Стоит начать издалека, с тех людей, без которых ничего бы не было. Амарт уронил на меня Caraibi перед Тортугой, но потом мы осознали, что этот канон не подходит ни по таймингу, ни по настроению игры, и пересели с "Ливии" на "Галку". А гештальт остался: я уже знал, что Амарт - идеальный Ферранте, и хотел это видеть. К тому же наличие в фильме де Жюссака (при том, что тайминг фильма предполагал времена Мазарини, а не Ришельё!) провоцировало догнать двух зайцев и сделать кроссовер с Мушкетёрами, игр по которым тоже не то чтобы есть. Когда я начал говорить об этом, ко мне пришли не менее идеальные Миледи-Вера и Ливия-Ортхильда, так что уже нельзя было не поставить игру.
Потом был сезон, съеденный карантином, а в этом сезоне я как-то дофига мастерю (да, для меня Усмирение огня, потом Пристань, а впереди ещё Самайн, и игрофанфик по Дао на следующий год - это непривычно много нагрузки и планов). Но я рад, что сюжет ко мне пришёл и я взял и анонсировал игру. Читать дальше?Слегка демотивировался о сложность поиска игроков на незанятые роли (даже мушкетёров! а в особенности Ипполито и де Жюссака) - наивно ожидал, что сетка быстро забьётся игроками, обычно играющими у меня и у Веры, но нет, побегать пришлось. В итоге эта игра изначально собрала игроков из самых разных углов, и, пожалуй, это было интересно.
О сочных сливах можно почитать в предыдущем посте. Меня уже спрашивают, как я не @нулся А я @нулся, просто постфактум. Спасибо моему организму за приобретённую в детстве фичу отложенной соматики. Только когда я практически дописал тот пост, у меня сначала свело ногу, потом лапы засыпало крапивницей. Но я с этим всем просто лёг спать, и оно не сильно помешало мне жить.
Все свои игры формата вечера-в-персонажах, преимущественно начиная с китайцев, я строю на легендах и байках (и пора уже слезать с этой лошади, оно не всегда себя оправдывает). Вот и сейчас.В этот раз, кажется, несколько перемудрил. У каждого персонажа была быль - кусочек истории, поданный с определённой точки зрения, - и была сказка для отвода глаз. Фишка в том, что сказки вырастали из той же самой истории. Я постарался, чтобы разные версии произошедшего, содержащиеся в сказках и байках, триггерили разных персонажей и потенциально провоцировали как обсуждать их, так и вспоминать и озвучивать собственные детали биографий. То есть, как обычно, это было не столько про "выполнить квест", сколько про возможность для персонажей что-то понять о себе и друг о друге.
Вот эта история - с самого начала, целиком, без купюр и домыслов. У будущей королевы Анны была фрейлина, и в день своего бракосочетания королева расщедрилась и подарила ей комплект украшений, включающий колье с бриллиантом (ну почти бриллиантовые подвески)). Вскоре фрейлина овдовела и вместе с маленькой дочерью (лет пяти, время - облачко) отправилась в паломничество по святым местам. На богомолье она и познакомилась с католиком самых честных правил, вторично вышла замуж и осела в Пристани Пилигримов. Мужик оказался домашним тираном, установил монастырские порядки, а все накопления и украшения жены, включая колье, запер в сундуке, сказав, что будет дочери приданое, если за неё посватается такой же честный католик, не убоявшийся бедности. Семья жила на хлебе и воде, зато слыла благородной и богобоязненной.
Манон - так звали дочь - росла без кукол и красивых платьев, но не то чтобы они были ей нужны. Она бегала по берегу с местными мальчишками, училась фехтовать на ветках, встречала корабли и мечтала уплыть куда подальше, а лучше - стать пираткой. Когда девочка стала девушкой, к ней сватались, но отец отвергал всех небогатых женихов. И судьба послала ему немолодого феодала, за которым уже тянулась репутация новой Синей Бороды - он загубил нескольких предыдущих жён (после контузии на войне с ним случались приступы неконтролируемой ярости, но кто ж его осудит, он же рыцарь). Отец тут же смекнул, что когда старик-зять помрёт, можно будет пожить в замке, и согласился. Манон, конечно, была не рада.
