Клауд ап Балор. Отчёт отперсонажный. Warnings: точечно слэш, мат, смерти. ФиналГалат рассказывал историю. Казалось, весь зал заливало мягким синеватым светом и серебристым мерцанием. Я не слышал слов, но слушал голос, как музыку. Я смотрел на него и прикасался пальцами к браслету, проводя ими вдоль узелков, сплетавшихся в слово. Я не думал о том, что слышу и вижу его в последний раз. Я думал о том, как мне безумно повезло - и знать его, и именно его видеть перед смертью. О том, как я благодарен судьбе - и не изменил бы в ней ни единого шага, если все эти шаги приводили меня к встречам с ним.
Когда сказка подошла к концу, синяя роза прикоснулась к каждому из слушателей, не забыв и меня. По залу прокатился шелест аплодисментов. Этот фригольд никогда не видел ничего настолько прекрасного. Это было лучшим из всех возможных мгновений для того, чтобы сделать шаг в пропасть. Я взглянул на Роя ап Скатах. Улыбнулся старому другу.
- Я принимаю вызов.
Я уже видел этой ночью, как превращается в волка Годрик, чтобы погонять химерических кроликов. Но эта трансформация была иной. Сознание затопили кровавой пеленой ярость, страх и мучительная жажда загнанного в угол зверя. Тело, которое мы делили на двоих, опустилось на все четыре. Очертания охотников проступали из темноты, неузнаваемые, безликие. Тварь металась между ними, то бросаясь вперёд, выставив рога, в надежде вырваться из окружения, то, отпрянув, замахиваясь когтистой лапой. Натыкалась на клинки. Каждая новая рана растравляла слепое бешенство, и чешуйчатое тело дрожало и захлёбывалось рыком. Голоса сливались в рваный гул:
- Оставьте его!..
- Ты с ума сошёл! Это больше не он! Это не Клауд! Его здесь нет!
- Отойдите все! Он мой! Он принадлежит мне! Я - его преемник, я - первый!
Последний голос, одновременно хриплый и звонкий, был не столько властным, сколько уверенным в своём праве. Он то приближался, то отдалялся, звал, настойчиво и неумолчно:
- Иди ко мне, кирин. Ко мне. Ты мой. Вот так. Иди сюда.
Обладатель голоса не нападал, и кирин тянулся к нему, непонимающе и недоверчиво, озираясь и мотая рогами. В какой-то момент на его холку даже легла рука, словно его можно было удержать, как обычную лошадь.
А затем раздался выстрел, и голос затих.
Кирин прыгнул вбок, но кругом были стены и тени, а голоса вновь смешались:
- Пропустите его!
- Пусть попробует!
- Я не хочу его убивать! Я... разделяю!
В воздухе певуче просвистел один из самых смертоносных клинков, что когда-либо видела Грёза, оставляя за собой тающий в воздухе след чистого гламура. Он рассёк, словно кольчугу, бронзовую шкуру кирина, я на мгновение ощутил внутри себя - нас - обжигающий свет, и чудовище отделилось от моего сознания. Боль разрыва, эхо чужой, звериной паники, облегчение и тишина. Я впервые увидел кирина со стороны - он вырос рядом, израненный, как бойцовый бык, бьющий хвостом и роющий землю лапой. Я же откатился в угол. Все его раны остались и на моём теле.
Следом всё произошло одновременно. Графиня занесла меч над склонённой перед ударом головой химеры, увенчанной короной загнутых рогов. Рой, привалившийся к стене, со следами крови на рубашке - своей? чужой? - вскинул руку с пистолетом, и крошечная точка чёрного дула заслонила от меня весь мир. Чёрно-синяя тень метнулась наперерез вспышке выстрела. Дейдра обрушила клинок на загривок кирина, и он рухнул как подкошенный, и только хвост, как змея, ещё свивался кольцами. Пуля ввинтилась мне под сердце и глубже, боли я уже не чувствовал, невесомо и стремительно проваливаясь в чёрную бездну. Как хорошо, что пуля не задела Галата.
Сколько прошло времени? Вечность? В ней не было ни запахов, ни звуков, ни света, ни боли, ни лёгкости, ни памяти.
