате не опоздал никто, и около половины седьмого мы наконец стартовали.

Персонажные итоги года

После прошлого Нового года Синчэню хватало забот: у Сюэ Яна сначала заживало пулевое ранение - подарочек от Чан Пина, - затем была напряжённая серия боёв, и напоследок в результате травмы на работе Сюэ Ян окончательно лишился того, что оставалось от мизинца. Синчэнь нашёл хорошего хирурга для ампутации, и без обрубка пальца Сюэ Яну явно стало комфортнее физически, - но психологической ретравматизации никто не отменял. И тут Синчэнь мог только быть рядом с А-Яном, поддерживать и отвлекать. Некоторое время спустя Сюэ Ян задумался об интимном пирсинге и после совместного изучения вариантов остановился на лоруме - в точке между членом и мошонкой. Когда встаёт - пирсинг становится виден и, как и всё прочее железо в Сюэ Яне, успешно провоцирует Синчэня на "целовать сюда".
Примерно в тот же период заживления лорума Синчэнь на поисковом выезде сломал два ребра - нелепым, но распространённым способом: нужно было быстро добраться до места по лесной дороге, а внедорожник был только один, и Синчэнь поехал в кузове, где никаких ремней безопасности, разумеется, нет. На немалой скорости машина подпрыгнула на каком-то ухабе, Синчэнь подпрыгнул тоже и приземлился неудачно (зато не вылетел из кузова, зато не сломал копчик, отделавшись живописным синяком)). Его перевязали прямо на месте, и выезд продолжился, но к А-Яну Синчэнь вернулся с запретом нагибаться, поднимать тяжести и вообще напрягаться. И таял, окружённый заботой, как кот, щедро отвечающий лаской.
Лето выдалось наиболее беззаботным: и не самый цивильный пляж в черте города, где Синчэню и Сюэ Яну неожиданно предложили сняться в рекламе мужского белья, а они неожиданно согласились (но попросив оставить лица в тени, а то мало ли что начальство подумает), и отпуск в глуши с той самой табличкой на палатке - "Не звоните спасателям! 1)Это стоны удовольствия, 2)Спасатель уже здесь". Синчэнь вообще любит утаскивать А-Яна на природу, но старается принимать меры, чтобы тот не обгорел на солнце (благо и сам Синчэнь не сторонник загорания).
А в конце лета, аки гром в январе, всех оглушила новость: Вэй Усянь умер от передозировки. Это стало для Синчэня полной неожиданностью, и его презумпция ненавязывания помощи и презумпция чужой адекватности подверглись серьёзному испытанию. Согласно первой - он мог предлагать Усяню найти хорошего френдли терапевта, но раз тот отказывался, Синчэнь не лез. Согласно второй - Синчэнь знал, что Усянь расстался с Ванцзи, но был почти уверен, что эти двое отдохнут друг от друга, разберутся в себе, потом поговорят словами через рот и снова будут вместе. Также узнав, что Усянь теперь живёт у Вэй Чэньцин, Синчэнь наполовину в шутку, наполовину всерьёз говорил, что он теперь спокоен за Усяня: Чэньцин была психиатром, когда-то училась на том же факультете, что Синчэнь и Сун Лань, только на курс старше. И Синчэня совершенно не волновало, какие отношения связывают Усяня и Чэньцин - романтические, дружеские или профессиональные...
И вдруг - такое. Первым делом Синчэнь связался с Чэньцин, чтобы убедиться, что новость - правда, ну и чтобы поддержать. Затем свалился на Сюэ Яна, стараясь не слишком фонить растрёпанными чувствами, хотя оба были порядочно взвинчены и раздосадованы. Сюэ Ян сказал, что "не знает всех подробностей", и Синчэнь не стал допытываться, но по тому, как это было сказано, и по тому, что Сюэ Ян не роет носом землю в поисках виноватых, заподозрил, что всё может быть не так просто, - и успокоился, насколько это было возможно. А-Ян был вовсе не против его присутствия, и они оба снова отвлекали и поддерживали друг друга. То погружаться в работу (Синчэнь организовал в своём медицинском центре обмен опытом с Чэньцин, чтобы и ей было на что отвлечься), то заниматься любовью до отключки... А на спасательные выезды Синчэнь после смерти Усяня не ездил: они не всегда заканчиваются успешно, а с него уже хватило похорон и того грызущего чувства, что не заметил, не успел, не спас.
А там и на арене осенью начались тёрки, также позволившие отвлечься от бессильной злости на Усяня. Цзини пытались отжать себе кусочек арены (на ставках крутились нехилые деньги), - ибо если у Вэней уже давно был договор с одной из трёх фракций, заправлявших ареной (Жохань - явно старый потомственный мафиози), то Цзини - явные выскочки от теневого бизнеса, не вполне шарящие в неписаных понятиях криминального мира, на чём и прокололись. Пока в верхах шли переговоры, на арене это сказывалось следующим образом: сначала кто-то (мелькнул лисий цзиньский хвост, но за него вроде не поймали) пытался распространить среди бойцов наркоту, но не прокатило. Затем Цзини попробовали выставлять своих бойцов, но тоже с неудовлетворительным результатом: их бойцы проигрывали, ставили на них плохо. И, наконец, Цзини решили убрать чужих бойцов, за что им и насовали в панамку, поскольку, согласно негласному правилу, выносить насилие за пределы ринга запрещено.
(В этом месте встречаются и сливаются в экстазе два факта. Первый: за считанные дни до игры мы с Амартом решили, что помимо вышеперечисленных событий разной степени значимости нам нужна ещё какая-нибудь отсылка к канону. А канон мы как будто уже весь исчерпали, и мне в голову не приходило ничего, кроме Шуанхуа. И второй: я давно хотел выгулять ту ипостась Синчэня, которая "я, конечно, добрый, но могу и у#@ть". Но повода ввязаться в драку, например, на трибуне - не было, поскольку - см. упомянутый запрет на насилие вне ринга. И вообще в вип-сектор, откуда смотрит бои Синчэнь, посторонних не пускают. И вот повод появился!)
Собственно, к октябрю до Цзиней дошло, что выгоднее всего им будет убрать Цзянцзая. И вот, после очередного боя, по дороге с промзоны, где находилась одна из арен, на Сюэ Яна и Синчэня напали. И не ожидали, что встретят двойной отпор. Сюэ Ян ещё на кураже победы и свеженький, не уставший Синчэнь... нападавшим можно было только посочувствовать Один из них выхватил пистолет, и у Синчэня неожиданно получился приём, известный как "морозный цветок": когда конечность полностью парализует, и ощущения при этом, как от замораживания, что даёт дополнительный психологический эффект. Он даже рассказывал Сюэ Яну об этом приёме и показывал нужные точки, когда они прошлым летом тренировались у Баошань, - но говорил, что для достижения эффекта паралича требуется сконцентрировать очень большую силу. Рассказал и забыл, поскольку у них с Сюэ Яном всё равно разные стили боя и разные способы обращения со своей внутренней энергией. А в этот раз - получилось, поскольку мотивация была больно уж высока: лишних пулевых отверстий в Сюэ Яне Синчэню совсем не хотелось, да и в себе тоже.
Никто даже не умер, Сюэ Ян позвонил своему агенту, чтобы соскрёб тела от асфальта и определил их принадлежность. Но поскольку всё случилось не так далеко от арены, случайным свидетелем драки стал ведущий закрытого блога, освещающего бои. Ну и написал в том духе, что "в решающий момент на помощь великому Цзянцзаю внезапно пришёл неизвестный герой, назвавший себя Шуанхуа и обезвредивший противника с пистолетом буквально одним ударом" (привет сюжеткам рестлинга)). Синчэнь на вопрос, как его называть, действительно не стал посылать парня лесом, а родил псевдоним на ходу. Потом завсегдатаи трибун гадали, была ли драка запланированным ивентом или же реальным нарушением правил, и стоит ли им ждать появления на арене нового бойца, - а Синчэнь хихикал, что никто не додумается искать Шуанхуа на трибуне среди зрителей.
После сего инцидента агент Гунь (тут я поржал, что "Гуня" звучит как обращение к Гуаньшаню, но это уже какое-то одесское AU)) предупредил Сюэ Яна и Синчэня, что за их домами и местами работы-учёбы будут присматривать, дабы отлавливать остальных претендентов на покушение. Сюэ Ян и Синчэнь согласились, хотя, конечно, от слежки были вовсе не в восторге и прекрасно понимали, что опция отказа предусмотрена не была и предложение было чисто формальным, как жест вежливости. Тем временем вялотекущие разборки с Цзинями продолжались, и Синчэнь предложил махнуть на новогодние праздники на Аляску в гости к Яо, заодно подумав про себя, что, может быть, старый приятель подскажет А-Яну что-нибудь дельное в сложившейся ситуёвине.
Сюэ Ян был не против. И вот накануне Нового года - 12 часов перелёта Пекин - Сан-Франциско, за время которого Сюэ Ян и Синчэнь не удержались и уединились в туалете ненадолго, 12-часовая пересадка на спаренный рейс без перерегистрации багажа и ещё 4 с половиной часа перелёта до Анкориджа. Итого почти 30 часов в пути, включая время, проведённое в аэропортах, примерно 17 часов в воздухе - и 17 часов разницы во времени между Пекином и Анкориджем. Но Синчэнь, с опытом полётов в штаты на конференции, уже привычен к джетлагу.
К предыдущим двум анонсам я подбирал песенные эпиграфы, а потом понял, что могу просто брать практически любую песню НН. И в этом году эпиграфа не было - хотя личной темой для Синчэня стало, пожалуй, "И самолёт заходит на круг, значит, я никогда не умру, пока я люблю тебя"(с), - зато был Сюанъюй с гитарой, который мои любимые песни спел. А это было куда как круче

Сяо Синчэнь, отперсонажный отчёт эпизодами. Warning: слэш R/NC, мат, вотэтовсё

Конечно, я позаботился о номере в отеле, но в кофейню Яо мы отправились, не откладывая, прямиком из аэропорта.
- Интересно, здесь есть спортзал?.. - А-Ян оглядывался по сторонам.
- Наверняка есть. Но ты ведь отдыхать приехал?.. - напомнил я с улыбкой.
Когда мы вошли в кофейню, она казалась пустой. И очень знакомой. Гирлянды наверняка были новыми, но и принесённые мною когда-то шарики с миниатюрами из "Доктора", и кота Хуана - Яо привёз на Аляску с собой. Даже планировка помещения была похожей на прежнюю, лишь расположение стойки как будто слегка изменилось. А может, это я успел привыкнуть к бару... бару Усяня, посещать который с конца лета мне больше не хотелось.
- Здравствуй, Яо, - я поприветствовал знакомую фигуру в фартуке баристы.
- Иди сюда, дружище, - и А-Ян перегнулся через стойку, чтобы его обнять.
- Вы что, прилетели сюда на праздники, чтобы меня навестить?..
- Это была его идея, - Сюэ Ян беззастенчиво кивнул на меня.
- Это правда, - признался я.