В это время к берегу как раз причалил корабль молодого пиратского капитана по прозвищу Чёрный Робин, и эти двое нашли друг друга - но не в романтическом смысле. Манон рассказала Робину об отцовском сундуке, о котором отец всегда запрещал упоминать, и они сговорились о побеге накануне свадьбы. Решено было инсценировать смерть Манон, чтобы её не искали, и поделить сокровища, а после расстаться. Манон думала податься с деньгами в Париж, где у её матери вроде как остались родственники, - да и королева могла вспомнить её и оказать покровительство.
Однако Робин вовсе не хотел делиться. Он отнял у Манон все украшения и все деньги (возможно, придя на свидание вместе с друзьями) и поспешил вернуться на корабль и поднять якорь, пока ограбленные родители не подняли шум. Но чего он не ожидал - так это того, что за ним бросится в погоню сама Манон. Идти ей было некуда (Робин не оставил ей даже лошади), и вместо того, чтобы сидеть и плакать или возвращаться домой с повинной, она прыгнула в море со скалы и стала догонять корабль вплавь. Когда её заметили с борта (судно всё же порядочно быстрее), она уже выбивалась из сил. (Эта птичка держится на плаву на силе собственной ярости!)
Робин был впечатлён бесстрашием девушки, велел подобрать её и перенести в его каюту. После заплыва в холодной воде у Манон началась лихорадка, судовой врач боролся за её жизнь, а Робин буквально не отходил от её постели. Команда начала роптать (нас на бабу променял!) - ни абордажей, ни добычи, какой-то плавучий лазарет. В очередном порту немалая часть пиратов ушла с корабля Робина. А ещё некоторое время спустя Манон, выздоровев, встав на ноги и окрепнув, убила Робина и объявила себя капитаншей. И некоторые головорезы вполне пошли за ней.
Но со временем Манон поняла, что пиратская жизнь вовсе не похожа на романтичные сказки, которые она себе представляла. Возня с убитыми и ранеными, продажа добычи, конкуренция на рынке, делёжка прибыли, распри между матросами - тупыми и грубыми мужиками... А ей хотелось просто убивать, без затей И она тайно, по суше, вернулась в Пристань Пилигримов.
Что же происходило там всё это время? - Тела сбежавшей невесты не нашли, лишь разорванное платье и следы борьбы. За неимением крови на месте преступления стражи порядка предположили удушение и последующее сбрасывание тела в море. Нашлись свидетели, видевшие, как Манон бросилась в море сама, живая (за годы детства она хорошо изучила скалы и дно и научилась нырять, а береговая линия скрыла её заплыв от посторонних глаз), - но родители очень постарались исключить версию самоубийства, ведь это так не по-христиански. Так родились две легенды о призрачной невесте: одна - о девушке, бросившейся в море (и пучина сия поглотила ея)), другая - о девушке, убитой не то женихом, не то любовником, не то нарочно, не то случайно. В этих легендах я обнёс всё, что плохо лежало, начиная с Летучего Голландца (с проклятием цыганки) и почти заканчивая китайцами (почти - потому что я сам не заметил, а Птаха заметила)), где в одной из версий мёртвая невеста мстила не счастливым невестам, а женихам.
Вернувшаяся Манон сама способствовала появлению и распространению этих легенд: во-первых, она любила прогуливаться ночами по скалам в белом платье, а во-вторых, свои отчасти преумноженные сокровища (включая материнское колье) закопала в лесу в месте своего "убийства" и решила заговорить клад на тринадцать мертвецов, как полагается. И к началу игровых событий порешила уже двенадцать мимопроезжих мужчин. Откровенно говоря, после пребывания на грани жизни и смерти в открытом море и тяжёлой болезни Манон начала ехать кукушечкой, и чем дальше, тем больше, - но на тринадцатом собиралась остановиться.
А потом королева внезапно!вспомнила про колье и захотела его назад. И Ришельё послал Миледи в Пристань Пилигримов, потому что а почему бы и нет. Вышло так, что на игре Миледи о кладе и узнала - по консолидации с Ливией, у которой был главный козырь к кладу: встреча с Манон, рассказавшей о том месте, где его спрятала. Распорядиться этим знанием можно было двояко: если бы за кладом пришёл одинокий мужчина, для него был бы велик шанс стать тринадцатой жертвой, но женщине Манон не навредит. Ещё, теоретически, можно было бы в обход Ливии проверить "место преступления" толпой, - но, похоже, до этой идеи слишком сложно было докопаться...