...Грёза! Я прошу тебя за Кинаэда. Позволь ему вернуться. Позволь ему ещё хоть немного пожить... собой!
Был голос, и он звал меня по имени - когда от меня уже ничего не оставалось, кроме имени. Огоньки гламура, синего цвета, подарили моей темноте глубину и направление. Я шёл на этот голос - по колено во встречном потоке времени, с каждым шагом возвращая всё отнятое себе - и оттого каждый шаг давался тяжелее предыдущего. Но я должен был прийти, раз этот голос звал меня и ждал. Я не мог не прийти, я знал только одно - что я всегда приходил, когда был ему нужен.
Предпоследней я вернул себе боль, последней - смертельную усталость.
Когда я очнулся и с трудом сел, опираясь о стену, рядом со мной не было никого.
Надо мной стоял Джеймс Максвелл, сжимая в руке опущенный меч. Я не сразу понял, что вижу его обоими глазами. Гламура во мне оставалось так мало, что очертания фригольда я едва мог разглядеть. Я пытался сосредоточиться, но они всё равно мигали, как обман зрения.
- Ну и что мне мешает убить тебя прямо сейчас? - поинтересовался Джеймс. - Раз уж нас оставили наедине - возможно, не случайно...
- Ничто не мешает, - признал я, пожав плечами. У меня даже не было сил удивляться, откуда он взялся и откуда взялся его меч.
- Может, расскажешь, почему ты убил мою сестру?
- Сестру?.. - я вспомнил мёртвую девушку на мелководье, в налипших осенних листьях. Я убил её? За что?..
- Дженнифер Максвелл. Припоминаете?
- Да, так её звали... но я не помню, зачем... кто я? Где я нахожусь? Что здесь произошло?
- Вы в своём фригольде.
Знакомое слово позволило уцепиться за него, как за якорь. Фригольд, проклятие Очага, одна смерть за другой, затягивающая воронка безумия, пять одиноких лет.
- Да. Точно. Мне... нужно проснуться.
- Вспомнили? - Джеймс был терпелив, как патологоанатом.
- Я убил её... потому что хотел освободиться. Хотел спастись. Хотя это меня не оправдывает.
Быть может, впервые за двадцать восемь лет я почувствовал, что жизнь простого смертного тоже имеет значение. Потому, что во мне оставалось на тот момент совсем немного ши с его гордостью.
- Верно, не оправдывает. Она мешала вам освободиться от проклятия?
- Да. Мешала моему ученику освободить меня. То есть, я так думал. Я ошибся, всё равно ничего не вышло... Но тогда у меня не было другого шанса... Я не мог позволить ей забрать этот шанс.
- И вы убили её?
- Да.
Джеймс встал. Он долго смотрел на меня со странным выражением лица, словно колебался, убить меня или нет, и наконец воскликнул:
- Пусть следующий Мечтатель, которого ты убьёшь, заберёт тебя с собой - навсегда!
- Я не собираюсь никого убивать, - откликнулся я.
Видимо, его возглас привлёк ко мне внимание остальных. Ко мне подошёл Галат, присел рядом:
- Клауд... ты помнишь меня?
- Помню, конечно.
Не знаю, хватило ли мне сил улыбнуться. Как я мог забыть его, мой весенний ветер? У него, как и у меня, оставалось совсем немного гламура, и всё же рядом с ним я вновь начинал чувствовать себя собой.
- А меня помнишь? - Гленн. Это его голос почти укротил ту тварь из моего кошмара? Или это был не кошмар?..
- А меня?
- Помню, графиня.
Опираясь о подставленные руки, я поднялся и медленно вошёл в зал. Раны ныли, меня шатало, как старика. После праздника в зале было довольно безлюдно, в мутные окна цедился кружевной, как кофейная пенка, рассвет первого дня ноября.
- Я передала твой фригольд Галату, - деловито сообщила мне графиня Дейдра.
Я перевёл взгляд на Галата, который с кем-то разговаривал - должно быть, прощался с последними уходящими гостями.
- То есть, теперь это его фригольд?.. - тупо переспросил я.
- Ну да. Я решила, что так будет лучше. Мне-то он не нужен, у меня свой есть.