Тут вошли ещё двое посетителей, тоже китайцев: мужчина в кожаной куртке и женщина в лиловой шерстяной тунике, с тяжёлым браслетом в виде змеи на руке. Неожиданно из-за их спин вынырнула Цзян Яньли и, как только мы поздоровались друг с другом, представила:
- Это мои родители - Цзян Фэнмянь и профессор Юй.
- Приятно познакомиться, - ответил я, а А-Ян даже изобразил традиционный поклон. Усянь, да и его сестра с братом никогда особенно не распространялись о родителях, и Яньли казалась старшей в семье, присматривающей за двоими младшими раздолбаями. Но о профессоре Юй я слышал: геолог, не раз посягавшая на заповедные территории и сталкивавшаяся из-за этого с экологами.
- А это мои друзья, Сяо Синчэнь, он психолог и спасатель. И Сюэ Ян...
- Чиню компы, - подсказал А-Ян.
- Сяо Синчэнь... я что-то о вас слышал, - произнёс Цзян Фэнмянь.
- Не исключено, - я пожал плечами.
Пока мы знакомились, в кофейне стало теснее, и сплошь знакомые лица. Братья Не, когда-то перебравшиеся в Канаду, и неразлучные приятели Лань Цзинъи и Цзинь Лин, теперь, должно быть, уже студенты. Цзинь Лин, по крайней мере, выглядел эффектно - как сейчас с подиума. Я едва успевал всех приветствовать:
- Минцзюэ-сюн! Хуайсан!.. Привет, молодёжь!..
- Дай я тебя обниму, чтобы мне не пришлось прыгать через стойку, - Минцзюэ протолкался к Яо.
- Если Минцзюэ-сюн прыгнет через стойку... - предположил я.
- ...То он допрыгнет, а если прыгну я, то стойка обрушится, - резонно заметил Хуайсан.
Хуайсан страдал по отсутствующей косметичке, и я поинтересовался:
- Она превысила нормы веса багажа?
- Нет, - Хуайсан даже не принял предположение за шутку. - Просто в ней было много жидкого.
- Похоже, не мне одному пришла в голову нетривиальная идея встретить Новый год на Аляске, - заметил я, наблюдая за всеобщими приветствиями из укромного уголка рядом с Сюэ Яном.
- Вы что, сговорились?.. - Яо жалобно посмотрел на меня.
- Я ни с кем не делился своими планами, честное слово! - я и сам, честно говоря, собирался провести праздничные дни с А-Яном наедине. Впрочем, на это у меня ещё будет достаточно времени, а сейчас я был даже рад видеть давних знакомых. Вот и Вэй Чэньцин появилась здесь.
- Коллега, - я улыбнулся ей. С А-Яном она уже была знакома: однажды мы столкнулись с ней на концерте, а позже они оба, Сюэ Ян и Чэньцин, не дошли до похорон Усяня, вместе выпив где-то по дороге. То, что она выбралась в путешествие, было хорошим знаком. - А ты здесь какими судьбами?
- Веришь ли, совершенно случайно.
- Ты всё-таки нашёл, где купить футболку? - спросил А-Ян Цзинъи, который всегда встречал Новый год в футболке с принтом-репродукцией какой-то гравюры с волнами. Не той, которая самая известная у Хокусая.
- Это та же самая, - ответил Цзинъи. - Я очень осторожно обращаюсь с вещами. Вот и эту футболку ношу уже третий год.
А потом все, не сговариваясь, притихли, когда в кофейню вошёл Сичэнь. Первые несколько долгих секунд Яо его не замечал, стоя к стойке спиной и возясь с кофемашиной. Воссоединение не было бурным - Лани всё ещё отличаются сдержанностью, - но я был рад, что Сичэнь тоже добрался до Анкориджа. Почти два года отношений на расстоянии - то ещё испытание.
- Можешь раздеть мандарин, - говорил А-Ян. - Но не меня.
- А тебя почему это нельзя раздеть? - удивился я.
- Ну не при детях же!.. Хотя, чего эти дети не видели?.. - и мы оба засмеялись, припомнив прошлый Новый год. - Так что скорее - при родителях!..
- А вот это разумно! - я искренне согласился, глядя на суровую госпожу Юй.
Мы с А-Яном отошли к столику с печеньями и прошлыми закусками, когда в кофейню вошёл парень с подбитым глазом и гитарой за спиной. На толпу он взглянул несколько растерянно.
- О, похоже, у Яо завелись сессионные музыканты?.. - оживился А-Ян.
- Почему бы и нет, - согласился я.
- Что у вас с лицом?.. - кажется, это была обеспокоенная Чэньцин.
На плохом китайском новоприбывший объяснил, что кто-то вздумал с ним подраться, и теперь они в больнице. Похоже, парень не так прост... я сразу проникся к нему уважением.
- Вы уж извините, просто здесь как минимум четверо врачей...
- Бегите, - со смехом посоветовал я "пострадавшему".
- Эй, гай!.. - А-Ян попытался окликнуть парня с гитарой, но не преуспел. И не только потому, что тот, возможно, лучше понимал китайский, чем английский, но и потому, что появился новый предмет всеобщего внимания. Куда более активного внимания.
В кофейню вошёл Вэй Усянь. Живой. Ничуть не изменившийся с тех пор, как я видел его в последний раз. В анимешной футболке. Я бы решил, что сошёл с ума и вижу мертвецов, но его определённо видели все. Хуайсан заверещал, как пожарная сирена. А-Ян вовремя успел надеть наушники, и весь удар децибел пришёлся на меня и Сичэня, оказавшихся к Хуайсану особенно близко. В ухе отрезвляюще зазвенело, подтверждая, что я не сплю и не брежу. Сделав вдох, Хуайсан заверещал было снова, пытаясь вжаться в угол за холодильником, но Сичэнь на него прикрикнул - умудрившись его перекричать, так что вздрогнул даже я. Старший брат, что и говорить...
- Отучившись на медицинском, можно и перестать верить в призраков, - спокойно произнёс Сичэнь посреди немого замешательства.
- Это точно не призрак, - успокоил я Хуайсана. - Он живой и даже не прозрачный.
- Погодите... а кого тогда похоронили?.. - пробормотал Хуайсан.
- Да мало ли бесхозных трупов, - пожал плечами я. - Особенно когда учился на патологоанатома.
- К тому же хоронили урну с прахом, - добавил Сичэнь. - Туда можно было вообще песочек насыпать, никто бы не стал проверять.
Кто-то бросился Усяню на шею, чуть не опрокинув с порога назад в снег. И кто-то ещё. Наверное, Яньли и кто-то из младших, может быть Цзинъи, который чаще других посещал его могилу и приносил туда всякие традиционные безделушки. Или Цзинь Лин, он всегда был менее сдержанным... Так или иначе, я в этом клубке был уже определённо лишним.
- Сейчас его закончат обнимать, и я его уебу, - пообещал я мрачно.
Я не знал, что и думать, что говорить. Во мне боролись неверящее счастье от того, что Усянь жив, прежняя злость на то, что он так поступил со всеми нами, и какая-то глупая обида на то, что я не знал правду и гнал от себя надежды. Хотелось не то обнять Усяня, не то врезать ему, не то сбежать в ближайший лес и орать там, что я оказался в чёртовой комедии положений, до тех пор, пока эхо не сгонит лавину с горы.
- ...А впрочем, кажется, его будет кому уебать и без меня, - заключил я, когда к Усяню, облепленному обнимающими, приблизилась госпожа Юй. Мерещилось, что даже воздух вокруг неё запах озоном, как перед ударом молнии.
Нехорошо было материться как при младших, так и при старших, но я просто не мог сдержаться. Некоторое время спустя Усянь прорвался-таки сквозь наступление, и встреча героя дня выплеснулась в зал кофейни. Радио на фоне играло "Happy New Year", усиливая ощущение абсурдности. Усянь сел на диван, и Цзинъи начал его фотографировать.
- Только не надо это никуда выкладывать с подписью "Я жив!", - устало попросил Усянь.
- Выкладывать не буду, - серьёзно пообещал Цзинъи.
Похоже, можно было быть спокойным насчёт того, кто уведомит Ванцзи, который после похорон Усяня уехал куда-то в штаты и замолчал на всех интернет-площадках. А Чэньцин отвесила Усяню пощёчину - кажется, тоже за Ванцзи.
- Пойдём-ка поговорим, - Усяня подхватил Сюэ Ян, достаточно спокойный и ничему не удивляющийся.
- Только не надо его бить, - встрепенулась Яньли.
- Не переживай, они оба умеют драться, - сказал я. - И время от времени этим занимаются.
- Я знаю.
Если эти двое обменяются тумаками, то я им даже слегка завидовал. Можно было, конечно, попросить А-Яна добавить и от меня, но это не принесло бы удовлетворения. И мне ничего не оставалось, кроме как вернуться к стойке.
- У меня нет слов, кроме матерных, поэтому я молчу, - прокомментировал я.
- А я могу только орать, - печально поделился Хуайсан, никуда не девшийся с прежнего места.
- Не надо, - попросил я. - Нам всем уже хватило.
Я попросил у Яо какао, когда он освободится, и, поглядывая в соседний зал, куда ушли А-Ян и Усянь, вскоре заметил, что они уже не одни и к ним присоединилась Чэньцин. А значит, и я мог также нарушить их уединение. Я подошёл и оперся о стену рядом с Усянем.
- Я очень рад, что ты жив, - признался я и добавил укоризненно: - Но ты мог хотя бы предупредить друзей. Мы бы никому не сказали.
- Я не ожидал, что у меня на самом деле так много друзей, - сказал Усянь.
Я экспрессивными жестами заменил очередную короткую матерную тираду.
- Вообще, я сказал ему, - он кивнул на Сюэ Яна. - И он сразу такой: "Я скажу Ванцзи".
- Но ведь не сказал же, - беззлобно огрызнулся А-Ян.
Он и мне не сказал. И я не мог винить его за это, раз он дал слово другу. Технически, сказав, что не знает всех подробностей, А-Ян вовсе не соврал: он действительно не мог знать всего.
- Я и сейчас начинаю жалеть, что объявился! По крайней мере матери не стоило об этом знать, - проворчал Усянь. - Как будто мне не хватало её "Даже умереть нормально не можешь".
- По крайней мере, она теперь от тебя далеко, - заметил я.
- Даже когда сепарация от родителей происходит, иногда она происходит только с одной стороны, - вздохнула Чэньцин. - Так, почему я даже в отпуске говорю о работе?!..
- Я тебя... не то чтобы понимаю, - сказал я Усяню. - Но и осуждать не могу. Но неужели ты не мог найти менее... рискованного способа сбежать от проблем?!..
- Тебе нужна какая-нибудь помощь? - спросила Чэньцин. - Например, с гражданством?
- У меня уже есть гражданство, - ответил Усянь. - Это я могу тебе помочь с приглашением.
- Спасибо, но мне не нужно...
- Ну да, у тебя же девушка в Китае.
- Всё... несколько сложнее, - смутилась Чэньцин, отвернувшись.
- Эй, не уходи от темы, мы тут о тебе говорим, а не её личной жизни! - вступилась подошедшая Яньли.
