[marcuscain]

Расписываю ручечку, и вот PWP по Геншину номер раз (то есть не обещаю, что будут ещё, но всё возможно). Этот неловкий момент, когда сначала долго не можешь начать, поскольку даже для PWP нужен обоснуй, иначе получится ATG, а у персонажей сложные взаимоотношения... потом два часа читаешь лор, потому что "я должен знать ВСЁ", даже если к тексту эти подробности напрямую не относятся... и когда наконец начинаешь - малодушно думаешь "а зачем им ещё и порно"?
Но - тут действительно нет сюжета как такового, всё ради кинков. Эти кинки наверняка уже писали/рисовали до меня, но я не в курсе, чукча не читатель. Довольно флаффно, ибо мне это сейчас нужно, и если сочтёте, что AU и OOC, - ну, значит, AU и OOC, подумаешь. И да, #онименяются.
После появления идеи текста я дважды натыкался на арты на тему "интересные у них ролевые игры", прилагаю их на память и для вдохновения - а читающие какоридж могут по ним представить персонажей (Дилюк рыжий)).

Ворнинг, оно тоже NSFW!

Первый от KiraShion:

Второй от NaVir:

Play to Lose. Дилюк/Кэйя, NC-17, ~2300 слов

Открывшаяся дверь таверны впустила в "Долю Ангелов" ритмичную мелодию мельничных лопастей, пролетающих над крышами засыпающего города, - и та разбавила нестройно бурлящий шум ночных посетителей, как тягуче-терпкое одуванчиковое вино разбавляет игристое. Дилюк обернулся.
- Ты по делу? - осведомился он и, словно только сейчас о ней вспомнил, взялся за салфетку. - Я уже сдаю смену.
- Ты же знаешь: просто пропустить стаканчик. Я тебя не задержу, - великодушно сообщил Кэйя. - Справлюсь сам.
Бесцеремонно перегнувшись через стойку, он подхватил прохлаждавшуюся в тени под нею бутылку и чистый бокал, выдернул многоразовую пробку в виде символа анемо и плеснул себе того, что оказалось розовым вином. Оседлав табурет, Кэйя отсалютовал своей добычей хозяину. Дилюк отвернулся, даже спиной выражая осуждение, и принялся протирать оставшиеся бокалы салфеткой, чтобы только занять чем-то руки, - хотя Кэйя был готов спорить тысячи на две моры, что кроме него самого никто из завсегдатаев "Доли Ангелов" не имел романтической привычки смотреть сквозь бокал на просвет. А ему сейчас было на что посмотреть.
Обтянутые матовым бархатом пальцы Дилюка удерживали ножку бокала, как стебель каллы. И Кэйя положительно не понимал, почему у всех, кто видел мастера Рагнвиндра в такие моменты, немедленно не подгибались ноги от желания встать перед ним на колени, осторожно стянуть перчатку зубами и забрать эти жёсткие пальцы в рот, по самые костяшки. Ведь это такое естественное желание! От одной мысли об этом рот наполнялся слюной настолько сладкой, что и самое нежное вино начинало кислить. Кэйя украдкой сглотнул.
- Чего уставился? - Дилюк дёрнул плечом. - От твоего взгляда такое ощущение, будто мне за шиворот кубик льда бросили.