...Зато Миледи и Ливия сопоставили свои истории благодаря тому, что Пройдоха, будучи художником, нарисовал портрет Манон, которую (единственный кроме Ливии) видел лично. Такого хода я не ожидал, и нежно люблю игроцкую импровизацию, когда находятся непредусмотренные (но не нарушающие внутриигровой логики) решения!
Ну, и я снова поставил игру слегка про сильных женщин, уж простите, - стараюсь делать так в сеттингах, обычно этого не предполагающих. Поскольку в любой исторической эпохе женщина может быть шпионкой, преступницей, спасительницей, изобретательницей и кем угодно ещё, даже необязательно переодеваясь для этого в мужчину. А когда у женских персонажей личной игры нет, складывается ощущение, что они на играх нужны исключительно для того, чтобы мужские персонажи в тотальный слэш не ударились.
Помимо клада на игре было письмо с ценной информацией - эта ветка была во многом инициирована Диктой, прежней Изабеллой. Что там было?Я не хотел глобальной политики, но хотел, чтобы нечто искали все сухопутные персонажи (поскольку ожидал, что кладом больше заинтересуются пираты). Так, со слов Дикты о том, что Изабелла могла бы что-то знать или везти с собой, появился пакет от людей её жениха Сен-Люка, который тот успел пообещать Ришельё. После того, как корабль, на котором плыла во Францию из Вест-Индии Изабелла, захватили сарацинские пираты, след пакета затерялся, и охоту на него открыли все: и люди кардинала, и люди короля наперегонки, и даже до испанского посла Корнеро дошёл звон (а то как бы он вышел на след Ипполито, не будь у него своего человека в окружении Ришельё).
Содержание письма было примерно следующим: людям Сен-Люка удалось схватить туземца и выпытать у него местонахождение затопленного острова, где под водой, в святилище местного божества, хранились несметные сокровища - золото, драгоценные камни и бесценная христианская реликвия, некогда пропавшая вместе с миссионерским кораблём. Подателю сего письма гарантировался пост губернатора Мартиники - согласно завещанию предыдущего губернатора, который вышеупомянутую реликвию всю жизнь искал, и воле Святого престола. А чтобы было веселее, письмо (опять же по идее Дикты) было разделено на две половины, каждую из которых можно было реализовать автономно: одна половина содержала на обороте карту (без неё из-за рифов добраться до затопленного острова будет опасно), другая - собственно обещание губернаторства и навигационные координаты острова (широта-долгота, - не знаю, какими мерами тогда пользовались), по которым найти его будет можно, но сложно.
Поскольку Сен-Люк имел все основания считать свою невесту мёртвой или что похуже, Изабелла была совершенно свободна в том, чтобы отдать письмо (оба) тому, кто "больше всех похвалит"(тм). В том, чтобы брак Сен-Люка не расстроился, был заинтересован только Портос (но, кажется, имя жениха не прозвучало). Я ожидал, что ценный пакет будут искать активнее и что он всплывёт открыто, и начнутся трудности: в частности, в письме упоминалось, что рядом с затопленным островом находятся также обитаемые, на которых можно захватить рабов на большую общую стоимость. Сиречь очередному небольшому племени придёт хана постольку, поскольку оно будет сопротивляться. И Малинче была бы очень этому не рада. Но пакет не всплыл, а Ипполито вышел на канон, забрав с собой женщину - вместе с письмом. Дальше пусть решит сам, отдать ли письмо кардиналу и получить пост губернатора - или же самостоятельно отправиться на поиски сокровищ.
При мне наиболее активными поисками письма занимался д'Артаньян, сочинивший что-то капитану про письмо от отца (морем из Гаскони, очевидно)). Пришлось намекнуть, что почту мы не перевозим, зато перевозим Изабеллу
Но, конечно, Малинче - самый подходящий мастерский персонаж, чтобы не решать собственные квесты, но не самый подходящий для подпинывания сюжета. О косяках.Мой косяк - следовало порасспрашивать всех про байки и легенды, а я был дохлый. Также следовало бы положить во вводные побольше мотивации, каких-нибудь непрозрачных намёков на то, что все эти тексты не для красоты. Я не любитель герметичных игр с движком "найди выход или умри" (сугубо по причине заезженности), но вынужден признать (нескромно), что Усмирение огня войдёт в топ-3 удачных для меня как для мастера игр в том числе и потому, что персонажи ввязывались в движуху, чтобы спасти себя и своих близких. С другой стороны, если персонаж не хочет ничего решать, а хочет пить вино, играть в карты и получать от этого удовольствие, то кто я такой, чтобы это осуждать? Это тоже движуха. И если всем (я надеюсь) поигралось и никому (я надеюсь) не было слишком скучно - значит, игру можно считать удавшейся Мне самому вполне поигралось тоже, но об этом - в следующей серии.