- Хорошая попытка перевести стрелки, но не прокатило, - усмехнулся я. Бурлящий коктейль из радости и злости начал меня постепенно отпускать. - Хотя заинтриговать удалось!
- Так зачем ты всё это устроил? - продолжала напирать Яньли.
- Человек только-только воскрес, а мы его уже окружили, - теперь уже я заступился за Усяня. - Дайте ему дух перевести.
- Ну, короче говоря, когда вас двое, должен остаться кто-то один, - пояснил Усянь. - У меня получилось, Вэй Усянь умер, и знаете, как хорошо, когда я один у себя в голове!..
- Я ничего не поняла, - призналась Яньли.
- Я тоже, - добавила Чэньцин.
- А я, кажется, догадываюсь, - вздохнул я. - И мне уже хочется объявить во всеуслышание, чтобы все, кто что-то вспоминает, сперва обращались к Баошань, прежде чем умирать!..
А-Ян тоже когда-то упоминал мне о том, "втором" Сюэ Яне, который не должен просыпаться.
- Если Вэй Усянь мёртв... то как теперь тебя называть? - спросила Чэньцин.
- Вэй Ин. А ещё, знаете, мне не нравилось, что я не помнил некоторые моменты своей жизни! Например, почему на прошлый Новый год я набросился на того парня, Вэнь Чао...
- Ты кричал что-то о том, что Вэни вечно портят тебе жизнь, и вот опять, - напомнил А-Ян.
Чэньцин странно изменилась в лице, затем медленно осела на пол и спрятала лицо в ладонях. Только этого ещё не хватало!.. Я присел рядом с ней и осторожно окликнул:
- Эй, коллега... Чэньцин! Посмотри на меня. Ты меня слышишь? Давай, возвращайся к нам...
- Принести воды? - спросила Яньли.
- Да, пожалуйста.
- Спой ей, - Сюэ Ян, тоже опустившийся на корточки, обращался к Вэй Ину. - Спой ей что-нибудь!
- Да что я могу спеть?!.. - опешил Вэй Ин. - Разве что корейских девочек!..
- Спой корейских девочек, - подбодрил его я. - Это тоже может помочь.
Как якорь. Любой якорь в нынешней, современной жизни. Я недостаточно хорошо знал Чэньцин, чтобы угадать, что ещё сможет её вытащить. Не о супервизии же начинать говорить!.. И Вэй Ин, сев перед Чэньцин, начал что-то напевать. Она улыбнулась, затем подняла голову и взяла его за руки. Только сейчас, увидев их обоих вместе, я окончательно убедился, насколько же они похожи. Как брат и сестра. Я оставил их наедине и встал.
- Похоже, она тоже что-то вспомнила, - сказал я Сюэ Яну.
- Да. Она звучит. Потому я и попросил Вэй Ина спеть.
- Ты что-то о ней знаешь? Я её не помню в своей... прошлой жизни.
- Я тоже не видел её тогда, но помню... как ощущение. Как музыку.
- Загадочно, - пробормотал я. О музыке и духовных музыкальных инструментах мог бы поведать клан Лань. Но мелодии и инструменты не перерождаются людьми. Или?..
- А ты не знаешь что-нибудь о нашем общем друге? - спросил Вэй Ин Сюэ Яна, когда Чэньцин пришла в себя. - Как давно ты его видел?
- Несколько месяцев назад.
- А со мной он не связывался. А мы условились, что если он не выйдет на связь до Рождества, можно начинать его разыскивать.
- Теперь уже я не понимаю, - признался я. - Вы о ком?
- Чжао Чжулю, - пояснил Вэй Ин. - Правда, он всё время представляется разными именами.
- Это тот мрачный тип, который бывал в баре?.. - припомнила Яньли.
- Я давно его там не видел, - добавил я.
- Надеюсь, с ним всё в порядке, - сказала Яньли. - Новый год - не лучшее время для похорон. И одни уже были лишними!..
Я почему-то вовсе не беспокоился о Чжулю. Он не был похож на человека, который позволит так просто себя ликвидировать. Наверняка залёг на дно, пока Вэни подгребали под себя всё больше.
- А у вашего друга нет привычки присылать посылки без обратного адреса?.. - спросила Чэньцин.
- Вообще, это на него похоже, - заметил Вэй Ин.
- Тогда он просил передать вам это, - и Чэньцин вручила Вэй Ину и Сюэ Яну два красных праздничных конверта с кроликами, символами наступающего года. Новогодние подарки?..
А-Ян развернул свой конверт. Я наблюдал за этим с лёгким беспокойством. Пусть на человека, чьё чувство юмора позволяло подкидывать знакомым наркотики, Чжулю также не был похож, - кто знает, какие неприятности могло сулить послание о него?.. Но внутри оказалась стильная колода карт. А-Ян открыл коробку, рассмотрел одну из карт с обеих сторон. Может, карты были каким-то символом? Но всё, что я знал об игральных картах, - это что они были изобретены в Китае очень давно и могли использоваться вместо денег.
- Карты красивые, - сказал А-Ян. - Но ни намёка на то, где его искать... Что ж, я спрошу по своим каналам.
- Буду очень признателен, - откликнулся Вэй Ин.
- Я всегда это говорю, но... будь осторожен, пожалуйста, - попросил я А-Яна, когда мы возвращались к стойке.
Первым делом А-Ян спросил Яо, где в Анкоридже спортзал. Тот, не отрываясь от приготовления кофе, скороговоркой выдал что-то "прямо по улице, потом направо и за перекрёстком налево".
- И ты запомнил?.. - не без удивления спросил я А-Яна.
- Конечно.
Затем А-Ян заказал капучино, но не дождался его: Чэньцин позвала его на разговор, и они ушли в дальний конец коридора. Я не ожидал, что они успели настолько сблизиться: Чэньцин называла А-Яна "младшим братцем", а А-Ян называл её "А-Юэ". И тем паче не ожидал, что в этот день он станет проводить с ней не меньше времени, чем со мной. Но я гнал от себя неуместные мысли: временное одиночество - хороший повод для того, что англоязычные именуют small talk. О чём же поговорить с друзьями, которых давно не видел?.. Словно заново учишься общаться вживую, а не в сети.
- Ну как оно, на Аляске?.. - спросил я Яо, облокотившись на стойку.
- Холодно, - откликнулся тот, не оборачиваясь и не отрываясь от приготовления кофе.
- Лаконично, - оценил я с усмешкой и устремил взгляд за окно. - Здесь так тихо и спокойно... всех засыпало снегом и все сидят по домам.
Беседа не удалась. Хотелось спросить, приехал ли Сичэнь на праздники или насовсем, но это было бы невежливо. Подошёл Минцзюэ; не уделить внимания ему тоже было как-то неловко, и я спросил, чувствуя себя ужасно нелепо от самоповтора:
- Ну как вы там, в Канаде?..
- Меня наконец взяли на работу в МЧС, - сообщил он.
- Это здорово, - порадовался я.
- Можно поздравить? - осведомился Яо.
- Думаю, да, - кивнул Минцзюэ. - Это было очень кстати. Сидеть без работы нам было бы очень туго. И, кажется, я всё-таки не в форме после перелёта...
- Ох, молчи про перелёт!.. - усмехнулся я. - Тебе близко, а мы летели больше суток. Зато за время пересадки в Сан-Франциско успели пожрать, чтобы не платить за еду в самолёте.
- И правильно, - одобрил Яо. - Этот фастфуд...
- Вообще я люблю фастфуд, - возразил я. - Но я уже научен горьким опытом на американских авиалиниях. Стоит дорого, а порции маленькие, холодные, невкусные...
Да, мой первый и последний "веганский ланч" на борту в бизнес-классе, я говорю о тебе!.. Яо выставил на стойку картонный стаканчик, и я спросил:
- Это мне?
- Нет, это Сюэ Яну.
- Впору подписывать стаканчики, - заметил я. - Интересно, если я зайду в местный Старбакс и назову для подписи на стаканчике свои фамилию и имя, они меня проклянут?..
- Наверняка.
Я заметил, что Яо, стоя за стойкой, обращается ко всем на "вы" (и мне хотелось бы чаще видеть его не за стойкой). И также заметил, что мне хочется откликаться не только на "господина Сяо", но и на "господина Сюэ", хоть и звучит совершенно по-разному. Я немного подождал, не придёт ли А-Ян за своим кофе, и решил сам отнести ему стаканчик.
- Твой кофе, - сообщил я, подойдя к нему и Чэньцин.
- ...Но лекцию по юнгианской философии я сейчас читать не буду, - она завершила фразу.
- Это частная лекция или можно присоединиться? - полюбопытствовал я.
- Я уже ухожу и оставляю вас друг другу, - и Чэньцин удалилась, как если бы у нас с А-Яном были какие-то секреты.
- Интересно, кто запустил этот вирус, - произнёс А-Ян, глядя ей вслед.
- Какой вирус? - не понял я. - Компьютерный?
- Да нет. Лани - как вирус: они буквально повсюду.
- А, ты об этом... - коллега, видимо, рассказывала А-Яну что-то об обучении под бдительным оком ректора Лань Цижэня?.. - Но, учитывая то, что они медики, я бы скорее сказал, что они распространяются... как вакцина, например.
- Но ведь вакцины делают на основе заразы, я правильно помню?
- Верно, хоть и не все, они разные бывают. Но лекцию по вирусологии я тоже сейчас не буду читать, пожалуй! - усмехнулся я.
- Вот, чему-то я у тебя уже нахватался!..
Мы вернулись в зал и присоединились к Вэй Ину и Чэньцин, устроившимся на подушках у низкого столика. Вэй Ин распинался:
- ...Это вы никогда не жили с Ваньцзи. Что может быть хуже, чем жить с Ванцзи?!..
- Жить вместе вовсе не обязательно, - заметил я. Помню, как предложил А-Яну остаться у меня жить буквально на первом свидании. Кажется, он охренел. И деликатно объяснил, что ему дорога его собственная берлога. С тех пор мы регулярно засыпали и просыпались вместе то у меня, то у него, но предложения я пока не повторял.
А Чэньцин вспоминала о том, как однажды подобрала парня в канаве. И поначалу даже его не разглядела, поскольку первые несколько дней была занята приведением его в чувство... Да, более чем знакомо.
- Что, и ты тоже?.. - усмехнулся я, и мы пожали друг другу руки.
- Да, она подобрала меня избитого после рейва и привезла к себе домой, - охотно поделился Вэй Ин.
- А потом он появился у меня на пороге с крысой и кофемашиной... - продолжила Чэньцин.
- А я всегда говорил, что и Вэй Ин, и Суйбянь в надёжных руках, - заметил я.
Мы с А-Яном тоже приземлились на подушки, так что я мог прижаться к нему сзади и греться.
- Ты меня тоже однажды спас, - сказала ему Чэньцин.
- Ну, не спас, а напоил и вызвал такси, - поправил Сюэ Ян. - И проследил, чтобы села в машину.
Никогда не сомневался, что А-Ян может вести себя как джентльмен, - но всё же я бы на это посмотрел.