- Как ты понял, что я смотрю? - Кэйя склонил голову, покачивая бокалом. Пить не хотелось, но приходилось поддерживать репутацию: о том, что от вина капитан Ордо Фавониус не пьянеет (и тем паче о том, что, а точнее - кто кружит ему голову на самом деле), знали единицы тех, кому можно было доверять.
- Легко. Потому что ты не смотришь, а пялишься.
- Ты мрачный сегодня. Не выспался?
Дилюк всё-таки повернулся к Кэйе лицом. Обозначившиеся на оном лице мешки под глазами его не портили, - откровенно говоря, Кэйя вовсе не мог представить, как та или иная черта могла бы испортить Дилюка: каждая из них становилась маленьким бесценным сокровищем в тайнике памяти. И веснушки, и шрамы, - что бы сам Дилюк ни думал на их счёт.
- Если знаешь, почему спрашиваешь? - Дилюк слегка пожал плечами.
- Мне, несомненно, доставляют немало приятных минут увлекательные отчёты ночных патрульных о похождениях Полуночного героя, - признал Кэйя, улыбаясь. - Но было бы куда приятнее услышать о них от тебя.
- У тебя свои секреты, у меня свои. Ты ведь не посвящаешь меня в свои дела в Ордо Фавониус.
- Только спроси, и я поделюсь, - Кэйя жестом щедрости описал бокалом в воздухе полуокружность.
- Чтобы ты снова похоронил меня под подробностями о пластичности движений у кавалерийских лошадей?..
- Рад, что ты это помнишь!.. - но под коротко вспыхнувшим взглядом Дилюка, предупреждающим, что тот не расположен к шуткам, радость Кэйи капитулировала сама собой. - И всё же: какие злодеяния тревожат тебя на этот раз?..
- Зачем тебе это? - Дилюк отставил последний натёртый бокал и бросил салфетку в сторону.
- Если я скажу, что волнуюсь о том, что ты можешь откусить больше, чем сумеешь проглотить, а я даже не буду знать, где искать твои следы, - ты поверишь?
- Нет, - Дилюк мотнул головой, Кэйя невольно залюбовался отблесками свечного света на его волосах, а тот повторил, как если бы убеждал самого себя: - Нет. С какой стати я должен тебе верить? Ты врёшь всем, Кэйя. Врёшь Джинн. Путешественнику. Бандитам, с которыми ты пьёшь... Скорее я поверю, что ты беспокоишься, как бы я не спутал твои карты.
Кэйя мысленно порадовался, что вымытые бокалы закончились, - иначе тонкое стекло могло бы лопнуть в ладони Дилюка.
- И, кстати, моя смена уже окончена, - добавил Дилюк спокойно. - Мне пора. Не забудь расплатиться.
- Даже не поцелуешь на прощание?.. - Кэйя подался вперёд через стойку, но Дилюк вовремя отступил.
- От тебя алкоголем пахнет. Нет.
Целых два отказа за один вечер - чем не повод напиться, а вернее, сделать вид?.. Кэйя рассеянно кивнул в знак приветствия Чарльзу, занявшему место Дилюка. Одно преимущество у неподдельно тоскливого вида: бармен в качестве утешения расскажет свежие сплетни.