Потом был сезон, съеденный карантином, а в этом сезоне я как-то дофига мастерю (да, для меня Усмирение огня, потом Пристань, а впереди ещё Самайн, и игрофанфик по Дао на следующий год - это непривычно много нагрузки и планов). Но я рад, что сюжет ко мне пришёл и я взял и анонсировал игру. Читать дальше?Слегка демотивировался о сложность поиска игроков на незанятые роли (даже мушкетёров! а в особенности Ипполито и де Жюссака) - наивно ожидал, что сетка быстро забьётся игроками, обычно играющими у меня и у Веры, но нет, побегать пришлось. В итоге эта игра изначально собрала игроков из самых разных углов, и, пожалуй, это было интересно.
О сочных сливах можно почитать в предыдущем посте. Меня уже спрашивают, как я не @нулся А я @нулся, просто постфактум. Спасибо моему организму за приобретённую в детстве фичу отложенной соматики. Только когда я практически дописал тот пост, у меня сначала свело ногу, потом лапы засыпало крапивницей. Но я с этим всем просто лёг спать, и оно не сильно помешало мне жить.
Все свои игры формата вечера-в-персонажах, преимущественно начиная с китайцев, я строю на легендах и байках (и пора уже слезать с этой лошади, оно не всегда себя оправдывает). Вот и сейчас.В этот раз, кажется, несколько перемудрил. У каждого персонажа была быль - кусочек истории, поданный с определённой точки зрения, - и была сказка для отвода глаз. Фишка в том, что сказки вырастали из той же самой истории. Я постарался, чтобы разные версии произошедшего, содержащиеся в сказках и байках, триггерили разных персонажей и потенциально провоцировали как обсуждать их, так и вспоминать и озвучивать собственные детали биографий. То есть, как обычно, это было не столько про "выполнить квест", сколько про возможность для персонажей что-то понять о себе и друг о друге.
Вот эта история - с самого начала, целиком, без купюр и домыслов. У будущей королевы Анны была фрейлина, и в день своего бракосочетания королева расщедрилась и подарила ей комплект украшений, включающий колье с бриллиантом (ну почти бриллиантовые подвески)). Вскоре фрейлина овдовела и вместе с маленькой дочерью (лет пяти, время - облачко) отправилась в паломничество по святым местам. На богомолье она и познакомилась с католиком самых честных правил, вторично вышла замуж и осела в Пристани Пилигримов. Мужик оказался домашним тираном, установил монастырские порядки, а все накопления и украшения жены, включая колье, запер в сундуке, сказав, что будет дочери приданое, если за неё посватается такой же честный католик, не убоявшийся бедности. Семья жила на хлебе и воде, зато слыла благородной и богобоязненной.
Манон - так звали дочь - росла без кукол и красивых платьев, но не то чтобы они были ей нужны. Она бегала по берегу с местными мальчишками, училась фехтовать на ветках, встречала корабли и мечтала уплыть куда подальше, а лучше - стать пираткой. Когда девочка стала девушкой, к ней сватались, но отец отвергал всех небогатых женихов. И судьба послала ему немолодого феодала, за которым уже тянулась репутация новой Синей Бороды - он загубил нескольких предыдущих жён (после контузии на войне с ним случались приступы неконтролируемой ярости, но кто ж его осудит, он же рыцарь). Отец тут же смекнул, что когда старик-зять помрёт, можно будет пожить в замке, и согласился. Манон, конечно, была не рада.
В это время к берегу как раз причалил корабль молодого пиратского капитана по прозвищу Чёрный Робин, и эти двое нашли друг друга - но не в романтическом смысле. Манон рассказала Робину об отцовском сундуке, о котором отец всегда запрещал упоминать, и они сговорились о побеге накануне свадьбы. Решено было инсценировать смерть Манон, чтобы её не искали, и поделить сокровища, а после расстаться. Манон думала податься с деньгами в Париж, где у её матери вроде как остались родственники, - да и королева могла вспомнить её и оказать покровительство.