На голове у меня почему-то был венок из синих орхидей, который всё время сползал. Я снял его, хотел сесть в кресло - и едва не сел на тело, укрытое пледом. Это был детектив Саммерс, и он спал. И ни следа Роя... хотя что-то общее между ними, конечно, было. Я не стал спрашивать, кто его убил.
- Перенесите это тело поближе к Очагу, - привычно распорядился я. - Пусть остаётся во фригольде, пока не пробудится вновь.
- Как скажешь, - откликнулся Галат.
Мне пора было отвыкать от того, что я здесь хозяин, - кроме того, что Галату понадобится моя помощь в обустройстве, разумеется. Воспоминания о прошедшей ночи приходили последовательно, от первого его появления - и до его голоса, дозвавшегося меня с порога смерти. Это был не просто новый день. Это была новая жизнь. И всё было неважным, кроме тех, с кем я её начинал.
Нет такой тьмы, которая не имела бы конца.
Итоги и благодарностиНепосредственно перед игрой состоялся пожизнёвый диалог примерно следующего содержания -
Беркана: Вот, взрослый самостоятельный ши с собственным фригольдом. Всем бы так.
Амарт: Убью своего ментора, тогда у меня и будет свой фригольд.
Я: Давно уже пора его убить, часики-то тикают...
Так оно и вышло, только в обратной последовательности. Как только ментор Мэлгон узнает от Галата, каким образом тот заполучил фригольд, - сразу закончится от разрыва шаблона (потому что клясться, что умрёшь, когда будешь поражён в самое сердце, - красиво, но не предусмотрительно). А нокеры Вязовой рощи изрядно охренеют (но выживут, они-то стойкие), когда в мрачном, частично заброшенном фригольде, во-первых, станет чисто и красиво, а во-вторых, появится библиотека. Поближе к кузне, чтоб через весь дом не ходить. Пускать нокеров в библиотеку Клауд не будет, чтобы не дописывали матерные слова куда не надо.
Брайан Саммерс, по-видимому, уйдёт из рощи простым человеком и вернётся к работе. Рой скажет Грёзе "ещё одну минуточку" и выспится получше - может, до Второго пришествия.
Играть Клауда было... тяжело. Ему следовало быть более игротехнически функциональным, развлекать игроков, делать больше вбросов, - а он был живым, и зачастую говорил прерывисто и медленно оттого, что горло перехватывало. Это ведь была одна сплошная ночь перед казнью - и я отнюдь не закладывался на то, что Клауд будет до самого конца кому-то небезразличен. Но ни о чём не жалею. Извиняюсь перед всеми, кому не поигралось, - за то, что не дошёл, не додал, не отследил, не докрутил, - но не за то, что поигралось мне. У Клауда нет совести и у меня не будет
На прошлом Самайне самое верное решение уже держали в руках, но выронили и забыли, и вышло так, как вышло. На этом Самайне уже держали в руках самый большой п@дец. Если бы Очаг уничтожили, меч Коналла пропал бы вместе с ним, но это пол-беды. Если бы Очаг уничтожал сам Клауд, если бы он убил Фердиада во второй раз - наверное, на том месте он бы и закончился окончательно, а всем пришлось бы иметь дело с кирином всё равно. К тому же (судя по его сертификату, который я там нашёл) леди Аннувн бросила в Очаг артефакт, способный обездвижить химеру, что, конечно, не обнуляло шансы убить кирина, но изрядно их сокращало.
Пока не знаю, не перемудрил ли я с правилами по боёвке. Кажется, вот эти все нюансы, которые про разнять драку или заслонить собой, про использование/неиспользование бонусов, про добивание и так далее - нормально работать без рулёжки и тайм-стопов будут только в настолке с чётко пошаговыми действиями, а в живом действии на эти правила болт кладут. С другой стороны - я вовсе не против, чтобы на них положили ради красивого по отыгрышу момента. Упрощать ли боевую систему - подумаю, но усложнять точно не стану.
Также не знаю, было ли благом отсутствие общих сборов или после Лестницы, когда на сборах спойлерили вводные, я дул на воду. Всё-таки встречи додают мне идей и ресурса. Возможно, стоит перестать перестраховываться - или как-то сменить формат предвводных.