Впрочем, засиживаться до утра Кэйя не мог себе позволить. Обволакивающая духота таверны клонила в сон, и он вышел, оставив Чарльзу монетку, дабы прогуляться до дома в тот прохладный предрассветный час, когда даже птицы в маленьких садиках при городских усадьбах прекращали пение. В Мондштадте всегда любили птиц - но, как ни иронично, копчёности из птицы любили не меньше.
Для холостяцкого существования Кэйя облюбовал помещение, предназначенное автором классической планировки под "кабинет хозяина дома", и превратил его в нечто среднее между спальней и гостиной. Кровать с подкроватным ящиком, несколько кушеток, низкие столики для закусок - и никаких напоминаний о служебных обязанностях: ни письменного стола, ни книжных полок. Все бумаги капитан оставлял в штабе Ордена, а домой мог принести лишь книгу из библиотеки или особо любопытный документ из архива. За створками единственного в комнате шкафа виднелись вовсе не кожаные переплёты, а бутылочные бока. После того, как Дилюк указал на это несоответствие, количество бутылок выросло вдвое. С тех пор Кэйя к ним так и не притронулся, но принцип есть принцип.
Как бы ему ни хотелось быть рядом с Дилюком сейчас - тот не посвящал Кэйю в планы Полуночного героя, и, пожалуй, был по-своему прав. При разнице подходов в выявлении злоумышленников Кэйя ему бы только мешал. Но в одном немаловажном деле он мог оказать Герою помощь: в том, чтобы сбросить напряжение после очередной погони и схватки. Никто не справится с этим лучше.
Кэйя заставил себя лечь в постель и хотя бы притвориться, что спит. Если ничего не произойдёт - он, по крайней мере, заснёт по-настоящему, утомившись ожиданием.
Когда на балкон беззвучно опустилась тёмная тень и толкнула приоткрытую створку ставня, Кэйя сбросил одеяло и поднялся ей навстречу. Тень сложила бахромчатые крылья планера.
- Я вновь не успел вернуться в своё убежище досветла, - произнёс гость. - Меня могут заметить.
- Чувствуй себя как дома, - ответил Кэйя, подходя ближе. - Я к твоим услугам.
Он не должен был показывать, что узнал Дилюка, - и в этой ситуации никто не упрекнёт Кэйю в том, что он играет роль, поскольку они оба играли. Немало девушек в Мондштадте, которых Полуночный герой однажды спас от злоупотребивших священным правом всякого горожанина напиться забулдыг, мечтали о подобном эпизоде и приняли бы его за чистую монету, - но Дилюк никогда не поступит с ними так, и это Кэйе также нравилось.
- И какие же услуги готов оказать гостеприимный хозяин?
Кэйя всегда спал нагишом, и сейчас ничто не скрывало его тело от чужого взгляда, похожего на язычки пламени, хаотично облизывающие его то там, то здесь. Герой, в свою очередь, оставался облачённым в свой костюм и не удосуживался даже снять сапоги. Рядом с ним тонко и остро пахло пеплом, осевшим на ткани; остроклювая маска не позволяла его поцеловать, и как ни тянуло избавить его от одежды - заодно и проверить, цел ли! - это воспрещалось: "Полуночный герой не может быть разоблачён". У всякой игры есть свои правила.
Кэйя помнил наизусть, где под одеждой Дилюка скрывается россыпь веснушек между лопаток, а где - дорожка рыжих завитков, ведущая от пупка к паху. Помнил, но прикоснуться не мог, - и это немного злило, а немного - возбуждало.
- Любые, - ответил он, не задумываясь.
А вот взгляд Дилюка возбуждал не "немного", и ладно бы только взгляд. Одобрительно улыбнувшись, он протянул руку и провёл пальцами по губам и горлу Кэйи, сжал сосок, скользнул по напрягшимся мышцам живота - и прервал прикосновение, вызвав разочарованное шипение. Словно видел Кэйю впервые и изучал, зараза.
И в тот самый момент, когда Кэйя уже был готов опуститься на колени, расстегнуть на Дилюке ремень и отсосать ему так, чтобы тот сам запросил продолжения, - его Герой невозмутимо изрёк:
- Если в самом деле любые, в таком случае я попрошу хозяина лечь на живот.
Решил проверить, насколько во многом Кэйя был готов ему уступить? - Видимо, забыл, что Кэйя не проигрывал, даже когда они играли в шахматы в поддавки. Для этого достаточно всего лишь отдавать фигуры прежде, чем противник соберётся на них посягнуть.