Однако Робин вовсе не хотел делиться. Он отнял у Манон все украшения и все деньги (возможно, придя на свидание вместе с друзьями) и поспешил вернуться на корабль и поднять якорь, пока ограбленные родители не подняли шум. Но чего он не ожидал - так это того, что за ним бросится в погоню сама Манон. Идти ей было некуда (Робин не оставил ей даже лошади), и вместо того, чтобы сидеть и плакать или возвращаться домой с повинной, она прыгнула в море со скалы и стала догонять корабль вплавь. Когда её заметили с борта (судно всё же порядочно быстрее), она уже выбивалась из сил. (Эта птичка держится на плаву на силе собственной ярости!)
Робин был впечатлён бесстрашием девушки, велел подобрать её и перенести в его каюту. После заплыва в холодной воде у Манон началась лихорадка, судовой врач боролся за её жизнь, а Робин буквально не отходил от её постели. Команда начала роптать (нас на бабу променял!) - ни абордажей, ни добычи, какой-то плавучий лазарет. В очередном порту немалая часть пиратов ушла с корабля Робина. А ещё некоторое время спустя Манон, выздоровев, встав на ноги и окрепнув, убила Робина и объявила себя капитаншей. И некоторые головорезы вполне пошли за ней.
Но со временем Манон поняла, что пиратская жизнь вовсе не похожа на романтичные сказки, которые она себе представляла. Возня с убитыми и ранеными, продажа добычи, конкуренция на рынке, делёжка прибыли, распри между матросами - тупыми и грубыми мужиками... А ей хотелось просто убивать, без затей И она тайно, по суше, вернулась в Пристань Пилигримов.
Что же происходило там всё это время? - Тела сбежавшей невесты не нашли, лишь разорванное платье и следы борьбы. За неимением крови на месте преступления стражи порядка предположили удушение и последующее сбрасывание тела в море. Нашлись свидетели, видевшие, как Манон бросилась в море сама, живая (за годы детства она хорошо изучила скалы и дно и научилась нырять, а береговая линия скрыла её заплыв от посторонних глаз), - но родители очень постарались исключить версию самоубийства, ведь это так не по-христиански. Так родились две легенды о призрачной невесте: одна - о девушке, бросившейся в море (и пучина сия поглотила ея)), другая - о девушке, убитой не то женихом, не то любовником, не то нарочно, не то случайно. В этих легендах я обнёс всё, что плохо лежало, начиная с Летучего Голландца (с проклятием цыганки) и почти заканчивая китайцами (почти - потому что я сам не заметил, а Птаха заметила)), где в одной из версий мёртвая невеста мстила не счастливым невестам, а женихам.
Вернувшаяся Манон сама способствовала появлению и распространению этих легенд: во-первых, она любила прогуливаться ночами по скалам в белом платье, а во-вторых, свои отчасти преумноженные сокровища (включая материнское колье) закопала в лесу в месте своего "убийства" и решила заговорить клад на тринадцать мертвецов, как полагается. И к началу игровых событий порешила уже двенадцать мимопроезжих мужчин. Откровенно говоря, после пребывания на грани жизни и смерти в открытом море и тяжёлой болезни Манон начала ехать кукушечкой, и чем дальше, тем больше, - но на тринадцатом собиралась остановиться.
А потом королева внезапно!вспомнила про колье и захотела его назад. И Ришельё послал Миледи в Пристань Пилигримов, потому что а почему бы и нет. Вышло так, что на игре Миледи о кладе и узнала - по консолидации с Ливией, у которой был главный козырь к кладу: встреча с Манон, рассказавшей о том месте, где его спрятала. Распорядиться этим знанием можно было двояко: если бы за кладом пришёл одинокий мужчина, для него был бы велик шанс стать тринадцатой жертвой, но женщине Манон не навредит. Ещё, теоретически, можно было бы в обход Ливии проверить "место преступления" толпой, - но, похоже, до этой идеи слишком сложно было докопаться...
...Зато Миледи и Ливия сопоставили свои истории благодаря тому, что Пройдоха, будучи художником, нарисовал портрет Манон, которую (единственный кроме Ливии) видел лично. Такого хода я не ожидал, и нежно люблю игроцкую импровизацию, когда находятся непредусмотренные (но не нарушающие внутриигровой логики) решения!