Зато на этой игре, кажется, больше, чем на прочих играх по феям, на которых я был, использовали Искусства - и способности других линеек - и тратили гламур. И было много моментов, когда "делаешь, потому что не можешь не сделать, и пофиг на последствия", и каждый такой момент бесценен, потому что это очень в духе сеттинга
Ещё раз большое спасибо всем, кто подписался поучаствовать в этой авантюре. Всем, кто дополнял и создавал истории. Всем, кто приносил идеи и предложения, своих персонажей и свои сказки. Я не устану повторять, что не я создаю мир игры - он создаётся через всех нас.
Спасибо главному человеку полигона - Луару, Грёзе. Героическому многозадачному коту, который был голосом Очага, доносил до меня запросы и вопросы, поил людей кофе, сделал замечательные фотки - как будто у него восемь лапок и все из нужного места! Спасибо за то, что на тебя всегда можно было положиться, за то, что Грёза была правильной Грёзой. Теперь очень хочется услышать про все диалоги с Грёзой и Очагом...
Спасибо Игнису за Гленна-Фиакру. За то, что я до последнего не знал, протянет ли он руку или ударит, но точно знал, что не ударит в спину. За то, что мир расширяется и продолжает жить, отражаясь во всё новых гранях.
Спасибо Амарту за Галата - "единственный повод жить из сотни поводов не умирать"(с). Галата, который до последнего не сдавался, несмотря на всю безнадёжность дела. За то, что принёс историй на себя и на того парня и что в тебя можно было орать при подготовке. (Всех колец Клауд так и не разглядел - а потому что руки надо было целовать не только дамам.))
Спасибо Птахе за Роя - прекрасного ирландского гопника. Жаль, что он не стал говорить с Клаудом, но... это было кармически правильно. Этот стрелок пришёл убивать и он убил.
Спасибо Беркане за графиню Дейдру и такое потрясающе точное и яркое вхождение в почти-совсем-новый сеттинг. Бесконечно люблю накуривать людей травой и видеть, как они всё правильно впиливают. Дейдра была истинной Фионой!
Спасибо Мориэль за Джеймса, за внесение в меня и в мир игры Охотников, за офигенный образ и яркие моменты. Проклятие на Клауде будет висеть - он вообще умеет вляпываться.)
Спасибо Ренджи за Годрика, ох@енного шерстяного волчару с вот такенным обаянием и принципами истинного гару. За рассказанную историю и за напоминание об общей цели. Этому миру нужно больше игр про гару, я считаю! (Не то чтобы это не было намёком))
Спасибо Сумирэ за Аруну, такого настоящего Скатаха - сурового и честного. Восхищаюсь тем, как в почти-незнакомом сеттинге тебе удалось стать плотью от плоти фейского мира. Прискорбно мало взаимодействовали, очень хочу играть с тобой по феям ещё.
Спасибо Тохе за Шона, стильного и волевого пака, незаметного и хитрого. Пачья речь удалась! Клауд гордится выдержкой и сообразительностью своего вассала, хотя не знает, почему на самом деле Шон предлагал потушить Очаг: чтобы его спасти или чтобы побыстрей унести лапы.
Спасибо Ари за Даэгора, фонящего спокойным достоинством и силой. Играть такие характеры непросто, но я верил до и любовался в процессе! И маска была отличным решением - когда не видно выражения лица, это очень додаёт.
Спасибо Ортхильде за Армиду! Был очень рад снова её видеть, уже говорил и ещё скажу, что твои Гвидионы - офигенные Гвидионы и разные при этом.
Спасибо Гобе за прекрасную леди Аннувн, которая скормила Очагу все свои цацки, амулет от химер, розу, небо и аллаха и лёгкой джазовой походкой ушла в Бедлам от всего этого дерьма.
Last but not the least спасибо Марте за солнышко-Мари, её открытость чуду и готовность помочь.
Спасибо всем за поддержку после игры!
С начала?это страшное чувство почти упыриной жажды,
это пепел от сердца вместился в одной горсти.
говорят, если эльфы и любят, то лишь однажды,
а потом хоть трава - и всё прочее - не расти.
это страшная крепость на выжженном напрочь поле,
это даже не замок, а чёрный стальной замок.
человек бы не выдержал столько отборной боли:
это только эльфийский подкидыш снести бы смог.