- Кажется, нам нужно выпить ещё раз, - предложила Чэньцин.
- И посмотреть, кто кого перепьёт?
- В таком случае нам понадобится арбитр, чтобы определил победителя и верифицировал результат.
А-Ян воззрился на меня внимательно-вопросительно.
- Ну что ты на меня так смотришь?.. - улыбнулся я. - Ладно, я готов в этом участвовать.
- Кто-то же должен отвезти нас домой и уложить на диван, - добавила Чэньцин.
- Только чур порознь, - уточнил я.
- Конечно!
- И оставаться совсем уж трезвенником я тоже отказываюсь! Тем паче что ты знаешь мой метаболизм: мне практически невозможно напиться.
- Звучит как вызов, - прищурился Вэй Ин. - Думаешь, я не смогу приготовить такой коктейль, который свалит тебя с ног?
- Что, мы будем соревноваться уже двумя парами?!.. - рассмеялась Чэньцин.
Живо вспомнились те западные исторические романы, в которых после дуэли сражались друг с другом секунданты.
- Этот парень только у меня вызывает профессиональное желание оказать помощь?.. - Чэньцин оглянулась на музыканта.
- Синяк уже не настолько свежий, чтобы имело смысл прикладывать к нему лёд, - пожал плечами я. - А дальше само заживёт.
- Я к тебе, кажется, в таком виде ни разу не приходил?.. - сказал А-Ян.
- В таком - нет. Ты всё-таки бережёшь лицо.
- Я умею блокировать, - он пожал плечами. - Но ломать нос доводилось.
Да, как и отхватывать по носу. И целовать А-Яна после боя, с ещё залитыми кровью губами, мне тоже доводилось.
Чэньцин раздавала всем мандарины - говорила, что ей попался некий местный житель-инуит, который подарил ей целый мешок. А затем меня попросила о разговоре Яньли, и я подошёл к ней, оставив компанию наших с А-Яном теперь уже совсем общих друзей:
- Да я сегодня нарасхват... Чем могу помочь?
- Госпожа Баошань - ваша бабушка, верно?
- Моя наставница, - улыбнулся я. - И, хотя моя сестра и называет её бабушкой, по документам она наша приёмная мать.
- Как у вас всё сложно... Но вы, кажется, говорили, что она хороший специалист?
- Да, в... определённой сфере.
- А она могла бы помочь Вэй Ину?
- Только если он сам захочет к ней обратиться. Для этого нужно быть готовым не бежать от своего прошлого и не закрываться от него, а встретиться с ним лицом к лицу. Так, мы с моим другом Сун Ланем поговорили об этом и решили, что он пока к такому не готов.
- Прошлого? Вы имеете в виду детство?
- Мм, не совсем. Я говорю о прошлой жизни. Понимаю, что это звучит как антинаучный бред, но я сам с этим столкнулся.
- А как это проявляется?
- Полагаю, что у всех по-разному. В виде снов, в виде воспоминаний...
- Кажется, у меня тоже было что-то подобное. Вроде дежа вю.
- Да, когда-то и у меня это было. - когда я ослеп, и когда... встретил А-Яна.
- И госпожа Баошань вам помогла?
- В каком-то смысле да. Однажды мы с Сюэ Яном просто приехали к ней, и она помогла нам... вспомнить всё. Но это не так легко. Нужно принять того, кем ты был когда-то, со всеми глупостями и ошибками, которые он тогда совершил. И можно порадоваться возможности что-то исправить...
- Я поняла, спасибо. Но Вэй Ин, кажется, избавился от воспоминаний? А что если они снова вернутся?
- Тогда, надеюсь, мы будем рядом, чтобы предложить помощь.
- И вы поможете ему встретиться с Баошань? Говорят, к ней очень сложно попасть.
- Если он пожелает - уж я-то смогу с ней связаться.
Когда мы с Сюэ Яном в очередной раз подошли к стойке, пришла моя очередь заказывать капучино, а А-Ян заказал маття латте.
- А говорил - "зелёная гадость", - в шутку укорил я.
- Это чтобы ещё раз в этом убедиться!
Чуть погодя А-Ян устроился на кресле в зале и предложил мне сесть рядом. Вдвоём мы бы в кресле не поместились, так что я уселся частично на подлокотнике, вместе со своим кофе и вездесущими мандаринами, а Хуан - на спинке кресла. Музыкант - он называл себя Юй-эр - исполнил в этот вечер Hallelujah и "Я выбираю тебя" - песню, которую я всегда очень любил. Затем гитара перешла в руки Сичэня, который попросил принести ему стул, и он сыграл ещё одну любимую мной песню. И я не мог не думать, что если Сичэнь останется и будет время от времени играть и петь в кофейне Яо, от посетителей точно отбоя не будет. Они отлично дополняли друг друга.
- Интересно, в Анкоридже сильно удивляются такому наплыву китайцев?.. - размышлял я вслух. - Хотя, я слышал, у них тут есть своя диаспора.
- Ну, мы же не будем драться по-настоящему, - рассеянно заметил А-Ян. - Мы с Вэй Ином просто проведём тренировку, а то он совсем потерял форму. Присоединишься?
- Разумеется.
- Вот и замечательно!
Тем временем Цзинь Лин и Цзинъи, что-то увлечённо клеившие сообща из бумаги, припомнили нам с А-Яном увиденное ими год назад в подсобке. Почему-то мне до сих пор так и не стало за это стыдно.
- Я с тех пор всегда стучусь, прежде чем дверь открывать! - пожаловался Цзинъи.
- Вот, мы научили детей хорошему! - порадовался А-Ян.
- Да, не входить без стука - очень полезный навык, - согласился я. - А я с тех пор не забываю про щеколду.
- Мы научили хорошему друг друга!..
Я тоже вспомнил - только то, что было два года назад:
- Вспоминаю наш первый Новый год... Когда ты предложил уехать куда-нибудь подальше на север, я сказал тогда, что снег можно найти и ближе, и не обязательно для этого ехать на Аляску.
- И ведь мы нашли, - заметил А-Ян.
- И отлично нашли! И вот теперь мы на Аляске...
- ...Снять базу целиком, ходить на лыжах, что может быть лучше!.. - продолжал А-Ян мечтательно. - И не надоест. Надо будет повторить.
- С тобой мне никогда не надоест, - заверил я. - Повторим обязательно.
- Снежинка, - сообщил А-Ян, ткнув пальцем в мой свитер.
- Я белый медведь, - возразил я.
- А как ты там назвался, "Морозный цветок"?..
- Угу, Шуанхуа.
- Говорю же, Снежинка.
Я взглянул в сторону Вэй Ина исказал негромко:
- Даже не знаю, что тяжелее: не знать правды - или знать, но не иметь возможности сказать Ванцзи и другим...
- Молчать тяжело, - легко согласился А-Ян. А уж если даже он признаёт, что что-то далось нелегко... Сюэ Ян не железный, но почему-то снова и снова жертвует чем-то ради близких.
Он помолчал, о чём-то напряжённо задумавшись, так что я не выдержал и осторожно спросил:
- Что тебя тревожит?..
- Как ты думаешь, Вэй Ину действительно это удалось? Избавиться от своего второго "я"? Такие случаи когда-либо описывались?
- Не уверен. Но наши... случаи вообще выходят за пределы привычной медицинской практики и ещё не изучены. Они отличаются в проявлениях от обычного раздвоения личности. Может, ему и удалось, но это не повод брать с него пример и впадать в наркотическую кому!
- А если без комы? Тогда может сработать, или это просто самовнушение?
- Ты имеешь в виду социальную смерть? Умереть для всех и начать новую жизнь? Иногда смена обстановки помогает, но мне кажется, что этого недостаточно.
- А если я так сделаю?
Моё сердце пропустило удар, но забилось снова: конечно, если А-Ян и захочет инсценировать свою смерть, то не станет скрывать от меня правду. Он не причинит мне такую боль - кто угодно, только не он. Я и так не без труда избавился от попыток воображения поставить себя на место Ванцзи...
- Я не стану тебе препятствовать, но зачем тебе это нужно? Ты ведь и так справляешься.
- Только благодаря арене. И благодаря тебе.
- Но и благодаря себе самому - тоже. Так или иначе, мы всегда будем справляться.
- Но что если есть способ полностью подавлять вторую личность?
- Знаешь... подавлять что-либо - вообще плохая идея. Это всё равно что заклеить плотину изолентой и сделать вид, что её не существует. Но рано или поздно всё подавленное прорвётся, и под ещё бОльшим напором, чем раньше. И может стать только хуже. Когда-то давно этим баловались врачи, практикующие гипноз: блокировали эмоции, воспоминания... Но быстро поняли, что это паршиво заканчивается.
- У Чэньцин получается подавлять воспоминания. Когда мы виделись в день похорон, она выпила эти свои таблетки... целую горсть.
Каждый Новый год я как впервые восхищаюсь тем, насколько А-Ян - хороший друг, беспокоящийся о своих близких. О Яо. О Вэй Ине. А теперь ещё и о Чэньцин.
- Чэньцин - медик и знает, что делает.
- И я сам когда-то много читал о том, что со мной происходит. И о том, что это лечится.
- Вероятно, ты читал о том, как лечится раздвоение личности, - мягко возразил я.
- Нет, не об этом. Перепады настроения, повышенная агрессия... всё это невозможно излечить окончательно, но можно купировать медикаментозно. Транквилизаторы и всякое такое. Но я не хочу транквилизаторы...
- А я не хочу их для тебя, - заверил его я. - Мы справимся и без них.
А-Ян уже не раз задавал мне этот вопрос. Иногда прямо: "Как скоро я сойду с ума?", иногда косвенно, как сейчас. И каждый раз я убеждал его в том, что не отдам его чужим рукам и не позволю пичкать его лекарствами, и останусь на его стороне, что бы ни случилось. Звучит непрофессионально? Плевать. Я верю в него. Верю в нас.
- Так странно... - А-Ян вскоре сменил тему, трогая языком новое колечко в губе, которое выгуливал в кофейне. - Обычно я ношу два одинарных кольца, а сейчас надел одно двойное.
- Сними, если неудобно, - предложил я. - Зачем мучиться?..
- Да нет, просто непривычные ощущения. Дай-ка попробую... - и он, придержав меня за подбородок, коротко поцеловал, проверяя. - Ну как?
- Неплохо, - я улыбнулся. Я был бы не против и более долгой и обстоятельной проверки.
- Как думаешь, мне пойдёт пирсинг в языке?.. - задумчиво произнёс А-Ян. После всякого кризисного события с ним случалось обострение "железной болезни", что обычно заканчивалось новым проколом, хоть, к счастью, и не спонтанным, а взвешенным и обдуманным.
- Ты ведь знаешь, тебе всё идёт, - ответил я. - Так что, если ты хочешь, то я не против. Но для начала можно попробовать...
- С клипсой, ты хочешь сказать? Нет, она не настолько подвижна.
- Тоже правда.
- И вообще, ты меня и от лорума отговаривал!
- Я тебя от "принца Альберта" отговаривал! - поправил я. - И ты же понимаешь, что я всё равно буду гуглить все плюсы и минусы и все возможные риски...