Кэйя развернулся и направился было к постели, однако гость оказался нетерпелив и мягко, но с присущей Дилюку силой толкнул его на ближайшую кушетку. Усмехнувшись, Кэйя лёг на неё грудью, выставив зад на широкий мягкий подлокотник. Где-то сзади - через плечо было плохо видно - Полуночный герой переступил через звякнувший об пол ремень и взял со столика пузырёк с маслом, заблаговременно приобретённый у торговца из Ли Юэ.
Тягучая струйка скатилась между ягодиц. Ну конечно, Герой не станет размазывать масло по своему члену, чтобы не испортить перчатки... У этих перчаток, выбранных Дилюком для своих ночных приключений инкогнито, указательный и средний пальцы отсутствовали словно нарочно для того, чтобы сводить с ума лично Кэйю Альбериха. Поэтому, когда Дилюк развёл его ягодицы в стороны, Кэйя почувствовал, какие горячие у него пальцы, - он их не видел, но знал, что они бледные, с розовеющими костяшками, - а мгновение спустя ощутил и горячую головку его члена. И прикусил губу: если Дилюку покажется, что любовнику больно, это собьёт ему весь настрой, - уж лучше немного потерпеть. Да и терпение было частью удовольствия...
Мондштадтские дети любили сказки о рыжем воине-бродяге. Взрослые тоже его любили... в том числе по гравюрам для взрослых. Если Дилюк в самом деле был его потомком, то гравюры не сильно грешили против истины, поскольку у последнего Рагнвиндра член был отменно большим и крепким. У Кэйи влага выступила в уголках глаз и дыхание пошло по Бездне, - но это было хорошо. Так хорошо, что когда Дилюк вошёл до конца, навалившись тяжёлыми бёдрами, прижав его ладонями на пояснице и на загривке, Кэйя был уже полностью растаявшим и не думающим больше ни о чём. Податливым, раскрытым, в выступившей на смуглой коже испарине.
Дилюк двигался жадно, словно воздерживался уже давно, но ему недоставало опыта - и Кэйя, едва освоившись, сам толкался бёдрами, насаживаясь на всю глубину. Отдаваясь целиком, поскольку варианта "наполовину" для него - и для них - попросту не существовало. Дилюк продолжал оттягивать его ягодицы, и обнажённые пальцы были так близко от краёв разомкнутого входа, - видимо, так было лучше видно, как туго эти края обхватывают ствол. Масло благоухало цветами шелковицы, вплетаясь нездешней нотой в густые ароматы двух возбуждённых тел, и непристойно хлюпало, просачиваясь наружу, - и когда Дилюк провёл подушечкой пальца вокруг кольца мышц, собирая масло и вталкивая его обратно, Кэйя не выдержал.
- Хочу твои пальцы, - выдохнул он, отплёвываясь от растрепавшихся волос. - Хочу их внутри.
И можно было не стараться, чтобы это не звучало привычным приказом: голос всё равно красноречиво сбивался. Да, он не привык быть громким - в отличие от Дилюка, который так восхитительно задыхался, скулил и дрожал, если его заласкать, - и сейчас постанывал больше для того, чтобы доставить Дилюку удовольствие и подбодрить; но только слепоглухой сказал бы, окажись кто-то здесь, будто Кэйя "холоден". Только не с Дилюком. Голос, дыхание и тело выдавали его с головой.
Он ожидал, что Дилюк вынет член и заменит его пальцами, но - средний и указательный втиснулись внутрь вместе с членом. Рядом упёрлись костяшками остальные пальцы, скрытые перчаткой.
Кэйя закричал беззвучно - голос захлебнулся первым. Полезно доводить до предела других: так становится видно их истинное лицо. Но не менее полезно постигать собственные пределы - чтобы увидеть себя настоящим. Наконец-то почувствовать себя настоящим - в этой странной игре.
И, содрогнувшись, кончил - член уже некоторое время тёрся о тёмно-зелёный бархат обивки, изводя невозможностью к себе прикоснуться. Но если заморозить пятна вовремя, их можно будет счистить ножом...
Кэйе казалось, что он успел только моргнуть - или, скорее, зажмуриться, позволяя волнам огня прокатываться по присвоенному ими телу, от пальцев ног до корней волос, одна за другой. Но когда он открыл глаза, Дилюк уже сидел на полу рядом, обхватив руками колени и переводя дух, а из пульсирующего входа щекотно стекало по мошонке явно не только масло.