тихо звёзды горят сигаретными огоньками,
замолкают товарищи, скорбно молчат враги.
в тишине с сердца в воду падает стылый камень,
и по тёмной воде, сверкая, идут круги.
(с) Саша Кладбище
(Натюрморт - меч, маска и мельница - сложился сам и встретил меня наутро после игры.)
Когда сказка подошла к концу, синяя роза прикоснулась к каждому из слушателей, не забыв и меня. По залу прокатился шелест аплодисментов. Этот фригольд никогда не видел ничего настолько прекрасного. Это было лучшим из всех возможных мгновений для того, чтобы сделать шаг в пропасть. Я взглянул на Роя ап Скатах. Улыбнулся старому другу.
- Я принимаю вызов.
Я уже видел этой ночью, как превращается в волка Годрик, чтобы погонять химерических кроликов. Но эта трансформация была иной. Сознание затопили кровавой пеленой ярость, страх и мучительная жажда загнанного в угол зверя. Тело, которое мы делили на двоих, опустилось на все четыре. Очертания охотников проступали из темноты, неузнаваемые, безликие. Тварь металась между ними, то бросаясь вперёд, выставив рога, в надежде вырваться из окружения, то, отпрянув, замахиваясь когтистой лапой. Натыкалась на клинки. Каждая новая рана растравляла слепое бешенство, и чешуйчатое тело дрожало и захлёбывалось рыком. Голоса сливались в рваный гул:
- Оставьте его!..
- Ты с ума сошёл! Это больше не он! Это не Клауд! Его здесь нет!
- Отойдите все! Он мой! Он принадлежит мне! Я - его преемник, я - первый!
Последний голос, одновременно хриплый и звонкий, был не столько властным, сколько уверенным в своём праве. Он то приближался, то отдалялся, звал, настойчиво и неумолчно:
- Иди ко мне, кирин. Ко мне. Ты мой. Вот так. Иди сюда.
Обладатель голоса не нападал, и кирин тянулся к нему, непонимающе и недоверчиво, озираясь и мотая рогами. В какой-то момент на его холку даже легла рука, словно его можно было удержать, как обычную лошадь.
А затем раздался выстрел, и голос затих.
Кирин прыгнул вбок, но кругом были стены и тени, а голоса вновь смешались:
- Пропустите его!
- Пусть попробует!
- Я не хочу его убивать! Я... разделяю!
В воздухе певуче просвистел один из самых смертоносных клинков, что когда-либо видела Грёза, оставляя за собой тающий в воздухе след чистого гламура. Он рассёк, словно кольчугу, бронзовую шкуру кирина, я на мгновение ощутил внутри себя - нас - обжигающий свет, и чудовище отделилось от моего сознания. Боль разрыва, эхо чужой, звериной паники, облегчение и тишина. Я впервые увидел кирина со стороны - он вырос рядом, израненный, как бойцовый бык, бьющий хвостом и роющий землю лапой. Я же откатился в угол. Все его раны остались и на моём теле.
Следом всё произошло одновременно. Графиня занесла меч над склонённой перед ударом головой химеры, увенчанной короной загнутых рогов. Рой, привалившийся к стене, со следами крови на рубашке - своей? чужой? - вскинул руку с пистолетом, и крошечная точка чёрного дула заслонила от меня весь мир. Чёрно-синяя тень метнулась наперерез вспышке выстрела. Дейдра обрушила клинок на загривок кирина, и он рухнул как подкошенный, и только хвост, как змея, ещё свивался кольцами. Пуля ввинтилась мне под сердце и глубже, боли я уже не чувствовал, невесомо и стремительно проваливаясь в чёрную бездну. Как хорошо, что пуля не задела Галата.
Сколько прошло времени? Вечность? В ней не было ни запахов, ни звуков, ни света, ни боли, ни лёгкости, ни памяти.
...Грёза! Я прошу тебя за Кинаэда. Позволь ему вернуться. Позволь ему ещё хоть немного пожить... собой!