Да, я постепенно становлюсь специалистом по пирсингу и уходу за ним. Разбуди меня среди ночи - отличу ампалланг от хафады.
- Лучше бы помог выбрать дизайн украшения!
- Помогу. Но пока они не на тебе, они меня не цепляют, - признался я чуть виновато. - Тогда как всё, что становится частью тебя, автоматически становится кинком.
- Тебе разве сложно ткнуть пальцем?!.. - А-Ян нетерпеливо взмахнул рукой. Я подхватил его ладонь и примирительно сжал в своей, только поцеловать не успел.
- Ткну, обязательно.
Цзинъи искал Хуана и нашёл его спрыгнувшим со спинки кресла и спрятавшимся за дверью. А-Ян заметил в руке Цзинъи какой-то предмет розового цвета - пенал или чехол для очков - и прокомментировал:
- Мне показалось, что это у тебя дилдак. Длинный и округлый...
- Он же плоский, - заметил я укоризненно.
- А это смотря с какой стороны посмотреть!
- Эдак всё что угодно может быть похожим... - смиренно проворчал Цзинъи.
- Не всё, - возразил А-Ян. - Что-то может быть похоже на жопу.
Я, переведя взгляд на мандарин, склонен был согласиться.
- Вся наша реальность похожа на жопу, - философски заметил Цзинъи.
- Да ладно, я что-то жопы не вижу, - возразил А-Ян.
- Ты каждый раз, когда я из душа выхожу, видишь мою жопу, - напомнил я.
- И не только. И мне всё нравится!
Также я заметил, что А-Ян стал больше пошлить при младших. Может, потому, что они наконец были уже совершеннолетними, а может, потому, что они уже видели... всякое и оттого были нам почти как родные?..
- Господин Сяо, это ведь вы занимаетесь "Тайным Сантой"? - вежливо спросил меня Цзинъи.
- Без меня меня женили, - удивился я. - Когда-то это была моя идея, это правда, но сейчас провести его может кто угодно. Только соберите всех.
- Просто мы хотим провести ещё одну общую игру...
- В бутылочку? - заинтересовался Сюэ Ян.
- Нет.
- В "правду или вызов"?
- Нет.
- В фанты на раздевание?
- Ты уже такую богатую культурную программу на вечер перечислил, - восхитился я.
- Можно просто в фанты, - предложила Яньли.
- Без раздевания не так интересно, - возразил я. - Хотя, если считать аксессуары, я быстро проиграю.
- У тебя есть очки, - заметил А-Ян. - И носки можно снимать по одному...
- Вы как хотите, а я профессору Юй предлагать играть на раздевание не буду, - насупился Цзинъи.
- А ты что, боишься? - ухмыльнулся А-Ян.
- Конечно. А вы что, разве не боитесь?
- Не боюсь, вот возьму и предложу, - ради такого вызова А-Ян даже поднялся с кресла и направился было к стойке, где проводил время Фэнмянь.
- Профессор там, - подсказал я.
А-Ян невозмутимо развернулся, вышел в коридор и вежливо обратился к госпоже Юй:
- Профессор, разрешите ли предложить вам сыграть в фанты на раздевание?
Сдержанное удивление всё же мелькнуло в её взгляде, но более ничем себя не выдало.
- Нет.
- Вот и всё, - я торжествующе обернулся к Цзинъи. - Всё не так страшно, и никто не умер!
- Кто не умер?.. - с подозрением переспросила оказавшаяся рядом Чэньцин.
- А-Ян предложил госпоже Юй сыграть в фанты на раздевание, - охотно пояснил я.
- Зачем?!..
- Чтобы показать, что это не страшно. Молодёжи полезно встречаться со своими страхами!
Переместившись к стойке, мы с А-Яном пронаблюдали за тем, как Юй-эр показывает Цзян Фэнмяню платок с принтом языков огня:
- Это похоже на тот символ, который вы видели?
- Не совсем... - ответил Фэнмянь. - Я вообще не знаю, почему я его увидел. Видимо, просто переволновался, выпил лишнего и задремал. Всё-таки не каждый день сын воскресает.
- Может, вам обратиться к психологу?.. - предложил Яо. - Тем паче что здесь один уже есть.
- И у него и так работы хватает, - отрезал А-Ян.
- Во-первых, да, а во-вторых, я веду групповую терапию, а не индивидуальную, - напомнил я.
- Мой доктор, - А-Ян красноречиво привлёк меня к себе поближе. - Только мой.
- Фи, как непрофессионально, - фыркнул Яо.
- Так я ведь его не лечу, - заметил я. - Я знаю про недопустимость близких отношений с пациентами. Так вот, у нас близкие отношения, но А-Ян никогда не был моим пациентом.
- Господин Цзян, - окликнул А-Ян Фэнмяня. - И давно с вами эти сны?
- Да нет, в первый раз. Увидел этот символ у Лань Сичэня, вот он мне и приснился... ерунда какая-то.
- Ну, если повторится, то можно будет разобраться. А если нет, то и забей, - посоветовал А-Ян.
- Так, а кто из вас психотерапевт?..
- Вообще-то я, - засмеялся я.
- Кажется, вы переопыляетесь, - заметил Яо. - Может, это передаётся половым путём?..
- Мы как раз обсуждали это с Чэньцин, - сказал А-Ян.
- Но нет, не передаётся, - добавил я.
- Просто доктор на меня успокаивающе действует.
- И это взаимно, - подтвердил я.
Яо выставил на стойку заказ, и госпожа Юй подошла его забрать.
- У нас с женой разные вкусы, - посетовал Цзян Фэнмянь.
- Это не страшно, - не удержался я. - Главное, чтобы вы нравились на вкус друг другу.
- Наверное, я ей нравлюсь, иначе почему бы она меня так часто ест, - и Фэнмянь весело приобнял свою супругу. Госпожа Юй, не меняясь в лице, развернулась и удалилась, выражая прямой спиной крайнюю степень неодобрения.
- Шутка на уровне первого курса, - добродушно признался Фэнмянь. - Видимо, потому, что в душе я всегда молод.
- И это здорово, - искренне сообщил я.
За пару коротких встреч в кофейне в один вечер я успел проникнуться к отцу Вэй Ина симпатией и уважением. Быть может, мне просто нравились люди, которые не стеснялись своих чувств. Я знал, что тоже никогда не "остепенюсь". И, может, ещё через несколько лет мы с А-Яном окончательно диффундируем, и он станет ещё чаще помогать окружающим мудрыми советами, а я стану ещё бОльшим пошляком.
- Всё-таки твой кофе лучший, - сообщил А-Ян Яо. - Ради этого стоит сюда приезжать.
- Не слишком ли далёкий путь за чашечкой кофе?.. - но Яо явно был польщён. - Синчэнь, ты правда на него положительно влияешь.
- Я, между прочим, тоже всегда говорил, что твой маття самый лучший! - напомнил я.
К стойке подошёл Сичэнь, и мы с А-Яном невольно засмотрелись. Уж не знаю, как мы сами выглядели со стороны, - но что между Яо и Сичэнем всегда искрило, даже когда (всегда) они вовсе не прикасались друг к другу, было очевидно.
- Ты чего на меня так смотришь?.. - с подозрением спросил Яо А-Яна.
- Любуюсь. Красивая вы пара.
Мы отошли от стойки, чтобы оставить их наедине, и А-Ян снова присоединился к Вэй Ину и Чэньцин, - а я последовал за ним, устраиваясь у него под боком.
- Ты решил все красивые пары обойти? - поинтересовался я у него с улыбкой.
- Мы не пара, - возразила Чэньцин.
- Может, нам в самом деле всем говорить, что мы брат и сестра?.. - предложил Вэй Ин. - И не будет возникать никаких вопросов.
- А может, вам побрататься? - подал идею Сюэ Ян.
- А кто-нибудь знает, как это делается?
- Ну, нужно поклониться алтарю предков, Небесам и людям, - припомнил я.
- И где мы алтарь предков найдём?..
- Можно смешать кровь с вином, - предположила Чэньцин.
- Да, это что-то из западной культуры, - кивнул я.
- Ну, мы ведь на западе, - откликнулся А-Ян.
- Технически мы в Новом свете, - поправил я. - Кто-нибудь знает ритуалы братания у американских индейцев?.. Впрочем, можно нагуглить.
Затем Вэй Ин спросил, как поживает крыса Суйбянь. Я вспомнил, как год назад молодёжь притащила её в бар и выбирала ей имя посредством голосования, и я был среди тех, кто голосовал за это имя.
- Она у Лебин, - ответила Чэньцин. - И, наверное, очень обижается, что её отдали сначала одной незнакомой женщине, потом другой незнакомой женщине...
- Ты была уже знакомой женщиной, - возразил Вэй Ин. - И крыс, наверное, не перевозят самолётом?..
- Нет, не перевозят, - покачал головой я. Никогда не интересовался этим вопросом, но несложно было представить воздействие перегрузок на столь крошечные организмы.
- Тогда Лебин придётся найти ей добрые руки.
- Ну, если что, обращайтесь, - предложил я.
- Ты хочешь завести крысу? - живо поинтересовался А-Ян.
- Не думал об этом, но если придётся... Животные иногда сами сваливаются на голову.
- Ты уже меня завёл.
- Потому что ты кошак.
- А может, мы вам её привезём? - неожиданно предложил А-Ян Вэй Ину. - По суше?
- По океану, ты хотел сказать?.. - переспросил я. - Звучит достаточно безумно, чтобы...
- Чтобы согласиться?
- Ага. - я понятия не имел, существуют ли пассажирские суда, ходящие из Китая в США напрямую, но вместе с А-Яном я в самом деле был готов на любой маршрут и любую авантюру.
- Кажется, мы нашли друзей, которые готовы доставить нам крысу через океан... - восхищённо пробормотала Чэньцин.
- Ещё ни одна крыса не могла похвастаться таким путешествием! - заметил я.
И я уже не первый раз спрашивал: "Чего я о вас не знаю?", когда Чэньцин говорила о Сюэ Яне что-то, что мог знать только весьма близкий человек, - но едва ли мои подозрения принимали всерьёз.
- Ну вот, не получилось из меня ревнивого зануды, - заключил я.
- Потому что я не даю тебе повода, - заметил А-Ян.
- Это правда.
Я с облегчением улыбнулся, а Вэй Ин вздохнул:
- Завидую я вам, ребята.
- У тебя всё ещё будет, - подбодрил я его. - Напиши ему, правда.
- Адрес почты у него не изменился, - добавил А-Ян.
- Ага, - подтвердил я. - Хоть он и редко выходит на связь.
- Первым он никогда не пишет.
- И может подолгу не отвечать, - заключил я. - Но он ответит, обязательно.
- Объясняться словами - это сложно, - признался Вэй Ин.
- Кажется, мой доктор считывает меня без слов, - поделился А-Ян, и, если мне не показалось, в его голосе промелькнула нотка гордости.
- Я уже хорошо тебя знаю, - улыбнулся я. - Но для этого мне всё равно нужно тебя видеть. Или хотя бы слышать. Или хотя бы читать текстом!..
