Вчера я закончил пересматривать первый сезон Магистро-дунхуа и решил чем-нибудь заполировать смерть Чао и Чжулю. Вспомнил, что так и не посмотрел запись трансляции недавнего концерта НН (все о нём писали, и я сперва подумал, что пропустил какой-то концерт в Москве - вроде должен был быть в сентябре, - но нет, судя по вк-группе, в Москве ничего не было, а трансляция была из Еревана). Но звук на этой записи оказался с таким эхом, что я с трудом мог разобрать, о чём Екатерина говорит со сцены, - видимо, звук не писали с микрофона, а просто снимали из зала. И я не стал это смотреть - именно потому, что я слишком люблю НН, чтобы в таком качестве кассеты с Горбушки их слушать.
Тут Птаха вспомнила про старые записи трансляций - двухлетней давности, времён локдауна. И мы сели смотреть запись первого квартирника с улучшенным звуком. Сейчас, конечно, очень больно слушать, как Екатерина травит байку про бомбоубежище (в том духе, что оно же никогда не пригодится по назначению), шутит про "кончится война - поставим пулемёт на крыше филармонии", сетует на то, что границы закрыты и ещё нескоро получится записать альбом дома. Два года назад пандемия была самым большим бедствием, и никому даже в страшном сне не могло присниться, что в самом деле начнётся война. И песни о войне сейчас звучат совсем иначе. Да, песни не могут останавливать бомбы, никогда не могли, - но у них другая задача: дать понять, что ты не одинок и что есть ещё множество голосов.
Мы думали послушать до полуночи, или до антракта, - в результате, разумеется, прослушали все два с лишним часа целиком, пели каждую песню. (Надо будет запомнить, что есть и такая альтернатива возможности выть в лесу, вдруг также сработает.) И вот я сижу пою "Пожар", и тут мне приходит сообщение, а там вот это. Словно сгустившееся из витающего вокруг глэмора. Это Лисс нарисовала для тепла Кэролайн и Майю, - явно нынешняя жизнь и большой шарф, совсем как у Четвёртого Доктора. Произошло волшебство, и теплее - стало.
Тут Птаха вспомнила про старые записи трансляций - двухлетней давности, времён локдауна. И мы сели смотреть запись первого квартирника с улучшенным звуком. Сейчас, конечно, очень больно слушать, как Екатерина травит байку про бомбоубежище (в том духе, что оно же никогда не пригодится по назначению), шутит про "кончится война - поставим пулемёт на крыше филармонии", сетует на то, что границы закрыты и ещё нескоро получится записать альбом дома. Два года назад пандемия была самым большим бедствием, и никому даже в страшном сне не могло присниться, что в самом деле начнётся война. И песни о войне сейчас звучат совсем иначе. Да, песни не могут останавливать бомбы, никогда не могли, - но у них другая задача: дать понять, что ты не одинок и что есть ещё множество голосов.
Мы думали послушать до полуночи, или до антракта, - в результате, разумеется, прослушали все два с лишним часа целиком, пели каждую песню. (Надо будет запомнить, что есть и такая альтернатива возможности выть в лесу, вдруг также сработает.) И вот я сижу пою "Пожар", и тут мне приходит сообщение, а там вот это. Словно сгустившееся из витающего вокруг глэмора. Это Лисс нарисовала для тепла Кэролайн и Майю, - явно нынешняя жизнь и большой шарф, совсем как у Четвёртого Доктора. Произошло волшебство, и теплее - стало.
Я прочту по снегам, как остановить эту войну.
Я хочу, чтобы всем, кому страшно, на пять минут стало светло (с)
Я хочу, чтобы всем, кому страшно, на пять минут стало светло (с)