Был голос, и он звал меня по имени - когда от меня уже ничего не оставалось, кроме имени. Огоньки гламура, синего цвета, подарили моей темноте глубину и направление. Я шёл на этот голос - по колено во встречном потоке времени, с каждым шагом возвращая всё отнятое себе - и оттого каждый шаг давался тяжелее предыдущего. Но я должен был прийти, раз этот голос звал меня и ждал. Я не мог не прийти, я знал только одно - что я всегда приходил, когда был ему нужен.
Предпоследней я вернул себе боль, последней - смертельную усталость.
Когда я очнулся и с трудом сел, опираясь о стену, рядом со мной не было никого.
Надо мной стоял Джеймс Максвелл, сжимая в руке опущенный меч. Я не сразу понял, что вижу его обоими глазами. Гламура во мне оставалось так мало, что очертания фригольда я едва мог разглядеть. Я пытался сосредоточиться, но они всё равно мигали, как обман зрения.
- Ну и что мне мешает убить тебя прямо сейчас? - поинтересовался Джеймс. - Раз уж нас оставили наедине - возможно, не случайно...
- Ничто не мешает, - признал я, пожав плечами. У меня даже не было сил удивляться, откуда он взялся и откуда взялся его меч.
- Может, расскажешь, почему ты убил мою сестру?
- Сестру?.. - я вспомнил мёртвую девушку на мелководье, в налипших осенних листьях. Я убил её? За что?..
- Дженнифер Максвелл. Припоминаете?
- Да, так её звали... но я не помню, зачем... кто я? Где я нахожусь? Что здесь произошло?
- Вы в своём фригольде.
Знакомое слово позволило уцепиться за него, как за якорь. Фригольд, проклятие Очага, одна смерть за другой, затягивающая воронка безумия, пять одиноких лет.
- Да. Точно. Мне... нужно проснуться.
- Вспомнили? - Джеймс был терпелив, как патологоанатом.
- Я убил её... потому что хотел освободиться. Хотел спастись. Хотя это меня не оправдывает.
Быть может, впервые за двадцать восемь лет я почувствовал, что жизнь простого смертного тоже имеет значение. Потому, что во мне оставалось на тот момент совсем немного ши с его гордостью.
- Верно, не оправдывает. Она мешала вам освободиться от проклятия?
- Да. Мешала моему ученику освободить меня. То есть, я так думал. Я ошибся, всё равно ничего не вышло... Но тогда у меня не было другого шанса... Я не мог позволить ей забрать этот шанс.
- И вы убили её?
- Да.
Джеймс встал. Он долго смотрел на меня со странным выражением лица, словно колебался, убить меня или нет, и наконец воскликнул:
- Пусть следующий Мечтатель, которого ты убьёшь, заберёт тебя с собой - навсегда!
- Я не собираюсь никого убивать, - откликнулся я.
Видимо, его возглас привлёк ко мне внимание остальных. Ко мне подошёл Галат, присел рядом:
- Клауд... ты помнишь меня?
- Помню, конечно.
Не знаю, хватило ли мне сил улыбнуться. Как я мог забыть его, мой весенний ветер? У него, как и у меня, оставалось совсем немного гламура, и всё же рядом с ним я вновь начинал чувствовать себя собой.
- А меня помнишь? - Гленн. Это его голос почти укротил ту тварь из моего кошмара? Или это был не кошмар?..
- А меня?
- Помню, графиня.
Опираясь о подставленные руки, я поднялся и медленно вошёл в зал. Раны ныли, меня шатало, как старика. После праздника в зале было довольно безлюдно, в мутные окна цедился кружевной, как кофейная пенка, рассвет первого дня ноября.
- Я передала твой фригольд Галату, - деловито сообщила мне графиня Дейдра.
Я перевёл взгляд на Галата, который с кем-то разговаривал - должно быть, прощался с последними уходящими гостями.
- То есть, теперь это его фригольд?.. - тупо переспросил я.
- Ну да. Я решила, что так будет лучше. Мне-то он не нужен, у меня свой есть.
На голове у меня почему-то был венок из синих орхидей, который всё время сползал. Я снял его, хотел сесть в кресло - и едва не сел на тело, укрытое пледом. Это был детектив Саммерс, и он спал. И ни следа Роя... хотя что-то общее между ними, конечно, было. Я не стал спрашивать, кто его убил.
- Перенесите это тело поближе к Очагу, - привычно распорядился я. - Пусть остаётся во фригольде, пока не пробудится вновь.