Впрочем, порой срабатывала и телепатия, когда я начинал беспокоиться о Сюэ Яне ещё до того, как он напишет, позвонит или покажется мне на глаза, - но о такой сверхспособности Вэй Ину ещё предстоит узнать. А пока надо мной снова воздвигся укором совести Цзинъи, и я сказал:
- Раз вы намекаете, что время уже позднее, давайте проведём "Тайного Санту". Передислоцируемся?..
Мы встали с наших мест, и все собрались в большом зале кофейни. А-Ян начал было какую-то очередную пошлую шутку, но не закончил: кто-то - Вэй Ин? Хуайсан? - заткнул его куском сыра. Вот и какого чёрта?.. Только я могу затыкать своего мужчину, и вовсе не этим!..
Обмен подарками проводили так же, как в прошлые годы, - люблю традиции, которые не меняются: Цзинъи доставал подарок из общего пакета, а Цзинь Лин, не глядя, говорил, кому этот подарок достанется. А-Ян получил мешочек чая с подвеской-кабанчиком, очень милым (кабан - символ мужской силы, всё логично). А в моём подарке было два пакетика кедрового кофе и упаковка имбирного мармелада - даже по вегану!.. Вэй Ину досталась карамельная тросточка, которую он попытался всучить А-Яну, а когда тот отказался - воткнул её тому в хвост вместо шпильки. Пришлось вынимать леденец из хвоста, пока он не прилип. Так он и остался бесхозным.
Затем последовала другая игра, которую анонсировали Цзинь Лин и Цзинъи и к которой готовились весь вечер. Она представляла из себя бумажный свёрток из множества слоёв (они не считали), и на каждом слое было написано, кому следует вручить свёрток: например, начиналась цепочка с "самого серьёзного". Получивший этот подарок разворачивал его, находил внутри описание следующего адресата и передавал подарок ему по своему усмотрению. Выходило что-то вроде обмена комплиментами, хотя до меня свёрток так и не дошёл. Когда нужно было найти "самого высокого", А-Яна неожиданно приняли за эталон и всех сравнивали с ним.
- Ты же выше меня, - говорил он мне с удивлением. - Ты что, сутулился?..
- Да вроде нет... - может, дело в обуви, но скорее в том, что А-Ян просто идеален и это признают все, кто его видит.
Так свёрток оказался в руках А-Яна и был развёрнут до подарка "тому, кто больше всех похож на новогоднюю ёлку". Это можно было трактовать по-разному, но А-Ян решил выдать свёрток самому зелёному. Он сам был в зелёном, но более ярком, а вот у Минцзюэ в защитных штанах было больше шансов сойти за дерево в лесу (за что я и не люблю камуфляж на туристах и грибниках). Минцзюэ развернул последнюю упаковку и оказался счастливым обладателем маленького перекидного календарика со зверушками. Это было особенно смешно в свете того, что сколько лет я знаю братьев Не - столько Хуайсан (при поддержке всех окружающих, включая меня) пытается уговорить Минцзюэ сняться для эротического календаря вроде тех австралийских пожарных, которые держат на руках всяких милых животных.
После завершения игр я вспомнил ещё об одной традиции, существовавшей в кофейне, - про Poke Challenge. Тем паче что Яо сохранил в качестве артефакта шоколадные палочки поке, купленные ещё в Китае год назад, и Цзинъи тоже принёс упаковку банановых палочек. Я объяснил Фэнмяню, что палочку нужно есть вдвоём с двух концов одновременно, и теоретически побеждает та пара, что съест палочку первой, - но мы же все понимаем, что главное - получить удовольствие от участия. Фэнмянь как-то уговорил госпожу Юй поучаствовать, а А-Ян окликнул Чэньцин, которая вместе с Вэй Ином сидела в малом зале:
- А-Юэ, ты будешь участвовать?..
На мгновение мне показалось, что он предложит ей участвовать вместе с ним. Конечно, игра - это просто игра, но это стало бы для меня весьма бездарным окончанием вечера. Но и Чэньцин, и Вэй Ин отказались; одну палочку я выдал Фэнмяню, одну - Цзинъи (он всегда находит, кого подговорить, - в этот раз, кажется, это была Яньли), одну - Яо, и одну - А-Яну. Цзинь Лин объявил старт. И я всегда, всегда забываю поднять руку, когда палочка заканчивается - заканчивается прискорбно быстро, так что хочется продолжать. Потому что я уже победил, когда А-Ян со мной, и соревнование для меня совершенно не важно. И, как после каждого такого челленджа, кто-то говорил про второй тур и реванш, но желающих повторить так и не набралось.
А-Ян предложил мне выйти подышать свежим воздухом, и я, поставив оставшиеся палочки в пустой кофейный стаканчик, последовал за ним на балкон. Там было темно, тихо и прохладно, и я понял, как мне не хватало возможности остаться с А-Яном наедине.
- Как хорошо... - прошептал я, уткнулся в загривок А-Яна и с наслаждением вдохнул поглубже запах его волос. Жаль только, что наушники, стратегически защищающие его от Хуайсана и других громких звуков, порядочно мешали добраться до его шеи.
- По-моему, ты дышишь мной, а не воздухом, - заметил А-Ян.
- Угу, - охотно подтвердил я, укапываясь носом, и нашёл-таки местечко, где оставить поцелуй на загривке. Затем я всё же встал рядом с А-Яном и выглянул в окно, на город, засыпанный снегом. - Здесь так красиво...
- А вон там не твои коллеги? - А-Ян кивнул на ползущую по дороге большую машину с огоньками.
- Кажется, это просто такая большая снегоуборочная машина...
- Хорошо без слежки, я так от неё устал, - признался А-Ян, выходя с балкона. - Спасибо хоть, что проявили уважение и предупредили.
- Да, я тоже оценил, - хмыкнул я.
- А ведь Гунь может захотеть с тобой сотрудничать.
- В смысле, чтобы я вышел в ринг? Да, он уже намекал... Но я откажусь, - пожал плечами я.
- А если он сделает предложение, от которого невозможно отказаться?
- Я откажусь, - повторил я, игнорируя пробежавший по спине холодок.
Я понимал, что у этих ребят найдётся достаточно способов меня заставить. И дело было даже не в том, что драки не доставляют мне удовольствия несмотря на то, что мне каждый раз хочется встать в ринге рядом с А-Яном и вмазать его сопернику. Да, бои не помешают мне работать, как не мешают А-Яну учиться и подрабатывать в мастерской, - но я ещё помнил (и никогда не забуду), как брал отгулы после тяжёлого для А-Яна боя. И ещё тогда я невзлюбил его агентов, которые настолько его не берегли. А что если мы сляжем оба? Кто позаботится о травмах А-Яна, если я сам буду травмирован и не буду в состоянии выхаживать его снова?..
...И спустя время я посмеялся над собой, осознав, что перспектива не иметь возможности помочь А-Яну пугала меня много больше, нежели перспектива ослепнуть, о которой я вспомнил далеко не сразу. А ведь мне было запрещено ударяться головой, иначе последствия прошлой травмы могут вернуться - и уже насовсем. Но я не хотел портить А-Яну новогодние праздники разговором об арене, от которой ему стоило отдохнуть.
- Скажи, Яо, - А-Ян тем временем претворял программу отдыха в жизнь. - Раз уж мы здесь на несколько дней, куда ещё можно сходить?
- Здесь красивая природа, национальные парки, - ответил Яо. - Можно арендовать яхту и проплыть вдоль берега, посмотреть на острова.
- Это хорошая идея, - одобрил А-Ян и вопросительно взглянул на меня. Машину водить он умел, а вот яхту... видимо, придётся нам потерпеть присутствие капитана.
- Я за, - кивнул я.
- Ещё можно арендовать шале в горах, - продолжал Яо.
- Яхта мне больше нравится, - признал А-Ян.
- Мне тоже, - я живо представил, что основным развлечением в это время в горах являются горные лыжи, которым я никогда не учился.
В тот вечер я видел А-Юя, который сетовал, что они с Яо так и не поговорят. Я сказал, что Яо может сделать перерыв в заказах и выйти, или же мы можем отойти от стойки, чтобы они могли поговорить наедине прямо через стойку, - но А-Юй, засмущавшись, что никого не хотел прогонять (хотя это было бы вовсе не трудно), отказался. Зато Сичэнь прямо спросил, может ли он похитить у нас Яо.
- Предки, да я весь вечер этого ждал! - возопил я. - Сделайте это уже наконец!
- Я могу встать за стойку, - предложил Вэй Ин.
- Нет, я ревнивый, - отказался Яо.
- И если вы не займёте подсобку, то мы её займём! - пообещал я вовсеуслышанье.
- Это угроза?
- Да!
- Не надо подавать пример ракам, - это, кажется, вступился Цзинъи, который уже узнал, что в здешней подсобке зимуют раки. В аквариуме.
- Почему нет? Пусть размножаются, - ответил я.
- Как они размножатся, они же два мальчика...
- Я не уверен в половой принадлежности раков!
И тут, когда я был практически готов осуществить свою угрозу, - Чэньцин, видимо также заметив, что вечер подходит к концу и кофейня того и гляди закроется, предложила А-Яну потанцевать. Я собственноручно перелистал треки в новогодней радио-подборке кофейни, пока не остановился на каком-то кавере от Gregorian.
- Похоже, это будет хорал, - предупредил я, но музыка неожиданно оказалась подходящей.
Мне оставалось только сесть на стул и быть зрителем. Я смотрел, не отрываясь, де-факто только на ноги А-Яна, поскольку они всегда совершали в танце что-то фантастически красивое. И пытался откусить кусочек от своего высокого бокала с маття, который, к счастью, был из достаточно толстого стекла и не поддавался. Я убеждал себя, что Чэньцин не отнимет у меня А-Яна, - во-первых, хоть он и был счастливо бисексуален, я верил ему как себе и больше, чем себе, а во-вторых, ей самой это наверняка попросту не нужно. Но убеждения не помогают, когда кажется, что ты упустил, пропустил и не заметил появления в жизни самого дорогого тебе человека чего-то очень для него важного.
- Это был очень красивый... повод, - сумел выдавить я, удаляясь к стойке.
- Может, вы тоже хотите потанцевать? - предложил мне Цзинъи.
- Прости, но я... не в настроении.
Мне совсем не хотелось обижать Цзинъи отказом, но я в самом деле не смог бы заставить себя расслабиться и двигаься под музыку. Я почти допил маття и хотел найти миндальное молоко, чтобы разбавить осадок на донце стакана. Но сколько я ни озирался по сторонам, зайдя за пустую стойку, - молоко не находилось: видимо, уже закончилось. В результате я залпом выпил горький зелёный осадок - не алкоголь, конечно, но тоже сойдёт, чтобы уравновесить горечь на душе горечью в глотке. Англоязычные говорят, что ревнующий "пьёт уксус", - и это оказалось до комичного точное определение.
- Мы всё-таки дали тебе повод для ревности?.. - сочувственно поинтересовалась Чэньцин.
- О да!.. - выдохнул я.
- Я ему не верю, - заявил А-Ян.