Ну, и я снова поставил игру слегка про сильных женщин, уж простите, - стараюсь делать так в сеттингах, обычно этого не предполагающих. Поскольку в любой исторической эпохе женщина может быть шпионкой, преступницей, спасительницей, изобретательницей и кем угодно ещё, даже необязательно переодеваясь для этого в мужчину. А когда у женских персонажей личной игры нет, складывается ощущение, что они на играх нужны исключительно для того, чтобы мужские персонажи в тотальный слэш не ударились.
Помимо клада на игре было письмо с ценной информацией - эта ветка была во многом инициирована Диктой, прежней Изабеллой. Что там было?Я не хотел глобальной политики, но хотел, чтобы нечто искали все сухопутные персонажи (поскольку ожидал, что кладом больше заинтересуются пираты). Так, со слов Дикты о том, что Изабелла могла бы что-то знать или везти с собой, появился пакет от людей её жениха Сен-Люка, который тот успел пообещать Ришельё. После того, как корабль, на котором плыла во Францию из Вест-Индии Изабелла, захватили сарацинские пираты, след пакета затерялся, и охоту на него открыли все: и люди кардинала, и люди короля наперегонки, и даже до испанского посла Корнеро дошёл звон (а то как бы он вышел на след Ипполито, не будь у него своего человека в окружении Ришельё).
Содержание письма было примерно следующим: людям Сен-Люка удалось схватить туземца и выпытать у него местонахождение затопленного острова, где под водой, в святилище местного божества, хранились несметные сокровища - золото, драгоценные камни и бесценная христианская реликвия, некогда пропавшая вместе с миссионерским кораблём. Подателю сего письма гарантировался пост губернатора Мартиники - согласно завещанию предыдущего губернатора, который вышеупомянутую реликвию всю жизнь искал, и воле Святого престола. А чтобы было веселее, письмо (опять же по идее Дикты) было разделено на две половины, каждую из которых можно было реализовать автономно: одна половина содержала на обороте карту (без неё из-за рифов добраться до затопленного острова будет опасно), другая - собственно обещание губернаторства и навигационные координаты острова (широта-долгота, - не знаю, какими мерами тогда пользовались), по которым найти его будет можно, но сложно.
Поскольку Сен-Люк имел все основания считать свою невесту мёртвой или что похуже, Изабелла была совершенно свободна в том, чтобы отдать письмо (оба) тому, кто "больше всех похвалит"(тм). В том, чтобы брак Сен-Люка не расстроился, был заинтересован только Портос (но, кажется, имя жениха не прозвучало). Я ожидал, что ценный пакет будут искать активнее и что он всплывёт открыто, и начнутся трудности: в частности, в письме упоминалось, что рядом с затопленным островом находятся также обитаемые, на которых можно захватить рабов на большую общую стоимость. Сиречь очередному небольшому племени придёт хана постольку, поскольку оно будет сопротивляться. И Малинче была бы очень этому не рада. Но пакет не всплыл, а Ипполито вышел на канон, забрав с собой женщину - вместе с письмом. Дальше пусть решит сам, отдать ли письмо кардиналу и получить пост губернатора - или же самостоятельно отправиться на поиски сокровищ.
При мне наиболее активными поисками письма занимался д'Артаньян, сочинивший что-то капитану про письмо от отца (морем из Гаскони, очевидно)). Пришлось намекнуть, что почту мы не перевозим, зато перевозим Изабеллу
Но, конечно, Малинче - самый подходящий мастерский персонаж, чтобы не решать собственные квесты, но не самый подходящий для подпинывания сюжета. О косяках.Мой косяк - следовало порасспрашивать всех про байки и легенды, а я был дохлый. Также следовало бы положить во вводные побольше мотивации, каких-нибудь непрозрачных намёков на то, что все эти тексты не для красоты. Я не любитель герметичных игр с движком "найди выход или умри" (сугубо по причине заезженности), но вынужден признать (нескромно), что Усмирение огня войдёт в топ-3 удачных для меня как для мастера игр в том числе и потому, что персонажи ввязывались в движуху, чтобы спасти себя и своих близких. С другой стороны, если персонаж не хочет ничего решать, а хочет пить вино, играть в карты и получать от этого удовольствие, то кто я такой, чтобы это осуждать? Это тоже движуха. И если всем (я надеюсь) поигралось и никому (я надеюсь) не было слишком скучно - значит, игру можно считать удавшейся Мне самому вполне поигралось тоже, но об этом - в следующей серии.