- Как скажешь, - откликнулся Галат.
Мне пора было отвыкать от того, что я здесь хозяин, - кроме того, что Галату понадобится моя помощь в обустройстве, разумеется. Воспоминания о прошедшей ночи приходили последовательно, от первого его появления - и до его голоса, дозвавшегося меня с порога смерти. Это был не просто новый день. Это была новая жизнь. И всё было неважным, кроме тех, с кем я её начинал.
Нет такой тьмы, которая не имела бы конца.
Итоги и благодарностиНепосредственно перед игрой состоялся пожизнёвый диалог примерно следующего содержания -
Беркана: Вот, взрослый самостоятельный ши с собственным фригольдом. Всем бы так.
Амарт: Убью своего ментора, тогда у меня и будет свой фригольд.
Я: Давно уже пора его убить, часики-то тикают...
Так оно и вышло, только в обратной последовательности. Как только ментор Мэлгон узнает от Галата, каким образом тот заполучил фригольд, - сразу закончится от разрыва шаблона (потому что клясться, что умрёшь, когда будешь поражён в самое сердце, - красиво, но не предусмотрительно). А нокеры Вязовой рощи изрядно охренеют (но выживут, они-то стойкие), когда в мрачном, частично заброшенном фригольде, во-первых, станет чисто и красиво, а во-вторых, появится библиотека. Поближе к кузне, чтоб через весь дом не ходить. Пускать нокеров в библиотеку Клауд не будет, чтобы не дописывали матерные слова куда не надо.
Брайан Саммерс, по-видимому, уйдёт из рощи простым человеком и вернётся к работе. Рой скажет Грёзе "ещё одну минуточку" и выспится получше - может, до Второго пришествия.
Играть Клауда было... тяжело. Ему следовало быть более игротехнически функциональным, развлекать игроков, делать больше вбросов, - а он был живым, и зачастую говорил прерывисто и медленно оттого, что горло перехватывало. Это ведь была одна сплошная ночь перед казнью - и я отнюдь не закладывался на то, что Клауд будет до самого конца кому-то небезразличен. Но ни о чём не жалею. Извиняюсь перед всеми, кому не поигралось, - за то, что не дошёл, не додал, не отследил, не докрутил, - но не за то, что поигралось мне. У Клауда нет совести и у меня не будет
На прошлом Самайне самое верное решение уже держали в руках, но выронили и забыли, и вышло так, как вышло. На этом Самайне уже держали в руках самый большой п@дец. Если бы Очаг уничтожили, меч Коналла пропал бы вместе с ним, но это пол-беды. Если бы Очаг уничтожал сам Клауд, если бы он убил Фердиада во второй раз - наверное, на том месте он бы и закончился окончательно, а всем пришлось бы иметь дело с кирином всё равно. К тому же (судя по его сертификату, который я там нашёл) леди Аннувн бросила в Очаг артефакт, способный обездвижить химеру, что, конечно, не обнуляло шансы убить кирина, но изрядно их сокращало.
Пока не знаю, не перемудрил ли я с правилами по боёвке. Кажется, вот эти все нюансы, которые про разнять драку или заслонить собой, про использование/неиспользование бонусов, про добивание и так далее - нормально работать без рулёжки и тайм-стопов будут только в настолке с чётко пошаговыми действиями, а в живом действии на эти правила болт кладут. С другой стороны - я вовсе не против, чтобы на них положили ради красивого по отыгрышу момента. Упрощать ли боевую систему - подумаю, но усложнять точно не стану.
Также не знаю, было ли благом отсутствие общих сборов или после Лестницы, когда на сборах спойлерили вводные, я дул на воду. Всё-таки встречи додают мне идей и ресурса. Возможно, стоит перестать перестраховываться - или как-то сменить формат предвводных.
Зато на этой игре, кажется, больше, чем на прочих играх по феям, на которых я был, использовали Искусства - и способности других линеек - и тратили гламур. И было много моментов, когда "делаешь, потому что не можешь не сделать, и пофиг на последствия", и каждый такой момент бесценен, потому что это очень в духе сеттинга
Ещё раз большое спасибо всем, кто подписался поучаствовать в этой авантюре. Всем, кто дополнял и создавал истории. Всем, кто приносил идеи и предложения, своих персонажей и свои сказки. Я не устану повторять, что не я создаю мир игры - он создаётся через всех нас.