- А он мне не верит, - пожаловался я.
Чэньцин меня обняла, и я едва расслышал у себя над ухом что-то ожидаемое:
- Мы с А-Яном просто друзья.
- Я знаю, но сердцу не прикажешь, - откликнулся я. - Но вот сейчас выпью кофе, и оно успокоится.
- Обычно кофе действует наоборот...
А ведь когда год назад А-Ян танцевал с Вэй Ином, я почти его не ревновал. Быть может, потому, что у Вэй Ина был Ванцзи?.. Поскорей бы увидеть Чэньцин вместе с Лебин: наверное, тогда моё сердце будет спокойно окончательно.
А-Ян принялся снимать рубашку, а я не мог перестать пожирать его взглядом. После того, как я видел его в танце, я хотел его с удвоенной силой.
- Что, жарковато стало?.. - поинтересовался я.
Подколка в молоко, конечно: жарковато стало мне. В отсутствие на нём рубашки взгляд особенно приковывал его свободно болтающийся ремень, который даже расстёгивать не понадобится, чтобы...
- Всё-таки этот твой ремень очень... провоцирует, - признался я.
А-Ян усмехнулся и повязал рубашку на бёдра. Я сглотнул.
- Ты не делаешь легче.
- Я знаю.
Только возникший в его руке стакан с горячим кофе помешал мне ухватить А-Яна за этот свисающий ремень и потянуть за собой. Потому как поддаться самому сильному желанию и встать перед ним на колени прямо у стойки было бы всё-таки совсем излишне. Если бы он хотя бы стоял ЗА стойкой... Но А-Ян не собирался упрощать мне жизнь и проследовал в зал. Я пошёл за ним.
- Прости, - признался я. - Кажется, я всё-таки мерзкий собственник.
- Ты не мерзкий, - возразил А-Ян. По второму пункту у него возражений не возникло.
- Просто мне всегда так мало тебя. И я больше всего боюсь тебя потерять...
Яо вернулся за стойку, и с её стороны тут же донеслись звуки каких-то разборок. Кажется, Хуайсан требовал, чтобы Яо всё же поговорил с А-Юем, Яо не хотел, а сам А-Юй чувствовал себя неловко и порывался уйти. Мне не хотелось ни вмешиваться в происходящее, ни даже быть свидетелем. А хотелось сбежать, остаться наедине с А-Яном, вернуть его себе.
- Допивай свой кофе, - предупредил я.
- Это как с тем пирожным?.. - усмехнулся А-Ян.
- Да. Как с пирожным.
В наш первый Новый год в кофейне мне пришлось поспешно запихивать в себя пирожное, когда А-Ян был готов со мной потанцевать. Ну и бревном же я был тогда!.. Даже близко не ровня Чэньцин и Вэй Ину. Хотелось бы надеяться, что за прошедшие годы я научился двигаться получше. А хочется - уметь ещё лучше. Чтобы А-Яну хотелось со мной танцевать.
- ...Или оставь его где-нибудь, - продолжил я про злополучный кофе, когда мы, переглянувшись, всё же направились к подсобке в конце коридора подальше от чужих сложных взаимоотношений.
Мы закрыли за собой дверь и тут же начали жадно и долго целоваться. Я соврал: я напрочь забыл про щеколду, дорвавшись до А-Яна, - просто прижал его к двери, надеясь, что никому не придёт в голову попытаться войти. А-Ян наверняка дразнил меня, чтобы я проявил больше инициативы, - но это его ладонь, горячая, сильная и настойчивая, скользнула вниз между нашими телами и взяла... всё в свои руки. И я снова растаял в его руках, как шарик мороженого в кофе. Снова горел, сходил с ума и забывал обо всём, потому что только с ним такое было возможно.
Я бы не удержал равновесия, но А-Ян шепнул: "Опускайся", поддерживая меня, - и мы оба опустились на пол, и А-Ян вольготно устроился между моих ног. Я оперся спиной о какой-то жёсткий край, ухватился за него руками, и совершенно не мог сдерживать голос, - А-Ян, впрочем, также. И в какой-то момент, когда мне казалось, что я уже близок к финалу, - А-Ян подался назад и вниз, опуская голову. Не знаю, как я не кончил от одного только вида его макушки над моими бёдрами, - но это было последним, что я видел, не считая того калейдоскопа, которым перемешиваются перед глазами пол, потолок и цветная тьма на обратной стороне век.
Когда мои чувства вернулись ко мне - и на свои места, - А-Ян также уже нашёл опору для спины в виде аквариума: в подсобке от одной заставленной всякой мебелью стены до другой было даже не вытянуться в полный рост. Он поцеловал меня, позволяя почувствовать мой собственный вкус, а я поправил узел рубашки на его бёдрах, который не нужно было даже развязывать:
- Теперь моя очередь.
Если я о чём-то и беспокоился, то только о том, чтобы А-Ян, откидывая голову, не макнул хвост в воду с раками. Мне также не пришлось долго трудиться, хотя я был бы не против растянуть удовольствие. Да, я обожаю - и ничуть не стесняюсь этого - отсосать своему мужчине как следует. Обожаю его вкус, его запах, и его рычащие стоны напрочь сносят мне крышу. И во всём мире есть только одно ощущение прекраснее того, когда ты заставляешь его кончить внутри себя, и тебя буквально наполняет сладким эхом его удовольствия - как флейту наполняет дыхание, как струну наполняет дрожь от прикосновения. Да, это единственное ощущение, которое ещё лучше, - это кончить одновременно, когда он внутри... Как принято говорить в древних трактатах - "немногим дано понять".
- Ты самый сладкий... - сообщил я, снова взглянув А-Яну в глаза.
- Ты самый вкусный, - эхом откликнулся он в унисон.
И мы снова целовались, и пусть проследуют к бесам все те, кто сочтёт негигиеничным такой обмен телесными соками. А едва переведя дух, я наконец сказал то, что мне хотелось сказать весь вечер, но всякий раз разговор уходил куда-то в другую сторону:
- Это уже третий наш Новый год, а я всё так же безумно влюблён в тебя... и не собираюсь останавливаться.
- И меня всё полностью устраивает!
В дофаминовой эйфории не хотелось ни шевелиться, ни тем паче вставать на ноги, - хотелось только прижиматься к А-Яну всем телом и скользить ладонями по его широкой спине.
- С тобой всегда так хорошо...
- Что, даже когда я валяюсь в отключке? - Сюэ Ян не был бы Сюэ Яном, если бы удержался от подколки.
- Всегда. Хоть это не отменяет того, что мне больно, когда больно тебе, - но я счастлив быть рядом.
- Не нужно, - А-Ян покачал головой. - Я привычен к боли. И не хочу, чтобы ты волновался.
- Я знаю, - улыбнулся я, извиняясь. - Но всё равно каждый раз хочу забрать твою боль себе.
- Я хорошо умею терпеть боль. Так что лучше пусть она вся достанется мне.
Я снова поцеловал его, задыхаясь от нежности, поскольку понимал, что об этом мы можем спорить бесконечно. После чего я смотрел, как А-Ян расстегнул и стянул перчатку со своей покалеченной ладони и приложил её к моей груди, так что я и сам смог почувствовать биение своего сердца. Я бережно накрыл его ладонь своей, но его молчание и скрытый за рассыпавшимися волосами взгляд вызвали смутную тревогу.
- Что?..
- Просто хочу убедиться, что ты живой... что ты со мной.
- Я с тобой, - заверил я его. - И всегда буду с тобой.
- Живой... мой...
- Твой. Только твой, всегда твой.
- Только не умирай... Если ты умрёшь, я сначала попытаюсь тебя вернуть, а потом последую за тобой...
- Никогда!..
Скажете - глупое, невыполнимое обещание, ведь все люди смертны, и я не исключение?.. Но я говорил о том, что никогда не оставлю А-Яна. Во всех воплощениях, во всех последующих жизнях на кругу перерождений - я буду находить его снова и снова. Сейчас в нём говорил тот, кто когда-то потерял меня, - и я отвечал ему как тот, кто когда-то его покинул. И тогда, после медитации у Баошань, когда мы вспомнили всё; и в тот день, когда А-Ян повторно травмировал мизинец, - я старался донести до него то, что я люблю их всех. И того мальчишку, которому когда-то было страшно и одиноко, и я никак не мог быть рядом с ним тогда, - зато могу быть рядом сейчас. И того, прошлого Сюэ Яна, со всей его болью и яростью, шрамами и убийствами, - тоже люблю. Я старался показать тому Сюэ Яну, что он ждал - и дождался, что я вернулся, чтобы больше не уходить. И я надеялся, что у меня получилось. Что Сюэ Яну больше не больно и больше не хочется убивать, так что здесь и сейчас ему больше не придётся себя сдерживать. А моей любви всегда хватит на них обоих. Вернее - на всего А-Яна, целиком, и прошлого, и нынешнего.
А-Ян подхватил обе мои ладони, поднёс к губам и покрыл поцелуями.
- Ты - моё сердце... - прошептал я, всё ещё слыша, как оно бьётся.
- ...Ты - моя душа, - сказали хором мы оба.
- Живу тобой, дышу тобой...
Я тоже склонился к его ладони, которой он сжимал мою, и целовал его пальцы. А начав целовать его пальцы - остановиться никак невозможно, - хотя, конечно, не только их. Но всё же я помнил, что когда-то - в прежней жизни - руки А-Яна я полюбил первыми: руки, которые вели и поддерживали меня, которым я мог доверить всего себя...
А-Ян бережно коснулся моего лица - и, держа его в ладонях, совсем невесомыми поцелуями коснулся моего лба, моих глаз поочерёдно, и когда добрался поцелуем до губ, я уже забыл, как дышать. Когда он так нежен - я уж точно никогда не найду слов, чтобы описать, как я счастлив.
- Я так люблю твои глаза...
- Я тоже очень люблю твои глаза, - ответил я, глядя в них так близко и как каждый раз восхищаясь.
- Змеиные, волчьи, демонские, какие там ещё?..
- Самые красивые глаза на свете.
А-Ян подобрал сброшенную перчатку и принялся застёгивать её обратно, а я всё не мог перестать им любоваться.
- И ты - самый красивый... Не могу насмотреться на тебя...
- Даже когда я натягиваю старую потрёпанную перчатку?
- Всегда. Знаешь, я снова вспоминаю наш первый Новый год... Когда ты сказал тогда, что хочешь уехать, - я подумал, что если ты захочешь уехать навсегда, я последую за тобой. Брошу всё, начну всё с чистого листа, только бы быть с тобой...
- Я думал об этом в последнее время в связи со всеми этими тёрками вокруг арены. Неизвестно, чем это может закончиться и во что ещё нас могут втянуть.
- Я тоже хотел предложить тебе уехать. Но я ведь знаю, насколько арена для тебя важна...
- В любом крупном городе можно будет найти какой-нибудь бойцовский клуб. Когда-то я пришёл на арену в том числе потому, что она сулила большие деньги. Но сейчас хочется ни от кого не зависеть.
- Я буду рад, если ты будешь свободен. По крайней мере, сможешь сам выбирать себе противников...