Чтобы перестать быть Полуночным героем, Дилюку достаточно было просто переодеться. Кэйя, с нарочитым кряхтением перекатившись, сидел теперь на кушетке, щеголяющей свежими узорами инея, и беззастенчиво любовался своим гостем. В комнате уже стало совсем светло, из-за распахнутых балконных ставней доносились звуки утра: где-то звякнул дверной колокольчик, где-то залаяла собака. Кэйя встал, нарушая молчание:
- Останься, Люк.
- Зачем? - у Дилюка плохо получилось изобразить удивление. - Тебе не хватило?
- Хочу проснуться рядом с тобой, а для начала - заснуть рядом с тобой.
Воспользовавшись мгновением замешательства, он осторожно запустил пальцы в густые рыжие пряди и потянул за завязки маски. А сняв её - поцеловал Дилюка, удерживая оставшейся лежать на его затылке ладонью, - глубоко, вдумчиво и обстоятельно, до тех пор, когда голову начало немного вести, как после вальса или пары бокалов "Полуденной смерти".
Дилюк попытался что-то сказать, как только язык Кэйи покинул его рот, - но тот коротко вдохнул и вновь прижался губами к его губам, крепко и пылко, пользуясь возможностью, пока не опомнились, не оттолкнули.
Но этого, как ни странно, не произошло: Дилюк с жаром отвечал, а затем расслабился в его руках, доверчиво подставляясь. И Кэйя не отказал себе в праве обхватить ладонями и осыпать "слепыми" поцелуями его лицо без маски - с закрытыми глазами, словно боясь проснуться.
- Прости, - всё-таки сказал Дилюк.
Пришла очередь Кэйи удивляться - искренне. Он даже распахнул глаз.
- Ради всех семерых, за что?.. - Кэйя прищурился, прочитав в глазах Дилюка догадку. - Только не вздумай извиняться за то, что мне было с тобой хорошо.
Губы горели, зад горел тоже, - повезло, что вновь садиться в седло понадобится нескоро. Но даже если бы пришлось - оно того стоило.
- За то, что не верил, - сказал Дилюк, помедлив мгновение.
- Может, это было и правильно, - легкомысленно заметил Кэйя. - Значит, ты остаёшься?
- Я этого не говорил.
Но Кэйя уже деятельно помогал ему раздеться, не встречая сопротивления. И успешным маневром, целуя по пути обнажившиеся ключицы, увлёк его на постель, дабы избавить от сапог и брюк.
- Скоро тебе пора будет на службу, - напомнил Дилюк со всей серьёзностью. - Да и мне...
- Чарльз может постоять за стойкой чуть подольше, - отрезал Кэйя. - Я прослежу, чтобы в этот раз ты выспался.
- Даже не пытайся улечься сверху, - предупредил Дилюк. - Всё равно скину.
Кэйя хмыкнул и сгрёб Дилюка в охапку вместе с беспорядочно смятыми складками одеяла. Тот заворчал, как большой кот, завозился, устраиваясь поудобнее и то и дело умудряясь лечь Кэйе на волосы, - и в конце концов притих, умиротворённо дыша.
Кэйя улыбнулся ему в макушку. Судя по хорошему настроению названого брата, возмездие Полуночного героя минувшей ночью настигло кого-то, кто, по мнению Дилюка, давно его заслуживал. А сколько усилий капитан Кэйя приложит днём, чтобы этот "несчастный случай" не привёл к дипломатическому скандалу, - Дилюку знать вовсе не обязательно.

Чертовски хочется их поиграть, конечно, - в любом формате и с любой стороны (хотя сторона Кэйи мне всё-таки поближе: во-первых, стекло вкуснее, а во-вторых, именно Кэйя похож на того неизлечимо влюблённого, который "старательно делает вид", но всякий диалог сводит к Дилюку)). Но, как водится, персонажи, которых сыграть не светит, делятся на два типа: те, кого вообще никто не знает, и те, кого знают и любят все. И между ними - тонкая прослойка пятых лебедей из популярных канонов, которые цепляют меня как-то прискорбно редко.
В общем, сублимирую как могу Пожелания по пейрингам относительно последующих геншинотекстов приветствуются (охват - Монд и Ли Юэ), но ничего не обещаю.