Спасибо главному человеку полигона - Луару, Грёзе. Героическому многозадачному коту, который был голосом Очага, доносил до меня запросы и вопросы, поил людей кофе, сделал замечательные фотки - как будто у него восемь лапок и все из нужного места! Спасибо за то, что на тебя всегда можно было положиться, за то, что Грёза была правильной Грёзой. Теперь очень хочется услышать про все диалоги с Грёзой и Очагом...
Спасибо Игнису за Гленна-Фиакру. За то, что я до последнего не знал, протянет ли он руку или ударит, но точно знал, что не ударит в спину. За то, что мир расширяется и продолжает жить, отражаясь во всё новых гранях.
Спасибо Амарту за Галата - "единственный повод жить из сотни поводов не умирать"(с). Галата, который до последнего не сдавался, несмотря на всю безнадёжность дела. За то, что принёс историй на себя и на того парня и что в тебя можно было орать при подготовке. (Всех колец Клауд так и не разглядел - а потому что руки надо было целовать не только дамам.))
Спасибо Птахе за Роя - прекрасного ирландского гопника. Жаль, что он не стал говорить с Клаудом, но... это было кармически правильно. Этот стрелок пришёл убивать и он убил.
Спасибо Беркане за графиню Дейдру и такое потрясающе точное и яркое вхождение в почти-совсем-новый сеттинг. Бесконечно люблю накуривать людей травой и видеть, как они всё правильно впиливают. Дейдра была истинной Фионой!
Спасибо Мориэль за Джеймса, за внесение в меня и в мир игры Охотников, за офигенный образ и яркие моменты. Проклятие на Клауде будет висеть - он вообще умеет вляпываться.)
Спасибо Ренджи за Годрика, ох@енного шерстяного волчару с вот такенным обаянием и принципами истинного гару. За рассказанную историю и за напоминание об общей цели. Этому миру нужно больше игр про гару, я считаю! (Не то чтобы это не было намёком))
Спасибо Сумирэ за Аруну, такого настоящего Скатаха - сурового и честного. Восхищаюсь тем, как в почти-незнакомом сеттинге тебе удалось стать плотью от плоти фейского мира. Прискорбно мало взаимодействовали, очень хочу играть с тобой по феям ещё.
Спасибо Тохе за Шона, стильного и волевого пака, незаметного и хитрого. Пачья речь удалась! Клауд гордится выдержкой и сообразительностью своего вассала, хотя не знает, почему на самом деле Шон предлагал потушить Очаг: чтобы его спасти или чтобы побыстрей унести лапы.
Спасибо Ари за Даэгора, фонящего спокойным достоинством и силой. Играть такие характеры непросто, но я верил до и любовался в процессе! И маска была отличным решением - когда не видно выражения лица, это очень додаёт.
Спасибо Ортхильде за Армиду! Был очень рад снова её видеть, уже говорил и ещё скажу, что твои Гвидионы - офигенные Гвидионы и разные при этом.
Спасибо Гобе за прекрасную леди Аннувн, которая скормила Очагу все свои цацки, амулет от химер, розу, небо и аллаха и лёгкой джазовой походкой ушла в Бедлам от всего этого дерьма.
Last but not the least спасибо Марте за солнышко-Мари, её открытость чуду и готовность помочь.
Спасибо всем за поддержку после игры!
С начала?это страшное чувство почти упыриной жажды,
это пепел от сердца вместился в одной горсти.
говорят, если эльфы и любят, то лишь однажды,
а потом хоть трава - и всё прочее - не расти.
это страшная крепость на выжженном напрочь поле,
это даже не замок, а чёрный стальной замок.
человек бы не выдержал столько отборной боли:
это только эльфийский подкидыш снести бы смог.
тихо звёзды горят сигаретными огоньками,
замолкают товарищи, скорбно молчат враги.
в тишине с сердца в воду падает стылый камень,
и по тёмной воде, сверкая, идут круги.
(с) Саша Кладбище
(Натюрморт - меч, маска и мельница - сложился сам и встретил меня наутро после игры.)