- Это будет зависеть от регламента бойцовского клуба. Везде свои правила.
- Но хоть что-то будет легче. Мне, знаешь ли, не понравилось, когда ты медленно сползал по сиденью в такси!..
- Только сначала закончу универ, - решил А-Ян. - Конечно, никому нахер не нужен будет этот диплом, но, раз уж начал... Не знаю, как объяснить. Но ты меня понимаешь.
- Да, понимаю. Ты уже много в это вложил, так пусть будет и результат.
Конечно, я понимал. Я провёл в детдоме куда меньше времени своей жизни, нежели А-Ян, и всё же мне потом всю жизнь хотелось чего-то добиться. Что-то из себя представлять. Я боялся разочаровать наставницу. Я должен был быть лучшим в школе, быть лучшим старшим братом, должен был поступить в универ, должен был помогать людям, как помогали мои родители... А потом появился А-Ян и спас меня от этих вечных поисков смысла своего существования. Своего пути. Своего Дао. Потому что он стал моим смыслом. И если я могу сделать счастливым одного А-Яна, - мне больше ничто не нужно.
- А я и подавно везде работу найду, - размышлял я вслух. Ещё несколько лет назад перспектива потерять медицинский центр привела бы меня в ужас, но к настоящему времени у меня было достаточно профессиональных знакомств в штатах, чтобы мне помогли не только найти место и практику, но и продолжить своё направление. В Новом свете издавна не утихает интерес к восточным традициям, хоть этим и часто пользуются всевозможные шарлатаны.
- Тем паче что и почти все друзья уже уехали... - подхватил А-Ян.
- Почти. Но А-Цин уже большая девочка и, думаю, только порадуется, если я оставлю ей хату.
- Зная А-Цин и её амбиции, она тоже не засидится и захочет уехать, - заметил А-Ян.
- Как знать. Может, она и захочет реализоваться в Китае, - пожал плечами я. - Вот Сун Лань вряд ли захочет уехать...
Но это не значит, что я не попытаюсь ему предложить. Мне всегда казалось несправедливым, что Цзычэнь, с его образованием, таскает психов в душ и подметает в морге. В Новом свете его особенности не станут помехой для более достойной работы.
- И Баошань, - добавил А-Ян.
- Но с ней я смогу выйти на связь из любой точки земного шара.
Одеваясь, А-Ян покосился на шрам от пули на предплечье:
- А хорошо зажило. При том, что я суровыми нитками зашивал... - я только вздохнул. - Но ты хорошо над этой раной поработал.
- Ещё бы!..
- Впрочем, ты всё, за что берёшься, делаешь хорошо, - он удовлетворённо мурлыкнул.
Говорю же, я завёл кота. И баловать его - особое удовольствие.
- Кажется, нам пора возвращаться, - решил А-Ян, кивнув на дрогнувшую дверь. - А то кто-то уже ломится.
- Или кто-то просто прошёл мимо.
Нам ещё многое предстоит обсудить, но начало было положено. Когда уезжали в Канаду братья Не, я им не завидовал: меня вовсе не тянуло жить в другой языковой среде, в другой культуре. Да, с одной стороны - права и свободы, которые и не снились; с другой - злоупотребления некоторыми правами, к которым не хотелось иметь никакого отношения. Но со временем, по здравому размышлению, отвернувшись от Канады и обратив взгляд на более умеренные штаты, я подумал о том, насколько безопаснее могла бы быть жизнь там. Мне очень повезло и с друзьями, и с коллегами, - и всё же мы с А-Яном ходили по грани. И когда он встречал меня с работы, и когда мы проводили время вместе, и когда в бар Вэй Ина нагрянула полиция на прошлый Новый год... Никогда не знаешь, когда само наше существование принесёт нам проблемы. Тогда как в штатах можно было даже зарегистрировать брак - и в случае чего-то дурного иметь доступ в больницу и право принимать там решения, и право не свидетельствовать против супруга в суде.
А ещё, как я осознал чуть позже, - переезд будет означать, что мы с А-Яном будем жить вместе. Я и не предполагал, что это окажется для меня настолько важным. Да, я со временем сделал свой дом нашим общим домом: в нём появились удобное компьютерное кресло и регулярно пополняемый запас конфет, - и, конечно, у А-Яна были ключи... Но каждый раз, утыкаясь лицом в забытую им у меня дома рубашку, я мечтал, чтобы его самого и его вещей вокруг меня было больше. И каждый раз в доме А-Яна, на островке матраса среди компьютерных запчастей и пустых коробок из-под лапши и пиццы, я чувствовал себя таким живым и свободным, что мне хотелось остаться там навсегда. И вот теперь от двух коротеньких слов - "наш дом" - так замирало сердце...
Мы вышли из подсобки и вошли в зал - прямо к уголку, где устроился в окружении слушателей А-Юй и играл на гитаре "Нет ничего, кроме любви".
- Ну, как тебе с двойным кольцом? - поинтересовался А-Ян, имея в виду свой пирсинг.
- Как всегда, замечательно!
Мы остановились в дверях, я подпевал беззвучно - и чувствовал, что превращаюсь в одно большое сердце. Сердцем слушаю, сердцем смотрю на мир, сердцем чувствую стоящего рядом А-Яна, так близко, - и нет во мне ничего, кроме этого сердца. Сердца, созданного, чтобы его любить.
- А мы тоже решили переехать, - обрадовал А-Ян вышедшего к нам Яо. - Но всё-таки куда-нибудь южнее.
Возможно, Яо был не слишком рад, что мы все нагрянули к нему на Новый год, и тем паче - что мы все будем вскоре на одном с ним континенте. А может, и нет. Так или иначе, он вышел напомнить, что мы пропустили закрытие кофейни и пора было прощаться, когда закончится песня. Всё-таки они с Сичэнем тоже наверняка хотели провести вечер вместе.
- Спасибо, - сказал я напоследок музыканту, которого я никогда прежде не видел ни в этой жизни, ни в прошлой, и, быть может, никогда больше не увижу; и оттого мерещилось, что Небеса послали его для того, чтобы он спел о том, что я чувствую, и сделал это явным. Сделал это музыкой.

Благодарности и сердца

Спасибо всем, кто ввязывается в эту авантюру - и некоторые вот уже не первый год! Вы лучшие! Это всё ещё потрясающее чувство, что мы все вместе пишем этот фанфик: каждый - свой, и все - общий. Развивающиеся, продолжающиеся, переплетающиеся между собой истории. Наш собственный канон.
Спасибо Амарту за Сюэ Яна Это всегда чудо. Чудо без всяких "но", преувеличений и условностей. За нашу живую историю, за всё, что было, есть и будет. А-Ян потрясающий, а Синчэнь - самый счастливый.
Спасибо Птахе за Яо! За вкусный кофе - и, конечно, я не забываю, с чего началась идея этой кофешоп!AU: за мягкое сияние трогательного сияо через годы и расстояния.
Спасибо Хелю за Вэй Ина! И за главный инфоповод этой игры. Усянь всегда огонь, и с Чэньцин они смотрятся офигенно. Очень желаю и верю, что история вансяней в этой реальности тоже закончится хорошо. Ведь, как ни крути, это в том числе история о том, что возможно вырасти и измениться ради друг друга, и противоположности могут стать гармоничной парой.
Спасибо Лисс за Чэньцин! Коллега из лав - много общего и в то же время ещё много неизвестного, а повод для ревности - не помеха для продолжения дружбы.
Спасибо Саппорт за Мо Сюанъюя! Я очень люблю, как ты воплощаешь этого персонажа - с его душераздирающей безродностью печального шута, случайного прохожего в этом мире, которого любит мир и не могут понять люди. Он принёс немного тепла, света и хаоса - и ушёл дальше, но его не удастся забыть. Пусть у него тоже всё будет хорошо. И спасибо за песни!
Спасибо Шокалу за Не Минцзюэ и Агате за Не Хуайсана! Братьев Не не хватало, и я был рад видеть их снова - с их контрастностью между собой и сложными взаимоотношениями с окружающими. Пересекался с вами мало, но, похоже, вам не было скучно. И, конечно, спасибо за помощь с закупками и кофеваркой!
Спасибо незаменимой молодёжи - Арте за Цзинъи и Ане за Цзинь Лина! Такие красивые котики, так здорово смотреть, как они взрослеют И спасибо за проведение всех игр!
Спасибо Нинкве за Сичэня - старшего Ланя этого полигона, оплот спокойствия и знаний. (Я пропустил, как Сичэня спрашивали, как брататься, но это огонь.)) И за песни тоже!
Спасибо семейству Цзян: Смехель за Яньли, заботливую старшую сестру; Нотиэль за Фэнмяня, разговоры с барменом под стопку водки, глюки про горящую Пристань и нежелание разводиться; и Делии за профессора Юй, прекрасную и суровую как айсберг в океане. Цзянское пополнение идеально вписалось, и очень надеюсь, что останется с нами и впредь!
Ну а я уже нагуглил, что пассажирских перевозок через океан из Китая в США, кажется, нет, но контейнеровозом из Шанхая в Лос-Анджелес плыть в среднем 20 дней (от 15 до 30 в зависимости от погодных условий). И, возможно, Синчэню, Сюэ Яну и крысе Суйбянь что-то такое и предстоит Но это будет уже совсем новая история...
...Да, вы правильно поняли: у меня уже есть идеи к следующей игре И, с одной стороны, мне не хочется никого загонять за стойку (пусть все смогут поиграть, а кофе и коктейли готовить сугубо по желанию) и хочется немножко перетянуть одеяло на себя а-ля "Синчэнь приглашает друзей", - а с другой, Птахе стоять за стойкой нравится, а Синчэнь с А-Яном не факт что захотят впустить толпу именно в своё логово... Ну, посмотрим-обсудим. Но продолжению - быть.

Ещё немного благодарностей и послеигрового

Спасибо Тайному Санте, спасибо Агате за мою любимую хлопковую халву с фисташками, и спасибо Нотиэль за наклейку с Зеленью, которая теперь живёт на холодильнике! А также благодаря Хелю я теперь знаю, где берётся самый вкусный кофе в моей жизни - эфиопский иргачиф (он же иргачефф). Когда-то в юные годы мне привозили такой кофе чуть ли не прямо из Африки, и это было божественно. И вот, много лет спустя, я снова с ним встретился!..
После игры этот Синчэнь окончательно превратился в барсяо, обнимал людей, подъедал сладости, убирал мусор, постепенно провожал всех. Кофеварка и оставшиеся капсулы пока внезапно поселились у нас - хватит ещё на традиционное празднование китайского Нового года. Я выдал Лисс ведро из-под раков, чтобы оно вернулось на Манулятню, а Хель остался у нас ночевать. И не только я помню, что мы когда-то хотели найти летом даты под VtM-ку, но не нашли, - но и Хель тоже помнит! Так что как только Хель сделает Гондолин, а я воткну стиховник, - что-то будет
И послеигровое селфи ЯнСина тоже будет туть. А то с бара селфи не было, а за два года, по ощущениям, Синчэнь оброс вдвое... (А-Ян самый красивый! ))